Светлая княгиня, или Что делать, если боги против бесплатное чтение

Светлая Княгиня, или что делать, если боги против
Анастасия Лис

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 1

— Да где ж это видано, отдавать замуж еще не вошедшую в пору девицу! — горячился батюшка, расхаживая по кабинету туда-сюда. — Да еще и за чернокнижника этого! Погубит же…

— А так всех положит. Сам понимаешь, войной идти против него: только люди зазря погибнут, так и не оборонив родину.

— А волхвы? Почему наши боги нас не защищают, а? Неужто черное ведовство посильнее будет?

— А у богов, князь, свои резоны. Говорил я уже с верховным волхвом. Отдавай дочь замуж смело, переживет она мужа, а через него и княжество его унаследует.

Шаги батюшкины затихли. Советник и вовсе все это время с места не сходил, слышно было бы, поскольку весу в нем преизряднейше. Я закусила губу. Не хотела подслушивать, да само как-то вышло. Только к двери подошла, а там государь наш гневаться изволил, не решилась войти, и вон как все обернулось. Дурные вести, нехорошие. Даже я, в свои неполные двенадцать весен, была наслышана, как силой колдун объединил малые соседние княжества в одно, а правителей прежних поубивал всех. Оттого батюшка сейчас в таких сомнениях великих. Не спасет меня теперь и сговор на свадьбу с царевичем Царихом. Как пить дать, осерчает. Жених мой несостоявшийся уже к престолу княжескому примерялся, через меня на правление сел бы. Да только если не отдадут меня добром за чернокнижника, тот родное Полесье порушит-проклянет. И так ушла я в свои думы тяжкие, что и вовсе забыла, зачем к батюшке приходила. С тем и вернулась в свои покои.

И недели не прошло, как стояла я в свадебном наряде в храме венчальном. Гостей вопреки обычаям, почитай, и не было никого. Неподалеку нянюшка убивалась от того, как рано дитятку на чужую сторону отдают. Подружек никого вовсе не пустили. Лишь сестренку допустили младшую, единственную, хоть ей и всего семь весен минуло, но быть ей теперь наследной княжной вместо меня. Пара бояр еще присутствовала, из ближних советников. Батюшка весь в парадном одеянии рядом стоял, нахмурившись — Ззть будущий запаздывал. А как вошел, так все и ахнули. Пришел он в одежде простой, походной, не удосужился после долгого пути переодеться.

«К несчастью, — подумала я, — такое неуважение богам выказывать. А ну как не благословят они брак…» А у самой от этой мысли аж живот скрутило. Не понять, то ли от радости, то ли горя. Ведь от этого мир на родной земле зависел. Тем временем жених мой рядом со мной встал, наконец, живьем его увидела. Ростом повыше батюшки был. Волосом черен, глаза жуткие, тоже черные, сложением не худ, не толст, средний, а кожа светлая, словно солнышка почти и не видит. Истинно чернокнижник.

Тем временем волхв обряд начал, песню затянул, где наставления молодым идут. Только я от волнения ничего не запомнила. Да и на жениха надежды никакой, тот разве что не зевал откровенно, скуку свою всем демонстрировал, словно не он меня замуж сторговывал, а батюшка ему меня навязал. У всего есть свой конец, пришел он и обряду венчальному. Затаив дыхание, смотрела неотрывно на лампадку. Если благословят боги брак, зажжется сам собой огонек в ней. И хоть никогда не отказывали боги, даже если брак был супротив воли невесты, а в этот раз все быть могло. Разгорелся несмело огонек. Рядом батюшка довольно вздохнул.

— Если все формальности соблюдены, — муж мой новоявленный всех внимательно оглядел, — то я забираю свою жену, и мы отбываем домой.

— А как же свадебный пир? — запротестовал батюшка.

— Некогда. Чем раньше я вернусь к себе, тем раньше отойдут от ваших границ мои войска. Так что это и в ваших интересах.

Батюшка только зубами заскрипел от досады, однако же кивнул. Не стал ждать чернокнижник, пока мне повозку подготовят, на своего коня впереди себя усадил, так и поехали. И часу не прошло, как показался холм, над которым зарницы так и плясали, издали видать, что колдовские. Конь хоть и начал дрожать, но ступал верно, донес нас до самой вершины, а там нас всех ветер подхватил и понес. Я, испугавшись поначалу, в мужа вцепилась, а потом уже разобралась, что хоть и свистел-ревел ветер вокруг нас, а дыхание не перебивал, жаль было только, что земель, над которыми пролетали, не видно. Так и добрались мы до замка, что стал отныне моим домом.

