Невеста безликого Аспида бесплатное чтение

В изготовлении обложки использованы стоковые изображения shutterstock 1099918733 и Depositphotos 213050278

Меня тряхнуло раз, другой. Машина подпрыгнула на ухабе, откуда-то раздался мужской окрик, переходящий в ругань. Голова закружилась, правое колесо снова попало в яму, и только тогда я решилась на то, чтобы приоткрыть глаза и осмотреться.

И тут же зажмурилась снова. Окружающая обстановка была настолько чудесатой, что я не смогла лицезреть её долее пары секунд. Позолота везде, а ещё бархат… Очень много бархата. И вычурный гобелен наверху с пёстрой вышивкой…

Это всего лишь сон. Нужно совладать с дурнотой, приказать себе проснуться и прийти в себя в своей небольшой квартире. Открыть глаза, посмотреть на привычный и показавшийся вдруг таким родным потолок, выдохнуть и забыть обо всём как можно скорее.

То, что я увидела, когда только решила осмотреться, было таким странным, что сомнений в кошмаре, который случился со мной посреди ночи, не оставалось. Видимо, я всё же добрела до дома, просто устроилась в постели, накрылась одеялом, провалилась в сон, а теперь мне примерещилась вся эта ерунда.

Стоп! Я же не помню, как ложилась спать. Только свой ночной поход в аптеку, когда со мной приключилась мигрень, а таблеток под рукой не оказалось. А ещё – разыгравшуюся грозу, вспышку молнии… А дальше темнота и пустота.

Я снова открыла глаза и потёрла саднящий лоб. Мигрени не было, несмотря на то, что я где-то умудрилась удариться головой – у кромки волос обнаружилась кровь. Так-так… Я вытянула руку и всмотрелась в неё в неверном свете едва колыхающегося пламени, отчаянно бьющегося внутри небольшого стеклянного шара, расположенного в одном из подлокотников.

Кольцо в виде серебряной змейки, оплетающей неприлично огромный рубин. Его я видела впервые. Равно как и тонкие бледные пальцы, согнув которые я убедилась, что они принадлежат мне.

«Ты просто спишь, Аделина. Спишь и не можешь проснуться», – напомнила я себе в тот самый момент, когда карета – а это определённо была карета – остановилась с резким толчком, от чего я едва не перелетела на обитое бархатом сидение, расположенное прямо передо мной.

Снова послышались мужские крики, следом – лязг оружия, потому со своим планом закрыть глаза и попытаться проснуться уже дома, пришлось расстаться.

Я отдёрнула шёлковую занавеску, скрывающую за собой довольно внушительное окно, и прильнула к нему, в надежде рассмотреть хоть что-то. Отсветов, падающих на землю от установленных по обеим сторонам от дверцы фонарей, было недостаточно, чтобы увидеть, что творится кругом. Потому я сделала единственное, что мне казалось верным – вышла из кареты.

А что если меня украли и везли куда-то насильно? Точнее, не меня, а ту, кем я оказалась сейчас? А если это действительно не сон и мне нужно бежать куда подальше? Для начала. А потом уже думать, что со всем этим делать.

Справа от меня определённо шла борьба не на жизнь, а на смерть. Даже искры в траву летели от двух клинков, скрещивающихся в воздухе. Понять бы, из-за чего дерутся и на чьей стороне мне быть? Ну или не быть.

– Госпожа Аллаос! Спрячьтесь немедля! – гаркнул басом один из мужчин, усиленно отбивающийся от едва различимого в темноте противника.

Это он мне? Госпожой бывать ещё не приходилось. Значит, этот парень из наших, он знает, как меня зовут, соответственно, нужно держаться к нему поближе. Другое дело, что он мог погибнуть в бою, а этого допустить было никак нельзя.

Я осмотрелась, ища взглядом, чем бы приложить его противника, с которым он скрестил шпаги, и сейчас заправски фехтовал. Какой-нибудь камень там или на худой конец доску. И когда увидела булыжник, валяющийся чуть поодаль, едва сдержалась, чтобы не издать победный клич.

Но добраться до камня не успела – враг рухнул под напором мужчины, хватаясь за бок, из которого ручьём хлестала кровь.

– Госпожа Аллаос, я же просил вас спрятаться! – покачал головой победитель этой схватки, убирая со лба светлую прядь волос.

– Я, – начала было говорить, но осеклась. Вместо моего привычного голоса изо рта вырвалось что-то грудное и томное. Но продолжить всё же пришлось: – Я испугалась и вышла.

Он посмотрел на меня с удивлением, которое, впрочем, быстро исчезло, заместившись неподдельным беспокойством, засквозившим в голубых глазах.

– У вас кровь.

После чего сделал то, чего я никак не ожидала. Мягко, но настойчиво обхватил моё лицо ладонями и повернул в сторону фонаря, рассматривая ссадину. И от этого касания сильных мужских горячих пальцев по телу моему прошла дрожь.

Конечно, существовала вероятность, что я угодила в какую-то ролевую постановку. Или же на съёмки фильма. Только как объяснить себе, что я напрочь не помнила ничего, что этому предшествовало? Думать о том, что я попала в прошлое, как-то не хотелось. От одной только мысли об этом мне окончательно становилось нехорошо.

– Ничего страшного, – заверила я его, едва не заикаясь от непривычно звучащего голоса. – А вас… как зовут?

Он снова посмотрел на меня удивлённо, но, очевидно решив, что я слишком сильно ударилась головой, представился:

– Абель Мор, отправлен за вами, чтобы доставить в замок Теогарда Адальмара.

Отлично, половина дела сделана – куда меня везут, примерно ясно, осталось понять, зачем. Ну и как я тут очутилась. Правда, заваливать Абеля новыми вопросами я не торопилась, достаточно было того, что мне пока не собирались причинять зла.

Звуки сражения постепенно стихали, к нам с Абелем начали стекаться остальные участники этой небольшой битвы. Они были одеты сплошь в светлое, на котором то здесь, то там расплывались багровые пятна. Кто-то придерживал руку, повисшую плетью, кто-то зажимал колотые раны в боку. И во мне тут же заговорила медсестра, которой я подрабатывала, параллельно получая образование в ВУЗе.

– Им нужна помощь! – воскликнула я, указывая на остальных. – Перевязки хотя бы, пока мы не доберёмся до врача.

Снова на лицах Мора и остальных мужчин нарисовалось такое выражение, что я невольно задалась вопросом, что не так? Наверное, стоило помалкивать, чтобы не наводить на себя подозрения. А после – разузнать всё, что смогу, чтобы составить представление о том, какое приключение свалилось мне на голову. – Ваша карета повреждена, госпожа Аллаос. Я помогу вам добраться до замка, он уже близко.

Абель вдруг сделался холодным. Отвернулся от меня, коротко свистнул, и мгновением позже возле него оказалась гнедая лошадь, покорно опустившая голову перед хозяином.

– Садитесь.

Сесть на лошадь? Да я отродясь не сидела в седле! А меж тем, меня уже подталкивали наверх, помогая устроиться на животном, и я, к удивлению своему, довольно споро и ловко вскарабкалась наверх, а секундой позже позади меня оказался Абель.

– Устраивайтесь удобнее, госпожа Аллаос, – проговорил он мне на ухо, и я с благодарностью откинулась ему на грудь.

– А как же остальные? – всё же не удержалась я.

– Остальные доберутся сами, – равнодушно проговорил Абель, и я решила больше не интересоваться этим вопросом, чтобы не навлечь на себя лишних подозрений. И без того хватало забот. Но с ними придётся повременить до того момента, как мы доберёмся до Тео… какого-то там Альмагеля. А пока – лошадь, красивый спутник и полумрак ночи. Не так уж всё и плохо.

Несколько часов назад

– Кошмар! Я сдохну, – взвыла я, отчаянно массируя виски, которые разрывались болью.

– Вот тебе и медсестра, – фыркнула Полина, инспектирующая содержимое моего шкафчика. – Активированный уголь, Смекта… Аллохол! Да это просто… я даже название не могу дать подобному разнообразию!

– Желудочно-печёночная первая помощь, – простонала в ответ, принимаясь растирать уши. Знала, что это способно избавить от головной боли, но поняла, что своеобразный массаж ни черта не помогает.

– Адка, давай сгоняю за Пенталгином, что ли? – сочувственно предложила Полина, но вместо согласия я протянула ей бокал и хрипло прошептала:

– Наливай.

В общем и целом, мы собирались и выпивали не слишком часто, но именно сегодня меня решила настичь кара Господня в виде адской мигрени, при этом случилась данная неприятность за несколько часов до встречи с девчонками. Которую всё же было решено не переносить.

– Ладно. Но тогда засиживаться долго не станем.

Она плеснула мне немного коктейля – вермута, смешанного с тоником. Бросила в бокал дольку апельсина, после чего уселась напротив и принялась уминать суши с таким аппетитом, будто не ела несколько дней.

– Гроза, говорят, будет, – добавила Таня, тоже устраиваясь рядом с нами. – Поэтому и мигрень. Кстати, я посмотрела, у тебя по гороскопу в целом не очень лёгкая неделя.

Сколько знала Танюху – она всегда увлекалась хиромантиями, астрологиями и прочей дребеденью, в которую я не верила от слова «совсем».

– Можно подумать, они у меня когда-то были лёгкими, – притворно пожаловалась подругам. – На работе в последнее время просто ад. А ещё и сессия впереди.

– Ад для Ады… если уж даже тебе кажется, что в твоей жизни задница, значит, так оно и есть.

Поля покачала головой и снова плеснула мне коктейля, который я пила большими глотками, надеясь, что спиртное поможет хоть немного притупить боль.

– Ничего, прорвёмся, – выдохнула и откинулась на спинку стула.

В мою привычку не входили ни депрессии, ни уныние по каждому поводу. Напротив, я во всём старалась видеть только хорошее. Даже сейчас, когда виски разрывались болью, в воздухе разлилось что-то, схожее с тревогой, а впереди были только бесконечные завалы, которые я даже не представляла, как разгрести.

– Странная гроза какая-то сегодня, – поёжившись, проговорила Таня, глядя за окно. – Смотрите… – последовала пауза, за время которой мы с Полей невольно переглянулись. И на наших лицах появились понимающие ухмылки. Сейчас снова будет лекция про знаки и иже с ними. И точно – не успели мы сделать вид, что заинтересованы, как Таня указала куда-то наверх: – Смотрите! Там змея!

Мы тут же сорвались и подскочили к окну. Я – потому что хотелось разбить теорию о змеях в небесах в пух и прах, Полина – с нескрываемым любопытством.

– Где змея?

– Ну? Где?

– А это был уж или кобра? Или может… гадюка?

В голосе Полины отчётливо сквозил восторг вперемежку со смехом. Я же считала, что всё, увиденное Таней, полная ерунда, даже если подруга придаёт этому излишнее значение.

– Ну вас, девочки. Аспид это был. Клыкастый. А это знак.

Что именно он обозначал, Таня пояснять не стала – видимо само словосочетание «клыкастый аспид» должно было пролить свет на то, что она имела ввиду.

Она устроилась на полу по-турецки и взяла с невысокого журнального столика бокал с напитком. Отпила коктейля с самым невозмутимым видом, хотя, я понимала, что ей неприятны наши сомнения.

– Ладно… аспид так аспид, – пожала я плечами, усаживаясь напротив Тани и с недоверием глядя на небо, полыхающее разыгравшейся стихией. – Что он хоть сулит?

– Дорогу сулит. Дальнюю, – безразлично ответила подруга. – И испытания.

Пф! Дорога дальняя, испытания. Кого этим сейчас напугаешь? У меня вон каждый день неминуемое путешествие с Парнаса в Купчино и ничего, жива пока.

– Круто, – выдохнула я в неуклюжей попытке поддержать подругу. – Так читаешь знаки эти все, просто загляденье.

Я снова растёрла виски, которые теперь просто разрывались от боли. Не дай бог, придётся вызывать скорую помощь, чтобы сделали укол от мигрени.

– Ну, читаю, а толку, – буркнула Таня. – Всё равно вы мне не верите.

– Да верим мы, верим, – откликнулась Полина, незаметно подмигнувшая мне.

– Очень верим. И в аспидов, и в знаки, и в испытания, – поддержала я.

Тогда ещё я не знала, что всё, сказанное подругой, сбудется в самом ближайшем будущем.

Когда девчонки ушли, я сделала то единственное, на что хватило сил – залезла в кровать, укуталась в плед и попыталась заснуть. Разыгравшаяся за окном стихия постепенно сходила на нет, и хоть вдалеке всё ещё вспыхивали зарницы, гроза закончилась.

Я закрыла глаза, перед которыми тут же заплясали яркие точки. Наверное, зря пила. К горлу начала подкатывать тошнота. Нужно просто переждать, заснуть и всё будет хорошо. И думать о чём-то приятном, хотя, в голову так и лезут мысли о том, что к двадцати трём годам я всё ещё не обзавелась принцем, готовым среди ночи примчаться ко мне на спасение с упаковкой лекарства наперевес.

То проваливаясь в какое-то странное состояние, схожее с полудрёмой, то выныривая обратно, я провела так часа два, прежде чем решительно откинула плед, чтобы попытаться доползти до аптеки за углом. И всё это время мне мерещилась змея, которая лежала у меня на груди, свившись в кольцо, и смотрела мне в глаза немигающим взглядом, под которым я была словно как в гипнозе.

Нет, я точно пила очень и очень зря…

Как я дотащилась до аптеки, не особо помнила. Только чувствовала капли ледяного дождя, падающего сверху, и блаженно жмурилась от того ощущения, которое они рождали. Может, у меня ко всему прочему ещё и жар?

Потрогав лоб, я убедилась в том, что вся горю. Значит, придётся завтра проваляться в постели, пить морс, закусывать таблетками и ждать избавления от так не вовремя свалившейся на меня простуды.

Я уже взялась за ручку двери, размышляя о том, стоит ли принять лекарство «не отходя от кассы» или всё же доползти до дома и уже там заняться самолечением, когда случилось странное. Мне показалось, что все волоски на моём теле встали дыбом, по телу прошла судорога, а следом – прямо передо мной ударила молния, ослепившая меня на мгновение ярко-белым светом.

«Только бы насмерть. Не хочу стать инвалидом», – мелькнула в голове совершенно идиотская мысль, после чего я поняла, что отключаюсь.

***

Через пару минут после того, как мы с Абелем оказались на лошади и отправились в полумраке бог ведает куда, я поняла, что начинаю испытывать панику. Сердце забилось чаще, воздуха стало не хватать. Даже если у меня теперь совсем другое тело, я, чёрт бы всё побрал, всё ещё я! Аделина Бортякова, обычная девушка из обычного города, а не какая-то там госпожа Аллаос, в которую я каким-то чудом угодила. И испытывать всё, что перепадёт на долю этой самой госпоже, тоже мне. По крайней мере, до момента, пока я разберусь с тем, как очутилась в такой передряге, и – главное – как из неё теперь выбираться.

– Господин Абель, – начала я, подбирая слова. Раскрывать карты раньше времени не хотелось, тем более, я очень сомневалась в том, что мне поверят, если начну заверять направо и налево, что я не та, кого они во мне видят.

– Можно просто Абель.

– Кхм… Абель, а этот Тео Альмагель…

– Адальмар.

– Да, Адальмар.

Надо будет выучить его фамилию, а то снова могу попасть в неудобное положение.

– Так вот – зачем я к нему еду?

Я поняла, что сказала что-то из ряда вон выходящее сразу, как только на моей талии предупредительно сжалась рука Абеля, которой он меня придерживал.

– Видите ли, я очень плохо помню всё, что предшествовало этой поездке, – пояснила я, пока Абель не начал подозревать неладное. – А когда ударилась головой…

– Вы невеста Теогарда, госпожа Аллаос, – ровным голосом ответил Абель, и теперь уже настала моя очередь вцепляться пальцами в его руку, которой он держал поводья.

Значит, меня везли на собственную свадьбу, когда на карету напали. Кстати, почему это случилось? Невеста не должна была добраться до замка Аль… Адальмара? Её должны были убить? А что если… что если её и убили, потому я стала ею?

От этих вопросов, на которые у меня не было ответов, закружилась голова, так что пришлось потереть виски пальцами, что Абель воспринял по-своему. В его тоне снова засквозило беспокойство, когда он наклонился к моему уху и спросил:

– С вами всё в порядке?

– Да, – соврала я, наблюдая за тем, как из-за холма, который мы обогнули, показывается огромный и мрачный замок. Он был таким пугающим, но одновременно величественным, что у меня дух захватило. Чёрная громада на фоне багровеющей вены заката. Острые шпили, устремлённые в темноту небес, сторожевые башни, в которых полыхали языки сигнального огня… Мне стало очень страшно, но одновременно внутри родился восторг. Такой испытывала только раз, когда прыгала в пропасть с тарзанки. – Я просто не могу понять, что могло значить нападение на мою карету.

– И я тоже, госпожа Аллаос. Но смею вас заверить – Теогард не успокоится, пока не найдёт и не уничтожит тех, кто это сделал.

В голосе Абеля послышалась сталь, от которой мне тоже стало не по себе. Он пустил коня в галоп, и мы стали приближаться к замковой стене с какой-то космической скоростью, что не прибавило мне спокойствия. Значит, Адальмар обожал свою невесту настолько, что готов был убить любого, кто посягнёт на её жизнь. Интересно, как вообще они познакомились? Куда вместе ходили… ну, точнее, как у них тут было принято? Балы, конные прогулки, ночи под луной?

Хотя, такая любовь между «мной» и Тео была мне только на руку. Осталось только как-нибудь выяснить обстоятельства нашего знакомства, ну и всё, что предшествовало этой помолвке. А… Ещё бы неплохо узнать своё имя, ведь не звал же «меня» госпожой и жених.

Интересно, какой он? Красивый или не особо? Статный, высокий? Или наоборот – коротышка с пивным животом?

Эти вопросы мелькали в моей голове калейдоскопом, но задавать их я не спешила – достаточно было и того, что я уже наверняка навела на себя подозрения Абеля. Да и времени на беседы больше не осталось. Мы уже подъехали к высоким воротам, которые открылись перед нами, давая возможность въехать в длинный каменный тоннель. Он привёл нас к внутреннему двору, поражающему своими размерами. Должно быть, сюда бы вместились три Дворцовых площади разом. Я заворожённо осматривалась, но понимала, что почти ничего кругом не вижу – от волнения голова кружилась и всё расплывалось перед глазами. И когда Абель спешился, вздрогнула от его звучного голоса, усиленного многократным эхом:

– Приехали, – возвестил он, и протянул руки, чтобы помочь мне слезть на землю.

Я замешкалась. В голову настойчиво лезла дурацкая идея пришпорить коня и… вот дальше этого самого «и» моя фантазия не простиралась, ибо чем окончится этот побег, куда мне ехать, что предпринять – я не знала. Равно как и того, почему вообще думаю о попытке обрести свободу. Меня же не держат здесь насильно. Я приехала к своему жениху, возможно, именно в этом мрачном гигантском замке и найдутся ответы на все мои вопросы.

– Не бойтесь, я вам помогу, – расценив по-своему моё замешательство, заверил Абель, и тон его стал покровительственным.

И пока я осторожно слезала с лошади, успела смекнуть, что именно такую госпожу Аллаос они и рассчитывали видеть. Ту, которая нуждается в помощи, беззащитную и напуганную. Мысленно поставив себе галочку попробовать и дальше быть такой, я коротко кивнула Мору, когда мои ноги коснулись земли. Огляделась, чтобы понять хотя бы отчасти, куда угодила, но кругом были только полумрак, расчерченный всполохами воткнутых в каменные стены факелов, да стражи, немыми статуями замершие возле нескольких дверей, ведущих бог ведает куда.

– Идёмте, – кивнул мне Абель и зашагал к одному из проходов. Пришлось буквально побежать следом за ним, подстраиваясь под размашистый шаг. Стража при приближении Мора вытянулась в струнку, и мне даже стало жалко бедолаг. Казалось, случись апокалипсис, они даже тогда не посмеют пошевелиться.

Перед нами раскрылась дверь – ну как дверь? Просто в сторону отъехала часть каменной кладки, и мы с Абелем протиснулись в узкий проход. Мор шёл передо мной, я, стараясь не отставать, семенила следом. Вообще, всё это было странным. Если жених так ярился по поводу всех, кто готов был напасть на его невесту, почему не вышел встречать её лично? Даже если мы прибыли совсем не так, как то ожидалось, мог ведь кто-то уведомить Адальмара, что его наречённая явилась?

Снова ворох вопросов, что возникали в моей голове, не давал мне ни шанса на то, чтобы мыслить здраво. Я была сбита с толку, и всё, на что мне хватало сил – идти за Абелем по нескончаемым мрачным коридорам. Когда они наконец закончились, выведя нас в небольшое помещение, где мы и остановились, я уже начала подозревать, что весь замок представляет из себя сплошь лабиринт.

