Остров дождей бесплатное чтение

Глава 1

Дождь лил который день, застилая серой пеленой дома, статуи и морской горизонт. Изо дня в день острова тонули в сизом тумане, так что кэбмены не желали выходить на службу, опасаясь не заметить в бесцветном мареве ограждения мостов и набережных и отправиться вместе с повозками в вечное плаванье по реке времён.

Приближалась осень – моё любимое время года с тех пор, как закончилась война. Дни становятся короче, залы библиотек пустеют, и нам остаётся только дремать за своими столами и ждать наступления ночи, когда можно будет разойтись по домам. Ночью же можно выпить отвара горных трав и уснуть, не думая ни о чём и не терзая себя воспоминаниями. Да, я люблю осень, и любовь эта становится лишь сильнее год от года. Но любви моей не разделяют мои друзья, которые считают своим долгом раз в неделю собираться все вместе в борделе у Барни и туда же вытаскивать меня.

Все вместе – значит вчетвером. Сам Барни, Лиаро – некогда целитель великой армии света, а ныне такой же лишённый поместья аристократ, как и я. Лиаро сохранился лучше многих из нас. После войны он смог остановиться. Говорит, что сам. Третий в нашей компании – Дайкон. Он как раз завязать не смог. С каждым годом мы видим, что ему становится хуже, но он никого не желает слушать. В глазах его с самой победы затаилась какая-то намертво вбитая, загнанная в самые тёмные уголки сознания жестокость. Я знаю, что Дайкон старается, и именно ему больше всех нас нужны эти встречи, чтобы не утонуть окончательно в мёртвой тишине бессмысленного одиночества. Вплоть до конца весны был ещё Киран, наш командир. В июле его тело нашли в глухой заводи возле порта. В те дни стоял такой же туман, как теперь…

Так что теперь нас осталось четверо. Четыре абсолютно разных человека – хозяин борделя, спивающийся аристократ, учитель музыки – да, Лиаро теперь учитель музыки, без иты он не смог лечить, а до войны успел освоить только игру на фортепиано, – и выжженный итой стражник. Каждую неделю мы собираемся в «Рубиновой пышке», пьём порфорский лагер и травим свои жуткие ведьмачьи байки. Ах да, забыл сказать, что объединяет нас всех: мы четверо – последние выжившие ведьмаки отряда «Чёрный лис».

«Пышек» мы заказываем нечасто. Бордель стал местом встреч в основном из-за Барни. Дела у него идут лучше, чем у любого из нас, и он не любит покидать своё заведение по вечерам. Зато Барни всегда готов принять старых друзей и напоить их бесплатным пивом, а значит, всё одно к одному, «Рубиновая пышка» – лучшее место для встреч.

Сегодня пятница, а значит, состоится очередная. Туман ватным одеялом накрыл дома, острова и заводи, утопив в сером мареве всю Атоллу от северных рифов до мыса Вестей. Я был бы рад закончить работу с бумагами и отправиться на боковую, но в ярко освещённом зале «Рубиновой пышки» меня уже ждала дружная ведьмачья компания со своими страшными сказками и некрасивыми воспоминаниями. Так что дорога моя лежала туда.

***

Барни не слишком разборчив. Наверное, у всех нас, прошедших войну, насмерть оторвало представления о морали. Он держит у себя девочек, мальчиков и, кажется, даже что-то среднее. Самые доверенные клиенты могут получить у него самые острые ощущения. Здесь есть и коренные островитянки, и дикарки с континента, и даже запрещённые к продаже и никогда не приезжающие в Атоллу по доброй воле уроженки острова Фей. Конечно, широк не только выбор, но и спектр услуг. Снизу и сверху, нежно и жёстко, с цепями и с перьями, в воде и в воздухе – Барни разрешает всё. Достаточно лишь заполнить небольшую анкету, и хозяин сам подберёт оптимальный персонал. А не найдет у себя – отыщет за пределами борделя и доставит в течение недели. Таковы правила и таков закон успеха «Рубиновой пышки». Девиз заведения – «Никто не уйдёт недовольным».

Мы, ведьмаки, имеем в этом плане своеобразные вкусы. Одни обходят девочек за полмили стороной, другие предпочитают мальчиков – потому что те не так пронзительно кричат. И многие нуждаются в возможности выпустить пар так, как за пределами борделя это не позволит сделать ни один партнёр.

Поэтому я не удивился, когда, заглянув в приватный кабинет, записанный за нашей доброй компанией, обнаружил на коленях у Лиаро худенькую девчушку, рыжую, как и сам клиент, и такую же гибкую. Лиаро всегда был ласков. Даже с теми, кого брал без взаимности, хоть и случалось такое не слишком часто. Зато в глазах Дайкона, наблюдавшего за мягкими движениями бёдер девчушки, горела неуёмная жажда. Барни не было, и я, не здороваясь, присел на один из диванчиков.

– Что празднуем? – спросил я, подхватывая со стола кружку и подставляя её к дубовой бочке. Струя бурой жидкости ударила о стекло и вскипела белой пеной.

– Годовщина, – сообщил Дайкон.

– Годовщина чего?

– Семь лет назад мы вытурили армию тьмы на континент, – Дайкон наконец отвернулся от парочки и посмотрел на меня, – неужто забыл, Трэйн?

Я фыркнул. Очередная годовщина очередной бестолковой победы. Я их не праздновал. Впрочем, я не праздновал даже свой день рождения – просто не хотел.

– Не начинайте, ребята, – Лиаро выглянул из-за подрагивающей спины девчушки. – Смотрите, что я нашёл.

Он подхватил любовницу подмышки и развернул, демонстрируя симпатичное личико и закушенную губу. Послушно развернувшись, та продолжила двигаться, но уже лицом к нам. Она явно была здесь недавно, или же Лиаро нарочно заказал «невинную» – рыженькая старательно отворачивалась, избегая наших взглядов, и скромно пыталась прикрыть ладошкой интимные места.

– Ты только хвалишься, – бросил Дайкон. – Когда уже начнёшь делиться?

Девчушка сильнее сжала руки, теперь уже пытаясь обнять себя за бока. Кажется, перспектива быть поделенной её не радовала. Стыдно признаться, но именно это бессилие перед неизбежностью, написанное на её лице, заставило мою плоть дрогнуть и начать подниматься. Ничего не могу с собой поделать. Что-то неправильное засело в нас, доблестных воинах света. Быть может, ита несёт в себе эту заразу жестокости… Не знаю. Только жалость в нас заменило что-то другое – желание причинять боль.

Я с трудом отвёл взгляд от девчушки. Хотел было ответить Дайкону, но не успел. Дверь открылась, и на пороге показался Барни с кипой папок в руках.

– Привет, привет, можно не вставать, – бросил он, хотя вставать никто и не собирался.

Барни плюхнулся на диван и бросил папки рядом с собой. Его мучила одышка. За последние годы наш друг изрядно располнел. Теперь он вряд ли смог бы поднять меч. В этом смысле ему было хуже, чем нам всем, такова была его плата за привыкание.

– Ну, – отдышавшись, он кивнул на Лиаро и его всадницу, – как вам Нели?

– Он с нами не делится, – пожаловался Дайкон.

– Просто отлично, – Лиаро притянул девчушку, заставляя лечь спиной к себе на грудь, и принялся медленно оглаживать едва заметные холмики груди, то ли нам назло, то ли ещё зачем-то.

– А я только пришёл, – сообщил я, делая большой глоток лагера, – и не хочу никаких девочек. Мне хватит пива.

Барни усмехнулся.

– Зря, Трэйн, ох зря. Эта малышка сладка, как карамель. Мне привезли её три дня назад, я думал, придётся долго успокаивать, но, смотри-ка, она уже привыкла.

Демонстрируя покорность девчушки, Барни опустил руку ей на живот, и та тут же крупно задрожала, опровергая слова хозяина.

– Ну, Нели! – сказал Барни строго. – Не расстраивай папу.

Губы девчушки дрогнули.

– Оставь её, – Лиаро отвёл руку Барни в сторону и заменил её своей, – моя куколка.

– Что, так понравилась? Смотри, Ли, я на ней хорошие деньги сделать собираюсь.

Лиаро пробормотал что-то неразборчивое и крепче притянул девчушку к себе, ласково целуя за ушком.

– И правда, оставь их, – я перевёл взгляд на Барни. – Сам-то как?

Барни потёр ладонью глаза.

– Да тебе ли не знать, Трэйн. У меня от буковок перед глазами всё плывёт. Поставки, закупки, заказы, отчёты… Надо взять помощника, да только помощники все воруют как один. Ну, и эти… – он потряс в руках красной папкой с анкетами «особых» клиентов, – один другого хуже. Скоро начнут заказывать людоящериц. Придётся повышать сроки доставки – всё же такое чудовище не одну неделю растить.

Я усмехнулся. Сомнений в том, что ради денег Барни может скрестить человека с крокодилом у меня не было.

– А ещё партнёры… Ты знаешь, что я придумал?

Я пригубил пива и кивнул, приглашая продолжать.

– Есть много борделей. Большинство конкурирует друг с другом, и бизнес от этого идёт только хуже. А ведь нам нечего делить. Никто из них не может предоставить таких сладких северянок, как Нели, зато у меня ни одной дамы за пятьдесят. Я связался ещё с парочкой хозяев, и теперь мы обмениваемся клиентами. Очень выгодно брать «особых» – вряд ли у кого есть такие каналы, как у меня. Но иногда просто голова лопается. Причём порой попадаются странные случаи. Вот, например, уже три борделя пытаются сплавить мне такой заказ: клиентка хорошо платит. Имя не называет. Просит мужчину средних лет. Вроде всё просто, так?

Я пожал плечами. И правда, ничего особо странного я пока не видел. Но я и в деле этом мало что смыслил.

– Она называет пару условий: глаза должны быть завязаны, руки без спроса не распускать, делать всё, как прикажет. Ну, предположим, не совсем стандартные требования, но, согласись, не человека-волка она хочет купить.

Я кивнул и сделал ещё глоток.

– Так почему три солидных заведения не могут её удовлетворить? Я бы послал туда кого-то из своих ребятишек, но рисковать персоналом я не хочу. А объяснить, в чём тут дело, никто не может.

– Маньячка, – фыркнул Дайкон, – режет шлюшек, как козлят.

– Я попрошу, – Барни повысил голос, – в моём заведении без подобных словечек.

– Ладно, ладно… Представителей сферы интима?

– Уже лучше, – согласился Барни и, потянувшись, погладил Нели по голове. Та уже не двигалась, и Дайкон не преминул обратить на это внимание.

– Я наслаждаюсь, – отрезал Лиаро и шевельнул бёдрами, понукая девчушку продолжать.

– Так что там с этой клиенткой? – попробовал я отвлечь друзей, потому что Лиаро делиться явно не собирался, а Дайкон уже начинал нервничать.

– Да ничего. Вот думаю, кого туда послать, так чтобы и лицо не потерять, и мальчиками не рисковать. Уже думал, может с улицы кого нанять, но там болезни, да и качество не то.

– На улице ты такой типаж не найдёшь, – фыркнул Дайкон. – Хочешь, решу твою проблему?

Барни посмотрел на него с сомнением.

– Сам, что ли, съездить решил? Что у тебя там, свербит, а, Кон?

Дайкон усмехнулся.

– Вроде того.

– Я бы тоже не отказался.

Барни взглянул на меня с удивлением, и я пожал плечами. Осень. Холод. Дождь и туман. Казалось бы – какой, к Изначальным, интим, когда так хорошо лежать под одеялом в одиночестве съемной квартиры и слушать свист ветра за окном? Но почему-то мне стало интересно. Давно уже ничего не было мне интересно, кроме свитков и книг. А тут, как верно выразился Барни, что-то у меня засвербело, и я вновь почувствовал себя молодым.

Дайкон недовольно посмотрел на меня. Второй раз за вечер у него из-под носа уводили шанс с кем-то переспать.

– Бросим жребий, – предложил я примирительно.

– Эй-эй-эй, – перебил меня Барни. – Я не давал согласия. Посмотрите на свои рожи, ребята. Какие из вас хастлеры?

Я посмотрел на Дайкона. Остатки его величия – длинные чёрные волосы – обрамляли потасканное лицо с глубокими тенями под глазами. Он смотрел на меня так, будто я выглядел ничуть не лучше, хотя я не сомневался, что до такого дело в моем случае все же не дошло. Я часто бывал на людях и старался держать себя в форме. Если на тренировки порой не хватало ни времени, ни сил, то уж лицо-то ещё утром было на месте, и девушки на него никогда не жаловались. Волосы мои были заметно светлее и лежали на плечах, по моим представлениям, пышными волнами. Впрочем, что об этом думали другие, понятия не имею.

– Лицо будет под маской, – сказал я на всякий случай. Барни окинул оценивающим взглядом наши торсы. Тут, кажется, всё было в порядке. Правда, на моём красовалась парочка шрамов от стрел, а грудь Дайкона под одеждой украшал дышащий пламенем алый дракон.

– Ну… – протянул Барни, – даже не знаю… Один плюс, если зарежут – не жалко.

– Спасибо, друг, – я хлопнул его по плечу.

– Тогда жребий, – Дайкон достал из кармана коробок спичек. – Кто вытянет сломанную?

– Э-э, нет! – я усмехнулся. – Я твоими краплёными колодами не играю. Барни, придумай ты что-нибудь.

Барни почесал затылок.

– Ну… Давайте так, – он покопался в кармане и извлёк оттуда игральные кости. – Ли, ты участвуешь?

Продолжавший играть с ушком девчушки Лиаро лишь махнул рукой.

– Тогда, чёт – Трэйн, нечет – Кон.

Мы оба согласно кивнули. Барни потряс костями в ладонях и швырнул их на стол.

– Три, – сообщил он и, разведя руки в стороны, посмотрел на меня извиняющимся взглядом.

Я пожал плечами. Велика беда.

– Когда выезжать? – спросил Дайкон, заметно оживившись. Теперь и он показался моложе на десяток лет.

– А когда готов? Клиентка ждёт уже пять дней, так что…

– Отлично, – вставая, Дайкон хлопнул Барни по плечу, – готовь снаряжение, капитан. Сегодня идём в лобовую.

Я осушил кружку до дна и встал.

– Пойду-ка я спать.

Меня не останавливали. Перина в тот день показалась мне на удивление жёсткой, а свист ветра – угрожающим.

* Ита, она же пыльца Фей она же порошок – расширитель сознания, который позволяет ведьмакам применять магию. Вызывает что-то вроде привыкания, ускоряет старение и чревата прочими побочными эффектами. На ите основаны все магические эликсиры Атоллы.

Глава 2

День выдался суматошный и бестолковый. После обеда пришла очередная наводка от Магистра. Я поморщился – сегодня ж пятница. Делая непростой выбор между работой в выходные и напряжённым днём, я выбрал второе и решил отработать предложенную им ветку за пару часов. Дело в том, что магистр Артарий вот уже полгода гоняет нас, хм… Специальных сотрудников? Проще говоря, тех, кто соглашается помогать ему за небольшую доплату или из других соображений. Магистр ищет в архивах и библиотеках всё, что связано с пропавшими несколько столетий назад магами Света.

Меня он зацепил на удочку, подходящую большинству ведьмаков – он стал говорить со мной об ите, о возможностях человека, ещё о какой-то лабуде, которая производит почти магическое воздействие на нас всех. Слишком хочется нам поверить в то, что война, и правда, велась во имя чего-то. Что не просто кучка завистников истребила более способных и умных, а армия света противостояла армии тьмы.

В общем, он взял меня тёпленьким. Конечно, была и доплата, ну и, само собой, это чёртово чувство – я-часть-чего-то-большего. Кроме того, наверно, мне было просто скучно… Не знаю, терзает ли скука Барни, но нас с Дайконом – безусловно. Наверное, то же чувство терзает и Лиаро, только он не подаёт виду. Более того, я уверен, что именно скука загнала в гроб Кирана, пусть небо накроет его плащом.

Так что задачи, которые начал ставить передо мной Артарий, показались мне очень своевременными и интересными. Однако, моего энтузиазма хватило ненадолго – хоть и во имя Света, а пыльные бумаги остаются пыльными бумагами. Задания Артария я продолжаю выполнять всё так же исправно, но слабо верю в успех этих поисков.

К шести часам пополудни стопка старинных книг на моем столе переместилась с правой части на левую, куда я привычно складывал просмотренное, а я, позёвывая, встал и начал застёгивать плащ. Хотелось спать, но меня в очередной раз ждали старые друзья, и, значит, блаженное небытие откладывалось на пару часов.

***

В отдельном кабинете, который как обычно предоставил нашей компании Барни, было тихо. Только сидел на одном из кресел Лиаро, низко пригнувшись и покручивая в руках бокал вина. При моём появлении он вскинулся, и я прочёл на его лице целый ворох чувств – радостное ожидание, отвращение, злость, и все их стремительно стёрло одно – разочарование.

– Что-то не так? – я опустился в кресло напротив.

Губы Лиаро дрогнули. Он выглядел очень странно. Будто помолодел на десяток лет. Сейчас передо мной сидел тот самый целитель, который не раз спасал наши жизни, и по спине пробежали странные мурашки от этой мысли.

– Нет, – сказал он и снова глотнул вина.

Он молчал довольно долго, и я взялся было рассказывать ему о своих бумагах и книгах, когда Лиаро меня перебил.

– Послушай, Трэйн… Тебе можно доверять?

Я вздрогнул.

– Глупый вопрос.

– Не в том смысле… – он повёл плечами. – Я вам доверю жизнь, это понятно. А как насчёт… – он замешкался, не решаясь произнести какое-то слово.

– Ли, да говори уже, – не выдержал я.

– Ладно, – он выдохнул, – я заказал ту девочку… Помнишь?

Я наморщил лоб.

– Рыжую, – сказал я после минутного размышления.

– Нели, – выдохнул Лиаро тихо, и я понял, что целитель попал. Нельзя запоминать имена девочек для секса.

– Так, – сказал я осторожно.

– Я заказал её на неделе. Мне сказали, она не может, много клиентов. Сегодня я заказал её опять… – он покрутил бокал в руках. – И она опять занята…

– Ли… – я запнулся, вспомнив, с какой неуверенностью друг начал разговор.

– Я всё понимаю, Трэйн. Не трави душу. Просто… Просто… она какая-то не такая. Не могу объяснить, но я это чувствую. Она не должна быть здесь.

– Ли, никто не должен быть здесь. Даже мы.

– Да, – Лиаро вздохнул, – ты прав. Зря я об этом заговорил. Ладно, я тебя перебил?

Я подошёл к бочке и стал не торопясь нацеживать пиво. Говорить о бумагах явно было не к месту. Положение спасла хлопнувшая дверь. Обернувшись, мы оба увидели на пороге Барни. Хозяин улыбался и явно пребывал в хорошем настроении. Впрочем, и он, увидев меня, испытал какое-то разочарование.

– А где Кон? – спросил он с порога.

Мы лишь пожали плечами.

– Зачем он тебе? – спросил я.

Барни усмехнулся.

– Помнишь ту клиентку? Со странностями…

Я кивнул.

– Три сотни золотых. Хочу ещё.

– Не забудь поделиться, – я усмехнулся.

– А то. И она тоже хочет ещё. Срок исполнения заказа истекает завтра, так что Дайкон мне нужен, как вода в пустыне.

– А я хочу Нели, – вставил Лиаро мрачно.

Барни посмотрел на него и поднял бровь.

– Так кто ж тебе мешает?

– Мне её не дают.

Брови Барни поползли вверх ещё сильнее.

– Минуту.

Он скрылся за дверью, снова оставив нас пялиться друг на друга в тишине.

– Ты болен, – сообщил я другу.

– Пошёл ты, – только и прозвучало в ответ.

Барни вернулся через пару минут, настроение его упало, но не сильно. Лицо приобрело выражение «Я здесь босс».

– Пятнадцать минут, – сообщил он сухо, – как только нынешний клиент закончит.

Лиаро кивнул, но как-то без особой радости. Видно было, что он бы предпочел сбросить нынешнего клиента куда-нибудь в океан.

– Ну… рассказывайте, – предложил Барни, подбирая складки живота и пытаясь дотянуться до бочки.

Я отобрал у него кружку, наполнил до краёв и снова запихнул в пухлую руку. Поскольку Лиаро явно не собирался делиться переживаниями, я снова заговорил о бумагах. Вечер не клеился. Рассказ, казавшийся скучным даже мне, прервало появление рыжеволосой девчушки в одном лишь шёлковом платке, повязанном вокруг бёдер. Красотка ощутимо прихрамывала на правую ногу и придерживала рукой обнажённый живот. Краем глаза я заметил, как радостный взгляд Лиаро переместился с девчушки на Барни, стремительно теряя всё дружелюбие.

– Господин, – девчушка склонила голову и остановилась напротив заказчика.

– На колени, – бросил Лиаро жёстко и, видя, что та скособочившись пытается опуститься на пол, перехватил её за плечо, – ко мне на колени, дурочка.

Нели повернулась спиной и неловко опустилась верхом на бёдра Лиаро, явно пытаясь не причинять себе боль. Не дожидаясь, пока та устроится поудобнее, Лиаро перекинул одну её ногу в сторону и, развернув чуть боком, прижал к груди, как большую куклу. Губы ведьмака зашевелились у самого уха красотки, но что он говорил – мы не слышали, и, наверное, к счастью, потому что есть вещи, услышав которые, люди не живут.

– Что-то ты не досмотрел, – сообщил я Барни рассеянно.

Тот скрипнул зубами.

– Есть клиенты, которым не возразишь, – бросил он, снова мрачнея, и глотнул пива.

– Я думал, с богатыми садистами работает особая категория персонала.

– Да если б я про них говорил, – ядовито сообщил Барни. – Знаешь, кто постарался?

Я не успел ничего предположить, потому что в комнату вошёл необычайно довольный Дайкон. Улыбка так и цвела на его лице. Увидев девчушку, он весело подмигнул, и та сильнее прижалась к груди Лиаро. Тот тут же опустил руку ей на спину, медленно поглаживая.

– Что? – спросил Дайкон, заметив, что все взгляды устремлены на него.

Я только покачал головой. Барни и вовсе промолчал. Дайкон обзавёлся собственной кружкой пива и уселся на оставшееся кресло.

– Ну, как дела, старички?

Это было очень странно – наблюдать весёлого Дайкона. Я не видел улыбки на этом посеревшем лице, наверное, с самой войны. Я посмотрел на Барни. Тот колебался. Затем не выдержал.

– Помнишь клиентку, к которой ты ездил на той неделе?

Улыбка медленно сползла с лица Кона.

– Помню, – сказал он насторожённо.

– Вот, – Барни бросил на стол мешочек с деньгами, – твоя сотня. И она снова просит хастлера.

Дайкон побледнел. Он удивлял меня раз за разом, потому что я не видел, как бледнело это лицо так же давно, как не видел на нём улыбку. Я всегда думал, что чувства у Дайкона отшибло полностью, как ненужный атавизм.

– Нет, – торопливо ответил он.

Барни с удивлением посмотрел на него.

– Как хочешь, – медленно проговорил хозяин борделя, – тогда скажи, что ей нужно. И что там такого страшного.

Дайкон помотал головой.

– Не хочу, – взгляд его с лица Барни перебрался на моё, – вон, Трэйн хотел сходить.

Я с недоумением переводил взгляд с одного на другого. Будь там что-то опасное, Дайкон вряд ли промолчал бы. Но на кой-чёрт он отправляет туда меня?

– Вообще, – сказал я, – я собирался лечь спать пораньше.

Два взгляда, воткнувшихся мне в переносицу, никуда не делись. Я пригубил пива. Скука. Она мучит нас днём и ночью. Слишком много чувств осталось позади, и всё, что окружает нас теперь, кажется сизой дымкой, лёгкими касаниями. И вот происходит что-то настолько необычное, что Дайкон едва может справиться с собой… Я могу пойти и узнать, что же его выбило из колеи, но отказываюсь, потому что хочу спать? В самом деле, это уже не спишешь на иту. Это откровенная старость.

– Уверен? – спросил я у Барни. – Я – не твои мальчики-девочки, – я кивнул на Нели. – Если что – церемониться не стану.

Барни уверен явно не был, но медленно кивнул.

– Она же просит серьёзного мужика, – сказал он. – Ну, а если и правда что не так – уж я надеюсь, ты с ней разберёшься получше, чем хастлеры.

Я тоже кивнул.

– Тогда давай маску. Только поплотнее. Раз уж я её не увижу, то и она не должна меня узнать.

Глава 3

Кроме маски мне достались узкие кожаные брюки, белоснежная рубашка и кожаный же жилет. Пока Барни натягивал всё это на меня, я не сопротивлялся – появляться в доме «клиентки» в своей одежде мне не хотелось и самому. Кроме того, он заставил меня вымыть и тщательно расчесать волосы, так что, взглянув на себя в зеркало, я увидел мужчину почти молодого и вполне достойного ночных приключений. Особенно если надеть маску – что мы с Барни и сделали, заканчивая подготовку. Когда ткань коснулась моих скул, я по понятным причинам ослеп, и мне стало порядком неуютно.

– Барни… – позвал я.

– Всё отлично, – прозвучал голос друга.

– Барни… у тебя есть?..

Даже не глядя, я чувствовал, что друг колеблется.

– Есть, – сказал он тихо.

Лёгкий шорох, и конвертик с итой лёг мне в руку.

– Трэйн, только не паникуй.

Я раздражённо кивнул. Спрятал пакетик в карман брюк и протянул руку.

– Веди.

Барни вывел меня на улицу и усадил в какой-то экипаж с мягкими сиденьями. Затем чьи-то незнакомые руки ощупали повязку, и от их касаний мне захотелось потянуться к порошку. Что же будет дальше? Я заставил себя успокоиться. Щелчок двери – и равномерный стук колёс.

Пока мы ехали, начался дождь. Холодные капли залетали даже в кэб – если это был кэб. Когда же меня взяли за плечо и помогли выйти наружу, ледяные струи ударили наотмашь по щекам. Волосы и одежда стремительно промокали. Кем бы ни был мой перевозчик, его это не волновало. Он молча подтолкнул меня куда-то, провёл десяток метров. Снова скрип двери, и я оказался в тепле. Чёрт. Здесь влажные одежда и волосы казались куда неприятнее.

– Достаточно, – услышал я мелодичный женский голос, и рука кучера исчезла с моего плеча.

Первое же произнесенное клиенткой слово заставило меня подобраться. Голос был приятным, даже мягким, а вот интонация… В ней сквозил холод. Впрочем, чего я ждал? Я ведь мальчик на одну ночь. Рука дамы, с которой я собирался в скорости переспать, причем переспать за деньги, ощупывая, легла на моё лицо – будто не я был сейчас слеп, а она. Пальцы были сухими и осторожными. Прикосновения оказались неожиданно приятными на фоне грубых рук кучера и абсолютной темноты, и я не заметил, как потянулся к ней, желая также ощупать её лицо.

– Нет! – резкий окрик и удар по руке – будто она отдавала приказ нашкодившему псу.

Повисла тишина. Клиентка перевела дыхание и снова заговорила холодно, почти спокойно:

– Первое правило – никаких прикосновений без необходимости.

– Хорошо, – сказал я, стараясь сохранять такое же спокойствие. Она раздражала меня, но интриговала куда больше. – Может, ознакомишь с остальными, пока не поздно?

Секундная задержка. Не ожидала строптивого? Что ж, изображать покорность я не люблю.

– Выполнять всё, что я скажу, – она снова целиком взяла себя в руки, – не пытаться снять повязку. И не трогать, пока не разрешу.

Я усмехнулся.

– Да, госпожа.

Всё это приключение странно влияло на меня. Груз последних лет напрочь выветрился из головы. Мной овладел азарт, который знаком только заядлым игрокам. Я замер, позволяя клиентке ощупать меня. Покинув скулы, её пальцы скользнули по шее и дальше на грудь. Быстро отдёрнулись, наткнувшись на мокрую ткань.

– Там дождь, – сказал я. Почему-то захотелось извиниться.

– Я поняла, – слова прозвучали неожиданно мягко. – Идём.

Она взяла меня за руку и потянула вперёд. Наткнувшись на ступеньку, я потерял равновесие, но она тут же поддержала меня за плечо. Мы поднялись наверх, открылась дверь, и теперь я оказался в новом помещении. Сухие пальцы скользнули мне на плечи, снимая так тщательно приготовленную Барни одежду. Жилетка упала на пол, следом отправилась рубашка, с которой разве что не текло. Когда пальцы клиентки легли на ремень моих брюк, я невольно поймал их. Не хотелось расставаться с заветным конвертиком.

– Мы уже начинаем? – спросил я.

– Нет.

Руки клиентки исчезли, и в следующий миг моей груди коснулось мягкое полотенце. Оно прошлось по всё ещё рельефному узору мышц и замерло у маленького шрама под правым соском.

– Что это? – спросила моя клиентка, и голос её снова заледенел.

Я пожал плечами.

– Шрам. Я воевал.

– Воевал… – повторила она медленно, – и ты пахнешь итой.

М-да… ничего себе у неё обоняние. Впрочем, и я прокололся.

– Я волновался, – сказал я честно, – это мой первый вызов.

Секунду клиентка молчала.

– Ведьмаки теперь занимаются «этим»?

– Ты и не представляешь, чем порой занимаются ведьмаки, – ответил я резко и тут же пожалел, вспомнив, что здесь не место для исповедей.

Она помолчала.

– Так даже лучше, – сказала она, – тогда ты знаешь, что делать.

Она взяла мою руку и опустила на своё плечо. Я почувствовал под пальцами мягкий шёлк.

– Одежду не снимать, – голос её теперь звучал сухо и отстраненно, – в остальном – делай что хочешь. Ты – мой хозяин, пока я не скажу… Скажем, «Брен-Тиан». Твоя задача… Твоя задача сделать так, чтобы я кончила. Всё просто.

Я кивнул. И правда, задача ясна.

– Начали? – спросил я для надёжности.

– Да.

Я провёл ладонью по закутанной в шёлк руке, изучая параметры партнёрши. Она была довольно высокой. Ростом, наверное, с меня – или на полголовы ниже. Стройная, но не хрупкая. Клиентка недовольно зашипела, когда мои руки пустились в путешествие по её груди, и я решил не тянуть.

– Где кровать? – спросил я.

Она взяла мою руку и положила на деревянный столбик. Оказалось, мы стояли совсем рядом с ней. Я взял её за талию и без лишних слов швырнул на матрас.

Когда всё закончилось, сил у меня не было ни на что. Хотелось рухнуть на простыню и уснуть, но негромкий приказ не позволил:

– Вон.

Меня будто обожгло.

– Собирай свои тряпки – и вон.

Проклятье… Ведь я сделал только то, чего хотела она сама, не так ли? Тогда отчего так паршиво внутри? Я опустился на мягкий ковёр и принялся собирать свои вещи. Это заняло не так уж много времени, они лежали кучкой у самой двери.

Я замер на пороге, пытаясь справиться с неприятным посасывающим чувством в груди.

– Вон! – почти выкрикнула она.

– Прости, – только и смог сказать я прежде, чем выйти за дверь.

Кучер – или слуга? – ждал меня внизу. Он вытолкнул меня за двери так же грубо, как недавно затолкал внутрь. Запихнул в кэб и тронул лошадей. Я заметил краем сознания, что копыта простучали по нескольким улицам с различным мощением и несколько раз карета свернула, но направления я не запоминал. Внутри был полный раздрай. Высадив меня напротив «Пышки», кэбмэн снова пустил коней вскачь. Я даже не сразу сообразил, что могу теперь снять повязку.

Город уже спал. Тихий осенний дождь накрапывал по мостовой, выстукивал по крышам. Прохожих не было, так что, к моему счастью, некому было увидеть меня в столь непристойном виде. Я медленно побрёл домой, поднялся на второй этаж и, не раздеваясь, упал на кровать.

Я сделал только то, что она просила. Так почему мне по-прежнему было так тошно?

Глава 4

Неожиданно для себя к вечеру воскресенья я осознал, что мне нужно повидаться с Барни. Зачем – я сам плохо понимал. Покоя не давала недавняя встреча с клиенткой. Я то и дело вспоминал её мягкий голос и осторожные руки в самом начале. И тут же – будто она маску надела, холод и резкость, когда до неё дошло, кто я. Она врезалась в мои серые будни, как нож в тёплое тело, разрывая и не позволяя срастись.

Я держался два дня – до вторника. Затем сгрёб бумаги в стол, пожелал удачи коллегам и, выйдя из библиотеки, двинулся в направлении «Пурпурной пышки». Как оказалось, я свихнулся не один. Уже у входа я услышал знакомый голос Лиаро, втиравший что-то маловразумительное хозяину борделя.

– Я же всё отдам! – услышал я от входа.

– Отдашь – тогда приходи.

– Тогда будет поздно, Барни. Барни, ты не можешь так со мной поступить.

Я открыл дверь в кабинет. Бывший лекарь в горячке спора схватил трактирщика за ворот рубашки. Костяшки пальцев его побелели.

– Так… – сказал я, прикрывая за собой дверь. – Вас на улице слышно. Что у вас тут творится?

Лиаро обернулся ко мне. Взгляд его лихорадочно блестел. Он отпустил ворот Барни и резко отошёл к окну, делая вид, что вглядывается в тусклое марево набережной.

– Всегда рад старым друзьям, – сообщил Барни, отряхивая одежду, – когда они не бьют мне морду. Ну что там, Трэйн, у тебя тоже не все дома?

Я осторожно присел на подлокотник кресла.

– Можно и так сказать.

– Тогда пока не начинай, – Барни замахал руками в воздухе. – Я принесу выпить. Мне это нужно.

Я пожал плечами. Выпить и я был не прочь. Барни вышел, и мы с Лиаро остались вдвоём.

– Опять та девчонка? – спросил я, и плечи друга дрогнули. Он резко развернулся.

– Да, опять, – он наградил меня яростным взглядом своих медового цвета глаз. – Ты знаешь, что с ней сделали?

Я вздохнул.

– Это бордель, Ли. Барни ещё неплохо следит за своими.

– Мне плевать, – он отвернулся и прошел к противоположной стене, явно не в силах стоять на месте. Затем развернулся и сделал ещё два шага ко мне. Взял за ворот рубашки. – Трэйн, у тебя есть деньги?

Я не успел ответить, потому что в комнату вошёл Барни с бамбуковым подносом в руках. На подносе стояло три пинты лагера.

– Он и к тебе пристаёт? – спросил Барни, наградив рыжего ведьмака мрачным взглядом. – Лиаро, уймись!

Я вдохнул и снова посмотрел на целителя.

– Сколько тебе нужно?

– Он хочет полторы тысячи.

– И что потом?

Лиаро отпустил мою рубашку, скрестил руки на груди и пожал ссутуленными плечами.

– Полторы тысячи? – спросил я у Барни. – Не много ли за девчонку, которая долго не продержится?

Барни поджал губы.

– Она была нормальной, – бросил толстяк, – пока не попала к этому, – Барни мрачно кивнул в сторону Ли.

Я покосился на приятеля.

– Брось, Барни. Какая разница, что было? Я так понимаю, сейчас девочка быстро теряет цену.

Барни вздохнул.

– Тысяча! – сказал он упрямо. – Я отдал за неё тысячу двести, а она не отработала и ста.

Лиаро сжал кулаки и зашипел.

– Сколько заплатила та леди в пятницу? – спросил я, перекрывая другу дорогу к нападению.

Барни помялся.

– Триста, – сказал он.

– Барни, – повторил я, потому что в глаза мне он не смотрел.

– Чёрт бы тебя побрал, – трактирщик грохнул поднос на стол, – пятьсот, при условии, что ты придёшь ещё! Но ты же не придёшь, так?

Я улыбнулся. Видимо, как-то не так, потому что Барни попятился.

– Когда она хочет меня видеть?

Барни удивлённо приподнял бровь.

– В пятницу, – сказал он, – так же. Но это не твои пятьсот! Заведение берёт…

– Заведение возьмёт двести, как и с Дайкона. Я схожу к ней ещё два раза, и ты отдашь Лиаро его игрушку. По рукам?

Барни сделка явно не нравилась.

– А если в третий раз она не позовёт? Я не торгую в кредит, Трэйн. Я уже сказал нашему приятелю, будут деньги – будет сделка. Я и так в убытке.

– Хорошо, – я снова перегородил дорогу Лиаро, готовому броситься в бой, – будут деньги – будет сделка. А пока – отложи её для нас. Никаких агрессивных партнёров.

– Вообще никаких! – перебил меня Лиаро.

– Вообще никаких, – согласился я. – Содержание я оплачу. Так что, по рукам?

Барни покачал головой.

– Ненавижу вести дела с друзьями. Чёрт с вами. По рукам.

Мы задержались ещё ненадолго, чтобы распить принесённое пиво, и вместе с Лиаро вышли на набережную.

– Трэйн… – позвал он, нарушая долгое молчание.

– М? – я подошёл к парапету и облокотился, глядя на плескавшееся у ног море.

– Что там за заказ? Почему никто не может его выполнить?

Я пожал плечами и развернулся, опираясь о парапет спиной.

– Понятия не имею, – честно сказал я, – спроси у Кона.

Мы попрощались, а я ещё какое-то время смотрел вслед Лиаро, удалявшемуся прочь по набережной. Он был самым милосердным из нас. Сломался он как-то внезапно. Я даже не мог бы сказать, почему. Просто в один прекрасный день глаза его потускнели, и он перестал верить. Он работал всё так же, проводя бессонные ночи с ранеными и уводя с того света нас, солдат. А когда война закончилась, он не стал ждать, пока ита уничтожит его изнутри. Он отказался от неё легко, как отказываются от того, что ненавидят сильнее самой жизни. И всё равно продолжал приходить на наши встречи. Что притягивало его? Не знаю. Наверное, на его месте я постарался бы забыть неприятное прошлое как можно быстрее. Отбросить старые связи. А он приходил. Терпел и меня, и Кирана, и даже Дайкона. И только теперь мне стало казаться, что он всё-таки сорвался.

Глава 5

Оказавшись дома, я тщательно протёр зеркало и посмотрел на своё отражение, что делал нечасто. В целом, я не ошибся. Вряд ли мне можно дать больше тридцати пяти, волосы и кожа по-прежнему в порядке. Щёки слегка припухли, но это легко исправить – просто сократить количество соли в еде. Тем более, щёки под маской не видны. А вот фигуру я немного переоценил – мышцы всё ещё на месте, но слегка заплыли жирком.

Не знаю, почему всё это вдруг обеспокоило меня, но я подошёл к стенному шкафу, извлёк оттуда меч, которого не касался добрую пару лет, и, не выходя из комнаты, сделал несколько выпадов. Движения давались заметно труднее, чем я ожидал. Вернувшись к шкафу, я достал остальную часть боевого облачения – стёганый доспех, подкольчужник, пару ножей, надел всё это на себя и спустился по винтовой лестнице на хозяйственный двор.

Соседские дети пялились на меня, как на клоуна, но мне было плевать. Мне вообще давно уже наплевать, что думают обо мне люди. А потому было особенно странно, что для незнакомой женщины мне захотелось привести себя в порядок. Может, сказывался недостаток свиданий? Я хмыкнул, признавая эту версию правильной. Выгнал из головы лишние мысли и принялся вспоминать основные дорожки.

***

Дни летели, как листья с деревьев – быстро и незаметно. Спать я стал меньше. Хотя в сон клонило куда сильней. Теперь до и после работы, каждое утро и каждый вечер я полчаса тренировался во дворе. Конечно, к пятнице результат был не слишком заметен, зато мешки под глазами немного стаяли. Я быстро разделался с работой, состряпал Артарию очередную порцию бестолковых отчётов и, запечатав конверты, передал гонцу.

До борделя я добрался за пятнадцать минут, хотя этот путь всегда занимал у меня полчаса. Дайкона не было – при мысли об этом в груди неприятно кольнуло беспокойство. Не хотел я ещё одного Кирана. Лиаро уже сидел в кабинете, и его девчушка сидела напротив него. При виде меня она попыталась встать и поклониться, но Лиаро удержал её за руку.

– Нели, это Трэйн.

Я небрежно кивнул. Подошёл к бочке, намереваясь налить пива, но тут же передумал – не хотелось создавать душок.

– Нели, Трэйну можно верить. Ты покажешь ему?

Я заметил, что девчушка вжала голову в плечи и торопливо замотала головой. Она опасливо оглянулась на дверь.

– Не надо мне ничего показывать, – согласился я, тоже усаживаясь напротив девчушки и рассматривая её лицо. На скуле красовался заживающий синяк. Как неосмотрительно. Не ожидал такого от «Пышки».

Вошёл Барни. Хозяин критически оглядел меня. По лицу было видно, что он всё ещё недоволен сделкой.

– Пошли, – кивнул он мне, и я встал.

– Трэйн, – Лиаро поймал мою руку, и я бросил на рыжего косой взгляд, – спасибо.

И снова я оказался в карете с повязкой на глазах, одетый «по моде». Капли дождя стучали по деревянным стенкам, вторя стуку колёс. Экипаж нёс меня навстречу моей болезни.

***

Хозяйка открыла дверь сама – и тут же захлопнула её за моей спиной. Она молчала.

– Госпожа, – сказал я осторожно, вытягивая руку перед собой. Похоже, клиентка была где-то сбоку, потому что прямо передо мной оказалась пустота. – Простите меня.

– За что? – голос звучал прохладно, но настороженно. Я снова поразился тому, насколько этот странный тихий голос, испуганный и высокомерный, ласковый и отстранённый, ласкает слух, будто бархат кожу.

– Мне кажется, я вас оскорбил.

Она медлила.

– Нет. Иначе я не позвала бы тебя снова, – кажется, её слова прозвучали чуть мягче.

– Госпожа, – повторил я и облизнул губы, – разрешите спросить?

Она колебалась. А потом вместо ответа подтолкнула меня вперёд. Я снова споткнулся на той же ступеньке, и снова сухая рука поддержала меня. Чертовски приятная на ощупь рука. Так почему она не даёт себя касаться? Из-за шрамов? Знает же, что я видел и не такое. Я будто бы ненароком перехватил её запястье – закутано в шёлк до середины ладони. Шрамы прощупать невозможно, как ни старайся. Мы поднялись в комнату, которую я окрестил спальней, и она подтолкнула меня в грудь, заставляя опуститься в кресло. Раздался звон стекла, и мне в руку лёг наполненный чем-то бокал.

– Я сама была… груба, – негромко произнесла она.

Её голос звучал откуда-то издалека, видимо, она села в другое кресло. Я сделал глоток. Вино. Хорошее. Странно расходовать такое на мальчика по вызову.

– Так вы позволите… спросить?

Она помолчала.

– Да. Но я тоже спрошу.

Я кивнул.

– Как мне вас называть? – начал я, без особой надежды получить внятный ответ.

Однако, поколебавшись, она ответила:

– Талия.

Ого! Это было очень много для второй встречи.

– Госпожа Талия?

– Нет.

Я кивнул.

– Талия, вы объясните, чего хотите от меня?

Она снова колебалась. Да что ж такого в том, чтобы назвать вещи своими именами? Цель нашей встречи ясна как день, вопрос один – как мне достичь её кратчайшим путём. Примерно так я и объяснил вслух. Она помолчала и возразила:

– Сначала скажи – почему ты вернулся?

Я пожал плечами.

– Мне нужны деньги, – сказал я.

– И тебя ничего… не смущает?

Я снова пожал плечами.

– Тот, до тебя… – продолжила она, – тоже был ведьмак. Почему не прислали его?

– Вы хотите его?

– Нет! – ответ слишком поспешный. Что бы это значило? Дайкон и тут наследил?

– Тогда ответьте мне. Я не любопытствую. Я хочу лучше выполнить свою работу.

И опять она заметно колеблется.

– Как в тот раз, – выдохнула она наконец, – говори… Говори со мной. Можешь сделать больно…

– Ты хочешь, чтобы я управлял тобой?

Она не ответила. Я встал и наощупь подошёл к её креслу.

– Тогда не ограничивай меня. Я не говорю про глаза. Но мне нужно тебя касаться.

Я протянул руку и нащупал её плечо. Я отчётливо ощущал, как дрожит оно под моими пальцами.

– Сквозь ткань, – сказала она по-прежнему негромко, но резко.

Я потянул её вверх, заставляя встать.

– Мне решать, – прошептал я ей в лицо. Дрожь усилилась.

Я положил руки на плечи партнёрши и огладил их, скорее изучая, чем успокаивая. Ничего не видно, конечно, но на ощупь очень гармоничные. Я провёл руками дальше, но не вниз, а вверх, нащупывая её лицо, и обнаружил длинные волосы. Вплёл в них пальцы и понял, что дрожь стала ещё крупнее. Чем аккуратнее и ласковее были мои движения, тем сильнее её трясло. Но я всё равно не хотел по-другому. Она была мягкой и доброй, я чувствовал это. Она вытерла моё тело полотенцем, когда я промок, и напоила меня вином, хотя могла бы использовать и выгнать. Мне не хотелось её унижать, как бы ни просила она об этом.

