Записки ведьмы из провинции бесплатное чтение

Записка первая – Переезд

Престарелый эксгибиционист в подъезде моего дома стал последней каплей, которая переполнила чашу моего терпения. Всё, с меня хватит городской жизни – всех этих толп, очередей, давки, агрессии и полного отсутствия воспитания. Я сначала со страху превратила его в таракана, но потом вспомнила, что боюсь насекомых и испугалась ещё больше. Вернув ему прежний облик и подкорректировав память, я пришла домой, громко хлопнула дверью и тут же решила переехать в пригород, на необитаемый остров или Арктику, да куда угодно, лишь бы подальше от города.

Чтобы вы не решили, что я совсем того, сразу скажу, я ведьма и, следовательно, умею колдовать, но ведьма я добрая, почти всегда, ну, кроме шести утра и во время нападения из-за угла. Будь на моём месте злая ведьма, она бы превратила этого извращенца в крысу и сварила бы в зелье. А я вместо этого принялась паковать чемоданы.

А зовут меня Эмма Браунинг, мне двести..кхе-кхе…лет, и я из Посвящённых ведьм, то есть я когда-то была простым человеком, но потом решила стать ведьмой и Высший Совет Ведьм даровал мне Силу. Тут стоит сказать, что ещё существуют Рождённые ведьмы, уже появившиеся на этот свет с Силой. Обычно они участья управлять ею с детства и вскоре становятся искусными в волшбе ведьмочками. Думаю, не стоит и говорить, что такие дети рождаются в необычных семьях.

Есть ещё Полукровки – это когда один родитель ведьма или ведьмак, а другой знать не знает отчего его дражайшая половина питает страсть к чёрным котам и допотопным мётлам. Их отпрыски сродни Фортуне – 50/50, могут получить Силу, а могут и нет, или получить, но не осознавать её, а лишь удивлять всех окружающих суперинтуицией. Но это в том случае, если их сверх-родитель по какой-то причине им всё не растолковал.

Но вернёмся ко мне и моему переезду. До этого момента я жила в высотке, работала барменшей в ночном клубе и старалась поменьше тревожить свою ведьмовскую сущность. Нет, я не против неё, я выбрала этот путь осознано, но от всего можно устать, даже от волшебства. Я всё чаще стала мечтать о лесе, о траве не только на газонах и о тишине, в которой я наконец смогу услышать свои мысли. Я родилась в маленьком городке и меня потянуло к истокам. Видимо у меня наступил духовно-душевный кризис. Вот сейчас и узнаем, могут ли ведьмы страдать депрессией.

Но куда мне податься? Нормальный человек посмотрел бы отзывы в Интернете, но я достала магический кристалл и зависла над картой. В Арктику я уже перехотела – неохота быть сожранной белым медведем на своём послеобеденном променаде. И не в Африку – слишком сухо. И не джунгли – слишком мокро. Тут кристалл засветился – так, что это у нас? Городок Мидлвэй. От больших городов на приличном расстоянии, рядом заповедник, озеро. Красиво должно быть. И тихо. Население-то с гулькин нос. И кристалл показывает хорошую ауру. Всё, еду туда. Порадовавшись в который раз, что я живу в эру автомобилей, я позвонила в фирму грузоперевозок, а то раньше ведьмы или тащили всё нажитое на метле или им приходилось всё бросать. Но это же кощунство, бросить плазменный телевизор и мои 44 пары обуви!!! И как ни крути, ведьмой тоже быть хорошо – один взмах рукой и все вещи упакованы. Мидлвэй, жди меня!

Записка вторая – Мидлвэй

Ведьмы народ небедный – золото само липнет к нашим рукам, после чего нам остаётся только положить его в банк и жить на проценты. Ещё проще наколдовать себе всё с нуля и жить припеваючи, но такое себе могут позволить только отшельники, а не жители социума. На костре, к счастью, сейчас ведьм не жгут, но до смерти затаскают по разным ток-шоу, поэтому лучше быть как все и не выделяться из толпы. Хотя для ведьм это нелегко – мы ведь все красивы как брильянтовое колье на атласной подушке. Вариантов два – черные как смоль волосы и синие как море перед бурей глаза или рыжие как огонь кудри и блестящие как изумруд очи. Я вот отношусь ко второму типу: ярко-рыжие локоны до пояса и пронзительные зеленые глаза. Неудивительно, что я произвела фурор в Мидлвэе. На то как я переезжаю собралось посмотреть чуть ли не пол города. Хорошо я додумалась отвести им глаза, а то некоторые мужчины весьма взбодрились, а мне бы не хотелось в первый же день стать кровным врагом их жен.

Город мне понравился – маленький, уютный, тихий. В полночь все фонари гаснут и стоит абсолютная тишина, а о ночных клубах здесь словно и не слышали, так что моя карьера барменши бесславно закончилась. Ничего, отдохну немного и подыщу себе работёнку по душе, тем более, что я могу себе позволить пробовать новое хоть каждый месяц. Я уже была официанткой, учительницей, маляром, ветеринаром и даже фармацевтом, но лучше всего у меня получается писать, так что я время от времени публикуюсь в разнообразных журналах.

Но вернёмся к моим восхищениям Мидлвэем. Мой дом был двухэтажным, снаружи покрашенный в голубой цвет, большая территория без клумб – я поклонница всего естественного. Почтовый ящик в виде корабля, резные наличники на окнах, и дверной молоток – все эти мелочи и создают ту атмосферу, за которую все мы любим свои дома. Внутри была кухня, гостиная и две спальни наверху – всё деревянное, живое, с историей. Всё-таки не зря я сюда переехала.

Записка третья – Соседи

Так как я всё-таки переехала не в центр пустыни Калахари, а в городок, пусть и маленький, людского общества мне было не избежать. Но жители Мидлвэя были под стать своему городу – воспитанно-обаятельные. Здесь никто никогда не ругался, дети не капризничали, собаки не лаяли. Просто Рай на земле. Продавцы и любой служащий всегда тебе улыбались и желали доброго дня. Конечно, поначалу я подозревала их всех в сумасшествии, как никак в городе психи встречаются на каждом шагу, но потом поняла, что здесь царят свои правила жизни, и мне было очень приятно влиться в это благодушное сообщество. Я, конечно, не стала сходу бросаться в общественные организации, но по крайне мере эти люди меня не бесили одним своим видом.

