Герой на подработке. Без царя в голове бесплатное чтение

Элтэнно
Герой на подработке
Без царя в голове

«Все, что я делал, я делал на свой риск и страх, на свою личную ответственность, используя главным образом свои способности».

«Меня считали „опасным человеком“».

Вольф Мессинг

Глава 1

— За Драконоборца!

Польщённый Данрад, так и не привыкший к новой кличке, довольно улыбнулся и с удовольствием поднял кубок в ответ на тост. Однако предварительно он всё равно постарался заглянуть в глаза каждому из десяти присутствующих при гибели дракона Вышло у него это плохо. В отличие от нашего главаря, сидящего за столом, расположенным по правую руку от господина этих мест, вся остальная Стая ютилась в самом непримечательном углу зала вместе с ещё несколькими «отбросами» и отчаянно пьянствовала, не замечая ничего и никого. Пожалуй, если бы я не поднялся в намерении выйти на улицу и справить нужду, то тоже не обратил бы на это обстоятельство внимания.

— Эй, бард! — к счастью, градоправитель обращался не ко мне. — Ну-ка! Исполни балладу о подвиге нашего гостя!

— Нет-нет, не надо, — тут же запротестовал Данрад и поторопился с объяснительной. — Я её уже столько раз слышал, что от самого себя великого тошнит!

Зря он использовал последнее слово. Я как раз успел надоумить соратников приглядеться к вожаку, сообщив, что он де на нас пристально смотрит, а потому половина Стаи тут же прыснула от хохота. Даже я непроизвольно улыбнулся во всю ширину рта, но, как и все остальные, промолчал. Дураки возле Холщи долго не жили.

На самом деле Данраду, конечно же, ужасно хотелось послушать хвалу в свою честь, но он прекрасно понимал, что под градусом кто-нибудь из Стаи, несмотря на наличие мозгов в черепных коробках, запросто хихикнет да всё же расскажет подлинную историю. Так что лавры не приносили ему того удовольствия, что он ожидал.

— Тогда музыку!

Градоправитель хлопнул в ладоши, и музыканты поспешили с игрой. Оркестр состоял преимущественно из волынок, не очень-то мне нравившихся. Их звуки, несмотря на мелодичность, казались для моего восприятия неприятными. Но Элдри с улыбкой на лице начала весело притоптывать ногой в такт, а там, следуя примеру некоторых девушек, и пустилась плясать хоровод, утянув за собой Сороку. Я поспешил отойти от стола и неприметно выскользнуть на улицу. Не хотелось, чтобы девочка и меня в танец вовлекла.

Едва мне стоило покинуть помещение, как в нос ударил прохладный сырой осенний воздух, смешанный с дымом.

— И ты, сука, сюда? — недовольно буркнул Данко, прерываясь в курении трубки, набитой недорогим заменителем табака.

— Отлить надо.

Мрачность лучника исходила не из-за того, что два с половиной года назад Марви прервала их первый и последний роман, избрав в качестве причины меня (в конце концов, от меня она ушла не через три месяца, а всего через три часа!). Дело заключалось в том, что на прошлой неделе Данко лишился глаза. Тогда же он начал курить. Руки по-прежнему были верны ему, но меткость оставляла желать лучшего. Ныне он попадал в мишени на уровне бывалого новичка. Данрад пока присматривался, стоит ли и далее работать с давним соратником, однако во мне горела уверенность, что Данко вот-вот запросится в отставку. Сам. Стрелок оказался сломлен, хотя старался и не выказывать этого.

— Снимай свою повязку. Посмотрю, — завершив облегчаться и вытерев руки о влажную после дождя траву, милостиво предложил я.

— Поутру глянешь, — отказался тот и хмыкнул. — Ты сейчас на ногах едва стоишь. Ещё и без второго глаза на хер оставишь.

— Не настолько всё и плохо…

Моё объективное ворчание осталось проигнорированным. Так что я икнул, вернулся в зал и с радостью осознал, что хоровод завершился. Все девушки, кроме одной, вернулись на свои места. Хотя, наверное, лучше будет сказать «кроме одного ребёнка». Элдри было уже что-то около десяти-одиннадцати лет, но возраст для девичества не особо подходил. Даже если и не брать во внимание её очень низкий по сравнению со сверстниками рост (девочка отчего-то ни в какую не желала вытягиваться и выглядела хорошо если на девять), то самые, что ни на есть, детские манеры да проказы…

Ох уж это её поведение! Даже сейчас она выглядела дура дурой!

Нет, возможно, будь на ней, как и положено для девочек, платье, а не узкие штаны с заправленной в них огромной блузой Марви «на выход», то настроение у меня могло бы и не испортиться из-за впечатления, что Элдри прыгает под музыку, как бойкая деревенская коза на привязи. Некоторые из гостей градоправителя открыто показывали на мою названную дочку пальцем и хохотали, забывая про прежнее недовольство, что детям-то де на общем вечернем пиру не место. Даже Сорока, которого девочка, видимо, наконец-то оставила в покое, заходился добродушным смехом над ней. Но сама она просто веселилась, не понимая, что выглядит чище шута. И это-то герцогиня! И это-то в граничащем с Северным Беспределом Диграстане! Маленькая страна по праву считалась лишь немногим более цивилизованной, нежели их северные соседи.

Мысли мои заставили меня помрачнеть. Я даже, хотя и намеревался сесть да продолжить как ни в чём не бывало трапезу, так и не смог осуществить задуманное до конца. Сделав всего один глоток из кубка, я уверенно и решительно поднялся. Из-за опьянения мои движения со стороны выглядели резкими и неаккуратными. Они создавали впечатление, как если бы мне вдруг понадобилось подойти к кому-либо и всенепременно дать по роже. Так что Марви и Браст с оживлением уставились на меня, а Окорок даже заозирался в поисках жертвы.

Ему-то точно хотелось присоединиться к какой драке! Он был тот ещё гуляка. Любил как выпить, так и кулаками помахать.

— Встань спокойно, — прозвучало моё тихое требование к Элдри.

Девочка услышала не с первого раза и даже, неистово кружась, зацепила своей косой меня по лицу. Я едва удержался от того, чтобы не схватить её за взлохмаченные волосы. Ей повезло, что она всё же остановилась и, раскрасневшись, тяжело дыша да улыбаясь во весь рот, поинтересовалась:

— А? Чего?

— Убери чёлку с лица. Выпрямись и поставь ноги, как в четвёртую позицию.

Она сделала, как я сказал, приняв одну из поз для фехтования. Напряжённость тела говорила о том, что Элдри так и не поняла, что я задумал.

— Теперь клади руку на мою… Нет, не так! Вот так надо.

Я поправил её кисть, хотя и сам с трудом помнил, как той полагалось лежать. В Ордене танцы являлись обязательной частью программы последних курсов. Достойный выпускник-маг должен был не только знать всё, но и выглядеть достойно в любом обществе. Однако этим занятиям особого внимания не уделяли ни ученики, ни учителя. Так что сейчас я ни коем образом не намеревался разучивать с Элдри какой-либо танец (тем более что мелодия не соответствовала классической амейрисской музыке), а рассчитывал через несколько простейших па дать ей элементарное понимание, как стоит танцевать.

Прогресс обозначился очень быстро. То ли благородная генетика так проявилась, то ли у девочки и правда имелся скрытый талант, но наш с ней второй танец прошёл в разы лучше первого. Её глаза вскоре засверкали азартом. Ей нравилось двигаться под музыку, несмотря на мои указания.

— Движения чётче! Не сгибай пальцы на ладони! Ступню на носок!

Хотя мы тренировались в укромном углу зала, но наше занятие всё же привлекло внимание ближайшего окружения градоправителя Вцалбукута. И вскоре мне дали понять, что со мной желают поговорить. Так что, закончив попытку вальсировать, я вместе с Элдри подошёл к головному столу и, соответственно своему последнему занятию, сделал светский поклон. Такой галантный, что за него мне бы точно светил наивысший балл на экзамене.

— Вот урод! — разом сбивая с меня всю спесь, достаточно громко и с презрением шепнула старшая дочь градоправителя своей подруге.

Жители Северного Беспредела, как я уже знал, поголовно обладали волосами льняного оттенка и цветом глаз как у меня. И потому, в силу сложившейся политики и ненависти двух народов друг к другу, эталоном красоты на землях Диграстана считались кареглазые жгучие брюнеты. Понятное дело, что таких идеалов эти земли рождали не так уж много. И пусть с цветом волос мне повезло (в отличие от Данрадских в них не было ни единого предательского светло-золотистого волоска), но одно дело обладать просто серой и даже светло-синей радужной оболочкой, а другое — специфично ярко-голубой вражеской. Блондины и среди местных встречались. А вот с такими глазами — я один.

— Зато он прилично воспитан, — холодно заметила мать девушки — красивая, но уже увядающая женщина, определённо происходящая из высшей аристократии. Своими словами она дала понять дочери, что кое-кому стоит вести себя поскромнее. — Как вас зовут, юноша?

— Морьяр, миледи.

— Из какого вы рода?

Ответить на её вопрос я мог запросто! Рода у меня не имелось. Но отчего-то мне по пьяни не захотелось произносить такое. Даже неистово презираемый мною Засланец рассказывал о своей родне! И потому, подумав, что раз именем я всё равно уже обзавёлся, а, значит, вот и оно — время расширять собственную легенду, сказал:

— Из ремесленников. Моим отцом был мастер Гастон Лекруа из Юдоли. Это в Амейрисе.

— И чем он занимался?

— Он был красильщиком посуды, миледи.

Данрад ответу внимал с кривой довольной усмешкой на лице. Ему давно хотелось выявить подобные нюансы моего прошлого, но во время любого оживлённого разговора о детстве я завсегда молчал как рыба. И даже на прямо задаваемые вопросы отвечал какую-то ерунду, потому что хранил воспоминания, которыми не стоило делиться даже в обществе лютой Стаи. Чёрных магов ненавидели поголовно. Неистово. А я не обладал прежней силой Предвестника, чтобы справиться с последствиями.

— Что же вы не пошли по его стопам?

— На то имелись свои причины. Позвольте мне оставить их при себе.

— Уверена, что эти причины не те, что принял бы ваш отец. Он явно желал вам лучшего, раз дал образование, достойное куда как более высшего слоя общества, нежели то, к которому он принадлежал, — с надменностью заключила эта женщина.

Её дочь тут же с любопытством спросила:

— Отчего вы так решили, мама?

— Чтобы красильщики готовили своих сыновей к балам? — ответила та вопросом на вопрос и с редким изяществом приподняла бровь. — Сей юноша воспроизводил шакон. На моей памяти в нашем Вцалбукуте подходящее общество для этого танца собиралось не более пяти раз. Всего пяти раз.

— Да будет вам, дорогая! — примирительно воскликнул градоправитель.

Элегантная худощавая супруга, идеальное место которой было бы при королевском дворе и дворе не Диграстана, смотрелась рядом с мужем как драгоценный алмаз на пластиковом колечке кислотного цвета. Заросший бородой мужчина был высок, атлетично сложен, несмотря на небольшое брюшко, очевидно силён, явно любил выпить да повеселиться, и запросто мог выйти подраться на кулаках с Данрадом. Он был простым человеком, несмотря на титул.

… И главой семьи никак не являлся.

— Нет уж! — недовольство прямо-таки сочилось ядом. — Каждый месяц вы собираете в этом зале свою рать, чтобы устроить грубый мужицкий пир по завету предков, имён которых в вашей семейной книге я всё никак не могу отыскать. Но и раз в год вы не можете дать мне отдохнуть душой!

— Я приму это к сведению, — он положил свою руку на её ладонь, чтобы утихомирить женщину. Та действительно успокоилась, а потому градоправитель посмотрел на меня и, прежде чем отпустить, решил задать свой вопрос. — Так кто вы? Что-то я не припомню, чтобы видел ваше лицо ранее.

— Это мой человек, — объяснил Данрад раньше, чем я успел со своим ответом.

— А, из наших особых гостей, — понял градоправитель, но всё равно откровенно удивился и смерил меня внимательным взглядом.

Днём я приобрёл новую одежду, не скупясь ни на качестве ткани, ни на пошиве, ни на отделке. Просто зашёл в лавку и понял, что мне надоело таскать на себе дешёвые холщовые тряпки. А потому ныне выглядел слишком прилично для наёмника.

— Действительно из ваших?

— Да. Это наш маг.

— Кто же тогда так не следит за ребёнком?! — сурово возмутилась миледи. — Где твои родители, девочка?

Возмущение женщины было понятно. Детей не принято допускать не только на поздние пирушки, но и в компании людей, готовых за деньги выполнять любую грязную работу. Людей, известных своей жестокостью. Людей, которых любое мало-мальски приличное общество никак не уважает.

— Вот, — Элдри выразительно посмотрела на меня, и я позволил себе пояснить:

— Это моя дочь, миледи.

Аристократка недовольно поджала губу. Ей явно было что сказать, но воспитание не дозволяло произносить желаемое вслух. Её муж тем временем несколько отошёл от ранее охватившего его удивления и, уже заинтересованный моей персоной, почесал подбородок да полюбопытствовал у Данрада.

— Тот самый маг, именуемый Странником? Тот, которому в балладе уделён целый куплет?

— Да, он.

— Что же он назвал себя Морьяром?

— Морьяр на древнем языке и означает странник.

— Вот как? Любопытно. Не знал… Что же, вы очень способны в искусстве магии Морьяр-Странник, — обратился градоправитель ко мне и очевидно был готов отправить меня обратно, как я зачем-то ляпнул:

— Я скорее воин, нежели маг.

— Такой щуплый и воин?! Ха-ха! А я-то считал, что в Стае бойцы только лучшие из лучших! — не сдержал себя начальник охраны Вцалбукута — громила наподобие Данрада. Они даже чем-то схожи были. Наверное, такое впечатление создавало властное самоуверенное выражение лиц да сходные по цвету шевелюры.

— Стая слабаков не держит! — привстав, подтвердил вожак и грозно облокотился кулаками на столешницу.

— Но с дитёнком нянчитесь, как, — пьяный мужчина заткнулся на полуслове, уловив на себе недовольные взгляды благопристойной четы. Однако сказанного было достаточно, чтобы кристально ясно понять недоговорённое.

… А Данрад никогда не отличался лёгким всепрощающим характером!

— Дитёнок? Да это зубастый волчонок, что самостоятельно умеет сдирать с костей мяско. Где ты, мать твою, здесь ребёнка видишь?! — прорычал главарь Стаи в наступившей тишине.

Перепалка привлекла всеобщее внимание. И потому Данрад требовательно посмотрел на Элдри.

— Эй, Малая!

— Да?

— Глянь на него.

Он кивком головы указал на серо-белого лоснящегося мурлыку, умывающегося лапкой. Животное уже достаточно наелось, чтобы не выпрашивать пишу вновь, но, заметив сосредоточенные на себе взгляды, прекратило прежнее увлекательное занятие и ласково потёрлось спинкой о ножку стола.

— Сожги-ка эту тварь.

Данрад определённо знал, что Элдри может исполнить его приказ. Он, как и положено благоразумному руководителю, разбирался в навыках всех своих соратников. И был умён настолько, что даже делал более-менее верные выводы о способностях магических. Тут же и особой логической цепочки не требовалось. Ему было прекрасно известно, что девочка регулярно занимается розжигом костров на стоянках. Я вменил ей это в обязанность, как практичную и эффективную тренировку. Подобное хорошо развивало умения во взаимодействии с огнём, да и Стая оценила удобство. Им нелепо казалось, что много легче ей поджечь древесину магически, нежели самим заниматься высеканием искры. Так что за прошедшие месяцы странствий Элдри весьма поднаторела в поджигании любого мусора.

— Кота?

Девочка захлопала ресницами. Я прямо-таки услышал, хотя это и осталось не произнесено: «Он же живой!».

Но сейчас было не время и не место для проявления сострадания.

— Верно. Надо сжечь кота, а не этого типа, — спокойно подтвердил я и положил свои руки ей на плечи. Мне хотелось создать иллюзию иной подоплёки вопроса. И, кажется, это сработало. Один из гостей градоправителя тут же толкнул соседа по лавке, чтобы переместиться чуть поодаль от ставшего крайне опасным мурлыки.

Элдри вопросительно повернула ко мне головёнку, но я редко отдавал приказы, которые отменял. И пусть последние месяцы в характере девочки и начал проявляться бунтарский норов, она прекрасно осознавала, когда меня следует слушаться беспрекословно.

— Давай, не тяни время. Это будет весело, — намеренно хищно улыбаясь, добавил я.

От этих слов девочка сосредоточенно прищурила глаза и, вытянув вперёд руку с растопыренными пальцами, выплеснула из себя энергию. Материя, из которой состоял кот, приняла в себя вложенные в импульс указания и покорно снизила температуру самовозгорания. Кот вспыхнул, всё же успев издать истошный мяукающий звук, и обратился в пепел.

— Умничка! — искренне похвалил её я.

Для столь быстрого визуального итога Элдри пришлось действовать на пределе своих возможностей. Девочку даже пошатнуло. Так что я подтолкнул её в спину в сторону наших, пока Данрад ещё чего не выдумал.

— Можешь идти. Иди.

Она ушла очень быстро. Бесконечно выбивающаяся из причёски длинная чёлка упала ей на лицо и скрыла от присутствующих эмоции ребёнка. Но я прекрасно знал своего Шершня, а потому ясно понимал — её чувства были отвратительно болезненными…

И мне всё это крайне не понравилось, но я никак не мог определиться в чём.

Не понравилась ли мне её реакция? Ведь в том, что произошло, я никакой трагедии не видел. Или мне стало бы приятнее оградить её от собственных ощущений, а я ничего не сделал?

— Вы заставляете девочку убивать? — холодно вопросила жена градоправителя, и Данрад, понимая, что он здесь в гостях и было бы хорошо доужинать, а не получить пинок под зад, миролюбиво ответил:

— Она у нас за лекаря. Убивать по его части, — он спокойно кивнул на меня.

Я признательно улыбнулся, предвкушающе ожидая, что и мне сейчас доведётся с кем расправиться… Но глава охраны поглядел в мои глаза и почему-то никаких вопросов у него не возникло.

Несмотря на ежемесячный пир, ставший грандиозным из-за совпадения с каким-то местным праздником, ночевать в замке Стае не дозволили. Пусть некоторые из ратников и оставались лежать как на лавках, так и под оными, но нас выдворили. И напившегося до беспамятства Окорока пришлось нести на себе всем по очереди. Он не пришёл в себя даже после вылитого на него ведра воды, отреагировав лишь недовольным мычанием. В отместку за это его оставили дрыхнуть в сарае. Насколько ему там было тепло и уютно, я не знаю. Мы с Элдри поскорее юркнули в избу, предоставленную крестьянами в распоряжение Стаи за звонкую монету, да устроились ближе к печи, пусть та и не топилась с обеда. Всё равно там было теплее, чем у неплотно прикрытого ставнями окна.

* * *

Утро началось явно раньше, чем всем нам хотелось. В дверь заколотили настойчиво и сильно. Кинутый в стену кем-то сапог и громкая матерная тирада не прекратили испытаний для слуха. Данрад потёр мутные глаза, затем с трудом разлепил опухшие красные веки и осмотрелся.

Элдри, весело болтая ногами, сидела за столом, переставляла вязаного мишку Катрин с места на место и порой едва слышно шептала что-то — играла. На столе также расположилось две куклы. Одну из них, тряпичную, я сам подарил, надеясь избавиться от затасканного медведя, не разваливающегося только благодаря регулярным и заботливым починкам. Другую принесла как-то Марви. Это была очаровательная фарфоровая красавица в роскошном платье. Стоить такая игрушка должна была очень дорого даже с нынешней разбитой ногой. Но в любом случае обе куклы «не прижились». Элдри им обрадовалась, конечно, но по-прежнему продолжала развлекать себя только медведем. И настроение у разыгравшейся девочки было прекрасным. У неё единственной получилось выспаться да ещё и остаться без похмелья. А потому ничего удивительного, что Данрад, зыркнув на неё, сразу рыкнул, чтобы именно она и отправляла гостей куда подальше. Элдри, естественно, от такого указания моментально растерялась. И я, понимая, что шансов справиться со столь требовательными посетителями у девочки нет ни малейших, поднялся сам да, зевнув, поплёлся к двери.

Снаружи оказался глава охраны в сопровождении двух солдат. Выглядел он, как говорится, краше в гроб кладут. А потому пришёл явно не по своей воле.

— Чё? — хрипло вопросил я и, после того как откашлялся приступом сухого кашля, смог произнести фразу полностью: — Чё надо?

— Ты и главарь вашей шайки. Зови своего грёбаного Драконоборца и пойдём в замок. Вас советник видеть хочет!

— Советник?

Я припомнил, что возле градоправителя Вцалбукута сидел долговязый длинноносый тип. Запомнился он мне по серьёзному взгляду глаз, презрительному изгибу губ и особенно по какому-то вялому пучку травы на тарелке. Я и сам стремился к вегетарианскому питанию, но его трапеза куда как больше подходила какому-либо полорогому животному вроде козла, нежели человеку.

… И, видимо, и пил он воду, раз выспался тварь эдакая!

— Да, в Вцалбукуте есть советник, — недовольно уставился на меня глава охраны и громко сказал: — Его честь Виктор Верше!

— Драконоборца ты сам зови, — решил я и уступил крикуну дорогу, то есть благоразумно шагнул в сторонку.

Едва мужчина зашёл внутрь, я юркнул наружу и принялся умываться дождевой водой из бочонка возле сточной трубы. Мне требовалось хоть немного освежиться.

— О, ядрёна вошь, какой у меня нынче гость! Начальник охраны Вцалбукута собственной персоной! — донёсся до меня ехидный голос Данрада. — Ребята, зацените эту грозу подворовывающих голодных малолеток и любителя снимать пробу с каждого бочонка пива! Это вам не шушера. Нам стоит поприветствовать героя. В задирании юбок бабам ему нет равных. За проявленные отвагу и рвение Руян Оквиан был даже не единожды награждён.

Судя по звуку, наш главарь решил поаплодировать.

— А ты, сука, наёмный разбойник Холща — самый обычный выродок! И, поверь, в моём городе тебе недолго свободно шастать!

Пока эти двое препирались, Элдри выскочила из избы ко мне во двор и обняла меня, лукаво улыбаясь. Я не удержался от вопроса:

— Чего глаза такие хитрые?

— Не скажу. Ты сам мне скажи.

— Не хочешь говорить, и не надо, — решил я. Голова и так болела.

Однако девочка так и не сумела ничего толком объяснить. Едва она открыла рот, как из дома вышел злющий Данрад и сразу рыкнул в мою сторону:

— Пошли!

Судя по походке, ждать меня вожак не был намерен, так что я постарался нагнать его, но у калитки всё-таки обернулся. Элдри махала нам рукой вослед и, поймав мой взгляд, прощебетала на прощание:

— Возвращайся скорее. Я хочу с тобой играть!

Я не был счастлив утренней прогулке в компании столь «дружелюбных» типов, но меня определённо поразило, что после смачных неиссякаемых ругательств во время пути дело закончилось именно местом назначения, а не потасовкой.

Поблуждав по каменным коридорам не особо бодрым шагом, все мы зашли в кабинет, расположенный в одной из угловых башен. Из ярких отличительных особенностей этого помещения я бы назвал то, что там ничего не было, кроме нескольких жёстких стульев и стола. То ли советник поиздержался и был вынужден заложить всё своё имущество, то ли являлся аскетом таким, с какими лучше и не иметь никаких дел…

— О, вы их привели, — возрадовался хозяин кабинета жизнерадостным голосом, за какой с похмелья не стыдно и убить. — Можете идти тогда, Руян. Дальше я сам переговорю.

Глава охраны чуть ли не подпрыгнул от радости и, предусмотрительно отдав приказ своему солдатику проводить нас обратно по завершении разговора, умчался в тёплую постельку. Во всяком случае представил себе я именно это. И именно это меня окончательно расстроило.

— Чего же вы хотите, Ваша честь? — стараясь сдержать зевок, поторопил советника Данрад. Ему тоже хотелось в кроватку.

— Меня поразили способности одной юной особы, — скрещивая пальцы на уровне груди, ответил советник. — А потому я бы хотел нанять ваших людей для выполнения одной весьма деликатной задачи.

— Кого нужно убить?

Советник по всей видимости привык избегать столь прямолинейных слов, а потому задумчиво наклонил голову. Но это оказалось единственным проявлением его эмоций. И интерпретировать их мне не удалось.

— Скажите, — игнорируя вопрос Данрада, повернулся советник в мою сторону, — ваша дочь смогла бы справиться так же, как с котом, с кем-то… посерьёзнее? Скажем так, с вампиром?

Настала моя очередь задумчиво наклонять голову.

— Вы хотите нанять для устранения вампира… ребёнка? — наконец смог произнести я.

— Не до конца уверен, что речь идёт об единственном экземпляре. Но суть вы уловили верно.

— Стая могла бы справиться и со стаей, — не обратив никакого внимания на тавтологию, ответил я. — Но если речь только об Элдри и сражении один на один, то шансы не те.

— Но, позвольте полюбопытствовать, насколько они велики?

Советник так и не шевелился. Только его губы. А потому я был растерян, ибо не мог понять, как стоит себя с ним вести.

— Зависит и от вампира. Но у неё, пожалуй, больше шансов умереть, нежели выжить.

— А у обычного ребёнка?

— Никаких.

— Это я и хотел выяснить, — всё-таки меняя положение тела, довольно произнёс советник, и Данрад решил, что настала пора и ему в беседе поучаствовать:

— К чему эти вопросы? Кого вы вознамерились взять за грудки?

— Видите ли, у нас в округе обосновался негодяй, отлично заметающий свои следы. Во всяком случае за три года, именно такое время назад начались регулярные пропажи детей, он нигде не проявил себя так, чтобы его удалось вычислить.

— Такое и человек провернёт. Причём тут какой-то кровосос?

— Элементарно, — снисходительно улыбнулся советник. — Раньше дети пропадали из неблагополучных семей или просто с улиц, а потому долгое время на исчезновения внимания не обращалось. А затем за короткий срок произошло три похищения кряду, вызвавших неприятные скандалы. Они заставили меня лично подключиться к этому делу. И, смею сказать, я ничего не оставляю без внимания. А потому стало выявлено — ребятню продают ночами скупщику, чьё лицо никогда не видно из-под капюшона плаща. По сбору информации от местных прохиндеев, готовых на меня поработать, рост, походка, голос и манеры разговора всегда совпадают. Так что это кто-то один и тот же. Проследить за этим некто, однако, пока не удалось ни одному проныре. Его теряют из виду просто на ровном месте. Но пару раз довелось увидеть, как он запрыгивает на крышу. Человек бы так не смог. Если же говорить о подмене продавцов на агентов, чтобы схватить негодяя с поличным, то такое кончается гибелью последних. Правда, один мой человек сумел прожить с полученными ранами достаточно долго, чтобы описать существо, идеально подходящее под облик вампира.

— И вы решили сменить тактику, используя мою дочку как подставную утку? — наконец-то осознал я и от злости выпучил глаза. — Вы не очень огорчитесь, если я отвечу вам категоричным нет?

— Речь идёт о десятках иных спасённых жизней.

— Хоть о тысячах. Ни в коем случае!

— Погоди, шельма, — ткнул меня в бок локтем Данрад и намекнул: — Мы же можем постоять на её стрёме, скажем так, за сотенку золотых. Малая нам очень дорога. Прям звездец, как очень.

— Мне нужно покончить с этим преступлением! — громко сказал советник, лишая нас возможности пререкаться. — Дети пропадают с периодичностью от одного до четырёх в месяц. Но насколько я изучил вопрос, одного ребёнка за такой срок недостаточно для пропитания одного вампира. Поэтому, так как иных жертв не выявлено, скорее всего речь идёт о наглой особи, которая может сдерживать себя и питаться одним несчастным малышом продолжительное время. Бесчеловечно. По чуть-чуть.

— Если в остальном вы правы, то будьте уверены, что так оно и есть! — со злостью высказал я. Голова болела, а новые проблемы лишь отягощали моё положение. — Столь заморачиваться стал бы только кто-то из высших, а они прекрасно контролируют себя. Поверьте, высший вампир запросто и с полгодика поголодает, прежде чем выбрать безопасную жертву!

— О, тоже самое мне сказал и наш городской маг, — вдруг рассмеялся советник в ответ на мою тираду, прежде чем вновь стать абсолютно серьёзным. — Однако другого пути я пока не вижу. Мне нужен ребёнок либо способный уничтожить эту тварь, либо в силах которого сбежать и рассказать о местоположении логова.

— Мы всё равно пас! — твёрдо сказал я.

С высшим вампиром я и сам на поединок не вышел бы, не то, чтобы Элдри отправил.

— Боюсь, что вы не вполне поняли, насколько велика сила моего желания, — откидываясь на спинку кресла и вновь сцепляя пальцы в замок, советник хищно улыбнулся. — На подчинённой мне территории никто не смеет творить чего-либо без моего дозволения, будь он хоть человек, хоть вампир, хоть маг. Так что вся ваша Стая уже задержана, девочка взята под стражу…

— Ах, ты! — я вытащил меч, намереваясь укоротить кое-кого в росте, но хозяин кабинета задействовал артефакт.

…Я настолько отвык от магических сражений, что не проверил помещение на энергетику.

— Впечатляет, — хмыкнул Данрад откуда-то свысока. Моё тело дёргалось от разрядов на полу. — Но вы там об интересном говорили, Ваша честь. Хотелось бы до конца дослушать.

— Да. Действительно, — согласился Виктор Верше. — Ныне вечером девочка через подставных лиц отправится на торг. И только после этого я отпущу всех ваших людей и вас в том числе, сударь. Думаю, двадцать золотых, которые Стая получит либо в качестве компенсации, либо награды, основательно смягчат мой поступок. Но, разумеется, для получения обозначенной суммы вам придётся остаться в городе до слияния лун.

— Это же больше месяца!

— Не хотите, так можете уехать без ничего… Или покажите, что умеете заниматься своим ремеслом и сами приволоките в замок вампира. Тогда моё самолюбие будет удовлетворено настолько, чтобы увеличить вознаграждение даже до сорока монет.

— Ста.

— Пятидесяти.

— Девяноста.

— Пятидесяти.

— Восьмидесяти.

— Пятидесяти пяти и это моё последнее слово.

— Идёт. Но неужели без неприятного впечатления о вас нельзя было обойтись? — позволил себе буркнуть Данрад. — Сумма-то кругленькая.

— Знаю, она солидная. Однако я прекрасно понимаю, что в таком тонком деле обязана присутствовать не только финансовая мотивация.

— Разве?

— Посмотрите на вашего человека. Он уже готов горы свернуть, но отыскать дочь… И совершенно бесплатно!

* * *

— Перечить тебе я не стану, — напрямик сказал Данрад, едва нам дозволили покинуть пределы «гостевой» комнаты без окон и иных дверей кроме входа. — Даже всецело поспособствую, если без размытых замысловатых верещаний объяснишь, в чём и зачем тебе подмога нужна. Но, мать твою, не более. Репутация у советника та ещё, однако верить, что за месяц пьянки в городе мы своё не получим, не приходится. Ядрёна вошь, да за такую сумму можно в Ингшвард и не спешить!

— Тебя так просто купить? Или Стая что? Действительно свора диких зверей, которые готовы пожрать даже собственного детёныша?

— Ты мне тут хером меряться надумал? А ну-ка прекращай, сука!

— На выпивку больше не потратьте! — зло рыкнул я, и сильная рука тут же прижала меня к стене, надавливая на горло.

— Я не обязан думать о девчонке. Ты — член Стаи. Она — нет!

— А если от полутора голов половину отрезать, одна хоть целая останется?!

Данрад не стал ничего отвечать, но через пару секунд отпустил меня. И я поспешил вперёд по коридору, оставляя его позади. Идти рядом с ним не хотелось. Мысли в голове вертелись с сумасшедшей скоростью, то начиная выстраивать логическую цепь дальнейших поступков, то резко прерываясь на осознании, что я слишком много взял на себя ответственности. Элдри следовало убить годы назад и жить спокойно.

Спокойно жить.

Треклятье!

Глава 2

Перед тем, как я покинул замок, глава стражи, дозволивший называть его просто Руяном, с неприкрытым сочувствием рассказал мне, где продавали мою девочку, но больших подробностей дать не смог. Агенты, вновь выступившие в качестве продавцов ребёнка, оказались убиты. Так что он практически повторил слова Данрада о готовности к содействию и напомнил, что от горожан старательно скрывают любые слухи. Мирное население не должно было знать о проблеме.

Помощью Руяна я решил воспользоваться сразу. Мы вместе (мужчина не отказался составить компанию) отправились на перекрёсток двух окраинных улочек. Одна из них не была вымощена, а потому грязь после ночного дождя разжижила грунт и помешала крытой повозке на следующем пересечении дорог выехать из ямы.

— Здесь всё, сука, и было, — почёсываясь, хмуро сказал глава стражи. Из-за угла на него пялились чьи-то настороженные глаза. — Что скажешь?

— Глупо, — ответил я машинально, ибо моё сознание погрузилось в глубокие раздумья.

— А?

— Другие торги проходили тоже в городе? Всегда?

— Да, етить, по-разному бывало.

— Значит, шансы не так высоки, что логово в пределах Вцалбукута. Стоит проверить два остальных варианта, когда он обитает в округе.

— Два?

— Когда мы въезжали, то я обратил внимание на свежие символы защиты от нежити на городских стенах. В одиночку высший вампир преодолел бы их. Но с таким грузом как ребёнок? Нет. Крайне маловероятно. Его либо кто-то впускает и выпускает, либо он пользуется тайным ходом.

— Хм. У Его чести было ещё предположение о телепрострации какой-то.

Нет. Этот заумный советник на выселках цивилизации нравился мне всё меньше и меньше!

— При использовании телепортации нет смысла организовывать портал далеко от места торга, а, значит, где-нибудь тут нашёлся бы и остаточный след магии. А его нигде не видно.

