Его невеста бесплатное чтение

Глава 1

У нее был отсутствующий взгляд, словно девушка спрашивала себя – это правда случилось со мной?

Я уже сказала, что не могу помочь, но Лариса не уходила. Комкала у губ платочек и оленьими глазами смотрела в душу, словно я ее последняя надежда.

– Вы зря пришли, Лариса, – чувствуя себя последней сволочью, повторила я. – Я не занимаюсь розыском пропавших без вести. Тем более он вампир.

– Мне обещали. Сказали, вы поможете, – по щекам покатились крупные слезы. – Умоляю…

Лариса выглядела очень обычно. Вернее, она была блондинкой с красивыми глазами и очень нежной кожей – этого не отнять, да только на вампиршу не походила ни капли.

Я давила любопытство на корню. Нет, мне неинтересно как вышло, что ее приемный отец – вампир и что у них там стряслось. Пока история не обрела лиц и имен отказать проще.

– Я городская охотница, я не умею искать пропавших. Извините.

Мы сидели на моей кухне, было семь утра и это ей полагалось уйти. Несмотря на ранний час, солнце шпарило вовсю. Я сидела спиной к окну и между лопаток припекало. Лето у нас жаркое.

– Умоляю…

Мне хотелось прямо сказать: я городская охотница, а не частный детектив, хотя корочка у меня есть. А это красивое название для личного убийцы мэра города и только. Но ее глаза…

Год назад у меня были такие же. Я смотрела на себя в зеркало, ничего не видя перед собой, и слушала, как от боли воет и орет мой муж, медленно умирая от недостатка кровяных телец. Тогда мы еще не были в разводе.

Но если соглашусь, придется обращаться к вампирам. У них сплоченная диаспора, а мне не хотелось связываться – пойдут слухи, что Яна Кац снова мутит воду.

Последние три месяца я жила тихо. В городе, наконец, стало спокойно, и с этими ребятами я старалась не пересекаться. Год и так выдался тяжелым.

– Яна, у меня больше никого нет, – девушка шептала, задыхаясь в слезах, я едва слышала, что она говорит. – Мне сказали, вы поможете. Мне обещали…

– Да кто вам это сказал? – не выдержала я.

– Друг семьи, – всхлипнула Лариса. – Андрей Ремисов.

Это имя я хорошо знала.

– Он так и сказал?

Лариса кивнула.

– Вы извините меня на минутку?

Я ушла в соседнюю комнату и вытащила телефон. В это время Андрей спит, как и полагается вампиру, но он знает, что без повода звонить не стану. Спустя пятнадцать длинных гудков, я сбросила звонок.

Если опекун Ларисы друг Андрея, я тоже в это влипла. Я обязана ему жизнью и не могу выгнать девушку, которой он обещал помощь. Хотя искать пропавших действительно не мое дело.

Лариса сидела в той же позе, опустив голову и, кажется, тихо плакала. Я пододвинула к ней чашку кофе.

– Не плачьте. Попробую помочь, ничего не обещаю, но попытаюсь, хорошо? Это Андрей дал мой адрес?

Она кивнула и расстегнула сумку. На столе появился телефон – старенький, с поцарапанным корпусом. Лариса открыла фото и развернула экраном ко мне. На вид вампиру было лет шестьдесят – но неплохих шестьдесят. Абсолютно седой, крепкий, и морщин немного из чего я сделала вывод, что мужик крепко «сидит на дозе». Если вампир пьет кровь, то и стареет медленнее.

– Как его зовут?

– Олег Касьянов. Позавчера вечером ушел, обещал к утру вернуться… Телефон не берет.

– Женат?

Лариса покачала головой.

– А почему вы решили, что вам нужна помощь?

Мужик мог загулять, остаться у любовницы, мало ли. Слишком бурная реакция на отсутствующего два дня неженатого вампира.

– Он сказал, чтобы я позвонила Андрею, если что-то случится. Я не придала значения, а потом вспомнила.

– Вы вместе живете? – я вернула телефон, и Лариса спрятала его в сумку. В руке появился платок.

– У меня своя квартира, – пробормотала она.

Она уже успокоилась, раз уж я обещала помочь и теперь тихо сидела, рассматривая стол. Я никак не могла поймать ее взгляд.

Солнце полностью освещало девушку сбоку, било прямо в глаза – красивые и печальные, но, кажется, ее это не беспокоило. Конечно, вампир не сгорит на солнце, но и приятного в этом мало. Кровососущие предпочитают темноту.

Если Лариса вампирша – то, как минимум, крови не пробовала. Ей было не больше двадцати, а по молодым сложнее понять, кто они. Очень хотелось взглянуть на зубы, но это невежливо.

Хотя почему нет? Если Андрей дал ей мой адрес, то и о манерах должен был предупредить.

– Лариса, вы вампир?

Она испуганно взглянула на меня и снова опустила глаза. Молчит, словно собираясь с духом. Но меня нечего бояться, будь я хоть трижды городской охотницей – я убиваю только тех, кто вредит людям.

– Лариса? Покажите зубы, пожалуйста.

Она широко улыбнулась, и я нахмурилась: клыки у нее были почти обычные. У человека тоже такие могут быть.

– Лариса, мне повторить вопрос?

– Я не знаю, – вдруг ответила она, и я изумленно подняла брови. Вот так новость!

– А как это возможно?

– Вот так… Он меня удочерил, родителей я не помню. Олег сказал, что я обыкновенная. Я кровь хотела попробовать, когда он пил, а он не дал. Сказал, люди кровь не пьют.

– И? Почему вы сомневаетесь?

– Ну… – она смутилась. – Почему-то он меня удочерил, правильно?

Я хмыкнула. Нормальные сомнения взрослого человека, усыновленного в детстве – почему взяли именно меня?

– Каким образом он оформил над вами опеку?

Если вампиры и пересекаются с людьми, то эти отношения носят другой характер. Там много презрения и крови, а не опеки над ребенком.

– Олег говорил, что знал моего отца, когда родители погибли, он помог с документами… Вообще помог. Я с ним выросла, только его помню.

Вот и ответ. Я ничего вслух не сказала, но если это правда, то этот Олег крупно им был обязан. Взять чужого ребенка, еще и человека, надо же.

– Ссоры были? Куда он ушел?

Лариса рассеянно покачала головой.

– Не сказал. Он не мог просто исчезнуть! Я же его знаю.

– Ладно, – я кивнула и собралась с мыслями. Больше всего мне хотелось остаться одной и ничего не делать: пить кофе, смотреть в окно, а потом лечь досыпать. – Нужны его данные, номер телефона, фото. Осмотрим квартиру. Ключи есть?

– Конечно, запасные.

– Поехали, – я хотела поскорее разделаться с проблемой.

– Прямо сейчас? Мне на работу надо.

Нет, через год, когда рассеются самые стойкие следы. Это мало что даст, если он сбежал и забыл оставить адрес, но с чего-то нужно начать.

Или если его убили, чего вслух я говорить не стала. Жертвы-вампиры – большая редкость, а их неопознанные трупы – редкость еще большая. Если где-то всплывет дохлый вампир, шороха будет много.

– Мы быстро, – пообещала я, рассовывая по карманам ключи от «мерседеса», телефон и запасные обоймы. Мало ли. – Вы не на машине? Я вас отвезу.

Наверное, мое лицо было слишком жестким, но я устала быть любезной. Ларисе я ничем не обязана, но обязана Андрею, так что выбора у меня нет.

А вечером, когда он проснется, надо будет закатиться в гости или позвонить и как следует расспросить, кого он ко мне послал, кто такой Олег Касьянов и в чем тут соль.

Да только я не видела его три месяца – с тех пор, как мы расстались в его новом доме, где он вежливо и четко мне объяснил, почему мы не можем быть вместе. Потому что я человек – второй сорт для вампира, что в жизни, что в постели.

Не знаю, что случилось с Андреем за это время. Но не думаю, что что-то хорошее. Если уж вампир захватил власть в городе – это меняет его до неузнаваемости.

По своему бывшему мужу знаю.

Глава 2

На Ворошиловском проспекте пылало пекло.

Я застряла в пробке, наглухо задраила окна и включила кондиционер, пытаясь прийти в себя.

Ларису я отвезла на работу после того, как осмотрела квартиру. Единственное, что отличало ее от других квартир холостяков-одиночек – чистота. Лариса, смущаясь, призналась, что убиралась там вчера.

Если следы и были, то теперь уничтожены. Ничего интересного я не нашла, за одним исключением – документы и деньги на месте. Если планируешь сбежать, эти вещи держишь при себе. Значит, исчезновение недобровольное.

Планов на сегодня было много. Во-первых, мне нужно заехать в офис – показаться и сделать вид, что все идет своим чередом. Эмиль сказал, что я должна делать это регулярно, если хочу сохранить при себе легальный ствол. Обещание он все-таки выполнил, помог с документами, проблема в одном: мне пришлось стать частным детективом.

Был и второй вариант: бывший предложил оформить меня в свой ЧОП, но я побоялась, что нам придется пересекаться чаще обычного, а мне хватало и звонков два раза в месяц.

Второй месяц я владела абсолютно ненужным мне детективным агентством. Сняла офис, сделала ремонт и для очистки совести дала объявление в газету. К счастью, услуги детектива не пользовались спросом. Мне и своих заморочек хватает.

Одна клиентка все-таки заглянула: она хотела, чтобы я проследила за ее мужем. Я торопливо отказалась, и мы расстались недовольные друг другом.

Там я планировала посидеть с часик, чтобы обозначить присутствие. Если ведешь двойную жизнь, по-другому никак – соседи по офису или арендодатель заметят, что «частный детектив» не появляется на рабочем месте, а если так – на что, спрашивается, живет?

Обычно я там спала на кожаном диванчике, вот и сегодня планировала доспать время, уворованное ото сна Ларисой. Следующая ночь могла выдаться нелегкой.

Офис я снимала бюджетный, в недорогом районе, но добираться через пробки – сущее наказание.

Светофор мигнул, и я послушно остановила «мерседес» у черты. Распаленные зноем злые пешеходы поползли через дорогу. Свет переключился, и я отпустила тормоз.

Телефон зазвонил, когда я пыталась втиснуться на забитую парковку.

– Алло, – я ответила не глядя, следя в зеркало заднего вида, чтобы не зацепить бампером бежевую «шестерку».

– Можешь говорить? – знакомый тенор заставил меня нахмуриться. – У меня тут проблемка нарисовалась…

– Феликс, это ты? – я выжала тормоз. – Давно тебя не слышно. Что за проблема?

– Мой донор пропал. Ты не могла бы поспрашивать охотников, может она уехала? Или случилось что?

Машина замерла в нелепом полу развороте. Параллельные парковки вообще не мой конек. Телефон, который до этого я прижимала плечом к уху, пришлось перехватить другой рукой.

– Что еще за донор?

– Новенькая. Обещала прийти на ночь и с концами, трубку не берет. Мне ее подруга телефон оборвала, орет и угрожает, что это я ее съел. Ты не разберешься? Давай я заеду вечером, все расскажу.

Вот почему все случается разом? На вечер и так плотный график. Андрей, как стоящий выше по вампирской и моей личной иерархии приоритетов, идет первым.

– Я сегодня не могу.

С другой стороны, Феликс вроде как мой бывший родственник, раз когда-то я была замужем за его братом. Вечная проблема выбора.

– Перезвоню, как освобожусь, – наконец решила я.

В офисе я выпила чай и улеглась на диван, но уснуть не смогла.

Смотрела в потолок и думала об Эмиле. Я скучала по нему, но встречаться боялась. Дело не в нем, а во мне – я стыдилась нашей последней ночи и своих признаний.

Я сняла просторную рубашку, под которой летом прятала пистолет, и осталась в одной майке. Зажившие отметины на плече, похожие на светлые точки, наверное, останутся на моей шкуре навсегда. Каждый раз, когда я рассматривала следы его любовного укуса, я думала, сложилось бы все иначе, если бы та ночь не была последней, если бы я знала, что он останется жив?

Время, которое он мне дал, истекало через две недели. А я не знала, что ответить.

Иногда я думала, что Эмиль не так уж плох, просто жизнь у него сложная. Иногда думала, что он полная скотина и это случалось чаще. Таков уж наш Эмиль.

Его хорошо любить на расстоянии.

Высидев в офисе положенное время, я вернулась домой. Нужно заняться делом – собрать информацию, чтобы не ударить в грязь лицом и найти Касьянова, но все валилось из рук. Не нужно было вспоминать последнюю ночь с Эмилем. Он выбивает меня из колеи, даже когда его нет рядом.

Дождавшись темноты, я позвонила Андрею, но попала на автоответчик. У мэра города всегда много дел, до Эмиля тоже было не дозвониться, когда он подался во власть.

Я оставила сообщение, что хочу поговорить насчет Ларисы. На очереди был Феликс, я вполне могла встретиться с ним, раз уж первая встреча обломалась, но вместо этого легла на кровать.

Разбудил меня телефонный звонок.

Я открыла глаза, пытаясь прийти в себя, и схватила трубку – Андрей, наконец, добрался до своего автоответчика.

– Да? – выдавила я в трубку.

Но меня ждал сюрприз.

– Ты где? – не здороваясь, спросил Эмиль. Голос звучал устало, несмотря на… Я поднесла телефон к глазам – два часа ночи. Он что, не спал днем?

– Дома. Ты представляешь, сколько времени? – пробормотала я, пытаясь протереть заспанные глаза.

– Я хочу, чтобы ты съездила в одно место. Начальник безопасности уже там. Все вопросы к нему.

– Минутку, – я оторвала голову от подушки. – Начальник безопасности?

В голос я вложила столько подозрения, сколько смогла, но спросонья получилось плохо.

– Да.

– Что случилось? Зачем мне ехать? Ты пытаешься так выманить меня из дома?

Эмиль тяжело и отрывисто вздохнул. В этом вздохе была вся усталость мира.

– Я обращаюсь к тебе не как к бывшей жене, Яна. А как к городской охотнице Ростова. У нас убитый вампир и ты должна приехать.

Я хотела спросить, не издевается ли он, но Эмиль мог выйти из себя.

– Скоро буду. А ты приедешь? – я сглотнула, мне одновременно хотелось увидеть его и послать к черту.

Но Эмиль отключил телефон, и мой вопрос остался без ответа. Как всегда.

Глава 3

Тело обнаружили у реки. Придется ехать за город и в потемках искать место при помощи ненадежных ориентиров вроде кривого тополя.

Я записала и поднялась с кровати.

Скоро рассветет. Если я хочу приехать и застать кого-нибудь из вампиров, надо торопиться – они у Эмиля все до одного кровопийцы.

Зеркало в ванной отразило мое лицо с запавшими щеками и грандиозными темными кругами под глазами. Сами глаза покраснели, словно я умылась едким мылом. Темные волосы в беспорядке, как у ведьмы. Паршиво выгляжу.

Я умылась и быстро привела себя в порядок.

Вернулась в комнату и распахнула шкаф. Что лучше – мерзнуть сейчас и быть покусанной комарами, или свариться потом? Лучше второе. Я выбрала джинсы и белую майку с крупной надписью на груди – к сожалению неприличной. В целом в этом наряде я выглядела многообещающе, но вряд ли на месте убийства ко мне пристанут назойливые ухажеры. Все знают, чьей женой я была.

Я надела кобуру и сверху набросила рубашку. Пока темно сойдет, а когда рассветет, уберу оружие в сумку. Если постоянно держать ее открытой, то нормально.

Город с пустыми дорогами, изредка подсвечиваемыми одинокими автомобильными фарами казался призрачным. Стоит выбраться на улицу ночью и все выглядит как из другой реальности. Я медленно просыпалась за рулем, радуясь, что нет пробок. Минут через десять буду за городом.

Скоро я свернула на грунтовку. Темные деревья на обочине выглядели зловещими силуэтами. Кто это оказался ночью в глуши, чтобы быть убитым?

Дорога подобралась прямо к реке. Рядом с левым бортом опасно качался камыш – насыпь уходила к воде под уклон. У кромки воды впереди я рассмотрела несколько силуэтов, бродящих в зарослях. Кажется, приехала.

Я так засмотрелась на снующие фигуры, что едва не врезалась в стоящую посреди дороги «ауди», и тихо выругалась сквозь зубы. Наглому примеру я не стала следовать – врубила заднюю и загнала «мерседес» на поляну, пристально вглядываясь в зеркало заднего вида. Еще не хватало налететь на дерево в темноте.

От группы на берегу отделилась высокая фигура. Я наблюдала за вампиром в свете фар. Тот самый начальник безопасности? Нет, только не он. Послал шестерку проверить, кого принесло.

С тяжелым вздохом я открыла дверь и выбралась из машины. Положила руку на крышу и ждала, пока ко мне подойдут.

Из штата Эмиля меня почти никто не знал в лицо – кадры следует менять регулярно, и бывший жестко следовал этому правилу. Но, разумеется, все обо мне слышали. Я была с Эмилем с самого начала и это подарило мне особые права.

Но вампиры ненавидят выскочек – так что лучше приготовиться к схватке. Я городская охотница, а для начальника безопасности, который для Эмиля навсегда останется козлом отпущения в случае чего, это лишняя головная боль.

В общем, я стояла по колено в мокрой от росы траве и делала вид, что это вампиры тут главные.

Шагов за десять вампир выключил фонарик.

– Яна Кац, – сказала я, прежде чем меня спросили. – Эмиль приехал?

– Госпожа Кац? – уточнил он, словно я обманываю. – Можно документы?

Я протянула водительские права. Вампир щелкнул фонариком и внимательно их изучил, запоминая каждую букву. Бросил несколько коротких взглядов, сравнивая оригинал с фотографией и наконец, хмыкнул.

Я что, не похожа на бывшую жену мэра? Надо было надеть другую майку.

– Идемте, – он вернул права и кивнул в сторону реки. – Вас ждут.

Яркое пятно от фонаря дрожало на влажной траве. Мы спускались под уклон к реке, я чуть не поскользнулась и сбавила шаг. Я хотела задать пару вопросов, но не стоит гнать коней. Сначала посмотрим, что у нас.

– Стоять! – полетел в спину раздраженный крик. – Куда ты ее ведешь? Я разрешал спускаться?

Я обернулась: ко мне приближался незнакомый вампир – злой, как собака. Он нелепо смотрелся в дорогом костюме на берегу, где воняло тиной и болотом. Породистое холеное лицо кривилось от отвращения. Дело во мне или в чем-то другом, не знаю. Ну да, я как наемный персонал – меня зовут в последнюю очередь и даже злиться мне не положено.

Наверное, это и есть тот начальник безопасности, про которого говорил Эмиль.

Если он думал, что я испугаюсь и начну оправдываться, то не на ту напал.

– Эмиль здесь? – спросила я, игнорируя попытки смешать меня с дерьмом на виду у всех. Может, он не знает, что мы были женаты? Или не слышал, кто сделал город безопасным для жизни?

Вампир остановился, осмотрел меня сверху до низу, сделал вид, что потерял интерес и еще громче заорал на моего сопровождающего:

– Ты обязан был спросить меня!..

Понятно, все-таки узнал и решил сорваться на ком попроще. Их проблемы.

– Где тело? – мрачно спросила я.

– Можете посмотреть там, – он показал рукой куда-то влево и отвернулся.

Спасибо, что разрешили. Я хотела издевательский отвесить поклон, но не стала. Еще расскажет Эмилю.

Направление было очень примерным, и я отвернулась, глядя в темноту сквозь примятый камыш. Ладно, сама найду.

Река серебрилась в лунном свете, но кромка воды терялась в темноте и была незаметна.

Я забрала фонарик и побрела вдоль берега, осторожно раздвигая шуршащий камыш руками. Я порезалась об жесткие листья, кроссовки промокли в вязком иле. Черт возьми, почему бы не облегчить мне работу? Я где-то перешла дорожку этому хмырю?

Частокол камыша закончился, и я остановилась – увидела тело. Лицом верх, руки раскинуты. Я подсветила фонарикам, проведя лучом света от ног в дорогих ботинках до лица – немолодого и искаженного в посмертной гримасе. Худое тело, седые волосы… Фонарик задрожал. В лице было что-то знакомое, и в ту же секунду я узнала его.

Кажется, придется сообщить Ларисе печальные новости.

Я стояла над телом, пытаясь понять что произошло, вспомнить каждую деталь, рассказанную девушкой, но в голове было пусто.

– Кто пропустил охотницу? – вдруг кто-то крикнул сзади, не начальник безопасности, другой. И что все так на меня взъелись? – Мы еще не сделали снимки!

– Не надо снимать, – ответила я, не оглядываясь – было все равно, кто там такой сознательный. – Я могу опознать тело. Я его знаю.

Сзади раздался плеск – ко мне шли. Теперь я уже обернулась и увидела начальника охраны, лицо было озабоченным и серьезным, не то, что минуту назад.

– Вы знакомы? – резко спросил он.

– Не совсем. Просто он, – я кивнула на тело, – ушел из дома и не вернулся, я его разыскивала по просьбе родственников.

– Вы уверены?

– Вампиров редко убивают, если это не драка за власть, – пожала я плечами. – Вряд ли это совпадение, – я снова направила луч света на лицо. – Точно он. Так Эмиль приехал или нет?

После третьего вопроса мне соизволили ответить:

– Скоро будет.

Как раз успею закончить и убраться.

– Подержите, – я впихнула фонарик в руки вампиру. Он взял его брезгливо, двумя пальцами, словно мог подцепить от меня заразу. – Мне надо осмотреть тело.

Я присела на корточки и окинула взглядом общий план. Камыш примят, но не похоже, что была драка – тело просто выбросили, убили его не здесь.

– Ручка есть?

– Ручка? – переспросил вампир.

Я вздохнула, отломала палочку и перевернула безжизненную руку кистью вверх. Ногти короткие, не сорваны и под ними набилась грязь. На лице пятна гематом – посмертные или полученные при жизни я не смогла понять.

– Расстегните ему одежду, – попросила я. Перчаток у меня нет, а посмотреть раны надо.

Я думала, вампир начнет бухтеть, не по рангу ему прислуживать охотнице, хоть и городской, но начальник безопасности безропотно наклонился и расстегнул убитому рубашку.

Я развела ее в стороны той же палочкой и уставилась на раны. Сначала я думала, что увижу огнестрельные, но…

Да, они были – два выстрела в грудь, один в живот. Но остальное превращено в кровавую кашу. Надо обмыть тело от крови, чтобы сказать точно, но мне показалось там ножевых навалом – как будто его били ножом.

Я хмыкнула и закусила губу. Странно.

Вампира так не убьешь.

Я наклонилась к реке, чувствуя, как кроссовок проваливается в ил и носком клюет теплую воду, набрала несколько пригоршней и вылила убитому на живот. Стекала вода густая и красная.

Все видеть необязательно, но я хотела подтвердить догадку. Рана оказалась широкой, глубокой, с рваными краями. Нет, это не огнестрельное. Похоже, кто-то провернул нож в ране и не один раз.

– Следы пыток, – сказала я. – Сообщите Эмилю.

– Лучше сама мне скажи, – ответил он за спиной, и я вздрогнула от неожиданности.

Глава 4

Высокоранговый вампир не стал бы выполнять просьбу охотницы. Никогда и ни за что. Нужно было сразу догадаться, что начальник безопасности стал паинькой, потому что мой бывший стоит сзади.

– Привет, Эмиль, – я встала, вытирая руки об колени.

Они не были грязными – я нервничала. Я не видела его два месяца, не сказать, что он изменился, но выглядит лучше – это да.

Вампир предупредительно оставил нас одних, прихватив фонарь с собой. Стало темнее, но я успела рассмотреть любимого: Эмиль приятно улыбался. Рад меня видеть. Он умеет быть обаятельным, если хочет. Улыбка делала его красивым, убирая черствость с которой он сроднился за годы.

Такая улыбка неуместна рядом с жертвой убийства, но Эмиль вампир, он может даже флиртовать над трупом. Помню, грохнул моего парня, а потом полез целоваться и попытался сделать предложение. Попытка, правда, провалилась.

Одет он был неплохо – как всегда. Я поняла, почему сначала мне не поверили, что я его бывшая жена – мы как будто с разных планет и вместе смотримся странно. Его костюм стоил больше, чем я могла представить, а на мне дешевые кроссовки и майка с надписью «Фак».

Дорогие туфли провалились в грязь, я не видела, что на нем за рубашка, но готова спорить, что с коротким рукавом – он всегда так летом ходит. Руки он держал в карманах брюк, из-за чего пиджак разошелся на груди – из-под полы выглядывала рукоятка пистолета в наплечной кобуре. Металлическая пряжка ремня давала отблеск.

Смотрел Эмиль на меня так, словно я ему нравлюсь: ну так, наполовину – то ли съесть, то ли поиграть. Я бы назвала взгляд хищным.

Мне стало неловко. Шрам зудел, я отвлеченно почесала плечо, сгоняя фантомные ощущения. Вряд ли он, стоя над трупом, вспоминает наш последний раз. Точно вряд ли.

– Всех вампиров так пытают? – спросила я, кивнув на жертву. Мне хотелось переключиться на другие мысли и заодно его отвлечь. – Или вы это для развлечения делаете?

Эмиль окинул тело взглядом – брезгливо, без интереса.

– По-разному. Что-нибудь увидела?

– Его сюда привезли, но думаю, ты и сам догадался. Пока все. Телефон нашли? – крикнула я в темноту, глядя мимо Эмиля.

Я чуть не сказала «телефон убитого», но не стоит орать такое на берегу. Надеюсь, они сами догадаются. Мне безропотно принесли телефон и подали. Какое интересное преображение: в присутствии Эмиля все такие покладистые.

– Давай сходим куда-нибудь? – неожиданно предложил он, пока я копалась во входящих и копировала номера.

– Куда, например? – задумчиво поинтересовалась я. – О чем ты?

– Куда выберешь, – краем глаза я заметила, что он пожал плечами. – В «Фантом», еще говорят, новый клуб открылся. Хочешь?

Приглашает на свидание?

– Даже не знаю. У меня вечером дела. Эмиль, ты знаешь Олега Касьянова? Может быть, что-то слышал?

Он покачал головой, задумчиво глядя под ноги.

– Проблем с ним не было? Не лез на тебя?

– Если я про него не слышал, Яна, значит, он слаб. А если слаб, то лезть на меня не мог, как ты выразилась.

Нельзя просто ответить «нет»? Но это же Эмиль, «просто» – это не про него.

– А ты что, меня подозреваешь? – он с насмешкой взглянул исподлобья и отвернулся, словно догадался, почему спрашиваю.

Поза изменилась – он убрал руки из карманов, словно нервничал. Пиджак скрыл оружие.

– У тебя ведь такие же шрамы, – нейтрально заметила я. – Хочу знать, вампиры в принципе так пытают или тут какая-то связь.

– Просто хороший способ, – ответил Эмиль, ладонь нырнула под пиджак, он неосознанно потер грудь слева. – Не смертельно, но болезненно... Яна, что ты решила? Я когда-нибудь услышу от тебя «да» или «нет»?

Меня внезапно заинтересовала темная линия другого берега, вся в низком кустарнике.

Не представляешь, Эмиль, как я сама хочу знать. Но сказать «да» – это затянуть петлю на шее, а сказать «нет» – это тебя потерять. Неопределенность мучит, но в то же время успокаивает – не нужно ничего менять и привыкать к новым обстоятельствам.

Хотя «или нет» меня царапнуло. Раньше он ждал только «да». Но теперь, видимо, даже Эмилю это надоело.

Ну как тут ответить?

– У меня еще две недели, – напомнила я.

Две недели спокойной неопределенности и терзаний.

Я вдруг подумала, что за эти месяцы у него наверняка кто-то был. Какая-нибудь женщина, может быть, не одна. Эмиль любит приятно проводить время, а с моими вечными сомнениями это невозможно.

Ко мне, кстати, тоже подкатил один парень – менеджер из соседнего офиса. Приятное разнообразие, что обычный человек, а не вампир или охотник, но это же было недостатком. Я не хотела, чтобы мой бывший переломал ему ноги в темной подворотне. Эмиль наверняка следит за мной. Да и на машину, скорее всего, опять маячок поставил.

Он вздохнул и перевел взгляд на труп. Прекрасно, лучше заняться работой.

– Значит, пытки, – жестко сказал он. – Нужно найти семью, поговорить с ними.

– Давай я сама, – предложила я, представив, как Эмиль волочет Ларису на допрос. С него так легко сползает личина преуспевающего вампира, что просто ужас – и тогда он тычет пистолетом в голову и страшно скалится. – Но не думаю, что смерть связана с его деятельностью. Он вроде строительством занимался.

– Откуда ты знаешь? – Эмиль прищурился, словно я что-то скрываю.

– Дело в том, что он пропал два дня назад. Сегодня ко мне приходила его дочь, просила найти.

– Почему тебя?

Начинается.

– Потому что я городская охотница, – я не собиралась вдаваться в детали. О том, что хочу встретиться с Андреем, тоже лучше умолчать.

– Если ты закончила, пойдем к машине, – тон стал холодным, Эмиль злился. Дальше давить не стоит – он быстро выходит из себя.

По высокой траве я побрела к «мерседесу». К трупу, как мухи, начала слетаться свита. Хозяева ушли, можно «пировать».

Рядом с машиной Эмиль почувствовал себя уединенно. Я собралась сесть за руль, но он мягко положил ладонь на дверцу, преградив путь, и взял меня за руку. Ладонь была теплой, сухой – и странно напряженной, словно он сдерживал дурь.

– Ты еще долго будешь иметь мне мозги? – тоном, каким обычно говорят комплименты, спросил он.

Слегка размял руку – правую, как всегда, чтобы я за пистолет не схватилась, и прикоснулся губами к пальцам. Я автоматически сжала руку. Если честно, мне нравилось, но на контакт я пойду в одном случае – если ему угрожает смертельная опасность. В остальное время я прячусь в раковину и не решаюсь выйти наружу.

Не знаю, в чем дело. Может быть, привычка, или страх вновь потерять независимость.

– Ты меня расстраиваешь, – сказал Эмиль. – Сильно расстраиваешь, Яна.

– Мне нужна передышка и все, – торопливо пояснила я. – А ты мне обещал три месяца дать подумать, помнишь?

– Помню. Поэтому еще жду.

Мне ни черта не нравился тон, я не смогла его понять. Он надел какую-то новую маску, которую прежде я не видела. Зачем, Эмиль? Мы знаем друг о друге все до последнего крика.

Пальцы медленно двигались, разминая ладонь. Эмиль смотрел мне в глаза, пока я не сдалась.

– Ладно, – вздохнула я. – Давай сходим. В субботу?

– Я за тобой заеду, – лицо осталось непроницаемым. – У меня к тебе просьба. Оденься красиво, хорошо?

А что, стыдно вести меня в приличное общество? Но я почти не разозлилась: это у нас давний бой. Эмиль, наконец, отпустил руку и я села за руль, размышляя, не дурака ли сваляла, когда согласилась на свидание.

Глава 5

Обратный путь был долгим. Небо на горизонте становилось ярче – летом светает рано.

Я уже была на Ворошиловском мосту, когда зазвонил телефон. В центре оживленно даже в это время, а после почти бессонной ночи я не доверяла своим реакциям. Я припарковалась за мостом и взглянула на экран телефона.

Не знаю, можно считать это удачей или нет, но звонил Андрей.

– Да, – немного резковато ответила я.

– Встретимся? – он сказал одно слово и замолчал. Ни «привет», ни «как дела», тон ровный, даже вроде бы добрый, но доброта вампиров часто обманчива.

– Давай, я как раз рядом.

Я оглянулась, увидела, что дорога свободная и отъехала от обочины. Андрей жил в доме моего бывшего мужа, а это недалеко. Через несколько минут я остановилась перед коваными воротами, поджидая охранника.

Дом совсем не изменился – сколько тут всего случилось, сколько он сменил хозяев… Андрей говорил, что строил его сам – значит трех, включая его самого.

Наконец, мне открыли, и я въехала за ограду, строптиво добавив газу. На Андрея я злилась. Эта злость преследовала, как неприятная аура, хотя злиться я не имела права: Андрей ничем не обязан ни Эмилю, ни мне.

Я бросила машину на стоянке и пошла к крыльцу. Небо стало светлее, так что в дверях меня встречал охранник, а не Андрей. Вампиры избегают света, если возможно.

– Хозяин вас ждет, – вампир пропустил меня в дом. – Второй этаж…

– Я знаю, куда идти, – огрызнулась я.

Хозяин! Об этом месте я привыкла думать, как о доме Эмиля.

Я взбежала по лестнице и решительно пошла к кабинету – в доме я прекрасно ориентировалась. Поврежденные пулями стены никто не привел в порядок. Такое впечатление, что дом мэра – это пост, а не жилье. Наверное, так и есть.

Я толкнула дверь и остановилась на пороге. В последний раз я видела Андрея весной.

Он развалился за столом, будто не ждал гостей, и листал толстенную книгу. Заметив меня, Андрей бросил ее на стол и встал.

Мы застыли, рассматривая друг друга.

Выглядел он неплохо. В нашу последнюю встречу его лицо, скажем так, оставляло желать лучшего.

Огнестрельные раны зажили, но оставили некрасивые шрамы под глазом – почти на всю скулу. Один был глубоким, видимо, раздробленная кость не восстановилась до конца. Разбитая челюсть срослась, но с дефектом, асимметрия нижней челюсти бросалась в глаза. И так неровная улыбка стала жутковатой. Вот что бывает, если не обращаешься за медицинской помощью после выстрела в лицо.

Эти шрамы он получил, защищая меня.

– Привет, – он улыбался, не показывая клыков.

Карие глаза осматривая меня с интересом, и без малейших сожалений, словно он не испытывал вины за то, что сделал или наговорил… Ладно, он ведь и не должен?

Андрей вышел из-за стола. На нем оказались джинсовые шорты, порядком потрепанные – или это стиль такой? Рубашка расстегнута наполовину, будто ему жарко, хотя кондиционер старался вовсю. Я в своей дурацкой майке без рукавов уже покрылась мурашками. Окна были плотно зашторены, создавая иллюзию, что еще не рассвело.

– Я думала, ты не перезвонишь.

Андрей прищурился, словно не понял, о чем я. Пришлось пояснить.

– Я звонила, ты не ответил. И сообщение оставляла.

– Серьезно? – он нахмурился и начал рыться в телефоне, будто это важно.

Я могла бы присесть, но стояла – меня не пригласили. Но мы друзья, можно позволить себе вольность. Я пошла к столу, намереваясь устроиться на стуле для посетителей, в последний момент Андрей перехватил меня за руку. Взгляд был прикован к локтю.

Ах да. Я и забыла про шрам.

– Глубокий укус, – заметил он. – Прости, Кармен.

Пальцы скользнули по шраму, наощупь он оценивал повреждения.

– Ничего, – сдержанно ответила я, убрала руку и села. Как раз за укус я не злилась – сама ему предложила, он не виноват, что увлекся. Пустяки.

– Зачем ты звонила?

– Из-за Олега Касьянова, – я наблюдала за реакцией, но Андрей даже бровью не повел. – Он убит.

– Убит? – Андрей отвел взгляд, пока прятал телефон в карман. – А почему мне не сообщили?

– Труп нашли за твоими границами, на территории Эмиля. А Ларисе я еще не говорила.

– Какой Ларисе? – нахмурился он.

Так, нам надо поговорить.

Я почувствовала себя свободнее, словно обсуждаю проблемы со старым приятелем. Я удобнее откинулась на стуле, и даже оперлось предплечьем на столешницу, сжав пальцами гладкий край. Немного напряженно, но это потому, что я немного злюсь – и от обиды.

– Ко мне пришла Лариса Касьянова и просила найти отца. Она сказала, ты дал мой адрес. Кто из вас врет?

Андрей усмехнулся.

– Я не знал, как ее зовут. Я когда-то давно знал Олега… Но наши пути разошлись, дочку я не видел. Ты сказала, его убили?

– Только что с осмотра, – сообщила я. – Следы пыток, несколько огнестрельных. Дочь сказала, вы друзья.

– Были когда-то, – не стал спорить Андрей. – Но не близкие. Я его много лет не видел.

– Вот как? А со слов Ларисы, он велел звонить тебе, если будут проблемы.

– Разумно… Слушай, Кармен, не знаю, в чем ты меня подозреваешь. Олег раньше жил в другом городе и переехал к нам, когда я стал мэром. Это было… – он закатил глаза к потолку, но не вспомнил. – Давно, в общем. Логично, что он ей это сказал. По старой дружбе я разрешил ему остаться, иногда помогал по мелочам. Кто убийца?

Я внимательно смотрела ему в лицо. Новость о смерти Касьянова его не сильно расстроила, но это возможно, если они редко общались. Андрей отвернулся первым, растерянно почесывая шрам на скуле. Кажется, у него новая привычка.

– Пока не знаю, – вздохнула я. – Собираюсь этим заняться.

– Ну, раз так, нам переживать не о чем, – Андрей криво усмехнулся.

– Расскажи о нем.

– Да не о чем рассказывать, – он пожал плечами. – Давно его не видел. Мне дочь звонила, да. Рыдала в трубку, что он ушел на ночь глядя и утром не вернулся, ну я просто дал твои контакты. Ты у нас городская охотница.

– А когда в последний раз вы говорили?

Андрей задумался.

– Лет семь назад.

– Ты серьезно? – не поверила я.

– Говорю же, Кармен! Я был мэром, логично, что Олег отослал дочь ко мне!

– Не заводись, – примиряюще сказала я. – Расспрашивать о времени, когда вы близко дружили, наверное, смысла нет?

– Абсолютно, – кивнул Андрей. – Сто лет назад это было… Будь мне что рассказать, я бы скрывать не стал, правильно? Я вообще не знаю, чем он жил, чем занимался…

Андрей сунул руки в карманы, всей позой выражая уверенность. Эмиль так делает, когда лжет, но за старым другом я такого не замечала.

– Постой, а зачем ты предлагал встретиться, если дело не в Касьянове?

– Поговорить, – он поджал губы, с сожалением глядя на меня. – О тебе, обо мне.

– Не о чем нам разговаривать. К тому же, ты врешь, – я смело взглянула в глаза. – Таких совпадений не бывает.

– Слегка недоговариваю, – признался Андрей. – Но я решил, это хороший повод встретиться и закончить нашу молчаливую войну. Почему ты на меня злишься? Из-за Эмиля? Все, что я сделал, было ради тебя. Выбирая между врагом и подругой, кого я мог выбрать?

Я отвела глаза. Мне хотелось уйти – на парковке меня ждал «мерседес», и холодная постель в моем пустом доме.

– Я на тебя не злюсь, – соврала я, когда представила, как все объясняю.

Я думала, он хочет со мной романа и неважно, что я отказывалась. Обидно, что меня звали не в жизнь, а так, койку погреть. Лучше бы я этого не знала, и мы бы остались хорошими друзьями.

– Злишься, – Андрей улыбнулся. – Ты так смотришь, словно готова рыдать.

– Не смей так со мной разговаривать, – зарычала я.

Он показал открытые ладони, сдаваясь в плен.

– Прости… Не хотел, правда. Ты все воспринимаешь в штыки… – он подошел ближе. – В общем, к нам приехали гости. Из столицы. Их интересую я, но если вдруг кто-то окажется рядом, постарайся не убивать их сразу. Ты городская охотница, если тебя тронут, то отгребут. Они это знают. Предупреждаю на всякий случай.

– Вампиры? – я нахмурилась. – Что еще за гости?

– Ничего такого, не бойся. Это мои личные с ними дела. Они не убивать нас приехали, а кое в чем разобраться. Я предупредил.

– Хорошо, – пробормотала я и встала.

Андрей положил руку на плечо, хотя я собиралась уйти. Ладонь закрыла укус Эмиля, кончиками пальцев он нащупал отметины от зубов. Андрей заметил шрам, по глазам я поняла – сообразил, что это и от чего бывает.

Выглядела я слишком испуганной – не успела справиться с выражением лица. Меня будто застали за чем-то неприличным. Внутри все сжалось: сейчас он спросит, с кем я спала. Ничто не искрит так, как нереализованные желания – если бы не длинный язык, он мог сам такой оставить.

– Созвонимся, Кармен, – спокойно сказал Андрей и улыбнулся своей жутковатой из-за шрама улыбкой. – Я вечером позвоню.

– Я могу быть занята, – пробормотала я, слегка краснея.

Представляю, что он подумает после этого шрама и моих слов.

– Все равно позвоню. Хочу быть в курсе, что там с Олегом. Ты теперь и передо мной отчитываешься тоже, а не только перед этим ублюдком… – он вдруг застонал и закрыл глаза ладонью. – Ты из-за этого обиделась? Не могу поверить! Из-за того, что я сказал про Эмиля?

– Не про Эмиля… – призналась я. – Про людей.

– Ты подумала, я о тебе? – Андрей широко улыбнулся – до клыков. – Ты шутишь? Из-за пары слов ты обиделась после всего, что я сделал?

Под его насмешливым взглядом я почувствовала себя ребенком. В душу закрадывались сомнения, а не слишком ли я перегнула палку, действительно?

– Звони, – согласилась я, и покинула кабинет.

Долго искала ключи в карманах, пока не заметила, что уже держу их в руках – слишком рассеянной была. С одной стороны казалось, что он прав, и мои обиды ничего не стоят, а с другой – он все-таки меня обидел. Так и не разобравшись в себе, я устроилась за рулем.

На улице почти полностью рассвело, где-то чирикала птичка – надоедливо, но весело. Постепенно становилась жарко – к восьми утра будет пекло.

Каждое лето в этом городе я завидовала вампирам, им хотя бы необязательно выходить днем.

К сожалению, у меня на утро дела не закончились.

Глава 6

Лариса устроила безобразную истерику.

Она рыдала и задыхалась, уронив голову в сложенные на столе руки. Нужно было сначала расспросить, а потом сообщать о смерти приемного отца, но она все поняла по моему лицу сразу, как открыла дверь.

Когда к вам приходят ни свет, ни заря и стоят за дверью с мрачно-виноватым видом, слова не нужны.

Я помогла ей встать, подвела к раковине и умыла холодной водой. Опыта общения с родственниками жертв у меня не было, и я судила по себе: мне бы помогло. Но Лариса, напротив, раскисла.

Она потрясенно смотрела перед собой, совсем, как в нашу первую встречу. Взгляд был устремлен куда-то внутрь – она пыталась сжиться с мыслью о смерти близкого. Люди не сразу с этим смиряются. Сначала кажется, что это сон или дурацкая шутка. Что этого не может быть.

Но реальность жестока и она не ждет.

У меня тоже не было времени.

Я сама разобралась, где у нее кружки. Кофе не нашелся, и я сделала ей чаю, как будто это поможет прийти в себя. Не поможет. От такой встряски помогает только время.

– Лариса, соберитесь, – я старалась говорить деликатно, с сочувствием, но прозвучало горько и сухо. У меня не получается владеть голосом в такие моменты. – Нам нужно поговорить. Органы вам не помогут, они не поймут, что искать, они не знают о вампирах. Будет еще один висяк. А у меня есть шанс найти… того, кто это сделал.

Я чуть не сказала «убийцу», но это жестоко.

– Олег говорил… – начала она резко и звонко, словно сама перестала управлять голосом, а закончила упавшим тоном. – Городская охотница…

Она замолчала.

– Что – городская охотница? – подсказала я.

– Убила мэра, – припечатала Лариса. – И других вампиров.

– Было дело, – я догадалась, куда она клонит. – Я подчиняюсь мэру города. Вернее, двум теперь. Один из них Ремисов, который вас ко мне послал. Мне не все равно. Я буду искать, обещаю.

Она глубоко, прерывисто вздохнула и взяла в руки чашку. Наконец-то.

– Спрашивайте, – пробормотала она.

– У него были враги? Можете обрисовать круг знакомств?

– Не было, – пальцы судорожно сжались на чашке и отпустили – чай был горячим. Или нервничает? – Знакомства… Только по работе. Он уединенно жил… Я поняла, о чем вы спросили – о вампирах, да? Он не поддерживал связей с местными.

Она склонилась над чашкой, то ли пряча глаза, то ли вдыхая ароматный пар. Я спокойно наблюдала, чтобы ничего не упустить. Такая миленькая… Я уже выяснила, что ей восемнадцать лет, и она работает продавцом-консультантом в магазине одежды. Также девушка обмолвилась, что осенью уезжает на учебу заграницу.

Иногда такое бывает, что вампир избегает своих. Но ребята эти социальные – у них тесные связи, дела они предпочитают вести со своими, если есть выбор. И если вампир добровольно отказывается от контактов, этому должна быть причина. До этого я знала одного такого – Андрея, но даже он изменил привычкам. Вампиров-одиночек не бывает.

– А вы знаете почему?

Лариса скованно пожала плечами и подняла глаза. Голубые, нежные – я снова обратила внимание, что она очень красивая. А у отцов красивых дочерей случаются конфликты с настойчивыми поклонниками.

– Лариса, я должна задать вопрос, – я шмыгнула носом, ненавижу такое. – К вам кто-нибудь приставал?

Люди, пережившие насилие, сразу подозревают худшее. Вот и я тоже.

Лариса ошеломленно покачала головой. Я рассматривала ее с бесстрастным лицом. Расширенные голубые глаза выглядели удивленными, но это ничего не значит. Я бы тоже не призналась. По статистике большинство женщин скрывают такие факты. Обо мне, например, знает только Эмиль.

– Что вы себе позволяете? – неуверенно возмутилась она.

Я подумала о ней "плохо", и она обиделась. Ладно, мимо.

– Простите, – я нашла нужным пояснить. – На нем нашли следы, которые могут говорить, что это было наказание или месть. Возможно он обладал важной информацией. Вы знаете, какой?

Она удивленно развела руками.

– Какие еще следы?.. О чем вы?

Я проигнорировала вопрос.

– Как он себя вел в последнее время? Нервничал, может, странные звонки?

– Ничего особенного… Как всегда. Работал много, по делам в Питер ездил. Что за следы, Яна?

Я боялась говорить.

– Мне нужны его вещи. Где он бывал?

– Нигде… У него правда не было времени. Могу дать его рабочие документы, хотите?

Я согласилась, хотя ничего не смыслила в строительстве. Лариса принесла пухлую стопку листов – распечатки с планами внутренних помещений. Один из проектов меня заинтересовал.

– Вы же говорили, он не поддерживал связей с вампирами, – сказала я, рассматривая документацию на имя Павла Павловича из «Фантома». Оказалось, дела у него шли в гору: он открывал новый клуб.

– Только по работе, – смущено пояснила она. – Личного общения не было.

Я задумчиво хмыкнула. Да, можно держаться в стороне от вампиров, сколько угодно долго, но одного у них не отнять – если есть выбор, она всегда предпочтут своего. А когда заказов не хватает, легко переступаешь через предрассудки, какими бы они ни были.

– Квартиру он вам давно купил? – поинтересовалась я, предполагая ипотеку. – Нуждался в деньгах? Плюс учеба недешево обойдется, я не ошибаюсь?

Лариса смущенно подтвердила.

Что б я так жила. Столько рвения ради неродного ребенка. Хотя кто я такая, чтобы судить? Но вампиры обычно не заботятся о людях, они их едят.

– Спасибо, – я хлопнула по стопке бумаг и встала.

Почему Олег Касьянов избегал вампиров, лучше спрашивать не у девчонки, а у них самих. Возможно, у него не было причин обрывать с ними контакты. Они сами могли исключить его из своего общества – за приемного ребенка не их породы, например. Отличный повод, когда следишь за чистотой связей.

А они следят – точно знаю.

Глава 7

Я вышла на улицу и меня словно окунули в кипяток. Еще рано, а жара уже обволакивает. По такой паскудной погоде жить можно только в сумерках или в помещении с кондиционером.

Я поскорее юркнула в салон машины. Посидела под струями холодного воздуха, встряхивая волосами, и немного пришла в себя.

На день дела закончились. За одним исключением – вечером я обещала свидание Эмилю. Оно и неплохо – присмотрюсь к «Фантому», пообщаюсь с Палычем насчет жертвы… Одна проблема: Эмиль просил приодеться, а мне не во что.

Надо заехать в магазин и выбрать что-то вроде платья. Возможно, даже босоножки. Мне это не нравится, но я не могу надеть платье с кроссовками.

Каблуки в моем гардеробе лишнее, они неустойчивы, в такой обуви трудно бегать. Каблуки и оружие несовместимы, чтобы там ни говорили. А если выбирать между туфлями и возможностью защитить себя, голосую за последнее.

Тихо злясь неизвестно на что, я поехала на Садовую.

Перебирая платья, я думала, что все это похоже на нашу совместную жизнь с Эмилем. Я примерила несколько и выбрала самое простое – не слишком облегающее, до колена, и на тонких бретельках. Красного цвета – мне все равно, а Эмиль его любит.

Раньше он иногда покупал мне одежду. Сам, без меня – знал размер и почти всегда угадывал. Он хотел, чтобы я надевала это к его знакомым или на встречу, где все присутствовали с женами. Моя слишком простая одежда ему не нравилась. Супруги таких, как Эмиль не одеваются, словно огородное пугало.

Его устраивал такой образ жизни – подстраиваться должна была я. И снова удобство Эмиля ложится на мои плечи.

Я поменяла платье на черное, оплатила покупку, и вернулась в машину. Там перевела дух, решила, что это по-детски и вернулась в магазин за красным. Наверное, все решили, что у меня ветер в голове.

Босоножки я тоже на всякий случай купила. К платью пришлось выбрать и новую сумку – старая не подходила, а я не могу выйти на улицу без оружия. Осенью я бы надела кобуру прямо на платье и прикрылась курткой, но по такой жаре не вариант.

Дома я распаковала платье и повесила в шкаф, срезав бирки.

Андрей так и не сказал, как они познакомились с Касьяновым – вилял, и даже приврал, похоже. А если вампир не хочет рассказывать о прошлом – там какой-то криминал. Вместе участвовали в грызне за власть или вроде того. Но дело давнее, сомнительно, что с убийством есть связь, иначе Андрей бы не молчал.

Я села за стол и пододвинула к себе записную книжку. Мысли не шли, я тыкала ручкой в чистую страницу, пытаясь поймать идею.

Очевидно, нужно потрясти его связи. Убийца знал, что перед ним вампир, а значит, это может быть кто-то из окружения.

Я вздохнула, набрала телефон Чернова и долго слушала гудки. Сама не справлюсь, а беспокоить Эмиля по пустякам не хочется, так что Чернов – лучший выход.

– Здорово, Янка, – он рассмеялся в трубку, словно его оторвали от чего-то веселого.

– Можешь установить владельцев номеров телефона? – сразу перешла я к делу.

Чернов задумался.

– За вознаграждение, – тут же добавила я.

– Без проблем! А что надо?

Я коротко объяснила ситуацию и продиктовала номера, которые нашла у Касьянова. Мы попрощались, и какое-то время я задумчиво смотрела в пустую страницу.

Что-то неуловимо грызло: такое чувство, будто я что-то упустила. Ладно, начинать лучше постепенно. Пока слишком мало фактов.

Я приняла душ и легла спать, надеясь выспаться перед следующей ночью.

Около девяти вечера меня разбудил звонок – Эмиль сообщил, что заедет в полночь. У меня было время не торопясь встать и привести себя в порядок.

В платье я почувствовала себя неуютно – словно голая. Ног касался воздух, а я привыкла ходить в штанах. Хотя летом может и неплохая идея.

Сначала я хотела убрать волосы наверх, но когда собрала и приподняла их – стало видно некрасивый шрам на шее. Пальцы дрогнули. Дело не только в Эмиле, хотя он решит, что моя прическа – это немой укор ему. Я не хотела, чтобы окружающие видели укус вампира – рваный и страшный.

Я распустила волосы и села на кровать, сложив руки на коленях. Пальцы жили своей жизнью, потирая ладони – я нервничала. За годы между нами многое случилось. Того, что не случается с нормальными людьми – но на свидание я с ним ни разу не ходила.

Даже тогда, в нашу первую встречу я подошла к нему, притворилась, что случайно – мы познакомилась, потом был приватный танец, постель, и все остальное. А свидание – это не из нашей вселенной.

Ладно, бояться нечего. Проведем время вместе, наедине. Может быть, поговорим… Я ведь совсем его не знаю. У нас с Эмилем как-то все сразу наперекосяк пошло.

Чтобы отвлечься, я выщелкнула обойму, забитую под завязку. Боеприпасами меня снабжал Эмиль. Также он платил за меня налоги, а счета за квартиру сами исчезали из почтового ящика, он даже пополнял телефон.

Я не просила его об этом. Эмиля было слишком много в моей неорганизованной жизни и мне не нравилось, что он взял на себя труд ее организовать. Сделать с этим ничего не получалось – он просто меня не слушал.

А теперь я иду с ним на свидание – поощряю его настойчивость.

Но он тоже многим мне обязан.

Наконец, ко мне постучали и я, выждав с минуту, пошла открывать.

Эмиль стоял за дверью, одетый почти так же, как в нашу последнюю встречу – только пиджак серый. Я его понимала – оружие прикрыть надо, а сумки у него нет.

– Хорошо выглядишь, – сказал он. – Спасибо, Яна.

Меня это так позабавило, что я улыбнулась и без споров надела босоножки – просто из благодарности.

Глава 8

Главный вход «Фантома» – весь в красных огнях – светился в темноте. Хозяин неудачно сменил дизайнера, и теперь клуб напоминал дешевый бордель.

Я выбралась из машины и глубоко вздохнула. К ночи жара спала, но после салона с кондиционером температура все равно била контрастом.

Эмиль присоединился ко мне, и мы пошли к дверям. Сумка висела поперек груди, открытая на случай непредвиденных обстоятельств. Если приноровиться – почти как кобура.

Я смотрела под ноги, чтобы не упасть и когда подняла глаза перед ступеньками, заметила на крыльце Павла Павловича – хозяина клуба, а также менеджера и даже официанта. А мы еще даже внутрь не вошли.

Чего не отнимешь у вампиров – их способностей подлизываться. Иерархических амбиций у Палыча нет, а вот деловые – еще как. Если недостаточно усердно целовать властный зад, можно одномоментно лишиться заработанного. Он может, и дизайнера поэтому сменил – вдруг Эмилю не нравится?

Все трое улыбались, словно счастливы нас видеть.

– Безумно рад… – начал Палыч.

Эмиль оборвал приветственную речь и мы вошли в фойе. По привычке я взглянула в зеркало – оружие не торчит из сумки, платье не задралось, все отлично. На фоне Эмиля я выглядела маленькой и хрупкой, несмотря на каблуки.

– Прошу за мной, – забормотал официант за спиной.

Нас отвели в уединенный кабинет на двоих. Просторный – у стены даже стоял пышный диванчик. Я выпуталась из ремня и бросила туда сумку, пока Эмиль разбирался с официантом.

– Моей жене белого вина. Мне как обычно.

Официант умчался за заказом, а я повернулась и подняла брови.

– Жене?

– Не начинай.

В полумраке жесткое лицо Эмиля казалось мягче. Он обхватил мою руку ладонями, переплетая пальцы, и потянул к себе – хотел, чтобы мы сели рядом. Я сдалась и плюхнулась на пышную сидушку.

Эмиль положил руку на спинку дивана – теперь его пальцы касались голого плеча. Он гладил кожу почти невесомо, щекотно – я сразу же покрылась мурашками. Пока держит дистанцию, но его интересует близкий контакт.

Сначала я хотела отодвинуться и даже напрягла ноги, собираясь отсесть, но прикосновения были приятными и ненавязчивыми.

Эмиль с  улыбкой рассматривал меня – шею, декольте, плечи. Наконец, он откровенно взглянул в глаза и я судорожно начала искать тему для беседы.

– Касьянов знаком с хозяином клуба, – по привычке я решила переключиться на дело. – Работал с вампирами, хотя их избегал. Как думаешь, почему?

– Давай не будем, – Эмиль покачал головой. – Ты не могла бы отключить телефон? Проведем время вместе.

– Хорошо, – после заминки я полезла за трубкой. Свой он отключил еще на парковке.

В дверь постучали: принесли заказ. Эмиль даже не взглянул в сторону бокала с кровью, а я свой взяла сразу. Он молча наблюдал, как я пью вино. Пальцы ласкали плечо и уже теребили бретельку платья. Я снова подумала: не пересесть ли?

– Где ты сейчас живешь? – поинтересовалась я, когда пауза начала действовать на нервы.

– Купил дом. Занимаюсь обустройством… Неважно. Яна, давай поговорим серьезно. Чего ты боишься?

Ненавижу такое. Почему всегда я должна мучительно копаться в себе и подбирать слова?

– Ты просила время подумать, я дал тебе время. Пора определятся, – он провел пальцами вдоль бретельки и они оказались между лопаток. Теперь он гладил шрам от стрелы. – Ты не понимаешь, почему я хочу быть с тобой?

– Нет, – призналась я.

Он сдержанно вздохнул. Да, со мной трудно. Но виноват в этом ты.

– Потому что мы одна семья, – вопреки словам, Эмиль убрал руку. – Неважно, в разводе мы или нет, неважно, что было раньше. Мы останемся вместе.

Что-то в этом есть, хотя я бы сказала по-другому: наши отношения похожи на липучку – как ни отрывай, все равно цепляется.

Я улыбнулась – вино кружило голову. Даже на мгновение показалось, что я, юная и беспечная, снова в клубе с красивым мужчиной.

Эмиль наклонился, но не за поцелуем – губы почти коснулись мочки уха, словно он хотел что-то сказать, и я расслабленно закрыла глаза. Бритая щека под моей ладонью, уже слегка шершавая, так и манила к ней прижаться. Я даже не заметила, как положила руку ему на лицо.

– Потанцуй для меня, – попросил Эмиль. – Ты такая красивая, когда танцуешь.

Я тихо, невесело рассмеялась. Красивая… Эмиль, я давно не танцую – ни для тебя, ни вообще. С той самой ночи.

Он опустил голову, не спеша целуя плечо. Теплые, влажные прикосновения оставляли прохладные следы на коже. Долгоиграющее, слегка щекотное ощущение. Шея расслабилась, хотя его просьба заставила мышцы зачерстветь.

Я отпила вина.

– Один раз, Яна. Всего минуту.

Наше знакомство началось здесь – с танца в похожем кабинете. И все так плохо закончилось, что я боялась начинать – был странный, иррациональный страх, что история пойдет по кругу.

Еще один глоток вина. Пальцы не дрожали, но стиснулись так крепко, что я чуть не раздавила тонкое стекло.

Я любила танцевать. Правда. Но в танце есть что-то интимное: ты привлекаешь мужское внимание. А я больше не хотела пробуждать сексуальный интерес.

Но это ведь Эмиль, с ним безопасно. Мы столько пережили вместе …

– Хорошо, – я поставила бокал на пол и встала. – Попробую.

Я осмелилась посмотреть на него: обычное жестковатое лицо, к которому я привыкла. Ни снисхождения, ни насмешки – просто мой знакомый Эмиль.

Сначала вышла на середину, но подумала и сделала шаг к нему – между нами осталось около метра. Замерла, положив руки на живот. Ладони легли мягко, через тонкую ткань я чувствовала собственное тепло.

Эмиль улыбнулся, и я ответила тем же.

Для танца мне хватит своей внутренней музыки, но нужно настроиться. Я закрыла глаза и медленно выгнулась влево – слишком томно, но кто виноват, что внутренняя музыка у меня такая?

Движения стали вязкими, словно я в желе. Тренированное тело вспоминало их легко, автоматически – я думала, придется перебарывать себя, но нет. Без надлома, без скованности, я двигалась, словно меня ласкали руки любовника.

Я знала, что он наблюдает. Мужчины редко отводили глаза, когда я танцевала. В наш первый раз он смотрел так, словно хотел разорвать меня на части.

Я собрала волосы на затылке, отпустила и напряженными пальцами провела по шее – и ниже, до груди. Мне не хватало дыхания, и я выдохнула ртом.

Постепенно тело заполнило смутно знакомое ощущение, похожее на темный мёд – тягучий и сладкий. Из всех мужчин такое было только с Эмилем, и то однажды: в нашу первую ночь. Простые чувственные движения распаляли, у меня получался танец-соблазнение.

Эмиль, как хищник перед атакой, приоткрыл рот, не упуская ни одного движения. Он открыто рассматривал тело, скользящие по нему руки – пока я не накрыла ими собственную грудь. Этого ты хотел, Эмиль?

Я так погрузилась в себя, что не заметила, как открылась дверь. И остановилась, услышав голос за спиной:

– Это ты Эмиль Кац? – так вызывающе говорят вампиры с претензиями. – Отпусти стриптизершу, надо поговорить.

Томный «мёд» растаял, не оставив даже следа – его место занял страх. Я стояла к ним спиной и, возможно в меня уже целятся. Эмиль взглядом показал на дверь – «иди», и я медленно опустила руки.

Главное, оказаться позади них: я схватила сумку и пошла к выходу, глядя в пол. Волосы завесили лицо – надеюсь, меня не узнают.

Боковым зрением я видела, что их двое: они уверенно вошли, глядя на Эмиля. Правильно, кому нужна стриптизерша.

Стоило оказаться за ними, как я вытащила пистолет и обернулась, со злости сжимая зубы.

– Я тебе не стриптизерша, – процедила я, прицелившись правому в голову. – А городская охотница!

– Спокойно, Яна, – Эмиль показал вампирам открытые ладони. – Не будем стрелять в клубе, хорошо? Но она выстрелит, если что.

– И не один раз, – добавила я.

Вампир, которого я держала на прицеле, убрал из-под пиджака руку и обернулся. Молодой, но, как говорят, борзый – лицо наглое и не похоже, что испуган.

Он агрессивно смотрел мне в глаза, но я не отвела взгляда.

– Яна Кац, – сказал он. – Отлично.

Вампир повернулся обратно к Эмилю. Глупо целиться, раз он меня не боится, но я не опустила оружие. Буду держать, пока рука не задрожит.

– Ты знаешь, кто мы? – спросил вампир у Эмиля.

– Я знаю, – сообщила я. – Предупредили, что приедут некие гости из столицы. Очень просили не убивать. Это вы?

Я специально сказала вслух, подсказывая Эмилю расклад.

– Нам надо поговорить, – сказал вампир. – Разобраться, кто главный в городе. Собирайтесь. Едем к Ремисову.

Да, отличная идея: они и так друг друга убить готовы.

– Почему нет? – Эмиль пожал плечами и безмятежно улыбнулся.

Я нахмурилась, не понимая, то ли опустить оружие, то ли уложить вампира на месте. Эмиль вел себя странно: ему тыкают и хамят в лицо, а он даже бровью не ведет.

Эмиль поднялся и пригласил меня к выходу.

– Убери оружие, Яна. Все нормально.

Подумав, я подобрала сумку, повесила на плечо и сунула туда пистолет. Расслабленная рука легла мне на поясницу, и мы, как достопочтенная пара, покинули клуб. Вампиры проводили нас до парковки.

– Что происходит? – я наклонилась к Эмилю, как только мы сели в джип, словно вампиры могли нас подслушать.

– Ничего особенного, – бывший выглядел спокойным, хотя верхняя губа кривилась. Он завел двигатель и вырулил к дороге. В зеркало я наблюдала, как машина сопровождающих едет следом.

– Эмиль? – требовательно спросила я.

Мне нужны объяснения!

– Приехали права качать, – он коротко взглянул в зеркало. – Не бойся. Поставлю их на место, и они отстанут. Это мое дело, не вмешивайся.

– На место? – переспросила я.

Эмиль промолчал, выжав газ. То ли дразнил их, то ли пытался оторваться.

У Андрея нас уже ждали – ворота открыли заранее. Пока Эмиль парковался, я рассматривала незнакомый «порш» на стоянке. У него гости.

Эмиль заглушил двигатель и резко выбрался из салона – он больше не сдерживал гнев. Стремительно подошел к машине наших сопровождающих, открыл дверцу и выволок вампира наружу. В руке появился пистолет и я тоже схватилась за сумку, но Эмиль собирался утяжелить руку для удара. Тыльной стороной рукоятки он врезал вампиру в нос. Из машины появился второй, но не стал вмешиваться.

Если этот не лезет, я тоже пас. Я ждала Эмиля рядом с джипом.

Спустя несколько ударов, Эмиль зажал голову вампира подмышкой и потащил к дверям, оставляя на земле кровавый след. Чтобы угнаться за его широким шагом, мне пришлось идти в два раза быстрее. Вот поэтому я и не ношу каблуки.

– Где все? – гаркнул Эмиль на охранника, как только мы вошли.

Тот молча показал на второй этаж. Эмиль решительно направился к лестнице, опустив пистолет к бедру. Вампира он так и волок за собой, перехватив шею своими стальными пальцами. Стальными – это я по себе знаю.

Я взбежала за ними по лестнице – мы шли к кабинету.

Эмиль толкнул дверь предплечьем, защищая пистолет от удара. Что внутри я не видела: обзор закрыла спина моего бывшего мужа. Он остановился на пороге, а затем посторонился, и я увидела, что происходит.

Андрей сидел во главе стола. У окна стоял незнакомый вампир в черном костюме – как на похороны собрался. Высокий, в темных волосах проклюнулась седина, хотя он не был стар.

При нашем появлении, он вопросительно поднял брови, оглядывая Эмиля сверху вниз – до самых ботинок.

– Шестерок за мной прислал? – зарычал Эмиль и швырнул избитого вампира на пол. Тот упал, зажимая разбитый нос, словно пачкать хозяйский ковер неприлично. – А сам сюда поехал?

Я поняла, что его так взбесило: раз главный здесь, то и властью признал Андрея. Отправить за Эмилем посыльных – это все равно, что на больную мозоль наступить.

– Все ясно, – заключил гость. – Значит, город вы поделили... Так не принято, Андрей, что за беспредел ты устроил?

– Какая разница. Мы договорились мирно…

Конец фразы потонул в психованном вопле Эмиля:

– Это не твое дело!

Что-то он разошелся.

На месте он не смог стоять: не спуская агрессивного взгляда, Эмиль прошел влево, словно выбирал позицию для броска, затем вправо. Встревоженный, дикий, как лев, которому кинули вызов.

Губы кривились в оскале, то ли от презрения, то ли от ярости. Вот они, эмоции Эмиля, на права которого посягнули.

Я отступила к стене и сделала вид, что потеряла что-то в сумке. Палец уверенно лег на холодный спусковой крючок.

Эмиль остановился, спиной частично закрыв мне обзор. А если завяжется перестрелка, первым лучше валить лидера.

– За что избил?

Вампир так и стоял на коленях с зажатым носом, не решаясь встать.

– За неуважение, – с тихой яростью ответил Эмиль. – Он помешал мне отдыхать. Назвал жену стриптизершей.

– Я не знал, что жена. Она танцевала, – гнусаво ответил пострадавший. – Развязно.

Андрей удивленно поднял брови.

– Эмиль, успокойся. Мы сожалеем, что так получилось, но ты не тому характер показываешь, – на последнем слове голос Андрея неожиданно стал ниже.

От этого демонического тона по рукам поползли мурашки, как от электричества. Андрей явно предупреждал.

Обстановка в кабинете неуловимо изменилась. Седоволосый вампир остался в прежней позе – уверенной, выражающей превосходство. Андрей опустил голову. А тот, что стоял на коленях с разбитым лицом, казалось, перестал дышать.

Если бы я не боялась, я бы вытащила оружие. Честно. Пока я старалась слиться с обстановкой, шкурой чувствуя: вляпались.

Эмиль по очереди оглядел присутствующих, взвешивая ситуацию.

– Слышал я о тебе, Эмиль Кац, – с презрением заговорил вампир. – Говорят, не боишься никого, наглый сильно. Берешь много. За жену обиделся… Что ж, понимаю. Сам женат. А это не твою жену пару лет назад втроем в подвале развлекали? А, Эмиль? Не хватило науки?

Мой мир сузился в одну точку.

Он же сказал, что всех убил.

Сказал, выследил каждого, кто в ту ночь был в доме, что никто не знает…

Так почему мой оживший кошмар со мной в одной комнате?

Глава 9

Дыхание стало болезненным, а звуки – оглушительными.

Твердая стена позади давила в спину… Шероховатая наощупь, но теплая. Почему-то дорогие обои всегда такие – теплые, как бархат. Я ощущала это открытой кожей и ладонью левой руки.

Правая сжалась на ложе рукоятки, но палец на спусковом крючке налился свинцом.

Эмиль же сказал…

Шея напряглась так сильно, что заныли мышцы. Я не могла оторвать взгляд от вампира у окна и его глаз, полных презрения.

Он был уверен, что все сойдет с рук. Что нас можно размазать на глазах у Андрея.

Но именно насмешка его подвела. Нам их хватило с лихвой за три года.

Эмиль поднял пистолет – стрелял навскидку, без остановки, пока не опустел магазин. Первое же попадание окрасило окно за вампиром в красный – словно краской из пульверизатора, стекло лопнуло, покрываясь белой паутиной трещин с дырами в центре. Пули ложились кучно, разрывая стекло. У Эмиля сорок пятый. После второго выстрела кроме крови наружу полетели сгустки.

Он опустил руки, чтобы поменять магазин. Вампир неуклюже повалился на подоконник и сполз на пол, подергиваясь.

После последнего выстрела голос Андрея показался оглушительным:

– Какого хрена ты творишь? Эмиль!

Избитый вампир медленно поднял руки над головой. Он стоял на коленях спиной к нам, пригнув голову. Руки тряслись, он хотел что-то сказать, но с первым звуком голоса Эмиль высадил в него пол обоймы.

Он обернулся: взгляд скользнул по мне, не замечая. Открытый рот, полный заостренных зубов, кривился, верхняя губа поднялась. Однажды, с таким же свирепым лицом, он держал пистолет у моей головы.

Эмиль быстро вышел из кабинета.

– Иди сюда! – услышала я рычание в коридоре.

Он искал третьего. Выстрелы где-то внизу – на первом этаже? Эмиль убирал свидетелей своего позора, но ведь… Андрей тоже слышал это.

Я смотрела в проем – Эмилю вслед, поэтому не увидела, как ко мне подошли, а ощутила руку на плече и резко обернулась. Андрей что-то говорил, только я не слышала, оглушенная.

Сначала я посмотрела на пальцы на моем плече, а когда он взял мое лицо в ладони – ему в глаза. Чего ему надо?

– Яна, – звук донесся, как издалека. – Не плачь.

Я и не…

Пальцы сжались и я вырвалась. Убрала руку из сумки, напряженный палец болел так сильно, словно по нему ударили молотком. Но как часто бывает после эмоционального пика, меня начинало трясти – ноги стали слабыми.

Я опустила голову, избегая его взгляда. Хватит на меня пялиться!

Удушливой волной меня захлестнул стыд. Ненавижу быть беззащитной, эта уязвимость, как позорное клеймо. Это стыд я едва пережила перед Эмилем. Не заставляйте меня снова.

Стоило о нем вспомнить, как он появился на пороге. Лицо напряженное и дышит ртом – тяжело, словно Эмилю больно. Смотрел он на Андрея. Размышлял, не убрать ли последнего свидетеля.

Надо взять себя в руки. Пока не поздно.

Я набралась смелости и подошла к Эмилю. Запустила руки под пиджак, гладила, пытаясь успокоить. Я бы поцеловала его, но высокого мужчину без его желания не поцелуешь, поэтому начала гладить  губы ладонями.

Пистолет пока был опущен стволом к полу. Успокойся, Эмиль. Не надо.

Грудь под моими ладонями поднималась в бешеном дыхании. Теплый, такой живой – пусть так и будет. Не начинай это.

– Делаем так… – Андрей стоял за спиной, я его не видела. – Трупы я уберу. Варианта у нас два, либо имитируем убийство, либо делаем вид, что гости пропали. Ее здесь вообще не было, понял?

Я мысленно поблагодарила его, что он не стал ворошить тему. Спасибо, Андрей, что промолчал.

– Теперь у нас большие проблемы, – добавил он. – Тебя я не сдам, но… Если отделаемся, это чудо.

Андрей обескуражено вздохнул – он явно не понимал, что теперь делать.

– Яна, поезжай домой. Мы сами разберемся.

Моя рука тряслась на пуговице сорочки Эмиля, за которую я держалась, как за спасательный круг. После долгой и томительной паузы он убрал оружие в кобуру.

– Пойдем, – пробормотала я. – Пойдем отсюда.

– Я тебе позвоню завтра, – сказал Андрей. – Эмиль, отвези ее и возвращайся. Надо решить, что делаем.

Я ничего не ответила. Только не это, не звони мне, Андрей. Я ушла, низко опустив голову, так и не осмелившись взглянуть ему в лицо.

Хоть немного я начала соображать, когда оказалась на парковке. Ночной воздух освежил, несмотря на духоту – здесь хотя бы не воняло кровью.

Я подошла к машине, но не села – прислонилась к бамперу, глядя под ноги. Мысли путались в голове, я не знала, что хуже: что о нашей истории узнали или убийство столичных гостей. Эмиля я не винила. Он не мог поступить иначе.

Он подошел вплотную, я ощутила, как он обнимает меня и приникла к плечу, когда Эмиль наклонился. Рукам на его спине – под пиджаком, было тепло, и вообще объятия получились горячие – не из-за страсти, из-за жары. Мы отстранились друг от друга.

– Откуда он узнал? Ты же сказал, что всех выследил.

– Всеволод рассказал, уверен, – Эмиль смотрел в сторону, и выглядел так, словно кусал изнутри губы. Я и вправду увидела кровь между передними зубами.

Никто не хочет, чтобы о его жене гуляли такие истории. Эмиль – мэр города, на его репутации после этого можно поставить крест.

Я знаю, о чем ты думаешь, но ты не сможешь убить всех. Не сможешь, Эмиль. С этим придется как-то жить.

Он внезапно прижался лбом к моему виску и усмехнулся. Страшно, некрасиво – между зубов скопилась кровь, похожая на красную окантовку. Шершавые щеки под моими ладонями напряглись.

– Что теперь будет? – спросила я. – Скажи, не скрывай. Умоляю.

Эмиль ухмылялся, как безумец и молчал.

– Эмиль, – ласково прошептала я. – Скажи мне.

Словно нехотя, через силу, он перестал улыбаться.

– Ничего хорошего, – признался он. – Если этот урод честно меня не сдаст, проживу немного дольше. Я важных персон убил, Яна. За ними обязательно приедут. Мне не выкрутиться.

Эмиль не выдержал и рассмеялся. Не обращая внимания на спазм в горле, я сглотнула. Я знала, почему он себя так ведет, знала, почему смеется, говоря о скорой смерти.

Потому что это действительно глупо. Столько пережить, уметь держать лицо в любой ситуации – он ведь даже под пытками продолжал увиливать и хитрить. И сорваться теперь, чтобы убить того, кого нельзя убивать.

Но он, правда, не мог поступить иначе. Я его знаю, моего Эмиля. Единственного, кто разбудил во мне чувства.

Глава 10

Не нужно было с ним целоваться. Но я сама дала слабину.

Теперь руки Эмиля жадно мяли спину, под его напором я почти легла на теплый капот джипа. Он вдавил меня в решетку радиатора – пыльную и облепленную насекомыми. Привкус крови во рту на этот раз был его собственный.

Мне хотелось обнять его, пальцами зарыться в волосы, но я оперлась на капот – теперь руки грязные. От эмоций и адреналина у него снесло крышу.

Я надеялась, что Андрей не видит это из окна.

Эмиль отпустил меня, хорошо помяв.

– Садись в машину, – кивнул он, устраиваясь за рулем.

Я попыталась поймать его взгляд, но тщетно – он закрылся. Лицо стало неприветливым, с напряженным ртом, словно ему горько.

Я села на пассажирское сидение. За всю дорогу мы не проронили ни слова: Эмиль следил за дорогой, я рассматривала витрины в боковое окно.

Болезненная грусть выкручивала нутро. Я вспоминала, как мы жили раньше: точно также я смотрела по сторонам и мечтала о свободе. Теперь мне нестерпимо хотелось в прошлое, когда все можно было наладить, просто ни в ком из нас не нашлось великодушия для первого шага. Эмиль прав: все могло сложиться иначе. Он так часто это твердил, но поняла я это сейчас.

Говорят, сожаления отравляют жизнь, как ничто другое. Как они правы, черт возьми.

Эмиль проводил меня до двери. Я думала, расставание будет долгим и сладким – во дворе у Андрея он с таким упоением меня целовал, но Эмиль выглядел сосредоточенным и отстраненным.

