Ветер Севера в Академии Морте бесплатное чтение

Диана Хант
Ветер Севера в Академии Морте

Часть 1. Смех мертвых

Глава 1

Он приблизился со спины. Бесшумно, как кошка. Горячие мужские ладони сжали плечи.

–– Знаешь, что бывает с непослушными девочками тёмной ночью в страшном и опасном лабиринте?

Тёмный как он есть в своём репертуаре.

Уверенный. Соблазнительный. Опасный.

Сжав кулаки, я только и могла, что пытаться удержаться на пятом слое Хаоса и повторять про себя: ты сможешь! Ты выстоишь!

Вот только в такой непосредственной близости от некроманта это оказалось ох как трудно.

–– Я вот слышал, как одна светлая малышка вышла ночью из общежития и так и не вернулась… до утра. – Не унимался этот соблазнитель недобитый.

–– А ты поменьше уши развешивай. Не ровен час, отвалятся. – Вежливый совет, разбавленный попыткой изобразить равнодушное недоумение. Отчаянной, надо сказать, попыткой… Жалкой даже, чтоб его.

А в ответ – насмешливое:

–– Ну вот. Светленькая, а всё туда же. Не надоело врать самой себе?

Ну всё, Петтери, на этот раз нарвался! Потому что разозлил! Серьёзно…

–– Только попробуй сделать это снова и…

––       И – что? – чуть шершавые пальцы Тиму на моей щеке и голос мой предательски дрожит.

–– Узнаешь!..

–– Тогда зачем откладывать, правда? Прямо сейчас и узнаю. – С этими словами тёмный рывком развернул меня к себе и поцеловал.

Пространство поплыло. Ноги увязли в низшем слое Хаоса. Вскоре я уже по пояс барахталась в туманной каше, а вдали зазвучало бесстрастное пение гонга.

Не прошла!

–– Ну, погоди, Петтери. – Прошипела я, прежде чем провалиться ниже. – Убью.

–– Идёт. Только если поцелуешь снова. – Издевательски подмигнув, некромант исчез.

…всего за двенадцать часов до этого…

Я бойко вышагивала по разноцветной плитке к зданию Департамента Магии в моём новом мире. Оставалось поставить последнюю печать – и можно смело бежать на дирижабль до академического городка.

–– Дракон! Дракон! – неслось со всех сторон.

–– Настоящий дракон…

–– Где? Где?

–– Да вот же, у девушки! Смотри! Да не туда! Вот же она!

–– Ей-богине, дракон… Дракон!!!

–– А я тебе о чём? Наше почтение, госпожа магиня.

Стремящимся поглазеть на редчайшую магическую диковинку и вообще достояние всея Ракастава’Аите, – так этот мир на местном обзывается, – я старалась отвечать вежливой, а не испуганной улыбкой и прямой спиной. Не привыкла как-то к такому водопаду внимания. Потому и приходилось все силы направлять на преодоление неловкости. Дабы не споткнуться, запутавшись в непривычно длинной юбке и не растянуться у всех на виду.

К тому же дракон у меня и вправду имелся. Маленький. Размером с белку.

Дракоша по имени Ломтик смирно сидел в конусной клетке, которую я прижимала к груди. Преданно моргал глазками-бусинками, заглядывая мне в лицо и изо всех сил пытался унять дрожь в лапках. Словом, всем своим видом старался не выдать, что ему куда страшнее, чем мне.

С Ломтика всё и закрутилось.

Начиная с мира, где часть души каждого мага воплощается в виде магического спутника и заканчивая направлением в самую престижную академию магии на континенте – Лицей Леди Морвейн.

Стражам драконов, как доверительно сообщил министр в Департаменте, не смеет отказать во внеочередном месте ни одна из академий Конфедерации…

Прежде чем поднять на меня глаза секретарь министра, который ещё два часа назад был сама любезность долго и муторно перебирал какие-то бумажки, кашлял в кулак и нервно барабанил пальцами по столу.

Моим вниманием завладел один листок. Его мой визави будто не хотел замечать. Читать вверх ногами по-местному мне ещё привыкнуть надо. Но своё новое имя разобрала сразу. Зря я что ли битый час красиво его писать училась, пока в Департаменте документы оформляли.

Туули Севѐри, пятый уровень Хаоса. Светоч.

Соул – Дракон.

Разновидность – {предположительно!} – Ялохикаарме: Ледяной Дракон, Дыхание Севера.

Далее шли какие-то символы, даже вверх тормашками в глаза бросалась размытость текста. И поверх мигала надпись крупными буквами:

!!!ЗАСЕКРЕЧЕНО!!!

Заметив мой взгляд, секретарь поспешно перевернул бумагу.

В печати на ней точно присутствовала заглавная «М», остальное я не разобрала.

–– Ну вот что, госпожа Севѐри. – Мужчина тоскливо обвёл глазами приёмную и вновь посмотрел на меня. На этот раз задумчиво. Будто решал в уме сложную арифметическую задачу. Прежде чем ошарашить:

–– Места в Лицее Леди Морвейн кончились.

Я даже не успела выдохнуть возмущённое «Как такое возможно?!» – как секретарь заговорил снова, причём скороговоркой.

Будто боялся, что перебью.

–– К моему величайшему сожалению, такое случается. Сплошь и рядом! Но учитывая обстоятельства, – благоговейный кивок на дракошу, – нашлось-таки одно вакантное место! Вы не поверите, где!

–– Я постараюсь. – Пообещала я настороженно.

–– В Академии Морте! – Просиял мужчина и выжидающе замер, наблюдая за моей реакцией. Реакции не было – ни плохой, ни хорошей. И потому секретарь продолжил: – Да-да, в той самой Морте! Понимаю ваш восторг!.. – доверительно и громко прошептал он, подмигивая не спешащей восторгаться мне. – Правда, есть нюанс. Нет, вы не волнуйтесь, Морте по престижности и уровню преподавания вовсе не уступает Леди Морвейн. А где-то даже и превосходит, уверяю вас!

–– А что за нюанс? – Осторожно уточнила я.

Как-то напрягала такая резкая смена рекламной концепции.

–– Чтобы поступить в Морте, вы должны умереть! – И вот секретарь снова – само радушие!

–– Вы шутите, я надеюсь?! – искренне возмутилась я. – Мне как бы одного раза хватило. Перед тем, как сюда попала. До сих пор не осмыслю, спасибо, что побеспокоились. И теперь снова? Нет уж, можете все свои советы… словом, спасибо.

–– Да не навсегда. – Замахал руками мужчина. – Придёт же такая дикость в голову!

Я растерянно заморгала.

–– А… как?

–– Очнётесь в мире духов… Говорят, во Фьордах он особенно прекрасен! Ах, нейтири… Фьорды в это время года – настоящее украшение вашего нового мира, да и не только в это… Эх! Завидую я вам! По белому завидую! Мы с супругой, Йоханом, Михой и маленькой Ниирике ездили в герцогство Семи Фьордов прошлой весной и, если бы малышка Ниирике не убежала от Михи с Йенечкой и не напихала полный нос пуговиц, поездку можно было бы считать безупречной! Ну, снорхи ещё пошаливали да йети по ночам шумели… мелочь! А так – благодатнейший край, чтоб мне в Хаосе заблудиться!..

Ломтик подумал и фыркнул гарью, выражая наше с ним общее мнение по поводу сей внезапно прорезавшейся расчудесной возможности. По-другому дракоша, к сожалению, пока не научился. Метил малыш, конечно, в противного дядьку напротив, а кашлять пришлось тому, кто оказался ближе.

То есть мне.

Перехватив мой хмурый взгляд, секретарь с неохотой вернулся к начальному руслу беседы:

–– Очнётесь, говорю, в мире духов, потолкуете с Привратником, затем отыщете своё тело – и вы приняты! Всего делов!

–– Всего – делов?!

Мужчина развёл руками.

–– Что поделать, такова процедура поступления в Морте. Вообще некроманты, конечно, тренируются в Хаосе с детства… Но вы-то уже умирали, госпожа Севѐри. Осознанно. С полным сохранением памяти! Так что подобная мелочь, как заглянуть ещё разок в Хаос вас не затруднит… Скоро сами будете умирать по несколько раз на дню! Как по расписанию! Вот увидите! В Хаос быстро втягиваешься…

Я даже поперхнулась от подобных перспектив.

Мужчина хотел заботливо похлопать меня по спине, но тут уж Ломтик заверещал так, будто его режут.

То есть запищал.

А вынести писк новорожденного дракона под силу далеко не каждому.

Поелику пищат сверхценные магические достояния на каком-то диком ультразвуке, к тому же на особо остро ощущаемых магических вибрациях. Природа специально постаралась. Чтобы драконят от потенциальных опасностей уберечь. В принципе, та же логика, что и с детёнышами любого другого вида.

Утомлённый долгим сидением в клетке – я тоже не в восторге, но что поделать, таковы предписания Департамента – Ломтик вопил возмущённо, художественно и самозабвенно.

Не писк, поэма.

Одним словом, та ещё гадость.

Так что меня не стоит строго судить за то, что раздражённо замахала на секретаря министра обеими руками.

–– А вас не смущает, что в своём мире я училась на микробиолога и леди Морвейн обещала место на факультете Зельеварения? – выдвинула я последний аргумент.

–– Варения… – задумчиво пробормотал мужчина и вновь забарабанил пальцами по столу. – Ах да, нужно же посвятить вас в… мм… нюанс…

–– А так вы не посвятили ещё?!

На меня посмотрели так, словно я сразу с нескольких лун Ракастава’Аите свалилась. А затем назидательно подняли палец и торжественно прокашлялись.

–– Вам, моя дорогая нейтири предстоит практиковаться в паре с опытным некромантом. Адептом пятого курса. Вам очень, просто невероятно повезло, поверьте!

Вот только чем радужнее становились перспективы, изрыгаемые этим внезапным фанатом некромантии, кои сулило мне поступление в местный оплот госпожи Морте, тем меньше в них верилось.

–– Нет, можете, конечно, подождать другого места. – Протянул мужчина многозначительно. – Вот только ждать-то придётся в межмире. Виза у вас учебная, сами понимаете… А там магии нет.

И выразительный зырк на Ломтика.

–– Ну уж нет. – Покачала я головой. С Ломтиком мы неразделимы. – Где нужно подписать?

Глава 2

Стойкое ощущение дежавю.

Толпа. Внимание. «У неё дракон!»

Именно в таком порядке обрушилась на меня Морте, стоило выйти из башни наверху которой остался кабинет ректора и оказаться во внутреннем дворе академии.

Магов среди людей в столице было куда меньше, и всё равно магические питомцы на улицах очень в глаза бросались.

Здесь же, среди адептов Морте не-магов не было… Совсем.

Их одарённость мгновенно считывалась из осанки, поворота головы, неуловимого выражения холёных породистых лиц. Такую уверенность в себе не подделаешь. Мне объяснили, что маги здесь чаще всего рождаются среди аристократии. Словом, мои новые однокашники – во всех смыслах сильные мира сего.

–– А некроманты и среди магов элита! – ещё час назад дребезжал в лучших традициях Коровьева-Фагота секретарь министра прощаясь со мной с нескрываемым облегчением…

Рассматривала меня местная элита куда более пристально и уж точно куда более заинтересованно, чем люд на площади. Там-то были случайные прохожие. Здесь – будущие однокурсники, к тому же сплошь сильные маги.

Кстати, о магах. В глазах так и мельтешило от их магических спутников, соулов. Особенно от мелкоты. Те, что покрупнее – какие-то невообразимые лисы с несколькими хвостами, пумы, гориллоиды, рогатые волки не подступались, таращили глаза издалека, а вот мелочь буквально атаковала, бросившись наперерез – под ноги, под руги, чуть ли не на голову!

Дело в том, что маг может смотреть глазами своего соула, что бывает очень удобно. Мы с Ломтиком тоже пытались, но у нас пока ни разу не вышло…

Вот те соулы, что помельче и рассматривали меня чуть ли не вплотную. Розовые зайки, зелёные белки, голубые ёжики… Воздух вокруг так и кишел бабочками, стрекозами, нетопырями и многими другими крылатыми чумдиками. Тоже жутко разноцветными.

И весь этот «дисней» кто бы мог подумать, в главном оплоте самой брутальной из магий!

Сходство с детскими фильмами было и в том, что соулы прыгали и кружили окрест, но при этом дистанцию незримую держали, будто вокруг меня был прозрачный купол.

Я рассеянно улыбнулась малышам – мне было неважно кто смотрит их глазами. Вся эта разноцветная мелочь была такой милой и забавной, ни на что прежде виденное решительно непохожей… и так слаженно все эти чумдрики двигались, что у меня само собой возникло ощущение нереальности происходящего, будто в сказку попала.

И тут же выяснилось, что к тому, что мой новый дом похож на сказку, которая кишмя кишит крылатыми петами мне ещё только предстоит привыкнуть…

Так что пусть спасибо скажут, что не приседала каждый раз, прикрывая руками голову, когда над макушкой очередной соул пролетал!

Потому что в общем-то это нормальная реакция, когда тебе прямо на голову филины пикируют!

Этот филин был слишком наглым и слишком уж он выделялся из стаи разноцветных и разномастных соулов. Хотя бы тем, что был он обычным. И подлетел близко-близко, обнаглев сверх всякой меры… Но о наглости я уже говорила.

В общем, я не выдержала, дёрнулась. Отшатнулась.

Чем мгновенно уронила себя в глазах потенциальных однокашников. Очень уж отчётливо (и неприятно, чего уж) в их ухмылочках падение моего реноме прочиталось.

–– В Морте уважают силу, – сочувственно предупредила на прощание сама леди Морвейн, лично прибыв из Лицея, чтобы пожелать мне удачи, которая «В Морте ой, как понадобится!» и создавая для меня портал в кабинет ректора. – Не дай этим заносчивым тёмным засранцам себя запугать!

Вот только то обстоятельство, что кругом не просто магическая элита, а сплошь тёмные уверенности ни мне, ни Ломтику не добавляло.

Я потёрла переносицу – пресловутый «третий глаз» вдруг зачесался. Так было, когда меня сканировали в Департаменте. Там же и просветили, что личные считывания запрещены. Маг я, конечно, без году неделя, но направление энергетического удара отследить смогла и гневно обернулась в ту сторону!

Чтобы тут же столкнуться с ним взглядом.

Он стоял среди толпы и был в то же время отдельно от неё. Не знаю, как объяснить. Очень уж выделялся. Я, правда, как ни думала потом, не могла понять, почему так. С виду обычный парень. Ну, красивый… Пожалуй, красивее многих… Но хоть я здесь и недавно, успела заметить, что среди магов этого мира и не такие экземпляры встречаются. Ну, брюнет, глаза карие… Словом, это просто совпадение, что мне, в общем-то всегда такой типаж нравился…

И тёмный этот понравился. С первого же взгляда.

Может, потому что смотрел на меня по-особенному.

Удивление, теплота, нежность – словом всё то, что некроманту в принципе не свойственно – так и сочились из его глаз. Но удивления, пожалуй, было больше всего. Макушку защекотало – наглец-филин, который всё никак не мог угомониться, крылом задел. А когда я снова попыталась отыскать некроманта взглядом, того на месте уже не было.

Я даже вздохнула разочарованно. И чего он так быстро смылся-то? Ведь я – такое любая девчонка в первые же секунды считывает – ему понравилась. Но, с другой стороны, если так – сам меня и найдёт. Хоть бы даже по Ломтику… Я подняла взгляд с дракоши на других соулов и тут же выяснилось, что никуда тот некромант не делся. Наоборот… приблизился за это время и весьма ощутимо…

Он пробирался сквозь толпу.

Ко мне.

С таким видом, будто мы знакомы.

И с каждой секундой лицо его, такое особенное поначалу, становилось как у всех вокруг. Властным. Суровым. Надменным.

Но ему шло.

В его случае это казалось правильным каким-то, что ли. Органичным. А ещё глаза его стремительно, прямо на ходу цвет меняли. Из карего – в глубокий пурпур. В принципе, тоже ничего так…

Теперь я отчётливо видела, что передо мной тёмный.

Мои же глаза после Пробуждения зазеленели. Мне объяснили, что это из-за близкого контакта с Хаосом.

–– Ты не подходишь. – Именно этой гостеприимной фразой меня встретила Морте.

И произнесена она была тем самым, «правильным» тёмным. Голос у него оказался низкий и глубокий. Словом, всё против меня. Потому что, несмотря на сказанное… вот не сойти мне с этого места, приятный у него оказался голос.

–– Что? – Глупо переспросила не успевшая собрать мозги в кучу я.

–– Забирай документы. – Это было похоже на оплеуху. На ушат ледяной воды, который кто-то выливает тебе на голову. Смотрит в глаза при этом и… – Сейчас же!

Судя по ухмылкам переглядывающихся с многозначительным видом тёмных, странно было не только ошеломлённой и ничего решительно не соображающей мне.

–– Уходи. – Процедил некромант, склоняясь к самому моему лицу. – Или пожалеешь. Убирайся к тьме!

Вдох и спокойный выдох. И вот я уже пришла в себя. Почти.

–– И тебе всего светлого. – И моя фирменная улыбочка, которой выучилась ещё на первом курсе, когда Полинка уболтала-таки в пиццерии вместе работать. Долго репетировала перед зеркалом, но оно того стоит. – А теперь пройти дай.

И снова улыбочка. Жалко, что ли? Тем более для такого нестандартного тёмного.

Я сделала шаг в сторону – и этот шагнул, зеркаля меня. Повторила движение – и он повторил за мной.

Я закусила губу от злости.

Как же некстати, ты, дорогой, прицепился!

Под десятками перекрёстных взглядов и ухмылок я чувствовала себя откровенно глупо и это очень, просто в крайней степени, разозлило.

Я тут, на минуточку, умирать иду!

Вступительный ваш поганый сдавать!

Мне в такой волнительный момент как бы о высоком думать положено. На чудо уповать, опять же. С ума сходить от беспокойства. Мало ли у умирающего дел, в конце концов!

Так что мог бы быть повежливее.

–– Отвали. – Процедила я уже зло.

–– Башня ректора за твоей спиной. – Невозмутимо ответили мне.

Цепкие мужские пальцы вдруг сомкнулись на моём плече.

И вот это уже совсем ни в какие рамки!

Попыталась высвободиться – меня рывком притянули к себе. Самое обидное – это далось некроманту легко. Просто побоялась клетку с Ломтиком выронить и потому инстинктивно качнулась навстречу. Ноздри защекотал смолисто-дымчатый горьковатый запах. А я вынуждена была отметить, что тот самый «заносчивый засранец», о которых предупреждала леди Морвейн, вблизи оказался… проо-осто крышесносным.

–– Ты что себе позволяешь?! Пусти сейчас же!

Сжав моё плечо сильнее, брюнет повторил:

–– Забирай документы.

–– А то что?

На меня посмотрели с недоумением. Даже с сожалением каким-то, как на слабоумную. Мол, понятия не имеешь, девочка, куда лезешь.

–– Одно моё слово – и твоя жизнь здесь превратится в ад, светленькая. – Самым красноречивым образом подтвердил этот псих мои догадки.

Вот только я сюда не просилась. Более того. На столе у ректора осталось лежать подписанное мной заявление-ходатайство о переводе в Леди Морвейн – разумеется, как только там образуется вакантное место.

Мне эта их смерть по прибытию, без которой в Морте не зачислят, нужна как зайцу стоп-сигнал! И всё же ничего не поделаешь: я в любом случае обязана сдать Вступительный экзамен, мать его за ногу!

–– Бюрократия, – только и развёл руками ректор.

Чтоб её.

Вот только возомнившему о себе невесть что тёмному знать, что я тут ненадолго, необязательно. Потому что реально взбесил. Таким с виду нормальным парнем показался, а потом взял и ни с того ни с сего налетел коршуном. Псих.

–– А отдача не замучает? – вспомнила я, как принято было отвечать на подобные наезды в средней школе.

Тёмный иронично дёрнул уголком рта.

–– Ты мне угрожаешь, светошка? *

/*Светоша – уменьшительно-ласкательное

(или уничижительное – от контекста зависит)

обращение тёмных магов Ракастава’Аите к светлым.

Кстати, Ракастава’Аите переводится как Любящая Мать.

прим.авт./

–– Было бы чему там угрожать. – Буркнула я.

Соврала, конечно. Потому что чему – ещё как было. Вполне себе образчик мужской привлекательности вкупе с «необъяснимым обаянием тёмных», о котором скороговоркой предупредила Леди Морвейн. Последнее в данном представителе местных магических элит присутствовало особенно. Причём довольно ощутимо!

–– Смотри, светленькая, одумаешься ведь… А поздно будет.

Взгляд некроманта из недоумённо-властного стал демонстративно-циничным. Огладив мигом вспыхнувшие щёки и губы, он вдруг скользнул в скромный вырез пиджака и на этом не остановился… ниже направился.

На губах брюнетистого красавца змеилась ухмылка.

А у меня возникло двойственное чувство. С одной стороны, прибить его захотелось. Вот прям по макушке тюкнуть чем потяжелее. А с другой… почему-то казалось, что он нарочно этот злой спектакль разыгрывает. И есть в этой его злости некий надрыв. Просто такое ощущение было, что некромант переигрывает.

«Переигрывает, как же. – Вмешалось Ехидство. – Из серии – это он только с виду – злой и кусается, а на самом деле белый и пушистый зайка».

«Стоп. – Втесалась во внутренний диалог Неистребимая Вера в лучшее. – А что мы имеем против добрых, которые по какой-то таинственной причине вынуждены прикидываться злыми?»

«Окститесь, обе! – Вклинилась Рассудительность. – Если верить современному кинематографу – такие вот злые зайки – любимый девичий типаж. И мы, девчули, увы, не исключение. Так что не расслабляемся».

Руку свою я, наконец, вырвала и в грудь некроманта со всей силы пихнула. Хорошо ещё, сама на ногах устояла…

Но дистанцию мы с Ломтиком отвоевали.

–– Пройти дай! – повторила я, закрепляя успех.

Громко закрепляя.

Чтобы первые ряды услышали и другим передали.

К тому же чем дальше – тем больше меня трясло перед Вступительным.

Слишком свежи ещё были воспоминания о том непредвиденном случае, что в итоге обернулся Ломтиком и попаданием в этот мир.

–– Ты пожалеешь. – Процедили мне в спину.

Я ответила некроманту не оборачиваясь. Так, чтобы не только он услышал.

–– Жалею, что ты первый, с кем я здесь заговорила.

Глава 3

«ЛИШЬ СВОБОДНЫЕ ОТ ПЛОТИ И ЧИСТЫЕ ДУХОМ

ПРОЙДУТ ЛАБИРИНТ…

…невредимыми»

Последнее было выбито на золочёной, висящей прямо в воздухе табличке мелким шрифтом. И, что логично, сходу наталкивало на нехорошие подозрения.

–– Жизнеутверждающе, ничего не скажешь. – Пробурчала я, в задумчивости вертя головой и разглядывая танцующие двери.

Что примечательно – сперва дверь была одна. Но стоило мне приблизиться, как она раздвоилась, и я застыла в замешательстве. Двери же продолжали множиться. Выстраивались они вокруг меня, прямо в воздухе, и с виду казались совершенно материальными.

–– Проходи, девочка. Не задерживай. – Вошедший следом щуплый носатый мужчина в мантии рассеянно похлопал меня по плечу. – Ты к кому?

Я пожала плечами, замешкавшись. В смысле – к кому? Мне прямым текстом сказали хватать свободного Привратника за жабры (ещё были варианты припереть к стенке, вывести на чистую воду, сорвать маску и прочее в подобном мятежном духе) и возвращаться подобру-поздорову. Потому что у кого-то в комиссии, я так и не поняла, у кого именно, племянница родила тройню. Как это знаменательное событие связано с моим вступительным, я решила не выяснять.

–– Ты главное посмелее с ним. – Посоветовал председатель комиссии – внушительных размеров кентавр с окладистой белой бородой. – Требуй дорогу к телу и не отставай, пока не укажет, куда идти!

–– Эти призраки совсем распоясались. – Развела руками маленькая бородатая дама в круглых очках и, дуя щёки, отпила из исходящей паром чашечки. – Стоит дослужиться до Привратника, как сразу начинают носы драть.

–– Даже здороваться перестают, представляешь? – пропела русалка с длинными зелёными волосами, глядя в круглое зеркальце.

–– Ну, нейтири, в добрый путь.

–– Одна нога здесь – и другую тоже скорее тащи сюда из Хаоса…

…И вот стою в итоге перед дверным карнавалом, глазами хлопаю. В толк не возьму, где взять-то того этого, которого хватать.

–– У меня Вступительный. – Ответила я мужчине и, не встретив реакции, зачем-то посчитала нужным пояснить: – Экзамен. Мне умереть надо. Ненадолго. Буквально на пять минуточек.

–– А, ну так что же ты. – Уважительно покивал собеседник. – Умирать – это в любую.

–– Скажите, а Привратник…

Но внезапный собеседник больше не обращал на меня внимания. Выудив из мантии тряпочку, он принялся насвистывать под нос и полировать таблички на пляшущих дверях.

–– Ещё не поздно передумать, Севѐри. – Раздалось из-за спины.

Я так и подскочила.

Наглый брюнет каким-то чудом умудрился пройти под носом у приёмной комиссии следом за мной! Правда, был он на этот раз без филина.

–– Только тебя здесь не хватало! – возмутилась я. – Ну кто вообще пустил?!

–– Кто надо – тот и пустил. – Отрезал тёмный и сложил руки на груди. – Что, светленькая, ссыкотно? Дальше ещё страшнее будет.

–– Да пошёл ты! – Я даже опешила от подобного хамства.

–– Сама пошла. Дорогу подсказать? А я ведь обещал, что пожалеешь.

–– Стоп, дети. – Вдруг проникся интересом к происходящему носатый. Обернувшись, он смерил меня задумчивым взглядом. – Как-как ты, Тим, сказал – Севѐри?! Угум. Значит, ты и есть та самая нейтири Севери? Туули, Дракон Севера? Ну, рад знакомству!

И… снова вернулся к протиранию табличек.

–– Мне сказали, что здесь получу инструктаж… – процедила я сквозь зубы, сжимая кулаки.

Вынужденная разлука с Ломтиком, которого пришлось оставить в Приёмной, нервировала.

Близость нахального некроманта тревожила, да и просто раздражала.

Странное поведение собеседника в мантии сбивало с толку.

Они специально, что ли?

Ведь помереть не дадут спокойно!

–– А что непонятного? – удивился мужчина.

–– Да где ж вас таких светлых дур делают! – зло выдохнул тёмный. – Захудалого призрака отличить не можешь. И туда же – в Хаос… Ну куда тебе в Хаос, Севѐри?!

Он хотел ещё что-то добавить, но мужчина в мантии вдруг развернулся. Настолько резким движением, что его не успел зафиксировать глаз.

–– Нейтири Туули права, Тиму Петтери. Вас здесь быть не должно. И я попросил бы насчёт захудалого. Ну свинство ведь.

–– Отвали, Бонсайми! – зло выдохнул некромант. – Можно подумать, это тебе с этой светошей в Хаосе мудохаться!

–– Ну так не за интерес, правда ведь? – осклабился мужчина, оказавшийся призраком Бонсайми.

–– Да что ты понимаешь! – вызверился некромант. – Привратник долбанный!.. Ты только глянь на эту здыхоту!.. Видать вся душа на дракона ушла!.. Ждут её в Хаосе, как же!

А я решила, что с меня хватит.

Как говорится – перед смертью не надышишься, ещё и ругань этих двоих слушать… К тому же стыдно было, что призрака пока некромант не сказал, не отличила. Знаю, это из-за того, что Ломтик в Приёмной остался, моя магия пока только-только пробуждается, но… может, и правда, куда я лезу…

Вот только отступать-то мне некуда. От слова совсем.

Быстро распахнув ближайшую дверь, я шагнула в Хаос.

Ощущение бестелесности поглотило сразу. Было оно таким знакомым, чуть ли не родным и.. восхитительным, да.

В прошлый раз было иначе.

Меня поймали ловцом душ. Точнее, выловили из лесного озера, из-подо льда.

Я тогда провалилась… По всем пунктам…

Кажется, это Эпикур когда-то сказал: «Не бойся смерти: пока ты жив – её нет, когда она придёт, тебя не будет».

Подтверждаю, потому что теперь как раз могу: меня там не было.

Я появилась внезапно, перед собственным мысленным взором…

Сперва только лицо проступило из темноты, будто выхваченное лучом света. С застывшими глазами и приоткрытыми губами, из которых тянулась светящаяся голубая струйка.

А затем и всё остальное.

Тянущиеся к тусклому свету руки… силуэт… ививающиеся будто водоросли волосы… они почему-то стремительно теряют цвет, становясь из тёмно-каштановых – белоснежными…

А затем глаза мои вдруг ожили, я протянула себе навстречу руки и… мир совершил кувырок!

…Я вновь оказалась в собственном теле, пронзаемым мириадами ледяных игл. Но ни боли, ни паники больше не было. Чувства притупились, будто тронутые морозом и воздух перестал быть таким уж необходимым…

Синими, утратившими чувствительность пальцами я прижимала к себе крохотного голубого дракончика!

Малыш часто моргал и доверчиво льнул ко мне! Путался в шарфе, облизывал лицо и пищал, пищал… его отчаянный писк упорно пробивал ледяную толщу воды, и я из последних сил пыталась удержать кроху в немеющих руках.

И вдруг услышала Их.

Правильнее сказать – Голоса. Вот только голоса̀ не в привычном смысле. Вспышки света, вибрации, волны… чёрте что, в общем, но я понимала! Каждое слово-вспышку.

И это было ошеломительно!

–– Дракон!..

–– Ледяной Дракон!..

–– Ялохикаарме?!..

–– Чтоб меня! Он самый!!!

–– Все сюда!!!

–– Ловец наизготовку!!!

–– Не упустите его!!!

