Ложная королева бесплатное чтение

Седовласый рыцарь

Раньше рыцари короля Артура бесстрашно ступали туда, где властвовал мрак, защищали невинных и слабых, побеждали могущественных чудовищ, сражали нежить, были опорой справедливой власти в своем королевстве. Были. Но теперь многое изменилось, и даже светлый замок Камелот превратился в мрачное место, словно огромная тень от неминуемой беды накрыла дворец. Будто символ былого величия, возвышается он над столичными постройками, являясь молчаливым упреком обитателям города.

Короля и большинства его рыцарей не было сейчас в Британии. Поборники добра и защитники чести, которые в прошлом выходили против узурпаторов и алчных наемников, обращали в бегство целые армии, нынче скатились до банальной мести. Войско справедливейшего короля Артура отправилось к берегам Бретани ради желания отомстить ненавистному Ланселоту, который всего лишь за одну ночь стал врагом для всего Логреса.

В голове сэра Бедивера, который остался в замке из-за полученой раны, все никак не исчезала фраза короля, которую тот произнес во время последнего совета за Круглым столом. Сказана она была тихо, самому себе и с глубочайшим сожалением:

– Вот и настал закат рыцарства Круглого стола! – повторил Бедивер.

Задумчиво проведя ладонью по серому, шероховатому камню смотровой башни, рыцарь поднял изумрудные глаза на расстилавшийся перед замком горизонт: зеленые леса, подернутые дымкой вечернего тумана, остроконечные хребты гор и бескрайняя морская гладь услаждали взор. Торговые пути змеями убегали вдаль, теряясь среди плотных рядов елочных пирамид. Как темно-синие волны с пенистым гребнем сменяют друг друга, так и человеческая история не стоит на месте, двигаясь вперед. Все проходит, и только величественное море равнодушно наблюдает за ходом времени, ибо оно вечно.

Еще недавно, каких-то несколько лет назад, открывавшаяся панорама будоражила разум и порождала тягу к приключениям в душе юного воина, рисуя в воображении далекие страны и невиданные доселе чудеса. Теперь все словно утратило актуальность, потеряло краски и не вызывало никаких эмоций. Только мрачные мысли роились в голове Бедивера.

«Если сам повелитель утратил веру и надежду, то чего ожидать даже от вернейших из верных? Неужели все достижения поросли быльем? Великая победа над объединенной армией взбунтовавшейся знати, которая пошла за мятежными королями против Артура? Или осада Черного Замка, где засели некроманты и чернокнижники, когда приходилось прорубаться сквозь отряды наймитов, призванных уродцев и восставших мертвецов? Все это было зря? Еще одна страница в пыльной книге мироздания? Эх… Что же мы упустили из виду? Когда наступил роковой миг, после которого настала пора разочарований? Проклятье… Дальновидный друид, как же нам не хватает твоих мудрых советов! После исчезновения Мерлина все стало рушиться и осыпаться, будто у грандиозного сооружения выбили незаметную, но крайне важную подпорку в самом основании! Каждый новый шаг короля без чародея лишь усугублял наши беды. Теперь Камелот напоминает медленно засыхающее дерево, которому только и остается вспоминать о былом и вздыхать о невозможности вернуться в прошлое!»

Бедивер плотнее закутался в серый плащ, продолжая одиноко стоять на северной башне замка. Уже стали сгущаться сумерки, но в мрачном Камелоте день слабо отличался от вечерней поры.

Рана на правой руке все еще ныла, хотя и не была глубокой. Сильнее физической боли мрачные мысли, непонимание и уныние терзали рыцаря. Его поразил мечом Ланселот, который унес множество жизней в ту злополучную ночь, уйдя от преследователей вместе с королевой Гвиневрой.

***

Многие остерегали короля, говоря о Ланселоте:

– Слишком близок юный рыцарь к вашей супруге, слишком много подвигов совершил в ее честь!

На это Артур лишь снисходительно улыбался и отвечал, что нет ничего плохого в чистых чувствах и платонической любви. Такое ревностное служение своему идеалу достойно похвалы, а не порицания.

Свита предупреждала и королеву:

– Слишком часто вы видитесь с Озерным рыцарем! Его любовь граничит с безрассудством!

Но королева только отшучивалась, говоря, что даже ее муж в курсе дел, и он не видит в этом ничего худого.

И чем закончилась вся эта «безобидная история»? Никто не подозревал, что сэр Мордред уже давно вынашивал свои планы на трон. А влюбленный дурень оказался весьма удобным орудием для честолюбивого племянника короля. Случилось так, что люди Мордреда подстроили встречу Ланселота и королевы в опочивальне Гвиневры, доставив ложное послание молодому воину. В нем говорилось, будто королеве надо срочно поговорить с рыцарем, и это дело не терпит отлагательств. Ясное дело, Ланселот Озерный был рад еще раз увидеть предмет обожания, даже не думая о подвохе. Мордред так устроил, что на пути Ланселота в башню королевы были подкупленные слуги и стражники. Золото везде открывает двери и находит друзей – настолько прогнил Камелот. Все услужливо пропускали черноволосого юношу вперед, говоря, что делают это для королевы. А следом за Озерным рыцарем шел небольшой отряд во главе с Мордредом.

Гвиневра, окруженная своими фрейлинами, расчесывала гребнем свои золотые волосы. Она была крайне удивлена и обеспокоена появлением рыцаря в своих покоях. Нахмурив брови, она лишь успела вымолвить:

– Сэр Ланселот? Зачем явились вы?

По удивленному тону королевы обманутому рыцарю стало понятно, что здесь его не ждали. Вскоре в покои ворвался отряд из семи рыцарей. Но схватке негодяи предпочли громкие вопли, разнесшие весть о мнимом падении королевы по коридорам замка:

– Измена! Измена!!! Все сюда! Королева неверна королю!

Никому не известно, о чем думал в тот момент Ланселот, но такого боя мир не видел давно. От обиды и ярости силы героя удесятерились. Мечом прорубил путь к выходу доблестный рыцарь: пятерых из подручных злодея одолел Ланселот одного за другим, рассекая броню, дробя черепа и окропляя кровью белоснежные занавески, куполом закрывавшие королевское ложе. Сэр Мордред вовремя отскочил в сторону от разящего меча, упав на бок и успев заметить, как последний из его воинов свалился, словно подкошенный, едва скрестились клинки.

Испуганные девушки вжались в стены, истошно крича и причитая. Схватив королеву за руку, Ланселот стал убегать из Камелота. Стражники пытались оказать сопротивление, но каждый, кто вставал на пути рыцаря и королевы, был ранен или убит. Жизнь прошлого Ланселота завершилась этим безрассудным поступком. Королева, его идеал, была опорочена, а он выступил невольным орудием злодеев. Теперь он не более, чем преступник в глазах рыцарей Круглого стола. Обезумев от этих мыслей и пролитой крови, рыцарь стал разить мечом всех направо и налево. Слуги, придворные дамы, стража или рыцари-соратники – все были врагами для убегающего. Королева, утратив контроль, безвольно следовала за ним, опустив голову, словно тряпичная кукла.

Сэр Гарет, брат славного рыцаря Гавейна, просто вышел из своих покоев, чтобы разобраться, в чем дело. Безоружный и без доспехов. И Ланселот убил своего брата по оружию, смертельно ранив того прямым ударом в горло. Гарет истек кровью на руках своих братьев: Агравейна и Гавейна.

В конце концов, Ланселоту удалось скрыться в ночи. Погоня вернулась с пустыми руками, так как Мордред позаботился и о том, чтобы по следу беглецов пошли нужные люди.

Ночь сменилась утром, кровавая резня уступила место плачу по убитым, а скорбь, как это часто бывает у людей, чередуется с жаждой мести. В этот день во вместительном зале с Круглым столом столпились многие рыцари Артура. Несчастье взывало к незамедлительному отмщению. Обычай рыцарей требовал провести голосование, чтобы решить, что делать дальше, но в этом не было необходимости. Все жаждали крови предателя, громче всех – братья сэра Гарета. Именно тогда, стоя подле трона, услышал сэр Бедивер фразу, которую обронил величайший из королей:

– Вот и настал закат рыцарства Круглого стола! – еле шевеля губами, проговорил Артур, прикрыв глаза рукой и уронив голову на грудь.

Когда вопли немного утихли, король Логреса встал со своего трона и попытался воззвать к разуму собравшихся:

– Друзья! Братья и сестры! Я понимаю ваши чувства. Нет оправдания тем смертям, что случились этой ночью. Я сам за одну ночь потерял жену, королеву и любовь! И для всех нас умер рыцарь, которого мы считали своим другом и братом! Но не время давать волю гневу! Логрес снова в опасности! И теперь наши враги не продажные наемники-саксы, не бунтовщики-бароны, не чернокнижники, ищущие тайного знания! Боюсь, наш враг – сам дьявол! Ибо уже долгое время известны нам случаи, когда воины самой преисподней разоряли селения, убивали стариков, женщин и детей, а мужчин угоняли в рабство! Вы сами видели их знамена из содранной человеческой кожи! Поступки их не вяжутся с обычным пониманием силы и жестокости! Молю вас, братья и сестры, сейчас надо подумать о нашем народе, о нашей вере, об идеалах, которые вели нас долгие годы! Желание мести затмевает разум и делает нас марионетками в руках судьбы!

Казалось, слова короля Логреса были услышаны некоторыми вассалами, но ярость кипела в сердцах подавляющего большинства собравшихся, остатки благоразумия тонули в океане ненависти. Кто-то из рыцарей Мордреда, показательно выступя вперед, послал к черту присягу королю, если тот боится поднять оружие против Ланселота. Бедивер, хоть и был ранен, но потянулся здоровой левой рукой за мечом, так как стал замечать, что особо ретивые рыцари стали обнажать клинки. Безумие не просто докатилось до Камелота, оно уже в самом его сердце.

Апогея ситуация достигла, когда вперед вышел сэр Гавейн с обнаженным оружием. С такой речью он обратился к королю, оглянувшись на своих единомышленников:

– Мой король! Вы говорили, что за Круглым столом нет ни первых, ни последних, ибо все равны! Но даже так мы поклялись вам в верности и признали своим господином, а вы оправдали наши надежды на справедливое правление! Сила в справедливости – этот девиз стал основой нашего кодекса. И ныне большинство считает высшей справедливостью месть негодяю Ланселоту. Теперь в этих стенах едва ли наберется дюжина тех, кто открестится от похода на крепость предателя. Да, мы противимся вашей воле и уже подняли мечи против своего короля, тем самым заслужив смерть! – сделав паузу, Гавейн вкрадчиво и с расстановкой произнес следующую фразу в полной тишине. – Но тогда, мой король, вам придется срубить сотни голов, и моя будет первой.

С этими словами Гавейн встал на колено, протянул свой клинок Артуру рукоятью вперед, смиренно потупив очи и опустив голову, словно подставляя ее под удар, но также твердо добавил:

– Или возглавить нас всех, жаждущих справедливой мести, в карательном походе…

Мордред, опираясь спиной о холодный камень, стоя за аркой рядом со входом, только усмехнулся. Видимо, не только он может повернуть ситуацию так, чтобы из нее был лишь один выход.

«Даже в волчьей стае такой ход означает конец грызни. Ни один волк не вцепится в подставленную для укуса шею. Удивлен, что подобный поступок действенен и в человеческом обществе!» – мысленно провел аналогию Мордред.

Сэр Гавейн прекрасно знал, что король не поднимет руку на подавляющее большинство своих вассалов. Дело было не только в простом расчете, иначе Артур остался бы без воинов. Всех этих людей связывали подвиги, минувшие войны, преодоленные невзгоды и незримые узы, которые были крепче кровных.

Этим же вечером армия во главе со своим королем отплыла к берегам Бретани.

***

Пытаясь отвлечься от своих тревожных мыслей, Бедивер решил пройтись по городу. Белые знамена с красным драконом контрастировали с серыми палатками дельцов и однообразными, мрачными оружейными, из которых доносились звонкие удары молота о наковальню. Эти тряпки были надоедливым бельмом в глазах предприимчивых людей. Кому нужна аморфная справедливость и честь, если их нельзя намазать на хлеб? Надо делать деньги! Торговля со временем затмила ценность свободы, дух братства и идеалы справедливого короля, добытые с таким трудом мечом на поле брани и заботой добродушного Артура о народе, превратив гордую столицу в одну большую лавку, где за звонкую монету можно найти все, что угодно душе покупателя. Идеалисты и мечтатели отошли в сторону, уступив главенство над умами людей морали лавочников и диктатуре купцов.

Серость Камелота во всем бросалась в глаза: белоснежные стены потемнели, город от солнца был закрыт вечным полотном из свинцовых облаков, а его обитателями теперь были в основном наемники, верность которых Мордред покупал за золото, бойкие торговцы, нетерпеливо ожидавшие прибытия караванов с редкими товарами из дремучих деревень, да еще продажные девки, которые, словно вонь, тянулись следом за наемными клинками – теми, кто был готов оплачивать их услуги. Проходя по знакомым улицам некогда великой столицы, рыцарь против своей воли проваливался в печальные раздумья.

«Все было словно в другой жизни! Юный король, который вырвал меч из железных теснин пред изумленными горожанами. Стройные ряды конных рыцарей, которые вселяли не страх, но уверенность в людей, которых защищали. А любовь? Не та, которую сегодня можно купить за пару медяков на постоялом дворе, а настоящая любовь? Когда даму сердца любили и обожали, а не хотели затащить в постель при первой возможности. Жалкий и отчаянный всплеск жизни за мизерную цену для погрязших в пороке. Да, у всего теперь есть цена! Печально осознавать, но это правда: людские жизни, души, чужие страдания и удовольствия – все измеряется золотниками. Лишь любовь, честь и вера рыцарей Круглого стола не поддается счету самородками и серебряными слитками. Пока… Но многое другое, словно позолоту с медной подделки, уже сдуло ветрами времени!»

Вероятно, из-за пагубной и запретной любви сейчас их королевство стоит на пороге трагедии. И Бедивер с досадой отбрасывал эти мысли, чтобы не распалять душевных ран.

Прав был король Артур и по поводу нового врага. Что-то ужасное затевалось на земле британской. Запретная магия, язычники или почитатели сатаны – это одно. Все это было еще задолго до короля Артура. Бриттам уже доводилось встречаться в бою с нечестивыми воинами или призванными созданиями, за которыми стояли колдуны. Но вскоре после коронации Артура, то тут, то там в Логресе стали появляться небольшие отряды существ, которых можно было окрестить исчадиями ада. Будто сами владыки пылающих глубин спустили с цепи своих кровожадных прислужников. Сэр Бедивер видел их и даже встречался с ними в бою. Закованные в черные латы с крюками и шипами, они напоминали ожившие, гротескные статуи своими скованными, механическими, причудливыми движениями. Знамена у них были разными и, в то же время, одинаковыми, ведь в качестве флага эти монстры использовали фрагменты человеческой кожи. Поговаривали, что кожу они сдирают еще с живых, наслаждаясь агонией и предсмертными воплями жертвы.

Рыцари называли их велиарами. Все из-за того, что в бою эти создания выкрикивают имя одного могущественного владыки ада. С давних времен люди называли его по-разному: Белиал, Велиар или Белиел. У Королевского Леса, рядом с деревенькой Древенька, менее года тому назад, состоялось сражение с отрядом велиаров, в котором сэр Бедивер принял участие. Рыцари одолели врага, но заплатили дорогую цену: семнадцать рыцарей Круглого стола не вернулись тогда домой, не говоря о десятках храбрых воинов Камелота, которые отчаянно бились с врагом до последнего вздоха.

В то время Бедивер сильно пожалел, что с ними нет Мерлина, когда рыцари Логреса осматривали трупы поверженных монстров. Доспехи, пронизанные сетью причудливых кроваво-желтых узоров, словно приросли к плоти. Практически монолитная броня из черной стали словно была одним целым с носителем. В бою это не мешало велиарам быть смертоносными, ведь недостаток подвижности в схватке они компенсировали безграничной яростью. Не останавливаясь из-за пропущенных ударов, создания мрака обрушивали шквалы атак на противника, пока фатальный и точный удар копья или боевого молота не заставлял их грузно рухнуть на землю, вздымая облака пыли. У этих черных исполинов имелись грубые стыки в районе шеи, подмышек, стоп, пояса, на коленях, локтях, запястьях и пальцах, подчеркнутые кровавыми полосами и разводами. Некоторые воины ломали свои мечи, пытаясь повредить зачарованную защиту. На одном легионере преисподней доспех был скреплен недостаточно плотно. Его останки смогли буквально вынуть из стального панциря, разворотив чеканом нагрудник и шлем в виде жутко улыбающегося, коронованного черепа. Ужасным оказалось то, что это был обычный человек, даже можно было увидеть фрагменты белой кожи, а на голове сохранились клочья волос. Большая часть тела чудовищного воителя была покрыта гнойниками, струпьями, мелкими и глубокими ранами. Но чаще всего встречались пентаграммы с тайными знаками и рунами, которыми было покрыто тело несчастного.

Из-за хаотичных набегов в разных уголках страны создавалось впечатление, что эти твари не хотят захватывать землю. Убивали они из-за своей кровожадности, порой силой уводили крепких вилланов, но не захват земли, рабы или нажива были их конечной целью. Редко эти монстры объединялись в большие отряды, а сразу после атаки они растворялись в непролазных чащах ближайших лесов. Пожалуй, самое большое столкновение с этими таинственными существами и состоялось у Королевского Леса на юге Логреса. Цели велиаров были сокрыты мраком таинственности. А мудрый Мерлин, которого сгубила чаровница Вивиана, ученица Морганы, мог бы пролить свет на те события. Старый друид сумел бы своим советом и наставлением уберечь бравых рыцарей от многих опрометчивых поступков…

Рыцарь с длинной косой цвета снега не заметил, как дошел до восточных ворот крепостной стены столицы. Его внимание привлекла возня под каменной аркой: стража не хотела пускать кого-то в город.

– Пошел прочь, оборванец! Камелот закрыт для таких, как ты! – гневно прокричал стражник на несчастного путника, преградив путь гвизармой.

– Но можно договориться… – хрипло добавил напарник, разглядывая нехитрое имущество старика, задержав взор на сумке.

Пришлым был старый человек с длинными, волнистыми, спутанными волосами и бородой-метлой, который вел под уздцы взмыленную лошадь. Видимо, пожалев животное, старец какое-то время шел пешком и даже свою дорожную суму перекинул через плечо, чтобы его верный конь мог отдохнуть от тяжести.

– Молю, сэр рыцарь! Моя деревня в опасности! Местный владетель заперся в своем имении и слышать даже не хочет о бедах своих подданных. А мы ничего не сможем сделать против велиаров…

Услышав про загадочных существ, Бедивер поспешил к вратам. Да и про давние традиции Камелота надо было напомнить этим наемникам: откликаться на зов о помощи, защищать слабых и невинных.

– Приветствую, добрый человек! Камелот всегда открыт для любого, а в частности для тех, кто нуждается в помощи и защите! – лаконично заявил рыцарь Круглого стола, жестом приглашая человека.

Отвернувшись и что-то беззвучно бурча себе под нос, стражники пропустили старика. Пройдя в ближайшую таверну, Бедивер выслушал рассказ гостя Камелота. Как стало известно рыцарю, в родных краях виллана, которого звали Горвенал, крестьяне наткнулись на какую-то диковинку. Лиловая дымка на стене склепа вела в неизведанные дали. Вероятно, старичок имел в виду портал. И все бы ничего, да деревенский охотник видел рыщущих среди бела дня велиаров рядом с кладбищем и склепами. Их было немного, двое или трое, но такое соседство вряд ли кому-то придется по вкусу. Высокородный господин, которому принадлежали окрестные земли, имея в своем распоряжении небольшое войско, поступил, как настоящий покровитель народа – набравшись отчаянного мужества, он спрятался в своем доме, согнав туда наемников, и запер двери на все замки и засовы. Вот и решили жители Ланды отправить башковитого и языкастого гонца в Камелот, который был в дне пути, если скакать во весь опор без передышки. Деревенщины могли бы послать кого-то более молодого, но Горвенал имел неоспоримое преимущество: был помощником нагловатого старосты, счетоводом и единственным человеком в своей деревне, кто мог говорить со знатью, при этом не делая длинных пауз с почесыванием затылка и не краснея, растерянно бегая глазами по земле в попытке припомнить вылетевшее из головы слово.

Рыцарей в замке оставалось мало, а наемников выпрашивать у Мордреда, которого Артур оставил вместо себя, было бесполезно. Кроме того, время от времени воины Мордреда выезжали из ворот столицы небольшими группами с поручениями, которые оставались тайной для всех, кроме их господина. Бедивер наказал пришедшему человеку ждать его в таверне, пока тот будет готовить все необходимое в дорогу.

«Одна рука, слабейшая, но ничего, обойдусь! Если угроза реальна, то владетель будет обязан помочь. Бог не оставит праведных и невинных!» – так ободрил себя честный рыцарь, поднимаясь по ступенькам замка.

Пока Бедивер собирался в путь, Горвеналу поменяли лошадь. Ожидая своего благодетеля внутри общей залы таверны, где наймиты Мордреда устроили шумную попойку с развязными девицами, старик отметил про себя, что многое изменилось в столице. Опустив седую голову на подставленную ладонь, задумчивый крестьянин украдкой наблюдал, как шумная компания бросала на земляной пол, покрытый соломой, куриные кости, куски хлеба, выплескивала вино, когда в очередной раз поднимала резные кубки за здоровье их нанимателя.

Сам Горвенал бывал в столице редко, но теперь даже от него, человека равнодушного к окружению, не ускользнуло, что люди в столице изменились в худшую сторону, стали менее приветливы. Если у тебя заплатка на одежде и кошель пуст – поди прочь! У ворот и внутри города патрулировали не воины, которые мечтали стать рыцарями Круглого стола, а обычные головорезы, которым можно было даже за черта в бой пойти, лишь бы монет отсыпали побольше. Будто все и каждый забыли про идеалы, на которых зиждилось справедливое королевство, которыми так дорожили всего несколько лет назад, а ныне старались с головой уйти в повседневные заботы или окунуться в земные радости жизни, желая отстраниться от ненужных мыслей.

Дабы не терять времени, Бедивер и Горвенал выдвинулись еще до наступления ночи. Биться в потемках с порождениями мрака смерти подобно. Многие воины уже были научены горьким опытом. Если предстояла битва, то идти на велиаров стоило при таких обстоятельствах и в таком состоянии, чтобы можно было оказать сопротивление, имея шансы на победу. Было решено заночевать на постоялом дворе, а после за короткое время доскакать до Ланды. Горвенал знал нужное место на пути домой, но помешкал, неловко переминаясь с ноги на ногу перед входом в тускло освещенную залу, откуда доносились пьяные песни и хохот. Причиной заминки была худоба кошелька виллана. Бедивер заплатил за обоих.

За скромным ужином, в свете факелов гостевого зала старец украдкой разглядывал рыцаря. У того были белоснежные волосы, которые тот заплетал в длинную косу до лопаток. Правильное, даже женское и слишком холеное лицо без намека не щетину, на котором наблюдательный человек с придирчивым взглядом все же мог разглядеть борозду на левой щеке длиной с указательный палец – дань боевому опыту в рядах рыцарей Камелота. Телосложение Бедивера не было внушительным, но, тем не менее, стилю боя самого рыцаря это не мешало. Напротив, Бедивер не делал ставку на мощь ударов, не искал того самого выпада, который в момент решит исход всей схватки, но предпочитал в бою не стоять на месте, держа врага на расстоянии и огорошивая того неожиданными контратаками. Зеленоглазый рыцарь в битве был подвижен и больше рассчитывал на ловкость, скорость и реакцию, ища ошибки в действиях нападающих. Кольчужная рубашка поверх серого поддоспешника не стесняла движений воина. Рядом с рослыми рыцарями Камелота, которые выделялись мускулатурой и напоминали стальных исполинов в полном доспехе, Бедивер мог даже показаться хрупким, но его братья по оружию не переставали удивляться выдержке и стойкости своего щуплого на вид соратника, который отлично держал удар, если по нему вообще умудрялись попадать.

Горвенал не удержался от вопроса:

– Простите мне мое любопытство, сэр Бедивер, но цвет ваших волос столь необычен! У вас седые волосы, но выглядите вы весьма молодо, морщины еще не успели коснуться вашей кожи. Белый цвет ваших волос…

Бедивер с доброй улыбкой посмотрел на своего незадачливого спутника, когда тот вдруг сам испугался своего вопроса и умолк. Обычный виллан, а лезет с расспросами к рыцарю Круглого стола.

– Да, Горвенал, я уже в свои лета седой. Мне еще нет и тридцати. А поседел я несколько лет назад…

Бедивер сделал тяжелый вздох, вспоминая, каким образом его черные как смоль волосы за одну ночь стали белее снега, и начал свой рассказ.

***

Это случилось у склепов дворян, рядом с Перекрестком Фей. По сути, на старом кладбище, которое было скрыто от любопытных глаз частыми стволами хвойных деревьев и ржавой оградой, которую вдоль и поперек любовно обвил дикий плющ. Тогда еще зеленому воину Бедиверу, которого только-только готовились посвятить в рыцари Круглого стола, хотелось отличиться. В двадцать один год Бедивер считал себя способным сразить любого черного рыцаря, отрубить рога минотавру, копьем пронзить дракона, голыми руками совладать с аспидом и им же задушить горного великана. Юношеский задор и максимализм били через край и звали в неведомые дали, на ратные подвиги, которыми еще никто из рыцарей не мог похвастать.

По иронии судьбы, их отряд вел король Пеллинор. В прошлом он был черным рыцарем, который после схватки насмерть с Артуром стал его преданным другом и вассалом, когда благородный король сохранил ему жизнь и вернул все утраченные земли.

От местного владетеля пришла весточка, будто в лесной чаще у захоронений крестьяне видели плавающие в ночной мгле огни. Вероятно, черные колдуны или поклонники дьявола совершали богомерзкие обряды.

До сэра Пеллинора в это жуткое место отправился отряд под предводительством сэра Саграмора, но так и не вернулся, и было это несколько дней назад. Среди прочих рыцарей, которые отправились сюда первыми, был и сэр Лорк – наставник Бедивера. Судьба давнего друга и наставника заботила рыцаря. Не хотелось даже думать о плохом конце для своего учителя. Собственно, это была первая причина, почему юноша вызвался отправиться вместе со вторым отрядом. Бравада в этот раз отошла на дальний план.

Когда рыцари нашли черного мага, небо стало покрываться густой синевой, и мрак медленно начинал окутывать лес, в котором находились могильные плиты, слегка сдвинутые в сторону. Фигура в балахоне, вооруженная миниатюрной кисточкой и черепом с красной жижей внутри, что-то сосредоточенно малевала на стенке одного из древних склепов, освещенной факелами, закрепленными в щелях. Рядом, в луже собственной крови валялась козлиная туша с перерезанным горлом. Таинственный человек услышал лязг оружия и тяжелую поступь облаченных в доспехи, медленно и спокойно развернулся к рыцарям лицом, выдавив гадкую ухмылку.

Сомнений не было – перед воинами Артура был адепт магии тьмы. Только подобные ему творят свои делишки, поднимая нежить или накладывая проклятье, когда солнце закатывается за горизонт, а тьма, вступая в свои права, дарует магам тени толику своей мощи.

– Сдавайся, колдун! Тебе некуда бежать! – громко произнес один из рыцарей, и слова его эхом подхватил лес.

– Бежать? Зачем же нам бежать? Вы, глупые рыцари, не учитесь на своих ошибках! Готовы посылать новых воинов на убой снова и снова! Мы превосходим вас числом. К тому же, у меня есть поручение, которое обязано быть выполненным, иначе мой владыка будет разгневан!

Пеллинор, инстинктивно почуяв неладное, потянулся за мечом и сделал шаг вперед.

– Мы? Где же твоя армия?

Мужчина в мешковатой одежде опустил капюшон. То был лысый, худощавый человек с пронзительными, впалыми, черными глазами и отталкивающими прожилками голубого цвета на щеках и висках.

– Жаль, но братья покинули меня, когда прикончили незваных гостей. У нас много дел и мало верных людей. Но они оставили своих друзей со мной, на случай, если еще один отряд доблестных дураков явится сюда!

После того, как незнакомец прокричал магические слова, отдавая приказ своим затаившимся клевретам, Пеллинору и остальным стало ясно, что перед ними некромант, которому своих марионеток передали соратники. Тут же из могил, словно змеи из нор, с утробным клокотанием и стонами стали выползать мертвецы. Из земли, в которую неглубоко зарылись для маскировки, стали подниматься недавние посланцы Камелота, издавая пронзительные, рычащие звуки.

Пеллинор отступил на шаг, когда прямо перед ним, продираясь сквозь тонкий слой земли, возник рыцарь с зияющей дырой в шее. С каждым судорожным движением с восставшего струйками осыпался песок. По старой памяти, призванные на посмертную службу еще могли сносно владеть своим оружием, хотя движения их были сырыми и нечеткими, но страх, который сковал большинство воинов Пеллинора, уравнивал шансы сторон.

– У кого есть факелы – поджигайте! Нежить прекрасно горит! – прокричал Пеллинор, занимая свое место в оборонительном круге.

В сторону некроманта полетела пара дротиков, но тот успел отскочить и спрятаться за серой статуей молящегося ангела. Стальные наконечники легко вонзились в рыхлую почву. Хорошая попытка, которая могла закончить битву в самом начале, но в результате собрала кучу нежити вокруг кукловода. Восставшие воины, сверкая зелеными бусинами глаз, шатаясь и толкаясь плечами, поспешили отгородить своего господина от рыцарей.