— Его честь Виктор Верше специально по улицам нашего городского мага выгуливал воздухом подышать. Тоже, мать их, ничего не выявили.

Угу. Значит так. Городской маг мне тоже перестал нравиться, хотя с ним-то я не был знаком даже мельком.

— В любом случае, — продолжил Руян, — всё это уже проверено на хер. Тайные ходы непроходимы из-за паутины, а привратников и дежурных на стенах отбирают как в личную гвардию короля.

— Основательно ваш советник взялся.

— За яйца схватил и не отпускает.

— А хочется, чтоб отпустил?

— Э? — не понравилась стражу моя воодушевлённая интонация.

Виктор Верше хотел не столько справедливости, сколько мщения за профессиональные неудачи. А я всегда был жаден до всего, что считал своей собственностью. Так что по логике вещей, результатом его мстительности и моего эгоизма должна была стать смерть вампира. Или другими словами нечто, что кто-то бы назвал добрым делом. Но… Ха! Размечтались!

Я и добрые дела никогда не дружили друг с другом.

— Трупов-то за ночь, наверное, всё равно хватает? Кого прирезали, кого в реке потопили?

— А кого-то и придушили, — хмыкнул, усмехаясь, мой собеседник. — Конечно трупов полно!

— Но я верно понимаю, что ни одного укушенного?

— Ага, — ответил Руян и, внезапно придя к неприятному выводу, отчего я такие вопросы задаю, сурово произнёс. — А ты чего, етить, про мертвяков трёп начал? Его честь к статистике не прибавишь. Это я тебе сам обещаю!

Я промолчал, так как моя задумка заключалась в ином. А там немного побродил по округе, но ничего из того, к чему можно было прикопаться, так и не заметил. Так что план у меня оставался только один. Тот самый первый, что пришёл в голову. А потому, вернувшись в избу, где Стая обустроила стоянку, я по-тихому отвёл Марви в сторонку и шёпотом объяснил, какую помощь от неё жду. Та нервно провела языком по сухим губам, но согласно кивнула. Это меня порадовало. В одиночку устроить задуманное стало бы в разы сложнее.

Невозможно выследить хитрого вампира в короткий и, как показала практика гениального советника, в длительный срок тоже. А, значит, надо было сделать так, чтобы это он сам начал искать встречи со мной. Дельная приманка же обозначилась только одна, и я попробую объяснить вам её смысл.

Вампир не просто так занимался пропитанием через подставных людей. Он не желал тратить время на поиск жертв, исчезновение которых не осталось бы без внимания. И многотысячный Вцалбукут ему в этом подходил. В любой деревне пропажа даже одного человека — уже событие. В городе к подобному относились мягче, да и всегда хватало лихих ребят. Ушлый вампир в последних очень нуждался. Он хотел, чтобы даже в случае беспокойства охраны, наказание понёс кто другой. Не будь Виктор Верше столь дотошно принципиален, то так бы и произошло — ложных хвостов хватало. Однако советник сыграл свою роль, и в общем и в частном сложилась ситуация, когда уже никому не хотелось афишировать присутствие кровососущей нежити.

Виктору Верше элементарно не желалось устранять народные беспорядки из-за длительного безрезультатного разбирательства.

Вампиру, в результате оных, менять место жительства.

…Ну, а мне на их комфорт было начхать!

Пока из Элдри не высосали все жизненные соки, я планировал устроить грандиозную панику. Стоит стражникам и горожанам находить каждую ночь по несколько тел с характерными отверстиями на шее, как волна пересуд и подозрительности накроет город как цунами. Вампир же слишком хорошо устроился, чтобы не попробовать сперва разобраться с подлым конкурентом, ему жизнь портящим. Показательная казнь идиота дала бы ему ещё несколько лет спокойствия. К чему сразу делать ноги?

Так что с наступлением сумерек я и Марви вышли на улицы с вполне определёнными целями. И то, что начало твориться вокруг по прошествии трёх ночей наших стараний, оказалось уму непостижимо. Народ галдел, ибо трупы, как и положено, были обескровлены (замечу, что обескровить их оказалось задачей нелёгкой), а потому иного мнения о причине гибели ни у кого не возникало. И пусть от ножа тел людей находили больше в разы, именно с такими смертями человеческое общество никак не могло смириться. Повсюду возникали ссоры и скандалы с неизменным обвинением в кровожадности кого из соседей. Меня это даже веселило. Марви, кажется, тоже. Сорока, волей случая оказавшийся в курсе наших с ней совместных дел, мрачно чесал затылок, но Данраду нас пока не сдавал. А я не хотел посвящать главаря в свой план, понимая, что тот всенепременно поставит на нём жирный крест. И нет, вовсе не из-за человеколюбия! Какое ему дело до тех шестнадцати трупов? Наш Драконоборец любил тратить деньги, а наниматель… а наниматель стал нервным и был откровенно недоволен сложившейся ситуацией.

* * *

Время проходило, но никакого следа настоящего вампира как не обнаружилось, так и не обнаруживалось. Говорливый Засланец обошёл все притоны, но, как и агенты советника, так и не смог пролить свет на это дело. Среди стражников, если верить Руяну и проискам Браста, тоже зацепок не возникало. Накануне вообще прошли ещё одни торги ребёнка. Так быстро один за другим они ещё не происходили. Вывод, что Элдри умерла или сбежала, напрашивался сам собой, но… как бы то ни было, кроме как продолжать начатое, я ничего не мог поделать. А потому пребывал в отчаянии, граничащим с безумием, как на восьмую ночь мою активную деятельность всё же прервали тактичным покашливанием.

— Кхе-кхе. Так вот кто, значит, воду мутит.

Я покрепче сжал в правой руке серебряное шило, вытащенное из горла какого-то пьянчужки, и, готовясь пульнуть энергетический пульсар левой, посмотрел на говорившего. Тот сидел на корточках на краю крыши и из-за этого походил на диковинную статую вроде горгульи. Черепица под его ногами и не думала скрипеть или крошиться, выдавая отличную от человеческой природу незнакомца.

Хм. Незнакомца? Его лицо показалось мне отдалённо знакомым.

— Я тебя знаю.

— Да. Припомнил меня, Морьяр?

Мужчина плавным движением откинул капюшон короткого плаща, чтобы в тусклом лунном свете мне стало лучше видно черты его лица, да улыбнулся, показывая острые клыки. Теперь я и правда его вспомнил.

— Ты тот самый, с кого я в Амейрисе запрет снимал. Владмар.

— Верно. А ещё говорят, что людская память короткая.

— Я бы сказал — избирательная.

— Что-то ты как-то не особо заумно речи ведёшь. Поумнел никак?

— Каждый день своей жизни я использую с толком. Так что, определённо, поумнел. Я развиваюсь всесторонне и непрерывно. Но то, что ты имеешь ввиду, связано с другим. В последнее время мне приходится общаться с крайне примитивным контингентом, и поэтому я разработал нужный стиль речи. Правда, неприятно приходится всё время подбирать самые простые для понимания слова и выражения. Элементарные, как для собак.

Владмар окинул меня неприязненным взглядом, как если бы я сообщил ему нечто из ряда вон выходящее.

— Что-то не так?

— Хм. Нет, с тобой всё так. Это мне показалось… Знаешь, разговаривай со мной лучше, как с тем примитивным контингентом. Лады?

— Я так и намеревался, — не понял его просьбы я и решил выяснить самый важный для себя момент: — Моя девочка у тебя?

— Светленькая такая, сероглазая? И с именем ужасно длинным и заковыристым, но красивым, как свет звёзд над долиной?

— Она тебе полностью представилась, что ли?!

— Не сразу. Сначала сказала, что она — Малая. Но, если в общем, то у меня она… была.

— Была?!

— Да хватит тебе! — рассердился вампир и указал пальцем на труп. — Ты вот мне вон какую подлость готовишь! А я с тобой вежливо. С учтивостью. Давно бы уже мог спрыгнуть и шею тебе свернуть!

С этими словами он и правда сделал мягкий прыжок и бесшумно приземлился на все конечности на мостовую. Его движения напоминали движения хищной кошки, однако по итогу Владмар по-человечески выпрямился.

— Чего ты с ней сделал? Где мой Шершень?!

Меня буквально-таки затрясло. Я тоже поднялся, сжал рукоять шила ещё крепче, и, готовясь с секунды на секунду приступить к атаке, подошёл вплотную к нежити. Глаза смотрели в глаза. Ещё немного, и я бы выпустил свою ярость наружу. Всего одно не то слово, и я бы напал на вампира.

— Успокойся, — холодно произнёс Владмар. В его голосе слышалась усталость прожитых лет.

Столь часто повторяемое мною для Элдри слово сработало и для меня самого. Я убрал опасное серебряное шило и, так как результат уже был достигнут — желанная встреча состоялась, полоснул труп ножом по горлу, чтобы скрыть прежний аккуратный прокол. Вампир на это всё благосклонно взирал, и, как я заметил, ноздри его не затрепетали от запаха крови. А, значит, он был сыт.

— Шершень. Надо же, — говорил Владмар, пока я занимался трупом. — Но вне зависимости от имени, веришь ты в то или нет, а если бы ты дочке на лбу символ какой в меру оригинальный нарисовал, то я бы её сразу признал и отпустил. У меня, как тебя вспоминаю, так клыки ныть начинают, что сразу аппетит портится.

— Мне всё равно, что там у тебя с аппетитом. Я хочу узнать, что произошло.

— Хорошо. Только давай в таверну зайдём? Тут за углом через две улицы как раз относительно приличная.

— В таверну? — растерялся я от предложения. — Ты серьёзно?

— Да, — спокойно подтвердил Владмар. — Вцалбукут — городок беспокойный. По ночам то личности какие-то подозрительные так и шныряют с сапожным инструментом, а то и бдительная стража ходит… А у нас тут мертвец на небо смотрит. Звёзды изучает, что ли? Астроном?

— Хорошо. Пошли.

Таверна и правда была неплоха. Во всяком случае, пиво подавали в ней неразбавленное, а еда выглядела свежей. Вампир, вопреки моим ожиданиям, ничьего внимания не привлёк. То ли в этой промозглой стране привыкли к бледнокожим типам, то ли Владмар столь умело говорил, едва приоткрывая губы и не показывая длинных зубов.

…Хотя, наверное, и то, и то.

— Получается, кто-то там на самом наверху о моём присутствии пронюхал?

— С чего ты взял? — сделал я вид, будто не в курсе чего-либо.

— Стало понятно по твоему поведению. Кроме того, и так уже несколько раз кряду подменяют сволоту стражниками.

— Да? — деланно удивился я. — А ты уверен, что ты прав? Может, никто никого не подменял?

— Я живу как вампир уже восьмой век, — в ответе послышалось ехидство, — и потому прекрасно понимаю, что если я командую: «Равняйсь», и все вытягиваются в струнку, повернув голову вправо, то дело попахивает военной выправкой.

— О-о-о, — многозначительно протянул я. — Не думал, что здешнюю стражу так хорошо муштруют.

— А их и не тренируют на это. У каждой страны, а то и города, своя специфика. Я просто привёл пример понагляднее… Спасибо, милая.

Вампир одними губами улыбнулся разносчице, поставившей на наш столик заказ, и сделал вид, что пробует пиво.

— Так что с Элдри? — перешёл к основному вопросу я. Есть или пить мне не хотелось.

— Её забрал маг.

— Какой маг?

— Тот, которого ты убьёшь, — Владмар, пользуясь тем, что его клыки в данный момент мог видеть только я, показал зубы. — Видишь ли, у меня появились естественные враги. И лучший способ пережить их — это убить их первым.

Мысли в моей голове пронеслись молниеносно, но, так как они всё же требовали времени не только для возникновения, но и для осмысления, то я сначала отпил пива, а только затем, уверенно отставив кружку, произнёс свой вывод:

— Ты сразу понял, кто Элдри на самом деле.

— Не совсем сразу, но, да, понял достаточно быстро, — не стал отпираться вампир. — Однако она у тебя та ещё молчунья! Пришлось улыбаться и дожидаться, пока она мне начнёт доверять, чтобы узнать до сих пор ли ты её опекаешь. Потом пришлось тебя выслеживать.

— Плохо ты старался. Могли бы и раньше встретиться.

— Ну-ну. Ты сам не заметил, как я три ночи подряд наблюдал за тобой. Но, в целом, действовал ты молодцом. И убивал профессионально, и потом до рассвета домой не возвращался, чтобы не выдать, где твоё жильё. Ни разу не сплоховал.

— Я не профан.

— Не профан, — кивая, согласился Владмар. — Так бы мы уже на других условиях разговаривали. А то и не разговаривали бы вовсе.

— Хватит себе уже хвалу возносить. Давай ближе к делу.

— Мой приют обнаружил маг. Чернокнижник.

— Демонолог?

— Нет. Он, знаешь ли, из тех психопатов, что жаждут устроить второй Некрополис, чтобы нацепить на голову костяную корону. Ситуация в Амейрисе плохо повлияла на самомнении многих, они вылезли из тени и принялись портить кровь окружающим. Однако, несмотря на скудоумие, именно этого мага силой природа не обделила. Так что я сделал вид, что всецело готов сотрудничать с ним.

— Высший вампир действительно серьёзное подспорье.

— Само собой. Мне ничего не стоит создать гнездо эдак на сотню особей и единовременно управлять ими.

— На сотню?! — приподнял я брови, удивляясь сначала количеству, а затем ещё серьёзнее изумляясь, что у Владмара имелись какие-то проблемы с одним единственным магом. — И чего же ты не…

— Представляешь сколько такой гвардии крови надо? И это только один момент, Морьяр. Самый важный — не хочу, — перебил он меня и ненадолго прикрыл ладонью зевающий рот. — В своё время я занимал высокий пост в Некрополисе. Хватило с меня уймы марионеток. Ныне одного тебя мне достаточно.

— В Некрополисе? Значит, ты знал короля Тридаивера? — с восхищённым недоверием вымолвил я.

Признание заставило меня проигнорировать последние слова вампира.

— Да.

— Это же величайший король Смерти! Он правил на территории нынешней Старкании около девяти веков назад, и это почти всё, что известно. Упоминания о нём практически повсеместно уничтожены.

Я был взволнован, как малыш перед получением долгожданного подарка. Личность короля Тридаивера глубоко запала в сердце мальчишки — неофита Чёрной Обители. После лекции по истории я в своё время захотел узнать про него побольше, но наткнулся на непреодолимое обстоятельство — ничего, кроме уже рассказанного мэтром, в учебнике не было. Это заставило меня нахмуриться и начать собственное дотошное исследование. Я перерыл всю библиотеку и даже пересмотрел уйму копий документов. И, да! Нашёл несколько больше информации. Но она оказались лишь скромным количеством сухих фактов. Я искренне расстроился, по-детски считая результаты изыскания исключительно собственным провалом, но часто воображал себе, что можно было бы узнать о Тридаивере. Я ложился спать с мыслями о нём. Я просыпался с мыслями о нём. Воображал даже, что перемещаюсь в прошлое и разговариваю с ним… Честное слово! Некогда я бы сам предложил вампиру высосать из меня всю кровь, если бы после этого мне довелось узнать хоть чуточку больше.

— Ты должен мне рассказать! Прошу тебя. Расскажи мне о нём! Это же Тридаивер! Великий король Смерти!

— Да-да. Король Смерти. Великий, — вяло и неохотно подтвердил мой собеседник. — Только в душе он как был неотёсанным крестьянином, так и остался. Иначе бы Некрополис не был столь экономически нежизнеспособен. Этот король хамски упивался властью, показушничал в короне, а на деле был ту-пи-цей. В чём вообще заключался смысл обращать всех своих приспешников в послушную нежить, чтобы поменьше роптали? По итогу всё равно Некриторис увяз в долгах, а сам Тридаивер доколдовался и сдох.

— А что с ним произошло на самом деле? В учебниках написано, что его нежить загрызла.

— Может, и сожрали его… Только это стало возможно после того, как он сам умер.

— Что же он не так сделал? — всерьёз заинтересовался я поднятой темой.

— Глупость, по итогу которой озомбировал правую часть туловища. Органы в ней работать перестали, поэтому левая его часть долго протянуть никак не могла.

— Похоже, ты не высокого мнения о нём.

— Да. И о том негодяе, что пока жив, тоже. Если бы речь шла не о некромаге, то я бы уже с ним расправился. Сам. Но он — не ты. Он чувствует моё присутствие и имеет достаточную власть, чтобы считаться для меня опасным.

Пришлось забыть про собственное желание узнать уйму подробностей про Тридаивера да недовольно поджать губу, задумываясь о другом. Из четырёх составляющих магии тьмы мне хуже всего давалась именно некромагия, хотя ближайшая к ней трансмутация не вызывала проблем. Больше. Даже Хозяева отмечали мои способности к ней, а потому я столь часто занимался для них ритуалами обращения в нечисть или нежить не ниже пятого уровня. Запросто доходил до девятого, считающегося вершиной мастерства. Зелья я тоже всегда варил замечательно, хотя, до времени присоединения к Стае, никогда и не мыслил, что буду так плотно на них специализироваться. Область, именуемая «призрачным тленом», тоже осуществлялась мною без особых хлопот. Насыл всяческих невзгод, а особенно навевание тоски, получались у меня как-то сами собой (и, судя по всему, даже и без магии!). Но вот контроль, упокоение и даже создание примитивнейших видов нежити — тут я проявлял почти такой же антиталант, как и в противоположном умении «сила зверя» магии света! Это была моя ахиллесова пята.

— Ладно, я понял, — кивнул я головой. — Но зачем понадобилось отдавать Элдри этому магу?

— Ха! — воскликнул Владмар. — Так ты будешь искать его, а не мою скромную обитель.

— Нечего себе скромную, — мрачнея пробубнил я скорее даже машинально. — Ты столько детей у себя там загрыз? Это должен быть огромный склеп!

— А что? Если у меня есть зубы, то я только убивать должен? — вдруг, откидываясь на спинку стула, очевидно обиделся вампир.

Я поразмыслил с пару секунд над его вопросом и ответил:

— Ну, да.

— Нет. Я ни одного из этих детей не убил, — гордо приподнимая нос, заявил мой собеседник. — Я всецело ратую за цивилизованное общество. Так что несмотря на то, что в силу своего естества, я, конечно же, часть крови из них выпиваю, но в остальном — нет. Дети живут у меня на своеобразной передержке по месяца три… Мне же продают сущие отбросы. Они кишат вшами и не знают элементарных манер. Если не привести их в порядок, то Цурканда их не примет.

— Ты перепродаёшь детей в Цурканду?!

— Тише ты! — шикнул на меня вампир и подтвердил: — Да. Продаю. Эта страна до сих пор не может восстановиться после войны с Амейрисом. Ей нужно пополнение населения извне, а маленькие дети легко перенимают догмы. И если их не связывают родственные узы, чтобы регулярно вспоминать об истинных корнях, то всё замечательно. Заботиться в Цурканде о них будут в разы лучше, нежели в жалком Вцалбукуте.

— Весёленькая история, — кисло улыбнулся я, обнаруживая истинную подоплёку интереса советника к персоне Владмара. — Хорошие же у тебя друзья.

— Друзья нужны всем. Но станут ли мои друзья твоими — это вопрос.

— Да зачем мне твои друзья?

— Кто знает, — пожал плечами вампир и протянул мне бумажку, свёрнутую в малюсенький бутафорный свиток, замотанный тонкой дешёвой бечёвкой. — Во всяком случае они рады тебе сообщить, что некромаг проживает где-то в тоннелях под городом. В южной его части.

— Под городом? Здесь же ничего не знают о канализации!

— Ох, — вдруг рассмеялся Владмар. И даже глаза его озорно засверкали. — Неужели ты думал, что я через стену всякий раз таскаюсь или научился телепорты выстраивать? Под этим городом сохранились остатки цивилизации крысолюдов. Там полно полуразрушенных ходов без выхода на поверхность.

— Если без выхода на поверхность, то как же ты тогда…

— А это моё дело. Над своим сам думай. Девочку я час назад через посыльного мага к магу же и отправил под предлогом, что мне такие дарования не нужны, — перебил мою речь вампир, а затем, оставив на столе пару монет в оплату за трапезу, встал и приподнял рукав рубашки так, чтобы стали видны серьёзные ожоги. — И уж насколько она некромагу понравится, я не знаю.

Я дождался ухода Владмара, чтобы всё-таки по-быстрому допить пиво и съесть заказанную жареную картошку с солёными грибами. В ближайшие сутки другой возможности нормально перекусить у меня могло и не появиться. Затем я зевнул, прикрывая рот ладонью. Никогда не причислял себя к жаворонкам, но и совой, способной регулярно и с комфортом бодрствовать ночами, я не был. А там развернул свиток. Особо полезной информации в нём не оказалось — всего-то несколько слов о внешности мага и, несколько подробнее, об его помощнике посыльном. Особенно ярко запомнившаяся мне поэтичная фраза описывала маску на лице последнего. Если бы не общие сведения о росте, цвете кожи, телосложении и том, что примитивной тёмной магией тот владеет, то послание можно было смело выкидывать.

Хотя, на самом деле, очень удачно, что я задержался в таверне. Едва свиток исчез в моей сумке, как в заведение вошёл Руян а, буквально-таки через минуту, и Данрад. Мои брови приподнялись сами собой, но, так как мужчины ещё не заметили меня, то я силой мысли погасил ближайшую лампу. Она и так висела, удачно отбрасывая на мой столик тень медвежьего чучела в полный рост. Теперь же здесь стало и вовсе темно. Я прикрыл лицо капюшоном, радуясь, что никто из немногочисленных посетителей не поднял из-за погасшего света шумихи, и постарался усилить слух. Энергетическое поле вокруг меня тут же неприятно заколыхалось, делая ауру ярче. Сделать воздействие менее заметным для иных магов я пока не мог. И, если честно, зря я таким делом вообще занимался. Всё равно ничего не услышал.

Руян, допив прямо у стойки заказанную кружку пива, вытер рукой усы и повернулся лицом к залу. Он профессионально изучал всех присутствующих, хотя ни на ком взгляда не задерживал. Я едва удержался от того, чтобы уткнуться носом в тарелку. Этим бы я выдал себя. А так главу стражи моя персона не особо-то и заинтересовала — одет я был как бродяга. Руян меня не узнал. Зато, вот, что примечательно, намеренно упустил из вида Данрада. И можно было бы списать это на взаимную неприязнь, но тогда ему определённо не следовало покидать таверну мимо столика главы Стаи так, чтобы словно мимоходом коснуться рукой столешницы и оставить там приметно светлый клочок бумаги.

Ладонь вожака накрыла послание не привлекающим внимания движением. И не знаю, что было внутри той записки, но очевиднее некуда она оказалась куда как интереснее моей. Данрад нахмурился, резко поднялся и стремительным шагом нагнал Руяна у выхода из таверны. Далее положил ладонь главе стражи на плечо. А там они, что‑то шепча друг другу, ушли. Вместе.

Было ли это подозрительно?

Определённо, да!

Однако я не стал ничего предпринимать, рассудив, что не стоит раскрывать свою личность и требовать у Данрада, не утратившего интерес к кровожадным забавам и расправам, объяснений по произошедшему. Мало ли какие тайны могут быть между этими двумя? Не факт, что они меня касаются.

Но треклятье Тьмы! Зачем тогда Владмар привёл меня именно сюда?! Следуя за ним по городу, мои глаза подметили парочку не менее примечательных таверн, нежели эта!

Или мне уже повсюду заговоры мерещатся?

Ощущая себя насильно вовлечённым в какую-то многоходовую неприятную игру, я выждал около пяти минут и только потом вышел на тёмные улицы Вцалбукута. До рассвета было ещё далеко, а пространство освещали только немногочисленные примитивные факелы. Звёзды скрывали густые чёрные облака. Лишь луны блёклыми пятнами иногда просвечивали через небесную дымку. Темнота вокруг давила до боли в горле, до рези в глазах.

Я потёр пальцами веки, осознавая, что мрак вокруг был никак не связан с моим самочувствием, и с пару минут так и стоял на одном месте. А затем ноги решительно и словно бы сами собой понесли меня прочь.

Шёл я к строению больше похожему на миниатюрную крепость. По сути, крепостью оно и было. В замке обитал градоправитель и он, как и любой человек, которому досталась власть, стремился эту самую власть обезопасить стеной повыше да стражей повнушительнее. Собственно, именно эта стража ни в какую и не желала меня впускать, хотя просил я аудиенции не с градоправителем или его советником, а всего-то с городским магом. А потому, получив категоричный отказ, мне пришлось действовать крайне непривычным для себя способом — не напролом.

Не буду углубляться в то, как я подыскивал место для преодоления ограды и как изящно левитировал над ней, прикрываясь ветками колючего кустарника. Хвастаться тут особо нечем — всё равно меня поймали. Опишу только, что произошло это, когда я крался вдоль садовой тропинки. Сорванные по пути астры и бархатцы, лишённые колючек и не боящиеся первых дуновений осени, не смогли помочь в маскировке спины. Так что я, внезапно услышав громкий приказ стоять на месте, сначала застыл, а потом всё же выпрямился и машинально сжал стебли цветов обеими руками в единое целое.

— Эй, Хойган! У меня тут ворюга. Возьми его на прицел!

Лучник, которого я так старательно обходил, резко обернулся. Испуг в его глазах быстро сменился на предвкушение… Ещё бы! Кто-то только что выслужился вместо позорного выговора!

Колотить меня до поры до времени не стали, но несколько увесистых толчков выдали, чтобы я начал быстрее передвигать ногами. И вели меня, как выяснилось к дежурному начальству, на чей матерный разнос я смог только промямлить, что намеревался де увидеть городского мага по сугубо личным, но крайне важным причинам, а через главные ворота никто пропускать мою скромную персону не возжелал. Ответ вынудил начальника посмотреть на цветы, по-прежнему удерживаемые мною, каким-то странным задумчивым взглядом. Однако, выявив, что я не лгу про отказ внешней стражи, он с чего-то сменил гнев на милость. Отправив посыльного мальчишку впереди и не переставая подозрительно ехидно улыбаться, этот мужчина дозволил мне поблуждать в его обществе по коридорам замка. Правда, оружие меня снять заставили.

…А цветы вот, зачем-то, вновь сунули в руки!

Глава 3

— Да что вы тут выдумали?! — послышался за дальней дверью неприятно визгливый девичий голос.

И, наверное, его обладательнице сказали нечто в ответ, так как она вдруг разразилась самой настоящей гневной тирадой. У меня засосало под ложечкой.

— Чего застыл? — проворчал в мою сторону начальник дежурной смены. — Давай шагай.

— Туда?

— Да.

Увы, но кажется в помещение с истеричной особой мы и направлялись.

…Ага. Точно!

Передо мной распахнули дверь, и я понуро зашёл внутрь. Там находились двое человек. Мальчишка-посыльный и девушка. Если же говорить о комнате, то она была, судя по всему, чем-то вроде гостиной в личных покоях. Сделать такой вывод мне позволила резкая смена интерьера и наличие весьма специфических вещей, вроде круглого стола с чёрным стеклянным шаром на нём. Однако всё остальное своё впечатление я смог составить лишь позже. И то по обрывкам воспоминаний. Рассматривать обстановку было некогда. В тот момент меня больше занимала хозяйка апартаментов.

Эта юная, миниатюрная и привлекательная на первый взгляд (и только на первый!) особа лет семнадцати-двадцати выглядела в половину старше своего возраста из-за капризного изгиба губ да тёмных волос, стянутых в тугой узел библиотекаря так, что ни одна волосинка не выбивалась. Её глубоко синие глаза вот-вот начали бы метать вполне настоящие молнии, а руки требовательно взмывали то вверх, то вниз в такт рассерженным словам, наподобие лебединых крыльев — рукава у накидки были слишком широкими и рюшистыми.

… Вообще, она была одета в самый нелепый пеньюар из тех, что мне доводилось видеть!

Громоздкая накидка из тяжёлой белой атласной ткани, расшитой серебряными загогулинами и бисером, не выглядела подходящей для домашней одежды, носи её хоть королева. Жёсткий материал следовало использовать для изготовления бального или свадебного платья. Однако, это чудо ещё и сшито было так, что расстёгивалось постоянно, как девушка ни поправляла крючки. А потому всем присутствующим довелось многочисленное количество раз лицезреть нижнюю розовую сорочку, скорее открывающую, чем прикрывающую маленькую грудь. При этом ноги были сокрыты полностью. И даже с излишком! Длина требовала либо высоких каблуков, либо укорачивания сантиметров на пять, чтобы не спотыкаться при попытке ходить. Мне даже пришло в голову, что впопыхах это хрупкое создание надело на себя нечто из чужого гардероба. Слоёв воздушной ткани в юбке сорочки, начинающейся под самой грудью, было столько, что запросто можно было скрыть и последний месяц беременности.

— Кого вы мне тут привели?! — продолжила повизгивать красавица, и мне очень захотелось почесать мизинцем в ухе.

— Вы уж извините, Ваше магичество, — нахмурился начальник дежурной смены. — Этот тип так настойчиво лез в замок с букетом цветов в намерении вас увидеть… Я полагал, что вы его знаете.

— Первый раз вижу! — воскликнула магичка, но уже явно спокойнее. Глаза её сначала воззрились на душистый веник в моих руках, а потом, уже с симпатией, и на меня самого. При этом она быстро провела ладонью по волосам и часто заморгала ресницами.

— Тогда пошёл давай! — пнул меня по икре мой провожатый, но я непостижимым образом устоял на ногах. — Нечего тут…

— Как нечего?! — снова искренне возмутилась девица. — Вы посмели меня разбудить! Сюда его привели! А теперь уводите, что ли?!

— Э-э-э…

— Что вы там мычите?! Встаньте уже вот туда в угол и дайте мне послушать, как этот человек представится!

О, кажется, я понял, почему городского мага не было на пирушке… Да ну такую пирушку в забвение!

— Я, — начал было я произносить своё имя, как меня тут же прервали:

— Фу! Я же чувствую, что вам близка магическая стезя. Как можно было довести себя до такого состояния и вида? Это же неприлично! Своим обликом вы накладываете тень на всё магическое сообщество.

Девушка суровым взглядом «синего чулка» пронзила меня насквозь. Я почувствовал себя неуютно ещё больше, чем прежде, и в поисках поддержки метнул взор на начальника дежурной смены. Тот, кажется, понял, что я жду от него совета, и выразительно посмотрел на увядающие астры. Мои руки тут же затряслись, но я, сделав пару шагов вперёд, протянул веник магичке…

Впервые в жизни я дарил кому-то цветы! И ещё кому!

— Я это… Вот… Вам… Хотел, — постарался утихомирить я дракона.

— Это, конечно, очень мило, — старательно сдерживая вот-вот готовую проявиться на лице довольную улыбку, произнесла девушка и застенчиво приняла букет. Затем она с нежностью поставила его в ближайшую колбу (ваз в комнате не было) и, уже со строгостью маман, блюдущей невинность выводка шаловливых дочерей на выданье, холодно сказала: — Но вы должны понимать, что подобные знаки внимания приличествовало бы оказывать знакомым. Как бы вы ни были увлечены, но я далеко не легкомысленная особа.

— О, и мыслей таких не было!

— Это хорошо, — всё же позволила она себе чуть приподнять уголки губ. — Тогда назовите уже своё имя. А то всё молчите и молчите!

— Я Морьяр.

— Морьяр? Что-то отдалённо знакомое… Но нет. Не припомню. Полагаю, вы могли бы прояснить этот момент, рассказав о себе?

— Вы действительно могли обо мне слышать. Я…

— Хватит-хватит! — вскидывая руки, внезапно пискнула она. — Мне, конечно, интересно, но будет лучше, если вы придёте днём, а не ночью, как какой-то вор. Приходите завтра. Я предупрежу стражу, чтобы вас пропустили. А сейчас уходите. Все уходите!

— Так куда его? — недопонял дежурный офицер. — Под стражу?

— Что? Под стражу? О чём вы? С ума сошли, что ли?! — изумилась магичка и грозно нахмурила тонкие брови. — Выпустите его из замка, дурень! Этот молодой человек просто излишне романтичен.

Девушка напоказ презрительно вздохнула, но проводила меня очень заинтересованным взглядом. Правда, недолгим. Ибо из комнаты я почти что выбежал! А после, когда мне вернули моё вооружение и выставили на улицы города, вытер рукой пот со лба.

Вздумалось же мне побеседовать с местным магом, как с разумным человеком!

Нет. Эта взбалмошная избалованная истеричка и близко к тьме не прикасалась, чтобы подозревать её в соучастии. Ей не было ничего известно о вампире. Не было ничего известно ей и о некромаге…

Отчего я был так уверен, что она ничего не знает?

Люди! А вы бы взяли себе в компаньоны это?!

Соблюдая правила безопасности, возвращаться к дому до утра я не намеревался, а потому решил заняться изучением местности. Точнее того, что под ней. Зная, что я должен обнаружить, предпринять попытку было легко.

Для этих целей мне требовался укромный уголок, потому что без отрисовки соответствующего усилителя и жертвы, у меня навряд ли что вышло бы. И таковой тупичок отыскался. Он был очень комфортен, хотя и завален мусором. Дремлющая на останках телеги тощая одноглазая псина с выводком только что рождённых щенков с интересом уставилась на меня. Я её присутствию обрадовался. Она, сдуру, моему тоже. И когда я подошёл ближе, вместо того чтобы огрызнуться и зарычать, животное ласково облизало мою ладонь.

— Вот глупая, — тихо сказал я и начал на себя злиться.

Мне нужна была жертва, а эта уже… а эта уже совсем мне не подходила!

…Худая какая-то. Жизненных сил в ней мало. Может, прогуляться ещё? Наверняка получше найду.