Дракон? Кажется, говорят о каком-то драконе… Сознание было вялым, заторможенным, но даже притуплённым умом я сообразила: Они – кем бы Они ни были! – хотят забрать дракончика!

Нет!!

Не позволю!!!

Воды вдруг не стало. Вместо замёрзшего озера я барахталась в какой-то туманной каше, изо всех сил стараясь уйти от навязчивых Голосов, позарившихся на моего Ломтика!

Именно так – имя дракоши возникло само собой, будто кто-то шепнул на ухо…

–– Она ушла в Хаос. Первый уровень.

–– Любопытно.

–– Ещё бы. Она ж ещё и Слышит.

–– Она не должна Слышать.

–– И тем не менее, она Слышит.

Нежелание расставаться с Ломтиком гнало меня прочь. Лучше в этот туман, во тьму, в кашу… куда угодно, но дракошу я не отдам!

Он – мой!!

Он мне нужен!!!

Вот только чем глубже проваливалась я в темноту, тем громче и отчётливее становились преследующие меня Голоса. А затем и тьма перестала быть собой, уступая место свету.

–– Второй уровень.

–– Уже третий…

–– Она видит…

–– Не может быть!..

–– Может…

–– Она Светоч…

–– Она снова уходит…

–– На пятый уровень?!

–– Невероятно!..

Я не сразу поняла, что падение вдруг сменилось полётом. Даже взлётом! Юху! Мы с Ломтиком оказались в странном, ни на что непохожем месте, среди танцующих звёзд… И существа, которые меня окружили тоже были ни на что не похожи – светящиеся, мерцающие, со странными крыльями. Однако мне было не до них.

Я прижимала к себе крохотное тельце. Крыло страхом и даже ужасом: отнимут. Охваченная паникой, я не сразу поняла, что танцующие вокруг звёзды – не что иное, как сеть. Стало быть, это и есть их Ловец…

–– Кто вы?! Не приближайтесь! Не смейте!

–– Она потеряла часть души…

–– Обратно ей не вернуться…

–– Но она Светоч…

–– И Дракон…

–– Она Важна…

–– Кто вы?! – крикнула я снова, не ожидая, впрочем, что получу ответ.

И всё же мне ответили.

–– Ангелы. Сознания. Посланники.

–– Вы давали нам много имён.

–– Выбирай любое.

–– Я… мы теперь останемся с вами?.. Так себе перспективка, если чест…

–– Нет. Тебе слишком рано сюда.

–– Ты не прошла свой путь среди смертных.

–– И куда их?..

–– В Ракастава’Аите… От них давно висит заявка на дракона…

Я не успела отреагировать – ни возразить, ни поблагодарить.

Просто открыла глаза и часто заморгала, когда увидела склонившихся надо мной существ. Не все «встречающие» оказались людьми.

Ломтик запищал, завозился на груди и принялся тыкаться носом мне в шею. Я облегчённо выдохнула: малыш со мной.

Никому не отдам.

–– Добро пожаловать, нейтири. Как ваше имя?

–– Что?..

–– Как тебя зовут, девочка?

–– Уль…яна… Уля. Северная.

–– Такого имени у нас нет. – Обрадовали меня. – Запишем тебя, как Туули Севѐри. Светоч с Пятым уровнем Хаоса и Драконом-Соулом. Феноменально!

И они заговорили все разом.

Голова закружилась. Новая информация давалась неимоверным трудом. Я поняла только, что я – маг, причём с каким-то редким даром. И моему новому миру, в который меня распределили высшие силы, нужны такие как я. Как мы с Ломтиком.

Я уже почти провалилась в сон, но всё же заставила себя выдохнуть:

–– Не трогайте… его…

–– Что ты, что ты! Никто не покусится на чужого Соула. Ваша связь священна, нейтири.

–– Ней… Что?

–– Спи, девочка. Набирайся сил. Скоро они тебе понадобятся…

***

…Время в Хаосе замедляется, будто с размаху налетает на невидимую стену. А потом будто распадается во все стороны сразу, создавая обманчивую и опасную иллюзию Вечности.

Пространство в Хаосе распадается на Слои и первый, самый примитивный его уровень – Сумрак. Мир Духов, или, как говорят в Морте, странников.

Этот уровень серый, «ненастоящий», зыбкий. Будто невидимый великан выпил из привычного мира все краски, вместе с самой его сутью: Жизнью. Неверные тени скользят по этой шаткой серости… Трепещут, дрейфуют, сплетаются хвостами, перетекают одна в другую. Не поймёшь, кто живой, то есть прямо сейчас, в эту самую секунду находится в мире живых и не подозревает о твоём присутствии рядом, а кто, как и ты, путешественник по Хаосу…

Не все странники здесь дружелюбны. Не все они люди. Не все существа проникли в Хаос из мира живых. Случаются и те, кто просочился из низших слоёв подпространства. Их задача – получить твою энергию. Твоя – удержать и сохранить то немногое, что доступно на этом незамысловатом уровне…

Плюсы – здесь нельзя умереть второй раз. И потому можно сигать с любой высоты, что я с удовольствием и проделала. Первым делом. Ух! Как же здорово здесь прыгать, зависая в воздухе!

Минус – дух быстро изнашивается, теряет силы. И оставленному где-то на площадке телу разделение не на пользу. Поэтому мешкать нельзя. Забудешься, утратишь связь с реальным миром – и остаешься здесь бесплотной тенью. Навечно.

А потому пора заканчивать изображать кузнечика и немного осмотреться…

В принципе, можно считать, что повезло. Хаос выбросил меня неподалёку от Морте – самого̀ монументального здания с такого расстояния не различить, но вот маяк со статуей Триединой увидела почти сразу и потому попрыгала в его сторону. Конечно, здесь можно и ходить, и бегать, и гусеничкой ползать, но скакать-то прикольнее!

Каждый рывок вверх – как маленький полёт!

Восхитительный и просто невероятный!

Ощущаешь себя пушинкой и это так здорово!

Дорогу преградил фьорд – узкий и извилистый, как и положено фьорду, жалко только, что вода внизу – бесцветная, серая. Я любовалась сегодня фьордами из башни ректора… Что могу сказать: впечатляют. Даже в Сумраке!

–– Была не была!

С этой мудрой фразой я сиганула со скалы прямо в серые воды!

–– Юхуу!! Разбежавшись, прыгну со скалыы-ы! – отчаянно фальшивя, прогорланила я слова известной песни. – Вот я был – и вот меня не стало… Ай!!

К такому, пожалуй, жизнь меня не готовила…

Нырка не вышло. Плюха тоже. Даже, пожалуй, пятки о воду отбила. Чуть-чуть, но всё же… Эх, не ходить мне сквозь стены. Нет пока сноровки…

Я резво порысила по воде, а затем принялась прыжками взбираться на гору. Несмотря на близкую к эйфорической лёгкость задерживаться здесь ой как не стоит… А ведь мне ещё Привратника за жабры брать да тело разыскивать…

К тому же тёмный, Петтери, кажется… Тиму… да что ж такое, ему и имя кипец подходит!.. где-то поодаль ошивается. Не хотелось бы с этим психованным в Хаосе пересечься. Поединки между адептами здесь строго запрещены, но что-то мне подсказывает, плевал этот, как здесь принято говорить, нуори Тиму Петтери на все запреты с высокой скалы… прямо во фьорд.

Чем же я успела так его разозлить-то?

Глава 4

Давешний знакомый, природу которого к своему стыду и позору не распознала на проходной площадке, поджидал у статуи. Вот только выглядел Привратник куда менее галантно. И куда только делись субтильность, мантия, очки?

Надо мной возвышался обнажённый по пояс детина в три человеческих роста с непропорционально широкими плечами и мощной грудной клеткой. Так в сказках изображают джинов. Сходство с джином добавляли ещё полупрозрачные, растворяющиеся книзу ноги из-под легкомысленной набедренной повязки и широкие металлические браслеты на руках.

Его громогласный хохот при моём появлении оказался осязаемым – меня даже на несколько шагов назад отбросило.

–– Прискакала, козочка? – прищурился Бонсайми, отсмеявшись и одобрительно почёсывая квадратный, сизый от щетины, подбородок. – Быстро ты. Ну да это только начало. По воде ходить понравилось?

О наглости и развязности Привратников меня предупреждали. А кто предупреждён, тот вооружён. Пасовать, прогибаться – нельзя. А значит, у меня один путь. Только вперёд. Только напролом.

–– А то. – Ухмыляюсь ему в ответ. – Сказала бы, что Морте не помешает второе пришествие, но ты не поймёшь. К тому же фиг знает, у вас ведь и первого не было. Наверное.

–– Так расскажи. – Оскалил острые, будто спецом заточенные зубы Бонсайми. – Не дурак вроде, постараюсь вникнуть.

–– Конечно, не дурак. Не дурак зубы мне тут заговаривать!

–– А что, деточка, спешишь куда-то?

Вдох-выдох. Хоть воздуха здесь и нет, да и лёгкие остались где-то там, в далёкой реальности, но эмоции, на которые провоцирует коварный Привратник, настоящие! И они ну очень быстро выкачивают силы.

–– Как пройти на площадку?!

Снова смех. Едкий. Иронический. Глумливый.

Догадался, что довёл-таки. Гадёныш такой.

–– Могу сказать, козочка, вот только я бы на твоем месте туда не ходил.

–– Ещё чего. – Возмутилась я. – Ну же! Дорогу! Отказать не имеешь права!

Подумав, прибавила к речи ещё кое-что. Ругательного характера. Как ни странно, отпустило…

–– И не стыдно тебе, деточка, хамить Привратнику? – Расплылся в счастливейшей из улыбок Бонсайми.

Возвратив призраку улыбку, доверительно поведала:

–– Я сделала в жизни столько постыдного, что это так, мелочь.

А что? Раз уж наглость наше всё…

–– Ох, я бы тебя послушал! Прям слушал бы и слушал, козочка, до того ты свеженькая, румяная, аппетитная… Прям персик, а не дракошка!

–– А ну перестань!

–– А что так?

–– Не придуривайся, ладно? Как будто сам не знаешь, что так…

Привратник развёл ручищи в стороны и осклабился.

–– Что, время поджимает, да? Эх, грехи наши тяжкие, эх, упущение…

Бонсайми театрально покачал лысой головой – я уже поняла, что здесь он по какой-то пока неведомой мне причине был полной противоположностью себе тому, «из реального мира», которого я и встретила на площадке – и принялся цокать зубом. Но при этом его маленькие глазки лукаво посверкивали, в их глубине так и плясали бесята и потому я ни на каплю не поверила в сочувствие Привратника.

–– На площадку вернуться как?! – Забывшись, даже ногой топнула и меня планомерно подбросило на метр, что вновь несказанно рассмешило Бонсайми. – Ну?!

Нет, мне его что, теперь и в самом деле за жабры брать?!

Интересно, а где у призрака жабры?..

–– Да что ты со своей площадкой заладила! Спрыгай-ка, козочка, по одному делу, одна нога там и вторая тоже там и я тебе не площадку покажу, а кое-что поинтереснее. Повязку на кон ставлю – ты оценишь, – призрак развязно подмигнул и потеребил край своей набедренной повязки.

Ещё и призрачным бедром повёл, будто вот-вот стриптиз исполнит!

Из груди вырвался нервный смешок. О склонности Привратников к гоу-гоу стилю меня не предупреждали. И вообще – на призраков-эксгибиционистов я не подписывалась!

–– Аха, щас, бегу и падаю, волосы назад. – Фыркнула я. – На площадку дорогу покажи. И нафига мне твоя повязка.

–– Вот ты упёртая коза! – Восхитился Бонсайми. – Но ты нравишься Бонсайми. Серьёзно, нравишься! Да не смотри ты василиском! Ладно-ладно, площадка, так площадка. Бонсайми будет считать, что твоя взяла.

И вновь глумливый хохот.

–– Чёйта только считать? Взяла, взяла. – Решила я сохранять реноме нахалки до конца. – То-то же.

Наконец, я приняла в сложенные лодочкой ладони клочок тумана, который, кашлянув, принял очертания стрелки. Призрачной, еле заметной, но всё же это была победа.

–– Не поблагодаришь даже, козочка? – пробасил Бонсайми и снова расхохотался. – Может, поцелуешь, а? Разочек.

–– Перебьёшься. – Буркнула я через плечо и ускакала в заданном направлении.

Без помощи Привратника разыскать собственное тело – без шансов. Кроме того, запросто можно в Лабиринт угодить.

–– Как чихнуть, – подтвердила давеча гнома из комиссии.

А это «развлечение», как я поняла, не для новичков…

Вход на площадку отыскался в два счёта. Даже обидно стало, что так быстро – ничего толком рассмотреть по дороге не успела.

Теперь стоит мне себя увидеть – оживу, восстану, как говорят здесь.

Воодушевившись стремительной материализацией стрелки Бонсайми, решила напоследок развлечь себя тем, чтоб ещё… попрыгать.

Всё-таки осваивание Хаоса – нудное и планомерное – мне ещё только предстоит. Сквозь стены ходить, летать учиться, нырять, опять же… с Уровня на Уровень сигать… В общем, непочатый край работы, как мне в Комиссии объяснили. Но вот эти вот «ух!», «ах!» и «ох!» – прямо здесь и сейчас – никто у меня не отнимет.

Кажется, Вступительный у меня в кармане.

Даже не ожидала, что так легко пройдёт!

Однако уже спустя минуту вынуждена была констатировать, кусая локти: я ошибалась.

Как же. Чудовищно. Я ошибалась.

Тела моего на площадке не было.

***

Обратно к коварному Бонсайми я не бежала – летела. Практически. Неслась, сломя голову. Подозреваю, поставила по дороге несколько мировых, или правильнее сказать, Хаосовых рекордов…

Что он имел ввиду, когда сказал, что на моём месте не ходил бы на площадку?!

–– Эй! – заорала я издалека, стоило призрачному силуэту забрезжить у подножия Триединой. – Бонсайми, маковку твою так и разэтак!! Что ты имел ввиду, когда сказал, что на моём месте не ходил бы туда? Ты знал, что меня на площадке нет? Знал, да?! А ну, признавайся сейчас же!

Запыхавшись – на самом деле это, конечно, не так, просто силы меня всё-таки покинули – я свалилась кулем к призрачным ногам Привратника. И – да, если бы ему сейчас станцевать приспичило, я б не возражала.

Потому что объективно пофиг.

А Привратник – да, он снова расхохотался. Да так, что мне в серую безжизненную траву изо всех сил вцепиться пришлось, потому что кататься у ног призрака кубарем – это уже выше моего понимания. И чувства собственного достоинства.

–– А Бонсайми знал, что ты вернёшься, козочка! – осклабился Привратник, глядя на меня насмешливо. – Дошло, наконец, что с Бонсайми лучше дружить. Так что, спрыгаешь для старого друга по одному важному делу?

–– Шутишь?! – неподдельно возмутилась я. – Да я же окочурюсь!..

–– Будешь мямлить – точно окочуришься. – Со знающим видом подтвердил Бонсайми. – А так одна нога тут вторая…

–– Да хватит уже пословицу моего мира коверкать! – взвилась я, потеряв всякое терпение.

От статуи Триединой тонкой струйкой шла подпитка силой и потому первое, что я сделала – это поднялась с колен. Далось это нелегко, но виду я старалась не подавать.

–– Ты меня обманул! Должен был дорогу к телу указать, а сам…

–– Да нет там твоего тела, забудь. – Беспечно махнул рукой Бонсайми. – спрятали его.

–– Кто спрятал?! Где?!

–– А эта информация уже за дополнительную плату. Что поделаешь, козочка, смерть – она такая. Чувство юмора у некромантов соответствующее. Не, ну можно по-другому, если хочешь. Сиськи покажешь?

–– Что?! Да пошел ты! Я… Я ведь так до тела не дотяну!..

Идти на поводу у Привратника нельзя. Ни в коем случае нельзя. Строжайший запрет, табу, правило… Это понятно…

Только вот мне. Прямо сейчас. Что делать-то?

О том, что пока я тут скачу торпедой, кому-то там может прийти в голову моё тело спереть меня предупредить забыли.

–– Да я-то что. Я пойду. – Не стал спорить призрак и, подмигнув, подлил масла в огонь: – А тебя в Привратницы определим. Ну что, коза, хочешь стать такой же красивой, как Бонсайми?

–– Что ты хочешь? – мрачно поинтересовалась я. – Только быстро.

Решение, точнее, готовность пришла сама собой.

Эти стату̀и здесь спецом для нас, адептов понарасставлены. На крайний случай. Как у меня сейчас. Чтоб абитуриент на Вступительном и правда кони не двинул. Задержусь у Триединой – за мной придут, вытащат. И ещё утром, когда «горела» Лицеем Леди Морвейн, я бы, пожалуй, воспользовалась таким любезным лайфхаком. Но теперь меня, как говорится, «заело». Потому что выбесили!

Настолько «тёплого» приёма я от этой поганой Морте не ожидала.

А значит – чванливые тёмные сами нарвались!

Вот назло всем врагам поступлю!

Поступлю – и ещё и лучшей здесь стану!

К тому же… фьорды и в самом деле… восхитительны…

«Фьорды, ога. – Тут же подняло голову Ехидство. – Как же, как же… фьорды!»

«Заткнись!» – любезно попросила я Ехидство.

«Затыкаюсь-затыкаюсь. – Собезьянничало Ехидство и всё же не удержавшись, фыркнуло напоследок: – Фьорды…»

–– А вот это мне уже нравится, торопыга! – обрадовался моей решительности Бонсайми. – Давай-ка по-быстрому дуй на северо-восток кладбища, там три могилы треугольником расположены. Тебе колодец неподалёку нужен.

Я растерянно обернулась – и правда, за широченной спиной Бонсайми нестройными рядами высились серые могильные камни. Но кому пришло в голову рыть колодец на кладбище?!

–– А это не тот колодец, о каком ты подумала, коза. – Ухмыльнулся Бонсайми, будто подсмотрев в мои мысли. – Там… другой колодец…

–– Делать с ним с другим что? – хмуро поинтересовалась я, передразнив Привратника. – Ты ж не забывай: нырять я пока не могу.

Призрак отмахнулся.

–– А и не надо. Там воды нет. Принесёшь мне одну вещицу и – на свободу, с чистой совестью… – и Бонсайми пустился в пространственные разъяснения…

…Искомые три могилы обнаружились, когда я уже отчаялась их разыскать. Собственно, я и не нашла бы, если б не подошла вплотную и не наткнулась. Просто был этот «треугольник» чуть-чуть «призрачнее» всего остального. Потому что могилы свежие, поняла я, скользнув взглядом по притоптанной земле вокруг.

–– Пых! – раздалось вдруг над головой. – Пых!

Инстинктивно отшатнулась. С раскидистой ветки упал клок тумана с глазами и часто заморгал, подбираясь ближе.

Я мигом начертала в воздухе знак зеркала. Выглядит он как наша буква «С». Гнома из комиссии научила, чтобы «деточка какую энергетическую пиявку не подцепила».

И правда, только паразитов из Хаоса мне не хватало.

–– Пыы-ых… – обиженно протянул туман и перекати-полем покатился по земле.

Погрозив ему кулаком, я перевела взгляд на могилы.

Яска… Ясси… Яако…

Имена на плитах, конечно, ни о чём мне не говорили. Было немного жутко, но что ж теперь. Будем надеяться, что там не адепты…

Колодец нашёлся сразу. Что примечательно – не серый. Чёрный. А изнутри будто звёздной пылью наполненный… Вот только мне было не до любования красотами Хаоса. Еле по журавлю обратно, наверх, вскарабкалась.

–– Вот. – Протянула я добытый перстень Бонсайми. – Подавись, пожалуйста. А теперь – свою часть сделки, будь любезен. А ну, тихо мне, зараза такая!!!

Рявканьем я надеялась предупредить очередной приступ гомерического хохота Привратника. Почти удалось.

–– Ну уж нет, дракошка. – Замахал ручищами Бонсайми. – Нам, призракам, украшать себя не по статусу. Ты вот что. У себя эту вещицу сбереги.

Мне уже было настолько плевать, что я б этот перстень на лбу вытатуировать согласилась, лишь бы пытка Хаосом, так замечательно начавшаяся, закончилась. На лбу у Бонсайми, конечно…

Однако Любопытство не выдержало, пискнуло полураздавленной мышью:

–– А у друзей своих чего не припрячешь?

–– Не доверяю я тёмным, козочка. – Сообщил Бонсайми с таким счастливым лицом, что сразу стало понятно: врёт.

Конечно, наверное, не стоило брать у Привратника перстень, да и вообще ничего брать не стоило, но пусть тот, кто меня осудит, сам поскачет козликом по Сумраку до полной потери сил… Соображала я уже довольно вяло и об одном только мечтала – выбраться уже, наконец! В конце концов, с тем же Бонсайми мы ещё встретимся. Вот тогда и верну вещицу.

Вздохнув, сунула перстень в карман.

Бонсайми – ожидаемо – вновь расхохотался, а я… очнулась.

–– Пожалуй, ты подойдёшь. – Сообщил с серьёзным видом Тиму Петтери, склоняясь надо мной.

А затем он меня поцеловал.

Глава 5

У ног блондина с гладкими, как шёлк, волосами до плеч тёрлась крупная рысь необычной окраски: серебристая в иссини-чёрных пятнах. Оба – и блондин, и его соул взирали на открывшуюся их глазам картину с насмешливым азартом.

А посмотреть было на что.

Начиная с растрёпанной, развалившейся на чём-то мягком меня, заканчивая нависшим надо мной красавцем-брюнетом. По совместительству – дрянью бессердечной. С явной склонностью к некрофилии.

Каюсь, последнее вслух просипела.

Про дрянь. И про некрофилию.

Насчёт красавца даже моему затуманенному после воскрешения мозгу хватило ума промолчать. Вот только, боюсь, пылающие щёки и губы выдавали с головой… И бабочки в ней же, которые всё кружили и кружили в каком-то невероятном, залихватском танце. Потому что в поцелуях «дрянь бессердечная» толк знала. Увы-увы…

–– Так у вас тут романтѝк? Быстро ты, Тим. – С безжалостной проницательностью истолковал обстановку блондин.

Хотя что тут толковать… Встрёпанная раскрасневшаяся новенькая бесстыдно возлегает на какой-то софе с низкой спинкой, а над ней хищно нависает бесподобный брюнетистый гад…

–– Долго ли умеючи? – осклабился бесподобный гад и небрежным жестом, ничем решительно предыдущий волшебный поцелуй не напоминающим, похлопал меня по щеке.

–– Умеючи – долго! – Отрезала я и залепила засранцу ответку.

Таа-акую затрещину, что у него голова в сторону мотнулась!

С мстительным удовольствием отметила, что улыбаться он сразу же перестал. Вскинул бровь, губы сжал в одну линию, прям фу-ты-ну-ты горизонт в степи. Нахмурился, даже удивился как будто. А пусть знает наших! Одно обидно: слабость после воскрешения была – просто жуть жутковская. Так что к моему большому сожалению наглец-Петтери ещё легко отделался.

–– Ого! С характером! – хохотнул блондин.

Неспешным шагом он пересёк комнату и вальяжно упал в кресло напротив. Рысь развалилась рядом.

–– Что редкость для светоши. – Подтвердил Тим, подмигивая гостю.

Тот понимающе осклабился.

–– Но ты её всё же того… возвращай. А то папка а-тата сделает.

–– Эй! Петтери, новенькая у тебя?

В приоткрытую дверь сунул голову ещё один парень. Рыжий и вихрастый. Для полной комплектации, видимо… и моей личной деморализации. Потому что хороши эти тёмные, просто слов нет… Правда, хороши. Если уж даже я умудрилась это отметить в процессе возни с тёмным. То есть моих жалких попыток отпихнуть его, наконец, и подняться.

Дело в том, что тело после возвращения в него было деревянным, неродным каким-то… и «отсиженным»! И с каждой новой секундой покалывание росло в геометрической прогрессии! Думаю, каждому хоть раз в жизни случалось «отсидеть» руку или ногу и потому все знакомы с «восхитительными» ощущениями возвращения чувствительности. Так вот, я как будто отсидела сразу всё тело! И не стонала сейчас в голос исключительно из гордости и упрямства. Хватит с меня и дурацкой шутки этого Петтери. Не хватало в первый же день прослыть «орущей дурниной светошей» в мужском кампусе. Почему в мужском? Ну, тут несложно сложить два и два.

Так что вполне ожидаемо – борьба с тёмным завершилась быстро. Бесславным поражением слабого. Меня то есть. Обиднее всего было то, что за тем, как некромант уложил меня на лопатки, блокируя запястья по сторонам, наблюдало целых два здоровых лба. И хоть бы один почесался! Ну не свинство разве, как говорит Бонсайми? Кажется, я начинаю понимать местных Привратников. Понятно, кто их довёл до жизни (или правильнее сказать – до смерти?) такой…

–– А тебе что за дело, И-И? – вскинул бровь Тиму. Обращался он к застывшему в дверях рыжему, а смотрел при этом на меня. Не в глаза смотрел… на губы…

–– Здрасьте, приехали. – Возмутился рыжий. – Я как бы куратор, если кто забыл.

–– Аниматор. – Фыркнул блондин и почесал заурчавшую рысь за ухом.

–– Чеши отсюда. – буркнул Тиму, продолжая изучать мои губы.

И что он там разглядывает?!

–– Слышал, И-И, что сказано? – обернулся блондин к рыжему.

–– Я вообще-то тебя имел ввиду, Илон. – почти прорычал Петтери.

–– Что так? – хохотнул блондин, но с места не сдвинулся.

–– То – так. Это. Моя. Кормушка.

–– Кормушка?! Ах ты, свиноферма такая! – возмутилась я.

Снова попытка вырваться – и снова его пальцы сжимают мои запястья, а взгляд становится злее.

–– Да не трепыхайся ты!

–– Тебя забыла спросить, что мне делать!

–– Да у них тут фейерверк. – Присвистнул блондин, поднимаясь. – Ладно, И-И, пошли, так уж и быть, погоняю тебя по Лабиринту. Я сегодня добрый.

–– Себя погоняй, придурок. – Буркнул рыжий.

–– Что сказал?!

Рыжего словно ветром сдуло. За ним, посмеиваясь, комнату покинул и блондин Илон. Небрежный хлопок дверью прозвучал неубедительно. Ежу ясно: этот Петтери здесь типа популярный. Понять бы ещё, чего этому популярному тёмному от меня надо-то…

Впрочем, взгляд вновь склонившегося надо мной некроманта был более, чем красноречив.

–– Ну что, светленькая, допрыгалась? – с ухмылкой победителя спросил он, склоняясь к моим губам.

На этот раз поцелуя не cлучилось.

Вместо этого я оказалась в сказке.

В самой настоящей.

Припорошенные снегом диковинные деревья, уютные домики в снежных шапках, далёкие сизые горы с оползнями ледников…

А ещё здесь были снеговики.

Составленные из двух шаров, причём на верхних – пестрят вязаные шапочки и цилиндры сумасшедших расцветок! Снеговики задорно прыгали с места на место и бубенчики на их сёдлах заливались задорным звоном. Я даже зажмурилась, потрясла головой, не веря своим глазам, и зря! На снеговиках и правда были сёдла! И упряжь!

И… всадники…

Спустя пару мгновений я даже пару знакомых лиц увидела.

Снеговиками управляли мои однокашники по Морте, адепты!

Вскоре выяснилось, что скачут снеговики не в каком-то хаотичном порядке, а по хитро-выверенным траекториям на расчерченном ничего не говорящими мне символами поле…

–– Вау! – вырвалось помимо воли. – Вот просто вау – и всё!

Это были гонки! На снеговиках! Самые настоящие гонки… с сигнальными флажками и судьями, парящими высоко над полем на гигантских ледяных медузах, лениво шевелящих прозрачными щупальцами! Тут и там шныряла разная снежная мелочь – забавные кристальные жучки, ледяные ящерки, пушистые снежные шарики с глазами на тонких ножках…

–– Пых! – фыркнул один из снежных шаров, подкатываясь ближе.

–– Пых! – Машинально повторила я, узнав интонации, после чего присмотрелась к шару повнимательнее. – Это ты! Ты был сегодня на кладбище, да? Так ты, значит, не низкоуровневый паразит… а кто тогда?

–– Пых. – С достоинством ответили мне, подкатываясь вплотную.

–– Ну Пых так Пых. – Прыснула я, протягивая шару руку. – Будем знакомы. Туули.

–– Пых?! – шар аж подпрыгнул и по его поверхности пошла рябь. Возникло ощущение, что он сейчас развернётся, как ежик и окажется… кем? Снежным гномом? Снеговиком? Каким-то неизвестным снежным чумдриком? Увы, узнать так и не довелось.

Виной всему – возникший прямо из воздуха, как чёрт из коробочки, Петтери.

–– Куда, светоша психованная?! – заорал брюнет, хватая меня за плечи и встряхивая. – Совсем сдурела?!

–– Где мы?

–– В Лабиринте. На Пятом уровне. Понятия не имею, как ты это проделала, но всё же давай-ка обратно, детка. Будет с тебя на сегодня Хаоса.

–– Стоп. Я что, снова умерла?

–– Способной оказалась, светленькая. Эй! Смотри мне в глаза, вытащу! Детка… Что смешного?

Приступ смеха был таким неожиданным, что Петтери опешив, отпрянул. Вид у него при этом был до того забавный, что меня так и согнуло пополам от хохота.

–– Эй, ты чего?

–– Каково это, а? – только и смогла я простонать, вновь заходясь в приступе неудержимого веселья. – Ну каково?

–– Что? Эй! Ты в порядке, светленькая?

Кажется, некромант решил, что новенькая умом тронулась. Но от этого ещё смешнее!

Когда основная волна схлынула, я-таки смогла выдавить из себя:

–– Каково знать, что девушка предпочла умереть, лишь бы не целоваться с тобой, Тиму Петтери?

И снова, не удержавшись, расхохоталась.

Лицо некроманта окаменело. Взгляд застыл, желваки на скулах пустились в пляску ярости. А я… я почувствовала себя отмщённой. Сполна.