Моими ближайшими соседями оказалась пожилая супружеская чета справа, семья с двумя детьми через дорогу, ну и отец с сыном слева. Первые два пункта соседей одарили меня по приезду пирогами и заверениями в своей бескорыстной помощи в любое время суток, а вот третьи соседи подкачали. Но так как я подсознательно ожидала ложку дёгтя во всей этой свалившийся на меня бочки мёда, то совсем не удивилась этому и не расстроилась.

Они жили вдвоём, причём отец был прикован к инвалидной коляске, а его сын заканчивал школу. На их почтовом ящике значилась фамилия Хофстедеры, но писем они никогда не получали. Они вообще были нелюдимыми, я ни разу не видела, чтобы парень приводил с собой из школы друзей или к ним заглядывали гости. Не вышли они поглазеть и на мой переезд и никогда не здоровались, хотя отец частенько выезжал в сад подышать свежим воздухом. Может мне и было бы всё равно, если бы отец Хофстедер не зыркал на меня с нескрываемой неприязнью, а его сын с боязливым любопытством. Может они женоненавистники? Но почему именно я оказалась объектом их человеконенавистничества? Да уж, подозрительная семейка. Но пока дело ограничивается только взглядами, то всё нормально.

Записка четвёртая – Ведьмин круг

Я очень люблю Природу. Мы – ведьмы, её создания, а не служители Дьявола, как принято считать. Мы черпаем из неё Силу, ищем в ней отдохновение, мы умеем её слышать и помогать ей, когда нужно. Но и у Природы бывают вспышки гнева, и отсюда появляются не совсем лояльные к людям ведьмы. Высший Совет Ведьм конечно следит за порядком, но как говориться – за всеми не уследишь.

Первое время на новом месте я часто уходила в лес почти на целый день. Как же приятно вдыхать воздух, наполненный ароматами цветов, а не бензина, слышать пение птиц и собирать ягоду как далёком детстве. Многих лес пугает своей бесконечностью, но только не меня. Я спала среди цветов, купалась в лесных озёрах и чувствовала себя просто заново родившейся. Но через месяц, когда я углубилась в непролазную чащу, то наткнулась на Ведьмин круг. Кто не знает, то он представляет из себя круг из грибов, внутри которого твориться волшба и устраиваются шабаши. А те ученые, кто разглагольствует о отмерших грибницах просто закостенелые реалисты. Так вот, когда я нашла этот круг, то поняла, что в округе есть ещё ведьма или даже целый ковен. Создать такой круг дело нелёгкое, да и не безопасное, особенно если туда попадёт простой смертный. Высший Совет Ведьм конечно не может запретить ведьмам их создавать, но если ты хочешь быть на хорошем счету, то с кругами лучше не связываться.

Странно это всё, я не чувствовала в округе волшбу, но всё-таки надо защитить свой дом. Прямого нападения я не боялась, так как я из Высших Ведьм, из тех за которыми посылают, когда конец совсем близок и требуется явление супергероя, который всех спасёт. Одно время я даже состояла в Высшем Совете, но потом ушла, так как мне надоела бессмысленность моей службы – как бы ты не старался, а «всё хорошо» никогда не наступает. Я повесила на дверь заговорённый на своей крови амулет и больше не ходила в то место – раз они не хотят, чтобы их нашли, то и мне это нафиг не нужно.

Записка пятая – Подозрения

Подозрительные, очень подозрительные личности мои соседи слева. Я думаю, они из Ордена Охотников на ведьм. Это сборище потомков тех людей, которых когда-то обидели плохие ведьмы, а они стали мстить всем подряд причем ещё со времен Инквизиции, вот это память, я понимаю.

Я тут на досуге решила сварить зелье, чтобы убрать плесень из подвала. Думаю, раз уж я опять начала ворожить, то хоть с пользой для себя. Вот тут-то меня и засёк сынок Хофстедоров. И не днём, заметьте, а через бинокль в окно в полночь, я как раз выперлась во двор гремя своим котлом с дождевой водой, которую мне надо было посеребрить в лунном свете. Только принялась за дело, и ту же почувствовала на себе чей-то взгляд, а ведь ведьмы видят в темноте не хуже кошки, так и посмотрела прямо на него, он аж со стула сверзился. И что теперь делать? Проигнорировать или поджечь их дом? Ой, о чём это я, я же добрая. Может он просто хотел поподглядывать за мной, дело молодое? Хотя нет, я же варю зелье в подвале, свет в доме не горит, да и не припомню, чтобы я выходила во двор голышом, чтобы караулить меня с биноклем. Что-то здесь не так, но что?

На вид этому сыну лет 17, рыжий, долговязый, глаза синие, вполне себе мил, но что-то в нём было такое, что заставляло меня думать, что через пару лет он сделает головокружительную карьеру на ниве бандитизма. И эта его слежка за соседями тому подтверждение. Блин, а ведь всё так прекрасно начиналось.

Записка шестая – Анабель

Я так и знала, что мой сосед необычный парень, но не подозревала насколько.

Как-то утром я, путаясь в халате, спускалась на кухню, и тут же моему взору предстала интересная картина – на моём диване сидел Хофстедер-младший, а коло него стояла блондинка и ещё трое человек в масках.

– Здрасте – блондинка оказалась девушкой лет 16-ти, и её лицо, эти фиалкового цвета глаза сразу нашли отклик в моей памяти. Давно это было, прошло почти 20 лет, а я всё помню, как сейчас. Мы, ведьмы, можем управлять стихиями, но, увы, не своей памятью.

– Я думала, вы мне ровня, а вы всего лишь жалкое подобие ведьмы – тут девушка щелкнула пальцами, указала на меня и скомандовала – держите её.

Не стоит злить ведьм, ибо в гневе мы становимся ужасно неприятны. Я лишь посмотрела на троицу в масках, и они обратились в камень, а сама девушка застыла не в силах пошевелиться.

– Идиотка, это всё-таки мой дом и твои чары здесь не властны – я наконец завязала пояс на халате, и, подойдя к девчонке, взяла её за руку и прочла заклятье «Огонь» – девчонка заорала от боли – и скажи спасибо, что я тебе глаза не выжгла, Анабель Шеридан.

Тут девушка вздрогнула и удивлённо воззрилась на меня глазами полными слёз от боли. Её глазами. Моя злость тут же прошла, и я отпустила её руку.

– Ты сейчас уйдешь, Анабель и больше сюда не вернёшься. Но сначала скажи, как ты миновала защиту?