Я осторожно провёл по её волосам вниз, к плечам.

– Прекрати, – прошептала она. Ни следа прежней уверенности.

Мои руки опустились её на спину.

– Сквозь шёлк… – сказал я тихо. – Он такой же, как твоя кожа?

Дрожь достигла опасного состояния, и мне показалось, что сейчас меня снова вышвырнут. Не дожидаясь этого, я притянул её к себе, смыкая кольцо рук на спине клиентки, и замер, не давая отстраниться.

– Прекрати, – выговорила она куда-то мне в шею, обжигая горячим дыханием, но вырваться не пыталась.

Я опустил руки вниз, сквозь ткань оглаживая её поясницу и бёдра. Талия была тонкой, спина прямой, бёдра мягкими. Всё как нужно. Нет, не так. Всё просто идеально. Я снова скользнул руками вверх, ощупывая её бока. Как же хотелось увидеть, да что там увидеть, хотя бы коснуться этого тела без одежды… Она так испугалась слов о коже… Там шрамы? Я вспомнил, как касался в прошлый раз неровных рубцов, и понял, что одна мысль о них отдаётся жаром в промежности.

Я снова прошёлся пальцами по её лицу. Как там, хастлеры не должны целовать клиентов? Но что делать, если так хочется?.. Я наклонился и приник к её виску, а затем опустился ниже, в направлении уха, и огладил сомкнутыми губами раковину. Она по-прежнему дрожала, будто я собирался её пытать.

– Чего ты боишься? – прошептал я в самое её ухо, и тут же руки Талии напряглись, пытаясь меня оттолкнуть. – Нет, – резко произнёс я, и движения тут же прекратились. Она замерла в моих объятиях, как пойманная птица.

– Проводи меня до кровати, – скорее приказ, чем просьба, и она повиновалась, заметно успокаиваясь при звуках моего голоса. Будто приказы были ей привычнее чего-то другого. Я встречал такое… У молодых ведьмаков, вернувшихся с войны. Первые месяцы очень странно жить без приказов. Хочется слышать эти вибрирующие интонации в голосе командира и чувствовать… Чёрт… Чувствовать это проклятое «я-часть-великого-целого». Ведьмачка? Вряд ли. Она слишком мягкая. Невозможно. Я стремительно успокоил себя. Она испугалась меня, когда поняла, что я ведьмак. Впрочем, это ничего не значит. Порой мы и сами боимся себя.

Добравшись до постели, я подтолкнул её, заставляя опуститься на спину, и, подставив локоть, упал следом. Почти невольно – ведь я ничего не видел – натолкнулся на её мягкие губы. Она замерла, а я медленно отстранился. Какими же нежными они были…

– Извини, – я постарался не терять всё тех же интонаций, которые так успокаивали мою клиентку.

Снова прошёлся рукой по её груди и скользнул к промежности. Интересно, тут мне тоже нужно гладить через одежду? К чёрту. Она сама хотела, чтобы я принимал решения за неё. Я развёл в стороны полы непонятного шёлкового одеяния и коснулся её дрожащего тела.

Когда всё закончилось, она сидела неподвижно ещё с секунду, приходя в себя. Затем соскользнула в сторону.

– Вон, – услышал я холодный и равнодушный приказ, но прежде, чем клиентка исчезла, поймал её руку.

– Прости меня, – я притянул ладонь к губам и поцеловал. Она попыталась вырвать запястье, но ей не хватило сил, – я не думаю так, и ты это знаешь, – снова эта дрожь, пробивающая её насквозь.

– Уйди… – тихо и мягко.

– Ты вызовешь меня ещё?

Ладонь снова рванулась прочь.

– Тебе так нужны деньги? – опять этот ледяной тон.

– Не важно. Просто скажи.

Она молчала.

– Скажи, – повторил я, не решаясь ни приказывать, ни просить, потому что все мои интонации на эту незнакомку производили обратный эффект.

– А ты придёшь? – и опять тихо, будто одинокий ребёнок.

– Да. Обязательно. Да.

***

Кэб доставил меня на набережную, которая постепенно становилась мне родной. Подождав, когда стихнет шум колёс, я сорвал порядком надоевшую повязку и двинулся прочь.

Этой ночью я не уснул вообще.

Глава 6

Первым звоночком, что неделя покатится к чертям, стало то, что суббота началась с Дайкона.

Я проделал уже привычную серию упражнений и обтёрся мокрым полотенцем. С того момента, когда я проснулся – если можно считать таковым момент, когда ты продираешь глаза и понимаешь, что на улице утро, а ты так толком и не спал – в голове моей крутился вечер. Воспоминания о клиентке немного отступили в сторону, сменившись мыслями о весёлой компании безумных ведьмаков, с которыми мне доводится делить досуг.

Барни меня не беспокоил. Я не сомневался, что он получит свои деньги и забудет о том, что у него вообще когда-то была рыжая сотрудница по имени Нели.

С Лиаро дело обстояло хуже. Ну, выкупит он эту девчонку, что дальше? Это Барни со своими связями может держать невольниц. Для обычных граждан рабства в Атолле не существует. Возникнут вопросы, кто эта Нели и откуда? И почему учитель музыки держит у себя дома девчушку, едва достигшую совершеннолетия? Перспективы передо мной представали не самые радужные. Понятно, что у Лиаро в тот момент голову заменили другие части тела, но ведь это пройдёт, а девчонка останется. Впрочем, эти двое хотя бы были живы и собирались прожить ещё не один месяц, как минимум.

А вот что с Дайконом? Его пропажа не нравилась мне совсем. Дайкон – стражник. Так что первая мысль – сгорел на работе. Возможно, буквально. Заканчивая тренировку, я твёрдо решил, что прежде, чем заняться обычными субботними делами, наведаюсь к приятелю.

Дайкон обитал в самой глубине острова Забвения – самого дешевого района Атоллы, где жили только стражники и рыбаки. Дом, в котором он снимал квартиру, был обшарпанным да и вообще годился разве только под снос. Хозяйка – тощая женщина с волосами, стянутыми в тугой пучок – одарила меня тяжёлым взглядом впалых глаз и выругалась не по-женски, ткнув костлявым пальцем наверх по лестнице. Вежливо раскланявшись, я стал подниматься в указанном направлении.

Дайкон лежал в постели, свернувшись калачиком. Шерстяное одеяло сползло на пол, и ведьмак не торопился его поднимать. Волосы больного в конец спутались, а лицо осунулось. Я инстинктивно бросился к нему и, опустившись на корточки у постели, обследовал лежащее передо мной тело. Выругался. Нет, на работе он не сгорел. Дайкон был вполне себе жив и здоров… Если так можно назвать человека, который мучился тяжелейшим похмельем.

– Кон, – позвал я, но, получив в ответ лишь невнятное мычание, влепил приятелю пощёчину, – вставай, старый дурак, на службу пора.

Кон дёрнулся и приподнялся. Всё же у него ещё оставалось что-то святое. Сесть у него не получилось, но он уставился на меня вполне осмысленным взглядом.

– Трэйн?

– Я думал, ты уже в канаве валяешься, – заметил я, не скрывая злости, – а ты напился без нас?

Он помотал головой. Хотел что-то сказать, но промолчал. Сел и стал яростно тереть лицо, отгоняя сон.

– Трэйн, – повторил он наконец, когда смог смотреть на меня, не проваливаясь поминутно в тяжёлый сон, – вот почему тебя при Брен-Карат не зарезали, а? Сейчас бы спал я, как младенец.

– Потому, – я ткнул ему под ребро, – что ты, дурак, меня вытащил. Теперь будешь расплачиваться.

Кон помотал головой, окончательно приходя в себя.

– Где был? – спросил я уже напрямую.

– Пива хочется, – сообщил он.

Я поморщился. В отличие от него, мне абсолютно не хотелось накачиваться пивом с самого утра. С другой стороны, завтра воскресенье… Чёрт с ним.

– Пошли.

Преодолев сопротивление хозяйки, которая решила получить с жильца несуществующие деньги за жильё, мы добрались до ближайшей таверны. Пахло здесь отвратно, но Дайкон явно не собирался идти дальше.

– Ну, – потребовал я, когда мы, наконец, сели и получили в руки по кружке желтоватой жидкости, – рассказывай.

Дайкон поморщился и залпом проглотил половину пинты.

– Да нечего рассказывать. Работал я.

– Ага… у тебя на лице написано, как ты работал.

Дайкон одарил меня мрачным взглядом из-под лохматых бровей.

– Я работал, Трэйн, – повторил он спокойно, – что бы ты сейчас ни думал.

Так…

– Ита? – спросил я, прихлебывая из кружки и морщась.

Он кивнул и тоже сделал глоток.

– А без неё никак?

– Без неё? – Дайкон пришёл в такую ярость, что посторонний мог бы и испугаться. Он смотрел на меня сверкающими глазами и почти рычал. – А как, чистоплюй ты наш, без неё? Когда их пятеро, а нас трое, и один уже навострился драпать, красавчик такой, из академии только что. А у них девчонка лет семнадцати…

Дайкон замолчал и снова уткнулся в кружку. Я кончиками ушей ощущал, что половина зала уставилась на нас.

– И эта, – Дайкон мотнул головой в сторону своего дома, – промывает голову три раза в день, денег хочет. А я этих денег не видел столько же, сколько она.

Я потёр висок.

– И сколько хочет?

– Сотню. И ещё одну вперёд.

Я покопался в кармане. Сотни не было.

– Кон… – я замолчал.

Я собирался предложить ему сменить работу, но это был старый разговор. Кон не видел себя нигде, кроме как в страже. Я пытался свести его с Артарием, но они не договорились. Кон хотел работать на улицах – и никак иначе. Я вздохнул и представил мрачное лицо моей дорогой Марты.

– Вещи собирай. У меня дома есть сотня. А вторую не дам. Обойдёшься.

***

Надо сказать, необыкновенно трудно думать о великом деле Света, когда у тебя дома заводится старый ведьмак, застрявший в войне. За следующие три дня я пожалел о своём решении не менее чем десять раз. Столько же раз в голове мелькали мысли о том, что сплавить его обратно в трущобы будет стоить мне всего лишь сто золотых, в то время как терпеть рядом – может вылиться в окончательную потерю сна.

Плюс в совместном проживании был один – Дайкон с радостью поддержал мою идею с тренировками и даже будил меня ещё на полчаса раньше, чем вставал я сам. Я обнаружил, что он в куда лучшей форме, чем я, хотя по виду его сказать об этом было трудно. Минусов же обнаружилось множество. Начиная с того, что, увидев его нечесаную голову, моя хозяйка Марта впала в близкий к священному транс и около получаса лопотала что-то о правилах проживания и лице заведения. Почесав подбородок, я попросил Кона побриться и причесаться, что её немного успокоило – впрочем, не сильно.

Кроме того, уже на третий день я обнаружил, что он с одинаковым успехом может прийти домой как на закате, так и в три часа по полуночи. Причём я не был уверен, что лучше – слушать его кровавые истории весь вечер или не спать почти до утра, гадая, когда он вломится в дверь и вломится ли вообще. Естественно, он занимал место. Он, правда, оказался куда аккуратнее меня, сказывалась, видимо, армейская выучка. За ним не оставалось грязи и, даже наоборот, воцарялась подозрительная чистота, но я вовсе не был уверен, что хочу видеть столько изменений в своей небольшой квартирке.

Сам Дайкон, впрочем, к середине недели повеселел. Он, правда, каждый день пытался вытащить меня на экскурсию по окружающим пивным, но, получив отказ раза три, успокаивался и снова шёл во двор, тренироваться. Вообще, отсутствие пивных сказывалось на нём положительно. Но долго так я бы, безусловно, не протянул.

В понедельник Артарий подкинул новое развлечение. Мне в помощь была выделена напарница. Одно это известие заставило волосы топорщиться у меня на затылке. Когда же я увидел, что меня ждёт, мне и вовсе захотелось сбежать на континент. «Напарником» оказалась молодая леди лет двадцати пяти с длинными чёрными волосами и серыми глазами. Она не просто когда-то была отступницей, она кичилась этим, как медалью. Её наглухо застёгнутая чёрное платье навевало на меня мысли о монастыре, где меня когда-нибудь похоронят. Считалось, что она неплохо разбирается в магии. Считалось в основном ей самой, потому что Артарий ничего такого не сообщал. Во мне она видела кого-то вроде лакея, которого назначили приносить ей книги. Естественно, всё происходящее приводило меня в ярость, но я молчал и лелеял план по захвату собственной библиотеки, оккупированной противником.

Каплей мёда в бочке дёгтя стало то, что уже в понедельник я наведался к Барни и помимо Лиаро, целомудренно сидевшего в десятке сантиметров от своей девочки и читавшего ей книгу (будь я художником, нарисовал бы картину), обнаружил на столе мешочек с монетами и записку от Барни. Толстяк уехал подбирать персонал, а моя клиентка ждала меня в пятницу. На том же месте, в тот же час.

Глава 7

Стоит ли говорить о том, что это мерзкое создание, посланное мне свыше (то есть начальством), чтобы превратить мою жизнь в ад, покусилось и на мою священную пятницу? Когда до окончания рабочего дня оставалось не больше часа, Гретхен, как звали мою «помощницу», грохнула на стол передо мной кипу свитков и произнесла своим высокомерно-равнодушным голосом:

– Это нужно вернуть в хранилище, господин Трэйн.

Я откинулся на спинку кресла и посмотрел на неё. Проклятая магичка знала, что ключи от хранилища я ей не оставлю. Вот только не хотела понимать – лишь по той причине, что это моё хранилище, а не потому, что я должен ей прислуживать.

– Просто интересно, Гретхен, вы не могли принести их час назад?

– Час назад я с ними работала.

– Со всеми.

Я окинул злым взглядом ворох из не менее чем двадцати свитков. Нужно было быть тысячеглазой гусеницей с материка, чтобы читать их одновременно.

– Именно так.

– Боюсь, что вам придётся сторожить их до утра, потому что мой рабочий день окончен. И у меня хватает планов на вечер.

– Боюсь, что нет, потому что мой – тоже.

Мы уставились друг на друга ожидая, кто сдастся первым. Моя позиция была слабее – я отвечал за эти свитки головой.

– Вы меня ненавидите, – сказал я наконец.

– Само собой, – вот скотина, – такие, как вы, истребили почти всех подобных мне. Было бы странно, если бы я вас любила.

– Думаете, это повод опускаться до мелкого пакостничества?

– Думаю, это повод не считаться с вашими планами на ночь. В существовании коих я вообще сомневаюсь – кому, к чёртовой матери, нужен старый, провонявший итой ведьмак?

Я вымученно улыбнулся. Хотелось её убить. Нет, правда, свернуть шею как курице – и дело с концом. В войну было бы именно так. А для моей совести одним тёмным больше, одним меньше – разница невелика.

– Вы не посмеете, – сказала она, будто прочитав мои мысли и, развернувшись, пошла к выходу.

И что самое скверное, эта гадюка была права: теперь – не посмею. Тот день, когда тёмных признали полноправными гражданами Атоллы, стал чёрным днём в календаре всех ведьмаков. В эту пятницу я понял это особенно чётко.

Рассортировав свитки и занеся факт их возврата в три соответствующих журнала, я накинул плащ и под струями проливного дождя помчался к «Пышке». Тэдди не было, но я видел во дворе кэб, наверняка тот самый, что отвозил меня. Я припустил скорее и в итоге буквально ворвался в наш привычный кабинет, где уже сидели Дайкон и Лиаро. Они встретили меня насмешливыми взглядами. Дайкон был уже целиком в курсе моего безумия, Лиаро – лишь наполовину. Впрочем, они не имели ничего против того, чтобы помочь мне натянуть карнавальный костюм и маску. Бросив свою дневную одежду ухмыляющемуся Дайкону, я рванул во двор. Кучер как раз взялся за вожжи, собираясь уезжать. Лошади тронулись, я закричал и замахал руками. И лишь убедившись, что этот человек меня заметил и натянул вожжи, останавливая упряжку, поспешно нацепил на себя маску.

– Ты – для леди Т?

Вот так, без имени. Ну-ну.

– Да.

Он молчал. Возможно, оглядывал меня.

– Ты в третий раз, – сказал он наконец.

– Так точно.

Кучер хмыкнул.

– Залезай.

***

Переступив порог, я едва удержался, чтобы не стиснуть приветствуюшую меня Талию в объятиях. Я и правда сошёл с ума – так мечтать о встрече с девушкой, которую никогда не видел, с которой толком не говорил. Я был уверен, что моя странная клиентка боится. То ли меня, то ли собственных желаний, которые, наверняка, казались ей постыдными. Но при этом то, как ей удавалось скрывать свою неуверенность и затаенную боль, которую я чувствовал буквально кожей, за маской холодной сдержанности, покоряло меня.

Она ощупала моё плечо.

– Опять промок.

– Там осень, – я не удержался и, перехватив её руку, прижал к губам.

Я чувствовал, как её тело замирает, будто на мгновение скованное заклятьем льда, а после медленно оттаивает.

– Не делай так, – сказала она с уже знакомой мне интонацией. Опять это противоречие, которое, должно быть, и сводило меня с ума: покорная мягкость тела и обжигающий холод в её по-прежнему негромком голосе.

– Не буду, – легко соврал я.

Она потянула меня наверх и, пропустив вперёд, закрыла за мной дверь.

– Раздевайся, – команда на самом деле не требовалась, потому что я уже и без того стягивал промокшую рубашку. Может, вообще её не надевать? Двойная трата времени.

На плечи легло махровое полотенце, и руки клиентки подтолкнули меня к креслу. Послышались удаляющиеся шаги. Я старательно растирал плечи мягкой тканью, пока не почувствовал её присутствие совсем рядом – не знаю как, но от неё будто бы исходило тепло, как от маленькой печки. В руки мне легла шершавая кружка, от которой остро пахло специями.

– Пей.

Она оставалась где-то рядом, пока я не приник к кружке губами. Горячее вино. Просто отлично. Один минус – есть шанс, что меня накроет. Мягкие шаги и скрип пружин – она опустилась в другое кресло.

– Ты поговоришь со мной? – спросил я, отрываясь от чашки.

Она долго молчала. Затем спросила:

– Зачем?

– Говорят, проститутка – исповедник для падших.

Лёгкий смешок. Как приятно, что она умеет смеяться. Надо будет говорить побольше глупостей.

– Мне не в чем исповедоваться, – сказала она, когда молчание стало затягиваться.

– И нечего рассказать?

– Нет.

Я сделал ещё один глоток. Вино в самом деле отлично согревало… и не только мышцы.

– Всем есть в чём исповедоваться, – возразил я.

– Слова ведьмака.

В груди кольнуло. Слишком уж часто в эти дни я слышал о том, что я ведьмак. Но избавиться от меня не так легко.

– И ты не скажешь, – продолжил я, – почему не позволяешь касаться тебя?

Молчание становилось угрожающим. Я залпом осушил кружку до дна и, встав, нащупал дорогу к её креслу. Опустился на корточки и положил руки к ней на колени.

– Я не причиню тебе зла, – я огладил знакомый уже шёлк. Он начинал казаться мне её второй кожей.

– Не смей, – выдохнула она, когда мои руки поползли по её груди и замерли у ворота.

– Встань, – потребовал я и поднялся сам.

Вопреки собственным словам она послушалась. Даже через ткань я чувствовал, как дрожат её плечи. Мои пальцы вернулись к вороту её одеяния. Я рванул его в стороны, не дожидаясь, пока Талия меня остановит, и её руки в самом деле не успели. Я замер, удерживая в ладонях мягкий шёлк. Она могла бы прогнать меня, но не делала ничего. Просто стояла и тяжело прерывисто дышала. Я решил, что это разрешение продолжать. Отпустил шёлковую ткань, позволяя ей осесть на пол, и взял в руки её лицо. Она дрожала. Мелко-мелко.

– Я ничего не вижу, – сказал я, пытаясь её успокоить.

Наклонился и коснулся губами твёрдой скулы, а затем чуть опустился вниз, к изящной шее. Здесь кожа и правда была как шёлк. Нежная, даже холёная. Я провел дорожку из поцелуев чуть ниже, и услышал слабый выдох:

– Нет!

Всё верно. Вот здесь, у ключицы – первый шрам. Я старательно исследовал его губами, а затем прошёлся языком в обратную сторону. Дрожь усилилась, она попыталась вырваться, и мне пришлось перехватить её, удерживая руками уже за стройную спину… Ее всю, целиком, покрывали рубцы. И это не было простым пересечением порезов. Даже мои грубые руки чувствовали, что шрамы складываются в какие-то знаки.

– Нет… – повторила она, безвольно оседая в моих руках.

Я притянул её к себе и осторожно погладил дрожащие плечи. Теперь уже её сотрясали откровенные рыдания.

– Чего ты боишься? – прошептал в самое её ухо.

Она всхлипнула. Я прижал её ещё крепче, поглаживая по исчерченной рубцами спине.

– Ничего, – прошептала она, пытаясь успокоить дыхание.

– Вот и хорошо, – я снова погладил её и легко коснулся губами плеча. – Талия… – я будто пробовал это имя на вкус. – Тали?

Не слышно ответа, ну и ладно.

– Тебя так приятно касаться, – прошептал я, продолжая оглаживать её спину и бока, – ты изящная, как лань. И дрожишь, как пойманная дичь. Зачем? Я здесь, чтобы принести тебе удовольствие, а не боль.

– За мои деньги, – она чуть успокоилась.

Да, этими словами она основательно утихомирила моё самодовольство. Не согласиться с ними было нельзя, и я кивнул:

– За твои деньги.

Пусть так, если эта мысль её успокоит. Я прочертил вдоль её плеча ещё одну цепочку поцелуев.

– Тебе не противно? – она явно не выдержала.

– Мне приятно, – я прошёлся губами обратно и снова скользнул по шее.

– Ну да… Наверное, ты хорошо знаешь своё дело.

Я отстранился. Если бы не повязка, я бы заставил её посмотреть себе в глаза.

– Не так хорошо, как ты думаешь, – я и сам не ожидал, что могу повторить эти ледяные нотки.

Она успокаивалась. Сомнений не было. Вот только я не был уверен, что она нравилась мне такой ядовитой. Мы оба молчали, выжидая, кто не выдержит первым.

– Продолжай, – попросила она наконец тихонько.

– Понравилось? – я усмехнулся. – Отведёшь меня?

Она взяла меня за руку и потянула в сторону. Наткнувшись коленями на кровать, я сел.

– Всё так же? – спросил я.

– Да.

– Тогда сними с меня сапоги, – приказ.

Когда Талия изогнулась, мне не потребовалось уже ничего, чтобы последовать за ней. Я лишь откинулся обратно на спинку, крепче прижимая Талию к себе и целуя в самое ушко. Я чувствовал, как рванулись её руки, то ли силясь оторвать мои, то ли пытаясь просто сжать собственное тело в неловких защитных объятиях, и тут же бессильно опали.

– Ты чудесна, – прошептал я вместо порядком надоевших извинений. Она ничего не ответила.

– Пусти, – сказала она тихо через какое-то время.

– Хорошо, – я не шевельнулся, вдыхая цветочный аромат её волос.

Мы снова замолкли. Наверное, она ждала, пока я выполню обещание. А я не спешил. Она была такой тёплой. И, несмотря на шрамы, похожей на шёлк. Просто её нежная гладкость была словно украшена вышивкой. Уж не знаю, как это смотрелось, а под пальцами ощущалось именно так – тонкая гладкая кожа и стежки узоров на ней.

– Они все уходили… – сказала она вдруг, и только тут я понял, что вычерчиваю пальцами этот узор на её животе. – Уходили, увидев шрамы. Даже те, кому хорошо платили.

– Ну и хорошо, – сообщил я. Она вздрогнула и попыталась обернуться. – Хорошо, потому что иначе я бы не встретил тебя.

Не знаю, что нашло на меня в тот миг, когда я ляпнул эту глупость. Наверно, ударило в голову горячее вино. Я как-то совсем забыл, кто я и зачем здесь, целуя эту нежную кожу. А теперь в воздухе повисло неловкое молчание.

– Тебе нужно идти, – прервала она тишину первой.

Я кивнул. По-прежнему чертовски не хотелось её отпускать, но я разомкнул объятия и, когда она встала, сама соскользнула с постели.

– Я помогу, – она поймала мою руку, шарившую на полу, и протянула мне сапог. Затем, пока я обувался, принесла рубашку и жилет. Не удержавшись, я притянул её к себе и коснулся поцелуем лба. Снова хотелось извиняться. Хотя бы за то, что ей приходится обслуживать меня сейчас.

– Идём, – как же я был рад, что теперь в её голосе не было ледяных ноток – лишь бархатистое тепло.

Она помогла мне спуститься и сама довела до кэба. В этот момент я почти не сомневался, что она позовёт меня опять.

Глава 8

Сомнения пришли в понедельник, когда я вдруг понял, что наши встречи – не тайный роман сумасшедших любовников, а услуги хастлера богатой, пусть и экстравагантной клиентке. Мне и правда нужны были ещё четыреста золотых. Я потряс старые кошельки и нашёл двести, но не больше. Брать с неё деньги за секс мне почему-то не казалось неестественным. Это было игрой, не больше. Но брать деньги за её доверие оказалось куда тяжелее. С другой стороны, бросить Лиаро с его манией я тоже не мог.

Но даже не в том дело. Я-то знаю, кто я. Я отработаю ещё две встречи и… И что? Ответа у меня не было. Размышляя о превратностях своих ночных приключений, я полностью выпал из тренировки и крепко получил мечом по плечу.

– Трэйн? – Дайкон остановился, ожидая, когда я приду в себя.

– Всё, – я отвернулся и направился к дому, – с меня хватит.

***

На работу я опоздал. Ещё неделю назад это бы никого не смутило, потому что кроме меня там обычно никого и не было. Ну, зайдёт изредка какой-то искатель истины, покопается в бумагах, бросит это дело и отправится в другое место. Теперь же так легко все не обошлось. Гретхен стояла у дверей библиотеки надутая как индюк и злая, как десять Изначальных.

– Господин Трэйн, – процедила она, завидев меня издали.

Я инстинктивно поморщился.

– Если вы не можете прибыть вовремя, почему бы вам не дать такую возможность мне?

Я скривился ещё сильней.

– Вы знаете, что я не могу дать вам ключи.

– Тогда не опаздывайте.

– Почему вы говорите со мной так, будто я вам что-то должен? Это моя библиотека. Артарий послал вас помогать мне, а не наоборот.

– Да, потому что вы мне ничем помочь просто не можете. Вы ничего не делаете, только спите на рабочем месте и составляете описи.

Она уставилась на меня, как на комара, усевшегося ей на руку.

– Вот, – я отпер дверь и, церемонно поклонившись, пригласил чародейку войти, – прошу.

Не обращая внимания на сарказм, Гретхен проследовала внутрь. Всё время, пока я развешивал мокрый плащ и делал записи об открытии библиотеки, Гретхен ходила из угла в угол, демонстрируя своё нетерпение. Она немного успокоилась, лишь когда я закончил с бюрократией и отпер перед ней дверь хранилища. Оказавшись среди рядов полок, убегающих вдаль, она будто очутилась у себя дома. Медленно, слегка скользя кончиками пальцев по корешкам, она двинулась в полумрак.

– Что вы ищете сегодня? – спросил я.

– То же, что и всегда, – откликнулась она, продолжая вести пальцем вдоль полок. – Магию.

– Отличный ответ.

Она остановилась и повернулась ко мне.

– Вы разбираетесь в магии?

– Насколько может разбираться в ней человек, который ищет её полгода.

Губы её искривила ядовитая улыбка.

– Полгода – это так мало, господин Трэйн.

Высокомерная зараза. Я возвёл глаза к потолку, спорить с ней с утра пораньше не хотелось.

– Я ищу символ, – «сжалилась» она надо мной.

– Какой?

Она поколебалась.

– Пойдёмте.

Мы снова поднялись в читальный зал, и, вынув из-под моей кружки листочек бумаги, она начертила на нём знак, состоящий из переплетения ромбов и зигзагов.

– Похоже на письмо антауров, – сказал я задумчиво.

Она резко повернула голову ко мне.

– Похоже?

Я кивнул.

– Вы искали в гримуарах Артэ Табиуса?

– Искала, – она поджала губы, – я видела четыре его гримуара из шести. Ещё два, по слухам, погибли. Тот, где Табиус писал об Изначальных…

– И тот, где он писал об истоках магии. Они не уничтожены, они пропали незадолго до войны. Считается, что они хранились здесь, в библиотеке Атоллы.

Она вздохнула и, запрокинув голову, прочертила в воздухе полукруг собственным затылком. Видимо, спала не лучше меня.

– И в чём разница, господин Трэйн? После войны многие не могут найти людей, не то что фолианты.

– Людей – это не ко мне, – сказал я рассеянно, – а вот насчёт фолиантов дело проще. Если кто-то его брал, пусть даже до войны, в архиве должны были сохраниться записи.

Гретхен резко подняла голову. Глаза её блеснули.

– И вы сможете его отыскать?

Я колебался. Чёрт меня дёрнул повыделываться. Эти записи можно перекапывать годами. И Гретхен вряд ли поможет мне в этом. Она смотрела на меня в упор. Я видел волнение в её глазах, но она не торопила. Видимо, догадывалась, что требовать от меня что-то бесполезно – я ведь могу их и никогда «не найти». Но и упрашивать не хотела.

– Могу, – сказал я наконец, – если вы мне объясните, что это за знак и почему он так вам запал.

Она снова поджала губы.

– Я не могу.

– Что значит – не можете? Или мы не должны работать вместе?

Она отвернулась и снова прошлась по комнате, меряя пространство размашистыми шагами. Эта её закрытое до самого подбородка платье смотрелось так странно… Многих дам подобное делает похожими на книжных червей или школьных наставниц, но у Гретхен лишь подчёркивала изысканную грацию, стройность и быстроту движений.

– Ну, хорошо, – сказала она, – этот знак, – она ткнула в бумажку тонким пальцем с острым ногтем, – как считает Артарий, может заблокировать магические способности. Если мы найдём, откуда он взялся, и поймём, как он работает…

– То, возможно, сможете привить магические способности тем, у кого их нет. Гретхен, а вы, собственно, что ищете, магию или магию света?

Она остановилась и посмотрела на меня.

– А в чём разница, Трэйн? Свет и тьма, как вы их разделяете? Тьма – это те, кого можно убивать, свет – те, кого нельзя? Так? Ещё разница есть?

– Только не начинайте, – я поднял руку перед собой, – у меня от вас и так голова болит.

– Но вы сами завели этот разговор, вам и заканчивать.

Я вздохнул.

– Скажем так, те, кого можно убивать – это те, на кого указал император. Тьма и свет тут ни при чём.

Кажется, в её взгляде промелькнуло любопытство.

– Удивлена, что вы это понимаете.

– Ведьмаки стареют не только лицом, Гретхен.

– Ну, хорошо, – она присела на один из столов, – так в чём тогда разница?

Я смотрел на неё какое-то время. Ответа у меня не было.

– Свет, – сказал я наконец, – это то, что приказал искать Артарий. А Тьма – то, чего он искать не приказывал.

Гретхен расхохоталась. Затем, успокоившись, опять посмотрела на меня.

– Да вы философ, Трэйн. Правда.

– Ну, хорошо, – я тоже скрестил руки на груди, – а каково ваше объяснение?

Она пожала плечами.

– Пока ваше – лучшее из тех, что я слышала. Мне плевать на Свет и на Тьму. Я просто хочу найти этот знак и понять, как он работает.

– Это приказал вам Артарий? – я постарался, чтобы мой вопрос звучал небрежно.

Гретхен легко улыбнулась.

– Скажем так, в этом есть и мой личный интерес.

Я молча смотрел на неё. Улыбка её медленно гасла. Видимо, она вспомнила, что от меня зависит, найдёт ли она свои фолианты. Но, сама не зная того, она назвала причину, которую я мог понять. Свет, Тьма, великие цели и великие магистры… Всегда есть чей-то личный интерес. И когда знаешь чей – мир становится проще.

– Хорошо, – сказал я, – я поищу записи. Только очень вас прошу, Гретхен, мне не мешать.

Конечно, последняя просьба оказалась слишком сложной. С того момента, как я притащил два ящика с описями и грохнул их на стол, магичка выписывала вокруг моего стола плавную дугу, разворачивалась и повторяла маршрут.

Не то чтобы это мне мешало. Меня просто укачивало.

– Гретхен, – сказал я, подняв голову от бумаг через пару часов, – вам больше ничего не надо исследовать?

Она замерла и как-то странно посмотрела на меня. Открыла рот, чтобы что-то сказать. И опять закрыла.

– Гретхен, – я усмехнулся, – вы что, боитесь, что я брошу работу, если вы отойдёте?

Она снова прислонилась к столу напротив.

– Согласитесь, – сказала она, – пока вы не демонстрировали особого трудолюбия.

Я усмехнулся.

– А зачем?

Она пожала плечами.

– Вы же любите приказы.

– Обожаю, – я опять усмехнулся. – Сплю и вижу, как бы исполнить очередной, – я откинулся на спинку кресла. – Вы же сами сказали, разницы между светом и тьмой особой нет. Так зачем мне лезть вон из кожи ради возрождения магов Света, если я свою жизнь положил на то, чтобы истребить магов Тьмы? Какая-то глупость получается, вам не кажется? Сегодня убивай – завтра ищи, как спасти.

Она повела бровью.

– Тогда зачем вы работаете на Артария?

Я пожал плечами. Она задала отличный вопрос.

– А вы?

Мы привычно уставились друг на друга.

– В любом случае, – я опустил глаза на пожелтевшие листы бумаги, – я не собираюсь бросать ваше дело. Расслабьтесь. Сделайте себе кофе или прогуляйтесь.

Её хватило ещё примерно на час. После чего она нависла надо мной, вглядываясь в корявый почерк моего предшественника.

– Что вы ищите? – спросила она.

Я покосился на неё, не поднимая головы от бумаг.

– Вот, смотрите. В этой колонке названия книг. Просто листайте, пока не найдёте нашу.

Она пододвинула к моему столу ещё один стул и тоже погрузилась в пожелтевшие листы.

***

Надо сказать, первый же день довёл меня до такого исступления, что я с трудом дополз до дома. О том, чтобы заглянуть в «Пышку», не могло быть и речи. Только из верности данному слову я полчаса отмахал мечом и свалился спать. Не потому, что хотел забыться, а просто потому, что у меня не было сил ходить, говорить и думать. Так же прошёл и вторник. Радовало одно: мы стали меньше ругаться. Только утром, перед работой, и вечером, перед тем, как разойтись по домам. В среду мы нашли первый обнадёживающий звоночек.

– Посмотрите, – сказала мне Гретхен, тыкая пальцем в еле читаемую кляксу, – Артэ Табиус. «Ткани, поля и духи».

– Это не совсем то, – сказал я, бросив на запись короткий взгляд, – смотрите, – я указал пальцем на строчку рядом, – это трактат. Но это лучше, чем ничего. Он здесь, в библиотеке. Хотите посмотреть?

Она подняла лицо, и я увидел, что, несмотря на усталость, глаза её блестят.

– Пожалуйста.

Я встал и потянулся. Проверил ключи на поясе и стал спускаться к хранилищу. Гретхен шла следом. Отперев дверь, я пропустил её вперёд, как предписывала инструкция, и мы двинулись вдоль полок с книгами. Трактат стоял где-то очень далеко. Свет за спиной уже померк, когда я остановился.

– Сто шестьдесят пятая полка, – сказал я, – нам нужна сто шестьдесят шестая.

Я подошёл к следующей полке.

– Гретхен, что здесь написано?

Она приблизилась ко мне и всмотрелась в полустёртые цифры.

– Сто шестьдесят семь, – сказала она.

Мы посмотрели друг на друга.

– Я не сошёл с ума? – спросил я.

– Нет, – ответила она и, подойдя к стене между стендами, положила на неё руку, чуть сдвинула ладонь и постучала, – прислушайтесь.

Теперь уже я встал рядом и прислушался к её стуку. Облизнул губы.

– Ломать нельзя.

Она поджала губы – у неё явно была такая идея. Затем провела ладонью по стене ещё раз и нажала на какой-то кирпич. Что-то громыхнуло, и стена поехала в сторону. Я постарался не показывать восхищения – внимательность потрясающая. Вряд ли я нашёл бы это место сам. Заглянув внутрь, я чихнул. И ещё раз. И ещё. Пыли здесь было море, так же, как и паутины. А вот под толстым слоем седины я увидел не один, а целых три стенда.

Я оглянулся на Гретхен. Она переминалась с ноги на ногу, ожидая, пока я отойду с дороги. Едва путь оказался свободен, она вошла в комнату и взяла в руки первую попавшуюся книгу.

– Триано Веете. «Путь говорящего с духами», – прочла она и посмотрела на меня. – Поздравляю. Мы выполнили приказ.

Находка меня, конечно, взбудоражила, но не могу сказать, что обрадовала. Новые книги пришлось срочно описывать. Всё, что мы нашли в комнате, было посвящено Изначальным, их поиску и подчинению. Гретхен закопалась в пыльные гримуары, как ребёнок в конфеты, и, к счастью, почти мне не мешала.

До борделя я добрался лишь в пятницу, надеясь, что там меня ждёт письмо. Так и оказалось.

Глава 9

Я выскочил из кэба, как болт из ложа арбалета. Направление я примерно помнил, а потому, не дожидаясь, пока кучер ухватит меня за плечо, рванул к дверям моей клиентки. Определённо, я сошёл с ума. Только у порога, о который благополучно споткнулся, я понял, что не знаю, где звонок и есть ли он тут вообще. Я постучал, попутно успокаивая дыхание, но ответили мне не сразу. Зато сразу после того, как дверь распахнулась, цепкие пальцы ухватили меня за ворот рубашки и втащили внутрь.

– Ты с ума сошёл? Ещё солнце не зашло.

Да, я сошёл с ума. Я просто стоял и вслушивался в её дыхание, в цветочный запах её волос. Не удержавшись, я притянул Талию к себе. Какая же она тёплая…

– Пошли наверх, – шепнула она, неловко выворачиваясь, и только тут мне пришло в голову, что дом может быть не её. Скажем, такая же съемная квартира, как у меня, только в квартале получше. А я свечусь тут в своих потаскунских шмотках, с чёрной повязкой на глазах. И порчу, как это… лицо заведения.

– Пошли, – перехватив её руку, я потянул её вверх. Ноги сами нащупывали ступеньки – как же легко человек привыкает к трудностям. Кажется, эта повязка уже стала мне родной.

Оказавшись в спальне, я остановился, пытаясь понять, что происходит. Здесь появились новые запахи – свежей выпечки и варенья. Может, она только что проводила кого-то? Интересно, кого? Я чувствовал, как топорщатся волосы на затылке, занимая боевую стойку. Дверь за спиной закрылась.

– Сегодня секса не будет, – сказала она, как обычно, негромко.

Моё сердце дрогнуло. Хорошо это или плохо? Понятия не имею. Чёрт с ним, с сексом, когда это чудо стоит рядом, но почему она решила изменить обычный распорядок? Неизвестность пугала.

– Как, совсем? – попытался я отшутиться. – И поцелуи тоже нельзя?

Она вся заледенела и ощетинилась, как котёнок, которого погладили против шерстки.

– Если хочешь, – тихо и неловко.

Хочу ли я? Я схватил Талию за плечи и, прижав к двери, принялся покрывать её лицо поцелуями. Да что же она со мной делает!

– Очень, – прошептал я, когда мои губы замерли напротив её.

Секундное колебание, и её губы коснулись моих. Такие же мягкие, как я и представлял, только очень сухие.

– А говорят, вы не целуетесь… – пробормотала Талия, едва я слегка её отпустил.

Меня будто ледяной водой окатило.

– Нет. Хастлеры не целуются.

Мы оба замерли, чувствуя неловкость момента.

– Так почему не будет секса? – спросил я, меняя тему.

– Да… – она явно приходила в себя, – не будет. Сегодня у меня день рождения. И я не придумала ничего лучше, чем позвать на него проститутку, – она помолчала, – вернее, никого лучше, наверное.

Я бы соврал, если бы сказал, что она меня не ошарашила.

– День рождения… – повторил я. – Тебе следовало сказать. Написать.

– Ну, это ведь ничего не меняет. Я оплачу это как полную ночь, – торопливо добавила она и замешкалась. – Или на это другие расценки?

Я сжал руки на её плечах, пытаясь справиться с бешенством.

– Я бы принёс подарок, Талия.

Кажется, я в первый раз назвал её по имени. Тут же вспомнилось, как я смеялся над Лиаро. Запоминать имена проституток… А если запоминаешь имя клиентки – это не то же самое?

Она медленно расслаблялась в моих руках.

– Не нужно подарка. Просто побудешь со мной. Этого хватит.

Я кивнул.

– Говори, что делать, – я усмехнулся. – Я не праздную дни рождения, так что в этом я полный профан.

– Я тоже, – сказала она и, потянув меня за руку, усадила на какой-то диван, которого я раньше здесь не замечал, – довольно глупо праздновать в одиночестве. А ты? У тебя тоже никого нет?

Она, видимо, села рядом, потому что диван прогнулся.

– У меня есть трое друзей, – я помешкал, подбирая слова. – Не могу сказать, что они очень хорошие люди. Просто они – мои друзья, и они всегда рядом. Но праздники, – добавил я, – это, наверное, не моё. Для меня свободный день – лишь повод завалиться на кровать и уснуть.

– Никогда бы не подумала, – я почувствовал тепло на руке и понял, что она прислонилась ко мне. Она чуть дрожала, но вот так – ткань через ткань – прикосновения, видимо, давались ей легче. А для меня это тепло было лучше, чем грелка больному лихорадкой.

Какое-то время мы посидели в тишине, и она была мягкой и доверчивой, согревая мне этим душу, но затем вдруг снова заледенела. Как оказалось – от воспоминаний.

– А все мои погибли. В войну. Мне тогда было девятнадцать. Нашу общину сожгли. Целиком…

Она словно бы споткнулась и резко замолчала, поняв, что проговорилась. Медленно отстранилась.

– Забудь об этом, – произнесла совсем холодно, как раньше.

Чёрт.

– Я догадывался, – сказал я, но слов было мало, и я снова потянул её на себя, укладывая спиной себе на грудь, – ты была с мятежниками. Поэтому ты ненавидишь ведьмаков.

– Да.

Тишина. За эти несколько секунд она стала от меня так же далека, как и в самом начале. Я попытался осознать то, о чём думал и раньше. Только до этого разговора я точно не знал, кто передо мной – ведьмачка или тёмная. Хотя в глубине души понимал, что как раз ведьмачкой она быть не может. Не похожа. Наверное, месяц назад эта новость стала бы для меня ударом. А теперь, когда заноза в чёрной хламиде сновала вокруг меня целыми днями… Не знаю, они стали как-то… Человечнее. Да, Гретхен выводила меня из себя, но врагом она не была, детей в жертву демонам не приносила. А Талия и вовсе не казалась опасной. Как может быть опасна та, с кем ты не боишься остаться с завязанными глазами?

– Шрамы… – сказал я, и она поняла мой вопрос. Я чувствовал, как она прижимает руки к груди.

– Почти, – прошептала она.

Я наклонился и поцеловал её в макушку, пытаясь хотя бы чуточку успокоить. Она молчала очень долго. Я уже думал, она не заговорит, когда ледяной капелью в мёртвой тишине прозвучал её голос – отстранённый, будто она говорила не о себе.

– Большинство было убито в первые дни. Выжило трое. Нас выходили чуть-чуть и отвели на суд, – она снова замолчала и продолжила через некоторое время. – Чтобы так судили вас, ведьмак. У нас не было ни защитников, ни присяжных. А приговор был прост – нас отдали отряду, который разрушил наш дом, – снова пауза. Долгая. Она будто выдавливала из себя слова по капле. – Семь дней. Я бы ставила зарубки, если бы могла. Эти ведьмаки с нами делали всё. Всё…

Она опять замолчала. Я не знал, что делать – плотнее прижать её к себе или отпустить, только бы не подтолкнуть обратно к её пропасти.

– Я выжила. Одна. Они решили, что я достойна награды. Меня снова отдали целителям, которые сшили меня по частям, как разорванную куклу. А потом отправили уже к другому ведьмаку. С седой бородой и такими же седыми волосами. Он посадил меня в клетку, как чёртова зверя. В темноте. Я была так слаба, что не могла сотворить ни одного заклятья. Не знаю, сколько я провела там. А потом меня вынули и отвели в какую-то башню. Привязали к дубовому столу, и я думала, что меня снова будут насиловать. Но вышло по-другому. Его помощники отошли в сторону, а сам он приблизился ко мне с ножом… и сделал это.

