Эзлин. Прикосновение тени бесплатное чтение

Karolyn Ciseau

Ezlyn

Copyright text and illustrations © by CARLSEN Verlag GmbH, Hamburg, Germany First published in Germany under the h2 Ezlyn. Im Zeichen der Seherin All rights reserved.

© Колина А., перевод на русский язык, 2020

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

Глава 1

«Ты не воительница».

Мне говорили об этом миллион раз. Укоризненно глядели в лицо, высмеивали с головы до ног и бормотали что-то себе под нос, качая головой и думая, что я не слышу.

«Ты не воительница, Эзлин».

Иногда я верила им. Например сейчас, пока с другими провидицами смерти в храме слушала, как сестра Катерина цитирует Книгу Жизни. Я выпрямила ноющую от долгого сидения спину и попыталась сосредоточиться на ее словах. Словах, которые должны были напомнить нам, что когда-нибудь нашим долгом будет служить лордам и леди при дворе, раз за разом защищая их своими видениями от ледяных рук смерти.

Наше оружие не меч, а особый дар – смотреть в будущее. Но в миг, когда луна вынырнула из-за облаков и лезвие моего короткого меча сверкнуло в ее свете, я уверилась, что они ошибались.

Я воительница.

Каждое мое движение смертоносно, вернее, оно готово стать таковым, если я столкнусь с настоящим противником. Стояла холодная, ясная весенняя ночь, и дыхание оставляло белые облачка, пока я наносила колющие удары во время боевой подготовки, делая выпады вперед то одной ногой, то другой.

Самое главное – в каждом движении найти свой внутренний стержень. Так учил меня Кова, сын кузнеца. Я до сих пор отчетливо помню, как он сопровождал отца до конюшен ордена. Высокий, долговязый, он выглядел скучающим. Вообще-то парень должен был помогать отцу, но ускользнул от него и уютно устроился возле серой каменной стены напротив молитвенного зала. Солнце светило ему в затылок, и он жмурил глаза, чтобы хоть что-то разглядеть.

Возможно, он надеялся увидеть провидиц смерти и их знаменитых огненных птиц. Вместо этого Кова встретил меня – восьмилетнюю девочку с веснушчатым лицом, прищуренными серыми глазами, кустистыми бровями и туго заплетенной косой, из которой кое-где выбивались пряди черных волос. Вместо того чтобы тренировать свой недавно пробудившийся дар провидицы, который и привел меня в храм, я упражнялась в фехтовании с помощью кочерги, которую нашла за конюшнями. Или, как Кова это называл, я размахивала ею туда-сюда.

У самого Ковы было мало опыта в обращении с мечом. Он только недавно начал обучение при дворе уважаемого лорда и научил меня всему, что знал. А когда через два месяца парень вернулся с настоящим мечом, чтобы продолжить занятия со мной, я его уже поджидала.

С тех пор минуло двенадцать лет. Маленькая девочка выросла во взрослую провидицу смерти, которая со смешанными чувствами размышляла о грядущем дне отбора. Однажды Кова почему-то перестал появляться. Единственное, что от него осталось, – это его инструкции:

Изучи своего врага. Предугадай его движения.

Сосредоточься на том, что происходит здесь и сейчас. Найди свой внутренний стержень.

Не теряй душевное равновесие и бдительность. Прежде чем атаковать, очисти разум до состояния горного источника.

Казалось, у Икара было другое мнение на этот счет. Огненная птица наклонила голову, расправила внушительные оранжевые крылья и издала возмущенный крик.

– Ты так всех перебудишь, – шикнула я и махнула рукой, чтобы он подыскал себе другое место для сверкания хищными глазами.

В ночное время Икар обычно охотился на мышей, но даже он, казалось, чувствовал, что сегодня что-то не так. Его черные глаза настороженно следили, как я опускаю меч и ступаю по освещенному луной каменному двору.

– Не думаю, что остался еще хоть кто-то, кого он мог бы разбудить. Мы все слишком взволнованы, чтобы спать. В конце концов, через несколько часов все решится.

Рианнон, моя подруга, двигалась в мою сторону медленно, словно желая запомнить каждый уголок храмового комплекса. Обрамляющую двор крытую галерею. Украшенный орнаментом фонтан. Обильно цветущую яблоню, на которой удобно устроился Икар.

Она вздохнула.

– Дай угадаю, – сказала я. – Ты расстроена, потому что день отбора неизбежен, а наши подруги все еще не готовы. Делия нашла на платье дефект, который нужно быстро устранить, Изабо снова переделывает приветственную речь, а Сибил всех сводит с ума своим спокойствием.

Звонко рассмеявшись, Рианнон протянула ладонь, и моментально подлетевший Икар охотно подставил голову под ласки. Наши питомцы стали настолько огромными, что подруге пришлось напрячь руку и сжать кулак, чтобы удержать вес птичьего тела. От когтей ее защищала темно-красная мантия с длинными рукавами и надетой поверх нее сине-серой накидкой. Обычно мы носили одинаковые одеяния, но для удобства и практичности я сшила себе тренировочный костюм, состоящий из брюк и свободной льняной рубашки.

– Ну так что, я права?

– Почти, – ответила Рианнон. – Делия довольна своим платьем, но вот волосы уложить как следует она не может. А Сибил убрала кулон, который мать подарила ей специально для дня отбора. Что касается Изабо, то ты, конечно, права.

Уже несколько недель это событие определяло нашу повестку дня. Все разговоры вращались вокруг отбора. Мы рассуждали о том, к какому двору попадем и каково это – использовать дар на благо нового господина. Делия единственная была уверена, что решение о ее будущем уже принято. Знакомый родителей попросит ее служить при своем дворе, и она с благодарностью примет его приглашение.

Не то чтобы у нас действительно имелся выбор. Лорды платили внушительную сумму нашему ордену, чтобы мы стали частью их имущества и впредь служили им. Сестра Катерина называла это возмещением расходов. В конце концов, орден воспитывал и обучал нас. Только вот однажды я поняла, что владельцы обменивают деньги на провидиц смерти, и это гораздо больше, нежели простая компенсация. Это были первые золотые монеты, с которыми я столкнулась, и меня разозлило, что нас вот так продают. Что кто-то другой определяет нашу свободу.

Рианнон задумчиво меня рассматривала. Пусть она никогда и словом не обмолвилась бы о том, что мне следует оставить меч тем, кто рожден для этого, но я знала, что именно такие мысли сейчас крутятся у нее в голове.

– Все ужасно взволнованы, Эзлин. Только ты стоишь и размахиваешь клинком, как будто эта ночь ничем не отличается от других.

– Ты знаешь почему.

Я бросила на Рианнон измученный взгляд. Меня беспокоил не сам день отбора, а то, что уготовило мне будущее. Мы все знали свой конец. Такова судьба каждой провидицы смерти. Она видит не только смерть людей, чьих рук касается, но и свою собственную. А мне было суждено погибнуть от руки Ангела Смер- ти – воина теней, который простым прикосновением мог лишить другого человека жизненной силы.

Я видела, как на мою щеку легла его рука, и меня жадно окружили темные тени. В моих глазах застыли ужас и изумление, рот слегка приоткрылся, словно я силилась что-то сказать, но к горлу прилипла засохшая кровь. Я видела этого мужчину. Его пронзительный взгляд и узкие поджатые губы.

Это был всего лишь образ, крошечный фрагмент момента моей смерти. Но больше всего меня в нем напугало собственное лицо без единой морщинки. Никаких признаков того, что я хотя бы на год старше, чем сейчас.

Когда это видение посетило меня в первый раз, я оказалась слишком мала, чтобы понять его. Позже я плакала и впадала в истерику, но это не приносило облегчения. Ровным счетом ничего не менялось в образах, которые и по сей день преследуют меня во снах. Потому я и схватилась за меч, решив научиться сражаться, чтобы восстать против своей судьбы.

Рианнон одарила меня тем самым полным жалости взглядом, который я так ненавидела, и тряхнула копной ниспадающих на плечи непослушных русых волос.

– Наши предсказания не высечены на камне. Они могут меняться, – напомнила она.

Давным-давно я рассказала подруге о своем видении.

– Именно поэтому я здесь: чтобы убить воина теней, прежде чем он опередит меня.

Я крепче обхватила рукоять своего меча.

Сосредоточься на том, что происходит здесь и сейчас.

Не теряй душевное равновесие и бдительность.

Может, великой воительницей я и не стала, но мне и не требовалось ввязываться в бой. Мне предстояло победить одного-единственного противника. И к этой борьбе я готовилась всю свою жизнь. Когда столкнусь с Ангелом Смерти, я буду готова.

В нашем коридоре царил хаос. Солнце должно было взойти только через несколько часов, но, очевидно, никто из нас больше не сомкнул глаз. Сибил как раз собиралась прощаться с младшими провидицами смерти, которые не покинут храм до следующего года. Я слышала, как она настойчиво стучала в двери, пока юные полусонные девушки не открыли ей.

– Сестра Катерина открутит ей голову, если узнает об этом, – ухмыльнулась Делия, выправляя локон из заплетенной в виде короны косы и критически рассматривая себя в маленьком ручном зеркальце.

– Думаю, сегодня она закроет на это глаза, – отозвалась я.

Мы с Рианнон сели на кровать возле двери, где обычно спала Делия. Она отодвинула в сторону расческу, заколки и разбросанные повсюду светло-голубые шелковые цветы. В этой комнате мы жили впятером. Наши кровати стояли так близко друг к другу, что мы с Рианнон, будучи маленькими девочками, всегда держались за руки до тех пор, пока не засыпали. Иногда тесное сожительство с другими казалось мне невыносимым. Но отныне я буду скучать по этому. Это ведь страшно – проснуться в чужом владении, в чужой комнате и оказаться совсем одной.

Рианнон, казалось, преследовала та же мысль, потому что она вложила свою руку в мою и на мгновение сжала ее. После дня отбора мы больше не увидимся. Даже если однажды мы неожиданно столкнемся друг с другом, нам запрещено обменяться и парой слов. Лорды опасались, что мы станем болтать о тех смертях, что приходили к нам в видениях, и таким образом это повлияет на политическую ситуацию.

– Разве вам не стоит уже потихоньку собираться? – спросила Делия.

Наконец она осталась довольна своей прической и потянулась за платьем цвета слоновой кости, которое висело на вешалке рядом с нашими. Наша повседневная одежда была из прочной хлопчатобумажной ткани, но эти праздничные одеяния представляли собой нечто иное. Тонкий шелк ощущался на коже гладким и прохладным. Крошечные серебряные бусинки блестели на объемной ткани. На примерке я чувствовала себя неуютно, потому что никогда не носила ничего столь ценного. И даже сейчас тянула время, прежде чем надеть платье.

– Давай я помогу, – предложила Рианнон, заметив мою нерешительность.

Я разделась до нижнего белья и засунула тренировочный костюм в пространство под матрасом, где прятала его от сестры Катерины. Меч я убрала в старый деревянный ящик в конюшнях. Хоть и поступала так всегда, но на этот раз очень сомневалась, что когда-нибудь придется снова подержать его в руках. Появится ли у меня достаточно времени, чтобы вытащить его и забрать с собой к новому господину? И смогу ли я незаметно протащить оружие к его двору? Разумеется, ни один лорд не придет в восторг, что его провидица смерти захотела размахивать мечом.

– Ты выглядишь очень бледной, – заметила Рианнон, надев на меня платье.

Делия встала рядом с ней и ущипнула меня за щеку, бросив при этом испытующий взгляд.

– Нам придется заново заплести ей волосы.

Я позволила Рианнон и Делии суетиться вокруг меня, расчесывать и заплетать мои волосы, красить губы в розовый цвет и посыпать щеки пудрой, чтобы прикрыть ненавистные мне веснушки.

Подругам это нравилось. И хотя я ощущала себя куклой, которую наряжают, их хорошее настроение постепенно передавалось и мне. В какой-то момент в дверь прошла Изабо и с усталым стоном бросилась на кровать.

– Теперь ты решила, как хочешь представиться лордам? – рассеянно поинтересовалась Делия, занятая тем, что поправляла рукава моего платья.

– Я еще раз переписала речь, – ответила Изабо. – Хотите послушать?

Мы застонали в один голос. Изабо уже несколько раз читала нам свое приветственное слово. Я абсолютно не понимала, зачем она прилагает столько усилий. Для лордов не имели значения ни наш ум, ни красота, ни воспитание. Ценность для них представлял исключительно дар провидиц смерти, а он-то как раз не подвергался сомнению. Мы доказали его много лет назад, когда нас принимали в орден. Одни из нас пришли сюда добровольно, а другие, скорее всего, нет.

Родители Сибил и Делии гордились дочерьми, когда обнаружили их дар. Они и по сей день еженедельно посещают их в храме, приносят украшения или особые угощения и рассказывают, как сильно по девочкам скучают дома. Изабо же в пятилетнем возрасте увидела болезнь и смерть своей матери. Когда предсказание и в самом деле сбылось, ее отец так испугался, что отослал девочку в орден и больше никогда не связывался с ней.

Меня и Рианнон связывала похожая судьба. Нас силой отобрали у родителей, потому что те не желали отдавать дочерей. Сестры ордена не виноваты в том, что с нами случилось. Альвенский закон гласит, что провидицы смерти чрезвычайно важны для общества, поэтому их родителям следует позабыть о личном благополучии. Так что нам не разрешается расти в кругу семьи, как и самостоятельно определять свой жизненный путь. В тот момент, когда проявился наш дар, мы стали прислугой.

Горькая ирония заключалась в том, что мы властвовали над смертью, но были вынуждены служить живым. Однажды я сказала об этом сестре Катерине, и она от ужаса отвесила мне пощечину. Это был единственный раз, но он запомнился мне навсегда. Больше я не высказывала сомнений относительно своей судьбы провидицы смерти. Но это отнюдь не означало, что я с ней смирилась.

Я не знала, живы ли мои родители, наказали ли их за проступок – попытку скрыть меня, или же они просто забыли о моем существовании. И это, вероятно, тоже не имело значения. Я едва помнила их лица. Все, что осталось у меня в памяти, – это старая колыбельная, которую мама пела мне перед сном. Иногда я напевала мелодию, но текст вспомнить не удавалось. Даже сейчас звуки проносились у меня в голове, сплетаясь в горько-сладкую песню.

– Ты снова думаешь о своей семье, не так ли? – спросила Рианнон.

Видимо, я тихонько напевала себе под нос.

– Да, я думала о своих родителях, – ответила я. – Но они уже давно в прошлом. Теперь моя семья – это вы.

– Ох, Эзлин.

Рианнон погладила меня по щеке. В ее глазах блестели слезы. Несколько мгновений мы обе молчали, пока Делия помешивала кисточкой в пудренице, делая вид, что не слышит нас. Такие проявления чувств ей были неприятны.

Вырывая нас из невеселых мыслей, в комнату ворвалась Сибил. Она уже надела свое праздничное облачение. Видимо, в нем она ходила прощаться со всеми, так что теперь ткань оказалась полностью измята. Делия издала осуждающий стон, но потом невольно усмехнулась. Для Сибил было в порядке вещей разгуливать в неопрятной одежде, потому что в мыслях она находилась совсем в другом месте.

– О, вы так прекрасно выглядите! – воскликнула она, наклоняясь над кроватью и копошась в подушках. – Никак не могу найти свое ожерелье! Это талисман на удачу. Мама обидится, если узнает, что я его сняла.

