Отель на перекрестке миров бесплатное чтение

ПРОЛОГ

Отель "Перекресток" был расположен в одном из самых живописных уголков Междумирья. С одной стороны, его окружало небывалых размеров озеро, зеленые воды которого из года в год привлекали сюда любителей рыбалки. С другой — величественные горы, чьи белоснежные вершины манили к себе отчаянных экстремалов-альпинистов. А высокий хвойный лес и бескрайние зеленые луга, над которыми сияла вечная радуга, дополняли общую, радующую глаз картину.

Когда-то и сам отель был невероятно красивым и величавым. Невысокое трехэтажное здание из белого кирпича, со створчатыми резными окнами, широкой узорной дверью, изысканной росписью на стенах, широкими коридорами, просторными комнатами, огромным бассейном, изысканной кухней от лучшего повара государства, и приветливым персоналом, готовым в любой момент исполнить все ваши пожелания, гостиница пользовалась большой популярностью как у местных жителей, так и у гостей из других миров, что ежегодно посещали эти земли.

Междумирье испокон веков было территорией всеобщей лояльности. Удачно разместившееся на перепутье всех миров, королевство принимало у себя гостей из самых разных уголков бесконечной Вселенной. Здесь царил мир и покой, а каждый прибывший на земли Междумирья знал, пусть тот, кто является врагом в твоем мире, здесь был для тебя другом. Никаких войн, ссор, презрения и грубых слов в адрес постороннего в королевстве не имело места. Только почитание или хотя бы вежливый нейтралитет.

А "Перекресток", находившийся в нескольких милях от столицы и каждый сезон принимавший у себя туристов из мира оборотней, вампиров, ведьм, призраков, гномов и дварфов, эльфов, демонов и фей, магов, орков и многих-многих других, был символом всеобщей толерантности. Ведь когда в соседних номерах поселяются два непримиримых противника с враждующих земель, только невероятный талант хозяина отеля, господина Фарлея Гриффина, позволял превратить отель в место тотального единства и отдыха.

Но так было очень давно…

ГЛАВА 1

Когда-то это был хороший отель,

но ведь и я когда-то был хорошим мальчиком.

Марк Твен

Будильник сработал ровно в шесть. Равена Элингтон машинально протянула руку и нажала кнопку, останавливая нудный раскалывающий голову звук. Снова спрятав руку под теплое одеяло, девушка издала безнадежный стон и потерла сонные глаза. Вставать в такую рань ей совсем не хотелось, но что поделать, если работа требует.

Раньше, давным-давно, ещё в той прошлой жизни на Земле Равена никогда не поднималась раньше десяти. Но сейчас она в Междумирье, работает горничной в отеле, и ее трудовой день начинается через пятнадцать минут, напомнила себе девушка и вынырнула из жесткой, словно солома, постели. К тому же сегодня был день открытия нового сезона, а значит, в "Перекресток" хлынет очередная волна туристов со всей Вселенной, желающих провести отпуск в одном из живописных мест королевства.

Девушка очень надеялась на это. Новые гости смогут украсить унылую картину некогда хорошего, а ныне дышащего на ладан пансионата, носящего гордое имя "отель".

Лелея эту мысль, Равена прошлепала в ванную комнату, быстро привести себя в порядок. Готовясь к у трудовому дню, девушка надела легкие облегающие джинсы, майку цвета хаки и видавшие виды кроссовки. Благо в их гостинице не было дресс-кода. Хозяйка объясняла это своим свободным взглядами, но Равена была уверена: все это из-за нежелания тратить деньги на одежду для прислуги.

Девушка собрала черные как смоль волосы в конский хвост, слегка подкрасила и без того темные ресницы, обрамляющие угольки глаз и уже собиралась спуститься вниз, когда дикий крик из холла заставил ее подпрыгнуть на месте.

— Равена! Равена!

Истошный вопль оповестил о том, что ее уважаемая хозяйка, несмотря на столь ранний час, уже на ногах. Равена предположила, что эта пышнотелая женщина в возрасте около пятидесяти бодрствует в это время, так как ночью вообще не ложилась в кровать. Об этом свидетельствовало и отсутствие храпа за стенкой комнатушки горничной, что была отведена ей, когда девушка приехала сюда работать. Она полагала, что ее коморка некогда была кладовкой, но ныне освобожденная от мусора и всякой ветоши, назвалась "комнатой для прислуги".

Видимо, сегодня ночью Бетина Гриффин практиковала давно привычный ей метод расслабления — запивать сильные седативные средства алкоголем.

— Равена!

Девушка быстро установила в ухо разговорник и пулей выбежала из комнаты.

Бетина, неумытая и взъерошенная, расхаживала по холлу взад-вперед, периодически безуспешно поправляя свои вздыбленные волосы. Облачена женщина была в малиновую комбинацию до пола, шелковый халат и изысканные босоножки, из которых выглядывали аккуратные пальчики, ноготки которых были накрашены в тот же цвет, что и комбинация. Грудь, не скованная бюстгальтером, свободно болталась в районе пупа. Но, похоже, Бетина не придавала этому особого значения.

Рядом по стойке "смирно" стоял портье Кендрик, коридорный Гектор, он же носильщик, швейцар, дворник, садовник, чистильщик бассейна и мастер на все руки, повар Жув и ещё одна горничная Джеки, работающая с Равеной на пару. Сама девушка вприпрыжку сбежала с лестницы и, поздоровавшись, поравнялась с остальными. Как только ее вторая горничная наконец-то появилась, Бетина растянула свои узкие губки в фальшиво-приветливой улыбке.

— Что ж, все в сборе, можно начинать, — произнесла хозяйка отеля нарочито радужным высоким голосом. — Дорогие мои, сегодня знаменательный день, мы открываем двери нашего замечательного отеля…

Равена без особо интереса слушала Бетину, думая, как бы быстрее сбежать с утренней планерки, которую последняя устраивала каждый раз перед началом нового сезона, а также иногда по только ей понятным причинам. Хозяйка, как и все остальные, надеялась, что наступающее лето принесет в гостиницу намного больше посетителей, что было ушедшей весной, а вместе с ними и хорошие денежные влияния. Но горькая правда состояла в том, что даже в самый разгар лета номера "Перекрестка" не были заполнены даже наполовину. Увы, большинством гостей являлись не желающие полюбоваться в отпуске красочными видами рядом со столицей Междумирья, а путешественники из одного мира в другой, использующие дешевую гостинцу для ночевки во время долгой дороги.

— Мы рады видеть здесь всех и каждого…

Равена едко улыбнулась. Она работала в отеле уже второй год и кое-что понимала в его политике, да к тому же слышала от старожил, что Бетина далеко не всегда была такой гостеприимной. Когда ещё процветающий "Перекресток" после смерти ее мужа, Фарлея Гриффина, перешел в пухленькие ручонки супруги, далеко не каждый удостаивался чести ночевать здесь. Например, строгое табу было на детей. Бетина ненавидела детский плач, сопли и (как она сама говорила) жалкие улюлюканья бешеных мамаш. К тому же в отеле не было аниматора, а открывать эту должность с заработной платой, согласно штатному расписанию, женщина не собиралась.

Не большей популярностью у Бетины пользовались любители брать с собой на отдых домашних животных. Хозяйка полагала, что от них сплошные хлопоты и грязь. Причем в узком мозгу полнотелой женщины в понятие "домашние животные" входили все существа не выше полутора метров в высоту. То есть феи-цветочницы, леприконы, гномы и прочие карликовые особи получали категоричный отказ на заселение, так как "эти коротышки могут незаметно пробраться куда угодно, и взять все что вздумается".

Также в немилость попадали крупногабаритные постояльцы, такие, как драконы, орки и великаны. Этих, видите ли, неудобно размещать. Для них требовались широкие кровати, крепкий пол (а сейчас с этим были особые проблемы), а для драконов так вообще нужно освобождать коридор или создавать специальные места во дворе. Если, конечно, те не являлись оборотнями и не могли принимать человеческий облик.

Зато сейчас все кардинально изменилось. Бетина с особым удовольствием сама улюлюкала карапузиков в больших колясках, радостно встречала дам с собачками, а прошлогодний штормовой ветер, что снес крышу вместе с третьим этажом, удачно освободил место для нестандартных жильцов.

— Ответственность невероятно возросла, и каждый из вас должен приложить максимум усилий…

Равена отметила, что сегодня волосы хозяйки, впрочем, как и каждое утро, напоминали прическу известного американского актера Кристофера Ллойда в роли чокнутого профессора из киноленты "Назад в будущее". Непослушные мягкие кудряшки каштанового цвета торчали в разные стороны, создавая тем самым образ бешеного профессора физики, случайно получившего удар двести двадцать вольт. На щеке отпечатался след от подушки. Значит, ночью она все же делала попытки уснуть. К тому же полы ее плохо завязанного халата распахнулись, и одна из массивных грудей вывалилась в глубокий разрез комбинации, угрожая персоналу сморщенным соском, словно дулом пистолета.

Равена смущенно отвернулась в сторону и заметила, что и остальные работники, стыдливо пряча взгляды, тоже стараются не замечать случившегося конфуза, пока сама хозяйка была слишком занята собственной речью, чтобы видеть очевидное. Девушка встретилась взглядом с портье Кендриком молодым эльфом. Тот улыбнулся и подмигнул ей. Равене нравился Кендрик, он был милым, приветливым и очень симпатичным. Эльф был высоким — настоящая калача — голубоглазым, всегда носил косую челку, падающую на лоб. Равена даже думала завести с ним служебный романчик, когда только приехала сюда, но вскоре ей аккуратно объяснили, что Кендрик может относиться к ней только по-дружески, так как он любил мужчин.

Эх, думала ли она, простоя девушка с планеты Земля, лет пять тому назад, что будет жить в другом мире и общаться с эльфами?

Равена поймала себя на том, что улыбается. Сейчас, по прошествии двух лет ей было трудно представить, что она могла встречаться с кем-то из другого мира. А тогда, оказавшись в неизведанных землях, на незнакомой работе, она была растеряна и даже напугана. Равена искала кого-то, кто мог бы стать ей близкой душой, и нашла его в Кендрике. Он так похож на человека, если бы не большие эльфийские уши, стоявшие торчком. Но сейчас девушка и помыслить не могла о таких отношениях.

Ей не везло с мужчинами в своем мире, но это не значило, что она готова искать приключения в другом. И дело даже не в том, что они выглядели иначе, нежели земляне. Совсем наоборот, за пару лет работы в гостиничном бизнесе, девушка пришла к выводу, что все мужики на отдыхе одинаковы. В отпуске они всегда холостые, здоровые и готовые развлечься с молоденькой горничной. Даже несмотря на то, что та была далеко не красавица.

Внешность Равены была скорее резкой и таинственной, чем милой и привлекательной. Ее фигура напоминала палку: маленькие грудки, бедра и талия примерно одного размера, излишняя худоба. Лицо девушки имело сплошные углы: острый носик, подбородок, которым можно резать стекло, а главное, колкий взгляд угольно-черных глаз. Ее волосы, длиной до плеч, были в тон глазам. Вообще не зная, что она с Земли, Равену легко можно было принять за ведьму. Уж очень колдовской вид она имела.

Жув заметил тайное общение своих друзей и тоже улыбнулся. Почему-то девушка всегда представляла себе поваров весьма упитанными людьми, но Жув, вопреки ее пониманию, был высокий и тщедушный. Он имел добрую улыбку и густые усы, подкрученные на концах. Наверное, чтобы держать их в такой форме, мужчина не один час проводил по утрам у зеркала с плойкой в руках.

Его дочь Джеки совсем не походила на отца и, видимо, пошла внешностью в мать. Равена никогда не видела супругу Жува, но могла предположить, как та выглядит: миниатюрная худышка с копной рыжих волос и веснушками во все лицо.

Гектор обратил внимание на веселые "переглядки" своих коллег, но лишь сердито нахмурил кустистые брови. Гектор вообще был неулыбчивым мужчиной. В возрасте около сорока он напоминал Равене самое ужасное творение чокнутого Франкенштейна. Высоченный с длинными, как у гориллы, руками-лопатами, лицом в форме ведра, квадратной челюстью, высоким лбом и густой растительностью на голове, Гектор всегда был угрюм и замкнут. Максимум слов, которые слышали от него коллеги, были односложные ответы на их же вопросы, да утренние приветствия, и то не всегда.

— Кхе-кхе!

Бетина заметила немое общение своих сотрудников и поспешила положить этому конец. Несмотря на все разговоры о необходимости дружного и сплоченного коллектива, хозяйка захудалого отеля едва ли желала, чтобы обслуживающий персонал дружил. Так как это (по ее мнению) могло спровоцировать халатное отношение к работе.

— Кстати, Равена, — обратилась она к девушке, — угадай, кто посетит "Перекресток" через две недели?

У нее было такое наивное детское выражение лица, что девушка чуть не усмехнулась. Она в самом деле думает, что Равена будет играть с ней в "угадайку"?

— Не имею ни малейшего представления, — ответила она, но Бетину было не унять:

— Ну же, дорогая, подумай хорошенько.

Женщина захлопала в ладоши и слегка подпрыгнула на месте так, что проворная грудь нырнула вниз выреза комбинации и оказалась на данном ей месте. Равена выругалась в душе. Она все ещё не отошла от утреннего сна, ее низкое давление требовало употребить чашечку кофе, а ещё необходимо перестелить все постели в комнатах перед тем, как к ним хлынут гости, а дотошная хозяйка изволили с утра повеселиться.

— Даже и не знаю, — выдавила она из себя.

Веселые глаза Бетины потускнели. Увы, после бессонной ночи ей не удалось взбодрить себя забавными играми с прислугой.

— Ну, хорошо, — хмуро буркнула она. — Открою тайну: это твой земляк с Земли, некто Василий Иванов. Забавно, земляк и с Земли, у вас там что, словарный запас маленький?

Равена натянуто улыбнулась. Вести полемику по поводу того, чей мир лучше, она не собиралась, прекрасно зная, что для Бетины Междумирье является высшей ступенью рая. Но новость о том, что вскоре она пообщается с кем-то с ее родины, обогрела сердце.

Насколько она понимала, согласно имени и фамилии, этот человек был славянином, возможно, русским. Но благодаря той штуке, что сидела в ее ухе, они смогут найти с ним общий язык. Разговорник, прибор, с помощью которого можно понимать языки всех существ во Вселенной, стоил невероятно дорого, Равена до сих пор не рассчиталась за него с хозяйкой, но он был крайне необходим в Междумирье.

Вообще, девушка мало удивилась тому факту, что первый раз за два года представитель ее мира, путешествуя в параллели, предпочел этот захудалый отель. Денег на нормальный у него однозначно не было. Земляне по сравнению с жителями других миров, даже весьма состоятельные в материальном плане, стояли на ступень ниже. Исключительно поэтому Равена и оказалась здесь. Тех денег, необходимых, чтобы рассчитаться с долгами, которые оставил ее кутила-отец после своей гибели, невозможно было заработать в Великобритании, откуда девушка была родом.

Попасть в другой мир, забыв о своем, было для Равены трудным шагом. Но с другой стороны, ее уже ничего не держало на родине, а в агентстве по трудоустройству землян в ином свете убедили, что это будет весьма полезный эксперимент. Тогда с ее образованием, опытом работы, возрастом, полом и другими критериями нашлось всего несколько вакансий. Одна из них в мире вампиров. Все, что знала о них Равена, не настраивало ее на рабочий лад рядом с этими существами. Великаны тоже не прельщали девушку. Был ещё некий мир Веренея, но о нем нашлось мало информации в Интернете. А вот Междумирье, по словам агентов, являлось центром Вселенской свободы и равноправия, и Равена решилась. Правда, вакансия была не весь какая, и платили там, даже по сравнению с другими такими же должностями в этом месте, крайне мало, но выбора у девушки все равно не осталось.

Так она и оказалась в замшелой гостинице вездесущей госпожи Гриффин, где проработала почти два года.

— А теперь за работу, мои дорогие! — громко произнесла Бетина и для пущей важности похлопала в ладоши. Она частенько использовала определение "мои дорогие" по отношению к персоналу, хотя Равена сомневалась, что хозяйка в самом деле дорожила хотя бы одним из них.

Получив долгожданную свободу, все бросились заниматься своими делами.

Равена со свойственной ей проворностью уже через два часа убрала свой второй этаж и спустилась на первый, помочь Джеки. С тех пор как в прошлом году, шторм унес и утопил крышу гостиницы в местном озере, а третий этаж превратил в руины, решено было оставить все как есть. Гектор с Кендриком подлатали верх, покрыв его рубероидом, и теперь здание напоминало по своей форме квадрат, зато убираться горничным стало легче.

Равена застала Джеки в одной из комнат, стоявшую напротив стены с печальным лицом. Она сразу увидела причину расстройства подруги — вдоль стены от потолка пролегла глубокая трещина, которую уже никак нельзя было скрыть, а чтобы все зацементировать и закрасить времени не осталось — через час прибывали первые гости. Причем эта комната отводилась именно им. Она считалась лучшей, так как была угловая и имела два окна, и сюда заселяли чету орков.

Узнай об этом сейчас Бетина, проблем не оберешься. Она определенно во всем обвинит горничную, что проследила это безобразие, и, естественно, вычтет из ее и так нищенской заработной платы. Нужно было что-то срочно предпринять.

— В комнате хозяйки висит огромная картина во всю стену, — ободряюще произнесла Равена и положила руку на плечо Джеки. — Попросим Гектора повесить ее здесь, а чтобы Бетина первое время не заметила пустоты в своей комнате, закрепим на ее место любую другую, что найдем в сарае.

Все, что когда-то заполоняло чердак после исчезновения крыши, теперь переместилось в сарай. Бывший хозяин, господин Гриффин, был человеком искусства, и теперь в сарае хранилось множество картин и скульптур.

Джеки повернулась и посмотрела благодарным взглядом на подругу.

— Ну что, идем говорить с Гектором?

Девушка кивнула, и они отправились во двор, где местный коридорный пытался наладить водопровод, что подавал воду в бассейн в форме фаллоса. Не известно, какими идеями руководствовался Фарлей Гриффин, когда создавал его, но два кругляшка плавно переходящих в длинный овал не вызывали иных ассоциаций о форме бассейна, как о пенисе.

Девушки нашли Гектора, поливающего клумбу на зеленой лужайке у крыльца. Эта клумба с неизвестными Равене цветами, произрастающими исключительно в Междумирье, была настоящей гордостью Бетины. Она холила ее и лелеяла, и бедняге Гектору приходилось буквально не дышать на цветы, ежедневно окропляя их водой. Он молча выслужил горничных, кивнул, взял молоток и направился в номер хозяйки, чтобы перенести картину. Зная, что сама Бетина сейчас находилась в комнате, специально предназначенной для ее многочисленного гардероба, и активно готовилась к прибытию первых гостей, девушки были спокойны по поводу ее неожиданного появления.

Любопытный Кендрик, увидев из холла странное столпотворение прислуги в одном месте, поспешил узнать, в чем там дело. Когда девушки пересказали ему проблему, он лично вызвался выбрать картину, что повесят у хозяйки, так как знал ее привередливый вкус. Горничные же вернулись к своим прямым обязанностям.

Бетина крутилась перед зеркалом, оценивая свой наряд. Сегодня она решила предстать во всем красном. Цвет огня, любви и страсти, как никакой другой ассоциировался с ее душевным состоянием. Она вся горела внутри. Первый день лета, открытие нового сезона и плывущие со всех сторон денежные потоки, все это так поднимало настроение, и женщина жаждала выплеснуть наружу свои эмоции.

Помимо обычных жителей Междумирья, этим летом к ним пожалуют пара из мира Орков, один гость из Пина, как всегда, группа байкеров-оборотней (они любят устраивать пикник в местном лесу), вампирша, студентки-фейри и три ведьмы. С последними могли быть большие проблемы.

Бетина недовольно поморщилась. Если бы не дыра в бюджете ростом с ее огромный зад она бы на порог не пустила этих бестолковых интриганок, устраивающий ежегодный шабаш в одной из пещер местного горного хребта для получения колдовской силы. Мало того, что они вечно влетали в отель на метлах через окно, вместо того чтобы, как все приличные постояльцы, входить в дверь. Из-за них прошлым летом пришлось дважды менять стекла в окнах. Так ещё сучки оказались ведьмами в прямом и переносном смысле этого слова. Они вечно устраивали скандалы, колдовали прямо в номере и издевались над прислугой. В прошлом году они на три дня обратили Равену в панду. Бедняжке приходилось, неуклюже передвигаясь, пылесосить коридоры, пока те потешались над ней из своей комнаты. Ну, ничего, тех денег, то они платили за номер, вполне хватало на возмещение ущерба, оставленного ими после отъезда, точнее, отлёта.

Итак, красное! Бетина поправила лиф облегающего комбидресса для коррекции фигуры, чтобы ее груди торчали вверх как у пятнадцатилетней девочки. Ткань узкого купальника сильно давила на кожу из-за чего со всех сторон ее тело напоминало складчатую доску для стирки. Но Бетина полагала, что несколько часов мучения позитивно отразятся на ее располневшей фигуре. Сверху на ней было ярко-алое платье, состоявшее из облегающего верха с длинными рукавами и пышного низа до самого пола. На голову она взгромоздила бордовый тюрбан.

Вообще, Бетина была вполне красивой женщиной. Ее кожа на лице была гладкой и свежей, почти без морщин, как у юной девушки, серые глаза хорошо контрастировали с темными курчавыми волосами, а ямочки на щеках придавали ее облику практически детское выражение. А вот тело женщины с легкостью выдавало ее возраст, но Бетина полагала, что всегда может прятать недостатки под одеждой.

Закончив сегодняшний образ огромными серьгами в форме ракушек и туфелек лодочек, женщина была готова встретить целый полк туристов.

ГЛАВА 2

Это была гостиница «три звезды»,

и две из них виднелись сквозь потолок.

«The Penguin Dictionary of Jokes»

— Смотри, кто приезжает к нам сегодня.

Кендрик поднял голову от монитора и посмотрел на Равену стоявшую ближе всего к его столу на ресепшне, пока весь обслуживающий персонал гостиницы построился в шеренгу в ожидании Бетины и первых постояльцев. Девушка вытянула шею, чтобы рассмотреть, что хотел показать ей эльф, и увидела на экране электронного помощника (так в этом мире называлось то, что на Земле именовалось "компьютером") привлекательного мужчину с загадочной улыбкой на устах.

— Кто это? — спросила она.

Кендрик посмотрел на нее как умалишенную.

— Кэлвин Нэш, известный писатель. Он родом из Барморала.

— Барморал это в Междумирье?

Удивленные глаза портье стали ещё больше.

— Это отдельный мир! Да и при чем тут он? Я говорю тебе, что в нашем отеле появится звезда вселенского масштаба, а ты меня про Барморал спрашиваешь.

Равена пожала плечами.

— Никогда не слышала о нем.

— Да ты что! Его книги пользуются популярностью во всей Вселенной. Лично я с ума схожу от "Лабиринта". Это ужастик об игре за деньги на выживание. Там люди попадают в лабиринт, а до конца в итоге добирается только один, но с отрубленными руками.

— Какая прелесть.

Равена криво усмехнулась.

— Зря злорадствуешь, — обиженно произнес Кендрик. — Нэш — суперзвезда.

Он нажал на клавишу электронного помощника, чтобы показать девушке информацию о популярном писателе. Вообще, Равену удивлял тот факт, что мир, который в техническом плане идет от Земли на несколько шагов вперед, в названиях техники особо не заморачивается. Например, компьютер зовется "электронным помощником", ноутбук — "переносным электронным помощником", телефон — "переговорником". Лично девушка предпочитала называть все так, как привыкла у себя на родине, а с остальным справится разговорник, то есть электронный переводчик в ухе, который настраивался на частоту языка определенного мира и переводил разговор как ее для собеседника, так и наоборот.

— И что же такой популярный человек будет делать в нашем вшивом отеле? — спросила она.

— Может, он ищет здесь уединение. Творческие люди так всегда поступают, приезжают в тихий уголок, где их никто не знает, и создают свои великие творения. К тому же не забывай, что мы по-прежнему находимся в одном из самых красивейших уголков королевства, а любителей прекрасного не стало меньше.

Кендрик нашел в поисковике, что в Междумирье был вместо Интернета, информацию о Кэлвине Нэше и показал ее подруге. Мужчина, в самом деле, был невероятно популярен, привлекателен…и одинок. Высокий, широкоплечий, на всех фотографиях в одних и тех же линялых джинсах и вязаном свитере, волосы каштанового цвета были немного длиннее, чем позволяла мода, и вились на концах, а серо-зеленые глаза глубокие и живые, о которых воистину можно сказать, что в таких легко утонуть. Он был непозволительно красив для мужчины, а то, что к тридцати шести годам с такими данными, популярностью и кошельком, набитым шершавыми купюрами, ходил в холостяках, наводило на определенные мысли.

Кендрик проявил себя как телепат, прочитав вопрос, родившийся в голове девушки, и подметил:

— Может, он играет за нашу команду? По крайней мере, в компании с женщинами журналисты его не замечали.

Равена равнодушно пожала плечами. Вполне может быть.

Бетина, как всегда, выбрала самый удачный момент, чтобы появиться. Двери лифта открылись, и хозяйка отеля, красная и сияющая, вплыла в холл. Кендрик чуть не подавился со смеху при виде ее облика и, чтобы громко не рассмеяться, изобразил, будто кашляет. Остальные, как всегда, сделали вид, что ничего не замечают.

Бетина проплыла мимо них воздушным алым облаком и встала напротив, обмахивая себя веером того же цвета, что и весь ее наряд. Видимо, женщина предположила, что наличие веера сделает ее образ законченным.

— Итак, мои дорогие, час настал.

Бетина для пущего впечатления свела руки и щелкнула веером. Она критично оглядела своих сотрудников взглядом заправской хозяйки, выискивающей маленькое пятнышко на их униформе. Хотя последнюю она им так и не предоставила, но вынудила облачиться горничных в передники, Кендрика и Гектора заставила нацепить бабочки, а Жуву взгромоздила на голову высокий поварской колпак, который довольно карикатурно выглядел с его кручеными усами. Внимательно оглядев персонал и, видимо, оставшись довольна их внешним видом, женщина удовлетворенно улыбнулась.

— Ну, что ж, приступим.

Не успела она это произнести, как дверь гостиницы распахнулась, и внутрь вошла пара орков и двое их детей. Глава семьи, клыкастый, лысый великан, с рогами напоминающими дудки, поступью гусака, переваливаясь с лапы на лапу, шел первый. За ним ступала его дражайшая половина, невысокая толстушка, отличавшаяся от мужа лишь наличием длинных волос зеленого цвета на голове. За ней семенили мальчик и девочка, одетые в шортики и маячку и коротенькое платьице в горошек соответственно. Равена любила детей, но почему-то отпрыски постояльца орка не вызывали у нее умиление.

— Орк Солидный!

Бетина расплылась в приветливой улыбке, развела руки в стороны и бросилась встречать долгожданных гостей.

— Как самочувствие? Как долетели? — защебетала женщина, прыгая возле гостей. — О, да это Грозный и Миловидная, как подросли с прошлого лета.

Женщина изобразила на лице восторг при виде карапузов-орков. Девочка мило улыбнулась в ответ, и с ее губки скатилась слюнка и упала на пол в опасной близости от лодочек Бетины. Госпожа Гриффин еле сдержалась, чтобы не показать своего отвращения и обратилась к крохотному мальчику, на вид которому было не старше двух лет, доверчиво державшего свою старшую сестренку за руку.

— Милашка Орк Грозный, ты помнишь тетю Бетину?

— Нет, — с искренней непосредственностью ответил малыш.

Бетина скосила взгляд в сторону счастливых родителей и выдавила из себя смешок.

— Ну что же ты, крошка? Это же я, помнишь козочка-козочка?

Женщина подняла пальцы правой руки в форме буквы V и пошевелила ими, фальшиво улыбаясь ребенку. Губки малыша затряслись, он испуганно посмотрел на родителей и всхлипнул.

— Козочка-козочка, забодает-забодает. — Бетина, видимо, не поняла намека, продолжая в том же духе.

С глаз малыша скатились первые слезинки, а секунду спустя он открыл рот и завопил навзрыд. Перепуганная Бетина уставилась на родителей. Мать малыша взяла ребенка и стала трясти в руках, чтобы успокоить. Ей удалось это сделать, но с большим трудом, а хозяйка отеля кое-как взяла себя в руки и, наигранно засмеявшись, снова стала хлопотать вокруг гостей.

Равена с интересом наблюдала за этим действом. Хозяйка гостиницы закружилась возле клиентов, как пчела, издавая при этом типичное жужжание. Она, как всегда, решила показать свои знания языков народов миров и заговорила на оркском:

— Каэйл ви тахай? — спросила она, что означало "Как ваши дела?".

Густые брови главы семьи сошлись в переносице, а выпятившаяся челюсть с двумя торчащими клыками расплылась в довольной улыбке.

— Табо, — ответил орк, заверяя, что у него все хорошо.

— Табо-табо, — залепетала Бетина и всплеснула руками, но тут же получила приветственный вопрос от орка. Так как женщина демонстративно вынула разговорник из уха, понять, что говорил клиент, она, увы, не могла, потому что на всех языках знала только одну фразу "Как ваши дела?" и ответ на нее "Хорошо".

— Табо, — снова ответила она и рассмеялась.

Орк встретился недоуменным взглядом с женой, снова озадаченно посмотрел на Бетину и задал очередной вопрос.

— Табо-табо!

Орк выпучил глаза, натянутая улыбка застыла на лице Бетины. Женщина покосилась на слуг, видимо, ожидая, что они придут ей на помощь, но наученный горьким опытом персонал не спешил спасать хозяйку из неловкой ситуации.

— Табо, — как пугай, повторила хозяйка и решила взять своим обаянием.

Быстро вставив разговорник на место, Бетина обменялась с четой приветственными поцелуями и сопроводила их к стойке регистрации. Кендрик тут же принялся оформлять клиентов. Служащие продолжали стоять на своих местах с вышколенными улыбками. Слава Богу, в этот раз обошлось без представления гостям персонала отеля. В прошлом году Бетина заставила их приседать в реверансе.

Кендрик ввел в базу гостиницы имена постояльцев и выдал им ключи от номеров, а исполнительный Гектор уже готов был подхватить чемоданы и проводить гостей в отведенные им комнаты.

Орк Солидный и его семья отправились заселяться.

Равене нравились, имена этих существ, точнее, их отсутствие. Они так и звались — Орки, только в дополнение к этому шло обязательное прилагательное — эпитет, точно определяющий суть индивида. Главе семье шло имя Солидный, а вот его супруга звалась Красивой, и с этим Равена могла поспорить. Но, видимо, в мире этих существ стандарты красоты резко отличались от человеческих.

Бетина, продолжая весело хихикать и заваливать гостей праздными вопросами, искоса глянула на горничных. Девушки правильно поняли ее сигнал и направились к лифту. Дело в том, что после прошлогоднего шторма и разрушения третьего этажа, лифт дышал на ладан. Гектор сделал все, что было в его силах, но это мало помогло. Когда умирающая конструкция начинала движение, то тряслась из стороны в сторону, словно одежда в центрифуге. В итоге короткий проезд гостей с первого на второй этаж, или прислуги с первого в подвал, где находился погреб, превращался его всплошную тряску. Но активный эмпирический опыт показал, что если расположить гостей в центре лифта, а четыре человека из сервиса встанут в углы, то поездка станет лишь легкой качкой.

Поэтому Равена и Джеки поспешили в лифт, занимать свои места, оставшиеся два угла достались Бетине и Гектору. Добравшись до второго этажа, толпа людей и орков направились к угловой комнате. Хозяйка самостоятельно открыла перед клиентами дверь и пригласила их войти.

Комната блестела частотой, Джеки постаралась на славу. Широкая двухместная кровать, как и маленькая в смежной комнатке для детей, были застелены относительно новыми покрывалами, подушки взбиты, полностью отсутствовала пыль на мебели и мусор на коврах. Потоки солнечного света, струившиеся из двух окон, перекрещивались и создавали эффект волшебного сияния.

Орк Солидный довольно покачал головой, его жена заахала и всплеснула руками, а малыши тут побежали в свою спальню и, взобравшись на постель, стали прыгать, тут же испортив долгие старания горничной. Счастливые родители весело рассмеялись, к ним присоединилась и Бетина со своим фальшивым хихиканьем. Равена и Джеки переглянулись и облегченно выдохнули. Кажется, все начинается очень даже неплохо, но уже минуту спустя их радости пришел конец.

— Бетина, какая потрясающая картина!

Супруга орка во все глаза уставилась на плотно, что Гектор час назад прибил над кроватью.

— Большое спасибо, что вы повесили ее в нашем номере. Кажется, в прошлом году она весела в вашей комнате?

Девушки моментально напряглись и вздернули подбородки. Хозяйка, не поворачивая головы, скосила взгляд в их сторону, и снова посмотрела на орков. Она изо всех сил старалась понять, что тут происходит, и главное, сделать вид, что в курсе всех событий.

— Что? Эээ… да, в самом деле!

Она подошла ближе к кровати и уставилась на картину, которая вот уже много лет мозолила ей глаза. Этот портрет мальчика, летящего на драконе, был единственной приличной вещью в галерее ее покойного мужа, потому и висел в ее спальне. Но он так "сросся" с ее комнатой, что женщина его практически не замечала. А вот сейчас заметила, и на ее молочных щечках появился румянец. Она почувствовала досадный испуг и раздражение, что в ее отеле что-то произошло, а она не в курсе. Ей понадобились не дюжие способности сделать вид, что так и должно быть.

— Ах, это! Да, я решила, что в вашем номере она будет смотреться куда лучше.

— О, спасибо! Потрясающе.

Бетина приподняла подбородок и наигранно засмеялась, как делала всегда, когда не знала, что сказать, и пыталась смехом заполнить появившуюся паузу.

— А что же сейчас висит у вас? — спросила госпожа Красивая. — Вы, Бетина, человек искусства. Мы много раз встречали вас на вселенских картинных выставках, поэтому уверена, что если это творение перевесили к нам в номер, в вашей комнате сейчас должен быть настоящий шедевр.

Хозяйка зарделась от комплимента в ее адрес, но тут же испуганно уставилась на горничных.

— В моей комнате висит шедевр.

И хотя это прозвучало как утверждение, девушки знали, что это вопрос, обращенный к ним, и дружно закивали. Бетина облегченно вздохнула.

— Идемте, я покажу вам его.

По дороге она сообщила, что недавно побывала в одной из галерей столицы, где и приобрела эту очаровательную картину, хотя женщина прекрасно понимала, что висевшее сейчас в ее спальне полотно было взято из сарая. Ну и пусть, она сама уже не помнила, как выглядит коллекция ее супруга, а уж тем более простые постояльцы отеля.

Равена и Джеки засеменили за хозяйкой, молясь в душе, чтобы Кендрик выбрал из хлама действительно достойную вещь. Но, увы, их мечтам не дано было сбыться.

— Прошу!

Бетина распахнула двери своей спальни, приглашая туда чету орков, и указала на то место, где висела новая картина. Все посмотрели на полотно и замерли в шоке. На нем были изображены два обнаженных мужчины, которые в позе знака зодиака рыб ублажали друг друга оральным сексом.

Супруги орки подумали, что правильно сделали, не взяв с собой детей; Равена и Джеки одновременно пришли к выводу, что убьют портье; а у Бетины было такое ошарашено-комичное лицо, словно в него угодили тортом. В комнате повисла неловкая пауза.

— О, Бетина, — кое-как выдавила из себя госпожа Красивая. — Это так… хм… смело…

Равена сразу вспомнила необычную форму бассейна и тут же пришла к выводу, что у ее хозяйки с мужем была довольно интересная жизнь, учитывая, какие тайные порывы он имел. Бетина, с трудом отделавшись от первоначального шока, смогла найти в себе силы, чтобы сыграть непринужденность.

— О, да, я люблю… современное искусство… новых отважных авторов… которые не боятся выражать себя…

Она медленно повернулась к горничным, которые в этот момент, казалось, были на грани обморока.

— Девочки мои, — улыбнулась Бетина и произнесла самым нежным голосом, но девушки давно уже поняли, что им не избежать возмездия за содеянное. — Мне необходима ваша помощь.

Она прошила острым взглядом своих глазок-бусинок Джеки, и бедняжка покрылась красными пятнами от страха. Если бы не Равена, поддерживающая ее за плечо, несчастная девушка тут же рухнула на пол.

— Джеки, милая. — Елейный голос хозяйки не обманул ее. — Кажется, твой отец готовит на завтрак оладьи из такевайи. Думаю, тебе, как дочери, стоит спуститься на кухню и помочь ему.

Бетина жаждала крови и, естественно, выбрала самый изощренный способ наказания, помимо штрафа, конечно. Такевай, овощ (по мнению Равены) напоминавший кабачок, произрастал исключительно в Междумирье, а оладьи из него были любимым завтраком местных жителей. Но при его приготовлении он испускал специфический запах, который был, мягко сказать, неприятным, и все в отеле прекрасно знали, что у Джеки на него аллергия, и, постояв на кухне пару минут у плиты, бедная девушка всю неделю будет ходить пятнистая как леопард.

По лицу горничной скатилась слезинка. Равене стало невероятно жаль подругу, но ведь и ее саму ждало возмездие.

— Равена, дорогая моя, сегодня такой чудесный день, в самый раз, чтобы съездить в столицу на рынок и пополнить запасы нашего погреба.

Девушка прекрасно поняла, куда клонит хозяйка, но все же наивно спросила:

— Мне вызвать такси?

Бетина одарила ее самой едкой улыбкой, на которую была способна.

— Нет, милая, на улице тепло, воспользуйся нашим транспортом.

И плечи девушки безнадежно опустились.

Гектор молча открыл перед ней дверь гаража и медленно вывел оттуда небывалых размеров черепаху. Животное очень напоминало «тортилл», которых Равена встречала на Земле, только это чудо-юдо было размером почти со слона, имело плоский панцирь, слегка вогнутый в середине, и двигалось в два раза медленнее своих сородичей из соседнего мира. В этих землях черепах использовали в качестве транспортного средства, но если проводить аналогию с миром Равены, это были практически ишаки в горах, чтобы передвигаться по труднопроходимым местам и с тяжелым грузом. Но никак не по городским дорогам средь бела дня в современном городе, затрудняя движение и вызывая всеобщие насмешки.

Но не это было самым страшным для девушки, а тот факт, что если она поедет в столицу на Кирби — так звали черепаху — с самого утра, то вернется в гостиницу только за полночь, а по дороге сойдет с ума от медленного движения. Ей так хотелось пожаловаться Гектору, но она знала прекрасно, что не получит в ответ ничего кроме хладнокровного молчания.

Девушка могла бы, конечно, схитрить и оставить Кирби в гараже, а сама отправиться пешком — все равно быстрее будет. До города она доберется на своих двоих, а на обратном пути поймает попутку, Гектор в любом случае не проболтается. Но Бетина тоже просчитала такой вариант и составила феноменальный по количеству необходимых продуктов список, чтобы Равене даже в голову не могло прийти передвигаться на своих двоих. С таким грузом на обратной дороге она и шага не сможет сделать самостоятельно.

Равена возвращалась в отель, усталая и измученная, когда на небо уже взошла луна. Дорога в город на самом медленном транспортном средстве во всей вселенной оказалась воистину изматывающей. Бетина отомщена.

Когда девушка, загрузившись продуктами, следовала обратно в гостиницу, и путь ей освещали фонари вдоль дороги, да звезды на небе, ей так хотелось спать, что глаза сами собой слипались. Ей удалось немного вздремнуть, ведь Кирби хорошо знала путь домой, но Равене все равно надо было постоянно быть начеку, ведь на трассе могли попасться лихачи на дорогих машинах, которые легко создали бы аварийную ситуацию.

Когда до «Перекрестка» оставалась пара миль, Равена облегченно вздохнула. Асфальт закончился, дорога стала хуже, но зато желающих помешать ее движению уже не было, и можно с чистой совестью растянуться на панцире и покемарить минут двадцать. Девушка зевнула и потянулась, вряд ли кто-то встретится ей на пути.

Но каково же было ее удивление, когда за следующим поворотом она увидела голосующую у обочины девушку. Это была невысокая молоденькая женщина, невероятно бледная, с короткой стрижкой светлых волос, торчащих на макушке, в шортах и майке и с рюкзаком за спиной. Путешественница. Вытянув руку вперед, сжав ее в кулачек и оттопырив большой палец, блондинка — явно ненатуральная — пыталась остановить встречный транспорт, который на этой дороге был только в лице Кирби.

"Лихая" наездница потянула вожжи, заставив черепаху остановиться. Хотя, даже если она бы этого не сделала, путешественница легко запрыгнула на ходу, учитывая их скорость.

— Загораешь? — пошутила Равена.

Блондинка улыбнулась, кивнула, щелкнула жвачкой, что мяла во рту, сняла рюкзак с плеч, закинула его на черепаху и, не произнеся ни слова, взобралась наверх. Она удобно разместилась позади Равены, та дернула поводья, и Кирби снова устремилась вперед.

— Ты тоже едешь в гостиницу? — спросила блондинка.

— Здесь нет ничего кроме.

— Отдыхаешь?

Девушка покачала головой.

— Работаю.

— Давно?

— Два года.

Блондинка окинула цепким взглядом черепаху.

— Клевая тачка.

Равена ничего не ответила. Судя по внешнему виду, девчонка была из крутых. Стоит ей развить эту тему, и та засыплет ее насмешками о ней и черепахе, точней о ней на черепахе.

Равена подняла голову вверх и увидела в небе трех женщин на метлах. Они летели в сторону гостиницы, волосы и полы платьев развевались на ветру. Равена невольно поморщилась. Эти ведьмы в прошлом году доставили ей немало хлопот. Блондинка проследила за ее взглядом.

— Боишься ведьмочек? — хитро спросила она.

Равена покачала головой.

— Ты довольно смелая, — согласилась она. — Едешь совсем одна… ночью… по дороге.

— Я не одна, со мной Кирби. — Девушка погладила черепаху по шершавому панцирю.

— Я имею в виду сопровождение, — возразила блондинка. — Где тот, кто охраняет тебя?

— А зачем меня охранять? Со мной ничего не случится.

— Ну, не скажи. Встретится, к примеру, тебе какой-нибудь… вампир, попросит подвезти, ты согласишься…

Блондинка села на колени рядом с Равеной и склонила голову набок.

— …расслабишься, а вампир в это время приблизится к тебе сзади и воткнет свои острые зубы в твою нежную плоть.

Блондинка отрыла рот, обнажая клыки, месяц вышел из-за тучи, и лунный свет блеснул по белым зубам. Издав дикий рык, блондинка впилась в шею Равены, проткнув клыками ее кожу. Равена взвизгнула и заработала локтями. Ей удалось оттолкнуть от себя вампиршу, та упала на спину и громко засмеялась.

— Ничего смешного! Что за идиотские шутки, Сьюки?! — рявкнула Равена.

— Да ладно тебе, я ведь даже кровь не пустила.

— Еще бы ты пустила!

— От такого укуса ты не успеешь заразиться.

— Вот спасибо, утешила, — с сарказмом ответила Равена.

Сьюки, улыбаясь, сложила руки за голову и посмотрела в звездное небо.

— Красота, — выдохнула она.

Равена ничего не ответила, сердитая на подругу за дурацкую шутку.

Они добрались до гостиницы в полном молчании. Поставив Кирби в гараж, девушки, держась за руки, вошли в отель. Кендрик мирно спал, навалившись на стойку администратора. Они решили его не будить, Равена предложила Сьюки пока расположиться в ее комнате.

— Ого, а я не знала, что ты монахиня, — произнесла вампирша, когда вошла в комнату подруги, и присвистнула.

— Никакая я не монахиня, — ответила девушка, взяла из ее рук рюкзак и положила его в старое покосившееся кресло на трех ножка, подпираемое стопкой книг у кровати.

— Тогда почему живешь в келье?

Равена усмехнулась, ей не хватало острот Сьюки. Но молодая вампирша была права, комната горничной в этом отеле в самом деле напоминала жилье аскета, но только не потому, что его хозяйка была человеком невысоких требований, а потому что ее работодательница сочла это справедливым. Старая жесткая кровать, из которой в одном месте торчала пружина, ржавый умывальник, вместо шкафа для одежды стойка с вешалками, — ни дать, ни взять тюремная камера с комфортом. Утишало лишь то, что любимчиков среди прислуги у госпожи Гриффин не было, и остальные работники жили примерно в таких же условиях. Гектор вообще спал в бывшей конюшне.

Произнеся «располагайся», Равена направилась в душ, освежиться после долгого трудового дня. Когда она, почистив зубы и приведя себя в порядок, вернулась в комнату, то застала Сьюки, висевшую вниз головой, зацепившись ногами за гардину. Глаза ее были прикрыты, руки сложены крестом на груди.

— Ты спишь? — удивилась Равена.

Девушка медленно открыла глаза и одарила ее непостижимым взглядом.

— Вампиры не спят ночам.

— Знаю, но что ты делаешь?

— Думаю.

Девушка кивнула и направилась к своей кровати. Она убрала ветхое покрывало и сложила его на кресло, поверх рюкзака Сьюки.

— А я лягу спать, мне завтра рано вставать.

Она зевнула и потянулась к будильнику, чтобы завести его на шесть часов.

— Много народу намечается в этом сезоне? — неожиданно спросила Сьюки.

Равена пожала плечами.

— Пока не знаю, мы и тебя-то ждали к середине лета.

Теперь пришла очередь блондинки пожимать плечами.

— Достало все, взяла отпуск за свой счет и рванула сюда.

Равена юркнула под одеяло и сложила голову на подушку.

— А кто ещё будет? — продолжала допрос Сьюки.

Девушка закатила глаза.

— Слушай, хватит ходить вокруг да около. Если тебя интересует, будет ли он, заявляю: он будет!

Сьюки гневно фыркнула, отцепила ноги от гардины, сделала сальто в воздухе и оказалась на полу. Она поставила руки по бокам и сердито взглянула на подругу.

— Что за пошлые намеки?! Я не имела в виду никого конкретного и спросила просто так.

— Угу. — Равена закрыла глаза, а на ее лице появилась лукавая ухмылка. — Именно поэтому ты каждый год и мотаешься сюда, вместо того, чтобы колесить по другим красивым местам параллелей Вселенной.

Это высказывание окончательно взбесило вампиршу. Она плотно сжала челюсти, а ее красные глаза превратились в две маленькие щелочки.

— Не шути со мной, детка. Помни, в моем мире ты еда.

— За это я и выбрала Междумирье. Да здравствует территория вечной свободы и равноправия! — Девушка не поддалась на шутливые угрозы подруги и даже отсалютовала ей.

— Посмотрите на нее, не прожила здесь и двух лет, а уже выучила девиз королевства. Какая скорость! Через год, наверное, гимн заучишь.

— Девиз написан на каждом баннере в городе. По дороге сюда их встретилось три. Не заметила?

Последние слова она пробормотала невнятно, медленно погружаясь в сон. Как только ее голова оказалась на подушке, веки моментально отяжелели, а мозг затуманился. Через минуту Равена уже спала крепким сном. Сьюки стояла у ее кровати усмехаясь. Девиз на баннере. Какой каламбур. Равена, ты не умеешь читать на междумирском языке. Она пожала плечами, выключила свет и словами «А я пока полетаю» обратилась в летучую мышь и выпорхнула в форточку.

ГЛАВА 3

Со всеми просьбами обращайтесь

в регистратуру гостиницы,

и там объяснят, почему

не смогут их выполнить.

Неизвестный автор

Неизвестно, что послужило тому, может, правильная политика короля Междумирья Элиота Первого в области туризма, или всеобщий вселенский экономический кризис, не позволяющий жителям миров совершать дальние путешествия, но с начала лета в королевство, что удачно расположилось на перепутье, хлынуло огромное количество туристов, а со второго дня открытия нового сезона в "Перекрестке" не было отбоя от постояльцев.

Бетина была на седьмом небе от счастья. Она порхала в своих лучших нарядах, хохотала своим красивым смехом и спрашивала на всех языках "Как ваши дела?". Кендрик впервые за свою долгую работу портье вынужден был научиться вежливо отказывать по телефону огромному количеству желающих посетить их отель. Электронная база гостиницы была уже с первых дней заполнена на все лето и даже на начало осени.

Сложнее приходилось с теми, кто предпочел не бронировать номера заранее, а свалиться как снег на голову, требуя, чтобы их заселили на пару ночей. Хозяйка была категорически против, когда Кендрик предлагал им выбрать другой отель, поэтому работникам приходилось изощряться, чтобы отыскать гостям место для ночлежки. И это вызывало немало забавных конфузов.

Например, когда на ночь глядя на ресепше появилась одна дама второй свежести из мира Рон, с копной зеленых, как у русалки, кудрявых волос, в мини-юбке, обнажающей ее костлявые ноги, и розовых солнцезащитных очках в форме квадратов, и устроила настоящий скандал, требуя определить ее в номер до утра, вездесущая Бетина тут же вылезла из своей комнаты в роскошном пеньюаре и прямым взглядом в сторону портье не двузначно дала понять, что ему следует делать, и бедный Кендрик стал отчаянно искать выход.

И он нашелся. Один номер действительно пустовал до утра, его приберегли для господина Шилоха, полугоблина-получеловека, толстомордого пузана с обильной растительностью на всем теле, кроме головы, любителя выпивки и рыбалки. Он забронировал номер до конца сезона и должен был явиться завтра в гордом одиночестве, так как его супруга наотрез отказалась ехать с ним в отпуск после прошлогоднего опыта. Туда-то и определили ночную гостью.

Было решено, выпроводить ее до рассвета, быстро прибраться в комнате и со спокойной совестью встречать Шилоха. Дамочка наглоталась снотворных и захрапела через пять минут, как ее голова коснулась подушки. Казалось бы, все получилось, лучше не придумаешь, но жизнь всегда вносит свои коррективы. А именно, ближе к полуночи в отель явился ранее упомянутой господин Шилох и потребовал свой номер. У Кендрика тогда чуть не случился сердечный приступ.

Правда, ему на удачу сыграл тот факт, что полугоблин был вдрызг пьяный и ничего не соображал, только горланил на весь холл что-то нечленораздельное. А после вообще, сделав шаг, оступился, ударился лбом о стойку администратора и рухнул на пол, потеряв сознание. Это произошло в какие-то доли секунды, что находившиеся тогда на ресепшне растерянные Кендрик, Бетина и Гектор едва ли смогли ему чем-либо помочь. Зато в их умах родилась одна хорошая идея определить господина Шилоха в номер с дамой из Рона.

Но и тут возникла ещё одна проблемка. Когда Кендрик и Гектор, пыжась и под нескончаемый монолог Бетины, кое-как втащили беднягу получеловека в его номер, там не оказалось свободной кровати, а диван куда-то исчез. Хозяйка пребывала в шоке, но устраивать скандал по поводу пропажи мебели, не было времени. Ее работники и так были красными от тяжелой ноши. Было решено уложить его в ту же постель, что и дамочку. А утром, явившись в номер всем коллективом, сделать так, чтобы соседка Шилоха по кровати, не заметила, что спала не одна.

Но и тут, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает. В итоге уважаемый господин Шилох проснулся посреди ночи, нащупал с собой теплое костлявое тело и решил, что отель приготовил ему маленький сюрприз, предоставив девушку в номер. В итоге вся гостиница пробудилась ото сна ещё до рассвета от дикого вопля дамочки из Рона, которая проснулась оттого, что ее немолодую грудь лапала чья-то волосатая рука.

В итоге Бетина прыгала как макака перед клиенткой, лепетав слова извинения, пока та вприпрыжку на заре выбегала из отеля и грозилась подать на них в суд.

Жув выбивался из сил. От непрекращающегося наплыва едоков у повара не хватало рук. Его дочь помогала ему на кухне, также обслуживая клиентов в качестве официантки (на общественных началах, конечно, ведь Бетина ни за что не оплатила бы ей дополнительную ставку). Но все равно Жув постоянно хватался за голову.

Проблема состояла ещё и в том, что, так как гости, прибывшие из разных уголков Вселенной, имели свои исключительные вкусы, стандартное меню отеля подходило немногим. Повар был растерян и зол одновременно. Он окончил один из лучших кулинарных учебных учреждений Междумирья, проходил практику и работал в самых дорогих ресторанах королевства и только тяжелая болезнь, поразившая его супругу, и требующая постоянного ухода за ней, заставила его опуститься до уровня отеля Бетины с нищенской заработной платой, но удобным графиком.

И теперь он вынужден выполнять унижающие его достоинство просьбы, то приготовить салат из фруктов, название которых он отродясь не слышал, то отловить и пожарить каких-нибудь насекомых (он бы еще с сачком по полям не бегал!), то сварить обед не согласно расписанию ресторана, а основываясь на биоритме конкретного постояльца. Например, подружка Равены, вампирша Сьюки, вчера почти в полночь попросила на завтрак размороженный кусок свежего мяса. Жув был в гневе. Мало того, что его разбудили поздно вечером, так еще не для того, чтобы приготовить его коронное блюдо, а разморозить мясцо!

А недавно на кухню вплыло нечто синее, вязкое и складчатое и заказало коктейль для поддержания организма в тонусе из машинного масла и бананов со льдом. Жув долго ругался на великом и могучем междумирском, а потом направился в гараж за основным ингредиентом.

Гектор крутился как белка в колесе, выполняя одновременно просьбы клиентов и своей хозяйки. Равена, тайком подглядывая за ним, представляла мужчину чем-то вроде индийского многорукого божества, жонглирующего одновременно чемоданами клиентов, шлангом для полива лужайки, сачком для чистки бассейна, молотком, постоянно забивающим то там, то там отвалившиеся предметы, и прочими-прочими вещами. Он никогда не жаловался, не задавал вопросов, а механически выполнял свою работу.

Равена не знала ни минуты покоя. Она вставала с петухами, ложилась спать, когда на небо всходила луна. Ей приходилось не только убирать комнаты и коридоры, но и выполнять все мелкие поручения постояльцев: ездила за продуктами (теперь уже на машине Бетины), вынуждена была взять на себя работу аниматора, медицинской сестры, курьера, собеседника, выслушивающего жалобы и раздающего бесплатные советы. Ей приходилось помогать Джеки, обслуживать первый этаж, пока та, в свою очередь, была занята в ресторане у отца. К тому же последняя после экзекуции хозяйки напоминала ходячего леопарда, вся покрытая черными точками из-за запаха такевайя. Она все время чесалась, словно больная кожным заражением, а от высокой температуры кружилась голова. Конечно, в таком состоянии работать было крайне трудно.

Равена невероятно уставала, но все же была рада, что их ветхий отель, медленно приходящий в упадок, получил новый глоток жизни.

Постояльцы, несмотря на частые претензии и свои странности, радовали девушку, а иногда и откровенно веселили. Особенно некоторые.

Например, с Веренеи прибыла пара средних лет — насколько смогла оценить горничная, на первый взгляд, — люди: мужчина и женщина в компании домашнего любимца рыжей таксы по имени Вафелька. Вообще, цвет шкурки лисы Алисы был свойственным всем членам этой небольшой семьи. Мужчина и женщины имели рыжий цвет волос, и оттенок кожи их был апельсиновый. Являлось ли это чистым совпадением, или все жители Веренеи были таковыми, Равена не знала, ее больше веселила реакция хозяйки на этих гостей. Как бы Бетина ни пыталась скрыть своего разочарования, ее лицо явно выражало ярое нежелание видеть в своем отеле собаку, особенно такую вертлявую, заливисто лающую и крутящую хвостом как смерч. Пока господин и госпожа Хейр регистрировались у стойки ресепшна, а затем заселялись в свой номер, "счастливая" хозяйка прыгала возле них с застывшей улыбкой, и, размахивая руками, не давала гостям сделать и шага в сторону.

— А здесь у нас ресторан, а тут прачечная, а вот там запасной выход. Надеюсь, вы взяли поводок и намордник?

Господин Гекстер и госпожа Феб Хейр посмотрели друг на друга, затем умиленно на свою собачку и ласково улыбнулись.

— Ну, что вы, конечно, нет, — ответил супруг. — Вафелька тоже на отдыхе, и мы предоставили ей полную свободу. Мы так рады, что ваш отель имеет такую большую территорию, где малышка может вдоволь побегать и поиграть. Увы, в городе этого не сделаешь.

Бетина, как могла, изобразила на лице понимание.

— Конечно, конечно.

Один клиент явно был полузверем-получеловеком, так как Торквил (так звали привлекательного мужчину, примерно лет тридцати) имел тигровые полоски на теле, а сзади из его брюк торчал полосатый хвост. В остальном он выглядел как человек. Это был один из самых приветливых и не проблемных клиентов, которые только встречались Равене. Он ничего не требовал, был всем доволен, ел то, что было представлено в меню, не прося ничего особенного, целыми днями проводил в прогулках по лесу, или мирно отдыхая на шезлонге у бассейна. Ни одного грубого слова, косого взгляда или кривой улыбки. А Равена, прибиравшая в его комнате, каждое утро заставала на тумбочке щедрые чаевые.

Что касается чаевых, то это было для персонала отдельная тема для разговора. Бетина сразу заявила, что не претендует на них, и все, что прислуга получает сверх оклада, — их личные деньги. И тут гостей, в зависимости от того, из какого мира они прибыли, можно было поделить на определенные ранги в системе чаевых. Самыми щедрыми были, как ни странно, вампиры. Видимо, то, что в обычной жизни они употребляют людскую кровь, а порой и до летального исхода, на отдыхе их совесть призывала компенсировать это хорошими деньгами. Поэтому, если в обычной жизни Равена не жаждала встречаться с красноглазыми кровососами, то здесь в отеле они всегда были долгожданными клиентами.

Всякие волшебные существа, типа гномов, фей, орков, эльфов и прочих, предпочитали не давать деньги, а привозить из своих миров диковинные подарки. То есть они поступали абсолютно в точности до наоборот как все нормальные туристы, — а именно привозили сувениры в отпуск, а не из него.

Те, кто обладали магией (чародеи, колдуны, ведьмаки) всегда были готовы в качестве чаевых предоставить какую-нибудь волшебную услугу. Хотя сделали бы они это на самом деле, Равена уверена не была, так как еще ни разу не согласилась на очередное предложение превратить своего врага в лягушку.

Вообще она старалась меньше общаться с такими клиентами. Быстро убирала в их номерах, молча реагировала на их просьбы и пыталась как можно меньше и реже находиться рядом с ними. Так как вместо волшебных чаевых, можно было заработать проблем на свою пятую точку.

Взять, к примеру, трех ведьм, прилетевших вчера. Для Равены они стали прыщом на заднице. Мариза, Джолента и Рачель в прошлом году доставили ей немало хлопот, и она откровенно боялась нынешнего их пребывания здесь. Внешне они напоминали ей известных музыкальных див планеты Земля, словно ведьмочки однажды слетали в ее мир и, покоренные этими певицами, приняли их образы.

Мариза была невероятно похожа на Мадонну, в лучшие годы той. Ее неестественные светлые волосы были коротко подстрижены и закручены на концах, напоминая тем самым, головной убор Красной Шапочки. Ярко-красная губная помада и утягивающий корсет были неизменными атрибутами Маризы. В этом сезоне ее облик также дополняли облегающие черные брюки из натуральной кожи. Равена надеялась, что не человеческой.

Рачель была ведьмовской копией Дженис Джоплин. Она всегда распускала мышиного цвета вьющие волосы, совершенно не пользовалась косметикой, носила цветастый балахон до пола с расклешенными рукавами и мужские ботинки, и никогда не расставалась со своей метлой, словно боялась, что ее украдут.

А Джолента была точь-в-точь Эми Уайнхаус. Ее неизменный кокон черных волос на голове, стрелки над глазами и хищнический взгляд невероятно роднили ведьму с британской певицей.

Равена жутко боялась очередной встречи с ними.

А самыми жадными среди клиентов, как ни удивительно, оказывали именно люди. Видимо, в их человеческом мозгу четко укоренилась мысль о том, что чаевые не могут превышать десяти процентов от стоимости номера, и они давали ровно один процент. Поэтому на тумбочке после уборки в комнатах людей из разных миров горничные находили сущие гроши.

Вот и сегодня, разнося свежие полотенца по номерам, карман Равены отвис от мелочи. Она спустилась по лестнице (девушка не спешила часто пользоваться дребезжащим лифтом) на первый этаж, чтобы обслужить номера Джеки, трудившейся на кухне у отца, когда услышала дикий рев мотоциклов на улице. Держа в руках охапку махровых полотенец, девушка подошла к сияющему от счастья Кендрику. Они вместе с Гектором как раз в этот момент устанавливали стекла в окнах, после того, как их ночью разбили ведьмы, протаранив своими метлами. Но, увидев приближающихся к отелю группу байкеров на огромных мотоциклах, портье тут же бросил Гектора и вчистил к своей стойке, прихорашиваясь на ходу.

Он разглядывал себя в зеркало, когда к нему подошла Равена, хитро улыбаясь.

— Прибыли твои любимчики?

Эльф косо глянул на нее, но ничего не ответил, стараясь не реагировать на колкости подруги. В этот момент дверь громко распахнулась, и под общие охи и ахи случайно оказавшихся в холле постояльцев в отель вошла группа байкеров. Уровень тестостерона в отеле подскочил до небывалых высот, а бедное сердце Кендрика пошло вскачь. Эта группа из шести бравых высоких, мускулистых мужчин словно сошла с обложки журналов для женщин. Одетые в кожаные штаны и черные жилетки, обнажающие крепкие накаченные плечи и руки, брутальные мотоциклисты были мечтой каждой гетеросексуальной особи женского пола. По-мужски красивых, сильных с татуировками в виде головы волка на правом предплечье банда байкеров-оборотней, держа в руках свои мотоциклистские каски, подошли к стойке ресепшена, ослепляя всех белозубыми улыбками. Воздух в холле мгновенно заискрился и заполнился запахом мускуса. Кендрик на мгновение потерял дар речи.

Главный из них, шедший впереди, голубоглазый великан-блондин с косой саженью в плечах, одним взглядом охвативший весь холл, облокотился на стойку и отложил мотоциклетную каску в сторону.

— Привет, Берни, — поприветствовал он портье, низким бархатным голосом так, что Кендрику пришлось ухватиться за стойку, чтобы не упасть в обморок.

Равена даже пожалела беднягу, ведь в этом месте ему ничего не светило.

— Меня зовут Кендрик, господин Альбин — пролепетал он и стал медленно, дрожащими пальцами стучать по клавиатуре, оформляя клиентов.

— Помнишь мое имя.

Альбин хмыкнул, и Кендрик покраснел как помидор. Еще бы он не помнил этого могучего оборотня, который вот уже на протяжении многих лет останавливался со своей бандой в их отеле, и чей плакат с обнаженным торсом висел у Кендрика над кроватью.

— Мы всегда помним наших клиентов.

Равена решила поддержать друга, положив свою руку ему на плечо и тем самым отвлекая внимание на себя. Альбин ослепил ее улыбкой и подмигнул.

— Как дела, красотуля? Давно не виделись.

Девушка поприветствовала оборотней. Наверное, у нее одной не кружилась голова от такой неподобающей мужской красоты и сексуальности.

Бетина, изображая, что активно общается с кем-то по переносному переговорнику, вбежала в холл с лестницы. Сегодня она превзошла саму себя, вырядившись в шелковую лиловую маячку на бретельках из кружев, облегающую ее мясистое тело, и коротенькие желтые шортики, демонстрирующие ножки в форме бутылочек с целлюлитом на бедрах и изборожденных синими венами. Видимо, второпях ей не удалось уложить свои упрямые кудряшки в более и менее нормальную прическу, поэтому она просто подвязала голову зеленой лентой и прихватила с собой секатор, будто собиралась подстричь кусты на лужайке, правда со стороны это выглядело так, словно женщина собиралась в таком виде гадать у волшебного шара.

— Да-да, дорогая, мы созвонимся! — громко произнесла она, сделала вид, что отключила переносной переговорник и убрала его в карман шортов.

— О, Кендрик, милый, ты регистрируешь новых постояльцев.

Бетина прищурила один глаз, внимательно глядя на красавцев оборотней, делая вид, что пытается их вспомнить.

— Ах да, конечно! Команда байкеров. Мы рады видеть вас в моем отеле.

Она тряхнула головой, и каштановые кудряшки, подхваченные зеленой лентой, подпрыгнули в воздухе.

— Госпожа.

Альбин склонил голову набок, обдав хозяйку одним из самых сексуальных взглядов, на которые был способен. Равена догадывалась, что этому мужчине несложно раздавать такие вот "приветики" всем женщинам Вселенной… кроме одной. И именно она выбрала самое подходящее время, чтобы появиться в холле.

— Кендрик, мой переносной переговорник сдох. Можно, я воспользуюсь твоим рабочим?

Из трясущегося лифта вышла Сьюки и направилась к стойке администратора, но остановилась как вкопанная, увидев, новых гостей отеля. Байкеры при виде вампирши тут же напряглись, и лучезарные улыбки исчезли с их лиц. Сильнее всего нахмурился Альбин. А вот Сьюки, моментально взяв себя в руки, окинула оборотней невозмутимым взглядом и подошла к Кендрику. В холле повисла напряженная тишина. Портье молча протянул девушке свой аппарат, и та, навалившись на стойку, стала набирать нужный ей номер.

— Привет, комарик, — наконец, отозвался Альбин.

Сьюки бросила на него холодный взгляд и продолжила набирать цифры. Бетина вышла из ступора и снова стала заигрывать с красавцем оборотнем.

— А я вот решила подравнять кусты.

Она захихикала и указала на секатор в ее руке. Равена покачала головой. А если сейчас байкеры решат постоять на улице, как хозяйка будет выкручиваться, изображая из себя опытного садовника? Всем в отеле известно, что Бетина ничего не соображала в этом несложном труде, и кусты подрезал Гектор. Но оборотни не стали усложнять жизнь хозяйке. Как только взволнованный Кендрик зарегистрировал их, мужчины взяли ключи от номеров, поблагодарили всех и направились на улицу отогнать мотоциклы в гараж. Сьюки наконец-то дозвонилась до своего абонента и завела непринужденную беседу. Альбин одарил ее долгим взглядом, и только Равена заметила, какое послание в нем содержится. Сьюки так и не посмотрела вслед удаляющимся мужчинам.

ГЛАВА 4

В гостиничных номерах так много печали,

впитанной обивкой, так много одиночества,

вины и сожаления.

Хилари Мантел "Чернее черного"

— Равена, бутылку чистой воды и охлажденную фернету в бунгало номер три, — сообщил Кендрик, когда девушка спустилась. Она кивнула и поспешила выполнить заказ.

Бунгало для "Перекрестка" были отдельной страницей бюджетной книги. Они появились осенью в аккурат после шторма и разрушения третьего этажа. По сути своей, эти шесть бунгало, что стояли вдоль озера, являлись не чем иным, как собранными Гектором комнатами третьего этажа. Электричество было от солнечных батарей, водопровод не подведен, и вода подавалась из огромного котла, который регулярно наполняли слуги. А сами домишки, построенные на скорую руку, были непропорциональными, местами с накренившимися крышами и щелями в стенах размером с дюйм. Но, тем не менее, именно бунгало считались самыми лучшими и оттого самыми дорогими номерами. Чудесный вид из окна на красивейшее из озер во всех мирах компенсировал отсутствие комфорта в домиках.

Взяв воду и популярный в Междумирье алкогольный напиток фернета из холодильника, а также прихватив с собой пару чистых полотенец, комплект для туалетной комнаты и кисточку для смахивания пыли, Равена направилась в третье бунгало.

Она вышла через центральный вход, обогнула здание и пошла по бугорчатой лужайке в сторону домиков у воды. По дороге она обернулась и окинула унылым взглядом гостиницу. Если фасад здания ещё был ярким и ухоженным, то задняя сторона выглядела совсем неприглядно. Прошедшая весна превратилась в сезон проливных дождей, поэтому краска, покрывающая стены отеля, потускнела и облупилась, а восстановить внешний вид здания все из-за тех же дождей к новому сезону Гектор так и не успел, и было решено ждать до осени. Но сейчас девушке казалось, что все же стоило хотя бы покрасить.

Равена аккуратно перешагнула через господина Шилоха, который лежал лицом в траве, раскинув руки и ноги в разные стороны. С первого дня пребывания здесь этот клиент, полугоблин-получеловек, находился исключительно в состоянии глубокого опьянения и валялся где попало. Кендрику на пару с Гектором уже надоело поднимать его с пола и уносить в свой номер, поэтому было решено, что если постоялец не мешает другим гостям, например, развалившись в коридоре, его не трогать. Проспится и сам доберется до комнаты.

Навстречу Равене шла чета орков после купания в бассейне. Голопопые карапузы, мокрые и счастливые, играли в "догоняшки", пока родители, взявшись за руки, медленно плелись в сторону отеля. Равена опять поймала себя на мысли, что умилительная картина совсем не вызывает в ней восторг. Кивнув в качестве приветствия, девушка продолжила свой путь.

Добравшись до нужного ей бунгало, горничная тихо постучала в дверь и, услышав "Открыто!", вошла внутрь. Она отложила в угол щетку и направилась в комнату. Постоялец сидел к ней спиной за столом напротив окна с видом на озеро и что-то активно печатал на переносном электронном помощнике. Равена сразу узнала его — это был тот самый писатель, о котором ей говорил Кендрик. Пусть девушка никогда не встречала его до этого, но узнала эту прямую спину, широкие плечи, горделивую осанку. Это определенно был человек с фотографии. Равена поймала себя на мысли, что внимательно разглядывает постояльца, вместо того, чтобы быстро сделать свою работу и уйти.

— Поставьте напитки на стол и можете идти, — не обернувшись, ответил мужчина.

Равена почувствовал укол в районе сердца. Ее никогда не смущала работа горничной, она не стыдилась своего труда и была даже рада, что в некотором плане была невидимкой. Гости приходили и уходили, большую часть времени проводя вне стен отеля, реже всего обращали внимание на девушку с тряпкой в руке. Она являлась частью гостиницы, где-то на уровне мебели, входившая в стоимость проживания. С ней не считались и не общались, она должна лишь четко выполнять свои обязанности. И ее это вполне устраивало.

Но сейчас в Равене проснулся бунтарь. Ей почему-то стало очень неприятно. Этот человек, видимо, привык, что есть он, а есть около него, и то, что около, — совсем неважное. Ей вдруг сильно захотелось разуверить его в обратном, показать, что существует ещё кто-то, кроме него, и с ним надо считаться.

А пока она раздумывала над этим, время шло, и долгожданные напитки так и не оказались на столе. И это заметил писатель. Почувствовав неясную тишину, а также то, что по каким-то непонятным причинам его просьба не осуществилась, он оторвал глаза от монитора и, хмурясь, обернулся…и замер. В его взгляде сначала появилась осмысленность, следом заинтересованность, а потом ещё что-то, чего Равена не разобрала, но поняла, что своего добилась — ее заметили.

Хмурое лицо Кэлвина Нэша превратилось в спокойное, удивленное, морщинки на лбу и переносице разгладились, а на губах появилась тень улыбки. Он продолжал внимательно разглядывать горничную, не спеша, сосредоточенно, подмечая каждую деталь. Его острый взгляд опытного писателя прошелся сначала по ее лицу, потом спустился ниже, отмечая грязный передник, родинку в районе ключицы, игривую татуировку в виде бабочки на запястье и даже ее старые кроссовки.