Она оставалась всё такой же холодной и неподвижной всё время, пока говорила, и эта неподвижность передалась мне. Одно дело – знать, что не все твои жертвы были виновными. Другое – говорить с тем, кого вот так равнодушно и спокойно раздавили и изуродовали.

– С тех пор магии у меня нет. Я поняла это, когда перестала выть от боли. Так что я снова стала настоящим гражданином Империи – ведь больше я не опасна.

Она замолчала. Я положил руки ей на плечи и наткнулся на уже лежащие там тонкие кисти.

– Мне очень жаль, – сказал я. Её крупно затрясло. – Тали, мне правда сейчас очень, очень жаль. Мы все многое потеряли на той войне. Но она кончилась. Мы можем только забыть и жить дальше. Такими, какими мы стали.

Она всхлипнула, а потом как-то резко совладала с собой.

– Да, – сказала она тихо, – только так.

Я обнял её покрепче и положил подбородок ей на плечо – поверх наших соединенных рук.

– Интересно, – сказала она через какое-то время, когда я уже решил, что этот праздник, как и все мои праздники, превратится в вечер плохих воспоминаний, – теперь ты не будешь так стесняться?

– Я стесняюсь? – вот уж не замечал.

– Когда я прошу тебя… Ну… Унизить меня.

Я крепче сжал руки.

– Я не стесняюсь. Я не хочу делать тебе больно. Но что бы я ни делал, ты пугаешься лишь сильней. А так… как ты просишь… Так я не хочу.

Талия очень живо фыркнула, но тело её осталось таким же зажатым.

– Вот уж это никого до тебя не смущало.

– Может, поэтому ты захотела меня, а не других?

Она переплела свои пальцы с моими, сжимая их, и я понял, что попал в точку.

– Зачем тебе это?

– Я по-другому не могу, – произнесла она холодно, но этот холод больше не казался мне угрожающим. Я видел, что она леденеет тогда, когда хочет скрыть свою боль, – ты видел сам.

– Я видел, что можешь.

– Нет.

Мы замолчали, потому что я пока не знал, как преодолеть это упрямое сопротивление.

– Ну, хорошо, – сдался я. Почему-то ей я всё время сдавался. – Но я хочу быть уверен, что ты понимаешь – я так не думаю. Я видел, как близко к сердцу ты принимала эти слова в наши первые встречи.

Она сжалась ещё сильней и долго не отвечала.

– Я не буду ругать тебя, – сказал я твёрдо, – даже сейчас тебе от этого больно. Я плохо тебя знаю, но то, что я знаю… Ты – самое чудесное существо, которое я встречал за долгие годы. Я не хочу, чтобы ты испытывала боль.

– Но я… – выдохнула она и замолчала. Потом продолжила совсем по-другому. – Я так хочу. Мне это нужно. Поэтому я вызываю тебя.

Я вздохнул. Теперь уже подумать надо было мне.

– Сегодня я выплачу долг, – сказал я, и она вздрогнула, понимая, к чему я веду, – мне больше не нужны твои деньги.

Она сникла. Осела, как стаявший по весне снеговик.

– Но эту ночь… – сказал она неуверенно, – эту ночь я оплатила.

– Конечно.

Она резко перевернулась и перекинула ногу через мои бёдра, усаживаясь мне на колени. Потом положила свои тонкие длинные пальцы на ворот моей рубашки и чуть помедлила.

– Ты коснёшься меня? – спросила она, и я тут же опустил руки на гладкий шёлк её одеяния. – Сделаешь, как в прошлый раз?

– Конечно.

Я чуть наклонился, находя губами её шею, и принялся покрывать лёгкими поцелуями. После распустил пояс, заставляя полы разойтись в стороны, а затем просто уткнулся лицом в её горячую грудь. Как же не хотелось её отпускать… Никуда. Ни на утро, ни через неделю. Никогда. Её руки легли мне на затылок, будто желая, но опасаясь прижать плотнее к себе. Я потёрся носом о бугристую кожу и коснулся её губами, изучая и вслушиваясь в её дыхание, ожидая вздоха или протеста.

– Стой, – она чуть отстранила меня.

– Можно снять маску?

Опять этот холод, но все же постепенно она оттаивала.

– Нет, – уже совсем мягко.

Жаль. Как же чертовски жаль.

Её руки торопливо расстёгивали пуговицы моей рубашки, чтобы стащить её прочь вместе с жилеткой. Затем она замерла в моих руках, а через пару секунд грудь обожгло касание мягких губ.

Всё недоступное – так сладко, и она не была исключением. В первый раз она ласкала меня сама, и от этого мои скукожившиеся ведьмачьи мышцы превращались в патоку под её губами. Кажется, я застонал, не знаю, потому что весь мир для меня превратился в эти горячие губы. Она поймала мой сосок и нежно пощекотала языком. Чуть прикусила и выпустила, подставляя холодному воздуху, а потом легко дохнула, согревая. Её губы поползли ниже, и сама она соскользнула на пол, оказываясь между моих ног. Расплела ремень и уткнулась носом в промежность. Я чувствовал её горячее дыхание на своём теле, и от него мне хотелось с силой рвануться навстречу. Ещё труднее было от того, что я знал: она сама хочет такого обращения.

Я опустил ладонь ей на затылок и мягко погладил.

– Скажи, – потребовала она.

Я ничего не сказал. Просто сжал её затылок сильнее и вошёл в приоткрывшийся навстречу рот. Сжимая пальцы на шелковистых волосах, я всё яростней насаживал её на себя, не задумываясь о том, как глубоко вхожу. Повязка не давала мне видеть её лицо, и я понял, что нужно остановиться, лишь когда услышал хрип. Я резко дёрнул её вверх, придерживая другой рукой за плечо, и, притянув к груди, прижал к себе.

– Прости, – руки сами двигались по её волосам и спине, – прости, прости, прости.

Грудью я чувствовал, как текут по её щекам слёзы.

– Всё в порядке, – прошептала она, едва отдышавшись.

Я последний раз огладил её спину и, опустив руки ниже на бедра, потянул вверх, заставляя пересесть ко мне на колени. Отвёл полы одежды в стороны, чтобы коснуться уже обнажённого тела.

– Давай.

Она на секунду замерла, а затем приподнялась и стала медленно опускаться.

Я вздохнул. В каком-то смысле это было даже лучше. Порой боль тела не так страшна, как боль в сердце. Я качнул бёдрами, проверяя её реакцию. Она тихо вскрикнула, и я замер, продолжая её целовать.

– Ещё, – шепнула она.

Не потребовала, именно шепнула. Что бы это значило? Я окончательно свихнусь, разгадывая эти перепады.

Нервные вздохи скоро затихли, и она стала потихоньку двигаться мне навстречу. Она плавилась в моих руках, подставляясь под каждый поцелуй. Она больше не дрожала. Я крепче сжал руку у неё на пояснице, чувствуя, что осталось недолго.

– Как ты? – спросил я.

– Скажи.

Да чтоб ей пусто было!

– Золотко моё, – я наклонился и впился зубами в нежную кожу.

Талия протяжно застонала и обмякла. Я опустился щекой ей на грудь, наслаждаясь моментом, пониманием того, чьл её нежное тело не дрожит под моей щекой.

Потом она поила меня вином и пыталась кормить пирожными. С закрытыми глазами сам я угощаться никак не мог. Не знаю зачем, но эти минуты я вспоминал потом много раз, куда чаще, чем минуты, когда находился в ней. Она смеялась, когда я промахивался или, напротив, кусал слишком жадно, пачкаясь в креме, и слизывала его с моего носа. Я чувствовал себя идиотом, но какая разница, если на коленях у этого идиота сидело это изящное существо и смеялось. Этот смех. Я слышал его впервые и подумал, что запомню на всю жизнь…

Многие ведьмаки навсегда остаются одни, как Дайкон. Некоторые женятся на толстых трактирщицах, которым нужен в доме мужчина – всё равно какой. А у меня была Талия. Три недели, из которых вместе мы провели три дня, но всё-таки она была. Невидимая, ощущавшаяся только на вкус и на слух, а от того ещё более любимая. Я не заметил, как пролетело время, и понял, что за окном начался рассвет лишь по тому, что Тали встала и пошла тушить лампы.

– Идём, – сказала она, касаясь моей ладони своей и поднимая меня с дивана, – я провожу тебя.

И она вывела меня во двор, не говоря больше ни слова и продолжая держать мою ладонь в своей мягкой руке. Мы остановились у кэба. Шёл дождь – лёгкий и по-летнему тёплый. Откуда-то сбоку слабый ветерок приносил запахи моря. Наверняка выглядели мы очень странно – этакий герой-любовник в узких штанах и с повязкой на глазах и стройная молодая леди в каком-то халате… Или что там у неё было? Я так и не понял. Я опустил руки ей на плечи.

– Значит, ты больше не придёшь? – спросила она тихо.

Я усмехнулся, потому что ждал этого вопроса всю ночь.

– За деньги – нет.

Она вздрогнула.

– За… – она резко выдохнула.

– Если захочешь увидеться – оставь записку у Барни. Я всё ему объясню.

Не знаю, что крутилось в её голове в эти минуты. Возможно, она думала о том, что не хочет встречаться с хастлером. А может, ей просто нужно было время, чтобы открыться. Я не стал ждать. Запечатлел у неё на лбу последний поцелуй и запрыгнул в кэб.

Глава 10

Новая неделя началась с очередной ссоры. Гретхен чуть не силой выдирала из моих рук фолианты, которые я описал, и собирался отправлять Артарию.

– Да успокойтесь вы, – бросил я, кое-как отобрав у магички очередной недочитанный том, – наше дело – отыскать книги, а не выучить их наизусть.

– Ваше дело! – она ткнула в меня костлявым пальцем.

Как же она мне надоела.

– Безусловно. Вы рождены для большего.

Она наклонила голову, будто кобра перед броском, и издала звук, похожий на шипение. Делая вид, что ничего не заметил, я продолжил упаковывать книги. Тонкие пальцы легли мне на рукав, я поднял глаза и встретился взглядом с её пронзительными серыми глазами. Уверен, она хотела что-то сказать, потому что губы её дрогнули – но магичка лишь убрала руку, и я продолжил заниматься своим делом.

С того момента, когда я упаковал книги и отправил их Артарию, Гретхен перестала со мной разговаривать. Она скользила по библиотеке, как привидение, сливаясь с тенями от шкафов. Иногда брала в руки какие-то книги и свитки, но быстро теряла к ним интерес. Кажется, она впадала в то же состояние безнадёги, что было обычным и для меня.

Всё, что мы ищем – мы ищем для кого-то. А что мы получим от этого сами? Медаль за труд? Помню я медали, которые выдавали ведьмакам. И как потом их отбирали, тоже помню. Больше я на эту удочку не попадусь.

Вечером в среду у самых дверей библиотеки меня встретил Лиаро. Рядом с ним стояла уже знакомая мне девчушка. В первый раз я видел её в нормальном платье. Лиаро разорился на недорогое, но очень аккуратно сшитое зелёное платье. Рыжие волосы юной ночной бабочки, собранные на затылке, как обычно, слегка пушились, руки сжимали локоть нашего целителя.

– Нели, – голос бывшего ведьмака был сладким, как патока. Даже я бы растаял. Но Нели лишь крепче вцепилась в своего защитника. – Нели, это Трэйн.

Я кивнул и протянул девчушке руку.

– Добро пожаловать в мир живых.

Та оглянулась на Лиаро и, получив кивок в ответ, пожала мне руку. Пальчики её были маленькими и нежными. Вряд ли она когда-то занималась настоящей работой.

– Ты узнал, откуда она? – спросил я Лиаро.

Тот покачал головой.

– Пошли ко мне? – спросил он вместо ответа.

Я кивнул, так же, как и он, не желая разговаривать на улице.

Остров, где обитал Лиаро, назывался островом Памяти и был немногим престижнее моего. Так же, как и на моей улице, здесь были в основном двухэтажные доходные дома, где снимали жильё бюрократы всех мастей, не самые глупые художники и учителя. Одним словом, все те, кто не любил марать руки и был достаточно умён, чтобы работать головой за деньги.

Я редко бывал в гостях у друга просто потому, что не любил ходить в гости. Поэтому, оказавшись в его небольшой квартирке, я с неведомо откуда взявшимся любопытством разглядывал шторы из изумрудного бархата и кресла из гевеи. Обладая той же площадью, что и я, и примерно теми же деньгами, Лиаро на удивление удачно ими распорядился. Если моя квартира создавала впечатление ночлежки, то в его хотелось остаться и попить чаю. В углу стояло потрепанное пианино, которое многое объясняло – здесь же Лиаро встречал учеников. Впрочем, думаю, что если бы он обставлял дом только для себя, здесь было бы не менее уютно.

– Садись, – он ткнул пальцем на стул и повернулся к Нели. Не дожидаясь приказа, девчушка торопливо кивнула и умчалась на кухню. – Я решил назначить её своей горничной. Я бы взял её в ученицы, но мне нечему её учить. А просто девушка, обитающая в доме с незнакомым мужчиной – это довольно… странно.

– Это не странно, – я усмехнулся. – Это вполне прозрачно. Рад, что ты не сошёл с ума окончательно.

Он улыбнулся в ответ, но тут же помрачнел.

– Так что ты хотел рассказать?

Лиаро вздохнул.

– Я расспросил Нели о том, как она попала к Барни. Сам видишь, девочка домашняя. Она что-то скрывает про войну… Так мне кажется. Но говорит, что семью её убили, и я ей верю. Её спас какой-то имперский травник, который осматривал трупы, искал выживших. Травнику было далеко за пятьдесят – уже тогда. Но он взял Нели в ученицы. А с полгода назад старика обвинили… – Лиаро замялся.

– Обвинили в ведьмачестве, – закончил я за него. – Мало убили магов, теперь давайте истребим и ведьмаков.

– Ну… не совсем так. Основные суды этот лекарь пережил, и никто его не трогал. А где-то год назад нашлись охотники на его лавку, и тут же вспомнилось, что построена она на трофейные деньги. Ему угрожали, но старик не сдался. Он умер от старости или, вернее, от разрыва сердца, и всё имущество оставил Нели. А охотники за наживой тут же закончили дело, и девочка попала в долговую тюрьму. Её продали с аукциона, и за полгода она сменила трёх хозяев или больше.

Лиаро взял со стола статуэтку и покрутил в руках. Я видел, как белеют костяшки его пальцев.

– Девочка умненькая, – сказал он наконец, – хоть и запуганная. Зря не рыпалась, но и не сдавалась. Барни на фоне прошлых хозяев показался ей почти подарком, пока её не заметил… – Лиаро резко выдохнул, и я снова закончил за него:

– Кон.

– Да, – Лиаро поджал губы и поднял на меня большие зелёные глаза. – Трэйн, не пойму, зачем он так?

Я пожал плечами. Объяснить что-то Лиаро мне было бы трудно. Сам я отлично понимал жажду Дайкона, но никогда бы не стал изливать свой гнев на того, кто этого не заслужил.

– Теперь-то всё в порядке, – сказал я.

Взгляд Лиаро стал каким-то странным.

– Трэйн, не думаю, что для Нели это «в порядке».

Я непонимающе посмотрел на него.

– Её жестоко насиловали две недели. А теперь человек, который это делал, наверняка будет появляться у меня дома.

Я молчал.

– Она боится, – сказал Лиаро. – Она вроде бы мне доверяет, но больше никому.

– Ну, а от меня-то ты что хочешь? Я последний, кому стоит общаться с жертвами Империи.

– Я так не думаю, – сказал Лиаро тихо, и я поднял бровь, требуя объяснений. – Хочу, чтобы ты познакомился с ней поближе. С тобой она будет в безопасности, но ей придётся, – он помешкал, – привыкнуть к тебе. Ты будешь для неё как вакцина от внешнего мира.

Я улыбнулся и покачал головой.

– Вот это комплимент. Так меня ещё не обзывали, – я пронаблюдал, как меняется лицо Лиаро, который судорожно ищет подходящие слова. – Ладно, расслабься, Ли, если будет время, может быть. Но не уверен, что сейчас.

Я не успел закончить, когда Нели вошла в комнату с серебряным подносом в руках. Она выставила на столик рядом с нами чайник и две чашки и остановилась в полушаге, убрав поднос за спину, в ожидании нового распоряжения.

– Иди сюда, – позвал Лиаро ласково, указывая себе на колени. Девочка тут же уселась на подставленное колено и поцеловала своего хозяина в щёку.

Я покачал головой.

– Ты так её к нормальной жизни возвращаешь?

Лиаро покраснел. Нели нервно оглянулась на меня. Только теперь, а не тогда, когда Ли отдал ей этот интимный приказ. «Ладно», – решил я, – «не моё дело». Потом не удержался, встал и, подойдя к креслу друга сбоку, потрепал девчушку по голове. Та тут же съежилась и вопросительно посмотрела на Лиаро.

– Не бойся, – сказал я, – я тебя не трону, – девчушка всё ещё нервничала. – Нели, ты училась у травника. Ты умеешь читать?

Кажется, вопрос её удивил, но после паузы она кивнула.

– Да, сэр.

– А любишь?

Девчушка бросила вопросительный взгляд на Ли, но тот пожал плечами. Нели колебалась.

– Я любила сказки, сэр. До войны. А в последние годы мастер Амитус давал мне читать только расписки и заказы на товары, так что не очень, сэр.

Я усмехнулся.

– Ну, я тоже не слишком люблю читать расписки и описи. Если бы я знал, что именно это мне и придётся делать, никогда не пошёл бы служить в библиотеку.

– Библиотеку? – глаза девчушки расширились.

Я усмехнулся.

– Не ожидала, да? Я библиотекарь. Просто небритый.

Нели снова вопросительно посмотрела на Лиаро, теперь уже ища подтверждения моим словам.

– Точно, – сообщил друг, – это он только мордой похож на безмозглого солдафона. А вообще-то тоже умеет читать.

Я не выдержал и ткнул приятеля пальцем под рёбра.

– Су… – он запнулся и, посмотрев на девчушку, покраснел. Удивительно, как забота о других делает нас лучше, чем мы есть.

– А этот рыжий, – я снова ткнул пальцем в Ли, – когда-то тоже был травником. Но это он тебе сам расскажет.

– Правда? – глаза девчушки стали похожи на огромные яблоки, когда она снова посмотрела на Лиаро.

– Был, – Ли вздохнул, – только вряд ли расскажу. Если Трэйну так уж нечего делать, пусть сам плетёт тебе байки.

Теперь уже Нели с любопытством посмотрела на меня. Забавно, возможность узнать что-то о своём новом хозяине увлекла её куда больше, чем книги. Но от идеи с книгами я всё же не отказался – загрузить её чтением было бы куда проще, чем чесать языком каждый вечер.

– Может быть, – согласился я, – я тебе завтра занесу пару книжек, и если Лиаро куда-нибудь уберётся, расскажу, как он трижды спас мне жизнь.

Ли ничуть не покраснел. Отлично он придумал – конечно, я наплету про его подвиги куда больше, чем смог бы вспомнить он сам.

– Ладно, – сказал я, поворачиваясь к двери, – зачем ты меня звал, я понял. Пора и честь знать.

– А чай? – рыжики спросили это хором, и мне это безумно понравилось. Спелись, стало быть. Ну, может что-то у них и получится.

Я послушно вернулся на своё кресло.

Глава 11

Уже в субботу я зашёл к Барни проверить, нет ли письма, и затем заходил каждый вечер. Самого хозяина я так и не застал, и потому оставил записку у его помощницы – немного располневшей бывшей «девочки» Марго. Пятницы я ждал, как конца света – и, как и с концом света, обманулся.

Я пришёл на работу чисто выбритый и причёсанный, но не успел даже дверь открыть, когда ко мне подскочил мальчишка-гонец с гербом городской ратуши на плече.

– Господин Трэйн? – выпалил он.

Я кивнул.

– Вам письмо!

Я отобрал у мальчишки конверт и, надорвав краешек, прочитал. Затем с тоской посмотрел на дверь показавшейся вдруг такой родной библиотеки. Писал секретарь Артария. Мне предлагалось в срочном порядке прибыть к магистру.

***

Ах, как я люблю эту срочность, когда тебе приходится ждать в коридоре несколько часов, пока вызвавший тебя человек примет всех родственников, выпьет чаю, примет ещё парочку тех, кто проходит без очереди, и тогда, быть может, обратит взор на тебя. Есть свои преимущества в том, чтобы занимать высокий пост. Впрочем, не удивлюсь, если Артарий раз в месяц так же сидит на узком кресле в приемной императора, ожидая минутного внимания со стороны того, кто сильнее его.

Если бы на затянутом уже привычными серыми тучами небе было солнце, оно давно перевалило бы за полдень. Я не раз прокрутил в голове все дела, которые мог бы успеть сделать за день, когда Артарий показался на пороге и обвёл приёмную глазами. Взгляд его остановился на мне, и он, возможно, всё-таки перешёл бы к нашему срочному делу, но из другого конца коридора раздался невнятный возглас, что-то наподобие:

– Айа!

Обернувшись, мы оба увидели невысокую молодую магессу с русыми волосами, разлетевшимися по плечам.

Артарий улыбнулся, магесса проскользнула по коридору, и дверь снова захлопнулась.

Я уже говорил, что я ненавижу тёмных магов?

Тем временем на улице стемнело. Для меня это стало прекрасным доказательством того, что дело моё было не таким уж срочным. Ещё вчера, в четверг, письма от моей клиентки в борделе не было, но ведь ей нужно было подумать. Я почти не сомневался, что она оставила записку сегодня.

Я должен был бы уже сидеть в кэбе с завязанными глазами, но вместо этого таращился на закрытую дверь приёмной вместе с тремя такими же неудачниками, не попавшими в число избранных гостей. Наконец, когда над островами зажглись огни, дверь открылась, и Артарий показался на пороге с той же худенькой магессой. Они трижды пожали друг другу руки, прежде чем разойтись в разные стороны. Я проводил посетительницу мрачным взглядом и только тогда услышал голос магистра:

– Господин Трэйн, я ждал вас.

В кабинете Артария было тепло и светло. Магистр любил уют и регалии древности, так что стену над камином украшал начищенный каплевидный щит с гербом Империи и древним девизом «At lumen» – «Во имя Света». Другие две стены украшали картины известных художников, в основном изображавшие батальные сцены. Я поёжился. Мне вполне хватило настоящих баталий, и я никогда не стал бы вешать что-то подобное у себя над столом.

– Присаживайтесь, – Артарий благодушно махнул мне на одно из кресел, повёрнутых к камину.

Я поблагодарил и сел.

– Вина?

Надо сказать, я знаю Артария с войны. Под началом у него не воевал, но пару раз встречал после боя в кабаках. Это всегда был сильный духом и твёрдо уверенный в своей правоте мужчина. Не поколебали его ни расправы над тёмными, ни суды над ведьмаками. Будучи одним из немногих, кто делал своё дело осознанно, он остался таким же и после войны. Он выплыл в свою гавань через все невзгоды, и, когда многие из ведьмаков спивались, оказался настолько близок к власти, насколько это возможно. Тайная стража его набирала влияние год от года, особенно в последние месяцы. Но сам Артарий изменился. Не то чтобы перестал верить… Нет. Сначала появилась какая-то таинственность. Потом мягче стал характер. Наверное, потому я и взялся всё же ему помогать – теперь Артарий говорил очень красиво. Глаза его больше не сверкали праведным гневом, как когда-то, и почти к каждому он умел найти свой подход. Впрочем, водились за ним теперь и вот такие странности – вызвать к себе с пометкой срочно и оставить ждать в коридоре на весь день. Я списывал это на обычную рассеянность, хотя и подозревал, что для такого старого вояки всё должно быть куда сложнее.

– Вина, – согласился я, и вполглаза проследил, как льётся в изящный бокал алая жидкость.

Это стало ещё одной его странностью – он полюбил изящные предметы. Кто знает, может быть, старость? Хотя старостью тут и не пахло. За последние года два Артарий окреп так, будто бы нашёл лекарство от иты. Впрочем, не думаю, что он стал бы скрывать такую находку. Хотя волосы его оставались седыми, кожа разгладилась, а и без того сильное тело окрепло. Сейчас я с особым вниманием разглядывал его тонкие пальцы – не уверен, что раньше они были такими. Аккуратно подстриженные ухоженные ногти, а на правой руке – изящный перстень. Во вкусе ему не откажешь, нечего сказать.

– Вы задумались? – спросил Артарий и улыбнулся, усаживаясь в кресло напротив с таким же бокалом, какой только что вручил мне.

– Простите, магистр, я немного устал.

Он понимающе кивнул.

– Столько дел… До самого главного часто просто не доходят руки.

– Ага, – я пригубил вина, не желая развивать тему. Каждая сказанная фраза отдаляла меня от моей Талии.

– Итак… Ваши поиски в последние две недели оказались на удивление успешными. Более успешными, чем всё, что вы сделали за последние полгода.

– Повезло, – буркнул я.

– Мне кажется, моя протеже на вас положительно влияет.

Я хмыкнул. Артарий внимательно следил за моим лицом какое-то время, а затем снова улыбнулся.

– Но вы, надеюсь, понимаете, Гретхен – тёмная, и у неё свои интересы.

Я кивнул. Это-то как раз я понимал. Вот только чьи интересы лучше? Пока это оставалось загадкой. Слишком мало говорили мне оба.

– Книги, которые вы нашли, сильно заинтересовали её?

Меня будто молнией ударило. Я вспомнил тонкие пальцы, выдирающие у меня из рук драгоценные фолианты. Но доносить я не привык.

– Я такого не заметил, – сказал я, как мог спокойно.

Артарий отпил вина и, пользуясь заминкой, попытался снова что-то отыскать на моём лице.

– Это хорошо, – сказал он, – иначе у нас были бы проблемы. Дело в том, что книги, которые вы нашли, будут изъяты из библиотеки.

Я смотрел на него с искренним равнодушием. Ну что мне за дело до пыльных книг на непонятных языках?

– Вижу, вас это не интересует, – произнёс он утвердительно. – Я очень рад, – и снова испытующий взгляд.

Я пожал плечами.

– Это книги о тех, кого люди называют демонами, – сказал Артарий, делая вид, что всматривается в бокал.

– Я в курсе, – я тоже пригубил вина. – Вы боитесь, что они попадут в плохие руки. Наверное, вы правы. Ещё не все плохие руки в Атолле мы отрубили.

– Какая… грубая метафора, – Артарий повёл плечами.

– Вообще-то, это не метафора, но как скажете, – я устало вздохнул. – Артарий, вы платите – я ищу. Что вы делаете с моими находками – мне всё равно. Хоть камин ими топите.

Артарий ответил мне пронзительным взглядом, в котором мне почудилась грусть.

– Как же вы живёте? – спросил он.

– Вы знаете… спокойно, – я допил вино и поставил бокал на стол. – Вы меня вызывали, только чтобы сказать, что забираете книги?

Он покрутил свой фужер в руках.

– Я хотел убедиться, – сказал он, – в вашей лояльности и лояльности вашей напарницы. Надеюсь, вы понимаете – если я захочу, чтобы она знала, я скажу ей сам.

– Само собой, – я кивнул, – я вам лоялен. Пока вы платите. Если этого мало – не платите. Полагаю, Гретхен справится не хуже меня.

Я встал и поклонился.

– Магистр, если у вас ко мне всё…

– Идите, – не поднимая глаз от бокала, он махнул рукой в сторону двери, – и если там ещё кто-то есть – скажите, я не принимаю. Я тоже устал.

***

Я был зол. Зол, как континентальный гепард. После беседы меня наполнило какое-то неприятное ощущение неизбежности и подавленности, избавления от которого я не знал. Я потратил целый день – и всё лишь ради того, чтобы сказать в глаза моему покровителю, что мне на него плевать. А самое главное, я, кажется, опоздал.

Когда я подошёл к «Пышке», от неё отъезжало сразу три кэба. Фантазия подсказывала, что один из них – мой, но я не мог броситься наперерез всем трём, и решил сначала найти Барни.

Толстяк сидел в нашем обычном кабинете вдвоём с Дайконом. Парочка производила печальное впечатление, и меня внезапно кольнуло чувство вины за то, что я разрушил привычную традицию, первым перестав являться к ним по пятницам. Когда я вошёл, оба оглянулись на меня. Наверное, вид у меня был как у дикого зверя, потому что оба встали, явно сдерживая инстинкт самосохранения.

– Приехал? – выдохнул я.

– Кто? – спросил Барни осторожно.

– Не валяй дурака. Кэб от Та… От леди Т. Приехал?

Барни отвёл взгляд.

– Зачем он тебе?

– Барни, – я подошёл вплотную, с трудом сдерживаясь, чтобы не приподнять его за грудки, – я задал вопрос.

– И приехал, и отъехал, – он бросил на меня косой взгляд. – Ты же заработал свои деньги, Трэйн, дай заработать и мне!

В следующую секунду оказалось, что Кон стоит рядом, удерживая мои запястья, которые уже было рванулись к горлу трактирщика.

– Барни, – сказал я, как мог мягко, – ты же не послал к ней другого?

Барни отступил на шаг назад, но промолчал.

– Барни, я же оставил тебе записку!

– Какую? – глаза Барни бегали из стороны в сторону, и я тихо зарычал.

Дайкону не хватило сил удержать мои руки, когда мой кулак сам собой впечатался в скулу хозяина борделя.

– Трэйн! – только и успел выдохнуть он.

Барни медленно выпрямился, потирая ушибленное место.

– Скотина неблагодарная, – сказал он почти спокойно, – вон из моего заведения.

Мне не нравился такой конец. Я хотел схватить его и вытрясти из него всю его жадность, но Дайкон потянул меня за плечо к выходу.

– Давай, давай, – он подтолкнул меня к двери и, протащив через общий зал, вытолкнул на улицу. Капли дождя ударили меня по лицу. Я запрокинул голову, хватая их ртом.

Дайкон вздернул руку, подзывая кэб, и затащил меня внутрь. Мы молчали до самого дома. Когда уже рука друга потянула меня наружу, я посмотрел ему в глаза и спросил:

– Зачем он это сделал, Кон?

Дайкон пожал плечами. Он хотел что-то сказать, но промолчал.

Глава 12

Проснулся я в отвратительном настроении. Дождь стучал в стекло, кошки скребли на душе, хотелось перевернуться на другой бок и уснуть… Нет, лучше сдохнуть. Так я и попытался сделать, но какой-то неприятный звук, доносившийся со двора, не давал. Через пару минут я понял, что это лязг металла.

Бедные мои уши…

Я встал и, старательно отдирая веки друг от друга, выглянул в окно. Дайкон соорудил какое-то чучело из брёвен и соломы, и теперь сосредоточенно его лупил. Пожалуй, именно этого не хватало и мне. Врезать какому-нибудь чучелу так, чтобы искры из деревянных глаз полетели. И всё же встречаться с Дайконом не хотелось. Я ничуть не сомневался, что он станет надо мной насмехаться, и потому, едва почувствовав, что ведьмак собирается обернуться, отступил в глубину комнаты.

Я снова потёр глаза. Как бы ни хотел я избежать общения, выйти из спальни было нужно – умыться и не только. Я натянул на себя штаны и спустился на первый этаж – только вышел не во двор, а сразу на улицу. И тут же нос к носу столкнулся с высокой фигурой, закутанной в чёрное.

Я выругался.

– Господин Трэйн? – голос Гретхен звучал непривычно тихо, и от него меня почему-то дрожь пробрала до самого позвоночника.

– Гретхен? Какая нелёгкая вас сюда принесла?

Гретхен прокашлялась. Не удивительно, на улице опять дождь, и тонкая роба промокла до нитки.

– Я хотела узнать… – начала она, но снова замолкла.

Я скривился. Что-то с ней явно было не то. Шпионит она за мной, что ли?

– Хотела узнать… Почему вы не пришли…

Я не сразу понял о чём она, потому что в голове у меня в этот момент было всё, что угодно, только не библиотека.

– Извините, – сказала она резко, снова превращаясь в уже знакомую мне высокомерную стерву, – мне не следовало приходить.

Она развернулась, собираясь двинуться прочь, но я поймал её за плечо.

– Стойте… – я окинул гостью оценивающим взглядом с ног до головы, – раз уж пришли и промокли, то заходите, я вас просушу. Не зря же вы через весь город тащились.

Она замерла ненадолго, видимо, размышляя.

– Спасибо, – магичка кивнула, и снова от её голоса по спине пробежали мурашки. Простудился я, что ли?

Проводив Гретхен в комнату, я ещё раз спустился вниз, немного привёл себя в порядок и вернулся в квартиру. Гретхен сидела в кресле в самом углу, непривычно ссутулившись, будто нахохлившаяся потрепанная ворона.

– Если вы не побрезгуете, я бы предложил вам сухую рубашку. Ваша блузка…

– Нет! – она вскрикнула так, что меня будто огнём обожгло. Да что это с ней? В конец свихнулась? – Нет, – повторила она уже спокойнее, – если вы позволите… Если вы дадите мне плед…

– Да, конечно, – я достал из шкафа одеяло из мягкой шерсти.

Гретхен приняла его и поблагодарила, но уставилась на меня будто девушка на выданье.

– Вы не могли бы отвернуться?

Я поднял бровь. Впрочем, говорят, гость всегда прав. Я отвернулся. За спиной зашелестело, и я услышал обиженное:

– Всё.

Повернув голову, я увидел, что магичка стала ещё больше похожа на мокрую птаху – теперь она укуталась в плед с ног до головы – так, что торчали только лицо и одна рука, которой она старательно придерживала края одеяла, не позволяя им разойтись. Её бела блуза и чёрная юбка лежали на полу возле кресла. Я хмыкнул, поднял их и вышел на балкон, чтобы отжать. Ткань была мягкой и пахла чем-то знакомым… Такое странное чувство, будто приезжаешь к бабушке на выходные, а на столе твоё любимое варенье. Вроде и ждал, а всё равно – неожиданно и приятно.

Дайкон продолжал тренироваться, не обращая на меня внимания. «Хорошо бы его запала хватило надолго», – подумал я, потому что видеть этих двоих вместе мне совершенно не хотелось. Вернувшись, я развесил робу на спинке стула и снова посмотрел на Гретхен, скукожившуюся в углу.

– С вами всё в порядке? – спросил я, хотя порядком тут и не пахло.

Гретхен кивнула.

– Хотите, попрошу у хозяйки чего-то горячего?

Она покачала головой. Тогда я достал бутылку сосновой настойки и, налив в две рюмочки, одну протянул ей. Всё так же, тщательно кутаясь в одеяло, Гретхен выпростала из его складок вторую руку, приняла рюмку и поднесла к губам.

– Гадость, – сообщила она, поморщившись.

– Да. Мой друг верит, что она помогает от всех болезней.

Гретхен фыркнула. Всё же она немного пришла в себя.

– Ну, – я принюхался к своей рюмке, – рассказывайте, чего вам не спится?

Гретхен дёрнулась и воткнулась в меня пристальным взглядом.

– Гретхен, я не в настроении, не пытайтесь со мной поругаться, – предупредил я заранее, без особой надежды, но она кивнула.

– Я ждала вас вчера, – сказала она мрачно.

– Вы опять будете читать мне морали про опоздания?

Странно, но, кажется, её губы чуть дрогнули, и она ничего не ответила. Она выглядела такой жалкой, что я смягчился.

– Вы же, надеюсь, не стояли у библиотеки весь день?

Она покачала головой и отвернулась.

– Гретхен, выпейте, – сказал я, мягко подталкивая к её губам рюмку, – по-моему, вам это нужно.

Гретхен покосилась на настойку и с отвращением шмякнула её на стол.

– Да, – она прямо посмотрела на меня, – я вас ждала. Если вам приспичило пройтись по бабам в рабочее время, вы могли бы оставить мне записку под дверью, потому что… – она запнулась и опять отвернулась, затем вновь посмотрела на меня и продолжила. – Я хотела закончить работать с этими книгами, Трэйн. Это очень важно для меня, поймите.

Я внимательно разглядывал её лицо, но понять ничего не мог.

– В них описания призывов демонов, так?

Глаза магички сверкнули.

– Вы ни черта в этом не понимаете, – она вскочила, но я тут же оказался рядом и усадил её на место.

– Не понимаю, – рявкнул я, – потому что вы ничего мне не объясняете! Ни вы, ни Артарий! Я что, не человек? Думаете, я не пойму вас только потому, что был ведьмаком?

Я перевёл дыхание. В серых глазах, глядевших на меня, промелькнул страх, который тут же сменился яростью. Она оттолкнула мою руку.

– Причём здесь, – она едва не выплёвывала слова, – ваше прошлое. У меня тоже есть воспоминания, о которых я не хочу говорить. Об этом вы не думали?

Я чуть отодвинулся от неё.

– Простите.

Мы снова уставились друг на друга. Она отвернулась первой.

– Я не знаю, – сказала она спокойно. – Я не знаю, есть ли там что-то, вы довольны? Там и правда есть ритуалы призыва, но мне они не нужны. Большинство из них. Разве что призвать кого-то из Изначальных и задать ему свои вопросы… – она усмехнулась. – Но если бы я и могла, я не стану заключать контракты, в которых может быть прописана моя душа. Я никогда не общалась с Изначальными. Я видела их, но всегда избегала говорить. И даже тогда… – она резко замолчала, а затем помотала головой, будто отгоняя навязчивый образ. – Даже тогда, когда решалось, кем я стану – я не отвечала им, как бы они того ни хотели, – она посмотрела на меня. – Я ненавижу, когда мной управляют, Трэйн. Это для меня неприемлемо. Поэтому я стала тёмной. Вы все считаете, что мы были одинаковыми. Что мы все призывали полчища демонов. А я не призвала ни одного – и уже не призову. Но вы никогда мне не поверите, только потому, – она ткнула пальцем в своё промокшее одеяние, – что на мне этот цвет.

– Так кто заставил вас носить чёрное? – не выдержал я и тут же запнулся, вспомнив, как начиналась война. Мы заставили их. Мы не оставляли им выбора. Те, кто не смел поднять оружие, просто умирали. – Простите, – закончил я, не дожидаясь, пока она ответит. Она долго молчала.

– В этих книгах… Кажется, я нашла историю зарождения магии. Конечно, она связана с Изначальными. По крайней мере, так пишет Артэ Табиус.

– Это ведь не оригинал, – сказал я мягко.

– Но оригинал утерян, – в голосе Гретхен слышалось отчаяние. Хотел бы я знать, почему всё это так важно для неё, но она явно не собиралась мне говорить. Она подняла на меня глаза. – Скажите, он уже забрал книги?

Я помешкал.

– Нет. В понедельник за ними приедут.

– Трэйн, – она просительно посмотрела на меня в первый раз за всё время нашего знакомства.

– Ладно, – я вздохнул. Поколебался пару секунд, затем взял со стола большой трёхзубый ключ и протянул напарнице. – Гретхен, не знаю как, но… чтобы ни одна душа.

– Спасибо, – шепнула она, принимая маленький кусочек металла из моих рук.

На секунду её сухие пальцы соприкоснулись с моими, и меня снова накрыло это странное чувство, будто всё это уже было, будто я снова вернулся домой. Её руки исчезли – и чувство вместе с ними.

Глава 13

К понедельнику Гретхен полностью пришла в себя – в отличие от меня. С самого утра я думал о том, как бы проверить, появился ли заказ у Барни. Ещё больше я думал о том, нужен ли мне этот заказ – ведь если Талия пришлёт новую записку, значит, ей всё равно, кто её обслуживает. Ну, а если не пришлёт, я вряд ли когда-нибудь её найду, конфиденциальность в «Пышке» – на высшем уровне.

В общем, когда Гретхен возвращала мне книги, я не обратил внимания на её непривычную молчаливость и залёгшие под глазами тени.

– Что-то нашли? – спросил я без всякого любопытства.

Гретхен вздохнула и опустилась на стул за одним из столов в читальном зале. Выглядела она так, будто не спала с пятницы. Я снова вернулся к изучению отчетностей и только через некоторое время заметил, что она сидит неподвижно, вместо того чтобы висеть у меня над душой и говорить под руку.

– Ну, что с вами? – я поднялся и подошёл к ней. Гретхен окинула меня равнодушным взглядом и опять уронила подбородок на локти. – Найду я ваш фолиант, ничто не пропадает бесследно.

Она помолчала, что-то высматривая в моих глазах.

– Трэйн, это бесполезно. Не тратьте сил.

– Что это вдруг? На вас это не похоже.

Она пожала плечами.

– Знаете, сколько я уже ищу этот знак? – спросила она после паузы.

Я промолчал.

– Семь лет. Семь чёртовых лет… – она чуть приподняла голову, но только чтобы покачать ей. – Хотя я даже не уверена, что это мне чем-то поможет. Просто я не знаю, что ещё могу сделать. Наверное, этот знак – последнее, во что я верю.

– Гретхен, – повинуясь внезапному порыву, я опустил ладонь ей на плечо, и тут же тело магессы сотрясла волна дрожи, но руку она не оттолкнула.

Я ощущал тепло её тела даже через ткань. «Неужели они все такие горячие?» – подумал я.

– Гретхен, я найду, куда ушла книга из библиотеки. Если не через записи, то… есть другие способы. А вам нужно поспать. Вы отвратительно выглядите.

Она не отводила от меня взгляда усталых глаз.

– Зачем вам это? – спросила она наконец.

Я пожал плечами.

– Считайте, что мне больше нечем заняться. И вы не ошибётесь. Давайте, – я встал и потянул её за руку, заставляя подняться следом. Затем без особых церемоний подтолкнул к выходу, – придёте завтра. Обещаю, у меня будут хорошие новости.

Избавившись от Гретхен, я открыл один из ящичков стола и, достав маленький конвертик, постучал им о столешницу. И это я пару недель назад упрекал Дайкона в глупости… И всё же – не могу. Она тут ошивается каждый день, раздражает меня и не даёт работать так, как я привык. Я её ненавижу, но смотреть, как она сидит такая унылая, просто не могу. Не люблю я этого.

Я открыл конвертик и, поднеся его к лицу, быстро, опасаясь передумать, вдохнул пыльцу. Кровь застучала в висках. Серый выцветший мир будто наполнился новыми красками – или, вернее, старыми, потому что когда-то я уже видел его таким. Когда-то каждый мой день был наполнен жизнью и цветом, а теперь самое яркое, что я могу почувствовать, я ощущаю во тьме плотной повязки на своих выездах к «клиентке». Всё остальное – бесцветная скука, вязкая жижа, болото.

Я услышал, как капли дождя покидают лежбища туч и срываются вниз, как кричат чайки над морским берегом за много миль отсюда, как бьются волны о побережье островов, звуки обрели цвет, а краски – звук, и мир открыл передо мной давно забытые грани. Я осторожно раздвинул разноцветные тени, наполнившие зал. Обычно я плёл магию руками, как и все ведьмаки, но тому, что я хотел сделать сейчас, меня научили не в казармах. Этот старый фокус был самым первым, который я попробовал когда-то, но с тех пор он не удавался мне ни разу.

Прикрыв глаза, я погрузился в лепестки полутонов, окружавших меня, и медленно скользнул между ними, как змея меж камней. Я уходил всё глубже и глубже под покровы времени, пока, наконец, не увидел перед собой девущку с русыми волосами в дорогом платье из чёрного бархата. Я ахнул и едва не потерял сосредоточение, поняв, что видел её всего пару дней назад – в приёмной у Артария. В руках она держала книгу, обложку которой украшала гравировка – уже знакомые мне пересечения молний и ромбов.

Вот она пожимает руку моему предшественнику. Вот она ставит подпись на билете, подтверждая, что вернула книгу назад, но вместо того, чтобы опустить её на стол перед библиотекарем, с улыбкой проводит ладонью перед его глазами, разворачивается и уходит прочь. Я старательно удерживаю образ, пытаясь заметить хоть что-то, что помогло бы мне найти её имя. Подпись на буклете неразборчива, да и её ли это подпись… А вот дата… Дату я вижу очень чётко и успеваю запомнить, прежде чем действие иты заканчивается, и меня выбрасывает в реальность, как рыбу на берег.

Я лежал и судорожно втягивал в лёгкие воздух. Когда-то у меня были неплохие способности. Но как сказал кто-то из бардов, «ты все спалил за час, и через час большой огонь угас». Раньше, чем закончилась война, я едва мог зажечь силами иты спичку. И я бросил. Просто потому, что дальнейшее не имело смысла. Да, были ломки и жажда… Но то, что ита уже ничего мне не даст, было ясно как день. А я, как-никак, не дурак.

То, что я ощутил только что, заставило меня почувствовать себя живым. Но это ощущение прошло через несколько минут, и я уже знал, что буду тосковать по нему не один день. Я с грустью посмотрел на пустой пакетик. Это был последний.