– А под кроватью ты не смотрела? – поинтересовалась Рианнон.

Сибил в своем светлом платье тут же опустилась на колени. Никто не помнил, когда мы в последний раз мыли пол, но, видимо, это было неважно. Сибил нашла бы лорда и в грязном и помятом платье. Ведь каждый дворянин, которому удавалось привезти к своему двору провидицу смерти, являлся счастливчиком. Мы обладали редким и ценным даром.

– Нашла! – торжествующе подняла руку вверх Сибил.

И в самом деле, с ее пальцев свисало двухрядное жемчужное ожерелье. Лично для меня оставалось загадкой, как оно попало под кровать.

– Подожди, я помогу тебе его надеть, – предложила Делия и забрала у Сибил ожерелье.

Тем временем мы все уже оделись. Осмотревшись, я почувствовала острый приступ тоски. Десять лет я прожила с этими девушками в храме, и теперь нас разлучат. Как будто возникших между нами прочных уз никогда и не существовало. Да, мы знали, что однажды так и случится. Однако это не делало происходящее менее болезненным.

Спускаясь вниз по извилистой каменной лестнице, мы совсем притихли. Даже любительница поболтать Сибил не произнесла больше ни слова. Она лишь невозмутимо разглаживала подол своего платья, словно только что заметила на нем складки. Рианнон принюхалась и сморщила нос. Едкий запах ладана наполнял коридоры и становился сильнее по мере того, как мы приближались к молитвенному залу. Первые лучи солнца падали через арочные окна, освещая серое здание, которое в последние годы было нашим домом. Нам предстояло начать этот день, как и любой другой, с утренней молитвы. После прибытия лордов нас ждало знакомство, затем совместный обед, и, наконец, они смогут предложить свою цену.

– Как на скотном рынке, – посмотрев на меня, прокомментировала Рианнон, пока сестра Катерина объясняла распорядок сегодняшнего дня, а я молча согласилась с подругой.

Нас продавали. И хотя именно мы в будущем должны были служить лордам, в качестве награды ни одна из нас не увидит ни единой монеты.

В куполообразном молитвенном зале было прохладно, и в своих тонких шелковых платьях мы дрожали от холода. Я чувствовала, как вздыбились волоски на руках, и сжала ладони, чтобы хоть таким способом удержать в теле тепло. Сибил скрестила руки, дрожа.

– Стойте прямо, – тут же прошипела сестра Катерина. – Это святое место.

Подруга испуганно вздрогнула. Ее взгляд устремился к сестре Катерине, которая стояла возле широкой дугообразной входной двери и чиркала спичкой, зажигая свечи в одном из пятирожковых канделябров.

Мы вышли в центр зала и образовали полукруг возле Книги Жизни, лежащей в раскрытом виде на мраморном пьедестале. Одна за другой мы возлагали руку на книгу и мысленно возносили молитвы. При этом взгляд каждой из девушек был сфокусирован на Глазе Провидения – татуировке с изображением вписанного в треугольник глаза на среднем пальце. Этот знак провидиц смерти девочки получали при вступлении в орден.

В последние годы сестра Катерина каждое утро читала нам вслух эту толстую книгу в кожаном переплете, отделанном сусальным золотом. Ее длинный тонкий палец с коротко подстриженным ногтем скользил по изящ- ным буквам, а концы длинных седых волос щекотали страницы. Во время этих чтений я часто отвлекалась, но сегодня в последний раз слышала ее звонкий голос. Поэтому закрыла глаза и сосредоточилась на истории, которая была мне так хорошо знакома, что я могла бы произносить слова синхронно с сестрой Катериной.

Итак, Айра предстала перед тремя богами и молила их спасти ее народ. И поскольку просьба эта была полна смирения, боги ответили на нее и преподнесли девушке три подарка в путь.

Первый бог дал ей обещание пощадить одну человеческую жизнь, если за нее будет принесена в жертву другая.

Второй бог наградил ее даром просить об этой жизни.

Третий бог был полон сострадания и потому придумал хитрость. Он подарил Айре силы использовать свой дар столько раз, сколько ей было угодно.

И таким образом Айра всегда была на шаг впереди смерти. Она спасала одну человеческую жизнь, и если смерть хотела забрать себе другую, то просила пощадить и эту. И поскольку такова была воля богов, смерти приходилось повиноваться. А народ Айры процветал, словно цветочное поле под весенним дождем.

Когда сестра Катерина уже почти закончила, Сибил охватила нервная икота. Остальные держали головы опущенными и сжимали губы, чтобы не рассмеяться вслух. Сестра Катерина остановилась. Прищурившись, я заметила, что она сердится. Бедная Сибил уже в который раз выделилась не самым лучшим образом, и ее нервный вид, конечно, не улучшал ситуацию.

Поэтому когда мы покидали молитвенный зал, сестра Катерина перехватила подругу.

– Во время отбора ты будешь держаться рядом со мной и изо всех сил постараешься не выделяться. И станешь открывать рот только тогда, когда я тебе разрешу, – строго приказала она.

На глаза Сибил навернулись слезы. Подруге хотелось блистать перед лордами. Теперь же ей как маленькой девочке, которая не имеет права говорить сама за себя, придется стоять возле сестры ордена.

Даже боги знали, что такое жалость. Но прежде чем я успела напомнить об этом сестре Катерине, снаружи послышался топот копыт. Хрустел гравий, скрипели колеса повозок. Лай собак смешивался с голосами слуг. Однако из-за закрытой входной двери звуки пока доносились до нас приглушенно.

Делия протиснулась вперед, чтобы первой покинуть молитвенный зал. Вот только едва коснувшись ладонью темного дерева храмовой двери, она заколебалась и снова обернулась. Сестра Катерина кивнула, и мое сердце забилось громче, чем я могла себе это представить.

Чтобы успокоиться, я медленно и сосредоточенно вдыхала и выдыхала. По ту сторону меня ждало будущее, и следовало встретить его как битву на мечах: с трезвым умом и будучи всегда на шаг впереди противника. Так же, как Айра в Книге Жизни противостояла смерти.

Глава 2

– Леди Эзлин Даварин, – представила меня сестра Катерина, и я в глубоком реверансе погрузилась в свои юбки, как и репетировала.

Никогда прежде я не ощущала на себе столько взглядов. Многочисленные покупатели оценивали меня и прикидывали, насколько я буду полезной, хотя это вряд ли можно понять по внешнему виду.

Почему-то вспомнился тот день, когда меня приняли в орден. Напротив меня стояли три сестры в длинных темных мантиях, а я сидела на неудобном деревянном стуле, свесив ноги, потому что они еще не доставали до пола. Самая старшая опустилась передо мной на корточки и взяла меня за руку. Ее ладонь оказалась теплой, шершавой и морщинистой.

– Скажи мне, что ты видишь, – попросила она ласковым тоном.

Мне захотелось отдернуть руку и затрясти головой, потому что я видела, как она умрет, и это была далеко не красивая смерть. Она бы рассердилась, расскажи я ей об этом. Тогда женщина спросила меня во второй раз, и я побоялась ей возразить. Поэтому прошептала ответ, ожидая, что меня сейчас побьют или назовут лгуньей. Но она лишь удовлетворенно улыбнулась.

Присутствующие при этом сестры тоже закивали, признавая мою ценность и решая, что она достаточно высока. Только вот я сомневалась, что лорды сегодня придут к такому же выводу.

Их было одиннадцать. Они вышли из своих блестящих черных карет и выстроились полукругом вокруг нас. Мне пришлось поморгать, чтобы увидеть их, потому что мы стояли в тени колонны, а они – на залитой солнцем дворовой площади. А сейчас меня осматривали, словно козу на рынке, у которой слишком мало мяса на ребрах.

Слуги поспешно закрыли двери карет и дали знак извозчикам двигаться по направлению к конюшням. Там должны были позаботиться о лошадях. Все они представляли собой образцы прекрасных животных, крепких и с густой гривой. Когда один из извозчиков ударил кнутом, серый конь фыркнул, тряхнув головой, но чуть позже лошади послушно тронулись, и кареты пришли в движение.

Теперь перед нами стояли только лорды. Они поглаживали свои одеяния, поправляли черные перчатки и ждали слов сестры Катерины. Один из них оказался настолько старым, что мог передвигаться только с помощью трости. Его лоб был усеян морщинами, а красно-золотистое одеяние тяжело свисало с сутулых плеч. Впрочем, взгляд его оставался внимательным, пока лорд рассматривал сначала сестру ордена, а потом и меня. Самый младший был на год или два старше меня. Сжав губы в узкую полоску, он стоял рядом с другим мужчиной, который, вероятно, приходился ему отцом. Сначала я подумала, что он не в настроении, но потом увидела, как блестят его зеленые глаза, очевидно, лорд забавлялся. Он наклонился к стоящему рядом человеку и что-то ему прошептал.

От этих перешептываний мне стало не по себе. Я судорожно вцепилась ладонями в ткань платья, а улыбка, казалось, застыла у меня на лице.

Когда сестра Катерина подошла к Изабо, чтобы представить ее, и тем самым отвлекла внимание от меня, я выдохнула с облегчением.

– Все девушки прекрасны, – прокомментировал толстопузый лорд с густой бородой и красным лицом, когда приветствие было окончено, – но что насчет их способностей?

Я почти почувствовала, как позади нас застыла сестра Катерина. Наш дар представлял собой нечто священное, и ставить его под сомнение было сравнимо разве что с богохульством. Младший лорд сдавленно фыркнул. Чтобы избежать негодования со стороны представительниц ордена, он опустил голову и уставился на свои отполированные черные кожаные сапоги.

– Могу вас заверить, лорд Теон, что мы тщательно проверяем и обучаем наших девушек. Но, может быть, вы хотите лично убедиться в этом во время экскурсии по нашему храмовому комплексу?

Лорд Теон одобрительно хмыкнул, и сестра Катерина кивнула, довольная тем, что распорядок дня не сбился с намеченного графика.

Мы разделились на три группы. Делия окружила себя тремя лордами, которые, по-видимому, оценили ее способности провидицы смерти не меньше, чем красоту. Мне было невыносимо видеть, как их взгляды скользят по лицу Делии с правильными чертами и мягким округлостям ее тела, но подруга, казалось, не возражала. Девушка улыбалась, словно невеста на свадьбе, а белое платье цвета слоновой кости прекрасно дополняло этот образ. Только вместо одного жениха вокруг нее толпилось сразу несколько.

Рианнон и Изабо возглавили группу с еще четырьмя лордами, а я присоединилась к сестре Катерине и Сибил, которые сопровождали во время экскурсии по храму лорда Теона, сгорбленного старика и молодого лорда с его отцом.

Мы начали с библиотеки, которая мало интересовала молодого лорда, хотя своими искусно расписанными потолками и украшенными золотом мраморными колоннами здание производило неплохое впечатление. Он следовал за нами со скрещенными за спиной руками, а светлые локоны падали ему на лоб. Один раз ему даже пришлось подавить зевок. Сестра Катерина рассказывала без умолку: о священном писании, истории храма и его архитектуре. В какой-то момент даже мои веки стали тяжелеть.

– Что насчет глотка свежего воздуха? – вдруг предложил молодой лорд.

Сестра Катерина остановилась на середине фразы. У меня создалось ощущение, что с ее языка едва не сорвался резкий ответ, потому что женщину перебили, но она быстро взяла себя в руки и улыбнулась.

– Разумеется, милорд. Давайте немного прогуляемся до травяных садов.

– У вас нет ничего более увлекательного? Сорняки никогда не были предметом моих увлечений.

– Малахи, – укоризненно прошипел отец молодого лорда.

Он выглядел так, будто съел лимон, когда предостерегающе качал головой, отчего его длинные волосы разметались по плечам.

Чем дольше я рассматривала отца и сына, тем более непохожими они мне казались. Оба высокие и стройные, со светлыми волосами и схожими надменными, несколько жесткими манерами. Но в то время как старший лорд с морщинами вокруг рта и длинным острым носом казался едва ли не пугающим, лицо Малахи выглядело открытым, хотя и немного избалованным.

– Все в порядке, лорд Кайус, – заверила его сестра Катерина.

Однако было заметно, что ничего не в порядке. Ей наверняка хотелось схватить Малахи за уши, заставить его встать на колени и поднять ладони, чтобы в наказание за подобное поведение отвесить десять ударов плетью. Во всяком случае, так она поступала с нами, когда мы вели себя неподобающе. Но при лордах, ра- зумеется, ей следовало сохранять самообладание.

Казалось, Малахи совсем не впечатлило гневное выражение на отцовском лице.

– Что насчет огненных птиц? – поинтересовался он беспечно. – Где они находятся?

Лорд Теон рассмеялся – громко и глубоко, но слегка обеспокоенно.

– Молодой лорд демонстрирует храбрость, – заметил он.

Огненные птицы провидиц смерти славились не только красотой, но и недоверием к незнакомцам. Уже не раз случалось так, что неосторожное приближение заканчивалось поцарапанным лицом или откушенным пальцем.

Однажды нам пришлось вызволять из передряги любопытного конюха, который проник куда не следовало. Стая разъяренных птиц защищала свой дом клювами и когтями. Это едва не стоило мужчине жизни. У него до сего дня остались шрамы на лице и теле, и конюх бежал прочь каждый раз, когда поблизости оказывалась хоть одна особь.

Глаза Малахи загорелись.

– Что ж, мне нравятся опасные вещи, – сказал он.

Я не знала, что и думать о юном лорде. Он выглядел привлекательно, но своей надменностью явно перегибал палку. Казалось, он прекрасно осознавал, насколько провокационны его речи, и наслаждался очевидным возмущением сестры Катерины и раздражением отца.

– Тогда не стоит терять времени, – проговорила я. – Сейчас как раз время кормления.

Мне стало любопытно: окажись лицом к лицу с огненными птицами, будет ли Малахи выглядеть так же спокойно и самоуверенно.

Сибил издала протестующий звук. Она ненавидела кормежку. Подруга не могла смотреть, как птицы сначала выклевывают маленькие кусочки из мертвых мышиных тел, а затем полностью проглатывают животных. Сестра Катерина тоже нехотя вела наших гостей к вольерам, но теперь отступать ей было некуда.

Через перекрестный коридор и двор мы прошли мимо травяного сада и поднялись на холм к башне, где располагалось пристанище птиц. Наши питомцы могли свободно передвигаться, но они не улетали слишком далеко и всегда возвращались в башню ко времени кормления. Над нами, широко раскинув оранжевые крылья, уже кружили первые особи. Они выглядели угрожающе, словно в любую минуту готовы наброситься и вонзить острые когти в мягкую плоть. Только вот они всего лишь искали своих хозяев. Икара я почему-то не видела. На животе у него имелось белое пятно, поэтому я наверняка узнала бы его даже с такого расстояния.

– Может, нам стоит остаться здесь, внизу, и понаблюдать за огненными птицами издалека? – предложила сестра Катерина. Она знала, что раненый лорд доставит большие неприятности.

Однако Малахи уже поставил ногу на самую нижнюю каменную ступеньку на подходе к башне и даже не обратил внимания на слова сестры. Старый лорд хмуро разглядывал извилистую лестницу.

– Я буду ждать здесь, внизу, – решил он. – Мои ноги не осилят этот путь.

– Конечно, лорд Аббот.