Жестко? Пожалуй. Может, даже жестоко. Зато действенно. И смешно! Так смешно, что пришлось отвернуться, чтобы перевести дух и хоть немного успокоиться. Понимаю, что смех с большего нервный, где-то даже близкий к истерике, но физиомордия у властного тёмного с явными замашками альфа-самца была до того растерянная и забавная, что, глядя на эту опешившую моську успокоиться было – без шансов. Вот только спокойствия мне не дали. Вместо этого самым бесцеремонным образом схватили за шиворот и развернули к себе.

Обхватив моё лицо ладонями, Петтери впился в меня злым взглядом.

Голова закружилась, пространство поплыло. Стопы утонули в чём-то зыбком, а в ушах словно духовой оркестр вразнобой заиграл…

Снежная сказка внезапно сменилась каким-то тропическим лесом, по опушке которого другие адепты гоняли на синих ящерах с красными гребнями… Затем – фиолетово-зелёными водорослями… голубым песком, мерцающим в чарующем свете нескольких лун… старым заброшенным кладбищем и гигантским чёрным волком, задравшим морду к нескольким лунам… россыпью атолловых островов на изумрудном взморье… Неизменным в этом калейдоскопе оставалось лишь лицо напротив. Лицо Тиму Петтери. Взбешённое. Злое. Всё ещё чуть-чуть растерянное…

–– Это всё… Лабиринт? – Вырвалось у меня помимо воли.

Разговаривать с наглым брюнетом не хотелось, но интересно ведь! А спросить больше не у кого.

Тот в ответ лишь хмуро кивнул, морща лоб. Что бы тёмный сейчас ни делал, это давалось ему с трудом. Зрачки некроманта расширились, затопляя тьмой радужку. Вокруг глаз пролегли круги усталости.

–– Впечатляет. – Покивала я с видом знатока.

Пусть даже не надеется, что спасую и отступлю.

–– Договорились. – Вдруг серьёзно произнёс некромант. – В следующий раз поцелую тебя в Лабиринте, светленькая.

И сразу после его слов где-то совсем рядышком запищал Ломтик.

И я очнулась.

Снова подо мной мягкая софа с низкой спинкой, только на этот раз на груди моей попискивает Ломтик. Тычется мордочкой в шею, причмокивает…

–– Всё хорошо, малыш. – Погладила я шипастую голубую спинку. – Всё хорошо…

За нами с дракошкой наблюдали двое: Тиму и нетопырь с его плеча. От неожиданности я с силой зажмурилась и головой помотала – показалось, что сплю. Просто до этого почему-то решила, что тот наглый филин – соул Тиму. Я уверенна была!.. Впрочем, это неважно.

Главное – я жива, вылазку в Хаос можно считать успешной и даже Ломтик каким-то чудом перекочевал ко мне из Приёмной. Что ещё для счастья нужно?

–– Полегче! – цыкнул на меня брюнет, стоило только приподняться. – Тебе полежать нужно, заново к телу привыкнуть!

Однако удерживать меня силой больше не рискнул.

–– Пошёл ты! – воодушевлённая своей небольшой победой, изо всей силы пихнула его в грудь.

Перед глазами резко потемнело и обратно светлеть не спешило. Двери я достигла чудом, предварительно расшибив лоб о косяк.

–– Вот же упёртая…

–– Пых! – Возмущённо «пыхнуло» из-под ног, мешая прикрыть за собой дверь и выкатываясь следом за мной.

Глава 6

Тиму Петтери

–– Я не стану этого делать. – Голос говорившего был тих, но при этом исполнен мрачной решимости.

–– Стаа-анешь. – Уверенно протянули из клубящегося напротив сумрака. – Ещё как стааа-анешь, мальчик. Ии-или… саам знааешь, чтооо-о будет.

Собеседника некроманта, как и в прошлый раз, скрывала тьма.

Голос мог одинаково принадлежать как мужчине, так и женщине. Любому существу подлунного мира… Одно было ясно: ж и в ы м говоривший не был.

И вот это-то и было самым хреновым.

С каких пор создания Хаоса разгуливают по Академии, словно у себя дома?

–– Не забываа-ай, по чьей милости ты жии-ив до сии-их пор. – Не унималась тьма.

Некромант вскинул голову.

–– Я не боюсь смерти!

–– Ой ли?

Расхохотавшись, тьма брызнула во все стороны, поглощая пространство, вытянула клубящиеся когтистые пальцы к горлу собеседника. Некромант надрывно закашлялся и отпрянул.

–– Даже после нашего тесного знакоо-омства? – прозвучало из тьмы ехидное. – Сомневаа-аюсь.

На этот раз её собеседник промолчал. Встрепенулся было, даже рот открыл, но… промолчал.

–– Ты моо-ог остановиться. – Отхлынула назад тьма, мгновенно смягчая интонации. – Или напомнить, чей выбор это был?

–– Не такой ценой. – Покачал головой некромант.

–– Оставь эти байки слабакам. Сильнейший…

Последнее прозвучало уже с явными нотками издевательства.

–– Светоч – моо-ой. Как бы ты ни сопротивлялся, мальчик, светоч у ж е мой.

Кажется, некромант собирался возразить, но тьма внезапно рассеялась, будто её и не было.

Правда, оставила после себя след. Незримый.

В виде тревоги в груди… Змеи в сердце… Ощущения близкой, подступающей беды…

Разговор был утром.

Новенькую прислали следом… Как нарочно, чтоб её.

Худенькая, непонятно в чём душа держится, она робко переминалась с ноги на ногу у башни ректора, ошеломлённо таращила зелёные кошачьи глаза. У неё были белейшие, просто белокипенные волосы. Как свежевыпавший снег, как чародейское Белое Пламя или Королевский Мрамор гарпий.

Это придавало ей схожесть с Ледяной Ворожеей – дивным созданием Великого Севера, что веками не выходит к людям. Тиму видел Ворожею мельком, на каком-то из отцовских приёмов, в далёком детстве… И не мог забыть до сих пор.

Нейтири Туули Севери была ещё лучше.

Она была снежной, даже ледяной… в смысле таковой была природа её магии… девушка же при этом была восхитительно светлой и тёплой! Даже сквозь толпу, на расстоянии ему вдруг почудилось, что он ощущает жар её хрупкого тела.

Светоч… Долгожданный лучик света в оплоте тьмы.

Остальных светлых адептов Тиму Петтери почему-то в расчёт не брал. Может, потому что они и вполовину не были такими, как она? Не были такими неискушёнными… не были живыми?

Эти её приоткрытые губы…

Сразу захотелось узнать, каковы они на вкус. Ощутить под пальцами тепло гладкой розовой кожи. Впитать взглядом нежный овал…

Конечно, Тиму отдавал себе отчёт в том, что это тьма в нём стремится к ней. К её свету. Хочет поглотить, присвоить… Заполнить собой. И всё же глаз отвести не мог от новенькой.

Чем ближе он подходил, тем отчётливее подмечал, что во внешности Севѐри присутствовал и Хаос. Ещё как присутствовал. Точёные линии были острыми, угловатыми, даже чуть ассиметричными.

Марджут и Ритва – королевы Морте – обменялись довольными взглядами, демонстрируя свои безупречные кукольные мордашки. Идеальные. Холёные.

Однако смотреть хотелось не на них. А на эту… Туули…

И чем ближе он подходил, тем сильнее… разгоралось его внутреннее пламя.

Решение пришло сразу: нет.

Нет, нет, нет. И ещё раз –– нет.

Ну какая из этой малышки наживка… Слишком светлая, слишком юная. Слишком… неопытная. Хаос проглотит её и не подавится…

Вот только был ли у него выбор?

Тим так долго разыгрывал эту партию… Рассчитывал, выверял ходы. Уговаривал Йолку. Он не имел права на ошибку. Тупо не имел! Слишком велики были ставки…

Пути назад сожжены. Как бы ни хотел он оградить светлую малышку от участия в одной опасной игре, затеянной задолго до её появления, что он мог…

Однако Тиму Петтери не был бы собой, если бы сдался так просто.

Светочей к некромантам заманивают непомерно завышенными стипендиями и прочими привилегиями. И всё равно ведь не горят желанием учиться вместе. Идут, идут, но с опаской, чуть ли не из-под палки.

Тиму решил спровадить новенькую раньше, чем та успеет понять, во что вляпалась. Решил развернуть, пока не добралась до площадки…

Тем более, что отец приказал оказать светочу самый горячий приём. Ну ещё бы! Дракон… За дракона академии друг другу глотки перегрызут.

Вот только Тиму не дрессированный питомец, чтобы прыгать вокруг новенькой по команде. Да герцог и не ждал от него подобной реакции. Можно подумать, первый год друг друга знают… Чтобы держать руку на пульсе, ректор приставил к новенькой куратором «И-И»… Ещё бы. Не то что бы Иири Иизакки был стукачом, нет. Просто он – главный зануда-заучка в Академии, это все знают. И уж он-то будет исполнять обязанности куратора при страже дракона на совесть.

Если бы только всемогущий ректор знал, как он просчитался!

Если бы только знал, как рыжий соглядатай при Туули на руку его сыну!

Но это, как говорится, план «В». На тот случай, если план «А» не сработает…

Спровадить светошу подобру-поздорову – не должно было стоить большого труда. Куда сложнее оказалось подкупить Бонсайми, но с Привратником Тиму договорился. Можно подумать, в первый раз…

Однако девчонка оказалась той ещё упёртой козой. Даже Илон подметил, что с характером. А он на светлых вообще как на корм смотрит. То не его вина – тёмным на уровне инстинктов трудно считать себе равными тех, кто пасует перед Хаосом.

–– Присмотрись к девочке. – Посоветовал Бонсайми. – Не пори горячку.

–– Да ты хоть знаешь во что она ввяжется, если останется здесь… Сам часто от статуи отходишь?

–– Может, Бонсайми не так много знает, но… Бонсайми видит. Не упусти козочку, Тим. Она – та, кто тебе нужен. Ну да это ты и сам понял.

И поганый призрак разразился глумливым хохотом.

Тим же просто взбесился.

Бонсайми сходу считал то, что некромант так пытался удержать при себе.

Его потянуло к новенькой. Сразу. Безоговорочно. Неотвратимо.

Можно даже сказать рывком.

Стоило только увидеть эту белоснежную макушку, широко распахнутые глаза, приоткрытые губы… Изящные пальцы, тонкие щиколотки.

Все кругом глазели на её дракона. Редчайшего соула, который при правильном уходе станет идеальным Хранителем любого магического источника.

И только он один, чувствуя себя идиотом, пялился на новенькую…

–– Она – кормушка. – Повторял он про себя. – Корм, правильно говорит про них Илон.

Светочи созданы специально для них, тёмных. Они слишком иные, слишком отличаются и… слишком слабы в Хаосе, чтобы можно было воспринимать их всерьёз.

И всё же, даже несмотря на то, что светленькая послушно заглотила наживку и продемонстрировала редкий талант к Хаосу, затея использовать её в качестве живца нравилась Тиму всё меньше и меньше… Кстати о таланте – ему ещё предстоит долгий и о-очень неприятный разговор с отцом по поводу незапланированных скачков новенькой с Уровня на Уровень. Хотел, называется, обставить всё по-тихому, а вместо этого теперь вся академия в курсе, что новый светоч с лёгкостью прыгает через Слои…

Выпустив новенькую, дверь за ней захлопнулась. Тим откинулся на спинку, завёл руки за голову. Чуть было не рванул следом, но всё же в последний момент одумался.

Чтобы он, Тиму Петтери бежал за девчонкой? Да ещё за светлой?

Смешнее ничего не придумать.

Но её губы оказались такими нежными. Такими чуткими…

А смех – просто невероятным. Звонким, как россыпь хрустальных колокольчиков. И… бесящим! Просто вот до белых глаз бесящим! Как она над ним потешалась! Коза такая.

Вместо того, чтобы разозлиться как следует, как разозлился бы на любую на её месте, Тиму вдруг хохотнул.

Девчонка даже не в курсе, что умудрилась уйти на Пятый слой! И это после убойной дозы Хаоса.

Что ж. Значит, план «В».

Главное – не допускать её одну в Лабиринт.

Ну да на это они и напарники.

Глава 7

Туули Севѐри

Выскочив на крыльцо, я вдохнула полной грудью.

Мир живых обрушился на меня лавиной запахов, звуков и ощущений. С непривычки он был слишком плотным, твёрдым и вязким. Мелькнула даже мысль, что никогда не смогу задышать здесь в полную силу.

Однако вновь раздалось сакраментальное: «Дракон! Вон та новенькая, которая с драконом!» и я, аки собака Павлова мгновенно подобрала слюни, то есть собралась, концентрируясь исключительно на Ломтике.

Мой дракон. Дракошка. Драконище.

Вот уж кому куда хуже, чем мне. Он ведь совсем ещё маленький, полдня в клетке провёл, не поймёт никак что к чему в этой Морте… Впрочем, как и я.

–– Ну что, как тебе напарник, Севѐри? – окликнул меня тот самый рыжий адепт. И-И кажется. Странное имя. С широкого плеча парня весело подмигнула золотая ящерка.

–– Ну вот, такой хороший вечер, а ты его раз – и испортил. – Вымученно улыбнулась я в ответ на столь откровенное издевательство рыжего. Ну да так во всех мирах, видимо: студенческое чувство юмора оставляет желать лучшего.

–– Ну так я компенсирую! – широко улыбнулся «И-И» и сделал приглашающий жест в сторону… пряничного домика.

Ладно, пусть не домика, палатки, но самой, что ни на есть пряничной, да ещё и покрытой глазурью! Заглянув внутрь, я часто заморгала: в этом крохотном помещении развернулось целое фаст-фуд производство! Работали здесь не то феи, не то эльфы – крохотные человечки с острыми ушками и стрекозиными крылышками.

–– Времени у нас нет. – По-своему истолковал моё замешательство рыжий. – Но чашку горячего чокко после восстания ты заслужила. В конце концов, я, как куратор, настаиваю.

–– Ну разве что как куратор. – Пожала я плечами, улыбаясь в ответ.

Пахло из пряничной палатки и правда восхитительно.

–– А пока пьёшь чокко, введу тебя немного в курс дела.

Я с благодарностью приняла из рук рыжего высокую исходящую паром кружку с удобной ручкой, радуясь про себя, что куратор догадался захватить мне ещё и булочку.

Впрочем, радость распространялась не только на румяную, умопомрачительно ароматную сдобу. Ведь информация – это именно то, что для меня сейчас важнее воздуха. И потому как же здорово, что ректорат приставил ко мне куратора. Рыжий подтвердил, что обычно – кураторство формальность. Но не в моём случае. Ко мне приставили пятикурсника, потому что иномирянка. И потому что важна для Морте. Из-за Ломтика.

Ощутив на себе чей-то взгляд, я быстро посмотрела вверх и тут же столкнулась с Тиму Петтери глазами. Некромант и не думал скрываться – он стоял у окна и, скрестив руки на груди наблюдал за мной в открытое окно. И судя по нахмуренным бровям Петтери – то, что он видел, ему явно не нравилось.

Пожав плечами, я с аппетитом вгрызлась в румяный бок.

Булочка оказалась потрясающе вкусной! Я проглотила откусанное, не разжёвывая и не в силах справиться с собой откусила снова. И ещё прежде, чем в пальцах моих остался последний кусочек, выяснилось, что куратора моего зовут Иири Иизакки, а его соула, ящерку – Ими. И что местный Факультет Алхимии даёт прикурить всем подобным факультетам и кафедрам на материке, в частности – просто нещадно нагибает Кафедру Зельеварения в Лицее Леди Морвейн.

А ещё выяснилось, что меня развели. Банально.

–– Жаль, ты в пролёте, Туули. – Участливо вздохнул Иири. – Светлым, конечно, Хаос не очень-то подчиняется, но зато отлично даются магические дисциплины. Если, конечно, душа лежит. Здесь, в Морте, нас лучшие обучают. Магистры! Не рядовые чародеи и уж тем более, не наставники, как в других ВУМах.

–– ВУМах? – переспросила я машинально.

–– Высших Учреждениях Магии. – Пояснили мне.

–– А почему тогда я в пролёте? – не поняла я.

Иири хмыкнул и отмахнулся.

–– Какая уж там учёба. Можно подумать, пустят тебя к алхимикам, мечтай… Ты в связке с пятикурсником, Туули, так что вместо новых знаний у тебя теперь – Петтери. Так себе перспективка, если честно. Будешь теперь как оглашённая по практикумам бегать. Чтоб ты ещё понимала в тех практикумах…

–– Стоп. Ты ведь с самого начала его моим напарником назвал! – Ахнула я. – Не пошутил, значит, да? Ой, мамочки… Какие уж тут шутки… И в министерстве говорили, что мне предстоит практиковаться в паре с опытным некромантом… адептом пятого курса… – будто очнувшись, я хлопнула себя по щеке. – И он… он сперва говорил, что не подхожу… а потом, что подхожу!..

Я поспешно захлопнула рот, прекращая поток мысли вслух.

Вид у Иири Иизакки был виноватым.

–– Светлые многого достигают после Морте. Если, конечно, учатся, а не работают проводниками Хаоса для тёмных. Мне правда, жаль, Туули.

Я задумчиво допила чокко. Отличный напиток, кстати. В нём оказалось собрано лучшее от кофе и горячего шоколада, с какими-то незнакомыми, бархатисто-ароматными специями.

В принципе, чего-то подобного можно было ожидать. Того, что и в этом мире, как и в моём родном, бесплатного сыра не бывает. Что за всё надо платить. И если ты иномирянка без денег и связей – платишь за учёбу собственной магией.

По дороге к Приёмной Иири успел поведать, что срок обучения в Морте практически неограничен. Было бы только желание и талант, конечно. Ну или деньги, если с даром не повезло. Да и живут маги подольше прочих… То есть теоретически всё вроде бы было в порядке, но у меня отчего-то возникало чувство, что рыжий куратор чего-то не договаривает. И ощущение, что меня развели, обманули, облапошили, обвели вокруг пальца крепло с каждой секундой.

–– А можно что-то сделать? – в конце концов не выдержала я. – Меня ведь вслепую использовали!

Иири фыркнул.

Почему-то мне показалось, что он ждал именно этой реакции.

– Да что тут сделаешь, кроме того, что насмешишь всех до коликов. – Иири хмыкнул и принялся загибать пальцы. – Документы подписала? Подписала. Ритуал прошла. Иномирянка, опять же. В Хаосе ни в зуб ногой. Вот тебя к опытному некроманту и приставили. Так что у них и с этой стороны всё чисто.

–– Но можно ведь, наверное, сменить напарника?

–– Только не тогда, когда он сын ректора.

Я только присвистнула. Ах, вот оно что…

–– Кроме того. – Иири замялся. – Петтери и в самом деле – сильнейший на курсе.

Видно было, что признавать сей печальный факт рыжему не хотелось, однако приходилось. Может потому, что я в любом случае узнала бы?

–– Странно…

Иири снова воспринял моё замешательство по-своему.

–– Если ты о Йолке…

–– О ком?

–– О Йо. Соул Петтери.

–– Филин? – вырвалось у меня. – Тьфу, нетопырь?

–– Вот-вот. – Усмехнулся рыжий. – Соул Петтери – перевёртыш. То есть кем угодно может обернуться. Диковинка, ага. Не такая, конечно, как дракон, но всё же. Так что кормить тебе сына ректора вплоть до Двенадцатого уровня… То есть курса. А потом, конечно, и о себе подумаешь… Если ещё под какой контракт не подпишешься. Тёмные очень хорошо платят. И убеждать умеют. А светлые, как правило, деньги любят.

–– Ещё чего! – возмутилась я. – Мне кажется, Иири Иизакки, или ты как будто что-то мне сказать хочешь, да всё не договариваешь?

Рыжий вдруг сделался серьёзен.

Прежде чем ответить, зыркнул по сторонам, спугнул чьего-то соула-бабочку…

–– Если это правда, Туули и ты сходу Пятый уровень дара показала, а учитывая, что ты дракона из Приёмной в кампус перетянула, то как будто и не сбрехали… Так вот… В Лабиринт тебе, конечно, рано. Туда раньше Третьего не пускают. Но есть Малый Лабиринт – без него в Хаосе делать нечего. Пройдёшь его перед самым учебным годом, до распределения – и докажешь Комиссии, что сама на что-то способна, без помощи Петтери. Вот увидишь, для тебя сделают исключение. А перепрыгнешь через пару курсов – и сама себе расписание выбирать будешь. И напарника.

–– Тебя. – Не выдержав, съехидничала я.

Нет, ну я в силу недавнего попадания может и наивна… Но ведь не дура.

–– А почему нет. – Не стал запираться Иири. – Я тёмный, и о таком мощном светоче, как дракон, можно только мечтать. Но я-то в отличие от многих понимаю, что тебе самой учиться надо. Так что я бы даже на контракт пошёл. Хаос мне в свидетели.

И он рассказал, что контракты – обычное дело между тёмными и светлыми адептами. И весьма полезное, кстати – заранее обозначив количество затрачиваемой магии, а также расписание и дисциплины – меньше шансов испортить отношения.

–– Поможешь мне туда попасть? – спросила я, когда рассказ подошёл к концу. – В Малый Лабиринт.

–– В напарники набиваешься? – прищурился Иизакки.

–– Прошу помощи, как у куратора. – Попала я ему в тон. – Заодно и присматриваюсь потихоньку.

–– Быстро учишься. – Хохотнул Иири. – Так и быть. Ночью попробуем, если пропуск у Комиссии выбьешь.

–– Спасибо. Я не собираюсь задерживаться с Петтери в паре. Вот ты скажи, будь у тебя шанс на вторую жизнь, в новом мире? Ты стал бы на Петтери его тратить? Вот и я не собираюсь.

Иири посмотрел на меня как-то странно. Показалось вдруг, что он скажет сейчас что-то важное… Однако наша процессия тем временем добралась до точки отсчёта, то есть до Приёмной и потому мы с Ломтиком побежали сдаваться.

***

Что примечательно – помимо членов Комиссии нас с Ломтиком поджидал и сам ректор.

Вид у главного Магистра, у которого и правда при более пристальном рассмотрении нашлись общие с сыном черты, был встревоженный.

Я уж решила, что меня сейчас будут пытать, как Ломтика из Приёмной умыкнуть умудрилась, или, не дай их Триединая, предъявит мне совращение своего мажористого отпрыска, но то (к нашей с Ломтиком радости!) было другое.

–– Снорх? – спросил ректор, вглядываясь куда-то мне за ногу и, задумчиво почесав подбородок сам себе ответил: – Да вроде нет…

Я оглянулась, проследив его взгляд и ахнула:

–– Пых! Так ты всё время был рядом? Ну, даёшь!

На первый взгляд клочок тумана у моего колена был незаметен. Но вот он заклубился, концентрируясь в едином центре и образуя довольно-таки плотный комок…

Из-под пальцев ректора вылетела искра и комок стал проступать в воздухе, образуя самый настоящий ком, а затем вдруг со скрипом распался, развернувшись как ёжик и засыпав мозаику плитки снегом. Загадочный «Пых» оказался коротышкой гренадёрского сложения! С красными глазами и красным же собачьим носом, с обручем вокруг лба и снежной бородой, заплетённой в косу. Одет человечек был в какие-то белые шкуры. И сам был покрыт короткой шёрсткой, если приглядеться. Словом, мой новый знакомый из Хаоса представлял собой нечто совершенно невообразимое.

–– Адептка Севѐри, я правильно понял, вы дали имя высшей нечисти? – тоном, ничего хорошего мне не предвещающим, осведомился ректор.

–– Ну уж нет. – Я твёрдо решила не сдаваться. Несмотря ни на что. – Он сам так представился. И на нём не написано, что он нечисть.

–– Пых! – подтвердил мои слова снежный человечек.

–– Когда напишут, поздно будет. – Задумчиво протянул сутулый, худой, как жердь маг в остроконечной шляпочке.

–– Он не нападает… – отмерла, наконец гнома и отрешённо пригладила бороду. – Поразительно!..

–– Пых. – С достоинством ответило ей существо и… поклонилось.

–– Ого! Вы ему понравились! – воскликнула я. – Может, это даже какой-то ваш предок!

Гнома выпучилась на меня поверх круглой роговой оправы. Её розовые щёки в мгновение ока стали малиновыми. Судя по вытянувшимся лицам Магистров – я, кажется, что-то не то ляпнула.

–– Или потомок. – Брякнула я в надежде спасти ситуацию.

Но увы. То, что мертво, умереть не может – это, кстати, у них у самих на дверях написано, не иначе как иномирской литературой на досуге балуются… Гнома лишь оскорбилась ещё сильнее.

–– Возмутительно! Это совершенно никуда не годится! Какое сказочное хамство! – и тут она совершенно неожиданно для меня обернулась к ректору и взмахнула ручками: – Вот оно! Пожалуйста! Влияние Тиму!

–– Ну конечно, всем вам Петтери виноват! – весело подхватил кто-то из Комиссии. – А до него девчушка была голубой незабудкой! Незабудки драконами не становятся. И, кроме того…

И тут до меня дошло, что о моём посещении, назовём это так, комнаты Тиму Петтери здесь всем известно… Правда, сейчас это уже казалось наименьшим злом. Магистры ругались! И причиной их ссоры, ну или яблоком раздора выступала ваша покорная слуга. Они разделились на два лагеря, а то и на больше, припоминали друг другу какие-то разорённые пикси теплицы и вытоптанные кентаврами грядки… Поминали в сердцах расписанные похабщиной волшебдревья и наводнение неистоволунной ночью…

Что я могла? Лишь пытаться убедить всех успокоиться и покаянно признать во всеуслышанье, что Пых – мой собственный предок. Самый что ни на есть.

–– Ну, хотите, буду звать его Дедушкой?..

–– Да вы только посмотрите! – нервно застучал копытами кентавр, когда «Пых» не позволил никому из Магистров ко мне приблизиться.

–– Вот именно! Она ещё издевается!

–– Да не то, руова Тофара! Смотрите, он ведь почему-то встал на её защиту!.. Или мне кажется?

–– Ой… – мгновение – и обида гномы сменилась изумлённым недоумением. – И в самом деле ведь защищает! Точно!

–– Правда, защищает!

–– Немыслимо!

–– Вот уж точно… Это ни на что непохоже…

–– Ну-ка, нейтири, продемонстрируйте-ка нам целесообразность позитивного протокола…

–– Эм?.. Что?

–– Иди сюда, девочка. И Дедушку своего, – короткий смешок. – Тоже зови…

Далее последовала долгая муторная не то проверка, не то исследование и расспросы, расспросы, расспросы… Если вкратце – мне говорили, что скомандовать Пыху и всё никак не могли поверить в то, что он подчиняется. Беспрекословно.

Только я не командовала.

Я просила.

Усаживалась на корточки перед странным существом и приговаривала:

–– Ну, пожалуйста, Дедушка Пых. Ну, ради меня, а? Ну или ради руовы Тофары, – это я приговаривала шёпотом. – Покажи ещё разочек, как вызываешь позёмку и крохотный снежный шторм?

И Пых показывал. Слал гноме воздушные поцелуи, чем заставлял её багроветь, дёргать себя за бороду и трястись от злости ещё больше и… показывал. Ему, кстати, нравилось, что я зову его Дедушкой. А что нравилось мне – так это то, что подробностей эпизода о нахождении моего тела в мужском кампусе не выспрашивали.

После долгих и откровенно провальных попыток загнать Пыха в стеклянную банку решено было оставить его при мне. Причём последнее веское «добро» дала именно руова Тофара Камнетёс. Оскорблённая нами с Дедушкой гнома.

–– Нейтири Севѐри каким-то образом умудрилась его подчинить. – Вздохнула она, ставя затейливую закорючку под общим решением. – Он не опасен. К тому же, кому как не мне знать каково светочу в тёмной академии…

А вот насчёт факультета Алхимии Иири, к сожалению, не ошибся.

–– Ты сперва с общими дисциплинами освойся. – Приподняла изящную бровь русалка, наматывая голубой локон на пальчик и остальные Магистры поспешно закивали. – Специализация начинается не раньше Третьего уровня.

–– Тогда прошу допуск в Малый Лабиринт. – Произнесла я волшебную фразу, которой научил Иизакки. – Для тренировок

–– Напарника сменить хочешь? – хохотнул кентавр, подмигивая ректору. – Кто б сомневался.

Гер Петтери только вздохнул.

–– Тиму, конечно, не самый коммуникабельный адепт, Туули, – проговорил он, оборачиваясь ко мне.

–– Засранец он. – Подтвердил ещё один Магистр, ухмыляясь и ректор досадливо поморщился. – И всё же практиковаться тебе пока лучше с ним. Для развития дракона, опять же…

–– Вы серьёзно? Ну куда ей в Лабиринт? – тут же возмутилась гнома. – Вы ещё на соревнования с этой нечистью её отправьте!

Однако «абонемент» в Малый Лабиринт мне всё же выдали. То есть ежесуточный пропуск.

–– Начиная с завтрашнего дня. – Хмуро предупредила руова Камнетёс. – Хотя я бы и завтра тебя туда не пускала.

По пути в женский кампус Иири успел более-менее внятно объяснить, почему Морте так важно было меня заполучить.

Дело в том, что Ялохикаарме, Ледяные Драконы прежде жили здесь, во Фьордах. Так что природы магий Источника Морте и нашей с Ломтиком – родственные. То есть – теоретически – мы с малышом попали в нужное место!

Если б, конечно, не кое-какие брюнетистые мажоры и не продажные ректора, что, пользуясь служебным положением приобретают сыночкам магические кормушки…

Из дельного, но увы, нудного до оскомины на зубах рассказа Иири Иизакки сам собой напрашивался вывод: раз уж я так важна для тёмных, на меня так и так наложили бы лапу, но всё же было неприятно. Кому понравится, когда его используют вслепую?