Я неловко поправила сумку и загремела ключами. Обними меня. Пожалей меня… У меня совсем не осталось душевных сил.

– Завтра позвоню, – Эмиль холодно поцеловал меня в лоб напоследок и ушел.

Я вздохнула и открыла дверь. Сиюминутная слабость исчезла, оставив чувство одиночества. Оно мне прекрасно знакомо. С ним можно жить.

На кухне я включила свет, бросила сумку на стол и села. Некрасиво, с раздвинутыми коленями, слово была в брюках.

У меня проблемы важнее, чем предаваться отчаянию. Если за убитыми приедут из Москвы, мы все крупно влипли.

Вернее, Эмиль влип.

Я пододвинула к себе забытый на столе ежедневник. Еще сегодня я планировала поговорить с Павлом Павловичем, очертить круг знакомых убитого, а такое чувство, словно сто лет назад.

Андрей и Эмиль спрячут тела, отмоют свой замызганный кабинет и, как всегда, ничего мне не скажут. Вампиры неохотно делятся личным, это закрытое общество, в которое меня до сих пор пускали со скрипом.

Но я могу помочь по-другому: найду убийцу Олега Касьянова, всажу в его пару обойм, а потом предъявлю, как убийцу столичных гостей. Других вариантов нет – остальные еще неправдоподобнее. Андрей неправ: нельзя сделать вид, что они испарились по дороге. В это никто не поверит.

Пора взять себя в руки и заняться делом.

В семь часов утра я стояла на берегу. Вернулась, чтобы осмотреть место при свете дня – вдруг что-то упустила?

Я взобралась на пригорок и огляделась. Жилья не было – только несколько домиков рыбаков у реки, в остальном место дикое. Благодать и тишина.

Другой берег порос низким кустарником, залезающим в самую воду. Течения почти нет, вода застоялась. С одной стороны ее запрудили коряги, с другой река делала петлю – здесь образовалась тихая заводь.

Тело не могло принести течением, его привезли. Но вчера я не подумала об этом – и не только я, но и вампиры Эмиля, и все следы мы безжалостно перепахали своими колесами.

По поверхности воды плавали пятна тины и мелкий мусор, среди которого шныряли водомерки. Я спустилась к воде и почва захлюпала. У линии берега сандалии, надетые по случаю обещанной сорокоградусной жары, утонули в холодном иле.

Я пошла по кромке воды, оставляя глубокие следы, они быстро заполнялись темной водой. Когда я шла обратно, следы уже превратились в едва заметные ямки. Река уничтожала все улики.

Я вышла на траву, где корневая система не давала земле расползтись, и сбросила грязную обувь. Вернулась к «мерседесу» и села за руль, свесив ноги. На заднем сидении у меня где-то валялась бутылка воды.

Почему именно это место? Должна быть причина. Я сосредоточенно отмывала ноги от липкого ила, шевеля пальцами и наблюдая, как с них течет вода.

Или это случайный выбор? Убийца привез его сюда, действуя по наитию?

Искать можно бесконечно и ничего не найти. Все, что хотела, я увидела – пора сворачиваться.

На обратном пути меня застал звонок. Двигалась я по пустой проселочной дороге, так что я взглянула на номер. Боялась, что это Андрей, а говорить с ним я пока не готова. Но звонил Феликс.

Я вспомнила, что обещала заехать, и даже не перезвонила. Вместо чувства вины меня накрыла злость: сейчас пристанет со своей девочкой, когда других проблем по горло!

– Да, – злобно ответила я.

Феликс почувствовал силу эмоций и выдержал осторожную паузу.

– Яна? Ты обещала…

– Помню, что обещала, – огрызнулась я. Раз Эмиль не посвящал его в детали, то и я не стану. – Твоя донорша не нашлась? У меня нет времени, правда, давай потом…

– Разве заниматься охотниками не твоя обязанность?

Сейчас будет учить меня, что делать. Но с другой стороны он прав.

– Я к тебе кого-нибудь пошлю или сама заеду, – снова пообещала я. – Чуть позже, хорошо?

Я отключилась, не дожидаясь ответа – впереди был выезд на трассу.

Вместо того чтобы поехать домой, я свернула по направлению к «работе». Раз уж у меня появился офис, глупо этим не воспользоваться. А встречаться с подчиненными дома – это непрофессионально.

Очевидно, что одна я не справлюсь.

Глава 11

Стас щеголял отличным загаром, по виду натуральным. Некоторые умудряются отдыхать, подумать только.

Я не видела его с зимы, за это время он нарастил на костях немного мышц и обзавелся очками в модной оправе. Фигура осталась тонкой, но теперь он выглядел крепче. Неужели Стас нашел дорогу к тренажерному залу?

Я с улыбкой пожала его ладонь, хотя обычно так мужчин не приветствую.

– Отлично выглядишь, – заметил он.

– Стараюсь.

Держать лицо я научилась у Эмиля. Полезный навык.

Я пригласила Стаса к десяти, и он пришел минута в минуту. Второй опаздывал, но он вампир, а они с людьми не всегда обязательны.

– Спасибо, что согласился встретиться.

– Пустяки, Яна. Прошлая зима меня закалила.

Мы замолчали, обмениваясь безмолвными воспоминаниями, и я подвела итог:

– Тогда к делу.

Я заранее решила, что не скажу всей правды. Стас парень умный, догадается, что на убийцу повесили лишнего. Мне нужен помощник, а не следователь.

Только мы расположились за столом, как пришел Никита – улыбнулся с порога, отчего худое лицо стало немного зловещим, и приспустил на нос темные очки.

– Не опоздал?

– Опоздал, – вздохнула я, заметив, что глаза у него красноватые, как будто он не спал всю ночь. У вампиров такое случается от яркого света.

Лицо у меня было таким мрачным и уставшим, что он убрал улыбку и посерьезнел.

– К столу не приглашаю, – я нашла в ящике салфетку и теперь быстро писала адрес с объяснениями, как проехать. – Сейчас поедешь к одному мужику, расспросишь. Что-то с его доноршей случилось, а разбираться некогда. Потом расскажешь.

Я протянула салфетку и подняла брови. Под моим скептическим взглядом он забрал записку.

– Могла бы по телефону сказать, чтобы я через полгорода не тащился…

– Нужно было на тебя посмотреть, – буркнула я. – Давно не виделись.

Никита со вздохом вышел, а Стас расцвел: раз для побегушек выбрали не его, значит, и статус у него выше. Пусть не обольщается, я просто не хотела пугать его Феликсом. Тем более, вампир вампира лучше поймет.

– В общем, так, – сказала я. – У тебя особое задание. Во-первых, позвони Чернову, он обещал кое-что для меня сделать. А во-вторых, последишь за одной девушкой. Ходишь за ней днем, на ночь с Никитой поменяетесь.

– На что обращать внимание? – заинтересовался он. – Девушка хоть симпатичная?

– Размечтался, – фыркнула я. – В контакт не вступай, просто смотри, чем занимается. Не ходит ли за ней кто, кроме тебя… Я хочу знать, как она себя ведет, когда не знает, что на нее смотрят.

– Вампир или человек? – поинтересовался Стас.

– Вот это я и хочу выяснить.

Я написала адрес Ларисы, объяснила, где она работает и вообще все, что про нее знаю и отослала Стаса. Не то, чтобы я ей не доверяю, но не знаю, чего от нее ждать. Убийца может оказаться в ее близком окружении, быть с ней в сговоре – кто его знает? Все, начиная с опекуна-вампира и заканчивая происхождением Ларисы мне непонятно, а я загадки не люблю.

Наедине я снова начала нервничать – мне так никто не и не позвонил. Сейчас утро – оба, наверное, спят. Я не хотела беспокоить Эмиля после непростой ночи, а Андрей… Я боялась ему звонить. Боялась снова услышать этот участливый тон и лихорадочно гадать – о чем он думает, об этом, обо мне?

Кажется, я начну его избегать.

Сосущая тишина офиса действовала на нервы, и я поехала домой. Безумно хотелось спать, кажется, снова придется переходить на ночной образ жизни…

Но и дома я не могла совладать с собой – бесцельно ходила по квартире, мучаясь желанием позвонить Эмилю. Может, он и не спит: смотрит в потолок своими потухшими глазами и думает обо мне.

Он говорил, что думает. Я – заезженная песня в его мыслях.

В дверь постучали, по привычке я хотела открыть, но на полпути вернулась за оружием. Тихо выглянула в глазок, и сердце учащенно забилось: там стоял Андрей.

Принесло же днем…

Опустив голову, он снова занес руку, чтобы постучать, и я отомкнула замок.

На нем были те же джинсовые шорты, что и вчера и черная футболка, а на носу – темные очки, по виду, армейские. Низ линзы упирался в шрамы, делая их заметнее. Но глаза очки закрывали хорошо – в выборе чувствовался опыт. В левой руке Андрей держал пластиковый стакан, доверху заполненный малиной.

– Вот, – он улыбнулся и протянул мне стакан. – Бабка пристала, купи да купи малину, сынок. Я говорю, какой я тебе сынок… В общем, тебе взял. Решил тебя проведать.

– Привет, – невпопад сказала я и отступила, приглашая войти.

Андрей вздохнул и, не снимая шлепанцев, прошел на кухню. Я заперла дверь и прислонилась к ней, собираясь с мыслями. Он ведь пришел поговорить… Зачем еще?

Первым делом я задернула шторы на кухонном окне, затем вывернула малину в глубокую тарелку. Мыть ягоду можно к нему спиной. Несколько я случайно раздавила, и по кухне поплыл запах малины. Бытовой, простой – отвлекающий от реальности.

Андрей сидел за столом позади, и я не знала, что он делает – наверное, смотрит на меня?

Я повернулась, случайно поймав его взгляд – очки лежали на краю стола. И опустила глаза первой. Надо срочно убрать малину в холодильник. Точно.

– Зачем ты ее мыла, если не будешь есть? – спросил Андрей, когда я распахнула дверцу.

От голоса сердце снова сжалось в груди, заскакало, как сумасшедшее. Вместо того чтобы спрятать малину, я отложила часть на чистую тарелку, добавила сливок и с чайной ложкой села к столу.

Смотрела я на десерт. Отковыривала кусочки, стараясь, чтобы на ложку попадало по ягодке и маленькому кусочку сливок. Красиво, но вкуса я почти не чувствовала.

Он так и пялился на меня. Пялился и молчал.

Андрей перегнулся через стол и положил руку на запястье – как раз той руки, в которой я держала ложку. Пришлось остановиться.

– Кармен, – позвал он.

Почему у него виноватый тон?

– Ты вернулась к Эмилю?

Я положила ложку на край тарелки и взглянула прямо. Так боялась этого момента, а ничего страшного не случилось: взгляд Андрея был серьезным, без неуловимой насмешки. Он больше не улыбался.

Наверняка видел вчера, как мы облизывали друг друга около джипа.

– Нет, - ответила я и ничего не пояснила.

Андрей откинулся на стул и убрал руку. Только теперь я поняла, как он напряжен.

– Мы об этом говорили, помнишь? Тебе не стоит… Я знаю, что у тебя на уме.

– Ничего ты не знаешь! – разозлилась я.

– Кармен… Мы с тобой друзья? – он убрал волосы с моего лица, нежно заправил за ухо. – Эмиль тебе не нужен. Не злись.

Меня вдруг пронзил страх – резкий, будто за шиворот бросили кусок льда. Вчера Эмиль поехал к Андрею и с тех пор я с ним не говорила. Нестерпимо захотелось позвонить прямо сейчас – и плевать, что спит, что разбужу. Мне надо избавиться от страшной догадки.

– Андрей… А что… Что вы делали, пока меня не было? – спросила я.

– Трупы прятали, – он пожал плечами, словно речь шла о чем-то обыденном. – Успокойся, мы сами разберемся.

– Сейчас вернусь, – я ушла в комнату и набрала номер Эмиля.

Давай, ответь, я больше не могу умирать от страха, думая, что Андрей убил тебя.

Десять гудков, двадцать – я готова ждать сколько угодно.

Я нервно ходила по комнате, остановилась у окна и не заметила, что Андрей уже здесь – стоит за спиной. Он обнял меня обеими руками, скрестив их на груди – не грубо, но не вырвешься. Щекой прижался к моей шее и вздохнул.

– Мне очень жаль, Кармен… Очень. Прошу, убери телефон.

Глава 12

Гудки протяжно били в ухо.

Я повернулась, переложила телефон в левую руку и опустила ладонь на кобуру, сохраняя бесстрастное лицо. С неохотой, но Андрей меня отпустил. Он по-доброму щурился – из-за солнца, бьющего в глаза, зрачки сузились в точку.

И что ты с ним сделал?

– Кармен, ты злишься, знаю, – Андрей не заметил моих телодвижений. – Я очень жалею, что тебе наговорил. Согласен, сам все испортил.

Я нахмурилась – о чем он?

– Когда я сказал, что вампиры выбирают своих… – он боролся с каждым словом, словно признания трудно ему даются. – Я не себя имел в виду. Я не хотел, чтобы ты вернулась к Эмилю. Было видно, что ты по нему сохнешь.

– Я по нему не сохла! – из упрямства возразила я.

– Ты помнишь, что я еще сказал? Что могу выбирать по любви, кого захочу…

Не знаю, какой по счету этот был гудок, но Эмиль ответил. Сонным, но вполне живым голосом.

– Яна? Что случилось?

Я облегченно выдохнула. Обрадованная, я пропустила слова Андрея – на душе стало так легко, что даже голова закружилась.

– Все нормально, просто хотела тебя услышать. Извини, что разбудила. Спи.

Я отключила телефон и улыбнулась. Андрей смотрел на меня с досадной насмешкой.

– Ты решила, что я его убил? Кому он нужен?.. Кармен, ты слышала, что я сказал?

– Слышала, – буркнула я. – Все, что надо было услышать, я слышала. Давай останемся друзьями. Мы хорошие друзья, и так будет лучше…

Андрей разочарованно усмехнулся.

– Конечно, останемся, Кармен. Только друзья не слизывают кровь друг у друга с губ. Даже очень хорошие.

Я покрылась мурашками при одном воспоминании и отвернулась к окну. Там, внизу, под жарким солнцем вяли в клумбах цветы.

– Эмиль тебе не пара, – зачем-то Андрей отвел волосы с шеи и перебросил их вперед. Пальцы неприятно коснулись шрама. – Он тебя укусил.

– Ты тоже, – возразила я.

– Не так.

Андрей перебирал волосы на затылке, а я с сожалением вспоминала времена, когда он не сидел на крови, и я думала, что он такой же, как люди. Простой приятный парень. Хороший друг.

Но в тихом омуте черти водятся. Если бы я знала, сколько всего скрывается под его амплуа своего в доску парня… Маски носят все вампиры, не только Эмиль.

– Понимаю, Кармен, – он словно читал мои мысли. – Я немного не тот, каким ты меня представляла, но в наших отношениях это ничего не меняет. Давай сделаем так, если хочешь. Поиграем в тех, какими были раньше.

Поиграем? То есть, сделаем вид, что никто не расстроен, и мы не разочарованы друг в друге? А что, неплохая идея. Так проще.

– Ничего ведь в самом деле не изменилось, – добавил он. – Не считая шрамов.

– Давай, – согласилась я.

– Эмиль тебе не пара, – повторил он, лаская то самое плечо.

Андрей не дурак, может сложить два и два: отметины от любовного укуса, поцелуй, и на встречу мы приехали вместе с Эмилем. Он уже все понял.

Я хотела сказать: это не твое дело. Но лучше не начинать: самцы вампиров агрессивны, а разборки между ними мне ни к чему.

– Мы не встречаемся, – призналась я. – Просто сходили вместе в клуб…

Он знает, что нас с Эмилем многое связывает, знает, что третий лишний – и все равно не уходит. И от соперника Андрею избавиться просто: сдать Эмиля за убийства… Только он знает, чью сторону я поддержу. Нет, он никогда этого не сделает. Андрею придется его прикрыть.

– Сходили и ладно. Давай мы тоже сходим.

– Может быть, – ответила я. – Если честно расскажешь, что вас связывало с Касьяновым.

– Пойдем на кухню, здесь слишком ярко.

Мы вернулись за стол, и я снова пододвинула к себе малину со сливками, только в этот раз я не была такой растерянной и уязвимой.

Ничего интересного Андрей не сказал. Когда-то давно они вместе работали на старого мэра – молодой был, глупый, как он объяснил. Мелкие поручения, иногда разборки. Андрей говорил не уклончиво, но обтекаемо, словно это было давно и потеряло значение. А потом, мол, пути с Касьяновым разошлись.

Что-то такое я и предполагала.

Больше меня заинтересовал старый мэр, как он выразился.

– Погоди, ты говоришь о том мэре, что был до тебя?

– Да, – спокойно кивнул он. – Которого я убил. Это давно было, Кармен. К убийству это отношения не имеет. Тех фигур давно нет в живых…

– Когда это было? – уточнила я.

– Вампиры живут недолго, – невпопад ответил он. – В том смысле, что их часто убивают. Решила вернуться к делу?

– И не прекращала, – я призналась. – Я хочу свалить все на него.

– Интересная идея, – хмыкнул Андрей. – Не уверен, что выгорит. Впрочем, вариант. Кармен, мы сами разберемся… А ты, правда, займись убийцей Касьянова.

Он так честно смотрел в глаза, что я заподозрила подвох. Хотя, что тут думать? Это повод пристроить меня к занятию и вывести из более серьезной игры.

– Пока ими никто не интересовался, – сказал Андрей. – Надеюсь, так все и останется. Позвоню в столицу и скажу, что их посланники пропали с радара… Может, вообще уехали. Пусть ищут.

Если повезет, Андрею и вовсе удастся отвести от нас подозрения.

– Я соскучился, Кармен, – он улыбнулся. – Давай сходим куда-нибудь? В клуб звать не стану, там Эмиль зависает. Может, по городу погуляем?

– Зависает? – нахмурилась я.

– Говорят, часто его там видят. Почти каждую ночь.

Мне безумно хотелось расспросить, что он знает, но это так похоже на ревность. Я и ревную – нет, я подозревала, что последние месяцы Эмиль не в монастыре провел, но…

Спрошу у него сама.

– Мне надо поспать, – вздохнула я. – Как раз собиралась, когда ты пришел.

– Без проблем, сейчас уйду. Вот согласишься, и уйду. Или ты все-таки с Эмилем?

Андрей выглядел предельно искренним, хотя иначе, чем уловкой это не назовешь.

– Давай погуляем, – согласилась я.

– Тогда до вечера… Вернее, до ночи. Я до полуночи занят.

Я проводила Андрея, скованно улыбнувшись на прощание, и легла спать, хотя яркий солнечный полдень к этому не располагал. Но есть профессии, при которых учишься спать при любой возможности. Кто бы подумал, что городская охотница из их числа.

Звонок разбудил меня после одиннадцати вечера. Я выпуталась из-под одеяла – кондиционер пахал на полную, и не глядя схватила телефон.

– Да?

– Яна? – Эмиль хрипло дышал в трубку, словно его что-то злило. – У нас еще один труп. Приезжай.

Глава 13

Тело было смято и отброшено в кусты, словно ничего не весило.

Переломанное, оно лежало среди веток, вызывая приступы тошноты.

На этот раз труп обнаружили дальше от реки, хотя ее было видно, если взобраться повыше – она серебрилась вдали. Пока я добиралась, вспоминала звонок Феликса о пропавшей девушке, а если один из пропавших в один день обнаружен мертвым – понятно, что и следующий из того же списка. Я ожидала увидеть молодую охотницу.

Но я ошиблась – в кустарнике лежал мужчина. Я включила фонарик, светом ощупывая тело. Дорогая одежда, сейчас грязная и залитая кровью, нелепо смотрелась среди бурелома и бытовых отходов. Стоимость я оценила по видимым остаткам и обуви. Если у вас ботинки за внушительную сумму, вряд ли остальной наряд окажется с помойки.

Убитый был вампиром и занимал не последнее место в городе.

А это сулило колоссальные проблемы.

Вампиров не убивают просто так. Во-первых, это непросто – нужно знать, как это сделать, во-вторых, они твари не только сильные, но и осторожные.

Я обошла утоптанную полянку и остановилась у дерева, пытаясь представить, что произошло. Похоже, в кусты его зашвырнули. Насколько сокрушительной должна быть сила, чтобы так его переломать? Ни с чем подобным я раньше не встречалась.

В этот раз я была умнее и оставила машину на проселочной дороге. Ни следов шин, ни колеи – да и не проедешь по такому бурелому. Как и в первом случае убивали не здесь. Тащили волоком?

Кроме меня здесь был начальник безопасности и двое незнакомых вампиров. Эмиль еще не приехал. Присутствующие выглядели испуганными. Начальнику безопасности мэра не полагается таким быть, но мужик серьезно побледнел. Он безуспешно пытался совладать с собой, но во взгляд то и дело прорывалась паника – словно он вот-вот заорет. При любом раскладе Эмиль спустит с него семь шкур, но все-таки это перебор.

Я вернулась к телу, и еще раз осмотрела немолодое лицо в кровоподтеках. Рубашка залита кровью, собственно тут и смотреть нечего – пытки, как и в прошлом случае. Смерть от выстрелов в голову.

– Установили, кто это? – спросила я.

Начальник безопасности непонимающе уставился на меня. Вопрос до него дошел со второго раза.

– Да-а… – странно протянул он, словно неуверенный в голосе. – Известное лицо в городе. Занимался строительством…

– Вот как? – нахмурилась я.

С телом я закончила, но нужно дождаться Эмиля. Я отошла в сторону и присела на поваленный ствол дерева. Вампиры вели себя странно: блуждали по поляне, словно не могли найти себе места и переглядывались. Иногда так обмениваются страхами, пытаются найти успокоение в других. Занятно.

Больше всего меня интересовал начальник безопасности. Чего он так разволновался? Но чтобы поговорить с ним, мне нужен Эмиль. В его присутствии они сразу робеют.

Касьянов тоже занимался строительством – совпадение мелкое, но не для вампиров. Их в городе около четырехсот, если они заняты в одной области – можно дать гарантию, что пересекались.

Ждать пришлось недолго. Интуитивно я ждала машину, забыв, что мы в глуши, поэтому, когда Эмиль вышел из-за деревьев, хорошо видный в светлом костюме, это стало неожиданностью. Сегодня на нем была черная рубашка, неплохой выбор, если придется снять пиджак – кобура с ней сольется цветом. Я решила взять прием на вооружение.

Первым делом он взглянул на труп, затем пошел ко мне, и я поднялась навстречу.

Привет, Эмиль. Я за тебя беспокоилась.

Выглядел он неплохо, сдержанно улыбнулся, но с таким видом, словно у нас не было проблем.

– Что-нибудь узнала? – тихо спросил он, придержав меня за руку. В этом жесте было всё: нежность, тайна, приветствие.

– То же самое, – я пожала плечами. – Пытки, избиение, шесть огнестрельных. Подскажи, почему твой подчиненный так нервничает?

Я показала глазами на вампира и Эмиль обернулся.

– Николай, подойди.

Наконец узнала, как его зовут. Тот приблизился, глядя под ноги, как провинившаяся собака.

– У моей жены к тебе вопросы.

– Городской охотницы, – поправила я. – Вы знали убитого? Я имею в виду, лично.

Тот отрицательно покачал головой. Молчит, как дрессированный.

– Объясните, почему вы так переживаете?

– Объясни, Николай, – добавил Эмиль, так на него глядя, словно Николай сдавал экзамен.

Тот поправил пиджак, неосознанно заправил рубашку в брюки. Сравнение с экзаменом стало более явным.

– Все в порядке, – сипло сказал тот и откашлялся. – В городе такого не случалось, я беспокоюсь за жителей.

– Вампиров, – поправила я, и начальник безопасности с готовностью кивнул.

Николай открыто, но немного нервно смотрел мне в глаза, ожидая, что я поверю. И Эмиль не возражал этому наглому вранью.

Опять от меня что-то скрывают.

Но если они подготовились заранее, я их не расколю. Вампиров колоть бесполезно.

– А остальные почему дергаются? Тоже за жителей беспокоятся?

– Конечно…

– Мы все беспокоимся, Яна, – перебил Эмиль, подав тому знак заткнуться. – Случай беспрецедентный. Что об этом скажешь?

Я еще раз огляделась, словно рассчитывала найти ответ в окружающем пространстве. Редкий лес, казавшийся в темноте темным массивом, окружал поляну со всех сторон – только выход к реке был открытым.

– Я думаю, убийца мог быть на лодке или катере, – сказала я. – Не на руках же его сюда принесли, – я кивнула на труп. – Как его звали, кто-нибудь знает? Я попробую установить связь с Касьяновым.

– С чего ты взяла, что она есть? – прищурился Эмиль.

– Ты сам сказал, что случай беспрецедентный. Два вампира за три дня, это не просто так. И оба заняты в строительстве. Может, что-то с бизнесом связано, Эмиль?

Тот задумчиво хмыкнул, но покачал головой.

– Звали его Виктор Коломийцев, у него крупная строительная фирма, половина строек в городе его. Дела шли хорошо, – признал Эмиль.

Как я сразу не подумала? Если у вампира хороший бизнес – Эмиль знает об этом все. Разумеется, он знал убитого и о его делах тоже.

Касьянов для него слишком мелкая сошка, но это уже птица посерьезнее.

– Я его прикрывал, – сказал Эмиль. – Он мне выплачивал процент с доходов, я его не трогал и другим не давал. Прямых врагов у него не было среди вампиров, гарантирую.

– Это может быть направлено против тебя? Как акция устрашения, например?

Я чуть сама не рассмеялась: пугать Эмиля – плохая идея.

– Нет, – он тоже усмехнулся, но улыбка исчезла быстро. – Я не думаю, что убийство связано с бизнесом или со мной.

А с чем оно тогда связано, черт побери? Я совсем растерялась – у меня не было версий.

– Сосредоточься на деталях, – посоветовал он. – Я хочу, чтобы ты выследила того, кто это сделал. Не думай о мотивах, просто возьми след.

Ему легко говорить, но я не розыскная овчарка, чтобы сунуть мне под нос халат жертвы, и я бы привела к убийце. Мне нужны зацепки.

Я снова взглянула на труп. Сейчас не так уж и поздно – пытали его днем и с наступлением темноты избавились от тела. Может быть, потому что в темноте удобнее вывезти труп, а может потому, что убийца – кровозависимый вампир.

Позвонили мне около одиннадцати вечера… Но если убили его сегодня, а с наступлением темноты избавились от тела, когда труп успели найти в этой дыре?

– А кто вообще обнаружил тело? – спросила я.

– Хороший вопрос, Яна, – Эмиль внезапно улыбнулся, сладко и нежно, словно делал подарок. – Нам позвонили и сказали, где искать. Звонили с его же телефона.

– Сам убийца позвонил? – напряглась я. – Голос мужской?

– Мужской, – подтвердил Эмиль.

– Я не поняла, а откуда он знает твой номер?

– Он не мне звонил, Яна. Другому вампиру, а тот связался с Николаем.

– Бред какой-то, – заключила я. – Кто это был? Я хочу с ним поговорить.

– Ты его не знаешь. Зовут его Глеб Ратников и…

– Постой, как? – я нахмурилась. Имя редкое, но где-то я его слышала.

Я лихорадочно копалась в памяти, пока не вспомнила: это имя стояло на одном из проектов Касьянова, которые мне показала дочь. Уже третий фигурант, связанный со строительством. Разве бывают такие совпадения?

– Значит так, – сказала я. – Этого Глеба на допрос. Они все связаны, надо разобраться как. Знаешь, что говорит статистика? Кто о трупе сообщил, тот и грохнул. Давай его потрясем.

– Нет проблем, – Эмиль сунул руки в карманы и велел Николаю. – Найдите его и привезите ко мне. Без объяснений. Не думаю, что убил он, Яна, но тебе я доверяю. Если чуешь связь, ищи.

– А как нашли Касьянова? – спросила я. – Там тоже глушь, а труп был свежий. Тоже звонок?

– К сожалению, – грубовато ответил Эмиль, мне не понравилось выражение лица – он как будто закрылся.

– Эмиль, – надавила я, испугавшись, что он не ответит. – Кто сообщил о Касьянове?

– Вот он, – Эмиль кивнул на труп так раздраженно, словно тот был виноват во всех бедах.

– А почему ты раньше об этом не сказал? – разозлилась я. – Когда я Касьянова осматривала?

– Потому что… – он осекся и начал с большей силой в голосе. – Потому что ты меня с ума сводишь! Я забыл, Яна! Упустил из виду.

– Если будешь скрывать факты, я не справлюсь, – серьезно сказала я. – Понимаю, у вас вампиров так устроено, вы чужих не посвящаете. Но я вижу, ты что-то скрываешь. Скажи что, Эмиль.

– Я ничего не скрываю.

Мы смотрели друг другу в глаза: я отвернулась первой.

Надеюсь, он все-таки не лжет. Иначе, зачем он меня привлек?

Глава 14

Мы с Эмилем возвращались через темный лес к нашим машинам.

Я почти ничего не видела и держала его за руку – он в темноте ориентировался лучше. Я могла бы включить фонарик, но он попросил не портить ему ночное зрение.

Теплая ладонь приятно сжимала мне пальцы, под ногами хрустели веточки, пахло летним лесом и немного прелой листвой.

Интересно, зачем убийца сообщает о трупах? И чего так испугался Николай?

Вряд ли Эмиль знает ответы на эти вопросы, но что-то знает точно – так почему я должна блуждать в неизвестности?

– Почему ты мне ничего не говоришь?

Он долго молчал и перебирал пальцами, но не нервно, а так, словно я ему дорога. Странное ощущение. Стоило раз оказаться с ним в постели, и все стремительно изменилось.

– Не хочу, чтобы ты глубоко вникала, – ответил он. – Это не важно. Просто высказывай свои соображения, дальше я сам.

Как всегда. Нет, он совсем не изменился.

– Мне сказали, тебя видели в клубе, – я хотела сказать это нейтрально, но тон получился убитым.

– Ну и что.

Ты был там не один? Что ты там делал, Эмиль, пока я решала, хочу ли с тобой быть?

Открыто ревновать его стыдно. Стыдно признаваться, чего я боюсь.

Интересно, кто она. Увлечение на пару ночей, девушка без проблем, с которой не скучно, как со мной? Которая не убегает, не огрызается, не имеет ему мозги. Вампирша или нет? Он признавался, его тянет к обычным женщинам, и я верила: из всех любовниц в списке лидировали именно они. Вампирши там экзотические гости. Запал же он на меня, в конце концов.

– У меня сейчас никого нет, – вдруг сказал он. – В клуб я хожу отвлечься. Когда я дома один, в голову лезут плохие мысли.

– Плохие мысли? – переспросила я.

Я хотела продолжить, но неожиданно мы вышли на проселочную дорогу и Эмиль отпустил мою руку. Наверное, ему не понравился вопрос. Он мог не отвечать: некоторые воспоминания способны отравлять, я понимаю.

Я пожалела, что спросила о клубе. У каждого свой способ жить дальше. У Эмиля вот такой.

Он проводил меня до машины, и мы остановились. В темноте лица почти не видно, зато я снова почувствовала его руку – он взял мою ладонь. Мы прощались, как в аэропорту, хотя сейчас поедем к нему и расстанемся максимум на час.

– Не забивай голову ерундой, – посоветовал он. – Я о клубе.

Я сдержанно улыбнулась и села за руль. Не знаю, изменяет он мне или нет. И можно ли говорить об измене, если мы не вместе?

Новый дом Эмиля оказался в том же поселке, где жил Феликс – элитные особняки располагались в глубине, отделенные друг от друга лесопарковой зоной. Хороший выбор: людно, дорого, безопасно.

Высокий забор из бежевого кирпича скрывал двор, и это я тоже оценила: не то, что у Андрея, все насквозь видно. Ворота ждали меня, гостеприимно распахнутые, я загнала машину и поставила ее под навес рядом с джипом.

Эмиль дожидался меня у водительской дверцы. Когда я заглушила двигатель, на нас навалилась тишина, через какое-то время тихо запели цикады.

Дом прятался в глубине двора – темная громадина из основного крыла и двух пристроек. Такой же большой, как предыдущий. Я заподозрила, что купить меньше, чем у Андрея, ему не позволила гордость. Архитектура современная: с эркерами и огромными окнами, в которых не горел свет. Я бы спросила, зачем вампиру такие окна, но Эмиль дом купил, а не построил. К тому же, трудно объяснить окружающим, почему в вашем проекте нет окон.

Двор красивый, но видно, что необжитый: газон с чахлой травой и мощеными тропинками. Часть двора перепахана, рядом с навесом громоздились штабели гранитной плитки, укрытые полиэтиленом. Эмиль решал проблемы с газоном по-своему: нет травы, не грязи, нет проблем. А грязь он не любит. Я поняла, что с рассветом работа продолжится, и скоро все ляжет под плитку.

И все равно мне нравилось: этот дом был просто домом, нежилой, но без темной ауры. Он не пропитался кровью от крыши до подвала. Впрочем, рано или поздно это с ним случится.

– Нравится? – спросил Эмиль.

– Ничего, – пожала я плечами.

Мы направились к шикарному крыльцу – ступени тоже были из красно-коричневого гранита, дорогого даже на вид. Эмиль открыл двери и я вошла в просторный вестибюль. От дома пахло свежей стройкой – ах, этот запах новой жизни…

Мебели не было совсем: в пустом холле шаги раздавались, будто в подземном гроте. С перил лестницы на второй этаж еще не сняли защитную пленку. Очень тихо. Неужели мы одни в доме? Раньше у Эмиля было битком охраны.

– Хочешь чего-нибудь выпить?

– Можно, – согласилась я. – Лучше кофе.

Он отвел меня на кухню по длинному темному коридору, включил свет – здесь хотя бы мебель была. Встроенная техника и все остальное, скорее всего, еще с тех времен, когда дом пошел на продажу.

Я открыла ближайший шкаф, затем следующий – ни посуды, ни еды. Вообще пусто.

– Ты давно здесь живешь?

– Около месяца. Заказать тебе что-нибудь?

Я покачала головой, а потом спохватилась.

– Не стоит, – упаковку молотого кофе я уже нашла, турку увидела, а большего и не надо. На мгновение мысль о еде показалась привлекательной, но затем я вспомнила переломанное тело в кустах, и решила ограничиться кофе.

Но Эмиль уже набирал номер.

– Тогда рыбу, – мясо я бы есть не смогла.

Я наполнила турку водой и поставила на плиту. Не знаю, из чего мы будем это пить – чашек я тоже не обнаружила. Эмиль снял пиджак, и я на мгновение обернулась: телефон лежал на столе, пиджак он повесил на спинку стула и расстегнул манжеты рукавов, слегка их закатал. Я поняла, что ему хочется раздеться, отдохнуть, но нас ждали дела. Кобуру оставил, только поправил ремни, выправив из-под них смятую рубашку.

Ему идет черный. Делает лицо ярче, из-за светлых волос он вечно теряется в своих бежевых костюмах. Наверное, ему нравится бежевый цвет, а не только красный.

Как много я о нем не знаю. За пару дней толком не познакомишься, а потом мы не хотели узнавать друг друга. Я могу сказать, какой кофе он пьет, что любит в сексе, знаю его кошмары. Больше ничего.

Кофе чуть не убежал, но я успела переставить турку. Эмиль открыл соседний шкаф, по очереди поставил две чашки рядом, задевая меня черным рукавом. Я ждала, обернув ручку турки кухонным полотенцем. Он так близко, что я ощущала незнакомую отдушку его геля для душа.

Я перелила кофе, себе добавила сахар. Было приятно вместе пить кофе в тишине, ни о чем не думать – ни о деле, ни о прошлом. Эмиль выглядел вымотанным, он слабо улыбнулся, заметив, что я смотрю и хотел что-то сказать, но его перебил дверной звонок.

– Заказ привезли, – он поставил кофе на стол и пошел открывать.

Вернулся он с фирменным пакетом «Фантома».

– Извини, вилку предложить не могу, – по очереди он поставил на стол несколько коробок.

Я проверила одну: куски обжаренной на гриле рыбы и овощи. Во второй был густой суп с сильным грибным запахом. Сверху плавал зажаренный шампиньон. Мне придется есть это чайной ложкой?

Я не стала злиться на отсутствие посуды. Он недавно переехал, к тому же, Эмиль не из тех мужчин, которые будут готовить или убирать. У него два способа следить за домом: заставить меня или кому-то заплатить.

Я начала с супа, а Эмиль отошел к окну, глядя на свой необжитый двор.

– Выходи за меня. Ты уже соглашалась.

Я чуть не подавилась шампиньоном.

– Тебя не убьют, – пробормотала я. – Перестань.

Он стоял ко мне спиной – я не видела лица. Нашел мое слабое место и давит на него… Сколько можно. О чем ты думаешь, Эмиль? О нас? О своем туманном будущем? О своей смерти? О том, как тебя унизили?

Эмиль пытался похоронить нашу историю, но о ней знают. При одной мысли об этом становилось больно. Наверное, и ему тоже. Мне хотелось поговорить, как-то успокоиться – но я не решалась. Что не сказано вслух, того и нет. А если скажу – наша общая боль станет острее. Все, чего я добьюсь.

– Скоро привезут свидетеля? – спросила я, пытаясь настроиться на рабочий лад.

– Он давно здесь, в подвале. Доешь и пойдем.

Замечательно… Я жду, а он, оказывается, просто тянет время. Ну ладно, хотя бы удалось поесть.

Но Эмиль прав: я уже соглашалась, только передумала. Я могу жить в этом доме, если захочу, и каждый день просыпаться с ним в одной постели. Нам было хорошо вместе. И не когда-то давно, а три месяца назад, в гостинице.

Но это значит выбросить последний год на помойку, признать его правоту – сдаться. Сказать: я тебе все прощаю, продолжай в том же духе.

Он ради меня пошел на жертвы, единственный, кто сделал для меня хоть что-то. И в то же время, когда я вспоминала пощечину, которую он отвесил в первый скандал, хотелось его удавить.

Внутренние весы колебались, не в силах перевесить ни в одну из сторон.

Ни да, ни нет. Подвешенное состояние. Равновесие.

А разве равновесие – это не то, к чему все стремятся?

Глава 15

Вампир спокойно рассматривал меня, приподняв брови, отчего лицо казалось надменным.

Глебу было за пятьдесят, толстоват, но ухоженный. От него разило деньгами и безбедной жизнью, но как-то по-человечески. Обычный богатый дядька, уверенный в удаче и в окружающем мире, обязанном плясать под его дудку.

Его привезли из спортзала или вроде того: на нем была футболка-поло, тренировочные штаны и кеды. Может быть, из бассейна – волосы влажные, а душ он вряд ли успел принять.

Когда псы мэра тащат вас на срочную встречу, вы вообще ничего не успеете.

На убийцу не похож, но я не торопилась с выводами.

– Чем занимаетесь? – осведомилась я.

Прежде чем я вошла в подвальную комнату, выполнявшую роль допросной, Эмиль рассказал об этом парне все. Я сделала в телефоне пометки и сейчас одним глазом поглядывала на экран, сравнивая показания. Я и не думала, что он будет врать или недоговаривать. Я работаю на мэра, а с ним лучше быть откровенным.

Пока все совпадало. Ратников занимался строительством – жилые дома, офисные здания, как минимум три из его строек я знала. Видела рекламу.

– Вы были знакомы с Коломийцевым?

Тот скривился – не сильно, но недовольное лицо сказало всё. Тем не менее, голос остался доброжелательным.

– Не лично. Близко не сталкивались.

– Ага, – я насторожилась, Эмиль говорил, что они конкуренты и ненавидят друг друга. – Можете рассказать, что вы делали последние сутки?

Он закатил глаза к потолку и начал выдавать по пунктам. Я записывала: полдня в офисе, экспертиза, встреча с мэром – тут я хмыкнула, и Глеб пояснил, речь идет о реальном градоправителе.

Похоже, не врет – говорит уверенно. А встреча с мэром – это стопроцентное алиби. Я ощутила легкую досаду.

Он идеально бы подошел на роль убийцы – есть мотив, финансовый, раз уж они соперники в бизнесе, но вампиры стараются не смешивать ночную и обычную жизнь, которую ведут под видом людей. А этот Глеб походил на человека. К тому же, жертву прикрывал Эмиль – пойти против него, это пойти против Эмиля. Глеб это никак не потянет.

– Что скажете про Олега Касьянова, – спросила я. – С ним были знакомы?

На мгновение вампир задумался, но затем уверенно кивнул.

– Несколько проектов для меня делал. Хороший проектировщик, никаких нареканий. Жаль, что так вышло…

– Уже знаете, что он погиб?

– Слышал.

– Мне сказали, убийца позвонил вам. Есть идеи, почему?

– Убийца? – Глеб наклонился вперед и надменность смыло с лица, словно я окатила его водой. – Это был убийца? Я подумать не мог… Это не очевидец?

Я холодно смотрела на него. Слишком человечные вампиры часто реагируют, как люди – они отвыкают от вампирского мира, где кровищи и насилия всем по колено. А я наоборот, так к этому привыкла, что бурная реакция раздражала. Да, убийца, черт возьми! Смотри не закричи от страха!

– Что он сказал? Попытайтесь вспомнить.

Со слов Эмиля я уже знала, что случилось это около десяти вечера, теперь меня интересовали точные формулировки.

– Я помню, – подтвердил Глеб. – Он сказал: передай всем своим, труп на берегу. Дальше описал место.

– Так и сказал, передай всем своим?

Он кивнул и я резко встала. Мне он больше не нужен, дальше им пусть занимаются другие.

Передай всем своим… Обезличенное послание – всем, это вампирам? До этого я считала, что убийца сам вампир, но почему он себя им противопоставил? Либо приезжий, и в городе все для него чужаки, либо никакой он не вампир.

Я бы поняла, скажи он – передай мэру, или что-то в этом духе. Но передай всем своим – это очень странные слова.

Я нашла Эмиля в гостиной на первом этаже и предложила выйти на крыльцо. Мне хотелось подышать ночным воздухом, сейчас хоть немного прохладно. Прохладно – это по сравнению с дневным пеклом. И как вампиры выносят местную жару?

– С первой жертвой связан, со второй нет, – с ходу начала я, облокотившись на гранитную ограду крыльца. Я смотрела мимо Эмиля на темную лесополосу впереди, рядом с домом приятно пахло лесом. – Проверьте алиби.

– Я уже сказал.

Ладонь легла на перила рядом. Мы почти касались пальцами, и мне нестерпимо хотелось взять его за руку.

– На первый взгляд похоже, убийство по работе, но дело в чем-то другом, – я закусила губу, меня что-то грызло, и я не понимала, откуда взялась эта заноза. – Вот чую, что в другом.

– Ты меня не поняла? – негромко спросил Эмиль. – Найди след, не думай о мотивах. Выследи.

– Мне нужен мотив, – возразила я.

– Мне плевать, какой у него мотив! – зарычал Эмиль. – Скажи где он, это все, что нужно!

Я вздохнула – он неисправим. То ли не понимает, что мотив ведет к убийце, то ли знает что-то.

– Вот что меня смущает, – я проглотила обиду на рычание, хочу конструктивный диалог, а не скандал. – Я поняла, что не так… Кажется, что убийство связано с бизнесом, потому что область деятельности у убитых одна. Но дело в том, что Касьянов иных контактов с вампирами кроме рабочих не имел.

– И что? – заинтересовался Эмиль.

Я выпрямилась, но еще смотрела вдаль.

– Должна быть причина, почему он избегал своих. Эмиль, это могло быть из-за того, что его приемная дочь человек?

– Легко.

– Если вампиры так не любят людей, чего он вообще с ней возился, – буркнула я. – Чужая дочь…

– Уверена, что чужая? – Эмиль насмешливо взглянул мне в глаза. – Может, полукровка, если мать прижила от него ребенка. Логично, что он забрал дочь после гибели семьи. Вампиры заботятся о потомстве.

– Она не знает, кто она. Он даже кровь ей не давал. А смысл скрывать, если это правда?

– Детям кровь не дают, – пояснил Эмиль. – Им надо научиться вживаться в общество, мы ведь живем среди людей.

– Интересно… Попробуй разузнать про ее настоящую семью, – предложила я.

– А что это даст?

– Не знаю… Да, ты прав, – вздохнула я. – На убийцу это не выведет, какая разница, полукровка она или нет. И почему вы такие снобы?

– Не я. Мне все равно, – Эмиль сунул руки в карманы, рассматривая пол, словно что-то потерял.

Чего он уставился себе под ноги? Свет фонаря падал на Эмиля сбоку, делая его чужим и незнакомым, стало видно слегка отросшую щетину на щеке. Я не понимала выражения лица, пока он не продолжил.

– Меня из-за тебя не принимали. Мало, что человеческая женщина… Еще бы узнали, что охотница.

– Не напоминай, – я отвела глаза.

– У меня было много проблем из-за тебя. Я был нерукопожатным. Были те, кто отказывались вести со мной дела.

Я подозревала что-то подобное, но прямо он сказал об этом впервые. Пока мы были женаты, Эмиль запрещал вообще упоминать, что я охотница. Некоторые, конечно, знали – но только верхушка.

– Это давно в прошлом, – пробормотала я.

– Я просто ответил на твой вопрос. Я ни в чем тебя не обвиняю.

Я тяжело вздохнула. С вампирами слишком сложно – столько условностей, презрения – из-за чего? Теперь-то никто не рискнет нами пренебрегать – Эмиля уже трудно втоптать в грязь. Но неуловимый флер беззвучных насмешек преследовал меня до сих пор.

Хотелось сменить тему: мы незаметно возвращались в общие воспоминания, а там не только издевательства окружающих. Там его агрессия и сейчас нас обоим станет неловко… Мне уже стало. Я горько сглотнула и закрыла глаза: какого черта я стою здесь, дышу этим вкусным воздухом и хочу взять его за руку, если…

Он взял меня за руку первым. Шагнул ко мне, без прелюдии, без перехода – я не успела открыть глаз, как он меня поцеловал, то ли пытаясь сгладить эту неловкость, то ли сам бежал от воспоминаний.

Между нами слишком много сожалений. Я перевела дух и отстранилась.

– Останься у меня.

– Не могу, – я искала предлог отказаться, и, наверное, больше для себя, чем для него. – Мне пора домой.

– Яна, сколько можно? Что меняет одна неделя? Оставайся.

Я бы осталась, Эмиль. Вот только… Я еще не уверена. И мне еще страшно. Я еще не знаю.

– Мы договорились, – напомнила я. – Сейчас я уезжаю домой, прости.

Он вздохнул, и лицо зачерствело. Пальцы на моей ладони стали жестче.

– Ты взрослая женщина, Яна. Думаешь, я буду ждать тебя всю жизнь?

– Не хочешь, не жди, – огрызнулась я и убрала руку с перил. – Я не заставляю.

У Эмиля все просто. Он хочет, чтобы за три месяца я переварила три непростых года. Улыбалась ему, делала, что он хочет, и не напоминала о прошлом. Но так не бывает, оно внутри – и это навсегда.

Я сбежала с крыльца, на ходу нащупывая в кармане ключи от «мерседеса». Обернулась: Эмиль остался на месте, провожая меня взглядом.

Я старалась не показать вида, но сердце екнуло от его слов. А если он и вправду меня не дождется? Со мной слишком сложно, мои сомнения способны проесть дыру, как кислота, во мне самой.

А мужчины не любят проблемных женщин.

Глава 16

«Ты думаешь, я буду ждать тебя всю жизнь?»

От этих слов ныло сердце. Я возвращалась в город по пустой дороге, свет фар уверенно бил вперед, но лобовое стекло расплывалось из-за стоящих в глазах слез.

«Ты думаешь, я буду ждать тебя всю жизнь?»

Нет, не думаю. Да, хочу этого. Столкновение с реальностью так быстро сбивает самоуверенность.

Он не будет ждать, он устанет, охладеет, отдалиться, и забудет меня. Между нами все умрет снова, и мы будем сдержанно улыбаться друг другу во время редких встреч – как прошлой зимой. Иногда будем думать друг о друге, а потом погрузимся в повседневные дела.

Но я хотела, чтобы он ждал – сколько потребуется. В этой иллюзии легче, чем жить на грешной земле и знать, чем все закончится. Я хочу к тебе, Эмиль. В безоблачную реальность, которой не существует. Обида во мне мешалась со злостью.

Пытаясь отвлечься, я опустила стекла. Люблю ночной запах пригорода – поля, травы и летней пыли. В воздухе чувствовалась гроза, у темного горизонта рокотал гром, навевая тревогу. Может, станет прохладнее?..

На Ворошиловском, несмотря на поздний час, я неожиданно попала в пробку – где-то впереди авария. Но мучиться от выхлопных газов пришлось недолго: скоро я добралась до перекрестка и свернула во двор. Мысли у меня были мрачные.

Я бросила машину возле подъезда и пошла к двери. Слева раздался шорох, и я остановилась. Терпеть не могу шорохи в темноте – фонари не горели, да и большинство окон в доме тоже.

Когда стоишь, можно больше услышать. Я опустила руку в сумку и уверенно обхватила рукоятку пистолета, но не вытащила. Не хочу пугать случайного прохожего, если это он.

От стены отделилась тень – я узнала Андрея до того, как он заговорил.

– Спокойно, это я, дорогая, – он показал раскрытые ладони. – Мы договорились встретиться, помнишь?

Сейчас я больше всего хотела домой, но вместо того, чтобы послать Андрея к черту, расслабила руку и даже улыбнулась. Он умеет снять напряжение – то ли ироничным тоном, то ли своей улыбкой. В его исполнении даже «дорогая» звучит не как издевка.

Он подошел ближе, и я рассмотрела слегка перекошенное из-за широкой улыбки лицо.

– Прости, забыла.

– Все еще можно исправить, – серьезно сказал он и опустил руки. – Пройдемся?

Я неопределенно пожала плечами, сомневаясь. А почему нет? Наконец стало прохладнее, самый разгар ночи. Я сделала знак рукой и мы вернулись к «мерседесу». Я села за руль, размышляя, куда ехать. Пушкинская, пожалуй, сойдет. Недалеко и есть, где погулять.

Боковым зрением я видела, что Андрей меня рассматривает.

– Это дружеская встреча, – на всякий случай сказала я, поворачивая ключ в замке. – Чтобы не было недопонимания. Погуляем, расслабимся, как раньше, да?

– Конечно, Кармен, – в голосе была тень насмешки, и не уверена, что она мне не померещилась.

Мы просто друзья. Вот так. Я врубила заднюю и повернулась в кресле, сдавая назад. Главное, чтобы Эмиль об этом не узнал.

Я припарковалась на углу, и мы побрели по мощеному бульвару. Здесь было светлее благодаря фонарям, и я смогла рассмотреть Андрея. Сегодня он был в джинсах и в черной футболке, вместе мы смотрелись органично. Похожи на парочки, которые то и дело попадались по пути, только за руки не держимся.

Я улыбнулась, пытаясь развеять неловкость. С тех пор, как мы покинули двор и слова друг другу не сказали, а тишина действует на меня угнетающе.

– Что слышно из Москвы? – поинтересовалась я.

Андрей беспечно улыбнулся.

– Все нормально, расслабься. Поговорил с ними, вроде отстали. Сказал, не знаю, где их ребята и обещал поискать.

– Так они уже не приедут? – понадеялась я.

– Обязательно приедут, – с сожалением признал Андрей. – Не забивай голову, ты городская охотница, ты здесь ни при чем. Это наши с Эмилем дела. А что там с убийствами?

Я мысленно поблагодарила его за вопрос. Об убийствах я могу говорить вечно и ни разу не смутиться, чего не скажешь про разговоры о личном. Я охотно рассказала последние новости и задумалась.

– Только знаешь, мне не нравится, что один из вампиров Эмиля нервничал. По-моему, Эмиль от меня что-то скрывает.

– Раз скрывает, не лезь, – неожиданно поддержал его Андрей. – Значит, не твое дело.

– Я рассчитывала на поддержку, – пробормотала я.

– Я всегда за тебя, но это не значит, что считаю тебя во всем правой. А нервничать он мог по любой причине.

Мог, только дело в чем-то другом. Андрей его не видел, ему не объяснишь этот страх в глазах.

– Что за вампир? Давай, прижмем его, если хочешь.

Нет, это Эмилю точно не понравится.

– Забудь, – отмахнулась я.

Я рассматривала звонкую плитку под ногами и старалась не ускорять шаг. Мне нравилось брести и ни о чем не думать. Андрею, кажется, тоже.

Странно, что он не расспрашивает об убийствах, не требует отчитаться, словно ему плевать, что в городе убивают вампиров. Эмиль этим озабочен, а Андрей нет, хотя тоже, вроде бы мэр. Может, у него привычка ни о чем не беспокоиться?

Я спросила об этом и Андрей вздохнул.

– Мы договорились с Эмилем, хватит меня подозревать. Я занимаюсь Москвой, он убийствами. Удобно, кстати.

– Может, хотя бы совет дашь? Убийца вроде вампир, если судить по силе. Но, кажется, власть его не интересует, убивает всех без разбора.

– Вампир и есть, – хмыкнул Андрей. – Скорее всего, не местный. Значит, были терки у него с убитыми, где-то пересекались. Поговори с родственниками жертв, может, что-то выяснишь.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я. Не бог весть какой совет, но хоть что-то.

Я искоса взглянула на него: Андрей шел по бульвару, сунув руки в карманы, и задумчиво смотрел под ноги. Ко мне он был здоровой стороной лица – совсем прежний.

Он тоже многое для меня сделал, но почему-то я об этом забыла. Почему-то поступки Эмиля перевешивали – может быть, потому что от его я не ждала ничего хорошего.

А потом поняла, в чем еще различие: для Андрея это вроде игры, а для Эмиля – всерьез. Когда ты намного сильнее остальных, не так рискуешь. Эмиль ради меня ставил на кон жизнь – он всегда был слабее противника, а Андрей – нет.

Андрей, черт возьми, слишком силен. Он выдержал два попадания в лицо из сорок пятого и после этого неплохо держался. Феликс тоже пережил попадания в голову, но я не знала, насколько долго он восстанавливался. Может, год лежал пластом. Надо спросить.

Мне вдруг стало интересно, насколько Андрей отличается по силе – насколько это типично для вампира? Он говорил, был мэром – и вопреки всему, ушел с поста сам. Его единственное слабое место – потери памяти и контроль. Контроль теряют все, но память – нет. Остальные вампиры прекрасно помнят, что происходило, как бы сильно не были ранены.

А ведь это странно…

Он вообще плохо владеет собой. Феликс при множественных ранениях не бросился на меня. Эмиль тоже себя контролировал. Только Андрею сносило крышу. И ладно еще при ранениях, в обычной ломке тоже.

– О чем задумалась? – Андрей внимательно смотрел на меня. – Хмурая какая-то.

Спрашивать в лоб неудобно, и я начала издалека.

– Да так… А чем ты раньше занимался? До того, как пришел во власть? Кто ты, например, по профессии?

– Что? – он рассмеялся, ссутулив плечи. – Ты сейчас серьезно? Много чем занимался, а почему ты спрашиваешь?

– Интересно, – я заметила, что он пытается увильнуть от вопроса.

– Я же не спрашиваю, чем ты занималась.

– Я танцевала. Кажется, я говорила. Так кем ты работал? – надавила я.

– А ты угадай, – предложил Андрей широким жестом. – На кого похож?

– Инженер, – сказала я наугад.

– Нет.

– Преподаватель?

– Нет, – он усмехнулся.

– Надоело, – призналась я. – Не хочешь, не говори.

Но чувствовала я себя заинтригованной. Даже не сколько Андреем, сколько Эмилем. У него тоже должна быть профессия, а я никогда об этом не думала – где и как он жил, чему учился.

Одного я знаю почти четыре года, другого почти год – и все равно ничего не могу о них рассказать. Издержки общения с вампирами.

Мы прошли половину улицы, я устала и засыпала на ходу, но и расставаться не хотелось. Андрей без намека понял настроение.

– Езжай домой, – предложил он, мы остановились и он взял меня за руку на прощание. – Я сам доберусь.

Он смотрел на губы и только потом взглянул в глаза.

Даже не думай, Андрей. Я тобой дорожу. Очень дорожу: нашими отношениями, твоей поддержкой. Я не хочу терять дружбу из-за спонтанного поцелуя.

– До завтра, – сказала я и отступила на шаг. Безопасное расстояние и для вампира, и для настойчивого поклонника.

– Я тебе позвоню, – пообещал Андрей.

К «мерседесу» я возвращалась прогулочным шагом, пытаясь утрясти мысли в голове.

Телефон зазвонил, когда я уже садилась в машину. Я ответила, не обратив внимания на незнакомый номер.

– Простите, – тихо, шелестящим голосом произнесла Лариса. – Мы можем завтра встретиться? Это важно.

– А что случилось? – насторожилась я позднему звонку.

– Вы спрашивали про личные вещи Олега. Я кое-что нашла. И еще документы на имя Ремисова, хочу показать вам.

Глава 17

Лариса была в черном платье с рукавом до локтя, неподходящем для местного лета. Строгий фасон делал ее похожей на молодую учительницу, а убранные в пучок волосы это только подчеркивали. Она сказала, что только что с поминок.

Сегодня хоронили Олега Касьянова.

Лариса была печальной, но почти не заплаканной. Почему-то на похоронах всегда так – там плачут реже, из-за суеты или потому, что уже смирились с потерей.

Мы встретились в моем офисе. Она сидела напротив, плотно сжав колени и поставив сумку сверху. Нервничает?

– Оказалось, у Олега была банковская ячейка. Я разбирала вещи, нашла ключ и договор аренды… Хочу посмотреть, что там.

– Вы говорили про документы Ремисова. Что еще за документы? – я хмурилась, не выспавшись с утра. Вчера поздно вернулась, спала плохо – все думала о словах Эмиля, потом позвонил Стас… В общем, закрутилось.

Сейчас было десять утра и у меня слипались глаза.

– Доверенность, – она с готовностью расстегнула сумку. – Поэтому и позвонила.

Лариса положила прозрачную папку на край стола. Я быстро пробежала глазами содержимое: договор аренды, и доверенность Андрею на доступ к ячейке.

Я подняла глаза, стараясь не выдать удивления, когда Лариса продолжила:

– Я звонила в банк, мне отказали в доступе, понимаете? Сказали, неважно, что наследница, ячейку мне не откроют. А я хочу узнать, что внутри. Вы не могли бы поговорить с Ремисовым, чтобы он ее для меня открыл?

– Хотите кофе? – хмыкнула я.

Лариса наморщила лоб и покачала головой. Пальцы на сумочке сжались крепче. Ей не понравилась моя реакция на просьбу.

Лично я ужасно хотела кофе. Я сходила за кипятком к общественному кулеру, и уже за столом высыпала в кружку одноразовый пакетик дешевого кофе.

Девушка сидела в той же позе и явно чувствовала себя неуютно, пока я тянула время.

Чужому человеку не выписывают доверенность к банковскому сейфу. Ее и на родственников не все охотно дадут, а тут – просто старый друг, которого семь лет не видел? Он на дочь не выписал, а на Андрея с какой стати?

– А что Олег про него рассказывал? Про ячейку, я так понимаю, он не говорил?

– Нет, – Лариса поджала губы, словно извинялась за скрытного отца. Нашла, кого удивить – вампиры все такие.

Я попробовала кофе. Гадость.

– Говорил, они друзья. Просил обращаться, если что случится.

– И все? – насторожилась я. – Никаких подробностей, общих историй? Как они познакомились?

Лариса пожала плечами. Очень странно: что это за друзья такие, про которых ничего не рассказывают?

Я хочу первая увидеть, что лежит в этой ячейке.

– Что за банк? – я бросила взгляд в договор. – Понятно… Давайте для начала обойдемся без Ремисова… Я позвоню и попробую договориться, если в правлении есть вампиры, считайте, нам повезло. Мэру города не откажут.

Я не глядя начала набирать номер, надеясь, что Эмиль не спит.

Ошиблась: спустя долгих десять гудков я услышала хриплый, заспанный голос. Скорее всего, он только что лег… Прости.

Эмиль пообещал разобраться и отключился. Ни точного времени, ничего – я даже не знала, что передать Ларисе. Но к тому моменту, как я допила кофе, мне уже перезвонили – и не Эмиль, а заместитель директора отделения, в котором Касьянов арендовал ячейку. Рассыпавшись в извинениях, мне сообщили, что на мое имя выписана доверенность на доступ к сейфу и пригласили в банк прямо сейчас.

Может и не зря я его разбудила – судя по тому, каким вежливым тоном со мной разговаривали, Эмиль сгоряча на них нарычал.

Через полчаса мы были на месте. Сотрудник банка вместе со мной открыл ячейку и предупредительно оставил нас с Ларисой одних. Она была под впечатлением и смотрела на меня совсем другими глазами – мне даже стало неудобно.

Я выволокла ящик из секции и брякнула его на стол. Посмотрим, что у нас. Не думаю, что обнаружу улики – мой интерес в другом. Почему выписали доверенность на Андрея?

Первым делом в глаза бросились две пачки долларов номиналом по сто – обе пухлые, я бегло пролистала одну, и выложила на стол.

– Можете взять себе, – предложила я и полезла в недра ящика.

Пластиковая папка, газета – и больше ничего. Газета-то зачем? Может, случайно попала. Лариса развернула ее, просмотрела главную страницу, и отложила в сторону.

Я открыла ярко-зеленую папку, потрепанную на вид. Углы растрескались, словно она лежала здесь лет десять – на всякий случай я сверилась с договором, и оказалось, что только шесть.

Внутри оказался белый конверт для писем – заклеенный, я посмотрела на свет, там угадывался сложенный лист. Снаружи ни пометок, ничего – адрес не заполнен, кому письмо предназначалось, непонятно. Андрею, раз доверенность выписана на него?

Следом на свет появилась стопка старых фото, стянутых канцелярской резинкой, и сложенный план дома. Старый, на пожелтевшей бумаге, я развернула его, но не узнала планировку. Сгибы обтрепались. Сначала мне показалось, что это ксерокопия, но затем я поняла, что план рисовали от руки, только очень аккуратно – черной ручкой, абсолютно без помарок. План остался незаконченным, словно неизвестный чертежник не успел завершить работу.

Я сняла резинку с фотографий. Я думала, что план выглядит странно, но фото удивили еще больше. Просто виды улиц незнакомого города, почти на всех люди, словно кто-то фотографировал прохожих.

Я медленно листала стопку – их было штук пятьдесят, но смысл не менялся: улицы, люди, незнакомые лица. Судя по всему, поздняя весна или лето. Прохожие одеты легко, но попадались в куртках, хотя трава уже пробилась и даже кое-где распустились цветы.

От панорам устойчиво несло прошлым, словно фото сделаны давно. На одном я задержалась: в кадр попал разводной мост, а такое, насколько мне известно, можно встретить только в Питере.

– Что это? – спросила я. – Он был фотографом? Это его снимки?

– Не знаю, – Лариса пододвинула несколько штук. – Вот, это Олег. Молодой только. Меня у него еще не было.

Олега я с трудом узнала – на вид около тридцати, ни седины, ни морщин. Снимок странный: он будто попал в кадр случайно, шагнув к фотографу, лицо агрессивно-возмущенное, словно Олега разозлили.

На снимке он был не один.

– Остальных не узнаю, – добавила Лариса.

Зато я узнала: позади разозленного Олега стоял Андрей. Точь в точь такой же, каким я видела его вчера. Я поднесла снимок к глазам: нет, тут он немного моложе, но разница несущественная.

– Сколько Олегу здесь лет, как вы считаете? – поинтересовалась я, бросив фото обратно в кучу.

– Не знаю, – она склонилась над столом. – Лет тридцать?

– А сейчас ему сколько было? – спросила я, чувствуя непреодолимое желание укусить себя за язык, чтобы хоть немного вернуться в чувство.

– Шестьдесят три, а что?

– Вы знаете, кто это? – я ткнула в Андрея и развернула снимок к ней. – Нет?

Я чуть не ляпнула: это Андрей Ремисов, друг вашей семьи, но Лариса растерянно хлопала глазами.

– Узнаете что-нибудь еще? – я не стала ничего объяснять.

Она рассмотрела снимки и покачала головой.

– Ничего.

– Я возьму папку? – спросила я из вежливости.

Разумеется, я ее возьму.

Я сложила все обратно, не дожидаясь согласия – даже газету сунула, и вернула пустую ячейку на место. Мы покинули банк вместе, но мне хотелось остаться одной и все обдумать.

– Лариса, вы не возражаете, если я вызову вам такси? – спросила я на парковке.

Она мгновенно поняла намек – вежливые нежные девушки схватывают налету, когда становятся обузой. К тому же, я только что раздобыла ей две пачки баксов.

– Конечно… Я сама, – пробормотала она. – Спасибо.

Я села за руль «мерседеса», проводила взглядом Ларису – она пошла к автобусной остановке, и рывком расстегнула папку. Старый пластик треснул – кнопку я вырвала, как говорится, «с мясом».

Снова уставилась на фото: а вдруг ошибка? Но нет, точно Андрей. Или кто-то очень-очень на него похожий. А что, интересно, он делал в Питере? И где, черт возьми, взял эликсир вечной молодости?

Я смело вскрыла конверт. Белый лист, черные чернила, каллиграфический почерк – план из папки и письмо дело рук одного человека.

Содержимое ровным счетом ничего мне не сказало:

«Он был не один, прости. Я не смог. Деньги не трогал. Все моё в ячейке, с вещами делай, что хочешь».

Я перечитала еще раз, но так ничего и не поняла.

Деньги – те, что я отдала Ларисе из ячейки? Кто был не один, чего он не смог?

Я раздраженно сложила письмо и убрала в конверт. Руки дрожали, так что листом в прорезь я попала только с третьего раза.

Андрей сказал, они разговаривали семь лет назад. После этого Касьянов написал ему письмо и держал в ячейке с неценными вещами. Зачем? Почему не поговорил с ним открыто?

Это уже слишком: я вытрясу из Андрея всё – и прямо сейчас.

Глава 18

Больше всего в вампирах я не люблю склонность недоговаривать и врать. Мой друг и мой муж – кладезь секретов по любому поводу.

К тому моменту, как я добралась до высоких кованых ворот, я уже успокоилась. Пробка на Ворошиловском дала возможность подумать.

Возраст – это пустяки. Чем больше вампиры пьют кровь, тем сильнее меняются – в мимике, поведении, но внешне старение останавливается. Разница в нынешнем облике Касьянова и Андрея могла объясняться тем, что Андрей плотно подсел на кровь в молодости, а Касьянов нет.

А я и так знаю, что Андрей злоупотреблял.

Только я всегда считала его молодым. От него и ощущение, словно он мой ровесник. Иногда я и прежде ловила себя на мысли, что он старше, чем кажется. Но не настолько же?

Я припарковалась за воротами и вышла из машины, но не стала заходить в дом. Попросила охранника позвать Андрея на улицу. Папку я спрятала под кресло, вытащив предварительно фото, на котором Андрей и Касьянов вместе.

Солнце нещадно пекло – время шло к полудню. Зябко ежась, Андрей появился на крыльце и обхватил голые плечи руками, словно ему холодно. Он вышел в одних шортах, наспех застегнутых.

– Кармен! – хрипло позвал он, глаза скрывали темные очки, но лицо заспанное. – Ну, в чем дело опять? Ты меня разбудила!

Верхняя пуговица выскочила из петельки, шорты сползли, обнажая линию темных волос, но как-то неловко просить его застегнуться. Можно просто смотреть в другую сторону.

Я пошла к крыльцу, рассматривая серый гравий под ногами.

– Надо поговорить.

– Давай хоть в дом зайдем, – взмолился он. – Здесь противно!

С тяжелым вздохом я поднялась по ступенькам и через силу вошла в дом за Андреем. В затемненном фойе я остановилась. Не пойду в кабинет. Ни за что.

– Поговорим на кухне, – предложила я.

Андрей, наконец, подтянул шорты и застегнулся. Я шла за ним, рассматривая голую спину со свежими царапинами под лопатками – с двух сторон, словно от женских ногтей. Он не один сегодня, но меня это не касается.

Друзья не проверяют друг у друга постель.

– Кармен, не пойми неправильно, – начал он, когда мы оказались в просторной кухне с наглухо завешенными окнами. Андрей снял очки и бросил на стол. – Но я только лег. Что случилось?

– Все отлично, – я рассматривала его, пытаясь найти подсказки, сколько ему лет.

Тело молодое, подтянутое, с четкой талией, а не как у стариков. Пусть не такой крупный, но выглядел он даже моложе Эмиля.

Заметив, что я смотрю, Андрей широко улыбнулся. Шрамы я перестала замечать, а вот на морщины в уголках глаз обратила внимание. Без них я сказала бы, что ему не больше тридцати. А с ними дала бы хорошо сохранившиеся сорок.

Но не шестьдесят, хотя на фото они с Касьяновым выглядели одногодками.

– Что? – он развел руками и тоже окинул себя взглядом. – Со мной что-то не так? В чем дело, Кармен? Ты говори, я может, подскажу, что искать.

– Просто задумалась, – я села за стол, чувствуя, как сгибается фото в кармане джинсов. – Я по поводу Касьянова заехала. Оказалось, у него была банковская ячейка арендована. Ты знал, что он выписал на тебя доверенность?

– Нет, – Андрей нахмурился и сунул большие пальцы в петельки для ремня. – И что там, в ячейке?

Андрей выглядел серьезным и очень честным. Он старался держаться независимо и свободно, но я видела, как напряглись предплечья.

– Не знаю, пока не вскрыли.

– Сегодня займусь, – он прошелся по кухне. – Это всё?

– Угости меня чем-нибудь, – попросила я. – Что-то в горле пересохло.

Если он такой старый, да еще был мэром – я его точно не расколю. Но попробовать стоит.

Андрей распахнул холодильник, осмотрел содержимое. Я следила, как он двигается, очень хотелось понять, что варится у него в голове, но Андрей успокоился и стал прежним – слегка ироничным и уверенным в себе.

– Одна кровь, – резюмировал он. – Воду будешь? Еще вино есть, но ты вроде за рулем.

– Давай воду.

Он налил воды в высокий стакан, по кусочку бросил лед и поставил передо мной.

Вода оказалась холодной, а кубики льда прикольно звякали об стеклянные стенки бокала. Андрей прислонился к столу и смотрел на меня, нетерпеливо перебирая что-то в кармане шорт. Я что, слишком долго пью?

– Андрей, а сколько тебе лет? Так, просто задумалась.

– Двадцать восемь, – без тени сомнений ответил он.

– Что ты врешь, – я улыбнулась.

– Почему вру? – он не насторожился. – Могу паспорт показать.

Ага. Паспорт у него такой же, как у меня удостоверение частного детектива.

– Давай серьезно, у меня не так плохо с математикой. Мэром ты когда был? В детстве?

– Ладно, не буду скрывать, – он вздохнул. – Тридцать пять.

Мне надоело и я вернула стакан на стол. Вытащила из кармана слегка помятое фото и бросила между нами.

– А это как объяснишь?

Андрей ни капли не смутился, пододвинул фото к себе и несколько секунд рассматривал – без злости, хотя его поймали на лжи. В глазах появилась грусть, с какой, бывает, люди смотрят на свидетельства давнего прошлого.

– Откуда взяла? Из ячейки?

Что-то меня насторожило в тоне – он стал незнакомым… Недружелюбным, поняла я, когда Андрей поднял голову. Из глаз пропала добрая насмешка – там больше не было Андрея, которого я знаю. На месте моего друга оказался кто-то другой: недобрый, с неприятным жгучим взглядом хищника.

От этой перемены меня обдало холодком. Игра закончилась. Ему не нравилось, что я полезла в это. Очень не нравилось.

– Как ты открыла ячейку? И кто еще это видел? – он постучал по снимку.

– Я… попросила Эмиля помочь, – пробормотала я. – Но больше никто не видел, только я. Клянусь.

Андрей раздраженно цыкнул, забрал фото и отошел к мойке. В руке появилась зажигалка. Огонек лизнул край фото, Андрей подождал, пока оно прогорит почти полностью и бросил остатки в воду.

По лицу, жестокому и мрачному, я поняла, что мне бы лучше прикусить язык. Сейчас я жалела, что открыла ячейку, приехала сюда и рискнула припереть Андрея к стене.

Зря.

Очень зря. Это что-то плохое.

А может, и Касьянов полез в эту тему? Ему нужны были деньги, он мог шантажировать Андрея, если знал его тайну.

Нет, Андрей огнестрел не любит, он бы просто свернул ему шею.

– Об этом никто не должен знать. Что еще было в ячейке? Давай, выкладывай. Друзья не должны ничего скрывать, правильно?

– Ты же скрываешь, – парировала я.

– Для твоего же блага, – отрезал Андрей. – Касьянов погиб не поэтому! Быстро отдавай, все, что есть, и забудь об этом!

– Ладно, – смирилась я. – Остальное в машине.

На парковку мы вышли вместе. Андрей снова надел очки, но больше не ежился от света. Он бегло просмотрел содержимое папки и сунул ее подмышку.

– Посмотри на меня, – он заставил смотреть себе в лицо. Я не видела глаз, но губы приоткрыты, словно Андрей взбудоражен. – Никому не говори. Эмилю тоже. Я не шучу… Мне придется убить всех, кому ты скажешь.

Он это серьезно? Я не нашла в лице намека на юмор, как ни искала.

– И меня?

– Ты же у нас не из болтливых, правильно?

Я кивнула и Андрей меня отпустил. Нужно было прощаться, но мы стояли на раскаленной парковке.

– Сколько тебе лет? Обещаю, никому не скажу, но мне самой нужно знать.

А вдруг ему сто или больше? Он еще царя может помнить, а я с ним целовалась.

Кажется, он догадался, почему я спрашиваю.

– Считай, мне двадцать восемь, – решил Андрей. – Столько мне было тогда. И больше не встревай, если не просят. Дело продолжаешь, но как будто в ячейке ничего не было. Эмилю скажи, что нашла только деньги.

Я кивнула и наконец, села за руль. Будь у него возможность, он бы замял убийство Касьянова и похоронил свои секреты, но Андрей поздно спохватился.

Это значило одно: какой бы ни была тайна, а убийство с ней не связано. Иначе он бы спрятал концы в воду.

Но эта тайна явно способна убивать.

Глава 19

Андрей забрал все – спрятать я ничего не успела. Даже если захочу рассказать Эмилю о ячейке, доказать нечем.

Я поехала в офис: это вампиры могут спать, у меня дела только начинаются.

Но вместо того, чтобы обрывать телефоны своих помощников, я смотрела в окно и думала об Андрее.

Он сказал: ему было двадцать восемь. И добавил «тогда».

Но что случилось и когда это произошло? В тот год, когда сделали фото или раньше? Это, черт возьми, не давало ни одной подсказки, сколько ему лет.

Я вздохнула и достала телефон. Убийца ждать не будет.

Сначала я позвонила Никите. Он успокоил, что занимается пропавшей доноршей: опросил Феликса, и даже успел поговорить с ее подругами. Девушка оказалась ветреной, Никита пообещал выяснить, кого еще она кормила и отключился.

Стаса мне пришлось будить самой. После пятого гудка он сонно сообщил, что стоит в пробке. Я сделала вид, что верю. Слежка за Ларисой, фактически, провалилась: она вела обычную жизнь – работа, дом. Подозрительных личностей в ее окружении Стас тоже не засек.

Через час он приехал с распечатками от Чернова. Всего один лист, заполненный контактами из телефона Касьянова с пометками напротив каждого. Стас смущенно признался, что не спал всю ночь – следил за Ларисой, и я отправила его домой.

Я внимательно просмотрела список. Вампиров немного, всего шесть – и только по работе, все были связаны со строительством или держали другой крупный бизнес. Среди номеров не было Ларисы, зато был Андрей. Остальные – люди или малозначимые контакты вроде службы такси.

Последняя жертва и свидетель, сообщивший об убийстве, нашлись в списке оба. Кажется, убийца воспользовался телефоном Касьянова. Но зачем? Звонить по этим номерам, сообщать об убийстве, затем убивать свидетеля… Никакой логики.

Хмурясь, я сложила распечатки и спрятала в сумку. С какой стороны ни подойди, везде странности.

Надо поговорить с родственниками последней жертвы. Может, они что-то расскажут...