Мор застыл, мне же ничего не оставалось, как замереть за его спиной. Заложив руки за спину, я принялась оглядываться. Комнатка больше напоминала каменный мешок – размером не превосходила пятнадцати квадратных метров, была освещена только одним факелом, уныло чадящим прямо за моей спиной. Ко всему имела только два узких прохода и никакой меблировки. Потому гигантский стражник, стоящий возле противоположной двери, показался мне здесь весьма чужеродным. Огромный – метра два ростом, довольно сухопарый, с пристальным взглядом широко расставленных голубых глаз, он виделся мне каким-то потусторонним существом. А когда просканировал меня от и до, будто рассчитывал увидеть что-то особенное, по телу моему прошла дрожь.

– Что случилось, Мор? – обронил он так, будто это интересовало его в последнюю очередь. И в этот момент я заподозрила неладное.

– На карету госпожи Аллаос напали, – склонил голову Абель.

– Кто?

– Этого сказать не могу, господин Адальмар.

Боже… только не говорите, что этот гигант с внешностью, которую вот так просто сразу не обзовёшь никаким словом, и есть мой жених! Интересно, куда смотрела «госпожа Аллаос», когда соглашалась выйти за него замуж? Ему же плевать на то, цела она или нет. Ему вообще на неё плевать.

Такие вещи я не просто замечала на расстоянии – я чувствовала их нутром, и хоть в моей жизни было не так много мужчин, понять хотя бы примерно, чего они хотят от женщины, я была в силах.

– Хорошо, я разберусь, – мрачно пообещал в никуда Адальмар и заложил руку за спину. На меня он не смотрел. Вообще. Словно я была пылью под его ногами, а не невестой, которая прибыла, чтобы пойти с ним под венец.

Пока я размышляла над тем, как угораздило истинную Аллаос согласиться на брак с вот этим мужчиной, Абель шагнул к нему и что-то зашептал тому на ухо. Я же всё это время делала вид, что всё так и должно быть. И что едва ли не каждый день меня привозят к женихам вроде Адальмара, которые смотрят на меня как на насекомое.

– … мне кажется, это может быть не она, – донеслись до моего слуха слова Абеля, от которых мои глаза округлились.

Это он обо мне? Неужели понял то очевидное, что само по себе просилось наружу?

Я судорожно сглотнула, когда взгляд Тео, полный какого-то необъяснимого презрения, метнулся ко мне. Казалось, дай Адальмару топор – и он тотчас изрубит меня на месте, столько всего было в его глазах. Какой-то затаённой злобы и желания стереть свою невесту с лица земли. Кажется, здесь любовью даже не пахло.

Когда Теогард шагнул ко мне, я инстинктивно сделала шаг назад. Понимала, что бежать некуда, но ничего не могла с собой поделать. Страшно было так, хоть падай навзничь и начинай молить, чтобы тебя пощадили.

Огромный Адальмар надвигался на меня словно тень, и только пурпурные полы плаща развевались позади него как крылья.

Он подошёл ко мне, бесцеремонно обхватил меня за запястье, поднял руку к своему лицу и посмотрел на ту с нескрываемой ненавистью, от которой по телу моему прошла дрожь.

Господи, помоги! Ну не могла же эта дура Аллаос реально хотеть выйти за него замуж! А если это так, то каким образом она вообще отправилась к нему в замок? Ну не по собственной же воле?

– Это она. Эл’лаар Аллаос. Только эта женщина может носить фамильное кольцо, любую другую оно бы испепелило на месте.

В неверном свете единственного факела мелькнула серебряная чешуя змейки, которая свернулась вокруг моего безымянного пальца. Значит, это кольцо, которое принадлежит истинной госпоже Аллаос, и его отправил ей Адальмар.

Теогард, меж тем, отбросил от себя мою руку, словно не хотел её касаться вовсе, и это родило во мне закономерное возмущение. Что вообще у них тут за порядки?

– Идём, – кивнул он Абелю и направился к противоположной двери как ни в чём не бывало. Мор зашагал следом, и мне не осталось ничего другого, кроме как пойти за своим «женихом», надеясь, что в самом ближайшем будущем мне удастся покинуть его навсегда, оставив разбираться с грядущей свадьбой ту идиотку, которая согласилась за него выйти.

Мы миновали несколько одинаковых коридоров. На двадцатом шаге я бросила свои попытки разглядеть хоть что-то интересное, и просто двигалась следом за мужчинами. Один раз Абель обернулся ко мне, видимо, чтобы убедиться, что я никуда не исчезла, и на губах его мелькнуло подобие улыбки.

Итак, пока у меня была пара минут передышки, я принялась лихорадочно размышлять.

Перво-наперво, я буду вынуждена и дальше делать вид, что ничего не помню. У меня просто нет иного выхода. Ну и потихоньку попробовать выведать о прошлом Эллы – так я решила именовать про себя госпожу Аллаос. Возможно, именно в нём и крылся ответ на вопрос: как мне вернуться обратно?

Во-вторых, стоило составить хоть мало-мальски приличный план, что мне делать, если я не отыщу дорогу домой, а на мне уже будут жениться. Ибо выходить замуж за этого мрачного дикаря мне не хотелось от слова «совсем». И уж тем более, ложиться с ним в одну постель. Бр-р!

Не удержавшись, я передёрнула плечами и устремила взгляд на высоченную фигуру Адальмара. Идёт себе как ни в чём не бывало. Хоть бы поинтересовался, не желает ли чего его невеста и вообще как она себя чувствует после пережитого кошмара.

Мы свернули вправо, и когда я уже собралась поинтересоваться, долго ли нам ещё плутать в этой мрачной обители, Адальмар распахнул перед собой дверь и меня буквально ослепил яркий свет.

– Ваши покои вам покажет Тэя, – процедил Теогард, так и не взглянув на меня, развернулся на месте и бросил короткое Абелю: – Идём.

И оба скрылись из виду там, откуда мы только что пришли.

Я огляделась. Помещение, в котором оказалась, больше напоминало роскошно обставленную гостиную, а не спальню. Всюду свечи – огромное количество свечей. Купол потолка – стеклянный, и через него видно ночное небо с россыпью звёзд. Я не особо была сильна в астрономии, но те созвездия, которые я могла рассмотреть, определённо были мне незнакомы.

Так же здесь был большущий камин, в котором весело потрескивало пламя, на полу – белоснежные шкуры, а меблировка безо всяких вычурностей, но сразу видно, что дорогая. Тёмное дерево, серебряная фурнитура. В общем, не комната, а настоящее произведение искусства.

– Вы прибыли! – раздался рядом оклик так неожиданно, что я едва не подпрыгнула на месте. Увлечённая рассматриванием мебели, я не сразу заметила, что не одна.

– Добрый вечер, – поздоровалась со мной темноволосая девушка, в которой я тут же заподозрила родство с Адальмаром. – Как вы себя чувствуете?

Видимо, мой ошарашенный вид привёл незнакомку в замешательство, что в целом сыграло мне на руку. Протянув мне узкую ладонь, она представилась:

– Тэона. Можно просто Тэя. Я сестра Теогарда. Мы с вами виделись однажды.

– Эл’лаар Аллаос. Лучше просто Элла, – улыбнулась я девушке, решив, что присовокуплять ничего о том, что я невеста её брата, не стоит. – Простите меня, после этой ужасной поездки я почти ничего не помню.

Пришлось даже приложить ладонь ко лбу, на котором, кстати, так и красовалась подсохшая ссадина.

– О, Тео даже не побеспокоился о том, чтобы вы умылись! – воскликнула Тэона и, подскочив ко мне, схватила меня за руку и потащила в сторону двери, расположенной на противоположной стороне гостиной. – Вы не злитесь на него, он хоть совсем не в духе, но в целом уже готов к вашей свадьбе, – затараторила она, ведя меня в спальню. И я поняла, что лучшего источника информации мне будет сложно найти. Оставалось только играть и дальше роль ничего не помнящей невесты, что мне удавалось делать прекрасно.

– Почему он не в духе? – поинтересовалась я, когда Тэя усадила меня на огромную кровать. Видимо, страсть к гигантомании у Адальмара проявлялась во всём. Эта комната тоже была большой, но, надо отдать ей должное, весьма уютной.

– М-м-м. Вы были так молчаливы в тот раз, когда приезжали сюда с господином Гисбором. Я думала… вы понимаете, что Теогард совсем не желает этой свадьбы.

– Почему?

– Он… – Тэя осмотрелась, будто рассчитывала увидеть рядом своего брата, но при этом желала открыть мне ту тайну, которую я просто обязана была знать. – Он всё ещё тоскует по своей погибшей жене.

Прекрасно. Значит, этот мрачный тип уже был женат, и сейчас ему совершенно не желалось повторять сей подвиг.

– Теперь всё ясно. А я уже подумала, что он заранее меня возненавидел.

– Нет! Вернее, я не думаю, что это так…

Тэона замешкалась, словно очень сомневалась в том, что только что произнесла, после чего устремилась к выходу из спальни, пробормотав что-то о моём багаже и не дав мне возможности продолжить свои расспросы. Впрочем, я была уверена, что возможность приступить к ним снова у меня появится совсем скоро.

Посидев так немного, прислушиваясь к окружающему миру, как будто он мог мне что-то поведать, я осмотрелась внимательнее. Спальня мне понравилась, несмотря на то, что я всё ещё нервничала, но на это у меня были все основания.

Убранство состояло из той самой кровати, на которой я сидела, большого резного шкафа, камина, чугунную решётку которого украшали позолоченные змеи, свившиеся в кольца. И на них и застыл мой взгляд. Сразу на память пришли Таня и Полина, и в груди запекло. Сколько всего нас сейчас разделяет? Миллионы километров? Неведомое пространство, которое мне каким-то чудом удалось пересечь?

Потерев виски, я закрыла глаза в бесплодной попытке сосредоточиться на том, о чём мне стоило думать в первую очередь. Мрачнющий Теогард, его замок и вишенкой на торте – скорая свадьба. Интересно, увижу ли я сегодня своего жениха ещё раз? Например, на ужине. При воспоминании о еде желудок свело спазмом. Видимо, Элла ела в последний раз ещё утром, так как я вдруг ощутила такой голод, что едва удержалась от поисков еды. Но когда взгляд мой упал на огромное зеркало возле шкафа, все желания перехватить булочку или бутерброд как рукой сняло.

Моё сердце неистово забилось где-то в районе горла. Я же совершенно не представляю, как выгляжу. Вообще. Знаю только, что волосы у меня теперь пшеничного цвета вместо смоляных чёрных, а в остальном – чистый лист. И какова у меня фигура под безразмерным плащом, остаётся только догадываться. Но рано или поздно мне так или иначе предстоит это узнать, так к чему тянуть кота за все подробности?

Эти мысли мелькали в моей голове, а я… я так и продолжала сидеть на кровати, вцепившись в неё руками, будто она была единственной возможностью спастись в бушующем океане.

Так. Решено! Нет смысла откладывать на потом то, что является настолько же важным, как и предстоящие попытки исчезнуть из этого странного замка и вернуться домой.

Я встала с постели и подошла к зеркалу на неверных ногах. Предварительно зажмурилась и когда решила приоткрыть один глаз, пошатнулась и быстро закрыла его снова. Голова закружилась от увиденного.

На меня смотрела не просто незнакомка – это было ясно и так, что моя внешность мне в наследство не осталась. На меня смотрела самая невзрачная из всех возможных невзрачных девушек, какие могли только существовать на белом свете.

Бледная кожа, светлые ресницы, небольшие широко расставленные глаза. Довольно крупный для таких мелких черт нос и губы… С ними повезло больше, чем со всем остальным – они хотя бы были довольно пухлыми и яркими. В довершении, мои волосы были убраны в какую-то нелепую причёску, один локон из которой выбился. Лоб – широковат и, ко всему прочему, привлекает внимание внушительной ссадиной.

И никаких мне тёмных глаз и яркой внешности, к которой привыкла с детства. Груди, кстати, тоже не было. Максимум первый размер – и тот весьма условный. Мда… с такими данными неудивительно, что на мне даже этот мрачный Адальмар не желал жениться.

Я решительно повыдёргивала из волос шпильки, и светлые локоны рассыпались по плечам золотистым каскадом. Так-то лучше, если от природы дано столь мало, грешно не подчеркнуть то, что выгоднее всего явить миру. Тёмный плащ с рубиновой застёжкой у воротника я тоже с себя сорвала. Под ним оказалось весьма милое платье, которое, впрочем, нужно было заменить на что-то более интересное. Но с гардеробом пока можно было и повременить. Тем более, что и повод отвлечься нашёлся в виде Тэоны, которая, предварительно коротко постучав, вернулась в мою комнату.

– Немного отдохнули? – поинтересовалась она, когда я повернулась в сторону двери. – А я распорядилась почистить вашу одежду после дороги. Слуги принесут её в спальню после ужина.

– Да, удалось прийти в себя. Теперь бы ещё умыться и буду чувствовать себя просто суп… просто прекрасно.

В глазах Тэи мелькнуло то, что я уже видела сегодня не раз – удивление. Впрочем, оно было весьма объяснимо, а мне – стоило взять себя в руки и следить за языком. Вряд ли здесь знают про слово «супер» и прочие, схожие с ним.

Тэона нерешительно улыбнулась, и я поспешила перевести тему:

– Кстати, я так проголодалась, что с удовольствием бы присоединилась к вам, если вы не против.

– Конечно! Я и пришла, чтобы позвать вас к столу. Просто не удержалась снова с вами повидаться.

Она мне нравилась. Была настроена по отношению ко мне дружелюбно, а это мне очень даже не помешает, учитывая, в какой передряге я очутилась.

– Скажите, а ваш брат… он тоже будет присутствовать на ужине? – неожиданно даже для самой себя задала я вопрос. Ведь даже не могла понять, хочу ли я увидеть его снова или предпочту не встречаться хотя бы до завтра.

Тэона замялась. Было видно, что она испытывает неловкость.

– Да. Он будет присутствовать, вот только теперь окончательно рассержен.

Чудесно. Значит, в нашу первую встречу он был не «окончательно рассержен»? Интересно, зачем он вообще собирался жениться на несчастной Элле, если на дух её не переносит? Впрочем, какое мне до этого дело? Привёз к себе в замок, будь добр если не привечать, то хотя бы терпеть.

– Ничего страшного, – заверила я Тэону, расплываясь в улыбке. – Я же туда есть иду, а не пикироваться с Тео. Так что умоюсь и идёмте ужинать.

И прежде, чем повернуться обратно к зеркалу, чтобы окинуть себя взглядом напоследок, я снова увидела даже не удивление, а ошарашенность в глазах Тэи, которую она, впрочем, тут же попыталась скрыть.

Что ж, это не беда. Пусть привыкают к новой Эл’лаар Аллаос. По крайней мере, до того момента, как я перестану ею быть.

Когда мы с Тэей вошли в небольшую столовую, до этого снова вдоволь походив по подземным коридорам, за столом уже сидели Абель и Теогард. Последний даже не повернулся к нам, когда мы отодвигали для себя стулья и присаживались на свои места. Тэона – подле Мора, который, как оказалось, был её мужем, я – по левую руку от Адальмара.

– Опаздываете, – констатировал Тео, отпивая из бокала вина, и, надо признаться, мне стало не по себе от тех ноток, что прозвучали в его голосе. То ли сталь, то ли угроза, то ли всё вместе.

– Элле нужно было умыться. Ты ведь не позаботился об этом, – парировала Тэона, накладывая себе и мне мяса и овощей.

Я даже забыла о том, насколько голодна. И хоть от яств, расставленных на столе, рот мой наполнился слюной, внутри уже начал зарождаться страх. Это при первом знакомстве с Адальмаром я была настолько растеряна, что толком ничего не успела понять, сейчас же отчётливо осознала – Теогард внушает мне едва ли не ужас. И с этим я просто обязана была бороться.

– Элле? – насмешливо уточнил он, полуобернувшись к Тэе.

Я пересилила себя и окинула фигуру Адальмара быстрым взглядом. Даже сидя за столом, он умудрялся казаться мне огромным. На этот раз на нём была надета белоснежная рубашка, небрежно расстёгнутая на пару верхних пуговиц, и тёмный жилет. Рукава рубашки – закатаны до локтей. И ещё у Адальмара были офигенно красивые руки. Худощавые, но жилистые. И ладони крупные с длинными пальцами. Всегда обожала в мужчинах именно красивые руки.

– Элле, да. Это твоя невеста, если ты забыл.

По лицу Адальмара прошла судорога, словно при упоминании о том, какой титул я ношу, ему сделалось нехорошо, и я поспешно отвела глаза, хотя была уверена – он не повернётся ко мне даже под страхом смертной казни. И в целом будет и дальше делать вид, что меня просто не существует.

Мысленно пожав плечами, я поняла, что начинаю успокаиваться. Пусть и дальше игнорирует – мне это только на руку. Тем более, что сейчас есть чем заняться – я принялась уплетать мясо и овощи, а когда Тэона налила мне вина, отпила сразу добрую половину.

И мне было плевать, что там подумает или не подумает об этом Теогард.

– Мы с Абелем как раз обсуждали нападение на карету. Завтра же я планирую заняться теми, кто выжил.

Теогард отодвинул от себя тарелку, доверху наполненную едой, к которой он так и не притронулся, и откинулся на спинку стула. Взял бокал вина, покручивая его в пальцах, на которые я и уставилась, забыв о прекрасно приготовленном куске мяса.

– И их много? – вскинула бровь Тэона. – Я думала, гвардейцы Абеля уничтожили всех.

– Не всех. Двое более-менее целы.

– И что вы будете с ними делать?

Вопрос вырвался из моего рта помимо воли. Всему виной было вино – лёгкое, но ударившее в голову с такой силой, что она закружилась. Знала ведь, что нельзя пить на пустой желудок, но почему-то в этот раз пренебрегла этим нехитрым правилом.

Лицо Адальмара приобрело настолько искреннее удивление, что я едва удержалась, чтобы не рассмеяться. Нервно.

Нет, я понимала, что Аделина в теле Эллы – это совсем не то же самое, что госпожа Аллаос собственной персоной… Но я просто не смогу быть тихой и незаметной, особенно когда от того, насколько буду настойчивой, зависит если не всё, то очень многое.

Теогард после довольно продолжительной паузы повернулся в мою сторону и смерил меня холодным презрительным взглядом.

– Скажите, вас не учили в монастыре покорности или молчаливости? Весьма ценные качества для женщины. Или же сейчас, за стенами обители, вы вдруг решили надеть другую личину? – поинтересовался Теогард, и я удивлённо округлила глаза.

Это он сейчас мне? Это я – точнее, не я, а Элла – прибыла сюда… из монастыря? Вот это новость! Мне что, ко всему досталось ещё и невинное тело? В горле мгновенно пересохло, и я не нашла ничего лучше, чем допить остатки вина. И всё это время чувствовала на себе испепеляющий взгляд Адальмара. А когда всё же решилась и посмотрела на него, поняла, что из льдисто-голубых его глаза превратились в угрожающе-серые.

– Теогард! – воскликнула Тэона, но тот не обратил на неё никакого внимания.

– Меня многому учили в монастыре, господин Адальмар, – проговорила я, отставляя опустевший бокал и понимая, что теперь уж точно не смогу впихнуть в себя больше ни кусочка. – Но надевать другие личины – нет. Я такая, какая я есть. И если вас не устраиваю в качестве невесты – так тому и быть.

Сказала это и тут же замерла от ужаса. И дёрнул же меня чёрт произнести это вслух! А если сейчас он меня погонит ко всем чертям? Что я стану делать? Куда подамся?

Удивительно, но мои слова достигли цели. За столом воцарилась тишина, такая звонкая, что казалось, между мной и Адальмаром протянулись невидимые нити, которые теперь вибрировали от напряжения. Теогард прищурился, словно решал в уме сложную математическую задачу, а когда резко отодвинулся от стола и ножки стула скрипнули по полу, я поморщилась.

– Спасибо за ужин, – проговорил он, давая понять, что наша трапеза завершена. – Увидимся за завтраком. А вас, госпожа Аллаос, я желаю завтра же видеть на Безликой казни. И просьба на этот раз не опаздывать.

Он смерил быстрым взглядом Тэону, которая, судя по её виду, уже готова была что-то сказать, и размашистым шагом прошёл к выходу из столовой. И когда я посмотрела на Тэю, ища ответов на свои вопросы, к горлу моему подкатила тошнота.

Судя по всему, Безликой казнью называлось что-то очень и очень ужасное. Иначе как объяснить цунами паники, поднявшееся во взоре сестры Теогарда?