Чтобы избавиться от неприятного осадка, я принялась расспрашивать о связи мага и соула. И узнала, что пока Ломтик маленький, мы оба нуждаемся в непрерывном, как можно более тесном контакте. Однако, чем старше будет становиться дракошка – тем дальше сможет отлетать, не прерывая нашей глубинной душевной связи.

–– Именно душевной, не духовной. – Поправил меня Иизакки. – Как-никак душа у нас с соулами одна на двоих.

И он с нежностью почесал свою золотую ящерку за ушком.

Я прыснула: представилось вдруг, как Ломик размером с собаку с ещё не отросшими крылышками скачет рядом… А потом увиделось вдруг, как летает над головой кругами… Поделившись своими мыслями с Иири, я призналась, что до сих пор не верится, что всё это со мной. И что однажды Ломтик произойдёт из дракошки в Дракона. …

–– Оглянуться не успеешь. – Кивнул куратор. – А на Двенадцатом уровне всё ещё круче. – Подвёл он туманный итог своего рассказа.

По пути в кампус нас несколько раз остановили: меня поздравляли с прохождением Вступительного, который в Морте патетично звали «Кровавой платой за вход». Однако мне казалось, адепты драматизируют, о чём я и сообщала. Нормальный Вступительный, если, конечно, тело после него не ныкать где попало… Но тут уж ничего не поделаешь – как я поняла, это своего рода ритуал, так сказать, «Боевое крещение Морте». Выслушав несколько чужих историй о поступлении, я ещё и порадоваться умудрилась, что легко отделалась… Помимо расспросов и поздравлений, меня останавливали, чтобы рассмотреть дракона поближе. Своих соулов с готовностью и неизменной гордостью тоже предъявляли… В общем, нормальные здесь тёмные оказались. С большего. Кроме одного.

Того самого, что словно ни в чём ни бывало поджидал меня на крыльце кампуса.

–– Что тебе здесь надо, Петтери? – скривился рыжий.

Отвечая, Тиму смотрел не на него, а на меня.

–– Я хочу получить свою кормушку.

–– Мало ли, что ты хочешь. – Воодушевлённый своими обязанностями куратора, огрызнулся Иири. – У неё отвод от Хаоса, пока не вникнет. В конце концов, Петтери, человек только прибыл, имей ты совесть.

–– А это ещё что? – не слушая его, Тиму приблизился ко мне вплотную и принялся демонстративно сверлить взглядом карман на груди.

Щёки помимо воли вспыхнули и это не укрылось от некроманта. Уж больно довольной стала его улыбка.

–– Зачем тебе пропуск в Лабиринт, детка? – неуловимым для глаза жестом он извлёк мой пропуск из кармана.

–– Пых! – воинственно сжал кулаки Дедушка Пых, пуская вокруг позёмку, но, подчиняясь моему взгляду, отступил и снег за собой прибрал.

Таково было условие Комиссии – «дедушка» пока на испытательном сроке. И кем бы он ни был, Пых остаётся на территории Морте, пока безоговорочно меня слушается…

–– Значит, надо, если дали, сладкий. – В тон Петтери ответила я, выхватывая пропуск из его пальцев и прислушивающиеся к нашей беседе адепты захихикали.

–– В Хаос без меня ни ногой. – Мигом посерьёзнел Тиму. – Поняла? Кто бы что ни сказал. Лабиринт – не игрушки, детка.

–– Пройти дай.

–– Помнишь наш уговор? – не унимался тёмный. – В следующий раз целую тебя в Лабиринте.

–– Угум. У тебя с юмористически-дебилистической программой на сегодня всё? Если да, мы пошли.

–– Детка. – Некромант сжал зубы. – Надумаешь сунуться в Лабиринт без меня – и одним поцелуем не отделаешься.

–– Ого! – загоготали сзади. – Хотел бы я на это посмотреть.

–– Пошёл вон. – Отрезала взбешённая я и, обогнув брюнета, хлопнула дверью.

Не знаю, чего он добивался, но только что я окончательно утвердилась в мысли как можно скорее пройти этот клятый Малый Лабиринт, дабы избавиться от некоторых наглых брюнетистых, с замашками альфа-самцов.

***

Тиму Петтери

Первой проснулась Йолка. Она и разбудила его своим кряканьем – сегодня соули спала в облике перепончатой галуши.

Подскочив в постели, Тиму помотал головой, стряхивая остатки сна и прислушиваясь к истинным ощущениям.

Ну точно.

Не померещилось.

Лабиринт… Не может быть!

Да нет же! Может, как выяснилось!

Севѐри. Проникла. В Лабиринт!

Вот что она там забыла?!

Иномирянка. Светоч. Новенькая.

Казалось бы, она должна шугаться от Хаоса, как чучундра от лучины, ан нет!

Так ли эта светленькая проста, как кажется? Или… как хочет казаться.

Да и вообще… раз пошёл такой разговор – та ли она, за кого себя выдаёт?

Всё это пронеслось в сознании Тиму Петтери единой вспышкой-калейдоскопом, пока он рассекал Слои пространства, ориентируясь на собственноручно (или, правильней сказать, собственногубно?) поставленный на светошу маячок.

–– Кто-то что-то не понял? – проворчал он, заметив впереди хрупкий девичий силуэт.

Туули Севѐри

Он приблизился со спины. Бесшумно, как кошка. Горячие мужские ладони сжали плечи.

–– Знаешь, что бывает с непослушными девочками тёмной ночью в страшном и опасном лабиринте?

Тёмный как он есть в своём репертуаре.

Уверенный. Соблазнительный. Опасный.

Сжав кулаки, я только и могла, что пытаться удержаться на пятом слое Хаоса и повторять про себя: ты сможешь! Ты выстоишь!

Вот только сейчас всё было иначе. Не так, как днём. Пространство буйствовало, сопротивлялось. Сохранять присутствие духа в такой непосредственной близости от Тиму Петтери оказалось ох как трудно.

А стоит допустить малейший прокол, ма-аленькую, малюсенькую, вышедшую из-под контроля эмоцию – и меня выбросит обратно, на первый уровень.

–– Я вот слышал, одна светлая малышка вышла ночью из общежития, да так и не вернулась… до утра. – Не унимался этот соблазнитель недобитый.

–– А ты поменьше уши развешивай. Не ровен час, отвалятся. – Вежливый совет, разбавленный попыткой изобразить равнодушное недоумение. Отчаянной, надо сказать, попыткой… Жалкой даже, чтоб его.

А в ответ – насмешливое:

–– Думал, после сегодняшнего ты перестанешь врать сама себе.

Ну всё, Петтери, на этот раз нарвался! Потому что разозлил! Серьёзно…

–– Только попробуй сделать это снова и…

––       И – что? – чуть шершавые пальцы Тиму на моей щеке и голос мой предательски дрожит.

–– Узнаешь!..

–– Тогда зачем откладывать, правда? Прямо сейчас и узнаю. – С этими словами тёмный рывком развернул меня к себе и поцеловал.

И без того шаткое пространство поплыло окончательно. Ноги увязли в низшем Слое Хаоса. Вскоре я уже по пояс барахталась в туманной каше, а вдали зазвучало бесстрастное пение гонга.

Не прошла!

–– Ну, погоди, Петтери. – Прошипела я, прежде чем провалиться ниже. – Убью.

–– Идёт. Только если поцелуешь снова. – Издевательски подмигнув, некромант исчез.

Это длилось целую вечность. Ну ночь так точно!

Понятия не имею, как умудрилась сигануть на пятый уровень из комнаты Тиму, но оказавшись в Малом Лабиринте, сразу поняла: то было ни что иное, как удача. Которая, поманив крылом, благополучно меня покинула.

Вместе с Пыхом и Иири, которые остались караулить у Врат.

Куда бы я ни тыкалась, в какую дверь ни шла – за мной неотступно следовал Петтери. И – да, целовал. Каждый раз.

Целовал так, что колени подкашивались, голова шла кругом, а в животе плясали мириады звёзд.

–– Чем сильнее влюблён светоч, тем ярче светит. – Хрипло комментировал тёмный учиняемый им беспредел. – Ты ещё не поняла, что тебе от меня никуда не деться, светленькая?

–– Да я скорее сдохну, чем влюблюсь в такого засранца!

–– Так уже, детка. – Издевательски хохотнул некромант, предупреждая мою попытку залепить ему пощёчину. – Выходит, уже влюбилась? Не рекорд, конечно, но, в принципе реакция предсказуемая.

Не знаю, как я это проделала, но в следующий миг открыла глаза в своей постели. С соседней подушки радостно заверещал Ломтик.

–– Пых. – Раздалось из игла укоризненное. – Пы-ых…

Дедушка был явно не в восторге от того, что бросила его в Хаосе. Правда, он быстро сориентировался, вернувшись в комнату следом за мной…

–– Нет, ну какой всё-таки гад! – взбешённо пробурчала я, запуская руку в коробку с пирожными и протягивая одно Пыху.

Повязанная красивыми лентами, коробка поджидала меня на тумбочке у кровати ещё днём. Комплимент от Морте, видимо.

–– Пых. – Поблагодарил за угощение новоиспечённый Дедушка и смачно захрустел.

–– Пых. – Согласилась я с ним, откусывая от своего пирожного. – Что сказать – хорошо хоть на адептах здесь не экономят. А на Петтери мы управу найдём. Найдём ведь, правда?

–– Пыы-ых! – Заверил дедушка и, преданно заглядывая в глаза, протянул руку ещё за одним пирожным.

–– Влюбиться в него… ещё чего! – затолкав в рот остатки пирожного, пробубнила я.

–– Ещё чего не хватало! – уже прицельно буркнула Дедушке, не дождавшись очередного «пыха».

Дедушка посмотрел на меня внимательно и… промолчал.

Глава 8

–– Все здесь присутствующие показали способности к Хаосу. Однако это ещё не значит, что вы способны управлять им.

Вводную лекцию новеньким читал некромант с нервным бледным лицом. С его плеча за нами пристально наблюдала маленькая двухвостая мартышка с кошачьей мордой, горделиво сверкая золотым ошейником с красным камнем. Соули профессора неотрывно следила за дисциплиной и если кто-то отвлекался от лекции, злобно шипела и плевалась.

–– Хаос – Пространство. Хаос – Энергия. Хаос – Сила. – Чеканил каждое слово лектор. – Шаманы кочевых племён говорят: оседлавший Хаос – оседлал саму Смерть. Жаль… Очень жаль, что из тысячи способных до конца доходят единицы! – некромант выдержал паузу, обвёл аудиторию взглядом, а мартышкокошка прицельно плюнула в нас с Ломтиком.

Я рефлекторно отшатнулась. Вытираться нам пришлось уже трижды. Дело в том, что это была первая лекция в жизни Ломтика и потому дракошка никак не мог взять в толк – почему это он должен сидеть спокойно и тихо. Тем более в новом, таком интересном месте! К тому же очень уж не понравился кошкомартышке Пых, который был солидарен с Ломтиком и ворчливо пыхтел на вредную соули из-под стола, когда препод проходил мимо… Моя соседка по парте, а заодно и по блоку в кампусе – остроухая некроманточка с короткими и кудрявыми розовыми волосами и розовой белкой с несколькими хвостами хихикала и строчила какие-то закорючки в блокнот.

Что ж. Внимать с умным видом лекции, щедро разбавленной пафосом и откровенным неверием в силы студентов, лекции скучной до зубовного скрежета, нам, землянам, не привыкать.

Впрочем, несмотря на старания лектора с его мартышкокошкой, скучать адептам не приходилось. И тому была особая причина… Одна, но какая!..

…Я покосилась через плечо соседки с кудрявыми и вздыбленными, как воронье гнездо, уже почему-то огненно-рыжими волосами (кстати, и белка успела цвет сменить!) и значки-закорючки в её блокноте вдруг ожили. «Скучилище-зубодробилище!» – таков был заголовок, под которым ухмылялись и корчили забавные рожицы танцующие кракозябры. Я хмыкнула: всё-таки у нас с тёмными больше общего, чем кажется. Одна кракозябра особенно напоминала препода и я не выдержала, прыснула. Спохватившись, прикрыла рот ладонью, косясь при этом на мартышкокошку, но к нашей с Ломтиком радости вредное существо занимало себя тем, что шипело на призраков.

Призраки и были той самой особой причиной, которая не давала ни заскучать, ни расслабиться и могла скрасить и не такое скучилище-зубодробилище.

В отличие от живых Привратники, с которыми нам всем вскоре предстоит встречаться и довольно часто, начисто игнорировали дисциплину. Они играли в кости, комментировали и острили, то и дело взрываясь загробным, леденящим душу хохотом.

К счастью, призраки бесили двухвостую вредину куда больше, чем мы с Ломтиком и Пыхом.

Если подвести итог того, что не побрезговал донести до нас, убогих профессор – все мы жалкие букашки, об Уровне выше Третьего нечего и мечтать.

–– Если мечтать – то уж о Двенадцатом. – Буркнула под нос моя соседка, чьи волосы уже отливали нежной зеленью…

Её реплика пришлась как раз на паузу скривившегося препода и потому прозвучала на всю аудиторию. Ну и, конечно, смех мёртвых не заставил себя ждать…

Призраки вольготно развалились прямо за нашими студенческими партами. То обстоятельство, что они за ними ну никак не умещались Привратников не смущало ни коим образом и тем паче не останавливало. Кстати, пребывали они в том виде, в котором предстают у статуи Триединой в Первом слое Хаоса. Максимум звероподобности и максимум же объёма. Я уже знала, что именно так они и встречают вновь прибывших возле Приёмной. А что же касается нашей первой встречи с Бонсайми, выяснилось, что Привратник тогда меня просто… пожалел.

–– Уж больно растерянный вид у тебя был, козочка. – Ответил на мой немой вопрос Бонсайми, стоило мне войти в аудиторию и встретиться с ним глазами.

И – да, расхохотался, делая нам с Ломтиком козу гигантской ручищей. Впрочем, коза в исполнении Привратника дракошке понравилась. Он залился довольным писком и принялся хлопать крылышками.

Все мы, вновь прибывшие и поступившие – иномирянка я здесь не одна, но кроме меня, землян больше не было – после сдачи Вступительного зачислены на Нулевой курс. Таких как мы адепты старших курсов зовут «нулевыми». Да, собственно, и фиг с ними – к нашему с Ломтиком счастью, «нулевые» мы не одни.

Поначалу будем заниматься в одной группе, а там как пойдёт.

Вообще это очень удобно. Учебный год в Морте начинается, как и у нас, осенью. А сейчас весна и у новичков есть время подготовиться к началу занятий.

Помимо общего курса «нулевым» предлагаются факультативы по интересам. А перед самым началом учебного года нас всех ждёт распределительный экзамен по определению Уровня. Об этом экзамене и говорил Иизакки – для меня это идеальная возможность сбросить балласт в виде кое-кого брюнетистого и наглого. Но дабы от этого балласта избавиться, нужно начинать подготовку к распределению прямо сейчас.

Дедушка вдруг тюкнул меня по коленке и я, ойкнув, подскочила на месте. Привратники тут же загоготали, засыпали шуточками, что поляна не по кузнечику и я поняла, что о моих прыжках по Хаосу в Морте не слышал разве что глухой. Дедушка же на мой нахмуренный вид только мотнул косматой головой в сторону препода.

Тот как раз перешёл от нашего уничижения к вещанию о Слоях Хаоса и, соответственно, об Учебных курсах Академии Морте.

Первый Слой мы все наблюдали на Вступительном. Поэтому профессор на нём особо не останавливался. Мир духов, мир мёртвых. Сумрак… Что ещё о нём сказать? Вечный Сумрак…

Второй – уже показался мне интереснее. По крайней мере, название Слоя интриговало: Сны. Или по-другому – Грёзы.

–– Разумеется, не каждый ваш сон – путешествие в Хаос. – Скривился лектор на чей-то глупый, по его мнению, вопрос о снах. – Но то, что, обладая нужными навыками и силой, можно переместиться на один из слоёв Хаоса прямо во сне, факт. Да, для этого не нужно умирать, и всё же я бы на вашем месте осваивать эту лазейку не спешил.

–– Там небезопасно? – с придыханием спросил блондин в круглых синих очках за первой партой.

–– Забудьте это слово. – Бросил ему некромант свысока. – На Втором слое Хаоса это непозволительная роскошь.

–– Безопасность? – с азартом уточнил ещё один парень.

–– Память. – Отрезал профессор. – Если не замечали – с ней во сне перебои.

И он впервые за всю лекцию усмехнулся. А двухвостая мартышкокошка оскалилась.

–– Реальность на Втором Слое зыбкая, ненадёжная. Пластичная, но… неподготовленным умам там может… мягко говоря, не понравиться.

–– Умам? – вырвалось у меня.

–– А вы как думали, нейтири Дракон? – ехидно поинтересовался препод и все головы в аудитории обернулись на нас с Ломтиком. – Вообразите себе свой самый страшный кошмар… Ведь вы чего-то боитесь, нейтири?

–– Все чего-то боятся. – Сглотнула я.

–– Именно. – Осклабился некромант. – Чего же боитесь вы, нейтири?

–– Привидений!!! – басом подсказал прямо на ухо Бонсайми и я подпрыгнула, а вся аудитория так и покатилась с хохоту.

Вот только препода было не так просто сбить с мысли.

–– Все боятся за близких, нейтири Дракон. – Выразительный взгляд на Ломтика. – Все боятся боли… Так вот – чего бы вы ни боялись, оно покажется вам лёгкой прогулкой по сравнению со Вторым Слоем Хаоса.

–– Но ведь я могу уйти на Третий Слой? – не выдержала я. – Или на худой конец, вернуться на Первый…

Профессор пожал плечами со скучающим видом.

–– Можете, кто спорит, вот только… вы просто не вспомните об этой замечательной возможности! Не вспомните, что именно вы управляете сном. Потому и не выберетесь из него. Никогда.

Я снова сглотнула, но профессор уже утратил ко мне интерес. Развернувшись спиной, он продолжил вышагивать между рядов.

–– Я слышала, что в Немой башне спят. Адепты. – Шепнула на ухо соседка, успевшая снова порыжеть. – Узники Хаоса, узники Грёз… Здесь они по-прежнему спят, представляешь? Вечным сном.

Прозвучало жутко. И – руку готова дать на отсечение – препод её услышал. Однако комментировать не стал. Ни подтверждать, ни опровергать. Просто… продолжил лекцию.

–– То ли дело Третий Уровень. Он называется Мыслеформы. Или Реальность. И в какой-то степени он похож, да… На Трёхмерную реальность.

Тут же выяснилось, что рядовые некроманты, как правило, наёмники – о них профессор вещал с лёгким оттенком презрения (не с таким, как о нас, но всё же) – как правило, выпускники Третьего курса Морте. Существует даже программа лояльности для неимущих магов. Научившись уплотняться в Хаосе и становиться недосягаемым для низшей нечисти Первого-Второго Слоя, некроманты обучаются эту самую нечисть упокаивать – а что ещё нужно наёмникам?

Так что после освоения Третьего Слоя у адептов Морте появляется возможность зарабатывать, и зарабатывать хорошо. Часто сами дальше не идут, насколько я поняла.

Я невольно покосилась под парту.

–– Интересно, с какого Слоя пришёл ты, Дедушка? – шепнула я.

–– Пых, – шепнули в ответ.

–– Большой вопрос. – Ухмыльнулась рыженькая, тоже бросая взгляд под парту.

О Высших Слоях профессор вещал неохотно.

Четвёртого, Энергии или Силы коснулся лишь вскользь, отмахнувшись от возмущённых нас и заявив, что мы всё равно не поймём. Пока в себе не откроем…

–– Пятый –Творчество. Или Воплощение…

– Лабиринт! – вырвалось у меня. – Его создали адепты, дошедшие до Пятого курса!

–– Лабирии-инт!!! – подхватили Привратники и, сделав волчьи морды, дружно завыли на заплясавшие в воздухе импровизированные луны.

А нас с Ломтиком тут же «премировали» общественной нагрузкой, наказав вымыть склянки после лабораторной. Которая, к слову, через минуту…

–– Как это – лабораторная?! – тут же возмутились адепты.

–– Нас не предупреждали!

–– А ещё о Высших Уровнях рассказать?

–– Так нечестно!..

Профессор обвёл аудиторию взглядом – и угомонились все, включая Привратников.

–– Очень советую сперва дожить до Высших уровней. – Отрезал он. – Дети.

Мартышкокошка уже скакала по партам, расставляя перед адептами закупоренные склянки с густой розовой жидкостью.

–– Ух ты! Высшая алхимия! – обрадовалась соседка по парте.

–– Мечтайте, нейтири. – Меланхолично пожал плечами профессор.

–– Нет, серьёзно, ну скажите хотя бы на каком Курсе учат оживлять приборы с помощью добытых в Хаосе Зелий?

Вопрос блондина в синих очках препод проигнорировал. Как и все вопросы, что последовали за ним.

–– А на каком создают существ?

–– А правда, что на Двенадцатом Уровне умирать для того, чтобы ходить в Хаос, необязательно?

–– Это же бессмертие, ну скажите?

– Маги потому и живут так долго, они ведь одной ногой в Хаосе?..

Наступившая тишина была такой внезапной, что оглушила.

Все задававшие вопросы продолжали открывать и закрывать рты, вот только не раздавалось больше ни звука.

–– Посмотрим, как вы спровоцируете Хаос с помощью эмоций, лишённые возможности болтать попусту. – Съехидничал препод, разжигая очередной приступ призрачного веселья. – Итак, ваша задача, нейтири и нуори – открыть склянку без помощи рук. И соулов. Время!

И он перевернул неизвестно откуда взявшиеся и зависшие прямо в воздухе песочные часы.

Напряжённое молчание длилось пару секунд, не дольше.

Затем «нулевая» аудитория взорвалась суетой и нестройным хором.

–– Эй!

– 

Тук-тук!

– 

Есть кто живой?

–– Выходи!

–– Выбирайся!

–– Давай, выбирайся, розовый ублюдок! – неслось со всех сторон.

–– Выходи, поговорим! – запальчиво восклицали адепты и жижа лениво булькала в ответ. Вот только выбираться из склянок не спешила.

–– Ах ты, мой хороший! – пискнули за моей спиной и я обернулась. У розовощёкой блондинки начало получаться: жижа пустила «росток» с бутоном, который медленно, но уверенно устремился к крышке.

Хмыкнув, будто что-то поняла, моя соседка склонилась над своей склянкой. Что она нашёптывала, мне не было слышно, но спустя минуту по стеклу перед ней потянулись розовые завитки…

А спустя ещё десять выяснилось, что у меня начисто отсутствует способность к управлению Хаосом.

К этому времени жижа забулькала даже у «молчунов», правда, никому из них ещё не удалось спровоцировать Хаос настолько, чтобы выбить пробку… Вот только в нашей с Ломтиком склянке царил полный штиль и безмятежность. Дракоша помогал как мог: прыгал вокруг, по-куриному хлопая крыльями, фыркал гарью и возмущённо пищал. Я успела перебрать все методы – от похвалы до ругательств, вот только на меня Хаос не реагировал.

Игнорил жёстко!

Препод кривился, адепты хихикали, Привратники откровенно ржали. Что касается Дедушки – он начисто отказался во всём этом участвовать.

–– Вот вам и дракон. – Подытожил довольный профессор. – Уровень, который вы продемонстрировали в моменты крайнего стресса – ничто, пшик, нейтири Севѐри. Способность к управлению Хаосом проявляется лишь тогда, когда свои собственные эмоции вы держите под контролем. И это по силам лишь избранным.

–– Есть! – раздалось над ухом. – Ю-хуу!

Соседка по парте с гордостью продемонстрировала приоткрытую крышку. Хаос в её банке пенился и переливался через край.

–– Неплохо. – Кивнул препод, нахмурившись. Мне показалось, что в его интонациях послышались удивлённые нотки. – Можете быть свободны, нейтири.

Подхватив розовую белку, некромантка унеслась.

Я машинально обернулась на открывшуюся дверь и вздрогнула: в проёме застыл Тиму Петтери. Самоуверенный, наглый, выглаженный и причёсанный и… блистательный, чтоб его.

–– Мне бы новенькую украсть. – Сообщил он, поздоровавшись. – Ненадолго. На полчасика всего. Потом верну, честно-честно.

Раздалось слаженное «ах!» и препод, выкрикнув слово на неизвестном языке, выбросил в мою сторону руку.

Я часто заморгала: в воздухе вокруг меня кружили осколки банки. Хаос же вился позёмкой, стелился по парте розовым снегом.

Профессор, нахмурившись, перевёл взгляд с Петтери на меня, затем опять на пятикурсника, и опять на меня. Кивнул каким-то своим мыслям и дал добро.

–– Забирайте, Петтери. Только вернуть не забудьте – ей ещё аудиторию мыть.

–– Вы сказали, только склянки. – Решила я проявить характер.

–– Это было до того, как вы начали их бить. – Парировал профессор.

Глава 9

Тиму Петтери

Снорхи его дёрнули целовать новенькую!

Так что сам виноват. Сам…

Сам подставился. Оплошал. Влип.

Жалел ли он? Вот уж вопрос вопросов…

…Рядом с Туули очень легко дышалось. Будто некий неуловимый, но осязаемый морозец окутывал его незримым коконом. А когда новенькая двигалась – этот морозец стелился позади легчайшим шлейфом, вился и колыхался, откликаясь на малейшее её движение: шаги, биение сердца, дыхание… Оно у новенькой тоже было лёгким.

Пожалуй, даже слишком лёгким и свежим, как северный ветер.

Светлая природа её магии почему-то особенно ощущалась во время этих оглушающих внутренним звоном поцелуев, щедро и беззастенчиво наполняя его какой-то очень чистой, почти детской радостью и желанием свершений.

Ну это Тиму себе так объяснял, что свершений.

Потому что рядом со светошей желания его просто переполняли. Самые разнообразные и далеко не все приличные. Особенно одно… Оно, как ни сопротивлялся ему Тиму, лишь росло и крепло.

Ну, где такое видано, а?

Это ведь светлячки должны лететь на тёмное пламя!

Это светоши обязаны сходить с ума, терять контроль и вообще всячески изнемогать в присутствии хозяев Хаоса. Тёмных. Тем более в такой непосредственной близи от тёмного источника…

И всё же чем больше Тиму вглядывался в её черты, да что там вглядывался, девчонка с белыми, как снег волосами категорически отказывалась выходить у него из головы, дразня и растравливая мыслевзор, тем сильнее и крепче становилось это желание.

Ту-у-ли… Ветер…

Туули Севѐри – Ветер Севера.

Имя ей подходило чрезвычайно.

Пожалуй, она и была самим воплощением северного ветра… Думая так, Тиму кривился и посмеивался – мог ли он прежде заподозрить в циничном и недоверчивом себе подобную поэзию…

Видит Хаос, он сопротивлялся этому новому… Проклятье Привратников!.. он ведь даже не мог дать годной дефиниции происходящему с ним…

Чувство? Эмоции? Желание? Навязчивые мысли?

Целый несуразный скоп какого-то неправильного мироощущения, не желающий реагировать на приказы, угрозы и уговоры хозяина – не смотреть на Ветер Севера, перестать думать об этой мелкой прыгучей занозе!

Да что ж в ней такого этакого, кроме разве что дракона-соула?.. да этой неуловимой… покусывающей за щёки и губы свежести…

Ведь обычная девчонка. Ну решительно ничего выдающегося. Ну, глаза… широко распахнутые, по-кошачьи зелёные, очень светлые… Ну, улыбка… озорная и лучистая… и смех… ох уж этот её смех.

…Его память хранила не так много детских воспоминаний. Лишь самые яркие, самые острые. Самые запоминающиеся.

Как, например, та картина, проступившая некогда в полумраке отцовской библиотеки…

Маленький Тиму ловил сверчка, в которого обернулась капризная Йолка. Замешкавшись под массивом чёрного дуба, он сперва услышал приглушённые голоса, а затем, выглянув, увидел их: отца и какую-то постороннюю женщину.

Всегда собранный, чопорный герцог был непривычно раскрасневшимся, растрёпанным и… каким-то растерянным. Это поразило маленького Тиму даже больше того невозможного обстоятельства, как то, что отец сжимал незнакомку в объятиях и… целовал, целовал, целовал без передышки.

–– Твои губы – мой горький источник. – Шептал герцог в перерывах. – Чем больше пью из него, тем больше жажду…

Вскоре после того случая мама ушла…

Маленький Тиму связал оба этих события воедино и твёрдо решил, что никогда не простит отца. Никогда и ни за что.

Повзрослев, он решил, что понял… настолько, насколько вообще возможно было понять такое… Он никогда и никому в этом не признавался, даже самому себе, но так и не смог отпустить детскую обиду.

К тому же проклятая фраза о горьком источнике намертво въелась в память и, как Тиму ни пытался изгнать её, убираться ну никак не желала.

Что удивительно – сейчас Тиму по-настоящему понял. Не герцога, нет. Ту фразу. Метафору… Некромант осознал её. Прочувствовал нутром. Ощутил собственными губами и кончиками пальцев…

Ощутил вместе с нежным и свежим привкусом её мягких, податливых губ. Вот только поцелуи Туули горькими не были. Наоборот.

Они были какими-то неуловимо тонкими, прозрачными, трогательно кроткими и завлекающими в свою морозную свежесть всё дальше, всё сильнее… Всё основательнее.

Они были нежными, податливыми… Притягательными.

А ещё целуя светленькую, Тиму Петтери чувствовал себя всесильным.

И это было совершенно необъяснимо.

И ни на что, решительно ни на что не похоже.

…Вся эта рефлексивная чушь единым потоком неслась в голове Тиму Петтери, когда он шёл к аудитории, где вёл вводную лекцию для «нулевых» профессор Онни.

Будучи прекрасно осведомлённым о том, что истинная провокация Хаоса ведётся в данный момент на Пятом уровне Лабиринта, Магистр не отказал себе в удовольствии всласть поиздеваться над новенькими: конечно же, розовая субстанция в склянках была лишь ширмой. На самом же деле Хаос таился в самом стекле. Наевшийся досыта предельными эмоциями старшекурсников он практически не реагировал на наивные поползновения новичков.

