Обратная сторона зла бесплатное чтение

Одесская Ариэлла
Обратная сторона зла

24.01.2016

ОБРАТНАЯ СТОРОНА ЗЛА!

1 ЧАСТЬ.

ПРЕДИСЛОВИЕ.

Замок пожирателей.

В большом зале, где преобладала мрачная обстановка интерьера, нагоняющая страх и ужас, состоялся семейный совет ближнего круга древнейшего могущественного ужасающего рода повелителя пожирателей Мрак" ада.

На возвышающемся троне, сотканного из тьмы, из которого постоянно выступали лица существ, искаженные агонией страха и ужаса, восседал сам ужасный и великий повелитель. Его чудовищный вид вызывал страх у подданных и родных. Его сила и власть подавляли, а стоило ему только с жаждой посмотреть на провинившегося в упор красными глазами, как жизнь начинала покидать тело несчастного. Впрочем, желающих смотреть на страшную морду монстра не было. Его голову покрывали прожорливые щупальца вперемежку с рогами. Вместо кожи на лице наросты шипов, огромная пасть, усеянная острыми длинными клыками. Огромное туловище, покрытое чешуей, имело четыре пятипалые лапы с длинными острыми когтями. Длинный хвост с жалом и мощные полусогнутые, как у животного, ноги.

На почетном месте справа от трона заняла свое место одна из его жен, фаворитка, пользующаяся особым отношением повелителя и родившая ему на диво пятерых отпрысков. Этим она и заслужила привилегии и его особое отношение, обычно его жены больше двух отпрысков не приносили. Из-за этого они часто менялись, скоропостижно уходя за грань жизни. Внешность главной жены была менее чудовищной, но так же наводила ужас и вызывала отвращение.

А ниже за ступенями возвышения с левой стороны по его лапу стояли остальные четыре жены вместе с детьми, не вступившими в период взросления, совершеннолетия. Они были неприкосновенны, и это был закон для всех без исключения, нарушителя ожидала ужасная смерть в страшных муках.

По правую лапу напротив жен выстроились его отпрыски. Притом ближе всех стояли самые сильные и ужасные, которые смогли выгрызть клыками и когтями свое место, идя по головам своих братьев и сестер. Среди его отпрысков постоянно шла жесткая смертельная грызня и бойня за внимание отца, его привилегии, сильнейших поощряли и одаривали.

Повелитель в грызню своих отпрысков не вмешивался, девиз рода "выживает сильнейший". Естественный отбор отсеивал самых слабых и глупых. Из-за этого принципа не был объявлен наследник. Наследником станет самый сильный, хитрый и подлый и неважно, был ли он старшим среди остальных или родился последним. А то, что ждать трона придется не одно тысячелетие, это никого не волновало. За всю историю этого древнего могущественного правящего рода никто не занимал трон естественным путем по наследству. Его всегда занимали посредством насилия, убив своего родителя. Если не смог удержать власть, значит, не достоин трона. Поэтому состояние внутренней войны для этого рода норма жизни, впрочем, как и для всех остальных пожирателей, это их менталитет, их сущность и их норма жизни в мире тьмы.

Повелитель щелкнул пальцами, и посередине зала напротив его трона появилась милое разноцветное существо с красивой милой мордашкой. Длинные волосы, будто радуга, разноцветными прядями служили украшением. Темно синяя ленточка была повязана бантиков поверх них. Сквозь пряди волос выступали кончики остроконечных ушек, а макушку венчали аккуратные небольшие рожки. Стройную миниатюрную фигурку украшала платье нежно голубого цвета. Девушка непонимающе оглянулась вокруг, ее выдернули из библиотеки, где она пробралась в тайную и запрещенную комнату, чтобы почитать хроники предков, побывавших в других мирах, а так же свитки, рассказывающие об этих удивительных мирах, так отличающихся от ее мира тьмы.

Повелитель пожирателей, увидев ее, гадливо скривился, его щупальца на голове возмущенно встали дыбом, и он рявкнул на всю мощь своей глотки.

— Дэмоника! Быстро прими подобающий вид нашему ужасающему роду! Позор недостойный называться моей дочерью! — его гнев хлестнул силой не только ее, но и остальных стоящих, которые с болью отшатнулись.

Только осознание того, что повелитель не может сейчас лишить ее жизни, удержал ее от того, чтобы не грохнуться на колени от ужаса. Тем не менее, подчиняясь его власти, она перешла в бесформенный сгусток тьмы, который через какое-то время принял форму монстра. Но он скорее был забавным разноцветным и смешным, чем устрашающим.

Увидев эту пародию на чудовищного монстра, повелитель скривился до скрежета клыков и словно выплюнул: "ПОКИМОН, а не пожиратель".

В гнетущей тишине по залу прогрохотал его властный голос, который вызывал страх у собравшихся. Всех мучила неизвестность, и от этого было еще страшнее ожидать непонятно чего. Особенно страх объял мать Дэмоники, она боялась, что ее лишат жизни, за то, что она произвела такое недоразумение во тьму этого мира. На семейный совет собирали очень редко, буквально пару раз за тысячелетие, а значит, случилось что-то неординарное, вопиющее, неслыханное.

— Я собрал вас для того, чтобы решить судьбу позора нашего рода! Такого еще не было от начала создания нашего древнейшего могущественного ужасающего правящего рода! — с каждым словом гнев правителя распылялся все больше и больше, метая огонь из глаз в прямом смысле этого слова. При этом тьма трона оживилась, еще больше перекошенных ужасом и болью лиц выступали из него, со скоростью сменяя друг друга.

Окружающие монстры, несмотря на страх перед гневом правителя и своего главы, громко возмущались такому вопиющему позору.

Говоривший окинул жестким взглядом толпу близких родственничков, ища на ком бы сорвать свой гнев. Толпа тут же стихла, дабы не привлекать к себе внимание разъяренного пожирателя. Повелитель, удовлетворившись результатом, поглощая страх и ужас своей семейки, продолжил.

— Проблема в том, что наш позор, — ткнул он пальцем одной из лап в сторону Дэмоники, — достигнет совершеннолетия только через три дня. Отправить ее за грань жизни мы не можем, это нарушит наш закон! И допустить ее к ритуалу совершеннолетия мы так же не можем, иначе все подданные узнают о нашем позоре и это может подорвать авторитет нашего правящего устрашающего рода! — рявкнул он, опять распыляясь во гневе.

— Прростите отец, но в чем мой позззор? — заикаясь, осмелилась спросить провинившаяся, не понимая своей вины.

— Не смей называть меня отцом! — рявкнул он на нее. — Для тебя я повелитель! Такое позорище не может быть моей дочерью. Посмотри только на себя, ты даже не можешь принять устрашающий вид чудовища. Позор! — толпа загудела в поддержку своего повелителя, кидая злобные взгляды на жертву. — Но самое худшее — это неслыханное, уму не постижимое, твое непростительное отношение к еде! Ты проявляешь к ней ДОБРОТУ И ЖАЛОСТЬ! — взревел повелитель. — ПОЗОР! Такого еще не было от самого создания пожирателей! Или ты думаешь, что я не знаю, что ты таскаешь запасы жизненной силы! Вместо того, чтобы отбирать ее у живых, которых тебе по великой милости, как несовершеннолетнему отпрыску, подавали отловленными. Нужно только сделать то, что предусматривает наша природа и сущность, пожрать ее, — ярость больно хлестнула присутствующих.

Несмотря на страх, девушка все равно не смогла бы измениться, она не такая, как все, и пожирать жизненную силу у этих несчастных, только из-за того, что они меньше размером и слабее, она не могла. Непроизвольно она запустила руку в карман и погладила там дрожащий сгусток сущности, успокаивая ее.

— На тебе еще много грехов и непростительного для пожирателей поведения! А все это губительное влияние закрытых свитков, ты нарушила запрет и изучала запретное, которое влияло и меняло твою сущность, — с рыком указал он лапой на ее внешний вид. — Ты не достойна носить имя моего рода и называться пожирателем. Тем более предстать перед всем высшим обществом пожирателей во время ритуала совершеннолетий. Ты убогое позорище! — с этими словами он встал с трона и властно произнес. — Я лишаю тебя имени моего рода, отныне ты безымянная сущность! Я так же лишаю тебя личности пожирателей! — с этими словами он щелкнул хвостом и направил палец в сторону осужденной, из которого вылетел темный луч тьмы, коснувшись ее рожек. Она с криком боли упала на колени, рожки отпали, а их основание выжгло огнем, повелитель оскалился удовлетворенным оскалом и продолжил. — Данной мне властью я изгоняю тебя из нашего мира! Хочешь познать, что такое доброта? Ты ее познаешь на собственной шкуре. Посмотришь, как тебя примут с твоими потребностями, те, кому ты так сострадаешь! Я оставлю тебе твою нужду в жизненной силе, — зловеще захохотал он. — Будешь пожирать, чтобы выжить, и тогда станешь для всех монстром и чудовищем! Или же благородно подохнешь от голода, жалея собственную еду!

С этими словами он махнул одной из своих лап, его глаза засверкали красным сиянием, щупальца взвились, хвост щелкнул, и пласт реальности ушел из-под ног изгнанной и она, превратившись в сгусток тьмы, полетела вниз в темную неизвестность.

Глава 1

Солнце только начало свое восхождение, затрагивая ковер зелени. Его лучи, не останавливаясь, поднимались все выше и выше, прикасаясь к верхушкам кустов, деревьев, играя светом.

Большой сгусток тьмы прикоснулся к яркому лучу, мысленно завопив от боли, получив ожог. В панике заметался в поисках укрытия, прячась в тени кустов. Судорожные поиски дали результат, не останавливаясь, он влетел в спасительную темень норы. И только там мог с облегчением вздохнуть и ментально произнести:

— Все, мы в безопасности! Можешь уже вылезти из меня, — мысленно проговорил девичий голосок.

В место ответа от сгустка тьмы отделилось небольшое темное пятно намного светлее сгустка. Серое пятно запаниковало и заметалось внутри норы.

— Нас изгнали в мир света… Аааа!!! Мы погибнем здесь, — запричитало это пятно и кляксой шмякнулось об стену.

— Прости меня, Шазик, это из-за меня ты попал в эту передрягу? — виновато прошептала она. — Я-то даже рада, что меня изгнали из мира тьмы, я там все равно бы не выжила после ритуала совершеннолетия, мои родственники первой бы меня там сожрали.

Пятно перестало беспорядочно метаться в истерике и зависло напротив большого сгустка, который заполонил собой половину глубокой норы.

— Не смей так говорить! — возмущено толи вскрикнул, толи пискнул Шазик. — Если бы не ты меня давно сожрали бы, а ты меня спасла и прятала постоянно, это из-за меня ты тут. Даже если бы я заранее знал, что нас изгонят в этот мир, я все равно бы пошел с тобой.

— Ты настоящий друг! — растроганно проговорил девичей голос. — Знаешь, я читала про такой мир, — встрепенулась она, — здесь свет не всегда, как в нашем мире тьмы. Ты обратил внимание, что это яркое светило поднималось и становилось светлее, значит, тут тоже бывает темень. В хрониках писалось, что наши предки занимали тела сущностей и тогда могли спокойно жить, как местное население. Только я не смогу лишить кого-то жизни, чтобы занять его место, — печально вздохнула она.

В этот момент сгусток тьмы замерцал, стал светлее и чуточку меньше, он словно медленно таял.

Увидев это, Шазик заволновался еще больше.

— Тебе нужно питаться, иначе ты погибнешь. В этом мире ты еще быстрее теряешь свои жизненные силы. Еще я от тебя тяну жизнь, посмотри, этот мир света рассеивает твою тьму.

Девушка мысленно покачала головой и печально вздохнула.

— Я не смогу отобрать жизнь у разумного, ты же знаешь. Наверное, боги перепутали и мою душу отправили не в тот мир на возрождение.

Шазик от ее слов подпрыгнул мячиком и завопил.

— Вот оно! Кто говорит, чтобы ты брала у разумного? К тому же у жителей этого мира, наверное, есть свое питание, которое они считают нормой, как в нашем мире пожирать слабых…

— Ну… начала она вспоминать, — они едят животных, которых добывают на охоте и выращивают. Да, еще в хрониках писали, что когда не было возможности найти разумного, наши предки пожирали жизненную силу животных.

— Вот оно, наше спасение, пора нам исследовать наше укрытие, выйти на охоту, — захохотал он, подражая повелителю, чем вызвал у нее улыбку.

— Дэмоника! — не успел он произнести ее имя, как сгусток тьмы шарахнуло разрядом молнии, девичий крик боли оглушил Шазика, сгусток, опять замерцал, становясь еще светлее и еще чуточку меньше.

— Прости меня, я забыл о последствиях лишения имени, — запричитал Шазик. — Прости, наверное, тебе еще хуже от осознания потери своего имени, — прошептал он.

— Да нет, мое имя не подходит моей сущности, я не считаю себя пожирателем, тем более не являюсь им уже официально, — с трудом ответила она, приходя в себя после удара наложенного на нее заклятия.

Сосущий голод дал о себе знать с новой силой, и они понеслись вглубь длинного лабиринта немаленькой норы. Несясь по земляному тоннелю, они увидели животного, довольно таки крупного, он имел немаленькие острые клыки, густую шерсть, лапы с когтями и широкий плоский хвост. Животное увидело их и почувствовало исходящую от них угрозу, довольно шустро развернулось для своим размеров и понеслось прочь. Шазик залетел вперед него, зависая у него на пути, он прокричал.

— Я его задержу! — животное, не останавливаясь, понеслось на таран, сбивая его. Пятно шмякнулось об его лоб, расползаясь кляксой, и понеслось дальше. — Ааааа, спаси меня от этого монстра! — ментально закричал он.

Все это выглядело бы комично, если бы не было так печально, Шазик панически боялся, потерять свою подругу, к тому же зверь мог выбежать на свет солнца.

Сгусток тьмы догнал шустрого зверя и окутал его, не задумываясь, ради спасения друга забрал его жизненную силу. Зверь свалился с лап, а спустя мгновение от него осталось высушенный скелет, обтянутый шкурой. Сгусток тьмы сыто заурчал, стыдясь своей сущности. Что она могла поделать, когда сам процесс отбора жизни приносил ей отвращения, а после поглощения силы, она получала наслаждение. Природа сущности брала верх над ее принципами. Между тем тьма, получив небольшую порцию питания, стала плотнее и гуще, на первое время этого хватит, хотя не мешало бы больше. Рядом с ней приземлился Шазик, ментально она слышала и чувствовала, как он облизывается. Ее друга не мучили такие угрызения совести, для него главное выжить любой ценой. Правда, его слабая сущность требовала на много меньше, максимум после его отбора, жертва чувствовала всего лишь недомогание и всегда оставалась живой.

— Как бы тебе не хотелось, но придется нам охотиться впрок, неизвестно, когда мы в следующий раз будем иметь возможность добыть себе питание, — наставительно произнес он. — Ты же не собираешь постоянно сидеть в подземелье норы? Да и что-то мне подсказывает, что вскоре отсюда вся живность разбежится, они нас чувствуют и бояться словно смерти — хохотнул он.

— Надо так надо, я хочу жить, а, не достигнув своей мечты, уйти за грань жизни от голода.

И охота продолжилась. Шазик уже не совершал подобных ошибок, он держался рядом и не лез впереди нее. Весь день они гонялись за своим питанием, зверье, почувствовав в них опасных сущностей, старалось, как можно быстрее покинуть эти места. Все же им удалось отловить еще пару таких зверей.

Ближе к вечеру они оказались возле очередного выхода из норы. Из своего укрытия парочка друзей наблюдала закат солнца, которое уходя, напоследок окрасило багровыми всполохами небо. Лес снова оживал, сменяя дневных жителей на ночных. Ночной шум характерный для ночного времени заполнил лес: крики ночных птиц, радующихся своей добычи, оглашали лес своей победой, рычание ночных хищников наводило ужас на мелкое зверье и предупреждало конкурентов о своей территории, громкий шелест кустов в ночной тишине звучал особо громко. В общем, ночной лес напоминал девушке ее мир, там тоже в темноте постоянно шла охота и такие же крики жертв раздавались отовсюду.

— Вот видишь, хоть и мир света, а жрать хотят все, у них тут своих хищников и пожирателей хватает и без нас, так что нечего комплексовать и всякими глупостями забивать себе голову, — важно произнес он, словив на лету какую-то мелкую живность. Он прикоснулся к ней, словно в поцелуе, поглощая ее силы, затем отпустил, донор, качаясь словно пьяный, полетел дальше. — Если твоей совести будет спокойнее, то давай отловим самого крупного хищника, и ты этим самым спасешь жизни мелким хищникам, — схитрил он.

— Уговорил, — засмеялась она, и они полетели в ту сторону, куда тянуло их сущности, а ее сущность притягивало поселение разумных существ.

По дороге они нападали на крупных и страшных хищников, не испытывая угрызение совести, ей их жалко не было, особенно когда она видела, что они вытворяли.

Летели они с огромной скоростью, им нужно было до рассвета найти себе укрытие среди жилья разумных жителей впереди стоящего селения. Что их ждало впереди? Они не знали, но больше всего волновалась изгнанная девчушка, которая только входит в период взросления. Несмотря на то, что она рождена была пожирателем, все же ребенок есть ребенок. Одна в чужом враждебном для нее мире света. Шазик не в счет, он хоть старше ее и постоянно ее поучает, но ответственность и заботу за двоих несет она, как самая сильная из них двоих, а не он за неё.

Спустя время перед ними предстали высокие темные стены города, освещенные слабым светом факелов. Подлетев к самому темному участку стены, они перелетели и оказались в темном переулке. Пролетев дальше, несмотря на темноту ночи и слабое освещение яркой луны, они видели всюду грязь, горы мусора, полуразрушенные дома. Здесь присутствовала нищета, безнадега и уныние.

— И это мир света? — брезгливо фыркнул Шазик.

— Наверное, — тоскливо ответила она, осматривая вокруг разруху.

Откуда же им было знать, что они попали на дно этого города, в трущобы, где жителями были бедные и отбросы общества, бандиты, ворье и жулье.

Тишину ночи оглушил крик, и они полетели туда, препятствующие стены и заборы им не помеха. С разгону они вылетели на участок, который освещал чудом уцелевший уличный фонарь. В середине тусклого круга света стояли двое детей, их обступило трое бандитской наружности. Достав ножи, они готовы были кинуться на свои жертвы, несмотря на то, что это были дети.

Сгусток тьмы, не раздумывая, кинулся на защиту слабых. Покрывши бандитов своей тьмой, он лишал их жизненной силы за мгновение. Тела бандитов высушенными скелетами обтянутыми кожей падали на землю, под довольное урчание тьмы.

И тут новый крик оглушил их.

— Аааа… Пожиратель! Чудовище! — дети в панике с криками убежали прочь в темноту.

Даже наслаждение питательной силой не смогло перебить ее разочарование и боль. Она, несмотря на то, что спасла им жизни, осталась для них пожирателем и монстром. Неужели повелитель был прав? И я везде останусь монстром, изгоем?!

— Не обращай на них внимание! Глупые дети! — влез в ее мысли друг. — Они просто боятся неизвестности, они ведь не знали, что ты у меня сама доброта и только бандитов накажешь, они боялись за свои жизни, — он потерся об нее и непроизвольно взял от нее немного сытной питательной силы, от чего довольно заурчал. — Зато, как оказалась, не всегда плохо забирать жизненную силу у разумных! — переключил он ее внимание, на важную для него тему. — Видишь, лишать жизни — это не всегда зло, а даже добро, — из пятнышка вырос отросток, напоминающий палец, и важно им покачал перед ней.

— А действительно, я ведь сделала добро, лишив жизни этих ужасных сущностей. Я во время поглощения прочла их память, они убийцы и этим промышляли, в их душах царила тьма, не уступающая пожирателям.

— Вот, а я о чем тебе постоянно толкую, зачем же голодать, когда можно делать доброе дело, очищать этот мир от тьмы, а заодно сыто питаться, — рассмеялся Шазик от сказанного каламбура, тьма от тьмы очищает свет. — Ладно, давай летим искать себе укрытие, скоро светило встанет.

Они полетели, выискивая подходящий подвал, прислушиваясь, нет ли там живых. Нарушать чей-то покой им не хотелось, особенно видеть чей-то страх в отношении себя. Это истинный пожиратель получает удовольствие от страха и ужаса ближнего, но только не она.

Вскоре такой обнаружился, в нем, правда, чувствовалась слабая жизненная сила, но она была настолько слаба, что ее приняли за животного. Влетев в темное подземелье разрушенного дома, они резко остановились. В углу на куче лохмотьев тряпья лежала изнеможенная тощая фигурка, она металась в бреду что-то шепча. Отпечаток смерти присутствовал на бледном лице, еще немного и это существо уйдет за грань жизни.

— Я хочу ему помочь! — подлетела к куче тряпья она.

— Но как? — удивленно спросил он, — твоя сущность пожирателя может только забирать жизнь! — ляпнул он, не подумавши.

— Ты ошибаешься, друг, меня лишили сущности пожирателя, поэтому я могу, — по крайней мере, она на это надеялась и сильно в это верила.

С этими словами сгусток накрыл фигурку и по своему желанию начал вливать жизненные силы в тельце. Благо их было достаточно, а этому больному много и не нужно было. Жизнь с новой силой затеплилась в тельце, здоровый румянец покрыл лицо, дыхание выровнялось. Забирая исцеленного в здоровый крепкий сон.

— Хватит! Остановись, с него достаточно, — взволнованно вскрикнул Шазик, переживая, как бы эта добрая душа, не навредила себе. Действительно боги посмеялись, дав ей сущность зла вместо света.

— У меня получилось! — закружился сгусток тьмы по темному помещению.

— Да, только в ущерб себе, — буркнул он, злясь, что она совсем не бережет себя.

— Да ладно тебе, от меня не убудет много, подумаешь, отдала чуточку. Ночью выйдем улицу и отловим бандита. Хотя мне кажется сил у меня достаточно, и хватит надолго.

— Правда! — обрадовался он, что ее мораль изменилась, затем, спохватившись, важно произнес. — Запас тьме не повредит, неизвестно, какое нас ждет будущие! — а сам подумал, с ее моралью, еще неизвестно, что она выкинет.

Тьма устроилась в уголочке под потолком и стала на расстоянии сканировать пробегавших мимо разумных, читая их память. Получая информацию об этом городе, так она и выяснила, что они попали на свое сытое счастье в самый жуткий район города. Но ближе к ночи ее одолевала тоска, ей не хотелось всю жизнь прозябать в этих трущобах. Ей хотелось полноценной яркой жизни, посмотреть этот мир, найти друзей, место для жилья. Почувствовать вкус обычной еды и всех земных радостей существ этого мира, да и просто познать свое счастье.

Но, похоже, ее надеждам не суждено сбыться, где ей найти подходящее тело, не забирая жизнь его владельца?

От ее горестных мыслей отвлекла фигурка спасенного беспризорника остановившегося напротив нее.

— Я знаю, что благодаря тебе я остался жив, большое спасибо! — заикаясь и превозмогая свой страх, проговорил парнишка. — И мне все равно, что ты тьма, за магию света нужно дорого платить.

С этими словами, он развернулся и, прилагая усилия, чтобы не побежать со всех ног от страха, вышел из подземелья.

— Вот видишь, я же тебе говорил, что у тех детей не было времени разобраться, что ты спасала их, вот они и сбежали, не поблагодарив. А этот видел, что ты его спасла и поблагодарил.

— Да, но он тоже меня боялся, — уныло ответила она, как же она найдет себе друзей, если ее все бояться.

— Ну, дорогая, не все же такие смелые, как я! — важно прозвучало в ответ.

А она заулыбалась ему. Вспомнив, сколько ей пришлось приложить труда, чтобы он перестал ее бояться и поверил ей, что она, вообще, не собирается его есть.

Да, все с ног на голову перевернулось: если в ее прошлом мире ее, вообще, не считали страшной, а смешной пародией на пожирателя, то тут ее считают ужасным монстром и чудовищем.

Глава 2

Жизнь в трущобах пошла своим чередом, вот уже неделю как они днем прятались, постоянно меняя места убежища, а ночами промышляли в этом районе. Спасая несчастных, попавших в руки бандитов. Правда, через пару таких удачных вылазок, бандиты затаились, старались без нужды не выходить, какими бы крутыми они себя не считали, но своей жизнью дорожили.

В принципе той жизненной силы, что они набрали, им бы хватило очень надолго, учитывая, что днем они бездействуют. Но жадному Шазику все было мало, он постоянно бубнил: "Что запас тьму не тянет, чем больше, тем лучше."

И тогда он предложил нападать на бандитов в их логове.

— Ну как же мы будем знать, что это убийцы? Может, это просто воры или же обычные нищие. Я не хочу уподобляться убийцам, чем мы тогда лучше них? — возмутилась она его идее.