– Он помог – Анабель указала на моего соседа, который вжался в угол дивана и почти слился с его обивкой.

– Каким образом?

– Я не знаю, я просто знала, что он поможет – страх Анабель уже прошел – откуда вы знаете моё имя?

– От верблюда. Пошла отсюда, и напомни своему отцу о Договоре – я вернула её сообщникам прежний вид, а потом вытолкала всех взашей из своего дома.

Записка седьмая – Родная кровь

– Сидеть – скомандовала я, заметив, что мой сосед тоже крадётся к двери – он послушно вернулся на диван – отдай амулет – я забрала у него мой заговорённый амулет и повесила обратно на входную дверь – нас ждёт долгий разговор. Как твоё имя?

– Тейлор.

– Итак, Тейлор, как ты смог снять амулет?

– Анабель попросила меня снять его, я просто подумал, что она хочет забрать его себе, но я не думал, что она к вам вломиться.

– Откуда ты её знаешь?

– Мы учимся в одном классе.

– Вот как. И ты запросто решился украсть для неё чужую вещь? Влюбился в неё что ли?

– Нет – Тейлор от возмущения аж забыл о страхе – просто…это…

– Просто самому было интересно – закончила я за него – но как ты это сделал?

– То есть как как? Подошел и взял.

– Просто подошел и взял – я смотрела ан Тейлора и не верила сама себе – этот амулет был заговорен на моей крови и снять его мог только тот, в ком текла такая же кровь. А это значит, что он мой родственник. Но как? Моя семья умерла больше ста лет назад, и я была единственным ребёнком в семье, так откуда он мог взяться?

– Кто твои родители? Они м-м обычные люди?

– Маму я почти не помню, а папа психиатр. И что значит обычные?

– Ничего – мне надо было подумать – уходи.

Тейлор пошел к двери, но потом остановился.

– Папа говорил мне, что вы ведьма, а я не верил. Но это оказалось правдой.

– Разве?

– Вы превратили помощников Анабель в камень, я всё это видел своими глазами.

– У тебя был обман зрения – сухо отрезала я, досадуя на себя за эту промашку.

– Нет. И у вас есть котёл, я видел.

– Не уйдёшь в ближайшие тир секунды, я тебя в этом котле сварю – эта угроза подействовала и Тейлор ушел.

Что же мы имеем – нет ещё и девяти утра, а я уже пережила взлом и появление кровного родственника. Жить в Мидлвэе становиться всё интереснее и интереснее.

Записка восьмая – Договор

Последующие несколько дней оказались очень насыщенными – мы втроём: я, Тейлор и Анабель играли в кошки-мышки, преследуя каждый свои цели.

Я жаждала доказательства моего родства с Тейлором, а для этого мне нужна была его кровь. Всего одна капля, зато сразу станет понятно откуда он взялся на этой земле. Но он шарахался от меня как от чумной, я даже пыталась гнаться за ним на велике, но он слишком быстро бегает. А зайти в его дом мне мешало какое-то заклятье, не наше, ведьминское, а какая-то высшая волшба. Не его же убогий папашка это сотворил, тогда кто?

А Анабель в это время охотилась на меня – то подкараулит у магазина, то у почты. Тогда уж мне приходилось спасаться бегством. Я видела, что на просто хочет поговорить, но если кто и расторгнет Договор, то только не я. И видимо её отец наконец что-то заметил.

Я ползала в саду на коленях, собирая с цветов слизняков, как тут к моей ограде подъехал черный мерседес и из него вышел он – Леонард Шеридан, постаревший на 17 лет, но всё так же элегантен и самоуверен, как и прежде. Ясно в кого дочка пошла, от Неё только цвет глаз достался.

– Не думал, что мы ещё когда-нибудь встретимся – сухо заметил Леонард.

Ни здрасте вам, ни как поживаешь. Хотя он всегда меня недолюбливал.

– Взаимно, Шеридан.

– Как ты здесь оказалась?

– Переехала, решила пожить в тишине и спокойствие. Да вот не вышло, спасибо твоей дочери.

– Ты должна уехать.

– Вот как. Могу предложить тебе то же самое.

– Я мэр этого города.

– Поздравляю, ты всегда рвался к власти. Вот только над дочерью своей ты не властен. Ты первым нарушил Договор, так что ничего не можешь от меня требовать, Леонард.

– Анабель нашла ЕЁ дневники. Она всегда была другой, с самого рождения, я ничего не мог сделать. Но ты не можешь забрать её к себе, Эмма, ты обещала.

– Я не отступлю от своего слова, Леонард. Но девочка ведьма и с этим уже ничего не поделаешь, ты должен направить её энергию в положительное русло.

– Она это перерастёт, просто не помогай ей ни в чём.

– Ты же знаешь, что этого не будет.

– Посмотрим. Просто не лезь в это дело, Эмма.

Упрям, как всегда. И ведь дураком его не назовешь, но всего лишь из-за упрямства не хочет принять очевидного. Но он прав, это больше не моё дело.

Когда Леонард уехал, то около моей калитки материализовался Тейлор. А этого явно сгубит его любопытство. Ну-ка, как там у братьев Гримм ведьма заманила Ганса и Гретель? Чем я её хуже?

– Не хочешь ли выпить чаю со сладостями? – елейным голоском поинтересовалась я у Тейлора.

– Это был мэр Шеридан? – в свою очередь полюбопытствовал Тейлор – вы разве знакомы?

– Старые друзья. Так как насчет чая?

Тейлор замялся. Соглашайся же, иначе, клянусь, я погонюсь за тобой с гигантским сачком.

– Отец не хочет, чтобы мы разговаривали. Но Анабель говорит, что вы можете мне помочь.

– В чём же? – змей-искуситель при этих моих словах умер бы от зависти.

– Я хочу найти свою маму. Отец ничего мне про неё не рассказывает, но я должен знать, что с ней случилось.

О, я тоже, мой друг, я тоже.

– Я могу тебе помочь – я зашла на крыльцо и открыла дверь – решение за тобой, Тейлор.

Тейлор пару раз оглянулся на свой дом, а потом решительно зашел в мой. Мне стоило огромного труда демонически не расхохотаться не закрыть дверь на все замки. Как ни крути, а тайна у нас была общая.

Записка девятая – Семейные тайны

– Смотри и повторяй за мной – сказала я Тейлору, ставя на стол горшок с землёй из которого торчала иголка.

– Что это?