От собственных мыслей я криво улыбнулся и вспомнил слова Владмара. Наверное, уличные дети казались ему такими же симпатичными попискивающими мохнатыми комочками, пока ещё не открывшими глаза, чтобы увидеть и понять, какой дерьмовый мир их окружает. И это было смешно. Ведь высшие вампиры, пусть и не обладали способностью использовать магию, являлись идеальными служителями смерти. Их создание требовало истинного искусства, так как итог оказывался физически совершенен. Изумительные убийцы! Они умели убивать, как никто иной. Они любили убивать, как никто иной. Опьяняющая кровь и угасание жизни в глазах жертв были их пищей. И я восхищался ими, ибо и сам умел убивать да и убивал… Предвестник Тьмы. Не зря меня так прозвали. Сколько миров познало мои отточенные умения в причинении боли?

Казалось бы, всё ясно.

Но кем мы были на самом деле, если порой никак не могли поступать так, как нам поступать было предопределено самой судьбой? А, Владмар?

В голове сами собой зазвучали строки:

По окончании строф в висках что-то запульсировало. Я помотал головой из стороны в сторону, словно хотел смахнуть наваждение. И вдруг оказалось, что оно действительно существует. Не мнимое, а настоящее. Мне вспомнилось, что не просто так я шёл в замок. Что вампир мог запросто солгать о некромаге, чтобы пустить меня по ложному следу. Ложь являлась неотъемлемой частью бытия людей, а Владмар некогда был человеком. Мне вспомнилось то, каким я был, и насколько мне было просто в те дни, пока я не размяк душой.

Сам не ожидал этого. Но мои пальцы резко сжались на шкирке одного из щенков. Его мать тут же ощерила пасть, и я воткнул серебряное шило в её оставшийся целым глаз. Острый инструмент проткнул мозг, и собака быстро затихла. Детёныши продолжили ползать возле её брюха. Я отпустил схваченного заскулившего щенка и мягко подтолкнул его к одному из набухших сосков. Тот принялся жадно сосать пока ещё тёплое молоко, не зная, насколько бессмысленны были его инстинкты выжить и вырасти. Я хмыкнул. Скорее с сочувствием, чем с насмешкой. А затем приступил к зарисовке магической символики и письменам. Лучей у основного контура фигуры я создал четыре — как раз по количеству щенков.

На миг мои мысли перешли от воспоминаний к настоящему. Тогда ли? В том ли закоулке я осознал, что отныне не могу ожидать уважения ни от кого и никогда?

Для Света я совершал слишком много зла. А для Тьмы в моём сердце жило слишком много стремлений к добру.

Тогда ли я окончательно понял, что стоит мне потерять Элдри, как меня поглотит собственное одиночество? Она единственная во всех мирах любила меня так, как мне было необходимо для того, чтобы жить. У неё одной могло получиться вытащить меня из той бездны, в которой я находился. Эта девочка день за днём снимала с меня пелену отрешённости и заставляла видеть мир в иных красках. Однажды она смогла бы сделать меня живым по-настоящему, если бы только не…

Треклятье!

Нет! Пока рано об этом вспоминать!

Столько веков одиночество казалось мне приятной независимостью! А ныне оно смертной тоской окутывало в саван. И, быть может, мне стоит влюбить кого-то в себя, чтобы вновь ощутить на себе силу бескорыстной любви да, наконец, получить желаемое. То, что мастер Гастон изо дня в день неустанно твердил, а я беззаботно пропускал мимо ушей — мне нужны были не власть и могущество, а семейный очаг и его тепло.

Но я уже не мог поступить так. Просто-напросто не мог!

С Элдри меня связывали не только любовь и не любовь, мстительная ненависть и безграничная надежда, детские наивные обещания и взрослые нерушимые клятвы верности. Не только мрачное прошлое, странное настоящее и размытое видение будущего. Нас соединяло незримой пуповиной само дыхание вселенных. И начать всё с чистого листа означало перевернуть страницу с ликом Элдри. С ликом Эветты.

А это могущественному Страннику Междумирья и Разрушителю миров оказывалось никак не под силу.

Анализ дал понять, что насчёт подземных тоннелей вампир не обманул. Я ощутил продолговатые пустоты под землёй вместе с их пыльным привкусом тоски. Чтобы ни случилось с городом крысолюдов, но его жители не сами и не по своей воле покинули его. И испытываемые ими эмоции впитались в кладку настолько, что время до сих пор не сумело поглотить их.

Я поднялся с затёкших ног. До рассвета, судя по отблеску звёзд, было ещё не меньше получаса, а, значит, имелось время прибрать за собой — элементарно выбросить трупики и затереть линии пожухлой гниловатой соломой. Но мне было лень. А безнаказанность после убийств «под вампира» поощряла беззаботность. Так что я задумчиво поглядел на улики магического ритуала и преспокойно пошёл, куда глаза глядят. До первого луча солнца возвращаться в снятую мной комнатушку я не был намерен.

* * *

— Тоже не знаешь, чем себя занять? — мы с Марви приметили друг друга одновременно, но она заговорила первой.

— Уже знаю.

— Ох, никак встретил кровопийцу? Оправдались вылазки?

— Да-да, — суетно ответил я. Разговаривать мне не хотелось, но бескорыстное участие Марви в моих проделках требовало предоставить ей ответы. — Вампир, правда, сбежал, зато появилась зацепка, что ему способствует некромаг. Теперь его логово будет легче найти.

— Хм, помнишь, о том увальне в чёрном платье, что ходил по погосту?

— Где? Когда?

— Когда мы посрать с дороги съехали, прежде чем в город въезжать, и там на могилы наткнулись. Наверняка это наш выродок!

— То был некромант, а не некромаг.

— Не одна малина?

— Нет. Некроманты с духами и тенями общаются. Они в основном медиумы хорошие и на друидов похожи. Только заботятся о мёртвых. А некромагам как раз-таки покой умерших ехал болел. Они сильные практики в видимой магии.

— Понятно, что ничего не понятно… Какой дальше план? Убивать больше не понадобится?

— Нет. И спасибо. Ты мне очень помогла. Правда.

— Да ладно тебе! — усмехнулась Марви, но тут же погрустнела. — Малую жалко… Нет! Не смотри на меня так. А то ты сам не понимаешь? Пусть с мозговитой нежитью мне ещё не доводилось сталкиваться, но опыт говорит о том, что если вторую неделю кого-то не отыскать, то его в живых уже нет.

— Она жива, — упрямо заявил я, хотя особой уверенности у меня в этом не было.

— Поверю тебе, — она вздохнула так, что сразу стало понятно — её слова лживы до последнего звука. А затем Марви сказала: — Раз уж убивать больше не надо, то я сразу к Стае вернусь. Не нравится мне тот клоповник.

— Мне тоже. Так что пойду туда исключительно за вещами… Хотя, нет. Подремлю с пару часов и только потом скажу хозяину, что хватит с меня его аренды.

— Давай, заодно и мои шмотки захвати. А я пока пойду и первой порадую Данрада, что ты мне снова надоел. А то он уже недоверчиво коситься начинает. Чего мне с тобой столько‑то дней вместе жить?

— Да. Ты мне тоже надоела!

Кажется, шутка удалась, потому что мы улыбнулись друг другу и разошлись в разные стороны.

Вроде бы я не писал ранее, но, чтобы не привлекать внимание Стаи еженощными уходами, я и Марви разыграли вспыхнувшую между нами страсть и желание уединения. Подобному легко поверили. Женщина была любвеобильна, не отличалась глубиной привязанностей и регулярно меняла мужчин. Пожалуй, из всех нас с ней не переспал только Браст, и то только потому, что его привлекали исключительно очень молоденькие девушки. Кроме того, около года назад у меня уже была яркая пятидневная интрижка с Марви (правда завершившаяся бурным скандалом, в котором моё участие и не требовалось. Монолог был достоин целого театрального акта!). Так что мы сняли скромное жильё и там занимались нашими «утехами».

После разговора я поступил так, как и озвучил. Пришёл в снятую комнатушку, затем сложил сначала в сумку свои вещи, а потом и оставленные Марви. У неё их оказалось значительно меньше моего. Основное имущество она продолжала хранить в лагере, и, наверное, это было правильно. Я так и не сделал окончательный вывод по этому вопросу, так как прекратил размышлять над ним, едва лёг на кровать. Сон правда, несмотря на усталость, пришёл позже, чем мне хотелось. Уж слишком потрепала мои нервы прошедшая ночка. Но силы, затраченные на бесконечные путешествия по улицам, вылазку в замок и магические хлопоты, требовали восполнения. Так что я всё же заснул и проснулся только от громкого стука в дверь. Хозяин комнат колошматил о доски кулаком, требуя немедленной оплаты за следующие сутки.

Едва продрав глаза, я выпил воды, а там и открыл дверь да озвучил неприятному толстячку новые обстоятельства. Тот недовольно поджал губу и потребовал незамедлительного съезда или компенсации за задержку. Я спокойно пожал плечами, взял сумку, перекинул через руку плащ да осмотрелся, не стало ли чего забыто? Вроде взято оказалось всё. Так что под пристальным взглядом хозяина я ушёл восвояси. Вослед мне донеслась его тихая ругань и я, не удержавшись, обернулся да показал наглому мужику срамный знак.

Прежде всего мне надо было вернуться к избе Стаи. Как бы то ни было, но я теперь действительно знал, какая помощь мне требуется от Данрада. Да и вещи следовало оставить где под присмотром. Не с собой же их таскать в самом-то деле?

— Ты забыла, — сухо прокомментировал я и под заинтересованные взгляды прочих членов Стаи начал выкладывать из сумки имущество Марви. Оно было исключительно девичьим: гребень, медное колечко с топазом, корсет, который она решила подшить, а не выкидывать, длинный стилет, кастет с узорчатой гравировкой, батистовый платочек с вышитой розой и ещё несколько мелочей.

— Ну, молодец, что принёс, — предварительно фыркнув и одарив меня недовольным взглядом, как если бы между нами действительно имела место быть размолвка, сказала женщина. — А теперь уйди с глаз моих долой! Видеть тебя не хочу!

— С учётом того, что я ни за что не последую твоему желанию, тебе придётся или самой куда сваливать, или глаза больше не открывать. Выбирай сама.

Марви ничего не ответила. Мы с ней, конечно, частенько зубоскалили друг с другом, но сегодня нам не хотелось ничего подобного. Поэтому попытка Браста спровоцировать нас на продолжение ссоры не увенчалась успехом. Всё необходимое уже было произнесено.

Все утихомирились, поняв, что никакого концерта не предвидится. Они занялись своими делами. Я тоже вынужденно принялся за какую-то ерунду, хотя у меня давно всё чесалось, чтобы начать действовать. Однако следовало дождаться приличного часа, чтобы мои поступки не стали походить на паническую суету. Данрад не признавал Элдри за свою окончательно, а потому подводить его к тому, что мне требуется, следовало с пониманием и осторожностью.

— Холща, мне бы поговорить надо, — всё же в какой-то момент сказал я.

— Так говори, ядрёна вошь. Чего тебе?

— Наедине.

— Ну, давай побазарим, — вздохнул он, явно не испытав ни малейшего энтузиазма от того, что ему придётся вести со мной приватную беседу. — Только если надумал в отставку, как Данко проситься, то так и знай — по морде врежу и всё!

— А его отпустили? — машинально потирая челюсть, спросил я, потому что выйти из Стаи было не так просто.

На моей памяти уйти от нас хотели семеро. Четверых Холща-Драконоборец сразу расстелил на своей тряпочке. Троих предупредил, чтоб за словами следили. Одному из них повезло. Через несколько недель ему всё же позволили поступить как он хочет. А вот оставшееся двое — близнецы, превосходно владеющие топорами, уже гнили под землёй. Один из братьев из-за отказа начал намеренно запарывать задания. Наш предводитель отреагировал быстро и жестоко, четвертовав дурня лошадьми. Второй на это обозлился, но вместо мщения решил, что благоразумнее сбежать. Поймали мы его через неделю где-то. И попросту скормили волкам, как падаль.

— Я ему, сука, по морде врезал. И всё.

Сообщив это, Данрад дал мне знак выйти с ним на улицу. При этом он взял в руку трубку, набитую наркотической травой. Курил теперь наш вожак часто, но, вроде как, пока ясность мышления особо не терял. Может, этому способствовали отвары, которыми я его пичкал при всяком подходящем случае. Не знаю. Но меня радовало, что его стратегический ум пока ещё оставался по-прежнему острым. За него я его уважал. Он был тем человеком, у которого стоило поучиться.

… И я учился.

— Ну. Чего, мать твою, хотел? — спросил меня главарь после того, как затянулся, и сощурился, недовольно глядя на приближающееся к солнцу скромное белоснежное облачко.

— Я все дни затратил на изучение вопроса, как мог вампир либо в город, либо из города перемещаться. И, наконец-то, пришёл к выводу. Зрение тверди дало мне…

— Какое-какое зрение? — равнодушно перебил меня Данрад и выпустил изо рта пахучий дым.

— Которым тайники в стенах ищут. Позволяет полости воздушные в твёрдом материале вроде камня ощущать. Но я использовал его на земле, чтобы посмотреть на то, что под ногами. И там увидел…

— Погоди! — враз приосанился мой собеседник. — Так ты, скотина долбаная, хочешь сказать, что мы столько раз нанимали прислугу, чтобы Марви и Засланца не вслепую отправлять за ништяками, а ты мог всё сам на расстоянии прощупать? Какого хера мы по домам разбоем шарим, раз всё можно по-тихому?!

— Не знаю зачем. Вы сами не спрашивали могу я или нет.

Данрад смачно выругался витиеватыми фразами. Судя по смыслу, заключённому в них, за приближающееся к пяти годам время совместных странствий у меня исключительно получалось раз за разом то ли удивлять, то ли редкостно выводить его из себя.

— Ну ладно, — вместо новой затяжки вожак Стаи сломал пальцами деревянную трубку и продолжил наш разговор с откровенным раздражением в голосе. — Это я уяснил и понял… Поверь, запомню и никогда не забуду, ядрёна вошь! А теперь говори, чего ты там под землёй увидел?

— Хм. Там тоннелей множество. И пусть они большей частью завалами перекрыты, но всё же некоторые из них вампир мог запросто расчистить в качестве лаза. Благо они под стенами городскими проходят.

— Под стенами, говоришь?

— Да. Я постарался изучить всё, насколько мог, — не моргнув глазом соврал я. — Но одним магическим зрением сложно все нюансы выявить. Получилось только выяснить, что разрушения менее всего затронули тоннели в южной части города. Поэтому лаз, скорее всего, там.

— И ты хочешь предложить нам копать, как гномам, что ли? — ехидно приподнял бровь Данрад.

— Нет, конечно, — опроверг я и пошёл ва-банк, втайне надеясь, что записка Руяна никак не связана с интересующими меня моментами. — Тут другое. Я с Марви поругался с вечера, вот всю ночь и бродил по южным улицам, чтобы как-то подтвердить свою догадку о лазе. И ни больше ни меньше, а вампира этого за трапезой застукал.

— И чё? Грохнул его? — заинтересовался Данрад.

— Был бы он один, так да. Но их двое было. И этот второй оказался не вампиром, а магом. Он на моё нападение сразу щит поставил. И так как защита была сильной, то я решил, что с подмогой как-то сподручнее будет, вот и ретировался. Вампир и маг на одного меня это слишком.

— Ага, стоят они до сих пор на той улице и как хер бабу нас дожидаются.

Я проигнорировал сарказм и продолжил объяснение:

— Возникшая от столкновения заклинаний вспышка дала мне возможность хорошенько рассмотреть внешность этого мага. Так что теперь мы можем узнать, что он за человек и где обитает. Это лучшая ниточка к вампиру, нежели подземные тоннели. Собственно, к этому я разговор и вёл. Найти бы его.

— Хм. Ну, пошарить по городу-то мы можем. Это будет даже замечательно! — обрадовался Данрад. — Вот уж заебаться можно столько времени, ожидая золотые, на одном месте сидеть. И правда всё нажитое прогуляем быстро, как и то добро за дракона. Так что давай ядрёна вошь. Рисуй этого типа скорее.

— Вот с портретом небольшая проблема. У мага была маска на лице, а днём вряд ли кто её носить будет. Но, в целом, шансы отыскать его всё равно очень хорошие, — оптимистично заявил я, понимая, что рисовать по чужому письменному описанию тоже самое, что и вводить в заблуждение.

Данрад аж захрипел от удивления:

— Небольшая проблема? Хорошие шансы? Да ну на хер! Серьёзно, что ли?

— Ага, — беззастенчиво подтвердил я. — Раз глава стражи ничего не знает о городских некромагах, то всё проще некуда. А я уверен, что ему ничего неизвестно, так как это его слова, что в городе только один серьёзный маг — городской.

— Ну это он брехал явно. Отвечать на твои расспросы его задолбало, скорее всего. Я-то тебе точно говорю — раз в городе есть лавки зелий, а я их своими глазами видел, то есть и маги. Сечёшь?

— Это те лавки, где предприимчивые кухарки варят для простофиль отвары без магии? Такие я здесь тоже видел. А вот магического ничего. Разве что слухи можно проверить о шамане, что за чертой города в окрестностях живёт. Но смысла нет. Его с рождения знают, а наш некромаг поселился во Вцалбукуте не более полугода назад. При его специализации долго на одном месте не обитают. А уж найти приезжего коренастого темноволосого мужчину, ниже меня на голову где-то, да ещё зная, что при этом у него совсем бледная кожа и короткая борода… Это возможно. Это хорошие шансы.

— Наш Беркут и то под такое описание подходит! Ты, Странник, порой дурачина дурачиной. Ядрёна вошь, да ты хоть представляешь, сколько в большом городе может быть чудил, на твоего мага похожих?!

— Пока ещё смутно, — тут я был честен. — Могу только сказать, существенно сократит погрешность предположение, что вряд ли искомый нами будет скрываться под личиной человека мастерового или военного. Маги обычно физическим трудом не занимаются и в драки не лезут.

— А это я, сука, давно заметил! — подозрительно довольно хмыкнул Данрад так, что я враз почувствовал себя уязвлённым.

Возникшая во мне обида требовала хоть какого-то выражения. Пожалуй, я бы вот‑вот принялся развивать поднятую тему, но тут вожак устало вздохнул, отпихнул носком сапога куски ломаной трубки и сказал:

— А и похрен. Лады с тобой. Всё равно ребята балду пинают и за так по улицам шляются. Пусть повпахивают малёха. Пошли в дом! Пока все не разбежались, выдам команду.

Стоит ли говорить, что после моих обстоятельных, но кратких пояснений о том, кого следует искать, последовали скептические фразы и откровенное ворчание? Но у Данрада не побалуешь. Наш главарь быстро заткнул всем рты, а затем бескомпромисно разбил весь состав Стаи на пары и поделил между ними территорию. При этом Вцалбукут разделился не только в соответствии с частями света, на каждую из которых отводился свой день, но и на сектора. В плане было не пропустить ни одну улицу и ни один дом несмотря на то, что поискам предстояло стать весьма муторным действом. Для тщательного выполнения задачи Стае было необходимо завязывать многочисленные беседы — иначе не узнать, что за отшельник мог жить вон в той неказистой мансарде. Например. И, так как процесс должен был стать долгим, сегодня, по моему настоянию, все отправилась шарить на юге города и по рынку.

Вы думаете такими действиями, я проигнорировал своё знание о подземном логове? Оставил без внимания сказанное Владмаром? Не поверил, что некромаг затаился под землёй?

Нет, нет и нет. Наоборот! Просто в моём мире по пальцам одной руки можно было пересчитать магов, которые могли обходиться без пищи материальной. До холодильников же никто ещё не додумался. Даже о применении магического льда в целях сохранения продуктов слухов не возникало. А, значит, регулярно бродить по продуктовым лавкам помощник некромага был обязан! И, соответственно, где-нибудь да засветился. Я не лгал Данраду. Выйти на след этого человека было легко… Во всяком случае, это являлось чем‑то куда как более возможным нежели продуктивные поиски высшего вампира!

Как бы то ни было, но после того, как Марфуша — бойкая девка, нанятая кухарничать и убирать, поставила на стол кашу с горячими пирогами, ребята стрескали еду за считанные мгновения и умчались выполнять моё поручение. Я тут же сглотнул слюну от оставшихся витать в воздухе ароматов блюд и продолжил чертить мелом на маленькой глиняной доске набросок предстоящего заклинания. Задуманная волшба требовала пустого желудка и тишины для концентрации. А вокруг теперь было тихо. В избе остались только избранные не выспавшиеся. Данрад, как я знал, чего-то там пол ночи перетирал с Руяном, а потому на правах вожака лёг на печь и засопел. Марви помогала мне в творческих убийствах, так что она выдумала себе непревзойдённо хитроумную отмазку от участия в поисках и улеглась спать на лавку. Так что мне было комфортно работать над…

Великая Тьма! Вот уж честное слово! Вот уж никогда бы не подумал, что обзаведусь столь редкой и эксклюзивной специализацией мастера усилений магических воздействий!

Почему?

Да потому что тех усилителей, что общеизвестны, предостаточно! Любой маг растёт и интеллектуально, и энергетически. Равномерно. Соответственно, когда этот маг ученик, то запросов и амбиций у него как у ученика. И даже самый лучший ученик не может себе представить то, что хотя бы отдалённо не похоже на существующее вокруг него. Например, можно придумать голема с семью руками и пятью глазами. Но основная суть здесь — руки и глаза. Вообразить нечто свойственное другому миру ученик не сможет.

Чтобы вам было проще понять, постараюсь объяснить более примитивным языком.

Для примера, вы ориентируетесь в пространстве относительно любого объекта. У вас есть лево, есть право. Вы говорите «за тем домом», «перед диваном», «на два шага впереди меня». Это основа. А есть миры, где ориентирование происходит исключительно за счёт некоего одного центрального предмета. Предположим, в мире N существует никуда не движимое озеро. И тогда ответ ребёнка на излюбленный родительский вопрос: «Где ты был?» может прозвучать таким обыденным образом: «На полукилометре тридцати градусов левее».

Вам стало доступнее, что я хочу донести?

Маг, прекрасно осведомлённый о многих подобных нюансах, мыслит шире и глобальнее. И у него уже достаточно сил, чтобы не менять нечто в устоявшихся классических схемах усилителей, растрачивая свои мозги на ерунду. Вот, собственно, и всё. Имея в голове более оригинальную чем у ученика задумку да прилагая больше имеющихся сил, получаешь больше результата.

Но я-то выбивался теперь из этой схемы!

Мне хотелось создавать такие заклинания, которые ни один местный архимаг в жизнь бы не наколдовал! А сил мне на них катастрофически не хватало. Я собственными руками выстроил свою тюрьму. Вот и приходилось применять знания и умения на нечто, что кому другому вряд ли бы когда пригодилось. Можно сказать, что я стал профессором наук в самом не развиваемом и бесперспективном направлении магии.

— Вы, сударь, точно есть ничего не будете?

— Нет. Спасибо.

Ой! Точно. Надо чуть выше дописать, что Марфуша в доме ещё была!

Хотя, зачем? Она внимания не заслуживала. Быстро перемыв посуду и подметя пол, женщина сразу же ушла заниматься собственным хозяйством. Вернуться ей надлежало только ближе к вечеру.

Глава 4

Время летело незаметно, ибо мои мозги кипели — у меня всё никак не выходила желаемая совершенная комбинация рун и символов. Я злился, сопел, порой косо посматривал на отсыпающихся наглецов, но старательно соблюдал тишину и не мешал ничьему покою. Однако хорошо отдохнуть моим товарищам была не судьба. Едва солнце приблизилось к зениту, как некто вдарил по двери так, что держатели засова чудом не поотваливались. Марви и Данрад тут же резко привстали со своих постелек, но вожаку повезло меньше. Пространства над облюбованной им печью было не так много. Так что при его росте столь резкие движения не могли не остаться безнаказанными. Он шибанулся лбом о потолочную балку до звёзд в глазах.

— Убью того, кто там припёрся! — сгоряча заорал вожак и тем заставил нас с Марви боязливо переглянуться и вжать головы в плечи. Однако на правах мужчины я всё же грозно поинтересовался.

— Эй! Кто там?

— Глава стражи Вцалбукута! — донёсся рык. — А ну открывайте, выродки, чтоб вас всех в лёд вморозило!

— Я открою, пожалуй? — шёпотом поинтересовался я у Данрада, но тот вместо ответа ловко спрыгнул с печи и, подвесив меч на пояс да пощупав лоб, сам открыл дверь.

— Какого хера вам, — начал было он в наигрознейшем тоне, но осёкся и съязвил. — Вы бы ещё всей ратью припёрлись! Сколько вас здесь? Я уже сорок человек насчитал.

— Давай-ка с дороги! Я за твоим магом пришёл.

— Да с какой это стати? — волосы у Данрада взъерошились словно у дикого зверя, готовящегося к атаке.

— Заткнулся бы ты, наёмник! Ты хоть понимаешь с кем разговариваешь?

— Так точно, понимаю! Потому так и разговариваю.

С минуту в воздухе висела напряжённая тишина. Я ощутил, как по моей спине пробежал неприятный холодок. Если снаружи находилось около сорока вооружённых солдат, то Руяну ничего не стоило отдать приказ к атаке.

И он был бы прав!

— Твоего мага Его честь Виктор Верше немедленно к себе требует, — наконец, решился на мирное ведение переговоров начальник стражи. Он зашёл внутрь и прикрыл за собой дверь, давая мне этим надежду, что с ним получится договориться.

— Зачем?

— По утру городской патруль, помимо нескольких хладных подарочков, в которых не осталось ни единой капли крови, обнаружил место какой-то говённой волшбы с жертвоприношением. Советник считает, что оно дело рук вашего мага. И что твой Странник, как и восемь ночей назад, создал кровососа назло Вцалбукуту. До того, как его, блядь, обидели, в округе смертность-то от укусов вампиров была на нулевом уровне.

— Что скажешь?

Данрад повернулся ко мне. Лицо его выражало беспристрастность, но я моментально понял, что он уже всецело поверил сказанному. Провернуть такое было бы вполне в моём духе.

… Если бы я элементарно не плоховал до безнадёжности в некромагии!

— Нет. Я местью не занимался и никаких вампиров не создавал.

Не знаю, обратил ли Руян внимание на то, что я так и не озвучил чего-либо о своей непричастности к сотворённому заклинанию, но вот проницательный вожак Стаи, судя по осуждающему взгляду, явно сделал верный вывод об этом факте. Однако всё равно встал на мою защиту и даже речь при этом повёл с самой что ни на есть дружелюбной интонацией:

— Усёк? Не мой это человек. Поклёп наводит кто-то. С чего вообще взялось, что волшба на вампира была? Маг городской место осматривал?

— Не-а.

— Тогда как смотришь на то, чтобы гвардию свою здесь на время оставить? Давай прогуляемся вместе да по новой глянем на место ритуала? Приняв в нашу тесную компанию вашего городского мага, разумеется. Я слышал у вас там какая-то толковая баба.

— Как маг толковая, — грустно произнёс Руян. — Но она миледи, из благородных, а потому со своими замашками.

— А и насрать. Если она сделает вывод, что никакого призыва вампира не было, то все обвинения, сука, лыком шиты. Ибо я зуб даю, что мой человек тут не при делах.

— Дан, там щенки дохлые, — приглушая голос, доверительно произнёс Руян. — Нашего мага туда никак нельзя.

— Это ещё почему? Что в них такого?

— Я, етить, из-за этих тварей меньших и так уже настрадался. По горло ими сыт. А всё потому, что в позатом году на глаза нашему магичеству попался деревенщина, спьяну вместо жены козу до смерти лупящий мокрой верёвкой. Привёл продавать, а напился до беспамятства гад. Сука! Сволочь! Не успел бы ноги сделать, так точно ему не жить! Из-за этой бляди у нас теперь закон о защите домашней живности. Если стража так же нарушителя не накажет в течении трёх суток, то каждому четвёртому розги светят. И нас так уже дважды отделывали.

— Ты чего, Руян? — опешил Данрад и ещё тише шёпота собеседника предположил. — С ума сошёл, что ли?

— Не, так оно у нас, сука, и есть. Хорошо, что городской маг из замка редко выезжает, так что мы просто заставляем горожан убирать трупы мохнатых. И всё. А то население нам само что покруче розог выдумает. Но если миледи Лильяну на место преступления, блядь, позвать, да ваш Странник действительно невиновен выйдет?

— Ты мне тут, мать твою, мозги-то не пудри! — начал вновь сердиться Данрад. — С какого такого рожна я своего человека гробить должен из-за ваших проблем? Как вообще градоправитель такой хуёвый закон подписал?!

— Тут советник подсобил с лихвой. Было, етить, такое дело. Понадобилось ему хвост павлином распустить… Кстати, хочешь, пойдём к советнику все вместе? Если он сочтёт, что парень твой не виновен, — разговор всё более приобретал дружеский характер, доказывая, что оба собеседника хорошо знакомы между собой, — то и претензии у него враз пропадут.

— А и пошли!

Данрад прищёлкнул пальцами и дал мне знаком составить ему компанию. Я устало вздохнул, взял по пути чей-то надкусанный пирожок и затрусил под конвоем в замок.

* * *

— … и ты расскажешь мне всё, о том, что делал не только этой ночью, но и прошлыми, — не повышая стального голоса, пригрозил советник.

На скромные предположения Руяна, что может я здесь зря нахожусь, и не скромные заявления Данрада о том же самом этому властному и хладнокровному человеку было наплевать. Но я не мог не попытаться:

— А если я буду молчать?

— Тогда придётся тебя заставить. Я занимаю свою должность достаточно давно, чтобы мои люди набили руку. Прежде чем публично содрать с тебя кожу и повесить, они поразвлекаются с тобой. И ты, маг, продержишься долго.

— Ваши люди набили руку? Ядрёна вошь, а, знаете, мои-то тоже! — зло сощурил глаза главарь и резко ударил кулаком по столу.

Лежащие на столешнице предметы звонко подпрыгнули. Руян дёрнулся было вперёд, но Виктор Верше, выглядящий так невозмутимо, как если бы подобное учинялось в его кабинете с завидной регулярностью, дал знак стражу оставаться на месте и вопросительно уставился на Данрада. Тот с чувством собственного превосходства и гордости сложил руки на груди и процедил:

— Учтите, Ваша честь, вся Стая — действительно рубаки, а не сборище доходяг в портках в цветочек.

— А я требую вас учесть, что вы сейчас в шаге от того, чтобы испытать казнь и на себе.

— Просто та-ак? — в протяжном голосе Данрада прозвучал непередаваемый сарказм. — Ни за что-о?

— За Вцалбукут и Диграстан.

— Почётно. Выходит, я несу угрозу целой стране. О, как!

Он оскалился в улыбке да с задором посмотрел на меня. Но я не был так же спокоен. Сидя на стуле со связанными за спиной руками, мне доводилось ощущать себя как-то неуверенно. Так что я смог только кисло приподнять один уголок своего рта и взволнованно сглотнуть слюну. Остальные продолжили разговор. Однако происходил он на не в меру повышенных тонах и длился недолго. Если не везёт, так уж не везёт, в самый пикантный момент собеседников прервали. Беззастенчиво и без предварительного уведомления дверь быстро раскрылась и сразу послышалось возмущённое женское покашливание.

Руян, и до этого старавшийся не лезть на рожон, вытянулся в струнку и соответственно должности излишне рьяно поприветствовал вошедшую даму. Советник резко замолчал, как будто оцепенел, и внезапно покраснел. Затем его щёки побледнели и снова налились румянцем. Ещё более густым. После чего он суетно встал со своего места, рассчитывая следовать этикету, но неловко опрокинул подставку под канцелярские приборы. Выглядели его действия так, как будто он оказался выбит из колеи визитом магички. Совершенно.

И я его понимал! Ещё как. Сам испуганно заикал!

Только Данрад, будучи единственным незнакомым с этой миледи, не стушевался. Он смерил гостью полным ярости взглядом (вожак Стаи вообще был на взводе). Однако прервавшая его тираду девушка выглядела излишне величественно, чтобы нарываться на новые неприятности, а потому главарь продолжил выговаривать свои возмущения не ей, а советнику:

— Я ещё раз говорю…

— Да хоть тысячу повторите! Я вам уже ясно всё озвучил!

— Не-а. Ни хера ты не ясно озвучил!

— Фу. Кто это у вас здесь, Виктор? Вы действительно обязаны принимать такое отребье лично?

Советник виновато посмотрел на магичку и извиняющееся замямлил:

— Простите, миледи Лильяна. Никак не ожидал, что вы появитесь. Так бы подобрал более подходящее общество.

— Очень на это надеюсь. А то этот мужчина сущий дикарь.

— Дикарь? — уязвлённо переспросил Данрад с, казалось бы, вежливой, но на самом деле очень нехорошей интонацией, и злобно усмехнулся. — А, может, и дикарь с учётом того, что я…

— А ну хватит тут! — грозно потребовал Руян. — Нечего тебе при благородной миледи глотку драть.

— Заткнись сам лучше!

— Не ори я сказал или твой поганый рот живо палач заткнёт! И держи-ка руки на виду, чтоб я их видел. А то вместе с этим отбросом на виселицу отправишься!

— Прекратите немедленно! — с привычным повизгиванием миледи по-детски притопнула ногой и, вспомнив, что она не абы какая барышня с хорошей родословной, а ещё и всамделишная магичка, хлопнула в ладоши. Этим она наложила колпак тишины. Очень хиленький. Через одиннадцать секунд слух ко всем вернулся (я специально засёк). Однако этого хватило, чтобы Данрад испытал потрясение и даже метнул на меня гневный взгляд.

— Это не я! — едва появилась возможность, тут же озвучил я.

Главарь был в том состоянии, что запросто мог не то, что по столу вдарить (на столешнице от прежнего удара осталась вмятина), а и по голове. А во мне горела уверенность, что мой череп по твёрдости никак не может сравниться с каменным дубом.

— Прелестно, чума Борхайта вас всех раздери! — огрызнулся он и, вновь скрестив могучие руки на груди мрачно уставился на магичку, как удав на зайца.