Писатель в жизни оказался намного привлекательнее, чем на фотографиях. Кэлвин был красивым мужчиной, но не таким, как оборотень Альбин. Последний был стандартен, словно идеальное творение гениального художника. А красота Нэша была иной, более острой, пронзительной, натуральной. Черты его лица пропитаны такой глубиной, словно в свои годы он пережил все испытания мира, а в его дымчато-серых глазах таилось множество загадок, разгадать которые не хватило бы и вечности. В нем не было лоска и утонченности, лишь грубая сила и обыденность жизни.

Если бы Равена не знала, что он популярнейший писатель современности, никогда не узнала в этом печальном мужчине с небритым подбородком, слегка взъерошенными темными волосами и худым лицом с впалыми щеками, мегазвезду. А ведь он им являлся! И сейчас она стоит перед ним, словно лошадь на ярмарке, вместо того, чтобы давно приступить к своим прямым обязанностям. Видимо, этот мужчина еще и обладает волшебными способностями, так как его магический взгляд лишил ее рассудка и пригвоздил к месту.

Тряхнув головой, словно избавляясь от наваждения, Равена слегка поклонилась, как делала всегда перед постояльцами, и направилась к столу. Она поставила на него охлажденные напитки, в аккурат возле загорелой руки писателя, который продолжал сидеть в той же позе, внимательно разглядывая девушку.

Равена нервно сглотнула, ощущая на себе его пристальный взгляд, заправила выбившийся из прически локон за ухо, и направилась в ванную комнату. Она положила кусочек мыла на раковину и поглядела в зеркало. Ее отражение удивило ее. Вид был какой-то испуганный, как у пойманного в капкан зайца, на щеках естественный румянец, зрачки расширились. Не стоило ей глазеть на писателя.

Равена хотела навести порядок в бунгало, но сейчас предпочла ретироваться. К тому же, как показало первое исследование номера, Нэш практически им не пользовался. Все стояло на своих местах, кровать заправлена и лишь слегка примята, а где и был беспорядок, так это на столе великого писаки, но то был творческий беспорядок. А Равена не собиралась лезть в святое из святых "гениального творца".

Слегка промокнув лицо водой, она вышла из ванной комнаты. Кэлвин сидел в том же положении, что и минуту назад — слегка повернувшись и облокотившись на спинку стула. Его глаза снова были прикованы к девушке. Равене это не понравилось, она-то думала, что писатель давно уже забыл о ее существовании и занялся своим очередным романом. Но нет, теперь его внимание было приковано к ней. А разве не этого она хотела? Теперь девушка жалела, что молча не поставила напитки на стол и незаметно смылась из бунгало.

Она уже собиралась выйти в дверь и бежать через лужайку, сверкая пятками, но вовремя остановилась. В конце концов, она вышколенный персонал, а он почетный клиент.

— Убрать в вашей комнате? — тихо спросила она.

— Уберите, — ответил мужчина.

Равене понравился его тембр голоса. Одно единственное слово, обращенное от постояльца к горничной, а прозвучало, словно любовником на ушко во время ночи страсти.

Девушка кивнула и направилась в прихожую за кисточкой от пыли. Она медленно начала уборку и облегченно вздохнула, когда минуту спустя услышала легкое постукивания по клавишам — автор, наконец, перестал неприлично пялиться на нее и занялся своей писаниной. Ей совсем не улыбалось работать под неусыпным взглядом клиента.

Видимо, привыкший ко всеобщему вниманию Нэш (ну, с его-то внешностью и популярностью) решил немного повеселиться на отдыхе, смущая горничную.

Равена прошла кисточкой по полкам и стеллажам, не удержавшись, подняла голову и взглянула на писателя. Она думала, что увидит его, склонившегося над монитором, с сосредоточенным лицом набивая текст, но встретилась с проникновенным взглядом смеющихся глаз. Мужчина сидел, повернувшись набок, пока его пальцы, словно не принадлежавшие своему хозяину, делали свою работу. Равена покрылась красными пятнами и опустила голову.

— Как тебя зовут? — тут же услышала она.

Простой, ненавязчивый вопрос, заданный словно в баре.

— Равена, — ответила она и снова посмотрела на мужчину.

На этот раз он уже не делал вид, что работает, а сидел, облокотившись на стол, и, подпирая голову рукой, глядел на горничную.

— А я Кэлвин.

Я знаю, хотелось ответить Равене, но она промолчала и только кивнула. Чем меньше она будет с ним разговаривать, тем лучше. Это даже не была профессиональная этика, ведь девушка часто мило общалась с постояльцами на любые темы, а инстинкт самосохранения. Этот человек был опасен для ее душевного спокойствия, очень опасен.

Она сбежала сюда два года назад, чтобы обрести покой, и не собиралась рушить то, что создавала так долго. Такой мужчина не может общаться с ней лишь от нечего делать. Для этого он слишком красив и сексапилен. А заводить интрижки с клиентами Равена не собиралась. Слишком дорого они ей будут стоить… и не только ей.

В прошлом году к ней проявлял интерес один демон. Он собирался провести в Междумирье всего один день, в качестве перевалочного пункта в его путешествии по мирам, но задержался на две недели. Ему чем-то приглянулась Равена. Наверное, тем, что напоминала своей внешностью демоницу. Для девушки эти две недели стали одними из труднейших за весь период работы здесь.

Очарованный постоялец никак не проявлял себя по отношению к Равене, но девушка каждый день ощущала за собой слежку, будто невидимый глаз постоянно наблюдал за ней. Где бы она ни находилась: чистила ковровые дорожки в коридоре, убирала комнаты, или наводила порядок в погребе, она то и дело ощущала на себе чей-то взгляд, но, оборачиваясь, никого не обнаруживала рядом.

Хуже становилось ночью. Тогда на подоконник в ее комнате садился черный ворон и, повернув голову набок, не отрываясь, смотрел на нее. А однажды Равена мыла ванную комнату в одном номере и в тот момент, когда решила протереть зеркало, увидела, как на нее оттуда таращится физиономия. Девушка испуганно взвизгнула и, бросив тряпку, вылетела из комнаты. А уже в коридоре лицом к лицу столкнулась с той самой рожей из зеркала. Ей оказался демон из девятого номера. Комнату обслуживала Джеки, поэтому Равена плохо знала этого клиента. Он тогда прямо в коридоре, взяв девушку за руки, признался ей в своих чувствах, предложив улететь с ним, чем поверг бедняжку в шок.

Она, как могла, максимально вежливо объяснила, что они не могут быть вместе. Но демон не поверил ее словам. Еще долго после этого разговора он преследовал Равену, и тогда на ее защиту, как ни удивительно, встала Бетина, "посоветовав" демону, валить из ее отеля на все четыре стороны. Как потом объяснил девушке Жув, хозяйка сделала это далеко не из альтруистских соображений. Просто вряд ли ей удастся найти замену Равене, которая получала даже вдвое меньше Джеки, так как была "пришельцем" из другого мира.

В итоге демон уехал, окинув гостиницу напоследок презрительным взглядом, а следующей ночью поднялся шторм, обвалив половину здания. Бетина подозревала, что виной тому стал гнев демона, и при каждом удобном случае припоминала это Равене.

И так будет всегда. Клиенты все время приезжают и уезжают, им требуется развлечение на отдыхе, а горничные отеля кажутся легкодоступными трофеями, но постояльцы вскоре покинут гостиницу, а Равена останется здесь. И ей не нужны лишние проблемы, в том числе ее случайно разбитое сердце.

— О чем вы думаете? — низкий бархатный голос вернул ее к реальности.

Девушка пожала плечами и энергично заработала кисточкой.

— Да так, ни о чем.

Кэлвин продолжал внимательно смотреть на нее.

— Откуда вы родом, Равена?

Девушка прекратила работу и повернула голову в сторону писателя.

— А почему вы решили, что я не из Междумирья?

Мужчина слегка улыбнулся и пожал плечами.

— Считайте это издержкой профессии. Люблю наблюдать за людьми, и мой многолетний опыт подсказывает, что вы не из этих мест. Более того, вы из какого-то мало изученного нам мира… возможно с Земли.

Равена была поражена и, видимо, выдала свое удивление, так как Кэлвин довольно кивнул.

— Угадал, — констатировал он.

Так и есть.

Девушка вовремя опомнилась и снова приступила к работе. Не стоило играть с ним в эти игры. Просто ответить и продолжить свои прямые обязанности.

— И вы почему-то меня боитесь.

Равена покраснела, но ничего не ответила. Она изо всех сил старалась думать исключительно об уборке и молча выполнять свою работу, хотя это было крайне трудно под неусыпным взглядом любопытного автора ужастиков. Девушка вдруг стала ужасно неуклюжей, все валилось из рук, а сама Равена сильно вспотела. Кое-как справившись с уборкой самого чистого места в отеле, она, забыв произнести вежливое "До свидания", направилась к выходу.

— У вас красивое имя, Равена.

Голос мужчины застал ее уже у дверей. Девушка не нашла что ответить. Рядом с этим человеком, у нее почему-то отключался рассудок. Видимо, его внешность на всех женщин Вселенной действует одинаково, и он хорошо знал об этом.

— Вы не могли бы завтра прийти сюда? Дело в том, что ваш короткий визит неплохо повлиял на мое творчество. Сразу много идей для будущего романа родилось в голове.

— Хотите сказать, я для вас что-то вроде музы?

— Похоже на то.

Ей следует ему отказать, ничего хорошего из этого не выйдет. Этот человек очень опасен.

— Обычно это бунгало убирает другая девушка.

— Странно, не замечал.

Еще бы, ведь Джеки не стояла перед тобой, как статуя, требуя внимания, а теперь, как трусливый заяц, улепетывает отсюда.

Он молчал, явно ждал ответа. То, что она сообщила ему о другой горничной в этом бунгало, никак не повлияло на его желание видеть завтра Равену, и сейчас ей надо объяснить ему, что она не придет.

— Хорошо. Завтра к полудню я буду здесь.

— Отлично.

Кэлвин кивнул и спокойно повернулся к переносному электронному помощнику. Его пальцы ловко заскользили по клавиатуре. Он не обернулся, не пожелал ей удачного трудового дня, словно Равены и след простыл.

Вот так, а она-то размечталась. Этот писака привык к излишнему вниманию к себе со стороны противоположного пола и использовал женщин в угоду себе.

Девушка молча развернулась и открывала дверь бунгало.

— Вы позволите, если главную героиню я назову вашим именем? — услышала она напоследок.

Нэш даже не соизволил почтить ее своим взглядом, сосредоточенно уткнувшись в монитор.

— Нет, — резко ответила девушка. — Не желаю, чтобы носительница моего имени была зверски убита и расчленена, а ее останки развеяны по всей Вселенной.

И хлопнув дверью, она покинула бунгало. Увы, Кендрик будет очень расстроен, этот писатель играет на ее стороне. Она не обиделась, если бы все было иначе.

ГЛАВА 5

Я вообще люблю сидеть в гостиницах.

В гостиницах не бывает скучно.

Люди приходят и уходят.

Здороваются и прощаются.

Это и есть лучшие минуты в жизни.

Эрих Мария Ремарк "Тени в раю"

Ей казалось, что уборка в домике Кэливна Нэша будет самой сложной в ее графике, но это было всего лишь цветочки.

— Равена, я не могу. Ведьмы повесили табличку "срочно убраться в номере", — дрожащим голосом произнесла Джеки, и по ее пятнистому лицу скатилась слезинка.

Девушка прекрасно поняла подругу. Ей следует убраться в комнате трех сучек-колдуней, которые в прошлом году обратили ее в панду. Она должна это сделать, хотя ведьмы из года в год останавливались в комнате под номером «тринадцать», что находился на первом этаже, а значит, был "владением" Джеки. Но Равена ясно знала, что подруга не выдержит общения с этими клиентками. Мегеры питаются человеческим страхом, и как только увидят горничную всю в пятнах, поймут, что над ней легко издеваться.

Равена должна пойти туда ради Джеки, ради всей гостиницы, ведь если ведьмы нейтрализуют вторую горничную, превратив ее в кого-нибудь, персонал не справится с таким количеством постояльцев.

Кивнув, она взяла из рук подруги ведро, швабру и тряпку, и направилась в тринадцатый номер.

Ведьмы были в своей комнате, они не собирались никуда уходить и вызвали горничную, исключительно чтобы развеять скуку.

Когда Равена вошла в номер, Мариза, Джолента и Рачель сидели на полу посреди комнаты, сложив ноги по — турецки и взявшись за руки. В центре созданного ими круга стояла огромная металлическая чаша с водой, в которой плавали лепестки цветов. Ведьмы с закрытыми глазами раскачивались из стороны в сторону и читали какое-то заклинание на языке, который не мог перевести разговорник Равены. Да ей, собственно, не было интересно. Все, что она хотела, — скорее прибрать номер и покинуть его.

Ведьмы, к радости девушки, не обращали на нее никого внимание, продолжая читать свое заклинание. Вода в чаше в это время стала крутиться, создавая своеобразный водоворот, а ее цвет из прозрачного стал меняться сначала в бледно-розовый, а затем и в ярко-фиолетовый. Внезапно вода поднялась в центре, словно диковинный фонтан, и быстрой струей прыснула в потолок, а затем с такой же скоростью вернулась в чашу, оставив яркий след на потолке.

Равена устало покачала головой. За два года работы в отеле, она насмотрелась здесь всякого и уже ничему не удивлялась. А вот выводить мокрое пятно с потолка ей совсем не улыбалось. Она быстро перестелила постели, — причем расстеленной была только одна — остальные две оставались нетронутыми, из чего девушка сделала вывод, что ведьмочки спали вместе — вытерла пыль, вымыла пол в комнатах и уже направилась навести порядок в туалете, как что-то липкое и мокрое угодило ей в левую ягодицу. Послышался хоровой смех, и плечи девушки поникли.

Она медленно обернулась и встретилась с тремя парами смеющихся глаз.

— Привет, панденок.

Широкий рот Маризы в ярко-красной помаде расплылся в белозубой улыбке. Ее черные кожаные брюки сегодня дополнял того же цвета корсет и белая рубашка с открытым лифом, которая выгодно выделяла ее немалых размеров грудь. Выделяла настолько, что были видны краешки сосков и татуировка в виде паучка на левой груди.

Рачель, как всегда, была в мятом цветастом балахоне до пола, волосы неряшливо раскинулись по плечам. Она смотрела на Равену как-то странно… с нездоровым интересом. А вот Джолента была в своем репертуаре. Ее лицо чересчур сердитое, а черные как ночь глаза горели необъяснимой злобой.

— Здравствуйте, — сухо ответила девушка и уже хотела ретироваться, но не тут-то было.

Как только она повернулась, столкнулась лицом к лицу с Джолентой, которая ещё секунду назад сидела в центре комнаты. Оскал у ведьмы был воистину крысиный.

— Как дела?

Равена заметила торчащие клыки, точь-в-точь как у Сьюки. Девушка изо всех сил старалась не показывать своего страха.

— Неплохо.

Она попыталась обойти ведьму, но это не удалось. Внезапно неведомые силы подняли ее с пола, словно пушинку, и со всей силы отбросили назад. Девушка пролетела несколько метров и упала в центр комнаты, в аккурат в чашку с фиолетовой жидкостью, угодив в нее пятой точкой. В комнате послышалась очередная волна хохота. Равена досадно поморщилась. На ней сейчас были ее любимые и единственные нормальные джинсы, отстирать которые, теперь не удастся. Ведь неизвестно из чего состояла жидкость в ведьмовской чаше.

Под дружный смех и, не произнеся ни слова, девушка встала на колени, затем поднялась на ноги и вмиг попала в кольцо распоясавшихся ведьм. Они закружили возле нее со скоростью света, не давая уйти. Равена словно попала внутрь смерча, находясь в бесконечном воздушном потоке, и лишь периодически одна из ведьм останавливалась перед ее лицом, произнося "Привет" или хихикая, Рачель так вообще послала девушке воздушный поцелуй.

Равена глубоко вздохнула. Это никогда не закончится.

— Кажется, вы хотели, чтобы я убралась в вашем номере, — сухо произнесла она.

Ведьм нельзя была злить, как бы ей сейчас ни хотелось заехать по их наглым физиономиям, она сдержала себя. Совсем не радостно работать, когда ты превращен в панду.

Видимо, не дождавшись ответной реакции горничной, ведьмы дружно издали недовольный вой и перестали кружиться, а Равена тут же оказалась распластанной на кровати. Колдуньи скрестили руки на груди и посмотрели на нее сверху вниз.

— Вы позволите мне продолжить работу? — еле выдавила девушка.

Ведьмы переглянулись.

— А разве тебе скучно с нами? — с усмешкой спросила Мариза.

Как же? Очень даже весело.

— Не скучно. Но мне необходимо работать.

Мариза изобразила огорчение, хотя в ее глазах плясали веселые чертики. А вот Рачель глядела на девушку со смесью очарованного любопытства и жалости.

— Ты не ушиблась? — ласково спросила она и подошла к кровати.

Равена поднялась на локтях, скосила взгляд на только что прибранную ей постель и уже хотела солгать, что матрасы здесь мягкие. Но тут в ее голове словно сложилась мозаика: единственная занимаемая кровать, номер, который всегда разделяют на троих и странный взгляд Рачель на нее… о-о-оу! Следующие слова ведьмовской копии Дженис Джоплин лишь подтвердили догадки девушки:

— Скажи ей, Мариза, — хотя слова были обращены к подруге, Рачель не сводила нежного взгляда с лежавшей на кровати Равены.

Мариза скорчила недовольную мину, а Джолента, и без того смотрящая на горничную как на врага народа, казалось, обозлилась ещё сильнее. Если вообще такое было возможно.

— Ну, скажи, — умоляла Рачель, не отрывая глаз от Равены.

Мариза фыркнула и закатила глаза.

— Ладно, — ответила она и перевела взгляд на горничную. — Слышь, панденок, одна из нас… короче, имеет к тебе нежные чувства.

Рачель склонила голову набок и помахала ей рукой. Равена прикрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями. Господибожемой! Этого еще не хватало. Сначала демон, теперь ведьма, ну почему она так сильно нравится всякой нечисти? Наверное, потому что сама напоминает колдунью.

Словно заметив страх девушки, Джолента выпятила и без того выпирающий острый подбородок и грозно взарилась на нее.

— И предупреждаю, мне дорога моя подруга, и если ты разобьешь ей сердце, тебе несдобровать.

Будто она сама не знает!

— Не пугай ее, Джолента, — снова вступилась за нее Рачель, глядя на Равену не иначе как влюбленным взглядом.

Меж тем девушка отчаянно раздумывала, что ей предпринять. Даже если сейчас она встанет на колени и слезно признается, что не интересуется девочками, вряд ли это облегчит ее страдания, когда они подожгут ее в адском огне. А еще, похоже, "Перекресток" лишится и второго этажа тоже.

Ну, где же Бетина, когда она так нужна?!

Равена сглотнула. Видимо, у нее нет другого выхода из этой идиотской ситуации. Глубоко вздохнув, она медленно встала с постели и подошла к Рачель. Та просто расцвела, глядя на горничную, остальные две ведьмы внимательно следили за девушкой. Равена улыбнулась, жалея о том, что так и не успела до конца навести здесь порядок… а еще это пятно на потолке…

— Рачель, ты такая очаровательная, — произнесла она и провела пальцем по ее гладкой щеке, — но дело в том…

И пока ведьмы не успели опомниться, Равена быстро развернулась и выпрыгнула в открытое окно. Благо это был всего лишь первый этаж, и падать совсем не больно.

Как только ее ноги коснулись земли, она услышала дикий вопль позади себя. Грубая брань, угрозы и досада звучали ей вслед, когда девушка поднялась и как испуганный заяц устремилась вперед, подальше от отеля. А ещё пару раз что-то вспыхнуло и взорвалось у ее ног. Равене пришлось бежать зигзагами, дабы не попасть под огненный обстрел.

Пробегая мимо Гектора, равнодушно подравнивавшего кусты, девушка повернулась к нему и пригрозила:

— С этого дня ты убираешь в номере ведьм. Они для тебя безопасны.

Торквил, словно извиняясь, показывал рукой на огромную лужу возле унитаза в его номере.

— Не хотел вас беспокоить, — произнес один из самых прилежных постояльцев в отеле, — но ночью, когда идешь по малой нужде, можно поскользнуться и удариться головой.

Он невинно покраснел, и Равена улыбнулась. Торквил был само очарование. Несмотря на полосатое тело, мужчина был вполне симпатичный. Среднего роста с густой темной шевелюрой на голове и зелеными глазами, этот клиент, впервые гостивший в "Перекрестке", был занесен в базу самых почетных гостей отеля за прилежное поведение и полное отсутствие претензий.

Он ни разу не просил убрать в его номере, вешая табличку "не беспокоить", когда уходил куда-нибудь на весь день. Равена полагала, что он это делает, чтобы лишний раз не утруждать горничных. Какой милашка. И, естественно, девушка не знала, что у него течет бочок унитаза, пока сегодня он, смущаясь, не рассказал об этом портье.

Сейчас они вместе с Гектором стояли в туалете его номера, оценивая силу ущерба. Зная, что коридорный "универсал" не произнесет ни слова, Равена ответила за него:

— Сейчас наш мастер все отремонтирует, а я после уберу ваш номер, — сказала она, обращаясь к Торквилу. — А вы пока погуляйте где-нибудь. Сходите на озеро или поднимитесь на ближайшие холмы.

Полутигр смущенно улыбнулся.

— Равена, — услышала девушка позади себя, и в открытую дверь номера вошла Джеки, — не могла бы подменить меня на кухне. Бетина посылает меня в город… на Кирби.

Равена закатила глаза. Чем опять бедняжка провинилась перед хозяйкой? У Джеки только стала проходить аллергия, но "леопардовые" пятнышки все ещё были видны на бледной коже девушки.

Джеки не спеша вошла в комнату, но, увидев там постояльца, покраснела и стыдливо потупилась.

— Простите, что помешала, — промямлила она.

Равена перевела взгляд на Торквила и заметила, как тот изумленно смотрит на вторую горничную. Джеки подняла глаза, и хвост Торквила, до этого вяло болтавшийся в районе пола, вдруг встал торчком. В глазах Джеки появилось что-то странное, она робко улыбнулась, и проворный хвост напрягся и практически встал колом. Хм… как интересно.

— Все хорошо. — Равена кивнула подруге. — Я подменю тебя.

Девушка благодарна улыбнулась.

— А это наш постоялец из Теофила, господин Торквил, — представила Равена его своей подруге.

Горничная присела, а Торквил окинул ее взглядом с ног до головы, отчего хвост стал увеличиваться в размере. Это очень напоминало Равене одну деталь… реакцию мужчины на понравившуюся женщину, правда, в этом случае в качестве показателя был не хвост, а…

— Я не услышал вашего имени? — обратился Торквил к смущенной девушке, которая в этот момент стала совсем пунцовой.

— Я… эээ… Джеки, — ответила она и тут же снова потупилась.

Хвост Торквила настолько распух, что напоминал бобровый. Равена медленно переводила взгляд с подруги на гостя и обратно.

— Я услышал, что вы собираетесь в город, — произнес мужчина.

Джеки кивнула, не поднимая головы.

— За покупками.

— Здорово. А я тоже собирался посетить столицу. Никогда там не был. Может, составите мне компанию?

Девушка так сильно покраснела, что ее пятнышки на лице стали почти невидимыми. Она снова кивнула, и Торквил расплылся в радостной улыбке.

— Вот и хорошо, вот и здорово.

Он стал хаотично двигаться по комнате, словно не мог сдержать свои эмоции, стоя на одном месте.

— Я побегу, заведу машину и буду ждать вас у ворот отеля, а вы пока приготовьтесь к поездке. И можете не торопиться, такую девушку, как вы я готов ждать вечно… то есть я хотел сказать, что у меня полно времени… и мне совсем нечем заняться… вот…

Джеки закусила губу, развернулась и молча направилась к двери. Торквил засеменил за ней. Равена скрестила руки на груди и весело улыбнулась.

— Надо же, — протянула она, — леопарденок и тигренок — какая прелесть.

Девушка повернулась к Гектору, что бы разделить с ним свое веселье, но тот, как всегда, ни на что не обращал внимания, а, склонившись над бачком унитаза, проверял его работу.

Глава 6

Я не из тех, кто мечтает вернуться на лоно природы;

я из тех, кто мечтает вернуться в лоно отеля.

Фран Лебовиц

Опасно ехать в лес… ночью… в багажнике…

Для Равены это был самый страшный момент, который она пережила в своей жизни. Пережила! Тогда она не была уверена, что вернется домой живой после этой поездки.

Что испытывает человек, находясь на самом краю? Вся жизнь пролетает перед глазами? Жалеет, что не совершил, не успел совершить так много? Нет! Он испытывает лютый, проникновенный злой страх, парализовывающий конечности, лишающий голоса и зрения, холодящий сердце.

Если бы все происходило быстро, наверное, было легче. Но, когда перед кончиной, тебе дают время, словно глумясь и издеваясь, показывая свою бесконечную власть над тобой, становится только хуже. Ты осознаешь все происходящее, ты понимаешь, что будет дальше, но не можешь что-либо изменить.

У Равены слезы застыли на глазах в течение этой бесконечной дороги. Она не могла кричать, звать на помощь, так как ее руки, ноги и рот были крепко связаны. Не могла выбраться из багажника и сбежать, так как машина, в которой ее везли, ехала на большой скорости. И даже если бы ей удалось получить хоть глоток свободы, ее тут же вернули, и все повторилось сначала.

Грубые крепкие руки, открыв багажник, резко подняли ее и бесцеремонно бросили на землю. Эта была самая темная ночь в ее жизни, самое ужасное место, в котором она находилась, и из которого не должна была вернуться. Она не видела лица людей, доставивших ее сюда, так как сидела на коленях на холодной земле, склонив голову, и глухо рыдала. Все, что она запомнила, — несколько пар мужских ног, обутых в дорогие ботинки, холодное дуло пистолета, прижатое к ее голове, и голоса, голоса, голоса…

Они говорили, кричали, злились.

— Твой отец должен нам деньги!

— Его гибель не снимает с него долг.

— Ты должна нам вернуть все до последнего цента. Иначе умрешь.

А разве она не умерла? Разве еще жива? Равена была в бреду. От тяжелых ударов, что она получила прежде, от переполняющего душу страха ее разум помутился. Она перестала слышать людей, окружавших ее, перестала разбирать, где находится. Голова кружилась, глаза застилала красная пелена. Всего, чего хотела девушка, был покой. Боже, как же она хотела спать. Да, сейчас уснуть и не проснуться. Лучшая смерть.

Но ей не дали этого сделать. Видимо, почувствовали, что Равена теряет сознания, и на нее обрушился поток ледяной воды. А потом грубые руки схватили ее за волосы, заставляя посмотреть в глаза. Глаза, которые всегда будут приходить к ней в кошмарах.

— Не смей сдохнуть, мерзкая тварь, пока не вернешь долг твоего отца…

Отца? А у нее есть отец? Да… был… погиб два месяца тому назад… пьяный бросился под машину. А еще была мама, хорошая милая мама, которая качала ее на руках и пела добрые песни красивым голосом. Но мама умерла рано, и Равена осталась с отцом, который пил и играл в казино.

А потом пришли эти люди. И Равена оказалась в лесу.

Боже, мама, как мне тебя не хватает.

— Ты вернешь все до последнего цента!

И она вернула: продала дом, машину, сняла со счета в банке все деньге и осталась на улице…

— Равена, проснись! Проснись, Равена!

Девушка с трудом открыла глаза и вместо страшных глаз, являвшихся ей в кошмарах, увидела знакомое лицо Кендрика. Точнее, еле различила, так как в комнате было темно.

— Вставай, соня, труба зовет, — пошутил эльф и отошел на шаг от кровати.

Девушка поморщилась, поднялась на кровати и потерла сонные глаза руками.

— Уже утро? — прошептала она.

Кендрик покачал головой.

— Половина второго, до рассвета ещё далеко.

Равена зевнула.

— Я что, кричала во сне? — еле слышно спросила она.

Комната портье была следующей за коморкой Равены, поэтому он легко мог услышать ее вопли, как реакцию на приснившийся кошмар. Но Кендрик снова покачал головой.

— Спала как младенец.

— Тогда зачем ты меня разбудил посреди ночи?

— Бетина собирает всех, идем красить стены гостиницы.

— Почему сейчас?

— Днем нельзя, днем постояльцы.

— Логично.

Равена встала со скрипучей кровати, попала ногами в мягкие тапочки и прошлепала в ванную комнату.

— Интересно, Бетина заплатит нам за это? — спросила она на ходу.

Эльф улыбнулся.

— А ты как думаешь?

Пришло имя Равены покачать головой.

Остальные члены команды ждали их на улице. Когда Равена под руку с Кендриком вышла на крыльцо, Гектор в это время подносил к отелю очередные банки с краской, Жув водил пальцами по своим роскошным усам, которые даже в такое время суток были подкручены на концах, а сонная Джеки пыталась подавить зевок.

— Как прошла поездка в город? — спросила ее Равена и хитро улыбнулась

Подруга тут же покраснела и покосилась на отца.

— Какая поездка? — удивился Жув, переводя взгляд на дочь.

Джеки испуганно посмотрела на Равену, умоляя глазами ничего не говорить ее отцу. Бедняжка.

— Да так, Бетина опять решила пошутить и отправила Джеки в город на черепахе.

Жув клацнул зубами.

— Бедная моя девочка. Но как ты так быстро вернулась? Верхом на Кирби ты бы приехала ночью?

Джеки напоминала каменную статую. Равена нежно улыбнулась, такому комнатному растению, как ее подруга, нелегко придется в жизни, если она не научится хотя бы немножко хитрить.

— На самом деле, в город ездила я, — пояснила Равена, — а Джеки осталась в отеле и убрала мои комнаты. Только чур Бетине ни слова.

Жув расплылся в благодарной улыбке. Такую же улыбку девушка получила и от подруги горничной.

— Конечно-конечно. Спасибо тебе, девочка.

Равена видела, как с хрупких плеч Джеки словно свалился тяжелый груз. Надо преподать ей пару уроков актерского мастерства, а то все ее эмоции написаны на лице.

— Эй, вы собираетесь работать? Или так и будете болтать всю ночь?

Сердитый голос Кендрика, заставил всех поднять головы. Портье уже стоял на крыше, держа в одной руке валик, а Гектор сзади проверял его страховку. Равена посмотрела на веревочную лестницу, которую коридорный сбросил с крыши, что бы они смогли подняться наверх.

— Да, — прошептала она, — давно мечтала заняться промышленным альпинизмом.

Она в этот момент подумала о Сьюки. Стоило ее поднапрячь для такой работы. Она и в темноте видит лучшие, и сейчас все равно не спит. Но пока Равена отыщет подругу, ночь давно пройдет, а им нужно действовать быстро, что бы к утру краска высохла. Главное, чтобы не пошел дождь.

Но, как ни удивительно, всем понравилась эта ночная работа по окрашиванию стен гостиницы. Было весело и интересно малевать отель в полной темноте дружным коллективом. Они шутили, дурачились, брызгали друг в друга краской и смеялись. Даже Гектор вопреки всему хоть и не принимал участия в общем веселье, но пару раз на его лице проскальзывала тень улыбки.

Равена никогда не висела на уровне второго этажа с кисточкой в руках, и ей это понравилось. И хотя из-за периодических подначек друг друга процесс покраски немного затянулся, когда забрезжил рассвет, им все же удалось не только привести в порядок заднюю сторону отеля, но и перекрасить его фасад.

И только когда заря окутала своим красным светом верхушки деревьев, а команда новообращенных маляров, грязные, потные, перепачканные краской, усталые, но счастливые, с чувством полного удовлетворения, окунув кисточки и валики в растворитель, спустились на землю, что бы полюбоваться результатами совместного труда. Они испытали настоящий шок, и веселое настроение вмиг улетучилось.

— Господи, — ахнула Джеки и прикрыла рот руками.

— Мммм да… — Жув причмокнул и потер колючий подбородок.

Гектор, как всегда, ничего не сказал, но вид у него был безрадостный.

Кендрик горько усмехнулся и покачал головой.

— Она ведь не сможет нас уволить всех сразу? — спросил он у стоявшей рядом Равены.

— Не сразу, да и никогда, — ответила она. — На ту зарплату, что мы получаем, вряд ли, ещё кто-то согласится к ней идти. И Бетине будет уроком, как напрягать работников среди ночи.

Джеки склонила голову набок.

— А мне так даже нравится.

Повисло молчание, а потом все дружно засмеялись.

Равена встала с постели с чугунной головой. Пара часов сна никак не помогли ей отдохнуть и настроиться на рабочий лад. Глаза словно слиплись, тело стало ватным, руки и ноги не слушались, голова раскалывалась.

Девушка вынырнула из жесткой кровати, которая сегодня показалась ей мягче мягкого… и оказалась лежа на полу. Этот факт так удивил ее, что заставил моментально проснуться. Она что, напилась, раз ноги не держат ее? Ухватившись рукой на спинку кровати, Равена сделала вторую попытку подняться и снова очутилась на жестком ковре. Ничего не понимая, девушка тряхнула головой. Что за бред? Может, она ещё спит, и это дурной сон?

Не понимая, что делать дальше, Равена встала на четвереньки и машинально поползла в ванную комнату, как это делала каждое утро. Главное, не находиться на одном месте, главное что-то делать. Опираясь руками за стенку ванной, девушка постепенно вскарабкалась наверх и ухватилась за раковину, осознавая, что ноги ее не держат. Включив кран и ополоснув лицо холодной водой, Равена посмотрела на свое испуганное выражение в зеркале и заставила себя задуматься над ситуацией.

Ее ноги не ходят. Так ли это? А обе ноги?

Крепко держась за раковину, она постаралась переместить вес своего тела сначала на правую, а потом на левую ногу. Эмпирическое исследование показало, что "не работает" только правая нога. Уже лучше. Дальше стоит решить, что делать с этим впоследствии. Равене стало страшно, очень страшно. Как это могло произойти? Что она сделал не так?

И тут ее осенило. Ведьмы! Эти гадкие суки заколдовали ее, и теперь ей придется в прямом смысле слова приползти к ним на коленях и просить прощение за вчерашнее поведение, чтобы снять заклятие. Равена смачно выругалась. Никакие деньги не стоят того, чтобы получать такие шишки от постояльцев.

Не зная, что ей делать, девушка села на край ванны и словно в бреду стала шлепать свою правую ногу, приговаривая: "Треклятые стервы, вы не возьмете мою ногу!". Но тут же усмехнулась глупому занятию. Заговор!

Кое-как умывшись и приведя себя в порядок, девушка надела короткое платье цвета хаки (джинсы после вчерашней уборки в номере ведьм были безнадежно испорчены въевшимся фиолетовым пятном) и серые мокасины, расчесала волосы и вышла из комнаты. Сегодня ей необходимо навести порядок в погребе и перестирать постельное белье, а также она пообещала прибрать абсолютно чистое бунгало Нэша. Именно с последнего она и решила начать, так как там по — настоящему делать нечего, а с нерабочей ногой Равена не смогла бы серьезно трудиться.

Кое-как доковыляв до бунгало, волоча правую ногу за собой, девушка постучала в дверь и услышала "Войдите". Равена была удивлена, оказывается, писака — ранняя пташка. Она-то наделась, что быстро приберется в бунгало, пока Кэлвин спит, а потом оставит на прикроватном столике записку, что, мол, приходила, навела порядок и доброе утро ему. Ан нет, этот номер не пройдет.

Ввалившись в комнату (а именно так она могла войти на одной ноге) Равена увидела писателя, как и вчера, сидевшего за столом у окна и работающего над очередным литературным шедевром. Поздоровавшись, горничная уже направилась в ванную комнату, но была остановлена озадаченным голосом Нэша.

— Что с вами?

— Ничего.

Она сделала ещё один трудный шаг в направлении ванной комнаты.

— Вы пьяны?

— Трезва.

— Тогда почему передвигаетесь так, словно на ногах не держитесь?

Равена выругалась в сердцах. Почему она думала, что он не заметит? Нэш — писатель, он привык подмечать детали. Девушка вздохнула и повернулась в его сторону.

— Заклятие ведьм из номера тринадцать, — пояснила она, желая быстрее покончить с этим делом и приступить к работе.

Она думала увидеть его усмешку, но встретилась с серьезным, задумчивым взглядом. Мужчина помолчал немного, словно что-то вспоминая.

— Это вчера, когда вы выпрыгнули из окна и вчистили словно заяц в поле?

Равена замерла. Она и не знала, что он видел.

— Вы тогда не очень удачно приземлились, — словно размышляя вслух, продолжал он. — Скорее всего, это последствие прыжка.

Девушка оторопело уставилась на него. Об этом она не подумала. Кэлвин медленно встал и подошел к ней. Равена наблюдала, как плавно он движется, словно пантера на охоте. Сейчас стоя в шаге от нее, Нэш вовсе не походил на знаменитого писателя. Она и не замечала, насколько он высок, а как статен и плечист. Да ему в американский футбол играть, а не книжки стряпать. Опять все в том же видавшем виды свитере и потертых джинсах, волосы на макушке всклокочены и немного влажные, словно он недавно принял душ, легкая щетина придает брутальности. Да он красив до неприличия!

Мужчина серьезно посмотрел на Равену, точнее, на его ногу, а потом по — свойски приказал: "Повернитесь". Равена и не думала не подчиниться. Против такой горы мужской стати и сексапильности не попрешь. Осторожно развернувшись на пятке одной ноги, девушка оказалась к мужчине спиной. Совсем не безопасная поза. И тут же почувствовала, как теплые пальцы коснулись ее правого бедра. Равена задохнулась. От этого легко прикосновения девушку словно прошило тысячью иголками. Ничего себе.

Тем временем его ловкие пальцы поднялись выше и остановились в районе поясницы. Внимательно ее пощупав, словно доктор, мужчина остановил свое внимание на крестце девушки. Равена пребывала, словно в прострации. С одной стороны, она была в шоке, что позволила себя лапать постороннему мужчине, постояльцу, но с другой — эти незатейливые движения проворных пальцев сделали ее слишком уж чувствительной.

Тем временем Кэлвин по-хозяйски, словно ему это было позволено, — а ему это было позволено — обхватил Равену за бока, а двумя большими пальцами надавил на крестец. Девушка почувствовала легкую боль, словно укол зонтиком, и слегка охнула. Тут же крепкие руки, державшие ее, куда-то делились, и девушка даже расстроилась, зато почувствовала, что крепко стоит на обеих ногах, без желания завалиться набок.

— Лучше? — услышала она голос у самого уха. Оказывается, он уже успел подняться и теперь стоял в паре сантиметров от нее.

— Лучше. — Кивнула она в ответ.

Равена медленно повернулась к мужчине и подняла голову вверх, чтобы видеть его глаза.

— Спасибо, — прошептала девушка.

Что-то появилось в дымчато-серых глазах, но Равена не разобрала. Мужчина посмотрел на нее долгим, задумчивым взглядом, а затем сухо кивнул и направился к своему рабочему столу. Девушка прикрыла глаза, стараясь избавиться от магического дурмана.

— Это было простое защемление. Возможно, неправильная поза во время сна, — произнес мужчина, повернувшись к ней спиной. — А может быть, ночь работы так сильно подействовала на вашу ногу.

Равена оторопела. Он что, следит за ней, или они сегодня так шумели, что подняли на уши весь отель?

— Откуда такие познания в медицине?

Мужчина пожал плечами, так и не удостоив ее ответного взгляда.

— В университете Барморала на биологическом факультете.

Ого, а писатель-то не просто пустоголовый графоман. Равена смутилась и занервничала.

Ладно, поговорили, пора и честь держать. Она развернулась, теперь уже на обеих ногах, и промаршировала в ванную комнату. А когда вернулась, застала Кэлвина, сидевшим вполоборота и облокотившись на спинку стула.

— А вы, Равена, кем были вы до того, как попали в Междумирье?

Ну вот, писателю снова захотелось поговорить. Что же желание клиента для нее — закон.

— У меня была своя бакалейная лавка, — ответила девушка и, видя его непонимание, пояснила: — Я держала небольшой магазин по продажи всякой всячины.

— В самом деле?

Казалось, Нэш был искренне удивлен ее словам.

— Да, представьте себе, я не стремилась с рождения стать горничной.

Мужчина улыбнулся, а затем перевел взгляд на стул возле рабочего стола.

— Сядьте, — уже в привычной манере приказал он.

Ни извинений тебе, ни слов "Нет-нет, я не это имел в виду!". Просто "сядьте" и все. Равена послушалась и села. А почему бы и нет? Как говорится: солдат спит, служба идет.

Кэлвин облокотился на стол, продолжая бесстыдно разглядывать ее.

— Там, откуда вы сбежали… я так понимаю, Земля?

Он подождал, пока девушка кивнет в подтверждение его слов.

— У вас все было хорошо. Вы были успешны, материально независимы, но одиноки…

Равена зажалась. Она что, на приеме у психотерапевта? Девушка терпеть не могла, когда многие люди воображали себя кем — то вроде рентгена. Больше всего ей захотелось сейчас послать этого умника туда, куда физически добраться невозможно. Но он клиент отеля, и Бетина не простит, если из-за ее грубости, писака соберет свои манатки и покинет дорогое бунгало.

— И вот в вашей жизни случается что — то… нечто очень серьезное, из-за чего вы готовы бросить все и перебраться в Междумирье, — словно ничего не замечая, продолжал мужчина. — Я это определил по тому факту, что будь у вас все хорошо в вашем мире, вы бы не решились на такой поступок.

Равена хмыкнула.

— Хороший сюжет для нового романа, правда?

Мужчина усмехнулся.

— Значит, я все правильно понял. — Это не было вопросом, эта была констатация факта.

— А вам не приходило в голову, что я просто оказалась в Междумирье, чтобы элементарно заработать денег? Такая практика часто встречается в моем мире. Люди уезжают в другие государства, где уровень жизни немного лучше, "сколачивают" там капитал и возвращаются на родину.

— А зачем было устремляться в другой мир, если и в своем у вас было все прекрасно.

И опять никаких вопросительных интонаций. Абсолютная уверенность в своих словах.

— К тому же я заглянул в поисковик и практически не нашел никакой информации о Земле. Значит, наши миры только начали ознакомление с вашим. Из этого делаю вывод, что вы в этом деле из первопроходцев, и простите меня за бестактность, но вы, Равена, совсем не похожи на искательницу приключений.

Это было стопроцентноепопадание… и это после того, как она вчера один-единственный раз полчаса наводила порядок в его бунгало. Все остальные, с кем она провела почти два года, понятия не имели, по какой причине Равена оказалась здесь. Бетина со своим безграничным любопытством периодически заваливала свою горничную вопросами, но девушка не откровенничала по этому поводу. Даже Сьюки не знала всех подробностей.

А сейчас Равена вдруг захотела все рассказать, как перед священником. Она видела заинтересованность ее визави и поймала себя на мысли, что желает поделиться, о чем молчала долгое время. К тому же перед посторонним человеком, который исчезнет в ближайшее время и забудет о тебе навсегда, быть откровенным намного легче, чем перед ближними.

Но девушка быстро отогнала от себя эти бредовые мысли. Она не будет помогать ему в написании романа, подкидывая идее в качестве историй личной жизни.

— Скажем так: на Земле меня уже ничего не держало.

— Я так и думал.

Мужчина щелкнул ручкой, которую держал в руке.

— Давно на Земле знают о Междумирье и прочих мирах?

Равена пожала плечами.

— Кажется, недавно. Об открытии порталов в разных частях планеты периодически сообщали в новостях, и рядом с ними тут же появились агентства, предлагающие работу в других мирах. Но дело в том, что такие вот переходные точки образовались в невероятно труднопроходимых местах на планете: рядом с Бермудским треугольником, на острове Гренландия, в тайге Сибири. Это не помешало проворным агентам, умеющим делать деньги на всем, но обычным смертным далеко не всегда удается просто добраться до этих мест. Но мне повезло — одна из переходных точек образовалась на моей родине в Шотландии, на острове Скай. Поэтому мне было нетрудно с выбором.

Кэлвин не сразу отозвался. Он долго смотрел на девушку, словно пытался понять, что творилось в ее голове. В итоге он понимающе кивнул, и Равена увидела сочувствие в его глазах.

— Да, — сказал он после паузы, — ваш выбор был прост, но шли вы к нему по раскаленным углям.

ГЛАВА 7

Любой святой мог творить чудеса,

но лишь немногие из них

смогли бы содержать гостиницу.

Марк Твен

Бетина отложила бинокль в сторону и отошла от подоконника, с которого она наблюдала за бунгало Кэлвина Нэша. Известный писатель каждое утро на заре совершал омовение в озере, и Бетина научила себя вставать с петухами, что бы не пропустить это особое действо. Когда мужчина с телом атлета и лицом звезды экрана в одних лишь купальных шортах входил в воду, хозяйка отеля прилипала с биноклем к окну своей комнаты, выходившей в аккурат на озеро, и с трепетом наблюдала, как Кэлвин окунается в тихие зеленые воды. У женщины тогда спирало дыхание от невероятного зрелища — настолько он был прекрасен.

Но больше всего Бетина любила момент, когда, вдоволь искупавшись, мужчина выходил на берег. Когда мокрые волосы липли к голове, по бугрящимся мышцам стекала вода, а утреннее солнце блестело на коже. В этот момент у Бетины сразу поднималось давление, на которое она, кстати, никогда не жаловалась. И лицо краснело, а это было совсем не к месту, ведь сейчас она должна в любое время выглядеть максимально эффектно.

Ведь она определенно нравилась молодому писателю. Это было так же очевидно, как то, что по утрам встает солнце! Женщина всегда знает, когда нравится мужчине. Бетина видела, как он нее смотрит, когда они случайно — или не случайно — сталкивались в отеле или на улице. О, этот взгляд, что он совершенно бесстыдно бросал на нее, буквально пробирал до костей. А когда мужчина учтиво здоровался с ней, его голос так и сквозил желанием.

И ничего удивительного, что многие постояльцы отеля теряли голову от его хозяйки, ведь госпожа Гриффин была весьма привлекательной женщиной. Прическа а-ля секс на сеновале была только по утрам, в остальное же время ей удавалось укротить непокорные кудри, ее пышным формам могла позавидовать любая тощая сучка, и к тому же хозяйка совершенно не выглядела на свой возраст.

И еще одно очко в ее пользу по сравнению с глупыми малолетками было то, что в отличие от этих юных куриц, она имела чувство вкуса. Женщина всегда одевалась изящно, элегантно и оригинально. О ее нарядах ходили легенды. Бетина не раз видела завистливые взгляды вслед, когда проплывала мимо дурно одетых постояльцев. Что поделать, каждому свое. Вкус либо есть, либо его нет.

Поначалу она хотела закрутить романчик с байкером-оборотнем. Тот тоже был от нее без ума. Все эти его "госпожа, госпожа", томные взгляды, которыми он ежегодно одаривал хозяйку, не оставляли сомнений в его отношении к ней. Но, увы, несмотря на крутой байкерский вид, Альбин на деле оказался не смелее лесного зайца, и несмотря на то что не первый год отдыхал в ее гостинице, так и не решился хотя бы поговорить с Бетиной. Ну, ничего, сексуального оборотня она оставит на сладкое. Рано или поздно он уже не сможет бороться с раздирающими его чувствами и приползет к ней.

А пока женщина займется писателем. Он — то явно более решительный малый. Неплохо бы было, чтобы информация об их романе просочилась в местную прессу. Это явно повысит интерес к отелю. И Бетина, как говорится, совместит приятное с полезным.

Женщина подошла к прикроватному столику, бросив недовольный взгляд на картину над кроватью. Это убожество еще долго будет мозолить ей глаза, по крайней мере, пока из отеля не уберутся орки. Тогда она заставит Кендрика отправить эту мерзость в сарай, а на ее место вернут картину Бетины. А Гектор быстро залатает дыру в стене в лучшем из номеров. Увы, нормальных полотен в гостинице больше не осталось. Ее муж был редким извращенцем и коллекционировал только мерзость, типа той, что сейчас висела в ее комнате. Одно радовало, что в сексуальном плане Фарлей был настоящим тигром. После того, как он откинул копыта — кстати, в постели с очередной любовницей, — Бетина так и не смогла найти себе сексуального партнера, который хоть немного походил на покойного мужа.

Но, кажется, новый постоялец изменит ее жизнь к лучшему. Судьба наконец сжалилась над ней, послав такого гостя.

Бетина открыла дверцу прикроватного столика и достала оттуда плитку молочного шоколада и, отломив дольку, положила себе на язык. Закрыла глаза и, издав блаженный стон, женщина стала медленно сосать шоколад. Бетина редко позволяла себе есть сладкое, боясь поправиться. Но от любимого лакомства — шоколада Веренеи — отказаться не смогла. Туристы из этого мира, как, впрочем, из других тоже, всегда привозили с собой кучу еды. Жалкие скупердяи не желали питаться в гостинице! Но зато Бетина могла спокойно обворовывать их, не заботясь о том, что они заметят пропажу. В такой куче еды легко можно недосчитаться чего-нибудь, особенно если это веренейский шоколад. А на крайний случай, всегда можно все свалить на горничных.

Вообще, благодаря туристам Бетина могла получать разные диковинные вещицы и продукты питания (а главное, множество алкоголя, который так обожала женщина, и который нельзя было раздобыть в Междумирье) совершенно бесплатно. Например, ей очень нравились духи жены Орка Солидного. Она уже не первый год отливала из ее огромного флакона ароматной жидкости немножко себе. В любом случае эту образину, воняющую как "стоячие" носки, не спасут даже литры духов. Будь ее воля, ноги этих страхолюдов не было в ее отеле. Но, кто знает, сейчас их дела заметно изменились, и, возможно, в следующем сезоне она, как и раньше, будет придирчиво выбирать из толпы желающий посетить "Перекресток".

И тогда, конечно, здесь никаких птичек, козликов, букашек и уж тем более собак НЕ БУДЕТ! Эта отвратительная такса, что вольготно носилась по ее коридорам, оторвала клочок обоев в холле и погрызла угол стола на ресепшне, довела Бетину до белого каления. А вчера женщина обнаружила на подушке в своей комнате собачью фекалию. Коричневого цвета "колбаска" лежала на свежевыстиранной наволочке как символ издевательства над всем святым, что было в гостиничном бизнесе.

И неважно, что Бетина забыла прикрыть дверь своей комнаты, когда тайком прокрадывалась в номер хозяев этой рыжей твари, чтобы своровать ту самую плитку, что сейчас смаковала во рту. Этой собаке не место в ее отеле и точка! Как она тогда визжала и топала ногами. Подушку естественно пришлось выбросить — женщина никогда уже не сможет положить на нее голову. Как ей хотелось подойти и высказать рыжим Хейрам все, что она думает об их пустоголовой таксе. Но тогда бы ей пришлось объяснить, каким образом вообще эта сосискообразная тварь оказалась на свободе, ведь когда хозяева выходили на прогулку, оставили собаку в номере. И в связи с этим Бетине пришлось проглотить обиду. Но когда она разбогатеет, — а она обязательно сделает это — то уже не даст спуску этим отвратительным собачникам.

Да, она снова возродит отель своей мечты. Бетина взяла в руки бинокль и, навалившись на подоконник, направила фокус в сторону любимого бунгало. Она полностью обновит мебель, отстроит третий этаж, возможно, сменит персонал. Здесь будут работать отрекомендованные работники, без каких-либо претензий, которые четко выполняют любые поставленные им задачи… и которые не будут по-свойски общаться с постояльцами, коих Бетина приберегла для себя…

Женщина почувствовала, как округлились ее глаза, вытянулось лицо, а челюсть непроизвольно потянулась к земле. Это кто это в бунгало у Кэлвина Нэша? Равена, что ли? И что она там делает?! В смысле, почему она сидит, развалившись, на одном из его стульев и…беседует — да, беседует! — с клиентом. Что же это происходит в ее отеле под ее неусыпным присмотром? Как, вообще, Равена могла там оказаться, если бунгало Нэша должна убирать Джеки? Бетина специально заставила это делать последнюю, так как считает ее менее привлекательной, чем Равена. Та тоже не отличалась особой красотой, но могла быть очень опасной. Кто их разберет этих развязных жителей Земли. И оказывается, хозяйка была права.

Бетина так быстро вскочила с места, что чуть не уронила бинокль на пол. Нет, она этого не позволит. Сейчас же явится в бунгало и устроит настоящую головомойку этой распоясавшейся горничной. Факты налицо — Равена вломилась в номер известного писателя, словно сумасшедшая фанатка, и теперь одолевает бедного человека своими тупыми вопросами. Несчастный даже на отдыхе не может получить долгожданную свободу. Милашка Кэлвин не знает, как от нее отделаться.

Ничего, сейчас Бетина придет и вытолкает Равену пинками из бунгало.

Точно, это будет самый оптимальный момент. Кэлвин определенно ждет такого случая, чтобы сблизиться с ней. А ничто так не объединяет, как общий враг. Поэтому, когда женщина, словно богиня мести, ворвется в его номер и с праведным гневом в глазах устроит взбучку надоедливой горничной, известный писатель будет настолько ей благодарен, что попросит задержаться в его бунгало. У них появится множество общих тем до беседы, слово за слово, а дальше все пойдет как по маслу.

Женщина вся загорелась от возбуждения и бросилась в комнату, что была предназначена для ее гардероба. К такому случаю нужно хорошенько подготовиться.

Сначала нужно определиться с цветом. Что лучше всего подойдет для женщины, несущей спасение? Решено, она придет вся в белом! Бетина стала быстро перебирать вешалки в поисках необходимого наряда. Цвета невинности в ее гардеробе была лишь льняная туника с расклешенными рукавами, которую она купила прошлым летом на блошином рынке, а потом нашила на нее ярлык известного дома моды Междумирья.

Она часто так делала, еще с тех времен когда был жив ее извращенец-муж, и жизнь Бетины казалось счастливой и безбедной. Тогда она покупала только брендовые вещи и, поносив их пару сезонов, выбрасывала в мусорное ведро. Но когда с финансами стало хуже, женщина перестала выкидывать одежду и затаскивала ее до дыр. А когда и она изнашивалась, стала срезать ярлычки и нашивать их на дешевые наряды, что теперь покупала.

В пару к тунике Бетина надела длинную юбку, сужающуюся внизу и обрамленную газовой оборкой. Она походила на перевернутый бутон, и передвигаться в ней было крайне сложно, и к тому же совершенно не подходила к длинной тунике, но это была единственная белая вещь, которую можно было надеть по этому поводу. Также Бетина натянула прозрачные босоножки на высоких каблуках. Дополнив наряд комплектом золотых браслетов, по пять штук на каждую руку, женщина связала тугой узел на голове из непослушных кудряшек и воткнула перо павлина на самую верхушку, посчитав это удачным привеском к ее сегодняшнему образу. И пулей вылетела из комнаты.

По дороге она размышляла, какими словами сопроводить свое появление. Было бы неправильно просто ворваться в бунгало и устроить бедлам. Ведь могут возникнуть вопросы, каким образом хозяйка, вообще, узнала о неподобающем поведении горничной. Нужно действовать более тонко. Необходимо придумать легенду. Мол, проходила мимо, увидела… Нет, тоже не подойдет. Или… точно, маленький комплимент от гостеприимной хозяйки. Она возьмет с кухни кексов, булочек или прочую выпечку и принесет ее на подносе Кэлвину, и вместе с тем "случайно" заметит горничную, позволяющую себе больше, чем разрешено.

Передвигаться в юбке, зауженной в районе щиколоток, было крайне неудобно, но Бетина маленькими шажками и интенсивно виляя бедрами, засеменила по лестнице на первый этаж (спускаться на лифте она не решилась — трясучка могла испортить прическу), а оттуда прямо на кухню к Жуву. Она застала повара за резкой мяса.

— Жув, дорогой. — Женщина всплеснула руками. — Что сегодня у нас имеется из выпечки?

Она подняла свой остренький носик вверх и принюхалась, пытаясь разобрать аромат еды, готовящейся на кухне. Жув оторвал взгляд от разделочной доски и изумленно уставился на хозяйку.

— Выпечки? Какой выпечки?

— Ну, как какой? Которую ты ежедневно готовишь на завтрак.

Жув мигнул, нахмурился, затем опять мигнул и отложил нож в сторону.

— Госпожа Гриффин, я уже неделю ничего не пеку… по вашему приказу. Вы же сами недавно заявили, что отныне в меню у нас будут только диетические завтраки: молочная каша, йогурты, джемы, омлеты, фруктовые салаты и никаких булок, которые портят фигуру. Забыли?

Бетина напряглась и почувствовала, как ее левое бедро завибрировало от напряжения. Проклятие. Она, в самом деле, так сказала?

— Ну, Жув, дорогой, — нервно залепетала женщина, — я ничего не приказывала. Это было что-то вроде размышления и носило лишь рекомендательный характер.

Повар окаменел.

— Рекомендательный? — озадаченно повторил он. — Но вы же сказали, полностью обновить меню и лично разослать его по всем номерам, что бы гости могли убедиться в нашей решимости перейти на правильную пищу.

Бетина почувствовала, что и правое ее бедро пошло вскачь.

— Но Жув, милый, не надо воспринимать все буквально. Неужели на твоей кухне не найдется ничего мучного?

Мужчина задумался.

— Хлеб.

Бетина ощутила, что и левое веко присоединилось к бедрам.

— Я имею в виду сдобу? — еле сдерживаясь, произнесла она.

Жув помолчал немного, тупо глядя на свою начальницу, а затем развернулся и стал бегать по кухне, открывая шкафы и отыскивая то, что у него просила Бетина. В итоге в нижнем ящике комода, что стоял у раковины, он нашел парочку магазинных круассанов в вакуумных упаковках. Мужчина победно протянул их женщине, пояснив:

— Кто-то из постояльцев оставил.

Бетина постаралась изобразить радость.

— Хорошо, Жув, а теперь открой их и разогрей.

— Что? — не понял повар.

— Я говорю, распакуй их, положи на противень и подогрей.

— Но ведь это же…

— Жув, милый, — произнесла хозяйка с явным раздражением в голосе, — неужели так трудно сделать то, о чем я прошу?

Повар слегка дернулся, а затем поспешил выполняться просьбу госпожи Гриффин.

В итоге, когда несчастные круассаны оказались на тарелке, приплюснутые и ещё более сморщенные, Бетина уныло взглянула на это жалкое подобие завтрака, открыла холодильник, достала оттуда смородиновый джем, намазала им сухую корочку и положила рядом пару персиков. Это мало улучшило общую картину, но времени на исправления не было, к тому же это комплимент особому гостю от радушной хозяйки, а, на самом деле, всего лишь прикрытие.

Поставив на поднос тарелку и чашку с дымящимся кофе, Бетина засеменила на улицу. Передвигаться в неудобной юбке, да ещё и с подносом в руках, было крайне неудобно, но женщину это не останавливало. Главное, успеть застукать Равену на "месте преступления".

Но как бы ни торопилась Бетина, все равно ей не удалось поймать нерадивую горничную с поличным. То есть практически удалось. Как только женщина завернула за угол и направилась в сторону озера, то застала Равену, выходившую из бунгало писателя с комплектом грязного постельного белья. Она шла слегка неуверенно, словно с трудом держалась на ногах. Но это совсем не волновало Бетину. Ночью ее персонал красил дом, и, возможно, горничные не успели выспаться, но это нисколько не должно помешать им работать днем, пусть даже в полусонном состоянии.

Хозяйку сейчас волновал другой момент. Вслед за Равеной вышел Кэлвин Нэш, заботливо поддерживая девушку под локоть, и тот взгляд, что он бросал на горничную, совсем не понравился Бетине.

— Как вы себя чувствуете? — донеслось до нее.

Что это значит? С какой стати этот человек справляется о ее здоровье? Глаза женщины превратились в щелоки. Неужели, девчонка пожаловалась ему на сегодняшнюю сверхурочную работу, выставив тем самым ее, Бетину Гриффин, в невыгодном свете? Женщина ощутила досадное смятение. Если так, то ей сейчас не стоит попадаться им на глаза. Лучше вернуться в отель и подумать, как свести эту щекотливую ситуацию на нет.

Она увидела, как писатель пожимает руку горничной, задержав ее в своей ладони, дольше, чем позволяют правила. И они улыбались друг другу. Глаза Бетины из щелочек превратились в круглые блюдца. Она покраснела, но вспомнила, что ей не желательно здесь находиться, повернулась в сторону отеля и окаменела. Поднос выпал из ее онемевших рук.

Гостиница "Перекресток", ее любимое детище, была издевательски изуродована. Ее стены как попало выкрашены в три разных цвета, совершенно не сочетающихся друг с другом. Одна половина, точнее сказать, неровная часть снизу, была выкрашена в розовый цвет по диагонали в виде "пьяной" ступеньки. Другая (сверху) была светло-коричневая. И в той и в другой части были вкрапления синего в виде небольших полосок в ширину малярного валика.

Бетина прикрыла глаза, надеясь, что все это лишь обман зрения, но когда открыла их снова, издала звук, напоминающий крик сбрендившей чайки.

Равена и Кэлвин стояли на крыльце бунгало.

— Вы придете завтра? — спросил мужчина.

Девушка хотела ему отказать, но он исцелил ее ногу, и ей не хотелось обижать гостя, поэтому она лишь пожала плечами. В этот момент они оба услышали рядом дикий крик Бетины и повернулись туда, откуда шел звук. Равена сразу поняла, в чем дело, и прикусила губу. Кэлвин тоже догадался, почему так расстроилась девушка, и что вызвало истерику ее хозяйки, но лишь усмехнулся.

Он ещё на рассвете увидел, во что превратились стены отеля после ночной покраски, но не нашел в этом ничего трагического. Бетина сама во всем виновата, ей не следовало заставлять работников трудиться посреди ночи, да еще и с плохим освещением. А уж коли, сотворила такое, хотя бы выделила бедному персоналу выходной.

Кэлвину не нравилась хозяйка отеля. Она, по его мнению, была недалекой, инфантильной особой, да к тому же выпивохой (мужчина часто видел ее утром, болевшей с похмелья), чересчур навязчивой и болтливой и слишком мешала мужчине наслаждаться отдыхом. Он приехал в этот отель в поиске долгожданного уединения. Живя в столице Барморала и ежедневно испытывая на себе все "прелести" популярности, когда на улице тебе не дают прохода очарованные поклонники твоих книг, мужчина стремился хотя бы в отпуске найти покой и тишину. Он выбрал "Перекресток" из-за его малой популярности и прекрасных пейзажей поблизости. Нэш надеялся, что найдет нужное ему вдохновение для написания очередного романа, а столкнулся ещё с одной почитательницей его таланта, но немного старше тех, кто обычно вешались ему на шею, да к тому в виде хозяйки гостиницы, которой было крайне трудно отказать в ее проявлении восхищения.

Он старался ее игнорировать, на постоянные вопросы, которыми женщина просто заваливала его, отвечал сухо и односложно, а долгими недовольными взглядами давал понять, что бы его оставили в покое. Но, видимо, Бетина не очень понимала намеки. Поэтому сейчас, видя ее смятение, мужчина даже позлорадствовал в душе.

А вот Равене было не до насмешек. Громко охнув, она побежала в сторону вопящей хозяйки. Девушка вспомнила все ругательные слова, которые только знала. Ну, почему расхлебывать придется ей одной? Где Кендрик, Джеки, Гектор, Жув, в конце концов? Ведь красили-то они вместе. А получит на орехи только одна Равена.

Когда она добралась до хозяйки, та уже перестала кричать и теперь таращилась на отель и кряхтела.

— Что это? — произнесла она хриплым голосом, когда горничная поравнялась с ней, даже не повернувшись в ее сторону.

— Госпожа Гриффин, — дрогнувшим голосом произнесла девушка, — дело в том, что ночью было темно ("ночью всегда темно"), а освещения вокруг отеля практически нет. Банки с красками стояли рядом, и мы постоянно ими обменивали, вот и напутали.

— Напутали? Напутали!

Бетина, наконец, соизволила посмотреть на горничную, и тот взгляд, которым она одарила ее, мог означать по меньшей мере "Ты лишена заработной платы", а, по большей "Ты уволена!". У Равены подкосились ноги. Сейчас ее пнут под зад, и она полетит как Мэри Поппинс на зонтике в свой мир.

Она была так расстроена, что даже не заметила подошедшего Кэлвина, а когда увидела, расстроилась ещё сильнее. Теперь ее позорное увольнение увидит посторонний человек.

У Нэша, видимо, были другие планы, так как он привлек к себе внимание, положив свою руку на плечо Бетины.

— Госпожа Гриффин, — протянул он вкрадчивым голосом, а тембр его стал мягким и бархатным. — Это потрясающе.

Женщина напрягалась и, оставив в покое Равену, уставилась на писателя как кролик на удава.

— Я как раз говорил вашей горничной, что это изменение дизайна невероятно идет вашему отелю, — тем временем продолжал "удав". — А теперь хочу выразить мое восхищение лично вам, как организатору этого новаторского решения.

— Новаторского решения, — пролепетала "кролик", завороженная его глазами.

— Да, поверьте человеку, которому постоянно приходится путешествовать, смешение стилей в оформлении здания — вещь определенно удачная, но, увы, крайне редкая. Ведь далеко не все хозяева отеля имеют такой новаторский ум, позволяющий создать столь прогрессивно успешный дизайн для своей гостиницы.

— Вы находите?

— Абсолютно.

Когда Кэлвин смотрел на Бетину, его взгляд нельзя было назвать иначе как очарованный. В голове женщины пронеслись миллионы мыслей. Ей понадобилось время, чтобы собраться и сделать вид, что она хотя бы в курсе всего того, что сейчас произошло, и уж тем белее, является автором сия творения.

— О да!

Хозяйка использовала свой самый удачный смех.

— Эта идея пришла мне в голову внезапно, и я тут же поспешила воплотить ее в жизнь. Я так торопилась. Ну, вы, как творческий человек, поймете меня. Когда на тебя снисходит вдохновение, ты весь горишь в предвкушении и стремишься как можно скорее осуществить все, что задумал. Вот и я так спешила реализовать мои идеи на деле, что даже упросила дорогих помощников покрасить здание ночью.

Кэлвин встретился глазами с Равеной. И хотя по ее взгляду мало что можно было понять, мужчина примерно догадывался, каким образом хозяйка "упрашивала" свой персонал работать круглые сутки. Бетина тем временем снова посмотрела на девушку и даже одарила ее фальшивой улыбкой.

— И мои сотрудники, как всегда, справились со всем самым наилучшим образом.

Женщина даже слегка коснулась горничной, что бы показать, насколько близка ее связь с работниками отеля. Равена стояла, переводя взгляд с Бетина на Кэлвина и наоборот, медленно осознавая, что, кажется, избежала расправы и может продолжать работать в гостинице. И помог ей в этом не кто иной, как своенравный писатель. Что ж, спасибо ему за это.

Но, видимо, Кэлвин решил не ограничиваться в своей доброте.

— Какой у вас слаженный и дружный коллектив, — продолжил мужчина. — Сегодня я наблюдал, как они организованно трудились над вашим проектом, и это лишний раз вызывает у вас уважение, как у хорошего руководителя.

На бледных щеках Бетины появился девичий румянец, женщина довольно улыбнулась.

— И мне кажется, что быть организатором — не единственный ваш добродетель…

"Конечно, — подумала Равена, — еще хозяйка, как выясняется, падка на лесть".

— Еще, я думаю, вы добрая и щедрая хозяйка. Какую плату вы предложили сотрудникам за сверхурочную работу: материальную компенсацию или выходной?

Рот Бетины машинально открылся и снова захлопнулся, а маленькие глазки растерянно забегали вокруг. Равена и Кэлвин с интересом наблюдали, как хозяйка придумывает достойный, но неприятный ей ответ. Девушка была уверена — несмотря на то, что в этом сезоне постояльцев в отеле больше чем за предыдущие несколько лет, их заработные платы не увеличатся до конца лета, и следующие слова женщины только подтвердили ее догадки:

— Выходной, — объявила Бетина и натужно засмеялась.

Ого, мало того что Кэлвин помог Равене остаться работать в этом отеле, так еще подарил ей целый выходной. Девушка была поражена. Но ее радость продолжалась недолго, так как минуту спустя послышался очередной испуганный крик, теперь уже из самого отеля. Бетина, Равена и Кэлвин переглянулись и поспешили в гостиницу, посмотреть, что там произошло.

Крик повторился и не единожды, причем это явно был женский вопль и доносился он из коридора второго этажа. Когда троица поднялась наверх, то застала преинтереснейшую картину. В коридоре стояли господин Шилох, красный и обгоревший от постоянных принятий солнечных ванн, валясь где-нибудь во дворе в алкогольном угаре, и рыжий господин Декстер Хейр из Веренеи. Было ясно, что два этих мужчины находились в состоянии перерыва в драке. Об этом свидетельствовала шишка на лбу полугоблина, его заплывший правый глаз и ссадина на плече. Господин с Веренеи тоже был немало покалечен: у него был вырван клок рыжих волос, который лежал рядом с ним на ковре, ухо скручено, оттопырено и покраснело, а нос сплющен (явно от настигнувшего его кулака).

То, что драку начала Шилох, ни у кого не вызывало сомнения. Зная неуживчивый характер постояльца, и тот факт, что крутившаяся словно волчок возле супруга Феб Хейр вопила, что бы "этот негодяй" оставил ее мужа в покое.

Равена заметила, что женщина обута в голубые резиновые сланцы и подумала, что, кажется, для проворных китайцев не существует границ. Эти ребята смогли завести свою продукцию и в Междумирье.

Буфером между дерущимися был Орк Солидный, который тоже пострадал от "дуэлянтов", так как один из его торчащих клыков был сломан. Судя по тому, что его половина сейчас находилась в левой руке Шилоха, всем стало ясно, кто лишил орка зуба. Преданная Вафелька, защищая своего хозяина, рычала и лаяла, кидаясь на полугоблина.

Когда хозяйка отеля в сопровождении горничной и постояльца-писателя подбежали к ним, первое время не знали, что делать с этой ситуацией. Тут же к ним присоединился и Кендрик, попытавшийся успокоить зачинщика.

— Господин Шилох, — произнес портье, — вы помните, что Междумирье является территорией тотального равенства, и здесь в "Перекрестке" вы должны с уважением относиться к вашим соседям по комнате?

— Никогда! — взревел полугоблин. — Чтобы славный народ Алигиреи хотя бы на милю приблизился к жалким выродкам Веренеи — не быть этому во веки веков!

То, что все это время Шилох находился к Хейрам намного ближе, чем миля, он не подозревал, так как был в стельку пьяным. И сегодня, как некстати, протрезвел.

— Да как ты смеешь, называть наш народ "выродками"? Ты, получеловек-получучело! — отозвался Декстер, взмахнув рукой.

— Что?! — опять заревел Шилох, и его лицо стало ещё краснее, но уже от гнева, а не от ультрафиолета. — Как ты меня назвал, рыжий карлик?

Теперь пришла очередь краснеть Декстеру. Равена удивилась. Да, господин Хейр не был высокого роста, но карлик… Может, такому великану как этот полугоблин все кажутся лилипутами? А Шилох, в свою очередь, рвался отомстить обидчику так, что Орку Солидному, снова пришлось его схватить, чтобы тот не налетел на Декстера.

— Отстань, животное! — опять завопила Феб. — Убирайся из этой гостиницы и не трогай нас!

Женщина была так взбешена, что искала того, на ком сорвать злость, и хозяйка отеля подошла для этого как никто лучше.

— Госпожа Гриффин, как вы допустили такое безобразие в вашем отеле?! Почему мы не можем нормально отдохнуть за наши же деньги?