– Сейчас будем изучать наши генеалогическое древа – я прижала палец к иголке, капля крови сползла оп ней и исчезла в земле, и тут же из горшка стало расти серебряное деревце, только вместо ветвей у него были имена и даты – так, вот, прабабушка и прадедушка со стороны отца – умерли от холеры, со стороны матери – утонули, бабушки и дедушки – чума взяла, тёти и дяди – им тоже не повезло, вот мои папа и мама – умерил от старости, что в нашей семье сродни чуду. Ну и я, Эмма Браунинг, дата рождения есть, дата смерти неизвестна.

– Это когда вы родились? – Тейлор от удивления выпучил глаза чуть ли не с футбольный мяч – сколько же вам лет?

– Не твоё дело. Давай палец – я уколола палец Тейлора об иголку – и тут же в сторону от отца пошла ещё одна линия, а от неё ещё одна и ещё, и всё закончилось на имени Тейлора.

– Что это значит? – полюбопытствовал Тейлор, видя, как я ошарашенно таращусь на древо.

– Это значит, что я твоя прапратётя – буркнула я, когда меня наконец расклинило.

– Чего? – опешил Тейлор.

Видишь это имя, Розалин Джонс, она служила у нас кухаркой, пока мама её не уволила. А я-то всё гадала, за что её выгнали. Теперь ясно. Мой отец женился по любви, но мама была слаба здоровьем, а после моего рождения и вовсе редко покидала свои покои. А Розмари была очень красивой – я провела по черте – Чарльз и Изабелла Джонс, мои сводные брат и сестра, о которых я и не знала. И Чарльз твой прапрадед, Тейлор.

– Этого не может быть!

– Я сама в шоке. Но опять-таки теперь ясно, отчего отец так внезапно полюбил длительные конные прогулки. Он ездил к своей второй семье. Двести лет назад это был жутки моветон, вот почему всё хранилось в строжайшем секрете.

– Значит вы моя тётя? И вам 200 лет?

– 223, если быть точной.

– Офигеть! Как здорово!

Ещё как. Знал бы Тейлор, как я любила своих родителей и как хотела, чтобы та стена отчуждения между ними пропала. На что готов пойти ребёнок, чтобы мама поправилась, а папа больше не уезжал? Тем более, когда вам делают весьма-весьма заманчивое предложение?

– Тётя Эмма!

Я не сразу поняла, что Тейлор обращается ко мне. Тётя! Я тётя! А это значит, что у меня есть племянник, родной мне человек, моя семья, о которой я и мечтать не смела. Какое же счастье, что я переехала именно в Мидлвэй!

– Тётя Эмма, я нашел свою маму – Тейлор указал на имя Пенелопа Хофстедер (Джонс) и две даты.

– Мне жаль, Тейлор.

– Но вы же можете посмотреть там в хрустальный шар и сказать мне, почему она меня бросила.

– Некоторые тайны не стоит знать – я сделала попытку удержать Тейлора, но куда там.

– Я хочу знать, я имею на это право.

– Воля ваша – я сжала имя матери Тейлора в кулак, произнесла заклинание, а потом сдула с ладони белую пыль, которая зависла в воздухе и на ней замелькали силуэты, которые постепенно становились ярче.

Записка десятая – Пенелопа, волшебство и психология

Пенелопа Джонс не очень любила свои дни рождения. Вернее, вообще их не любила. Каждый раз одно и тоже – год тут и день за год там. Заслужила ли она такое проклятье? Возможно. Но, черт возьми, ей всего 28, и уже 8 лет она расплачивается за свои грехи, когда же наступит прощение? Оно ей очень нужно.

Размышляя подобным образом Пенелопа уже по налаженной схеме собиралась в дорогу. Тёплые вещи, лёгкие доспехи, немного еды и воды, медикаменты – всего этого хватит максимум на неделю, но хоть что-то. Теперь она научилась ценить мелочи. И главное, меч и кинжал.

Но тут в дверь позвонили. Странно, Пенелопа уже давно запретила своей семье и друзьям тревожить её в день рождение.

– Кто там?

– Я доктор Рэймонд Хофстедер, я звонил вам пару часов назад.

А, психиатр, которого наняли её родители. Ну что же, пусть посмотрит – злорадно подумала Пенелопа – потом сам себе успокоительное и выпишет. Если сможет, конечно. Пенелопа открыла дверь – доктор Хофстедер оказался высоким и крепким мужчиной лет 30-ти. Быстро окинул взглядом её наряд, но промолчал.

– Где мы можем поговорить?

– Проходите в гостиную. Я сейчас – Пенелопа зашла к себе в спальню и достала из-под кровати ножны с мечом и кинжалом, взяла рюкзак и вернулась к доктору.

– Вы куда-то собираетесь?

– Нет, что вы, доктор, я просто люблю ходить по дому с рюкзаком – съехидничала Пенелопа в ответ – ей осталось меньше 15-ти минут 0 мне кажется, вы не настоящий доктор.

– Я психиатр, мисс Джонс.

– Я же говорю, что ненастоящий.

– Это потому что я лечу души, а не тело, как вы, хирурги.

– Нет, просто вы никого не вылечите, в отличие от меня.

– А от чего я вас должен вылечить, Пенелопа?

– От ведьменского проклятья, разумеется.

Видимо доктор Хофстедер ожидал услышать что угодно, но только не это, так как удивлённо воззрился на Пенелопу.

– И кто же вас проклял? – наконец спросил он.

– Гвендолин. За дело. Вы же знаете, я ездила во многие «горячие точки» с «Красным крестом», вот и доездилась. Плен никого не красит, люди ломаются очень быстро, ну и я сломалась. Я делала смертельные инъекции другим пленникам, и среди них была одна ведьма, совсем ещё девчонка, и как оказалось протеже Гвендолин. Она пришла ко мне сразу после того, как нас спасли военные и прокляла – я буду жить жизнью той, которую отняла. Жизнью ведьмы.

– И что это значит?

– В свой день рождения я переношусь в другое измерение и живу там год, хотя здесь проходят всего сутки. Та несчастная девочка была оттуда, и я год за годом помогаю её семье, лечу всех, кто попросит, сражаюсь, если придётся. Места там, знаете, неспокойные.

Доктор Хофстедер впервые в своей практике столкнулся с подобным случаем. На первый взгляд Пенелопа была вполне адекватна, но этот её рассказ говорит или о шизофрении или о раздвоении личности. Надо понаблюдать за ней.

– А как вы сами, Пенелопа, с точки зрения врача можете объяснить происходящее с вами?