Тиму не осуждал Магистра Онни. В конце концов, каждый имеет право на слабость.

Вот только того, что у светленькой получится, не ожидали оба.

По лицу Магистра Онни Тиму сразу понял: тот списал крохотную победу Севѐри на появление её тёмного напарника и, что логично и предсказуемо, решил понаблюдать за ними. Ох уж эти наблюдатели. Всегда-то они невовремя.

Сам же Тиму отчётливо уловил злость светоши.

А ещё – раздражение, досаду, обиду и… стыд.

Одним словом, взрывоопасный – в самом прямом смысле – коктейль эмоций.

И злости в этом во всём было больше всего.

Чудна̀ человеческая природа – он ведь шёл сюда с мыслью, что нужно быть помягче с новенькой. А встретив подобный приём, осатанел.

То, что светоч продемонстрировал им с Магистром (нулевые, конечно, не в счёт, но всё равно обидно) было совсем не тем, что именно он, он, Тиму Петтери желал ощущать от новенькой.

Полыхающие голубыми зарницами сполохи в её ауре были до того острыми и колючими, что их можно было запросто принять за мириаду ледяных игл.

Да что ей ещё нужно, в конце-то концов?!

Он, тёмный, адепт Пятого уровня, можно сказать, состоявшийся некромант – сила и доблесть всея Ракастава’Аите – носится со светошей, как типладок с яйцом, всячески выказывает ей своё расположение, знаки внимания, опять же… Да он лично пришёл за ней, а ведь мог приказать явиться! И шиш бы ослушалась: ведущий в их связке – он, как ни крути.

А эта пигалица северная ещё нос воротит… Вот уж правда, пришла метель откуда не ждали.

–– Куда мы идём? – чуть ли не сквозь зубы поинтересовалась Севѐри.

Она вышагивала рядом с гордо задранным подбородком и нервно поглаживала дракона. Следом, пыхтя и подпрыгивая, то и дело пуская по мозаичной плитке позёмку, семенил загадочный «ледяной гном». Только бы не назвать его так в присутствии настоящих гномов… Вот где она его взяла, а? И чем умудрилась так очаровать высшую нечисть, что та встала на её защиту?

…Сгрести бы её в охапку, впиться хозяйским поцелуем в губы, что так старательно и демонстративно кривит… Уж он-то точно знает цену этому её напускному сопротивлению.

Как, впрочем, знает и то, что надолго его не хватит.

–– Тебе понравится. – Нарочито резко ответил Тиму и подтолкнул новенькую ко внезапно открывшемуся в стене коридору.

Туули Севери

Если Петтери думал напугать меня распахнувшейся пастью портала – он крупно просчитался. Так что пусть выкусит.

Потому что портал у него получился классным! Ломтик тоже был в восторге от концентрированной, потрескивающей огненными прожилками магии. Довольно попискивая, дракошка лизнул меня в подбородок. И Тима тоже собирался лизнуть в знак крайней признательности, но я, понятно, не позволила. Зато из рукава некроманта вдруг высунула голову причёсанная на прямой пробор змейка и с изумлением захлопала глазками.

Вышли мы уже совсем в другом месте. Это тоже был коридор, только в отличие от прошлого, «зелёного», стены здесь были тёмно-синими, усыпанные звёздами и объёмными шариками планет и спутников. А ещё здесь были статуи. Большинство скульптур прикладывало указательные пальцы к губам, будто уговаривая прохожих быть потише. Остальные зевали, прикрывая мраморные рты ладонями, а кто-то и вовсе дремал, прислонившись к стене или даже свернулся клубочком на постаменте.

–– Мы где это? – не выдержала я, с любопытством крутя головой.

Демонстрировать некроманту интерес не хотелось. Но пойди ты, захлопни варежку, когда одна из статуй вдруг оторвала заспанное лицо от сложенных ладоней и заругалась на нас свистящим шёпотом.

Тиму на её ругань никак не отреагировал. И мне не ответил.

–– Вот. – Протянул он бланк с круглой печатью Магистру, c плеча которого свешивалась сонная голубая куница.

Магистр покачивался в кресле-качалке за длинным столом с золочёной табличкой:

«Профессор Дримлин, заслуженный Сонолог высшей степени»

Профессор Дримлин принял бланк из рук Петтери и тот вдруг сам собой занялся синим пламенем, которое, впрочем, вреда пальцам Магистра не причинило. По мере горения бумага таяла в воздухе.

Я же ошалело вертела головой, мысленно умоляя свой рот закрыться и перестать изображать букву «о».

Вот только ох как непросто это мне далось!..

Начиная с того, что в наполненной таинственным полумраком аудитории вместо парт стояли кровати и заканчивая тем, что в этих кроватях – спали. Прямо сейчас, днём, спали. Адепты. И кто-то даже вывозил звучные рулады носом.

Я уж решила, что Петтери притащил меня в пресловутую Немую башню, которой давеча пугала соседка, в конце концов, с этого ненормального сталось бы, но тут препод закончил читать благополучно догоревший бланк и снова обратил внимание на нас.

–– У вашей напарницы недопуск к Хаосу, Петтери. – строго проговорил он шёпотом.

–– Вы не так поняли. – Покачал головой некромант. – Севѐри к вам на занятие притопала, все уши мне о Грёзах прожужжала, покажи да покажи. А в Хаос иду я.

–– Ах, вон оно что. – Тут же расслабился Магистр и улыбнулся ничего не понимающей и уж точно не помышляющей о жужжании или о чём-то подобном мне. – Значит, Грёзами интересуетесь, нейтири Севѐри? Добро пожаловать, в таком случае. С краткой инструкцией по погружению можно ознакомиться…

–– Да ознакомились уже. – Радушно заверил его Тиму, пожимая руку. Я даже не думала, что у некроманта может случиться такое благодушное выражение лица и такой голос. – Самым подробным образом!

–– Ну-ну. – Неодобрительно покачал головой профессор Дримлин и указал на две свободные кровати у стены. – В таком случае… прошу. И всё же я бы на вашем месте не спешил.

–– Хотела убить меня, сладкая? – подмигнув, шепнул Тиму, по-хозяйски разваливаясь по центру своей кровати и натягивая одеяло. – Ну так убей. Только быстро. Время сейчас дорого.

***

Спящий человек всегда выглядит трогательным и беззащитным. И, независимо от возраста, становится похож на ребёнка.

Петтери не стал исключением – даже в силу вредного, да что там вредного, откровенно мерзкого характера. Лоб его разгладился, губы смягчились, глаза пустились в пляс под веками – и это пока я, всё ещё не веря в происходящее, хлопала ресницами. Не стоит судить меня строго. Одно дело – рассказ Магистра Онни, придём довольно поверхностный и совсем другое – наблюдать всю эту сонную вакханалию воочию. Больно уж сюрреалистично выглядела «сонная» аудитория… А некромант уже вовсю смотрел сон…

–– Ай-ай, так и знал, что насчёт вводного инструктажа соврали. – Прошептали над ухом, и я нервно оглянулась на стоящего за спиной препода.

–– Ложитесь уже, нейтири. – Продолжал он нетерпеливо. – Не задерживайте.

Я поспешно уселась на соседнюю с Петтери койку. Ломтик тут же соскочил с рук и завозился на подушке, сворачиваясь калачиком. Счастливый и довольный, дракошка устраивался поудобнее. Пых, кряхтя, тоже забрался на кровать, но укладываться не стал. Замотавшись в край простыни, он, скрестил короткие ножки перед собой и застыл в этой суровой, но в его случае – непривычной и потому комичной позе нахохленным воробьём.

–– Простите. – Шепнула я преподу на всякий случай.

Кто знает, как Главный Соня отреагирует на такое поведение «высшей нечисти», как тут модно ругать Дедушку…

–– Мне то что. – Зевнул, прикрыв рот ладонью, препод. – Ваша нечисть. Если вас всё устраивает…

–– Устраивает, – поспешно закивала я. – Только…

–– Ну? Смелее, Севѐри. Не мямлите. Вы срываете мне лекцию.

В этот раз у меня даже «простите» вымолвить не получилось. Вместо этого просто часто заморгала с открытым ртом. Но спустя секунду взяла себя в руки. Не мямлите! Нет, ну каков, а? Хорошо им тут: то спят на лекциях, то на розовую жижу орут, а то вовсе помирают и по Хаосу скачут кузнечиками. Обычные дела, ничего особенного!

–– Боюсь, у меня так быстро, – я поспешно кивнула в сторону посапывающего Тиму, – уснуть не получится.

Препод попытался изобразить строгость, но не выдержал, хихикнул самым непедагогичным (по меркам моего родного мира!) образом. Сам же себе закрыл рот ладонью и прошептал, отмахиваясь от меня, как от назойливой мухи:

–– Не дурите мне голову, нейтири. Просто ложитесь.

После чего устроился в кресле-качалке, позёвывая.

Пожав плечами, я нырнула ногами под одеяло, лёгкое и очень пушистое, упёрлась стопами в мягкий тёплый бок Пыха… Вот же чудо-юдо на мою голову! Снежный, а как будто горячий. И мягкий… Интересно, почему так? Вот только додумать эту несомненно важную мысль не успела: стоило голове соприкоснуться с подушкой, как веки налились свинцом, и я провалилась в сон.

Глава 10

Очнулась я в залитой мягким, чуть подвижным и бликующим светом аудитории. Обнаружив себя за партой, сообразила, что вижу сон. А затем заметила розовое, всё в радужных облаках небо за высоченными арочными окнами и окончательно убедилась в зыбкой природе своей новой реальности.

–– Пиу. – Тихонько пискнул Ломтик, который был почему-то розовым и покрытым мягкими пёрышками.

–– Пиу, – пискнула в ответ малышу и с нежностью чмокнула его в мордочку. – Как же прикольно!

Совсем рядом фыркнули. Оказалось, что Петтери тоже был здесь – некромант сидел рядом и прилежно выводил какие-то закорючки в блокноте.

–– А вот и вы, нейтири. – Обернулся профессор от висящего в воздухе куба, на прозрачной поверхности которого размашисто писал какие-то незнакомые символы и фигуры. – Не прошло и полгода.

–– А Магистр Онни говорил, в Грёзах начисто отшибает память. – Наябедничала я, решив пропустить мимо ушей пассаж про полгода. – А я себя помню. Ух! То есть осознаю, я хотела сказать.

–– Это учебная территория, – рассеянно кивнул профессор Дримлин. – Управление Грёзами – серьёзный этап освоения Хаоса, не советую им пренебрегать.

Я закивала с таким жаром, что Магистр оттаял.

–– Просто попытайтесь открыть книгу перед вами, Туули. – Предупредил он мой уже соскальзывающий с кончика языка вопрос. – В лекцию вам вникать пока рано, поэтому сильно не напрягайте мозг. А если сможете что-то написать в тетрадь, хоть снорха лысого там нарисуйте – с меня кружка чокко и любой десерт на ваш выбор.

Что удивило – адепты практически не отреагировали на наше с Ломтиком появление, не оборачивались и не пялились. И хихикать в ответ на шутку препода не спешили. Каждый старательно писал в свою тетрадь, причём некоторые аж языки от усердия высунули. Приглядевшись, я заметила, что двигаются они, в отличие от Магистра Дримлина, немного замедленно, будто под водой, силясь преодолеть некое сопротивление.

Спустя секунду мне стало понятно это всеобщее усердие. Книгу открыть, говорите? В тетрадь запись сделать? Рука просто прошла сквозь стопку брошюр передо мной! О том же, чтобы поднять ручку, не говоря уж о том, чтобы удержать её в непослушных пальцах, не могло идти и речи!

Я так увлекалась попытками подцепить со стола злосчастную письменную принадлежность, что на какое-то время забыла, по чьей милости здесь нахожусь. И когда меня потрогали под столом за колено, ойкнула, подпрыгнув на месте, как ужаленная.

–– Севѐри. – Устало оглянулся на меня препод. – Сейчас-то что?

–– Ручка. – Пискнула успевшая прийти в себя я. – Ручка… уворачивается.

Не говорить же, что меня под столом кто-то трогает? Стыда ведь не оберёшься!

Раздались сдержанные смешки и все опять вернулись к лекции.

А меня потрогали за колено снова и я зашипела от злости. Что было совсем ни в какие рамки – обе руки Тиму лежали поверх стола!

Нет, я это не к тому, что предпочла бы конечности наглого брюнета на своих коленях!..

Просто поклясться была готова: трогал меня именно он!

Недоумевая, я осторожно заглянула под парту и в следующую секунду меня рывком утянуло вниз.

Кувырок – и наклонная поверхность парты тюкнула по макушке, а затем стремительно унеслась куда-то вверх.

–– Нет времени объяснять, светленькая, – не пойми откуда взявшийся Тиму притянул меня к себе и накрыл мои губы своими.

Поцелуй в Грёзах… Боги Ракастава’Аите, да я ничего восхитительнее в жизни не испытывала! Может потому, что стоило мне соскользнуть с края кресла, как память-таки тут же отшибло, как и предрекал Магистр Онни? Не начисто, но всё же довольно ощутимо – голова превратилась в воздушный шарик, а тело от близости властного и соблазнительного некроманта налилось лёгкостью и предвкушающим трепетом…

Время споткнулось.

Мир застыл.

И губы Тима замерли, делая и без того нежный поцелуй каким-то до невероятности пронзительным и глубоким…

И вот я окончательно утонула в каком-то волшебном космосе, совершенно не смущаясь ни некроманта, ни собственно поцелуя… причём поцелуя прямо в аудитории, под партой!..

Снорхи! – как здесь принято выражаться… Да я с трудом вспоминала, где нахожусь!.. Таким правильным и естественным казалось происходящее.

Самым правильным из всего, что вообще могло со мной произойти…

–– А теперь просыпайся и стереги тело. – Вырвал меня из этого волшебства голос Тиму. – Разбуди меня ровно через десять минут.

Что было обидней всего – вот этот его приказной тон. Ровный. Холодный какой-то. Безэмоциональный.

Неужели это он только что целовал меня, будто пил и не мог напиться?

–– Смелая просьба, Петтери. – Фыркнула я, высвобождаясь из его объятий. Впрочем, окончательно отстраниться мне дали, плечи не выпустили. – Особенно в твоём случае.

Я с любопытством заозиралась, обнаружив себя по-прежнему сидящей за партой, рядом с Петтери, всё ещё отчаянно пытающейся оторвать от гладкой поверхности стола ручку.

Снорх меня знает, как это всё снизу разглядеть удалось – просто столешница была прозрачной и непрозрачной одновременно. И, если уж на то пошло, теперь «те» Тиму и Уля, что за партой остались, были маленькими, как мы совсем недавно. А мы «настоящие» – большими и прозрачными, как желе. И нас никто не видел! Звучит, конечно, чудно̀, даже бредово, но ведь во сне случается и не такое!

–– Очень не хочется, чтобы ты восприняла это как просьбу, Ули. – Вновь развернул к себе тёмный, впиваясь пристальным взглядом в лицо.

Я невольно вздрогнула.

Ули… Почти как родное, привычное Уля…

Никто здесь так меня ещё не называл.

–– Может, объяснишь всё-таки, что происходит? – приняла я решение не ссориться. В конце концов, странно браниться с тем, с кем только что целовалась, причём так, что в ушах флейты пели, пространство вокруг звенело. И если уж на то пошло… Не только Тиму Петтери был инициатором… всех… поцелуев.

Хоть он и гад, конечно. Кто ж спорит.

–– Так я ж сразу объяснил, – ухмыльнулся некромант и вдруг каким-то нежным движением отвёл локоть от моего лица.

–– Ты о том, что нет времени объяснять?

–– Умница! – прозвучало неожиданно тепло и почти совсем не издевательски.

Он бросил взгляд куда-то за моё плечо и нахмурился. Я машинально обернулась. Ломтик – почему-то уже зелёный, в венке из одуванчиков – задрав мордочку, пристально всматривался в нашу сторону.

–– Дракон нас спалил. – Одобрительно заметил Тим. – Молодец. Давай, светошка, шевели булками. Время не ждёт.

И – гад такой! – самым недвусмысленным образом придал мне ускорения, шлёпнув по этим самым «булкам»!

Да так звонко, что я так и подскочила в кровати на сон-лекции!

–– Ах ты ж, зараза такая!!!.. – прошипела я, сжав кулаки и тут же поспешила убедиться, что никого не разбудила.

–– Пых, – деловито отчитался о произошедших за время моего сна событиях, единственный недремлющий в этом сонном царстве, Дедушка. – Пых…

И он бросил лукавый взгляд в сторону спящего Тима.

Я же прищурилась и мстительно потёрла ладони.

Сразу не разглядела письменных принадлежностей на тумбочках у кроватей. Должно быть, это на тот случай, когда срочно нужно запечатлеть некое откровение, открывшееся в Грёзах. Или, скажем, лекцию дописать…

Вот только мне все эти их цветные карандаши с ручками сейчас как нельзя кстати.

Кормушка, говорите?

Ну так смотрите внимательнее – сейчас вылетит «птичка». Или «рыбка». Выплывет. А может, и «свинка» выбежит. У меня с рисованием с детства как-то не сложилось.

И пальцы от злости дрожат.

От злости… и предвкушения!

***

–– Ну, как-то так. – Подмигнула я с интересом наблюдающему за моим художеством Дедушке.

Птичка из Тима не вышла. Свинка тоже не задалась.

Зато получилась некая – весьма очаровательная, кстати, помесь котика и совы. Этакий Котище-Совище. Но котище, пожалуй, больше. Если справа смотреть….

Соули Тиму, которая в образе полосатой котейки дремала рядом, свернувшись клубочком, (что и послужило, собственно, вдохновением), время от времени приоткрывала жёлтый глаз, поглядывая на меня неодобрительно. На какой-то момент показалось, что это Тиму следит за моими художествами глазами своего магического спутника, но всё же если б то был некромант, уже вскочил бы, как пить дать, дабы задать наглой новенькой жару. Йолка же, муркнув в усы что-то ругательное, снова засыпала.

–– Родила царица в ночь не то сына, не то дочь. А что, на поросёнка тоже похож, кстати. Тут как присмотреться…

–– Пых! – шепнул с моей кровати Дедушка, качнув головой в сторону циферблата-пузыря в воздухе. – Пыыы-ых!

–– Да помню я, помню, – машинально ответила странному существу, которое, понятно, знать о просьбе Тима ну никак не могло. – Я почти закончила. Ну ведь хорошо получилось, а оценить некому. Так что не вредничай.

Нанеся последний штрих, то бишь последний кошачий ус, украсивший холёную моську тёмного, я аккуратно сложила письменные принадлежности и осторожно потрясла Тиму за плечо.

–– Эй, Петтери… Подъём. – Позвала я. – Пора вставать.

Ноль реакции. И это неприятно насторожило.

–– Не спи, – потрясла я уже увереннее. – Замёрзнешь!

Присмотрелась к некроманту повнимательнее – и брови сами собой сдвинулись к переносице.

Надо сказать, в процессе моей самодеятельности тёмный почивал богатырским сном – и в этом не было никаких сомнений. Теперь же… Теперь с ним творилось что-то странное.

Странное и очень настораживающее.

Неприятно так настораживающее.

Кожа некроманта – в местах свободных от моих художеств, конечно – стремительно бледнела, наливаясь какой-то неприятной синюшней серостью, глаза запали. Ещё минуту назад крепкое, горячее, и, чего греха таить, приятное на ощупь тело стало холодным… окоченевшим…

–– Умер? – спросила я вслух и сама же себе ответила: – Нет…

–– Пых. – С видом знатока покачал косматой головой Дедушка. – Пых-пых-пых…

С некромантом продолжало твориться странное.

Будто кто-то невидимый стремительно пил из него краски.

Пил вместе с жизнью.

Вдруг проснулась Йолка. Странно дёрнувшись, будто в параличе, соули лизнула мне руку и завалилась на бок.

Это уже было ни в какие ворота!

Петтери, конечно, засранец и вообще мерзко-доминантный тип с альфа-самцовыми замашками, но чего бы с ним ни происходило, этого я ему не желала…

А вид соули, которая, колотясь, принялась таять на глазах и вовсе резанул ножом по сердцу.

Запищал, прыгая у кровати тёмного, Ломтик.

Пришлось подсадить малыша и он тут же принялся лизать Йолке мордочку и фыркать паром, будто пытался помочь той удержаться в этой реальности.

В глазах бедной соули застыл немой крик: «Помоги!»

Меня прошибло этим призывом так отчётливо и так остро, что стало вдруг ясно, как день: прямо сейчас, вот сию секунду Тиму Петтери угрожает что-то пострашнее смерти.

От этого осознания озноб прошил. Бросило в ледяной пот. Внутри словно оркестр вразнобой заиграл.

Я взволнованно оглянулась на пыхтящего, как чайник, Дедушку. Тот внезапно вытянул трубочкой губы и чмокнул воздух. Вот только глаза у Пыха были серьёзные. И жестикулировал он так отчаянно, будто изо всех сил уговаривал меня торопиться.

Я сделала глубокий вдох и выдох.

То, что светочи для тёмных – проводники силы в Хаосе, я уже в курсе.

Вот только каким снорховым образом происходит передача этой самой силы, мне пока никто объяснить не удосужился!

В том числе мой тёмный напарник, который в силу этой своей глупой таинственности сам себе «злобное буратино»!

Иизакки говорил, что на ближайших занятиях по управлению энергией всё подробно расскажут и покажут… Но ведь Тиму подпитывался через меня, в этом никаких сомнений. Причём как-то хитро, не от меня, а именно через меня!.. Иначе как объяснить то, что после путешествий по Хаосу в компании заносчивого тёмного у меня у самой всегда прибавлялось сил? В отличие от того же Вступительного, когда была одна, или когда была с Иири…

Стрелка часов с неумолимой быстротой ползла по циферблату.

Десять минут прошли ровно пол… нет, уже минуту назад.

И вот что делать-то?

Профессора Дримлина будить?

Но в двух словах всего не объяснишь, а ведь каждая секунда на счету… К тому же вряд ли у них тут поцелуи между напарниками прописаны правилами… Снорхи меня дери! Есть ли у меня выбор?

–– Да поняла я, поняла, – отмахнулась я от Пыха, который вслед за Ломтиком перебрался на кровать Тиму, и, дёргая меня за рукав, пыхтел уже не как чайник, а как целый паровоз. – Поцелую, поцелую, если это поможет. Надеюсь, это не превратит его обратно в лягушку. Хотя туда ему и дорога, если честно.

Я склонилась над разрисованной моськой тёмного. От него пахло черникой, апельсином и ещё какими-то фруктами. Не от него, конечно, от цветных чернил на его коже… Осторожно припала к покрытым краской губам. И тут мир вдруг совершил кувырок, а я понеслась в пропасть.

***

Я снова была в «северной локации», или как она у них тут обзывается.

На этот раз меня вышвырнуло на вершину пологого холма, откуда открывался вид на потрясающий красотой и гармоничностью пропорций ледяной замок с четырьмя башнями и шпилями, украшенными хрустальными звёздами.

Заметив, что перенеслась я вместе с Дедушкой, чуть в пляс не пустилась от радости.

–– Пых. – Одобрительно пыхнул снежный гном и я каким-то чудом поняла его.

Дедушка напомнил мне, что Ломтик остался с Йолкой, что и логично.

Услышала я в коротком «пыхе» и краткий рапорт-извещение о том, что, во-первых, дракончик ещё маленький для путешествий по Хаосу, ну да это я и без Дедушки знала, а во-вторых, Йоле сейчас, как никогда нужна помощь: соули изо всех сил удерживает связь Тиму с реальным миром.

И вот это было уже серьёзно.

–– Тиму!!!

Показалось, или у ворот замка мелькнул силуэт, похожий на некроманта?!

Но стоило мне рвануть следом, как ноги вдруг по колено увязли в обманчиво-снежной, а на самом деле туманной каше Лабиринта.

Снорхи!!!

Я и забыла, что без помощи Петтери я здесь как слепой котёнок! Слепоглухонемой котёнок-инвалид с рыбьим хвостиком вместо задних лапок, если быть конкретнее…

–– Пых, – нахмурившись, взмахнул короткими ручками Дедушка и Хаос в виде сугроба перед ним вдруг ожил, словно по мановению волшебной палочки.

Я замерла, застыла, даже моргать перестала, пока Дедушка Пых, высунув кончик красного языка от усердия, ваял снежную скульптуру, на глазах превращающуюся в снеговика! Один-в-один напоминающего тех, на которых велись те самые снежные не то гонки, не то соревнования.

Составлен был снеговик из двух шаров – и верхний был чуть сдвинут, надо думать, для удобства посадки всадника.

Самым бесцеремонным образом оторвав от моего пиджака пуговицы Пых приделал снеговику глаза. Носом послужил красный цветной мелок, явно стибринный Дедушкой из аудитории. Рот у невероятной сущности прорезался сам. Сам же улыбнулся и неожиданно щёлкнул острыми ледяными иглами зубов!

Я чуть на нижний Слой не провалилась!

Повинуясь жесту Пыха и стараясь не дышать, я приблизилась к хлопающему глазами-пуговицами снеговику. Снеговик принюхался ко мне носом-мелком и… снова щёлкнул зубами, пружинисто отскакивая в сторону.

Пых взялся за косматую голову.

«За что мне это всё», – читалось в его красных глазках.

–– Стоп…

Я вдруг вспомнила, что те снеговики, что участвовали в гонках, были в вязаных шапочках и шарфах.

–– Кажется, я поняла…

Шапочки у меня не было.

Но был шёлковый шейный платок и заколка-бабочка для волос. И пояс, которым я тоже без сожаления пожертвовала и который прекрасно сошёл за уздечку. Ну или что-то, наброшенное на то место, где у снеговика, по логике, должна была быть шея.

Снеговик снова замер – Дедушка как раз прилаживал ему торчащие в стороны руки – и я, повинуясь активной жестикуляции самопровозглашённого скульптора, с замиранием сердца вскарабкалась на нижний ком. Холодновато, конечно, без седла, даже учитывая, что это не настоящий мир, а Хаос, но всё же жить можно.

Вот только как я ни пыталась, как ни уговаривала снеговика прыгать, он и не думал двигаться с места. Только зубами продолжал клацать, не так зло, конечно, как поначалу, но всё же норовил цапнуть меня за ногу.

Пых задумчиво постучал себя по лбу, а затем вдруг ударил в грудь и произнёс как-то ну очень отчётливо:

–– Пых!

И снова каким-то чудом я его поняла.

Может, мы и правда родственники?

Меня подобное родство в отличие от руовы Камнетёс ни капли не оскорбляет…

–– Ах, да! – ответила я Дедушке. – Нужно дать ему имя… То есть ей. Судя по характеру и по заколке-бабочке, она у нас девчуля… А что, девчуля…Чуля… Чу, отличное ж имя! Чулькин, Чулик, Чуленька, как тебе?..

Снеговик, то есть снеговичка, как выяснилось, замерла и… передумала кусать меня за ногу.

Спустя минуту, показавшуюся мне вечностью, я вовсю скакала на Чуле по направлению к ледяному замку, а Пых, подпрыгивая, как мячик, и пыхтя, как паровоз, нёсся рядом, окутанный снежным шлейфом.

***

Провокация Хаоса, говорите…

Вывести розовую жижу из себя…

Ох, и будет нам с вами что обсудить, профессор Онни! Когда выберусь отсюда!.. Если, конечно, вообще выберусь. Живой.

Гигантские многоголовые змеи, кошмарные драконы, шестирукие безголовые чудища, ужасающе ревущие десятихоботовые слоны с жалом из каждого хобота… все они были стеклянными! И появлялись из огромной стеклянной поверхности, катка у ледяного замка!

И… стекло это я узнала, причём сразу же!

Само воплощение Хаоса, которое там, в реальном мире мы столь наивно приняли за обыкновенные склянки!

Ну, профессор!! Ну, Магистр с мартышкокошкой!!!..

Стеклянных чудовищ нещадно дразнили, то бишь «выводили из себя» скачущие на снеговиках – вокруг и между, суицидники такие! – адепты, вооружённые бичами, кнутами, плётками…

Ужасающие монстры то и дело рассыпались снежными осколками и… собирались вновь, ещё более кошмарного вида.

Пространство, наполненное магией, звенело, переливалось всеми оттенками льда, адептам же каким-то чудом удавалось уворачиваться от острейших, размером с дерево, зубов и когтей…

Виляя и подпрыгивая, Дедушка увлёк меня в самую гущу сражения!

С одной стороны, мы мигом затерялись в толпе таких же снежных всадников, никто не обратил на нас внимания, а с другой… Мамочки! Как они вообще здесь выживают и умудряются целыми доучиться?!..

К счастью, в таких крайних обстоятельствах не до размышлений.

Мир сузился до хрустящих снежных боков подо мной, до шёлка, зажатого в пальцах, до наполненного оглушительным рёвом и свистом десятков хлыстов, звенящего, искристо-снежного пространства над головой.

–– Эй! Светоч! Куда?! – донеслось мне в спину вместе с досадным пониманием: засекли-таки.

–– Кто такая?

–– Не из наших!!!

–– Лови!

Вот уж не хватало.

Я изо всех сил ударила пятками бока Чули, уводя ту из-под удара кнутом. Если моя снежная лошадка рассыплется, и я окажусь на живой эманации Хаоса… нет, в эту сторону даже думать не хотелось! И тем более не хотелось думать о том, во что она превратится, если соберётся заново.

–– Куда?! – ещё удар и мы, вслед за Дедушкой, перепрыгиваем кнутовище, прямо как в детских играх в скакалочку.

Некромант же, который пытался не то сбить меня, не то заарканить Чулю, не удержал равновесия и распластался по стеклу, его светлые волосы рассыпались веером. Зеркальная поверхность тут же пошла под ним рябью. Прежде, чем парень провалился на нижний Слой, я успела подумать, что лицо его мне знакомо…

Правда, вспомнить как и где мы встречались, не было никакой возможности.