Рыцари Камелота были обучены борьбе с неживым противником. Упырям и зомби можно отрубить голову, сжечь, против них очень эффективны серебряное оружие и святая вода. Даже наличие нательного крестика увеличивает шансы рыцаря на победу в бою с нечестивым противником. По крайней мере, так утверждают святые отцы.

И вот тогда Бедивер, который, как ему самому казалось, был готов ко всему, растерялся. Собрался молодой человек на бой основательно, взяв с собой различные бутылочки со снадобьями и зельями, среди прочего были масло и святая вода. Если разлить его на клинок и поджечь, тогда получится отличное оружие против оживших мертвецов.

Руки не слушались Бедивера. Дрожащими пальцами он пытался достать нужный пузырек, но никак не получалось. А битва уже началась: послышались гневные боевые кличи, лязг металла и звуки разрубленных плоти и костей заполнили лес, где-то рядом завопили в агонии, верно, зомби числом смогли одолеть кого-то из зазевавшихся рыцарей.

Тогда еще черноволосый Бедивер, он даже четко не помнил того момента, как перед ним будто из-под земли вырос дряхлый скелет в ветхих одеждах. Костяной монстр выплыл из темноты, неестественно долго замахивался ржавым обломком, будто тот тянул его назад. Бедивер тут же отбросил идею о пузырьке и выставил для защиты свой клинок. Острый меч и затупевшая от времени сталь скрестились. Страх был присущ всем воинам, но долгие и частые тренировки сделали свое дело, доведя движения воинов в бою до автоматизма. Не успев даже толком обдумать свои действия, рыцарь пнул оживший скелет, и тот разлетелся на части, гремя костями о надгробия и беспомощно щелкая челюстью, пока зеленоватый огонек окончательно не погас в пустых глазницах.

Прижавшись спиной к шершавому стволу сосны, Бедивер огляделся. Основным оружием некромантов считалось количество их марионеток: маги смерти поднимали орды безмозглой нежити и гнали их на врагов. Некоторые из них накладывали защитные или усиливающие чары на своих клевретов, а порой насылали проклятья или атаковали врагов магией. Но в той битве Бедиверу стало по-настоящему страшно. Страх был главным козырем этих богохульников. Находиться в кольце мертвецов, осознавая, что до тебя здесь уже погибли достойные мужи – это может ввергнуть в растерянность любого, сломив дух воина.

Бедивер стал свидетелем того, как один из его друзей разрубил мертвеца пополам. Меч рыцаря с хрустом разделил ходячий остов надвое, застрял в неживой, темно-зеленой плоти, и это дало необходимые мгновения ожившим трупам скопом броситься на несчастного и повалить того наземь. Судьба его была предрешена. Нужно было во что бы то ни стало оставаться на ногах, быть подвижным, ведь движение теперь означало жизнь.

Бедивер почувствовал, как с некоторой периодичностью стал биться кольчугой о дерево. Вскинув глаза, он увидел огромного монстра, надвигавшегося на него. Тварь без разбора расшвыривала в стороны зомби и рыцарей, что оказывались на пути. Казалось, тяжелые шаги колебали саму почву. Светящиеся швы на стыках разных частей тел выдавали работу людей, сведущих в некромантии и алхимии.

У обагренного кровью голема плоти было три ноги и четыре руки – по одной на все части света, и в каждой он сжимал либо дубинку, либо палицу, либо окоченевшую руку, оторванную у какого-то воина. Уродливая химера была надежно сшита переливающимися серебром, впитавшими в себя живую воду нитями из нескольких разорванных трупов, причем верхняя часть, состоявшая из туловищ и рук, была больше и тяжелее нижней, из-за чего тварь на каждом шагу делала большой крен в сторону, но умудрялась не упасть. Взглянув на убогое существо, у Бедивера возникла аналогия с причудливым подсвечником на треножнике. На вершине шарообразной массы, сверкая зеленоватыми глазами, были две человеческие головы, небрежно привязанные нитями через проколотые щеки к штырю, который торчал из мясистой конструкции и выступал одновременно в роли хребта и тонкой шеи. Они раскачивались из стороны в сторону на блестящих узелках при каждом шаге, будто сатанинский талисман.

Бедивер сразу понял, что от размашистых ударов такого противника лучше уклоняться, редко огрызаясь контратаками. По длительному замаху было видно, как и чем этот увалень хочет бить. Отскочить было легко, но если уж пропустить такой удар, то увечий не миновать. Прыжком в сторону увернувшись от гигантской дубины, Бедивер отступил назад, пытаясь выждать удобный момент для ответной атаки, но споткнулся о волнистый корень, торчавший из земли. В бою с превосходящим числом противником это означало смерть.

Голем из плоти уже замахнулся тяжелой дубиной, чтобы размозжить лежащему рыцарю череп, но смертоносный удар был отбит Пеллинором, который успел выскочить перед Бедивером в последний момент. Бедивер на локтях отполз назад, отмахнулся клинком от безногого зомби, рванулся и сделал перекат в сторону, где его поджидал уже новый противник: пришлось всадить острие меча в разинутую пасть мертвеца на четвереньках, который захотел отведать свежей плоти.

Юноша быстро вскочил на ноги, пока Пеллинор, словно скала, сдерживал натиск голема. Неожиданный удар шипастой дубиной, который предназначался для Пеллинора, был парирован, но уже Бедивером. Оба воина почти одновременно поднырнули под ручищи монстра. Третья рука едва не сумела поразить Бедивера – бронзовый шар с кровавыми разводами на поверхности прошел так близко от его макушки, что обдал ветерком. Его спасло то, что он был в движении. Пеллинор подсек ногу чудовища полуторным мечом, а Бедивер нанес колющий удар в бок, с хрустом протыкая окоченевшую плоть. В результате бесформенное существо слегка покачнулось в сторону, сделав неуверенный шаг, словно опьянело от схватки, и упало на грудь, раскинув перед собой болтавшиеся головы. Этого было достаточно воинам Артура, чтобы окончательно добить гада, для верности отрубив тому пару конечностей и проткнув отрубленные головы.

– Молодец, мальчик! Не бойся смерти, смельчаки ей не по нраву! – хлопнув по плечу, коротко приободрил командир своего воина перед тем, как с диким азартом берсеркера броситься на нового противника.

И в этот момент Бедивер будто понял какую-то прописную истину, которой до этого не уделял должного внимания. Ведь все люди умрут: рано или поздно. Смерти бояться бессмысленно: каждый день мы понемногу, но умираем. Смерть является частью профессионального риска рыцарей, вечной и страшненькой подругой тех, кто взялся за оружие, но вот ее объятий и поцелуев, несмотря на неотвратимость, каждый стремится избежать любыми способами. Сейчас было необходимым гнать от себя опасения, так как они являются почвой для страха и сомнений в бою, они делают воина слабее, тем самым приближая миг смерти, а ее нет смысла бояться, ибо она неизбежна. Вот такой простой логический круг.

После прозрения рыцарь зловеще усмехнулся, будто стыдясь своих недавних страхов. Он отметил, что сердце уже так сильно не колотится в груди, кровь не стучит в висках. На смену опаске и нерешительности пришел холодный расчет. Здоровый авантюризм и жажда сражения затмили страх получить ранение. Бедивер заприметил на земле факел и добротный меч одного из павших рыцарей недалеко от себя. Голова была полна дельных мыслей, словно очистилась от копоти ненужных тревог. Воспользовавшись короткой передышкой, быстрыми и четкими движениями воин достал два пузырька. Масло он разлил по мечу, который поднес к огню валявшегося на земле факела, и его клинок зарделся ярким пламенем. Второе оружие, что было на земле, рыцарь полил святой водой. У Бедивера еще оставалась одна бутылочка с освященной водой на поясе. Вооружившись двумя клинками, воин принялся прокладывать свой путь вперед.

Враги загорались от огненного клинка или разрубались мечом, окропленным святой водицей. Мертвая плоть для такой стали, что масло для раскаленного ножа. Пускай некоторые рыцари шутливо называли такой стиль танцами с оружием, но постоянное движение делало Бедивера неуловимым и смертоносным для неповоротливых трупов. Каждый выпад, взмах или удар убирал противника с пути, находил медлительную цель. Скелет разлетелся на куски, едва освященный клинок коснулся его черепа. Одноглазый зомби, не успевший даже качнуться в сторону, получил прямой удар пылающим оружием в голову. Меч вышел на длину ладони из затылка нежити и тут же отдернулся назад, заставляя умолкнувшую и обмякшую мертвичину опуститься на колени перед падением.

Пробиваясь сквозь ряды мертвецов, Бедивер даже не сразу сообразил, что уже приблизился к колдуну у склепа. Каждый рыцарь знал – срази кукловода, и марионетки сами попадают наземь. Но тут перед юным воином возникла последняя преграда.

Скользя мимо надгробий, рыча, неуклюже покачиваясь, но все еще крепко сжимая в холодных руках двуручный меч, перед юношей появился бывший наставник, сэр Лорк. Отсутствие защитных пластин, многочисленные вмятины и царапины на багровой броне давали понять, что враги дорого заплатили за смерть Лорка. Торчавшее острие кинжала под челюстью намекало на то, что рыцаря повергли подлым ударом со спины. Бедивер понимал, что старого друга уже не вернуть, а перед ним сейчас всего лишь пустая оболочка, которая вынуждена подчиняться негодяю в балахоне.

Сэр Лорк был искусным воином при жизни. А теперь еще и наделен отсутствием боли, страха и колебаний. Зеленые зрачки внезапно распахнулись, расширились, заполняя собой все пространство глаз. Стоявший позади некромант выпростал руку в направлении Лорка, приложив вторую ко взмокшему лбу. Противник Бедивера теперь был одержим и полностью перешел под власть нечестивых чар.

Ученик и учитель начали обмениваться яростными ударами, закружившись в боевом вихре. Бедивера удивляло, как в своем нынешнем состоянии этот неживой воин мог так ловко уходить от ударов, приседать и отскакивать в сторону, при этом умело удерживая живого оппонента на расстоянии от некроманта. Полной неожиданностью для рыцаря стал момент, когда Лорк сумел отразить оба его клинка, убрав их двуручником в сторону, сильно толкнул Бедивера плечом и вслед еще ударил того ногой в бедро.

Молодой воитель отлетел на пару шагов назад, натолкнувшись на могильную плиту и выронив клинки. Обескураженный, Бедивер со стоном сполз вниз, упав на одно колено перед оживленным Лорком.

«Словно конь лягнул!» – мелькнуло сравнение в голове воина, когда боль волной прокатилась по всему телу.

Некромант, который находился в непосредственной близости и видел схватку глазами Лорка, ослабил хватку, отошел от склепа и с ухмылкой приблизился к Лорку, встав позади своей марионетки.

– Свежая свита – самая лучшая! Закон некромантии, мальчик!

В честном бою у Бедивера было мало шансов одолеть своего наставника под управлением мага смерти. Чувство бессильной злобы душило юношу, заставляло скрежетать зубами и судорожно искать выход из тупика, где бездействие грозило гибелью. Схватившись рукой за правый бок, Бедивер нащупал уцелевший пузырек со святой водой на поясе.

Времени на раздумья не оставалось, так как рычащий сэр Лорк стал наступать, выписывая восьмерки клинком. Инстинкт воина подсказал правильное решение. Молниеносное движение руки, и в мертвеца полетела бутылочка, от которой тот не успел увернуться. Пузырек разбился о нагрудник, на котором в кляксах засохшей крови красовался потускневший герб семьи Лорка – парящий белый сокол в голубом небе. Оживший труп обдало смертоносной жидкостью, которая заставила мертвеца отступить на шаг назад и потерять концентрацию. От нежити, стонущей в агонии, клочьями стал подниматься белесый парок.

Бедивер подхватил клинки и резко бросился вперед. Выбив оружие из рук неприятеля, он прямым ударом ноги отбросил Лорка, заставив того повалиться на спину, раскинув руки в стороны. Буквально наскочив на бывшего рыцаря Круглого стола, Бедивер пригвоздил того клинками к земле. Предсмертный рев разлетелся по кладбищу, полный ненависти ко всему живому. Гневное рычание сменилось сдавленными хрипами и судорогами. Извиваясь на клинках, Лорк вцепился в мечи и попытался подняться, но, издав последний короткий стон, разжал ладони и медленно съехал по стальным полосам на землю, полностью погасив пламя на огненном клинке. На желто-зеленом, с коркой запекшейся крови под носом и до нижней губы, но относительно свежем для нежити лице застыла гримаса боли, и остекленевший взгляд, в котором более не плясал малахитовый огонек, говорил о том, что для Лорка все уже кончено. Теперь оставался некромант.

Позади Бедивера все еще бушевала яростная битва. Один из мертвых приспешников черного колдуна, отвлекшись от трапезы, отбросил тело поверженного воина в сторону и заковылял на помощь своему господину, повинуясь жесту хозяина. Кислотные глаза начали расширяться, но не некромант не успел взять под контроль свою пешку. Юный защитник Логреса двумя отработанными взмахами оставил зомби без рук, а третьим ударом обезглавил нежить, отправив голову в полет, которая, сделав несколько оборотов в воздухе, упала у ног темного колдуна.

Чернокнижник, испугавшись, отступил назад, взглядом ища нежить, которую можно бросить на наглеца, что сумел подойти так близко. Бедивер выпрямился во весь рост. На фоне пляшущих огней поля битвы он выглядел зловеще, словно тень, сошедшая со стены. Поняв безысходность своего положения, некромант выпростал в сторону правую руку и, отрывисто произнося слова заклинания, выпустил в рыцаря горизонтальную дугу черных кристаллов. Лишь пара мгновений отделяла Бедивера от порождения темной магии. Не хватало времени, чтобы уклониться или спрятаться, поэтому Бедивер, собрав все мужество в кулак, встал боком к остроконечному образованию, положил оба клинка себе на плечо, и стал медленно приближаться к колдуну.

Броня всех солдат Логреса была освящена в церквях, поэтому выдержать прямое столкновение с магией тьмы было вполне реально. Когда черная волна прошла через Бедивера, тот почувствовал боль. Сильную боль, словно черные конусы внутри его тела разбились на мириады иголок и осколков, впиваясь в мышцы и внутренности, но также он почувствовал, что все еще может двигаться, а большего ему и не требовалось. Сердце, казалось, пропустило удар. Кровь пошла носом, несколько густых капель упали на кладбищенскую землю, а правый глаз стал заплывать от слез, но такие мелочи не могли удержать воина, которого переполнял праведный гнев.

После пары шагов он оказался перед колдуном, который беспомощно выставил руки перед собой. Далее последовал резкий скачок вперед, короткий вскрик в сумерках, и тело негодяя обмякло. Меч рыцаря Логреса вышел из спины нечестивца, пронзив сердце. В этот же момент все скелеты, зомби и состряпанная жрецами смерти нежить попадали наземь, лишившись контроля.

Когда рыцари изучили место схватки, то выяснилось, что колдун использовал заклинания поиска на этих древних сооружениях. Что именно искали приспешники темных сил, оставалось загадкой.

А уже утром, в свете рассветных лучей солнца, в первом же селении, где Бедивер смог вдоволь напиться воды и умыться, у колодца, в водном отражении он заметил, что его волосы стали белее снега, от корней и до самых кончиков. Рыцарь поседел за одну ночь, но такой ночи не пожелал бы даже врагу.

***

– Вот так я и поседел, Горвенал! И, если я удовлетворил твое любопытство, то смею предложить: надо ложиться! Завтра трудный и опасный день!

– Да, сэр Бедивер! Благодарю вас за рассказ! Доброй ночи!

– Доброй ночи!

Они разошлись по своим комнатам. Бедивер уснул практически сразу. Вероятно, раньше бы он ворочался и переживал, но теперь его сознание было свободным от пустых переживаний. Чувство тревоги перед боем притупилось после множества сражений. И, спустя совсем немного времени, рыцаря накрыл безмятежный сон.

***

Он лежал в тени зеленого дуба на мягком ковре. Листва приятно и успокаивающе шумела, когда легкие и редкие порывы ветра врывались под крону дерева. В глаза бил яркий алый свет закатного солнца. Было сложно разглядеть что-то. Четверть кроваво-красного диска уже скрылась за выплавленным янтарем горизонтом. Мимо проходили, а скорее, проплывали какие-то сгорбленные фигуры. Бедивер мог слышать их стенания, неразборчивое бормотание и всхлипывания.

Сузив глаза и инстинктивно прикрывшись рукой, рыцарь разглядел скорбную вереницу. Это были короли, королевы, бароны и знатные рыцари в дорогих доспехах. Все они падали ниц и, причитая, что-то оставляли на алом ковре. Судя по смиренным позам, опушенным глазам и трясущимся рукам, они боязливо о чем-то просили или умоляли, а затем удалялись, растирая по лицу счастливые слезы, и растворялись в нечеткой, красноватой дымке. Но склонялись они не перед Бедивером. Прислушавшись, сэр Бедивер сумел разобрать, как с нотками подобострастия, страха и сладкой лести эти люди обращались к кому-то в тени низкой, широкой, дубовой ветви, похожей на опахало. И этот кто-то был совсем рядом, буквально в нескольких шагах. Привыкнув к раздражающему свету, Бедивер скосил свой взгляд в сторону.

Там была белокурая девушка в черном нагруднике и синих одеждах. Она восседала на деревянном троне с подушками, спинка которого заканчивалась двумя резными головами львов, которые смотрели в разные стороны, угрожающе раскрыв свои пасти. Поза девы была сродни отдыхающей пантере, излучала спокойствие и уверенность. На коленях у нее покоился кончик длинной, перекинутой через левое плечо косы, прихваченный золотой заколкой в виде льва со змеей на передней лапе. Голову венчала корона, а в правой руке между пальцев был золоченый кубок, украшенный разноцветными каменьями.

Бедивер не знал эту воительницу, но, в то же время, ее лик показался ему смутно знакомым. Что-то в глубине души даже подсказывало ему, что преступным было не узнать эти черты лица, эти чистые изумрудные глаза, эти светлые волосы цвета пшеницы. Он даже залюбовался этой красавицей, не обращая внимания на то, как люди плюхаются перед ее троном на колени, дрожащим голосом что-то тараторят и спешно удаляются. Странным показалось то, что на все просьбы она не отвечала, а лишь спокойно кивала или делала царственный жест рукой, отпуская просителя, реже – мотала головой. Когда люди отходили от нее, и девушка на какое-то время оставалась одна, то она жадно пила из кубка, да так, что стучала зубами о край драгоценной чаши. Бедивер подумал, что природа не наградила эту прелестницу прямыми зубами, вот она и стесняется открывать рот и говорить. А когда к ней подошел какой-то толстый барон, ударился лбом о землю и стал, кряхтя и дергая пухлыми ручками, просить о чем-то, то она просто хмыкнула, пожала плечами и медленно кивнула. Толстяк с перекошенной радостью физиономией тут же поспешил убраться, заливаясь слезами.

– Она просто ангел! Ангел во плоти! – прошелестел губами Бедивер.

Но потом рыцарь стал замечать детали, которые до этого момента ускользали от него.

На короне у девицы был выгравирован крестик, только перевернутый, что означало хулу Бога.

«И что эти люди подносят ей? Почему все они плачут?»

Бедивер пригляделся и различил в следующем просителе Мордреда, племянника короля Артура. Тот истово заливался слезами и положил в подобострастном поклоне к ногам девушки-королевы сверток. Напрягши глаза, Бедивер разглядел, что это подношение было смятым, порванным и запачканным знаменем Логреса. Изодранное, в крови и грязи, но точно можно было различить красного дракона – символ короля Пендрагона. Рядом валялись скомканные знамена других королей: Лот, Пеллинор, Уриенс.

По левую руку от неизвестной королевы было копье, воткнутое в землю. На древке гордо реял флажок: золотой лев на лазурном поле.

– Что за королевство? – недоумевал Бедивер.

Рыцарь захотел подняться, но его будто пригвоздили к земле. И лишь теперь, ужаснувшись, Бедивер заметил кинжал у себя в груди. Но из раны не текла кровь и боли он не чувствовал. Повернув голову, рыцарь увидел других рыцарей Круглого стола: Гавейн, Ланселот, Парсифаль. Все они лежали рядом с точно такой же раной в груди. И все были мертвы… или выглядели таковыми.

Снова повернув голову в сторону девушки, Бедивер открыл рот от изумления и ахнул. Та уже сидела на коленях подле него, поглаживая его грудь, из которой торчала костяная рукоятка. Незнакомая королева прошептала, опустив свою головку к лицу рыцаря так, что светлая челка коснулась кончика носа:

– Еще рано, мой Бедивер! Нас ждут великие дела, но пока еще слишком рано! Спи! Спи…

Бедивер пришел в ужас от того, что увидел. Зеленые радужки пропали. Во внезапно опустившихся сумерках налитые золотом глаза девы, словно блюдца, приковывали к себе взгляд. Девушка держала закрытым свой рот не из-за уродливых зубов. С ними, как раз, все было в порядке и даже более того. Среди ровного ряда верхней челюсти отчетливо выделялись два неимоверно длинных, острых клыка, которые могут быть лишь у хищников или… у вампиров.

Бедивер проснулся от кошмара уже на рассвете. Взъерошив волосы и повернувшись в сторону окна, прикрытого ставнями, воин часто задышал, пытаясь вернуть контроль над эмоциями.

Через небольшие зазоры первые лучи уже пробились в простенькую комнатушку, изобразив золотом причудливые узоры и фигуры на полу. Шумно выдохнув и поднеся руки к вискам, рыцарь промолвил самому себе, усмехнувшись услышанной фразе во сне:

– Мой Бедивер… Всего лишь глупый сон! Ух! Хорошо, что я холост! Ладно! От кошмаров во сне к кошмарам наяву.

И, стараясь отогнать тревожные мысли, рыцарь бодро поднялся с постели.

Закат Камелота

Покинув постоялый двор рано утром, рыцарь и его спутник быстро достигли Ланды, но узрели они не опустошенный недавней резней край и не наглухо запертые двери и ставни приземистых деревянных домиков, а обычную картину для деревни. Работящие люди обыденно начинали свой день, принимались за повседневные обязанности, как и положено честным крестьянам. В деревушке, далекой от хитростей торгашей и ростовщиков, кормит труд, иначе не выжить.

После услышанного, удивительным для Бедивера было увидеть в деревне солдат местного владетеля.

– Что-то должно было случиться, сэр Бедивер! Иначе бы эти, – Горвенал кивнул на пару людей в черно-белых, шахматных накидках поверх кольчуги, – сюда бы и носа не сунули.

Как вскоре выяснилось, беда миновала. Какой-то отряд странствующих воинов, вероятно – наемников, обыскал окрестности: ни следов велиаров, ни портала они не нашли. После таких известий владетель Ландский отправил своих разведчиков, чтобы те тоже осмотрели злополучное место, подтвердили радостную новость и остались на какое-то время в деревне. Простые жители были рады вернуться к привычному быту, не опасаясь за свои жизни, а посланники владетеля, сохраняя внешнюю невозмутимость и бросая горделивые взгляды, внутренне ликовали из-за отсутствия грозного противника.

Незнакомцы прочесали кладбище и лес у склепов, когда решительный деревенщина посещал столицу Логреса. Горвенал почувствовал себя неловко, ведь из-за него Бедиверу пришлось в спешке покинуть Камелот и проделать неблизкий путь. Как выяснилось, совсем зря.

– Примите мою искреннюю благодарность, сэр Бедивер! И извинения! Вы прибыли сюда…

– Не стоит сожалеть, мой друг! – с доброй улыбкой сказал воин, оглядываясь вокруг. – Все мы ведомы высшим замыслом! Стало быть, мне было предписано появиться здесь!

Среди сновавших местных жителей и воинов, Бедивер увидел знакомое лицо. Высокий рыцарь в добротных черных доспехах с блестящим на солнце латунным львом на груди, размахивая руками и громко смеясь, вел беседу с воинами владетеля, стоя у деревянного колодца. Это был неожиданный и приятный сюрприз. Сэр Ивейн, будто почувствовав на себе взгляд, повернул кудрявую голову в сторону и застыл, не веря своим глазам.

Увидев своего друга, Ивейн словно забыл про своих недавних собеседников, махнув им напоследок и зашагав навстречу беловолосому рыцарю.

– Бедивер! Вот это неожиданность! – обняв и похлопав по спине друга, радостно произнес темноволосый рыцарь.

Оказалось, что сэр Ивейн, возвращаясь через Ланду в Камелот после наведения порядка в отдаленном уголке королевства, решил помочь, как только узнал о горе местных жителей. Сэр Ивейн славился широтой души и заслужил репутацию рыцаря Круглого стола, который не пройдет мимо несправедливости или чужой беды. Везде он поможет слабому и отстоит честь униженного. Но тут он опоздал.

– Как ты оказался здесь, добрый друг? – обратился Бедивер к своему соратнику, ведя под уздцы каурую лошадь.

– Прибыл я из славной крепости Крилон, где недавно деньги стали подменять правду! Один из тамошних прохвостов состряпал ложные доказательства, будто он являлся незаконным отпрыском недавно почившего барона. Других претендентов на баронскую цепь вырезали его подручные, а хаос беззакония, спущенный с цепи тем молодчиком, подталкивал мелкую знать к скорому решению. Негодяй купил оружие, позвал наемников и, используя суматоху в баронстве, думал так укрепиться на тамошних землях. На его беду с ним случилось страшное – справедливость в моем лице! – похвалялся рыцарь Льва.

Несколько лет назад Ивейн совершил, неожиданно для себя самого, подвиг и обзавелся верным магическим спутником и защитником. Проезжая мимо волшебного леса Нимуэ, рыцарь увидел, как на опушке огромный белый лев отчаянно бился с драконом. Чешуйчатое чудовище, словно покрытое осколками оникса, теснило могучее животное, которое стало искать спасения за стволами деревьев. Сэр Ивейн помог льву в неравной борьбе и заставил отступить древнее создание. С тех пор по велению рыцаря, в час беды и нужды, является волшебный царь зверей, чтобы помочь сэру Ивейну в бою. Также с того времени Ивейна стали звать рыцарем Льва. Всюду с ним был волшебный металлический щит с изящным, золотым изображением этого зверя на зеленом поле.

– Но когда прибыл сюда, – возмущался Ивейн, – то выяснилось, что окрестности уже осмотрел пришлый отряд во главе с магом. Я тоже наведывался и в лес, и к старому кладбищу, и к склепам, но велиаров и след простыл! Если они вообще здесь были… Правда, есть и хорошая новость: местный владыка закатит пир у себя в имении. Я узнал от его людей! Думается мне, двум рыцарям Круглого стола там найдется место!

И оба отправились к солидному строению, что возвышалось на холме, окруженное со всех сторон сторожевыми вышками и деревянной оградой в два человеческих роста. Бедивер простился с Горвеналом и попросил того не переживать, так как хороший итог не может быть омрачен тем, что достигнут он без твоего участия.

Пройдя по вытоптанной дорожке между двух бревенчатых башен у распахнутых ворот и оставив лошадей в конюшне, друзья обогнули яблоневый сад, в тени которого толпились шумные люди. Рассветное солнце щедро поливало лучами имение и прилегающие земли, настраивая люд на веселый лад. На крыльце, выложенном гранитной брусчаткой, статуя нагого, озорного ангела-лучника на помосте в центре круглого фонтана словно бы зазывно манила гостей войти в само имение. Журчащая вода фонтана, растекаясь во все стороны струйками из-под мраморного пьедестала ангела, действовала умиротворяюще на окружающих, даря желанную прохладу в жаркий день разлетавшимися брызгами.

Гости владетеля только и говорили о беде, которая так удачно миновала, не забывая упомянуть храбрецов, что отважились первыми прочесать местность.

Рыцари Артура успели к началу празднества. Войдя в просторную пиршественную залу с высокими потолками, где даже с несколькими рядами столов могли бы вольготно уместиться две сотни человек, рыцари первым делом отдали дань уважения хозяину и владыке местных земель, а после заняли неприметные места в углу залы.

– Кротость порождает смирение! Не мы сегодня герои, вот и сядем подальше!

– Верно, Бедивер! Не наш день! Давай-ка перехватим чего-нибудь, послушаем менестрелей и пустимся дальше. Неохота ехать на пустой желудок, да и седлом я себе седалище натер. Разнообразие пойдет впрок!

На незапланированном пиру вино лилось рекой, кравчие едва успевали наполнять кубки. Девушки в платьях-фартуках с подносами на руках сновали от стола к столу и, предельно облегчив свою ношу, безмолвными тенями скрывались во мраке прохода, ведущего на кухню, чтобы вскоре вернуться с новыми лакомствами для гостей. Тосты сменяли друг друга, и чем дольше длилось веселье, тем менее разборчивыми и связными были пожелания гостей, пока и вовсе не переросли в какие-то отрывистые выкрики, авторы которых, казалось, сами толком не понимали, что хотели сказать заплетающимися языками, но, тем не менее, внемлющие отвечали одобрительным хохотом и хлопками в ладоши.

Не выдержав неравного поединка с вином, молодой рыцарь земель Ландских мерно похрапывал, уткнувшись лбом в буханку белого хлеба, несмотря на шум. Две охотничьи собаки у возвышения владетеля, положив головы между лап, равнодушными глазами смотрели на блюдо с горкой копченых окороков, поставленное на краю стола. Когда нестройный хор захмелевших господ, обнявшись и раскачиваясь на скамье, затянул «Стражу у Йорка», псы сорвались с места, схватили по здоровенному куску и, как ни в чем не бывало, вернулись на свои подстилки из медвежьей шкуры пожинать плоды потраченных усилий.