— Очень просто узнаем, если они бояться убивать на улице, это не означает, что они бояться убивать в своем логове. Мы же тьма, ночью нас никто не видит, будем заглядывать к ним в окна. Убийц сразу же на месте наказывать, — он специально старался поменьше употреблять слово "убивать", чтобы ранимая душа его подруги не страдала. Вот же послала ему темная неправильного пожирателя, хотя благодаря этому она его оставила живым.

И вот охота под девизом "накажи убийцу!" началась. Плотный большой сгусток тьмы вместе с серым пятнышком подлетал к очередному окну логова банды трущоб, к бывшему особняку. На верхних этажах полуразрушенного здания ничего не происходило. "Ужас ночи" местных трущоб сплошным мраком спускался с этажа на этаж, внимательно сканируя обстановку внутри. Но ничего преступного и заслуживающего их особого внимания они не увидели. Все же решили спуститься в самый подвал, просочились сквозь верхнее маленькое оконце с решеткой.

Перед ними предстала картина: закованного в цепи парня качественно избивали бандиты, при этом приговаривая.

— Завтра последний день, если за тебя не внесут выкуп и не сделают, то, что нужно нашему главарю, тебе не жить и подыхать ты будешь долго и мучительно. А сейчас мы просто разминаемся, — ударил он несчастного, который потерял сознание, повиснув бессознательно всем телом на цепях.

Вся сущность девушки возмутилась против действий этих бандитов. С гневом она кинулась в сторону убийц, которые, сплюнув от досады, что им попался хлюпик, отошли в сторону. И тут они увидели этот сгусток тьмы, который летел в их сторону, он зловеще клубился. Они так перепугались и заорали во всю мощь легких, что избитый пришел в сознание, но когда увидел ЭТО… тут же его снова потерял.

А тьма накрыла убийц, не оставляя им шанса на жизнь. На крик забежали другие бандиты, их постигла та же участь. Тьма подлетела к пленному и ударила по цепи своим жгутом, который вырос из сгустка. Цепи, звякнув с грохотом, упали, освобождая узника.

А дальше началась игра "поймай убийцу". Самые сообразительные бандиты выскочили из своего логова и помчались, куда глаза глядят, только подальше от этого дома. Они бежали без оглядки так, что сверкали пятки. В особняке, словно приведение, носилось серое пятно, и радостным криком указывало сгустку, где прячутся бандиты.

Спустя некоторое время все закончилось и сгусток переевши еле плыл в свое новое укрытие, под стать ему серое пятно еле влезло в тьму. Оно настолько переело, что значительно прибавило в росте, но лететь своим ходом уже не могло, поэтому без зазрения совести использовало свою подругу, как транспорт.

А на следующий день девушка впала в хандру, меланхолию и депрессию. Ей никуда не хотелось вылезать из их укрытия, она устала ловить убийц, устала от той грязи, которую она поневоле видела в их душе и разуме, когда поглощала их никчемные жизни.

Увидев ее состояние, Шазик забеспокоился не на шутку, так она и жить расхочет. Он все же считал, что жизнь — это главное, какой бы она не была. Тем более она у них была сытая, еще ему нравилось быть в роли охотника. Когда всю жизнь он сам был дичью и прятался каждый день, умирая от страха, съедят или нет. То сейчас он просто наслаждался, быть самому охотником, ну не совсем охотником, но в роли загонщика он точно выступал.

Поэтому перепугавшись за свою единственную родную душу, он предложил ей.

— А давай-ка слетаем в центр города, посмотрим, что у них там интересного, что мы на этой помойке сидим. Глядишь, найдем там для себя что-нибудь забавное, — старательно изображая радость, запрыгал он мячиком вокруг нее.

Хотя считал, что безопаснее всего для них сидеть на этой самой помойке. Но его подруга оживилась и с радостью приняла предложение друга. Ее красивая, мягкая и добрая душа требовала ярких красок, радости и красоты, а эти трущобы ее просто угнетали и убивали своим видом серости, безнадежности, нищеты и злобы. Раньше в своем мире тьмы она имела возможность менять форму, как пожиратель, и она ее украшала и раскрашивала, как могла, вычитав о разнообразной палитре цветов в свитках. А тут в ярком мире света, она, кроме черноты и серости, ничего не видит. Еще ее лишили сущности пожирателей, и менять форму она теперь не может.

Двое друзей вылетели из своего убежища и полетели в сторону города.

***

В этом же городе резиденция посольства эльфов.

Посол эльфов сидел в кресле возле камина и с горечью пил вино. В его жизни случилось непоправимое горе. Его старшая дочь возомнила себе, что именно она сможет соединить в себе магию света и тьмы, стать балансом этого мира и тогда восстановится рождаемость детей света, как говориться в запретном пророчестве.

И надо же было, именно его любознательной дочери найти это пророчество в закрытом отделе библиотеки владыки. Владыка, потакая своей любимой внучатой племяннице, разрешил ей пользоваться этой библиотекой. Иногда знания во вред, сокрушался убитый горем эльф, делая глоток вина.

А он предупреждал свою дочь, что все эти эксперименты плохо для нее закончатся. Даже если бы у нее и получилось соединить в себе магию света и темную магию, никогда эльфы не позволили бы ей жить среди них. Тьма никогда не может жить среди расы света. Поэтому это пророчество было запретным и тщательно скрываемым.

Эльф застонал от накатившей боли утраты. Но разве его взбалмошную дочь это остановило, она увязалась с ним в посольство в человеческие земли, чтобы попасть в королевскую библиотеку. Честно говоря, он позволил ей ехать с собой по нескольким причинам: во-первых, он не верил, что ей удастся совместить в себе темную и светлую магию, а во-вторых, из-за ее желания исполнить это пророчество на них уже косо смотрела правящая верхушка совета. Поэтому он от греха подальше увез ее из дома и от совета, чтобы не потерять свою единственную дочь. И так рождаемость детей упала настолько, что это ведет к медленному вымиранию расы. Дети стали редким даром, чуть ли не раз в столетие рождается один ребенок в семье. Зато у людей с рождаемостью все в порядке: их и так больше всего в этом мире — это опасно для других рас. Ведь нельзя исключать возможность, что у человеческих королей возникнет желание подмять их под себя как меньшинство. Поэтому миссия посольства — следить и не допустить этого.

И опять его мысли болью отозвались о дочери. Наперекор его запрету она тайно провела ужасный темный ритуал, и в итоге она сейчас находится на грани жизни. Последнее, что он смог для нее сделать, идя на поводу отцовских чувств, нарушая правила светлой расы — это позвать человеческого мага темной магии, некроманта. Светлая магия жизни ей не помогает.

Отцовские страдания нарушил скрип открывающей дверей, не было нужды смотреть, кто зашел. Эльф всем своим существом почувствовал темную ауру некроманта. Он молча указал ему рукой на кресло напротив себя. Человек в годах в черной мантии сел напротив эльфа. Хозяин кабинета указал на стоящий на столике бокал и бутылку вина. Маг не отказался от отличного эльфийского вина. Его даже не смутило, то, что ему пришлось, нарушая этикет, наливать себе самому. Гость с наслаждением сделал глоток вина, смакуя его необыкновенный богатый, ароматный цветочный букет.

Только после этого он нарушил тягостную тишину.

— Я сделала все, что было в моих силах, ваша дочь нарушила правила и переступила запретную черту. Будь она более сильным магом, возможно бы у нее и получилось, — задумчиво произнес он со знанием ученого.

— Она выживет? — бесцветным голосом спросил убитый горем отец.

— Утро покажет, сможет ли она выжить, — тяжело вздохнув, маг и продолжил, — но хочу вас предупредить, даже если она и выживет, тьма оставила свой отпечаток на ее ауре. Но это не говорит о том, что она будет иметь темную магию. Да и останется ли у нее светлая магия жизни еще под большим вопросом. Скорее всего, во время ритуала из-за своего среднего дара она перегорела.

Эльф встал, качаясь от горя и выпитого вина, подошел к столу, открыв ящик, он достал увесистый кошелек и положил его на столик перед некромантом.

— Спасибо за помощь, надеюсь, нет нужды напоминать вам, что бы все это осталось между нами?

— Я же дал магическую клятву, — обиделся убеленный старец, — да и, кроме того, ее я дал только для вашего успокоения, свое слово всегда держу!

— Простите, во мне говорит убитый горем отец, я потерял дочь, то, что больше всего ценится у моего народа.

— Только поэтому я не воспринимаю это, как попытку меня оскорбить. Знаете, если боги будут благосклонны и ваша дочь выживет, пусть приходит ко мне, возможно, у нее будут вопросы, и я смогу ей помочь.

— Совсем нет надежды на то, что все станет, как прежде? — спросил эльф бесцветным голосом, не надеясь на положительный ответ.

Некромант только покачал головой, ему было жаль горем убитого отца, а еще больше эльфийку, если она выживет, конечно. Она станет изгоем среди своих и неизвестно, сможет ли она выжить одна. По ней видно сразу, уж больно она изнеженна жизнью при дворе и абсолютно не приспособлена к выживанию. Поэтому он и предложил свою помощь. Детей у него не было, а так на старости лет, возможно бы, она скрасила ему жизнь. Кроме того ему было очень интересно, чем закончится этот опасный запрещенный эксперимент.

Встав с кресла, он прихватил предложенный мешочек с золотом, попрощался и пошел на выход. Его мысли переключились на проблему, появившуюся в городе, а точнее, в трущобах. Где обосновался пожирающий, его уже как архимага-некроманта вызывали туда подтвердить эти слухи. Судя по найденным останкам, сомнений не было, это был пожирающий. Но удивительно было то, что пожирающий поглощал только жестоких бандитов, убийц.

Хотя, если честно, положа руку на сердце, архимаг давно считал, что там давно пора было произвести чистку, даже таким путем. Уж больно бандиты разошлись и житья никому не давали, почувствовали свою безнаказанность, имея прикрытие в верхах власти.

Еще его удивило свидетельство очевидцев, которые в один голос утверждали, что пожирающий их спасал. Особенным было одно свидетельство беспризорного подростка, которому никто не поверил. За один золотой некромант с интересом выслушал самого подростка. Тот, волнуясь, рассказал, как его спас от смертельной болезни сам пожирающий, вливший в него исцеляющую силу. Судя по описанию мальчика, он видел действительно пожирающего, но тогда как объяснить его целительские способности? Такого просто не может быть, пожиратель просто не способен на такое. Тогда возможно в трущобах не пожиратель? А кто тогда? Все эти вопросы просто не давали архимагу покоя, подогревая в нем азарт ученого.

Глава 3

Центр города разительно отличался от трущоб: чистые улицы, вымощенные камнем дороги, освещали фонари, яркие витрины салонов и лавок отсвечивали блики света от фонарей, красивые каменные дома вносили в город дух надежности. Изредка тишину спящего города нарушала стража, бряцая оружием и громко шагая, она патрулировала широкие улицы. Из всего патруля стражи внимание привлекал только один человек, маг. Для сгустка тьмы он был привлекателен своей аурой, его жизненная сила была словно лакомство, которое манило. И в то же время он был очень опасен для двоих друзей.

Эти двое даже не догадывались, что благодаря их стараниям в трущобах, власти города и ректор магической академии решили ставить на дежурство магов, чтобы те охраняли границы с трущобами и при первом обнаружении нарушения границы пожирающим поднимали тревогу и тогда на уничтожения зла кинут сильнейших магов академии во главе с архимагом-некромантом.

А пока эти двое укрылись в тени дома и с волнением ждали, когда от них на приличное расстояние удалится опасная охрана. При этом сгусток тьмы сканировал память мага. И то, что она прочла, ей очень не понравилось. Несмотря на то, что они делали доброе дело, очищая трущобы от убийц, ее все равно считали очень опасным злом, пожирателем. Она горестно усмехнулась, если бы они только знали, что ее лишили этой истиной сущности за ее доброту и свет в душе. И она теперь не пойми кто, с потребностями в жизненной силе. Хотя для них нет разницы, она для них монстр, чудовище, зло, пожиратель и неважно, что она очищает этот город от зла.

Охрана во главе с недовольным магом уже прошла на приличное расстояние, когда маг остановился. Внутри девушки взревело чувство опасности. Она вмиг взлетела вверх, отлетев в сторону и прихватив с собой Шазика. И во время, маг резко развернулся в их сторону и запустил в то место сканирующее заклинание. Уже намного позже дежурный маг напишет в своем утреннем рапорте, что им были обнаружены остаточные следы пожирателя, который переступил черту трущоб.

А сгусток тьмы, не ожидая результатов мага, помчался на скорости звука в центр города. Когда ее волнение улеглось, и они замерли недалеко от красивого большого особняка, то оба почувствовали возмущение магического фона. И их непроизвольно потянуло в ту сторону, где творили магию, притом использовали заклинания из разряда темной магии.

Два черных пятна застыли напротив окна и с интересов наблюдали, как убеленный старец в черной мантии магичил вокруг кровати, на которой лежало милое, нежное создание, рисуя странные знаки внутри пентаграммы. Вот свечи заняли свои места, и старец нараспев начал читать заклинание. Под конец певучей фразы он резанул свою ладонь черным обсидиановым ножом, окропив своей кровью пентаграмму. Залечив свою рану, шатаясь, он достал восстанавливающий эликсир и выпил из флакона темно синюю жидкость. Взбодрившись, он внимательно посмотрел на лежащую девушку, удовлетворенно кивнул увиденным результатам заклинания. Затем более-менее твердой походкой покинул комнату. Плотно прикрыв за собой дверь, он отдал распоряжение ожидавшему его слуге.

— До утра не входить туда, чтобы там не происходило! — слуга кивнул головой в знак согласия.

А зрители наблюдали вторую реальность действующей магии. Как только кровь коснулась рисунка, пентаграмма вспыхнула черным светом, от внутренних знаков потянулись черные лучи и сомкнулись над телом девушки, образовывая невысокий купол из сетки. Внутри него заметалась ярким шариком душа девушки, ища выход. Было видно, как черная сеть удерживала ее в теле, не давая покинуть.

— Похоже, эта душа не хочет жить и ее насильно удерживают в теле, — осуждая девушку за ее глупость, проговорил Шазик. — Что может быть дороже жизни? — бурчал он.

Но тут произошло то, что заставило парочку шарахнуться в разные стороны от окна и приложить огромное усилие, чтобы остаться на месте и не понестись навстречу тому, что притягивало их сущности.

Выше напротив окна, ушел пласт реальности, и открылся темный, как бездна, круглый колодец. Широкий темный луч наискосок с верха бездны устремился к окну, зависнув над телом девушки. Луч словно стирал рисунок пентаграммы, свечи погасли, под ним все разом пропало, как будто там никогда ничего было. Душа девушки вылетела из тела и понеслась по широкому лучу, как по коридору, прямо в его бездну, которая, приняв ее, тут же захлопнулась. И только тогда парочка друзей почувствовала облегчение, их перестало затягивать в этот бездонный колодец. За это время они натерпелись страху, неизвестно куда бы они попали, если бы их затянуло в ту черную дыру.

— Чего стоишь? Вот он, твой шанс занять ее место, быстрее пока это еще возможно, — заорал Шазик, выводя ее из ступора.

Сгусток тьмы, не задумываясь, ринулся к телу девушки и на скорости нырнул в нее. У нее было настолько сильное желание обладать этим телом, что она сразу почувствовала себя уютно. Ее сущность тут же начала осваивать разум, память своего нового тела. Информация полилась в нее потоком, и это было удивительно, столько ярких, цветных воспоминаний картинками всплывали в ее разуме. Она заново переживала жизнь юной эльфийки. Она впервые познала родительскую любовь и вкус чувств, эмоций — все было настолько ярким, радостным, что ее счастью не было границ.

И тут накатившая боль выгнуло ее тело на кровати с болезненным стоном. Ее сущность своей накопленной жизненной силой коснулась магического дара внутри тела эльфийки и заполнила собой перегоревший магический источник, расширяя и заполняя его до отказа. И это было очень больно, фактически ее внутренний источник магической светлой манны магии формировался по-новому. Не успел он сформироваться в большую круглую форму, как вокруг него начал формировать второй источник темной магии, получилось два в одном, которые заполонили ее сущность практически всю изнутри. Произошло рождение новой магической сущности с внешним видом красивой эльфиечки.

Казалось, прошла вечность боли и страдания, как все прекратилось, и она обессилено затихла, приходя в себя. Медленно открыв глаза, она тут же их закрыла, свет от магических светильников болью резанул ее. Привыкая к свету, она постепенно приоткрывала их. Первое, что она увидела, это застывшее напротив ее лица пятно друга и тут же почувствовала его беспокойство.

— Ты как? — заикаясь, спросил он ее, он очень перепугался, когда увидел все ее муки и в то же время с восхищением смотрел на рождение новой магической сущности.

— Чудесно, Шазик, это такое неописуемое чудо жить в теле. Все настолько яркое, я даже не предполагала, что так много разных цветных тонов, все же наше зрение, не различает такую цветовую гамму или просто сущность тьмы была не способна принимать ее.

— О, вижу, тело тебя приняло полностью, и ты срослась с ним душой, таких странных слов ты не произносила раньше. Ты главное от меня теперь не откажись, — тихо, с грустью прошептал он, понимая, насколько они теперь разные. Он видел ее новую магическую сущность и, главное, что она имела теперь два магических источника темной и светлой магии.

Как ни странно, это звучит, но свет не может существовать без тьмы. Оборотная сторона зла — это добро! Часто зло действует во благо добру. Свет и тьма они неразделимы, в жизни всегда присутствует баланс. И только за нами выбор, что будет преобладать в нас самих: свет или тьма.

— Что ты такое говоришь? Ты же мой самый близкий, лучший друг! — она подхватила его ладонями и удивительно, в него тут же полилось два потока силы магии, став одно нитью. — Вот я верю, что мы сможем найти для тебя подходящие тело, и ты сможешь тоже ощутить все прелести жизни.

Он довольно заурчал, впитывая в себя магию двух источников, его сущность стала уплотняться и расти в размерах. Когда он почувствовал полноту, выскользнул с ее ладоней. Подлетев к ее лицу, он начал тереться об ее щеку, как котенок, вызывая у нее смех, радость и приятные ощущения.

— Знаешь, есть маленький недостаток у тела, — сладко зевнула она. — Я теперь очень хочу спать. Нет сил, даже переживать, что нас ждет завтра и как пройдет встреча с моим отцом и не заметит ли кто подмены, — сонно прошептала она, засыпая. Она, конечно, могла общаться с другом ментально, но ей нравилось слышать свой новый звонкий, певучий голос, ощущая себя при этом полноценной и живой.

Магические эксперименты и освоение тела, а так же новое рождение забрали много физических сил, и сознание помимо воли погружалось в восстанавливающий сон.

— Спи, моя хорошая, я покараулю тебя, — с этими словами он нырнул в ее золотисто-каштановые волосы, сливаясь с ними и там затих, читая ее память. Из нее он узнал, что его подруга по внешности принадлежит расе эльфов.

Все же им повезло найти для нее тело, с ее принципами они бы еще долго могли жить, прячась, как крысы в норе. Бояться губительного света, а сейчас, благодаря ее светлой магии, ему теперь тоже не страшен свет. Да и жить для них в трущобах дальше было бы опасно, исходя из того, что они узнали. Все правление города вместе с магами ополчилось против них. "Вот, делай им добро, а они тебя за это уничтожить хотят", — сетовал с досадой он. А теперь искать их у эльфов точно никому в голову не прейдет, эльфы раса света.

Его мысли плавно перешли на бывшую хозяйку тела, получается, она таки исполнила пророчество, точнее, ее тело. В нем действительно соединилась светлая магия и темная.

Было ли ему жаль прежнею хозяйку, что она ушла за грань жизни? Ни капельки, она сама сделала свой выбор. Вот чего ей не хватало? Жила в любви, достатке, под защитой влиятельной семьи. Он даже радовался этому, теперь благодаря ее глупости, его подруга обрела полноценную жизнь, исполнилась ее мечта. А соответственно и его жизнь станет лучше, наконец-то, они заживут, так как и не мечтали, уж он постарается, чтобы его подругу не заносило в крайности ее принципов.

И что их теперь ждет? На свое удивление Шазик тоже задремал.

Глава 4

В комнату посла эльфов постучался, а затем зашел доверенный слуга, склонившись в почтении, он сообщил главную новость своему господину.

— Ваша дочь пришла в себя господин, сейчас она завтракает и чувствует себя прекрасно, — сообщил он без всяких эмоций, зная, что эти новости значат для его господина.

— Помоги мне привести себя в порядок, — устало произнес он, у него была самая худшая ночь за всю его жизнь. За бутылкой вина он оплакивал утрату своей дочери.

Слуга помог ему привести себя в порядок, затем подал ему завтрак. Отец не спешил к своей дочери, он оттягивал ее приговор как мог. После завтрака он направился в свой кабинет. Сев за стол, черканул пару строк размашистым почерком на листе тесненном гербом их дома. Достал из ящика стола пару мешочков с золотом, затем встал и тяжелой походкой неестественной для его расы пошел к дочери.

Стоило ему только зайти в комнату, пока еще своей дочери, как его поразила ее радостная улыбка, предназначенная ему. Его дочь никогда так открыто не улыбалась, их раса всегда была сдержанна на эмоции. Ее довольно-таки яркое платье для этого времени дня и положения еще больше подчеркивало ее жизнерадостность и красоту.

Отцовское сердце защемило от безысходности и боли. Его глаза действительно стали зеркалом его кровоточащей страдающей души. Дочь заметила боль в его глазах и его неважный вид измученный горем и забеспокоилась, стушевалась. Она боялась, а вдруг он понял, что она заняла место его дочери. Читать его разум она не решилась, он сразу же почувствует, к тому же, как она видела, у него стояли сильные ментальные щиты.

— Что случилось, отец? — тихо прошептала она, затравлено глядя на него большими изумрудными глазами.

— Непоправимое горе случилось, я потерял свою дочь навсегда, — надрывным голосом произнес он, глядя поверх ее головы, смотреть в ее красивые глаза у него не хватило сил и смелости. — Я ведь просил тебя, дочь, выкинуть, забыть всю эту затею. Я предупреждал тебя о последствиях, — от безысходности он перешел на крик души. — Ты еле выжила, твоя аура имеет темный отпечаток магии, — он даже не смотрел на нее магическим зрением, не хотел рвать свое сердце еще больше. — Теперь ты изгой, ты потеряна для своего народа, никто не позволит тебе жить с черной меткой среди светлой расы жизни, — его душа не выдержала и зарыдала, слезы полились с его глаз. — Дочь, прости меня, если я даже наплюю на закон и вернусь с тобой в наши земли или же кто-нибудь донесет о тебе. Верхушка совета, в том числе и владыка, прикажут и тебя тайно убьют, они не допустят, чтобы темная магия оскверняла наш народ, — шепотом быстро проговорил он, заливаясь слезами.

Его дочь никогда не видела своего отца в таком горе и состоянии, он был не в силах контролировать свои эмоции. Ее душа вместе с памятью по доброте своей душевной приняла любовь эльфийки к своей семье. Она, не осознавая, что делает, подошла к скорбящему отцу и обняла его. Несмотря на то, что ее темная магия начала покалывать его, он не выпустил ее из своих объятий, горестно отметив этот факт.

— Ты должна уйти, чтобы спасти свою жизнь, милая. К сожалению, я должен лишить тебя твоего имени. Ты не можешь теперь носить имя нашего рода, тебя ничего не должно связывать с нашей расой, ты теперь изгой, — потерянно прошептал он ей в макушку. — Единственное, что я могу сделать, это дать тебе золото и адрес архимага-некроманта, он все же справился и смог вернуть тебя с грани жизни. Он обещал тебе помочь, если же нет… то тебе нужно ехать в межрасовые земли, там не придают значения, какая у тебя магия.

А ее душа скорбела вместе с отцом, ведь ее опять лишают имени и она опять изгой, история повторяется. Только на этот раз ее изгоняют потому, что у нее тьма из прошлой семьи за свет в душе.

Отец отстранился от нее, поцеловал в обе щеки.

— Собирайся, милая. Хорошо, что есть пространственная сумка, собирай все, что необходимо. Я распоряжусь, чтобы тебе собрали походный рюкзак, пусть все думают, что ты покидаешь город, так безопасней для тебя, — с этими словами он положил кошельки с золотом и лист с данными архимага на стол и стремительно покинул комнату.

А она села на кровать и разрыдалась, откуда-то появился Шазик и принялся ее утешать.

— Ну, что ты расплакалась, глупенькая! Наоборот, это к лучшему! — она подняла свое заплаканное лицо на него, не понимая. — Вот посуди сама, теперь ты сможешь быть самой собой, ты же маг, имеющий две силы. Не нужно будет прятать свою темную магию, которую невозможно спрятать, к тому же твои вкусовые нужды ведь никто не отменял. Да, за счет магии тебе ее нужно намного меньше, думаю только в экстренных случаях, но все же нужна будет. Дальше ты свободна, можешь путешествовать везде, как ты этого и хотела и, вообще, делать все, что тебе вздумается.