Только оказавшись наедине с собой в покоях, которые были выделены для меня Адальмаром, я смогла сделать глубокий вдох. Он не принёс мне ни толики облегчения или успокоения, зато дал возможность привести хаотично мечущиеся мысли в относительный порядок.

Тео бросил мне вызов. Неважно, повинуясь ли моему поведению, которое, судя по всему, было далеким от того, какого он ожидал, или потому, что Адальмар обладал характером унылой противной задницы – неважно. Всё уже свершилось.

Эта короткая пикировка, в которую я вступила, очертя голову, многое дала мне понять. О себе в этом мире – прежде всего. И осознание это было весьма однозначным – либо я продолжу вести себя так, как повела бы Аделина, и это окончится чёрт знает чем. Либо… Либо стану той послушницей монастыря, которую и ожидал увидеть рядом с собой Адальмар.

И пока я не могла решить, что именно будет правильным. Мне казалось, что я в принципе раздражаю Тео настолько, что у него от меня едва ли не сыпь по всему телу выступает. И давать ему лишний повод на мне сорваться, не стоило. С другой стороны – смогу ли я? Смогу ли прикинуться невинной овечкой, блеять в ответ на каждое его слово, которое он произносил, и стать бесплотной тенью? В этом я очень и очень сомневалась. Но попробовать стоило.

Когда вернулась к «себе», оказалось, что в шкафу моём уже развешана одежда – видимо, весь тот нехитрый багаж, который везла с собой Элла в замок Адальмара. Наскоро просмотрев наряды, я пришла к выводу, что две трети из них можно смело выбросить, а в остальных – посещать поминальные службы. Значит, нужно будет озадачиться новой одеждой, если конечно, я здесь задержусь долее чем на пару дней.

Усевшись на краю постели, я тяжело вздохнула. Плеск воды, которую слуги споро наливали в ванну, отвлекал мои мысли, но не настолько, чтобы я перестала думать о доме.

А что если там, в моём мире, пройдёт больше времени, чем здесь? И я вернусь через неделю и окажется, что там миновало десятилетие? А даже если и нет… Там у меня сессия, работа… Там друзья, перспективы, а здесь… Здесь суждено стать женой какого-то мрачного типа, с которым даже словом невозможно обмолвиться.

Стоп! А что с моим телом там? Меня нашли мёртвую возле аптеки и теперь друзья и родные оплакивают бренные останки?

– Госпожа, ванна готова, – склонилась в полупоклоне одна из девушек, и тут мне окончательно стало не по себе. Даже слёзы на глазах выступили.

Никакая я им не госпожа. Я совершенно обычная девушка, попавшая в такую передрягу, какой бы не посоветовала даже врагу. И плакать хочется от бессилия. Впрочем, с поправкой на то, что я понимала – слезами горю не поможешь. А когда эта светлая мысль становилась совершенно оформившейся в моей голове, рыдания отменялись.

– Спасибо, – поблагодарила я прислугу, и когда все покинули мою спальню, повинуясь жесту, которым я их отпустила, направилась к ванне, чтобы хоть немного расслабиться.

Надо было отдать должное нервной системе Эллы – стоило мне только искупаться, переодеться ко сну и улечься на самую удобнейшую из всех возможных кровать, как я провалилась в сон и спала без сновидений до самого утра. Отдохнула при этом так чудесно, что даже настроение у меня повысилось на несколько отметок, когда я приоткрыла глаза и блаженно зажмурилась снова. И тут же подскочила на постели. В голову стрелой влетело воспоминание о том, где именно я нахожусь, и слова Теогарда, чтобы не опаздывала на какую-то там казнь.

Откинув одеяло, я поднялась с кровати и прошла босиком к огромному окну, занавески на котором колыхались под порывами тёплого ветра. Наконец-то можно было осмотреться и составить хоть какое-то впечатление о том мире, в котором я оказалась. Всё вроде бы почти такое же, как и на Земле – никаких серо-буро-малиновых деревьев, парящих кверху ногами островов и оранжевого неба. Только солнце какое-то не такое, вроде как чуть больше и ярче. В остальном пейзаж порадовал. И радовал до тех пор, пока мой взгляд не наткнулся на спину Адальмара. Это, без сомнения, был он. Хотя, все присутствующие рядом с ним мужчины тоже были одеты в пурпурные плащи, как и Тео.

«В плаще с кровавым подбоем бодрой походкой к месту казни вышел прокуратор Адальмар», – мысленно переиначила я слова классика, хмурясь от вопросов, зароившихся в голове. Например, зачем нужны две постройки вроде виселиц, возле которых с понурыми головами стоят двое мужчин? Теогард что, планирует казнить их прямо под моими окнами? Чтобы я каждое утро вставала и смотрела на улицу, а в воспоминаниях у меня были два дёргающихся в предсмертной агонии преступника?

Я сделала глубокий вдох, когда Адальмар, словно бы почувствовав, что я сверлю его взглядом, обернулся и безошибочно нашёл меня глазами. На лице его появилась холодная усмешка, он отвесил мне шутовской поклон, приглашая к эшафоту. Пришлось отпрянуть от окна, чем я, видимо, окончательно развеселила Теогарда. Впрочем, мне было на это плевать, я принялась наскоро одеваться, чтобы выйти к нему и сообщить, что я не желаю присутствовать на его чёртовой казни.

За дверью комнаты слышались приглушённые голоса, похожие на жужжание, словно там находился небольшой разворошённый улей. Покинув спальню, я замерла на месте, неожиданно для себя обнаружив в гостиной сразу пять девушек, и знакомой среди них всех была только Тэона.

– Доброе утро, – поздоровалась сестра Адальмара, и жужжание мгновенно стихло. – Я думала, вы ещё спите.

– Нет, мне что-то не до сна. Особенно от вида двух виселиц прямо под моим окном, – не удержалась я от комментария. – Я иду сказать вашему брату, чтобы он даже не рассчитывал на моё присутствие.

Наверное, логичнее было бы не прийти вовсе, но мне хотелось оставить за собой последнее слово. Впрочем, мои чаяния быстро сошли на нет, когда Тэона, схватив меня за руку, проговорила:

– Это бесполезно. Если Теогард что-то вбил себе в голову…

Она обернулась на застывших чуть в стороне девушек и, быстро распахнув дверь в мою комнату, вернулась вместе со мной в спальню.

– Я не знаю, что на него нашло, – затараторила быстро, словно от скорости произнесённых слов зависела судьба целого мира. – Он вбил себе в голову, что вы просто обязаны присутствовать на этой казни. Мы долго спорили с братом вчера после ужина, он не желает отступать от своего желания.

– Почему?

– Его очень задели ваши слова. Те, что вы сказали вчера про невесту.

– Но что в них такого? Если он действительно не желает на мне жениться, так к чему весь этот цирк? – Заметив, что Тэя нахмурилась, я пояснила: – Зачем всё это нужно вообще? Пусть вернёт меня обратно в монастырь и всё.

Собственно, это была игра ва-банк, ибо о монастыре я не знала ровным счётом ничего, но смела надеяться, что там уж точно будет не хуже, чем здесь.

– Вы действительно ничего не помните о том, как здесь оказались? – тихо уточнила Тэона, и я заподозрила неладное.

– Нет…

– Вы же сами…

Она не договорила, когда раздался звук колокола, такой громкий, что казалось – от него затряслись стены замка.

– Идёмте, мы с вами поговорим позже. Сейчас нам просто нужно посмотреть на казнь.

Всего-то! Видеть, как люди отдают богу душу – про такое я бы точно не стала говорить «просто». Но продолжить свои расспросы я не успела – Тэона вышла из спальни, ведя меня следом за руку, пересекла гостиную, после чего мы устремились в один из коридоров замка. Следом за нами неотрывно следовала стайка одетых в тёмное девушек.

Наверное, со стороны вся наша процессия выглядела более чем потешно. Мне же было совсем не до смеха, даже к горлу тошнота подкатила. И поддерживало меня в этот момент только присутствие сестры Адальмара.

Едва мы вышли к месту казни, как мне стало окончательно дурно. Мужчины, все, как по команде, вскинули на нас глаза. И если на лицах остальных, включая Абеля, ничего не отразилось, черты Адальмара исказились. Сначала он поморщился, словно ему на лопате под нос сунули что-то дурно пахнущее, затем в глубине взгляда, которым он окинул нашу женскую компанию, засквозило что-то вроде предупреждения из разряда «раз так, то я дам вам с лихвой всё, чего вы заслужили».

– Ты притащила сюда всех своих фрейлин, сестрица? – вкрадчиво поинтересовался Теогард. – Потрясающее рвение поддержать ту, которая сама лезет на рожон.

Я фыркнула, старательно отводя глаза от несчастных, минуты которых были сочтены. Интересно, каково это – стоять вот так, знать, что тебя вот-вот повесят и понимать, что это конец? Что испытываешь в такие мгновения? Господи, почему я вообще об этом думаю? Ведь такие мысли совершенно не способствуют тому, чтобы успокоиться.

– Если я и лезу на рожон, то можете отпустить свою сестру и её фрейлин, я справлюсь и одна, – парировала я прежде, чем Тэя вступила в разговор. Всё лучше, чем забивать свою голову мыслями о тех, кого сейчас возведут на эшафот.

– Хм. Вообще-то никто не держит здесь ни Тэону, ни тех, кто уже бледен настолько, что вот-вот лишится чувств.

– Я так и поняла. Здесь держат насильно только меня.

Смело встретив взгляд Адальмара, в котором засквозил вызов, щедро сдобренный обещанием всех возможных кар, которые он уже готов обрушить на мою голову, я окончательно поняла, что быть серой мышью – явно не мой удел. Даже если это сулит относительно спокойное пребывание в обители Теогарда.

– Я никуда не уйду. Ни я, ни мои фрейлины, – заявила решительно Тэя и прежде, чем Адальмар произнёс хоть слово, повела меня в сторону нескольких расставленных рядами кресел.

– Спасибо, – тихо поблагодарила я Тэону, устраиваясь на одном из сидений, обитых бархатом.

– Ох, Элла, лучше бы вам вести себя сдержаннее, – покачала головой Тэя. – Не знаю, что с Теогардом… но он как с цепи сорвался.

– А разве я давала ему повод? С ним вообще невозможно вести конструктивного диалога. Я имею ввиду, что любую мою фразу он воспринимает как вызов.

– Так и есть. Он привык совершенно к иному.

Я вздохнула, не желая спорить с той единственной, кто был вроде как на моей стороне. Конечно, в чём-то она была права. Наверное, нам с Теогардом вообще лучше не пересекаться, по крайней мере, до свадьбы. Но есть одно «но». Я категорически не желаю ни выходить за него замуж, ни оставаться в этом мире.

– Вы же знаете, что такое безликая казнь? – проговорила Тэя, наклонившись ко мне, когда Адальмар махнул рукой, давая знак, что можно начинать.

Одновременно с этим, двое мужчин, приговорённых к смерти, всё так же опустив головы, как по команде шагнули в сторону виселиц. Никакого неповиновения. Всё слаженно и чётко.

– Не знаю. И, честно говоря, даже знать не хочу.

– Брату полностью подвластна их воля. Они нарушили главный закон – посягнули на то, что принадлежит ему, – продолжала шептать скороговоркой Тэона. И тут я начала понимать, что к чему. – Сейчас они испытывают страх… ужас. Но ничего не могут поделать.

Я, словно заворожённая, наблюдала за тем, как приговорённые встают под виселицей, как петля опускается и опутывает их запястья. Как верёвка натягивается, приподнимая их так, что они касаются земли носками ботинок. И всё это без какого либо вмешательства со стороны Адальмара. Он же сам вышагивает рядом, заложив руки за спину, и только всё тот же бордовый плащ взлетает следом за ним, словно окровавленные крылья.

– Брат может чувствовать ложь. Любую, – прибавила Тэя, и сердце моё, до сего момента глухо стучащее в груди, забилось так отчаянно, что стало угрожать выпрыгнуть из груди.

Теогард может чувствовать ложь? Но тогда он уже знает, что в его замок прибыла совсем не Эл’лаар. Или не знает? А если просто делает вид, играя в какую-то свою игру?

Тэона что-то шептала и шептала, я же не слышала ни слова. Мне казалось, что мир состоит из тишины, звонкой и кристально-чистой. И только голос Адальмара проникал в меня, словно мог преодолеть любую преграду.

– Вы обвиняетесь в нападении на невесту Теогарда Адальмара, – проговорил мой жених, застыв возле несчастных и, полуобернувшись ко мне, поклонился с ледяной улыбкой. – Есть ли что-то, что может оправдать это преступление?

Ему ответом было молчание. Мне казалось, я вижу, как силятся те, кого он уже загодя приговорил к казни, сказать хоть слово. Но не могут. Это же натуральное издевательство! Нет, я совсем не считала их белыми и пушистыми, но и наслаждаться карой, которая настигла их в виде Теогарда, не могла.

– Прекрасно, – мрачно констатировал Адальмар и снова взмахнул рукой.

Одной из фрейлин стало плохо. Она буквально стекла на землю, стоило только маленьким крючкам, повинуясь воле Тео, появиться из воздуха. И тут я заподозрила неладное.

– Не смотрите, – в ужасе шепнула Тэона, но я ничего не могла с собой поделать. Вперилась взглядом в то, как крохотные крючки впиваются в лица и тела обоих преступников, не в силах отвести глаза. А потом Адальмар просто махнул рукой… и раздались нечеловеческие вопли.

Я зажмурилась, но было поздно. Так и видела, как с приговорённых заживо сдирают кожу. Сначала с лиц – после с туловища. И как Теогард наслаждается каждым мгновением их агонии.

– Унесите фрейлин в замок, – проговорил он усталым голосом, пытаясь перекричать вопли умирающих. – А вы, Эл’лаар, перестаньте изображать из себя ту, кто способен упасть в обморок от самой обычной казни.

Я чувствовала дыхание Адальмара на своём лице, но не могла приказать себе открыть глаза. И только стихающие крики казнённых, от которых кровь стыла в венах, продолжали звенеть в моих ушах. И когда я всё же решилась на то, чтобы разомкнуть веки, увидела прямо перед собой лицо Теогарда. Он склонился над моим креслом и теперь смотрел на меня с нескрываемым любопытством, в котором не было и толики участия к тем, кто агонизировал за его спиной.

– Знаете что, Теогард? – выдавила я из себя, борясь с тошнотой. – Вы меня ненавидите, не знаю почему. Но теперь знайте – счёт между нами равный. После того, что вы сотворили, я вас презираю!

Я сорвалась с места и устремилась в сторону замка. Мои слова, сказанные Адальмару, самой мне казались жалкими, но это всё, на что я была сейчас способна. И наверняка максимум, что он испытает – желание посмеяться над ними и надо мной. Но мне было плевать.

Лишь бы только теперь оказаться в спасительной тишине спальни и послать к чертям всякого, кто решит нарушить мой покой. Остальное, в целом, уже казалось не таким уж и важным.

На двери в мою комнату никаких замков и задвижек не оказалось, что меня совершенно не удивило. Но и не испугало – почему-то я была уверена, что Адальмар не станет меня преследовать. Даже, наверняка, снова перестанет замечать меня вовсе, вплоть до момента, когда я дам ему повод придумать новый способ пощекотать мне нервы. А я ведь дам, в этом и сомневаться не приходится.

Перво-наперво я глухо задёрнула шторы на окне, после чего села в кресло поближе к камину. Тело сотрясалось от озноба, весело потрескивающий в очаге огонь не помогал согреться. Сейчас бы мне нужно было начать предпринимать хоть какие-то действия. Поговорить с Тэоной, выяснить всё, что она не успела мне рассказать.

«Вы же сами…».

Что я сама? Сама желала выйти замуж за Теогарда? Готова была терпеть его холодность и даже ненависть? Неужели Элла была в него влюблена настолько, что ехала к нему в замок с желанием вскоре назваться его женой? Ну, положим, так и было. Стокгольмский синдром никто не отменял. Но Адальмару-то зачем было соглашаться на эту свадьбу? И зачем так остро теперь воспринимать намёки на то, что жениться на мне вовсе необязательно?

Мог бы выдохнуть с облегчением, а потом, глядишь, и я бы созналась в том, что вовсе не монашка. И может, Теогард бы проникся моей историей и помог мне покинуть этот мир. Я усмехнулась. Похоже, если он и готов будет помочь мне в этом, то мир я покину в весьма буквальном смысле.

В этот день меня не беспокоили. То ли Тэона понимала, что я сама попрошу её отложить нашу беседу, то ли брат запретил ей ко мне приходить – было неважно. Главное, что я провела остаток дня в спокойствии. Трижды слуги приносили мне подносы с едой, которые я трижды же отправляла обратно нетронутыми. И когда ночь опустилась на землю, улеглась в кровать и почти мгновенно заснула.

На следующее утро я, как ни странно, тоже проснулась отдохнувшей и полной энтузиазма. В общем и целом, картина окружающего меня мира стала ясна, как себя в нём вести – примерно тоже. А значит, придётся действовать в имеющихся условиях.

Завтрак я буквально смела за секунду, благоразумно решив, что морить себя голодом – самое последнее занятие, которому стоит предаваться. И всё же нужно будет озадачить своего будущего мужа покупкой новых платьев. И обуви. В общем, дел оказалось невпроворот.

Правда, выйдя из гостиной и оказавшись в коридоре, я столкнулась с первой трудностью – совершенно не имела представления, куда идти, чтобы отыскать Тэону. Зато за дверью обнаружилось сразу двое стражников. Интересно, Адальмар приставил их ко мне, чтобы я не сделала то единственную разумную вещь, что сама просилась на ум?

– М-м-м… уважаемый, – не зная, как ещё обратиться к стражу, проговорила я. Лицо последнего осталось непроницаемым. – Вы не могли бы проводить меня к госпоже… Мор? Сестре вашего, эм… Адальмара.

Страж моргнул раз, другой, после чего отрапортовал:

– Госпожа Мор отбыла из замка рано утром.

Прекрасно. Значит, мне снова сидеть в своей комнате? Это было последним, чего я желала.

– Тогда… отведите меня куда-нибудь. Я не знаю… куда. Замок же большой?

Страж снова заморгал так часто, что я так и увидела, как в его голове крутятся и вертятся винтики и шпунтики.

– Желаете ли посетить библиотеку? Или зимний сад? – гаркнул он, и я поморщилась.

– Совершенно необязательно так кричать. Ведите в библиотеку.

Страж оказался весьма разговорчивым парнем. Стоило только нам пройти пятый коридор, как он начал рассказывать о том, что у Адальмара в замке находится самая огромная библиотека в северной округе. А такого огромного сада, в который завезены бабочки всех видов и размеров, нет даже у особей королевских кровей.

Кстати, это ещё один пункт, о котором мне следовало бы разузнать. Какова в этом мире форма власти? Какое место занимает в ней мой жених?

Страж толкнул передо мной огромную тяжёлую дверь, отступил в сторону, и я с замиранием сердца вошла в огромное – надо ли говорить, что у Адальмара и оно было таким? – помещение. Бесконечные ряды и полки с книгами. Шкафы, высотой до потолка – и всюду золотистые, серебристые, благородно-изумрудные, чёрные корешки, на которых вытеснены буквы названий.

– Благодарю, – выдохнула я и, пропустив мимо ушей обещание стража остаться за дверью и проводить меня после осмотра, куда я пожелаю, шагнула вперёд.

Здесь пахло… потрясающе. Терпко, но в то же время свежо, без ароматов застоявшейся пыли. Книгами, деревом и… Адальмаром.

Как только эта мысль пришла мне в голову, я поморщилась. Никакого Теогарда хотя бы здесь, пока я наслаждаюсь одиночеством. Я прошлась вдоль бесконечных рядов с книгами, попутно читая названия на корешках, но мало что понимая в них. Унылая задница Адальмар, похоже, во всём следовал своим правилам быть самым скучным и мрачным типом на свете.

Добравшись до стола, возле которого стояло несколько кресел, я устроилась в одном из них. Прямо передо мной лежали кипа бумаг и длинные штуковины, похожие на карандашные грифели. И почему-то моя рука сама по себе потянулась к ним, словно тело знало, что делать.

Я устроила лист плотной бумаги на коленях, зажала в пальцах грифель и… неожиданно для самой себя, начала наносить на белое полотно штрихи. Перед глазами стояла фигура Теогарда – прищуренный взгляд ледяных голубых глаз, полные губы, словно вычерченные размеренными линиями, скулы, на которых играли желваки.

Сходство было потрясающим. Казалось, что тело Эллы прекрасно отдавало себе отчёт в том, как именно создать настолько похожий на оригинал портрет. И мне ничего не нужно было делать – просто мысленно представить образ Теогарда.