* * *

Замок словно врастал в небольшую гору, из камней которой и был сложен. На заморский манер, с пятью башнями и узкими окнами. Смотрелось дивно, но полюбоваться вдосталь я не успела. Шла я следом за супругом, едва поспевая, так что недосуг мне было по сторонам особо глядеть. Трапезная, до которой мы столь стремительно добрались, мрачной была: ни цветов тебе живых, ни скатерок вышитых. Стены голые да стол темного дерева какого-то, полированный. К нему стулья такие же. Только на один положили подушечку малую, черную, для меня, видимо. За столом уже сидел мужчина. Сложением могуч, плечи широкие, сразу видать, богатырь не из последних. Волосы белокурые в хвост забраны, глаза голубые смотрели на меня весело, с интересом. Я отчего-то заробела и с шага сбилась.

Едва расселись все, сразу слуги набежали, кушанья да питье принесли. Оглядела я как можно незаметней все, да только неумеха я в этом деле.

— Обычная еда. Ешь, не бойся. Никакой человечины или про что там еще слухи распускают. — Супруг мой, в подтверждение своих слов, перетащил к себе на тарелку мяса, в травах жаренного.

Богатырь от него не отставал, себя потчевать не забывал. И с таким аппетитом они кушали, что и я отбросила все сомнения.

— Приказ об отводе войск уже отдал? — спросил муж мой, обращаясь к нашему сотрапезнику.

— Обижаешь. Сразу как вы границу пересекли. Надо сказать, прехорошенькая тебе жена досталась, разве что мелковата пока. — И хитро на меня глянул.

Знала я, что видел воевода сейчас. Внешностью я в матушку покойную была. Росту низкого да станом тонка, оттого всегда младше казалась. Волосы мои коричневые, словно кора дубовая, сейчас были забраны в свадебную прическу из множества косиц, сложно уложенных вокруг головы. Глаза голубые, небесные, как говаривал мой батюшка, когда в настроении был. Платье красное венчальное до шеи укрывало надежно.

Князь тоже на меня посмотрел, словно увидел впервые. Промелькнуло что-то в глазах темных, да что именно не понять, словно омуты, хранили они свои тайны.

— Марианна! — неожиданно рявкнул он.

Тотчас вбежала в зал женщина. Красивая, черноволосая, в богато вышитом длинном зеленом платье. Склонила голову едва, распоряжений ожидая.

— Это Светозара. — Князь на меня указал. — С этого дня она моя супруга и твоя княгиня. Покажешь ей замок и ее покои. И подбери горничную посмышленей в личные служанки.

Я же из-за стола вышла да и пошла прочь, не оглядываясь. Не пожелал сам меня домочадцам представить, спихнул на прислугу. Знала я, что мужу нелюба, и радоваться надобно такому небрежению, да только горько было отчего-то. Так перед глазами и вставала судьба птицы певчей, в клетку посаженной. Марианна, назвавшаяся ключницей, хоть и смотрела на меня неприязненно, обязанности выполняла исправно, показывая все закоулки. Долго ли, коротко ли, добрались и до покоев моих. Отвели мне сразу несколько комнат: спальню, купальню да еще одну под наряды. Некоторые уже даже развешены были. По всему видать, багаж мой заранее отправили. Еще одна дверь вела в покои князя.

Пока все осмотрели, солнышко к закату готовиться начало. Устала я, потому попросила Данику, что ко мне определили, принести чего-нибудь в спальню. Девушка кивнула понятливо да умчалась. Принесла разного, да столько, что на двоих хватит, еще и останется. Не по чину мне со служанкой кушать за одним столом, да только если хочу я обжиться в новом доме, союзниками обзаводиться надо. Девушка, конечно, отнекивалась долго, да я настояла. Тек разговор легко, о пустяках да о нарядах, погоде да о том, какое презабавнейшее представление давала заезжая группа скоморохов. К концу трапезы, смотрю, подобрела. Да я не тороплюсь, важные вопросы не задавала, успеется еще.