Сибил раскрыла рот, вероятно желая предложить лорду составить ему компанию. А потом она, судя по всему, вспомнила о запрете говорить без разрешения и остановилась. Я протиснулась мимо нее и последовала за Малахи. Ни за что не хотелось пропустить его реакцию на огненных птиц. Я не могла дождаться, когда наконец его лицо покинет выражение скуки.

Пока мы поднимались по узкой темной лестнице, вокруг раздавалось гулкое эхо наших шагов. Ступеньки уже немного обветшали, и то тут, то там по серому камню тянулись трещины. Я задержала взгляд на золотых пряжках сапог Малахи. Он почти бежал, настолько оказался нетерпелив.

Когда мы достигли верхней ступеньки лестницы, большая часть птиц уже приземлились у своего пристанища. Они собрались в кучу вокруг сестры Ингрид, которая была занята кормлением. Сестра поставила ведро с мертвыми грызунами перед одной из птиц и бросила ей две жирные тушки. Та поймала в воздухе первую мышь и поспешно опрокинула ее. Черные глаза настороженно уставились на нас.

Теперь я заметила и Икара, который нетерпеливо переминался с когтистой лапы на лапу. Он был голоден. Увидев меня, довольно каркнул и щелкнул клювом, словно птенец, ожидающий, когда мать накормит его. Я потянулась к ведру, схватила тушку за хвост и бросила ему. Мышь в момент оказалась проглочена.

В круглом крытом помещении гулял сквозняк. Ветер завывал сквозь четырехугольные проемы стен. От соломы, покрывавшей весь пол и смешанной с птичьим пометом и выжженными остатками шерсти и костей, исходил отвратительный запах. Малахи поморщил нос, но, похоже, был слишком очарован огненными птицами, потому что сосредоточенно, даже с каким-то прищуром, их разглядывал.

Еще одна из особей прилетела откуда-то снаружи, с распростертыми крыльями приземлилась в одном из стенных проемов, тут же почти полностью заполнив его собой, и издала громкий крик. Я с удовлетворением заметила, как вздрогнули лорды. Наши питомцы явно произвели на них впечатление. И только сестра Ингрид совершенно не обращала внимания на птицу. Ее отвлекали две другие, которые суетились вокруг мыши, сражаясь друг с другом клювами.

– Спокойно! Еды хватит на всех! – воскликнула она.

– Я больше не могу, – вдруг сдавленно проговорила Сибил.

Никто и не заметил, какой бледной она стала при виде мертвых мышей. Прядь волос прилипла к ее мокрому от пота лицу, и я испугалась, что подругу вот-вот стошнит.

– Хочешь, я отведу тебя вниз? – предложила я, но к этому времени она уже развернулась и бросилась вниз по лестнице.

Мы слушали ее утихающие шаги, а рука сестры Катерины дрожала от гнева. Наверное, потому что снова что-то пошло не по плану.

– Она может составить компанию лорду Абботу внизу, – попыталась разрядить обстановку я.

Лорд Теон кашлянул в безупречный носовой платок, а потом незаметно подмигнул мне.

– Нельзя винить девушку, даже если эти звери необычайно увлекательны. Не хотите ли рассказать нам что-нибудь про огненных птиц, почтенная сестра? Я уверен, что у вас наготове несколько захватывающих историй.

Пока служительница ордена читала новую лекцию, я наблюдала за лордом Кайусом и его сыном. Они отвернулись от нас и стояли плечом к плечу перед огненным питомцем Рианнон, который сидел на шесте в каменной нише и чистил оперение.

– Что думаешь? – спросил лорд приглушенным голосом.

Малахи пожал плечами.

– Красивыми их обеих не назовешь. Но лошадиная морда еще и трусливая. Ты видел, как она смотрела на мертвых мышей? Жалкое зрелище!

Во мне вспыхнул гнев. Да, мы тоже посмеивались над Сибил из-за ее чувствительного желудка, но при этом никогда не называли ее трусихой и уж тем более лошадиной мордой. Что творилось в голове у этого лорда, если он так отзывался о нас?

– Нам пора обратно. Скоро подадут обед, – сообщила сестра Катерина, когда ее выступление наконец подошло к концу.

– Звучит как отличное предложение, – потер живот лорд Теон, словно уже заждался.

Следом за служительницей он спустился по винтовой лестнице, лорд Кайус – следом за ними. Только Малахи не мог оторвать взгляд от огненных птиц. Я подошла к нему и протянула руку к Икару, который тут же подлетел. Когда он приземлился, когти разорвали рукав моего платья, но это того стоило.

– Он прекрасен, не так ли? – поинтересовалась я.

Малахи нахмурился, потому что я вот так запросто осмелилась заговорить с ним, но все же кивнул.

– Да, прекрасен.

– Не хотите погладить его?

Вместо ответа он снял черную перчатку и протянул руку к Икару.

– Осторожно! – воскликнула я.

Вряд ли бы мой питомец причинил вред Малахи, пока сидел у меня на руке, но даже если бы что-то случилось, я бы, наверное, поблагодарила Икара за это. После столь нелестных высказываний о Сибил ничего иного молодой лорд не заслуживал. Вот только подобное притворное беспокойство позволило мне схватить руку Малахи и нерешительно положить ее на оперение могучей птицы. Прикосновение считалось неприличным жестом, но лорд оказался слишком занят Икаром, чтобы беспокоиться об этом. Только когда я отступила на шаг и испуганно ахнула, он растерянно посмотрел на меня.

– В чем дело?

Я подняла руку, жестом отсылая Икара, и он послушно улетел. Затем я схватилась за свою ладонь, которой только что касалась Малахи, и посмотрела на него в ужасе.

– Ничего, милорд. Прошу простить меня.

Обеспокоенный взгляд метнулся к моей руке, и лорд наконец сложил два и два.

– Вы что-то увидели, я прав? Вы видели мою смерть.

– Нет… мне нельзя… простите… – лепетала я.

Он сделал шаг ближе, схватил меня за плечи и встряхнул.

– Расскажите мне, что вы видели. Сейчас же!

Теперь лорд определенно не выглядел скучающим, скорее, немного напуганным. Я подавила усмешку и широко распахнула глаза.

– Лестница, – буркнула я, – вам следует быть очень осторожным.

Затем я высвободилась из его хватки, прижала руку ко рту и сделала вид, что подавляю рыдания. Я повернулась и, словно испуганный кролик, побежала вниз по лестнице, искренне уверенная, что за такое паршивое представление Малахи бросится за мной, притянет меня к себе и поблагодарит пощечиной. Да, я немного преувеличила. Он наверняка понял, что я не видела ничего подобного.

Однако он не стал меня догонять.

– Где мой сын? – поинтересовался лорд Кайус спустя несколько минут ожидания возле башни.

Он вытащил из внутреннего кармана своего черно-зеленого одеяния золотые часы, крышку которых теперь нетерпеливо открывал и захлопывал. Этот человек явно не привык ждать. Малахи наверняка сразу достанется от него.

– Лорд, наверное, все еще у огненных птиц, – ответила я с вежливой улыбкой. – Он казался очень увлеченным ими.

Едва ли стоило говорить, что Малахи спускается по лестнице, дрожа от страха. Ступенька за ступенькой. И все потому, что назвал Сибил трусливой лошадиной мордой.

Глава 3

Сестра Катерина наставляла нас за обедом брать себе порции только «ради приличия». При виде множества вкусных блюд я задалась вопросом, что она вообще имела в виду. От доброй порции сочного мяса индейки, пряного рагу из кабана, восхитительно ароматного теплого хлеба и различных тарелок с фруктами и сыром действительно невозможно было как-то вежливо отказаться. Сидевшая рядом со мной Рианнон, судя по всему, думала о том же самом, потому что под неодобрительным взглядом сестры Катерины наложила себе полную тарелку. Я решила попробовать все, но позволила себе лишь небольшие порции.

Мы сидели напротив лордов и с сестрой Катериной во главе стола. К нам присоединились сестра Ингрид и еще двое членов ордена. Пока разговоры шли обо мне, я пялилась в свою тарелку. Горящий взгляд Малахи я ощущала особенно остро. Конечно, он понял, что я подшутила над ним, однако на удивление не выглядел рассерженным. Он рассматривал меня как одну из огненных птиц. Как будто теперь считал меня столь же завораживающей и опасной. К слову, за обедом наши питомцы тоже стали предметом обсуждения.

– Должен признаться, – начал лорд Теон заговорщически, – ваши огненные птицы совершенно необыкновенны. Хотя меня они немного пугают.

– Они хищники, об этом никогда нельзя забывать, – ответила сестра Катерина.

Тема явно лишила ее аппетита. Женщина обмакнула кусок мяса индейки в темный соус и теперь бездумно катала его по своей тарелке.

Малахи прищурил глаза.

– Человек тоже хищник. Скажите, вы боитесь леди Сибил или леди Эзлин, лорд Теон? – спросил он своего соседа.

Пузатый лорд посмотрел на меня и разразился глубоким добродушным смехом. Немного жирного соуса капнуло с вилки на его подпрыгивающий живот.

– Разумеется, нет.

– А, возможно, стоило бы, – заявил Малахи. – Я уверен, что некоторые из дам способны на гораздо худшее, чем огненная птица, когда чувствуют себя загнанными в угол. Что думаете, леди Эзлин? Не покажете ли вы когти, если лорд Теон нападет на вас?

Разговоры за столом стихли. Взгляды блуждали взад-вперед между молодым лордом и мной. Воздух буквально потрескивал от напряжения. Малахи, наверное, ожидал, что я молча покачаю головой. Он хотел, чтобы я признала, что совершила ошибку, когда предупредила его о якобы приближающейся смерти в месте обитания огненных птиц. Ведь ни одной провидице смерти не позволялось вводить лорда в заблуждение.

Но я сделала это. По веской причине. И не желала извиняться за это.

Атакуй противника его собственным оружием. Сделай импульс, с которым он бросается вперед, своим собственным.

Малахи назвал Сибил трусихой. Я чуть наклонилась вперед, отвечая на его вызов. Словно наконечники кинжалов его зеленые глаза сверлили мои, но я не моргала.

– Мы все можем согласиться, милорд, что трусость – это не добродетель, – ответила я.

Сестра Катерина с шумом вдохнула, словно я только что бросила перчатку Малахи, вызвав его на дуэль. И, учитывая восхищенный блеск в его глазах, можно было подумать, что я в самом деле именно это и сделала.

Лорд Кайус раздраженно нахмурился.

– Какая странная тема. Я уверен, что никто не хочет загонять человека или нападать на кого-то здесь.

– Конечно, нет, отец, – согласился Малахи.

Он только что подмигнул мне? Рианнон больно ударила меня по бедру. Значит, она тоже заметила. Я снова уткнулась в свою тарелку. Тем временем тушеное мясо кабана остыло, а хлеб совсем размягчился от подливки. Да и аппетит у меня все равно уже пропал. Все мысли были только о том, что я начала борьбу, с которой, возможно, не справлюсь.

– Должно быть, вы в светлом волнении, почтенная сестра Катерина. В конце концов, в этом году ожидается еще и визит императора, – решил направить разговор в другое русло лорд Кайус.

Судя по искривленному рту, его неприятно задевали провокации сына. Сестра Катерина благодарно ему кивнула.

– Совершенно верно, лорд Кайус. Для нас будет большой честью приветствовать Его Величество в нашем храме. И мы очень признательны вам за помощь в организации этого праздника. – Она огляделась и обменялась взглядами с несколькими другими лордами, которые, видимо, тоже участвовали в подготовке торжества.

Восемь лет прошло с тех пор, как император в последний раз посещал храм. Я вспомнила, как мы с Рианнон тогда прятались за какими-то кустами, чтобы увидеть человека, который управлял нашей страной. Тогда мы были слишком маленькими, чтобы принять участие в торжестве. Однако среди ветвей и зеленых листьев нам удалось хоть мельком взглянуть на его золотое, усыпанное сверкающими бриллиантами одеяние, прежде чем одна из сестер ордена заметила нас и покосилась в сторону нашей комнаты.

Возможно, на этот раз я столкнусь с ним лицом к лицу. На стороне лорда, которого буду сопровождать на этом празднике и которому буду верно служить. От этой мысли на мою грудь легла невидимая тя- жесть.

После ужина лорды удалились вместе с сестрами ордена. Теперь они предложат свою цену на каждую из нас. Мы вышли во двор, присели на край фонтана, подставляя лицо солнышку. Сибил нервно заламывала пальцы. Возможно, она опасалась, что никто из лордов не решится сделать на нее ставку. Делия и Изабо беседовали об экскурсии по храму и о том, какое впечатление произвели на них лорды. А Рианнон касалась ладонью чистой воды.

Я рассматривала искаженную беспокойной водной гладью бирюзово-желтую мозаику на дне фонтана. Она складывалась в Глаз Провидения. Когда мы были младше, летом часто снимали чулки, приподнимали юбки и танцевали в воде. Даже сейчас меня привлекала идея окунуть в холодную воду хотя бы кончики пальцев на ногах.

Рианнон посмотрела на меня, и я широко ухмыльнулась.

– Сделаем это? В последний раз? – предложила она.

Делия возмущенно уперла руки в бока, когда мы, хихикая, расстегнули пряжки сандалий и подняли подолы шелковых платьев.

– Вы промокнете. Что подумают лорды?

– А сестры ордена? – добавила Изабо.

Вот только мы с подругой уже стояли по колено в воде. Это было восхитительно. Я чувствовала, как прохлада мягко обволакивает мою кожу, как она скользит по мозоли, которую я натерла на мизинце, и снимает боль.

– Ну же! – крикнула я остальным и протянула руку Изабо, чтобы она последовала за нами. Рианнон сделала то же самое для Сибил.

– Вы неисправимы. – Изабо закатила глаза, но тоже сняла сандалии.

Сибил настороженно осмотрелась по сторонам, словно боясь, что сестра Катерина может выскочить из-за столба или дерева и призвать нас к порядку.

В следующее мгновение Делия забралась к нам в фонтан даже прежде, чем мы попросили ее об этом. А потом мы впятером танцевали в воде, и все снова было как раньше.

Во все стороны летели брызги, в солнечном свете сверкали капли, а о край фонтана ударялись волны. Схватившись за руки, мы кружились и смеялись до тех пор, пока нам стало не хватать воздуха.

Я поклялась себе никогда не забывать этот момент. Смеющиеся лица подруг. Счастье, пульсировавшее в моих жилах. Вкус свободы на губах. Случится ли это когда-нибудь снова? Смогу ли я найти при дворе богатого лорда то беззаботное, неподдельное счастье, которое мы дарили друг другу, разделив радостный момент?

– Глазам своим не верю! – строгий голос сестры Ингрид заставил нас резко остановиться, и наш смех утих. – Вы провидицы смерти, а не маленькие девочки, так что ведите себя как подобает!

Служительница ордена ринулась к нам через колонны, подняв брови и вытянув руки в укоризненном жесте.

– Да, сестра Ингрид.

– Простите нас, сестра Ингрид.

Одна за другой мы выбирались из фонтана с опущенной головой и выражением раскаяния на лице, вот только на наших губах играли легкие улыбки. Этот факт ускользнул от строгого взгляда сестры Ингрид, но навсегда связал нас друг с другом.

– Что происходит между тобой и молодым лордом? – спросила меня Рианнон, пока мы вытирали ноги и снова надевали сандалии.

Остальные уже шли впереди. Волосы Делии растрепались, и Изабо и Сибил предложили ей вернуться в комнату. Я уставилась на свою тень, которая по-прежнему выглядела спокойной и сдержанной, в то время как щеки у меня пылали после танца, а крошечные пятна воды усеивали шелковое платье.