Вместо слез пришло понимание, и она успокоилась, погладив друга.

— Ну, чего ты сидишь? Давай нужно собираться, — мысленно прикрикнул он на нее. — Думаю нам нужно наведаться к этому дедуле архимагу. Светлой магией ты умеешь пользоваться, все же кое-какие знания тебе достались с памятью бывшей хозяйки тела, а вот темной магией неплохо было бы поучиться. Как считаешь?

— Думаю, ты прав… посмотрим, что он может нам предложить, в крайнем случае, уйти всегда успеем.

С этими словами она поднялась и направилась к гардеробной, где нашла пространственную сумку и начала собирать вещи. Взяла платья, обувь, пару дорожных костюмов, один отложила в сторону, его она оденет, белье, принадлежности личной гигиены. Хорошо сумка не имела ограничения по вместительности, иначе столько бы она не смогла взять. Драгоценности не брала, это не необходимость и ей они не принадлежали. Подошла к письменному столу взяла письменные принадлежности, ей понадобятся для учебы. Золото, которой выдали, и то, что было у нее на личные расходы, она тоже забрала с собой, жить же ей на что-то надо. Прочитав и запомнив имя архимага и его адрес, лист бумаги спрятала. Затем пошла переодеваться в дорожный костюм, надела короткие кожаные сапожки и легкий плащ.

Шазик тут же нырнул в копну ее волос, маскируясь. С получением ее магии у него появилось больше возможностей, чему он был несказанно рад.

Только она закончила сборы, как зашел отец, неся походный рюкзак, помог ей спрятать его в сумку.

— Дочь, я даже не могу выделить тебе карету, чтобы работники посольства не донесли, куда тебя отвезли, думаю, им там это не понравится, что ты прямиком отправилась к архимагу-некроманту, — обнял он ее, а потом повел ее на выход.

Кинув свой взгляд на комнату, он увидел открытую шкатулку с драгоценностями.

— Почему ты драгоценности не взяла? Возьми, пусть это будет памятью о нас с мамой, которую ты передашь по наследству своим детям, — он подошел к шкатулке, взяв ее, закрыл и всунул ее в сумку. — И еще, ты у нас красавица, я верю, что у тебя будет семья, если родится малыш со светлой магией, мы рады будем его видеть. Я хочу, чтобы ты знала, я рад любым твоим детям, но безопасней всего у нас будет малышу со светлой магией.

Она кивнула, отец накинул на нее капюшон, и они вышли из комнаты, спустивши по лестнице в направлении выхода. Слуги выстроились в две шеренги и провожали ее сочувственным взглядом. Правда, были и такие, которые не скрывали своей радости. Дворецкий открыл перед ней двери, отец даже не мог обнять ее на последок, он просто смотрел на нее взглядом полным боли. Она улыбнулась ему печальной улыбкой и вышла, не оборачиваясь, пошла мимо фонтана и клумб с цветами к воротам.

Как только она вышла за ворота резиденции посольства, сразу остановилась и осмотрелась вокруг, вздохнув полной грудью. Впервые она нежилась в лучах яркого теплого солнца. Ей нравилась эта яркая суета города, красивые дома, яркие витрины лавок и салонов. Окружавшие деревья с яркой листвой, проезжающие громоздкие и помпезные кареты с важными возницами. Красивые и благородные лошади, глаза просто разбегались от обилия красок.

— Ну, вперед! — мысленно обратилась она к своему другу и зашагала в сторону дома архимага.

Идя по улице по пешеходной части, она начала узнавать дорогу по памяти. Прибавив ходу и пройдя довольно приличное расстояние, она вышла на круглую площадь и прошла к воротам магической академии. Пошла вдоль забора и застыла возле ажурных металлических прутьев, с любопытством заглядывая через них. Память услужливо напомнила все, что она знала об академии. Учебный год только недавно начался, здесь учились в основном дети из состоятельных и богатых семей, так же аристократы, но их было меньше. Из бедного сословия брали только очень одаренных, которые после учебы должны были отработать десять лет на благо академии, отдавая ей часть своего заработка. Нужно ли говорить, что учиться им здесь было несладко. Но они, стиснув зубы, терпели, чтобы только стать магами. Маги в этом мире стояли по социальной ступени на одном уровне с аристократами. Магов боялись и уважали, кроме того, они неплохо зарабатывали.

Застыв возле забора, она с жадным любопытством разглядывала студентов столпившихся возле входа. Похоже, занятия еще не начались и множество студентов, разбившись на кучки, общались друг с другом. Ей так хотелось быть в их числе, вот так запросто общаться с другими. У нее, не считая Шазика, никогда не было друзей, в том мире, откуда она родом, ни у кого не было друзей. Были только полезные существа, службу которых можно было только купить, а чаще принудить. Ее друзьями были запрещенные свитки, книги, еще она очень редко могла общаться с душами заключенными в кристалл, если они того желали.

От созерцания ее отвлек резкий болезненный толчок, мимо прошла пара разряженных аристократов, которые не то, что не извинились, еще и обругали ее на ходу.

— Надоели эти нищие попрошайки, которые только и могут, что заглядывать на магов и мозолить глаза аристократам, — с презрением проговорил один из них.

Она растерялась от такого отношения, резко развернулась и пошла дальше, не понимая их злобы. Зато Шазик ворчал, ему хотелось наказать этих хамов, как они посмели так отнестись к его подружке, которая с легкостью может забрать их жизни. Он привык, что в их мире силу почитали и боялись, а тут эти смертные вообще страх потеряли, все не унимался он, бубня у нее в голове.

— А ты все же добрая у меня душа и страдаешь от этого. Всякие гады недостойные осмеливаются безнаказанно обижать тебя. Вот почему ты стерпела это? Почему не наказала их так, чтобы мало им не показалось?

— Шазик, пойми ты, нас и так тут ищут, нам нельзя показывать свою силу. Нам нужно быть ниже травы тише воды, а это были аристократы, поднялся бы шум, я сейчас никто, даже имени своего не имею. Закон был бы на их стороне, зачем нам неприятности. Тем более не калечить же их за хамство, и тем более не убивать же.

— Ну ладно, это другое дело, — ворчал он, — ради безопасности можно и стерпеть. Ты так смотрела на тех студентов, тебе разве мало меня? Зачем тебе еще друзья? — ревниво спросил он.

— Глупыш! Ты мой самый лучший и близкий друг, но друзей много не бывает, ведь они станут и твоими друзьями, что в этом плохого? — улыбнулась она ему мысленно.

— Нам и так хорошо вдвоем, зачем нам еще кто-то? — бубнил он, но уже скорее по привычке. Наверное, она права, может зря он боится, что из-за новых друзей он ей больше не нужен будет.

Глава 5

Отошли они недалеко от академии, и вышли к большому особняку, где проживал сам архимаг Лариус Старв" эйдо. В этом квартале в основном проживали все именитые маги академии.

Огромное здание готической постройки из камня серых тонов выглядело величественно. Если бы не старания садовника, который окружил особняк красивыми цветниками, то выглядел бы он довольно мрачновато.

Подойдя к массивным воротам, эльфийка остановилась и нерешительно взялась за металлическое кольцо, которое торчало из пасти странного животного отлитого из металла, и стукнула им пару раз. Громкий звук, эхом разнеся по двору особняка, затихая где-то в глубине дома. На этот звонкий призыв вышел слуга почтенного возраста. Он строго посмотрел на нее через прутья ворот, хмуря свои косматые брови.

— Чего изволит, госпожа? — пробасил он.

— Я по приглашению архимага, — смущаясь, ответила она.

Калитку ворот тут же открыли, давая ей пройти во двор, как только он запер калитку, повел ее к дому. Несмотря на возраст, шел довольно бодро.

На ступенчатом крыльце с важным видом их встречал представительный дворецкий. Чуть заметным наклоном головы он обозначил приветствие и сделал жест рукой, приглашая пройти. При этом его лицо оставалось бесстрастной маской. Стоило ей зайти в холл особняка и остановиться, как прозвучал его хорошо поставленный голос.

— Извольте Ваш плащ, госпожа, — посмотрел он поверх ее плеча.

Девушка с волнением начала расстегивать верхнюю одежду, ей казалось, что вместе с ней она теряет свое укрытие и защиту. Протянула плащ и вздрогнула, за плащом протянул руку скелет, который не заметно подошел и встал возле дворецкого. Не то, чтобы она боялась скелета, все же она выходец из мира тьмы, просто это было очень неожиданно. Дворецкий заметил ее реакцию, но на его лице не дрогнул ни один мускул, все та же маска невозмутимости.

А дальше дворецкий повел ее к хозяину особняка. Идя коридорами и проходя через залы, она с любопытством рассматривала жилье архимага. Кроме ранее увиденного скелета, ничего не указывало, что это жилье принадлежало некроманту. Со вкусом подобранный интерьер радовал глаз своими спокойными тонами. Богатая обстановка не была кричащей и отягощенной безвкусной роскошью. Несмотря на стиль особняка, комнаты были светлыми.

Насколько она поняла, они свернули в другое крыло здания, поднявшись на второй этаж, они остановились возле высоких массивных дверей. Дворецкий стукнул один раз и раскрыл перед ней двери, запуская ее вглубь кабинета.

За столом сидел уже знакомый убеленный сединой старец, он что-то быстро писал. Не поднимая головы от стола и не отвлекаясь от своего занятия, он проговорил, обращаясь к ней.

— Проходи, дитя, присаживайся, — все так же, несмотря на нее, он указал на кресло возле стола напротив него.

На самом деле это была хитрая уловка с иллюзией, архимаг перед беседой со знакомой эльфийкой хотел, как следует ее рассмотреть, и он увидел большие перемены в ней, что натолкнуло его на свои выводы.

В ожидании, когда он закончит писать, она с любопытством рассматривала его сосредоточенное лицо. Его волосы были зачесаны назад в низкий хвост, открывая высокий лоб, аккуратные темные брови подчеркивали глубоко посаженные глаза, нос был слегка крупноватым, скулы широковатые, гладкая светлая кожа без единого признака растительности. Губы, несмотря на возраст, твердые, нижняя губа чуточку шире верхней. Твердый подбородок с еле заметной впадинкой посередине.

Во время изучения некроманта, она почувствовала, как ее друг выскользнул из своего укрытия и переместился за спину хозяина кабинета.

Архимаг Лариус Старв" эйдо резко отбросил перо, поднял голову и вперил в нее изучающий взгляд, казалось, его темные глаза не соответствовали его возрасту. Они были живые, в них бурлил ум, жизненная сила и интерес, его настойчивый взгляд не приносил дискомфорт. В целом архимаг ей очень понравился, в нем не чувствовалось зла.

Откинувшись на спинку кресла, он твердым голосом произнес.

— Дитя, давай ты расскажешь мне все без утайки. Кто ты? А я постараюсь тебе помочь, — его приятный тембр голоса, как и глаза не соответствовал его возрасту. — Да, и пусть твой друг перестанет беспокоиться и выйдет из-за моей спины, он может очень сильно пострадать, все же я архимаг, — рассмеялся он, пристыженный Шазик, пойманный врасплох, выплыл из места засады, подплыл к ней и опустился на ее плечо.

Его позабавило ее выражение лица. Получив жизнь в новом теле, ее эмоции нашли выход через мимику лица. В своем прошлом мире, они были лишены такой возможности. Их лица всегда были словно маски, кроме того, сущности пожирателей никогда не показывали свои эмоции, кроме страха и ужаса, конечно, это единственные допустимые эмоции, неподвластные их сущностям.

Она решилась рассказать ему правду, если он видит ее друга, скрывать от него хоть что-то не имело смысла. Она верила, что, несмотря на то, что он темный маг, у него светлая душа, и он не причинит ей вреда. Перед тем, как она начала рассказывать о себе, только спросила его.

— Как Вы узнали?

— А это очень просто, я вижу твою ауру, и она никак не соответствует виденной мной ранее. И самое важное, я вижу твои два источника светлой и темной магии и это просто чудо, — загорелись его глаза азартом. — Дитя, ты можешь мне полностью довериться, я не желаю тебе зла и я не считаю тебя чудовищем — пожирателем! Те убийцы того заслужили и ты сделала доброе дело нашему городу, очистив его от зла.

— Вы и это знаете? — потерянно прошептала она.

Он только загадочно ей улыбнулся и приготовился выслушать ее рассказ. И она ему рассказала, при этом сама не ожидала, что в конце получит такое облегчение. Все же тяжело все носить в себе и быть наедине со своими проблемами. Во время ее рассказа брови архимага удивленно взлетали, то задумчиво опускались, но она точно видела в его глазах сострадание.

— Вот так я лишена имени уже дважды, — закончила она свой рассказ.

— Дитя мое, ты просто удивительное существо, просто чудо, что твоя светлая душа была рождена в мире тьмы. Ты цветок, выросший на навозной куче, — улыбнулся он. — За имя не переживай, я почту за честь дать тебе свое имя, — деловито сообщил он ей, — я всегда мечтал иметь дочь. Как тебе такой титул и имя графиня Лорель Старв" эйдо. Правда, в магических кругах не принято щеголять титулом, но в светских это необходимость. К тому же для непосвященных это будет хорошим объяснением, откуда у эльфийки взялся дар темной магии. Сама понимаешь, твою жизнь нужно хранить в секрете, я дал слово эльфу, да и моим друзьям не зачем знать. Поэтому для всех ты моя незаконнорожденная дочь от полукровки эльфийки, которую я признал и удочерил, как только ты меня нашла.

— Спасибо, — растрогано произнесла она и слеза скатилась по ее щеке.

Неужели она нашла себе семью, и она теперь не безымянная сущность? Повелитель ошибался, мир не без добрых людей и свет принял ее. А потом, словно спохватившись, спросила.

— А как же ваши родственники? Не будут ли они против?

— Аааа, — махнул он рукой, — дальние родственники стервятники меня, вообще, не волнуют. — Мой родной брат проживает в другом государстве, он, кстати, тоже преподает в магической академии и тоже холост. Так его мое состояние не интересует, у него свое имеется. Сегодня же вечером оформим твое удочерение, я приглашу ректора академии своего друга, из домашних возьмем нашего Твера, дворецкого. Можно было бы и без свидетелей, но должен я объяснить и показать своим, что обрел дочь, — расплылся он в улыбке.

— Лорель, детка, а чего бы ты хотела?

— Мне бы хотелось обучиться мастерству темной магии.

— Я буду тебя обучать, это не проблема, — махнул он рукой.

— Еще мне бы хотелось учиться в академии и обрести там друзей, — смущенно ответила она.

Названый отец встал из-за стола, прошелся по кабинету, разминая тело, было видно, что сейчас он обдумывал ситуацию.

— Идеальный вариант было бы, конечно, переждать, когда утихнет шум и поиски пожирателя. Но, с другой стороны, если ты не будешь брать жизненную силу, то выйти на твой след будет невозможно, да и вряд ли в академии будут искать. Ты, кстати, голод не испытываешь? — заботливо спросил новоиспеченный отец, беспокоясь о своем чаде.

— Нет, мне кажется, что магия покрывает мою нужду, — счастливо улыбнулась она.

— Я рад за тебя, Лорель. Я хочу, чтобы ты знала, я принял тебя всем сердцем такую, какая ты есть. Если ты начнешь испытывать голод, сразу говори мне, мы вместе найдем выход.

— Отец, — впервые она робко назвала его так, — тебя не смущает и не пугает, что я питаюсь жизненной силой?

В ответ он только фыркнул, подошел к ней поднял ее с кресла и по-отечески обнял.

— Поверь мне, есть люди, называющие себя светлыми, и поступают намного хуже, убивая без зазрения совести ради своей корысти и удовольствия, вот они настоящие чудовища. К тому же есть расы, например, вампиры им нужна кровь и это не означает, что они плохие. У каждого есть свои потребности, главное, не переступать черту тьмы, — погладил он ее по щеке. — Вот и ладненько, сегодня же после ритуала удочерения поговорим с моим другом ректором, думаю, завтра же пойдешь учиться.

— А как же Шазик? Он без меня не может, а его могут почувствовать маги, — ее друг оживился, он уже переживал, что она совсем о нем забыла.

— Не переживай, сделаем из него твоего фамильяра, этот дух неотъемлемая часть мага, и питается он магией своего хозяина. Поэтому никто не будет удивлен тому, что он постоянно с тобой. На сегодняшний день это редкость, такие духи передаются в основном по наследству. Они, кстати, разговаривать могут, а не только общаться ментально. Думаю можно сказать, что тебе его передали по наследству материнской линии, от бабушки, например, — подмигнул он ей, затем обратился к Шазику. — Тебе придется дать ей клятву, признать себя ее фамильяром и служить ей верностью.

— Я и так ей верен и готов это подтвердить, — после этих слов он произнес клятву верности, признавая себя ее фамильяром.

Архимаг не слышал слов, пятно слышала только Лорель, но он увидел магическим зрением, как темный жгутик из ауры Шазика выстрелил и коснулся ауры эльфийки, затем пропал и на его месте на двух аурах появились магические метки. Если фамильяр вдруг нарушит клятву, метка начнет действовать, и он погибнет.

— Ты можешь принять вот такую форму, — маг развернул перед Шазиком иллюзию черного кота.

Пятнышко, слетев с плеча Лорель, замерцало, и в следующий момент на пол спрыгнул смешной кот с большими зелеными глазищами, очень похожими на эльфийские, дополнительным украшением служили длинные усы. Почему смешной, потому что под стать магии своей хозяйки он был на половину белый, на половину черный. Притом с одного боку было не видно вторую его половинку.

— Знаешь, дочь, мне кажется, твой друг действительно из тех духов, которых призывали в служение маги. Они, как правило, идут в служение с большим удовольствием, потому что в своем мире они очень слабые и там им не выжить.

— Мне тоже так кажется, из прочитанных мною хроник я поняла, что пожирателей часто призывали в другие миры на служение, но совладать с их силой не могли и они становились жертвами и сами служили вызванному.

— Лорель, ну нравлюсь я тебе? — кот стал важно прохаживаться перед ней взад-вперед, показывая то одну сторону, то другую.

— Очень, — подхватила она его на руки и зарылась в его шерстку.

— Так, пора мне бежать и ловить тебя по городу, — рассмеялся маг, — пришел отчет от дежурившего мага, он обнаружил твои остаточные следы. Прошу тебя будь осторожна в академии, этот маг там работает, у него мерзкий характер, он спит и видит занять мое место. Возможно, как только узнает, что ты моя дочь, будет пакостить тебе. И ради карьеры и почестей он будет рыть носом, чтобы найти тебя, — чмокнул он ее макушку.

Архимаг прикрыл глаза, а через какое-то время дверь открылась, и зашел дворецкий, такое впечатление, что он находился недалеко от кабинета. Возможно, так оно и было. Он невозмутимо посмотрел на двухцветного кота, который, красуясь, продемонстрировал себя со всех сторон.

— Твер, устрой мою дочь Лорель наилучшим образом, покажи ей наш дом, — дал указание архимаг и засмеялся, впервые увидев, как ненадолго спала маска невозмутимости важного дворецкого, у него было довольно комичное выражение лица. — Да, вечером я жду ректора, приготовь праздничный ужин, будем праздновать, я сегодня обрел свою незаконнорожденную дочь, — поцеловав ее в щечку, он двинулся на выход со словами, — жаль вас покидать, но меня ждут дела.

Только за архимагом закрылась дверь, как дворецкий обратился к ней, ей даже послышались теплые нотки в его голосе.

— Я рад, что Вы скрасите одиночество моего господина, — с этими словами он опять повел ее по особняку с важным видом.

Шазик ловко запрыгнул ей на руки, лентяй.

Идя коридором, Твер рассказывал, что находится у них на пути. На этот раз шли они недолго, оставаясь в этом же крыле, только поднялись на этаж выше. Недалеко от покоев архимага ей выделили собственные комнаты. Пока она их с интересом разглядывала, дворецкий успел вызвать пухленькую служанку средних лет. Объяснил так же как связываться с ним и вызывать Дороти, эту самую служанку. Сообщил так же, что к обеду ее пригласят и важно удалился.

Лорель приветливо улыбнулась служанке, та ей ответила такой же улыбкой и они принялись раскладывать ее багаж. Шазик растворился в воздухе и помчался изучать свое жилье.

Глава 6

А вечером Лорель не находила себе места от волнения в своих покоях. Один только Шазик ни о чем не волновался, развалившись в кресле возле большого камина. Он со знанием дела вылизывал свою лапу, периодически поглядывая на шагающую по комнате девушку.

— Мяфф, чего ты переживаешь, все пройдет отлично, у тебя началась новая жизнь.

— Шазик, а вдруг что-то пойдет не так, все же мы из другого мира. Мне очень хочется иметь свою настоящую любящую семью.

— Глупенькая, Лариус уже тебя принял, как дочь, остались формальности, — фыркнул кот, подтягиваясь. — Знаешь, мне нравится быть фамильяром, как будто я был им рожден. Я даже чувствую у себя новые возможности, — улыбнулся он не свойственно котам, — вот смотри, — после он замерцал и пропал, в воздухе осталась только его улыбка. Лорель помимо воли засмеялась.

Дверь открылась, и в комнату зашел Лариус, он с нежностью посмотрел на нее, ее ярко изумрудное платье выгодно подчеркивало цвет глаз и ее красивую фигурку.

— Ты у меня самая красивая! — с восхищением произнес он, потом, заметив ее волнение, нахмурил брови. — Все будет хорошо, не волнуйся, пойдем, дорогая, мой друг уже ждет нас.

С этими словами он подставил ей свой локоть. Оперившись на него, они двинулись на выход, следом за ними потрусил кот, недовольно бурча, что ему приходится бежать на своих лапах, когда его должны нести, как самую большую ценность. На что архимаг посмотрел на него с высоты и произнес, что есть опасность у фамильяров разжиреть и тогда его точно никто носить не будет.

Как только они вошли в кабинет, навстречу им с удобного кресла возле камина встал ректор академии. Мужчина на вид чуть моложе архимага с густой седой шевелюрой. С темными бровями, его нос имел еле заметную горбинку, средней толщины губы, волевой подбородок. Но больше всего внимание привлекали его пронзительные глаза синего цвета. Он восхищенно посмотрел на девушку, затем вопросительно на своего старого друга.

— Дорогая, позволь представить тебе моего друга и ректора академии архимага Данатана Сэрв" эйдо.

— Дан, представляю тебе мою дочь Лорель, — на ее плечо тут же взлетел Шазик, заставив ректора отшатнуться. Тот внимательно посмотрел на кота и понимающе улыбнулся.

— Лар, ты не шутишь? Но когда ты успел? — спросил он, целуя ручку Лорель.

— Дан, я же не всегда прозябал в стенах академии, сам понимаешь, на это много времени не требуется, — рассмеялся он, уходя от допроса. — Лорель, моя незаконнорожденная дочь и я хочу исправить это упущение, поэтому позвал тебя, мой друг, чтобы ты провел ритуал кровного родства и был свидетелем при официальном удочерении.

— Почту за честь, мой друг, дочь у тебя просто чудо! Я еще в своей жизни не встречал имеющих два источника магии, думаю, она сильный маг, исходя из объема ее источников. К тому же не слыхано, чтобы эльф имел источник темной магии.

— Дан, Лорель полукровка и так получилось, что моя дочь практически не обучена, не было возможности. Поэтому хотел бы устроить ее на обучение в нашу академию.

— О чем речь, друг, конечно же, она пройдет у нас обучение, как твоя дочь совершенно бесплатно, — торжественно произнес он, затем задумался. — Знаешь, учитывая ее особенность магии, составим ей особую программу обучения, что бы она могла развиваться в двух направлениях одновременно. Завтра подойдете пораньше, я уже все подготовлю, у меня есть наброски на эту программу. Думаю, нет нужды отправлять ее на первый курс. Отведешь ее на второй курс, а мы оформим ее документы, думаю, обойдемся без нее.

Тем временем зашел дворецкий, и они подошли к столу с необходимой атрибутикой. Ректор торжественно провел специальный ритуал, произнося нужные заклинания, он смешал нашу кровь в кубке, добавив туда что-то из стеклянного пузырька, читая заклинанье, и дал нам испить. После чего на наших аурах отпечатались магические метки, указывая на наше родство. А после уже ее отец вписал в магические свитки ее имя после того, как она капнула своей кровью на них, напротив ее имени появился титул и фамилия. После этого отец торжественно одел ей на пальчик фамильный перстенек, который тут же ужался до ее размеров.

— Ну вот, теперь я счастлив и спокоен, — обнимая свою дочь, произнес Лариус.

— Прошу Вас, господа, пройдемте к столу, — повинуясь жесту хозяина, пригласил дворецкий компанию на ужин.