Только Даника мне волосы разобрала, чтобы ко сну готовится, вошел князь без стука. Служанка сразу понятливо удалилась. Я же в кресло вжалась, что стояло перед столиком с притираниями да прочими штучками для красоты. Краем глаза в зеркале себя увидала. Глаза испуганные, съежилась, чисто котенок маленький перед псом матерым. Пыталась нянюшка объяснить, что должно происходить в первую брачную ночь, да только все одно переходила к причитаниям, что мала я еще для такого, рано мне еще знать. А как рано, если муж пришел, стоит и смотрит на меня задумчиво.

— Не бойся, — говорит. — Не трону я тебя. Ни сегодня, ни завтра. Насчет ваших брачных обрядов я узнавал. Ты будешь считаться моей женой независимо от того, будет физическая близость или нет.

С тем и ушел. А я осталась вздыхать, все более ощущая себя птицей певчею. Вернулась Даника, принесла чаю травяного, успокаивающего. Да только сон ко мне все одно только под утро пришел.

* * *

Проснулась, когда солнышко в зените уже было. Даже совестно стало, как разоспалась. Только встала, вошла Даника, невесть как про то проведавшая, помогла одеться. Поведала, что завтрак давно был, зато к обеду скоро собирать будут, спросила, не желаю ли присоединиться к супругу в трапезной или лучше в покои подать каких нужно кушаний. Колдуна видеть опосля вчерашнего не хотелось, да только прав он: союз наш богами скреплен, всю жизнь теперь друг за другом маяться. А раз так, нет смысла оттягивать встречу.

К трапезной меня Даника провожала, я постаралась дорогу заучить, чтобы впредь самой добираться. Вчера все обстоятельно запомнить не получилось. Меня уже дожидались. Супруг мой во главе стола сидел, воевода по левую руку от него, по правую место для меня оставили, это по подушечке мягкой да высокой видать было.

— Как спалось, княгиня? — спросил воевода, едва я устроилась. — Как личная служанка? Угадали или заменить?

— Благодарствую, — ответила я, придвигая ближе к себе блюдо с блинами и плошку с медом, все одно больше на них никто не зарился. — Спала хорошо. Данику только хвалить могу, до того ловкая да умелая.

— Отлично, — степенно кивнул мой сотрапезник. — Какие планы у тебя на сегодня?

Я растерянно посмотрела на него. Потом перевела взгляд на колдуна. Мысленно одернула себя. Негоже супруге, пусть и в мыслях, так мужа своего величать. Князь в ответ заинтересованно посмотрел на меня.

— Чем ты дома занималась? — наконец, пришел он на помощь.

— Наукам обучалась, тетушке помогала, иногда кружева плела, вышивала, — послушно перечислила я.

— Можешь продолжать заниматься тем же, — едва заметно улыбнулся муж мой. — Библиотека в твоем распоряжении. Найдешь там Велимира, он поможет. Нитки и прочее, что там тебе может понадобиться, принесет твоя служанка. Если для этого нужно какое-то специальное помещение, скажешь Марианне, пусть подберет подходящее.

На этом князь вернулся к супу, сочтя разговор законченным. Я с досадой укусила блин. Снова перед глазами как настоящая золотая клетка встала. Однако ж, доев, признала, что сколько-то мне воли все же дали. Так что, как обживусь, можно и поболее попробовать отпросить-отвоевать. Сама не заметила, как за такими думами накушалась едва не до осоловения. Поэтому решила, что самое время откланяться.

Библиотека в замке была богатой. В батюшкином тереме и десятой части не было. У входа девушка сидела за столом, читала что-то, меня сразу не приметила. Потом признав, подскочила испуганно, поклонилась низко.

— Чем могу помочь, княгиня? Я София, библиотекарь.

— Я Велимира ищу. Знаешь где он? — Стараясь сильно не глазеть, рассматривала собеседницу.

Чудно она выглядела. Волосы золотые едва до плеч достают, на лице худом глазища сверкают изумрудные со зрачком вертикальным. А как из-за стола вышла, я и вовсе обомлела. Потому как носила девушка штаны мужские, мало что не в обтяжку. Стыдоба-то какая. А она куда-то между шкафов книжных пошла. Рассудив, что это мне дорогу показывают, отправилась следом. Вышли мы к углу залы. Там, посреди больших раскидистых растений, стояло несколько удобных даже на вид кресел и столов перед ними. За одним из них что-то писал худощавый брюнет.

— Велимир, к тебе княгиня пришла, — тихонько окликнула библиотекарь писавшего.