Когда рисунок был закончен, я повернула его к свету и прикусила нижнюю губу. И вправду – один в один мрачный обитатель этого огромного замка. Который меня просто ненавидит и ищет любой повод, чтобы доставить самые ужасные страдания.

Неожиданно разозлившись, я бросила рисунок на стол и стала яростно водить по нему грифелем, пока бумага не порвалась. Детский поступок, но он доставил мне удовлетворение. Теперь от портрета Теогарда остались только глаза, которые смотрели на меня с осуждением. Или мне это только казалось – неважно.

Я фыркнула и сложила руки на груди. Пусть смотрит сколько влезет. Мне плевать. А лучше – вообще никогда не узнает о том, как я здесь поиздевалась над его унылым обликом.

Неожиданно дверь в библиотеку стала открываться, и я быстро схватила рисунок и сунула его за диванную подушку, а сама замерла на месте, молясь всем богам, чтобы это был не Адальмар.

– Элла! – послышался голос от двери, когда в библиотеку заглянула Тэона, понуждая меня вздохнуть с облегчением.

– Я здесь, – откликнулась, махнув сестре Теогарда рукой. И когда она подошла, улыбнулась: – Я хотела сама найти вас, но страж сказал, что вы уехали.

– Да, я… надеюсь, что вы не будете сердиться, но я ездила за тканями, чтобы сшить вам платья. Теогард против того, чтобы вы выезжали из замка без него, потому швей пришлось привезти прямо сюда.

Я вскинула бровь, но комментировать это не стала. Против – значит, против. А вот возможность получить новый гардероб будет весьма кстати.

– Конечно, я не сержусь и очень вам благодарна, – заверила я Тэю. – И предлагаю перейти на «ты».

В это мгновение, как произнесла своё предложение, у меня впервые мелькнуло подозрение, что Тэона если не знает о том, кто действительно перед ней, то начинает догадываться. Но меня это почему-то не пугало. Напротив, если и был в этом замке тот человек, которому можно было всё рассказать, я чувствовала нутром, что это – сестра Адальмара.

– О! Я совсем не против, – улыбнулась она мне, устраиваясь в соседнем кресле. – Чем вы… то есть ты здесь занималась?

– М-м, я просто отдыхала. Немного устала от однообразия моей комнаты, захотелось прогуляться.

– Я могу показать тебе замок. Но не сегодня, конечно. Сегодня нам нужно снять с тебя мерки.

Мы замолчали. Я думала о том, не будет ли верным признаться во всём Тэоне прямо сейчас и попросить помочь найти выход – и из их замка, и из их мира. И наверное, так бы и сделала, если бы не одно «но». Возможно, она мне не поверит, расскажет брату, что его невеста снова попыталась сбежать, а у того от таких вестей снова приключится желание показать мне какие-нибудь ужасы.

– Мы с тобой так и не договорили вчера утром, – напомнила я Тэе, и та кивнула, словно только и ждала, что я сама заведу беседу на эту тему.

– Да. Я ведь не зря спросила тебя о том, помнишь ли ты хоть что-то.

– Я так ничего и не вспомнила. Наверное, слишком сильно ударилась головой.

На лице Тэоны вновь мелькнуло выражение, словно она вынуждена делать вид, что верит каждому моему слову, на деле же знает обо всём досконально.

– Ваш брак с Тео был делом решённым ещё несколько десятилетий назад. Вернее, не конкретно с тобой, а с дочерью Гириона Гисбора, архидестура ордена Святой Гестарии.

– Я – дочь этого самого архи?

– Нет, ты его племянница. Дочь господина Гисбора умерла некоторое время назад. Теогард был с самого начала не очень вдохновлён этой идеей. Жениться вот так, когда об этом договорено едва ли не с самого его рождения. Он всячески оттягивал этот момент, а когда встретил свою будущую жену, объявил отцу, что не готов и дальше придерживаться своих обязательств. Ты не представляешь, какой был скандал! Я думала, стены замка рухнут от криков. Слово, данное Гисбору отцом, было нарушено.

– Вообще-то я считаю, что взрослые люди сами должны решать, когда им жениться и выходить замуж, – вставила я ремарку.

– Вот и Тео так считает. Но он знал, что этот союз слишком важен. Уже три десятка лет назад на востоке стало неспокойно. И хоть пока они опасаются затевать войну, вполне вероятны волнения. Ваш брак даст и Теогарду, и господину Гисбору множество преимуществ.

Ага, значит, я – разменная монета. Потому что своих преимуществ даже близко не видела. Зато мужчины обо всём договорились. И видимо, Элла-прошлая была не в силах сказать им «нет».

– А что он даст мне? – решила я всё же уточнить то, что было для меня самым насущным.

– Ты станешь женой одного из самых влиятельных правителей севера.

Мне почудилось, что в голосе Тэи отчётливо прозвучала гордость за то, что принадлежит роду правителей, с оттенком обиды, что я этого не оценила. Но сестра Адальмара быстро взяла себя в руки и улыбнулась мне.

– Этот брак не так уж и плох. Теогард – заботливый муж, а ты… на удивление похожа на его Адель. Не внешне, нет. Здесь вы кардинально разные, но твой характер наверняка напоминает ему о ней.

Вот это были новости так новости. И не сказать, что они меня особо радовали. А если бы всё случилось наоборот и вместо того, чтобы меня возненавидеть, это мрачный тип в меня бы влюбился? Нет, такого даже в мыслях допустить нельзя. Пусть уж лучше и дальше испытывает ко мне неприязнь, возможно, это оттянет момент свадьбы.

– Расскажи мне, какой была его жена, – попросила я Тэю, устраиваясь в кресле удобнее.

– О, она была… знаешь, как только он привёз её в наш замок, всё стало будто бы живым. Я не знаю, как объяснить. Отец всегда считал, что на нашем роду лежит проклятье. Мама ушла, едва родился Тео. И все мы сомневались, что он выживет, потому что дети, рождённые после меня, умирали один за другим. Но Теогард… ты сама видела, в какого мужчину он превратился.

– И всё же… я про Адель.

– Ах, да. Мне просто вспомнилось, каким мрачным был наш замок до того момента, когда здесь появилась Адель. Даже отец её полюбил, хотя, до самой её смерти был противником этого брака. Она никогда не лезла в карман за словом. Умела дать отпор любому. Иногда они с Тео ссорились, но Адель всегда выходила победительницей из споров. Она была весёлой, светлой, умела посмеяться над собой. И умела сопереживать. Он очень её любит… то есть, я хотела сказать – любил.

Признаться честно, я испытала в этот момент смешанные чувства. Во-первых, у меня совершенно не вязался тот образ Теогарда, которого я знала, с любящим мужчиной. Во-вторых, стало обидно за Эллу. Выходит, в любом случае, ей вообще не светило познать этого прекрасного чувства со стороны Адальмара? Бедная девочка, отдали замуж, как вещь, внешностью природа обделила, да ещё и в довесок муж оказался бы самой настоящей занозой с показами казней по утрам.

– Сейчас этот брак настолько нужен, что Теогарду важнее жениться на нелюбимой, чем разорвать помолвку? – уточнила я, не особо надеясь услышать в ответ что-то, что избавит меня от скорой свадьбы.

– М-м-м… если договор между вами – вернее, между отцом и господином Гисбором – будет нарушен со стороны Теогарда, он отдаст ордену треть своей армии, а на это, как ты понимаешь, Тео никогда не пойдёт.

Я откинулась на спинку кресла и сложила руки на коленях. Значит, это поведение Адальмара объясняется банальным нежеланием жениться и попыткой сделать так, чтобы невеста сама от него отказалась? Или я не там копаю?

В целом, как бы то ни было, нужно будет переговорить с тем самым господином Гисбором, «моим» дядюшкой. В разговорах он появляется регулярно, следовательно, пора бы мне с ним встретиться. Сразу же перед мысленным взором нарисовался пухленький добродушный мужчина, который обожает Эллу и, выслушав рассказ племянницы о том, как ей не желается идти замуж, тут же заверит её, что никакой свадьбы не будет. Ну а дальше уже, может, я найду способ, как рассказать ему всё, а заодно – получу от дядюшки помощь.

– Скажи, а я ведь могу съездить к дяде Гисбору? – осторожно спросила я, и Тэя кивнула.

– Разумеется. Теогард как раз завтра собирается ехать с тобой в столицу на приём. Где и представит как свою невесту. Там будет и господин Гисбор.

Я невольно округлила глаза. Представляю картину – завтра, полностью готовый, Тео просто зашёл бы ко мне и сообщил, что я должна быть готова через пять минут? Вполне в его духе.

– Значит, мне нужно самое роскошное платье, – задумчиво проговорила я, окрылённая хоть какими-то перспективами.

– Да. И у нас для этого всего один день и одна ночь. Нужно поторопиться.

Я поднялась из кресла и мы с Тэей поспешили к выходу из библиотеки. Примерка – как раз то, что нужно. Буду стоять манекеном и размышлять. Потому что мне и вправду об очень многом предстояло подумать.

Всё следующее время вплоть до момента, когда нам с Адальмаром нужно было отбывать из замка, прошло в бесконечных примерках. Я отвлекалась только на обеды-ужины и сон, и то с тем условием, что они будут не слишком длительными.

Тэона вместе с отрядом швей решили обеспечить меня гардеробом на год вперёд, а я не отказывалась, несмотря на то, что не собиралась задерживаться в этом мире столь долго. Может, вместо меня в теле появится настоящая Эл’лаар. Ей совсем не повредит иметь гардероб, в котором не будут преобладать пятьдесят оттенков чёрного.

– Тэя, а у вас здесь женщины… вне стен монастыря, имею ввиду, пользуются ли какими-то ухищрениями, чтобы стать более привлекательными? – задала я вопрос, усиленно делая вид, что меня это не особо волнует.

– Ухищрениями? – с недоумением, отчётливо сквозившем в голосе, переспросила Тэона, и я поняла, что дело плохо.

– Ну, да. Например, чтобы ресницы были более чёрными. Или губы – красными.

– А! Такими, конечно. Но редко. А что?

– Ну, может, у тебя есть что-то подобное? – поинтересовалась я, надеясь, что мне не придётся лезть в камин за сажей, чтобы использовать её в качестве туши. Или натирать щёки свёклой, как в «Морозко».

– Есть. Мне Абель привёз с юга, но я им никогда не пользовалась.

Тэя нахмурилась, а мгновением позже буквально просияла:

– Я поняла! Ты хочешь быть особенно красивой на этом приёме.

«И наверняка она решила, что желаю я этого исключительно для её занозы-братца», – мрачно подумала я, следя взглядом за тем, как Тэона выпархивает из моей комнаты.

В целом она была права. Я действительно желала быть особенно красивой на этом приёме, но делала я это отнюдь не для Адальмара. Мне вообще хотелось вновь почувствовать себя привлекательной и желанной. В моём мире и с внешностью Аделины с этим не было никаких проблем, и косметикой я пользовалась исключительно чтобы подчеркнуть свою красоту. В случае же с Эллой придётся постараться.

Вскоре Тэона вернулась обратно с бархатным мешочком, в котором обнаружилось несколько баночек. Румяна, краска для ресниц, а попросту – тушь, что-то схожее с помадой. Я уселась перед зеркалом и придирчиво посмотрела на своё отражение. Что ж… нужно будет повозиться со всем этим добром, вспомнить, какие цвета и макияж идут блондинкам, ну а после… после добиться того результата, который я представляла себе, и надеяться, что его оценю не только я.

– Ты такая хорошенькая! – в который раз воскликнула Тэя, когда я крутилась перед зеркалом в изумрудном платье. Его сшили в первую очередь и в рекордные сроки, подгоняемые сестрой Адальмара, которая буквально стояла над душой у нескольких швей, что не просто успели сотворить целое платье, но даже вышили подол. На нём теперь красовался причудливый орнамент. Как по мне – излишняя роскошь, но Тэя не успокоилась, пока не украсила платье так, как ей виделось.

– Спасибо, – я в последний раз покрутилась перед зеркалом и действительно осталась довольна своей внешностью. Из того, что мне перепало в наследство от Эллы, вряд ли можно было бы слепить что-то более интересное. Дымчатый макияж, сделавший взгляд более выразительным, и конечно, акцент на губы – то немногое, что действительно привлекало внимание.

– Не благодари, ты действительно очень хоро…

– И мы почти опаздываем.

О! Кажется, этот голос я уже была способна узнать из тысячи. Теогард Адальмар собственной персоной. Без стука, что даже не оспаривается, ибо хозяин замка имеет право ходить везде, где ему вздумается.

Я повернулась к нему и замерла. Почему-то хотелось, чтобы он оценил, как преобразилась его невеста. Но вместо этого Тео кивнул сестре на дверь с безмолвной просьбой выйти, и Тэя всё же повиновалась, хоть и бросила на меня обеспокоенный взгляд.

И мы остались один на один. Я и Адальмар, что до сих пор не смотрел на меня. Отводил взгляд, рассматривал убранство комнаты, но меня будто бы не замечал. А когда всё же повернулся в мою сторону, в его глазах я увидела привычную холодность.

– Вы кое-что оставили в библиотеке, – проговорил Теогард, и я увидела мой рисунок, зажатый в его руке. – Потрясающее… художество.

В голосе Адальмара послышалась насмешка, и я хмыкнула. Не врать же теперь, что автор изображения вовсе не я? Тео почувствует ложь сразу, и ему совсем не нужно обладать для этого какими-то особыми талантами.

– Я рада, что вы оценили его по достоинству, – проговорила я и повернулась лицом к зеркалу. – И не стоило себя утруждать. Я бы нашла рисунок сама… Когда-нибудь.

– Ну, что вы? Принести его вам нисколько меня не затруднило.

Теогард подошёл ближе, бросил лист бумаги на туалетный столик возле зеркала и, встав так, чтобы смотреть мне в глаза, поинтересовался:

– Почему вы его уничтожили?

У меня машинально округлились глаза. Он издевается? И что вообще такого в этом самом рисунке? Ну, побаловалась, ну, испортила. Неужели стоит вообще придавать этому значение?

– Потому что я так захотела. А почему вас это интересует?

– Потому что я желаю получить от вас свой портрет. Только без дополнительных… штрихов.

В голосе Адальмара вновь засквозила насмешка, в то время как я чувствовала на себе его пристальный взгляд, который, казалось, проникает в самую душу.

– Я подумаю, – буркнула я, поправляя и без того идеальную причёску.

Наверное, мне стоило послать Теогарда ко всем чертям. Во-первых, потому что я могла и не повторить этот подвиг с рисованием. Во-вторых, потому что он всё ещё оставался тем, кто отравлял моё существование. И марать бумагу в попытке удовлетворить хоть как-то Его Несносное Величество я не желала. И всё же почему-то не отказалась.

– Хорошо, – кивнул Адальмар. – Я буду ждать вас в карете, не опаздывайте.

И вышел из моей комнаты.

Я выдохнула с облегчением. Это была первая беседа с Теогардом в относительно спокойном ключе. И, возможно, теперь всё будет не так уж плохо. Сегодня поговорю с дядюшкой, а после уже стану решать, как выбираться обратно. Может, стоило попросить Адальмара отвезти меня к тому месту, где произошло нападение? И там поискать хоть какой-то ключ ко всему?

Снова накатила ностальгия по родному миру. По девчонкам, посиделкам в кафе, джинсам и банальным средствам связи. Как вернусь, первым делом вытащу подруг погулять по городу. Будем слушать плеск волн, смотреть на подсвеченные яркими огнями здания и болтать ни о чём и обо всём сразу.

А пока… карета, Теогард Адальмар, приём и новоявленный дядюшка. И мой настрой воспринимать это всё как приключение. Чем я и собиралась заняться.

Мой жених, сидящий напротив в карете, выглядел традиционно хмурым. Смотрел в окно на проплывающий за ним однообразный пейзаж, к которому я потеряла интерес уже через десять минут поездки, и традиционно же делал вид, что меня рядом нет. А вот меня так и подмывало его расшевелить. Но пока я занималась тем, что разглядывала Адальмара, пока у меня была такая возможность.

Нет, он совсем не был красив той общепринятой в моём мире красотой, которой кичились мужчины модели – будь это брутальные бородачи или женоподобные парни с огромными оленьими глазами. Но что-то определённо притягивало взгляд – и в чётко очерченном профиле Теогарда, и в крупном носе, и в седине на висках, которую я, по правде сказать, только что заметила. А ещё я очень живо представляла его тем заботливым мужем, о котором с таким теплом в голосе отзывалась Тэона.

Даже – всего на мгновение – захотелось почувствовать, что значит быть женой такого мужчины. Властного и жестокого с другими, но нежного и чуткого со своей супругой.

– Интересно? – не поворачиваясь ко мне, равнодушно поинтересовался Адальмар, поймав меня на месте преступления, что впрочем, совсем меня не смутило. Напротив, я будто бы была мысленно готова к тому, что рано или поздно он задаст этот вопрос.

– Очень, – заверила я его, и прежде, чем он успел повести беседу в этом же русле, перевела тему: – Скажите, Тео, – впервые называя его именно так, обратилась я к жениху, – а куда мы направляемся, если не секрет? Или мне совершенно не нужно этого знать?

– Мы направляемся к господину Мирэргону. Вам же это имя говорит хоть что-то?

Он так и не повернулся ко мне, но на лице Теогарда появилась привычная ухмылка, и я пару секунд смотрела на то, как уголок губ Адальмара язвительно приподнимается.

– Отнюдь. Я, знаете ли, в монастыре совершенно не интересовалась ничем подобным.

– Вот как? Никогда бы не поверил.

Тео всё же удостоил меня своим вниманием, и я встретила его насмешливый взгляд точно так же – растянула губы в улыбке, в которой, как надеялась, не было ни капли тепла.

– И всё же. Так кто же этот господин Мир..?

– Мирэргон. Главный военачальник короля.

– И по какому поводу у него банкет? То есть, приём?

– Фривен Мирэргон родила своему супругу долгожданного наследника, – сказал, как отрезал, Теогард и вновь отвернулся к окну.

Что ж, хоть какая-то информация, которая может помочь мне не попасть впросак.

Я тоже повернулась в сторону окна. Мы уже въехали в ворота города, и теперь пейзаж стал более интересным. Дома по обе стороны от кареты за высокими тёмными заборами, больше напоминали мне особняки в каком-нибудь новомодном районе Питера. Три, максимум пять этажей, светлые тона, окна с чугунными решётками. По тротуарам прогуливаются мужчины и женщины в старомодных нарядах. И это довольно интересное зрелище.

Я вновь повернулась к Тео, и мне в голову пришла совершенно невообразимая мысль. Я представила, что это не я перенеслась в его мир, а всё случилось наоборот. И мы едем сейчас в лимузине на приём к какой-нибудь важной шишке. Теогард – вытянул длинные ноги и безотрывно смотрит в свой айфон, который кажется ему гораздо интереснее своей невзрачной невесты. И эта картина настолько органична, что даже дух захватывает.

Ну уж нет! В моём мире я бы и шанса ему не дала на то, чтобы он устоял передо мной. И была бы уже не послушницей монастыря, а очень даже наоборот – абсолютно непослушной.

– Что? – задал он вопрос, по-видимому, опять поймав меня с поличным, и это неожиданно разозлило. Откуда вообще такие мысли возникают в моей голове? Почему я думаю о том, что стала бы в принципе желать внимания Адальмара?

– Ничего, – шепнула я, и тоже отвернулась от Теогарда ровно в тот момент, когда наша карета дёрнулась и остановилась. И я, отодвинув занавеску, выглянула в окно и обомлела.

Особняк, возле которого мы припарковались, мог поспорить размерами даже с замком Адальмара, но в отличие от него, был подсвечен тысячами, нет, миллионами огней. Яркие свечи пылали под небольшими стеклянными куполами, установленными прямо на каменных стенах. Огромный сад, который просматривался через решётку кованых ворот, тоже освещали сотни ярких огненных точек. И дамы в разноцветных платьях, прогуливающиеся под руку с мужчинами в расшитых камзолах, казались сошедшими с красочных картинок.

– Идёмте, – коротко проговорил Адальмар, портя тем самым торжество момента, и покинул карету, чтобы подать мне руку, затянутую в светлую перчатку, когда я спускалась по серебристой лесенке.

Впрочем, стоило только моим туфлям коснуться земли, Тео выпростал ладонь, словно прикосновение ко мне было для него отвратительным, и заложил руки за спину.

– Если вас так обременяет моё общество, я могу развлечь себя и сама, – заверила я его и, не став дожидаться очередного знака безразличия, повернулась и направилась к воротам, которые уже услужливо открылись для нас.

– Перестаньте себя так вести, иначе я не ручаюсь за хорошее окончание этого вечера, – прошипел мне на ухо Адальмар, нагнав меня в два широких шага и вцепившись в мою руку выше локтя. – Вы слишком многое себе позволяете.