Ужин прошел в дружеской беседе, ректор на ее счастье счел не тактичном расспрашивать Лорель о ее матери. Поинтересовался у нее, к какому факультету она больше отдает предпочтения. Казалось, он даже не удивился, узнав о ее желании пойти учиться на некроманта и познавать темную науку.

Затем под смену блюд беседа плавно перешла на тему поисков пожирателя. Лорель внутренне напряглась, отец посмотрел на нее успокаивающим взглядом. Ректор сообщил факты, которые не указал в своем отчете маг. Оказывается, прилагая много магических сил, он смог проследить след до посольства эльфов, но там он и оборвался, исчезнув бесследно. Ясно, одно, как и говорил ее отец, этот маг Сарус решил выслужиться перед ректором и королевским магом, любым путем найти пожирателя. Он так же намекнул, что всеми призванный архимаг Лариус не смог и этого обнаружить.

— Лар, что ты думаешь по этому поводу, — отрезая кусочек мяса, спросил его ректор.

— А что я думаю, нужно сказать спасибо темной, что пожиратель очистил этот город от опасной банды. К тому же, насколько мне известно, мирные жители не пострадали.

— Я с тобой согласен, но власти сильно перепуганы, боятся за свои жизни. Считают, что сущность зла не меняется, и когда закончатся бандиты, пожиратель переключится на мирное население, — на эти слова Шазик фыркнул на руках Лорель, привлекая к себе внимание.

— Ты что-то хотел сказать двухцветный? — посмотрел на него Данатан взглядом ректора, как на нерадивого ученика, посмевшему перечить преподавателю.

— Мряф, а были еще жертвы после той банды? — с важным видом спросил фамильяр.

Не ожидавший ответа ректор подавился и закашлялся, сделал глоток отличного вина, удивленно посмотрел на кота.

— Не-ет.

— Ну вот, дело не стоит и дохлой мыши, — фыркнул он, — пожиратель, скорее всего, ушел, пошел совершать свои добрые дела в другое место, — говоря это он, как ни в чем не бывало, потащил лакомый кусочек из тарелки своей хозяйки. — Зачем пустыми поисками раздувать панику в городе? — глубокомысленно произнес он, поднимая лапу верх, на которую подцепил кусочек мяса, затем отправил его в рот.

— Возможно, ты и прав! Но выполнить свою работу до конца мы обязаны, — затем вздохнул, — Сарус, амбициозный карьерист не оставит это дело в покое. Он перевернет весь город с ног на голову, лишь бы привлечь к себе внимание, начнет гоняться за призраком, доставляя нам массу хлопот.

На этом ужин и закончился, Лорель, попрощавшись с гостем, ушла к себе, прихватив и своего пушистого друга.

А друзья перебрались поближе к горящему камину с бокалом вина и десертом в виде фруктов. После сытного ужина разомлевшие они развалились в удобных мягких креслах и вели неспешную беседу.

— Лар, ты не боишься, что эльфы начнут охоту на твою дочь? Вряд ли они смерятся с ее темным даром, даже несмотря на то, что она полукровка.

Лариус привстал и посмотрел в глаза своему другу.

— Боюсь, Дан, очень боюсь потерять ее на старости своих лет, я только обрел ее. Но у меня есть надежда, что о ней не скоро узнают.

Ректор сочувствующе посмотрел на своего друга.

— В столице? Где их посольство и шпионы на каждом углу?! Ты сам в это веришь?!

Его друг вздохнул и ответил ему.

— Я прекрасно это понимаю и осознаю, поэтому я готов в любой момент отправить ее отсюда в безопасное место. Я хочу, чтобы ты это понимал, когда ей придется срочно покинуть академию. Еще обучать ее будем на боевого мага, пусть проходит курс у светлых и темных, — затем вздохнул, — но надеюсь, что эти знания будут ей защитой, и мое отцовское счастье продлиться еще очень долго.

Глава 7

Лорель встала еще до рассвета к неудовольствию Шазика и начала с волнением собираться в Академию. Вот сбылась ее мечта, стать такой же, как все: она сможет учиться и обрести себе друзей.

По совету отца надела дорожный костюм, возможно сегодня у нее будут занятия по боевой магии, да и заниматься в академии удобнее в брючном костюме.

В свою чудо сумку сложила тетради и магическое стило, которое пишет само, достаточно мысленно проговаривать текст. Шазик с трудом уговорил ее позавтракать. За столом отец поглядывал на нее и посмеивался, надо же ведет свою дочь на ее первые занятие.

Перед выходом из дома заботливый отец выдал своей дочери амулет связи с наказом при необходимости, чтобы она сразу с ним связывалась. Так же торжественно подарил ей обсидиановый кинжал, как для начинающего некроманта это был очень ценный и дорогой подарок. Помог ей сделать привязку на крови, теперь, кроме нее, никто не сможет им воспользоваться и он никогда не потеряется.

До академии они дошли пешком, архимаг еще не восстановил силы после сложного ритуала. Шли они довольно-таки быстро, потому что неугомонная Лорель неосознанно задавала быстрый темп ходьбы. Потом посмотрев на своего уже немолодого отца, сбавляла темп, для того, чтобы снова незаметно его наверстать.

На проходной их встретил местный сторож, крупный мужчина в годах с небольшим магическим даром. Он тут же с почтением записал в толстый журнал о наличии фамильяра. И только тогда они смогли пройти на территорию Академии. Лорель попросила Шазика стать невидимым, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, ей не хотелось выделяться среди остальных студентов.

Пока шли в учебное здание, девушка с любопытством рассматривала большую территорию академии, буквально утопавшую в зелени деревьев и кустов. Украшением служил большой фонтан посередине огромного двора, вокруг которого так любили сидеть адепты. Множество различных клумб с яркими цветами дополняли эту красоту, территория очень походила на городской парк, где так же присутствовало множество скамеек.

По дороге отец указывал на здания, рассказывая, что там находится. Таким образом, она узнала, где находятся общежития, учебные корпуса, полигоны для занятий боевой магии и поединков. Отдельный корпус для некромантов. Был так же отдельный корпус с лабораториями и, конечно же, с библиотекой, на этом здании больше всего было магических заклинаний, от всевозможных бедствий. Книги в этом мире были большой ценностью.

Так они и зашли в большой общий корпус и поднялись на административный этаж, прошли по коридору до кабинета ректора. Архимаг открыл двери в приемную, запуская ее вовнутрь. Представил ее секретарю, женщине средних лет с маленьким магическим даром. Оставив свою дочь на ее попечение, сам зашел к ректору.

Секретарь с любопытством рассматривала дочь архимага. Видно было, ее мучило любопытство, но с расспросами, как бы ей не хотелось, она лезть не осмелилась. С доброжелательной улыбкой выдала ей правила академии для адептов, с пожеланием изучить, как можно быстрее. Расписание, план академии, в библиотеку список учебников и, самое главное, пропускной магический жетон на длинной массивной цепочке, в котором были заложены ее данные, он же служил зачетной книжкой и многим другим.

Попрощавшись с секретарем, Лорель направилась в библиотеку, в которой, кроме библиотекаря, еще никого не было. Работником сего кладезя сокровищ оказался бодренький дедуля опрятно одетый. Встретил он ее суровым взглядом, она поздоровалась и протянула ему список книг. Взяв листок, он внимательно его изучил, удивляясь его необычному составу.

— Только учебники брать будете, адепт? — строго спросил он.

— А что вы еще можете предложить? — мило улыбнулась она ему.

Библиотекарь тут же расцвел в улыбке.

— Наконец-то, я вижу ценителя знаний, а то эти богатые аристократы, кроме учебников, ничем не интересуются и то ворчат, что слишком много. Вот скажи мне, деточка, с какие с них будут маги? Недоучки, — сам себе ответил он тут же. — А дедушка Никадимус тебе быстро подберет все, что тебе понадобиться и пригодится, поверь мне, ты еще будешь меня благодарить.

— Я уже вас благодарю, я очень люблю читать, — поблагодарила она в спину уходящего вглубь к многочисленным стеллажам библиотекаря.

Чтобы не терять время даром, она раскрыла тоненькую брошюрку с правилами академии и принялась их быстро изучать. Через какое-то время библиотекарь вернулся с двумя большими стопками книг. Проведя каждой над стеклянной сферой, он попросил ее жетон, проведя им так же над стекляшкой, он вернул ей вместе с книгами.

Одевая жетон обратно на шею, Лорель уже который раз поблагодарила эльфийского отца за чудесную сумку. Сложив в нее книги, под удивленный взгляд библиотекаря, она попрощалась с ним и пошла на свое первое занятие по некромантии.

Мысленно болтая с Шазиком, она дошла до корпуса некромантов. Нужный ей кабинет оказался в самом низу, пришлось спускаться в мрачный подвал. Время до начало уроков еще было, поэтому она зашла в пустой кабинет. Столы и стулья адептов стояли по принципу амфитеатра, постепенно возвышаясь. На протяжении всей стены стояли большие деревянные шкафчики со стеклянными окошками, забитые всевозможными коробками. Посередине кабинета находился большой стол с бортиками, столешница до верха бортов была обшита металлом, внутри стола стояли различного размера емкости по форме напоминающие таз. Рядом под стенкой в углу стоял еще один узкий стол, на котором находились всевозможные инструменты, сверху над ним была полка, на которой стояли банки, склянки, и мензурки. Ну и, конечно же, на всю стену висела доска.

Лорель выбрала для себя место посередине, ближе к краю выхода. Достала нужный учебник, тетрадь и стило, тут же почувствовала, как неугомонный Шазик спрыгнул с нее и пошел гулять по кабинету, заглядывая в каждый шкаф.

Двери открылись и в кабинет стали заходить заспанные и помятые адепты. Лорель молча наблюдала за входящими, замечали ее не сразу, за то потом с любопытством ее рассматривали. На фоне всех ребят она очень выделялась, ее костюм темно зеленого цвета был просто цветным пятном на фоне их черной одежды. Четверть группы составляли девушки, они все, как на подбор, имели черный цвет волос, черный макияж, украшением им служило большое количество амулетов. У каждого студента имелся ритуальный кинжал. Когда ее сокурсницы на нее смотрели, она им улыбалась, в ответ ее насмешливо окидывали взглядом, или же, вообще, отворачивались, шушукаясь между собой, обсуждая ее. Парни держались на расстоянии, предпочитая вначале больше узнать о новенькой. Таким образом, вокруг нее образовался маленький островок отчуждения, никто не пожелал садиться с ней рядом.

От такого отношения Лорель чувствовала себя подавленно, сразу вспомнился ее прежний мир, где она тоже отличалась от остальных внешним видом. Но менять свою внешность в угоду остальным ей не хотелось, тем более ей не нравился черный цвет, она большую часть своей жизни прожила во мраке.

Еще одним неприятным моментом оказалось то, что среди вошедших она увидела пару вчерашних аристократов, которые ее толкнули, еще и нагрубили. И надо же было им сесть недалеко от нее. Как только они ее увидели, один из них громко обратился к ней, играя на публику.

— Эй, фифа, ты случайно кабинетом не ошиблась? Лекари в другом корпусе, — заржал он, в кабинете послышались шутки и выкрики.

И тут вдруг этот аристократ заорал и схватился за голову, с испугом осматриваясь вокруг себя. Лорель тут же услышала в голове голос Шазика.

— Вот так вот лучше, а то совсем страх потеряли смертные, ууу… — бурчал он, запрыгивая ей на плечо, хорошо хоть весом он был легким, не как обычные коты, а гораздо легче.

— Что ты с ним сделал? — испуганно пискнула она мысленно.

— Да что с его дурной башкой можно сделать, прыгнул на нее со шкафа, подумаешь, массаж когтей получил, — потерся он об ее щеку. — Кроме того я прочел в его пустой башке, что он всего лишь жалкий барон, не чета нам графьям, — фыркнул кот.

— Ох, Шазик, скромнее надо быть! Скромнее!

Остальные адепты, как по команде, резко поддались в сторону от барона. И каждый думал об одном, что он получил по заслугам за свой мерзкий характер, его снобизм уже достал всех, тем более аристократов училось меньше всего, а доставали они других больше всех.

Дверь с шумом распахнулась, и в аудиторию зашел преподаватель, который внешним видом не особо отличался от адептов. Такой же помятый, заспанный и рассеянный. Весь его вид откровенно кричал о том, что ночь у него была бурной, по сути так и было, его вызывали на местное кладбище усмирять после студентов покойников.

Следом за ним в кабинет слевитировал приличных размеров ящик, по жесту преподавателя он завис над столом, затем перевернулся, высыпая кучу костей.

— И так, бездари и двоечники, из-за которых я потерял ночной покой, пишите тему, которая называется "Собери скелетона".

Затем он развернулся к доске и начал быстро писать заклинание. Записав его, он развернулся к столу и проговорил.

— Показываю один раз, потом практика, надеюсь, вашего ума хватит выучить простейшие заклинание без жертвенной крови.

С этими словами он произнес заклинание, меняя интонацию, взмахнул рукой и из горы костей быстро сложился целый скелет, несмотря на оставшуюся костяную гору.

Преподаватель обвел аудиторию взглядом хищника, высматривая свою жертву. При этом он медленно повторял: "Сейчас к доске пойдет…" И тут его взгляд наткнулся на Лорель, его брови удивленно поднялись вверх, с него мигом слетела сонливость.

— Встать! — указал он на нее рукой, его жест повторил скелет. — Прошу к доске.

Лорель, смущаясь под общими взглядами, встала и обреченно пошла к доске. Учитель все это время с любопытством разглядывал эльфийку, которой явно тут не место, хотя своей красотой она и радовала глаз, а цвет ее одежды разбавлял черноту.

— Имя и Фамилия? — посмотрел он на нее в упор, сверля ее глазами.

Ученики замерли в ожидании ее фамилии, всех мучил этот вопрос.

— Лорель Старв" эйдо, — тихо ответила она.

— Адептка, вы, что только восстали из могилы? Громче! — рявкнул он и скелет возмущенно дернулся.

Повинуясь ему, она громко ответила, лишь бы он перестал измываться над ней на потеху всей группе.

— Лорель Старв" эйдо! — отчеканила она на военный манер.

И тишина… которую нарушил рассыпавшийся скелет, кости с громким стуком посыпались на общую кучу.

— Архимаг… Лариус?… — уставился он на нее.

— Мой отец, — скромно ответила она ему.

— Отец??? — в аудитории послышался шепот, который привел преподавателя в чувства.

Уж никто не ожидал, что у архимага, вообще, есть дочь, а тем более на половину эльфийка, с темным даром, который тоже шокировал учителя, в своем состоянии он не сразу заметил два ее источника.

— Повтори заклинание, адепт Лорель, — мягко попросил он ее.

Впасть в немилость архимагу никто не хотел, его уважали и боялись, он слыл справедливым человеком, никогда не смотрел на титулы и тем более не кичился своим. Но вряд ли он потерпит хамство по отношению к своей единственной дочери.

Лорель, страшно волнуясь от пристального внимания всей группы, произнесла заклинание и взмахнула рукой, в ответ кости слабо шелохнулись, печально звякнув. Ее накрыла паника, мало того, что ее посчитают бездарной, так она еще и опозорит имя своего отца. В подтверждение этому она почувствовала насмешливые взгляды и фырканье. Сквозь душевное метание она услышала голос учителя.

— Ничего страшного, повтори еще раз, — ободрил он ее.

И тут ей на выручку пришел ее фамильяр, вспомнив о своем предназначении. Его совет мурлыкающими нотками прозвучал в ее голове.

— Повторяя заклинание, представь себе конечный результат — собранного скелета. Неважно, как ты произносишь слова, главное сила твоей мысли, желание, действуй так, как твоя сущность делала раньше. Давай, я в тебя верю, ты у меня самая сильная магесса.

Лорель глубоко вздохнула и, закрыв глаза, она твердо произнесла заклинание, представляя, как кости собираются в целый скелет. И тут она услышала голос преподавателя.

— Молодец!

Она открыла глаза, перед ней стоял скелет, Шазик тут же перехватил его управление. В ответ на это скелет поднял руку и закрутил кистью над головой, пританцовывая и гремя костями. Его тазовые кости в круговом движении имитировали танец живота, костяное пособие лихо развернулось в танцевальном движении к преподавателю и полезло обниматься к нему. Лорель под впечатлением только сейчас увидела проделки своего кота и с трудом успела перехватить управление обратно.

— Ппрростите, я не знала, что он начнет такое вытворять, — она имела в виду своего фамильяра.

Но учитель принял это на счет скелета и очень даже обрадовался.

— Если будешь прилежно учиться, из тебя выйдет очень сильный некромант! — он ей не льстил, ведь управление они еще не изучали. -

Дай свой жетон, — она сняла его с шеи и протянула ему, тот улыбаясь, провел над ним рукой и вернул его обратно — Можешь садиться, высшая отметка.

Повинуясь учителю, она сняла управления со скелета и пошла на свое место, следом за ней гремя гостями, потопал все тот же скелет. Его она заметила, когда усаживалось на свое место, набор костей отодвинул стул и встал рядом на свободное место.

— Шазик, твои проделки, — мысленно возопила она под удивленные взгляды.

— Нет, клянусь своим хвостом, это не я, — удивленно ответил он ей.

— И что теперь с этим делать? — в панике произнесла она.

— Развеять его в прах, — предложил добрый кот.

Предмет их проблемы, словно услышал их, как-то весь сжался и затрясся мелкой дрожью. Лорель стало его жалко, ее светлая душа не могла лишить подобие жизни, даже обычные кости.

— Мне его жалко, пусть живет, — костяной набор тут же выпрямился и радостно щелкнул челюстью, напугав соседей снизу. — Сядь! — указала она ему на стул, тот послушно сел.

Она посмотрела на преподавателя и извиняюще произнесла.

— Простите, я сняла с него свое управление, почему он так себя ведет, я не знаю.

— Хм… сила твоего дара все еще удерживает его, поздравляю с обретением скелетона-слуги, — весело проговорил он, затем посмотрел на адептов. — Чего сидим бездари? — рявкнул он, — быстро по три человека, начиная с этого ряда, — указал он на последний ряд, — выходят к доске и демонстрируют свои знания.

А дальше пошло разочарование адептов и крики учителя, очень мало смогли собрать и поднять скелетов. Из-за это еще больше начали неприветливо коситься на нее, как на выскочку, считая, что с таким отцом, как архимаг, любой может с этим справиться. Они уже забыли об ее первой неудачи, этому способствовал сидящий возле нее скелет, зависть озлобляла их жестокие сердца.

Чтобы как то спрятаться от ненавистных взглядов в ее сторону, она достала учебник по боевой магии общего курса и принялась его изучать. Стараясь нагнать пропущенные темы, она так увлеклась, что очнулась, когда ее новый слуга тронул ее за плечо и указал на покидающих кабинет адептов. Спохватившись, она помчалась следом за остальными, от нее не отставало ее новое приобретение, с которым она уже смирилась. Но ее отдернул Шазик, напомнив ей, что у нее свое расписание.

Глава 8

Идя по территории академии, она не сразу заметила странные взгляды в свою сторону и как толпа адептов ее плавно обтекает, обходя. А когда увидела, горестно вздохнула, глядя на шагающую рядом причину. Ну вот, благодаря этому скелетону она привлекла к себе еще больше ненужного внимания. Она уже не питала напрасных надежд заиметь себе друзей и быть, как все. Шазик, подслушав ее мысли, не разделял ее страдания, он был даже очень рад этому глубоко в душе, зачем им кто-то, когда им и так хорошо.

— Эх, и что же мне с тобой делать? — обратилась она к шагающему скелету, тот посмотрел на нее и замотал черепом в разные стороны, — вот и я не знаю, ладно нужно дать тебе имя, — скелет утвердительно закивал головой, солнечные блики заиграли на его черепе. — Буду звать тебя… Костян! — скелет остановился и, сложив кости рук на груди, где предполагалось сердце, и поднял голову к небу. — Я рада, что тебе понравилось.

Наблюдавшие эту картину адэпты реагировали по-разному: одни смотрели с интересом, другие с завистью, а третьи, вообще, считали это показательным хвастовством. Но все пришли к общему выводу, посчитав эльфийку весьма странной.

Не подозревая о мнении окружающих, она дошла до места следующих занятий. Которые проходили в большом тренировочном зале, где собрались второкурсники боевых магов, для обучения владения холодным оружием. Магия — это прекрасно, но никто не отменял обычное оружие, владеть которым должен каждый воин.

Обозревая собравшихся, она в который раз уже за сегодняшний день впала в уныние. Она была единственной девушкой среди парней. Их встреча с громкими выкриками опустила ее самооценку еще ниже. Не говоря уже о том, что прежняя хозяйка тела не владела ни одним видом оружия. Опять она будет общим посмешищем, да, ее радужный мир рухнул в реалии действительности.

Горестный ход ее мыслей нарушил мастер Старвей. Крупный мужчина, несмотря на свой рост и размеры, двигался плавной походкой воина с легкостью и грацией. Идя от дверей зала к адептам, он на ходу скомандовал.

— Стройся!

Толпа адептов, заметавшись с бешеной скоростью, начала выстраиваться в шеренгу. Лорель даже не заметила, как оказалась замыкающей в шеренге. Ее взгляд был устремлен на мастера, который проходил вдоль построившихся учеников. Не доходя до нее, он повернул голову в ее сторону, его лицо перекосила гримаса гнева.

— А это, что еще такое? Шутить изволите, господа?! Так я живо отобью у вас охоту! Чье это?! — гаркнул он, указывая рукой в сторону девушки.

Лорель, съежившись от его крика, проследила за указующей рукой и вскрикнула от отчаяния. Возле нее, как ни в чем не бывало, стоял ее Костян по стойке смирно.

— Я спрашиваю, чье это безобразие?! Или все хотят взять на себя ответственность?! — вся шеренга повернула головы в ее сторону, сверля ее ненавистным взглядом.

— Прошу прощения, я не специально, не доглядела за ним, — набравшись смелости запинаясь от страха проговорила она, затем посмотрела на предмет своих неприятностей, указав рукой на скамейки отдала ему приказ. — Костян, сядь там! — скелетон, нехотя гремя костями, поплелся к скамье и смиренно сел.

Мастер Старвей оторвал свой взгляд от скелета и перевел на нее. Нависая над ней, он рассматривал ее, как некое недоразумение, случайно оказавшееся в его рядах.

— Барышня, вы случайно занятия не перепутали?

— К сожалению, нет, — с отчаянием произнесла она.

— Что значит к сожалению? Вы, молодая особа, считаете наши занятия недостойными вашего внимания? — гаркнул он, подавляя ее своим ростом. — Я буду рекомендовать руководству академии отчислить вас с моего курса. Таким тут не место, Имя и Фамилия, адептка!

Лорель облегченно вздохнула, сама она просить об этом не может, а вот, когда мастер это сделает, будет совсем другое дело. Она даже бодро исполнила его приказ с надеждой на будущее.

— Лорель Старв" эйдо! — посмотрела она ему в глаза.

Адепты удивлено зашептались: "Дочь архимага некромантии".

Зрачки мастера расширялись, услышав известную фамилию, стремительно пошел мыслительный процесс. И это очень ей не понравилось, в подтверждение этому выражение лица и глаз преподавателя изменилось, и он произнес елейно приторной интонацией.

— Хотя, молодая леди, я передумал Вас отчислять, мы сделаем из вас настоящего воина! Дочь архимага должна уметь за себя постоять с оружием в руках, а не только при помощи магии, — увидев кислое выражение ее лица, он расплылся в довольной улыбке.

Затем посмотрел суровым взглядом на шеренгу и заорал так, что у рядом стоящей Лорель подогнулись коленке.

— Чего стоим, бездари?! Пять кругов для разминки бегом марш!

А дальше был изнуряющий бег, только благодаря своим целительским способностям, которые она прогоняла через свое тело, она не свалилась с ног, как многие другие. Мастер Старвей с одобрением посмотрел на нее. И дал новую команду выполнять ряд разминочных упражнений.

Лорель, выполняя их, думала только об одном, скорее бы закончились эти занятия. А после мастер всех, кроме нее, распределил по парам с тренировочными мечами и заставил отрабатывать выпады.

Затем тщательно прощупал ее взглядом, показал ей физические упражнения, приказал исполнять их, дабы укрепить ее мышцы рук и ног. При этом приговаривая: "Ничего я сделаю из тебя воина, ты у меня станешь лучшим мечником в группе", — в его устах это звучало, как угроза.

— Может не надо, — жалобно посмотрела она на него.

— Я освобожу тебя от наших занятий, только в одном случае, — сделал он паузу, — если ты сможешь победить меня в поединке на мечах! — оскалился он, окончательно разбивая ее надежду.

Как только мастер объявил об окончании занятий, она тут же свалилась с ног. К ней кинулся, гремя костями Костян, помогая ей встать, чему она была очень благодарна.

— Шазик, ты мой фамильяр и должен мне помочь, сделай что-нибудь, иначе я не выдержу этих занятий, — мысленно обратилась она к нему, ковыляя на выход.