Равена заметила, как растерянное лицо Бетины превращается в каменное. Женщина не знала, что ей делать. Девушка хотела напомнить, что это была ее идея поселить двух непримиримых врагов из враждующих миров не только на одном этаже, но и в соседних номерах, но промолчала. История этого конфликта уходила корнями в прошлое, и Равена не знала, почему полугоблины так ненавидят рыжих жителей Веренеи и наоборот. Но за два года работы здесь точно усвоила одно: нет во Вселенной места, где, встретившись, два врага согласятся зарыть топор войны, если того требует правительство. И со стороны Бетины было крайне опрометчиво селить Шихола и Хейров в соседних номерах, вместо того, чтобы сделать их проживание максимально неизвестным друг для друга.

— Яяяя… эээ… — единственное, что смогла выдавить испуганная хозяйка.

А в это время разъяренный Шилох, вырвался из лап орка и бросился на противника. Жена и собака последнего встали на защиту дорого человека. Женщина растопырила ноги, развела руки в стороны, прикрыв собой мужа, и завопила "Не-е-е-ет!", а рыжая такса кинулась на полугоблина и вцепилась зубами ему в ногу. Но ничто не могло помешать разгневанному господину из Алигиреи отомстить за свой мир.

Неизвестно, чем бы все закончилось, если в коридоре ни появился Гектор, держа в руках старый стул на трех ножках. Он подбежал к Шилоху сзади и огрел его стулом по голове. Стул разлетелся вдребезги, а полугоблин, хрюкнув, рухнул на пол лицом вниз. Равена в этот момент подумала, что господин Шилох, должно быть, разбил себе нос, и теперь ей придется вытирать кровавые пятна с ковровой дорожки.

Немая сцена поразила девушку, даже Вафелька перестала лаять и теперь с интересом наблюдала, как Гектор как ни в чем не бывало берет обмякшего Шилоха за пятку и оттаскивает в его номер. Остальные стояли, озадаченно уставившись в пол. Первой пришла в себя Бетина.

— Ах, Гектор, — произнесла женщина, поморщившись, — постарайся держаться профессии. Ты, в конец концов, коридорный.

ГЛАВА 8

Каждый хотел бы, чтобы в отеле

его обслуживали как дома,

а дома — как в отеле.

Неизвестный автор

Сьюки уныло смотрела на воду. Было уже десять часов утра, а она никак не могла отойти ко сну. Сегодня ночью она летала в свой мир. Девушка сама не понимала, зачем это сделала, наверное, чтобы побыть среди себе подобных и лишний раз убедиться, что только там ей и место. Ни то чтобы она когда — то в этом сомневалась, просто в последнее время в голову лезут всякие дурацкие мысли, сбивающие с толку. Видимо, она слишком рано решила начать отдыхать в этом году, и от безделья у нее поехала крыша. Надо было ещё половину лета загружать себя скучной работой в душном офисе, и тогда бы ее ясную голову не затуманил всякий бред. А теперь она не знала, как справиться с этим наваждением.

И главное, ей не с кем было поделиться. Откройся она родителям или друзьям-вампирам, лучшее, что они бы с ней сделали, подняли на смех. Равене она тоже ничего не могла рассказать, эта сообразительная горничная обо всем уже догадалась, и Сьюки не была уверена, что ей понравятся советы подруги. А сама она не могла разобраться в собственных чувствах. Ее разум говорил одно, а сердце (вот уж не думала девушка, что такое бесчувственное существо, как она имеет сей орган) рекомендовало другое. Хотя вряд ли даже полная отдача велению души разрешила бы ее проблему. Здесь необходимо было уладить еще одну проблему, над которой Сьюки была не властна.

— Привет, комарик.

До боли знакомый голос заставил ее вздрогнуть. Всегда, с самой первой встречи, когда она слышала этот магнетически-бархатный тембр, ее голова шла кругом, а сердце начинало нестись вприпрыжку. Бред, бред, бред! Ирония судьбы — в мире вампиров так много достойных мужчин…

— Не спишь?

Девушка повернула голову, не в силах больше игнорировать нежданного собеседника и ответила:

— Не сплю.

Альбин стоял у воды, упершись ногой на громоздкий валун, и внимательно разглядывал Сьюки. Они давно не виделись, казалось, целую вечность, да и их первая встреча, спустя почти год, состоялась лишь раз, в полумраке ресепшна, а потом каждый жил по своему биоритму, несоответствующему друг другу. Еще одно из миллиардов различий.

Мужчина за год совсем не изменился и, кажется, даже похорошел. О, как Сьюки хотелось, чтобы этот зазнавшийся волчонок имел крючковатый нос, тщедушное телосложение и проплешины на голове. Но нет, судьба сыграла с ней злую шутку, сделав ее врага неподобающе красивым. Все та же дерзкая улыбка на устах, косая сажень в плече и магнетический блеск голубых как море глаз. И самое скверное, что паразит прекрасно знал все достоинства своей смазливой внешности и неплохо ими пользовался. Как показала практика, он уже успел очаровать всех особей женского пола, гостивших и работавших в «Перекрестке». Наверное, только Сьюки, да Равена не поддались на его обаяние. А по правде сказать, только Равена.

Девушка сделала над собой усилие, чтобы ответить презрительным взглядом на его бессовестное разглядывание. Но, похоже, это только позабавило волка.

— Выжидаешь очередную жертву? — пошутил мужчина. — В округе еще остались живые теплокровные, или ты на отдыхе не сдерживаешь свой аппетит?

Сьюки уже научилась не реагировать на его насмешки, но когда Альбин очередной раз демонстрировал свой «тонкий» юмор, девушка чувствовала легкий укол в сердце. Вообще, молодая вампирша была единственной женщиной во Вселенной, на которую оборотень не распространял свое легковесное очарование. Наоборот, бедняжка постоянно страдала от его едких высказываний. Особенно когда тот находился в компании друзей оборотней. Сегодня, к облегчению Сьюки, Альбин пришел один. Ей не нравились его друзья, особенно тот, которого звали Рагнар. Явно из новообращенных, совершенно не умеет контролировать себя. Как, вообще, Альбину пришло в голову взять со своей бандой в Междумирье щенка? Кто бы, что ни говорил, но никакие законы не удержат в узде безумных.

— Увы, единственное теплокровное животное здесь ты, — не моргнув ответила девушка.

Улыбка мужчины слегка померкла, но не исчезла с лица.

— Тебе меня не одолеть, комарик. Только обломаешь свои зубки.

— Ты мне не нужен, — Сьюки попыталась вложить в эту фразу как можно больше смысла, чтобы, наконец, он услышал, чтобы до него дошло…

Но, похоже, перевертыша только позабавила агрессия девушки.

— Неужели? — Он скривился в притворном разочаровании. — А я уже собирался предложить тебе закрутить со мной курортный романчик?

Несмотря на явный сарказм в его голосе, от подобного предложения Сьюки почувствовала теснение в груди. Мужчина тем временем одарил ее откровенным взглядом с ног до головы, от которого по телу девушки побежали мурашки, но который для него был всего лишь элементом игры.

— Хотя, — как ни в чем не бывало продолжил он, — ты и наряжаешься словно член нашей байкерской банды, я предпочитаю, чтобы моя партнерша больше походила на женщину. Имела бы длинные волосы…

Его глаза метнулись к короткой прическе Сьюки.

— …пользовалась косметикой…

Взгляд прошелся по ее лицу.

— …и одевалась приличней.

Глаза остановились на облегающем топе на бретельках с картинкой длинного языка, высовывающегося из внушительных губ, и коротких шортах.

Девушка постаралась всеми силами не показать, как задевают ее слова Альбина.

— Ах, мое бедное сердечко, — пропела она и скривила рот в усмешке. — Правда, если ты хочешь увидеть на моем лице косметику, придется мне позаимствовать твою.

Мужчина хохотнул. Так было всегда: он зло посмеивался над ее необходимостью пить чужую кровь, а она насмехалась над его слишком трепетным отношением к внешнему виду. Что и говорить, при всей свой байкерской сути и полуволчьему образу жизни, Альбин был слишком холеным мужчиной, всегда таким чистеньким и опрятным, что порой Сьюке становилось тошно. Словно и не мужик вовсе. Голова всегда вымыта, на теле ни капли пота, да и благоухал он всегда дорогим парфюмом. Правда, подмышки не брил. Ну, хоть что-то!

— Прости, комарик, но я не жалую ролевые игры, — отозвался он. — Но если ты предпочитаешь обмениваться одеждой и прочим, я не буду против, но в несколько иных обстоятельствах. Только боюсь, твои бабушкины панталоны, что ты прячешь под своими шортиками, вряд ли подойдут мне по размеру.

— Кретин! — рявкнула Сьюки и зашагал прочь от озера и от этого слишком смазливого инфантильного болвана.

Он все ещё хохотал, когда она скрылась за углом гостинцы, ругая себя последними словами, что вступила в изначально неравную схватку. Сколько раз она говорила себе не отвечать на его выходки, и все без толку. Этот волчара умел легко вывести ее из себя. Как же трудно признавать очередное поражение. Но чтобы такого больше не произошло нужно держаться подальше от этого байкера. И ещё ей давно пара в постель.

Девушка свернула в лес, даже не заметив, что Альбин уже давно не смеется, а, плотно сжав рот, молча смотрит ей вслед.

— Господин Шилох, — вежливо произнесла Равена, открывая дверь его номера.

Девушка была уверена, что постоялец-пропойца сейчас спит крепким алкогольным сном где-нибудь между кроватью и тумбочкой и не слышит ее голоса, но сообщить о своем присутствии никогда не мешает.

— Я пришла убрать вашу комнату.

Когда полугоблин не отозвался, Равена, подтвердив свою догадку, спокойно вошла внутрь. Сейчас она сменит постельное белье, добавит ванных принадлежностей, возможно, почистит ковер пылесосом, — все равно Шилох ничего не услышит, так как между обильными возлияниями всегда находится в коматозном состоянии.

Она прикрыла за собой дверь и громко произнесла:

— Господин Шилох, вам не следует так больше поступать, как вели себя вчера. Я, конечно, понимаю, возможно, мы задели ваши патриотические чувства, поселив рядом с постояльцами из Веренеи. Но и вы нас поймите — на территории отеля нет и не может быть вражды, и уж тем более расовой. Это даже как-то неприлично.

Эти слова приказала ей сказать Бетина, так как сама ни за что бы не решилась поговорить с ним о вчерашнем скандале. Поэтому она послала Кендрика извиняться к Хейрам, а Равену к полугоблину. Но девушка тоже собиралась схитрить. Зная, что постоялец будет весь день в «отключке», решила высказать ему все, пока он не слышит и со спокойной совестью продолжить свою работу.

— Помните, что мы сделали с вами и вашей женой, когда в прошлом году на празднике Урожая, который мы отмечали в отеле, вы в алкогольном раже бегали за постояльцами с дубиной в руках и без штанов, предварительно натянув их себе на голову? Мы отправили вас домой задолго до окончания сезона. Неужели, вы хотите, чтобы и очередной ваш отпуск прошел в четырех стенах в вашем мире?

Равена вошла в комнату и обомлела. Все было равно так, как вчера, без единого изменения. Чисто и опрятно. Девушка вмиг насторожилась.

— Господин Шилох, — промямлила она, внимательно оглядывая номер.

А где перевернутые стол и стулья? Почему кровать не смята, и покрывало не лежит кубарем? И куда подевались горы пустых и полупустых бутылок? Господи, он не ночевал в отеле, с ним что — то случилось!

Равена бросилась в ванную комнату, но там застала всю ту же картину нетронутой чистоты. Ей сделалось дурно. С упавшим сердцем девушка выбежала на балкон и посмотрела вниз. Случалось, что Шилох, напившись вусмерть, путал балконную дверь с входной и выходил из отеля, упав со второго этажа. Но сейчас по не сломанным кустам и отсутствию следов крови на асфальте можно было сделать вывод, что хоть в этом их постоялец-бедокур не преуспел. Но тогда, где же он?

С предчувствием большой беды, Равена вылетела из номера и столкнулась с Джеки, которая везла по коридору тележку с напитками. В последнее время ее подруга горничная вела себя как — то странно. С тех самых пор, как она съездила в город с Талорком, девушка стала замкнутой и нелюдимой. Она все время пребывала в прострации и выглядела такой растерянной, что Равена несколько раз порывалась поговорить с ней. Но Джеки, краснея и опуская ресницы, лепетала, что все в порядке и снова замыкалась в себе. Сейчас опять она была настолько погружена в свои невеселые мысли, что даже не заметила выходившую из номера Равену, и наехала на нее тележкой. Благо, горничной было в эту минуту не до душевных терзаний подруги.

— Не видела господина Шилоха? — спросила она, но Джеки испуганная, что чуть не повредила ей ногу, лишь захлопала глазами и пролепетала «Нет».

Равена бросилась по ступенькам вниз, где встретила Гектора, который нес чемоданы вновь прибывших гостей.

— Не видел Шилоха? — спросила девушка.

Гектор покачал головой, и Равена устремилась вперед. Кендрик стоял у окна в холле, протирая свои солнцезащитные очки, которые он недавно приобрел в городе за баснословные деньги. Вообще, с появлением в отеле Кэлвина Нэша, портье стал невероятно придирчив к своему внешнему виду. Хотя молодой эльф и так всегда казался Равене настоящим плейбоем, — одевался с иголочки, пользовался кремами для лица и рук, регулярно делал маникюр и педикюр — но сейчас совсем помешался на своем внешнем виде. Он даже оплатил себе имиджмейкера, который, по словам Кендрика, сделает его более утонченным. Равене давно хотелось сказать ему, что Нэш играет на ее поле, но не хотелось ранить чувствительную натуру эльфа.

— Где Шилох?

Равена налетела на него как ураган. Портье всегда должен знать, где находятся его клиенты. Кендрик даже не оторвал взгляда от его мажорских очков, лишь безразлично пожал плечами.

— Как всегда, где-нибудь что-нибудь рушит. А вот где, и что конкретно, увы, сказать не могу.

Девушке захотелось поставить ему хорошую затрещину за такое безразличие. Да, полугоблин был не самым популярным клиентом отеля, но, в конце концов, он их гость и заслуживает должного обращения.

— Хотя, — протянул эльф и подул на очки, — вон он… на горе… клешнями машет.

— Где?

Равена выглянула в окно и увидела одинокую точку на горизонте. Да уж, если даже эльф, который славился своим орлиным зрением, толком ничего не разглядел, то куда уж ей. Но сам факт того, что Шилох полез в горы, чьи склоны считались в этом районе особо опасными и привлекали только отчаянных альпинистов, заставил девушку похолодеть от ужаса. Забыв обо всем, она снова бросилась по лестнице вверх в комнату хозяйки отеля.

Бетина приволокла из сарая телескоп, так как бинокля оказалось недостаточно, чтобы полностью и в деталях разглядеть все, что она хотела. А именно купание банды байкеров на озере, но не на том, что находилось возле отеля, а на дальнем, заброшенном глубоко в лесу. Оборотни целыми днями проводили в лесной чаще либо гоняли на своих байках по полям и лугам, окружающих отель. Но неизменной остановкой Альбина и компании было озеро, и там мужчины купались… непременно голыми. И вот для этого Бетине и понадобился телескоп. Как бы она ни старалась, бинокль не помогал разглядеть самое главное — крепкий как орех обнаженный зад лидера банды.

Женщина даже содрогнулась в предвкушении созерцать такое чудо природы. Она не сомневалась, что в скором времени увидит носителя этого зада у себя в спальне совсем нагого и готового к соитию с ней. Но пока приходилось довольствоваться лишь наблюдением со стороны. И Бетина по полной использовала свой шанс.

Она как раз настроила объектив на нужный ракурс, в тот самый момент, когда оборотни, припарковавшись на берегу, спрыгнули с байков и стали в спешном порядке скидывать с себя одежду, чтобы одним прыжком оказаться в воде. Впереди, как всегда, был Альбин. Бетина облизнула губы. Его кожаная куртка, шлем, футболка, штаны и черные ботинки с носками оказались на мокрой траве. Оставшись в одних боксерах темно-синего цвета, он ухватился за резинку, чтобы и они присоединились к остальной одежде. Ого, да Бетине посчастливится лицезреть и вид спереди. Ее сердце замерло.

И в самый ответственный момент дверь в ее комнату распахнулась, и совершенно бесцеремонно туда влетела горничная.

— Телескоп! — закричала она, подбежала к хозяйке, оттолкнула — оттолкнула! — ее и поглядела в него.

Равена охнула и отпрянула, увидев, на что настроен объектив Бетины. Девушка покраснела, искоса глянула на хозяйку, которая тоже в этот момент напоминала вареного рака, но времени на объяснения не было и, тряхнув головой, освобождая мысли от увиденного, девушка направила телескоп в сторону гор.

Ей удалось обнаружить Шилоха, и картина не порадовала Равену. Полугоблин висел прямо над пропастью, зацепившись со стороны спины футболкой за ветку небольшого деревца, росшего прямо из скалы, напоминая тем самым пальто на крючке. Каким образом постоялец оказался там и как долго находился в таком положении, девушка не знала, но при виде человека, находящегося на грани смерти (хоть и наполовину), ей стало дурно. Постоялец что-то мычал и бессмысленно размахивал руками, тем самым только усугубляя свое положение.

Равена отпрянула от телескопа и закрыла лицо руками.

— Господин Шилох.

Служба спасения прибыла невероятно быстро, и спасатели сняли бедолагу с отвесной скалы. На удивление бедун чувствовал себя вполне неплохо — в рамках его положения — и даже отказался от госпитализации. Равена думала, что после пережитого потрясения господин Шилох напрочь откажется от выпивки, но вопреки всему постоялец заявил, что после такого шока ему не мешало бы пропустить рюмашку.

Так как Бетина, похоже, перепугалась намного сильнее, чем сам Шилох (как пояснили спасатели) провисевшего над пропастью несколько часов, все обязанности по урегулированию ситуации взяли на себя Равена и Кендрик. Хозяйка же переполошенная и взъерошенная только бегала от человека к человеку, нервно смеялась и лепетала что-то невнятное. Единственное, что могло немного успокоить ее и заставить сфокусировать взгляд, плясавший в хаотическом порядке, была спасательная команда из шести крепких мужчин.

Так как, увы, случай с господином Шилохом был неединичным, когда необходимы были услуги спасательной бригады, за два года работы Равена пришла к выводу, что туда набирают исключительно за красоту. Это всегда были высокие, статные, осанистые и очень привлекательные мужчины. Поэтому Бетина прыгала вокруг как белка и глупо хихикала, пока Равена и Кендрик выслушивали их вердикт о том, что постоялец явно в нетрезвом виде полез в горы, шатаясь, прошел по краю, поскользнулся и полетел вниз на спине вместе с грудой камней. Его спасло лишь небольшое деревце, за которое случайно зацепилась его одежда.

Равена была единственной, кто, услышав эту ужасающую историю, думала о том, что было бы, если это дерево не росло на скале вовсе. Бетина продолжала истерично смеяться, а Кендрик улыбался во весь рот мужчинам спасателям и прихорашивался. Но видавшая виды бригада сочла их поведение состоянием аффекта.

Когда спасатели, наконец, уехали, зеваки, наблюдавшие за всем, разошлись по своим номерам, Равена направилась выполнять работу, но Кендрик попросил заменить его на рабочем посту, так как сам собирался напоить Бетину. Она слишком взбудоражена произошедшим, пояснил он, и не стоит оставлять ее в таком состоянии. Поэтому он решил налить хозяйке выпивку и осторожно добавить в стакан ее же снотворного. Собственно говоря, Бетина регулярно проделывала с собой подобный трюк, и если от такого убойного коктейля она до сих пор не кикнулась и не склеила ласты, значит, и сегодня с ней ничего не случится.

Равена села за стол администратора, испытывая небывалое волнение. Сейчас ей предстоит встречать гостей. Интересно, каково это? Девушка поправила прическу, подтянула джинсовый сарафан, который надела с утра, и улыбнулась своему отражению в маленьком зеркальце, что нашла в одном из ящиков стола (Равена не сомневалась, что у Кендрика имелась такая вещица под рукой). Что ж, вполне неплохо. Может, ей "подсидеть" эльфа и самой стать портье?

Не успела Равена до конца разобраться с бумагами Кендрика и заглянуть в электронную базу отеля, как зазвенели колокольчики на двери, оповещающие о том, что у них гости. Девушка встала со стула, чтобы приветствовать в качестве администратора своего первого клиента. Им оказался очень интересный молодой человек, почему — то сразу вызвавший в Равене чувства дежавю.

Это был парень не старше двадцати трех лет, среднего роста, худощавый и слегка взъерошенный. Его каштановые волосы, не без помощи парикмахерских средств, стояли торчком на макушке, чем — то напоминая панковский ирокез. Одет парень был в замшевую куртку бежевого цвета, линялую майку, свисающую почти до колен, и мешковатые джинсы. На плече повис увесистый рюкзак, а скуластое лицо расплылось в открытой дружелюбной улыбке.

Молодой человек с таким искренним интересом оглядел все вокруг, подмечая каждую деталь, и, явно довольный увиденным, подошел к стойке администратора. Его рюкзак плюхнулся на стол, а сам парень, сложив руки вперед, так навалился на стойку, что его голова оказалась у лица Равены. Девушка была удивлена такому ребяческому напору, что даже отступила на шаг.

Тем временем гость улыбнулся ей от уха до уха и что-то произнес на непонятном языке. Было в его словах нечто очень знакомое, вроде бы и неизвестное ей, но явно близкое. Он определенно не из тех жителей других миров, что так часто гостят в "Перекрестке". У девушки от догадки защемило сердце.

Она пальцем указала на разговорник, что клиент держал в сжатой ладони. Парень посмотрел себе на руку, охнул, шлепнул себя по лбу и поставил разговорник туда, где ему самое место.

— Эх, совсем забыл, — произнес он и скорчил забавную гримасу, — все никак не могу привыкнуть к этой штуке. Ума не приложу, как две недели буду ходить с этим аппаратом в ухе.

Он оглядел Равену с ног до головы, заинтересованным, но не вульгарным взглядом, а затем поднял правую ладонь вверх, как при обращении индейцев друг к другу.

— Приветствую вас, братья по Вселенной. Я Вася и я пришелец с дружного вам мира Земля.

Равена расплылась в счастливой улыбке и протянула ему руку для пожатия.

— Привет, Вася. А я Равена Элингтон и я тоже с Земли.

— Вот это да!

Парень даже подскочил на месте, а потом вцепился в руку девушки и энергично ее потряс.

— Супер! Я и не ожидал встретить здесь кого-нибудь из наших. Вот повезло-то. А вы откуда?

— Из Великобритании.

— Супер! А я это самое из России.

Девушка кивнула. Она догадывалась.

— Ну, и как вам Междумирье? — любезно поинтересовалась она.

— Вообще, улет! Я и не думала, что будет так клево. Четыре года копил на эту поездку, ещё когда студентом был, стал подрабатывать. Я это самое когда узнал, что наши туристы по мирам путешествуют, тут же решил попробовать. А ты как здесь оказалась?

Равене почему-то понравилась, что он без обиняков перешел на "ты". Ей импонировала непосредственность Васи. Кажется, у нее появился любимый клиент.

— Через кадровое агентство. Я работаю в отеле второй год.

— Супер! И как, на родину не тянет?

Девушка пожала плечами.

— Иногда тянет, иногда нет. Но с твоим появлением думаю, меня станет атаковать ностальгия.

Она подмигнула парню, и тот ещё шире улыбнулся. Девушка села в кресло Кендрика и заглянула в электронную базу отеля, чтобы зарегистрировать нового постояльца. Вася порылся в сумке, извлек оттуда свои документы и протянул их девушке. Равена оформила гостя. В этот момент на ресепшне появился Кендрик и подмигнул Равене.

— Сделано, — произнес он. — Бетина нейтрализована до утра.

— Вы эльф!

Вася с открытым ртом уставился на портье и ткнул в него пальцем. Кендрик нахмурился и перевел взгляд на нового гостя.

— Ничего себе уши! — тем временем как ни в чем не бывало продолжил Вася — А можно потрогать?

Щеки портье стали пунцовыми. Он внимательно оглядел стоявшего напротив него молодого человека, а затем перевел вопросительный взгляд на подругу.

— Это Василий Иванов, — пояснила девушка. — Наш постоялец с Земли.

Парень, как бы в подтверждении ее слов, снова поднял руку в индейском приветствии. Равена была смущена и раздосадована. Зная циничное мировоззрение эльфа, девушка была уверена, что непосредственное поведение жителя Земли крайне не понравится Кендрику и тот заклеймит его клеймом позора. Но на удивление эльф тоже поднял ладонь вверх и, смущенно улыбнувшись, помахал пальчиками в качестве приветствия.

О-о-оу, кажется, она не учла, что Кендрик любит абсолютно всех мужчин. Нужно, срочно спасать парня.

— Что ж. — Она хлопнула руками по столу и встала. — Клиента я зарегистрировала, пойду, провожу его в номер.

— Спасибо, что помогла, — ответил эльф.

— Так ты не администратор? — удивился Вася.

— Нет, я горничная.

Равена потрясла перед его носом ключами от номера на первом этаже.

— Идем, я покажу тебе твою комнату.

— Мы еще увидимся? — с надеждой в голосе спросил эльф, глядя на Василия. — Я дам потрогать свои уши.

— Конечно! — воодушевился Вася, но Равена буквально вытолкала его с ресепшна.

Когда они подошли к номеру парня, и девушка открыла ключом дверь, она искоса глянула на номер тринадцать и смущенно произнесла:

— Увы, остался только один свободный номер…по соседству с ведьмами.

Она открыла дверь и вошла внутрь, махнув Васе последовать за ней, что он и сделал.

— Но тебе не стоит их слишком бояться. Наслаждайся отдыхом, но будь осторожен и старайся лишний раз не попадаться им на глаза. Они шумные, но использует номер в основном для сна, большую часть времени проводя в одной из пещер в горах, устраивая там шабаши. Поэтому мешать твоему отпуску не будут.

Она посмотрела на парня, ожидая увидеть на лице испуг, но встретилась с восторженно-изумленным светом сияющих глаз.

— Ведьмы? — оторопело спросил он. — Настоящие? И на метлах летают?

Равена кивнула.

— Прямо из окна.

— Вау. Супер. Кажется, мне здесь нравится.

Девушка почти с жалостью посмотрела на парня. Осознав, какое у него наивно-детское отношение к этому миру, Равена даже испугалась за него.

— Сколько тебе лет? — спросила она.

— Двадцать один. — Вася улыбнулся. — А тебе?

— Двадцать восемь.

— Ничего себе. — Парень присвистнул. — То есть я хотел сказать… это самое… что ты выглядишь не старше двадцати пяти.

Девушка глубоко вздохнула и потянулась к прикроватному столику.

— На, держи. — Она написала на краешке салфетки свой номер переносного переговорника и доверительно вложила его в ладонь Василию. — Звони в любое время дня и ночи, если тебе что-то понадобится. Слышишь? Не стесняйся. Если появятся вопросы, или нужна помощь — сразу звони.

Парень кивнул, удивленный такой реакцией его землячки.

— Твою комнату будет убирать другая горничная. Девушка хорошая, но очень скромная. От нее ты ответов не допросишься, поэтому не стоит даже мучить ее любопытством. Также запрещаю тебе общаться с эльфом и уже тем более трогать его уши. К ведьмам не подходи ближе, чем на милю, остерегайся господина Шилоха — он наполовину гоблин — постоялец неплохой, но буйный. По поводу остальных буду консультировать по ходу проживания.

Василий озадаченно глядел на нее.

— У-у-ху-у-ху-у. Ну, ты меня загрузила. Да не волнуйся так. Я бывалый путешественник, где только не побывал, весь шарик изъездил.

— Это не Земля, это Междумирье. Здесь работают другие правила.

— Да ладно тебе, подруга. Я взрослый мальчик. Между прочим, я тщательно подготовился и неплохо все изучил, поэтому хорошо разбираюсь в истории, географии, социальном строе и даже политике этого мира. Хочешь расскажу?

Он прошелся по комнате, явно довольный апартаментами, что были ему предоставлены, и швырнул рюкзак на кровать.

— Междумирье — королевство, получившее свое название благодаря тому, что стоит на перекрестке всех миров. Столица — город Моста-Лоу. Во главе государства испокон веков стоит клан полулюдей-полумагов Аквилегов, правящий король, вождь клана, Элиот Первый. Местные жители — настоящий коктейль из представителей всех миров во Вселенной, не считая нашего, но в основном такие как мы люди. Также они имеют некоторые виды разумных животных, качают нефть из озоновых дыр, их автомобили двигаются на солнечных батареях, а электронная техника, наоборот, работает от холода, поэтому жители держат аккумуляторные батареи в морозилке, а многие растения имеют такие необычные свойства, что нашим и не снилось.

— А их лягушки вырабатывают хлорофилл, — закончила Равена.

Вася лег на постель и развел руки в разные стороны.

— А их люди отличаются от наших?

Девушка задумалась.

— Ну, у них внутренние органы расположены по-другому, — ответила она после паузы.

— В самом деле?

Парень поднял голову и удивленно уставился на горничную. Равена кивнула.

— Меня зимой увозили в больницу с подозрением на аппендицит. Так они его у меня в районе печени искали.

— Серьезно?

— Вполне.

Василий опять присвистнул.

— Эх, правильно делал, что столько времени на поездку копил. Чувствую, мне здесь понравится.

Равена покачала головой. Кажется, она ошиблась по поводу любимого клиента — теперь на ее плечи помимо господина Шилоха легла дополнительная забота следить, как бы с еще одним клиентом ничего не случилось.

ГЛАВА 9

— Долго вы еще в отеле пробудете?

— В мотеле!

— Так сколько еще?

— Я вообще-то здесь умереть собрался.

— Ладно. Только платите вперед.

Семь жизней

Сегодня Кендрик опять попросил Равену заменить его на рабочем посту, так как он собирался навестить имиджмейкера. Бетина страдала похмельем и заперлась в своей комнате, Жув научился справляться с большим объемом работы, поэтому Джеки теперь вернулась к своим прямым обязанностям, и у Равены выдалось свободное время. Она хотела посвятить его прибывшему недавно Василию, но тот уехал в столицу, и она слонялась без дела.

Это и решил использовать для своей выгоды Кендрик. Он упросил девушку подменить его, а сам направился в город.

Равена, готовясь встретить очередной поток туристов, полистала журнал портье, что лежал на столе. Кендрик имел привычку делать циничные пометки возле имени каждого из постояльцев, например: "два рыжих придурка с Веренеи и сосиска-собака"; "гоблин-забулдыга"; "ведьмы-лесбиянки" и тому подобное. Но, как ни странно, для девушки эти пометки сыграли хорошую службу в отношении будущих клиентов.

Так, перед тем, как пара молодоженов появилась на пороге гостиницы, Равена, прочитав напортив их фамилии "дварф и суккуб — брак по расчету", была готова к тому, что ей предстояло увидеть. Она нашла в поисковике информацию про дварфов, поэтому не сильно опешила, когда господин Эрбин пришкандыбал к столу администратора. Равене даже пришлось наклониться за стойку, чтобы поздороваться с ним, так как дварф в высоту был не выше метра.

Это самое безобразное существо, которое девушке приходилось видеть (а за два года жизни в Междумирье она поведала всякого). Господин Эрбин весь — абсолютно весь — с ног до головы был покрыт густой шерстью. Ему даже не нужна была одежда — весь срам был прикрыт волнистыми прядями. Вкрапление седых локонов говорило о том, что дварф был далеко не молод. Равена уже где-то встречалась с подобным безобразием в своем мире. Девушка задумалась. Точно, венгерская овчарка Пули, вот кого он ей напоминал. Волосы немного редели в районе лица, благодаря чему можно было разглядеть нос картошкой, отвисшую нижнюю губу и маленькие глазки-бусинки, которые злобно таращились на Равену.

— Чё уставилась? — рявкнул он зычным голосом, заставив девушку растеряться и покраснеть. — Дварфов никогда не видела?

Равена отпрянула от стойки и выдавила из себя испуганную улыбку.

— Простите, — ответила она и сглотнула. — Мы рады приветствовать вас в нашем отеле.

— Угу, рада она. Как же! Даже из города никто не забрал. Столько денег дерете, а сервиса ноль!

Девушка хотела сказать, что у Бетины не предусмотрена услуга встречать клиентов и довозить до гостиницы, но решила промолчать.

— Эрбин, детка, перестань смущать девушку и позволь ей делать свою работу.

Равена перевела взгляд на Николетту, супругу дварфа, и застыла в изумлении. Конечно, она поинтересовалась в поисковике, кто такие суккубы, но даже полученная информация не помогла ей подготовиться к полученному шоку. Вот если есть на свете совершенство, то это напрямую относилось к жене Эрбина. Вот уж воистину, демон соблазна, иначе не скажешь.

Девушка была восхитительна, фантастически красива и невероятно обольстительна. Высокая, с длинными светлыми волосами, доходящими до талии, полными большими губками, аккуратным носиком, ярко-голубыми слегка раскосыми глазами и идеальной кожей. Девяносто-шестьдесят-девяносто — это для неоперившихся моделей, настоящая женщина выглядит вот так: сто двадцать-сорок-сто двадцать. Правда, непонятно как она с такими пропорциями передвигается, но это уже не так важно. Одета Николетта была в нечто розовое, короткое и обтягивающее, а стройные соблазнительные ножки обуты в изящные туфельки.

Равена попыталась представить себя, стоявшей рядом с этим божеством, и позорно застыдилась. Не стоит ей находиться поблизости с Николеттой, выбор всегда будет не в ее сторону.

Даже если бы девушка не читала пометки Кендрика и без того поняла, что этот брак красавицы и чудовища был не по любви. Страшила дварф едва доставал супруге до бедра и выглядел рядом с ней настолько комично, что Равена даже пожалела бедолагу. Хотя… при наличии деньжат этот уродец мог позволить себе любую женщину, даже такую шикарную. Ну, все как в ее мире.

Равена приветливо улыбнулась Николетте, решившей защитить ее от нападок сварливого муженька, — хотя, возможно, она вежливо заткнула ему пасть, так как больше не в силах слушать его противные вопли — и села обратно на стул, чтобы оформить постояльцев. Также Равена заметила, что суккуб держала в руках два тяжелых чемодана, меж тем ее дварф даже не удосужился помочь супруге.

— Заткнись, Николетта! — Теперь Эрбин направил свой гнев на жену. — Сколько раз тебе говорить, чтобы не встревала, когда я говорю с кем-то.

Суккуб тут же покраснела и смутилась. Равена постаралась пропустить мимо ушей это хамское отношение Эрбина к супруге и уставилась в экран электронного помощника. Да уж, спорный вопрос, кого в этой паре стоит жалеть. Николетта, имея такую фантастическую внешность и не имея за душой ни монетки, решила дорого продать себя и теперь испытывает все "прелести" брака по расчету со скверным, вредным старикашкой, да к тому ещё и настоящим жлобом. Этому соответствовали его следующие слова:

— Деньжищи дерете неимоверные, — заскрежетал противный пули. — Где ваш швейцар? Почему никто не встретил нас на пороге, не открыл дверь?

— Дело в том… — девушка замялась, не зная, что ответить. Не объяснишь же им, что Гектор, которому следует встречать гостей и нести их чемоданы, — не шестирукое индийское божество и сейчас занят устранением течью трубы в одном из номеров.

— Ну, грибочек, — послышался приятный голос супруги, в котором сквозили лишь нежные нотки, — не надо так нервничать, иначе у тебя снова поднимется кровяное давление, и ты будешь себя плохо чувствовать. Как видишь, я сама совсем справилась и мне не тяжело.

Она указала на большие чемоданы в своих руках.

— Плевать я хотел, тяжело тебе или нет! — взвился Эрбин. — Меня бесит отсутствие сервиса в этом убогом отеле!

Теперь уже пришло время Равены смущаться. А ещё ее охватил лютый гнев по отношению к этому ужасному дварфу. Наверное, сыграла женская солидарность, но ей захотелось пнуть под зад эту "махнатушку", чтобы он при полете все зубы себе пересчитал. Никто не имеет права обижать женщин, даже таких недалеких потаскушек.

Она лично вызвалась проводить клиентов в их номер и помочь Николетте донести чемоданы. По дороге девушка вдоволь наслушалась брюзжаний вредного старика и лишний раз посочувствовала его жене. Никакие деньги не стоят потраченных нервов. Этот вредный дварф был недоволен всем: не слишком большой комнатой, скучным цветом ковра в коридоре, не совсем новой мебелью, видом из окна и прочее-прочее-прочее. Но больше всего его обозлил тот факт, что ему пришлось подниматься на второй этаж пешком по лестнице (Равена специально не стала селить их на первом, чтобы бедняжка Джеки не общалась с этим кретином), вместо того, чтобы ехать на лифте. Тогда девушка в самом деле пожалела, что не предложила им лифт. Пусть бы Эрбин потрясся в нем, как тряпка в центрифуге.

Кендрик появился спустя полчаса, держа при себе сувенирную пластмассовую кошку золотистого цвета, одна рука которой при легком касании качалась вверх-вниз.

— Смотри, какую милую штучку я приобрел!

Кендрик весь сиял, демонстрируя Равене безделушку. Девушка прищурила глаза.

— Где ты это взял?

— Купил в столице, в сувенирной лавке. Правда, очаровательная вещица?! А главное, уникальная, ни у кого такой не будет.

— Угу.

Девушка кивнула, скривив рот. А она была права насчет китайцев. Этот смышленый народ использует любые рынки Вселенной.

Джеки осторожно кралась вдоль коридора мимо того номера, что в последнее время был для нее под запретом. Благо он находился под контролем Равены, и ей, Джеки, не нужно было убирать в нем каждый день. Она бы не выдержала этой пытки. Ее мама сильно болела и с трудом передвигалась. Девушке и так хватало проблем в семье, чтобы ещё забивать голову ненужными мыслями, касающимися некоторых постояльцев, пусть даже таких хороших и обаятельных. Речь, конечно, шла о Торквиле из Теофила, который просто сводил ее с ума.

Неужели, она умудрилась влюбиться как девчонка в этого клиента? Какая глупость — горничная и постоялец. Да Бетина ее в порошок сотрет за такое. Но даже не хозяйка отеля представляла собой основное препятствие. Как отреагирует ее отец, узнав, что она крутит шуры-муры с их гостем? Никогда тесно не общайся с нашими клиентами, часто повторял ей Жув, даже если кажется, что они испытывают к тебе непраздный интерес. Помни, девочка, они всегда уезжают, а ты останешься здесь.

Джеки покраснела, вспоминая слова отца. Он был абсолютно прав, и ей не стоило так сближаться с Торквилом. Но она ничего не могла с собой поделать — мужчина ее просто очаровал. С тех самых пор, как они вместе отправились в город за покупками, Торквил ни на шаг не отходил от девушки. Где бы она ни находилась, видела поблизости этого полузверя. Он здоровался с ней, искренне радовался, когда видел ее, заваливал вопросами, говорил на любые темы и просто окружил своим вниманием.

Поначалу Джеки думала, что это все из-за ее аллергии на такевай, мол, он полосатый, она пятнистая, но когда пятна прошли, она не перестала интересовать Торквила. Ей было безумно приятно, что он тратит своего драгоценное время на нее, вместо того, чтобы путешествовать, гулять, купаться или иначе наслаждаться отпуском. Джеки поддалась его обаянию и стала всевозможными способами улучать моменты, чтобы пообщаться с этим постояльцем.

Они гуляли вместе по лесу, подальше от глаз вездесущей хозяйки и Жува, много шутили и даже дурачились. Джеки порой тратила отведенное время для сна, чтобы встретиться с Торквилом на крыльце отеля под полной луной. Но со временем стала бояться своих чувств и поступков. Что же она делает, повторяла девушка. Скоро отпуск Торквила закончится, и мужчина навсегда уедет к себе в Теофил, а Джеки будет переживать и плакать в подушку, страдая от любви. Для него это, наверное, всего лишь развлечение. Возможно, именно так мужчина и подразумевает отдых — в компании с какой-нибудь горничной приятной наружности, а она, дурочка, по уши втрескалась в него.

С тех пор Джеки стала всячески его избегать. Старалась больше времени проводить в компании отца или не вылезала из номеров, отдраивая полы до блеска. Но сейчас Равена попросила доставить обед в номер клиентов, находившейся на ее этаже, пока сама девушка работала за Кендрика на ресепшне, поэтому Джеки буквально кралась на цыпочках мимо комнаты Торквила, чтобы тот не услышал шум в коридоре и выглянул наружу.

Но, кажется, судьба решила испытать ее на прочность, или любимый клиент буквально чувствовал ее, поскольку как только она минула его комнату, дверь открылась, и в проеме появился Торквил. Он был наполовину раздет, лишь в пижамных штанах и босиком, волосы взъерошены, лицо взволнованное.

— Джеки, — окликнул он ее и вышел в коридор.

Девушка вся сжалась в комочек. Ну, что за невезуха! Что теперь она ему скажет?

— Привет. — Горничная обернулась и выдавила из себя кривую улыбку.

Он тоже улыбнулся в ответ, но, в отличие от нее, мужчина искренне рад был видеть Джеки и очень тревожился.

— Куда ты пропала? Я не видел тебе уже три дня и, если честно, очень испугался. Даже подумал, что твоя спесивая хозяйка отправила тебя куда-то, откуда нет дороги. Но, спросив у твоего отца, понял, что с тобой все в порядке. Так, где ты была все это время?

О, Господи, он общался с папой, этого еще не хватало. Джеки закатила глаза, сегодня ее ждет долгий разговор с родителем.

— Я… это… была занята.

Девушка указала на поднос с едой, который держала в руках.

— Я и сейчас занята, поэтому лучше пойду, чтобы не вызвать раздражение голодных постояльцев.

Мужчина кивнул. Он всегда был таким понятливым.

— Мы увидимся сегодня? — спросил Торквил, и Джеки виновато потупилась, не зная, что ответить.

Она совершенно не умела обманывать, а сейчас ей на ходу придется придумать причину, по которой они не смогут больше видеться.

— Нет, сегодня я весь день занята.

— А вечером?

— А вечером я сплю, — слишком жестко ответила она, стараясь забыть надежду в его голосе.

Торквил слегка оторопел от такой грубости с ее стороны.

— Прости, если из-за меня ты лишилась сна. Я не имел права требовать от тебя такую жертву.

Девушка покраснела от стыда. Ей было так неудобно перед этим хорошим человеком, что она не знала, куда спрятать глаза. Торквил никогда не относился к ней, горничной, как к прислуге, чем любили грешить здешние гости, не задирал нос, не говорил с пафосом, а только вежливо и уважительно. И он не заслужил к себе такого отношения.

— Это ты меня прости, Торквил, прости и пойми, что нам не следует больше общаться.

— Но почему?

В его голосе было такое искреннее изумление, что Джеки чуть не пошла на попятную, попросив не принимать ее слова всерьез, но вовремя одумалась.

— Потому, что ты клиент, а я обслуживающий тебя персонал.

Глаза Торквила округлились от недоумения, зрачки расширились, а лицо приобрело комическое выражение. Он помолчал некоторое время, обдумывая ее слова.

— Это единственная причина, по которой, ты считаешь, мы не можем общаться? — спросил он после паузы.

— А этого мало? — поразилась девушка и, не зная, что добавить, кивнула.

Торквил ещё некоторое время смотрел ей прямо в глаза, ища в них ответы на свои вопросы, а затем облегченно выдохнул и расплылся в улыбке. Джеки даже не успела опомниться, как поднос был вырван из ее рук, поставлен на пол, а сама девушка оказалась в медвежьих объятиях.

— Ох, и напугала ты меня, — услышала она нежный голос Торквила. — Я в самом деле подумал, что случилось что-то серьезное или я тебе не нравлюсь. А ты, глупышка, всякую ерунду придумываешь.

Джеки хотела вырваться, хотела извиниться и уйти, но, почувствовав тепло уже родного тела, не смогла даже отпрянуть, и сама, обняв его за плечи, крепко прижалась к мужчине. От этого незатейливого движения его хвост тут же распух и встал торчком.

Равена постучала и вошла в номер господина Шилоха. В комнате было тихо, но девушке сразу бросилась в глаза лужа на линолеуме, очень напоминающая мочу. Картина, висевшая на стене, теперь валялась в углу, а изображенному на ней мужчине была воткнута вилка в глаз. Постельное белье разбросано по полу, возле окна лежало стекло от разбитой бутылки, а любимое растение Бетины, фикус, был перевернут и лежал горшком вверх. Равена вздохнула с облегчением. Он здесь, с ним все в порядке.

— Господин Шилох, уборка номера!

Она нашла его в спальне у кресла, точнее, непосредственно под креслом. Шилох лежал лицом вниз, поместил свою большую голову в аккурат между изогнутыми ножками в виде львиных лапок. Естественно, он был без сознания.

Быстро прибрав в номере и вычистив ковер от чешуи полугоблина (господин Шилох из-за постоянного пребывания на солнце, сильно обгорел и теперь линял, его кожа мелкими чешуйками сыпалась с него и была всюду, где бы он ни находился), Равена открыла тюбик заживляющей мази и вернулась в спальню. Шилох лежал как надо, то есть его спина, изборожденная кривыми ранами, после спуска по каменистому склону скалы, была открыта взору девушки. Она села на колени и смазала раны лечебной мазью. Если полугоблин и дальше будет валяться под солнцем, открыв спину яростным лучам ультрафиолета, господин Шилох может вернуться домой с сильными ожогами.

Также Равена открыла баночку нечто похожего на греческий йогурт (нашла в холодильнике на кухне) и намазала им остальные части обгоревшего тела.

Довольная своей работой, девушка встала и уже собиралась покинуть комнату, когда услышала истерический вопль Бетины.

Когда девушка вприпрыжку вбежала в комнату хозяйки, то застала там весь персонал гостиницы. Сама Бетина полулежала, полусидела в кресле, уронив голову на плечи, и с лицом мученика тряслась от безмолвных рыданий. В одной руке она держала смятый листок бумаги. Остальные члены их команды ютились по разным углам комнаты, со смущенными лицами поглядывая на хозяйку.

Кендрик стоял у двери, почесывая гладковыбритый подбородок; Джеки топталась у стены, стыдливо глядя в пол; ее отец, держа в белых от муки руках свой поварской колпак, озадаченно поглядывал на дочь; а Гектор, как всегда, с невозмутимым видом глядел в потолок.

Равена перевела взгляд на прикроватный столик, на котором лежала раскрытая газета. Быстро проглядев статью, девушка узнала, что из одного зоопарка столицы, находящегося на выезде из города, сбежали три красноокие гориллы (особо опасный вид здешних горилл), и теперь, по данным специалистов, эти твари бегали по лесу, что раскинулся в аккурат возле отеля. Вероятно, Бетину расстроил тот факт, что животные могут испугать будущих туристов и отвадить от "Перекрестка" клиентов. Но дело оказалось намного хуже.

Хозяйка после десятиминутных причитаний и сморканий в розовый шелковый платочек все же решила почтить всех присутствующих своим вниманием и объяснить, с чем связаны ее стенания. Дрожащей рукой с застывшей мученической болью в глазах Бетина протянула смятый листок Кендрику и жалобный шепотом произнесла:

— Прочти, дорогой.

Портье явно был не в духе. Мало того, что его сорвали с рабочего поста, так он ещё должен стать свидетелем театральных страданий хозяйки, поэтому решил взбрыкнуть:

— Почему бы вам самой не прочесть, госпожа?

Бетина, тут же забыв, что удручена горем, подпрыгнула на месте и, впившись в Кендрика яростным взглядом, прошипела "Читай!".

Эльф пожал плечами, взял из ее рук листок и бегло проглядел текст. Его брови сошлись в переносице.

— Где вы это взяли? — озадаченно спросил он.

Хозяйка явно не собиралась вдаваться в объяснения, но, заметив на себе любопытные взгляды пяти пар глаз, была вынуждена уступить.

— В номере у Талбота Гуся, — пояснила она.

Равена напрягла память. Талбот Гусь, гном, постоялец из четвертого номера. Его комнату убирала Джеки, поэтому Равена мало что знала об этом постояльце. Этот гость казался ей малоприметным и скромным. Он жил в самом дешевом номере, одевался очень бедно, сутки напролет проводил в комнате. Девушка, вообще, не понимала, зачем он приехал в Междумирье, так как пейзажами вокруг "Перекрестка" не интересовался, никакими услугами отеля не пользовался, выглядел немного удрученным и ходил, всегда повесив нос.

Довольно крупный нос, надо сказать. В отличие от господина-пули-дварфа этот гном не казался таким уродцем. Не имел густой растительности на теле, не считая головы, был выше ростом, да и внешне казался симпатичней. Но, так или иначе, был далеко не красавец. Талбот имел круглое пузцо, одутловатую физиономию, не расставался с красным гномовским колпаком и вообще очень напоминал одного из семи персонажей любимой детской книжки Равены про Белоснежку.

— А что вы делали в номере господина Талбота?

Вопрос Кендрика, которые возник в головах всего обслуживающего персонала, вывел девушку из раздумий. Бетина, явно недовольная таким наглым допросом, вытянула губки в форме куриной гузки и задумалась.

— Хм… дело в том, что… я… дверь его номера оказалась открытой, и я заглянула в комнату, чтобы проверить, все ли в порядке, — не сразу нашлась женщина, но дальше слова полились как по маслу. — Внутри никого не оказалось, и я уже собиралась уйти, как заметила валявшийся на полу листок. Я подобрала его, чтобы положить на стол и…совершенно случайно прочитала содержимое.

Судя по распечатанному конверту, что скомканным лежал на постели госпожи Гриффин, никто не поверил, что письмо было раскрыто и валялось на полу. Ни для кого из персонала не было секретом, что хозяйка отеля обворовывает собственных постояльцев, но сегодня Кендрик был особо безжалостен и решил завалить Бетину неудобными вопросами. Но женщина, видя его желание спросить еще что-нибудь, быстро пошла в атаку:

— И, вообще, какое отношение имеет то, как я добыла эту информацию?! Главное, сейчас решить задачу. Поэтому читай!

Портье хмыкнул, но ничего не ответил. Он поглядел на своих товарищей, поднес листок ближе к глазам и стал декларировать:

— Дорогая моя гусынячка…

Кендрик слегка покраснел и на секунду прекратил чтение. Письмо было адресовано близкому человеку, возможно, жене, и носило интимный характер. Эльф поморщился и продолжил:

— Когда ты прочтешь эти строки, меня уже не будет в живых. Прошу тебя, милая, не переживай так сильно по своему непутевому мужу. Я не стою твоих слез. Я был самым плохим супругом, какого можно представить. Моя страсть к азартным играм разрушила твое здоровье и нанесла большой урон нашему семейному бюджету. Все эти годы ты только и делала, что пыталась отучить меня от игры в кости, но это демонское занятие окончательно погубило мою жизнь.

Со скорбью в душе сообщаю тебе, моя любимая гусынячка, что я настолько проигрался, что заложил наш дом, и теперь, моя милая, мы можем оказаться на улице.

Но твой никудышный муж, кажется, нашел выход из этой патовой ситуации. Я внимательно изучил законы всех близлежащих нам миров и нашел лазейки в одном из правил бытового обслуживания гостиничного бизнеса Междумирья. Оказывается, если клиент какого-либо отеля или пансионата случайно умирает, заведение, принимавшее его в качестве гостя, обязано будет выплатить кругленькую сумму в качестве компенсации его семье.

Я выбрал самую захудалую и дешевую гостиницу, которая имеет большое количество отрицательных отзывов в поисковике. Пишут, что хозяйка отеля беспробудно пьет, пристает к гостям-мужчинам с интимными предложениями и обворовывает постояльцев…

— Стоп! — взвизгнула Бетина, прерывая Кендрика. — Начни с другого абзаца, не за чем читать эту наглую ложь!

Все сделали вид, словно ничего не произошло, с трудом пряча улыбки. Портье поискал глазами нужный текст и продолжил:

— Та-а-ак, — протянул он, — вот…нашел. Я прибыл в этот отель, оценил ситуацию и пришел к выводу, что смогу здесь осуществить свой план. Никто не обращает на меня внимания, и я легко покончу жизнь самоубийством, подстроив все как несчастный случай.

Засим прощаюсь, моя милая гусынюшка, люблю тебя, целую. Не поминай лихом своего непутевого муженька и жди вскоре свои денежки.

Кендрик закончил чтение и опустил руку, сжимающую листок. В комнате воцарилась гробовая тишина. Все поглядывали друг на друга, не зная, что произнести. Первым опомнился Жув:

— Ну, Гусь лапчатый, — произнес он с жаром и повел своими красивыми усами.

Бетина, наконец-то, перестала изображать себя расстроенную невинность и набросилась на Кендрика.

— Это ты во всем вином! — закричала женщина и чуть привстала с кресла. — Как ты мог допустить, чтобы этот дегенерат оказался в моем отеле? Ты же портье и обязан чувствовать настроение клиентов!

— Во-вторых, — ответил эльф ровным голосом, никак не реагируя на нападки хозяйки, — я не общался с этим гномом до того, как он прибыл в "Перекресток". А во-первых, уважаемая госпожа Гриффин, это именно вы настояли на том, чтобы Талбот Гусь "прописался" в отеле. Когда я ознакомился с пришедшей от него заявкой, если помните, заявил, что господин слишком беден и вряд ли потянет проживание у нас. Но вы заявили тогда, что любой клиент, желающий остановиться в нашей гостинице, важен для нас.

— Именно так! — гордо заявила женщина и встала с кресла. — Потому что в отличие от вас, безразличных трутней, я забочусь о наших постояльцах. Мое благородное сердце вмещает в себя любовь ко всем гостям, ни зависимо от их материального положения.

— А еще, помнится, — добавил портье, — вы что-то упоминали о красивых, расписанных узорами полотенцах, что обычно гномы привозят с собой.

Джеки не удержалась и хихикнула, но тут же спрятала лукавую улыбку. Всем стало ясно, что так тщательно искала Бетина в номере Талбота.

— Эй! — взвилась женщина, разъяренно глядя на своих сотрудников. — На чьей вы стороне: моей или этого чокнутого самоубийцы? Вы в курсе на какую сумму мы попадем, если гном все-таки решится осуществить свой план?

Все тут же перестали улыбаться и серьезно переглянулись.

— Верно, — кивнул Жув, — надо поговорить с бедолагой и объяснить, что нельзя так легко расставаться с жизнью.

— Да плевать я хотела на его никчемную жизнь! — продолжала вопить Бетина. — Мне только нужно, чтобы он не натворил глупостей в моем отеле.

— Тогда, — добавила Равена, — нужно позвонить в правоохранительные органы (она не знала, как в этом мире зовется полиция, и воспользовалась этим определением), и все им рассказать.

— С ума сошла? Мне не нужны проблемы. Скандал с гномом попадет в прессу, и тогда от клиентов не останется и следа.

Она угрожающе взарилась на персонал гостиницы.

— До вас не доходит, во что обойдется отелю суицид Гуся? Тогда я объясню: ваши годовые заработные платы!

Она немного помолчала, чтобы до всех дошел смысл ее слов.

— Так вот, мои дорогие, если этот олух откинет копыта в "Перекрестке", бремя по возмещению ущерба его семье, прежде всего, ляжет на ваши плечи. Поэтому с этой самой минуты не упускайте гнома из виду ни на секунду, ни днем, ни ночью, пока у него не закончится срок пребывания в отеле, а дальше пусть хоть голову под газонокосилку сует.

— Я ясно выразилась?!

Бетина вопросительно уставилась на персонал. Те, помолчав немного, кивнули.

— Тогда марш отсюда, следить за гномом!

Все постояли немного и стали медленно расходиться. Каждый размышлял о своем, Равена думала, что сначала Шилох и Вася, теперь Таболт — ей определенно не доплачивают.

ГЛАВА 10

Он любил хостелы и не любил гостиницы.

В хостеле бурлит жизнь; в гостинице усталые люди

отсыпаются после напряженного дня.

Или напиваются после напряженного дня.

Или приводят телку, чтобы расслабиться

после напряженного дня.

Вешаются, кстати, всегда в гостиницах.

Вы когда-нибудь слышали,

чтобы кто-нибудь повесился в хостеле?

Мария Галина

Вся следующая неделя после персонального задания Бетины для членов команды (кроме самой хозяйки) превратилась в настоящий ад. Вместо того чтобы заниматься своими прямыми обязанности, им приходилось стать для постояльца гнома одновременно личной нянькой и стражем. Причем следить за господином Талботом приходилось тайно, чтобы он ни о чем не догадался. А это было крайне сложно.

Было решено поделить сутки на четырех работников и менять одного на другого каждые шесть часов. Также они решили менять ночные смены, чтобы избежать несправедливости, и обзавестись рациями.

В итоге за господином Талботом была установлена круглосуточная охрана. В полы его номера можно было глядеть как в зеркало, так как Джеки не переставала их начищать до блеска. У Гектора всегда находилась работа именно там, где пребывал этот постоялец, Кендрик вдруг стал проявлять невероятную любезность к Гусю и сопровождал его повсюду, под предлогом сделать бесплатную экскурсию, а сам гном поправился на пару килограммов, так как милейший повар то и дело угощал его всякого рода вкуснятинами "за счет заведения".

— Куда это вы направляетесь, господин Гусь?

Кендрик расплылся в учтивой улыбке.

— Я… эээ… иду прогуляться в лес.

— Позвольте составить вам компанию?

Взгляд гнома забегал по холлу.

— Не стоит, вам не следует покидать свой рабочий пост.

— О, не беспокойтесь. — Портье махнул рукой. — Я попрошу кого-нибудь из персонала заменить меня. Прогулка с вами доставит мне большое удовольствие.

— Но я хотел побыть один!

— Не рекомендую вам это, господин. В лесу водятся опасные звери, встреча с ними не несет ничего хорошее.

В маленьких глазках гнома появился заинтересованный блеск.

— В самом деле?

Кендрик кивнул.

— Именно поэтому я иду с вами.

— А не могли бы вы чистить озеро в другое время, а не тогда, когда я пытаюсь в нем поплавать?! — вопил разгневанный Талбот, стоя в полосатом купальном костюме у самой кромки воды, и поставил свои ручонки по бокам.

Хмурый коридорный слегка приподнял свою тяжелую голову, посмотрел на постояльца, а затем, словно ничего не услышал, снова заработал граблям для чистки бассейнов.

— Девушка, вы так часто трёте мой пол, что в скором времени я поскользнусь на нем и разобью себе голову.

Произнеся эту фразу, Гусь вдруг замер и задумался, а затем его лицо расплылось в довольной улыбке.

— А, хотя продолжайте-продолжайте, — махнул он рукой.

Джеки встала с колен и подставила к уху рацию.

— Равена, попроси Гектора принести из сарая пару ковров в номер господина Талбота, чтобы ему было мягче ходить.

Горничная отключила рацию и ответила на раздосадованную мину гнома вышколенной улыбкой.

— Господин Гусь, не нужно совать голову в осиный улей! Если вы хотите меда, добро пожаловать ко мне на кухню, я угощу вас горным пчелиным.

— И слезьте, пожалуйста, с дерева! Пойдемте лучше ко мне на ресепшен, я купил недавно потрясающую сувенирную кошечку с движущейся рукой. Хотите покажу?

— Нет, господин Талбот, я не отпущу вас в горы без специальной подготовки и снаряжения. Недавно господин Шилох чуть не погиб в горах. Приезжала бригада и запретила неопытным туристам близко подходить к горному хребту. Я лишь выполняю их предписание. Честно-честно.

— Увы, голубчик, в кухне не осталось лишних ножей, поэтому придется вам есть бифштекс с помощью вилки и ложки. Да, и вилки все затупились.

— А что вы делаете возле дерева с петлей в руках? Хотите поохотиться на птичек? Мы вам не сказали, но здесь территория заповедника, и все виды птиц, обитающие поблизости, охраняются законом. Но если вы хотите на ужин дичь, наш повар с удовольствием приготовит для вас куропатку.

— Оставьте меня в покое! Я хочу побыть один!

Излишнее внимание не могло не удивить и не насторожить гостя. Естественно, спустя неделю, когда за ним по пятам ходил весь персонал гостиницы, Талбот заподозрил неладное. В истерике он утром вызвал такси и уехал на неопределенное время в город. Вся команда отеля вздохнула с облегчением.

Сьюки, усталая и разбитая, шла рядом с Равеной по узкой лесной дороге. Сегодня ночка выдалась та еще. Равена попросила приглядеть за гномом-самоубийцей, пока она вздремнет пару часиков. Сьюки обрадовалась — хоть немного развлечется, пока все видят десятый сон.

В этом мире совсем не было ночных развлечений. Как только начинало темнеть, она летала в город в поиске светящихся неоновых вывесок, оповещающих о наличии круглосуточных клубов или хотя бы баров, но находила лишь пустынные улицы с одинокими лавочками, и спящими на них бродягами. А ведь это столица мира, куда ежегодно слетается весь вселенский свет… и сброд тоже, и стоит помнить и реализовывать на деле требования представителей всех миров, в том числе и тех, кто бодрствует ночью!

Утром Равена предложила ей развеяться, и хотя все, что хотела Сьюки, был крепкий сон, но она так редко виделась с подругой из-за своего биоритма и ее работы, поэтому приняла предложение.

Девушки так разговорились, что не заметили, как ушли далеко вглубь леса. Равена испугалась, что не найдет путь назад, но Сьюки успокоила ее, объяснив, что легко отыщет обратную дорогу по запаху их следов.

— Я бы хотела с тобой кое о чем поговорить, — неуверенно начала вампирша.

— Валяй.

Равена подняла голову и посмотрела в серое небо. Оно хмурилось с утра, и девушка волновалась, как бы ни начал накрапывать дождь. Она так устала от свалившихся с самого начала сезона проблем, что совсем не замечала странное состояние подруги. А та тем временем пыталась поймать блуждающий взгляд своей спутницы, чтобы он сфокусировался на ней.

— У меня кое-какие проблемы, — шепнула Сьюки.

Равена кивнула. Кто бы сомневался, у всех могут быть проблемы, кроме нее самой, и горничная гостиницы должна их решать. Девушка тряхнула головой. Если она и вернется в свой мир, то пройдет курсы психолога, с ее опытом Равена будет зарабатывать неплохие деньги. Но весь сарказм улетучился, когда Сьюки объяснила причину ее тревог:

— Мне кажется, что я… в общем мне нравится человек из другого мира.

Равена остановилась так же быстро, как шла, и посмотрела на вампиршу.

— Продолжай, — велела она, хотя уже понимала, о чем, точнее, о ком пойдет речь. Сьюки покраснела.

— А чего продолжать-то? Я и так уже все рассказала. Мне нравится не вампир, и меня это очень пугает.

— А чего здесь бояться? Любовь — это прекрасно.

— Ну, не то, чтобы любовь… — стала тут же оправдываться девушка, но запнулась. — Равена, ты, вообще, слышишь, что я тебе говорю? Мне нравится кто-то из другого мира! Это же… ужас.

Девушка удрученно опустила голову, плечи ее поникли. Равена нежно улыбнулась и потрепала подругу по голове.

— В чем сложности?

— Мы такие разные…

— Говорят, противоположности притягиваются.

— Мои сородичи не примут такие отношения.

— А кого интересует их мнение?

— Я не уверена, что нравлюсь ему, — пробормотала Сьюки, все еще глядя в землю.

А вот последнее ее убеждение насмешило Равену больше, чем все предыдущие вместе взятые.

— Да, он с ума по тебе сходит, — заверила она подругу. — Достаточно взглянуть, как он на тебя смотрит.

Сьюки быстро вскинула голову и уставилась на девушку.

— Откуда ты знаешь, о ком идет ре… Он, правда, ко мне неравнодушен?

Равена усмехнулась, и уже собиралась утешить горемычную подругу, когда они услышали странный шум и топот поблизости. Девушки обернулись как раз в тот момент, когда на дорогу в прыжке выскочил огромный вепрь. Это животное очень напоминало Равене тех, что обитали в ее мире, кроме одного факта: вепрь Междумирья был размером с Кирби, то есть черепаху ростом со слона. А торчащие вперед клыки ясно говорили, что, попадись на его пути две одинокие путницы, им не избежать смерти.

Вепрь явно от кого-то убегал. Судя по шуму и топоту из глубины леса, за животным шла охота, но в данный момент это мало интересовало подруг, так как сейчас их волновали собственные жизни. Вепрь остановился лишь на секунду, оценивая опасность, исходившую от стоявших на его пути девушек, и, правильно предположив, что две субтильные особы не несут для него никакого риска, а, наоборот, являются нежелательным препятствие на пути к свободе, наклонив голову и выставив вперед острые клыки, ринулся на подруг.

Равена окаменела, от переполнившего ее страха она не смогла пошевелиться. Ноги стали ватными и не слушались ее. Какой-то, ещё не парализованной ужасом, частью мозга она знала, что необходимо бежать, или хотя бы свернуть с дороги, но не могла сделать и шага.

Зато Сьюки, видимо, думала за двоих. Равене показалось, что все случилось минут за десять, хотя потребовались лишь доли секунд. Сьюки одним движением руки схватила Равену за плечо и с невероятно силой, которая никак не могла принадлежать этой хрупкой девушке, подняла подругу в воздух и закинула на ближайшее дерево. Равена толком не поняла, как оказалась сидящей на суку ветвистой ели, ухватившись руками за острые хвойные лапы.

А Сьюки тем временем подпрыгнула и повисла на ветке, вцепившись в нее руками. Это случилось как раз в тот момент, как в шаге от нее оказался обезумевший вепрь. Он пролетел прямо под ее ногами, болтающимися в воздухе, и устремился вперед по дороге. Сьюки подтянулась, как гимнастка сделала сальто в воздухе, встала на ветку на вытянутых руках, согнула их в локтях и плавно села рядом с ошарашенной Равеной.

— Испугалась? — с улыбкой как ни в чем не бывало спросила она и потерла ладонь о ладонь.

Девушка поглядела на подругу с открытым ртом и молча кивнула. Сьюки уже хотела что-то сказать, как вдруг резко выпрямилась, напряглась и принюхалась. А секунду спустя на дорогу выскочила стая огромных волков. Один из них, серый и коренастый, бежавший впереди стаи, пронесся мимо дерева, на котором сидели девушки, но вдруг резко остановился, поднял нос по ветру, встретился глазами со Сьюки, грозно оскалился и зарычал. Одним прыжком он оказался возле дерева, встал на задние лапы, оперся о ствол и стал рвать когтями кору.

Сьюки тоже оскалилась, и Равена увидела ее острые вампирские клыки. Глаза Сьюки налились кровью, она выгнулась в спине, зашипела и словно кошка взобралась на самую вершину дерева. Волк стал подпрыгивать на лапах и агрессивно рычать. Равена смотрела то на подругу, то на животное, не зная, что делать. Ее ноги находились практически на уровне волчьей головы, он мог легко коснуться мордой ее кроссовок, но зверь не обращал на горничную никакого внимая — его целью была вампирша.

Равена, оценив ситуацию, решила помочь подруге, стала срывать шишки с ели и забрасывать ими волка. Хищник фыркал, изворачивался, но даже не взглянул на девушку, кругом и полностью занятый вампиршей. Неизвестно, сколько бы это продолжалось, пока резкий, но уверенный голос не заставил волка замереть и повести ушами.

— Рагнар!

Равена повернула голову и увидела команду байкеров-оборотней во всей красе. Они стояли на дороге во главе с их лидером…абсолютно голые, но, похоже, это их нисколько не смущало. Девушка покраснела, стыдливо отвернулась в сторону, но все же вздохнула с облегчением.

— Это же оборотни. — Она посмотрела на Сьюки, сидевшую на самой вершине дерева и по — прежнему сердитую и напряженную. — Они нам ничего не сделают.

— Тебе, может быть, и ничего, — сухо ответила вампирша, не спуская настороженного взгляда с Альбина.

Меж тем лидер банды снова обратился к одному из членов, который все ещё пребывал в сущности волка.

— Рагнар, оставь их в покое, повернись и подойди ко мне.

Вопреки агрессивному поведению и, казалось, безумному состоянию, волк послушался вожака. Он встал на четыре лапы и, склонив голову в беспрекословном подчинении, медленно поплелся к остальным членам команды.

— Привет, красотуля. — Альбин подмигнул Равене.

Девушка выдавила из себя улыбку. Оборотень перевел взгляд на вампиршу, и выражение его лица изменилось. Из приветливого оно стало насмешливо-лукавым.

— Эй, комарик, — он прищурил глаза и скривил рот в глумливой улыбке, — ты что, сменила рацион питания и вместо кровушки решила откушать древесной смолы?

— Кто бы говорил, — парировала девушка. — Это не я сейчас охотилась за свежим мясцом молодого кабанчика.

Альбин усмехнулся, а вот его друзья не оценили юмор вампиршы. Мужчины вмиг напряглись, их рты как по команде сложились в тонкие линии, а взгляды исподлобья стали не иначе как гневными. Вожак спиной почувствовал настроение своей стаи. Он обернулся к мужчинам, что-то тихо произнес на языке, который не перевел бы ни одни вселенский разговорник, и все члены команды, кроме лидера, снова обратились в волков.

Стая хищников бросилась вперед, видимо, догонять сбежавшего вепря, а Альбин остался на дороге и с любопытством глядел на девушек. Он подошел к дереву и протянул руки вверх, обращаясь к Равене.

— Прыгай! — скомандовал он.

Девушка замялась. Оказаться в объятиях пусть надежного и крепкого, но обнаженного мужчины ей было как-то боязно, но чтобы не показаться ханжой, Равена кивнула и, спрыгнув с ветки, попала прямо в сильные руки оборотня. Не задержав ее в своих объятиях и доли секунды, Альбин аккуратно поставил девушку на землю и повернулся к вампирше.

— Лети ко мне, комарик. Я тебя поймаю.

— Я в состоянии сама спуститься с дерева, — буркнула в ответ Сьюки.

— В самом деле?

Альбин перевел хитрый взгляд на ногу девушки. Равена проследила за его взглядом и охнула оттого, что не заметила сразу. Видимо, убегая от оборотня, Сьюки наступила на ветхую ветку, та хрустнула и сломалась, а тоненькая ступня вампиршы угодила в расщелину между суком и стволом и застряла там. Девушка пыталась самостоятельно выбраться из западни, это было заметно по свежим царапинам на ее ступне, но у нее ничего не вышло. Она мертвой хваткой вцепилась в верхние ветки, чтобы не упасть, но если судить по дрожащим рукам, силы ее оставляли.

Альбин решил прекратить все возможные прения сторон, ухватился за нижнюю ветку, подтянулся, с грацией присущей пантере вскарабкался на самую вершину дерева, одним ловким движением освободил Сьюки из узких тисков капкана, в который она угодила, прижал девушку к своей груди и медленно, но проворно спустился на землю.

В отличие от предыдущего раза, сейчас оборотень не спешил расставаться со спасенной им девушкой, по-прежнему держа ее в своих объятиях. На удивление Сьюки не противилась, не брыкалась и не требовала поставить ее на ноги, а молча смотрела в глаза своему спасителю. Так они и стояли, точнее, стоял Альбин и держал на руках Сьюки, и смотрели друг на друга.

Равена превратилась в невидимку, стараясь не дышать, чтобы не разрушить сложившуюся идиллию. Но, увы, судьба опять не была на стороне этой странной парочки. Вдали послышались крики, рычание и свинячий визг, видимо, волки все же настигли кабана. Альбин быстро заморгал, словно избавляясь от наваждения, и поставил девушку на землю. Сьюки казалась смущенной, она резко отпрянула от мужчины и подошла на безопасную, по ее мнению, территорию, то есть за спину Равены. На лице оборотня появилась кривая улыбка. Он одарил вампиршу таким взглядом, словно говорил: "Как бы ты ни пряталась, я вижу тебя насквозь".

Затем отсалютовал девушкам, обернулся в волка и помчался навстречу своей стаи. Сьюки долго смотрела ему вслед. Равена решила не возвращаться к вопросу, который они обсуждали, пока в их беседу не ворвался вепрь. По тому, что случилось, секунду назад, без всяких объяснений было понятно, как относится к Сьюке объект ее обожания.