Я хотела попросить Эмиля договориться, но ударила себя по рукам – снова его разбужу. В конце концов, я городская охотница, могу прийти к любому вампиру и сослаться на мэра. Пусть попробуют отказать.

Я позвонила вдове, и она недовольно согласилась на встречу – прямо сейчас.

Собраться я не успела – в дверь постучали. А когда я открыла, сердце упало – на пороге стоял Феликс, вяло поигрывая ключами от машины.

– Тебя еще не хватало, – с досадой буркнула я.

Вообще, мы в нормальных отношениях. Но сейчас я не очень обрадовалась неожиданному визиту.

– Привет, Яна, – он улыбнулся, показав крупные клыки.

Феликсу за пятьдесят, но выглядел он даже хуже: лысый, некрасивый, хотя крепкий. Он был одет в джинсы, черную футболку и перфорированную куртку из кожи. В такую жару? Он сумасшедший.

Молния была расстегнута и я заметила пистолет подмышкой. Мое оружие осталось в сумке, болтавшейся на ручке кресла. Ствол, да еще и клыки. Сегодня перевес на его стороне.

– Заходи.

Феликс по-хозяйски развалился в кресле для посетителей, вытянув ноги. Куртку он так и не снял. Как будто я не знаю, что он вооружен.

Вместо того чтобы сесть в кресло, я приткнулась с краю стола.

В дневном свете Феликс выглядел хуже: перебитый в нескольких местах нос придавал ему вид тертого калача, но абсолютно лишал обаяния. На мой вкус он выглядел ужасно, но я знала, что поклонницы у него есть. Деньги и влиятельность украшают мужчину, как ничто другое.

А у продавца крови влиятельности среди вампиров хоть отбавляй.

– Что случилось? – спросила я.

Феликс не приходит просто так. Если он заявился в разгар дня, значит, ему что-то нужно. Но с пропавшей доноршей вроде вопрос решили. Или нет?

– А что? – он усмехнулся. – Я не могу повидать невестку?

– Бывшую, – уточнила я. – Если ты с порога вспомнил, что мы родня, дело швах?

– Почти угадала, – Феликс снял куртку, словно собирался задержаться, и, пошарив в кармане, вытащил фляжку. – Не пугайся, я соскучился. Решил зайти, выпить с тобой. Уделишь минутку?

От фляжки я отказалась, но сделала себе кофе.

– Как работа, как жизнь? – спросил Феликс.

Мне послышалась издевка в вопросе, но смотрел он спокойно, без насмешки. Слишком много времени провела с вампирами, вот и мерещится подтекст.

– Нормально. А пришел ты расспросить, как я живу, – кивнула я. – Ты сам понимаешь, как тухло это выглядит?

– Нет, не за этим, – признался Феликс.

Взгляд стал неприветливым. Он наклонился вперед и рукоятка пистолета со стуком задела край стола.

– Я насчет Эмиля. Как у вас сейчас?

– Как всегда, а в чем дело? – я нахмурилась и глотнула кофе.

– Ты же хотела выйти за него, – напомнил он. – А потом все заглохло.

– У нас не задалось, – коротко пояснила я. – Почему ты спрашиваешь?

– Он мой младший брат, Яна. Я за него беспокоюсь. Он говорил, ты в раздумьях, это так?

Все понятно. Я подавила тяжелый вздох и поставила кружку на стол, стукнув донышком сильнее, чем требовалось.

– А ты не думал, что это немного не твое дело? – раздраженно спросила я.

– Не мое, – согласился Феликс. Кожа вокруг глаз напряглась, а лицо стало постным. – Конечно, не мое, Яна. Я его вырастил, с детства нянчил, а дело-то, оказывается, не мое!

– Давай без этого, а?

Феликс тяжело вздохнул и опустил лысую голову, глядя на сцепленные на животе руки. Со стороны казалось, что он в глубоких раздумьях или молится. Ну, нет. Точно не Феликс. Просто я его достала.

– Я понимаю, в чем твоя проблема. Но он уже не мальчик. Ты взрослого мужика за пацана держишь. Хочу сама не знаю чего, угадайте сами. Ты не права, Яна.

Может и не права, но обсуждать это я не собираюсь.

Феликс продолжил:

– Ты его мучаешь, – он поднял голову и с неожиданным вызовом взглянул мне в глаза. – На коротком поводке держишь, ни от себя, ни к себе. Зачем?

– Знаешь, у меня есть причины, – жестко ответила я.

– Знаю, – не стал спорить он. – И не хочу, чтобы все плохо закончилось. А так и случится, поверь моему опыту.

Я отвернулась, глядя в сторону. Смотреть на Феликса я уже не могла – боялась, что еще чуть-чуть, и врежу по этой лысой башке.

Всегда сама справлялась с личной жизнью, но вдруг у меня появился старший родственник со своим бесценным опытом. Больше не с кем поделиться мудростью?

– Спасибо, – холодно ответила я. – Эмиль мне не безразличен, и мучить я его не хочу. Но как поступить решу сама.

– Надеюсь, решение будет верным, – он поднялся.

Я помахала на прощание рукой и покинула офис следом. И так заставила вдову ждать.

Пробиваясь через пробки, я думала о словах Феликса. Он его брат, он будет защищать интересы Эмиля. Если я продолжу в том же духе, наши отношения испортятся. Мне кажется, предупреждал он не об этом. Но что-то же заставило его прийти?

Глава 20

Безутешные родственники совсем не выглядели безутешными.

Вдова оказалась не одна. На диванчике в шикарной гостиной, куда меня пригласили, сидела юная пара. Она – в розовом нарядном платье, и он – черноволосый нервный парнишка. Они припали друг к другу, как котята в грозовую ночь.

Волосы девушки, убранные в замысловатую прическу, были подколоты белой лилией. У них торжество, а я приперлась?

Вдова, высокая и худая вампирша модельной внешности, не стесняясь, заталкивала пожитки в дорожную сумку, бросив ее туда же, на диван. Изредка она прерывалась, промокала уголки совершено сухих глаз и делала глоток шампанского из высокого хрустального бокала. Каждое ее движение было нервным и порывистым, как у артистичной стервы.

В гостиной были и другие вампиры – немолодая пара, но мне их забыли представить.

Мужчина курил у окна ко мне спиной, а его жена сидела рядом, переставив стул. Она вежливо улыбалась в пустоту, влажные глаза выдавали, что она не в своей тарелке.

– Кем вы приходились покойному? – вопрос я адресовала женщине.

– Родители жениха, – неожиданно пояснила вдова, жадно глотая шампанское. – У нас помолвка.

– Поздравляю, – автоматически буркнула я, хотя ненавижу свадьбы.

Подумать только, вампира убили, а они закатили праздник. Ничего, что отец невесты в морге? Или такие мелочи не смущают?

– Мы останемся, – сказал мужчина. – Это и нас касается… Нашего сына.

Я обернулась, но ничего кроме спины, обтянутой дорогой тканью пиджака не увидела. Вампир не потрудился выплюнуть сигарету и посмотреть на меня. Как невежливо. Не стану придираться, у них ведь горе. Вроде бы.

Голос у него был хорош – мощный и низкий. При первом звуке супруга съежилась и ответила натянутой улыбкой на мой взгляд.

Волосы, лицо – все в ней было бледным, как у моли. Ей было около пятидесяти, платье зеленого цвета подходило к глазам. Не очень уверенная, но миленькая вампирша.

Вдова кашлянула, ненавязчиво привлекая внимание.

У этой даже лицо было костлявым – впалые щеки, резкая линия скул. От носа к губам пролегли четкие морщины. Длинные яркие ногти с неприятным скрипом царапали ножку бокала.

По стервозным глазам я видела, как ей не терпится покончить с делом.

То есть – со мной.

– Может, Кристиночка выйдет? – спросила она.

Кристиночка – это видимо дочь. Я не возражала.

Когда мы остались одни, я сказала:

– Насколько знаю, о смерти вашего мужа вам сообщили вчера. Уместно ли назначать помолвку так рано?

– Не ваше дело, – отрезала она. – Скорее спрашивайте, что хотели.

В принципе, я была согласна и собралась перейти к следующему вопросу, как неожиданно вмешался вампир.

– Мы встретились из уважения к мэру. Держи язык за зубами, охотница.

Я уставилась ему в спину, но вампир не обернулся. К потолку плыли клубы дыма.

– Не понимаю, я вам что-то сделала? – поинтересовалась я.

Вампиры стараются меня не трогать. Все знают, что я бывшая жена Эмиля. Мало ли какие чувства он ко мне сохранил. В неясной ситуации вампир лучше проглотит колкость, а этот наоборот, грубил. Даже если оставить Эмиля в стороне, городской охотник не заслуживает пренебрежения.

Он переходил границы.

– Ты грубишь хозяйке дома.

Короче, он решил защитить честь хозяйки, наверное, по тому праву, что он мужчина. А может они любовники. То-то вдова не особо опечалена.

Я бросила взгляд на сконфуженную жену. Она теребила веер, испуганно глядя в сторону. Я узнала и этот взгляд, и напряженные руки, и даже наклон головы, словно она ловит каждое слово мужа, подавшись к нему.

У меня тоже был такой муж. Кажется, мы сестры по семейному несчастью.

– Я передам Эмилю ваши слова, – сухо сказала я.

Блондинка позеленела, а ее муж хмыкнул. Наконец, он повернулся, и я рассмотрела лицо. Старше жены лет на десять, черные волосы тронуты сединой. Широкое лицо, крупный нос с горбинкой – сын очень похож на него. Практически копия, лет на тридцать моложе.

Темные глаза смотрели твердо. Он не испугался угроз. Нужно уметь смотреть на людей так, чтобы они чувствовали себя куском дерьма. Но я три года таскалась с Эмилем на вампирские приемы и ко многому привыкла. Тогда все на меня так смотрели.

– Отлично, – сказал вампир. – Буду рад с ним побеседовать.

– Не надо, – тихо прошелестел голос его жены.

Она еще что-то прошептала, но я не услышала. Ее муж тоже.

– Что? – переспросил он.

Блондинка развернула веер, лежавший на коленях, как щитом закрывая себя и наклонившегося к ней мужа.

– Повтори! – он раздраженно смял веер в кулаке.

– Она его жена! – выкрикнула вампирша. – Не надо!

Понятно. Женщина боится, что мой муж даст по тыкве ее мужу. Правильно, кстати, боится.

– Да не волнуйтесь так, – вздохнула я. – Мы в разводе. Или вы имеете что-то против Эмиля?

– Абсолютно ничего.

Я смерила его взглядом, но он остался невозмутимым. Это что-то личное: может дело в том, что я человек, а может вампир шовинист и ему не нравится, что городская охотница женщина. От них можно ожидать.

– Перейдем к делу? – предложила я и обернулась к вдове. – Вы куда-то уезжаете?

Я выразительно взглянула на сумку.

– Так… – она еще выглядела растерянной. – За город по случаю помолвки.

Больше похоже, что они бегут, но подозрения к делу не пришьешь.

– Расскажите, что он делал перед исчезновением.

– Утром ушел на работу, – вампирша задумалась. – Вечером не вернулся, хотя звонил около шести. А ближе к полуночи мне сообщили…

Она снова промокнула глаза и отпила шампанского.

– Сколько по времени занимает дорога?

– Полчаса.

Значит, с шести до половины седьмого он где-то столкнулся с убийцей. Надо выяснить, были ли камеры по дороге, может, попал в обзор. Но этим пусть займутся другие.

– Ваш муж был знаком с Андреем Ремисовым?

– Почему вы спрашиваете? – пробормотала она.

Я вдруг завладела всеобщим вниманием. Ответил мне вампир.

– С ним все знакомы. Какая связь?

Хотела бы я сама знать.

– Они пересекались в последнее время?

Вдова испуганно помотала головой.

– Что вы! Витя бы никогда… Мы ничего не имеем против власти, вы нас неправильно поняли!

Это вы меня неправильно поняли. Они решили, что я подозреваю Андрея.

– А в Санкт-Петербург он случайно не ездил в последнее время?

– Нет, – вдова нахмурилась. – Вы задаете странные вопросы.

Вампиры со значением переглянулись, словно я подтвердила какие-то их мысли. Обычно мне отвечают, а не делают замечания.

– Почему вы считаете их странными? – насторожилась я.

Мне ответило гробовое молчание. Вдова вернулась к сумке, вампир по непонятной причине выглядел взбешенным и только его жена смирно смотрела в пол, обмахивая веером вспотевшее лицо.

Как надоели эти недомолвки.

– Если вам не нравлюсь я, к вам приедет Эмиль. И говорить будет на своем языке! – я даже повысила голос, чего обычно его не делаю, но эти вампиры скользкие, как пригоршня угрей. – Или вы все объясните сейчас.

– Что вы, – испугалась вдова. – Конечно, мы не против…

– Прекрати пресмыкаться! – заорал на нее вампир и повернулся ко мне. – Я тебе объясню, раз ты не понимаешь! В городе убийства одно за другим, погиб мой партнер! За что мы платим твоему мужу?

– Тише, – его жена начала задыхаться, но он только отмахнулся.

– Разумеется, мы уезжаем, – сильным голосом сказал он. – Пока вы не разберетесь с ситуацией. И не смей меня пугать тем, кому я плачу за безопасность! И кто не выполняет своих обязательств!

Это он про Эмиля. Что ж, справедливо. Я молча проглотила обиду, если они платят мэру, а я городская охотница – это наши проблемы, а не их.

– Прошу прощения, – мрачно сказала я. – Скажите, уезжают многие?

– Многие, – огрызнулся он. – Все, кто больше не уверен, что твой мэр сможет их защитить.

Снова камень Эмилю. Я попросила их оставить контакты и попрощалась.

Эмиль говорил, это не может быть акцией устрашения, но вдруг он ошибся? Что если убийства совершаются, чтобы его скомпрометировать? Я плаваю в подковёрных вампирских играх. Это вообще не моя стезя.

В городе мог появиться новый претендент на его место. И это логично, черт возьми: теперь их двое, грубой силой с Андреем и Эмилем не справиться. Столкнуть всех лбами, чтобы в финале пожинать плоды – более разумный ход.

Версия еще казалась хлипкой, но лучше такая, чем ничего.

Глава 21

Дома я первым делом пошла в душ.

Я собиралась поспать, а перед тем, как лезть в прохладную постельку, нужно смыть с себя летнюю жару.

Перед зеркалом я собрала волосы и заколола, оголив шрам на шее. Вместо того чтобы думать о деле, я вспоминала бледную жену вампира. Они так напоминали нас с Эмилем…

А если бы он не решился?.. Мы бы так и жили, год за годом, пока бы я не состарилась? Какой бы я стала? Смирилась бы, как эта вампирша? Или Эмилю бы все надоело, и он вынес бы себе мозги из своего пистолета?

В груди появился холодок, под ложечкой сосал запоздалый страх. Какое счастье, что он нашел в себе достаточно отчаяния, чтобы попытаться убить Всеволода. Я бы не решилась первой: меня просто загнали в угол.

Я бы всю жизнь прожила с Эмилем, под постоянной угрозой быть убитой или того хуже. Ну и плевать, что он меня укусил. Плевать.

Пока мы были вместе, я старалась не думать о будущем. Три года я провела в мыслях о прошлом, в своем внутреннем мире, страшась того, что снаружи. Теперь, когда я могу посмотреть правде в глаза, я поняла, что за будущее нас ожидало.

Вместо обиды во мне росло сожаление. Эмиль, Эмиль… Если бы ты откровенно поговорил со мной, все объяснил, разве я бы не вскрыла для тебя вену? И тогда все было бы иначе. На том складе не ты бы разорвал мне шею, я бы сама тебя накормила.

Но в этом случае Эмиль бы погиб. Потому что я бы не пошла к Всеволоду, я бы ждала его.

Так что пусть. Моя участь могла быть страшнее. Не знаю, смогу ли простить, но я его понимаю.

Сожаления вызывали горечь, но мне стало легче. Легче настолько, что я признала, насколько мне не хватает Эмиля. Когда-то я мечтала о жизни с ним, но эти мечты разбились об реальность.

Думаю, нам надо поговорить. Поговорить еще раз, откровенно, как говорят взрослые люди.

И если он на это пойдет, если не сделает того, чего я боюсь… Я попрошу его вернуться домой.

Я легла в постель, но не сразу уснула. Пыталась представить здесь Эмиля вновь, на что была бы похожа наша новая жизнь? На счастье или нет?

Я сильно устала и через полчаса меня все-таки сморило.

Разбудил меня звонок телефона.

За окном было темно, на потолке плясали отблески огней с Ворошиловского. Я уставилась на экран мобильника: слегка за полночь. И с этого номера мне прежде не звонили.

– Яна, это вы? – мужской, но смутно знакомый голос раздался сразу, я даже сказать ничего не успела. – Эмиль у вас?

Я хотела спросить, кто это и хлопнула себя по лбу: это же Николай из охраны Эмиля!

– Нет, а в чем дело? – я приподнялась, а затем и вовсе спустила ноги с кровати. В голове гудело после сна, и я опять не выспалась.

– Еще один убит. Я хотел сообщить, но уже час не могу найти Эмиля. Не берет трубку. Вас ждать?

– Конечно, – пробормотала я.

Николай объяснил дорогу и отключился, напоследок осторожно попросив помочь с розысками Эмиля. Кажется, он не поверил и считает, что мы коротаем дни вдвоем. Наверное, видел, как бывший целует мне руки. Или уже ни для кого не секрет, что он ко мне неровно дышит. А кто в своем уме откажет мэру городу?

Я решительно встала, умылась холодной водой, чтобы скорее прийти в себя, и начала собираться. Распахнула шкаф и осмотрела недра, что сегодня надеть?

Еще один, сказал Николай. Пора снова носить кобуру. Будем смотреть правде в глаза: сумка чертовски неудобна для оружия. Лучше где-то ненароком засветить ствол, чем меня пришьют. К тому же, он теперь легальный.

Значит, снова майка – на этот раз черная, без украшений, но с широкими лямками, как раз с кобурой удобно. Сверху наброшу тонкую рубашку. После долгих сомнений я надела джинсовые шорты, стараясь облегчить хоть низ, если верх не удалось.

С кобурой я чувствовала себя уверенней. Осталось собрать мелочи: ключи, телефон, и готово. Я не сразу заметила тревожный холодок внутри, который как привидение следовал со мной по квартире.

Николай сказал, что не может дозвониться до Эмиля. А ведь он всегда на связи… Я набрала его номер – недоступен.

Игнорируя страх, я спустилась во двор. Машину прогревать не нужно, но все равно я стояла с заведенным двигателем, прислушиваясь к себе. Какого черта Эмиль не отвечает? У нас каждую ночь по трупу, а он отключает телефон…

Я еще раз с нулевым результатом позвонила бывшему, а затем Николаю. В голосе появилась настоящая тревога, когда он понял, что я действительно не знаю, где Эмиль.

– Кто убит? – спросила я.

– Глеб Ратников… Вы его допрашивали…

– Я поняла, – сердце ушло в пятки, свидетелей убивали одного за другим и я не понимала смысла изощренной игры убийцы: каждому он сообщил, где искать тела предыдущих жертв, а затем избавился и от них. – Кто сообщил об убийстве на этот раз?

– Ремисов.

Я отключилась, не прощаясь. Нашла номер Андрея и почти нажала на вызов, но в последний момент остановилась. Я не знаю, кто убивает и зачем, но знаю, что, возможно, это попытка дискредитировать Эмиля.

У Андрея есть мотив это делать.

Я не думала всерьез, что убийца он, но лучше взглянуть на тело, прежде чем задавать вопросы. А еще – найти Эмиля. Надеюсь, с ним все в порядке. И он не отвечает не потому, что станет следующим.

С Феликсом мы расстались не очень хорошо и мне не хотелось ему звонить, но других вариантов нет. Поговорили мы прохладно, но без враждебности: он посоветовал поискать брата по клубам или дома.

Как я могла забыть… Времени объезжать все места не было, я ограничилась тем, что позвонила Эмилю домой, а затем в «Фантом» – начальнику тамошней безопасности.

Александр ответил по-военному бодро и с первого гудка.

– Эмиль у вас? – без перехода спросила я.

– А мне почем знать?

– Проверь, – попросила я и не смогла подавить тяжелый вздох.

По моему уставшему голосу он все понял и без возражений пошел по залам – я слышала дыхание в трубке, фоном долетала музыка. Я рассматривала свои тощие колени и ждала.

Раньше я думала, что одиночество грызет только меня, но оказалось, что и Эмиля оно выгоняет из дома. Только не помню, чтобы он отключал телефон в клубе. Только со мной.

– Машина вроде здесь, – вдруг сказал Александр. – А его самого не вижу. В залах нет, даже наверх сходил, тоже пусто.

«Наверху» клуба располагались номера. Ну, он хотя бы не изменяет мне с кем-то.

– Спасибо, – я бросила телефон на приборную панель и вырулила на проспект.

На парковке «Фантома» действительно стоял джип Эмиля. Я бегло осмотрела через окна салон, не заметила ничего подозрительного и пошла к крыльцу.

Народа было полно. Я протолкалась через фойе, заглянула в основной зал, затем в следующий и хотела уже идти к Александру, когда в толпе промелькнул пиджак знакомого бежевого цвета. Мне тут же загородили обзор, но я решительно пошла через зал.

Может и не он. Но это кто-то высокий и одет похоже.

Хотелось его окликнуть – вдруг обозналась, но музыка все равно заглушит голос.

Компания впереди расступилась, обтекая меня, и я, наконец, увидела, что в конце зала действительно стоит Эмиль. Ко мне полубоком, расслабленный, веселый и как всегда не один.

У вампирши слева юбка вот-вот треснет на бедрах, такой узкой она была. Женщина стояла ко мне спиной и тонкая ткань плотно облепила красивые выпуклые ягодицы – если там и есть белье, то его исчезающе мало. И все равно она не выглядела вульгарной.

Вампирша, что висела на Эмиле справа, была в красном платье похожем на мое. Обе темноволосые, только выглядят получше. И, наверняка, не имеют ему мозги?

А на что я рассчитывала?

Я ощутила собственную одежду и мне стало неуютно. Шорты, майка, кроссовки, обляпанные грязью. Дешевое старье, которое пора выбросить.

Ощутила растрепанные волосы и ногти с черной каймой – под них забились нагар и оружейная смазка после чистки пистолета. Ощутила собственную слабость, когда поняла, что он звал-звал меня и не дозвался.

Я на их фоне просто кусок говна.

По инерции я сделала несколько шагов и остановилась. Что я могла ему сказать? Мы не вместе. Я ему не жена, не любовница, не подруга. Я не знаю, кто я Эмилю.

Но я с ним спала, в моих глазах мы были вместе. Какая разница, что я не призналась вслух, неужели он не понял, что я люблю его.

Как же так, Эмиль? У меня никого нет, кроме тебя. Я за тебя жизнь готова отдать.

За что?

Я почувствовала, как дергается уголок рта. Если подойду, то расплачусь у всех на глазах. У этих вампирш, Эмиля, всего сраного клуба. Надо уходить, пока меня не заметили.

Я стремительно пошла к выходу, глядя под ноги.

На крыльцо я выскочила почти бегом и попыталась отдышаться. Мне не хватало воздуха, а тот, что был – горячий и сухой, делал только хуже, я задыхалась.

Боже, какая я дура. Я правда верила, что Эмиль будет ходить за мной три месяца, как щенок, преданно заглядывая в глаза? Я правда в это верила?

Глава 22

В машине я упала на руль, крепко стискивая оплетку и зажмурилась. Самый дурацкий способ остановить слезы, он не помогает.

Раньше, когда между нами была дистанция, выходки Эмиля кололи не так сильно – мы были друг другу чужими. Наша близость сделала меня слабой. Стоит кому-то довериться, и он получает над тобой власть.

Это не страшно, если ею не злоупотребляют.

Но Эмиль пленных не берет.

Я выпрямилась и завела машину. Вытерла слезы, линия рта стала жесткой – лучше собраться сейчас, чем ныть на месте преступления. Городская охотница, устроившая личную драму над трупом – это совсем не та репутация, которая мне нужна.

В потемках я заплутала. То ли мне неверно объяснили дорогу, то ли я была слишком расстроена, чтобы следить за поворотами, но свернула куда-то не туда и кучу времени потратила, петляя по проселочным колеям, пока, наконец, не наткнулась на скопище припаркованных на обочине машин.

Я приткнула «мерседес» рядом со знакомой «ауди» и интуитивно пошла по направлению к реке. Тишину нарушали цикады и звуки ночного леса, создавая иллюзию, что я одна. Вампиры притаились, заслышав подъезжающую машину, другого объяснения не вижу.

Голые ноги царапал чертополох, сослепу я забралась в заросли. Прорвалась через кусты и оказалась у реки. Справа негромко свистнули и я свернула туда. Пахло водой и илом, я промочила кроссовки и больше всего завидовала способности вампиров видеть в темноте.

– Николай? – позвала я, ни черта не видя перед собой, кроме зарослей камыша и осоки. – Вы здесь?

– Я наверху, – голос шел с вершины откоса, сразу же вспыхнул фонарик и я увидела, что стою в зарослях на мелководье, а мои кроссовки медленно погружаются в ил. – Вы не туда забрели.

Он пошел по насыпи, сделав знак рукой. Я поднялась следом и окинула общий план взглядом. Здесь было светлее, остальные, последовав примеру шефа, тоже включили фонарики.

Тело лежало в камышах, как и в первом случае. Головой на берегу, ноги в тренировочных штанах притоплены. Если ничего не путаю, в нашу последнюю встречу он был одет так же. Либо Глеб всегда носит спортивное, что для бизнесмена странно, либо его похитили вчера.

– Не волнуйтесь, мы нашли Эмиля, – Николай передал мне фонарик. – Он был в «Фантоме», думаю, скоро приедет.

– Замечательно, – нейтрально ответила я.

Нашли его, скорее всего, так же, как и я – обзвонив злачные места. Александр мог разболтать, что я тоже его искала. Лучше не пересекаться с Эмилем и свалить пораньше. Не хочу его видеть.

Я смело полезла в камыши.

– Помогите мне.

Николай ко мне присоединился, мы рассматривали тело, как два стервятника.

Все по-старому. Следы пыток на теле, добит из огнестрела. Я внимательно осветила труп со всех сторон, уделяя внимание лицу. Посмертная гримаса вызывала отвращение: застывшая, наполовину расслабленная маска. Сильно избит, веки опущены. Клыки в оскаленном рту блестели под дрожащим светом фонаря.

Между веками я рассмотрела темную полосу, словно кто-то сажей провел. Но это явно не сажа.

– А почему у него кровь в глазах? – спросила я и присела на корточки. – Откройте ему глаз.

Николай сдержанно выдохнул – просьба явно ему не понравилась. Подтянув брюки, словно брезгливая фрейлина юбку, он осторожно присел на корточки рядом и потянулся к лицу. Пальцы попали под свет, и я заметила, как сильно они дрожат.

Вместо того чтобы сосредоточиться на теле, я посветила на него. Тот зажмурился и отпрянул, уворачиваясь от луча. Николай не смог скрыть нервозности: слишком бледный и часто сглатывает.

– Простите, – я и забыла, что вампиры чувствительны к свету. Он под дозой, неожиданная вспышка наверняка причинила ему боль. – Что с вами?

– Все в порядке, – отрезал он, склонился над трупом и с силой развел веки убитому.

Я внимательно осмотрела деформированный глаз в густой сетке кровоизлияний.

– Похоже, ему хотели глаз выдавить, – заметила я. – Николай, вы что-то скрываете? Эмиль вас заставил молчать? Я ему не признаюсь, скажите, что вас беспокоит?

– Я вам еще нужен? – вопросов он как будто не услышал.

Я тяжело вздохнула и покачала головой.

Он присоединился к группе вампиров неподалеку, а я осталась в камышах. Поставила ногу на камень, хотя уже промочила обувь и снова склонилась над телом. Мне бы хоть одну зацепку. Любую.

У нас каждую ночь по убитому, скоро на нас спустят собак – не только на Эмиля, но и на меня. Даже компания на берегу уже косилась – что я за охотница такая, если ничего не могу найти? Ненавижу бессилие.

– Где его вещи? – крикнула я.

Для пыток нужно время. Где-то он их держит перед смертью. Только где? Место должно быть уединенным, тихим – чтобы незаметно избавиться от тела. Крови много… Убийца должен иметь возможность привести себя в порядок после, или подготовиться иначе. Что еще?

Меня отвлек посыльный Николая: вампир протягивал пакет с вещами. Я порылась внутри, подсвечивая фонариком: ключи, кошелек, всякие мелочи. Банковская карта и наличные на месте. Больше всего меня заинтересовал телефон.

Я открыла исходящие: так и есть, последний вызов Андрею. На всякий случай запомнила точное время и начала рыться в контактах. Знакомых имен, кроме Касьянова я там не нашла.

Устроившись на траве, я вытащила из кармана мятую распечатку и начала сверять по списку. Получается, связь между убитыми только через Касьянова. Не знаю, почему, но он – связующее звено. Нужно вернуться к первому делу…

Я так увлеклась, что не заметила, что сзади подошли.

– Что там с ячейкой? – я вздрогнула от звука голоса и обернулась.

Эмиль стоял надо мной и приветливо улыбался. Руки в карманах, поза свободная – все еще навеселе после клуба. О ячейке я давно забыла, хотя сама звонила ему с утра и просила помочь.

Мысли крутились вокруг его вампирш, и этим вопросом он выбил меня из колеи.

– Ничего, – пробормотала я. – Там только деньги были.

Он кивнул – мол, проехали, ласково меня рассматривая. Я не выдержала первой, отвернулась, делая вид, что страшно занята распечатками.

Первым порывом было кинуть обвинения ему в лицо, но я не смогла. Меня остановил этот взгляд – уверенный и спокойный, словно он в своем праве делать все, что хочет. Я боялась, что услышу в ответ.

Но это не значит, что мне не больно.

– Подожди здесь, – Эмиль спустился к реке осмотреть труп, а я быстро попрятала бумаги и пошла к машине.

С телом я закончила и, если повезет, уеду быстрее, чем Эмиль опомнится. Чужой фонарик я оставила на траве и пробиралась в темноте. У меня было какое-то странное состояние: смесь из горечи, обиды, легкий фон разочарованного человека. Я не сразу поняла, что в этом состоянии я жила день за днем, пока была за Эмилем замужем. Это горький вкус разбившихся надежд.

Пару часов назад я хотела к нему вернуться, а теперь – убежать как можно дальше.

– Яна!

Заметил. Сейчас догонит – ему темнота не помеха.

– Почему ты ушла? – я почти вышла на дорогу, когда Эмиль взял меня за руку. – Я просил подождать. Куда ты всегда убегаешь?

Я обернулась, скованно отгородившись плечом, потому что пальцы на запястье были горячими и требовательными – догадалась, что будет дальше. По жадному прикосновению, по голодному голосу. В темноте я не видела его лица, но и не нужно: губы Эмиля внезапно оказались на моих, он надавил на подбородок, уверенный, что отвечу. Ни запаха алкоголя, ни чужих духов – от него пахло, как обычно.

Я резко отвернулась. Нормальное приветствие, ничего не скажешь!

– Что такое? – влажный шепот опалил левую щеку. – Нас не увидят, успокойся. Я скучал…

– Правда? – разозлилась я.

Останься встреча в деловых рамках, может быть, я бы промолчала. Теперь злость загорелась во мне, как столб огня. Та самая злость, в которой говорят откровенно, а потом жалеют о сказанном.

– Да пошел ты к черту! – заорала я, но этого было слишком мало, чтобы донести до него обиду.

Я сделала то, на что никогда бы не решилась, если бы не наглый поцелуй. Я влепила ему пощечину – прямо по чисто выбритой щеке.

Он перехватил мою руку. Пальцы сжались резко и сильно, как стальные тиски – до жгучей боли в мышцах.

– Ты что себе позволяешь? – зарычал Эмиль, голос пошел с низких нот и завершился настоящим рычанием, словно передо мной бешеная собака, а не бывший муж.

От страха я почти не чувствовала руку, потому что это был тот голос – из прошлой жизни. Я его взбесила.

Ну и прекрасно.

– Я тебя видела, – жестко сказала я. – Видела сегодня в клубе с девушками. Только не надо рассказывать сказок, что это нелепая случайность, ладно? Я не поверю.

Эмиль отпустил мою руку.

– Ты что, шпионила за мной? – в голосе появилась подозрительность пополам с тихим гневом. Сейчас я бы все отдала, лишь бы увидеть его лицо.

Хотя, что нового я там увижу?

– Мне сказали, тебя найти не могут. Прости, что побеспокоила.

Я нащупала в кармане ключи и пошла к «мерседесу». Пусть возвращается в клуб, его там заждались. А у меня дел по горло. Ничего, я тебя прикрою, Эмиль, ни в чем себе не отказывай.

Он остался на дороге, наблюдая, как я открываю дверь и сажусь за руль.

Глядя строго перед собой, я завела машину и включила ближний свет. Через приспущенное стекло долетел размеренно-спокойный крик Эмиля:

– Николай!

Фары били далеко вперед. Сунув руки в карманы, Эмиль вышел на дорогу, загородив мне путь. Я все равно не уеду, если он не захочет. Я смотрела, как он бродит по дороге, опустив голову. Вроде бы спокойный, но, черт возьми, я видела, насколько он зол.

Сердце тяжело екнуло в груди – я узнала выражение лица. Надеюсь, это буду не я… Пожалуйста, умоляю.

На дороге появился Николай, непонимающе уставился на Эмиля. Затаив дыхание, я смотрела, как бывший остановился, глядя на подчиненного, как волк.

– Подойди. Ты ей сказал, где я?

– Я не смог вас найти и… – начал Николай.

Эмиль ударил его кулаком в лицо, сбивая с ног, и я вздрогнула. Я знала, что так будет, но все равно это было неожиданно. Заметив, что слишком сильно сжимаю на руле пальцы, я через силу расслабила ладони.

– Я должен тебе объяснять, что можно говорить моей жене, а что нет? – спросил Эмиль, намеренно медленно он вытянул из кобуры пистолет, то ли предупреждая подчиненного, то ли собираясь применить его всерьез.

– Простите, – шепеляво промямлил вампир, закрываясь рукой, поза все равно осталась беззащитной. Он не сопротивлялся, предпочитая сдаться.

Эмиля это устроило и он повернулся ко мне – ужасно высокий и страшный в ярком свете фар.

– Выходи из машины, – он щурился, едва подавляя оскал – верхняя губа дергалась, обнажая клыки. – Быстро, Яна. Не заставляй меня ждать.

Глава 23

Я с трудом подавила желание выжать газ и проехать прямо по нему.

Страх он такой, легко переходит в агрессию.

Но открыла дверь и спустила левую ногу на землю, вторую оставив на подножке. Мало ли, вдруг придется вернуться к первоначальному плану.

– Отойди с дороги.

Эмиль понял, что я не послушаюсь и пошел ко мне. Я юркнула в салон, хлопнула дверью, но не успела тронуться с места – он схватил стойку открытого окна.

– Выходи! – Эмиль рванул дверь и ухватил меня за шиворот.

Он что, вытащит меня за шкирку, как котенка?

– Какого хрена ты делаешь?! – я чуть не оставила воротник рубашки у него, дергаясь. – Отпусти!

Тяжело дыша, он отступил, во взгляде появилась растерянность. Даже в моих глазах злости было больше.

– Давай поговорим, – предложил он. – Ну все, успокойся. Я не прав, это ты хотела услышать?

Какая-то часть меня, которую прежде я не замечала, шепнула: поддайся. Поддайся и помирись. Я знала, что с нами происходит, знала, почему мы друг на друга кидаемся.

Я бы так и сделала, если бы не вампирши в клубе.

– Ничего не было, Яна, – лицо Эмиля стало честным, но больше я на эти уловки не ведусь. – Клянусь, не было. Что ты видела, вспомни сама. Женщин рядом со мной, больше ты ничего видеть не могла. Так рядом со мной всегда женщины, чего ты ждала? Я холост, и они лезут.

Женщины, может, и лезут, но ему ведь это нравится? Но если мы продолжим, он убедит, что мне все привиделось.

Я резко отвернулась и уставилась на Николая, стоящего на коленях в свете фар. Вампир вытирал нос рукавом и смотрел в землю. Эмиль его не отпустил, драться он не станет, так что так и будет стоять, пока не разрешат уйти. Я такое уже видела.

Мне хотелось высунуться наружу и наорать на него – слишком не по-человечески это выглядело.

– А его ты ударил, – я кивнула на вампира, – за то, что ничего не было?

– За то, что чешет языком, – отрезал он. – Ты человек, ты не понимаешь. Он должен делать то, – Эмиль повысил голос, обернувшись к Николаю, – что говорят, а не с моей женой откровенничать!

– Простите, – снова пробормотал Николай.

– Вали отсюда, – бросил Эмиль. – Сначала они говорят за моей спиной, затем пытаются убить. Всегда так, Яна…

Николаю не пришлось повторять дважды: он скрылся в темноте за кругом света. Эмиль приблизился и опустился на колени прямо в пыль. Наши глаза оказались вровень, с проникновенным лицом он положил руку на подголовник кресла, а второй стиснул мои пальцы.

– Давай без посторонних уладим семейные проблемы, хорошо? Это наше дело. Клянусь, я ни разу не изменил тебе с тех пор, как мы были вместе.

Ему не хватало только букета цветов. Это лицо… Открытое, полное нежности – перед кем, интересно, старается? Страшно представить, с какой легкостью он другим женщинам вешает лапшу на уши.

– Эмиль, скажи честно, ты хотел меня ударить?

– Не начинай! Ты до конца жизни будешь меня за это клевать? Прости, сколько можно!

Он не прощения просил – давил тоном. Эмиль считал, что проблема во мне и хотел, чтобы я поскорее закрыла для себя эту тему. Простила, забыла и больше его не беспокоила.

Что тут скажешь?

– Мне пора.

Я твердо решила уехать и пристегнулась, но Эмиль снова вцепился в стойку.

– Давай поговорим. Не я виноват в том, что нам пришлось жить вместе!

– А я не об этом жалею, Эмиль, – я подумала, стоит ли продолжать. – Мы могли это время прожить счастливо всем назло… Я жалею о том, каким ты оказался.

– Каким, Яна? – он снова начал закипать и резко встал с колен. – Тебе все не так, я посмотрю. Укусил тебя, ударил, жить со мной тяжело! Что ни дам, что ни сделаю, всего мало! – он резко отпустил стойку, словно обжегся. – Проваливай! Я устал биться об стену! Уезжай!

Эмиль врезал по переднему колесу и отступил.

– Шляешься с кем попало, а верности просишь от меня! Я ничем тебе не обязан!

Горло сжималось, но глаза остались сухими. Я отпустила тормоз и вывернула руль, спускаясь с обочины в колею. Руки действовали уверенно, словно ничего не произошло.

Эмиль стоял на том же месте, глядя вслед. Я упрямо добавила газа и взглянула вперед – на глянцевую в свете фар дорогу и высокие тополя на обочинах.

Шляюсь с кем попало – это про Андрея? От досады я крепко стиснула зубы, но ведь мы просто гуляли, ничего же не было… Черт возьми, это Эмиль заводил любовниц, а не я ходила налево, чтобы меня подозревать. Я не обязана сидеть дома…

Впрочем, как и он. Можно злиться, обвинять, но мы не вместе.

Эмиль свой выбор сделал.

Три месяца ожиданий закончились ничем.

Почему он такой? Почему не может стать таким, как я хочу?

В город я въехала по Ворошиловскому, полностью измочаленная скандалом. Усталость и опустошение. Это Эмиль снова треплет мне нервы.

Я затормозила на светофоре, рассматривая светящиеся витрины торгового центра. Я когда-то здесь посуду покупала. Эмиль потом расколотил половину в очередном припадке – смахнул со стола, когда я как всегда что-то не так сделала, но воспоминание все равно было приятным. Мне нравилось перебирать тарелки на стеллажах, размышлять, какие лучше – с синим узорами или с оранжевыми. Нравилось, потому что это был один из немногих моментов, когда я была хоть каплю счастлива. Было приятно притворяться, что у меня нормальная жизнь, как у всех.

Сейчас какая-то женщина в магазине тоже перебирала посуду.

Нормальная жизнь… Сзади посигналили и я отвернулась, пуская машину вперед. Что в ней вообще было нормального.

Детали. Как та покупка в магазине. Фрагменты, которые не сложишь вместе, как ни пытайся – общей картины это не даст. Без вампиров она не склеивается.

Я подавила тяжелый вздох и на ходу набрала номер. Давно пора позвонить Андрею, но история с Эмилем выбила меня из седла.

Он ответил не быстро, но спокойно – его не испугал звонок убийцы.

– Еду к тебе, – я включила поворотник, нужный перекресток был следующим. – Надо поговорить.

– Что у тебя с голосом? – вкрадчиво спросил он. – Ты расстроена?

Мы давно друг друга знаем. Наверное, Андрей по голосу догадался, что я снова поругалась с Эмилем.

Глава 24

Наверное, Андрея предупредили, что я здесь – когда выбралась из машины, он уже встречал меня на крыльце. Одетый в рубашку и джинсы, словно куда-то собирался, он спустился по ступенькам навстречу и улыбнулся.

– Уходишь? – нейтрально спросила я.

Андрей беспечно пожал плечами, словно сам не определился.

– Пойдем в дом, если хочешь, – предложил он.

Я помедлила, но все-таки поднялась за ним. Окунулась в приятную прохладу фойе – несмотря на шорты, все равно жарковато. Я вообще плохо переношу жару.

Не проверяя, иду ли я следом, Андрей поднялся по лестнице, а я наоборот замешкалась. Знаю, что он ведет меня в кабинет, а мне туда не хочется… Хотя следы расправы Эмиля наверняка уже убрали.

– Кармен, ты идешь? – Андрей уже стоял на вершине лестницы и я решительно начала подниматься.

Нечего бояться. Я знаю этот дом до самого подвала и, скорее всего, мы с Андреем самое страшное, что тут водится.

Я оказалась права: кровь убрали и даже заменили простреленное стекло. Ничего не напоминало об убийстве – Андрей подчистил все улики. Вместо верхнего света он включил светильники над столом. Кабинет окутал приятный полумрак, больше уместный на свидании.

Впрочем, не похоже, что Андрей на него настроен: он прислонился к столу, скрестив ноги, сунул руки в карманы и улыбался так, словно в его жизни не происходит ничего страшного. Очень легкомысленная улыбка.

– Расскажи про звонок, – я решила сбить с него налет беззаботности.

– Да нечего рассказывать, – Андрей снова пожал плечами. – Мужик позвонил, рассказал, где искать труп и все.

– А зачем ему это, как ты думаешь?

Меня пронзила внезапная догадка, но я сохранила бесстрастное лицо. Сначала хочу послушать его версии.

– Может, со стороны хотел понаблюдать, как вы туда слетаетесь, как саранча?

Он угадал с первого раза. Улыбка так и держалась и я подумала, что он знает больше, чем говорит. Или нет? Андрей и раньше вел себя в высшей степени безрассудно в очень серьезных ситуациях. Сила придавала ему самоуверенность.

А это плохо заканчивается.

– Ты понимаешь, что можешь стать следующей жертвой? – раздраженно спросила я.

– Да ничего со мной не случится… Кармен, спасибо, но я сам о себе позабочусь.

– Андрей, ты не видел, что он с ними делает.

– Я сам разберусь, – возразил он. – Не думаю, что придут ко мне. Я посерьезнее, чем жертвы, так что… Но лучше быть готовым.

Я поняла, что никуда он не собирался, а одет на случай, если нас все-таки побеспокоят.

– Андрей, хватит вилять, – попросила я. – Расскажи о Касьянове. Убивают вампиров из его окружения, другой связи я не нашла. Ты знаешь, что это значит?

Он вопросительно поднял брови, улыбаясь, словно речь шла о чем-то невинном.

– Что дело в нем. Он не случайная жертва.

– Кармен, я же объяснял… Мы не общались, откуда мне знать, кому он перешел дорожку.

– Я скажу Эмилю про ячейку, – пригрозила я.

Андрей добродушно прищурился, хотя сердце ушло в пятки. Я обещала скрыть его тайну, а шантаж – это не по-дружески.

– Ничего ты не скажешь, – он перестал улыбаться. – Забудь ты эти плесневелые тайны. Касьянов ни при чем. А продолжишь давить, я попрошу тебя оставить это дело. Давай поговорим вот о чем… О том, что здесь случилось.

– А что здесь случилось? – переспросила я, не сообразив сразу.

Андрей смущенно отвел глаза. Когда он решился взглянуть снова, у меня упало сердце – он смотрел прямо и серьезно.

Зачем нам об этом говорить?

– Кармен, ты меня обвиняешь?

– При чем здесь ты? – враждебно спросила я.

Он, черт возьми, лез не в свое дело – прямо мне в душу, где и без него плохо.

Какого хрена он об этом спрашивает?

– Это ведь я уступил ему место, – он снова смотрел мимо, его смущал разговор, как впрочем, смутил бы любого на его месте. – Получается, все из-за меня, так?

Его заинтересовали бумаги и мелочи на столе. Андрей рассеянно переложил ручку – вещь Эмиля, та самая, с золотым пером.

– Всеволод… У него комплекс что ли был, что ему уступили, что он не сам… Держал всех страхом и насилием, по-другому не умел. Он такой был, малахольный. Власть любил даже больше твоего придурка…

Мне хотелось крикнуть: не смей так об Эмиле! Не смей их сравнивать! Но я молчала, зачем начинать бессмысленную перепалку?

Мы вообще не должны об этом говорить.

Похоже, что он не моих обвинений боится, а себя считает виноватым. А ведь так и есть. Ему надоело, он устал – и свалил, оставив город невменяемому садисту.

– Знаешь, я, пожалуй, пойду, – сказала я.

Голос был пустым, и хорошо.

– Кармен! – Андрей отлип от стола, когда я пошла к двери. Догнал и крепко сжал плечо. – Ты поэтому меня отталкиваешь? Потому что винишь?

Прикосновения я не перенесла. Оно выбило меня из последнего пристанища – эмоционального отупения.

– Хватит! – проорала я, отталкивая руку в сторону. – Отвяжись от меня!

Он обхватил меня за плечи, пытаясь удержать. Андрей был горячим, несмотря на прохладный воздух, эти то ли объятия, то ли захват, совсем меня взбесили. Я вырывалась, раздавая хаотичные удары, пока он меня не отпустил. Отшатнулась, впечатавшись в стену, рубашка съехала с плеч, открывая шрамы, и я натянула ее обратно.

Нудно заныла левая лопатка – ею я ударилась сильнее. Короткая борьба что-то сделала с моим дыханием – я запыхалась, как загнанный зверь. Я только что подралась с Андреем, твою мать. С Андреем!

Но растерялась только я, в его глазах был полный штиль.

– Прости, – ладони вернулись на плечи, но больше я не сопротивлялась. – Мне жаль, что меня с тобой не было. Я бы тебе помог.

– Да что толку! – крикнула я. – Тебя там не было! Ты уже ничем не поможешь!

– Не вини меня, – попросил он. – Я себя и сам сожру. Сядь.

Он подвел меня к стулу, и я безропотно села, рассматривая паркет под ногами.

– Давай выпьем… Я тебе такси потом вызову, – он покопался в шкафу, вытащил початую бутылку мартини и бокал.

Пока я делала вид, что меня здесь нет, он налил до краев.

Я поднесла бокал к носу, вдохнула острый травяной запах. На дне бокала плясал блик от люстры – так красиво, по-праздничному. К сияющему бокалу должны прилагаться веселье и праздник.

Я сделала глоток под пристальным взглядом Андрея. Все, что интересовало меня – противоположная стена и обои, которые в полумраке выглядели шикарнее, чем при свете дня.

Андрей не выдержал первым:

– Поговори со мной, почему ты молчишь?

Мне нечего тебе сказать, Андрей. Ты не понимаешь. Вот поэтому я никому не рассказываю – чтобы никто не напоминал.

– Ни в чем я тебя не виню, – отрезала я. – Мы можем перестать об этом говорить?

– Конечно…

Неожиданно открылась дверь – я недонесла бокал до рта. В нос резко бил запах мартини, теперь он будет ассоциироваться с опасностью…

В проеме стоял незнакомый человек – или вампир? – но не в форме охраны, хотя я думала, что это кто-то из них.

Высокий, гибкий на вид – молодое тело было еще тонким и изящным. Так выглядят парни лет в двадцать. Футболка с коротким рукавом открывала руки, покрытые бугристыми шрамами от ожогов. Свет из коридора падал сбоку, акцентируя их неровную поверхность.

Лицо, приятное и юное, было безмятежным.

Я оглядела его с головы до ног – обычный парнишка, темноволосый, симпатичный, он напоминал студента-второкурсника.

Незнакомец оглядел нас обоих и вытащил из-за пояса пистолет.

– Ты еще кто такой? – Андрей выпрямился, рассматривая парня, как насекомое.

Очень не вовремя. Очень. Я сидела боком, и кобуру прижало к краю столешницы. У него пистолет уже в руке, а я прямо на траектории выстрела. Стараясь двигаться как можно медленнее, я поставила бокал на стол.

Не знаю, на что я рассчитывала – незаметно достать оружие не получится. Андрей за столом – прикрыть не сможет.

Кажется, он подумал о том же самом и, обогнув стол, пошел к нему. Его не пугал пистолет незнакомца.

– Только не говори, что убийца ты, – усмехнулся он.

Когда Андрей оказался между нами, я встала и медленно отступила.

Рука легла на рукоятку пистолета, но пока я медлила, не рискуя привлекать внимание.

Парень выглядел очень по-человечески, но это вампир – он даже не взглянул на меня, хотя из нас с Андреем только у меня было оружие.

Незнакомец презрительно наблюдал, как Андрей приближается. Я тоже не верила, что это убийца: слишком молод и слаб на вид.

Вкрадчивые шаги постепенно сошли на нет – Андрей остановился в метре. Так тормозят хищники, неуверенные, стоит ли атаковать – с недоумением, но без страха.

Андрей сам не понимал, кто перед ним.

– Твою мать, – дрожащим голосом пробормотал он и в ту же секунду его схватили за горло.

Парень в несколько шагов пересек комнату, таща Андрея, как куклу, и швырнул спиной на стол.

– Получается, ты мою невесту убил, – процедил он, безжалостно вдавливая ствол ему в скулу. – Сожрал ее, сволочь. Угадаешь, что сейчас будет?

Глава 25

Андрей ударился затылком, когда его швырнули на стол.

Он перехватил запястье вампира, пытаясь оттолкнуть пистолет от лица, и эта безнадежная хватка сказала всё – рука дрожала от натуги.

Не снимая ладони с горла, тот большим пальцем надавил на челюсть, заставляя повернуть голову – рассматривал Андрея со странной смесью жестокости и наслаждения.

Все произошло слишком быстро: мгновение и Андрей задыхается на столе. Я не успела вытащить оружие и медленно отступала, благодаря все возможные силы, что на меня не обращают внимания.

Я привыкла к превосходству Андрея – самый сильный вампир в городе и все такое. Но незнакомый парнишка таскал его за горло, как куклу.

– Кто еще там был? – зашипел он, вдоволь насмотревшись на обездвиженного Андрея. – Я знаю, что ты ее сожрал.

Пятясь, я оказалась позади них – дверь была рядом. С тихим шелестом вытянула из кобуры пистолет и опустилась на колено в проеме, используя косяк, как укрытие.

Андрей слабо возился, попробовал вывернуться и оттолкнуть нападавшего ногой. Я слышала тихие хрипы, такие беспомощные, что мне стало страшно. Он вдруг протянул одну руку и показал мне открытую ладонь – «не стреляй».

Я медлила, пока Андрей дергался на столе, как добыча, прижатая лапой хищника.

– Что там? – вампир оглянулся, догадавшись, что за спиной кто-то есть.

Сначала взглянул в лицо, затем на дуло, направленное на него и резко отпустил Андрея. Тот сполз на пол и, кашляя и задыхаясь, шлепнулся на бок.

– Не стреляй! Беги!

Вампир надвигался на меня, и я отпрянула, не решаясь стрелять. Когда так орут – это что-то значит. Я бросилась влево – к лестнице.

– Стой! – полетело в спину, на волосах сомкнулась рука, и меня рванули назад.

От резкой боли вышибло слезы. Когда ты в ловушке, нет выбора – я приставила пистолет к его животу, только он оказался быстрее. Ударил затвором по запястью снизу и сухожилия стянуло, как от электричества.

Рука ушла вверх, а выстрел – в потолок.

В ушах зазвенело на пронзительной ноте, их словно забило ватой – остался только этот пищащий звук. Я стреляла над самым ухом.

Вампир швырнул меня в стену, и я выронила оружие. Прикрыться рукой я успела, но помогло это мало – удар был слишком сильным. Я потеряла способность сопротивляться и даже ориентироваться. Все равно, что бороться со штормом – просто бессмысленно.

За волосы он подтащил меня к себе и запрокинул голову, с интересом рассматривая.

От вампира исходил удушливый запах сандала – тяжелый и густой, абсолютно неподходящий, словно он пытался отбить им что-то другое – кровь или порох. Вблизи лицо казалось экзотическим – со странными чертами, у людей я таких не видела.

– Ты кто? – он сунул пистолет за пояс и сжал мне челюсти, заставляя открыть рот. Я заныла, закрутила головой. – Так ты человек… Иди домой.

Он почти отпустил волосы, как вдруг пальцы сжались тверже.

– Хотя стой… Я ж сегодня не ел.

Как мешок с картошкой, меня потащили в кабинет, а пистолет остался на полу. Андрея, который пришел в себя и добрался до порога, он просто зашвырнул пинком и закрыл за собой дверь.

– Жди, – он толкнул меня в угол.

Я не удержалась на ногах и бухнулась на пол, отбив ладони об паркет. После стычки в коридоре в голове шумело и меня качало, как в лодке. Пытаясь справиться с тошнотой, я медленно обернулась.

Андрей лежал на полу, растопырив руки. Напряженное тело выдавало страх, но он не двигался.

– Моя фамилия Десмодов, слышал когда-нибудь? – вампир ходил над ним, жадно рассматривая Андрея. – Или ты про меня не знал?

Я боролась с неустойчивым миром, силой воли пытаясь обрести равновесие. Во рту было солоно, словно я разбила губы изнутри, сознание спутанное. Я хотела бежать, как только выпадет шанс, но даже сидеть толком не могла.

Глаза закрывались сами собой, но я рассматривала незнакомца, пытаясь найти подсказки, что это за тварь такая. Тело и повадки молодого хищника выдавали неопытность. А мощь вампиры набирают с возрастом, как еще.

Внешность не вязалась с размером силы. Если вампир внушительный, то и выглядит соответственно – как Вацлав, например. До сегодняшнего вечера я знала только одно исключение – Андрея.

Но сейчас он прижимался к полу, будто этот парнишка – самое жуткое, что он видел. Может, притворяется? Прошу, пусть это будет уловкой: иначе нам конец.

Андрей тяжело дышал, загнанно глядя вверх. Не двигаясь, он следил за каждым движением парня.

Меня сковывал могильный холод – я помнила, что стало с остальными. Что ж, я хотела найти убийцу – я его нашла.

– Твоя девушка? – Десмодов кивнул на меня.

– Соседка, – пробормотал Андрей. – Просто так зашла… Отпусти, ее искать будут.

– Врешь, – вампир неторопливо обошел его кругом. – Ночью зашла? Девушка это твоя. Ты сожрал мою невесту, а если я твою, справедливо будет?

– Мне она никто.

Закончить Андрей не успел, тот снова прихватил его за горло и поволок к столу.

– Ладно… Поесть все равно надо. Сиди на месте! – неожиданно зарычал он. – Не то ногу сломаю.

Как он заметил, что я ползу к двери? Он же спиной ко мне стоит.

– Не двигайся, – прохрипел Андрей, задыхаясь.

Я бессильно распласталась на полу. Никто не знает, что я здесь. А если бы и знали, чем это поможет, если даже Андрея таскают, как котенка?

Вампир свалил его на стол и за горло прижал к поверхности. В руке появился нож – он вытащил его откуда-то сбоку, из-под футболки, которая, видимо, скрывала ножны.

– Давай, рассказывай, – сказал он. – Не вынуждай меня. Сколько вас было и кто?

Пока нож не уперся Андрею в переносицу, я все воспринимала не так безнадежно. Когда стало ясно, что Андрей слишком слаб и мне придется смотреть, как его пытают, ужас вполз под кожу крупной дрожью и отупением.

Как кролик перед удавом, я сидела на полу и не верила, что сейчас его будут пытать. Разум отказывался это принимать.

Это невозможно. Я не хочу смотреть…

– Ты мою невесту сожрал? Да? Признавайся.

Его невесту? Не верю, что мой друг может сожрать девушку.

Но Андрей молчал.

Он не оправдывался, не отрицал, не пытался врать – просто молчал, зачем-то напрашиваясь на пытки. А может, он знает, что нам не выжить и говорить бесполезно.

– Струсил? – нож переместился ниже – с переносицы под левый глаз. – Ты первый такой. Остальные были «пустышками». Будешь молчать, я твою девчонку на ремни пущу. Рассказывай.

– Не ел я твою невесту, – прохрипел Андрей. – Я и тебя не знаю.

– Зачем ты врешь, если я все вижу?..

Наверное, я ударилась слишком сильно, потому что голоса поплыли, я теряла нить разговора. Ощутив, что падаю, я оперлась на пол, широко расставив руки. Там, в коридоре, валяется мой пистолет… Надо попытаться добраться.

– Хорошо! Хватит! – заорал Андрей. – Отпусти ее, пусть уйдет, я расскажу!

Десмодов отложил нож на край стола и снова вытащил пистолет. Упер дулом в глаз Андрея и зло кивнул:

– Ты и так расскажешь, – локоть вампира закрыл обзор, но по истошному крику и рывкам я поняла, что он делает. Пытается выдавить стволом ему глаз. – Сколько вас было, имена, где живут… Или я вас всех в городе вырежу. Ну?

От дикого вопля у меня заложило уши. Андрей уперся коленом ему в живот, но не смог оттолкнуть, пытался бороться и слабо извивался на столе, не в силах противостоять неумолимому напору.

И мне это кое-что напомнило.

Так же себя ведут люди, когда на них нападает вампир. Это сила, с которой ничего нельзя сделать.

Глава 26

Никогда в жизни не слышала таких истошных криков.

Спустя несколько бесконечно длинных секунд вампир, наконец, сдвинул пистолет ниже – прямо на шрамы, и Андрей затих. Грудь тяжело поднималась, как бывает после изнурительной боли – он не мог надышаться перед новым заходом.

Пальцы сжались вокруг запястья Десмодова, словно он не терял надежды оттолкнуть пистолет.

– Ты ими руководил? – вампир дал передышку ради новых вопросов. – Зачем послал подельника в Питер? Почему не забрал деньги сразу?

До меня дошло, что, возможно, его спрашивают о содержимом ячейки и о деньгах, что я отдала Ларисе. Только их было не так много, чтобы за них убивать.

Андрей слабо возился на столе и молча дышал.

Да скажи ты ему! Может, отстанет!

Я бросила короткий взгляд в коридор, помня об оружии. Пистолет – лучше, чем ничего. Только в прошлый раз он сразу засек, что я собираюсь сбежать.

Надо попытаться снова, когда он приступит к пыткам. Глаз – это болезненно. Андрей снова начнет орать.

– Будешь молчать? – спросил Десмодов. – Первый тоже молчал. Не юли, я видел, как он вернулся за деньгами. Ты его послал?

– Нет, – Андрей говорил с придыханием. Я не видела, насколько тяжелы повреждения – в полутьме, да в таком положении. Но там ничего хорошего, по убитому голосу слышно.

Мне легче не стало, но я должна попробовать… Помощи ждать неоткуда. И я не хочу, чтобы завтра Эмиль осматривал наши трупы где-нибудь в тихом месте за городом. Хотя убийца не станет заморачиваться, бросит нас здесь – его изувеченного, меня – обескровленную.

Я еще сидела на полу, борясь с головокружением, но вытянула одну руку, опираясь перед рывком. Десмодов не заметил движения.

– Отпусти ее, скажу, обещаю, – попросил Андрей. – Иначе буду молчать.

– Не будешь, – вампир переместил пистолет выше, накрывая глазницу. – Времени много.

Андрей снова дернулся и заорал. Бросил запястье вампира и вцепился ему в лицо в последнем отчаянном рывке.

– Ты слаб, – заметил Десмодов. – Значит, я прав. Ты там был.

Я встала на четвереньки и тихо поползла к выходу. С губ капнула кровь – разбиты все-таки. Надеясь, что двигаюсь незаметно, я осторожно переставляла руки. Еще капля… Я облизала губы и поняла, что крики стихли.

Обернувшись, Десмодов смотрел на меня. Как он понял? Учуял или услышал меня? Я застыла, без сил глядя на него.

– Ты не поняла? – агрессивно спросил он. – Или нога лишняя? Быстро села! – стволом пистолета он стремительно показал в угол. С дула на паркет сорвались брызги крови.

Кажется, вампир выдавил ему глаз.

Я без сил опустилась на пол, там, где была – мне слишком плохо, чтобы вернуться на место. Пусть делает, что хочет. Хоть жрет. Я отсюда не сдвинусь – не из упрямства, просто не могу. Мне хотелось ныть и орать от безвыходности.

– Ты слышала? – повторил он. – Слушай, а если я твою девушку допрошу, ты быстрее расколешься?

Андрей снова завозился, но сразу же получил тыльной стороной рукоятки в лицо.

Теперь будут пытать меня?

Я почти безразлично наблюдала, как он приближается. Убежать не могу, драться тоже, что мне делать? Я стиснула зубы и тихо зарыдала – без слез, но отчаянно.

– Я скажу, – пробормотала я. – Скажу...

Десмодов остановился – аура у него была жутковатой.

– Я кое-что знаю… – призналась я. – Я тебе расскажу… Если дашь нам уйти. Забирай дом и все деньги.

Андрей поднялся на ноги за его спиной, левой кистью прикрывая глазницу. Стоял он не очень уверенно, пошатываясь, но подобрал со стола забытый вампиром нож – тихо, не привлекая внимания.

Пока не нападал – то ли набирался храбрости, то ли пытался прийти в себя, понимая, что в запасе всего одна попытка. Может, ищет уязвимое место.

Я видела это боковым зрением, страшась отвести глаза от приятного юного лица Десмодова. Сладковатый запах сандала щекотал нос – не думаю, что когда-нибудь еще он будет мне нравиться.

– Мне не нужны деньги, – заявил вампир. – Я хочу знать, кто там был.

– Я про деньги расскажу, – сказала я. – Я их отдала…

Я едва не ляпнула, что отдала их дочери Касьянова. Чуть не поставила невиновную под удар.

– Отдала, но все верну, – продолжила я без заминки. – Тот, кого ты убил первым спрятал их в банковскую ячейку. Еще там были фотографии и газета…

Вампир заинтересованно прищурился. Пистолет пока был опущен к полу.

Меньше всего я хотела, чтобы ствол оказался на моих глазах. Я помнила по последнему убитому, что с ним сделали… Первым жертвам он глаза не выдавливал – неопытный палач стал изощренным со временем.

– И план дома, – вспомнила я. – Незаконченный чертеж…

– Где всё это? – спросил он.

– Не знаю, – я уже задыхалась от страха. – Я отдала…

Андрею. Но если скажу вслух, он захочет вернуться к пыткам, обернется – а Андрей уже близко, он почти за спиной, подкрадывается, пригнувшись, и я изо всех сил пыталась не смотреть на него, чтобы не выдать.

И старалась выглядеть расслабленной – иначе дам понять, что к чему-то готовлюсь. Когда Андрей нападет, я попробую добраться до оружия. Рискну. Пусть даже он потом сломает мне ногу, как обещал.

– Кому отдала?

Андрей сделал внезапный и резкий бросок – очень странный. Я бы целила в горло, но он бухнулся на пол, преодолев остатки расстояния, вонзил нож под колено, рассекая плоть вместе с сухожилиями, и толкнул вампира вбок.

Тот повалился на поврежденную ногу с рычанием, скалясь – я впервые увидела клыки, крупные, но короткие, с толстым основанием.

И пока я рассматривала эту страшную пасть, Андрей бросился ко мне и наклонился, на ходу подхватывая рукой. Он увлек меня за собой рывком, поднимая на ноги, и головокружение стало совсем нестерпимым.

Прямо перед нами было окно – еще пара шагов, и я полечу в стекло. Андрей упрямо тащил меня к нему. Одной рукой он обхватил меня, второй прикрылся, выставив локоть для удара.

Сердце сжалось от страха – в ожидании неуправляемого полета. Я буду падать, слепо прижатая к его груди – мы рухнем прямо на плитку. Так какая разница, Десмодов мне сломает ногу или я сама?

Нам выстрелили вслед – бояться поздно.

Я не заметила, как разбилось стекло – Андрей обнимал мою голову, защищая от осколков. Лицом я уткнулась ему в грудь и едва могла дышать – пальцы мощно давили на затылок.

Предплечьем он прикрыл мне спину, и можно сказать, мне повезло – когда мы вывалились из окна, я еще была целой. От внезапного чувства невесомости нутро сжалось в комок, дыхание перехватило, и я судорожно вцепилась в Андрея до немоты в пальцах и боли в суставах. Я очень хотела жить.

Рубашка наполнилось ветром, волосы бросило вверх – мы падали боком и левая сторона тела ныла в ожидании тупого, ломающего кости, удара.

Андрей сумел повернуться и его впечатало спиной в землю с глухим звуком. Падение прекратилось так резко, что мне показалось, что внутри что-то оборвалось. Мои ноги он сжал коленями и теперь резко отпустил.

Я распласталась на нем, бестолково пытаясь перевернуться или встать. В голове плавал туман, ворота и будка охраны впереди расплывались. Они так близко… Казалось, там, за этой кованой решеткой спасение. Но это не борьба за власть. Он будет преследовать нас.

Андрей встал со второй попытки и подхватил меня подмышку. Я с трудом держала равновесие, и первые шаги преодолела практически падая. Колени дрожали от слабости.

– Быстрей! – зарычал он.

Мы добежали до ворот, меня Андрей пропихнул между прутьями, и я упала на асфальт с другой стороны, раня руки. Он спрыгнул сверху, снова заставил подняться, и потащил в темноту.

– Нужно в людное место, – задыхаясь, выдавил он и пропустил меня в проход между зданиями.

Я полезла в темную щель, царапая об кирпич руки. Воняло старым домом и мусором, под ногами хрустели камни и битое стекло. Перед выходом на соседнюю улицу, залитую светом фонарей, я остановилась и обернулась.

Одну руку Андрей держал на моем плече, словно нуждался в опоре, а второй закрывал глаз. Между пальцами я видела темную кровь.

– Как ты? – я не узнала собственный голос, хриплый и перепуганный. – Дай посмотреть… Покажи.

Андрей что-то неразборчиво пробормотал и оперся спиной на стену. Задрал голову, словно пытался остановить кровотечение. Свет фонарей делал клыки, видные через приоткрытые губы, глянцевыми. Он дышал ртом и, кажется, еле боролся с болью.

– Эй! – я положила ладони ему на лицо, пытаясь сдвинуть руку, и Андрей отмахнулся головой, как от назойливой мухи.

– Все нормально, – огрызнулся он. – Надо спрятаться, пока он не пришел на кровь. Остальное потом.

Глава 27

Я перестала узнавать улицы, район был незнакомым. Зато прохожих стало меньше, а новостройки сменились старыми панельными многоэтажками.

Андрей сказал, что неподалеку у него квартира и можно укрыться там. Нужный дом оказался на отшибе. Серый, мрачный – почти без света в окнах, словно наполовину нежилой. В подъезде несло мусором и сигаретным дымом.

– Боже… – пробормотала я, прикрываясь ладонью.

Он не мог позволить себе что-нибудь получше? Хотя, зная склонность мэров к роскоши, неплохой выбор для тайного логова.

Андрей отпер дверь и пропустил меня в темную прихожую.

Глаз он все еще зажимал рукой. Я щелкнула выключателем, морщась от дешевого желтого света, и повернулась к нему.

– Не лезь, – отрезал он, догадавшись о намерениях. – Сначала сам посмотрю.

Квартира была маленькой – ванная примыкала к прихожей. Андрей включил свет и скрылся за скрипучей дверью, и я затарабанила в нее.

– Впусти!

– Ладно, входи…

Андрей сидел на бортике надтреснутой ванны, безвольно опустив окровавленную руку. Тусклый свет делал кожу совсем бледной, кровь неровными струйками натекла по левой стороне лица до самого подбородка и размазалась. Смотрел он в пол, непохожий на самого себя: уставший и изможденный. Руки дрожали, словно после изнурительного труда, с пальцев левой капало.

Я села на бортик рядом. Что с глазом так толком и не увидела.

– Дай посмотреть, – сглотнув, решилась я.

Он не возражал: я повернула к себе голову, заставляя взглянуть прямо.

Глаз, залитый кровью из рассеченной брови, был цел – веко припухшее, белок в кровоизлияниях, но он не вытек. Я тихо выдохнула.

– Ты им видишь?

Зрачок был расширен, словно утратил способность сокращаться.

– Почти нет, – Андрей вывернулся из рук и встал.

Он стянул футболку, повернувшись спиной, покрытой ссадинами и ушибами после падения со второго этажа. У меня самой ныло все тело. В пылу борьбы не замечаешь ударов – зато хорошо чувствуешь потом.

Андрей включил воду и зачерпнул горсть воды, бережно обмывая вокруг глаза.

– Кто он такой? – спросила я.

Андрей сосредоточенно рассматривал себя в мутном зеркале.

– Не делай вид, что ты не слышишь. Надо позвонить Эмилю. Мы знаем, что он в твоем доме, нужно действовать…

– Даже не думай, – возразил он. – Он нас потерял, так что пусть сваливает.

– Кто он? – надавила я. – Скажи, Андрей… Я уйду прямо сейчас, если будешь врать.

Он повернулся, рассматривая меня, словно пытался удостовериться, что я всерьез. В области солнечного сплетения – ближе к животу, был уже побелевший рубец после огнестрельного ранения. Моя работа – пусть и ненамеренно.

– Я его не знаю, – коротко ответил он. – Я правду говорил. Никогда не слышал ни о нем, ни о его невесте.

После холодной воды бровь почти не кровила. Глаза смотрели на меня, но взгляд расфокусирован, словно Андрей думал о чем-то своем.

– Считаешь, я дура? – раздраженно спросила я.

Он отрицательно покачал головой, но в реальность так и не вернулся.

– Ты ее убил? Что вас связывало с Касьяновым, скажи, наконец! При чем здесь деньги? О чем он тебя спрашивал?

– Ладно, – кивнул Андрей. – Расскажу… Не пойми неправильно, но мне нужно выпить. Будешь?

Пока он разливал коньяк, я мерила шагами крохотную кухню и пыталась дозвониться до Эмиля с телефона Андрея. Мой не включался и экран вдребезги. Возможно, бывший не брал трубку, потому что я звоню не со своего номера, но чутье подсказывало, что он снова зависает в «Фантоме».

После второй попытки он вообще отключил телефон.

Прекрасно. Я нашла убийцу, но кому это надо? В клубе веселее.

Я раздраженно швырнула телефон на стол, и заметила, что Андрей протягивает стакан, наполовину полный светло-коричневого коньяка. Я забрала его, крепко стиснула, но не сделала ни глотка.

Андрей с непривычно мрачным лицом залпом выпил свою порцию, рассматривая меня, словно прикидывая, что можно рассказать, а что нет. Меня злил этот взгляд. Злил Эмиль. Черт возьми, я даже на себя злилась, на боль в отбитых коленях, на странно-жуткого вампира, испугавшего меня до полусмерти.

– Мы должны были кое-кого убить, – неожиданно сказал Андрей. – Было нас девять, а выжили только мы с Олегом. Это все, что нас связывает. В Питере.

– Вы не друзья? – полувопросительно уточнила я.

Андрей покачал головой, задумчиво рассматривая дно пустого стакана.

– Вернулся я немного другим… Поддерживать отношения не стал, да и Олег не рвался. Давно это было, Кармен. Аж тридцать два года назад. Фото, которые ты видела, с того случая… Отслеживали маршрут…

– Жертвы? – закончила я. – Кто это был? Не его невеста ведь, если ей не пятьдесят?

– Мужик это был, забудь. Не знаю, почему он спрашивал про Питер, – Андрей поморщился, словно воспоминания были неприятными. – Не знаю, о какой невесте талдычил. Если бы съел, запомнил бы, как думаешь?

Я серьезно смотрела на него, и он глаза отвел первым.

– У тебя провалы в памяти, – напомнила я.

– Из того, что помню… Не ел, – он потянулся к бутылке. – Не было там невест, мужик был.

– Посмотри на меня, – попросила я и наклонилась, чтобы рассмотреть лицо.

В кухне свет был ярче – здесь я увидела больше.

Я искала не ложь, а другие признаки. Зрачки шире обычного, но не во всю радужку. Повреждения не смертельные, но их тоже надо залечить. Ломка приближалась – скоро ему понадобится кровь.

Нечеловечески искривленный зрачок травмированного глаза пугал особенно сильно. Ну и счастливчик же он… Сбоку на скуле остались царапины от удара, губы разбиты, но не сильно. По губам его не били – зацепило случайно.

– Кто он такой? – спросила я. – Ты ведь его узнал, это видно было. Не надо меня защищать неизвестно от чего, скажи, как есть.

– Прости, – резко сказал Андрей. – Не могу.

Все-таки правду говорят: есть тайны, которым лучше оставаться нераскрытыми.

Я рассматривала эти чужие глаза с незнакомым выражением и видела, что он настроен решительно. Если он под пытками молчал, то и мне не скажет. Я вряд ли окажусь в этом деле находчивей, чем Десмодов.

– Но я не знаю, за что он убил Касьянова, – добавил Андрей. – В этом я тебе не врал. Может быть, невесту сожрал он, да только не признался. Хотя не похоже…

– Почему?

– Не таким он был… Он и на дозе не сидел особо, насколько помню. Жаль, что у него теперь не спросишь.

Кто мог рассказать немало – теперь мертв. Мы лишились главного связующего звена. Я поставила стакан с нетронутым коньяком на стол и подобрала телефон.

Чувствовала я себя не очень хорошо – голова кружилась, в теле гуляла странная слабость. Больше всего хотелось лечь и ни о чем не думать, но будет преступным не предупредить остальных.

Десмодов убивал их по списку в телефоне, и раз цепочка оборвалась на Андрее, значит, он перейдет по списку дальше и возьмется за следующего. Я больше не хотела осматривать трупы, выловленные из реки. Ведь буду же психовать вплоть до паники, прямо как Николай, который, кажется, кое о чем догадывался.

Помню, Андрей предлагал его прижать… Самое время. Чуть позже, когда ему станет полегче. И лучше с утра, когда меньше шансов вновь столкнуться с этим монстром.

Я набрала номер Эмиля – по-прежнему отключен.

Что ж, позвоню Николаю. Но и здесь я долго слушала гудки, на чем свет стоит ругая Эмиля. Кажется, Николай, наученный горьким опытом, теперь мне не отвечает. Как удобно: когда Эмилю надо, я ему жена, а когда не надо – то нет. Разбить другому лицо и с чистой совестью поехать в клуб к вампиршам легкого поведения...

Ну и сволочь же он.

Ощущая горькую досаду, я оставила на автоответчике Николая выборочную информацию. Пока не сказала, что с нами произошло, но объяснила, что будет с остальными потенциальными жертвами, если их не спрячут.

Если этой ночью погибнет кто-то еще – это будет их вина. Моего бывшего мужа и его подчиненного.

Я сердито выключила телефон, и заметила, что Андрей одевается за моей спиной.

– Ты куда?

– Я быстро, – он улыбнулся, словно не заметил беспокойства в моем лице. – Мне кровь нужна... Лучше позаботиться об этом заранее, поверь. Здесь я запас не держу.

Я представила, как Десмодов бродит, как раненый медведь-шатун, где-то в городе, пытаясь напасть на наш след, и похолодела.

– Не ходи, – меня не отпускала картина, как Андрея подстерегут где-нибудь, а я даже не узнаю, что случилось. – Я тебя покормлю сама. Мне лучше, да и тебе сейчас не много надо. Так безопаснее.

Он помедлил, но натянул футболку до конца.