***

Пользуясь тем, что Гретхен не было рядом, чтобы осуществлять надо мной полицейский надзор, с работы я сбежал пораньше. Проделал половину привычного пути к «Пышке», свернул в сторону, поймал кэб и приказал ехать на остров Памяти. Лиаро был дома. Хозяйка легко пропустила меня к нему, так что, без стука открыв дверь, я смог лицезреть весьма интимную сцену, из которой мне были видны только подпрыгивающие плечи Нели и рыжие волосы, упавшие на её тонкое плечо.

Не придумав ничего лучше, я прокашлялся. Нели тут же бросила на меня затравленный взгляд, затем ещё один – на Лиаро. На обнажённые плечи молниеносно упала белоснежная рубашка, и Лиаро чуть приподнял бёдра любовницы, усаживая её на колени боком к себе.

– Трэйн, – выдохнул он, узнав меня, – чтоб тебя…

– Трэйн, – согласился я. – А если бы был не Трэйн?

Лиаро покачал головой и погладил Нели по дрожащей спине, крепче прижимая к себе. В свой же адрес я выслушал витиеватое ругательство, упрекавшее меня в связях с животными и другими мужчинами. В этот раз Лиаро ничуть не стеснялся своей воспитанницы.

– Ты сам меня пригласил, – напомнил я, отходя к окну и краем глаза наблюдая, как Нели встаёт и торопливо одевается.

– Я тебя пригласил вообще, сегодня я тебя не приглашал!

Я усмехнулся. Лиаро был смущён и откровенно искал отговорки.

– Ч-чаю? – спросила Нели, заикаясь и глядя то на меня, то на Лиаро.

Я пожал плечами.

– Как хотите. Хотя я бы погрелся.

Не дожидаясь, когда оденется сам Лиаро, я повернулся к сладкой парочке.

– Я принёс книги, – я протянул Нели толстый кулёк. – Тут нет хозяйственных отчётов. Я проверял. Там легенда об основании Островной Империи и ещё кое-что в этом духе.

– Спас-сибо, – Нели всё ещё заикалась, но руки за книгами протянула.

– Знаешь, и правда, хорошо бы чаю, – предложил я, давая девчушке повод сбежать, а когда она вышла, оглянулся на приятеля. – Ли, это не моё дело… – я замолчал, подумав, что возникший у меня вопрос лучше задать самой Нели. – Впрочем… Это просто не моё дело.

Я вздохнул и помотал головой, меняя тему.

– Слушай, Ли, ты был у Барни?

Лиаро покачал головой.

– Ты там не появляешься, а по Кону я пока не соскучился.

– А собираешься?

Он пожал плечами.

– Что мне там делать? У меня дома всё есть.

– А я думаю, что собираешься, – я усмехнулся, – ты, как-никак, торчишь мне косарь золотых.

Лиаро нахмурился.

– Сволочь, – сообщил он.

Я кивнул.

– Я хочу, чтобы ты выяснил, не пришло ли в бордель письмецо… От моего… друга.

– От твоей Т? – Лиаро едва заметно улыбнулся, а я кивнул. – Слушай, Трэйн, а ты сам, часом, не свихнулся?

– Наверняка, – согласился я, – так что с письмом?

– А сам ты что?

Я фыркнул.

– Тебе Барни всё расскажет. Ты лучше ему не упоминай, что я тебя просил. А то он тебя вышвырнуть может.

Ли покачал головой. Потом посерьёзнел и задумался.

– Хорошо, – сказал он, – придумаю что-нибудь. Но тогда тебе придется посидеть с Нели.

– С Нели… – протянул я. – Ну с Нели, так с Нели. Хотя она вроде уже и сама с собой может посидеть. Сколько ей лет?

Ли пожал плечами.

– Я не спрашивал. Но хочу думать, что восемнадцать есть.

– Ладно, – бросил я, – иди отсюда. Чаю мы сами попьём.

Когда девчушка появилась на пороге с серебряным подносом и поняла, что в комнате нет никого, кроме меня, она, сделав шаг назад, затравленно оглянулась на коридор.

– Тихо, – сказал я, поднимая перед собой руку, как сделал бы, успокаивая лошадь. – Лиаро ушёл по делам.

Девчушка сделала ещё шаг назад.

– Чайник поставь, – попросил я, – уронишь – ошпаришься.

Нели с сомнением посмотрела на чайник, затем на меня. Я вообще не умею общаться с молодёжью. Я и со взрослыми не умею общаться. Но Лиаро почему-то решил, что именно это и надо его подопечной. Поразмыслив, Нели всё-таки подошла к столу, стараясь держаться как можно дальше от меня, и поставила на стол приборы.

– Разольёшь? – спросил я, не двигаясь.

– Где господин? – спросила Нели, продолжая держаться по другую сторону от стола – так, чтобы чайник с кипятком отделял её от меня.

– Лиаро ушёл. Он должен помочь мне разрешить одно дело. Он просил, чтобы я посидел с тобой.

Девчушка метнула ещё один затравленный взгляд на дверь.

– Я знаю, что не вызываю доверия, но я вроде бы ничего тебе пока не сделал?

Мои слова Нели явно не убедили. Я мог только развести руками. В свою очередь я посмотрел на дверь. И долго мне тут сидеть, интересно?

– Книжки-то посмотрела? – спросил я, откидываясь на спинку кресла. Хотелось чаю, но сделать хотя бы малейшее движение в сторону девчушки я боялся.

– Не успела.

Нели покосилась на чайник, видимо, заметив мои взгляды в ту же сторону, и всё-таки налила мне чаю.

– Ты бы села, – сказал я.

Подумав, она наполнила и вторую чашку и, взяв её в руки, уселась в кресло, мимоходом отодвигая его на полшага назад. Я тоже взял чашку и попробовал горячий напиток.

– Вкусно, – сказал я.

– Это старый рецепт, – она сказала это и снова замолка, по-прежнему испуганно глядя на меня.

Я вздохнул и поставил чашку на стол.

– Нели, давай проясним. Что бы ты там себе ни вообразила, ты меня не интересуешь. Не потому, что я очень хороший. Просто прими это как факт.

Девчушка медленно кивнула.

– Лиаро просил меня пообщаться с тобой. Он хочет, чтобы ты привыкла быть с людьми. Ты и сама должна понимать, что вечно быть в его тени тебе не удастся. Он не так богат, чтобы содержать того, кто ничего не делает.

Девчушка снова кивнула. На сей раз чуть спокойнее.

– Давай пока просто попьём чаю и успокоимся, ладно?

Я снова взял свою чашку. Несколько минут царила тишина. Затем Нели заговорила.

– Господин Трэйн? – позвала она.

Я кивнул, предлагая ей продолжить.

– Вы обещали рассказать про господина Лиаро.

Отлично. Хоть кто-то из нас нашёл тему для беседы. Цепляясь за предложенную соломинку, я пустился в те самые рассказы, которые никто не хочет слушать. О войне, рваных ранах и пожарах. Я старался поменьше говорить о том, что могло её напугать, и побольше о том, что было хорошего – а ведь было и такое. Не зря наша дружба жива до сих пор. И если Кон и Барни порой вызывают желание отправить их на тот свет, то с Лиаро я, пожалуй что, ни разу и не ссорился всерьёз. Вряд ли с ним вообще можно поссориться.

Я замолчал, когда понял, что чашка опустела, и, судя по тому, что Нели вытряхивала из чайника последние капли, уже не в первый раз.

Глаза девчушки горели. Смешно. Все в её возрасте любят войну. И, наверно, поэтому, немного повзрослев, начинают её снова, чтобы стать героями, и наслаждаются ей, пока не увидят сожжённые деревни и изнасилованных матерей. А потом уже поздно. И они могут лишь рассказывать новым детям о том, какими героями были.

Я прочистил горло.

– Вот так. Так что, представь себе, у нас были не только боевые ведьмаки. Некоторые, как Лиаро, делали своё дело после боя.

Нели кивнула.

– А я запомнила очень мало, – сказала она.

– Ну и хорошо. Тебе жить в новом мире – вот и живи. Не стоит думать о том, что осталось позади.

Она вскинула на меня взволнованный взгляд.

– А если… если оно повторится?

Я повёл плечами.

– Если Лиаро осудят? Не думаю. И я, и Кон, и Барни сделаем всё, чтобы этому помешать.

При упоминании наших друзей девчушка снова забилась в самый угол кресла, и я мысленно чертыхнулся.

– Нели, тебе очень трудно это представить… Но они не такие уж плохие. Просто у них не всё на месте в голове. Они пережили так же много, как и ты. И так же боятся. Каждый по-своему.

– И вы? – спросила она, резко оборвав мою мысль.

Я задумался. Боюсь ли я?

– Все чего-то боятся, – сказал я уклончиво. – Не боится только тот, кто уже не хочет жить.

Мы снова замолчали, но молчание уже не было таким угнетающим.

– Нели, – заговорил я через какое-то время, – я должен у тебя спросить. Только скажи правду.

Девчушка вскинулась, выжидающе глядя на меня.

– Да, господин.

– Тебе нравится у Лиаро?

Нели торопливо закивала, и лицо её выглядело настолько искренне, насколько это возможно.

– А то, что он делает с тобой?

Девчушка покраснела.

– Это плохо? – спросила она тихо.

– Что он делает, или что тебе это не нравится?

Девчушка повела плечами, будто сама не знала ответа на мой вопрос.

– Это нормально, если этого хотите вы оба. Если ты не хочешь – я поговорю с ним. Правда. Хоть он и мой друг.

Девчушка колебалась. Она явно всё ещё боялась говорить откровенно.

– Он меня спас, – сказала Нели наконец, – не мне жаловаться. Просто… – она резко замолчала и потупилась.

– Договаривай.

– Просто я… Не знаю… – она совсем стушевалась.

– Успокойся, – я протянул руку и положил её на плечо, которое тут же вздрогнуло, – он всё поймёт. Он самый лучший из всех нас.

Дверь скрипнула как раз вовремя, и я едва успел убрать руку от драгоценного приобретения своего приятеля.

– Ну, – спросил я нетерпеливо, вставая ему навстречу.

Лиаро прошёл мимо меня и, усевшись на корточки перед Нели, приподнял её подбородок двумя пальцами, заставляя посмотреть на себя.

– У вас всё хорошо? – спросил он.

Нели торопливо кивнула, и я увидел, как расслабились плечи ведьмака.

– Ну, – повторил я, борясь с желанием встряхнуть его и заставить говорить.

– Псих, – бросил он мне, вставая, – ты зачем Барни нос сломал?

Я поморщился. Я не помнил носа.

– Вроде в глаз бил.

Лиаро неодобрительно покачал головой.

– Что с клиенткой? Не тяни.

– Ничего, – он развёл руками. – Если кто тебе и писал, то Барни молчит.

– Она не всегда пишет сразу же, – сказал я, – ты сходишь завтра ещё раз?

Лиаро снова покачал головой.

– Схожу, – сказал он, – но вряд ли результат будет другим.

Домой я побрёл в полном унынии. Я не знал ни адреса, ни имени, ни даже лица. А у моей Тали были все причины больше мне не писать.

Глава 14

Тренироваться у меня не было никакого желания – ни вечером, ни утром. И если вечером Дайкон и сам едва держался на ногах, то с утра он выволок меня во двор, как мешок с картошкой, и избил, словно я был тем самым деревянным чучелом, которое он разносил вчера.

– И что это? – спросил он, тыкая мечом мне в грудь.

– Сам знаешь, – буркнул я.

– Влюбился с третьего звука? – он усмехнулся. Чего и следовало ожидать.

– Кон, заткнись.

– Иначе что? – ещё одна усмешка. – И мне нос сломаешь?

Не знаю почему, но последняя фраза привела меня в ярость. Я не ломал нос чёртовому жирному ублюдку! Я едва съездил ему по скуле, а он теперь делает из меня главного злодея! Я думал об этом, когда мой меч уже врезался в плечо Дайкона, и стражник едва не рухнул на пол под моим напором.

– Хорош! – выдохнул он, тяжело дыша, и я убрал клинок.

– Ты жив? – я протянул ему руку, помогая подняться. – Я…

– Заткнись, – он привалился к стене, давая понять, что не желает слушать объяснения, – так лучше, чем ныть целыми днями, ты так не думаешь?

Я вспыхнул, но добивать и без того пострадавшего Кона всё же не стал.

– Я не ною, – заявил я холодно.

– Только это и делаешь. Молча, запершись в своей каморке и делая вид, что тебя ничего не интересует.

Я развернулся и пошёл прочь. Спорить с ним я не хотел, потому что знал – дело это гиблое. Что за идиотские намёки сыплются на меня со всех сторон? Сначала Лиаро на пару с Нели, теперь этот… хмырь.

– Кон. – у самой двери я остановился и повернул голову. Ведьмак всё ещё приходил в себя после последнего удара.

– М? – он чуть поднял голову.

– А в ратуше есть журнал посещений?

– Журнал… Чего?

– Журнал посещений, – повторил я терпеливо. – У нас в библиотеке каждый входящий заполняет форму о том, что вошёл. Потом ещё одну о том, что обратился за услугами к библиотекарю…

– Хватит! – он поднял перед собой ладонь. – Я понял. Те, кто служит в ратуше, имеют пропуска. Остальные, конечно, вносят свои имена в журнал, и им выдают одноразовый пропуск, который затем остаётся у охраны. Сам же там был, должен знать.

Я покачал головой.

– Никогда не обращал внимания. А сейчас подумал, что при входе моё имя спрашивают и сверяют со списком, – я поколебался. – Кон, а можно узнать, кто был в ратуше в прошлую пятницу?

Он помолчал.

– А зачем? – спросил Дайкон осторожно.

– Нужно. И ещё – её адрес, если это в самом деле она.

– Это сложнее, – Дайкон убрал меч в ножны и подошёл ко мне. – Надо будет заплатить кое-кому… Не думай, что я вытягиваю из тебя деньги, – добавил он торопливо.

– Сколько? – спросил я.

Дайкон задумался.

– Пятидесяти хватит. Ну, и время… Пару дней.

– К вечеру среды сможешь?

Он пожал плечами.

– Если работы не будет. Давай, говори, что там у тебя за имя?

– Рентара Венье.

***

Вопреки обыкновению, Гретхен не ждала меня у запертых дверей. Я опоздал на полчаса, а она появилась и вовсе почти в двенадцать. Дождь лил не переставая, так что не удивлюсь, если она просто не заметила, как рассвело.

– Доброе утро, – сказал я, отрывая глаза от чашки чая и наблюдая, как она усаживается за стол.

– Может быть, – буркнула напарница.

Видимо, она не выспалась, и я поколебался, не зная, сообщать ли ей новости. В конце концов, я не выдержал.

– Гретхен.

Она подняла на меня мутный и пасмурный, как погода за окном, взгляд.

– Я нашёл того, кто забрал у нас книгу.

Глаза её блеснули и тут же погасли.

– Отлично, – сказала она, – библиотека Артария пополнится ещё одним томом.

Она явно ставила перед собой цель вывести меня из себя – по крайней мере, так мне показалось в первый миг. Я отвернулся, сделал себе ещё чашку кофе, про себя радуясь, что пока магесса в таком состоянии, работать мне не придётся. А обернувшись, увидел на её тонком лице такое отчаяние, которое встречал только у обреченных на смерть. Застарелое и сросшееся с аристократическими чертами, оно казалось неотделимой частью её самой. Это длилось всего секунду, прежде чем Гретхен поняла, что я смотрю на неё, и тут же её лицо снова заледенело.

Кого-то сближают общие интересы, любовь к выпивке или рыбной ловле… А я понял её только в тот миг, когда увидел это отчаяние. Это был лучший общий интерес, который я мог представить. Пусть на войне мы были по разные стороны, теперь, после неё, мы оказались одинаково бесполезными. Что она хотела найти в этих своих книгах? Смысл жизни? Было очень похоже на то. Хорошо бы между страниц завалялся и мой…

– Гретхен, просто скажите, что вы этого не хотите, – произнёс я мягко и увидел, как она вздрогнула. – Я же не зверь.

Она упрямо поджала губы. Я пожал плечами.

– Если вдруг вам интересно, я ищу этого человека по своим каналам. Артарий от меня такого не требует, и я не стал бы делать для него что-то подобное.

Упрямые губы дрогнули.

– Я не могу, – сказала она твёрдо.

Я только крякнул.

– Ну и чёрт с вами. Всё равно вспять уже не повернуть.

Мы снова разошлись по своим углам, но она выдержала не больше десяти минут.

– Трэйн…

Я оторвался от стопки книг, в которых искал что-то познавательное для Нели, и посмотрел на неё.

– Трэйн… Как его имя?

– Рентара Венье. Тоже тёмная. Вам это о чём-то говорит?

Гретхен покачала головой.

– Если она тёмная – она наверняка уже мертва. Я не слышала о том, чтобы выжил ещё кто-то.

– Забавно, – я отложил книгу и целиком сосредоточился на ней, – пару недель назад я тоже думал, что никто не выжил. Но это уже третий тёмный маг, которого я встречаю за неделю.

– Встречаете? – глаза Гретхен заметались из стороны в сторону.

– Да. Я видел её совсем недавно, – я замолчал, вспомнив предупреждение Артария. – Мы её найдём, – моя рука как-то сама собой легла поверх руки магессы.

Взгляд Гретхен упал на наши соприкоснувшиеся кисти и остановился на несколько секунд. Потом она вздохнула и медленно, будто нехотя, убрала руку.

– Спасибо, – сказала она, – за всё, что вы сделали для меня.

– Пока не за что, – я снова отвернулся, возвращаясь к своему занятию.

Вечером я снова отправился к Лиаро. Нели приняла меня куда спокойнее, хотя и продолжала ходить по стеночке. Оказалось, что она успела прочитать добрую половину того, что я принёс, и кое-что ей даже понравилось. Смущаясь и отводя взгляд, она попросила меня принести ей что-нибудь о травах, но я отказался наотрез, отправив к Лиаро. Самого ведьмака я поймал в дверях лишь на пару секунд, и он вместо приветствия покачал головой.

– Ничего не пришло, – сказал он.

Я лишь сцепил зубы. Настроение ушло в абсолютный минус. Я тщетно пытался убедить себя, что Талия и раньше не всегда присылала письма в понедельник – в глубине души я уже знал, что письма не будет. И всё же я отогнал на время мысли о собственной неудаче и оттащил Лиаро на лестницу.

– Ли… – начал я.

– Да успокойся ты, не я же тебе эти письма не отдаю… – начал он оправдываться заранее.

– Стоп. Ли. Я не про это, – я покосился на первый этаж, но там вроде бы было пусто. Всё же для надёжности я выволок приятеля на улицу и только тогда отпустил.

– Ли. – повторил я, – ты уверен, что Нели нравится всё, что у вас происходит?

Лицо Лиаро стало растерянным, а глаза забегали. Он покраснел.

– Это точно твоё дело? – спросил он.

– Моё, моё. Раз уж именно мне повезло работать хастлером ради твоего счастья.

Лиаро стиснул зубы.

– Ну, – подогнал я его.

– Я об этом не думал, – буркнул он, отворачиваясь, затем повернулся ко мне. – А что, лучше было её в борделе оставить? Чтоб её ещё десять человек каждую неделю имело?

Я покачал головой.

– Если взялся, то иди до конца. Сам же пожалеешь, когда вся твоя забота о ней обернётся предательством.

Ли сжал зубы. Он явно боролся с желанием меня послать. Но, как я уже говорил, от меня не так легко отделаться. Я редко навязываю что-то другим, но если уж берусь за дело, то не отступлю.

– Ли, ей нравится у тебя. Но вот эта… – я неопределённо махнул рукой, – верховая езда… Она, конечно, не будет возражать. Но она не получает такой радости, как ты.

Ли отвернулся.

– Ты реши, ты её только для этого забрал? Если да… Что ж, мне её жалко, но ты мой друг. Как и Кон. Вот только много ли между вами разницы?

– Нет… – тихо оборвал меня Лиаро и опустил голову, скрывая лицо за занавесью золотистых волос. – Нет… Но… У меня никого нет. Уже очень давно…. – он резко обернулся ко мне. – Как будто я прокажённый! – на миг, всего на миг, его лицо и правда напомнило мне лицо больного, так скривилось оно яростью.

Никогда ещё я не видел его таким. Всегда ухоженный, всегда мягкий… Не думал, что он может быть подвержен нашей болезни. А может, и нет… Дело было не в ней. Не было в нём злобы. Только эта секундная ярость. Он никогда никому не причинял боли – и не хотел… Но ведь и на нём ита должна была оставить свой след.

– Ли, – спросил я, – ты скучаешь по войне?

Он явно порядком опешил, услышав этот вопрос.

– О крови, смертях, ненависти?

Я пожал плечами.

– Не знаю, ты мне скажи.

Он отвернулся и долго смотрел на воду.

– Да, – и снова надолго замолчал, прежде чем обернуться. – Да, Трэйн, скучаю. Я был нужен. Я спасал жизни. Ты бы знал, что это такое, когда на тебя смотрят глаза человека, который вернулся с другой стороны…

Его пальцы соскользнули с обваливающегося парапета, и он с яростью швырнул в воду осколок мрамора.

– А теперь что? Богатые матроны, их капризные дети? Я же никуда не делся. Я помню всё, что знал.

Я опустил руку ему на плечо.

– Ты нужен нам.

Он поморщился.

– Я знаю, – он снова замер, глядя в воду, – двум таким же бесполезным атавизмам природы, как и я сам. Поэтому я буду прощать Кону всё, что он творит… Потому что наши пьяные сборища – последнее место, где я ещё нужен.

Я покачал головой.

– И Нели ты нужен. Весь, целиком. Эта девчушка хочет стать травницей. Тебе есть чему её учить. Куда проще просто взять её и почувствовать себя… Не знаю, что ты там чувствуешь в этот момент. Но короткий путь – не самый лучший. Дай ей время, и она придёт к тебе сама. А пока ей не нужен любовник. Ей нужен наставник. Тот, в кого она сможет верить. И не перебивай меня, – я крепче сжал плечо Лиаро, заметив, что он собирается заговорить, – никого лучше тебя я не знаю. Особенно если ты сам не пытаешься выглядеть дрянью.

Лиаро поморщился. Глаза его оставались грустными.

– И с чего ты вдруг стал таким умным?

Я пожал плечами.

– Я всегда таким был. Просто вам всегда было плевать. Ладно, – я хлопнул его по плечу, – иди к своей находке. Я уже хочу спать.

Лиаро ушёл, а я ещё долго стоял, разглядывая контуры соседнего острова, тонущие в тумане. Больше нечему было отвлечь меня от мыслей, то и дело рвущихся на поверхность. Я знал один способ избавиться от них – уснуть и не видеть снов. Теперь обнаружил и второй – заниматься чужими проблемами и не думать о своих. Разница была невелика, потому что стоило остаться в тишине, как одиночество возвращалось. Свинцовые волны казались его воплощением – бесконечные, холодные… И тяжёлые, как металл. Я хотел бы уехать на материк, туда, где нет этого моря и этих осенних дождей, но я был привязан к Атолле какими-то невидимыми нитями. Будто я всё ещё ждал, что моя родина примет меня и скажет спасибо.

Это было глупо. Я сам это знал.

Глава 15

Среда прошла без происшествий. Гретхен стала ещё мрачней, письма от Талии по-прежнему не было. Тоска обступала меня со всех сторон, и я с трудом мог убедить себя, что это просто осень. Зато Дайкон выяснил адрес моего книжного вора. Он обосновался в своём родовом поместье на одном из южных островов. Засунув под дверь библиотеки записку и захватив с собой Лиаро, я взял билет на паром и отправился туда.

Погода на южной оконечности Империи была чуть лучше. Кое-где сквозь густые тучи здесь проглядывало солнце, зато ветер рвал полы одежды как безумный. На пристани мы оказались около полудня и первым делом пообедали в чистенькой прибрежной таверне, а затем отправились искать кэбменов. При упоминании поместья Венье трое из них ушли в себя и сообщили, что не могут нам помочь. Четвёртый попросил двадцать золотых – невиданная цена. Я, конечно, знал, что в этих местах живут в основном богачи, но двадцать золотых за пятнадцать минут поездки – перебор даже для миллионера.

Скрипя зубами, я решил, что стрясу эти деньги с Гретхен, и отсчитал названную сумму. Поездка и в самом деле оказалась недолгой. Поместье Венье представляло собой огромный парк, огороженный старинной литой оградой. Издалека оно казалось островком жизни в конце дороги, размытой дождями. Кэбмен остановился шагах в двухстах от ворот и дальше ехать отказался наотрез. Ждать нас он тоже не хотел. Попрепиравшись с ним недолго, мы махнули рукой и побрели ко входу. Когда до ворот оставалось рукой подать, я понял, почему кэбмен хотел побыстрее смыться. По обе стороны от ворот на карауле стояли ожившие куски глины высотой в два человеческих роста каждый. Последний раз я видел таких в войну. Отвратительные твари, которых очень трудно убить.

Мы остановились, и я посмотрел на Ли.

– Мы хотели бы видеть хозяина, – сообщил он.

Глиняные стражи не шевельнулись. Ли посмотрел на меня.

– Они вообще слышат? – спросил меня лекарь.

Я пожал плечами.

– Никогда не проверял.

Соваться к воротам не хотелось, чудовища явно служили не только украшением. Мы покружили вокруг, разыскивая что-то похожее на звонок, но так и не нашли. Я всё же решил рискнуть и, сделав шаг к воротам, потряс решётку. Одна из тварей тут же развернулась и двинулась ко мне, и я поспешно отошёл на два шага назад. Но она продолжала наступать. И только небывалая удача изменила наше положение. Сзади на дороге послышался стук копыт. На всякий случай мы попятились ещё чуть-чуть. Тварь продолжала двигаться.

Через пару секунд всадник показался вдали и остановил коня рядом с нами. Он произнёс что-то невнятное, видимо, обращаясь к стражу, и тот так же неторопливо вернулся на свое место. Всадник скинул капюшон, и я увидел немолодого человека с кучерявыми рыжими волосами и аккуратной бородкой, скрывавшей половину лица. Оставшаяся половина не выражала к нам ни малейшего расположения.

– Вы кто? – спросил он, и я узнал, как сворачивается его левая рука в знакомом жесте. Ведьмак. Впрочем, это мало что значит.

– Я – хранитель городской библиотеки, Трэйн Танрэ, – представился я.

По его глазам я видел, что он тоже узнал во мне ведьмака – и от этого не стал добрее. Он холодно смотрел на меня, ожидая продолжения.

– А вы? – спросил я.

Всадник ответил не сразу. Он явно не видел особого повода с нами разговаривать, кроме желания избавиться от нас.

– Атаниэль Кроу, – сказал он наконец. – Вы не сказали, что вы здесь делаете.

Я покосился на Лиаро, но тот не собирался мне помогать. Глаза его были задумчивыми, и он, видимо, ушёл глубоко в себя. Своевременно.

– Знаете, это очень странная история. Хозяйка этой усадьбы взяла в библиотеке книгу – и не вернула.

– Хозяйка этой усадьбы, – кажется, он меня даже не дослушал, – не была в библиотеке Атоллы лет десять.

– Девять, – поправил его я, – она взяла у нас книгу девять лет назад. И не вернула.

Кажется, всадник растерялся. Ну, я бы тоже растерялся, если бы ко мне пришли за долгом десятилетней давности. Впрочем, доверять нам больше он не стал, и, вполне возможно, мы бы так и остались ни с чем, если бы Лиаро вдруг не заявил:

– Астарта!

Всадник вздрогнул и перевёл взгляд на него.

– Астарта! – повторил Лиаро упорно и улыбнулся. – Брен Такар. Ожог на полгруди и куча осколков гранита по всему телу. Один застрял между рёбер, и его пришлось вытягивать часа три.

Я поёжился. Пожалуй, мои воспоминания не были самыми отвратительными.

– Верно, – всадник чуть расслабился, но явно не до конца.

– Лиаро Этвейн, – Ли усмехнулся, но улыбка быстро сползла с его лица, – полагаю, вы меня не помните.

– Помню, – сказал всадник после долгого молчания и, перекинув ногу через седло, спешился. Он подошёл к Лиаро вплотную и добавил, – ты хорошо сохранился.

Ли снова расцвёл. Тщеславная скотина.

– И тем не менее, – Атаниэль снова стал напряжённым, как заряженный арбалет, – я бы не хотел видеть ведьмаков рядом с Рэной.

Тот тон, которым было произнесено последнее слово, объяснял всё. Я посмотрел на Лиаро и понял, что не только мне.

– Мне нужно с ней поговорить, – сказал я. – Чего вы опасаетесь? Войны давно нет.

– Вы так думаете? – он резко обернулся ко мне.

Я пожал плечами.

– Для меня – точно. Мне просто нужна книга.

Враждебность из его взгляда никуда не делась.

– Я поговорю, – услышал я приятный мягкий голос, который шёл будто бы из ниоткуда.

Магесса. Чёртова тёмная магесса. Я заставил себя успокоиться и вспомнить, что я тут именно из-за них – из-за чёртовых темных магесс. Я пришёл к одной, чтобы поговорить о другой. Я свихнулся. Теперь нужно смириться с этой мыслью и сосредоточиться.

Из тени ворот, где, я уверен, до сих пор не было никого, появилась уже знакомая мне гибкая фигура. Я обратил внимание, что её чёрное платье куда легче и просторнее, чем у моей Гретхен. Широкий ворот не скрывал изящной шеи и позволял видеть краешки тонких ключиц. Я также заметил, как дернулся при её появлении Кроу – будто стрела, рванувшаяся к цели.

– Уверена? – спросил он, приближаясь к магессе и обнимая её за плечи. Чародейка кивнула и посмотрела на нас.

– Вы пройдёте в дом?

Я покосился на безмолвных гигантов, но кивнул. Рентара перехватила руку своего ведьмака и пошла вперёд, будто бы не замечая ворот. Я шёпотом выругался, почувствовав себя идиотом. Ворота были иллюзией. А стражи?

– А стражи настоящие, – сказала магесса ровно, – вы так громко думаете, что мне неловко.

Я почувствовал, как кровь приливает к щекам, и оглянулся к Лиаро в поисках поддержки, но тот равнодушно пожал плечами. Он явно предпочитал не думать вообще.

Миновав ворота следом за хозяевами – Кроу явно не был здесь гостем – мы оказались на узкой алее, огороженной стриженным кустарником. Возможно, я параноик, но мне показалось, что из сплетения веток на нас глядят десятки глаз. У меня было отчётливое чувство, что я нахожусь в стане врага, и я ничего не мог с ним поделать.

– Прошу, – когда мы оказались у небольшого летнего дворца, магесса указала на изящную мраморную беседку в тени деревьев. – Вам что-то принести? Я чувствую, вам нужно что-то успокаивающее.

– Да, – опередил меня Лиаро и воткнул локоть мне под рёбра.

Магесса хлопнула в ладоши два раза и села. На маленьком одноногом столике рядом со скамьями появился дымящийся глиняный кувшин, кружки и тарелка с нарезанным сыром.

– И вы вот так спокойно?.. – не выдержал я. Мне почему-то казалось кощунственным использовать магию, которая нам даётся с таким трудом, чтобы подогревать вино и резать сыр.

– Лучше держать десяток слуг? – спросила она меня, явно не ожидая ответа.

Атаниэль разлил вино и протянул две кружки нам и одну магессе. Сам он, взяв свою, устроился за спиной хозяйки усадьбы. Казалось, он не хочет отпускать ту от себя ни на миг.

– Так что вы хотели? – спросила Рентара, пригубив вино.

Я оглянулся на Лиаро, тот понюхал кружку, попробовал на язык и одобрительно кивнул.

– Я смотритель городской библиотеки, – повторил я и тоже сделал глоток.

– Это я поняла, – Рентара кивнула. – Что вы хотите от меня?

– Девять лет назад вы взяли у нас в библиотеке книгу. Её автор – Артэ Табиус, – я заметил, как фыркнул Атаниэль при цифре девять, но куда больше впечатление на меня произвело то, что при имени «Табиус» глаза магессы заметались из стороны в сторону, будто отыскивая путь к побегу.

– Возможно, – сказала она, – я не помню.

– Я помню точно, – уверил я её. – Видите – буклет с перечнем книг, которые вы просмотрели.

Я протянул ей пожелтевшую бумажку. Рентара взяла её в руки и нервно смяла.

– Это документ, – сказал я осторожно, мысленно прощаясь с листочком.

– И что вы хотите теперь? – спросила она наконец, совсем скомкав буклет.

– Ну, как библиотекарь я должен бы вернуть её на место.

– Была война, – она явно нервничала. Даже вскочила со скамьи.

– Успокойтесь. Глотните вина. Чего вы боитесь, интересно?

Рентара нервно рассмеялась, но действительно сделала глоток. Я видел, как она плотнее прижалась к своему бородатому спутнику и в то же время осторожно сжала его ладонь.

Я закусил губу.

– Моему другу очень нужна эта книга, – сказал я, пытаясь поймать её взгляд. – Если вы можете читать мои мысли, то сейчас самое время это сделать.

– Не могу, – она покачала головой, – сейчас – не могу.

– И про книгу рассказать тоже не можете?

Медленно успокаиваясь, она посмотрела на меня.

– Зачем она вам?

– Я же сказал, – повторил я терпеливо, – моему другу…

– Зачем она вашему другу?

Тут я мог только развести руками.

– Знаете… Когда меня друзья просят, я не спрашиваю, зачем им это надо. Ваш спутник, – я мотнул головой в сторону Атаниэля, – должен это понимать.

Рентара вздохнула.

– Я не знаю, правда это или ложь. Но если бы и не это… – она замешкалась, – как я сказала, была война. Книги давно нет. Она сгорела. Она была со мной в Брен Хисалет – но Брен Хисалет больше нет.

Я молча смотрел на неё. Всё получалось слишком похоже на то, как говорила Гретхен. А я не хотел соглашаться с тем, что Гретхен права.

– Это невозможно, – сказал я упрямо.

– Книга погибла, – повторила Рентара задумчиво, – но если вы скажете, что ищет ваш друг, я, возможно, смогу помочь.

Я снова развёл руками.

– Тогда мне нечем вам помочь.

Я встал.

– А если я привезу сюда её саму? Вы примете нас?

Рентара колебалась.

– Я хотела бы, чтобы это было в присутствии Атэ.

Я пожал плечами.

– Если вам мало ваших истуканов, то назначьте день.

– Завтра, – сказала она, – вечером.

Чёрт.

– Давайте в следующую пятницу, – попросил я, – или в субботу, или в любой другой день. Только не завтра.

Она кивнула и оглянулась на Атэ.

– Пятница, – подтвердил тот.

– Ладно, – я осушил кружку до дна, – в пятницу. Спасибо, – я усмехнулся и поёжился, – за тёплый приём.

Глава 16

В пятницу дождь усилился. Гретхен в библиотеке не появилась. Пожалуй, это был первый случай, когда мне её не хватало. Потому что если бы она была рядом, вряд ли мне удалось бы полдня таращиться на серые полосы на оконном стекле и думать, думать, думать.

При всем моем упрямстве шансов, что Талия пошлёт мне записку, почти не оставалось. Она исчезла так глупо… В голове крутилась навязчивая мысль снова, уже всерьез, набить морду Барни, но в глубине души я понимал, что это бесполезно. Во-первых, какой бы сволочью он ни был, боли он не боялся. А во-вторых, скорее всего, и сам не знал, куда возил меня кэб.

С другой стороны, тот факт, что записки не было, вселял в меня надежду. Талии был нужен я. Другие хастлеры ей не подходили. Чувство гордости было странным и несвоевременным, но всё же оно было. Можно ли найти человека на двадцати островах, зная только его имя? Я изо всех сил пытался сосредоточиться на этом вопросе, но не мог. В голове постоянно всплывали касания сухих пальцев и странное тепло по всему телу. То, чего не было у меня много лет. То, чего, наверное, не будет уже никогда. Так просто было спать и ни о чём не думать, пока этот чёртова чародейка не разбудила меня. Что в ней такого, что она стала для меня единственной? Что вообще может заставить человека полюбить? Взгляд? Голос? Запах? Прикосновения, нежные или грубые? Разговоры? Не знаю.

Я знал Тали всего четыре встречи. Я не видел её лица и почти что с ней не говорил. Что это – жажда тела, отвыкшего от близости? Вряд ли. Никто не мешал мне снимать проституток в «Пышке» каждую неделю, но мне просто не хотелось этого. Какими бы красивыми они ни были, после них всегда было холодно. Хотелось плеваться от себя самого. А почувствовав в руках тело Тали, я будто свихнулся. Казалось, в ней – всё, чего мне не хватает. И не нужны разговоры, чтобы понять, и дела, чтобы доказать. А теперь её не было. Это казалось невозможным. Нельзя встретить кого-то настолько «твоего», чтобы потерять его вот так, не успев увидеть лица.

И, самое главное, я не мог понять, как существовать дальше, зная, что где-то рядом есть этот мир, со звонким, как колокольчик, именем Талия. Это всё равно что лишиться иты, только гораздо больнее. Совсем недавно я думал, что ничего хуже иты быть не может, а теперь я узнал новый, куда более редкий наркотик, и он назывался Талия.

***

С работы уходить не хотелось. Как не хотелось и идти на неё утром. Было просто всё равно, где оставаться, и я решил заночевать в библиотеке. Такое случалось со мной нечасто, но на подобный случай в комнатушке за моим столом стоял затянутый покрывалами топчан.

Напоследок нужно было попытать счастье последний раз, но мне так не хотелось выходить на улицу, что я решил вспомнить былые деньки и заодно проверить кое-что.

«Ли…» – позвал я мысленно.

Какое-то время в голове было тихо. Я повторил:

«Ли».

«Трэйн?»

Полагаю, голос Лиаро можно было считать удивлённым. Мысленная связь не зависела от иты. Чёрт его знает, от чего вообще она зависела. Но такая связь была просто необходима между боевым ведьмаком и целителем, и хотя никто не требовал от нас особых познаний в магии, я не видел ведьмака, который бы этого не умел. По крайней мере, из тех, кто выжил.

«Ли, письмо», – напомнил я.

«Нет».

Вот и весь разговор. Мне окончательно захотелось уснуть и не просыпаться. Но даже этому желанию исполниться не было суждено. Я не сразу понял, что меня разбудило, и где я нахожусь, но машинально замер, когда глаза мои открылись. Что-то скрипнуло. Половица. Привидения? Было бы забавно встретить одного. Я огляделся по сторонам. Ничего, похожего на оружие, не нашёл. Не одеваясь, подхватил со стола толстый том в деревянной обложке и, подкравшись к двери, выглянул наружу.

Секунду я не видел ничего. Затем за окном сверкнуло, и раздался грохот. И правда привидение. Около одного из шкафов колыхалась в воздухе тень такая чёрная, что я едва мог различить её контуры в темноте. Тень стояла ко мне спиной. Она протянула перед собой белоснежные кисти и взяла с полки какой-то том.

Нет, я могу не верить, скажем, в дело Артария. Но за каждую книгу я отвечаю головой. Я поднял повыше собственный фолиант и, резким прыжком оказавшись рядом с вором, схватил его за шею и прижал к стеллажу. Привидение, мокрое, как бездомный котенок, трепыхалось и царапалось. Боль от полученных в результате царапин была слишком материальной, чтобы и дальше думать про духов. Я отбросил в сторону книгу, чтобы удержать свою жертву двумя руками. В какой-то миг лицо вора оказалось наполовину повёрнуто ко мне, и я резко встряхнул его, приводя в чувства.

– Гретхен! Чтоб вас!

– Трэйн… – выдохнула магесса, обмякнув в моих руках. – Вы что, свихнулись? Что вы тут делаете?

– Сплю! А вы? И кстати, как вы сюда попали?

Гретхен не ответила.

– Пустите, – потребовала она.

Я отпустил её и отошёл назад, потирая расцарапанные руки. Глаза постепенно привыкали к темноте.

– Вы не ответили на мой вопрос, – напомнил я, но магесса явно была не в себе. Она таращилась на мою обнажённую грудь с полминуты, а затем отвела глаза.

– Я пришла почитать, – сказала она устало, – мне не спалось.

– По-моему, это вы свихнулись! – сообщил я. – В такой ливень тащиться в библиотеку. Посреди ночи. Изначальные, я принял вас за приведение! И к тому же… – моментальная догадка поразила меня. – Гретхен, откуда у вас ключ?

Гретхен не отвечала и не смотрела на меня.

– А ну говорите! – рявкнул я, так что она вздрогнула.

– А вы как думаете? – она повернулась ко мне и сверкнула глазами. – Я сделала запасной и, оказалось, не зря.

Я покачал головой. Такой подставы я не ожидал. Я же дал ей ключ всего на пару часов – почитать её чёртовы книги.

– Гретхен, да вы хоть понимаете, что мы оба – преступники?

– Если даже вы поняли, то что уж тут не понять.

Она явно решила меня довести. Я отошёл назад и сделал глубокий вдох.

– Почему вас не было днём?

– Гуляла, – она снова сверкнула глазами. – Будто я была вам нужна!

Я прикусил язык.

– Вы получили мою записку? – спросил я.

– Какую? – её голос снова стал усталым.

– Вчера, под дверью.

Она равнодушно покосилась на вход и пожала плечами.

– Я нашёл вашу магессу, – сказал я, – ту, которая украла фолиант.

На лице её промелькнула надежда, но я покачал головой.

– Вы были правы, – сказал я, – книга сгинула на континенте во время войны.

Гретхен молча подошла к столу и упала в моё кресло. Положив локти на стол, опустила лицо на подставленные ладони.

– И зачем вы мне это говорите? – спросила она.

– Эта магесса говорит, что помнит содержание книги. Она готова встретиться с вами и помочь.

– Помочь? – Гретхен резко вскинулась, и глаза её светились злостью. – И что, мне прийти к ней и выложить всю историю своей жизни? Никогда, Трэйн, слышите, никогда!

Эта вспышка ярости оказалась последней каплей. Я подошёл к Гретхен вплотную и рванул её вверх за ворот мантии. Я хотел сказать, что тогда она может катиться ко всем чертям со своими проблемами, но не успел. Тонкая ткань треснула под моими пальцами, и ворот разъехался в стороны, открывая мне ключицу, пересечённую шрамом.

Чёрт. Я помнил этот шрам на вкус, хоть и не видел никогда. Он проходил точно по краешку косточки, и моя Тали всегда вздрагивала, когда я касался этого места языком. Не соображая, что делаю, я рванул воротник мантии в стороны, чтобы увидеть, как маленький шрам перетекает в хитросплетение зигзагов.

– Нет… – услышал я всхлип на грани сознания и тут же торопливо свёл полы мантии обратно. Тонкие пальцы моментально вцепились в разорванную ткань, плотнее прижимая её к горлу.

– Прости… – я не слышал своего голоса, потому что кровь стучала в висках, – Тали…

Магесса крупно задрожала и попятилась назад, но тут же уткнулась спиной в один из шкафов.

– Тали… – повторил я, пробуя это слово на вкус. Она дёрнулась в сторону, собираясь сбежать, но раньше, чем успела сделать шаг, мои руки впечатались в дерево по обе стороны от неё.

– Тали… – повторил я снова.

Все остальные слова напрочь вылетели из головы. Мой наркотик дрожал всем телом и смотрел на меня будто кролик, пойманный в капкан. Если бы хоть одно слово появилось на языке…

– Пусти, – сказала она холодно, резко взяв себя в руки, и этому голосу нельзя было не подчиниться.

– Только не сбегай, – попросил я, отступая и разглядывая черты её лица будто бы в первый раз.

Теперь я мог не только чувствовать, но и видеть, как она леденеет.

– Только обещай, что не сбежишь, – повторил я.

Она покачала головой.

– Никогда, – в голосе магессы звучало злое упорство.

Руки её плотнее перехватили ворот робы.

– Это правда ты? – слова возвращались, но всё больше бестолковые.

Она опустила веки и медленно кивнула.

– И… постой… И ты не спрашиваешь, кто я…

Она покачала головой. Всё так же, не открывая глаз.

– Грет… Тал… чёрт. Какого дьявола здесь происходит?

– С чего я должна тебе объяснять?

Я развёл руками. Но ей и не требовалось ответа. Она продолжила сама.

– Ты отдал меня им.

Я покачал головой.

– Ты не пришёл.

– Проклятье…. – не сдержался я.

– Тогда зачем было нести весь этот бред? Какого дьявола вообще ведьмак делал в костюме хастлера?

Я открыл рот, но ответить не успел.

– Ты извращенец, ведьмак. Такой же, как все вы. Такие, как ты, изуродовали меня, а теперь тебя заводит то, что получилось? – она криво усмехнулась. – Впрочем, мне-то выбирать не приходится, так? Только полный придурок может на меня позариться.