Он обогнал меня, так и держа мою несчастную конечность своей стальной хваткой, но у меня не осталось ни времени, ни желания возмущаться. Я вся погрузилась в праздничную атмосферу, которой было пропитано всё кругом. Однажды в старшей школе нам с подругами выпала возможность посетить настоящий бал, от которого я была в восторге, но теперь стало ясным, что то мероприятие ни в какое сравнение не идёт с приёмом у Мир-как-его-там.

Официанты, разносящие напитки на серебристых подносах, музыканты, играющие на причудливой формы инструментах, и всюду веселье и всё кардинально не такое, как в замке Адальмара.

– Впрочем, как и вы. Перестаньте меня тащить волоком, я в состоянии идти сама, – процедила я в ответ и когда попыталась вытащить руку из захвата Теогарда, мне это удалось.

– Знаете что, господин Адальмар? Давайте не будем портить друг другу этот вечер. Я от вас сбегать никуда не собираюсь, а вы уж будьте добры перестать вести себя настолько… варварски!

Не знаю, было ли знакомо ему это слово, но речь моя произвела на Тео эффект. Он моргнул раз-другой, после чего растянул губы в привычной холодной улыбке.

– Договорились, госпожа Аллаос. Вы от меня не сбегаете, а я делаю вид, что могу держать себя в руках.

Я фыркнула и отступила в сторону, когда поняла, что мы стоим прямо перед входом в особняк, из которого как раз выпорхнули мужчина и женщина. И оба замерли на мгновение, после чего принялись раскланиваться с Адальмаром. Хотя, раскланивались только незнакомцы, Теогард лишь сдержанно принимал знаки приветствия, стоя в самой непринуждённой позе.

– Идёмте, – повторил Тео, когда обмен любезностями закончился. – Я представлю вас Мирэргону, после чего немного потанцуем и вернёмся домой.

Я прикусила язык, когда поняла, что спорить с ним не стоит. Немного, значит, немного. Этот приём – совсем не то, из-за чего стоит снова окунаться в ненависть и показательные казни. Главное теперь понять, который из присутствующих – мой дядюшка, переговорить с ним и составить дальнейший план. А остальное – лишь приятные декорации.

– Госпожа Аллаос, моя невеста, – в который раз проговорил Адальмар, поддерживая меня под локоть. Я натянуто улыбнулась незнакомому мужчине, молясь всем богам, чтобы эти церемонии поскорее закончились. Казалось, что моего жениха все присутствующие не только знают, но и мечтают перекинуться с ним хотя бы парой слов. Заискивание, громкий смех на каждую его шутку, которую таковой назвать можно было с огромной натяжкой, жеманство – меня начало тошнить от подобной реакции на Адальмара уже на третьем знакомстве.

– Госпожа Аллаос, очень приятно, – томно проговорила высокая блондинка, окинувшая меня уничижительным взглядом, после чего перевела глаза на Тео и обратилась к нему: – Всё же женитесь, господин Адальмар?

– Как видите, – ответил он равнодушно, чем вызвал недовольство, написанное на красивом лице незнакомки.

Влюблена она в него, что ли? Тоже мне, нашла в кого влюбляться. И тем не менее, я почувствовала себя странно – вроде бы и рада была, что Тео не обратил внимания на эту красотку, но с другой стороны мне вообще не понравилось, что они говорили довольно непринуждённо. Одно дело, когда с Теогардом общались мужчины и совсем другое – какие-то белобрысые бабы.

– Я больше не могу, – шепнула я Адальмару, когда желающие познакомиться перевалили через четвёртый десяток. И разумеется, я перестала запоминать их задолго до этого момента.

– Что не так, госпожа Аллаос? – откликнулся он. – Вас не учили этикету?

В это мгновение мне очень захотелось показать ему насколько не обучена этому самому этикету, вот только Адальмар это вряд ли бы оценил. И у меня имелась цель – пришлось напомнить себе, чтобы окончательно не потерять надежду, что всё это когда-нибудь кончится.

Уныло улыбнувшись следующему соискателю, я постаралась незаметно опереться на Тео, но, поймав его удивлённый взгляд, встала ровно. Ещё не хватало, чтобы он подумал, что мне нужна его поддержка…

Фух… Наконец вереница знакомств подошла к концу, и Адальмар, выглядевший свежо и бодро, словно ему не пришлось только что представить меня паре сотен гостей, отошёл к хозяину особняка. А меня оставил одну, за что я была ему очень благодарна.

Взяв с подноса официанта бокал с рубиновой жидкостью, по вкусу напомнившей мне Сангрию, я отпила добрую половину, чтобы хоть немного утолить жажду. И продолжила делать то, чем подспудно занималась всё то время с момента, когда мы вошли под крышу этого дома – искать глазами дядюшку.

Я совершенно не представляла себе, как он выглядит, и рассчитывать на то, что его вспомнит Элла, не могла – ведь не узнала же она ни Адальмара, ни Тэону. Но надеялась, что тот сам даст мне понять, что передо мной любящий родственник.

– Я уже устал подавать тебе знаки, – зло проговорили прямо возле моего уха, после чего на предплечье моём сомкнулись старческие пальцы, ногти которых впились в кожу до острой боли. И не успела я возмутиться, как меня поволокли подальше от чужих глаз.

Боже мой! Неужели это и есть мой дядюшка?

Я округлила глаза, когда повернулась к нему, пытаясь подстроиться под его размашистый шаг. Он был высоким и очень неприятным на вид. Нос его напоминал клюв хищной птицы, губы – были бескровными, сжатыми в тонкую полоску. А янтарные глаза больше бы подошли какому-нибудь демону, а не человеку. В довершении всего голову венчала скудная шевелюра мышиного цвета, один вид которой был способен оттолкнуть, не говоря уже обо всём остальном.

Я настолько опешила, что у меня даже сил не хватило на то, чтобы справедливо возмутиться его обращением.

– Ну? – требовательно гаркнул он прямо мне в лицо, обдавая зловонным дыханием, как только втолкнул в нишу в дальнем конце зала.

А я так растерялась, что даже не представляла, что же ему ответить. Но первое, что попросилось в голову – «баранки гну», от чего с губ моих сорвался нервный смешок.

Меж тем дяде – если конечно передо мной стоял он – было совсем не до смеха. Он так и сверлил меня своим ужасным хищным взглядом, от которого мне стало окончательно нехорошо.

– Ты слышишь меня, глупая бестолочь?!

– Слышу, – выдавила я из себя. – И не понимаю, что вам от меня нужно.

Я ведь действительно не понимала, но даже если бы знала – один вид этого мужчины был способен нагнать жути. И если он действительно был тем самым дядюшкой Гисбором… ох, и не завидовала я Элле. Впрочем, я не завидовала ей с самого моего попадания в этот мир.

– Ты притворяешься? Или решила играть в свою игру? – зашипел мужчина прямо мне в лицо, опаляя его кислым запахом. – Ты же помнишь, с какой целью ты оказалась у Адальмара?

– Помню, – шепнула я, не понимая, как себя вести. Одно дело рассчитывать на то, что встретишь дядюшку, родственную душу и сможешь ему открыться. И совсем другое – понять, что тебя обложили со всех сторон. – Я приехала к нему, чтобы выйти за него замуж, дядя.

Пришлось пойти ва-банк и надеяться, что передо мной действительно тот самый архи-кто-то монастыря.

– Никаких дядей, маленькая дрянь. Для тебя я господин Гисбор, – процедил он мне в лицо, подтверждая то, что и так было очевидным. – И кажется, оказавшись вне стен моей обители, ты забыла, что должна мне по гроб жизни?

Он отстранился и заложил руки за спину, а я наконец смогла сделать нормальный вдох. В этот момент захотелось оказаться рядом с Адальмаром. Тот, по крайней мере, не был настолько противен и мерзок. Впрочем, я очень быстро выкинула эти мысли из головы, когда дядюшка задал следующий вопрос:

– Ты подливаешь ему зелье?

Наверное, выражение моего лица дало понять Гисбору всё, что я думаю о произнесённых им словах, что дядя интерпретировал по-своему, по-видимому, решив, что я попросту забыла о вышеупомянутом зелье. Вновь нависнув надо мной, он зашептал:

– Немедля начни это делать! Уже к свадьбе Адальмар должен быть от тебя без ума, а через девять месяцев после неё ты должна родить ему сына. И тогда сможешь убрать Теогарда, как мы и договаривались.

– Что?

Сердце моё забилось так часто, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Элла ехала в замок, чтобы влюбить в себя Адальмара, родить ему сына и… убить его? А дальше что? А дальше всё как раз было просто. Дядя наверняка бы взял управление на себя, пока бы малыш не вырос, но и после, скорее всего, прикладывал бы руку ко всему, во что захотел бы вмешаться.

– Немедля начни это делать! – буквально выкрикнул Гисбор. – Или ты считаешь, что сможешь поразить его своей… красотой?

Он зло рассмеялся, и я почувствовала себя в этот момент особенно маленькой и ничтожной. Гисбор был прав – Элла и впрямь не обладала привлекательностью, но он ошибался в одном. Его «племянницей» теперь была вовсе не невзрачная госпожа Аллаос, согласная сделать всё, что бы ей ни приказали.

– Я начну, – заверила его как можно спокойнее, мысленно решив сразу же, едва окажусь вновь в замке Адальмара, отыскать чёртово зелье и выкинуть его куда подальше.

– Вот и славно, – после небольшой паузы порешил сам с собой дядюшка. – Я надеюсь, Теогард не будет тянуть со свадьбой.

– Родственные беседы? А я уже потерял вас, дорогая!

И откуда у Адальмара эта способность оказываться рядом незаметно и очень вовремя? Или же это в моих ушах так шумит кровь, что я не слышу ничего кругом?

– А! Господин Адальмар! – В мгновение ока на лице Гисбора нарисовалось самое елейное выражение, а вот я смотрела на жениха с беспокойством. Не был ли он всё это время поблизости и не слышал ли слов дядюшки? – А мы с Эл’лаар как раз говорили о вашей скорой свадьбе!

– Вот как? И что же поведала вам госпожа Аллаос? Неужто решила сообщить, что не желает выходить за меня замуж?

Послышался высокий и противный смех дяди, в котором, впрочем, засквозили нотки тревоги, а меня передёрнуло от отвращения. На губах Тео же заиграла та самая усмешка, которую я уже успела изучить до чёрточки.

– Ну, что вы! Эл’лаар уже не знает, как дождаться этого дня! – заверил дядюшка Адальмара, и тот насмешливо вздёрнул бровь, глядя на меня. – Правда, милая?

Я поджала губы, начиная испытывать вместо оторопи совершенно справедливую обиду за Эллу. Конечно, существовала вероятность, что она и сама участвовала в этом с большим энтузиазмом, но мне в это мало верилось. А в целом, здесь как нельзя лучше подходила поговорка – «С волками жить – по-волчьи выть».

Не дождавшись моего ответа, дядюшка сделал глубокий вдох и, пробормотав что-то вроде «ох, уж эти женщины», попросил у Теогарда уделить ему пару минут. А я наконец-то осталась одна наедине со своими мыслями.

Всё оказалось совершенно не таким, как мне могло представиться даже в самых страшных снах. Элла – неважно по своей ли воле или следуя указке Гисбора – была его сообщницей, и они собирались покуситься ни много, ни мало, а на жизнь Адальмара. И теперь мне в наследство достался флакон с любовным зельем и миссия, которая казалась мне невыполнимой в любом случае. Даже если предположить, что мне вдруг в голову стукнет идея последовать приказу дяди и начать подливать в еду Тео эту гадость, наверняка Адальмар всё узнает.

Но я не собиралась творить ничего подобного. Никогда и ни за что. Не говоря уже о совершенно кощунственном занятии вроде убийства Теогарда.

Повернувшись к Адальмару, что беседовал с Гисбором в десяти шагах от меня, я нахмурилась. Даже предположить не могла, что его невеста, будучи в здравом уме, могла возжелать смерти этого невыносимого мужчины. Да, он был тем ещё сычом, но последнее, чего заслуживал, чтобы его лишили жизни.

Теогард меж тем, словно почувствовав на себе мой взгляд, чуть повернул голову, так и не переставая слушать дядюшку, и мне, всего на мгновение, показалось, что губ его коснулась лёгкая приветственная улыбка, впрочем, я тотчас заверила себя, что это лишь игра света и теней.

Итак, дядюшка Гисбор вычёркивался из списка тех, кто мог мне помочь, и теперь у меня оставалась только одна надежда – узреть хоть что-то на том самом месте, где на нас с провожатыми напали. Вернее, напали на Эллу, что в целом было одно и то же.

Но сначала… сначала бал, и теперь я уж точно намеревалась послать всё к чертям и повеселиться на нём хотя бы немного.

Когда Гисбор наконец отошёл от Адальмара, я смогла выдохнуть спокойно, подспудно ожидая, что дядюшка вытащит из рукава кинжал и пырнёт Теогарда прямо на приёме. Глупо, но эта картина, помимо воли появляющаяся перед мысленным взором, доставила мне немало беспокойства.

Итак, стоило признаться самой себе, что я угодила прямиком в змеиное гнездо, недаром Таня видела аспида за пару часов до того момента, как я оказалась в этом мире. И главным змеем среди всего этого оказался тот, на кого я возлагала надежды – дядюшка Гисбор.

Только он рассчитывал, что его племянница помчится выполнять родственную волю, а я… я совершенно не планировала следовать его указаниям.

– Госпожа Аллаос! – передо мной в самом, что ни на есть, вежливом поклоне согнулся в три погибели приятный на вид блондин, и я с любопытством воззрилась на него.

Всё же почётная роль невесты Адальмара давала определённые преимущества – моего внимания искали вот такие экземпляры, как этот незнакомец, что казалось мне не таким уж и неприятным.

– Эммм… – промычала я нечто нечленораздельное, не понимая, как откликнуться на этот знак дружелюбия.

– Руфеус Сигианд, – представился незнакомец. – Канцлер эрцгерцога Велердара. Я был представлен вам некоторое время назад, но понимаю, что вы вряд ли меня упомнили.

– Очень приятно, – соврала я, не моргнув и глазом, хотя мне было плевать, чей там канцлер пожаловал ко мне на знакомство.

– Если вы откажете мне сейчас, когда я посмею пригласить вас на танец, клянусь, я умру прямо в тот же миг, – заявил Сигианд, и я ошарашенно уставилась на него.

А он мне нравился. Всегда тяготела к мужчинам, которые не куксились по каждому возможному и невозможному поводу.

– А вы посмейте и посмотрим, что случится в случае моего отказа.

– Да вы жестоки, госпожа Аллаос.

Сигианд шагнул ко мне ближе и вдруг, безо всяких церемоний, положил одну руку мне на талию, а пальцы второй переплёл с моими. И повёл меня в танце, в котором мне только и оставалось, что следовать за ним. Я испытала настоящий восторг, когда мы закружились по зале, где уже выделывали различные па нарядные мужчины и женщины. И слава всем святым, что мне достался партнёр, который всё делал за меня, мне только ноги оставалось переставлять. Ну и улыбаться – ведь было от чего.

– Вы прекрасно танцуете, – слукавил Руфеус, поведя меня на второй круг. – Говорил ли я вам уже, что безмерно огорчён тем, что вы выходите замуж за Адальмара?

Я едва не поперхнулась от произнесённых слов. Неужели Элла была здесь настолько лакомым кусочком, что к ней женихи в очередь выстраивались? Или же это снова происки дядюшки?

– Когда бы вы успели? – Я вскинула бровь, и когда в поле моего зрения попал Теогард, который нахмурился пуще прежнего, стоило только его взгляду упасть на нас, удовлетворённо улыбнулась: – Но если скажете – мне это, наверное, польстит.

– Наверное?

– А вы бы предпочли услышать, что я буду польщена наверняка?

Было не передать словами, насколько мне было приятно вступить в этот флирт. За эти несколько дней, что я провела в этом мире, я пережила столь многое, что даже начала подзабывать о том, что в первую очередь являюсь молодой женщиной, а уже после – невестой унылого типа.

– Да, я бы предпочёл услышать именно это, – с совершенно серьёзной миной ответил Сигианд. – У меня до сих пор хранятся письма вашего дяди. Жаль, что у нас с вами всё вышло именно так. И хоть мы не виделись ни разу…

Он замолчал, а меня так и подмывало спросить: «Хоть не виделись, но..?». Чего сделать я не успела. Когда мы с Руфеусом заходили на третий круг, сменяя позы танца, между нами совершенно бесцеремонно вклинился Адальмар.

– Вы можете быть свободны, канцлер, – заявил он непререкаемым тоном, даже не глядя в сторону Сигианда. – Моя невеста желает отдать следующий танец мне.

Не то, чтобы я желала… Но не возмущаться же теперь, когда Теогард оттеснил канцлера, и мы с ним понеслись кружиться по зале? Его движения были совсем иными – скупыми, чёткими, резкими… непримиримыми. И мне пришло в голову сравнение с автомобилем. Наверное, то же самое ощущаешь, когда пересаживаешься с плавного спортивного Порш на внедорожник. Вроде и едешь по тому же маршруту, но только чувствуешь при этом себя совсем иначе.

– У меня даже возникло такое ощущение, что вы решите казнить его следом за теми двумя несчастными, – фыркнула я, когда пришла в себя.

Чувствовать близость Адальмара и его руки на своём теле было одновременно необычно и волнительно. Мощь, которую источал Теогард, ощущалась моим нутром, и это сбивало с толку, посылало по телу дрожь.

– А стоило? – вскинул он бровь, насмешливо глядя на меня.

– Это вам решать, – чуть пожала я плечами. – Впрочем, я начну волноваться о казни ровно в тот момент, когда вы решите повести на эшафот меня. Вернее, если решите.

Я чуть сдвинула руку, лежащую на плече Адальмара, когда жар, исходящий от его тела, стал обжигать ладонь даже через ткань одежды. Мой взгляд остановился на губах Тео. Я уже успела рассмотреть их издалека, теперь же предоставилась возможность сделать это вблизи. Остро-очерченные, с чёткими линиями, нижняя более пухлая и в целом они – мечта любой жертвы ботокса.

– Вас есть за что казнить, Элла? – усмехнулся Теогард, и я испытала какую-то совершенно нереальную смесь эмоций. От страха до желания пофлиртовать с собственным женихом, за которого я совершенно не планировала выходить замуж.

– Пока нет, но думаю, при случае вы найдёте повод.

– М-м-м… уговорили. Если захочу лишить вас жизни, вспомню, как вы танцевали с канцлером. Тогда эта казнь уж точно будет оправданной.

Он снова мне улыбнулся. Без насмешки и холодности, скорее – открыто и весело, давая понять, что сказанные слова – шутка. И я ответила Адальмару тем же.

Между нами установилось что-то вроде понимания и даже близости. И я почувствовала себя более раскрепощённой, чем то было в те моменты, когда рядом находился Теогард. Даже начала испытывать удовольствие от этого танца, и решила, что теперь самое время действовать:

– Тео, у меня будет одна просьба к вам и надеюсь, вы мне не откажете, – проговорила я, когда музыка сменилась, и ход нашего танца стал иным. Впрочем, я решила не зацикливаться на такой мелочи, и просто переставляла ноги, следуя за тем, как вёл меня в танце Адальмар.

– Всего одна?

Он усмехнулся одним уголком губ, и я невольно засмотрелась на эту картину.

– Да. Всего одна. Я довольно скромна, хоть вам могло показаться иначе.

– Говорите, Элла.

То, что он называл меня именно так, сбивало с толку. Впрочем, и я ведь уже перешла за границы фамильярности.

– Я бы очень желала отправиться к тому месту, где на нас с охраной напали.

– Зачем?

Он нахмурился в который раз, но на этот раз у меня это не вызвало ни капли возмущения. А вот обеспокоенность Теогарда я почувствовала всем своим нутром.

– Я потеряла брошь, когда выходила из кареты, – солгала и прикусила нижнюю губу. Если он сейчас поймёт, что правды в моих словах нет ни на грамм, мне не поздоровится. Но кажется, Адальмар воспринял всё за чистую монету.

– Не вижу трудностей в том, чтобы купить вам новую, – чуть пожал он плечами, останавливаясь, когда музыка стихла. И я даже пожалела о том, что нашему фланированию по залу настал конец.

– Эта брошь для меня особенно ценна.

Раз уж моя неправда прокатила, я решила добавить к ней ещё одну. Лишь бы только Тео согласился и отвёз меня к месту нападения. Он смотрел в мои глаза несколько секунд, прежде чем ответить. Не знаю, что желал по ним прочесть, но мне становилось всё неуютнее под его взглядом.