Кэлвин уже четвертый раз переписывал последний абзац, не в силах настроиться на рабочий лад и "поймать волну". Вдохновение не шло к нему, и строки получались корявыми, а сам абзац — лишь набором несвязанным между собой слов. Не в состоянии больше бороться с собой, писатель последний раз ударил пальцами по клавиатуре, чтобы выключить переносной электронный помощник, и закрыл крышку.

Мужчина выглядел усталым и раздосадованным. Его талант иссяк, и Кэлвин не мог ничего сделать, чтобы возродить его. Уже давно по качеству текста он из некогда достойных авторов перешел в разряд средних писак. И только безграничная любовь читателей, не видящая ничего, позволяла ему оставаться на плаву, но сам-то мужчина понимал, что каждую следующую книгу буквально выдавливал из себя. Он ненавидел перечитывать написанный текст, проверяя, все ли сделал правильно. Кэлвин буквально вынуждал себя корректировать работу.

Быть коммерческим автором не значит писать то, что тебе хочется. Это означает следовать новым литературным тенденциям (да-да, именно так!), которые диктует читательский интерес и книжная мода. Сейчас в топе были эротика и триллеры. Что касается первого, то это, по мнению Кэлвина, было сугубо женским занятием описывать охи и вздохи во время процесса соития. Он же, мужчина, взялся за жанр, от которого в жилах стынет кровь, и волосы на руках встают дыбом.

И у него неплохо получалось…первое время. Его "Лабиринт" о страшной игре на деньги разошелся миллионными тиражами по всей Вселенной. За ним последовали "Контрабанда", "Мертвецкая мгла" и "Улей", не менее коммерчески успешные, но с каждым новым творением Кэлвин чувствовал, что делает что-то не то. Читатели "проглатывали" все, что он писал, и требовали новых работ, а Нэш каждую следующую книгу любил все меньше.

Он уже год не мог взяться за перо. Его агент замучил его звонками, требуя, чтобы Кэлвин начал творить, поклонники атаковали электронный ящик, в ожидании нового шедевра, а у Нэша опускались руки, едва пальцы касались клавиатуры, и его мысли были как чистый лист бумаги.

Кэлвин приехал в отель у озера в поисках вдохновения. Он думал, что здесь далеко от издержек, что дает вселенская слава, обретет покой и снова начнет писать. Но все оказалось ложным. Наоборот, прибыв в Богом забытую гостиницу, которая лишь в этом сезоне стала постепенно оживать, Кэлвин понял, как тщетны его попытки создать очередной бестселлер. Он НЕ хотел больше писать коммерческие триллеры, его душа стремилась к другому. К чему, он пока сам не мог себе объяснить, но когда его пальцы касались клавиатуры, в голове сразу возникал образ удивительной девушки с черными, как угольки глазами и острыми чертами лица. Независимую и смелую, которая не падает духом из-за ударов судьбы, стойкую и сильную, чья история жизни причудливей, чем любой роман.

В его книге она имела красивое имя Равена и уж никак не соответствовала образу его жестоких героев-убийц или их жертв. Ее история была необычная, с множеством препятствий, но все же удивительная и интересная. И, кажется, его героиня сейчас входит в бунгало…

Кэлвин, не оборачиваясь, улыбнулся, услышав, как открылась и закрылась дверь комнаты. Он сразу воодушевился, вот пришла его Муза! Сейчас он снова откроет электронный помощник, и слова польются, словно из рога изобилия.

Мужчина повернулся, чтобы встретить Равену…, но эта была не она. Совершенно другая девушка, по внешнему виду тоже горничная, скромно улыбнулась и направилась в ванную комнату. Она была хорошей и симпатичной, но не тронула сердце Кэлвина, как это делала Равена. Мужчина не смог скрыть своего разочарования.

Вафелька прыгала с лапы на лапу. Мяч, мяч, мяч, мяч! Ей так хотелось играть, аж нос чесался, но ее хозяйка крепко спала, а хозяин ушел на рыбалку. Он каждое утро ходил рыбачить на озеро и брал Вафельку с собой. Вот это было приключение! Она могла валяться на влажной траве, подставляя рыжее брюшко первым лучам солнца, или ловить бабочек и жуков, и даже с разбега прыгать в теплую воду, или рыть мокрую землю передними лапами, помогая хозяину копать клад.

Он всегда копал клад, перед тем как начинал удить рыбу. Вафелька видела, как хозяин достает из земли длинные розовые штуки, которые извивались, были скользкие и неприятные на вкус, но хозяин складывал их в маленькую черную коробочку, а потом по одному вынимал оттуда, насаживал на крючок, бросал в воду, а затем доставал из нее рыбку.

Наверное, тот, кто сидит в озере, меняется с хозяином рыбкой на его клад из земли. Вафелька была очень умная и все понимала без слов. Хотя и слова она тоже поминала. Сегодня, например, она слышала, как хозяин сказал хозяйке, перед тем как уйти, что купил новых рыжебоких червей-мутантов, чтобы поймать крупную рыбу. Но, увы, пошел дождь, и хозяин оставил червей в шкафу, так как настоящий улов придется отложить до завтра. И что Вафельку он не берет, чтобы она не промокла.

Но как же так?! Что же теперь делать Вафельке одной в такой большой комнате? Уж лучше мокнуть под дождем.

Она закрутилась как волчок на ковре, в попытке поймать свой хвост. Но это оказалось делом неблагодарным. Как только ей казалось, что она вот-вот схватит кончик своими острыми зубами, нахальный хвост ускользал от нее. Вафелька так утомилась, что плюхнулась на спину кверху лапами, очень сердитая на свой хвост, и высунув розовый язык.

Ее глаз скосил в сторону комода, нижний ящик которого был выдвинут. Встав на лапы, Вафелька подошла к ящику и сунула в него свою длинную мордочку. Там стояла та самая черная коробка, в которой хозяин хранил свой клад. Вот это находка! Такса носом поддела крышку, она открылась, и взору собаки предстало что-то толстое и рыжие. Что это? Ах, морковка! Морковка, морковка, морковка!

Вафелька понюхала находку — пахнет странно, лизнула — фу, какая гадость. Надо показать хозяйке. Она с трудом взяла в зубы коробочку и осторожно вынула ее из ящика. Нести находку было не просто, но Вафелька справилась. Она донесла коробочку до кровати хозяйки, одним прыжком оказалась на спине женщины и стала по одному выкладывать на постель клад. Такса попыталась разбудить хозяйку, лизнув ее в нос, но та лишь сморщилась и фыркнула. Расстроенная Вафелька спрыгнула с кровати и направилась искать свой мячик, который куда-то укатился.

Черви, извиваясь, стали расползаться по кровати, забираясь под одеяло и прилипая к теплому голому телу.

— Дорогой, перестань меня щекотать, — произнесла госпожа Хейр сонным голосом.

А спустя пару минут отель пронзил истошный крик.

ГЛАВА 11

Что такое отель? Место, где можно остановиться,

укрыться от жизни, но рано или поздно

жизнь настигает нас, требуя к себе должного внимания.

Отель "Вавилон"

Равена настежь распахнула дверь номера двадцать восемь и вкатила в комнату громоздкую тележку с завтраком и напитками.

Госпожа Хармони въехала в гостиницу три дня назад, но уже успела достать весь персонал и даже постояльцев, живущих с ней по соседству. Кендрик ругался на нецензурном эльфийском языке, так как переговорник на его столе разрывался от бесконечных требований этой клиентки. Жув хватался за голову от названий блюд, которые госпожа Хармони желала отведать. Гектор, казалось, не покидал ее номер, постоянно что-то там меняя, переставляя мебель, ремонтируя, подкрашивая, подмазывая и подправляя. Даже Бетина с ее притворным радушием отказывалась общаться с этой гостьей, взвалив полную заботу о ней на хрупкие плечи Равены.

А вот горничная, совсем наоборот, чувствовала себя в компании вредной старухи вполне вольготно. Ее нисколько не смущала госпожа Хармони, которая на минуточку была зубной феей на пенсии. Более того, по отношению к ней Равена вела себя слишком уж своевольно. Она могла в поведении и речи позволить себе то, чего никогда не позволяла к другим клиентам. А именно подшучивала над старушкой (порой даже очень зло), дерзила, не выполняла ее приказы или выполняла, но очень медленно и из рук вон плохо.

Девушка сама удивлялась своему поведению, но эта скверная фея взывала к ее самым низменным качествам. К тому же Равена видела, что, несмотря на трудный характер, старуха была вовсе не такой плохой, какой хотела казаться, и девушке почему-то захотелось докопаться до истины и узнать, что скрывается за маской недоброжелательности.

Колесики старой тележки заскрипели по полу, Равена закрыла за собой дверь и встретилась взглядом с постоялицей. Пожилая женщина сидела на расправленной постели (в середине дня) и хмуро смотрела на девушку.

Это была худощавая, ссохшаяся старушка с впалыми щеками, острыми скулами и седыми волосами, собранными на макушке в жиденькую шишку. Ее тоненькие губки были скривлены, как у обиженного ребенка, а остренький носик сморщен, словно женщина съела что-то кислое. Из-за спины торчали два бледненьких крылышка, точнее, полтора — одно было наполовину сломано. Это был единственный признак, указывающий, что перед Равеной находилась фея.

— Явилась, — прошипела старуха, окидывая горничную презрительным взглядом. — Ты слишком нерасторопна для горничной. Можно умереть с голоду, пока тебя дождешься.

— О, вы бы этим сделали большую любезность для всего отеля, — лихо парировала Равена и подкатила тележку с едой к кровати старой женщины.

Госпожа Хармони сморщила лоб и злобно прищурилась, услышав неприкрытое хамство в ее адрес.

— Как ты смеешь разговаривать со мной в такой тоне, бесстыжая девчонка? — Престарелая фея клацнула зубами. — Я могу пожаловаться на тебя хозяйке, и ты окажешься на улице!

— В этом я сомневаюсь, — нисколько не испугавшись ее угроз, ответила девушка и стала сервировать стол.

Она убрала с тарелок салфетки, открыла блюда и стала накладывать еду.

— Вряд ли найдется достаточно желающих работать в отеле за ту заработную плату, что здесь предлагают, — продолжила она. — Поэтому госпожа Гриффин очень дорожит своими сотрудниками. К тому же зная ваш невыносимый характер, никто не обратит внимания на ваши очередные жалобы.

Равена подняла голову и посмотрела на гостью смеющимся взглядом. Та фыркнула и снова скривила свой маленький ротик. Она прекрасно понимала, что девушка права. За три дня пребывания здесь фея успела поднять всех на уши, и уже никто из персонала серьезно не реагировал на ее нытье. В глазах этой женщины все представлялось в сером цвете: то солнце у нее было слишком яркое, то горы высокие, то лес темный. Кроме прыткой горничной, уже никто в гостинице не желал с ней общаться, поэтому старуха с ее немощным телом кругом и полностью зависела от этой дерзкой девчонки, что сейчас смотрела на нее свысока.

Подумать только, она, некогда сильнейшая из зубных фей, глава концерна детских улыбок, автор фразы "Мышка, возьми зубик простой и дай мне золотой", а ныне древняя старушенция, еле передвигающая больными ногами, поеденными артритом, в некотором плане даже подчинялась служанке из захудалого отеля. Куда катится мир! Но реальность была такова, что за время проживания здесь, да и весь период с выхода на пенсию, никто кроме этой соплячки, не желал иметь с ней дело. И уважаемая госпожа Хармони вынуждена была выслушивать дерзости той, что была младше женщины как минимум в десять раз.

Желая сохранить достоинство, старуха одарила горничную гневным взглядом и презрительно уставилась на еду, что та ей принесла.

— Что за гадость ты притащила? — прошамкала госпожа Хармони. — Я отказываюсь это есть!

Равена вынула из кармана блокнот и заглянула в него.

— Ах, простите! — Девушка изобразила смущение. — Здесь написано "Заказ для феи", а я попала в номер к ведьме.

Она предпочла не заметить, каким злобным взглядом старуха впилась в нее, и спокойно пожала плечами.

— Ну, раз вы оказываетесь обедать, пойду, верну заказ на кухню.

— Постой!

Равена видела, как госпожа Хармони борется со своей гордостью, и как в итоге победил голод.

— Ну, хорошо, — практически не раскрывая рта, ответила пожилая женщина. — Раз уж принесла, я съем.

Она нацепила салфетку на горловину ночной рубашки и привстала на постели.

— Но только один раз, — предупредила фея. — Если завтра повторится подобное безобразие, я потребую жалобную книгу.

— Увы, в ней не осталось свободного места. За последние три дня она вдруг стала до корки исписанной какой-то вредной гостьей.

Госпожа Хармони снова клацнула зубами.

— Так завидите новую!

— Непременно, но для этого необходимо будет поехать в город на гигантской черепахе. А такими темпами я вернуть к утру завтрашнего дня. А кто же тогда будет выполнять ваши бесконечные просьбы?

Равена видела, как покраснели щеки старушки, а глаза превратились в щелки.

— Думаешь, ты меня победила? Не выйдет! Я и не с такими справлялась. У меня, знаешь ли, более ста лет практики с непокорными детьми. К кому я только не являлась по ночам с монеткой за зубик.

— Бедные малыши! — Девушка притворно схватилась за сердце. — Надеюсь, с возрастом они вылечились от заикания?

— Тебя бы не мешало отшлепать.

— Возможно, но это уже не про вашу честь. Обычно я предпочитаю, чтобы это делали мужчины в несколько иных обстоятельствах.

Старуха сморщилась как осенний листок, но не нашла что ответить. Она правильно предпочла прекратить словесную перепалку, в которой точно не одерживала верх, и приступить к трапезе. К тому же урчащий живот явно намекал на это.

Равена тем временем огляделась по сторонам в поиске какой-либо работы, но, обнаружив комнату в идеальном порядке, подошла к креслу и плюхнулась в него. Она закинула ногу на ногу и стала носком одной ноги стучать по полу.

— Прекрати это немедленно, — проворчала фея, набив полный рот омлетом с сыром. — Ты отвлекаешь.

Девушка закатила глаза, но перестала шлепать носком. Несмотря на скверный характер, Равена была даже благодарна госпоже Хармони за то, что бОльшую часть времени находилась у нее. Бетина готова была освободить ее от работы, лишь бы лично не общаться со зловредной постоялицей. Никто же не мог поверить, что старуха, кроме брюзжания, не способна еще на что-либо, и боялись ее как огня.

Фея тем временем прикончила омлет и салат, выпила стакан сока и заглянула на нижнюю часть тележки, где стояло огромное блюдо, прикрытое крышкой. Глаза старухи загорелись любопытным блеском. Несмотря на астеническое телосложение, госпожа Хармони была та еще обжора.

— Что там? — резко спросила она, чтобы не показывать своего интереса.

— Осиновый кол и серебряные пули, — ответила Равена. — Знаю, это не про вашу честь, но каждый имеет право на надежду.

Старуха гневно фыркнула, но смолчала. Девушка встала с кресла, подошла к тележке, убрала с подноса грязную посуду и поставила на него блюдо с целой запеченной курицей. Равена была уверена, что когда фея закончит трапезничать, от этой гигантской несушки не останется и следа.

Так все и вышло через полчаса.

— Пригорела!

Старуха промокнула губы салфеткой и бросила ее на поднос.

— И чай горький. А десерт, так, вообще, приторный.

Девушка покачала головой. Уж, кто бы сомневался.

— Мне нужно в туалет, — произнесла госпожа Хармони.

— И в чем проблема? — спросила Равена, хотя прекрасно знала ответ.

— В том, что мои ноги еле ходят.

— Но вы же фея, вот и летите на своих крыльях.

— Как тебе не стыдно, бессовестная, потешаться над больными людьми?! — возмутилась пожилая женщина. — Ты прекрасно знаешь, что на моих крылышках стерлась пыльца, потому они прозрачные и не летают.

— Ага. А одно вы, видимо, потеряли в драке с очаровательными ребятишками, когда пытались вырвать у них зубы.

Эти слова девушка произнесла, уже вставая с кресла. Она подошла с кровати, отодвинула тележку и повернулась к старухе спиной.

— Что ж, госпожа зубная фея, взбираетесь ко мне на горб.

Старушка так и поступила, встала на колени и вскарабкалась на спину горничной.

— Иго-го! — крикнула девушка и потащила фею в туалет.

Она открыла крышку унитаза, усадила на него старушку, а сама вышла из туалета, давая той уединиться. Внезапно стены гостиницы заходили ходуном, на крыше послышался грохот, и штукатурка посыпалась с потолка, изрядно засыпав фею. Старуха, сидя на унитазе, завопила во весь рот.

— Спокойно, госпожа Хармони, — произнесла девушка и улыбнулась. — Господин Дракон прилетел.

Когда Равена вышла на улицу, там уже собралась вся команда персонала отеля. Даже Жув оставил свои тарелки, чтобы полюбоваться на благородного гостя. Джеки улыбалась во весь рот, Кендрик, прикрывая глаза от солнца, смотрел вверх, а Бетина, изображая из себя радивую хозяйку, покрикивала на Гектора, указывая, что ему делать.

Как всегда, в их отеле ничего не было готово к приему долгожданного и почетного гостя. Хотя о его прилете было известно заранее. И теперь Гектор, стоя на крыше гостинцы, на скорую руку мастерил из парусины что-то напоминающее плащ-палатку, под которой и должен быть укрыт прилетевший только что дракон.

Само благородное животное было совсем не против, что к его прибытию не подготовились. Он удобно расположился на животе, занимая собой всю территорию по длине и ширине крыши отеля, свесив лапы вниз и подставив свою чешуйчатую шкуру солнечным лучам.

Равена обожала господина Дракона. Кажется, его звали Вишап, она точно не помнила. Да и сам господин Летучий Змей речью не владел и представиться не мог. Как объяснил ей Кендрик, когда девушка впервые в прошлом году увидела дракона, эти благородные животные в своем мире общаются мысленно, глядя друг другу в глаза, но так как Равена в телепатии мало что понимала, поговорить по душам с этим гостем не могла.

Господин Вишап уже не первый год прилетал в Междумирье и всегда останавливался в "Перекрестке". Пока была жива крыша, он жил на чердаке, а сейчас, видимо, поселится в палаточном домике.

Дракон был удивительного ярко-коричного цвета с переливами красного. Его спина от головы и до кончика хвоста имела острые бугры, словно горный рельеф. Лапы были короткие и толстые с крепкими когтями на концах. Огромная голова покрыта косматой рыжей шерстью, из которой торчали острые уши и два закрученных рога. Морда была длинная с большими ноздрями и причудливыми усами. А крылья, что росли из спины, имели воистину экзотическую форму.

— Господин Дракон!

Равена подняла руку вверх и помахала гостю. Дракон повернул свою увесистую голову в ее сторону и фыркнул, а из его ноздрей вышел клубок пара в качестве приветствия. Девушка расплылась в улыбке. Какой душка!

— Просите, если я вам помешал, но не могли бы вы уделить мне минутку внимания.

Равена и Кендрик, стоявшие рядом с выходом, как по команде обернулись на голос. Перед ними стоял долговязый нескладный мужчина (на первый взгляд, человек) со светлыми волосами и в очках. Одет он был в светлую рубашку с короткими рукавами и темные брюки со стрелкой, на шее висел синий галстук. В руках мужчина держал саквояж. Он приветливо улыбнулся горничной и портье, но у Равены от его, казалось бы, дружеской улыбки по телу пробежал холодок.

— Прошу ещё раз меня извинить, что отвлекаю вас от, возможно, очень важного дела, но я вошел в отель и не застал там никого. А мне бы, если не возражаете, хотелось зарегистрироваться у вас. Номер я бронировал заранее.

Девушка перевела взгляд на Кедрика. Тот словно окаменел, привычное ему радушие слетело с лица, и эльф напряженно смотрел на незнакомца.

— Да-да, конечно, — не сразу отозвался портье и указал рукой на дверь. — Пойдемте.

Равене стало любопытно, и она последовала за мужчинами.

Кендрик быстро оформил нового постояльца и был с ним максимально вежлив, хотя и смотрел настороженно. Господин Руди, так звали нового гостя, прибыл к ним из мира Пин, все время улыбался, с удовольствием принял все условия отеля и согласился на дополнительные платные услуги, что предложил ему портье.

— Благодарю вас, — произнес он, когда Кендрик закончил регистрацию, — и ещё раз простите, что отвлек вас.

— Ничего, это вы меня извините. Я обязан быть всегда на своем посту.

— Ну, что вы! Вы же не робот. Каждый имеет право немного отдохнуть.

— Спасибо. — Эльф улыбнулся, но его улыбка не коснулась глаз. — Я должен вам кое-что сообщить. Дело в том, что ваш номер остался единственно свободным, но предыдущие постояльцы вели себя, скажем так, не очень культурно, поэтому… стол в комнате немного шатается…

На самом деле, этот стол шатается последние лет сто, как и другая мебель в гостинице, но Кендрик решил свалить все на предыдущих постояльцев.

— О, какая ерунда! — Господин из Пина махнул рукой, и в его глазах за очками появилась теплота. — Я же сюда не в отеле с утра до ночи приехал сидеть.

— Хм… а ещё в вашем номере слегка отлетает плитка в ванной…

— Да кто на это обращает внимание?

— И кровать не совсем мягкая… пружины…

— Я не зеленая нимфетка, которой нужна мягкая как пух перина.

— И горничных всего две, и во время сезона не удается каждый день убирать в номерах.

— Ни в коем случае не хочу удручать их излишней работой.

— А ещё ваш балкон облюбовали осы, поэтому не рекомендую выходить туда.

— Определенно послушаюсь вашего совета.

— И за стенкой с вами живет одна неуживчивая старушка, зубная фея, которая любит устраивать скандалы.

— Я всегда уважительно относился к возрасту.

— А на крыше теперь сидит дракон. Поэтому потолок может немного… потрескаться.

— Всегда мечтал «обелить» себя известью, — пошутил Руди.

Кендрик хихикнул и встретился взглядом с Равеной.

— Ну, просто идеальный клиент!

Руди поблагодарил и направился к лифту.

— Не стоит! — крикнула вслед Равена и пояснила: — В нем трясет.

Господин из Пина усмехнулся, пояснил, что всегда хотел испытать такой «аттракцион» и смело вошел в лифт. Как только за ним закрылись двери, Кендрик перевел взгляд на подругу.

— Не нравится мне он, — произнес он, понизив голос.

— Подозрительный тип, — согласилась девушка. — Надо поглядеть в поисковике информацию о жителях Пина.

— Я так и думал, — сказал Кендрик спустя некоторое время, когда он и Равена, склонившись над электронным помощником, глядели в экран.

После того, что они увидели, у обоих уже не оставалось сомнений, что это Руди задумал недоброе.

Равена сидела на лавочке у торца отеля, навалившись головой на стену и глядя в звездное небо. Рядом свисал хвост господина Дракона, и девушка почесывала его шершавую шкуру. Сегодня был длинный день, и горничная отдыхала душой, смотря в ночное небо и раздумывая над тем, как ловко Создатель сотворил миллионы миров в одной Вселенной. А небеса над головой у всех одни.

— А-а-а! При-и-иве-е-ет!

Равена обернулась на голос. Рядом стоял Вася, и вид у него был чересчур довольный. Видимо, поездка в столицу прошла удачно.

— Ну, как дела? — спросила девушка.

— Супер! Я только что вернулся из города. Вот это да!

Предположение Равены подтвердилось. Парень сел рядом, швырнул свой увесистый рюкзак на землю, а сам вытянул ноги вперед.

— Я за всю жизнь не видел такого, — Василий мечтательно посмотрел в небо, и его рот расплылся в блаженной улыбке. — А ведь Землю я прилично изучил. Спасибо девчонкам, провели хорошую экскурсию.

— Каким девчонкам?

— Ну, ведьмам из тринадцатого номера. Они меня в город свозили на своих метлах.

Равену передернуло.

— Ты летал с Маризой, Джолетой и Рачель в столицу?

Парень кивнул.

— С ума сошел? Я же говорила не приближаться к ним!

— А что такого? Зря ты меня пугала. На деле они оказались отличными телочками. Своими в доску. Когда узнали, что я это самое с Земли, как и ты, вообще прониклись ко мне пониманием и лично вызвались все тут показать.

Девушка прикрыла глаза. Не хватало, чтобы из-за нее пострадал невинный человек. Ничего не остается, как рассказать ему правду.

— Понимаешь, Вася, — нерешительно начала Равена, — дело в том, что я с этими ведьмами, как бы это сказать правильнее, не в ладах. Одна из них… питает ко мне… вроде как… нежные чувства…

— Ах, ты об этом! — Василий махнул рукой. — Они говорили мне. Лично к тебе они уже давно не испытывают претензий и удивляются, почему ты не хочешь с ними общаться.

Девушка скривила рот в досадной улыбке. Все ясно — парень попал под колдовские манипуляции хитрых чародеек, и самое обидное, что они-то это делают, дабы отомстить ей, а Равена никогда не сможет доказать Васе, как он ошибается.

— Ну и… что же необычного ты увидел сегодня в столице? — девушка решила сменить тему разговора.

— Вау, рассказать — никто не поверит, — глаза Василия загорелись огнем неподдельной радости. — Хорошо, что фотоаппарат захватил, а то бы друзья меня на смех подняли. Кстати, фотик в этом мире так и называется. А то такие слова мудреные технике придумывают, что хохотать хочется.

Равена кивнула и улыбнулась. Она тоже на эту тему думала. Почему бы в Междумирье, следуя общепризнанным правилам, не назвать фотоаппарат, к примеру, прибором, делающим фотографические картинки?

— Я летал на драконе (аттракцион такой на площади), — тем временем продолжал делиться впечатлениями Вася, — видел таких существ, что, как говорится, ни в сказке сказать, ни пером описать… а чего я там съел…

Он погладил свой округлившийся живот и прислонился головой к холодной стене.

— Класс.

Вася повернул голову и, наконец, увидел свисающий хвост дракона.

— А это еще что такое?

Парень ухватился за жесткий кончик хвоста и дернул, и тут же получил от Равены кулаком в плечо.

— Оставь его в покое. Он спит с дороги.

— Дракон?! В вашей гостинице поселился дракон? То-то я смотрю, чем тут воняет.

Девушка покачала головой. Она решила вернуться к мучавшему ее вопросу.

— Слушай, Вася. Я тебя от всего сердца прошу, думай, прежде чем заводить разговоры и уж тем более дружбу с любыми существами, что здесь водятся. И звони мне, если не знаешь, что делать.

Парень только усмехнулся ее беспокойству за него.

— Ну, чего ты волнуешься? Посмотри на меня. Я в два раза крупнее тебя, а ты вздумала меня опекать.

— А я в два раза дольше тебя нахожусь здесь и уже не питаю иллюзий по отношению к Междумирью.

Но Вася лишь хмыкнул и похлопал Равену по плечу.

Как раз в этот момент мимо проходил Кэлвин. Он наслаждался лунной ночью, сидя у озера, когда услышал знакомый голос и смех. Как бы не хотел он признаваться себе в этом, но мужчина сильно скучал на этой загадочной горничной. Она как будто избегала его все это время, и Кэлвин терялся в догадках, чем так напугал девушку, что она не хотела с ним видеться. И вот настал удобный момент, расставить все точки над i. Они у отеля вдвоем, и никто не помешает поговорить им с глазу на глаз.

Чем больше росла зона отчуждения между Нэшем и его читателями, тем больше мужчина убеждался, что Равена, которую он так хотел видеть, нужна ему вовсе не в качестве Музы для написания очередного шедевра — он скучал по ней как по женщине, а не по вдохновению. Но она помогала ему творить, это был неоспоримый факт. Но даже если бы и мешала, Кэлвин ни за что не расстался с возможностью видеть ее каждый день.

Но его место занял другой…

Когда Кэлвин подошел к гостинице, увидел Равену в компании с каким-то слизняком, который вел себя с ней слишком уж фривольно. Он положил руку на плечо девушки, слегка приобнял и глупо шутил, а Равена, словно юная кокетка, смеялась над его неумными высказываниями. Острый взгляд популярного писателя тут же подметил, как похожи эти двое между собой. Парень явно был из того же места, что и Равена, и, конечно, у них хватало общих тем для беседы.

Кэлвин поджал губы. Свято место пусто не бывает. Решив не попадаться им на глаза, мужчина укрылся в тени ветвистого дерева, постоял так немного, наблюдая за молодыми людьми, а после отправился в свое бунгало.

ГЛАВА 12

Швейцар — это кудесник, который одной рукой

открывает дверь вашей машины,

другой рукой придерживает вас под локоть,

а третью подставляет для чаевых.

Дороти Килгаллен

Кендрик ходил из угла в угол возле стойки администратора, нервно ероша свои хорошо уложенные волосы. Это уже третье письмо, пришедшее по электронной почте отеля от комиссии Междумирья по гостиничному бизнесу, и оно как под копирку было похоже на предыдущие. Над "Перекрестком" нависла грозовая туча размером с черную дыру, и ничто не могло помешать ей пролить огненным дождем.

И впервые Кендрик не знал, что ему делать. Он всегда понимал, что их замшелому отелю в один прекрасный момент придет конец, но не думал, что так скоро. За то время, что молодой эльф проработал здесь в качестве портье, успел прикипеть к этой ветхой гостинице и расставаться с ней совсем не желал. Но и как помочь решить непростую проблему не имел понятия.

Он даже не мог ни с кем поделиться своими треволнениями. Кендрик был единственным, кто знал страшную тайну. Но скоро и Бетина услышит обо всем. Что тут тогда начнется! Но эльф не собирался быть тем, кто сообщит хозяйке ужасную новость. Он хорошо знал, что делает госпожа Гаффин с теми, кто становятся посланниками дурных вестей, пусть даже сами курьеры ни в чем не виноваты. Поэтому Кендрик подождет, пока Бетина обо всем пронюхает сама, а там будь что будет.

Зазвеневшие бубенчики, оповещающие об открытии двери, вернули портье к реальности. Эльф поднял голову и замер в изумлении при виде вошедшего гостя. Это был самый странный персонаж, которого Кендрику приходилось видеть, будучи администратором гостиницы, а ведь он повидал немало.

Мужчина (на первый взгляд, человек) был среднего роста, пузатый, в шерстяном оранжевом пиджаке в черную клетку, такого же цвета брюки, скрывающие коротенькие ножки и коричневые башмаки, явно на три размера больше нужного. Мужичонка носил странной формы усы, который даже Жуву не снились, — а именно в виде кренделя, аккуратно сидевшего над пухлой верхней губой. Гость имел круглое, одутловатое лицо, проплешину на голове, а его мелкие быстрые глазки со скоростью света забегали по гостинице, подмечая каждую деталь.

Он мог легко сойти за туриста из-за наличия рядом с ним огромного чемодана на колесиках, который был размером почти с хозяина. Но первые слова гостя сразу развеяли сомнения портье относительно желания этого странного человечка заселиться в отель.

— О, голубчик! Вас приветствует старина Милко Хэп. — Он сладко улыбнулся. — Думаю, вы уже наслышаны обо мне.

Он протянул своими толстыми пальчиками-обрубками визитку, на которой было написано "Хэп Милко. Достаю-Продаю. Мелкая торговля".

— Если нет, то прошу ознакомиться с моим каталогом, — елейным голосом продолжил мужчина и протянул ошарашенному Кендрику десяток рваных листов, скрепленных степлером, на титульной странице которых черным фломастером было нацарапано "КАТАЛОГ".

Эльф прекрасно знал таких вот торгашей, входивших с вышколенной улыбкой в любые открытые двери и навязывающих свой неликвидный товар, но тем не менее даже не успел открыть рот, когда словоохотливый господин Хэп, почему-то говоривший о себе в третьем лице, стал атаковать несчастного портье, предлагая все, что приволок в своем огромном чемодане.

— Посмотрит, что вам принес старина Хэп. Такого товара вы не найдете нигде. Настоящие подарочки судьбы, — на одном дыхании произнес гость, открывая замок чемодана. — Только здесь и сейчас мешок рваной обуви все за три медные монеты.

Кендрик так и остолбенел, ему понадобилось время, чтобы прийти в себя от услышанного. Те торговцы, что приходили раньше, по крайней мере, нормальные вещи приносили.

— А на кой мне рваная обувь, да еще и целый мешок? — Эльф посмотрел на Хэпа как на идиота.

— Но ведь ее же можно подклеить или зашить, а потом носить, — парировал мелкий торговец, причем выглядел он при этом так удивленно, словно не мог поверить, как этот разодетый франт не догадался о таких элементарных вещах.

— Вот сами и склеиваете, а потом уже продавайте.

Хэп Милко задумался. Видимо, это идея до этого момента не приходила ему на ум.

— Ну, что ж. — Он почесал свой лысый затылок. — Тогда предлагаю вам вот что. Рулон обоев с цаплями. Между прочим, последний экземпляр.

— И куда я буду клеить единственный рулон обоев? — Кендрик недоумевал от такой наглости.

— А зачем его, вообще, клеить? Любуйтесь так, словно картиной.

И Хэп развернул бумажный рулон, демонстрируя цапель на болотных кочках, но, встретившись с грозным взглядом эльфа, спрятал это произведение искусства обратно в чемодан.

— Ладно, тогда вот, возьмите. Колода карт, гадальные вперемежку с игральными. Можно и про судьбу узнать и заодно в подкидного дурочка "порезаться".

— Это вам в тринадцатый номер.

Кендрик указал головой в сторону коридора, торговец проследил за его взглядом, и глазки Хэпа загорелись жадным блеском. Он в красках представил, как сможет реализовать свой уникальный товар среди огромного количества постояльцев.

— Если останетесь живы после общения с ведьмами, сможете удачно продать колоду, — как ни в чем не бывало продолжил Кендрик, чем быстро отбил у Милко желание поторговаться с посетителями гостиницы.

— Тогда эта нужная вещица уж точно вам понравится.

И Хэп положил на стол девичий ободок, в центр которого торчали три павлиньих пера.

— Буквально два в одном — головной убор и опахало. Можете носить на макушке, а если вашему другу рядом станет жарко, наклоните голову несколько раз и обмахните его веером.

Терпению Кендрика пришел конец.

— Все, — громко произнес он, — собирайте ваше барахло и убирайтесь из отеля.

— Но подождите-подождите. Вы же еще не посмотрели все мои товары.

— Немедленно!

— Ке-е-ендрик, до-ро-гой! — Голос Бетины заставил эльфа вздрогнуть и поежиться.

Зная, как его хозяйка падка на лесть, портье ничуть не сомневался, что пройдохе-продавцу легко удастся уговорить женщину на покупку рухляди с помойки, причем втридорога, поэтому парень поспешил его выпроводить. Он вышел из-за стойки, схватил Хэпа за край рукава и под бурные возмущения торговца буквально поволок его к двери.

На лестнице появилась нога Бетины, обутая в изящную босоножку с меховичком и на каблуке в форме песочных часов. У Кендрика мелькнула мысль, что и он бы такие не прочь поносить.

Но времени на раздумье было мало и, открыв дверь, эльф стал выталкивать нежеланного гостя наружу. Бетина всегда умела появляться не вовремя, и сейчас как раз был тот случай. Увидев ее удивленное лицо, Хэп Милко попытался воспользоваться шансом задержаться подольше, тут же расплылся в улыбке и изобразил на лице восхищение.

— О, держите меня семеро! Кто эта фантастически прекрасная госпожа, что одним своим появлением несет солнце в кромешную тьму?

Бетина замерла и вся обратилась в слух. Кендрик со всей силы надавил на распоясавшегося торговца, вытолкнул его на улицу и закрыл перед его лицом дверь, заперев ее на замок. Хозяйка несколько секунд изумленно таращилась на портье.

— Что здесь произошло, Кендрик? — спросила она после паузы. — Почему ты в грубой форме выставил из отеля нашего гостя. Такой замечательный человек. Сразу видно, вежливый и порядочный.

— Это не гость, — буркнул эльф и вернулся к рабочему столу, — а попрошайка. Видимо, вслед за сбежавшими из зоопарка красноокими гориллами, "день открытых дверей" случился и в местной богадельне для душевнобольных.

Бетина окаменела.

— Фу, какая гадость. Терпеть не могу этих лоботрясов. Я сразу по его внешнему виду поняла, что он жулик.

Женщина развернулась и стала снова подниматься наверх.

— Я люблю тебя. Неужели ты не видишь, моя рыжая морковка, как я к тебе отношусь?

В глазах Торквила было столько нежности, что Джеки не удержалась и всхлипнула. Она с детства мечтала, чтобы такой вот принц на белом коне обратил на нее внимание, приехал и забрал к себе во дворец. И теперь ее мечта, кажется, сбылась. Но почему девушка не чувствует себя счастливой?

— Ты… ты это всерьез? — прошептала она сквозь слезы.

— О, тыковка моя, не надо плакать. Конечно же, я имею в отношении тебя самые серьезные намерения.

Торквил подошел к ней ближе и, обняв девушку, прижал к своему теплому надежному телу. Джеки уткнулась носом ему в плечо, не в силах остановить поток воды, льющийся из ее глаз. Ей понадобились немалые усилия, чтобы успокоиться и взять себя в руки. Девушка отстранилась от мужчины, которого сама успела полюбить всем сердцем. Она промокнула мокрые глаза салфеткой и высморкалась. Ей нужны были силы, чтобы объясниться с Торквилом.

Они стояли в номере мужчины, который под видом уборки посетила горничная.

— Ты… ты очень хороший человек, просто замечательный, — неуверенно начала она, но мужчина быстро ее остановил:

— Ох! Так обычно начинается вежливый отказ. Мол, ты чудесный парень, Торквил, но отвали, пожалуйста. А мне казалось, что я тебе нравлюсь, — мужчина попытался все перевести в шутку.

— Нет-нет, прошу тебя, — девушка тут же стала оправдываться. — Так и есть, ты мне невероятно нравишься, но все так непросто.

Торквил улыбнулся и скрестил руки на груди.

— Так как я намерен взять тебя в жены, то согласно клятве, что произнесем у алтаря, — а именно быть в горе и радости, я уже готов совместно устранять все препятствия, что могут встать на нашем пути.

Джеки подавила в себе желание броситься ему на шею, но от его слов, что он делает ей предложение руки и сердца, вот так сразу и просто, у девушки закружилась голова. Увы, многое надо прояснить.

— Дело в том, что моя мать больна…

— Больна? Чем? — Брови мужчины сошлись в переносице. — Нужно соответствующее лечение? Какие лекарства?

Джеки снова удержалась, чтобы не расплакаться. Какой же он замечательный!

— Нет-нет, — она покачала головой, — врачи Междумирья сделали все, что смогли…

— Врачи моего мира намного компетентней…

— Подожди, не перебивай. — Джеки протянула руку вперед, останавливая возлюбленного. — Это хроническое заболевание, и излечить его невозможно. Мама практически не встает с постели, за ней нужен регулярный уход. Папа потому стал поваром в гостинице, что благодаря графику может чаще быть с ней, подменяя нанятую нами сиделку. Я не могу бросить папу сейчас, когда он во мне так нуждается… и мама тоже.

Девушка постаралась, чтобы голос ее не дрожал, когда она открывала тайну своей семьи перед любимым человеком. Мужчины не любят трудности, так всегда повторяла ее бабушка. Как только они видят проблемную женщину, берут ноги в руки и дают деру. Поэтому никогда не говори своему мужчине о больной матери.

Но Джеки не могла так поступить с Торквилом, не хотела делать вид, что у нее все в порядке, а, заарканив его, сообщить, какой тяжелый багаж она несет вместе с собой.

Когда девушка открывала перед мужчиной душу, боялась смотреть ему в глаза, так как ожидала увидеть в них страх перед грядущими проблемами. И когда подняла голову и встретилась с его взглядом, полным любви и нежности, даже от неожиданности открыла рот. Оказывается, он не испугался и не смутился ее заявления, хотя знал Джеки совсем недолго. Вот это да.

Торквил окинул девушку долгим задумчивым взглядом, помолчал немного, а потом произнес:

— Тут я могу предложить несколько вариантов. — Мужчина почесал гладковыбритый подбородок. — Первый и самый, на мой взгляд, лучший, это твой переезд и всей твоей семьи в Теофил. Как я уже сказал, считаю наших врачей более умелыми и способными поднять на ноги кого угодно. Работы в нашем мире предостаточно, поэтому и ты, и твой отец не останетесь без куска хлеба за пазухой. Я же, в свою очередь, беру на себя полную заботу о твоем содержании, что бы моя дорогая морковочка ни в чем не нуждалась.

Второй вариант, это все то же самое, но только мы (ты, твоя семья и я) остаемся в Междумирье. Ты и твой отец, если вам так нравится, можете продолжать трудиться в отеле. Мне же придется постараться отыскать себе здесь работу. Но я думаю, с этим особых проблем не будет.

Джеки была так поражена, что пришлось даже аккуратно ущипнуть себя, чтобы проверить, не померещилось ли ей. Так хорошо просто не может быть.

Видя ее смятение, Торквил лишь усмехнулся.

— Но и у меня к тебе есть одна просьба, — нежно произнес он. — Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж и стала матерью моих детей.

Джеки напряглась. Вся радость от только что сделанного ей предложения вмиг улетучилась, оставив девушку в полной растерянности. Так вот какова оборотная сторона медалей принцев на белых конях. Ничего удивительно, что он решил предложить Джеки руку и сердце, ведь ему нужна мать его детям! Шок от этой новости был очень сильным.

Нет, конечно, она не против детей, а наоборот, очень любила ребятишек, но прежде чем усыновлять чужих, девушке хотелось заиметь своих. Интересно, сколько у Торквила детей? Он в разводе с женой или вдовец? Дети живут с ним? Рой вопросов закрутился в голове Джеки. Девушка ни в коем случае не хотела отказывать мужчине, в которого успела влюбиться, но и задавать вопросы прямо в лоб не могла, а выяснить кое-что было просто необходимо. Джеки решила зайти издалека.

— Дети — это чудесно! — Девушка нервно хихикнула. — А как много?

Торквил думал лишь секунду.

— Ну, как минимум трое. — Мужчина пожал плечами.

Как минимум? Это может означать только одно — он подозревает, что помимо известных ему троих, возможно, где-то во Вселенной у него могут быть ещё дети. Однако. Значит, Торквил тот ещё жук, путешествует по мирам, строгает тут и там детей и оставляет их на руках сердобольных мамаш, так что ли?

— Ты вдовец или разведен?

Вопрос девушки застал мужчину врасплох. Он был так удивлен вопросом, что первое время странно таращился на возлюбленную. Видимо, малышка решила выведать всю его подноготную. Торквил ухмыльнулся.

— Нет, тыковка, я никогда не был женат.

Ее самые худшие опасения подтвердились. Может, это у него забава такая — путешествовать по отелям, спать с горничными, а потом оставлять детей в каждой гостинице? С другой стороны, ей-то он открыл правду и пойти замуж предложил… и усыновить его детей. Значит, на Джеки Торквил все же решил остановить свой выбор?

— А своих детей ты мне дашь родить?

Глаза мужчины сошлись в переносице, и он озадаченно кивнул.

— А дети будут жить с нами.

Теперь глаза Торквила напоминали совиные.

— Конечно, а где им ещё жить?

— Ясно.

Джеки кивнула. Значит, отец он неплохой, хоть и нагрешил немало. Ладно, ей нужно все обдумать, прежде чем она примет окончательное решение. Сообщив об этом Торквилу, Джеки быстро попрощалась с ним и вышла из номера, оставив озадаченного мужчину недоуменно глядеть ей вслед.

О, Господи, нет! Равена почувствовала, как земля уплывает у нее из-под ног. Господину Талботу все же удалось осуществить задуманное.

Девушка нашла гнома, лежавшим на спине у выхода из леса. Он, как всегда, был в своем красном колпаке и коротеньком комбинезоне, который больше подошел бы ребенку десяти лет. А вот цвет кожи у него был непривычно бледный, глаза закрытые, а тело безжизненно холодное. Перепуганная девушка встала на колени, потрогала запястье (пульс не прощупывался), наклонилась к маленькой грудной клетке и послушала сердечко, которое, наверное, было не больше кулачка младенца (не бьется!).

Равена подняла голову и безнадежно вскрикнула. Мертвый.

Первое, что она испытала, был шок, а потом девушку охватило невероятное отчаяние. Ей плевать на причитания Бетины и штрафы, которым хозяйка завалит персонал, узнав о случившемся, ей было жаль отчаявшегося человека (вернее, гнома), решившего так легко расстаться с жизнью. Она зажала рот рукой, чтобы подавить рвущиеся из горла рыдания.

Равена никогда не была плаксой. Еще в раннем детстве ей пришлось стать сильной. Когда умерла мама, а отец от отчаяния начал пить, маленькая Равена вынуждена была резко повзрослеть и взять на себя все обязанности по дому. Иногда ей было очень трудно, слишком тяжело, но девушка быстро поняла, что никому (даже ее собственному отцу) не нужны ее слезы, и чтобы выжить в этом неласковом мире, надо быть стойкой. И Равена была.

Даже когда ее прижали к стенке за грехи отца, она старалась держаться, а вот сейчас готова была расклеиться.

— Что случилось? — Знакомый мужской голос показался Равене звучавшим словно извне.

Она вздрогнула и обернулась. Рядом стоял Кэлвин, озадаченно переводя взгляд с нее на Талбота и наоборот.

— Мертвый, — выдавила из себя девушка и всхлипнула.

То ли сказался пережитый шок, то ли от скопившихся за два года треволнений, которые Равена переживала с сухими глазами, при звуке до боли знакомого голоса и при виде мужчины, о котором вопреки разуму девушка грезила ночами, но ее прорвало, словно ветхую плотину на реке, и по щекам заструились слезы.

Мужчина сел на колени, раскрыл перед ней свои объятия, и Равена не преминула воспользоваться его добротой. Как только она лицом зарылась ему подмышку, вдохнула его запах, девушка уже не могла сдерживаться. Он был такой теплый, такой родной, что, уткнувшись в его широкую грудь, девушка уже не сдерживала слез. С ним так легко быть слабой, маленькой и беспомощной, а не стальной леди, что приходилось корчить из себя все это время. И Равена позволила себе расслабиться в сильных руках мужчины хотя бы одну минуту своей жизни.

— Тише-тише, — успокаивал ее Кэлвин и нежно гладил по спине. — Объясни мне, что случилось, пожалуйста.

Равена с трудом оторвалась от мужчины и снова посмотрела на гнома.

— Он хотел покончить жизнь самоубийством в отеле… мы следили за ним… и не уследили…

Девушка хотела снова прижаться к нему и заплакать, но Кэлвин остановил ее, подняв вверх руку.

— Как он это сделал?

— Не знаю.

Равена покачала головой. Она совсем не задумывалась над этим фактом, но слова мужчины озадачили ее. Девушка еще раз внимательно осмотрела гнома и увидела в его зажатом кулачке прозрачную ампулку в форме пипетки. На ее донышке ещё оставалась какая-то бесцветная жидкость.

— Он выпил яд.

Равена потянулась к руке гнома, но Кэвин ее опередил.

— Подожди, — произнес мужчина, вынул из кармана штанов платок, обернул им ампулку, поднес к лицу, рассмотрел на свету, затем открыл и понюхал.

— Что ты делаешь? — спросила Равена, удивленно наблюдая за его действиями. Слезы высохли на глазах, а в душе осталось лишь сожаление.

— Выясняю, к какой категории ядов относится этот.

Мужчина потряс в руках ампулкой.

— А ты что, в этом разбираешься?

Если бы ситуация не была настолько удручающей, Кэлвин рассмеялся над огорошенным видом горничной.

— На счастье, яды были темой моей дипломной работы.

И он снова принялся исследовать содержимое пипетки, а затем повернулся к гному. Мужчина наклонился, внимательно осмотрел кожу господина Талбота, открыл его веки и изучил белки глаз, а затем снова посмотрела на девушку.

— Это люпус.

— Что?

— Я говорю, яд, которым отравил себя Талбот, называется люпус. — Он посмотрел в озадаченно-испуганные глаза Равены и пояснил: — Я, конечно, понимаю, что вряд ли темы системы кровообращения гномов, и списки ядов Междумирья и их влияние на организм были одними из любимых в твоей жизни, поэтому постараюсь кое-что объяснить на пальцах.

Судя по тому, что я увидел, люпус ещё не окончательно убил тело Талбота. До того как он попадет в мозг гнома и разрушит его, осталось минут двадцать. Поэтому нам надо спешить. Необходимо выкачать у него около литра крови. От такого количества он не умрет, но и яд выйдет из организма.

— Нужно срочно звонить в скорую помощь! — быстро оживилась Равена.

— Куда? — не понял Кэлвин.

Девушка тряхнула головой.

— Ну… в больницу… врачам…

Мужчина чуть не рассмеялся ее наивности, сразу видно, как мало она живет в Междумирье, и как немного знает о нем.

— Равена, даже если доктора прилетят на драконах, не успеют спасти вашего постояльца.

— Но что же делать? Не смогу же я прокусить его кожу, чтобы потом насосом откачать кровь.

— Насколько мне известно, у тебя имеется подруга, которая…хм…только этим и занимается, что пьет кровь.

Равена замерла на мгновение.

— Насколько тебе известно? Ты что следишь за мной? — взорвалась девушка.

— Равена, может, выберешь для упреков другое время, сейчас каждая секунда на счету. Твоя подруга вампирша сможет помочь?

— Да, но…

— Тогда идем.

Он встал на ноги и потянул за собой горничную. Девушка поднялась, но не двигалась с места.

— А если Сьюки заразится ядом?

Кэлвин устало покачал головой.

— Ты в детстве сказки про вампиров читала? Можно их убить ядом?

Он повернулся в сторону отеля, но Равена снова остановила его:

— Подожди, нам не туда. Сьюки не спит в отеле, там только ее вещи.

— Спит? Сейчас же день?

— Вот именно, — ответила Равена и повернула в сторону леса.

Недоуменно посмотрев ей вслед, мужчина пожал плечами, а потом последовал за ней. Недалеко за опушкой леса на заросшем высокой травой лугу находилось старое заброшенное кладбище. Какого же было удивление писателя, когда Равена направилась именно туда. Они вдвоем прошлись мимо покосившихся древних надгробий из старого камня, покрытого плесенью и заросшего мхом. Неизвестно, сколько столетий было этим могилам, давно сравнявшимся с землей, так как надписи на могильных плитах уже невозможно было прочитать.

— Хочешь сказать, твоя подруга отдыхает в одном из этих захоронений? — спросил Кэлвин, оглядываясь по сторонам.

— Нет, — девушка покачала головой и прямиком зашагала к древнему склепу, такому же ветхому, как и все кладбище, с фигурой двухголовой невиданной птицы с лапами дракона на крыше. — Сьюки не любит жару.

Когда с большим трудом и не без помощи крепкого мужчины Равена смогла сдвинуть тяжелую плиту, закрывающую собой вход в склеп, и они вдвоем вошли внутрь, Кэлвин сразу понял, что имела в виду девушка, говоря про нелюбовь к жаре. Внутри склепа стоял жуткий холод. Их кожа моментально превратилась в гусиную.

Равена, видимо, не первый раз находилась здесь, так как почти в кромешной тьме, свет в которую едва попадал снаружи из-за приоткрытого входа, моментально нашла каменный гроб в центре и, навалившись, попыталась сдвинуть крышку. Естественно, у нее ничего не получилось, и Кэлвин поспешил на помощь. Вдвоем им удалось проделать ту же "операцию", что и с плитой склепа, и крышка была сдвинута.

Но не успели они опомниться, как из гроба вылетела разъяренная вампирша и с бешеным взглядом, обнажив клыки, набросилась на того, кто стоял ближе к ней, — а именно на Равену. Кэлвин даже не успел ничего сообразить и помочь девушке, когда Сьюки повалила подругу на грязный пыльный пол и, зашипев как змея, вцепилась острыми ногтями в плечи девушки. Вампирша, продемонстрировав свои зубы, уже собиралась впиться ими в шею Равены, но та, видимо, не раз сталкивалась с подобным неконтролируемым поведением подруги, так как быстро нашла возможность укротить ее.

Сжав руку в кулак, она заехала им между глаз вампирши, та завизжала и зашипела, но отклонила голову. Равена воспользовалась ситуацией и, обхватив Сьюки руками за плечи, повалила на пол, а сама забралась ей на грудь. А дальше стала лупить подругу по щекам и кричать: "Сьюки, успокойся, это я!".

Кэлвин так и стоял, словно прирос к полу, с открытым ртом наблюдая за странным общением двух подруг. Они подняли такой шум, что разбудили всех летучих мышей, что мирно спали у потолка склепа вниз головой, и тут же, издав долгий писк, стали стаями кружиться над головами присутствующих здесь людей. Но, кажется, на Сьюки это возымело действие, так как она, быстро заморгав глазами, теперь уже посмотрела на Равену, сидевшую на ней, осознанным взглядом.

Быстро сориентировавшись, вампирша сбросила подругу с себя, встала на ноги и отряхнулась от грязи.

— Равена, мать твою, какого хрена? Я же говорила, не будить меня днем!

Равена тоже поднялась и провела рукой по пыльным волосам.

— Дело срочное. Есть работа для тебя.

— Какая еще работа? — Сьюки сморщила лобик.

— Ну, работа и удовольствие в одном… короче еда для тебя нашлась…

— Че-е-го-о?

— Ну, девчонки, вы даете! — произнес пораженный Кэлвин.

Девушки как по команде обернулись и уставились на мужчину, словно только сейчас заметили его здесь.

— А это еще кто? — спросила вампирша.

— Да так, — Равена махнула рукой и принялась объяснять подруге, что той необходимо сделать.

Определение "да так" совсем не понравилось Кэлвину, но сейчас не было времени для объяснений. Вот когда они спасут господина Талбота, мужчина выяснит отношения с этой распоясавшейся девицей.

— Ты обалдела?! — вырвалось у Сьюки, когда она выслушала то, что предложила ей подруга. — Я здесь на животной диете. Знаешь, что со мной будет, когда я отведаю человечинки?

— Гнома…

— Да какая разница?! У меня крыша так съедет, что я неделю не смогу выползать из склепа.

— Можешь перекантоваться в моей комнате. У меня есть красные пушистые наручники, пристегну ими тебя к батарее.

Кэлвин оторопел. Зачем это ей красные наручники?

— Мне не до шуток, Равенна! — разозлилась Сьюки.

— Мне тоже. Если ты прямо сейчас не поможешь гному, он умрет! Наверное, жизнь живого существа выше твоих трудностей.

И Равене удалось уговорить подругу помочь гному.

ГЛАВА 13

…Большие гостиницы безлики.

Там человек слишком тщательно

скрывает свои эмоции.

Тебе кажется, что в воздухе

пахнет приключениями,

но приобщиться к ним невозможно.

Эрих Мария Ремарк "Тени в раю"

— Мы вам та-а-ак благодарны, господин Нэш.

Бетина соблазнительно наклонила голову вбок, обнажая свою нежную шею без единой морщинки и в то же время выставляя напоказ внушительных размеров бюст, прикрытый лишь облегающей тряпочкой, под названием "майка", которая едва скрывала соски и лишала всяческой фантазии. Она прикоснулась руками к груди и побарабанила по ней пальчиками, сплошь усыпанными кольцами с ценными камнями.

— Если не вы, не знаю, чтобы было с этим бедным господином.

Женщина чарующе улыбнулась. Кэлвин, не знавший, куда себя девать от приставаний хозяйки отеля, плохо завуалированных под благодарность, смущенно улыбнулся в ответ и отвернулся к окну.

— Дело в том, — сухо произнес он, — что моей заслуги здесь особо нет. Уж если кто и помог господину Талботу, так это другая ваша постоялица.

Он указал на стоявшую рядом Сьюки, поддерживаемую под локоть Равеной. Они находились в номере господина Гуся, который сейчас лежал в своей постели. Гном все ещё находился без сознания, но выглядел уже не таким безнадежным, как это было вначале. Кожа уже не мертвенно-бледная, а на впалых щеках появился румянец. Прибывшие недавно врачи сказали, что в скором времени он полностью поправится.

— Ей мы тоже благодарны, — пролепетала Бетина, даже не взглянув на Сьюки. Все ее внимание было приковано к известному писателю.

Сама вампирша чувствовала себя не очень хорошо. Равена то и дело поглаживала ее по спине и говорила подбадривающие слова.

— Ну, как ты? — очередной раз спросила она подругу.

— Нормально. Но, думаю, стоит сходить на кухню и попросить у вашего повара стаканчик свиной крови.

Равена усмехнулась.

— Иди приляг ко мне на постель, а я принесу все, что нужно.

— На твою развалюху-кровать? Да ни за что! Не хочу, чтобы мне в бока впивались пружины.

Равена обрадовалась, что к подруге вернулось чувство юмора. А вот Бетина была крайне недовольна, услышав разговор девушек. И ее вовсе не волновали плохие условия проживания персонала, а тот факт, что об этом узнал известный писатель. Она повернулась к подругам, наконец, удостоив их вниманием, правда, взгляд, которым она одарила девушек, был явно неблагодарный.

— Ну, что за дурацкую информацию ты распространяешь по отелю, Равенна! — Женщина наигранно захихикала. — Что про меня подумают наши гости? Словно ты живешь в условиях монаха-аскета.

— Собственно говорят, так оно и ес… — вступилась за подругу Сьюки, но Равена ее остановила:

— Она шутит, госпожа Гриффин. Сьюки чувствует себя не очень хорошо, и ей нужен отдых.

— Да-да, — включился Кэлвин, — было бы неплохо, если вы, уважаемая госпожа, обеспечили для такой важной гостьи, что спасла вас от скандала, самые лучшие условия для отдыха.

Бетина слегка покраснела, но тут же взяла себя в руки.

— Конечно, именно это я и хотела предложить. Господин Орк Солидный со своей семьей как раз сегодня съезжает из номера, и мы поселим туда госпожу… вампира. Там целых два окна, — скрепя сердце произнесла женщина и на пальцах указала количество окон в номере.

— Благодарю, — парировала Сьюки, — но мне не нужны такие излишества. Я все равно сплю в гробу, а по ночам летаю над городом.

Хозяйка отеля даже не заметила, как невероятное облегчение от слов вампирши, возникшее на ее лице, развеселило Кэлвина. Бетина снова обернулась к писателю и коснулась пухлыми пальчиками его широкой груди.

— Но если господин Нэш желает заселиться в этот номер, я буду только рада. Он как раз находится недалеко от моей комнаты, и мы с вами сможем чаще видеться.

Перспектива постоянно видеть назойливую хозяйку совсем не прельщала Кэлвина, поэтому он вежливо отказался.

В этот момент в номер ворвался запыхавшийся Кендрик и, быстро окинув всех отрешенным взглядом, обратился к Бетине:

— У нас проблемы.

Женщина изобразила на лице легкое раздражение.

— Кендрик, дорогой, ну хоть раз в жизни ты можешь принести добрую весть?

И она заговорщически посмотрела на Кэлвина, словно тот был ее сообщником в каком-то общем деле, и весело захихикала. Но через секунду ей уже было не до веселья.

— Господина Шилоха похитили красноокие гориллы, что орудуют в нашем лесу. Только что один из постояльцев видел, как они унесли его вглубь чащи.

Все, кто находился в комнате, не считая гнома, пребывавшего в бессознательном состоянии, оторопело замерли. Всеобщее оцепенение продолжалась несколько секунд. Затем Бетина прикрыла рот рукой и совершенно искренне взвыла, Равена закрыла глаза и прошептала "О, Господи", а Сьюки лишь печально усмехнулась. А она-то думала, что на сегодня ее дневные приключения подошли к концу.

— Нужно срочно вызвать спасательную бригаду, — первым произнес Кэлвин.

— Уже вызвали, но им не хватает рук.

— Так чего ты стоишь? Скажи Гектору, чтобы он помог бригаде.

Бетина все же взяла себя в руки и снова превратилась во всевластную хозяйку. Кендрик замялся.

— Спасатели говорят, что им нужно больше людей.

— Вот пусть и ищут себе людей. Мы-то тут при чем?

Снова воцарилось смущенное молчание, первой пришла в себя Равена.

— Я иду спасать господина Шилоха.

Она сбросила фартук и направилась в сторону двери.

— Эй, ты куда?! — завопила хозяйка. — Я тебя никуда не отпускала.

Бетина хотела объяснить обнаглевшей горничной, что ее место в отеле, а не в лесу, но, встретившись с заинтересованным взглядом Кэлвина, запнулась. Никак не хотелось выставлять себя перед известным писателем деспотичной хозяйкой.

— Ты… эээ… нужна господину Талботу.

Равена вытянула шею, чтобы рассмотреть лицо Бетины. Ее хозяйка говорит серьезно или шутит?

— Господину Талботу? Но чем я могу ему помочь? Он проспит ещё несколько часов подряд. Гектор привязал его к кровати, поэтому, когда гном проснется, не сможет сбежать…

— К тому же в поиске действительно нужно задействовать больше людей, — добавил Кэлвин. — Я тоже решился присоединиться к поисковой бригаде.

— Вы-ы-ы?!

Бетина, выпучив глаза, стала похожа на филина.

— Конечно, если человеку нужна помощь, а спасателям — поддержка, почему бы их не оказать?

— Господин Шилох — не чел…

Слава Богу, у нее хватило такта не закончить фразу.

— Я тоже пойду, — заявила Сьюки, и, останавливая протесты Равены, что ей необходимо прилечь, ответила: — Я не больная, а сонная и с безумным аппетитом. Прогулки по лесу помогут мне развеяться.

Бетина смотрела на окружавших ее людей, хаотично соображая, что ей делать. Идти на поиски бедокура гоблина, который уже достал ее своими выходками, в темный лес, да еще и после прошедшего дождя, хотелось ей меньше всего на свете. Но, видя, как все остальные собрались это делать, ей, как хозяйке отеля, не следовало подать в грязь лицом.

И тут мысли в ее голове стали вспыхивать яркими картинками, а фантазия закружила женщину в водоворот удивительных сказочных событий. Пресса! Точно, она позовет сюда местное телевидение и станет звездой экрана. Бетина четко представила, как дает интервью, повествуя о своем подвиге:

Я лично организовала поиски, скажет тогда хозяйка гостиницы, узнав о том, что уважаемый господин, наш дорогой постоялец, пропал, я не могла сидеть сложа руки. Поэтому уговорила своих подчиненных присоединиться к спасательной бригаде, а сама встала во главе персонала. Моя доброта не знает границ, я всегда спешу на помощь ближнему.

Женщина вся светилась, представляя себе, как в "Перекресток" хлынут потоки журналистов, чтобы пообщаться с ней. Необходимо решительно к этому подготовиться. Нужен лучший наряд, а еще необходимо сделать прическу. Даст Бог, гориллы не скрутят в бараний рог этого придурка до тех пор, пока она не отыщет его. Не хотелось бы новых проблем — у нее совсем нет траурных нарядов. Да и эффектней будет выглядеть при победном возвращении полугоблина в отель, нежели рыдающей на его похоронах.

— Эй, что стоим?! — воскликнула она, возвращаясь к реальности и глядя на людей вокруг, и хлопнула в ладоши. — Быстро все на поиски. Нужно срочно отыскать господина Шилоха.

Все были так поражены возникшими в ней переменами, что недоуменно смотрели на хозяйку отеля, которая уже вовсю строила планы о чудесном спасении полугоблина.

— Предлагаю, разделиться на пары. — Женщина окинула плотоядным взглядом Кэлвина. — Мужчина должен сопровождать женщину. Так будет безопасней и рациональней. Я пойду с вами, — она соблазнительно улыбнулась писателю, — вампирша пойдет с Кендриком, а Равена…

Женщина задумалась. Она хотела предложить горничной Гектора, но прекрасно понимала, что нужно кого-то оставить в гостинице, пока она будет гулять по лесу под ручку с известным писателем. От Джеки нет никакой пользы, эта серая мышь едва ли может связать пару слов. А в последнее время она, вообще, выглядит словно вареная. Ее папаша Жув не сможет бросить кухню, а Гектор хоть и своим видом отпугивает половину постояльцев, но все же на него можно положиться.

— Эй, Равена, привет! А я тут проходил мимо…

Все обернулись на голос. В проеме открытой двери стоял Василий в своем привычном наряде и с рюкзаком за плечами. Он с нескрываемым любопытством рассматривал разношерстную компанию. Горничная слабо улыбнулась в ответ, и парень воспользовался этой возможностью, чтобы войти в комнату. Его страсть как распирало ближе познакомиться с теми, кто были рядом с его подругой. Ребята явно были родом из Междумирья, и Васю раздирал интерес.

— Эй, да вы вампир! — Василий открыл рот и указательным пальцем ткнул в Сьюки. — Ничего себе!

Он подошел к девушке и стал откровенно рассматривать ее, словно экспонат в музее. Сьюки перевела недоуменный взгляд на Равену, но та лишь пожала плечами.

— Мне, конечно, Равена говорила, что тут всякого добра хватает, но вампиров я ещё не видел, — меж тем продолжал Василий.

Он подошел к горничной и по-свойски положил руку ей на плечо. От такого наглого поступка руки Кэлвина непроизвольно сжались в кулаки, а рот вытянулся в прямую линию, а Бетина, увидев его реакцию, подозрительно сощурилась.

— А вы, правда, не можете войти в дом без приглашения? — Вася продолжал атаковать Сьюки.

Девушка небрежно пожала плечами.

— Так было раньше, сейчас мы стали менее культурными.

— Супер! А как часто вы пьете кровь?

— А как часто в день ты ешь? — ответила она вопросом на вопрос любопытному парню.

— Ха-ха, это вы здорово ответили. А вас действительно можно убить, лишь оторвав голову, а тело сжечь на костре?

Сьюки посмотрела на него как умалишенного.

— А ты выживешь после такой процедуры?

Наконец, до Васи дошло, что он спросил лишнего, и парень смущенно потупился.

— Я…это самое…простите…

Сьюки снова пожала плечами.

— Что ж, — прерывая их беседу, произнесла Бетина. Ей не нравилось, когда в ее компании кто-то обращает внимание на других. — Раз уж для нашей дорогой Равены нашлась пара, — она многозначительно посмотрела на горничную и постояльца с Земли, — мы можем начать поиски. Мне понадобится немного времени, чтобы… одеться в дорогу. Встречаемся во дворе.

Она уже собиралась лихо выскочить из комнаты в направлении своей гардеробной, но недовольный голос Кэлвина ее остановил.

— Я вообще-то предпочитаю отправиться на поиски вместе с госпожой Равеной.

Бетина замерла как вкопанная и с каменным лицом уставилась на горничную, которая в этот момент ойкнула и покраснела.

На самом деле Равена совсем не хотела снова оказаться в одном компании с Нэшем. Сегодня, находясь рядом с ним, она выставила себя настоящей нюней, рыдав на его груди, и теперь не желала больше оставаться с мужчиной тет-а-тет. Ей долгое время удавалось держать оборону перед этим привлекательным мужчиной, но сегодня всему пришел конец. История с Талботом сблизила их и объединила, девушка показала свою слабую сторону, а Кэлвин — сильную, и теперь Равена боялась его, точнее, себя рядом с ним.

Ей нравился Кэлвин, по крайней мере, себя она не могла обманывать в этом. Но ей не стоило сближаться с постояльцем, к тому же с таким, как Кэлвин Нэш. Теперь она точно знала, чем это было чревато ее разбитым сердцем, а Равене хватило в этой жизни потерь. Ей оказалось нужно совсем немного, чтобы потерять голову от мужчины, лишь его поддержка и понимание, и вот девушка уже готова влюбиться по уши. Но только ему не нужна ее любовь. Максимально, что хочет турист на отдыхе от глупой горничной — это ее тело, да и то лишь на некоторое время. А дальше?

Девушка не хотела об этом думать. Сейчас ей нужно держаться от Кэлвина подальше, поэтому следовало поддержать свою хозяйку и настоять на компании Васи. Но впервые в жизни она увидела, как Бетине дали отставку, причем в самой невежливой форме, опозорив при энном количестве свидетелей. И Равена просто не могла вымолвить ни слова, не без удовольствия наблюдая, как госпожа Гриффин ищет способы выйти из этой комичной ситуации с гордо поднятой головой.

Женщина долго не могла прийти в себя от нанесенной ей обиды. Какой позор! Ее трясло от гнева и стыда. Бетина покраснела как помидор. Ей дали отворот-поворот ради вшивой горничной. Она злобно зыркнула на Равену, придумывая способы, как отомстить бесстыжей девице. Эта она во всем виновата. Ведьма! Небось, опоила его колдовским отваром. Кто знает, чем они там пользуются на Земле.

Сейчас необходимо с достоинством выйти из позорной ситуации. Бетина фальшиво захихикала.

— Ну, конечно, как я сразу не догадалась. Вы же так хорошо сработались в тандеме, будет лучше, если вы продолжите действовать вдвоем, — произнесла она так, словно сама решила, кому идти с Кэвином Нэшем. — Равена, дорогая, ты отправишься с нашим дорогим писателем. А ты, Кендрик, жди меня на крыльце.

И с этими словами женщина удалилась.

— Надо привлечь к делу команду оборотней, — произнесла Равена пару секунд спустя.

— Не надо. Зачем это? — Сьюки так громко произнесла свои слова, что заставила всех обернуться в ее сторону.

— Затем, что на кону стоит спасение живой души. — Равена смотрела ей прямо в глаза, призывая понять ее. — Волки прекрасно знают этот лес куда лучше, чем мы. К тому же у оборотней прекрасный нюх, они найдут Шилоха по запаху.

— Кто звал оборотней?

Равена дернулась в испуге и обернулась. Навалившись на проем и скрестив руки на груди, у двери стоял Альбин собственной персоной. Как этим волкам удается так бесшумно подкрадываться? Горничная взяла себя в руки, в отличие от Сьюки, которая вмиг превратилась в каменное изваяние.

— Я говорила о том, что мы отправляемся на поиски одного постояльца, похищенного гориллами, и нам нужна помощь ваших байкеров.

— Слышал об этом, — кивнул Альбин. — Обезьянки имеют глазки, словно у нашего комарика.

Он подмигнул Сьюки, но та сделала вид, что не замечает его.

— А мы отправляемся на поиски? — оживился Вася. — Вот это я здорово попал!

До него только дошло, о чем идет речь. Проигнорировав его выпад, Равена снова обратилась к оборотню:

— Поможешь нам?

— Ради тебя все что угодно, красотуля. Но я отпустил своих парней в город, поэтому в помощниках только я один. — Он снова посмотрел на Сьюки, которая активно изучала пол. — Думаю, нам с комариком неплохо сработается.

Сьюки тут же вскинула голову и взволнованно уставилась на него, но быстро взяла себя в руки и одарила оборотня высокомерным взглядом.

— У меня уже есть пара.

Она указала рукой на Васю, который во все глаза таращился на Альбина.

— А вы оборотень? Настоящий? — Парень не мог поверить своим глазам. — Вот это да. А прямо сейчас можете обернуться в волка?

Альбин усмехнулся.

— Без проблем, но тогда мне необходимо оголиться, а здесь дамы.

Равена покачала головой. Вася неисправим.

— Вы можете пойти вместе со мной и Сьюки, третьим, но не лишним, — предложил Василий.

Вампирша внешне осталась спокойной к словам парня, но ее опущенные плечи выдали волнение.

— В чем дело, комарик? — улыбнулся Альбин. — Боишься попасть в компанию кровожадного оборотня?

— Не смеши меня, — рявкнула Сьюки.

— Равена! — душераздирающий крик донесся до номера Талбота.

Горничная поморщилась.

— Кажется, моя ведьма проснулась.

— Если ты о Бетине, то она только вышла из комнаты, — пошутила Сьюки, но Равене было не до шуток.