– Тали… – несмотря на всю её злобу и всю несправедливость слов, я почему-то не мог ей ответить.

– Хотел их увидеть? На, смотри, – она быстро расстегнула оставшиеся крючки, и я увидел упругие полушария груди в объятиях корсажа. Белоснежную кожу изрезали зигзаги и ромбы. Где я мог их видеть? Проклятье, понимание пробило меня стрелой.

– Знак.

Она не ответила. Просто стояла, равнодушно глядя на меня, но я ни капли не верил в это равнодушие.

– Доволен? – спросила она, возвращая на место мокрую ткань.

– Нет.

Я подошёл вплотную и опустил руки ей на плечи. Я видел, что она с трудом сдерживается, чтобы не броситься прочь.

– Я люблю тебя, – сказал я единственное, что смог придумать.

Она замерла как ящерица при встрече с хищником.

– Я тебя люблю, Тали, – повторил я, – всю. Со шрамами. Без шрамов. Я свихнулся, но я свихнулся на тебе.

– Ты врёшь, – сказала она устало и отвернулась.

– Бывает. Но не сейчас.

– Ты не приехал, – я чувствовал, что её тело совсем обмякло в моих руках, хоть и не был уверен, что это хороший знак. Но я всё же обнял её крепче и провёл по спине рукой. Тут же поморщился, ощутив, насколько промокла её одежда.

– Я не мог, Тали. Правда не мог. Если бы я знал, что он пошлёт к тебе другого…

Магесса крупно задрожала. Я почувствовал, что её рука оказалась у меня на плече и крепко впилась в мою кожу.

– Тали, он обидел тебя?

Мой наркотик молчал. Я просто прижал её к себе ещё крепче, стараясь унять дрожь.

– Ты промокла, – прошептал я, прижимаясь губами к её волосам.

Она упрямо покачала головой, словно отгоняя меня.

– Тали, ты простила меня?

Она опять покачала головой, но при этом крепче вцепилась мне в плечо.

Я вздохнул. Если нужно, я бы стоял так до утра. Только бы не отпускать её больше никуда.

– И ты мне не веришь? – спросил я, не особо рассчитывая на ответ.

Она покачала головой ещё раз.

– Тали, пожалуйста, пойдём ко мне, переоденешься в сухое.

Она вздрогнула и попыталась вырваться.

– Я не буду смотреть, обещаю, – я помолчал, подбирая слова. – Ведь нам придётся разговаривать, даже если не сейчас. А тебе придётся посмотреть мне в глаза.

Она немного успокоилась и кивнула. Я затащил её в каморку и прикрыл дверь, хотя потревожить нас было некому.

– Смотри, я закрыл глаза. Видишь?

– Да, – сказала она тихо.

Мои руки снова коснулись её воротника, освобождая Талию от мокрой одежды. Я наощупь повесил мантию на стул, наклонившись, сдёрнул одно из покрывал с топчана и накинул его на плечи своей потерянной и обретенной магессе.

– Ну вот, – я открыл глаза, – сейчас бы чаю. Подождёшь минутку?

Она кивнула. Я вышел. Торопливо, ломая спички, разжёг маленькую плитку и стал ждать, пока вскипит чайник. Насыпав в чашки заварку и залив её горячей водой, вернулся к Талии.

– Отвратный вкус, – предупредил я.

– Я знаю, – сказала она и, морщась, пригубила. – Как-то глотнула из твоей чашки, едва не подавилась.

Я фыркнул и попытался осмыслить происходящее. Передо мной сидела Гретхен. Противная и вредная, как всегда. Но нежная и пугливая, как Талия. Это всё равно, что приделать котёнку голову змеи.

– Как тебя называть? – спросил я, усаживаясь на корточки перед ней.

Она пожала плечами.

– А какое имя настоящее?

– Талия Данай, – сказала она и чуть отвернулась. – Гретхен… Ну… мне не хотелось слышать своё имя. Какое-то время. И теперь не хочется, если честно.

Её руки дрогнули, и кипяток в чашке колыхнулся.

– Осторожно, – попросил я. – Но мне можно? Называть тебя Тали?

Магесса помешкала.

– Не знаю, – сказала она, – я очень устала, Трэйн. Не спрашивай у меня ничего.

– Это невозможно, – сказал я спокойно, – я тоже устал. За последнюю неделю я чуть не сошёл с ума окончательно. А ты всё не писала и не писала.

Она снова сгорбилась, и я отобрал у неё чашку.

– Не надо, Трэйн. Не раздевай меня.

– Пожалуйста, – я потянулся к её руке и, оторвав её от колена, прижал к своим губам. Её пальцы сжались на моей ладони.

– Ничего нового, – сказала она, явно пытаясь изобразить свой ледяной тон, но что-то у неё не вышло. Голос срывался. – Просто… Я никак не могу понять. Зачем так жестоко, Трэйн? Зачем ты не сбежал сразу?

– Я не сбежал, – я крепче стиснул её руку. – Клянусь, Тали. Я ждал нашей встречи, как последнего дня в своей жизни. Если бы только я знал, что ты рядом…

Она устало покачала головой.

– Ты лжёшь, Трэйн, – она помолчала. – Но я хочу тебе поверить. Если бы ты только знал, как я этого хочу…

Я сел рядом с ней и, притянув к себе, обнял за талию.

– Тогда ты поверишь. Может быть, не сегодня, но обязательно поверишь.

Она не дрожала в моих руках. Она была тёплой, как и тогда, когда на мне была повязка. У меня был ещё миллион вопросов, но сейчас Тали была рядом. Это всё, что имело значение.

– Давай спать, Талия. Никаких разговоров. Только обещай, что не сбежишь.

Она вскинулась и посмотрела на меня.

– А ты? – тот самый голос, от которого по моей спине пробегали мурашки.

– Не сбегу. Ведь я же – тот самый последний извращенец, который тебя любит.

Глава 17

Я проснулся от холода. Какое-то время ёжился, пытаясь понять, где моё пуховое одеяло, и почему я не слышу звона меча со двора. Потом в памяти медленно всплыла пятница и Талия, которая так мне и не написала. А затем ночь.

Я резко схватил рукой пустоту на топчане. Приснилось. Чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт. Приснилось или… Две чашки стояли на полу. Одна – с недопитым чаем. В другой остались только зеленоватые листочки. Но Тали – или Гретхен, или как там её, к чёртовой матери, зовут, рядом не было. Я торопливо накинул рубашку и, застегнув на две пуговицы, выскочил в читальный зал. Здесь было как всегда пусто. Большие часы на стене показывали восемь, а значит, библиотека закрыта. За окном едва заметно светало, и дождь немного утих.

За столом темнела сгорбленная фигура в чёрном. Тонкие пальцы перелистывали пожелтевшие страницы. Разметавшиеся по плечам волосы едва заметно колыхал лёгкий ветерок.

– Тали, – выдохнул я, приближаясь к ней.

Магесса вздрогнула и очень медленно подняла ко мне лицо.

– Мне же это не приснилось?

Она колебалась секунду, будто всё ещё надеясь, что сможет меня обмануть. Затем покачала головой. Я схватил свободный стул и, приставив его к столу с другой стороны, сел напротив Талии.

– А вот теперь ты ответишь на мои вопросы.

Талия опустила глаза на книгу.

– Я хотела бы поработать, – всё тем же ледяным тоном.

– Обойдёшься, – я вытащил из-под её рук книгу и, закрыв том, положил на него локти. Талия проводила фолиант тоскливым взглядом.

– Вы мешаете мне выполнять поручение магистра Артария.

– Врёшь. Ты так же выполняешь его поручения, как и я. Ну же, Талия, у тебя будет море времени, чтобы покопаться в пыльных фолиантах. Удели мне хотя бы полчаса.

Талия вздохнула и положила руки перед собой.

– Хорошо. Что ты хочешь знать?

– Почему ты не сказала мне, кто ты?

Она едва заметно вздрогнула. Помедлила, видимо, подбирая слова, затем заговорила.

– Я не знала точно. Я удостоверилась только этой ночью, увидев твой шрам. А до этого… Ты настолько мастерски не замечал моих намёков, что я решила, что ты не хочешь иметь со мной дело.

– Намёков? – я поднял бровь.

– Не бери в голову.

– Ладно. А когда ты начала понимать?

Она повела плечами.

– Постепенно. Сначала запах. От моего хастлера пахло твоим чёртовым вонючим чаем. Ну, потом, конечно, фигура, движения… Голос… Но в роли зануды-библиотекаря ты настолько другой… Так что это были только догадки. А если бы… – она сцепила пальцы, опустила глаза, а потом снова подняла их на меня, – а если бы я ошиблась?

– Я понял, – я осторожно расцепил её пальцы и сжал в своих ладонях.

– Трэйн… – позвала она тихо, и я кивнул, предлагая продолжать, но она замолкла. Только через некоторое время Тали все же продолжила. – И… что теперь? Ты знаешь… Знаешь, что в постели у меня есть некоторые особенности. Но это же не повлияет на нашу совместную работу?

– Что? – я немного опешил. – При чём тут работа?

Мы смотрели друг на друга пару секунд. Затем я встал, за плечо вздёргивая её вверх. Опустил одну руку ей на затылок, вторую на талию, притянул к себе и поцеловал. Талия ответила не сразу. И всё же постепенно её губы разомкнулись, впуская меня.

– Я тебя люблю, – повторил я, слегка отпуская её, – как раньше уже не будет. Для меня ты – Талия, и мне скорее будет непросто привыкнуть к твоей… дневной ипостаси.

Она чуть отстранилась.

– Трэйн, я та, кто я есть. То, что у меня всё не совсем правильно… в постели… ничего не меняет.

Я покачал головой.

– Поговорим об этом в другой раз, а?

Она кивнула.

Я потянул её за руку, заставляя выйти из-за стола, и усадил в одно из кресел, стоявших у входа для приёма посетителей, а сам сел напротив.

– А деньги? – спросил я, хотя эта её попытка закрыться основательно подпортила мне настроение. Я начинал понимать, что дело мне придётся иметь всё же с Гретхен. Какая бы ранимая душа ни пряталась внутри неё, до неё предстояло прокопать туннель, как до центра земли. – И что вообще за идея с хастлерами? Зачем тебе это нужно?

– Деньги, – Гретхен усмехнулась. – Мои развлечения оплачивал Артарий. Чтобы я ненавидела ведьмаков не так сильно. Кажется, он не нашел другой чародейки, которую смог бы купить. За неимением лучшего ему досталась я – потерявшая силу и ни к чему непригодная. А что касается остального… Ну, думаю, всем надо иногда заниматься «этим». Просто большинству проще, они не так уродливы.

– Тали, – я ещё смог стерпеть первую половину фразы, но вторая меня довела окончательно, – ты очень красива. Правда.

Талия скрестила руки и крепко, так что побелели костяшки пальцев, сжала их на собственных локтях.

– Давай не будем, а, Трэйн? Просто скажи, что тебе нужно.

– Что мне нужно?

– Ты знаешь, о чём я. Все мы немного хастлеры. Все продаём себя, чтобы получить выгоду, так какова твоя?

Я покачал головой.

– Ты идиотка, Талия. Мне вообще ничего не нужно. Ни от тебя, ни от кого-то ещё. Первое, чего я захотел за долгие годы – это ты.

– Видимо, у тебя очень небольшие запросы, если тебе захотелось иметь потерявшую силу изуродованную и попользованную магичку. Или, может, ты собираешь редкости, как Артарий?

Я снова покачал головой.

– Тебе нравится доводить меня до белого каления? – спросил я.

– Если честно, да, но при чём тут это?

Я глубоко втянул в себя воздух и со свистом выдохнул. Переместился на корточки перед креслом Тали и опустил руки ей на колени.

– Талия, ты от меня не избавишься. Смирись.

Она хлопнула глазами. Какое-то время молчала. А потом вдруг улыбнулась.

– Я рада.

Мне тоже захотелось улыбаться.

– А я могу задавать вопросы? – добавила она, и я кивнул. – Как ты оказался… хастлером? – она молчала секунду, но поскольку я так и не начал отвечать, продолжила сама. – Просто не укладывается в голове. Ты же не можешь делать то, что просит клиент, и пять минут. Хорошо, что ты был в маске, потому что лицом ты похож на кого угодно, только не на мальчика по вызову. Разве что для очень странных клиентов, для… – она запнулась, – для таких, как я.

Я слегка тряхнул её за коленку, заставляя сосредоточиться на мне.

– Это очень странная история. Я хотел купить в борделе девочку. Не себе, – торопливо добавил я, заметив, как леденеет лицо Талии.

Просто отлично. Мне так и ходить теперь по канату между ледяным равнодушием и истерикой? Впрочем, кого я обманываю, ведь это мне в ней и нравится. Она не серая. Она горячая и холодная, яростная и заботливая… какая угодно, только не серая.

– Мой друг влюбился в проститутку, – продолжил я, – а денег у него не было. И у меня тоже. Зато была ты, – я помолчал, чувствуя, что вступаю на скользкую почву, и приготовился к любой реакции. – Тали, почему другие хастлеры не приезжали второй раз? Они же проститутки. Они должны уметь работать с любыми клиентами, старыми, толстыми, уродливыми.

Что-то странное искажало её лицо, и я ждал, что сейчас она взорвётся, но этого не произошло.

– Потому что я такая, – сказала она тихо и пожала плечами. Сжала губы и помолчала. – Я не знаю, Трэйн. Они уходят всегда. Я бы и сама их выгнала. Когда они видят шрамы, они все… становятся странными. Все ведут себя по-разному. Но все рады, когда я выгоняю их, и никто не приходит второй раз. Ты, – она снова сцепила пальцы, – ты ведь тоже стал таким. В первый раз. Я удивилась, когда ты пришёл снова. Решила, что тебе нужны деньги. А потом стала надеяться… – она покачала головой.

– Дело не в деньгах, – сказал я тихо, – я должен был расплатиться, но я бы пришёл к тебе и так. Я хотел тебя… глупо говорить – видеть… Чувствовать, слышать… ощущать тебя рядом. Узнать тебя лучше. Просто хотел. Разве мне нужны на это другие причины?

Тали опустила лицо и отвела глаза.

– Не понимаю, – сказала она тихо.

– Я и сейчас хочу этого. Я так давно ничего не хотел. Особенно всяких глупостей. Раньше моим, по сути, единственным, желанием было просто вернуться домой и отоспаться. А теперь знаешь, чего я хочу больше всего?

Она пожала плечами, всё так же глядя в сторону.

– Я хочу закрыть библиотеку к чёрту, взять тебя за руку и пойти гулять по городу. Плевать на дождь. Плевать на холод. Ты будешь меня греть.

Талия усмехнулась и искоса посмотрела на меня.

– Мы будем странной парочкой.

– Плевать, – я покачал головой. – Они никогда не примут меня. Но если у меня будешь ты – это не имеет значения. Ты ярче их всех. Дороже их всех, – я тоже усмехнулся. – Видишь, я точно не в своём уме, Та-ли-я.

Улыбка так и лезла на лицо. Не помню, когда со мной такое было.

– Нет, – она покачала головой, – я не пойду гулять под дождём. Тем более, ты порвал мне мантию.

– Пойдёшь, – я всё так же улыбался, – уверен, что пойдёшь. Может, не сейчас, но я так и вижу, как мы стоим на мосту и смотрим на море.

Она тоже осторожно улыбнулась.

– У тебя есть ещё вопросы? – спросила она.

Я вздохнул.

– У меня их миллион. Хочу знать всё о тебе. Но я не хочу тебя торопить. Скажи… Что с этим знаком?

– Он блокирует магию. Я ведь уже говорила. Артарий знает, что это волнует меня, и потому отправил искать этот катализатор… То, что отделяет мага от не-мага. Символы – это только символы. Важно, какое значение они несут. Что вкладывал в них создатель заклятья.

– Ты хочешь вернуть себе силу?

– Конечно, – она тихо фыркнула, – будто ты этого не хочешь, ведьмак. Попробовав раз, уже не можешь жить, как другие люди. И потом, если бы я поняла, как снять заклятье, я… убрала бы шрамы. Хотя бы. Может быть. И перестала бы так страшно бояться тех, кто может вновь прийти и сделать со мной что-то подобное…

– Но ты всё равно не поедешь со мной к Рентаре?

Она покачала головой.

– Я ведь уже сказала, Трэйн… Как ты это видишь? Я просто приду и расскажу ей всё? Никогда. Я найду свой путь.

– Никто не просит тебя выкладывать всю свою историю. Просто покажи ей знак. Не знаю. Почему я сам не догадался это сделать?

Талия колебалась.

– Не хочу, – повторила она, как мне показалось, уже из одного только упрямства.

– Тогда я поеду без тебя.

– Трэйн!

– Да, Тали. Или мы едем вместе, или я еду один.

Я встал, не дожидаясь ответа.

– Ты хотела поработать? – я потянул её за руку за собой. Честно говоря, совсем не для работы. Просто так я мог обнять её и притянуть к груди. – Ты такая тёплая, – пробормотал я, пряча лицо в её волосах.

Не знаю, как бы я пережил без этого тепла ещё одну осень.

Глава 18

У меня не было никакой уверенности в том, что она не исчезнет снова. Поэтому я напросился к ней домой уже в субботу. Я с любопытством преодолел тот путь, который уже не раз проделывал с закрытыми глазами, и вновь оказался на набережной, где попрощался с Талией две недели назад. Эти две недели казались вечностью. Я опустил веки и снова вдохнул уже знакомые запахи. Вслушался в шум прибоя совсем рядом.

Домик Талии стоял на берегу – маленький, но аккуратный, один из многих, плотно прижавшихся друг к другу боками. Здесь был даже небольшой палисадник, состоявший из пары клумб, на которых цвели розы в окружении кустов лаванды. Он не был съемным, как мой. По крайней мере, магесса явно обосновалась на обоих этажах. На первом у неё были гостиная, кухня и комната для прислуги, на втором – спальня и что-то ещё.

Следуя за ней, я поднялся на второй этаж и, оглядевшись, улыбнулся. Знакомым было всё. И просторная кровать, застеленная бирюзовым покрывалом, и диванчик кремового цвета, и пара таких же кресел. Тут же стоял кофейный столик из полированной белой сосны.

– Странно, что тёмная чародейка так любит светлое, – сказал я, но Талия только фыркнула, даже не оглянувшись на меня.

Я поймал её за руку и потянул, заставляя обернуться.

– Тали… Ты не исчезнешь?

Она не съязвила. Вопреки обыкновению.

– Я надеюсь, что нет, – сказала она тихо.

Было так приятно слышать этот голос без ноток издёвки.

– Расскажи мне что-нибудь, – попросил я.

Талия усмехнулась без всякой радости.

– Погоди, я сделаю чай. Нормальный чай, – добавила она, убивая всю красоту момента.

– Тали! – я хотел притянуть её к себе, но она ловко вывернулась и скрылась за дверью. Я сел в кресло и стал ждать.

Талия вернулась через несколько минут с подносом в руках. Чашки у неё были такие же аккуратные, как и всё здесь, и тоже кремового цвета. А ещё она успела переодеться, и я с улыбкой разглядывал это шёлковое подобие халата, которое до сих пор ощущал только руками. Оно было бирюзовым, с бледно-зелёным узором по краю. И, в отличие от мантии, не скрывало хотя бы шею.

– Что? – спросила Талия. Видимо, я пялился на неё уже довольно долго.

– Я тебя хочу.

Руки магички дрогнули, и она чуть не уронила поднос. Я едва успел подскочить и помочь поставить его на стол.

– А-а может, не надо?

– Тали?

Она покачала головой.

– Ничего. Всё в порядке.

– Оно и видно, – я опустил руки ей на плечи, а потом повел их ниже и слегка огладил ей лопатки. – Я просто вдруг представил, как мог бы касаться тебя через эту ткань. Ты в ней так близко – и так далеко.

– Спасибо, – сказала она ядовито, – теперь, одевая свой любимый халат, я буду чувствовать себя шлюхой.

– Дурочка, – я наклонился к ней и, слегка надавив лбом на её лоб, заставил приподнять лицо. Она подчинилась, и я осторожно коснулся её губ своими. – Я по тебе очень соскучился.

– Ты за этим пришёл? – она попыталась отвернуться.

– Мне всё равно, Тали, что мы будем делать. Пока ты рядом. Просто я сказал, что думаю, вот и всё. Или ты спишь только со шлюхами?

– Да, – она повернулась ко мне, – я сплю только со шлюхами. А ты как думал?

Я покачал головой.

– Ты хотя бы пробовала сделать это по-человечески?

Она пожала плечами, снова попыталась отвернуться, но я ей не позволил. Положив руку ей на щёку, я осторожно погладил бархатистую кожу.

– Ты решил из меня душу вынуть? В первый же день? – спросила она мрачно.

– Да, если потребуется.

Талия вздохнула.

– Чёрт бы тебя побрал, Трэйн.

– Признай, тебе это нравится. Давай, говори.

Она вздохнула ещё раз.

– Да, я пробовала. Это было… не быстро. Я же прекрасно понимаю, что я не тот человек, которого просто так можно полюбить, – она помолчала. – Его звали Ноэль. Он был адвокатом. Помог мне вернуть дом после войны. Мы были знакомы уже больше года, и он всё время делал вид, что я ему нужна. А я тогда ещё не знала точно, чем это закончится. Хоть и понимала… – она резко замолкла. – В общем, всё было так же. Увидев шрамы, он будто сошёл с ума. Он избил меня, а я даже не могла ничего сделать – ведь у меня нет чёртовой магии, на которую я потратила всю свою жизнь.

Тали попыталась выскользнуть из моих рук, но у неё не вышло.

– Знаешь, – сказала она, – а мне даже нравился потом их страх. Ведь эти шрамы – последнее, чего можно бояться во мне.

– Я тебя не боюсь, – сказал я тихо, – даже в первый раз… Дело было не в страхе. Я и правда будто сошёл с ума. Всё, что я сдерживал внутри, вырвалось наружу. Всё то, за что ты так ненавидишь ведьмаков. Мне нужно было время, чтобы понять, что произошло, иначе я бы не ушёл уже тогда. Ты была такой… – я не нашёл нужного слова, – тёплой. Но ещё и далёкой. Невыносимо хотелось тебя коснуться, а ты не позволяла. Как и сейчас.

– Разве ты не касаешься меня?

Я покачал головой.

– Снова через шёлк. Снова лишь там, куда ты допускаешь.

– Ты так этого хочешь?

– Я не про секс, Тали.

– Тогда я тем более тебя не понимаю.

Я усмехнулся.

– Я и сам не понимаю себя. Просто хочу проникнуть в тебя. Как можно глубже. Не телом. Хотя и им тоже.

Талия нервно рассмеялась.

– Телом проще.

– Тали… – я снова повернул её лицом к себе и поцеловал. Медленно. Наслаждаясь каждым кусочком губ – чуть сладких и сухих.

– Чай остынет, – сказала она, едва я чуть отстранился.

– Обожаю холодный чай.

Я скользнул рукой чуть выше, вплетая пальцы в её волосы, такие же шелковистые, как и она вся.

– Можно? – спросил я, коснувшись другой рукой шелкового воротника.

Талия замерла. Не заледенела, нет, просто замерла. Положила ладонь поверх моей руки и, приоткрыв рот, молчала пару секунд.

– А если я тебя попрошу… кое о чём? – сказала она наконец.

– О чём угодно, – не желая тратить время, я коснулся губами нежной кожи её виска.

– Обещаешь?

– Обещаю, – ещё один поцелуй.

– Погоди, – она выскользнула из моих рук и, оказавшись у комода, принялась рыться в ящиках. – Вот! – заявила она, наконец поворачиваясь ко мне.

– Тали, нет!

– Ты обещал!

Я открыл рот и закрыл обратно. В руках маленькой поганки была широкая шёлковая лента. А я обещал, да. Я прекрасно понимал, что нельзя идти у неё на поводу, только понимать это было уже поздно.

– Ладно, – сдался я, – дай хотя бы раздеться.

– Я сама тебя раздену, – она подошла вплотную и осторожно коснулась губами моих губ.

– Ну, давай, – я развёл руки в стороны и покорно замер, отдаваясь на её милость.

Талия аккуратно завязала ленту у меня на затылке. Она была куда мягче и тоньше моей обычной повязки, но такой же непроницаемой. Её руки ту же опустились вниз и скользнули по моей шее, слегка задержавшись у основания плеч. Кажется, Тали тоже наслаждалась, и это было очень приятно.

Перехватив одну её ладонь, я коснулся губами пальцев и тут же отпустил. Она помешкала, а затем начала неторопливо расстёгивать мою библиотекарскую мантию. С шелестом тонкая ткань осела на пол, и Талия приступила к рубашке. Она двигалась так размеренно, будто торопиться было абсолютно некуда, и только её неровное дыхание выдавало волнение. Когда рубашка оказалась расстёгнута, она придвинулась ко мне и приникла к моей груди, так что я всем телом ощущал гулкое биение её сердца.

– Я тебя люблю, – повторил я в который раз. Я почувствовал шеей, куда упирался её подбородок, что она кивнула.

– Давай, – шепнула Тали, чуть отстранившись, и, нащупав ворот её халата, я осторожно потянул в стороны. Пояс расплёлся сам собой. – Это как-то… по-другому… – сказала она, и я отлично её понял. Хотя я-то опять оказался в этом идиотском положении – с повязкой на глазах.

Я не стал раздевать её до конца. Мне так нравился этот шёлк… Если бы только её тело не было ещё прекраснее на ощупь. Я провёл ладонью по её груди, ощущая под пальцами лёгкую дрожь, и медленно попятился к кровати. Кажется, эти три шага я запомню на всю жизнь.

Оказавшись в её объятьях я улучил момент и свободной рукой быстро стянул повязку и тут же услышал возглас, полный страха, злости и обиды. Теперь я видел её куда лучше, чем ночью. Они действительно были красивы, эти знаки. Той извращённой красотой, которую не каждый сумеет понять. Ромбы не повторялись. Сплетаясь между собой, символы каждый раз образовывали новый рисунок. Рука, вырезавшая их, действовала аккуратно, стараясь соблюсти пропорции и углы. И ещё… я действительно чувствовал это. Символы будили во мне что-то первобытное. Желание уничтожить, смять и сломать. Оно становилось тем сильнее, чем дольше я смотрел на израненное тело, и всё ещё не прошло, когда я поднял глаза и увидел лицо Талии – зажмуренные веки и закушенную губу. Она вся сжалась, будто бы ожидая удара.

– Тали… – прошептал я, наклонился ещё ниже и коснулся её губ. – Я тебя люблю, Тали. Я люблю тебя больше всего на свете.

Эта жажда прошла моментально. Так же быстро, как появилась. Только жалкий её змеиный хвост шевелился где-то в уголке моей головы. В рунах на теле моей любимой и правда была магия. Теперь я в этом не сомневался. Вот только та ли это магия, о которой думала она?

– Талия, – я погладил её щёку, стараясь мягкими движениями вернуть её к себе, – прости меня. Я должен был это сделать.

Её руки рванулись к моим плечам и вцепились в них, почти разрывая кожу ногтями.

– Зачем… – выдохнула она, всё так же не открывая глаз.

– Тали, я не могу всегда делать это в повязке.

Я опустил руку и погладил её живот, вызывая новую волну дрожи.

– Я всё ещё люблю тебя всю, Тали. Посмотри на меня.

Она помотала головой.

– Ну и ладно, – я наклонился ниже и принялся изучать хитросплетения шрамов языком. Это было увлекательно само по себе, а в сочетании с постоянно прокатывавшимися возле моих губ волнами дрожи просто сводило с ума. Подобравшись к пупку, я осторожно очертил его края и на секунду скользнул языком внутрь, вырывая из груди любимой шумный выдох.

Потом приподнялся, поймал её губы поцелуем и почувствовал, как она выдыхает мне в рот горячий воздух. Отстранился и отодвинулся, позволяя ей выполнить приказ. Тали легко скинула одежду, и я замер, первый раз увидев её целиком. Я знал на ощупь, что у неё нет недостатков, но видеть – это совсем другое. Она была очень стройной. Не худой, а именно стройной. Мышцы под кожей виднелись едва-едва, физические занятия явно были не для неё. Во всём её теле проглядывала какая-то резкость, порывистость.

Она всё делала сама. От этого было даже обидно. Мне оставалось лишь наблюдать, как её бёдра медленно опускаются, даря мне удовольствие каждым движением.

Я опустил свободную руку ей на живот, погладил и перебрался ниже. Я тоже ласкал её неторопливо, стараясь понять, что же принесет ей радость, но разницы не видел. Лоб её оставался наморщенным, а взгляд цепким.

– Тали, что не так?

Она покачала головой и сильнее сжала тонкие губы.

– Тали, я уйду, если не скажешь.

– Нет… – она выдохнула, не дослушав, и явно тут же пожалела.

– Тогда говори.

Она закусила губу и сделала ещё несколько движений.

– Ты знаешь, – сказала она наконец.

Да, я знал. Только не мог понять, как сказать эти слова ей, изящной и гордой. Особенно теперь, когда она не была просто тенью в темноте повязки.

– Я люблю тебя, – прошептал я вместо этого.

Её лицо чуть расслабилось, а руки опустились мне на грудь, тоже нащупывая шрам, будто в поисках родства между нами.

– Скажи ещё раз, – я едва расслышал её слова.

– Я тебя люблю, моё чудо. Я. Тебя. Люблю.

Она расслабилась так, что перестала двигаться, и, поддерживая её за поясницу, я перекатился набок, укладывая её на спину.

– Тали, я тебя очень, очень люблю.

Я двинулся внутри неё. Её лицо на миг стало удивительно живым. Веки опустились, и она будто бы обмякла.

– Ещё, – прошептала она.

Я улыбнулся. Медленно и глубоко проникая внутрь неё, нашёл губами мою любимую ключицу и поцеловал.

Тали выдохнула медленно и протяжно. Тело её прогнулось, сжимая меня в тисках наслаждения.

– Тали, – прошептал я последний раз, прежде чем упасть на перепачканное покрывало рядом с ней и сжать её в объятьях. Кровь стучала в висках, и шевелиться не хотелось. Я бы так и лежал, но один вопрос не давал мне покоя.

– Талия, ты расскажешь мне?

– Что ещё тебе рассказать? – пробормотала она устало, поворачиваясь ко мне спиной.

– Что это у тебя за… странность.

Она напряглась. И я пожалел, что спросил.

– Тали, я тебя всё равно люблю. Только…

– Не начинай, – оборвала она такую хорошую речь, – я не расскажу, – её плечи обмякли, – мне слишком хорошо сейчас.

– Тогда, – я притянул её, прижимая к себе, – я никуда не уйду до утра.

– Ну и не уходи, – буркнула она, устраиваясь поудобнее, – только дай поспать. Этот цельный кусок дерева с покрывалами, на котором ты спишь в библиотеке – орудие пытки, а не постель.

Глава 19

Проснулся я от того, что лучик солнца щекотал мои веки. Тёплое тяжёлое тело плотно припечатало меня к постели, и, едва попытавшись шевельнуться, я понял, что пальцы любимой впиваются мне в плечи, удерживая на месте. Я приоткрыл один глаз. Талия устроилась на мне по-хозяйски, как кошка, и явно не собиралась отпускать просто так. Я поймал себя на том, что улыбаюсь. Откинул голову на подушку и крепче прижал её к себе. Когда я в последний раз просыпался не один? Пожалуй что до войны. Такое чувство, будто, придя с холода, окунаешься в горячую ванну.

– Тали… – позвал я.

Магесса пошевелилась и промычала что-то неразборчивое.

Я потянул её на себя, и она приподняла заспанное лицо.

– Чего тебе?

Я окончательно расплылся в улыбке.

– Доброе утро, солнышко.

Талия фыркнула и снова опустила голову мне на грудь.

– Ночь ещё, – сообщила она.

Я замер, размышляя. Особого повода её будить, в общем-то не было. Разве что снова поприставать с расспросами. Но мне не очень-то хотелось расстраивать её в такое утро, когда в первый раз за долгое время выглянуло солнце. Так приятно было ощущать, что она совсем расслабилась и перестала бояться. Конечно, проснувшись, она снова начнёт колоться как ёжик. А пока она спит – или делает вид, что спит, потому что пальцы её настукивают какой-то ритм у меня на плече – мы оба можем просто насладиться моментом.

Всё же Талия не выдержала первой.

– Я закажу завтрак, – сказала она, поднимая голову, и я кивнул.

Она попыталась сползти с кровати, но я поймал её за бёдра и, притянув обратно, поцеловал. Талия напряглась.

– Ты… – она скосила глаза туда, где наши тела соприкасались плотнее всего, и мой член упирался в её бедро.

– Конечно. А ты очень хочешь завтракать?

Талия помрачнела.

– Тали, я же не заставляю!

Она нервно вздохнула. Я передвинул руки, слегка погладил её спину, наслаждаясь последними секундами, а потом коснулся ладонями щёк и слегка помассировал пальцами виски.

– Та-ли-я. Хочешь завтракать – иди за завтраком. Я просто думал, что ты и сама любишь секс. Раз уж мы познакомились в борделе.

Ещё один рваный вздох.

– Я… – она резко села, – я просто не понимаю!

– Я пока тоже.

Она покосилась на меня, и лицо её приобрело странное выражение.

– Нам надо будет поговорить, да?

– Нам надо много говорить. Если ты готова, можешь начать прямо сейчас.

И снова выдох. Талия потянула на себя одеяло и плотно закуталась в него, оставляя меня мёрзнуть. Наконец она обернулась. Губы её дрогнули, но готовая сорваться с них фраза так и не родилась.

– Я… – сказала она вместо этого и опять замолчала на какое-то время. – Я тебе рассказывала, что в войну я… вроде как была в плену.

Я кивнул. Она покачала головой и отвернулась. Затем чуть подвинулась назад и, забравшись на постель с ногами, обняла себя за колени. Теперь вся она тонула в толстом пуховом одеяле, и только голова выглядывала наружу.

– Ну… понимаешь… – она опять помотала головой, – вы когда-нибудь брали пленных?

– Я знаю, что делали с пленными, – сказал я, наверное, слишком резко, потому что она едва заметно съежилась.

– Ну… Да… А я тогда… Ещё не была так уродлива… – она закусила губу. – Я им даже понравилась…. Наверное… Они говорили: я просто идеальная шлюха. Ну и… показали мне, как сделать им лучше, чтобы они меня не били… Сначала я думала, надо улучить момент, остаться одной и пережечь верёвки. Просто их было очень много, – добавила она и как-то побледнела, – очень, очень много… И когда одни уходили, другие возвращались… А когда они оставляли нас в покое, уже не было сил встать. И почему-то чаще других выбирали меня. Они говорили – я сладкая и послушная. А я просто хотела, чтобы меня оставили одну хоть ненадолго. Но когда… больно, колдовать куда труднее. Потом они стали заставлять меня повторять это всё… И всё делать самой… И я поняла, что правда нравлюсь им. Мне стало даже приятно. Остальных пытали. Не только избивали… Они все умерли от боли. А я выжила. Они даже бывали почти нежными. Иногда. Но это было страшнее всего. Если кто-то становился нежным, это значило, что он придумал какую-то особую игру. Особую боль. Поэтому лучше – когда просто… Грубо и сразу. Им нравилось думать, что я тоже этого хочу. Они всё время об этом говорили. И я стала им подыгрывать, пока это не превратилось в правду. Это тягучее чувство… – она помотала головой, – его не объяснить. Я уже перестала думать. Делала что говорят, и это было так просто… А потом приходило облегчение.

Она замолчала, переводя дыхание.

– Когда меня отдавали тому… ну… другому ведьмаку, некоторые были против. Я стала чем-то… вроде домашнего зверька. Я их забавляла, а они меня не слишком мучали. И я была жива. Одна, – она закусила губу и снова замолкла. – Они ведь правы, понимаешь? Те, у кого была гордость, они мертвы. А у меня её не было. Я делала всё. Я думала об этом каждый день. Долго, очень долго. Пока не пришла к Артарию. Я думала, что я просто маленькая шлюха, которая ничего больше не может, кроме как подставляться. Маг? Что такое маг без силы? Что такое маг, который позволил… Маг, который подчинялся и наслаждался. Нет, Трэйн, я…

Я поймал Тали за плечи и одной рукой закрыл ей рот.

– Замолчи, а?

Она послушно замолкла.

– Ты одна из очень немногих выживших чародеев. Ты верно сказала вчера, Тали, ты редкость. Почему ты не подумаешь об этом? Сила? Родятся новые маги с новой силой. Но кто будет их учить? Почти все книги сожжены или утеряны. А в твоей голове столько, что не поместится ни в одну книгу. Неужели ты не понимаешь этого сама?

Она покачала головой.

– Я знаю не так много, как ты думаешь. Я была просто ученицей, когда началась война. Вы чего-то ждёте от меня… Артарий чего-то ждёт. А я даже не знаю, почему один может колдовать, а другой – нет.

Ответить мне было нечего. Мне ведь было всё равно по большому счёту, что она знает, а что нет. Она просто была такой, какой была, и одно это имело значение.

– Тали… А ты не думала просто забыть? Все мы бывали когда-то слабыми.

– Я не могу забыть, Трэйн. Я давно уже не вспоминаю. Я просто знаю, что я – то, что я есть. И каждый раз, когда я подпускаю к себе кого-то – я лишь убеждаюсь в этом снова. Даже шлюхам я отвратительна. Что говорить… об остальных.

Я осторожно поцеловал её в висок.

– Одевайся, – сказал я резко.

Тали вскинулась, в глазах её недоумение мешалось с застарелой болью.

– Ну же, одевайся. Мы позавтракаем в другом месте.

Она медленно приходила в себя.

– Что за…

– Давай, я сказал, – и, вставая сам, потянул её на ноги.

Одеяло сползло на пол, и я снова увидел стройное тело, покрытое шрамами. Как бы ни было оно красиво сейчас, без шрамов оно было бы куда лучше. Но какая к чёрту разница, если она просто есть рядом со мной?

***

Поездка в кэбе никогда ещё не доставляла мне такого удовольствия. Тем более, что я увидел, наконец, своего давнего извозчика – это был кучер Талии, пожилой аккуратный мужчина, который постоянно косился на меня недовольным взглядом. Складывалось ощущение, что шлюхам из борделя он доверял куда больше, чем мне, но это не могло испортить мне удовольствие.

Солнце на небе продержалось недолго, и скоро горизонт опять затянули тучи, однако дождь ещё не начался, и ветер с моря был не слишком холодным. Мы миновали несколько мостов и, оказавшись на острове Памяти, вышли, чтобы немного размять ноги. На нас то и дело оглядывались. Чёрная мантия Талии цепляла взгляд издалека, но ей было всё равно. Скорее даже наоборот, она наслаждалась ненавидящими взглядами со всех сторон. Таким же неприветливых взглядом нас встретила и хозяйка дома.

– Мы на минутку, – сказал я и проскочил по лестнице, утаскивая за собой Талию.

Из-за двери Лиаро раздавались мерные постукивания по клавишам, и я уже решил было, что мы пришли не вовремя. На всякий случай я всё же постучал и заглянул внутрь. Картина, представшая передо мной, казалась сказочной. Лиаро стоял за спиной своей рыжей пасии, пока та старательно выстукивала что-то на пианино. Ведьмак время от времени поправлял её мягким голосом.

– Ли, – позвал я, и Лиаро обернулся.

Он не выглядел особо обрадованным, скорее усталым.

– Заходи, – бросил он и, напоследок потрепав Нели по голове, добавил уже ей. – Хватит мучиться. Сделаешь чаю?

Девчушка кивнула и живо вскочила.

– Ли, я не один, – предупредил я, и Лиаро положил руку на плечо Нели, удерживая её на месте.

– С Коном? – спросил он мрачно.

Я поколебался.

– Нет, но тебе тоже не понравится. Расслабьтесь, – усмехнулся я, видя, что осторожность ведьмака передаётся и его ученице, – она не опасна. Если только для мозгов.

Лиаро приподнял бровь. Кажется, ему стало любопытно. Я открыл дверь до конца и, потеснившись, пропустил внутрь магессу.

– Талия, это мой друг Лиаро и его ученица, Нели. Лиаро, это Талия.

Чувства, написанные на лице ведьмака, трудно было описать словами. Он подобрался, готовый броситься в атаку, едва заметив чёрную мантию. Когда же прозвучало имя, которое он слышал уже не раз, лицо его стало довольно глупым.

– Мне очень приятно, – сказал я, – что я смог лишить тебя дара речи. Не припомню, чтобы такое случалось раньше.

– Ага, – Лиаро кивнул.

Потом, помотав головой, подтолкнул Нели к двери, напоминая про чай, и девчушка исчезла. Ведьмак сел на кресло и, подложив ладонь под щёку, несколько минут изучающее смотрел на Талию. Потом перевёл взгляд на меня.

– Нет, Трэйн, серьёзно? Тёмная?

– Точно, – подтвердил я.

– Я думал, никто из них не выж…

– Ты ошибся. Тали, садись.

Бросив взгляд на спутницу, я заметил, что та тоже слегка напряжена и, в общем, готова к худшему. Сохраняя на лице своё холодно-высокомерное выражение, она опустилась в моё любимое кресло – и как только угадала?

– Тёмная, – повторил Лиаро. Я прекрасно знал, что у Ли есть все основания ненавидеть наших недавних врагов, но знал так же, что рано или поздно им с Тали придётся познакомиться. Он ещё раз покачал головой. – Главное, чтобы тебе нравилось, – закончил Лиаро дипломатично.

Насколько я знал Гретхен, она должна была прийти в ярость. Но молчала. Удивительная тактичность. В благодарность за это молчание я опустил руку ей на плечо и слегка погладил.

– И почему вы… решили заглянуть ко мне? – спросил ведьмак в конце концов.

– Хотел посмотреть вот на это, – сказал я, действительно наслаждаясь искрами, мелькавшими между ведьмаком и чародейкой. – И, кстати, мы не завтракали.

Лиаро поднял бровь, делая вывод относительно этого «мы», и встал.

– Тогда я схожу на кухню, попрошу что-нибудь у хозяйки.

Я кивнул, соглашаясь с этим предлогом смыться.

– И правда, – заметила Талия, – зачем ты меня сюда приволок?

– Потом скажу, – я присел на подлокотник и заставил Талию повернуться ко мне лицом. – Лиаро был нашим целителем во время войны. Он никого не убивал.

Талия вздохнула.

– Это трудно осознать, – сказала она.

– Попробуй. Он – часть моей жизни.

– Надеюсь, самая неприятная?

– Поверь, не самая.

– Проклятье.

Талия глубоко вдохнула.

– Теперь мне придётся общаться с ведьмаками постоянно?

– Обсудим это отдельно?

Она повела плечами.

– И, Тали, – я улыбнулся, – спасибо. Поверь, ему тоже нелегко.

Талия кивнула. Поднявшись, она прошлась по комнате и остановилась у пианино. Легко провела пальцами по клавишам. Почти тут же дверь скрипнула.

– Прошу прощения, – сказала она, оборачиваясь ко входу.

Стоявший на пороге Лиаро явно уже переживал за судьбу инструмента.

– Это ведь Гримье?

– Да, – Лиаро пристально посмотрел на магессу.

– Очень редкая вещь, – сказала Талия, не замечая враждебного взгляда.

По лицу Лиаро пробежала тень.

– Это последнее, что признали моим после судов.

Лицо Талии дрогнуло. Я видел такое впервые.

– А как ваша фамилия? – спросила она осторожно.

– Этвейн. Лиаро Этвейн. У моего отца были земли недалеко от Брен-Триам. Спорная территория.

Талия усмехнулась.

– Удивительно. Из всего, что было у моего отца, мне удалось получить только домик на берегу. Хотя на то, чтобы его отсудить, ушло больше денег, чем он стоил. Но ведь кто-то же получил то, что не могли поделить между собой маги и ведьмаки, как вы думаете?

Лиаро пожал плечами и отвернулся.

– Я думаю, – ответил я за него, – что всё получили те, кто сидел в мягких креслах и командовал парадами. Но я вас обоих убью, если вы весь день будете страдать о своих потерянных поместьях.

– Завтрак сейчас принесут, – сказал Лиаро, опускаясь в одно из кресел. Веселее он не стал. А вот Талия как-то чуточку расслабилась. Возможно, она просто очень старалась.

– Как у тебя дела? – спросил я, разглядывая осунувшееся лицо друга.

– Никак. Следую твоему совету. Медленно зверею.

– Награда того стоит.

Лиаро поднял брови.

– Надеюсь, Трэйн. Иначе ты мне её заменишь.

Мы оба покосились на Талию, и Лиаро, не выдержав, хихикнул.

– Талия, с ним в постели так же тяжело, как и в жизни?

– Заткнись, – прервать его я не успел.