– Волшебство.

– Ясно. Я думаю, вы должны будете записаться ко мне на приём в клинику.

– Обязательно, только вы сначала объясните себе это другими словом – тут Пенелопа печально улыбнулась и… исчезла.

Записка одиннадцатая – Воспоминания

– Хватит! – этот крикнул Тейлор и видение исчезло.

Я пока молчала, хотя мне тоже хотелось кричать. Вот оно что, вечно вся такая правильная Гвендолин Моргенштерн когда-то одна из сильнейших ведьм в мире успела испортить жизнь моим родственникам, а не только мне. Но на себя она проклятье не наложила, хотя предала всех свои сестёр-ведьм, обрекла на смерть почти весь свой ковен. Её им теперь под запретом, а ведь когда-то она была моей лучшей подругой и наставницей в ворожбе.

– Моя мама была хорошим человеком – подал тут голос Тейлор – отец до сих пор плачет, когда смотрит на её фотографию.

– Я в этом не сомневаюсь, Тейлор. Она искупила свою вину.

– Так почему она не осталась со мной и отцом? Почему она нас бросила?

– Твой отец должен тебе это рассказать. Спроси его.

– Он не отвечает. Да и зачем? Зачем мне знать что-то о той, кому я был не нужен?!

– Ты ошибаешься. Твой дом огражден волшебством, теперь понятно, что это магия не нашего мира. Твоя мама позаботилась о том, чтобы ни тебе ни твоему отцу ничего не угрожало.

– Мне надо поговорит с отцом! – Тейлор был весь на нервах и убежал прочь прежде чем я успела сказать ещё что-то.

Но и мне было над чем подумать – я достала пожелтевшую фотографию прошлого века – единственная память о Гвендолин, вся другая информация о ней была уничтожена Советом Ведьм в назидание другим – ибо провинившихся ждёт не просто смерть, но и забвение в памяти других людей.

На фото я и Гвендолин позируем на балу в роскошных платьях. К сожалению фотография черно-белая и на ней не видно фиалковых глаз Гвендолин. Да, тогда мы были подругами – не разлей вода. А ещё через сто лет она нас всех предаст, выдаст Ордену Охотников на ведьм. Это был страшный удар для меня, так как я считала её своей сестрой, ведь именно она помогла мне стать ведьмой, помогла пережить утрату семьи, помогла стать тем, кто я есть. И ради этой памяти я и не выдала Анабель и Леонарда Совету Ведьм.

Как сейчас помню тот день, когда мы виделись в последний раз. Гвендолин уже должна была вот-вот родить, но нашла-таки меня, хотя у неё уже не было ведьминских сил.

– Эмма, почему ты не отвечаешь на мои звонки? – спросила она, когда я впустила её с Леонардом в дом.

– Времени не хватает. Я, услышав «чудесную» новость о твоём предательстве на радостях сделал сальто назад, упала и ударилась головой, а когда очнулась, чувствую, в спине нож торчит, вот пока его вытаскивала время и прошло, ты уж извини.

– Ты должна меня понять, Эмма.

– Понять? Они убили почти 50-ть наших сестёр-ведьм.

– Они держали в плену Леонарда.

– И он стоит 50-ти жизней?

– Он стоит и тысячи.

– Ты обезумела, Гвендолин.

– Да, я обезумела от любви. Такое чувство даётся раз в жизни, Эмма. Я живу почти пятьсот лети наконец нашла свою любовь, за которую и умереть не страшно.

– Вот только ты расплатилась за свою любовь нашими жизнями, а не своей.

– Скоро настанет и мой черёд. Поэтому я прошу тебя об одолжении.

– Чтобы ты не сказала, мой ответ нет.

– Это не ради меня, а ради моего ребёнка. Он не виноват в моих грехах.

И я тогда поддалась на её уговоры и на крики собственной совести. В ту ночь был заключен Договор между мной и Леонардом, который гласил:

Пункт 1 – Я не выдам дочь Гвендолин Совету Ведьм и всегда буду её защищать от них;

Пункт 2 – Я не заберу её у отца, кроме как в случае его безвременно кончины;

Пункт 3 – Если она будет ведьмой, то я никак не буду способствовать развитию её Сил.

– Спасибо тебе, Эмма. Договор вступит в силу после моей смерти – Гвендолин хотела меня обнять, но я не далась.

– Зачем ты всё разрушила, Гвен?

– Я не хотела причинят зло нашим сёстрам, Эмма. Правда. Но сделанного не воротишь. Прости меня, если сможешь – и она ушла, а вскоре я узнала, что она умерла родами.

Я сдержала своё слово и об рождении Анабель Совет Ведьм так и не узнал, и пока жив Леонард, я могла не думать о взятых на себя обязательствах. Кто же знал, что мы ещё когда-нибудь встретимся.

Записка двенадцатая – Сожаления

Леонард Шеридан сидел в своём кабинет и смотрел на огонь в камине. Вокруг него царила роскошь и тишина, казалось бы – живи и радуйся, но Леонард думал о сожалениях. Вся его жизнь, это сплошная цепь сожалений о содеянном. Не сожалел он только о появлении дочери и о встречи с её матерью – Гвендолин.

Как же давно это было, целых 17 лет назад. Он только окончил университет и отмечал с друзьями это событие в кафе у озера. Они сидели на открытой террасе и вот тогда он и увидел её – белокурого ангела в лодке. Её рыжеволосую подругу Леонард заметил только когда уже подплыл к ним на арендованной лодке и сначала от усталости не мог вымолвить и слова, а они смеялись на ним и брызгали в него водой. У неё были колдовские глаза – необычного фиалкового цвета, а у её подруги дурацкая привычка острить. И имя у неё было особенное – Гвендолин. Леонард сам не понял, как влюбился, просто, когда под утро следующего дня он вернулся с затянувшейся прогулки с Гвендолин и закрыл дверь, тут же почувствовал себя ужасно несчастным. И не мешкая он позвонил Гвендолин:

– Знаешь, мне кажется, я люблю тебя.

– А мне не кажется – просто ответила Гвендолин – и я тебя люблю.

После такого признания Леонард просто не смог уснуть и поехал к родителям, чтобы рассказать о таком чудесном событие. Его мама была рада, что старший сын наконец нашел свою любовь, младшему брату Орландо было всего 14 и ему было пофиг на чувства брата, ну а отец, Хэмиш Шеридан, всегда был не склонен к сантиментам.