— Моя ведьмочка на деле оказалась "безобидной" зубной феей.

— Между прочим, — произнесла Равена, навалившись на дверь туалета, — как правило, запоры мучают очень жадных людей.

Она довольно усмехнулась, услышав за дверью гневное фырканье и уже знакомые ей "Да как ты смеешь, бесстыжая девчонка!"

Спустя минут десять госпожа Хармони все же справилась со своей деликатной проблемой и известила о том, что ее нужно снимать с крышки унитаза.

— То есть как это, на весь день уходишь в лес? Я с тобой. Моему старческому телу нужен свежий воздух

— Это вам не прогулка на природе, мы идем спасать господина Шилоха из плена диких животных.

— Не забывай, что я фея, и могу вам пригодиться.

— Ага, и что же вы сделаете? Махнете волшебной палочкой, и зубы у горилл станут белоснежными как в рекламе дорогой зубной пасты?

Госпожа Хармони уже хотела ей возразить, но Равена остановила ее:

— Даже не думайте, что я буду таскать ваши старые кости на своем хребте по лесу!

Девушка развернула и направилась к двери, а зубная фея продолжала сидеть на кровати, разглядывая свои ногти.

— Странно, — произнесла она, как бы между прочим, — а мне показалось, что тебе требуется буфер.

ГЛАВА 14

Я не верю в случайные связи.

Мое сердце не гостиница.

Там нет номеров на ночь.

Ринат Валиуллин

— После десяти лет лабораторной работы я вдруг решил, что все это мне не нужно, и к тридцати годам хочу нечто иного. Я взвалил рюкзак на плечи, в котором лежал тюбик зубной пасты и сменный комплект белья, и отправился путешествовать по мирам. Я бродил много и долго, изучал, собирал информацию, знакомился с новыми людьми и нелюдьми тоже. В итоге появилась информация для первой книги. А дальше все пошло по накатанной.

— Интересная у вас была жизнь, раз вы решились писать ужасы, — пошутила Равена, сорвала травинку, надкусила ее и стала мять во рту.

Кэлвин усмехнулся.

— Наверное, у каждого из нас есть темные стороны души, и лучше их выбрасывать на бумагу, чем держать внутри.

— Пожалуй, вы правы, — согласилась девушка.

— То-то я смотрю, что вы выглядите старше своих лет. Кожа смугла, загорелая, грубая, морщинки проступают. Это все из-за частого нахождения на солнце. Ваши путешествия до добра не доведут. Давно уже пора угомониться и осесть в одном месте, семью завести. А это что у вас над бровью, шрам? Вы ещё себя шрамами уродуете? — тут же встряла в разговор госпожа Хармони, сидевшая на спине Кэлвина.

Равена сморщила рот, встретилась взглядом с писателем и заговорщически ему подмигнула. Мол, что ещё взять от старой калоши.

Они бродили по лесу уже пару часов в поисках господина Шилоха, но пока безрезультатно. Зато молодые люди и вредная старуха неплохо общались, ближе познакомились друг с другом и даже поделились историями своих жизней. Правда, Равена не стала сильно откровенничать, так и не поделившись причинами, по которым оказалась в Междумирье.

Зато госпожу Хармони было не унять. Наконец-то получив благодарных слушателей (а точнее, людей, которым некуда было деваться от болтовни назойливой старухи), зубная фея выложила историю своей жизни, в красках описала почти столетний опыт работы главы концерна детских улыбок и посетовала, как жестоко обошлись с ней власти мира фей, принудительно отправив на пенсию на сто восемьдесят втором году жизни.

Несмотря на скверный характер пожилой женщины, Равена даже посочувствовала вредине, так как понимала ее одиночество в преклонном возрасте. А Кэлвин стойко носил на своих плечах фею по лесу, так ни разу не остановившись и не посетовав на занудливую ношу.

Взять с собой на поиски госпожу Хармони было со стороны Равены настоящей глупостью. Что они будут делать со старухой, если встретят на своем пути огромных диких горилл? Кинут в ближайшие кусты, а сами бросятся наутек? Конечно, Кэлвин предусмотрительно взял с собой веревку, сеть и пистолет, заряженный резиновыми пулями, но и этого было недостаточно для собственной защиты, не говоря уже о том, что рядом с ним находились две хрупкие женщины. Они надеялись на спасателей и оборотня Альбина, с которыми общались по рации, и которые, они надеялись, смогут вовремя прийти на помощь и схватить горилл.

Но все равно зубная фея была здесь совсем не к месту. Но Равене действительно нужен был кто-то ещё в компании с известным писателем, она боялась оставаться с ним наедине, и хитрющая старушенция раскусила девушку как орех. Кэлвин, казалось, был не против и всю дорогу не только носил на себе госпожу Хармони, но и крайне вежливо с ней общался. Например, когда старая фея пожаловалась, что в этом году ей исполнится триста лет, мужчина сказал, что она выглядит не старше двухсот пятидесяти. Бабка выглядела весьма довольной его комплиментом.

— Этот шрам я получил "благодаря" шальной пули во время сафари в милитаристском мире.

— Вы убивали невинных животных? — возмутилась Равена.

Мужчина покачал головой.

— Брал интервью у одного генерала, пока тот со своей командой охотился на кабанов.

— Во-о-о-т, — протянула старуха и несколько раз постукала тонким пальчиком по голове мужчины. — Видите, к чему приводят все эти ваши поездочки. Говорю вам, в этом возрасте мужчина должен остепениться и посвящать всего себя любимой жене и детям.

Равена была уверена, что Кэлвин сейчас ответит госпоже Хармони, что еще слишком молод для всего этого и пока не нагулялся, но этот мужчина не переставал ее удивлять:

— Вы правы, уважаемая госпожа, я давно задумываюсь над тем, чтобы обзавестись семьей и парой резвых ребятишек, но еще не нашлась та, что готова взять на себя обязанности госпожи Нэш. — Он перевел взгляд на Равену. — Хотя у меня на примете есть одна девушка, но я не уверен в ее ответных чувствах ко мне.

Равена зарделась и опустила глаза в землю. Он определенно шутит, посмеивается над ней. Не может быть, чтобы он говорил серьезно.

— Если ты обо мне, милок, то прости, для меня ты недостаточно богат, — произнесла фея из-за его спины, заставив писателя рассмеяться, и разрядив обстановку.

Девушка подумала, что все же не зря прихватила с собой госпожу Хармони, но уже через секунду пожалела об этом.

— Хотя… — фея многозначительно посмотрела на Равену, — моя горничная, например, судя по ее требованиям, совсем непритязательна и ее вполне устроят ваши финансы. К тому же она еще молода и по — детски наивна и верит в сказочки про любовь, поэтому вы с вашим писательским талантом легко сможете навешать ей лапшу на уши.

Равена замерла и моментально покрылась краской. Она убьет эту старую ведьму, как только они доберутся до гостиницы, скормит ее господину дракону.

— К тому же не страшненькая, — тем временем как ни в чем не бывало продолжала фея, — не такая красивая, как я в молодости, но тоже ничего. Правда, худовата, но хорошее питание и регулярная половая жизнь быстро вернут ее в норму. Зато щечки вон какие розовые, зубы скрепят, значит, крепкие. Моя работа, — похвалилась старуха.

— Так как все мои тридцать два в норме и стоят на своих местах, вы не имеете к этому никакого отношения, — почти не открывая рта, процедила девушка, и тут же услышала знакомое фырканье, правда, ещё к нему добавился смешок.

Равена искоса глянула на Кэлвина. Точно, безобразник потешался над ней. Его она тоже скормит дракону.

— Вот только если вздумаете ее обмануть, знайте, будете иметь дело со мной, — закончила госпожа Хармони.

— О, клянусь, — Кэлвин притворно прижал руку к сердцу, — что не имею по отношению к госпоже горничной никаких низменных намерений.

Равена скрестила руки на груди и одарила надменного писаку презрительным взглядом. Тот выглядел слишком уж довольным, как кот, объевшийся сметаны.

Их всех спасла засигналившая рация, пристегнутая к поясу шорт Равены. Девушка ответила. На том конце трубке была Сьюки. Выслушав ее, девушка облегченно улыбнулась и посмотрела на две пары глаз, что заинтересованно глядели на нее.

— Они нашли его, — объявила она.

Когда они вернулись в гостиницу, во дворе уже собралось множество людей. Среди них можно было различить членов спасательной бригады, работников зоопарка, которые грузили горилл, посаженных в огромные клетки, в свой грузовик, журналистов, постояльцев и работников гостиницы, простых зевак, взявшихся неизвестно откуда, и самого господина Шилоха, которого несли на носилках в сторону отеля, и который при этом сильно возмущался и махал руками.

Как рассказала Сьюки по рации, дело обстояла так:

Они вместе с Альбином и Василием обнаружили Шилоха в компании обезьян на лесной поляне недалеко от горного хребта. Полугоблин находился в своем излюбленном состоянии, то есть алкогольного исступления. Причем похищенный выглядел вполне себе прекрасно в волосатых лапах похитителей. Он обнимался с гориллами, улыбался во весь рот и что-то объяснял им на несвязном хмельном языке.

Сьюки тут же связалась со спасателями, и те направились к ним на выручку. В этот момент животные обнаружили их (а обезьян было трое) и тут же бросились на чужаков в желании защитить свою находку. Альбин, одним движением раскидав Сьюки и Василия в стороны и моментально обернувшись в волка, яростно встретил атаку горилл. Ему удалось уложить одну особь на лопатки, но остальные две налегли на него сверху, чуть не раздавив беднягу. Причем голос Сьюки, когда девушка описывала этот момент, сильно дрожал.

Невероятными усилиями Альбину удалось освободиться из обезьяньего плена. В этот момент на поляне появились спасатели. Они отвлекли на себя двух горилл, а оборотень продолжил борьбу с третьей оставшейся. Побороть огромное дикое животное, которое было в три раза больше волка, было делом непростым, но у оборотня получилось повалить гориллу на землю. Он взобрался ей на спину и, подняв голову вверх, завыл, то ли оповестив об очередной победе, то ли призывая своих товарищей присоединиться к нему.

В это время команда спасателей скрутила двух обезьян и стала заталкивать животных в свою машину. А дальше случилось непредвиденное. Господин Шилох, сильно обидевшись на то, что его лишают друзей, схватив с земли дубину, набросился на спасателей и стал их колошматить. Поэтому им пришлось на время отвлечься от животных и заняться скручиванием полугоблина. Одна из горилл, которая была недостаточно хорошо связана, освободилась от пут и вырвалась на свободу.

Василий, восхищенный производящим, сам прыгал вокруг как макака и снимал все на фотокамеру. А вот Сьюки, напуганная и взволнованная, выглядывала из-за ближайшего дерева. Она-то и стала объектом ярости освободившейся гориллы. Разгневанное животное нацелила свой гнев на бедную девушку, накинувшись на нее.

Сьюки не без удовольствия в голосе рассказала, как Альбин, забыв обо всем, бросился ей на помощь. Он одним прыжком оказался прямо на голове обезьяны и с особой яростью стал рвать шерсть на ее макушке. Животное издало болезненный рев, хаотично замахало руками, чтобы сбросить с себя волка, но Альбин был особо жесток и неумолим.

К нему присоединились спасатели. Сделав лассо из веревок, они набросили их на шею горилле. Та попыталась вырваться, оступилась и полетела вниз, прямо на стоявшую рядом Сьюки. Альбин, мгновенно обратившись снова в человека, спрыгнул с плеч животного, обхватил девушку и вместе с ней откатился в сторону в аккурат в тот момент, когда горилла растянулась на земле, и спасатели накинулись на нее.

Чем закончились "кувыркания" в траве вампирши и оборотня, Сьюки умолчала, но Равена была уверена, что эта парочка долго не вставала с земли, лежа друг на дружке бутербродиком.

Когда Равена в сопровождении зубной феи, оседлавшей известного писателя, вышли из леса, они застали весьма занимательную картину. Сьюки, Альбина и Василия окружили журналисты, заваливая вопросами о чудесном спасении господина Шилоха. Сьюки выглядела смущенной, Альбин осторожно поддерживал ее за талию и отталкивал микрофоны, которые то и дело совали им в лицо любопытные репортеры. А Вася чувствовал себя вполне вольготно, в подробностях рассказывая прессе о том, что произошло в лесу.

Бетина, выглядевшая как стихийное бедствие со всклокоченными волосами, покрытая волдырями и красными шишками и в перепачканном спортивном костюме, бегала вокруг журналистов, повторяя одни и те же слова: "Я лично организовала поиски…", "Узнав о том, что уважаемый господин пропал…". Но корреспонденты шарахались от нее, как от прокаженной.

Как потом объяснил Кендрик, эта "прогулка на природе" тяжело далась госпоже Гриффин. Во-первых, хозяйка вырядилась совсем не для похода в лес. Она словно готовилась появиться в голубом экране, так как надела розовый бархатный спортивный костюм со стразами на капюшоне. А на ноги обула красные лодочки с черными бантиками на носках. Ее боевая окраска на лице напоминала макияж трансвестита. Женщина с помощью лака и расчески сделала торчащий колом начес на лбу, а на уши нацепила огромные сережки в форме шишек.

С самого первого шага с ними, точнее, с хозяйкой, стали случаться различные злоключения. Вначале Бетина, не закрывая рта, рассказывала, как она легко ориентируется в лесу без компаса, и в качестве примера решила показать, как выразился Кендрик, фокус со мхом на дереве.

В итоге свернув с дороги, женщина не заметила притаившуюся в кустах куницу и наступила ей на хвост. Животное, болезненно пискнув, прыгнула и вцепилась острыми зубками Бетине в жирную ляжку. Та завизжала, попятилась назад, споткнулась о пень, упала, покатилась кубарем под гору, угодила в колючие кусты, испачкала и порвала костюм, примяла свой торчащий начес, кое-как встала, шатаясь и хватаясь руками за острые прутья, но не удержалась на ногах, оступилась и села пятой точкой в муравейник желтых муравьев-людоедов. Эти насекомые известны тем, что гибнут лишь при попадании в жидкость. В итоге Бетина, вопя как оглашенная, минуты две прыгала по поляне, пытаясь сбросить с себя диких букашек, глодающих ее мягкий зад, а затем бросилась в ближайший водоем, чтобы, наконец, избавиться от них. Но единственным водником в этом месте было грязное заросшее болото. Там и оказалась Бетина спустя пару секунд.

Она тут же начала кричать, чтобы Кендрик немедленно ее спас. Парень побежал на выручку, бросил длинную палку, которая случайно ударила хозяйке по голове, едва не утопив ее. Бетина долго потом плевалась болотной тиной и кричала, что уволит портье за то, что тот пытался ее убить. С горем пополам Кендрику все ещё удалось вытащить госпожу Гриффин из трясины. Но женщина, усталая и измученная, упала на землю, задела коричневую лягушку лангостопа, известную тем, что если к ней прикоснешься, в качестве защиты она извергает пахучий яд, вследствие чего ещё неделю после этого будешь вонять не лучше обитателей помойки.

Именно поэтому сейчас все журналисты возле отеля так дичились госпожу Гриффин.

Сам спасенный вел себя, мягко сказать, алогично. Он был крайне возмущен за то, что, по его словам, его разлучили «с дорогими друзьями, единственными существами, которые понимали его душу». В итоге господин Шилох устроил настоящий скандал, дрался, использовал ненормативную лексику в речи, отказался от госпитализации (хотя вся его спина и плечи были изодраны когтистыми лапами дорогих друзей), и чтобы доставить его в номер спасателями пришлось скрутить полугоблина, связать и заткнуть рот кляпом.

Равена потом весь день кормила его с ложечки: вынимала кляп, вливала еду и напитки и снова ставила кляп на место. Господин Шилох плакал и просил его развязать, но девушка убеждала бедолагу-постояльца, что это для его же пользы, и когда он протрезвеет, она обязательно освободит его.

Так и случилось, только поздно вечером, когда господин Шилох уже крепко спал и храпел сквозь кляп. Горничная пришла к нему в номер, развязала и вынула затычку из-за рта.

Они попрощались с Кэлвином сразу же, когда вернулись в гостиницу. Он направился в свое бунгало, а Равена с зубной феей, которая великодушно переместилась на ее спину, отправились в отель. Кэлвин предлагал донести старушку до номера, но девушка отказалась, сославшись на то, что им, девочкам, необходимо посекретничать, хотя, на самом деле, ей хотелось отчихвостить старую перечницу за длинный язык. Мало того, что эта беззубая зубная фея со вставными челюстями опозорила ее в лесу, так еще и на прощание, когда Кэлвин предложил Равене встретиться, согласилась за нее.

— Если ты назначаешь мне свидание, милок, — ответила она как ни в чем не бывало из-за спины Равены хотя прекрасно знала, что вопрос адресован не ей, — то я с удовольствием его приму, хотя повторюсь, что для меня ты слишком беден, и тебе, милый придется раскошелиться, чтобы произнести на меня впечатление.

Кэлвин тогда рассмеялся, а старуха продолжила:

— Только прихвачу с собой мою горничную…

— Я не ваша горничная, — взвилась девушка, — а отеля!

— В отеле, в котором проживаю я! — заспорила госпожа Хармони.

— Как и десятки других постояльцев.

— Но которые не платят такие щедрые чаевые.

— Это про какие чаевые идет речь? Тот недоеденный, но обкусанный со всех сторон пирог, что остался с завтрака?

— Кто виноват, что в вашей гостинице вместо еды подают помои для свиней!

— Чего же вы тогда все слизываете до крошки?

Фея прищурилась и злобно фыркнула.

— Девочки, девочки, не ссорьтесь, — вмешался в разговор Кэлвин, решившись взять на себя роль рефери. — Как насчет того, чтобы как-нибудь втроем отправиться в какой-нибудь ресторан в столице?

Равена уже собиралась отказаться, сославшись на кучу нерешенных дел, но старая грымза опять ответила за нее.

— Чудесно! — она всплеснула руками и чуть не свалилась со спины девушки. — Я знаю одно чудесное местечко в центре, там подают такие остренькие вкусняшки, просто прелесть. Таким тощим палкам, как моя горничная, необходимо лучше питаться.

— А ровесницам фекалий мамонта не стоит увлекаться специями, — парировала сердитая Равена. — Это вредно для их древнего дырявого желудка.

— Не знаю, о чем ты говоришь, бессовестная пигалица. Мне непонятен твой корявый, некультурный язык, с отвратительной дикцией, — прошипела фея и зафыркала.

Кэлвин со смесью удивления и веселья смотрел на женщин и не мог поверить своим глазам. Жизнь — удивительная штука. Никогда не угадаешь, в какой точке Вселенной два одиноких сердца, которым так не хватает близкого человека рядом, обретут друг друга, и в каком образе придет к тебе родная душа.

Кэлвин расплылся в улыбке. Ему нравились эти женщины. Обе.

ГЛАВА 15

— Я знаю все, что происходит в моих отелях.

— Значит, мне придется вернуть эти полотенца.

Одиннадцать друзей Оушена

— Обслуживание номеров!

Равена узнала от Кендрика, что господин дварф-овчарка-Пули попросил, а точнее, приказал, вызвать ему такси, а это значило, что зловредного постояльца и его женушки не было сейчас в гостинице. Девушка воспользовалась случаем, чтобы убраться в их номере, пока мерзкий господин Эрбин отсутствовал на месте.

Все предыдущие разы, когда горничная делала подобные попытки, сталкивалась либо с гневными брюзжаниями волосатого уродца, которому, видите ли, мешают жить в гостинице, когда без предупреждения врываются со шваброй наперевес в его комнату, но при этом он не снимал с ручки двери табличку «Уберите номер»; или же страдала от откровенного хамства в ее сторону из-за якобы «неряшливости», «неумении наводить чистоту», а то и «обладанием рук, росших из пятой точки». Он чем-то напоминал Равене госпожу Хармони, с той лишь разницей, что его, в отличие от заносчивой зубной феи, девушка не могла послать куда подальше.

Госпожа Николетта, супруга Эрбина, вела себя скромно, никогда не спорила, претензий не предъявляла, а когда ее разлюбезный муженек то и дело отчитывал горничную, она пыталась вступиться за бедную девушку, но тут же получала от мужа очередную словесную оплеуху, что таким «тупым курицам», как она, он слово не давал. Равена в такие моменты еле сдерживалась, чтобы не отвесить оплеуху физическую этой мохнатой насадке для швабры за то, что он обижает жену. Ей поистине было жалко несчастную женщину, которая ради денег не только поместила себя в золотую клетку, но и хозяина нашла, хуже не придумаешь. Равена, глядя на эту пару, лишний раз говорила себе, что со своей жизнью так бы ни за что не поступила.

Входя в номер, девушка на всякий случай оповестила о своем присутствии, хотя видела, как такси, в которое сел Эрбин, отъехало от гостиницы пять минут назад. Она облегченно вздохнула, когда никто не отозвался на ее приветствие, но потом поняла почему. В ванной, куда первым делом хотела направиться Равена, слышался шум текущей воды — кто-то принимал душ. Девушка понадеялась, что эта была супруга дварфа, а не он сам. Так оно и вышло.

Прекрасная нифма, божественное создание, волшебная фея, а точнее, суккуб, облаченная лишь в длинный махровый халат минуту спустя вышла из ванной комнаты, вытирая влажные волосы полотенцем. Равена так и осталась стоять, то открывая, то закрывая рот и при этом не выдавая из него ни звука, словно рыба. Будь она мужчиной, влюбилась бы без оглядки.

Суккуб заметила реакцию горничной на нее и тепло улыбнулась в ответ. Видимо, ей было не впервой подмечать на себе оторопелые взгляды.

— Не знала, что произвожу такое впечатление не только на мужчин, — пошутила женщина.

Она встала посреди комнаты, лукаво, но с добротой глядя на Равену. Девушка, наконец, очнулась, словно от дурмана, и смущенно засмеялась.

— Прростите, я… не хотела…

— Не стоит.

Николлета подошла к стенному шкафу, распахнула дверцы и стала перебирать содержимое своего гардероба, а когда нашла, что нужно, сбросила халат прямо на пол, перешагнула через него и обнаженная направилась к зеркалу, чтобы примерить свой наряд. Равене понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, что к чему, и стыдливо отвернуться. Будь у нее такая фигура, титьки и задница, она бы тоже ходила голой… всюду!

Горничная наклонилась, чтобы поднять с пола сброшенный халат и положить его на кресло, и тут заметила, что Николетта наблюдает за ней через зеркало.

— Что это у вас? — спросила суккуб и, развернувшись, указала на руку Равены.

Девушка посмотрела на свой локоть и увидела набухшую розовую блямбу размером с монету на коже. Будь неладны эти мухи-стукачи!

— Да ладно. — Она махнула рукой. — Укус насекомого.

— А вот и неладно, — возразила женщина и направилась к Равене.

— Дайте, я гляну.

Она осторожно взяла Равену за руку, согнула в локте и нежно провела тоненьким пальчиком с идеальным маникюром по распухшему следу от укуса.

— Дело серьезное, — констатировала суккуб с видом специалиста. — Муха-стукач постаралась, теперь неделю будет чесаться, если не выдавить яд.

И пока горничная не успела ничего сообразить, красавица-блондинка обхватила своими изящными пальцами чудовищную болячку на руке девушки, сковырнула ее ногтем и, сильно надавив, выпустила из нее вязкую прозрачную жидкость. Равена ойкнула и поморщилась от боли.

— Терпи, куколка, скоро станешь бабочкой, — успокоила ее небесное создание и направилась к прикроватному столику.

Она вынула оттуда косметичку, которая сверху донизу была набита не дорогой косметикой, а лекарством. Николетта достала вату, отщипнула кусочек и совершенно без отсутствия брезгливости на лице вытерла гной с руки Равены. Затем женщина вынула из косметички флакончик с какой-то жидкостью, смочила в нем другой кусочек ваты и обработала ранку.

— Все, — победно произнесла она, направляясь в ванную, чтобы выбросить вату в мусорное ведро и вымыть руки.

Равена ошарашено смотрела ей вслед, с трудом осознавая то, что сейчас произошло. Николета вернулась через несколько секунд.

— И будьте осторожны с местными насекомыми, не все они так безопасны, как кажутся.

Женщина закрыла косметичку и положила ее обратно в стол.

— Спасибо, — еле выдавила из себя Равена.

— Не за что, — улыбнулась суккуб, — если что, обращайтесь. Я, видимо, знаю Междумирье лучше вас.

— Да, — согласилась девушка, — и оно не перестает меня удивлять, особенно люди.

Николетта пожала плечами.

— Не суди книгу по ее обложке. Так, кажется, говорят?

Равена стыдливо покраснела.

— Где вы этому научились? — Она указала на локоть.

— В медицинском университете.

Потрясающе. Девушка не могла поверить услышанному. А Николетта-то, оказывается, не только добросердечная, но ещё и не тупая блондинка, как кажется, на первый взгляд. Эта жизнь не перестает изумлять ее. Равене не хотелось показывать своего потрясения, поэтому она решила забросать женщину вежливыми вопросами.

— Так вы доктор? А где работаете?

В глазах Николетты на секунду появилась необъяснимая тоска, но женщина тут тряхнула головой и улыбнулась.

— Увы, я давно уже не практиковала. Сейчас у меня своя фирма, занимающаяся фармацевтической продукцией, а точнее, завод по изготовлению витаминов для детей. Но иногда так тянет поработать с моими маленькими пациентами (я педиатр), но муж считает, что мне стоит заниматься исключительно компанией.

На лицо женщины набежала тень.

— Эрбин… временно не работает, он ищет себя, и кому-то нужно вести семейный бюджет.

То, что Равена была поражена, это было мягко сказано.

— Почему вы вышли за него? — слова вырвались прежде, чем девушка сумела подумать и пожалеть о них.

Но Николетта не обиделась, а лишь спокойно улыбнулась.

— Я же говорила вам: не судите книгу по обложке. Многие думают и не понимают меня так же, как вы, но я люблю Эрбина и вполне счастлива с ним.

Равена покинула номер дварфа в полном замешательстве и с набитыми карманами хороших чаевых и тут же направилась на ресепшен к Кендрику. Тот в этот момент любовался недавно сделанным пирсингом. Он проколол свое правое ухо, и теперь в нем болталась маленькая сережка, и поспешил продемонстрировать его подруге. Но девушке было сейчас не до этого.

— Кендрик, в твоем блокноте над молодоженами дварфом и суккубом было подписано «брак по расчету». Ты можешь мне объяснить, зачем эта потрясающая, эта фантастически красивая женщина, независимая, состоятельная и успешная, согласилась на брак по расчету с этим мохнатым чудовищем?

Портье, округлив глаза, несколько секунд удивленно смотрел на подругу.

— Равена, — протянул он после паузы. — Неужели ты не поняла? Расчет был со стороны дварфа.

— Господин Дракон! Я вернулась! — крикнула Равена, и тут же с крыши к ней спустился хвост дракона.

Девушка приблизилась к нему, хвост обвился вокруг ее тела, Равена аккуратно, чтобы не опрокинуть ведро с чистящим средством, похлопала рукой по жесткой шкуре, и тут же хвост вместе с девушкой поднялся на крышу. Там ее уже ждала Джеки, одетая в желтую майку и бежевые шорты, со взъерошенными волосами и по колено в моющей пене. Эта пена была также на ее щеке и на каждом клочке крыши отеля, и в ней просто купался господин Дракон, весьма довольный всем происходящим.

Равена подняла с пола швабру, которую оставила на крыше, когда спускалась за очередной порцией моющего геля, и стала натирать ей чешуйчатую шкуру диковинного зверя. На ней тоже была облегающая короткая майка и шорты — девушки оделись так, чтобы не испачкаться, хотя на самом деле идея возникла у Равены, когда она решила помыть беднягу дракона, который после путешествия так и не смог искупаться из-за своих размеров даже в озере. Девушка вспомнила сексуальные рекламы, когда несколько грудастых дамочек в ярких бикини моют с пеной машины. Вот Равена и решила совместить полезное с веселым.

И получилось очень даже забавно. Пока она и Джеки по грудь в пене драили толстую кожу дракона, сам господин крылатый змей, довольный одновременно мытьем и массажем, пресыщено фыркал. Гектор подводил шланг к отелю, чтобы в итоге ополоснуть дракона, а Кендрик, захваченный идеей, бегал кругами с видеокамерой, снимая все это на память и подбадривая девушек веселыми высказываниями.

Равена села на колени у головы дракона.

— А теперь, господин Вишап, я почищу ваши уши.

Дракон повернул голову и подставил ей сначала левую, а затем правую ушную раковину. Девушка налила на тряпочку специальное средство для чистки ушей домашних животных, которое купила в ветеринарном магазине, и протерла им уши дракона. Животное довольно заурчало как кошка.

Кэлвин уже полчаса наблюдал за этим фантастическим, как ему показалось, действом, прячась за деревом. И он не знал, что нравилось ему больше: вид полуобнаженной девушки, эротично окруженной душистой пеной и в намокшей майке, которая, облепив молодое тело в нужных местах, открывала потрясающий вид; или невероятная доброта Равены, с которой она относилась к постояльцам отеля, ведь мужчина был уверен — именно Равена организовала эту "мойку".

Кэлвин был так зачарован происходящим, что даже не заметил "соседа" возле дерева, пока тот не подошел совсем близко.

— Боже, — произнес мужчина, с открытым ртом уставившись на крышу.

Кэлвин моментально напрягся и быстро оценил противника. Это был наполовину зверь, явно с Теофила, — только там водились такие существа — имел полосатый хвост, который подозрительно встал торчком, стоило мужчине поднять голову вверх. Глаза Кэлвина ревниво сощурились. Чего этот хвостатый пускает слюни на Равену? Но, проследив за его взглядом, понял, что теофилца интересует другая девушка. Кэлвин понимающе кивнул. Кажется, он нашел друга по несчастью.

Мужчина обернулся и посмотрел на Кэлвина. Мужчины обменялись долгими чуткими взглядами, одновременно пожали плечами, а затем и руки друг другу.

— Эй, девчонки! Ну, вы… это самое… даете!

Кэлвин и Торквил так и замерли, держась за руки, когда услышали этот нахальный голос, и дружно обернулись. Возле отеля стоял парень, Кэлвин уже видел его, и, подбоченившись, смотрел на девушек. Его потрепанный рюкзак криво болтается на плече, кепка задвинута набок, штаны широкие, потертые, мотня свисает до колен — этот тип вызывал у обоих мужчин чувство сильной неприязни.

— Ну, девчо-о-онки! — меж тем продолжал наглец. — Скажу я вам по секрету, вид отсюда просто фантастический.

Кэлвин саркастически хмыкнул. Его Равена не падка на такие жалкие комплементы, сейчас она пошлет нахала куда подальше. Но на удивление девушка ослепительно ему улыбнулась и помахала рукой.

— Привет, Вася. Как дела?

— Супер.

А вторая горничная смущенно покраснела и опустила глаза.

Кэлвин и Торквил одновременно скрестили руки на груди и хмуро уставились на обнаглевшего выскочку, а затем снова обменялись понимающими взглядами. Они улучат удобный момент, отведут проныру в лес и поговорят с ним по — мужски.

— Гектор, подавай шланг! — тем временем крикнула Равена коридорному.

Мужчина молча кивнул и затеял целую цепь попыток водрузить на крышу длинный толстый шланг. Это превратилось в череду дурачеств со стороны горничных, громкого взрывного смеха и комических моментов. В итоге с большим трудом и коллективной работой им удалось забросить шланг на крышу, Гектор включил воду на полную мощность, и быстрая струя сильным потоком потекла на тело дракону, а оттуда по всей крыше и по стенам вниз на землю.

Это вызвало очередную волну дружного смеха, но и разбудило от чуткого сна хозяйку гостиницы, страдающую похмельем. Бетина взъерошенная и сонная, с опухшим красным лицом после аллергической реакции на укусы насекомых, а также бессонной ночи с очередной попыткой вздремнуть с помощью ядерного коктейля из снотворного и алкоголя, женщина угрюмая, словно медведь после спячки, открыла глаза и с трудом поднялась с кровати.

Она чувствовала себя погано и ненавидела все и вся. Вчерашний день выдался просто ужасным. Мало того, что на нее словно град обрушились неприятности в лесу, так ещё она опозорилась перед телекамерами и известным писателем. Привыкшая во всех своих бедах обвинять кого угодно, только не себя, Бетина жадно искала козла отпущения. И веселый озорной смех, который словно колокол своими ударами обрушился на ее воспаленную голову, быстро подсказал, на кого повесить обиду за все свои проблемы.

Равена Элингтон! Эта бессовестная, дерзкая девчонка, которую она, владелица одного из лучших отелей Междумирья, буквально на помойке нашла, устроила на такую выгодную должность, опекала ее все это время, заботилась, а она ей нож в спину воткнула. Мало того, что она ведет себя совершенно непрофессионально, заигрывая с клиентами (Бетина себе такого никогда не позволяла!), так еще и настраивает постояльцев против нее!

Определенно Кэлвин Нэш поступил вчера так по-хамски с госпожой Гриффин из-за науськиваний этой коварной поломойки. Она же видела, что популярный писатель был к ней неравнодушен, пока не появилась эта беспринципная девица с телом швабры и лицом ведьмы и не запудрила ему мозги. Бетина кипела от негодования.

Она потерла заспанные глаза, с трудом осознавая, где находится, и что, в конце концов, вообще, здесь творится. И снова этот хулиганский смех, словно вилами, прошелся по ее сердцу. Женщина изумленно уставилась на окно своей комнаты, по стеклу которого стекала пенная жидкость.

— А это еще что такое?

Госпожа Гриффин услышала во дворе голоса членов ее команды, их смешки, забавные реплики, и почувствовала жгучую досаду, которая всегда возникала, если в отеле происходило что-то такое, во что ее, хозяйку, не посвящали. И опять во главе этого бунта против нее несомненно стояла дерзкая пигалица.

С желанием устроить разнос всем лоботрясам и бездельникам, что трудились в отеле, разгневанная женщина, совсем забыв, что находится лишь в атласном пеньюаре до пола, неумытая и не причесанная, подбежала к окну. С гневным воплем "Что здесь происходит?!" распахнула ставни и тут же была окачена очередным потоком мыльной воды. Не удержавшись от пережитого шока на ногах, Бетина перевалилась через подоконник и с диким криком вылетела из окна второго этажа.

Ей повезло мягко приземлиться в кучу навоза, что Гектор привез с утра на тележке, чтобы удобрить почву в клумбах, но то, что хозяйка не свернула себе шею при падении, нисколько не улучшило ее настроения, когда она осознала, куда угодила вверх ногами. Причем при падении ее пеньюар задрался, и теперь все окружающие смогли полюбоваться на ее неудачную стрижку не только на голове.

Равена и Джеки испуганно вскрикнули, встали на край крыши и посмотрели вниз, остальные, в том числе Кэлвин и Торквил бросились на помощь к упавшей. Бетина, кряхтя и отплевываясь, выбралась из кучи навоза и первое время таращилась на окруживших ее мужчин как на инопланетян. И тут тот самый голос, что теперь уже будет сниться ей в кошмарах, испуганно пролепетал: "Госпожа Гриффин, как вы?".

К Бетине со скоростью молнии вернулось осознание реальности, а вместе с ним и все те чувства, что преследовали ее последние два дня: позор, досада, стыд. Она устремила на Равену взгляд полный лютой ненависти.

— Что здесь творится? — гаркнула женщина.

— Мы купаем господина Дракона, — спокойно пояснила девушка.

— Какого ещё дра… — одного взгляда на огромную голову зверя на крыше, заинтересованно глядящего на нее, Бетине было достаточно, чтобы замолчать.

Она встала, слегка отряхнулась, стараясь при этом выглядеть максимально достойно.

— Не забудьте после этого помыть крышу и окна, — буркнула она напоследок и вернулась в отель с высоко поднятой головой.

Все некоторое время смотрели ей вслед, молча переглянулись, не зная, что сказать. Первым пришел в себя дракон, он склонил голову набок и стал медленно трястись. Равена поняла, что он смеется, и не удержалась от улыбки. Остальные присоединились к веселью дракона.

Под дружный хохот Бетина влетела в свою комнату. Ее душила обида. Никогда — никогда! — в своей жизни она не испытывала подобного позора, даже на похоронах своего никудышного муженька, когда-то и дело ловила на себе ехидные взгляды его знакомых. И ничего удивительного, если знать причину его ранней кончины — ее супруг склеил ласты, корчась в экстазе прямо на одной из своих пышногрудых любовниц. Его так и нашли окоченевшим в идиотской позе и с миной абсолютного блаженства на роже, пока голозадая шлюшка визжала и пряталась в душе.

И даже тогда жена неверного муженька не испытывала чувства такого сильного унижения. И ясное дело, ведь рядом не было этой подлой горничной, которая, видимо, решила извести свою хозяйку, укусить руку, кормившую ее все это время. Неблагодарная!

Бетина давно замечала, что что-то не так в этой хамоватой особе. Как она обращается с постояльцами, например. Да она же им грубит… и плохо убирает комнаты… и кто знает, может, она обкрадывает собственных клиентов. Бетина не будет удивлена, если услышит жалобы на горничную от гостей. Хотя, конечно, пока таких не поступало, но все ещё впереди. Эта гнилая душонка в один прекрасный момент выдаст себя.

И тогда Бетина уволит ее. Глаза женщины хитро сощурились. Точно, она совершила большую глупость, приняв эту оборванку с Земли, давно надо было выставить ее за дверь. На ее место всегда найдется множество желающих. Все это время госпожа Гриффин платила Равене меньше чем другим слугам. Она словно чувствовала, что эта девчонка доставит ей немало хлопот. И теперь Бетина будет искать способ, как избавиться от маленькой мерзавки, завалит ее штрафами, будет следить за каждым шагом, но найдет повод, по которому выбросит ее на улицу.

Женщина сразу испытала облегчение. Весьма довольная собой, она отправилась в душ, чтобы, наконец, избавиться от запаха лошадиного навоза.

Вернувшись из ванной комнаты, Бетина чувствовала себя намного лучше. Вода и гель для душа смыли не только грязь и неприятный запах с ее тела, но и все гадкие ощущения, сопутствующие им. Но когда женщина вернулась в зал, ее снова охватил тихий ужас. Вся ее комната была перевернута верх дном: покрывало и простыня не застеленной постели Бетины теперь кубарем лежали у кровати, подушка разорвана, перья летали в воздухе, дверь шкафа открыта, одежда оттуда вынута и разбросана по полу и кругом грязные собачьи следы. Носитель этих следов и виновница преступления, рыжая такса Хейров, сидела сейчас на кровати, обхватив лапой разодранную подушку, и нагло лаяла на хозяйку. Оказывается, госпожа Гриффин была так расстроена, что, возвращаясь к себе, забыла закрыть дверь.

Бетину хватил удар. Уж кого она ненавидела, почти так же как Равену, была эта блохастая псина, при виде которой женщине хотелось пнуть гадкую шавку под зад, чтобы та улетела далеко от ее отеля. У Бетины начался нервный тик. Все, что она сейчас хотела, — это схватит поганую собачонку и вышвырнуть из окна, но не в навоз — нет! — прямо на асфальт, чтобы та превратилась в рыжую моргающую лепешку.

У женщины руки чесались осуществить свой коварный план. Но как отреагируют хозяева этой твари, если узнают, что в отеле "Перекресток" их дрянную собаку покалечили? Бетине не нужны проблемы.

И тут в ее голове родился идеальный план, как соединить двух ненавистных ей существ, так, чтобы одна отомстила за нее другой.

Женщина коварно улыбнулась. Если у нее имелись ключи от комнат постояльцев, где она регулярно орудовала в отсутствие гостей, то и двери прислуги для нее никогда не были запертыми. Она вынула из прикроватного столика увесистую связку и направилась на кухню к ее личному холодильнику. Хозяйка предпочитала питаться отдельно от челяди. Бетина достала оттуда свиную вырезку и вернулась в комнату.

— Ну что, псинка, хочешь колбаски? — обратилась она к собаке.

Та насторожилась и недоверчиво посмотрела на женщину, но лаять перестала. Бетина повертела вырезкой перед лицом.

— Мммм, как вкусно. Собачка-собачка, иди сюда и получи свою награду.

Такса наклонила голову вбок и повела ушами. Бетина стала медленно пятиться назад в сторону открытой двери, соблазнительно маяча впереди себя вырезкой. Собака спрыгнула с кровати и осторожно последовала за Бетиной. Та вышла в коридор и отправилась по направлению комнаты Равены. Она открыла ее своим ключом, вошла внутрь и брезгливо поморщилась от идеального порядка, которым блестела комната. Чистоплюйка вшивая.

Ее порадовало, что собака все же последовала за ней и вошла в комнату горничной. Бетина бросила кусок мяса прямо на подушку, такса одним прыжком оказалась на кровати и впилась зубами в вырезку, а женщина со скоростью горного сайгака вылетела из комнатушки и заперла дверь на ключ. Пусть теперь Равена повеселится.

ГЛАВА 16

Гостиница, сказал мне брат, это большой дом,

где множество людей живут, едят и спят,

но никто из них друг друга не знает.

Он сказал, что таковы большинство семей

во внешнем мире.

Чак Паланик "Уцелевший"

Равена вернулась в комнату, чтобы быстро переодеться в сухую одежду и продолжить работу, но, войдя внутрь, замерла в изумлении. В коридоре крутилась и поскуливала такса Хейров, а по всей комнате валялась одежда девушки, добрая часть которой была безвозвратно испорчена острыми собачьими зубками.

Равена несколько секунд глядела на неописуемый бардак, царящий в комнате, села на колени и стала механически поглаживать собаку, суетившуюся у ее ног.

— Вафелька, — прошептала девушка, — кто закрыл тебя в моем номере? Кто так напугал, что ты устроила такой беспорядок?

И хотя ответ был очевиден, Равена не хотела делать поспешных выводов. Сначала она вернула перепуганное животное, закрытое в чужой комнате, обеспокоенным хозяевам, которые уже с ног сбились ее искать, а затем вернулась к себе и принялась собирать вещи. Девушка склонилась над своей одеждой, когда послышался стук в дверь, а затем в комнату просунулась голова Кэлвина.

— Не помешал? — спросил он и присвистнул. — Ничего себе.

Девушка молча выругалась. Этого еще не хватало. Она хотела предложить Кэлвину закрыть дверь с той стороны, но было уже поздно — мужчина вошел в комнату, весело оглядывая все вокруг.

— Смерч или землетрясение? — пошутил он.

— Вандалы, — буркнула Равена и села на корточки, продолжая собирать вещи.

Мужчина постоял немного и присоединился к девушке. Причем поднимал с пола и складывал в шкаф исключительно такие деликатные предметы одежды, как трусики и бюстгальтера. Кэлвин внимательно рассматривал ее нижнее белье, делая соответствующие выводы о вкусе Равены и ее кошельке.

— Жаль, — произнес он с видом философа, — что у тебя нет ничего красненького и прозрачного. Я надеялся увидеть какой-нибудь коротенький пеньюарчик.

Равена одарила его хмурым взглядом исподлобья, а затем уныло посмотрела на клетчатую мешковатую рубашку и трикотажное зеленое платье с черными полосками. Оба имели дыры с монету: одна — спереди, другая — сзади. Эти вещи были безвозвратно испорчены — даже если Равена зашьет дырки, все равно останутся следы, и носить такие вещи уже нельзя. Огорчение было сильным еще и потому, что у Равены практически не осталось нормальной одежды, а съездить в город за покупками не представлялось возможным. Да и тратить кровно заработанные на новые шмотки совсем не хотелось.

Тем временем Кэлвин, окончательно развеселившись, взял в руки болотного цвета трусики в крупный горошек, в которых были прогрызены две маленькие дырочки, просунул в них два пальца и игриво произнес:

— Разрешите представиться, мы зеленые трусишки. Мы обтягиваем одну привлекательную кругленькую попку.

— Не смешно.

Бетина кралась на цыпочках к комнате Равены. Она увидела распахнутую настежь дверь и не смогла сдержать ехидной улыбки. Девчонка, видимо, в таком шоке оттого, что устроила ей шавка облезлая, что даже забыла закрыть дверь. Теперь женщина желала вдоволь насладиться перепуганными причитаниями горничной, поэтому осторожно подкралась к ее комнате и навострила уши. Но услышала вовсе не то, что хотела:

— Немедленно вынь руки из моих трусов!

— Ну, что ты, детки, это же так весело.

— И, вообще, тебе не стоит находиться в моей комнате. А если сюда заглянет кто-нибудь и увидит, чем мы занимаемся?

— И что такого? Мы не делаем ничего предосудительного.

— Это как на то посмотреть.

Бетина вытаращила глаза. Вот, значит, как! Ну, бесстыжая проныра. Бетина была права, что считала, будто у этой наглой пигалицы полностью отсутствуют моральные принципы.

И что он в ней нашел? Титек нет, задница плоская, лицо как у ведьмы, не то, что у нее — формы что надо, личико — чудо.

Бетина задумалась. Определенно, что Нэш всего лишь развлекается с горничной. Нашел себе дешевку легкого поведения. Но очень скоро она ему надоест, и он, наконец, обратит внимание на настоящую женщину. Хозяйка помяла руками свои полные груди и похлопала себя по мягкому месту. Все при ней, и никакие тощие курицы не сравнятся с госпожой Гриффин. Очень скоро все вернется на круги своя.

И довольная таким умозаключением Бетина развернулась и, напевая себе под нос веселую мелодию, отправилась в свою комнату.

Равена и Кэлвин вошли в номер к гному Талботу, который сейчас находился под домашним арестом. Равене предстояло провести с ним разъяснительную беседу, и ей требовалась поддержка. Добрый Кэлвин вызвался помочь. И он был одним из тех, кто помог Гусю не отправиться на тот свет, поэтому его присутствие очень помогло бы девушке.

К тому же событие сегодня было весьма важное — в отель приехала супруга господина Талбота. Когда Равена и Кэлвин вошли в номер, застали гнома, лежавшего в постели (а где ему ещё быть, если он привязан к кровати?), а его сердобольную женушку, рыдавшую у подушки мужа.

— Ну, что ты, моя гусынюшка, не плачь. В конце концов, я не умер, а значит, мы сможем попытаться начать жизнь заново, — утешал ее Талбот, поглаживая своей маленькой ладошкой по коленке.

Он все ещё выглядел бледным и усталым, но явно шел на поправку. В глазах горел живой блеск, капельница уже не была нужна, питался гном хорошо и с удовольствием. Правда, кормить его пока приходилось с ложки, но не потому, что он сам был не в состоянии держать ее в руках, а в связи с тем, что мог повторить попытку самоубийства. Так считала Бетина, но Равена не была с ней согласна.

Все то время, что Гусь находился у них после неудачной попытки суицида, девушка ухаживала за ним и видела, как меняется его мнение о жизни в целом. Вначале, как только гном пришел в себя, он был сильно расстроен и даже сердит за то, что ему не дали умереть. Равене очередной раз пришлось взять на себя роль психолога и популярно объяснить, почему не стоит больше совершать подобного.

— Жизнь, господин Талбот, надо беречь, — говорила тогда девушка.

— Но как мне жить, — рыдал гном, — если я совершил столько грехов?

— Самый большой грех вы ещё сделать не успели, — а именно наложить на себя руки.

— Но я проиграл все наши сбережения, заложил дом, моя бедная гусынячка будет сильно страдать.

— Думаете, она переживала бы меньше, покончи вы жизнь самоубийством? — Девушка устало покачала головой. — Да она бы с ума сошла от горя, не говоря уже о том, что вы оставили ее по уши в долгах. Вы, как мужчина, должны искать выходы из сложившейся ситуации, а не лезть в петлю.

— Но я нашел!

— Свалить свою смерть на плечи работников отеля? Да уж, нечего сказать, "умное" решение.

Гном стыдливо потупился. Равена видела, что он не притворяется, Талбот действительно сожалел о своем проступке.

Красный колпак лежал на прикроватном столике рядом с гостинцами, привезенным женой. Гномиха сидела на стуле, который по сравнению с ней казался просто огромным. Одета женщина была в красное платьице, показавшееся Равене кукольным, курчавые волосы на голове спрятаны под косынкой. Гномиха всхлипнула и промокнула влажные глаза платочком.

— Зачем ты сделал это, мой гусик? Я так переживала за тебя.

— Я не со зла, гусынюшка, просто, не знал, что делать, ведь оставил вас без средств к существованию.

— А как же наши дети? — пропищала гномиха. — Ты забыл про Сеймура и Адлера?

— Ну, что ты, гусинячка! Ты и сыновья — самые дорогие для меня на всем белом свете. И если ты простишь меня, а постараюсь доказать тебе это любыми способами.

— Думаю, стоит начать с того, что навсегда отказаться от азартных игр, — вмешалась в разговор Равена, поправляя одеяло.

— И устроиться на работу, чтобы была возможность выплачивать долги, — добавил Кэлвин, скрестив руки на груди и навалившись на стену.

— Непременно я так и сделаю, но только кому нужен прожженный игрок, промотавший все свои сбережения?

Гномиха снова всхлипнула.

— Я буду работать, — объявила она, — а ты занимайся огородом. Как-нибудь выкрутимся.

Кэлвин покачал головой.

— На одном огороде далеко не уедешь. — Он похлопал себя по карманам брюк и извлек оттуда бумажную визитку.

— Вот, держите. — Он протянул ее гномихе. — Позвоните моему агенту, я предупрежу его, что мне требуется секретарь.

Гномиха тихо ахнула, а Талбот даже подскочил на месте.

— Вы это серьезно? — невнятно произнес он, не веря словам мужчины.

— Вполне, — ответил Кэлвин. — Я думаю, вы гном образованный и сообразительный ("еще какой сообразительный — столько способов своей кончины придумал"), а мне нужны такие работники. Но у меня есть одно важное условие: вы должны пообещать мне, что навсегда расстанетесь с азартными играми. Если вы сдержите свое обещание, получите хорошую должность и регулярную заработную плату, но если я узнаю, что вы по-прежнему поддаетесь своей порочной страсти, уволю вас без промедления.

Гном вытаращил глаза и снова поднялся на подушке.

— Клянусь! — Он положил маленькую ручку себе на грудь в районе сердца. — Клянусь, что не подведу вас, дорогой господин. И буду служить вам верой и правдой.

Гномиха обхватила лицо руками, и слезы градом потекли по ее щекам.

— О, спасибо вам! — воскликнула она. — Храни вас Бог.

— Я делаю это, прежде всего, ради вас, уважаемая госпожа, и ваших детей, — объяснил мужчина и перевел взгляд на гнома. — Поэтому Талбот, вам всегда стоит вспоминать про свою семью, когда ваша душа очередной раз захочет сесть за игральный стол.

Он поговорил строго, почти жестко, но Равена, которая в этот момент поправляла подушку гному, замерла и изумленно посмотрела на Кэлвина. Она уже успела узнать этого мужчину с разных сторон: как человека умного, талантливого, образованного, умелого, веселого и обаятельного, но теперь девушка познакомилась с ним, как с благородным рыцарем, способным на большие поступки. Она сомневалась, что господину Талботу будет легко справиться со своей игорной зависимостью, и вся его семья да и Кэлвин ещё хлебнут с ним лиха, и Нэш, как человек неглупый, прекрасно это понимал. Но гном решил встать на путь исправления и будет стараться изо всех сил, поэтому очень хорошо, что рядом с ним будет такой человек, как Кэлвин. И хотя тот пригрозил уволить Гуся за любую провинность, Равена была уверена, что он не сделает этого, а будет бороться за гнома во имя его семьи. И это не могло не радовать девушку.

— Ну, что ж, — произнесла она с улыбкой, обращаясь к Гусю. — Раз ваша супруга приехала за вами, и вы обещаете больше не кончать с жизнью, думаю, пришло время отвязать вас от кровати.

Сьюки, голодная как пантера, вошла в крохотный зал столовой, чтобы перед сном полакомиться отборным куском бизона. Сегодня ночка выдалась та еще. Равена попросила приглядеть за гномом-самоубийцей, пока она спит.

Сьюки зевнула и разражено оглядела крохотный зал, переполненный постояльцами, словно селедки в бочке, в поиске свободного столика. Увы, было лишь одно незанятое место, рядом с девочками-студентками из мира фейри. Эта оголтелая молодежь нервировала вампиршу. Они были слишком шумными и эмоциональными, от их трескотни закладывало уши, а сейчас Сьюке хотелось тишины. Но выбора все равно не было, и девушка присоединилась к студенткам.

Равена, мывшая окно, сидя на подоконнике, подмигнула подруге. Сьюки улыбнулась ей в ответ и заказала крупный кусок свежего мяса. Вежливый повар поспешил выполнить ее заказ. Девушка в его ожидании решила рассмотреть своих соседок по столику. Это были четыре фейри с аквамариновыми крылышками. Сразу видно, курицы-зубрилки, так как трещали только об одних уроках. Дурочки, опомнитесь, каникулы на дворе!

Главная из них была очкастая, с канапушками во все лицо. Остальные три буквально в рот ей заглядывали, пока та лепетала о чем-то, используя в речи сложные обороты и метафоры. Сьюки закатила глаза и стала барабанить пальцами по столу. Скукотища!

В этот момент ей принесли заказ, и девушка принялась поедать мясо. Фейри скорчили брезгливые гримасы и зафыркали при виде крови на ее губах.

— Фу, какая гадость, — специально громко произнесла очкастая, обращаясь к подругам. — Не понимаю, как можно пить свежую кровь.

Сьюки медленно дожевала очередной кусок и надменно посмотрела на студенток.

— Хочешь, превращу тебя в вампира? — предложила она очкастой. — И тогда кровь покажется тебе изысканным лакомством.

В этот момент освободился целый столик. Девушка решила воспользоваться этим и пересесть, чтобы избавить себя от возмущенного визга фейри, но не успела, так как двери с хлопком распахнулись, и в столовую вошла банда байкеров во главе с Альбином.

Разговоры в зале моментально прекратились, и люди и нелюди устремили свои взгляды на компанию оборотней. Студентки-фейри моментально изменились в лице, изобразив умные мины, приосанились и, вздернув подбородки, громко заговорили о чем-то (как они считали) весьма интересном. Больше всех распалилась очкастая. Она стала демонстративно унижать своих подружек едкими словечками, обличая их в глупости. Сьюки закатила глаза.

Меж тем байкеры, ни на кого не обращая внимания, заняли свободный столик. Они по — свойски развалились на стульях, вытянув ноги вперед, и со скучающим выражением лиц стали ожидать повара. Альбин сел напротив Сьюки, и от его ленивой улыбки по телу девушки побежали мурашки. Она опустила голову в пол, стараясь думать о чем-нибудь другом, но, как назло, ничего не шло на ум.

Все в зале принялись обсуждать свои дела. Студенткам пришлось буквально перекрикивать другие голоса, чтобы обратить на себя внимание оборотней, а те, в свою очередь, плевать хотели на всех окружающих. Кроме одного, который, то и дело, бросал заинтересованные взгляды на вампиршу. Точнее, двух. Еще один оборотень, крупный коренастый парень, самый молодой в банде по имени Рагнар, сидевший к Сьюки спиной, повернул свою бритую голову и одарил девушку тяжелым взглядом. По тому, как были напряжены его плечи и шея, стало понятно, что парень не очень доволен таким соседством.

Сьюки изо всех сил старалась не замечать его недовольства. Равена перестала тереть окно и теперь переводила настороженный взгляд с оборотня на вампиршу.

Жув и Джеки крутились как волчки, стараясь угодить толпе едаков. В итоге повару удалось принести заказ для волков в виде приготовленной на углях свинины. Мужчины поблагодарили его кивками и принялись за еду, и только Рагнар, даже не взглянув в тарелку, хмуро уставился на повара.

— Что это? — пробасил он.

Жув, покраснев как помидор, посмотрел на заказ парня, пытаясь понять, чем вызвано его недовольство. Он, как и многие другие в этом зале, побаивался крепких мужчин и всячески старался им угодить. Неужели он принес ему не то блюдо? Или мясо недостаточно прожарилось?

— Не могли бы вы уточнить, господин, что конкретно вас не устраивает? — не узнавая свой голос, спросил повар.

Рагнар повернул свою бычью шею в сторону Сьюки и произнес достаточно громко, чтобы его слова были услышаны девушкой:

— Я спрашиваю, почему за соседним столиком от нас сидит вампир? Я терплю ее пребывание в одном с нами отеле, но мне кусок встанет поперек горла, есть в компании кровососа.

Все разговоры в зале стихли, студентки-фейри, почуяв скопление грозовых туч над столовой, округли свои и так огромные глазищи, жадно ожидая скандала, Равена вскинула голову и грозно уставилась на оборотня, готовая мгновенно встать на защиту подруги, но Сьюки взглядом попросила ее этого не делать. Не хватало еще, чтобы у Равены из-за нее были проблемы.

Сама она, как могла, изобразила полное безразличие, уставившись в свою тарелку, словно могла найти там клад. Смущенный Жув лихорадочно искал способ успокоить грозного оборотня. Он посмотрел на остальных членов команды, но те, похоже, не собирались ему помогать. Мужчины выглядели совсем равнодушными ко всему происходящему, словно в гневе их друга не было ничего удивительного, и лишь лидер байкеров был явно недоволен поведением товарища. Он, сощурив глаза, просто прожигал Рагнера предупреждающим взглядом, но тот старался не видеть предостережений своего вожака.

— Вы могли бы заказать еду в номер, — предложил Жув.

— Меня достало питаться в номере, потому что столовая занята всякими тварями.

— Рагнар, — сквозь зубы произнес Альбин. Его лицо было опасно напряжено, желваки подрагивали.

Наконец, парень соизволил оторваться от Сьюки и посмотрел на лидера. Он закусил удела и уже не мог остановиться.

— Мне надоело, что везде, где бы мы ни находились, видим эту поедательницу падали. Я приехал сюда отдыхать, а повсюду натыкаюсь на кровососку. Я не могу находиться в одном помещении с тварью, воняющей мертвечиной.

В зале повисло зловещее молчание. Сьюки дернулась как удара, замерла и вся сжалась. Сквозь напряженную тишину послышались пара вздохов и тихие перешептывания. Студентки, расплывшись в глупых улыбках, хищным взглядом уставились на вампиршу, желая не пропустить, как она будет унижена перед посторонними людьми. Равена, забыв предупреждения подруги, спрыгнула с подоконника и, подбоченившись, встала в воинственную позу, собираясь наброситься на сбрендившего оборотня. Это не ему решать, кому находиться в отеле, а кому нет. Он здесь такой же гость, как и Сьюки, если не хуже. Ведь она, в отличие от этого обнаглевшего волка, отдыхает здесь регулярно и никому не высказывает претензий по поводу других постояльцев. Междумирье — это королевство всеобщей толерантности. Но, видимо, этот парень не ведал об этом понятии. Слишком уж рано Альбин взял его с собой сюда.

— Рагнар, ты забываешься, — нарочито спокойно произнес вожак.

Внешне он никак не показывал своих эмоций, но глаза его метали молнии, сжатые кулаки говорили о том, что внутри мужчины кипит буря.

— Или ты решил бросить вызов мне? — говорил он медленно, вкрадчиво, проговаривая каждое слово, будто у Рагнара мозг был слишком мал, и до него все доходило с трудом. Хотя, возможно, так оно и было, поскольку следующие слова невежды оборотня явно говорили об отсутствие рассудка:

— Прости, вожак, твое лидерство неоспоримо, и я чту тебя. Но как ты можешь позволять к нам такое отношение? Никакой уважающий себя оборотень не будет находиться в одном доме с красноглазой тварью, сосущей кровь.

Это стало для Альбина последней каплей. Все присутствующие, кто с интересом, кто со страхом, наблюдали, как вожак волчьей стаи изменился в лице. Он с грацией пантеры наклонился вперед, ухватившись руками за края стола, и его пылающие глаза просто впились в парня, заставляя смотреть на него. А дальше, словно из ниоткуда, послышался горловой рык. Рагнар испуганно округлил глаза и тут же склонил голову в безропотном повиновении.

Альбин несколько секунд смотрел на Рагнара, а затем как ни в чем не бывало обратился к окаменевшему Жуву:

— Все очень вкусно, — доброжелательно сказал он, хотя совсем не прикоснулся к еде. — Не могли бы вы принести добавочную порцию?

— Непременно. Конечно. Сейчас, — на одном дыхании выпалил повар, обрадованный возможностью быстрее слинять отсюда.

Но вот в этот момент Сьюки, у которой, видимо, лопнуло терпение, постоянно находиться под вечным обстрелом, шумно встала из-за стола, демонстративно бросила салфетку на тарелку и громко произнесла:

— Приятного аппетита. Не буду никому портить отдых.

Она обошла стол и направилась к выходу, но резко остановилась и посмотрела на оборотней.

— А что касается смрадного запах, то с моим уходом он никуда не денется, так как санитары местного леса, волки, едят с открытыми ртами.

А дальше все случилось за доли секунд. Так быстро, что ни Сьюки с ее невероятной скоростью, ни уж тем более Равена, как молчаливый страж стоявшая на защите подруги, не смогли ничего сделать. Рагнар вскочил из-за стола, в мгновение обратился в волка и набросился на вампиршу. Под громкие крики окружающих он повалил девушку на пол и обнажил слюнявые клыки. В следующую секунду в зверя обратился и вожак стаи. Он вскочил на стол, а оттуда одним прыжком оказался рядом с Рагнаром. Схватив его зубами за шкирку, он поднял огромного хищника над землей, словно тот ничего не весил, и отбросил в сторону. Волк отлетел в сторону, ударившись о ближайшие столики, и повалил их на пол.

Все, сидевшие за столами, повскакивали со своих мест и с испуганными криками разбежались по сторонам. Одними, из попавших под горячую руку, были и студентки-фейри. Они с писклявым визгом захлопали крылышками и взмыли к потолку. Послышался звон разбитой посуды.

На крик в зал вбежала всполошенная Бетина и, ужаснувшись, стала с раскрытым ртом таращиться по сторонам. Равена пришла с себя от первоначального шока и накинулась на полусидевшего-полулежавшего волка Рагнара. Она стала хлестать его по голове мокрой тряпкой, которой еще недавно протирала окна.

Оборотень легко мог отбросить девушку от себя, если бы сам не был так ошарашен случившимся. Получив затрещину от вожака, перевернув пару столов и обрушив на себя гору посуды вместе с едой и напитками, кажется, Рагнар пришел в себя от минутного помутнения рассудка, и сейчас сидел, потряхивая мохнатой головой, недоуменно поглядывая на взбесившуюся горничную, метелившую его мокрой тряпкой.

Люди, напуганные случившимся, повыскакивали из-за столов и прижимались к стенам. Жув растерянно смотрел по сторонам, медленно подсчитывая в уме убытки, которые Бетина непременно возложит на его плечи.

— Что здесь творится? — Хозяйка отеля, наконец, пришла в себя и теперь, поставив руки по бокам, сердито взирала на окружающих.

Альбин не обратил на нее никого внимания, занятый разглядываем Сьюки. Он снова обратился в человека и, нисколько не стесняясь своей наготы (впрочем, как и всегда), встал сам и помог подняться вампирше. Кто-то из членов стаи накинул ему на плечи длинный кожаный плащ, чтобы прикрыть его обнаженный зад от жадного взгляда Бетины.

— Мы дико извиняемся, госпожа, — обратился к хозяйке гостиницы один из оборотней.

— Один из наших товарищей немного выпил и устроил дебош, — добавил второй.

— Он еще слишком молод и горяч, и не научился вести себя согласно законам Междумирья, — пояснил третий.

— Мы немедленно все уберем и возместим убытки, — к большому облегчению Жува пообещал четвертый.

Женщина окинула их подозрительным взглядом. У нее оставалось множество вопросов, но ей не хотелось выставлять себя деспотичной и к тому же весьма любопытной хозяйкой. Да и не могла она отказать красивым мужчинам. Спокойно кивнув и велев повару проследить за всем, Бетина вышла из зала. Остальные посетители тоже стали медленно расходиться. Фейри не стали опускаться на пол, а быстро вылетели в открытое окно на улицу. Равена прекратила свою экзекуцию над оборотнем, который тоже обратился в человека и теперь сидел пристыженный, смущенно прикрывая причинное место руками. Остальные члены стаи помогли ему подняться, немного прикрыли наготу одеждой и вывели за дверь.

Равена осторожно смотрела на вожака стаи оборотней и свою подругу-вампиршу. Альбин не отрывал взгляда от Сьюки, не замечая никого вокруг.

— Ты не ушиблась, комарик? — спросил он, внимательно разглядывая ее лицо.

Девушка покачала головой.

— Хорошо, — кивнул он.

— Не очень, — возразила Сьюки. — Мой ужин безвозвратно испорчен.

— Ужин? Сейчас девять утра.

Девушка кивнула.

— Отличное время для ужина.

Альбин усмехнулся.

— Могу возместить ущерб, — заверил он. — Приглашаю тебя сегодня на ужин… или на поздний завтрак… вечером… когда проснешься.

У Сьюки закружилась голова. Неужели она слышит слова, о которых грезила столько лет? Ущипните ее.

— Ты серьезно?

— Вполне.

Сьюки чуть не задохнулась от радости.

— Правда, не знаю, чем тебя кормить. Наши вкусы немного…не совпадают.

И тут Сьюки испугалась. По-настоящему. Когда мечта была так далеко и недоступна, девушка могла фантазировать сколько угодно, и ее фантазии порой заводили ее слишком далеко. В ее грезах между ними не было никаких преград. А сейчас, когда мечта стоит так близко, что можно коснуться рукой, Сьюки стало страшно. Они такие разные, вряд ли у них что-нибудь получится, а закончится все ее слезами. Ей и так непросто, и, может, не стоит и вовсе начинать?

— Тебе не придется ломать голову над тем, чем меня угостить, так как я не принимаю твоего предложения, — с тяжелым сердцем ответила она и увидела, как резко Альбин изменился в лице. Вся веселость вмиг исчезла, и мужчина снова стал серьезным.

— Если я тебя чем-то обидел…

— Нет, дело не в тебе, то есть в тебе… в нас. Мы слишком… чужие… и… — она недоговорила, просто не могла подобрать нужные слова.

Альбин долго смотрел ей прямо в глаза, словно пытался найти в них ответы на свои вопросы, а затем его лицо снова приобрело уже привычное всем насмешливое выражение.

— Знаешь что, комарик, — лукаво произнес он и коснулся пальцем плеча девушки, — ты уж определись в ближайшее время, что ты хочешь. Рагнар, конечно, олух, но его трудно держать в узде. Ты выбирай, на чьей стороне быть, или возвращайся домой к мамочке с папочкой. Там безопасно.

Последние слова, словно иглы, кольнули сердце девушки. Альбин еще раз окинул ее проникновенным взглядом и удалился. Сьюки продолжала стоять на месте, отрешенно уставившись в одну точку.

Равена, видя ее замешательство, подошла к подруге и положила руку ей на плечо.

— Ну, какие тебе ещё нужны доказательства? — нежно спросила она. — Какие подвиги?

ГЛАВА 17

В наших гостиницах только тараканы

гарантированно-пятизвездочные…

Игорь Красновский

Равена, Гектор, Жув, Джеки и Кендрик, кто настороженно, кто испуганно, но все изумленно глядели на Бетину. Хозяйка отеля полубоком лежала на диване в своей комнате с лицом великомученика, прижав одну руку к груди, а в другой сжимала распечатанное письмо. На ее лбу лежала влажная тряпка, а рядом с диваном на столике стоял стакан с водой и гора пачек с таблетками. Женщина изображала глубочайшее страдание перед своими служащими вот уже порядка двадцати минут, и в данный момент играла трудное возвращение к реальности после "пережитого" обморока.

История с господином Талботом и сжатый в руках Бетины конверт наводили сотрудников на определенные мысли о том, что хозяйка опять влезла в чью-то личную переписку, и она не обрадовала ее. Но, несмотря на то, что подобные выходки с обмороками, мигренями, тяжелыми болезнями и глубокими душевными переживаниями Бетина устраивала не первый раз, сегодня каждый из сотрудников подметил, что хозяйка действительно сильно расстроена.

Все были весьма озадачены, а Кендрик почему-то выглядел смущенным, словно частично винил себя в стенаниях Бетины.

— Это конец, конец, — причитала женщина, прикрыв глаза рукой.

Все переглянулись. Равена сморщила рот и покачала головой. Она, конечно, искренне сочувствовала хозяйке в ее горе, но даже отсюда слышала вопли госпожи Хармони, требующей явиться к ней. Также надо было перестирать все постельное белье, а ещё от Василия не было вестей вот уже три дня, как тот отправился на парад невидимок в столице, и девушка сильно волновалась за парня. И Бетине давно пора объяснить причины своего расстройства, чтобы они смогли заняться непосредственными делами.

Зная, что хозяйку не стоит торопить в ее "трагедии", Равена все-таки решилась взять на себя роль громоотвода, чтобы быстрее разобраться с этим делом.

— Госпожа Гриффин, не могли бы рассказать, что такого случилось в вашей жизни, что повергло вас в такое уныние? — как можно деликатнее спросила она.

Обнаружив куклу для битья, на которой можно сорвать зло, Бетина моментально открыла глаза и подскочила на месте.

— Уныние? — взвилась она. — То, что произошло, ты называешь "унынием"?

Равена выдержала ее взбешенный взгляд.

— Но, если вы объясните суть проблемы, мы сможем разобраться, к какой категории печали ее отнести, — спокойно парировала она, но тем самым только разозлила хозяйку сильнее.

— Ах ты, дрянная девчонка. Как ты смеешь издеваться надо мной в такой тяжелый момент?

— Я вовсе не издеваюсь над вами, — попыталась объяснить девушка, — а лишь хочу выяснить, что произошло.

— Что произошло? Что произошло? Произошла трагедия! Конец света!

Видимо, понимая, что больше не сможет сохранять интригу или ей самой надоело демонстративно корчиться в муках, женщина все же решила объяснить сотрудникам, что случилось. Она вытянула руку с письмом вперед и приказала Кендрику: "Читай!".

Парень испуганно уставился на нее. Именно испуганно — не смущенно, не сердито, что ему опять придется вникать в чужие тайны. Сейчас Кендрик боялся прочесть то, что было написано на этом смятом листе бумаги, словно предвидел что-то очень страшное. Но все же эльфу удалось взять себя в руки и не показывать своего испуга. С лицом ведомого на казнь он взял письмо из рук хозяйки, быстро пробежался глазами по тексту, побледнел, на секунду прикрыл глаза, а затем стал медленно зачитывать содержимое письма:

— Уважаемая госпожа Гриффин.

Вас беспокоит комиссия Междумирья по гостиничному бизнесу. Спешим вам сообщить, что с некоторого времени в связи с определенными обстоятельствами ваш отель "Перекресток" попал в поле нашего непосредственного интереса. Позвольте объяснить причины, по которым гостиница оказалась в сфере прямого внимания нашей комиссии. Дело в том, что отель имеет крайне выгодное расположение: он находится в одном из самых живописных уголков королевства, недалеко от столицы и окружен величественным горным хребтом, что из года в год привлекает любителей экстремальных видов спорта.

Но вот уже шесть лет подряд ваш отель не пользуется популярностью как у местных жителей, так и у гостей Междумирья. Связано это с плохим сервисом, отсутствием инфраструктуры или иными причинами, мы не знаем, но, увы, статистика говорит совсем не в вашу пользу, уважаемая госпожа Гриффин. Налоги в королевскую казну, что поступают от вас, ничтожно малы, а вот критика постояльцев, отважившихся однажды посетить вашу гостиницу, растет с каждым разом. Люди жалуются на старую мебель, недостаток персонала, полное отсутствие развлечений и даже непрофессиональное поведение хозяйки отеля. И это совсем не делает вам чести, уважаемая госпожа.