– Все равно нужно спуститься. Не хочу, чтобы ты себя ножом резала, куплю иглу. Не бойся, аптека прямо внизу, вернусь быстро.

Я кивнула, обхватывая себя руками. Внезапно мне стало холодно – или это отголоски страха?

Глава 28

Представляю, как со своими странными зрачками он будет покупать шприц.

Но Андрей решил проблему парой темных очков и ушел. Я, чувствуя сосущую пустоту в сердце, остановилась у окна. Расстегнула и сняла бесполезную кобуру, чтобы занять чем-то руки, скомкала и швырнула на стол рубашку.

Такая теплая летняя ночь, светлая – сегодня полнолуние. Но красота ночи не трогала, я застыла в тревожном ожидании. Меня не отпускали страхи: я боялась оставаться одна, и боялась, что Андрей столкнется внизу с Десмодовым.

Вампиры, которых я видела раньше, впечатляли. Но этот – просто ужасал.

К счастью, Андрей вернулся быстро. Вошел в кухню, на ходу вскрывая упаковку шприца, его вместе с очками бросил на стол, а иглу подал мне.

– Давай, помогу? – предложил он, наблюдая, как дрожащими пальцами я примеряюсь к левому запястью.

Без лишних слов я уступила иглу.

Было в этом что-то неправильное, словно я изменяю Эмилю – не в сексе, в другом, но тоже личном и интимном. Я обещала не кормить вампиров, но ведь и он не должен был отираться с другими женщинами или как?

Андрей окунул два пальца в стакан коньяка, из которого я так и не отпила, и провел по руке, оставляя влажную пахнущую спиртом полосу.

– Не бойся, – он взял запястье, и острие нацелилось на вену.

Я закрыла глаза и не увидела, как ловкими пальцами он прокалывает кожу. Мгновение острой боли, и Андрей вытащил иглу.

– Не хочу, чтобы ты сцеживала. Можно, я сам? Если станет нехорошо, я перестану.

Не станет. Это просто маленькая дырочка с каплей крови и ничего больше.

– Все нормально, – ответила я.

Окровавленную иглу он бросил в мойку, и наклонился к ране.

– Прекрасный запах. Кровь, коньяк и ты.

Он взял запястье аккуратно, но всеми пальцами и поднес ко рту. Стоять было неудобно, Андрей наклонился, и я не могла видеть его лицо, только ощутила губы, прижатые к проколу.

Начал он осторожно, будто целуя – кожа упруго промялась под ртом, но пока боли не было. Я чувствовала, как язык касается прокола – Андрей ждал, пока тот наполнится кровью.

Наверное, ему стыдно за прошлый раз – тогда боль была адской.

Он снова провел губами по проколу, выдавливая кровь – на этот раз стало неприятно. Андрей выпрямился, лицо с расширенными черными зрачками оказалось совсем рядом. Испачканный рот приоткрыт – запах крови его взбудоражил.

– Неудобно, – признался он. – Давай я тебя на стол посажу.

Я рефлекторно отступила, наткнувшись на край столешницы и оперлась руками, чтобы не потерять равновесие. Со стороны казалось, будто я сама собираюсь на него вскарабкаться. Андрей подхватил меня и посадил сверху. Я сбила стакан коньяка и вляпалась рукой в остро пахнущую лужу.

Андрей встал между моих коленей и припал к ране. Сначала все было спокойно, потом понемногу разгорелась боль – он начал сосать.

Он делал паузы, когда она становилась сильнее, давая отдохнуть, потом начинал снова. Это грозило затянуться надолго.

Сидеть на столе с раздвинутыми коленями было слишком для меня смело. Сначала это напрягало, но постепенно я расслабилась – Андрея интересовало только запястье.

И это правда удобно: мне не приходилось высоко поднимать руку, а ему низко наклоняться.

Он снова прервался, переступил с ноги на ногу, придвигаясь ближе. Прохладное дыхание касалось онемевшей кожи.

– Долго получится, – заметила я.

– Хоть целую вечность, – Андрей тяжело и часто дышал в запястье, слегка щерясь. – Спасибо, Кармен, что не отказываешь.

Не за что, Андрей. С тобой не так гадко.

Интересно, чтобы сказали мои старые друзья-охотники, узнай, что я кормлю вампира и мне нравится. Не боль, конечно. Но остальное – вполне.

Он снова припал к ране, понемногу вытягивая кровь. Внезапно меня повело и я закрыла глаза – ненадолго, но когда открыла, оказалось, что я упираюсь лбом в его плечо и сама дышу открытым ртом.

От него пахло летней ночью и пылью.

Боль стала сильнее и я дернулась, заныв сквозь зубы. Андрей положил ладонь на поясницу, поглаживая кончиками пальцев – успокаивал. Его тепло проникало через майку.

Короткий спазм вернул страхи: если сначала Андрей был нежнее, то теперь, кажется, терял контроль. Ему хотелось крови, а много я дать не могла. Тем более через прокол от иглы.

Пальцы неспешно почесывали поясницу. Мизинец попал между низом майки и поясом джинсов, касаясь голой кожи.

Не знаю, случайно или нет. Мы уже вплотную, Андрей сгорбился над запястьем, держа его на весу.

– Расслабь руку, – попросил он. – Такая напряженная.

Я последовала его совету. Пальцы свободно легли ему на шею ниже уха. Я даже не заметила, какими каменными стали мышцы в поврежденной руке – каждый глоток заставлял их сокращаться.

– Успокойся, – прошептал он, Андрей целовал запястье, размазывая кровь.

Пальцы гладили спину под майкой, слишком чувственно для простой поддержки. Наверное, мне мерещится. Мы же просто друзья. Он успокаивает, помогает расслабиться.

Я поделилась кровью, но совсем не хочу, чтобы этот момент перетек в прелюдию и взаимные ласки, как в прошлый раз.

Кровь густела от горячего дыхания, становилась вязкой. Язык скользил по гладкой коже запястья – медленно. Кончиком языка не слизывают: он пытался отвлечь меня от боли или добивался чего-то еще.

Я упиралась переносицей ему в плечо и дышала с задержкой на вдохе, словно мне больно, хотя уже нет. Я не видела, что он делает с рукой, только чувствовала: поцелуи, прикосновения губ и языка, которые становились все смелее. Андрей тонул в собственном упоении.

Губы то надавливали на прокол, то скользили по коже, выдавливая кровь и немного боли.

Он резко выдохнул, прикусил кожу и застыл. Я чувствовала, как он прижимается всем телом, пальцы на спине конвульсивно сжались между лопатками, а молния джинсов царапала мне ногу.

Маленькое запретное удовольствие двоих, связанных не теми узами для чувственных удовольствий. Я для него уже не просто подруга. Я знаю.

Я недоступное увлечение.

Андрей выпрямился. Зрачки стали огромными – во всю радужку, по губам размазалась кровь. Видные кончики клыков некстати напомнили, что я с вампиром, близким к ломке.

Он в этом состоянии опасен. А я обжимаюсь с ним на столе. Ну не дура ли?

Я рассматривала черные потусторонние глаза, приоткрытый рот, испачканный моей кровью, и пыталась найти в себе страх. Тот самый, который раньше подсказывал, когда бежать.

Но я слишком долго с вампирами, чтобы бояться. Самонадеянно, но факт.

– Ты просто огонь, Кармен.

Мы рассматривали друг друга. Мой взгляд ощупывал шрамы, поврежденный глаз и окровавленные губы.

Мы не признаемся вслух, но знаем, что это игра. Нельзя накормить вампира из маленького прокола. Просто меня зацепил тот поцелуй и его тоже – когда нельзя, всегда очень хочется.

И я считала нашу любовь с Эмилем безумной?

Андрей может сожрать меня, но я не уходила. Я сидела на этом чертовом столе, раздвинув колени, рассматривала окровавленный рот, и мои пальцы на его плече жили собственной жизнью.

– Такая нелепость… – вдруг сказал он. – Влюбился в человеческую женщину. Да еще безответно.

Глава 29

Мне нечего было ответить – я молчала.

Тогда, в машине, все как-то само собой произошло. Легко и естественно. Сейчас так не получалось.

– Спасибо, – пробормотала я, – что помог.

– Я бы не дал тебя сожрать, – ответил Андрей. – Ты слишком вкусная, чтобы делиться.

Мне не хватало какой-то мелочи, толчка, последней капли, смелости для решающего шага – как ни называй, а я покачивалась на столе, цепляясь за его плечо, и даже не понимала, чего хочу.

А он меня не подталкивал.

Андрей уткнулся в щеку, провел носом, словно по запаху искал уязвимое место. От его лица пахло кровью, целуя, он оставил кровавые отпечатки на веке, скуле, подбородке – только не на губах.

Я ведь называла это извращением.

У поцелуя не должно быть вкуса крови. Это не по-человечески и ненормально…

Но сейчас, когда он все смелее изучал мою шею, касаясь кожи за ухом и ниже, в этом ничего противного не было. Или оно перестало таким казаться.

Я сидела, приникнув к нему и ничего не делала, даже рука на плече застыла неподвижно. Мне не хотелось прогонять приятные ощущения вкрадчиво-хищных и ласковых поцелуев. Почему-то казалось, что стоит пошевелиться и он остановится.

В теле появилась легкость – это мышцы, привыкшие к стрессу, наконец, расслабились. Из рук и плеч ушло напряжение. Я начала перебирать волосы у него на виске и попыталась заглянуть в глаза.

Андрей резко поднял голову, почувствовав прикосновение. Губы опалило разгоряченное дыхание, словно я оторвала его от добычи, он смотрел не в глаза, а на мой рот.

Ну же… Давай.

Я не успела окончить мысль – он впился в губы и я подалась навстречу, открывая рот. Пальцы ожили, избавленные от странного паралича – задвигались в такт нашим языкам, комкали футболку на его спине, вжимаясь в кожу до красных пятен.

Губы стали скользкими, по нижней части лица размазалась кровь, растираясь с каждым движением. У него был вкус коньяка и крови – остро-горький и соленый, руки Андрея гладили меня под майкой вдоль позвоночника.

Он был прав: сумасшедшие ощущения. Вряд ли бы я почувствовала нечто подобное, если бы не решилась.

Я прервала поцелуй и снова уткнулась в плечо, пытаясь отдышаться.

Передышку Андрей принял по-своему: губы снова нашли запястье. В этот раз было больнее – кровь начала сворачиваться, но сосал он недолго, только восстановил кровоток и снова ждал, пока она пойдет сама.

Пальцы переместились на затылок, зарылись в волосы, крепко удерживая меня на месте. Зачем он это сделал, я поняла, когда Андрей вернулся к губам. Он так и будет пробовать то одно, то другое, чередуя.

Это было приятно, только нездорово.

Но вроде бы, я сама этого хотела. Сердце билось, словно меня поймали в ловушку. Я отвечала на поцелуи и меня с головой накрыла горячая, болезненная нега. Обхватила его ногами, поджимая пальцы – с такой силой, что они онемели. Просто игра зашла слишком далеко, вот и все.

Андрей прервался, не возвращаясь ни к губам, ни к проколу.

– Давай пойдем немного дальше, – предложил он. – Хорошо?

Я следила за его губами, ловя дыхание и каждое слово. Андрей взял со стола нож и внутри потянуло неприятным холодком. Он хотел расширить рану, я понимала, ему мало… И даже была готова согласиться.

Но он приложил нож острием к собственной шее сбоку и надавил, пока по коже не побежала быстрая струйка. Нож вернулся на стол с глухим стуком.

Что он делает?..

– О многом не прошу, – с придыханием сказал он. – Просто поцелуй, ладно?

Я смотрела то на кровь, то в темные глаза. Боже, чего он хочет – чтобы я целовала его кровь? Я уже пробовала его на вкус. Когда он был ранен, в его рту было полно не только моей, но и его собственной крови. Что это меняет? Гранатовые капли катились по шее и таяли в ткани футболки.

– Мне будет приятно, – пояснил Андрей, спокойно наблюдая за мной.

Под этим взглядом я наклонилась и на мгновение прижалась губами к порезу.

Ничего нового... То же самое, что я чувствовала во время поцелуя. Словно проверяя себя на прочность, я попробовала кровь на язык, потом губами…

Солоно и горячо.

– Смелей, любимая, – он надавил на затылок, открытым ртом прижимая меня к ране. – Пей.

И я застонала, впиваясь в нее – неумело, но страстно. Не знаю, зачем. Он назвал меня любимой.

Рот наполнился солоновато-металлической влагой. Андрей гладил затылок, не давая отстраниться.

Я справилась с парой глотков и попыталась освободиться. Андрей отпустил.

– Ну как? – тихо спросил он. – Все нормально?

И продолжил с губ. Я отвечала на поцелуй и в висках тяжело бился пульс.

– Еще, – Андрей ловко отвернулся, раззадорив меня и снова заставил прижаться ртом к ране.

Я не глотала, просто прикоснулась губами к проколу и ощутила, как Андрей присосался к моему запястью.

Ладонь твердо легла на затылок. Сейчас мы будем пить друг из друга. Он понуждал меня продолжать, не останавливаться, пока я не сделала несколько глотков.

– Андрей, – он дал мне выпрямиться, пьяную от ощущений. – Что… Что мы делаем?

– Ничего.

По открытому рту и подбородку текла кровь. Я запрокинула голову, уставилась в потолок, ничего не видя перед собой – словно вынырнула из толщи воды.

Я не могла надышаться вкусным летним воздухом.

Наши губы снова встретились, размазывая общую кровь. Мой вкус на его языке смешался с его вкусом. Оказывается, мы оба психи. Но мы вдвоем, никто не узнает о наших играх.

Боже, сделай так, чтобы об этом не узнал Эмиль. И никто из моих знакомых, потому что я не могу перестать.

Андрей через голову стянул футболку и я отклонилась назад, опираясь на руки – поддалась порыву, прежде чем поняла, что вообще творю.

Теплая ладонь между лопатками не дала мне лечь.

– Пойдем, Кармен, – Андрей поймал ногу под коленку и снял со своего бедра. – Нам пора.

Он взвалил меня на руки. По пути в комнату я уставилась ему в грудь, страшась поднимать глаза. Он догадался. Все предельно ясно, когда женщина после поцелуя пытается лечь на спину.

Не знаю, что меня так смутило. Я отвыкла открыто проявлять желания. Перед глазами оказался давно побелевший шрам, я смотрела на него, пока он не скрылся в полумраке – в комнате было темно.

Сначала я хотела попросить включить свет, хотя какая разница? Я все равно знаю, что это он.

Темнота казалась густой после контраста с кухней. Но хватало лунного света – окна не завешаны, зыбкими пятнами он ложился на подоконник, пол и постель.

На кровать Андрей вполз на коленях, положил меня между подушками и, не дал опомниться – через голову стянул с меня майку. Пальцы крепко сжались на предплечье, Андрей приложил запястье к губам, сосредоточенно восстанавливая прокол и снова сжал, когда пошла кровь.

Действовал он уверенно и давил сильно.

– Вампир может прикусить, – он прижал кровящую руку к моему животу и провел доверху, размазывая по груди. – Не бойся, это инстинкт. Я не причиню вреда.

Кровь измарала всё тело, я рассматривала широкие мазки, похожие на жуткий боди-арт. Андрей испачкал мою ладонь в ране на шее и пальцами, как кистью, размазал кровь себе по груди – до самого низа, он остановился только над поясом джинсов.

– Всерьез не укушу. Прихвачу, но даже не поцарапаю.

Как не вовремя он напомнил об Эмиле. Он же поэтому объясняется – видел следы зубов. Андрей не знает, испугалась я или мне было не до этого.

– Кармен, расслабься. Все будет хорошо.

А я и не боялась: Эмиль раскрепостил меня.

Весь в кривых красных линиях, словно расцарапанный, он наклонился ко мне, расстегивая верхнюю пуговицу. Андрей слегка щерился – от нас обоих несло свежей кровью. А может, это возбуждение. У меня не было вампиров, кроме мужа, я не знаю, что для них нормально.

Эмиль признавался, что любит, когда с него слизывают кровь. Только меня не просил. Я и представить не могла, что когда-нибудь сделаю это сама. И не с ним – с Андреем.

Жадный рот уткнулся в шею, отвлекая от мыслей. Такой горячий и полный голода в прямом и в переносном смысле, что я вздрогнула. Но уже поняла: не стоит бояться вампира во время прелюдии. Пусть он в ломке. Их интересует за раз что-то одно: еда или любовь.

Язык больше размазывал кровавые мазки по моей коже, чем слизывал дочиста. Ладонью Андрей накрыл правую грудь. Это было совсем иначе, чем с другими – распутно и дико, и я не видела смысла это скрывать.

Когда Андрей встал на колени, я припала ртом к его телу, повторяя то, что он делал со мной – с нижней линией живота, до верху, пока четкие мазки крови не превратились в слабые линии. На языке остался металлический вкус.

Мы сменяли друг друга, по очереди слизывая кровь, целовались, наслаждаясь вкусом. Я дала снять последнее, что на мне осталось и, теряя связь с реальностью, повисла на нем, целуя окровавленный рот, пока Андрей возился с презервативом. В теле появилась приятная ломота, словно мне хотелось танцевать.

После торопливого щелчка резинкой, он повалил меня на кровать. Я почувствовала, как левую коленку подхватили на сгиб локтя, потом выдохнула и впилась в рот Андрея таким страстным и глубоким поцелуем, словно он был мне вместо воздуха.

Еще немного и я буду счастлива с тобой. Еще чуть-чуть и пожалею, что ты ждал так долго. Мне даже кажется, что я смогу танцевать снова.

Рука, которую он уложил за моей головой, сочилась кровью. И он был достаточно высоким, чтобы дотянуться до прокола, а потом до моих губ. Ненадолго – потому что надолго нас не хватило.

Как Андрей и предупреждал, в последний момент я почувствовала клыки на шее – верхние и нижние, сомкнутые с двух сторон, и выгнулась, позволив взять крепче.

Он широко распахнул рот, дыхание стало судорожным, словно Андрей задыхался. Держал зубами, но не ранил.

И мне было хорошо, несмотря на сомкнутые на горле челюсти хищника. Спокойно, потому что знала: я в безопасности.

Я обняла его, прижимая сильнее. Дружба мужчины и женщины нередко заканчивается романом. Иногда – мучительно-сладким и кровавым, как у нас.

Глава 30

– Сколько тебе лет? – сонно спросила я.

Мы лежали рядом в нагретой постели. Я прижималась к его груди, щекой чувствуя упругие мышцы, и смотрела вверх – на порез на шее. Он начал рубцеваться и кровотечение закрылось.

Нам обоим нужно в душ. Хотя Андрей вполне комфортно себя чувствовал, обмазанный кровью, а для меня это в новинку. Но вставать было лень: по телу разлилась истома, меня страшно тянуло в сон. Кажется, и его тоже.

– Мы же договорились, что мне двадцать восемь.

– Это ведь не так. Я хочу знать цифру… какой бы она ни была.

Он тяжело вздохнул, перебирая пальцами на плече – спустя серию коротких сдавливаний и нажатий Андрей ответил:

– Сама не можешь посчитать? Двадцать восемь и тридцать два сложить?

Я смогла.

Значит, это произошло в тот год… Во время поездки в Питер. В ту ночь.

– И что случилось? Почему ты перестал стареть?

– Может, и расскажу когда-нибудь… Если не спится, давай поговорим вот о чем… Ты хотела отдаться мне на столе. Это было очень мило, Кармен.

Я подавила желание спрятать голову под подушку. Не хочу я об этом разговаривать. Мне даже вспоминать об этом стыдно – и о том, как я слизывала с него кровь тоже. Пила ее… При мысли, что она сейчас где-то в желудке, меня замутило.

– Ладно, не смущайся, – Андрей снова сжал мои плечи и отпустил, садясь на край кровати. – Все было хорошо. Спонтанный секс – это прекрасно… Не казни себя, это не извращение… Я тебе больше скажу, это и должно нравится, стесняться здесь нечего.

Он обернулся, улыбнулся, меня рассматривая.

– Ты такая нежная и хрупкая… Страстная. Понимаю, чего твой урод к тебе прицепился.

– Не говорили ему, – попросила я, чувствуя укол в сердце. – Пожалуйста.

– Почему? – неожиданно спросил он.

Потому что он тебя убьет. Может и меня тоже.

– Не хочу, чтобы он знал.

– Ну, сказать ему придется или как? Или ты всю жизнь собираешься скрываться?

Я задумалась, какие у нас теперь отношения. Вот за это и не люблю спонтанность – потом непонятно, чего ждать. У нас теперь все серьезно или нет?

– Не сейчас… – пробормотала я.

Андрей хмыкнул, отвернулся и подобрал джинсы с пола.

– Ты уходишь? – напряглась я. – Ты же не обиделся?

– Да нет, что ты. Мне нужна кровь… С тебя пить больше не буду, а те капли что ты дала… Это так, для удовольствия, – он встал натягивая джинсы, застегнулся и кивнул мне. – Спи, я скоро вернусь. Это недолго.

Я неуверенно прилегла обратно, так и не расслабившись до конца.

– А если там этот? Может, правда, лучше я тебе дам?

– Нет, – Андрей покачал головой. – Я ему сухожилия перерезал. Так что он сейчас где-то злой и свирепый зализывает раны. Все будет нормально.

– Андрей?..

– Да не скажу я ему! – раздраженно рыкнул он. – Успокойся, не скажу, если не хочешь. Мне самому сейчас не до разборок. Потом разберемся, кто кому должен. Спи, я скоро вернусь.

Я, наконец, смогла расслабиться. Андрей хлопнул дверью, а я легла на бок, закутавшись в простынь и рассматривала стену. Провела пальцем по узору дешевых обоев. Я пыталась разобраться, что чувствую, но на удивление, внутри был полный штиль. Думала я про нас с Андреем, и о том, к чему все это приведет, а потом незаметно уснула.

Андрей тихо вернулся через несколько часов. Я проснулось от того, что меня тискают мужские руки, намекая на продолжение, и кто-то нежно покусывает плечо, прижимаясь всем телом. Но в этот раз обошлось без крови – он сказал, что всего должно быть в меру – боялся меня спугнуть.

Оказалось, Андрей принес мне еды и это пришлось кстати. Я поела в темной кухне, чувствуя себя слишком усталой, чтобы даже думать, и завалилась спать. Второй раз я проснулась, когда уже рассвело.

Шторы не были задернуты – комната нагрелась, а кондиционер дешевое съемное жилье не предусматривало. Нас разбудила жара. Ругаясь на собственную забывчивость, Андрей задернул шторы и спрятался в кухне, где было прохладнее, а я пошла в душ.

Все тело было в бордовых уже засохших разводах, во рту стоял мерзкий привкус крови. Прекрасное утро... Я со вздохом рассмотрела себя в зеркало, пытаясь понять, что произошло.

Рассосанный прокол на руке ныл, шея, не раз испытавшая за ночь давление клыков, слегка зудела от фантомных ощущений. В остальном нормально. Но смелые ночные эксперименты отозвались утренним похмельем – только не в голове, а во всем теле и даже душе.

Так всегда бывает, когда в пылу страсти идешь на то, о чем было раньше и думать страшно. Я снова вздохнула и полезла в душ. Сделанного не воротишь. Да и не нужно.

Надевать после душа вчерашнюю одежду было неприятно, но выбора у меня не было. Хотя… Я могу не уходить, а остаться. Одеваться вообще необязательно.

Когда я вернулась на кухню, на столе стоял одинокий стакан кофе из кофейни. И когда Андрей успел сходить?

Он стоял у окна, опираясь на подоконник – полностью одетый, в очках, и я не видела поврежденный глаз. Если не считать нескольких царапин и слегка разбитых губ, выглядит как обычно.

Он улыбнулся и в ярком утреннем свете в глаза сильнее бросились шрамы и асимметрия лица.

– Ты чего оделась? – спросил он.

– Мне надо домой, – предчувствуя, что сейчас меня начнут отговаривать, я начала оправдываться. – Мой пистолет остался там, у тебя… Мне нужно запасной ствол забрать.

– Подожди, я вернусь, вместе сходим. Тебе придется съехать. Вряд ли он знает твой адрес, но на всякий случай.

Я мысленно согласилась.

– А ты куда уходишь? – не поняла я. – Днем, в такую жару.

– Хочу посмотреть, что в доме. Заодно твой пистолет поищу.

– Андрей! – испугалась я.

– Да расслабься, я осторожно. Днем, раненый, что он сделает? Скорее всего, отлеживается где-то у себя или новую жертву выслеживает. Я должен вернуться, Кармен, нужно выяснить что в доме.

– Ты надолго? – я постаралась спросить нейтрально, тщательно следя за выражением лица.

– До вечера. Сначала послежу за домом… Да и потом дел много. Вернусь и сходим за твоим стволом, если старый не найду.

– Хорошо, – я отпила кофе, сладкий латте не бодрил, но улучшал настроение.

Андрей поцеловал меня на прощание, я допила кофе, оставшись одна, выждала полчаса и тоже начала собираться. Если Десмодов ранен и предпочитает темноту, то по такой жаре мне ничего не угрожает. А раз так, то и смысла нет ждать.

Пожалуй, главная потеря вчерашнего дня – пистолет, но «мерседес» брошенный во дворе Андрея тоже было жаль. До дома я добралась на такси, и какое-то время наблюдала за окнами своей квартиры. На первый взгляд все спокойно – безмятежный двор, с которого солнце разогнало детей и старух, был пуст. На часах что-то около десяти, а в это время у нас тихо.

Я быстро поднялась по лестнице и свернула к своей двери. В одном Андрей прав: мне лучше съехать. Если раньше я упрямо охраняла свои границы, то теперь, когда Десмодов испугал меня настолько, что внутри все сжималось при одной мысли о вампире, я была готова бежать без оглядки, лишь бы снизить шансы встретиться с ним еще раз. Одежду можно купить, да и вещи много для меня не значат, но оружие и боеприпасы нужны позарез.

Кобуру и рубашку я сложила в пакет, найденный на кухне Андрея, и сейчас переложила его в другую руку, перед тем, как отпереть дверь.

Да только замок уже был открыт. Я застыла, мышцы превращались в камень. Замок не просто открыт, похоже, он взломан.

Я заглянула в легкий полумрак прихожей – во всем доме были задернуты шторы. На полу валялся мой пистолет – тот самый, что забрал Десмодов. Или это оружие Эмиля?.. У него ведь такой же…

– Эмиль? – слабо, одними губами позвала я, не решаясь войти.

Потом сделала шаг вперед и щелкнула выключателем. Прихожую залил яркий свет, и я забыла вдохнуть: пол был вымазан кровью. Широкие мазки, капли, отпечатки ладоней… Этот отпечаток я узнаю из тысячи. Отпечаток руки Эмиля. Из квартиры так несло кровью, словно там кого-то убили.

Я сглотнула, и тихо вошла в прихожую, аккуратно поставив пакет на пол – лишь бы не зашелестел. Присела среди луж крови и подобрала пистолет. Он знакомо лег в ладонь, тяжело и весомо… Не вставая с корточек, я выщелкнула обойму – пуста наполовину. Из него стреляли.

Надо проверить, что в комнатах, на кухне… Он где-то здесь.

– Эмиль? – снова выдохнула я, заглядывая в кухню, которая была ближе всего. Чисто.

Я пошла по комнатам, а потом остановилась. Шорох… Я резко дернула головой в его направлении и прокралась обратно. Пальцы леденели от ужаса – я не знала, что увижу, а неизвестность пугает сильнее всего.

Шорох шел из ванной. Сквозь приоткрытую дверь я видела только густую темноту, и когда подошла почти вплотную, меня пронзила мысль: а что если Десмодов там? Он ведь где-то пытал своих жертв… Может быть, в их домах, и сейчас он у меня?..

Спокойно.

Он не мог меня вычислить. С Касьяновым я не связана, телефон Андрея он не забрал. Вампир не мог прийти. Он видел меня в доме, но не знает, кто я.

Но пистолет от страха вдруг показался тяжелее обычного. Преодолевая слабость в запястьях, я подняла его, поддержала ведущую руку второй, и смело шагнула вперед.

Стало видно очертания внутри – свет, хоть и рассеянный, попадал в ванную из коридора. В дальнем углу я различила крупный силуэт – Эмиль забился туда, припав к полу. Чуя присутствие, он повернулся и ощерился, показав крупные клыки. Их окружали не менее опасные зубы, влажные от слюны и оттого блестящие даже в полумраке.

Выражения лица я не видела, но эта тяжелая, невыносимая вонь крови сказала всё.

Эмиль, как любой смертельно раненый зверь, вернулся домой умирать.

Глава 31

– Эмиль? – неуверенно позвала я.

Он поднял голову выше, реагируя на звук… На мой голос?

Я сама подсказала направление для атаки.

Пока я не появилась в проеме, он полулежал в дальнем углу, живой, но в забытьи. Теперь он пытался подняться, неуклюже схватившись за стену. Из открытого рта что-то капало: кровь, слюна или хлопья пены. А может быть, все вместе.

Хриплое клокочущее дыхание отражалось от кафельных стен.

Он же не в себе…

Двигался Эмиль медленно, словно принюхивался к окружающему пространству, и моя рука дрогнула. Он очень-очень ранен… Эмиль утратил рассудок и теперь больше животное, чем человек.

В этом состоянии они жрут, пока не утолят жажду. После этого и появляются жертвы вампиров.

Лучше бы я зашла в клетку ко льву, чем в свою ванную. Результат такой же, только лев убьет быстрее.

– Эмиль… – голос задрожал. – Ты слышишь?

Он не ответил, ворочаясь в углу на какой-то окровавленной тряпке. Это не одежда – что-то большое. Слышал, но не нападал. Может, все не так плохо?

Не решаясь опустить оружие, локтем я осторожно толкнула дверь, открывая шире. Свет хлынул в ванную, и Эмиль опустил голову – спрятал глаза.

Да тут все в крови… Одет так же, как на берегу реки, где я его видела вчера. Только пиджак пропал, а бежевые брюки испачканы. Рваная сорочка залита сверху донизу, словно кровь хлестала откуда-то сверху… Он что, кого-то сожрал? Эти широкие алые потеки были свежими.

Я не сразу рассмотрела огнестрельные ранения на груди – два или три. На полу кровавые лужи, он хрипел на каждом вдохе – его недавно рвало кровью.

А потом Эмиль наклонился ниже, и я заметила выходные отверстия на затылке. Волосы, красные от крови, слиплись в кровавую кашу.

Запястье свело от резкой боли – пистолет тянуло вниз под собственной тяжестью, а руки внезапно задрожали.

Я не ошиблась: он смертельно ранен. И либо так слаб, что уже не может перегрызть мне горло, либо… Не знаю, что.

– Эмиль, дорогой… – пробормотала я. – Ты меня слышишь или нет?

И чего я хотела добиться?

Я боялась дышать рядом с ним, боялась двигаться, чтобы не спровоцировать атаку. Оставаться нельзя, но я застыла, глядя на него. В сердце, как холодная змея, медленно вползал ужас. Эмиль умирал, и я никак не могла в это поверить.

Только не так. Не в моей ванной, в луже крови, которую он выблевал вместе с ошметками внутренностей. Но тяжелый запах настоящей смерти говорил об обратном: такой конец – удел всех хищников.

– Я позвоню Феликсу, – прошептала я, на случай, если он понимает. – Тебе же просто нужна кровь… Все будет нормально.

Нужно опустить оружие и достать телефон. Я постаралась сделать это плавно, в любую секунду ожидая нападения. Но его пугал свет – Эмиль даже не смотрел на меня. Он отвернулся, возясь в углу, и хрипло тяжело дышал.

Я полезла за телефоном и робкая надежда сменилась полной безнадегой. На своей шкуре я поняла, что «упало сердце» – не пустые слова. Разбитый телефон остался в квартире Андрея.

А городской мне давно отключили.

Телефон должен быть у Эмиля. Если хочу помочь, придется обшарить его карманы.

– Эмиль… Ты слышишь? Мне нужно подойти.

Приближалась я осторожно, выставив перед собой свободную руку. Это инстинкт защищать уязвимое место. Если бросится – дам предплечье, а потом пистолет к виску или под челюсть… Теперь от стен отражалось и мое дыхание – тихое и испуганное. Под кроссовками противно хлюпало. Засыхающая кровь – не то же самое, что вода, к ней липнут подошвы.

Если бы он сказал хоть слово, дал понять, что в себе, было бы не так страшно. Но Эмиль скорчился в своем углу, повернувшись спиной к двери.

Я опустилась рядом на корточки. Вблизи стал ощутим запах пороховой гари.

– Эмиль, – я протянула руку, коснулась спины. – Это я.

Собираюсь подергать за хвост раненого льва... Я сглотнула, чувствуя, как заходится пульс.

Но Эмиль не реагировал, и я аккуратно полезла в липкий карман брюк. Правый оказался пустым. С левым сложнее – боком он прижался к стене.

Уже смелее я взяла его за плечо, пытаясь повернуть к себе лицом. Он давно бы бросился, если бы хотел. Наощупь мышцы были затвердевшими, потом расслабились, по ним прошла дрожь, и они напряглись вновь – нехороший признак. Он как будто на пороге агонии.

Опираясь на стену, я наклонилась и как смогла, просунула пальцы в правый карман – ничего. Черт.

Надо найти, откуда позвонить – его придется оставить одного.

– Эмиль, – позвала я, надеясь, что он все-таки ответит, и вслушалась в поверхностное дыхание. – Ты потерпишь?

Должен, если не бросился сразу. Может, у него поврежден язык или голосовые связки, вот и не отвечает. Надо проверить...

Я просунула ладонь между холодным кафелем и щекой, попыталась повернуть голову к себе, но он захрипел и не дался.

Бесполезно – ему не нравится свет.

И мне не показалось – два огнестрельных ранения в голову ставили в сомнениях точку. Я бережно расстегнула пуговицы и заглянула под рубашку. Ткань отстала от ран – огнестрельных и ножевых вперемешку. Такое я видела на трупах, которые мы находили за городом.

Пальцы задрожали и стали неуклюжими, я почти перестала владеть руками.

Почему он вообще жив?

– Эмиль… – неровно сказала я. – Кто это сделал?

И главное – когда. На пытки нужно время, а пытали его долго. Может быть, всю ночь, которую я провела с Андреем.

Меня пронзила неприятная догадка. Пистолет, который я нашла в прихожей, ее подтверждал.

– Повернись, я хочу посмотреть глаза.

Может быть, поэтому он прячется от света. Как же он выжил? Как пришел сюда?

Мы поскандалили на берегу и я уехала к Андрею. Наверное, Эмиль остыл и поехал следом. Если на машине еще стоит маячок, он знал, где я. Только как-то мы разминулись, и когда он пришел в дом, нас там уже не было. И когда я ему звонила, он не в клубе был, как я сначала решила – его уже пытали. Телефон, скорее всего, отключил Десмодов, чтобы их не беспокоили.

– Дай посмотреть глаза! – разозлилась я.

Ноль реакции. Я встала и решительно пошла на кухню, резко выдвинула ящик, рассматривая ножи. Выбрала самый острый и вернулась в ванную.

Не знаю, что с ним. Не знаю, выживет ли и сколько ему понадобится крови. Может быть, я вообще не сумею его накормить.

Раньше я не видела вампиров в таком состоянии, оно означает скорую смерть или что-то другое? Может быть, он уже не сможет есть. А может, не сможет потом остановиться.

Да только внутри, как грозовой фронт, уже собиралась истерика. Скручивалась из вины и боли, а главное – страха его потерять. Так что предпочту забыть, к чему приводят смертельные ранения у вампиров.

Ничего страшного не случится. Я знаю тех, кто добровольно шел на это за деньги, я сама выжила после первого безжалостного нападения, уверена, все будет хорошо.

– Эмиль? – я закрыла за собой дверь, наглухо отрезая свет. – Я тебя покормлю.

Наощупь я дошла на него, и неловко опустилась на колени. Его дыхание, запах крови и темнота – все, что меня окружало.

Нашла запястье и приложила острие к коже, готовая полоснуть, только в последний момент остановилась. Стоит смотреть правде в глаза. Запястье – не то, чем кормят смертельно раненого вампира. Когда Андрею выстрелили в голову, он атаковал в горло. С Феликсом та же история.

Я отбросила волосы за спину, приложила лезвие к тому же месту, где уже был шрам, только с другой стороны, и слегка царапнула. Главное, чтобы кровь выступила, дальше он поймет сам.

– Эмиль, ты слышишь?

На кровь он повернулся – я поняла по шороху.

Я стояла на коленях, как овца на заклание, и меня била крупная дрожь. Тело напряглось в ожидании атаки – вампир не выдержит запаха жратвы, и точно бросится. А Эмиль в два раза тяжелее меня, он меня сомнет, как товарняк на полном ходу. Что такое боль от прокушенной шеи я помнила тоже. Она выворачивает наизнанку до потери сознания...

Неожиданно Эмиль ткнулся в шею лицом, и я вздрогнула, едва подавив крик. Руки дернулись, как от тока. Свистящее дыхание раздалось прямо над царапиной, он взял меня за плечи, но пока не полным захватом – просто положил ладони, как человек.

Челюсти резко прихватили шею, сдавили, не прокусывая, он словно пытался задушить меня зубами. Я зажмурилась от страха – скорей бы уже… Рубить лучше разом, а не кусочками.

Через несколько секунд Эмиль меня отпустил, но не отстранился. Я почувствовала, как он лижет рану, прикусывает кожу, а затем крепко обнимает меня обеими руками – одной под голову, другой за поясницу, и валит на липкий пол.

Я тихо вскрикнула от страха, а потом заорала по-настоящему. Эмиль, раззадоренный запахом добычи, вспомнил, как это делается и вгрызся в шею.

Глава 32

Боль была такой сильной, что тело натянулось, как струна.

Я рефлекторно попыталась его столкнуть, и он сжал меня крепче.

– Эмиль, – застонала я, дыхание перехватило от этих мощных объятий.

Надо перестать бороться… Даже раненый он слишком сильный – и тяжелый. Не справляясь с болью, я стиснула пальцы на его плечах, наверняка до синяков, брыкнулась, выгибаясь всем телом – и сдалась. Даже не будь он вампиром, я бы его не столкнула.

Эмиль разжал зубы. Между шеей и плечом было горячо и влажно от его губ и крови, он наощупь, как слепой, нашел ртом рану, и стало хуже – он начал сосать. Шея горела огнем и пульсировала.

Эмиль напирал сверху, прижимая меня к жесткому полу. Так вмял в кафель, что ныли лопатки. Майка и шорты пропиталась холодной мерзкой кровью. Под его натиском щека вдавилась в пол, я не могла двигаться и только тихо, хрипло ныла сквозь зубы, не справляюсь с адом, который жил в моей шее.

Саму рану я не чувствовала – она онемела под сильными губами. Постепенно раздирающая боль вытесняла сознание, осталась только эта жуткая пытка, бессилие и досада, что я сама… сама согласилась.

Показалось, что я бесконечно долго падаю. Как и хотела, я теряла сознание: больше не ощущала ни пол подо мной, ни его рот. Тело обмякло, раздавленное его весом, и даже пальцы соскользывали с грязной спины Эмиля, хотя я цеплялась из последних сил – за последнее, что могла осязать в полной темноте.

Но постепенно боль слабела – не до конца, просто он перестал сосать с силой. Какое-то время Эмиль еще пил, а потом приподнялся на локтях. Холодные губы уткнулись мне в лоб, он дышал, слабо покачиваясь надо мной, словно приходил в себя после тяжелого пробуждения.

Как и в прошлый раз, он остановился сам, когда осмыслил себя.

– Яна, – он сглотнул, я почувствовала движение кадыка щекой. – Ты жива?

Я хотела издать хоть звук – хрип или мычание, но только выдохнула.

Как в тумане я почувствовала, что Эмиль берет меня на руки, встает, и, пошатываясь, бредет в спальню, натыкаясь на стены. Надо мной раздавалось тяжелое дыхание раненого хищника. Ладонь под коленками дрожала, а вторая – на плече, была слишком жесткой, словно он не контролировал силу.

Он опустил меня на кровать, что-то набросил сверху, словно было холодно… Но меня и вправду бил озноб. Перед глазами темно: только по тому, как прогибается матрас, я поняла, что он ложится рядом.

Невыносимая резь в шее не давала провалиться в обморок до конца. Эмиль ворочался, не в силах найти удобное положение израненному телу.

Я ощутила, что он придвигается ближе. Рука огладила тело, наощупь он обхватил плечи рукой, теплое дыхание защекотало волосы на макушке – Эмиль навалился полубоком, устраиваясь рядом. Запах пота, крови и пороховой гари – последней особенно сильно – наполнил нос.

– Яна, – прохрипел он. – Ты здесь?

Неужели он не чувствует дыхания? Я ведь дышу ему в грудь. В ответ я сжала пальцы на боку, чтобы он понял и отстал.

Эмиль затих, а я медленно проваливалась в темный туман под метроном движений его грудной клетки.

Три года назад мы тоже вернулись домой ранеными и раздавленными. Только не в одну комнату, а в две разных, и зализывали раны в одиночку. Первые дни я даже встать не могла – так и лежала, без сил, без жизни. Не помню, может быть, он приходил ко мне. Я никогда не спрашивала.

Помню только один фрагмент: в то самое утро. Он чем-то меня поил – чем-то спиртным. Потом я лежала у себя, не в силах думать и видеть его. Но потом все как-то сгладилось.

Странная штука память. Эмоции тускнеют, страшные события превращаются в статичную картинку все равно способную уколоть до сбитого дыхания.

Интересно, что он помнит о том времени… Я все равно не спрошу.

Это не важно, на самом деле. Потому что статичная картинка, какой бы жуткой ни была, не должна разрушать то, что есть. Прошлое прошлому…

Я пришла в себя от страшного грохота – кто-то хлопнул дверью. Дернулась и попыталась выбраться из-под горячего тела Эмиля. Шею пронзила острая боль.

Эмиль привстал, нашаривая пистолет у подушки. Я даже не знала, что он принес оружие в постель.

– Кто там? – зарычал он.

– Это я, – раздался в прихожей приятный тенор, и я облегченно откинулась на подушку. Мне хотелось провалиться обратно в сон и покинуть реальность.

В спальню нерешительно заглянул Феликс и поднял руки, растопырив пальцы – Эмиль целился в брата, словно не узнавал. Наконец, он опустил руку, постепенно, в несколько приемов, словно не был уверен, что стоит.

Эмиль щурится и моргал, как от яркого света, хотя шторы были задернуты. Он что, плохо видит?

– Это Феликс, – я положила дрожащую ладонь ему на запястье и медленно отвела пистолет к полу. – Все нормально. Эмиль, посмотри на меня.

Он повернулся, и у меня чуть не остановилось сердце – глаза были полны крови. Правый почти выдавлен – белок превратился в сгусток крови, веко порвано. Левый залит кровью, но тоже, вроде бы цел.

Я схватила его за щеки и повернула лицом к окну. Зрачки были разными по размеру, правый раздуло, несмотря на свет, и они не сокращались, оставаясь черными и глубокими. Оба слезились сукровицей.

– Боже мой, – пробормотала я и отпустила, сообразив, что ему больно от света.

– Какого хрена произошло? – голос Феликса изменился, в нем появились дребезжащие странные нотки, как от металла. У него всегда так, когда злится или испуган.

Я перевела дух, пытаясь собраться с мыслями.

Эмиль под эффектом крови, он не умрет. Но он тяжело ранен, в нем куча свинца и кто знает, что произошло еще. Пытки были точно – он всё в крови перемазал.

Я отбросила одеяло – оказывается, им Эмиль меня укрыл, и подползла к краю кровати. Мир, мать его, вращался и не хотел останавливаться. У меня кружилась голова, горло стало сухим от жажды, а слабость такая, что не с первой попытки удалось встать.

– Что с вами случилось? – Феликс подбежал и вовремя поймал за локоть. – Кто тебя укусил?

– Все нормально, – я выпрямилась, используя его, как опору.

Меня мутило от голода и мыслей о еде одновременно.

– Эмиль? – догадался он.

Лучше бы помог брату, вместо того, чтобы столбом стоять.

– Я сама дала.

Я побрела в кухню, хотя собиралась в ванную. Подошла к столу и оперлась на него, глядя в глянцевую поверхность столешницы. Сил не было совсем. Почувствовав слабость в коленях, я опустилась на стул.

В кухню тихо вошел Феликс.

– Яна, как ты вообще жива осталась? – спросил он. – Он смертельно ранен.

– Он меня не трогал, – отрезала я, догадавшись, что мне не верят. – Не знаю, почему не напал. Когда я вернулась, он уже здесь был. Ничего не соображал… Неважно, ясно?

Феликс не проронил ни слова, молча забрал из прихожей сумку и вернулся в комнату. Я пожалела, что говорила с ним так резко, но мне хотелось хоть немного прийти в себя, а не объясняться.

Я слышала, как он негромко заговорил с Эмилем – уговаривает выпить крови, а тот огрызается в ответ и пытается встать. Надо проверить, как сильно меня порвали… Я встала на непослушные ноги и потащилась в ванную.

Когда-то она была чистой и приятно пахла, теперь напоминала поле боя. Кровь размазалась по кафелю и засохла, кое-где собравшись в уже свернувшиеся лужи. Окровавленная тряпка в углу оказалась чем-то вроде покрывала – чужого, у меня такого нет. Я поворошила его ногой – на вид знакомо и вспомнила: это не покрывало, это тяжелая плотная штора из дома Андрея. Я подобрала ее и швырнула в ванну.

Страшно представить, сколько придется отмывать. Эмиль уделал весь дом и меня саму вывалял в крови – майка и джинсы засохли и неприятно царапали кожу, став жесткими.

В зеркало было страшно смотреться, но я встала напротив и осторожно повернула голову, рассматривая, во что превратилась шея. Все не так плохо. Он не порвал мышцы и не вгрызался глубоко. Наверное, потому что я не сопротивлялась.

На бледной коже было два полукруга проколов – от верхней и нижней челюсти. От клыков остались глубокие следы. Все ранки наполнились черной спекшейся кровью, она размазалась и вокруг, но не так много. В прошлый раз меня ею залило. Укус припух и страшно ныл.

Да, любовь вампира – жестокая штука. Она кончается одинаково: ты его любишь, а он тебя жрет. От человеческой любви она отличается шрамами – в душе и на коже, они не умеют любить по-другому. Теперь шрамы, которые оставили оба моих любовника, на моей шкуре навсегда.

С тяжелым вздохом я пустила воду и склонилась над раковиной. Бережно отмыла шею, стараясь не касаться ран. Жадно напилась ледяной воды из-под крана и бессильно уткнулась лицом в сложенные ладони.

Эмиля тоже придется помыть. Но сначала – вытащить пули.

Глава 33

Тряпка оставляла на кафеле бордовые разводы.

Как ни прополаскивай, ощущение, что крови становится только больше. Я ползала по холодному полу и пыталась оттереть этот ужас. Лоб покрылся испариной – малейшие усилия давались с огромным трудом.

Бесполезно. Все бесполезно.

Я поднялась на дрожащих ногах и привалилась к косяку. Голова кружилась от слабости, в ванной мерзко воняло кровью.

Пошло оно всё…

– Яна…

В конце коридора появился Эмиль и оперся рукой на стену – его шатало.

Выглядит кошмарно: красные волосы облепили лоб, расстегнутая сорочка присохла к телу, босой, весь окровавленный и грязный. Израненный так, что страшно смотреть. Правая сторона лица отекла, словно по ней пришелся мощный удар. Из-за слезящихся глаз в кровавой корке на лице остались светлые дорожки. Какого хрена ты за мной поехал, Эмиль? Только нарвался на чудовище… Я все еще не понимала, как он выжил.

Он медленно пошел ко мне, скалясь зло и брезгливо – его бесила собственная слабость. В руке пистолет, не знаю, как Эмиль удерживал его распухшими пальцами – безымянный и мизинец, кажется, перебиты.

– Яна, – мягче повторил он, словно обрел контроль над голосом.

Вблизи меня окутало смрадом застарелой крови, пота и пороха. Не выпуская оружие, он обнял меня за плечи, второй рукой лаская щеку, и начал целовать лицо – нежно, благодаря за кровь и извиняясь за боль. Затем убрал волосы, рассматривая укус.

– Девочка моя, – поцелуи и шепот снова ласкали кожу. – Спасибо…

Кроткий, как в нашу первую встречу: на эту нежность я купилась, принимая ее за любовь. Это его природа, он хищник, вот и пристает с поцелуями, как благодарная собака.

Он думает, я простила его, раз кормила при смерти. Что еще ему думать… Мы расстались со скандалом, а потом я позволила себя укусить. Даже больше: сама напросилась.

– Хватит, Эмиль, – попросила я, закрываясь ладонями от разбитых губ. – Не надо.

– Пойдем в спальню, – хрипло сказал он. – Быстро обработаю раны, и поедем. Здесь нельзя оставаться.

В комнате я помогла Эмилю сесть, вынула пистолет из распухших пальцев и расстегнула рубашку до самого низа. Феликс ходил по комнате, пока я рассматривала израненную грудь. Может быть, мне просто хотелось на ком-то сорваться, но бесил он меня страшно.

– Принеси полотенце, – сухо сказала я. – И намочи хорошо.

Кровь засохла на коже коркой, толком ничего не понять – надо помыть раны. Я надавила пальцами вокруг самой крупной дыры в центре грудины, пытаясь понять, как вытаскивать пулю. Может сама выйдет, если ничего не делать? Или пусть Феликс возится?..

Эмиль пытался поймать мой взгляд, пока я изображала из себя врача.

Неожиданно он перехватил руку, поцеловал запястье – и заметил прокол. Я ответила почти безразличным взглядом, слишком устала, чтобы оправдываться или бояться. Он понял, что я кормила Андрея, но только усмехнулся – приятно и сладко, словно соблазнял. Улыбка на разбитом лице выглядела жутко.

– Рад, что ты не пострадала. Сильно ему досталось?

– Меньше, чем тебе, – тихо ответила я.

И отвернулась, делая вид, что простреленная грудь – самое интересное в моей скучной жизни. Не знаю, как объясню все Андрею… Даже если я надену водолазку с высоким воротником, укус он заметит – я едва двигаю шеей, такое не скроешь.

И мне надо успеть до вечера. Не хочу, чтобы он искал меня, злился, что ушла, потом заметил укус… Ему и так придется сказать, разочарую его еще больше.

– Яна.

Я так увлеклась, что не заметила, что Феликс стоит рядом, протягивая капающее полотенце. Я прижала его, как компресс, к груди Эмиля. Надо подождать, пока отмокнет.

– Сильнее дави, – посоветовал Феликс, как будто сама не догадаюсь. – Кто тебя так? Не меньше четырех же, точно… Спиной повернись, – он небрежно шлепнул Эмиля по шее и тот огрызнулся, скалясь, но дал посмотреть спину. – Ну что, две придется вытаскивать. Сочувствую.

– В смысле? – спросила я.

– Две навылет. Шесть дыр в тебе, Эмиль, как живой остался… Червей бы кормил, если б не жена твоя.

– Бывшая, – тихо, но упрямо сказала я.

– Обезболивающего нет, придется наживую тащить, – Феликс снова полез в свою сумку. – Скажи спасибо, что взял все нужное.

– А как ты вообще здесь оказался? – спросила я.

– Эмиль позвонил, сказал ранен… А где, не сказал! Я из-за тебя, дебила, полгорода объехал, пока нашел… Что случилось? Или на, – Феликс пощелкал длинным пинцетом. – Сам себе выковыривай.

От вида инструмента меня замутило. Я отстранилась, чуть не выронив полотенце. Эмиль перехватил его сам, стирая с груди все, что успело отмокнуть.

– Не при Яне, – коротко ответил он, голос стал ниже и раздражительным.

Феликс сходил на кухню за ножом и пояснил, как будто мне:

– Расширить надо. Выдержишь?

Эмиль плотно стиснул челюсти, готовясь к боли – так, что желваки напряглись.

– Выдержит, – ответила я вместо него. – Он сильный, терпеть умеет.

Эмиль откинулся назад, опираясь локтем, поерзал, словно искал удобное положение. Сжатые губы побелели.

Я отсела подальше, уступая место, и опустила голову. Не хочу смотреть, как в моем бывшем муже ковыряются пинцетом. Я ждала крика, но Эмиль только замычал сквозь зубы. Боковым зрением я видела, как он дернул ногой, изо всех сил упираясь в пол, а затем ею же оттолкнул брата.

– Осторожно! – зарычал он. – Ребра сломаны, не дави так.

Как то тело в кустах, он весь переломанный… Только почему-то живой. И я не понимала, что его спасло.

– Да тише! – снова огрызнулся он.

Короткое рычание и Феликс выругался – Эмиль что, укусил брата? Я несмело подняла глаза: Эмиль привстал, с ненавистью глядя на Феликса, одно из ранений ему расковыряли и по животу текла свежая кровь.

– Придурок! – Феликс встрянул укушенной рукой и швырнул нож на диван. – Пусть вон она с тобой возится, – он кивнул на меня. – Надоел.

Он ушел на кухню, хлопнув дверью.

– Сам придурок, – зарычал вслед Эмиль, неловко поднялся и подобрал инструменты. – Пойдем, Яна, поможешь.

В ванной он отдал мне пинцет и встал с ножом перед зеркалом, примеряясь к соседнему пулевому. Он щурился и мазал мимо раны, справится ли вообще?..

– Ты сможешь сам? – я села на бортик ванны, рассматривая красноватый кафель после неудачной уборки.

– Конечно, смогу. Тянуть нет времени.

О времени Эмиль говорил будто убеждал себя, настраиваясь на нужный лад. Неуклюже сжал нож, пытаясь сделать хват увереннее, и резко вдавил острие в рану. Я отвела глаза и теперь рассматривала ванну.

Штора, грудой валявшаяся на дне, тоже вызывала вопросы. Ее притащил Эмиль, но зачем?

– Дай пинцет! – сдавленно попросил он.

Я протянула не глядя и через минуту услышала, как пуля звонко упала в раковину. Еще минут пять и за ней отправилась вторая.

Эмиль стоял, опираясь на фаянсовый край и слепо смотрел в слив. Потом закрыл глаза, отдыхая от боли. Из-под век все еще текли слезы. Ему должно быть больно от света, но я не помнила, есть ли у меня солнцезащитные очки… Я выбросила всё: одежду, все его вещи, и сейчас жалела об этом.

Мне так стало его жаль, что я протянула руку и коснулась спины.

– Убери,– зарычал Эмиль. – Без тебя хреново.

Я снова обхватила пальцами бортики ванны. Понимаю, он психует от боли, но меня это задело… Горечь и обида – верные спутники жизни с Эмилем.

– Расскажи, что случилось. Я ведь тебя покормила.

Какое-то время он молчал, словно размышлял, стоит ли мой поступок откровенности.

– В городе пожиратель, – вдруг сказал он. – Это другой вид, ты о них не знаешь. Я нарвался на него, когда поехал за тобой к Андрею. И безумно рад, что ты не пострадала.

– Я тоже рада, что ты жив… – мой циничный вопрос застрял в горле, но я продолжила. – Только как, Эмиль? Ты весь… У тебя столько ранений.

– Сам не знаю, – признался он. – Должен был сдохнуть. Я когда сумел вырваться, еще был в сознании. По дороге позвонил Феликсу, а потом, как в тумане. Сам не знаю, как дошел. Спасибо, Яна… Я тебе благодарен.

Эмиль смотрел на меня, но насквозь. Почти слепой, он не видел выражения моего лица.

– Ты мог меня убить, – пробормотала я. – Когда я тебя нашла, ты был невменяемым.

– Не мог, – отрезал он, медленно выпрямился и включил душ. – Я ведь не напал, правильно?

Я покачала головой, пробуя воду ладонью – холодная, и отрегулировала до приятного теплого ощущения.

– Яна, я шел домой. Я ведь здесь жил. Жил с тобой. В каком бы состоянии я ни был, я всегда инстинктивно узнаю жену. Ты для меня своя.

– Эмиль, ты умирал… Человек для вампира просто еда.

– Я полукровка, – напомнил он. – Я бы тебя не тронул.

По шум бегущей воды Эмиль начал сдирать с себя остатки рубашки, но сломанные ребра лишают свободы действий. Он остановился отдышаться и переждать боль. Я уже догадалась, кто будет его мыть: сам он помыться не сможет.

– Расскажи, кто он такой, – я встала, помогла ему вылезти из рукавов и подождала, пока Эмиль расстегнет ремень.

Уже не смущало, что он делает это при мне – мы были любовниками, ну и что? У меня появилось ощущение, что я помогаю раздеться боевому товарищу, члену семьи, кому угодно, но не тому, с кем буду спать.

Только он пока об этом не знает.

– Тварь он, – огрызнулся Эмиль. – Встречаются редко, всегда по одному, но убивают нас, если видят. Я подозревал. Когда со вторым убийством звонили, предположил, что это один из них. Тебе решил не говорить. Город и так трясет.

– Ты мне не доверяешь? – нахмурилась я.

– Тебе да, а Андрею нет. Ты бы ему рассказала, я прав?

Эмиль уставился на меня, расстегивая брюки. Если бы он с самого начала предполагал, что убийца – вид вампира, про который я не знаю, то… Вынуждена признать, что да. За подробностями я бы пошла к Андрею.

– Теперь ясно, почему все так нервничали, – я все-таки отвела глаза, когда он разделся полностью.

Пока Эмиль не влез в ванну, я рассматривала потолок, затем подобрала смеситель и отрегулировала напор. Начала с головы, осторожничая с ранами. Вода размывала светлые пряди на макушке и красная, стекала по лицу.

Эмиль улыбнулся – ему нравилось, что я с ним вожусь. Смываю кровь, как положено супруге. Наверное, считает, что оказал мне честь, когда пришел ко мне, вот я и размякла.

Но с ним всегда так было: Эмиль возвращается, когда припрет. Однажды он сказал, что я все ему прощаю. Сейчас от этого стало так горько и больно, что захотелось отвесить ему еще одну пощечину – потому что он прав. Черт возьми, прав…

Где он был эти три месяца? У кого коротал ночи?

Его легко любить, когда он щедрый и добрый. А с простреленной головой и в ломке он никому не нужен кроме меня. Ни своим женщинам, ни сторонникам, ни брату.

Я ему то жена, то нет. Он считает, можно брать на стороне что хочется, давать обещания и забирать их обратно. Сначала он ходит по бабам, срывает злость, а умирая, ползет ко мне.

Сколько он причинил мне страданий... Какого хрена я с ним вожусь?

Рука дрогнула и струя ударила прямо в рану. В ту же секунду Эмиль отбил мою руку в сторону, да так, что онемело запястье, а меня саму облило с ног до головы. Я чуть не поскользнулась, резко дернула шеей, и место укуса будто пронзило раскаленным штырем.

– Осторожнее, – зарычал он, словно ему одному тут больно.

Наверное, стоило отнестись с пониманием, ему тяжело, он раздражен… Но на сегодня это стало последней каплей, от которой сдали нервы.

– Как ты меня достал, скотина! – заорала я, мокрая и обессиленная. Я устала с ним бороться, устала от постоянного напряжения и проблем. – Всю жизнь мне испоганил!

Я опустилась на колени, повиснув на бортике ванны. Одежда пристала к телу, и влажные волосы облепили лицо, как осьминог.

Я обхватила рукой его мокрые плечи и глухо, отчаянно зарыдала.

– Яна, – вода звучно плюхнула, когда он прижался к бортику с той стороны. На затылок легла тяжелая рука Эмиля. – Не плачь. Не надо, любовь моя…

Мокрые и злые, мы судорожно обнимались. Стало холодно, только его дыхание грело щеку. С кем бы мы ни были, и где, мы все равно возвращаемся друг к другу. Пусть не как любовники, а как-то иначе. Но это липучка, которую не оторвать.

Только он поздно вспомнил, что все еще любит меня.

Глава 34

Было около двух – самый разгар дня, и солнце жарило вовсю.

Я приняла душ и переоделась, на этот раз изменив привычкам: вместо джинсов надела летнее платье до колен, белое, с ярким цветами. Подходящий наряд для того, чем я собираюсь заниматься.

Шею я, глядя в зеркало, аккуратно заклеила пластырем.

Эмилю надеть было нечего, и он отослал брата прикупить что-нибудь по размеру. Пока я мылась, Феликс вернулся из ближайшего супермаркета с бриджами, футболкой и парой шлепанцев. Бриджи были цвета хаки, а футболка из дешевой черной синтетики – Эмиль в них смотрелся непривычно.

Я бросила в дорожную сумку патроны, кобуру, смену одежды – остальное куплю по дороге. Пистолет я забрала у Эмиля и сунула туда же. Вряд ли нам что-то грозит в разгар дня.

Я вызвала такси. Перед выходом Феликс предложил Эмилю панаму – прикрыть дыры в затылке, и пару черных очков.

Эмилю с его расквашенным лицом лучше подождать нас на улице, а мы с Феликсом снимем квартиру – я буду изображать его жену. Вариант с гостиницей мы отмели сразу: слишком людно, а Эмиль в плохом состоянии, кто-нибудь обязательно заинтересуется, почему у моего мужа прострелен висок.

С риелтором мы договорились в срочном порядке, но съем стоил столько, что она бы не только из центра, а даже с Марса бы прилетела.

Квартира неожиданно мне понравилась. Просторная, светлая, у меня даже улучшилось настроение, когда через тщательно намытые окна я выглянула в солнечный день. А потом вспомнила про вампиров – придется задвинуть шторы.

Всё дышало чистотой – у меня дома так не пахло с тех пор, как там перестал жить Эмиль.

Две комнаты, необходимая мебель, закрытый двор, видеонаблюдение – прекрасно.

– Берем, – сказала я.

– Вы уверены? – риелтор смерила меня взглядом, словно сомневалась в платежеспособности. – А ваш… м-м-м, – она так и не определилась, как окрестить Феликса. – Не будет смотреть квартиру?

– Я одна буду жить, – зачем-то сказала я. – Но платить будет он. И договор тоже с ним оформляйте.

– Понятно, – многозначительно сказала она.

Наверное, решила, что мы разводимся или что-то в этом духе.

Они ушли на кухню. Пока Феликс оформлял договор на подставное имя, я еще раз огляделась. Надо придумать, чем завесить окна – хозяйские шторы хоть и выглядели роскошными, но пропускали свет.

Когда риелтор ушла, оставив ключи, я сорвала с кровати покрывало. Феликс помог повесить его поверх штор, в комнате сразу стало сумрачно – то, что надо для раненого вампира.

– Его покормить надо, – сказал Феликс. – Не только кровью, дай пожрать чего-нибудь…

Он наставлял меня, словно я собиралась жить здесь.

Пока он ходил за братом и моей сумкой заодно, я обессиленно сидела на кухне, наслаждаясь солнечным светом и теплом. Почему-то после укуса вампира всегда так – хочется на солнце, в безопасность…

Я услышала взволнованный голос Феликса в дверях – Эмилю стало хуже, и помогла отвести его в комнату. Ему вновь нужна кровь. Феликс уложил его в комнате, а сам побежал в магазин – у нас обоих сегодня много хлопот.

Я вошла в комнату, присела на диван и двумя ладонями сжала Эмилю руку. Он выглядел бледным, гематомы налились краснотой, а дыхание вновь стало свистящим. Как бы снова не начало рвать.

– Расскажи подробно, что там случилось, – попросила я.

– Зачем? – он слегка задыхался, пытаясь сдержать кашель.

Я многозначительно промолчала.

– Я тебе не скажу. Подождем, пока я не восстановлюсь. Одна ты не справишься… – Эмиль кашлянул, хотя знает, что нужно терпеть. – Не ищи его, Яна.

– Когда мы убегали, Андрей сказал, он может прийти на кровь, – вспомнила я. – Как далеко он чует?

– Даже не вздумай возвращаться домой! – зарычал он. – Он мог меня выследить! Не лезь, хорошо? Пообещай.

Он привстал, глядя мне в глаза. Буду настаивать, Эмиль может не выпустить меня из квартиры – запрет в соседней комнате или заберет ключи.

– Обещаю. Ложись, – я нажала на плечо, пытаясь заставить его расслабиться.

Эмиль откинулся на спину, закрыл глаза и тяжело вздохнул. Забросил руку на лицо, прикрываясь локтем. Ему надо поспать. Я рассматривала его губы все в черных прожилках от запекшейся крови и думала, что мне теперь делать…

Десмодов за один вечер чуть не убил двух самых сильных вампиров в городе. И кто знает, что сделает с остальными.

Ни Андрей, ни Эмиль здесь не помощники.

Поддавшись слабости, я наклонилась и уткнулась лбом ему в грудь. Голова кружилась, и стоило закрыть глаза, как меня потянуло в сон – я проваливалась в темноту против воли, мгновенно и неумолимо, как бывает от сильной усталости.

Мы засыпали оба – Эмиль был слаб от боли, а я от кровопотери.

Краем сознания я отметила, что хлопнула дверь, но сумела приподняться, когда Феликс уже стоял на пороге. Я оглянулась – он рассматривал нас с неодобрением.

– Ты его любишь только слабым и больным, да? – спросил он.

Эмиль дернулся от звука голоса, просыпаясь, и Феликс поманил меня на кухню. Чувствуя себя полностью разбитой, я потащилась за ним.

Он развалился на стуле, бросив на стол покупки. Я заглянула в пакет: здоровый кусок говяжьей вырезки, кофе, еще какая-то мелочь. Кофе будет кстати. Чайник тут был, а среди покупок я нашла пару пластиковых стаканов.

Феликс даже не пошевелился, пока я распаковывала мясо. Интересно, это у них семейное? Готовить и убирать должна я, убивать их врагов тоже, какое-то не очень справедливое распределение обязанностей – они все на мне.

Можно было заказать готовое, но лучше не высовываться. Чем меньше знают о новом логове Эмиля, тем меньше шансов, что за ним придут.

Тихо злясь, я сунула вырезку в духовку и включила почти на полную мощность. Главное, чтобы сверху пропеклось, Эмиль любит с кровью.

День потихоньку шел к вечеру, а мне еще нужно где-то купить телефон – Андрей даже позвонить мне не может. Вдруг он уже вернулся? Я сделала себе кофе, прошлась по кухне, сжимая мягкий от кипятка стаканчик, и снова остановилась рядом с духовкой.

– Ты можешь достать «винторез»? – спросила я, рассматривая сквозь стекло уже скворчавшее от жара мясо.

– Не знаю, – пробормотал Феликс. – Могу поспрашивать… Тебе зачем?

Я промолчала: что за глупый вопрос?

– И патроны. Те самые, которыми по тебе стреляли.

– Обещать не стану, но попробую, – кивнул он. – Надеюсь, с Эмилем ты этот вопрос обсудила?

– А я не должна отчитываться. Останься, присмотри за ним, – попросила я. – Не хочу, чтобы он оставался один.

– А ты? – он прищурился. – Куда это ты собралась?

Я только покачала головой, а потом поняла, что скрывать смысла нет… Когда Эмиль проснется, он спросит, почему меня нет дома. Я пододвинула к себе договор и ручку, забытые на столе риелтором, и написала на обороте:

«У меня другой. Я пойду к нему».

– Андрей Ремисов, – шепотом добавила я, пока он не разорался.

Краска сошла с лица Феликса вместе с выражением – оно стало пустым и шокированным. Наверное, как-то нужно было его подготовить, он ведь думал, что мы помирились, раз я пекусь о бывшем муже.

Но я позаботилась об Эмиле, как могла, а теперь мне пора уходить.

– Не говори ему пока, – прошептала я. – Пусть придет в себя.

Глава 35

Телефон я купила по дороге и вернулась домой около пяти.

Уже у двери я вспомнила, что ключей у меня нет, и если Андрей не вернулся, мне придется ждать на улице.

Но он открыл сразу, как я постучала и уставился на меня такими глазами, что мне стало стыдно.

– Кармен, где тебя носило? – он заметил сумку на плече. – Я же просил подождать… Сходили бы вместе.

Стесняясь, я положила руку на шею – как будто почесывая ее, и закрыла пластырь ладонью. Вошла в прихожую, пряча глаза, и бросила сумку на пол. Я была готова признаться, но встретив серьезный взгляд, смешалась, и сбежала на кухню, чтобы выгадать лишнюю секунду.

Мне было чем заняться – переставить сим-карту в новый телефон. К Андрею я повернулась здоровой стороной шеи, да еще волосы закрыли пластырь. А может не заметит?.. Не обратит внимания?

– Кармен, – начал он таким непривычно-убитым тоном, что я встревоженно обернулась. – Ты знаешь, где Эмиль?

– Почему ты спрашиваешь? – пробормотала я.

Андрей поджал губы. Одет он был так же, как когда мы расстались – наверное, сам только пришел. Он поигрывал телефоном в руке, и почему-то смотрел в пол.

В чем дело?

– Когда ты видела его в последний раз? – жестко, как следователь, спросил он.

Я молчала, боясь отвечать. Сказать правду страшно, а лгать не хотелось. Патовая ситуация.

– Да что случилось? – наконец выдавила я.

– Ночью кое-что произошло… Я хочу знать, ты его видела?

Он взглянул мне прямо в глаза – слегка исподлобья. И я поняла, что врать бесполезно, он уже догадался. Он дышал осторожно, словно что-то носило в воздухе… Мои уловки с пластырем бесполезны – Андрей уловил запах крови.

– Подойди ко мне, – предложил он.

Пока я думала, что делать, он приблизился сам и отвел волосы назад.

– Не хочешь говорить, да?

Андрей резко оторвал пластырь, и я зашипела от боли – рану дернуло. Он схватил меня за горло, заставил откинуть голову – в жесте не было мягкости, он рассматривал укус так, словно ему предоставили доказательства измен любимой жены.

– Я разрешила, – прошептала я, заметив, как меняется выражение его глаз. Там появилась незнакомая темнота вместо наигранного веселья, с которым он свыкся за годы, пока изображал из себя молодого.

Сердце екнуло от страха. Я ведь его совсем не знаю… Совсем. Я знакома только с маской для публики, за которой прятался настоящий Андрей.

– Разрешила? – переспросил он. – Ты разрешила себя укусить смертельно раненому вампиру, я не ослышался?

– Мне больно, – я попыталась убрать его пальцы с горла.

Андрей отпустил сам, но только для того, чтобы поймать меня подмышки. Он неожиданно посадил меня на стол, и мы стали одного роста – Андрей смотрел прямо в глаза.

– Кармен, давай я тебе кое-что объясню.

Судя по выражению лица, объяснения мне не понравятся.

– Ты мне не подруга. Ты моя девушка, понимаешь, что это значит?

Я сглотнула – если честно, ни черта я не понимаю. Андрей поставил руки по обе стороны от меня и так низко наклонился, что я чувствовала разозленное дыхание на губах.

Сердце неприятно заныло от холодка внутри.

– Если я потребую его не кормить, ты не послушаешь, поэтому давай договоримся так. Еще раз и я тебе даже слова не скажу. Сразу убью Эмиля.

От напряжения задрожала шея. Похожие слова мне сказал и муж когда-то, только он бесился, а Андрей был спокоен. Ему я поверила.

– Ты можешь попытаться меня обмануть, но увижу на тебе прокол или еще укус, и ему конец, договорились? – он улыбнулся, когда я кивнула. – Тогда все хорошо.

– Ты тоже меня обманул, – заявила я. – В городе пожиратель, а ты скрыл.

Что на это он скажет? Я злилась, но пока держала злость в себе. Почему-то все мужчины считают, что стоит им разок оказаться с женщиной в постели, как она принадлежит им с потрохами. Андрей не стал приятным исключением.

– А потому что это не твое дело, – отрезал он. – Откуда узнала? Неужели Эмиль сказал? Что с ним? В каком состоянии?

Последние вопросы удивили и я подняла брови. Чуть заметно, в последний момент справившись с выражением лица, но, кажется, выдала себя.

Мы, как два опытных афериста, пытались переиграть друг друга.

– Откуда ты знаешь, что… – я осеклась на полуслове. – Что с ним что-то случилось?

Он ведь он сразу это сказал… А я не заметила, испуганная тем, что он заметит укус. Откуда ему знать, что Эмиль смертельно ранен? В первое мгновение я решила, что он следил за мной, но Андрей не стал делать тайну, а покопался в телефоне и протянул мне.

– Я ведь не просто так домой ходил, Кармен… Я слил записи с камер. Эмиль пришел после нас и нарвался.

Когда я взяла телефон, запись уже шла – не очень качественная, но понятная. И я не хотела на это смотреть… Хорошо хоть без звука. Потому что, как и Андрея, Эмиля за горло держали на столе, вдавив ствол в глазницу, и он тоже не мог освободиться.

Но как-то он выжил, и поэтому я смотрела – чтобы узнать финал.

Эмиль пытался сопротивляться – он не из тех, кто быстро сдается. Закончилось все выстрелами в упор – сначала в грудь, затем в голову. Эмиль бы погиб, потому что вампир собрался полностью разрядить магазин, но то ли уже посчитал его не опасным, то ли и вправду почти добил, но отпустил его. Вместо того, чтобы обмякнуть на столе, Эмиль резким броском вцепился ему в горло и конвульсивно дернулся. Так, бывает, прыгают животные, загнанные в угол. Эти зубы я знала по своей шкуре – их достаточно и они остры, чтобы порвать.

Несколько секунд вампир пытался отодрать Эмиля от себя, но тот только крепче стискивал челюсти – по-моему, уже в агонии, потом Десмодов отшатнулся, и упал на спину под его весом. Отошел Эмиль быстро и выбежал из комнаты, пригибаясь, словно по нему стреляли. Десмодов встал, зажимая рану ладонью, и вышел следом.

– Еще записи есть? – спросила я, размышляя, что это было. Картинка по-прежнему не складывалась целиком.

Допустим, мой пистолет Эмиль подобрал в коридоре. Но как с такими травмами сумел свалить, если Десмодов висел на хвосте?

– А зачем тебе еще? Так что с ним, Кармен? В каком состоянии был, когда ты его увидела? Я так понимаю, он к тебе пришел?

Я задумчиво угукнула, пытаясь мысленно восстановить путь. Штору он сорвал на первом этаже и теперь я поняла зачем – зажал ею раны, чтобы не оставить кровавый след. Но что произошло потом?

– Пришел – громко сказано, – пробормотала я. – Он уже был дома, абсолютно невменяемый прятался в ванной… Мне показалось, он умирал.

По дороге он еще нормально себя чувствовал – мог думать, позвонил Феликсу, потом состояние стремительно ухудшилось. Судя по видео: на столе он тоже был не в себе.

Интересно…

Андрей неожиданно сбил меня с мысли:

– И что было потом? Ты его покормила и что дальше?

– Он пришел в себя, – призналась я. – Я еще подумала, что слишком быстро.

– Насколько быстро?

– Не знаю… Не помню, – я нахмурилась. – Почему ты спрашиваешь?

– Потому что мне не нравится, что он жрал тебя, неужели непонятно? Мы договаривались, Кармен, – Андрей взял меня за плечи. – Что ты подождешь дома. Я бы вернулся, и мы сходили за твоими вещами…

– Прости.

Я замолчала, отвлеченно рассматривая его, а затем положила ладонь на щеку. Шрамы под пальцами слегка шероховатые, но кожа была приятно-теплой.

Зачем он вообще ходил домой? Это опасно, а опыт уже показал, что на свою дурную силу Андрей рассчитывать не может. К чему неоправданный риск? Только ли ради записей с камер? Или чего-то еще?

– Зачем ты ходил домой? – спросила я.

– Проверить, что там, что с охраной. Это ведь мой дом.

Глаза не выдавали и намека на ложь, хотя взгляд он отвел – на мои губы. Хочет поцелуй или все-таки врет? Между нами слишком много недоговоренностей, а из них всегда вырастает недоверие.

– И что с охраной?

– Он убил всех, кто был, и ушел. Чего теперь от него ждать, я не знаю…

Зато знала я. Раз у него не выгорело с Андреем – он вернется к первоначальному плану и будет пытать всех, до кого дотянется, в поисках объекта мести за свою невесту. И будет искать Андрея.

Но дело не только в нем. А еще и в Касьянове: это он написал письмо Андрею, спрятал странные, мало связанные друг с другом вещи в ячейку, он первым подвернулся под руку вампиру. Все началось с него.

И судя по словам, Десмодова – еще давно.

Не за вещами ли из ячейки он ходил домой?