А если я и вправду покину его мир, стоит мне оказаться там, куда так стремлюсь? И Теогард останется здесь и получит, например, труп Эллы. Что будет дальше? Он найдёт себе новую партию, которая станет для него такой же выгодной как и я?

Почему-то от мыслей о том, как Тео женится на другой и как ложится с ней в супружескую постель, где с жаром ласкает её и занимается с супругой любовью, по телу моему прошёл озноб. Который, впрочем, я быстро прогнала, услышав то, чего желала:

– Хорошо, Элла. Завтра же мы отправимся искать вашу брошь, – решил Теогард, и я машинально кивнула.

Завтра – значит завтра. И пусть грядущий день принесёт мне то, чего я так отчаянно желаю.

И чего так же отчаянно боюсь.

В замок мы вернулись через пару часов, когда я поняла, что танцы такого плана – дело нелёгкое. Ноги гудели, хотелось упасть в постель и проспать сутки, но в то же время в крови бурлил настоящий восторг. И предвкушение от завтрашней нашей поездки.

В оставшееся время мы с Адальмаром станцевали ещё пару раз, но больше бесед ни о казнях, ни о канцлерах не заводили. И в общем и целом, мне даже понравилось проводить время рядом с ним, когда Тео не был заносчивым и показательно-равнодушным.

Первым делом, стоило только мне оказаться в спальне, я начала рыться в вещах Эллы, которые до этого осмотрела лишь мельком. Скарба было не так, чтобы очень много, потому на поиски зелья ушло от силы минут пятнадцать, по прошествии которых я поняла, что никакого флакончика при ней не было.

И это наводило на самые разнообразные мысли. Может, зелье уже находится у Тео? Ну, например, он приказал досмотреть вещи Эллы, которые мне пришлось бросить в карете. И теперь был полностью осведомлён о том, с какой целью она прибыла к нему. Ну и конечно, думал обо мне всё самое плохое, что только возможно в этом случае. Тогда прекрасно объяснялось его отношение, в котором только сегодня появились проблески приятия.

Что ж… могла ли я с этим что-нибудь поделать? Определённо, нет. Потому пока стоило забыть о зелье и сосредоточиться на завтрашнем дне.

Я проснулась ни свет, ни заря, словно кто-то толкнул меня, понуждая открыть глаза. За окном было ещё темно, только тонкая полоска серебристо-оранжевого цвета протянулась там, где вскоре должно было подняться солнце.

Поморщившись, когда мой взгляд наткнулся на место казни, я задёрнула шторы и, поняв, что больше не улежу в постели ни минуты, принялась быстро одеваться.

Когда страж проводил меня к столовой, где я намеревалась скоротать время и ждать завтрака, я с удивлением обнаружила сидящего за столом Адальмара, который что-то писал на разложенных перед ним листах бумаги.

– Доброе утро, – не поднимая на меня глаз, поздоровался Теогард. – Тоже не спится?

– Не спится, – призналась я, устраиваясь на своём обычном месте. Служанка тут же налила мне напитка, по вкусу схожего с нашим чаем, добавила немного молока и я жестом отпустила её, давая понять, что дальше справлюсь сама. – И вам доброе утро. Надеюсь, что для вас оно именно такое.

Тео отложил грифель, сжал переносицу пальцами и откинулся на спинку стула. Перевёл взгляд на меня и окинул испытующим взглядом.

– Ваши планы относительно поездки к месту нападения не изменились? – поинтересовался словно бы невзначай, но я так и чувствовала на себе его сканирующий взгляд.

– Не изменились. А ваши?

– И мои нет. Хотя, по правде говоря, не совсем понимаю, почему бы просто не отправить туда людей, чтобы они поискали, кхм, вашу брошь.

– Потому что я… я не доверяю никому кроме себя. Вдруг её найдут и прикарманят?

Тео округлил глаза, но быстро взял себя в руки. Усмехнулся, покачал головой:

– Как плохо вы знаете порядки в моём замке, Элла. Но это поправимо.

В его голосе мне послышались нотки угрозы, но не успела я спросить, что он имеет ввиду, как Теогард перевёл тему разговора:

– Как я уже сказал, мы сделаем так, как вам желается. А сейчас я бы хотел получить тот самый портрет, о котором вы обещали подумать.

В его глазах зажглись лукавство, тесно соседствующее с непримиримостью. Адальмар ясно давал мне понять, что отказа не потерпит. Он подвинул мне один из листов бумаги и протянул грифель. Приподнял одну бровь, и лицо Тео приобрело выжидательное выражение.

А вот я застыла, мысленно прикидывая, как бы извернуться и не сделать то, чего он просит.

– На это нужно определённый настрой, – заявила я, откашлявшись. – Знаете ли, искусство – такая вещь, которая не терпит спешки.

– А мы с вами разве куда-то торопимся? – Протянутый грифель так и маячил перед моими глазами. – Сейчас вы изобразите меня на портрете, после ко мне с визитом прибудет канцлер Его Величества, а после этого – сможете распоряжаться мной по вашему усмотрению. Отправимся всюду, куда бы вы ни пожелали.

Я судорожно сглотнула, уставившись на губы Адальмара помимо воли. Эти его слова про «распоряжаться мной» вызвали внутри совершенно неуместную реакцию.

– Скажите, Теогард, а зачем вам так нужен этот портрет? Неужели у вас в замке не найдётся какого-нибудь художника?

– Он мне нужен именно в вашем исполнении. И неужели вам недостаточно просьбы вашего жениха, чтобы её исполнить?

Да уж. Просьбы. Скорее, приказа. Зачем ему был нужен рисунок, сделанный именно моей рукой, я не знала, но понимала две вещи: во-первых, Адальмар уж точно от меня не отстанет. Во-вторых, если сейчас я возьму грифель и тело Эллы меня подведёт, это будет самый большой эпик-фейл в моей жизни.

– Ладно, – буркнула я, всё же забирая грифель у Теогарда и мысленно готовясь к провалу. – Просьбы жениха достаточно.

Устроив перед собой лист бумаги удобнее, я коснулась её грифелем, и тут случилось чудо – рука моя сама по себе начала наносить штрихи, точно так же, как это было тогда в библиотеке. Мне даже на Адальмара смотреть было не нужно, чтобы воссоздать на бумаге его портрет.

То, как он сидит, небрежно откинувшись на спинку стула, его широкие брови, крупный нос, те губы, что так или иначе привлекали моё внимание. Но когда я всё же бросила на него взгляд, поняла, что он с такой жадностью следит за каждым моим движением, что это сбивает с толку. Тео подался ко мне и неотрывно наблюдал за моей рукой, порхающей по бумаге. Интересно было только, что он рассчитывал увидеть?

– Эл’лаар, мне тут подумалось, что я совсем мало о вас знаю, – через пару минут проговорил Адальмар, когда его портрет стал приобретать явственные черты. – Чем вы увлекались в монастыре? Чем интересуетесь? Каковой была ваша жизнь до момента, когда вы оказались здесь.

Мне ещё только не хватало откровенных бесед о том, про что я даже соврать правдоподобно не могла! Но и отмалчиваться было неправильным, если уж я решила пока играть свою роль и дальше.

– В монастыре у меня была очень скучная жизнь, но я мало что о ней помню. Сказываются последствия удара.

– Вот как? А о том, что у вас была брошь, которая вам дорога, вы, стало быть, помните.

– Стало быть, да. Женщины вообще в большинстве случаев не забывают о своих украшениях, – я натянуто улыбнулась, кажется, выдавая, насколько взволнована в этот момент.

– Ясно. Вы где-то учились рисованию?

Ага. В последний раз – на уроке ИЗО в четвёртом классе.

– Нет. Это природный… талант.

– Хм.

Вот вроде бы ничего особенного он не произнёс, а у меня от его реакции дрожь по телу пошла. А если он вообще знает обо всём и сейчас просто ведёт свою игру, в которой решил пока играть роль стороннего наблюдателя? И видит меня насквозь, мысленно усмехаясь со злостью каждый раз, как я выдаю очередную ложь?

Так. Стоп! Я вынуждена ему лгать и сочинять легенды и элементы биографии прямо на ходу. И не моя вина в том, что очутилась в чужом мире и в чужом теле. И не могу пока открыться никому – в первую очередь Теогарду Адальмару.

– Достаточно, – пророкотал его голос, и я замерла. Так глубоко ушла в свои мысли, что смотрела на рисунок и ничего не видела, зато сейчас смогла наконец оценить плоды своей работы. Этот портрет Адальмара был ещё более совершенным, чем первый. Элла обладала недюжинными способностями в рисовании. Теогард получился настолько схожим с оригиналом, так чётко было отражено выражение его лица, что казалось, будто он в любой момент может сойти с портрета и оказаться рядом.

– Я пришлю за вами через некоторое время, – процедил Тео, поднимаясь из-за стола и вновь делаясь мрачнее тучи. Забрал рисунок, едва ли не комкая его в пальцах и вышел из столовой, оставив меня в недоумении.

Да что с ним вообще такое? Я напрочь отказывалась понимать этого мужчину. Дамы в период климакса и те обладают большей психологической устойчивостью. А тут…

Фыркнув, я положила себе ещё одну булочку, которую с аппетитом и прикончила через пару минут. Неизвестно, чем окончится наша сегодняшняя поездка, так что подкрепиться и быть готовой ко всему точно стоило.

Мы выехали к месту нападения лишь через несколько часов, когда я уже начала изводиться от нетерпения. Небольшой отряд конных – Тео, усадивший меня перед собой, и семеро стражей. Двое впереди, а ещё пятеро – следом за нами.

Адальмар снова превратился в молчаливого зануду, но к этому я, как оказалось, в целом привыкла. Он просто прислал за мной прислугу и стоило мне только выйти из замка и увидеть, что Теогард уже в полной готовности ждёт меня, восседая на лошади, подал мне руку в молчаливом жесте. И мне ничего не оставалось, как неуклюже взобраться в седло и устроиться прямо перед ним.

Он не произнёс ни слова, я тоже не спешила нарушать молчание. Меня уже охватило чувство преддверия чего-то, что изменит мою жизнь уже через несколько минут, и я отдалась ему целиком и полностью. Хотя, близость Адальмара и действовала на меня так, что я не могла не думать о мужчине, сидящем позади в седле.

Добрались мы быстро – не прошло и десяти минут. Теогард нетерпеливо подгонял коня, безмолвные стражи, казалось, чувствовали каждое его желание – стоило только Адальмару пришпорить лошадь, как они делали то же самое.

– Прибыли, – возвестил Тео и, спешившись, протянул мне руки. Пришлось снова совершенно неуклюже спускаться с лошади, проклиная такой способ передвижения.

– Благодарю, – кивнула я Адальмару, выпрастывая руку из его ладони и начиная осматриваться. Теперь предвкушение, посылающее по телу крупную дрожь, стало едва переносимым. Хотелось тотчас обследовать каждую пядь земли, чтобы понять, есть ли у меня хоть шанс вернуться домой.

– Мы здесь ненадолго, Элла, посему даже если брошь не будет найдена, вернёмся в замок совсем скоро, – отчеканил Теогард и, заложив руки за спину, отошёл в сторону, так и не дождавшись моего ответа. А что я, собственно говоря, могла ему сказать? Окей, к чёрту несуществующую брошь?

Повернувшись вокруг себя, я огляделась внимательнее, пытаясь припомнить, где именно остановилась карета. Благо, сделать это оказалось не так сложно – тракт прямо передо мной был взрыт в одном месте, видимо, моё средство передвижения увязло там, а дальше его вытащили. В паре метров от колдобин, где уже копошились стражи в поисках моей пропавшей броши, брала исток ровная и малоприметная колея.

Туда-то я и направилась, рассчитывая понять хоть что-то. В идеале, конечно, мне бы взять и перенестись обратно, но я сильно сомневалась в том, что это будет сделать так просто. Не боясь испачкать туфли, зашагала по рытвине, каждое мгновение чувствуя на себе пристальный взгляд Адальмара. Сам он застыл в десятке метров от нашей со стражами компании, сложив руки на груди и поставив ногу на валун.

Я обернулась и быстро убедилась в том, что он действительно смотрит на меня. Если так дело пойдёт, любая моя находка будет тут же замечена Теогардом.

Покинув рытвину, я снова оказалась на дороге, по которой и направилась в обратную сторону, туда, откуда и приехала Элла. Чуть поодаль тракт сужался, проходя между зарослей кустов, похожих на шиповник. Ничего не происходило. Вообще. Никакой портал не вобрал меня в себя и не закинул обратно в мой мир. Элла не упала замертво – ну или не замертво – оказавшись вновь в своём теле, в то время как я… Интересно, где бы я очнулась? В гробу?

Передёрнув плечами, старательно прогоняя от себя ужасные мысли, я вздохнула. Видимо, ничего особенного меня здесь не ждало и теперь надеяться было и вовсе не на что.

Я уже собралась возвращаться, когда мой взгляд наткнулся на что-то матово-поблёскивающее на земле под одним из кустов. И, наклонившись, едва сдержала вскрик – это был небольшой флакон с серебристой жидкостью, заткнутый медной пробкой. То самое зелье? Его выкинула на обочину Элла, когда поняла, что грядёт нападение?

Я без сомнений подняла пузырёк, повертела его в пальцах, раздумывая, что с ним делать. Не ровен час стражи Адальмара прочешут тут всё досконально и найдут зелье, и вот тогда мне несдобровать. Сунув его в декольте, как заправская шпионка псевдоисторического сериала, я развернулась на месте, и вот теперь-то не сдержалась и охнула – прямо передо мной стоял Теогард собственной персоной.

Интересно, как долго он маячил за моей спиной и что успел увидеть? И не ждёт ли меня участь быть ободранной заживо, если Адальмар заметил этот злосчастный пузырёк?

– Мы можем возвращаться, – насколько хватало спокойствия, произнесла я ровным голосом, который всё же подвёл и дрогнул. – Здесь ничего нет.

– Мда? А мне показалось, что вы что-то нашли, – проговорил Тео с уже привычными нотками предупреждения. – Или я ошибся?

– Ну что я тут могла найти, Теогард? – мне бы позавидовали даже самые заправские актрисы. – Так, показалось, что трава как-то по-особенному примята, – я указала пальцем на то место, с которого подняла флакон. – Но это лишь игра воображения. Мы, женщины, такие мнительные.

– А декольте…

– А что с ним?

– Вы его поправляли.

– Да, иногда оно сбивается, вам ли не знать? То есть, я хотела сказать, что просто отошла привести себя в порядок. Не люблю, когда на меня глазеют, вот и спряталась.

Я несла откровенную чушь и понимала это. Флакон с зельем обжигал своим наличием, хотя я чувствовала скорее исходящий от него холод, чем жар. И точно так же обжигал и взгляд с прищуром – фирменная особенность Теогарда Адальмара.

– Интересно, как тогда вы планируете пережить консуммацию после нашей свадьбы? – поинтересовался он насмешливо, приподнимая бровь. – Там уж точно спрятаться не выйдет.

Я округлила глаза и у меня даже дыхание перехватило. Он что – шутит? Я очень надеялась, что да. Заниматься любовью со своим новоиспечённым мужем на глазах изумлённой публики? Нет уж! Этого я точно не желала, несмотря на то, что была явно раскрепощённее, чем Элла.

– Теогард! – окликнула я жениха, который уже развернулся и зашагал к привязанным неподалёку лошадям.

Он обернулся так стремительно и опалил меня настолько нетерпеливым жадным взглядом, что теперь воздух в лёгких закончился.

– Что? – поинтересовался с нотками напускного безразличия, и я выдохнула:

– Ничего. Давайте вернёмся.

Я ничего не понимала ни в его поведении, ни в реакциях. И чем больше проходило дней с момента, как я оказалась здесь, тем запутаннее всё становилось. Вот теперь ещё и информация о консуммации добавилась, и от неё голова моя кружилась и кружилась. И не было выхода из всей той круговерти, в которую я окунулась. Но я знала, что долго не выдержу. Недалёк тот час, когда решусь рассказать обо всём хоть кому-то. Например, Тэоне. Или сразу Адальмару. И пусть делает, что хочет.

Впрочем, Тео и так делает только то, чего желает он сам. И вряд ли моя история заставит его пересмотреть свои приоритеты. А мне пока остаётся одно – вернуться в замок и попробовать изобрести новый план.

***

Уныло глядя прямо перед собой, я сидела в отведённой мне спальне и размышляла о том, что же делать дальше. Флакон с зельем предусмотрительно спрятала среди вещей, доставшихся мне от Эллы, и пока на этом фантазии о том, что делать с этой находкой, исчерпались.

Я уже дошла до мысли, что мне стоит рассказать хоть кому-то всю правду, но как это сделать – не знала. И что повлечёт за собой эта откровенность, даже предположить боялась.

– Элла! – негромко окликнула меня Тэона в тот момент, когда я в сотый раз мысленно прикидывала в каких выражениях преподнести всё Теогарду. И я сделала то, чего мне особенно хотелось в этот момент: вскочила с постели и устремилась к Тэе. Вцепилась в неё обеими руками, как будто желала почерпнуть в этой близости уверенность.

– Вы так и не нашли брошь? – уточнила она, обнимая меня в ответ, и мне стало окончательно стыдно.

– Нет, – помотала я головой, после чего отстранилась и посмотрела на Тэону. Та глядела на меня с теплом, и мне показалось, что самым верным сейчас будет поведать о том, как я очутилась в их мире. Только я не понимала, как именно преподнести эту информацию.

«Меня зовут совсем не Эл’лаар. Я – Аделина и совершенно не представляю, как оказалась у вас», – прекрасная и правдивая по сути фраза, но что она повлечёт за собой?

– Не огорчайся. Я уверена, брат купит тебе новую безделушку, – заверила меня Тэя. – А сейчас… Отец хочет тебя видеть.

Поистине, мир этот был полон сюрпризов! Кто бы знал, чего мне стоило удержаться от вопроса: «Он ещё жив?».

Я ведь была рядом с Теогардом всё это время и даже намёком мне не сказали о том, что предок Адальмара не только не умер, а очень даже здравствует.

– Зачем? – вот и всё, на что мне хватило сил.

Итак, отец Адальмара действительно не умер – хотя я, отчего-то, считала иначе – и теперь желал меня лицезреть. И при всём при этом самым справедливым был тот вопрос, который я и задала.

– Я не знаю, Элла, идём.

Передёрнув плечами, я поднялась с постели и зашагала следом за Тэей. Идём, значит идём. Мне уже в целом плевать, кто там меня хочет видеть и зачем.

В коридоре нас встретили сразу два стража, и мы с Тэоной отправились за ними по бесчисленным подземным переходам замка, пока перед нами не оказалась высоченная отвесная лестница.

– Последний год отец живёт в северной башне, – проговорила Тэя в ответ на мой вопросительный взгляд. – Он любит одиночество. – И принялась карабкаться наверх, подхватив подол платья. Мне ничего иного не оставалось, как последовать за ней, не представляя, что ждёт меня наверху.

Через пару минут мы оказались на довольно просторной площадке, с которой вела куда-то одна-единственная дверь, которую и толкнула Тэона, входя во внушительные покои. Я не сразу поняла, что мы с Тэей в них не одни. Просто осматривалась, вертя головой во все стороны и пытаясь составить представление о том, где мы очутились.

Эта самая северная башня представляла из себя круглое здание с высокими витражными окнами. Вдоль тех стен, которые были не остеклены, располагались шкафы, доверху набитые книгами. На полу – ковёр с пушистым ворсом, а в отдалении – кровать, на которой лежал…

– Это наш с Тэоной отец, – проговорил Адальмар, оттолкнувшись от одной из стен и приблизившись к нам с Тэей. На лице его было странное выражение. То ли скорби, то ли мрачного торжества – я вот так сходу не могла определить. На меня он не смотрел, зато кивнул сестре, давая ей знак, чтобы она подошла к постели отца.

Я обхватила себя руками, борясь с ознобом. Понимала каким-то шестым чувством, что мы здесь для того, чтобы попрощаться, но это рождало во мне только вопросы. Например, о том, для чего понадобилось моё присутствие?

– Теогард, подойди, – прошелестел старик с кровати, и Адальмар метнулся к нему. Устроился на коленях возле постели отца рядом с Тэоной, и в этот момент я испытала гнетущее чувство. Словно ощущала нутром то же, что и Адальмар, и это было невыносимо. Они говорили о чём-то, тихо, как будто это была священная тайна, куда не было доступа остальным, а я так и стояла в трёх метрах от постели, не зная, что мне делать.

– Эл’лаар, подойдите, – произнёс Теогард через несколько минут, после чего вышел из башни, оставив меня наедине со своим отцом и Тэей. И мне ничего не оставалось, как шагнуть к постели старика.

Какие глаза были у отца Адальмара! Голубые, пронзительные и ясные. Казалось, в них отражается всё, о чём думает отец Теогарда, и хоть сам старик был немощным, взор его совсем не утратил внутренней силы.