— Мряуу, единственный способ — это овладеть тебе мечом не хуже этого мастера!

— Ты издеваешься надо мной, комок меха? — возмутилась она.

— Милая, никто не отменял магию, кто сказал, что мы не можем использовать ее. Ну, это моя проблема, твой фамильяр об этом позаботится, доверься мне, детка, — муркнул он, трясь об ее щечку.

Мастер Старвей смотрел в след уходящей дочери архимага, которую заботливо поддерживал скелет и ухмылялся, а девчонка молодец, выдержала нагрузку лучше, чем парни. Будет с нее толк, хоть она этого и не желает, вон, как обрадовалась, когда услышала об освобождении от занятий. Если бы она не была дочерью архимага, он бы точно ее исключил. Но ему не нужны проблемы с руководством, раз они ее сюда направили, значит, так надо. Его дело ее выучить и сделать с нее отменного мечника.

"Обед", — заботливо напомнил Шазик, при этом его мордочка появилась на мгновение возле ее головы и облизнулась. Увидевшие это адепты шарахнулись в сторону с мыслью: "И померещится же такое".

Лорель прогнала через себя целительские силы, выпрямилась, расправив плечи, не забыв поблагодарить своего Костяна, который доставлял ей сплошные неприятности и прямой походкой потопала в любимое место всех адептов, большую столовую. На пол шага от нее важно вышагивал Костян, привлекая к ним внимание своим стуком костей. Народ уступал им место, обходя их стороной, чем облегчал движение в направлении столовой.

Зайдя в огромный зал столовой, она замерла на пороге оглушенная гулом голосов, звяканьем посуды. В зале было полно народу, практически свободных столов не имелось. Долго ей стоять не дал поток адептов, толкнув ее в правильном направлении раздаточной. Лорель протянула руку за разносом, но ее опередила костяная кисть Костяна, которая ловко подцепил разнос, ей осталось только взять столовые приборы. Очередь сама собой расступилась возле них. Многие брезговали находиться рядом со скелетом, а другие побаивались. Лорель по ходу передвижения набрала себе еды в услужливо подставленный разнос, не забывая про Шазика, который давал ей указание, что брать для него. Набрав еды удивляя адептов ее количеством, они двинулись на поиски свободного столика. Не найдя такого, она села за стол, где уже сидело две девушки. Не разглядывая толком соседок, она выложила из разноса тарелки, принадлежащие коту, и приступила к обеду. Тут же услышала звук отодвигающихся стульев и злой шепот, подружки, подхватив свои разносы, встали, не желая сидеть с ней за одним столом.

— И куда ей столько? — прошипела одна.

— Видать из нищих, раз набрала столько бесплатной еды, — ответила ей ее подруга.

Лорель с болью в глазах посмотрела на место, где сидел невидимый Шазик. Ну вот, теперь ее еще будут считать жадной обжорой.

И тут одна из говоривших вскрикнула, привлекая к себе всеобщее внимание: струйка соуса поднялась из тарелки, находящейся на ее разносе, и ляпнула прямо ей в лицо. У второй на лице начали прорисовываться усы из сметаны и круги вокруг глаз. Из ступора их вывел Костян, который влез между подругами и клацнул челюстью прямо возле их лиц. Подруги громко завизжали и под общий смех кинулись вон из столовой.

Концерт окончился и все продолжили обед. Костян по ее указанию сел рядом с ней за стол. В какой-то момент Лорель подняла глаза от тарелки и замерла с вилкой возле рта. Вокруг нее собрались студенты и с любопытством смотрели, как с тарелок пропадала еда, притом кто-то невидимый слизывал соус.

Проходящий мимо ассистент зам кафедры заинтересовался собравшейся толпой, заглянул, увидев исчезновение казенной еды, обратился к Лорель:

— Адепт, кто у тебя тут? — строго спросил он. — Ты знаешь, что привозить животных на территорию академии строго запрещается, тем более кормить их за счет академии.

Лорель вскочила на ноги, да что же это такое, весь день она под общим вниманием.

— Это не совсем животное и в правилах не сказано, что его запрещается кормить, — начала оправдываться она, растерявшись от его напора и взглядов, обращенных на нее.

— Покажи его немедленно! — рассвирепел ассистент, упиваясь своей властью.

Тут же появился Шазик, сидящий на стуле, и, как не в чем не бывало, поедающий с тарелки.

Ассистент, увидев облизывающую морду кота, рассерженно прошипел: "Это животное! Кот!"

— Сам ты животное необразованное! — обижено проговорил Шазик. — Я потомственный ФАМИЛЬЯР! — затем прищурил свои изумрудные глазища, сканируя разум опешившего и добил его, — еще и ассистент зав кафедры называется! Вот я твоему начальству и доложу, что ты обычного кота от фамильяра отличить не можешь! ПОЗОР! — мявкнул он, указывая на него лапой.

Студенты вокруг, давясь, засмеялись, зашумели. Ассистент вначале покраснел, потом побледнел и, наконец, выдавил.

— Фффамилия?

— Вот неуч, откуда у фамильяра фамилия, — фыркнул Шазик, на потеху публике.

Лорель прикрыла морду своему коту ладошкой.

— Лорель Старв" эйдо, — поникши ответила она, отец, наверное, очень расстроиться.

— Старв" эйдо, — прошептал ассистент, краснея. — Прошу прощение, что побеспокоил Вас.

От такого поворота событий Лорель, опешивши, выпустила мордочку кота, который тут же вцепился в кусок мяса. С этими словами ассистент развернулся и полетел на выход. Шазик окинул толпу студентов и важно проговорил.

— Ну, что встали не видите, мы кушаем! — оторвавшись от лакомого куска мяса, известил он толпу.

Нервы Лорель дали сбой, она подхватила своего болтливого друга и поспешила на выход, бурча себе под нос. За нею следом побряцал костями Костян.

— Когда же мы перестанем привлекать к себе внимание?…

Щазик остановил поток ее бурчания, с важностью подняв лапу верх и выставив один коготь.

— Мы обречены с тобой на СЛАВУ! Судьба у нас с тобой такая, быть известными! — пафасно проговорил он.

— Как я погляжу, у кого-то появилась звездная болезнь? Вот не мог смолчать, я бы сама все уладила, зачем нужно было выставлять его на посмешище.

— Вот еще… нас оскорбляют, обижают, унижают, а я буду молчать? — фыркнул он. — Эх, хозяйка добрая у тебя душа, — сочувственно, как о больной, проговорил этот двухцветный комок нервов.

— Ладно, последние занятия остались на сегодня, надеюсь хоть там пройдет все хорошо, — вздохнула она, — куда нам, проблемный мой?

— Я не проблемный, это он проблемный, — указал он лапкой на Костяна, который в ответ пожал плечами. — На полигон боевых магов, там общие занятия для всех.

Глава 9

Поплутав по территории, они вышли к одному из полигонов, которых было штук пять. Им нужен был самый маленький из них. Не доходя до него, они остановились, рассматривая его: на первый взгляд обычное поле усыпанное песком, но, внимательно посмотрев магическим зрением, она увидела вокруг него вбитые небольшие столбики между ними проходила защита, поглощающая магию, песок тоже являлся поглотителем. Ее взгляд переместился на толпу адептов, даже наличие девушек ее не радовало. Как показал сегодняшний день, с ней не желают общаться и дружить. От этой мысли ей опять стало тоскливо, кот почувствовал это тут же, начал муркаться к ней. Погладив его в ответ, она попросила его, чтобы он опять стал невидимым.

Затем обреченно потопала вместе с Костяном на очередное занятие. Стоило ей зайти на полигон, как толпа стихла, рассматривая их парочку. Глянув на ребят, она машинально отметила, что здесь собрались как с темным даром, так и со светлым, одним словом общее занятие.

— Это ты что пособие привела, чтобы испытывать на нем боевые заклинания? — спросил ее один парень.

Услышав это, Лорель аж дурно стало, она уже привыкла к своему Костяну, хоть он и доставляет ей хлопот, но он очень отличается от обычных скелетонов.

— Это не пособие, а мой друг, — закрыла она его спиной на всякий случай.

Услышавшие опешили, такого они еще не слышали, чтобы безмозглую костяшку называли другом. В ответ безмозглая костяшка благодарно положила свою руку ей на плечо, удивив окружающих, выходит не совсем безмозглая.

— Что других желающих стать друзьями не нашлось? — съехидничала рыжая девица, ее тут же поддержали подруги, приняв красавицу Лорель за конкурентку.

— Не нашлось, ведь друзья — это не подхалимы и подпевалы, которые ищут выгоды, — намекнула она на ее окружение, угадав. Ее отец занимал хорошую должность при дворе и был весьма богат.

Ребята в толпе загудели, подтверждая ее слова. Чем бы это все закончилось неизвестно, но вовремя появился преподаватель боевой магии. Увидев его, Лорель стало плохо, это был тот самый маг Сарус, который всеми силами выслеживает ее. Народ начал молча строиться, Лорель, наученная горьким опытом, отослала Костяна на скамью.

Как только Сарус зашел на площадку, вокруг поля тут же вспыхнула защита.

— И так, отрабатываем щиты, которые мы проходили на прошлых занятиях, — объявил он, проходя мимо шеренги адептов.

И тут он увидел Лорель, его цепкий взгляд начал буравить ее насквозь, подмечая все до единой мелочи. Его мозг включился в направлении решения его проблемы, не дававшей ему покоя с той самой ночи, как он обнаружил следы пожирателя, пропавшие возле посольства эльфов. И тут он видит эльфийку с темным даром, появившуюся неоткуда. Вся его интуиция взвыла — вот она, его карьера и слава, нужно только найти связь и копнуть глубже. Никого больше не видя, он обратился к ней.

— Имя и фамилия? — процедил он сквозь зубы, как врагу народа.

— Лорель Старв" эйдо, — ответила она, предчувствуя беду.

— Кем приходится вам Старв" эйдо? — он неуважительно отозвался об ее отце, и это задело ее.

— АРХИМАГ Лариус Старв" эйдо приходится мне отцом, — намекая, что ее отец стоит намного выше магистра.

— Ах, отец…, - скривился он, — выйти из строя, проверим твои щиты.

— Я сегодня первый день на занятиях и не знаю, что вы проходили, — растерянно произнесла она.

— Что же дочь АРХИМАГА не обучена простейшим щитам? — словно выплюнул он.

Адэпты не могли понять, такой агрессии со стороны преподавателя, им искренне стало жаль эльфийку. А Сарус с безумными глазами маньяка вцепился в свою жертву, думая только об одном, что он напал на след пожирателя. Нужно только вынудить ее применить свои способности и силу тьмы и тогда он увидит уже знакомый след. И его ждет слава героя, карьера и место ненавистного Лариуса Старв" эйдо.

Под его тщеславные безумные мысли Лорель вышла на поле, остальные адепты заняли места на скамейках, забираясь повыше. Один Костян остался одиноко сидеть на первой скамье, как верный пес.

Не успела она остановиться и обдумать свои действия, как в нее полетел огненный шар, с перепугу не думая, она выставила щит белой магии из арсенала бывшей хозяйки тела. Сарус оказался недоволен, увидев щит эльфийской магии. И он, как с цепи сорвался, начал кидать в нее более сильные заклинания. Костян бросился к Лорель, закрывая ее собой, она, перепугавшись за своего друга, поставила щит перед ним, который благополучно устоял.

Зрители на миг увидели появившегося кота, который, прыгая с плеча девушки, опять бесследно исчез. Лорель было не до вопросов, куда он убежал, она с силой оттолкнула от себя Костяна, грозно приказав сидеть на скамье, он не мог ослушаться силы ее приказа.

Она с ужасом осознала, что этот чокнутый маг собирается ее убить. И она стала перемещаться с места на место, выставляя известные ей щиты, вливая в них магию. Чувствуя, что мощности их скоро не хватит, маг перешел на более сложные, швыряя в нее смертельные заклинания. Падая на песок и прощаясь с жизнью, она слышит возмущение и крики адептов. Понимая, что последний ее щит уже не выдерживал атаки. Ей навстречу несется смерть в виде темного облака, внутри которого идет разряд молний. Она в страхе зажмуривается и чувствует, как ее накрывает неведомая сила и тут же на нее прыгает Шазик, беспокойно мяуча. Открывает глаза и сквозь слезы видит, как к ней наклоняется отец, поднимая ее.

— Девочка моя, с тобой все в порядке? — с волнением и беспокойством он обнял ее в крепких объятьях. — Я так испугался за тебя, родная моя девочка, если бы Шазик не прилетел к нам с Даном, я бы мог потерять тебя, — шептал он ей.

— Папа, он меня убить хотел, — разрыдалась она, уткнувшись ему в грудь.

— Девочка моя, мы разберемся с ним обязательно.

И тут они услышали крик всегда степенного и сдержанного ректора академии.

— Ты что себя позволяешь, Сарус? — орал на него ректор и искры посыпались с его рук.

— Я проводил занятие, проверял готовность адепта ставить щиты, — невозмутимо отвечал виновный, при этом его взгляд метал молнии от того, что он не добился желаемого результата. Он видел, как внутри нее уже клубился темный дар, готовый вырваться наружу.

— Ты… ты… в своем уме, ты применил к второкурснице заклинание шестого уровня и выше! — взмахнул ректор рукой, и магистра Саруса подняло над землей. — Ты уволен! Чтобы духа твоего не было в академии! На совете магов я поставлю вопрос, чтобы лишить тебя звания магистра магии, и молись всем богам, чтобы тебя лишили магии ненадолго. А еще чтобы всеми уважаемый архимаг Лариус не вызвал тебя на дуэль перед этим. Пошел вон! — ректор взмахнул второй рукой, открыл портал и вышвырнул в него Саруса.

— Дан, почему ты не дал мне с ним разобраться? — не отпуская Лорель, подошел к нему Лариус и тихо спросил.

— Ты знаешь, чей он тут ставленник, королевский маг использует это в ущерб академии, он и так спит и видит прибрать ее в свои лапы. Сделаем все по правилам.

Лариус посмотрел другу в глаза и тот услышал его голос у себя в голове.

— Ты же знаешь нельзя, чтобы совет магов узнал о Лорель, иначе об этом узнают эльфы, да и совет захочет использовать ее в своей корысти, — заволновался он.

— Прости, из-за гнева не подумал, я не буду докладывать в совет, насколько я знаю этого доносчика, сам он промолчит, и будет прятаться от твоего гнева. Но прошу тебя будьте осторожны, он это так не оставит, может напасть и ударить в спину, — затем посмотрел на Лорель и обратился к ней. — Девочка наша, ты как? Ты молодец, не каждый бы мог выстоять, твои щиты были на высшем уровне.

Костян где-то раздобыл платок и протянул его заплаканной, но улыбающейся эльфийке. Она взяла его и поблагодарила своего костяного друга.

— А это еще кто? — удивленно спросил ректор.

— Сегодня на занятиях мы собирали скелетонов и вот, я его как собрала с тех пор он за мной хвостиком ходит, без моего управления, сам по себе. Это мой друг, — улыбнулась она, — Костяном его звать.

— Ну, Лар, с прибавлением тебя, случай редкий, похоже, у твоей дочери дар дарить жизнь нежити.

— Ох, надеюсь, зомби они не скоро будут поднимать, — забеспокоился отец.

Ректор посмотрел на адептов, которые с любопытством на них смотрели и старались не пропустить ни одного слова. Шутка ли, они стали очевидцами таких событий. Теперь все студенты будут их приглашать в трактир, чтобы услышать главные новости академии.

— На сегодня ваши занятия закончились, расходитесь, если конечно вам на другие не нужно идти, — усилив голос магией, проговорил ректор.

Адепты нехотя начали расходиться, обсуждая произошедшие, большинство высказалось в пользу Лорель, восхищаясь ее силой и возможностями, все же она первый раз посетила занятия, а смогла столько времени устоять против магистра.

Как только адепты разошлись, ректор открыл им портал прямо во двор их особняка. Попрощавшись, семейство шагнуло в портал, прихватив с собой Костяна.

А магистра Саруса выкинуло за ворота академии под удивленные взгляды прохожих, но стоило ему посмотреть на них, как они резко отворачивались и быстро шли дальше.

Его глаза пылали безумием маньяка-фанатика, который ради своей цели пойдет по головам, лишая жизни других. Он был полностью уверен, что девчонка и есть пожиратель. Его целью было не только возвыситься в карьере, которая разрушилась к демонам окончательно и не только сдвинуть своего врага Лариуса. Самое главное он хотел силу пожирателя. В свитках своего предка сильного мага он нашел описание ритуала, с помощью которого можно отобрать силу пожирающего, правда неизвестно, воспользовался ли им сам предок или нет, если да, то чем это все закончилось? Но его это мало тревожило, в крайнем случае, он мог подчинить себе пожирающего, заставляя его служить себе, и тогда он бы обрел могущество. А вместо этого, из-за этой девчонки он лишился всего, может и жизнь потерять. Архимаг не простит ему этого, нужно залечь на дно в прямом смысле этого слова. На "дне" города его искать вряд ли будут, а у него там имеются должники и его секретная лаборатория, где он проводит запретные опыты и держит свои основные сокровища. Он дальновидный и умный, давно предусмотрел подобный исход и подготовился к нему. Еще бы, когда занимаешься запретной магией, нужно быть готовым ко всему.

С этими мыслями он открыл дверь проезжающей обычной городской кареты, выбросил из нее пассажира и крикнул кучеру адрес своего дома и, как ни в чем не бывало, уселся, не обращая внимания на крики пострадавшего. Думая о том, что взять собой в бега. Ничего он еще вернется на гребне славы. А пока он достал амулет связи и связался с одним из своих доносчиков, неким адептом Свэнаром уже известным бароном. Надавив на него в очередной раз, он приказал ему следить за дочерью архимага Лариуса и докладывать ему обо всех ее шагах с друзьями за пределами академии. Когда барон узнал о ком речь, с радостью и рвением принялся за дело. Он хотел отомстить ей за свое унижение на уроке некромантии, он чувствовал, что это ее рук дело свалилось ему на голову и опозорило его, выставив еще и трусом. А еще он страшно завидовал ее талантам и не мог простить ей, что она дочь архимага.

Глава 10

Открывшийся портал во дворе со стороны входа для прислуги не вызвал удивление у этой самой прислуги, они давно уже привыкли к магическим штучкам хозяина. Поздоровавшись с хозяевами, каждый продолжал заниматься своим делом. Направляясь к входу в особняк, Лорель привлек женский окрик, она удивленно обернулась и увидела пухленькую женщину в белом переднике среднего возраста.

— Наша кухарка, — пояснил отец.

Женщина, тем временем уперев руки в бока, обращалась к Костяну.

— И куда это ты, чучело костяное, поперся за господами? Или думаешь жить в господских хоромах? А ну живо на кухню, помогать мне! Бездельников тут не держим! — рявкнула она так, что генерал бы позавидовал.

Костян посмотрел на Лорель, она махнула ему головой, надо же его занять чем-то. Ему там должно быть интересней, чем стоять экспонатом возле нее. Под общий шум Шазик спрыгнул с плеча Лорель и умчался в неизвестном направлении.

Скелетон, гремя костями, пошел к грозной поварихе, которая расплылась в улыбке.

— Вот и замечательно, пойдем, дорогой, нам нужно много чего сделать, — начала она ворковать, уводя его вглубь двора к хозяйственным постройкам.

Отец с дочерью прошли в дом, дворецкий услужливо открыл перед ними двери. Проводя их в гостиную, узнал, когда подавать на стол, затем все так же степенно ушел отдавать распоряжения.

Отец сел на большой мягкий диван, увлекая за собой дочь, которая прижалась к его боку и была счастлива. Иметь свою семью и любящего отца это так здорово. Особенно после тяжелого и не приветливого дня в академии.

— Ну, как твой первый день, родная? Нашла себе друзей?

В ответ она печально вздохнула и еще теснее прижалась к нему.

— На занятиях некромантии я очень отличалась от остальных ребят внешним видом, потом Костяна собрала и подняла, — опять она вздохнула, — он слишком привлекал к себе внимание.

Все ясно, отец в отличие от дочери не имел призрачных радужных надежд. Он жил в этом мире и сам был адептом и прекрасно знает человеческую сущность и все ее пороки. Только его девочка со светлой душой не понимает, что дело не в ее внешнем виде, а в банальной зависти.

— А потом были занятие по владению оружием, там одни парни. Но не это меня смущает, — она посмотрела на отца, — я же совершенно не умею пользоваться оружием. Ребята и так считают, что мне среди них не место, — совсем расстроилась она, — может, мне не посещать их, а то буду только позорить твое имя, — с надеждой посмотрела она на него. — Правда Старвей сказал, что освободит меня от них только в одном случае, если я смогу победить его в поединке на мечах.

— Дочь моя, мы с ректором сделали упор на боевую магию, чтобы ты смогла защищаться. Я не хотел тебя расстраивать вчера, но сегодняшний день показал, — его глаза заволокло тьмой и на лице появилось жесткое выражение гнева. — Ты должна знать, что опасность грозит не только со стороны этого фанатичного идиота Саруса. Если другие эльфы узнают о твоем темном даре, они попытаются любым способом устранить тебя. Я уговорил ректора не выносить сегодняшний случай на совет магов, чтобы не привлекать к тебе их внимание. Они тоже могут использовать это тебе во вред, а себе во благо. Девочка моя, никому нельзя верить.

— Мой эльфийский отец говорил мне, но я не воспринимала это так серьезно, я же не собираюсь использовать свой дар во зло, — с наивностью ребенка ответила она, хотя, по сути, она и была ребенком.

— Ох, светлая ты моя душа, — поцеловал он ее в макушку. — Знаешь, я, конечно, не абы какой мечник, сама понимаешь, я маг, но все же кое-какие навыки имею. Поэтому пока есть время до ужина, пойдем в мою лабораторию проведем один ритуал, я передам тебе свои знания владением меча, заодно освоишь верховую езду.

Пока они шли в лабораторию, спускаясь на нижний уровень, Лорель рассказала о своем способе магичить. Архимаг с интересом выслушал ее и изрек.

— Значит, все дело в мышлении, ты же в пошлом мире не использовала никаких заклинаний? — увидев ее подтверждения, он продолжил. Значит, возможности твоей сущности остались, — улыбнулся он ей, а потом улыбка слетела с его губ. — Похоже, этот гад Сарус, пытался вынудить тебя использовать возможности пожирателя, чтобы иметь доказательство. Только одно непонятно, неужели он не боялся за свою жизнь? — ее отец нахмурил брови, задумавшись. — Вывод только один: у него есть защита или он так думает.

Лорель решила отвлечь отца от этих ужасных мыслей и переключила его внимание на другую тему.

— Что же мне теперь бросить академию, если я могу магичить без всяких заклинаний?

— Ни в коем разе, тебе нужно расширить свои познания, еще обучиться владеть оружием, — улыбнулся он ей, — что-то мне подсказывает, что завтра у тебя появятся много приятелей, друзья в нашем мире редкость, а приятелей всегда полно, особенно когда ты популярна.

— Правда? — обрадовалась она.

— Поверь моему жизненному опыту, деточка.

Так за разговорами они спустились в подвал, где за тяжелой дверью, на которую наложены охранные заклинанья, находилась лаборатория архимага.

Они прошли в дальнюю комнату квадратной формы. Лорель магическим зрением увидела, что все стены пропитаны магией, как на полигоне. По центру комнаты была нарисована пентаграмма.

— Становись в середину, дочь, — указал архимаг на рисунок.

А дальше она даже не пыталась запомнить, что делал ее отец. Он зажигал и устанавливал свечи, читая заклинания, посыпал какой-то порошок, напоследок под громкий речитатив заклинания окропил своей кровью.

И тут в ее разум хлынула не просто информация, а будто ее тело повторяло каждое действие, при этом переживало каждое ощущение. Казалось, что каждая ее задействованная мышца испытывает от этого нагрузку. Она пережила кусочек его жизни.

Когда все закончилось, она кинулась к отцу, он был бледен и еле стоял на ногах.

— Сложный ритуал, детка, много сил забирает, а я уже не так молод, два сложных ритуала за короткое время забрали много сил, — начал оправдывался он.

Лорель обняла его и, используя магию, прогнала через него целительские силы. Ей этого показалось мало, и она влила в него еще жизненной силы. Очень переживая за самого родного человека.

— Дочь, хватит, я и так чувствую себя помолодевшим лет на сто, — засмеялся он молодецким голосом.

— Оооо, папа, ты таки у меня помолодел, правда, не знаю на сколько лет, но вряд ли на сто, — задумчиво посмотрела она на него.

Отступив от него, обходя по кругу начала разглядывать его со всех сторон.

— Ну, твой отец уже глубокий старик, учитывая, что мне двести пятьдесят лет уже исполнилось, — подошел он к полке и взял оттуда зеркало. Поведение дочери его заинтриговало, он действительно чувствовал себя помолодевшим, но эльфийская магия исцеления всегда была сильна в этом.