Но Андрей очень ловко оставлял меня в дураках, сколько бы я не задавала вопросов. Он так мастерски менял тему, что у меня закрались подозрения, что, возможно, Десмодов не так уж и неправ был, когда его обвинял.

– Андрей, – нежно позвала я. – Мы друзья? И теперь даже больше, правильно?

– Правильно, – согласился он.

– Тогда расскажи, что произошло в Питере на самом деле. Прошу в последний раз. Или нам нечего делать вместе.

Глава 36

– Мэр послал меня в Питер убить одного из них, – признался Андрей.

Мое лицо расслабилось – так подействовала откровенность. Андрей начал говорить, а я слушала. Но чем больше он рассказывал, тем меньше мне нравилась эта история.

В Питер они поехали вместе с Касьяновым. Оба были на подхвате у бывшего мэра, оба молодые и от этого смелые. Ничего не боялись, как он пояснил.

– Я тогда пожирателя ни разу не видел, – Андрей улыбнулся, словно вспомнил шутку. Он смеялся над собой. – Мне сказали, я поехал. Ума еще не было.

В Питере к ним присоединились остальные. Касьянов отвечал за слежку. Несколько месяцев отслеживали маршрут, выясняли детали – или собирались с духом? Андрей сказал, пожиратели живут по одиночке – они не социальные, как прочие вампиры. Вот и этот жил один.

– А за что вы его убили? – спросила я.

Андрей нахмурился, словно я сморозила глупость. Глаз уже выглядел лучше, но вблизи и на свету еще было видно, что зрачок поврежден. Зато царапины на виске побледнели и подсохли, а губы почти зажили.

– Хороший вопрос, Кармен, – пробормотал он. – А был нужен повод? Ты еще не поняла? Видишь одного – убей, пока сам жив.

– О каких деньгах шла речь?

Сначала о них упомянул Олег в записке, потом сам Десмодов – я хотела знать. Андрей поморщился, словно начиналась его нелюбимая часть истории.

– О деньгах никто не знал, – признался он. – Олег кое-что выяснил пока за ним следил…

Несмотря на жизнь одиночки, где-то через месяц к пожирателю приехал гость – такой же породы.

– Олег пришел, говорит, там второй, – Андрей замолчал, будто вспоминая. – В общем, деньги он привез. Много, – он поднял глаза. – Мы решили о них не говорить. Понимаешь, остальных мы не знали. Отсюда только мы с Олегом были, какое нам дело до чужаков…

Визитер пробыл недолго и тем же вечером уехал. Дальше ничего подозрительного не происходило и Андрей с Олегом убедились, что поступают верно. Ни о деньгах, ни о той встрече они никому не сказали.

– Тебе же всегда было плевать на деньги, Андрей, – заметила я.

– Кто тебе сказал, что всегда? Тогда их у меня не очень-то и много было. Я кто был? Никто. А деньги в молодости и нужны больше всего. Что, не так?..

Жил пожиратель на отшибе. Когда они решились и пришли за ним, то столкнулись немного не той силой, которую ожидали.

– Живучий он оказался, Кармен. Всех убил, Олегу повезло… Его в доме не было, караулил на улице. А меня потрепало сильно.

– Как же вы с ним справились? – нахмурилась я.

– Я его убил, – Андрей больше ничего не добавил, словно это все объясняло.

Только не мне.

– Как? – требовательно спросила я.

Он долго молчал, словно припоминал детали. Но я точно знала – такое не забудешь. Все убийства, совершенные мной, я помню до мелочей.

– Застрелил, – сообщил Андрей. – Вырубило его. А потом расчленил тело.

Я не смогла справиться с выражением лица. Открыла рот, а лоб наморщился сам собой, когда я представила, что эти самые руки, которые сейчас лежат у меня на бедрах…

– В общем, Кармен, – продолжил он, как ни в чем ни бывало. – Вроде как наш косяк с Олегом был. Про второго-то мы никому не сказали. Вышел я к Олегу, говорю, валить надо. Там мы и разбежались, я домой вернулся, он, вроде, в Москве какое-то время жил… Деньги так и не смогли забрать. Не до того было.

– И что дальше?

– Ничего. Вернулся, залег на дно… Никто нас с Олегом не искал.

– А кто должен был искать?

– Кто угодно. Тот, кто привез деньги, мэр Питера… Все заглохло, в общем. Но я тебе клянусь, не было там никакой невесты. Не знаю, как Десмодов узнал про тот случай. Правда, не знаю…

Я спрыгнула со стола, увернувшись от объятий – мне нужно было переварить информацию.

– И что еще случилось в ту ночь? – я остановилась у окна.

За домом начинался пустырь, заваленный строительным мусором, но за ним была оживленная трасса. Я отвлеченно смотрела на проезжающие машины.

– В смысле? – спросил за спиной Андрей.

– Почему ты перестал стареть?

– Прости, это мое дело. Я не скажу.

– Мы договаривались…

– Об этом нет, – твердо сказал он. – И если тебе это не нравится, ничем помочь не могу.

Я повернулась, глядя поверх плеча. Андрей стоял на том же месте, сложив на груди руки – уверенная поза. Точно не скажет.

– А когда ты вернулся из Питера, что было дальше?

– О чем ты? – нахмурился он.

– Я так поняла, речь о твоей молодости. Мэром ты тогда не был. А когда стал? И как?

– Слишком много вопросов, – пробормотал он. – Ничего не происходило. Я как служил ему, так все и осталось…

– И как ты ему служил?

На ум сразу пришли плохие мысли. Хорошую службу мэрам не служат.

– Не могу поверить! – усмехнулся он. – Это что, неодобрение? Я хоть раз осудил тебя за что-то? Хоть раз!

Я молчала и просто смотрела на него, не в глаза, а мимо.

– Перестань. Ничего плохого я не делал. Черт тебя дери, Кармен! – зарычал он. – Не заставляй меня оправдываться!

Я и не заставляю… И так знаю, что в его прошлом много нехорошего: убийства, кто знает что еще. У вампиров, приближенных к власти, редко бывает иначе. Ни одного такого случая не помню.

Надеюсь, он хотя бы не убивал за деньги… А, какого я обманываю!

– Кармен, хватит… Ну да, я не пай-мальчиком был, ну и что? Ты плохо нас понимаешь! – припечатал он. – Мы же дрались до смерти, Яна, как сейчас твой Эмиль всех ложит. Молодые, кровь горячая. Всех кого помню, уже нет в живых.

– Не продолжай, – попросила я.

– Не умел я тогда своей силой пользоваться! – разозлился он. – Не знал, что с ней делать, мозги она мне свернула! А потом… Надоело жить по чужой указке, и я занял свое место.

Раньше я об этом не думала: знала, что он устал от власти и ушел – но ведь что-то побудило его занять место мэра. Оказалось, это было чувство превосходства. Когда ты сильнее всех, такое случается.

Только что-то в этой истории не склеивалось. Но я устала от разговора, злости Андрея – мне не хотелось продолжать.

Я слабо улыбнулась, предлагая свернуть тему, и Андрей расслабился.

– Последний вопрос и я отстану, – мне не хотелось, чтобы он решил, что я просто усыпляла бдительность, но и сдержаться не смогла. – А почему в Питер послали именно вас с Олегом?

Андрей беспечно пожал плечами:

– Потому что мы были шестерками, Кармен. Это я не знал, с чем мы столкнемся, а мэр был в курсе. Думаю, он послал тех, кого не жалко. Только я не сразу это понял.

– Ты не шестерка, – ответила я. – Андрей, мне надо отдохнуть… День сегодня кошмарный. Ты не против, если я посплю?

Уже засыпая рядом с ним, я думала об этой истории. Он назвал себя шестеркой: значит, до поездки в Питер этой силы у него не было. И вечную молодость он прибрал к рукам тогда же. Он не сказал, в чем причина, но уже догадываюсь – из-за Эмиля, который должен был умереть, и того видео.

Скорее всего, Андрей попробовал кровь пожирателя. Вернее, Эмиль только лишь попробовал, Андрей, чтобы эффект сохранялся годы, должен был осушить его до последней капли. Только как смог это сделать?

Я ворочалась, то убеждая себя в этой версии, то разувериваясь в ней. Не знаю, как ее проверить. Андрей не расскажет, а больше спросить не у кого. Разве что, у Эмиля. Но тогда его надо навестить и задать ряд вопросов, которые покажутся ему странными.

Но больше всего меня волновало даже не это. Андрей так долго не стареет… Что же получается, если мы будем вместе, он останется молодым через годы, а я нет?

Глава 37

Пробуждение было долгим и сладостным.

Я нежилась в постели, наслаждаясь последними минутами спокойствия – к сожалению, они были немного отравлены тем, что мне предстояло сделать.

Не хочу вставать…

Андрей приобнял меня, разминая плечо, прикусил кожу на шее сзади – я лежала к нему спиной. В комнате было темно – значит, уже больше десяти. Нас никто не беспокоил, у меня не звонил телефон, и мир был почти прекрасен…

– Давай кое-что обсудим, – прошептал Андрей на ухо. – Наше будущее.

Я застыла, как камень, чувствуя, как нега покидает тело. Слишком неожиданное предложение от парня, с которым я второй раз в постели. Даже думать об этом боюсь, не то, что говорить.

– Может попозже, – пробормотала я, прячась под тонкую простыню, которой укрывалась.

Андрей безжалостно ее содрал. Мне пришлось встать и сбежать в ванную под предлогом, что мне нужно в душ. Минутная передышка – это лучше, чем ничего. Я честно спросила себя – что меня так испугало? Сердце учащенно стучало, хотя повода вроде бы нет?

Я умылась, взглянула в мутное зеркало на бледное лицо. Несмотря на постоянную усталость, я вполне привлекательная девушка. А может, просто выспалась.

На самом деле, нечего бояться. Спонтанный секс часто вызывает замешательство – кто знает, как выбираться из запутанных постельных отношений, и в какую сторону двигаться… Андрей предлагал решить вопрос на месте. Собравшись с духом, я вышла из ванной.

Андрей одевался, сидя на краю кровати. Я остановилась в проеме и прислонилась к косяку, сложив на груди руки. Эта бедная квартирка – дешевое съемное жилье – подходила ему. Эмиль смотрелся бы здесь чужим, но Андрей – нет.

А если мы будем вместе, где станем жить? Не у меня, это точно – как ни крути, а это территория Эмиля. И не у него. Я ненавижу тот дом.

– Кармен, так что скажешь? – Андрей быстро натянул футболку и резко встал, застегивая ремень джинсов. – Как насчет того, чтобы сменить фамилию?

– Фамилию? – нахмурилась я, сердце застучало в груди еще быстрее. – В каком смысле?

– Ты же не станешь встречаться со мной, а фамилию носить бывшего мужа. Это неправильно, ты не считаешь? У тебя была девичья фамилия или как?

Я уязвленно хмыкнула. Думала, он предложит свою.

– Чего ты хочешь, Кармен? Как нас видишь? – он спросил всерьез, без веселья.

Это я должна решать? Раньше мужчины не задавали мне таких вопросов. С одной стороны, приятно, что он поинтересовался, а с другой – это обязывает к ответу. К которому я не готова.

– Давай так, – он подошел ко мне и взял за руки. – Поживем вместе, а там будет видно. Тебя это устраивает?

– А разве это только от меня зависит?

Я вспомнила царапины у него на спине. Вроде бы у него кто-то был.

– У тебя ведь была девушка, – осторожно заметила я и замолчала. Неоконченная фраза повисла в воздухе.

– Ты смеешься? – Андрей прикусил нижнюю губу. – Какая девушка, я тебя умоляю. Я с ней еще вчера порвал. Речь-то не обо мне, речь о тебе, Яна.

Он снова назвал меня по имени, а так он поступает только в серьезные моменты. У меня кольнуло сердце: я прекрасно поняла, о чем он. Об Эмиле.

– Андрей, я не уверена… – я отвела глаза. – Ты ведь говорил про полукровок… Наверное, об этом рано, но я не хочу стать вторым сортом, понимаешь? Не хочу быть на втором месте.

– О чем ты вообще? – нахмурился он.

Сомнения копились и конфликтовали между собой. Секс – это конечно, здорово. Но у нас слишком много проблем и противоречий, на которые я раньше не обращала внимания, потому что не планировала с ним встречаться, а сейчас они разом на меня обрушились. Чем больше я думала, тем больше видела препятствий к совместной жизни.

Получается, у нас не будет детей? Хотя какие дети, когда мы дважды побывали в одной постели и ни к чему не пришли. Тут даже о свадьбе речи нет…

Но я хотела знать, какую роль мне отводят.

– Ты же против смешанных браков, – напомнила я. – И детей от них.

Он слегка склонил голову и усмехнулся.

– Не забегай вперед, – посоветовал Андрей. – Я тебе, кажется, говорил, что выбираю кого угодно. Это мое дело, с кем мне жить. Да и знаешь, Яна… Все не так, как тебе кажется.

Неужели? А кто мне лапшу на уши вешал о своем прошлом, о котором я до сих пор мало знаю?

– И еще меня беспокоит…

– Ну? – надавил он, когда я замолчала.

– Ты же не стареешь, – прямо сказала я. – А я да.

– Старею, – возразил он. – Просто медленно… Брось, дорогая. Ну что за ерунда? Когда ты состаришься, через тридцать лет? Нас за это время обоих убьют. Ты не о том беспокоишься…

– А о чем надо?

Он облизал губы, и взгляд стал серьезным, будто он собирался сказать что-то неприятное. Что-то неприятное обо мне – и я догадалась, что.

– О твоем бывшем муже, Яна. Я ведь помню… Ты слишком, – он поискал подходящее слово. – Предана ему.

Хотя бы не сказал, что слишком люблю и на том спасибо. Андрей всерьез считает, что единственное наше препятствие – моя страсть к Эмилю?

– Знаешь, Яна… Вампирша бы никогда в жизни не полезла бы в драку за мужа. Убьют, поплачет и снова замуж выйдет. Это нормально. А такой преданности, как у тебя я вообще никогда не видел. Эмиль этого не достоин, понимаешь?

Я опустила глаза, рассматривая пол. Он ведь о том случае, когда я полезла в эпицентр боя, непонятно на что рассчитывая… У меня даже патронов толком не было.

Не знаю, как вампирши, может им и вправду проще найти нового мужа, но мне был дорог этот.

– Вот я и спрашиваю, Яна. Я для тебя кто?

Вот за это я и не люблю все эти разговоры. Снова мучительно копаться в себе и вытаскивать на поверхность хоть что-то членораздельное.

Но я устала от Эмиля… Устала даже не от проблем, которые приносит его жажда власти и наживы, с этим бы я еще смирилась. Я устала от его характера, вранья, издерганных нервов. Эмиль умудряется подбросить мне поводы попереживать, даже когда его нет рядом.

И только я собиралась его простить, как он все перечеркнул. Я не желала ему зла. Я хотела, чтобы он жил. Но где-нибудь подальше – и счастливо, насколько это для него возможно.

А мне будет достаточно знать, что с ним все хорошо.

– Эмиль мне не безразличен, это правда, но... Я не хочу с ним быть.

Он и так выжег во мне все дотла – и чувства к себе тоже.

– Прекрасно, Кармен, – вздохнул Андрей. – Рад слышать. Когда все поуляжется, я перед всеми объявлю тебя своей.

Меня окатило холодным ужасом. До этого казалось, что то, что между нами произошло – это дело двоих. Мы давно друзья, ну, стали чем-то большим – к этому все и шло… Но устраивать вампирские помолвки – это не по мне.

Это уже серьезно, а все, что серьезно – меня пугает. Да, черт возьми, я боюсь серьезных отношений, и, кажется, дело здесь не только в Эмиле.

Но вроде бы я уже дала согласие, забирать его глупо. Я кивнула, аккуратно вынула пальцы из рук и пошла на кухню, пить кофе и приводить мысли в порядок.

Я чувствовала себя такой растерянной, что даже обрадовалась, когда Андрей ушел, сообщив, что у него дела, а мне лучше побыть дома.

Я пила кофе у окна, рассматривая фонари вдалеке. Обхватила себя рукой, зябко ежась. Раньше ночные огни вызывали грусть, а сейчас… даже не знаю.

Я смотрела на них и не понимала, что чувствую. Ненавижу копаться в себе. Все произошло слишком быстро.

Но я вспоминала Эмиля в моей ванной. Вспоминала его тяжелый характер – с ним трудно, очень. Он выматывает нервы. А я и так устала, чтобы биться лбом об эту стену. С Андреем нет ощущения, что я сижу на пороховой бочке и не знаю, когда рванет.

Где-то через час я начала собираться. Распотрошила свою сумку и привычно оделась: джинсы, футболка, сверху натянула кобуру, потуже затянула ремень и поймала себя на мысли, что нервничаю. Даже не с первого раза застегнулась – пальцы слегка дрожали. Да, у меня масса причин для стресса, но дело в чем-то еще.

Может быть, в том, что я иду к Эмилю вопреки обещаниям.

«Мерседес» так и не перегнали – добиралась я на такси. Ночной город с заднего сидения выглядел лучше, чем с водительского: можно любоваться проспектом, не отвлекаясь на дорогу. В груди образовалась сосущая пустота – то ли огни наводили тоску, то ли я боялась этой встречи.

Глава 38

Эмилю стало лучше – он открыл сам. Полуголый, весь в рубцах после пыток и огнестрельных ранений, молча пригласил меня войти и ушел в комнату.

– Ты один? – я заглянула в спальню.

– Один, – Эмиль набросил рубашку и застегивался спиной ко мне. – Феликс скоро вернется.

Ему привезли нормальную одежду. Раны на затылки скрылись под волосами, но красные следы все равно просвечивали сквозь светлые пряди.

Он не спросил, где я была и почему не ночевала с ними. Может быть, брат ему все рассказал? При одной мысли, что Эмиль может знать о нашей связи с Андреем, у меня чуть не отнялись ноги.

Нет, слишком спокоен… Или держит лицо?

Эмиль обернулся, рука, которой он застегивал манжеты, дрожала, но это последствия физической боли, не внутренней. И он по-прежнему выглядел изможденным.

А с чего я вообще взяла, что он будет страдать, если я уйду?

– Что с тобой? Ты испугана? – он непонимающе прищурился. – Что там с доноршей? Нашлась?

– Нет, – пробормотала я, недоумевая, при чем здесь она.

– Ну и хрен с ней… Не уходи сегодня.

До меня дошло, какой лапши Феликс навешал брату: что я искала девчонку.

Наверное, Эмиль проспал весь день, как и я, и недавно встал – выглядит сонным и каким-то помятым, но по-прежнему разбитым. Он серьезно искалечен, хотя глаза начали восстанавливаться – уже не слезятся.

– Как шея?

– Все нормально, – я не знала, как начать разговор. – Андрей кое-что показал… Видео из дома.

– А где ты видела Андрея? – насторожился он. – Дай руку, Яна.

Он подошел и схватил меня за запястья. Чувствуя себя глупо, я дала осмотреть кожу без новых проколов. Андрей вчера сказал, что раз на мне незаживший чужой укус, то он не будет меня трогать.

– Эмиль, это важно. Ты говорил, что не знаешь, как выжил... Но ты его укусил, правильно? Ты пил при этом его кровь?

Он скривился так, словно я предположила что-то гадкое.

– Я кое-что раскопала, – призналась я. – Про Андрея. Хочешь послушать?

Мы вышли на балкон, я облокотилась на перила, рассматривая огни – внизу, как на ладони лежал центр. Чертовски здесь красиво. Мне даже перехотелось говорить, так и стояла бы, дышала ночным летним воздухом. В центре он только ночью и бывает свежим.

Эмиль тоже положил руку на перила – рядом с моей, но не поверх.

Мне сильно не хватало его присутствия рядом. И, наверное, даже не его самого, а той неосуществимой мечты, к которой я привязалась. Жизнь вообще жестока – мечты, если и сбываются, то не так, как мечталось.

Но таким, как я хочу, Эмиль не станет. И лучше похоронить эту надежду вместе с неосуществимыми желаниями. Он не изменится, а я уже поняла, что неважно, люблю я его или нет. Даже если люблю больше жизни, видеть его в своей квартире не хочу. Это прекрасная любовь, но не на каждый день. Эмиль как лимон – вкусно, когда чуть-чуть.

– Андрей когда-то убил пожирателя, – сказала я. – Он не признался, но, думаю, пил его кровь. Потому что сила и живучесть у него появились потом. После того случая он перестал стареть.

– Стареть? – Эмиль прищурился и наклонился, заглядывая в глаза.

Я ведь так и не рассказала о ячейке… После того, как я все объяснила, лучше не стало – Эмиль смотрел так, словно я его разыгрываю.

– Ты ведь его укусил, и кровь попала в рот, правильно?

Он же должен был что-то сглотнуть, черт возьми. Ил он всю дорогу от нее отплевывался?

– У меня нет никакой силы, Яна, – отрезал Эмиль.

– Ты выжил, – надавила я, видя, что он не верит. – Как так получилось? Видимо, ее было слишком мало…

– Или ты ошиблась, – огрызнулся он, ему не нравилась моя идея. – Я не слышал, чтобы кровь пожирателей обладала эффектом. То, что ты рассказала про Андрея, бред.

– Бред? – возмутилась я. – А как ты объяснишь остальное?

Мне казалось, он поверит: все выглядело логично, но только с моей точки зрения. Опять вампирские интриги или я перемудрила с версией?

– Разве Андрей не сильнее остальных? – спросила я.

Эмиль промолчал, задумчиво глядя вниз. Он оперся на перила локтями, и рукав рубашки натянулся на бицепсе и плече.

– Не знаю, – наконец признался он.

Вдалеке хлопнула дверь, и я рефлекторно вжалась в стену, словно к нам ломится что-то угрожающее. Хорошо, пистолет не вытащила – это был всего лишь Феликс. Он заглянул в комнату, увидел меня на балконе вместе с Эмилем и удивленно приоткрыл рот.

– Это Феликс, – сказала я, заметив, что Эмиль напрягся. Не знаю, нормально ли он видит или зрение еще не восстановилось.

– Если ты за «винторезом», – глухо сказал он, – пока порадовать нечем.

Феликс ушел на кухню, оставив нас одних. Тон, взгляды – все говорило, что я ему не нравлюсь после признаний о другом мужчине.

– Ты просила у него «винторез»? – мрачно поинтересовался Эмиль, будто я сделала что-то плохое.

Я промолчала, лихорадочно подыскивая повод сменить тему. Но все, что я хотела сказать – уже сказала, мне лучше уйти. Только сначала придумаю, что соврать Эмилю.

– Мне нужно кое-куда заехать, – негромко сказала я и протиснулась мимо к балконной двери.

Эмиль пошел за мной, но на пороге комнаты остановил, взяв за локоть.

Хотела бы я сказать, что скоро вернусь, но ведь это ложь… А мне будет его не хватать. Этого уставшего лица с пробившейся щетиной, отекшего от побоев, искромсанных век и глаз, испещренных кровоизлияниями. Он как будто сам не помнит об этом – он выглядит по-светски, хотя передо мной не нужно ломать комедию, я его знаю. И это знание дает несравнимое чувство близости. Мы как будто срослись в одно, переплелись корнями и ветвями, которые я буду рвать, потому что устала.

Я провела ладонями по щекам, шершавым наощупь. Эмиль тут же ткнулся губами в шею, целуя выше старого шрама. Он не понял, почему я ласкова с ним. Не понял, что прощаюсь.

Он зарылся ладонями в волосы, перебирая пальцами – после того, как я поделилась кровью, он стал таким нежным. Почему не раньше? Почему не тогда, когда жили вместе? Я так скучала по этим прикосновениям…

Я сняла с лица его ладони и пошла к двери.

– Когда тебя ждать? – спросил Эмиль вслед.

Я надеялась, что сумею уйти, не ответив. Сделаю вид, что не слышу вопроса. Взялась за ручку двери, повернулась ключ и уже толкнула дверь, когда ощутила, что Эмиль идет за мной.

Глаза щипало, словно в них попал сигаретный дым, я торопливо выскочила в подъезд, и со всей дури врезалась в кого-то, кто перехватил дверь, не давая ее закрыть. А когда подняла глаза, увидела, что дверь держит Андрей, мило улыбаясь.

– Привет, Кармен, – сказал он. – Так и знал, что ты к нему пойдешь.

Он рванул дверь на себя, ручку выбило из пальцев. Не обращая внимания, Андрей оттеснил меня с дороги и вошел в квартиру.

Я стояла в подъезде, оглушенная и перепуганная… Он выследил меня, он мне не поверил. Не чувствуя под собой ног, одной рукой я оперлась на стену, чтобы совсем не потерять равновесие, а второй вытащила из кобуры пистолет. Не знаю, против кого собираюсь его применить – в этом доме нет тех, кого я хочу видеть мертвым.

– Подожди! – крикнула я, едва справляясь с тембром и силой голоса, он стал неровным и чужим. – Я его не кормила! Не трогай его!

Я решительно вошла за ним, руки ходили ходуном, но оружие я не убрала.

– Не трогай! – проорала я. – Я приходила прощаться!

Глава 39

Я влетела в прихожую как фурия, еще не зная, что увижу.

Эмиль с изумлением смотрел на Андрея. Конечно, он слышал, что я сказала… С бледного лица стекли остатки краски, по нему пробежала тень. Постепенно, но неотвратимо, как начинающийся ураган, мой бывший переходил от шока к гневу.

– Я пришел сказать, – начал Андрей, – что Яна теперь со мной.

Из кухни выглянул Феликс, темные глаза медленно наполнились страхом – он-то все понял сразу, и аккуратно, прикрываясь от взглядов телом Эмиля, вытащил пистолет.

Я заметила это, но Андрей – нет. Но его никогда не пугало оружие.

– Держись подальше, если не хочешь нарваться. Это моя женщина…

Чем больше он говорил, тем сильнее меня охватывал холод – он поднимался от кончиков пальцев вверх по рукам. Я заметила, что дышу ртом, и дыхание стало горячим от страха. Я не могла смотреть Эмилю в лицо, еще чуть-чуть и я либо упаду в обморок, либо выбегу вон.

С самого развода я не начинала серьезных отношений. Он был моим последним мужчиной, и считал, что так должно остаться.

– Твоя? – неожиданно Эмиль перевел взгляд на меня. – Ты что, с ним спала?

И мне он не понравился: жгучий и вопросительный, полный темной силы. От этого взгляда, брошенного мимоходом, я чуть не выронила пистолет. Я не отвела глаз, но и ответить не смогла – только сглотнула, чувствуя боль в горле.

Его охватывало напряжение – Эмиль настороженно переступил с ноги на ногу, словно выбирал момент для атаки.

– Тихо-тихо, – Феликс подступил к брату со спины, чуя к чему идет дело, и прикрыл сзади.

– Спала, – ответил за меня Андрей, и я перестала дышать. Представлять это было легче, чем признаваться Эмилю, глядя в глаза. – Теперь она со мной. Так что я тебя предупреждаю.

Он знал, что не сладит с Андреем, но все равно выдохнул ртом рванулся вперед. Его остановил Феликс, обхватив плечи.

– Что ты сказал? – зарычал Эмиль.

Я опустила взгляд, у меня закружилась голова. Он не должен был узнать об этом так – когда слаб и болен. Мы как будто сыграли нечестно.

– Пойдем, Кармен, – Андрей попятился, наощупь нашел мою руку – холодную и дрожащую, и, не выпуская Эмиля из поля зрения, вывел меня в подъезд.

– Отпусти! – заорал Эмиль. – Яна! Он мою жену увел! Он только что увел мою жену!

– Уймись! – рявкнул Феликс.

Я спускалась по лестнице, сердце билось глухо и болезненно – это было больно, уходить. Больно слышать крики вслед, голодные и сырые. Андрей приобнял меня одной рукой, словно боялся, что я передумаю и побегу обратно.

– Все нормально, Кармен. Он мальчик взрослый, справиться. Лучше сразу сказать, чем три года сомневаться.

Он прав. Прав, но все равно у меня ныло сердце. Мы с Эмилем проросли друг в друга и сами не заметили, но рано или поздно пришлось бы рвать и не возвращаться.

Ноги подкашивались, в голове бродили обрывки мыслей, раздуваемые безумным ветром, но я поставила окончательную точку в отношениях с Эмилем. Можно собой гордиться, только почему-то хотелось рыдать.

Внизу Андрей усадил меня в машину охраны, устроился рядом и первым делом отобрал мой телефон и выключил.

До дома мы добрались молча, а там Андрей отвел меня на кухню, всучил чашку с кофе и долго смотрел, как я рассеянно ковыряю щербатый фарфоровый край.

– Прости, что испугал, – наконец сказал он. – Я все понимаю, но пока тебе его лучше не видеть. Со временем все сгладится.

– А нельзя было подождать, пока он не выздоровеет?

Это казалось неправильным больше всего. Нельзя сообщать такие новости тому, кого накануне пытали. Это не по-человечески… Ах да, они же не люди. Чья-то слабость – лучший момент для нападения.

– Ты, наверное, обижаешься. Ни один мужик не позволит так близко подойти к своей женщине, понимаешь? Я знал, что ты к нему пойдешь. Я предупреждал.

– Я не обижаюсь, – пробормотала я. – По крайней мере, не на тебя.

– И что это должно значить? – Андрей нахмурился.

– Что ты все правильно сделал.

Кто-то должен был меня увести. Сама бы я не ушла.

Он покрутился рядом, попробовал взять за руку, но я не отреагировала. Андрей вздохнул и оставил меня в покое – вышел из кухни и начал собираться.

– Я ухожу, у меня и вправду дела… Ты извини, я тебя запру. Телефон оставлю под обещание, что не станешь звонить своему уроду.

– Обещаю, – прошептала я, уткнувшись носом в кружку. Шепот разогнал пар, оставляя туманный след на поверхности.

– Прекрасно, Кармен. Ты не переживай, если он нас не тронет, то и я его тоже.

Андрей хлопнул дверью, а я осталась сидеть одна, мрачная и разбитая. Черт возьми, он меня запер. Я понимала, почему он так поступил – я слишком своевольная, говорю одно, делаю другое, это мало кому понравится. Но меня даже Эмиль не запирал.

Я устало встала, залпом выпила кофе, обжигая язык и пошла в комнату. Упала на кровать и достала телефон, рассматривая экран. Я бы ему позвонила, но не могу – не из-за Андрея, нет – я боюсь услышать его голос. Его уговоры, крик, злость… Боль.

Если я не собираюсь возвращаться, то и раны ковырять не стоит. Эмиль не изменится, а значит, вместе нам не быть. Пусть простит меня. А с Андреем у нас будет серьезный разговор – насчет запирания дверей и моих поступков.

Я бросила телефон на кровать, и какое-то время лежала, наслаждаясь покоем и одиночеством. Потом встала, прошлась по дому, рассматривая интерьер и поняла, что я могла бы здесь жить. В этой самой квартире, пусть она и не предел мечтаний.

Вымыла кружку из-под кофе и убрала ее в шкаф, потом нашла текстильную салфетку, намочила и протерла стол, затем подоконник, а потом переключилась на шкафы. Нечто подобное я делала сто лет назад. Кажется, с тех пор, как мы с Эмилем развелись, я убиралась в нашей квартире раза два.

Тихо злясь на Андрея, я взялась за комнату. Еще не зажившая шея сковывала движения, но терпеть можно. Заправила постель и начала разбирать старый комод, перебирая и вытирая от пыли все, что засунули туда прошлые квартиросъемщики.

В основном всякий хлам: старая посуда, книги, фарфоровые статуэтки. Разобрала верхние ящики и взялась за нижние: вытащила картонную коробку, обмотанную скотчем, какие-то бумаги. В самом низу наткнулась на кое-что знакомое – на стопку фото под треснувшем пластиком папки. Фото из ячейки Касьянова.

Я нахмурилась и положила папку на колени. Так и есть: те самые фото, договор аренды, письмо… Но я отдала их Андрею, значит за ними он возвращался в дом? Неужели эти вещи настолько ценные, чтобы рисковать встречей с Десмодовым? Такого просто не может быть.

Влекомая шестым чувством, я начала разбирать и внимательно осматривать все, что нашла в комоде, а потом вернулась к бумагам, которые нашла с коробкой. Ветхие, от них пахло старьем. Пробежала глазами по строчкам и наткнулась на фамилию «Десмодов».

Это что-то новое, раньше я этот документ не видела. Десмодов оформил дарственную на некую Агату Соловьеву на загородный дом. Дарственная старая – тридцатилетней давности, как и фото. Этого документа я раньше не видела.

Я едва дождалась Андрея – он пришел под утро.

Я успела обшарить всю квартиру и все, что нашла подозрительного, собрала на столе. Сначала хотела сделать вид, что я ничего не знаю, но между нами не должно быть секретов, или как?

– Привет, – я сидела за столом, на котором горой валялись документы, фото и картонная коробка. В ней оказалось самое интересное.

Андрей осмотрел кучу и с усмешкой застыл на пороге кухни, пряча руку за спиной.

– Гляжу, ты не промах, Кармен.

– Не промах, – старательно сдерживая злость, согласилась я и кивнула на коробку. – Что это за хрень?

Глава 40

– Я тебе розу принес, – Андрей вытащил из-за спины розу на длинном стебле и протянул мне. – А ты злишься.

Я думала, она будет красной. Но оказалась бледно-розовой с белой каймой на лепестках, на которых дрожали капли росы, словно заботливый продавец яростно прыскал на нее из пульверизатора перед продажей.

Неожиданно. Я растерялась и села, выпрямив спину. Я должна ее взять и сказать: ах, как мило, или что? По кухне поплыл аромат летней розы, породистой и дорогой.

– Ну что же ты, бери, – предложил Андрей.

– Спасибо, – избегая его взгляда, я забрала колючий цветок и положила на стол.

Первый подарок от Андрея и первые подаренные мне цветы.

Андрей раздраженно шмыгнул носом, выдвинул стул и уселся задом наперед. Я следила за его резковатыми движениями: он отодвинул розу и ловко снял крышку с коробки.

– Ты хочешь знать, что это? – едко спросил он. – А ты в курсе, что копаться в чужих вещах неприлично? Или охотницам этикет ни к чему?

Тон казался мягким, но в голос прорывалась сталь – он журил меня за самовольство. Ну и ладно. Переживу как-нибудь.

– Это пушка, Яна, – закончил он и вытащил пистолет из коробки, примеряясь, словно собирался стрелять. – Я думал, ты у нас специалист по оружию, а не я.

– Хватит издеваться, – отрезала я. – Что это?

Андрей уверенно обхватил рукоятку, палец лег на спусковой крючок. Он повернул оружие, показывая его боком. Свет играл на неровной матовой поверхности. Я уже сама подержала его в руках и знала, что пистолет непривычно тяжелый, словно целиком из металла, а не как у меня с полимерной рамкой. А еще он проржавел и спуск заело.

Пистолет был самодельным: детали, подогнанные друг к другу, имели кустарное происхождения. Рукоятка цельная: пистолет был рассчитан на один патрон и загоняли его в ствол. Я не смогла проверить, заряжен ли он. Видно, что за оружием ухаживали когда-то – только не разбирали.

– Тебе все надо знать, да? – Андрей тяжело вздохнул и положил это нечто на стол с громким стуком.

– Прости, но у тебя слишком много тайн! – я повысила голос, чувствуя обиду. Еще немного, и она выльется в голос вместе со слезами. – Я тебе поверила, а ты меня обманул!

– Я ни разу тебе не врал, – возразил Андрей.

Я уставилась в стол, не выдержав взгляда. Почему все так? Я из-за него… от Эмиля ушла. Я бросила моего Эмиля, и хотя мне было трудно, я сделала это из-за того, что между нами было – и не в постели, а из-за тех отношений, через которые мы к ней пришли. Я думала, мы друзья, думала, мы близки, думала, он меня любит.

– Кармен, успокойся, – быстрое движение и он сжал мои пальцы, застывшие на столе. Я почувствовала, как плечи трясутся от беззвучных рыданий, но набрала побольше воздуха, сглотнула, усилием воли останавливая истерику. – Кармен… Я тебе кое-что не рассказал, это правда. Но я не врал.

– Это ведь и есть ложь, – сдавленно и быстро, чтобы не заплакать, выпалила я.

Андрей вновь тяжело вздохнул. Он играл моим пальцами, словно трогал струны, и было видно, что он хочет меня успокоить, хотя злится и устал.

Близость всегда делала меня уязвимой. Исключений не было. Даже укус на шее разнылся – то ли от нервов, то ли от напряжения.

– Знаешь, Яна… Ты такая сильная, крутая… Но иногда, как дитя. Не плачь, – он запустил пальцы мне в волосы, наклонил голову к себе и поцеловал в лоб. – Ну, давай я расскажу, если хочешь. Только это не поможет.

– Не поможет в чем? – пробормотала я.

– Против Десмодова. Только давай условимся сразу. Никакой невесты я не ел. А-то опять начнешь…

– Ладно, – я кивнула, успокаиваясь. – Пистолет откуда?

– Тогда, в Питере, пожиратель не только деньги привез… Еще оружие, документы, много чего там было. Пистолет этот тоже.

– Ты сказал, что не знаешь Десмодова, – напомнила я. – А тут, – я кивнула на дарственную, – эта фамилия. Откуда это?

– Я же сказал, привез второй вместе с деньгами. Несколько дарственных на недвижимость, еще что-то не помню. Я забрал, что успел. Там бардак был, когда мы вошли, деньги, оружие, документы у него на столе лежали, все вперемешку.

– Он из него стрелял?

Андрей с улыбкой покачал головой.

– Даже не подумал. Кармен, это специальное оружие, я считаю, оно против пожирателей.

Я непонимающе прищурилась.

– Ты заметила, что это самопал? У него и пули странные… Я видел результат выстрела. Эффект другой, не как от огнестрела.

– В смысле? – нахмурилась я.

– Начальная скорость у пули низкая. Я потом думал, пришел к выводу, что это специально сделано, чтобы навылет не пробило. Ну это так, предположения, выстрел был один. Мог что и забыть за давностью лет.

– А ты видел, как из него стреляли? – заинтересовалась я.

– Я же и стрелял, – он усмехнулся, словно я неудачно пошутила. – Или ты думаешь, как я смог убить пожирателя? Повезло. Схватил пистолет со стола и почти в упор его… Я тебе честно скажу, как ты любишь: он меня чуть не прикончил.

– И что, его убила одна пуля? – не поверила я.

– Нет, – Андрей опустил глаза, рассматривая стебель розы, тронул пальцем шип. – Парализовало. А я… Ну, короче, у меня было смертельное ранение, Кармен. Высосал я его. От этого он и преставился. Но я повторяю еще раз: там не было никакой невесты.

– А как была фамилия убитого? – поинтересовалась я. – Не Соловьев?

Андрей приподнял брови и кивнул – мол, он самый.

– Так Агата Соловьева может его дочь? – продолжила я и постучала ногтем по дарственной.

– Мне откуда знать? – огрызнулся он. – Они одиночки, Кармен. Будь там девчонка, мы бы ее засекли. Он жил один.

Я вздохнула, не зная, что и думать. Андрей выглядел искренним, но кто знает, вдруг снова недоговаривает?

– В общем, кое-что я забрал с собой. Немного денег, но не все, много осталось… Часть документов. Пистолет. Патрон к нему. Только за годы пистолет вышел из строя, а что с патроном, черт его знает. Может, порох отсырел.

– Тот пожиратель, что привез барахло, это был Десмодов? – поинтересовалась я.

– Не знаю. Понимаешь, лично его только Олег видел. А я знаю про него с его слов. На фотографиях его нет, я смотрел.

Кстати, фотографии.

– А что это за вещи? – я кивнула на папку из ячейки. – Зачем он держал их в ячейке?

– Не знаю, – Андрей пододвинул папку к себе, но разглядывал без интереса. – Фотографии у него были, план – это план того дома, где жил пожиратель. Только Олег нарисовал его позже. Как не знаю… Видимо, все-таки был внутри.

Я уставилась на план и хмыкнула. Я поняла, почему чертеж выглядел незаконченным – Касьянов по памяти нанес на план только те помещения, что видел.

– И зачем ему это?

– Скорее всего, рассчитывал вернуться за деньгами, – пожал плечами Андрей. – Зачем еще?

– А письмо? – я достала конверт, вытащила лист, развернула и прочла вслух. – Он был не один, прости. Я не смог. Деньги не трогал. Все мое в ячейке, с вещами делай, что хочешь. Ты понимаешь, о чем письмо?

– Когда я оттуда вышел, Олега уже и след простыл. Он должен был стоять на стреме, а сам свалил. Потом, когда мы много лет спустя встретились, он же сюда вернулся, сильно извинялся. Сказал, что свалил из-за второго пожирателя, решил, что они оба в доме. Наверное, за это прощения просит.

– А газета?

– Вот насчет газеты не знаю, она не оттуда. Я просмотрел, она где-то шестилетней давности. Дома у меня где-то валяется, если не веришь.

– Ну, зачем-то он положил ее в ячейку, – надавала я.

– Он уже не расскажет, – вздохнул Андрей. – Я сам удивлен, что та история всплыла. Через тридцать лет, Кармен… Это полжизни.

– Я не понимаю, – я потрясла письмом. – Зачем он держал это в ячейке, если мог поговорить с тобой открыто?

– Может, чувствовал вину за то, что сбежал, – предположил Андрей. – А может, понял, как я получил свою силу. Я никому об этом не говорил и тебе, Кармен, упоминать не советую.

– Почему? – не знаю как, но я не покраснела от стыда, потому что все уже выболтала Эмилю.

– Чем меньше знают, тем лучше, – надавил он. – Не давай противнику свое оружие в руки. Это элементарное правило безопасности. Это мое преимущество. Давай закроем тему. Правду я тебе рассказал, а обсуждать не хочу.

– Ладно, – покладисто согласилась я. – Но если еще раз запрешь меня, я вылезу в окно, и обратно не вернусь.

– Прости, – ответил он. – Как шея?

– Лучше.

Мы оценивающе рассматривали друг друга. И так понятно, почему он спросил.

Я упустила момент, когда он перестал улыбаться. Андрей приоткрыл рот, как хищник во время охоты, потом усмехнулся и отвел глаза. Покусанная другим, пока я не вызывала особого интереса. Значит, в другой раз.

Эмиль даже в этом умудрился нам подгадить.

Глава 41

Утром, пока Андрей спал, я уединилась в ванной с коробкой и еще раз осмотрела странный пистолет.

Если ли внутри пуля? А если и есть, как ее извлечь? Я не могла отказаться от козыря против Десмодова. Можно показать Феликсу: он лучше разбирается в оружии.

Я вернула пистолет в коробку и взялась за дарственную. Выходит, ее оформили тридцать два года назад… Чем эта бумага могла помочь сейчас? Адреса питерские, может, уже и дома того давно нет.

Я обратила внимание, что подарок предназначался двухлетнему ребенку – был указан год рождения. Если это та самая «невеста» сейчас ей было бы за тридцать. Но я не верю, что Андрей мог съесть девочку…

Я застыла, сжимая бесполезную бумагу. Десмодов что-то об этом говорил… Он сказал: ты слаб, значит, был там.

Пазл складывался не до конца – фрагментов не хватало, но Десмодов был уверен, что Андрей сожрал его невесту. Может Андрей убил ребенка, просто не сказал мне? Это не та история, которую рассказывают любимой девушке… А врал он – вернее, недоговаривал, как Андрей это называет – неоднократно.

Я убрала все на место и начала собираться. Проблема общения с вампирами не только в том, что они кусаются. Им очень сложно доверять. А я верила фактам, в которых могла убедиться сама.

Андрей еще спал, поглядывая на него, я тихо оделась, забрала смотанную кобуру с пистолетом и прокралась к выходу. Пусть спит. А мне надо кое-что проверить. На случай, если он проснется раньше, чем я вернусь, я оставила на кухне записку, что уехала по вопросам расследования.

Во дворе почти не было деревьев – и тени тоже. Солнце беспощадно пекло, и я спряталась под козырек подъезда. Скорей бы осень… Дожди и слякоть – это мелочи, только бы не жара.

Я оделась попроще: снова в шорты, майку и рубашку, под которой прятала кобуру. То, что нужно, чтобы не привлекать внимания.

Сначала я хотела вызвать такси, но передумала и начала набирать номер Стаса, в конце концов, он мой помощник, пусть выкручивается. Чтобы не спугнуть, я сказала, что мне нужны колеса на сегодня, но умолчала, что собираюсь на место убийство. Объясню все по дороге.

Приехал он на удивление быстро. Серая бюджетная иномарка очень мне подходила – неброско, и номера чужие, не связанные со мной. Я плюхнулась на переднее сидение, пристегнулась, и дико обрадовалась, заметив кондиционер.

– Ну что? – Стас поправил очки и аккуратно начал сдавать назад, глядя в зеркало с внимательностью новичка. – Куда едем?

– За город, – я связала волосы в узел на затылке и заколола найденной в бардачке ручкой. От жары потела шея.

– Давай хоть в кофейню заедем, – проворчал он. – Не знаю, как ты, а я еще кофе не пил… Разбудила ни свет, ни заря.

Стас бросил на меня короткий взгляд и присвистнул.

– Это что, укус? – он снова уставился на дорогу. – Или что ты под пластырем прячешь?

– Секреты века, – огрызнулась я. Если бы помнила про укус, не стала бы убирать волосы, но теперь поздно.

Мы заехали в кофейню и взяли по стакану кофе, но я предупредила, что пить будем на берегу. Пока жарко, лучше закончить сейчас – меньше шансов нарваться на Десмодова.

Сонную улицу разморило от зноя. Вдоль дороги чахли пыльные деревья и не менее пыльные фонари. Машины ползали, как сонные мухи. Люди, раскрасневшиеся и ошалевшие от безветрия и выхлопных газов, лезли даже на красный.

Добирались мы долго – Стас плохо ориентировался за городом, а я ужасно объясняю дорогу. Чтобы скоротать время, я рассказала последние новости, избегая опасных и связанных с убийствами, и задумалась, честно ли использовать его втемную.

С одной стороны, он не вампир, не охотник – зачем ему подробности? С другой, если на Десмодова мы все-таки нарвемся, лучше ему знать, с чем он имеет дело.

Так и не придя к однозначному решению, я начала издалека.

– А ты слышал про другой вид вампиров? Их называют пожирателями.

– Нет, – равнодушно ответил он, рассматривая в зеркало пыльную грунтовку позади. – Но было бы логично. У людей вон сколько рас, почему у вампиров им не быть. Так, подожди, – Стас насторожился. – А почему их называют пожирателями?

– Не знаю, – призналась я. – Думаю, поводы были.

– Не говори, что мы ищем одного из них!

– Только между нами, – сказала я. – Ищем. Но днем должно быть безопасно.

Стас выпрямился, нервно перебирая пальцами по рулю. Вампиров он не любит после столкновения прошлой зимой, хотя в тот раз все обошлось.

– И вообще, мне показалось, он людей не трогает, – добавила я, умолчав, что ко мне Десмодов питает претензии. – Только вампиров.

– А мне он уже нравится, – пробормотал Стас, снова сворачивая – на этот раз правильно, потому что машина попала в колею, оставленную моим «мерседесом». Мы приехали на место убийства Касьянова.

Сквозь ветки просвечивала река. Вода была темной, стоячей и оттого зацвела, на берегу валялся мусор, оставленный любителями природы и пикников. Я считаю, если любишь природу – гадить не станешь, но видно, я одна такая.

Я раздраженно отбросила бутылку с дороги и спустилась к берегу. Стас плелся следом.

Все началось с Касьянова, и отсюда я решила продолжить.

Уже несколько дней было тихо – то ли у Десмодова закончились потенциальные жертвы, то ли он залег на дно после ранений. Причина могла быть еще одна: он убедился, что ему нужен Андрей и теперь прицельно охотился на него… Хотя, в этом случае, он должен идти по его следу, похищая всех, кто может что-то о нем знать. Десмодов не был изобретательным и, скорее всего, вернется к первой схеме, раз она действовала. Но затишье в городе явно неспроста – уже две ночи подряд на нас не валились новые трупы.

Я огляделась и пошла вдоль берега. Неподалеку за камышами обнаружилась простая деревянная пристань, к моему удивлению – обжитая, рядом покачивались две привязанные лодки. Мне казалось, тут совсем никого нет, а потом я вспомнила о домиках на другом берегу, и все встало на место: местные рыбаки выбрались на промысел.

Тихо – только камыши шуршат, в них запутался слабый ветерок. Благодать. Пейзаж идеальный – так и простится на холст художника-натуралиста.

Я забралась на причал, скептически огляделась и вздохнула. Это у моей подруги природные красоты вызывают немедленный трепет, а я даже на причале с удочкой буду нервно оглядываться. Последний год здорово испортил мне нервы. Не помешала бы терапия в тихом местечке, особенно в жару, от которой плавится асфальт.

Сзади бесшумно подошел Стас, остановился в паре шагов от причала и спросил:

– Что думаешь?

– Думаю, смогу в отпуск уйти или нет.

Стас неопределенно хмыкнул, будто я пошутила. Еще раз с томлением с оглядела тот берег: я, черт возьми, так не поняла, как Десмодов притаскивает жертв сюда, если пытает их дома… Если только я не ошиблась. Это только за Андреем он пришел домой. Остальных он мог пытать прямо здесь, достаточно заклеить им рот.

– А в тех домах что? – неожиданно спросил Стас, козырьком приложив руку над очками. Щурясь, он рассматривал рыбацкие домики.

– Не знаю, еще не смотрели… – меня они тоже заинтересовали, хотя вряд ли бы Десмодов тащил трупы через реку.

Слева раздался шорох, и Стас напрягся – уставился в сторону камышей, сквозь которые кто-то пробирался и нервно сглотнул. Кадык проделал путь вверх-вниз по тощей шее. В первое мгновение я и сама полезла за оружием, но это лишь рефлекс.

Это не Десмодов. Хищник не станет подбираться через шуршащие заросли.

Из камышей задом наперед выбрался худощавый мужик в трениках и старой футболке, он волок за собой моток сетей.

– Здравствуйте, – сказала я, сообразив, что это рыбак вернулся к своей лодке.

Он обернулся, рассматривая нас с вызовом. Пропеченный солнцем, в морщинах, с таким худым лицом, что кости проступали сквозь кожу – щеки впалые, а носогубные складки были такими глубокими, что он напоминал исхудавшего бульдога. Пропитые глаза скользнули по нас со Стасом, и он расслабился – на представителей рыбнадзора мы не похожи. Вслед за первым на причал из камышей выбрался второй рыбак – крупнее, моложе, с почти черным от загара лицом.

– Че надо? – спросил худой, явно старший в этой двоице.

Пока я решала, что соврать, Стас нашелся первым.

– Лодку хотим нанять, на тот берег надо, – он кивнул в сторону домиков.

– А вы что, из органов? – спросил второй, оглядел нас и усомнился в собственном предположении.

Я похлопала по карману и с сожалением вспомнила, что удостоверение частного детектива осталось то ли в офисе, то ли в машине. Ну вот, а то бы пригодилось в кои-то веки.

– Мы из газеты, – сказала я. – А при чем здесь тот берег? Труп же здесь нашли.

Рыбаки вопросительно переглянулись.

– Нет, – худой затряс головой и показал на дальний домик. – Вон видите, крыша белая за деревьями? Там ее нашли, я понятым был. Вчерась.

– Ее? – переспросила я, нахмурилась и сразу полезла в карман.

Явно придется раскошелиться, чтобы послушать эту историю.

Глава 42

Девушку нашли вчера днем. Как раз тогда, когда мы с Феликсом искали для Эмиля квартиру.

Ее бросили рядом с домиком, обескровленную и частично обглоданную, даже не потрудившись прикопать. Труп был свежим – это рыбак сказал вполне уверенно. Я внимательно выслушала, задала несколько наводящих вопросов, и убедилась, что девушку никто из местных не знал. Тело забрали, а если этим занимались официальные власти, то мне рассчитывать не на что – отчет по вскрытию я не увижу без помощи Эмиля.

Я расплатилась и поблагодарила за информацию.

Девушку описали, как молодую шатенку – по общим приметам она совпадала с доноршей Феликса. Что ж, придется его расстроить. Ее, скорее всего, похитил и убил Десмодов. Кто еще мог ее обглодать? Если из нее и кровь высосали, это явно не бродячие животные.

К машине я вернулась задумчивая и под впечатлением.

Стас всю дорогу поглядывал на меня и не выдержал, уже устраиваясь за рулем:

– Я не понял, Яна! Это тот вампир? Ты сказала, он людей не трогает.

– Похоже, я ошиблась, – пробормотала я, пристегиваясь.

Фатальная ошибка. Если рассказ рыбаков – правда, то девушка была жива в течение недели. Возможно, если бы мы и конкретно я шевелилась быстрее, она бы не погибла. Он мог держать ее в одном из тех домиков. Все время, я лазила по берегу неподалеку, пялилась на них вместе с вампирами, и никто не догадался осмотреть близь стоящие постройки.

Надо будет вернуться завтра днем… И не одной – с Андреем, прихватить охрану, и все как следует осмотреть. Убитой это не поможет, но уменьшит чувство вины.

Пропавшая охотница и убитые вампиры встали в одну цепочку. Я нахмурилась, чувствуя укол тревоги. Он же из-за нас ее убил. По приезду похитил девушку, всю неделю кормился, а после той ночи, когда получил ранения и от Андрея и от Эмиля, ему нужно было восстановиться.

– Знаешь, мне это не нравится, – Стас лихо поддал газа, словно хотел поскорее убраться из этого страшного места. – А этим точно мы обязаны заниматься?

– Ты нет, – призналась я. – И даже будет лучше, если ты забудешь, куда мы сегодня ездили и о чем говорили. И Никите скажи сидеть тихо.

Они не обязаны рисковать шкурой. Это ведь не они возглавили город или назвались городской охотницей. Стас выдохнул с явным облегчением, повеселел, и всю дорогу до города мы слушали радио и думали о своем. Передавали тридцать пять градусов к полудню, дурацкие песни и гороскоп – для меня сегодня неудачный.

Андрей уже проснулась: я столкнулась с ним сразу, как вошла в квартиру. Пока я ключами, стащенными у него, воровато отпирала замок, стараясь сделать это как можно тише, он подошел к двери, намереваясь открыть первым.

– Где тебя носило? – недовольно спросил он.

– Ездила на берег, – не стала я скрывать. – Смотрела место убийства Касьянова.

– Мне уходить скоро, а ты ключи забрала… Ладно, пойдем, выпьем кофе.

Я оценила, что он не стал обрывать мне телефон, а терпеливо ждал. На кухне я села за стол, пока Андрей возился с чайником – уже полностью одетый, в солнцезащитных очках.

– А по каким делам ты постоянно уходишь? – спросила я. – Каждый день. А потом еще ночью.

– Кто-то должен искать Десмодова, – буркнул он. – Или нет? И еще… Не хотел пока говорить, но к нам приехали из Москвы, насчет тех, застреленных Эмилем…

– О, нет, – выдохнула я. – Как не вовремя!

– Расслабься… Мы ни при чем. Пусть ищут, если хотят. Я с ними встречался, но они захотят увидеть нас обоих. Подумываю назначить им встречу на днях… В «Фантоме», что скажешь? – кивнул Андрей. – Там людно, мы будем в безопасности. В смысле, ты будешь.

– Они хотят меня увидеть? – сердце пропустило удар, а затем пустилось вскачь. – Зачем?

– Ты городская охотница… Я сказал, моя девушка. Не бойся, тебя точно не тронут.

– Ты так уверен? – я искала признаки сомнений на лице, но Андрей уверенно покачал головой.

– Все будет нормально. Раз мы ни при чем, Кармен, то и опасаться нечего, верно? Я сказал, что ты придешь.

Я глубоко вздохнула и уткнулась в ладони, растрепанные волосы упали вперед, закрывая лицо. Не хочу я с ними встречаться… Не хочу! И Андрей должен понимать почему!.. Но его правда: если нам нечего скрывать, то и встретиться должны без опаски. А вот если подозреваемый ударился в бега, сразу понятно, кто виноват.

– Хорошо, – глухо сказала я.

Снова придется играть роль, и старательно держать лицо, как любит говорить Эмиль. Я не была уверена, что справлюсь, но какой у меня выбор?

– Не бойся, – он поставил передо мной чашку кофе, мимоходом сжал плечо, успокаивая. – Все будет нормально, обещаю. Оденься, как в клуб, не свети оружием, не проболтайся, что это мы их друзей порешили и все обойдется.

Я попробовала кофе – слишком сладкий на мой вкус, да и вообще, пить его не хотелось. Я отодвинула кружку на край стола и уставилась на Андрея. Солнечный свет подчеркнул бледность, но скоро от нее не останется и следа, если он продолжит выбираться днем.

Смогу ли я жить с ним? У меня еще не прошло чувство, что мы просто друзья, я не привыкла к новой роли.

– Эмиль тоже придет, – добавил Андрей, приспустив очки на кончик носа.

Он смотрел прямо и спокойно, но словно ждал реакцию – ждал, что я выкину. А что я могу выкинуть, если ясно дала понять бывшему мужу, что больше мы не вместе, и поставила жирную точку.

– Пусть приходит, – ответила я, хотя сердце екнуло.

Я его не видела с того разговора. Как он, что делает, о чем думает – успокоился или планирует наше убийство, я понятия не имею. Эмиль опасный, а еще очень, очень самовлюбленный. Он эгоист, он не станет рвать себе нервы без перспективы. Забудется в чужих объятиях, если уже не забылся, и все пойдет, как прежде.

Скорее всего, когда я его увижу, внешне от нашей душевной близости не останется и следа, он станет холодным, отстраненным и равнодушным. Наденет старую маску – или изобретет новую.

Никаких иллюзий я не питала. Эмиль – это мужчина, которому можно сто раз сказать «нет» и он тебя не услышит, но поймет с первого раза, если это скажет его соперник. Раз я выбрала другого, то меня, скорее всего, вычеркнут из жизни и забудут. Сразу после того, как поквитаются за уязвленное самолюбие.

Но в этот раз я не боялась, что он пойдет вразнос – от этой встречи зависит не только его карьера, но и репутация, жизнь. А Эмиль слишком практичен, что бы ставить под угрозу все, чего он добивался через пот и кровь.

И надеюсь, так есть и на самом деле, а не только у меня в голове. Я его знаю… Знаю. Но как бы я ни уговаривала себя, на сердце все равно остался неприятный холодок.

Глава 43

Мне казалось, из-за встречи клуб закроют, но двери «Фантома» были распахнуты.

Народа битком, как бывает субботним вечером. Я вошла в людное фойе, выдохнула и остановилась. Напряжение в теле нарастало – от него цепенели плечи и мелко дрожали пальцы. Андрей сказал: все пройдет отлично, все будет хорошо. Но свое тело мне так и не удалось в этом убедить.

Я повернулась к зеркалу, пытаясь выиграть время. Оно отразило меня в полный рост. Как Андрей и просил, я была в платье, купленном сегодня утром. Серое, простое, я специально отказалась от красного и выбрала неброский цвет. Оружие снова пришлось спрятать в сумку и мне это не нравилось. Бежевый пластырь на шее подсказывал посвященным, что с вампирами я общаюсь ближе, чем хотелось. Я поправила волосы, спрятав "улику".

Два последних дня я готовилась к встрече. Но это как собеседование – чем больше настраиваешься на нужный лад, тем сильнее нервничаешь. И из-за Эмиля тоже.

Лицо было бледным и настороженным. Я не смогла вымучить улыбку даже для вида. Меня окутывал запах чужих духов, кондиционер не справлялся, и было жарковато.

Но толпа – это безопасно. Чем больше людей, тем меньше вероятность, что в нас начнут стрелять. К сожалению, это и мне связывало руки.

Пора идти, хватит собираться с духом. Я глубоко вздохнула и отвернулась от зеркала. В клуб мы приехали по отдельности, но Андрей уже здесь. По задумке, я должна появиться позже.

Я решительно пошла в зал, глядя под ноги. Некоторые на меня смотрели. Теперь знаю, как вычислить вампира в толпе – они меня узнавали и пялились, будто я цирковой уродец.

– Яна! – начальник охраны клуба неожиданно сцапал меня за локоть, вынырнув из толпы. – На два слова.

Я растерянно остановилась, Александр выглядел серьезным и даже немного взволнованным, хотя он весельчак по жизни. В свободной руке рация, а черная форма охраны выглядела пыльной, словно он лазил по подвалу.

– Что случилось? – мы отошли к стене, почти прижатые толпой.

– Насчет Палыча…

Я с досадой заныла сквозь зубы. Проблемы хозяина клуба на фоне моих казались мелкими.

– Давай потом. Андрей приехал?

– А как же, – он тяжело вздохнул, словно ему это безумно не нравится. Не одну меня напряг визит гостей. – В дальнем кабинете сидят, в главном зале. Слушай, я не хочу проблем и…

– И? – подняла я брови, когда он смешался. Когда Александр начал мяться, я занервничала еще больше.

– В общем, город кипит. Только и разговоров, что к нам приехали, все нервничают.

– Постой, – нахмурилась я. – А откуда об этом узнали?

Что-то не верится, что Андрей или Эмиль растрепали про визитеров. Хотя, кто знает, с какой скоростью среди вампиров разносятся слухи. Но виноватый вид Александра намекал, что все неспроста.

– Короче, если что, я на твоей стороне, – неожиданно закончил он. – И моя семья тоже. Когда будете разносить клуб, нас не трогайте, ладно?

– Да у меня никогда к тебе не было претензий, – удивилась я, не понимая, с чего он так переживает. И при чем здесь Палыч вообще?

– Ну, это не я на вас Москву натравил, договорились? Я ни при чем.

– Что? – переспросила я, хмурясь. – Хочешь сказать, на нас Палыч донес?

Александр застыл на полуслове, сообразив, что сболтнул лишнего. А ведь однажды хозяин клуба намекал, что у Эмиля слишком хорошие аппетиты до чужого бизнеса, а так и нарваться можно на рыбу покрупнее. Что им заинтересуются влиятельные вампиры из столицы, если так продолжится. Я еще тогда подумала, не хочет ли он сам накапать на Эмиля кому следует…

– Понимаешь, Яна, – продолжил Александр. – У москвичей счас с Андреем разговор на повышенных тонах. Мы на нервах немного, приедет Эмиль и что будет? Палыч цветет и пахнет, а нам может головы сегодня оторвут…

Значит, он все-таки это сделал. Я стремительно обошла Александра и взбежала по лестнице на второй этаж, где располагался кабинет директора.

Я шла по ковровому покрытию, надежно глушившему стук каблуков, и чуть не кипела от злости. Узкий коридор, наполненный прохладным воздухом и тишиной, оканчивался дверью, из-за которой пробивался женский голос. Я толкнула дверь чуть сильнее, чем следовало.

– Где хозяин? – резко спросила я секретаршу.

Она вампирша и должна меня узнать. Но девушка растерянно хлопала глазами, прижав трубку к груди. Из приемной вела еще одна дверь, я нажала на ручку, на ходу вытаскивая пистолет из сумки. Ее я бросила на пол и переступила через порог.

– У него совещание! – запоздало крикнула девушка.

Палыч – очень счастливый, видно совещание шло отлично – сидел во главе стола. Сбоку скромно притулились две вампирши: незнакомая блондинка в белом костюме, и брюнетка, которую я видела с Эмилем. Вторую сторону стола заняли мужчины: один в форме сотрудника клуба, и два незнакомца представительного вида.

– Госпожа Кац! – удивился Павел Павлович.

Компания с любопытством уставилась на меня. Блондинка смотрела ровно, а вот брюнетке я не понравилась. Пока никто не заметил пистолет, опущенный к полу. Хотя массивный черный ствол на фоне серого платья не заметить невозможно. Им бы в покер играть.

Я пошла к Палычу, и он занервничал. Пальцы нервно сновали по столу, то хватая ручку, то шелестя бумагами, взгляд бегал – я не улыбалась, и по моему мрачному лицу можно было прочесть намерения. Каблуки вязли в высоком ворсе ковра, и я жалела, что не надела кроссовки.

– Что-то случилось, госпожа Кац?

– Случилось, – я и так на нервах из-за встречи и Эмиля, а тут еще какой-то засранец имел наглость устроить мне минимум половину моих проблем. – Какого хрена ты, скотина, сдал нас властям?!

Последние слова я проорала и с размаху ударила пистолетом по наглой сытой роже. На стол и белые бумаги полетели капли крови, вампирша вскочила и прижалась к стене, благоразумно освобождая путь к хозяину. Я пнула неустойчивый стул и Палыч повалился на спину, удивленно закрываясь рукой. По лицу текла кровь, но этого слишком мало, чтобы я утихомирилась.

К сожалению, я не могла объяснить присутствующим, что именно меня взбесило. Не сдай он нас, возможно, сюда бы не приехали, не унизили бы Эмиля и он не стал бы стрелять. А теперь мы все как на иголках… Возможно, Палыч и не предполагал такого исхода, но, черт возьми, он не имел права…

– С тобой будет разбираться Эмиль, – прошипела я, целясь ему в лицо. Надеюсь, его проняло. – Так что можешь собирать манатки и валить, пока его нет.

Палыч благоразумно молчал и смотрел в пол.

– Урод, – добавила я и опустила пистолет. Я не могла пристрелить его на глазах у всех, но надеюсь, нос будет болеть долго. – И своих сотрудниц больше к нему не подсылай… Твоя же идея, да?

Он замычал, качая головой. Так я ему и поверила.

Я вышла из кабинета не оглядываясь. Вампиры к насилию привычны, сейчас поднимут своего босса, вытрут ему нос и продолжат совещание, если он не последует моему совету и не сбежит из города.

Короткая стычка сняла напряжение. Я еще злилась, но пальцы не дрожали, и когда я прятала пистолет в сумку, чувствовала себя уверенной. Впрочем, уверенность покинула меня, когда я вернулась к лестнице – с самой вершины прекрасно было видно фойе, и в двери только что вошел Эмиль.

Я остановилась, стискивая перила. Конечно, он меня заметил – я одна на вершине лестницы, у всех на виду.

Эмиль поправил пиджак, чтобы не засветить пистолет, и направился ко мне.

С замиранием сердца, я ждала, пока он преодолеет фойе и первый лестничный пролет. Он был спокойным, с приятым лицом, как всегда на публике. У его нет ни проблем, ни неприятностей. У Эмиля все под контролем хотя бы внешне: его не пытались убить, и от него не ушла жена… Несколько дней спокойной жизни и много-много крови дали результат: следы побоев прошли, а глаза стали безмятежными – пока он не приблизился. С каждым шагом их выражение менялось, становясь жестче.

– Яна, – на нем была черная рубашка и серый костюм, подходящий к моему платью. Со стороны, наверное, казалось, что мы собирались вместе. – Рад тебя видеть.

Занятно, что мы оба выбрали серый, чтобы не привлекать внимания.

– И я тебя, – сказала я, чтобы не молчать.

Мы рассматривали друг друга. Ранений я не видела, и волосы ухоженные, но знаю – стоит покопаться в этих прядях, и наткнешься на кучу пулевых. Интересно, что бы подумали посетители клуба, если бы узнали, что среди них вампир с простреленной головой. Явно ничего хорошего.

Эмиль был слишком спокойным. Легкая полуулыбка, непринужденная поза – то ли этот праздник уверенности предназначается не мне, а окружающим, то ли ему плевать на меня и Андрея вместе взятых.

Ну нет. На меня – может быть, но унижения он еще никому не простил.

– Ты с ним спишь? Ты тогда не ответила.

Начинается. Я обогнула его и начала спускаться по лестнице.

– Яна, – полетело в спину.

Я остановилась, крепко сжимая перила, но не обернулась. Гладкое дерево было прохладным, зато твердым и на него можно опереться.

– Ты моя жена. Моя, – повторил Эмиль. – Все что я делаю, я делаю для тебя.

– Да хватит! – рассвирепела я и не выдержала, обернулась, поднялась на ступеньку выше, почти упираясь пальцем ему в грудь. – Мне надоело твое вранье, надоели уловки! Ты никогда меня не любил, – отрезала я. – И сделал ты не так много, как тебе кажется.

– Не любил, – повторил он и улыбнулся. – Я говорю не о том, что было. Я говорю о том, что происходит сейчас. А ты как всегда вся в прошлом.

Я хотела уйти, но Эмиль поймал меня за запястье. Другой рукой он слегка отвел пиджак в сторону.

– Попробуй, – предложил он и кивнул. – Давай, потрогай.

Он приглашал меня под левую полу, а там у него пистолет в наплечной кобуре. Но ведь не его он предлагает трогать – оружием меня не удивишь. Я нахмурилась, но не стала противиться: осторожно просунула вглубь дрожащие пальцы, едва касаясь бока, словно там кобра, способная укусить.

Под мягкой тканью рубашки оказалось не его тело, а что-то упруго-жесткое. Бронежилет.

Я хотела спросить, но только приоткрыла губы – мне самой стало страшно от незаданного вопроса. Он же не будет в клубе… Это просто мера предосторожности, он недавно был ранен, разумно позаботиться о себе…

Эмиль сладко улыбнулся, заметив эмоции.

– Подожди здесь, – он перевернул запястье и поцеловал. – Я сейчас вернусь.

Он сбежал по лестнице и скрылся в зале, оставив меня переваривать собственные страхи. Он вообще любит оставлять в растерянности и в непонятных чувствах. Но если Эмиль считает, что я буду стоять и ждать, он и впрямь дурак.

Я спустилась не так резво – из-за босоножек, и направилась в зал вслед за ним, окунувшись в весело-мрачную атмосферу клуба. Слишком много людей, много смеха и музыки. Я проталкивалась вперед, потеряв Эмиля – во-первых, не смогла за ним угнаться, во-вторых, передо мной не расступались врассыпную, как перед ним.

Мне хотелось позвать его, но это глупо. Он все равно не подождет. Стиснув зубы, я пробиралась сквозь толпу, борясь с желанием проложить себе путь с помощью воплей и оружия.

Времени я потеряла немного – несколько минут. Но все равно не успела: с того конца зала раздались выстрелы, серией, без пауз.

Не думала, что пистолетные выстрелы такие громкие: они перекрыли музыку, шум, и звучали так сухо и высоко, что заглушить их, наверное, было бы невозможно.

Я встала, как вкопанная – вместе с толпой. В горле внезапно пересохло, музыка била в уши и пульсировала в висках, а я ощущала, как ноги становятся ватными. И на этих непослушных ногах сделала шаг вперед – навстречу толпе, которая отхлынула от дальнего конца зала, где были кабинеты.

– Эмиль! – внезапно слабость сменилась паникой, я рванула напролом, расталкивая людей.

Еще выстрелы, крики. Люди шарахнулись волной, оглядываясь, спотыкаясь, пытаясь понять, в чем дело. Толпа резко потекла к выходу. Давка, крики: я двигалась «против шерсти». Протолкалась вперед, где стало свободнее и быстро пошла к двери кабинета. Рука уже держала пистолет, и палец лег на спусковой крючок уверенно и твердо.

Но перед дверью я остановилась, меня охватила дрожь. Что бы ни случилось, ничего хорошего меня там не ждет.

Глава 44

Иногда так страшно заглянуть за дверь…

Как будто что-то изменится, если сунуть голову под подушку, только бы не столкнуться с тем, чего боишься больше всего. Детский страх. Бессмысленный. Он не отменяет действительности.

Пока я дрожала и пыталась совладать с руками, дверь распахнулась сама. Ручку вырвало из пальцев, и они заныли, как бывает от холода или сильных ушибов.

Я отшатнулась, пятясь и выставив перед собой пистолет, целясь в проем. В кабинете была полутьма, как и в зале вокруг, а я не вампир, чтобы видеть в темноте. Пока я щурилась, пытаясь понять, кто передо мной – Андрей, бывший муж, или незваные гости, тень шелохнулась, стремительно приближаясь ко мне, и по росту я поняла, что это Эмиль.

В правой руке было оружие, левой он схватил меня за руку и через зал поволок к выходу, пока я пыталась обернуться и увидеть, что случилось.

В дверях кабинета появился сгорбленный силуэт, словно раненый прижимал руку к груди или животу. Андрей?

– Стой, – прошептала я.

Но хватка была жесткой – очень жесткой, локоть онемел. Эмиль молча волок меня за собой. В фойе народ еще не рассосался, нам пришлось идти сквозь толпу – Эмиль прокладывал путь силой, отгоняя недостаточно расторопных ударами пистолета.

Здесь было светлее, я рассмотрела лицо. Он крепко сжимал зубы, еле сдерживаясь, чтобы не обнажить клыки. Под носом натекла кровь, испачкав губы и подбородок. Взбешенное дыхание терялось в шуме, но я его расслышала, когда Эмиль ко мне наклонился.

– Шевелись! – зарычал он, у меня подвернулся каблук, и я повисла на руке.

Я снова попыталась оглянуться, все произошло слишком быстро, и эмоции пришли с запозданием. Я думала, это его убили – моего Эмиля, а оказывается, он сам начал палить, как только туда вошел.

– Отпусти! – я дернулась, пытаясь выдрать локоть из хватки, но Эмиль без усилий подтащил меня к себе, а затем вывел через забитый людьми проход на жаркую пыльную улицу.

Вдалеке звучали сирены, с минуты на минуту сюда приедут. Публика разбегалась по парковке, Эмиль пошел быстрее, волоча меня за собой. Я едва успевала, беспомощно стуча каблуками по асфальту.

Он подвел меня к джипу, открыл водительскую дверцу и затолкал в машину. Вынудил пересесть на соседнее сиденье, а сам сел за руль и заблокировал замок.

– Пристегнись, – велел он.

Джип рванул с места, визжа покрышками, меня бросило назад, потом в сторону, когда Эмиль свернул на дорогу в противоположном от сирен направлении. Я судорожно вытянула ремень и пристегнулась.

– Ты что, выстрелил в него? – прокричала я, не справляясь с силой голоса. – Выстрелил в Андрея?!

Я повернулась и привстала, рассматривая дорогу: за нами никто не гнался. Взгляд скользнул по заднему сидению: все забросано боеприпасами, пачками денег, оружием, которое он небрежно прикрыл одеялом. Я узнала очертания «винтореза» – приклад выглядывал из-под темно-синего края. Одеяло придавили бутылкой воды, чтобы не сползло.

– Сядь ровно! – разозлился Эмиль, и мне пришлось плюхнуться обратно.

– Что произошло? – требовательно спросила я. Больше всего хотелось увидеть его глаза, но он смотрел на дорогу. Внешне спокойный, но челюсти напряглись. Красивый, уверенный в себе, знакомый, такой родной, что я могла бы поклясться, что знаю его, как открытую книгу. Но я ошиблась: ни черта я его не знаю. – Эмиль! Ты что, застрелил их? Ты стрелял в Андрея или нет?

Я взволнованно перевела дыхание. Я все понимаю, но не в клубе же… Если Андрей или кто-то из вампиров получил смертельное ранение, страшно представить, что там начнется.

– Эмиль, ты сумасшедший? – заорала я. – Зачем ты это сделал?

– Замолчи! Мы уезжаем. Пусть горит все синим пламенем.

Эмиль свернул на Ворошиловский – почти пустой ночью, и притопил газ. Он не остановился бы, даже если бы впереди выставили кордон – слишком решительным выглядел. Мы действительно уезжали из города. Вернее, уезжал Эмиль. Меня он прихватил, не спросив.

– Они знают, что убил я, – вдруг сказал он. – Знают все о тебе, обо мне, о том, как я убил московскую троицу… Только не спрашивай откуда! Я не буду сидеть, и ждать, пока меня прикончат.

Свой пистолет он сунул обратно в кобуру и прикрыл пиджаком. Я тоже спрятала оружие в сумку и откинулась на спину, пытаясь прийти в себя.

– Андрей не мог сказать, – покачала я головой. – Он не мог. Он помогал тебе прятать трупы.

Может и хорошо, что Эмиль в него выстрелил… Только бы без последствий в виде бесконтрольного жора посетителей «Фантома». Если эти уроды уже знают, что Эмиль – убийца и стал им из-за меня, то могут догадаться, что Андрей соучастник. Пара дырок от пистолета Эмиля большого вреда не причинят, зато докажут, что они не партнеры и вообще не в ладах. Жаль только, что случайных людей впутали.

– И что теперь делать? – спросила я.

Если московские власти уже в курсе, то… у нас не радужные перспективы. У нас их теперь нет вообще. Особенно после перестрелки в клубе у всех на виду.