– Ещё хуже, – сообщила Талия спокойно. А после улыбнулась, и Лиаро расхохотался.

– Я рад, что вы нашли общую тему для разговора, – сказал я сердито, усаживаясь на диван.

– Если человек терпит тебя десять лет, – Талия посмотрела на меня невинными глазами, – значит, он достоин уважения.

Лёд постепенно таял. Нели принесла тосты с сыром и чай, которые мы с аппетитом съели, а когда время приблизилось к полудню, Лиаро выставил нас на улицу, сказав, что ждёт гостей поважнее. Мы с Тали вышли на набережную и остановились у парапета.

– Как он тебе? – спросил я.

Талия повела плечами.

– Можно было догадаться, что ведьмаки – тоже люди.

– Я не только об этом. Как он тебе внешне?

Талия повернулась ко мне и усмехнулась.

– Очень даже. Не думала, что среди ведьмаков есть такие молодые.

– Он никогда не злоупотреблял. Ну, а ещё что-нибудь можешь сказать?

Талия снова пожала плечами.

– Воспитан получше, чем ты. Не грубит, хотя видно, что я ему тоже не понравилась. Но и не так сладкоречив, как Артарий. В общем, думаю, я могла бы к нему привыкнуть.

– Два дня назад он сказал мне, что у него никого не было с войны.

Талия подняла бровь.

– Ещё и затворник?

– Нет. Просто не было. Потому что он – ведьмак. Его сторонятся так же, как и нас с тобой. И не важно, как он воспитан и как он выглядит. Не важно даже – убивал он или нет. Это как клеймо на лбу. Хотя я даже не знаю – в чём оно состоит? Ведь от него не пахнет итой. У него нет в глазах той злобы, которая есть у большинства из нас. Он просто спасал нас. Он спас меня трижды, если не больше, а я лишь один из многих.

– У него в глазах смерть, – сказала Талия тихо, прерывая меня.

Я пожал плечами.

– Не знаю, как ты это разглядела.

– Я тоже, – Тали придвинулась ко мне и положила подбородок мне на плечо. – Давай не будем об этом?

– Давай. Просто я хотел, чтобы ты поняла – людям не важно, кто мы и чего стоим. И если постоянно думать о них, не хватит времени и сил, чтобы жить.

Глава 20

Я распрощался с Талией ближе к вечеру. Когда я вернулся к себе, Дайкон ждал меня, как жена неверного мужа.

– Где шлялся? – спросил он с порога, а когда я усмехнулся в ответ, протянул. – Та-ак…

Не обращая на него внимания, я упал на кровать и закинул руки за голову. Улыбка никак не хотела слезать с лица, пока жёлтые подтеки на потолке не заслонило небритое лицо ведьмака.

– Дайкон, – всдохнул я.

– Ты мне ответишь или нет?

Я пожал плечами. О последней части моих приключений он знал мало. Я задумался, как стану знакомить Талию с ним. Ведь Дайкона мы и сами не всегда можем стерпеть.

– Кон, – сказал я, – расскажи мне про тот вечер.

Кон опустился на край моей кровати.

– Какой – тот?

– Тот вечер, когда ты был с моей клиенткой.

– Ты мазохист?

Я пожал плечами.

– Ты меня не убьёшь? – спросил он, опасливо поглядывая на дверь.

– Я подумаю.

На всякий случай он всё же пересел в кресло.

– В подробностях?

– Можешь не рассказывать, что и куда ты вставлял. Меня не заводит наблюдать.

– Тогда что тебя интересует?

Я пожал плечами.

– Какой она была, когда ты приехал?

Дайкон задумался.

– Мягкой. Она будто извинялась заранее. Осторожно провела меня к себе и объяснила правила. Потом я разделся и она, кажется, поняла, что я ведьмак, но только спросила и больше ничего не сказала.

– А потом? Она раздевалась?

Дайкон задумался – видимо, вспоминая.

– Да. Разделась и легла. Стала ждать… Проклятье, Трэйн, ты правда хочешь это слышать?

– Да. Что было дальше?

– Ну… – Дайкон вздохнул, – потом я хотел немного её приласкать, но едва коснулся бедра, меня будто током прошибло. Мне показалось, что передо мной демон. Я… не знаю, ну что бы ты сделал, если бы встретил демона?

– Убил бы, – сказал я спокойно. Главное я уже услышал, но всё же мне хотелось знать ещё кое-что.

– Я тоже об этом подумал, но если бы ты видел, с кем я порой работаю… Сегодня демонов не убивают, Трэйн. Сегодня демоны живут в особняках и владеют целыми кусками побережья. Так что, по сути, ничего особо удивительного в том, что меня заказал демон, я не увидел. А подводить Барни я не собирался. Так что просто закончил всё, как она хотела, назвал её шлюхой пару раз… – Дайкон быстро замолк. – У тебя ведь тоже так было?

Я кивнул, и Дайкон облегчённо вздохнул.

– Собрал шмотки и ушёл. Благо она тоже не желала меня видеть.

– Демон… – я встал и подошёл к окну. Потом, поколебавшись, все же спросил: – Но ты не бил её?

– Трэйн, если бы я бил, то ты бы с ней уже не встретился.

– И то верно…

Я прислонился лбом к раме. То, что сказал Дайкон, было похоже и на мои чувства, но всё же было другим. И что, если дурак – я, а не он?

– А почему ты не сказал потом? – спросил я.

Дайкон пожал плечами.

– А ты думаешь, Барни это интересовало? Он хотел знать, не попортит ли клиентка его товар. Я был уверен, что не попортит.

– Но почему? – допытывался я.

– Не знаю, Трэйн. Что ты до меня докопался? Я ведь остался жив. И потом… – он помолчал, сомневаясь, стоит ли говорить. – Я вовсе не был уверен, что это не галлюцинация. Поутру всё выглядело уже совсем не так.

– И ты не предупредил меня?

– Нет, – резко сказал он, – не предупредил. Я хотел знать, будет ли с тобой то же самое. Но у тебя всё было по-другому, и я решил больше об этом не вспоминать.

– По-другому… Ладно, – я резко обернулся, – давай спать, Кон. У меня были безумные два дня. И да… – добавил я после паузы, – я был с ней без повязки.

Кон замер на миг.

– И? – спросил он, видя, что я молчу.

– И если все демоны похожи на неё, то нам не стоило воевать.

***

Я пришёл на работу чуть раньше, чем нужно – свежеумытый после тренировки и тщательно причёсанный. Талия уже сидела, точнее, лежала за столом, и от одного её вида хотелось улыбаться. Она уснула, положив щеку на толстую книгу. Её густые ресницы мерно подрагивали, как крылья бабочки. Я подошёл и, опустившись на стул напротив, легко подул на них. Талия вздрогнула и подняла голову.

– Доброе утро.

Она легко улыбнулась и снова начала устраиваться на своем талмуде, прикрыв глаза и отираясь о него щекой, будто ласкающаяся кошка.

– Может, тебе поставить здесь кровать?

– А можно?

– Нет.

Она фыркнула.

– Тогда зачем предлагать?

– Что ты опять читаешь?

Она выпрямилась и подтолкнула ко мне книгу. «Изначальные и поиски смыслов». Ох. Я посмотрел на неё, вглядываясь в ставшее уже привычным лицо.

– Талия, как распознать демона? – спросил я, будто бы невзначай.

Она пожала плечами.

– Нужно быть хотя бы немножко магом, тогда увидишь их сам, – она помолчала, – и тут мы снова приходим к вопросу – как стать немножко магом.

– Ита, – сказал я.

– Да, – согласилась она, – ита и демоны. Отличный дуэт. Соберём вместе всё самое отвратительное, что есть в этом мире.

Я задумчиво смотрел на неё. Не похоже это было на игру. Ну никак не похоже. Правда, все прошедшие три недели я бы тоже не подумал, что она играет.

– Есть вещи похуже иты, – сказал я.

– Догадываюсь, – она раскрыла книгу и уткнулась в нее, показывая, что разговор окончен.

– Ты поедешь со мной к Венье? – спросил я, прежде чем удалиться к себе в комнатушку.

– Нет, – бросила она, не поднимая глаз.

***

Ещё три дня прошли без особых изменений. Днём Талия читала и почти не обращала на меня внимания. Вечером же вела себя вполне прилично. Она согласилась пройтись со мной по набережной в понедельник, пригласила к себе во вторник, предупредив, что хочет обойтись без постели. В среду пошла вместе со мной к Лиаро и вела себя просто паинькой. Можно было бы считать, что у нас образцовый роман, если бы я не подозревал, что в моей любимой сидит демон.

Вечер четверга начинался в куда более мрачном настроении, чем все предыдущие. Сколько бы не искала Тали, дело её с места не двигалось, она лишь уставала всё сильнее. Раньше я не замечал этой усталости. Красные от бессонных ночей глаза – да, но мне не приходило в голову, что за ними стоит. А Талия тратила на книги каждую свободную минуту. Получив ключ, она всё время пыталась остаться в библиотеке ночевать, и я уже думал о том, что её надо взять под надзор. Эта мысль была второй, которая не давала мне покоя. После демона. А впрочем, может, и первой.

Несмотря на свои подозрения, я продолжал уговаривать её поехать со мной к другому магу, но Талия была непреклонна и лишь по-прежнему копалась в бумагах. В четверг, когда мы выходили из библиотеки, она казалась мне особо вымотанной. Ей было абсолютно всё равно, куда мы пойдём, и я даже предложил просто отпустить её домой, но она торопливо замотала головой.

– Хочу к тебе, – сказала она твёрдо.

Я хмыкнул. Желание-то было понятным, только что мне делать с тем, что у меня дома обитает ещё один совсем не симпатичный ведьмак?

– Там нечего делать… – начал я, но посмотрел на её вымотанное лицо и просто поцеловал в лоб. – Пошли. Только не забудь, что ты сама предложила.

До моего дома мы добрались пешком, я специально подбирал квартиру поближе к библиотеке. Хозяйка смерила нас взглядом, полным враждебности, но мне почему-то было всё равно. Поднявшись на второй этаж, я заглянул внутрь и с облегчением выдохнул – Дайкон ещё не пришёл, если вообще собирался прийти.

Я пропустил Талию в комнату и, закрыв за собой дверь, прислонился к косяку, рассматривая её. Она, в свою очередь, оглядывалась кругом. Когда лицо её оказалось чуть повёрнуто ко мне, я увидел наморщенный нос и напряжённые брови и усмехнулся.

– Я же говорил, тут не на что смотреть.

– Ну почему же, – ответила гостья, – у тебя редкостный талант. Не каждый может превратить помещение… в такое.

Я тоже окинул взглядом потёртые шкафы и развороченную кровать.

– Ну, не так уж всё и плохо, – я подошёл к постели и пинком загнал под неё ящик с оружием, брошенный Дайконом.

– Ты здесь проветриваешь?

Я поднял брови.

– Дождь же на улице.

Талия посмотрела на меня.

– Я не поняла связи, но это не важно, – она подошла к окну и попыталась распахнуть его настежь, но проржавевшая защёлка не поддалась. Я перехватил её руку и потянул замок на себя в нужном направлении.

– Вот так, – сказал я. В комнату ворвался порыв свежего ветра, и тут же развешанная по спинкам стульев одежда собралась в полёт. Я торопливо собрал всё, что попалось под руку, и затолкал в стенной шкаф.

– А что это за запах? – спросила она.

– Какая разница, ты же уже проветрила.

– Просто интересно.

Она двинулась вдоль комнаты, и только тут я вспомнил, что у неё обоняние, как у собаки.

– Трэйн, что это? – она подняла перед собой бумажный свёрток с крупными листьями.

– Это чай.

– Чай? Я сейчас поняла, что ты имел в виду, сказав, что есть вещи похуже иты. К этой дряни же привыкают. Её в больницах дают умирающим, чтобы облегчить мучения, а ты где её взял?

– У меня свои каналы, – я отобрал у неё пакет и попытался спрятать в ящик стола. Талия проследила за моим движением, в последний момент вырвала у меня пакет и, подойдя к окну, высыпала прямо во двор мою любимую снотворную смесь.

– Чтоб тебя, – я подлетел к ней секундой позже, чем надо, – теперь собаки отравятся!

Она посмотрела на меня как-то странно.

– Что ещё у тебя есть?

– Ничего, – я против воли покосился на шкатулку с итой и, поймав мой взгляд, Тали тут же направилась в эту сторону. Мои потери были бы невосполнимы, если бы в этот самый момент дверь не распахнулась, и на пороге не появился Кон.

– Добрый… вечер… – он остановился, глядя на тёмную, по-хозяйски перебиравшую вещи у меня на столе.

– Добрый, – сказала Талия тихо с незнакомой мне злобой, – вечер.

Она отступила на шаг назад, и я осторожно приблизился к ней, приготовившись к неприятным неожиданностям.

– Талия, это Дайкон. Дайкон, это Талия.

– Я понял, – сказал Кон мрачно, не отрывая взгляда от моей магессы.

Я посмотрел на Талию. Та молчала. Только смертельно побледнела.

– Ведьмак, – сказала она через какое-то время.

– Ну, да, – я усмехнулся, – помнишь, я сказал, что Лиаро – это не самое худшее? Так вот, это – самое.

Шутка не удалась. Оба мрачно смотрели друг на друга. Талия сложила руки на груди, вцепившись ладонями в локти.

– Я был прав, – сказал Дайкон, не отрывая от неё взгляда, – в тот раз я был прав.

Талия вздрогнула. Мне кажется, она рванулась бы за дверь, если бы выход не перегораживали широкие плечи ведьмака.

– Тали… – я поймал её за пояс и прижал к себе.

– Он знает, – она, видимо, пыталась сказать это холодно, но голос сорвался.

Я бы очень хотел просто погладить её по голове и успокоить, но за словами Кона могло таиться слишком многое.

– Кон, выйди, – потребовал я, и дверь тут же захлопнулась за ведьмаком. – Что она знает? – спросил я, продолжая удерживать Талию в руках.

Талия смотрела куда угодно, только не на меня, и мне пришлось повернуть её лицо за подбородок.

– Талия, – повторил я твёрдо.

– Знает… про шрамы… – она попыталась отвернуться или вырваться, но это было абсолютно бесполезно.

– Про шрамы… – я выдохнул.

– Он был у меня, ведь это он? Тот, первый. И ты хочешь, чтобы я видела его так же часто, как Лиаро?

– Тали, – я всё-таки погладил её по затылку, а затем по спине, – он знает, что ты со мной. Остальное для него не важно.

Талия нервно рассмеялась.

– Я заметила.

– Талия, ты слышала. Он не перейдёт границу, я тебе обещаю.

– А как мне смотреть на него?

Я вздохнул.

– Тали, поверь, на него не можешь смотреть не только ты, – я чуть отпустил её, позволяя отойти, если она этого захочет. – Я ведь принял тебя целиком. Теперь решение за тобой.

Талия отвела глаза. Зато через секунду мне на плечи легли её руки.

– Трэйн, скажи, что я не пожалею.

– Вот в этом я не уверен. Ты знаешь, я могу сказать только одно.

– Тогда скажи это.

Я приподнял её подбородок к себе и поцеловал её.

– Я тебя люблю.

Глава 21

Талия всё-таки не выдержала долго, да и Кон продолжал смотреть на неё с молчаливой враждебностью. Попрощавшись предельно вежливо, магесса ушла, оставив нас вдвоём.

– И что это значит? – спросил я первым делом.

Дайкон покачал головой. Казалось, то, что он говорил, не радовало и его самого.

– Демон тут, Трэйн, это точно, – он помешкал, – я под итой. Вижу его как тебя. Чёрный, бесформенный и наполненный злобой дух.

– Но Тали не наполнена злобой!

Он снова покачал головой.

– Я говорю то, что вижу.

Я только крякнул. А я собираюсь тащить Тали к другому магу, у которого демоны живут вместо цепных собак! Но выбора-то нет. Сам я мало что могу сделать с демоном, которого даже не вижу. Да и Кон лучшее, что сделает – это убьёт мою тёмненькую не разбираясь. Поразмыслив, я ещё более убедился в том, что нужно отвезти её к Рентаре. То, что при встрече будет присутствовать ещё один ведьмак, немного обнадёживало. Как бы мы ни свихнулись, вряд ли кто-то из наших будет водить шашни с демонами. Ну, а если нет… Какая, к Изначальным, разница? Ну, убьют они меня втроём, невелика потеря.

***

Талия снова была в библиотеке с самого утра.

– Ты будешь чай? – спросил я, лишь осторожно погладив её по плечу вместо приветствия. – Или кофе?

– Чай… – сказала она, медленно отрываясь от чтения. – Трэйн, этот чай – такой же, как у тебя дома?

Я недовольно крякнул и опустился в кресло напротив.

– Тебе так не даёт покоя мой чай, что ты даже перестала читать?

Она серьёзно кивнула. Я вздохнул.

– Талия, это просто успокоительное. Я без него не очень хорошо сплю.

– Я тоже не очень хорошо сплю… – она помешкала и добавила, – без тебя.

– Это предложение?

– Да. Предложение прекратить гробить себя и оставить кусочек мне.

Я вздохнул ещё раз. Ну, в сущности… Она и правда была неплохой заменой чаю. Я всё равно больше не думал ни о войне, ни о судах – только о ней.

– Если обещаешь, то я съезжу с тобой к Венье.

Прямо с губ сорвала.

– Обещаю, – сказал я, с улыбкой разглядывая своё новое успокоительное.

– Чай выкинь.

Я снова крякнул. Вот дотошная пакость.

– Он у меня в ящике.

Талия достала металлическую коробку, прошла с ней к мусорному ведру и тщательно вытрясла содержимое.

– Так что, – спросил я, наблюдая за её действиями, – я так понял, ты будешь кофе?

– А в кофе у тебя нет этой травы?

Я запрокинул голову назад и застонал.

***

Мы договорились успеть на паром, который отходил в три. Однако я свою часть работы закончил уже к одиннадцати, и мне оставалось только ходить кругами по библиотеке. Смотреть, как Тали работает, было довольно интересно первые пятнадцать минут, но видеть это изо дня в день оказалось делом весьма скучным. Не выдержал я где-то в час. В очередной раз проверив, всё ли разложено по полочкам в первом же шкафу с описями в моём хранилище, я тихонько позвал:

– Тали…

– Что? – выглянув за дверь, я обнаружил, что она даже не подняла головы.

– Тали, у меня тут кое-что интересное.

– Что?

Вот заучка.

– Подойди, посмотри.

Талия с неохотой встала и зашла в хранилище.

– Что ты там нашёл?

Я поймал её за талию и притянул к себе.

– Пятницу.

Талия резко выдохнула и покосилась на дверь.

Я крепче прижал её к груди.

– Ты всё же реши, – буркнула она, – поездка к Венье или пятница.

– И то и другое, – я осторожно поцеловал её.

Сначала в лоб, потом в висок, а затем и в губы. Затягивать поцелуй не стал, тут же отстранился и заглянул ей в глаза, ожидая решения. Талия поколебалась несколько секунд, а затем поцеловала меня сама, нежно и медленно, слегка проникая языком внутрь моего рта. Последние дни она почти всё время была вот такой мягкой и ни разу не говорила со мной этим своим приказным тоном. Такой я любил её до смерти, до полной потери пульса, потому что от каждого её мягкого прикосновения сердце начинало стучать так, что грозило выскочить из груди.

– Тали, – прошептал я, когда она выпустила на свободу мои губы, и принялся покрывать поцелуями её лицо.

– Я не пойду на топчан, – сказала она. Но, по сути-то, не отказала.

– Почему?

– Это унизительно.

Я на секунду оторвался от поцелуев.

– Ты же любишь унижения.

– Я не люблю унижения, – сказала она жёстко, и глаза её сверкнули. – Я не могу без них. Но секс в подсобке – это слишком.

Я усмехнулся и скользнул ладонями вдоль её спины. Она не сопротивлялась, даже чуть выгибалась навстречу моим рукам, и эта податливость доставляла мне просто невозможное удовольствие.

– К чёрту подсобку, – я поймал пальцами её волосы, чуть насладился их шелковистой нежностью и медленно, осторожно оттянул голову Талии назад, открывая себе доступ к белоснежному горлу. Другой рукой расстегнул верхние крючки на её воротнике и приник губами к нежной коже.

Тали застонала. Её руки оказались у меня на плечах. Тонкие пальцы, как обычно, сдавили моё тело сквозь ткань, и в этой её привычке тоже было что-то безумно родное, то, чего мне не хватало все прошедшие годы. Одной рукой я вздёрнул подол её платья и, опустив ладонь на бедро, порядком удивился, нащупав какую-то мягкую и даже слегка пушистую ткань.

– Холодно же, – кажется, она покраснела, – я на работу шла, а не к тебе.

Я только тихо рассмеялся и легко поцеловал её в нос.

– Любимая моя.

Тали оказалась тяжёлой, но не слишком, не тяжелее полной боевой выкладки ведьмака. И то, что я набрался сил для таких трюков, меня очень даже обрадовало. Теперь я знал, зачем трачу по два часа на тренировки каждый день.

– Ещё, – выдохнула она, запрокинула голову на стену и опять попыталась закрыть глаза.

– Чего тебе ещё? – протянул я нежно, поймал её губы, чуть втянул в себя и тут же отпустил.

– Глубже.

– Так? – я чуть вышел и резко ударился бёдрами.

– Да… – просто выдох.

– Какая жадная, – я резко толкнулся ещё раз.

– Да!

Я стал двигаться резко, как она хотела, стараясь при каждом ударе вызвать этот рваный стон.

– Хочешь ещё чего-нибудь? – спросил я, продолжая резко двигаться внутри неё.

– Да… – совсем тихо.

– Чего же?

– Скажи…

– Что тебе сказать?

Она приоткрыла глаза, глядя на меня из-под густых ресниц.

– Скажи… – совсем другим голосом, – скажи, что любишь меня… пожалуйста…

– Очень люблю, Тали, – я поцеловал вспотевший лоб, – люблю тебя больше жизни.

Она прикрыла глаза и, опять уронив голову мне на плечо, расслабилась совсем.

– Тали…

Я пришёл в себя первым. Тали тяжело дышала, а потом все же освободила меня от своего веса, спустив ноги вниз, но и не думая разжимать объятья.

– Как ты? – я попытался чуть отстранить её от себя, но у меня не вышло, тонкие пальцы Тали крепко вцепились мне в плечи, и я не стал продолжать. Напротив, положил руки ей на спину и крепко прижал к себе.

– Трэйн…

– Что, Тали?

– Я не хочу смотреть тебе в глаза.

Я вздохнул.

– Глупая.

– Знаю. Наверно. Или нет. Трэйн… не могу. Как я могу, после того, что ты видел меня такой? Как я буду…

– Как ты будешь издеваться надо мной и высмеивать всё, что я делаю?

Лёгкий смешок – и горячее дыхание обожгло мне шею.

– Ну… да.

– Очень легко, Тали. Я в тебе не сомневаюсь.

Талия фыркнула и после недолгой паузы спросила:

– Скажи, тебе это нравится?

Я снова попытался оторвать её от себя.

– Тали, – сказал я сурово, – ведь правильного ответа нет, так? Если я скажу «нет», ты обидишься, что я не принимаю тебя. А если скажу «да», то решишь, что мне нравится делать из тебя шлюху.

Талия хихикнула мне в шею.

– В общем, да.

– А если мне всё равно? Меня заводят все твои странности. Когда ты стоишь на четвереньках… или так страстно облизываешь мои пальцы… Ты бы себя видела.

– Сволочь.

– Но я просто хочу, чтобы тебе было хорошо. Так или иначе. Это главное.

Талия вздохнула и чуть расслабилась.

– Странно, – сказала она, – очень странно об этом думать.

– Привыкай, моя дорогая. Я надеюсь, что это надолго.

Мы помолчали. Талия всё ещё стояла, прислонившись ко мне всем телом.

– Ещё каверзные вопросы будут? – спросил я и тут же пожалел.

– Да. Как мы выйдем отсюда в таком виде?

Глава 22

Было забавно наблюдать, как Талия, ёжась от холода и потирая плечи, сидит за столом в одной белой блузке и пытается читать. Забрав свою рубашку и её платье, я вышел во двор и, подставив ткань под струи дождя, попытался отчистить от следов нашей страсти. Получалось не очень хорошо, а кроме того, одежда промокла насквозь, так что вернулся я «на щите».

– Вот, – я протянул Талии мокрую юбку, на котором всё ещё виднелись белые следы.

– Знаешь, Трэйн, всё-таки секс в библиотеке был отличной идеей.

– Правда? – спросил я с надеждой.

– Нет.

Она встала, отобрала у меня юбку и, отжав последний раз, натянула на себя и поёжилась.

– Не знаю как ты, а я домой.

– Талия, мы же договорились!

Она вздохнула.

– Домой переодеваться. Встретимся на пристани.

Талия ушла, я же, выглянув наружу, понял, что смысла в переодевании просто нет – все равно промокнешь. А потому просто собрался и пошлепал в сторону места назначенной встречи. Дождь лил как из ведра, но был он каким-то… весёлым. Давно я так не радовался тому, что иду под дождём промокший до нитки.

На пристани никого не было. Да и чему удивляться – в такую-то погоду! Тали опаздывала, и я следил взглядом за каждым проносившимся мимо кэбом, но все ехали мимо. Наконец, один из них остановился, и оттуда выбралась моя магесса, укутанная в чёрный плащ с капюшоном. Я узнал её только по острому носу, торчащему наружу. Осмотревшись, она бросилась ко мне – вряд ли от радости, скорее, просто не желая промокнуть.

– Ну? – спросила она, и я указал ей на большой деревянный плот с парусиновым навесом вместо крыши.

Мы бросились туда, я расплатился с матросом, стоявшим у трапа, и уже через пару минут паром отчалил. Это было очень странно. Я не врал, когда сказал, что вижу, как мы стоим на мосту в дождь. Талия в моём видении держалась руками за парапет и смотрела на воду, а я стоял у неё за спиной, придерживая её за талию… Вот только теперь мне казалось, что это был паром. И Тали действительно смотрела на острова, остающиеся позади, но стоило мне обнять её, откинулась назад, полностью отдаваясь моим рукам.

– Я тебя люблю, – прошептал я и поцеловал тонкое ушко.

– Я… – она запнулась и покосилась на меня.

– Да, Тали? – я приподнял бровь, мне почему-то очень понравилось такое начало фразы.

– Я тоже тебя люблю.

Я опустил подбородок ей на плечо. Всё, вот теперь пусть меня убьют, чтобы я мог умереть счастливым.

– Ты меня не оставишь? – спросила она, видимо, уже придумав себе что-то.

– Не дождёшься.

Мы стояли так ещё долго, почти не разговаривая. На пароме никого не было, кроме нас. В какой-то миг я подумал о том, насколько непохоже это плаванье на то, что я совершил неделю назад. Тали привносила во все мои поступки новый смысл, о котором я уже и думать забыл. Наконец мы приблизились к берегу, паромщик стал швартоваться, а перед нами, стоящими на корме, оказалась теперь только бескрайняя морская даль, сливавшаяся с затянутым тучами небом.

– У тебя деньги есть? – спросил я, ступая на причал и помогая спуститься Талии.

– Найдутся, а что?

– Местные кэбмены берут за проезд двадцать золотых.

Брови магессы поползли вверх, и я усмехнулся.

– Это потому что мы едем к магу.

– Очень интересно, – заметила Талия холодно, – показывай, где твои кэбмены.

Мы подошли к стоянке, и я попытался найти того парня, который взялся отвезти нас в прошлый раз. Талия меня ждать не стала.

– Куда мы едем? – спросила она.

– В поместье Венье.

– Эй, – она положила руку на плечо ближайшему кэбмену, лузгавшему семечки под козырьком подъезда одной из лавок, – сколько будет стоить проезд до поместья Венье?

Парень обернулся, заметно вздрогнул, глаза его расширились, и он торопливо стряхнул с плеча руку темной.

– Не везу, – он попытался отступить на шаг назад, но упёрся спиной в стену.

– Это ещё почему?

Глаза кэбмена заметались из стороны в сторону в поисках причин.

– Просто не везу, – бросил он наконец.

– Потому что я тёмная, ты хотел сказать?

Кэбмен прижался спиной к стене.

– Или потому, что я еду к тёмной?

– Нет, мэм… – он бросил взгляд на свой кэб. – Просто колесо разбито!

– Починить? – спросила Талия ласково и пошевелила пальцами в воздухе.

– Нет, мэм! – парень ударил её по руке и рысью бросился к экипажу.

– Так сколько? – спросила Талия, подходя к кэбу. Я остановился у неё за спиной.

– Обижаете, – кэбмен усмехнулся, – в одну сторону – бесплатно.

– В обе – и там подождать.

Кэбмен скрипнул зубами.

– Золотой… – он поймал взгляд Талии и чуть отступил. – А, что там! В подарок пострадавшей, мэм, бесплатно…

Поднявшись в кэб вслед за Талией, я покачал головой, но та лишь усмехнулась.

– Ни один подданный Империи, Трэйн, не имеет права отказать мне в обслуживании только потому, что я темный маг.

***

Как и в прошлый раз, кэб остановился, не доехав до усадьбы Венье. Талия потребовала, чтобы нас подвезли к воротам, но как бы она ни напирала, кэбмен только извинялся и отказывался. Талия смириться не хотела, и мне пришлось вытаскивать её из кэба силком, иначе их препирательства грозили затянуться до ночи. Мы подошли к воротам, и я осторожно посмотрел на Талию, ожидая реакции. Она оказалась почти такой, как я думал.

– Демоны, – заявила она, мрачно уставившись на големов.

– Изначальные, – поправил я её, но она лишь фыркнула.

– Ты привёз меня к магу, который призывает демонов.

– Вот только не…

– Вы что-то имеете против? – услышал я звонкий голос.

– Она полностью «за», – ответил я, опережая спутницу.

Талия со свистом выдохнула. Мне показалось, что на свою сестру по мантии, возникшую из струй дождя, Талия уставилась с не меньшей ненавистью, чем на моих друзей ведьмаков. Изначальные, она хоть с кем-то в этом мире ладит?

– Очень интересно, – Рентара подошла вплотную к Талии и стала внимательно разглядывать что-то у неё за плечом, – только не надо так кричать.

– Что здесь происходит? – Талия посмотрела на магессу, а потом на меня.

– Очень интересно, – повторила Рентара. – Пройдёмте в дом?

Мы снова прошли по уже знакомой мне алее. Рентара замерла перед дверьми дома, но всё же повернула к беседке. Опустившись на скамью, я обнаружил, что, несмотря на отсутствие крыши, она абсолютно сухая, и даже ветер не задувает промеж мраморных колонн. На столе перед нами появились горячие напитки и пирожные. Усевшись напротив нас, Рентара продолжила всматриваться во что-то рядом с Тали.

– А где ваш ведьмак? – спросил я.

Мне было неуютно в сложившейся компании. Две магички и непонятно сколько демонов, а я один и даже без иты.

– Он опаздывает, – сказала Рентара как-то грустно, – я тоже надеялась, что он приедет раньше вас. Но, – она перевела взгляд с Талии на меня и обратно, – мы не будем его ждать. Мне слишком интересно. Зачем вы приехали? Я поняла, что из-за книги, но что именно вы хотели узнать?

Талия покосилась на меня, а затем подвинулась к столу.

– У вас не будет бумаги?

Рентара повела рукой в воздухе, и на столе появилась записная книжка в кожаном переплёте и перо с чернильницей. Талия стремительно накарябала свой символ.

– Вот, – она протянула другой чародейке знак, – что…

– А… – Рентара не дослушала, – теперь понятно.

– Что понятно? – теперь уже интересно стало мне.

Я сильно подозревал, что магичка видит того же демона, что и Дайкон. Все видят этого демона, кроме меня.

– Ничего, – Рентара скрестила руки на груди и задумалась, – честно говоря, пока ничего. Но вы ему не нравитесь. Он жалуется.

– Не нравлюсь кому?

– Тивиэлю.

– Ти… – кажется, Талия побледнела.

– Кому? – спросил уже я, потому что мне это имя ничего не говорило.

– Тивиэль. Это очень древнее существо, – Рентара снова посмотрела на Талию. – Зачем вы заключили с ним контракт, если не хотели давать ему тело?

– Я не заключала с ним контракт! – Талия вскочила, постояла секунду, затем опять села. – Что это за знак? – спросила она тихо.

– Вы же сами должны знать, если Тивиэль с вами. Это знак его призыва, – Рентара помолчала. – И ещё он говорит, что не нужно было так много знаков, теперь он не может сбежать, как бы того ни хотел.

Талия смотрела перед собой. Она явно понимала больше меня.

– А можно сначала и до конца? – не выдержал я, но мне никто не ответил.

Только Рентара заговорила через некоторое время:

– Он говорит, если вы не впустите его, он вас уничтожит.

– Пусть подавится, – бросила Талия, всё ещё глядя перед собой.

Рентара развела руками.

– Тогда зачем вы пришли? – спросила она и, подумав, добавила. – И почему не поговорили с ним сами?

– Я не могу, – сказала Талия устало, – поэтому я пришла. Я не думала, что этот знак – знак призыва. Я думала, что он блокирует магию. Что в книге Табиуса описано, как наносится знак-противовес. Или хотя бы что-то о том, как отменить этот, уже нанесенный…

Лицо Рентары стало немного грустным.

– Вы сами не знаете, какую проблему хотите решить, – сказала она. – Нанести противовес – нельзя. Нет противовеса знаку призыва. Только выполнив сделку, можно освободиться от Изначального.

– Но я не заключала сделку, – Талия хлопнула ладонью по столу, и Рентара осторожно отодвинулась.

– Не обращайте внимания, – я накрыл ладонью руки Тали, – продолжайте.

– Нет знака противовеса. Но знаком нельзя блокировать магию. Магия внутри. Она либо есть, либо нет, – Рентара задумалась. – Но вам всё же лучше отпустить Тивиэля. Он очень злится, что вы не пускаете его. Он не даст вам покоя. А пока нет покоя, не будет и магии.

Талия вздохнула.

– Я поняла, – сказала она и встала, – благодарю, Рентара.

Она развернулась и направилась к выходу, и тут же на её плечи хлынули струи дождя.

– Постойте, – Рентара провела в воздухе рукой, и над Тали образовался призрачный зонт, от которого во все стороны стали разлетаться брызги. – Вы первый маг, которого я вижу за много… много лет. Как ваше имя?

– Талия, – произнесла Тали устало, – Талия Данай. Оно вам ничего не скажет.

Рентара покачала головой.

– Ничего… Но мне было бы интересно… поговорить… с другим магом.

Губы Тали дрогнули, но я почему-то был уверен, что она сейчас ляпнет какую-то пакость. Я встал и осторожно опустил руку ей на плечо. Она выдохнула.

– Может быть. Если только я стану магом. Когда-нибудь.

– Я вас понимаю, – Рентара встала и подошла поближе. На сей раз она смотрела строго в глаза Талии. – Я готова помочь. Но магия – в голове. Или даже в сердце. Разберитесь с тем, что у вас внутри, и она вернётся. Я знаю, что говорю.

Мы молча вышли из парка и так же молча вернулись на пристань. Паромы уже не ходили, так что мы не придумали ничего лучше, кроме как снять комнату в небольшой таверне у берега. Только оказавшись в тепле, Талия заговорила.

– Это демон злобы, Трэйн. Ко мне прикован демон злобы, – она подняла на меня глаза, неожиданно большие и очень усталые.

Я сел на кровать рядом с ней и приготовился слушать.

– Изначальные делятся на три вида, если говорить очень грубо. Те, кто хочет помочь людям – о таких я читала только в книжках. Те, кому всё равно – они кажутся ни добрыми, и ни злыми. Но не стоит обманываться – сделки с ними опасны и могут кончиться потерей себя самого. А мне повезло, как всегда, эти шрамы привязали ко мне демона, который ненавидит людей.

Я положил руку ей на плечо и хотел притянуть к себе, но Талия вывернулась.

– Не надо, Трэйн. Ведьмаки ненавидят тёмных, а уж что они делают с демонами, не стоит и гадать. Но ты будешь прав. Проще убить меня, чем рисковать.

– Опять, да? – я ещё раз потянул её за руку, роняя к себе на грудь. – Я про твоего демона уже неделю как знаю. Только я считал, что он у тебя внутри. А теперь подумай головой, что я могу с тобой сделать.

Она перевернулась на бок и плотнее прижалась щекой к моему телу, а руку опустила мне на плечо.

– И тебе всё равно? – спросила она.

– Всё равно, пока ты такая, какая есть.

Она опустила веки.

– Этот демон может вызывать злобу?

– Скорее всего, он этим и занимается. Ведь пока у него нет тела, он может повлиять только на сны и чувства людей.

– Поэтому твоих шрамов так боялись.

Тали вздрогнула и сильнее впилась пальцами в моё тело.

– Это так, Талия, – продолжил я.

– Я и без демона… не подарок.

– Это точно, – я усмехнулся и поцеловал её в висок, – но за это я тебя и люблю.

Мы замолчали. Я осторожно гладил её волосы.

– Поверить не могу, – она покачала головой. – Чего хотел добиться тот ведьмак? И почему демон не занял моё тело до сих пор?

– Потому что нужна сделка, это знаю даже я. Это то, чему учат любого ведьмака. Демон не может завладеть твоим телом насильно, только если ты поддашься на соблазн.

– Соблазн… – Тали помолчала. – Если я поддамся, то тебе всё же лучше меня убить.

– Да иди ты, – я крепче прижал её к себе. – Я тебя только что нашёл. А ты собралась сдаться демону, который осаждает тебя семь лет? Нет, Тали, никакой демон с тобой не уживётся. Только я.

Она отстранилась и, падая на постель, потянула меня за собой.

– Правда? – спросила она, когда я рухнул ей на грудь.

– Чистая.

Глава 23

Я проснулся от звука, похожего на скрип колеса под окном. Тали лежала рядом, отвернувшись к другой стене, но плотно прижавшись к моему боку спиной. Я повернулся и обнял её. Осторожно коснулся губами виска.

– Ты спишь? – прошептал я.

– Извини, – так же шепотом.

– Рассказывай.

Она потянула на себя мою руку и прижала к груди. Я ещё раз поцеловал её, теперь уже в торчащее из-под одеяла острое плечико.

– Я тебя люблю.

Ещё один мимолётный поцелуй.

– Всё хорошо. Просто сон.

– Рассказывай, – повторил я чуть настойчивее.

Она крепче сжала мою руку.

– Ты и так понял.

– Не важно.

Тали помолчала.

– Дело не в самом сне, – сказала она наконец. – Я ведь знаю, почему мне это снится. Он просто хочет достать меня.

Талия повернула ко мне лицо.

– Трэйн, всё это время я думала, что я отвратительна. Но что если это он заставлял меня так думать?

– Так и было.

– А если нет?

Я промолчал.

– Я запуталась. Так хорошо было бы всё свалить на демона, но ведь я и правда… была там. Я и правда слушалась их. И теперь на мне и правда шрамы, и я никогда не надену платье с открытым воротом.

– Оденешь, когда вернёшь себе магию.

– Но я никогда её не верну! – она резко села и посмотрела на меня. – Если это не знаки, значит, я не смогу колдовать, пока не успокоюсь. Пока не забуду обо всём. Пока не прекратятся эти кошмары. Но если за семь лет ничего не изменилось, значит, не изменится уже никогда. И я всегда буду чувствовать это отвращение к себе, и всегда буду знать, что я просто подстилка для тех, кто сильнее. Для тех, кто не был так глуп.

– Та-ли-я, – я тоже сел и притянул её к груди. – Замолчи. Я тебя понял.

Она опять всхлипнула.

– Это просто демон. Он не даёт тебе спать. Наступит утро, и ты снова станешь сама собой. Ты снова будешь высмеивать меня. И ты снова будешь считать себя самой лучшей.

Талия перехватила мои руки, плотнее прижимая их к своему животу.

– Я… – она замолчала. – Ты не прав, я не считаю себя самой лучшей.

– Ты в этом просто уверена, Тали. Половина тебя. Поэтому ты не сломалась ни в плену, ни когда тебя соблазнял демон. Для тебя все вокруг – только люди, и ты всегда будешь считать себя лучше других. И никогда не смиришься с тем, что кто-то попытался превратить тебя в подстилку. Поэтому ты так бесишься, когда дело доходит до секса. Ты не можешь по-другому, но это только маленькая часть тебя, которую они смогли вырвать для своих развлечений.

Талия опустила голову мне на грудь. Она долго молчала, а потом сказала как-то слишком спокойно:

– Нет. Ты всё ещё не знаешь меня.

– Тогда расскажи.

Она снова молчала какое-то время, прежде чем заговорить.

– Знаешь, почему я стала магом?

– Нет.

– Я хотела быть свободной. У моего отца было трое детей. Я была младшей. Как в сказке. Старший брат стал гвардейцем и принёс дому славу. Средняя сестра открыла корабельную компанию и принесла дому деньги. И только младшенькая, как водится, не удалась. Отец долго искал, к чему меня применить, вот только меч у меня в руках не держался. От доспеха я задыхалась. А при виде торговых деклараций засыпала. Но он продолжал стараться, потому что в доме Данай никто не был лишним. Каждый должен был приносить пользу семье. И вот однажды я увидела демона. Я видела, как у самого берега один из кораблей сестры напоролся на рифы, а белёсое, покрытое гребешками волн существо сидело у самого берега и хохотало. Мне было десять. И я ткнула в него пальцем. И хотя магов тогда ещё почитали, никому не понравилось, что маг будет жить рядом. Меня отдали в Академию, чтобы выяснить, что это – детская шутка, или в самом деле магия. Мне показывали демонов, просили создавать сгустки энергии… Получалось у меня весьма средне. Я никак не могла понять, что от меня хотят. Но демонов видела отлично. И почти все они надо мной смеялись.

Талия вздохнула – горячий воздух щекотной волной прокатился у меня по груди.

– Дома я больше не видела. Так и осталась у магистра Арэ. И… Это было не так скучно, как списки товаров. Нам много рассказывали об истории Атоллы, о древних магах… А когда я создала первый электрический разряд… Это было просто отлично. Впервые в жизни у меня получилось хотя бы что-то. И теперь уже я не должна была ничего дому, а Академия ничего и не требовала. Я была под защитой – и одновременно сама по себе. Когда мне исполнилось четырнадцать, обязательная часть обучения окончилась, и нам позволили выбирать специализацию. А ещё нас понемногу стали допускать к собственным исследованиям. Я занималась в основном энергиями. Многие любили демонологию, видимо, рассчитывали, что демоны исполнят все их желания. Я всегда считала их дураками. Как можно полагаться на существ, которые лишь смеются над всеми нами? Я знала множество историй о том, чем оборачивались сделки с демонами, а затем и видела их своими глазами. Я видела, как происходит то, что сделало магов врагами Атоллы. И среди нас в самом деле были те, кто хотел лишь власти. Но было много тех, кто просто оказался рядом, когда в Академию пришли ведьмаки.

Талия завозилась и уткнулась лицом мне в бок, словно прячась от собственных воспоминаний. Теперь голос её звучал глухо.

– Было очень странно увидеть среди них брата. Нет, я не была удивлена, что он стал ведьмаком. Ведь именно через иту пролегал путь к настоящей славе и почестям. Я была удивлена, что он был именно среди тех, кто пришёл уничтожить Академию, ведь он знал, что там я. Может, мы не слишком любили друг друга… Но я не ожидала, что настолько. Как ты понял, часть из нас спаслась. Маги из Академии раскололись. Кто-то хотел мстить, кто-то – бежать. Я осталась с теми, кто предложил создать небольшую общину в гротах под побережьем Лис и просто не вмешиваться.

Она покрутила головой и вдруг приподнялась на локтях, пристально всматриваясь в мое лицо.

– Знаешь, есть в этом что-то подлое – не вмешиваться… Я отлично это понимаю. Но я не могла быть на стороне Атоллы, даже если бы захотела. И не могла быть на стороне некроманта, потому что моя семья всё ещё была в Атолле. Да и зачем бы мне создавать союз с тем, кто хочет отдать мир в руки демонов? Он заключил свои сделки и расплачивался за них, а зачем мне платить за него? Я по-прежнему хотела только свободы. Я не хотела быть у кого-то в долгу. Неужели это так много? Я хотела этого всю жизнь. Когда была младшей дочерью в большой семье, когда была ученицей в Академии, когда пыталась вернуть себе хотя бы крохи того, что осталось от состояния Данай. Я хотела только того, что принадлежит мне, и свободы. И всё это лишь затем, чтобы оказаться прикованной к проклятому демону. Я просто не могу понять, почему я? Зачем он сделал это со мной? Неужели они мало повеселились, измываясь над нами? Что это? Эксперимент? Проклятие? Месть?