Три краснолицых шута, звеня бубенцами на пестрых колпаках, вышли на середину залы, давая возможность отдохнуть менестрелям. Один из них, встав чуть в стороне, без явного таланта и энтузиазма бренчал на лютне незатейливую мелодию, а двое остальных по-дурацки плясали, сложив руки на поясе, не забывая толкаться, изображая петушиный бой. Нетрезвая публика хохотала, колотила кулаками по столу и тыкала пальцами в разукрашенных дурачков. Пьяным гостям уже было все равно, кто выступал перед ними: размалеванные карлики или грациозная и одаренная дивным голосом выпускница гильдии менестрелей из Корнуолла.

Бедивер разумно пропускал тосты, лишь изредка поднося свой кубок к губам. Кравчий подлил вина Ивейну, который обратился с речью к своему другу:

– Вон там! Видишь? Какая нетребовательность! Забились в самый темный угол! Вот эта компания храбрых людей наведалась в лесную чащу. Странно, ведь они даже не странствующие рыцари! Насколько я знаю, для этого их не нанимали. Эти альтруисты даже платы не требовали! Приятно осознавать, что не только наши рыцари способны на бескорыстную помощь.

Особняком, словно отгородившись ото всех, за отдельным столом сидел человек в балахоне в окружении своих последователей. Его капюшон и края серого одеяния были украшены узорами из золотых нитей. Подобный элемент был характерен для гильдии магов – высокомерные, сребролюбивые, тщеславные старцы всегда хотели выделяться на фоне остальных. Колдуны имели популярность в Британии, друиды были любимы простым народом за помощь в неурожайные годы, многих рыцари Круглого стола знали очень хорошо, но вот этого чародея Бедивер раньше не встречал. Деревянный посох мага, покоившийся на коленях, имел интересную деталь, так как верхняя его часть напоминала когтистую лапу, которая держала правильную бесцветную сферу в своих цепких когтях. Явно то была реликвия, которая усиливала возможности кудесника. Достаточно ценная и, без сомнений, мощная, если даже во время застолья он не захотел с нею расставаться. Многие чудотворцы стремились заполучить волшебный предмет, чтобы поставить его возможности себе на службу, создавая обереги, амулеты или посохи.

Рядом с магом было четверо воинов. Своими одеяниями они сильно походили на наемных убийц, чем вызывали подозрения и, время от времени, удостаивались недоверчивых взглядов окружающих и осторожных кивков в свою сторону от подвыпивших вояк. Мрачные и неразговорчивые, в черных капюшонах и легких клепаных доспехах с наручами и поножами из вареной кожи, они словно не замечали веселья.

Эти молодчики явно использовали в бою подвижный стиль, что импонировало Бедиверу. Грузный рыцарь в тяжелом доспехе был хорошо защищен, но двигался медленно, так как сталь сковывала движения, да и уставал такой воитель быстро после нескольких взмахов тяжелым молотом или двуручным мечом. Легкая броня давала простор для маневра, но, если пропустишь точный удар, то поминай как звали. Все зависело от предпочтений. В качестве оружия помощники колдуна использовали короткие мечи и кинжалы. Охочий до мелочей наблюдатель мог различить бутылочки с кулак на их поясах. Был ли там смертельный яд, одной капли которого хватило бы для убийства быка, или целительный раствор, который мог вернуть воина с того света – оставалось только гадать. Еще сэр Бедивер заметил в углу длинный боевой лук и черный колчан с ремнями, из которого выглядывал десяток стрел, что намекало на то, что в их группе есть лучник.

Хмурые наемники словно старались абстрагироваться от пиршества. Лишь их лидер – волшебник, который сидел во главе небольшого дубового стола, покрытого белоснежной скатертью с бахромой, касавшейся отполированных брусков пола, изредка отпивал из кубка и брал кусочки жареного мяса тяжелой вилкой. Четверо его последователей даже на пиру не снимали капюшоны и не притрагивались к еде. Двое из них сидели подле колдуна, не обращая никакого внимания на медные кубки с вином перед ними, а двое оставшихся вообще стояли в стороне, прислонились к стенке и скрестив руки на груди, исподлобья поглядывая на все происходящее.

Ивейн залпом осушил кубок и произнес довольным голосом, стукнув сосудом по столу:

– Надо бы потолковать с теми, кто отнял у нас славу!

– Славу? Ужели прогулка по лесу считается подвигом?

– Смейся-смейся, Бедивер! Можно, конечно, сказать, что местные вилланы надрались, вот и привиделось им всякое. Хотя насчет велиаров шутить никто не станет! Но ты рыцарей владетеля Ландского не видел, когда те только вошли в деревню! Руки дрожали, коленки тряслись, глазки бегали, голоски тихие, от малейшего шороха, от любой тени шарахались в сторону. Вояки… Если бы не эти молодцы, рыцари так бы и сидели, запершись за стенами имения. Ладно… Пойдем?

Бедивер кивнул. Его друг не был пьян, так как у рыцарей Круглого стола это не приветствовалось, но выпитое вино сделало Ивейна разговорчивым и охочим до компании. Бедивер же был молчаливым и сохранял спокойствие, впрочем, как и всегда.

– Приветствуем вас, храбрые воины! – учтиво обратился Бедивер к людям за столом с легким поклоном.

Волшебник медленно поднял лысую голову, отрываясь от блюда. Карие глаза равнодушно посмотрели на подошедших рыцарей, хотя уголки губ едва заметно потянулись вверх.

– И мы приветствуем прославленных рыцарей Круглого стола. Сэр Бедивер! Сэр Ивейн! Окажите нам честь!

С этими словами маг указал рукой на свободные места, слегка морщась из-за внезапно разразившегося хохота за соседними столами.

– Прошу прощения, но позвольте узнать ваши имена, доблестные мужи! – спросил Ивейн, облокотившись и подавшись вперед, чтобы не перекрикивать певца, тонким голосом затянувшего арию победителей.

Маг представил своих спутников и назвал свое имя.

– Я – Монтель! Я и мои друзья путешествуем по миру в поисках ценных реликвий, которые можно продать ромеям. Вероятно, слышали вы про орден хризмитов, который борется с нежитью, отрицает магию и изгоняет бесов из несчастных назад в преисподнюю? Не зная устали, эти воины искореняют зло. Вот с ними-то мы и… сотрудничаем. А попутно сами делаем мир лучше. В меру своих скромных возможностей помогая страждущим и обделенным судьбой. – закончил колдун, в смиренной позе раскрыв ладони, будто оправдываясь.

– Армия Собора Света? Мы слышали про странствующие отряды смельчаков из самого Константинополя! – Бедивер, еще только подходя к столу, точно угадал, что перед ним гости с большой земли.

– Как же! Слыхали про фанатичных воинов Нового Рима. Мало, но только хорошее! Позвольте узнать, что привело вас в наши земли? Сокрытые сокровища Морганы в Регеде? Тайны Нимуэ? Наследие Мерлина? Вероятно, меч нашего славного короля Артура? Нет равного Экскалибуру клинка во всем мире! Или… или Грааль? Тогда все это без толку, друзья! Все рыцари Круглого стола пытались найти чудесный сосуд, но никому удача не улыбнулась! – разглагольствовал Ивейн.

Отвечал все тот же невозмутимый волшебник, при этом начав, словно нехотя, выводить пальцами какой-то магический символ на белом полотне. Удивленный Бедивер уловил дуновение ветра от руки чародея. Лишние столовые приборы на столе едва заметно задрожали, а вино в кубках покрылось рябью. Монтель, непринужденно ведя беседу, творил магию, готовя заклинание. Колдун явно обладал великой концентрацией и был не из последних в своем цехе.

– Узнали мы, что на земле британской беда! Велиары, коим не место в этом мире, устраивают свои кровавые пиры на островах… – внезапно маг умолк, значительно посмотрел на воинов Артура. – Только то, что местные рыцари считают напастью, на самом деле – мелочь…

Ивейн тут же встрял, скривил губы, сменив восхищение на недовольную мину.

– То есть велиары – это «мелочь»? Говорю тебе, маг, более опасных и безумных противников я не встречал! А мне случалось биться даже с драконом! Они бросаются в бой, выкрикивая имя своего адского господина. Белиала. Демоны или погибают, или заливают кровью землю подле себя. Третьего не дано! Воистину, лишь пыл безумных воинов ада непоколебим!

Волшебник невесело усмехнулся и поправил молодого человека.

– Фанатиков! Да, некоторых «счастливцев» они уводят силой, хотя судьба их… Как по мне, юноша, то лучше умереть быстро от разящего клинка в бою. Вы считаете велиаров порождениями ада, хотя отчасти так и есть, но сердцевина этих существ вполне человеческая – это всего лишь сосуды для низших духов зла, которые рвутся в этот мир. Безумные последователи и сектанты добровольно отдают свои тела владыке Белиалу и его легионам через темные ритуалы. Но не их сейчас надо бояться, ибо они лишь часть большой угрозы, которая уже поглощает Логрес, а вскоре станет гибелью для рыцарей Круглого стола.

Рыцари слушали и не верили своим ушам. В их головах никогда, даже в эти темные времена, не появлялась мысль, малейшее допущение, что все достижения короля Артура и рыцарей Круглого стола смогут быть перечеркнутыми неведомой силой. А этот маг так буднично поведал о вероятном и скором конце, словно знал об этом наперед и не сомневался в печальном исходе.

– Оставь загадки, старец! О чем ты говоришь? – с неприязнью спросил Бедивер, будто сам Монтель мог быть повинен в бедах королевства, грядущих и настоящих.

В открытые окна донеслось ржание лошадей со двора. Еще кто-то прискакал в имение владетеля Ландского, чтобы не упустить возможность напиться и повеселиться за счет хлебосольного хозяина. Судя по поднявшемуся шуму снаружи, вполне вероятно, это мог быть посланец самого барона Деметрийского.

Колдун, криво усмехнувшись, повернул лицо к окну, потом пронзительно посмотрел на Бедивера и Ивейна, начиная говорить так быстро, словно должен был уложиться определенные временные рамки.

– Слушайте внимательно, рыцари, да помалкивайте! Камелот прогнил изнутри, и дни его сочтены! Артур не ведает о змее в обличье орла, что уже совершила стремительный бросок и кольцами обвила трон Логреса! Король явится в Британию, но только найдет он тут свою гибель! Мордред уже захватил столицу, черные колдуны и велиары пополнили ряды его армии, а саксонские наемники жаждут отыграться за прошлые поражения!

Кудесник подался вперед и неожиданно схватил Бедивера за руку, заговорил еще быстрее, глядя куда-то вдаль стеклянными глазами. Вид у мага был, словно у сумасшедшего. Удивленные рыцари только таращили глаза.

– Барон Деметрийский поддержит узурпатора, а его владетели последуют за ним! Он лишь один из многих! Почти вся знать признает Мордреда! Во дворе владетеля Ландского уже топчутся кони посланников новоявленного короля. Бегите из имения через северные ворота и направляйтесь в гавань Святого Петра. Там вы встретите своего короля.

После говоривший опустился на свое место и отпустил Бедивера, который не поверил своим ушам, а маг, словно ничего и не случилось, продолжил спокойно чертить какие-то невидимые знаки на столе, добавив тихим голосом:

– Вы все поймете сами, как только посланник с желтым знаменем переступит порог. Но помните: медлить не стоит!

Сразу после этих слов массивные двери пиршественного зала распахнулись, и внутрь быстрым шагом вошли десять рыцарей. Их лидер держал два стяга в своих руках. На одном – окровавленном и изорванном, был красный дракон на белом поле. На втором, чистом и опрятном, был изображен черный орел на желтом полотне, держащий меч в когтях.

Без поклона и приветствия пришедший рыцарь завел горделивую речь:

– Владетель Ландский! Повержены сторонники Артура в Камелоте, а сам король пал при осаде замка Ланселота. Слывешь ты противником новых порядков, как и твой барон! Пришла пора выйти из тени! Докажи свою верность и явись в Камелот к своему новому королю Мордреду на поклон! Ты и твои рыцари должны принести правителю клятву верности или разделить незавидную участь противников короля Мордреда!

После этих слов надменный человек бросил лоскут на древке к возвышению владетеля. С жалобным стуком ударилось древко, а окровавленная ткань, словно ободранное крыло, медленно опустилась на пол.

Но далее произошло непонятное. Монтель, зажмурив глаза, что-то еле слышно проговаривал себе под нос, шлепая тонкими губами. Сначала Бедивер и Ивейн почувствовали легкое головокружение. Кровь застучала в висках, боль стала отдаваться в темени. Глаза не могли четко видеть, наполнившись слезами. Уши рыцарей заполнил какой-то сверхъестественный гул, словно за стенами были огромные шестерни таинственных механизмов, которые порывались сделать очередной оборот, но неведомое препятствие мешало им. Пол задрожал под ногами рыцарей. Бедивер мог поклясться, что чувствовал, будто снизу с огромной силой колотили великаны пудовыми кулачищами. Но не это было самым странным.

Обрадованный владетель Ландский хотел что-то ответить, уже приподнялся со своего трона, но так и застыл на полусогнутых ногах с открытым ртом. Посланники Мордреда тоже не шевелились, выжидательно взирая на владыку этих мест. Бедивер скосил глаза в сторону и увидел, как окаменел кравчий, в угодливом поклоне наливая какому-то замершему господину в расшитом серебром жилете вино, но и сам напиток застыл в воздухе, не достигнув кубка. Игривое солнце остановилось в красных каплях, которые неподвижно повисли в воздухе. Будто само время перестало существовать. Все застыли, и даже звуков извне не было слышно. Только чародей, его люди и рыцари Артура могли свободно двигаться.

– Бегите, рыцари, коли жизнь еще дорога! – с тяжким вздохом проговорил Монтель, поднеся ладонь к закрытым глазам.

Повторять дважды не потребовалось. Бедивер вскочил со своего места, повалив стул, и рванулся к дверям. Ивейн, словно желая спросить что-то у колдуна, остановился на полпути к выходу и обернулся, но потом продолжил бежать следом за Бедивером.

Рыцари бежали через боковой выход. Как только двери за ними затворились, все ожило. Владетель, радостно сверкая глазами, тут же заверил посланника в преданности Мордреду. Стали слышны восторженные крики и хвала новому королю, словно в этом гнезде предателей только и ждали известий от приспешников Мордреда.

Бедивер и Ивейн оказались в глубине дома владетеля, прошли через кухню в коридор, миновали арку, которую охраняли солдаты, сонно опираясь на алебарды и скользя ленивым взглядом по обитателям имения, устремлявшимся вниз. Эти еще были не в курсе событий, поэтому даже не подумали задержать рыцарей Круглого стола.

Быстро сбежав вниз по винтовой лестнице, рыцари оказались в полумраке прихожей, стены которой хозяин повелел увесить разнообразным оружием и заставить пустыми доспехами. Ивейн застыл у выхода. Осторожно выглянув наружу, он мгновенно нырнул обратно за угол, повернулся к беловолосому соратнику.

– Вероятно, этот прохвост нас обманул и направил в ловушку! – тихо прошипел рыцарь.

– Вероятно, с его возможностями он нас мог бы просто прихлопнуть на месте, мой друг! Например, обездвижив и преподнеся псам Мордреда на блюдечке с голубой каемкой! – также сдавленно проговорил Бедивер. – Ты бы щит оставил, Ивейн! С ним бежать будет сложнее!

– Что? – истово возмутился Ивейн, сжав кулаки до хруста, словно готовился ударить Бедивера, но после смягчился. – Ах, мы же с тобой давно не были в переделках, дружище! Ты еще не видел… Этот щит стоит маленькой армии! Да и друзей не бросают…

Еще немного посетовав на судьбу, но согласившись с тем, что выбора нет, и надо последовать совету малознакомого благодетеля, Ивейн осторожно выглянул из укрытия. Беглецы не знали, сколько людей привел с собой посланец Мордреда и где те могли дожидаться своего господина, да и погони, если они сумеют выбраться из имения, следовало бы избежать любой ценой, хотя их точно хватятся – многие видели двух рыцарей Круглого стола в землях иуды.

Недалеко от надвратной башни были стойла с лошадьми, только с чужими, ведь своих рыцари оставили у входа с восточной стороны. Улучив момент, две фигуры вырвались из мрака арочного прохода, одним рывком достигнув спасительных стогов сена. Никто ничего не заметил: хлопотливые работники и слуги продолжали заниматься своими обязанностями, только редкое ржание лошадей, стук молотка, визг пил и ворчание стражника, который выговаривал деревенскому мальчонке, доносились до ушей беглецов.

Затаившись между навесом с соломенными кучами и дощатой стенкой конюшни, рыцари осмотрелись. Ивейн вызвался разведать обстановку, знаком показав Бедиверу оставаться на месте.

Воровать коней претило рыцарской натуре, да и крутился под навесом здоровенный детина со знаками владетеля, который что-то увлеченно рассказывал рыцарю Мордреда, сидевшему на колоде. У бадьи с водой для лошадей, не считая конюха и его помощников, выгружавших сено с повозки, Ивейн заметил вальяжно прохаживающегося пехотинца с черным орлом на желтой накидке, который поигрывал соломинкой в зубах. Дело принимало неприятный оборот, если прислужники Мордреда рассредоточились по всей территории имения.

Глядя на чумазых работяг, план мгновенно возник в голове Ивейна и поразил его своей простотой. Проявив находчивость и изловчившись, он неуловимым движением снял пару грязных накидок с деревянного крюка, а после вернулся к Бедиверу.

– Обложили со всех сторон. Но ничего. Вот! Хорошие! Грязные! Вонючие накидки! – с расстановкой сказал сэр Ивейн. – Никто не заподозрит рыцарей Круглого стола в двух вилланах! Выйдем через ворота, не таясь!

– Да уж! – согласился седой рыцарь, с горькой улыбкой накидывая на плечи грязно-серую ткань. – Безопасный выход нам теперь гарантирован!

Рыцари набросили капюшоны и размазали грязь по лицу, чтобы походить на обычных крестьян. Свои мечи они спрятали в большом, цилиндрическом тюке сена, который Бедивер нес, обхватив ношу с двух сторон руками, а Ивейн, плотно запахнув плащ и придерживая друга за руку, словно указывал дорогу. Без лошадей уйти еще можно – в ближайшей деревне можно будет раздобыть скакунов, а вот без головы на плечах уйти трудно, даже если ты уже мертвец.

Подходя к воротам, они замедлили шаг. Деревянная арка старого стиля, у которой заграждение поднималось при помощи механизма внизу, была свободна, лишь ржавые, остроконечные зубцы выглядывали из ниши, куда поднималась решетка. Проход охранялся парой слоняющихся воинов внутри. Судя по отголоскам фраз, зевкам и смешкам, что доносил ветерок, кто-то был в башне над воротами. Вероятно, лучники, что маялись от безделья. Еще один хмурый рыцарь стоял с внутренней стороны, прислонившись к стене и скрестив руки на груди, окидывая презрительным взглядом дворовых, что спешили по своим делам. Заприметив недовольного стража, воины Артура еще больше вжились в образ крестьян: Бедивер вжал лоб в сено и стал шмыгать носом через каждый шаг, а Ивейн сгорбился так, что от его гордой осанки остались лишь воспоминания. Треугольный щит на спине рыцаря только добавлял правдоподобности мнимому горбуну. Ведя своего друга, указывая направление хриплым голосом, покашливая, сэр Ивейн не брезговал крепким словцом.

– Да не туды! Кхем! Левее, дурачина! Кхем! Вот! Итить твою налево! Сюды!

Слуги, словно муравьи, сновали туда-сюда, вечно что-то перетаскивая, складывая, чиня или чистя. Стража смотрела на рабочий люд свысока, и спрашивать, куда держат путь эти людишки, никто не стал. С внешней стороны хватало сараев, амбаров и загонов. Казалось, удача сопутствует беглецам, но неприятной неожиданностью для них стали рыцари, что въезжали в имение.

Воины владетеля вытянулись в струнку, положив ладони на рукояти мечей, приосанились, подняли подбородки, смотря строго перед собой.

Под арку, вынув средние походные копья из чехлов, парами въезжали четыре рыцаря. Трое – посланники самого барона Деметрийского вместе с именитым рыцарем из числа приближенных Мордреда. Уперев руку в бок, Сэр Гальфрид горделиво смотрел по сторонам, получая удовольствие от того, как чернь гнула спину, едва завидев его.

«Стоило только заявиться к местному барону и заикнуться про ситуацию в стране, как тот стал раскланиваться и лебезить, будто слуга перед господином. Переворот не стал для него неожиданностью. Мордред искусно прощупывал почву, прежде чем сделать рискованный шаг. Этот барон даже отрядил своих людей со мной, ведь дела не ждут! Ангус и его отряд, скорее всего, уже предстали пред владетелем Ландским, разыграв свое маленькое представленье! Убедительный стервец! Славно-славно, но нельзя терять времени! Камелот захвачен! Йорк полон наших людей! А в Тинтагеле уже собирают армию в поход, что примкнет к силам Мордреда, дабы достойно встретить Артура. Противники короля Мордреда будут болтаться в петлях по всей стране. Головы неугодных на пиках станут угощением для воронов. Да, теперь надо удержать захваченную власть! Артур совершил роковую ошибку, уведя вернейших людей против Бретани! Глупец! Боевая мощь всегда ценилась и была притягательной для знати и простого люда! Лояльные бароны будут сжимать кулак из воинств своих владетелей, бросят клич среди вассалов, а уже король Мордред из объединенной армии всей знати создаст силу… которой будет тесно на этих островах. А если прибавить к ним еще и саксов, которые за звонкую монету пойдут даже в логово дракона…»

Из приятных размышлений Гальфрида вырвала неприятная картина. Каких-то два убогих виллана проходили через ворота, идя навстречу рыцарскому отряду.

– Эй! Чернь! Вас разве плетьми не учили? Господам надо давать пройти первыми! Или ослепли? Нет? Так это мигом можно устроить! С дороги! Еще нам – благородным рыцарям короля Мордреда, не хватало уступать дорогу каким-то выродкам! – рявкнул сопровождавший Гальфрида рыцарь с накинутым на плечи красно-белым, полосатым плащом.

Другой рыцарь ткнул тупым концом тюк в руках Бедивера, заставив того попятиться назад. Злобой загорелись глаза Ивейна. Бедивер ухитрился вовремя схватить своего друга за локоть, поставив на землю тюк и поспешив смиренно ответить:

– Просим прощения, доблестные рыцари!

Странным показался голос этого виллана прихвостням Мордреда. Слишком мягким. Правильное и четкое произношение не вязалось с внешним видом чумазого работника.

Одной рукой Бедивер тащил перевязанное веревкой сено, а другой – сэра Ивейна.

Оставалось только пропустить отряд, и путь к свободе был открыт, но тут не вовремя вмешался чем-то недовольный стражник с внутренней стороны вала, дав пинка Ивейну, приговаривая:

– Знайте свое место, червяки!

Став свидетелями этой сцены, конные рыцари зашлись заливистым хохотом.

После этого сэр Ивейн уже не стерпел обиды. Выпрямившись, он медленно повернулся к обидчику. Побагровевший Ивейн вырвал руку и с ненавистью глянул в глаза стража, который, скрестив руки на груди, с самодовольной усмешкой наблюдал за вилланом.

– Ну и что ты мне…

Охранник не успел договорить. Одним мощным ударом кулака в челюсть Ивейн сбил того с ног. Все застыли в изумлении, когда рыцарь скинул с себя грязную накидку. Их секрет был раскрыт, и Бедивер последовал примеру соратника.

Сэр Гальфрид сразу узнал сына Морганы, и длинная, белоснежная коса Бедивера была ему хорошо знакома.

– Рыцари Круглого стола! – заорал во всю глотку воин Мордреда. – Взять их!

Из-за тесноты, внутри арочных ворот у пеших воинов было преимущество над конными рыцарями. Ограниченная площадка играла на руку беглецам. Ивейн выхватил оба меча, а Бедивер, подняв импровизированный снаряд над головой, выгнувшись и размахнувшись, швырнул тюк в рыцарей барона, подняв клубы пыли вперемешку с сеном. Раздалось испуганное ржание лошадей. Животные испугались, попятились, столкнулись и поднялись на дыбы, скинув с себя всадников. Послышался неприятный хруст ломающихся копий. Упавшие рыцари, шмякнувшись в полном доспехе о песок, со стонами и руганью стали кататься в пыли, заворачиваясь в свои посеревшие от грязи плащи. Сломать что-то при таком падении было очень легко.

Гальфрид и его удержавшийся в седле спутник поспешили развернуть лошадей, чтобы выйти на открытую местность. Со скрежетом клинки покинули ножны. Против Бедивера и Ивейна вышли часовые владетеля. На лету поймав оружие, брошенное Ивейном, Бедивер обнажил клинок, встав в защитную стойку. Едва скрестились клинки белоголового рыцаря и стражника, как мощный прямой удар ноги заставил стража упасть на колено. Бедивер угодил тяжелым каблуком кожаного сапога в пах. Вдогонку он ударил рукояткой меча в челюсть, выбив противнику зуб и окропив кровью песок. Охранник коротко охнул, упал навзничь и более уже не поднимался.

Сэр Ивейн обменялся звонкими ударами с противником. После сделал шаг назад, выжидая, когда страж будет атаковать вновь. Оппонент беглого воина оказался подвижным и решительным, попытался поразить его прямым ударом в грудь, но сэр Ивейн вовремя выставил меч для защиты и отскочил назад, создавая расстояние. Время играло против черноволосого воина и его друга, поэтому пришлось идти в рискованную атаку. Не давая врагу времени на передышку, Ивейн сделал отвлекающее движение, прочертив острием меча дугу перед стражником в шахматной накидке, и тут же ринулся вперед, нанося шквал ударов, целясь в разные части тела. Сталь ртутного цвета достигла цели, оставив алые борозды на руках и ногах часового. Легкий доспех из дубленой кожи не спас, а боль от ранений и вид собственной крови, капающей на песок, заставили охранника запаниковать и потерять концентрацию. В таких случаях открывается простор для действий. Сэр Ивейн послал стража прямым ударом ноги в полет, который бесцеремонно прервала крепкая бревенчатая стена. Шлем с наносником соскочил с головы и завертелся на песке. Врезавшись спиной в преграду, стражник со стоном сполз вниз, выронив клинок и инстинктивно потянувшись руками к ушибленному затылку.

Оглянувшись, Бедивер увидел двух рыцарей Мордреда, спешащих от конюшни. Чтобы избежать ненужной схватки и выиграть время, он выбил лом из намотанной на стержень цепи. Ручка со скрипом начала быстро вращаться, совершая оборот за оборотом. Ржавые наконечники устремились вниз, впились в песок. Громыхнув, решетка опустилась позади рыцарей, надежно отделяя их от преследователей.

К этому времени Гальфрид и другой всадник уже развернулись к воротам, направив копья в сторону арки. Если рыцари короля Артура выйдут из своего временного укрытия, тут им и конец придет. А рано или поздно это произойдет, ведь преследователи дышали в затылок. Рыцарь Льва понял безысходность ситуации и, сняв щит со спины и позвав тихим голосом, произнес:

– Прошу, Овейн, покажи свою львиную отвагу еще раз!

Золотое изображение льва на зеленом щите Ивейна вспыхнуло белым пламенем.

***

Стоявший на башне северных ворот лучник видел двух конных рыцарей перед аркой из своего укрытия, да еще две черные кобылы кружили рядом, потеряв седоков. Каждый крепко сжимал гладкое древко копья, направив сверкающий конус в сторону врат, что сводило шансы пеших воинов на победу к минимуму. Вдруг из арки внизу донесся звериный рык. Стрелок от удивления широко открыл глаза и рот, когда на ближайшего рыцаря из-под деревянного свода выскочил огромный белый лев с золотой гривой. Одним ударом когтистой лапы зверь повалил лошадь на бок вместе с наездником, который кубарем покатился в канаву, а затем, ощерив пасть, развернулся ко второму рыцарю.

Гальфрид решил не испытывать судьбу, развернул скакуна и пустился наутек. Опомнившийся лучник и его друзья стали доставать стрелы из колчанов на поясе, зазвенела тетива. Лев, несмотря на габариты, ловко уворачивался от выпущенных стрел, словно мог предугадать траекторию полета.

Стрелы быстро утыкали крыльцо перед аркой, не находя увертливую цель. Пользуясь моментом, Бедивер и Ивейн выбежали из временного укрытия. Рядом были две баронские лошади, испуганно стучавшие копытами в ожидании своих хозяев. Заметив льва, они громко заржали и рванулись в разные стороны, но рыцари усмирили лошадей, заученно повиснув на поводьях. Вскочив в седла, беглецы понеслись во весь опор прочь от имения предателя.

Вслед им продолжали лететь стрелы, со свистом проносясь мимо. Мохнатый друг рыцарей, убегая за конными воинами, был ранен в заднюю лапу, а Ивейн почувствовал, как в спину прилетела стрела. Щит, прикрывавший тыл воина, был прочным и уберег жизнь обладателя.

Прилично отдалившись от владений предателя, рыцари дали своим лошадям перейти на шаг, чтобы не загнать бедных животных. Теперь они старались обходить города и деревни стороной, так как не было известно, кого поддерживают люди. Ключевая вода, ягоды и коренья поддерживали силы беглецов. В редких домиках отшельников и охотников можно было обменять монеты на хлеб и мясо. А если хозяин делал широкий жест и ничего не просил взамен, то деньги также молча оставлялись в благодарность.