— Ужас, Виктор, — с порицанием качая головой, выговорила миледи, словно бы и не замечая этого взгляда, да подошла к советнику ближе. Её серое бархатное платье ужасно не гармонировало с ярко салатовыми лентами и замысловатой шляпкой. — Вам, как человеку из благородной семьи, не следовало бы уделять внимание таким невежественным крестьянам.

Холща-Драконоборец, и без своего примечательного флага являющийся одним из самых узнаваемых и грозных наёмников этой части мира, не сдержался от того, чтобы не округлить глаза. Его авторитет ныне был таков, что он мог позволить себе с властью Вцалбукута спорить и ссориться вполне безнаказанно. Однако если на разбойника он ещё мог хоть как-то походить из-за жестоких черт лица, то с его-то выправкой и одеждой в крестьяне затесаться?!

— Несомненно вы правы. Но тут произошла оказия, требующего моего настоятельного внимания. Быть может, вы согласитесь обождать меня у себя или в других покоях? Я достаточно быстро закончу с этим неприятным делом, — Виктор Верше непривычно для себя исказил свои черты до мягкой подобострастной улыбки и кончиком пера для письма указал на меня. — Нужно всего лишь написать несколько строчек, чтобы разрешить проблему, повесив это ничтожество.

— Повесить Морьяра? — девушка аж подбоченилась. — Этого скромного приятного юношу?!

— А… Э… А вы, — словно заикаясь, вкрадчиво начал было интересоваться советник, но, пока он подбирал слова, Лильяна его перебила.

— Да что с вами? Бросьте свою ерунду! Разумеется, с его стороны было глупо пробираться тайком в замок. Ночью, да ещё и через сад. И, разумеется, это противозаконно, — она старательно нахмурила брови, на миг взглянув на меня. — Но, Виктор, если бы мы вешали всех мальчиков за их желание понравиться избранной даме, то этот мир превратился бы в грубое чудовище!

— П-простите, — к прежнему мандражу советник действительно начал заикаться. — Я не вполне осознаю, что вы х-хотите сказать.

— Потому что вам очень не хватает нежности. Уверена, если бы вы оставили свои противные холостяцкие взгляды и обрели семью, то вы бы поняли, сколь очаровательна может быть ваша унылая жизнь, — выговорила все оскорбления без малейшей запинки и с максимальным сочувствием Лильяна и затем подошла ко мне. — Ваш романтизм вам определённо дорого обходится, Морьяр… Подумать только, если бы я, ожидая вас, не оставила у ворот свою служанку, то вас бы повесили!

— Да… ик!

Ко мне пришло мгновенное осознание, что икота без стакана воды не завершится, а подавать тот, самый последний, как-то некому.

— Вы такой смешной, — хихикнула магичка и тут же посерьёзнела. — Однако это не повод так легко растрачивать моё время. Я городской маг и очень занята. Так что пройдёмте в мою гостиную, и там вы расскажете мне все подробности о себе.

Выбирая между виселицей и Лильяной, я бы, может, и выбрал первую, как менее действующую на мои бедные нервы, но багровое лицо Виктора Верше (наконец-то позволившее мне осознать, что кое-кто в кабинете является предметом его воздыханий) явственно давало понять, что казнь с предварительным сдиранием кожи мне уже не светит. Слишком простенько. Так что я вежливо кивнул на прощание пока ещё целой головой и шустро засеменил следом за барышней. Только и довелось услышать завистливые слова Данрада:

— Такая скотина, а снова лучше всех устроился!

— Что? О чём вы?

— Я не знаю, кто эта особа, но, милейший советник, раз уж теперь определённо ясно, где мой маг провёл эту ночь, не смыкая глаз и не надевая штанов, то ваши обвинения…

О, ещё один враг по гроб жизни мне обеспечен!

Ну, да чего о том? Перейду к дальнейшему повествованию. Последовательно.

Едва я устроился на стуле в знакомой гостиной, как руки мне всё-таки развязали. И даже стакан воды подали. Однако средством от икоты он оказался так-себе.

— Итак, — приступила к беседе Лильяна, — вы так хотели моего общества. Что же вы желаете сказать?

На удивление, мне сразу захотелось много чего сказать. Но большинство из оного не следовало озвучивать. Так что я отставил стакан с недопитой водой на столик и решил всё же начать с вежливости:

— Прежде всего, позвольте выразить благодарность, что не забыли обо мне. У советника было ужасно.

— Ах, бросьте, — улыбнулась она. — Его честь Виктор Верше чрезмерно честолюбив. По мне так глупо придавать внимание подобным проступкам.

— Я понимаю о чём вы. Но на самом деле повесить он меня хотел не за это, а за то, что я так и не смог найти ему вампира.

— Найти… вампира?

— В городе каждое утро обнаруживают уйму обескровленных трупов, — решил открыть я глаза городскому магу, дабы повернуть ситуацию в свою пользу. — Но всё, что мне довелось выяснить, так это то, что вампир скрывается где-то на юге города. В подземных тоннелях.

— Погодите! — Лильяна резко поднялась с кресла, сжимая губы до узкой черты, и недовольно нахмурила брови. — Вы хотите сказать, что в моём городе происходит нечто, о чём я не знаю?

— Не знаете? Хм, тогда я думаю, что от вас это намеренно скрывают, — шепнул я и, кажется, удачно подобрал и слова, и интонацию.

Девушка расслабилась. Во всяком случае, в отношении меня. В остальном, мысль о том, что нечто сознательно остаётся для неё тайной, ей крайне не понравилась.

* * *

— Не, твою мать, ну ты только глянь на эту довольную суку! — с энтузиазмом толкнул локтем Данрад ближайшего к нему соратника, едва дверь за мной закрылась. — Словно бессмертный без спроса Марви заполз под юбку городской магички. И как там? Всё цветами благоухает?

— Почему «суку»? — тут же взъелся я.

— Действительно, — согласно хмыкнул Сорока. — Таких кобелями называют. Сучки это другое.

— Я — Морьяр. Морьяр! Странник-Морьяр! Морьяр-Странник! И всё!

— Да успокойся ты! — попыталась обнять меня со спины Марви, но я не дал ей этого сделать. Однако кулаки мои расслабились, вновь превратились в ладони. Гнев вмиг заменило иное чувство. И потому мой голос прозвучал с безнадёжностью и усталостью:

— Это сложно. Времени всё меньше.

— На что меньше-то? — бездумно вопросил Браст.

— Если у меня не получится, Матёрый, — я подошёл вплотную к мужчине и пристально поглядел в его глаза, — я этот мир уничтожу. Стоит Элдри умереть, как меня уже ничто не остановит. Я обращу в пыль каждую былинку этого мироздания.

— Смотри не лопни от важности! — хохотнул было Данрад, но столкнулся со мной взглядом и замолк. Кажется, он наконец-то припомнил, что кое для кого обычная девчонка, каких полно по всем городам и весям, стоила намного дороже двадцати золотых.

— Я не…

— Садись давай! — перебил меня он и толкнул табурет ногой так, что тот проскользнул по полу как по льду и остановился прямо подле меня. — Новости есть.

Я послушно сел и уставился на свои ладони. Под их кожей пульсировала горячая кровь. Внутри бурлила энергия. Сила окутывала меня. Мне стоило приложить только скромное усилие воли, и она тут же послушно потекла бы по жилам и каналам, ведомая моими желаниями. И пусть ныне я не мог совладать с ней в полной мере, она могла разрушить до основания всё то, что так меня тяготило. Она могла оставить от меня даже нечто меньшее, нежели пыль.

— Видел Данко твоего клоуна. И даже побазарил с ним да о встрече договорился.

— О встрече? — удивлённо приподнял бровь я. — Как?

— Сейчас и узнаем. Мне он только главное успел толкнуть.

— Я — калека, а калеки — это особый народ. Нищий, презираемый народ, — спокойно сказал лучник, хотя всем стало понятно, сколь низок ныне его боевой дух. — Я напялил на себя лохмотья, повалялся в жиже и дерьме, да и пошёл просить милостыню.

— Да твою мать! — не сдержался Данрад, в расстройстве хлопая себя ладонью по лбу. — У меня отряд кого? Отъявленных дегенератов, что ли?!

— Хорошо хоть я немного разбавляю эту компанию, — улыбнулась Марви, но последующие слова главаря превратили её самодовольную улыбку в лёгкую задумчивость:

— Или я, просто-напросто, ещё чего-то о твоих проделках, кошечка, совсем не знаю.

На счастье нашей лучшей убийцы смотрел Данрад не на неё, а на Данко. А потому его следующий вопрос ему и предназначался:

— Тебя хоть не признали?

— Не. Глядя на калеку все видят лишь увечья, — грустно хмыкнул тот и снял с лица повязку. Вид под ней и правда был тот ещё. И, пока все глазели на огромный рубец, Сорока добавил подробностей:

— Он увидел типа похожего под описание. А дальше немного совместной актёрской игры, и наш остроглаз уже вызывает доверие.

— И чего ему от Данко понадобилось? — не понял я.

— Они договорились, что он приведёт ещё трёх увечных. Некую работу им по силам предложили.

— Работу? Кому нужны в этом мире калеки?

— Весьма блядь признателен! — с вызовом сплюнул мне под ноги Данко, но затем вспомнил, что он теперь полное ничтожество, и смиренно объяснил. — Им нужны слепые шкеты для простецкого вытёсывания болванок для чего-то там… Типа, мать его, благородство какое. А я сказал, что запросто подкачу таких ребятишек.

— Вытёсывания болванок? Что за шняга? Только полному кретину понадобятся слепые бестолочи. От них и зрячих напряг, — удивился Браст, которому до самолюбия лучника тоже не было никакого дела.

— Из них получаются куда как более хорошие нюхачи, — вынужденно припомнил я курс некромагии. — Потребовались же либо слепые от рождения, либо ослепшие совсем рано?

— О том базар не вёлся, но… а на хера им такие?

— У слепых детей активнее развиваются иные чувства. Они сверхчувствительны к слуху и восприятию. При обращении из таких детей получаются отличные ищейки. Им можно дать, как собаке, понюхать какую-либо вещь человека. Они отыщут его за сотни километров и также с лёгкостью убьют. Поверьте, таких обращённых не просто так называют «нюхачами». Кроме того, они и звуки воспринимают, как никто иной. Им запросто определить по дыханию появление любого человека или животного на огромном расстоянии.

— Да брось ты, — с вялым оптимизмом произнесла Марви. — Всё равно они думают! Заболтай и делай, что тебе надо.

— В этом-то и беда, — скуксился я. — Ты, наверное, не поняла, что я говорил об обращении в нежить. А этот тип в разы менее самостоятелен нежели зомби или кощеи. Нюхачи уже не умеют думать. Они могут только выполнять приказы. Даже едят они по распоряжению. Лишённый хозяина нюхач беззащитнее младенца. Стоит на месте истуканом. Они полностью лишены инициативы.

— Прелесть! — искренне заметил Данрад. — Прям восхищаюсь идеями магов. Знают ведь, как облегчить жизнь!

— Себе. Кому-то другому они её в разы усложняют, — хмуро сказал, точнее даже одними губами прошептал, Сорока.

— Что толку очко сжимать от того, чего нет? Мне, сука, живых детей привести велели, а не такую вот хрень. И если мы их притащим, то верняк на хату этого мага выйдем. А там блядь порубаем всех в капусту! — сделал свой азартный вывод Данко.

— Ни на какую хату мы не выйдем, — покачал я головой в ответ на его энтузиазм. — Любой адекватный маг уведёт материал в место для обращений, а не к себе домой. В местах таких ритуалов скапливается уйма полезных для магии и неприятных для самого мага отложений. Никто в здравом уме не станет длительно находиться в подобной атмосфере.

— А не одна ли малина? — рассудил Данрад. — Нам ведь потрындеть с этим скотом по душам надо, а не на то как он обжился пялиться. Сам-то это, ядрёна вошь, понимаешь? Либо мы его суку ловим, либо он утекает в другое пекло.

— Как-то так. Да. Верно. Либо вы его ловите, либо…

— Мы?!

— Нет. Я не в том смысле.

— Тогда хорошо. Я-то уж думал, что ты опять чего учудишь хочешь. Что слинять вознамерился!

— Ну… В принципе. Если честно, я имел ввиду, что не все из вас могли бы пойти туда. Кое-кого я бы взял с собой, — сказал я, начиная по новой разминать запястья. Они до сих пор чесались после грубой верёвки.

— И куда это ты намылился?!

И куда это я намылился? А к вон тому мирку! Вечно меня тянет туда, где бывать никак не следует.

Я улыбнулся собственным мыслям и, удостоверившись, что скрыл все следы за собой, замер. Вступать в огненный мир мне было небезопасно.

…А было бы безопасно, если бы я не был так поглощён собственными воспоминаниями!

Честно говоря, то, как ребята притащили в указанное место, расположенное в окрестностях города, слепых детей, до сих пор заставляло меня смеяться до слёз. Данрад вынудил тогда мою злосчастную персону пойти вместе со Стаей. Так и сказал, что либо я иду со всеми, либо плевал он на тёмного засранца — заплатить то должны не за него, а за вампира. Поэтому я оказался зрителем первого ряда и вдоволь налюбовался происходящим.

А это была та ещё хохма!

Вместо некромага Данко вышел на след иного противозаконного деятеля. Ему удалось выявить тайное сообщество, чрезвычайно подрывающее суровые моральные и налоговые основы Вцалбукута. Суть его заключалась в том, что под размеренное нравоучительное чтение девушки в строгой рясе дети-калеки занимались изготовлением простейших вещей (после продающихся втридорога благодаря заключительным штрихам). Нигде не учтённый доход обеспечивал средства на поддержание цеха, втихаря устроенного милосердной и финансово-грамотной женой градоправителя…

Я не выдержал и захохотал до колик в животе.

Чего я смеялся? Так вспомнил изумлённые и глупые лица моих соратников после того, как мы с боем прорвались через опешившую хилую охрану! Великая Тьма, но эти стражнички больше метлой по двору махали, сгребая в кучи осенние листья, нежели с мечами тренировались. Они испуганно повизгивали, бросали оружие и убегали так, что только пятки сверкали. А мы, вооружённые сверх меры и под весом доспехов, нагнать их никак не могли. Правда один из защищающихся проявил отменную выдержку и храбрость. Когда мы ворвались в сам цех, то он стал метко швырять в нас всем, что ему под руку попадалось. В воздухе летали плотные клубки ниток, куски глины, деревянные заготовки и даже ломаный табурет. В конце концов, он ухватил длинную спицу и с воплем: «Ха!» направил её на нас. Но тут ему на шею свалился Данрад, с грозным рыком спрыгнувший через проделанную дыру в крыше. В каждой руке вожак держал по боевому топору.

Я едва отдышался. Но по итогу всё равно предпочёл ещё на некоторое время остаться в междумирье.

Не являться же перед могущественной, удивительной и невероятной силой, улыбаясь, как идиот?!

Мы едва проехали за городские ворота, как остановились и спешились. Дело в том, что я зря подал голос. Так бы не пришлось выслушивать такую неприятную тираду, будучи прижатым к стене одного из домов.

— …твою ж грёбаную мать! — заканчивал ругаться на меня предводитель Стаи.

Я не знал своей матери, а потому оскорбления в её адрес были мне безразличны.

Кто знает? Может, она их и заслуживала?

— Я тебе говорю. Твою ж грёбаную мать, Странник! Сколько можно мою кровь пить?!

— А откуда ты это знаешь?

Нет. Догадаться, что я, залечивая его раны, порой и брал немного крови для своих собственных тайных опытов, Данрад самостоятельно не мог. Так что я с глубоким подозрением уставился на него. В ответ он поглядел на меня с тем же выражением, но, по итогу смачно сплюнув на разбитые камни мостовой, мужчина замолчал и, наконец-то, отпустил меня.

— Ну не тем тот хрен оказался, и чё? — спокойно произнесла Марви как ни в чём ни бывало и, откусив от своего чёрствого бублика, осведомилась: — Вы мне лучше скажите, дальше‑то чем займёмся?

— Тем, что я предлагал в первый раз, — мрачно озвучил я. — Части из нас надо идти под землю и рыскать уже там. Раз ни городской маг, ни советник не в курсе того, что у них под ногами, то остаётся только самостоятельно исследовать местность.

— Ага, — хмыкнул Сорока и ласково похлопал своего коня по шее, прежде чем с иронией высказал. — Во крутяк будет, когда некрохер с вампиром на нас наткнутся! Не иначе как, скучая по живому обществу, они нас сразу в гости пригласят да ещё и чаем с малиной напоят.

— Почему с малиной? — удивился я.

— А в горле что-то першит.

— Ты в «Снежного балхса» зайди, — тут же сипло посоветовал Засланец. — Там пелхцовка отменная. Влёт в глотке всю гадость сожжёт.

— Ну его этот город! И на деньги его насрать! Пора отсюда ноги делать, пока ум за разум не зашёл!!!

— Чего это на тебя нашло, Матёрый? — удивлённо поинтересовалась Марви, и тот съязвил:

— Благоразумие. Здесь кругом одно говно!

Наше содержательное стратегическое планирование прервало появление гонца. Сначала он в резких выражениях пожаловался, что пол ночи меня по городу искал, а затем потребовал ради соблюдения тишины оставить коня да незамедлительного последовать за ним на встречу с городским магом. Идти пешком в назначенное место посреди ночи мне не хотелось. Мало того, что ноги гудели после «прорыва с боем», так ещё и голова гудела. А всё из-за того, что дорога обратно (большей своей частью) прошла под грозные возгласы Руяна. Уж не знаю, как там глава стражи прознал о потасовке и том, какое участие во всём этом Стая приняла, но я был рад, когда он пустил коня рысью и умчался. До сих пор в ушах жужжало! И лично мне несколько трупов не казались таким бедствием, чтобы столь бессовестно измываться над моим слухом. Однако, выбора не было. Да и Данрад изъявил желание… требование? Нет, наверное, всё-таки желание пойти вместе со мной. Так что мне пришлось отдать поводья Опала Сороке и снова волочиться в прекрасное далёко.

Увязались за нами Данко и Марви. Первый, видимо, ощущал свою вину за погром, а наша убийца просто-напросто хотела посмотреть на «соперницу». Однако, как ни странно, особо далеко мы не ушли. Стоило пройти два креста улиц и свернуть на переулок, как мы наткнулись на отряд из пяти человек.

— Треклятье! Это же советник, — не сдержался я от тихого восклицания.

Долговязый осанистый силуэт действительно был легкоузнаваем. Эту личность не смогла скрыть даже непривычная одежда — нечто благородного тёмно-синего цвета с уймой заклёпок, прикрытое чёрным кожаным панцирем оригинальной конструкции. Однако необычность наряда заставила меня весело хмыкнуть. Я уже готов был отпустить какую шутку по поводу воинственного образа, но… все слова застряли у меня в горле. Едва Виктор Верше повернулся в мою сторону, кладя ладонь с несколькими перстнями на эфес меча, как я мгновенно понял — этот мерзкий человек умеет сражаться. Просто, по всей видимости, не любит. Управлять людьми, опираясь на власть, а не на грубую силу было ему намного приятнее.

— О! Так соскучились, Ваша честь, что вышли навстречу? — радостно распростёр руки Данрад.

— Будь спокоен, мерзавец. По обществу тебя и твоей Стаи скучать никому не придётся, — Виктор позволил себе неприятную холодную улыбку. — Едва рассветёт и первая леди узнает о произошедшем, как вас всех вышвырнут за ворота.

— К чему же такая встреча? Мы бы могли обойтись и без вашего общества тогда.

— Но не сможете. Миледи Лильяна всё же обнаружила вход в тоннели Грабрацта, — советник с недовольством посмотрел на меня, — и она готова спуститься в них.

— Куда-куда вход?

— Это название города нелюдей, над которым стоит нынешний Вцалбукут. И, если бы на то была моя воля, я бы туда не полез.

— Ядрёна вошь, так кто же вас заставляет? — тут же усмехнулся Данрад.

— Моя совесть. Я досконально изучил город и замуровал все выходы и входы, чтобы не ждать из-под земли никакой опасности от ныне и вовеки веков. Но этот как-то пропустил, и теперь не могу позволить миледи рисковать собой из-за собственной оплошности. Ей ничего не известно об этом месте! Она там потеряется. Увы, мне донесли об её мероприятии слишком поздно. Так бы я обязательно убедил её не покидать замок! Тем более ночью.

Его искренность и раскаяние меня удивили, настолько, что я посчитал нужным сказать:

— Думаю, она бы вас не послушала. Ей хочется начать атаку именно ближе к рассвету.

— Вы, маги, мыслите одинаково! Вам хочется и всё тут. Но что, если придётся идти к Башне Жертв, чьи камни века пропитывались верой и кровью? В полной темноте идти.

— Темнота не влияет на солнечные циклы. Под землёй или над — неважно. В это время маги смерти слабее всего. Шансы есть.

— Маги смерти? О чём вы? — не понял меня Верше.

— Я уверен, что вампир завёлся в городе только из-за проказ некромага. И сообщил о том миледи.

— Вот как? Значит дело не только в вампире? Это интересно. Как вы пришли к такому выводу?

— Столкнулся с этим магом.

А что ещё было ответить? Я уже озвучивал Стае легенду. Нельзя было ей противоречить.

— Хм. И утренние часы действительно увеличат вероятность удачной расправы в катакомбах?

— Вы что-то недоговариваете, Ваша честь, — напрямик заявил Данрад, прерывая нашу содержательную беседу. — Вы знаете очень много о том, что творится у нас под ногами.

— Да, знаю. Но мне думается, что я уже вам сообщил значительно больше, чем следует, — вновь разозлился советник. — Вы всего лишь наёмники, которые решились поохотиться, а не отсидеться, предаваясь лени. Но напомнить, что я обещал заплатить вам за вашу охоту, а никак не за участие в ней высших лиц Вцалбукута?

— Прошу прощение, но миледи Лильяна ждёт, — вклинился гонец.

— Так давай. Веди нас! — тут же грозно потребовал Виктор.

— Раз вы идёте, то, может, мы-то останемся? Чего толпиться? — резонно вопросил Данрад.

— За мной я сказал!

Мы глубокомысленно переглянулись.

— Какой горячий тип, — с восторгом шепнула Марви, лаская взглядом спину уходящего мужчины, и уже серьёзным тоном спросила: — Так что делаем?

— Тут неплохая пивнушка неподалёку, — повертев головой по сторонам, намекнул Данко, но Виктор Верше, услышав его слова, обернулся. Лицо его скривилось от гнева.

— Если вы не пойдёте по своей воле, то вас потащат силой!

Да, с советником было что-то не так. Он выглядел напряжённым и крайне нервным. Но пока ему подчинялись его люди, мы тоже были вынуждены подчиняться. Тем более, что гонцу было всё равно вести ли четырёх людей или девятерых.

— Идём за ним. Глянем, чё там и как, — решил вожак, не иначе как подумав о том же, о чём и я.

— А, может, с кем и поближе познакомимся, — совсем тихо мурлыкнула Марви да распустила волосы.

Глава 5

Лильяна ждала нас возле старой пекарни. Её яркий мужской костюм, в котором бы и шут постеснялся на публику выйти, прикрывал обычный коричневый плащ. Однако отгонял вероятных грабителей не он, а стоящий за ней огромный Руян и ещё один не менее мощный боец. Судя по тому, что глава стражи здесь присутствовал, миледи ему безгранично доверяла.

…И, судя по всему, зря, раз советник тоже здесь очутился.

— Ваша честь? Виктор? — удивилась магичка. — Я же вас не звала.

— Да, но меня вызвали эти люди, миледи. Благоразумно сочли, что не стоит полагаться на одну только магию.

— Не думала я, что вы такого мнения обо мне, — с обидой приподняла носик девушка, поглядев на меня, как на предателя.

— Что вы, — посчитал я нужным ответить. — я бы никогда не подумал о вас так, как вы предполагаете. Мне бы и в голову не пришло привести сюда стражников.

Знай я её задумку, то привёл бы кого посноровистей! Кого из Стаи, например.

— Чего мы вообще сюда припёрлись? — поправив ремень, вопросил Данрад, как если бы ни о чём не догадывался. Он решил последовать распоряжению Виктора и разыграть Лильяну. А та на его слова сразу огрызнулась:

— Лучше бы вы и не приходили! Мне не нужен был гвардейский отряд. Это тайное дело, а вы все привлекли излишнее внимание.

— Да мы, сука, тихо шли! — гоготнул главарь и подпрыгнул несколько раз кряду на месте. Кольчуга и вооружение на нём были лёгкими, всё же он пробирался в особняк по крыше, а потому звук вышел не таким уж и громким, как ему хотелось. Солдаты Виктора гремели в разы звонче.

— Мне невдомёк, что у вас на уме, миледи, — вставил своё слово и советник, окидывая Данрада хмурым взглядом, — но если вы приглашаете на встречу четырёх разбойников, то пятеро стражей вам не помешают.

— Я звала одного его! — указала она на меня ладонью, и Верше, как если бы минутой ранее и не говорил, что это мы его сюда благоразумно позвали, с укоризной произнёс:

— Вот видите. А они явились вчетвером. Этим людям нельзя доверять.

— Мы всего лишь сопровождаем нашего хорошего друга Морьяра. Не то ж вы, суки, снова его бедного сцапаете! — прошипела Марви.

— Бедного? — с удивлением вопросил кто-то.

— Бедного, — уверенно подтвердил я, машинально ощупав мошну.

— Ладно. Может, и лучше, что нас больше, чем мне думалось. Но вы все должны беспрекословно слушаться меня, — постаралась взять на себя командование магичка.

Виктор и Данрад не высказали возражений, хотя и ежу было понятно, что каждый из них посчитал главным себя любимого. Просто им не хотелось терять время на ссоры. Ещё я заметил, что Руян обеспокоенно вздохнул в уверенности, что лидерских проблем будет не избежать, но никто не спрашивал его мнения, а потому он промолчал. Решил последовать его благоразумному примеру и я.

— Итак, — это Лильяна обращалась ко мне. — Согласно вашей рекомендации, я осмотрела трупы.

Мне было известно, с какой скоростью те закапывались, чтобы в городе не возникало лишних подтверждений слухам о вампире, а потому я едва не рассмеялся в голос. Мне живо представилось, как после высказывания девушкой желания посмотреть на мертвяков, бравые служаки ринулись на кладбище с лопатами наперевес. Наверняка бедному начальнику стражи пришлось проявить всё отсутствующее у него красноречие, чтобы задержать появление в морге импульсивной Лильяны.

… Интересно, не показались ли ей странными комья земли на одежде и в ушах?

— И потому заявляю, что нам действительно предстоит бороться с магом.

— Неужели? Вы посчитали что этот Морьяр в самом деле прав? — решил важным уточнить Виктор. — Сочту за честь узнать, на каком основании вы сделали такой вывод.

— Некоторые из несчастных людей, вероятно, и в самом деле подверглись нападению вампира. Осматривать абсолютно всех было слишком тяжело для моих нервов. Трупы уже начали разлагаться. Но те, кого я увидела, были обескровлены жутким ритуальным способом.

— Ритуальным? Как так? — приподняла брови Марви, мастерски разыгрывая удивление.

— Эта техника Чёрного Ордена. Она служит для трансмутирования до особого вида нежити, и процесс держится в строжайшей тайне. Настолько, что используется только высшим звеном иерархии.

— Откуда же вы о нём знаете? — сразу же осведомился советник.

— О, Виктор. Вам ли не знать, что мой отец был не только магом, но и дипломатом. Так что я часто бывала в Амейрисе. Притом, и на весьма необычных приёмах. На одном из них мне довелось увидеть… хм… почти готовый результат. Так что я убеждена, что в нашем Вцалбукуте обитает не менее, чем Координатор или Аналитик второй ступени. Скорее всего, Аналитик.

— То есть эти трупы оживут и превратятся в нечто охре… страшное? — решил выяснить Руян, чтобы понять полный масштаб бедствий, свалившихся на его голову.

— Нет, — опровергла его предположение Лильяна. — Этот Чёрный маг использует таран, чтобы забить гвоздь. Трупы обескровлены по правилам, но пробитые дырки на шее дают сделать вывод, что замысел — возложить вину за смерть на вампира. Вероятно, присутствует желание увеличить число жертв.

— Но что же в процессе такого замысловатого? — не унималась Марви, покуда всех остальных мучил вопрос, зачем Ордену сдались столь оригинальные проделки в отдалённом и никому не нужном Вцалбукуте. — Вдруг это и обычный человек сделать может?

— Вероятность есть, но только под бдительным руководством. Настолько хорошо знать анатомию и технологию обычный человек не способен. Степень обескровливания совершенная. Это определённо дело рук Ордена.

— Ни фига себе, — протянула наша убийца, но выдержала паузу прежде, чем пристально взглянуть на меня. Её взгляд говорил о многом.

— И вы хотели заняться этим в одиночку? — изумился с осуждением советник.

— Аналитика нельзя вспугнуть. Тогда он точно уйдёт безнаказанным.

— Миледи, простите за сомнения, но откуда в вас уверенность, что он где-то под землёй? Со слов бродячего чаровника?

— Нет, не прощу! Вы пришли помогать мне или свои козни строить?! — разозлилась истеричная магичка. — Я ждала только Морьяра, чтобы сказать ему, что я теперь ему верю. И, будь он здесь один, мы бы давно уже отправились заниматься делом, а не разглагольствовали впустую!

На это возражать было сложно, так что мы всё-таки вошли в полуразрушенное здание пекарни. Провалившаяся крыша дышала сыростью. Упавшие балки второго этажа рекомендовали не ступать на гнилую сохранившуюся лестницу. Однако, верх здания нас и не интересовал. Мы нашли вход в пыльный, плотно затянутый паутиной подвал, и спустились ещё ниже через узкий глубокий воровской лаз. Руяну, Данраду и одному из стражей пришлось повозиться со снятием доспехов, чтобы пролезть в него.

Металлические скобы, вмурованные в стены, вроде как не шатались, но чувствовать себя комфортно, когда ты зажат между лапами позади идущего и вот-вот сядешь жопой на голову кого иного, было сложно. Так что все обрадовались завершению первого этапа пути. Особенно радовались оставленные советником на поверхности для охраны лаза щуплый гонец да солдат — грузный мастер каких-то там боевых умений.

— Двенадцать человечков шли за магом, и вот их осталось десять, — хмыкнул Данко, цитируя строки из известной пьесы.

* * *

— А как отличить Чёрного мага от обычного?

Как я ни пытался преградить путь и не дать Марви подойти к миледи Лильяне, та всё равно в какой-то момент мастерски поставила мне подножку и с присущей ей ловкостью профессионального убийцы юркнула ближе к магичке.

— По чёрной мантии и амулету.

— Ну, а если он, как этот, как Аналитик скрыться решил?

— Аналитика просто так не выявить, — ощутив собственное интеллектуальное превосходство, Лильяна расцвела. Кончик её тонкого носа горделиво приподнялся. — Их специально готовят не выделяться из обычных людей. Они даже магическую ауру могут хорошо скрывать. Нужно долго следить за ними, чтобы подтвердить подозрения. Узнавать их повадки и привычки, а потом делать выводы.

— И всё же? Если какой Соискатель решит вырядиться, скажем трактирщиком, то как я его смогу вычислить?

— У Чёрного мага не будет семьи и близких друзей. Вокруг них только те, кого они могут использовать. Они не знают любви, сострадания или жалости. Убивать для них так же легко, как и дышать.

— Таких людей много.

— Но Соискатель будет в мантии и с амулетом. Ни один Чёрный маг не станет прятаться, если он не Аналитик. Привычная нам логика и законы мира ничто для тех, кто следует правилам Ордена. Для Чёрных магов их догмы — единственная истина.

— Миледи говорит верно. Что-то из поступков служителей Ордена может показаться невероятно странным, но, чтобы они не делали, на то есть воля тех, кому они служат, и ничья иная. Их называют Хозяевами. Они великая сила, именуемая Тьмой. И с какой стати им напрямую приказывать некоему простецкому Соискателю маскироваться, если у них на то есть уйма пригодных к шпионажу Аналитиков? — вставил я своё слово, снисходительно улыбаясь поглядев на Марви.

Со стороны могло показаться, что я тоже хочу считаться докой в делах Ордена, но лучшая убийца Стаи прекрасно меня поняла. Я словно бы говорил: «Ты не ошиблась, но лучше заткнись!».

— Куда идти? — меж тем мрачно буркнул Данрад. Он шёл с факелом наравне с Руяном впереди всех остальных. Смотрелись эти двое со спины как близнецы.

— На юго-восток, — ответила Лильяна.

— Дамочка, тут такая развилка, что на первый взгляд оба эти тоннеля в другом направлении ведут. Так что, если не хотите, мать вашу, чтобы мы застряли здесь, как свечка в заднице, то говорите яснее.

— Полагаю, вы ещё не осведомлены о том, что для матерщинников в нашем городе введён повышенный подоходный налог, а, сударь Драконоборец? — холодно спросил Верше, посмотрев на возмущённое лицо Лильяны.

Данрад обернулся и зло выговорил:

— В таком случае и расценки на мои услуги повысятся, Ваша честь. Отсюда я увезу не менее пятидесяти пяти монет. Или же прихвачу чего на недостающую сумму… Руку там чью или сердце вырежу.

— Давайте направо! — влез в тонкую беседу я. Мне надоело тратить время на болтовню ни о чём. И так было ясно, что никакой любви в нашей компании не наблюдалось. Разве что жестокая и неразделённая между советником Вцалбукута и его магом.

— Нет. Идти лучше налево, — поджав губу, словно через силу произнёс Виктор, и Данрад предпочёл послушать его, а не меня.

Вскоре тоннель, плавно спускающийся на глубину, изменил свою кладку. Не только камни поменяли оттенок, но и их форма. Блоки стали казаться огромными и излишне ровными. Крысолюды могли только отливать такие на месте. Наверное, им был знаком рецепт жидкого камня. Вентиляция, однако, стала хуже. Кислорода было достаточно, но дышать тяжёлой пылью оказалось невыносимо. Не только миледи Лильяна прикрыла рот и нос шарфиком. И всё же предлагать поворачивать назад никто не стал. На занесённым мелким песком плиткам пола стали отчётливо различаться множественные свежие следы огромных мужских сапог.