– Сваливаем из города, – ответил Эмиль. – Пусть сами разбираются.

Я нахмурилась и наклонилась к нему. По лицу плыли тени из-за неровного дорожного освещения и блики от приборной панели.

Эмиль не сможет всю жизнь провести в бегах. И раз мы уезжаем, я перестану быть городской охотницей, а он, соответственно, мэром. Что это за мэр такой, сбежавший из города, бросивший дом. Это не выборная должность – ее нужно защищать.

А Эмилю, кажется, это надоело.

– Надолго? – спросила я.

– Посмотрим. Может, навсегда.

– Ты шутишь? – возмутилась я. – У меня там квартира, машина… Я вообще…

…Не одна. У меня есть мужчина, только лучше последнее слово проглотить и пока не бесить его – Эмиль и так на взводе. А помимо любви и материальных ценностей в городе остались проблемы. Их чуть больше, чем я привыкла – и они грозили переломить мне хребет.

Глядя правде в глаза, я не могла справиться с Десмодовым, не могла противостоять Москве, и меньше всего мне хотелось видеть вампиров, которые знают обо мне слишком много. Если они не будут держать язык за зубами, может, и вправду лучше не возвращаться? Эмиль по-своему прав.

Я вздохнула и откинулась на сидении, глядя вперед – на темную дорогу, ряд фонарей на обочине. Городская черта осталась позади, по обе стороны дороги тянулись поля и редколесье. Мы молчали, тихо гудела дорога и мне впервые за много лет стало спокойнее. Пусть это бегство от проблем, но когда их слишком много, тоже ведь выход.

Я рассматривала профиль Эмиля, сосредоточенного на дороге. От огоньков на приборной панели веяло уютом, мы миновали аэропорт и выехали на трассу, ведущую на Москву. Неплохо бы поменять машину – джип Эмиля каждая собака знает, но у него наверняка есть план на этот счет. Он все продумал заранее: это показывали запасы на заднем сидении, бронежилет, и то, как уверенно он держится на маршруте.

Но все равно я не хотела уезжать. Этот город выжал меня подчистую – все силы и возможности, что у меня были, но то ли чувство долга, то ли упрямство звали обратно. Пересидеть беспокойное время – это прекрасная идея. Только там остался Андрей.

Через какое-то время Эмиль начал сбрасывать скорость. Он прижался к обочине: место дикое, вокруг ни огонька, даже дорожного освещения нет. Эмиль включил верхний свет, открыл бардачок, перегнувшись через меня, зацепив краем рукава голые колени, и вытащил какой-то пакетик.

– Надо поговорить, Яна, – сказал он. – Серьезно.

У нас будет серьезный разговор… Я хотела вздохнуть и застыла на вдохе: Эмиль разорвал пакетик и вытряхнул на ладонь два обручальных кольца – мужское и женское.

– Станешь моей женой. Или я твоего Андрея в следующий раз добью.

Глава 45

Он предлагал кольца на ладони, но не надел сам и не заставил меня.

Я поджала ноги, спиной вжимаясь в спинку сидения, словно это могло спасти от ответа. Я так устала от его настойчивости… Я думала, он всё понял. И, черт возьми, да, понял всё – только по-своему.

Эмиль смотрел без улыбки, уставший, с испачканным кровью подбородком и это его не беспокоило. Наверное, он забыл о неподобающем виде для предложения. Эта уже вторая попытка. Или третья?

Да зачем я ему сдалась?

Он сам подчеркивал, как страдал от необходимости жить со мной, утверждал, что я расстроила его планы. Я его бесила, он от меня устал – так зачем рваться в ту же петлю, да еще так упорно?

Но бескомпромиссный взгляд говорил, что именно этого он и хочет.

Я впервые подумала: почему именно я? Почему он так хочет ко мне вернуться, и не в постель, а мужем. Он может выбрать любую в городе, хоть вампиршу, хоть нет. Его так сильно на мне заклинило, что он даже решил закрыть глаза на то, что я встречалась и спала с другим. Если Эмиль с кем-то рвал – это была окончательная точка. Только я, как всегда, стала исключением.

В чем дело, Эмиль? Почему ты так настойчив?

Я не могла предложить ему остаться друзьями. Он не из тех мужчин, которых можно отправить в отставку.

– Бери, – надавил он. – Я не стану тебя обижать. У нас будет нормальная жизнь.

Я молчала и рассматривала кольца – нужно было чем-то занять глаза, чтобы отвлечься от лица Эмиля со странным, болезненным выражением, словно его кто-то ест изнутри.

– Ты меня любишь, я знаю, – продолжил он. – Иначе бы не стала кормить. Знаю, что простила. Остальное не важно.

Два простых золотых ободка светились в неярком свете. Это были не те кольца, что мы носили раньше – новые.

– Что тебя останавливает, Яна?

– Я тебя боюсь, – призналась я.

Эмиль непонимающе прищурился. Все ты прекрасно понимаешь.

– Боюсь, – я подняла глаза, – что жизнь-то с тобой окажется прежней. И дело было именно в тебе. В тебе, а не в обстоятельствах.

Черты стали резче, Эмиль поджал губы, а из глаз уходили остатки жизни, которой там и так было немного. Он уронил руку, сжимая кольца в горсти. У него был вид человека, столкнувшегося с непреодолимым препятствием. Со мной тяжело, а как же.

– Не знаю, что сказать, Яна. Ты так меня и не поняла. Когда я тебя встретил, ты была прекрасна. А потом оказалось, что ты охотница, что тебя подослали. Ты на меня стучала, разве нет? Обвела вокруг пальца.

– Прости, – пробормотала я.

– Из-за тебя у меня жизнь рухнула в одночасье. А теперь ты ни одного шанса мне не даешь. Разве я один во всем виноват? Разве мне было легко? Думаешь, мне нравилось жить по принуждению с чужим человеком?

Я отвернулась, не выдержав взгляда. Ну да, я обманщица, с которой пришлось жить под страхом смерти. Не отрицаю. Но ведь и не навязываюсь, правильно?

– Теперь ты мне не чужая, Яна, – продолжил Эмиль. – Но я устал биться об эту стену. Вернись ко мне, другим я тебя все равно не отдам.

– Зачем? Ты жил счастливо, пока я не попыталась наладить свою жизнь, или я ошибаюсь? И вдруг оказалось, что я тебе позарез нужна.

– Ты не права, – я хотела его уколоть, но он остался спокойным, даже рассудительным. – С той ночи я ни дня не прожил счастливо. Ты все, что у меня осталось от старой жизни. Выжившая половина.

Я нахмурилась, между бровей появилась вертикальная складка.

– В каком смысле? – уточнила я, хотя начала догадываться.

– Меня ничего не радует. Я устал притворяться, что со мной все в порядке. С тобой легче, Яна, чем с другими. И только ты знаешь, почему.

Гонка за деньгами и властью окончилась пшиком. То, что говорил Эмиль, я и раньше улавливала подсознательно – потому что испытывала те же чувства. Он не жив, и не мертв, убитый в ту ночь. Это я сумела выбраться, а Эмиль еще там.

В душу Эмиля я влезть не могу – я судила по себе. После развода я не сразу пришла в себя, мне понадобилось время, чтобы встряхнуться и все осмыслить. Возможно, и ему тоже. Только я быстрее прошла этот путь, а он еще в середине. И нет гарантии, что он его окончит.

Его давно убили, то, что он делает теперь – имитация жизни. А к чему деньги, власть и женщины, если прежних эмоций они не дают? Он пытался отыскать себя в закоулках того, что осталось от души и везде натыкался на меня. Решил, что без меня жить не сможет. Так что это он сумасшедший, а не я. Эмиль не здоров. Болен мной и той ночью, что его сломала.

Из-за нее мы срослись, сроднились, и навсегда останемся вместе мысленно. Нужно только найти в себе силы это признать.

– Эмиль, – я сжала его ладони. – А тебе не кажется, что это немного ненормально?

Уголок его рта дернулся, а долгий немигающий взгляд придавал лицу оттенок безумия.

– Ну и что? Ты все, что у меня есть. Давай начнем сначала. Я хочу вернуться к нормальной жизни, понимаешь?

– Конечно, – я кивнула. – Конечно, я тебя понимаю. Все будет нормально, Эмиль. У меня тоже так было, это пройдет…

– Возьми кольцо, – он сжал ладони в ответ.

Я задумалась, как поступить. Ему это важно. Очень, если он устроил перестрелку в клубе, рискуя всем. Последнее, что позволяло ему чувствовать себя живым, у него украли – так он это видел, а в отчаянии Эмиль готов на всё.

– Давай, – я сама полезла пальцами в стиснутый кулак.

Он мне не чужой – и я правда его понимала. Я взяла кольцо поменьше, надела на безымянный палец. Эмиль проделал то же самое со своим – без радости, но с облегчением. Мы молчали и даже не смотрели друг на друга. Я устала, он, скорее всего тоже – после адреналина в клубе, побега и нашего разговора.

Он привлек меня к себе, предлагая лечь на колени – и я легла, уткнувшись носом в дорогую и мягкую ткань брюк. Приятный запах отдушки – тонкий, едва уловимый и странный: так пахнет бизнес и большие деньги, а мой бизнесмен чаще стрелял, чем зарабатывал. Я прижалась щекой к бедру, чувствуя тепло через ткань.

Эмиль опустил окно и в салон ворвался хмельный воздух ночных полей – вместе с пением цикад и сверчков. У ночной природы свое очарование: все выглядит, пахнет и звучит иначе, чем днем.

Одной рукой он гладил голову, сминая волосы большой ладонью. Небрежно, словно я собака. Я согласилась и снова вышла из зоны его внимания, он думал о своем.

– Уедем, куда захочешь, – негромко сказал он. – Попробуем жить нормально.

Я промолчала.

– Ладно, привстань.

Я выпрямилась. Эмиль сбросил пиджак, стянул с плеч ремни кобуры и начал расстегивать рубашку.

– Хочу бронежилет снять, – пояснил он, хотя я не спрашивала. – Неудобно.

Черный бронежилет плотно прилегал к телу. Эмиль с удовольствием ослабил застежку и я заметила:

– Может, лучше оставить?

– Ты когда-нибудь была за рулем в бронике, Яна? Я к ним не привык. А нам пора ехать. Скоро остановимся в одном месте, встретимся с Феликсом и поедем дальше. Не переживай, я все продумал. Все будет хорошо.

Темно-красные рубцы на теле еще бросались в глаза. Он же весь теперь в шрамах – как Эмиль не устал их получать? Бронежилет он бросил на заднее сиденье и снова натянул рубашку. Контраст черной ткани и бледной кожи был разительным.

Эмиль поймал мой взгляд и улыбнулся.

Мне нужно обратно, но я не просила развернуть машину. Я не знала, что делать: ехать с ним не могу, но и сказать все, как есть, тоже. Если бы не Андрей, я бы уехала с ним.

Но как бросить того, кто целует тебе руки и называет выжившей частью? Это ведь не пустые слова – мы были там вместе, мы можем делиться этими воспоминаниями мысленно, быть поддержкой, только друг с другом мы можем об этом поговорить, только друг друга поймем. Когда-то моей большой мечтой была эта возможность – поделиться, излить душу, но теперь это прошло. А у него еще нет. Как мне оставить его в такой момент?

Эмиль завел машину, тронулся и мимо окон снова побежали поля. Мы не смотрели друг на друга – я повернулась к окну, следила за темной линией деревьев у горизонта. Нам не нужно друг на друга смотреть, даже быть рядом не нужно – мы всегда вместе.

Я ни с кем не была так близка, как с ним. Ни с любовниками, ни с семьей. Он знал меня до основания, куда даже я боялась заглядывать. Столько лет я боялась ему открыться, оберегая от него  мою любовь, мою привязанность, а оказалось, это так легко. Эмиль, любовь моя, мое сердце… Мне так жаль, что тебя поглощает та же чернота, что и меня когда-то. Я знала, что он испытывает. Мы две стороны одной монеты. И все из-за одной ночи.

Я задремала и проснулась, когда скорость упала: Эмиль свернул к придорожной гостинице, и спустился по изгибистой дороге к парковке, забитой грузовиками.

Он назначил встречу в ночлежке дальнобойщиков? Я решительно его не узнавала. Он остановился рядом с громадным тягачом, и я выбралась из машины размять затекшие ноги.

Воздух пах лесом и дизелем. Тяжелый запах солярки, казалось, пропитал округу насквозь.

Вслед за Эмилем я пересекла стоянку, всю в темных потеках масла и других автомобильных жидкостях, и вошла в распахнутые двери гостиницы.

За стойкой администратора стояла сонная грузная женщина. Окинув Эмиля профессиональным взглядом, она предложила пару комнат на выбор и намекнула, что у них вообще-то занято. Номера стоили многовато для подобного заведения и, думаю, стоимость «подросла» из-за прикида Эмиля.

Расчет был верным – он не стал торговаться, молча выложил деньги на стойку и забрал ключ.

На вид комната оказалась дешевой и своих денег не стоила. Как говорят: бедно, но чисто, хоть за последнее спасибо. Я не смогла сидеть и вышагивала из угла в угол, пока Эмиль расслабленно растянулся на кровати и наблюдал за мной. Машину Феликса я на парковке не видела, а значит, придется его ждать.

– Ты голодная? – спросил он. – Я закажу, если хочешь.

– Очнись, – пробормотала я. – Откуда здесь доставка. Максимум пирожок бабка у дороги продаст.

Кольцо чувствовалось на пальце. Я к нему не привыкла, и постоянно прикасалась к ободку большим пальцем – нервно и неуверенно. Я не клялась ему в любви, не подписывала брачный договор, не спала с ним, но ощущение было такое, словно я добровольно надела ярмо.

Нет, нам ничего не светит. Терпеть боль от того, кого любишь – это хуже всего на свете. Выжигает душу дотла. И вернуться обратно не получается. Сколько ни пытайся, прошлое будет сквозить – в жестах, взглядах, воспоминаниях. Это безвозвратно разрушает отношения. Верной я ему буду до конца жизни, но не женой.

– Эмиль, я хотела спросить… – я остановилась, у меня уже болели ноги. – Я хочу знать шансы…

– Говори, – спокойно предложил он.

– Я слышала, вампиров, которые привлекают внимание, конфликтуют с людьми, их убивают ваши же. Это так?

– Да, – согласился Эмиль.

– А разве ты в клубе не это сделал? – выдавила я через силу. – Ты в них стрелял. Если кого-то из них тяжело ранило, они могли напасть на посетителей. Туда полиция ехала… Эмиль, получается, ты теперь вне закона?

Глава 46

Он так долго молчал, что мне хотелось подойти, схватить за плечи и как следует встряхнуть. Эмиль рассматривал потолок, забросив руку за голову. Нога свешивалась с кровати, упираясь в пол, словно в любой момент он готов вскочить. Может, так и было.

– Эмиль? – позвала я, когда пауза затянулась.

– Я и так вне закона, Яна. Они знают, что тех троих убил я, – он резко сел и протянул руку. – Подойди, – я послушалась, и Эмиль усадил меня рядом. – Есть вещи, ради которых стоит рисковать. Это одна из них. Зачем вообще жить, если каждый может плюнуть мне в лицо?

– Ты псих, – сказала я.

– У меня не было выбора, Яна… Я редко мог выбирать в жизни. Я привык сам брать то, что нужно.

Ты – может быть. А меня ты подставил. Потому что я вряд ли смогу уйти, когда тебя будут убивать.

Он обхватил мои руки ладонями, целуя пальцы. Я слегка пошевелила ими, сгоняя щекотные прикосновения, оставляющие влажные следы. Кроме него мне никто не целовал рук.

– Они знают, Эмиль, – сказала я. – А вампиры если найдут слабое место, то давят до конца. Тебе всегда будут напоминать, что со мной сделали. Всех ты не убьешь.

– Всех и не нужно, – неожиданно ответил он. – Самых наглых, остальные сами заткнутся.

Мы долго сидели рядом и молчали, я задумчиво касалась его теплых пальцев. Как ни искала, я не могла найти выход. Вдруг Эмиль повалил меня на кровать и навис сверху.

– Чего ты боишься? – улыбнулся он – прежней улыбкой, будто в его жизни все отлично. – Мы уедем. Все будет хорошо, Яна.

Он говорил уверенно, словно пытался убедить в этом самого себя. Преувеличенно-радостный, словно понял, что кольцо я взяла не всерьез, но старательно отодвигающий этот факт от сознания. У меня тоже был период, когда я в упор не замечала фактов – так проще, правда ранит.

Я скованно выбралась из-под него и села, отвернувшись. Он понял, что я не в настроении заигрывать, но не отстал – начал разминать плечо, потом прикусил кожу. Зубы сжались несильно, но чувствительно. Пальцы перебирали тонкую ткань платья на животе.

– Перестань, – устало попросила я.

В сумке зазвонил телефон и я вздрогнула. Эмиль усмехнулся и убрал руки – он и без подсказки понял, кто звонит.

– Ответь, если хочешь, – благородно предложил он.

Я резко встала, схватила сумку и нашла телефон – звонил Андрей. Стискивая трубку, я обернулась – Эмиль с улыбкой наблюдал за мной. Придется говорить при нем. Но это лучше, чем игнорировать звонок.

– Да, – ответила я. Я хотела спросить, что с ним, но проглотила вопрос. Не при Эмиле…

– Где вы? – спросил Андрей.

Как будто я могла ответить! Молчать было мучительно, слушать его дыхание и понимать, насколько он зол.

– Я понял, – сказал он. – Намекни. Я приеду.

Андрей говорил отрывисто, сухо – без привычных эмоций, которые по сравнению со мной или с Эмилем били из него фонтаном. В голосе я не слышала сдавленности или боли – с ним все в порядке, хотя он наверняка ранен.

– Не могу, – ответила я.

– Не можешь… Ответь мне, черт тебя дери! Куда он тебя увез! Я прибью эту сволочь, как только найду!

Я сглотнула, едва дыша. Андрей успокоился быстро – почти мгновенно.

– Ты не знаешь, где ты? Или не можешь говорить?

– Не знаю, – призналась я. Придорожная гостиница слабый ориентир, в машине я уснула и не знала, как далеко мы удалились от города. – Что с тобой? В клубе все нормально?

– Я уладил, не переживай, завтра посмотришь в новостях. Я тебя найду. А сейчас дай трубку Эмилю.

Секунду я помедлила, а потом сделала, как он просит. Я думала, Эмиль откажется говорить, но он с охотой ответил и начал улыбаться, как только Андрей заговорил. Не знаю, что его так развеселило, угрозы?

– Ищи, ищи, – сказал Эмиль и отключил телефон, с улыбкой глядя на меня.

Зря он его подначивает. Может, Андрей и разобрался с проблемами в клубе, но Эмиля прикрывать не станет. Живой Эмиль нужен мне, а не ему.

– Прекрати это, – я снова начала ходить по комнате. Из-за каблуков ноги с непривычки ныли.

– Успокойся, сядь, – сказал Эмиль. – Все обойдется.

– Да ничего не обойдется! – разозлилась я. – Ты устроил перестрелку у всех на виду! Убил тех троих и об этом узнали! Ты сам говорил, что их нельзя было убивать, что тебе конец! Боже…

Я шлепнулась на кровать и закрыла лицо дрожащими руками. Конец-то не только ему, но и мне: они знали, что я его жена, знали, что тогда случилось. Хочу я этого или нет, в проблемы Эмиля я вмешана по уши.

Я ощутила, как он гладит спину и убрала руки. Эмиль внимательно заглянул в лицо, снова улыбнулся.

– А где ты раньше жила? – неожиданно спросил он. – Хочешь, поедем туда?

– Только не это, – пробормотала я. – Долго нам еще твоего брата ждать?..

Феликс приехал под утро, хотя светать еще не начало. Непривычно жесткое лицо казалось надменным – он злился. И на меня даже не смотрел. В пыльной черной футболке, с сумкой через плечо он напоминал привычный здесь контингент – водителя грузовика. От него даже несло так же – солярой.

– Машину тебе пригнал, – с порога сказал он и швырнул сумку в угол. Внутри что-то звякнуло. – Придурок, – вздохнул Феликс, мазнув ладонью по голове брата – с искренним сожалением. – Ну, зачем ты так?.. Из-за бабы…

– Отвали, – усмехнулся Эмиль.

– Я вообще-то здесь, – заметила я.

На меня даже не посмотрели. Феликс рывком расстегнул сумку и начал выбрасывать на мятую постель пачки денег. Эмиль молча наблюдал, но я видела – считает.

– Вот ты тупой, – продолжил Феликс, ровняя стопки. – Я тебе, что сказал делать? Ее забрать и уезжать, а ты что устроил?

– Да, что там было? – спросила я, ждать утренних новостей не хотелось.

– Перестрелка там была, твою мать! – заорал на меня Феликс. – Одна надежда, что спрятаться успеете и вас не найдут! Ты себя под монастырь подвел, Эмиль… Что делать теперь?..

– Да ничего не будет, – безразлично ответил Эмиль. – Уедем, и все нормально.

– Ты что, опух? – гаркнул Феликс. – Тебя искать будут до конца жизни… В другую страну тебе надо валить. Короче, там вроде замяли, для официальных властей была драка и стрельба из хулиганских побуждений. Только вампиры все знают, что это ты сделал, город на ушах. Там такое было…

– Что было? – спросил Эмиль.

– Ты одного потрепал хорошо, он напал на толпу… Ремисов его добил. Когда полиция приехала, все уже попрятали. Страшно представить, что было бы, если бы на них труп из шкафа выпал… Но тебе это уже не поможет. Все знают, что устроил это ты.

– Они это заслужили, – парировал Эмиль.

Я встала и снова начала мерить шагами комнату, покусывая пальцы. Эмиль и Феликс вяло ругались, а я погрузилась в мысли.

Если от вампиров не удалось скрыть, что зачинщик перестрелки – Эмиль, ему уже ничего не поможет. Феликс прав, его будут искать. Бегство – это не выход. Иначе нам – и мне, и Эмилю, придется до конца жизни оглядываться, проверяя, нет ли кого за спиной. Придется сменить имена и документы. Это уже не борьба за власть – это просто охота. Эмиль поставил под угрозу общество вампиров, а они такое с рук не спустят. Я уже молчу об остальном.

Сможет ли Андрей меня защитить? Я не могла, ответить точно, в каком оказалась положении: с одной стороны я бывшая жена Эмиля, из-за меня он начал убивать, мне могут мстить, как и ему. С другой стороны, я вроде как с Андреем. Если бы он взял меня в жены, скорее всего, вампиры бы от меня отстали, хотя и тут я не уверена на все сто. Моя проблема в том, что я ни в чем не уверена. Да и не рвется Андрей на мне жениться.

Что же делать?

И это только половина проблем. Я забыла о Десмодове. Андрея тоже могут убить и меня заодно, как его подружку.

– Боже, – прошептала я, закрывая глаза.

Только в одном я была уверена – в своем пистолете. Он меня никогда не подводил.

– Мы должны вернуться, – я обернулась и нашла Эмиля взглядом. – Нам нужно вернуться, Эмиль, поверь мне. Андрей пил кровь пожирателя. Это секрет его силы. Благодаря этому он стал мэром и столько лет без всяких проблем сдерживал врагов. Его до сих пор Москва боится.

Эмиль слушал и не перебивал, слегка хмурясь. Да, за последний год бывший муж привык верить мне на слово. В конце концов, это я трижды сохранила ему жизнь и место у власти. Сохраню и в четвертый.

– Если выпьешь ты, будешь еще сильнее. Со временем эффект ослабел и думаю, ты станешь сильнее, чем был Андрей. Ты должен попробовать.

– Как, не подскажешь? – взгляд стал раздраженным. – Он меня чуть не прикончил.

– У Андрея есть пуля, – сказала я. – Она способна обезвредить пожирателя. Стрелять не из чего, но можно что-нибудь придумать. Я ее принесу.

Глава 47

Я рассказала о пуле и неисправном пистолете Андрея.

– Пулю я хотела показать тебе, да не успела, – сказала я Феликсу. – Ты лучше разбираешься в оружии. Надо подумать, к чему она подойдет. Если получится, это уравняет шансы.

– И насколько он будет сильнее? – заинтересовался Феликс.

– Понятия не имею, – призналась я. – Андрей его сожрал больше тридцати лет назад, а эффект до сих пор. Может быть, даже станет таким же, как пожиратель, не знаю.

– А мне нравится идея, – вдруг сказал Феликс.

– А мне нет, – отрезал Эмиль.

– Ты сам сказал, убить нужно не всех, а только самых наглых, – напомнила я, давя тоном. Раньше я так с Эмилем не разговаривала. – Если ты станешь сильнее… С тобой будут считаться. Будут бояться тебя.

Он молчал и я добавила:

– Это лучше, чем бегать.

Плотно сжатый рот, презрительное выражение сказали все – он не хотел. Видя сомнения, я добавила:

– Феликс, выйди.

Он по очереди на нас посмотрел, а затем громко хлопнул дверью.

– Эмиль, – позвала я. Когда мы остались одни, решительность куда-то делась, но мне нужно его уговорить. – Я прошу тебя…

Я опустилась на колени, крепко сжала его ладони. Эмиль смотрел мимо. Он не хотел идти навстречу.

– Я знаю, что ты хочешь уехать, – прошептала я. – Но мы должны вернуться.

– Должны… – угрюмо ответил он. – А если ты ошиблась, и кого-то из нас схватят? Что сделают со мной? С тобой?

– Нужно рискнуть, Эмиль. Убегать – не выход.

Я устало и обречено ткнулась губами ему в ладонь и начала целовать пальцы – в самом чувствительном месте, на сгибе. Подушечка указательного пальца, вытертая об спусковой крючок, была гладкой и твердой. Рука расслабилась – эта неожиданная ласка его растопила.

– Поехали, если хочешь, – согласился Эмиль. – Но мне это не нравится.

– Спасибо, – я облегченно закрыла глаза.

Возвращались мы на машине Феликса, джип пришлось бросить. Ворошиловский мост ранним утром выглядел нарядным, жара еще не упала на город и воздух был свежим. Несколько чаек кружили над набережной. Я смотрела в окно, пока мы не выбрались на проспект.

Всю дорогу мы молчали, Эмиль тискал мою руку чуть сильнее, чем следовало, злясь, что поддался моим сумасбродным уговорам. В районе парка Феликс притормозил, чтобы обсудить дальнейшие действия.

Мне хотелось скорее закончить и пойти к Андрею. А еще сменить платье и каблуки на привычную одежду. Домой я заехать не могла, придется переодеваться у него.

– Феликс пойдет с тобой, – безапелляционно заявил Эмиль.

– А что сразу я? – напрягся тот. – Ты заварил кашу, ты и иди!

– Я одна пойду, – вздохнула я. – И принесу пулю. А вы пока найдите безопасное жилье.

– Ты не пойдешь одна к Андрею, – Эмиль начал раздражаться. – Ты не понимаешь, почему я тебя не отпускаю?

Мне надоело препираться, я несколько раз выдохнула, пытаясь справиться со злостью, и взяла себя в руки. К чему спор на ровном месте?

– Хорошо, пойду с Феликсом, если ты настаиваешь.

Я распахнула дверь и молча покинула машину. Феликс выбрался следом, прикрыв глаза темными очками. Когда мы отошли на безопасное расстояние, я сказала:

– Надеюсь, ты понимаешь, что я тебя с собой не возьму?

Он кивнул.

– Вот и прекрасно.

Я вызвала такси, и пока ждала машину, смотрела в другую сторону. Не хотелось снова выслушивать нотации Феликса. Но он и не лез: понял, что я безнадежна.

В такси я поудобнее устроилась на заднем сидении и спрятала обручальное кольцо в сумку. Эмиль увез меня силой, мне не о чем беспокоиться, но перед встречей с Андреем я волновалась.

Во дворе ждал сюрприз: у подъезда, криво припаркованный полубоком, стоял мой «мерседес». Дорогая машина дико смотрелась в трущобах. Я заглянула в салон, не обнаружила ничего интересного и вошла в подъезд. Неуверенно постучала в дверь, словно меня тут не ждали, но Андрей открыл быстро.

– Кармен, – он обнял меня на пороге, щурясь на солнечной свет, проникающий в подъезд через окна.

– Спасибо, что перегнал машину.

Я протиснулась мимо в сумрачную прихожую и стряхнула надоевшие босоножки.

– Постой, – Андрей привлек меня к себе, когда я попыталась прошмыгнуть в комнату, и за подбородок поднял лицо навстречу. – Где Эмиль?

– Не знаю, – честно ответила я.

Мне не нравился его взгляд – какой-то слишком мужской. Прежде Андрей так не смотрел. Опять я должна оправдываться?

– Куда он тебя возил? Яна, посмотри на меня, не прячь глаза.

Я не сразу поняла, почему Андрей злится и расспрашивает об Эмиле. Боится, что я с ним спала. Да, я избегала взгляда, но не потому, что он подумал. Мне просто хотелось принять душ и переодеться, а не скандалить в прихожей.

– У меня ничего с ним не было, – прямо сказала я. – И я его не кормила. Доволен?

Андрей меня отпустил, но пошел следом в комнату. Сумка валялась в шкафу: я раздраженно рылась в ней, подыскивая что-нибудь подходящее, почти физически чувствуя присутствие Андрея за спиной.

Подумать только, мало проблем, а ему самое главное, не изменила ли я. Как, наверное, любому мужчине. Я откопала джинсы и чистую голубую майку. Понятия не имею, как начать разговор о пуле.

Прежде чем пойти в душ, я задержалась. Андрей стоял у зашторенного окна, сложив на груди руки – я так делала, если злюсь. Стало стыдно, что сегодня я не очень-то любезна, но проблем слишком много, чтобы заботиться о чужих чувствах.

Но все равно, все равно…

– Он тебя ранил? – мягче спросила я.

Андрей задрал футболку, обнажая живот. Там было уже чистое пулевое ранение и выше еще одно.

– Он вошел и сразу начал стрелять, Кармен, – сухо сказал Андрей. – Я не думал, что он настолько сумасшедший, чтобы палить в публичном месте по вампирам. Сначала в меня, потом в остальных. Одного завалил, второго ранил.

– Андрей, у Эмиля выбора не было… Откуда-то узнали, что он убийца…

– Ты что, его защищаешь? – жестко спросил он и взгляд потемнел.

– Нет, – соврала я.

– Мне пришлось добить своего, чтобы он на толпу не полез, – разозлился Андрей. – Ты понимаешь, что это для Эмиля значит?

– Понимаю.

– Ему теперь кишки выпустят! – заорал Андрей. – И я надеюсь, тебя в этот момент не будет рядом! Ты понимаешь, что он тебя подставил?! Как ты от него сбежала? Где он? Ты думаешь, мне с Десмодовым мало проблем, чтобы эти еще решать?!

– Я правда не знаю, – мне не нравилось, что Андрей на меня орет, но я беспомощно стояла, перекинув чистую одежду через руку, и не понимала, то ли оправдываться, то ли просто уйти.

Не знала, как решить проблемы. Я вообще ничего не знала в собственной жизни и окончательно запуталась в чувствах. А больше растерянности я ненавижу только слабость.

– Андрей, – я вытерла нос, глядя под ноги. – Ты говорил, у тебя есть пуля пожирателя.

– Есть, ну и что? – хмыкнул он. – Без пистолета она бесполезна.

– Я знаю, кому ее можно показать. Брат Эмиля хорошо разбирается в оружии.

– Это тот брат, который продавец крови? – недружелюбно осведомился он.

– Он сможет что-нибудь подобрать. Это шанс, Андрей. Десмодов молодой, импульсивный, его можно заманить и…

– А заманивать кто будет? – кивнул Андрей. – Ты?

Я тяжело вздохнула: я могла решить проблемы обоих, но что Эмиль, что Андрей принимали мои идеи в штыки. Всего один выстрел, и оба останутся живы: Эмиль станет сильнее и сможет защитить себя, а Андрей избавится от врага. Только что будет потом, я думать не хотела.

И про вторую часть я не расскажу. Андрей не позволит Эмилю получить преимущество.

– Хорошо, – сказал он. – Давай покажем, только при мне. В руки я тебе пулю не дам.

– Ты мне не доверяешь? – нахмурилась я.

– Прости, Кармен. Но это моя пуля. И шанс, соответственно, тоже мой. Позвони ему.

Глава 48

С Феликсом мы встретились в кафе неподалеку. На мой взгляд, обсуждать такие дела у всех на виду – это слишком, но Андрей только усмехнулся. Кому мы нужны?

После холодного душа терпеть жару можно было даже в джинсах. Ремни кобуры выделись на яркой голубой майке – пора переходить на черное, как Эмиль. Снова пришлось надеть поверх рубашку, и я чувствовала себя, как капуста в духовке, хотя не было и полудня.

Мы с Андреем пришли первыми и расположились за столиком в конце зала. Поразмыслив, я заказала блинчики и кофе, Андрей не заказал ничего и только плотнее надвинул на глаза очки. Мы сели рядом, словно парочка за завтраком. В ранний час кафе было на удивление людным: низкие цены сделали свое дело. Контингент был соответствующим: студенты и служащие офисов. Чувствуя себя неуютно, я отковыривала от блина кусочки.

– Спасибо, – я догадалась, почему Андрей не устроил встречу где-нибудь еще. Феликс его боялся, мог и не прийти.

В ответ Андрей похлопал меня по коленке. Я уже допивала кофе, когда появился Феликс, непринужденно прошел между столиками и уселся напротив. Дневной свет вернул ему возраст, выделив морщины, зато бриллианты в ухе весело сияли. Сверху на нем была только футболка, в руке – сумка, из чего я сделала вывод, что оружие у него там.

Не говоря ни слова, он протянул руку, и Андрей вложил в нее патрон. В замкнутое, сосредоточенное лицо, словно он скрывал от нас эмоции, проникли чувства, как только он увидел боеприпас.

Феликс рассматривал патрон, вращая – с тыльных сторон и с боков, словно он мог ему что-то подсказать. Под ярким светом бока отливали медным цветом.

– Порадовать нечем, – покачал он головой. – В первый раз такое вижу…

– Самопал, – сообщил Андрей.

Щурясь, Феликс приспустил очки, внимательно изучая патрон. Мне не нравился его взгляд.

– Во что ее можно зарядить? – спросила я.

– Калибр странный, ты сама не видишь? Это не одиннадцать миллиметров, ни клейма, ничего. Я черт его знает, во что.

– Аналогов вообще нет? – спросила я. – Никаких идей?

Если кто-то заморочился изготовлением оружия, мог и пулю отлить. Это даже логично, если не хочешь пускать в массы, не будешь делать универсальные боеприпасы.

– Тяжелый… – Феликс взвесил патрон и щелчком отправил патрон Андрею, поймавшему его в ладонь. – Предлагаю мочить пожирателя с «винтореза». Я бронебойные достал.

– Это не твоя забота, – бросил Андрей. – Где твой брат?

– Понятия не имею, – Феликс пожал плечами. – Небось, уже на полпути из страны. Я б так и сделал.

Он спокойно выдержал взгляд и только потом надвинул очки, безразличный и умиротворенный, хотя прекрасно знал, где Эмиль.

– Феликс, ну может есть шанс? – я прикусила губу от досады, мне не хотелось расставаться с идеей.

– Расслабься, Кармен, – Андрей откинулся на спину, играя пулей в пальцах. – Этот патрон подходит к одному пистолету, и он окончательно сдох. Было бы все так просто… Что ты там сказал про «винторез», лысый?

Пулю Андрей передал мне. Пока вампиры утрясали детали насчет винтовки, я рассматривала гладкую глянцевую оболочку, с сожалением трогая ее пальцем. Мой план порвался в самом слабом месте – против Десмодова был козырь, но использовать его нельзя.

– Мне пора, Яна, – Феликс встал, глядя мне в глаза – чуть серьезнее, чем при обычном расставании. Они с Эмилем уедут, потому что мой план не выгорел, а я останусь. – Было приятно с тобой пообщаться. Вечером позвоню, – бросил он Андрею. – Подвезу товар.

– Брату передай, что тут ему ничего не светит. Пусть проваливает.

Феликс кивнул и направился к выходу. Я смотрела ему в след, понимая, что

Эмиль добровольно не уедет без меня, хотя кто его знает? Мне хотелось броситься вдогонку, но я сидела, вцепившись в столешницу до белых костяшек.

Андрей вздохнул, приобнял меня одной рукой, и я предложила ему патрон.

– Оставь себе, на сувенир. На большее все равно не годится. Ну что, поехали домой? Как шея?..

– Отлично, – идея все еще не оставляла меня, если уж я вцеплюсь во что-то, то держу, как бульдог. – Может, попробуем восстановить пистолет? Вдруг получится?

– Он не разбирается, – Андрей поднялся, порылся в кармане и бросил несколько смятых купюр поверх моего счета. – Все, пошли.

Когда мы вернулись домой, я еще раз осмотрела оружие. Андрей прав: я не знала, как разобрать пистолет, а проржавел он насквозь. Проще новый сделать, чем этот починить.

Я швырнула бесполезную пушку на стол и обхватила голову руками.

– Расслабься, – посоветовал Андрей, заметив, как я убиваюсь. – На крайний случай пересидим беспокойное время, пока Десмодов не уедет.

– Не похож он на того, кто может уехать, – буркнула я. – Андрей, он будет тебя искать. Он не отстанет, если тридцать лет никак не угомонится…

Я слегка нахмурилась: эти годы не давали мне покоя. Если Агата – его невеста, почему он сам выглядит, как юнец? Тут что-то не сходится. Он же явно говорил о том случае в Питере.

– Андрей, а сколько вообще живут пожиратели?

– Ты у меня спрашиваешь? – усмехнулся он.

– Ты ведь тоже медленно стареешь, – сказала я. – Может, и они тоже? И Десмодову, например, пятьдесят или больше?

Нет, его юность выдавали не только лицо или фигура, но и поведение. Он вел себя, как молодой хищник, а в Андрее сквозил возраст – неявно, но он заставлял задуматься, что он может быть старше. В Десмодове не было этого двойного дна.

– Скорее всего, – не стал спорить Андрей. – И что?

Я задумчиво покачала головой, так и не сумев поймать мысль.

– Я все думаю, может, он был там, когда вы убивали пожирателя и видел все…

– Кармен, я тебе уже рассказывал! – огрызнулся он. – Всю правду, я от тебя ничего не скрываю! Перестань меня подозревать во всем!

Знаю… Знаю, Андрей. Только в этой истории есть белое пятно.

– У нас есть тема серьезнее, чем тридцатилетняя история, – продолжил Андрей. – Твой бывший. Меня беспокоит, что ты на нем зациклена. А еще беспокоит, что сейчас ты не бегаешь по потолку из-за того, что твоего ненаглядного скоро прибьют.

Я выдохнула, в упор глядя на него. Вот значит, как.

– Ты что-то задумала? Куда он тебя возил?

– Прекрати! – крикнула я и вскочила. Мы постоянно подозреваем друг друга, и я так больше не могу. – Это он меня увез, я не сама с ним пошла! В чем ты меня обвиняешь?

– Ты и я, – Андрея показал пальцем на меня, потом на себя. – Все у нас отлично, пока между нами не появляется этот слизняк. Я постоянно на нервах, постоянно боюсь, что ты побежишь его спасать, как тогда побежала. И мне это не нравится.

– Мне тоже, – призналась я.

– Я не хочу больше разгребать за ним грязь. Я не знаю, как он это делает, но мне снова пришлось разбираться с проблемами, которые он устроил. И чувствую, это не последние. Так я у тебя в последний раз спрашиваю, что ты задумала?

Я тяжело вздохнула, глядя в стол.

– Я хотела подстрелить пожирателя, – призналась я. – Напоить Эмиля кровью, тогда бы он получил такую же силу, как у тебя.

– Ну, я что-то такое и предполагал, – кивнул Андрей. – Что где-то здесь твой Эмиль замешан. Ты сдурела?

– А в чем дело? – я с вызовом взглянула на него. – Ты же пил, почему ему нельзя?

– Да, нет, все нормально! – иронично улыбнулся Андрей. – Эмиль с силой пожирателя. Страшно представить, что он натворит.

– А ты ничего не творил? – разозлилась я. – Или тебе можно, а ему нет?

– Все, уймись, – раздраженно бросил он. – Вот и славно, что пуля бесполезна. Кто бы мог подумать, что я буду этому радоваться.

Он отвернулся, опираясь на стол. Спина, обтянутая черной тканью, напряглась – Андрей злился, и я понимала, почему.

Нет, наша проблема не в том, что мы разные. Не в детях, и не в его вечной молодости. Наша проблема во мне. Оказалось я хреновая подруга и не способна на отношения. Я всегда все порчу…

А он уже столько пуль из-за меня поймал, что вспомнить страшно.

– Андрей, – позвала я. – Прости.

– Все нормально, – расслабленно ответил он. – Я просто устал. Сначала ты меня доставала этой невестой, теперь Эмилем. Ладно, разберемся…

– Ты правда ее не ел? – примиряюще спросила я.

Андрей с усмешкой оглянулся через плечо – опять я за старое. Но где-то глубоко все еще зудела догадка, что он мог съесть ребенка, и не хочет говорить. Я бы тоже не сказала.

– Мне на крови клясться? Мужик это был, мужик, Яна!

– Андрей, дарственная была оформлена на ребенка. Я видела год рождения, ей было два года. Может, это и была та самая невеста?

– Не было там детей. Олег про ребенка не говорил. Может сам сожрал… А, нет, Десмодов его пустышкой назвал, значит силы у него не было… Или себе забрал, ты его приемную дочь видела? Похожа она на пожирателя?

Я не поняла, всерьез он это или в шутку – говорил с привычной иронией в голосе, но задумалась. Похожа ли Лариса на пожирателя? Ничего общего с жутковатой аурой Десмодова у нее не было.

– Ни капли, – вынуждена была я признать.

– Значит, черти унесли. Кармен, отстань, а? Не знаю я про невесту.

Я замолчала, исчерпав тему. После тяжелой ночи тянуло в сон, на кухне стояли сумерки из-за задернутых плотных штор, создавая иллюзию вечера. Если продолжу общаться с вампирами, совсем перестану видеть солнце.

Я подошла и обняла Андрея сзади, стараясь не потревожить раны на животе. Было приятно стоять так, прижиматься к его теплой спине, и ни о чем думать. А потом пойти лечь…

В сумке зазвонил телефон и я вздохнула. Феликс добрался до брата и рассказал, что план провалился, а неверная жена не вернулась – наверняка, это Эмиль. Я проверила, чтобы убедиться.

– Если это твой урод, я сам с ним поговорю, – сказал Андрей, заметив, как я смотрю в экран телефон, прикусив губу.

– А это не он, – задумчиво ответила я, пялясь на незнакомый номер. Можно надеяться, что кто-то ошибся номером, но учитывая трясину проблем, в которую я погружалась все быстрее с каждым часом, вряд ли это так.

Глава 49

– Кто это? – я ответила с опаской, но оказалось зря.

Звонившего я узнала сразу, как он заговорил.

– Начальник безопасности Эмиля, – голос Николая звучал раздавлено. – Госпожа Кац, у меня плохие новости…

Сердце прыгнуло вверх, как от высокой ноты.

– …У нас труп. Вы уже знаете про Эмиля?.. Нам объявили ночью, что он больше не мэр. Я не знаю, к кому обратиться. Вы все еще городская охотница?

А я этого не учла. Полгорода Эмиля осталась без власти – эти ребята сейчас обезглавлены. Растерянные, испуганные резкими перестановками и неуверенные в завтрашнем дне. Сторонников Эмиля могут пустить в расход вслед за ним, если они не уедут или не признают новой власти… Но это если за власть боролись. Что случится с ними в нашей ситуации, понятия не имела.

Бедный Николай сейчас разрывается, не понимая, куда бежать и что делать – то ли валить, то ли выполнять свою работу.

– Да кто разберет, – пробормотала я. – Что за труп? Кто убит?

– Мой подчиненный. Картина та же, но я теряюсь, почему он. С остальными убитыми связи нет...

– Постойте, такой же, как остальные? Касьянов и прочие? – я ждала, что Десмодов вернется к похищениям и пыткам, но не так быстро. – Кому сообщили на этот раз?

– Мне, как я уже сказал, убит мой подчиненный. Труп брошен на берегу…

– Вы что, сейчас там? – напряглась я.

Кажется, догадываюсь, как Десмодов вышел на тех, кого не было в списке контактов Олега. Зачем-то же он сообщал о трупах.

– Немедленно уходите оттуда! – заорала я. – Он наблюдает за вами!

– С чего вы взяли? – в голос просочился страх.

– У него больше нет поводов сообщать о трупах! Я серьезно, уезжайте!

В трубке раздалось частое дыхание, словно он спешил к своей «ауди». Будем надеяться, Десмодов не погонится за ним средь бела дня. Я дождалась, пока не хлопнет автомобильная дверца и немного успокоилась.

– Вам не стоит ехать домой, – сказала я. – Уезжайте из города, через вас он может выйти на кого-нибудь еще, проявите благоразумие.

Последние слова я добавила, понимая, как сильно ему хочется прибиться к стае. Вампиры не переносят одиночества, когда им угрожает смертельная опасность.

– У вас есть идеи, почему целью стал ваш подчиненный? – спросила я, услышав, что Николай завел машину, тронулся и вроде бы, может говорить.

– Никаких. Он простой охранник. Вы видели его, когда приезжали осматривать места убийств.

С ходу я не нашла, за что уцепиться, пожелала ему удачи и отключилась. Андрей смотрел хмуро, пришлось пересказать, что случилось. Ему я адресовала тот же вопрос, что и Николаю.

– А ведь это неплохо, Кармен, – вдруг заметил Андрей. – Он потерял след, вот и переключился на охрану. То есть на тех, кого смог выследить. Чувствую, крышка твоему Николаю…

– Надо его предупредить, – я снова схватилась за телефон, но не набрала номер.

Какой смысл, если он и так понял. Все что могла, я уже сказала. Я нервно ходила по кухне, не в силах остановиться. Все летело кувырком, но почему-то переживала только я. Конечно, Андрея ведь не касаются Эмиль и его сторонники.

Мы не справляемся сами, не справляемся… Наших сил недостаточно. Если бы Эмиль и Андрей не бросались бы друг на друга, может быть, сообща мы бы разобрались с Десмодовым и приезжими, но одна я бессильна.

Другого выбора не было: придется обратиться к официальным властям. Только как-то надо это сделать, избегая слова «вампиры». Но как?

– Мне надо уйти, – я остановилась, глядя на Андрея.

– Куда собралась?

– А знаешь, я не обязана спрашивать разрешения, – меня злило, что я перестала принадлежать себе: нужно предупреждать, отпрашиваться, чтобы не обидеть. – У меня, насколько понимаю, еще есть обязанности. Кто-то должен продолжить расследование.

– Я уже сказал, что найду его сам, – надавил Андрей.

– Он убил охотницу, – парировала я. – А это уже моя обязанность. Не бойся, на место убийства не поеду, в офис и обратно. Обещаю. Я же не могу пригласить Чернова к нам домой, правильно?

– Ну, как знаешь, – улыбнулся Андрей и подал мои ключи от «мерседеса». – Я тебе не хозяин. Но насчет Эмиля ты помнишь, да? Надеюсь его нет в списке дел на сегодня?

Я ответила раздраженным взглядом и рывком забрала ключи. Брелок жалобно звякнул в сжатом кулаке. Я ушла не прощаясь, сбежала по ступенькам, кипя от злости, и заняла место за рулем.

Они все такие. Вновь и вновь напоминают, почему так хорошо жить одной. Им не нравится, что я делаю, куда хожу, с кем общаюсь – они все пытались изменить меня. У меня было всего трое мужчин, но каждый проехался по мне катком.

Я прижала ладонь к нагретому солнцем рулю, сжала пальцы. Наверное, это свойство всех вампиров – они ревнуют меня, хотят, чтобы я принадлежала им, не смотрела по сторонам, ходила на полшага позади. Дружить с Андреем оказалось проще, чем жить.

Я не готова к несвободе. Мне хватило ее в свое время. Один намек на клетку заставлял меня бунтовать.

Сначала я хотела поехать в офис, выдернуть Чернова и переговорить с ним с глазу на глаз. Объяснить, что дело швах, а вампиры разбираются друг с другом, а не с общими бедами. Что еще чуть-чуть и мы потеряем контроль над ситуацией… К чему себе врать – уже потеряли.

Но на Ворошиловском я неожиданно притормозила и свернула к обочине. Сзади засигналили, поток огибал «мерседес», пока я, тиская руль, пялилась на пыльную дорогу.

Слова о Ларисе не выходили из головы. Пожиратель ли она? Не похожа… Но убедиться в этом проще, чем гадать? Это всего полчаса. Надо попробовать – проверить каждую лазейку, прежде чем сдаваться.

Я медленно набрала ее номер, пальцы путались в кнопках, как и мысли в голове. Прижала ладонь к вспотевшему лбу, дурея от жары, и дождалась ответа.

– Лариса? Это Яна Кац, городская охотница, да. Мы можем встретиться?

Она ответила утвердительно. Я швырнула телефон на приборную панель, переключила передачу, глядя в зеркало и пытаясь понять, как мне вернуться на дорогу и в какую сторону ехать. Жара просто убивала.

Но сначала – в магазин и аптеку. Кидая покупки в корзину, я старалась не думать, что случится, если это правда, а я раскопаю ее секрет – в лучшем случае, меня прибьют быстро. Сердце быстро стучало, то ли от страха, то ли от перепада температуры – в супермаркете кондиционер гнал на полную. Пот на горячей коже густел, голова гудела.

В посудном отделе я снова вспомнила времена, когда жила с Эмилем – он еще не пил кровь, был почти человеком, и я усиленно притворялась, что это так и есть. Делала вид, что живу понарошку обычной жизнью. Я ведь могу и не притворяться, а жить ею – теперь могу. Если захочу, закрою для себя эту дверь. Вернусь в школу на неполную ставку, пистолет спрячу подальше, и куплю новый комплект тарелок. Если обойдется в этот раз, тарелки точно куплю.

Я расплатилась и вновь вышла в пекло. Лариса работала в центре неподалеку. Когда я подъехала к магазину, она уже стояла на тротуаре. Дисциплинированная девушка, я думала, придется ждать. Она узнала машину, поспешила к обочине и как леди, деликатно села на пассажирское сидение.

Впереди было свободное место, и я припарковалась там. Лариса прекрасно выглядела: горе, оно недолговечно, рано или поздно возвращаешься к привычной жизни. В голубом платье, подходящим к глазам. Макияж можно было опознать только по накрашенным ресницам и блеску на губах. От нее пахло цитрусовыми духами – судя по аромату, довольно дорогими.

Я рассматривала ее, пока она не наклонила голову, смущенно прячась за волосами.

– Что? – улыбнулась она.

Я слишком откровенно смотрю.

– Как у вас дела?

Не похожа она на пожирателя. Ну вот совсем – она и обычную вампиршу не тянет.

– Все в порядке… Выяснили что-нибудь про Олега?

Вообще ничего общего с Десмодовым – у него и аура неприятная, и лицо со специфическими неместными чертами. Он не выглядел экзотом, но и обычным не назовешь. Единственное, что между ними общего – юность. Оба совсем молодые.

– Еще занимаюсь этим, – я перевела взгляд на дорогу, чтобы не смущать девушку. – Как раз хотела поговорить об Олеге… Что он рассказывал о ваших родителях?

– Ничего, – она удивленно пожала плечами, вид стал задумчивым. – Погибли в аварии… Что работали вместе.

– В строительстве?

– Не знаю, – Лариса растерялась еще больше. – Наверное. А что?

– Так… Есть предположение, что его убийство связано с вашим прошлым.

– Каким образом? – она насмешливо подняла бровь, хотя лицо осталось вежливым.

– Могу я увидеть их фото или что-то в этом роде? – насмешку я проигнорировала, и она вновь стала серьезной. – У вас остались их вещи? Хоть что-то?

– Был бы жив Олег, я бы спросила, – она вновь пожала плечами и с облегчением закончила. – Не думаю, что могу помочь.

– Лариса, – я взглянула ей прямо в глаза. – Я могу попросить вас об одолжении?

– Конечно.

– Вы не могли бы… – словно невзначай я сунула правую руку под рубашку, делая вид, что у меня чешется подмышкой. Хотелось, чтобы пистолет был поблизости, когда я договорю. – Сдать кровь?

– Что? – она хотела рассмеяться, но передумала. Особенно, когда заметила, мое напряженное лицо. – Простите, зачем?

Я облизала губы. Лариса может оказаться и обычным человеком, тогда моя просьба покажется странной. Она может послать меня подальше в любом случае, но если она пожиратель – откажется обязательно. Возможно, нападет, сообразив, что ее раскрыли. Просьба должна выглядеть невинной. Логичной.

– Понимаете, я не имею права просить, но мой знакомый вампир тяжело ранен, ему нужна кровь. Моей не хватает. Всего грамм двести, пожалуйста…

– Вампир? – напряженно переспросила она. – Кто?

– Мой муж, – призналась я. – Я очень его люблю… Мне надо для него, понимаете? Я прошу у всех.

Она мелко закивала, глаза стали внимательными – она понимала. Лариса знает, каково это – иметь вампира в семье.

– Конечно, – сказала она. – Давайте, без проблем. Только не очень долго, у меня перерыв заканчивается.

Все необходимое лежало в бардачке – даже антисептик. Я полезла туда: бутылка, игла, антисептик, пока я раскладывала все на приборной панели, Лариса без страха наблюдала за мной. Кровь она сдавать не боялась. В юном лице не было сомнений – девушка искренне хотела мне помочь, и предложила правую руку.

Я протерла место укола антисептиком, ввела иглу под кожу и подставила бутылку. В общем, кровь теперь смело можно вылить в клумбу – пожирательница бы не поделилась. Десмодов был в курсе о свойствах своей крови. Но отказываться теперь странно. Я все равно отнесу ее Эмилю. Кровь ему лишней не будет.

Струйка неровно омывала пластиковые стенки. Темно-красная, такая же, как и у всех людей.

– Может быть, я тоже выйду за вампира, – вдруг сказала Лариса. – Поэтому хочу помочь.

– Плохая идея, – усмехнулась я.

– Вы же вышли, – парировала она.

Как будто у меня был выбор.

– А потом развелась, – сказала я. – Быстро и с облегчением.

– Люди тоже разводятся. Олег говорил, у вампиров крепкие браки.

Это потому что их часто убивают – не успевают они до развода. Я бы тоже стала вдовой, если бы не подоспела вовремя и не нашпиговала бывшего мэра свинцом. Но я только вежливо улыбнулась. Бутылка наполнялась медленно, а мне не хотелось болтать.

Лариса поняла мое настроение и замолкла.

– Спасибо, – сказала я, когда решила, что достаточно.

– Пустяки, – Лариса улыбнулась, зажимая прокол одноразовой салфеткой. – Вы же тоже мне помогаете. Обязательно позвоните, когда что-то выяснится.

Она выбралась из салона, а я закрутила пробку и положила бутылку в лед, потом застегнула сумку холодильник. По такой жаре иначе она не доедет.

Осталось позвонить Эмилю и договориться о встрече.

Глава 50

Эмиль снял квартиру в высотке с видом на набережную.

Встретиться он согласился, а об остальном я умолчала. И по пути думала, что делать, если Эмиль снова заартачится.

Если не смогу уговорить, может, просто подменить его дозу? Или сказать, что это моя кровь? Нет, детский поступок и трусливый. Скажу, как есть.

Это самый надежный способ проверить. Если Лариса одна из них – Эмиль получит силу, а если человек – просто окажется в эффекте.

Я неуверенно улыбнулась, когда он открыл. По-прежнему в сером костюме, словно собирался на работу – только после тяжелой ночи одежда помята, да и воротник сорочки Эмиль небрежно ослабил.

– Что с пулей? – спросил он, пропустив меня в прихожую.

Надо же, Феликс не стал торопиться с плохими вестями к неуравновешенному брату.

– Не получилось, – вздохнула я.

Эмиль взял мою руку, рассматривая пальцы, а когда поднял глаза, в них была бесконечная печаль. Я приоткрыла губы, выдыхая ртом. Дома я переоделась, а когда я не в платье, сумка мне не нужна. Она осталась у Андрея вместе с кольцом.

Он отпустил меня и ушел в кухню, не говоря ни слова. Все понял: обручальное кольцо от любимого мужчины не снимают.

Как виноватая кошка, я вошла за ним, сумка-холодильник болталась на длинных ручках, задевая меня по коленям. Я швырнула ее под стол.

Эмиль стоял в центре кухни, залитой солнечным светом, словно забыл, что здесь делает. Взгляд пустой, потерянный, не знаю, обо мне он думал или о чем-то своем. Он нервно упер руки в бока, перебирая пальцами на ремне.

– Прости, – я развела руками. – Не хотела тебя расстраивать…

И зачем я взяла долбанное кольцо?

– Что ты сказала? – он поднял голову, сосредоточившись на мне. – За кого ты меня принимаешь?

Я бессильно опустила руки. Что ему сказать? Я не могла объяснить свой поступок.

– Ты что, издеваешься надо мной?! – заорал он. – Я полгода добиваюсь от тебя ответа, а ты взяла кольцо, чтобы его выбросить?

– Я не выбрасывала… – я так жалко мямлила, что разозлилась на саму себя. Я как ребенок, которого поймали на мелком воровстве.

– Знаешь, что мне хочется сделать? Послать тебя к черту.

Да уж знаю, Эмиль.

– Я не могу его взять! – проорала я. – Я не хочу быть твоей женой, Эмиль! Хотела когда-то в мечтах, а ты подогреваешь их своими бесконечными предложениями!

Он топтался по моим сломанным надеждам, а это все равно, что каждый день расковыривать незаживающие раны. Мне надоело верить, ждать, надеяться, сталкиваться каждый раз с реальностью, злиться… Факт в том, что я не могу его простить за те три года ужаса, в который он меня погрузил.

У тебя был выбор, Эмиль. Ты мог не распускать руки, мог поговорить, успокоить меня. Чего ты теперь хочешь? Хватит, перестань, не мучай. Отстань, если любишь.

– Быть со мной ты не хочешь, – заключил он. – Твой план не удался. Зачем же ты пришла?

Переход был таким внезапным, что стало больно почти физически. Я не этого хотела, когда кричала – не его безразличия, я хотела, чтобы он меня утешил.

– Думаю, что Лариса пожиратель, – слабо сказала я. – У меня ее кровь. Выпей, и узнаем точно.

– Я не подопытная крыса, – отрезал он. – Предложи Андрею.

– Если нет, ничего не случится, – я опустилась на колени и расстегнула сумку. Эмиль смотрел, как я вынимаю изо льда бутылку и обтираю подолом рубашки запотевшие бока. – А если да, то разве не в этом был план? Тебе это поможет.

Я открутила пробку и протянула бутылку, почти полную красной вязкой жидкости.

– Я не хочу стать психом, как Андрей. Терять контроль и не помнить себя? Яна, мне это не нужно. Ты не думала, что из-за этой крови он свихнулся, когда завязал?

– Зато ты можешь стать сильнее, – возразила я, хотя его слова остудили пыл.

– Я ему не верю.

Бутылка показалась слишком тяжелой, и я пристроила ее на столе. Андрей мучился, это правда. Может быть, все его странности – последствия, и добровольно не каждый полезет в черный ящик, в котором неизвестно чего больше: выгоды или потерь.

А еще Андрей мог меня обмануть или недоговорить что-то, как всегда.

Я понимала: Эмиль не хочет рисковать. Но сейчас он немного не в той ситуации, чтобы выбирать.

У меня был способ заставить его пойти на что угодно, только нечестный… И я безумно не хотела его использовать – ранить в больное место, чтобы заставить делать то, чему он противится.

– А знаешь, Эмиль, – я сглотнула, борясь со спазмом в горле. – Будь ты сильнее тогда, ты бы помог мне, а не смотрел.

Он пораженно застыл – не поверил своим ушам. Я хотела сказать это безразлично, как говорят о погоде, но к концу фразы у меня задрожал голос, губы, а потом затрясло все тело от дикого напряжения в мышцах. Самая большая обида в жизни, самая острая боль – сильнее, чем у него.

– Не надо, – попросил он.

Но он заслуживал обвинений – и я его обвиняла.

– Другим рассказывай о себе сказки! – крикнула я, глаза уже щипало от слез. – Это перед ними ты крутой и сильный, никто не знает, чего это стоило мне! Как мне из-за тебя досталось!

– Замолчи! – Эмиль ощерился, расправив плечи. – Всю жизнь будешь напоминать? Чего ты хочешь, каких оправданий?

Лицо стало брезгливо-уставшим – уголки губ опустились, словно он вспоминал неприятное. Затем он навис над столом, залпом осушил бутылку и пустую швырнул обратно. Она подпрыгнула, перекатываясь.

– Надоело, – Эмиль запустил напряженные пальцы в волосы. – Довольна? Это лучше, чем бегать.

Он ответил моими же словами. Или за годы мы так сроднились, что мыслим и говорим одинаково. Мой бывший муж ради цели готов на всё – на неоправданный риск тоже.

После правды, брошенной ему в лицо, я чувствовала себя обессиленной. Ничто так не раздавит, как откровенность и старые обиды. Можно делать вид, что это совсем-совсем не трогает, но ведь это ложь. Я вспомнила, сказала вслух, теперь это будет меня грызть. Когда делаешь вид, что кошмара не существует, как-то легче…

Я не заметила, как Эмиль оказался рядом. Он притянул меня к себе, и я скованно уткнулась ему в грудь. От него пахло как всегда – достатком, это особый запах благополучной жизни, обман в его случае. Я знала темные закоулки его души, благополучие там не ночевало.

Хотела уязвить его, а получилось, ударила по себе. У нас общая боль, все попытки зацепить возвращаются. Это было подло с моей стороны, нечестно, это удар ниже пояса. Но что бы ни случилось дальше, я всегда буду помнить, что он рискнул из-за того, что каждую ночь слышит мои крики. Из-за того, что был слишком слаб.

Мы долго так стояли, Эмиль тяжело дышал и перебирал мои волосы на затылке. Я гладила его по спине, просунув руки под пиджак, пока через тонкую ткань сорочки не ощутила, какой он горячий.

– Что с тобой? – я запрокинула голову, изучая лицо, изможденное первыми признаками лихорадки.

На лбу и висках выступил пот, сжатые в белую нитку губы дрожали, словно Эмиль терпел боль.

– Тебе плохо? – нахмурилась я.

Глаза стали мутными, с поволокой. Наконец, Эмиль расслабил губы, судорожно выдыхая.

– Яна… – еле выдавил он. – Я умираю…

Эмиль резко отпустил меня и оперся рукой на стол. По телу прошла дрожь – сверху вниз, напряженная рука затряслась. Задержав дыхание, он слепо смотрел в пол, сосредоточившись на ощущениях. Чтобы так внезапно выпасть из реальности боль должна быть чудовищной.

– Эмиль? – он не заметил, когда я положила руку на спину. С виска поползла капля пота, он резко вдохнул и опять задержал дыхание. – Что происходит?

– Ломка… Только сильнее, – выдавил он между вдохами.

О ломке Андрей не предупреждал. Что это значит? Я была права и Лариса пожиратель, или у него внезапный отходняк после дозы? Я заглянула Эмилю в глаза: зрачки увеличивались, постепенно «съедая» радужку.

– Пойдем, ляжешь, – я обхватила его поперек груди. – Я позвоню Андрею… Спрошу.

– Нет! – зарычал Эмиль. – Не звони…

Путаясь в незнакомой квартире, я отвела его в комнату и задернула шторы. Помогла лечь и встала на колени рядом с кроватью, касаясь горячей щеки.

Ему становилось хуже: он стонал, не сдерживаясь. Обхватил плечи руками, вдавливая пальцы – ему куда-то нужно деть дурь от боли. Это походило на первую ломку, только мощнее.

Скоро он в голос начнет орать от боли. Будь это обычной ломкой, приступ можно было бы снять кровью. А что делать сейчас?

– Тише, Эмиль, – дыхание задрожало, будто это я мучилась. – Тише. Ты был в эффекте? Когда ты в последний раз пил кровь?

Он не ответил, сосредоточенный на своем внутреннем мире.

Я гладила его висок, убирая прилипшие от пота волосы. Какой же он горячий, даже тонкая кожа вокруг глаз и рта покраснела от жара. Эмиль ненадолго затих, затем снова заныл сквозь зубы от выкручивающей боли. Скрюченные пальцы сжались на моем запястье до бордовых следов, с такой силой, что чуть не раздавили кости.

– Мне больно, – прошептала я, прижимаясь щекой к колючей щеке. – Эмиль, отпусти…

Он убрал руку, скалясь в пустоту и пытаясь отдышаться перед новым спазмом. А если он умирает? Если дело в Ларисе, я убиваю его собственными руками… Это невыносимо: смотреть и не знать, как помочь.

Эмиль слепо смотрел перед собой, глаза остановились, но он дышал. Ну нет, я тебя никому не отдам: ни врагам, ни боли.

Я вскочила на ноги, вернулась на кухню и заглянула в пустой холодильник – крови у Эмиля не было. Если это ломка, доза точно сняла бы приступ. Можно позвонить Андрею и спросить совета, но он не станет помогать. Он будет рад, когда Эмиль умрет, а еще он предупреждал, что убьет его сам, если я его накормлю.

Андрею нельзя звонить.

Вой из соседней комнаты вызвал такое черное отчаяние, что я едва не разрыдалась.

Мое тело, мне решать, для кого вскрывать вену.

Я откопала нож в ящике, закатала рукав и прижала лезвие к левому запястью. Сейчас будет больно. Но не больнее, чем Эмилю. Я зажмурилась, полоснула по запястью. Рана резко заныла, наполняясь темной кровью. Лучше бы сцедить в стакан, но только время терять. Пусть пьет так.

Я вернулась в комнату.

– Эмиль, – ему стало совсем плохо, кожа побелела, лицо в испарине. Он лежал на боку и смотрел в стену мутным взглядом.

Я опустилась на колени рядом и предложила запястье. Эмиль перехватил руку, влажные губы наощупь нашли рану, и я дернулась, когда он попробовал сглотнуть.

Эмиль прервался и навис над порезом, ждал, пока тот заполнится кровью сам. Чувствительные к боли друг друга и из-за этого ласковые, мы соприкоснулись лбами… Да только без толку, ему не становилось лучше. И он первый это понял, пока я понукала его пить хриплым сорванным голосом, а он мотал головой. Все слабее, тише огрызался, потом упал щекой в подушку, глядя остановившимися глазами мимо меня.

– Эмиль! – я встряхнула его, стараясь не замечать обмякшие мышцы спины, но он не реагировал.

Попыталась повернуть голову к себе, кожа стала холодной, как резина. Только не это… Не это. Я с силой сжала запястье, выдавливая кровь и не ощущая боль, настолько силен был шок. Она потекла тонкой струйкой, я размазывала ее по безвольным губам Эмиля и пыталась остановить подступающую истерику.

Он ведь не хотел пить, а я заставила…

Когда по телу прошла судорога, и он захрипел, я не выдержала, заметалась по комнате, пачкая кровью. Это была плохая идея. Плохая… Эмиль полукровка. Кровь пожирателя не делала его сильнее, она его убивала.

Когда я нашла его, умирающего в своей ванной, он ведь был в похожем состоянии. А тогда он сглотнул несколько капель, а не стакан. И предложила я шею, а не запястье. Теперь поздно.

Не помня себя, я выбежала из квартиры. Было все равно, что подумает Андрей – больше мне никто не поможет. Я набрала его номер, устраиваясь за рулем «мерседеса», и надеялась, что вампира все-таки убить не так просто. Что еще есть время.

Рукав рубашки набряк от крови и лип к руке, холодный и скользкий. А если он обманул меня, если знал, что Эмиль…

– Да? – резко сказал он.

– Андрей, – зарыдала я. – Прошу тебя, помоги… Где ты, я приеду…

Он что-то спросил, но краем глаза я уловила движение слева – быстрый темный промельк в боковом окне. Стекло лопнуло, белея от трещин, и с хлопком продавилось в салон. Его выбили ударом кулака.

Я дернулась, пытаясь перебраться на соседнее сидение, но рука уже поймала меня за волосы. Не церемонясь, меня вытащили из машины на асфальт – средь бела, во дворе жилого дома, на виду у случайных прохожих. Я жестко приземлилась, обдирая ладони и колени, и как только собралась рвануть с низкого старта, меня швырнули обратно ударом ноги.

Второе падение – полубоком, было особенно сильным. Я ударилась бедром и припала к земле, рассматривая окруживших меня мужчин. Четверо, все молодые, кроме одного – ему было около сорока, высокий, и с неприятным лицом. Он смотрел, презрительно склонив голову – словно это букашка на асфальте, а не я. Можно пройти мимо, а можно раздавить.

Я не могла тратить время, пока Эмиль там, умирает один.

Вампиры? Они прятали глаза за темными очками, но это еще ничего не значит.

А вот его слова объяснили многое:

– Не дурите, госпожа Кац, сдавайте оружие. Мы выдержим прямой выстрел в голову. Вы можете сказать о себе то же самое?

Глава 51

Знавала я вампиров, которые кичились своей неуязвимостью, но все плохо кончили. Расставаться с пушкой не хотелось, и я смерила его взглядом.

– Здесь камеры, – предупредила я. – Вы что, убьете меня у всех на глазах?

Он наклонился, губы кривились от отвращения.

– Ты думаешь, я кого-то боюсь? – прошипел вампир. – Где твой муж?

Эмиль сейчас наверху, умирает, если они найдут его – он даже защититься не сможет. Может быть, Андрей слышал шум стычки, но наш разговор точно не слышит, трубка осталась в салоне, выбитая из руки. Он не знает, где я. Нужно тянуть время, тянуть…

– Не замужем, – ответила я, рискуя получить ногой по лицу.

– У нее свежая кровь, – один наклонился и приподнял мою руку от асфальта. Грубо задрав рукав, он рассмотрел порез. – Недавно кормила, он где-то рядом.

Пальцы сжались на раненом запястье и я скривилась от боли. За руку меня подняли на ноги, и сразу же заблокировали со спины. Другой подошел вплотную и вытащил пистолет из-под моей рубашки. Меня зажали в плотном кольце, чья-то рука оказалась на шее, еще одна уперлась между лопаток – и толкнула вперед. Я пошла, спотыкаясь и ничего не видя перед собой, кроме их спин.

Громкий шелест двери и меня пропихнули в темное нутро микроавтобуса, воняющего маслом и дизелем. Все произошло быстро: этот прием у них многократно отработан.

Это был фургон без окон. Я упала на грязное сидение и оглянулась: вампиры забрались внутрь и задвинули дверь, отрезая солнечный свет. Окровавленная и безоружная, я оказалась в замкнутом пространстве и темноте, окруженная хищниками.

Им не нужен свет, чтобы видеть, а мне – да. Я забилась в угол, съежившись. Мое испуганное дыхание было единственным звуком в темноте – вампиры затаились.

Тот тип с неприятным лицом, который грозился меня пристрелить, сел рядом – я успела это увидеть, прежде чем захлопнули дверь. Теперь он фамильярно обхватил мои плечи рукой, словно мы друзья.

– Давай рассказывай, – рука сжалась до ломоты в ребрах, я не смогла вдохнуть и захрипела. – Где твой муж?

Он наклонился ко мне, дыхание коснулось волос. От него пахло дорогим парфюмом, и этот запах казался тошнотворным. Я поджала руки, закрываясь, но держал он крепко. Я только бестолково дергалась, пока вампир забавлялся: то приотпускал, давая иллюзию свободы, то сжимал сильнее. Он тихо рассмеялся – его веселила борьба.

– Кровью пахнет, – сказал кто-то из темноты. Этих тварей тут полная машина. В голосе скользнул интерес и темный голод.

Ничего они мне не сделают. Не здесь, где я начну орать – и меня услышат прохожие.

– Я встречаюсь с Ремисовым! – выкрикнула я, пытаясь отбиться от назойливых рук.

Он сжал меня так сильно, что я обмякла. Ему не понравились мои слова. Или то, что я посмела повысить голос?

– Где твой муж? – прошипел вампир на ухо.

Я едва дышала, стиснутая его рукой. Сил бороться не было – меня как будто зажало огромными тисками и они медленно, но неуклонно сжимались, грозя переломать ребра и ключицу. Сознание слегка помутилось – мне не хватало кислорода, легкие и грудная клетка горели, как от огня.

– Ну? – вампир отпустил, и я припала к стенке машины, нагретой ростовским злым солнцем.

Сознание стало четче. Только бы они не нашли Эмиля…

– Не знаю, – прошептала я, пытаясь отдышаться. – Покормила и он ушел…

– Где кормила? – назойливо спрашивал он. – Какая квартира? Ты вышла из подъезда, не дури.

Я тяжело дышала, пытаясь собраться с мыслями. Они за мной следили – но только до двора, они не знают, куда дальше. Воздух тек в легкие, как расплавленный свинец – в машине становилось душно, нас здесь слишком много.

Где ко мне прицепились? Откуда вели? От дома Андрея? Мою машину знают в городе, зря я взяла «мерседес»…

Вампир снова обхватил меня рукой и привалил мое безвольное тело к себе. Я болезненно и часто дышала, стараясь напитаться кислородом заранее.

– Чего вам надо? – прошептала я, стараясь выиграть хоть секунду. – Вы его убьете?

– Отвечай, – рука снова сжалась, и я застонала, борясь.

Бесполезно. Все равно, что останавливать ладонями пневматический пресс.

– Не понимает, – заключил вампир. – Я все способы перепробую, хочешь?

Хватка ослабла, но я рано обрадовалась. Ко мне наклонились с противоположного сидения – я почувствовала движение. На запястье сомкнулись пальцы и потянули к себе.

– Надоело ждать, – пробормотал вампир. Чья-то рука зажала мне рот, чужие губы болезненно впились в рану, потом он заработал зубами, пытаясь ее расширить. Я заорала в ладонь.

Я не могла дышать, умирая от резкой боли в руке, упала на сидение, пытаясь выкрутиться, уползти или хоть забиться в угол, но на меня навалились со всех сторон. Крупные тела прижимали к креслу. Еще чей-то рот оказался на сгибе локтя – легкое давление клыков сменилось резким укусом и ощущением горячей влаги, а они уже лезли к моей шее. Все, это конец, меня сейчас сожрут бандой.

Но я сказала, что встречаюсь с Андреем… Я же сказала!

Я уперлась коленом в грудь вампиру, который навалился спереди, пытаясь хоть так не пустить к шее. Чьи-то клыки царапнули по лицу, висок обожгло горячим дыханием – я отвернулась, но только открыла шею с другой стороны. Их слишком много, я тонула под их телами и мычала в потную ладонь, зажавшую рот. Сердце билось, как сумасшедшее, но только бестолково тратило адреналин.

Локоть и запястье горели от боли – левая рука перестала слушаться. Когда на горле сомкнулись клыки, я заорала до боли в горле, но через ладонь проходили только жалкие сдавленные звуки.

– Подожди, – сказал главный.

Сначала с меня слез тот, что пытался добраться до горла. Затем вампиры убрались от руки. Я таращилась в чернильную темноту, пытаясь совладать с дрожью, грудь ходила ходуном от попыток дышать носом – рот мне еще зажимали.

– Мы тебя сожрем, – предупредил он. – Если не скажешь, где муж. А заорешь, я тебе шею сверну.

Пальцы на губах чуть ослабли, словно на пробу – не закричу ли, а потом он убрал ладонь.

– Эмиль поехал в «Фантом», – хрипло сказала я. – На встречу к Андрею.

– Врешь, – уверенно сказал вампир. – Ты ему звонила, я слышал. Просила помощи. Так что это неправда. В последний раз спрашиваю, где твой муж?

Им что, вообще все равно, что я любовница Андрея? Почему? Узнали, что он помогал прятать трупы, и тоже замешан?

Я ничего не знаю, а это значит – не могу решить, как поступить лучше.

Но если Эмиль умрет, то не потому, что я оказалась крысой. Я его не сдам.

– Жрите, – сказала я. – Больше сказать нечего.

– Обыщите подъезд, – велел вампир и дверь тут же распахнулась. Трое выскользнули на улицу. Солнце ослепило после полной темноты, но все же я заорала и рванулась за ними, надеясь, что успею выскользнуть.

Но меня тут же втянули обратно и дверь захлопнулась.

– Поезжай, – вампир дважды ударил в стенку.