Тот поднял на меня взгляд бездумный, по всему видать, мыслями далеко. А потом, встряхнувшись, поднялся.

— Спасибо, София, дальше мы сами.

Девушка, поклонившись, удалилась. А мы остались смотреть друг на друга.

— Простите, княгиня. Где мои манеры… Меня зовут Велимир. А тебя, если я правильно запомнил, Светозара, верно?

Я кивнула настороженно. И хоть этот человек статью сильно уступал не только воеводе, но даже колдуну, однако чуяло мое сердце, непростой это был человек. Несмотря на лицо приветливое, взгляд, холодный да расчетливый, выдавал настоящее нутро. Был при батюшке такой же купец один. На людях всегда добр и благообразен, но как почует наживу чисто волк оголодавший вцепится, покуда все по его не будет.

— Что-то не так, княгиня? — Лицо из приветливого стало участливым, словно маска сменилась.

Не хотелось бы сводить знакомство с таким человеком, да по всему выходило, что это один из домочадцев, а потому избегать его не получится.

— Князь сказал библиотекой пользоваться вольно да с тобой познакомиться, — вздохнула я.

— Ясно. — Велимир побарабанил пальцем по столу. — Что бы ты хотела почитать?

— Я дома науки начала постигать, думала и здесь продолжить, — вздернула я невольно подбородок.

— Даже так. Это, в принципе, неплохо, у нас неплохой фонд учебной литературы, однако, чтобы что-то рекомендовать, мне хотелось бы сначала уточнить, что ты уже изучила. Присаживайся.

И на кресло мне указал. Боязно мне было, но решила страх не показывать. А вскоре и не до того стало. Велимир вопросами сыпал и сыпал, словно горохом из дырявого мешка. Что-то писать просил, что-то вслух отвечать. Утомилась я к концу, уже никаких книг не хотелось.

— Учитывая традиции вашей родины, ты получила довольно неплохое образование, хотя и несколько фрагментарное.

— Тетушкиными стараниями, — не стала таиться я.

— Умная женщина. Я составлю программу для тебя. За ужином обсудим. А пока как насчет чего-нибудь более развлекательного? — Он извлек откуда-то ярко раскрашенный фолиант. — Это роман. Однако возможно интересен он будет тем, что все события происходят в далекой стране. Быт и нравы описаны довольно точно.

Я мало что поняла, однако книгу приняла. После чего, коротко попрощавшись, поспешила в свои покои. До заката еще далеко, а силы мои на исходе были от всех этих разговоров. Боязно было ошибиться.

* * *

Спускалась к ужину я одна. До трапезной словно по ниточке добралась, ни разу не заплутав, однако ж, почти дойдя до цели, увидала впереди князя и Марианну. Они стояли ко мне спиной, отчего лиц видно не было, зато слышно прекрасно.

— Князь, ждать ли мне и сегодня у себя? Или прийти в твои покои?

— Не сегодня, — отрезал мой супруг.

Тут ключница оглянулась и увидела меня.

— Княгиня, — и отвесила почтительный поклон, нарочито скромно опустив глаза.

После чего ушла, бросив на меня, когда думала, что князь уже не видит, презрительно-пренебрежительный взгляд. А вот колдун уходить и не думал, смотрел на меня задумчиво.

Да только мне это не впервой. Как матушка умерла, к батюшке тоже в покои разные бегали, а потом носы задирали. Потому просто дальше пошла, почувствовав, как сильно проголодалась. Князь, так и не проронив ни слова, ступал за мной, я спиной чувствовала, почти бесшумно, отчего делалось жутко.

Воевода уже за столом сидел. И Велимир пришел, как обещал. Только нас дожидались.

— Анвар, у тебя есть какие-нибудь планы на княгиню, которые мне нужно было учитывать? — Велимир едва дождался, пока мы сядем.

— Учитывать в чем? — с отсутствующим видом переспросил колдун.

— В учебном расписании. Разве ты не за этим прислал ее ко мне? — Бровь недоуменно выгнулась.

— Прислал? Я предложил воспользоваться библиотекой. Если у нее есть желание продолжить образование, а у тебя есть время быть ее ментором, у меня нет возражений.

— Что-то случилось? — нахмурившись, спросил воевода у князя.

— Нет, — коротко ответил тот и начал есть, показывая, что разговор закончен.