Армия и ее мощь привлекательны, а они, стоит признать, были сейчас на стороне Мордреда. Хитрец все просчитал. Отбытие Артура, тайные переговоры с саксами и мятежными баронами – подготовка была тщательной и скрытной.

Рыцарям ничего не оставалось, кроме как молиться Богу и держать свой путь в гавань Святого Петра, надеясь, что таинственный маг сказал им правду.

***

Обычно темный лес был пристанищем разбойников и лихого народца, но теперь же он был и надежным укрытием для беглых рыцарей.

Раненный зверь Овейн теперь находился в виде изображения на щите, чтобы зализать раны и быть готовым к новым схваткам ради своего хозяина. Бедивер, узрев такое чудо, невесело усмехнулся. Что-то где-то когда-то он слышал про волшебного спутника Ивейна, но считал это досужими байками и россказнями на пирах, пока сам воочию не убедился.

– Мне вот что интересно, друг Бедивер! Кем был тот волшебник в имении?

– Не знаю! Мне он впервые попался на глаза. Но, хвала Богу, он был на нашей стороне и помог нам бежать!

Поправив ремень со щитом за спиной, Ивейн криво усмехнулся.

– А сам он остался с этими лакеями Мордреда! Не находишь это странным?

Нахмурившись, Бедивер опустил голову, не торопясь отвечать. В последнее время происходило мало хорошего. Шлейф удручающих событий преследовал рыцарей Круглого стола уже давно. А будущее обещало переплюнуть прошлые беды. Казалось, что бы король Артур, его двор или рыцари ни делали, будет только хуже. И предательство сэра Мордреда поразило сильнее прочего беловолосого рыцаря, достигнув апогея разочарования. Такие разговоры и размышления вызывали уныние, требовали ответов на неудобные вопросы, которые подрывали уверенность и боевой дух воина. Бедивер поспешил перевести тему разговора.

– Его мотивы мне не ведомы! Удивляться и расстраиваться нам тоже не привыкать! – расплывшись в натянутой улыбке, молвил зеленоглазый рыцарь. – Случайностью или предопределенностью, но все закончилось благополучно для нас. Остальное не имеет значения. Если придавать мистический окрас всему, что происходит, то голова пойдет кругом. Мне, например, совсем недавно приснился сон. В нем я видел девушку неописуемой красоты! Глаз не отвести! Она даже в видении, ниспосланном Гипносом, выглядела такой возвышенной и непорочной… с короной на голове…

Вновь усмехнувшись, попутчик Бедивера задал нетерпеливый вопрос:

– Ну-ну, а в чем подвох был?

Бедивер ответил печальной улыбкой мечтателя.

– Она оказалась вампиром! Кровососом. По клыкам догадался!

Оба рыцаря рассмеялись, найдя повод для веселья даже в нынешнем положении.

– Жениться тебе надо, мой друг! Тогда выдуманные красотки-вампиры не будут затуманивать разум!

И фраза это была сказана не просто так. В Камелоте, во всей Британии и за ее пределами не было вампиров. Это были лишь сказки, которыми бритты, саксы и другие народы пугали своих детей по ночам. Людям доводилось видеть и иметь дело с лешими, ожившими мертвецами, одержимыми бесами, аванками, но вампиры – могучие и высокомерные создания из легенд, не могли быть созданными черными колдунами. Некромантия позволяла поднимать нежить, которая не имела свободной воли, но могла лишь выполнять приказы своего повелителя. Исключения составляли рыцари смерти, но зловещие воители встречались по одному да раз в полвека, из-за чего и за этими созданиями закрепилась слава мрачной легенды. Не было известно хотя бы одного случая, когда где-нибудь видели бы вампира, не говоря уже о поимке человекоподобной нежити. Некоторые остроумные шутники поговаривали, что никто из очевидцев кровавых пиров просто не смог пережить такие встречи, чтобы поведать остальным. Но в мире все тайное рано или поздно становится явным, оставляя после себя последствия своих действий. И пока люди сходились во мнении: нет такой силы, которая могла бы даровать вечную жизнь и оставить волю свободной.

По пути в гавань Ивейн и Бедивер встретили побитый отряд рыцарей, что насилу вырвался из стальной хватки подпевал Мордреда в баронстве Найта. Неутешительные новости эти воины принесли с собой. В Камелоте перебили всех, кто стоял за власть Артура. После помпезной, но короткой коронации самозванца еще долго казнили пленных и тех, кто сочувствовал сторонникам Артура, выставляя тела на посмеяние и поругание, устрашая сомневающихся. Таким кровавым пиром Мордред отметил свой приход к власти, накрыв угощение для стервятников на крепостных стенах.

Бедивер благодарил про себя Бога за то, что случай помог ему избежать ужасной гибели от рук предателей.

***

Осада замков и городов Ланселота проходила вяло. Бретань в ясный и погожий день позволяла увидеть берега самой Британии со смотровых башен прибрежных крепостей. Так близко был дом славных рыцарей, но в то же время, слишком далеко.

Ланселот заперся в своей твердыне в Ренне, малодушно отстранившись от нахлынувших бед.

– Не стану поднимать меч против своего короля!

Так говорил он своим советникам и военачальникам, вероятно, находя удобный повод, чтобы остаться в одиночестве и заниматься самобичеванием. А те, видя, какое войско собралось у порога их дома, только сражались за свои жизни. Требование Артурова воинства было известно вассалам Бретани: выдать предателя для справедливого суда, но клятва верности и вековые традиции служения роду Банов связывали им руки.

Королеву Ланселот оставил в женском монастыре Святой Регины, что расположился на одиноком острове у северных берегов Бретани. Рыцарь посчитал, что Гвиневре будет безопаснее там, да и сама королева, когда трезвость мыслей и осознание случившегося пришли к ней, поняла, что они натворили. Видеть она не захотела Ланселота более, но и понимала, что так просто к королю Артуру ей не вернуться. Сама наказала себя гордая женщина, оставшись среди богобоязненных монашек, обрекая себя на суровый и аскетичный быт. Вероятно, когда-нибудь в молитвах она сможет обрести покой и заслужить своим смирением прощение.

Путь к Ренну перекрыли защитные сооружения крепостей Дола, украшенные черно-белыми флагами королевства, желто-синими полотнами самого города и синими знаменами воинства Бретани, на которых женская рука сжимала в кулачке ключ. Также местами можно было разглядеть штыри между камней вала, на которых в цепях и кандалах мерно покачивались на ветру скелеты, обтянутые серо-желтой кожей.

Чуть больше века назад франки хотели обойти материковые укрепления бретонцев с моря, с ходу взять город Дол и пойти на столицу небольшого королевства. Разграбив прибрежные поселения и опьянев от крови, вседозволенности и легких побед, большинство захватчиков полегло у стен замка Дол-Бретань. Чтобы устрашить в будущем варваров, тогдашний король повелел сенешалю замка повесить на крепостном вале трупы поверженных врагов, как безмолвное предостережение всем потенциальным завоевателям, которое виднелось с берега. Некоторые останки несчастных сохранились до сих пор и считалось, будто в полночь можно услышать глухие стенания сожалеющих о своем проступке франков.

Рыцари короля Артура уже несколько недель пытались взять приступом стены зачарованного замка. По легенде, наложено было на крепостные стены заклятье: если осаждают замок из-за наживы или с плохим умыслом, то удача будет обходить стороной атакующую сторону. Глупые поверья и россказни не останавливали спесивых рыцарей, но после каждой попытки штурма они были вынуждены отступать, неся потери.

Хотели смерти Ланселота мстительные рыцари Круглого стола, а тот ничего не предпринимал. Обманутый судьбой-злодейкой и людьми, Озерный рыцарь потерял смысл жизни. Запершись в своих покоях, герой прошлого был терзаем врагом, которого нельзя поразить острым мечом или пробить копьем. От совести и навязчивых дум, которые, будто черви, каждый день все глубже впивались в разум опального рыцаря, еще никто не уходил.

Но вот в один день внезапно умолкли трубы, перестали заряжаться катапульты и скорпионы. Более не несут рыцари осадные лестницы под прикрытием щитов соратников к заговоренным стенам Дола. Не слышно воинственных кличей и проклятий в адрес предателя.

Ныне роем беспокойных пчел гудят воины в центре лагеря Логреса. У алой пятиугольной палатки короля собрались рыцари, ибо утром прибыл на корабле посланник от верного вельможи. Юный рыцарь принес невероятно печальную весть: захвачено королевство, а сторонники короля Артура пали в битве или казнены. Подлый Мордред воспользовался своим шансом, объявив себя королем. Барон за бароном присягают на верность негодяю. Когда отплыл король со своим войском, Мордред открыл королевство для иностранных наемников: нескончаемым потоком хлынули саксы на земли Альбиона. В поисках наживы, злата и серебра, а также из-за желания отомстить за прошлые поражения, рыщут иноземные воины по земле британской, огнем и мечом оставляя шрамы и рубцы на теле Логреса. Поговаривают, что среди приспешников Мордреда есть даже черные колдуны с велиарами.

Получив такое известие, Артур велел своим рыцарям собраться для совета. Лишь дозорные остались на передовой. Тяжело на душе у правителя Британии, но его долг – быть опорой для всех даже в самые темные времена. И принимать решения…

Выйдя на середину полянки, окруженный со всех сторон своими вассалами, которые, словно бесконечный океан закованных в броню воинов, поглотили стойки с оружием, каменные круги кострищ, редкие деревца и палатки, король Артур печальным взглядом обвел свое войско. Глаза некоторых солдат пылали праведным гневом, были и те, кто отказывался верить услышанному, кто-то только-только узнал трагические новости из уст своих соратников.

Подняв руку, владыка Логреса попросил тишины. Каждый в этот миг нуждался в наставлении своего сюзерена, в глубине сердца лелея надежду услышать, будто заговор целителя, успокаивающие фразы, которые вселят надежду и прогонят схватившую всех за горло тревогу. Многие утешали себя, думая, что раньше было труднее, но король Артур и его рыцари побеждали тогда и сейчас справятся с напастью. Тишину колебали лишь доносившиеся до ушей порывы прибрежной стихии. Было слышно, как ветер колыхал флажки на верхушках шатров и играл листьями лип. Тысячи пар глаз, ожидая услышать короля, устремились на статную фигуру с откинутым на руку карминовым плащом. Красный дракон на отполированном нагруднике, выложенный рубиновой крошкой, засверкал в лучах утреннего солнца.

– Братья-рыцари! Когда король Леодегранс прислал в приданое Круглый стол, то на стульях магическим образом появились золоченые имена славных рыцарей! В самом начале их было не более десяти, а пустых мест было больше сотни. Сильно опечалился я тому факту! Но мудрый Мерлин поведал мне, когда остались наедине, что стоит радоваться, а не горевать! Ибо когда все места за Круглым столом будут заняты, тогда рыцари Логреса достигнут зенита своей славы! А после ждет всех благородных защитников справедливости великая беда! И вот сейчас всем вам известно, что нет более пустого места за нашим Круглым столом! Более трех лет прошло с того момента! Благородные и храбрые рыцари все также защищали слабых и невинных, отстаивали светлые идеалы! Для меня было и остается величайшей честью сражаться с вами бок о бок… А потом последовали неудачи! Многих великих воинов потеряли мы в походах! Затем наступил черед измен и предательств! Вот и сейчас стало известно, что наш бывший брат по оружию, мой племянник, сэр Мордред, силой захватил власть и упивается безнаказанностью в Камелоте! Но не это наш конец! Поведал мне Мерлин, что все достойные мужи во главе со своим королем совершат последний подвиг! Защитят право считаться поборниками добра, чести и справедливости! В последний раз поднимут рыцари Круглого стола мечи, чтобы избавить родину от великого зла, сразить подлых наемников, изгнать иноземцев из Британии! Рыцари Круглого стола… Друзья! Братья! Я спрашиваю вас, совершите ли вы этот последний подвиг, даже если придется заплатить за него жизнью?!

Ответом стал воинственный рев из сотен глоток, разнесшийся на многие мили вокруг. Никто даже не подумал остаться в стороне или, пожалев себя, дожить остаток дней в каком-нибудь тихом уголке. Все и каждый готовы были отправиться назад, чтобы сокрушить армию Мордреда. Какой бы силой он ни обладал, сколько бы золота ни посулил наемникам-саксам, какая бы демоническая магия ни стояла за ним.

В тот же день рыцари Логреса собрали лишь самое необходимое и отправились назад, к берегам Британии. Мрачным напоминанием о недавнем штурме остались дорогие парчовые палатки, заморские ковры и осадные орудия на земле Ланселота.

Идущим на смерть больше ничего не надо, ибо больше нечего терять.

Экскалибур

Воины Мордреда затаились, словно дикий кот перед прыжком, и поджидали возвращающееся войско в засаде. Флот Артура уже приближался к Гавани Королей, когда с берега косым ливнем в корабли полетели огненные стрелы, дротики и камни. Находясь под шквалом снарядов, сторонникам короля пришлось развернуть корабли и поспешить в другую гавань. В результате неудачной попытки высадиться на родных берегах многие верные Артуру люди погибли от стрел или утонули.

Еще только-только подплывая к гавани Святого Петра, дозорный флагмана радостно прокричал, перегнувшись по пояс через бортик смотровой:

– Друзья! Здесь нам будут рады! Красный дракон развивается над гаванью!

Гордо расправив крылья, уверенно стоя на четырех лапах и извергая пламя из пасти, алый дракон на белом поле виднелся на башнях крепости, которая, словно острый клык, стремилась к небесам, подпирая золочеными шпилями лазурную высь. Остатки верных сил, выстроившись на берегу вдоль пристани и песчаной насыпи, размахивали знаменами, которые утратили множество сторонников в результате недавних интриг и подлостей. Однако, это все еще была сила, с которой узурпатору приходилось считаться.

Ступив на твердую землю, Артур и рыцари его были встречены лояльными вассалами, которые стекались за стены прибрежной крепости из ближайших городов, ища укрытия от гонений и находя единомышленников. Лишь немногие из оставшихся в Британии рыцарей Круглого стола смогли вырваться из лап Мордреда, по пальцам одной руки можно пересчитать верных баронов. Кто-то погиб, отчаянно сражаясь до последнего за настоящего короля, кого-то схватили и казнили в назидание другим. Бедивер и Ивейн были искренне рады узреть своего короля в добром здравии. Они представили своего нового друга и могучего союзника Артуру. Таинственный маг-иноземец низко поклонился властелину всей Британии.

– Мое имя Монтель! Я и мои воины с радостью выступим на стороне правды, встав под знамена законного короля Британии!

С благодарностью принял это предложение король, а Монтель все не сводил своих карих глаз с Экскалибура, когда рассказывал Артуру о себе и событиях прошлой ночи.

***

Побитый судьбой-злодейкой отряд рыцарей Артура прибыл к гавани, названной в честь апостола Христа. Но узрев золотые знамена с орлом, они поняли, что опоздали. Многочисленное войско Мордреда разбило лагерь неподалеку от крепостных стен, на сто шагов дальше, чем могут достать стрелы защитников. Небольшой гарнизон не сдался нахальным предателям и наемникам. Сходу взять приморский бастион не удалось. Словно гигантская волна во время отлива, откатывались захватчики от оборонительного вала, оставляя после себя распростертые тела соратников, утыканные стрелами и пронзенные пиками. Посланцы узурпатора решили осадить крепость, поставив палатки и приготовив штурмовые орудия. Они надеялись измором заставить загнанных в угол защитников выкинуть белый флаг, ведь помощи им ждать неоткуда, да и припасы сами собой не появятся в окруженной крепости.

Оставив лошадей и раненых в глубине леса, сторонники Артура выслали разведчиков. Прячась среди пушистой хвои елок, те насчитали несколько сотен мечей, включая солидный конный отряд. Золотые плащи часто мелькали у повозок со съестным. Бахвальные речи и пьяные песни у костров говорили о том, что противник расслабился, уже считая себя победителем и не ожидая сюрпризов от рыцарей, попавших в западню.

Можно было полагать, что настроение в крепости было подавленным. Сомнения терзали защитников, а масла в огонь должен был подлить одинокий рыцарь Мордреда со знаменем мира. Подъехав к крепостным вратам, наглец стал гарцевать на своем коне в полосатой попоне, подметая желтым плащом землю. Несколько раз он проорал, что Артур пал в Бретани, и осажденным стоит признать королем Мордреда, а упрямое сопротивление только усугубит их же участь. Ответом стала стрела, что прилетела с башни над воротами. Вонзившись в тень от лошадиной головы, она четко дала понять, что дух гарнизона не сломлен, никакого разброда или пораженческих настроений нет, а верность королю для этих людей дороже собственных жизней. Сплюнув из-за нахлынувшей ярости, неудавшийся парламентер пришпорил коня, возвращаясь в лагерь.

В спрятавшемся среди хвойных деревьев отряде Бедивера и Ивейна боевой дух порой был на волоске из-за противоречивых предположений. Сомнения тонули в потоке убеждений рыцарей, что сумели сбежать из Ланды. Бедивер, опираясь на веру в высший замысел Создателя, который благоволит праведникам, ссылался на малознакомого колдуна, вызывая ухмылку у Ивейна, которого веселила двойственность ситуации. Несмотря на скептическое отношение к обещанию мага Монтеля, черноволосый воин тоже старался вселять надежду в то, что Артур жив и появится в гавани Святого Петра. Опыт прошлых походов преподал Ивейну простую науку: если в своих рядах начнутся споры и пересуды, а всезнающие господа начнут строить фантастические гипотезы и учить остальных, включая командиров, как надо жить и воевать, то выиграют от этого только их противники. Сплоченность и единство в армии не менее важны, чем заточенное до бритвенной остроты оружие, начищенная броня, инструменты для починки или продовольствие. Отсутствие последнего в должном количестве толкало сторонников Артура на штурм позиций наемников Мордреда.

Честные рыцари Логреса решили атаковать ночью, так как число их было невелико. Приходилось делать ставку на внезапность, надеясь, что шок от неожиданного появления отряда сумеет парализовать сопротивление и обратит осаждающих в бегство. Умение побеждать малыми силами ценилось во все времена, а Артуру случалось в первые годы своего правления и вовсе брать крепости без единой капли пролитой крови, обещая опальным баронам и владетелям прощение, если те сложат оружие и признают его королем. И гарнизоны в сотни и даже тысячи мечей бросали оружие наземь, потому что слову молодого правителя верили. Честным именем и благородством умел побеждать коварных врагов Артур, но теперь ситуация была иной. Короля не было в Британии, а дело приходилось иметь с теми, кто признает лишь довод в виде силы или денег.

Бедивер поднял глаза на синеющее небо. Солнце закатывалось за горизонт, преследуемое темным полотном слоистых облаков. Начинало темнеть. В лесной глуши, среди бурелома и вывернутых с корнем пней витал дух беспокойства. Все, кто мог держать оружие, готовились к отчаянной попытке пробиться в гавань Святого Петра. Однако, когда сумерки уже сгустились, внезапно стали слышны вопли со стороны лагеря Мордреда. Лагерный колокол тревожно возвещал о нападении.

Огненный цветок взвился в вышину, на несколько мгновений вырывая из власти темноты стволы деревьев и затаившихся обитателей леса. В рядах неприятеля вспыхнула палатка, затем еще одна и еще. Яркие языки пламени прорезали темень, освещая местность вокруг. Небольшие группы наемников стали метаться в разные стороны, судорожно пытаясь сохранять строй. Слишком резким был перепад настроений в рядах осаждающих. Выкрикивая приказы, горластые командиры пытались навести подобие порядка, порой, неожиданно замолкая и падая лицом вперед с колотой раной между лопаток или захлебываясь кровью из-за перерезанного горла. Табун испуганных лошадей без седоков стал разбегаться по поляне во все стороны: видимо, кто-то намеренно отвязал их во время атаки.

Став свидетелем неожиданного подарка судьбы, сэр Ивейн прокричал так, чтобы слышали все его друзья:

– Ждать более не имеет смысла! Сейчас или никогда! Видимо, защитники гавани атаковали силы Мордреда! Поможем им!

– Gloria victoribus! – разносилось из лесного мрака.

«Слава победителям», ведь каждый воин, вступая в смертельную схватку, надеялся обрести первое и стать вторым. Издавая боевой клич, конные рыцари понеслись в сторону лагеря по дорожке, которая использовалась торговцами из местной деревни. Вырываясь из объятий зловещей темноты, выпрыгивая из кустов и протискиваясь между веток-метелок вечно зеленых елок, пешие воители неслись навстречу врагу, сжимая в руках боевые топоры и палицы. Со стороны казалось, будто сам лес рождает этих воинов, которые спешат на помощь осажденным. Рыцари Мордреда разрывались между переполохом в лагере и нежданной атакой из леса, а чуть позже загремели чугунные цепи, с глухим ударом опустился подъемный мост через ров, и на поле брани высыпал гарнизон гавани. Наемники наспех организовали оборону, кое-как попытались отбить стремительный бросок армии из крепости, но были сметены, словно лавиной.

Неслаженно и вразброд выступили псы Мордреда и против неприятеля из леса. Выпущенной стрелой несясь по лугу, Бедивер заметил, как впереди Ивейн вышиб копьем рыцаря в желтом плаще из седла, а тот, наматывая материю на себя, скатился по ковру из полевых цветов и зелени в овраг. Некоторые наемные солдаты занимали круговую оборону, сбивались в стайки и шли на противника строем, подняв щиты и ощетинившись острыми копьями, словно причудливые ежи. Однако, стоило только бронированным монстрам на боевых лошадях устремиться на них, сшибить пехотинцев и пробить бреши в построении, как сторонники Мордреда не выдерживали, бросали оружие и пускались врассыпную, подставляя спины под удары безжалостной стали.

Натянув поводья у пылающей повозки с плетеными клетками, Бедивер несколькими ударами сбил замки, выпуская на волю метавшихся внутри гусей. Гогоча, расправив крылья и спешно перебирая лапками, живой провиант поспешил покинуть неспокойное местечко. Две белых птицы на ходу умудрились, вытянув шеи, будто в отместку за попытку покуситься на их жизни, цапнуть завалившегося рядом с ними наемника за ухо.

Зайдя в полыхающий лагерь, Бедивер заметил странные вещи: палатки покрывались пламенем в мгновение ока, будто сами собой вспыхивали, мечи некоторых противников рассыпались прахом прямо у них в руках, да и сами воины Мордреда в лагере двигались неестественно медленно, словно были по колено в болотной трясине. Паника царила в рядах новоявленного короля, но кто был причиной этой суматохи – оставалось загадкой, ведь храбрецы со стороны гавани только-только подступили к защитным мантелетам.

В хаосе горящей парчи, катящихся и подпрыгивающих бочек с провизией и горок сваленного оружия из опрокинутых стоек, Бедивер разглядел двух воинов тени, смутно знакомых, облаченных в легкие черные доспехи с капюшонами и вооруженных небольшими клинками и стилетами. Убийцы находились в гуще врагов, которые, лишенные командирского внимания и четких указаний, беспорядочно носились по подобию ада на земле, уже забыв про свою надменность и кичливость, просто надеясь вырваться и сбежать подальше от этой резни. Плавно двигаясь, защищаясь от выпадов и нанося смертельные удары, тени в капюшонах действовали слаженно и убирали с пути одного наемника за другим. Когда убийца, мастерски раскачивая корпусом и одновременно выписывая клинками восьмерки и зигзаги, стал отбиваться сразу от нескольких наседавших недругов, его соратник ловким движением достал склянку на ремне и подбросил вверх. Затем он дотронулся до земли, быстрыми движениями чертя рунический знак указательным пальцем и шепча заклинание. Его самого и соратника накрыл защитный купол, переливаясь всеми оттенками красного. Горящая стрела угодила в пузырек, задержавшийся на миг в воздухе, и огненный вихрь сжег всех противников вокруг неукротимой пары воинов, заставив Бедивера заслонить глаза рукой.

Поодаль еще один воин в кожаных доспехах бросил шарообразную склянку в сколоченный короб у креплений палатки. В то место, где разбился сосуд, через мгновение прилетела стрела, обмотанная горящей паклей, и тканевая палатка вспыхнула факелом. Колдовство и алхимия были на стороне таинственных помощников рыцарей Круглого стола, не иначе.

Обезумев от переполнявшего гнева и безысходности, на ассасина с криками бросилось сразу несколько продажных клинков. Вытащив кинжалы из змеиных ножен на поясе, хаотично делая короткие шаги и чередуя размашистые движения руками с неуловимыми уколами кинжалов, ловкач стал виртуозно отбиваться, незаметными движениями нанося колющие удары без замаха, оставляя за собой трупы.

Воин в изношенной кольчужной рубахе широко размахнулся двуручным мечом и с ревом раненого вепря опустил оружие на врага в капюшоне. Сделав рискованный кувырок под замах, ассасин ловко ушел из-под удара, оказался за спиной противника и отточенным движением вонзил тому игловидный клинок в затылок. Казалось, у воина тени постоянно были в запасе драгоценные мгновенья, которые и отделяли его от смертоносной стали, а его противников, напротив, неминуемо приближали к бесславному концу.

Загадочная фигура в капюшоне привлекла к себе внимание отряда под предводительством старого, рослого вояки, телосложением напоминавшего ожившую каменную глыбу. Эти пытались организованно вырваться из окружения, руководствуясь приказами седого, одноглазого мечника, рявкающие приказы которого разрезали даже стоявший кругом гвалт. Потеряв нескольких человек за пару мгновений, беглецы сбавили темп, будто напоролись на невидимую стену. Взмах левой руки главаря в латной перчатке, гаркающее повеление, и ассасин был окружен десятком головорезов. Бесцеремонно отстранив локтем свою пешку, мастер меча уверенно вышел вперед.

– Некуда бежать, паршивец! Напоследок размажем тебя по земле!

Уперев пятки в бока лошади, Бедивер поспешил на выручку, погнав своего коня прямо на копейщика, который стоял к нему спиной. Уже через миг, вскрикнув, зазевавшийся воин был под копытами скакуна. Рубанув мечом наотмашь по плечу, беловолосый рыцарь сразил ближайшего к себе мечника, который впопыхах успел облачиться лишь в поддоспешник. Теперь Бедивер не только заметил, но и ощутил на собственной шкуре эту странность: враги словно окаменели, увидев змеиную голову Горгоны Медузы. Их реакция была заторможенной, движения людей Мордреда становились настолько скованными и медленными, что те не успевали вскинуть оружие или прикрыться щитом, а от подобия их выпадов мог бы уклониться даже малый ребенок.

Со свистом огромный меч наискось разрезал воздух, но убийца успел отскочить. Сноровки хватило, чтобы вдобавок увернуться от копья наемника слева. На этом резвость седого великана и его последователей закончилась. Одного за другим убивал в диком танце неизвестный союзник, пока не сошелся с опытным лидером. Судя по морщинистому лбу и выпученным глазам, командир наймитов сам не понимал, что происходит. Пока острие его двуручника заканчивало горизонтальную дугу, юркий оппонент был уже с другой стороны, и непринужденно, будто издеваясь, тыкал в хауберк клинками и тут же исчезал из поля зрения.

Тяжело дыша и с трудом переставляя ноги, будто на них были свинцовые гири, одноглазый резко развернулся и горизонтально ударил клинком, но поразил лишь по воздух. Оглядевшись и увидев бездыханные тела своих людей, вояка был сломлен. Затравленно озираясь, прижимая правую руку к проколотому боку, он выискивал глазами, которые заливали ручьи пота, ненавистного врага, но вместо черной тени он увидел перед собой беловолосого рыцаря Круглого стола. Отвлекшись на менее опасного врага и приняв защитную стойку, ветеран не заметил змеиного броска сбоку, лишь почувствовав холодный поцелуй стали и обжигающую боль, расползающуюся от ребер по всему туловищу. Затем сзади последовал удар в подколенную ямку, что заставило исполина упасть на колени и выронить меч. Успев гневно вскинуть глаз и презрительно сплюнуть под ноги Бедиверу, седовласый гигант получил смертельный удар в затылок от ассасина.

Труп беззвучно упал лицом в низкую траву. Бедивер и убийца застыли друг против друга. Выставив свободную руку ладонью вперед, рыцарь продемонстрировал дружеские намерения таинственному союзнику, а тот, словно по заказу повернул голову в сторону человека в балахоне.

Сквозь пелену дыма стал вырисовываться силуэт. В свете пламени Бедивер узрел лик того, с кем разговаривал при дворе владетеля Ландского. Среди горящих палаток и трупов врагов медленно шествовал Монтель. Его шар на посохе был охвачен ярким зеленым пламенем.

– Как видишь, рыцарь, наши пути вновь пересеклись! Ты стоишь на лугу перед гаванью Святого Петра, предвкушая встречу с королем Артуром, как я и предсказал! Ты верил в силу вашего оружия и твердость духа, и ныне вера твоя вознаграждена! – расплывшись в улыбке, произнес кудесник.

Битва, которая более стала походить на избиение, теперь гремела между границей лагеря у леса и еловым бором. Сторонники короля, подстегиваемые гневом, преследовали убегающих наемников Мордреда. Немногим удалось скрыться в ночи. Мало времени потребовалось рыцарям Круглого стола, чтобы обыскать весь лагерь. Пленных ждала темница, а все захваченное оружие, броня и продовольствие, будучи погруженными на трофейные повозки, запряженные ослами и лошадьми, перекочевали в прибрежную крепость.

Так была одержана первая победа сил Артура над ордой Мордреда.