– Совсем ничего.

– Он ни на минуту не спускал с тебя глаз за обедом, – заметила Рианнон. – Ты, должно быть, что-то сделала, чтобы заслужить его внимание.

О да, сделала. Но если бы я рассказала об этом Рианнон, она бы начала беспокоиться обо мне. В любом случае, сегодняшний день и так оказался богатым на переживания.

– Я дала ему погладить Икара. Возможно, в этом все дело. Казалось, он пришел в восторг от наших огненных птиц.

По крайней мере, это не было ложью. Просто я кое- что утаила от Рианнон. Она покрутила свою русую косу, из которой выбились несколько прядей, и на- хмурилась.

– Бьюсь об заклад, он сделает ставку на тебя.

– Не сделает.

– О нет. В этом нет никаких сомнений.

Делия, Сибил и Изабо, конечно, поздравили бы меня с этим, но Рианнон выглядела задумчивой.

– О чем ты размышляешь? – поинтересовалась я.

– Не знаю. Что-то в этом юном лорде мне не нравится. – Подруга отпустила свою косу, рывком встала и натянуто улыбнулась. – Хотя не исключено, что я просто надумываю себе всякое. Он выглядит очень хорошо. Это многого стоит. По крайней мере, тебе не придется держать толстую мясистую руку, пока произносишь свои предсказания.

Я никогда не слышала, чтобы Рианнон говорила так. Казалось, она действительно беспокоится обо мне.

– Его отец – тот, кто делает ставку от лица семьи. Он, разумеется, не выберет меня, – попыталась я успокоить подругу, но и сама сомневалась в собственных словах. – Есть ли лорд, к которому ты хотела бы пойти?

Рианнон пожала плечами.

– В конце концов, все они одинаковы: богаты и благородны, немного высокомерны и избалованы жизнью. Мы для них прислуга и ничего больше. Возможно, не имеет значения, к кому мы попадем. Как только они доставят нас к своему двору, мы станем для них невидимками. Во всяком случае, до тех пор, пока будем добросовестно выполнять свою работу.

Вот это уже было больше похоже на Рианнон. Немного по-бунтарски и не так испуганно. Я осуждающе подняла указательный палец.

– Только не дай этого услышать сестре Катерине!

Служительница ордена никогда не назвала бы наш дар работой. По ее словам, каждая из нас в их глазах – священное существо, сосуд богов. Однако мне казалось, что это ни в малейшей степени не так, в этом я была согласна с Рианнон.

Нет ничего хуже ожидания. Мы друг за другом стояли перед закрытой дверью молитвенного зала. Делия вошла первой, потом Сибил. Ни одна из девушек не вернулась. Теперь, будучи в зале, они встали рядом со своими новыми лордами, ожидая окончания церемонии.

Ритуал очищения и торжественная передача. Об этой части дня я не задумывалась до сих пор. Она всегда казалась мне такой далекой. Но вот этот момент настал, и я не могла оторвать взгляда от спины Рианнон, которая должна была следующей шагнуть в дверь.

Если я планировала напоследок ей что-то сказать, то время пришло. Когда она займет место на стороне своего лорда, общение между нами станет невозможным. Никогда больше. Только вот все слова, которые мне хотелось произнести, застревали в горле. По сравнению с тем, что нас ожидало впереди, все остальное казалось незначительным. И в то же время мне хотелось напутствовать подругу.

Береги себя.

Не позволяй себя сломить.

Не забывай меня.

Массивная деревянная дверь снова открылась, и я на мгновение увидела Сибил и Делию, в красных одеяниях и с тяжелыми солнечными венками на головах, стоящих теперь рядом с лордом Теоном и еще одним человеком, имени которого я не знала. Сквозь прозрачную ткань на их спинах я легко рассмотрела знак Танвира, вырезанный на коже во время церемонии. Сестры ордена отлично справились с работой. Изогнутые черные линии с альтавенскими иероглифами и Глазом Провидения в центре представляли собой небольшие произведения искусства. Тем не менее мне хотелось видеть лица девушек. Довольны ли они выбором, который сделали за них лорды?

– Леди Рианнон Зарин.

К нам никто не обернулся. Только застывшая в противоположном конце комнаты сестра Катерина подняла взгляд и протянула руки, чтобы принять Рианнон. Я сжала плечо подруги, она коснулась ладонью моих пальцев, а затем прошла в молитвенный зал. Ее шаги гулко застучали по плиткам, дверь снова закрылась, а я вновь осталась ожидать.

Щебетание птиц здесь, снаружи, казалось мне почти нереальным. В мыслях я уже была в темном зале, дышала ладаном и ощущала на себе взгляды лордов. Окажется ли Рианнон права? Неужели Малахи и лорд Кайус сделали свой выбор, и я отправлюсь к их двору?

– Мне страшно, – прошептала Изабо позади.

Меня удивило ее признание. Весь день она выглядела невозмутимой. Вместо ответа я протянула ей руку, и мы прижались друг к другу. Ее ладонь была теплой и влажной, моя же – ледяной. Казалось, минуты ожидания тянутся бесконечно. Хоть у меня уже и разболелись ноги, но когда в очередной раз распахнулась дверь, возникло отчаянное желание, чтобы нам дали еще немного времени. Больше времени на подготовку. Потому что отныне жизнь разделится на до и после.

– Леди Эзлин Даварин.

Когда я шествовала мимо своих подруг и лордов к ожидающей возле храмового водоема сестре Катерине, у меня дрожали ноги. Никогда еще мне не доводилось видеть на ее лице такого благожелательного выражения. И поэтому сейчас просто безумно хотелось отказаться брать ее за руки. Да, такова была моя судьба. Однако я всем сердцем чувствовала, что это неправильно. Так же фальшиво, как улыбка на лице сестры Катерины.

Чтобы подготовиться ко дню отбора, мы со служительницами ордена несколько раз репетировали эту церемонию. Поэтому она казалась странно знакомой теперь, когда я приземлилась на колени и опустила голову. Сестра Катерина положила руку на мои волосы и глубоким мелодичным голосом начала читать:

– От имени трех богов я спрашиваю тебя, Эзлин Даварин, ты принимаешь свой ценный дар?

Отрицательный ответ готов был сорваться с моих губ. Но разве у меня имелся выбор?

– Со смирением и благодарностью, – ответила я в соответствии с церемониалом.

Сестра Катерина кивнула в сторону лордов. Это был знак предложившему наибольшую цену выйти ко мне. Я стояла на коленях спиной к присутствующим, поэтому только услышала, что двигались двое мужчин.

Только не Малахи. Только не Малахи…

В ушах у меня стучала кровь. Я казалась себе ягненком на пути к жертвенному алтарю, никогда еще настолько не ощущала собственное бессилие и уязвимость.

Сестра Катерина велела мне встать и вложила мои дрожащие руки в две другие. Одна из них оказалась бледной, с длинными пальцами и шрамом, тянущимся по тыльной стороне ладони от указательного пальца до большого. Другая рука была значительно моложе, с такими же длинными пальцами, оказывающими теплое давление.

Лорд Кайус и Малахи.

В голове возникли образы. Мгновения смерти, которые я отталкивала от себя, как уже делала в пристанище птиц.

В отличие от того, во что ранее я заставила поверить Малахи, предсказания не обрушивались на нас внезапно. Мы замечали их приближение и могли выбирать, позволить ли образам проникнуть в голову или же просто им пронестись сквозь разум нераспознанными. Во время церемонии отбора руки лорда и его провидицы смерти впервые касались друг друга. Таким образом обе стороны выражали доверие, вроде как заключали договор. Однако было бы невежливо здесь и сейчас позволить видениям захватить мое внимание, для этого позже найдется более чем достаточно времени.

– И от имени трех богов я спрашиваю тебя, Эзлин Даварин, будешь ли ты служить своему повелителю, будешь ли ты защищать и охранять его всевидящим оком?

Сестра Катерина так быстро продвинулась в церемонии дальше, что я раздраженно моргнула. Это был сон. Это должен был быть сон. Служительница ордена не совсем верно передала меня молодому лорду, которого я спровоцировала и унизила.

– Со смирением и благодарностью, – пролепетала я.

Ну, по крайней мере, мне не требовалось придумывать вежливый ответ, потому что на тот момент это бы точно перегрузило меня. Я не осмеливалась оглянуться. Вместо этого продолжала разглядывать обхватывающие мои ладони руки.

Мужские руки.

Меня захватило странное ощущение. Последним мужчиной, руку которого я держала, был мой отец. Даже Кова, сын кузнеца, из страха перед моим даром никогда не прикасался ко мне. Будучи маленькой девочкой, я не могла понять, почему меня избегают. Почему от моей руки шарахаются, будто от горячего котла. Снова и снова я дергала Кова за рукава, пытаясь снять с него перчатки. Пока однажды он не пригрозил, что больше не будет меня учить, и только тогда я сдалась.

– И я спрашиваю тебя, готова ли ты расстаться со своей старой жизнью и последовать в новую за руками, которые держат тебя?

Я сглотнула. Этого вопроса я боялась больше всего. Мне отчаянно хотелось броситься к Рианнон, Сибил и Делии, чтобы взглянуть на них в последний раз. Но такое поведение не допускалось, а на вопрос сестры Катерины имелся только один ответ.

– Со смирением и благодарностью.

Во рту у меня пересохло, и слова прозвучали как невнятное бормотание, но, похоже, этого оказалось достаточно. Служительница ордена удовлетворенно кивнула, и лорд Кайус поспешно выдернул свою руку из моей. Малахи не торопился. Он шагнул в мою сторону, и мне показалось, что молодой лорд хочет мне что-то прошептать. Но затем он одумался и последовал за отцом обратно к ожидающим недалеко от водоема мужчинам. Сибил, Делия и Рианнон занимали места на стороне своих новых лордов.

Я ощутила легкое беспокойство. Ко мне подошли служительницы ордена и принесли льняные полотна, которые должны были оградить меня от мужских взглядов. Сквозь натянутую светло-бежевую ткань, словно через тонкую стену, я различала лишь силуэты людей.

– Только не бойся, – тихо пробормотала сестра Катерина, расстегивая пуговицы на спине моего платья. – Это святое место. Никто не посмеет взглянуть.

По оголенной спине пробежали мурашки, и я скрестила руки на груди. Ритуал очищения являлся частью церемонии. Символ того, что прошлая жизнь осталась позади. В попытке игнорировать внезапно царапнувшую душу обиду я представила себе, что снова стою с остальными девушками в фонтане. Однако здесь все ощущалось иначе. По ту сторону ткани слышались мужской кашель, шелест одеяний и хриплое дыхание. Возможно, меня никто не видел, но присутствующие знали, что сейчас я голая и беспомощная.

Сестра Катерина повела меня к бассейну, и я спускалась по его ступенькам, пока вода не стала доходить мне до бедер. Я чувствовала холод, но не такой сильный, как ожидала. Поэтому медленно опустилась на корточки и нырнула вниз. На мгновение мир замер. Остались только вода и я. Спокойное одиночество.

Только вот оно закончилось слишком быстро.

На краю бассейна меня ожидала сестра Ингрид с полотенцем в руках. После того как я завернула в него волосы и немного обсохла, она приступила к работе. Мне следовало оставаться неподвижной, пока с помощью тупого ножа служительница точными движениями оцарапывала мою спину, вырисовывая татуировку Танвира. Я вовсе не испытывала боли, просто немного неприятных ощущений. Однако процедура превратилась в пытку, потому что я все время думала о присутствии лордов. Мне хотелось надеть тренировочную одежду, повесить меч на пояс и знать, что Рианнон на моей стороне.

– Почти готово, – прошептала сестра Ингрид.

Я сжала кулаки, и, наверное, ей показалось, что мне больно. Наложив краску на мою спину, сестра отложила инструмент и поклонилась мне.

– Да хранят тебя боги.

– И тебя, сестра, – отозвалась я официальным тоном.

Израненная кожа на спине болела, когда я отвешивала ответный поклон. Жаль, что Танвира на собственной спине я не увижу. Так же искусно он вырезан, как у Делии и Сибил?

Сестра Катерина помогла мне облачиться в новое красное платье, привела в порядок волосы и надела на меня солнечный венок. Символ божественного просветления тяжело давил на голову, а расходящиеся полукругом золотые наконечники вызывали серьезные опасения, поэтому я едва осмеливалась шевелиться, пока мы повторяли последние слова церемониала.

– Да хранят тебя боги.

– И тебя, сестра.

Льняные ткани быстро убрали, и я неуверенным шагом направилась к лорду Кайусу и Малахи, которые оставили для меня свободное место между собой.

– Леди Изабо Драган, – вновь раздался голос сестры Катерины.

Дверь молитвенного зала открылась, и церемония продолжилась. Но как я ни жалела Изабо, которая теперь оказалась атакована взглядами лордов, сосредоточиться на ней не получалось. Краска на спине горела от ран, и я отчетливо ощущала близость Малахи. Еще несколько мгновений, и мне придется сесть в карету и оказаться во власти этого человека.

– Вы дрожите.

Молодой лорд отметил это со спокойным безразличием. Он даже не потрудился говорить тихо, хотя его слова мешали священной церемонии, и отец искоса бросил на него встревоженный взгляд. Не заботясь об этом, Малахи протянул руку и переплел наши пальцы. Он снова надел перчатки, и их кожа ощущалась прохладной и гладкой.

– Не волнуйтесь, я как следует позабочусь о вас.

Глава 4

«Нет меча. Я осталась без меча», – стучало в голове, пока Малахи помогал мне забираться в карету. Лорд Кайус уехал чуть раньше, чтобы разобраться с делами при своем дворе, и поэтому я снова осталась наедине с молодым лордом. И без оружия.

Солнце уже близилось к горизонту, когда мы тронулись в путь. Лошади фыркали, и я слышала, как кричит Икар. Моему огненному питомцу совсем не нравилось, что для переезда его заперли в клетке, привязанной к облучку кареты. Прохладный ветерок задувал в окна и заставлял трепетать шторы. Я плотнее натянула на плечи сине-серую накидку. От усталости слипались глаза, но я продолжала смотреть сквозь щель между занавесями. Мы проезжали мимо полей и лугов, одиноких фермерских домов и густых еловых лесов.

Я хорошо знала дорогу, ведущую из храма в деревню, бегала по ней бесчисленное количество раз. Но теперь она уводила меня отсюда навсегда. Скоро храм станет маленькой точкой на горизонте, а когда мы покинем деревню, и вовсе скроется из виду. Я ждала, что меня охватит боль разлуки. Ждала, что она вонзит когти в мое сердце, но чувствовала только тупое истощение. Церемония и прощание с подругами выпили из меня все силы.

– Как он работает?

– М-м?

Я даже не заметила, что сидящий напротив Малахи наклонился ко мне. К этому времени он засучил рукава своей белой рубашки, снял и сложил рядом с собой на сиденье плащ.

– Ваш дар. Как он работает? – повторил Малахи, заметив мой удивленный взгляд. Потом лорд выглянул в окно и позвал: – Грейсен, сюда!

Его крик заставил меня вздрогнуть. Топот копыт стал громче, когда один из охранников приблизился на гнедом скакуне.

– Милорд?

Мужчина выглядел скучающим. Ветер ерошил его седые волосы и заставлял развеваться мантию, но он смотрел прямо перед собой, пока его лошадь старалась поспевать за каретой.