Спешим предупредить, что у нас есть серьезные планы на территорию, на которой стоит ваш отель, так как она является королевской собственностью. Мы давно уже разрабатываем план о переносе вашего отеля в другое, менее презентабельное место или его полной ликвидации, в зависимости от того, в каком состоянии он сейчас находится.

Но ради памяти вашего покойного супруга, открывшего этот отель, мы даем вам возможность оставить все как есть, если вам удастся нас в этом убедить. Сообщаем, что в самое ближайшее время к вам будет направлена специальная комиссия, которая оценит текущее положение дел и вынесет соответствующее решение.

Если ситуация с вашим отелем действительно настолько плачевная, как нам удалось узнать, нами будет принято решение снести здание, а на его месте будет разработан новый необходимый королевству проект. Если же вам удастся доказать, что "Перекресток" соответствует всем необходимым требованиям к ведению гостиничного дела, вам будет разрешено продолжить деятельность на том же месте.

Кендрик закончил читать и посмотрел на коллег. В комнате возникла гробовая тишина. Равена нервно покусывала губу, Джеки беспомощно посмотрела на отца, словно тот мог чем-нибудь помочь, Жув, в свою очередь, перевел взгляд на Бетину, которая возвела руки к небу и взвыла.

— У-у-у! Небеса! За что?

Кендрик поморщился и машинально потер затылок.

— То есть в скором времени мы переедем в другое место? — робко спросила Джеки, которая первая пришла в себя.

— Ты что глухая? — крикнула взбешенная Бетина, глаза ее были полны слез. — Тут сказано, что в ближайшее время мы можем оказаться на улице. Слышите? На улице!

Даже если бы ни искренняя — искренняя! — реакция Бетины на случившееся, каждый давно уже понял, как плохи их дела. Все отчаянно пытались оправиться от шока и попытаться разобраться в ситуации. Для всех сотрудников новость стала настоящим ударом. Несмотря на нищенские заработные платы, эксцентричную хозяйку, своеобразных клиентов и аскетичные условия проживания для Равены, Джеки, Жува, Гектора и Кендрика "Перекресток" давно уже стал родным местом, и терять его они не хотели. Они найдут работу, в этом не сомневался никто, трудовая деятельность под контролем госпожи Гриффин являлась отличной школой, и теперь им по плечу любое дело, но, кладя руку на сердце, они признавали, что им не нужна другая работа, они душой прикипели к этому захудалому отелю.

Больше всех удивилась Равена. Она не понимала, как с юридической точки, зрения это, вообще, было возможно — разрушить чью-то частную собственность или перенести ее в другое место. Но в Междумирье были свои порядки.

— Надо что-то делать, — поразмыслив, произнесла Равена, стараясь успокоить окружающих.

— Что делать? — накинулась на нее Бетина. — Разве не ясно, что отелю крышка?

— Еще ничего не решено. В письме ясно сказано, что если комиссию все устроит, они позволят "Перекрестку" работать и дальше. — Девушка не знала, кого сильнее хотела в этом убедить: других или себя.

Но хозяйка встала на свой любимый конек, и ее было уже не остановить.

— Как мы сможем их убедить, если у нас нет и половины того, что они требуют? Ясно же сказано: старая мебель, отсутствие развлечений, малочисленный персонал, — женщина произнесла все с таким упреком, словно это была их вина.

— Но нынешний сезон вышел довольно успешным, — вдруг поддержал Равену Жув. — Может, когда комиссия увидит, как много людей посещают гостиницу, они закроют глаза на некоторые… шероховатости.

— Шероховатости, — передразнила его Бетина. — Это вы виноваты, что так случилось. — Она ткнула указательным пальцем в персонал. — Вы, вы, вы. Держу пари, большинство постояльцев, что оставляли свои жалобы на сайте администрации гостиничного бизнеса, были недовольны отвратительной едой, грязью в номерах и хамскому к ним отношению.

Никто не стал спорить с хозяйкой, но не потому, что признавали свою вину, а потому что не видели в этом смысла. Переспорить Бетину в чем-либо никогда не представлялось возможным.

— Хорошо, пусть будет так. — Равена снова попыталась взять инициативу в свои руки. — Но ещё не поздно все изменить и побороться за наш отель.

— Каким образом? Нам необходимо полностью сменить обстановку и заменить мебель, а на это у меня нет денег.

Деньги после удачного сезона найти было можно. Хотя бы кое-что изменить, но раз Бетина говорила, что денег нет, это означало, что она не собирается делать никаких вливаний в проект, который изначально считала проигрышным.

— Мы успеем навести достаточный порядок, где-то подремонтировать, где-то задрапировать, а где-то скрыть. — Совершенно неожиданно в разговор вмешался Гектор, произнеся целую фразу, что на него было совсем не похоже, и все услышали его низкий басистый голос.

Тот факт, что даже Гектор заговорил в защиту отеля, так поразил всех и заставил остальных тут же встрепенуться и присоединиться к диалогу.

— Точно! — поддержал Кендрик. — Разберем наконец-то сарай. Там столько вещей и мебели скопилось, хватит весь отель заставить.

— Это рухлядь! — возразила госпожа Гриффин.

— Антиквариат, — поправил ее Кендрик. — При правильной рекламе можно продать что угодно. Достанем картины…

— Только не картины, — взвизгнула женщина. — Их стоило давно сжечь на заднем дворе.

— Ладно. — Портье пожал плечами. — Найдем что-нибудь другое, чем скрыть дыры в стенах.

— Не говори чепухи, — перебила его хозяйка, но теперь в ее голосе не было прежнего гнева и печали. — А где взять развлечения? Опять из сарая?

— А почему бы нет, — снова вставила свое слово Равена. — Поглядим старые книги господина Гриффина, узнаем, чем он в прежние времена развлекал постояльцев.

Бетина вмиг стала пунцовой.

— Этого вам точно не стоит знать, — заверила она.

Хотя женщина все еще продолжала спорить со своим персоналом, сотрудники видели, что их хозяйка постепенно меняется. Слезы высохли на глазах, Бетина перестала гневаться и, кажется, вместе с ними стала искать решение из сложившейся ситуации.

— А как быть с недостаточным количеством персонала?

— И опять поможет сарай! — весело ответил Кендрик и подмигнул. — Если мы не можем взять количеством, будем брать качеством. Не знаю зачем, но господин Гриффин хранил в сундуке много всевозможной одежды, костюмов, различных париков, накладных усов, и других частей лица и тела…

Бетина снова стала красной как вареный рак. Она знала, с чем это было связано. Ее дорогой муженек имел страсть к переодеваниям и всяким пошлостям в постели, но об этом она не собиралась распространяться. А Кендрик, не заметив странной реакции хозяйки на его слова, продолжил:

— Мы могли бы устроить настоящий цирк, или даже шоу с перевоплощением. Конечно, придется немало побегать, но этот вызов мы в состоянии принять. Я с детства мечтал стать актером. — Парень пространно улыбнулся и потер ладони друг о друга. — Мы будем периодически переодеваться, представая перед комиссией в разных образах (работников отеля, разумеется) и, таким образом, сможем решить вопрос с численностью персонала.

— И наши постояльцы тоже помогут, — уверенно добавила Равена. — Бьюсь об заклад, если мы их попросим что-то сделать для отеля, они не откажут нам.

— Ни в коем случае, — запретила Бетина. — Клиентов мы не будем посвящать в наши проблемы.

— Но без их помощи нам не обойтись, — настаивала девушка. — Вспомните, кто наши гости. Добрая половина из них обладает сверхспособностями, некоторые по щелчку пальцев могу избавить нас от множества проблем. Главное, правильно попросить их об этом.

Бетина закусила губу. Многим показалось, будто они видели, как в ее голове медленно двигается механизм осмысления услышанного. Они были искренне поражены, почему персонал отеля желает побороться за гостиницу, а хозяйка не только опустила руки, но ещё и срывает свой гнев на остальных. Ведь в отличие от нее повар, горничные, администратор и уж тем более мастер на все руки Гектор, легко смогут найти новую работу. Но куда пойдет Бетина, если гостиница закроется? Ведь госпожа Гриффин всю сознательную жизнь зависела от доходов отеля, и, кроме того, что странно одеваться, пить и трепаться языком, ничего делать не умеет.

Равена видела, как она колеблется, и решила надавить:

— Госпожа Гриффин, нам, как и вам, невероятно дорог "Перекресток", и мы готовы за него сражаться. Да, ситуация крайне сложная, но если мы сейчас сдадимся без борьбы, то потом всю жизнь будем жалеть об этом. Надо хотя бы попытаться, в любом случае нам грозит эта злосчастная комиссия, так давайте встретим ее с гордо поднятой головой.

Она задела Бетину за живое. Что-что а блеснуть своими талантами она любила, и с удовольствием пошла бы на то, чтобы утереть нос комиссии Междумирья по гостиничному бизнесу и показать всей Вселенной, что она лучшая хозяйка лучшего отеля.

В ее глазах загорелся живой блеск. Женщина перестала страдать и с расплывшейся по лицу блаженной улыбкой спрыгнула с дивана и похлопала в ладоши.

— Какая отличная идея! — похвалила хозяйка, но тут же по привычке решила взять факел первенства в свои руки и добавила: — Именно это я и хотела вам предложить, изложив суть проблемы. Я всегда верила в вашу преданность мне и отелю и лишний раз проверяла вас на верность. Теперь, когда я полностью убедилась, что вы в моей команде, будем действовать.

Все обменялись понимающими взглядами и хитрыми улыбками, но промолчали.

— Я просто горю в предвкушении, — в том же духе продолжала Бетина. — У меня столько идей в голове, и я спешу их реализовать на деле. До приезда комиссии осталась одна неделя. До этого времени мы обязаны превратить "Перекресток" в отель вселенского уровня.

Женщина уже вполне пришла в себя и снова превратилась в известную им госпожу Гриффин, направо и налево раздающая "ценные" указания.

— Жув! — Женщина ткнула пухленьким пальчиком в повара. — Сделай все возможное и невозможное, но чтобы на твоей кухне был представлен ассортимент из всех вселенских блюд. Равена и Джеки, — Она перевела взгляд на горничных. — Чтобы отель блестел от чистоты. Кендрик, — Под обстрел попал эльф. — Включи все свое обаяние, улыбайся как чокнутый клоун, выполняй любые пожелания клиентов, но чтобы комиссия была в восторге от нашего портье. Гектор, — Бетина взглянула на коридорного, долго молчала, глядя на человека, который в гостинице что только ни делал, а затем махнула рукой. — Продолжай в том же духе.

Хозяйка одарила команду отеля долгим взглядом, о содержании которого знала только она сама, а затем приказала:

— Действуйте.

— Ты ведь был в курсе событий, не так ли? — шепнула Равена на ухо Кендрику, когда они вместе с остальными вышли из комнаты Бетины.

— Нет, конечно! — слишком уж поспешно ответил парень, чем только подтвердил догадки девушки.

***

Каждый с большим энтузиазмом принялся за дело, и вся команда гостиницы трудилась в поте лица с утра до вечера. Теперь Бетину мало интересовало душевное состояние постояльцев, так как она приказала "подлатать" отель, несмотря на то, что это может побеспокоить гостей. Поэтому в коридорах и номерах теперь сильно пахло краской, Гектор сверлил, стучал молотком и гремел прямо посреди дня, нарушая покой и сон клиентов. Равена и Джеки крутились как белки в колесе, бегая повсюду с тряпками и швабрами и натирая полы до такой степени, что легко можно было на них поскользнуться. А Жув превзошел самого себя, и теперь завтраки, обеды и ужины напоминали королевский стол.

Равена, Кендрик и Гектор первым делом отправились разбирать сарай, который на деле оказался настоящим хранилищем кладов. Чего там только не было: антиквариат, вазы, посуда, изысканная, хоть и обветшалая мебель, одежда для персонала и, конечно же, подарок для любителей перевоплощения: парики и костюмы. Пока Равена с Кендриком дурачились, примеряя перед старым зеркалом на себя разные образы, Гектор разгребал ветошь, отыскивал нужные вещи, очищал их от пыли и переносил их в отель.

К концу недели "Перекресток" хотя бы внешне выглядел вполне на уровне.

Бетина была на высоте. Она наряжалась в свои лучшие (как она думала) платья, ходила с видом герцогини и раздавала приказы. К назначенному сроку все настолько устали от ее советов, что уже просто не могли выполнять сумасбродные желания, которые то и дело лезли в ее голову. Женщина, видимо, решила, что стоит ей только озвучить какую-либо идею, и ее персонал тут же должен ее выполнить. Но на удивление, так оно и происходило. Единственное, что смущало госпожу Гриффин, — факт, что ей пришлось изрядно раскошелиться, а для весьма прижимистой особы это было крайне трудно.

— Согласно штатной базе нам нужен детский аниматор, — заявила Бетина.

— Я легко сыграю его роль, — заверил Кендрик.

— Но где взять детей?! Господин Орк Солидный со своими спиногры… малышами уже уехал, а других детей в гостинице нет и не предвидится. "Слава Богу".

— Я поговорю с Николеттой женой Эрбина, — вмешалась Равена. — Она производит детские витамины и, как сама рассказывала, часто путешествует по школам и детским садам с презентацией. Ей легко удастся уговорить матерей, привезти своих чад на пару дней в "Перекресток".

Равена, несмотря на возражения Бетины, была уверена, что без помощи постояльцев в этом деле им было не обойтись. Поэтому она переговорила лично с каждым (по крайней мере, с теми, кто ей симпатизировал) и рассказала, в какой сложной ситуации оказался отель, и абсолютно все согласились посодействовать работникам гостиницы. Больше всех воодушевлен был Вася. Он просто обожал приключения и лично вызвался принять участие в этом действе. Он как раз вернулся с шоу невидимок и был под впечатлением.

— Ух-ху-ху-ху, Равена, это было супер! — восхищался парень. — А я думал, невидимки — это из области фантастики, а они всамделашные!

Угу. Девушка скривила рот. Всамделашные.

— Терпеть их не могу. Самые подловатые клиенты, что бывали в нашем отеле. Радуются, что никто их не видит, и творят что хотят. Последний раз половину гостиницы обчистили.

— Да ну тебя. — Вася махнул рукой. — Отличные ребята.

Равена подняла вверх одну бровь.

— Кошелек-то твой на месте после общения с «отличными» ребятами?

Но парень снова не поверил ей.

— Ты вечно все утрируешь.

— А ты не пропадай из виду на три дня, чтобы я с ума не сходила от переживаний.

— У меня телефон разрядился, а с вашими природными зарядками «накормить» его нечем. Даже розетки отсутствуют. И вообще, ты это самое перестань корчить из себя мамочку, лучше расскажи об очередной заварушке.

Девушка глубоко вздохнула. Этот парень неисправим. Она ещё раз прочла ему лекцию о необходимости правильно себя вести в Междумирье, а затем поведала о сути их проблемы.

— Ты бы меньше лясы точила с постояльцами, а больше занималась своими прямыми обязанностями, — как всегда, остро реагируя на все, что говорила Равена, рявкнула Бетина. Но, видимо, осознав правильность предложения горничной, смягчилась: — Ладно, поговори с суккубом, пусть она посодействует нам в этом деле.

Женщина непроизвольно поморщилась из-за того, что придется разориться, разрешив несколько дней множеству семей бесплатно пожить в гостинице.

— А нельзя ли сделать так, чтобы все эти семейки как можно меньше провели в "Перекрестке"?

Равена задумалась.

— Можно организовать какой-нибудь праздник. Точно. Устроим однодневное веселье в отеле приуроченное к какому-либо событию. — Девушка посмотрела на Кендрика. — Какое ближайшее?

Парень взглянул в календарь и довольно хмыкнул.

— На тот период времени, когда приедет комиссия, будет только одно — День Либералистов.

Бетина охнула и схватилась за сердце.

— Кто это такие? — настороженно спросила Равена, видя реакцию хозяйки.

— Прекрасные люди, — весело пояснил Кендрик, — поддерживают в нашем мире равенство в сексуальных отношениях и пропагандируют свободу однополой любви.

Девушка ненадолго замерла.

— А других дат точно не предвидится?

Кендрик покачал головой.

— Что ж. — Она пожала плечами. — Будем отмечать День Либералистов. Пригласим несколько семей с ребятишками, устроим пикник на лужайке перед отелем, устроим концерт, а после праздника все разъедутся по домам.

— Отличная идея, — произнесла Бетина. — Кендрик, посмотри в поисковике, кто из малоизвестных артистов свободен на эту дату?

Парень долго глядел в монитор.

— Только двое.

— Бери того, что дешевле.

— Он не подойдет. Его репертуар совсем не соответствует детскому празднику.

— Плевать я хотела на его репертуар, и этих бродяжек тем более. Думаешь, кто-нибудь будет слушать концерт? Они накинутся на бесплатные закуски и не уйдут отсюда, пока все не сожрут.

— Но госпожа Гриффин…

— Я сказала, бери дешевого!

Кендрик покачал головой и набрал номер артиста, предоставленный на его сайте.

ГЛАВА 18

Странствуя, мы регистрируемся в гостиницах

под разными именами. Идем по жизни,

не оставляя следов, не отбрасывая тени.

Как приведения.

Джоанн Харрис "Шоколад"

— Подними подбородок выше! Расправь плечи! Хватит сутулиться!

Госпожа Хармони недовольно зацокала язычком.

— Ты неисправима, Равена.

Девушка, стоявшая в центре комнаты, словно робот, по стойке "смирно", недовольно тряхнула головой, и тяжелая книга скатилась с макушки и упала на пол.

Зубная фея закатила глаза.

— Минус!

Теперь пришла очередь Равены закатывать глаза.

— Слушайте, госпожа Хармони, я, конечно, уважаю ваши советы и все такое, но и до встречи с вами я неплохо умела вести себя за столом и ходить.

Фея высокомерно фыркнула.

— Вижу-вижу. Сгорбилась вся как вопросительный знак и шагает по гостинице, словно ходячий крючок.

— У меня спина болит, потому что я всюду таскаю вас на своих плечах, — огрызнулась девушка.

— А что касается "вести себя за столом", — зубная фея предпочла не обратить внимания на последние слова Равены, — то ты даже не знаешь, какую вилку использовать для салата, а какую для горячего.

— Как и большинство тех, кто будет в этом ресторане! Люди туда приходят поесть и насладиться обществом друг друга, а не дурью маяться, вспоминая дурацкие правила этикета.

— И вовсе они не дурацкие…

— Тот, кто их придумал, был параноиком, не знавшим, куда деть свои сумасшедшие идеи. И только таким снобам, как вы, могли понравиться эти глупые руководства за столом, чтобы, таким образом, свысока глядеть на остальных.

— Хватит выражаться, молодая госпожа…

— Никакая я нафиг не госпожа! — вспылила Равена, хотя ни один разговорник Вселенной не смог бы перевести словечко "нафиг". — Я горничная из задрипанного отеля и точка!

Она подняла с пола тяжелый том и швырнула его в открытое окно, но, услышав недовольный крик Гектора, испуганно охнула и бросилась, посмотреть вниз, чтобы лишний раз убедиться, что книга угодила ему на голову.

— Прости, друг, — прошептала она, плюхнулась на кровать рядом с феей, прикрыла лицо руками и стала хныкать.

— Не пойду я в ни какой ресторан. Мне нечего надеть, у меня нет обуви, хорошей прически, и вообще мне некогда — дел невпроворот, комиссия вот-вот приедет.

— Понимаю. — Фея нежно похлопала ее по плечу. — Первое свидание — дело волнительное, особенно если ты без ума от мужчины.

— Ни от кого я не без ума! — Девушка оторвала руки от лица и сердито зыркнула на фею.

— Ну-ну, — старуха лукаво прищурилась. — Помню, тоже так говорила, бегая на свидания к моему мужу.

— А вы были замужем?!

У девушки было такое оторопелое комическое выражение, словно ей сообщили, что луна сделана из голубого сыра, то есть быть такого вовсе не может!

— А вот это уже хамство, юная госпожа, — зашипела старуха. — Я не только была замужем, но и прожила в счастливом браке сто двадцать лет. — И не давая Равене ответить на это едким замечанием, пожилая женщина указала пальцем в центр комнаты. — Немедленно вставай, и продолжим занятия. Предупреждаю, что не отстану от тебя, пока ты назубок не будешь знать все правила этикета.

Равена издала сердитый протяжный рык, опустила голову вниз и с неохотой поднялась.

— И не сутулься! — услышала она вслед.

— Госпожа Николетта, не могли бы вы уделить мне минуту внимания?

Равена постучала в дверь и осторожно вошла в номер суккуба и дварфа, да так и замерла в изумлении в коридоре, глядя на женщину.

— Госпожа Николетта…

Суккуб сидела прямо на полу у кровати, прикрыв заплаканное лицо руками, ее хрупкие плечики содрогались от беззвучных рыданий. Равена была в шоке. Ее бы меньше удивили слезы на глазах Гектора, чем этой женщины. Николетта, несмотря на свой женственный вид, казалась горничной стойким и сильным человеком. Та, у которой вместо хребта вермишель, не смогла бы стать хозяйкой собственного завода.

Девушка продолжала стоять в прихожей, не зная, что ей делать. Николетта подглядела на нее из-под опущенных ресниц, и снова залилась слезами. Равену передернуло. Она нутром чуяла, что в страданиях этой сильной, гордой женщины виноват ее нерадивый муж, и от этого внутри нее начинал вскипать гнев.

— Госпожа Николетта, что случилось? — робко спросила она, но женщина лишь покачала головой и ничего не ответила.

Ясно, не хочет говорить. Девушка внимательно оглядела ее. Даже сидя на старом паласе в окружении древней мебели, в шикарном бледно-лиловом платье от кутюр, с некогда уложенной, а сейчас растрепавшейся прической и с перепачканным лицом размытой слезами косметикой, Николетта выглядела самим совершенством. И Равене было ее невероятно жаль.

— Может, все-таки расскажите, что произошло? — девушка сделала еще одну попытку выведать правду, но снова получила вежливый отказ.

— Ничего серьезного, — Николетта шмыгнула носом.

Равена почесала макушку, еще немного помялась на месте, соображая, что делать дальше, а затем, забыв прикрыть за собой дверь, осторожно вошла в комнату.

— Знаете, — как бы невзначай протянула она, — почему-то всегда посторонним людям легче открывать свою душу, чем близким.

Суккуб, ещё раз всхлипнув, потерла тыльной стороной ладони свои зареванные глаза, чем сильнее размазала тушь по лицу, и неуверенно взглянула на горничную.

— И вы часто так делаете?

— Никогда, — Равена пожала плечами. — Но всегда не грех начать.

Она отставила швабру, которую держала в руке, в угол, подошла к заплаканной женщине и села рядом с ней возле кровати. Девушка согнула ноги в коленях и стала медленно водить по ним руками вверх-вниз, собираясь с мыслями. Главное, сейчас не смотреть на Николетту, а иначе ничего не получится.

— После смерти моей матери папа стал безбожно пить и связался с бандитами, задолжав им кругленькую сумму. Вскоре погиб (несчастный случай), а бандиты следом чуть не убили меня, требуя вернуть долг.

Девушка стала покусывать нижнюю губу, слова довались нелегко.

— Я все продала, чтобы вернуть им деньги, и теперь работаю здесь, чтобы быстрее скопить нужную сумму, вернуться домой, купить дом и попытаться начать жить заново.

Она помолчала немного, а затем набралась смелости и взглянула на сидевшую рядом женщину.

— Ну, как, у меня неплохо получилось?

Николетта глядела на нее во все глаза, раскрыв свой соблазнительный ротик в изумлении.

— Да, — сглотнув, прошептала женщина.

— Теперь ваша очередь.

Суккуб замялась. Видя ее смятение, Равена нежно положила руку на плечо женщины и слегка помассировала.

— Это Эрбин, — не сразу отозвалась Николетта.

Равена скрипнула зубами. Так она и знала!

— Я… я… застала его со студенткой… фейри… — заикаясь, продолжала женщина, — они… ццеловались…

Руки Равены непроизвольно сжались в кулаки. Вот гад какой! Суккуб вздохнула, набираясь сил.

— Когда я спросила, что все это значит, Эрбин… ответил, чтобы я убиралась в номер… — на этом ее исповедь прервалась, а очередной поток слез хлынул из глаз.

Равена откинула голову назад, не веря своим ушам, и бессмысленно уставилась в потолок.

— С девочкой студенткой! — пробормотала она, а затем крикнула в сердцах: — Что они все в нем находят? Что вы в нем нашли?

Она повернула голову и взглянула на Николетту, которая, услышав ее слова, тоже озадаченно уставилась на нее. Видимо, этот вопрос никогда не приходил ей в голову. Но Равену уже понесло. Напрочь забыв, кто она здесь, и кем является эта восхитительная женщина рядом с ней, девушка буквально набросилась на нее с претензиями:

— Вы никогда не думали, что этот… этот… дварф вас, мягко сказать, не достоин?

— Не достоин?

У Николетты было такое удивленное лицо, что, не будь ситуация такой плачевной, Равена бы рассмеялась.

— Да, не достоин, — подтвердила она, но уже мягче. — Вы красивы, богаты, успешны, умны, обаятельны, у вас доброе сердце и чудесный характер, а он полная вам противоположность. И вместо того, чтобы целовать ваши ноги за то, что среди (уверена!) миллионов претендентов вы выбрали именно его, он относится к вам как к насекомому, как к ходячему кошельку. Ни одного доброго слова, ни одного ласково взгляда в вашу сторону, только грубость, язвительность и брюзжание. Не понимаю, как вы это терпите.

Суккуб замолчала на некоторое время, обдумывая ее слова. Судя по изменяющему выражению лица, охватывающего тысячи оттенков: удивление, недоумение, испуг, озарение и прочие, женщина никогда не задумывалась над такими элементарными вещами.

— Раньше он не был таким, — ответила она после долгой паузы. — Он неплохо ухаживал за мной.

Равена скептически подняла левую бровь. Верится с большим трудом. Вряд ли Николетта получила от него даже задрипанный цветочек.

— Держу пари, это закончилось, как только вы поставили подписи в брачном договоре.

По тому, как на бледных щеках женщины появились два красных пятна, девушка поняла, что попала в точку. Равена так стиснула зубы, что они заскрипели. Мерзавец свое ещё получит, но сейчас необходимо вернуть к жизни его затравленную жену.

— Знаете, что, Николетта, — обратилась она к ней, осторожно подбирая слова. — Если говорить объективно, вряд ли на должность супруги дварфа найдется еще кто-нибудь желающий, кроме вас, во всей Вселенной, а вот на роль вашего супруга выстроятся очереди претендентов.

— В самом деле?

В ее глазах читалось искреннее изумление. То, что Равена была поражена, это мягко сказано. Никогда еще в своей жизни она не видела настолько шикарной и одновременно закомплексованной женщины. Девушка не удержалась от улыбки.

— Да, Николетта, я говорю истинную правду, и совсем не понимаю, как суккуб, демон соблазнения… или искушения… и того и другого, может быть таким неуверенным в себе.

— В этом-то все и дело, — смущенно пояснила она, — что все во мне видят лишь плот их эротических фантазий, но никто не хочет заглянуть в мою душу. Вы даже не представляете, как это тяжело…

Конечно, куда уж ей, плоскопопой, остроглазой и тощей, испытывать на себе такое.

— С детства только и видела выпученные глаза мужчин и открытые рты, полные слюней, в свой адрес. Когда никто и никогда не смотрит на тебя не иначе как, обезумев, очень трудно найти того, кто интересуется мной как личностью.

Угу, можно подумать, дварфу Пули нужна была ее душа. Равена вздохнула, готовясь открыть суккубу глаза на очевидные вещи.

— Простите, но боюсь, выбрав господина Эрбина, единственное, в чем вы угадали то, что ему действительно неинтересны ваши формы. Его интересует лишь размер вашего банковского счета.

Николетта застыла.

— Но я его люблю, — произнесла она дрожащим голосом, а потом неуверенно добавила: — кажется.

— С этим сложнее, — кивнула девушка. — С любовью трудно расстаться. Но в вашем случае стоит хотя бы попробовать.

— Думаете?

— Уверена! Нужно хорошенько приглядеться к мужчинам, окружающим вас. Поверьте, не все такие похотливые и алчные, как ваш муженек. Взгляните хотя бы на писателя Кэлвина Нэша… а нет, не глядите. Посмотрите на Василия Иванова.

— Василия?

— Да, — подтвердила Равена. — Отличный парень с Земли. Незаурядный, с чувством юмора, но, главное, искренний. Да мало ли таких?

Равена встала, отряхнула невидимую пыль с одежды и растерла затекшие ноги.

— Ладно, вы пока оставайтесь здесь и приведите себя в порядок. Не дюже такой привлекательной женщине выглядеть плаксой. — Она весело подмигнула. — Я пока схожу в одно местечко.

— Ой, простите меня, пожалуйста, — пролепетала Николетта, вытирая влажные глаза. — Я отвлекла вас от работы.

— Не беспокойтесь, у меня нет особых дел, — солгала девушка. — Я иду потолковать с вашим супругом.

— Что вы хотите с ним сделать?

— Скрутить в бараний рог.

— В бараний рог? — Судя по изумлению в ее голосе, Равена поняла, что разговорник перевел ее слова дословно.

Она лишь пожала плечами и вышла за дверь.

В ней просто клокотало обостренное чувство справедливости. Равена была так расстроена и разгневана, что даже не заметила Кэлвина, прятавшегося за дверью и все это время простоявшего у входа, подслушивая разговор девушек. Сегодня он многое узнал об этой удивительной горничной: причину ее попадания в Междумирье, ее чуткое не поверхностное отношение к постояльцам гостиницы, а, главное, наличие у нее боевого характера, который может сильно ей повредить в дальнейшем. Поэтому мужчина решил последовать за ней.

Девушка обнаружила дварфа у озера в компании студенток-фейри. Они окружили его и разглядывали, словно диковинную игрушку, весело хихикая, а сам волосатое чувырло сейчас обжимался с очкастой фейри. Самой противной в их компании. Равена плохо знала этих гостей, так как фейри жили на первом этаже, и их комнаты убирала Джеки, но почему-то они ей совсем не нравились. И то, что она увидела сейчас, лишний раз подтвердило, что интуиция Равены никогда ее не обманывала. Малолетние шлюшки флиртуют с женатым дварфом. Какое бесстыдство!

Равена поставила руки по бокам и устремилась к нахалам.

— Эй ты! — прокричала она, обращаясь к Эрбину.

Ей было плевать, что ее могут уволить, главное, сейчас отомстить за хорошего человека.

Все разговоры и смех мгновенно умолки. Дварф и фейри напряглись и озадаченно уставились на девушку.

— Да, ты, пугало мохнатое, я к тебе обращаюсь! — Девушка гневно смотрела на Эрбина.

Тот оторопел от такого хамского к нему отношения, выпучил глаза и злобно зашипел.

— Ко мне? Да как ты смеешь?!

— А как ты смеешь так обращаться с великолепной женщиной своей женой? Как смеешь в свой медовый месяц путаться какими-то шалавами, когда в номере тебя ожидает любящая супруга? Как смеешь обижать ее, хотя полностью от нее зависишь?

Фейри, услышав оскорбления в свой адрес, вытянули лица и запищали, словно мыши, осыпая девушку гневными высказываниями. Дварф, явно не привыкший к такому обращению к себе, оттопырил челюсть так, что среди его кустистой поросли на физиономии стал, наконец-то, виден рот.

— Что-о-о?! — взревел Эрбин. — Да как… да я тебя… ты сегодня же будешь уволена за оскорбление клиента!

Равену не напугали его гневные слова.

— Клиентом я называю того, кто платит деньги за проживание в гостинице, — отпарировала девушка. — А не того, кто находится на иждивении собственной жены и даже не имеет карманных денег.

Дварф оцепенел от неслыханной наглости. Чтобы какая-то грязная уборщица, которая головы не должна отрывать от пола, вылизываяего языком, смела хоть на тон повышать свой голос при обращении к нему, тем более говорить такие вещи. На время он даже потерял дар речи, а потом слегка наклонился и зарычал как зверь.

— Тебе крышка! Я тебя в порошок сотру, живого места не оставлю, будешь вечно милостыню просить на паперти, а лучше продавать свое тощее тело на панели.

Это стало для Равены последней каплей. Никогда такое жалкое ничтожество, паразит, блоха, сосущая кровь собаки и при этом гадящая на нее, не имеет права угрожать ей. В глазах девушки загорелся огонь мести. Крепко стиснув зубы, так, что они заскрипели, и сжав руки в кулаки, девушка размашисто направилась к дварфу, удовлетворенно заметив, как в его взгляде застыл страх. Сейчас она сделает то, о чем мечтала с самого появления этой твари в отеле, — а именно так сильно пнет в его круглый живот, чтобы волосатое чучело отлетело на пару метров и искупалось в холодной озерной водице.

Кэлвин сначала с интересом, а потом уже с откровенным страхом наблюдал за Равеной. В начале его поразила эта смелая девушка, способная встать за защиту слабого и пойти против правил, но потом, видя, что она собирается предпринять, мужчина по — настоящему испугался за нее. Плевать он хотел на этого развязного дварфа — если Равена намолотит ему бока, то будет только поделом — , но он боялся за нее. Такой неразумный поступок сильно навредит ей, и поэтому бросился на помощь.

Девушка уже приблизилась к Эрбину, когда почувствовала, что словно ураган, кто-то подлетел к ней, схватив, поднял над землей и перекинул себе через плечо. Девушка опомниться не успела, возмутиться, закричать, как повисла в воздухе вниз головой. Она задрала подбородок, чтобы разобраться, что к чему, увидела каштановую голову у своего лица и услышала до боли знакомый голос.

— Спокойно, детка, не кипятись.

Кэлвин! А ему какого лешего тут понадобилось?

— Господин Эрбин, — обратился он к дварфу, — приношу вам глубочайшие извинения за неслыханное обращение к вашей персоне, но моя супруга беременна и страдает перепадами настроение.

Равена вытаращила глаза и уставилась на Кэлвина. Супруга? Беременна?

Эрбин и фейри, казалось, тоже были шокированы увиденным и услышанным. Дварф уже приготовился дать деру с поляны, оставив своих подружек на растерзание разъяренной горничной, но тут бешеная мегера была остановлена человеком, известным на всю Вселенную, поднята на руки и посажена на плечо. Как только он понял, что угроза быть раздавленным отпала, Эрбин моментально изменился в лице, вновь превратившись в оскорбленного клиента.

— Как это изволите понимать? — накинулся он на писателя. — Мне плевать, что ваша жена работает в этом прогнившем отеле, но будьте так любезны, держите ее под контролем, чтобы она не нападала на уважаемых гостей. Я не позволю такого пренебрежительного отношения к своей персоне.

— Ах, ты не позволишь? — Равена тут же пришла в себя и, повернула шею, чтобы видеть лицо дварфа. — Ну, я сейчас тебе покажу!

Она попыталась вырваться, но Кэлвин удержал ее на плече.

— Отпусти меня немедленно! — вскинулась девушка. — Сейчас же поставь на землю!

— Спокойно, милая, спокойно. Тебе нельзя сейчас волноваться, — ответил Кэлвин, и Равена почувствовал, как сильная мужская рука накрыла ее ягодицы. Девушка оцепенела. Видя, что Равена тут же перестала ерзать и замолчала, мужчина, весьма развеселившись, снова обратился к Эрбину. — Еще раз простите нас и приятного отдыха.

Он развернулся и размашистой походкой направился к отелю. Навстречу ему уже бежал встревоженный Кендрик, услышавший шум на улице. Он озадаченно уставился на свою подругу, болтавшуюся как мешок на плече гостя, а затем перевел взгляд в сторону озера. Равена, увидев разъяренное лицо дварфа, снова пришла в себя и стала активно брыкаться, пытаясь встать на ноги.

— Никакого прощения я у тебя не прошу, волосатая вонючка! — прокричала она. — Это ты должен молить о пощаде и валяться в ногах своей жены, чтобы она простила тебя!

— Что? — снова взревел Эрбин. — Я этого так не оставлю! Ты ответишь за все! Я сейчас же иду к твоей хозяйке…

— Ветер в задницу, вонючка!

Кендрик быстро оценил ситуацию и бросился к дварфу и фейри, пытаясь их успокоить, но попал под водопад диких воплей и жестоких обвинений. А Кэлвин ускорил шаг, стараясь как можно быстрее унести Равену отсюда.

Он внес ее в отель, поставил на ноги и прижал к ближайшей стене, удерживая руками.

— Эй, ты что творишь? — тут же завилась девушка. — Как смеешь, хватать меня, словно вещь, и таскать повсюду? Не твоего ума дело, чем я занимаюсь! Этот негодяй должен был получить по заслугам!

Кэлвин не возражал, лишь во все глаза смотрел на девушку и улыбался.

— И чего ты пялишься?

— Восхищаюсь тобой, — ответил мужчина и припал к ее губам.

Равена чуть не задохнулась от неожиданности, когда его теплый требовательный рот коснулся ее губ. Вначале она хотела вырваться, отпрянуть, но Кэлвин был настоящим профессионалом не только в писательском деле. Его крепкие руки обхватили ее за плечи и прижали к себе, девушка буквально вжалась ему в грудь, а его губы и язык опьяняли Равену, лишая рассудка и заставляя покориться на милость победителю. Через минуту она, обмякнув в его нежных объятиях, со всей страстью отвечала на его поцелуи.

— Равена, — злобное шипение Бетины, пусть и не сразу, но вывело девушку из сладостного дурмана.

Она открыла затуманенные страстью глаза, оттолкнула от себя Кэлвина и, прикрыв покрасневшие от поцелуя губы, посмотрела на хозяйку отеля. Вид Бетины не оставлял желать лучшего, но Равену испугала не она, а Кендрик выглядывающий из-за спины Бетины, глаза которого были полны слез.

ГЛАВА 19

Объявление: В гостинице вместе в один номер

поселяют только женатых. Неважно, кто на ком…

Акакий Швейк

— Исключительно — исключительно — потому, что до приезда комиссии остались считаные дни, я тебя не уволю.

Бетина, заложив руки на спину, с видом уязвленной гордости расхаживала по комнате взад-вперед, периодически бросая на горничную уничтожающие взгляды. Равена с лицом раскаявшегося грешника, коим себя совершенно не чувствовала, стояла у двери, понурив голову. От воспоминаний о поцелуе с Кэлвином и о том, как он, спрятав ее за спину, стал отчаянно защищать от Бетины, словно та могла причинить Равене какой-то вред, по лицу девушки скользнула улыбка. Но, несмотря на то, что голова ее была опущена к полу, глазастая хозяйка подметила и это.

— Не думай радоваться, — пригрозила она. — Еще одна такая выходка, и тебя уже ничто не спасет.

— Знаю, госпожа. Простите, госпожа.

Равена, как могла, изобразила в высшей степени покорность. Но не потому, что хоть немного боялась свою хозяйку, а просто сейчас ей совсем не хотелось ссориться. Поскольку, скоро их ждет проверка, так как у нее сегодня запланирована куча работы, но, прежде всего потому, что настроение у нее было просто замечательное. И она не могла себя обманывать, придумывая иную причину, нежели волшебный поцелуй с Кэлвином Нэшем. Равена прикусила губу, чтобы не допустить предательскую улыбку вновь. Это было потрясающе. Кэлвин мастерски умел целоваться. И пока Бетина, преисполненная праведного гнева, читала горничной лекцию о том, как следует и не следует служащей отеля вести себя с постояльцами, девушка была в блаженном полузабытье.

Но сейчас ее душа словно разделилась на две половинки. Одна была просто в восторге от случившегося и хотела еще, а вторая была крайне смущена, обзывалась "дурой" и решительно рекомендовала бежать от этого мужчина подальше.

А ещё Равену очень беспокоила ситуация с Кендриком. Она и не предполагала, насколько серьезны были его планы на Кэлвина. Ей казалось, что эльф всегда был особо нежен к красивым мужчинам, но что он просто очарован известным писателем, девушка даже не догадывалась. Ей не забыть его убитого взгляда в ее сторону. Равена его предала, это ясно читалось в глазах парня. Девушка попыталась ему все объяснить, оправдаться, но Кендрик был слишком расстроен, чтобы ее выслушать.

В тот момент в холле Равена просто разрывалась между Кэлвиной, хозяйкой и портье. Первый всячески пытался ее защитить от нападок госпожи Гриффин, закрывая своей спиной и пытаясь оправдаться. Равене даже пришлось применить силу, чтобы вытолкать отчаянного защитника за дверь и самой объясняться с Бетиной. Хозяйка кричала и топала ногами, но девушка практически не обращала на нее внимания, пытаясь поговорить с Кендриком.

— Как ты могла, Равена? — шептал он ей тогда.

— Прости, давно надо было сказать, что он гетеросексуал.

— И ты не преминула этим воспользоваться.

От его язвительного тона и снисходительной улыбки Равене стало не по себе. Обычно он использовал их по отношению к некоторым особо неприятным постояльцам, иногда к Бетине, но никогда к ней… до этого времени.

— Поверь, я и представить себе не могла, насколько для тебя это серьезно. И все вышло случайно… я…

— Ах, оставь. — Кендрик махнул рукой. — Я сейчас слишком зол, чтобы выслушивать твои оправдания.

И развернувшись на пятках, эльф бросился прочь из холла.

— О чем это вы шушукаетесь? — взвилась хозяйка, которую опять проигнорировали.

Бетина, наконец, закончила свою двадцатиминутную лекцию и зыркнула на девушку.

— А теперь марш за работу! — приказала она, пытаясь выдержать резкий тон в общении с горничной, но Равена видела, что хозяйка не настолько сердита, как хочет показать.

В последнее время их отношения пережили все крайности. Сначала госпожа Гриффин была по непонятной причине очень зла на горничную. Она то и дело выискивала способы, чтобы обидеть или наказать девушку, ворчала на нее или откровенно унижала. Но с тех пор как Равена грудью встала на защиту отеля, Бетина изменила свое отношение к ней и даже снизошла до скупого одобрения.

И сейчас ситуация была не настолько патовой, чтобы по-настоящему гневаться на девушку. Дварф, конечно, устроил большой шум, кричал и возмущался, что "бесстыжую прислугу" нужно уволить, но плательщиком услуг гостиницы он не являлся, а та, кто действительно оплачивала их номер, встала на сторону горничной и пригрозила съехать из отеля, если Равену уволят. К тому же Николетта "попросила" мужа собрать свои вещи и свалить из гостиницы, так как больше не желала его видеть. Эрбин вопил и плевался слюной, но все же был выдворен из "Перекрестка".

Бетина для вида построжилась на горничную, но вскоре успокоилась. Девушка догадывалась, что хозяйка отеля в душе была даже рада избавиться от заносчивого клиента. Более того, если бы по вине Равены из "Перекрестка" слиняла зубная фея, женщина тоже была не против.

— А теперь иди, — услышала девушка, с облегчением развернулась и уже направилась к двери, но была остановлена зловещим голосом хозяйки. — Хотя подожди.

Равена обернулась и столкнулась с лукавым взглядом Бетины. Судя по выражению ее лица, госпожа Гриффин что-то задумала. Ей не терпелось наказать нерадивую горничную, причем самым извращенным способом. И, кажется, ей это удалось.

— Равена, милая, — начало уже не предвещало ничего хорошего. — Надеюсь, ты помнишь мою дорогую подругу госпожу Джорджиет?

Девушка замерла, предчувствуя беду. "Дорогая подруга" была для Бетины чирьем в заднице, так как жила в соседней деревне и в своем трехэтажном коттедже устроила пансионат. Цены за проживание в ее доме были сравнительно ниже, чем в "Перекрестке", а живописные виды все те же. Бетина в свое время развернула настоящую войну против Джорджиет, всячески клеветав на нее и делая всевозможные гадости, но так как справиться с ней не могла, а для всех окружающих необходимо было поддерживать образ достойной госпожи, женщина из кожи вон лезла, изображая из себя приятельницу Джорджиет.

— Так вот, — елейным голосом продолжила Бетина, злорадно подметив, как побледнела Равена, — моя дорогая подруга, как тебе известно, содержит пасеку. Не могла бы ты сходить к ней и купить баночку меда?

Девушка прикрыла глаза, пытаясь взять себя в руки и не отвесить Бетине тумак. Дело в том, что путь в деревню перекрывали горы, и чтобы добраться до нее нужно было или карабкаться через горный рельеф либо ехать в обход…верхом на Кирби. Последний вариант отметался сразу, так как в этом случае только до деревни она доберется ночью. Но существовало ещё одно препятствие — пчелы госпожи Джорджиет были бешеными горными насекомыми, обозленными на весь белый свет. А добродушная хозяйка пасеки обожала водить покупателей медка лично на свои плантации, чтобы угощать прямо из улья. И тут никак нельзя было избежать "приветственных объятий" полосатых пчелок.

Равене с большим трудом удалось взять себя в руки и даже выдавить улыбку, чтобы ни за что не дать Бетине возможности злорадствовать и дальше.

— Потрясающе! — с наигранным весельем произнесла она. — Я как раз хотела поделиться с госпожой Джорджиет новостью о скором прибытии комиссии.

И немного утешившись отвисшей челюстью хозяйки, девушка вышла за дверь.

Не известно, считала бы Равена себя такой же дурой, направившись в деревню верхом на гигантской черепахе, но сейчас, карабкавшись по горбатой горе, явно была не в восторге от своих умственных способностей. Она уже успела получить кровоточащую ссадину на предплечье, исцарапала ухо и в клочья разодрала колени. А ведь ещё не прошла и половину пути. Девушка смахнула капли пота со лба и поморщилась от ноющей боли. Ни одна — ни одна — горничная во Вселенной не лазает по скалам, как горный козел, и при этом нисколько не возмущается сему факту.

Равена вздохнула. Зато было время осмыслить свою жизнь. Видимо, ей не суждено обрести покой ни в одном мире. Такова ее карма. На Земле нищета и бандиты, здесь одиозная Бетина (у Жува все полки в погребе завалены медом!)… а ещё есть Кэлвин…

Девушка сделала пару решительных шагов и взобралась на вершину горы. Тяжело дыша, Равена наклонилась вперед и, ухватившись руками за разбитые коленки, посмотрела вперед. Отсюда открывался потрясающий вид на раскинувшиеся зеленые луга, за которыми расположилась маленькая деревенька. Солнце было в зените, на голубом небе ни облачка. У Равены моментально поднялось настроение. Глубоко вдохнув горный чистый воздух и широко улыбнувшись, девушка сделала шаг…и с диким криком провалилась в пропасть.

— Панденок, — знакомый ехидный голос привел Равену в чувства.

Девушка открыла глаза и постепенно обнаружила, что лежит в пещере, распластавшись на холодной земле, вся в пыли и грязи и с новыми ссадинами на теле. В пещере было холодно и темно, и только небольшая струйка света, падающая сверху, давала небольшое освещение.

Равена попыталась подняться, опираясь рукой о скалистую стену, и застонала от ноющей боли многочисленных ран. Ей удалось сесть и навалиться спиной на стену, но на этом ее силы иссякли. Девушка решила сделать передышку перед попыткой встать на ноги и тут обнаружила, что она в пещере не одна. Напротив нее стояли три ведьмы и, скрестив руки на груди, смотрели на нее. Рачель с любопытством, Мариза с усмешкой, Джолента с нескрываемой неприязнью, но все с удивлением.

— Панденок. — Мариза расплылась в таинственной улыбке. — Какой сюрприз.

Равена почувствовала, как голова идет кругом. Господи, за что?

Только сейчас, привыкнув к темноте, девушка разглядела в центре пещеры кустарный алтарь, на котором стоял необычного цвета многогранник, переливающейся от касания его солнечного света. Кажется, она угодила прямо на шабаш. Мамочка дорогая!

В секунду одна из ведьм Джолента, оказалась возле нее и, пригвоздив к стене убийственным взглядом, зашипела:

— Чем обязаны?

Равена вздрогнула от страха и попыталась отодвинуться, но это оказалась непросто. Джолента буквально вжала девушку в скалу и, наклонившись над ней, обнажила свои острые клыки. В точности, как у Сьюки, подметила Равена.

— Я… эээ… пришла с вами поговорить? — солгала девушка.

В черных глазах ведьмы мелькнуло удивление, но тут же исчезло.

— Ты лжешь, — Джолента не поверила ей и вцепилась рукой в горло.

— Не-е-ет, — прохрипела девушка и обхватила ее руку своей, чтобы освободиться от удушливой хватки.

Ее глаза округлились от ужаса и нехватки кислорода.

— Не так сильно, Джолента. Прошу тебя, — умоляющий голос Рачель заставил ведьму ослабить хватку.

Она обернулась, посмотрела на подругу, недовольно поморщилась от ее вопрошающего взгляда, но в итоге убрала руку с шеи Равены. Девушка упала на колени, хватаясь за горло, и громко закашлялась. Отдышавшись немного, она подарила Рачель благодарный взгляд.

— И что тебе нужно? — продолжая злобно глядеть на нее, спросила Джолента.

— Ваша помощь, — выдохнула Равена.

Ведьмы переглянулись.

— Что?

Джоленте не обязательно было уметь управлять волшебным огнем, от одного ее взгляда, брошенного в сторону горничной, было достаточно, чтобы спалить ее дотла.

— Слышь, панденок, ты либо совсем страх потеряла или у тебя что-то с башкой.

— Джолента, — послышался строгий голос Маризы, — пусть она скажет, что ей нужно.

Ведьмовская копия Эми Уайнхаус досадно поморщилась, но не стала перечить главной ведьме. Равена облегченно закатила глаза.

— Дело в том, что… наш отель… хотят закрыть. В конце недели прибудет комиссия, которая и решит, что делать дальше. К сожалению "Перекресток" выглядит не совсем респектабельно для такого живописного места, поэтому нам грозит или перенос в другое, менее привлекательное, место или полное закрытие.

Ведьмы снова переглянулись. Мариза расплылась в широкой улыбке, которую можно было назвать очаровательной, если не кричаще-красный цвет губной помады.

— А нам-то что за забота, панденок?

Равена ожидала такую реакцию, поэтому лихорадочно придумывала ответ.

— Просто… просто… вместо гостиницы на этом месте хотят построить…детский центр. Да, детский центр! Огромный, современный, красивый.

— И что такого? — Мариза облизнула губы. — Я обожаю детей.

В ответ на ее реплику в пещере раздался хоровой хохот, подтвердив догадки Равены относительного того, каким образом ведьмы любят детей.

— Может, и так, — произнесла девушка, — но подумайте, где тогда окажетесь вы.

Видя, возникшее недоумение на их лицах, Равена поздравила себя с отличной идеей и продолжила:

— Если здесь не будет гостиницы, где вы собираетесь жить все это время? В столице? Неплохой выбор. Но вот добираться ежедневно для места проведения шаб… обрядов так неудобно. Не говоря уже о том, как отреагируют сердобольные мамаши на тот факт, что в паре миль от их милых деток будут находиться три ведьмы, регулярно что-то взрывающие, поджигающие и носящиеся туда-сюда на метлах.

Ведьмы вопросительно посмотрели друг на друга. Равена видела, что они сомневаются, поэтому поспешила надавить:

— И стоит ли говорить про самих детей? Маленькие, сопливые, вечно орущие карапузы, которые будут бегать повсюду. — Для лучшего впечатления девушка развела руки в стороны. — Кричать, хулиганить, драться, кидать друг в друга и прохожих камнями, шуметь до самой ночи. О, вы только представьте этих малолетних разбойников, со слюнявыми ртами, зеленой жидкостью, текущей из носов, грязные и вонючие, с липкими от варенья руками. Как вам такое соседство?

Девушка могла поклясться, что ведьмы побледнели. Они в очередной раз обменялись долгими взглядами, словно ища поддержки друг у друга. Первой пришла в себя Джолента.

— Ты лжешь!

Она повернулась к девушке с явным желанием наброситься на нее. Ее глаза горели яростью.

— Джолента! — Вовремя остановила ее Мариза. — Пусть она говорит.

— А зачем мне врать? — попыталась оправдаться Равена. — В отличие от вас я никуда отсюда не денусь. Хорошая горничная всегда понадобится в детском центре. Но вот только, как и вы, я хочу, чтобы это прекрасное место не было истоптано маленькими ножками.

Возникло минутное молчание. Ведьмы встали в круг и стали обмениваться странными взглядами. Равена с интересом следила за мимикой их лиц. Женщины жестикулировали руками, качали головами, шевелили бровями и губами, — в общем, разговаривали, но без использования речи. Это было потрясающе.

Наконец, они, видимо, пришли к консенсусу, так как снова все трое посмотрели на Равену. Мариза сделала шаг вперед, теперь на ее лице уже не было вечной глумливой улыбки. Ведьма серьезно смотрела на девушку.

— И что ты предлагаешь?

Равена пожала плечами.

— Сама не знаю. Нам нужна ваша магия, вот только я не уверена, что вы… то есть, что сможете…

— Ты не веришь в нашу силу? — опять накинулась на нее Джолента, но Рачель схватила ее руку, удерживая возле себя.

— Верю, конечно, верю, — поспешно ответила девушка. — Просто не совсем знаю, как ее применить. Предстоит много работы, волшебство нужна сейчас и потом, когда приедет комиссия. У меня много идей в голове и их нужно обсудить. Как насчет того, чтобы встретиться завтра в холле за столом переговоров?

Ведьмы задумались.

— Идет, — ответила за всех Мариза, а затем снова расплылась в насмешливой улыбке. — А сейчас, чтобы ты не сомневалась в нашей магии, мы хотим преподать тебе урок.

Уже успокоившаяся Равена опять испуганно вытаращила глаза.

— Неужели ты думала, что мы отпустим тебя вот так? — видя ее страх, позлорадствовала Джолента.

Рачель посмотрела на подруг, а затем смущенно улыбнулась девушке.

— Прости.

Через секунду Равена, словно лава из вулкана, вылетела из пещеры вверх, гонимая бешеным потоком воздуха. Она с диким криком и, хаотично размахивая руками и ногами, поднялась над скалой на определенное расстояние, а затем камнем рухнула вниз, покатившись под гору.

Тело болело нещадно, пятая точка горела так, словно Равена уселась на раскаленную сковородку. Девушка буквально ползла по коридору гостиницы, медленно перебирая ватными ногами и хватаясь руками за стену. Надо было ехать в деревню на Кирби, в любом случае она вернулась в отель только за полночь, не быстрее, чем верхом на самом медленном транспортном средстве во Вселенной. Так она хотя бы сохранила свое тело в относительной целостности, а теперь ей даже страшно в зеркало смотреть.

Равена бросила под дверь Бетины баночку меда, которую с таким трудом добыла сегодня и поползла дальше в свою комнату. Благо хоть госпожа Джорджиет, увидев, в каком состоянии к ней явилась горничная Бетины, не заставила ее плестись с ней на пасеку, а выдала мед из своих запасов. Не хватало еще к общей картине ее изувеченного тела добавить следы усов пчел. Пусть госпожа Гриффин подавится! У девушки даже не нашлось сил громко ударить банкой о пол, она лишь осторожно приземлилась на коврик у двери.

Не известно как, Равена все-таки добралась до своей кровати и, плюхнувшись на подушку, не умывшись и не сняв одежду и обувь, забылась крепким сном.

ГЛАВА 20

Но гостиница — не дом. И мне всегда кажется,

что мой настоящий дом — офис.

Захар Оскотский "Последняя башня Трои"

— Выглядишь потрясающе!

Наигранно-восхищенный голос зубной феи вовсе не обманул Равену. Девушка критически осмотрела себя в зеркало. Ничего не скажешь, ходячее приведение. А как еще назвать того, кто свел на лицо и тело полтонны пудры, чтобы замазать многочисленные ссадины. И даже красиво уложенные волосы, дорогая косметика и шикарное платье не смогли отвлечь взгляд от бледного цвета кожи девушки.

Что касается платья. Его предоставила ей госпожа Хармони, откопала на самом дне своего старого чемодана. Как пояснила фея, оно было свадебным, в нем еще относительно молодая Хармони выходила замуж.

Сначала Равена очень скептически отнеслась к предложению надеть на вечер (не свидание, все время повторяла она) с Кэлвином в ресторан старое платье, которое уже давным-давно вышло из моды. Но так как у самой девушки уж точно даже близко подходящему такому случаю в гардеробе не было, пришлось принять предложение беззубой зубной феи. Но, примерив коротенькое платьице на бретельках бледно-желтого цвета с гипюровыми вставками, Равена неожиданно для себя поняла, что оно ей невероятно идет. А у госпожи Хармони нашлись в комплекте ещё и туфельки.

Как выяснилось, в ее возрасте (ну, почти в ее) старуха имела тот же размер, что и девушка.

— Как бы хорошо ни сидел на мне наряд, — задумчиво произнесла Равена, — он не скроит моих ободранных коленей.

— Если ты себя будешь правильно вести, писатель даже не взглянет на твои коленки. Ну, или взглянет, но только не заметит того, что не следует замечать.

Девушка сердито взглянула на старуху.

— На что это вы намекаете? Как это "правильно" я должна себя вести?

— Будто не знаешь, — фея хитро улыбнулась. — Ты женщина или кто? Прояви смекалку.

— Я вам уже сто раз повторила: это не свидание!

— Ну-ну.

Плечи Равены опустились. С этой женщиной невозможно спорить.

— В любом случае ваша персона на моих плечах испортит любой вид.

Старуха хмыкнула.

— Это можно решить. Пусть графоман заберет нас прямо из номера, тогда я взберусь ему на спину, а ты выйдешь из ванной комнаты с лучезарной улыбкой, сияя красотой.

Девушка пожала плечами. Было бы неплохо.

— Вот только вопрос, на чем он собрался везти нас в город? — продолжила госпожа Хармони. — На такси? Или на своей спортивной тачке? С тобой-то все понятно — тебя хоть на горном баране вези. А вот такая женщина, как я, нуждается в особом транспорте.

— Катафалк не пойдет?

Равена снова повернулась к зеркалу и под гневное фырканье феи стала замазывать следы вчерашнего бедствия на лице.

Сегодня девушка еле разлепила сонные глаза. Ей понадобились не дюжие способности, чтобы заставить себя подняться с постели, принять душ и отправиться на работу. Казалось, не было участка на ее теле, которое не болело или саднило. Единственное, чем утешала свое самолюбие Равена, была мысли, что это не зря и пойдет на пользу "Перекрестку", к которому девушка успела привыкнуть и полюбить.

Но Кэлвин, казалось, в самом деле, не заметил никаких изменений на теле и лице Равены. Он лишь зачарованно глядел на нее, прямо с порога заметив девушку, и расплылся в одобрительной улыбке. Равена встрепенулась от его молчаливого поощрения, и по телу расплылось приятное тепло.

Кэлвин посадил на спину старушку, которая внимательно наблюдала за ними, сидя в кресле, и вместе с Равеной направился к двери.

К счастью госпожи Хармони, он заказал для них специальный автомобиль (марки Равена не знала), очень напоминающий лимузин, с водителем, который и доставил их в город.

Ресторан мужчина выбрал дорогой и изысканный, а вовсе не ту "перченную" закусочную, к которой склонялась зубная фея. Заведение не особо отличалось от тех, что Равене приходилось видеть в своем мире если не наличие странных существ (ни то огромных, толстых синих червей, ни то слизней) в качестве официантов. Они, облаченные в белые пиджаки, ползали по залу с подносами в руках, напоминая каких-то мультипликационных персонажей. И хотя Равена за два года в Междумирье разучилась удивляться, когда одно из таких синюшных и кольчатых, со складками по всему телу, подползло к их столику, девушка не смогла скрыть изумления.

Особь, явно девочка, если судить по тому, как она стала кокетничать с Кэлвином, абсолютно лысая и пучеглазая, приняла у них заказ и уползла обратно, в то время как Равена силилась не рассмеяться. Дело в том, что у официантки был весьма своеобразный рот: при разговоре ее челюсть оттягивалась почти до пупа, а потом с невероятной скоростью возвращалась на место, причем нижняя губа, шлепнувшись о верхнюю, натягивалась до носа. Пара слов, произнесенных "синюшкой", и у Равены чуть не случилась истерика смеха.

Но спустя минуту, девушке было не до веселья. Оказавшись за одним столом с Кэлвином, она снова почувствовала тот трепет в душе, что преследовал ее все утро. И хотя она очередной раз попыталась напомнить себе, что это вовсе никакое не свидание (не может быть свидание, когда помимо него и нее есть ещё одна старуха), все равно Равена ловила себя на мысли, что ей приятны ухаживания Кэлвина.

Она попыталась вспомнить, когда ее в последний раз приглашали в ресторан, отодвигали перед ней стул, интересовались, что она будет есть и пить, осыпали комплиментами, и пришла к выводу, что не помнит подобного опыта. У нее имелась в юности пара интрижек, закончившихся ничем, а потом стало как-то некогда. И вот теперь она сидит за одним столом с самым обалденным мужчиной, если не во Вселенной, то в Междумирье точно, и это стало возможным исключительно благодаря его, а не ее, настойчивости.

Равена исподтишка подглядывала за Кэлвином, пока тот изучал карту вин. Он так вписывался в этот богатый интерьер ресторана, что ни на секунду невозможно было усомниться — его место здесь, среди всего этого блеска, роскоши и изобилия. В отличие от нее, Равены Элингтон, девушки из бедного района Лондона. Но если это не смущает его, почему Равену должно это волновать?

Обе женщины решили полностью положиться на вкус мужчины и позволить ему выбрать блюда, и Кэлвин очередной раз не подвел их, вкусно накормив. Сначала разговор велся на нейтральные темы. Госпожа Хармони опять взялась за повествование своей долгой жизни, большую из которой, как она сама выразилась, потратила на работу, где ее не ценили. Очередной раз пожаловалась, сколько времени и сил отдала труду на должности главы концерна детских улыбок и как была самым бесцеремонным образом отправлена на пенсию. А затем, вообще, решила углубиться в далекое прошлое и рассказать о своей жизни в юности, поступление на службу и замужество.

Кэлвин слушал с искренним интересом, не перебивал и периодически задавал вопросы. А старуха, видя его живое любопытство, говорила и говорила. А Равена то и дело подначивала ее едкими высказываниями, от которых старуха забавно фыркала.

Девушка рассказала о проблемах в отеле, и Кэлвин тут же вызвался им помочь. Равена не стала ему отказывать, хотя откровенно не знала, что он может сделать, если только не расхвалить гостиницу в глазах комиссии. Словно прочитав ее мысли, мужчина подтвердил:

— Я мог бы сыграть благодарного постояльца, вдохновленного жизнью в "Перекрестке", — предложил он.

— Это было бы чудесно, — кивнула благодарная Равена.

— Но будет лучше, — как бы рассуждая, продолжил Нэш, — если кто-то сыграет мою жену, так как семейной паре поверят скорее, чем одинокому графоману.

Девушка нахмурилась, не понимая, к чему он клонит.

— Я говорю о том, — пояснил мужчина, — что если бы, к примеру, ты изобразила из себя мою любящую женушку и на пару дней переехала ко мне в номер. Мы могли бы вместе гулять, естественно, постоянно попадая комиссии на глаза, изображать из себя счастливую парочку, а для этого придется много целоваться и обмениваться ласками. Но только так мы сможем убедить этих коварных людей, что мы по-настоящему любим друг друга.

Равена вмиг стала красной. Она догадалась, что Кэлвин посмеивается над ней, провоцируя, но все же не смогла сдержаться и тут же выдала свои чувства. Мужчина прекрасно понимал, что даже если бы девушка не была по уши в работе, ни за что не приняла это абсурдное предложение, и все же он бросал ей перчатку, с любопытством наблюдая, как она изо всех сил старается ее не поднимать. Надо было придумать что-то остроумное, но, как назло, в компании с этим человеком у словоохотливой горничной заканчивалась фантазия.

— Мне… как-то… некогда, — промямлила она, в душе представляя эту фантастическую картину: он и она… наедине… в его бунгало… и без госпожи Хармони…

Кэлвин навалился на спинку стула, внимательно глядя на девушку. Равена ковырялась в своей тарелке, боясь поднять на него глаза.

— Итак, молодой человек, — вставила свое слово зубная фея, давно наблюдавшая за ними, — каковы ваши планы на будущее?

Мужчина с неохотой оторвал свой взгляд от Равены и посмотрел на старуху.

— Выпустить очередной шедевр и покорить мир, — пошутил он.

— Плевать я хотела на твои вшивые книжонки, и карьера твоя меня интересует меньше всего на свете! — вскинулась фея. — Меня волнует судьба моей горничной. Какие у тебя планы относительно Равены Элингтон?

— Самые что ни на и есть серьезные, — произнес Кэлвин, и хотя ответ предназначался пожилой госпоже, смотрел он при этом на девушку, которая тут же окаменела и скосила гневный взгляд на старуху. — Но все зависит напрямую от самой Равены.

— Вот так всегда, — сильнее рассердилась госпожа Хармони. — Вы, мужчины, привыкли все сваливать на женщин. Эту избитую фразу "все зависит от тебя" я слышала миллион раз! А от вас, значит, ничего не зависит? То есть, если девушка не проявляет открытой решимости, не лезет к вам постель, вы просто умываете руки, так что ли? Не будете ухаживать, стараться понравиться, дарить цветы. Хорошо устроились, ничего не скажешь. Вот, значит, каковы ваши чувства. И медяка они не стоят.

Равена, в этот момент собиравшаяся под столом пронзить сухую ногу зубной феи острым каблуком туфельки, замерла. Ее нога повисла в воздухе, а губы вытянулись в форме куриной гузочки. А старая ведьма права. Ей тоже по сердцу камнем эта его фраза полоснула. Она скрестила руки на груди, склонила голову набок и вопросительно посмотрела на Кэлвина. То же самое, словно под копирку, сделала и госпожа Хармони.

Мужчина перевел взгляд с одной женщины на другую, и чуть не рассмеялся. Невероятно, как они похожи, словно мать и дочь, а точнее, бабушка и внучка.

— Конечно же, вы правы дорогая госпожа Хармони…

— И ничего меня дорожить! — перебила старуха. — Не увиливай от ответа.

— Даже не пытаюсь, уважаемая госпожа Хармони, — ответил Кэлвин с серьезным видом, но его глаза святились весельем. — И прошу меня простить, если своими словами чем-то вызвал у вас раздражение…

— Вызвал-вызвал. И хватит трепаться языком, говори по существу. Никто не сомневается в твоей способности красиво разглагольствовать, твоя профессия этого требует. А нам нужны факты… ай!

Зубная фея не успела договорить и взвизгнула, а затем злобно уставилась на Равену, которая в это время, также сердито таращилась на нее. Вы только посмотрите на эту нахалку! Она пытается устроить ее личную жизнь, а неблагодарная девчонка пинается под столом.

Девушка уничтожающе глянула на старуху. Может, ты заткнешься, старая карга, говорил ее сердитый взгляд, и дашь Кэлвину договорить?

Женщины услышали странный звук, очень напоминающий смешок, и одновременно посмотрели на мужчину, который в этот момент прикусил губу, чтобы и улыбнуться.

— Итак, я могу продолжить? — деловито спросил он.

Равена предупреждающе глянула на зубную фею, и та высокомерно кивнула.

— Продолжай.

— Что ж. — Мужчина прочистил горло и проникновенно посмотрел на девушку. — Я действительно очень серьезно отношусь к Равене. Для меня она не просто развлечение на отдыхе, а женщина, которая мне нравится.

Он, не отрываясь, смотрел на нее, и то, что Равена видела в его глазах, вызывало в ее душе бурю эмоций. Кэлвин говорил о Равене в третьем лице, словно ее здесь и не было вовсе, но девушка знала, что его слова, как и взгляд, были обращены непосредственно к ней.

— А с некоторого времени Равена стала для меня ещё и Музой, моим вдохновением. — Он ласково улыбнулся. — Здесь нет горничной и постояльца, а есть мужчина и женщина, которые симпатизируют друг другу. И если Равена готова, я сделаю все возможное, чтобы наши отношения не растаяли как дым с окончанием летнего сезона.

Он перевел лукавый взгляд на госпожу Хармони.

— А если не готова, то сделаю все невозможное, чтобы изменить ситуацию. Но что-то ее пугает, и я намерен выяснить причину.

Зубной феи явно понравился ответ мужчины, так как она довольно хмыкнула. Равене он тоже понравился, и даже слишком, и это пугало ее.

— Сделай меня панком или неформалом! Я хочу сережку в ухе, начес на голове и черную кожаную куртку.

— Какие тебе куртки? — рассердила Бетина, глядя на Кендрика. — Ты портье и должен одеваться соответствующе.

— Да, — кивнул эльф. — Но теперь я буду не только портье, а еще и аниматор и мне нужен другой образ.

— Аниматор не может быть панком! — парировала Бетина. — Не смей позорить меня перед комиссией.

Он вопрошающе взглянул на Маризу, но та лишь окинула его скептическим взглядом и насмешливо улыбнулась.

— Слишком слабый материал, — констатировала она. — Ничего интересного я из тебя не сделаю.

Кендрик поник, и Равена тут же поспешила поддержать парня, положив руку ему на плечо. Парень ответил ей благодарной улыбкой. Они уже успели помириться, и девушка была несказанно рада, что все недопонимания между ними исчезли, и они снова стали единой командой.

К слову о команде, весь персонал гостиницы во главе с вездесущей хозяйкой, а также три ведьмы собрались в холле, чтобы совместными усилиями подготовиться к приезду нежеланной комиссии. Бетине было совершенно все равно, что сделают с ее сотрудниками: превратят в жаб или гниль болотную, — главное, чтобы это помогло отелю.

Мариза долго глядела на Кендрика, барабаня тонкими пальчиками с идеальным маникюром по своим ярко-алым губкам, а затем хитро прищурилась.

— Ну, что ж, держись, эльф, — произнесла она после паузы и положила ладонь ребром ему на лоб, да так стукнула, что парень даже отскочил назад.

Все настороженно уставились на них. Кендрик замер, оглядел себя, но, не найдя никаких изменений, вопросительно уставился на ведьму. Та, похлопав ладонью о ладонь, развернулась и со словами "Сделано!" присоединилась к своим подругам.

— То есть как это "сделано? — не понял портье. — Ничего не изменилось.

— Повернись по часовой стрелке, — пояснила Мариза, покрутив указательным пальцем.

Кендрик сделал круг, и перед всеми предстал совершенно посторонний человек. Это был настоящий денди, щеголь, плейбой, с длинными черными блестящими волосами, собранными в тоненький хвостик, с аккуратненькими усиками и худым продолговатым лицом. Одет он был в белую шелковую рубашку, черные брюки и того же цвета жилет.

— Ух ты!

— Потрясающе.

— Кендрик, это ты?

Все, кроме ведьм, как по команде окружили Кендрика и стали щупать.

— Эй-эй-эй! — Портье стал отмахиваться руками. — Не трогайте мой новый образ.

Он отпрянул от остальных и подбежал к огромному зеркалу, висевшему в холле. Ему понадобилось минут десять, чтобы осмотреть себя с ног до головы, в разных позах и под всевозможными ракурсами. Его вердикт был радужным:

— Брутальненько.

А вот хозяйке отеля совсем не понравился обновленный Кендрик.

— Что вы с ним сотворили? Разве такими бывают аниматоры? Да комиссия по мне танком проедет за такого придурка, — взвизгнула женщина, уставилась на Маризу, но тут же осеклась, увидев ее взгляд. — А хотя…вполне неплохо…

Кендрик, наконец, оторвал взгляд от зеркала и тоже посмотрел на ведьму.

— Против часовой стрелки, — ответила Мариза.

Портье кивнул, повернулся в обратную сторону и снова стал тем, кем был раньше.

— Круто!

— Теперь твоя очередь, — произнесла Джолента и шагнула в сторону Джеки.