***

Выслушав рассказ о ночной схватке с врагом, Артур пожелал говорить с Монтелем, сразу после того, как король уверился, что его рыцари имеют в достатке еды и питья, а раненым бойцам обеспечен надлежащий уход. И о пленниках не забыл благородный владыка, запретив вымещать злобу на безоружных. А клевреты Мордреда и без пыток давали волю языку. Те, даже связанные и сваленные в кучу на подстилках из соломы, не затыкались, хвастаясь хитростью Мордреда, перечисляя имена предателей-полководцев и прославленных рыцарей, что встали под желтый стяг с орлом, в тщетной попытке запугать рыцарей Круглого стола. Негодяи были уверены в победе сюзерена и своем скором освобождении.

Монтель произвел на короля впечатление человека кроткого, мудрого и сведущего. Со слов Ивейна и Бедивера, этот волшебник, связанный с Восточной Римской империей, помог им уйти от верной гибели в имении предателя, владетеля Ландского. Обладал Монтель тайными знаниями и мог, наверно, не хуже Мерлина предвидеть будущее. Однако, даже Мерлина король никогда не просил заглядывать в грядущее, считая уделом смертных полагаться на волю Бога. Оставшись с магом наедине в небольшой комнатке смотровой башни, Артур заметил, что дар Девы Озера сильно приковывает внимание его гостя.

– Таким образом, король Артур, я и мои друзья хотим послужить вам верой и правдой, хоть может и показаться, что это не наша война! – прижав правую ладонь к груди, с легким поклоном произнес чародей.

После этих слов Артур поднялся с плетеного кресла, по-дружески похлопал колдуна по плечу, воодушевленно подняв голову, глядя в глаза собеседника.

– Ведь знаете, что остаетесь на верную гибель, но все равно стоите за правду! Вероятно, этот мир никогда не утратит надежды и всегда будет готов к положительным переменам и неожиданностям!

– Сторонники лжекороля руководствуются желаниями скоробогачей, стремясь за счет кровавой войны набить свои сундуки добром побежденных и подняться в иерархии королевства. Захват власти Мордредом обнажил их сущность, дав такую возможность. Кто-то должен быть им противовесом, иначе мы приблизим роковой день для прихода нечестивого мессии! – с энтузиазмом заключил лысый маг.

После слов Монтеля король, всегда ценивший искренность и самопожертвование во имя справедливой цели, протянул руку. Хорошо знакомый с обычаями греков и римлян, некоторые из которых имели широкое распространение, Монтель ответил крепким рукопожатием.

– Служение королю Артуру приравнивается к служению правде и чести!

Артур улыбнулся, поправляя своего собеседника.

– Я не прошу служить себе, ибо я являюсь одним из многих! У нас служение чести, справедливости и вере в высшие идеалы называют служением Богу.

– Как будет угодно! – при этих словах Монтель склонился в низком поклоне, чтобы не было видно кривой ухмылки.

Налив вина в кубки, Артур спросил волшебника, стоя у открытого окна:

– Вижу, друг мой, тебе понравился сей клинок! Экскалибур – необычное оружие!

– Истинно так! Говорят, будто в руках короля он вспыхивает ослепительным белым пламенем, а его хозяин не знает поражений, с легкостью круша доспехи и щиты! Кстати, слыхивал я, будто ножны этого клинка не менее ценны, чем само оружие! Это они? – будто опасаясь ответа, маг изобразил беспокойство на своем лице.

Король рыцарей выверенным движением вынул меч из ножен и подкинул клинок у себя на ладонях, демонстрируя знаменитое оружие колдуну. Забегав глазами по серебряному клинку, не смея коснуться дола, украшенного витиеватой рунической вязью, чародей застыл с приоткрытым ртом, словно увидел величайшее чудо на свете. Навершие было украшено инкрустированным куском белого мрамора, расчерченного нечеткими, ломанными, серыми прожилками. Наличие этого камня было понятно пророку – мрамор защищал от злых духов. На рукояти с каменьями, перпендикулярно клинку, вдоль гарды, искусный мастер выбил наименование прекраснейшего творения кузнецов и волшебников Авалона.

– Нет, ножны этого клинка я вернул Владычице Озера много лет назад, ибо честный воин не полагается на протекцию чар в бою! – тут король, поджав губы, печально и задумчиво посмотрел на горизонт, где оранжевое солнце уже готовилось уступить законное место ночной тьме, растворяясь в водной глади.

Монтель растянул на лице улыбку, понимающе закивал.

– Что ж, воины мои имеют в достатке пищу и питье, есть место для ночлега. Дозорные расставлены, а небольшой конный отряд уже вернулся, разведав, что ближайший к нам замок барона Восточного уже поднял знамя Мордреда. Где один, там и десяток! – с сожалением произнес владыка Логреса, но тут же вскинул голову и приосанился, не позволяя себе впасть в уныние. – Но мы знаем, что будем делать дальше: пойдем на замок предателя, так как нам нужны крепости, а барон еще не успел укрепиться и собрать войска! Правда за нами, а значит, с нами Бог! О лучшем покровителе и мечтать нельзя, верно? Вероятно, мой друг, в эту последнюю спокойную ночь будет тебе любопытно узнать, как я приобрел этот клинок?

– Смею просить о таком рассказе короля! – с глубоким уважением сказал встрепенувшийся волшебник, словно до этого пропускал мимо ушей сказанное светловолосым королем.

А Артур был рад хотя бы на короткое время повествования вернуться назад, когда все только начиналось.

***

Больше года минуло с тех самых пор, как армия Артура и все честные вассалы короны одержали верх над мятежными королями Лотом и Уриенсом, а также их последователями. Артур воззвал к разуму непокорных владык. В этом ему помогли его единоутробные сестры: Моргана и Моргауза. Хоть и шаткий, но мир воцарился на земле британской.

Время шло, стал расходиться слух по Логресу и за его пределами: справедлив и добр юный король. Не дает в обиду слабых, защищает обездоленных, а если где-то случается преступление, то рыцари короля Артура тотчас отправляются туда, чтобы восстановить справедливость.

И вот на одном из пиров случилось чудо: мигом смолкли праздные разговоры придворных и бахвальства рыцарей, а менестрели более не перебирали струны своих лютен. В гробовой тишине был слышен лишь цокот копыт белого коня, который сам, без седока, вошел в пиршественный зал. Медленно обошло животное дубовый стол и изумленных пирующих, остановившись подле короля Артура.

На правом боку зияла борозда, оставленная острой сталью, от которой вниз тянулось переплетение засохших, кровавых дорожек. Дивный конь устало наклонил голову с перепутанной гривой, прядая разорванными ушами, будто хотел что-то сказать королю. Даже незнакомый с ратным делом человек понял бы, что недавно побывал четырехногий бедняга в жестокой сече. Печальными глазами посмотрел тот на владыку Камелота, ткнулся носом в бархатную мантию и развернулся к выходу, иногда оборачиваясь на Артура, будто маня его за собой.

– Клянусь, этот необычный конь хочет что-то мне рассказать, но не может, лишь глазами молча вопит о помощи! Я последую за ним!

И король пошел следом за белым боевым конем из зала, а вместе с ним – дюжина его рыцарей. Был среди них и брат короля – Кай, который любил вставлять свои остроты по любому поводу.

– Подумаешь, лошадь! В этом зале всегда случались чудеса: трус хвалился храбростью, скупец говорил о щедрости, а пьяный некромант проповедовал человеколюбие! Чему тут дивиться? Лучше бы внимательнее следили за теми, кто валом валит в город на праздник, а то завели моду: ворота настежь для всех и каждого, помощь любому нуждающемуся! Только как отличить нуждающегося от проходимца? И зря сняли посты в самом дворце! Даже в день Святого Георгия! А меня не послушали! Сенешаль я или нет, в конце-то концов? Вот и шляются тут теперь всякие…

Но никто даже не усмехнулся над тирадой Кая, все уже давно привыкли к постоянному недовольству управляющего замком. Не умолкая, люди только и говорили о чудесном появлении белого коня.

Хотел было король напоить скакуна, обработать раны и поменять седло на нем, но встал на дыбы жеребец, противясь и словно говоря, что нет времени. По кругу стал обходить он владыку Логреса, нетерпеливо стуча копытами по брусчатке, а после и вовсе подогнул передние колени, подставив спину.

– Что ж, вижу, торопишь ты меня, не заботясь о себе! Быть посему! Покажи мне то, ради чего проделал ты свой путь!

Даже раненый, белый скакун быстрее ветра вылетел из столичных врат. Видимо, дорого было каждое мгновение. Вскоре свита короля осталась далеко позади, стараясь хотя бы не потерять след Артура.

Проведя длительное время в седле, оставив в пыльных облаках позади многие мили, король остановился у могучего дуба. Близко от дороги, под вековым деревом, в тени колышущихся ветвей неподвижно лежал воин, весь в крови и в изрубленными латах. Жалобно посмотрело животное на рыцаря. Король понял, что то был его хозяин. Опустив голову, жеребец дотронулся влажными ноздрями до лица воителя. Тот слабо приоткрыл веки, густые переплетения алых нитей тянулись к голубой радужке. Увидев Артура, несчастный приподнялся на локте и поведал ему свою историю, пока король помогал снять доспехи и занимался ранами.

– О, незнакомец! Отправился я из фамильного замка на поиски приключений, чтобы заслужить добрую славу и примкнуть к рыцарям короля Артура. Троих противников я одолел в честном поединке и, как это позволяет обычай, отправил к даме своего сердца с добрыми вестями. Но в этот злополучный день я проехал мельницу у перекрестка рек, что здесь неподалеку. После увидел я трех юных дев, которые играли с мячом на волшебном лугу. Спешился. Пригласили они меня к своему шатру, угостили разными напитками и попросили присоединиться к их игре. Так хорошо мне было, что не хотелось уходить. Однако, – воин дрожащим перстом указал на коня, – ржание Яблока вырвало меня словно из дивного сна, который стал явью. Вернув самообладание, я поблагодарил девиц и спросил, где могу найти крышу над головой для ночлега. Ответили они, что есть поблизости только один замок – цитадель черного рыцаря, который не жалует гостей. Хотели они, чтобы я остался с ними и поведали, что если отправлюсь туда, то найду лишь верную погибель, ведь черный рыцарь не признает иных благородных домов и правителей, кроме Лота и Уриенса, но к их противникам не знает жалости! Даже не колеблясь, погнал я своего коня по дороге к мрачному пристанищу негодяя. Вызвал я на бой черного рыцаря и… был побежден. На силу добрался сюда, но не боль терзает меня! Ужаснее любой раны горечь позора! И от того, что черный рыцарь забрал мой щит! Фамильный герб опозорен…

С этими словами раненый воин захрипел, а потом стал беззвучно шлепать пересохшими губами, силясь сказать что-то еще. Силы покидали его. Досада камнем давила на грудь. Чтобы утешить раненого, Артур сказал:

– Что ж, считай, что короля ты уже нашел, и такие храбрецы, как ты, будут украшением моего двора. Кем бы ни был тот черный рыцарь, он поступил худо! Только негодяй будет хулить достойного противника!

Дождавшись своей свиты, король Артур поручил раненого воина своим рыцарям, а сам тихо сказал белому коню, поглаживая того по гриве:

– Что ж, Яблоко! Вижу, сердце у тебя храброе и верное! И умом ты не обделен! Скачи и покажи мне, кто причинил твоему хозяину столько бед!

Встав на дыбы и размахивая передними копытами, конь заржал, одобряя задумку Артура. Во весь опор скакун понес короля по дороге, мимо мельницы, через мост у перекрестка рек. Скоро они вышли на поляну, где, казалось, даже трава была пропитана магией. Серебряные блестки, появляясь из воздуха над головой, медленно, будто неожиданные снежинки в погожий весенний день, вертясь вокруг своей оси, падали вниз. Куда бы ни ступал конь Артура, травинки после этого снова поднимались, вытягивались, как солдаты в строю, и нежный бриз колыхал это зеленое воинство.

Немногие слышали о феях, которые проводили свой досуг в царстве смертных, увлекая за собой путников. Немногие, ибо мало кто сумел противиться их чарам.

Завидев зеленый шатер и трех девушек подле него, король спешился.

– Приветствуем! Куда держит путь доблестный воин? – игриво спросила черноволосая дева.

– Привет вам, милые девушки! Подскажите, где я могу найти замок черного рыцаря?

Тень печали пробежала по прекрасным ликам, блеск радости померк в глазах юных красавиц.

– Ах, рыцарь! Лучше оставайтесь с нами, вскоре мы вернемся домой – в Долину Радости. Никогда не бывает там снега или дождя, а жители этого места не знают забот! Единожды ступивший в наше царство уже никогда не вернется в суетливый мир людей. Не захочет… – скосив глаза в землю, уклончиво добавила длинноволосая блондинка с цветочной диадемой в волосах.

Незнакомки предложили Артуру различные вина и сладкие фрукты, а после пригласили поиграть с ними в мяч. Выпитое разлилось приятным теплом внутри, но при этом даровало желанную прохладу. Мысли стали путаться. Острота необходимых действий постепенно притуплялась, сменяясь фатализмом, который перетекал в праздность.

Тяжелым показался королю его укрепленный хауберк, кожаные наплечники будто превратились в пудовые гири, кольчужный горжет стал стягивать горло, такими ненужными и мелочными предстали все заботы в новом свете, что Артур забыл обо всем, ничего ему более не хотелось. Только играть с этими чаровницами и слышать их беззаботный смех. И только Яблоко, ткнув носом короля Логреса в затылок, вывел его из власти грез.

Помотав головой, будто проснувшись ото сна, король произнес:

– Благодарю за все, прекрасные девы, но должен я идти своей дорогой! Если все рыцари начнут предаваться потехам, то скоро даже ваш благословенный край из Долины Радости превратится в болото слез! Прошу, укажите мне дорогу к замку черного рыцаря!

Насупившись, девы указали путь королю, а девушка с черными волосами добавила:

– Благословляем вас, доблестный рыцарь, только знайте: на свою погибель поскачите вы в логово злодея, если не признаете королей Лота и Уриенса.

Петляя по дороге в дремучем лесу, Артур наткнулся на старика в мешковатом балахоне верхом на коне, которого со всех сторон обступили разбойники, скалясь и поигрывая кистенями. Король помчался на помощь, но увиденное заставило его натянуть поводья и остановиться. Старец поднял свой посох из белого дерева к небу, зашумел сильный ветер, завертев в диком вихре листья и ветки, окружив заклинателя на лошади защитной стеной. Из лесной чащи послышался пронзительный волчий вой, затем показался бурый медведь на задних лапах, который с ревом пошел на лихой народ. Торопливо перебирая лапками, распушив хвосты, оскалив зубы и прижав уши, другие обитатели леса тоже встали на защиту старичка. Лошадь чародея спокойно стояла на месте, будто была привычной к подобным вещам или одурманена магией.

Поняв, что легкая добыча не является таковой, разбойники разбежались во все стороны. Артур осторожно приблизился к старцу со спины, когда тот что-то бормотал своей лесной свите, выстроившейся полукругом перед ним. Завидев Артура, все они, до последней белки, скрылись с глаз в чаще. Друид развернул свою лошадь к Артуру, и тот узнал длинную бороду цвета снега, падающую на грудь, аккуратно зачесанные по бокам волосы с пробором по середине и пронзительные, сапфировые глаза, добродушно смотрящие из-под кустистых бровей на своего воспитанника.

– Мерлин? Здравствуй, мудрый волшебник! Что ты здесь делаешь?

– Приветствую, король Артур! Пока песок в моих часах жизни не иссяк, я всегда буду там, где мне надлежит быть! Позвольте, мой король, сопровождать вас!

Проскакав еще немного, Артур и Мерлин миновали каменный, дугообразным мост, огибавший шумящую речку, и остановились у высохшей яблони. Замок с песчаной ареной был прямо перед ними, но поразило путников другое. Узрел владыка Британии ужасные плоды, которые были на этом дереве: пробитые и окровавленные, изрубленные и выцветшие висели на ветках щиты рыцарей и было их не меньше двух дюжин. Артур узнал девизы и гербы многих известных и могучих воинов. Рядом с деревом было большое бронзовое блюдо, подвешенное на цепях, спускавшихся со стальной перекладины, вбитой между гранитных столбов. Там же был огромный молот на каменной, обтесанной подставке в виде идеального куба, окруженного со всех сторон густой зеленью. На бронзовой поверхности была надпись:

Кто подвиг совершить спешит,

Тот потеряет здесь свой щит!

Даже не колеблясь, Артур ударил молотом по блюду. Вибрирующим звоном разнесся удар по долине, эхом отражаясь от макушек сосен и замковых башен. Спустя немного времени, шумно опустился мост через ров на чугунных цепях. Мрачным и зловещим было это место. Словно огромная пика в мутном желтом свете, возвышалась эта остроконечная цитадель на холме на фоне закатного солнца. Бойницы походили на недобрые глаза. Казалось, не люди, но тени блуждали между зубцами башен и в замковых коридорах.

Из замка выехал огромный рыцарь вместе с парой оруженосцев в черных туниках. Не было ни на доспехе, ни на щите отличительных знаков, не было подле верного знаменосца с развивающимся флагом благородного дома, не было свиты, не считая двух пареньков с кислыми лицами, что поддерживала бы своего сюзерена. Сперва дав размяться черной лошади с белым пятном между ушей, не удостоив приезжих даже приветствия, хозяин замка сделал круг по арене, погарцевал в золотых лучах на фоне своих владений и только после этого подошел к Артуру и надменно молвил:

– Я не вижу на тебе знаков королей Лота и Уриенса! Посему ответь мне: по глупости или высокомерию своему ты потревожил меня? – глухо прозвучал голос черного рыцаря.

– Хочу я лишь, чтобы снял ты с этого дерева щиты других рыцарей! Нельзя позорить достойных противников, провоцируя их родню и друзей на месть! Очерняя своего оппонента, ты унижаешь свою же победу…

– Стало быть, по глупости! – хохотнув и не дав договорить, коротко отозвался воин-скала.

Противники разъехались в разные стороны арены. Оруженосцы поднесли каждому рыцарю по ясеневому копью с заостренным, металлическим наконечником. Несмотря на усталость, Яблоко рыл копытом песок и грыз удила, ожидая желанного мига расплаты.

Отсалютовав противнику копьем, Артур прикрылся щитом, подался корпусом вперед и подстегнул скакуна. Вздымая комья земли и оставляя после себя песчаные тучи, кони понеслись навстречу друг другу. С треском разлетелись надежные копья, обратившись после столкновения в жалкие обломки и щепки, но никто из рыцарей не упал на землю. Снова вручили прислужники черного рыцаря копья, снова, привстав на стременах, сшиблись Артур и его противник, снова лишь рукоятки остались в руках рыцарей.

– Сразимся на мечах! – предложил Артур.

– Еще успеем!

В третий раз рыцари налетели друг на друга на арене, и не повезло Артуру. Удар владыки черного замка был настолько силен, что ремни на седле не выдержали, лопнула подпруга, и король упал с лошади, но благополучно приземлился на ноги.

– Отдай свой щит добром! Вон та ветка идеально подойдет для него! – издевался могучий противник, объезжая по кругу юного короля.

Бросая тревожные взгляды на Артура и его противника, Мерлин поднес Кларент королю. Встав на колено и благоговейно склонив голову, оруженосец поднес клинок своему господину. Черный воин и повелитель Логреса сошлись в пешем поединке. Полуторные мечи прочерчивали дуги, яростно впивались в сталь противника, стремясь утолить свою жажду крови. Острия клинков уже не раз со свистом проносились над шлемами или разрезали воздух рядом с головами. По достоинству оценив силу и проворство противника, каждый из воинов был осторожен в атаке, нанося удар и спешно отходя назад, следя за ответными действиями. После каждого звонкого удара клинков друг о друга рыцари высекали сноп искр и по инерции отступали на несколько шагов назад. Силы таких ударов хватило бы, чтобы разрубить человека от темени до пояса, каждый взмах мог прекратить эту сечу.

Кларент, словно смертоносный луч, сверкал в закатном солнце. Прощальным светом уходящего дня была залита песчаная арена перед замком, и только черные щупальца тени от башен тянулись все ближе к золотому кругу. Темп сражения снизился, дыхание воинов походило на работу мехов в кузнице. Бойцы делали длительные паузы, заменяя обманные движения и лязг оружия выжидательным передвижением по кругу, словно хищники, пытаясь улучить удачный момент или дождаться ошибки врага. Пот ручьем катился вниз, заливал глаза, оседал на ресницах и уголках губ. Доспехи, давая надежную защиту, в то же время способствовали усталости, камнем повисая на конечностях, мешая размахнуться или сделать рывок. Оба рыцаря получили раны, оба сильно устали, но случилось то, из-за чего Мерлин решился присутствовать на поединке: после очередного обмена ударами, меч короля Логреса раскололся надвое о заколдованный клинок противника.

Ликующий рыцарь утратил бдительность, увидев замешательство Артура и почуяв близкую победу. Ревя, словно бык, исполин всю оставшуюся мощь вкладывал в свои атаки, невольно следуя за своим мечом после каждого удара. Он использовал широкие замахи против безоружного врага, словно хотел разрубить того пополам или обезглавить одним ударом.

Увернувшись от гибельного металла, Артур отскочил назад. Выигранные мгновенья позволили прийти в себя. Адреналин кнутом подстегивал кровь, сердце желало вырваться птицей из стальной груди, но это не заглушало голоса разума. Артур уменьшил силуэт, слегка согнул коленки и подался корпусом вперед, словно хищник перед прыжком. Выждал момент, когда голубоватое острие снова упрется в песок. Рванулся и схватил врага за руку, нанес точный удар локтем. Пластина приглушенно ударилась о забрало, заставляя голову черного рыцаря рвануться назад. Послышался вскрик. В районе плоского, крестообразного наносника осталась небольшая вмятина. Клинок плашмя упал в песок. Густая кровь хлынула из разбитого носа, задерживаясь большими, мутными, алыми каплями на лицевых пластинах шлема. Артур схватил ошеломленного противника за плечи, повернул к себе и со всей силы ударил кулаком, но враг не упал. Лишь попятился назад и затряс головой, словно пытаясь стряхнуть эффект потрясения. Схватив черного рыцаря за пояс, Артур потянул его на себя и со всей дури ударил кулаком в шею, защищенную кольчужной шалью. Отступив, черный рыцарь схватил себя над горжетом, захрипел, сделал полуоборот, будто пьяный, взмахнул рукой и рухнул спиной на ристалище. Артур надавил коленом на грудь тяжело дышащего противника и, сам жадно хватая воздух ртом, сказал:

– Ты побежден… проси пощады…

Но в эти же мгновения потемнело в глазах у Артура, последние силы оставили юного короля. Слишком много ран он получил, слишком изнурительным был бой. Почуяв слабость оппонента, черный рыцарь легко скинул с себя Артура и сам коленом придавил правителя Логреса к земле, доставая кинжал.

– Как бы не так, недоносок! Конец тебе!

Тут в бой вмешался Мерлин, который до этого лишь наблюдал за всем со стороны:

– Стой, Пеллинор! Уйми свою жажду крови и сдержи свою руку! Перед тобой истинный король всей Британии и надежда этого края на справедливое правление!

Непослушными пальцами Пеллинор какое-то время возился со шлемом, пока не сбросил его на землю. С размазанной по лицу кровавой кашей и довольной улыбкой, черный рыцарь выглядел безумным.

– Как? Сам Артур? Воистину, сегодня прекрасный день! О, я уже испытал на себе твое справедливое правление! Знай же, король Артур, что я – король Пеллинор. Присоединился я к мятежным королям и баронам, чтобы свергнуть тебя. После нашего поражения отобрал ты у меня все земли и замки, развязав руки давним врагам моего рода! Твоим приспешникам, которые гиенами накинулись на мои владения! Я со своей семьей и верными слугами вынужденно поселился в этой глуши, где когтистая лапа твоей власти нас не достанет. И лишь тогда испытываю я радость, когда удается мне сразить кого-то из твоих прихвостней. Но сегодня ты сам нахально явился в мой дом, и я убью тебя! А потом…

Никто не узнал, что было бы потом. Пеллинор не успел договорить, так как Мерлин легонько стукнул его своим посохом по темени. Глаза рыцаря закатились. Словно подкошенный, Пеллинор упал лицом в песок, лишившись чувств.

– Поражение ужасно, но… проклятье! Что ты наделал, Мерлин! Теперь… я покрыт несмываемым позором! Ты… убил моего противника! – поднимаясь, проговорил король Артур, еле шевеля побелевшими губами.

– Он всего лишь уснул! А смерть сейчас, мой король, стоит за вашими плечами! И, если мы не поторопимся, то воины Пеллинора точно нас схватят!

После этих слов Мерлин подхватил обломки Кларента, произнес волшебную формулу и чиркнул посохом по земле, подняв песчаное облачко. Волшебный вихрь из листьев и песка скрыл Артура, друида и коней, а когда развеялся, то их и след простыл.

Великий чародей перенес их к хижине знакомого отшельника-целителя недалеко от замка Пеллинора, где тому уже доводилось бывать. Получив заверения в том, что Артур поправится, Мерлин послал весточку на клиновом листе с магическим ветром в Камелот, чтобы успокоить двор. Пока властелин Британии зализывал раны, к отшельнику заглянула дочь короля Леодегранса с дарами. Тогда Артур, пребывая в беспамятстве, впервые увидел свою будущую жену. Видение прекрасной белокурой девы пробилось сквозь пелену тумана и фантастические, красочные образы, навсегда отпечатавшись в сознании. Позже Гвиневра присылала к отдаленной хижине слуг с мазями, настойками и корзинами, полными фруктов, мяса и хлеба.

Когда Артур встал на ноги, то первым делом подумал о реванше.

– Похвально, мой король, только смею просить вас умерить свой пыл, ибо ярость и жажда отыграться говорят за вас, минуя разум! Сейчас вы бы и с голыми кулаками набросились на ненавистного рыцаря, но разумно ли это? Осмелюсь заметить, Пеллинор – сильный противник. Вы наносили ему страшные удары, сражались с ним так, как ни с кем до этого, но каждый раз он поднимался и шел на вас, стиснув зубы и превозмогая боль! Теперь он знает, кто будет его противником. Пеллинор будет сражаться со всей яростью и скорее умрет, чем даже допустит мысль о поражении! Послушайтесь доброго совета: к такому бою нужно подготовиться, и начать стоит с поиска подходящего оружия! – заключил Мерлин, привязывая подстилку, свернутую трубочкой, к задней луке седла.

– Разумно! Тогда найдем новый клинок! Не будем медлить!

– Только, как мне кажется, настало время вам, мой король, попытаться взять в руки меч, который действительно достоин руки короля всей Британии! Многие пытались завладеть Экскалибуром, считая меч Девы Озера трофеем, вещицей, пропитанной магией, которая даст им преимущество над врагами и возможность похвастать перед друзьями. Это оружие действительно обладает разрушительной мощью, но выковано оно лишь для одного! Для воина, который сумеет полученную силу обратить во благо для страны и народа! Для того, кто сможет дать отпор надвигающейся тьме. Согласны ли вы на такую попытку? Вот и славно! Седлайте своего коня, а я покажу дорогу! И прошу вас накинуть плащ на плечи, ведь мы достаточно отдалились от дома, а врагов у короля Логреса хватает, как явных, так и скрывающихся под лицемерной маской дружелюбия!

Несколько дней провели Артур и Мерлин в пути, минуя постоялые дворы, бескрайние поля и пастбища, высокие замки, ведя своих лошадей по торговым путям и затерянным тропам в вечно зеленых лесах. Наконец, свернув с основного пути и выйдя на нетронутый человеческой рукой луг, Мерлин возвестил, что они подошли к владениям Владычицы Озера.

– Жаль, что свернули мы сюда намеренно, Мерлин. Столько удачи хватило бы на всю… да что там! На весь мир и всех людей! – спешившись и сорвав четырехлистный клевер, посетовал Артур, прикрепив малахитовую полоску на кольчуге.

– Я-то знал дорогу, но вы, мой добрый король, формально обрели эту находку случайно. Пусть она вам поможет! Мы уже близко, мой король! На том конце начинается лес, который таит в себе еще больше чудес! – добродушно косясь на юношу, произнес маг.

Казалось, словно дождавшись дорогих гостей, лес оживал. Деревья и кусты сами расступались перед всадниками, освобождая дорогу, устланную изумрудным ковром. Без страха, но с интересом смотрел олень на гостей леса, лисенок играл с пушистым хвостом и даже не замечал друида и рыцаря, хрюкающее семейство кабанов выстроилось по правую руку от Артура, словно на параде, уступая путь. Над королем появилась разноцветная птичка. Щебеча, сделала пару кругов и полетела вперед по дороге, иногда делая мертвую петлю, словно маня за собой.

– Кажется мне, Владычица Озера нам благоволит и позволяет пройти дальше! Последуем за этой пташкой, мой король!

Многие смельчаки пытались завладеть Экскалибуром, но не могли преодолеть всех препятствий, что уготовил им дивный лес и его хозяйка. Проверка доблести, силы, ловкости и чести ожидала соискателей. Считалось, что последняя является самой сложной, но многие не могли совладать и с первыми тремя. Исключением был могучий воин из земель саксов – наемный рыцарь Тельрамунд, который божился, что добыл зачарованный клинок, но отказался участвовать в проверке Мерлина, чем навлек на себя тень сомнений. Единицы добирались до озера, над которым возвышался дворец Девы Озера. Это считалось великим свершением, но даже у таких героев получалось лишь взглянуть на чудесный меч с берега, прежде чем обитатели волшебного леса выпроваживали тех на большую дорогу.