– Она меня просто заворожила – захлёбывался Леонард от восторга.

– Вот как – на этом месте Хэмиш встрепенулся – она рыжая или черная?

– Блондинка, отец, я же уже говорил.

– Всякое бывает, надо её проверить.

– Но отец…

– Замолкни, не хватало ещё, чтобы мой сын привёл в дом ведьму.

Леонард предпочёл смолчать, чтобы не расстраивать мать и не ссориться с отцом. Но настроение было испорчено. Его отец был одним из основателей тайного Ордена охотников на ведьм – они всё искали какие-то артефакты и жили, как считал Леонард, одним прошлым. Мистер Шеридан пытался втянуть в это дело и старшего сына, он показывал ему картины с изображением прапрадедушки Шеридана, которого якобы извели ведьмы и после чего его потомкам больше делать то и нечего, как мстить за него век за веком. Но Леонард читал историю своего рода и вообще был склонен думать, что его прапрадедушку свело в могилу пьянство, а не ведьмы, поэтому он отказался вступать в этот Орден – у него своих дел завались. Он хотел заняться политикой, жениться и растить детей, а не играть в мстителей. Ведьмы в 21 веке, не смешите мои пятки!

Но вскоре ему стало не до смеха.

– Это твоя Гвендолин? – спросил его отец неделю спустя, когад Леонард приехал к родителям, чтобы сообщить о помолвке.

Леонард посмотрел на выложенные перед ним фотографии.

– Да, ты что, следил за ней?

– Тихо, а вот это кто? – тут Хэмиш достал ещё одно фото датируемое началом 20-го века.

Леонард похолодел – и снова Гвендолин, на это раз вместе с Эммой на балу, такие же молодые, как и сейчас.

– Это фотомонтаж.

– Во как заговорил. А это тоже фотомонтаж? – Хэмиш положил перед сыном старинный фолиант, где на картине была изображена Гвендолин, а под ней стояла подпись – портрет графини Гвендолин Моргенштерн, 17 век, кисти неизвестного художника – эта твоя Гвендолин самая настоящая ведьма, причем одна из сильнейших. И она явно хочет тебя погубить.

– Это неправда! Она любит меня!

– Они не способны на любовь, эти богомерзкие твари! Она явно хочет насолить нашему Ордену изведя тебя!

– Но я не в Ордене!

– Так вступай и нанеси ей удар первым.

– О чём ты говоришь, отец?!

– Твою Гвендолин надо уничтожить, да и подругу её заодно.

– Ты сошел с ума, отец – до этого момента Леонард считал, что его отец просто играет в своём Ордене в карты, да травит байки, но тут всё оказалось гораздо страшнее.

– Вы убиваете людей?

– Только ведьм. Ты бы видел, что они творят, они приносят в жертву детей. На лицо они все милы, но души их черны, как ночь.

– Гвендолин хорошая, и я люблю её.

– Она просто тебя приворожила.

– Это всё ложь. Мы любим друг друга и не смей к ней приближаться.

– О, она уже хорошо запудрила тебе мозги, сынок. Но мы это исправим.

– Если ты что-то с ней сделаешь, я последую за ней хоть в Ад, хоть в Рай – пригрозил тут Леонард, видя, как фанатично горят глаза у отца.

Далее последовал жуткий скандал, в конце которого Хэмиш отрёкся от сына, но не от своих угроз в адрес Гвендолин.

Леонард приехал к любимой весь на нервах и у них состоялся откровенный разговор.

– Я откажусь от своих сил – плача обещала Гвендолин – мы будем обычной семьёй.

– Нам надо бежать!

– Куда? А как же Эмма? А твоя семья?

Леонард так и не смог найти в себе силы, чтобы признаться в своём родстве с выходцами из Ордена Охотников на ведьм.

– Сейчас мы должны думать о себе. Собирай вещи, я поеду к себе и тоже соберу чемодан, встретимся через два часа.

Но через два часа Леонард не пришёл, его поймали люди отца и посадили под замок в подвале в доме родителей, а в доме у Гвендолин раздался телефонный звонок, где ей предложили выдать местоположение её ковена в обмен на жизнь Леонарда. Что же, Гвендолин сделал свой выбор. Она не знала, что Хэмиш Шеридан и не собирался отпускать Леонарда, пока весь ковен, а заодно и Гвендолин не сотрут с лица земли. Эмму спасло только то, что она уехала за пару дней д этих событий в круиз, так как её раздражал Леонард и она не желала созерцать его фэйс каждый день.

Но Хэмиш не учел одного – своего младшего сына Орландо, которого все считали балбесом, разгильдяем и пустоголовым парнем. Да, он был лентяем и весельчаком, но не идиотом, он всё слышал и был в курсе всех дел, и считал, что отец неправ. Поэтому Орландо тайком пробрался в подвал и выпустил брата.

– Я перед тобой в неоплатном долгу, братишка – Леонард не мог найти слов, чтобы выразить свои чувства к брату.

– Сочтёмся. Иди, спасай свою девушку.

– Бежим с нами.

– Кто-то должен запудрит отцу мозги здесь. Я вас прикрою.

Леонард успел вовремя, Гвендолин как раз отбивалась от нападавших. Вместе они с ними справились.

– Как ты здесь оказался, Леонард?

– Я сбежал. Нет времени на разговоры, мы уезжаем из города.

– А мои сёстры?!

– Уже поздно. Я сожалею.

Да, он сожалел о своём малодушие, о своей глупости, о своих поступках. А вот Гвендолин не сожалела ни о потери силы, которую забрал у неё Совет Ведьм, ни о потери бессмертия, ни о жизни в скитаниях и опасности, ни о своей любви к нему. А вскоре был заключен Договор с Эммой, а потом родилась Анабель и Гвендолин покинула его навсегда.

С тех пор Леонард живёт в Мидлвэе, растит дочь, занимается политикой, всё как он хотел. Вот только бы ещё сожаления перестали его мучить.

Записка тринадцатая – Возмездие

– Сэр, ужин подан – доложил слуга и Леонард направился в столовую.

Анабель уже была там – его обожаемая дочь. Ангельская внешность матери и её же Сила – Леонард долго не хотел замечать того, что его дочь наполовину ведьма, но ему пришлось очнуться от своих грёз, когда Анабель в 10 лет чуть не принесла в жертву пятерых слуг. Оказывается, она нашла дневник матери и решила тоже стать ведьмой, но со свойственной всем избалованным детям эгоизмом Анабель вообразила, что ей всё можно. После этого инцидента Леонард наконец принял меры, но по городку поползли слухи о том, что Анабель ни в себе и вскоре её все стали сторониться.