Горничная стала бледной как мел и попятилась назад. Но позади ее ждала лишь стена, в которую девушка и уперлась. Джолента, моментально подметив ее страх, безумно обрадовалась и скорчила зловещую мину.

Равене было безумно жаль бедняжку, так как она знала, на что способна Джолента. Даже ее она заставляет дрожать, что и говорить, про чуткую Джеки. Ведьма, словно почувствовав (или прочитав) ее мысли, обернулась и посмотрела на Равену ядовитым взглядом. Она хотела ее позлить, хотела напугать. Мол, смотри, панденок, что сейчас я сделаю с твоей подружкой.

Джолента снова вперила свой взгляд на Джеки и криво улыбнулась.

— Во что тебя превратить?

Бетина заглянула в блокнот.

— Согласно штатному расписанию, — ответила она за девушку, — в отеле должно числиться ровно половину нелюдей. Вместе с Кендриком… — женщина стала загибать пальцы, — делай ещё трех.

Джолента осмотрела Джеки долгим взглядом с ног до головы, так что по телу девушки побежали мурашки. Затем ведьма хлопнула в ладоши, и вместо горничной перед ней возникла девушка огр. То есть эта была та же Джеки, что и прежде, но в три раза крупнее, чем раньше, зеленая и уродливая. Ее синее платьице треснуло по швам и порвалось в нескольких местах, чтобы обтянуть огромное тело. И только ярко-рыжие волосы, да веснушки по всему лицу выдавали в этом существе прежнюю Джеки.

Сама девушка побоялась обернуться к зеркалу, чтобы увидеть новое лицо.

Все присутствующие испуганно охнули.

— Доченька, — прошептал расстроенный Жув и набросился на Джоленту. — Что вы с ней сделали?

— Спокойно, папа, это ещё не конец, — рявкнула ведьма и снова хлопнула в ладоши.

Вместо исчезнувшего огра на его месте появился тролль, а точнее, троллиха… намного безобразнее предыдущего существа. Она имела темные косматые волосы, свисающие на лицо, длинный прыщавый нос, расширяющийся на конце в форме лопаты, и губы-вареники. Оборванное платьице теперь висело ветхим балахоном на маленьком тельце. Троллиха вытянула вперед короткие руки с костлявыми пальцами и длинными закручивающимися когтями на концах и повертела ими в воздухе, внимательно рассматривая, а затем скромно улыбнулась окружающим. И только по этой невинной улыбке в чудовище можно было узнать Джеки.

Равена поморщилась. Неужели Джолента таким образом мстит ей, делая из подруги уродца? Разве нельзя превратить Джеки, например, в волшебную нимфу или ангела?

Но сильнее расстроилась Бетина. Она прожигала спину ведьме-недоучке гневным взглядом, не в силах произнести ни слова. Бог с ним, с огром, в этом образе можно использовать Джеки для тяжелого физического труда. Она давно хотела расширить территорию отеля, повалив часть леса. Но что делать с этой образиной?! Она, конечно, должна выглядеть толерантной, но чтобы троллиха в качестве лица отеля, это уже никуда не шло.

Джолента, не дождавшись "восхищенных" воплей, хлопнула в ладоши, и на этот раз Джеки обернулась в совсем неизведанное существо. С одной стороны, она продолжала оставаться человеком, вот только уши у нее были кошачьи… и глаза тоже (с узкими зрачками), также имелись усики и лапки вместо рук. А из-за спины торчал серый хвост.

Сначала Равена подумала, что это оборотень, но потом вспомнила Торквила и улыбнулась. Теперь Джеки полузверь.

— Этот образ мне нравится больше всего, — констатировал Жув и облегченно улыбнулся.

Бетина, кажется, тоже была довольна последним превращением. Уж эту полукошку не стыдно было показать комиссии.

Джолента хлопнула в ладоши последний раз, и Джеки приняла свой прежний облик, но только платье было безвозвратно испорчено. Спеша скорее спрятаться от ведьмы, пока та снова не превратила ее в кого похуже, Джеки отступила в сторону и укрылась за спиной отца. Ведьма, довольная своей работой, вернулась к подругам.

— Будешь обращаться при каждом хлопке, — пояснила она горничной.

По ее лицу была заметно, что она чего-то не договаривает. Если бы Равена не успела лучше познакомиться с этой ведьмой, подумала, что Джолента выглядит смущенной, хотя эта женщина просто по определению не могла испытывать подобных эмоций. Но последняя фраза ведьмы просто вывела из себя:

— Есть небольшая загвоздочка… Ты… хм… будешь превращаться при любом хлопке, неважно кем он был сделан.

Бедная Джеки ойкнула из-за спины отца, а Равена мысленно выругалась. Тупая ведьма, не может нормально сделать свою работу!

Но злиться девушке долго не пришлось, так как настала и ее очередь. Рачель, робко улыбаясь, ступила к ней. Равена была рада, что имена эта ведьма будет колдовать над ней.

— Страшно? — спросила ее Рачель.

— Немного, — созналась девушка.

Ведьма расплылась в нежной улыбке.

— Не волнуйся, будет не больно.

Она ласково погладила девушку по щеке, затем коснулась глаз и волос. Равена не была уверена, что это, на самом деле, процесс колдовства. Скорее уж Рачель воспользовалась своим преимуществом, но все равно не стала отталкивать ее.

— Что ты чувствуешь? — спросила ведьма.

Равена попыталась, как бы заглянуть внутрь себя, чтобы понять свои ощущения, и вдруг почувствовала, как внутри происходит что-то странное. Она стала, словно медленно растягиваться, расходиться в стороны.

— Щекотно, — прошептала Равена.

Сверкнула вспышка, и вместо одной Равены появились две. Все присутствующие ахнули. Равены сначала оглядели себя, а затем повернулись и оторопело уставились друг на друга.

— Что это? — хором произнесли девушки, а затем одновременно протянули друг к другу руки и стали трогать лицо и волосы.

Джеки, выглянув из-за спины отца, произнесла нечленораздельный звук. Услышав ее, Равены обернулись и одновременно улыбнулись горничной.

— Потрясающе! — Кендрик не смог скрыть своего удивления. — Это просто фантастика. Теперь у меня две подруги.

А вот Бетина определенно не порадовалась наличию еще одной нерадивой горничной.

— Ну, как? — робко спросила Рачель.

Девушки пожали плечами. Равена номер один вдруг нахмурилась, еще раз оглядела себя и настороженно глянула на ведьму.

— А это безопасно? Как долго продержится заклятие? Можно ли его отменить? — на ведьму один за другим посыпались вопросы.

— Когда захочешь, — пояснила Рачель. — Только скажи мне.

Равена номер один недоверчиво кивнула, а вот Равена номер два, казалось, была очень довольна произошедшими изменениями, так как весело захихикала.

— А мне нравится. Теперь одна из нас будет откручивать крылья беззубой фее, а вторая в это время летать на господине Драконе в город.

— Чего это ты так веселишься? — не поняла Равена номер один. — Ты часть меня, а ведешь себя словно чужой человек.

— Это ты часть меня, — возразила Равена номер два, — и, как оказалось, редкостная зануда.

— Сама ты зануда! — вскинулась первая половина девушки. — Я просто думаю реалистично. Раньше меня заботило, куда делся господин Шилох, а теперь ещё придется следить за собой. К тому же в гардеробе у меня…, то есть у нас, и так одежды мало, а сейчас ещё на хохотушку тряпки искать придется.

Равена номер два закатила глаза и покачала головой.

— Думай позитивно, брюзга. Одеждой будем меняться.

Равена номер один поставила руки по бокам.

— Если бы только в гардеробе было дело. — Она ткнула пальцем в свою половину. — Как я понимаю, ты худшая часть меня, поэтому будешь мне подчиняться. Я здесь главная. А ты, чтобы с самого утра отчитывалась о том, что собираешься делать.

— И не подумаю!

— Еще как подумаешь! — рявкнула Равена номер один, а затем вдруг над чем-то задумалась. — Боже, кровать! Как мы на ней поместимся?

— Валетиком… или… — Равена номер два лукаво улыбнулась, — один постоялец предлагал свое бунгало.

— А ну, не смей! — взвилась Равена номер один.

Послышался громкий хохот. Девушки обернулись и озадаченно уставились на Кендрика, который покатывался со смеху.

— Дддевочки… нне ссорьтесь, — прошептал он сквозь хохот, а, вдоволь посмявшись, протер влажные глаза и произнес. — Невероятно, ты, Равена, разделилась не только внешне, но и внутренне.

Равены одновременно скрестили руки на груди и подняли одну бровь. Только номер один сердито, а номер два весело.

— Мы же по гороскопу близнецы, — пояснила Равена номер два.

— В Междумирье понятия не имеют, что такое зодиакальный гороскоп. Неужто забыла? — парировала Равена номер один.

Рачель переводила взгляд с одной девушки на другую, очарованно улыбаясь.

— Может, теперь хотя бы одна из вас обратит на меня внимание?

По тому, как обе Равены сконфузились, ведьма поняла, что здесь ей ничего не светит.

— Ладно! — громко произнесла Мариза. — С этими закончили, теперь перейдем к последнему.

Она подошла к Гектору. Мужчина и ведьма долго смотрели друг на друга: Мариза озадаченно, коридорный, как всегда, хмуро. Так прошла пара минут, а затем ведьма поморщилась и махнула рукой.

— А, ладно! Такое страшилище вряд ли изменишь.

Она вернулась к подругам, а Гектор сухо пожал плечами и ушел выполнять свою работу.

ГЛАВА 21

— Борис Феликсович, рады видеть вас в нашем отеле!

— Парадокс, везде, где я снимаю "люкс", меня рады видеть!

Отель "Элеон"

Весь персонал отеля, в том числе обе Равены и Джеки в образе полузверя, во главе с Бетиной выстроились в шеренгу в холле, встречая комиссию Междумирья по гостиничному бизнесу. Единственный, кто не присутствовал сейчас со всеми, был Гектор. С этого дня коридорный превратился в швейцара и с недовольной миной из-за неудобного костюма встречал гостей у входа.

Они прибыли ровно в полдень, как об этом говорилось в письме, и тем самым вызвали первые страхи. Если уж эти люди такие педантичные во всем, нелегко придется с ними.

Комиссия состояла из трех человек: двух женщин и мужчины. Насколько это было понятно, на первый взгляд: все трое — люди.

Хотя одна женщина определенно была метиской: один из ее родителей являлся великаном, так как дама была ростом намного выше среднего. Ей пришлось наклониться, чтобы войти внутрь, и ее голова тут же уперлась в люстру.

— Слишком низкие потолки, — тут же констатировала она низким голосом.

Женщина имела короткую стрижку, крупные черты лица, а одета была в старомодное платье и шляпу с широкими полями, тем самым напоминая учительницу в закрытой монастырской школе.

Равена номер один тут же подметила злорадную улыбку на лице Бетины при виде плохо одетой женщины. Сама же хозяйка отеля провела утром не один час у зеркала, чтобы выглядеть максимально эффектно. И ей это удалось. Сегодня она решила явиться вся в черном, тонко намекая, что приезд треклятой комиссии для нее — трагедия, и теперь Бетина будет ходить в трауре. А раскраска на лице определенно была боевая, показывая, как воинственна ее носительница. Женщина подвела глаза черным карандашом, нарисовала толстые стрелки сверху и снизу, соединяющиеся возле бровей и закрасила это место темными тенями. В итоге взгляд у нее был как у медузы Горгоны. Закончила Бетина свой боевой образ черной шляпкой-горшком. Смех, да и только, Равена номер один покачала головой.

А Равена номер два наблюдала за второй дамой из комиссии. Эта женщина была полной противоположностью своей коллеге. Маленькая и толстая, а скорее круглая: лицо, туловище, руки, ноги, — все было словно создано с помощью циркуля. Она чем-то напоминала хозяйку отеля своими всклокоченными короткими кудряшками и мелкими глазками, которые бегали по холлу, подмечая каждую деталь. Женщина держала в руках маленький блокнот и с самого порога стала делать в нем пометки. С ней будет больше всего проблем, подумала девушка. Тот факт, что она имела морковного цвета волосы и конопатое лицо, явно намекал на то, что дама прибыла в Междумирье из Веренеи. А значит, ее теперь придется прятать от господина Шилоха.

Мужчина ничем особо не выделялся. Средний рост, средняя внешность, немного старше сорока. И только хмуростью лица он мог бы посоревноваться с Гектором.

Как только их ноги вступили на "благодатную землю" отеля, всем присутствующим стало ясно: эти люди явились сюда, чтобы закрыть "Перекресток" на замок:

— Слишком маленький холл.

— Очень бедная обстановка.

— Ремонт явно давно не делали.

— Плохое освещение.

— Ну, и физиономия у этого швейцара! Такого нельзя близко подпускать к гостям.

Женщины, даже не обратив внимания на персонал отеля, стали критиковать увиденное. Мужчина молчал, но определенно тоже делал какие-то пометки в голове.

Бетина проглотила явно пренебрежительное к ней отношение и, расплывшись в улыбке, сделала шаг вперед, приветствуя "дорогих гостей".

— О-о-о! Здравствуйте! Мы вас так долго ждали.

— Если долго ждали, почему никто не встретил нас и не привез в отель? — тут же парировала круглая женщина, и ее маленькие глазки стали ее меньше.

Бетина покраснела. Единственным транспортным средством, кроме Кирби, был водный мотоцикл. Но даже если бы на нем можно было передвигаться на суше, все равно нельзя использовать, так как он давно стоял сломанный. Перед приездом комиссии Гектор перебрал мотор, но тормоза у водного мотоцикла все равно не работали. По приказу Бетины коридорный поставил его на воду, но приковал на цепь к ближайшему от озера дереву, чтобы никто не смог покататься. Но со стороны выглядело все прилично.

А про то, чтобы встречать комиссию на огромной черепахе, речь вообще не шла. Но Бетина не была бы собой, если не смогла выкрутиться даже из самой патовой ситуации.

— Все машины сейчас заняты, — нашлась она. — Дело в том, что к нам на выходные приехали несколько семей с детьми, и мы отдали весь наш транспорт, чтобы гости смогли съездить в ближайшую деревню.

Это, естественно, было ложью, и госпожа Гриффин, как и все остальные, очень надеялась, что в скором времени госпожа Николетта сможет доставить сюда спиногрызов.

— О, тренируетесь? Правильно. Ведь скоро здесь будет располагаться детский центр, — ядовито произнесла круглая женщина.

Обе Равены огорошено посмотрели на членов комиссии, а затем друг на друга. Вот это они угадали!

Протянутая в качестве приветствия рука Бетины замерла в воздухе. В холле повисло напряженное молчание, даже воздух, казалось, стал искриться от воцарившейся взрывоопасной ситуации. Шок от приезда комиссии моментально сменился лютой ненавистью к этим людям. Весь персонал гостиницы мысленно направил в сторону толстозадой дамы все муки ада. Еще минуту назад они думали, что с этими людьми можно договориться, но сейчас поняли, что впереди их ждет настоящая война.

Равены одновременно сжали руки в кулаки, Кендрик гневно взарился на прибывших, Жув лихорадочно соображал, чем отравить круглую женщину, и даже Джеки, прятавшаяся за углом, насупились. Что ж, если они хотят войны, то получат ее.

Первой пришла в себя Бетина и натужно захихикала, но протянутую руку убрала назад.

— Какая смешная шутка, — заявила она и, не дав женщине ответить: "А я и не шутила", спросила. — А как вас зовут?

Толстуха замялась, не ожидая, что кто-то будет интересоваться ее именем, а вполне хватит и должности.

— Я старший специалист управления гостиничного дела, заместитель ректора в университете Междумирья по гостиничному бизнесу, госпожа Геллер.

— Но как же вас зовут? — настаивала Бетина.

Старший специалист управления гостиничного дела выпучила глаза. Всегда — абсолютно всегда — всем хватало того, что она произнесла секунду назад. Женщина была так удивлена, что некоторое время не знала, что ответить.

— Ммм… меня зовут Лоренза, — чопорно произнесла она после паузы.

— О, как чудесно! — хозяйка гостинцы всплеснула руками. — Хорошо, что вы, наконец, вспомнили свое имя. Вы так долго его не называли, что поначалу я даже подумала, будто у вас… хм… ну, вы понимаете, проблемы с памятью. Но теперь, когда услышала его, догадалась о причине вашей заминки. Оно такое… мягко сказать… нелепое, что его не очень приятно произносить.

Пока ошеломленная госпожа Геллер таращилась на Бетину, переваривая неприкрытое хамство в ее сторону, позади нее послышался дружный смешок. Это ее коллеги потешались над Лорензой. Женщина обернулась и гневно уставилась на мужчину и женщину позади себя. Она одарила их таким злобным взглядом, что те живо перестали смеяться, но, судя по тем взглядам, что бросили на нее, стало понятно, как коллеги недолюбливают Лорензу.

— А я Бетина, — меж тем продолжила хозяйка отеля, — но вы можете звать меня госпожа Гриффин.

И пока Лоренза негодовала от ее очередной колкости, спросила:

— И как же так случилось, что вас, такую занятую, важную госпожу, отправили анализировать работоспособность маленького отеля возле столицы?

Персонал гостинцы дружно поежился, увидев, какими глазами на нее смотрит госпожа Геллер, и подумали, не перегнула ли палку их хозяйка? Но, похоже, Бетина была не из пугливых.

— А я Марли. — Сделала шаг вперед долговязая дама. — А это Эмерсон. — Она указала рукой на мужчину.

— Очень приятно, — солгала Бетина. — Разрешите представить нашу команду.

Она указала на эльфа.

— Это Кендрик, наш портье.

Парень слегка поклонился и по очереди с видимым отвращением поцеловал руки прибывшим женщинам.

— Гомосексуалист, — констатировала Лоренза сквозь зубы и брезгливо поморщилась.

Эльф отпрянул, как от удара, и Равены тут же встали на его защиту:

— А я думала, — хором произнесли они, — что Междумирье — земля равных!

Лоренза покраснела, не зная, как выпутаться из конфуза, в который угодила по собственной вине.

— Да-да, верно, — промямлила она и поджала губки. Но тут же почувствовала твердую почву под ногами, увидев совершенно одинаковых девушек. — Близнецы! В отеле! И обе горничные! Как неправильно с вашей стороны, госпожа Гриффин. Как показывает опыт, наличие родственников, работающих в одном месте, не приносит ничего хорошего.

Бетина посмотрела на Жува и Джеки, которые смущенно потупились.

— Ну, что вы, — ответила она. — Наши горничные совершенно разные. Это Равена, — она указала на первую девушку, а затем перевела взгляд на вторую, — и… Равена. У… их родителей полностью отсутствовала фантазия при выборе имен, — объяснила она свою оплошность.

Девушки одновременно хмыкнули и покачали головами.

"Скорее уж фантазия отсутствует у их хозяйки", — подумали Равены.

— Еще и зовут одинаково! — Лоренза переводила взгляд с одной горничной на другую. — Как две капли воды. А где остальные? Почему только две?

— Остальные трудятся на этажах, — пояснила Бетина, а затем представила Жува и Джеки, как повара и спортивного инструктора соответственно.

Лоренза и Марли тут же зацарапали что-то в своих блокнотах. Хозяйка предложила им расположиться в отведенных для них номерах (естественно, самых лучших в отеле), а затем совершить небольшую экскурсию по "Перекрестку". Женщины поспешили выполнить ее предложение, видимо, уставшие с дороги, а вот Эмерсон вызвался проверить состояние бара отеля и наличие винного погреба, и тут же получил укоризненный взгляд со стороны своих коллег. Как оказалось, один из членов комиссии имел пикантный грешок. Бетина и Кендик тут же обменялись не двузначными взглядами. Кажется, они поняли, как использовать слабость господина Эмерсона к алкоголю в своих целях. Ну, хоть какая-то приятная неожиданность.

Джеки, изнывая от стыда и совершенно не попадая в такт музыки, косолапо расставив ноги, хаотично размахивала руками. Она чувствовала себя полнейшей идиоткой в облегающем костюме для аэробики, который, мало того, что выставлял напоказ все прелести девушки, но еще и не предусматривал прорези для хвоста, который теперь у нее имелся в облике полузверя. Поэтому сейчас ее новая пятая конечность болталась в районе пола, некрасиво выглядывая из одной штанины.

Сьюки, Николетта, госпожа Хейр и Равена номер два в рыжем парике, переодетая в постоялицу отеля, добрые, замечательные женщины, стоявшие напротив нее, повторяли за Джеки ее корявые движения и изо всех сил делали вид, что им интересно в этой импровизированной спортивной студии во время утренней гимнастики.

Если бы не госпожа Лоренза, как ястреб, следившая за этой тренировкой, Джеки ни за что не стала бы позориться подобным образом. Прежде всего потому, что девушка была совсем неспортивной, но именно ее Бетина заставила изображать из себя местного спортинструктора. Гектор разобрал половину погреба, застелил его потертыми коврами, хозяйка отеля разорилась на пару разноцветных мячей, а Кендрик отыскал в сарае запылившуюся аудио систему.

И теперь Джеки, ощущая себя коровой на коньках, нескладно двигалась, то приседая, то поднимая вверх руки, то вращаясь на месте. А девушки, стоявшие напротив, повторяли за ней каждое движение. И только благодаря их добрым улыбкам и поддерживающим взглядам, "тренер" не чувствовала себя последним ничтожеством.

А вот внимательный взгляд прищуренных глазенок госпожи Геллер, что наблюдала за тренировкой, стоя возле открытой двери, никак не настраивал на рабочий лад. Совсем наоборот. Из-за того, что эта мегера из комиссии следила как ищейка за каждым ее движением с единственной целью — поймать горе-тренера на непрофессионализме, руки и ноги девушки становились, словно негнущиеся дубины, и движения были все скованнее.

— А вот и мальчики! — раздался голос Бетины за спиной Лорензы.

Хозяйка, видимо, решила подсобить своей горничной и привести побольше публики, ошибочно полагая, что за спинами высоких мужчин, вездесущая Лоренза не сможет постоянно таращиться на Джеки. Но, как всегда, оказала медвежью услугу. При виде команды байкеров, господина Хейра, и, прежде всего, Торквила, девушка словно окаменела и теперь совсем не могла двигаться.

Появление мужчин также отразилось и на поведении девушек. Сьюки, глянув на Альбина, который нахально улыбался, замерла и покраснела (что было совсем не свойственно бескровному существу, заметила Равена номер два). Госпожа Хейр застеснялась своего мужа и тут же выронила мяч из рук. А Николетта теперь свободная от брачных уз при виде целой роты высоченных, складных мужчин вся оживилась, приосанилась и совсем забыла про тренировку.

Но больше всех был шокирован гость из Теофила. Он во все глаза глядел на девушку тренера, в которой тут же узнал свою возлюбленную, и не мог поверить своим глазам. Она была полузверем! Таким, как он сам. Ему моментально расхотелось заниматься спортом, тем более под прицелом сотни глаз, а скорее отнести Джеки в укромное местечко, где побыть тет-а-тет и пообщаться, как это делают представители его мира. А именно обнюхать ее везде, заглянуть (пардон) под хвост и кое-где прикусить, дабы оставить на ней свой след.

На Джеки, видимо, тоже сильно повлиял ее новый облик, так как она почему-то захотела того же. Их взгляды встретились, его хвост, как это было всегда при общении с любимой девушкой, поднялся к небу, а ее, наоборот, опустился к земле и стал кокетливо повиливать. Неизвестно, сколько бы это продолжалось, пока в дело ни вмешалась ушлая Бетина:

— Ну, что же вы стоите? Хватит стесняться! Джеки, продолжай тренировки: прыжки, бег на месте, хлопки в ладоши…

— Нет! — в один голос закричали Равена номер два и пришедшая в себя Джеки.

Возникло неловкое молчание, "тренер" поджала губы, не зная, что придумать, поэтому ей на помощь снова пришла верная подруга:

— Хлопки в ладоши плохо влияют на кровообращение рук, — ляпнула первое, что пришло ей в голову, раздвоившаяся горничная.

Все переглянулись, судя по лицу Лорензы, та не заметила подвоха, и тренировка с горем пополам продолжилась.

А тем временем Равена номер один караулила на ресепшне, так как Кендрик был занят с остальными членами комиссии, вместе с Гектором показывая им территорию в районе отеля. Девушка попыталась навести порядок в бардаке, что творился на столе портье. Как обычно, в журнале возле имен постояльцев стояли его веселые пометки, китайская кошка, блестящая краска которой уже изрядно облупилась, по-прежнему махала лапой, а вот на экране электронного помощника в качестве заставки стояло фото неизвестного ей мужчины с темными длинными волосами, худощавым лицом и в черном кожаном прикиде. Кажется, у Кендрика появилась новая страсть.

На столе зазвонил переговорник, девушка взяла трубку и услышала уже полюбившейся ей голос Василия.

— Ну, где ты был? — рассердилась Равена номер один. — Опять пропал на два дня!

— У-ху-ху-ху! Малышка, я посещал выставку кошек. Ты даже не представляешь, что это было.

— Еще как представляю, — парировал горничная. — Тут на каждой помойке такая выставка.

— Опять язвишь, детка. А там, на самом деле, было нечто! Кошки синие и зелены, с двумя головами и крючками вместо хвостов…

— Сразу видно, кунсткамеру ты не посещал.

— Малы-ы-ышка, так и думал, что с тобой опять буду проблемы.

— Это с тобой сплошь проблемы! Когда научишься сообщать мне свое местонахождение?

— Как раз сейчас и собирался, — ответил парень. — Сегодня меня не жди, мы с другом переночуем в столице. Специально сняли для этого дом.

— С каким еще другом?

— Ну, ты его не знаешь. — Вася замялся.

— С каким? — настаивала Равена номер один.

— Руди из мира Пин.

Девушка побледнела. Перед ней мгновенно возник образ псевдоботаника с ангельской улыбкой и коровьими глазами, спрятанными за очками-консервами.

— Ккак ты умудрился познакомиться с ним? — прошептала она заикаясь.

— На выставке, — пояснил Вася. — Отличный парень оказался. Он пригласил меня остановиться на ночь в городе, чтобы не тащиться по темноте в гостиницу и накормить отличным ужином. Я тебе звоню из дома, который мы сняли.

— Уходи оттуда немедленно, — еле сдерживаясь, произнесла она.

— Чего?

— Я говорю, собирай свои манатки и улепетывай из этого дома! — уже громко сказала девушка.

— Да брось ты! Что опять случилось?

Равена номер один приказала себе набраться терпения и говорить как можно спокойнее.

— Послушай меня внимательно, Вася. Руди — вовсе не тот, за кого себя выдает. Этот… этот постоялец из Пина весьма опасен для тебя. Поэтому держись от него подальше.

На том конце трубке послышался усталый стон.

— Я так и думал! — сердито ответил Василий. — Мне, вообще, не стоило тебе звонить. Ты все время разводишь панику, Равена, все утрируешь и говоришь небылицы. Сколько раз ты меня запугивала, а все выходило иначе. Руди — отличный малый, и тебе не о чем беспокоиться.

Девушка попыталась подавить в себе крик отчаянья и не обращать внимания на дрожащие от страха руки.

— Я говорю правду! — сквозь зубы выдавила она. — Тебе ни в коем случае нельзя оставаться один на один с ним в доме.

— Да-да, конечно, — сыронизировал Вася. — Ну, давай напугай меня. И кто же, по твоему мнению, этот страшный и ужасный Руди? Может быть, вампир?

Он специально говорил театрально зловещим голосом, но Равене номер один было не до смеха.

— Нет, — буркнула она.

— Тогда, наверное, оборотень? — продолжал в том же духе Василий. — Или нет, подожди, зомби? Точно, он устрашающий мертвец!

— Не угадал.

— Тогда остается гоблин.

— Он человек, — еле выдавила девушка.

— Ого, уже лучше. Что дальше?

— Он непростой человек…

— Ага, очень сложный. И каким, по-твоему, может быть "непростой" человек.

— Он каннибал.

На том конце повисла гробовая тишина.

— Ты шутишь? — наконец, отозвался парень.

— А что, ты слышишь в моем голосе веселье? — отпарировал Равена номер один. Кажется, до Васи стало медленно доходить истина.

Девушка услышала, как он шумно сглотнул.

— И что мне делать? — В его голосе уже не слышалось нахальной дерзости, а сплошь мольба.

— Я же сказала — беги!

Вася кивнул, хотя девушка и не могла этого видеть.

— Пожелай мне удачи, — попросил он.

— Я буду за тебя молиться.

Равена номер один повесила трубку, затем облокотилась на стол и стала просить Господа за эту отчаянную бесшабашную душу.

В это время Василий, дрожа как лист на ветру, отключил переговорник и испуганно подпрыгнул на месте, услышав за спиной голос "друга".

— С кем ты разговаривал?

Руди вошел в маленькую комнатку, в которой находился парень, и встал в проеме, тем самым лишая его возможности отступления. В руках мужчина держал два ножа, которые точил друг от друга.

— Этто ммоя подруга, — заикаясь, ответил Вася.

Почему-то теперь улыбка Руди не казалась ему добродушной, а в глазах будто затаился плотоядный блеск.

— Надеюсь, ты сказал ей, чтобы она тебя не ждала?

— Не ждала? — промямлил перепуганный донельзя Василий.

Руди кивнул и медленно направился к нему, как хищник, заприметивший добычу и теперь собиравшийся ее сцапать.

— Мы ведь на ночь останемся здесь, — пояснил житель Пина. — И поверь, это будет самая необычная ночь в твоей жизни.

Вася окаменел от страха. Он попятился назад, но оступился и повалился в кресло.

— Что с тобой? — как ни в чем не бывало спросил Руди, и его сладкая улыбка стала ещё более приторной.

— Нниччего…

Руди потер один нож о другой.

— Ну, тогда идем в кухню и займемся нашим ужином.

Парень сглотнул, быстро соображая, как бы деликатнее отказаться от "привлекательного" предложения.

— Может, я здесь подожду?

— Ну, что ты. Вася, ты являешься непосредственным участником всего этого действа, что я называю "кулинария". Без тебя сегодняшний ужин просто состоится.

— Эээ… дело в том, что я не очень хочу есть…

— Зато я умираю от голода. И как уже говорил тебе, мои вкусы далеко не вегетарианские.

Он окинул его долгим взглядом с головы до пят и, как показалось Васе, облизнулся.

— Я обожаю свежее мясцо.

— А-а-а-а!

Василий, как зверь, загнанный в угол, бросился на Руди, оттолкнул его и, подхватив свой рюкзак, выбежал в дверь.

Бетина и Равена номер два присоединились к Кендрику и Гектору, когда те уже заканчивали свою ознакомительную экскурсию. Госпожа Марли выглядела весьма усталой, так как сотрудники отеля по велению хозяйки водили "дорогих" гостей по самым труднопроходимым тропам: пригласили подняться в горы, совершить пешую прогулку по лесу и собирать цветочки в заросшем бурьяном лугу.

А вот господин Эмерсон пребывал в чудесном расположении духа, так как Кендрик, опять по рекомендации Бетины, прихватил с собой пару бутылочек из погребка и стопку, и пока уважаемая госпожа Марли, то и дело, зевала от скуки, портье угощал члена комиссии настойкой собственного приготовления из кактусов. Хотя, если быть честными, в "Перекрестке" никогда не водились настойки собственного приготовления. Но Бетина любила грешить тем, что покупала в магазине по дешевке паленый алкоголь, разливала его по бутылкам и криво сверху лепила этикетки, с нацарапанными ее кривым почерком названиями. Таким образом, делая вид, будто она мастерица на все руки.

В итоге, когда они после долгой экскурсии возвращались к отелю, Гектор и Кендрик буквально волокли господина Эмерсона под белые рученьки. Благо госпожа Марли, как выяснилось, к большой радости работников отеля, была несколько рассеяна, поэтому откровенно не замечала очевидного.

Бетина и Равена номер два в этот момент пытались увести госпожу Лорензу от этой экскурсии, но та настояла, чтобы ее отвели к коллегам. Но к счастью, Гектор и Кендрик к тому времени уже возвращались в гостиницу. Равена пыталась заговорить зубы госпоже Геллер, которая постоянно тыкала пальцем на недостатки отеля: в номере шестнадцать капает кран, в коридоре на втором этаже не совсем свежая побелка, в столовой поедена ножка у стола, и требовала от хозяйки объяснений. А так как у Бетины не всегда фантазия работала хорошо, отдуваться приходилось горничной: постоялец номера шестнадцать не может уснуть в полной тишине, поэтому и просит, чтобы всегда капал кран; побелка свежая, но это такой новый цветовой оттенок; гости из… одного малоизвестного пока нам мира питаются древесиной, вот и погладывают стол.

— Вы с сестрой общаетесь через разговорник, — обратилась Лоренза к Равене номер два, пока Бетина скромно помалкивала, — и имена у вас какие-то странные. Откуда вы?

— С Земли, — пояснила девушка.

— Так-так. — Лоренза что-то чиркнула себе в блокнот. — Но вы человек.

Это не было вопросом, а констатацией факта, поэтому горничная ограничилась лишь пожатием плечами.

— Поэтому приняли вас на должность вместо жителей Междумирья лишь с одним умыслом. — Женщина хитро глянула на хозяйку отеля. — Была у нас одна такая, нанимавшая людей из других миров, чтобы платить им на порядок меньше, чем жителям королевства.

От ее слов Бетина побледнела, и Лоренза поняла, что попала в точку.

— Стоит позвонить моей подруге в казначейство, — продолжала давить она, — и выяснить, какую сумму, облагаемую налогом, хозяйка "Перекрестка" подавала на имя… — Она вопросительно посмотрела на Равену.

— Элингтон, — ответила девушка.

— Элингтон, — повторила Лоренза. — И узнать, отличается ли она от заработных плат других работников.

Бетина поперхнулась и закашлялась. Ей понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя и придумать достойный ответ на эту провокацию.

— Вы совсем неправильно все понимаете, — бросилась оправдываться госпожа Гриффин. — Дело в том, что Равена… и Равена — настоящие транжиры, но им необходимо было скопить определенную сумму, поэтому они просили платить им немного меньше, чтобы оставшуюся часть денег я отдала спустя определенное время. Но в самые ближайшие дни я верну ту часть зарплаты, что отложила специально для них.

Равена номер два оторопело уставилась на хозяйку. В этот момент они уже достигли Кендрика и Гектора, поэтому обещание Бетины было услышано лишними свидетелями. Девушка и эльф улыбнулись друг другу и обменялись понимающими взглядами. Ну, хоть какая-то радость от приезда злосчастной комиссии.

— Эмерсон, ты что, напился?! — взвизгнула Лоренза, увидев своего коллегу.

— В самом деле? — полоротая Марли проследила за ее взглядом и ахнула.

У господина Эмерсона уже лыко не вязало, поэтому он ответил нечленораздельным мычанием.

— Это все наш свежий горный воздух, — пояснил за него Кендрик. — Он просто опьяняет.

Коллеги посмеялись его шутке, но спустя мгновение им уже было не до смеха. К тому времени вся компания добралась до задней части здания, и к ним навстречу бежал взволнованный Жув, а позади него открывалась драматическая картина. Господин Дракон, как обычно, дремал на крыше, его хвост свисал вдоль стены, а под ним лежал господин Шилох по уши в жидком драконьем дерьме.

Как потом сумбурным шепотом пояснил Жув, чтобы не слышали члены комиссии, дракон ещё с утра страдал несварением желудка, и Джеки поила его травяными настоями. А полугоблин, как всегда, пребывая под хмелем, отчаянно искал, с кем можно подраться, и решил вызвать на бой летающего змея. Около десяти минут он орал на дракона, обзывая его "летающей глистой" и "усатой мордой", но, видя, что животное не обращает на него никакого внимания, подошел сзади и стал дергать за хвост, а затем и вовсе повис на нем. В итоге на него вылилось все, что таил в себе расстроенный кишечник дракона.

Если бы не вся трагичность ситуации, Жув, наверное, рассмеялся над комическими выражениями, возникшими на лицах коллег. Им понадобилось больше минуты, чтобы прийти в себя. Первым отозвался Кендрик:

— Грязелечение — одно из новшеств нашего спа-салона.

ГЛАВА 22

Человек в этом мире временно, как в гостинице.

Отличие лишь в том, что в этой гостинице

не украдешь столовое серебро на память.

Юрий Сережкин

Равена номер два осторожно постучала в дверь бунгало Кэлвина и, приоткрыв ее, просунула голову внутрь.

— Можно?

Кэлвин, как всегда, сидел за своим столом и, уткнувшись в монитор переносного электронного помощника, был углублен в чтение. Но, услышав знакомый голос, оторвался от экрана и обернулся. Его лицо моментально расплылось в нежной улыбке.

— Конечно.

Девушка вошла внутрь, прикрыла за собой дверь и замялась в коридоре.

— Как дела?

— С твоим появлением стало намного лучше.

— Правда? — Казалось, ее лицо светилось искренним изумлением, которое перешло в неописуемую радость.

Она зарделась и поправила прическу. Мужчина с интересом наблюдал за девушкой, стоявшей в коридоре. С одной стороны, это была все та же Равена — его Равена, — но с другой, какая-то чересчур мягкая, нерешительная и нежная, как клиновый сироп.

— А я вот, решила зайти…

Она мялась в прихожей, не решаясь сделать шаг вперед.

— Что бы навести порядок? — подсказал Кэлвин.

Равена номер два снова покраснела.

— Да, то есть нет… не знаю. — Она пожала плечами.

— Ну, что ж. Заходи.

Кэлвин был немало удивлен. Даже после их совместного ужина, когда он честно признался, что хотел встречаться с ней, Равена держалась холодно и слегка отчужденно. Кэлвин довез ее и госпожу Хармони до отеля, они попрощались как старые добрые друзья, и больше он не видел Равену. К ним нагрянула обещанная комиссия, девушка была занята, и Кэлвин не хотел отвлекать ее от важных дел.

И вот она сама пришла к нему. Сама! Не послала в бунгало другую горничную, но и не делала вид, что собирается навести порядок. Да, на ней была одежда горничной, но Кэлвин подозревал, то это сделано исключительно для комиссии. И Равена не удосужилась прихватить с собой даже тряпку, то есть не делала вид, что, кроме него самого, ее здесь что-то ещё интересует.

Может, она решила изменить свое мнение после ужина?

Равена номер два, заложив руки за спину и покусывая нижнюю губу, медленно вошла в комнату. Было заметно, как она волнуется. Кэлвину даже показалось, что девушка шепнула себе под нос что-то типа "она меня убьет". Кто была эта "она" не уточнялось.

Равена номер два пробежалась глазами по комнате, коснулась рукой мебели, протирая невидимую пыль, и, наконец, решилась посмотреть мужчине в глаза.

— Не хочешь мне помочь? — робко спросила она.

— Помочь? — не понял Кэлвин.

— Ну да. — Она стала непроизвольно тереть одну ладонь о другую. — Как мужчины помогают женщинам, чтобы им не пришлось объяснять истинную причину, по которой они к ним пришли.

Кэлвину кровь ударила в голову. Он, кажется, догадался, что к чему, но боялся произнести вслух, боялся спугнуть ее и потому был не в силах произнести ни слова. Восприняв его молчание иначе, девушка расстроилась, но решила идти до конца.

— Когда женщине нравится мужчина, но она не знает, как об этом сказать…

Кэлвин посмотрел в ее волшебные глаза и утонул в них.

— Понял. — Он сделал шаг вперед. — Сейчас помогу.

И впился в ее губы страстным поцелуем. Девушка прикрыла глаза и понеслась по волне удовольствия в мир ярких фейерверков и волшебных снов.

Кэлвин не спешил, а покорял партнершу медленно и со знанием дела. Он ласкал ее губы неторопливо, сладострастно, заставляя Равену потерять голову и отдаться на милость победителю. В этом мире слыхом не слыхивали о Франции, но что такое французский поцелуй знали наверняка. Девушка застонала и крепче прижалась к мужчине. Кэлвин обхватил руками ее попку и слегка приподнял, Равена номер два вцепилась руками в лацканы его пиджака и стала осторожно отвечать на его ласки.

А Равена номер один в это время вместе с Гектором вошла в номер госпожи Хармони. Зубная фея все утро ныла, что ножки ее кресла стоят неровно, и требовала исправить проблему, но когда горничная и коридорный пришли к ней, чтобы исполнить очередную прихоть, никого не застали в комнате.

Первое, что испытала Равена номер один, был липкий страх. Госпожа Хармони не могла самостоятельно двигаться. Даже в номер, когда она приехала сюда, ее из машины заносил Кендрик. И вот теперь старушка куда-то пропала.

Девушка бросилась к окну, уже напугав себя тем, что фея вывалилась наружу, но, выглянув из окна, с большим облегчением обнаружила, что никакое дряхлое тело не валяется распластанным на асфальте.

Они с Гектором прочесали всю комнату, а затем и весь отель в поисках старухи, но так нигде ее не нашли.

— Похитили, — прошептала Равена номер один, возвращаясь в номер. — Кто-то забрался в комнату через окно и выкрал бабку. Других вариантов нет. Самостоятельно она не могла отсюда выбраться.

Гектор, как всегда, ничего не ответил, но было видно, что он скорбит. Если сейчас в разгар проверки будет обнаружено, что из отеля похищен клиент, пусть даже такой противный и вредный, как госпожа Хармони, им определенно придет конец.

Поэтому Равена номер один и Гектор повторно вошли в номер зубной феи с понурыми лицами и тяжелыми мыслями. Девушка как раз хотела предложить коридорному ничего не говорить Бетине, пока они окончательно не утвердятся в похищении старухи, как вдруг послышался стук распахнутого окна, и в спальню с улицы влетела зубная фея. Влетела! На собственных крыльях. Которые, как она утверждала, не функционируют из-за отсутствия пыльцы.

Более того, встав на ноги, эта лукавая лисица, напевая себе под нос веселую мелодию, игривой походкой направилась в ванную комнату и вышла откуда через минуту. Не замечая пока гостей в своем номере, фальшивая больная, буквально вприпрыжку направилась в зал, чтобы занять почетное место на диване и с глазами страдальца предстать перед работниками отеля. Но увы, они пришли раньше назначенного срока.

Сделав пару шагов, госпожа Хармони замерла как вкопанная, а ее глаза испуганно уставились на Равену номер один. Девушка стояла, подбоченившись и прищурившись. За то время, пока старая ведьма, пребывала в ванной комнате, горничная уже успела прийти в себя от шока, оценить ситуацию и сделать выводы. Поэтому сейчас на ее лице играла зловещая улыбка.

Старуха поперхнулась слюной и закашлялась. Равена номер один стояла спокойно, барабаня пальцами по бокам.

— Гектор, — обратилась она к коллеге, когда зубная фея перестала кашлять, — будь так любезен, оставь меня наедине с уважаемой госпожой Хармони. — Ее голос просто сочился ядом.

— Нет, Гектор, останься! — взмолилась старуха и посмотрела на коридорного коровьими глазами. — Ты ещё не сделал, что я просила.

— Иди, Гектор, — настаивала Равена номер один, и хотя обращение было послано коллеге, смотрела в этот момент девушка на фею.

— Не уходи, — буквально умоляла пожилая женщина.

— Бегом.

— Нет.

Гектор метался, не зная, что предпринять. Привыкший выполнять приказы, причем неважно, от кого они поступали, мужчина растерялся. Но все точки над i расставил гневный вопль Бетины "Гек-тор!", который и заставил коридорного пулей выбежать в дверь на зовущий крик хозяйки гостинцы.

Оставшись наедине с подловатой старушенцией, Равена прикрыла за Гектором дверь, а затем медленно пошла прямо на фею.

— Так значит, крылышки болят, не летают, — произнесла она вкрадчивым голосом, ее глаза метали молнии. — Ножки бедненькие не "ходють".

Старуха попятилась назад, ее лицо напоминало выражение испуганного зайца, попавшего в капкан.

— Я никогда такого не говорила, — оправдывалась зубная фея. — Ты сама так решила!

— Решила! — взвилась Равена номер один. Ее хваленому терпению пришел конец. — Это когда ты, дряхлая задница, заявила, что не можешь дойти до туалета, и приказала тебя донести.

— Не смей ругаться! Это не к лицу моей личной служанке. У меня тогда нога затекла.

— Я гляжу, она у тебя до сих пор не "оттекла"!

— Сейчас уже намного лучше.

Равена почувствовала, как ее руки машинально тянуться к старой морщинистой шее.

— Ах ты, гнилая подлая гарпия! — крикнула она и кинулась на госпожу Хармони. — И что же ты умолчала о своем выздоровлении?

Фея закричала как белуха и бросилась наутек. Равена номер один схватила со стола кружку с недопитым чаем и запустила ее в старуху. Кружка пролетела мимо, упала и разбилась о пол, а коричневые чайные брызги разлетелись по сторонам, оставив свои следы на стенах и линолеуме.

Фея с испуганным визгом взлетела к потолку так, чтобы горничная не смогла ее достать, и стала кружиться возле люстры, уворачиваясь, от, то и дело, летевших в нее тарелок, книг, одежды и других предметов, попадавших под руку Равене номер один.

— Я, — кричала девушка, трясясь от гнева, — месяц таскала твои старческие кости по всему отелю, а ты, лживая змея, посмеивалась надо мной!

— Ничего я не посмеивалась! — оправдывалась госпожа Хармони, стрекача крылышками. — Я уважаемый клиент отеля, и ты обязаны выполнять все мои прихоти.

— А! Ну, сейчас я выполню одну твою прихоть — вправлю тебе позвоночник.

Девушка взяла в руки табурет и замахнулась им.

— Не смей! — взвизгнула фея.

Но Равена номер один вдруг вздрогнула и замерла. Она, словно завороженная чем-то, отрешенно уставилась в одну точку и опустила руку вместе с табуретом вниз. Госпожа Хармони сначала облегченно выдохнула, а затем настороженно глянула на горничную.

— Эй, что с тобой?

Девушка ахнула и прижала руки к груди. Внутри нее вдруг зажглись миллионы лампочек, а в животе своими крылышками захлопали тысячи бабочек. Равена номер один застонала и облизнула пересохшие губы. Ощущение было такое, словно она летит в небесах и с разбега падает в облако.

Фея с опасливым любопытством наблюдала за горничной.

— Тебя, кажется, штормит, — заключила она.

Сие высококультурное высказывание вывело девушку из волшебного плена. Она тряхнула головой, избавляясь от наваждения, ее взгляд сфокусировался, и снова появился тот коварный прищур, который так пугал старуху.

— Ах ты сластолюбивая сучка! — Девушка досадно улыбнулась и поставила руки по бокам.

— Ну, это уже ни в какие ворота не лезет, — обиделась фея, но, тем не менее покраснела. — Если ты про те предложения, что я делала вашему повару, то в них нет ничего не приличного. Я лишь пригласила его пару раз погулять при луне…

Но Равена номер один не обращала на старуху никого внимания. Сжав рот и кулаки, что-то буркнув, похожее на "Я убью ее!", девушка развернулась и ринулась к двери. Но, явно что-то вспомнив, остановилась на пороге, обернулась и бросила напоследок:

— Не смей никуда улетать. Я с тобой еще не разделалась.

Равена номер один пулей влетела в бунгало, громко хлопнув дверью, и замерла, словно громом пораженная. Ее половина лобзалась с Кэлвином Нэшем! Девушка была так поражена, что первое время не могла вымолвить ни слова, только открывала и закрывала рот, как рыба.

Кэлвин и Равена номер два, услышав стук двери, прекратили целоваться и, слегка отпрянув друг от друга, повернулись в сторону вошедшей горничной. Мужчина округлил глаза и издал нечленораздельный звук, а девушка зарделась и невинно улыбнулась.

— Упс. Прости, сестренка.

— Сестренка? — Кэлвина перевел огорошенный взгляд на ту, с которой только что целовался, а затем на девушку, стоявшую на пороге. — Что все это значит?

— Да, — кивнула Равена номер один, буравя сердитым взглядом свою половину. — Что все это значит?

Но негодяйка, видимо, придя в себя, набралась храбрости и решила побороться со своим вторым я.

— А чего ты хотела? — Она нагло улыбнулась и пожала плечами. — Я сделал то, о чем мы обе давно мечтаем.

— Ах, ты!

Равена номер один накинулась на Равену номер два. Она вцепилась ей в волосы и дернула на себя, но тут же отпустила руку и крикнула в унисон со своей половиной, так как такая же боль ударила и ей в голову. Девушки, поморщившись, стали одновременно почесывать больное место.

Кэлвин, до этого ошеломленно глядевший на них, быстро встал между Равенами и расставил руки в стороны.

— Стоп-стоп-стоп! А, ну-ка быстро объясняйте, что тут творится.

— А чего объяснять-то?! — вскинулась та, что номер один. — Одна из ведьм раздвоила нас, то есть меня… Равену, чтобы было легче справиться с работой во время пребывания комиссии. И пока я вкалываю как ломовая лошадь, эта шлюшка целуется направо и налево.

— Я тоже работаю. И не меньше твоего! — ответила та, что номер два. — И в отличие от тебя не рявкаю на постояльцев, а стараюсь быть ласковой.

— Еще какой ласковой! — Она кивнула на Кэлвина.

— Ты не понимаешь. Он нравится нам очень сильно. И я хочу с ним целоваться… и не только…

Номер один покраснела.

— Бессовестная. Мы горничные, а он гость, и мы не имеем права позволять такое распутство.

— Это не распутство, а отношения. Открой глаза и не будь такой ханжой. Мы столько лет жили для папы, потом выживали в этом мире. Неужели, мы не имеем право на счастье для самих себя?

— Это некрасиво, неправильно, — настаивала Равена номер один, хотя в голосе ее уже не было такой уверенности. — Скоро сезон закончится, и он уберется восвояси к своим поклонникам и лучам славы, а мы останемся здесь брошенные и никому не нужные.

— Так-так-так. — Кэлвин опять вмешался в их перепалку. — Что я слышу. Значит, у нас произошло раздвоение по интересам. — Его голос сочился весельем. — Одна часть тебя, моя дорогая, безумно желает быть со мной, а вторая напихала в свою умную головку всякой ерунды и теперь активно борется со своими желаниями. Так стоит полагать?

Обе девушки смущенно опустили голову.

— Угадал, — кивнул мужчина. Он скрестил руки на груди и задумчиво посмотрел на Равен. — И что мне с вами делать?

— Продолжить целоваться, — предложила номер два и, соблазнительно улыбнувшись, положила тонкий пальчик себе на нижнюю губу.

— Оставить нас в покое! — гордо заявила номер один. — Ты гость, а я прислуга, и у нас не может быть будущего.

Кэлвин устало вздохнул.

— Ладно. — Он поднял вверх руки, словно сдавался. — Разбирайтесь между собой, кто тут гость, а кто горничная. Я давно уже вам, то есть тебе, объяснил, каковы мои настоящие намерения. И если ты мне не веришь, я уже не смогу тебя переубедить.

— То есть опять перекладываешь всю ответственность на хрупкие женские плечи. Ах, как это по-мужски! — язвительно произнесла Равена номер один.

— И мы не будем больше целоваться? — жалобно добавила Равена номер два.

— Ах, так! — хором произнесли обе девушки и, подбоченившись, уставились на Кэлвина, одна сердито, другая расстроено.

Затем они обменялись не двузначными взглядами и, гордо вскинув подбородки, промаршировали к двери.

— Нужно что-то решать, — сказала одна, когда они покинули бунгало писателя.

— Определенно, — подтвердила другая.

Они нашли Рачель, упражняющуюся в магии на заднем дворе. На их счастье, ни Маризы, и тем более Джоленты поблизости не было. Ведьмочка, оставшись в одиночестве, занималась тем, что, вытянув руки прямо перед собой, вращала кистями по часовой стрелке, а земля внизу клубом пыли поднималась вверх и кружилась в воздухе.

— Извини, что прерываем тебя от важного занятия, — хором сказали Равены, привлекая к себе внимание ведьмы, — но не могла бы ты снова соединить нас, сделав одну?

Рачель опустила руки, а вместе с ними и мини-смерчи пыли рухнули наземь. Ведьма посмотрела на девушек и ласково улыбнулась.

ГЛАВА 23

Не знаю почему, но люди, приезжающие в отель,

любят заниматься сексом. Возможно,

это чувство праздника, побег от однообразия

или просто смена обстановки.

Отель "Вавилон"

Равена усталая, но довольная, что теперь она это она, в единственном числе, шла по коридору, когда была схвачена чьими-то цепкими холодными руками и втянута в комнату.

— Джеки, ты меня напугала, — сердито произнесла девушка, оказавшись в объятиях подруги.

— Равена, мне нужно с тобой поговорить. — Горничная была очень взволнованной и выглядела такой расстроенной, что девушка сразу пожалела, что погорячилась.

— О чем это? — спросила она уже мягче.

— В Торквиле, — стыдливо ответила подруга.

— Я так и знала. — Равена тепло улыбнулась и скрестила руки на груди. — Ну, давай выкладывай, что у вас там происходит.

Джеки скромно потупилась.

— Не знаю, что и делать, — тихо сказала она. — Дело в том, что я… что мы… в общем, мы с Торквилом любим друг друга…

Равена нежно улыбнулась. Девушка была невероятно рада за подругу. Хоть она совсем не знала этого гостя из Теофила, но видела, что он человек хороший, точнее, получеловек, и сможет сделать Джеки счастливой. На нее сейчас свалилось слишком много проблем для такой нежной натуры: болезнь матери, печаль отца, да и Бетина любит "ездить" на ней. Ей не место в "Перекрестке", будет лучше, если Торквил увезет ее с собой.

— Ну, и в чем же проблема? — Равена удивленно подняла брови.

Джеки помолчала немного, а затем выпалила:

— Он сделал мне предложение.

— Вау. Поздравляю подруга.

Девушка бросилась ей на плечи и крепко обняла.

— У него есть дети, и они живут с ним.

— И что с того? — не поняла Равена. — Ты не хочешь общаться с его детьми? Или боишься жить с вдовцом?

— Нет-нет, — стала оправдываться девушка, — я очень люблю детей, да и он вовсе не вдовец.

— Значит, по каким-то причинам дети остались жить с ним. В этом нет ничего удивительного.

— То-то и оно, что ситуация очень странная. Дело в том, что у Торквила дети от разных женщин, на которых он никогда не был женат. Выходит, что он встречается с кем-то, женщины рожают ему детей, а потом он их бросает, а малышей забирает себе. Я боюсь, что и со мной будет то же самое.

Равена нахмурилась, размышляя над словами подруги. История действительно казалась неординарной.

— Но тебе он предложил руку и сердце, выходит, с тобой все иначе, — пришла она к выводу после небольшой паузы.

— Надеюсь, — печально произнесла Джеки. — Потому, что он очень хороший, и маму мою готов на попечение к себе взять, даже перебраться ради меня в Междумирье, но этот нюанс с детьми меня немного беспокоит.

Равена почесала подбородок. Ее тоже смущал этот факт.

— Он сам тебе рассказал об этом? — спросила она. — Так и объяснил, что имеет карапузов от разных женщин?

— Не совсем. — Джеки ковыряла носком туфли дырочку в линолеуме. — Я сама догадалась. Торквил сказал, что хочет на мне жениться, и чтобы я стала матерью его детей. Я задала наводящие вопросы: сколько, был ли он женат, и прочие, и пришла к соответствующему выводу.

Сначала Равена смотрела на нее, нахмурившись, затем, морщинка, что образовалась между ее бровей, разгладилась, но лицо приобрело забавное выражение, а после девушка прикрыла рот, опустила голову и стала икать. Ее плечи и голова тряслись, будто она рыдает, но глаза святились весельем.

— Что с тобой, Равена? — не поняла Джеки. — Тебе плохо?

— Ттторквил… ик… попросил тебя… ик… стать матттерью его детей, — произнесла девушка, и от смеха из ее глаз брызнули слезы, — а тты подумала… ик…

Ей понадобилась минута вдоволь посмеяться, изо всех сил делая вид, что она икает. Она вытерла мокрые от слез глаза и серьезно посмотрела на подругу. Джеки стояла в растерянности, не зная, как реагировать на ее странную истерию. Равена положила руку на плечо подруги и заставила посмотреть ей в глаза.

— Джеки, дорогая, скажи, ты его любишь? — вкрадчиво спросила она.

Девушка нерешительно кивнула.

— И ты чувствуешь, что он тебя любит?

Опять кивок.

— Тогда иди к нему, и будьте счастливы вместе, — вынесла вердикт Равена. — А про детей спроси у него. Торквил тебе все объяснит.

— Думаешь?

— Уверена.

Джеки вздохнула и робко улыбнулась подруге, а затем обняла ее и выбежала из комнаты. Равена долго смотрела ей вслед, а затем грустно улыбнулась. Вот и у Джеки все сложилось, пора бы и ей, наконец, наладить жизнь.

С этими мыслями она вышла из пустующего номера, в который ее втащила Джеки, и направилась вдоль по коридору, но была остановлена идущей навстречу Николеттой. Женщина выглядела растерянной и чем-то обеспокоенной. Увидев Равену, она буквально бегом направилась к ней, а, оказавшись рядом, схватила за руки и стала ласково их массировать.

— Равена, — прошептала она, настороженно оглядываясь по сторонам, словно боясь, что ее заметят, — а я тебя ищу.

Девушка испугалась, не случилось ли чего в отеле, ведь Николетта активно помогала им с комиссией, но следующие слова женщины, развеяли страхи:

— Мне нужен твой совет…относительного одного мужчины.

Равена еле сдержалась, чтобы не вздохнуть и не закатить глаза. Как же надоело быть местным психологом. Теперь она медленно приближается к разностороннему Гектору.

— С каким мужчиной? — набравшись терпения, спросила она.

— С Рагнаром, — смущенно ответила Николетта.

— С Рагнаром? — Равена не могла поверить своим ушам.

— Да с ним, — стала торопливо оправдываться суккуб. — Мы познакомились во время тренировки, ну, помнишь…, ты там тоже была, и сразу понравились друг другу. Мне кажется, это любовь с первого взгляда.

Равене снова понадобились усилия, чтобы удержать челюсть на месте и не позволить ей спуститься к земле.

— Так скоро? Ты же еще не развелась! — удивленно произнесла девушка, но, увидев смятение Николетты, тут же добавила: — То есть я хотела сказать здорово. Просто потрясающе! Это так хорошо — совершенно случайно встретить любовь.

Женщина почувствовала невероятное облегчение.

— Знаю, Рагнар кажется немного невежественным, — пояснила она. — Но, на самом деле, он замечательный человек. Мы вчера проговорили весь вечер, и оказалось у нас так много общего. Мы просто не могли оторваться друг от друга и общались почти до ночи несколько часов подряд…

Угу, подумала Равена, несколько часов… У вас не было больше времени, так как вы только вчера познакомились.

— И самое главное, — продолжала Николетта, — что его интересую я сама, а не мой облик демона соблазнителя и счет в банке. Я чувствую это. Он единственный за много лет, кто интересуется моим внутренним миром.

— Но это же замечательно, — смягчилась девушка, услышав слова подруги.

Она искренне переживала за нее, и пусть со стороны это казалось странным, но Равена была уверена, что находится в более удобном положении, чем Николетта. Ведь в отличие от нее не имеет внешности секс-бомбы, и если ее полюбят однажды, то исключительно за глубокий внутренний мир. Перед девушкой сразу возник образ Кэлвина Нэша, но она постаралась отогнать непрошенные мысли. Сейчас она опять решает чужие проблемы, будь они неладны! И, видимо, Рагнар, в самом деле не так уж плох, как она о нем думала.

— Да, замечательно, — согласилась Николетта, — но меня тревожит тот факт, что Рагнар моложе меня почти на десять лет.

— Ну, предыдущий твой бой-френд был старше тебя лет на сто и ниже ровно вполовину, из чего можно сделать вывод, что ты совершенствуешься.

Николетта хихикнула и просто расцвела на глазах.

— Спасибо тебе, подруга, ты умеешь найти нужные слова.

Да уж, только на это она и способна.

— Ладно, побегу скорее в номер и приведу себя в порядок. Сегодня с Рагнаром мы идем в кино. — Николетта всплеснула руками и мечтательно улыбнулась. — Никогда не ходила в кино с мужчиной.

Секунду спустя ее и след простыл. Равена понадеялась, что у Николетты все сложится с молодым оборотнем. Рагнар хотя бы будет симпатичнее ее бывшего муженька. Вот бы и ей такого суккубьева азарта. Грустные мысли снова атаковали голову. Как она может раздавать советы направо и налево, не разобравшись при этом в собственных проблемах? Какая курьезная ситуация. Она не особо удивится, если сейчас из-за угла выскочит Сьюки и попросит разобраться в ее отношениях с Альбином.

Девушка махнула рукой, прорезая ей воздух. Все. Баста! Пора заканчивать с этим и начать налаживать собственную жизнь. Тем более все в ее руках.

Сьюки крадучись шла по коридору к номеру Альбина, постоянно оглядываясь по сторонам. Ноги были ватными и не слушались, и каждый шаг отдавался мелкой дрожью во всем теле. Боже, что она творит? Надо было поговорить с Равеной. Она бы точно дала ей дельный совет или хотя бы поддержала. Но сумасбродная вампирша решилась на самостоятельный шаг и теперь дрожала как осиновый лист.

А вдруг он ей откажет? Вдруг посмеется над ней или скажет, что она слишком медлила в своем решении? Мол, детка, твои кони тихо ходят, и я давно нашел утешение в постели с другой женщиной, более понятливой, чем ты. От этих мыслей захотелось развернуться и бежать в обратном направлении, но вот незадача — она уже стоит перед дверью его номера, а рука машинально жмет кнопку звонка.

Надо срочно что-то придумать. Главное, ни в коем случае нельзя показывать, как для нее это важно. Необходимо выглядеть независимой и сексуально свободной. Мол, с кем захотела, с тем и переспала. А если тебе что-то не нравится, тогда отвали, парниша. Нужно почитать мантры. Так, что там у нас? Ах да, я современная вампирша, соблазнительная и привлекательная. Все оборотни теряют от меня голову и просто липнут ко мне…

Дверь открылась, и послышался недовольный голос Альбина:

— Рагнар, братиша, я уже сказал, что не дам тебе мой байк покатать ту красотку, поэтому отвали и нечего вытаскивать меня попусту из ванны… Опа!

Оборотень стоял совершенно голый даже без набедренной повязки в виде гостиничного полотенца и мокрый. Влажные волосы прилипли к голове. Капли воды стекали по его совершенному телу. У Сьюки перехватило дыхание.

Она того-этого современная вампирша…

Альбин, как всегда, совершенно не смущаясь наготы (а чего стесняться-то с таким телом?), окинул Сьюки долгим взглядом, но не произнес ни слова, явно ожидая ее реакции. Вампирша совсем забыла, что хотела ему сказать, и пошла ва-банк. Она не очень удивится, если его комната будет сейчас полна незнакомых девушек, и ей дадут отставку. Но Сьюки решила идти до конца:

— Вижу, ты принимаешь ванну, — произнесла девушка, как можно, более беззаботным голосом (ведь она сексуально свободная дива, львица, в конце концов!), пряча свой страх за высокомерным взглядом. — Не сомневаюсь, что в твоем номере она гигантских размеров, да еще и с джакузи. — Язвительно пошутила она вначале, а затем выпалила: — Может, там найдется местечко и для меня?

По влажному лицу Альбина расплылась довольная улыбка. Он посмотрел ей в глаза долгим взглядом, затем серьезно произнес:

— Чтобы принять ванную необходимо раздеться.

Сьюки нервно захихикала. Да-да, именно так хихикают все современные сексуально свободные вампирши. И сделала решительный шаг вперед, прямо в свое счастливое будущее. Дверь за ней захлопнулась, и с той стороны послышался глухой хлопок, словно кто-то был с силой прижат к двери.

— Обслуживание номера, — пискнула Джеки, входя в комнату Торквила.

Постоялец стоял у окна, держа в руках утреннюю газету. При виде девушки он поднял голову и удивленно посмотрел на нее. И было отчего, ведь Джеки выглядела вовсе не как горничная — ее одеяние шло вразрез словам. Девушка была облачена в мини-юбку зеленого цвета, открывающую ее стройные ножки, и того же цвета маячку, обнажавшую худенькие плечики. Волосы собраны в сложную прическу. Джеки даже слегка накрасилась, чего не делала раньше.

— Ты мог бы присесть? — выпалила она с порога.

Даже если бы она не просила, Торквил вряд ли смог удержаться на ногах от такой шикарной картины, что предстала перед ним. Поэтому он плюхнулся в ближайшее кресло, забросив газету в дальний угол.

— Я сейчас буду говорить, — заявила она, — а ты сиди и слушай… и не перебивай.

Торквил, боясь даже пошевелиться, лишь слегка кивнул.

— Итак, — пафосно произнесла девушка, — я решила принять твое предложение. Если оно ещё в силе?

Торквил снова кивнул.

— Хорошо. Я купила туфли. — Она указала рукой на пакет, который держала в руке. — На венчании я буду в мамином свадебном платье (такой уговор), а туфли нужны новые. — Она помолчала немного. — В общем, я готова принять тебя вместе с твоими внебрачными детьми и их матерями, даже готова примириться с подобными случаями появления у тебя потомства и в будущем (хотя, конечно, не хотелось бы), но при одном условии — если ты поклянешься любить меня так же, как я люблю тебя.

Торквил понятия не имел, о чем говорит Джеки, но так боялся ее потерять, что готов был согласиться с чем угодно.

— Клянусь, — твердо произнес он, и Джеки, радостно рассмеявшись, бросилась ему в объятия.

Стоит ли говорить, что при этом стало с хвостом Торквила?

Равена уверенно и без стука вошла в бунгало Кэлвина. Бетина сообщила, что он требует горничную, и так как Джеки она отыскать не могла, идти пришлось Равене. Но ее уговаривать не пришлось. Дело в том, что она сама направлялась к Кэлвину, все для себя решив, когда была поймана хозяйкой. Зато теперь у нее появились пути отступления, если что не так. Мол, она явилась по его требованию.

Войдя внутрь, она увидела, как подготовился Кэлвин к ее приходу, так как его большая ванна со львиными ножками каким-то образом оказалась в зале, а известный писатель, словно греческий бог, возлежал в ней, окутанный клубами белой пены, свесив руки за край, откинув голову назад и прикрыв глаза. Он выглядел расслабленным и довольным, словно кот, греющийся на солнышке.

Зрелище было просто потрясающее. Равена даже пожалела, что не привела себя в порядок, и подавила в себе желание с разбегу прыгнуть в ванну. Нужно действовать осторожно.

Кэлвин слегка повернул голову и открыл один глаз.

— А явилась, — ровно произнес он, обескуражив своими словами девушку. — Ну, проходи. Что мнешься в прихожей? Полотенца принесла? В вашем отеле слишком долго приходиться ждать прислугу.

Отчитав ее самым наглым образом, он повернул голову на прежнее место и закрыл глаза. Девушка вскипела от злости. Первым желанием Равены было хорошенько заехать ему по нахальной физиономии, развернуться и уйти. Но она заставила себя успокоиться и разумно поразмышлять. Видимо, Кэлвину надоело ждать от моря погоды, и он решил слегка подтолкнуть Равену к действиям. Разве не она миллион раз заявляла, что он гость гостиницы, а она всего лишь горничная? И таким образом, мужчина дает ей возможность понять, что такие отношения не приемлемы между ними. А разве может быть другая причина такой беспредельной наглости?

Девушка прикрыла за собой дверь, прошла в зал и встала возле ванны. На этот раз Кэлвин даже не удосужился приоткрыть глаза.

— Положи полотенца рядом, а сама помассируй мне спинку, — приказал нахал.

Что?! Какую ещё спинку?! Равена вздохнула и попыталась говорить спокойно:

— Я всего лишь горничная, господин, и не занимаюсь массажем. — От Кэлвина не ускользнул сарказм в ее голосе, и он усмехнулся.

Наконец, мужчина сел и удостоил ее прямого взгляда глаза в глаза.

— А я думал, как раз сейчас решается вопрос о будущем вашего отеля, и все вы из кожи вон лезете, чтобы произвести хорошее впечатление на комиссию. Как ты думаешь, они отнесутся к тому, что я пожалуюсь на неисполнительность одной из горничных? — он говорил медленно, вкрадчиво, проговаривая каждое слово, отчего девушка почувствовала, как внутри нее поднимается гнев. Ей понадобились не дюжие усилия, чтобы взять себя в руки и не вцепиться ему в горло.

— Хорошо, дорогой господин, я сделаю все возможное, чтобы удовлетворить ваши потребности, — сквозь зубы произнесла она и прошила мужчину негодующим взглядом, чем только вызвала смех последнего.

Она промаршировала к нему, демонстративно швырнула полотенца, что держала в руках, в сторону и встала позади Кэлвина. Она даже не стала растирать свои холодные руки, а ледяными пальцами впилась ему в плечи, да так основательно и сильно, что мужчина даже вздрогнул.

— Ай, ногтями-то зачем царапаться? — возмутился он.

— Ой, простите, господин, что не подготовилась к массажу, — позлорадствовала Равена, но все же стала массировать ему плечи и шею аккуратнее.

— Ммм, как приятно, — блаженно произнес Кэлвин и прикрыл глаза от удовольствия.

Девушка рассердилась сильнее. Не думай, голубчик, что когда мы будем встречаться, я буду постоянно тебя массировать.

— А теперь, — сказал мужчина, когда Равена закончила массаж, — потри мне спинку.

Он вынул из воды круглую мочалку и протянул девушке.

— И не жалей геля для душа.

Есть ли придел человеческой наглости?!

Издав разъяренный рык, Равена выхватила из его рук мочалку, намылила ее и стала с силой тереть его спину.

— Эй-эй, полегче. Ты мне кожу сдерешь.

— Ничего, — прошипела девушка, — потерпишь. На тебе слишком много грязи.

И продолжала так жестко шоркать его спину, что кожа мужчины вмиг стала красной. И на удивление Кэлвин терпел… но недолго:

— Достаточно, а теперь грудь, но не мочалкой, а руками.

Равена превратилась в сплошной комок нервов. Миссия была невыполнима. Он издевается над ней, определенно издевается. Хочет свести с ума, отомстить за ее холодность.

Когда, отбросив мочалку в сторону и налив в ладони немного геля для душа, девушка принялась медленно растирать волосатую грудь мужчины, ее руки при этом задрожали, а сердце пошло вскачь. Кэлвин снова издал стон удовольствия, но неизвестно, кто наслаждался ситуаций сильнее. Вот только Равена вдруг стала неуклюжей, движения — неловкие и стеснительные, а к горлу подступил комок. Девушка моментально вспотела, щеки покраснели, да ещё этот локон постоянно падал на лицо. Боже, как же трудно.

— О да, малышка, ты все делаешь правильно. А теперь спустись пониже.

Руки Равены застыли. Это что сейчас было? Он предлагает ей…? Хм, в принципе она не против (собственно для этого сюда и пришла), но надо как-то поделикатнее, что ли. Но если он хочет, чтобы она… все взяла в руки, Равена попробует. Ее ладони стали медленно спускаться вниз от груди по плоскому животу, ласково прошлись по бокам, коснулись тонкой полоски волос от пупка и ниже, наполовину скрывавшейся под водой, и когда уже собирались продолжить движение, Кэлвин все испортил произнеся:

— А теперь, милая, подлей-ка мне кипяточка, а то вода совсем остыла.

Девушка оторопело уставилась на него. Ах ты, гад. Мерзавец, негодяй пройдоха! А она-то, дуреха, подумала…

Отпрыгнув от мужчины как ошпаренная, Равена бросилась в ванную комнату, чтобы набрать воды, даже не замечая его насмешливый взгляд ей вслед. Включив кран с кипятком и подставив под него таз, девушка горела от гнева. Ну, она сейчас ему задаст! Равена повернула голову в сторону зала и коварно улыбнулась. Хочешь кипяточка — ты его получишь.