Скоро всадники выехали на узкую дорожку, которая вела к большому озеру с чистой прозрачной водой, искрившейся на солнце. Янтарные лучи пробивались сквозь зазоры в сплошной стене листвы, оседая затейливыми узорами на траве. Деревья сильно походили на сказочных энтов, как подметил Артур, глядя на шероховатые стволы с кривыми подобиями жутких, зубастых улыбок, пустыми дырами глазниц, где спокойно могло поселиться семейство белок, сучки-носы и ветви, которые, словно причудливые алебарды, немыслимо изгибаясь, со скрипом и треском освобождали путь.

– Это они и есть! – подтвердил друид.

Полоска земли с римскую унцию вклинивалась в водную гладь. На ней стоял прекрасный дворец с четырьмя башенками с высокую сосну, обрамлённый ровными рядами камыша у основания. Стены из светлого обтесанного камня обвивал дикий виноград и, хлопая крылышками и зависая в воздухе, настырная зарянка пыталась ухватить клювом темно-синие ягоды. Разная живность без боязни сновала повсюду.

Как говорилось в легендах, как упоминали гордецы, пытавшиеся заполучить Экскалибур, которым удалось дойти озера, женская рука посреди водной глади, в которой отражался солнечный диск, сжимала величайшую работу магов-кузнецов Авалона. Обтягивающий предплечье рукав платья, покрытый золотыми и серебряными чешуйками, ярко сверкал в рассветных лучах, привлекая внимание гостей зачарованного леса.

Мерлин спешился и сказал королю:

– Даже мне не все ведомо, и не везде мне дозволено появляться! Владетельница Озера ждет вас, мой король! Испытания внутри, если таковые будут, предназначены только для вас! Ступайте без страха!

С этими словами друид остался с лошадьми ожидать Артура, а король пошел навстречу своей судьбе. Массивные зеленые двери, покрытые мхом и обитые железом у основания, сами собой отворились, издавая неприятный скрежет. Редко смертным доводилось пересекать порог дома чародейки.

Никто не вышел встречать Артура. Ступив на мраморный пол, где можно было увидеть свое отражение, юный король был поражен чистотой и аскетизмом убранства. Минимум мебели, никакой вычурности или бросающихся в глаза изысков.

Как правило, о богатстве хозяев судят по тому, что скрывает за собой входная дверь. Меркантильные и горделивые люди стараются размещать в просторных гостевых залах, выставляя напоказ, дорогие безделушки, добытые трофеи или редкие реликвии, чтобы безмолвно хвастаться перед визитерами. Здесь, несмотря на редкость материалов, которые использовались при создании дворца, житейская скромность хозяйки бросалась в глаза. Лишь изумрудные гобелены, запечатлевшие на себе различные страницы истории кельтов, мерно шелестели на сквозняке. Врывавшийся поток ветра колебал зеленые занавески, принося с собой свежесть и аромат полевых цветов.

Сделав шаг, король Логреса остановился. Вокруг была образцовая чистота, наведен идеальный порядок, но прямо перед ним валялся веник с темно-желтыми прутьями на широком конце. Наклонившись, он прислонил метлу к стене, которая, к его удивлению, пронзительно захихикала, словно от щекотки, сорвалась с места и понеслась по воздуху прочь, увлекая за собой гостя.

Впереди был лестничный хребет с серебряными балюстрадами с обеих сторон. Поднявшись на один этаж по гранитным ступеням, Артур оказался в просторной комнате с потолком, стилизованным под ночное звездное небо. Небосвод подпирали восемь мраморных колонн зеленого цвета, овитых прозрачной лентой хрусталя. Отсюда можно было беспрепятственно попасть в любую из трех смежных зал, и только золотые врата были заперты. Повинуясь воле хозяйки, двери отворились, хлестнув юношу освежающей струей воздуха и подняв золотистую челку над лбом.

Вдруг в тишину ворвался писк, да такой жалобный, что пробрал Артура до самого нутра. Звук доносился из соседней комнаты слева, всего в каких-то пяти шагах от него.

– Входи, молодой король! Не обращай внимания на жалкого грызуна! – раздался властный женский голос. – Я ценю свое время и уважаю твое! Сюда!

Помешкав, он все же развернулся в сторону плача. Так пронзительно и скорбно могло стенать только существо в ужасной беде, а долг честного рыцаря и человека обязывал откликнуться на зов, независимо от того, животинка это или человек.

В комнате из белого мрамора с янтарными пилларами по углам, в позолоченном круге стоял дубовый стол на изогнутых ножках, на котором был причудливый и невиданный доселе королем механизм. Взведенная пружина с силой опускала плашку с медной облицовкой у основания на спинку мелкого, мохнатого, серого зверька. Мышь из последних сил пыталась тщетно отжать передними лапками свое тельце от березового бруска, чтобы ее не раздавило, иногда утыкаясь усатым носом в квадратный и ноздреватый кусочек золотого сыра.

Метнувшись к столу, без раздумий король одним пальцем легко приподнял импровизированную гильотину, давая сероватому комку возможность вырваться из смертельной ловушки. Мышка рванулась вперед, крутанулась на месте, словно проверяя, не забыла ли хвост. Вцепилась передними зубками в сыр и нырнула со своей добычей под стол.

Артур уже развернулся к выходу, как его остановил тоненький оклик:

– Спасибо, благородный король!

Обернувшись, воин никого не увидел и стал возвращаться, сильно изумляясь таким варварским штуковинам в доме той, чье имя связывали с образцом добродетели и называли заботливой хранительницей озер, помощницей друидов, покровительницей лесов и их обитателей.

В просторной зале за златыми дверями никого не оказалось. Гулкие шаги отдавались эхом. На малахитовых стенах, покрытых мхом, красовались гигантские картины в позолоченных рамках, усыпанными рубинами, сапфирами и нефритами разных оттенков и размеров. Пейзажи на них словно жили своей жизнью, донося отголоски своего мирка до озадаченного короля Артура. От ближайшего полотна пахнуло свежим ветром с примесью аромата роз, и линялый сокол, ожив и вспорхнув с руки нарисованного ловчего, пронесся над головой светловолосого мужа, вылетев в отворившиеся дверцы, ведшие на балкон. Резные фигурки животных на бронзовых столешницах под холстами, увидев удивление короля, захихикали, слегка задергались на месте, но сразу же умолкли, как только Артур устремил на них строгий взор зеленых глаз.

Оглядевшись, король вышел на балкон. Опершись о перила, юноша затаил дыхание. С огромной высоты он взирал на вечно зеленые макушки хвойного леса. Озеро превратилось в лужицу. На многие мили вокруг не было никаких строений или торговых дорог, только этот едкий, изумрудный ковер, с вкраплениями каменистых холмов или голубыми жилами рек. Блаженно сощурив глаза, он попытался разглядеть точку-замок на фоне восходящего солнечного диска. Видимо, сказалась магия, которой было пропитано это место. Артур слышал про лесные домики друидов и крохотные обители древних божеств, которые внутри были не меньше главной площади Камелота. Замок Нимуэ оказался намного выше, чем могло показаться снаружи.

Слабый стук заставил короля обернуться. На переносном столике из красного с дерева было вырезано шахматное поле. Партию начали, но не довели дело до конца. Артур с любопытством посмотрел на клетчатую доску с медными и серебряными квадратиками. Аналогичные фигуры двигались сами собой. Воинственные медные пешки, направив острия копий вперед, явно теснили серебряные фигурки, которые, сбившись в кучу, создали подобие стены щитов. Золотисто-розовая королева резко рванулась вперед по доске и опустилась посреди своих фигур, словно топнув ногой в кованном сапоге. Ожившая фигурка властительницы была за спинами своих воинов, прикрывала их, лишая врагов возможности бездумно атаковать кого-то из своих клевретов, и поддерживала атаку на бело-серого короля, который обреченно застыл в углу доски, теребя корону, будто обдумывая варианты.

Король Артур был искусным игроком. Он заметил особенность: у медных не было короля, только королева, которая, хоть и была маленькой фигуркой на доске, но, словно настоящий полководец, подгоняла свою армию покончить с врагом и выглядела внушительно. Воительница держала в одной руке знамя, а во второй у нее был меч, которым она указывала цель своему войску.

– Да уж, эта дева сама даст сто очков вперед любому королю! – усмехнулся Артур.

После пары ходов игра остановилась. Серебряные шахматы застыли, поникли, опустили головы, словно признавая поражение. Тогда молодой человек решил встать на сторону слабейших и лично оценить положение загнанных в угол. Все оставшиеся фигуры были бесполезны, а вот та маленькая невзрачная пешка могла помочь. Пожертвовав ею, можно будет перехватить инициативу. Не хватаясь за короля, не отгораживая лихорадочно ключевую фигуру серебряных другими участниками игры, Артур просто передвинул пешку по диагонали, положив наглого пехотинца из меди на бок. Так маленькая фигурка сбила спесь с вражеской армии, защитила своего короля и стала краеугольным камнем армии серебряных. Атаковав ее, медные нарушат четкую оборону, подставив под удар более ценные фигуры. Бесцветные карлики запрыгали на своих клетках, словно ликовали. А предводительница медной армии неожиданно взмахнула знаменем и указала мечом на несчастную пешку, словно отдавая приказ атаковать, но на этом партия остановилась.

Звонкие хлопки в ладоши сопровождались шуршанием подола длинного платья и мягкими шагами.

– Внимательность, сострадание и ум для правителя не менее важны, чем умение размахивать клинком! Весьма похвально, король Артур, что ты обдумываешь свои действия, прежде чем что-то совершить, но при этом руководствуешься не выгодой, но гласом совести!

Знакомый властный голос позади короля Артура принадлежал Владычице Озера. То была высокая дева с зелеными глазами и прямыми, распущенными, светлыми волосами, достававшими до шелкового пояса с золотой пряжкой, украшенной изумрудной крошкой. Волосы на гладком лбу поддерживал серебряный обруч, обтянутый лентой золота, а сама дева была в атласном, белоснежном платье, полы которого приятно шелестели по мрамору при каждом шаге. Кожа ее была белее первого снега. Видимо, не знала Владычица Озера ни снега, ни дождя, ни холода, ни ветра. Прекрасна была хозяйка замка настолько, что имей король сотню языков, было бы все равно невозможно ее описать.

– Дева Озера! Мой наставник, Мерлин, сказал, что ты сможешь мне помочь! Явился я за Экскалибуром и готов пройти все твои испытания! – сказал, поклонившись мистическому существу, рыцарь.

Фигурки на доске тем временем, стуча по золотистым и серебряным квадратикам, вернулись на свои половинки. Скосив глаза, Артур верно подметил: нет у черных короля, одна королева.

– Я знаю, зачем ты здесь, юный король! Но в этом деле я не помощник! Многие воины с крепкими руками и орлиным взором приходили в этот лес, но уходили с пустыми руками, ибо были черствы их сердца, а мысли покрыты пеленой мрака. Злыдень, скряга или плут никогда даже не подойдут к стенам моего дворца. Хотя был один наглец, отличавшийся мощью и полным отсутствием совести… Но сейчас не о нем! Тебя же можно поздравить: мой лес тебя впустил, а ты оправдал доверие, пройдя все испытания внутри моего дома. Не волнуйся о ратных подвигах – это забава для бойких драчунов. Чем сильнее жажда похвастать Экскалибуром или использовать его для темных дел, тем сложнее препятствия. Но к делу, юный владыка! Видишь, посередине озера женская рука сжимает клинок в ножнах. Это Экскалибур! Великое оружие справедливого и честного воина. Меч, выкованный на Авалоне! Только тому, кто не знает страха, послужит он верой и правдой! Только тому, кого нельзя упрекнуть в худом деянии, этот меч подарит свою мощь! Готов ли ты к такой проверке?

Слегка помедлил король. Слишком строгие правила. Разве есть те, кто не боялся, кто не сделал что-то худое, хотя бы случайно, без плохих намерений?

– Отступать некуда: перед самым важным шагом колеблются только трусы! Уйти сейчас равносильно для меня проявлению трусости и малодушия! Я не могу подвести тех, кто верит в меня! Отсюда только одна дорога: вперед!

Дева Озера указала рыцарю на ладью и пожелала удачи.

– Мой помощник, паренек с пепельными волосами, проводит тебя вниз! Это он просил твоей помощи, пребывая в мнимой опасности, обратясь в мышь! Я же искренне желаю тебе успеха, рыцарь, но знай, что обладатель Экскалибура сможет снискать в равной мере славу и горечь! – с тенью кокетства дотронувшись до клевера на груди Артура, Нимуэ добавила: – Зеленый – любимый цвет фей и друидов. Хорошо. Пусть же он принесет тебе удачу, молодой король, даровав то, за чем ты пришел!

Странной оказалась дорога к мечу. Мерно орудуя веслом, раскачиваясь в лодчонке, Артур почувствовал, будто кто-то копается в его голове, в мыслях, заглядывает в память, перебирая события давно минувших лет. На пути к Экскалибуру будто все прошлые поступки еще раз предстали пред Артуром, где он сам для себя был судьей. С каждым гребком он будто отдалялся от отрочества, вспоминал юность, медленно возвращался к недавним событиям. Обижал ли он слабых? Нет! Завидовал? Даже без задней мысли отдал он Каю клинок из камня перед турниром в Лондиниуме. Благо, брат его, стараниями сэра Эктора, не был лишен понятия о чести. Трусил ли? И тут король вспомнил, как попятился он в своем первом бою против объединенной армии мятежников.

Вражеские рыцари окружили его кольцом. Рядом был лишь верный оруженосец. Затравленно искал взглядом молодой правитель дружественные войска, которые безнадежно оттеснили. Затряслись тогда его руки, застучала кровь в висках, струйки пота поползли вниз по шее. Страх сковал молодого воина.

Тут же спрятался клинок под водной гладью, устремляясь ко дну, оставляя после себя круги на поверхности. Со стыдом закрыл лицо Артур. Но разве сбежал он тогда? Или встал на колени перед окружившими его рыцарями? Стал молить о пощаде? Нет! Трижды нет! Знал Артур от Мерлина, что лишь однажды Кларент может спасти жизнь истинного короля Логреса. Так и случилось в тот момент. Сердцем почувствовал юноша, что пришел миг, когда медлить было нельзя. Пускай руки тряслись, кровь отдавалась ударами молота в висках, ртом он жадно хватал воздух от волнения. Но он сумел обуздать нахлынувший страх, понял, что пришло время использовать Кларент. Подняв меч над головой, Артур вызвал столб света, извивавшийся кольцами чистой энергии и переливавшийся всеми известными цветами. Вражеские рыцари, бароны и короли были обращены в бегство, увидев такое чудо, а гнал их назад во главе армии сам Артур.

Медленно из толщи воды появилось навершие рукояти с мраморной вставкой. Женская ручка в чешуйчатом рукаве вновь ослепительно сияла в лучах солнца, капли чистейшей воды медленно сбегали вниз по лабиринту золотых и серебряных ромбов. Сердце молодого рыцаря забилось чаще от такого чуда. Осторожно протянув руки, король бережно взял дивный меч в ножнах, которые были усыпаны драгоценными каменьями и испещрены письменами друидов. Обнажив оружие и налюбовавшись вязью рун на клинке, король осторожно заглянул за борт, желая узреть ту, что участвовала в этом испытании, но увидел лишь прозрачную воду. С радостным рвением орудуя веслом, король направился к берегу.

Лишь об одном владычица попросила Артура, когда ему станут ненужными эти меч и ножны: бросить их в ближайшее озеро. Сердечно поблагодарил король Деву Озера за такой дар и, найдя Мерлина, они направились на бой с Пеллинором. На этот раз Артур строго наказал своему чародею не ввязываться в бой, даже если ему будет грозить неминуемая гибель.

Все случилось, как и в прошлый раз: после удара молотом, появился черный рыцарь с оруженосцами. Снова в пору кроваво-золотого заката начался поединок. Разбив в щепы ясеневые копья, воины стали биться на мечах. Удача сопутствовала королю Логреса. Артур наносил удары, а сам оставался невредим. Вражескому клинку вечно не хватало волоска до цели или мгновения для попадания. Последний луч солнца задержался на клинке короля Артура, и страшный удар Экскалибура обрушился на Пеллинора, разбив вражеский меч и, к полному удивлению противника, прочертив глубокую дугу по доспехам черного рыцаря. Алые капли оросили песчаную арену. Черный рыцарь упал на колено, не в силах более продолжать бой. Тяжело дыша и скрипя зубами от бессилия, Пеллинор медленно поднял правую ладонь, перешагивая через свою гордость и признавая поражение. Артур хорошо знал воинов, дух которых был непоколебим, даже если латы были иссечены и кровь сочилась из десятка ран, так как сам был из той же породы. Понимал, как тяжело признать неудачу и остановиться, не имея возможности продолжать бой, хотя горячее сердце требует бросаться в безнадежную схватку.

Возвышаясь над побежденным, Артур поднял забрало и произнес, с сожалением глядя на поверженного гиганта:

– Я был бы счастлив, если твой меч отныне будет служить только доброму делу. Мне не нужна твоя смерть, Пеллинор, только достойная жизнь! Ныне же требую я лишь одного: сними щиты с этой ужасной яблони, и пусть она впредь приносит лишь яблоки в качестве плодов!

После этих слов белый конь Артура встал на дыбы и огласил ржанием округу. Яблоком его назвал сэр Саграмор, потому как очень любил его конь эти фрукты. Хозяин коня был отмщен.

– Отныне ты не враг Камелоту! Король Пеллинор, вернись в свои замки и земли! Ты снова властелин всего, что было твоим! Не стоит тебе больше таить обиду на меня и рыцарей Круглого стола!

Пошатываясь, с трудом самостоятельно поднявшись, знаком остановив своих людей, низко склонив голову, черный рыцарь отвечал:

– Никогда не думал, что буду побежден словом. Не заклятьем чародея, но добрым словом рыцаря. Да, король Артур, я сражен твоим благородством! С радостью я принимаю твое предложение и признаю тебя своим сюзереном! В недобрый час смуты и лжи подговорили меня заговорщики встать на сторону мятежных королей! Все мои родичи и вассалы присягнут тебе на верность следом за мной! Обещаю!

Так закончилось одно из первых приключений юного короля. Молодой Артур приобрел верных друзей, отстоял идеалы добра и справедливости и получил зачарованный клинок. По пути назад Мерлин спросил короля, что важнее: ножны или сам Экскалибур?

– Конечно, Экскалибур! Хотя вряд ли, Мерлин, ты бы задавал мне столь очевидный вопрос, желая узнать мое мнение! Что такого в этих ножнах?

Поглаживая белую бороду, волшебник пояснил с лукавой улыбкой:

– Хорош меч Экскалибур! В руках честного, справедливого и умелого воина способен он творить чудеса. Но, все же ножны ценнее! Зачарованы они могущественными магами Авалона, пропитаны друидской магией! Вы добыли Экскалибур, мой король, став на шаг ближе к своему предназначению, на пути к которому вас еще будут поджидать тысячи опасностей! Согласитесь, что оружие бесполезно, если держащий его воин смертельно ранен! Пока меч служит добру, обладатель этих ножен не будет ранен в бою!

Артур помрачнел от этих слов, словно груз неудачи свалился на его плечи.

– Омрачил ты мне радость победы, чародей! Если бы я знал это, то срезал бы ножны перед боем с Пеллинором!

Но, как бы там ни было, Камелот еще долго радовался хорошему исходу. Вернулся в свой дом король без единой царапины, обладателем легендарного Экскалибура. А вместе с ним явились и новые друзья Камелота.

Во время празднования зашел в конюшню сэр Кай, где был Яблоко. Принес он с собой целую корзину желтых, красных и зеленых фруктов. Не забыл сенешаль угостить и других лошадей. Когда белый конь заржал, Кай сказал:

– Что ж, я сам готов также радоваться, если бы хоть на треть твоей верности мои друзья были верны мне!

Лишь ножны Экскалибура решил вернуть Артур. Как-то в рассветную пору вышел юный король за стены Камелота, нашел тихое озеро и выбросил их. На лету знакомая женская рука поймала ножны и скрылась с ними в воде.

***

– Вот так я раздобыл Экскалибур, Монтель!

Волшебник легко поклонился королю, когда тот закончил рассказ. Не зря Британию сейчас называют краем чудес. А рассказ короля послужил тому лишним подтверждением.

Раздался стук в дверь. Разведчик вернулся из очередного дозора. Неприятные новости принес усталый рыцарь королю Артуру. Саксонские наемники встали лагерем недалеко от гавани Святого Петра, а люди барона Восточного, что владеет землями вдоль побережья на востоке страны, требуют провести переговоры в Морском Когте, иначе вступят в бой.

Артур попросил удалиться Монтеля, тот с пониманием отнесся к такой просьбе. Идя к своим воинам, хитрый маг думал про себя:

«Жаль, ножны утеряны! А вот Экскалибур еще будет крушить броню, разбивать щиты и пронзать противников насквозь. Сдается мне, королева Артория будет рада такому дару! Да и ножны… Если подсуетиться, вероятно, и их еще можно заполучить! Магический клинок станет орудием победы для королевы. Станет… более подходящим для ее нужд. С такими задачами справятся кузнецы-умельцы! В свое время! А пока надо просто ждать! Королева своими силами не сможет добыть Экскалибур, условия писаны явно не для нее, однако, я узрел ее в Оке Хроноса. Тень будущего явила мне воительницу с Экскалибуром в руках… черным клинком. Судьбы написаны для людей, которые лишь идут по намеченному пути, наивно полагая, что сами выбирают направление из тысячи дорог! Все плывут в роковом потоке, думая, что обладают свободной волей. Исключение не составляют даже ангелы и демоны! И лишь немногие, приподняв полог тайны, постигают истинную цену горькому знанию! Что ж, во многом знании – много печали!»

Последний подвиг

В дне пути от гавани Святого Петра разбили лагерь саксы, получив припасы и подкрепления из Камелота. Они охотно откликнулись на зов Мордреда, который не жалел золота, чтобы обзавестись новыми союзниками и укрепить свое положение. В случае победы он обещал язычникам обширные земли на юго-востоке страны.

Владыка восточных земель срочно требовал к себе посланника от короля. Спесивый вассал нервничал перед сложным выбором: жребий будет брошен, а платой, если прогадать, может стать голова игрока.

С первыми лучами солнца Артур собрал своих рыцарей внутри крепости.

– Братья-рыцари! Боюсь, не придется нам долго сидеть сложа руки! Саксы, желая отыграться за прошлые поражения, встали лагерем к западу от нас! За золото купил их отвагу Мордред! Они стоят между нами и Камелотом! Также известно, что барон Восточный собирает силы по всему побережью и требует переговоров! Верно, задумали враги атаковать нас с двух направлений! Что ж, отправлять верных рыцарей послами… Всякий знает, что это опасная затея! Назначать я не буду, но если найдутся смельчаки-добровольцы, то они должны понимать, что их сталью должны стать слова из ножен благоразумия! Если ж нет… Тогда не будет у нас другого выхода, кроме как разделить силы и встретить противника на востоке и на западе от нас!

Несколько рыцарей сделали шаг вперед, среди них были Бедивер и Ивейн.

Присутствовал на совете и Монтель. Таинственный маг поднял руку, желая получить слово. Морской ветер, мощными порывами врывавшийся за стены крепости, хлестал полы мышиного балахона, пока маг не спеша выходил на середину внутренней площади, опираясь на свой посох и отстукивая каждый шаг по брусчатке. Встав подле Артура, Монтель молча оглядел силы, коими они располагали.

Вокруг столпились рыцари в сияющих доспехах. На их деревянных ножнах красовались кресты-насечки и вырезанные знаки с латинскими буквами – символы прошлых побед и подвигов. Копейщики в куртках с кожаными нашивками сжимали смертоносные пики и с интересом глядели на незнакомого человека. Все стены и башни были забиты лучниками, пращниками и мечниками, которые обратили свои взоры на чародея. Опираясь на боевой топор, лысый бородач с поперечным шрамом, почти полностью спрятанном под черным кругляшком повязки, сузил зрячий левый глаз, хмуро смерив взглядом Монтеля, будто прикидывая, сможет ли он одним ударом разрубить хлипкого старикашку пополам.

– Похвально видеть мужество в глазах короля и его людей! Не врет молва: нет более благородных и решительных воинов, чем армия короля Артура! Но там, где нельзя взять победу силой, можно прибегнуть к хитрости.

С недоверием посмотрел Артур на Монтеля. Шепот прошелся по рядам воинства, ведь всем известно: не приветствуется в войске Артура обман и подлость.

«Что у него на уме?» – подумал правитель, не делая скоропалительных выводов.

Не говоря ни слова, Монтель направился к войскам. Волшебник стал медленно идти по кругу, переводя взгляд с одного воина на другого. Никто не отводил глаз, не опускал очи в землю. Словно на параде, головы медленно поворачивались в сторону мага. Монтель несколько раз молча останавливался перед пехотинцами, довольно кивал и продолжал свой путь. Бедивер приосанился и поднял подбородок, когда маг остановился перед ним. Беловолосый рыцарь мог поклясться, что увидел тень искренней радости в карих глазах колдуна. Замкнув круг, маг времени расплылся в улыбке и вернулся к Артуру, слыша смешки и чувствуя на спине изумленные взоры. Король сурово оглядел ряды, заставив воинов притихнуть. Не раз Артуру приходилось быть свидетелем чудачеств Мерлина, но в конце оказывалось, что каждое действие имело смысл, непонятный обычному солдату.

– Подумайте сами! – с энтузиазмом нарушил тишину Монтель, будто вдохновившись своим обходом. – Саксы всегда были грязными наемниками с повадками варваров, которые за монету даже брата родного прирежут! Они уважают только силу! С этими говорить бесполезно, если не можешь дать больше их нанимателя! А барон сам прислал известие со своими людьми, что хочет перед боем переговоров! Если хочет говорить, значит не уверен в своей силе! Не уверен в победе Мордреда! Не знает, чью сторону занять, как бы пошло это ни звучало! Такие люди были всегда и везде, а порой, что очень прискорбно, именно от них зависит будущее целых стран и королевств. Мордред раструбил на все королевство о мнимой смерти короля Артура, но стоит истинному владыке только появиться на поле брани, как решительность врагов будет подавлена. Это не оставит узурпатору выбора: он пойдет до конца и поведет своих последователей в бой, суля золото, замки и титулы, но сейчас к барону Восточному ближе мы! Сейчас над башнями замков барона Восточного развивается черный орел с мечом в своих когтях, но если его убедить в нашей силе, то красный дракон сменит грязное знамя Мордреда на тех башнях в мгновение ока!

Снова зашептались рыцари, только на этот раз Монтель заметил блеск в глазах воинов Артура. Дающий надежду сейчас должен пояснить свою затею, пока не исчез азарт.

– Если мы сможем обезопасить восточное и северное направления, то схватка с саксами будет во сто крат проще! Но как же этого добиться? – молвил сэр Борс.

Монтель не стал мгновенно отвечать, но, низко опустив голову в капюшоне, медленно подошел к говорившему вплотную и громко сказал, глядя в глаза Борсу, чтобы слышали и остальные:

– Много легенд породили подвиги рыцарей Круглого стола. Еще больше будет сложено со временем бардами и сказителями. Слывет непобедимой армия короля Британии! Сам король Артур не знает поражений, сражаясь за правое дело! Господь и ангелы помогают честным рыцарям! Я просто предлагаю напомнить об этом барону и его сторонникам! Я лично готов возглавить небольшой отряд и отправиться к барону, вслед за его послами! Могу я лишь просить об одном? Пускай меня сопровождают двое рыцарей: сэр Бедивер и сэр Ивейн!

Король дал на это свое согласие. Бедивер еще чувствовал рану, которую получил в Камелоте, пытаясь остановить Ланселота, поэтому понимал, что в качестве посла от него будет больше пользы. Ивейн, любивший приключения, с радостью согласился присоединиться к отряду.

Не тратя времени, получив для своей миссии королевскую перчатку и перстень, герои отправились к барону восточного побережья. Монтель возглавил отряд, намереваясь догнать послов в кратчайшие сроки. Он отбыл, оставив своих людей с Артуром, предвидя события, в которых их клинкам и стрелам найдется лучшее применение. Чародей будто бы знал, куда надо скакать. Он указывал путь, вел рыцарей по пустынным тропам и тайным дорожкам, пока они не достигли постоялого двора рядом с зеленой поляной. На опушке разместились лачуги лесорубов с пирамидками срубленных сосновых и березовых стволов, куда вела хорошо заметная колея, отходившая от главной дороги.

Здесь они и нагнали посланников барона Восточного. Эти люди искушены в искусстве дипломатии. Умеют хитрыми речами усыплять бдительность, а лестью побуждать воинов изменить клятве. Они знали, как нужными вопросами выведать все необходимое у человека.

Быстро договорившись, они решили продолжить путь вместе в самый укрепленный замок баронских владений – Морской Коготь. С моря обитель барона из-за причудливого расположения башен напоминала звериный коготь, заканчиваясь смотровой башней, самой высокой на всем Альбионе. Монтель решил не откладывать возложенную на него миссию до приезда в Морской Коготь, но и захотел подойти к ее выполнению творчески, со свойственным авантюризмом.

Алхимики ищут философский камень или магистерий, пичкая своими настойками безнадежно больных, обрекая тех на быструю, но мучительную смерть. Пытаются превратить свинец в золото, и каждый год какой-нибудь шарлатан этим обманом набивает свои карманы, оставляя доверчивым вельможам искусную подделку. Философы и звездочеты стремятся вычислить последовательность событий в мире, желая предугадать будущее. Ученые мужи проводят всю жизнь в окружении склянок и пыльных пергаментов, желая вытрясти тайны из матери-природы и найти ответы в мудрости веков, добиваясь незначительного продвижения. Но подавляющее большинство, люди разных сословий и достатка, все они верят в Бога, видя знамения и посланные знаки в повседневной жизни. Там, где и их быть-то не может.