Кто другой постарался бы загладить свою вину, оправдаться, но только не Анабель. От отца ей досталось воистину непомерное упрямство и не дюжий ум, так что она принялась мстить тем, кто её избегал. Анабель сколотила банду из отъявленных хулиганов и управляла ими железной рукой, но для отца она теперь притворялась хорошей, так что плохие оценки в школе и постоянные замечания по поведению она списывала на свой независимый характер. Леонард чуял подвох, но пока не мог поймать дочь с поличным. И вскоре Анабель добилась того, что лёгкое опасение окружавших её людей превратилось в страх и ненависть. А с ними пришло одиночество и мысли о том, что она выше их всех.

А потом Анабель встретила Эмму. Она сразу её почувствовала, хотя она выглядела как все обычные люди. Но Эмма на неё не реагировала и Анабель пришла к выводу, что она просто слабачка и можно её ограбить на предмет магических артефактов. Но она не могла зайти в её дом, так что пришлось прибегнуть к помощи чудака Хофстедера из её класса. Это был дикий чудик совсем без друзей, у неё хоть была банда, а этот придурок везде ходил один. Анабель пыталась втянуть его в банду, но Хофстедер на её предложение сказал, что будь они архимагами, то он бы согласился, а так увольте, и Анабель даже не нашлась, что ответить. Но теперь он ей был нужен позарез – она чувствовала, что он ей поможет, её интуиция просто кричала об этом во весь голос. И, о чудо, чудик Хофстедер чуть ли не бегом рванул к дому Эммы. Ну а потом ей прижгли руку, намекнули на таинственный Договор и выгнали вон. Обидно, очень обидно, но и интересно, что за тайны у её отца и Эммы?

– Так ты расскажешь мне о Договоре? – мигом пристала Анабель к отцу.

– Я же сказал, что это не обсуждается.

– Я всё равно узнаю.

– Анабель, прекрати – Леонард устало потёр лоб – давай хоть один вечер проведём без ссор.

Куда там!

– Я имею право знать! Я… – тут Анабель замолкла на полуслове – ты слышишь?

– Что именно?

И тут Леонард не только услышал, но и увидел – в их столовую, разбивая окна, влетели на мётлах не меньше 15-ти ведьм.

Они нашли его! Нашли, чтобы отомстить за кровь своих сестёр! Леонард схватил дочь за руку и поволок за собой, а ведьмы уже вовсю метали огненные шары, крушили мебель и громко кричали на непонятном языке. Слуги в ужасе разбежались кто-куда, а Леонард заперся с дочерью в библиотеке.

– Как же так, почему они напали на нас, это же ведьмы? – Анабель была в растерянности – они же как я.

– Беги к Эмме, Анабель, она тебе поможет.

– К Эмме? А как же ты?

– Я их задержу – Леонард достал пистолет, который начал носить с собой со дня свадьбы с Гвендолин – уходи через окно.

– Я тебя не оставлю.

Но тут дверь в библиотеку была вышиблена и Леонард стал стрелять, подталкивая дочь к окну.

– беги!

Анабель собрала всё своё мужество и призвала на помощь молнии. Но нападавшие ведьмы с лёгкостью отбили её выпад и теперь обратили на неё своё внимание.

– Беги к Эмме! – Леонард просто вытолкал дочь в окно – скажи ей, что возмездие свершилось – после чего он кинулся на близко подлетевшую к нему ведьму и сбил её с метлы – не оглядывайся, Анабель!

Записка четырнадцатая – Поспешное бегство

Я мирно красила ногти на ногах, когда громкий стук в дверь чуть не отправил меня на тот свет.

– Иду-иду.

На пороге моего дома стояла Анабель – но это уж слишком!

– Я тебя сейчас просто задушу!

– На нас напали, Эмма! Помоги нам! – Анабель потянула меня за собой.

– Что? Кто напал? Где Леонард?!

– Возмездие, папа сказал, что оно свершилось. Ну помоги же мне!

На крики Анабель выглянул Тейлор и стал беззастенчиво подслушивать, вот свинья любопытная!

– Успокойся, Анабель, расскажи толком, что случилось.

– Мы ужинали с папой, потом ругались, а потом прилетели они.

– Кто они?

– Ведьмы! И всё подожгли! И…и…

– Какие ещё ведьмы в Мидлвэе?

– Вот эти! – Анабель указала на группу ведьм, которые не скрываясь летели к моему дому, через секунду они стали метать в нас огненные шары.

Ох, давно я не билась, я вообще не люблю конфликты, но это ведь не значит, что я не умею драться. Я втолкнула Анабель в дом, а потом загасила огненные шары в полёте, и, воздев руки, призвала на помощь ветер и закружила ведьм вместе с мётлами. А ту ещё на подмогу вкатил отец Тейлора с винчестером наперевес и давай в них палить. Тейлор же лежал на земле, закрыв уши руками, а Анабель из-под моего правого локтя пускала в ведьм молнии. Пора было заканчивать этот цирк! Прочтя ещё одно заклинание, я отшвырнула ведьм назад на пару километров и сразу всё стихло. Лишь вдали багряным цветком пожара расцвёл особняк Шериданов.

Ну капец полный! Я выступила против своих, хотя они первыми начли, так что по этой статье я пред Советом отмажусь, но что делать с Анабель и Хофстедорами? А что если они опять прилетят с подмогой? Что там Анабель говорила – возмездие? Тут мне уже ничего не поможет. Надо делать ноги! Затаиться, подумать, обмозговать как следует.

– Эмма, надо помочь папе! – снова Анабель вернула меня в ужасную реальность. Походу, Договор вступил в силу. Чёрт всё возьми!

– Нам надо уехать как можно быстрее.

– Но мой отец!

–Твой отец получил по заслугам – прошипела я в бешенстве на эту глупую девчонку и то, что моя налаженная жизнь разбита безвозвратно – замолкни, и делай то, что я скажу, иначе я отдам тебя этим ведьмам!

– Эмма, кто это был?! – это прибежал Тейлор с вытаращенными от ужаса глазами.

– У тебя есть машина, Тейлор?

– Да, старый пикап. А что?

Я задумалась – раз эти ведьмы осмелились напасть на Шеридана, то что им стоит открутить головы Хофстедорам, особенно после того, как Хофстедор-старший в них стрелял.