–– Ах ты, зараза светлая! – завопило чуть не в унисон несколько глоток.

Ну вот, теперь я ещё и зараза.

Совершенно не понимая, о чём речь, но отчётливо догадываясь, что чёт важное им тут испортила – вслед за блондином на нижний Слой провалились ещё четверо. Их взгляды, брошенные мне напоследок, ничего хорошего не сулили.

Теперь уж меня заметили все участники этих диких соревнований. И наравне с отчаянными попытками увернуться от ледяных игл-шипов-когтей приходилось ещё и вилять между монументальных стеклянных лап, уходя от гикающей погони из старшекурсников.

Мы вильнули в какую-то арку, проскочили двойные ворота, анфиладу…

Силы стремительно таяли. В какой-то момент меня просто размазало по Чуле. Но когда уже начала проваливаться сквозь снежную лошадку на нижний Слой, Дедушка с разбегу прыгнул в открывшуюся ледяную воронку и Чу, не задумываясь, прыгнула следом за ним.

–– А-а-а-а!!! – мой крик рикошетом отразился от сомкнувшегося над головой льда, от стеклянных стен извилистого тоннеля, который принялся вилять, как американские горки.

Наконец, нас «выплюнуло» и, кружа в сумасшедшем танце, понесло по какой-то скользкой, как зеркало, поверхности. Чудовищ здесь не было, но зато была надвигающаяся прямо на нас бесформенная глыба! О которую мы непременно должны были расшибиться буквально через секунду-другую…

У подножия глыбы я успела разглядеть распростёртое тело и два призрачных силуэта по сторонам.

При нашем приближении они прыснули в разные стороны.

Один – я готова руку дать на отсечение – принадлежал человеку, вроде бы… второй… второй был каким-то смазанным, размытым, будто находился за призрачной, туманной завесой.

Сквозь завесу отчётливо проглядывались светящиеся красным светом глаза… Вот существо подняло колыхающуюся туманную голову и впилось жутким взглядом мне в лицо.

От этого взгляда меня прошибло самым большим ужасом, который я, наверное, когда-либо испытывала в жизни…

Сознание затуманилось. Пространство сгустилось. Жизнь хлынула из моих приоткрывшихся губ как тогда… когда умерла… впервые.

Не в силах ничего поделать, я беспомощно наблюдала за потоком своей жизни, состоящем из мерцающего сияния…

Тварь, скрывающаяся за целым Слоем, а может, и за несколькими Слоями Хаоса, кружила вокруг, не отрывая от меня взгляда леденяще-красных глаз и мерзко подвывала от какого-то странного, невыносимо порочного удовольствия… Вот она распахнула свою ненасытную пасть пошире, чтобы одним вдохом вырвать из меня остатки жизни…

Чуля вдруг споткнулась подо мной, будто с размаху налетела на невидимую стену. Но ещё раньше, чем меня по инерции сшибло со снежной спины, какая-то сила налетела с другого боку, стягивая вниз.

При более пристальном рассмотрении сила оказалась Тимом Петтери.

Некромант сграбастал меня в охапку, как коршун добычу, и мы понеслись по гладкой поверхности к нависающей над нами синей бесформенной глыбе.

–– Дура. – Сообщил этот неблагодарный, когда движение, наконец, замедлилось.

И, не позволяя повернуть головы на странное сооружение и кружащие окрест красноглазые тени, поцеловал.

Где-то вдалеке, будто сквозь толщу воды, послышался знакомый хохот. Смех мёртвых…

Бонсайми – я узнала его голос!

Мир же вдруг взорвался оглушительным звоном и мириадой ледяных огней, сознание подёрнулось вялой туманной дымкой. Сквозь звенящую шумовую завесу почудилось, что меня подхватывают на руки, несут куда-то… укладывают на что-то мягкое… И… снова целуют.

На этот раз нежно-нежно. Бережно.

По-особенному.

–– Дурёха светлая… Вот кто просил, а?! Насилу вытащил…

Я хотела заметить, что кто ещё кого вытащил, но тут прямо под боком запищал Ломтик и я растерянно захлопала глазами, обнаружив себя в кровати на сон-лекции.

С соседней койки обессиленно и как-то одновременно с досадой и виновато ухмылялся Тиму.

И, глядя на его размалёванную моську, трудно было не ухмыльнуться, а, пожалуй, что и банально не заржать в ответ.

Сообщив сперва заносчивому тёмному, что сам дурак, если что.

Вокруг, позёвывая и потягиваясь, просыпались остальные адепты. На нас поглядывали, но не очень пристально – в аудитории царил полумрак и если не приглядываться, сходу моих художеств на лице пятикурсника было не различить. К тому же народ был сонный, серьёзный, кто-то ошеломлённо тряс головой, прогоняя остатки сна, а кто-то даже строчил в блокноты, подтверждая мою догадку о том, что не все успевают записать лекцию в Грёзах.

–– Нет, Ули, ну ты как маленькая. – Не унимался со своей койки гад брюнетистый. У меня почему-то возникло ощущение, что он нарочно зубы заговаривает. Вот только нафига? Позёр снорхов…

–– Карандашей налопалась? – Продолжал тёмный. – Так они только пахнут фруктами, глупая, а на вкус такое… Мерзкое очень.

–– Думаю, нейтири просто не смогла удержаться. – Вогнал меня в краску профессор Дримлин.

Магистр неслышно подошёл к нашим койкам и незаметно сунув мне платок, задумчиво повертел голову Тиму из стороны в сторону, уцепив того за чуб. Брюнет поначалу не возражал, а потом, смеясь, отмахнулся.

–– Что, профессор Дримлин, нравлюсь?

–– Не то слово, Петтери. Мяу.

–– Что, простите? – фыркнул некромант.

–– Послышалось. – хмыкнул Магистр. – Хрю. Или ух… Это как посмотреть…

И он обернулся ко мне.

–– Это вообще кто?

–– Так ваш адепт, – пожав плечами, попала я ему в тон. – Хаос немного над ним поработал. Превратил не то в сына, не то в дочь… Не мышонка, не лягушку, а неведому зверюшку…

–– Хаос, значит, – ухмыльнулся профессор. – А что, так даже лучше. Всегда так ходите, Петтери.

Тут уже остальные заметили, и, сгрудившись вокруг нас, ржали в открытую. Кто-то даже выудил камеры-кристаллы, мне такой тоже выдали вместе с учебниками, и с энтузиазмом запечатлевал Петтери «для потомков».

К счастью, на меня с моими цветными губами, которые я, воспользовавшись платком профессора, ещё и самым тщательным образом облизала (прав Петтери, мерзкий у местных фломастеров вкус, прям откровенно дрянной) внимания особо не обращали. Слишком уж охотно позировал Второуровневым Тиму. Даже на подушки откинулся, да руки за голову завёл. Показушник.

–– Чего ждёшь, светошка? – осклабился он в мою сторону. – Солнце ещё высоко, Хаос сам себя не отработает.

–– Напарника жду. – Обозлилась я.

В конце концов, разве не он меня сюда привёл?!

Я, на минуточку, никакого представления не имею, где нахожусь!

–– Вот уж зря. – Хмыкнул некромант. – Разве что обещаешь меня помыть вместе со склянками.

–– С чем? – опешила я и закусила губу, опомнившись. – Мечтай!

О том, что мне аудиторию профессора Онни отмывать, я и забыла.

–– Народ, подхватите новенькую кто-нибудь, ей к Нулевым. А мне после такой увлекательной и насыщенной лекции выспаться надо.

И, завернувшись в одеяло, подмигнул мне, гад такой.

–– Ты – козёл. – Сказала я одними губами, следуя за поманившим меня за собой профессором Дримлином.

–– Я – лучше. – Ответил «козёл» брюнетистый так же, одними губами.

После чего послал мне воздушный поцелуй.

Тиму Петтери

–– …Ты привёл светоч?

–– Скажем так, я работаю над этим.

–– Не играй со мной, некромант.

–– Какие уж тут игры.

–– Зачем позвал?

–– Разговор есть…

–– Ты. Привёл. Светоч?

–– Я же сказал…

–– Ты должен был привести светоч…

–– Нет!!! Не надо… Пожалуйста… Всё… сложнее, чем кажется! Дай же сказать!

–– Неее-ет, некромант! О н а ждёт.

–– Я знаю! Я помню! Прекрати это… пожалуйста… прекра…ти…

–– Не нравится, некромаа-ант? Е й тоо-оже не нравится ждать.

–– Я… я же… вывел тебя… к Источнику! Разве не это – твоя цель?!

–– Мне нужен светоч.

–– Только для того, чтобы добраться до Источника! Разве нет?!

–– Ты утомил меня, некромант. И ты заплатишь за это.

–– Не надо… Я приведу её…Светоч… светоч… практически у меня в руках.

–– Ты уже говорил это, некромант. Надоело.

–– Я приведу её. Приведу…

–– Если обманешь…

–– Не обману…

–– Светоч – мой. МОЙ!!! Повтори!

–– Гулльвейг тебя дери!!.. Твой…

–– ПОВТОРИ!!!

–– Све…тво…

–– Если не приведёшь её, тебе ничто не поможет… Повтори!..

–– Мне… ничто… не поможет… А-а-а-а-а….

Тиму даже не думал, что на этот раз будет так просто. Хотел лишь рассмотреть… сквозь маску. Сквозь Слои. А там и в реале можно будет попытаться достать. И у него непременно получилось бы, он сумел подобраться практически вплотную, осколок, опять же, подхватить догадался, наизготовку держал… Вот только… надо же было подставиться таким глупым, просто глупейшим образом!

Хорошо ещё, светошка заподозрила неладное. И дважды хорошо, что не разбудила препода – пожалуй, они даже могут сработаться. Если, конечно… Снорхи, как же понять, кто она на самом деле?

Сила таких масштабов…

Дракон… Ялохикаарме, как по заказу!

Шерсть на заднице йети!

Ну не верил Тиму Петтери в подобные совпадения!

Да и вовсе не работать с ней хотелось.

Скажете, и это совпадение? Ха!

Пробуждённый Хаос способен и не на такое… Особенно, если чует: присели… присели на хвост. Надо сказать, Тиму не просто присел на мерзкий йотуновый, то есть хаосовый хвост, он вцепился в него руками и ногами, зубами вгрызся, намертво. Теперь или он, или таинственная о н а … Некромант понимал это со всей отчётливостью.

Как же не хотелось думать, что это всё для того, чтобы сбить его прицел. Подставить преследователя, заманить в ловушку.

И – кто бы за всем этим ни стоял – ему, ей, им… это почти удалось.

Ясси… Яако… Яска…

Что же вы наделали, ребята…

Что же. Вы. Наделали.

Но вас было трое.

Он, в отличие от них, один.

«У тебя есть Ули». – Шепнул внутренний голос и Тиму сердито цыкнул на него, чтоб заткнулся.

Признать, что они с Туули – значит, подставить её. Как когда-то подставили Яску…

Признать, что они порознь – ещё хуже.

Значит, Ули вместе с драконом и этой необъяснимой мощью, скрытой в такой хрупкой светленькой – не совпадение… Далеко не совпадение!

Да что ж такое!

Вот как тут разобраться?!

Особенно, когда мозги отшибло. Особенно, когда начисто. Как же сильно его всё-таки приложило… Мысли теперь вялые, неповоротливые… Пятка Хюндлы! Накормил, идиот, поганую тварь досыта…

Дёрнуло внезапно. И весьма ощутимо. К тому же, учитывая его состояние, дёрнуло совсем не в тему. Он-то думал банально отлежаться после такой потери, но Хаос явно считал иначе…

К светленькой вновь подбиралась тьма и Тиму отчётливо ощущал – выдоенные досуха склянки в аудитории шутника-Онни ни при чём.

Туули Севѐри угрожала опасность.

Конечно, было полным свинством отправлять Йо в разведку, кто ж спорит, но был ли у него выбор?

Возмущённо проухав всё, что о нём думает, Йола сорвалась с подоконника самкой филина. Напоследок ещё взгляд прицельный бросила, пигалица такая, мол, подчиняюсь вашему свинству, но только по о-очень большой любви.

Сердце привычно затрепетало от нежности и спустя минуту Тиму уже наблюдал за Ули глазами своей соули.

Вот хрупкая фигурка, на ходу приглаживая встрёпанные волосы, догоняет профессора Онни. Магистр разворачивается, вид у него удивлённый. Явно не ожидал от «нулевой» такой прыти. И такого напора, ха. А светленькая что-то гневно выговаривает ему, ещё и ручками машет, что та мельница. Тиму усмехнулся – многое бы он отдал, лишь бы услышать сейчас, что она говорит. К Пифии не ходи – догадалась насчёт Хаоса в стекляшках. И всё же послушать её было бы забавно. Уж очень смешно она хмурила брови и кривила свои нежные губы.

Профессор Онни, похоже, считал так же. Ну или как-то похоже. На бледном, всегда отстранённом лице Магистра проступило даже некое подобие усмешки. Усмешки довольно кривой – это ж Онни! – и тем не менее.

Но вот мордашка светленькой просияла и тут уж Тиму и правда пожалел, что Йолка не поспела подлететь поближе. И потому он не услышал ни слова.

Мыть аудиторию Туули понеслась с таким счастливым лицом, будто не наказание отбывать, а за наградой!

И это совсем не понравилось Тиму.

И уж точно ему не понравилось, когда в аудиторию следом за ней, предварительно дождавшись, пока спина профессора Онни скроется за поворотом, проникли с заговорщицким видом Илон с Юсси, Ахо и Никласом… Причём Ахо, войдя внутрь последним, наложил на дверь такую печать, что бедную Йолку отбросило к противоположной стене волной плотного воздуха.

Отчаянно снортыхаясь, Тиму заставил себя подняться.

После хм, небольшого приключения в Хаосе его банально вело.

Снова постучалась мысль, что это ловушка. Не группки адептов-однокашников, а самого Хаоса. То есть западню на него расставили не у Источника, а сейчас.

Блохастая задница йети! Йотун-шатун его за ногу!

Он, выходит, теперь и Илона подозревает?!

Губы Тиму сжались в одну линию, будто горизонт в степи.

Хотел бы он подозревать Илона, видит Триединая, хотел бы!

Но, увы, мотивы одногруппника были самым красноречивым образом написаны у того на лице и были они более, чем прозрачны.

Проклиная всё на свете и вытираясь на ходу подцепленной с койки наволочкой, Тиму рванул в корпус нулевых. Бежал, не вписываясь в повороты и натыкаясь на адептов!

Пятка Хюндлы ему в рот!

Сил на портал банально не было!

Только бы успеть!

Только бы успеть!

Если Илон посмеет…

Если эти йотуновы дети хоть пальцем тронут новенькую…

Он. Живьём. Скормит их. Хаосу!!!

Глава 11

Интересно, это у всех некромантов мода такая – приближаться со спины, по-кошачьи?

Тот самый блондин, что вчера видела в комнате Тиму… Сперва больше по снежной рыси его узнала, а потом в лицо заглянула и вздрогнула: тот самый, кого сегодня «стекло» втянуло. И который, судя по всему, решил в этом обвинить маленькую нипричёмную меня.

С блондином, кажется, Тиму называл его Илоном были ещё трое. Надо думать, те самые, что следом за этим провалились. В лица я особо не вглядывалась, но соулов, кстати, видела прежде. Очень уж примечательные.

Крупная чёрная, вся в алых огненных прожилках горилла, рогатая волчица и трёхголовый попугай с короной-хохолком на каждой голове…

Ломтик воинственно фыркнул с моего плеча, исторгая облачко гари и я чудом сдержала кашель. Дракошке было страшно. В особенности он робел перед соулами, это я ощущала особенно остро. И в то же время Ломтик был исполнен решимости меня защищать! Мой храбрый малыш…

И, похоже, защита в самом деле не помешала бы.

Убей меня их Триединая, но ведь когда замышляют что-то хорошее, дверь за собой не запирают. А они заперли.

В то же время на холёных лицах адептов цвели самые радушные улыбки. А глаза оставались холодными. Злыми.

И это совсем, совсем не нравилось.

–– Привет, Туули. – Илон поздоровался с таким приветливым видом, что я окончательно утвердилась в своём подозрении. Гадость замыслили. Вот только какую? И главное, за что? Сами ж за мной попёрли, если уж на то пошло.

Ломтик вопил и предупреждающе фыркал. Хлопал по щеке своими крохотными крылышками. Правда, стоило мне подумать, что дракончик таким образом и моё волнение выдаёт, чуть поунялся. Но лапки его на моём плече – это я ощущала особенно отчётливо – дрожали.

Может, это и к лучшему – за Ломтика я волновалась сильнее, чем за себя. А потому быстро взяла себя в руки.

–– Здравствуйте! – поздоровалась я с парнями. – Вы, наверное, из-за сегодняшнего случая, в Лабиринте…

–– Надо же. Догадливая! – хмыкнул встрёпанный, с торчащей дыбом чёлкой некромант.

Его соул-го

Часть 1. Смех мертвых

Глава 1

Он приблизился со спины. Бесшумно, как кошка. Горячие мужские ладони сжали плечи.

–– Знаешь, что бывает с непослушными девочками тёмной ночью в страшном и опасном лабиринте?

Тёмный как он есть в своём репертуаре.

Уверенный. Соблазнительный. Опасный.

Сжав кулаки, я только и могла, что пытаться удержаться на пятом слое Хаоса и повторять про себя: ты сможешь! Ты выстоишь!

Вот только в такой непосредственной близости от некроманта это оказалось ох как трудно.

–– Я вот слышал, как одна светлая малышка вышла ночью из общежития и так и не вернулась… до утра. – Не унимался этот соблазнитель недобитый.

–– А ты поменьше уши развешивай. Не ровен час, отвалятся. – Вежливый совет, разбавленный попыткой изобразить равнодушное недоумение. Отчаянной, надо сказать, попыткой… Жалкой даже, чтоб его.

А в ответ – насмешливое:

–– Ну вот. Светленькая, а всё туда же. Не надоело врать самой себе?

Ну всё, Петтери, на этот раз нарвался! Потому что разозлил! Серьёзно…

–– Только попробуй сделать это снова и…

––       И – что? – чуть шершавые пальцы Тиму на моей щеке и голос мой предательски дрожит.

–– Узнаешь!..

–– Тогда зачем откладывать, правда? Прямо сейчас и узнаю. – С этими словами тёмный рывком развернул меня к себе и поцеловал.

Пространство поплыло. Ноги увязли в низшем слое Хаоса. Вскоре я уже по пояс барахталась в туманной каше, а вдали зазвучало бесстрастное пение гонга.

Не прошла!

–– Ну, погоди, Петтери. – Прошипела я, прежде чем провалиться ниже. – Убью.

–– Идёт. Только если поцелуешь снова. – Издевательски подмигнув, некромант исчез.

…всего за двенадцать часов до этого…

Я бойко вышагивала по разноцветной плитке к зданию Департамента Магии в моём новом мире. Оставалось поставить последнюю печать – и можно смело бежать на дирижабль до академического городка.

–– Дракон! Дракон! – неслось со всех сторон.

–– Настоящий дракон…

–– Где? Где?

–– Да вот же, у девушки! Смотри! Да не туда! Вот же она!

–– Ей-богине, дракон… Дракон!!!

–– А я тебе о чём? Наше почтение, госпожа магиня.

Стремящимся поглазеть на редчайшую магическую диковинку и вообще достояние всея Ракастава’Аите, – так этот мир на местном обзывается, – я старалась отвечать вежливой, а не испуганной улыбкой и прямой спиной. Не привыкла как-то к такому водопаду внимания. Потому и приходилось все силы направлять на преодоление неловкости. Дабы не споткнуться, запутавшись в непривычно длинной юбке и не растянуться у всех на виду.

К тому же дракон у меня и вправду имелся. Маленький. Размером с белку.

Дракоша по имени Ломтик смирно сидел в конусной клетке, которую я прижимала к груди. Преданно моргал глазками-бусинками, заглядывая мне в лицо и изо всех сил пытался унять дрожь в лапках. Словом, всем своим видом старался не выдать, что ему куда страшнее, чем мне.

С Ломтика всё и закрутилось.

Начиная с мира, где часть души каждого мага воплощается в виде магического спутника и заканчивая направлением в самую престижную академию магии на континенте – Лицей Леди Морвейн.

Стражам драконов, как доверительно сообщил министр в Департаменте, не смеет отказать во внеочередном месте ни одна из академий Конфедерации…

Прежде чем поднять на меня глаза секретарь министра, который ещё два часа назад был сама любезность долго и муторно перебирал какие-то бумажки, кашлял в кулак и нервно барабанил пальцами по столу.

Моим вниманием завладел один листок. Его мой визави будто не хотел замечать. Читать вверх ногами по-местному мне ещё привыкнуть надо. Но своё новое имя разобрала сразу. Зря я что ли битый час красиво его писать училась, пока в Департаменте документы оформляли.

Туули Севѐри, пятый уровень Хаоса. Светоч.

Соул – Дракон.

Разновидность – {предположительно!} – Ялохикаарме: Ледяной Дракон, Дыхание Севера.

Далее шли какие-то символы, даже вверх тормашками в глаза бросалась размытость текста. И поверх мигала надпись крупными буквами:

!!!ЗАСЕКРЕЧЕНО!!!

Заметив мой взгляд, секретарь поспешно перевернул бумагу.

В печати на ней точно присутствовала заглавная «М», остальное я не разобрала.

–– Ну вот что, госпожа Севѐри. – Мужчина тоскливо обвёл глазами приёмную и вновь посмотрел на меня. На этот раз задумчиво. Будто решал в уме сложную арифметическую задачу. Прежде чем ошарашить:

–– Места в Лицее Леди Морвейн кончились.

Я даже не успела выдохнуть возмущённое «Как такое возможно?!» – как секретарь заговорил снова, причём скороговоркой.

Будто боялся, что перебью.

–– К моему величайшему сожалению, такое случается. Сплошь и рядом! Но учитывая обстоятельства, – благоговейный кивок на дракошу, – нашлось-таки одно вакантное место! Вы не поверите, где!

–– Я постараюсь. – Пообещала я настороженно.

–– В Академии Морте! – Просиял мужчина и выжидающе замер, наблюдая за моей реакцией. Реакции не было – ни плохой, ни хорошей. И потому секретарь продолжил: – Да-да, в той самой Морте! Понимаю ваш восторг!.. – доверительно и громко прошептал он, подмигивая не спешащей восторгаться мне. – Правда, есть нюанс. Нет, вы не волнуйтесь, Морте по престижности и уровню преподавания вовсе не уступает Леди Морвейн. А где-то даже и превосходит, уверяю вас!

–– А что за нюанс? – Осторожно уточнила я.

Как-то напрягала такая резкая смена рекламной концепции.

–– Чтобы поступить в Морте, вы должны умереть! – И вот секретарь снова – само радушие!

–– Вы шутите, я надеюсь?! – искренне возмутилась я. – Мне как бы одного раза хватило. Перед тем, как сюда попала. До сих пор не осмыслю, спасибо, что побеспокоились. И теперь снова? Нет уж, можете все свои советы… словом, спасибо.

–– Да не навсегда. – Замахал руками мужчина. – Придёт же такая дикость в голову!

Я растерянно заморгала.

–– А… как?

–– Очнётесь в мире духов… Говорят, во Фьордах он особенно прекрасен! Ах, нейтири… Фьорды в это время года – настоящее украшение вашего нового мира, да и не только в это… Эх! Завидую я вам! По белому завидую! Мы с супругой, Йоханом, Михой и маленькой Ниирике ездили в герцогство Семи Фьордов прошлой весной и, если бы малышка Ниирике не убежала от Михи с Йенечкой и не напихала полный нос пуговиц, поездку можно было бы считать безупречной! Ну, снорхи ещё пошаливали да йети по ночам шумели… мелочь! А так – благодатнейший край, чтоб мне в Хаосе заблудиться!..

Ломтик подумал и фыркнул гарью, выражая наше с ним общее мнение по поводу сей внезапно прорезавшейся расчудесной возможности. По-другому дракоша, к сожалению, пока не научился. Метил малыш, конечно, в противного дядьку напротив, а кашлять пришлось тому, кто оказался ближе.

То есть мне.

Перехватив мой хмурый взгляд, секретарь с неохотой вернулся к начальному руслу беседы:

–– Очнётесь, говорю, в мире духов, потолкуете с Привратником, затем отыщете своё тело – и вы приняты! Всего делов!

–– Всего – делов?!

Мужчина развёл руками.

–– Что поделать, такова процедура поступления в Морте. Вообще некроманты, конечно, тренируются в Хаосе с детства… Но вы-то уже умирали, госпожа Севѐри. Осознанно. С полным сохранением памяти! Так что подобная мелочь, как заглянуть ещё разок в Хаос вас не затруднит… Скоро сами будете умирать по несколько раз на дню! Как по расписанию! Вот увидите! В Хаос быстро втягиваешься…

Я даже поперхнулась от подобных перспектив.

Мужчина хотел заботливо похлопать меня по спине, но тут уж Ломтик заверещал так, будто его режут.

То есть запищал.

А вынести писк новорожденного дракона под силу далеко не каждому.

Поелику пищат сверхценные магические достояния на каком-то диком ультразвуке, к тому же на особо остро ощущаемых магических вибрациях. Природа специально постаралась. Чтобы драконят от потенциальных опасностей уберечь. В принципе, та же логика, что и с детёнышами любого другого вида.

Утомлённый долгим сидением в клетке – я тоже не в восторге, но что поделать, таковы предписания Департамента – Ломтик вопил возмущённо, художественно и самозабвенно.

Не писк, поэма.

Одним словом, та ещё гадость.

Так что меня не стоит строго судить за то, что раздражённо замахала на секретаря министра обеими руками.

–– А вас не смущает, что в своём мире я училась на микробиолога и леди Морвейн обещала место на факультете Зельеварения? – выдвинула я последний аргумент.

–– Варения… – задумчиво пробормотал мужчина и вновь забарабанил пальцами по столу. – Ах да, нужно же посвятить вас в… мм… нюанс…

–– А так вы не посвятили ещё?!

На меня посмотрели так, словно я сразу с нескольких лун Ракастава’Аите свалилась. А затем назидательно подняли палец и торжественно прокашлялись.

–– Вам, моя дорогая нейтири предстоит практиковаться в паре с опытным некромантом. Адептом пятого курса. Вам очень, просто невероятно повезло, поверьте!

Вот только чем радужнее становились перспективы, изрыгаемые этим внезапным фанатом некромантии, кои сулило мне поступление в местный оплот госпожи Морте, тем меньше в них верилось.

–– Нет, можете, конечно, подождать другого места. – Протянул мужчина многозначительно. – Вот только ждать-то придётся в межмире. Виза у вас учебная, сами понимаете… А там магии нет.

И выразительный зырк на Ломтика.

–– Ну уж нет. – Покачала я головой. С Ломтиком мы неразделимы. – Где нужно подписать?

Глава 2

Стойкое ощущение дежавю.

Толпа. Внимание. «У неё дракон!»

Именно в таком порядке обрушилась на меня Морте, стоило выйти из башни наверху которой остался кабинет ректора и оказаться во внутреннем дворе академии.

Магов среди людей в столице было куда меньше, и всё равно магические питомцы на улицах очень в глаза бросались.

Здесь же, среди адептов Морте не-магов не было… Совсем.

Их одарённость мгновенно считывалась из осанки, поворота головы, неуловимого выражения холёных породистых лиц. Такую уверенность в себе не подделаешь. Мне объяснили, что маги здесь чаще всего рождаются среди аристократии. Словом, мои новые однокашники – во всех смыслах сильные мира сего.

–– А некроманты и среди магов элита! – ещё час назад дребезжал в лучших традициях Коровьева-Фагота секретарь министра прощаясь со мной с нескрываемым облегчением…

Рассматривала меня местная элита куда более пристально и уж точно куда более заинтересованно, чем люд на площади. Там-то были случайные прохожие. Здесь – будущие однокурсники, к тому же сплошь сильные маги.

Кстати, о магах. В глазах так и мельтешило от их магических спутников, соулов. Особенно от мелкоты. Те, что покрупнее – какие-то невообразимые лисы с несколькими хвостами, пумы, гориллоиды, рогатые волки не подступались, таращили глаза издалека, а вот мелочь буквально атаковала, бросившись наперерез – под ноги, под руги, чуть ли не на голову!

Дело в том, что маг может смотреть глазами своего соула, что бывает очень удобно. Мы с Ломтиком тоже пытались, но у нас пока ни разу не вышло…

Вот те соулы, что помельче и рассматривали меня чуть ли не вплотную. Розовые зайки, зелёные белки, голубые ёжики… Воздух вокруг так и кишел бабочками, стрекозами, нетопырями и многими другими крылатыми чумдиками. Тоже жутко разноцветными.

И весь этот «дисней» кто бы мог подумать, в главном оплоте самой брутальной из магий!

Сходство с детскими фильмами было и в том, что соулы прыгали и кружили окрест, но при этом дистанцию незримую держали, будто вокруг меня был прозрачный купол.

Я рассеянно улыбнулась малышам – мне было неважно кто смотрит их глазами. Вся эта разноцветная мелочь была такой милой и забавной, ни на что прежде виденное решительно непохожей… и так слаженно все эти чумдрики двигались, что у меня само собой возникло ощущение нереальности происходящего, будто в сказку попала.

И тут же выяснилось, что к тому, что мой новый дом похож на сказку, которая кишмя кишит крылатыми петами мне ещё только предстоит привыкнуть…

Так что пусть спасибо скажут, что не приседала каждый раз, прикрывая руками голову, когда над макушкой очередной соул пролетал!

Потому что в общем-то это нормальная реакция, когда тебе прямо на голову филины пикируют!

Этот филин был слишком наглым и слишком уж он выделялся из стаи разноцветных и разномастных соулов. Хотя бы тем, что был он обычным. И подлетел близко-близко, обнаглев сверх всякой меры… Но о наглости я уже говорила.

В общем, я не выдержала, дёрнулась. Отшатнулась.