– Подай руку нашей новой провидице смерти! – велел Малахи.

Охранник незаметно пожал плечами, и я снова вспомнила Кова с его страхом прикоснуться ко мне.

– Ну?

Молодой лорд нетерпеливо барабанил пальцами по оконной раме. Я бросила на Грейсена извиняющийся взгляд. Последнее, чего я желала, – это словно дрессированная собака демонстрировать дар, тем самым ввергая беднягу в страх и ужас.

– Миледи.

Грейсен высвободил из перчатки и нерешительно протянул мне левую руку. Я неохотно ухватилась за нее.

– Что вы видите? – нетерпеливо поинтересовался Малахи и наклонился ко мне еще ближе. Настолько близко, что я чувствовала на коже его теплое дыхание. Молодой лорд так внимательно смотрел на мой лоб, будто хотел вскрыть мой череп и заглянуть внутрь.

– Он мирно заснет, когда придет его время. – Я отпустила руку Грейсена еще до того, как хоть какие- то образы возникли в сознании. Моя задача состояла в том, чтобы охранять лорда Кайуса и его владения, а не в том, чтобы заботиться о развлечениях его испорченного сынка.

Малахи выглядел разочарованным. Скорее всего, он ожидал описания кровавой смерти. Возможно, он получил бы желаемое, если бы позволил мне еще раз взять себя за руку.

– Прости, Грейсен, старина. Ты, наверное, надеялся на эффектную героическую смерть, – сказал Малахи охраннику, а потом с насмешливой улыбкой посмотрел на меня. – Возможно, нам следует поискать охранников помоложе. У них может быть больше потенциала. Что думаете, Эзлин?

– Пожалуйста, милорд, – устало я покачала головой, – это был долгий день.

Малахи смотрел на меня долго и пронизывающе. Я уже и не сомневалась, что он начнет возражать, а также заставит меня предсказывать чужие смерти и дальше, а мой отказ только вызовет его гнев. Но совершенно неожиданно он лишь кивнул.

– Вы правы. При дворе у меня будет еще достаточно возможностей изучить ваш дар.

Должно быть, я заснула. Конечности затекли, а Танвир горел на спине, где краска проникала в изрезанную кожу. Когда я открыла глаза, в карете было темно. Только лунный свет проникал сквозь щель между шторами, освещая пустое сиденье напротив. Куда же делся Малахи?

Не имея ни малейшего понятия, на чем лежу, я подняла голову, и в черно-сером свете ночи на меня сверкнули зеленые глаза.

– Из-за тряски ваша голова постоянно ударялась о твердую стену кареты, – спокойно пояснил Малахи.

Видимо, он уселся рядом со мной и прислонил мою голову к своему плечу, чтобы я не ушиблась и не проснулась.

– Спасибо, – пробормотала я, отодвигаясь.

Мужчина все еще находился слишком близко. Я ощущала тепло его тела. Почему-то вспомнились его слова на церемонии: «Не волнуйтесь, я как следует позабочусь о вас». Для меня они прозвучали как скрытая угроза, но, возможно, мужчина говорил совершенно искренне. Здесь, в темноте кареты, Малахи уже не казался могущественным вельможей и избалованным сыном лорда Кайуса. Он был всего лишь молодым человеком, который беспокоится о девушке.

– Вам не холодно?

– Я в порядке.

Пробежавшая по телу дрожь выдала мое вранье. Малахи, должно быть, заметил это, потому что схватил свой плащ, который все еще лежал сложенным на сиденье, и накинул его мне на плечи. Я сразу же ощутила запах Малахи – смесь кожи, мыла и легкие нотки лаванды.

– Судя по всему, ехать осталось совсем недолго. Когда доберемся, вы сможете погреться у огня и перекусить. А завтра я все вам покажу.

Значит, он не собирался просто так оставить меня в покое, хотя я сейчас предпочла бы отдохнуть и побыть в одиночестве.

– Благодарю вас, милорд, – пробормотала я, натягивая плащ до подбородка.

– Зовите меня Малахи.

Мужчина внимательно посмотрел на меня, словно хотел, чтобы я повторила его имя. Как будто ему обязательно нужно знать, как оно звучит из моих уст. Однако не успела я хоть что-то ответить, карета резко остановилась. Я едва не кувыркнулась со своего места, а у Малахи вырвалось тихое ругательство.

– В чем дело? Грейсен!

Прошло больше времени, чем в прошлый раз, прежде чем появился седовласый охранник. Он выглядел напряженным, на его лбу даже выступили бисеринки пота.

– Мятежники, милорд. Кажется, всего четверо, но они перекрыли дорогу. Поваленное бревно преграждает нам путь.

Перекрытая дорога. Это явно не сулило ничего хорошего.

– Позаботьтесь об этом!

Лицо Малахи исказилось от ярости. Я же вцепилась в скамью и прислушалась.

Что-то загромыхало, заржала лошадь, потом снова стало тихо. Я не смела пошевелиться, опасаясь, что колыхание кареты может привлечь к нам внимание. Но кто бы нас ни остановил, наверняка ему было известно, что здесь укрывается богатый дворянин.

– Убирайтесь прочь! – прокричал, должно быть, один из охранников. Голос звучал в отдалении. Скорее всего, человек выехал вперед, чтобы противостоять мятежникам. Колеса кареты со скрипом тронулись, и я уже подумала, что путешествие продолжается, но затем мы снова остановились.

– Чертовы подонки, – раздраженно застонал Малахи. – Неужели среди ночи им больше нечем заняться, кроме как устраивать набеги на усталых пут- ников?

– Что это за люди? – прошептала я.

Малахи пожал плечами.

– Бесполезные ублюдки, которые предпочитают подстерегать богатых и красть у них деньги вместо того, чтобы заработать. Да, они создали нам небольшие неудобства, но мои охранники справятся с этим. Нет причин для беспокойства.

Но, несмотря на его заверения, я чувствовала бы себя более комфортно, будь у меня с собой меч. Тут же мне на глаза попался кинжал на поясе Малахи. Искусно изготовленный, с поблескивающим на золотой ручке темно-красным рубином, вероятно, для молодого лорда он был чем-то вроде красивого ножа для бумаги.

Вдруг где-то совсем близко послышалось дребезжание, и я вздрогнула от неожиданности. Мне показалось, что это звон бьющихся друг о друга мечей. Пронзительно и испуганно заржала лошадь. Охранники выкрикивали команды. У меня не получилось разобрать слов, но звучало взволнованно. Потом карета тронулась с места. Мелькнула мысль, что кто-то снаружи подходит и раскачивает ее вперед-назад. До меня донесся сдавленный крик, и снаружи раздался смех.

Чтобы удержать равновесие, Малахи прижал ладони к стенке кареты. В темноте мне удалось рассмотреть его глаза. Теперь лорд, казалось, тоже немного испугался. Отчаянно пытаясь вцепиться в подушку сиденья, я поскользнулась и ударилась локтем, отчего с головы до пят меня пронзила резкая боль. А еще с моих плеч свалился плащ да так и остался лежать на полу.

Покачивание внезапно прекратилось. Дверь в карету распахнулась, и внутрь просунулся огромный темноволосый мужчина. Он выглядел устрашающе. Черная ткань скрывала его рот, а над левым глазом тянулись три нарисованные красным полоски, выглядящие будто это боевая раскраска.

Я прижалась к задней стенке кареты, а он протянул грязную шершавую ладонь к моей щиколотке и дернул за нее. Я отчаянно дрыгала ногами и пинала его, однако освободиться не удалось. Мне хотелось закричать, но горло словно сдавило. Малахи протянул ко мне руки, и мы судорожно вцепились друг в друга. Мужчина лишь громко расхохотался. И с тех пор этот безумный смех будет преследовать меня в ночных кошмарах.

– Эзлин!

Мужчина в очередной раз дернул меня за ногу, и Малахи упал на колени. Он стиснул зубы, а мой взгляд упал на кинжал на его поясе, о котором лорд, видимо, совершенно забыл.

Я заставила себя отдышаться и собраться с мыслями, а свое бешено бьющееся сердце – успокоиться.

– Когда я скажу «сейчас», вы отпустите меня, – тихо приказала я Малахи.

Он в ужасе покачал головой, но на споры у нас не оставалось времени. Как поступит бандит, когда вытащит меня из кареты? Ограбит, похитит или сделает что похуже?

Собравшись с силами, я снова пнула нападавшего, и пусть его хватка лишь немного ослабла, но мне удалось отступить назад.

– Ты не убежишь от меня, малышка, – прорычал он и снова засмеялся, словно одержимый. А потом схватил еще грубее и дернул за ноги.

– Сейчас, – буркнула я Малахи.

Молодой лорд еще раз покачал головой, но отпустил меня, как я ему и велела.

Бандит по инерции отшатнулся назад. Я сорвала с пояса Малахи кинжал и ринулась из кареты, чтобы наброситься на мужчину. Вскоре он лежал на земле, а я сидела у него на груди и тяжело дышала. Мужчина буквально мгновение выглядел ошарашенным, но потом разразился громким смехом.

– И что ты теперь собираешься делать, малышка? Я ведь вытащил тебя именно туда, куда мне было нужно.

– Захлопнись.

Бесчисленное количество раз я прокручивала в голове, каково это – победить противника в поединке. В воображении у меня наготове всегда была какая-нибудь остроумная фразочка, но теперь в голову не приходило ничего подходящего. Я замахнулась кинжалом и задержала его над шеей бандита. Рука уже начинала дрожать, а костяшки побелели, настолько крепко я обхватила золотую рукоятку кинжала.

Мужчина был слишком удивлен, чтобы сопротивляться.

– Убейте его! – надрывно закричал Малахи. – Убейте его!

Ему, как, впрочем, и мне, было ясно, что опасность еще не миновала.

– Ты мне ничего не сделаешь, – заявил бандит, обхватив лезвие кинжала, словно это простая палка, которую он без усилий разломит пополам. Кровь стекала между его пальцев и капала на лицо. Он немного приподнял голову, и я ощутила его смрадное дыхание. – Нет, ничего ты мне не сделаешь, – снова сказал он.

Мне следовало убить его, однако я очень сомневалась, что вообще способна на нечто подобное. Решусь ли я отнять жизнь у другого человека, чтобы спасти свою собственную?

– Сдавайся, во имя закона Альвении! – раздался вдруг голос, и меч нацелился в грудь напавшего на меня человека.

Я подняла голову и увидела Грейсена. Его кожаная броня была повреждена, а на щеке зияла рана, но в остальном он казался невредимым.

Неожиданно рядом со мной оказался Малахи и помог мне подняться на ноги. Ему пришлось поддерживать меня, потому что я то и дело норовила соскользнуть на землю. Во рту чувствовался привкус крови. Видимо, во время борьбы я прикусила себе язык.

– Как такое могло произойти? – Малахи взглянул на охранника, в то же время осторожно проводя рукой по моей спине.

Я попыталась сосредоточиться на этом прикосновении и успокоить зашкаливающее сердцебиение, но потерпела неудачу. Никогда еще я не подвергалась такой опасности.

– Их оказалось больше, чем мы ожидали, – задыхаясь, ответил Грейсен, все еще удерживая бандита мечом. – Они прятались в кустах.

– Сколько убитых?

– Четверо наших, шестеро с их стороны. Двоим удалось сбежать, одного мы взяли в плен.

– Семеро, – твердым тоном поправил охранника Малахи и кивнул на лежащего на земле человека.

Его глаза были широко распахнуты, грудь поднималась и опускалась в беспокойном дыхании, а рот открыт, словно он собирался просить пощады. В душе шевельнулась жалость, хотя этот мужчина ее, конечно, не заслуживал.

– Семеро, – не моргнув и глазом подтвердил Грейсен.

Ясное дело, что ему не впервые приходится выполнять подобные приказы. Я отвела взгляд, когда острие меча вонзилось в горло бандита.

Какое-то время спустя мы наконец достигли двора лорда Кайуса. Было уже поздно, и от усталости я едва могла различить замок с его тремя башнями, упирающимися прямо в ночное небо цвета индиго. Даже на стоящую перед нами богато украшенную золотом колонну, чьи фонари густо облепляли мотыльки, я почти не обратила внимания. Мое красное платье оказалось разорвано на спине и подоле, пальцы кровоточили, а волосы растрепались. Не такое впечатление должна производить провидица смерти, прибывая ко двору своего лорда.

Когда мы покидали карету, мне действительно следовало снова надеть снятый на время поездки солнечный венок и поприветствовать ожидающую нас прислугу. Традиция требовала, чтобы я подала руку каждому из них, но у меня едва получалось держаться на ногах. Поэтому коротким взмахом руки Малахи разогнал слуг.

Он снова накинул мне на плечи свой плащ и держал за руку, что странным образом действовало на меня успокаивающе. За остаток пути мы больше не сказали друг другу ни слова. Ужас по-прежнему оковывал наши конечности, и каждый думал о своем.

– Я отведу вас в вашу комнату, – сообщил он. – Если хотите что-нибудь перекусить или принять ванну, просто позовите служанку.

Я устало покачала головой. Мне просто хотелось спать. Лечь и забыться.

Он повел меня через колоннаду над пропастью, которая казалась настолько темной, что невозможно было разглядеть ее дна. Порывистый ветер гулял между колонн.

Малахи положил руку мне на плечо. Внутренний голос шептал, что не стоит слишком сближаться с этим мужчиной. Я отпрянула от молодого лорда, но тут же пожалела об этом, когда тепло его тела сменилось ледяным ночным воздухом. Двое слуг пропустили нас вперед через мощеный двор и открыли тяжелую высокую дверь из черного дерева, ведущую в замковый холл.

– Добро пожаловать во владения моего отца, – немного скучающе пробормотал Малахи.

Икар вздрогнул, когда мы вошли в тускло освещенный зал, где с потолка свисала огромная металлическая люстра. Один слуга нес вместо меня птичью клетку. Двое других тащили сундук, который на самом деле оказался слишком большим для моих немногочисленных пожитков. Они обогнали нас и поволокли мой багаж наверх по кажущейся бесконечной каменной лестнице. Я сглотнула. Неужели мне еще предстоит подняться по всем этим ступеням, прежде чем я смогу упасть на кровать?

– Лестница, похоже, пугает вас больше, чем тот бандит, который хотел вытащить вас из кареты, – сухо заметил Малахи, заметив мой испуганный взгляд.

– Думаю, угрожать ей кинжалом будет бесполезно, – вздохнула я.

Малахи нахмурился.

– Ну, я бы предложил отнести вас на руках, но боюсь, это может создать ложное впечатление.

– Да, может, – произнесла я жестко, чтобы лорду не пришла в голову светлая мысль воплотить в жизнь свое предложение.

Вот так я и потащилась следом за Малахи вверх по ступенькам мимо множества позолоченных портретов его предков. Мы миновали пару украшенных великолепными гобеленами коридоров, прежде чем молодой лорд распахнул дверь, ведущую в небольшую спаленку. Здесь имелись кровать с балдахином, умывальник, стол и стоящее перед зажженным камином кресло.

Сюда уже доставили сундук с моим багажом и клетку Икара. Однако сегодня ночью я бы охотно позволила своему огненному питомцу полетать, чтобы он поймал себе парочку мышей. А для меня на тумбочке оставили поднос с кувшином воды, хлебом, колбасой и яблоком.

– Здесь наши пути расходятся, – сообщил Малахи. – Вам больше ничего не понадобится сегодня, Эзлин? – Я покачала головой. – Тогда желаю вам спокойной ночи.