Микроавтобус завелся и меня качнуло на сидении – мы покидали двор.

Глава 52

Темнота наполнилась шелестом, словно по полу ползла огромная змея.

Только звуки дороги и скрипы старой машины успокаивали – они были привычными, обыденными. Из той жизни, где вампиры не пожирают людей в замкнутом пространстве фургона.

Снова шелест – это вампир, оставшийся в салоне, ко мне наклонился.

– Когда твоего мужа убьют, – тихо, с безжизненной интонацией сказал он. – Я тебя съем.

Прокушенная в двух местах рука заныла сильнее.

Я и так отодвинулась от него, влипнув в горячий борт, но неровное дыхание все равно коснулось лица. Так дышат, когда терпение на исходе – от злости ли или голода, для меня одинаково плохо.

Мой пистолет у него за поясом. Но в этой кромешной тьме его можно найти только наощупь. Может быть, если дверь откроется еще раз, у меня будет шанс… Свет должен его ослепить.

Я плотно свела колени, отодвинувшись, и опустила голову, всем видом выражая смирение. Чем меньше борьбы, тем больше шансов, что выживу. Хотя эти призрачные шансы и так таяли на глазах.

Вампир выпрямился, не дождавшись ответа, и я выдохнула. Каменные мышцы уже сводило от ожидания внезапного удара.

Скоро машина свернула и начала тормозить. Рессоры скрипнули в последний раз, и мы остановились, я прислушалась: похоже, открывают ворота. Голос водителя долетал приглушенно, без четких слов.

Микроавтобус снова тронулся, но ехали мы недолго – проползли несколько метров, и встали. Когда смолк двигатель и стало ясно, что сейчас меня выведут наружу, я вцепилась в спинку сидения от приступа паники. Вампир сгреб меня за шиворот, без усилий подтащил к себе и открыл дверь.

В глаза брызнул свет и я зажмурилась – слишком долго пробыла в темноте. Не знаю, как я планировала обезоружить вампира – он хоть в темных очках, а мои глаза резало от света.

Ослепленная, я неловко спрыгнула на землю. Под ногой внезапно зазвенел мрамор: машина стояла под знакомым навесом. Я оглядела кроваво-красную плитку, слегка запущенный двор с мощеными тропинками… Меня привезли в новый дом Эмиля. Только теперь его заняли чужаки.

Вампир ухватил меня за плечо и повел к крыльцу, но я успела осмотреться. Во дворе двое – один на воротах, другой у входной двери, к ним присоединился и наш водитель. И еще неизвестно, сколько в доме…

Когда я поднялась по ступеням, солнце, лупившее в спину, скрылось за козырьком, еще несколько шагов, и я окунулась в прохладную тишину дома. Вампир вздохнул с явным облегчением и, наконец, меня отпустил.

Он стоял, словно кого-то ждал. Мой взгляд, против воли, прилип к его ремню, из-за которого торчала рукоятка пистолета. Глупая затея. Я отвела взгляд: даже если завладею оружием, толку чуть – всех не перестреляешь.

Их минимум четверо. А патронов десять.

Из глубины темного коридора появился еще один – шел он не торопясь, но мой сопровождающий подобрался.

Уже пятеро. Сердце глухо забилось в горле, и не только потому, что их слишком много – расслабленные и вкрадчивые движения вышедшего нам навстречу пугали до смерти. Он был не слишком крупным и внушительным, но по поведению я поняла, что главный именно он. Это можно заметить по деталям: как они держатся друг с другом, как смотрят. Мой сопровождающий мгновенно растерял половину своей уверенности, которой так пугал меня в машине.

Вампир поднял глаза – взгляд был прикован ко мне.

Молодой, наверное, моего возраста – что довольно неожиданно для вампира высокого положения. Тонкие черты приятные, но что-то в них неуловимо не нравилось, может быть, отсутствующее выражение, как у восковых фигур – мимика не выглядела живой. Он как ходячий манекен.

Под его взглядом я застыла, будто в меня целились.

– Пикантно, – он оглядел меня сверху донизу, будто уже был наслышан. – Каца нашли?

– Пока нет… Ищем.

– В подвал и охраняйте, – мимоходом бросил он и скрылся в коридоре, ведущем к кухне. Они уже как хозяева себя чувствуют.

Меня снова толкнули в спину. Я намеренно сбавила шаг – в подвал не хотелось.

– Иди, давай! – прикрикнули сзади.

– Я не знаю, куда идти, – соврала я.

– Дом мужа не знаешь? Под лестницу и налево.

Он прихватил меня за плечо, швырнул вперед, и пришлось идти быстрей.

Внизу горел свет, я прошла по коридору с серыми стенами без отделки. Некоторые из комнат Эмиль превратил в камеры. Теперь мне придется испытать на своей шкуре одну из них.

Вампир открыл ближайшую дверь и втолкнул меня внутрь. Спасибо, хоть свет включил.

От резкого толчка я не удержалась и бухнулась на колени – прямо в бетонный пол, раня колени. Чтобы окончательно не растянуться, я уперлась в пол руками, прокушенная левая задрожала от боли, ее пронзило от запястья до локтя. Вампир задумчиво рассматривал красную ткань, липнувшую к руке. Так притягивают взгляды вещи, на которые приятно смотреть.

Он привалился к косяку, поигрывая пальцами на рукоятке моего пистолета, оторвал взгляд от окровавленной руки, и начал осматривать целиком. Ощупывающе-любопытно, словно уже прикидывал, как и что будет от меня откусывать, когда его босс решит, что я им больше не нужна.

– Тебя скоро допросят, – он улыбнулся.

Показывать страх перед хищником – не лучшая идея, я давно это поняла, так что я ответила с каменным лицом.

– Поскорее бы, потому что я встречаюсь с Андреем Ремисовым. Он мэр города, а я городская охотница, понимаете, что вы делаете?

Он усмехнулся. Я прямо говорила, что под защитой того, кто этот город возглавляет, а он забавляется… Несмотря на укусы и нападение я все еще не верила, что это конец.

– Я в разводе, – упрямо добавила я, хотя говорить надо не с ним. – И не знаю, где Эмиль… Мы разошлись, понимаете? Я невеста Андрея.

От пустого выражения лица меня начало трясти. Сначала чуть-чуть, словно я продрогла – а в подвале и впрямь было прохладно, но постепенно все сильнее. Рукав ощущался липким и холодным, а еще от него пахло кровью… И мне не помогала репутация Андрея, не помогали слова. Я не могла их убедить.

Я сидела на полу и пыталась уговорить того, кого уговаривать бесполезно.

За мной не придут.

От этой мысли стало еще холоднее. По спине пробежали мурашки, а мышцы так ослабли, что я покачнулась, снова упираясь ладонями в пол. Они убьют меня, убьют нас – сначала Эмиля, потом меня.

В проеме появился вампир, которого я видела наверху, и остановился, сунув руки в карманы. С неживой полуулыбкой он приглашал меня к разговору.

Пришло время допроса.

– Я разошлась с Эмилем… Вы не имеете права… Я любовница Ремисова! – зарычала я.

– Главное, он с тобой не разошелся, – усмехнулся вампир. – А чья ты любовница дело десятое. Где муж?

– Не знаю, – обреченно сказала я.

Вампир кивнул, улыбнулся, подняв брови – респектабельно и спокойно, словно его ни капли не огорчило мое упрямство.

– Позови охрану, – наконец решил он.

Я прикусила губу, безнадежно глядя в пол.

– Мне сказали, ты кормила его, и я вижу кровь. Где вы расстались? Какая квартира?

Я молчала – пока. Не стоит обольщаться, у вампиров много способов вытрясти правду. Но перед этим я хочу дать больше шансов Эмилю, если он жив. Если нужно, его я буду защищать до конца.

– Твой муж не отвечает на звонки. Ты говорить не хочешь. Дорогая, скажи, зачем ты мне тогда нужна?

Вампир ходил по крошечной подвальной камере, и от каждого стука дорогой подошвы по полу у меня екало сердце.

Я заложница, которой будут шантажировать Эмиля. В клубе он показал, что у него ко мне чувства, а в браке мы или нет, им плевать. Главное, суметь дернуть Эмиля за нужную ниточку.

– Хорошо, – хмыкнул он. – Тогда расскажи, что произошло в доме Ремисова пару ночей назад.

– Не знаю, о чем вы, – голос предательски дрогнул, как я ни пыталась взять себя в руки.

Зато поняла, почему они не боятся Андрея: пусть убил не он, но он лгал, что «гости» уехали из города. Выяснив, что убил их Эмиль и сделал это в доме Андрея, они поняли, что и он тут замешан по уши.

Только как они это узнали, черт возьми? Не Андрей сдал Эмиля – это все равно, что сдать себя… Это кто-то, кто был в доме и мог видеть, что произошло.

И когда в комнату вошла охрана, я поняла, кто это был – одного из них я видела у Андрея на воротах. Удивилась ли я? Вампиры всегда выбирают сильную сторону при конфликтах. А еще они не упускают своего, если подворачивается шанс подняться повыше.

Мне хотелось плюнуть ему в рожу, но я сделала вид, что мы незнакомы.

Я еще надеялась спастись – как Эмиль когда-то, убедить под пытками, что мы ни при чем. Жаль только, что я не такая терпеливая, как он.

Мне еще что-то сказали, но я упрямо смотрела в пол, твердо сжав челюсти.

Бояться нет смысла: хуже, чем в прошлый раз они сделать не смогут. А раз так – пошли они к черту.

– Я не буду отвечать, – решила я.

Глава 53

Первый же удар чуть не вышиб из меня дух.

Вампир ударил резко – я не успела сгруппироваться – со всей дури пнул в ключицу, отшвыривая назад. В голове помутилось, я мешком свалилась на холодный пол, с хрипом пытаясь вдохнуть. От сильной боли перехватило дыхание. Она пульсировала и разрасталась в грудине, будто мне что-то сломали.

Пытаясь совладать с ней, я перевернулась на бок и поджала ноги. Всего один удар, а мне уже не хотелось продолжать. Но оказалось, если сглатывать чаще, то дышится легче. Я рассматривала надтреснутый бетон и слушала, как, примеряясь к следующему броску, вокруг ходят вампиры.

Картинка расплывалась: трещинки становились нечеткими, и я закрыла глаза. Пока самым главным было дыхание. Дышать тяжело и больно, но сдохну я куда быстрее, если не буду пытаться.

– Чуть шею тебе не свернул, – с сожалением сказал главный, почти правдоподобно сокрушаясь, что не рассчитал силу. – Ты же человек, недолго продержишься. Подумай.

Бетон жестко давил в плечо, но боль под ключицей захватила меня целиком. Это всего один удар – еще весь день впереди. Долго я не выдержу, он прав.

В прошлый раз тоже начинали с побоев.

Как-то не очень у меня всё сложилось… Шероховатый пол постепенно нагревался под щекой. Совсем, как ладонь Эмиля. Той весной было холодно, я продрогла и было приятно ощущать руку, еще не ударившую меня, на прохладной коже. В голову лезла чепуха, ну и пусть – это спасительные воспоминания. Здесь оставаться слишком страшно, а прошлое было уютным, безопасным убежищем. Мыслям там хорошо. Лучше, чем в реальности.

Попинают и отвяжутся. Ничего страшного. Ничего.

Потому что сбежать я не могу, а их слишком много, чтобы драться.

Только от ударов я все равно хныкала – уже не таких сильных, как первый, но болезненных.

– Как ты меня достала! – меня схватили за шею, и вздернул на колени. Разозлился вампир всерьез. Я не смогла устоять и повисла, вцепившись в руку. – Думаешь, я тебя жалеть буду? Говори, где он.

Я облизала губы – еще не разбитые, лицо я сберегла, прикрываясь руками. Смотрела вверх – на него. Надо же, почти как человек, а ведет себя как зверь. Хотя я знала стопроцентных людей, которые вели себя не лучше.

– Молчишь? Ладно, – он подтащил меня к стене и впечатал в нее лбом.

Я ощутила каждую крошку и неровность, царапающую кожу, но рука на затылке не дала отодвинуться.

К правому виску прижалось обжигающе-холодное дуло и вдавилось, беспощадно напирая на кости. Висок заныл, но я не смогла убрать голову, все, что я могла – закрыть глаза.

– Я тебя пристрелю, – предупредил он. – Ты бесполезна. Не думай, что я боюсь Ремисова. Если его не боится твой муж, то и мне бояться незачем, охотница. Считаю до пяти…

При каждом слове он напирал стволом и пульс болезненно отдавался под дулом. Он не выстрелит. Просто пугает. Остались еще способы меня разговорить – они перепробовали не все.

Сумерки в сознании становились гуще – я устала от побоев и страха. Так измучилась, что мысль сказать им, где Эмиль, показалась такой сладкой… Мне бы минут пять, чтобы встряхнуться. Пять, не больше.

Меня схватили за запястья, заставляя поднять руки – хотели, чтобы я сложила их за головой. И я так разозлилась: за собственную слабость и то, что я уже готова заложить Эмиля ради возможности полежать на бетонном полу.

– Мразь, – прошипела я, дергая запястья.

Одно – окровавленное и скользкое, мне удалось высвободить. Я вцепилась вампиру в лицо, понимая, что эта отчаянная попытка сделает только хуже. Он наотмашь врезал мне по лицу, кто-то ухватил меня за волосы и снова впечатал лбом в стену.

– Подними руки, пока не пришиб!

Но плечи болели, их трясло при малейшем усилии. Меня качало, и сознание снова оказалось где-то на пороге – уже почти за ним. Вампир все-таки задрал мне руки. Упираясь в поясницу коленом, он прижал меня к стене.

В дверях появился незнакомый вампир.

– Нашли его, – задыхаясь, проговорил он, словно проделал путь бегом. – Сейчас наверху.

Тот, что держал меня ногой, удивленно хмыкнул и, наконец, отпустил. Я уронила руки и сползла на пол, пытаясь отдышаться. Пока я безвольно сидела, каждая клеточка пела от счастья, что боли больше нет.

Вампир стремительно пошел к двери, и я подняла голову, глядя вслед. А о чем это они?.. Я так сосредоточилась на облегчении, что не сразу поняла, почему вампиры уходят.

– Эмиль! – я рванулась за ними, но не удержалась и шлепнулась на бетон. Уткнулась в него носом, рыдая в голос и заорала – не стесняясь, с надрывом.

Но они вышли, не обращая внимания на причитания. На дверях остался один – тот, что привез меня сюда. Я подняла голову, сквозь туманную дымку слез глядя на него.

Я задыхалась, в голове бились слова: пощадите его, не трогайте, но я только дышала открытым ртом. Мольбы – это последнее дело. Они не защитят.

– Заткнись уже! – неожиданно агрессивно рявкнул на меня вампир.

Но ведь я ни о чем не просила, только звала мужа.

Я пытливо рассматривала вампира. Может быть, его и тронули мои внезапные слезы, но он все равно не поможет. Ни мне, ни Эмилю.

Так что лучше послушаться и заткнуться, пока не стало хуже.

– Успокойся, – он прятал глаза. – Его сейчас приведут.

– Зачем? – я едва справилась с голосом.

– Допросят об убитых. Лучше все рассказать! Поняла? – спросил он с агрессивным вызовом.

Я обреченно уткнулась лицом в пол. Сейчас приведут… Приведут – и я хотя бы его увижу, буду знать, что с ним.

Скоро раздался звук шагов в коридоре: первым вошел вампир, затем охрана – Эмиля вели последним. На пороге его заставили встать на колени.

Он сделал это безропотно – Эмиль смотрел на меня, на весу держа скованные руки. Двумя ладонями я растерла слезы по лицу и села. Ни рыдать, ни умолять не хотелось – почему-то в душе установился полый штиль. С оттенком безнадеги и отчаяния, но все же это было спокойствие. Оказывается, в двух шагах от смерти даже страха нет. Мы хотя бы умрем вместе, и если кто-то из нас уйдет первым, пусть это буду я.

– Ты жив, – прошептала я одними губами.

Он еще в лихорадке, изможденное лицо с красноватой каймой вокруг глаз было бледным. Огромные зрачки я видела даже отсюда – они заполнили радужку целиком. Эмиль склонил голову и смотрел исподлобья, въедливо ощупывал меня взглядом, словно пытался вспомнить.

Что ты, это ведь я…

Спутанные волосы, помятый вид, но лицо не разбито – Эмиль не дрался, когда его нашли. Собранный, с напряженными плечами, но будто не понимает, где находится.

Он пристально оглядел присутствующих, и взгляд снова вернулся ко мне.

– Дайте попрощаться с женой, – Эмиль жадно дышал ртом.

Не услышав возражений, он поднялся, добрел до меня и с облегчением опустился на колени, словно ему тяжело стоять.

Я привстала навстречу и поймала в ладони его горячее лицо. Голова кружилась от упоения и отчаяния одновременно. Я гладила впалые щеки, нос, светлые брови и мне нравилось его осязать: тепло, шершавую щетину, лоб в испарине – пока он здесь, пока он еще рядом.

Нравилось все: тонкий дурманящий запах достатка, смятая рубашка, влажное дыхание, взгляд черных от ломки глаз. Эмиль забросил скованные руки мне на шею, целуя в губы при всех.

Я прижималась к нему, ощущая ремни пустой кобуры под пиджаком и напружиненные мышцы – и мне было мало. Мало его. Это как воздух – перед смертью не надышишься, и не простишься.

Паскудно, но я была рада, что он здесь. Комкала рубашку на груди до ломоты в пальцах и не хотела отпускать. Нет ничего хуже, чем остаться одной. Я так звала его в прошлый раз, а он не пришел… Этого я по-настоящему не могла ему простить – своего одиночества. Только этого, и ничего другого.

Я уткнулась ему в плечо и выдавила между двумя спазмами еле сдерживаемых рыданий:

– Я люблю тебя.

– Знаю, – он прикоснулся щекой к лицу. – Не плачь.

Мы так плотно стояли друг к другу, что между нами не проскользнул бы даже волос.

Глава 54

Чтобы не расплакаться в голос, я прикусила клочок пиджака.

Эмиль терся об меня подбородком – неприятно из-за щетины, но эта скупая ласка послужила спусковым крючком. Я поняла, что не отпущу его, даже если будут отрывать с боем: вцепилась в шею, наверняка причиняя боль.

Ты моя душа, мое сердце – всё, что у меня осталось. Пока жив ты, живу и я.

– Успокойся, – прошептал он. – Я тебя не оставлю. Потерпи.

Эмиль вплотную стоял на коленях, касаясь губами шеи – я чувствовала дыхание и движение губ, но это были не поцелуи. Он словно вел мысленный диалог: они слегка вздрагивали, будто Эмиль хотел что-то сказать.

Ладонями он держал затылок – наручники обжигали шею холодным металлом. Феликсу однажды тоже сковали руки – он не смог разорвать цепь, хотя был в эффекте. И Эмиль не сможет.

– Заканчивай, – сухо сказал главарь. – Попрощался.

Им надоело ждать.

Нас попытались растащить – меня за плечи, его за скованные руки. Я заныла, цепляясь за выскальзывающий из пальцев пиджак, а когда поняла, что не удержу, заорала. Уже без разницы, они знают, как дорог мне бывший муж. Знают все мои слабости – и обязательно ими воспользуются.

Сопротивляясь чужим рукам, я так крепко прильнула к нему, что пряжка ремня чувствительно врезалась в живот. Если не отпущу сама – меня ударят. Но я не разожму пальцев.

– Не трогай ее, – зарычал Эмиль.

Я уткнулась ему в грудь и не видела, кому он. Наверное, слова предназначались вампиру, который меня охранял – он и пытался отцепить меня от Эмиля.

Руки напряглись, а кисти на затылке задвигались, словно он пытался разорвать перемычку наручников. Эмиль начал подниматься, и я повисла на нем: меня не держали подгибающиеся ноги.

– Не вставай, – прошептала я. – Не вставай…

За это он получит пулю. Но Эмиль никогда меня не слушал: вот и сейчас выпрямился, пока я бестолково висла, обхватив ремни кобуры под полами пиджака.

– На пол! – один из охранников ударил Эмиля под колено. – Встал на пол!

Крик гулко отразился от стен маленькой комнаты.

– Уберите жену, – велел главарь откуда-то сзади. Он стоял у самого выхода, не считая себя обязанным вмешиваться.

Тут же меня схватили за предплечья, оттаскивая от груди Эмиля. Перемычка наручников больно ударила в затылок, натягиваясь. В первое мгновение я подумала, что он поднял руки – поэтому я выскользнула из объятий. Но цепь лопнула от усилия.

Меня Эмиля толкнул в грудь, и я налетела на стену. Боль тупо отдалась в травмированной грудине, не успела я опомниться, как он прижал меня спиной к бетону. Вампира, пытавшегося меня оттащить, он держал перед собой, сдавив шею локтем.

Что сейчас будет я поняла сразу, и зажмурилась, сжавшись в комок.

В маленькой комнате без укрытий прятаться негде. Эмиль занял единственную позицию: у стены, прикрыв меня собой, и используя «живой щит».

Выстрелил навскидку – в лидера. По звуку я узнала свое оружие – то самое, что у меня забрали.

Он стрелял, пока почти полностью не опустошил магазин. Подвальная комната усилила пальбу, ко мне, прижатой спиной Эмиля, шум долетал приглушенным, но все равно заложило уши.

Я отвернулась к стене – в лицо лезла ткань пиджака. Эмиль отклонился назад, я упиралась ладонями ниже лопаток, пытаясь смягчить напор, но он едва меня не размазал.

Пусть стреляет. Плевать, кто победит – мы в выигрыше в любом случае.

Неожиданно выстрелы смолкли и Эмиль отпустил того, кем прикрывался. Как туша, он рухнул на пол, изрешеченный встречным огнем.

Из-за спины я не видела, что происходит. Но могла слышать: крики и рычание – звериное, на низкой ноте. Такое издают смертельно раненые вампиры.

Эмиль дал мне немного пространства, и я смогла выглянуть из-за него.

Комната пуста: вампиры перезаряжались в коридоре, спрятавшись от шквального огня Эмиля. Главарь лежал на полу у самого порога. Голова и грудь, залитые кровью, превратились в месиво. Он пытался встать, скалясь в нашу сторону, из открытого рта падали хлопья пены, сумасшедший взгляд шарил в поисках жертвы.

А из людей здесь только я. Пальцы судорожно сжались на локте Эмиля, мне хотелось спрятаться за него, но я замерла, не спуская глаз с подстреленного хищника. Главное, не бежать…

Эмиль шагнул вперед, точнее целясь в голову дрожащей рукой. Выстрелил – кажется, последний патрон?

– Твою мать, – выругался он, а значит, я права.

Я скосила глаза на труп, лежавший у ног. Рубашка вампира задралась, открывая кобуру и рукоятку пистолета, но лезть за трофейной пушкой не было времени. Раненый уже поднялся с пола, застыл, капая кровавой слюной, и рванул ко мне.

Эмиль сместился левее, стараясь держаться между нами, а потом бросился навстречу. Крупнее и выше, он смял напавшего за считанные секунды: свернул шею, но продолжал держать, пока тот, в агонии, бился, пытаясь вывернуться из захвата. Вампира убить непросто – и он опасен, пока не окончательно мертв.

– Яна, к стене! – крикнул Эмиль.

Он хотел занять позицию слева от проема – самое безопасное место в комнате.

Я замешкалась, обыскивая труп. В кобуре оказался пистолет незнакомой системы, но разбираться некогда – предохранитель был в привычном месте, обойма тоже – к тому же, полная под завязку.

Я вжалась в стену слева от дверного проема.

От резких движений разболелись ребра, но переживать было некогда. Эмиль придавил недобитка и занял позицию рядом со мной.

– Ты что делаешь? – зашипела я, когда он за ногу подтянул к нам труп главаря.

Эмиль забрал у него оружие и ботинком отшвырнул труп обратно.

В коридоре было подозрительно тихо – или это мое оглушительное дыхание мешает прислушиваться? Но Эмиль вампир, слышит лучше и по напряженному лицу я поняла, что все плохо. Они там и уходить не собираются.

Он прикончил всего двоих.

– Их надо отогнать, – тихо сказал он, сосредоточено глядя мне в глаза. – Иначе не выберемся. Там место узкое, я попробую.

Что я могла, кроме как кивнуть? Если узкое – позицию держать легко, главное, чтобы он не попал под перекрестный огонь, но если это буду я, шансов останется еще меньше. Эмиль может их отогнать.

Я передала свой пистолет ему. У нас не так много боеприпасов, и пусть все будут у него. Но он покачал головой и резко вышел в коридор – стрельба раздалась сразу, без перехода, и через какое-то время стихла.

В груди тяжело бухало сердце. Я представляла, как вампиры подбираются к моей двери и вот-вот полезут в комнату. Но через несколько секунд стрельба возобновилась – энергичная, в его духе. Я на слух считала патроны… Или в магазине их больше десяти, или Эмиль раздобыл новый боезапас.

Снова тихо. Сердце ныло, изнемогало от неизвестности. Что с ним? Стрелял точно он, но почему теперь все стихло?

Я слушала и взгляд против воли возвращался к двум искалеченным телам на полу. Наедине с убитыми стало страшно. Иногда смертельно раненые вампиры притворяются мертвыми, чтобы подманить жертву.

– Яна! – неожиданно крикнул Эмиль, и я решилась выглянуть в коридор.

Глава 55

Первое что бросилось в глаза: кровавые отпечатки на лестнице в конце коридора.

Эмиля не было. Никого, вообще пусто.

Еле справившись с дыханием, я крадучись пошла вдоль стены, притираясь, и готовая в любую секунду укрыться в одной из комнат. Двери были открыты, Эмиль проверил каждую, чтобы я прошла безопасным путем.

– Эмиль, – прошептала я, постепенно приближаясь к лестнице.

Оружие я держала перед собой, страхуя ведущую руку левой – только она дрожала, прокушенная в двух местах, и выкрученная во время избиения. Ладно, справлюсь как-нибудь с отдачей.

Несколько шагов и я поставила ногу на первую ступеньку. Подниматься предстояло к свету. Вдруг в проеме показалась раскрытая ладонь Эмиля – он стоял на первом этаже за углом, поэтому я его не видела, зато он прекрасно слышал, как я иду. Судя по напряженным пальцам, Эмиль предлагал переждать.

Я перенесла ногу на следующую ступеньку, тревожно глядя вверх, и остановилась. У вампиров отличный слух. Эмиль затаился, но меня услышат, если я продолжу подниматься.

В доме стояла гробовая тишина. Борясь с судорогой в мышцах, я пыталась подчитать, сколько их там может быть. Двоих Эмиль убил – включая их лидера, а это большая удача. Но еще оставались охранники и водитель, а это не меньше шести. Точно я не знала, что они выкинут. Будь это борьба за власть, они бы разбежались, но это палачи – они могут продолжить дело без лидера. Только станут ли?

Я решила стрелять по каждому, кто к нам сунется.

Наверху раздался одиночный выстрел, и я взлетела по лестнице. Эмиль поймал меня и втянул под укрытие стены.

– Тихо… – прошипел он.

Я не понимала, от кого мы прячемся – нас окружили или что? Взглянула ему в лицо – еще бледное, напряженное. Я думала, боль прошла и ему стало лучше, но нет – Эмиль просто терпел.

– Они там, – прошептал он. – Двое в фойе, остальные в комнатах… Один ранен. Прикрой меня.

– Может не стоит? – мне не нравилось, что я не знаю обстановку.

Эмиль подошел к краю угла, собираясь выйти в просторное, хорошо простреливаемое фойе. Мою реплику он проигнорировал.

Я встала рядом, спиной к стене – так близко, что мы соприкоснулись плечами. Подумав, я опустилась на колени – ниже вероятной линии огня. Я дышала сквозь зубы и они ныли от прохладного воздуха. Ненавижу такие ситуации. Вдруг мне прострелят голову, как только высунусь? Ладно, Эмиль пойдет первым.

Он бросился в фойе резким движением, подняв пистолет. Пригнувшись, используя стену, как укрытие, я высунулась – совсем чуть-чуть: одним глазом и выставив пистолет. Быстро окинула фойе взглядом: в дверях напротив, ведущей в гостиную, возник темный промельк.

Не разбираясь, я выстрелила несколько раз – отдача была небольшой, еще меньше, чем у старого пистолета, только я промахнулась. При выстреле напряглись грудные мышцы, и ниже ключицы снова заполыхал очаг боли.

Плевать, главное, задержать, пока Эмиль их не прикончит. Он скрылся в гостиной. Выстрелы, чье-то рычание, снова выстрел. Что там происходит, черт возьми?

Я стиснула рукоятку пистолета, от нетерпения ерзая коленом по полу.

– Эмиль! – крикнула я.

Снова пальба – на этот раз в отдалении, словно Эмиль перемещался вглубь дома.

Выдохнув, я поднялась на ноги и, пригибаясь, пересекла фойе – я шла за ним. В гостиной лежал свежий один труп: откинув продырявленную голову, он свернулся в углу, своем последнем пристанище. На полу отпечатки – это Эмиль вляпался в кровавую лужу.

Я вжалась в стену слева от двойных дверей, ведущих дальше. Приблизилась к проему: планировку комнат я не знала и слабо представляла, что окажется за ними.

Еще один зал с огромными окнами по правую сторону. Послеобеденный свет падал мягко, но воздух нагрелся – по спине пополз пот, то ли от страха, то ли от жары. В дверях тоже кто-то лежал – в глаза бросилась нога в черном ботинке, но целиком тела я его не видела. Брюки черные, так что это не Эмиль.

Значит, их осталось четверо.

Снова стрельба – пора решаться. Я проскользнула в зал: просторный и без мебели, даже без штор на окнах. Удушливо воняло кровью и моющим средством, словно с утра дом прибирали. В противоположной стене было две двери и одна полуоткрыта. Источник тяжелого металлического запаха обнаружился за ней – еще один убитый заблокировал проход.

Я перешагнула через него и пошла дальше. Кажется, я оказалась в правом крыле и совсем потерялась, очутившись в коридоре с лестницей на второй этаж. Не такой просторный, как фойе главного входа, но тоже немаленький и я притаилась за углом, не решаясь выйти открыто. Слишком много точек, откуда могут вести огонь, половина коридора не просматривается. Молчу о втором этаже.

Я присела на корточки, гадая, что делать дальше. В доме снова стало тихо – Эмиль выслеживал очередную жертву. Может, тут уже нет никого – вампиры могли сбежать, сообразив, что столкнулись с сильным противником. Они всегда так делают.

По моим расчетам должно остаться еще трое.

Снова огонь – стрелял Эмиль, и я бегом преодолела пространство коридора и остановилась перед следующей дверью. Толкнула и она подалась внутрь.

Тут я его и увидела: Эмиль стоял спиной ко мне, склонив голову – отворачивался от солнца, бьющего в глаза. Тот, в кого он стрелял, сполз по стене, оставляя кровавый след, и повалился боком – он еще жил, кровь пузырилась во рту, вампир пытался подняться.

Эмиль перезарядил пистолет – не мой, трофейный. Стремительно подошел к нему и вздернул на ноги, поставив на колени перед собой. Меня он должен был заметить, но игнорировал в пылу борьбы. Разгоряченный, резкий, он прижал ствол к уху раненого, намереваясь добить.

В комнате он был не один: избитый вампир с простреленным коленом, съежился возле батареи, прикованный к ней наручниками. Загнанный взгляд, частое дыхание испуганного хищника говорили, что он не боец и смирился с участью пленника.

Так, должен остаться еще один.

Эмиль повернулся ко мне, удерживая на прицеле недобитую жертву, а второй рукой крепко прихватив его за воротник. Глаза бывшего мужа смотрели поверх меня и я слишком поздно поняла, что не так.

Над головой раздался щелчок и мышцы мгновенно стали каменными. К затылку прикоснулось дуло, ткнуло, понукая шагнуть вперед.

– Брата отпусти, – раздался хриплый голос за спиной. – А-то пристрелю ее.

Вот и последний…

Кто именно брат – тот, что в руках Эмиля или прикованный к батарее, я не знала. Вампир обхватил меня поперек груди, одновременно останавливая меня и прикрываясь.

Пистолет Эмиля все еще упирался в ухо заложнику. В глазах смятение: он не знал, что решить.

– Отпускай, – повторил вампир и начал пятиться, уводя меня обратно в коридор. Я пятилась мелкими шагами, пистолет еще был в руке, но опущенный к полу.

Я даже поднять его не успею: дуло упиралось в ямку у основания позвоночника – один выстрел, и мои мозги вылетят наружу.

Дистанция становилась все больше: мы уже оказались за пределами комнаты. И чем дальше мы от Эмиля, тем меньше шансов. Я по глазам видела, чего он хочет – взвешивает риски. Но Эмиль не сможет его завалить, не зацепив меня.

– Ладно, – согласился он. – Отпущу.

Вампир остановился, переминаясь с ноги на ногу. Ствол жестче вдавился в основание черепа. Сквозь волосы я чувствовала холодный металл.

Эмиль все-таки рискнул: резко поднял пистолет и выстрелил навскидку. Первая же пуля отбросила нападавшего назад, и я рухнула на пол, прикрываясь руками. Когда пальба стихла, я обернулась: на полу осталось кровавое пятно, изрешеченный пулями труп лежал дальше – у лестницы.

Я опустила дрожащие руки и медленно поднялась. Эмиль застрелил последнего – того, что взял в заложники и смотрел на меня, опустив оружие. Такой уставший взгляд… Хотя он еще на взводе: видно по приоткрытому рту, хищной позе.

Он не сказал ни слова – пошел ко мне, переложив оружие в другую руку. Я инстинктивно попятилась, чуть не поскользнувшись в кровавой луже, а потом остановилась – чего я боюсь? Он не на меня набычился, а кровь пожирателя не сделала его другим. Это Эмиль и я рада, что он жив. Рада.

Я приоткрыла губы, но сказать было нечего. Мы столкнулись в центре прихожей, и я отступила под его напором, лаская лицо ладонью, и обхватив шею второй рукой.

Сердце сходило с ума: от страха, адреналина и безумной радости, что все закончилось. Облегчение обрушилось, как лавина – мы оба здесь, и оба живы.

– Эмиль, – я задыхалась от этой радости. – Ты пришел…

Не сумев сдержать порыв, я вцепилась зубами в колющую щеку и застонала от наслаждения. Эмиль обнял меня обеими руками – так плотно, что мы чувствовали дыхание друг друга.

Сладко ныло сердце, а я боролась с желанием крепче стиснуть зубы. Не хочу отпускать. Не хочу. Я так зажмурилась, что заболели веки.

Эмиль сделал еще несколько шагов, упал на колени и мы повалились на пол. Крепкие челюсти сжались на плече – не прокусывая, но хватка была глубокой. Он хрипло застонал – так мощно, что звук отдался в теле. Кожа под его ртом стала влажной, ее пекло от горячего дыхания. Как сладко. Как невыносимо сладко…

Не важно, что было. Ради чего стоит жить – это колючее ощущение щетины на моем языке. Я обхватила коленями его бедра, а ногти все тверже впивались в затылок, словно я перестала владеть телом – оно жило своей жизнью, причиняя ему боль.

Люби меня, Эмиль. А я буду любить тебя.

Прямо сейчас.

Глава 56

Мы сплелись в плотный клубок на полу, бросив оружие.

Эмиль отпустил плечо, и горячий рот оказался на губах. Поцелуй – глубокий и полный стихийной страсти, длился на одном дыхании. Он напирал, пока к выдоху не примешался стон. Я очень была ему нужна: ненасытному от одиночества и одурманенному триумфом победы.

Локти очутились по обе стороны от моей головы, ладонями Эмиль обхватил мой лоб, удерживая для ласк. И пьянея от его поцелуя, я поплыла, как тающая восковая свеча.

Он что-то прошептал о любви – о моей. О том, что сказала ему в подвале.

Ах, этот чертов подвал…

– Я так долго ждал, – Эмиль потянул вверх майку, освобождая меня от одежды. – Наконец-то, Яна…

Ткань залепила лицо, но он не помог мне выпутаться – мы продолжили поцелуй вслепую. Черная ткань на глазах пропускала слабый свет. Я не видела его, но чувствовала: порыв, желание, жажду – не сексуальную, жажду жизни, которой мы только что чуть не лишились.

И мне хотелось продолжать: я держала его, не давая высвободиться. Я просто не могла убрать руки с его шеи.

Эмиль приподнялся – зазвенела пряжка ремня, резко и зло, словно он лихорадочно рвал застежку. Сначала себе, потом мне. Я заерзала, помогая стянуть с себя джинсы. Он не улыбался, поглощенный нашим общим безумием – отрешенный и целеустремленный.

И я страстно желала, чтобы все произошло, как тогда – в первый раз.

Скорей, Эмиль. Скорей, я больше не могу ждать. Доставь удовольствие, которое когда-то снесло мне крышу. Снесло так, что я не смогла тебя забыть. Снесло, как сносит сейчас.

Я забросила руки ему на спину и жадно дышала, пока он ловил мои губы, подбородок и шею открытым ртом, устраиваясь удобнее и нависая надо мной.

То, что осталось от моего рассудка, было полностью поглощено Эмилем: глазами с огромными зрачками, открытым от наслаждения ртом, взглядом – бессмысленном, сосредоточенном на ощущениях. Верхняя губа напряглась, подрагивая и обнажая острие клыков.

Было больно лежать под его весом – он придавил меня к полу, но эйфория стерла острые ощущения. Я забыла про избитое тело, укусы – забыла обо всем, что собрала за последние сутки.

Я упиралась затылком в его сложенные ладони и смотрела вверх, пока он не наклонился, оттесняя голову в сторону – его влекла шея.

– Не сильно, – прошептала я, вздрагивая, когда он прихватил кожу над ключицей. – Эмиль…

Зубы сжались и застыли, он боролся с желанием еще сомкнуть челюсти. Одна рука оказалась под шеей, другая под поясницей – он держал меня, как во время нападения, мощно сдавливая и навалившись всем телом.

Я задыхалась от его тяжести, этих сильных объятий и наслаждения, пока он не успокоился, и не ткнулся носом мне в висок. Тяжелое дыхание раздувало волосы. Около минуты Эмиль пережидал, а потом встал и повернулся спиной, застегиваясь. В отличие от него я была голой, не считая майки на голове.

Чувствуя неловкость, я вернула ее на место и начала натягивать джинсы. Эмиль успокоился не до конца – частое дыхание выдавало, что только что он занимался сексом, но движения стали спокойными.

Как быстро все закончилось… Как недолго мы были вместе.

Слишком быстро, чтобы я чувствовала себя счастливой.

Эмиль подал мне руку, помогая подняться с пола, а когда я воспользовалась предложением, подтянул меня к себе, глядя в глаза. Пристальный взгляд черных глаз не был дружелюбным, а губы сжаты, словно от напряжения.

– Ты моя жена, – напомнил он, в отличие от лица, тон был нормальным. – Не бросай меня больше.

Он подобрал пистолет с пола и кивнул, приглашая идти следом.

На кухне он сразу полез в холодильник, а я включила воду и промыла раны на левой руке. Боль в теле вернулась, но стала почти терпимой. Почти. Эмилю наверняка хуже.

Можно обернуться, посмотреть, что он делает за моей спиной, но у меня так горело лицо, что я не решилась. Еще заметит, как я смущена.

Эмиль вел себя как ни в чем ни бывало – словно я и впрямь ему жена, а сегодня обычный день.

– Тебе лучше? – пробормотала я.

– Нормально.

Я обернулась: в руках у него была бутылка из темного стекла. Дрожащей рукой Эмиль поставил чистый бокал на стол и до краев наполнил кровью. Я видела, как он сглатывает, наблюдая за густой струей, окатившей стенки бокала, словно гранатовый сок, а потом жадно пьет, пачкая рот.

И он заметил взгляд: остановился, лицо стало таким, словно его поймали за чем-то неприличным. А потом расслабилось: кажется, он от меня устал.

– Перестань, – сказал он.

Я отвела глаза.

– Я вижу, что тебе не нравится.

Он ждал реплики, но я молчала. Да, мой любимый пьет кровь, и мне это не по душе.

– Яна, таким, как ты хочешь, я никогда не стану. Ты понимаешь, что я не человек?

– Нет, – призналась я. – Так и не привыкла.

А сейчас, после крови пожирателя, он человек еще меньше. И что с ним будет – неизвестно. Но я боялась об этом говорить, а ему, кажется, не нужны разговоры.

Эмиль стал сильнее, он перестанет стареть, может быть, у него появятся провалы в памяти, как у Андрея… Зато мы оба живы. А моя цель была именно в этом.

– Я сейчас позвоню, – хрипло сказал он, допивая кровь частыми глотками. – Трупы уберут. Оружие в машине во дворе, на ворота поставлю охрану… Подожди здесь, а мне нужно отъехать.

– Куда? – напряглась я.

– Надо разобраться с пленником.

Я смерила его взглядом, но глаза Эмиля остались непроницаемыми.

– А здесь нельзя разобраться?

Он покачал головой и прикончил бокал до дна.

– Он нужен живым. Надо разъяснить, кто в городе главный, а после этого пусть проваливает к своим и передаст мои слова.

– Эмиль, тебе нужно уехать, – испугалась я. Какого черта он решил держать оборону?

Эмиль усмехнулся, наполняя второй бокал. Одного ему теперь мало.

– Я не поеду, – возразил он. – Это мой город, если хотят, пусть приезжают, я их жду.

Мне хотелось спросить: ты сошел с ума? Но Андрей говорил, что новообретенная сила снесла ему крышу, как и Эмилю сейчас. Я кусала губы, не зная, как возразить. Эмиль вампир, у них другие понятия, подходить к нему с человеческими мерками нельзя. Он не побежит.

– Ты оставишь меня в доме одну?

– Это наш дом, не нужно бояться. Если что, охранник с ворот предупредит, и ты уйдешь через запасной выход.

– Я поеду с тобой, – отрезала я.

– Не поедешь, – он подошел, постукивая пальцем по бокалу. – Подождешь здесь. Я быстро, даже соскучиться не успеешь.

Он наклонился к губам, но я отвернулась. Он только что пил кровь, а я не хочу снова чувствовать этот мерзкий вкус… А еще я злилась и это, наверное, главная причина.

– Обиделась, – Эмиль улыбнулся, и погладил меня по щеке. – Яна, перестань. Я не могу взять тебя с собой, у меня важное дело. Вернусь очень быстро, обещаю.

Я по очереди рассмотрела его холодные упрямые глаза и поняла, что спорить бесполезно. Поговорим, когда вернется.

– Хорошо, – пробормотала я.

Эмиль с удовольствием улыбнулся и кивнул каким-то своим мыслям. Залпом допил кровь и принес из машины оружие: «винторез», правда с одним магазином, боеприпасы к моему пистолету, и побросал на стол. Все это время я сидела, глядя в пол – я не знала, как себя вести. После близости он отгородился, стал замкнутым, а это меня всегда в нем обескураживало. Почему он такой холодный?

Он торопливо разложил патроны на столе и набил три магазина к своему пистолету. Его он сунул в кобуру, заправил рубашку в брюки. Я обратила внимание, что он торопится.

– Жди здесь, – черство сказал он и вышел из кухни, не попрощавшись.

Я подошла к окну: через несколько минут Эмиль появился на крыльце, волоча за собой пленника – кажется, тот был без сознания. Закинул в машину – не в свой старый джип, брошенный на стоянке придорожной гостиницы, но в другой, похожий. Он даже не стал дожидаться охрану, хотя предупредил, что те скоро подъедут. Куда он спешит?

Я тяжело вздохнула и отвернулась: сердце снова ныло, на этот раз не от сладости – от обиды.

Почему он такой? Почему не может быть нежным?

Я сходила за своим пистолетом и рубашкой, которую с меня сорвали еще в подвале. В доме, доверху набитом трупами, было неуютно и страшно одной. Какого черта он меня бросил?

Надо позвонить Андрею… Еще бы придумать, как объясниться: с Эмилем мы так и не поговорили… Я не знаю. Не знаю. Люблю его, но не хочу с ним быть. С Эмилем тяжело: он холодный, упрямый, эгоистичный. В наших отношениях много страсти, но мало тепла, которое мне нужно.

А потом вспомнила, что телефон остался в «мерседесе» – разговор отменяется.

Боже, Андрей меня убьет – Эмиля так точно! Я упала на стул, спрятав лицо в ладони. У меня болела голова и все тело, а теперь присоединилась еще и совесть. Убьет… Или Эмиль его.

Неожиданно я оцепенела от безумной, но очень похожей на правду, догадки. Нет никакой нужды куда-то везти пленника, чтобы его выпустить: достаточно вытолкать за ворота. И никаких дел у Эмиля быть не может, настолько важных, что уехать сразу после близости, бросив меня одну. Повод только один – если причина настолько важна, что не может ждать. Он ведь знает, какой будет реакция Андрея, помнит, что Андрей его предупреждал.

Кажется, Эмиль решил опередить его – и разделаться с ним первым.

Глава 57

Мне очень хотелось, чтобы это оказалось неправдой.

Что я только накручиваю себя, все придумала – и сама испугалась. Но в глубине души уверенность, что на самом деле Эмиль уехал, чтобы убить Андрея первым, крепла с каждой минутой. Для человека это, может, и странный поступок, но для вампира логичный.

Нужно идти за ним, но я не могла сбросить оцепенение, обхватила себя руками и съежилась, словно от холода.

Даже если догоню – не сумею остановить, а если встану между ними – ничего не исправлю. Не могу, потому что придется что-то решать. Это был ступор, который испытывает человек перед равновеликим выбором. Минут десять я стояла не двигаясь, пытаясь избавиться от липкого страха, обхватившего меня, как спрут. Я сама не заметила, как начала дрожать.

Но этот же страх заставил меня шевелиться. Если я ничего не сделаю, то могу потерять обоих.

Надо собраться с духом, сунуть пистолет в кобуру, найти этого долбанного охранника с ворот, если он уже здесь, и взять у него телефон.

Позвоню Эмилю, попробую уговорить….

Я схватила со стола оружие, не глядя убрала в кобуру и сразу почувствовала себя лучше.

Поразмыслив, прихватила и «винторез» – тяжеловатый с непривычки, от него исходил запах свежей оружейной смазки и металла. Меня все еще беспокоили убитые в доме, я не ожидала вторжения, но готовилась к нему. После того, как тебя отпинают вампиры, трудно перестать бояться. Винтовку я повесила на плечо, вышла в коридор и пересекла фойе. Шла я быстро и старалась не думать, активными действиями справляясь с парализующим страхом.

Но приблизившись к двери, остановилась как вкопанная: через окно было видно, как на крыльцо упала длинная тень. В первое мгновение я решила, что вернулся Эмиль, но с чего бы?

Сердце глухо ударило в груди, разгоняя по телу адреналин. Я пятилась, пока не уткнулась спиной в перила лестницы на второй этаж. Я сбросила винтовку с плеча, лихорадочно выпутав пальцы из ремня, и сняла с предохранителя. Упала на колено и подняла «винторез» окуляром к лицу. Ручка двери дернулась, но я медлила – и даже чуть приопустила ствол.

Эмиль же сказал, что приедет охрана, приберется в доме… Еще не хватало перестрелять его подданных.

Дверь распахнулась резко, рывком – и я отшатнулась, чуть не повалившись на ступени. Дыхание перехватило, словно меня ударили под дых: на пороге стоял Десмодов, прикрываясь ладонью от солнца, которое било сбоку. Меня он тоже не ожидал увидеть, но удивление было недолгим.

– Какая удача… – он не закончил, чуть не подавившись смешком.

Я увереннее оперлась коленом, приготовившись к отдаче, вскинула «винторез» к плечу и выстрелила без задержки – пока одиночным, но сразу перевела винтовку в автоматический режим. Зря я это сделала. Приклад резко долбанул меня в плечо. Первая пуля ушла мимо. Чтобы стрелять точно – нужно успокоиться, а я паниковала. Десмодов бросился ко мне, зло сжимая зубы, худой и быстрый – а по таким трудно вести огонь.

От очереди ствол подбросило, очередью вспахав штукатурку на стене, зазвенело стекло, но я полостью сосредоточилась на цели. Между нами метров десять, за спиной лестница: у меня нет времени сбежать – он меня догонит. Я выстрелила снова – на этот раз метко. Первая пуля попала ему в грудь, вторая в живот, Десмодов споткнулся и рухнул на колени, моргая от удивления и пытаясь вдохнуть. Лицо стало пустым и обмякшим, будто его сейчас вырвет. Склоненная голова была в нескольких метрах – очень удобная позиция для финального выстрела, только магазин подошел к концу.

Я отшвырнула винтовку в сторону и выдернула из кобуры пистолет, поднимаясь на ноги.

Это уже легче – это мой знакомый ствол.

Я перескочила на ступеньку выше, чтобы оказаться в более выгодной позиции – фигура, припавшая к окровавленному полу, была как на ладони.

– Вот ты… – неоконченная фраза Десмодова утонула в шуме огня.

Стреляла я навскидку, почти не целясь, рассчитывая, что кучный огонь сделает свое дело. Дважды промазала, дважды попала – снова в корпус, а потом он встал. Последняя пуля, которую я выпустила почти с сожалением, попала ему в голову, пока он шел ко мне.

– Дрянь! – с ненавистью бросил вампир, наотмашь выбивая пистолет из руки.

Кисть и запястье онемели, будто по ним ударили молотком. Десмодов остановился, опираясь на перила. Из раны на лбу текла кровь, он раздраженно смахнул ее рукой.

Я мгновенно взлетела на вершину лестницы. Второй этаж я совсем не знала, паникуя, ткнулась в несколько дверей наугад, третья поддалась и я ввалилась в комнату. У меня больше нет оружия, нечем защищаться… В коридоре я уже слышала легкие шаги вампира.

Похоже, это кабинет – у окна стоял стол, все забито пустыми стеллажами. Я подбежала к столу, чуть не поскользнувшись на ковре, и спряталась за ним как раз в тот момент, когда Десмодов начал проверять комнаты. Он что-то кричал в соседней… Что-то о том, что убьет меня. Я задыхалась от страха и никак не могла справиться с дыханием. Осторожно выдвинула нижний ящик стола, рассчитывая найти обойму или запасное оружие. Это же кабинет Эмиля, черт возьми. Он всегда вооружен до зубов! Но внутри оказались бумаги, ручки и прочие офисные принадлежности. Самое смертоносное, что нашлось в ящике – канцелярский нож.

Я сжала его в руке и выдвинула лезвие. На тонком заостренном лепестке весело играло солнце.

Выход один, на окне решетка – остается принять бой или прятаться. Я еще помню, что случилось с охотницей после того, как его ранили, помню. Я не хочу, чтобы меня обглодали заживо.

Шаги раздались на пороге и стихли.

– Ты здесь, – протянул голос почти рядом со мной, словно Десмодов бесшумно подкрался к столу. – Я тебя чую, окровавленная девочка.

Назад

12

След. часть

Я крепче стиснула нож. Против воли втянула голову в плечи, пытаясь стать маленькой и незаметной. Рука задрожала – я не справлялась с собственными мышцами. Я смогу. Плевать, насколько он сильный: у его есть слабые места. Андрей справился с ним ножом. Ударить быстро, выиграть время, чтобы сбежать. Фокус с сухожилием я не повторю, но ткнуть в глаз сумею. Только для этого надо встретить его не под столом, а в полный рост. Иначе не дотянусь.

Надо рискнуть.

Я удобнее перехватила нож, решиться было непросто – это инстинкт пытался обмануть меня, вынуждал прятаться от опасного хищника. Только он не знает, что хищник и так в курсе, где я. Я резко встала, пряча нож у бедра, и оказалась лицом к лицу с Десмодовым.

Он улыбнулся, черты, искаженные злостью и болью, разгладились. Через запах крови и пороха пробивался аромат сандала – не такой тяжелый, каким он показался в первый раз, но еще отчетливый. Рана на лбу уже рубцевалась и сочилась сукровицей – и лишь немного кровью.

Короткий замах – я целила ему в лицо, но он с легкостью перехватил руку. Канцелярский нож тихо упал на ковер. Как и в прошлый раз, пальцы разжались сами, сведенные судорогой от мощной хватки. Я хрипло вскрикнула, дернулась, но не сумела вывернуться. Вцепилась ему в плечо, пытаясь оттолкнуть. Рефлекс заставлял бороться за жизнь – стойкий, но сейчас бесполезный.

– Уймись! – вампир скрутил меня, обхватив руками.

Крепкие объятия полностью лишили свободы действий.

– Что ты здесь делаешь? – сдавленно от злости спросил он. – Я не за тобой пришел. Ты одна? Ну? Говори.

Я кивнула – скрывать смысла не было. И тут я поняла, что у меня есть минимум один козырь, который поможет спастись.

– Твоя невеста жива, – прохрипела я. – Я скажу, где она.

Он без интереса хмыкнул.

– Ну, конечно. А почему ты об этом сейчас вспомнила, а не в прошлую встречу? Не выкрутишься, – он крепко сжал прокушенную руку и подтянул ко рту. – Твой парень сожрал мою невесту, а я его. Справедливо?

Реплику он закончил шепотом. Рот коснулся пореза – подсохшего, кровь уже не шла. Язык деликатно лизнул рану, я дернулась, и он вцепился – короткие клыки легко распороли плоть.

– Не надо! – заорала я, упираясь ладонью ему в висок. Я пыталась избавиться от сосущей боли, с ужасом понимая, что нет – не удастся.

Десмодов отпустил сам, сплюнул на пол и сдавил мне шею – жестоко и раздраженно.

– Я не понял! Ты что за тварь такая! – зарычал он. – Покажи зубы!

Пальцы безжалостно полезли в рот, насильно разжимая челюсти. Он ощупал верхние и нижние зубы в районе клыков, словно подозревал в вампиризме, а затем с ненавистью отшвырнул – я врезалась в стену и свалилась на пол, как куль.

– Маленькая сволочь… Ты где попробовала пожирателя?

Глава 58

– Я… не пробовала, – неуверенно пробормотала я, опираясь на стену.

Упала я неловко: боком, и застыла, не зная, чего ждать.

Десмодов щерился, словно чуял что-то мерзкое, губы кривились, как от неприятного вкуса. Он больше напоминал животное, чем человека.

– Твой парень тебя кровью напоил, – тон упал, становясь опасным и обличительным. – Ты теперь несъедобная.

Мне померещился вкус Андрея на языке. Я-то думала, мы играли, а оказалось…

Только не похоже, что это поможет – меня не съедят, но убить-то ничего не мешает. Он резко наклонился, и я вздрогнула, закрываясь. Но вампир лишь поднял меня на ноги.

– Пойдешь со мной, – за локоть он потащил меня к выходу, радуясь неизвестно чему. Лицо разгладилось, словно Десмодов получил хорошие вести. – Дорогая ты ему, значит, и мне пригодишься.

Вампир особо не церемонился – я чуть не переломала ноги на лестнице. Отшвырнув с дороги «винторез», он повел меня к выходу. Я не успевала за широким шагом, споткнулась, и он не дал мне опомниться – без перехода подхватил меня на руки, в охапку, как добычу, ногой толкнул дверь и вышел в солнечный свет. Звонко сбежал по мраморным степеням и направился к воротам.

Я болталась в его руках, как кукла, рефлекторно попыталась высвободиться, но не преуспела. Мы уже были за воротами – все происходило слишком быстро, я снова дернулась, закричала, и вампир сжал меня покрепче. Пока я задыхалась в руках, он подошел к машине, ключом открыл багажник и зашвырнул меня внутрь, как котенка.

Я упала на жесткую обшивку, крышка захлопнулась с громким стуком – это было самое стремительное похищение в моей жизни.

Пока я боролась с головокружением, машина тронулась. Я слабо ударила в багажник, пытаясь привлечь внимание шумом, а потом затихла. Мы в жилом районе, все чего я добьюсь – жертв среди людей, потому что он не остановится.

Я покачивалась на неровной дороге, съежившись в комок и пытаясь совладать со страхом. Не знаю, куда меня везут, но есть надежда, что я ему нужна, если не убил сразу. Может быть, мне удастся его убедить... А может, он сам выйдет на связь с Андреем и расскажет, что произошло, меняя меня на то, что так ему нужно.

Постепенно тряска стала тише, а затем мы остановились.

На улице начинали сгущаться сумерки, и все равно слабый вечерний свет ослеплял, когда багажник открылся.

– Вылезай, – Десмодов ухватил меня за подмышки и достал из машины, как ребенка.

После долгой тряски и темноты я была дезориентирована, но послушно поджала ноги. Меня укачало и теперь так сильно мутило, словно я провела день в лодке у причала. Свежий лесной воздух слегка привел в чувство. Пока вампир приобняв меня за талию, чтобы не сбежала, запирал багажник, я огляделась.

Мы стояли на плохой грунтовке посреди лесного массива. Дорога обрывалась у ветхого домика, похожего на строжку лесника. Возможно, это она и была: вокруг ни души, это точно не база отдыха.

Приятно пахло хвоей и немного – водой, где-то неподалеку река.

Он повел меня к дому – доски стали темными от времени, ступени и настил крыльца скрипели на каждом шагу. Десмодов держал меня за руку бережно, чтобы не повредить кости, но крепко.

Меня завели в дом всего из одной комнаты и маленькой прихожей. Внутри оказалось даже уютно: на полу хоть и дешевый, но ковер, стены обшиты гипсокартоном и покрашены в темно-янтарный цвет. У дальней стены стояла кровать с пышным матрасом, накрытая пестрым одеялом.

– Устраивайся, – кивнул вампир, а сам подошел к столу, сколоченному из досок.

Я послушно села на кровать, настороженно рассматривая парня. На столе много чего валялось: в основном всякие мелочи вроде ножа, спичек и прочая хозяйственная ерунда. Но заметила я среди них и боеприпасы: патроны к пистолету, рядом, накрытый газетой лежал еще один ствол, судя по очертаниям.

Десмодов принялся набивать магазин. Руки действовали сноровисто, но не торопясь – кажется, это его даже успокаивало, как женщин успокаивает рукоделие.

Пока я не решалась заговорить. Моим словам он не внял, и лучше не нарываться. Внутри скрутился тяжелый холодный комок – вампир пугал до дрожи.

Десмодов бросил на меня короткий взгляд – с интересом, и я покрылась мурашками. Хотя смотрел он не как на еду, а как, например, смотрят на собеседника.

– Что ты там сказала про мою невесту? Что она жива?

Я кивнула, опасаясь не справиться с голосом.

– С чего ты взяла? – он еще раз оценивающе на меня посмотрел и усмехнулся. – Да не дрожи ты так. Я женщин не трогаю.

Да неужели? Наверное, у меня что-то отразилось на лице, потому что он рассмеялся.

– А, нашли ее? Это твой друг виноват. Он меня ранил, я не сдержался, мне нужно было поесть. Если бы не вы, я бы ее отпустил. Мне крови много не нужно.

Так это мы, оказывается, виноваты? Знаю, виноват всегда убийца, но я ощутила укол совести. Ту охотницу убили далеко не сразу после похищения – как раз после того, как Андрей и Эмиль его потрепали.

– С чего ты взяла, что Агата жива? – снова спросил он.

В лице появились первые признаки раздражения, и я поняла – лучше ответить.

– Видела, – я сглотнула. – Это дочь Касьянова… Того, кого ты убил первым.

Десмодов непонимающе нахмурился и вдруг бросил с вызовом:

– Ты что несешь? Я знаю, кто отец Агаты.

– Он ее приемный отец, – я притихла, чтобы не злить еще больше.

Десмодов немного смягчился:

– Продолжай. Только не ври, а-то руку сломаю.

– Я не очень много знаю, – призналась я. – Но уверена, дочь Касьянова одна из ваших! – мне очень хотелось его убедить. – Мне сказали, вы очень редкий вид. Касьянов был замешан в питерском убийстве. Просто невероятно, будь это совпадение. Я уверена, что она и есть твоя невеста.

Десмодов заинтересованно нахмурился, и мне пришлось рассказать. Начала я с того, как Андрей и Олег выслеживали пожирателя в Питере. Когда я дошла до момента приезда второго пожирателя, вампир вдруг хмыкнул.

– А я тебе верю. Это был мой отец. Приехал договориться о помолвке, поэтому Агату взяли с собой, показать ему. Я тебе верю, дальше давай.

Я рассказала, как Андрей пошел внутрь и столкнулся с пожирателем, а Олег тем временем ждал на улице.

– Только он влез в дом, – добавила я. – Это точно, потому что он нарисовал план. Наверное, там наткнулся на ребенка…

Я нахмурилась: занятно, если Лариса тридцать лет назад была дитем, а сейчас ей от силы восемнадцать на вид – как и Десмодову, кстати, то она не могла не заметить, что взрослеет медленнее сверстников. Это просто нереально – ведь ей и по документам восемнадцать. Она должна знать, что не человек – но при этом врала мне.

Почему же дала кровь? Не знала о свойствах? Возможно, если учесть, что об этом не знал и Касьянов, а со своими она не общалась. Интересно, как отец объяснил ей медленное взросление?

– Думаю, – продолжила я. – Он наткнулся на ребенка и не смог убить.

– Еще бы, – буркнул вампир. – Она такая миленькая была.

Она и сейчас миленькая…

– Что дальше? – бросил он.

– Олег жил какое-то время в Москве… Оформил поддельные документы.

Что логично: в большом городе затеряться легче, а сдать опасную вампиршу в детдом или кому-нибудь подбросить он не мог. Неудивительно, что рвал изо всех сил жилы, пытаясь отправить заграницу – подальше с глаз долой. А я-то думала, это он о приемной дочери заботился…

– Там были какие-то деньги, – продолжила я. – А Олег в них нуждался. Наверное, попытался вернуться за ними…

Десмодов вдруг подобрался, раздраженно вздернув губу, и я замолчала на полуслове.

– Это были наши деньги, – зарычал он. – Мой отец привез их в приданное!

Глава 59

Я пыталась мысленно сложить фрагменты этой мозаики в цельную картинку. Увы, только Олег мой рассказать, что произошло на самом деле.

Мне хотелось продолжить разговор – вдруг удастся вытянуть из Десмодова что-нибудь еще, но я заметила, что он злится. Подобрался и начал ходить по комнате, словно подыскивал, на что излить гнев.

– Кому ты говорила про Агату? – резко спросил он. – Кто уже знает? Твой парень?

Я торопливо покачала головой, съежившись.

– Только я… Больше никому не говорила.

– Как ты узнала? – кивнул он.

Про кровь рассказывать нельзя. Помню реакцию Десмодова на Андрея – пожиратели эту тайну берегут. Если он узнает, что я поила мужа кровью его невесты – мне не жить. Путь даже она предложила добровольно.

– Догадалась, – я пыталась придумать что-нибудь правдоподобное. – Только услышала про твою невесту и Олега, сразу подумала это его дочь. Она так неожиданно у него появилась – и сразу после Питера…

– Так может это не она, – хмыкнул Десмодов, он снова ходил по комнате, но теперь задумчиво.

Я насторожено наблюдала за ним, поражаясь пластике движений молодого хищника. Он выглядел опасным, даже когда вел себя спокойно.

– Сделаем так, – он остановился. – Ты ее покажешь, и если это Агата, я тебя отпущу.

Я тихо и с облегчением выдохнула. Конечно, он мог врать, но с души будто камень упал.

– А сначала уладим кое-что с твоим парнем, – он хищно глянул на меня. – Я ему позвоню, мы встретимся… У нас теперь и повод есть.

По глазам я поняла, что он намекает на меня. Если Десмодов скажет Андрею, что я здесь, наверное, у него не будет другого варианта, кроме как прийти.

– Андрей не убивал твою невесту! – тихо, но твердо сказала я.

Десмодов прищурился – иронично, с насмешкой, присущей юным созданиям, абсолютно уверенным в своей правоте.

– Тот, кто пробовал нашу кровь, должен умереть. Твой Андрей тем более. Они пришли в чужой дом, за чужими деньгами…

– Они не трогали деньги! – не очень умно спорить с тем, кто в любой момент может свернуть тебе шею, но мне казалось очень важным доказать, что Андрей не такой… Что его не интересовали деньги.

Только что докажешь? Андрей действительно убил одного из них, а из корысти или нет – не так важно.

– Дорогуша, – вампир подошел почти вплотную и присел на корточки возле моих ног, руки легли на кровать по обе стороны коленей. – Не рассказывай сказок, знаешь, как я здесь оказался? Выследил того, кто вернулся за деньгами – и знал, где они. Две недели назад! Видно решили, у меня память короткая. Не хватило терпения еще немного подождать?

Он говорил про Олега, и я нахмурилась. Лариса говорила, что он ездил в Питер – как раз недавно. Неужели деньги так сильно были ему нужны, что он рискнул? Это для меня или для Олега тридцать лет – полжизни. Для этого парня тридцать лет означало «немного подождать».

Десмодов, приоткрыв губы, ждал ответа, готовый парировать в любой момент, но я молчала, и он медленно выпрямился.

– Так-то лучше, – заметил он.

– Он ведь не убил девочку, – пробормотала я, выгораживая теперь и Касьянова.

– Может быть, – согласился он. – Только ее мать до сих пор ждет. И как только я смог взять в руки отцовский пистолет, она попросила меня найти убийц. Вот и хорошо, что он полез в тайник. Вывел меня на всю компанию.

– Она жива, – напомнила я.

– Посмотрим.

Десмодов вернулся за стол и снова взялся за оружие, руки слегка дрожали, когда он начал набивать очередной магазин. Он переложил газету в сторону, и под ней я увидела тот самый странный пистолет – такой же, как у Андрея. Самодельное оружие против пожирателя.

Вампир уверенно взял его, открыл затвор и вытащил пулю. Заметив, что я наблюдаю, он усмехнулся:

– Не видела такого?

Я отрицательно покачала головой.

– И не увидишь. Это редкое оружие. Для вас оно бесполезно, а для нас бесценно.

– Почему бесполезно?

– Пули к нему отливали только в нашей семье, – он засмеялся, показывая клыки. Продемонстрировал пулю, удерживая ее двумя пальцами, и спрятал в карман. – Ну что пора позвонить твоему парню. Напомни-ка номер.

Он выжидающе смотрел на меня, и я продиктовала цифры. Вампир подобрал со стола телефон и набрал цифры, не переспросив ни одну.

Можно было сделать вид, что я не помню телефон Андрея. Да только если он захочет, все равно расскажу все: это не те ребята из подвала, это хуже.

– Предлагаю обмен, – неожиданно сказал он, и я поняла, что Андрей снял трубку. – Прямо сейчас. Приходишь ко мне, я отпускаю твою девушку. Я объясню куда идти… Ладно, поговорите.

Он подошел и прижал телефон к моему уху, но в руки не дал.

– Андрей? – только и успела сказать я, но не услышала ответа.

Десмодов продолжил разговор – деловито, без лишних эмоций он объяснил Андрею, куда ехать и отключился.

– Осталось встретиться, – он развалился на стуле, рассматривая меня поверх разбросанных по столешнице вещей, и грустно вздохнул. – Надеюсь, он тебя любит, не хочу ждать зря. А пока расскажи, почему ты такая искусанная? И что ты делала в том доме?

– Там живет мой бывший муж, – ответила я, посчитав информацию неопасной. – На меня напали и…

Я не стала договаривать. Разве непонятно, почему на мне укусы?

– Твой муж? – нахмурился он. – Занятно.

Я не поняла к чему он, но Десмодов вдруг разулыбался – словно это его смешило. Сама не знаю, почему он пришел к Эмилю. Вроде бы, к нему претензий не было, только к Андрею.

– Получается, оба твоих мужика нашу кровь пробовали, – он рассмеялся в голос. – Он меня укусил, уже знаешь? Мне очень не хочется возвращаться и его искать, скажи, где он прячется?

Я рассматривала насмешливые темные глаза и радовалась, что не сказала Десмодову, что теперь Эмиль немного другой. Если он готов убить его за те несколько капель крови пожирателя, что случайно попали в рот во время укуса, страшно представить, что случилось бы, узнай он правду.

Не знаю, сдержит ли он обещание, отпустит ли меня, но остальных твердо настроен убить.

И я абсолютно не знаю, что с этим делать.

Глава 60

– Так что? – повторил Десмодов. – Муж твой где?

Снова этот вопрос… Я уже отвечала на него сегодня – другим вампирам. Но в отличие от них, Десмодов был настроен несерьезно – спрашивал с насмешкой, словно хотел занять время, а не выбить показания.

– Не знаю, – честно ответила я.

Он усмехнулся и оперся на стол локтями – устало, словно вымотался. Положил голову на сложенные руки и вздохнул. Или я особенно его не интересую, или мое время еще не пришло.

Оказавшись без присмотра, я еще раз бегло окинула комнату взглядом. За единственным окном уже собрались сумерки, а путь к двери преграждал Десмодов, сидящий за столом. Даже если смогу вырваться – он видит в темноте, а я нет… А еще от меня сильно пахнет кровью.

Взгляд вернулся к пистолету на столе.

Из обычного его не завалишь – я попала из сорок пятого ему в голову. Рана еще не затянулась, но выглядела гладкой и блестящей – процесс заживления шел полным ходом. Попадания бронебойными тоже не доставили ему неудобств.

Словно прочитав мысли, Десмодов поднялся, и стянул футболку через голову. Он повернулся ко мне спиной с двумя выходными отверстиями – тоже уже чистыми, наклонился к стопке белья, сваленного в углу. Покопавшись в куче, выбрал чистую рубашку и набросил на плечи.

Двигался он совершенно свободно – раны его не сковывали. Гибкое тело оказалось поджарым, как у молодых хищников.

– Слышал, ты городская охотница, – сказал он, застегиваясь. – А кто это?

– Что? – переспросила я, сбитая с толку неожиданным вопросом.

– Что делает городская охотница?

– Ну… – с ходу я не нашлась, как сформулировать. – Я расследую преступления связанные с вампирами или охотниками.

Его это развеселило.

Пока Десмодов надо мной потешался, мой взгляд снова вильнул к столу – там, накрытый газетой, лежал тот странный пистолет. Если стрелять, то из него… Пуля, подаренная Андреем, все еще в переднем кармане джинсов… Но как завладеть оружием, если вампир постоянно здесь?

– Ты же женщина, – заявил он. – Зачем тебе это? Еще и человек.

Хороший вопрос. Зачем мне рисковать ради чужих амбиций и безопасности? В этом городе тысячи людей спокойно живут, знать не зная о вампирах, и я хочу быть одной из них.

– Ты же женщина, – повторил он. – У тебя должен быть мужчина, который этим занимается.

Да, кроткая Лариса с этим бы согласилась. Закралось подозрение, что на меня пытаются навесить личную модель поведения, и я отрезала:

– Этим занимаюсь я.

– А как он на тебе женился? – с неподдельным интересом спросил Десмодов. – Он же вампир… Должен расчистить город, найти безопасное место, потом уже жениться. Как тебя отец за него отдал?

Я не нашлась, что ответить. Открыла уже рот, чтобы объяснить, как сходятся нормальные люди и вампиры, но поняла, что бесполезно.

– У меня не было отца, – пробормотала я.

– И матери?

Чего ты ко мне привязался?

Молчание он истолковал по-своему.

– Вот плохо, – решил Десмодов. – С такими мужьями тебя убьют. Мужчины так себя вести не должны…

Он вдруг насторожился, хотя с улицы не доносилось ни звука, а я по-прежнему смирно сидела на кровати.

Десмодов подошел к окну, выглянул – без опаски, а с азартом хищника. Он что-то услышал, и решил, что добыча рядом.

– Сейчас вернусь, – бросил он. – Сбежишь, поймаю и точно сверну ногу.

Он вышел на скрипучее крыльцо. В желтоватом свете фонаря я видела его напряженную спину, а затем дверь захлопнулась.

Несколько секунд я неподвижно сидела на кровати. Живот сжало от спазма, изнутри подталкивала паника – скорей, вставай и хватайся за пистолет, пока есть возможность! Но я знала, какой хороший у него слух. Сама я, сколько ни прислушивалась, ничего особенного не слышала: приглушенные звуки леса и всё.

Что же его насторожило? Сюда кто-то идет?

Стараясь двигаться бесшумно, я приподнялась с кровати и подкралась к столу. Дрожащей рукой смахнула газету и еще какие-то бумаги, пока под всем этим барахлом не нашла пистолет. Без патронов, но ведь они мне ни к чему?

Этот экземпляр выглядел лучше: видно, что оружием пользовались, за ним ухаживали. Непривычно тяжелый: настолько, что от него заныло запястье, когда я взяла его в правую руку. Весомый, грозный, он сразу вызывал уважение к себе.

Трясущимися пальцами я полезла в карман за пулей. Она запуталась в подкладке, и никак не хотела наружу, пока я лихорадочно пыталась достать ее. У меня будет всего один шанс, когда вернется Десмодов.

Наконец, пуля оказалась в ладони. Непослушными пальцами я попыталась открыть затвор и попятилась, когда услышала шаги на крыльце.

Сердце зашлось от ужаса, перехватило дыхание – дверь вот-вот откроют, а я не успеваю… Катастрофически не успеваю!

Неожиданно патрон четко вошел в ствол, и я вскинула пистолет, не обращая внимания на боль в запястье: как раз в тот момент, когда дверь распахнулась.

Я почти выжала спуск, но вовремя остановилась: на пороге стоял Андрей.

Пистолет был слишком тяжелым, и я уронила руку, выдыхая от неожиданности. От перенапряжения меня охватила дрожь, я так испугалась, что не могла выдавить ни слова.

– Где он? – Андрей обвел комнату взглядом.

В глазах появилось, непонимание, а затем страшная догадка. Он, как хищник, первым понял, что на него устроили засаду.

Андрей успел обернуться и выставить перед собой руки, защищаясь, когда в него на полном ходу влетел Десмодов, сминая его, как бумажную куклу. С рычанием, они рухнули на пол, да так, что под спиной Андрея захрустели доски.

Назад

12

След. часть

Я отскочила назад, неловко целясь из пистолета – как ни поддерживай второй рукой, а дрожь никуда не делась, теперь она охватила и предплечья. Я не попаду. Не попаду! Пока они боролись на полу, я рисковала подстрелить Андрея или промахнуться. А я меня только одна пуля и один шанс.

– Да беги, Яна! – заорал Андрей, на мгновение высвободившись. – Беги!

Путь к двери был свободен. Ноги дрогнули, словно подчиняясь команде, но я медлила, все еще целясь. Не могу смириться…

Десмодов взял в драке вверх. Перехватив шею Андрея, он тяжело поднялся на ноги, прикрываясь моим другом и любовником, как щитом.

Верхняя губа медленно поползла вверх, обнажая страшные зубы, а взгляд наполнился темной жгучей ненавистью, когда Десмодов заметил, что пистолет у меня.

– Беги! – прохрипел Андрей, пытаясь вдохнуть.

И это было единственное верное решение: я кинулась к двери, пробежала с грохотом по крыльцу и бросилась в темноту. За домиком начиналась лесополоса, ветки хлестнули по лицу, и я прикрылась рукой.

Он догонит меня. Найдет по звуку шагов и треску валежника, по запаху крови – я не сумею спрятаться в лесу от пожирателя. Выход один – притаиться и встретить выстрелом в грудь, когда он пойдет по следу.

На полном ходу я влетела в кусты, прорвалась через них и под ногами внезапно возникла пустота – я провалилась в яму, но успела сгруппироваться и съехала боком, страхуя себя рукой.

В нос ударил запах крови – мощный и тяжелый. Ногами я врезалась во что-то упругое, поддавшееся от удара. Похоже, человеческое тело – я провалилась в могилу. Пистолет от неожиданности выпал из руки. Я замерла, и стало тихо – со стороны домика, который был совсем рядом, не долетало ни звука.

Что там происходит? Десмодов убил его?

В любом случае ждать осталось недолго. Он разделается с Андреем и придет за мной.

Глава 61

Постепенно глаза привыкли к темноте.

Проступили очертания тела на дне ямы. Запах свежей крови подсказывал, что очередная жертва Десмодова еще недавно была жива.

Я подползла к трупу со стороны головы, не зная, чего ожидать. Боялась, что это Эмиль, но нет – в лунном свете стало видно, что это мужчина-брюнет. Дулом я повернула голову, пытаясь рассмотреть лицо и устало вздохнула: я опознала труп.

Николай лежал на боку, забросанный наломанными еловыми ветками. Все-таки не успел, Десмодов до него добрался… Я затаилась в яме, прятаться рядом с трупом неприятно, но сейчас я бы назвала это удачей. Запах крови замаскирует мой собственный – меня не найдут. По крайней мере, не сразу.