Чем мгновенно уронила себя в глазах потенциальных однокашников. Очень уж отчётливо (и неприятно, чего уж) в их ухмылочках падение моего реноме прочиталось.

–– В Морте уважают силу, – сочувственно предупредила на прощание сама леди Морвейн, лично прибыв из Лицея, чтобы пожелать мне удачи, которая «В Морте ой, как понадобится!» и создавая для меня портал в кабинет ректора. – Не дай этим заносчивым тёмным засранцам себя запугать!

Вот только то обстоятельство, что кругом не просто магическая элита, а сплошь тёмные уверенности ни мне, ни Ломтику не добавляло.

Я потёрла переносицу – пресловутый «третий глаз» вдруг зачесался. Так было, когда меня сканировали в Департаменте. Там же и просветили, что личные считывания запрещены. Маг я, конечно, без году неделя, но направление энергетического удара отследить смогла и гневно обернулась в ту сторону!

Чтобы тут же столкнуться с ним взглядом.

Он стоял среди толпы и был в то же время отдельно от неё. Не знаю, как объяснить. Очень уж выделялся. Я, правда, как ни думала потом, не могла понять, почему так. С виду обычный парень. Ну, красивый… Пожалуй, красивее многих… Но хоть я здесь и недавно, успела заметить, что среди магов этого мира и не такие экземпляры встречаются. Ну, брюнет, глаза карие… Словом, это просто совпадение, что мне, в общем-то всегда такой типаж нравился…

И тёмный этот понравился. С первого же взгляда.

Может, потому что смотрел на меня по-особенному.

Удивление, теплота, нежность – словом всё то, что некроманту в принципе не свойственно – так и сочились из его глаз. Но удивления, пожалуй, было больше всего. Макушку защекотало – наглец-филин, который всё никак не мог угомониться, крылом задел. А когда я снова попыталась отыскать некроманта взглядом, того на месте уже не было.

Я даже вздохнула разочарованно. И чего он так быстро смылся-то? Ведь я – такое любая девчонка в первые же секунды считывает – ему понравилась. Но, с другой стороны, если так – сам меня и найдёт. Хоть бы даже по Ломтику… Я подняла взгляд с дракоши на других соулов и тут же выяснилось, что никуда тот некромант не делся. Наоборот… приблизился за это время и весьма ощутимо…

Он пробирался сквозь толпу.

Ко мне.

С таким видом, будто мы знакомы.

И с каждой секундой лицо его, такое особенное поначалу, становилось как у всех вокруг. Властным. Суровым. Надменным.

Но ему шло.

В его случае это казалось правильным каким-то, что ли. Органичным. А ещё глаза его стремительно, прямо на ходу цвет меняли. Из карего – в глубокий пурпур. В принципе, тоже ничего так…

Теперь я отчётливо видела, что передо мной тёмный.

Мои же глаза после Пробуждения зазеленели. Мне объяснили, что это из-за близкого контакта с Хаосом.

–– Ты не подходишь. – Именно этой гостеприимной фразой меня встретила Морте.

И произнесена она была тем самым, «правильным» тёмным. Голос у него оказался низкий и глубокий. Словом, всё против меня. Потому что, несмотря на сказанное… вот не сойти мне с этого места, приятный у него оказался голос.

–– Что? – Глупо переспросила не успевшая собрать мозги в кучу я.

–– Забирай документы. – Это было похоже на оплеуху. На ушат ледяной воды, который кто-то выливает тебе на голову. Смотрит в глаза при этом и… – Сейчас же!

Судя по ухмылкам переглядывающихся с многозначительным видом тёмных, странно было не только ошеломлённой и ничего решительно не соображающей мне.

–– Уходи. – Процедил некромант, склоняясь к самому моему лицу. – Или пожалеешь. Убирайся к тьме!

Вдох и спокойный выдох. И вот я уже пришла в себя. Почти.

–– И тебе всего светлого. – И моя фирменная улыбочка, которой выучилась ещё на первом курсе, когда Полинка уболтала-таки в пиццерии вместе работать. Долго репетировала перед зеркалом, но оно того стоит. – А теперь пройти дай.

И снова улыбочка. Жалко, что ли? Тем более для такого нестандартного тёмного.

Я сделала шаг в сторону – и этот шагнул, зеркаля меня. Повторила движение – и он повторил за мной.

Я закусила губу от злости.

Как же некстати, ты, дорогой, прицепился!

Под десятками перекрёстных взглядов и ухмылок я чувствовала себя откровенно глупо и это очень, просто в крайней степени, разозлило.

Я тут, на минуточку, умирать иду!

Вступительный ваш поганый сдавать!

Мне в такой волнительный момент как бы о высоком думать положено. На чудо уповать, опять же. С ума сходить от беспокойства. Мало ли у умирающего дел, в конце концов!

Так что мог бы быть повежливее.

–– Отвали. – Процедила я уже зло.

–– Башня ректора за твоей спиной. – Невозмутимо ответили мне.

Цепкие мужские пальцы вдруг сомкнулись на моём плече.

И вот это уже совсем ни в какие рамки!

Попыталась высвободиться – меня рывком притянули к себе. Самое обидное – это далось некроманту легко. Просто побоялась клетку с Ломтиком выронить и потому инстинктивно качнулась навстречу. Ноздри защекотал смолисто-дымчатый горьковатый запах. А я вынуждена была отметить, что тот самый «заносчивый засранец», о которых предупреждала леди Морвейн, вблизи оказался… проо-осто крышесносным.

–– Ты что себе позволяешь?! Пусти сейчас же!

Сжав моё плечо сильнее, брюнет повторил:

–– Забирай документы.

–– А то что?

На меня посмотрели с недоумением. Даже с сожалением каким-то, как на слабоумную. Мол, понятия не имеешь, девочка, куда лезешь.

–– Одно моё слово – и твоя жизнь здесь превратится в ад, светленькая. – Самым красноречивым образом подтвердил этот псих мои догадки.

Вот только я сюда не просилась. Более того. На столе у ректора осталось лежать подписанное мной заявление-ходатайство о переводе в Леди Морвейн – разумеется, как только там образуется вакантное место.

Мне эта их смерть по прибытию, без которой в Морте не зачислят, нужна как зайцу стоп-сигнал! И всё же ничего не поделаешь: я в любом случае обязана сдать Вступительный экзамен, мать его за ногу!

–– Бюрократия, – только и развёл руками ректор.

Чтоб её.

Вот только возомнившему о себе невесть что тёмному знать, что я тут ненадолго, необязательно. Потому что реально взбесил. Таким с виду нормальным парнем показался, а потом взял и ни с того ни с сего налетел коршуном. Псих.

–– А отдача не замучает? – вспомнила я, как принято было отвечать на подобные наезды в средней школе.

Тёмный иронично дёрнул уголком рта.

–– Ты мне угрожаешь, светошка? *

/*Светоша – уменьшительно-ласкательное

(или уничижительное – от контекста зависит)

обращение тёмных магов Ракастава’Аите к светлым.

Кстати, Ракастава’Аите переводится как Любящая Мать.

прим.авт./

–– Было бы чему там угрожать. – Буркнула я.

Соврала, конечно. Потому что чему – ещё как было. Вполне себе образчик мужской привлекательности вкупе с «необъяснимым обаянием тёмных», о котором скороговоркой предупредила Леди Морвейн. Последнее в данном представителе местных магических элит присутствовало особенно. Причём довольно ощутимо!

–– Смотри, светленькая, одумаешься ведь… А поздно будет.

Взгляд некроманта из недоумённо-властного стал демонстративно-циничным. Огладив мигом вспыхнувшие щёки и губы, он вдруг скользнул в скромный вырез пиджака и на этом не остановился… ниже направился.

На губах брюнетистого красавца змеилась ухмылка.

А у меня возникло двойственное чувство. С одной стороны, прибить его захотелось. Вот прям по макушке тюкнуть чем потяжелее. А с другой… почему-то казалось, что он нарочно этот злой спектакль разыгрывает. И есть в этой его злости некий надрыв. Просто такое ощущение было, что некромант переигрывает.

«Переигрывает, как же. – Вмешалось Ехидство. – Из серии – это он только с виду – злой и кусается, а на самом деле белый и пушистый зайка».

«Стоп. – Втесалась во внутренний диалог Неистребимая Вера в лучшее. – А что мы имеем против добрых, которые по какой-то таинственной причине вынуждены прикидываться злыми?»

«Окститесь, обе! – Вклинилась Рассудительность. – Если верить современному кинематографу – такие вот злые зайки – любимый девичий типаж. И мы, девчули, увы, не исключение. Так что не расслабляемся».

Руку свою я, наконец, вырвала и в грудь некроманта со всей силы пихнула. Хорошо ещё, сама на ногах устояла…

Но дистанцию мы с Ломтиком отвоевали.

–– Пройти дай! – повторила я, закрепляя успех.

Громко закрепляя.

Чтобы первые ряды услышали и другим передали.

К тому же чем дальше – тем больше меня трясло перед Вступительным.

Слишком свежи ещё были воспоминания о том непредвиденном случае, что в итоге обернулся Ломтиком и попаданием в этот мир.

–– Ты пожалеешь. – Процедили мне в спину.

Я ответила некроманту не оборачиваясь. Так, чтобы не только он услышал.

–– Жалею, что ты первый, с кем я здесь заговорила.

Глава 3

«ЛИШЬ СВОБОДНЫЕ ОТ ПЛОТИ И ЧИСТЫЕ ДУХОМ

ПРОЙДУТ ЛАБИРИНТ…

…невредимыми»

Последнее было выбито на золочёной, висящей прямо в воздухе табличке мелким шрифтом. И, что логично, сходу наталкивало на нехорошие подозрения.

–– Жизнеутверждающе, ничего не скажешь. – Пробурчала я, в задумчивости вертя головой и разглядывая танцующие двери.

Что примечательно – сперва дверь была одна. Но стоило мне приблизиться, как она раздвоилась, и я застыла в замешательстве. Двери же продолжали множиться. Выстраивались они вокруг меня, прямо в воздухе, и с виду казались совершенно материальными.

–– Проходи, девочка. Не задерживай. – Вошедший следом щуплый носатый мужчина в мантии рассеянно похлопал меня по плечу. – Ты к кому?

Я пожала плечами, замешкавшись. В смысле – к кому? Мне прямым текстом сказали хватать свободного Привратника за жабры (ещё были варианты припереть к стенке, вывести на чистую воду, сорвать маску и прочее в подобном мятежном духе) и возвращаться подобру-поздорову. Потому что у кого-то в комиссии, я так и не поняла, у кого именно, племянница родила тройню. Как это знаменательное событие связано с моим вступительным, я решила не выяснять.

–– Ты главное посмелее с ним. – Посоветовал председатель комиссии – внушительных размеров кентавр с окладистой белой бородой. – Требуй дорогу к телу и не отставай, пока не укажет, куда идти!

–– Эти призраки совсем распоясались. – Развела руками маленькая бородатая дама в круглых очках и, дуя щёки, отпила из исходящей паром чашечки. – Стоит дослужиться до Привратника, как сразу начинают носы драть.

–– Даже здороваться перестают, представляешь? – пропела русалка с длинными зелёными волосами, глядя в круглое зеркальце.

–– Ну, нейтири, в добрый путь.

–– Одна нога здесь – и другую тоже скорее тащи сюда из Хаоса…

…И вот стою в итоге перед дверным карнавалом, глазами хлопаю. В толк не возьму, где взять-то того этого, которого хватать.

–– У меня Вступительный. – Ответила я мужчине и, не встретив реакции, зачем-то посчитала нужным пояснить: – Экзамен. Мне умереть надо. Ненадолго. Буквально на пять минуточек.

–– А, ну так что же ты. – Уважительно покивал собеседник. – Умирать – это в любую.

–– Скажите, а Привратник…

Но внезапный собеседник больше не обращал на меня внимания. Выудив из мантии тряпочку, он принялся насвистывать под нос и полировать таблички на пляшущих дверях.

–– Ещё не поздно передумать, Севѐри. – Раздалось из-за спины.

Я так и подскочила.

Наглый брюнет каким-то чудом умудрился пройти под носом у приёмной комиссии следом за мной! Правда, был он на этот раз без филина.

–– Только тебя здесь не хватало! – возмутилась я. – Ну кто вообще пустил?!

–– Кто надо – тот и пустил. – Отрезал тёмный и сложил руки на груди. – Что, светленькая, ссыкотно? Дальше ещё страшнее будет.

–– Да пошёл ты! – Я даже опешила от подобного хамства.

–– Сама пошла. Дорогу подсказать? А я ведь обещал, что пожалеешь.

–– Стоп, дети. – Вдруг проникся интересом к происходящему носатый. Обернувшись, он смерил меня задумчивым взглядом. – Как-как ты, Тим, сказал – Севѐри?! Угум. Значит, ты и есть та самая нейтири Севери? Туули, Дракон Севера? Ну, рад знакомству!

И… снова вернулся к протиранию табличек.

–– Мне сказали, что здесь получу инструктаж… – процедила я сквозь зубы, сжимая кулаки.

Вынужденная разлука с Ломтиком, которого пришлось оставить в Приёмной, нервировала.

Близость нахального некроманта тревожила, да и просто раздражала.

Странное поведение собеседника в мантии сбивало с толку.

Они специально, что ли?

Ведь помереть не дадут спокойно!

–– А что непонятного? – удивился мужчина.

–– Да где ж вас таких светлых дур делают! – зло выдохнул тёмный. – Захудалого призрака отличить не можешь. И туда же – в Хаос… Ну куда тебе в Хаос, Севѐри?!

Он хотел ещё что-то добавить, но мужчина в мантии вдруг развернулся. Настолько резким движением, что его не успел зафиксировать глаз.

–– Нейтири Туули права, Тиму Петтери. Вас здесь быть не должно. И я попросил бы насчёт захудалого. Ну свинство ведь.

–– Отвали, Бонсайми! – зло выдохнул некромант. – Можно подумать, это тебе с этой светошей в Хаосе мудохаться!

–– Ну так не за интерес, правда ведь? – осклабился мужчина, оказавшийся призраком Бонсайми.

–– Да что ты понимаешь! – вызверился некромант. – Привратник долбанный!.. Ты только глянь на эту здыхоту!.. Видать вся душа на дракона ушла!.. Ждут её в Хаосе, как же!

А я решила, что с меня хватит.

Как говорится – перед смертью не надышишься, ещё и ругань этих двоих слушать… К тому же стыдно было, что призрака пока некромант не сказал, не отличила. Знаю, это из-за того, что Ломтик в Приёмной остался, моя магия пока только-только пробуждается, но… может, и правда, куда я лезу…

Вот только отступать-то мне некуда. От слова совсем.

Быстро распахнув ближайшую дверь, я шагнула в Хаос.

Ощущение бестелесности поглотило сразу. Было оно таким знакомым, чуть ли не родным и.. восхитительным, да.

В прошлый раз было иначе.

Меня поймали ловцом душ. Точнее, выловили из лесного озера, из-подо льда.

Я тогда провалилась… По всем пунктам…

Кажется, это Эпикур когда-то сказал: «Не бойся смерти: пока ты жив – её нет, когда она придёт, тебя не будет».

Подтверждаю, потому что теперь как раз могу: меня там не было.

Я появилась внезапно, перед собственным мысленным взором…

Сперва только лицо проступило из темноты, будто выхваченное лучом света. С застывшими глазами и приоткрытыми губами, из которых тянулась светящаяся голубая струйка.

А затем и всё остальное.

Тянущиеся к тусклому свету руки… силуэт… ививающиеся будто водоросли волосы… они почему-то стремительно теряют цвет, становясь из тёмно-каштановых – белоснежными…

А затем глаза мои вдруг ожили, я протянула себе навстречу руки и… мир совершил кувырок!

…Я вновь оказалась в собственном теле, пронзаемым мириадами ледяных игл. Но ни боли, ни паники больше не было. Чувства притупились, будто тронутые морозом и воздух перестал быть таким уж необходимым…

Синими, утратившими чувствительность пальцами я прижимала к себе крохотного голубого дракончика!

Малыш часто моргал и доверчиво льнул ко мне! Путался в шарфе, облизывал лицо и пищал, пищал… его отчаянный писк упорно пробивал ледяную толщу воды, и я из последних сил пыталась удержать кроху в немеющих руках.

И вдруг услышала Их.

Правильнее сказать – Голоса. Вот только голоса̀ не в привычном смысле. Вспышки света, вибрации, волны… чёрте что, в общем, но я понимала! Каждое слово-вспышку.

И это было ошеломительно!

–– Дракон!..

–– Ледяной Дракон!..

–– Ялохикаарме?!..

–– Чтоб меня! Он самый!!!

–– Все сюда!!!

–– Ловец наизготовку!!!

–– Не упустите его!!!

Дракон? Кажется, говорят о каком-то драконе… Сознание было вялым, заторможенным, но даже притуплённым умом я сообразила: Они – кем бы Они ни были! – хотят забрать дракончика!

Нет!!

Не позволю!!!

Воды вдруг не стало. Вместо замёрзшего озера я барахталась в какой-то туманной каше, изо всех сил стараясь уйти от навязчивых Голосов, позарившихся на моего Ломтика!

Именно так – имя дракоши возникло само собой, будто кто-то шепнул на ухо…

–– Она ушла в Хаос. Первый уровень.

–– Любопытно.

–– Ещё бы. Она ж ещё и Слышит.

–– Она не должна Слышать.

–– И тем не менее, она Слышит.

Нежелание расставаться с Ломтиком гнало меня прочь. Лучше в этот туман, во тьму, в кашу… куда угодно, но дракошу я не отдам!

Он – мой!!

Он мне нужен!!!

Вот только чем глубже проваливалась я в темноту, тем громче и отчётливее становились преследующие меня Голоса. А затем и тьма перестала быть собой, уступая место свету.

–– Второй уровень.

–– Уже третий…

–– Она видит…

–– Не может быть!..

–– Может…

–– Она Светоч…

–– Она снова уходит…

–– На пятый уровень?!

–– Невероятно!..

Я не сразу поняла, что падение вдруг сменилось полётом. Даже взлётом! Юху! Мы с Ломтиком оказались в странном, ни на что непохожем месте, среди танцующих звёзд… И существа, которые меня окружили тоже были ни на что не похожи – светящиеся, мерцающие, со странными крыльями. Однако мне было не до них.

Я прижимала к себе крохотное тельце. Крыло страхом и даже ужасом: отнимут. Охваченная паникой, я не сразу поняла, что танцующие вокруг звёзды – не что иное, как сеть. Стало быть, это и есть их Ловец…

–– Кто вы?! Не приближайтесь! Не смейте!

–– Она потеряла часть души…

–– Обратно ей не вернуться…

–– Но она Светоч…

–– И Дракон…

–– Она Важна…

–– Кто вы?! – крикнула я снова, не ожидая, впрочем, что получу ответ.

И всё же мне ответили.

–– Ангелы. Сознания. Посланники.

–– Вы давали нам много имён.

–– Выбирай любое.

–– Я… мы теперь останемся с вами?.. Так себе перспективка, если чест…

–– Нет. Тебе слишком рано сюда.

–– Ты не прошла свой путь среди смертных.

–– И куда их?..

–– В Ракастава’Аите… От них давно висит заявка на дракона…

Я не успела отреагировать – ни возразить, ни поблагодарить.

Просто открыла глаза и часто заморгала, когда увидела склонившихся надо мной существ. Не все «встречающие» оказались людьми.

Ломтик запищал, завозился на груди и принялся тыкаться носом мне в шею. Я облегчённо выдохнула: малыш со мной.

Никому не отдам.

–– Добро пожаловать, нейтири. Как ваше имя?

–– Что?..

–– Как тебя зовут, девочка?

–– Уль…яна… Уля. Северная.

–– Такого имени у нас нет. – Обрадовали меня. – Запишем тебя, как Туули Севѐри. Светоч с Пятым уровнем Хаоса и Драконом-Соулом. Феноменально!

И они заговорили все разом.

Голова закружилась. Новая информация давалась неимоверным трудом. Я поняла только, что я – маг, причём с каким-то редким даром. И моему новому миру, в который меня распределили высшие силы, нужны такие как я. Как мы с Ломтиком.

Я уже почти провалилась в сон, но всё же заставила себя выдохнуть:

–– Не трогайте… его…

–– Что ты, что ты! Никто не покусится на чужого Соула. Ваша связь священна, нейтири.

–– Ней… Что?

–– Спи, девочка. Набирайся сил. Скоро они тебе понадобятся…

***

…Время в Хаосе замедляется, будто с размаху налетает на невидимую стену. А потом будто распадается во все стороны сразу, создавая обманчивую и опасную иллюзию Вечности.

Пространство в Хаосе распадается на Слои и первый, самый примитивный его уровень – Сумрак. Мир Духов, или, как говорят в Морте, странников.

Этот уровень серый, «ненастоящий», зыбкий. Будто невидимый великан выпил из привычного мира все краски, вместе с самой его сутью: Жизнью. Неверные тени скользят по этой шаткой серости… Трепещут, дрейфуют, сплетаются хвостами, перетекают одна в другую. Не поймёшь, кто живой, то есть прямо сейчас, в эту самую секунду находится в мире живых и не подозревает о твоём присутствии рядом, а кто, как и ты, путешественник по Хаосу…

Не все странники здесь дружелюбны. Не все они люди. Не все существа проникли в Хаос из мира живых. Случаются и те, кто просочился из низших слоёв подпространства. Их задача – получить твою энергию. Твоя – удержать и сохранить то немногое, что доступно на этом незамысловатом уровне…

Плюсы – здесь нельзя умереть второй раз. И потому можно сигать с любой высоты, что я с удовольствием и проделала. Первым делом. Ух! Как же здорово здесь прыгать, зависая в воздухе!

Минус – дух быстро изнашивается, теряет силы. И оставленному где-то на площадке телу разделение не на пользу. Поэтому мешкать нельзя. Забудешься, утратишь связь с реальным миром – и остаешься здесь бесплотной тенью. Навечно.

А потому пора заканчивать изображать кузнечика и немного осмотреться…

В принципе, можно считать, что повезло. Хаос выбросил меня неподалёку от Морте – самого̀ монументального здания с такого расстояния не различить, но вот маяк со статуей Триединой увидела почти сразу и потому попрыгала в его сторону. Конечно, здесь можно и ходить, и бегать, и гусеничкой ползать, но скакать-то прикольнее!

Каждый рывок вверх – как маленький полёт!

Восхитительный и просто невероятный!

Ощущаешь себя пушинкой и это так здорово!

Дорогу преградил фьорд – узкий и извилистый, как и положено фьорду, жалко только, что вода внизу – бесцветная, серая. Я любовалась сегодня фьордами из башни ректора… Что могу сказать: впечатляют. Даже в Сумраке!

–– Была не была!

С этой мудрой фразой я сиганула со скалы прямо в серые воды!

–– Юхуу!! Разбежавшись, прыгну со скалыы-ы! – отчаянно фальшивя, прогорланила я слова известной песни. – Вот я был – и вот меня не стало… Ай!!

К такому, пожалуй, жизнь меня не готовила…

Нырка не вышло. Плюха тоже. Даже, пожалуй, пятки о воду отбила. Чуть-чуть, но всё же… Эх, не ходить мне сквозь стены. Нет пока сноровки…

Я резво порысила по воде, а затем принялась прыжками взбираться на гору. Несмотря на близкую к эйфорической лёгкость задерживаться здесь ой как не стоит… А ведь мне ещё Привратника за жабры брать да тело разыскивать…

К тому же тёмный, Петтери, кажется… Тиму… да что ж такое, ему и имя кипец подходит!.. где-то поодаль ошивается. Не хотелось бы с этим психованным в Хаосе пересечься. Поединки между адептами здесь строго запрещены, но что-то мне подсказывает, плевал этот, как здесь принято говорить, нуори Тиму Петтери на все запреты с высокой скалы… прямо во фьорд.

Чем же я успела так его разозлить-то?

Глава 4

Давешний знакомый, природу которого к своему стыду и позору не распознала на проходной площадке, поджидал у статуи. Вот только выглядел Привратник куда менее галантно. И куда только делись субтильность, мантия, очки?

Надо мной возвышался обнажённый по пояс детина в три человеческих роста с непропорционально широкими плечами и мощной грудной клеткой. Так в сказках изображают джинов. Сходство с джином добавляли ещё полупрозрачные, растворяющиеся книзу ноги из-под легкомысленной набедренной повязки и широкие металлические браслеты на руках.

Его громогласный хохот при моём появлении оказался осязаемым – меня даже на несколько шагов назад отбросило.

–– Прискакала, козочка? – прищурился Бонсайми, отсмеявшись и одобрительно почёсывая квадратный, сизый от щетины, подбородок. – Быстро ты. Ну да это только начало. По воде ходить понравилось?

О наглости и развязности Привратников меня предупреждали. А кто предупреждён, тот вооружён. Пасовать, прогибаться – нельзя. А значит, у меня один путь. Только вперёд. Только напролом.

–– А то. – Ухмыляюсь ему в ответ. – Сказала бы, что Морте не помешает второе пришествие, но ты не поймёшь. К тому же фиг знает, у вас ведь и первого не было. Наверное.

–– Так расскажи. – Оскалил острые, будто спецом заточенные зубы Бонсайми. – Не дурак вроде, постараюсь вникнуть.

–– Конечно, не дурак. Не дурак зубы мне тут заговаривать!

–– А что, деточка, спешишь куда-то?

Вдох-выдох. Хоть воздуха здесь и нет, да и лёгкие остались где-то там, в далёкой реальности, но эмоции, на которые провоцирует коварный Привратник, настоящие! И они ну очень быстро выкачивают силы.

–– Как пройти на площадку?!

Снова смех. Едкий. Иронический. Глумливый.

Догадался, что довёл-таки. Гадёныш такой.

–– Могу сказать, козочка, вот только я бы на твоем месте туда не ходил.

–– Ещё чего. – Возмутилась я. – Ну же! Дорогу! Отказать не имеешь права!

Подумав, прибавила к речи ещё кое-что. Ругательного характера. Как ни странно, отпустило…

–– И не стыдно тебе, деточка, хамить Привратнику? – Расплылся в счастливейшей из улыбок Бонсайми.

Возвратив призраку улыбку, доверительно поведала:

–– Я сделала в жизни столько постыдного, что это так, мелочь.

А что? Раз уж наглость наше всё…

–– Ох, я бы тебя послушал! Прям слушал бы и слушал, козочка, до того ты свеженькая, румяная, аппетитная… Прям персик, а не дракошка!

–– А ну перестань!

–– А что так?

–– Не придуривайся, ладно? Как будто сам не знаешь, что так…

Привратник развёл ручищи в стороны и осклабился.

–– Что, время поджимает, да? Эх, грехи наши тяжкие, эх, упущение…

Бонсайми театрально покачал лысой головой – я уже поняла, что здесь он по какой-то пока неведомой мне причине был полной противоположностью себе тому, «из реального мира», которого я и встретила на площадке – и принялся цокать зубом. Но при этом его маленькие глазки лукаво посверкивали, в их глубине так и плясали бесята и потому я ни на каплю не поверила в сочувствие Привратника.

–– На площадку вернуться как?! – Забывшись, даже ногой топнула и меня планомерно подбросило на метр, что вновь несказанно рассмешило Бонсайми. – Ну?!

Нет, мне его что, теперь и в самом деле за жабры брать?!

Интересно, а где у призрака жабры?..

–– Да что ты со своей площадкой заладила! Спрыгай-ка, козочка, по одному делу, одна нога там и вторая тоже там и я тебе не площадку покажу, а кое-что поинтереснее. Повязку на кон ставлю – ты оценишь, – призрак развязно подмигнул и потеребил край своей набедренной повязки.

Ещё и призрачным бедром повёл, будто вот-вот стриптиз исполнит!

Из груди вырвался нервный смешок. О склонности Привратников к гоу-гоу стилю меня не предупреждали. И вообще – на призраков-эксгибиционистов я не подписывалась!

–– Аха, щас, бегу и падаю, волосы назад. – Фыркнула я. – На площадку дорогу покажи. И нафига мне твоя повязка.

–– Вот ты упёртая коза! – Восхитился Бонсайми. – Но ты нравишься Бонсайми. Серьёзно, нравишься! Да не смотри ты василиском! Ладно-ладно, площадка, так площадка. Бонсайми будет считать, что твоя взяла.

И вновь глумливый хохот.

–– Чёйта только считать? Взяла, взяла. – Решила я сохранять реноме нахалки до конца. – То-то же.

Наконец, я приняла в сложенные лодочкой ладони клочок тумана, который, кашлянув, принял очертания стрелки. Призрачной, еле заметной, но всё же это была победа.

–– Не поблагодаришь даже, козочка? – пробасил Бонсайми и снова расхохотался. – Может, поцелуешь, а? Разочек.

–– Перебьёшься. – Буркнула я через плечо и ускакала в заданном направлении.

Без помощи Привратника разыскать собственное тело – без шансов. Кроме того, запросто можно в Лабиринт угодить.

–– Как чихнуть, – подтвердила давеча гнома из комиссии.

А это «развлечение», как я поняла, не для новичков…

Вход на площадку отыскался в два счёта. Даже обидно стало, что так быстро – ничего толком рассмотреть по дороге не успела.

Теперь стоит мне себя увидеть – оживу, восстану, как говорят здесь.

Воодушевившись стремительной материализацией стрелки Бонсайми, решила напоследок развлечь себя тем, чтоб ещё… попрыгать.

Всё-таки осваивание Хаоса – нудное и планомерное – мне ещё только предстоит. Сквозь стены ходить, летать учиться, нырять, опять же… с Уровня на Уровень сигать… В общем, непочатый край работы, как мне в Комиссии объяснили. Но вот эти вот «ух!», «ах!» и «ох!» – прямо здесь и сейчас – никто у меня не отнимет.

Кажется, Вступительный у меня в кармане.

Даже не ожидала, что так легко пройдёт!

Однако уже спустя минуту вынуждена была констатировать, кусая локти: я ошибалась.