– Милорд? – позвала я, а мужчина снова повернулся ко мне и вопросительно поднял брови.

– Да?

– Ваш кинжал.

Несмотря на то что внутри все отчаянно сопротивлялось подобному поступку, я протянула Малахи его оружие. С кинжалом я чувствовала себя в безопасности. Однако он, безусловно, был дорогим, и я не могла просто забрать его у молодого лорда.

Малахи сделал шаг вперед и посмотрел на клинок, словно впервые увидел его, а затем мягко заставил меня обхватить ладонью рукоятку.

– Вы можете оставить его себе. Но только если пообещаете отныне называть меня Малахи.

И снова этот вызывающий взгляд.

– Малахи, – тихо повторила я. И удивилась, насколько это показалось интимным.

Его зеленые глаза удовлетворенно сверкнули.

– Спокойной ночи, Эзлин.

– Спокойной ночи.

Я закрыла дверь, по-прежнему не выпуская кинжала из рук, и впервые за этот день осталась одна.

Глава 5

– Неужели после единственной ночи при нашем дворе бремя на ваших плечах стало столь тяжким, что вы предпочли бы сброситься отсюда, Эзлин? – поинтересовался Малахи, балансируя рядом со мной на каменном парапете.

Я отвела взгляд от пропасти, над которой Икар наматывал круги. Парапет доходил мне только до бедра, и, учитывая головокружительную высоту, я держалась от него на достаточном расстоянии. Однако то, что творил Малахи, выглядело гораздо опаснее. Снова и снова камни срывались с края и растворялись в далекой глубине, а утреннее солнце растекалось по долине, словно прибой. Я едва не протянула руку молодому лорду, чтобы оттащить его от узкой стены.

– Похоже, ваше стремление погибнуть ничуть не уступает моему, милорд, – парировала я.

На самом деле на эту прогулку перед замком я просто сбежала из отведенных мне четырех стен. После нападения мятежников безумный смех пытавшегося вытащить меня из кареты бандита преследовал меня даже во сне. Когда я проснулась, постельное белье оказалось мокрым от пота и измятым. Через окно, которое я оставила приоткрытым для Икара, задувал холодный ветер, и я почувствовала себя как никогда раньше одинокой. Здесь не было ни Сибил, что бормотала в полу- сне, ни Делии, которая кружилась по комнате в поисках одежды, ни Изабо, которую она будила. А еще не хватало Рианнон, сонно подмигивающей мне из-под вороха подушек.

Малахи тем временем спрыгнул с парапета на мост и, скрестив руки за спиной, направился ко мне. Ветер развевал его светлые кудри и доносил до моего носа исходивший от него аромат лаванды, мыла и кожи.

– Малахи, – напомнил мужчина, – не милорд.

– Разумеется, – кивнула я.

Я осмелилась еще раз взглянуть на бездну. Прошлой ночью, когда мы шли по колоннаде, я почти ничего не рассмотрела. Теперь перед моим взором предстало глубокое ущелье, что простиралось между отвесными, поросшими мхом скалами под нами. Среди камней и стволов поваленных деревьев журчала река, и белая пена переходила в прозрачную темно-синюю воду. Среди простора, которому, казалось, нет конца, Икар выглядел оранжевой кружевной салфеткой.

Я знала, что эта река вела к Кассаре, городу, мимо которого мы проезжали вчера, но в том месте все равно чувствовалась некоторая уединенность, удаленность от остального мира. «Теперь это твой дом», – напомнила я себе и сделала глубокий вдох, чтобы прогнать тошнотворное ощущение в груди.

– Давайте совершим небольшую экскурсию по замку? – предложил Малахи. – Или вы хотите сначала переодеться и позавтракать?

Он быстро осмотрел мою одежду. Я совсем забыла о своем необычном наряде. Не думая, что рано утром встречу кого-то, кроме горничных или другой прислуги, я надела свой тренировочный костюм, поверх которого накинула сине-серый плащ.

– Возможно, мне стоит переодеться, – нерешительно произнесла я, не желая в первый же день производить неблагоприятное впечатление.

Но Малахи только нетерпеливо отмахнулся.

– Ах, раз уж мы здесь, я могу показать вам хотя бы окрестности. Для всего остального еще найдется время.

Через вымощенный булыжником двор я проследовала за лордом мимо входа в замок. Мы остановились под окном моей комнаты, из которого сегодня утром я осматривала лабиринты из скал. Оно все еще оставалось открытым, чтобы Икар смог вернуться обратно, но теперь кто-то из него вывесил проветрить покрывало.

– Вас поселили в южном крыле, – объяснил Малахи, – вместе с ближайшими доверенными лицами моего отца. Они обязательно попадутся уже скоро вам на пути. Некоторые из них довольно интересны. Например старый лорд Эдрик. Это наш церемониймейстер, у которого всегда наготове какой-нибудь анекдот. Он с нетерпением ждет встречи с нашей новой провидицей смерти.

– Вашей новой провидицей смерти? Значит ли это, что у меня была предшественница?

Малахи продолжал свой путь, не отвечая на мой вопрос.

– Банкетный зал и столовая, – пояснил он, указывая на продолговатое здание. – Там, в дворцовом саду, есть небольшая беседка, очень популярная среди дам. Наверное, из-за аромата роз. Меня такое не привлекает, но, возможно, вам это придется по вкусу…

– Пожалуйста, расскажите мне о моей предшественнице, – не утерпев, перебила я.

Я не знала почему, но вдруг показалось, что по какой-то неведомой причине произошедшее с ней имело огромное значение для меня.

Мощеный двор переходил в ухоженную лужайку. Кусты можжевельника и фруктовые деревья обрамляли небольшой сад, в центре которого стояла окруженная розами беседка. Впереди бодро журчал фонтан. Малахи окинул его взглядом, прежде чем снова повернуться ко мне.

– Это трагическая история, и я бы не хотел, чтобы она сильно потрясла вас, Эзлин.

– Что случилось?

Малахи покачал головой. Странная смесь грусти и презрения отобразилась на его лице.

– Она оказалась слаба. Наверное, большое количество увиденных ею смертей не прошло для нее бесследно. Вы, наверное, лучше меня знаете, что ваш дар может сотворить с человеком. Как он меняет его.

Я кивнула. Мой дар отделял меня от людей. Я чувствовала это. Предсказывая смерть, я всякий раз выступала чудовищем и спасительницей одновременно. Я заглядывала в бездну вместо этих людей и рассказывала им, как избежать падения. Но делая это, я сама раз за разом спускалась немного глубже.

– Ваша предшественница лишила себя жизни. Боги благословили ее уникальным даром, но она была недостойна его.

От этих резких слов я судорожно сглотнула. Сестра Катерина, конечно, согласилась бы с Малахи, но я не чувствовала ничего, кроме жалости к провидице смерти, которая жила при этом дворе до меня.

– Дворцовая часовня, – невозмутимо продолжал Малахи, словно мы только что болтали о погоде. Он указал на небольшое серое здание, стоявшее рядом с главным крылом. – Здесь мы позднее соберемся для утренней молитвы.

Я почти не обратила внимания на церковь с разноцветными витражами и небольшую башню. Вместо этого мой взгляд остановился на отвесных скалах позади нее. Сбросилась ли моя предшественница с одной из них? Лично я бы закончила свою жизнь в этом пугающем месте, где все, казалось, тянется ко дну ущелья, именно таким способом.

– Давайте осмотрим конюшни. Я хочу вам кое-что показать, – предложил Малахи, быстро шагая дальше.

Навстречу попался паренек, держа в руках два полных и опасно покачивающихся ведра воды. Завидев нас, он быстро опустил голову и поспешил дальше. Стайка кур важно расхаживала по небольшой гравийной дорожке. Они выглядели менее напуганными. Их кудахтанье сопровождало нас до продолговатого здания, залитого золотистым светом от первых лучей полуденного солнца. В нос ударил запах соломы и конского навоза, и уже издалека слышались топот и цоканье копыт.

Мы вошли через широко раскрытые ворота сарая и миновали стопки отполированных седел, охапки сена и лошадиные загоны. Животные с любопытством вытягивали шеи нам вслед. Возможно, они надеялись на морковку или яблоко. Каждый из них являлся благородным скакуном с блестящей шерстью и настороженными глазами. Малахи остановился перед здоровенным черным жеребцом с навостренными ушами, подозрительно взиравшим на меня.

– Это Шторм – самый быстрый конь при дворе. Но он позволяет ездить на себе только мне.

Выражение лица Малахи ясно свидетельствовало, что он гордится этим. Шторм наверняка был так же опасен, как и моя огненная птица. И его жеребец еще долго будет здесь после того, как не станет Икара. Я содрогнулась при мысли о летнем солнцестоянии – дне, когда мне придется расстаться со своим верным спутником.

Икар погибнет от моей руки, как того требует традиция. Это знак смирения, жертва, которую мы, провидицы смерти, должны принести богам. Эта дата казалась далекой, однако до ужасного события оставалось не больше двух месяцев.

– Прекрасное животное, – похвалила я, наблюдая, как Малахи кормит жеребца пучком сена.

– Невероятный, правда? Я сам его объезжал. И скажу я вам, это не шуточки – приручить дикое животное.

Словно в подтверждение этих слов Шторм пронесся по проходу между стойлами, взметнул солому, и дверь в конюшни со скрипом захлопнулась. Жеребец запрокинул голову и стал нервно расхаживать туда-сюда.

Я почувствовала, что мы с Малахи уже не одни, еще до того, как услышала стук копыт и быстрые шаги. К нам кто-то приближался. И совершенно неожиданно у меня возникло странное ощущение, будто нечто зловещее протягивает ко мне свои жадные когти.

– Аркейн. – Малахи скривил лицо в презрительной усмешке, кивнув остановившемуся позади меня человеку, а по моему телу пробежали неприятные мурашки.

– Милорд, – отстраненно и даже немного скучающе прозвучало в ответ.

Малахи скрестил руки на груди. Язык его тела подсказывал, что он хотел бы сделать шаг назад, но даже себе не смел признаваться в подобной сла- бости.

– Позвольте представить вам нашу провидицу смерти. Леди Эзлин Даварин. Эзлин, это Дориан Аркейн – наемник, служащий моему отцу.

Когда я повернулась, на меня холодно взирали черные как ночь глаза мужчины с трехдневной щетиной и темными кудрями. В нос ударил запах еловой хвои и дождя, и на мгновение я оцепенела.

Это лицо…

Задыхаясь, я сделала шаг назад. Мне казалось, что я попала в ночной кошмар. Тело отказывалось подчиняться мне. У меня задрожали и едва не подогнулись колени.

Этого не могло быть.

Этого не должно было быть.

Я узнала бы его среди тысяч людей. В моей памяти запечатлелась каждая черточка этого лица. Пронзительные глаза, в которых пылал скрытый огонь. Тянущийся через правую щеку длинный шрам. Узкие поджатые губы.

Заметив мою реакцию, Малахи весело фыркнул.

– Бьюсь об заклад, это не первый случай, когда вы пугаете красивую даму. Я прав, Аркейн? Но вам не стоит беспокоиться, Эзлин. Он действует исключительно по приказу моего отца.

Безмолвный кивок стал моим единственным ответом, но даже он стоил мне нечеловеческих усилий. Я готовилась к этому дню. В течение многих лет я каждую ночь размахивала мечом, чтобы противостоять этому мужчине.

Ангел Смерти, который однажды попытается лишить меня жизни.

Однако теперь я не могла. Несмотря на всю подготовку, руки у меня были связаны.

За голенищем сапога я ощущала надежно спрятанный кинжал. Казалось бы, так легко схватить его и приставить к горлу человека, который как раз протягивает мне руку для приветствия. Но в то же время убийство воина теней моего лорда стало бы для меня смертным приговором. Дориан Аркейн, несомненно, пользовался авторитетом при дворе лорда Кайуса. А также вызывал доверие, которое мне еще предстояло заслужить.

– Он не кусается. Я обещаю вам, Эзлин, – прошептал Малахи мне на ухо.

Как по мне, в предвкушении моей дальнейшей реакции голос молодого лорда звучал слишком восторженно. Жаль, что я не могла поверить его словам.

Этот человек убьет меня, если я не опережу его.

Аркейн все еще держал протянутой руку в черной кожаной перчатке без пальцев. Я ждала дьявольской усмешки или предательского блеска в его глазах. Любого знака, что он тоже узнал меня. Однако в его взгляде ничего такого не мелькало.

Ну конечно.

Возможно, в этот момент у него и не было ни малейшего намерения причинить мне вред. Если он и в самом деле действует только по приказу лорда Кайуса, то, вероятно, именно лорд вынесет мой будущий смертный приговор. И воин теней исполнит его.

Мне не оставалось ничего другого, кроме как подать Аркейну руку. Сердце бешено стучало, и я напряглась всем телом, хотя и знала, что это прикосновение не может причинить мне вреда. Это всего лишь рука воина теней, которого следовало опасаться. И он, к счастью, надел перчатку.

Я почувствовала на своей коже теплые пальцы Аркейна. Он удержал мою ладонь чуть дольше, чем следовало, в последний момент нащупав мозоли, которые я натерла во время тренировок с мечом. Я прекрасно видела, как он обрабатывает эту информацию. Как рассматривает мой наряд. Как его взгляд скользит к моему сапогу и выпуклости кинжала в нем. Как он анализирует безопасное положение, которому меня научил Кова.

– Воительница, – наконец произнес он одобрительно и щелкнул языком. Я подняла подбородок чуть выше. Меня накрывало волнами ужаса, но я ответила на его пронизывающий взгляд.

– Возможно.

– Эзлин знает, как дать отпор. Она уже проявила хладнокровие. Я бы не стал подходить к ней слишком близко, Аркейн, – пошутил Малахи, намекая на вчерашний налет на нашу карету.

Если бы от моего хладнокровия сегодня остались хоть жалкие крохи, но нет, я чувствовала себя загнанной в угол, словно олень, на которого открыли охоту.

– В этом я не сомневаюсь.

Воин теней не улыбнулся. Он взял свою серую кобылу за поводья и повел ее мимо нас к стойлу в задней части конюшни. Каблуки его черных сапог гремели по полу, а ткань темной туники шуршала. Все время готовая к бегству, я напряженно отслеживала каждый его жест. Даже украдкой заглянула за закрытую дверь стойла. Прочь отсюда, пожалуйста, как можно дальше. Однако Малахи не делал попыток покинуть конюшню. Он прислонился спиной к деревянной балке и наблюдал за тем, как Аркейн привычным движением оседлал своего скакуна.

– Как я слышал, мой отец крайне недоволен вами, – сказал он наемному убийце.

– В самом деле? – Аркейн на мгновение поднял брови, при этом даже не потрудившись взглянуть на Малахи. Рывком мужчина отстегнул седельный ремень.

– Вы убили одного из мятежников, которых мы захватили прошлой ночью, еще до того, как нам удалось допросить его, – невозмутимо продолжил молодой лорд.

Воин теней на мгновение застыл, однако затем взгромоздил седло на край лошадиного стойла и уставился на Малахи. В выразительных чертах его лица читалось искреннее презрение.

– Этот жалкий мятежник не заслужил жизни, – прорычал он.

Хоть и не питала симпатий к повстанцам, я вздрогнула от неприкрытой ненависти Аркейна. Так мог говорить только тот, для кого человеческая жизнь стоила не больше, чем насекомое, раздавленное подошвой сапога.