Я приподнялась, глядя в темноту из-за еловых лап. Впереди был темный массив леса, но сквозь него пробивался свет фонаря над крыльцом домика. Ни движения, ни звуков.

Я перевела дыхание и сползла на дно ямы, зацепив труп. Плечо поддалось и рука, свернутая у бедра, упала на рыхлую землю, заставив меня вздрогнуть. Нет, мертв окончательно – иначе бы уже напал…

Еще одна жертва, за которую меня замучает совесть.

Других зацепок у Десмодова не было: он потерял следы Андрея и Эмиля, а Николай так некстати ему подвернулся. Даже догадываюсь, почему труп бросили здесь – у парня не было времени тащить его к реке. Он выпытал адрес Эмиля и торопился разделаться с ним, попробовавшим крови пожирателя.

Только вместо Эмиля нашел меня.

Я лежала на дне ямы и слушала. Почему так тихо?.. Сердце прыгало в груди, как мячик для пинг-понга. И где Эмиль? Может быть, обоих уже нет в живых, а я прячусь в могиле, пропитанной кровью.

Я прислонилась щекой к сырому земляному накату. Больше всего мне хотелось услышать хоть звук, который подсказал бы, что происходит. Над головой сонно шелестела листва, ветер качал скрипучими кронами.

Я не могла поверить, что Андреем что-то случилось. Он всегда находил выход из ситуации – любой, ничего не боялся. Я хотела верить, что и в этот раз тоже, но умом понимала, что это зряшная надежда. Обман чувств, чтобы избежать шока. Душа всегда немеет, когда пытается защититься.

Под ногти забилась земля – я сама не заметила, как сжала горсть.

А если вернуться? Можно попробовать подкараулить пожирателя на крыльце. Или выбить дверь, выстрелить – вряд ли он ждет, что я вернусь… Но когда я представила, как подхожу к домику и натыкаюсь на Десмодова, меня охватил липкий ужас. Я начала задыхаться от одной мысли. Против него я не боец, а пуля всего одна…

Надо уходить. Уходить к дороге – если повезет, спасусь. Это лучше, чем ждать смерти на дне ямы.

Я выбралась на ровную поверхность, вся перемазанная грязью и чужой кровью.

Инстинкт показывал, что идти нужно так, чтобы ветер, если Десмодов пойдет за мной, сбил его с толку запахом крови убитого. Пистолет я несла стволом к земле, давая запястью отдохнуть.

Продвигаться по ночному лесу приходилось медленно. Ноги заплетались, путаясь в траве. Далеко не уйду. Я остановилась, а затем решительно свернула к дороге. Может быть, если отойти на достаточное расстояние он не почует кровь. Углубляться в лес нет смысла: заблужусь в темноте и рано или поздно меня найдут. А там, где дорога – есть надежда на спасение.

Скоро я вышла на грунтовку и побежала, удаляясь от дома.

Впереди дорога делала поворот. В тени плакучих ив я рассмотрела очертания массивной машины с выключенными огнями, и резко остановилась, крепко сжимая рукоятку пистолета.

Если внутри кто-то есть, и этот кто-то – вампир, меня уже заметили.

Это могла быть машина, на которой приехал Андрей. Помедлив, я побежала к ней. Автомобиль оказался черным джипом. Я налетела с разбегу на бампер и прижала ладонь к еще теплому капоту, щурясь и пытаясь рассмотреть, кто в салоне.

Обошла, не отрывая взгляда от водительского сидения, и распахнула дверцу – пусто. Зато в замке зажигания болтались ключи. Я подхватила связку на ладонь и, помимо брелока сигнализации, увидела еще несколько ключей – один из них от нашей квартиры. Это машина Эмиля.

И либо Андрей расправился с ним и приехал на его джипе, либо Эмиль где-то здесь. Я посмотрела вдоль дороги – сейчас пустой, ведущей к дому Десмодова. Неужели он пошел туда с Андреем?

Меня окатило холодом, а пение цикад показалось оглушительным. Несмотря на приятную ночную прохладу, спина вспотела. Они оба могут быть там.

А если погибнут оба – что мне тогда делать? У меня ведь больше никого нет.

Но я смотрела правде в глаза: если я еще раз столкнусь с Десмодовым, он меня не пожалеет, так что завтра у реки мы окажемся втроем.

Я влезла на водительское сидение и захлопнула дверцу. В ночном лесу хлопок прозвучал громко и резко. Устраиваясь удобнее, я оперлась на соседнее сидение – и наткнулась на что-то жесткое под полотенцем. Отбросила его в сторону, открывая приклад «винтореза», скомкала полотенце и швырнула на заднее сидение.

Это тот, который я бросила в доме или другой?

Я взяла его в руки, подняв стволом к потолку и проверила магазин – полный. Значит, Эмиль вернулся в дом, забрал винтовку, перезарядил – и поехал сюда. За мной. Только почему-то оставил оружие в машине.

Я положила «винторез» на колени, и обхватила руками руль. Холод металла медленно просачивался сквозь джинсы. Мне не хотелось возвращаться, не хотелось снова смотреть в страшные глаза пожирателя.

Но я положила пистолет Десмодова на соседнее сидение, пристегнулась и завела машину. Движок затарахтел ровно и мощно, как это бывает с оборотистыми тачками.

Звук успокаивал. Уверенный, надежный – он прогонял дрожь из пальцев.

Я должна попытаться. Я себе не прощу, если уеду.

Я переключила передачу – осталось только отпустить тормоз, но я медлила. Возможно, они оба погибли, и я останусь один на один с противником, который мне не по зубам.

Я не сомневалась – собиралась с духом. А потом решила: была-не была. Это словно заходить в холодную воду: лучше броситься с головой, чем тянуть, иначе никогда не решишься.

Я отпустила тормоз и выжала по грунтовке, пока педаль полностью не ушла в пол.

Глава 62

Фары били до конца дороги, подкрасив ели ярко-зеленым и придавая всему вокруг ощущение нереальности.

Я полностью сосредоточилась на растущей скорости. Звук двигателя перекрыли выстрелы – очень знакомые энергичные хлопки.

Впереди у обочины стояла машина пожирателя, я вывернула руль, ее объезжая. Но джип – не мой «мерседес». Чтобы не перевернуться, пришлось тормозить. Машина резво ушла в занос, выбросив из-под колес пыль и камни.

Зато я развернулась: фары уставились на домик, залив ярким светом крыльцо.

Секунды хватило, чтобы оценить обстановку. Десмодов стоял на ступенях, Эмиля я увидела чуть поодаль – у линии деревьев. Используя сосновый ствол как укрытие, прикрывая глаза, чтобы не слепили фары, он дострелял обойму. Яркий свет обозначил каждую черточку на коре дерева, за которым он прятался, и сделал заметным металл – пряжку ремня, обручальное кольцо на безымянном пальце. Не знаю, почему Эмиль не уходил – перезарядить не успеет.

Андрея я не видела – он остался в доме.

Десмодов повернулся к машине, но световая завеса не дала ему увидеть кто за рулем. Он прикрылся рукой, пытаясь защитить глаза. И медлил, то ли не понимая, что я сделаю, то ли не верил, что мне духу хватит.

Я нажала на газ до упора – сколько хватило смелости. Джип преодолел последние метры до дома и налетел на крыльцо, ломая доски. Вампир упал на капот, цепляясь руками. Лицо обмякло от внезапной боли, он обернулся, пытаясь увидеть, что позади.

Джип смял гипсокартонную стену, энергично загребая колесами. Вокруг ломалось дерево, в боковых окнах мелькнула внутренняя обстановка и стены, выкрашенные янтарным цветом.

Я метила в несущую балку, надеясь, что она выдержит удар.

При столкновении ремень больно врезался в грудь, едва не ломая ребра. Меня бросило вперед, вышибая воздух из легких, а в голове помутилось. Я сильно разогналась, эту инерцию не погасить – балка лопнула с громким треском, с потолка на капот посыпались доски и мусор. Винтовка подпрыгнула на коленях, чувствительно врезав по ногам.

У меня не было времени ждать. Поле зрения сузилось: я видела только вампира, обмякшего на капоте и прижатого к балке бампером – еще живого, остальное погрузилось в темноту. Руки напряглись, словно Десмодов попытался привстать с капота.

Я нащупала пистолет на соседнем сидении. Запястье ныло, снимая с него нагрузку, я положила длинный ствол на обод руля. Вампир, почти беззащитный, был на прицеле – я могла воспользоваться «своим» шансом.

Только Андрей сказал: у пули низкая начальная скорость.

У нее другой принцип действия, другой сплав. Там что-то внутри у этой пули, что-то с парализующим действием, что нужно доставить в организм без стрельбы навылет, с ближней дистанции и без препятствий. Через лобовое стекло стрелять нельзя – пуля деформируется, а она у меня одна. Второго выстрела не будет.

Пора решаться: Десмодов приходил в себя

Я опустила пистолет, и бросила «винторез» цевьём на руль. Снять с предохранителя и выжать до упора спуск – дело одной секунды. Очередь вспахала стекло, оглушив меня, словно в машине взорвались петарды. Лобовое стекло опутали трещины, его разорвало в центре – стреляла я кучно, в направлении Десмодова, но не заботилась о том, чтобы попасть. С такого расстояния сложно промахнуться – очередь проделала здоровенную дыру в стекле.

Я отбросила винтовку, покрепче взяла пистолет, удерживая обеими руками, и резко подняла оружие. Я сильно рисковала, стреляя. За столько лет патрон мог прийти в негодность. Мог взорваться в стволе и повезет, если я при этом не пострадаю. Но этот риск того стоил.

Около секунды я выждала, чтобы убедиться, что не промахнусь.

Между нами было метра два. Расширенные, полные жажды жизни и сожаления глаза парня смотрели на меня. Он пытался что-то сказать – остановить меня, но я нажала на спусковую скобу.

Впервые в жизни я не чувствовала, что поступаю правильно. Он убивал вампиров, но это его природа. Десмодов был полностью прав: я человек, мне нечего здесь делать, это не моя война. То, что я выступаю не на его стороне – просто случайность, между нашими видами нет вражды. Только убитую девушку я не могла простить.

Отдачу я почти не почувствовала – пистолет был тяжелым, а импульс слабым. К тому же я привыкла к сорок пятому.

Пуля ударила ему в грудь. Вампир попытался разодрать рану, чтобы избавиться от опасного кусочка металла, но быстро обмяк и повалился на капот. Он еще дышал, но все реже и слабее.

Я откинулась на сидении, пытаясь перевести дух. По боеприпасам был полный голяк: я расстреляла все, что было. Если сейчас Десмодов придет в себя – мне конец. Но он содрогнулся, впиваясь пальцами в капот, с хрустом проминая его, и затих.

Я устало рассматривала тело, еще не веря, что все кончено.

Боковым зрением уловила движение и обернулась – к машине ковылял Эмиль, прижимая ладонь к животу. Он согнулся – видно, что ранен. Взгляд был прикован к трупу пожирателя.

Эмиль остановился, вдыхая сладкий запах крови, бензина и пороховых газов, а затем бросился к телу Десмодова. В рассеянном свете – фары завалило мусором и досками, я безразлично наблюдала, как он упал боком на капот и вгрызся добыче в шею.

Он жадно глотал кровь пожирателя и не оторвался, даже когда с другой стороны к машине подобрался Андрей, выбравшись из-под завала. Правая рука висела плетью вдоль тела – перелом. Лицо обмякшее, нечеловеческое – взгляд ощупал труп, подергивающийся от рывков Эмиля, и он подполз, капая слюной и щерясь на моего бывшего мужа.

В них мало осталось человеческого: оба ранены, а у Андрея еще и перебита челюсть. Я смотрела, как они, огрызаясь друг на друга, выясняют отношения, а затем смиряются с неприятным соседством и вместе жрут труп врага.

Я заглушила машину и опустила окно. Салон наполнился звуками – тяжелым дыханием хищников, треском пола, проломленного передними колесами, чавканьем и рычанием.

Двое самых близких мне «людей» торопливо высасывали останки.

Я почувствовала, что меня мутит – то ли от трапезы на капоте, то ли после хорошей встряски в машине. Из последних сил я открыла дверцу, и меня стошнило на изломанный пол.

Глава 63

Вытерев рот, я вывалилась из салона.

Поднялась, опираясь на порожек джипа и, не глядя на капот, отбежала вглубь комнаты. Пока я машиной таранила дом, зацепила стол, но не перевернула – он отъехал к стене. Оружие и бумаги ссыпались на пол неряшливой кучей.

Я оперлась на столешницу руками, стараясь не прислушиваться к звукам за спиной.

Полузадушенный шепот привел меня в чувство:

– Яна?

Я подняла глаза: в углу разгромленной комнаты пряталась Лариса, съежившись в комок. Она сидела на корточках, прижав руки к груди, голубые глаза стали огромными. Ее трясло, и смотрела она так, словно я ее убью.

Так, надо взять себя в руки.

– Вы что здесь делаете?

Глупый вопрос, но нужно что-то сказать, чтобы успокоить хоть голосом. И так очевидно, что Эмиль привез ее для обмена. Только он знал, кто она такая.

Пожирательница не была похожа на Десмодова – в ней нет его силы. Может быть, потому что она не пробовала крови или их женщины сами по себе такие?

В ярком платье, со светлыми волосами, она казалась в свете фар нереальной и прекрасной, как лесная нимфа. И очень-очень испуганной – словно загнанная лань.

– Успокойтесь, – попросила я. – Все нормально, он мертв…

Взгляд Ларисы метнулся к мужчинам, клыками кромсающим добычу на капоте, затем вернулся ко мне. По выражению глаз я поняла, что она больше не хочет замуж за вампира. По правде говоря, это тяжкое испытание.

– Я ничего не сделала! Не трогайте меня!

Она уткнулась в колени и глухо разрыдалась.

– Все нормально, – хрипло сказала я. – Никто вас не тронет. Я отвезу вас домой…

Голова еще кружилась, но я выпрямилась.

Джип разбит, да и вампиры пока не собирались заканчивать, так что на ходу только машина Десмодова. Я огляделась, пытаясь отыскать ключи в этом бардаке. Кажется, они остались у него в кармане.

Я уставилась на труп, наполовину закрытый широкими плечами Эмиля. Он припал к шее пожирателя, придерживая рукой безвольную голову. Андрей вцепился в тело с другой стороны капота.

Что-то не хочется мне к ним подходить.

Словно чувствуя взгляд, Андрей приподнял голову – с подбородка капала кровь, он щурился на свет. Несколько секунд лицо оставалось бессмысленным, а затем он кривовато улыбнулся, словно, наконец, узнал. Отпрянул от капота и, пошатываясь, обошел джип. Взгляд шарил по комнате: Андрей вспоминал, где он и как здесь оказался.

Выглядел он плохо: перебитая рука отекла, лицо сильно разбито – досталось ему серьезно. Андрей оперся спиной на заднюю дверь, пытаясь прийти в себя. Я смело подошла к машине – он не голодный, не бросится. Почувствовав движение за спиной, Эмиль завозился, не прекращая пить, но почти сразу расслабился – понял, что это я, а не соперник.

Я подобрала полотенце с заднего сиденья, там же нашла бутылку воды и намочила край. Ткань стала приятно-прохладной, но Андрей дернулся, когда я попыталась вытереть ему подбородок. Сначала перехватил руку, но отпустил и позволил вытереть правую скулу, которой досталось сильнее всего, нижнюю челюсть и разбитые губы. Еще взбудораженное дыхание касалось моих влажных пальцев.

– Тебе не больно? – я погладила плечо, пытаясь понять, колотит Андрея или нет. Спрашивала я не о побоях, а об эффекте крови – в прошлый раз Эмиля сильно ломало от крови пожирателя.

Но кожа была нормальной температуры, мышцы расслаблены. Может, второй раз всё проходит легче?

Я услышала, что Эмиль перестал жевать, и обернулась: приоткрыв окровавленный рот, он исподлобья смотрел на меня. Замер, но рука, лежащая на капоте, напряглась, а затем напружинилось всё тело.

Сначала я не поняла, в чем дело – даже оглянулась, решив, что к нам кто-то подкрадывается. И поймала себя на том, что прижимаюсь к Андрею, смывая кровь с лица.

А для Эмиля «смыть кровь» – всегда значило больше, чем есть на самом деле.

Пальцы скрипнули по металлу, и он бросился к нам. Рука казалась между мной и Андреем, бывший повернулся ко мне спиной, ловко меня оттесняя. Я не поняла, как отшатнулась, отступив на несколько шагов назад. Эмиль врезал кулаком ему в висок, прижав голову к машине и безжалостно ломая кости. С губ сорвался злой выдох пополам с рычанием.

Андрей скривился, скалясь окровавленными клыками. Здоровой рукой оттолкнул Эмиля, и теперь они стояли друг напротив друга, изучая. Словно примеряясь, Андрей его обошел, не спуская глаз – вампиры кружили, решая, то ли сцепиться, то ли разойтись.

Андрей хромал, поврежденная рука висела вдоль тела. Мой бывший, чувствуя за собой превосходство, наоборот, расправил плечи. Оба были в крови – своей и пожирателя. В галогеновом свете фар светлые волосы мужа приобрели мертвенно-белый цвет.

– Хватит, – попросила я, почти спокойно, и осторожно положила руку Эмилю на плечо. – Эмиль, не надо.

Но оба не хотели отступать. Это не их, вампиры прут, пока не получат как следует, или не погибнут.

Эмиль не стряхнул мою руку, но и не успокоился. А я слишком устала, чтобы их разнимать.

– Она со мной спала, – неожиданно сказал Эмиль. – Сегодня днем. Могла забеременеть.

Андрей припал на левую ногу, словно оступился и застыл.

– Врешь! – огрызнулся он.

– Скажи ему, Яна, – велел Эмиль. – Давай.

Пальцы на плече Эмиля стиснулись так сильно, что отдалась болью в ногтях. Только напряженные мышцы под ними не поддались – затвердели, как неживые. По этим мышцам я поняла, что он готов начать бой прямо сейчас.

Кто ему позволил выдавать мою тайну?

Сердце провалилось куда-то вниз, а колени обмякли – я почувствовала, что падаю и вцепилась крепче. На Андрея было больно смотреть – почти до физической боли. Я молчала, но слова тут не нужны – молчание всё рассказало.

– Зачем тебе чужая беременная жена! – заорал Эмиль. – Проваливай!

Андрей отступил к капоту. Я решила, что уходит, пока он не перевернул здоровой рукой труп Десмодова и не вытащил нож из ножен у того на боку. Свет бил в спину – я не видела лица, его скрыли тени, особенно глубокие там, где были шрамы. Но по блеску клыков поняла, что Андрей ощерился.

Выжидал он секунду, словно правда решал, нужна ли я ему теперь, а потом бросился на Эмиля. Столкновение было жестким: плечо вырвало из моей хватки, я упала в пыль, не удержавшись на ногах. Не знаю, дрался ли он из-за меня или просто мстил, но поднырнул под руку Эмиля, и ударил в шею.

– Перестань! – заорала я, отползая, пока меня не затоптали.

Поднялась я только у джипа, опираясь на искореженный капот.

Эмиль отступил от Андрея, плотно зажимая рану ладонь. Он был готов драться и дальше – рана была смертельной, но эффект крови пожирателя не даст ему умереть, через секунду они схлестнулись снова.

– Да что с вами такое! – крикнула я. – Хватит!

Еще один удар ножа – на этот раз в солнечное сплетение, и я заорала уже по-настоящему, понимая, что не смогу их остановить. Крик закончился хриплыми рыданиями – пока без слез, просто голосом. Они прорвались из-за бессилия, это не люди, они не остановятся, пока не разорвут друг друга в клочья…

Но Андрей остановился сам. Отступил к машине, туда же, где стояла я, и опустил нож, хотя не бросил.

Опираясь на капот обеими руками, я рассматривала то одного, то другого. Эмиль пригнулся, словно готовился к нападению, но вампиры не двигались, и пока не кидались друг на друга. Я затаила дыхание, пожирая их глазами.

– Иди ты к черту, – сказал Андрей.

Эмиль ощерился, но не полез в драку. Я вдруг поняла, откуда в них эта нерешительность – драться они могут хоть до утра, но это ничего не даст. Андрей бил со злости – беспомощной, потому что уже ничего не исправить. Больше я не пыталась его касаться, чтобы не спровоцировать новую атаку. Так и стояла, рассматривая их по очереди и не решаясь шевельнуться.

Андрей вдруг повел головой, что-то услышав – и очень вовремя: между деревьями мелькнула светлая фигура. Пока вампиры выясняли, кто сильнее, Лариса попыталась сбежать.

– Стойте! – заорала я, сообразив, что сейчас произойдет. – Остановитесь, немедленно!

Глава 64

В темноте светлые волосы и голубое платье притягивали взгляды, как огни маяка.

Первым среагировал Андрей: он бросился следом, как бросаются за добычей – с азартом и пеленой на глазах. Эмиль тоже не выдержал и присоединился к погоне. Я побежала следом, но они быстро оторвались, настигли ее и повалили, визжащую, на траву.

Короткая борьба, рычание – я подоспела, когда ей заломили руки за голову, открывая шею. Лариса рыдала, извивалась и мотала головой, но не могла вывернуться.

Я втиснулась между ними, Андрею уперлась ногой в живот, а Эмиля оттолкнула руками.

– Что ты делаешь! – заорала я на него, почти добравшегося до горла девушки. – Она тебе кровь добровольно давала!

Я прикрыла ее сверху и обняла шею руками. Лариса слабо трепыхалась подо мной, придавленная сразу тремя телами. Я уткнулась лицом в пахнущую летней ночью траву, ощущая на себе окровавленные рты вампиров. Эмиль повозил влажными губами по предплечью, взял зубами, пробуя, понял, что это я и отпустил. Андрей прикусил мне плечо.

– Прекратите бороться, – сказала я ей на ухо. – Они отстанут.

Лариса затихла, и постепенно они угомонились. Первым отодвинулся Андрей, Эмиль еще жарко дышал в руку, но и он сполз с нас. Повезло, что не голодные, хоть и ранены.

– Не убегайте от вампиров, – разозлилась я, приподнимаясь, обслюнявленная и помятая. – Вас так сожрут!

Лариса села, пряча лицо в ладонях, и с глухими рыданиями затрясла головой. На платье расплылись пятна крови из ран Эмиля. Я не разобрала, что она говорила.

– Пойдемте, – я подхватила ее под руку, помогая встать. – Я вас отвезу.

Мы вернулись к домику, и я ни разу не оглянулась. Я дико злилась – на них обоих, на Эмиля, за то, что он выдал мой секрет, всем причинив боль, на Андрея за то, что ударил ножом моего бывшего, который мне небезразличен.

Рыдающую Ларису я посадила в машину Десмодова. Неспособная выдавить ни слова, она показывала куда-то вглубь разрушенного дома.

– Вещи, – разобрала я. – Помогите собрать.

Я нашла пустой пакет среди мусора, и мы вместе начали собирать хлам, что валялся на столе и вокруг. Бумаги, немного боеприпасов… В куче я нашла и пулю от пистолета Десмодова, села на пол, рассматривая ее в пальцах, а затем сунула в карман.

Вампиры вернулись на поляну. Лариса с пакетом спряталась в машине, а мне пришлось обыскивать труп в поисках ключей. У капота я столкнулась с Андреем.

Эмиль стоял чуть поодаль и пристально следил за нами, все еще закрывая рану на шее. Под его взглядом я чувствовала себя скованно – я не хотела стать причиной следующего витка драки.

Хотя, может и не будет больше никакой драки. Андрей ведь остановился сам, из злости воткнув нож в горло Эмилю за наш страстный секс на полу. Еще и без предохранения. Черт.

От отчаяния я закрыла глаза.

– Я помогу, – Андрей перехватил запястье, когда мои пальцы зависли над окровавленным карманом Десмодова.

Я не смотрела на него – не могла, и все время молчала, пока он обшаривал труп. Только когда он подал мне ключи, спросила:

– Ты меня простишь?

– Кармен… Вот даже не знаю, что тебе сказать, – он вздохнул. – Ты постоянно к Эмилю липнешь. А я не люблю быть вторым, понимаешь? Я тебе не запасной аэродром.

– Прости, – пробормотала я. – Я не беременна… Не думаю.

– Какая разница? Ты мне изменила, – закончил он.

Звучало это как «между нами все кончено». Я открыла рот, собираясь сказать, что больше никогда… Но не выдавила ни слова, они толкались в горле – много, очень много ненужных слов, которые ничего не исправят.

Мы вроде как встречались, а я переспала с другим. Эмоции, которые меня на это толкнули – они только мне важны, а не ему. Я не сумею объясниться. Для него важно, что я позволила себе слишком много с бывшим мужем. И всё. Точка.

– Прости, – еще раз выдавила я.

Эмиля трудно за это винить, чего я ждала? Что он сохранит все в тайне? Это самый быстрый путь избавиться от соперника, а Эмиль всегда и идет самым быстрым путем, думая о себе. Не обо мне.

– Сраный урод, – дрожащим голосом сказала я, проходя мимо Эмиля. – Не смей за мной ходить.

Он перехватил мою руку, мягко сжал, призывая посмотреть в глаза. Я и посмотрела: на лицо, залитое засыхающей кровью, нечеловеческое и жестокое.

– Если ты беременна…

– А это не твое дело! – с вызовом отрезала я. – Тебя это не касается, понял? Отпусти!

Я быстро села за руль, с пол-оборота завела машину и захлопнула дверь. Лариса притихла на сидении рядом, вымотанная и подавленная. Взгляд стал мутным, остановился, как после сильного стресса.

Она не отреагировала, когда я тронулась, выезжая на грунтовку.

Я смотрела в зеркало, пока разгромленный дом, и Эмиль, растерянно стоящий на дороге, не скрылись за поворотом. Потом перевела взгляд вперед, на лесную дорогу, которая терялась в темноте – свет тусклых фар не доставал до конца. Я старалась не замечать, как щекотно слезы сползают по лицу.

Мы вернулись в город. Поразмыслив, я решила остановиться в гостинице. Соврала на ресепшн, что мы иногородние и попали в аварию, и уже через десять минут получила вполне приличный номер на двоих.

Там Лариса слегка встряхнулась. Я приняла душ, но переодеться было не во что. Страшно хотелось кофе и чего-нибудь поесть, но идти в магазин в окровавленной одежде нельзя, а гостиница была из тех, куда в номер ничего не закажешь.

Я села на кровать, оперлась на нее задеревеневшими руками – все тело ныло. Я была вымотана досуха – и не только мордобоем, вампиры умеют вытрепать нервы. И не чужие ведь мне – свои же. Вроде как, любимые.

Пошли они оба на все четыре стороны.

А вдруг я беременна? От этой мысли пронзило ужасом.

Я поежилась, обхватывая себя руками. Лариса, вытиравшая испачканные руки салфеткой, заметила, что я дрожу и нахмурилась.

– Вам плохо?

Да уж нехорошо.

– Все нормально, – буркнула я. – Лариса, вы меня обманули, когда пришли за помощью. Вы ведь знали, что вы вампирша. Не могли не знать.

Она опустила глаза и снова принялась оттирать пальцы. Под ногти забилась кровь и грязь.

– Простите, – пролепетала она. – Олег говорил, никому нельзя рассказывать... Что это опасно.

С Олегом не поспоришь. Но я не могла поверить, что эта милая девушка обвела меня вокруг пальца. Хотя, если врешь всю жизнь – постепенно срастаешься с ложью, она становится второй шкурой. По себе знаю.

– Когда Олег пропал… – продолжила она. – Я запаниковала. А он говорил: если что случится, обратись к Андрею, он поможет.

– Вы говорили, он пару недель назад ездил в Питер, – перебила я. – За деньгами?

Лариса кивнула, пододвинула к себе пакет и начала копаться в смятых бумагах из дома Десмодова, попутно рассказывая.

С той поездки все и началось. Зря он за ними вернулся. Я уже поняла, что так он себя раскрыл: Десмодов, который знал, где они спрятаны, выследил его и, в конце концов, убил. Только правды, выходит, Касьянов ему так и не сказал – даже под пытками.

Лариса нашла газету и показала мне. Я бегло пролистала странички – та самая, из ячейки, шестилетней давности. Вообще, эта газета должна была валяться у Андрея – я отдала ему ее с прочими вещами, но он, не найдя в ней ценности, бросил ее, а Десмодов подобрал.

– Там записка, – Лариса шмыгнула носом. – На последней странице. Он там адрес написал…

Наконец, я нашла, что она имеет в виду. Мелким, слегка неровным почерком на чистом поле под колонкой была приписка. Писал явно Олег – узнаваемым почерком опытного чертежника, немного испорченным спешкой. Незнакомый адрес дома и координаты. Указание, где искать спрятанные деньги? Андрей знал, где они, не знала только Лариса.

Значит, закладку он сделал для двоих. Андрею – письмо и вещи, Ларисе – деньги и намек, где взять еще. Теперь я поняла, почему он не захотел прямо говорить с обоими – иначе Андрею пришлось бы рассказать о Ларисе, а ей – о том, что участвовал в убийстве ее отца.

Я все гадала, зачем он положил газету в ячейку, а все оказалось просто: Олег написал адрес дома на том, что оказалось под рукой.

Я бросила ее на кровать, и вздохнула:

– Что еще в пакете, показывайте.

Лариса замешкалась и слегка покраснела:

– Я хочу их взять себе.

– Что? – не поняла я. – Вещи?

– Деньги.

– Нет проблем, – я пожала плечами. – Получается, они и есть ваши.

Она достала несколько смятых листов и разгладила их на кровати.

– Это записи того парня. Думаю, ценные. Я заметила газету среди вещей и решила все взять, – следующим из пакета появился документ в пластиковом пакете. – А это тоже от Олега… Оказывается, он и на меня доверенность выписал, только я не знала. Наверное, не успел отдать.

Я рассмотрела документ.

Значит, я права. Не только для Андрея он сложил вещи в ячейку, но и для приемной дочери тоже. Только доверенность на ее имя была у Олега при себе. И забрал ее Десмодов, когда убил Касьянова. Правильно, кто выписывает доверенность на друга, с которым много лет не виделся, но не выписывает на дочь?

Я хотела похвалить Ларису за предусмотрительность, но промолчала – она куда сообразительнее меня.

– А что в записях? – я пододвинула к себе листы, но ничего не разобрала. Какие-то схемы, формулы и масса текста мелким почерком. Но несколько знакомых оружейных терминов я узнала. – Это я себе заберу.

Я сложила их и спрятала в карман, намереваясь посидеть над ними дома. Десмодов говорил, их семья оружейники и интуиция подсказывала, что записи стоящие.

– Расскажите все по порядку, – попросила я. – Что Олег говорил вам о родителях?

Глава 65

Касьянов рассказал ей немало, но ничего нового я не услышала. Что-то мне уже говорил Андрей, что-то Десмодов, о чем-то догадалась сама.

Но главного он не сказал: Лариса была уверена, что он спас ее. Правду о том, что Олег делал в ту ночь в доме ее отца, он утаил. Якобы, убийцами были другие, а он ее спрятал. И еще соврал, что убиты были оба родителя, хотя мать осталась жива – я знала это со слов Десмодова.

Я, наконец, сложила общую картину. Когда Андрея и Касьянова отправили в Питер выследить и убить пожирателя, а они, решив сорвать куш, никому не сказали о деньгах и визите отца Десмодова, это стало их главной ошибкой. Что же, это можно списать на их безмозглую молодость.

Никто же не знал, что Десмодов-старший приедет сватать девочку за сына, и она окажется там. Андрею еще повезло, что кроме денег среди приданного оказалось и оружие.

Касьянов должен был оставаться снаружи дома, но ослушался – думаю, он полез за деньгами, и наткнулся на Ларису. План рухнул, он наверняка слышал, что происходит в доме – забрал ребенка и свалил, пока Андрей убивал ее отца. Почему, кто его знает, может, просто не смог убить.

А потом Андрей вернулся в Ростов, Касьянов – со слов Ларисы, прятался в Москве, пока не решил, что история поросла быльем, и не вернулся в родной город. Андрею было не до этого – он увлекся властью, и причитающимися ей благами.

Лариса сказала, что первое время они переезжали, потом осели, когда Олег решил, что теперь они в безопасности. Научил ее притворяться человеком, часто менял документы – вместе с годом рождения. Врал, что она удочеренный им ребенок погибших друзей. Я предположила, что Касьянов мог сохранить ей жизнь, потому что знал об эффекте крове пожирателя, но она только пожала плечами.

– Он часто повторял, что я должна уехать, – призналась она. – Хотел, чтобы я училась заграницей.

Спустя тридцать лет Касьянов все же рискнул вернуться за деньгами – то ли повзрослевшая вампирша его беспокоила, и он опасался, что она начнет привлекать ненужное внимание мужчин своего вида, то ли решил, что никто уже не спохватится, но он ошибся. Для Десмодова это оказалось всего лишь «немного подождать».

– Ваша мать жива, – сказала я. – Десмодов сказал, что именно она просила найти ваших убийц, как она считала.

У Десмодова не было других зацепок кроме дома и тайника с деньгами. Приезд Касьянова не остался без внимания – и он притащил на хвосте опасного вампира. Сам стал его первой жертвой, и крупно подставил остальных – всех, кто был среди списка контактов в его телефоне.

Лариса так и не прореагировала, когда я сказала о матери. Трудно ожидать, что она обрадуется, если уж ее не помнит, но хоть какой-то реакции я ждала. Но девушка задумчиво оттирала подол платья от пятен крови.

– Где она живет, не знаю, – добавила я. – Но можно поискать… Я передам ваши документы и вещи. На вас оформлены дарственные, и еще много чего есть.

– Спасибо, – сухо ответила она, и было видно, что благодарит Лариса, чтобы я отвязалась.

Я не стала давить. Ее дело. Наверное, ей надо сжиться с этой новостью.

– Расскажите, что случилось сегодня, – попросила я. – Как вы оказались в лесу?

– Меня похитили, – сообщила она.

Из объяснений я поняла, что Эмиль приехал к ней домой, высадил дверь и силой уволок в машину. Представляю, как она испугалась, он и меня пугал до дрожи, когда злющий, как собака, тыкал мне в голову пистолетом, скалясь. В машине он был не один – с Андреем.

Я уже и так догадалась, что приехали они вместе. Только неясно, почему так поздно. Расстались мы с Эмилем днем, а позвонил Десмодов насчет меня только вечером. Выслеживал Андрея до темноты? В любом случае, о том, что меня похитили, Эмиль не мог узнать иначе, чем от Андрея. И решил обменять меня на Ларису. Девушку было жалко, но я понимала, почему он так поступил.

Судя по оружию, накиданному в машине, он планировал забрать меня и уехать. А может, и Андрея собирался пришить, если бы он начал возражать.

Я вздохнула и прошлась по гостиничной комнате. Хотелось спать, но я не могла – еще была на нервах. Как бы они не пришили друг друга прямо сейчас, я бросила их там, кто знает, что они там делают. Но я так от них устала… Вампир в семье – это все-таки трудно.

– Он привел меня на поляну, – продолжила Лариса. – Пистолетом угрожал. Сказал, меня пристрелит…

По лицу было заметно, что ее это шокировало, но какие утешения я могла предложить?

– Эмиль просто пугал, – ответила я. – Он вам ничего не сделает.

Не поверила. Ладно, иногда я самой себе не верю. Во всем, что касается Эмиля – так точно.

– Давайте спать, – предложила я. – Мне надо хоть пару часов передохнуть.

Но я почти не смогла поспать, так, урывками. Постоянно крутилась и просыпалась от каждого шороха. Мне то снилось, что кто-то враждебный лезет в окно, то Эмиль, стучащий в дверь.

Около пяти утра я не выдержала и встала. Посидела немного, прогоняя мутные остатки сна, потом умылась холодной водой и в голове прояснилось. Гостиничная зубная паста была неприятной на вкус, а мыло плохо пахло, но выбирать не приходилось.

– Я скоро вернусь, – сказала я Ларисе. – Пока спите. Избавлюсь от машины и отвезу вас домой, на вокзал или куда захотите.

У меня не было ни телефона, ни машины – и то и другое осталось во дворе дома, где Эмиль снимал свою последнюю квартиру. Пистолет вообще в его загородном доме, где я разрядила его в Десмодова. Все это следовало забрать, а от машины пожирателя избавиться.

Ее я планировала отогнать к какой-нибудь заброшенной стройке в пригороде и бросить там. Но первым делом заехала домой, приняла душ и переоделась – мои джинсы и грязная майка никуда не годились. Быстро высушила волосы – следовало торопиться, и заклеила следы укусов на руках и шее.

Но во дворе дома, где остался «мерседес» меня ждал сюрприз: он исчез. Я растерянно походила по парковке, рассматривая крошку от разбитого автомобильного стекла, и грязно выругалась. Когда вампиры вытащили меня из машины – ключи остались в замке зажигания. Машина простояла открытой почти сутки. Ее угнали – вместе с моим телефоном, который остался в салоне.

Придется возвращаться за Ларисой на машине Десмодова.

Уже рассвело, я тащилась по Ворошиловскому, еще дышавшим свежим воздухом, а не выхлопами, и на все корки ругала себя. «Мерседес» было дико жаль. Когда соберусь с силами, подам на угон, но вряд ли найдут. Точно нет.

Когда я уже сворачивала к гостинице, случилось то, чего я так боялась – с обочины махнул палочкой сотрудник ДПС. Ну почему, если наваливаются проблемы, то все разом?

По привычке я сбавила газ, а потом одумалась. Чужая машина, документов нет, и что еще валяется в салоне и багажнике никто не знает. Я сделала вид, что не заметила отмашки и проехала мимо. В зеркало заднего вида гаишник что-то говорил в рацию и бросился к патрульной машине. Красно-синие проблесковые маячки замигали в потоке сзади.

Я столько времени избегала стычек с официальными властями, таскала нелегальный ствол – и так попалась... Нервно выжала газ: главное оторваться, а там сверну куда-нибудь и брошу машину.

Колымага Десмодова разгонялась медленно, с натугой, наматывая мои нервы на кардан. Маячки в зеркалах приближались, прозвучал сигнал прижаться к обочине. Только не это… Чувствуя, как паника берет за нутро, я свернула в ближайший двор, еле справившись на повороте с управлением, и распахнула дверцу, как только затормозила.

Я всегда знала, что попадусь рано или поздно. С двойной жизнью так всегда – сначала все хорошо и ты успокаиваешься, а потом тебя неожиданно настигает реальность. Мое тело в укусах и синяках, а в кармане боеприпас неизвестного происхождения. Мне нельзя светиться.

Я вывалилась из машины и рванула со всех ног, стараясь держаться ближе к подъездам. Выложилась на все сто, стиснув кулаки и зубы, не обращая внимания на липкую жару, удивленные взгляды прохожих и приближающийся топот за спиной. Мне бы хоть один просвет между домами или выезд на проспект – я бы ушла, затерялась в толпе. Но меня догнали, выкрутили руки и предупредили, что применят спецсредства если я не успокоюсь.

А затем повели к патрульной машине.

Одно радовало: я успела принять душ и переодеться и теперь хотя бы не в крови.

Глава 66

Пока я сидела на заднем сидении патрульной «десятки», машину Десмодова обыскали. Я изнывала от неизвестности: вдруг там нелегальное оружие?

Инспектор неторопливо вернулся к нам и устроился за рулем.

– Как себя чувствуете?

От неожиданности я невразумительно промямлила что-то утвердительное.

У меня спросили, чего это я вздумала бегать, но дальше я молчала. Ничего, Эмиль найдет адвоката, все обойдется. Успокаивало еще и то, что мне не вывернули карманы, не нашли пулю, и даже не надели наручники.

Зато предупредили, что повезут на медицинское освидетельствование. Решили, что я под веществами, раз не похожа на пьяную?

Спорить было бессмысленно.

Когда «десятка» с потушенными огнями свернула к частному медицинскому центру, судя по ремонту, довольно дорогому, я хотела было съехидничать, не жаль ли им денег налогоплательщиков, а потом потеряла дар речи. Напротив бело-голубого крыльца стоял Эмиль.

Заметив меня на заднем сидении, он быстро подошел к нам.

Как всегда собранный. Как всегда невозмутимый. Весь его вид кричал, что это уважаемый человек в городе, Эмиль вновь надел маску богатого бизнесмена.

Он успел привести себя в порядок, чистые волосы трепал ветер, под новым бежевым пиджаком наверняка прятался пистолет, а под белой сорочкой, кажется, бронежилет. Но чересчур осторожный бизнесмен вряд ли кого-то удивит.

– Наконец-то, – озабоченно пробормотал он и мило улыбнулся инспектору. – Спасибо большое, – инспектор выбрался из машины, Эмиль долго благодарил его за помощь и жал руку. – Жена не в себе после нервного срыва. Психанула, уехала. Прошу прощения, у нее депрессия. Сейчас пойдем к врачу, дорогая.

Меня выпустили из машины, я растерянно стояла рядом, чувствуя руку Эмиля на спине – он гладил меня, прижимал к себе, будто ему правда очень дорога потерявшаяся супруга. На публике он играет виртуозно.

Вблизи я увидела, что ножевое ранение на шее спрятано за высоким воротником и прикрыто пластырем.

Как только патрульная машина скрылась за поворотом, я врезала Эмилю кулаком в живот. Нет, бронежилета на нем не оказалось.

– Сволочь! – приглушенно зарычала я, еле справляясь с бессильными рыданиями.

Эмиль сделал вид, что не почувствовал удара и привлек меня к себе. Руки бережно ощупывали позвонки, он уткнулся мне в висок, словно собирался что-то сказать, но скорее так он избегал новых ударов. На парковке мы не одни, а он не хочет, чтобы его лупили у всех на глазах.

– Успокойся, – тихо сказал он. – Пойдем в машину.

Не выпуская меня из рук, он подвел меня к черному джипу, похожему на предыдущий, который я разбила об пожирателя, открыл дверцу и помог забраться внутрь, бдительно осматриваясь по сторонам. Сел он с той же стороны, мне пришлось передвинуться на соседнее пассажирское сидение.

– Ну что такое, Яна? – требовательно спросил он, заметив, что я избегаю его взгляда. – Ты уехала, куда не сказала. Бросила меня, телефон не отвечает, машина неизвестно где, что я должен делать? Пришлось поднять всех на уши, чтобы тебя отыскать. Не злись.

– Сволочь, – спокойно повторила я, хотя мне хотелось кричать и бить ему пощечины.

Он сглотнул, будто подбирал слова.

– Я хочу знать точно, забеременела ты или нет, – добавил он. – Сейчас пойдем к врачу. Нас ждут.

– Никуда я не пойду! – заорала я и ударила по щеке, когда он ко мне наклонился.

Эмиль отшатнулся, сжав губы. Медленно вдохнул и задержал дыхание. Я видела, что он пытается не сорваться.

После этой пощечины, которую очень хотелось отвесить, стало немного стыдно – как всегда, как только сорвешь злость.

Не Эмиль был виноват в том, что я бесилась… Вернее он, но по-настоящему меня злило не то, что он приволок меня сюда, задействовав свои связи, будто я ему игрушка, которую можно таскать за шиворот. Это жуткий холодок в груди заставлял меня злиться.

Я безумно боялась, что беременна.

А я не хотела вновь становиться зависимой. А еще понимала, что беременность от Эмиля – не просто неожиданность, с которой легко справиться. Одна я не смогу. Одна мысль об этом заставляла меня чувствовать себя одинокой и уязвимой – перед внешним миром, врагами Эмиля, моими собственными врагами и страхами.

– Успокойся, – повторил он и потянулся ко мне, когда я начала хныкать. – Разве ты сама не хочешь узнать?

Чего я на самом деле хотела – сунуть голову в песок и обо всем забыть. Просто забыть. Я не хочу, чтобы так получилось, что я вновь стою лицом к стене, с руками за головой, только еще и беременная, а он не слышит моих криков. Или слышит, но ничего не может сделать.

Он же должен понимать. Должен.

Когда отвечаешь только за себя, умирать не так страшно. Я до паники не хочу детей, тем более, от него. На нем же шрамов больше, чем звезд на небе.

Как вообще быть беременной в мире, где могут убить и не почесаться.

Не выдержав напряжения, я оттолкнула его руку, и закрыла лицо ладонями, заныла сквозь зубы, пытаясь справиться с собой. Избавиться от парализующего холодного страха, остановить слезы, которые выступили сами, увлажнив пальцы. Точно беременна. Слышала, такое бывает: из-за гормонов повышается слезливость.

Мне безумно хотелось свернуться калачиком в чьих-нибудь объятьях, чтобы меня пожалели и успокоили. Но не в этой жизни.

Кажется, у меня и вправду нервный срыв.

– Что с тобой?

Эмиль убрал мои руки, обхватил лицо, и его ладони тоже стали влажными. Интересно, если я расскажу про гормоны, он поверит? Вряд ли.

Почему-то перед ним вновь стало трудно выворачивать душу. Я молча смотрела ему в глаза. Слезы текли свободно, не было ни спазмов, ни истерики – словно соринка попала. Только веки слегка пощипывало.

– Тебя же убьют, – выдавила я. – Место твое кому-нибудь понадобится или еще что. И меня тоже заодно. Ребенок – это слабость, Эмиль, этим обязательно кто-нибудь воспользуется.

Он тяжело вздохнул и отвел глаза.

– Я пил кровь пожирателя, забыла? Чего ты боишься? Если забеременела, выйдешь за меня замуж, уедем на время в безопасное место. Я так и собирался сделать. Когда понял, что тебя у меня из-под носа за пять минут увели.

Сначала я подумала, что он про Андрея, а потом поняла, что про похищение. Об Андрее он бы так спокойно не говорил.

Я отвернулась, в горле опять возник спазм. Больше всего я мечтала сбежать и навсегда забыть Эмиля. Потому что удача не может вечно оставаться на его стороне, рано или поздно она от него отвернется – и от меня тоже.

– Нет, – пробормотала я, борясь с новым витком истерики.

– Успокойся, – повторил он.

Рука скользнула по плечу, пробуя – не огрызнусь ли, и Эмиль подался вперед, прижимая мою голову к себе. В машине очень неудобно обниматься. Губы тепло прижались к уху, медленно целуя, но дыхание было взбудораженным.

Его пальцы сжались слишком сильно. Эмиля беспокоили те же страхи и сомнения, что и меня. Но поцелуи утешали, а я и хотела, чтобы меня успокоили.

– Еще, – гнусаво из-за заложенного носа попросила я, когда он остановился.

Я съежилась и боком привалилась к нему, пока он меня целовал. Недолго.

– Пойдем, – жарко сказал он, наощупь нашел ручку и открыл дверь.

Я дала себя увести к крыльцу.

Больничный коридор заливал яркий свет, но Эмиль делал вид, что его это ни капли не беспокоит.

Он ходил взад-вперед по узкому пространству между диванами, сунув пальцы в карманы. Лицо, которое я исподтишка рассматривала, было непроницаемым и жестким, как всегда на людях.

Я ждала, пока меня пригласят. Если вы известный человек в городе – для вас всегда найдется «окно». А если вампир – то и подавно. Хотя нет. Если Эмиль подозревает, что я беременна, вампирам он не скажет.

Я опустила взгляд на чисто вымытый черно-белый кафель.

Под ложечкой тревожно сосало.

Если бы я предохранялась, сейчас бы не пришлось переживать. Расплачиваюсь нервами за порыв страсти.

Эмиль принес мне прохладной водой из кулера. Поверхность воды в стаканчике покрыла мелкая зыбь – рука сильно дрожала.

– Яна Сергеевна! – медсестра приглашала меня в кабинет, и я встала.

В последний момент Эмиль уверенно перехватил дверь, и зашел следом. Врач немного удивилась, но сделала понимающее лицо. Наверное, решила, что будущий отец хочет увидеть все сам, но я-то знаю, что он просто никому не доверяет.

Мне задали несколько стандартных вопросов и положили на кушетку. Эмиль развалился в кресле, с интересом глядя в монитор. Было страшно, как никогда в жизни. Я отвернулась, рассматривая бывшего мужа: от света зрачки сильно сократились, пробившаяся на щеках щетина отливала рыже-коричневым, как бывает у блондинов.

Я нервно вцепилась в край кушетки, когда живота коснулся холодный датчик. Сейчас скажут, что беременна – и что делать? Боже, только не это, я умру на месте.

Врач задумчиво покачала головой:

– Я ничего не вижу.

Я выдохнула и закрыла глаза, расслабившись на кушетке.

– Точно? – спросил Эмиль.

Он подался вперед, прикусив губу – стало видно клык. Обычно он не забывается при людях. Взгляд был прикован к монитору.

Женщина пустилась в объяснения, что еще рано и на таком сроке ничего не видно и лучше через несколько дней сдать кровь, а потом прийти на повторный прием. Она говорила что-то еще, но я уже спустила ноги на пол, салфеткой вытирая живот. Черта с два они меня тут еще увидят.

Я вышла из кабинета первой. Эмиль догнал меня в дверях, и мы оказались на улице.

– Не могу поверить, что ты меня сюда затащил! – зарычала я, напряжение отпустило, вместо него вернулась злость. Я набиралась сил просто на глазах и теперь казнила себя за слабость.

– Ты слышала, что она сказала? – спросил он. – Еще рано. Вернемся через пару дней.

– Ни за что! – я села в его машину.

Упрямилась, но понимала, что приду сюда снова. А потом еще и еще, пока не удостоверюсь, что волнения позади.

Эмиль устроился за рулем, несколько секунд пытливо смотрел на меня, призывая к диалогу. Назло ему я смотрела перед собой – на урну перед крыльцом медицинского центра. Он вздохнул и завел машину.

Бывший муж выглядел постаревшим и измученным. Я что, треплю ему нервы?

– Ладно, – бросил он. – Все женщины из-за этого нервничают.

– Я не нервничаю, – отрезала я, постепенно успокаиваясь.

Эмиль сказал, что отвезет меня домой, но по дороге я вспомнила про Ларису, которая ждала меня в гостинице. Но когда мы туда заехали, оказалось, что девушка по-английски покинула номер, заодно прихватив все, что я успела собрать в доме Десмодова, включая газету с адресом дома ее отца.

Я слишком устала, чтобы удивляться и вернулась в машину. Весь путь до дома мы с Эмилем молчали.

Глава 67

Перед тем, как я покинула джип, он вернул мой пистолет, а затем неожиданно начал собираться, словно хотел пойти со мной.

– Ты куда? – насторожилась я.

– Пока все не прояснится, будем вместе, – угрюмо сказал Эмиль. – Так безопаснее. Не спорь.

Я нерешительно стояла рядом с открытой дверцей, размышляя, как бы отмазаться от компании.

– А что может случиться? Оружие у меня, пожирателю конец, остальных ты…

– Хватит со мной спорить, я сказал! – заорал Эмиль. – Я буду жить здесь!

Он так рявкнул на меня, что я замолчала. Смотрела, как он выбирается из салона, запирает машину – как всегда, уверенно, он даже не подумал спросить, а хочу ли я видеть его в своей квартире… На меня так неожиданно рухнула моя старая семейная жизнь, что стало больно.

– Пойдем, – кивнул Эмиль.

Я поднялась по лестнице вслед за ним, не проронив ни слова. Стояло нам попасть в квартиру, как я скрылась в своей комнате, громко хлопнув дверью. Меряла ее шагами, как тигрица в клетке, и прислушивалась, что происходит в доме.

Можно попытаться его выгнать, но знаю, что не уйдет. Будет стеречь.

Звуки стихли, словно Эмиль ушел к себе в комнату.

Я прислонилась к двери, прислушиваясь, но было тихо. И поймала себя на мысли, что делаю то же, что и прежде – прячусь. Только теперь не от его злости, а от своей. Вздохнула, прижимаясь к двери ладонями, и вышла из комнаты.

Эмиль и вправду был у себя: сидел на кровати и разбирал пистолет. Сгорбился, отчего белая сорочка натянулась на спине. Пиджак он снял, расстегнул и закатал рукава.

Услышал, как я подошла сзади, но даже ухом не повел. Подумав, я села рядом и облокотилась на его плечо. Мышцы под моей рукой рефлекторно напряглись. Мне не хотелось ни скандалить с ним, ни слушать признания, ни заниматься сексом – просто сидеть и смотреть, как он чистит оружие.

Движения были резкими, я видела плотно сжатые губы, напряженное лицо – Эмиль злился, ноздри раздувались шире обычного.

– Если я не беременна, ты уйдешь, – сказала я.

– Ладно, – буркнул он.

Но я хотела, чтобы он целую вечность сидел на моей разобранной постели, злой и раздраженный, и чистил оружие, мне больше ничего не надо.

Я потрепала его по спине, встала и ушла к себе.

Через неделю мы еще раз съездили в медицинский центр, и я сдала кровь. Оказалось, делать это нужно не единожды, и Эмиль задержался у меня еще на два дня. За это время я успела написать заявление на угон «мерседеса», потому что маячок перестал передавать сигнал, и даже убралась в квартире. Не из-за Эмиля – просто так.

А потом врач познакомилась с результатами, сочувственно покачала головой и сказала, что нужно пытаться еще, деликатно намекнув на возраст Эмиля и стрессовые факторы. К тому моменту я так сжилась с мыслями о любом исходе, что почти ничего не ощутила.

Разве что немного разочарования.

На парковке я улыбнулась, радуясь яркому солнцу и села в машину с легким сердцем. Эмиль, прячась от мира за темными очками, завел джип и резко сдал назад, глядя не в зеркало, а обернувшись. А я-то думала, где подцепила эту привычку.

Мы и слова друг другу не сказали, и покатили, вроде, по направлению к моему дому.

– Надо кое-что уладить, – сказал Эмиль, я заметила, что его рот напряжен и сжат. Но не зло, он на чем-то сосредоточился, может быть, на движении, мы как раз выезжали на оживленную Красноармейскую. – Съездим к Андрею.

– Зачем? – нахмурилась я.

С Андреем я с тех пор так и не поговорила. Сначала была в панике от возможной беременности, потом позвонила ему, но он сбросил звонок – второй раз я звонить поостереглась.

– Из Москвы приехали, – пояснил он. – Не бойся, я сам их вызвал.

Не бояться? Беспечную радость от этого яркого и бодрого, хоть и жаркого утра смыло без остатка. Я хмурилась, глядя в окно на проплывающие витрины, некстати вспомнила, что когда-то хотела купить набор тарелок и вот оно, время выдалось… Только Эмиль опять все испортил.

Он уже сворачивал к дому Андрея.

– Не переживай, – добавил он. – Надо закончить дела перед отъездом, решить, чьим будет город. Ты городская охотница, тоже должна появиться.

Пистолет был при мне, как всегда спрятанный под просторной рубашкой, но расслабиться я не смогла. Особенно от таких новостей.

– Эмиль, я же сказала… Если я не беременна, я не уеду.

– Я уезжаю один, – сухо ответил он.

– В каком смысле?

Эмиль не ответил, сосредоточившись на вождении – мы заезжали за ворота. Я положила руку на его запястье, сжала, ощущая мягкую ткань пиджака. Он дернул рычаг, сдавая назад. Рывок был резким и я убрала руку, ему неприятно, что его коснулись.

– Куда ты собрался?

– Это мое дело, – он, наконец, припарковался, отстегнул ремень и быстро выбрался из машины. Похоже, он от меня сбежал, чтобы прекратить расспросы.

Я покинула джип и пошла через парковку к крыльцу. Эмиль ждал меня на ступенях, но смотрел себе под ноги. Почему он не смотрит мне в глаза, что случилось?

Но выяснять отношения перед важной встречей – не лучшая идея.

В фойе нас настороженно встретил охранник. В чужом, но знакомом доме, было так тихо, что звук шагов казался оглушающим, пока мы шли в кабинет. Тот самый, где прошло столько встреч с Эмилем, а потом с Андреем. Хорошее было время, если так разобраться.

Прежде чем войти, Эмиль вытащил оружие, и я последовала его примеру. Почему-то мне совсем не было страшно, может быть, потому что Эмиль выглядел уверенным. Мрачный, но расслабленный.

Он толкнул дверь и вошел первым. Я держалась чуть сзади.

В кабинете было сумрачно – шторы задернуты, зато горели слабые светильники на стенах.

Первым я увидела Андрея – он сидел на своем месте, забросив ноги на стол, но при моем появлении спустил их на пол и встал. Выглядит неплохо, но на губах кровь, словно он неудачно отпил из бокала. Сам бокал стоял рядом, на белой салфетке.

– Привет, Кармен, – он улыбнулся, кривовато из-за шрамов или настроения.

Я так и не поняла его тон, и первой отвела взгляд от насмешливых глаз.

Напротив в кресле расположился незнакомый вампир. Очередной гость из Москвы. Он подобрался и тоже встал, заметив нас. Не боялся, но признавал авторитет. Поприветствовал Эмиля, а затем неожиданно кивнул мне.

Наконец-то меня стали уважать вампиры, подумать только. Вот что значит – репутация.

– Кармен, сядь у окна.

Перед зашторенным окном стоял пустой стул – место для меня. Ну да, городской охотнице полагается сидеть за кругом влиятельных вампиров, к общему столу ее не пустят.

Могли бы сделать исключение.

– Давай, – сказал Эмиль.

Низко опустив голову, чтобы спрятать досаду, я устроилась на стуле. Закинула ногу на ногу, положила на коленку пистолет и уставилась на них. Оружие холодило сквозь тонкие джинсы.

А что, мне даже нравится: все трое, как на ладони. Можно наблюдать со стороны.

Пока ничего угрожающего не происходило, но атмосфера стала неуловимо напряженной. Андрей вышел из-за стола, он ходил вокруг гостя, рассматривая что-то под ногами, руки были в карманах, поза расслабленная, но вампир занервничал. Эмиль в упор смотрел на него, но пока держал оружие стволом к полу.

– Хочу прояснить ситуацию, – сказал он и Андрей поддакнул. – Насколько помню, у вас были претензии по поводу раздела города. Мы решили так, я ухожу, он остается…

Мне показалось, что я ослышалась. Да, он сказал, что уедет… Но заявлять вслух, что оставит место?

– Эмиль… – нерешительно позвала я.

Я хотела сказать: не горячись, ты пожалеешь. Но он меня проигнорировал, а продолжать я не стала. Эмиль редко принимает поспешные решения. У него было время все обдумать, пока мы жили вместе. Почти десять дней наедине с собой – или со мной, когда я не пряталась в комнате.

– Если есть желание, можешь занять мое место, – продолжил Эмиль. – Но ресурсы остаются за мной. Хочешь их получить, придется драться.

Андрей снова обошел гостя, бросив на меня взгляд. Я сидела прямо, пальцы на рукоятке сжались чуть сильнее, чем следовало, но это от нервов.

– Пока за городом посмотрю я, – Андрей, наконец, повернулся к вампиру. – Пока он будет в отъезде. А может и навсегда.

С тех пор, как я вошла, незнакомец так и не проронил ни слова. Видно, что не хочет нарваться. Он не мог знать, что недавно они сожрали Десмодова, но чуял силу.

Я следила за своими, потеряв к нему интерес. Если сначала я гостя испугалась, то теперь поняла, что нам он не противник. Мало того, окружен вампирами сильнее себя, еще и я за спиной.

Мне не нравилось, что я не понимаю, почему Эмиль и Андрей так себя ведут. Явно достигли какого-то консенсуса, но к чему пришли? О чем сговорились в обход меня?

А потом поняла: они меня поделили. Меня и город. Наверное, в ту ночь, когда я бросила их на поляне рядом с трупом Десмодова. Это ведь Эмилю я сказала «люблю», драться больше не за что.

– И по поводу ваших посланников, – добавил Эмиль. – Мне проблемы не нужны и вам тоже. Они оскорбили мою жену, угрожали мне. Разве я не был прав, когда их убил?

Он обошел гостя, бросил быстрый взгляд на Андрея, потом на меня, будто уточнял стратегию. Теперь Эмиль стоял к нему спиной. А раз открыл спину, значит, совсем его презирает. Или приглашает к нападению?

Приезжий закивал, делая озабоченное лицо. Руки сами сложились в замок, он нервно потирал пальцы.

– Это серьезный проступок, – согласился он. – Если конфликт начался с оскорбления, у вас был повод.

– Я тоже так думаю, – сказал Эмиль. – Слышал, про нее до сих пор разное говорят.

– А ты такое слышал? – поинтересовался Андрей.

Я поняла, что они делают: цепляют его, так же, как много раз другие цепляли мной Эмиля.

– Никогда, – вампир попятился, потому что оба начали к нему подкрадываться.

Первым ударил Эмиль – не сильно, и открытой ладонью. Вампир отшатнулся, Андрей толкнул его к стене, свалил на пол и они немного поваляли его, несерьезно, но настойчиво.

Я привстала, скрипнув подошвой по полу, и Андрей бросил через плечо:

– Не вмешивайся.

Подумав, я села обратно. Эмиль отошел от него первым, под их пристальными взглядами вампир поднялся, загнанный взгляд метался между ними, но постепенно напряжение спало.

– Я передам, что конфликт исчерпан, – нейтрально сказал он, пригнув голову. Он не кланялся, а боялся повторной атаки.

Кто сильнее, тот и прав. Этот постулат действовал среди вампиров безупречно.

– Мне пора, – Эмиль убрал оружие в кобуру и поправил пиджак. – Прощаться не будем.

Он вышел из кабинета и только тогда я поняла, что последние слова предназначались мне. Я вскочила и бросилась в коридор, Андрей что-то крикнул, кажется: не ходи за ним. Но я сбежала по лестнице и оказалась на крыльце, все еще сжимая пистолет в руке.

– Эмиль, постой! – я догнала его у машины. Вроде бы, совсем немного пробежала, но так начала задыхаться, что еле выговорила слова. – Я хочу с тобой поехать.

– Тебе нельзя. Это личное дело.

– Какое еще личное! – разозлилась я. – Что ты задумал?

Он покачал головой. Эмиль что, опять планирует кого-нибудь убить? Я пытливо рассматривала его лицо и не находила ответов. А может быть, не хотела их замечать.

– Если все пройдет нормально, я вернусь и тебе расскажу.

Эмиль сел в джип и начал сдавать назад, бросив меня на парковке. По инерции я пошла следом за машиной. А если пройдет ненормально? Ты не вернешься, бросишь меня?

Я остановилась, наблюдая, как он выезжает за ворота и теряется в автомобильном потоке. Я прожила с ним десять дней, я бы сохранила от него ребенка и теперь, когда он уехал, наша развалившаяся семья вогнала мне нож в сердце.

Не обращая внимания на нытье в груди, я пошла к выходу. Махнула рукой охраннику, мол, не закрывай.

– Своим передай, что на вампиров я не работаю, – бросила я мимоходом.

Больше этот дом меня не увидит – по-хорошему, его бы спалить к черту. Здесь больше нет Эмиля, и я тоже не хочу оставаться. Теперь это утратило смысл.

А я могу посвятить жизнь более приятным вещам. Пусть даже без него.

Глава 68

На следующий день я вернулась в школу.

Не скажу, что меня встретили там с распростертыми объятиями. Но тренер на лето им был нужен, подумав, я взяла еще пару дополнительных часов.

Вечером первого рабочего дня, возвращаясь домой, я зашла в магазин и купила комплект тарелок на шесть персон – из белого фарфора. Добавила к ним набор чашек из той же серии, и выбросила старую посуду.

Дома, ежась от внезапной прохлады, я долго стояла у окна, рассматривая огни дороги внизу и фонари. Пила чай, злясь на саму себя – больше не на кого. Кто виноват, что так сложилась жизнь.

Мне хотелось встряхнуться, увидеть новое хотя бы в мелочах. Но себя не обманешь: не от этого мне плохо. Можно долго затыкать дырки в душе, полагая, что новая тарелка заполнит пустоту, только это не так.

Еще я хотела поменять обстановку – все в моей квартире кричало об Эмиле. Его цвета, строго функциональная мебель. Он незримо присутствовал в обстановке, а я хотела чувствовать себя здесь хозяйкой.

Но я никогда не умела вести дом, а в ремонте просто терялась. Можно позвонить подруге, она придумает дизайн, составит смету… Это займет еще какое-то время, позволит чувствовать себя занятой – некогда думать, некогда горевать, некогда скучать.

Меня одолевала хандра. Я подозревала, что в этом виновато, но не хотела признаваться.

Эмиль так и не ушел из моих мыслей. Все равно я думала о нем каждый день.

Но через пару месяцев – к концу сентября, я начала остывать.

Люблю это время – начало осени. Деревья желтеют, воздух, прогретый солнцем, приятно-теплый и прозрачный. Отдыхаешь от летней жары, но холода еще не ударили. И пистолет легко спрятать под курткой или плащом.

Конечно, осень хороша не только из-за того, что не надо заморачиваться с оружием. Пора сама по себе отличная. А еще осенью мы развелись с Эмилем.

Он так и не позвонил мне. И Андрей тоже.

Мне не хотелось их беспокоить. «Темная» сторона города меня отпустила, но и на «светлой», как выяснилось, меня никто не ждал.

Под ногами хрустели листья, пока я задумчиво шла домой через парк. «Мерседес» так и не нашли, так что в последнее время я часто ходила пешком. Листья грудами сгребли к бордюру, но ветер разогнал их по аллее. В потрескивании под подошвами было что-то умиротворяющее. Может быть, детские воспоминания.

Полдень, в парке было пустынно – по крайней мере, в той части, где шла я, но откуда-то долетали детские крики. Я старалась идти помедленнее, когда еще удастся погулять?

В туго застегнутом белом плаще было жарковато, но я еще таскала оружие и не могла расстегнуться. Сумка давила ремнем на плечо и я взяла ее в руки. Наверное, уже можно расслабиться, но пока я не могла отказаться от пистолета.

Меня никто не беспокоил, я резко вынырнула в обычную жизнь и она мне нравилась. И это еще одна причина, почему я не звонила Андрею. И не только ему – оборвала контакты со всеми, кто знал меня как городскую охотницу или жену Эмиля.

Оказалось, так намного легче.

Я пересекла Ворошиловский проспект и вошла в подворотню. Эхо сразу сделало шаги звонкими и бодрыми. Мне не передалось настроение – я вяло смотрела под ноги.

Двор тоже засыпало листьями. Я шла по дорожке, злясь на тяжелую сумку, и подняла голову, когда уже почти подошла к подъезду. Там, нетерпеливо похлопывая ладонью по капоту джипа, стоял Эмиль и наблюдал, как я приближаюсь.

Я остановилась, как вкопанная. Пару раз он уже мерещился мне в толпе, за него я принимала любого высокого блондина. Нет, не показалось – точно он. Но почему-то вместо радости я ощутила холодок. Просто не поверила, что он приехал меня повидать, что все в порядке.

Улыбаясь, Эмиль ждал, пока я подойду. Кажется, даже посмеивался надо мной.

Я нерешительно приблизилась и положила руку на нагретый сентябрьским солнцем капот в облетевших листьях – мне нужно было на что-то опереться. От машины пахло пылью, бензином и осенью. Запах счастья.

– Давно здесь стоишь? – спросила я.

Эмиль кивнул, уже без улыбки. Он выглядел лучше – как будто помолодел, или просто отдохнул и выспался. Сходу я не смогла понять, под дозой он или нет. Эмиль был в светло-сером костюме, по виду тонком, но днем пока не холодно. Зрачки обычного размера. Значит, не голодный.

Я поймала себя, что слишком долго и пристально его рассматриваю.

– А я в школе была, – зачем-то сказала я. – Извини, номер телефона поменяла.

– Я так и понял.

Эмиль медленно обошел джип – ко мне поближе и заглянул в глаза. С интересом, пытливо – даже губы приоткрыл, и я заметила клыки. Солнце било ему прямо в лицо. Эмиль слегка щурился, на ярком свету зрачки сжались едва не в точку. Снова терпит.

– Надень очки, – посоветовала я. – Тебе же больно. Сначала терпишь, а потом злишься.

– Не больно, – возразил он, и улыбнулся.

В улыбке была ирония – он смеялся надо мной. Сначала до меня не дошло, а потом я вопросительно подняла брови. Да быть не может!

– Ты что, бросил? – недоверчиво спросила я. – Бросил?

– Пришлось, – он пожал плечами, как будто речь шла о пустяке.

Да действительно, такие мелочи. Я взяла его за руку – она была холодной. Как будто он долго ждал меня, ходил вокруг машины и мерз, как любой нормальный человек.

Теперь я поняла, куда он уезжал: несколько месяцев его жестоко ломало, пока он не убедился, что не сорвется.

– Почему ты мне не сказал? – разозлилась я. – Я беспокоилась, по всему городу тебя искала! Я могла поехать с тобой!

– Со мной? – он рассмеялся, словно я ляпнула глупость. – Чтобы ты сразу начала причитать и совать перерезанное запястье мне под нос?

А он прав, я бы не выдержала. Помню его первую ломку – она была жуткой, но и не вполовину такой сильной, какие он перенес за время своего отсутствия.

– Ладно, – вздохнула я. – Пойдем домой. Кофе сварю, ты замерз.

Я растерянно поднималась по ступенькам, слушая шаги Эмиля позади. Радости не было, только усталость – как будто мне все отбило. Дома я швырнула сумку на стол, сняла плащ, ощущение было, словно я вернулась после долгого отпуска. Вымотанная и обновленная. Каждая мелочь казалась непривычной.

Пока я молола кофе, Эмиль сидел за спиной – наблюдал, как я вожусь. Точно так же, как делал каждое утро на протяжении тех десяти дней, что мы провели вместе. И это были неплохие дни. То, чего я боялась, не произошло. Оказывается, если на что-то отвлечься и не накручивать себя, большинство страхов пустые.

Когда я подавала ему кофе, взглянула в глаза. Не очень живые, но точно не такие мертвые, как раньше.

Раз он завязал, то на место мэра вернуться не сможет.

– Чем планируешь заниматься? – нейтрально спросила я.

– Тем же, что и раньше. Вернусь на работу. Яна, – он замолчал, подбирая слова и рассеянно перемещая чашку по столу. – Мэром теперь будет Андрей, а я решил уйти. Мы договорились друг друга не трогать. А он больше не будет трогать тебя.

Значит, я была права: они договорились. Эмиль не трогает город, а Андрей – меня. Честная сделка двух вампиров.

Чувствуя неловкость, я села напротив и пригубила кофе из своей чашки. Молоко забыла добавить, но второй раз вставать лень.

– Почему ты бросил?

– Надоело, – глухо ответил он. – Не будем об этом. Я хочу попробовать еще раз, Яна. С тобой.

По глазам я поняла, что Эмиль предлагает в последний раз. Ну, вот что ему ответить?

Занятно, мы столько знакомы, через столько прошли, а я его совсем не знаю. Всех тех деталей, которые положено знать друг о друге. Я могу рассказать, какой у него характер, что Эмиль любит в сексе, читаю по лицу его мысли. Но понятия не имею, когда у него день рождения и что он делал до меня.

– А ты кто по профессии? – спросила я.

У него стало такое лицо, будто он ослышался. Эмиль долго молчал, видно, искал подтекст в вопросе.

– Экономист, – настороженно ответил он. – Кандидатскую защитил, почему ты спрашиваешь?

– Так у тебя научная степень? – я не смогла сдержать улыбку. Мне показалось это дико смешным, а Эмиль не любит, когда над ним смеются. – А я нигде не училась. Танцовщица, – я развела руками.

– Я что-то такое и предполагал.

– Еще стрелять умею, ну, это ты знаешь. Не люблю красное. Плохо считаю, поэтому счета оплачивай ты. Убираться не обещаю, но готовить буду, как захочешь... И машину так и не нашли, нужна новая…

– Конечно, – согласился Эмиль. – Завтра поедем, купим тебе машину.

Я почувствовала, как по лицу текут слезы, и вытерла их ладонями. В горле опять появились колючки, но мне не было стыдно плакать перед ним.

– А еще я люблю тебя больше жизни. Не в переносном смысле, Эмиль.

– Я знаю, знаю, – он сполз со стула на колени и обнял меня, часто дышал в ухо, пока я задыхалась от слез. Я чувствовала, как дрожит его рука на затылке. Он быстро прошептал. – Я тебя тоже. Всё, не плачь. Хватит.

Но рыдать было легко – легче всего на свете.

На следующий день мы купили серый «мерседес» – похожий на старый. А в октябре Эмиль сделал мне предложение. Не знаю почему, но я никому не рассказала об этом, в одиночку упивалась этим фактом, одна выбирала платье, но Эмиль сказал, что на свадьбу должны прийти вампиры – так положено, они должны видеть, что я стала его женой. Я согласилась.

Прием устроили в «Фантоме». Я смотрела, как вампиры приветствуют Эмиля, подобострастно заглядывая в глаза, как будто он и не уходил. Подлизываются, пригибая головы – и ко мне тоже, хозяин клуба едва ли не руки целовал нам обоим. Их совсем перестало беспокоить, что я человек.

На свадьбу пришел и Андрей, подарил мне бледно-розовую розу с каймой на лепестках, и улыбнулся Эмилю, пока мой дорогой муж скрипел зубами.

– Подарок на свадьбу, Кармен, – спокойно сказал он.

Я по лицу видела, что Эмиль знает, к чему эта роза. И знает о том, что именно мы делали с Андреем на том столе. Только он никогда со мной об этом не говорил. Мы вообще перестали вспоминать прошлое – ненамеренно, это ушло само.

Я простила Эмилю всё, но ведь и он мне тоже.

Эпилог

После свадьбы мне пришлось переехать в дом Эмиля.

Он не захотел оставаться в нашей старой квартире – менять большую площадь на меньшую. Жизнь пошла плавно. Он вернулся в бизнес, я продолжила тренерскую работу. И очень быстро привыкла просыпаться с ним в одной постели.

Но чем дальше, тем сильнее меня беспокоило, что с нами станет. Спустя неделю после свадьбы я позвонила Андрею: поговорить про кровь пожирателя. Я хотела знать, как отразится на Эмиле то, что он завязал.

Оказалось, чтобы получать преимущества пожирателя, нужно оставаться в эффекте. А пока он в завязке, то и стареть будет, как обычно. Андрей, по его признанию, поменялся внешне как раз в то время, пока не пил кровь.

Меня волновала наша разница в возрасте. Сейчас он намного старше, но что будет дальше? Я боялась состариться быстрее него, я человек и не могу остановить время. Так что эта новость меня успокоила. У нас и так было слишком много препятствий, чтобы еще над этим убиваться.

Андрей добавил, что если Эмиль начнет снова, ему придется осваиваться со своей новой силой. Сам он не скоро с ней свыкся.

Помолчав, я спросила и о себе. Было страшно, ведь в тот же миг между нами протянулись воспоминания. Те самые, в которых я сидела на столе, глотала кровь и мечтала залезть ему в штаны. Это воспоминание обжигало, я его стеснялась. Но не спросить не могла.

А Андрею эти воспоминания нравились, только я начала говорить, как его голос стал загадочным и порочным. Он не чувствовал неловкости.

Я спросила, коснутся ли изменения меня – из-за того, что я его попробовала. Он объяснил, что чистокровный пожиратель съесть меня побрезгует, но на большее я рассчитывать не могу. Не скажу, что я сильно расстроилась.

А через какое-то время Эмиль вновь начал срываться.

Сначала я думала, у него проблемы на работе. Он приходил раздражительным, невпопад огрызался, иногда даже на ласку. Я много перебрала вариантов, искала причину: решила, что у него другая, или он жалеет о брошенном месте главы города. Долго ломала голову. Но все оказалось проще.

Однажды я увидела, как жадно он ест кусочки сырой печени, которую я собиралась приготовить. И обсасывает окровавленные пальцы, думая, что его не видят. Это был другой Эмиль, не тот с которым я жила раньше, а оголодавший без крови. Андрей правильно говорил: вампир, попробовавший ее, становится другим и это необратимо.

Можно делать вид, что это не так. Но я не хотела, чтобы между нами появилось отчуждение. Так что Эмиль соврал: ему не надоела кровь. Это я желала видеть его тем, кем он никогда не станет. Терпеть он может долго, но знаю, что будет потом. Я не хотела, чтобы из-за меня он мучился.

Тем же вечером я сказала: не нужно жертв. Пей, если хочешь.

Хватит притворяться, Эмиль. Я помню, что ты не человек и приму тебя любым.

Я знала, что иду замуж за вампира.

Конец