– Заведи его, собирай вещи, деньги и сматываемся отсюда.

– Куда?

– Там посмотрим – я быстро переоделась, побросала в кузов пикапа всё самое необходимое, втолкала в кабину возмущающуюся Анабель, а потом подошла к мистеру Хофстедору.

– Рэймонд, вам придётся ехать в кузове – в данной ситуации мне было не до вежливости.

– Знаешь, я очень сильно ненавижу ведьм – ответил мне Рэймонд, после чего я стукнула его по голове его же прикладом винчестера, магией загрузила в кузов, велела Тейлору заткнуться и повезла всё это сборище прочь из Мидлвэя.

Записка пятнадцатая – Бесконечные разговоры

Утром я проснулась вся затёкшая – мы ночевали в кабине пикапа в чаще леса защищённом моими заклятьями. На левом плече у меня покоилась голова Анабель, на правом – Тейлора, а из кузова доносился громкий храп мистера Хофстедора.

Ну что же, две ведьмы, один ведьмоненавистник и простой человек. Просто абстракция получается. И отсюда возникает вопрос дня – куда бы их всех сбагрить? Что же делать? Куда податься?

А потом проснулись Анабель и Тейлор и сразу стали меня доставать – где мы, куда мы, что мы будем есть, что пить?!! А-а-а!!!

– Тихо, возьмите мой котёл и наберите в него воды, я слышу шум реки вон там – распорядилась я – а по дороге соберите и съешьте мухоморов или волчьих ягод, что угодно, только оставьте меня в покое.

Но только они ушли, как из кузова выглянул Хофстедор-старший.

– Ты понимаешь, что ты всех нас погубила? – вместо «доброго утра» спросил он.

– Пожалуй, я стукну его ещё раз.

– Может стоило оставить вас там?

– Стоило. Мой дом защищен от ведьм – Рймонд показал мне свой медальон – он защищает то место, что я называю домом. А это не дом.

– Медальон не помог бы вам, если бы пришли ведьмы из Совета, например – буркнула я в ответ.

– Им нужна дочь мэра, а не мы. Так что мы с Тейлором возвращаемся.

– Но нам нужна машина.

– Ты же ведьма, мети на метле.

– Вы идиот? – я не выдержала издевательского тона Рэймонда – нам нельзя привлекать внимания.

– А меня это волнует?

– О чём вы спорите? – это вернулись Тейлор и Анабель.

– Мы уезжаем, сын.

– Тейлор, отвези нас хотя бы в ближайший город – взмолилась я.

– Конечно, тётя, не вопрос.

– Тётя?!! – Анабель была в шоке.

– Мы возвращаемся домой, Тейлор.

– Я не могу бросить Эмму и Анабель – возразил Тейлор.

– Они ведьмы.

– И что?

– И что?! Они погубили твою маму!

– Не тётя же и Анабель лично. Я их не оставлю.

Я тут сразу же зауважала Тейлора – сразу видно, наши фамильные гены – честь и справедливость превыше всего. Хотя ни то ни другое добра ему не принесёт, я это проверила на себе.

– Ставьте котёл вот сюда – я зажгла костёр магией – у нас есть только чай, попьём его и будем решать, что делать

Я, конечно, не думала, что выход найдётся сразу, но спустя три часа жарких споров мы так и не пришли к единому мнению. Рэймонд настаивал на возвращении, я голосовала за бегство в джунгли Новой Гвинеи, Анабель хотела мести за отца, а Тейлор хотел просто узнать, отчего всё это случилось. Но я не собиралась вдаваться в подробности – если Тейлор узнает, что мама Анабель прокляла его мать, я думаю, тут не помогут и все наши фамильные гены.

– Сначала нам надо где-то поселиться – охрипшим голосом поставила я точку в спорах – надо найти нам дом, а потом решим все остальные проблемы. У кого-нибудь есть вилла на Канарах?

– У меня есть дядя – подала тут голос Анабель.

– Дядя? – удивилась я – я не знала.

– Раз в год папа получал на день рождение открытку от дяди Орландо. Он живёт у моря на другом конце страны.

– Отлично, то, что нужно – я взбодрилась – едем к дяде.

– Но я никогда его не видела – сказала Анабель.

– Мы тоже – усмехнулась я – но у нас нет выхода, ты понимаешь?

Анабель нахмурилась и стала чертить на земле носком туфли, смотря, как Тейлор загружает отца в кузов пикапа.

– Эмма, они ведь убили папу, да? – спросила она вдруг – ты мне расскажешь за что?

– Не стоит ворошить прошлое, Анабель.

– Ладно. Но они всё равно поплатятся за это. Я им отомщу – и она села кабину.

Вот только этого мне не хватало. Как я могла влипнуть в такую историю?

Записка шестнадцатая – Исповедь Рэймонда

Поездка через всю страну в старом пикапе и в страхе ведьминского преследования очень бодрит, скажу я вам. А когда ваши спутники все как один с тараканами в голове, то каждый день похож на сказку. Только страшную.

Мне пришлось начать обучать Анабель ведьминским заклятьям, чтобы хоть немного отвлечь её от мыслей об отце. Но у неё оказался примерзкий характер – взрывной, нетерпеливый, эгоистичный. Один раз я даже на целый день превратила её в жабу и только после этого она немного присмирела. Я честно пыталась найти в Анабель хоть что-то от Гвендолин, но кроме внешности от матери она не поучила ничего.

Тейлор же относился к этой поездке как к приключению, ещё бы – в школу ходить не надо, под боком тётя-ведьма, а вокруг всё новое и удивительное. Он обожал мои уроки магии и вскоре стал готовить зелья не хуже меня. Истинная волшба ему была, конечно, неподвластна, но на прикладном уровне Тейлор был молодцом. Хотя его отец был категорически против этого. Но твоё отношение меняется, когда узнаёшь кого-то получше.

Как-то ночью мы остановились на ночлег в каких-то каменных развалинах. Анабель и Тейлор, споря о высших материях, готовили на костре ужин, а я охотилась за комарами, которые словно ждали меня здесь всю жизнь. Тут я увидела, что Рэймонд выехал за черту защитного поля, что я установила.

– Рэймонд, лучше вам вернуться – сказала я, подходя к нему.

Рэймонд смотрел на развалины не отрываясь.

– Пенелопа рассказывал мне, что жила в замке, когда уходила в Тот мир – сказал тут Рэймонд.