— Во всяком случае, этот Чёрный маг не баба, — шёпотом хмыкнул ни с того ни с сего развеселившийся Данко.

Кто-то из солдат Виктора тут же тихо откликнулся:

— С чего так взял?

— Ведьме метла положена. Она бы следы замела.

— А-а. Верно.

— Будь ты, мать его, хоть вампир, хоть Чёрный маг, да хоть, сука, бог! А не умеешь летать, так учись пользоваться половой тряпкой.

В ответ на шутку послышалось приглушённое хрюканье. Шуметь было не с руки. Это понимали все. Но нас всё равно услышали. Из темноты тоннеля над нашими головами пролетела стая призрачных летучих мышей.

— Ложись! — запоздало выкрикнул я.

Данрада и Руяна спасло только пламя факела. Данко и Марви просто-напросто не отличались высоким ростом. Советника утянула к земле рука завизжавшей Лильяны. Ещё двоим повезло проявить чудеса ловкости и реакции, но вокруг голов оставшихся вояк закружили чёрные крылья. Промахнувшиеся летучие мыши ринулись присоединиться к компании товарок. При этом в полёте они словно бы теряли свою материальность, и вскоре головы солдат окутали мрачные облачка.

— Не прикасайтесь к туману! — опомнилась магичка.

— Что это за мерзость?

— Магическая ловушка. Смерть!

— Хуже смерти. Они сейчас обратятся, — едва слыша самого себя, шепнул я, но Марви меня услышала и потребовала:

— Так сделай что-нибудь!

Легче было сказать «сделай что-нибудь», нежели действительно что-либо предпринять. Я не предполагал, что гонец Лильяны приведёт меня в такое место, а потому оставил сумку с зельями, заготовленными для боя с некромагом, на попечение Сороки. Даже времени уже прошло столько, что пыльца, нанесённая на оружие перед боем в особняке, окончательно окислилась, потемнела и утратила силу. В здесь и сейчас приходилось рассчитывать только на собственные умения.

Облачка налипли на головы солдат подобно тягучим маскам и впитались внутрь. При этом лица людей стали неузнаваемы. Их кожа побурела и обтянула черепа, словно у мумий. Веки исчезли, обнажая мёртвые глаза.

Мне пришлось ответить:

— Не так всё просто.

— Должны же маги уметь с такими чудовищами бороться! Подумай! Что тебе первое приходит в голову сделать?

— Бежать от них.

— Гры-хра-ы-ы-ы…

Ну правильно. Только такого вот впечатляющего звукового спецэффекта для полноты картины и не хватало!

— Не бойтесь! — попыталась совладать со всеобщим паническим настроением Лильяна своим тонким писклявым голоском. — Это всего лишь драугры.

— У них уже нет разума, и они восстали не после смерти, — не стерпел я подобного профанского классифицирования. — Это морóи!

— Да хоть жопоеды! — примирительно высказал Данрад и срубил со спины топориком одну из голов.

Морой тут же замертво упал наземь. Однако со вторым (его тело успело начать генерировать защитный саван, упрочняющий ткани) пришлось бы повозиться, но тут вмешалась магичка. Девушка взмахнула руками, создав сияющий шар, и пустила его в сторону бывшего гвардейца. Свет плавно вошёл в него и, рассыпаясь на тысячи крошечных светлячков, буквально-таки разорвал его тело на части. Мне оставалось только завистливо скрестить руки на груди. Столь красиво выполнить заклинание из сферы «сила зверя» я бы смог разве что лет эдак через двести.

— Двенадцать человечков шли за магом, и вот их осталось восемь, — уже не так весело, как в прошлый раз, произнёс Данко.

— Дальше идти надо аккуратнее, — свысока и с недовольством посмотрев на останки, сказал Виктор Верше. — Вряд ли это одиночная засада. Нас, скорее всего, обнаружили.

После этих слов мы перегруппировались. Лильяна наложила купол защитных чар, а я, не желая оставаться не у дел после серьёзного удара по самолюбию, последовал внезапному озарению и начертил усилитель, чтобы наложить одно качественное заклинание. Чай я тоже магом в этой компании считался. Правда из-за моего волшебства все мои спутники тут же либо вскрикнули, либо постарались прикрыть ладонями глаза. Только Данрад во всю глотку завыл от боли так, что нечаянно обронил факел себе под ноги:

— Ядрёна вошь, что за дерьмо?!

Эмм, ну как сказать?

От выдумывания достойного ответа меня спасло то, что Лильяна, потерев веки, первой пришла в себя. Она попыталась всмотреться в контуры усилителя, который я виновато затирал ступнёй, и искренне удивилась:

— Ты наложил «глаз кошки» на всех? Как?!

— Ах, это ты скотина! — сразу завопил Данрад.

Забыл я в порыве, что надо было свет потушить. Да, забыл! Чего так кричать-то?!

— Я ослеп, мать твою, Странник! Нащупаю и убью суку!

— Сейчас пройдёт, — кисло предположил я безо всякой надежды на улучшение его состояния, но магичка благородно вернула главарю Стаи зрение.

— Скотина!

Я повис в воздухе, удерживаемый за ворот одежды рукой Данрада.

— Зато теперь нам не нужен огонь… ик!

— И мы станем менее заметными в этой темноте, — успокаивающе добавил Руян, подходя ближе. Его замечание заставило Данрада шумно вдохнуть и выдохнуть воздух да вернуть мне землю под ногами. Но, подобрав потухший факел, он всё равно сказал:

— Ты, мужик, просто этого урода не знаешь. Как бы его чары не разошлись по швам в тот момент, когда срать в штаны полагается. Быть в его компании не лучше, чем… Да не лучше, чем срать на виду у всех!

— Кажется ваши личные налоги перешли отметку в сорок процентов, — печально вздохнул советник и дал знак выдвигаться вперёд.

Мы определённо пересекли аж два охранных контура, но никаких препятствий нам никто не чинил. Либо некромаг был полностью уверен в собственной победе, либо приготовил ловушку там, куда мы столь целенаправленно направлялись.

«А, может, и то, и то», — мрачно решил я, едва коридор закончился.

Не знаю, что было известно Виктору Верше о подземном городе, но не зря он так опасался Грабрацта. Тоннели и так стенали от пролитой крови, но место, где мы оказались сейчас, и вовсе дышало болезненной ненавистью. Оно представляло из себя высокий восьмиугольный зал огромных размеров, по центру которого расположилась, соединяющая потолок и пол, округлая пузатая башня. Вокруг неё находился глубокий ров с одним единственным осыпающимся от старости мостом над ним. Из стен торчали железные крючковатые штыри, на некоторых из которых всё ещё не обратились в пыль и прах древние скелеты. Их кости окаменели и безропотно висели напоминанием о прежних царящих здесь временах и нравах. Несколько узких окон закрывали толстые проржавевшие прутья. Наверное, теперь их стало бы легко выломать, но только некому было стремиться к подобному. Разве что мне захотелось увидеть воочию тёкшую и бурлящую некогда силу смерти, а не оставшееся от неё смердящее болото. Насколько же забвение осквернило это прекрасное и могущественное место!

— Ужас какой, — прошептала, морщась, Лильяна, и я не смог с ней не согласиться:

— Да. Такая энергетика испорчена.

— Кому понадобилось столь уродовать землю? Что за пытки и мучения здесь происходили?

А. Мы снова обсуждали разные вещи. Продолжать разговор стало неинтересно.

— Башня Жертв, — повторил ранее произнесённые слова Виктор Верше и, поймав взгляд магички, пояснил: — В моей семейной библиотеке есть книга, повествующая о городе под Вцалбукутом. Я завсегда считал её страшной сказкой, но одна из иллюстраций весьма точно отображает это место.

Мне мало верилось, что советник не спускался под землю. Наверняка давным-давно убедился в подлинности истории. И всё же он хотел держать это в тайне, а потому я предоставил право озвучивать вопросы Лильяне.

— Вы помните что-либо из содержания?

— Немного. В основ…

Громкий шум, похожий на взрыв, прервал Виктора на полуслове. Затем внезапный сильный порыв ветра заставил всех нас упасть на пол. Удержался на ногах, хватаясь за выступ на стене, только Руян. После свет в глазах померк. В прямом смысле. Некто снял моё заклинание так же легко, как человек задувает свечу — легко и непринуждённо.

— Дубль два! — мстительно произнёс я, щёлкая пальцами и возвращая всем возможность видеть.

Чтобы там Данрад ни предполагал, а моя благоразумность заставила меня создать многоразовую заготовку. Вот щит Лильяны являлся одноразовым. Но восстанавливать его ей и не пришлось. Едва только все поднялись, как со стороны башни до нас донёсся невнятный шёпот на незнакомом языке. Но я, как служитель Тьмы, улавливал в нём одно очень хорошо знакомое слово. Оно означало смерть.

— Призраки? Что мы можем против призраков?! — лихорадочно задумался я вслух, узрев выползающие изо рва и едва светящиеся зелёным множественные изувеченные силуэты.

Мечи и топоры без специально нанесённого на них состава не могли справиться с нематериальной материей. А у нашего срок годности истёк. Если же говорить о собственных силах, то моими можно было упокоить около двух противников. Судя по тому, как владела магией Света Лильяна, она бы взяла на себя ещё с десятка три бестий. Но что с оставшейся дюжиной делать?! Какой мощи некромаг нам противостоял, что смог запросто призвать призраков в таком количестве?! Я же чуял, что он не только не выбился из сил, но и медленно собирает энергию для новой волшбы… Не иначе Вцалбукутская магичка сделала очень верное предположение на весьма неверных доводах. Уровень возможностей некромага соотносился с Координатором второй ступени и выше! Достойный претендент на трон нового Некрополиса!

— Стрелы их не берут, — сделав выстрел, заключил Данко и покосился на Данрада взглядом, означающим — а не пора ли нам, сука, сваливать? Но выкрик Руяна предопределил будущее:

— К бою! Отходить, етить, всё равно некуда.

От изумления я посмотрел назад. Хм. Действительно. Тоннель оказался завален камнями.

— Какая низость! — громко возмутился советник, увидев тоже, что и я.

— А то! — гоготнул Данрад. — Вы уж звиняйте, Ваша честь, но разборки это вам, мать его, не дуэль.

— И что с того? На разборках что? Строже следят за посещаемостью разве?!

Я и раньше видел, что Виктор Верше не чурается магических устройств. Так что меня не особо удивило, что он вытащил из-за горловины связку амулетов. Странным показалось иное — среди них нашёлся цилиндрик с жидкостью, способной заморозить до необычайной хрупкости что угодно.

— Соберите их покучнее, — приказал Его честь. — Сейчас от них ничего не останется.

— Да они на нас и так гурьбой прут! — обратила его внимание на очевидный факт Марви. Наша убийца заметно нервничала. Она была хороша в тайных убийствах, а не в открытых столкновениях. Нежити же вообще боялась до одури.

— Миледи! — опомнился я, осознавая в какой момент советнику стало бы удобнее всего применить своё оружие. — У амулета только персональная защита!

— Виктор, не вздумайте разбивать стержень, пока я не закончу! Все, кроме вас, умрут, если мы не наложим щит!

— Да вы в конец охерели, что ли?! Я сейчас в штаны наложу от ваших продуманных стратегий! — заявил Данко.

— Призраки боятся громких звуков! Вопите громче! Это их задержит! — прокричал я и подключился к совместной с Лильяной работе над символами — хотел удостовериться, что эта истеричка нигде ничего не напортачит.

— А-а-а! — вдруг завизжала Марви столь пронзительно, что советник, прикрывая ладонями уши, едва не выронил из своих рук смертельно опасную магическую бомбу.

— Ты чего так орёшь?! — разозлился я.

— Приказ твой выполняю, — спокойно ответила женщина. — Что дальше?

— Теперь заткнись! Я из-за тебя сосредоточиться не могу.

Не знаю, чего призраки так медленно тащились. То ли в их шоу-программу входило основательно попугать нас, то ли ещё что. Но я и Лильяна справились раньше, чем началось побоище. Советник швырнул вытянутую колбочку, и растёкшаяся жидкость мгновенно преобразовалась в огромное разрастающееся облако. Всё вокруг покрылось белым инеем. Призраки застыли словно статуи, и в таком состоянии уже поддались атаке топорами и мечами. Лильяна отрешённо созерцала за тем, как те гибнут под обычным оружием, разбиваясь на крошечные осколки. Она невероятно устала. Я, будучи всего лишь «на подхвате», и то ощущал тяжесть сознания и изнеможение.

— С вами всё хорошо, миледи? — вынужденно поинтересовался я. Теперь мне стало яснее некуда, что идти в башню без этой магички было задумкой сродни самоубийству.

— Да. Всё в порядке, — солгала она. Щёки её утратили румянец, но девушка поднялась с земли и, пошатываясь, зашагала к мосту. — Вперёд! Чёрный маг готовит новое заклинание. Если он его завершит, нам будет ещё тяжелее.

Виктор Верше с восхищением посмотрел на Лильяну, но она не заметила его взгляда, а взяла за руку меня. На этот раз я не стал возражать прикосновению. Оно способствовало, чтобы через себя я постарался ускорить течение энергии в девушке. Хотя бы за аккумулятор быстрой зарядки я ещё мог сойти. И мои старания оправдались. Щёки Лильяны слегка порозовели. Она, не прекращая шага, повернула свою голову ко мне и с нежностью улыбнулась.

— Нет ничего лучше, чем быть в обществе того, кто не просто принимает тебя такой, какая ты есть, но и понимает тебя.

Я не понял, о чём она, но утвердительно кивнул головой. Улыбка Лильяны тут же стала ярче. Его честь Верше нахмурился сильнее.

— Опаньки. Открыто! — в три удара топором и один ногой выламывая дверь, довольно произнёс Данрад. Несмотря на чугунные вставки, само дерево оказалось гнилым.

Внутри башни было не менее темно, чем снаружи, но в ней выходило легко ориентироваться — строение оказалось простым по планировке. По центру располагалась высокая винтовая лестница, а этажи полностью дублировали друг друга, представляя из себя большие шестиугольные залы с зарешечёнными рядами камер. Однако стоило нашему отряду пройти шестой виток, как планировка несколько изменилась. Скорее всего из-за необходимости обустроить комнаты для жрецов, надзирателей или кого ещё. А вот на седьмом последнем витке, чего не было видно снизу, стены вообще практически отсутствовали. Зато здесь расположилось шесть алтарей, на которых возлежали свежие жертвы.

— И где маг? — недовольно вопросил Данрад, пока я задумчиво осматривал и ощупывал ближайший труп.

— Он где-то рядом. Я чувствую, — прошептала Лильяна. Затем девушка подошла к краю площадки и задумчиво возвестила. — Он успел закончить и собрал силу. Но всё равно находится где-то ещё очень близко.

— Что он успел закончить? Прошу вас уточнить, миледи, — настойчиво попросил Руян.

— Я не понимаю пока, что именно…

— Марви, — не повышая голоса спокойно произнёс я, обращаясь к убийце, настороженно следящей за обстановкой, стоя на последней ступени лестницы. — Беги отсюда.

Марви была умной женщиной, а потому не стала ничего переспрашивать. И едва её голова скрылась под поверхностью пола, как металлические штыри со скрежетом крест-накрест перекрыли спуск вниз. Одновременно с этим красные камни на алтарях загорелись, вокруг мёртвых тел ненадолго заискрились крошечные молнии, а пространство от пола до потолка по периметру площадки заволокла плотная алая дымка.

— Свет и жизнь! — воскликнула Лильяна. — Что происходит?!

— Трансмутация четвёртого уровня. Не приближайтесь к дыму!

— Четвёртого?! Из людей?

— Это вампиры.

— Но откуда Чёрный маг мог найти сразу шесть вампиров? Да и как бы он смог умертвить их за короткий период времени?!

— Если ему помогал высший вампир, то запросто, — заскрежетал я зубами, окончательно убеждаясь во мнении, что Элдри под Вцалбукутом не отыскать. Мне стоило принять — девочка мертва или уже обращена во что-то.

— Что за ересь, Странник?! — пока мы переговаривались, Данрад благоразумно опробовал порубить на фарш одно из тел своими топорами. Несмотря на силу ударов, лезвия нанесли лишь поверхностные раны. Это привело вожака в ярость и недоумение.

— Я пока не знаю, во что точно маг их обращает, но попытайтесь отрубить им головы. В восьмидесяти трёх процентах случаев, это останавливает и нечисть, и нежить.

— Так не рубятся же! — пожаловался один из солдат Виктора. Он даже, приставив меч к горлу жертвы, начал стучать по навершию подобранным камнем, как молотком. Входило лезвие в тело не лучше, чем вкручиваемый в бетон отвёрткой саморез.

— Пытайтесь. Делайте что угодно! Ещё минуты две, и они нам точно не дадут поэкспериментировать! — подогрел всеобщую инициативу я.

— Ребята, я попробую найти, где эта решётка открывается! — донёсся до нас голосок Марви. И её слова придали нам немного надежды. Каждый, умело сдерживая панику, подошёл к своему трупу. Некоторым, как и мне с Лильяной, достался один на двоих.

Сначала магичка безмолвно провела те же манипуляции, какие проводил и я. И только затем, убеждаясь, что перед нами действительно вампир, нервно прикусила нижнюю губу. Мне приходилось наблюдать за ней, потому что так было легче обдумывать, как в будущем толковее использовать девушку. Однако мысли никак не хотели выстраиваться в чёткий план — я уже упустил самый удобный момент для вмешательства. Теперь до обращения материал был практически неуничтожим.

… А после обращения?

Что было бы после?

Я разжал пальцами веко вампира и всмотрелся в зрачок. Он насыщался бледно-оранжевым цветом, и сеточки желтизны, словно росчерки, пульсировали в его глубине.

Глава 6

— Как повезло!

На моё восклицание кислыми минами отреагировали многие, но только Виктор Верше решился задать вслух язвительный вопрос:

— В чём же?

— Это будет мордент.

— Мордент? — нахмурила лобик Лильяна и с интонацией, как если бы я только что выдумал новый вид нежити, произнесла: — Никогда не слышала о таком.

— Все вампиры, — я обвёл рукой пространство, — спаяются воедино, принимая облик, согласно пожеланию мага. Обычно это костяной дракон, но шести тел для него мало. Так что будет что попроще.

— Как эту тварь уничтожить? — перешёл к главному Данрад.

— Это не единый организм, поэтому мордент входит в те семнадцать процентов, кому отрубание головы не вредит.

— Ты что? Ходячая библиотека на хер?! Мне, сука, начхать как, чем и куда он там входит, — взъелся Данко. — Как эту падлу умертвить?!

— Заморозить, сжечь, взорвать или растворить в кислоте.

— Боюсь, такой амулет у меня был только один, — машинально разводя руками, отреагировал на обращённые на него взгляды прочих Виктор.

— Я никогда ничего не слышала о мордентах, — свысока напомнила магичка, — так что предлагаю перестать слушать досужие сказки этого юноши.

— И что же вы тогда нам делать прикажете? — с ехидством вопросил Данрад. — А, дамочка?

С главарём мы пережили уйму совместных приключений, а потому он сумел по достоинству оценить мои способности и мозги. Пусть я действительно не мог многого, но явно был сильнее его прежнего зелейника и даже постепенно совершенствовался в собственных умениях. Кроме того, я действительно много чего знал. И если что и озвучивал, то озвучивал не просто так. Так что, грубо говоря, несмотря на статус Лильяны, моим словам вожак Стаи доверял больше.

— Лично вам — заниматься тем, в чём вы хоть немного разбираетесь, и не вмешиваться в разговоры людей более сведущих.

— Ага. Да, мать вашу, сразу как из-под землицы выйду!

Зло хмыкнув, Данрад стянул с пояса флягу с крепким самогоном и, предварительно сделав большой глоток, облил им своего вампира. Затем он вытащил огниво и высек сноп искр. Голубоватый огонёк возник сразу, но сжечь тело такой способ не мог. Однако Драконоборец на него и не рассчитывал. Он посмотрел на меня и сказал:

— Давай, ядрёна вошь. Я дал тебе стихию.

В очередной раз мысленно сделав в голове пометку, насколько хорошо наш вожак разбирается в способностях своих людей, будь те хоть рубаками, хоть лучниками, хоть ворами или, как я, магами, мне пришлось приступить к чародейству, покуда огонёк не погас.

«Элдри бы справилась и без подмоги», — горько подумалось мне.

Девочка обладала ярко выраженной способностью управлять высокими температурами. Не даром именно вызов огня и стал тем самым первым, чему её выбрала учить Ванесса. Это мне проще было взаимодействовать с водой и воздухом. Но, помимо этого понимания, я давно уже признал и принял, что, используя только свет, мне ещё долгое время предстоит не помнить о прежних амбициях и способностях, подходящих под классификацию «боевые». Так что я безропотно ухватился за начатые изменения в информационном поле жертвенного вампира и, используя их как катализатор, ускорил и усилил реакцию. Пламя резко увеличило свой жар и интенсивность. Мёртвая кожа начала плавиться, как воск или пластик, обнажая мышцы и кости. Но этого было мало. Уничтожить вампира намного сложнее, чем человека. Я вынужденно набрал в грудь как можно больше воздуха и, удерживая его в грудной клетке, словно бы сделал рывок в забеге скороходов, продолжил. Боль тут же возникла в каждой клеточке тела, и всё же я терпел, покуда конечный результат меня не удовлетворил. От вампира остался только пепел. Камни на алтаре тут же погасли, но Данрад, стянув с себя жилетку, всё равно смахнул ею прах и с пренебрежением обратился советнику:

— Вот, что вашему магу делать нужно, а не сиськи в корсете поправлять.

Лильяна, которая всего-то просто потёрла кожу декольте, снисходительно наблюдая за моей работой, густо покраснела от смущения и гнева. Однако этот факт вскоре перестал кого бы то ни было занимать. Камни на всех алтарях разом потухли. Единовременно с этим возникла темнота, мешающая видеть. Я знал, что моё заклинание видимости ещё держалось, а потому не особо обеспокоился из-за освещённости. Вскоре бы всё пришло в норму. И оно действительно пришло. Правда, жертвы за это время сошли со своих алтарей. Данко по-девичьи взвизгнул от испуга, узрев впритык к себе стоящего вампира. А дальше всё произошло быстро и согласно моим предсказаниям. Существа, обладающие при «жизни» (если так можно выразиться) отменной ловкостью и скоростью с неменьшим талантом ринулись навстречу, и стали рвать зубами и когтями друг друга на части. Они были слишком быстры, чтобы нам удалось толком рассмотреть, что происходит внутри клубка их плоти, но я и так знал, что. Вампиры пожирали друг друга, покуда бы одно из тел, самое сильное, не впитало бы в себя остальные.

— Да что они… творят?! — зеленея от приближающейся дурноты, изумился Виктор. Данрад и тот, морщась от отвращения, зажал меж рядов крупных зубов свой кривоватый указательный палец.

— Можешь вылить на них оставшийся самогон?

— Разве ты их сможешь спалить? — погодив с осуществлением моей просьбы, осведомился Данрад. — У тебя вид какой-то уж не боевой. От слова совсем.

— Другого выбора нет. Наш единственный шанс выжить — это лишить мордента всех выступающих частей и, пока он снова не трансформировал облик, попытаться как-то сжечь его. Рубить придётся вам. С остальным справиться могут только маги. Мне придётся постараться.

— Херово. Может, есть способ как-то задержать эту бестию, пока ты поднаберёшься сил?

— Нет. Мордент уже начал распространять ауру слабости. Скоро все мы станем ещё слабее. Надо действовать.

— Чем этот ублюдок ещё опасен? — вклинился Данко.

— О, да. Будьте бдительны! — предупредил я, обводя серьёзным взглядом присутствующих. — Если его ранить, а кровь попадёт на какую вашу рану или в нос или рот, то знайте — вы заражены! Яд мордента смертелен, а противоядия у меня с собой нет.

Данрад от моего ответа поморщился и, подкидывая на ладони флягу с остатками алкоголя, продолжил свои расспросы:

— А эта цыпочка с хорошей задницей и пустой головой почему нам не помогает?

— Боится.

— Немедленно прекратите так обращаться к миледи Лильяне! — вскипел советник.

— А чего она соляным столбом стоит? Пусть хоть юбку задерёт. Тут же всё мужики лежали! Может они по бабёнке и соскучились?

Виктор Верше поднял руку, в которой держал обнажённый клинок, и, не говоря более ни слова, зло сверкнул глазами да бросился на защиту чести магички. Лильяна от волнения прижала ладонь к сердцу. Данрад был привычен к любым стычкам, а потому, усмехаясь, принял

Данная книга является продолжением произведения «Герой из героев. Дело привычки».

Продолжение части II. Исключительные возможности

В этой части Странник сделает много открытий. Причём не только о тех, кого он знает, но и о себе самом. Да и умений новых познает немало.

II.4. Без царя в голове

«Все, что я делал, я делал на свой риск и страх, на свою личную ответственность, используя главным образом свои способности».

«Меня считали "опасным человеком"».

Вольф Мессинг

Глава 1

– За Драконоборца!

Произносил тост градоправитель Вцалбукута, и произносил он его так громко, что звук его голоса достиг каждого уголка воистину огромного зала. Многочисленные гости тут же слаженно подняли свои кубки и в едином порыве во всю мощь их лужёных глоток прокричали аналог местного «ура».

– Вир-ра!

От силы крика, казалось, подпрыгнула на столе посуда, а польщённый Данрад, ибо нигде его ещё не славили столь ярко, довольно улыбнулся и с удовольствием встал ненадолго, чтобы поклониться. Однако перед тем, как выразить уважение поклоном, его взгляд с беспокойством сосредоточился на вполне определённом участке зала. Это он, не смея погрозить кулаком, постарался хотя бы заглянуть в глаза каждому из десяти присутствующих при гибели дракона. Но его намерение не принесло результатов. В отличие от нашего славного вожака, сидящего за помпезным главным столом, вся остальная Стая ютилась в самом непримечательном углу вместе с ещё несколькими «отбросами» и отчаянно пьянствовала там, не замечая ничего и никого вокруг. Пожалуй, если бы я не поднялся в намерении выйти из зала справить нужду, то тоже не обратил бы на это обстоятельство внимания.

– Эй, бард! – к счастью, градоправитель обращался не ко мне. – Ну-ка, исполни балладу о подвиге нашего гостя!

– Нет-нет, не надо, – тут же отчаянно запротестовал Данрад и, увидев непонимание во взглядах сидящих вблизи него людей, поторопился с объяснениями. – Я её уже столько раз слышал, что от самого себя великого тошнит!

Зря он использовал последнее слово. Я как раз успел надоумить соратников приглядеться к вожаку, сообщив, что он де на нас пристально смотрит, а потому половина Стаи тут же прыснула от хохота. Даже я непроизвольно улыбнулся во всю ширину рта, но, как и все остальные, промолчал. Дураки возле Данрада долго не жили.

На самом деле нашему главному, конечно, ужасно хотелось послушать хвалу в свою честь. Обстановка для того была соответствующая, я бы точно внутренне ликовал и вовсю наслаждался. Вот только он прекрасно понимал, что кое-что в этой прекрасной обстановке может конкретно подпортить ему нынешнюю репутацию героического вояки. Выпивки было слишком много, а под градусом кто-нибудь из Стаи, несмотря на наличие мозгов в наших черепных коробках, запросто мог хихикнуть и всё же рассказать подлинную историю битвы с драконом. Так что лавры сегодня не приносили ему того удовольствия, что хотелось.

Градоправитель, однако, всего этого не понял. Он посчитал, что его бравый гость ко всем своим достоинствам ещё и не бахвал, а потому одобрительно кивнул в согласии и приказал замершему в ожидании его слов барду.

– Тогда музыку. И повеселее!

Узнав, что от него не требуется петь, бард быстро переложил свою обязанность развлекать гостей на других лиц. Будучи ушлым малым, он пришёл на пир с полудюжиной помощников-музыкантов. И теперь, когда он грозно зыркнул на них и громко хлопнул в ладоши, они поспешили начать играть плясовую. Правда, вышла она так себе. Из-за присутствия в оркестре двух волынок, звуки музыки, несмотря на общую мелодичность, казались для моего восприятия неприятными. Однако Элдри с улыбкой на лице начала весело притоптывать ногой в такт, а там, следуя примеру некоторых девушек, даже пустилась плясать хоровод, утягивая за собой Сороку. Я поспешил отойти от стола в надежде неприметно выскользнуть на улицу. Не хотелось, чтобы девочка и меня в танец вовлекла.

Едва мне стоило покинуть помещение, как в нос ударил прохладный сырой осенний воздух, смешанный с дымом.

– И ты, сука, сюда? – недовольно буркнул Данко, прерываясь в курении трубки, набитой недорогим заменителем табака.

– Отлить надо.

Мрачность лучника исходила не из-за того, что два с половиной года назад Марви прервала их первый и последний роман, избрав в качестве причины меня (в конце концов, от меня она ушла не через три месяца, а всего через три часа!). Дело заключалось в том, что на прошлой неделе Данко лишился глаза. Тогда же он начал курить. Руки по-прежнему были верны ему, но меткость оставляла желать лучшего. Ныне он попадал в мишени на уровне бывалого новичка. Данрад пока присматривался, стоит ли продолжать работать с верным соратником, однако во мне горела уверенность, что Данко вот-вот запросится в отставку. Сам. Стрелок оказался сломлен, хотя старался не показывать этого.

– Снимай свою повязку. Посмотрю, – завершив облегчаться и вытерев руки о влажную после дождя траву, милостиво предложил я.

– Поутру глянешь, – отказался тот и хмыкнул. – Ты сейчас на ногах едва держишься, ещё и без второго глаза на хер оставишь.

– Не настолько всё плохо…

Моё объективное ворчание осталось проигнорированным. Так что я икнул, вернулся в зал и с радостью осознал, что хоровод завершился. Все девушки, кроме одной, вернулись на свои места. Хотя, наверное, лучше будет сказать кроме одного ребёнка. Элдри было уже что-то около десяти-одиннадцати лет, но возраст для девичества не особо подходил. Даже если не брать во внимание её очень низкий по сравнению со сверстниками рост (девочка отчего-то ни в какую не желала вытягиваться и выглядела хорошо если на девять), то самые, что ни на есть, детские манеры и идиотские поступки…

Ох уж это её поведение. Даже сейчас она выглядела дура дурой!

Нет, возможно, будь на ней, как положено для девочек, платье, а не узкие штаны с заправленной в них огромной блузой Марви «на выход», то настроение у меня могло бы и не испортиться из-за впечатления, что Элдри прыгает под музыку, как бойкая деревенская коза на привязи. Некоторые из гостей градоправителя открыто показывали на мою названную дочку пальцем и, прижимая ладони к животам, громко хохотали, забывая про прежнее недовольство, что детям‑то де не место на вечернем пиру. Даже Сорока, которого девочка, видимо, наконец-то оставила в покое, заходился добродушным смехом над ней. Но сама она просто веселилась, не понимая, что в настоящий момент выглядит хлеще какого‑нибудь именитого шута. И это-то герцогиня! И это-то в граничащем с Северным Беспределом Диграстане! Маленькая страна по праву считалась лишь немногим более цивилизованной нежели их северные соседи.

Мысли мои заставили меня помрачнеть. Я даже, хотя намеревался сесть и продолжить как ни в чём не бывало трапезу, так и не смог осуществить задуманное до конца. Сделав всего один глоток из кем-то вновь наполненного кубка, я уверенно и решительно поднялся. Из-за опьянения мои целеустремлённые движения выглядели резкими и недружелюбными. Они создавали впечатление, как если бы мне вдруг понадобилось подойти к кому-либо, чтобы всенепременно дать ему по роже. Так что Марви и Браст с оживлением уставились на меня, а Окорок даже заозирался в поисках жертвы.

Ему-то точно хотелось присоединиться к какой-нибудь драке! Он был тот ещё гуляка. Любил как выпить, так и кулаками помахать.

– Встань спокойно, – прозвучало моё тихое требование к Элдри.

Девочка услышала не с первого раза и даже, неистово кружась, зацепила своей косой меня по лицу. Я едва удержался от того, чтобы не схватить её за взлохмаченные волосы. Ей повезло, что она всё же остановилась и, раскрасневшись да тяжело дыша, вдруг улыбнулась во весь рот.

– А? Чего?

– Убери чёлку с лица. Выпрямись и поставь ноги так же, как в четвёртую позицию.

Она сделала как я сказал, приняв одну из поз для фехтования. Напряжённость тела говорила о том, что Элдри нисколько не поняла, что я задумал.

– Теперь клади руку на мою… Нет, не так. Вот так надо.

Я поправил её кисть, хотя сам с трудом вспомнил, как той полагалось лежать. В Чёрной Обители танцы являлись обязательной частью программы последних курсов. Кто‑то некогда верно рассудил, что достойный выпускник должен не только знать всё, но и выглядеть достойно в любом обществе. Однако на практике столь полезным занятиям особого внимания не уделяли ни ученики, ни учителя. Так что сейчас я ни коем образом не намеревался разучивать с Элдри какой-либо танец (тем более что мелодия не соответствовала классической амейрисской музыке), а рассчитывал через несколько простейших па дать ей элементарное понимание, как стоит танцевать.

Прогресс обозначился очень быстро. То ли так благородная генетика так проявилась, то ли у девочки взаправду имелся скрытый талант, но наш с ней второй танец прошёл в разы лучше первого. К третьему её глаза засверкали азартом. Ей нравилось двигаться под музыку, несмотря на мои бьющие по её самолюбию указания.

– Движения чётче. Не сгибай пальцы на ладони, крючишь их, как старуха! Ступню на носок мягче, ты же не голем.

Хотя мы тренировались в укромном уголке зала, наше занятие всё равно привлекло внимание ближайшего окружения градоправителя Вцалбукута. И вскоре мне дали понять, что со мной желают говорить. Так что, закончив попытку вальсировать, я вместе с не отставшей от меня Элдри подошёл к головному столу, где, соответственно своему последнему занятию, сделал светский поклон. Такой галантный, что за него мне бы точно светил высший балл на экзамене.