– Тэона, дочь моя, ты можешь быть свободна, – молвил старик, и сестра Теогарда после некоторого колебания всё же отправилась следом за Адальмаром.

– Подойди ближе, – шепнул отец Тео, и я машинально шагнула к его постели. Устроилась возле него на коленях, взглянула в глаза Адальмару-старшему. Они были точь-в-точь такими же, как и у Теогарда. Широко расставленные и голубые.

– Я не знаком с тобой, но наслышан о твоём прибытии, – заявил отец Тео, и я выпрямилась.

Он знал многое об Элле? Или о том, как именно она оказалась в этом мире?

– И что же вы знаете? – уточнила я, неотрывно глядя в глаза отца Адальмара.

– Ты… ты ведь не Элла? – подавшись ко мне и до боли вцепившись в мою руку старческими пальцами, выдохнул отец Тео. – Ты ведь не она?

И я решилась. Несмотря на ужас, который окутывал меня в этот момент, я подалась к нему и призналась:

– Я – не она, вы правы.

После чего случилось страшное. Старик откинулся на подушки, начал хватать ртом воздух и вращать глазами. И мне ничего не оставалось, как вскочить на ноги и устремиться к выходу из его спальни.

Я видела смерть не раз. На работе нам регулярно доставляли тех, кому оставалось жить считанные секунды, но никогда отход в мир иной не был настолько ужасающим.

– Тео! Ваш папа… он… он… – выдавила я из себя как только оказалась снаружи, и в следующее мгновение Адальмар помчался к отцу, оставив меня одну. Я же обхватила голову руками, не зная, что мне делать дальше.

Папа Адальмара знал, что вместо Эллы в её теле оказалась совсем не она! Вот только понять, что из этого следует, не представилось возможным. Как же я надеялась на то, что он останется жив и расскажет своему невыносимому сыну обо всём, что думает по поводу того, как я оказалась в их мире! Сколько же вероятных возможностей развития событий у меня было…

Но их мгновением позже разрушил Теогард. Выйдя из покоев Адальмара-старшего, он процедил тоном, не терпящим возражения:

– Отец умер. Будьте готовы завтра же отправиться под венец, чтобы исполнить его волю.

И удалился, оставив мне лишь возможность бездумно пялиться в его спину.

Итак, отец Адальмара отошёл в мир иной и всё, что мне оставалось – подчиниться его воле и выйти замуж за Теогарда.

Чего делать я совершенно не собиралась.

***

Последующие дни были ужасающе сумбурными, несмотря на то, что я была лишь отстранённым зрителем. Берегард Адальмар нашёл покой в фамильном склепе рядом со своей супругой, отошедшей в мир иной несколько десятилетий назад. Об этом я узнала не только из слухов, донесшихся до меня от прислуги, но и побывав на похоронах отца Тэоны и Тэогарда, которые были так поглощены постигшим их горем, что мне казалось кощунственным напоминать в этот момент о своём присутствии.

Я ходила по замку бесплотной тенью, не зная, чем себя занять. Побывала в библиотеке, на конюшне, даже в зимнем саду, несмотря на то, что не особо любила бабочек. И всё это время чувствовала себя забытой. Нет, я прекрасно понимала, что жителям замка сейчас не до меня, но от этого чувство заброшенности совсем не казалось более правильным.

А ещё я так или иначе вспоминала последние слова отца Адальмара, когда он не просто спросил, но уверенно проговорил, что перед ним вовсе не Элла. И сейчас мне оставалось лишь догадываться, понимал ли он, кто именно скрывается за личиной госпожи Аллаос.

Стук в дверь моей спальни раздался так неожиданно, что я невольно вздрогнула. Последние полчаса занималась тем, что вертела в пальцах флакон с зельем, которое у меня так рука и не поднялась вылить в окно, и размышляла о том, что смогу получить, если подолью его в еду Теогарда.

Например, он в меня влюбится, а дальше? Я так и буду снабжать Адальмара допингом, пока тот не закончится, потому что увидеть во мне женщину и проникнуться к ней чувствами иначе он не может?

А что же ждёт меня дальше? Предположим, я удовлетворюсь ролью быть всё той же невзрачной девушкой, которая должна изыскивать всяческие ухищрения, чтобы добиться внимания мужчины. Стану женой Теогарда, пойму окончательно, что он ни капли не заинтересован в своей новоявленной жене, и на этом всё?

Стану заниматься вышивкой, сидеть в спальне и ждать, когда Адальмар обратит на меня своё внимание?

Ну уж нет! Тысячу разе нет, ибо эта судьба меня совершенно не прельщала.

Разумеется, никакой свадьбы на следующий день после смерти отца не было, но к ней уже вовсю готовились, например, шили мне новое платье, не роскошное, но простое и нарядное. А я мысленно перебирала все возможные варианты того, как избежать этого брака, и понимала, что у меня есть только один выход.

– Секунду! – откликнулась я, после чего всё же решилась. Высунулась из окна, осмотрелась и… зелье полилось на землю, в которую тут же и впиталось без следа. А вот с флаконом было сложнее, но я уже примерно понимала, куда именно его пристрою. Пока же пришлось засунуть его на дно шкатулки.

Судя по стуку, это был не Адальмар – тот бы уже вошёл, не дождавшись моего разрешения. И точно – стоило мне только открыть дверь, на пороге я увидела Тэону, которая, заламывая руки и улыбаясь мне так натянуто, что сразу стало ясно, что пришла она с какими-то дурными вестями, проговорила:

– Я пришла, чтобы помочь тебе приготовиться к свадьбе. Теогард не хочет больше ждать ни дня.

Что? Мне в лицо бросилась кровь, а сердце застучало как сумасшедшее, когда я поняла, что тот самый момент, которого я так опасалась, наступил.

– Тэя! Послушай, я… я не могу выйти за твоего брата.

Она нахмурилась, когда я бросилась к ней и схватила за руки. Всё, Именно сейчас наступило мгновение, когда мне просто необходимо признаться во всём. И тот самый человек, единственный из всех, кто может мне поверить, передо мной.

– Почему? Между вами же уже всё обговорено.

– Не между нами, а между моим дядей и Теогардом. Я совсем не желаю этой свадьбы, поверь мне.

Тэона нахмурилась ещё сильнее, в глазах её мелькнуло что-то, похожее на недовольство. Я понимала, что мой отказ без каких-либо важных причин выглядит более чем глупо, потому мысленно перекрестилась и решилась:

– Я не та, за кого себя выдаю. До того момента, как Элла направилась сюда, я вообще ничего не знала об этом мире. Я жила совершенно в другом месте. И вот не знаю как очутилась здесь. Просто перенеслась и всё. И замуж я за Теогарда не хочу, потому что его невеста – вовсе не я и заключал он договор с совершенно другой женщиной.

Выпалив вкратце признание, я сделала глубокий вдох. Нет, я понимала, что подобные слова могут ввести в ступор кого угодно, но то состояние, в которое впала Тэя, было странным – вроде бы и шок, а вроде бы и всё то же недовольство, перерастающее в злость.

А потом я поняла, что ошиблась. Ошиблась так крупно, что теперь уже точно это самый настоящий эпик-фейл. Тэя постояла так немного, всматриваясь в мои глаза, как будто искала в них ответы на какие-то, одной ей ведомые, вопросы, после чего отцепила мои руки, так и продолжающие держаться за её одежду и процедила холодно:

– Не думала, что вы способны сочинить такую бессмыслицу только ради того, чтобы не выходить замуж за моего брата. И если ранее я была вам союзницей, сейчас предпочту держаться подальше.

Моё сердце ускорило бег и я поняла, что захлёбываюсь слезами. Захлёбываюсь где-то глубоко в душе, ибо глаза мои оставались сухими. Это был конец – я потеряла ту единственную, которая была рядом и которая отнеслась ко мне доброжелательно. И когда Тэона отвернулась и пошла к выходу из комнаты, я предприняла последнюю попытку:

– Тэя… пожалуйста, поверь мне. Я не желаю никому из вас зла, я просто хочу домой. В совершенно другой мир, откуда я сюда и прибыла.

Она остановилась, сжимая и разжимая руки, будто решалась на что-то, после чего сделала то, чего я никак не ожидала – распахнула дверь в мою комнату и проговорила сухо:

– Господин Гисбор, предоставляю вам вашу племянницу. Можете вести её к алтарю, как только она будет готова.

Я в ужасе смотрела на то, как в мою комнату входит дядюшка, и не верила в происходящее. Вот-вот я стану женой мужчины, который не испытывает ко мне ничего, кроме неприязни, и к которому я сама не чувствую ни толики тепла, не говоря уже о любви. И исправить это невозможно.

– Что ты ей сказала? – вместо приветствия прошипел Гисбор, плотно закрывая за собой дверь. – Она вышла отсюда с таким лицом, как будто отведала настойки из полыни.

– Я ей сказала то же, что скажу сейчас вам: я не та, за кого себя выдаю и не желаю выходить замуж за Теогарда Адальмара, – процедила я, складывая руки на груди. Конечно, делиться своей историей с дядей – последнее, чего мне стоило, потому пришлось отделаться общими словами. Правда, я никак не ожидала того, что произошло дальше.

– Дрянь! – вскрикнул зло и тонко Гисбор и, схватив меня за волосы, потащил к зеркалу. А я так растерялась, что всё, на что меня хватило – сдавленно охнуть и попытаться высвободиться. – Посмотри на себя! На что ты рассчитываешь, глупая бестолочь? Что я разорву вашу помолвку и увезу тебя обратно? Кому ты будешь нужна?

– Даже если и никому, я не желаю выходить замуж за Адальмара.

– Дрянь! Дрянь! Ты просто дрянь. Ты не даёшь ему зелье?

Он приблизил своё лицо вплотную к моему, и я инстинктивно отпрянула.

– Нет! Я вылила его за окно.

Я удовлетворённо улыбнулась, когда на лице дяди появилось такое выражение, словно теперь уже он отведал настойки из полыни. Пусть кричит хоть на весь замок – и про зелье, и про то, зачем Элла действительно появилась рядом с Тео. А ещё лучше – самолично расскажет всё Адальмару.

Правда, радость моя была недолгой, щёку вдруг обожгло острой болью, от которой из глаз брызнули слёзы. Не сразу поняла, что это оплеуха от «любящего родственника», следом за ней была ещё одна, и ещё, после которых он оттолкнул меня от себя, и я упала навзничь на пол.

– Только попробуй вылить и это, и я за себя не ручаюсь. Адальмар наверняка будет не против, если я запоздало примусь за твоё воспитание и буду навещать тебя чаще.

С этими словами Гисбор вынул из кармана сюртука ещё один флакончик и бросил его в верхний ящик письменного стола. И я едва не застонала. Закусив губу, смотрела на то, как дядя подходит ко мне с хищным выражением на лице. Хотелось рыдать, но доставлять ему удовольствия видеть меня сломленной, я не собиралась.

Гисбор вздёрнул меня наверх за руку, после чего потащил прочь из комнаты. Наверняка к алтарю, возле которого меня будет ждать Теогард. И, миновав несколько коридоров, впихнул в небольшой зал – упирающуюся, с горящими от пощёчин щеками и оставшуюся со своей бедой один на один. Я обвела глазами присутствующих – здесь были Абель и Тэона, сам Адальмар, вполголоса о чём-то переговаривающийся с низкорослым пухлым незнакомцем неопределённого возраста, ну и собственно сам незнакомец. Аббат он или кто там ещё?

Тэя при виде меня сделала едва уловимое движение, словно хотела подбежать, но потом вспомнила, что мы больше не подруги, а я отвернулась, начиная испытывать злость – она была точно такой же, как Адальмар. Даже слушать не желала, словно я была третьесортным существом, судьба которого уже была решена. И если с последним всё именно так и обстояло, с третьесортностью Эллы я уж точно была не согласна, даже если она сама участвовала во всём этом беспределе.

– Небольшая воспитательная беседа, – пояснил Гисбор, когда холодный вопросительный взгляд Адальмара скользнул с моего лица к дяде.

– Надеюсь, вы понимаете, что эта экзекуция – первая и последняя, произошедшая в моём замке. Свою жену я буду воспитывать сам, когда она ею, разумеется, станет.

Я хмыкнула, вскидывая подбородок выше. Нашёлся защитник, тоже мне. Раньше бы спохватился, что его «будущую жену» могут подвергнуть рукоприкладству.

Не глядя на дядюшку, я всё же мысленно поставила Теогарду плюсик, если конечно только он не имел ввиду, что теперь лупить меня будет самостоятельно. Мои глаза наткнулись на пухлого аббата, и в голове родилась мысль отказаться перед алтарём выходить за Тео замуж, впрочем, я быстро откинула её как нежизнеспособную. В этом случае дядюшка с меня три шкуры спустит, как только я окажусь в его власти. Так что… выбора у меня теперь точно не осталось.

– Конечно, господин Адальмар, и не советую вам этим самым воспитанием пренебрегать.

Я скосила взгляд на Теогарда, увидела, как челюсти его сжались и на них заиграли желваки.

– Я не люблю, когда мне раздают советы, господин Гисбор. Попытайтесь это запомнить на будущее.

Он отвернулся от дяди, так и не дождавшись ответа и встав ближе ко мне, обратился к того, кого я окрестила аббатом:

– Начинайте.

Пришлось зажмуриться и начать молиться, когда услышала голос Адальмара. Никогда не была особо набожной, но теперь вспомнила обо всех святых, о которых слышала. Молча взывала к Господу не оставлять меня на съедение Теогарду, пока что-то происходило кругом.

Сначала я почувствовала странное тепло, окутывающее меня. Оно было одновременно приятным, но вызывающим тревогу, потому свои молитвы пришлось отложить до лучших времён. Я всё же приоткрыла глаза, которые тут же округлились, как только я увидела, что мы с Теогардом стоим в некоем подобии светящегося купола, что опоясывает нас со всех сторон. Ни «гостей» торжества, ни аббата видно не было, зато Тео стоял передо мной во всей красе, даже будто бы лучился. И смотрел при этом неотрывно в мои глаза – мне даже стало не по себе.

Никаких там вопросов, подобных тем, что задают в ЗАГСе, ничего подобного. И любить и почитать Адальмара в болезни не требовали тоже. Мы просто стояли друг напротив друга, не произнося ни слова, пока купол, в котором мы находились, не начал истончаться и превращаться в две тонкие витые серебристые змейки.

Мою левую руку вскинула вверх какая-то неведомая сила – я даже ойкнуть не успела. После чего одна из змеек плавно перетекла к ней по воздуху и свернулась в кольцо на безымянном пальце, оставляя на коже узор вроде татуировки. То же самое произошло и с левой рукой Тео.

– Супругами быть вам отныне и до скончания времён. Или же покуда смерть не разлучит вас, – зазвучал унылый голос «аббата», и я начала подозревать, что он приглашён сюда скорее в качестве мебели. В остальном же всё свершилось. Я стала женой Теогарда Адальмара. Вот так вот просто и внезапно.

Я очень надеялась, что не будет ритуалов вроде «вы можете поцеловать свою невесту», и когда аббат отступил, судя по всему, очень довольный собой, выдохнула с облегчением. В целом обряд был не особо отличающимся от тех, на которых мне повезло побывать в моём мире, разве что тёток, поставивших себе целью рассказать, как хорошо будет в браке, не имелось. А в остальном… в остальном всё было довольно-таки терпимо. И мне в голову пришла мысль, что я напрасно так пыталась избежать этого брака. Какая, к чёрту, разница, в каком виде пытаться покинуть этот мир – будучи замужней или нет? Замужней даже, наверное, лучше. Ещё неизвестно, выскочу ли я замуж живя в своём мире. А так хоть посмотрю, чего в этом хорошего.

На ужине, устроенном на шестерых, болтали без умолку только Гисбор и аббат. Последний вовсю отдавал почести жаркому, пирогам и особенно вину. На алкоголь налегал и Адальмар, правда, при этом не закусывал. Мне же кусок в горло не лез.

Я сидела, сложив руки на коленях и глядя прямо перед собой. Только раз подняла глаза, когда почувствовала, что на меня смотрят. Это была Тэона, на лице которой я заметила беспокойство, и мой новоиспечённый муж. И уж он-то совсем не тревожился. Всё те же холодность и равнодушие, что и раньше. Да уж… если бы наша с ним свадьба участвовала в битве за звание «Самое унылое торжество», она бы, без сомнения, взяла первое место. Или даже гран-при.

– Эл’лаар, надеюсь, вам не надо говорить о том, что сегодня вы ночуете в комнате своего мужа? – улыбнулся мне Адальмар, и голоса за столом стихли. А вот мне от этой улыбки стало не по себе окончательно – даже мороз по коже пробежал.

Нет, я уже мысленно смирилась с тем, что мне придётся лишаться девственности во второй раз, но сделать бы это предпочла с мужчиной, который проявил бы ко мне хоть каплю нежности, ибо понимала, что вряд ли смогу противостоять ему, когда он решит меня взять.

– Не надо, – буркнула я. – Но если вы вдруг передумаете спать не в одиночестве, я совсем не буду против.

Я физически ощутила, как по мне полоснул ледяной взгляд дяди Гисбора. И как остальные, присутствующие за столом, застыли изваяниями, услышав мои слова. Впрочем, на это мне было плевать. Если они умудряются удивляться тому, что я не желаю спать с нелюбимым мужем, то это не мои проблемы.

А вот Теогард не воспринял эти слова всерьёз. Выпив ещё один кубок вина залпом, словно ему нужно было достичь определённой кондиции, он ухмыльнулся и, поднявшись из-за стола, скомандовал:

– Идёмте. Я не передумаю.

И вот тогда-то сердце моё застучало как сумасшедшее. Я просто-напросто боялась. Боялась так, что зубы от страха сводило. Пыталась представить нашу близость, чтобы хоть как-то свыкнуться с мыслью, что мне придётся лечь с Адальмаром в одну постель, но ничего не получалось. Чёрт бы всё побрал!

– Уже? – выдохнула я, и Теогард, приблизившись, подал мне руку. Сама галантность, ну надо же!

– А вы желаете ещё немного перекусить и выпить? – издевательски спросил Адальмар, и в глазах его я увидела немое предупреждение.

Снова понимание, что оказалась в безвыходном положении, атаковало меня со всех сторон. Бежать – глупо, кричать, что не желаю никаких брачных ночей – бессмысленно. Оставалось лишь одно.

Вскинув подбородок повыше и проигнорировав поданную руку, я поднялась из-за стола. Снова наткнулась взглядом на Тэону, но быстро отвела глаза. Это были ужасающие минуты. Минуты, когда все понимали, чем именно продолжится для меня этот вечер, и оттого мне стало совсем дурно.

Впрочем, с дурнотой пришлось бороться. Подхватив подол платья, я направилась к выходу из столовой, чтобы хоть так оставить за собой последнее слово, но когда оказалась в коридоре, меня настиг Адальмар:

– Так не терпится стать моей женой во всех смыслах этого слова? – шепнул он мне на ухо и зашагал чуть впереди, показывая, куда идти. И это было не столь страшно. А вот топот ног позади нас пугал. Те самые соглядатаи, которые станут свидетелями нашей первой брачной ночи?

Я полуобернулась и едва не вскрикнула – за мной по пятам шли аббат и дядюшка. Какой ужас! Неужели мне придётся раздеваться перед ними и заниматься сексом, пока они будут глазеть? Что за извращения здесь считаются нормой?

– Вы же не думаете, что я потерплю свидетелей в том деле, которое касается только меня и моей супруги? – с явственной угрозой в голосе проговорил Адальмар, останавливаясь возле двери в свою спальню. Я проделала весь путь на деревянных ногах и теперь мне хотелось только одного – принять горизонтальное положение и чтобы от меня все отстали.

– Я… – залепетал аббат, заламывая руки. Лысина его при этом покрылась испариной. – Я бы хотел…

– Вы бы хотели? – перебил его Тео, и от тона его даже я едва не покрылась коркой льда.

– Я бы хотел обождать вас в столовой, если вы не против, – наконец проблеял он.

– Я не против. – Теогард повернулся к дядюшке и смерил его вопросительно-насмешливым взглядом.

– И я, пожалуй, присоединюсь к дестуру Решо.

Я не удержалась и хмыкнула, испытывая такое облегчение, что на место него пришла эйфория. И когда входила в покои Адальмара, дверь в которые мой муж галантно передо мной распахнул, уже не боялась так отчаянно, как до этого момента.

Мы оказались в его спальне. Здесь в убранстве преобладали холодные и тёмные тона, но в целом эта комната была самым настоящим отражением самого Адальмара. Огромная постель возле окна, уже готовая для того, чтобы мы в ней оказались, была единственным светлым пятном во всём антураже.