Набрав полный таз обжигающей воды и с желанием вылить его на голову Кэлвину, а лучше на причинное место, девушка вышла из ванной комнаты и направилась к мужчине. Но талантливый писатель, видимо, обладал еще и телепатическими возможностями или умел читать по лицам, так как быстро угадал ее задумку, и мгновенно сориентировался. Как только Равена подняла таз с водой над его телом, Кэлвин приподнялся над ванной, ударив одной рукой, перевернул таз, и весь кипяток вылился на пол. Равена даже не успела опомниться, как была схвачена крепкими руками и со всего маху опрокинута в пенную воду. Кэлвин схватил ее за талию, окунув, перевернул на спину, а сам навалился сверху.

Оказавшись по уши в душистой пене, девушка закричала и стала молотить мужчину кулаками, пытаясь выбраться, но Кэлвин оказался сильнее. Он перехватил ее руки и буквально вдавил Равену в ванну, а сам лег сверху, чем сильнее разозлил девушку. Равена тут же превратились в драчливую кошку, она стала рычать, кусаться, бодаться и пыталась оттолкнуть его ногами, но в итоге так широко расставила их, что мужчина удобно разместился между ее ног, и теперь они касались друг друга самым интимным образом.

Как только девушка почувствовала его возбуждение, ее глаза расширились, а из-за рта вырвался непроизвольный стон. Кэлвин медленно оглядел ее влажное лицо, покрытое бисеринками воды, лизнул одну из них языком, отчего по телу девушки пробежала возбуждающая истома. Не в силах больше сопротивляться накатившей волне острого желания и моментально забыв все обиды, Равена откинула голову назад, окончательно утопив свои волосы в душистой воде, и подалась вперед к мужчине.

— Так-то лучше, госпожа горничная, — произнес Кэлвин и с силой прижал к себе.

Девушка обхватила ногами его талию, зарылась руками во влажные волосы и первая поцеловала мужчину. Случайная мысль вдруг закралась ей в голову, что завтра придется весь день драить пол, залитый пеной, струящейся через край. Но жадные губы и опытные руки Кэлвина заставили ее тут же позабыть об этом.

ГЛАВА 24

Так она уйдет и от меня. С той же легкостью,

с какой люди меняют гостиницы.

Эрих Мария Ремарк «Жизнь взаймы»

За два года работы в гостинице сегодня Равена впервые проснулась не по будильнику (ужасно поздно для горничной), да ещё и в мягкой постели. И все это благодаря Кэлвину Нэшу и тому факту, что всю предыдущую ночь напролет они занимались любовью. От этих мыслей губы девушки расплылись в мечтательной улыбке, а лицо стало как у кошки, съевшей тарелку чужих сливок.

— О чем думаешь? — спросил Кэлвин, лежа на боку и водя пальцем по ее обнаженному плечу.

Сам он тоже был совершенно голый и даже не спешил прикрыться одеялом, которое скомканным валялось у его ног. А вот Равена уже успела закутаться до подбородка, потому что с ней, словно с Золушкой, случились изменения. Но если у последней после того как часы пробили двенадцать, красивое бальное платье превратилось в лохмотья, то у Равены с появлением первых солнечных лучей, проникавших в бунгало писателя из-за незанавешенного окна, вдруг ни с того ни с сего появился стыд, о котором вчера вечером девушка и не помышляла.

Сейчас они лежали, обнявшись на смятых простынях, ванна на львиных ножках их вчерашними стараниями была сдвинута в сторону, разводы засохшей белой пены кривыми полосами виднелись на линолеуме, а в комнате все ещё пахло сексом.

— О том, что я последняя шлюшка, переспавшая с постояльцем, — ответила она.

— А. Это да, — ответил Кэлвин и принялся целовать ее плечо.

— А ведь я два года к себе никого не подпускала.

— Стоило беречь себя для такого качественного секса.

— С мужчиной, который меня совсем не любит.

— Конечно, не люблю.

— У которого есть сотни женщин в Барморале.

— И две сотни в Междумирье.

— И ты уедешь навсегда из отеля, как только закончится сезон.

— Непременно уеду.

— И меня с собой не позовешь

— Обещаю, что не позову.

— А потом в новостях я узнаю, как ты женился на своей давней подружке.

— Точно.

— И самое ужасное, что мне все безумно понравилось.

— А вот это моя заслуга.

— И мне надо идти работать, но совсем не хочется.

— За это можешь не беспокоиться. Я с утра общался с Джеки, она обещала прикрыть тебя.

Равена чуть не подпрыгнула на кровати.

— Ты видел Джеки? Когда?

— Часов в шесть. Она несла чистые полотенца в соседнее бунгало, когда я дышал свежим воздухом на крыльце.

— О нет, — застонала девушка, сгорая от стыда, и закрыла лицо руками. — Так она все знает. Какой позор!

— Не волнуйся, милая. Будь выше этого.

— Я не могу быть выше!

— Хорошо, — кивнул Кэлвин и сорвал с нее одеяло. — Тогда я снова сверху.

— Эй, я говорю серьезно… ай… хи-хи-хи…

Мужчина пощекотал ей попку и принялся целовать живот, и все ненужные мысли тут же покинули голову девушки, оставив место лишь эмоциям и приятным ощущениям.

Сьюки потянулась в кровати и блаженно застонала. Они с Альбин сегодня ночью не заснули до утра, и если для нее это было нормальным, то ее партнер был изрядно измотан. Сейчас он принимал душ, чтобы освежиться пред долгим днем. Бедняжка, оборотню не дано поспать в светлое время суток. Боже, несладко им придется с различными биоритмами. Надо сесть и внимательно продумать их график занятий любовью. Лучше делать это по утрам или вечером, — в общем, в перерывах между сном и бодрствованием друг друга.

От слов "занятие любовью" на душе у Сьюки сразу стало приятно, а губы непроизвольно расплылись в хитрой улыбке. Как она и предполагала, Альбин оказался невероятно хорошо во всем, что касалось секса. Вампирша со счета сбилась, сколько раз сегодня он приводил ее к оргазму. Но не успела она достаточно насладиться воспоминаниями о прошедшей ночи, как дверь номера Альбин распахнулась, и в комнату ввалилась вся банда байкеров в полном составе. Сьюки еле успела обратиться в летучую мышь и, взлетев к потолку, спрятаться за люстрой.

— Вожак, где тебя носит? — прокричал один из них. — Мы же собирались сегодня смотаться на озеро!

Оборотни, почуяв запах вампира в комнате, тут же напряглись, оскалились и, издав грудное рычание, стали метаться по номеру в поисках врага. Альбин вышел из душа и немного растерянно уставился на свою команду.

— Здесь кровосос! — зашипел Рагнар, глядя на вожака с укоризной.

Альбин быстро осмотрелся, в поисках Сьюки и, нигде ее не обнаружив, спокойно пожал плечами.

— И что?

И что? Сьюки, прятавшаяся у полотка, замерла, и невероятное тепло расплылось по ее телу. Он не попытался соврать, не стал оправдываться. Альбин твердо дал понять, что Сьюки была в его номере, и он не собирается об этом скрывать.

Рагнар, насупившись, кинулся к его кровати.

— Запах исходит отсюда, — словно предъявляя претензии, рявкнул он. — Кровососка спала в твоей постели, вожак!

— И что дальше? — Оборотень скрестил руки на груди и демонстративно поднял одну бровь. — Она может продолжать спать здесь и дальше.

От его слов среди байкеров прошел ропот недовольства. Все были ошарашены новостью, что их вожак переспал с вампиршей. И хотя Сьюки было неприятно, что о ее интимной жизни узнали многие, тот факт, что Альбин не стыдится этого и не скрывает от сородичей, невероятно успокоил ее и обрадовал.

Чего нельзя было сказать об оборотнях. Они восприняли это как предательство перед кланом. И если взрослые члены банды, стиснув зубы, лишь сердито взарились на своего лидера, молодой Рагнар решил высказать недовольство:

— Да ты, что, вожак? Совсем спятил? Она же вампир, кровосос. Как ты мог так поступить с нами, со своим родом?!

И хотя остальные оборотни не поддержали молодого выскочку, в их глазах читался немой укор.

— Рагнар, — нарочито тихо произнес Альбин, — ты забываешься. Не помню, что давал тебе право отчитывать меня. Моя личная жизнь никого не касается. А тебе, парень, надо помнить, что перед тобой стоит вожак стаи.

— Да, — согласился молодой оборотень, но его голос сочился ядом, — ты вожак…пока. Но после того, что сегодня мы узнали, думаю, тебе недолго им быть.

Прошив Альбина дерзким взглядом, Рагнар развернулся и, растолкав своих товарищей, вышел в дверь. Как ни странно, остальные оборотни, ничего не сказав, последовали за ним. Альбин хмуро смотрел им вслед, на его лице не дрогнул ни один мускул.

Сьюки с замиранием сердца следила за происходящим из-за люстры, и ее душа изнывала от боли за этого смелого, благородного мужчину, который выбрал ее, пойдя против остальных. Она полюбила его всем сердцем и не могла принять такой жертвы. Поэтому, как только Альбин отвернулся к двери, девушка пулей вылетела в окно.

Сделав всю необходимую работу и достаточно примелькавшись в отеле на глазах у Бетины и комиссии, Равена осторожно выскользнула из "Перекрестка" и направилась в бунгало Кэлвина. Она напоминала себе дешевую потаскушку, тайно бегающую к клиенту, который, кстати, даже не платит ей денег за услуги. Но ничего не могла с собой поделать

Сегодня, краснея, она объяснилась перед Джеки, но у той, оказалось, тоже водился грешок. Поэтому девушки были на равных. Подруги пошутили, что слишком уж развратные горничные работают в гостинице. А затем направились выполнять свои непосредственные обязанности.

Николетта сдержала обещание и привезла в отель два десятка детей с их родителями, и госпожа Гриффин вместе с Кендриком в облике жгучего брюнета аниматора были заняты тем, что устраивали такое большое количество гостей на лужайке возле гостиницы. Гектор занимался установкой самодельной сцены, на которой сегодня должен был дать концерт для молодой публики малоизвестный музыкант, задешево купленный Бетиной для этих целей. Сама звезда еще не приехал, но Кендрик был уже весь в предвкушении и немного расстроен, что такой "замечательный и красивый артист" не увидит его истинного лица, так как портье был в чужом образе.

Джеки, по хлопку обратившись в великаншу-огра, помогала Гектору в установке сцены. Комиссия расхаживала туда-сюда со своими блокнотами, стараясь отыскать что-нибудь плохое в этом мероприятии. Жув, как заведенный, крутился на кухне, делая закуски для многочисленных постояльцев. И Равена улучила минутку, чтобы встретиться с Кэлвином, в которого (как она поняла сегодня) безнадежно влюбилась.

Кэлвина в бунгало не оказалось. Наверное, пошел погулять в лес, чтобы почерпнуть вдохновение, подумала девушка, улыбнулась и стала собирать разбросанные по комнате вещи. Она уже попросила Гектора вернуть ванну на место, поэтому сейчас осталось убрать следы их ночного приключения.

Как только она подошла к расправленной кровати, дверь бунгало без стука отварилась, Равена подумала, что это вернулся Кэлвин, но ошиблась. Галдя и смеясь, в бунгало вошла компания незнакомых ей ранее молодых людей: три девушки и два парня. Они о чем-то дружно переговаривались, а затем громко прокричали:

— Сюрприз!

— Сюрприз. Сюрприз!

— Кэлвин, дружище, мы без предупреждения!

Равена бросила заправлять кровать и вышла к ним навстречу. Как она предположила, на первый взгляд, это были друзья ее возлюбленного. Что ж, неплохо. В конце концов, ей скоро предстоит официально познакомиться с ними.

— Здравствуйте, — вежливо поприветствовала их она и улыбнулась. — Кэлвин ушел на прогулку.

Его друзья были явно людьми из другого круга, нежели Равена. Это были хорошо одетые, определенно богатые и успешные люди. Как и сам Кэлвин, напомнила себе девушка. Они окинули ее быстрым взглядом и вошли в комнату.

— Ладно, ничего страшного, — ответила за всех высокая блондинка. — Мы подождем его прихода здесь.

Компания вальяжно вошла в номер. Один из мужчин подошел к мини-бару, открыл и со словами "Ого, ребята, да тут всего хватает" стал быстро опустошать его, другой нашел аудиоустановку и включил музыку на полную мощность. Девушка, которая явно была его подругой, стала медленно двигаться в такт легкой мелодии, другая направилась в ванную комнату. А блондинка, которая, как показалось Равене, была без пары, критично окинула бунгало и вынесла вердикт:

— Дыра. Не понимаю, как Кэлвину пришло в голову приехать сюда. Можно подумать, в Барморале нет таких мест.

Равена ничего не ответила, но сразу поместила блондинку к списку ее нелюбимых подруг Кэлвина.

— Эй, дорогуша, — обратился к ней один из мужчин, полноватый брюнет, — приберись здесь быстренько и сбегай-ка на кухню, принеси чего-нибудь пожевать.

Девушка замерла и смущенно оглядела свой наряд. Конечно же, они приняли ее за горничную, коей она, в общем-то, и являлась. И ничего в этом плохого нет. Вот придет и Кэлвин и объяснит своим друзьям, что Равена не только служанка. Она улыбнулась им и поспешила в спальню, навести порядок, а затем отправились на кухню к Жуву, чтобы накормить почетных гостей.

Когда девушка вернулась в бунгало с полным подносом бутербродов, Кэлвин был уже там.

— А вот и еда, — прощебетала девушка, входя в комнату, но поднос чуть не выпал из ее рук.

Возлюбленный сидел на диване в окружении своих друзей, а блондинка с видом собственницы восседала у него на коленях, обвив его шею своими ручонками. Кэлвин даже не взглянул на Равену, продолжая беседовать с полноватым мужчиной.

— Поставь поднос на стол и можешь уходить, — скомандовала блондинка и обратилась к Нэшу. — Это место — настоящий кошмар. Я же предлагала тебе, милый, поехать на знакомый курорт. И чего тебя занесло в такую глушь?

Милый? У Равены затряслись руки. Она неровной походкой подошла к столу и поставила на него поднос. Но не стала разворачиваться и уходить, а продолжала молча смотреть на Кэлвина. Ей казалось все дурной шуткой, именно это она сейчас и хотела услышать от любимого мужчины. Что он поднимется с дивана — да так быстро, что обнаглевшая блондинка свалится с его колен на пол — и скажет, что Равена — его девушка.

Но Кэлвин молчал. Он быстро взглянул на нее, и на секунду девушке показалось, что в его глазах мелькнул стыд, но тут же в них снова заплясало веселье.

Блондинка вопросительно взарилась на Равену, явно не понимая, почему прислуга все еще здесь, а затем, кивнув, всунула руку в сумочку и достала оттуда пару купюр (надо сказать, довольно крупных по меркам Междумирья) и протянула их горничной.

— На, держи!

Онемевшей рукой Равена взяла протянутые ей деньги и, развернувшись на каблуках, направилась к выходу, горько усмехнувшись себе. Ее самый страшный кошмар сбылся наяву. Все случилось так, как она боялась больше всего.

Скамейки возле самодельной сцены у отеля были заполнены детьми. Их любящие родители расположились на лужайки позади, сидя на ковриках, употребляя разнообразные закуски, приготовленные поваром гостиницы, и запивая все это коктейлями. Джеки и Жув бегали с подносом от одного "столика" к другому, удовлетворяя гастрономические запросы гостей.

Бетина, изображая из себя радушную хозяйку, а в уме подсчитывая убытки от этой ненужной ей "благотворительности", натужно улыбалась и смеялась, показывая господам Лорензе, Марли и Эмерсону, как здорово у нее получилось организовать детский праздник. Последний выискивал в море коктейлей те, что могли содержать алкоголь, а его спутницы без передышки строчили сердитые записи в свои блокнотики.

Кендрик, горя от возбуждения, пританцовывал на месте возле скамеек в ожидании заезжей звезды. Гектор проверял микрофон и работу музыкальной техники на сцене. Сам артист сидел в деревянном туалете, который переоборудовали под гримерную, и возмущался, почему здесь так воняет дерьмом.

Равена и Сьюки стояли рядом, даже боясь взглянуть на себя в зеркало. Они выступали в качестве подтанцовки, и Кендрик обрядил их в наряды, соответствующие детскому празднику, а точнее, в то, что отыскал в их волшебном сарае. Не известно, какие мысли осаждали голову бывшего хозяина гостиницы, покойного господина Гриффина, но его сексуальные фантазии явно имели странные наклонности. Так как в ящике с красными наручниками, плетью, кожаным обтягивающим костюмом с прорезями на ягодицах, колючим остроносым бюстгальтером, резиновым фаллосом и прочими интимными штучками, портье отыскал костюмы мохнатого бобра, в который облачил Сьюки, и надувного пупса (или борца сумо) для Равены. И самое ужасное в этих нарядах было то, что вместо лиц там были две огромные дыры, из-за чего девушкам было не избежать публичного позора.

Равена, прижавшись к стене, стояла в позе буквы "Т", потому что костюм, больше напоминавший надувной матрас, не позволял опустить руки вниз, а держать их параллельно полу. А Сьюки безуспешно пыталась сложить свой бобровый хвост, который совсем не помещался в крохотном туалете (точнее, гримерной).

Бетина тем временем, держа в одной руке бокал с коктейлем, выскочила на сцену и, смеясь, произнесла в микрофон:

— Дорогие друзья! Ну, что вы заждались нашу звезду?! — и, не получив ответа публики, продолжила: — Тогда встречайте, известный в Междумирье музыкант, — она быстро глянула на свою ладонь, где записала имя "известного музыканта" и добавила: — господин Шпетим!

Она спустилась со сцены, но даже не успела отойти на пару шагов, как сзади по ней ударила волна дикого крика и громкой рок-музыки, и под испуганный детский вопль на сцену выскочил Шпетим с гитарой наперевес. Это был почти двухметровый худощавый рокер с ирокезом на голове, в солнцезащитных очках, пятью сережками на губах, в застиранной черной майке, висевшей как на колу на его татуированном теле, и того же цвета кожаных штанах с металлическими клепками и цепями. Причем поверх штанов он натянул белые купальные плавки в горошек, отдаленно напоминая тем самым сбрендившего супермена.

Подняв одну руку вверх и показав и так огорошенным детишкам и их родителям, густую растительность подмышкой, музыкант подошел к микрофону и пробасил приветствие. А затем ударил по струнам, и из динамиков на сцене полился бешеный панк-рок, а сам исполнитель заревел громче музыки.

Перепуганные дети вжались в скамейки. Большинство родителей бросились к ним на помощь. Николетта тоже металась между скамеек, стараясь утешить съежившихся малышей. Эмерсон, уже изрядно "набравшийся" с утра, моментально протрезвел. Лоренза и Марли своими выпученными глазами напоминали зверьков долгопятов-привидение. А у Бетины чуть не случился сердечный приступ. Женщина тут же забыла, что именно она настояла на этом дешевом музыканте, даже не взглянув на его фото, и со смесью шока и злобы уставилась на Кендрика. Портье был единственным на лужайке, кто искренне наслаждался концертом. Он подпрыгивал, танцевал и с открытым ртом и нескрываемым восхищением глядел на господина Шпетима.

Хотя был ещё один зритель, не устрашившийся дикого рокера. Толстощекий карапуз, который до этого то и дело горланил во весь рот, и успокоить его не могли ни родители, ни другие гости, при виде музыканта, услышав первые аккорды, резко замолчал и, замерев, больше не произнес ни звука.

Равена и Сьюки бочком вышли на сцену и встали позади Шпетима. И пока исполнитель двигал нижней частью корпус назад и веред точь-в-точь как молодой Майк Джексон, девушки попытались станцевать. Но так как их громоздкие костюмы невероятно сковывали движения, танец, мягко сказать, выглядел глупо.

Равена могла поднимать руки лишь вверх и вниз и прыгать на месте. У Сьюки возможностей было больше, поэтому она старалась, как могла, но то и дело наступала на свой объемный хвост и спотыкалась.

Всех спас проливной дождь, пошедший против обнадеживающих прогнозов погоды и безоблачного неба. В итоге с музыкантом рассчитались и отправили восвояси (Кендрику удалось получить номер его телефона), а дети с их родителями перебрались "на пикник" в столовую.

Равена и Сьюки, неуклюже переваливаясь с ноги ногу, словно два косолапых медведя, все ещё находясь в своих "клоунских" костюмах, шли по дороге от отеля к озеру. После того как госпожа Лоренза отчитала Бетину за "ужаснейший цирк с организацией детского праздника", а Бетина, в свою очередь, сорвала зло на Кендрике. Когда проливной дождь утих и дети с их родителями стали медленно отправляться по домам, а работники отеля во главе с Гектором разобрали самодельную сцену и все вернули на свои места, Равена и Сьюки, наконец, получили долгожданную передышку.

Девушки решили уйти подальше от гостиницы, дабы больше не смешить окружавших их людей и переодеться в лесу. В отеле они этого делать не хотели, чтобы лишний раз не попадаться на глаза разъяренной Бетине.

К тому же у них возникли кое-какие трудности с переодеванием. У Сьюки из-за прошедшего ливня меховой костюм намок и опушился, и теперь напоминал не бобра, а ходячую мочалку. А у Равены старый замок у застежки на спине намок и сломался, а подруга своими бобровыми когтистыми лапками не могла его расстегнуть. Поэтому им необходимо было время и пространство, чтобы снять костюмы.

Девушки сделали еще пару шагов и замерли как вкопанные.

— О нет, — застонала Сьюки.

— Боже, — прошептала Равена.

У озера стояли Кэлвин и Альбин. При виде девушек они тоже замерли и дружно открыли рты.

Альбин с самого утра искал Сьюки повсюду, но нигде не мог найти. Она так быстро исчезла из его спальни, даже не попрощавшись и ничего не объяснив, словно стыдилась того, что произошло между ними. Мужчина испытал сильную обиду, вернувшись из душа и не обнаружив Сьюки в комнате. Но потом, взяв себя в руки, решил найти ее во что бы то ни стало и выяснить, что произошло на самом деле. И вот она стоит перед ним, в идиотском костюме, мокрая и смешная. И ради этого она покинула его утром?

Кэлвин сгорал от стыда и дикого желания объясниться с Равеной. Сегодня он повел себя, как последняя свинья, даже не представив девушку своим друзьям, которые свалились на него словно снег на голову. Он давно недолюбливал своих бывших однокурсников, которые прицепились к нему как банный лист к заднице, после того, как Кэлвин стал знаменит. И меньше всего он хотел знакомить Равену, которая была для него чем-то особенным и невероятно важным, с этими праздными людьми, прожигавшими жизнь как подростки.

Но он не знал, как решить этот вопрос, поэтому смалодушничал и обидел свою возлюбленную. Она застала его в объятиях занудной Дакоты, с которой он встречался еще в университете, и которая до сих пор думала, что имеет на него какие-то права. И тем самым он только подтвердил страхи Равены, из-за которых она боялась с ним встречаться. Кэлвин обзывал себя последними словами.

Как только ему удалось выпроводить надоедливых приятелей обратно в Барморал, он направился на поиски Равены.

Девушки постояли ещё пару секунд, а затем как по команде бросились в разные стороны. Мужчины, как только поняли, что они уходят от них, побежали каждый вслед за своей возлюбленной.

Сьюки, как вампир, имела нечеловеческую скорость, но убежать от матерого волка-оборотня в тяжелом намокшем костюме, постоянно наступая себе на хвост, смогла едва ли. Поэтому она встала на четвереньки и задвигалась на все четырех "лапах", как любое нормальное животное.

Чувствуя, что сильно отстает, Альбин тут же обратился в волка и вчистил за девушкой.

— Смотри, мама, — произнес малыш своей родительнице. Они были в компании тех, кто ещё не вернулись домой после пикника. — Волк догоняет бобра.

И волк догнал "бобра".

Правда, с большим трудом. Его пушистая возлюбленная с хвостом-лопатой была невероятно быстрой. Вот уж не думал Альбин, что будет бегать за "грызуном". В его мире были такие "догоняшки" между самцом и самкой волка, но только когда у последней была течка. Тогда она во время ночной прогулки предлагала ему догнать себя, а потом случалось соитие.

Но здесь все было иначе. Во-первых, соитие уже случилось, а во-вторых, он должен был гоняться за своей плюшевой самкой по всей округе, чтобы она согласилась быть с ним.

Ошибкой Сьюки было то, что она свернула в лес. Здесь среди густорастущих деревьев в объемном костюме было непросто. В итоге однажды ей удалось проскочить между двух елей, но в следующий раз этот фокус не прошел. Прыгнув в расщелину разделенного ударом молнии на две части дуба, Сьюки застряла своей толстой бобровой задницей. Она попыталась двинуться, но только глубже вошла в щель. Девушка злобно выругалась, но было уже поздно, Альбин тут же настиг нее.

Увидев, в какое смешное положение попала девушка из-за своего упрямства, волк оскалился и хихикнул. Альбин обернулся назад в человека и медленно подошел к Сьюки.

— Привет, комарик. Как дела? — насмешливо произнес он.

Девушка не видела его, находясь к мужчине "лучшей" стороной, но сарказм в его голосе не ускользнул от нее.

— Ничего смешного! — взбунтовалась она. — Лучше помоги мне выбраться.

— Это тебе наказание за побег.

— Ах, так!

Сьюки попыталась выбраться смешила Альбина, забавно виляя бобровой попкой с широким хвостом. Альбин вальяжной походкой обошел дерево, нашел кочку рядом, уселся на нее, вытянув вперед бесконечно длинные ноги.

— Ну, раз ты готова меня слушать, — веселясь, сказал мужчина, — начнем наш диалог. Итак, меня интересует, почему сегодня ты так невежливо покинула мое ложе и сейчас решила устроить пробежку на свежем воздухе?

Глаза Сьюки забегали по лесной поляне. Стыд и неловкость, охватившие ее, не позволяли смотреть на мужчину.

— Я подумала… что нам не стоит встречаться. Сегодня мы совершили ошибку, и продолжать ее нет смысла.

Альбин продолжал криво улыбаться, но улыбка не касалась его холодных голубых глаз. Было заметно, что слова про "ошибку" больно задели его самолюбие. Сьюки пристыдила саму себя за сказанное.

— Прости, — тут же попыталась оправдаться она, — то, что случилось этой ночью, было волшебно.

— Вот это уже ближе к истине.

Он подошел к девушке и сел на корточки так, что их головы были теперь на одном уровне. Сьюки заерзала, но не из-за неудобной позы, а прямого взгляда глаза в глаза, который так боялась.

— Комарик, — нежно произнес Альбин, — ты, видимо, пока я был в душе, имела удовольствие пообщаться с моими друзьями. Если они чем-то обидели тебя, клянусь, я сверну им шеи.

— Они не успели, — пояснила девушка, — я упорхнула до их прихода. Но я слышала ваш разговор, и не могу позволить, чтобы из-за меня ты лишился всего, что тебе дорого. Насколько я смогла понять, Рагнар сделает все возможное, чтобы сменить вожака…

— Забудь о нем. Рагнар для меня не помеха. Я вожак по крови, и никто не посмеет бросить мне вызов.

— А как быть с твоими родственниками и знакомыми? Ты готов терпеть их немой укор в спину?

Альбин повернулся голову в сторону.

— Я не последний человек в клане, Сьюки. Никто не будет укорять меня за содеянное.

— Напрямую нет, но ты все время будешь чувствовать негатив в свой адрес за то, что связался со мной.

Мужчина плотно стиснул рот и глянул на девушку исподлобья, нервно барабаня пальцами по колену.

— Слушай, комарик, мы же оба догадывались, что наши отношения потянут за собой клубок проблем, но тем не менее вчера нас это не остановило. — Он провел пятерней по волосам. — У меня всего в этой жизни хватает, но без тебя как-то… паршиво, и я готов претерпеть некоторые неудобства, лишь бы быть с тобой.

Сьюки в жизни не слышала ничего приятнее, к тому же, говоря это, Альбин так волновался, что вызывал невероятное умиление. По ее лицу непроизвольно расплылась улыбка. Девушка забыла, что находится в глупом и очень неудобном положении, облаченная в дурацкий костюм, а оборотень, в отличие от нее, как всегда, выглядит на все сто, главное, что сейчас этот самый сногсшибательный перевертыш признается ей в любви и готов пожертвовать ради нее всем. И она просто обожает этого красавца. А если люди очень сильно любят друг друга, значит, им по плечу справиться со всеми трудностями этой жизни.

Девушка слегка пошевелилась, поглядела в разные стороны, а затем предложила Альбину:

— Может, поцелуешь меня, волчок?

Мужчина хмыкнул и плутовски поднял брови.

— Думаю, это будет несколько неудобно.

— Тогда скорее вытащи меня отсюда! — уже грозно приказала Сьюки.

Альбин пожал плечами, встал, обхватил девушку за мохнатые бока и с силой потянул на себя, да так дернул, что сам не устоял на месте и упал на спину, а вампир-бобр свалилась прямо ему на грудь. Сьюки засмеялась, и Альбин принялся игриво ощупывать ее костюм, уделив особое внимание место чуть пониже спины.

— Ммм, комарик, какая ты мягкая. Мне нравится. Обещаешь, что будешь иногда одеваться так для меня.

— Даже не подумаю, — ответила Сьюки и, обвив его шею когтистыми лапами, впилась ему в губы.

Равена напоминала себе китайского болванчика. Но тот, если его заденешь, двигался взад-вперед, а девушка во время бега, качалась влево-вправо, забавно размахивая руками. Но только так она могла двигаться. В отличие от Сьюки она бросилась в поле, надеясь укрыться в высокой траве.

И ей даже удалось немного оторваться от бегущего за ней мужчины, но совсем ненадолго. Надувной костюм давил, не давая нормально дышать. Равена тут же взмокла и почувствовала за спиной тяжелое дыхание.

— Стой, Равена, нам нужно поговорить.

— Не нужно, — пыжась, буркнула девушка.

— Я хочу попросить прощение за свое поведение. Я повел себя как подлец.

Он бежал за ней по полю и никак не мог понять, как в этом ужасе, что надето на ее тело, Равена, вообще, может делать шаги, не то, что бегать с такой скоростью, что он едва поспевает за ней.

— Не надо извиняться, я же всего лишь горничная, а ты постоялец. Не забыл?

От ее язвительного тона Кэлвин вскипел, от его благородных намерений не осталось и следа.

— А разве не этого ты хотела, детка? Весьма удобное прикрытие, тебе не кажется? Как только тебе что-то не нравится, ты тут же отгораживаешься за этой маской.

— О, благодаря тебе, мне не удается это забыть!

Кэлвин досадно поморщился.

— Слушай, мне действительно стыдно за свое поведение, и я хочу объясниться, но пока мы так ходим друг за другом гуськом, поговорить нам не удастся.

— А я не собираюсь с тобой разговаривать, ни сейчас, ни потом.

Кэлвин устало вздохнул.

— У меня с Дакотой ничего нет. Она лишь старая навязчивая знакомая.

— О, так ее зовут Дакота! Спасибо, что познакомил с ней хотя бы заочно.

Мужчина не знал, что сказать. Равена была тысячу раз права.

— Они свалились как снег на голову, я не был готов к их приезду и запаниковал. Они для меня ничего не значат. И именно поэтому я не захотел им тебя представлять, а не потому, что стесняюсь. Они ничто в моей жизни, а ты все, и я не хочу тебя ни с кем делить. Поверь, я знаю этих людей. Расскажи я им правду, они накинулись на тебя как стервятники. А наши отношения ещё слишком хрупкие, чтобы их демонстрировать.

— Боже, какое благородство, — Равена защищалась сарказмом, хотя ее душили слезы обиды. — Но поверь, я не настолько слаба, чтобы не справиться с кучкой твоих приятелей. Но в одном ты прав — наши отношения невероятно хрупки, и ты сегодня их разбил.

Равена не видела его реакции на свои слова, но почувствовала, что он остановился, так как его горячее дыхание больше не обжигало ей затылок. Она уже хотела обернуться и взглянуть в глаза Кэлвину, чтобы убедиться, что хотя бы в этой схватке она вышла победителем. Но увы, девушке никогда не удавалось уходить красиво. Ведь сейчас расстроенный (она надеялась на это) Кэлвин видел ее гордо удаляющийся надувной зад. Но даже такой комичный уход давал ей пару очков.

Правда, наслаждаться маленькой победой Равена смогла недолго. Сделав следующий шаг вперед, она с диким криком провалилась в пропасть.

Очнулась девушка опять в пещере, а рядом стояли до слез знакомые ведьмы.

— Панденок, — улыбнулась Мариза, — хотя нет, теперь ты пупсик.

Господи, ну за что ты с ней так?

— Как я здесь оказалась? — пытаясь сесть, спросила Равена и сразу поняла, что в отличие от прошлого раза у нее после падения ничего не болит. Благо, "надувной матрас" смягчил удар.

— Да к нам ты теперь из любой точки попасть можешь. Мы за эти годы настоящие катакомбы здесь устроили, — пошутила Мариза, и остальные две ведьмы захихикали над ее шуткой.

— Но раз ты здесь, — обратилась к ней лукавая Джолента, — мы испробуем на тебе новый волшебный порошок.

Равена даже не успела расстроиться, не успела застонать и попросить, не делать этого, как с воплем взлетела к небу.

ГЛАВА 25

В любой гостинице вас обслужат с 12:00 до 12:00

Владимир Борисов

Новость о том, что господин Шилох, решивший покататься по озеру, сломал цепь, державшую водный мотоцикл у берега, угнал его, естественно, не справился с испорченными тормозами и на полной скорости врезался в ближайшее у воды дерево, разлетелась по отелю ещё с утра со скоростью света.

Бетина, которую меньше всего интересовал буйный постоялец, была в истерике из-за двух вещей: разбившегося в лепешку водного мотоцикла и вездесущей комиссии по гостиничному бизнесу, от которой необходимо было скрыть этот вопиющий случай.

Сам господин Шилох только чудом остался жив и практический невредим. Когда его мотоцикл влетел в дерево, полугоблин выскочил из кресла и катапультировал в ближайшие кусты. В итоге: перелом ноги, оборванное ухо, "фонарь" под глазом и множество ссадин на всем теле. Но ведь жив. Равена, узнав об этом, подумала, что, видимо, полугоблины — бессмертный народ.

Господин Шилох, как всегда, отказался от медицинской помощи. Даже когда приехавшие врачи буквально силой хотели погрузить его в карету скорой помощи и отвести в больницу, бедокур устроил такой бунт, стал драться и неприлично ругаться, что бедным докторам пришлось удовлетворить его "просьбу" остаться в гостинице, прямо на месте наложив гипс на ногу, перебинтовав и зашив раны.

Работников отеля определенно не порадовало такое положение дел, и единственное, что немного утешало их, был тот факт, что буйный постоялец теперь оставшуюся часть отпуска должен провести в постели. Было решено быстро спрятать Шилоха в своем номере и никому не рассказывать о случившемся.

Кендрик метался по холлу, словно на иголках. Шилоху вкололи убойную часть снотворного, но портье боялся, что сплетни о его состоянии могли дойти до членов комиссии. Бетина всячески пыталась отвлечь ненужной болтовней госпожу Лорензу, которая единственная из ее коллег слышала шум утром в районе озера и спешила разобраться в деталях. Рассеянная Марли, как всегда, летала в облаках, а господин Эмерсон с легкой руки Гектора "квасил" в винном погребе отеля.

— Я слышала шум, — настаивала Лоренза, рвущаяся к выходу, пока хозяйка отеля отчаянно преграждала ей путь, — и хочу увидеть, что там случилось.

— Ничего не случилось, вам показалось, — лепетала Бетина, прыгая возле нее как кенгуру, широко расставив ноги и руки и не давая пройти. Кендрик поддерживал хозяйку.

— Ничего мне не показалась! — возмущалась Лоренза. — Я чувствую, вы что-то от меня скрываете.

— Как можно? — Бетина театрально рассердилась. — Вы обвиняете меня лжи?

— Но, если вам нечего скрывать, почему вы не хотите выпустить меня из отеля и своими глазами все увидеть, — парировала член комиссии.

Элементарно, потому что следы аварии у озера устранить не удалось, и, увидев их, Лоренза сразу догадается, что к чему. Бетина и Кендрик буквально грудью встали у двери, не давая любопытному члену комиссии пройти.

— О святые силы, кого я вижу! — раздался мужской голос из-за спин хозяйки отеля и портье. — Какие сногсшибательные женщины.

Бетина и Кендрик обернулись, Лоренза встала на цыпочки и вытянула шею, чтобы увидеть говорящего. Милко Хэп, продавец хлама, собранного на ближайших помойках, собственной персоной, стоял у входа, держа в руке знакомый чемодан. Эльф чуть не застонал от досады. Только этого клоуна сейчас не хватало. Теперь проблем не оберешься. Бетина задаст ему трепку, что он пускает в отель кого попало, а госпожа Геллер поставит их гостинице очередной минус.

— Вон отсюда, — прошипел он сквозь зубы, когда обе женщины вопросительно уставились на Кендрика.

Но пронырливого продавца было уже не унять:

— Разрешите представиться, волшебник, достающий из своего чемодана настоящие чудеса, Милко Хэп. — Коротышка отвесил дамам поклон и тут же полез в свой багаж, чтобы "порадовать" их новинками. — Полюбуйтесь, что у меня есть.

Он вынул пару шерстяных чулок разного цвета и размера и, держа их в руках как святой Грааль, протянул женщинам.

— Только таким красоткам, что я вижу перед собой, будут впору такие чулочки. Я даже вижу, как эти обворожительные куколки, щеголяют в моих вещичках, очаровывая всех и каждого.

Кендрик закрыл лицо рукам. Это конец. Сейчас мегеры набросятся сначала на пузана торгаша и выставят вон, предварительно избив его собственными чулками, а затем и прикончат портье за то, что он допустил этого персонажа в гостиницу. Но каково же было удивление парня, когда острые на язык женщины не только не накинулись на горе-продавца, но и как девочки-подростки захихикали от самого сомнительного комплимента, который можно было услышать.

Когда Кендрик открыл глаза, увидел обеих женщин, улыбавшихся и покрасневших, с обожанием глядевших на Милко, пока тот копался в чемодане, извлекая оттуда очередное барахло. Портье долго переводил взгляд с женщин на коротышку и обратно и не мог поверить своим глазам. Потрясающе! Ну, хоть какая-то польза от этого шута.

— Хоть я стара и немощна, — прошипела зубная фея, прищурив глаза, — но не думай, что не смогу поставить пару синяков на твоей предательской роже.

Она пригрозила деревянной клюкой, на которую опиралась.

— Я очень рад, госпожа Хармони, — ответил Кэлвин, стоя в дверях ее номера, — что ваше физическое состояние заметно улучшилось, и теперь вы можете самостоятельно передвигаться.

— И не только передвигаться, но и знаю пару приемов боевого искусства, — отпарировал старуха, просто прошивая его уничтожающим взглядом.

Но мужчина не дрогнул.

— Как бы ни приятно это слышать и беседовать с вами, уважаемая госпожа, но не могли бы вы дать мне возможность увидеться с Равеной.

— А с чего ты взял, что она у меня в номере?

— Дело в том, что я с раннего утра нигде не могу ее найти, обыскал отель и всю прилежащую к нему территорию, и единственное место, которое я еще не исследовал, — ваша комната.

Зубная фея шире расставила ноги.

— И таким же для тебя останется, потому что я не пущу тебя в свой номер!

Кэлвин устало вздохнул.

— Ну, тогда, может, позовете ее, чтобы мы могли поговорить?

Он вытянул шею, чтобы заглянуть внутрь, но госпожа Хармони, как сторожевой пес, была начеку и ткнула клюкой в грудь мужчины.

— И не подумаю. Во-первых, ее здесь нет, а во-вторых, даже если бы и была, я ни за что не подпустила тебя, жалкий трус, к этой девочке. Ты ее недостоин, поэтому убирайся отсюда подобру-поздорову, пока не получил.

Кэлвин прочистил горло, но не сдвинулся с места. Когда он заговорил снова, то специально повысил голос и, хотя обращался к фее, его слова были направлены в дальнюю комнату.

— Тогда не могли бы вы передать ей, уважаемая госпожа, что я совершил ужасную ошибку и сильно раскаиваюсь. Я прошу у нее прощение от чистого сердца и хочу возобновить наши только начавшиеся отношения, если Равена это позволит.

— Экий молодец! — взвилась старуха. — Пришел, извинился, и дело с концом? Рано радуешься.

— Я понимаю, что виноват перед Равеной, и готов понести любое наказание. Я буду замаливать свои грехи каждый день, что проведу рядом с ней. Если она захочет, в будущем я перезнакомлю ее со всеми, кого встречал в этой жизни. И прошу дать мне второй шанс.

Он помолчал, собираясь с мыслями.

— Но вам, госпожа Хармони, не хуже меня известны страхи вашей подопечной, с которыми они не хочет бороться. Я любыми способами готов доказать свою любовь к ней и желание всегда быть рядом. Но ее боязнь быть кем-то брошенной, заставляет Равену искать врагов там, где их нет. Я предлагаю ей поехать со мной в Барморал и жить вместе, но я не смогу переубедить ее, пока она сама этого не захочет. Пока не поймет, что не все мужчины, как ее отец, и готова будет довериться другому человеку.

На этом я закончу. Мое решение твердое, и теперь выбор за Равеной. Я пробуду здесь до завтрашнего утра, и если она готова, если любит меня по-настоящему, то завтра мы вместе, держась за руки, покинем отель навсегда. Но если она откажется, даю слово, что больше не появлюсь в ее жизни, не буду докучать своим присутствием и просить вернуться ко мне. Я не смогу вечно сражаться с ее невидимыми демонами. Это мое конечное слово.

На этом он развернулся и ушел. Госпожа Хармони еще некоторое время молча стояла в прихожей, а затем заперлась и направилась в сторону спальни. Она распахнула дверь, и Равена, навалившаяся на нее спиной, подслушивая их разговор, упала на ковер. Зубная фея склонилась над ней, их взгляды встретились.

— Думаю, ты достаточно сегодня услышала, — произнесла пожилая женщина, — и как не прискорбно это сообщать — все, в самом деле, зависит только от тебя.

Кендрик и Гектор переносили картину с мальчиком на драконе из одного номера в другой, находившийся напротив. Они проделывали такой трюк уже двадцатый раз, перед тем, как этот номер должна была посетить комиссия. Хоть ее члены и удивлялись тому факту, что во всех комнатах "Перекрестка" висели одинаковые полотна, это было лучше, чем, если бы они увидели другие творения коллекции бывшего хозяина господина Гриффина.

Но сейчас их хитроумный план оказался под угрозой, так как Гектора и Кендрика заметил господин Эмерсон, который, опустошив половину погреба отеля и держа в руках бутылку паленого алкоголя с этикеткой, нарисованной Бетиной, плелся, шатаясь, по коридору, в тот самый момент, когда работники переносили картину.

— Чего это вы тут делаете? — заплетающимся языком прокричал Эмерсон.

Пойманные на месте преступления Кендрик и Гектор замерли и озадаченно посмотрели друг на друга.

— А-а, я все понял — жульничаете, — мужчина криво оскалился. — Сейчас я позову Лорензу, уж она-то вам устроит. Лоренза! Лоренза!

Работники испугались не на шутку, сейчас их плану и всему "Перекрестку" придет конец. Но на их удачу вместо злобной госпожи Геллер на крик Эмерсона из комнаты выскочила Николетта.

— Что случилось? — спросила суккуб.

При виде нее Эмерсон обомлел. Он открыл рот и в прямом смысле слова уронил челюсть, глядя на сногсшибательную женщину. Николетта, быстро оценив ситуацию, решила помочь работникам отеля и, одарив члена комиссии ослепительной улыбкой, направилась в его сторону, медленно покачивая округлыми бедрами.

— А я вас знаю, — соблазнительно произнесла она и провела пальчиком по груди мужчины. — Вы из комиссии по гостиничному бизнесу. Как вас зовут?

Мужчина от такого внимания суккуба к нему не только забыл про картину, но и собственное имя, поэтому затруднился ответить на вопрос.

— Эмерсон, — выдавил он после паузы дрожащим голосом.

— Эмерсон, — медленно повторила Николетта. — Какое брутальное имя и невероятно вам идет.

Она манко ухмыльнулась и, прихватив аккуратными ручками мужчину за галстук, потянула его на себя.

— Мне бы хотелось с вами потолковать. Может, переместимся ко мне в номер?

Эмерсона не надо было даже просить. Высунув язык и расплывшись в радостной улыбке от небывалого счастья, свалившегося на него, он, словно преданный песик, побежал за хозяйкой, то есть за Николеттой. Женщина распахнула двери номера и пригласила его войти. Кендрик и Гектор воспользовались случаем, чтобы улизнуть.

В это время Эмерсон на заплетающихся ногах ввалился в номер суккуба и, случайно запнувшись, рухнул прямо на женщину. Та, не удержавшись под весом крепкого мужчины, сделала пару шагов назад и с криком упала спиной на кровать. Эмерсон свалился прямо на нее.

Влюбленный Раганар выбрал время появиться в этот самый момент, застав свою возлюбленную в постели с другим мужчиной. Взревев, как раненное животное, крепкий оборотень набросился на члена комиссии, буквально оторвал его от Николлеты и со словами "Какого хрена тебе надо от моей невесты?!" заехал тяжелым кулаком ему по лицу.

Равена и Джеки, сделав все возможное, чтобы замести следы утренней аварии, вернулись в отель, застав их хозяйку и госпожу Лорензу в компании странного типа в клетчатом пиджаке. Последний доставал из увесистого чемодана всякую рухлядь и предлагал ее женщинам, а те, вместо того, чтобы отказаться от никому не нужных вещей, радостно попискивали, восхищенно рассматривая ветошь.

Равена встретилась глазами с госпожой Гриффин и знаком дала ей понять, что они все сделали. Хозяйка облегченно улыбнулась. Значит, путь свободен, и теперь можно спокойно выпускать Лорензу наружу.

Но в этот самый момент глава члена комиссии получила от продавца очередную безделушку и, как всегда, умилилась ей.

— Смотри, Бетина, какая прелесть, — произнесла женщина и хлопнула в ладоши.

Никто не успел ничего сообразить, и, прежде всего, Джеки, которая через секунду после хлопка превратилась в уродливую великаншу. Все замерли. Милко Хэп от такого волшебства с визгом отскочил в сторону, Равена досадно поморщилась, Бетина охнула, а Ларенза несколько секунд оторопело глядела на бывшую горничную, обернувшуюся в огра, а затем глаза женщины подозрительно прищурились.

— Что здесь происходит? — Ее голос сразу поднялся на несколько тонов выше. — Как это все понимать?

Она ткнула пальцем в Джеки и уставилась на Бетину. Та, растерявшись, потеряла дар речи.

— Ваша горничная только что стала великаном-садовником!

— Дело в том, — попыталась помочь Равена, отчаянно придумывая объяснение произошедшему, — что Джеки… она… оборотень… и…

— Дело в том, что все это время вы обманывали нас, притворяясь порядочным отелем. — Она пронзила Равену злобным взглядом. — То-то я смотрю, что у "близнецов" даже имя одинаковое. Кстати, где ваша разлюбезная сестра?

Девушка замялась, а Лоренза в подтверждение своих слов еще раз хлопнула в ладоши, и великан стала троллихой.

— Что и следовало ожидать! — Она демонстративно развела руки в стороны. — Вы попались. Я разоблачила ваш гнилой отель. — Женщина с победной улыбкой глянула на Бетину. — Я давно подозревала, что здесь все нечисто. Но теперь у меня есть доказательства, чтобы прикрыть эту гостиницу раз и навсегда.

Госпожа Гриффин схватилась за сердце.

— И не надо разыгрывать приступ, — не поверила ей Лоренза. — Вам не удастся меня разжалобить.

И в этот самый момент гостиницу разорвал дикий крик. Женщины переглянулись и бросились на второй этаж.

Когда они всей компанией вбежали в комнату Николетты, то застали плачущую суккуба, рядом разъяренного Рагнара, пытавшегося напасть на Эмерсона и удерживаемого Кендриком и Гектором, а сам член комиссии пьяный валялся на кровати с разбитым носом.

— Что здесь происходит? — моментально входя в роль хозяйки гостиницы, спросила Бетина.

— Он, — Николетта всхлипнула и указала пальцем на Эмерсона, — приставал ко мне, а Рагнар меня спас.

Воцарилось напряженное молчание. Первой пришла в себя Бетина. Она одарила Лорензу непостижимым взглядом.

— Надо же. — Ее рот расплылся в дьявольской улыбке. — Какая досадная неожиданность.

Ошибкой Бетины было то, что она сразу пошла ва-банк и прямо предложила членам комиссии забыть об этом вопиющем случае, если они посодействуют в том, чтобы "Перекресток" оставили на том же месте.

Поначалу все шло просто чудесно. Лоренза, краснея и заикаясь, металась между валявшимся на постели пьяным Эмерсоном, браня его и гневаясь, и появившейся в дверях ни о чем не подозревавшей Марли, которая растерянно пыталась вникнуть в сложную ситуацию — ее коллега застигнут в попытке надругаться над постоялицей гостинцы. Глава комиссии, подавив в себе гордость, пыталась договориться с Бетиной и упросить ее закрыть на все глаза, но та, вместо того, чтобы "подумать" или "повременить со своим решением", тут же выдвинула свои условия, чем привела Лорензу в неописуемое бешенство.

— Ах, так! — взвилась женщина. — Ты, грязная интриганка, смеешь меня шантажировать?

Она посмотрела на провинившегося Эмерсона, который глупо улыбался и хмельным взглядом косился на Николетту в объятиях Рагнара, затем одарила всех работников гостиницы и саму Бетину гневным взглядом, и ее глаза прояснились от озарившей догадки.

— Ну, конечно! Вы все это специально подстроили! — заявила она. — Думали, я не пойму, что вы сами создали такую компрометирующую ситуацию, чтобы принудить нас выбрать вашу сторону.

Все работники "Перекрестка" оцепенели от неоправданных обвинений.

— Вы прожженные жулики! Если раньше, я готова была закрыть глаза на большинство ваших промахов, то теперь я официально объявляю вам войну и клянусь, что от вашего прогнившего пансионата мокрого места не останется. Я в руины его превращу. Мы легко докажем в суде, что все, здесь случившееся, — фикция. — Она ткнула пальцем на Эмерсона. — И можете поковать свои чемоданы, я позабочусь о том, чтобы вас не взяли ни в один даже самый захудалый хостел.

Бетина превратилась в бледное полотно, остальные работники гостиницы почувствовали, словно их окатили ушатом ледяной воды. Все их мучения, все труды пошли коту под хвост. Они так старались, из кожи вон лезли, чтобы сохранить отель, но все оказалось тщетным. Едкая победная улыбка Лорензы жгла душу.

Равена медленно окинула взглядом стены старой комнаты, стараясь запечатлеть в своей памяти навсегда. Скоро от этого маленького, старинного отеля останутся лишь камни. Осознание этого больно ударило в сердце.

Опустив головы, работники отеля хмуро смотрели в пол.

— Веренея! — бешеный крик заставил всех поднять головы и посмотреть в сторону коридора.

Ковыляя на одной ноге, держа вторую в гипсе прямо перед собой, полуголый, весь в синяках и кровоточащих ранах, с повязкой на глазу словно пират, но с дико горящим взглядом и разъяренным лицом, размахивая костылем и воняя перегаром, господин Шилох шел прямо на Лорензу.

— Никогда, — басил полугоблин, — Шилох не будет находиться на одной территории с ублюдками Веренеи!

Его глаза горели яростью, его намерения были написаны на искаженном злобой лице. Перепуганная донельзя Лоренза стала метаться по комнате, желая спрятаться от прямой угрозы. Но было слишком поздно — Шилох уже вломился в комнату с явным желанием в пьяном угаре превратить члена комиссии по гостиничному бизнесу в лепешку.

Закричав от ужаса, Лоренза попыталась спрятаться за спиной Бетины, но та и так достаточно получила от одиозной дамочки, чтобы ещё и пострадать из-за нее физически, поэтому оттолкнула ее от себя. Равена и Гектор бросились на Шилоха с разных сторон. Девушка повисла на его плече, а Гектор вцепился в костыль. Но этого было недостаточно. Разгневанный полугблин, находясь под действием обезболивающих лекарств, смешанных с алкоголем, имел титаническую силу и просто раскидал удерживающих его людей в разные стороны и с диким ревом бросился на Лорензу.

А дальше все произошло, как в замедленной съемке. Джеки, скромная, тихая, кроткая горничная, хлопнув дважды в ладоши и обернувшись огром, остановила господина Шилоха, кулаком волосатой руки между гоблинских глаз, отправив его в нокаут.

ГЛАВА 26

Время постоянно нас удивляет, к его проделкам

невозможно привыкнуть. Отпуск заканчивается, едва

успев начаться: только вы заселились в гостиницу,

как уже пора в обратный путь.

Клодия Хэммонд "Искаженное время"

Очередной летний сезон подходил к концу. Через пару дней в Междумирье придет осень, принося с собой холодные ветра и проливные дожди, но вместе с ними буйство ярких красок, золотые листопады и приятные воспоминания об ушедшем лете и пережитых приключениях.

Равена с легкой тоской медленно шла по коридору второго этажа гостиницы, в которой протрудилась два года, испытав весь набор эмоций от отчаяния до огромной радости. Это было удивительное время в ее жизни, но и ему в итоге пришел конец. Но Равена не грустила, а со светлой надеждой смотрела в будущее, которое, если все пойдет удачно, тоже обещает быть счастливым. Если он позволит…

Месяц тому назад Кэлвин покинул гостиницу навсегда. И с тех пор от него не было никаких новостей. Они не попрощались, даже не обменялись парой слов. Равена не поехала с ним. Да и как она могла покинуть гостиницу в такой ответственный для всех момент?

После случившегося с Лорензой, когда благодаря Джеки она чудом избежала мучительной смерти, женщина пересмотрела свои взгляды на "Перекресток". Она пообещала, что умолчит об огрехах хозяйки и работников отеля и настоит на том, чтобы отель остался на своем месте. Они попрощались если не друзьями, то хорошими приятелями, и Лоренза со своей свитой сдержала слово — их гостиница не только осталась стоять нетронутой, но и получила новый виток жизни с государственным вливанием в ее развитие.

Поэтому в гостиницу завезли новую мебель, заработные платы его работников резко возросли, а Гектор с нанятыми помощниками отстраивали третий этаж, и в планах было также создать теннисный корт, спортивную площадку и музыкальную студию, так как Бетина решила попробовать себя в вокале.

Хозяйка гостиницы была в восторге. Она порхала как бабочка в лучших нарядах перед постояльцами и все время хихикала. У нее также появился новый повод для радости. За этот месяц она неплохо сблизилась с жуликоватым продавцом Милкой Хэпом. Мужчина активно ухаживал за ней, и никто уже не сомневался, что осенью в гостинице будет сыграна свадьба.

В данный момент Бетина, развалившись в новеньком кресле своей комнаты, наставляла молодых горничных, принятых недавно на работу в "Перекресток". Две юные девушки должны были убирать второй и третий этажи, так как первый по-прежнему оставался за Джеки.

— Клиент для нас прежде всего, — деловито говорила госпожа Гриффин, скрестив руки на груди. — Ответственность невероятно возросла, и каждый из вас должен приложить максимум усилий для удовлетворения всех потребностей наших постояльцев.

Проходя мимо номера Бетины, Равена задержалась у распахнутой двери, с любопытством наблюдая за хозяйкой. Когда-то она сама стояла на месте этих девочек, внимая каждому слову женщины, сидевшей в кресле. Бетина заметила девушку краем глаза, но предпочла сделать вид, словно ее здесь нет. После того как Равена сообщила, что увольняется, их отношения с хозяйкой стали более натянутыми.

— И еще, — нарочито громко произнесла Бетина, и Равена поняла, что ее слова обращены к ней. — Если вы уволитесь из отеля, а потом попроситесь обратно (а именно так и произойдет!), не думаете, что получите прежнюю должность. Максимум, на что вы можете рассчитывать, — это место посудомойки… или громоотвода.

Девушка поймала себя на мысли, что улыбается. Странно, но она будет скучать по этой экстравагантной женщине, как и по ее отелю. И к тому же, Бетина оказалась на редкость порядочной и сдержала данное ей слово, выплатив Равене все, что удержала за два года. И теперь у девушки имелась приличная сумма, на которую она могла позволить себе долго жить безбедно.

Но у Равены были на эти деньги другие планы. Она собиралась потратить их на дорогу до Барморала… и обратно, если Кэлвин не захочет ее видеть. Уходя, он предупреждал, что не сделает попытки больше с ней встретиться, и Равена боялась их встречи.

Истинной причиной, по которой она не рискнула месяц назад не только уехать с ним, но даже объясниться, а лишь проводила его задумчивым взглядом из окна своей комнаты, была вовсе не трудная ситуация в отеле, а ее собственные страхи. Кэлвин был тысячу раз прав, говоря о том, что не случись эта история с его друзьями, она нашла бы множество причин сомневаться в его искренности из-за боязни быть брошенной. И их совместная жизнь превратилась бы в сущий ад с множеством подозрений и претензий друг к другу.

Тогда Равена ещё не готова была ему довериться, ей нужно было время, чтобы осознать, проанализировать свою жизнь, понять саму себя и научиться доверять Кэлвину. Но за месяц она разобралась во всем и теперь готова была вверить свою жизнь в его надежные руки без страха быть оставленной.

Но как теперь объяснить это любимому мужчине, она не знала и собиралась с мужеством перед предстоявшей встречей. Чемоданы были собраны, госпоже Хармони удалось узнать адрес Нэша, и теперь они вдвоем собирались нанести ему неожиданный визит.

Спускаясь по лестнице, девушка встретила Джеки. Горничная светилась от счастья. Она тоже уезжала сегодня, правда, ненадолго — они летели с Торквилом обвенчаться в Теофил и провести там медовый месяц, а после возвращались в Междумирье. Джеки с Жувом (которого, наконец, обеспечили помощниками на кухне), будут продолжать работать в отеле, а Торквил тоже нашел себе место в этом мире.

— Ох, Равена, я буду скучать. — Девушка бросилась на шею к подруге и крепко обняла ее. — Даже не верится, что мы больше не увидимся.

— Непременно увидимся, — заверила ее Равена обнимая. — Я буду приезжать в гости.

Она посмотрела Джеки в глаза.

— Удаче тебе в браке. Будь счастлива.

— Ох, спасибо, милая. Я так люблю Торквила, что чувствую себя на седьмом небе.

— Рада за тебя. — Глаза девушки лукаво блеснули. — Но ответь-ка мне по секрету: я права, что у твоего возлюбленного хвост играет большое значение в… хм… интимной жизни?

— Что?

— Ну-у-у, он как бы демонстрирует то, что на данный момент происходит у Торквила в штанах?

Джеки затруднилась ответить, но по покрасневшим щекам и стыдливому потупившемуся взгляду Равена пришла к выводу, что была права.

— Ух-ху-ху-ху, малышка!

Не успела Равена спуститься с лестницы в холл, как тут же попала в объятия Василия.

— Даже не верится, что лето пролетело, и пора возвращаться домой. Это было лучшее приключение в моей жизни.

— Дай, Бог, не последнее, — улыбнулась Равена.

— Ты даже не представляешь, где я был вчера, и что собираюсь взять с собой в качестве сувенира.

— И слышать не хочу! — Девушка махнула рукой. — Хватит с меня и того, что было. У меня сердце слишком слабое.

— Да, ладно тебе, — ухмыльнулся парень. — Согласись, тебе со мной было нескучно.

— Даже слишком, — хмуро буркнула Равена.

— Ну, прости, был не прав. Теперь, когда я в следующий раз вернусь сюда, обещаю, буду послушным мальчиком.

— Чтобы увидеть меня, тебе следует отправиться в Барморал… надеюсь.

— Кстати, я там ещё не был.

— И не советую появляться, — встрял в разговор Кендрик, — ее бой-френд — крутой парень.

Равена повернулась к другу, как всегда, занимавшему свое место на ресепшне.

— А у тебя как на личном фронте? — спросила она. — Есть, кому разрешено трогать твои уши?

Она ласково погладила Кендрика по спине. Эльф деловито выпрямился.

— У нас все неплохо с Шпетимом?

— С рокером? Неужели? — Сказать, что Равена была поражена, значило, не сказать ничего.

Кендрик довольно улыбнулся.

— Представь себе.

— Что же, поздравляю.

Девушка пожала плечами. Жизнь, в самом деле, удивительная штука.

Обнявшись на прощание с обоими мужчинами, Равена направилась в номер тринадцать, впервые в жизни по собственной воле и без страха.

Она еле успела застать трех ведьм, которые в этот момент уже седлали метлы, чтобы взлететь через закрытое окно в небо.

— Я пришла сказать "спасибо" за то, что вы сделали для "Перекрестка", — произнесла девушка, входя в номер. — Без вашей помощи нам бы пришлось худо.

Мариза и Джолента повернулись и одарили ее насмешливыми взглядами.

— Повезло тебе, панденок, что Рачель заступилась за тебя. Будь моя воля, сделала бы тебя резиновым пупсом до следующего сезона, — ответила последняя скалясь.

— Значит, дополнительное "спасибо" тебе, Рачель. — Девушка повернулась к третьей ведьме, которая еще не успела взгромоздиться на летательный аппарат и, склонив голову набок, глядела на Равену.

Две ведьмы понимающе посмотрели друг на друга и усмехнулись.

— Ладно, — произнесла Мариза, — поворкуйте пока, но недолго задерживай нашу Рачель.

С этими словами ведьмы развернулись, оторвались от земли и под шум разбитого стекла вылетели в окно. Девушки остались одни, смущенно поглядывая друг на друга.

— Говорят, ты выходишь замуж? — смущено спросила Рачель.

Равена пожала плечами.

— Еще ничего не решено. — Она помолчала немного, а затем добавила: — Знаешь, будь я лесбиянкой, втрескалась в тебя без памяти.

Рачель хихикнула, подбежала к ней, поцеловала в щеку, а затем села на метлу и вылетела вслед за подругами. Равена проводила ее удивленным взглядом. Сколько же ещё сюрпризов ей подарит жизнь?

Когда она вернулась в свою комнату, обнаружила там Сьюки, висевшую верх тормашками, уцепившись ногами за гардину.

— Пришла сказать "до свидания, дорогая Равеночка"? — пошутила девушка, подходя к подруге.

Сьюки сделала сальто и встала на пол.

— Мне будет тебя не хватать, — призналась вампирша.

— Взаимно, — шепнула Равена.

— Присядем на дорожку?

Девушки сели на старую жесткую кровать, грустно глядя на стоявшие на полу два чемодана.

— Как у вас дела с Альбином?

Сьюки пожала плечами.

— Решили остаться жить в Междумирье. Сама понимаешь, нам будет непросто ни в его, ни в моем мирах. И хотя Рагнар, который сам встречается с суккубом, даже официально попросил прощение у вожака, все равно нам лучше будет здесь.

— Согласна. По крайней мере, будем иногда видеться. Представляешь, каково бы было мне разок слетать в твой мир?

Сьюки усмехнулась.

— Ладно, давай прощаться, а то твоя ведьма уже места себе не находит.

Как по команде после ее слов с улицы донесся сердитый вопль:

— Равена! Где тебя носит? Поторапливайся!

Девушка закатила глаза.

— И мне терпеть эту "радость" всю жизнь.

Сьюки засмеялась и обняла подругу. Затем они встали с кровати и, взяв каждая по чемодану, направились к выходу.

Равена шла медленно мимо тех комнат, что видела каждый день, но сейчас она старалась запомнить каждый сантиметр этой гостиницы, в которой прошла ее маленькая жизнь в Междумирье.

На улице было полно машин. Последние уезжающие спешили покинуть гостиницу, возвращаясь в свои миры, к своим привычным делам. Чета Хейров грузила чемоданы в багажник, их рыжая такса с веселым лаем прыгала у ног хозяев. Каннибал Руди медленно удалялся по узкой тропинке от гостиницы в сторону автобусной остановки. Господин Дракон, махнув хвостом на прощание всем служащим, взлетел с крыши в небеса. Студентки фейри, галдя и хихикая, нагружали свои велосипеды тяжелыми сумками. Даже Вася, послав Равене прощальный воздушный поцелуй и слова «Ты супер, детка!», насвистывая себе что-то под нос, медленно побрел прочь.

Но самым запоминающимся был отъезд господина Шилоха, когда его всего перебинтованного, словно мумию, уже с двумя сломанными ногами (так как за прошедший месяц он опять успел найти приключений на свою пятую точку) на носилках выносили из гостиницы. А его зареванная жена прыгала рядом и, ругаясь, обещала, что больше никогда не отпустит его на отдых одного.

Было странно находиться среди покидающих отель. Равена привыкла всегда оставаться здесь, когда другие уходили, но теперь и она уходила со всеми.

Но завтра настанет новый день, и в "Перекресток" хлынет очередная волна туристов. И отель заживет своей привычной жизнью, в суете, делах, маленьких неудачах и победах, но Равены здесь уже не будет.

На крыльце собрался весь персонал "Перекрестка", чтобы проводить девушку. Даже Бетина следила за ее отъездом из окна. Ее объемный силуэт был виден из-за шторы. Госпожа Хармони ждала в машине, припаркованной у входа. Гектор помог Равене погрузить чемоданы, Кендрик подарил на память свою любимую заколку для волос, Жув прослезился, Джеки приложила кулак к щеке и оттопырила мизинец и большой пальцы, призывая Равену чащей ей звонить, а Сьюки наигранно беззаботно похлопала ее по плечу.

Равена села в машину на заднее сидение рядом с зубной феей, обернулась, поглядела на людей, к которым уже прикипела душой, и по ее щеке скатилась слезинка. Они дружно подняли руки и помахали ей, девушка ответила тем же.

Она продолжала махать, пока машина не скрылась за ближайшим поворотом, а потом повернула голову и откинулась на спинку. Водитель с любопытством наблюдал за ней в зеркало салона, но тут же получил за это от госпожи Хармони.

— Чего ты пялишься на нее?! За дорогой следи! Я не зря заплатила тебе деньги, чтобы ехать безопасно. Не хватало ещё попасть в аварию!

Равена скривила губы в насмешливой улыбке. Старухе нечего бояться катастроф на дороге — на свете нет ничего, что могло ее прикончить.

Машина остановилась возле дома Кэлвина. У Равены дрогнуло сердце при виде скромного двухэтажного домика, в котором, если повезет, она проведет всю оставшуюся жизнь.

Девушка медленно вышла из машины, с сильно бьющимся сердцем открыла калитку и вошла во двор. Она нашла мужчину, сидевшего под деревом со своим переносным электронным помощником и, склонив голову, привычно что-то печатавшего. Ей повезло, что Кэлвин находился вне дома, ведь он мог даже не пустить Равену на порог после всего, что произошло. А так у него не было выбора.

Девушку охватило небывалое волнение, и на секунду даже остановилось сердце, а потом пошло с большей скоростью. Ноги были ватными, руки дрожали, слова застряли в горле.

Словно почувствовав ее присутствие, Кэлвин поднял голову и замер. В его глазах появилась осмысленность, и мужчина тут же нахмурился. Недобрый знак, подумала Равена.

— Привет, — выдохнула она.

— Привет, — ответил Кэлвин, глядя на нее задумчивым взглядом, затем отложил электронный помощник в сторону, медленно встал на ноги и, сунув руки в карманы, сделал пару шагов ей навстречу.

От его близости девушка ощутила покалывание во всем теле. Он был одет в потертые брюки и линялую рубашку, волосы привычно взъерошены, легкая небритость на подбородке, — Боже, как она соскучилась. Равене стало стыдно за свое поведение месяц назад, хотя все это время она говорила себе, что все сделала правильно. Но сейчас не могла поверить, что отказалась от мужчины, которого любила всем сердцем.

— Ты, наверное, спросишь, как я тебя нашла и зачем приехала, — сказала она, не зная, с чего начать, но Кэлвин лишь покачал головой.

— Не спрошу. Найти меня несложно, а о причине твоего приезда я догадываюсь.

Ни тени улыбки на лице, ни намека, что он ее простил и больше не сердится. Равене было не по себе. Она нервно теребила выбившийся из прически локон волос.

— Значит, ты дашь мне возможность все объяснить?

Ее глаза молили о прощении, но мужчина лишь сухо пожал плечами. Сама виновата. Равена глотнула больше воздуха и выпалила на одном дыхании:

— Ты был прав насчет меня. Я действительно неуверенная в себе маленькая девочка, которой слишком рано пришлось повзрослеть и хлебнуть жизни, а оттого стать колючей, как ежик, чтобы уметь защищаться. Не знаю, как ты узнал о моем прошлом, но понял меня лучше всех.

Я боялась сближаться с тобой, не хотела доверять, чтобы не быть вновь покинутой. И не поехала с тобой месяц назад не потому, что не любила или пребывала в глубокой обиде, а потому что еще не была готова. Мне нужно было время, чтобы все осознать и прочувствовать.

Она потерла руку об руку.

— Но теперь я знаю, чего хочу на самом деле. Я люблю тебя и доверяю во всем. Ты человек слова… по крайней мере, обещание больше не видеться со мной, выполнил. Ты же не собирался возвращаться за мной в отель? — спросила она с укором.

Кэлвин покачал головой, и Равена досадно поморщилась.

— Знаю, что неправильно было приезжать к тебе вот так, без предупреждения, и сообщать, что я все осознала и теперь вечно хочу быть с тобой. Но стоит сделать скидку на мою непростую жизнь и необходимое для меня время для осмысления собственных ошибок.

Равена так сильно нервничала, а нежелание Кэлвина ей помочь пугало и раздражало одновременно. Она совсем забыла все, что хотела сказать, чувствовала себя неуверенной и совсем ему чужой и даже стала жалеть, что явилась сюда. Вдруг он ее уже разлюбил? Вдруг встретил другую? Она распинается сейчас перед ним, а ему это вовсе не нужно.

Равена так переживала, что не видела ни волнения в глазах любимого мужчины, ни то, как он нервно барабанит пальцами по карману брюк, ни облегчения и счастья на его лице, когда она созналась в любви к нему.

Совсем отчаявшись, девушка топнула ногой и вскрикнула:

— И перестань так себя вести! Не стой, как дерево, и скажи что-нибудь. Либо ты меня любишь, либо нет, либо хочешь быть со мной… А иначе я сейчас позову госпожу Хармони, и она устроит тебе сладкую жизнь.

— А она здесь? — удивился Кэлвин, и слабая улыбка появилась на его хмуром лице. Ему страсть как нравилось наблюдать за рассерженной Равеной.

— Да, сидит в машине. — Девушка кивнула в сторону припаркованного у калитки автомобиля. — Она теперь всегда со мной. Если ты не против, будет жить с нами, если же нет — мы вместе уедем к ней на родину.

Кэлвин прикрыл глаза, борясь с желанием наброситься на нее и зацеловать до умопомрачения, а когда снова посмотрел на девушку, в них читалась такая любовь и нежность, что ледяной айсберг, захвативший сердце Равены, раскололся на части и стал быстро таять.

— Конечно, с нами, — произнес мужчина, ласково улыбаясь. — Куда же мы теперь без нее?

Мы! Сердце девушки дрогнуло от невероятного облегчения, а непрошенные слезы брызнули из глаз. Равена с трудом заставила себя удержаться на ногах. Взглянув на электронный помощник, она нежно спросила:

— Уже дописал свой очередной шедевр?

Кэлвин кивнул.

— И чем там все закончилось?

— И жили они долго и счастливо, — ответил мужчина

Равена радостно засмеялась и бросилась в его распахнутые объятия.