– Вот урод, – разом сбивая с меня спесь, достаточно громко и с хорошо слышимым в голосе презрением шепнула старшая дочь градоправителя младшей.

Жители Северного Беспредела, как я уже знал, поголовно обладали волосами льняного оттенка и цветом глаз как у меня. И потому, в силу сложившейся политики и ненависти двух народов друг к другу, эталоном красоты на землях Диграстана считались кареглазые жгучие брюнеты. Понятное дело, что таких идеалов эти земли рождали не так много. И пусть с цветом волос мне повезло (в отличие от Данрадских в них не было ни единого предательского светло-золотистого волоска), но одно дело обладать просто серой и даже светло-синей радужной оболочкой, а другое – специфично ярко-голубой вражеской. Блондины и среди местных встречались. А вот с такими глазами – я один.

– Зато он прилично воспитан, – холодно произнесла мать девушки – красивая, но уже увядающая женщина, определённо происходящая из высшей аристократии.

Своими словами она намеревались дать понять дочери, что той стоит вести себя на порядок скромнее. И сказанное достигло цели. Щёки девушки налились стыдливым румянцем, и её мать, оставшаяся довольной от этого факта, перевела взгляд на меня.

– Как вас зовут, юноша?

– Морьяр, миледи.

– Из какого вы рода?

Ответить на её вопрос я мог только то, что нет у меня никакого рода. Но отчего-то мне по пьяни не захотелось произносить такое. Даже неистово презираемый мною Засланец рассказывал о своей родне, а потому, подумав, что раз именем я всё равно уже обзавёлся, а, значит, вот оно – время расширять собственную легенду, я сказал:

– Из ремесленников. Моим отцом был мастер Гастон Лекруа из Юдоли. Это в Амейрисе.

– И чем он занимался?

– Он был красильщиком посуды, миледи.

Данрад ответу внимал с кривой, но очень довольной улыбкой на лице. Ему давно хотелось выяснить подобные нюансы моего прошлого, но во время любого оживлённого разговора о детстве я завсегда молчал как рыба. И даже на прямо задаваемые вопросы отвечал какую-то ерунду, потому что хранил воспоминания, которыми не стоило делиться даже в узком кругу столь непорядочных членов общества. Чёрных магов ненавидели поголовно. Неистово! А я не обладал прежней силой Предвестника, чтобы справиться с последствиями.

– Что же вы не пошли по его стопам?

– На то имелись свои причины, и прошу позволить оставить мне их при себе.

– Уверена, что эти причины не те, что принял бы ваш отец. Он явно желал вам лучшего, раз дал образование, достойное куда как более высшего общества, нежели то, к которому он принадлежал, – с надменностью заключила эта женщина.

Её младшая дочь – миловидная пятнадцатилетняя девочка с проницательными глазами, тут же с любопытством осведомилась:

– Отчего вы так решили, мама?

– Чтобы красильщики готовили своих сыновей к балам? – ответила та вопросом на вопрос и с редким изяществом приподняла брови. – Сей юноша воспроизводил шакон. На моей памяти в нашем Вцалбукуте подходящее общество для этого танца собиралось не более пяти раз. Всего пяти раз.

– Да будет вам, дорогая! – примирительно воскликнул градоправитель.

Элегантная худощавая супруга, идеальное место которой было бы при королевском дворе и дворе не Диграстана, смотрелась рядом с мужем как исключительно редкий алмаз на пластиковом колечке кислотного цвета. Заросший бородой градоправитель был высок, атлетично сложен, несмотря на небольшое брюшко, очевидно силён, явно любил выпить и повеселиться. Он запросто мог выйти подраться на кулаках с Данрадом, так как был простым человеком, несмотря на свой громкий титул.

… И главой семьи никак не являлся.

– Нет уж, – недовольство прямо-таки сочилось ядом. – Каждый месяц вы собираете в этом зале свою рать, чтобы устроить грубый мужицкий пир по завету предков, имён которых в вашей семейной книге я всё никак не могу обнаружить. Но неужели даже раз в год вы не можете дать мне отдохнуть душой?

– Я приму это к сведению, – он положил свою руку на её ладонь, чтобы утихомирить женщину. Та действительно успокоилась, а потому градоправитель вновь посмотрел на меня. При этом его глаза постепенно выразили лёгкую озадаченность. – Хм, а как вы здесь оказались? Что-то я не припомню, чтобы видел вас раньше.

– Это мой человек, – сухо объяснил Данрад до того, как я успел самостоятельно ответить.

– А, из наших особых гостей, – разом расслабился градоправитель, но мгновением позже его лицо стало выглядеть по-настоящему удивлённым. Он смерил меня внимательным взглядом, дающим понять от кого его младшей дочери достались такие проницательные глаза, и в задумчивости провёл рукой по подбородку.

Столь необычную реакцию вызвало очень простое обстоятельство. Днём я приобрёл новую одежду, не скупясь ни на качестве ткани, ни на пошиве, ни на отделке. Просто зашёл в лавку и понял, что мне до смерти надоело таскать на себе дешёвые тряпки. А потому нынче я выглядел слишком прилично для наёмника. Пожалуй, я выглядел даже более прилично нежели некоторые присутствующие на пиру богатеи.

– Хм, действительно из ваших?

– Да. Это наш маг.

– Кто же тогда так не следит за ребёнком? – неподдельно возмутилась миледи и в строгом тоне осведомилась. – Где твои родители, девочка?

Возмущение женщины было понятно. Детей такого возраста, тем более девочек, в принципе не принято пускать на разгульные пирушки, а уж позволять с ними общаться людям, готовым за деньги выполнять любую грязную работу, и вовсе неслыханное дело. Людей, известных своей жестокостью, людей, которых любое мало‑мальски приличное общество никак не уважает, следовало держать от любого ребёнка как можно дальше.

– Вот, – Элдри выразительно посмотрела на меня, и я позволил себе пояснить.

– Это моя дочка, миледи.

Аристократка недовольно поджала губы. Ей явно было что сказать, но воспитание не дозволяло произносить желаемое вслух. Её муж тем временем отошёл от ранее охватившего его удивления и, будучи заинтересованным моей персоной, полюбопытствовал у Данрада.

– Тот самый маг, именуемый Странником? Тот, которому в балладе уделён целый куплет?

– Да, он.

– Что же он назвал себя Морьяром?

– Морьяр на древнем языке и означает странник.

– Вот как? Любопытно. Не знал… Что же, вы очень способны в искусстве магии Морьяр‑Странник, – обратился градоправитель ко мне и очевидно был готов отправить меня веселиться дальше, как я зачем-то ляпнул.

– Я скорее воин нежели маг.

– Такой щуплый и воин? – безо всякого усилия демонстративно сминая железный кубок в руке, не сдержал презрения порядком опьяневший начальник охраны Вцалбукута – громила наподобие Данрада. Они даже похожи были. Наверное, такое впечатление создавало властное нахальное выражение лиц и сходные по цвету шевелюры. – Пф-ф, зря я до сих пор считал, что в Стае бойцы только лучшие из лучших.

– А то, Стая слабаков не держит! – грозно подтвердил вожак и, привставая, устрашающе облокотился кулаками на столешницу. Но начальника охраны не проняло.

– Слабо верится! Чего тогда с дитёнком нянчитесь, как…

Несмотря на раскрепощённость после выпитого мужчина заткнулся на полуслове. Его остановил тычок в бок, позволивший заметить насколько недовольными взглядами смотрят на него градоправитель и его супруга. Однако сказанного им уже было достаточно, чтобы с лёгкостью понять недоговорённое. А Данрад никогда не отличался всепрощающим характером.

– Дитёнок? Да это зубастый волчонок, что самостоятельно умеет сдирать с костей мяско! Где ты, мать твою, здесь ребёнка видишь?! – прорычал главарь Стаи в наступившей вокруг тишине.

Перепалка привлекла всеобщее внимание, и потому Данрад требовательно посмотрел на Элдри.

– Эй, Малая!

– Да?

– Глянь на него.

Он кивком головы указал на серо-белого лоснящегося мурлыку, с ленцой умывающегося лапкой. Животное уже достаточно наелось, чтобы перестать выпрашивать пищу, но, заметив сосредоточенные на себе взгляды, прекратило прежнее увлекательное занятие. Кот ласково потёрся мордочкой о ножку стола.

– Сожги-ка эту тварь.

Данрад определённо знал, что Элдри хватит силёнок выполнить его приказ. Он, как и положено благоразумному руководителю, прекрасно разбирался в навыках всех своих соратников. И был умён настолько, что даже делал более-менее верные выводы о способностях магических. Тут же и особой логической цепочки не требовалось. Именно Элдри занималась розжигом костров на стоянках. Я давно вменил ей это в обязанность, как полезную регулярную тренировку. Подобное хорошо развивало умения во взаимодействии с огнём, да и Стая оценила удобство. Им нелепо казалось, что намного легче ей поджечь сырую древесину магически, нежели им самим заниматься высеканием искр из огнива. Так что за прошедшие месяцы странствий Элдри весьма и весьма поднаторела в поджигании любого мусора.

– Кота?

Девочка захлопала ресницами. Я прямо-таки услышал, хотя это осталось не произнесено: «Кота? Но ведь он же живой!».

Однако сейчас было не время и не место для проявления сострадания.

– Верно. Надо сжечь кота, а не этого типа, – спокойно подтвердил я, кладя свои руки ей на плечи. Мне хотелось создать иллюзию иной подоплёки вопроса. И, кажется, у меня получилось. Один из гостей градоправителя тут же толкнул соседа по лавке, чтобы как можно скорее переместиться поодаль от ставшего крайне опасным мурлыки.

Элдри вопросительно повернула ко мне головёнку. Однако я редко отдавал приказы, которые отменял. И пусть последние месяцы в характере девочки начал проявляться бунтарский норов, она прекрасно осознавала, когда меня следует слушаться беспрекословно.

– Давай, не тяни время. Это будет весело, – намеренно улыбаясь, добавил я.

Девочка сосредоточенно прищурила глаза и, растопырив пальцы, вытянула вперёд руку, чтобы выплеснуть из себя энергию. Материя, из которой состоял кот, приняла в себя вложенные в импульс указания и покорно снизила температуру самовозгорания. Кот вспыхнул, всё же успев издать истошный мяукающий звук, и несколькими секундами спустя обратился в чёрную головешку.

– Умничка! – искренне похвалил её я.

Для столь быстрого итога Элдри пришлось действовать на пределе своих возможностей. Девочку даже пошатнуло. Так что я поспешно подтолкнул её в спину в сторону наших, пока Данрад ещё чего-нибудь не выдумал.

– Можешь идти. Иди давай.

Она ушла очень быстро. Бесконечно выбивающаяся из причёски длинная чёлка упала ей на лицо и скрыла от присутствующих эмоции ребёнка. Но я прекрасно знал своего Шершня, а потому отчётливо понимал – её чувства были отвратительно болезненными…

Собственное эмоции мне тоже крайне не понравились. Правда, я никак не мог определиться чем именно столь недоволен. Не понравилась ли мне реакция девочки? Ведь в том, что произошло, я ничего такого не видел. Для меня смерть кота была сопоставима со смертью комара, а Элдри, пф-ф, из этого трагедию какую-то сделать решила! Или мне было бы приятнее оградить её от неприятных ощущений, а я ничего не предпринял? Может, в этом дело?

– Вы заставляете девочку убивать? – между тем холодно осведомилась жена градоправителя, и Данрад, понимая, что лучше бы доужинать, а не получить пинок под зад после всех чествований, ответил со всем возможным для него почтением.

– Она у нас за лекаря, миледи. Убивать по его части, – он спокойно кивнул на меня.

Я признательно улыбнулся, предвкушающе ожидая, что и мне сейчас доведётся с кем-нибудь расправиться… Но начальник охраны поглядел в мои глаза и почему-то никаких сомнений у него не возникло.

Несмотря на ежемесячный пир, ставший грандиозным из-за совпадения с каким-то местным праздником, ночевать в замке Стае не дозволили. Пусть некоторые из ратников остались лежать как на лавках, так и под оными, но нас настойчиво выдворили восвояси. И в результате напившегося до беспамятства Окорока пришлось нести на себе всем по очереди. Он не пришёл в себя даже после вылитого на него ведра воды, отреагировав лишь недовольным мычанием. В отместку за это его оставили дрыхнуть в сарае. Насколько ему там было тепло и уютно, я не знаю. Мы с Элдри поскорее юркнули в избу, предоставленную в распоряжение Стаи за звонкую монету, и устроились ближе к печи. Пусть та не топилась с обеда, но всё равно там было теплее, чем у неплотно прикрытого ставнями окна.

***

Утро началось явно раньше, чем всем нам хотелось. В дверь заколотили настойчиво и сильно. Кинутый в стену кем-то сапог и громкая матерная тирада не прекратили испытаний для слуха. Так что вынужденно Данрад потёр мутные глаза, затем с трудом разлепил опухшие красные веки и осмотрелся.

Элдри, весело болтая ногами, сидела за столом, где переставляла вязаного мишку Катрин с места на место и порой едва слышно шептала что-то – играла. На столе также расположились две куклы. Одну из них, тряпичную, я сам подарил, надеясь избавиться от затасканного медведя, не разваливающегося только благодаря регулярным и заботливым починкам. Другую принесла как-то Марви. Это была очаровательная фарфоровая красавица в роскошном платье. Стоить такая игрушка должна была очень дорого даже с нынешней разбитой ногой. Но, в любом случае, обе куклы «не прижились». Элдри им обрадовалась, конечно, но по-прежнему продолжала развлекать себя только медведем. И настроение у разыгравшейся девочки было прекрасным. У неё единственной получилось выспаться, да ещё и остаться без похмелья. А потому ничего удивительного, что Данрад, зыркнув на неё, сразу рыкнул, чтобы именно она отправляла гостей куда подальше. Элдри, естественно, от такого указания моментально растерялась. И я, понимая, что шансов справиться со столь требовательными посетителями у девочки нет ни малейших, поднялся сам да, зевнув, хмуро поплёлся к двери.

Снаружи оказался начальник охраны в сопровождении двух солдат. Выглядел он, как говорится, краше в гроб кладут. А потому пришёл явно не по своей воле.

– Чё? – хрипло осведомился я и, после того как откашлялся приступом сухого кашля, смог произнести фразу полностью: – Чё надо?

– Ты и главарь вашей шайки. Зови своего грёбаного Драконоборца и пойдём в замок. Вас советник видеть хочет!

– Советник?

Я припомнил, что возле градоправителя Вцалбукута сидел долговязый длинноносый тип. Запомнился он мне по серьёзному взгляду глаз, презрительному изгибу губ и особенно по какому-то вялому пучку травы на тарелке. Я и сам стремился к вегетарианскому питанию, но его трапеза куда как больше подходила какому-либо полорогому животному вроде козла нежели человеку.

… И, видимо, и пил он воду, раз выспался тварь эдакая!

– Да, в Вцалбукуте есть советник – Его честь Виктор Верше, – недовольно уставился на меня начальник охраны, прежде чем громко сказал: – И он не терпит промедлений. Не желаете неприятностей, так живо за мной!

– Нет уж, Драконоборца ты сам зови, – решил я и поспешно уступил крикуну дорогу, то есть благоразумно отшагнул в сторону.

Едва начальник охраны зашёл внутрь, я юркнул наружу и принялся умываться дождевой водой из бочонка, стоящего возле сточной трубы. Мне требовалось хоть немного освежиться.

– О, ядрёна вошь, какой у меня нынче гость! Начальник охраны Вцалбукута собственной персоной, – донёсся до меня ехидный голос Данрада. – Ребята, зацените эту грозу подворовывающих малолеток и любителя снимать пробу с каждого бочонка пива. Это вам не шушера. Нам стоит поприветствовать героя. В задирании юбок бабам ему нет равных! За проявленные отвагу и рвение Руян Оквиан был даже не единожды награждён.

Судя по звуку, наш главарь решил поаплодировать.

– А ты, сука, наёмный разбойник Холща – самый обычный выродок! И, поверь, в моём городе тебе недолго свободно шастать.

Пока эти двое препирались, Элдри выскочила из избы ко мне во двор и обняла меня, лукаво улыбаясь. Я не удержался от вопроса.

– Чего глаза такие хитрые?

– Не скажу. Ты сам мне скажи.

– Не хочешь говорить и не надо, – решил я. Голова и так болела.

Однако девочка так и не сумела ничего толком объяснить. Едва она открыла рот, как из дома вышел злющий Данрад и сразу рыкнул в мою сторону.

– Пошли!

Судя по походке, ждать меня вожак не был намерен, так что я постарался нагнать его, но у калитки всё-таки обернулся. Элдри махала нам рукой вослед и, поймав мой взгляд, прощебетала на прощание.

– Возвращайся скорее, я так хочу с тобой поиграть.

Я не был счастлив утренней прогулке в компании столь «дружелюбных» типов, но меня определённо поразило, что после смачных неиссякаемых ругательств во время пути дело закончилось именно местом назначения, а не потасовкой. Поблуждав не особо бодрым шагом по улицам, а позже и по каменным коридорам замка, все мы зашли в кабинет целыми и невредимыми.

Если же говорить о кабинете, то он располагался в одной из угловых башен. А из ярких отличительных особенностей этого помещения я бы назвал то, что там ничего не было, кроме нескольких жёстких стульев и стола. То ли советник основательно поиздержался и был вынужден заложить всё своё имущество, то ли являлся аскетом таким, с какими лучше не иметь никаких дел…

– О, вы их привели, – обрадовался хозяин кабинета таким жизнерадостным голосом, что за него с похмелья не стыдно и убить было бы. – Можете идти тогда, Руян. Дальше я сам.

Начальник охраны едва не подпрыгнул от радости и, предусмотрительно отдав приказ своему солдатику проводить нас обратно по завершении разговора, умчался в тёплую постельку. Во всяком случае представил себе я именно это. И именно это меня окончательно расстроило.

– Чего же вы хотите, Ваша честь? – стараясь сдержать зевок, поторопил советника Данрад. Ему тоже хотелось в кроватку.

– Меня поразили способности одной юной особы, – сцепляя пальцы в замок на уровне груди, ответил советник. – А потому я бы хотел нанять ваших людей для выполнения одной весьма деликатной задачи.

– Кого нужно убить?

Советник по всей видимости привык избегать столь прямолинейных фраз, а потому задумчиво наклонил голову. Но это оказалось единственным проявлением его эмоций. И интерпретировать их мне не удалось.

– Скажите, – игнорируя вопрос Данрада, повернулся советник в мою сторону, – ваша дочь смогла бы справиться так же, как с котом, с кем-то… посерьёзнее? Скажем так, с вампиром.

Настала моя очередь задумчиво наклонять голову.

– Вы хотите нанять для устранения вампира… эм-м, ребёнка? – наконец смог произнести я.

– Не до конца уверен, что речь идёт об единственном экземпляре, но суть вы уловили верно.

– Стая могла бы справиться и со стаей, – не обратив никакого внимания на тавтологию, ответил я. – Но если речь только об Элдри и сражении один на один, то шансы не те.

– Но, позвольте полюбопытствовать, насколько они велики?

Советник не шевелился. Только его губы двигались, а потому я был растерян, ибо не мог понять, как стоит себя с ним вести.

– Зависит от возраста и ума вампира, конечно. Но у неё всё равно больше шансов умереть нежели выжить.

– А у обычного ребёнка?

– Никаких.

– Это я и хотел выяснить, – всё-таки меняя положение тела, довольно произнёс советник, и Данрад решил, что настала пора и ему в беседе поучаствовать.

– К чему эти вопросы? Кого вы вознамерились взять за грудки?

– Видите ли, у нас в округе обосновался негодяй, отлично заметающий свои следы. Во всяком случае за два года, именно такое время назад начались регулярные пропажи детей, он нигде не проявил себя так, чтобы его удалось вычислить.

– Такое и человек провернёт. Причём тут какой-то кровосос?

– Потому что я это достоверно выяснил, – снисходительно улыбнулся советник. – Раньше дети пропадали из неблагополучных семей или просто с улиц, а потому долгое время на исчезновения внимания не обращалось. А затем за короткий срок произошло три похищения кряду, вызвавших неприятные скандалы. Они заставили меня лично подключиться к этому делу, а, смею сказать, я ничего не оставляю без внимания. Поэтому стало выявлено – ребятню продают ночами скупщику, чьё лицо никогда не видно из-под капюшона плаща. По сбору информации от местных ловкачей, готовых на меня работать, рост, походка, голос и манера разговаривать всегда совпадают. Так что это кто-то один и тот же. Толково проследить за этим преступником, однако, пока не удалось ни одному моему проныре. Его теряют из виду просто на ровном месте, хотя пару раз всё же довелось увидеть, как он запрыгивает с улицы прямиком на крыши домов. Человек бы так не смог, и это был первый тревожный звоночек. Если же говорить о подмене продавцов на агентов, чтобы схватить негодяя с поличным, то мы пробовали такой вариант. Но он всегда кончается смертью. Правда, один мой человек сумел прожить с полученными ранами достаточно долго, чтобы описать существо, идеально подходящее под облик вампира.

– И вы решили сменить тактику, используя мою дочку как подставную утку? – наконец-то осознал я и от злости даже выпучил глаза. – Вы не очень огорчитесь, если я отвечу вам категоричным нет?

– Речь идёт о десятках спасённых жизней.

– Хоть о тысячах. Ни в коем случае!

– Погоди, шельма, – ткнул меня в бок локтем Данрад и намекнул: – Мы же можем постоять на её стрёме. Скажем так, за полсотни золотых. Малая ведь нам очень дорога. Прям звездец, как очень.

– Мне нужно покончить с этим преступлением, – громко произнёс советник, лишая нас возможности пререкаться. – Дети пропадают с периодичностью от одного до четырёх в месяц. Но, насколько я изучил вопрос, одного ребёнка за такой срок недостаточно для пропитания одного вампира. Поэтому, так как иных жертв не выявлено, скорее всего речь идёт о наглой особи, которая может сдерживать себя и питаться одним несчастным малышом продолжительное время. Бесчеловечно. По чуть-чуть!

– Если в остальном вы правы, то будьте уверены, что так оно и есть! – со злостью сообщил я. Голова болела, а новые проблемы лишь отягощали моё состояние. – Так заморачиваться стал бы только кто-то из высших вампиров, а они прекрасно контролируют свои инстинкты. Поверьте, любой высший запросто даже с полгода поголодает, лишь бы не навести на себя охотников.

– О, почти тоже самое сказал мне наш городской маг, – вдруг рассмеялся советник, прежде чем вновь стал абсолютно серьёзным. – Однако другого пути я не вижу. Мне нужен ребёнок либо способный уничтожить эту тварь, либо в силах которого сбежать и рассказать мне о местоположении его логова.

– Мы всё равно пас, – твёрдо заявил я.

С высшим вампиром я и сам на поединок не вышел бы, не то, чтобы Элдри отправил.

– Боюсь, что вы не вполне поняли, насколько велика сила моего желания, – вальяжно откидываясь на спинку кресла и вновь сцепляя пальцы в замок, советник хищно улыбнулся. – На подчинённой мне территории никто не смеет творить чего-либо без моего дозволения, будь он хоть человек, хоть вампир, хоть маг. Так что вся ваша Стая уже задержана, девочка взята под стражу…

– Ах ты! – я вытащил меч, намереваясь укоротить кое-кого в росте, но хозяин кабинета задействовал артефакт.

… Я настолько отвык от магических сражений, что не проверил помещение на энергетику.

– Впечатляет, – хмыкнул Данрад откуда-то свысока. Моё тело дёргалось по полу, сотрясаемое электрическими разрядами. – Но вы там о кое‑чём интересном говорили, Ваша честь. Хотелось бы до конца дослушать.

– Да. Действительно, – согласился Виктор Верше. – Нынешним вечером девочка через подставных лиц отправится на торг. И только после этого я отпущу всех ваших людей и вас в том числе, сударь. Думаю, двадцать золотых, которые Стая получит либо в качестве компенсации, либо в качестве награды за ловкость её волчонка, основательно смягчат ваше недовольство моим поступком. Но, разумеется, для получения обозначенной суммы вам придётся остаться в городе до слияния лун.

– Это же больше месяца.

– Не хотите, так можете уехать без ничего… Или же покажите, что умеете заниматься своим ремеслом и сами приволоките в замок вампира. Тогда моё самолюбие будет удовлетворено настолько, чтобы увеличить вознаграждение даже до сорока монет.

– До ста.

– До пятидесяти. Я помню, что ранее вы называли именно эту сумму.

– Тогда вы ещё не озвучили все нюансы, а потому девяносто.

– Нет, пятьдесят.

– Восемьдесят.

– Пятьдесят пять и это моё последнее слово.

– Идёт. Но неужели без неприятного впечатления о вас нельзя было обойтись? – позволил себе буркнуть Данрад. – Сумма-то кругленькая.

– Знаю, она солидная. Однако я прекрасно понимаю, что в таком тонком деле обязана присутствовать не только финансовая мотивация.

– Разве?

– Посмотрите на вашего человека. Он уже готов горы свернуть, но отыскать дочь… И совершенно бесплатно!

***

– Останавливать тебя от мщения я не стану, – напрямик сказал Данрад, едва нам дозволили покинуть пределы «гостевой» комнаты без окон и иных дверей кроме входа.

– Пока мне нужна не месть, а Элдри.

– Это хорошо, тогда мы сможем сохранить наши дружеские отношения.

Я скосил на вожака недовольный и вместе с тем обеспокоенный взгляд, так как пока ещё не понимал, к чему он ведёт. И Данрад, поняв, что получил моё внимание, продолжил.

– Мне куда как более интересны пятьдесят пять золотых нежели двадцать, но ни на какого вампира Стая охотиться не станет без своего мага. Рискованно слишком загонять в угол того, о ком нихера не знаешь. Поэтому поиски кровососа целиком на тебе. Со своей стороны я готов всецело способствовать тебе… если, конечно, без замысловатых словечек объяснишь, в чём тебе подмога нужна. Но, мать твою, не более. Репутация у советника та ещё, из-за девчонки ссориться я с ним не стану. Кроме того, он действительно как деловой человек поступил. Верить, что за месяц пьянки в городе мы своё не получим, не приходится… Ядрёна вошь, да за такую сумму запросто можно погодить с Ингшвардом!

– Тебя так просто купить? Или Стая что, действительно свора диких зверей, которые готовы сожрать даже собственного детёныша?

– Ты мне тут хером меряться надумал, что ли? А ну-ка прекращай, сука!

– На выпивку больше не потратьте! – зло рыкнул я, и сильная рука тут же прижала меня к стене, надавливая на горло.

– Я не обязан думать о девчонке. Ты – член Стаи. Она – нет.

– А если от полутора голов половину отрезать, одна хоть целая останется? – едко осведомился я.

Данрад не стал ничего отвечать, но через пару секунд отпустил меня. И я поспешил вперёд по коридору, оставляя его позади. Идти рядом с ним мне не хотелось. Мысли в голове вертелись с сумасшедшей скоростью, то начиная выстраивать логическую цепь дальнейших поступков, то резко прерываясь на осознании, что я слишком много взял на себя ответственности. Элдри следовало убить годы назад. И жить спокойно.

Спокойно жить.

Треклятье!

Глава 2

Перед тем, как я покинул замок, начальник охраны Вцалбукута, щедро дозволивший называть его просто Руяном, с неприкрытым сочувствием рассказал мне, где продавали мою девочку и сколько было вместе с ней его людей. Но больших подробностей он сообщить не смог. Агенты, выступившие в качестве продавцов ребёнка, вновь оказались поголовно убиты. Так что Руян практически повторил слова Данрада о готовности к содействию. Отличие заключалось только в одном, выразительно глядя мне в глаза, он напрямую сказал, что от горожан старательно скрывают любые слухи, и мирное население в будущем не должно узнать о существующей проблеме. Ни в коем случае.

Помощью Руяна я решил воспользоваться сразу и попросил для себя достойного провожатого. Где там какие улицы в Вцалбукете, я, конечно, не знал. А затем мы вместе (мужчина сам вызвался составить компанию) отправились на перекрёсток двух окраинных улочек. Одна из них не была вымощена, а потому грязь после ночного дождя разжижила грунт и теперь мешала крытой повозке на следующем пересечении дорог выехать из ямы.

– Здесь всё, сука, было, – почёсывая бок, хмуро сказал начальник охраны. Из-за угла на него пялились чьи-то настороженные глаза. – Что скажешь?

– Тьма разберёт, – пожимая плечами, ответил я машинально, ибо моё сознание погрузилось в глубокие раздумья.

– А?

Я понял, что сказал абсолютно неприемлемые слова, а потому принялся за следствие. Мне хотелось за делом стереть воспоминание Руяна о сказанном мной.

– Другие торги проходили тоже в городе? Всегда?

– По-разному бывало.

– Значит, шансы, что логово вампира в пределах Вцалбукута, не так высоки. Стоит проверить два остальных варианта, когда он обитает в округе.

– Два?

– Когда мы въезжали, я обратил внимание на свежие символы защиты от нежити на городских стенах. В одиночку высший вампир преодолел бы их, но с таким грузом как ребёнок? Нет. Сработавшую защиту высший вампир ещё способен выдержать, но воздействию подвергся бы также ребёнок. А человеку от такой магии не выжить. Поэтому этот вариант крайне маловероятен. Этого вампира либо кто-то впускает и выпускает, либо он пользуется тайным ходом. Всего два варианта.

– Хм, у Его чести было ещё предположение о телепрострации какой-то.

Нет, этот заумный советник на выселках цивилизации нравился мне всё меньше и меньше!

– При использовании телепортации нет смысла организовывать портал далеко от места торга, а, значит, где-нибудь тут нашёлся бы остаточный след магии. А его нигде нет.

– Его честь Виктор Верше специально нашего городского мага выгулял воздухом подышать. Тоже, мать их, ничего не выявили.

Угу. Значит так, городской маг мне тоже перестал нравиться, хотя с ним-то я не был знаком даже мельком.

– В любом случае, – продолжил Руян, – всё это уже проверено на хер. Тайные ходы по-прежнему тайные, так много в них паутины, а привратников и дежурных на стенах отбирают жёстче нежели в личную гвардию короля.

– Основательно ваш советник за дело взялся.

– За яйца схватил и не отпускает, – подтвердил Руян.

– Хм, а хочется, чтобы отпустил, да?

– Э? – не понравилась стражу моя воодушевлённая интонация.

Виктор Верше хотел не столько справедливости, сколько мщения за свои профессиональные неудачи. А я всегда был жаден до всего, что считал своей собственностью. Так что, по логике вещей, результатом его мстительности и моего эгоизма должна была стать гибель вампира. Или, другими словами, нечто, что кто-то бы назвал добрым делом. Но… Ха, размечтались!

Я и добрые дела никогда не дружили друг с другом.

– В таком большом городе трупов-то за ночь, наверное, всё равно хватает? Кого-то прирезали, кого-то в реке потопили.

– А кого-то и придушили, – хмыкнул, усмехаясь, мой собеседник. – Конечно трупов полно.

– Но я верно понимаю, что ни одного укушенного?

– Ага, – ответил Руян и, внезапно придя к неприятному выводу, отчего я такие вопросы задаю, сурово произнёс. – А, так вот ты чего, етить, про мертвяков трёп начал! Его честь к статистике не прибавишь, это я тебе сам обещаю.

Я промолчал, так как моя задумка заключалась в ином. А там, немного побродив по округе, но ничего из того, к чему можно было прикопаться, так и не заметив, я определился окончательно. План у меня оставался только один. Тот самый первый, что пришёл в голову. Поэтому, вернувшись в избу, где Стая обустроила стоянку, я по-тихому отвёл Марви в сторонку и шёпотом объяснил, какой помощи от неё жду. Наша убийца нервно провела языком по сухим губам, но согласно кивнула. Это меня порадовало. В одиночку устроить задуманное вышло бы в разы сложнее.

Невозможно выследить хитрого вампира за короткий и, как показала практика гениального советника, за длительный срок тоже. А, значит, надо было сделать так, чтобы это он сам начал искать встречи со мной. Дельная приманка же обозначилась только одна, и я попробую объяснить вам её смысл.

Вампир не просто так занимался пропитанием через подставных людей. Он не желал тратить время на поиск жертв, исчезновение которых не осталось бы без внимания. И многотысячный Вцалбукут ему в этом подходил. В любой деревне пропажа даже одного человека уже событие. В городе же к подобному относились мягче, да и всегда хватало лихих ребят. Ушлый вампир в последних очень нуждался. Он хотел, чтобы даже в случае беспокойства охраны, наказание понёс кто-то другой. Не будь Виктор Верше столь принципиален и дотошен, то так бы и произошло – ложных хвостов хватало. Однако советник сыграл свою роль, и в общем и в частном сложилась ситуация, когда уже никому не хотелось афишировать присутствие кровососущей нежити.

Виктору Верше элементарно не желалось устранять народные беспорядки из-за длительного безрезультатного разбирательства.

Вампиру, в результате оных, менять место жительства.

… Ну, а мне на их комфорт было начхать!

Пока из Элдри не высосали все жизненные соки, я планировал устроить грандиозную панику. Стоит стражникам и горожанам находить каждую ночь по несколько тел с характерными отверстиями на шее, как волна пересуд и подозрительности накроет город как цунами. Вампир же слишком хорошо устроился, чтобы не попробовать сперва разобраться с подлым конкурентом, ему жизнь портящим. Показательная казнь идиота дала бы ему ещё несколько лет спокойствия. К чему сразу делать ноги?