Я заложила руки за спину, совершенно не представляя, что меня ждёт. Вернее, представляла, что не мешало мне задаваться вопросом: как именно это будет с Теогардом?

– Для вас, наверное, не секрет, что эта свадьба для меня столь же нежеланна, что и для вас, – начал Адальмар тихо, подходя к столу. Оперся бедром на его край и сложил руки на груди. Он говорил совершенно адекватные вещи, и я была рада, что мы с ним сошлись в наших чувствах друг к другу.

– Не секрет. И я рада, что вы нормально относитесь к тому, что не каждая мечтает выйти за вас замуж.

Он вскинул брови, и вдруг, совершенно неожиданно для меня, широко улыбнулся.

– Абсолютно нормально, – заверил меня Тео, вновь становясь серьёзным. – Я рассчитываю на то, что мы с вами оба не будем искать общества друг друга после этой ночи. Если вы пожелаете, можете покинуть замок и занять любой из моих домов в столице. Но всё же эту ночь нам с вами придётся провести вместе.

– Для чего? Здесь же нет свидетелей. Мы можем просто солгать, что между нами всё произошло.

Удивление, отразившееся на лице Теогарда, подсказало мне, что я в очередной раз ошиблась. А слова, произнесённые следом, лишь подтвердили эту догадку:

– Я не знаю, действительно ли вы столь глупы и наивны или же это – лишь искусная маска. Но надеюсь, что если вы так умеете притворяться, это ваше притворство вы станете оттачивать впредь совсем не на мне, – процедил Теогард, после чего кивнул на постель и приказал: – Раздевайтесь и ложитесь.

Я так и застыла на месте. Он что – шутит? Или ни разу не обращался должным образом с невинными девушками? Неужели и свою жену, если конечно, допустить мысль, что она досталась ему девственницей, он брал в первый раз так же? Нет, это очень вряд ли… с ней он наверняка проявил все свои лучшие качества – нежность, заботу, любовь.

Эти мысли неожиданно меня разозлили. Неужели Элла заслужила всё это? Хотя, плевать! Теперь здесь не Элла, а лишь оболочка, доставшаяся мне в «нагрузку» при перемещении в этот мир, в первую же очередь я Аделина. И кое-что знаю о том, каково это – быть близкой с мужчиной.

Мой первый раз был не сказать, что особо приятным, но не смертельным. Невольно выпавший мне второй раз я намеревалась сделать ничуть не хуже.

– С вами я не притворяюсь, Тео, – тихо проговорила я, подходя к мужу, что так и стоял застывшим изваянием возле стола.

Ну почему у нас всё с ним было именно так? Ведь если бы он проявил в отношении меня хоть толику тепла, я бы уже не просто призналась ему во всём, но и, того и гляди, покинула бы этот мир.

Впрочем, что толку было об этом размышлять, когда всё уже сложилось так, как сложилось?

Недолго думая, я повернулась к нему спиной и попросила, стараясь совладать с севшим голосом:

– Помогите снять корсет… пожалуйста.

И едва сдержалась, чтобы не зажмуриться. По венам проносилось настолько многоликое чувство, что я пьянела от него, как от терпкого вина. Страх, предвкушение, когда рассчитывала хоть в чём-то переиграть Адальмара, желание покинуть его спальню и больше никогда здесь не появляться – все эти чувства смешивались в какой-то дикий коктейль.

Ждать пришлось долго – наверное, с пару мину Теогард думал о том, что со мной делать, после чего невесомо прикоснулся к моему затылку, провёл пальцами вниз и начал быстро расшнуровывать корсет.

– Вы не надели свадебного платья. Почему? – задал он вопрос приглушённым голосом.

– Вы только что это заметили? – выдавила я из себя с трудом. Моя грудь бурно вздымалась, но совладать с этим я не могла – просто делала жадные вдох за вдохом, пока Тео продолжал меня раздевать.

Полминуты, и я выпростала руки из корсажа, пока Теогард опускал ткань платья к моей талии, где оно в итоге и осталось. Я развернулась на месте, чтобы видеть лицо мужа. Бог весть, что желала по нему прочитать, но мне было нужно смотреть на Адальмара в тот момент, когда стану делать то, на что уже мысленно осмелилась.

Он не остановил меня, когда я подняла руки и принялась расстёгивать пуговицы на его жилете, а после – на рубашке, только смотрел на меня потемневшим взглядом. В отличие от меня, это разоблачение не вызвало у Тео эмоций. И если я до сих пор тяжело и часто дышала – Адальмар был совершенно спокоен. Просто давал мне делать то, что я делала.

Платье, наконец, оказалось на полу, когда муж стащил его вниз и помог мне перешагнуть через ворох ткани. И я поняла, что начинаю загораться. У меня и раньше были случайные связи – пару раз, не больше, но я не была против того, чтобы двое людей, которые понравились друг другу, занялись сексом и разбежались. Только с Адальмаром ни о каком «понравились» речи не шло. Нам просто нужно было переспать и всё. Вернее, нужно было только ему, а мне приходилось подстраиваться. И собиралась я делать это с максимально возможным для себя удовольствием.

Когда жилет и рубашка Теогарда были отброшены прочь, я сделала крохотный шаг назад, осматривая мужа. Не мускулист, скорее худощав, но поджар. И довольно сексуален. А когда приблизилась к нему снова, шепнула:

– Я хочу, чтобы сегодня было хорошо не только тебе, но и мне.

Всего на мгновение показалось, что во взгляде Тео полыхнуло что-то потустороннее. Даже зрачки вдруг стали словно бы вертикальными. Но это видение исчезло так же быстро, как и появилось. Муж вдруг подался ко мне и впился в мои губы поцелуем. Это было… крышесносно. Его рот был настойчивым, но в то же время мягким. Адальмар притянул меня к себе, и я почувствовала исходящий от его тела жар даже через ткань сорочки. Вцепилась пальцами в его плечи, ответила на поцелуй как умела – прикусывая его губы от нетерпения и проводя по ним языком. Они всё ещё хранили вкус вина, и это опьяняло вкупе с ощущениями, которые рождались от того, что происходило.

В ласках Теогард был нежным, неторопливым, но одновременно источал такое ощущение, что всё будет так, как он захочет, что это было физически заметным.

Он шагнул к постели, подхватил меня под попу и я бесстыдно уселась на него, обхватывая ногами бёдра Тео. И всё это время целовала мужа, зарывалась пальцами в волосы на его затылке, когда притягивала к себе как можно ближе. И мне это нравилось. Если всё будет дальше точно так же, эта ночь станет не такой уж и ужасной.

Адальмар уложил меня на свою кровать и навис на вытянутых руках сверху. Снова мне почудилось, будто когда он моргает, в глазах его загорается пламя, но стоило только Теогарду продолжить меня целовать, попутно задирая подол моей сорочки, как я снова растаяла от его прикосновений.

Я нетерпеливо ёрзала под ним, царапала его спину. Возбуждение проносилось по телу искрящимся потоком желания. Мои пальцы пытались сразиться с застёжкой на ремне штанов Тео, пока пальцы мужа неспешно пробежались по моему бедру, и когда его ладонь легла между моих ног, я инстинктивно развела их шире, желая получить большее.

А потом он начал ласкать меня, осторожно и медленно, раздвигая влажные от возбуждения складки, потирая клитор и прикусывая соски так и не сняв сорочки. И я заметалась под ним, закатив глаза от удовольствия. С губ срывались хриплые стоны, я чувствовала, что тело Эллы отзывается на мужские ласки гораздо охотнее, чем моё. Казалось – Адальмар сделает ещё несколько движений и я кончу.

– Маленькая шлюха, – совершенно неожиданно раздался рык Теогарда возле моего уха, и я испуганно распахнула глаза.

Он так внезапно перестал меня трогать и убрал руку, что я сначала всхлипнула, а только потом до сознания моего дошёл весь смысл двух произнесённых Теогардом слов. Но возмутиться я не успела – горло уже сжимали пальцы мужа, который прижал меня к постели своим весом, и всё, на что хватило сил – пытаться схватить ртом хоть порцию кислорода и царапать его запястье.

Страх удушливой волной прошёлся по телу, превратил меня в изваяние.

– Ты – маленькая потаскуха. Кто был у тебя первым? Сигианд? Или кто-то другой?

Теогард разжал пальцы, и я закашлялась, давясь попыткой вдохнуть. Скатилась с кровати, стремясь убраться как можно дальше от Адальмара.

Он посчитал, что я уже не невинна? Чёрт бы его побрал! Эгоистичная сволочь, которая думала только о себе и о том, как поиздеваться над своей несчастной женой.

– Завтра же я прикажу лекарю осмотреть тебя, и если ты порченая – отдам твоему дяде, после чего брак будет расторгнут.

Я не узнавала Теогарда. Из сдержанного и холодного мужчины он превратился в язвительного хама, уста которого так и источали яд. Но вместо страха, который наверняка он желал увидеть, во мне поднялась такая волна гнева, что даже голос зазвенел, когда я выкрикнула:

– Знаешь что, Теогард Адальмар? Можешь забыть о своих планах – потому что впредь я не позволю тебе так со мной обращаться. Можешь найти себе для этого каких угодно девок, готовых терпеть от тебя унижения. А с меня хватит! Никаких лекарей – и совсем не потому, что я порченая! Найди лучше врача себе – в этом случае он нужнее!

С этими словами я буквально вылетела из спальни мужа, и мне было плевать, что заметила, как он подался ко мне, желая удержать. Просто побежала по коридорам замка, надеясь, что мне никто не встретится по пути. А если даже и встретится – мне было всё равно.

Если Элла и готова была терпеть такие выверты, то я даже близко не желала подобного обращения. Ну, надо же! Ответили ему с пылом и страстью. А он этого будто только и ждал, чтобы предъявить свои претензии. Гад и сволочь! И больше даже близко он ко мне не подойдёт, и пусть делает, что хочет – такой жены, которая была с ним эти пятнадцать минут близости, ему больше не видать как своих ушей!

Добраться до моей комнаты удалось довольно быстро. Я уже начала ориентироваться в замке Адальмара, а вот в его мрачном хозяине разбиралась откровенно плохо. Вернее – не разбиралась никак. На что вообще он рассчитывал? Что я буду лежать под ним в стиле «Буратино», пока он совершает акт, который сделает наш брак окончательно законным?

Возможно, Элла бы так и сделала, но только не я. Я была чертовски зла, а от грубого прикосновения пальцев кожа на шее до сих пор саднила. И злилась я на всех и вся кругом. На монашку, в теле которой оказалась, тоже. Даже представить себе не могла, как можно было так себя не уважать, чтобы согласиться на все задумки «любящего дядюшки», а потом отдать себя в жертву этому… засранцу Теогарду? По мне – уж лучше смерть.

Закрыв за собой дверь, я принялась расхаживать по спальне туда и обратно. В одной сорочке и босая – со стороны, видимо, я представляла из себя то ещё зрелище. Но и на это мне было плевать. Даже вообразить не могла, что именно меня ждёт впереди, но знала точно одно – я буду и дальше делать всё, чтобы не дать себя в обиду.

Снова начиная закипать, я мысленно послала проклятия на головы тех мужчин, которые довели меня до подобного состояния. Досталось даже аббату, хотя в первую очередь я проклинала Адальмара и Гисбора. Последний, к слову говоря, вызывал у меня особенные эмоции. Наверное, ликует сейчас, выдавши замуж свою племянницу, которую снабдил новой порцией зелья.

Да, точно, у меня же снова было на руках это чёртово пойло, которым я должна была потчевать Теогарда. Я растянула губы в улыбке. А может он и впрямь заслужил, чтобы его опоили и влюбили в невзрачную и невинную монашку? Я воочию представила, как Адальмар скачет козлом вокруг бесцветной Эллы, пытаясь заслужить её внимание, и эта картина мне определённо нравилась.

Нет. Я не пойду на поводу у Гисбора и не сделаю то, что он желает от меня получить. Никаких искусственных чувств, пусть даже объект заслуживает их на все сто.

Я подошла к ящику стола, куда дядюшка совсем недавно бросил пузырёк с зельем, выдвинула его и тотчас меня парализовало на месте – приворота в ящике не было. Я пошарила в поисках склянки, перерыла скудное содержимое стола, но не нашла даже напоминания о том, что здесь раньше хранилось зелье.

Сердце застучало как бешеное. Выходит, в моей комнате кто-то похозяйничал. И этот «кто-то» имел полное представление о том, что у меня есть зелье для приворота.

Усевшись на постели, я уронила голову на руки. Только этого мне не хватало! А если это сам Теогард? Нет, вряд ли. Этот тип наверняка уже бы дал понять, что знает о склянке. Он просто не упустил бы шанса избавиться от своей навязанной жены.

Впрочем, меня уже ничто не могло спасти. Недруги знали о зелье, я – ничего не понимала в том, что делать дальше, а это играло не на моей стороне. Плюсом ко всему шло понимание, что я осталась одна, ну и вишенкой на торте – ненависть Теогарда, направленная в мою сторону. В общем и целом, я попала так, как не попадал до меня никто. Но планировала бороться, чего бы мне это ни стоило. Ибо терять было нечего.

Спала я в эту ночь тоже крепко. Перед тем, как провалиться в небытие, пыталась представить Адальмара и то, что он думает сейчас. Чем занят? Забыл ли уже о том, что именно между нами произошло? Впрочем, я быстро прогнала подобные мысли, потому что ничего хорошего в мою жизнь они не привносили.

Утро встретило меня ярким солнечным светом и нехорошим предчувствием, которое я тут же прогнала прочь. Сегодня, как я поняла, Теогард планировал отправить ко мне лекаря, чтобы тот убедился, что я невинна. Как бы не так! Я даже мысли допускать не собиралась, что какой-то средневековый врач подвергнет меня настолько унизительному осмотру.

Откинув одеяло, я поднялась с постели, позвала служанок и через полчаса была во всеоружии. Что готовил мне этот день – не знала, но собиралась быть готовой ко всему.

Через пару часов я поняла, что ничего особенного меня не ждёт. Пообедав в полном одиночестве, я отправилась бродить по коридорам замка в сопровождении стража. Меня никто не посадил под арест, не лишил возможности передвигаться по замку, и это внушало изрядную долю оптимизма. Значит, не настолько уж ярился Теогард в своей потребности указать мне место, и со всем этим вполне можно было существовать.

Дойдя до самого дальнего конца одного из коридоров, я повернулась на месте, и заметила, что сопровождающий меня страж изрядно нервничает. Интересно, почему? Я приблизилась к двери – обычной на вид – и коснулась её чугунной ручки. Парень совсем спал с лица, даже пот на лбу выступил.

Значило ли это, что входить в помещение, что скрывала от меня дверь, я не имела права?

– Что-то не так? – вскинув бровь и подпустив в голос холода поинтересовалась я как можно спокойнее. Толкнула перед собой дверь, но та не поддалась. Чёрт бы всё побрал! Эффект от пожелания немедля оказаться там, где бы мне не заблагорассудилось, будет нещадно смазан.

– Госпожа Адальмар… я… – залепетал страж, и я ещё выше приподняла бровь. Называться этим именем было не особо приятно и привычно, но я смирилась и с этим.

– Что – я?

– Я не знаю, можно ли вам в эту комнату, – выдал мой провожатый.

– Зато это знаю я, – раздался позади меня голос Тэоны, и я обернулась. – У меня есть ключ, вы можете быть свободны, – проговорила она, и стража будто ветром сдуло.

Сама же Тэя подошла к двери и стала открывать ключом замок с самым невозмутимым видом. Первое желание фыркнуть и гордо удалиться было погребено под извечным женским любопытством, которое в итоге взяло верх. Стоило только Тэе распахнуть дверь и отступить в сторону, как меня окутал аромат. Сто процентов это была моя любимая «Эйфория» от Кляйна, которую я принялась вдыхать жадными глотками. Это было настолько близким моему миру, о котором я уже стала забывать, что даже дрожь по телу прошла.

– Это комната Адель, – тихо проговорила Тэона, следуя за мной.

Мы оказались в довольно обширном помещении, в котором всё было обставлено со вкусом. Широкая кровать была застелена пастельным покрывалом, а изголовье – украшено резьбой. По правой стороне от неё располагался огромный шкаф. Он был приоткрыт, и я увидела роскошные платья, развешанные в нём. У меня, даже с учётом того, что мне пошили новый гардероб, не было настолько шикарных одежд.

Здесь так же был камин, тоже роскошнее того, что располагался в моей спальне, и даже сейчас, несмотря на то, что обитательницы комнаты уже не было в живых, он был разожжён.

– Теогард приказал зажигать его каждый день, – словно прочитав мои мысли, проговорила Тэона. Она застыла возле входа в комнату, предоставив мне возможность осмотреться, но каждое мгновение я чувствовала на себе взгляд сестры Адальмара.

– Ясно, – вот и всё, на что мне хватило сил.

Я прошлась по комнате. Невесомо провела ладонью по нарядам Адель, испытывая странное чувство. Вроде бы знала о том, что Тео раньше принадлежал другой, но сейчас, несмотря на атипичность этого ощущения, чувствовала ревность. Потому что теперь Теогард был моим мужем. Это со мной его вчера обвенчали. Это я была живой женой, а не воспоминание о какой-то Адель.

– Элла, с вами всё в порядке? – раздался обеспокоенный голос Тэоны, и я вздрогнула, выходя из задумчивости. Очень своевременный вопрос, что и говорить.

– Со мной всё в порядке, – соврала я, ещё раз осматриваясь. Значит, Адальмар оставил себе в виде памятника комнату, которую занимала его умершая жена. Что ж, это было довольно… интересно.

– Я пойду к себе, – буркнула я, проходя мимо Тэоны, на которую старалась не смотреть. Она ведь дала мне понять, что беспокоится за меня. Только теперь было слишком поздно.

– Элла… – донёсся до меня тихий оклик Тэоны, но я уже выходила из комнаты Адель. Устремилась к себе по коридору, и не пробежала и десятка шагов, когда услышала то, что заставило меня замереть на месте. Сначала – голос Адальмара, а следом – многоликий женский смех.

Я свернула за поворот и округлила глаза, когда увидела представшую перед ними картину: Теогард, окружённый тремя девицами, лапал всех одновременно, при этом пытаясь распахнуть ногой дверь в свою спальню. Он не видел ничего кругом, зато я прекрасно понимала, что происходит. Нетрезвый Адальмар тащил в свою комнату каких-то продажных девиц в то время, как был очень даже женат. На мне.

– Элла! – снова окликнула меня Тэона, но я почти ничего не слышала. От увиденной картины внутренности мои скрутило спазмом, и я сделала то единственное, чего сейчас желала – шагнула к двери в покои Адальмара, намереваясь показать, кто в этом замке хозяйка.

Он всё ещё целовал своих чёртовых девиц. Пьяно смеялся, когда те принялись его раздевать, а у меня всё внутри кипело. Наверное, это было состояние аффекта – с таким встречают припозднившихся неверных и нетрезвых мужей, которые вваливаются в прихожую с видом, будто они – цари и боги вселенной. И плевать на то, что гораздо эффективнее будет промыть мозг наутро. Хотя, в моём случае я сильно сомневалась, что от выбора времени суток зависит то, насколько воздействует на Теогарда грядущая ссора.

– Все вон, – выдохнула я, когда стояла напротив большой кровати, куда Тео уже пытался уложить одну из девиц. Краем глаза видела, как застывшая Тэона подносит руку ко рту, но мне было не до неё. Пусть ужасается сколько влезет.

Адальмар же повёл себя странно – уселся на край постели и принялся обозревать происходящее с ленивым интересом. Будто был зрителем чрезвычайно занимательного спектакля, и его это очень даже развлекало.

– Быстро вон, делайте, что вам говорит госпожа Адальмар, – процедила Тэона, когда девицы замерли в нерешительности. И стоило только Тео пожать плечами, как она прикрикнула: – Кто-то не расслышал?

Стайка неудавшихся любовниц Адальмара выпорхнула из его комнаты, оставив меня с ним наедине. И только Тэя, застывшая в дверях, была немым свидетелем того, что произошло дальше.

– Значит, госпожа Адальмар, вы решили, что вам здесь многое позволено? – равнодушно поинтересовался муж, откинувшись на локти и обозревая меня насмешливым взглядом.

– А если и так? – уточнила я, хотя понимала – каждое последующее мгновение может изменить всё. Теогард напоминал мне змею перед броском. Вроде бы расслаблен, а вроде – готов атаковать в любой миг.

– А если и так, мы решим это завтра, – попыталась вступить в беседу Тэона, но была остановлена одним лишь взглядом брата.

– Выйди, Тэя, – тихо проговорил он, и я поняла, что сердце моё бьётся так неистово, что угрожает выпрыгнуть из груди.