– Ну, Аркейн, не вы решаете, кому жить, а кому умереть. Это решает мой отец, – отрезал Малахи. – Вы всего лишь следуете его приказам, не забывайте об этом. Вы – инструмент, который, на мой взгляд, чересчур хорошо оплачивается.

В этом и заключалась разница между Дорианом Аркейном и мной. Я являлась собственностью лорда Кайуса, в то время как он был наемником, вольным уйти куда и когда ему хотелось. И все же воин теней оставался здесь, выполняя чужие приказы. Он обрывал человеческие жизни по поручению лорда. Я презирала его.

Аркейн фыркнул вместо ответа, и по его лицу скользнула пренебрежительная улыбка. Я всем существом ощущала, как закипает от гнева Малахи. Но он, казалось, сдерживался, чтобы не доводить воина теней до белого каления. Вместо этого снова повернулся ко мне.

– Вы выглядите немного бледной, Эзлин. Нам следует позаботиться о вашем завтраке.

Я кивнула, благодарная за то, что наконец могу убраться отсюда. Прочь от человека, который сулил мне смерть.

Глава 6

Во время утренней молитвы мне было трудно сосредоточиться на чем-то, кроме взглядов, которые я ощущала на своей спине. Священник драматическим тоном читал проповедь, снова и снова одаривая меня благосклонным взглядом маленьких темно-карих глаз. Сегодня он надел темную мантию с широкими рукавами и двойным рядом отливавших золотом пуговиц, а длинные седые волосы строго зачесал назад. Пока он вещал о Провидении, которое привело меня ко двору лорда Кайуса, я поинтересовалась, присутствует ли Дориан Аркейн в дворцовой часовне. Не притаился ли он в тени, не глазеет ли на мою коленопреклоненную фигуру, как и все остальные.

Мое появление здесь стало небольшой сенсацией. Видимо, придворные замерли в напряженном ожидании, когда я предскажу им будущее. Но сначала мы вместе вознесем благодарственную молитву богам, как подчеркнул священник в своей проповеди. Я надеялась, что она не продлится слишком долго. Несмотря на красную подушку, я прекрасно чувствовала твердый каменный пол, и от этого у меня болели колени.

Чтобы отвлечься, я стала блуждать взглядом по часовне, запоминая каждую деталь. Свечи в красных стеклянных шарах, расположенных по обе стороны от алтаря, в центре которого лежала Книга Жизни. Струйки ладана, серой завесой тянущиеся до самого купола, расписанного святыми образами. Гобелены с изображениями трех богов. Перед каждым стояла большая золотая чаша, чтобы молящиеся могли пожертвовать деньги. Перед чашей также лежали разные продукты: яблоки и яйца, пирожки и закуски – все, что могли преподнести верующие.

Меня не удивило, что в одной из трех чаш оказалось больше монет, чем в других. Люди предпочитали Бога Добра двум другим богам. Справедливость и мудрость, по-видимому, были не столь предпочтительны.

В молитве я обычно обращалась к Богу Справедливости. Но сегодня могла думать только о часе предсказания, который предстоял мне через несколько минут. Я впервые предстану перед обитателями замка и предскажу будущее советникам лорда Кайуса, его ближайшим доверенным лицам и служителям.

Я боялась образов, которые потом станут меня преследовать. Сестра Катерина пыталась подготовить нас к этому еще в храме. Однако предстоящее испытание тревожило и пугало меня. Так же сильно, как мысль об Аркейне…

– Со смирением и благодарностью, – повторила прихожанка последние слова священника, тем самым вырвав меня из размышлений.

Я тихо присоединилась к ним, бормоча слова благодарности. Затем схватила руку священника, который шагнул ко мне и помог подняться на ноги.

– Вы выглядите нервной, дочь моя.

Разве он не мог называть меня просто леди Эзлин, как все остальные? Я не любила, когда ко мне обращались подобным образом. И мне также не хотелось называть его отцом, поэтому вместо ответа я одарила его извиняющейся улыбкой.

– Вам нечего бояться, – сказал священник. – Вы – орудие богов и подарок для этих прихожан.

Его слова заставили мое горло окончательно пересохнуть. Пока мы стояли бок о бок перед алтарем, я разглядывала окружающих меня людей. Они образовали длинный ряд, терявшийся где-то за пределами часовни. Здесь собрался весь двор лорда Кайуса. В глазах мужчин и женщин застыл страх. Страх перед тем, что я увижу.

Страх перед моей силой.

Несмотря на охватившее напряжение, небольшая часть меня наслаждалась предстоящим событием. Да, меня продали лорду Кайусу, и я в неволе, словно дикий зверь. Так что пусть они остерегаются слишком широко открывать дверь моей клетки.

– Будьте благословенны! – приветствовал священник пожилого господина, стоявшего в самом первом ряду.

Наверняка это был высокопоставленный человек. С уверенной походкой и в чрезвычайно дорогой одежде. Тем не менее он смиренно опустил голову, когда шагнул к священнику и подал ему руку. Тот схватился за лежавшую на алтаре золотую иглу и вонзил мужчине в кончик указательного пальца. Капля крови выступила бисеринкой на морщинистой коже, а священник держал под рукой священную чашу богов, чтобы поймать ее. Красная кровь побежала по внутренней стороне филигранной чаши. Тем самым мужчина принес богам свою кровавую жертву. Он поцеловал Глаз Провидения на моем среднем пальце, прежде чем протянуть руку, чтобы я могла заглянуть в его будущее.

Мне не нравилось предсказывать все эти смерти. И еще никогда не было так много людей сразу. Мирные и жестокие смерти. Смерти молодых людей, которые слишком рано должны были уйти из жизни, и старых, для которых смерть являлась избавлением. Некоторые из мужчин и женщин благодарно целовали мне руки после того, как я рассказывала им об уготованной судьбе. Другие отшатывались от меня, словно я была в ответе за страдания, которые описывала. Я объясняла им, что мои предсказания не высечены на камне. Что они могли измениться, особенно теперь, когда люди знали о будущем. Но мои слова все равно вызывали испуг на лицах и дрожащие плечи.

– Она хотела бы знать, будет ли это больно.

Стоящая передо мной темноволосая женщина сжала губы в узкую линию. За руку она держала бледную изможденную девочку, которая выглядела так, будто в любую минуту может упасть в об- морок.

Я сглотнула. Малышке было лет шесть, но печать смерти уже лежала на ее лице, будто нежная вуаль. Она молча протянула священнику вытянутый указательный палец, и он принял у нее кровавую жертву. А потом девочка доверчиво вложила свои ладони в мои.

Слезы навернулись мне на глаза, когда появились образы, но я оттолкнула их. Боги не будут милостивы к девочке. Я видела, как она кашляет и плюется кровью. Видела, как она плачет, умоляет и кричит. Осторожно я оторвалась от малышки и погладила ее щеку. На ощупь ее кожа оказалась мягкой и обжигающе горячей.

– Все будет хорошо, – сказала я бодрым голосом и посмотрела в глаза ее матери. Мы обе знали, что это будет не так.

Я ждала уже слишком долго. Солнце припекало, пока я сидела в кабинете лорда Кайуса, а падавшая через арочное окно полоска света становилась все более узкой. Должно быть, уже перевалило за полдень. Могла ли я покинуть комнату без разрешения? Я не знала, но соблазн просто сделать это становился все больше.

Лорд Кайус позвал меня сюда, чтобы я предсказала ему его смерть. Разумеется, для этого он не стал смешиваться с толпой придворных, однако почему-то до сих пор не появился в своем кабинете. Вот уже целую вечность я сидела перед темным столом, на котором были сложены книги и документы.

Сначала я смотрела в пустоту, погрузившись в собственные мысли. Встреча с Дорианом Аркейном не выходила у меня из головы. Я посмотрела в глаза своему будущему убийце. И, в отличие от меня, он понятия не имел о том, что ему предстоит. Все-таки он ни в чем не виноват. Невиновен настолько, насколько мог быть невиновен воин теней, конечно. Я содрогнулась при мысли о том, как легко ему дается убийство другого человека. Короткое прикосновение – большего и не требуется. Должна ли я убить его до того, как он опередит меня? Тогда это следует представить как несчастный случай, потому что на меня не должно пасть подозрение. Или вместо этого мне следовало покинуть двор лорда Кайуса и попытаться залечь на дно?

Когда от множества мыслей моя голова стала совсем тяжелой, я повернулась к висящим на стенах портретам в золотых рамах. Всадник на коне. Маленький мальчик со светлыми кудрями и серьезным взглядом. Возможно, Малахи. Девушка моего возраста, держащая за руку мужчину в шубе и тунике, перетянутой серебряными нитями. На ней был солнечный венок и красное платье. Значит, она являлась провидицей смерти, как и я. С сосредоточенным взглядом и склоненной головой она стояла на коленях перед своим господином. Наверное, это была моя предшественница, которая лишила себя жизни.

– Эзлин, мы так скоро увиделись вновь.

Я удивленно подняла брови, когда Малахи появился в дверях. Кончики его волос были влажными, как и одежда. На его сапогах я разглядела брызги грязи, а щеки лорда слегка покраснели.

– Дикая поездка по Вириде, – пояснил он, заметив мой удивленный взгляд. – Может быть, в следующий раз я возьму вас с собой. Просто нужно найти вам подходящую лошадь.

Виридой называлось ущелье, которое простиралось вокруг замка, как я недавно узнала. Я представила себе, как Малахи верхом на Шторме несется по изрезанным скалам, прокладывая себе путь вдоль русла реки, по гравийным дорожкам и зеленым холмам.

– Отец просил передать извинения. Заседание его совета продлится дольше, чем ожидалось. Вместо этого вы должны прочитать мое будущее.

Малахи опустился на отцовский стул, как будто это был его собственный, ударил ногами друг о друга и откинулся назад, изучающе рассматривая меня.

– От одной смерти вы уже спасли меня своим предсказанием. Не так ли, Эзлин? В пристанище птиц я был на волосок от несчастного случая.

Сердце учащенно билось при мысли о молодом лорде, который из-за моего ложного предупреждения ступень за ступенью осторожно спускался по огромной лестнице. Хотел ли Малахи только поддеть меня или он все еще сердился из-за произошедшего?

– Я делала только то, что считала нужным, – ответила я, уткнувшись взглядом в столешницу.

– В этом я не сомневаюсь, – весело фыркнул Малахи и протянул ко мне руку через стол. – Мне любопытно, от какого несчастья вы меня спасете на этот раз.

Сегодня я уже касалась столь многих рук, но сейчас все же заколебалась. Мы находились один на один в комнате, и прикосновение показалось мне непозволительным. Малахи наклонился и облизал свои губы. Мои пальцы подергивались, но я просто не могла заставить себя взять его за руку, чтобы увидеть фрагменты его смерти.

«Не глупи. Это твоя работа. Только ради этого ты здесь».

– Ну? С чего вдруг такая застенчивость? Я заставляю вас нервничать, Эзлин? – широко ухмыльнулся Малахи.

Резко схватив его за руку, я притянула ее к себе и ответила на его усмешку.

– Не совсем, милорд.

Его лицо расплывалось перед глазами, когда образы пробивались в мой разум. Я закрыла веки, чтобы лучше сосредоточиться.

Кроны деревьев, сквозь которые просвечивает серебряный свет звезд. Крошечные капли висят на листьях.

Он хватается за горло, откуда струями течет кровь, чувствует, как под ним подкашиваются ноги. Лесная почва еще влажная от дождя. И мягкая, такая мягкая.

Один из нападавших склонился над ним. В его злобной улыбке не хватает пары зубов. Три полосы красного цвета тянутся по его левому глазу. Кровь капает с лезвия его топора.

– Пора прощаться с миром, маленький лорд.

Хриплый голос проникает в его конечности словно яд, и он знает, что мужчина прав: пора про-щаться.

На секунду он видит себя лежащим на земле. Он парит между кронами деревьев, между звездами. Там, внизу, ему больше нечего делать. Есть только кровь, страдания и блеск в его собственных глазах, который медленно гаснет.

А потом настал конец.

Мы с Малахи поднялись со стульев почти одновременно. Он потер руку, как будто я уколола его иглой, при этом молодой лорд не приносил кровавую жертву.

– Черт возьми, так вот как оно ощущается. Что вы видели?

У меня моментально пересохло горло. Я спрятала за спину дрожащие руки.

– Эзлин? – Голос Малахи звучал предостерегающе. – Что случилось? Говорите! И на этот раз я хочу услышать правду. Не спорьте, вы меня поняли? Только правду.

Я глубоко вдохнула, прежде чем поднять голову и заставить себя взглянуть на него.

– Она вам не понравится.

– Это я хочу решить сам.

Я порадовалась, что нас разделяла столешница, когда рассказала ему о своем видении. Да, смерти делились на мирные и жестокие. Эта явно относилась ко второй категории. Но самое худшее заключалось не в этом. Хуже всего оказалось то, что Малахи в моем видении был еще очень молод. Мы разделяли общую судьбу – нашу раннюю смерть.

Глава 7

– Расскажите мне все поподробнее!

Еще до того, как я смогла во всех подробностях описать Малахи грядущую смерть, его вызвали на банкет, и молодой лорд оставил меня в комнате отца с советником – старым придворным, который теперь расспрашивал меня вместо него. Я снова и снова пыталась восстановить в памяти нападавшего и место, где было суждено погибнуть Малахи. Моя голова отяжелела от боли, и я ужасно проголодалась. Но всякий раз, когда я порывалась попросить о передышке, передо мной возникало бледное лицо молодого лорда. Если мое видение могло каким-то образом спасти его, то сейчас мне следовало восстановить в памяти каждую деталь.

Я пожала плечами.

– Там есть деревья. Они высокие, с длинными узловатыми ветвями и зелеными листьями… Нет, подождите. Листья одного дерева выглядели иначе. В лунном свете я не могла нормально разглядеть, но они казались серебристо-серыми.

– Были ли они острее остальных?

Я ненадолго задумалась, потом кивнула.

– Немного.

Советник скрестил руки на толстом животе и удовлетворенно кивнул. Я старалась не смотреть на его седые торчащие во все стороны волосы. Чем дольше мы сидели здесь, тем больше слипались его глаза. Но теперь он, казалось, снова немного взбод- рился.

– Возможно, это серебряный терновник. Эти деревья растут к западу от Вириды. Я посоветую молодому лорду держаться подальше от этой местности.

Старик, казалось, с облегчением вздохнул. Я буквально видела, как с его плеч сняли груз. Мой же дискомфорт, напротив, не так быстро прошел. Что, если бандит встретился Малахи не случайно? Вдруг он вы- следил молодого лорда? Он явно был из числа повстанцев, три цветные полоски на его левом глазу свидетельствовали об этом.

С глубоким вздохом советник поднялся.

– Уже поздно, леди Эзлин. Вам следует немного отдохнуть.

– Но…

Мне не верилось, что это происходит на самом деле. Следовало же что-то предпринять. Никогда еще я не предсказывала смерть человека, который оказался так близок мне, как Малахи, мой новый господин. И мне не нравилось это чувство.

– Никаких возражений. Молодой лорд пока в бе- зопасности.

Советник похлопал меня по руке, как будто я маленький ребенок, которому приснился кошмар. Потом повернулся к двери. Я осталась сидеть, ошеломленная его равнодушием.

Безопасность – такое обманчивое слово.