Велимир еще некоторое время смотрел на чернокнижника, потом, видимо, сдавшись, положил рядом со мной пергамент.

— Это предварительное расписание. В процессе скорректируем, чтобы тебе удобнее было. Так что, если возникнут какие-то возражения, сразу говорите. Как роман, кстати?

— Говор уж больно диковинный, — пожаловалась я. — Вроде и складно все, да только слова встречаются часто непонятные.

— Не учел, — озадачился мой ментор. — Поищу словарь. В крайнем случае, можешь у Софии спрашивать, она у нас полиглот.

Даже переспрашивать не стала, что за слово последнее мудреное. Тоже завтра узнаю. После уже молча все трапезничали.

— Могу я тебя проводить? — неожиданно спросил Велимир, когда я собиралась уже уходить.

— Думаешь, заблужусь? — слабо улыбнулась я.

— Нет. Просто хотелось бы сказать еще пару слов.

Я пожала плечами. Некоторое время шли молча. А потом Велимир все же молвил.

— Княгиня, в этом замке ты, безусловно, можешь доверять только трем людям. Анвару, Данару и мне. Еще двум людям с оговорками, это София и Ваша служанка. Полагаю, к этому времени с нее уже взяли клятву верности на крови. Анвар всегда бережет свое. Да и Данар не дал бы ему забыть. Все же он у нас отвечает безопасность.

— А Данар — это кто? — поинтересовалась я.

— То есть рассказали тебе чуть меньше, чем ничего, — кивнул каким-то своим мыслям мой собеседник. — Данар — это тот самый перекачанный тип, который с нами ужинал. Занимает должность, похожую на должность воеводы. Он заведует не только войсками, но и безопасностью замка. До сих пор не может никого толкового на это место найти. А еще на нем внутренняя и внешняя разведка. Впрочем, Анвар не жадничает на амулеты, так что с такой поддержкой у Данара проблем куда меньше.

— А ты чем занимаешься? — решила сразу уточнить я.

— Решаю текущие вопросы по управлению княжеством. Все ключевые решения принимает Анвар. Но рутину он терпеть не может, предпочитая проводить время в лабораториях и на полигонах.

Подивилась я такому. Батюшка тоже не шибко охоч до бумажных дел, да только и передавать их не торопился, потому как власть это немалая. Так потихоньку, потихоньку можно многие дела провернуть. Это ж какое доверие иметь надо, чтобы так все в чужие руки передать.

— Мы с детства дружим, — улыбнулся Велимир. — И последнее. Если тебя что-то будет беспокоить, не стесняйся обращаться к нам. По любому вопросу.

Тут оказалось, что мы пришли. Мой собеседник, попрощавшись, ушел. В покоях меня уже ждала Даника, зябко кутаясь в шаль, несмотря на жарко растопленный камин. Видать, и правда что-то с ней колдун сделал. Расспрашивать не стала. Вместо этого спать засобиралась. День был долгий, да и вечер не подвел. Утра вечера мудренее.

* * *

— Знаешь, моя княгиня, я не могу не удивляться твоей адаптивности.

Я оторвалась от расчетов, которые Велимир мне задал, и удивленно посмотрела на него. Последние несколько дней похожи были словно горошины в стручке. Завтракала я в своих покоях, после чего шла в библиотеку заниматься до обеда. В обед муж мой, удивляя меня безмерно, всегда интересовался, что нового я узнала и что из этого мне интереснее. После обстоятельного рассказа кивал и замолкал, никак беседу более не поддерживая. Странным человеком был колдун, так и не смогла понять, отчего в жены меня взял. Вниманием хоть и не грел, да одну, по всему видно, тоже не бросал. Непонятно мне было его поведение. После обеда я читала, вышивала, чтобы украсить хотя бы свои покои, узнавала о жизни и порядках в замке. Челядь хоть и кланялась низко, да отвечала неохотно, глаза отводила. Знала я, что это оттого, что Марианна, ключница, меня невзлюбила; слуги боялись ее прогневать, меня за ребенка бессильного почитая. Своя сермяжная правда в том была. Хоть и звалась я княгиней и была всем им госпожой, да только настоящей власти в руках ключницы поболе было.

— Княгиня?

Я вздрогнула, растеклась мыслью по древу, совсем про наставника своего запамятовала.

— Что такое адаптивность? — для начала уточнила я.