Когда отряд остановился на очередном постоялом дворе, маг отвел в сторону рыцарей, тихо объяснил свою задумку, спрятав руки в рукавах чуть посветлевшего от дорожной пыли балахона:

– Знаю я, что обещали вы говорить только правду! Много глупых обетов дают рыцари, даже не подумав сперва! Но сейчас я не прошу вас лгать! Только поддакивать! С какими бы вопросами к вам ни обратились люди барона, всегда отвечайте уверенно и невозмутимо! Считайте, что рассказываете сказку вопрошающим, а это не грех.

Переглянулись Бедивер и Ивейн, толком не поняв, чего от них хочет волшебник.

– Не робейте, рыцари Круглого стола! Все пройдет благополучно! – заражая своей уверенностью собеседников, заключил ухмыльнувшийся маг времени.

Устремляя коней навстречу восходящему солнцу, объединенный отряд продолжил путь на рассвете. Хитрые послы решили выведать окольными путями секреты у посланников Артура. Самый опытный из них – Боулдер, который служил главным советником при дворе барона, решил завести разговор с Монтелем.

Смахнув капли пота со лба, советник устремил молящие глаза к ясному голубому небу, будто упрашивая безразличную высь явить на лазурном полотне грозовые тучи. Летний зной нещадно припекал его голову, напоминавшую отполированный, гладкий, лакированный шар из дерева. Впереди, насвистывая какую-то мелодию, в седле беззаботно раскачивался человек в рясе с позолоченными краями. В кожаном тубусе, переплетенном ремнями, крепившимися к седлу, был посох с прозрачным шаром в деревянной лапе. Путь предстоял долгий, и чтобы не преть на солнцепеке просто так, Боулдер решил пустить в дело свой талант, оценивающе глянув на всадника.

«Пришлый человек на островах. Маг. Держится особняком от рыцарей. Скорее всего – наемник, который охотнее расскажет все, что знает. Вероятно, даже удастся перетянуть его на свою сторону, если дороже своей шкуры он ценит звон монет.»

Поравнявшись с чародеем, Боулдер легонько натянул поводья, приноравливаясь к ходу лошади незнакомца. Прощупав почву, поговорив о погоде и бездарной стряпне на постоялых дворах, Боулдер принялся за дело:

– Не понимаю я Артура! Всю Британию объединил Мордред против него, а король еще надеется на победу!

Монтель хмыкнул и отвечал со снисходительным видом взрослого, которому неразумное дитя задало самый глупый из всех возможных вопросов:

– Друг мой! Это Мордред глупец! Давно Артур знал о его планах! Давно знал о предателях в Камелоте! Поход в земли Ланселота – это всего лишь предлог! На самом деле Артур заручился помощью могучих воинов с большой земли! Скоро прибудут они вместе с Ланселотом Озерным. Тут разом Мордреду и саксам придет конец!

Боулдер смутился, но постарался не подавать виду. Нашептал он одному своему прихвостню, что надо бы и у рыцарей расспросить про мощь армии Артура, как обстоят дела в стане короля. Посланник Боулдера направился к Ивейну и Бедиверу, немного поболтал обо всем и ни о чем, а потом задал интересующий вопрос. Тут-то и поняли рыцари, что имел в виду Монтель. Рыцарь Ивейн отвечал, тщательно подбирая слова:

– Сам я, скажу честно, ничего про это не знаю. Стратегией у нас Артур занимается. Но вот были мы на большой земле, и как-то наша повозка с доспехами и оружием увязла в грязи. Дюжина мужей не могла помочь бедной лошадке сдвинуться с места. А тут появился гигант! Да-да! Ростом выше любого человека, что я знаю, с длинною бородою до земли, огромной дубиной на плече и в одеждах из шкур животных. Жестом он нам указал разойтись. Легко поднял он телегу! Одной рукой! Мы только все и остались стоять на месте с раскрытыми ртами, будто столбы соляные. Хотели поблагодарить великана, так он только поклонился и пустился дальше. Подобные ему станут сокрушительной силой! Еще знаю, что наши корабли для них слишком малы! Хотя, будь я ростом с дерево, то мог бы попробовать доплыть до берегов Британии…

Услыхав такое известие, побледневший человек Боулдера нервно сглотнул и поскакал к своему господину. Все рассказал. Призадумался советник. Снова решил посол барона хитростью выведать тайное.

– Скажи мне, друг мой! А вот закончатся распри, страшные голод и нужда накроют всю нашу многострадальную землю. Войны обходятся дорого, а восстановление – дело не скорое! Как с этой напастью будет бороться король всех рыцарей?

Монтель лишь махнул рукой, словно отгоняя надоедливого комара. Скривившись, он отвечал:

– Говорю тебе, это пустяки! Всегда и во все времена двор Артура и его вассалы не знали голода и холода! Настолько много у нас зерна, что амбары ломятся от жита! Одного паренька, пусть земля ему будет пухом, так и засыпало. Не услышал бедолага, как стенка затрещала на третьем ярусе амбара. Вот уж истинно: излишки сулят беды! А молока в таком достатке, что его девать некуда! Даже лесных животных могут напоить молоком слуги Артура, поминая славного Мерлина! А ты мне, мой добрый Боулдер, про голод говоришь…

Изумился сильнее прежнего советник. Позвал нового слугу и наказал пристать с расспросами к рыцарям Артура, что скакали позади и разговора не слышали.

Заведя беседу, словно мимоходом, спросил посланный советником человек об урожае и продовольствии в Камелоте. На сей раз отвечал Бедивер:

– Сам я в эти дела не посвящен! Но приключилось со мной вот что! Как-то раз разрезали мы огромный кусок сыра в походе и нашли в нем подкову! Подшутил какой-то озорник, наверно. Правда, кто-то утверждал, что творог при дворе Артура лошадьми уминают, ибо так много молока! Но я в это не верю.

Поспешил к своему господину слуга и все донес слово в слово. Сильно задумался Боулдер. Из раздумий вырвал его голос Монтеля, который, придержав поводья, поравнялся с ним:

– Даже сами ангелы могут примчаться на помощь королю Артуру! Стоит только позвать! Ведь есть у него Грааль! А святые и великомученики так и вовсе следом за королем и его рыцарями ходят и везде им помогают!

– Да не может быть! Нет у Артура Грааля! Его рыцари искали Святую Чашу, но всегда возвращались с пустыми руками! А святые все на небе, вместе с мучениками! – плачущим голоском запротестовал советник.

Усмехнулся чародей, поглаживая шею вороной лошади:

– Дело твое, мой друг! Не хочешь – не верь!

На ночлег рыцари и послы решили остановиться на постоялом дворе у деревни Вагна. Длительное путешествие измотало людей, лошадям требовался отдых. Уже завтра к полудню странники смогут увидеть башни заветного замка. Пожалуй, торопились лишь Ивейн и Бедивер, желая вернуться и помочь королю Артуру в битве. Видя это и понимая чаяния рыцарей, Монтель позвал их в закуток. Задернув занавески, усевшись на скамью между рыцарями и положив руки им на плечи, колдун тихо стал излагать суть:

– Послушайте, рыцари! Дело почти сделано! Завтра вставайте еще до рассвета! Ты, Бедивер, скачи на ближайшую ферму и купи у хозяина пару мешков белых перьев! За пасекой мы видели курятники у перекрестка. А ты, Ивейн, пойдешь спозаранку со мной к хозяину постоялого двора! И сделаем мы следующее…

Чародей шепотом поведал свою затею воинам, а те только переглянулись, наморщив лбы.

– Святотатство это! – возмутился сэр Ивейн.

– Безумие! – вторил сэр Бедивер.

– Безумной будет надежда на победу Артура, если затея провалится! Святотатством будет власть Мордреда и его прихвостней в Камелоте и всей Британии!

– Маг, ты хитер, но я хочу лишь одного, – Ивейн, поджав губы, повернул лицо к кудеснику, – чтобы после твоих задумок к королю Артуру не вернулись наши головы отдельно от тел.

Немного поворчав, но не имея других предложений, рыцари согласились с тем, кто до этого не ошибался и помогал уйти от беды, манипулируя временем. Уверенность Монтеля постепенно передавалась его спутникам. Маг шаг за шагом описывал вынужденным актерам необходимые действия, будто знал пьесу заранее.

Наступило утро. Люди барона стали нехотя выходить из своих комнат, зевая и приветствуя друг друга в коридоре. А Монтель был уже на ногах. Он с наигранным беспокойством поинтересовался о самочувствии у Боулдера и пригласил всех вниз, чтобы угостить завтраком. Тучные люди высокого сословия, спускаясь по скрипучей лестнице, предвкушали сытный завтрак. Мед и пироги по утру должны будут настроить послов на добрый лад и зарядить оптимизмом.

Некоторое время назад, направившись вниз, Монтель и рыцари Артура разбудили хозяина и скупили все, что было в его лавке. А колдун еще добавил толстячку, пристально глядя в глаза:

– Скажешь им, что приходили святые и мученики! Не мог ты им отказать, а они все съели! Понял?

Несчастный человечек кивнул дрожащей головой, а Монтель узрел в испуганных, бегающих глазках нужный результат. И когда дошло до разговора с послами барона, то хозяин сделал все, как было велено.

– Как это? Ничего нет? – возмущались посланцы в коричневых кожаных жилетах поверх туник, подперев пухлыми кулачками жирные бока.

– Виноват, великие мужи! Но не далее, как с первыми лучами солнца, зашли ко мне святые с мучениками и попросили их потчевать тем, что есть! Право слово, я – верующий человек! Я – христианин! Не мог ослушаться святых!

Люди барона переглянулись.

– Да в своем ли ты уме? Уж не разыгрываешь ли ты нас, пройдоха? Какие святые и великомученики?

А Монтель, скрыв улыбку за тканью капюшона, добавил серьезным голосом:

– Добрый человек, а куда после трапезы пошли святые старцы?

Бедолага указал им на местную часовню, походившую на каменный короб с витражами-окнами, треугольной крышей и прямоугольником распахнутых дверей над тремя плитками гранитных ступенек. Строение было окружено овсяницей и мятликом, с двумя маленькими, но ухоженными овалами клумб синих и лиловых астр у входа.

Усилий местного косаря хватило только на узенькую дорожку от таверны до часовни. Она была открыта для каждого. Фигуры святых и ангелов с расправленными крыльями, вытесанные из камня, стояли внутри у стен. Массивная доска с грубо прибитыми ножками, накрытая красной материей, служила алтарем. Там же были чугунный крест, прикрепленный скобами к стене и украшенный серебром, Библия – подарок епископа Морского Когтя, медный кубок с красным вином и свежий белый хлеб из местной лавки, что есть Кровь и Тело Христовы. Крайне редко сюда заходили помолиться странники, еще реже – местные. Единственным постоянным посетителем был местный трактирщик, который захаживал в это местечко по привычке, занося еду, убирая паутины с голов статуй и осиливая несколько строчек в день из тяжелой книженции. Скорее, из желания изучить латынь, нежели из интереса к описанию жития святых. Красть отсюда никто бы не посмел: все друг друга знали, а путники больше интересовались ближайшими поселениями с борделем, нежели местом для разговора с Богом.

– Пойдемте туда! – предложил Боулдер, указав на святое место.

На улице Монтель встретил Ивейна. Тот кивнул, шепнув на ухо:

– Сделано! Бедивер готов!

Одобрительно кивнув своему помощнику, маг направился к часовне, следуя за рыцарями и послами барона. Те вошли в часовню и застыли: у всех статуй вымазаны рты медом, будто те недавно кушали. У Святого Георгия на копье и вовсе был нанизан блин, и легкий парок поднимался вверх. Архангел Михаил в одной руке держал клинок, а во второй – кусок сыра, мрачно взирая на вошедших. Складывалось впечатление, будто их бесцеремонно прервали за трапезой. Боулдеру показалось, что святые и архангелы гневно смотрят на ввалившуюся компанию, которая спешно стала креститься и целовать крестики на цепочках.

Монтель, не входя в часовню, закричал, картинно воздев руки с посохом над головой и плюхнувшись на колени в высокой зелени:

– Господи, спасибо Тебе! Посылаешь Ты своих ангелов для помощи верным сынам Британии!

Крикнул это волшебник так громко, чтобы Бедивер на чердаке услышал и стал вытряхивать через дыры в досках белые перья, что купил рано утром у местного крестьянина, сильно озадачив последнего, трижды повторив свою просьбу. Солнечный свет во время восхода ярко бил сквозь витражи, переливаясь всеми цветами радуги, что только усиливало эффект. Узрели люди барона после этих слов, что перья, выписывая зигзаги, кружась и вертясь, полетели сверху. Они тут же попадали на колени и стали причитать, стуча лбами о камень:

– Господи! Спаси и сохрани! Господи, не оставь нас!

После такого представления уже сам Боулдер уверовал, что рыцари Артура защищены ангелами Божьими. Он отправился во главе небольшого отряда вперед, к самому барону Восточному, чтобы предупредить его о правдивости слухов.

– Есть у Артура Святой Грааль, рыцарей его поддерживают святые, амбары полны зерна, а армия, усиленная гигантами, идет из Бретани и готовится дать бой Мордреду! – склоняясь над ухом господина, шептал Боулдер, тенью следуя за тучным мужем в пестрой тунике по аллеям кленового парка.

Барон, узнав новости, сам поскакал навстречу посланникам Артура. Клятвенно заверил он, что его владетели и объединенная армия выступят на стороне истинного короля. А по поводу недоразумения с флагом Мордреда в своем замке барон лично пояснил:

– Истинно говорю вам, настали темные времена, ибо демоны беснуются! Сам! Сам я лично повелел повесить знамя с красным драконом в знак верности королю Артуру! Сразу, как узнал про мятеж Мордреда… А потом двери в башню сами собой захлопнулись, и флаг Мордреда появился из ниоткуда на главной башне! Лишь пришедший епископ сумел в башню войти и поменять знамя, осенив двери крестом!

Монтель, Бедивер и Ивейн слушали все это и, закусив губы, молча кивали. Врал, конечно, барон. Да только пускай так, но помогает истинному королю, чем поддерживает негодяя. Умом, хитростью, немного используя свой дар, сумел Монтель перетянуть на нужную сторону сомневающегося вельможу.

А тем временем, ожидая сигнала, перед холмами Камланна саксы уже готовились сойтись в битве с войском Артура. Острые мечи, начищенные до блеска латы и помолившиеся рыцари скоро закружатся в вихре бойни. Здесь нет места сомнениям.

Воины стояли напротив друг друга под ясным куполом бирюзового неба. Флаги на древках в потных ладонях знаменосцев змеями извивались на ветру. Шелест травы, ржание лошадей и редкий металлический звон разбавляли собой беззвучную пору. Короткое время звенящей тишины всегда предшествовало шумным и кровавым событиям. Суровы лица рыцарей Артура. Выпустив бороды поверх кольчуги, с вызовом они смотрят на противников, ведь саксонские наемники стоят между ними и захваченным домом.

Между рядами саксов стали блуждать люди в шкурах и шлемах в виде волчьих голов, держа в руках большие кувшины с вытянутым горлышком. Каждый саксонский воин, положив вендельский шлем-маску у себя в ногах, достал небольшую деревянную плошку и сакс. Надрезав ладонь, воитель выжимал алую струйку, а после жрец наливал туда разбавленную водой волчью кровь. У саксов считалось, что перед боем необходимо пролить немного своей крови, смешав ее с алым соком убитого животного, и выпить, прося древних богов даровать в бою силу, ловкость и удачу.

Вперед вышли капелланы со штандартами на длинных древках. На подрагивающих от ветра полотнах были изображения крестов, сформированные витиеватыми узорами позолоченных нитей. Рыцари опустились на колени и смиренно осенили свое чело крестным знамением. Кто-то истово прильнул губами к крестику на ладони, про себя творя молитву и прося о прощении за худые дела, ибо знали рыцари, что вряд ли многие из них смогут встретить новый день.

***

Монтель убедил барона выступать немедленно. Битва за Британию вот-вот начнется, поэтому времени на долгие сборы и пышные проводы не было. Наспех собранные войска владетелей и самого барона отправились к гавани Святого Петра.

Тем временем, сотрясая землю, рыцари короля Артура уже неслись на ряды саксов.

Знали саксы: нет равных конным рыцарям Артура, поэтому сменили мечи на копья, глефы и рогатины, намереваясь выбить всадников из седла длинным древковым оружием. Еще до начала атаки заметил король, как ряды противника ощетинились, словно огромные ежи. Щит ко щиту, между ними шип копья, и такая стена тянулась до самого края строя. Король приказал своей коннице совершить маневр, редко используемый, который среди рыцарей Артура назывался «Предательским».

Земля затряслась под ногами обороняющихся наймитов. Тремя большими клиньями формируя геральдическую лилию: один впереди и два чуть позади, рыцари устремились на порядки саксов, издавая клич победителей на латыни.

В воинов короля полетели стрелы и дротики. Лучники и метатели, стоявшие за заградительными отрядами копейщиков, сказали свое слово. Наткнувшись на преграду, отлетел от красного щита с белым грифоном камень пращника. С хрустом приминая воткнутые в землю стрелы копытами, кони, получая удары шпорами в бока, мчались вперед, будто от этого зависела их жизнь. Пробив пурпурную попону, укрепленную чешуей кольчуги, гарпунообразный дротик впился на ноготок в лошадь, заставив бедное животное замотать головой, коротко заржать и замедлить ход. Натянув поводья, рыцарь стал уходить в сторону, подчиняясь общей задумке.

Тактика обстрела из-за стены щитов давала саксам хорошую защиту, позволяла безнаказанно поливать врагов градом снарядов, но само войско лишало мобильности. А обманчивая близость победы играет с воинами злую шутку. На этом и решил сыграть владыка бриттов.

Не доскакав до переднего края сотни шагов, рыцари Логреса стали разбегаться в стороны, исчезая среди сосен и кустов. Кто – влево, кто – вправо, словно испугались, дрогнули под напором стрелков. Рыцари прикрывались треугольными щитами, которые вскоре были утыканы стрелами, а кони их были защищены приличной броней, которая позволяла саксам даже в случае удачного попадания лишь поцарапать животинку. Конница Артура напоминала движение небольших крепостей, имела славу ударной силы, которая сможет сбить с ног и растоптать любого противника. После обстрела на поле не осталось ни одного трупа, но он заставил врагов отступить, позорно разбежаться, как хотели думать саксы, решив, что рыцари струсили. Одни поскакали к лесу, что был неподалеку, а вторые вообще пустились во всю прыть к берегу. Свистом, криками и заливистым хохотом сопроводили это бегство иностранные наемники, когда всадники скрылись из виду.

– А говорят, рыцари Артура не сбегают с поля боя! – издевался один из вождей саксов, облаченный в медвежью шкуру поверх кольчужной рубахи, победоносно воздев руки с круглым щитом и пилумом к небу.

Слишком уверовали в себя наглые разбойники, но приутихли, когда пошли на них пешие воины во главе с королем Артуром, разбившись на прямоугольные когорты, как это не так уж и давно делали римляне. Такой стиль продвижения позаимствовал Артур у римских полководцев, когда изучал историю с мудрым Мерлином. Первые ряды прикрывались ростовыми щитами. Каждый воин внутри поднял деревянный круг или треугольник над собой, защищая себя и соратников. Редкая стрела могла поразить кого-то при таком построении.

Ответом послужил боевой саксонский клич. Это означало, что теперь в бой пойдет пехота наймитов. Из стены щитов саксов вырвались одиночные фигуры с охапками дротиков и поясными сумками, набитыми булыжниками. Эти отчаянные парни выцеливали зазоры в построении рыцарей, делали два-три броска и скрывались в рядах воинов в звериных шкурах. Послышались звонкие удары наконечников о щиты, с глухим стуком камни отскакивали от когорт и катились под ноги наступающим. Раздался командирский ор, когорты остановились, скутумы впились в землю под углом, передние ряды пригнулись, и уже в саксов полетели заостренные палки и тяжелые связки каменных шаров.

Молодой мальчишка в лисьей шапке, саксонский метатель, слишком увлекшийся атакой, получил топорик в грудь. Будто желая развернуться, ноги его заплелись, и паренек завалился на бок. Рыжий пушистый хвост опустился на его лицо, прикрыв остекленевшие глаза.

Раздался рожок. Другие когорты подхватили сигнал. Рыцари Артура быстро рассредоточились. Две линии воинов, выставив шиты перед собой, схлестнулись и быстро перемешались. В адском месиве сверкали мечи и топоры, слышались брань и предсмертные стоны. Здесь нужно было забыть про кодекс чести и обеты – в такой битве без стыда могут нанести удар в спину, поэтому очень важно иметь верного друга и умелого воителя, прикрывавшего тыл.

Пять тысяч продажных иноземных клинков собрал Мордред на золото из сокровищницы Камелота. Пять тысяч душ пленил сладкоречивыми посулами. Но не смогли саксы задавить числом три тысячи верных воинов Артура. Бесформенная, гудящая, лязгающая и грязно ругающаяся куча постепенно двигалась к желтым палаткам и балдахинам, оставляя после себя след из крови, отрубленных конечностей, содранной плоти и распластавшихся тел в накидках из шкур животных.

Потери саксов стали очевидными для рыцарей Мордреда, наблюдавшими бой с холмов. Мастерство и выучку заменяют саксонские воины неистовостью, свирепостью и яростью, пренебрегая защитой. Фаланги, строй и тактика – все пошло прахом. Теперь кошмарным балом правит грубая сила, решимость и ловкость.

Лезвие меча удивительно легко рассекло волчью морду и грубые кольца кольчуги, на мгновение сверкнув серебром. Артур разрубил противника перед собой от плеча и до середины груди Экскалибуром, потянув на себя, освободил зачарованную сталь. Шлем с позолоченной маской соскользнул с безжизненной головы и покатился по вытоптанной траве под ноги исполину, сжимавшему в кулачищах клевец. Сразу же с диким криком на место поверженного встал новый противник, нанося мощные удары и страшно вращая глазами. Артур увернулся от смертоносного клюва, отскочил, отвел новый удар сверху в сторону, пихнул противника локтем, рванулся вперед, сделал выпад, и клинок вошел в грудь могучего сакса, выйдя на ладонь из спины. Клевец выпал из ослабевшей руки. И даже после этого воин еще пытался бороться с Артуром, кряхтя и захлебываясь кровью, но протягивая дрожащие руки к горлу ненавистного врага. Иногда некоторых саксов за их неистовство и жестокость называли берсеркерами, бесстрашными воинами древних германцев.

Постепенно пятясь и оставляя после себя трупы соратников, саксы начали терять боевой задор. Их силы таяли подобно айсбергу в пустыне, сводя дальнейшие сопротивление к бессмысленной бойне, а подкрепление все не выступало. Ставленник Мордреда, сэр Гальфрид, в окружении своих рыцарей, вождей и старейшин саксов, приказал лучникам в желтых туниках вступить в бой.

– Почему они у вас бьются, словно старые бабы? – с упреком бросил Гальфрид племенным лидерам, а после обратился к юноше с желтым знаменем и охотничьим рогом на поясе: – Пускай пехотинцы отходят!

Герольд протрубил дважды. Вожаки саксов в гуще сражения проорали команды на доступном для воинов языке, и нанятые Мордредом иноземцы, прикрываясь щитами, хромая и неловко подпрыгивая, волочась и волоча за шкирку раненых, стали сбиваться в кучи и отступать к лагерю. Рыцари их не преследовали. Только трус или негодяй ударит отступающего врага.

Вперед выступили лучники, построившись в длинную цепь. Взмахнув рукой, сотник дал команду, которую мгновенно дублировали десятники. Стрелки потянулись к колчанам на бедре, натянули тетивы и выпустили стрелы.

– Щиты!

– С неба!

– Стрелы!

Желая предупредить друзей об опасности, истошно завопили воины в красно-белых накидках на разных концах ратного поля. Некоторые вояки, словно подвыпившие друзья в таверне, обнявшись, прижимались друг к дружке, выставив над собой спасительное заграждение. Одно на двоих.

Пролетая по дуге, со свистом острые наконечники пронзали воздух, утыкая щетиной стрел луг. Редко можно было услышать неприятный звон отскока стрелы от стальных лат. Еще реже – грязную ругань и мольбы о помощи. Совсем уж редко – хрип умирающих, захлебывавшихся собственной кровью.

– Стрелы го-о-о-товь! – натужно заорал сотник, тряся сверкающим на солнце кольчужным капюшоном.

Сотни стрел поднялись под углом вверх, поймав яркие лучи на наконечниках. Лучники поспешили сделать еще один залп, но результат был от раза к разу только хуже.

Сэр Гальфрид кусал пунцовые губы. Такие жидкие залпы не смогут остановить Артура и его фанатиков. Подозвав рукой помощников, он отдал распоряжение:

– Пусть наши рыцари ударят в лоб Артуровым прихвостням, а отряд сэра Ингрэма накроет их с правого фланга!

Пехота имела мало шансов против конных рыцарей, но Гальфрида не покидало смутное предчувствие, что и эта затея не остановит Артура. А ведь так хотелось выслужиться перед новым королем всей Британии.

Гарцуя, конные рыцари Мордреда выстроились в две линии друг за другом, разбавленные остатками пехоты саксов.

После нескольких залпов лишь одиннадцать воинов Артура не поднялись с земли.

– Так дело не пойдет! – топнул ногой Гальфрид. – Сомните их! Растопчите! Вбейте в землю!

Напутственно ударив по крупу скачущую лошадь одного из рыцарей, что должен будет ударить с фланга, сэр Гальфрид, с видом величайшего тактика на свете, скрестил руки на груди в ожидании результата.

Но тут с левого фланга раздался рожок. Невнятная команда, словно ее внезапно оборвали, вырвав инструмент из рук. Какая-то возня завязалась у перелеска. Отряды копейщиков рванулись к деревьям, угрожающе положив копья поверх щитов. Лучники, напротив, размашистыми шагами спешили оказаться ближе к центру войска. Гальфрид и его сторонники вскоре поняли причину.

Отряд сэра Ингрэма хотел обойти Артурову рать и ударить сбоку, но вместо этого сам был сметен частоколом копий в беспорядочной и неожиданной атаке. Всадники с красно-белыми шарфами и в аналогичных накидках, строем и по одному, перепрыгивая кустарники и выскакивая из-за холмов, устремились на врагов.

Конница Артура не бросила своего короля, а лишь зашла с флангов и тыла саксонским псам. Проглядев эту хитрость, сэр Гальфрид с яростью пнул походный столик, опрокинув чернильницу и горку свитков в крапиву. Осенним листом карта с отмеченными позициями неприятеля стала опускаться на голубые цветки цикория.

Ужас воцарился в рядах наймитов. Саксы уже не помышляли о мести или золоте. Их позиции сметались лавиной вернувшихся рыцарей. Не столько рыцари прорубали свой путь к победе, сколько их кони затаптывали мечников, оказавшихся на пути к ней. Большинство бросало оружие и бежало подальше от места схватки.

Сэр Парсифаль с копьем наперевес налетел на группу рыцарей Мордреда, что топтались на месте, полностью сбитые с толка. Одним могучим ударом он вышиб врага из седла, завалил его лошадь на остальных рыцарей. Чей-то конь встал на дыбы, пронзительно заржав и забив копытами воздух, скинул с себя седока и помчался прочь. Извиваясь, кряхтя и ругаясь, сброшенный воин стал отползать в сторону, напоминая стальную гусеницу.

Гальфрид до хруста сжал кулаки и со скрежетом водил нижней челюстью, видя, как рыцарский буран налетал на его пеших, сметая все преграды на пути. Будто резкий порыв ветра прижимал колосья к земле, конница Артура из вертикального положения отправляла пехотинцев в горизонтальное.

Почуяв переломный момент, Артур со своими основными силами пошел в атаку. Стрелки, видя лавину пехотинцев перед собой, бросали луки и стрелы, пытались спрятаться за своими рыцарями, но те сами не знали, что делать в наступившем хаосе. Червь сомнения подрывал моральные устои, заставляя выбирать бегство. Окруженные со всех сторон, некоторые саксы впадали в боевое безумие, просто не желая признавать поражения. Такие в исступлении бились до конца, пока точный удар не сваливал упрямых воинов. О какой-то организованной обороне не было и речи, ведь дух армии Гальфрида был сломлен окончательно, когда красный дракон показался за золотыми палатками. Отбивая чечетку, копыта втаптывали в землю черного орла с мечом на желтом поле.

Скинув своего же рыцаря на землю, Гальфрид взобрался на коня и поскакал прочь, в Камелот, чтобы предупредить короля Мордреда: еще сильна армия Артура, а саксы рассеяны и уже не представляют реальной силы.

В стороне от дороги, что ведет к холмам Камланна, сэр Гальфрид увидел, как его бойцы отчаянно схватились с немногочисленным отрядом конных рыцарей. Тут, по повелению помощника Мордреда, оставили провиант, пресную воду, запасное снаряжение да небольшой отряд для охраны. Эти могли сложить свои головы или сложить оружие. Рыцари в желтых одеждах поверх кольчуги и лат, проявляя похвальные упорство и верность Мордреду, выбрали первое.

Оставляя позади дымящиеся обломки арьергарда, Гальфрид подгонял лошадь ударами шпор в бока. Несясь вдоль березовой аллеи по двойной колее, оставленной торговыми караванами, он заметил преграду впереди.