Я не ожидала встретить Малахи так скоро. Однако когда на следующее утро я покинула свою комнату, он уже ожидал меня. Молодой лорд устроился в одной из оконных ниш, согнув одну ногу, другая небрежно болталась над полом. На его бедре лежала раскрытая книга в темном кожаном переплете. Когда я показалась из-за двери, он поднял взгляд и, улыбаясь, покачал головой.

– К сожалению, я не могу взять вас с собой в таком виде, Эзлин. Идите и наденьте что-нибудь менее женственное! Я уверен, что у такой девушки, как вы, найдутся какие-нибудь штаны для верховой езды.

Они у меня и в самом деле имелись. Я сшила их сама, потому что сестра Катерина придерживалась мнения, что провидице смерти не нужен подобный предмет одежды, поскольку существовало дамское седло – одно из худших орудий пыток нашего времени.

– Вы хотите покататься со мной? – ошеломленно поинтересовалась я.

Малахи захлопнул книгу и встал.

– Почему бы и нет? Вы еще не видели города, а я обещал вам прогулку по Вириде. Не волнуйтесь, запад – табу. Мы едем на север.

По его лицу скользнула тень, видимо, он вспомнил о моем видении. Я подумывала о том, чтобы обсудить с ним это. Но что мне следовало сказать? «Не слишком ли рано вы вообразили себе, что находитесь в безопасности, милорд?» Почему-то это предупреждение показалось мне оскорбительным. И поэтому я поспешно вернулась в свою комнату, чтобы переодеться.

Штаны для верховой езды были мне еще впору, но некоторые швы уже немного потерлись. Мое тело покалывало от волнения. Когда Малахи вчера упомянул о поездке по Вириде, это звучало как некое приключение. Как свобода, которой я не знала. В храме нас учили только сидеть на коне, улыбаться и принимать скромный вид. Сестра Катерина никогда бы не позволила нам скакать галопом по окрестностям.

Лошади уже ждали нас во дворе. Малахи позволил оседлать для меня небольшую гнедую кобылку, которая в знак приветствия кивнула мне головой. Конюх помог мне забраться в седло. Я щурилась от удовольствия, ощущая под собой теплую лошадиную спину и солнечные лучи на щеках. Я уже давно не сидела в седле и поэтому сначала немного неловко цеплялась за гриву своей лошади, когда мы начали ухабистый спуск в Вириду.

Малахи направился по узкой тропинке вниз, вдоль резко обрывающегося края скалы. Шторм, казалось, знал дорогу и норовил снова и снова пуститься рысью, но Малахи заставлял его двигаться медленнее. Он отнесся ко мне с уважением, за что я была ему благодарна. А еще молодой лорд подобрал для меня добродушное животное, неторопливо шагающее вперед.

– Надеюсь, видение о моей смерти не повергло вас в ужас, Эзлин. Это не первый случай, когда кто-то покушается на мою жизнь.

Мы достигли долины, и Малахи остановил своего коня, чтобы я могла догнать его. Наши животные изо всех сил старались удержаться на каменной почве, которая то и дело рассыпалась, усеянная небольшими каналами.

– Какую цель преследуют эти мятежники? – спросила я, успокаивающе похлопывая кобылу по шее.

– Это всего лишь смутьяны, ничего больше. Не позволяйте никому внушить вам что-то другое.

Я нахмурилась.

– Но ведь у них должны быть какие-то мотивы. Иначе зачем они?..

– Почему человек поступает так, а не иначе? Почему Аркейн убивает людей?

При упоминании о воине теней я вздрогнула, но Малахи, казалось, не заметил этого. Он выглядел рассерженным.

– Потому что он может, – ответил молодой лорд на собственный вопрос. – И потому, что это приносит ему хорошие деньги. Эти мятежные свиньи ничем не лучше.

– Вы плохо отзываетесь о воине теней вашего отца, – заметила я.

– Аркейн? Он паршивый мерзавец. Я как-то присутствовал, когда он убивал по поручению отца. Это была молодая мятежница, носившая под сердцем ребенка. Я не могу скорбеть по этим людям, как и все остальные здесь. Но Аркейн получил удовольствие, подняв на эту женщину руку и отняв ее жизнь. Я видел выражение его лица, когда он это делал. Это было бесчеловечно.

Он сделает со мной то же самое, если это допустить. Я заставила себя глубоко вдохнуть и выдохнуть, чтобы прогнать подступающую панику.

– Лучше держитесь от него подальше, Эзлин. Это совет из лучших побуждений.

Ничего бы мне не хотелось больше, чем последовать этому совету. Но я сомневалась, что таким образом смогу избежать приближающейся смерти. Малахи нравилось бросать вызов судьбе, пока он избегал западной Вириды. Но Дориан Аркейн не отпустит меня так легко. Этот кровавый пес с удовольствием подчиняется приказам лорда Кайуса.

Тем временем суровый скалистый ландшафт перешел в зеленые сочные луга, и я тронула свою кобылу, чтобы отбросить мысли о воине теней.

– А давайте устроим небольшую гонку? – крикнула я через плечо.

Если бы сестра Катерина услышала это, у нее наверняка бы случился сердечный приступ.

Малахи же просто рассмеялся.

– Как будто у вас есть хоть малейший шанс против нас со Штормом!

А потом мы полетели. Через зелено-желтые луга, в которых тонули копыта лошадей, мимо мирно пасущихся овец и черных птиц, которые взлетали, когда мы подъезжали к ним слишком близко. Я задвинула в дальний угол все тревоги: печальные мысли о потере подруг, грызущий страх из-за Аркейна и растущее беспокойство за Малахи, который, казалось, не воспринимал всерьез предсказание о своей смерти. Я чувствовала себя свободной и невесомой. И только когда вдали показался силуэт города, я замедлилась.

Моему взору предстали двух-трехэтажные деревянные крестьянские дома с остроконечными фронтонами. Их оказалось гораздо больше, чем я когда-либо видела, и они возвышались над городской стеной. Теперь я могла разглядеть и ведущую внутрь Кассары круглую арку. Люди, казалось, сновали повсюду. Некоторые из них вели ослов на привязи, тащивших за собой повозки, полные фруктов, овощей и зерна.

– Сегодня базарный день в Кассаре, – объяснил Малахи, который двигался впереди, но теперь снова присоединился ко мне. – Я должен буду позаботиться о вас, чтобы вы не заблудились среди всей этой толпы.

Я улыбнулась, но в этой улыбке не было ни капли искренности. Хоть я все больше и больше доверяла Малахи, мной неминуемо завладевала мысль о побеге. Мне требовалось покинуть лорда Кайуса и оказаться подальше от его приспешника, воина теней.

Мы слезли с лошадей и по мощеной дорожке прошагали мимо двух стражников, приветствовавших Малахи кивком головы. Кое-кто из окружающих украдкой поглядывал на нас. Я видела, как они перешептываются, поднося ладони к лицу.

– Вы настоящий аттракцион, как мне кажется, – прошептала я.

Малахи бросил мне кривую ухмылку.

– Не я аттракцион, а вы. Меня постоянно видят в столице, но провидица смерти – редкость даже в этой части страны.

– Что вы имеете в виду? В этой части страны?

– Оглянитесь вокруг, – Малахи широко взмахнул рукой, – мы здесь зарабатываем, торгуя рудой, солью и серебром. Ни в одной другой провинции Альвении не царит такое благополучие. И все же даже здесь не многие лорды могут позволить себе провидицу смерти.

И в самом деле, богатство города повсюду бросалось в глаза. И чистые тротуары, и пестрые застекленные окна, и золотые гербы, висящие над каждой дверью. Городские стражники на конях патрулировали улицы. Их доспехи блестели в солнечном свете, а взгляды были серьезными и устрашающими. Люди здесь одевались в гораздо лучшее сукно, нежели я привыкла видеть дома, и в своей самостоятельно сшитой одежде для верховой езды я казалась себе почти оборванкой.

Малахи провел меня по нескольким узким улочкам, где толпился народ. Высоко над нашими головами на веревках между домами висело белье. За одним из окон маленький мальчик с любопытством шмыгал носом.

С удивлением я обнаружила, что здесь, видимо, не принято выливать ночной горшок на улицу, но все равно продолжала задирать голову каждый раз, когда открывалось окно. А бочки с водой для тушения пожаров не содержали отходов и голодных мух, как у нас дома. Мы с Рианнон всегда высмеивали ужасную вонь на улицах во время прогулок по нашей деревне и затыкали носы с преувеличенным возмущением.

– Милое местечко, не правда ли? – поинтересовался Малахи, заметив мое изумление.

– Да, милое.

– Там, позади, можно привязать лошадей.

Мы передали наших животных конюху, которому Малахи заплатил несколько монет, чтобы тот задал лошадям корму и напоил их. Затем мы вышли на солнечную рыночную площадь, обрамленную со всех сторон великолепными деревянными домами.

На площади оказалось шумно и многолюдно. Над прилавками раскинулись разноцветные треугольные палатки. Вокруг одной из них собралась толпа людей. У другой – женщина спорила с торговцем о подлинности его серебряных украшений. Продавец жевал свежую рыбу, а фермер пытался сдвинуть с места тягловую лошадь, которая решила испражниться прямо на мощеной дороге. Малахи потащил меня мимо игорного стола, построенного на краю рынка, и внутрь, в пеструю суету. Запах всевозможных специй ударил мне в нос, когда мы проходили мимо прилавков.

– Скажите, чего вы желаете, леди Эзлин! – потребовал Малахи. – Платок, чтобы прикрыть вашу стройную шею? Духи? Или яблоко, такое же красное, как ваши щеки?

Молодой лорд шел, раскинув руки, между рыночными рядами и разглядывал товар, а потом схватил три яблока, которыми стал жонглировать. Он привлек внимание окружающих, а одна торговка восторженно захлопала в ладоши. Две красивые молодые женщины тоже присоединились к ней. По их покрасневшим щекам, соблазнительным взорам и застенчивому смеху я заключила, что они прекрасно знают, кто такой Малахи. Мне невольно захотелось рассмеяться, когда он театрально поклонился им.

– Ну так что? – Он остановился вплотную ко мне. Его глаза весело сверкнули, и я снова ощутила запах кожи, мыла и лаванды, исходивший от него и окутавший нас обоих. – Чего желает ваше сердце, Эзлин?

Его вопрос немного озадачил меня. Какая-то часть меня наслаждалась вниманием, которое мне уделяли, и покалывающим чувством, которое вызывал во мне этот мужчина. Другая часть предупреждала, чтобы я не ввязывалась в эту игру.

Я отступила на шаг назад.

– Вы должны заплатить за яблоки, Малахи.

Его глаза сузились. Он поднес одно из яблок ко рту и откусил от него большой кусок. Пока Малахи жевал, он неотрывно смотрел на меня.

– Естественно.

Остальные два яблока он сунул мне в руку, потом повернулся к торговке и положил на ее прилавок две медные монеты. Она поблагодарила, опустив голову.

– Куда мы отправимся дальше? Может, к канарейкам? Эзлин?.. Эзлин?

Голос Малахи звучал где-то на краю сознания. Короткое мгновение, взгляд в другую сторону – и вот уже прошлое, казалось, догоняет меня. Я не верила собственным глазам и все же молилась богам, чтобы это оказалось правдой.

– Эзлин, что случилось?

Малахи мягко тронул меня за плечо, и я была вынуждена обернуться. Он не должен понять, что я видела, вернее, кого. Нам запрещено разговаривать друг с другом. Такой проступок может быть наказан смертью. И я опасалась, что в любом случае она окажется всего лишь призраком в моей голове. Порождением моей фантазии, в отчаянной надежде больше не оставаться одной. Но пока мы с Малахи продолжали прокладывать себе путь через торговые ряды, я еще раз обернулась, и там действительно стояла она. Русые спутанные волосы, сине-серый плащ и легкая заговорщическая улыбка на губах.

Рианнон.

Глава 8

Отвязаться от Малахи оказалось нелегко. Тем не менее мне это удалось, за что благодарить стоило оружейника, привлекшего внимание молодого лорда к своему товару. Я притворилась, что мне ужасно скучно слушать беседу мужчин, и сказала, что хочу осмотреть лавку с драгоценностями и прочими безделушками. Убедившись, что мой спутник достаточно отвлекся, я вернулась к тому месту, где видела Рианнон. От волнения сердце выпрыгивало из груди. Удастся ли нам поговорить? И как вышло, что мы с подругой попали сюда в одно и то же время?

Однако на прежнем месте я ее не обнаружила.

Словно удар меня поразило осознание: она ведь могла и не надеяться, что у меня получится ускользнуть. К тому же не исключено, что она тоже была вынуждена идти дальше.

Я как можно незаметнее пробиралась между торговыми рядами, оглядывая окрестности и делая вид, что интересуюсь товаром. Скользнула глазами по палатке с канарейками, о которой упоминал Малахи. Рядом мясник повесил над большим чаном две свиные туши. Он уже вырезал несколько кусков мяса так, что стали видны ребра. Кровь капала в чан, привлекая многочисленных мух, и те жужжали вокруг мертвечины. От этого вида меня тут же затошнило.

Я еще раз вернулась к месту, где стояла Рианнон, но не нашла там ничего, кроме серой каменной стены и лотка с плетеными корзинами, хозяйка которого мне приветливо улыбнулась. Я заметила, как ее взгляд скользнул по татуировке на моем среднем пальце, как она узнала знак провидиц смерти, и ее улыбка стала еще шире, обнажая ряд кривых желтых зубов.

– Вас заинтересовали мои товары? Если прочтете мое будущее, я сделаю вам скидку, – предложила она хриплым голосом.

Я поспешно покачала головой и как раз собиралась двигаться дальше, когда какое-то несоответствие привлекло мое внимание. Похоже, между камнями в стене застрял кусок пергамента. Мне тут же захотелось броситься за ним, но старая торговка по-прежнему смотрела на меня с любопытством.

– Могу я взглянуть на вон ту большую корзину? – поинтересовалась я, указывая на одну из плетеных корзин в дальнем углу палатки.

Старуха была колченогой, и ей понадобилось бы некоторое время, чтобы принести мне желаемое. Как только она исчезла среди товара, я воспользовалась благоприятным моментом, чтобы вытащить пергамент из щели. Записка прочно застряла между камнями, и мне потребовалось некоторое усилие, чтобы достать ее, а после быстро спрятать под накидкой.

– Вот она, моя дорогая. – Торговка сунула корзинку мне под нос, выжидательно сверкая на меня черными глазами. – Выполнено по-настоящему искусно и с большой любовью. Я вплела в нее песню, которая родилась у меня в момент творения.

Она начала напевать себе под нос, покачивая при этом головой из стороны в сторону. Я покрутила корзинку в руках, но потом с улыбкой отказалась.

– Как глупо с моей стороны. Только сейчас я вспомнила, что у меня совсем нет с собой денег, – сказала я.

Жаль было отказывать старухе, но она не унывала. Вместо того чтобы убрать плетеную корзину обратно, она лишь протестующе подняла руки.

– Оставьте корзину себе! Одного взгляда на мое будущее мне было бы достаточно.

– Может быть, в другой раз, – ответила я, поставила корзину обратно на пол и быстро пошла прочь. Пергамент жег руку. Я надеялась, что в нем содержалось сообщение от Рианнон.

– Осторожно! – испугавшись, я отскочила от Малахи, который схватил меня за плечи. – С каких это пор вы носитесь словно ураган, Эзлин?