Так что с наступлением сумерек я и Марви вышли на улицы с вполне определённой целью. И то, что начало твориться вокруг по прошествии трёх ночей наших стараний, оказалось уму непостижимо. Народ галдел, ибо трупы, как и положено, были обескровлены (замечу, что обескровить их оказалось задачей нелёгкой), а потому иного мнения о причине гибели ни у кого не возникало. И пусть от ножа трупов находили больше в разы, именно с такими смертями человеческое общество никак не могло смириться. Повсюду возникали ссоры и скандалы с неизменным обвинением в кровожадности кого-либо из соседей. Меня это даже веселило. Марви, кажется, тоже. Сорока, волей случая оказавшийся в курсе нашей с ней совместной проделки, мрачно чесал затылок, но Данраду нас пока не сдавал. А я не хотел посвящать главаря в свой план, понимая, что он всенепременно поставит на нём жирный крест. И нет, вовсе не из-за человеколюбия! Какое ему дело до тех шестнадцати трупов? Наш Драконоборец любил тратить деньги, а наниматель… а наниматель стал нервным и был откровенно недоволен сложившейся ситуацией.

***

Время проходило, но никакого следа настоящего вампира как не обнаружилось, так и не обнаруживалось. Говорливый Засланец обошёл все притоны, но так же, как агенты советника, не смог пролить свет на это дело. Среди стражников, если верить Руяну и проискам Браста, тоже зацепок не возникло. Накануне вообще прошли ещё одни торги ребёнка. Так быстро один за другим они ещё не происходили. Вывод, что Элдри умерла или сбежала, напрашивался сам собой, но… как бы то ни было, кроме как продолжать начатое, я ничего не мог поделать. По этой причине мне довелось пребывать в отчаянии, граничащим с безумием, как вдруг на восьмую ночь мою активную деятельность всё же прервали тактичным покашливанием.

– Кхе-кхе. Так вот кто, значит, воду мутит.

Я покрепче сжал в правой руке серебряное шило, вытащенное из горла какого-то пьянчужки, и, готовясь пульнуть энергетический пульсар левой, посмотрел на говорившего. Тот сидел на корточках на краю крыши и из-за этого походил на диковинную статую сродни горгульи. Черепица под ногами незнакомца даже не думала скрипеть или крошиться, выдавая его отличающуюся от человеческой природу.

Хм. Незнакомца? Его лицо показалось мне отдалённо знакомым.

– Я тебя знаю.

– Да. Припомнил меня, Морьяр?

Мужчина плавным движением откинул капюшон короткого плаща, чтобы в тусклом лунном свете мне стало лучше видно черты его лица, и широко улыбнулся, показывая острые клыки. Теперь я и правда его вспомнил.

– Ты тот самый, с кого я в Амейрисе запрет снимал. Владмар.

– Верно. А ещё говорят, что людская память короткая.

– Я бы сказал – избирательная.

– Что-то ты как-то не особо заумно речи ведёшь. Поумнел никак?

Мне уже было известно, что этот высший вампир из себя представляет. Он был достаточно эрудирован, чтобы я ответил ему честно.

– Каждый день своей жизни я использую с толком. Я развиваюсь всесторонне и непрерывно. Так что да, определённо, поумнел. Но то, что ты имеешь в виду, связано с другим. В последнее время мне приходится общаться с крайне примитивным контингентом, и по этой причине я выработал подходящий стиль речи. Правда, неприятно приходится всё время подбирать самые простые для понимания слова и выражения. Элементарные, как для собак.

Владмар окинул меня неприязненным взглядом, как если бы я сообщил ему что‑то из ряда вон выходящее.

– Что-то не так?

– Хм. Нет, с тобой всё так. Это мне показалось… Знаешь, разговаривай со мной, как с тем примитивным контингентом, лады?

– Я так и намеревался, – не понял я его просьбы и решил выяснить самый важный для себя момент: – Моя девочка у тебя?

– Светленькая такая, сероглазая? И с именем ужасно длинным и заковыристым, но красивым, как свет звёзд над долиной?

– Она тебе полностью представилась, что ли?

– Не сразу. Сначала сказала, что она Малая. Но, если в общем, то у меня она… была.

– Была? Что значит «была»?!

– Да хватит тебе! – рассердился вампир и указал пальцем на труп. – Ты мне вон какую подлость готовишь, а я с тобой вежливо. С учтивостью. Давно бы уже мог спрыгнуть и шею тебе свернуть!

С этими словами он сделал мягкий прыжок и бесшумно приземлился на все конечности на мостовую. Его движения напоминали движения хищной кошки, однако по итогу Владмар по-человечески выпрямился.

– Чего ты с ней сделал? Где мой Шершень?!

Меня буквально-таки затрясло. Я тоже поднялся, сжал рукоять шила ещё крепче, и, готовясь с секунды на секунду приступить к атаке, подошёл вплотную к нежити. Глаза смотрели в глаза. Ещё немного, и я бы выпустил свою ярость наружу. Всего одно не то слово, и я бы безрассудно напал на высшего вампира.

– Успокойся, – холодно произнёс Владмар. В его голосе слышалась усталость прожитых лет.

Столь часто повторяемое мною для Элдри слово сработало и для меня самого. Я убрал опасное серебряное шило за пояс и, так как результат уже был достигнут – желанная встреча состоялась, полоснул труп ножом по горлу, чтобы скрыть прежний аккуратный прокол. Вампир на это всё благосклонно взирал, и, как я заметил, ноздри его не затрепетали от запаха крови. Значит, он был сыт.

– Шершень. Надо же, – говорил Владмар, пока я занимался трупом. – Но вне зависимости от имени, веришь ты в это или нет, а если бы ты дочке на лбу символ какой‑либо в меру оригинальный нарисовал, то я бы её сразу признал и отпустил. У меня, как тебя вспоминаю, так клыки ныть начинают, что сразу аппетит портится.

– Мне всё равно, что там у тебя с аппетитом. Я хочу свою девочку назад.

– Хорошо, я объясню как тебе вернуть её. Только давай в таверну зайдём? Тут за углом через две улицы как раз относительно приличная.

– В таверну? – растерялся я от предложения. – Ты серьёзно?

– Да, – спокойно подтвердил Владмар. – Вцалбукут – городок беспокойный. По ночам то личности какие-то подозрительные так и шныряют с сапожным инструментом, а то и бдительная стража патрулирует… А у нас тут мертвец на небо смотрит. Звёзды изучает, что ли? Астроном?

– Хорошо. Пошли.

Таверна и правда была неплоха. Во всяком случае, пиво подавали в ней неразбавленное, а еда выглядела свежей. Вампир, вопреки моим ожиданиям, ничьего внимания не привлёк. То ли в этой промозглой стране привыкли к бледнокожим типам, то ли это Владмар столь умело говорил, едва приоткрывая губы и не показывая длинных зубов.

… Хотя, наверное, и то, и другое.

– Получается, кто-то там на самом наверху о моём присутствии пронюхал.

– С чего ты взял? – сделал я вид, будто не в курсе чего-либо.

– Стало понятно по твоему поведению. Кроме того, и так уже не впервые подменяют сволоту стражниками.

– Да? – деланно удивился я. – А ты уверен, что ты прав? Может, никто никого не подменял?

– Я живу как вампир уже восьмой век, – в ответе послышалось ехидство, – и потому прекрасно понимаю, что если я командую: «Равняйсь», и все вытягиваются в струнку, повернув голову вправо, то дело попахивает военной выправкой.

– О-о-о, – многозначительно протянул я. – Не думал, что здешнюю стражу так хорошо муштруют.

– А их и не тренируют на это. У каждой страны, а то и города, своя специфика. Я просто привёл пример понагляднее… Спасибо, милая.

Вампир одними губами улыбнулся разносчице, поставившей на наш столик заказ, и сделал вид, что пробует пиво.

– Так что с Элдри? Как мне вернуть её? – перешёл к основному вопросу я. Есть или пить мне не хотелось.

– Придётся тебе отобрать её у кое-какого мага.

– Какого ещё мага?

– Того, которого ты убьёшь, – Владмар, пользуясь тем, что его клыки в данный момент мог видеть только я, показал зубы. – Видишь ли, у меня появились естественные враги. И лучший способ пережить их – это убить их первым, причём чужими руками.

Мысли в моей голове пронеслись молниеносно, но, так как они всё же требовали времени не только для возникновения, но и для осмысления, то я сначала отпил пиво, а только затем, уверенно отставив кружку, произнёс свой вывод.

– Ты сразу понял, кто Элдри на самом деле.

– Не совсем сразу, но да, понял достаточно быстро, – не стал отпираться вампир. – Однако, ха, она у тебя та ещё молчунья! Пришлось улыбаться и дожидаться, пока она мне начнёт доверять, чтобы узнать до сих пор ли ты её опекаешь. Потом пришлось тебя выслеживать.

– Плохо ты старался. Могли бы и раньше встретиться.

– Ну-ну. Ты сам не заметил, как я три ночи подряд наблюдал за тобой. Но, в целом, действовал ты молодцом. И убивал профессионально, и потом до рассвета домой не возвращался, чтобы не выдать, где твоё жильё. Ни разу не сплоховал.

– Я не профан.

– Не профан, – кивая, согласился Владмар. – Так бы мы уже на других условиях разговаривали. А то и не разговаривали бы вовсе.

– Хватит себе уже хвалу возносить. Давай ближе к делу.

– Меня обнаружил маг. Чернокнижник.

– Демонолог?

– Нет. Он, знаешь ли, из тех психопатов, что жаждут устроить второй Некрополис, чтобы нацепить на голову костяную корону. Ситуация в Амейрисе плохо повлияла на самомнение многих, они вылезли из тени и принялись портить кровь окружающим. Однако, несмотря на скудоумие, именно этого мага силой природа не обделила. Так что я сделал вид, что всецело готов сотрудничать с ним.

– Высший вампир действительно серьёзное подспорье.

– Само собой. Мне ничего не стоит создать гнездо эдак на сотню особей и единовременно управлять ими.

– На целую сотню? – приподнял я брови, удивляясь сначала количеству, а затем ещё серьёзнее изумляясь, что у Владмара имеются какие-то проблемы с одним единственным магом. – И чего же ты не…

– Представляешь сколько такой гвардии крови надо? И это только один момент, Морьяр. Самый важный – не хочу, – перебил он меня и ненадолго прикрыл ладонью зевающий рот. – В своё время я занимал высокий пост в Некрополисе. Хватило с меня уймы марионеток. Ныне одного тебя мне достаточно.

– В Некрополисе? Значит, ты знал короля Тридаивера? – с восхищённым недоверием вымолвил я.

Признание заставило меня проигнорировать последние слова вампира.

– Да.

– Это же величайший король Смерти! Он правил на территории нынешней Старкании около девяти веков назад, и это почти всё, что известно. Упоминания о нём практически повсеместно уничтожены.

Я был взволнован, как малыш перед получением долгожданного подарка. Личность короля Тридаивера глубоко запала в сердце мальчишки – неофита Чёрной Обители. После лекции по истории я в своё время захотел узнать про него побольше, но наткнулся на непреодолимое обстоятельство – ничего, кроме уже рассказанного мэтром, в учебнике не было. Это заставило меня нахмуриться и начать собственное дотошное исследование вопроса. Я перерыл всю библиотеку и даже пересмотрел уйму копий документов. И, да! Нашёл несколько больше информации. Но она оказались лишь скромным количеством сухих фактов. Я искренне расстроился, по-детски считая результаты изыскания исключительно собственным провалом, но часто воображал себе, что можно было бы узнать о Тридаивере. Я ложился спать с мыслями о нём. Я просыпался с мыслями о нём. Воображал даже, что перемещаюсь в прошлое и разговариваю с ним… Честное слово, некогда я бы сам предложил вампиру высосать из меня всю кровь, если бы после этого мне довелось узнать хоть чуточку больше!

– Ты должен мне рассказать! Прошу тебя, расскажи мне о нём! Это же Тридаивер! Это же Великий король Смерти!

– Да-да. Король Смерти. Великий, – вяло и неохотно подтвердил мой собеседник. – Только в душе он как был неотёсанным крестьянином, так им и остался. Иначе бы Некрополис не был столь экономически нежизнеспособен. Этот король хамски упивался властью, показушничал в короне, а на деле был ту-пи-цей. В чём вообще заключался смысл обращать всех своих приспешников в послушную нежить, чтобы поменьше роптали? По итогу всё равно Некрополис увяз в долгах, а сам Тридаивер доколдовался и сдох.

– А что с ним произошло на самом деле? В учебниках написано, что его нежить загрызла.

– Может, и сожрали его… Только это стало возможно после того, как он сам умер.

– Что же он не так сделал? – всерьёз заинтересовался я поднятой темой.

– Глупость, по итогу которой он озомбировал свою правую часть туловища. Органы в ней работать перестали, поэтому левая его часть долго протянуть никак не могла.

– Похоже, ты не высокого мнения о нём, – искренне расстроился я.

– Да. И о том негодяе, что пока жив, тоже. Если бы речь шла не о некромаге, то я бы уже с ним расправился. Сам. Но он – не ты. Он чувствует моё присутствие и имеет достаточную власть, чтобы считаться для меня опасным.

Пришлось забыть про собственное желание узнать уйму подробностей про Тридаивера и недовольно поджать губы, задумываясь о другом. Из четырёх составляющих магии тьмы мне хуже всего давалась именно некромагия, хотя ближайшая к ней трансмутация не вызывала проблем. Больше. Даже Хозяева отмечали мои способности к ней, а потому я столь часто занимался для них ритуалами обращения в нечисть или нежить не ниже пятого уровня. Запросто доходил до девятого, считающегося вершиной мастерства. Зелья я тоже всегда варил замечательно, хотя до времени присоединения к Стае я никогда не мыслил, что буду так плотно на них специализироваться. Область, именуемая «призрачным тленом», тоже осуществлялась мною без особых хлопот. Насыл всяческих невзгод, а особенно навевание тоски, получались у меня как-то сами собой (и, судя по всему, даже без магии!). Но вот контроль, упокоение и даже создание примитивнейших видов нежити – тут я проявлял почти такой же антиталант, как в противоположном умении «сила зверя» магии света. Это была моя ахиллесова пята.

– Ладно, я понял, – кивнул я головой. – Но зачем понадобилось отдавать Элдри этому магу?

– Ха! – воскликнул Владмар. – Так ты будешь искать его, а не мою скромную обитель.

– Ничего себе скромную, – мрачнея пробубнил я скорее даже машинально. – Ты столько детей у себя там загрыз? Это должен быть огромный склеп.

– А что? Если у меня есть зубы, то я только убивать должен? – вдруг, откидываясь на спинку стула, очевидно обиделся вампир.

Я поразмыслил с пару секунд над его вопросом и ответил:

– Ну да.

– Нет. Я ни одного из этих детей не убил, – гордо приподнимая нос, заявил мой собеседник. – Я всецело ратую за цивилизованное общество. Так что несмотря на то, что в силу своего естества, я, конечно же, часть крови из них выпиваю, но в остальном – нет. Дети Вцалбукута, и не только его, кстати, живут у меня на своеобразной передержке по месяца три… Мне же продают сущие отбросы, Морьяр. Они кишат вшами и не знают элементарных манер. Если не привести их в более приличное состояние, то Цурканда их не примет.

– Погоди, ты перепродаёшь детей в Цурканду?!

– Тише ты! – грозно шикнул на меня вампир и подтвердил: – Да. Продаю. Эта страна до сих пор не может восстановиться после войны с Амейрисом. Ей нужно пополнение населения извне, а маленькие дети легко перенимают догмы. И если их не связывают родственные узы, чтобы регулярно вспоминать об истинных корнях, то всё замечательно. Заботиться в Цурканде о них будут в разы лучше, нежели в жалком Диграстане.

– Весёленькая история, и хорошенькие же у тебя «друзья», – кисло улыбнулся я, обнаруживая истинную подоплёку интереса советника к персоне Владмара.

– Друзья нужны всем. Но станут ли мои друзья твоими – это вопрос.

– Да зачем мне твои друзья? – беспечно отмахнулся я.

– Кто знает, – пожал плечами вампир и протянул мне бумажку, свёрнутую в малюсенький бутафорный свиток. – Во всяком случае они способны сообщить, что некромаг проживает где-то в тоннелях под городом. В южной его части.

– Под городом? Бред, здесь же ничего не знают о канализации.

– Ох, – вдруг звонко и искренне рассмеялся Владмар, даже глаза его озорно засверкали. – Неужели ты думал, что я через стену всякий раз таскаюсь или научился телепорты строить? Под этим городом сохранились остатки цивилизации крысолюдов, некогда она была у них хорошо развита. Поэтому под нынешним Вцалбукутом полны‑полно полуразрушенных ходов без выхода на поверхность.

– Если без выхода на поверхность, то как же ты тогда…

– А это моё дело. У тебя же своё есть, вот над ним и думай. И, чтобы тебе сподручнее сосредоточиться на нём, сообщу – незадолго до того, как мы встретились, я девочку твою через посыльного мага к этому самому магу и отправил под предлогом, что мне такие дарования не нужны, – перебил мою речь вампир, а затем, щедро оставив на столе серебряную монету в оплату за трапезу, встал и закатал один из рукавов рубашки так, чтобы мне стали видны его серьёзные ожоги. – И да, насколько твой Шершень некромагу понравится, я уж право не знаю.

Я дождался ухода Владмара, а после всё-таки по-быстрому допил пиво и съел заказанную жареную картошку с солёными грибами. В ближайшие сутки другой возможности нормально перекусить у меня могло бы не появиться. Затем я зевнул, прикрывая рот ладонью. Никогда не причислял себя к жаворонкам, но и совой, способной регулярно и с комфортом бодрствовать ночами, я не был. А там развернул свиток. Особо полезной информации в нём не оказалось – всего-то несколько предложений о внешности мага и, немногим подробнее, об его помощнике посыльном. Особенно ярко запомнившаяся мне поэтичная фраза описывала маску на лице последнего. Если бы не общие сведения о росте, цвете кожи, телосложении и том, что примитивной тёмной магией тот владеет, то послание можно было бы смело выкидывать в мусор.

Хотя, на самом деле, очень удачно, что я задержался в таверне. Едва свиток исчез в моей поясной сумке, как в заведение вошёл Руян а, буквально через минуту, и Данрад. Мои брови приподнялись сами собой, но, так как мужчины ещё не заметили меня, то я силой мысли погасил ближайшую лампу. Она и так висела, удачно отбрасывая на мой столик тень медвежьего чучела в полный рост. Теперь же здесь стало совсем темно. Я прикрыл лицо капюшоном, радуясь, что никто из немногочисленных посетителей не поднял из-за погасшего света шумихи, и постарался усилить слух. Энергетическое поле вокруг меня тут же неприятно заколыхалось, делая ауру ярче. Сделать воздействие менее заметным для иных магов я пока не мог. Но, если честно, зря я таким делом вообще занимался. Всё равно ничего не услышал.

Руян, допив прямо у стойки заказанную им кружку пива, вытер рукой усы и повернулся лицом к залу. Он профессионально изучал всех присутствующих, хотя ни на ком взгляда не задерживал. Я едва удержался от того, чтобы уткнуться носом в тарелку. Этим бы я выдал себя. А так начальника охраны моя персона не особо-то заинтересовала – одет я был как бродяга. Руян меня не узнал. Зато, что примечательно, он намеренно упустил из виду Данрада. И можно было бы списать это на взаимную неприязнь, но тогда ему определённо не следовало покидать таверну мимо столика главы Стаи так, чтобы словно мимоходом коснуться рукой столешницы и оставить там приметно светлый клочок бумаги.

Ладонь вожака накрыла послание не привлекающим внимания движением. И не знаю, что было внутри той записки, но очевиднее некуда она показалась мне куда как интереснее собственной. Прочитав её, Данрад сильно нахмурился. А после он резко поднялся и стремительным шагом нагнал Руяна, ненароком задержавшегося у выхода из таверны. Даже положил ладонь начальнику охраны на плечо. А там они, что‑то шепча друг другу, ушли. Вместе.

Было ли это подозрительно?

Определённо, да!

Однако я не стал ничего предпринимать, рассудив, что не стоит раскрывать свою личность и требовать у Данрада, с годами нисколько не утратившего интерес к кровожадным забавам, объяснений по произошедшему. Мало ли какие тайны могут быть между этими двумя? Не факт, что они меня касаются.

Но треклятье Тьмы, зачем тогда Владмар привёл меня именно сюда? Следуя за ним по городу, мои глаза подметили парочку не менее привлекательных таверн нежели эта.

Или мне уже повсюду заговоры мерещатся?

Ощущая себя насильно вовлечённым в какую-то многоходовую неприятную игру, я выждал около пяти минут и только потом вышел на тёмные улицы Вцалбукута. До рассвета было ещё далеко, а пространство освещали только немногочисленные примитивные факелы. Звёзды скрывали густые чёрные облака. Лишь луны блёклыми пятнами иногда просвечивали через небесную дымку. Темнота вокруг давила до боли в горле, до рези в глазах.

Я потёр пальцами веки, осознавая, что мрак вокруг был никак не связан с моим самочувствием, и с пару минут так и стоял на одном месте. А затем ноги решительно и словно бы сами собой понесли меня прочь.

Шёл я к строению похожему на крепость. По сути, крепостью оно и было. В замке обитал градоправитель и он, как любой человек, которому досталась власть, стремился эту самую власть обезопасить стеной повыше да стражей покрепче. Собственно, именно эта стража ни в какую не пожелала меня впускать, хотя просил я аудиенции не с градоправителем или его советником, а всего-то с городским магом. А потому, получив категоричный отказ, мне пришлось действовать крайне непривычным для себя способом – не напролом.

Не буду углубляться в то, как я подыскивал место для преодоления ограды и как изящно левитировал над ней, прикрываясь ветками колючего кустарника. Хвастаться тут особо нечем – всё равно меня поймали. Опишу только, что произошло это, когда я крался вдоль садовой тропинки. Сорванные по пути астры и бархатцы – цветы, лишённые оцарапавших мне ладони колючек и не боящиеся первых дуновений осени, не смогли помочь в маскировке спины. Так что я, внезапно услышав громкий приказ стоять на месте, сначала застыл, а потом всё же выпрямился и машинально сжал стебли цветов обеими руками в единое целое – букет.

– Эй, Хойган! У меня тут ворюга, возьми его на прицел!

Лучник, которого я так старательно обходил, резко обернулся. Испуг в его глазах быстро сменился на предвкушение… Ещё бы, кто-то только что выслужился вместо позорного выговора!

Колотить меня до поры до времени не стали, но несколько увесистых толчков выдали, чтобы я быстрее начал передвигать ватными ногами. И вели меня, как выяснилось, к дежурному начальству, на чей матерный разнос я смог только промямлить, что намеревался де увидеть городского мага по сугубо личным, но крайне важным причинам, а через главные ворота никто пропускать мою скромную персону не пожелал. Ответ вынудил начальника посмотреть на цветы, по-прежнему удерживаемые мною, каким-то странным задумчивым взглядом. А там, выявив, что я не лгу про отказ внешней стражи, он с чего‑то сменил гнев на милость. Отправив резвого посыльного мальчишку впереди себя и не переставая подозрительно и вместе с тем ехидно улыбаться, этот мужчина дозволил мне поблуждать в его обществе по коридорам замка. Правда, оружие меня снять заставили.

… А цветы вот, зачем-то, вновь сунули в руки!

Глава 3

– Да что вы тут выдумали?! – послышался за дальней дверью неприятно визгливый девичий голос.

И, наверное, его обладательнице сказали что‑то не то в ответ, так как она вдруг разразилась самой настоящей гневной тирадой. У меня нехорошо засосало под ложечкой.

– Чего застыл? – проворчал в мою сторону начальник дежурной смены. – Давай, шагай.

– Туда?

– Да.

Увы, но кажется в помещение с истеричной особой мы и направлялись.

… Ага. Точно.

Передо мной распахнули дверь, и я понуро вошёл внутрь помещения, где находились двое человек. Мальчишка-посыльный и девушка. Если же говорить о месте, где я оказался, то оно было чем-то вроде гостиной в личных покоях. Сделать такой вывод мне позволила резкая перемена в интерьере и наличие весьма специфических деталей, вроде круглого стола с чёрным стеклянным шаром на нём. Однако всё остальное своё впечатление я смог составить лишь позже. И то по обрывкам воспоминаний. Рассматривать обстановку было некогда. В тот момент меня больше занимала хозяйка апартаментов.

Эта юная, миниатюрная и привлекательная на первый взгляд (и только на первый!) особа лет семнадцати-двадцати выглядела в половину старше своего возраста из-за капризного изгиба губ и тёмных волос, стянутых в тугой узел библиотекаря так, что ни одна волосинка не выбивалась. Её глубоко синие глаза вот-вот начали бы метать вполне настоящие молнии, а руки требовательно взмывали то вверх, то вниз в такт рассерженным словам, наподобие лебединых крыльев – рукава у накидки были слишком широкими и рюшистыми.

… Вообще, она была одета в самый нелепый пеньюар из тех, что мне доводилось видеть.

Громоздкая накидка из тяжёлой атласной ткани белого цвета, расшитой серебряными загогулинами и бисером, не выглядела подходящей для домашней одежды, носи её хоть королева. Жёсткий материал следовало использовать для изготовления бального или даже свадебного платья. Однако, это чудо ещё и сшито было так, что расстёгивалось постоянно, как девушка ни поправляла крючки. А потому всем присутствующим довелось многочисленное количество раз лицезреть нижнюю розовую сорочку, скорее открывающую, чем прикрывающую маленькую грудь. При этом ноги были скрыты полностью. И даже с избытком! Длина требовала либо высоких каблуков, либо укорачивания сантиметров на пять, чтобы не спотыкаться при попытке ходить. Мне даже пришло в голову, что впопыхах это хрупкое создание надело на себя что‑то из чужого гардероба. Слоёв воздушной ткани в юбке сорочки, начинающейся под самой грудью, было столько, что запросто можно было скрыть последний месяц беременности.

– Кого вы мне тут привели?! – продолжила повизгивать красавица, и мне очень захотелось почесать мизинцем в ухе.

– Вы уж извините, Ваше магичество, – нахмурился начальник дежурной смены. – Этот тип так настойчиво лез в замок с букетом цветов в намерении вас увидеть… Я полагал, что вы его знаете.

– Первый раз вижу! – воскликнула магичка, но уже явно спокойнее. Глаза её сначала воззрились на душистый веник в моих руках, а потом, уже с симпатией, и на меня самого. При этом она быстро провела ладонью по своим волосам и часто заморгала ресницами.

– Тогда пошёл давай! – пнул меня по икре мой провожатый, но я непостижимым образом устоял на ногах. – Нечего тут…

– Как это нечего?! – снова искренне возмутилась девица. – Вы посмели меня разбудить, сюда его привели. А теперь уводите, что ли?!

– Э-э-э…

– Да что вы там мычите? Встаньте уже вот туда в угол и дайте мне послушать, как этот человек представится!

О, кажется, я понял, почему городского мага не было на пирушке… Да ну такую пирушку в забвение!

– Я, – начал было я произносить своё имя, как меня прервали.

– Фу! Я же чувствую, что вам близка магическая стезя. Как можно было довести себя до такого состояния и вида? Это же неприлично! Своим обликом вы накладываете тень на всё магическое сообщество.

Девушка суровым взглядом «синего чулка» пронзила меня насквозь. Я почувствовал себя неуютно ещё больше чем прежде, и в поисках поддержки метнул взор на начальника дежурной смены. Тот, кажется, понял, что я жду от него совета, и выразительно посмотрел на увядающие астры. Мои руки тут же затряслись, но я, сделав пару шагов вперёд, протянул веник магичке…

Впервые в жизни я дарил кому-то цветы! И ещё кому!

– Я это… Вот… Вам… Хотел, – постарался утихомирить я дракона.

– Это, конечно, очень мило, – старательно сдерживая вот-вот готовую проявиться на лице довольную улыбку, произнесла девушка и застенчиво приняла букет. Затем она с нежностью поставила его в ближайшую колбу (ваз в комнате не было) и, уже со строгостью маман, блюдущей невинность выводка шаловливых дочерей на выданье, холодно сказала: – Но вы должны понимать, что подобные знаки внимания приличествовало бы оказывать знакомым. Как бы вы ни были увлечены, но я далеко не легкомысленная особа.

– О, и мыслей таких не было!

– Это хорошо, – всё же позволила она себе чуть приподнять уголки губ. – Тогда назовите уже своё имя. А то всё молчите и молчите.

– Я Морьяр.

– Морьяр? Что-то отдалённо знакомое… Но нет. Не припомню. Полагаю, вы могли бы прояснить этот момент, рассказав о себе.

– Вы действительно могли обо мне слышать. Я…

– Хватит-хватит! – вскидывая руки, внезапно пискнула она. – Мне, конечно, интересно, но будет лучше, если вы придёте днём, а не ночью, как какой-то вор. Приходите завтра. Я предупрежу стражу, чтобы вас пропустили. А сейчас уходите. Все уходите!

– Так куда его? – недопонял дежурный офицер. – Под стражу?

– Что? Под какую такую стражу? О чём вы? С ума сошли, что ли?! – изумилась магичка и грозно нахмурила тонкие брови. – Выпустите его из замка, дурень! Этот молодой человек просто излишне романтичен.

Девушка напоказ презрительно вздохнула, но проводила меня очень заинтересованным взглядом. Правда, недолгим. Ибо из комнаты я почти что выбежал! А после, когда мне вернули моё вооружение и выставили на улицы города, вытер рукой пот со лба.

Вздумалось же мне побеседовать с местным магом, как с разумным человеком…

Нет. Эта взбалмошная и избалованная истеричка даже близко к тьме не прикасалась, чтобы подозревать её в соучастии. Ей не было ничего известно о вампире. Не было ничего известно ей и о некромаге…

Отчего я был так уверен, что она ничего не знает?

Люди, а вы бы взяли себе в компаньоны это?!

Соблюдая правила безопасности, возвращаться к дому до утра я не намеревался, а потому решил заняться изучением местности. Точнее того, что под ней. Зная, что я должен обнаружить, предпринять попытку было легко.

Для этих целей мне требовался только укромный уголок, потому что без отрисовки соответствующего усилителя и жертвы, у меня навряд ли что-то вышло бы. И такой тупичок отыскался. Он был очень комфортен, хотя щедро завален мусором. Дремлющая на останках телеги тощая одноглазая псина с выводком только что рождённых щенков с интересом уставилась на меня. Я её присутствию обрадовался. Она, сдуру, моему тоже. И когда я подошёл ближе, вместо того чтобы огрызнуться и зарычать, животное ласково облизало мою ладонь.

– Вот глупая, – тихо сказал я и начал на себя злиться.

Мне нужна была жертва, а эта уже… а эта уже совсем мне не подходила!

… Худая какая-то. Жизненных сил в ней мало. Может, прогуляться ещё? Наверняка получше найду.

От собственных мыслей я криво улыбнулся и вспомнил слова Владмара. Наверное, беспризорные дети казались ему такими же симпатичными попискивающими мохнатыми комочками, пока ещё не открывшими глаза, чтобы увидеть и понять, какой дерьмовый мир их окружает. И это было смешно. Ведь высшие вампиры, пусть и не обладали способностью использовать магию, являлись идеальными служителями смерти. Их создание требовало истинного искусства, так как итог оказывался физически совершенен. Изумительные убийцы! Они умели убивать, как никто иной. Они любили убивать, как никто иной. Опьяняющая кровь и угасание жизни в глазах жертв были их пищей. И я восхищался ими, ибо сам умел убивать, да и убивал… Предвестник Тьмы. Не зря меня так прозвали. Сколько миров познало мои отточенные умения в причинении боли?

Казалось бы, всё ясно.

Но кем мы были на самом деле, если порой никак не могли поступать так, как нам поступать было предопределено самой судьбой? А, Владмар?

В голове сами собой зазвучали строки.

Бывает, чуткий человек

Не даст тебе кров и ночлег.

Бывает, кто добром воспет,

Вдруг строчит на тебя навет.

Бывает, истинный святой

Продаст тебя за золотой.

Бывает, бог, несущий свет,

В спину вонзит тебе стилет.

А тот, кто зол и бессердечен,

Порой на редкость человечен.

По окончании строф в висках что-то запульсировало. Я помотал головой из стороны в сторону, словно хотел смахнуть наваждение. И вдруг оказалось, что оно действительно существует. Не мнимое, а настоящее. Мне вспомнилось, что не просто так я шёл в замок. Что вампир мог запросто солгать о некромаге, чтобы пустить меня по ложному следу. Ложь являлась неотъемлемой частью бытия людей, а Владмар некогда был человеком. Мне вспомнилось то, каким я был, и насколько мне было просто в те дни, пока я не размяк душой.

Сам не ожидал этого, но мои пальцы резко сжались на шкирке одного из щенков. Его мать тут же ощерила пасть, и я воткнул серебряное шило в её оставшийся целым глаз. Острый инструмент проткнул мозг, и собака быстро затихла. Детёныши продолжили ползать возле её брюха. Я отпустил схваченного жалобно скулящего щенка и мягко подтолкнул его к одному из набухших сосков. Тот принялся жадно сосать пока ещё тёплое молоко, не зная, насколько бессмысленны были его инстинкты выжить и вырасти. Я хмыкнул. Скорее с сочувствием, чем с насмешкой. А затем приступил к зарисовке магической символики с письменами. Лучей у основного контура фигуры я создал четыре – как раз по количеству щенков.

На миг мои мысли перешли от воспоминаний к настоящему. Тогда ли? В том ли закоулке я осознал, что отныне не могу ожидать уважения ни от кого и никогда?

Для Света я совершал слишком много зла. А для Тьмы в моём сердце жило слишком много стремлений к добру.

Тогда ли я окончательно понял, что стоит мне потерять Элдри, как меня поглотит собственное одиночество? Она единственная во всех мирах любила меня так, как мне было необходимо для того, чтобы жить. У неё одной могло получиться вытащить меня из той бездны, в которой я находился. Эта девочка день за днём снимала с меня пелену отрешённости и заставляла видеть мир в иных красках. Однажды она смогла бы сделать меня живым по-настоящему, если бы только не…

Треклятье!

Нет, пока рано об этом вспоминать!