Заглянув в свое отражение, он выронил зеркало из рук, которое зависло над полом, затем слевитировало обратно на полку.

— Дочь, как же я в академии появлюсь? — все, что он смог вымолвить.

Лорель засмеялась, жизненная сила вкупе с эльфийской магией убрали полностью седину, морщины, фигура больше не горбилась под тяжестью прожитых лет. Он стал выше, немаленькие плечи развернулись, став прямыми. Перед ней стоял высокий блондин лет тридцати с горячими черными глазами.

— Нет, папа, ты скинул не сто, а двести лет, — громко и заразительно засмеялась она.

Ее отец представил комичность ситуации и тоже рассмеялся приятным баритоном.

— Хоть бы меня на территорию академии пустили, — утирал он от слез глаза, смеясь, затем стал резко серьезным.

— Дочь моя, никому нельзя, кроме моего друга ректора знать о твоей способности. Иначе весть дойдет до королевского дворца, а там эльфы, можешь себе представить, что тогда начнется, — архимаг передернул плечами. — Король запрет тебя для своих нужд, королевский маг постарается убрать как конкурентку. Эльфы приложат еще больше усилий, чтобы избавиться от тебя, ведь им не нужно, чтобы человеческий король оставался вечно молодым. Да и твой темный дар решит не в твою пользу, — обеспокоенно забегал он по комнате. — Для всех я использовал родовое сильнейшее заклинание молодости! А, как всем известно, семейную магию хранят под строжайшей тайной. Да, именно такой будет легенда моей молодости, — усмехнулся он, обнял свою дочь и поцеловал ее в макушку. — Спасибо, родная, с тобой я обрел не только отцовское счастье, но и молодость.

Лорель прижалась к отцу, подняла голову и хитро улыбнулась.

— Ну, теперь и жениться можно.

На что ее отец насмешливо фыркнул.

— Дочь, не говори глупости, тело молодое, а жизненный опыт никуда не делся. Не надо мне такое счастье или я уже надоел тебе? — ухмыляясь, спросил он ее, при этом в его глазах плясали хитринки, увидев ее реакцию, поспешил заверить ее. — Шучу я, шучу, пойдем, дорогая. Твер уже волнуется, ужин на столе, а нас все еще нет.

Когда они поднялись в обеденный зал, их встретил невозмутимы дворецкий со словами.

— Хозяин прикажете подавать на стол? — посмотрел он на архимага и тут вся его невозмутимость слетела, и он уставился на хозяина с открытым ртом.

Отец и дочь громко рассмеялись.

— Да, дочь, лишить нашего Твера невозмутимости дорогого стоит и тебе это удалось уже не один раз, — затем обратился к дворецкому, — я это, я, Твер, пусть подают и побольше всего, мы проголодались, — опять рассмеялся он, — теперь у меня аппетит молодецкий.

Дворецкий усилием воли взял свои эмоции под контроль и степенно вышел отдать распоряжение слугам.

После ужина отец поцеловал дочь, пожелал спокойной ночи. А сам отправился в город, навестить один известный дом для светских клиентов, молодость взыграла, требуя разрядки.

Глава 11

Выходя из ванны, Лорель подумала о своем фамильяре: куда запропастился этот гуляка?

А гуляка по-хозяйски развалился на ее кровати с довольной мордой наводил свой кошачий лоск, вылизывая свои лапы. Между делом мурлыкая.

— Собирайся нас ждут великие дела! Твой самый лучший, умный и заботливый фамильяр уже почти решил твою проблему, мряфф, — резко поднявшись, он запрыгнул ей на руки, чуть не уронив свою хозяйку.

— Кудааа собираться? Ночь скоро вступит в свои права. Что ты уже придумал, комок моих нервов?

— Ну вот… я понимаете ли забочусь о ней… бегаю по всей столице, не жалея своих лап… голодаю, — облизнулся он, вспомнив, как совсем недавно хозяйничал на кухне, снимая пробу с оставшихся блюд, — чтобы моя хозяйка стала мастером меча, а она мне в благодарность… — театрально закрыл он лапой глаза, при этом подглядывая за ней. — КОМОК НЕРВОВ! Не ценишь ты меня совсем, — спрыгнув с ее рук на кровать, и демонстративно начал утирать хвостом глаза, при этом отвернулся от нее, имитируя шмыганье носа.

— Ну, прости меня, мой друг, — подхватила она опять его на руки. — Ты у меня самый лучший!

— Мряфф… И самый умный и красивый!

— Да, да, а самое главное самый скромный! — засмеялась она, притиснув его к себе.

— Мяууу… Я знаю, что еще и самый любимый, но зачем же меня душить, я понимаю зомби фамильяр оригинально, но я еще хочу насладиться жизнью, мяууу… Твоя любовь меня задушит… А я еще между прочим ни одной мыши не поймал. Давай собирайся уже, времени мало.

— Куда мы хоть идем? — кинулась она одеваться.

— Вот мучайся от любопытства теперь, на месте я все расскажу.

Лорель зашла в гардеробную, бурча себе под нос, вот вредный комок меха.

— Я все слышу, любящая ты моя!

Спустя время парочка тихонько прошмыгнула на территорию двора, направляясь к служебной калитке для прислуги. Услышав мерное постукивание, они резко обернулись и натолкнулись на Костяна.

— Тьфу ты, мешок с костями! — возмутился кот, — ну чего увязался за нами, суповой набор?

Мешок с костями, он же и суповой набор печально опустил белеющий череп под луной и прикоснулся к руке Лорель.

— Ну, пусть идет с нами! Возможно, он пригодится нам, — стала она набивать цену Костяну перед котом.

— Вот же подняла на свою голову проблему и прихвостня, — буркнул кот, ловко перепрыгивая калитку.

Выскользнув из двора, троица растворилась в темноте вечера. Лорель пришлось накинуть на них полог невидимости и тишины. Костян как ни старался идти тише под шипение кота, все равно стук его костей словно эхо распространялось в тишине ночи. Шазик предложил перейти на бег, иначе можем не успеть, путь не близкий, а он летел туда в образе духа.

— Если ты там уже был, может, передашь мне ментально картинку, а я попытаюсь открыть туда портал, — предложила Лорель. Выносливости у нее, конечно, намного больше, чем у людей, за Костяна, вообще, говорить нечего, но и у нее есть свой предел возможностей, тем более не всю же им ночь бегать по городу.

— Хм, а раньше ты предложить не могла?

Лорель от такой наглости даже остановилась и так посмотрела на своего фамильяра, что он опять почувствовал себя едой, как в прошлом мире.

— Ты же все в секрете держись наглая ты, усатая морда! — рассердилась она на него.

От этих эмоций он почувствовал физическую и магическую боль, его магическая метка на ауре запульсировала. Оказывается сердить и обижать своего хозяина фамильяру опасно. Шазик дернулся от боли и его глаза полные муки жалобно посмотрели на хозяйку. Лорель, увидев и почувствовав это, сама испугалась за своего друга. Кто же знал, что хозяин так просто может сделать больно своему фамильяру. И, конечно же, она не знала, что таким образом другие воспитывали своих бунтующих и вредных духов в первые годы служения. Подхватив его на руки, она перепугано зашептала.

— Прости меня, мой хороший, я не хотела делать тебе больно, — чмокнула она его в нос и влила в него немного магии.

Муррр… начал он ластиться об нее, купаясь в ее нежности, ласке и магии. Затем уставился ей в глаза своими огромными изумрудными глазищами, и она увидела пустырь. Представив, как туда открывается портал, она выпустила магию света.

Перед ними появилось черное марево портала.

— Ну, надеюсь, нас не забросит на край света, — волнуясь, прошептала она, хватая Костяна за руку, и шагнула в черный проход.

Но им повезло они вышли именно на том же пустыре. Опустив Шазика на землю, она начала оглядываться, ощущая при этом дух смерти. Словно прочтя ее мысли, кот на бегу, ведя их за собой, начал рассказывать.

— Это старое заброшенное кладбище, ему уже очень много лет, никто им не пользуется. Вон даже могилы сравнялись с землей. Я использовал свои возможности фамильяра и отыскал здесь духа, который охраняет то, что нам нужно, давно утерянный артефакт. Ты даже не представляешь себе, сколько в этом городе спрятано всевозможных сокровищ, которые охраняют духи, — остановился он, напрашиваясь на похвалу. — Сколько мне пришлось общаться с чокнутыми духами, пока все выяснил, быррр, — Лорель его похвалила, только после этого он повел их дальше. — А сколько мне пришлось им дать своей магии, чтобы добиться от них результатов, никто за даром ничего делать не хочет. Миры разные, а поведение у всех меркантильное.

Лорель намек поняла и влила в него еще немного своей магии. Наконец они дошли до развалин, которые и развалинами сложно было назвать, осталось только каменное основание пола и еле виднеющиеся поросшие травой остатки стен. Только в одном месте сохранился угол здания и то невысокая кладка камня.

— Эй, душара, выходи, пришла твоя освободительница. Я обещал ему, что ты освободишь его душу от охраны, — ментально сообщил он Лорель.

Перед ними появился дух старика. Несмотря на призрачное тело, его глаза зловеще сверкали. Это говорило о его силе и полномочиях охранника сокровищ.

— Я, как и обещал, в обмен на свободу открою тайник, но предупреждаю взять в руки, а тем более воспользоваться артефактом может только избранный из пророчества.

— Не боись! Открывай, мы свое слово держим, — легкомысленно ответил кот и махнул лапкой.

— Подожди! Что за пророчество и что за избранный? — забеспокоилась Лорель, она не разделяла легкомыслие своего кота. Они только жить начали в свое удовольствие. И уже мысленно обратилась к своему фамильяру: "И как я его освобожу, по-твоему?"

— Доверься мне, как только возьмешь артефакт, он сам получит свободу, — так же мысленно успокоил он ее.

Дух уважительно посмотрел на нее и процитировал пророчество своим холодным голосом лишенным эмоций.

— "Рожденный во тьме и прибывающий во свете, имеющий в себе свет и тьму, сможет удержать силу данную ему".

— Я же говорил! — посмотрел Шазик вначале на нее, потом на духа-охранника. — Если она и есть избранная, ты получишь свободу? — спросил он у призрака.

— Да, я обрету свободу, так как я свою миссию исполнил, сохранил до прихода избранного.

— Вот ты ее дождался, открывай! Ты, что не видишь в ней два источника светлой и темной магии?

— Я-то вижу, — насупился дух, — только почему ты решил, что вторая часть пророчества говорит о магии? Я столько столетий здесь привязан, что может уже все маги имеют по два источника или это последствие какого-нибудь артефакта. Знаешь, сколько тут мошенников потеряло свои жизни?

— Рырр… Мы не мошенники! — начал терять терпения кот. — В любом случае, пока не откроешь тайник, никто тебя освобождать не будет. Иди знай, может, это ты мошенник! Получишь свободу и рванешь за грань жизни, а нам потом ищи тебя в другом мире…, - фыркнул он.

— Ладно, — пробурчал призрак. Если она действительно избранная, то он точно обретет свободу, успокаивал он себя.

Призрак отлетел в сторону, поднялся выше в воздух и засветился. От него во все стороны разошлись яркие лучи. На полу образовался яркий белый круг света. Призрак засветился еще раз, опять от него разошлись лучи, они легли вторым кругом, заключая в себя первый, только на этот раз круг был темным.

— Тебе это ничего не напоминает? — запрыгнув ей на плечо, муркнул на ушко кот. — Это же твои источники магии, — важно произнес он ей.

Тем временем каменная плита в центре круга пропала, и оттуда взмыл в воздух меч. Выскользнув из кожаных ножен, которые были предназначены для ношения за спиной, он замер.

— Подойди, избранная, и возьми его двумя руками, — впервые в голосе призрака послышались нотки волнения. За всю его службу меч впервые покинул ножны.

Лорель дважды говорить не нужно было, ее сущность потянуло к нему, она почувствовала, как магия из двух ее источников хлынула к мечу. Она даже не осознала, как оказалась рядом с мечом. Только она ухватилась двумя руками за рукоять меча, как он засветился и разделился на два узких клинка. Разведя руки в стороны, она почувствовала, как в ладонях закололо, из рукоятей выступили шипы, и кровь окропила клинки, которую они тут же поглотили. А дальше она почувствовала в руках живую силу, которая ластилась к ней, как укрощенный хищник. Клинки стали легкими и удобными, словно продолжения ее рук. Они хотели танцевать, и она поддалась их желанию, начиная свой танец со сталью, перетекая из стойки в стойку, рисуя узоры, накопленные поколениями воинов.

Время остановилось, лёгкость в теле и песнь стали сопровождали ее движения на пяточке уцелевшей каменной площадки. Она носилась как вихрь, сталь мелькала, рассекая воздух, оставляя за собой белые и темные всполохи, исполняя сложные финты. И вот клинки успокоились в ее руках, она чувствовала их удовлетворенность от столь желанного танца. Соединив две руки вместе, два клинка стали одним целым мечом, который выскользнул из рук навстречу подплывшим ножнам, заняв свое место в них. Не успела она сделать шаг в их направлении, как ножны сами подлетели, вжик… и она уже чувствует за спиной меч, ножны как будто всегда там находились всегда.

В себя ее привели аплодисменты призрака, подлетев к ней, он склонил перед ней голову.

— Я надеюсь, избранная, что ты используешь Свет и Тьму во благо этого мира, это их имена. Клинки признали тебя и они привязаны к тебе, где бы они не находились, где бы ты их не оставила, по первому твоему требованию они займут свое место за твоей спиной. Артефакт вечности, артефакт воина он твой до скончания твоей жизни. К сожалению, не все использовали его во благо, власть затмевает разум, — вздохнул призрак, — и расплата этому охрана до следующего прихода избранного, помни об этом. Никакое могущество не стоит того, чтобы столетиями прибывать между миром живых и мертвых в одиночестве, где время тянется бесконечно. Я свою миссию выполнил, я сохранил их до твоего прихода, прощайте.

С этими словами он взмыл в воздух и унесся ввысь, в ночное небо. Под впечатлением услышанного Лорель открыла портал в свою спальню. Уже хотела шагнуть, как услышала жалобное мяуканье, повернула голову и только тут вспомнила за своих друзей. Шазик сидел на руках у Костяна, а тот, сжавшись, в сидел в углу разрушенных стен.

— Что случилось? — кинулась она к ним, помогая скелетону встать на ноги, с трудом разжала его костяшки пальцев и рук, высвобождая кота, который тут же прильнул к ней.

— Мы испугались, особенно Костян, ты, как увидела меч, словно зомби стала. Пошла вперед, ничего не видя и не слыша. Я еле успел спрыгнуть с твоего плеча. А ты как начала с клинками крутиться, чуть нас не порубала, особенно клинком света, мы испугались, еле успели в угол забиться, — осуждающе жаловался он.

— Простите, это было наше единение, они живые, засиделись, им хотелось танцевать. Думаю, больше такого не повториться, — запоздалый страх накрыл ее, как только она представила, что могла порубать своих друзей.

В ответ на ее страхи клинки на спине завибрировали, и она поняла, что они смеются над ее страхами, что они никогда бы такого не сделали без ее воли.

— Зато совершенно точно могу сказать ты теперь мастер, всем мастерам МАСТЕР! Считай, ты уже получила освобождение от Старвея, — залез он ей под подбородок к ее шейке, радуясь, что она вновь стала собой, он очень перепугался, когда увидел ее невменяемой, уже думал, что артефакт полностью подчинил ее себе.

— Думаешь, мне стоит бросать эти занятия и светить свои клинки? — потянула она Костяна за руку во все еще открытый портал, удивляясь тому, что он еще не схлопнулся.

— Ну, это время лучше использовать на другие полезные знания, а с Старвеем драться на обычных клинках, — с важностью посоветовал кот, опять становясь фамильяром.

Клинки за спиной недовольно и ревниво загудели, просто удивительно, как она их понимала.

— Им это не нравится, они не хотят, чтобы я брала в руки другое оружие.

— Что? Еще и эти требуют к себе внимание! Мало мне Костяна! — начал возмущаться кот, но как только они шагнули в спальню через портал тут же захлопнул рот от увиденного.

Потому что они столкнулись с архимагом, который наготове держал парочку убойных заклинаний, укрывшись черным щитом. Как только он увидел, кто вышел из портала, с облегчением вздохнул и убрал щит и заклинания. Нахмурил брови, которые с вернувшейся молодостью стали фигурно-красивыми, его лицо, вообще, обрело красоту, нос уже не казался таким крупным и мясистым.

— Так, и где это мы ночью гуляем? И что это за артефакт? — указал он на ее клинки. — Я, как только почувствовал, что в особняке открылся портал, кинулся сюда со всех ног, бежал с улицы. А когда понял что он в твоей спальне, чуть с ума не сошел, когда увидел, что тебя нет. Уже хотел идти за тобой туда! — покачал он головой, с укором смотря на свою дочь.

Лорель стало стыдно, она даже не подумала, что отец узнает, и будет волноваться. Хорошо, что он молод стал, а то в старом теле мог и не пережить таких волнений.

— Прости меня, папа! — кинулась она к нему, ее тут же обняли.

Сев в кресло возле камина, он усадил ее на колени со словами.

— Рассказывайте!

Они начали рассказывать, как преступники на допросе под строгим взглядом следователя — отца.

Выслушав их, архимаг поднялся, ссадил свою дочь с колен в тоже кресло и заходил перед этой парочкой, пылая праведным гневом. Костян, как только увидел архимага, тихо под шумок слинял из комнаты, при этом даже не гремел костями.

— Ты! — ткнул он пальцем в сторону кота, который нашел пристанище на руках Лорель. — Когда следующий раз потащишь МОЮ дочь в очередную авантюру, не забудь мне сообщить, чтобы я пошел с вами. О чем ты думал, комок меха? — рявкнул на него разгневанный отец. — Это же было опасно, Сарус бродит рядом, только и ждет, чтобы схватить мою дочь, я уже молчу про бандитов!

— Мы под пологом невидимости шли, а потом Лорель открыла портал, — пробурчал кот, огрызаясь.

— Хорошо, я очень горжусь своей талантливой дочерью, которая освоила порталы, но ты понимаешь, что такое охраняющий призрак? Она могла погибнуть! Я опять чуть не поседел от твоей выходки, она ребенок, идущий на поводу твоих авантюр, — опять он ткнул пальцем в кота.

— Подумаешь, поседеете, с такой дочерью не страшно, омолодит.

Такого уже Лорель вытерпеть не могла и легонько дала подзатыльник коту. Ладно, он ассистенту хамил, но не ее отцу же, тем более они действительно виноваты перед ним.

— Мяууу, был неправ, признаю, больше не буду! — повинился он, а потом посмотрел хитрыми изумрудными глазами на архимага. — Мне жаль, что Вам пришлось с улицы бежать, — сожалеющим тоном произнес он. — А где это вы ночью гуляли? А?

Архимаг как-то весь стушевался, засмущался, пряча глаза от дочери, которая с любопытством уставилась на отца.

— Ээ… эээ, мне нужно было по делам сходить и не перед тобой, блохастая морда, мне отчитываться, — расправил он плечи и в упор посмотрел на кота.

— Ничего я не блохастый, — начал возмущаться кот, но его возмущение прикрыла ладошка Лорель.

— Папа, хочешь посмотреть мои клинки?

— Очень хочу, я сразу понял, что ты у меня особенная, детка! — облечено произнес он, от того, что они оставили постыдную для него тему, которая уж точно не для ушек его дочери.

Лорель с гордостью показала отцу свои клинки, при этом она чувствовала, что им нравилось восхищение архимага, потому что Свет засиял белым, а Тьма черным, красуясь перед ним.

— Я слышал и читал об этих клинках, этот артефакт легенда, но мало кто проходил испытание ими, не меняя своего сердца, душу и мотивы. Но я верю, что твоя чистая душа пройдет это испытание с честью и наш мир действительно станет лучше, — поцеловал он ее в макушку.

— Пап, как ты думаешь, стоит мне оставить занятия у Старвея? Ты же знаешь его условия, я тебе рассказывала.

— Хм…ммм, он человек чести, думаю, если взять с него слово о неразглашении, ты можешь сдать ему досрочно экзамен, — улыбнулся отец. — Ладно, уже очень поздно, нам завтра рано вставать. Или ты уже передумала учиться, избранная?

— Ну, пап, что ты такое говоришь, тем более не понятно, что делать с этой избранностью?

— Просто жить, дочка, судьба сама укажет, что делать и направит в нужном направлении. Ложитесь спать, завтрашний день вас удивит, — поцеловав дочку, отец покинул ее комнату.

— О.ооо, да, особенно архимаг некромант удивит всех своей молодостью, — пробурчал ему вслед кот. — Мяууу, за что? — почесал он лапой затылок.

— За длинный язык! Вредный комок меха, — пожурила его Лорель.

Глава 12

Утро для Лорель началось со слов служанки.

— Пора встать, госпожа, — и она распахнула тяжелые шторы, запуская утренние лучи солнца.

Быстро собравшись, она вышла в обеденный зал, где за столом уже сидели: отец, мурлыкая себе под нос веселую мелодию, ее кот, втихоря таскающий левитацией лакомые кусочки. А возле пустого стула предназначенного ей уже стоял одетый Костян. Лорель удивленно посмотрела на скелетона.

— Это его кухарка одела, — пояснил отец, посмеиваясь. — Говорит не гоже позорить своей срамотой молодую госпожу.

Отец встал со стула, подошел к дочери поцеловал ее в макушку.

— Доброе утра, моя красавица.

— Привет, хозяйка! — махнул кот лапкой.

После завтрака все собрались во дворе, Костян ни на шаг не отходил от Лорель.

— Костян, может ты дома останешься? — спросила она с надеждой.

— Да сидел бы дома, мешок с костями, — влез Шазик.

Костян замотал головой и вцепился своими костяшками ей в руку.

Отец наблюдал за этой картиной, ухмыляясь, просто удивительный скелетон, мало того он живет без всякого управления, так он еще имеет свою личность и привязанность к его дочери, это из правил вон выходящее исключение в некроманской магии.

— Ладно, пойдем, — вздохнула она, понимая, что обречена на его привязанность.

Она тут же открыла портал, вызывая гордость у отца. Вся компания шагнула в марево, которое выпустило их возле ворот в академии. На проходной произошла заминка, сторож с почтением обратился к ее отцу.

— Прошу прощение, уважаемый господин, Вы к кому? И по какому вопросу? Вам назначено?

Архимаг весело рассмеялся, подмигнув дочери.

— Вот уже не думал, что спустя столько лет мне придется подтверждать свое звание архимага!

Сторож внимательно посмотрел, его маленького дара хватило распознать ауру и силу мага.

— Прошу прощение, господин архимаг, не признал Вас. Вы так над собой намагичили…, - запнулся он, но, увидев, как архимаг махнул рукой на это все, расслабился.

Пока они шли по территории, стали пристальным объектом внимания. К ее удивлению и радости с ней многие здоровались. На архимага заглядывалась женская половина, строя ему глазки и мило улыбаясь, отчего красавчик блондин чувствовал себя неловко перед дочерью, но глаза при этом светились молодецким задором. Похоже, в молодости ее отец пользовался большим внимание среди женской половины, чем пользовался без зазрения совести.

Возле главного корпуса отец пожелал дочери хорошего дня, чмокнул в щечку на зависть девицам и ушел к себе. Пока добирался до своего кабинета, начал испытывать дискомфорт от внимания адепток. Все же он архимаг и преподаватель, и ему эти проблемы не нужны. С хмурым выражением лица он влетел в приемную своей вотчины. Его встретила секретарь, женщина в средних летах, довольно симпатичная, можно сказать, даже красивая с отличной фигуркой.

— Красавчик, по какому вопросу собираетесь отвлекать важного архимага? — кокетливо спросила она его, строя ему глазки, не забывая оценить по достоинству его фигуру.

— Моли, с каких это пор я стал для тебя красавчиком? — наиграно нахмурил он брови.

— Ой, — пискнула она, наконец-то посмотрев на его ауру. — Простите меня, архимаг Лариус…

Чтобы не рассмеяться при ней он стремительно зашел в свой кабинет, бросив на ходу: "Меня не беспокоить". А сам открыл портал в кабинет своего друга. Тот, как только его увидел, подскочил с кресла, в его руках засияло боевое заклинание, готовое сорваться с рук.

— Что за демоны тут происходит, ты кто такой?

— Вот уж от тебя я такого не ожидал, друг называется, даже не признал, — рассмеялся Лариус.

Ректор восхищенно посмотрел на друга и благоговейно прошептал: "Лорель…"

— Да, — с отцовской гордостью ответил он. — Ты понимаешь, что нужно хранить это в секрете.

— Ну, мог бы и не говорить этого, — обиделся ректор, — что же теперь ты, мой друг, будешь один теперь гулять и щеголять молодостью среди красоток? А как же я? Твой друг? Без компании поди скучно? — сделал он намек.