Вороная лошадь с чередой белых ромбов на лбу переминалась с ноги на ногу, прядала ушами и недовольно фыркала, словно предупреждала седока о приближающемся облаке пыли. Одинокий рыцарь ожидал тех, кто из приспешников Мордреда попробует пробиться в столицу, желая осведомить самозванца о поражении.

Гальфрид натянул поводья и повернул коня боком, словно надумав вернуться к разгромленным войскам. Когда воин Артура поднял забрало, Гальфрид узнал своего противника:

– Сэр Борс! Все такой же лояльный и верный, словно цепной пес! Тебе нравятся кости, что бросает Артур?

Борс ловко спрыгнул на землю, перемахнув ногой над лошадиной гривой. Потянув за рукоять, он вытянул двуручник из ножен, притороченных к седлу. Приложив два пальца к забралу своего шлема, сэр Борс монотонно сказал:

– Я сражаюсь за родное королевство и настоящего короля! За справедливость и честь, чего тебе никогда не понять, ценитель роскоши в золотой клетке! Готовься к бою, Гальф…

Но он уже был готов. Гальфрид впился шпорами в лошадь и подгонял ее криком, выхватывая на скаку клинок из ножен.

Не оправдав ожидания беглеца, Борс не стал убегать, не бросился в сторону. Каждый рыцарь знал о преимуществе конного над пешим в поединке, поэтому Борс вместо спасительного прыжка в канаву сделал несколько быстрых шагов навстречу всаднику, сокращая дистанцию, пока тот только набирал скорость.

Имея перевес в длине, Борс, держа двуручное оружие лишь одной рукой, ткнул клинком, словно иголкой, в сторону всадника, а второй ухватился за нащечный ремень лошади. Отмахнувшись и со звоном отведя угрозу в сторону, Гальфрид стал наносить рубящие удары. Борс сноровисто нырял под головой скакуна из стороны в сторону, вражеское лезвие доставало лишь воздух.

Больше всех доставалось бедному животному, которое не понимало, чего от него хотят. С каждым яростным ударом Гальфрид случайно задевал бок лошади шипом на пятке, а вцепившийся в уздечку рыцарь тянул голову вниз. Каурый конь мотал головой, тряс гривой, порывался, яростно ржал и неистово сопел, пытаясь освободиться.

Уйдя от меча, сверху вниз рассекшего пустоту, Борс со всей силы рванул ремни на себя, заставив лошадь сделать шаг вперед, после чего резко отскочил в сторону. Освободившись от издевательств, рыже-коричневая лошадь встала на дыбы, огласив ржанием окрестности и перебирая передними копытами в воздухе. Вскинув левой рукой меч, Борс провел им по правой латной перчатке, словно смычком, направляя острие прямо в подмышку, где был незащищенный стык доспехов Гальфрида. Борс бил, больше надеясь на удачу, но почувствовал, что попал. Об этом говорил и алый кончик двуручника, с которого капала кровь.

Крикнув, то ли от боли, то ли от испуга, Гальфрид полетел в ложбину, словно снаряд из катапульты, врезался спиной в черно-белый ствол березы в низине и покатился, подпрыгивая на камнях, к самому дну. Каурый жеребец, избавившись разом от седока и преграды спереди, пустился прочь, усердно стуча копытами.

Сняв шлем и небрежно бросив его себе под ноги, Борс провел наручем по взмокшим волосам цвета свежевспаханной земли. Уперев ладони в колени, он согнулся и долго дышал, жадно втягивая воздух ртом и ноздрями, пытался унять будоражащую дрожь после схватки. Из зеленой рытвины донесся короткий стон. Осторожно ступая по траве, что доставала до колена, он спускался к хрипевшему противнику. Подняв забрало, он увидел налитые кровью глаза, в которых пылала ненависть. Быстро дыша, пуская кровавые пузыри, Гальфрид силился что-то сказать.

– Глупец! Из-за своей… мягкотелости… вы и проиграете…

После этих слов рыцарь со знаками Мордреда молнией пронесся мимо лошади Борса, удаляясь в сторону Камелота. Усмехнувшись, Гальфрид в последний раз закрыл глаза и испустил дух.

***

В это время воины Артура уже полностью контролировали лагерь Гальфрида. Пленных сгоняли в одно место, под тремя тополями на окраине луга, которое огородили наспех сколоченным забором. В стороне возвышались две горки. В большую пленники скидывали доспехи, а в ту, что поменьше – оружие.

Под сенью шумящих берез, спасаясь от палящих лучей полуденного солнца, расположились раненые. Братья-рыцари, смыслившие в лекарском деле, блуждали от воина к воину, промывая раны, меняя повязки или втирая быстродействующую мазь в места ушибов. Последнее было даром покинувшей мир людей королевы Моргаузы, без которого теперь нельзя было представить ни один поход.

Одержанная победа придала рыцарям сил и оптимизма. Хоть и слабая, но вера в хороший исход поддерживала блеск в глазах воинов, а теперь это было, пожалуй, важнее острых стрел и заточенных клинков. Если дух сломлен, то уже не имеет значения, как опытен и силен боец, какой броней или вооружением обладает. Опустившиеся руки тетиву не натянут и меч не поднимут.

Крепкий походный столик, которому, несмотря на пинки и толчки, повезло уцелеть в водовороте сражения, нашли в лопухах и вернули на законное место, смахнув грязь с отшлифованной поверхности. Теперь над ним склонились Артур и его советники, изучая добытые карты и документы.

– Выставьте дозоры на дальних подступах к лагерю! Если Господь будет милостив, сегодня мы залижем раны и подлатаем нашу броню. А завтра пойдем на Камелот, но сперва я обращусь к Мордреду и его рыцарям. Постараюсь воззвать к их благоразумию и чести. – Артур горько усмехнулся, обведя взглядом свой ближайший круг. – Если бы несколько лет назад Мерлин сказал мне, что я буду штурмовать свой же замок, то я бы не удивился, не разозлился, не потерял дар речи. Я бы от души расхохотался! Но теперь наши реалии именно таковы! Кстати о магах! Судя по тому, что восточные отряды не ударили нам в спину, Монтель справился! Нам же надо готовиться! В худшем случае придется брать приступом стены и башни, где нас будет поджидать хитрый и коварный противник. Проследите за тем, чтобы все подкрепили силы пищей и выспались. Серьезно раненых – в резервных отряд! Сэр Кэллис, я доверяю вам охрану лагеря! Отдохните, а после я жду вас всех в своей палатке. Нам надо обдумать вероятные ходы противника и наши собственные действия.

– Дозорные уже выступили. Очередность смен подготовлена. – говорил седой, немолодой рыцарь с аккуратной каплевидной бородкой, прихваченной шнурком на конце, перебирая пальцами, сцепленными на животе. – Разведчики нашли рядом родник. В палатках есть лежаки и подстилки, набитые сеном. Гальфрид думал задержаться здесь надолго и не думал стеснять своих людей. Отряду сэра Борса удалось захватить обозы со съестным, водой и оружием. Трофеи пригнали в лагерь. Там же были ящики с инструментами оружейников.

– Это нам пригодится! – кивнул Артур.

– Мой король! – русоволосый рыцарь смахнул непослушные кудри со лба. – Судя по карте и трофейным свиткам, в Камелоте собрался костяк сил всей Британии. А у нас даже тарана нет! Пока время на нашей стороне, позвольте начать изготовление осадных лестниц.

Артур поднял изумрудные глаза на говорившего, посмотрел строго, но без злости.

– Боюсь, сэр Парсифаль, лишнего времени у нас нет! В Камелоте уже знают о наших успехах. Это, безусловно, подорвет боевой дух, но и заставит врага действовать, учитывая реальность угрозы. Вряд ли получится застать Мордреда врасплох. Вряд ли он даст нам свободу действий. Имея в своем распоряжении все войско Британии, вряд ли Мордред запрется в Камелоте и будет ожидать нас, поджав хвост. Ему необходимо утвердиться в глазах вассалов. Ему нужна яркая победа, о которой будут помнить и говорить. А нашим воинам необходим отдых. Хотя бы короткий. Нам самим стоит учитывать вероятность внезапного нападения и готовиться к его отражению. Между нами и врагом только поля Камланна. Захваченные коробы и телеги можно использовать для создания преград и заграждений. Позаботьтесь пока только об этом! День выдался жарким, но, боюсь, вечер имеет все шансы стать настоящим пеклом. Просто имейте в виду и такой вариант, готовя людей к грядущей битве.

Лагерь продолжал жить короткой передышкой перед неминуемым сражением. Молодой рыцарь с вышитым алым драконом на груди вел рыжебородого сакса, придерживая пленника за связанные руки. Ему навстречу шли две фигуры в капюшонах – воины мага Монтеля. Дрались они яростно, хотя открытый поединок убийцам не нравится. Не их стиль. Не тратя лишних слов, таинственные друзья чародея забрали пленника у пехотинца.

– Мы отведем его! – тихо пояснил воин в кожаных доспехах, перетянутых ремнями крест-накрест.

Но повели они его не к остальным саксам, а куда-то в сторону, к палатке, что была на краю лагеря. Внутри был тяжело раненый ассасин. Прижавшись спиной к коробке, вытянув ноги, уронив голову в капюшоне на грудь, он прижимал руками рану, издавая приглушенный хрип при каждом вдохе. В бою ассасин получил прямой удар клинком в живот. Доспехи не спасли владельца, только задержали жало клинка, проникшего в плоть.

Приведя связанного пленника, они бесцеремонно бросили того на землю. Рыжебородый упал на колени, поднял косматую голову и вопросительно посмотрел на ассасина в крови перед собой. Глаза медленно привыкали к нехватке света. Приведшие сакса люди бесшумно удалились. Повернув голову, пленник только заметил опускающийся полог палатки. Слегка удивленный, сакс гневно бросил истекающему кровью:

– Ну и чего? Подыхаешь, британская свинья? И что ты мне сделаешь, когда сам уже одной ногой в могиле?

Наемник еще какое-то время насмехался над неподвижно сидящим на земле убийцей. А тот тяжело вздохнул, медленным движением убрал капюшон. В полумраке палатки его горящие желтым глаза были словно два маяка в ночи. Они были неестественно яркими и завораживающими. Сакс притих.

Вздохнув, медленно встав со своего места, воин тени поправил свою жертву:

– Я – ромей!

После этих слов он, словно хищник, рванулся вперед, обхватывая дар соратников за плечо и отогнув голову в сторону, оголив шею сакса. В широко раскрытом рту показались два острых клыка. Впившись в горло сакса, он стал жадно пить алое вино. Густые, темные капли стекали по подбородку, падая на травяной покров. Пленник был настолько ошарашен, что просто смотрел остекленевшим взглядом перед собой, будучи не в силах сопротивляться. Хватка этого существа была мертвой, поэтому саксонский воин ощущал себя тряпичной куклой в стальных лапах пьющего кровь. Для этого человека было откровением узнать на пороге смерти, что вампиры существуют.

***

Мордред с глазу на глаз переговорил с рыцарем из лагеря Гальфрида. Выслушав рассказ о сокрушительном поражении саксов и наказав держать язык за зубами, новый король вернулся в тронный зал. Важно заложив руки за спину, с лицом без эмоций, он медленно подошел к распахнутому окну. Приколотый к желтому кафтану орел из оникса поймал на себе луч, ответив солнечным зайчиком на чьей-то физиономии, из-за чего дрыхнувший после попойки рыцарь застонал, что-то невнятно просипел и закрылся рукой. Задумчиво растянув светлую кудряшку на лбу, Мордред украдкой оглядел тронную залу.

Ангелы с мечами и арфами в руках на расписном потолке равнодушно взирали со своих высот на балаган внизу. Кто-то из остроумных вассалов додумался приказать сшить вместе сорванные знамена Артура и бросить этот ковер у подножия трона, из-за чего казалось, что стопы утопали в бело-сером море с грязно-красными дракончиками. Барон Деметрийский оставил один флаг для личных нужд и, горделиво поставив ногу на стул сэра Гавейна, чистил сапог. Сидя на огромном столе орехового цвета и болтая ногами, несколько рыцарей, обнявшись, горланили походные песни, причем разные люди исполняли разные произведения, но новоявленных менестрелей это не смущало. Позади них валялись объедки и огрызки, формируя памятную мозаику недавнего пиршества. Несколько опрокинутых кубков образовывали винную лужицу с островками в виде фиолетовых кусков хлеба и свиной головы с яблоком в пасти. На дорогих креслах с позолоченными спинками и красными седельными подушками последователи Мордреда, не стесняясь присутствия нового короля, тискали девок, которые отвечали кокетливыми смешками, пытаясь незаметно протиснуть руку в карман.

Только-только разместив свое седалище на троне, Мордред, стремясь быть лучше в глазах подданных, чем его предшественник, поспешил одарить своих последователей различными благами, превратив Камелот в бордель. Истощение казны мало волновало его. Преуспев во многих науках, Мордред знал, что любые тяготы станут легче, если взвалить их на многие спины, разделив невзгоды поровну. А народец выступит безотказным инструментом решения возникших проблем.

Опустошив сокровищницу столицы, Мордред надеялся разобраться с рыцарями Круглого стола. Главным сейчас было избавиться от преграды, что стояла между ним и абсолютной властью. Навстречу Артуру выдвинулось многочисленное войско наймитов и отряды рыцарей во главе с сэром Гальфридом. Еще вчера вопрос столкновения с дядей считался решенным. Заговорщики знали о возвращении короля Артура, им хотелось покончить с ним, но чужими руками. Саксы оказались весьма удобным орудием, поэтому, стоило последнему рыцарю Гальфрида покинуть замок, в столице появилась странная, ни на чем не основанная уверенность, что Артур будет разбит. За победу саксов и Гальфрида поднимались кубки до глубокой ночи, превратив пир в многодневную попойку. Шокирующая реальность дала о себе знать этим днем.

«Вот так новость принес гонец! Дядя жив, войско не разбито! Все придется делать самому! А о временных неудачах лучше умолчать! Эти еще разбегутся! Ждать тоже не стоит! Если неприглядная правда вылезет наружу, желающих рискнуть станет меньше, без гадалки ясно! А вот добить раненого дракона никто не откажется, тем более, если награда будет соответствующей!» – довольно кивнул сам себе Мордред.

Большинство нынешних союзников Мордреда ожидали получить что-то взамен, позволяющее вознестись над остальными. Мордред специально выставил незначительную часть своих воинов вместе с саксами, чтобы меньше заплатить жадным до денег наемникам. Вторая половина оплаты ждала выживших после победы, который не случилось. Саксов не жаль – черт с ними! Но он не ожидал, что победа Артура окажется настолько блестящей. Если верить сбежавшему рыцарю, то потери Артура убитыми и ранеными едва ли переваливают за пару сотен. И барон Восточный так и не явился на поле боя, подтверждая худшие опасения узурпатора.

Нынешняя армия Мордреда, со всеми наемниками и солдатами баронов, имеет более восьми тысяч воинов, из которых примерно тысяча – конные рыцари. Перевес огромный, но рыцари Артура сражаются с упорством фанатиков за короля и отечество, за свои идеалы, а воины Мордреда ценят больше всего на свете чеканную монету. И за свою шкуру трясутся: мертвецу золото ни к чему. Теперь это может стать проблемой. Но была у нового владыки Камелота и пара тузов в рукаве, про которые знать даже баронам не стоило. Этих союзников Мордред решил ввести в бой только при крайней необходимости.

Бодро вскочив по ступенькам на возвышение, Мордред снял корону и накинул ее на голову резного орла, что венчал его трон. Герольд трижды ударил тяжелым посох. Люди встрепенулись, оторвавшись от своих потех, сонные вассалы стали растирать красные лица. Храпевший на горке подушек рыцарь резко дернулся, завалившись вместе со стульями и опрокинув медный поднос с фруктами и ягодами. Увидев Мордреда у трона и поднявшихся со своих мест вассалов, он тут же вытянулся в струнку, гордо подняв козлиную бородку, в которую какой-то озорник вплел ромашки.

– Мои вассалы! – горделиво разнеслось по зале. – Войско Артура было ослаблено саксами! Верный рыцарь, сэр Гальфрид, сейчас сдерживает силы моего дяди у холмов Камланна. Наступает решающий момент в истории всей Британии! Мы выступаем сейчас, чтобы раздавить обескровленного врага! И старые порядки воцарятся на земле британской! Утраченные земли будут возвращены баронам и королям! Былые привилегии вновь обретут силу! Каким-то чудом Артуру до сих пор удавалось избегать смерти, хотя мне докладывали о его гибели! Но не печальтесь, ибо это повод для радости! Внемлите словам моим: кто принесет мне голову Артура, будет удостоен особой награды! Первенец того человека свяжет себя брачными узами с ребенком из королевской семьи! Но это будет после! А теперь, мои верные вассалы, настало время для решающей битвы!

Давать обещания Мордред всегда умел. Благо, сдерживать их не всегда приходилось.

Рыцари и вельможи какое-то время молча стояли в нерешительности и переглядывались. Услышанное в миг отрезвило их.

– Неужели сейчас? – растирая обрюзгшие лица пухлыми ладонями, с тревогой спрашивали вполголоса вельможи, которым нечего делать на поле битвы.

– Разве не за этим мы сюда пришли? – напыщенно отвечали другие, воинственные и подтянутые, отстраняясь от шлюх, с нотками бравады в голосе приказывая подать им доспехи и готовить войска к походу.

На чистом голубом небе палящий шар неуклонно двигался к линии горизонта. Колоннами войско Мордреда проходило по вымершим улицам города. Народ не высыпал на улицы, как это было при короле Артуре. Брусчатка не была устлана ковром из цветов. Не было слышно восторженных криков и искренних пожеланий. Только захлопнутые ставни, запертые двери и редкие горожане, которые шарахались в закоулки, едва завидев стройные ряды копий. Заслышав цокот копыт и тяжелую поступь солдат, дети сами заканчивали свои игры, спеша спрятаться под родной крышей. Только ветер был достойным провожатым для стального потока Мордреда, разнося по опустевшей округе приказы командиров, играя с желтыми знаменами и вращая скрещенные копья флюгеров.

Со скрипом разверзлись арочные ворота крепостного вала. Из главных ворот Камелота, чеканя шаг, помпезно выходили рыцари Мордреда. Столица словно извергала из своего чрева бесконечную ленту конницы и пехоты.

Старик-виллан, закинув вилы на плечо, шел с поля домой на обед. Завидев головной отряд с развивающимися знаменами, он поспешил стащить шапку с головы и встать в стороне, в тени одинокой липы. Никто не удостоил его даже взглядом. Смахнув пот со лба, старец прищурился. В проходившей мимо армии было много любопытного.

Выпрямив спины и гордо подняв аккуратные бородки, впереди шел цвет мятежников, мелкие царьки на своих кусочках земли: бароны, владетели и короли. Подле них, гордо подняв головы, вышагивали родовые знаменосцы. Воодушевленно глядя на развивающиеся флаги, за ними следовали рыцари-вассалы благородных домов в пестрых накидках с изображениями гербов. Их сменяли понурые пехотинцы в желтых манишках, составлявших костяк профессиональных армий. Самой длинной частью стальной петли были наемники. Эти не держали строй, шли как попало, с ухмыляющимися физиономиями рассуждая, где и как потратить уже полученные денежки и те, что еще заплатят. Казалось, грядущая битва и вероятность собственной гибели их совсем не беспокоили. Профессиональный риск со временем притупил страх смерти.

За конными и пешими воинами, утопая в клубах пыли, промаршировали лучники. Маги в синих и коричневых робах, спрятав руки в рукавах, плелись в хвосте.

Владетель Ландский блаженно щурился под лучами солнца в зените. Недавно он проскакал вдоль длинной вереницы войск, узрел всю мощь Мордреда, что настроило его на оптимистичный лад.

«Редкий вельможа отверг предложение Мордреда. Чтобы в нынешней ситуации сохранять верность Артуру, надо быть мечтательным придурком или придурочным мечтателем. Или самоубийцей. Король сам виноват, что при первой же возможности все обратились против него. С радостью и готовностью служить тому, кто вернет старые порядки. Артур так и не повзрослел как правитель, оставшись верным своей глуповатой мечте о равенстве и братстве. С бородой, а как был пацаном, так им и остался. История человечества писана кровавыми чернилами. Так было, есть и будет! А мечты о всеобщем счастье стоило оставить бардам в тавернах для захмелевшей публики. Выбрав человечность, разделив земельные наделы среди крестьян, облегчив налоговое бремя и дав больше свободы быдлу, Артур нажил себе кучу скрытых врагов из числа знати, которые стали невольными благодетелями для черни, лишившись владений, денежных поступлений и некоторых привилегий. Все было лишь вопросом времени. Почувствовав слабость короля, появился новый лидер, за которым выстроилась очередь последователей. Сейчас можно восхититься только упрямством ослов! Зная, что против них выступает армия в три раза большая, чем их войско, эти фанатики избрали королевские похороны вместо добровольной сдачи. Да будет так!»

Задрав голову, владетель какое-то время смотрел на небесное светило посреди голубого океана, пока желтые круги не стали плавать перед глазами.

«Считается, что за Артуром стоят силы небесные. Но ни ангелов с трубами, возвещающими о грядущем сражении, ни херувимов с огненными мечами, разрезающих куполами небесную гладь не видать. Даже я представлял себе эту битву с большей помпезностью и значимостью. Не такой рутинной. А на деле все оказалось еще одним сражением, еще одним походом за головой непокорного владыки, еще одной страницей истории рода людского, которая будет перевернута Мордредом, вероятно, еще до заката!»

Сам Мордред в черных доспехах с серебряной насечкой, был позади войска в окружении элитного отряда. Плащ с орлом, украшенный листами сусального золота, был накинут на правое плечо, держась на шелковом шнурке, проходившим червем сквозь медные заклепки на ожерелье из кольчуги, и ярко блестел на солнце.

Стальную змею было видно издали, о чем заблаговременно доложили разведчики Артура. Перед головным отрядом показались дугообразные нагромождения из бревен, корзин и коробок с воткнутыми острыми пиками и зарытыми в землю кольями у подножия холмов. Ощетинившийся красный дракон на знаменах, извергая пламя, приветствовал войско Мордреда. Было видно, как черные точки сновали от укрепления к укреплению, перетаскивая охапки колчанов и сумы с камнями. С треском, поднимая гигантское облако пыли, перевернулись три телеги, перегораживая основную дорогу, а над ними заблестели наконечники дротиков и стрел, готовые пролить кровь врагов. В стороне мутно-серебряным бельмом на зеленой поляне маячила конница Артура, к которой спешили возы с копьями, щитами и метательными топориками. Словно осколки мозаики, пехотинцы со щитами и копьями выстраивались у холмов, за ними виднелись фигуры пращников и метателей, а вершины венчали скопления лучников.

Стальной поток замедлил бег. О неприятеле тут же сообщили Мордреду. Информация получена, приказ отдан, стратегия утверждена. Конным рыцарям Мордреда понадобилось время, чтобы выстроиться в линию, начинавшуюся у дороги и заканчивавшуюся у одинокого черешчатого дуба в зеленом поле. Боевые кони фыркали, грызли удила и в нетерпении били копытами землю. Позади рыцарей семенили пешие копейщики и мечники, выстраиваясь рядами. Две живые стены смотрели друг на друга, ожидая, когда командующие досчитают последние мирные мгновения.

Получив финальный приказ от Мордреда к началу боя, желтые знаменосцы разорвали противоестественную тишину перед битвой. Словно нарастающий гул, звук боевых рогов и труб волной накатывался на поле Камланна от лагеря самозванца. Жребий был брошен, и теперь наступила пора противоборствующих сторон выяснить, кто из них способен оплатить цену победы кровью, а кто останется вечным должником-неудачником судьбы и будет гнить среди зеленых холмов и полей.

Конные отряды понеслись навстречу друг другу, зычно славя победителей. Но у Британии не может быть двух королей. Одна решающая битва. Один победитель.

***

Когда появился отряд из трех сотен копий барона Восточного, бой уже вовсю кипел. Только конных воинов взяли с собой рыцари Круглого стола, чтобы успеть к началу сражения. Скакали без длительных остановок, но не успели. Опоздав, сторонникам Артура выдалась возможность ударить неожиданно, парализовав крупные силы врага. С уступа холмистая местность казалась застывшей морской гладью с зеленым налетом на неподвижных бугорках-волнах, в которой копошились стальные рыбины различных размеров и причудливых форм.

Увиденное вызывало неописуемое чувство ирреальности, проверяя состояния духа на прочность. Кони с отрубленными головами и отсеченными копытами в лужах собственной крови, неведомо куда упрямо ползущие пехотинцы без ног, оставлявшие за собой двойную красную дорожку, рыцари передовых отрядов, утыканные, словно ежи, стрелами и дротиками. Оглушительный гвалт, грозные кличи, лязг оружия и бряцанье доспехов разносились на многие мили вокруг. Ковер зелени каждое мгновение пополнялся новыми элементами остывающих трупов, замирающих дьявольским узором на ратном поле.

Сражение только набирало ход, обе стороны регулярно вводили свежие силы, затыкая появившиеся дыры в построении. В центре бойни выделялось стальное, гудящее пятно воинов, которое постоянно изменялось, вытягивалось и сужалось, увеличивалось в размерах, прирастая подкреплениями, медленно двигалось то в одну, то в другую сторону, оставляя за собой след из убитых. Раненых не оставляли, но жестоко расправлялись с ними, вонзая сталь в лежачих рыцарей. Порой, с ожесточением добивая своего врага, рыцарь сам падал подле своей жертвы без головы, с проколотой насквозь шеей или разрубленной грудью. В этом месиве тактика уже не имела смысла. Только грубая сила, изворотливость, ловкость, холодный расчет и сила воли.

Также битва разделилась и на другие очаги, поменьше. Где-то красно-белые лучники короля Артура заняли высокий холм и оттуда метко посылали стрелы во врагов, а небольшой отряд пехоты, тыча копьями из-за стены щитов, удерживал подступ к ним. Рядом с дорогой, по которой еще недавно ходили мирные крестьяне и торговцы, теперь рыцари Мордреда стервятниками кружились вокруг взятых в кольцо пеших воинов с красным драконом на круглых щитах, стараясь найти брешь в оборонительном панцире. Из-за крестообразного частокола, который теперь украшали туши коней и тела всадников, что пытались наскоком преодолеть препятствие, дугой полетели последние дротики, а после с молодецким кличем на опешившего противника выскочил отряд Артуровых воинов, обнажая короткие мечи.

Со своей позиции Ивейн смог определить, что подлец Мордред находится далеко от центра битвы, в окружении своих рыцарей и поддерживающих его баронов. Сощурив глаза, Бедивер подметил, что какой-то странный отряд в несколько сотен мечей находится даже дальше пестрых палаток предателя с желтыми знаменами. Вероятно, то был важный резерв, который берегли для решительной атаки, элита сил Мордреда. Они неподвижно, будто статуи, стояли, облаченные в серые плащи с остроконечными капюшонами на головах. Во главе каждой группы была фигура в мешковатом балахоне цвета ночи, которая расхаживала вдоль рядов, придирчиво оглядывая таинственных солдат, иногда тревожно озираясь на поле брани. Скорее всего, маги накладывали усиливающие чары на своих воинов, предвкушая свое участие в битве.

– Вы видите Артура? – спросил Монтель, тщетно вглядываясь в происходящее внизу.

Король никогда не избегал схватки, ведь если рыцари и погибнут, то сделают это охотно за такого короля, который сам, в первых рядах, ведет их на врага. Таким и был король Артур. Вот и сейчас, в самой гуще, где боевыми молотами дробились черепа, клинками разрезалась плоть, палицами вышибался дух, время от времени вспыхивал ярким светом Экскалибур, разбивая щиты и насквозь пронзая наемников.

– Вон там! В сердце битвы! – указал Бедивер на серебряный отблеск, который вскоре погас.

Не теряя времени, сэр Ивейн вышел вперед на белом боевом коне и обратился с короткой речью к воинам:

– Чума Британии перед нами, братья! Король Артур долго вел нас по праведному пути к идеальному королевству и перед каждым новым препятствием любил повторять, что мы делаем шаг в нужном направлении, хоть конечная цель все еще кажется далекой, почти недостижимой. Все мы уже проделали трудный и долгий путь, но путь вперед тоже труден и долог. Вероятно, в этом и есть суть рыцарства Круглого стола. Никогда не будет рая на земле, но человек может и должен, даже спотыкаясь и падая из-за сложности жизненного пути, подниматься и делать шаг в правильном направлении, как велит совесть. Теперь нам предстоит сделать очередной шаг! Вероятно, самый важный, возможно – последний, но без сомнения – верный шаг! Верьте в свои силы и нашу победу! Ну а если встретим мы свою погибель… Мы умрем сегодня, чтобы вечно жить в легендах! Слава победителям!!!

Отряд барона Восточного понесся с холма вниз, внося ужас и неразбериху в ряды Мордреда, чтобы помочь изнуренным войскам Артура.

***

Мордред ударил кулаком в ладонь. С начала боя прошло уже много времени. Солнце медленно покидало небосвод. Приветливое лазурное небо становилось белым, готовясь смениться вечерней, пурпурной синевой, а там уже землю накроет ночная простыня темноты. Порыв морского ветра сдул карту с командирского столика, но Мордред поймал прямоугольник обработанной кожи за край. С презрением глянул на него в последний раз, а после ожесточенно смял и бросил себе под ноги. Сейчас тактические хитрости уступили главенство умению и опыту воинов.