Как же. Чудовищно. Я ошибалась.

Тела моего на площадке не было.

***

Обратно к коварному Бонсайми я не бежала – летела. Практически. Неслась, сломя голову. Подозреваю, поставила по дороге несколько мировых, или правильнее сказать, Хаосовых рекордов…

Что он имел ввиду, когда сказал, что на моём месте не ходил бы на площадку?!

–– Эй! – заорала я издалека, стоило призрачному силуэту забрезжить у подножия Триединой. – Бонсайми, маковку твою так и разэтак!! Что ты имел ввиду, когда сказал, что на моём месте не ходил бы туда? Ты знал, что меня на площадке нет? Знал, да?! А ну, признавайся сейчас же!

Запыхавшись – на самом деле это, конечно, не так, просто силы меня всё-таки покинули – я свалилась кулем к призрачным ногам Привратника. И – да, если бы ему сейчас станцевать приспичило, я б не возражала.

Потому что объективно пофиг.

А Привратник – да, он снова расхохотался. Да так, что мне в серую безжизненную траву изо всех сил вцепиться пришлось, потому что кататься у ног призрака кубарем – это уже выше моего понимания. И чувства собственного достоинства.

–– А Бонсайми знал, что ты вернёшься, козочка! – осклабился Привратник, глядя на меня насмешливо. – Дошло, наконец, что с Бонсайми лучше дружить. Так что, спрыгаешь для старого друга по одному важному делу?

–– Шутишь?! – неподдельно возмутилась я. – Да я же окочурюсь!..

–– Будешь мямлить – точно окочуришься. – Со знающим видом подтвердил Бонсайми. – А так одна нога тут вторая…

–– Да хватит уже пословицу моего мира коверкать! – взвилась я, потеряв всякое терпение.

От статуи Триединой тонкой струйкой шла подпитка силой и потому первое, что я сделала – это поднялась с колен. Далось это нелегко, но виду я старалась не подавать.

–– Ты меня обманул! Должен был дорогу к телу указать, а сам…

–– Да нет там твоего тела, забудь. – Беспечно махнул рукой Бонсайми. – спрятали его.

–– Кто спрятал?! Где?!

–– А эта информация уже за дополнительную плату. Что поделаешь, козочка, смерть – она такая. Чувство юмора у некромантов соответствующее. Не, ну можно по-другому, если хочешь. Сиськи покажешь?

–– Что?! Да пошел ты! Я… Я ведь так до тела не дотяну!..

Идти на поводу у Привратника нельзя. Ни в коем случае нельзя. Строжайший запрет, табу, правило… Это понятно…

Только вот мне. Прямо сейчас. Что делать-то?

О том, что пока я тут скачу торпедой, кому-то там может прийти в голову моё тело спереть меня предупредить забыли.

–– Да я-то что. Я пойду. – Не стал спорить призрак и, подмигнув, подлил масла в огонь: – А тебя в Привратницы определим. Ну что, коза, хочешь стать такой же красивой, как Бонсайми?

–– Что ты хочешь? – мрачно поинтересовалась я. – Только быстро.

Решение, точнее, готовность пришла сама собой.

Эти стату̀и здесь спецом для нас, адептов понарасставлены. На крайний случай. Как у меня сейчас. Чтоб абитуриент на Вступительном и правда кони не двинул. Задержусь у Триединой – за мной придут, вытащат. И ещё утром, когда «горела» Лицеем Леди Морвейн, я бы, пожалуй, воспользовалась таким любезным лайфхаком. Но теперь меня, как говорится, «заело». Потому что выбесили!

Настолько «тёплого» приёма я от этой поганой Морте не ожидала.

А значит – чванливые тёмные сами нарвались!

Вот назло всем врагам поступлю!

Поступлю – и ещё и лучшей здесь стану!

К тому же… фьорды и в самом деле… восхитительны…

«Фьорды, ога. – Тут же подняло голову Ехидство. – Как же, как же… фьорды!»

«Заткнись!» – любезно попросила я Ехидство.

«Затыкаюсь-затыкаюсь. – Собезьянничало Ехидство и всё же не удержавшись, фыркнуло напоследок: – Фьорды…»

–– А вот это мне уже нравится, торопыга! – обрадовался моей решительности Бонсайми. – Давай-ка по-быстрому дуй на северо-восток кладбища, там три могилы треугольником расположены. Тебе колодец неподалёку нужен.

Я растерянно обернулась – и правда, за широченной спиной Бонсайми нестройными рядами высились серые могильные камни. Но кому пришло в голову рыть колодец на кладбище?!

–– А это не тот колодец, о каком ты подумала, коза. – Ухмыльнулся Бонсайми, будто подсмотрев в мои мысли. – Там… другой колодец…

–– Делать с ним с другим что? – хмуро поинтересовалась я, передразнив Привратника. – Ты ж не забывай: нырять я пока не могу.

Призрак отмахнулся.

–– А и не надо. Там воды нет. Принесёшь мне одну вещицу и – на свободу, с чистой совестью… – и Бонсайми пустился в пространственные разъяснения…

…Искомые три могилы обнаружились, когда я уже отчаялась их разыскать. Собственно, я и не нашла бы, если б не подошла вплотную и не наткнулась. Просто был этот «треугольник» чуть-чуть «призрачнее» всего остального. Потому что могилы свежие, поняла я, скользнув взглядом по притоптанной земле вокруг.

–– Пых! – раздалось вдруг над головой. – Пых!

Инстинктивно отшатнулась. С раскидистой ветки упал клок тумана с глазами и часто заморгал, подбираясь ближе.

Я мигом начертала в воздухе знак зеркала. Выглядит он как наша буква «С». Гнома из комиссии научила, чтобы «деточка какую энергетическую пиявку не подцепила».

И правда, только паразитов из Хаоса мне не хватало.

–– Пыы-ых… – обиженно протянул туман и перекати-полем покатился по земле.

Погрозив ему кулаком, я перевела взгляд на могилы.

Яска… Ясси… Яако…

Имена на плитах, конечно, ни о чём мне не говорили. Было немного жутко, но что ж теперь. Будем надеяться, что там не адепты…

Колодец нашёлся сразу. Что примечательно – не серый. Чёрный. А изнутри будто звёздной пылью наполненный… Вот только мне было не до любования красотами Хаоса. Еле по журавлю обратно, наверх, вскарабкалась.

–– Вот. – Протянула я добытый перстень Бонсайми. – Подавись, пожалуйста. А теперь – свою часть сделки, будь любезен. А ну, тихо мне, зараза такая!!!

Рявканьем я надеялась предупредить очередной приступ гомерического хохота Привратника. Почти удалось.

–– Ну уж нет, дракошка. – Замахал ручищами Бонсайми. – Нам, призракам, украшать себя не по статусу. Ты вот что. У себя эту вещицу сбереги.

Мне уже было настолько плевать, что я б этот перстень на лбу вытатуировать согласилась, лишь бы пытка Хаосом, так замечательно начавшаяся, закончилась. На лбу у Бонсайми, конечно…

Однако Любопытство не выдержало, пискнуло полураздавленной мышью:

–– А у друзей своих чего не припрячешь?

–– Не доверяю я тёмным, козочка. – Сообщил Бонсайми с таким счастливым лицом, что сразу стало понятно: врёт.

Конечно, наверное, не стоило брать у Привратника перстень, да и вообще ничего брать не стоило, но пусть тот, кто меня осудит, сам поскачет козликом по Сумраку до полной потери сил… Соображала я уже довольно вяло и об одном только мечтала – выбраться уже, наконец! В конце концов, с тем же Бонсайми мы ещё встретимся. Вот тогда и верну вещицу.

Вздохнув, сунула перстень в карман.

Бонсайми – ожидаемо – вновь расхохотался, а я… очнулась.

–– Пожалуй, ты подойдёшь. – Сообщил с серьёзным видом Тиму Петтери, склоняясь надо мной.

А затем он меня поцеловал.

Глава 5

У ног блондина с гладкими, как шёлк, волосами до плеч тёрлась крупная рысь необычной окраски: серебристая в иссини-чёрных пятнах. Оба – и блондин, и его соул взирали на открывшуюся их глазам картину с насмешливым азартом.

А посмотреть было на что.

Начиная с растрёпанной, развалившейся на чём-то мягком меня, заканчивая нависшим надо мной красавцем-брюнетом. По совместительству – дрянью бессердечной. С явной склонностью к некрофилии.

Каюсь, последнее вслух просипела.

Про дрянь. И про некрофилию.

Насчёт красавца даже моему затуманенному после воскрешения мозгу хватило ума промолчать. Вот только, боюсь, пылающие щёки и губы выдавали с головой… И бабочки в ней же, которые всё кружили и кружили в каком-то невероятном, залихватском танце. Потому что в поцелуях «дрянь бессердечная» толк знала. Увы-увы…

–– Так у вас тут романтѝк? Быстро ты, Тим. – С безжалостной проницательностью истолковал обстановку блондин.

Хотя что тут толковать… Встрёпанная раскрасневшаяся новенькая бесстыдно возлегает на какой-то софе с низкой спинкой, а над ней хищно нависает бесподобный брюнетистый гад…

–– Долго ли умеючи? – осклабился бесподобный гад и небрежным жестом, ничем решительно предыдущий волшебный поцелуй не напоминающим, похлопал меня по щеке.

–– Умеючи – долго! – Отрезала я и залепила засранцу ответку.

Таа-акую затрещину, что у него голова в сторону мотнулась!

С мстительным удовольствием отметила, что улыбаться он сразу же перестал. Вскинул бровь, губы сжал в одну линию, прям фу-ты-ну-ты горизонт в степи. Нахмурился, даже удивился как будто. А пусть знает наших! Одно обидно: слабость после воскрешения была – просто жуть жутковская. Так что к моему большому сожалению наглец-Петтери ещё легко отделался.

–– Ого! С характером! – хохотнул блондин.

Неспешным шагом он пересёк комнату и вальяжно упал в кресло напротив. Рысь развалилась рядом.

–– Что редкость для светоши. – Подтвердил Тим, подмигивая гостю.

Тот понимающе осклабился.

–– Но ты её всё же того… возвращай. А то папка а-тата сделает.

–– Эй! Петтери, новенькая у тебя?

В приоткрытую дверь сунул голову ещё один парень. Рыжий и вихрастый. Для полной комплектации, видимо… и моей личной деморализации. Потому что хороши эти тёмные, просто слов нет… Правда, хороши. Если уж даже я умудрилась это отметить в процессе возни с тёмным. То есть моих жалких попыток отпихнуть его, наконец, и подняться.

Дело в том, что тело после возвращения в него было деревянным, неродным каким-то… и «отсиженным»! И с каждой новой секундой покалывание росло в геометрической прогрессии! Думаю, каждому хоть раз в жизни случалось «отсидеть» руку или ногу и потому все знакомы с «восхитительными» ощущениями возвращения чувствительности. Так вот, я как будто отсидела сразу всё тело! И не стонала сейчас в голос исключительно из гордости и упрямства. Хватит с меня и дурацкой шутки этого Петтери. Не хватало в первый же день прослыть «орущей дурниной светошей» в мужском кампусе. Почему в мужском? Ну, тут несложно сложить два и два.

Так что вполне ожидаемо – борьба с тёмным завершилась быстро. Бесславным поражением слабого. Меня то есть. Обиднее всего было то, что за тем, как некромант уложил меня на лопатки, блокируя запястья по сторонам, наблюдало целых два здоровых лба. И хоть бы один почесался! Ну не свинство разве, как говорит Бонсайми? Кажется, я начинаю понимать местных Привратников. Понятно, кто их довёл до жизни (или правильнее сказать – до смерти?) такой…

–– А тебе что за дело, И-И? – вскинул бровь Тиму. Обращался он к застывшему в дверях рыжему, а смотрел при этом на меня. Не в глаза смотрел… на губы…

–– Здрасьте, приехали. – Возмутился рыжий. – Я как бы куратор, если кто забыл.

–– Аниматор. – Фыркнул блондин и почесал заурчавшую рысь за ухом.

–– Чеши отсюда. – буркнул Тиму, продолжая изучать мои губы.

И что он там разглядывает?!

–– Слышал, И-И, что сказано? – обернулся блондин к рыжему.

–– Я вообще-то тебя имел ввиду, Илон. – почти прорычал Петтери.

–– Что так? – хохотнул блондин, но с места не сдвинулся.

–– То – так. Это. Моя. Кормушка.

–– Кормушка?! Ах ты, свиноферма такая! – возмутилась я.

Снова попытка вырваться – и снова его пальцы сжимают мои запястья, а взгляд становится злее.

–– Да не трепыхайся ты!

–– Тебя забыла спросить, что мне делать!

–– Да у них тут фейерверк. – Присвистнул блондин, поднимаясь. – Ладно, И-И, пошли, так уж и быть, погоняю тебя по Лабиринту. Я сегодня добрый.

–– Себя погоняй, придурок. – Буркнул рыжий.

–– Что сказал?!

Рыжего словно ветром сдуло. За ним, посмеиваясь, комнату покинул и блондин Илон. Небрежный хлопок дверью прозвучал неубедительно. Ежу ясно: этот Петтери здесь типа популярный. Понять бы ещё, чего этому популярному тёмному от меня надо-то…

Впрочем, взгляд вновь склонившегося надо мной некроманта был более, чем красноречив.

–– Ну что, светленькая, допрыгалась? – с ухмылкой победителя спросил он, склоняясь к моим губам.

На этот раз поцелуя не cлучилось.

Вместо этого я оказалась в сказке.

В самой настоящей.

Припорошенные снегом диковинные деревья, уютные домики в снежных шапках, далёкие сизые горы с оползнями ледников…

А ещё здесь были снеговики.

Составленные из двух шаров, причём на верхних – пестрят вязаные шапочки и цилиндры сумасшедших расцветок! Снеговики задорно прыгали с места на место и бубенчики на их сёдлах заливались задорным звоном. Я даже зажмурилась, потрясла головой, не веря своим глазам, и зря! На снеговиках и правда были сёдла! И упряжь!

И… всадники…

Спустя пару мгновений я даже пару знакомых лиц увидела.

Снеговиками управляли мои однокашники по Морте, адепты!

Вскоре выяснилось, что скачут снеговики не в каком-то хаотичном порядке, а по хитро-выверенным траекториям на расчерченном ничего не говорящими мне символами поле…

–– Вау! – вырвалось помимо воли. – Вот просто вау – и всё!

Это были гонки! На снеговиках! Самые настоящие гонки… с сигнальными флажками и судьями, парящими высоко над полем на гигантских ледяных медузах, лениво шевелящих прозрачными щупальцами! Тут и там шныряла разная снежная мелочь – забавные кристальные жучки, ледяные ящерки, пушистые снежные шарики с глазами на тонких ножках…

–– Пых! – фыркнул один из снежных шаров, подкатываясь ближе.

–– Пых! – Машинально повторила я, узнав интонации, после чего присмотрелась к шару повнимательнее. – Это ты! Ты был сегодня на кладбище, да? Так ты, значит, не низкоуровневый паразит… а кто тогда?

–– Пых. – С достоинством ответили мне, подкатываясь вплотную.

–– Ну Пых так Пых. – Прыснула я, протягивая шару руку. – Будем знакомы. Туули.

–– Пых?! – шар аж подпрыгнул и по его поверхности пошла рябь. Возникло ощущение, что он сейчас развернётся, как ежик и окажется… кем? Снежным гномом? Снеговиком? Каким-то неизвестным снежным чумдриком? Увы, узнать так и не довелось.

Виной всему – возникший прямо из воздуха, как чёрт из коробочки, Петтери.

–– Куда, светоша психованная?! – заорал брюнет, хватая меня за плечи и встряхивая. – Совсем сдурела?!

–– Где мы?

–– В Лабиринте. На Пятом уровне. Понятия не имею, как ты это проделала, но всё же давай-ка обратно, детка. Будет с тебя на сегодня Хаоса.

–– Стоп. Я что, снова умерла?

–– Способной оказалась, светленькая. Эй! Смотри мне в глаза, вытащу! Детка… Что смешного?

Приступ смеха был таким неожиданным, что Петтери опешив, отпрянул. Вид у него при этом был до того забавный, что меня так и согнуло пополам от хохота.

–– Эй, ты чего?

–– Каково это, а? – только и смогла я простонать, вновь заходясь в приступе неудержимого веселья. – Ну каково?

–– Что? Эй! Ты в порядке, светленькая?

Кажется, некромант решил, что новенькая умом тронулась. Но от этого ещё смешнее!

Когда основная волна схлынула, я-таки смогла выдавить из себя:

–– Каково знать, что девушка предпочла умереть, лишь бы не целоваться с тобой, Тиму Петтери?

И снова, не удержавшись, расхохоталась.

Лицо некроманта окаменело. Взгляд застыл, желваки на скулах пустились в пляску ярости. А я… я почувствовала себя отмщённой. Сполна.

Жестко? Пожалуй. Может, даже жестоко. Зато действенно. И смешно! Так смешно, что пришлось отвернуться, чтобы перевести дух и хоть немного успокоиться. Понимаю, что смех с большего нервный, где-то даже близкий к истерике, но физиомордия у властного тёмного с явными замашками альфа-самца была до того растерянная и забавная, что, глядя на эту опешившую моську успокоиться было – без шансов. Вот только спокойствия мне не дали. Вместо этого самым бесцеремонным образом схватили за шиворот и развернули к себе.

Обхватив моё лицо ладонями, Петтери впился в меня злым взглядом.

Голова закружилась, пространство поплыло. Стопы утонули в чём-то зыбком, а в ушах словно духовой оркестр вразнобой заиграл…

Снежная сказка внезапно сменилась каким-то тропическим лесом, по опушке которого другие адепты гоняли на синих ящерах с красными гребнями… Затем – фиолетово-зелёными водорослями… голубым песком, мерцающим в чарующем свете нескольких лун… старым заброшенным кладбищем и гигантским чёрным волком, задравшим морду к нескольким лунам… россыпью атолловых островов на изумрудном взморье… Неизменным в этом калейдоскопе оставалось лишь лицо напротив. Лицо Тиму Петтери. Взбешённое. Злое. Всё ещё чуть-чуть растерянное…

–– Это всё… Лабиринт? – Вырвалось у меня помимо воли.

Разговаривать с наглым брюнетом не хотелось, но интересно ведь! А спросить больше не у кого.

Тот в ответ лишь хмуро кивнул, морща лоб. Что бы тёмный сейчас ни делал, это давалось ему с трудом. Зрачки некроманта расширились, затопляя тьмой радужку. Вокруг глаз пролегли круги усталости.

–– Впечатляет. – Покивала я с видом знатока.

Пусть даже не надеется, что спасую и отступлю.

–– Договорились. – Вдруг серьёзно произнёс некромант. – В следующий раз поцелую тебя в Лабиринте, светленькая.

И сразу после его слов где-то совсем рядышком запищал Ломтик.

И я очнулась.

Снова подо мной мягкая софа с низкой спинкой, только на этот раз на груди моей попискивает Ломтик. Тычется мордочкой в шею, причмокивает…

–– Всё хорошо, малыш. – Погладила я шипастую голубую спинку. – Всё хорошо…

За нами с дракошкой наблюдали двое: Тиму и нетопырь с его плеча. От неожиданности я с силой зажмурилась и головой помотала – показалось, что сплю. Просто до этого почему-то решила, что тот наглый филин – соул Тиму. Я уверенна была!.. Впрочем, это неважно.

Главное – я жива, вылазку в Хаос можно считать успешной и даже Ломтик каким-то чудом перекочевал ко мне из Приёмной. Что ещё для счастья нужно?

–– Полегче! – цыкнул на меня брюнет, стоило только приподняться. – Тебе полежать нужно, заново к телу привыкнуть!

Однако удерживать меня силой больше не рискнул.

–– Пошёл ты! – воодушевлённая своей небольшой победой, изо всей силы пихнула его в грудь.

Перед глазами резко потемнело и обратно светлеть не спешило. Двери я достигла чудом, предварительно расшибив лоб о косяк.

–– Вот же упёртая…

–– Пых! – Возмущённо «пыхнуло» из-под ног, мешая прикрыть за собой дверь и выкатываясь следом за мной.

Глава 6

Тиму Петтери

–– Я не стану этого делать. – Голос говорившего был тих, но при этом исполнен мрачной решимости.

–– Стаа-анешь. – Уверенно протянули из клубящегося напротив сумрака. – Ещё как стааа-анешь, мальчик. Ии-или… саам знааешь, чтооо-о будет.

Собеседника некроманта, как и в прошлый раз, скрывала тьма.

Голос мог одинаково принадлежать как мужчине, так и женщине. Любому существу подлунного мира… Одно было ясно: ж и в ы м говоривший не был.

И вот это-то и было самым хреновым.

С каких пор создания Хаоса разгуливают по Академии, словно у себя дома?

–– Не забываа-ай, по чьей милости ты жии-ив до сии-их пор. – Не унималась тьма.

Некромант вскинул голову.

–– Я не боюсь смерти!

–– Ой ли?

Расхохотавшись, тьма брызнула во все стороны, поглощая пространство, вытянула клубящиеся когтистые пальцы к горлу собеседника. Некромант надрывно закашлялся и отпрянул.

–– Даже после нашего тесного знакоо-омства? – прозвучало из тьмы ехидное. – Сомневаа-аюсь.

На этот раз её собеседник промолчал. Встрепенулся было, даже рот открыл, но… промолчал.

–– Ты моо-ог остановиться. – Отхлынула назад тьма, мгновенно смягчая интонации. – Или напомнить, чей выбор это был?

–– Не такой ценой. – Покачал головой некромант.

–– Оставь эти байки слабакам. Сильнейший…

Последнее прозвучало уже с явными нотками издевательства.

–– Светоч – моо-ой. Как бы ты ни сопротивлялся, мальчик, светоч у ж е мой.

Кажется, некромант собирался возразить, но тьма внезапно рассеялась, будто её и не было.

Правда, оставила после себя след. Незримый.

В виде тревоги в груди… Змеи в сердце… Ощущения близкой, подступающей беды…

Разговор был утром.

Новенькую прислали следом… Как нарочно, чтоб её.

Худенькая, непонятно в чём душа держится, она робко переминалась с ноги на ногу у башни ректора, ошеломлённо таращила зелёные кошачьи глаза. У неё были белейшие, просто белокипенные волосы. Как свежевыпавший снег, как чародейское Белое Пламя или Королевский Мрамор гарпий.

Это придавало ей схожесть с Ледяной Ворожеей – дивным созданием Великого Севера, что веками не выходит к людям. Тиму видел Ворожею мельком, на каком-то из отцовских приёмов, в далёком детстве… И не мог забыть до сих пор.

Нейтири Туули Севери была ещё лучше.

Она была снежной, даже ледяной… в смысле таковой была природа её магии… девушка же при этом была восхитительно светлой и тёплой! Даже сквозь толпу, на расстоянии ему вдруг почудилось, что он ощущает жар её хрупкого тела.

Светоч… Долгожданный лучик света в оплоте тьмы.

Остальных светлых адептов Тиму Петтери почему-то в расчёт не брал. Может, потому что они и вполовину не были такими, как она? Не были такими неискушёнными… не были живыми?

Эти её приоткрытые губы…

Сразу захотелось узнать, каковы они на вкус. Ощутить под пальцами тепло гладкой розовой кожи. Впитать взглядом нежный овал…

Конечно, Тиму отдавал себе отчёт в том, что это тьма в нём стремится к ней. К её свету. Хочет поглотить, присвоить… Заполнить собой. И всё же глаз отвести не мог от новенькой.

Чем ближе он подходил, тем отчётливее подмечал, что во внешности Севѐри присутствовал и Хаос. Ещё как присутствовал. Точёные линии были острыми, угловатыми, даже чуть ассиметричными.

Марджут и Ритва – королевы Морте – обменялись довольными взглядами, демонстрируя свои безупречные кукольные мордашки. Идеальные. Холёные.

Однако смотреть хотелось не на них. А на эту… Туули…

И чем ближе он подходил, тем сильнее… разгоралось его внутреннее пламя.

Решение пришло сразу: нет.

Нет, нет, нет. И ещё раз –– нет.

Ну какая из этой малышки наживка… Слишком светлая, слишком юная. Слишком… неопытная. Хаос проглотит её и не подавится…

Вот только был ли у него выбор?

Тим так долго разыгрывал эту партию… Рассчитывал, выверял ходы. Уговаривал Йолку. Он не имел права на ошибку. Тупо не имел! Слишком велики были ставки…

Пути назад сожжены. Как бы ни хотел он оградить светлую малышку от участия в одной опасной игре, затеянной задолго до её появления, что он мог…

Однако Тиму Петтери не был бы собой, если бы сдался так просто.

Светочей к некромантам заманивают непомерно завышенными стипендиями и прочими привилегиями. И всё равно ведь не горят желанием учиться вместе. Идут, идут, но с опаской, чуть ли не из-под палки.

Тиму решил спровадить новенькую раньше, чем та успеет понять, во что вляпалась. Решил развернуть, пока не добралась до площадки…

Тем более, что отец приказал оказать светочу самый горячий приём. Ну ещё бы! Дракон… За дракона академии друг другу глотки перегрызут.

Вот только Тиму не дрессированный питомец, чтобы прыгать вокруг новенькой по команде. Да герцог и не ждал от него подобной реакции. Можно подумать, первый год друг друга знают… Чтобы держать руку на пульсе, ректор приставил к новенькой куратором «И-И»… Ещё бы. Не то что бы Иири Иизакки был стукачом, нет. Просто он – главный зануда-заучка в Академии, это все знают. И уж он-то будет исполнять обязанности куратора при страже дракона на совесть.

Если бы только всемогущий ректор знал, как он просчитался!

Если бы только знал, как рыжий соглядатай при Туули на руку его сыну!

Но это, как говорится, план «В». На тот случай, если план «А» не сработает…

Спровадить светошу подобру-поздорову – не должно было стоить большого труда. Куда сложнее оказалось подкупить Бонсайми, но с Привратником Тиму договорился. Можно подумать, в первый раз…

Однако девчонка оказалась той ещё упёртой козой. Даже Илон подметил, что с характером. А он на светлых вообще как на корм смотрит. То не его вина – тёмным на уровне инстинктов трудно считать себе равными тех, кто пасует перед Хаосом.

–– Присмотрись к девочке. – Посоветовал Бонсайми. – Не пори горячку.

–– Да ты хоть знаешь во что она ввяжется, если останется здесь… Сам часто от статуи отходишь?

–– Может, Бонсайми не так много знает, но… Бонсайми видит. Не упусти козочку, Тим. Она – та, кто тебе нужен. Ну да это ты и сам понял.

И поганый призрак разразился глумливым хохотом.

Тим же просто взбесился.

Бонсайми сходу считал то, что некромант так пытался удержать при себе.

Его потянуло к новенькой. Сразу. Безоговорочно. Неотвратимо.

Можно даже сказать рывком.

Стоило только увидеть эту белоснежную макушку, широко распахнутые глаза, приоткрытые губы… Изящные пальцы, тонкие щиколотки.

Все кругом глазели на её дракона. Редчайшего соула, который при правильном уходе станет идеальным Хранителем любого магического источника.

И только он один, чувствуя себя идиотом, пялился на новенькую…

–– Она – кормушка. – Повторял он про себя. – Корм, правильно говорит про них Илон.

Светочи созданы специально для них, тёмных. Они слишком иные, слишком отличаются и… слишком слабы в Хаосе, чтобы можно было воспринимать их всерьёз.

И всё же, даже несмотря на то, что светленькая послушно заглотила наживку и продемонстрировала редкий талант к Хаосу, затея использовать её в качестве живца нравилась Тиму всё меньше и меньше… Кстати о таланте – ему ещё предстоит долгий и о-очень неприятный разговор с отцом по поводу незапланированных скачков новенькой с Уровня на Уровень. Хотел, называется, обставить всё по-тихому, а вместо этого теперь вся академия в курсе, что новый светоч с лёгкостью прыгает через Слои…

Выпустив новенькую, дверь за ней захлопнулась. Тим откинулся на спинку, завёл руки за голову. Чуть было не рванул следом, но всё же в последний момент одумался.

Чтобы он, Тиму Петтери бежал за девчонкой? Да ещё за светлой?

Смешнее ничего не придумать.

Но её губы оказались такими нежными. Такими чуткими…

А смех – просто невероятным. Звонким, как россыпь хрустальных колокольчиков. И… бесящим! Просто вот до белых глаз бесящим! Как она над ним потешалась! Коза такая.

Вместо того, чтобы разозлиться как следует, как разозлился бы на любую на её месте, Тиму вдруг хохотнул.

Девчонка даже не в курсе, что умудрилась уйти на Пятый слой! И это после убойной дозы Хаоса.

Что ж. Значит, план «В».

Главное – не допускать её одну в Лабиринт.

Ну да на это они и напарники.

Глава 7

Туули Севѐри

Выскочив на крыльцо, я вдохнула полной грудью.

Мир живых обрушился на меня лавиной запахов, звуков и ощущений. С непривычки он был слишком плотным, твёрдым и вязким. Мелькнула даже мысль, что никогда не смогу задышать здесь в полную силу.

Однако вновь раздалось сакраментальное: «Дракон! Вон та новенькая, которая с драконом!» и я, аки собака Павлова мгновенно подобрала слюни, то есть собралась, концентрируясь исключительно на Ломтике.

Мой дракон. Дракошка. Драконище.

Вот уж кому куда хуже, чем мне. Он ведь совсем ещё маленький, полдня в клетке провёл, не поймёт никак что к чему в этой Морте… Впрочем, как и я.

–– Ну что, как тебе напарник, Севѐри? – окликнул меня тот самый рыжий адепт. И-И кажется. Странное имя. С широкого плеча парня весело подмигнула золотая ящерка.

–– Ну вот, такой хороший вечер, а ты его раз – и испортил. – Вымученно улыбнулась я в ответ на столь откровенное издевательство рыжего. Ну да так во всех мирах, видимо: студенческое чувство юмора оставляет желать лучшего.