— Ну, попросим нашу девочку, верю, она не откажет нам.

А их девочка в это время помчалась в зал к мастеру Старвею, пока не начались занятие. Мастера она нашла в кабинете его зала тренировок.

— Простите, мастер Старвей, что беспокою Вас, — волнуясь, начала говорить она под его суровым взглядом. — Я бы хотела досрочно сдать экзамен в поединке с Вами, — совсем смутилась она. — Только могли бы вы сохранить это в тайне, не разглашая то, что увидите.

— Юная леди, нужно уметь проигрывать с достоинством, тем более я мастер, и уж, конечно, не ожидаю от своих учеников победы, я оцениваю технику и скорость, — строго начал он отчитывать ее.

— Вы меня неправильно поняли, я не боюсь проиграть, тем более всеми уважаемому мастеру меча. Просто есть вещи, которые я бы хотела совершить в тайне, вы поймете это во время поединка, — поспешила она закончить, чтобы он не перебил ее речь.

— Хм…ммм, в любом случае, если это экзамен думаю, против присутствия ректора и Вашего отца вы против не будете? — должен же он убедиться, что они не против того, что она бросит его занятия.

— Нет, нет, я против них не буду.

— Вот и отлично, сегодня после занятий я Вас жду, если, конечно, ректор не будет занят. В любом случае приходите сюда, адепт Лорель.

Попрощавшись с мастером, Лорель побежала на свои занятия по теории боевой магии света, за нею следом гремя костями Костян. Вопреки своим переживаниям она успела до начала уроков. Она замерла возле дверей кабинета, морально готовясь войти к недоброжелательным адептам. Когда они с Костяном зашли, наступила тишина, а потом поднялся шум приветствий со всех сторон. Ее похлопывали по плечу, здороваясь, она очень растерялась, и в то же время ей было приятно, прав был отец. Всем улыбаясь, она оглянулась в поиске свободного места, таща за руку скелетона. Их тут же усадила возле себя группа ребят из четырех адептов, Шазик успел просканировать окружающих и доложил, что это самые сильные адепты группы. Только они перезнакомились, как на счастье Лорель, у которой уже голова пошла кругом, зашел преподаватель и все затихли.

Во время занятий было не до общения, они все записывали лекцию и новые боевые заклинания светлой магии, которые должны были практиковать на следующих занятиях. Для Лорель оказалось отличным сюрпризом ее память, она с легкостью запоминала заклинания, которые демонстрировал преподаватель.

После занятий стоило им выйти в коридор из кабинета, как ее опять обступили ребята. Мимо проходили адепты, с любопытством посматривая на собравшуюся известную компанию. Образовался небольшой затор, проходящий мимо со своим подпевалой барон Свэнар, уже хотел громко возмутиться, но, увидев объект своего слежения, заткнулся и юркнул поближе к ребятам, спрятавшись за штору. Его друг, предчувствуя очередную гадость, ринулся следом за ним.

— Лорель, сегодня мы с ребятами собираемся в трактире "Слезы адепта", он находится наискосок от академии, давай с нами.

— Ну, я не знаю, — она так хотела общения, а теперь, когда ее пригласили, почувствовала себя неловко.

— Давай приходи к семи вечера, повеселимся, завтра же выходной, познакомишься с ребятами с других курсов, будет весело.

— Хорошо, приду, — улыбнулась она очаровательной улыбкой, при этом ее изумрудные глаза засияли.

Разговор прервал громко раздавшийся голос появившийся неоткуда.

— Внимание, Адепт Лорель Старв" эйдо, пройдите к ректору в кабинет, — приглашение прозвучало еще несколько раз.

Попрощавшись с ребятами, она побежала, ловко огибая впереди идущих, за ней не отставая бежал Костян, распугивая адептов, а кот при этом недовольно бурчал, сопровождая их бег, бубня себе под нос, что они несутся, как на пожар. Фамильяр был еще очень недоволен, тем, что она согласилась на встречу с ребятами. Больше всего он боялся, что она променяет его на новых друзей, и он станет ей ненужным. С ужасом вспоминая свое жалкое существование из прошлого мира, когда он вечно прятался в одиночестве и трусился от страха.

Ребята проводили ее восхищенными глазами, ее красота не оставляла равнодушным никого. И только один барон наблюдал за ней со злобой в глазах и злорадной усмешкой, сжимая амулет связи. Мысленно связавшись с Сарусом, он доложил ему о подслушанной встрече в трактире.

Глава 13

Лорель добежала до дверей приемной ректора и остановилась, выравнивая дыхание и приводя волосы в порядок, которые растрепались во время бега.

— Красивая, красивая, — муркнул Шазик, появившись на ее плече.

Лорель посмотрела на Костяна, у которого от бега съехал жакет. Быстро поправив его одежду, она зашла в приемную и поздоровалась с секретарем ректора.

— Быстренько ты, молодчина, проходи в кабинет, — кивнула та на ее приветствия.

Лорель робко открыла двери и зашла в большой кабинет. За массивным столом ректора не оказалось.

— Лорель, девочка проходи, присаживайся к нам, — раздался голос из угла кабинета за дверьми.

От неожиданности она дернулась и посмотрела в сторону говорившего ректора. Навстречу ей с улыбкой встал с дивана ее отец.

— Милая, у нас к тебе просьба, не откажешь ли ты моему другу и своему ректору в омоложении, — смущаясь, спросил ее отец, — а то, смотреть, как твой друг мучается в старости и стареет брюзжа неприятное зрелище.

— Да, да, я это уже наблюдал, все же я моложе тебя, — фыркнул ректор, сделав ответный выпад.

— Конечно, я не откажу, я попробую, — растерялась она, не ожидая такой ответственности.

— Можешь его чуточку старше сделать, пусть теперь он будет за старшего, тем более ректору это более к лицу, солиднее, — хохотнул отец, увидев мину своего друга.

— Между прочим, это должность была твоя, ты сам отказался от нее, спихнув всю ответственность на меня, — буркнул ректор.

— А зачем мне эта бездна проблем? — удивился в ответ архимаг.

Лорель, не теряя времени, подошла к ректору и направила на него целительскую магию, затем влила в него капельку жизненной жилы. Иначе эти двое могли спорить до бесконечности, а ей еще на занятия идти. Увы, пожеланиям отца не суждено было сбыться, ректор был светлым магом, и он гораздо лучше усвоил эльфийскую магию исцеления. Несмотря на каплю жизненной силы, он все равно выглядел чуть моложе своего друга.

— Ох, Дан, я тебе сочувствую, — скорбно проговорил Лариус, разглядывая шатена.

— Что не получилось? Или хуже стало? Я себя чувствую просто отлично, — забеспокоился ректор.

— С твоей внешностью и должностью теперь прохода не будет от докучливых мамаш и их дочерей, — засмеялся он.

— А…ааа, — успокоившись, махнул он рукой, — раньше же мы с тобой это уже проходили, сейчас мы с тобой умудренные сединой, нас так просто не поймать в семейные сети.

С этими словами он подошел к шкафу и открыл дверцу, с внутренней стороны которой висело большое зеркало, из шкафа была видна висевшая одежда, ректор часто ночевал в кабинете.

— Лорель, детка ты просто чудо! Спасибо, дорогая, ты продлила наши жизни, мы с твоим отцом еще немало можем сделать, для этого королевства. Но думаю, я пока накину иллюзию, чтобы не шокировать народ так сразу. Пока с них хватит твоего отца, — рассмеялся он, все еще не веря отражению.

Детка обратилась к своему отцу и к ректору одновременно.

— Мастер Старвей сказал, что после занятий примет у меня досрочно экзамен, если вы найдете для этого время.

— Этот пройдоха со мной не связывался, на него это похоже, он как всегда решил подстраховаться, — увидев ее непонимание, пояснил. — Ты же в любом случае пришла бы сегодня, — увидев ее кивок, продолжил. — Он хочет вначале посмотреть, на что ты способна, чтобы не опозориться, как преподавателю, передо мной. А только потом решил бы стоит меня звать или нет. Хотя непонятно, он же еще на уроке должен был определить твои способности, он никогда не ошибается, да и мое присутствие ему не нужно.

— Я попросила его оставить в секрете мой экзамен.

— Я чего-то не знаю? — посмотрел он на Лариуса.

— Я сам еще не видел, — подмигнул отец своей дочери, — вот после занятий пойдем и посмотрим, ты же не откажешь моей дочери?

— Нет, конечно, я бы не отказался от такой дочери и для себя, — подмигнул он ей.

Лариус обнял дочь за плечи и придвинул к себе.

— Свою найди, уверен с твоей бурной молодостью все возможно.

— Я был предельно осторожен, — сожалеюще вздохнул он, жениться ему не хотелось, а вот от детей он бы не отказался и самое печальное, что понял он это уже на склоне лет. Хотя Лорель дала ему возможность наверстать упущенное.

— Ладно, мне пора у меня лекция у старшекурсников. Не забудь про иллюзию, или память секретарше подправь, чтобы она забыла о Лорель, а то свяжет все воедино, а нам огласка не нужна.

С этими словами он открыл портал в свой кабинет и забрал свою дочь с ее сопровождением, которое лишний раз боялось шелохнуться при ректоре. Ее отец не мог не заметить ее сияющих глаз, поинтересовался как у нее дела. Порадовался, что у нее появились приятели, нахмурился, когда узнал о приглашении, но, скрипя сердце, разрешил пойти. Зная, как для нее это важно, он очень хотел, чтобы она была счастлива. Но для себя решил присмотреть за ней и тихонько повесил на нее "следилку". Затем подумал и сообщил ей об этом, между ними должно быть доверие, да и этот зловредный комок меха, все равно заметит. Лорель восприняла это нормально, тем более прецеденты уже были.

После она побежала занятия по теории боевой темной магии. К сожалению, она опоздала, постучавшись, зашла в кабинет, где ее встретил строгий взгляд преподавателя. Магистр Мазэн часто заменял Саруса, а теперь с раздражением узнал, что эту группу повесили на него надолго, пока подыщут замену. А он только сегодня вернулся из тяжелой командировки, где он лазил по болоту, отслеживая нечисть. Ему так хотелось расслабиться дома хоть один день и на тебе, вызвали срочно в академию, где и "осчастливили".

— Новенькая и уже опаздываете! — ядовитым тоном проговорил он, срывая на ней свою злость. — А может темная магия не для Вас адептка светлой расы! И Вы перепутали кабинеты! — ядовито проговорил он глядя на нее, как на нечисть.

— Прошу прощения меня вызывал ректор, — посмотрела она ему в глаза, ей не понравилось такое незаслуженное отношения к себе, тем более преподаватель даже не соизволил посмотреть на нее магическим зрением, тогда бы увидел ее темный дар.

И тут Лорель почувствовала за спиной незримое присутствие клинков, они гудели в недовольстве, словно говоря: "Как он смеет так разговаривать с избранной, которая держит Свет и Тьму". Им хотелось наказать обидчика, передавая свое желание ей, толкая ее призвать их. И она испугалась этого желания, вздохнув взяла свои эмоции под контроль. Наверное, об этом испытании тогда говорил призрак. А преподаватель все не унимался, увидев ее внутреннею борьбу.

— Вы, адептка, такая важная персона, какие дела у господина ректора с Вами?

— Уважаемый магистр, Вы можете прямо сейчас спросить у ректора сами, — ответила она, подавляя желания клинков буквально сражаясь с ними своей волей.

— Вы я вижу слишком умная, сядьте!

Лорель вздохнула и направилась на последний ряд, где были свободные места. Следом за ней пошел Костян, гремя костями.

— Это Ваше пособие с некромантии? — услышала она все тот же недовольный голос. — Ему тут не место!

— Извините, магистр, но оставить его без присмотра за дверью я не могу.

— Тогда отправляйтесь вместе с ним за дверь, раз не можете оставить его одного! А на следующем занятии покажите мне пройденное заклинание "туман тьмы".

И тут она увидела в своей голове картину, как взмахом руки ее клинки отправляют обидчика за грань жизни. "Не сметь", — внутренне закричала она, отдавая им команду и удерживая, как хищников на привязи своей воли. О боги, чего ей это только стоило.

— Покажите мне его один раз, и я прямо сейчас сдам вам это задание, — проговорила она ему, спокойствием подавляя желание клинков.

Преподаватель злорадно улыбнулся, почувствовав облегчение от того, что сорвал свою злость на этой эльфийке. В предвкушении ее провала, заклинание было сложным, его составляющая была из нескольких частей и соединяющая часть требовала правильной интонации и произношения, которое нужно было быстро произносить.

Магистр выставил вокруг себя щит, чтобы не пострадала аудитория. Лорель перешла на магическое зрение, наблюдая, как формируется заклинание. Как только появилось губительное облако тьмы, его создатель тут же его развеял. И с вызовом посмотрел на нее, приглашая ее встать возле себя и повторить задание.

Для Лорель труда не составило воспроизвести облако тьмы, само заклинание она просто повторила для отвода глаз. После того, как она его развеяла, протянула свой жетон удивленному учителю, тот, не задумываясь, постави

1 ЧАСТЬ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Замок пожирателей.

В большом зале, где преобладала мрачная обстановка интерьера, нагоняющая страх и ужас, состоялся семейный совет ближнего круга древнейшего могущественного ужасающего рода повелителя пожирателей Мрак’ада.

На возвышающемся троне, сотканного из тьмы, из которого постоянно выступали лица существ, искаженные агонией страха и ужаса, восседал сам ужасный и великий повелитель. Его чудовищный вид вызывал страх у подданных и родных. Его сила и власть подавляли, а стоило ему только с жаждой посмотреть на провинившегося в упор красными глазами, как жизнь начинала покидать тело несчастного. Впрочем, желающих смотреть на страшную морду монстра не было. Его голову покрывали прожорливые щупальца вперемежку с рогами. Вместо кожи на лице наросты шипов, огромная пасть, усеянная острыми длинными клыками. Огромное туловище, покрытое чешуей, имело четыре пятипалые лапы с длинными острыми когтями. Длинный хвост с жалом и мощные полусогнутые, как у животного, ноги.

На почетном месте справа от трона заняла свое место одна из его жен, фаворитка, пользующаяся особым отношением повелителя и родившая ему на диво пятерых отпрысков. Этим она и заслужила привилегии и его особое отношение, обычно его жены больше двух отпрысков не приносили. Из-за этого они часто менялись, скоропостижно уходя за грань жизни. Внешность главной жены была менее чудовищной, но так же наводила ужас и вызывая отвращение.

А ниже за ступенями возвышения с левой стороны по его лапу стояли остальные четыре жены вместе с детьми, не вступившими в период взросления, совершеннолетия. Они были неприкосновенны, и это был закон для всех без исключения, нарушителя ожидала ужасная смерть в страшных муках.

По правую лапу напротив жен выстроились его отпрыски. Притом ближе всех стояли самые сильные и ужасные, которые смогли выгрызть клыками и когтями свое место, идя по головам своих братьев и сестер. Среди его отпрысков постоянно шла жесткая смертельная грызня и бойня за внимание отца, его привилегии, сильнейших поощряли и одаривали.

Повелитель в грызню своих отпрысков не вмешивался, девиз рода «выживает сильнейший». Естественный отбор отсеивал самых слабых и глупых. Из-за этого принципа не был объявлен наследник. Наследником станет самый сильный, хитрый и подлый и неважно, был ли он старшим среди остальных или родился последним. А то, что ждать трона придется не одно тысячелетие, это никого не волновало. За всю историю этого древнего могущественного правящего рода никто не занимал трон естественным путем по наследству. Его всегда занимали посредством насилия, убив своего родителя. Если не смог удержать власть, значит, не достоин трона. Поэтому состояние внутренней войны для этого рода норма жизни, впрочем, как и для всех остальных пожирателей, это их менталитет, их сущность и их норма жизни в мире тьмы.

Повелитель щелкнул пальцами, и посередине зала напротив его трона появилась милое разноцветное существо с красивой милой мордашкой. Длинные волосы, будто радуга, разноцветными прядями служили украшением. Темно синяя ленточка была повязана бантиков поверх них. Сквозь пряди волос выступали кончики остроконечных ушек, а макушку венчали аккуратные небольшие рожки. Стройную миниатюрную фигурку украшала платье нежно голубого цвета. Девушка непонимающе оглянулась вокруг, ее выдернули из библиотеки, куда она пробралась в тайную и запрещенную комнату, чтобы почитать хроники предков, побывавших в других мирах, а так же свитки, рассказывающие об этих удивительных мирах, так отличающихся от ее мира тьмы.

Повелитель пожирателей, увидев ее, гадливо скривился, его щупальца на голове возмущенно встали дыбом, и он рявкнул на всю мощь своей глотки.

– Дэмоника! Быстро прими подобающий вид нашему ужасающему роду! Позор недостойный называться моей дочерью! – его гнев хлестнул силой не только ее, но и остальных стоящих, которые с болью отшатнулись.

Только осознание того, что повелитель не может сейчас лишить ее жизни, удержал ее от того, чтобы не грохнуться на колени от ужаса. Тем не менее, подчиняясь его власти, она перешла в бесформенный сгусток тьмы, который через какое-то время принял форму монстра. Но он скорее был забавным разноцветным и смешным, чем устрашающим.

Увидев эту пародию на чудовищного монстра, повелитель скривился до скрежета клыков и словно выплюнул: «ПОКИМОН, а не пожиратель».

В гнетущей тишине по залу прогрохотал его властный голос, который вызывал страх у собравшихся. Всех мучила неизвестность, и от этого было еще страшнее ожидать непонятно чего. Особенно страх объял мать Дэмоники, она боялась, что ее лишат жизни, за то, что она произвела такое недоразумение во тьму этого мира. На семейный совет собирали очень редко, буквально пару раз за тысячелетие, а значит, случилось что-то неординарное, вопиющее, неслыханное.

– Я собрал вас для того, чтобы решить судьбу позора нашего рода! Такого еще не было от начала создания нашего древнейшего могущественного ужасающего правящего рода! – с каждым словом гнев правителя распылялся все больше и больше, метая огонь из глаз в прямом смысле этого слова. При этом тьма трона оживилась, еще больше перекошенных ужасом и болью лиц выступали из него, со скоростью сменяя друг друга.

Окружающие монстры, несмотря на страх перед гневом правителя и своего главы, громко возмущались такому вопиющему позору.

Говоривший окинул жестким взглядом толпу близких родственничков, ища на ком бы сорвать свой гнев. Толпа тут же стихла, дабы не привлекать к себе внимание разъяренного пожирателя. Повелитель, удовлетворившись результатом, поглощая страх и ужас своей семейки, продолжил.

– Проблема в том, что наш позор, – ткнул он пальцем одной из лап в сторону Дэмоники, – достигнет совершеннолетия только через три дня. Отправить ее за грань жизни мы не можем, это нарушит наш закон! И допустить ее к ритуалу совершеннолетия мы так же не можем, иначе все подданные узнают о нашем позоре и это может подорвать авторитет нашего правящего устрашающего рода! – рявкнул он, опять распыляясь во гневе.

– Прростите отец, но в чем мой позззор? – заикаясь, осмелилась спросить провинившаяся, не понимая своей вины.

– Не смей называть меня отцом! – рявкнул он на нее. – Для тебя я Повелитель! Такое позорище не может быть моей дочерью. Посмотри только на себя, ты даже не можешь принять устрашающий вид чудовища. Позор! – толпа загудела в поддержку своего повелителя, кидая злобные взгляды на жертву. – Но самое худшее – это неслыханное, уму не постижимое, твое непростительное отношение к еде! Ты проявляешь к ней ДОБРОТУ И ЖАЛОСТЬ! – взревел повелитель. – ПОЗОР! Такого еще не было от самого создания пожирателей! Или ты думаешь, что я не знаю, что ты таскаешь запасы жизненной силы! Вместо того, чтобы отбирать ее у живых, которых тебе по великой милости, как несовершеннолетнему отпрыску, подавали отловленными. Нужно только сделать то, что предусматривает наша природа и сущность, пожрать ее, – ярость больно хлестнула присутствующих.

Несмотря на страх, девушка все равно не смогла бы измениться, она не такая, как все, и пожирать жизненную силу у этих несчастных, только из-за того, что они меньше размером и слабее, она не могла. Непроизвольно она запустила руку в карман и погладила там дрожащий сгусток сущности, успокаивая ее.

– На тебе еще много грехов и непростительного для пожирателей поведения! А все это губительное влияние закрытых свитков, ты нарушила запрет и изучала запретное, которое влияло и меняло твою сущность, – с рыком указал он лапой на ее внешний вид. – Ты не достойна носить имя моего рода и называться пожирателем. Тем более предстать перед всем высшим обществом пожирателей во время ритуала совершеннолетий. Ты убогое позорище! – с этими словами он встал с трона и властно произнес. – Я лишаю тебя имени моего рода, отныне ты безымянная сущность! Я так же лишаю тебя личности пожирателей! – с этими словами он щелкнул хвостом и направил палец в сторону осужденной, из которого вылетел темный луч тьмы, коснувшись ее рожек. Она с криком боли упала на колени, рожки отпали, а их основание выжгло огнем, повелитель оскалился удовлетворенным оскалом и продолжил. – Данной мне властью я изгоняю тебя из нашего мира! Хочешь познать, что такое доброта? Ты ее познаешь на собственной шкуре. Посмотришь, как тебя примут с твоими потребностями, те, кому ты так сострадаешь! Я оставлю тебе твою нужду в жизненной силе, – зловеще захохотал он. – Будешь пожирать, чтобы выжить, и тогда станешь для всех монстром и чудовищем! Или же благородно подохнешь от голода, жалея собственную еду!

С этими словами он махнул одной из своих лап, его глаза засверкали красным сиянием, щупальца взвились, хвост щелкнул, и пласт реальности ушел из-под ног изгнанной и она, превратившись в сгусток тьмы, полетела вниз в темную неизвестность.

Глава 1

Солнце только начало свое восхождение, затрагивая ковер зелени. Его лучи, не останавливаясь, поднимались все выше и выше, прикасаясь к верхушкам кустов, деревьев, играя светом на их листве.

Большой сгусток тьмы прикоснулся к яркому лучу, мысленно завопив от боли, получив ожог. В панике заметался в поисках укрытия, прячась в тени кустов. Судорожные поиски дали результат, не останавливаясь, он влетел в спасительную темень норы. И только там мог с облегчением вздохнуть и ментально произнести:

– Все, мы в безопасности! Можешь уже вылезти из меня, – мысленно проговорил девичий голосок.

В место ответа от сгустка тьмы отделилось небольшое темное пятно намного светлее сгустка. Серое пятно запаниковало и заметалось внутри норы.

– Нас изгнали в мир света… Аааа!!! Мы погибнем здесь, – запричитало это пятно и кляксой шмякнулось об стену.

– Прости меня, Шазик, это из-за меня ты попал в эту передрягу? – виновато прошептала она. – Я-то даже рада, что меня изгнали из мира тьмы, я там все равно бы не выжила после ритуала совершеннолетия, мои родственники первой меня там и сожрали бы.

Пятно перестало беспорядочно метаться в истерике и зависло напротив большого сгустка, который заполонил собой половину глубокой норы.

– Не смей так говорить! – возмущено толи вскрикнул, толи пискнул Шазик. – Если бы не ты меня давно сожрали бы, а ты меня спасла и прятала постоянно, это из-за меня ты тут. Даже если бы я заранее знал, что нас изгонят в этот мир, я все равно бы пошел с тобой.

– Ты настоящий друг! – растроганно проговорил девичей голос. – Знаешь, я читала про такой мир, – встрепенулась она, – здесь свет не всегда, как в нашем мире тьмы. Ты обратил внимание, что это яркое светило поднималось и становилось светлее, значит, тут тоже бывает темень. В хрониках писалось, что наши предки занимали тела сущностей и тогда могли спокойно жить, как местное население. Только я не смогу лишить кого-то жизни, чтобы занять его место, – печально вздохнула она.

В этот момент сгусток тьмы замерцал, стал светлее и чуточку меньше, он словно медленно таял.

Увидев это, Шазик заволновался еще больше.

– Тебе нужно питаться, иначе ты погибнешь. В этом мире ты еще быстрее теряешь свои жизненные силы. Еще я от тебя тяну жизнь, посмотри, этот мир света рассеивает твою тьму.

Девушка мысленно покачала головой и печально вздохнула.

– Я не смогу отобрать жизнь у разумного, ты же знаешь. Наверное, боги перепутали и мою душу отправили не в тот мир на возрождение.

Шазик от ее слов подпрыгнул мячиком и завопил.

– Вот оно! Кто говорит, чтобы ты брала у разумного? К тому же у жителей этого мира, наверное, есть свое питание, которое они считают нормой, как в нашем мире пожирать слабых…

– Ну… начала она вспоминать, – они едят животных, которых добывают на охоте и выращивают. Да, еще в хрониках писали, что когда не было возможности найти разумного, наши предки пожирали жизненную силу животных.