— Прости, — улыбнулся Велимир. — Иногда само срывается. Адаптивность — это приспособляемость к условиям, принятие новой жизни, правил и норм. А с учетом, что про Анвара довольно много зловещих слухов ходит и ты не могла их не слышать, мы, если честно, даже не ожидали, что ты так спокойно все воспримешь.

— Кривду ты говоришь, Велимир, нелепицу, — тихо сказала я. — Где ж тут спокойствие? Страх меня глодает да тревога. Девиц всегда в мужний дом отдают, оно так всегда было, да только я была наследной княжной, и муж мой должен был войти в нашу семью. Тетушка меня готовила, как теремом управлять сподручно, семью хранить, да чтобы за детьми пригляд был. За неполную седмицу колдун порушил все, забрали меня из отчего дома, чего хотят — непонятно, ни за чем я словно и не нужна, так, приглядывают, то ли как за дитем неразумным, то ли как за зверушкой диковинной. И нет веры никому в замке. Хоть и говоришь ты, что с любой бедой к тебе идти, да только чует мое сердце: хоть и улыбаешься ласково, страшный ты человек. Вот только к колдуну идти все одно страшнее, пусть и муж он мне. Одна мне отрада: в книгах да учении.

Я вздохнула и разгладила подол платья на коленях. Взгляд на наставника поднять было боязно после всего, что я наговорила. Велимир отодвинул стол в сторону и опустился передо мной на одно колено.

— Светозара, — тихо позвал он. — Ты ведь не собирались рассказывать этого. Почему признались?

— Не знаю, — так же тихо ответила я. — Может, я просто слабая? Всего несколько дней, а уже душу измотало.

— Ты собирались рассказать хоть кому-нибудь?

Я отрицательно помотала головой.

— Засмеяли бы. Все же боятся перемен: как в новом доме примут, как с мужем сложится… Думала обождать, пообвыкнуть, а пока, чтобы думами черными душу тревожить меньше, учиться больше по делам хлопотать, где возможно.

— София! — громко и четко позвал наставник. — Приготовь нам чай с мятой и чего-нибудь сладкого, — взял мои ладони в свои и уже тихо продолжил: — А пока вода закипает, позволь и мне сказать. Я понимаю, что мы ничем пока не заслужили твоего доверия, но все же прошу довериться. Потому что теперь мы твоя семья. Те, кто не предадут и всегда поддержат. То, что сейчас ты сейчас рассказала о своих страхах, это первый шаг. Поскольку сейчас нет конкретных проблем, с решением которых мы могли бы помочь, я готов пойти навстречу по-другому. Можешь спрашивать меня почти обо всем.

— Почти? — уточнила я.

— Увы, — развел руками Велимир. — Есть ряд тайн, которые я пока, — последнее слово он выделил голосом, — не могу тебе выдать.

Из-за стеллажа вышла София, осторожно неся загруженный поднос. Наставник поднялся и поставил стол как было, заодно освободив на нем место, перенеся все учебные принадлежности на соседний. Библиотекарь быстро все переставила.

— Даника ушла на кухню за блинчиками с медом. Скоро вернется.

— Она была тут? — подивился Велимир, придвигая второе кресло и разливая чай по чашкам.

— Боится, что княгиня станет слишком ученой и она перестанет ее хорошо понимать. Так что тоже учится. У всех свои фобии. Прости, княгиня, у всех свои страхи.

— Ясно. — Наставник с наслаждением отпил глоточек чая.

София, коротко поклонившись, ушла. Вскоре Даника лакомство принесла и, убедившись, что более ничего не надобно, тоже удалилась.

Так молча и трапезничали. Велимир глядел на меня, чего-то ожидая, а я ежилась под этим взглядом. Наконец, разделавшись с угощением, коротко попрощалась и попыталась побыстрее уйти в свои покои. Наставник печально вздохнул и посоветовал подумать, может, у меня все же есть вопросы, он с удовольствием ответит на них попозже.

* * *

Обед, к которому я все же спустилась, был тягостным. Велимир все посматривал на меня, да и воевода все норовил кусок посочнее да повкуснее подложить. Один только князь равнодушно смотрел на все происходящее, глубоко уйдя в свои думы. Отговорившись внеурочной трапезой, из-за общего стола сбежала пораньше. Только затворилась в покоях, думая закончить украшать вышивкой подушечку, как Даника, постучавшись, вошла.