Столько веков одиночество казалось мне приятной независимостью, а ныне оно смертельной тоской окутывало, как саван. И, быть может, мне стоит влюбить кого-то в себя, чтобы вновь ощутить на себе силу бескорыстной любви и, наконец, получить желаемое. То, что мастер Гастон изо дня в день неустанно твердил, а я беззаботно пропускал мимо ушей – мне нужны были не власть и могущество, а семейный очаг и его тепло.

Но я уже не мог поступить так. Просто-напросто не мог!

С Элдри меня связывали не только любовь и не любовь, мстительная ненависть и безграничная надежда, детские наивные обещания и взрослые нерушимые клятвы верности. Не только мрачное прошлое, странное настоящее и размытое видение будущего. Нас соединяло незримой пуповиной само дыхание вселенных. И начать всё с чистого листа означало перевернуть страницу с ликом Элдри. С ликом Эветты.

А это могущественному Страннику Междумирья и Разрушителю миров оказывалось никак не под силу.

Анализ дал понять, что насчёт подземных тоннелей вампир не обманул. Я ощутил продолговатые пустоты под землёй вместе с их пыльным привкусом тоски. Чтобы ни случилось с городом крысолюдов, но это было что-то исключительно страшное. Его жители не сами и не по своей воле покинули места обетованные. Тех, кто остался жив, прогнала отсюда прочь некая жуткая катастрофа. И испытываемые крысолюдами эмоции впитались в кладку настолько, что время до сих пор не сумело поглотить их.

Я поднялся с затёкших ног. До рассвета, судя по отблеску звёзд, было ещё не меньше получаса, а, значит, имелось время прибрать за собой – элементарно выбросить трупики и затереть линии гниловатой соломой. Но мне было лень. А безнаказанность после убийств «под вампира» поощряла беззаботность. Так что я задумчиво поглядел на улики магического ритуала и преспокойно пошёл куда глаза глядят. До первого луча солнца возвращаться в снятую мной комнатушку я не был намерен.

«Хм, что за комнатушку?» – может быть кто-то спросит.

Вроде бы я не писал о том раньше, но, чтобы не привлекать внимание Стаи еженощными уходами, я и Марви разыграли вспыхнувшую между нами страсть и желание уединиться. Подобному легко поверили. Женщина была любвеобильна, не отличалась глубиной привязанностей и регулярно меняла мужчин. Пожалуй, из всех нас с ней не переспал только Браст и то только потому, что его привлекали исключительно очень молоденькие девушки. Кроме того, около года назад у меня уже была яркая пятидневная интрижка с Марви (правда завершившаяся бурным скандалом, в котором моё участие нисколько не требовалось. Монолог был достоин целого театрального акта!). Так что мы сняли скромное жильё и там занимались нашими «утехами».

***

– Тоже не знаешь, чем себя занять?

Блуждая по улицам в ожидании рассвета, мы с Марви заметили друг друга одновременно, но она заговорила первой.

– Уже знаю.

То, как я сказал свои слова, заставило женщину перестать испытывать прежнюю скуку. Глаза Марви засияли надеждой, но она боялась в неё поверить, а потому уточнила.

– Говори уже, никак встретил кровопийцу?

– Да, – со вздохом ответил я.

– И чего?

Разговаривать не хотелось, но бескорыстное участие Марви в моих проделках требовало предоставить ей ответы на все её вопросы.

– Вампир от меня сбежал, но зато появилась зацепка, что ему способствует некромаг. Теперь логово этой твари будет гораздо легче обнаружить.

– Хм, помнишь, о том увальне в чёрном платье, что ходил по погосту?

– Где? Когда?

– Когда мы, прежде чем в город въезжать, с дороги посрать съехали и там на могилы наткнулись. Наверняка это наш выродок!

– То был некромант, а не некромаг.

– Не одна малина?

– Нет. Некроманты с духами и тенями общаются. Они в основном медиумы хорошие и на друидов похожи. Только заботятся о мёртвых. А некромагам как раз-таки покой умерших ехал болел. Они сильные практики в видимой магии.

– Понятно, что ничего не понятно… Какой дальше план? Убивать больше не понадобится?

– Нет. И спасибо, ты мне очень помогла. Правда.

– Да ладно тебе, – усмехнулась Марви, но тут же погрустнела. – Малую жалко… Нет, не смотри на меня так! А то ты сам не понимаешь? Пусть с мозговитой нежитью мне ещё не доводилось сталкиваться, но опыт говорит о том, что если вторую неделю кого-то не отыскать, то его в живых уже нет.

– Она жива, – упрямо заявил я, хотя особой уверенности у меня в этом не было.

– Поверю тебе, – Марви вздохнула так, что сразу стало понятно – её слова лживы до последнего звука. – Кстати, раз уж убивать больше не надо, то я лучше к Стае в избу вернусь. Не нравится мне тот клоповник.

– Мне тоже, так что пойду туда исключительно за вещами.

– Мои тоже захвати.

– Без проблем. Возьму всё наше и сразу… Хотя, нет. Всё же подремлю с пару часов и только потом скажу хозяину, что хватит с меня его помойки.

– Ну, как знаешь, – пожала она плечами. – А вот я туда больше ни ногой. Лучше пойду первой порадую Данрада, что ты мне снова надоел. А то он уже недоверчиво коситься начинает. Чего мне с тобой столько‑то дней вместе жить?

– Да. Ты мне тоже порядком надоела!

Кажется, шутка удалась, потому что прежде чем разойтись в разные стороны, мы искренне улыбнулись друг другу.

После разговора я поступил так, как озвучил. Пришёл в снятую комнатушку, затем сложил сначала в сумку свои вещи, а потом оставленные Марви. У неё их оказалось значительно меньше моего. Основное имущество она продолжала хранить в лагере, и, наверное, это было правильно. Я так и не сделал окончательный вывод по этому вопросу, так как прекратил размышлять над ним, едва лёг на кровать. Сон правда, несмотря на усталость, пришёл позже, чем мне хотелось. Уж слишком потрепала мои нервы прошедшая ночка. Но силы, затраченные на бесконечные путешествия по улицам, вылазку в замок и магические хлопоты, требовали восполнения. Так что я всё же заснул и проснулся только от громкого стука. Хозяин комнат колошматил о доски двери кулаком, требуя немедленной оплаты за следующие сутки.

Едва продрав глаза, я выпил воды, а там и открыл дверь, чтобы озвучить неприятному толстячку новые обстоятельства. Тот недовольно поджал губы и потребовал незамедлительного съезда или компенсации за задержку. Я спокойно пожал плечами, взял сумку, перекинул через руку плащ и осмотрелся, не стало ли чего забыто? Вроде взято оказалось всё. Так что под пристальным взглядом хозяина я ушёл восвояси. Вослед мне донеслась его тихая ругань и я, не удержавшись, обернулся, чтобы показать наглому мужику срамный знак.

***

Прежде всего мне надо было вернуться к избе Стаи. Как бы то ни было, но я теперь действительно знал, какая помощь мне требуется от Данрада. Да и вещи следовало оставить где-нибудь под присмотром. Не с собой же их таскать в самом-то деле?

– Ты забыла, – сухо заявил я и под заинтересованные взгляды прочих членов Стаи начал выкладывать из сумки имущество Марви. Оно было исключительно девичьим: гребень, медное колечко с топазом, корсет, который она решила подшить, а не выкидывать, длинный стилет, кастет с узорчатой гравировкой, батистовый платочек с вышитой розой и ещё несколько мелочей.

– Ну-у, молодец, что принёс, – предварительно фыркнув и одарив меня недовольным взглядом, как если бы между нами действительно имела место быть размолвка, сказала женщина. – А теперь уйди с глаз моих долой. Видеть тебя не хочу!

– С учётом того, что я ни за что не последую твоему желанию, тебе придётся или самой куда-нибудь сваливать, или глаза больше не открывать. Выбирай сама.

Марви ничего не ответила. Мы с ней, конечно, частенько зубоскалили друг с другом, но сегодня нам не хотелось ничего подобного. Поэтому попытка Браста спровоцировать нас на продолжение ссоры не увенчалась успехом. Всё необходимое уже было произнесено.

Все утихомирились, поняв, что никакого концерта не предвидится. Наши соратники занялись своими делами. Я тоже вынужденно взялся за какую-то ерунду, хотя у меня давно всё чесалось, чтобы начать действовать. Однако следовало дождаться приличного часа, чтобы мои поступки не стали походить на паническую суету. Данрад не признавал Элдри за свою окончательно, а потому подводить его к тому, что мне требуется, следовало с пониманием и осторожностью. Таким уж он был человеком.

– Холща, мне бы поговорить надо, – всё же в какой-то момент сказал я.

– Так говори, ядрёна вошь. Чего тебе?

– Наедине.

– Ну, давай побазарим, – вздохнул он, явно не испытывая ни малейшего энтузиазма от того, что ему придётся вести со мной приватную беседу. – Только если надумал в отставку, как Данко проситься, то так и знай – по морде врежу и всё.

– А его отпустили? – машинально потирая челюсть, спросил я, потому что выйти из Стаи было не так просто.

На моей памяти уйти от нас хотели семеро. Четверых Холща-Драконоборец сразу расстелил на своей тряпочке. Троих предупредил, чтоб за словами следили. Одному из них повезло. Через несколько недель ему всё же позволили поступить как он хочет. А вот оставшееся двое – близнецы, превосходно владеющие топорами, уже гнили под землёй. Один из братьев из-за отказа начал намеренно запарывать задания. Наш предводитель отреагировал быстро и жестоко, четвертовав дурня лошадьми. Второй на это обозлился, но вместо мщения решил, что благоразумнее сбежать. Поймали мы его через неделю где-то. И попросту скормили волкам, как падаль.

– Я ему, сука, по морде врезал. И всё.

Сообщив это, Данрад дал мне знак выйти с ним на улицу. При этом он взял в руку трубку, набитую наркотической травой. Курил теперь наш вожак часто, но, вроде как, пока ясность мышления особо не терял. Может, этому способствовали отвары, которыми я его пичкал при всяком подходящем случае. Не знаю. Но меня радовало, что его стратегический ум пока ещё оставался по-прежнему острым. За него я его уважал. Он был тем человеком, у которого стоило поучиться.

… И я учился.

– Ну. Чего, мать твою, хотел? – спросил меня главарь после того, как затянулся, и сощурился, недовольно глядя на приближающееся к солнцу скромное белоснежное облачко.

– Я все дни затратил на изучение вопроса, как мог вампир либо в город, либо из города перемещаться. И, наконец-то, пришёл к выводу. Зрение тверди дало мне…

– Какое-какое зрение? – равнодушно перебил меня Данрад и выпустил изо рта пахучий дым.

– Которым тайники в стенах ищут. Обычно оно позволяет полости воздушные в твёрдом материале вроде камня ощущать. Но я использовал его на земле, чтобы посмотреть на то, что под ногами. И там увидел…

– Погоди! – враз приосанился мой собеседник. – Так ты, скотина долбаная, хочешь сказать, что мы столько раз нанимали прислугу, чтобы Марви и Засланца не вслепую отправлять за ништяками, а ты мог всё сам на расстоянии прощупать? Какого хера мы по домам разбоем шарим, раз всё можно по-тихому?

– Не знаю зачем. Ты сам не спрашивал могу я или нет.

Данрад смачно выругался витиеватыми фразами. Судя по смыслу, заключённому в них, за приближающееся к пяти годам время совместных странствий у меня исключительно получалось раз за разом то ли удивлять, то ли редкостно выводить его из себя.

– Ну ладно, – вместо новой затяжки вожак Стаи сломал пальцами деревянную трубку и продолжил наш разговор с откровенным раздражением в голосе. – Про твоё зрение тверди я уяснил всё и понял… Поверь, запомню и никогда не забуду, ядрёна вошь! А теперь говори, чего ты там под землёй углядел?

– Хм. Там тоннелей множество.

– Брешешь. Их бы тогда советник в первую очередь молодцев проверять снарядил.

– Они слишком глубоко расположены. Куда как глубже, чем тайные ходы могут, а потому вряд ли советнику о них известно, – постарался объяснить я. – Кроме того, они большей частью завалами перекрыты. Это непроходимые пути, во многом похожие на лабиринт. Людям там делать нечего, но вампир мог расчистить некоторые из них в качестве лаза. Благо они под стенами городскими тоже проходят.

– Под стенами, говоришь?

– Да. Я постарался изучить всё, насколько мог, – не моргнув глазом соврал я. – Но одним магическим зрением сложно все нюансы выявить. Получилось только выяснить, что разрушения менее всего затронули тоннели в южной части города. Поэтому я сделал предположение, что лаз где-то там.

– И ты хочешь предложить нам копать, как гномам, что ли? – ехидно осведомился Данрад.

– Нет, конечно, – опроверг я и пошёл ва-банк, втайне надеясь, что записка Руяна никак не связана с интересующими меня моментами. – Тут другое. Я с Марви поругался с вечера, вот всю ночь и бродил по южным улицам, чтобы как-то подтвердить свою догадку о лазе. И ни больше ни меньше, а вампира этого за трапезой застукал.

– И чё? Грохнул его? – оживился Данрад.

– Был бы он один, так да. Но их двое было. И этот второй оказался не вампиром, а магом. Он на моё нападение сразу щит поставил. И так как защита была сильной, то я решил, что с подмогой как-то сподручнее биться будет, вот и ретировался. Вампир и маг на одного меня это слишком.

– Ага, стоят они до сих пор на той улице и как хер бабу нас дожидаются.

Я проигнорировал сарказм и продолжил объяснение.

– Возникшая от столкновения заклинаний вспышка дала мне возможность хорошенько рассмотреть внешность этого мага. Так что теперь мы можем узнать, что он за человек и где обитает. Это лучшая ниточка к вампиру, нежели самостоятельно подземные тоннели изучать. Собственно, к этому я разговор и вёл. Найти бы его и заставить нужный нам лаз показать.

– Хм. Ну, пошарить по городу-то мы можем. Это будет даже замечательно, – обрадовался Данрад. – Вот уж заебаться можно столько времени, ожидая золотые, на одном месте сидеть. И правда всё нажитое прогуляем быстро, как то добро за дракона. Так что давай ядрёна вошь. Рисуй этого типа скорее.

– Вот с портретом небольшая проблема. У мага была маска на лице, а днём вряд ли кто-либо её носить будет. Но, в целом, шансы отыскать его всё равно очень хорошие, – оптимистично заявил я, понимая, что рисовать по чужому письменному описанию тоже самое, что вводить в заблуждение.

Данрад аж захрипел от удивления.

– Небольшая проблема? Хорошие шансы? Да ну на хер, ты это серьёзно, что ли?

– Ага, – беззастенчиво подтвердил я. – Как только будет найден кто-то подходящий, я сразу проверю его ауру. По ней всё тайное быстро явным станет.

– Это типа коли маг, так сразу виновен? – не принял моего оптимизма Данрад.

– В данном случае да. Раз начальник охраны Вцалбукута ничего не знает о городских некромагах, а я уверен, что ему ничего неизвестно, так как это его слова, что в городе только один серьёзный маг – городской, то всё будет именно так.

– Ну, это Руян наплёл тебе с три короба. А с чего он так поступил, так отвечать на твои грёбаные расспросы его задолбало, скорее всего. Но я тебе верняк сейчас говорю – раз в городе есть лавки зелий, а я их своими глазами видел, то есть и маги. Сечёшь?

– Это те лавки, где предприимчивые кухарки варят для простофиль отвары без магии? Такие я здесь тоже видел. А вот магического ничего. Разве что слухи можно проверить о шамане, что за чертой города живёт. Но смысла нет. Его с рождения знают, а наш некромаг поселился во Вцалбукуте не более полугода назад. При его специализации долго на одном месте не обитают. А уж найти приезжего темноволосого мужчину, коренастого и ниже меня на голову где-то, да ещё зная, что при этом у него совсем бледная кожа и короткая борода… Это возможно. Это хорошие шансы.

– Наш Беркут и то под такое описание подходит! Ты, Странник, порой дурачина дурачиной. Ядрёна вошь, да ты хоть представляешь, сколько в большом городе может быть чудил, на твоего мага похожих?

– Пока ещё смутно, – тут я был честен. – Могу только сказать, существенно сократит погрешность предположение, что вряд ли искомый нами маг будет скрываться под личиной человека мастерового или военного. Маги обычно физическим трудом не занимаются и в драки не лезут.

– А вот это я, сука, давно заметил, – подозрительно довольно хмыкнул Данрад так, что я враз почувствовал себя уязвлённым.

Возникшая во мне обида требовала хоть какого-то выражения. Пожалуй, я бы вот‑вот принялся развивать поднятую тему, но тут вожак устало вздохнул, отпихнул носком сапога куски ломаной трубки и сказал:

– А и похрен. Лады с тобой. Всё равно ребята балду пинают и за так по улицам шатаются. Пусть повпахивают малёха. Пошли в дом, пока все не разбежались, выдам команду.

Стоит ли говорить, что после моих обстоятельных, но кратких пояснений о том, кого следует искать, последовали скептические фразы и откровенное ворчание? Но у Данрада не побалуешь. Наш главарь быстро заткнул всем рты, а затем бескомпромисно разбил весь состав Стаи на пары и поделил между ними территорию. При этом Вцалбукут разделился не только в соответствии с частями света, на каждую из которых отводился свой день, но и на сектора. В плане было не пропустить ни одну улицу и ни один дом несмотря на то, что поискам предстояло стать весьма муторным делом. Для тщательного выполнения задачи Стае было необходимо завязывать многочисленные беседы – иначе не узнать, что за отшельник мог жить вон в той неказистой мансарде. Например. И, так как процесс должен был стать долгим, сегодня, по моему настоянию, все отправилась шастать по югу города и по рынку.

Кто-то из вас, прочитав вышенаписанное, может покрутить пальцем у виска, так как наверняка задумался и задался вопросом – зачем отправлять соратников прочёсывать город, если Владмар говорил о подземном логове? Быть может, я не поверил в то, что некромаг затаился под землёй?

Нет, нет и нет. Наоборот! Просто в моём мире по пальцам одной руки можно было пересчитать магов, которые могли обходиться без пищи материальной. До холодильников же никто ещё не додумался. Даже о применении магического льда в целях сохранения продуктов слухов не возникало. А, значит, регулярно бродить по продуктовым лавкам помощник некромага был обязан, и, соответственно, где-нибудь да засветился.

Я не лгал Данраду. Выйти на след этого человека было легко… Во всяком случае, это являлось чем‑то куда как более возможным нежели поиски высшего вампира, который, зуб даю, мог дать гораздо больше дельных подсказок!

Как бы то ни было, но после того, как Марфуша – бойкая девка, нанятая кухарничать и убирать, поставила на стол кашу с горячими пирогами, ребята стрескали еду за считанные минуты и умчались выполнять моё поручение. Я тут же сглотнул голодную слюну от оставшихся витать в воздухе ароматов и продолжил чертить мелом на маленькой глиняной доске набросок предстоящего заклинания. Задуманная волшба требовала пустого желудка и тишины для концентрации. А вокруг теперь было тихо. В избе остались только избранные не выспавшиеся. Данрад, как я знал, чего-то там пол ночи перетирал с Руяном, а потому на правах вожака лёг на печь и засопел. Марви помогала мне в творческих убийствах, так что она выдумала себе непревзойдённо хитроумную отмазку от участия в поисках и улеглась спать на лавку. Поэтому мне было комфортно работать над…

Великая Тьма, вот уж честное слово! Вот уж никогда бы не подумал, что обзаведусь столь редкой и эксклюзивной специализацией мастера усилений магических воздействий!

Почему?

Да потому что тех усилителей, что общеизвестны, достаточно! Любой маг растёт и интеллектуально, и энергетически. Равномерно. Соответственно, когда этот маг ученик, то запросов и амбиций у него как у ученика. А даже самый лучший ученик не может себе представить то, что хотя бы отдалённо не похоже на существующее вокруг него. Например, можно придумать голема с семью руками и пятью глазами. Но основная суть здесь – руки и глаза. Вообразить нечто свойственное другому миру ученик не сможет.

Чтобы вам было проще понять, постараюсь объяснить более примитивным языком.

Для примера, вы ориентируетесь в пространстве относительно любого объекта. У вас есть лево, есть право. Вы говорите «за тем домом», «перед диваном», «на два шага впереди меня». Это основа. А есть миры, где ориентирование происходит исключительно за счёт некоего одного центрального предмета. Предположим, в мире N существует никуда недвижимое озеро. И тогда ответ ребёнка на излюбленный родительский вопрос: «Где ты был?» может прозвучать таким обыденным образом: «На полукилометре тридцати градусов левее».

Вам стало доступнее, что я хочу донести?

Маг, прекрасно осведомлённый о многих подобных нюансах, мыслит шире и глобальнее. И у него уже достаточно сил, чтобы не менять что‑либо в устоявшихся классических схемах усилителей, растрачивая свои мозги на ерунду. Вот, собственно, и всё. Имея в голове более оригинальную чем у ученика задумку да прилагая больше имеющихся сил, получаешь больше результата.

Но я-то выбивался теперь из этой схемы!

Мне хотелось создавать такие заклинания, которые ни один местный архимаг в жизнь бы не наколдовал! А сил мне на них катастрофически не хватало. Я собственными руками выстроил свою тюрьму. Вот и приходилось применять знания и умения на нечто, что кому-либо другому вряд ли бы когда-нибудь пригодилось. Можно сказать, что я стал профессором наук в самом не развиваемом и бесперспективном направлении магии.

– Вы, сударь, точно есть ничего не будете?

– Нет. Спасибо.

Ой! Точно. Надо чуть выше дописать, что Марфуша в доме ещё была!

Хотя, зачем? Она внимания не заслуживала. Быстро перемыв посуду и подметя пол, женщина сразу ушла заниматься собственным хозяйством. Вернуться ей надлежало только ближе к вечеру.

Глава 4

Время летело незаметно, ибо мои мозги кипели – у меня всё никак не выходила желаемая совершенная комбинация рун и символов. Я злился, сопел, порой косо посматривал на отсыпающихся наглецов, но старательно соблюдал тишину и не мешал ничьему покою. Однако хорошо отдохнуть моим товарищам была не судьба. Едва солнце приблизилось к зениту, как кто-то вдарил по двери так, что держатели засова чудом не отвалились. Марви и Данрад тут же резко сели на со своих постельках, но вожаку повезло меньше. Пространства над облюбованной им печью было не так много, так что при его росте столь резкие движения не могли не остаться безнаказанными. Он шибанулся лбом о потолочную балку до звёзд в глазах.

– Убью того, кто там припёрся! – сгоряча заорал вожак и тем заставил нас с Марви боязливо переглянуться и вжать головы в плечи. Однако на правах мужчины я всё же грозно осведомился.

– Эй, кто это там?

– Начальник охраны Вцалбукута! – донёсся рык Руяна. – А ну открывайте, выродки, чтоб вас всех в лёд вморозило!

– Я открою, пожалуй? – шёпотом поинтересовался я у Данрада, но тот вместо ответа прекратил щупать лоб и, ловко спрыгнув с печи да подвесив меч на пояс, сам открыл дверь.

– Какого хера тебе, – начал было он в наигрознейшем тоне, но осёкся и съязвил. – Вы бы ещё всей ратью припёрлись. Сколько вас здесь? Я уже сорок человек насчитал.

– Давай-ка с дороги! Я за твоим магом пришёл.

– Да с какой это стати? – волосы у Данрада взъерошились словно у дикого зверя, готовящегося к атаке.

– Заткнулся бы ты, наёмник! Ты хоть понимаешь с кем разговариваешь?

– Так точно, понимаю! Потому так и разговариваю.

С минуту в воздухе висела напряжённая тишина. Я ощутил, как по моей спине пробежал неприятный холодок. Если снаружи находилось около сорока вооружённых солдат, то Руяну ничего не стоило отдать приказ к атаке.

И он был бы полностью прав!

– Твоего мага Его честь Виктор Верше немедленно к себе требует, – наконец, решился на мирное ведение переговоров начальник охраны. Он зашёл внутрь и прикрыл за собой дверь, давая мне этим надежду, что с ним получится договориться.

– Зачем?

– По утру городской патруль, помимо нескольких хладных подарочков, в которых не осталось ни единой капли крови, обнаружил место какой-то говённой волшбы с жертвоприношением. Советник считает, что оно дело рук вашего мага. И что твой Странник, как и восемь ночей назад, создал кровососа назло Вцалбукуту. До того, как его, блядь, обидели, в округе смертность-то от укусов вампиров была на нулевом уровне.

– Что скажешь?

Данрад повернулся ко мне. Лицо его выражало беспристрастность, но я моментально понял, что он уже всецело поверил сказанному. Провернуть такое было бы вполне в моём духе.

… Если бы я элементарно не плоховал до безнадёжности в некромагии!

– Нет. Я местью не занимался и никаких вампиров не создавал.

Не знаю, обратил ли Руян внимание на то, что я так и не озвучил чего-либо о своей непричастности к сотворённому заклинанию, но вот проницательный вожак Стаи, судя по осуждающему взгляду, явно сделал верный вывод об этом факте. Однако он всё равно встал на мою защиту и даже речь при этом повёл с самой что ни на есть дружелюбной интонацией.

– Усёк? Не мой это человек. Походу, поклёп наводит кто-то. С чего вообще взялось, что волшба на вампира была? Маг городской место осматривал?

– Не-а.

– Тогда как ты смотришь на то, чтобы гвардию свою здесь на время оставить. Давай прогуляемся вместе да по новой глянем на место ритуала. Приняв в нашу тесную компанию вашего городского мага, разумеется. Я слыхал у вас там какая-то толковая баба.

– Как маг толковая, – грустно произнёс Руян. – Но она миледи, из благородных, а потому со своими замашками.

– А и насрать. Если она сделает вывод, что никакого призыва вампира не было, то все обвинения, сука, лыком шиты. Ибо я зуб даю, мой человек тут не при делах.

– Дан, там щенки дохлые, – приглушая голос, доверительно произнёс начальник охраны. – Нашего мага туда никак нельзя.

– Это ещё почему? Что в них такого?

– Я, етить, из-за этих тварей меньших и так уже настрадался. По горло ими сыт, во! А всё потому, что в позатом году на глаза нашему магичеству попался деревенщина, спьяну вместо жены козу до смерти лупящий мокрой верёвкой. Привёл продавать, а напился до беспамятства гад. Сука! Сволочь! Не успел бы ноги сделать, так точно ему не жить! Из-за этой бляди у нас теперь закон о защите живности. Если стража так же нарушителя не накажет в течении трёх суток, то каждому четвёртому из нас розги светят. И нас так уже дважды отделывали.

– Ты чего, Руян? – опешил Данрад и совсем тихо предположил. – С ума сошёл, что ли?

– Не, так оно у нас, сука, и есть. Хорошо, что городской маг из замка редко выезжает, так что мы просто заставляем горожан убирать трупы мохнатых. И всё. А то население нам само что покруче розог выдумает. Но если миледи Лильяну на место преступления, блядь, позвать, да ваш Странник действительно невиновен выйдет?

– Ты мне тут, мать твою, мозги-то не пудри! – начал вновь сердиться Данрад. – С какого такого рожна я своего человека гробить должен из-за ваших проблем? Как вообще градоправитель такой хуёвый закон подписал?!

– Тут советник подсобил с лихвой. Было, етить, такое дело, понадобилось ему хвост павлином распустить… Кстати, хочешь, пойдём к советнику все вместе? Если он сочтёт, что парень твой невиновен, – разговор всё более приобретал дружеский характер, доказывая, что оба собеседника хорошо знакомы между собой, – то и претензии у него враз отпадут.

– А и пошли!

Данрад щёлкнул пальцами и дал мне знаком составить ему компанию. Я устало вздохнул, взял по пути чей-то надкусанный пирожок и затрусил под конвоем в замок.

***

– … и ты расскажешь мне всё о том, что делал не только этой ночью, но и прошлыми, – не повышая громкости стального голоса, пригрозил советник.

Этому властному и хладнокровному человеку оказалось наплевать на скромные предположения Руяна, что может я здесь зря нахожусь, ровно так же, как на не скромные заявления Данрада о том же самом. И всё же я не мог не попытаться.

– А если я буду молчать?

– Тогда придётся тебя заставить. Я занимаю свою должность достаточно давно, чтобы мои люди основательно набили руку. Прежде чем публично содрать с тебя кожу и повесить, они поразвлекаются с тобой. И ты, маг, продержишься долго.

– Ваши люди набили руку? Ядрёна вошь, а, знаете, мои-то тоже! – зло сощурил глаза главарь и резко ударил кулаком по столу.

Лежащие на столешнице предметы звонко подпрыгнули. Руян дёрнулся было вперёд, но Виктор Верше, выглядящий так невозмутимо, как если бы подобное учинялось в его кабинете с завидной регулярностью, дал знак начальнику охраны оставаться на месте и требовательно уставился на Данрада. Тот с чувством собственного превосходства и гордости сложил руки на груди и после этого заявил.

– Учтите, Ваша честь, вся Стая действительно рубаки, а не сборище доходяг в портках в цветочек.

– А я требую вас учесть, что вы сейчас в шаге от того, чтобы испытать казнь через повешение на себе самом.

– Просто та-ак? – в протяжном голосе Данрада прозвучал непередаваемый сарказм. – Ни за что-о?

– За Вцалбукут и Диграстан.

– Почётно. Выходит, я несу угрозу целой стране. О, как!

Он оскалился в улыбке и с задором посмотрел на меня. Но я не был так же спокоен. Сидя на стуле со связанными за спиной руками, мне доводилось ощущать себя как-то неуверенно, знаете ли. Так что я смог только кисло приподнять один уголок рта и после взволнованно сглотнул слюну. Остальные продолжили разговор. Однако происходил он на не в меру повышенных тонах и длился недолго. Если не везёт, так уж не везёт – в самый пикантный момент собеседников прервали. Беззастенчиво и без предварительного уведомления дверь раскрылась и сразу за этим звуком послышалось возмущённое женское покашливание.

Руян, и до этого старавшийся не лезть на рожон, вытянулся в струнку и соответственно должности горячо поприветствовал вошедшую даму. Советник резко замолчал, как будто оцепенел, и отчего-то внезапно покраснел. Затем его щёки побледнели и снова налились румянцем. Ещё более густым. После чего он суетно встал со своего места, рассчитывая следовать этикету, но неловко опрокинул подставку под канцелярские приборы. Выглядели его действия так, как будто он оказался выбит из колеи визитом магички. Совершенно.

И я его понимал, ещё как! Сам испуганно заикал.

Только Данрад, будучи единственным незнакомым с этой миледи, не стушевался. Он смерил гостью полным ярости взглядом (вожак Стаи вообще был на взводе), однако прервавшая его тираду девушка выглядела достаточно величественно, чтобы ему сдержать язык относительно её появления. Нарываться на новые неприятности было невыгодно, а потому главарь продолжил высказывать свои возмущения не ей, а советнику.

– Я ещё раз говорю…

– Да хоть тысячу повторите! Я вам уже ясно всё озвучил.

– Не-а. Ни хера ты не ясно озвучил!

– Фу. Кто это у вас здесь, Виктор? Вы действительно обязаны принимать такое отребье лично?

Советник виновато посмотрел на магичку и извиняющееся замямлил:

– Простите, миледи Лильяна. Никак не ожидал, что вы появитесь, так бы подобрал более подходящее общество.

– Очень на это надеюсь. А то этот мужчина сущий дикарь.

– Я дикарь? – уязвлённо переспросил Данрад с, казалось бы, вежливой, но на самом деле с очень нехорошей интонацией, и злобно усмехнулся. – А, может, и дикарь с учётом того, что я…

– А ну хватит тут! – грозно потребовал Руян. – Нечего тебе при благородной миледи глотку драть.

– Заткнись сам лучше!

– Не ори я сказал или твой поганый рот живо палач заткнёт! И держи-ка руки на виду, чтобы я их видел. А не то в самом деле вместе с этим отбросом на виселицу отправишься!

– Прекратите немедленно! – завизжала миледи, по-детски притопывая ногой, и, вспомнив, что она не абы какая барышня с хорошей родословной, а ещё и всамделишная магичка, хлопнула в ладоши. Этим она наложила колпак тишины. Очень хиленький. Через одиннадцать секунд слух ко всем вернулся (я специально засёк), однако этого хватило, чтобы Данрад испытал потрясение и даже метнул на меня гневный взгляд.

– Это не я! – едва появилась возможность, тут же озвучил я.

Главарь был в том состоянии, что запросто мог не то, что по столу вдарить (на столешнице от прежнего удара осталась вмятина), а и по голове. А во мне горела уверенность, что мой череп по твёрдости никак не может сравниться с каменным дубом.

– Прелестно, чума Борхайта вас всех раздери! – огрызнулся он и, вновь скрестив могучие руки на груди мрачно уставился на магичку.

– Ужас, Виктор, – с порицанием качая головой, сказала миледи, словно бы ничуть не замечая этого взгляда, а после подошла к советнику. Её серое бархатное платье ужасно не гармонировало с ярко салатовыми лентами и замысловатой шляпкой. – Вам, как человеку из благородной семьи, не следовало бы уделять внимание таким невежественным крестьянам.

Холща-Драконоборец, и без своего примечательного флага являющийся одним из самых узнаваемых и грозных наёмников этой части мира, не сдержался от того, чтобы не округлить глаза. Его авторитет ныне был таков, что он мог позволить себе с властью Вцалбукута спорить и спорить вполне безнаказанно. Однако если на разбойника с большой дороги он ещё мог хоть как-то походить из-за жестоких черт лица, то с его-то выправкой и одеждой в крестьяне затесаться?

– Несомненно вы правы. Но тут произошла оказия, требующего моего настоятельного внимания. Быть может, вы согласитесь обождать меня в других покоях? Я достаточно быстро закончу с этим неприятным делом, – Виктор Верше непривычно для себя исказил свои черты до мягкой улыбки и кончиком пера для письма указал на меня. – Нужно всего лишь написать несколько строчек, чтобы разрешить проблему и всё же повесить это ничтожество.