– Вот оно, наше спасение, пора нам исследовать наше укрытие, выйти на охоту, – захохотал он, подражая повелителю, чем вызвал у нее улыбку.

– Дэмоника! – не успел он произнести ее имя, как сгусток тьмы шарахнуло разрядом молнии, девичий крик боли оглушил Шазика, сгусток, опять замерцал, становясь еще светлее и еще чуточку меньше.

– Прости меня, я забыл о последствиях лишения имени, – запричитал Шазик. – Прости, наверное, тебе еще хуже от осознания потери своего имени, – прошептал он.

– Да нет, мое имя не подходит моей сущности, я не считаю себя пожирателем, тем более не являюсь им уже официально, – с трудом ответила она, приходя в себя после удара наложенного на нее заклятием.

Сосущий голод дал о себе знать с новой силой, и они понеслись вглубь длинного лабиринта немаленькой норы. Несясь по земляному тоннелю, они увидели животного, довольно таки крупного, он имел немаленькие острые клыки, густую шерсть, лапы с когтями и широкий плоский хвост. Животное увидело их и почувствовало исходящую от них угрозу, довольно шустро развернулось для своим размеров и понеслось прочь. Шазик залетел вперед него, зависая у него на пути, он прокричал.

– Я его задержу! – животное, не останавливаясь, понеслось на таран, сбивая его. Пятно шмякнулось об его лоб, расползаясь кляксой, и понеслось дальше. – Ааааа, спаси меня от этого монстра! – ментально закричал он.

Все это выглядело бы комично, если бы не было так печально, Шазик панически боялся, потерять свою подругу, к тому же зверь мог выбежать на свет солнца.

Сгусток тьмы догнал шустрого зверя и окутал его, не задумываясь, ради спасения друга забрал его жизненную силу. Зверь свалился с лап, а спустя мгновение от него осталось высушенный скелет, обтянутый шкурой. Сгусток тьмы сыто заурчал, стыдясь своей сущности. Что она могла поделать, когда сам процесс отбора жизни приносил ей отвращения, а после поглощения силы, она получала наслаждение. Природа сущности брала верх над ее принципами. Между тем тьма, получив небольшую порцию питания, стала плотнее и гуще, на первое время этого хватит, хотя не мешало бы больше. Рядом с ней приземлился Шазик, ментально она слышала и чувствовала, как он облизывается. Ее друга не мучили такие угрызения совести, для него главное выжить любой ценой. Правда, его слабая сущность требовала на много меньше, максимум после его отбора, жертва чувствовала всего лишь недомогание и всегда оставалась живой.

– Как бы тебе не хотелось, но придется нам охотиться впрок, неизвестно, когда мы в следующий раз будем иметь возможность добыть себе питание, – наставительно произнес он. – Ты же не собираешь постоянно сидеть в подземелье норы? Да и что-то мне подсказывает, что вскоре отсюда вся живность разбежится, они нас чувствуют и бояться словно смерти – хохотнул он.

– Надо так надо, я хочу жить, а, не достигнув своей мечты, уйти за грань жизни от голода.

И охота продолжилась. Шазик уже не совершал подобных ошибок, он держался рядом и не лез впереди нее. Весь день они гонялись за своим питанием, зверье, почувствовав в них опасных сущностей, старалось, как можно быстрее покинуть эти места. Все же им удалось отловить еще пару таких зверей.

Ближе к вечеру они оказались возле очередного выхода из норы. Из своего укрытия парочка друзей наблюдала закат солнца, которое уходя, напоследок окрасило багровыми всполохами небо. Лес снова оживал, сменяя дневных жителей на ночных. Ночной шум характерный для ночного времени заполнил лес: крики ночных птиц, радующихся своей добычи, оглашали лес своей победой, рычание ночных хищников наводило ужас на мелкое зверье и предупреждало конкурентов о своей территории, громкий шелест кустов в ночной тишине звучал особо громко. В общем, ночной лес напоминал девушке ее мир, там тоже в темноте постоянно шла охота и такие же крики жертв раздавались отовсюду.

– Вот видишь, хоть и мир света, а жрать хотят все, у них тут своих хищников и пожирателей хватает и без нас, так что нечего комплексовать и всякими глупостями забивать себе голову, – важно произнес он, словив на лету какую-то мелкую живность. Он прикоснулся к ней, словно в поцелуе, поглощая ее силы, затем отпустил, донор, качаясь словно пьяный, полетел дальше. – Если твоей совести будет спокойнее, то давай отловим самого крупного хищника, и ты этим самым спасешь жизни мелким хищникам, – схитрил он.

– Уговорил, – засмеялась она, и они полетели в ту сторону, куда тянуло их сущности, а ее сущность притягивало поселение разумных существ.

По дороге они нападали на крупных и страшных хищников, не испытывая угрызение совести, ей их жалко не было, особенно когда она видела, что они вытворяли.

Летели они с огромной скоростью, им нужно было до рассвета найти себе укрытие среди жилья разумных жителей впереди стоящего селения. Что их ждало впереди? Они не знали, но больше всего волновалась изгнанная девчушка, которая только входит в период взросления. Несмотря на то, что она рождена была пожирателем, все же ребенок есть ребенок. Одна в чужом враждебном для нее мире света. Шазик не в счет, он хоть старше ее и постоянно ее поучает, но ответственность и заботу за двоих несет она, как самая сильная из них двоих, а не он за неё.

Спустя время перед ними предстали высокие темные стены города, освещенные слабым светом факелов. Подлетев к самому темному участку стены, они перелетели и оказались в темном переулке. Пролетев дальше, несмотря на темноту ночи и слабое освещение яркой луны, они видели всюду грязь, горы мусора, полуразрушенные дома. Здесь присутствовала нищета, безнадега и уныние.

– И это мир света? – брезгливо фыркнул Шазик.

– Наверное, – тоскливо ответила она, осматривая вокруг разруху.

Откуда же им было знать, что они попали на дно этого города, в трущобы, где жителями были бедные отбросы общества, бандиты, ворье и жулье.

Тишину ночи оглушил крик, и они полетели туда, препятствующие стены и заборы им не помеха. С разгону они вылетели на участок, который освещал чудом уцелевший уличный фонарь. В середине тусклого круга света стояли двое детей, их обступило трое бандитской наружности. Достав ножи, они готовы были кинуться на свои жертвы, несмотря на то, что это были дети.

Сгусток тьмы, не раздумывая, кинулся на защиту слабых. Покрывши бандитов своей тьмой, он лишал их жизненной силы за мгновение. Тела бандитов высушенными скелетами обтянутыми кожей падали на землю, под довольное урчание тьмы.

И тут новый крик оглушил их.

– Аааа… Пожиратель! Чудовище! – дети в панике с криками убежали прочь в темноту.

Даже наслаждение питательной силой не смогло перебить ее разочарование и боль. Она, несмотря на то, что спасла им жизни, осталась для них пожирателем и монстром. Неужели повелитель был прав? И я везде останусь монстром, изгоем?!

– Не обращай на них внимание! Глупые дети! – влез в ее мысли друг. – Они просто боятся неизвестности, они ведь не знали, что ты у меня сама доброта и только бандитов накажешь, они боялись за свои жизни, – он потерся об нее и непроизвольно взял от нее немного сытной питательной силы, от чего довольно заурчал. – Зато, как оказалась, не всегда плохо забирать жизненную силу у разумных! – переключил он ее внимание, на важную для него тему. – Видишь, лишать жизни – это не всегда зло, а даже добро, – из пятнышка вырос отросток, напоминающий палец, и важно им покачал перед ней.

– А действительно, я ведь сделала добро, лишив жизни этих ужасных сущностей. Я во время поглощения прочла их память, они убийцы и этим промышляли, в их душах царила тьма, не уступающая пожирателям.

– Вот, а я о чем тебе постоянно толкую, зачем же голодать, когда можно делать доброе дело, очищать этот мир от тьмы, а заодно сыто питаться, – рассмеялся Шазик от сказанного каламбура, тьма от тьмы очищает свет. – Ладно, давай летим искать себе укрытие, скоро светило встанет.

Они полетели, выискивая подходящий подвал, прислушиваясь, нет ли там живых. Нарушать чей-то покой им не хотелось, особенно видеть чей-то страх в отношении себя. Это истинный пожиратель получает удовольствие от страха и ужаса ближнего, но только не она.

Вскоре такой обнаружился, в нем, правда, чувствовалась слабая жизненная сила, но она была настолько слаба, что ее приняли за животного. Влетев в темное подземелье разрушенного дома, они резко остановились. В углу на куче лохмотьев тряпья лежала изнеможенная тощая фигурка, она металась в бреду что-то шепча. Отпечаток смерти присутствовал на бледном лице, еще немного и это существо уйдет за грань жизни.

– Я хочу ему помочь! – подлетела к куче тряпья она.

– Но как? – удивленно спросил он, – твоя сущность пожирателя может только забирать жизнь! – ляпнул он, не подумавши.

– Ты ошибаешься, друг, меня лишили сущности пожирателя, поэтому я могу, – по крайней мере, она на это надеялась и сильно в это верила.

С этими словами сгусток накрыл фигурку и по своему желанию начал вливать жизненные силы в тельце. Благо их было достаточно, а этому больному много и не нужно было. Жизнь с новой силой затеплилась в тельце, здоровый румянец покрыл лицо, дыхание выровнялось. Забирая исцеленного в здоровый крепкий сон.

– Хватит! Остановись, с него достаточно, – взволнованно вскрикнул Шазик, переживая, как бы эта добрая душа, не навредила себе. Действительно боги посмеялись, дав ей сущность зла вместо света.

– У меня получилось! – закружился сгусток тьмы по темному помещению.

– Да, только в ущерб себе, – буркнул он, злясь, что она совсем не бережет себя.

– Да ладно тебе, от меня не убудет много, подумаешь, отдала чуточку. Ночью выйдем улицу и отловим бандита. Хотя мне кажется сил у меня достаточно, и хватит надолго.

– Правда! – обрадовался он, что ее мораль изменилась, затем, спохватившись, важно произнес. – Запас тьме не повредит, неизвестно, какое нас ждет будущие! – а сам подумал, с ее моралью, еще неизвестно, что она выкинет.

Тьма устроилась в уголочке под потолком и стала на расстоянии сканировать пробегавших мимо разумных, читая их память. Получая информацию об этом городе, так она и выяснила, что они попали на свое сытое счастье в самый жуткий район города. Но ближе к ночи ее одолевала тоска, ей не хотелось всю жизнь прозябать в этих трущобах. Ей хотелось полноценной яркой жизни, посмотреть этот мир, найти друзей, место для жилья. Почувствовать вкус обычной еды и всех земных радостей существ этого мира, да и просто познать свое счастье.

Но, похоже, ее надеждам не суждено было сбыться, где ей найти подходящее тело, не забирая жизнь его владельца?

От ее горестных мыслей отвлекла фигурка спасенного беспризорника остановившегося напротив нее.

– Я знаю, что благодаря тебе я остался жив, большое спасибо! – заикаясь и превозмогая свой страх, проговорил парнишка. – И мне все равно, что ты тьма, за магию света нужно дорого платить.

С этими словами, он развернулся и, прилагая усилия, чтобы не побежать со всех ног от страха, вышел из подземелья.

– Вот видишь, я же тебе говорил, что у тех детей не было времени разобраться, что ты спасала их, вот они и сбежали, не поблагодарив тебя – успокоил он ее чувствую ее хандру. – А этот видел, что ты его спасла и поблагодарил.

– Да, но он тоже меня боялся, – уныло ответила она, как же она найдет себе друзей, если ее все бояться.

– Ну, дорогая, не все же такие смелые, как я! – важно прозвучало в ответ.

А она заулыбалась ему помимо воли. Вспомнив, сколько ей пришлось приложить труда, чтобы он перестал ее бояться и поверил ей, что она, вообще, не собирается его есть.

Да, все с ног на голову перевернулось: если в ее прошлом мире ее, вообще, не считали страшной, а смешной пародией на пожирателя, то тут ее считают ужасным монстром и чудовищем, прав был повелитель.

Глава 2

Жизнь в трущобах пошла своим чередом, вот уже неделю как они днем прятались, постоянно меняя места убежища, а ночами промышляли в этом районе. Спасая несчастных, попавших в руки бандитов. Правда, через пару таких удачных вылазок, бандиты затаились, старались без нужды не выходить, какими бы крутыми они себя не считали, но своей жизнью дорожили.

В принципе той жизненной силы, что они набрали, им бы хватило очень надолго, учитывая, что днем они бездействуют. Но жадному Шазику все было мало, он постоянно бубнил: «Что запас тьму не тянет, чем больше, тем лучше.»

И тогда он предложил нападать на бандитов в их логове.

– Ну как же мы будем знать, что это убийцы? Может, это просто воры или же обычные нищие. Я не хочу уподобляться убийцам, чем мы тогда лучше них? – возмутилась она его идее.

– Очень просто узнаем, если они бояться убивать на улице, это не означает, что они бояться убивать в своем логове. Мы же тьма, ночью нас никто не видит, будем заглядывать к ним в окна. Ты прочтешь их память. Убийц сразу же на месте наказывать, – он специально старался поменьше употреблять слово «убивать», чтобы ранимая душа его подруги не страдала. Вот же послала ему темная неправильного пожирателя, хотя благодаря этому она его оставила живым.

И вот охота под девизом «накажи убийцу!» началась. Плотный большой сгусток тьмы вместе с серым пятнышком подлетал к очередному окну логова банды трущоб, к бывшему особняку. На верхних этажах полуразрушенного здания ничего не происходило. «Ужас ночи» местных трущоб сплошным мраком спускался с этажа на этаж, внимательно сканируя обстановку внутри. Но ничего преступного и заслуживающего их особого внимания они не увидели. Все же решили спуститься в самый подвал, просочились сквозь верхнее маленькое оконце с решеткой.

Перед ними предстала картина: закованного в цепи парня качественно избивали бандиты, при этом приговаривая.

– Завтра последний день, если за тебя не внесут выкуп и не сделают, то что нужно нашему главарю, тебе не жить и подыхать ты будешь долго и мучительно. А сейчас мы просто разминаемся, – ударил он несчастного, который потерял сознание, повиснув бессознательно всем телом на цепях.

Вся сущность девушки возмутилась против действий этих бандитов. С гневом она кинулась в сторону убийц, которые, сплюнув от досады, что им попался хлюпик, отошли в сторону. И тут они увидели этот сгусток тьмы, который летел в их сторону, он зловеще клубился. Они так перепугались и заорали во всю мощь легких, что избитый пришел в сознание, но когда увидел ЭТО… тут же его снова потерял.

А тьма накрыла убийц, не оставляя им шанса на жизнь. На крик забежали другие бандиты, их постигла та же участь. Тьма подлетела к пленному и ударила по цепи своим жгутом, который вырос из сгустка. Цепи, звякнув с грохотом, упали, освобождая узника.

А дальше началась игра «поймай убийцу». Самые сообразительные бандиты выскочили из своего логова и помчались, куда глаза глядят, только подальше от этого дома. Они бежали без оглядки так, что сверкали пятки. В особняке, словно приведение, носилось серое пятно, и радостным криком указывало сгустку, где прячутся бандиты.

Спустя некоторое время все закончилось и сгусток переевши еле плыл в свое новое укрытие, под стать ему серое пятно еле влезло в тьму. Оно настолько переело, что значительно прибавило в росте, но лететь своим ходом уже не могло, поэтому без зазрения совести использовало свою подругу, как транспорт.

А на следующий день девушка впала в хандру, меланхолию и депрессию. Ей никуда не хотелось вылезать из их укрытия, она устала ловить убийц, устала от той грязи, которую она поневоле видела в их душе и разуме, когда поглощала их никчемные жизни.

Увидев ее состояние, Шазик забеспокоился не на шутку, так она и жить расхочет. Он все же считал, что жизнь – это главное, какой бы она не была. Тем более она у них была сытая, еще ему нравилось быть в роли охотника. Когда всю свою жизнь он сам был дичью и прятался каждый день, умирая от страха, съедят или нет. То сейчас он просто наслаждался, быть самому охотником, ну не совсем охотником, но в роли загонщика он точно выступал.

Поэтому перепугавшись за свою единственную родную душу, он предложил ей.

– А давай-ка слетаем в центр города, посмотрим, что у них там интересного, что мы на этой помойке сидим. Глядишь, найдем там для себя что-нибудь забавное, можно и в их подвалах прятаться – старательно изображая радость, запрыгал он мячиком вокруг нее.

Хотя считал, что безопаснее всего для них сидеть на этой самой помойке. Но его подруга оживилась и с радостью приняла предложение друга. Ее красивая, мягкая и добрая душа требовала ярких красок, радости и красоты, а эти трущобы ее просто угнетали и убивали своим видом серости, безнадежности, нищеты и злобы. Раньше в своем мире тьмы она имела возможность менять форму, как пожиратель, и она ее украшала и раскрашивала, как могла, вычитав о разнообразной палитре цветов в свитках. А тут в ярком мире света, она, кроме черноты и серости, ничего не видит. Еще ее лишили сущности пожирателей, и менять форму она теперь не может.

Двое друзей вылетели из своего убежища и полетели в сторону города.

* * *

В этом же городе резиденция посольства эльфов.

Посол эльфов сидел в кресле возле камина и с горечью пил вино. В его жизни случилось непоправимое горе. Его старшая дочь возомнила себе, что именно она сможет соединить в себе магию света и тьмы, стать балансом этого мира и тогда восстановится рождаемость детей света, как говорилось в запретном пророчестве.

И надо же было, именно его любознательной дочери найти это пророчество в закрытом отделе библиотеки владыки. Владыка, потакая своей любимой внучатой племяннице, разрешил ей пользоваться этой библиотекой. Иногда знания во вред, сокрушался убитый горем эльф, делая глоток вина.

А он предупреждал свою дочь, что все эти эксперименты плохо для нее закончатся. Даже если бы у нее и получилось соединить в себе магию света и темную магию, никогда эльфы не позволили бы ей жить среди них. Тьма никогда не может жить среди расы света. Поэтому это пророчество было запретным и тщательно скрываемым.

Эльф застонал от накатившей боли утраты. Но разве его взбалмошную дочь это остановило, она увязалась с ним в посольство в человеческие земли, чтобы попасть в королевскую библиотеку. Честно говоря, он позволил ей ехать с собой по нескольким причинам: во-первых, он не верил, что ей удастся совместить в себе темную и светлую магию, а во-вторых, из-за ее желания исполнить это пророчество на них уже косо смотрела правящая верхушка совета. Поэтому он от греха подальше увез ее из дома и от совета, чтобы не потерять свою единственную дочь. И так рождаемость детей упала настолько, что это ведет к медленному вымиранию расы. Дети стали редким даром, чуть ли не раз в столетие рождается один ребенок в семье. Зато у людей с рождаемостью все в порядке: их и так больше всего в этом мире – это опасно для других рас. Ведь нельзя исключать возможность, что у человеческих королей возникнет желание подмять их под себя как меньшинство. Поэтому миссия посольства – следить и не допустить этого.

И опять его мысли болью отозвались о дочери. Наперекор его запрету она тайно провела ужасный темный ритуал, и в итоге она сейчас находится на грани жизни. Последнее, что он смог для нее сделать, идя на поводу отцовских чувств, нарушая правила светлой расы – это позвать человеческого мага темной магии, некроманта. Светлая магия жизни ей не помогает.

Отцовские страдания нарушил скрип открывающей дверей, не было нужды смотреть, кто зашел. Эльф всем своим существом почувствовал темную ауру некроманта. Он молча указал ему рукой на кресло напротив себя. Человек в годах в черной мантии сел напротив эльфа. Хозяин кабинета указал на стоящий на столике бокал и бутылку вина. Маг не отказался от отличного эльфийского вина. Его даже не смутило, то, что ему пришлось, нарушая этикет, наливать себе самому. Гость с наслаждением сделал глоток вина, смакуя его необыкновенный богатый, ароматный цветочный букет.

Только после этого он нарушил тягостную тишину.

– Я сделала все, что было в моих силах, ваша дочь нарушила правила и переступила запретную черту. Будь она более сильным магом, возможно бы у нее и получилось, – задумчиво произнес он со знанием ученого.

– Она выживет? – бесцветным голосом спросил убитый горем отец.

– Утро покажет, сможет ли она выжить, – тяжело вздохнув, маг и продолжил, – но хочу вас предупредить, даже если она и выживет, тьма оставила свой отпечаток на ее ауре. Но это не говорит о том, что она будет иметь темную магию. Да и останется ли у нее светлая магия жизни еще под большим вопросом. Скорее всего, во время ритуала из-за своего среднего дара она перегорела.

Эльф встал, качаясь от горя и выпитого вина, подошел к столу, открыв ящик, он достал увесистый кошелек и положил его на столик перед некромантом.

– Спасибо за помощь, надеюсь, нет нужды напоминать вам, что бы все это осталось между нами в тайне?

– Я же дал магическую клятву, – обиделся убеленный старец, – да и, кроме того, ее я дал только для вашего успокоения, я свое слово всегда держу!

– Простите, во мне говорит убитый горем отец, я потерял дочь, то, что больше всего ценится у моего народа.

– Только поэтому я не воспринимаю это, как попытку меня оскорбить. Знаете, если боги будут благосклонны и ваша дочь выживет, пусть приходит ко мне, возможно, у нее будут вопросы, и я смогу ей помочь.

– Совсем нет надежды на то, что все станет, как прежде? – спросил эльф бесцветным голосом, не надеясь на положительный ответ.

Некромант только покачал головой, ему было жаль горем убитого отца, а еще больше эльфийку, если она выживет, конечно. Она станет изгоем среди своих и неизвестно, сможет ли она выжить одна. По ней видно сразу, уж больно она изнеженна жизнью при дворе и абсолютно не приспособлена к выживанию. Поэтому он и предложил свою помощь. Детей у него не было, а так на старости лет, возможно бы, она скрасила ему жизнь. Кроме того ему было очень интересно, чем закончится этот опасный запрещенный эксперимент.

Встав с кресла, он прихватил предложенный мешочек с золотом, попрощался и пошел на выход. Его мысли переключились на проблему, появившуюся в городе, а точнее, в трущобах. Где обосновался пожирающий, его уже как архимага-некроманта вызывали туда подтвердить эти слухи. Судя по найденным останкам, сомнений не было, это был пожирающий. Но удивительно было то, что пожирающий поглощал только жестоких бандитов, убийц.

Хотя, если честно, положа руку на сердце, архимаг давно считал, что там давно пора было произвести чистку, даже таким путем. Уж больно бандиты разошлись и житья никому не давали, почувствовали свою безнаказанность, имея прикрытие в верхах власти.

Еще его удивило свидетельство очевидцев, которые в один голос утверждали, что пожирающий их спасал. Особенным было одно свидетельство беспризорного подростка, которому никто не поверил. За один золотой некромант с интересом выслушал самого подростка. Тот, волнуясь, рассказал, как его спас от смертельной болезни сам пожирающий, вливший в него исцеляющую силу. Судя по описанию мальчика, он видел действительно пожирающего, но тогда как объяснить его целительские способности? Такого просто не может быть, пожиратель просто не способен на такое. Тогда возможно в трущобах не пожиратель? А кто тогда? Все эти вопросы просто не давали архимагу покоя, подогревая в нем азарт ученого.

Глава 3

Центр города разительно отличался от трущоб: чистые улицы, вымощенные камнем дороги, освещали фонари, яркие витрины салонов и лавок отсвечивали блики света от фонарей, красивые каменные дома вносили в город дух надежности. Изредка тишину спящего города нарушала стража, бряцая оружием и громко шагая, она патрулировала широкие улицы. Из всего патруля стражи внимание привлекал только один человек, маг. Для сгустка тьмы он был привлекателен своей аурой, его жизненная сила была словно лакомство, которое манило. И в то же время он был очень опасен для двоих друзей.

Эти двое даже не догадывались, что благодаря их стараниям в трущобах, власти города и ректор магической академии решили ставить на дежурство магов, чтобы те охраняли границы с трущобами и при первом обнаружении нарушения границы пожирающим поднимали тревогу и тогда на уничтожения зла кинут сильнейших магов академии во главе с архимагом-некромантом.

А пока эти двое укрылись в тени дома и с волнением ждали, когда от них на приличное расстояние удалится опасная ночная стража. При этом сгусток тьмы сканировал память мага. И то, что она прочла, ей очень не понравилось. Несмотря на то, что они делали доброе дело, очищая трущобы от убийц, ее все равно считали очень опасным злом, пожирателем. Она горестно усмехнулась, если бы они только знали, что ее лишили этой истиной сущности за ее доброту и свет в душе. И она теперь не пойми кто, с потребностями в жизненной силе. Хотя для них нет разницы, она для них монстр, чудовище, зло, пожиратель и неважно, что она очищает этот город от зла.