– Не пытайся понять, – я крепче прижал её к груди, – в войне нет смысла. Нет правых и нет виноватых. Может, он мстил за кого-то, кого убили тёмные. Но если так, разве тебе станет легче?

– Я хочу знать, Трэйн. Я хочу понять, за что я расплачиваюсь. И… Ещё больше я хочу выяснить, что с этим делать теперь. Потому что у меня нет идей. Рентара права, отменить знак в моём случае нельзя. Разве что уничтожив его вместе с моим телом. И магию в книгах искать бесполезно. А кроме этих чёртовых книг я ничего не умею.

– Вот это верно. Думай о том, что делать теперь, а не о том, что уже не изменить. Нужно найти ведьмака.

Талия устало откинула голову мне на грудь и рассмеялась.

– Как?

– Ты думала, что и Рентару я не найду, верно?

– Но шрамы – не книга. Вряд ли у кого-то остались записи наподобие: сегодня поймал тёмную и изрезал ей ножом всю грудь. Завтра поработаю над спиной.

Я усмехнулся.

– Всё может быть. Дай мне время подумать.

Я поцеловал её в висок.

– А теперь спи. Тебе больше ничего не приснится.

Глава 24

Уснуть я уже не смог. Остаток ночи смотрел, как за чуть опущенными шторами сверкают всполохи молний. Талия вертелась всю ночь и иногда цеплялась за мою руку. Мне начинало казаться, что я тоже вижу чёрный покров, нависший над ней. Впрочем, скорее всего, мне просто нужно было выспаться. Но сон не шел. Когда рассвет забрезжил в пелене серых туч, и за окном стали проступать контуры побережья, я лежал, опершись на локоть, и водил пальцем по спине моей магессы. Кто бы мог подумать, что я стану спасать одну из них. Ведь, в отличие от многих других, я верил, хоть маги и не сделали мне ничего. Верил в Императора, в Атоллу, в Свет и великую миссию, возложенную на нас. Наверное, поэтому моя вера прошла, сменившись тяжёлым похмельем, когда все мы были объявлены преступниками.

Тали зашевелилась под моими руками, и я не сразу понял, что она просыпается, решив, что ей снится очередной тревожный сон. Она перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку, а я ещё какое-то время продолжал вычерчивать эти чёртовы ромбы у неё на спине. Потом скользнул пальцами вдоль позвоночника и опустился к ложбинке между ягодицами. Талия пошевелилась.

– Щекотно, – сказала она негромко.

Я замер, остановившись.

– Но ты продолжай.

Я усмехнулся.

– И давно ты не спишь?

Спина шевельнулась, видимо, уклоняясь от ответа.

– Тали, – я осторожно коснулся губами шрама, обрывающегося у её плеча.

Она приподнялась, чтобы повернуть лицо ко мне, и снова упала на постель.

– Я не понимаю, – сказала она.

Я поднял брови, ожидая продолжения.

– Не понимаю, почему тебе не противно?

Я пожал плечами и ещё раз поцеловал нежное тело, только чуть правее.

– Передай своему демону привет, – я поднял на неё глаза и улыбнулся.

Тали вздохнула и опустила веки.

– Я не хочу вставать, – сообщила она.

– Не вставай. На море шторм.

Она приподняла голову, выглянула на улицу и снова уронила лицо на подушку.

– Мы тут застряли?

Я кивнул.

– И что мы будем делать?

Я рывком перевернул её на спину и, наклонившись, заглянул в глаза.

– Есть одна идея.

– Надеюсь, насчёт ведьмака.

– Тали, сделай одолжение – помолчи.

Я скользнул по её груди, стараясь пройтись дыханием по коже.

– Хорошо.

Я поднял на неё глаза, потому что согласие далось слишком уж легко, но на её лице не было ни обиды, ни страха. Она просто лежала и смотрела на меня. Я поднял бровь, и она, видимо, поняла мой вопрос.

– Знаешь, когда меня последний раз касались вот так? – она кивнула в мою сторону.

– По-моему, вчера. Хотя нет, там было слишком мало места.

– До тебя, Трэйн, – она опустила руку мне на спину и заскользила пальцами по основанию шеи так, что захотелось зажмуриться и замурлыкать.

– Нет… – выдохнул я и под лёгким давлением ладони коснулся её груди губами, – и не хочу знать, – проследил языком полоску шрама, – хочу думать, – я скользнул губами вдоль ромба, – что… никогда….

Чародейка застонала.

– Никогда, – выдохнула она, сильнее впиваясь пальцами в мою шею.

Я поднял голову.

– Правда?

Талия кивнула и щёки её заметно порозовели.

– А как же эти общины и комнаты на двоих в Академии?

Талия пожала плечами.

– У отца были деньги. У меня была комната на одного.

Я хмыкнул.

– А поклоники?

Она снова пожала плечами. Я опустил подбородок ей на грудь. Кажется, я начинал понимать. Она не только попала в руки не самых лучших ведьмаков, они оказались первыми, с кем она попробовала что-то. Я опять приподнял голову. «Если не врёт».

– Талия, сколько тебе было лет?

– Когда?

– Ты поняла.

Талия поджала губы, рука на моей шее сжалась сильнее.

– Девятнадцать.

Я поднял бровь.

– Я думал, ты старше.

Она пожала плечами.

– Я не хотела тебя расстраивать.

Я ещё раз осторожно поцеловал розовый сосок.

– Ничего.

Она явно врала. Я опустил щёку ей на грудь и задумался. Через некоторое время поймал себя на том, что снова вычерчиваю пальцем зигзаги – теперь уже у неё на животе.

– Чтобы найти ведьмака, Дайкону нужно будет его имя. Наверное, можно найти человека и по внешности, но я слабо это представляю. Как ты описала – седовласый ведьмак…

– Можно составить магический портрет, как делали раньше. Слепок с памяти.

– Для этого нужен маг, – я помешкал. – Тали, а другой маг не может просто убрать шрамы?

Талия молчала.

– Не знаю, – сказала она наконец. – Я не хочу, чтобы какой-то другой маг смотрел на это.

– Но это шанс избавиться от них насовсем.

Талия опять сжала пальцы.

– Тихо-тихо, – я отцепил её руку и осторожно поцеловал раскрытую ладонь, – по крайней мере, мы могли бы задуматься, не поможет ли нам магия. Но если ты не хочешь… Тогда нам надо знать время с точностью хотя бы до месяца. И место. Мы можем поискать приказы о распределении отрядов и выяснить, что за отряд это был.

– Я не знаю.

Я поднял на неё глаза.

– Нас просто перебили. Я потеряла сознание в пещерах под мысом Лис, а очнулась уже на суде. Не знаю, сколько меня везли и куда, но места были незнакомые. И потом всё время… Я всё время теряла сознание. И всё время оказывалась в другом месте.

Она вырвала у меня ладонь и, повернувшись на бок, обхватила себя руками. Её трясло, как в наши первые встречи.

– Тали… – я опустился на бок у неё за спиной и, притянув к себе, убрал в сторону разметавшиеся по плечам волосы, а затем принялся целовать шею и спину. – Тали, перестань. Всё прошло.

– Я не хочу об этом вспоминать!

– Прости меня, – я заглянул через плечо ей в глаза, – так нужно. Если ты хочешь продолжать поиски. Если нет – давай просто забудем. Ты станешь учительницей музыки, как Лиаро, и никогда больше не будешь думать о магии.

– Сволочь, – она перехватила мою руку.

– Да, но я прав. Выхода всего два: сдаться и забыть или терпеть боль и бороться.

Она глубоко вздохнула, приводя дыхание в порядок.

– Я не могу сдаться. Я уже пробовала.

– Тогда найдём его. И если ты его не убьёшь, это сделаю я.

***

– Вы вернулись? – возникшая из струй ливня магесса выглядела удивлённой.

– Паромы не ходят, – ответил я. Наверное, мы представляли собой странную парочку, потому что я всё никак не мог заставить себя отпустить плечи Талии. Казалось, стоит мне отойти на шаг, и она снова окажется в объятиях демона.

– И Тивиэль стал кричать ещё громче, – Рентара поморщилась.

– Нас он тоже уже достал.

Магесса посмотрела на меня и опять на Талию.

– Пойдёмте.

Мы прошли уже знакомой дорогой, и на сей раз нас впустили в дом.

– Что… – на пороге показался рыжий ведьмак и одарил нас недовольным взглядом.

– Паромы не ходят, – сказала Рентара, движением пальцев разжигая камин.

– Вечером начался шторм, – я бы развёл руками, но для этого пришлось бы отпустить Тали.

– И вы что, ночевали на причале?

– Ну, почему же, там у моря очень неплохой постоялый двор.

– Надо было вернуться сюда, – ведьмак протянул руки к огню и потёр ладони друг о друга. – Мы не любим гостей, но не настолько, чтобы заставлять мокнуть под дождём.

– Я не против гостей.

Услышав эту фразу Рентары, ведьмак обернулся. Магесса улыбалась.

– Тогда ладно, – Кроу немного успокоился. – Мне вообще всё равно, это Рэна обычно предпочитает одиночество. Так что не держите зла.

Рэна, уже оказавшаяся у большого дубового стола, вычерчивала над столешницей замысловатые знаки, и под её пальцами поочередно появлялись скатерть, тарелки с дичью и овощами, напитки.

– Хорошо иметь дома мага, – заметил я и тут же пожалел о сказанном, потому что тонкое тело в моих руках вздрогнуло. Я наклонился к уху Талии и шепнул. – Но тебя лучше.

Не уверен, что помогло.

– Садитесь, – Рэна уже опустилась на стул, и взлетевшая в воздух бутылка наполнила вином её бокал. – Утка у меня плохо выходит, немного похожа на индюшку.

Кроу сел рядом, а нам достались два стула на другом конце стола. Талия взялась за вилку, но ела без аппетита, чего нельзя было сказать обо мне. Я так редко вижу перед собой полноценную еду, что у меня при виде неё порядком отшибает мозги. Хозяйка, у которой я снимаю дом, хоть и готовит на заказ обеды для жильцов, но делает это настолько равнодушно, что порой хочется пойти поужинать в таверну.

– У нас возник вопрос, – сказала Талия, вытирая руки, когда я только вошёл во вкус, – и, пожалуй, не один.

Она внимательно посмотрела на Рентару, и та кивнула.

– Я не очень люблю обращаться за помощью… Но вы единственный живой маг, которого я знаю.

– Продолжайте.

– Предположим, у меня в памяти есть образ человека… из моих воспоминаний. Можете ли вы с помощью магии найти его?

– Чтобы найти человека, нужна не магия, – ответил Кроу за Рентару.

– Мы понимаем, – я посмотрел на него в упор, – но у нас нет ни имени, ни даже места и времени этих воспоминаний, – я облизнул губы. – Я могу с помощью иты проследить события, которые происходили здесь и сейчас много лет назад. Так я узнал, что Рентара забрала фолиант из библиотеки. Но можно ли сделать что-то подобное с другим местом и временем?

– Атэ прав, – Рентара закусила губу, – задача интересная, но её решение займёт слишком много времени. Куда проще найти человека через стражу. А вот место можно было бы попробовать узнать с помощью магии. Но одной магии мало. Вы знаете хотя бы примерно, где это произошло?

Я развёл руками и посмотрел на Талию. Она уставилась в пустую тарелку.

– На побережье, – сказала она безучастно, тем тоном, который я уже слышал от неё утром.

– Я бы взяла картинку и нашла Изначального, который хорошо знает эти места…

– Нет, – Талия резко оборвала её и попыталась вскочить со стула, я едва успел удержать её за плечо.

– Не обращайте внимания, – я натянуто улыбнулся.

Талия опять попыталась встать.

– Стоп, – я ещё раз насильно усадил её на место. – У нас был второй вопрос.

Талия зло сверкнула на меня глазами.

– Тали, – несколько секунд мы просто смотрели друг на друга, потом она вздохнула и повернулась к Рентаре.

Медленно закатав рукав, она протянула руку над столом. Шрамы виноградными лозами овивали её предплечье. Рентара встала и, приблизившись, взяла Тали за запястье.

– Зачем так много? – она подняла удивлённый взгляд с кожи моей спутницы на её лицо.

– Это делала не я, – сухо произнесла Талия, – но я тоже хотела бы спросить какого… Почему так много.

– Успокойтесь, – голос Рентары стал неожиданно мягким.

– Я спокойна. Как скала. Я только хотела узнать, не сможете ли вы удалить их? Как обычные шрамы.

Рентара опять посмотрела на руку Тали.

– Я попробую… – она бросила взгляд на рукав. Вязь символов уходила под ткань. – Их ещё много? – она поймала взгляд Талии и тут же отвернулась к руке. – Я должна знать, – сказала она, будто оправдываясь.

Тали закусила губу.

– Их – всё тело, – сказал я, вставая, чтобы тут же усадить Талию на место. – Это имеет значение?

– Нет, просто… Я должна представлять. Вообще, я должна видеть, – она покосилась на Талию, которая явно не собиралась отступать дальше.

– Попробуйте убрать те, что видите… пожалуйста.

Рентара кивнула и прикрыла глаза. Губы её зашевелились. Несколько секунд ничего не происходило, потом чёрная волна, которую увидел даже я, отделилась от тела Талии и ударила Рэну в грудь. Магесса отлетела назад и упала в подставленные руки ведьмака. Талия всё-таки вскочила. Атаниэль, удерживая в руках Рентару, наградил Талию взглядом сторожевого пса, готового рвануться в бой.

– Всё… хорошо… – Рентара пошевелилась и попыталась встать, но получилось у неё не сразу. Она покачала головой. – Тивиэль просто в ярости. Вчера он хотел лишь освободиться, но сейчас он не согласен уйти просто так. Он требует выполнения сделки, – Рэна посмотрела на Талию. – Каковы были условия?

Талия села и устало помотала головой.

– Не было условий, – сказала она упрямо.

– Но Тивиэль утверждает, что были.

– Так может, он про них и расскажет? – огрызнулась Талия.

– Он не расскажет ничего. Он не из тех, кто говорит с людьми. Даже я не рискнула бы призывать такого духа. Надо быть очень глупым, чтобы связываться с Изначальными, затаившими злобу на людей, – Рентара буравила Талию мрачным взглядом.

– В этом проблема, – я решил, что на благоразумие Тали надеяться нет смысла, – мы как раз и хотим найти того идиота, который призвал демона, и выбить из него условия сделки. Пока похоже, что это был ведьмак. В войну. Но мы не знаем когда и где.

– Мы знаем когда, – Талия устало откинулась на спинку стула, а заодно и мне на руки. – Я попала в плен в конце первого года войны. Но это всё, что мы знаем.

– И лицо, – напомнил Атэ.

– И лицо, – подтвердил я, – которое есть только в голове моей подруги. И она не будет заключать сделки с демонами. Хотя на месте демонов я бы сам не стал с ней связываться.

Тычок под ребро меня несказанно обрадовал. Тали явно приходила в себя.

– Наверное, я бы тоже не заключала сделки с Изначальными, если бы у меня над ухом зудел Тивиэль, – сказала Рентара задумчиво. – Но ничего другого я пока предложить не могу. Воспоминания должен посмотреть тот, кто хорошо знает континент и побережье Лиса.

– Или тот, кто хорошо знает ведьмаков.

Я вскинулся, услышав голос Атаниэля.

– А вот это мне нравится.

– А мне нет.

Я сделал вид, что не заметил слов Талии.

– Что мне нужно, чтобы проникнуть в воспоминания? Ита?

Атаниэль поморщился, но что поделать, от этой части я и сам был не в восторге.

– Я попробую показать, – Рэна снова встала, – но получится или нет – зависит только от вас.

Глава 25

Темнота. Немного холодно, но больше просто мокро. Затекли колени и локти, ноет шея, которую невозможно разогнуть. Вдалеке мерно бьётся о подножие скал море. Скрип двери. Как давно она не слышала этот скрип. Она уже думала, что всё закончится здесь, в темноте. Но это не так. Скрючившись на полу в маленькой клетке, прутья которой не позволяют даже шевельнуть пальцами, она может видеть только обитые сталью ведьмачьи сапоги из грубой кожи.

Сапоги совсем рядом. Скрежет замка – и решётка распахивается. Она ждёт. Ждёт приказа, потому что знает, что так безопаснее.

– Выходи.

Дрожь по всему телу. Легко сказать. Она не уверена, что сможет шевельнуться, не то что выползти из маленькой клети, предназначенной, должно быть, для собак. Видимо, ведьмак и сам понимает это, потому что резко рвёт её за плечо. Металл царапает спину, давно уже лишившуюся сомнительной защиты мантии. Её вздёргивают на ноги, и Талия с трудом заставляет себя не дрожать, глядя в налившиеся красным глаза.

У её нового господина седые волосы и горбатый нос истинного аристократа. Кожаный доспех без знаков отличия и унизанные перстнями крючковатые пальцы. Наверняка он дышит итой, как воздухом, потому что на вид ему далеко за сорок. Но он всё ещё силён. Ведьмак толкает в спину, и пленница пытается последовать молчаливому приказу, хотя ноги слушаются с трудом. Она уже слишком хорошо знает, что нужно понимать даже те приказы, которые ведьмаки не говорят вслух.

Они выходят за дверь и, миновав короткий коридор, оказываются на широкой винтовой лестнице. Каждая ступень не меньше двух метров в ширину. Начинают подниматься вверх. Этажи сменяются этажами, и она перестаёт считать. Видимо, они очень глубоко под землёй… Или поднимаются очень высоко в небо. Не понять. Но море бьётся теперь где-то внизу, и ветер, шныряющий между трещин в камнях, становится холоднее.

Новый толчок в спину – и она едва не ударяется лбом о дубовую дверь, в последний момент успевая подставить руки. Ведьмак поворачивает ручку, украшенную головой льва, и делает шаг вперёд, по-прежнему подталкивая перед собой пленницу. Здесь почти так же темно, как и в подвале. Только свечи освещают круглый стол, стоящий в центре.

И опять толчок в спину. Талия выходит в круг света и скорее чувствует, чем видит тени, которые колышутся по углам зала. Ведьмак не один. Ещё четверо стоят по другую сторону тусклого света свечей. Толчок даёт понять, что она замешкалась.

– На стол.

Крупная дрожь пробивает тело.

– Не надо… – голос почему-то охрип.

Опять толчок, и ноги сами переступают по направлению к столу. Она всё ещё колеблется, потому что пять фигур ничего хорошего не сулят. Это очень неприятно, когда их пятеро. Один всегда может пожалеть, но пятеро – никогда.

– На стол! – в голосе ведьмака гремит ярость.

Она торопливо садится на стол и замирает, опасаясь задать вопрос.

– Ну!

– Простите… – голос пропадает и приходится откашляться. – На спину или на живот?

– Всё равно.

Странно… Она ложится на спину. Так остаётся хотя бы иллюзия контроля над тем, что давно уже не в её власти. Смотреть на ведьмаков не хочется, тем более что разглядеть что-то в темноте невозможно, и она поднимает взгляд на потолок, где вырезаны незнакомые символы. Они тянутся орнаментом вокруг мозаичной звезды из зелёных камней.

Сейчас будет боль. Она уверена в этом. Она заранее слегка раздвигает бёдра, чтобы избежать новых синяков. И боль приходит, но вовсе не та, которой она ждала. Эта боль едва заметна и начинается в районе груди. Поначалу она вовсе и не кажется болью, только холодный металл касается кожи – и тут же прохладный ветерок овевает рану. Первые несколько движений ножа даются легко.

Она даже опускает глаза, чтобы взглянуть, что происходит, и видит, как отблескивающее в тусклом свете лезвие оставляет тёмные следы у неё на груди. Затем в руках ведьмака оказывается склянка с белым порошком. Он нараспев читает слова незнакомого заклинания и стучит по склянке.

Крик. Её собственный крик отдаётся в ушах. Вот теперь больно. Рану жжёт с каждым мгновением сильнее.

– Не надо, – выдыхает она инстинктивно, хоть и знает, что просить бесполезно.

Конечно, ведьмаку всё равно. Зато ещё один голос присоединяется к напевным словам, когда нож начинает вырезать новую фигуру. Закончив с ней, ведьмак снова присыпает линии белым порошком, и на сей раз Тали закусывает губу, чтобы не закричать.

Третий знак и третий голос. Но боль не становится слабее. Даже когда уже четыре голоса помогают чертить новый знак. Когда их становится пять, ещё одна фигура выплывает из мрака, и Талия отворачивается в сторону, уверенная, что сейчас слышит хохот, но тень снова оказывается перед её глазами.

– Чего ты хочешь? – голос в мозгу холодный, но заботливый. Он чем-то похож на голос отца.

Талия отворачивается. Пять голосов поют свой гимн в унисон движениям ножа.

– Хочешь стать сильнее их?

Она закрывает глаза, чтобы не видеть бесформенную и расплывчатую тень, чернее любой темноты.

– Хочешь уничтожить их?

Она старается даже не думать, потому что слишком хорошо понимает, что готова ответить «да».

– Хочешь, чтобы все ведьмаки заплатили за то, что сделали с вами?

В голове одна мысль – как заткнуть этот голос. Она улыбается сама себе, вспоминая детские сказки, и начинает тихонечко напевать про себя. Демон злится. Талия почти физически чувствует эту злобу. И абсолютно неожиданным кажется рывок – сильная рука хватает её за волосы, и боль пронзает затылок. Глаза распахиваются сами собой.

– Не спать!

Лицо над ней искажено злобой. И хотя волосы и борода ведьмака выглядят ухоженными, сейчас весь он кажется грязным, отвратительным и чужим.

– Я не сплю… – почти шёпотом.

Чего они хотят? Талия пытается сосредоточиться на происходящем, но понимает лишь, что всё тело горит.

– На живот.

Кажется невозможным лечь этими саднящими ранами на шершавый камень стола, но она лишь сглатывает и переворачивается. Ведьмак что-то говорит, но сознание уплывает. Оно оставляет её последнее время слишком часто. Что-то говорит ведьмак, и демон воет у самого уха. Сосредоточиться на собственных мыслях никак не выходит, и она падает в темноту.

***

В реальность Тали возвращается резко. С неё будто спадает пелена кошмара. Её тёплая рука в моих пальцах слегка дрожит. Серые глаза – потерянные и усталые. Мне и самому не легче. Её кошмар, увиденный столь явно, буквально раздавил меня.

– Талия… – я сжал её ладони одной рукой, а другую опустил на щёку. Тали тут же прикрыла глаза и потёрлась о мои пальцы как кошка.

– Всё? – спросила она.

– Не знаю.

Она почти не дрожит. Только голос её очень слаб, будто после болезни. Губы что-то шепчут, а я не слышу. Приходится встать и на ватных ногах обойти стол, чтобы прижать к плечу и всё-таки разобрать:

– Не оставляй меня.

– Конечно нет, любимая.

Я целую вспотевший висок.

– Всё будет хорошо. Всё пройдёт.

Она качает головой у меня на плече. У меня и у самого нет сил. Не помню, чтобы ита выматывала меня до такой степени. Остаётся только потянуть Тали и уложить на кровать, чтобы тут же рухнуть рядом и обнять. Не знаю, кому это нужно сейчас больше. Она не противится – и это всё, что важно для меня сейчас.

Темнота.

***

Я проснулся и понял, что её тонкая рука лежит у меня на лбу. Не знаю, как я определил, что это именно её рука. Впрочем, иначе не могло и быть.

– Тали… – прошептал я и опустил ладонь сверху.

– Спи.

– Я уже проснулся.

Открыл глаза. Она выглядела просто чудесно. Нет, она была уставшей, и глаза её заметно покраснели, но она всё равно была той единственной, кого я хотел бы увидеть просыпаясь.

– Я тебя люблю, – я улыбнулся.

Рука у меня на лбу дрогнула, и только теперь я задумался о том, что происходит. Огляделся по сторонам. Мы явно всё ещё находились в гостевой спальне усадьбы Венье.

– У меня получилось? – спросил я, и Тали кивнула.

– Это не твой уровень, – сказала она устало. – Тебе было нельзя заниматься такой магией.

– Плевать.

Я снял её руку со своего лица и, прижав к груди, прикрыл глаза. В памяти всплывала боль. Страх. Я с трудом мог выделить отдельные детали. Значит, всё было зря. Только не говорить об этом Тали.

– Трэйн, я тебя слышу.

Чёрт.

– Не ругайся.

Я открыл глаза.

– С каких это пор?

– С недавних. Я догадываюсь почему, но тебе не всё ли равно?

– Тогда почему я не слышу тебя?

– А так?

В голове отчётливо всплыли три слова:

«Я тебя люблю».

– И я тебя, – я улыбнулся. Очень странная новость. – Я знаю, что такое мысленная связь. Но почему я слышу только то, что ты хочешь, а ты меня – целиком?

Тали пожала плечами.

– Ты слишком громко думаешь.

– Мне это уже говорили.

– Ты научишься.

Кажется, лицо её осунулось ещё сильнее после этих слов.

– Ты вернёшь себе магию, Тали.

– Я надеюсь. Потому что будет довольно обидно, если такой далёкий от искусства солдафон, как ты, сможет колдовать, а я нет.

– Мимо.

Она усмехнулась.

– Вот видишь, как всё плохо.

Я кивнул и, осторожно притянув её ладонь к губам, поцеловал.

– Всё будет хорошо. Клянусь.

– Ты не уверен.

– Ну и что?

Она пожала плечами и, забрав у меня руку, взяла что-то со стола.

– Вот, – перед моим носом оказался дымящийся стакан, – выпей, это тебя успокоит.

– Ты же против трав, – я поднял брови.

– Это другие. И сейчас тебе можно.

Я покачал головой.

– Спасибо, Тали. Нет. Мне нужно только одно лекарство.

Я потянул её за руку, и она послушно упала мне на грудь.

– Хочешь чего-нибудь? – спросила она, чуть приподняв голову.

– Тебя, – я легко поцеловал её в губы.

Она кивнула и, приподнявшись на одном локте, принялась расстёгивать мою рубашку – она, кстати, оказалась вовсе не моей. Секунд десять я наблюдал за ней, прежде чем спросить:

– Что ты делаешь?

Она приподняла на меня глаза.

– Ты сказал…

– Вот дурочка… А ещё мысли читаешь…. – я снова уронил её себе на грудь и плотно прижал к себе. – Всю, Тали, всю. Чтобы ты была рядом. Мне от этого лучше. Намного.

Талия замерла. Потом рука её медленно поползла по моему плечу и скользнула на бок, только чтобы крепко вцепиться мне в спину.

– Мне тоже, – выдохнула она, глядя куда-то в сторону.

Мне не хотелось шевелиться. Только вжаться в неё ещё плотнее. Я не замечал ткани, разделявшей нас, только тепло. Её сердце гулко стучало рядом с моим, отдаваясь дрожью по всему телу.

Вот теперь я мог немного успокоиться. На самом деле, она перенесла пытку куда спокойнее, чем многие. Ни разу боль и страх не поглотили её целиком, я постоянно чувствовал разум, держащий их в узде. Пусть она и не сопротивлялась, это не было смирение сломленной. Сначала я подумал, что такую Тали я ещё не видел… А потом понял – видел. Именно такой она бывала по ночам. Покорной. Аккуратной. И эта Тали не была только моей. Чужие руки научили её прогибать спину, чтобы показать, как собственные пальцы ласкают её… Так могу ли я верить, что со мной она настоящая – после того, что видел?

– Трэйн… – почти выдох, и я обнаружил, что она как-то сжалась, хоть и не пыталась вырваться, – не надо. Я же слышу.

– Прости, – я притянул её к себе.

– Я не обманываю. Никогда не обманывала тебя.

– Я верю.

Она покачала головой и подняла на меня глаза.

– Я знаю, как мало стоит всё, что я делаю. И как мало я могу тебе дать. Но у меня нет больше ничего. Ни-че-го.

Проклятье.

– Перестань.

Она отвернулась и попыталась отодвинуться, но я держал крепко.

– Ты свет, который вывел меня из туннеля вечной мглы. Я просто… просто боюсь. Вдруг это всё мне только кажется.

– Но я не могу доказать. Ты прав. Всё, что я даю тебе, я уже давала другим.

– Ничего не надо доказывать. Просто оставайся со мной. Оставайся такой, какая есть.

Она наконец расслабилась, снова приникнув ко мне.

– Это всё очень странно, – сказала она тихо и осторожно чмокнула меня куда-то в шею. Потом опустила голову мне на грудь и больше не шевелилась.

А я ещё раз прокрутил в голове то, что видел. Башня около моря с потолком, разукрашенным незнакомыми мне рунами. Нужно было записать эти знаки, пока я их не забыл, но тревожить Талию не хотелось. Да и что изменят эти знаки? Слишком мало информации. Куда надёжней было бы увидеть те дни, когда она ещё не попала в эту башню. Но я слабо верил, что она подпустит меня настолько близко.

Глава 26

Мы выбрались с острова только в среду. Наши хозяева оказались куда общительнее, чем казались поначалу. Хотя для меня по-прежнему выглядело странным вести беседы с чёрным магом – Тали я таковой не считал, в конце концов она не призывает демонов. А вот Атэ оказался вполне нормальным ведьмаком. Правда, я не слишком люблю тех, кто всё время думает о прошлом, но было в нём что-то располагающее. И сам он прекрасно понимал, что его воспоминания ничуть не радуют собеседника.

Тали засела в библиотеке, и я в первый же день понял, что она для меня потеряна. Так что всё время мне приходилось проводить с ведьмаком. Он честно пытался вспомнить, что за башня на берегу моря могла хранить древние символы, но ни одна из чародеек не узнала эти руны, и мы смогли лишь наметить десяток вариантов. Атэ предложил пройтись по всем архивам этих регионов, его явно не смущало то, что кому-то придётся перекопать несколько тысяч документов. Мне же идея не слишком нравилась, потому что я как раз видел себя тем, кто будет рыться в этих записях. Я всё ещё раздумывал, как мне уговорить Тали пустить меня в свою память ещё раз.

Когда шторм стих, в путь мы пускались нехотя, спокойствие поместья Венье зачаровывало. Однако Талия хотела продолжить поиски, а мне нужно было изготовить очередную порцию отчётов.

Вернувшись в город, я вынужден был ненадолго расстаться с Тали, чтобы встретить дома разъяренную хозяйку и недовольного Дайкона. Хозяйка требовала денег. У Дайкона их, конечно, не было. Кроме того ведьмак уже объявил меня в розыск. Я вытряс последние золотые из шкатулки. Похлопал Дайкона по плечу. Сказал, что скоро он мне понадобится, и отправился дальше совершать обход.

В библиотеке ничего не изменилось. Только прибавилось пыли на столах и полках. И всё же пару часов пришлось потратить на составление бумаг и их отправку. Пока я корпел над документами для Артария, появилась Тали. Она, как и Атэ, порывалась начать перерывать бумаги в поисках зацепок. Трижды я объяснил ей, что в этом нет смысла, и попытался подвести к идее о новом «слиянии», как называла это Рэна. Тали не замечала моих намёков – или делала вид, что не замечает. Закончив с делами, я решил, что надо бы навестить Лиаро, пока и он не поднял шум и не начал расследовать моё исчезновение. Талия отреагировала на предложение со странным равнодушием. Я так и не понял, означало оно усталость или согласие.

Самого Лиаро дома не оказалось. Нам открыла Нели и на удивление широко улыбнулась.

– Мастер Трэйн.

– Да, это мы.

Тали она лишь легко поклонилась – кажется, девчушка всё ещё порядком стеснялась.

– Мастер Лиаро скоро придёт, – сказала она, пропуская нас внутрь. Мне очень понравилось, что она больше не зовёт Ли господином. – Сделать вам чаю?

– Да, было бы неплохо.

Мы прошли внутрь. Я по-хозяйски устроился на диване. Тали поколебалась и опустилась рядом со мной.

– Всё хорошо? – спросил я, и она кивнула. Но что-то её явно тревожило.

– Эта девушка, – ответила она на мою мысль. – Ты видел её глаза?

Я пожал плечами.

– Это глаза… – она замешкалась, – глаза хорошего мага.

Я хотел было спросить, что она имеет в виду, но появилась Нели с подносом, и мне стало неудобно. Нели разлила нам чай и подала чашки, а сама опустилась в кресло напротив.

– Мастер Лиаро беспокоился о вас, – сказала она, отхлёбывая чай, – вас долго не было. А в воскресенье ему показалось, что с вами что-то случилось.

– Со мной всё в порядке. Просто мы с Тали застряли на другом конце архипелага и не могли выбраться. Но это всё не интересно, – я внимательно разглядывал Нели, пытаясь понять, что же имела в виду Тали, – как у вас дела?

Нели пожала плечами и улыбнулась.

– Всё хорошо.

Мне кажется, в этот момент я понял. Было в её взгляде что-то такое, что я заметил в глазах Рэны. Вот только я не мог понять что. Я посмотрел на Тали и вдруг испугался. Нет. В любом случае в Тали этого не было. Кажется, магесса опять прочла мои мысли, потому что лицо её в один миг помрачнело, и она бросила на меня короткий взгляд. Секунду я колебался, не зная, успокаивать её или продолжать беседу, но сделать ничего не успел.

– Я всё прочитала, – сказала Нели и, встав, достала откуда-то из-за занавески стопку моих книг. – Только мне не понравились легенды о воинах, мастер Трэйн. Например, Белфонд Светоносный. Он постоянно убивал. Тогда почему его называют героем?

Я замешкался с ответом. Сказать честно, Белфонд был моим любимым персонажем.

– Он хотел сделать мир лучше, – сказал я наконец.

– Но разве можно изменить мир к лучшему, убивая тех, кто не похож на тебя?

Проклятая девчонка заставляла мои мозги скрипеть, и мне это не нравилось. Я не хотел спорить о героях древности, а хотел просто любить их такими, какие они есть. Я и сам знал, что легенда не годилась ни в какие ворота. Но это была легенда. Она сделала меня тем, кто я есть. Она заставила меня поверить в добро. А если не верить в легенды… То куда нам идти?

– Он пытался, – сказала Талия, опуская пальцы мне на запястье и осторожно поглаживая. Нели перевела взгляд на неё, – Белфонд сражался за то, во что верил, и не знал сомнений. Это бывает важно, когда соблазны подстерегают со всех сторон.

– Но он убивал тех, кто не сделал ему ничего плохого.

– Но он боялся, что они причинят зло другим. Он был жесток только потому, что хотел добра.

– Такое добро приводит к войне… Как та.

Талия замолчала. Нели была права. Это знали все мы трое.

– Нели, бороться надо… Пусть различить зло и добро не так просто даже в сказке, но если бы Трэйн не пошёл против Барни, разве ты была бы сейчас здесь?

Теперь уже Нели закусила губу и отвернулась.

– А ведь Барни был в своём праве. И он никому не причинил зла.

Я смотрел на Талию, с трудом скрывая удивление. Это были не те слова, которых я ждал от тёмной. Это были не те слова, которых я ждал от Талии.

– В другой раз мы принесём тебе другие книги. Не про войну, – сказала она, – если хочешь.

– Хочу, – Нели кивнула и повернулась ко мне, – в любом случае спасибо, мастер Трэйн. Мне было очень приятно, что вы решили дать их мне.

– Да брось, – я постарался выровнять сердцебиение, – Тали права, мы принесём тебе ещё книг. Более интересных. А сейчас нам надо бы идти. Просто скажи Ли, что мы заходили и что я пока ещё жив.

– Как скажете, мастер Трэйн.

Девчушка поднялась и присела в грациозном книксене – я узнал знакомые манеры Лиаро в движениях её руки. Мы тоже встали и, захватив книги, двинулись к выходу. Остановились мы уже на набережной.

– Тали, – позвал я, и магесса, шедшая чуть впереди, обернулась, – что всё это значит?

Талия пожала плечами. Она стояла, прижав к груди книги и пытаясь не подставлять их под струи дождя. В её позе сквозила странная бережность, хотя книги и были не самыми ценными.

– Я подумала, – произнесла она медленно, – что ты хотел сказать именно это. Я была неправа?

Я молчал. Наверное, она была права. Вот только я не стал бы тратить силы на то, чтобы убеждать в доброте имперских героев ребёнка, который потерял всё на войне.

– Но сам ты веришь, – сказала она, снова не обращая внимания на то, что я ни произнес ни слова вслух.

Я покачал головой.

– Времена Белфондов прошли. Если и наступали когда-то.

Талия пожала плечами. Она подошла ко мне вплотную и заглянула в глаза.

– А мне всегда нравился Белфонд. В детстве я мечтала, что он приедет за мной и заберёт в путешествие с собой.

Не сдержавшись, я усмехнулся.

– А ты не думала, что к тому времени, когда он доедет до тебя, он станет старым и горбатым и уже сам не захочет путешествовать?

Талия пожала плечами и тоже улыбнулась одним уголком губ.

– Тогда я бы подарила ему вторую молодость и снова наполнила силами. Я же чародейка, – уголки её губ опять поползли вниз. – Была.

Я вздохнул и приобнял её, стараясь укрыть от дождя своим телом.

– Талия, я не могу найти ведьмака по тем двум приметам.

– Я знаю, – она кивнула и отвернулась к морю.

– Но я мог бы заглянуть в твою память ещё раз.

– Я знаю, – произнесла она снова и крепче сжала книги.

– Только туда, куда ты меня пустишь. Но мне нужно увидеть те места, по которым шли ведьмаки.

Талия закусила губу.

– Я знаю, что ты не хочешь вспоминать и не хочешь, чтобы я знал, но иначе мы можем потратить месяцы на поиски. А я вижу, что ты хочешь покончить с этим как можно скорее.

– Да, – она опустила глаза.

– Тогда…

– Да, – повторила она и снова посмотрела на меня, – да, Трэйн, да. Если ты возьмёшь меня путешествовать с собой.

Глава 27

Третьи сутки льёт дождь. Ведьмаки всё злее день ото дня. Других двоих увели, и она лишь изредка слышит сдавленные стоны. В груди леденеет от этих звуков, но надо выжить. Так они обещали друг другу. Ведьмаки почти не трогают её – лишь на коротких привалах, не отвязывая рук от крупа лошади. Мантия пропиталась ими насквозь. Превратилась в отвратительный липкий балахон, который хочется содрать с себя… Но только не для того, чтобы показать им своё обнажённое тело.

Сейчас ведьмаки остановились на ночёвку, но она знает, что отряд тронется с места ещё до рассвета. И скорее всего, её они так и не отвяжут. Она разминает затёкшие пальцы. Их не слишком волнуют её руки. Напротив, должно быть, они будут рады, если запястья отсохнут. Но она ещё не сдалась. Она улучит момент и уйдёт. Вот только когда… И куда?

Быстрый взгляд на закат, где садится за горы налитое красным солнце. Там только джунгли, и слышится в сумерках чей-то вой. На востоке море. Если бы найти способ спуститься… Но не с такими руками. В любом случае она вряд ли добежит даже до ближайших камней. Тем более, что один из ведьмаков направляется к ней. Черноволосый. На груди золотой орёл. Она не запоминает лиц. В этом нет смысла. Так даже лучше – не знать, кто именно подходит сзади. Просто немного потерпеть, ведь они не требуют, чтобы она что-то делала…

Привычная боль. Только не думать. Её здесь нет. Это – не она. Лучше поразмышлять о другом. Интересно, куда ведьмачий отряд так торопится? Будто бежит от кого-то…

– Сладкая моя, – грубая рука тянет за волосы назад. Липкие губы касаются шеи.

Нет. Нет. Нет. Её здесь нет.

– Поцелуй меня.

Нет. Нет. Нет. Это не её губы отвечают на жадный поцелуй. Рука ведьмака у неё на спине. Он слишком нежен. Значит….

– Нет!

Бесполезно кричать, когда боль пронзает тело с новой силой.

– Дарг! – чей-то голос вдали.

Их будет двое? Нет. Нет. Нет!

Нет…

Тот, кого зовут Дарг, отодвигается и уходит прочь. Но боль остаётся. Она и так почти не проходит, но в такие моменты она сильнее всего. Она падает на колени, и полы мантии оседают в грязь. Взгляд опускается на бурую жижу под ногами. Тошнота подступает к горлу, и она торопливо запрокидывает голову вверх, чтобы не ночевать в грязи.

Звёзды. Такие маленькие и яркие на синем куполе небосвода. Она и не заметила, как дождь утих, но это лишь на время. Час, может, два – и ледяная вода снова хлынет вниз. Такова осень в этих широтах. А пока есть немного времени, чтобы отвлечься от грязи и представить, что она ещё жива. Вот созвездие льва. Вот большая змея. Она так давно их не видела… С самого начала войны.

Но когда-нибудь всё это закончится. Она сбежит. Вот только бы не так часто наступала эта тьма, которая лишает разума и сил…

***

– Тали?

Она сидит в кресле напротив, и я, как и в прошлый раз, держу в ладонях её дрожащие кисти.

– Всё хорошо, – вот только губы у неё бледные как мел.

Я тяну её руки на себя и осторожно целую, сантиметр за сантиметром. «Они важны для меня, Тали. Все, что есть в тебе – важно. И ты никогда больше не испытаешь такой боли. Если я ещё хоть что-то могу в этом мире, то я сделаю это для тебя. Я никогда не решусь сказать тебе это. Языка достигают только три слова, которые я скоро изотру до дыр: „Я тебя люблю“. Но я надеюсь, ты слышишь меня, потому что только так я смогу передать тебе всё то, что стоит за ними. Ты – моё чудо. Моя вера. Всё, что ещё живо во мне – это ты».

– Я слышу… – очень тихо, и руки по-прежнему дрожат. Я могу только поцеловать их ещё раз, продолжая свое безмолвное признание:

«Пока ты не пришёл, у меня не было цели, кроме старой, никому не нужной войны. Ты дала мне новую жизнь. Так как ты смеешь не видеть своей силы?»

– Это… не всё. Трэйн. Если бы ты знал… Ты бы так не думал.

Проклятье. Я просто рву её вверх, так что мы оба оказываемся на ногах, и крепко прижимаю к себе.

– Что бы ни было в твоём прошлом, ты не можешь быть хуже, чем есть, Тали. Ты не идеальна. С тобой трудно. Но ты лучше многих. И не ты должна мучиться сейчас, а они.

Я целую её и поднимаю взгляд, прижимая к плечу её голову.

– Ты увидел то, что хотел?

Я не сразу слышу вопрос, потому что сердце гремит как молот. Я вижу его. Чёрная бесформенная тень с подобием лица, искривлённым улыбкой. Он привязан к моей Тали как воздушный змей.

– Тивиэль… – нет смысла скрывать, потому что Тали всё равно поймёт.

Они вздрагивают оба. Одна – чтобы заледенеть, другой – чтобы всколыхнуться.

– Ты… видишь?

– Да. Что тебе нужно?

– Жизнь…

Теперь уже дрожь пробирает меня.

– Не дождёшься.

– Не её…

Я перевожу взгляд на Тали. Она напугана. Больше тем, что не понимает, что происходит, чем самим демоном. Хочется обнять её ещё крепче. Если бы только это было возможно.

– Чья?

– Его.

В моей голове мелькает уже знакомый образ бородатого ведьмака.

– Их.

Скользят вокруг тени, и слышатся смутные голоса, и я будто бы снова окунаюсь в кошмарный сон Талии.

– И ты оставишь нас?

– Нет.

– Почему?

Молчание. Он тает в воздухе, но я уверен, что он всё ещё рядом. Он видит нас и наверняка слышит. Тали уже всё поняла. Она мрачнеет. Если бы только я мог читать её мысли так же легко, как и она мои. Затем по её лицу проскальзывает облегчение, и вся она оттаивает.

– Трэйн… Это не моя сделка.

Я качаю головой, ещё не понимая до конца, а она щекой прижимается к моему плечу.

– Это не моя сделка! Я не уступила ему! Это… – она снова мрачнеет. – Это значит, они специально привязали его ко мне. Они знали, чем это кончится. Они солгали ему и пообещали свои жизни. В обмен на что? На то, что он превратит мою жизнь в ад? Но какой в этом смысл, Трэйн? Я всё ещё не понимаю.

– Скоро поймёшь, – я легко целую её в губы. Просто не могу удержаться, – это отряд Золотого Орла, ты же видела форму. Осень, ровно через год после начала войны. Мы найдём их. Всех.

Глава 28

Я так и не решился оставить её одну в тот вечер. Лишь ушёл ненадолго, чтобы озадачить Кона – теперь мы знали название отряда. Следовало найти этих ребят. По самым разным причинам. Дайкон выслушал мой обрывочный рассказ молча и лишь после начал задавать вопросы:

– А что потом? – спросил он. – Когда я их найду.

– То, о чём ты подумал.

Он кивнул ещё раз. К дому Талии я летел как на крыльях, чтобы врезаться в неё у самой лестницы и сжать в объятиях.

– Я тебя ждала, – она уткнулась носом мне в грудь, – Трэйн…

– Я пришёл, Тали. Я никуда больше не уйду.

Я отстранил её от себя.

– Как ты?

Она вяло улыбнулась.

– Просто отлично.

Я вздохнул, но решил не спорить и потянул её в дом.

– У нас времени до ночи, что будем делать?

– Ну, вообще-то я планировала почитать. Но, видимо, это отменяется.

Я улыбнулся. Чёрт. Как же я соскучился по этой язвительности.

– Ты портишь мне всё удовольствие своими мыслями.

– Я бы замолчал, но не умею думать… не думая.

Она обернулась ко мне, когда мы уже поднялись по лестнице.

– Трэйн… я не могу поверить, что ты существуешь.

Я усмехнулся.

– Поверь, я – самая реальная часть нашей истории. Тали… Позволь мне поговорить с твоим демоном.

– Будто я могу вам помешать.

– Значит, да?

Она кивнула и зашла в комнату. На столе обнаружился чай, который мне абсолютно не хотелось пить.

– Ладно, маньяк, пошли в кровать. Хотя если тебе интересно, я старалась.

– Тали, вылезай из моей головы.

– Перестань думать так громко.

Я притянул её к себе и поцеловал в лоб. Затем мы уселись на кровать, и пару минут я просто держал в ладонях её руки и вглядывался ей в глаза.

– Тивиэль, – позвал я.

Дух возник в воздухе. На сей раз он был чуть более чётким.

– Не трепи моё имя, человек, – его голос казался грохотом прибоя. Он не имел ничего общего с голосами людей и раздавался, кажется, где-то в мозгу.

– Ты же хочешь получить то, что тебе обещали?

– Да.

Я скорее почувствовал согласие, чем расслышал само слово.

– Для этого тебе нужны мы.

Демон молчал, выжидая.

– Тебе придётся с нами говорить.

Долгое молчание.

– Возможно.

– Покажись Тали.

Недовольство обрушилось на меня как цунами. И снова после молчания:

– Не могу. Она – не маг.

Я покосился на Тали, и пока та ничего не разобрала в моих мыслях, увёл разговор в сторону.

– Кто вызвал тебя?

И снова волна образов. Поющие голоса. Ведьмаки в кожаных куртках без герба.

– Ты не знаешь имён?

– Ваши имена – тлен. Как и ваши жизни.

– Тогда зачем они тебе?

– Сила, – чёрное облако колыхнулось, будто бы разрастаясь.

– Тебе не кажется странным, что кто-то пообещал тебе собственную жизнь за услугу?

– Нет. Люди – глупы.

– Люди любят жить.

Безразличие и молчание.

– Что они хотели от тебя за силу?

Что-то похожее на каркающий смех пронеслось в мозгу.

– Тридцать лет службы. Так мало… Я так думал.

– И чем ты должен был служить?

Снова равнодушие.

– Пугать. Вызывать злость. Насылать кошмары. То, что я люблю. Но тридцать лет… – снова хохот, – я не понял подвоха. Я забыл, что вы живёте так мало… И через тридцать лет моя еда будет гнить в могиле. Впрочем, я думал освободиться раньше. Есть много путей. Самоубийство. Или – новая сделка.

– Само… – я покосился на Талию.

– Эта грёбаная тварь хотела, чтобы я покончила с собой?

Я прокашлялся, почувствовав, что оказался меж двух огней. Талия вскочила и ураганом пронеслась по комнате. К счастью, дух не последовал за ней, а остался висеть над кроватью.

– Всё довольно просто, – сказал я, не зная, к кому обращаюсь больше, – они обещали тебе жизни, но решили, что, привязанный к Тали, ты до них не доберёшься, пока не закончишь службу. Ты же, в свою очередь, решил, что отделаешься от работы пораньше и придешь за ними… Но основательно попал, потому что Тали оказалась крепким орешком. Остаётся только понять, чего они хотели добиться этим… мм… проклятьем.

Я помотал головой.

– В любом случае, чтобы добраться до них, тебе понадобится наша помощь. А мы не помогаем демонам бесплатно.

– Мы вообще не помогаем демонам, – Талия остановилась посреди комнаты, сложив руки на груди и уставившись на меня.

Демон тоже молчал. От него, как и от Тали, исходили волны недовольства. Я подумал и сходил за чаем, давая обоим время осознать своё положение.

– Чего ты хочешь? – спросил Тивиэль, когда я вернулся.

– Я хочу, чтобы ты оставил Талию в покое сразу после того, как ведьмаки, вызвавшие тебя, умрут.

Молчание.

– Хорошо. Я оставлю Талию в покое, как только вы убьёте всех ведьмаков, участвовавших в обряде.

Я повторил сказанное для Тали. Она плотно сжала губы, прежде чем сказать:

– Трэйн, нельзя заключать сделки с демонами.

«А что мы теряем?» – спросил я в надежде, что демон не читает мои мысли.

Тали помолчала и пожала плечами.

– Делай, как знаешь.

– Я пожал бы тебе руку, но… – из тёмного облака выпросталась эфемерная рука, и я вынужден был сжать ладонь демона в своей. Его тело, если это можно назвать телом, оказалось ледяным. – И ещё кое-что, – добавил я, не выпуская его руки, – скажи… почему я не боюсь тебя?

Сухой смешок.

– Понятия не имею, – и демон исчез.

Я посмотрел на Тали.

– Я в порядке, – сказала она, усаживаясь на кровать. – Теперь мне можно почитать?

Я кивнул.

– Мне уйти?

– Нет! – Талия вскинулась, будто боялась остаться одна в темноте.

– Я здесь, – я опустил ладонь ей на плечо, – читай, сколько влезет. Я просто посижу рядом.

Выполнить обещанное оказалось далеко не так просто. Тали то и дело соблазнительно облизывала палец, чтобы перевернуть страницу, или шевелила нежно-розовыми губами, проговаривая неслышные слова. Что хуже, она отлично слышала всё, что я думаю по этому поводу, хотя мне и казалось, что в голове у меня нет ни одной мысли. Довольно скоро я не выдержал и потянул её на себя, заставляя забраться ко мне на кровать и облокотиться спиной о мою грудь.

– Что ты читаешь? Опять про истоки магии?

Она усмехнулась и чуть повернулась ко мне.

– Нет, Трэйн. Ты не поверишь, я читаю сказку.

– Сказку? – я поднял брови.

– Наверное, для тебя это странно. Ты же не любишь читать.

– Напротив, – я пошевелился, устраиваясь поудобнее, – почему ты думаешь, я пошёл работать в библиотеку?

Теперь уже её брови взлетели вверх. Потом она улыбнулась.

– Ах, да. Белфонд Светоносный.

– Не смейся!

– Я не смеюсь, – она чмокнула меня в нос. – Это почти то же самое. Только героя звали Вейлин Огнеокий.

– Помню. Была такая эпопея о похождениях светлого мага.

– Точно, – Тали кивнула, – и маги бывали героями.

Я усмехнулся.

– Забавная книжка. И что тебя вдруг потянуло на легенды?

Улыбка Талии стала загадочной.

– Я хотела подарить её той девочке.

– Нели, – я вспомнил, что она сказала днём.

– Да, Трэйн. Она маг. Если не мучить её и не запугивать до смерти. Вряд ли она что-то умеет, но если её обучить – правильно обучить – она может стать тем самым светлым магом, которого так искал наш магистр.

Я откинулся на подушку. Тали меня порядком огорошила. Я, конечно, помнил, что девчушка «особенная». Но не думал, что Лиаро имеет в виду это.

– Ты же не будешь против?

Я улыбнулся как дурак и покачал головой.

– Подари. Хорошо, если и у неё будут свои герои.

Тали кивнула и откинулась мне на грудь, будто на спинку кресла. Ещё какое-то время она читала, а я пытался урывать кусочки истории, заглядывая ей через плечо. И всё же её плечо интересовало меня куда больше, чем книга.

– Трэйн… – она оглянулась на меня и запнулась, видимо, поймав меня на очередной скабрезной мысли.

– Прости.

Я опустил руку ей на живот и погладил сквозь ткань, как ни в чём не бывало.

– Я не хочу, – сказала она тихо.

– Жаль.

Я вздохнул и положил голову ей на плечо. Однако читать она уже не стала. Попыталась, но вскоре закрыла книгу и замерла, глядя перед собой.

– Что не так, Тали? – спросил я.

– Я просто подумала… Когда мы познакомились, чего я хотела от тебя?

– Ты ещё не поняла?

Она покачала головой.

– Почему теперь я не хочу того же?

– Потому что ты хотела не секса, Тали. Ты хотела, чтобы кто-то был рядом. Ты и сама не понимала этого и потому мучила себя, – я вздохнул. – Я подожду. Я знаю, ты успокоишься, и мы сможем просто любить друг друга.

Она отложила книгу. Я думал, она попросит меня о чём-то, но она молчала.

– Трэйн, давай спать?

– Конечно, – я поцеловал её в висок и помог раздеться.

Затем разделся сам. Не отказал себе в удовольствии рассмотреть стройное тело, которое Тали так тщательно скрывала, пока она тушила свет, а затем забрался в постель и обнял её.

«Спи, моё солнышко. Ни один демон не посмеет потревожить тебя», – подумал я и тут уже услышал.

– Я надеюсь. Иначе зачем я пустила тебя в свою кровать?

Сволочь.

***

Когда я проснулся, Тали уже сидела в кресле. На столике перед ней был накрыт завтрак – оладьи и горячий шоколад – но она не ела, видимо, ожидая меня.

– Добро утро, солнышко.

– И тебе, – она выглядела рассеянной, и я не сразу понял, чего от неё ждать. Я встал и, натянув штаны, подошёл к столу. Опустился на корточки рядом с её креслом. – Трэйн, окуни палец в чашку, – попросила она.

Я подозрительно покосился на неё.

– Не бойся.

Я выполнил её просьбу.

– Всё уже остыло. Зачем меня ждала?

– А так?

Я почувствовал, что жидкость стремительно нагревается, торопливо вытянул палец и облизал покрытую горячей жижей кожу. Потом посмотрел на Тали. Та широко улбнулась.

– Я не свихнулась? – спросила она.

Я покачал головой и улыбнулся в ответ.

– Трэйн…

Не дожидаясь продолжения, я потянул её к себе и поцеловал.

– Но это не всё, – она тут же помрачнела, – не надо много ума, чтобы подогреть еду. Больше ничего не получается.

– Но ты на нужном пути.

– Да, – она улыбнулась и тут же опять стала серьезной. – Трэйн, и я думаю, я должна рассказать тебе ещё кое-что.

– Я слушаю.

Она покачала головой.

– Нет… не так. Я не могу словами.

Я взял её руки в свои и поцеловал.

– Тогда начинай.

– Только пожалуйста… Пообещай… Пообещай, что хотя бы дашь мне объясниться.

Я заглянул ей в глаза, пытаясь понять, чего она боится.

– Тали, чтобы там ни было, я никогда не стану любить тебя меньше.

– Обещай.

– Обещаю. Веди.

Глава 29

Дождь. Каждый день дождь. Ведьмаки отобрали сапоги, хотя это кажется такой мелочью – будто у пленников ещё было, что отбирать. Теперь ноги все в грязи и болят каждый вечер, а Дейвен, кажется, подхватил простуду. Талия оборачивается и смотрит на другого мага. У этого – светлые волосы и потускневшие глаза цвета бирюзы. Грудь заливает тепло.

– Как ты? – тихий вопрос. Хочется подсесть поближе и взять за руку, но лучше не злить охрану.

– Мы выберемся, Тали.

– Я знаю, – сжимает зубы. «Конечно, выберемся. Ведь не можем же мы сгнить здесь или навсегда остаться их игрушками». – Ты знаешь, где Лен?

Лен всё время спорил с ведьмаками, и вот уже несколько часов его нет. Дейвен качает головой и откидывает её назад. У него уже нет сил говорить. Как же хочется погладить его по щеке. Раньше никогда не позволяла себе этого, а теперь все прежние страхи кажутся такими глупыми… Но им на смену пришли другие, куда более реальные. Страх перед побоями. Страх выдать свою слабость.

– Подъём! – грубый голос вдалеке.

Талия смотрит на другого мага. Тот поднимается с трудом, опираясь о круп лошади, а руки так и тянутся помочь. Талия тоже встаёт. Ей немного легче, её били не так сильно.

– К командиру, шагом марш.

Усмехнувшись, она идёт туда, где среди грязи и серых струй можно разглядеть палатку из некогда голубого, а теперь темно-серого, как дорожная мокрая пыль, потона. Уже перед входом замирает, увидев то, что осталось от Лена – распятое на копьях, воткнутых в землю, и почти лишённое одежды тело. Короткий взгляд на Дейвена. Лицо мага белее снега, а губы шепчут беззвучную молитву.

Их вводят в шатёр и толкают в спину, приказывая встать на колени. Снова короткий взгляд в сторону друга – тот кивает и молча опускается на землю сам. Талия следует его примеру.

– Мои куколки, – ведьмак, порядком поседевший и давно не бритый, встаёт с кресла и подходит к ним вплотную. – И почему все вы, выродки, так красивы?

Краем глаза Талия видит, что Дейвен хочет выплюнуть оскорбление в ответ, но сдерживается. Она и сама бы ответила, но они давно договорились не рисковать ни собой, ни друг другом понапрасну. Когда придёт время – они выберутся все вместе, надо только дотянуть. Лен нарушил обещание – и теперь им станет куда трудней уходить.

Узловатые пальцы ведьмака сжимают подбородок Дейвена, и желание плюнуть ему в рожу становится невыносимым. Он заставляет мага повернуться и внимательно разглядывает со всех сторон. Дейвен и правда всё ещё красив. Их почти не бьют по лицу, будто специально берегут.

– Я решил устроить конкурс. Хотите посоревноваться?

Молчание. Пленники обмениваются взглядами, но никто из них не знает правильного ответа. Тут на каждом шагу вопросы без ответов, и каждый ответ сулит боль и унижения. Это так дико, когда нельзя отвечать. Их всегда учили по-другому.

– Ну, а я хочу, – ведьмак усмехается и снова отходит к креслу. – Сейчас вы оба будете ублажать меня. Тот, кто сделает это лучше другого, будет спать ночью. А тот, кто справится плохо, будет наказан.

Пленники снова переглядываются. Дейвен коротко мотает головой, и Талия кивает. Они просто замирают неподвижно.

– Не хотите? – в голосе командира деланное удивление. Откуда столько жестокости? Она никак не может понять. Будто перед ними и не человек вовсе, а взбесившийся зверь. – Ребята, помогите гостям принять решение.

Талия чувствует, как на плечи ложатся руки, мощные, как стальные тиски. Они впиваются в тело, едва не ломая кости. Или просто тело стало теперь таким хрупким, что кажется, может раскрошиться от любого касания?

Ещё один ведьмак стоит за спиной Дейвена. Рука медленно сползает вниз, спуская по плечу разорванную мантию. Быстрый выдох мага, и верёвки падают с рук, а ладонь уже держит в своих пальцах ведьмак. Движения неторопливы и бережны, и именно это – пугает. Подносит руку Дейвена к губам и целует. Маг опускает голову. Смотреть на это так же противно, как и на простое насилие. Затем что-то меняется, и Дейвен резко вскрикивает.

– Нет! – слышит Талия собственный крик.

Такая же рука спускается вдоль плеча Талии, и другой ведьмак, срезав верёвки, приподнимает её руку. Уже понятно, что будет дальше, но Талия почти не чувствует близости ведьмака, куда важнее то, что рядом другой солдат продолжает ласкать руку Дейвена.

– Не надо… – тихий выдох, и она смотрит на командира. Как говорить с ним, чтобы он услышал? Ему безразличны и крики, и мольбы. И Талия старается говорить тихо, не вызывая раздражение, а, напротив, убаюкивая злость. – Я начну, хорошо?

Ведьмак отпускает её руку, и Талия, не вставая с колен, приближается к командиру.

Отвращение к самой себе бесконечно. Она бросает короткий взгляд на Дейвена и видит в его глазах отражение собственных чувств. Дейвен презирает её. И теперь будет презирать всегда. Но они должны выжить. Они обещали друг другу. И даже если бы нет… Как можно смотреть на эти тонкие пальцы в грубых руках ведьмака?

Ведьмаки почти не жестоки в эту ночь. Тали всё делает сама, и её лишь изредка одобрительно хлопают по спине. А Дейвен всё так же упорно стоит на коленях у входа и молча смотрит. Талия больше не пытается заглядывать ему в глаза. Это презрение и так отпечаталось в её памяти навсегда.

***

Воспоминание обрывается, и мне уже кажется, что сейчас меня выкинет в реальность, когда перед глазами встаёт новый образ.

Светловолосый маг. Тело неестественно изогнуто, будто сломано, и отброшено в сторону. Глаза смотрят в небо, а губы раскрыты в немом крике. А вдалеке брезжит рассвет.

Я видел десятки таких тел, но никогда не знал их имён. А имя этого я знаю – Дейвен. Эта последняя картина отпускает меня медленно. У меня не хватает сил избавиться от двух видений, которые то накладываются одно на другое, то разделяются: лицо Дейвена, искажённое презрением, и то же лицо с разинутым в немом вопле ртом. В это мгновение я уверен, что они будут стоять у меня перед глазами ещё долго, даже когда Талии не будет рядом.

– Той ночью… – я посмотрел на Тали и попытался сфокусировать на ней взгляд. – Той ночью его наказали. Его отдали солдатам. А наутро я видела только это.

Талия замолчала и крепче сцепила пальцы на моих руках.

– Не уходи, Трэйн, ты обещал выслушать.

Я кивнул, хотя слушать просто не мог. Мне до коликов не нравилось, что я узнал имя одного из тех магов, что остались лежать в пыли наших дорог.

– Мы договорились, что выживем, Трэйн… Мы не должны были бунтовать. Он знал это, – Талия закусила губу. – А я и предположить не могла, что наказание будет таким, понимаешь, Трэйн? Если бы я знала…

– Тали… – я попытался взять себя в руки, но, едва заговорив, вспомнил мягкий голос того, другого мага, произносившего эти звуки: «Тали». – Талия… никто не винит тебя.

Это было ложью, потому что полный презрения взгляд тут же всплыл в мозгу. Я помотал головой, приводя мысли в порядок, и крепче сжал её руки, подтверждая, что не собираюсь уходить.

– Талия, – повторил я и вгляделся в её лицо, – кем он был для тебя?

Талия замешкалась и опустила глаза.

– Я не знаю, – сказала она тихо, – я сказала тебе, что никто не касался меня – и это правда. Мы едва соприкасались руками на занятиях. Много говорили и часто садились рядом в библиотеке. Но он никогда не шёл дальше, и я тоже… Я думала, если он захочет, скажет сам. Не хотела казаться глупой. Ведь кто я такая? Младшая дочь без наследства и особых талантов. А он был сильным магом. И сильным человеком.

– И он не стал развлекать ту скотину, хотя знал, что его ждёт наказание?

– Он был гордым.

– Или он хотел, чтобы не наказали тебя?

Талия вскинулась и на секунду впилась в меня взглядом, а затем опять отвернулась.

– Я не знаю. Не думаю. Но если так, я тем более виновата в его… смерти.

– Он часто успокаивал тебя в плену?

Талия закусила губу и кивнула.

– Он сам боялся, но всегда говорил, что всё будет хорошо. Что мы сумеем выбраться. Он… гладил меня по плечу, а охранники били его по рукам. Так мы узнали, что нельзя касаться друг друга.

Талия опустила голову ещё ниже, так, что волосы почти целиком скрыли лицо.

– Он хотел, чтобы ты выжила, Тали.

Талия не отвечала.

– Так же, как ты хотела, чтобы его руки остались целы. Ведь ты не себя спасала. И все ваши договоры тут были не при чём.

– Он презирал меня, – негромкий выдох.

– Он не мог смотреть, как ты ползаешь перед ними на коленях. Я тоже едва могу это видеть, – Тали рванулась в сторону, но я удержал её на месте, – но это не значит, что я не люблю тебя. Именно потому, что я тебя люблю, мне больно видеть тебя такой. Как было больно ему. Как было больно тебе смотреть на него. Почему ты отказываешь другим в праве любить тебя? Почему уверена, что мы можем лишь требовать от тебя быть сильной? Если любишь, то будешь восхищаться силой, но и прощать слабость. А ты всё время ждёшь, что с тебя спросят за прошлое и настоящее. Ты берёшь на себя ту вину, которую не приписывал тебе никто.

– Но он…

– Он умер, потому что попал в плен. Так могли умереть все вы, и счастье, что спаслась ты. Иначе и я бы никогда не вернулся к жизни. И ты можешь спасти ещё кого-то, хотя бы Нели, если так хочешь искупить свою мифическую вину. Научи её магии, объясни, что маги не обязательно злы. Но не мучай себя. Это никому не поможет – ни тебе, ни другим. Тали, ты сделала для него всё, что могла. Ты вынесла то, чего многие не пережили. Ты заслужила награду, а не наказание. Ты не оступалась.

Она опять закусила губу и крепче сжала пальцы.

– Ты не будешь меня презирать?

– Можешь показать мне всю свою жизнь день за днём, я не увижу там того, за что мог бы тебя презирать. Я вижу, какая ты сейчас. Вся твоя жизнь сделала тебя такой. И я не хочу, чтобы ты менялась. Мне нравится каждое твоё движение. Только перестань винить себя за все грехи мира. Тебе всю жизнь говорили, что ты виновата. Твой отец, твои любовники, ты сама. Ты – больше всех. Но зачем ты слушаешь тех, кто никогда тебя не любил? Если люди хотят обвинить, они найдут причину, разве ты ещё не поняла этого?

Талия медленно выдохнула.

– Странно, – прошептала она.

– Не странно, правильно. Запиши это на бумажку и повторяй по утрам, потому что это правда. Единственная правда в мире и мера всего. Тот, кто хочет тебя ненавидеть – всегда найдёт причину для ненависти, тот, кто любит тебя, будет любить всегда, несмотря ни на что. Нет никакой вины. Есть обстоятельства, в которых мы делаем выбор. И каждый ищет правильный путь. А неправильных путей нет. Мы не в школе, чтобы подсмотреть ответы в книжке. Мы никогда не узнаем, были ли правы. Мы можем только принимать новые решения и стараться добиться большего. Чего бы мы ни хотели. Денег, силы или добра. Даже здесь нет меры. Потому что Белфонд Светоносный принёс куда больше зла, чем сутенёр Барни, который никому и никогда не хотел добра. А злой дух Тивиэль своей ненавистью создал нашу любовь.

Я притянул Тали к себе и обнял, насколько позволяло расстояние между нами.

– Если тебе снова захочется обвинить себя в чём-то, скажи мне, хорошо? Я здесь не для того, чтобы судить тебя, и я никогда тебя не осужу.

Глава 30

На работу я не пошёл. Вместо этого мы с Тали прошатались по дождливой столице весь день, как я и мечтал ещё совсем недавно. Я убедил её надеть обычную чёрную юбку и белую блузку и не светиться лишний раз в своей мантии. Уступать она не хотела, но в конце концов всё же сдалась. Она язвила. Насмехалась. Подслушивала мои мысли и выводила меня из себя. И, по-моему, она была счастлива. Так что я просто улыбался как дурак, позволяя ей делать всё, что она захочет.

К вечеру мы отправились ко мне. Идея встретиться с Дайконом ей не нравилась, но и с ней Тали смирилась. Я же по дороге бросил вызов Лиаро. Когда мы проходили первый этаж, хозяйка проводила нас взглядом, полным ненависти – так я понял, что мои товарищи уже на месте. Дайкон и Лиаро сидели друг напротив друга: один – на подоконнике, другой – на раздолбанном стуле, и что-то кричали один другому, создавая гвалт, достойный стада баранов.

– Что здесь происходит? – спросил я, громко хлопая дверью, чтобы привлечь к себе внимание.

Кон обернулся сразу, а Лиаро ещё с полминуты продолжал что-то доказывать.

– Так нельзя, Кон. Не наше дело судить тех, кого мы не знаем.

Наконец и он посмотрел на меня.

– Кон мне всё рассказал, – Лиаро кивнул на другого ведьмака. Потом замолчал, бросив короткий взгляд на Талию. Последнее время они неплохо ладили, и Лиаро вряд ли хотел портить это хрупкое равновесие.

– Добрый день, – сказала Тали голосом, от которого могли бы заледенеть гейзеры на острове Фей.

Оглядевшись в поисках места, куда можно сесть, я подтолкнул её к кровати и сам устроился рядом, поддерживая за пояс.

– Ты нашёл их? – спросила Талия мрачно, глядя на Кона.

Они так и не познакомились поближе, но Талия проявляла удивительное самообладание. Дайкон колебался, что было на него не похоже.

– Новости не очень хорошие, – сказал он, посмотрев на меня.

– Не тяни, – отрезал я.

– Отряд «Золотого Орла» дезертировал в конце первого года.

– То есть, когда они захватили наших магов…

– Они уже не подчинялись магистрату.

Кто бы знал, какое облегчение я испытал.

– Спасибо, – сказал я, пытаясь избавиться от глупой улыбки.

– Когда война, закончилась, – продолжил он, – пятеро из них вернулись в Атоллу и были реабилитированы как борцы за мир. Чем они занимались дальше… Знаешь, выглядит всё так, будто они – обычные ведьмаки, которым не повезло. Но если копнуть глубже… Ведь они не такие, как мы, верно?

Взгляд его стал жёстким.

– Ты о том, что они предатели? – я кивнул. – Для кого как, Кон. Для меня – да. Для Лиаро, я думаю…

– Они просто не хотели воевать, – закончил за меня рыжий.

Я пожал плечами.

– И поэтому они измывались над нами? – Талия посмотрела на Лиаро, и тот отвёл взгляд.

– Суть в том, Ли, – сказал Дайкон неожиданно мягко, – что для тех, кто прошёл войну, другие ветераны – почти братья. Но только не эти. Правы мы были или нет, но мы дрались и умирали, когда они бежали, поджав хвост.

– Кто тебе сказал, что они струсили? – парировал Ли.

– Заткнитесь, – попросил я и потёр лоб. – К чему ты это завёл, Кон?

– А вот к чему. После войны они много времени проводили с ветеранами. Настоящими ветеранами. Например, вот, Кален Тантар, один из бойцов Огненного Феникса. Жил затворником почти всё время, но регулярно встречался с Треем Дабном, одним из тех пятерых. Я составил целый список, там человек двадцать тех, кого мне удалось отследить сходу. Дело в том, что этой пятёркой уже занимались. И ты не поверишь… Это был твой шеф.

– Артарий? – удивился я не сильно. Даже императору неведомо, что варится в седой голове нашего магистра.

– Мне кажется, – сказал Дайкон, – они проворачивали какую-то афёру. Например, выманивали трофейное имущество, которое не регламентируется никакими законами. Не знаю. Но пару лет назад один из них был убит в уличной разборке. Как иронично, не правда ли? Пройти войну, избегая опасностей, чтобы потом так паршиво сдохнуть.

Я посмотрел на Тали, но понять, о чём она думает, не смог.

– А что ещё с тремя? – спросила та.

– Всё ещё живы. Двое из этих оставшихся тоже стали участниками той драки и очень сильно пострадали. Но тот, с кем они схлестнулись, добивать их почему-то не стал. Сами они об обстоятельствах инцидента тоже на допросах молчали как рыбы. Словно чего-то сильно боялись. Короче говоря. Один из наших клиентов живёт на острове Охранения и служит в страже. Другой – похоже, безработный пьянчуга, но я в это слабо верю. Деньги то он где-то берёт. Его адрес я тоже нашёл. Что до третьего, то он хитрее. Концов не оставил, но пару раз его видели в компании первых двух.

Талия нашла мою руку и крепко стиснула пальцы в поисках поддержки.

– А что с седым ведьмаком, тем, что был главным? – она обернулась ко мне. – Его вы искали?

Я кивнул и посмотрел на Дайкона.

– Дело происходило на обломках Брен Дракар. Туда «орлы» отступили, чтобы укрыться от Империи. Крепость была разрушена одной из первых, а эрл Дракар затерялся среди других пропавших без вести. Я думаю, это мог быть он. Но чтобы узнать больше, нужно поговорить с кем-то из тех троих.

Мы с Тали синхронно кивнули.

– Я хочу найти их сегодня, – сказал я.

– Я с тобой, – Дайкон тоже кивнул.

Лиаро перевёл взгляд с меня на него и обратно.

– Вы оба сбрендили? – ему никто не ответил, и он продолжил: – Вы собираетесь убить подданного Империи, – он снова оглядел нас и опять не получил ответа. – В мирное время.

– Ли, я не думаю, что с нами что-то случится, – сказал Кон, оборачиваясь к нему. – И ума не приложу, зачем Трэйн тебя позвал. Можешь идти и дальше трахать свою потаскушку, пока эта шваль цепляет на себя наши ордена.

Лиаро задержал на нём взгляд всего на секунду.

– Пошёл ты, – бросил он, поднимаясь с подоконника.

– Ли, – я попытался поймать его за руку, но он неожиданно быстро скользнул к двери и исчез.

Я посмотрел на Дайкона. В груди клокотала чёрная злость. Но что я мог с ним сделать, когда он так нам помог?

– Ты дебил, Кон, – только и выдавил я. – Нахрена ты это сказал?

– А что, это не правда?

Я покачал головой. Ещё фраза, и мы закончили бы дракой, но он внезапно успокоился и сказал непривычно тихим голосом.

– Наши отношения с Лиаро, Трэйн, касаются только нас. Не лезь в них. Хорошо?

Я снова покачал головой.

– Не хотел бы я однажды выбирать между вами.

Кон пожал плечами.

– Однажды ещё не наступило, – он встал и, взяв со стула перевязь с мечом, закрепил её на себе. – Давай, Трэйн, покажем им, что такое настоящие ветераны.

***

Мы нашли одного из них (того самого якобы пьянчужку) там, где он, видимо, проводил все свои вечера – в дешевом трактире «Красная бочка» на острове Забвения. С первого взгляда я понял, что он не просто подзаборная пьянь. Кружка перед ним была почти полная и стояла так, видимо, весь вечер, в то время как зеленоватые прищуренные глаза смотрели цепко, как глаза охотника.

Талия задержалась у входа, а мы с Коном зашли в трактир с двух сторон, пройдя вдоль разных стен, и встретились за столиком нашего ведьмака – Кон упал на стул слева от него, а я – справа.

Тали приблизилась тут же, как только мы опустились за стол, и села напротив.

– Добрый день, – сказала она тихо и улыбнулась.

На месте противника я бы бросился наутёк при виде этой улыбки, но ведьмаку было не до того. Он едва успел окинуть нас с Коном взглядом, когда глаза его уставились на чёрный балахон Талии.

– Мы случайно не встречались?

Ведьмак медленно поднял взгляд на лицо собеседницы, усмехнулся и равнодушно покачал головой. Он явно собирался разыгрывать дурачка. Рука Кона в стальной перчатке легла поверх лежащей на столе руки «пьяницы». Тот дёрнулся, пытаясь встать, но вырваться не смог, тем более что на плече его уже лежала моя рука.

– А вот этого вы тоже не видели? – глаза Тали блеснули, и она закатала рукав до локтя.

В цепких глазах ведьмака загорелся страх. Он попытался вывернуться, отскочил назад, но я подпихнул коленом его стул, не давая отступить и туда, а Кон ловко перехватил его руку так, чтобы можно было другой дотянуться до пальцев.

– Где ваш друг из крепости? – спросил я, усаживая ведьмака на место.

– Ка…

Пальцы Кона дернулись, и ведьмак взвыл от боли.

– Не трать наше время, – сказал я негромко, – и не привлекай к нам внимания. Вряд ли здесь кто-то тебе посочувствует, – я окинул взглядом зал, где все были заняты своими делами, но даже самый нищий посетитель выглядел пристойнее нашего противника.

– Так где твой друг? – Кон сместил руку, захватывая следующий палец.

– Мёртв, – выдохнул ведьмак.

Мы с Коном переглянулись.

– Ломай, – сказал я.

– Он мёртв, я клянусь!

Я посмотрел на ведьмака. Вообще, такому голосу можно было поверить. Но Кон на всякий случай сломал ещё один палец. Видимо, это и было нашей ошибкой, потому как что-то в лице ведьмака изменилось. Глаза сверкнули, будто он принял иту, хотя я уверен, что у него не было такой возможности. Он рванулся прочь с силой, которая легко отшвырнула в стороны нас обоих, а вместе с нами – и круглый дубовый стол, придавивший теперь Тали.

Гвалт вокруг усилился, и посетители бросились врассыпную, освобождая место для драки. Я поднялся на ноги первым и бросился вперёд, пытаясь взять ведьмака в захват, но он отбросил меня прочь как котёнка. Я не успел приподняться, прежде чем в воздухе запахло костром, и в мою сторону полетел снаряд огня. Полагаю, я превратился бы в жаркое, если бы Кон не налетел на противника корпусом, сбивая ему прицел. Началась возня, но я не мог себе позволить вмешаться, потому что с другой стороны Талия выкрикнула моё имя. Я обернулся и увидел, что та никак не может выбраться из-под стола, придавившего ей грудь. Рванувшись к ней, я кое-как стащил с магессы груз, окинул оценивающим взглядом и, лишь услышав:

– Всё хорошо, – снова обернулся к ведьмаку. Борьба заканчивалась, вот только не в нашу пользу. Я увидел, как Дайкон отлетает в сторону, прижимая к телу рукоять ножа, торчащего из живота, и выругался.

Поднял выпавший из рук Кона меч и рванулся вперёд. Когда я был уже в паре дюймов от ведьмака, в лицо мне полетел снаряд пламени, вовсе не похожий на то, что может сотворить порядком поиздержавшийся ведьмак. Я скользнул прочь, чтобы переждать за столом, но прежде чем струя пламени иссякла, из-за спины послышался напевный речитатив. Оглянувшись, я увидел, как с пальцев Талии срываются, расходясь в стороны, ледяные кинжалы.

Новая струя пламени ударила туда, где стоял маг, но, будто бы столкнувшись с невидимой стеной, развернулась под углом и ушла в пол. За спиной Талии промелькнула бесформенная тень. Талия повернула руки, и из её развернутых теперь ладоней рванулась спираль разноцветной энергии. Ведьмак попытался поставить защиту, но не успел, снаряд захватил его целиком, и тело противника запылало. Одновременно я увидел, как выходит из его живота кончик меча, который кто-то воткнул в него раньше, чем сработало заклятье Талии. Горящее тело рухнуло на землю, а на его месте остался чёрный полупрозрачный силуэт, который медленно растворялся в воздухе.

– Кон! – услышал я взволнованный голос и увидел, как, не обращая внимания на обмякшее и всё ещё пылающее тело, Лиаро падает на колени рядом с Дайконом.

Его руки торопливо заскользили, разрывая рубашку. Затем он отвёл в стороны пальцы Дайкона, всё ещё сжимавшие нож, и осторожно извлёк из его тела оружие. Стражник дёрнулся и, чуть приоткрыв глаза, тут же снова опустил веки. Мягкая рука легла мне на плечо, и я тут же опустил на неё свою жёсткую ладонь.

– Тали, – я повернул голову к любимой, – ты можешь ему помочь?

Талия покачала головой.

– Думаю, это не потребуется.

Она выглядела усталой, но довольной. Пожалуй, это было самым главным, и я улыбнулся. Бережно обнял её и прижал к себе.

– Мы так и не нашли главного, – сказал я после долгого молчания.

– Плевать, – Талия даже не шевельнулась.

– Тивиэль не даст тебе покоя.

– Пусть попробует, – Талия приподняла голову и улыбнулась. – Я люблю тебя, Трэйн. Так люблю, что сверну горы, если с тобой что-нибудь случится. В буквальном смысле.

Наверное, я покраснел.

– Очень глупо, – сказал я, пытаясь прижать её обратно к груди, только бы не смотреть в эти волшебные глаза цвета осеннего моря.

– Плевать, – повторила Талия и покорно опустила щёку мне на плечо.

Эпилог

– Тали, – я резко сел на кровати, обнаружив, что моя Тали тоже не спит. Она сидела, обняв руками колени, и хватала ртом воздух, будто утопающая. – Тали, что случилось?

Талия помотала головой. Я хотел обнять её за плечи, но она отстранилась.

– Пожалуйста… подожди.

– Я жду. Жду, малыш. Что случилось?

Она снова помотала головой.

– Всё хорошо, – Тали чуть повернула голову и почти что рухнула в мои объятия, явно не сомневаясь, что я буду её ловить.

Я прижал её к себе и поцеловал в висок.

– Что такое?

– Сон, – Тали прикрыла глаза. – Тивиэль хочет, чтобы мы закончили начатое.

– Но тот, главный – мёртв.

– Он не верит. Он хочет, чтобы мы нашли последнего ведьмака.

Я погладил её по острому плечу.

– Значит, найдём.

Она медленно успокаивалась.

– Почему эта тварь не поговорит с нами нормально? – спросил я, начиная злиться. – Зачем эти кошмары?

Талия усмехнулсь и вцепилась пальцами мне в предплечье.

– Он Изначальный, Трэйн. Ему плевать на нас. А возможно, его даже забавляют наши мучения.

– Он их не получит, – я стиснул её ещё крепче. – Давай спать?

Тали покачала головой.

– Не хочу.

Я собирался начать спорить, но она развернулась в моих руках и коснулась губ своими, развевая остатки сна. Я тут же ответил, впуская её, а руками перебирая полосочки шрамов на нежной спине.

– Ты хочешь? – спросил я, когда она отстранилась.

Вместо ответа Тали скользнула губами вниз, вдоль моей шеи, и, поймав ключицу, огладила её кончиком языка. Я опустил руки ниже, и она тут же развела бёдра, открывая мне полный доступ к себе.

– Я тебя люблю, – выдохнул я. Было даже страшно проникать внутрь неё – после всего, что я видел. Когда я знал, какие муки это могло ей причинить.

– Не бойся, – она потёрлась носом о мою шею, – с тобой мне всегда было хорошо.

Я мог лишь надеяться, что она слышит в моих мыслях, как я хочу сделать её счастливой. Хотя бы на маленький миг. Без унижений, без воспоминаний, без обид. Просто целиком счастливой… И наполненной мной.

– Трэйн… – она крепче вцепилась мне в плечи. Я опустил руку, лаская её грудь и живот.

– Я тебя люблю, Тали.

Она резко выдохнула и прогнулась подо мной. Тут же тело её запульсировало, обхватывая меня ещё тесней. Я утонул в наслаждении и упал ей на грудь, не желая ни выходить, ни выпускать её.

– Тали… – я не сразу приподнял голову, – я не тебе не доверяю. Просто всё это слишком хорошо, чтобы могло происходить со мной.

Она с недоумением посмотрела на меня.

– Посмотри на меня… – продолжил я. – Месяц назад я был уверен, что доживаю последние годы своей испорченной итой жизни. Доживаю, если не сказать – догниваю. Всё, чего я хотел – это уснуть и не видеть ни Атоллы, ни будущего, ни прошлого. Ты перелопатила мою жизнь не хуже войны. Трудно поверить, что я чем-то заслужил это.

Она молчала пару секунд.

– Ты всегда был дураком, Трэйн.

Тали оттолкнула меня в сторону. Я испугался, что она сейчас уйдёт, но Тали лишь упала мне на грудь и, взяв меня за руку, заставила себя обнять.

***

Мы взяли адрес у Дайкона. Сам ведьмак всё ещё не мог встать с постели. Лиаро сидел возле него как прикованный, забыв учеников и сон. Нели сновала тут же, помогая своему господину… или наставнику? Не знаю. Дайкон сидел немного в стороне.

На поиски ведьмака они с нами не отправились, тем более, что и Талия не горела желанием брать с собой кого-то, кроме меня – теперь она твёрдо решила, что справится сама. Однако когда мы подходили к дому, где должен был проживать ведьмак – предпоследний из оставшихся в живых, уже издалека увидели венок из почерневших листьев на двери.

Хозяйка – сухопарая женщина с чёрными волосами, стянутыми на затылке, и впалыми щеками, встретила нас недружелюбно.

– По поводу квартиры? – спросила она с порога.

Мы переглянулись.

– Да, – соврал я, – а что случилось? Почему венок?

Хозяйка некоторое время мялась.

– Не беспокойтесь, он умер не здесь. Вчера в карауле его пришибли где-то в подворотне, и я так и не получила денег за прошедшие полгода.

– Понятно, – я оглянулся на Талию, которая выглядела изрядно побледневшей.

– Комнаты будете смотреть?

– Нет, спасибо.

Я потянул чародейку к выходу. Миновав хитросплетение узеньких улочек, застроенных прогнившими домишками, мы остановились на берегу. Здесь не было ни набережной, ни бордюра, только осеннее море, равномерно катившее волны к берегу.

– Что бы это значило? – произнесла Тали задумчиво.

– По-моему, всё просто.

«Старший ведьмак жив, – произнёс я мысленно, не желая посвящать в детали Тивиэля. – Он убирает свидетелей. А может и тот, кого Дайкон вычислить не смог, постарался».

Тали поджала губы и посмотрела на меня, но ничего не сказала.

– Я не понимаю, – продолжил я вслух, – что с тем пьянчугой? Для ведьмака он точно слишком крут. Он был не под итой, но огнем кидался так, словно жрал ее не переставая несколько дней к ряду.

– Демон? Он ведь мог заключить договор? – предположила Талия.

– Хорошо, если так.

– Хорошо? – она подняла бровь. – Может быть что-то хуже?

Я пожал плечами. Что-то подсказывало мне, что хуже очень даже может быть. Вот только что, я пока не знал. Талия вздохнула и опять отвернулась к морю.

– Меня вызывает Артарий. Я хотела бы, чтобы ты пошёл со мной.

– Конечно, – я положил руку ей на спину, – прямо сейчас?

Тали кивнула.

– Думаю, да.

***

На сей раз долго ждать нам не пришлось. Артарий принял нас, едва завидев в коридоре, и было в нём что-то… непривычное.

Он равнодушно выслушал те крохи информации, которые мы нашли, а затем посмотрел на Талию и спросил:

– Сделка выполнена?

Тали вздрогнула и недоуменно посмотрела на него в ответ.

– Не до конца, – услышал я рядом скрежещущий голос Тивиэля.

Видимо, я тоже вздрогнул, потому что Артарий бросил на меня короткий взгляд, но тут же опять отвернулся к Тивиэлю.

– Сделка выполнена, – сказал Артарий уже утвердительно. – Ты получил достаточно.

Тивиэль издал звук, похожий на вой хищного зверя во тьме, и я услышал сбивчивую и долгую речь на языке, который могли бы использовать для общения только те самые звери.

– Ладно, – Артарий откинулся на спинку кресла и устало вздохнул. Прикрыв глаза, он сидел пару секунд. Затем посмотрел на нас. – Полагаю, вы его тоже видите?

– Похоже на то, – согласился я.

– Что он обещал вам?

– Что уйдёт.

– Ещё бы, – Артарий усмехнулся. – Думаю, теперь он скажет вам, что уходить не собирается. Да, Тивиэль?

Демон полыхнул в воздухе чёрным пламенем.

– Сделка не выполнена, – повторил он упрямо.

– Но ведьмаки мертвы. Четверо из пяти. Достаточная жертва.

– Сделка была другой.

Я беспомощно посмотрел на Тали, но вместо неё заговорил Артарий.

– Бесполезно, – сказал магистр равнодушно. – Впрочем, я бы тоже хотел узнать, что стало с последними из этой пятерки. Это приказ, – добавил он, заметив, что я не реагирую.

– Магистр? – я поднял бровь и посмотрел на него. – Я библиотекарь. Вряд ли в моей библиотеке что-то есть об этих ненормальных.

– Для библиотекаря вы неплохо дерётесь, – заметил Артарий, хоть я и не видел, в какой момент он мог так решить. – Это всё. Разговор окончен.

Он встал, прозрачно намекая, что нам пора. Мы тоже поднялись и пошли к двери. Когда моя ладонь легла на рукоятку, Артарий окликнул нас.

– В любом случае, – сказал он, – спасибо, что разобрались с третьим из них.

– В общем-то я ожидал, что нам объявят выговор, – сказал я честно.

– У меня личные счёты к этому… существу. Вы свободны, господин Трэйн. Я буду ждать новостей.

Мы прошли по коридорам ратуши и, выйдя на улицу, остановились. Дождь всё ещё шёл. Я знал, что теперь он будет идти почти всё время, лишь изредка сменяясь затишьем. Но он мне нравился, этот дождь. Он был куда лучше мёртвого штиля. Я оглянулся на свою любимую чародейку с глазами цвета осеннего моря и подумал, что хотел бы остаться в этой осени навсегда.

Для обложки использована художественная работа Ann Fleur. Разрешение иллюстратора получено:

https://vk.com/wall-176869159_217