— Княгиня, я, пока на кухне была, видела там прехорошеньких котят. Любо ли тебе посмотреть на них? А быть может, кого себе отобрать, мы его приучим ночью приходить и мурчать успокоительно.

Улыбнулась я такому. Дома у меня тоже была любимая черно-белая кошка. Пропадом пропадала где-то день-деньской, да только к ночи всегда возвращалась. Я ей творога давала или мяса шматок, а она меня за то убаюкивала. Когда матушка умерла, эта кошка от меня три дня кряду не отходила, терпела все слезы и слишком тесные объятия. Где она сейчас, кто ей вечером вкусненького даст? Я сестре наказ оставила, да только пойдет ли кошка к новой хозяйке, кабы еще знать. Чтобы отогнать грусть, я согласилась посмотреть котят.

Шум на кухне утих сразу, как только мы вошли. Даника, не обращая внимания на прочую челядь, вела меня в угол. Там, в куче тряпья, пестрая кошка вылизывала котят, которые так и норовили разбежаться. Уже большенькие, глаза и ушки открыты. Три пестренькие в маму, один белый с черными лапками и хвостиком, и один весь черный, словно ночь безлунная. Котята тут же собрались возле меня, пока одного, недовольно урча, не утащила опять в гнездо мама-кошка, видать, недомытый был. Играли маленькие, резвились, в догонялки играли, путаясь под ногами, на них беззлобно ругались, переступали, а и то попросту отодвигали ногой в сторону. Не сразу я внимание обратила, что черныша братья-сестры в игру не берут, ходил он один-одинешенек. И так мне его жалко стало, что решила себе взять. Будем мы, два одиночества, вместе век коротать.

Даника уверила меня, что котенка можно забирать хоть сегодня. Так он крепче привяжется. Хорошенько подкормить кашей на молоке, и вырастет крупный котяра. Одна из кухарок недовольно посмотрела на Данику, но ни словом не возразила.

Так в покоях появился новый жилец. Служанка, расставляя мисочки и наливая в одну из них молока, предложила дать ему имя и повязать на шею ленточку, чтобы и остальные в замке знали, что это княжеский кот. Я долго перебирала имена. Хотелось, чтобы имя вышло звучное, не как у прочих. Наконец, я вспомнила, как листала одну книгу в библиотеке и увидела там нарисованного красивого черного зверя с длинными клыками и когтями, и звали его лахаар. София сказала, что зверь этот вымышленный, но есть похожее настоящее животное, пантера.

— Будешь зваться Лахаар! — сказала я и погладила черную спинку. — Я тебе на ленточке имя завтра вышью. А пока здесь посиди.

Котенок негромко вякнул и отправился дальше исследовать новые территории, я за ним. Уж больно потешно он осторожничал и то и дело пугался обычных вещей. Тогда я гладила его, покуда не успокоится. Не обошлось и без неприятностей. Маленький и не привычный терпеть котенок напрудил посреди комнаты. Даника быстро убралась и даже протерла водой, настоянной на хвое, чтобы убрать запах. Решили, покуда не подрастет, поставить ящик с песком в купальню. За всеми этими приятными хлопотами время пролетело незаметно. Даже повечерять запамятовала. Служанка споро принесла легких закусок, чтобы заморить голод. Лахаар крутился поблизости и тонко надрывно мяукал, словно и не его лучину назад кормили.

Так нас и застал князь, стремительно вошедший ко мне. Даника сидела у камина и перебирала коробку, которую прислали с моим приданым, ища среди лоскутов и кусочков кружев подходящие по длине ленты, чтобы я позднее могла выбрать. Сама же я трапезничала у окна, любуясь закатом. Лахаар, испугавшись князя, попытался спрятаться в моих юбках, но только запутался. А потому спрятал только мордочку и замер.

— Что это? — спросил князь, пристально разглядывая животное.

— Котенок, — ответила я, голос предательски дрогнул.

— Вижу, что котенок. Почему он здесь?

— Это мой. Он мне мурлыкать будет. Разве нельзя? — тихо спросила я.

Левая бровь князя приподнялась. Но выражения его лица я не поняла. Тут он быстро подошел и поднял Лахаара за шкирку и покрутил, рассматривая со всех сторон. Я застыла. А ну как сейчас запретит, отберет котенка, и останусь я сызнова одна. Однако князь поступил по-колдунски. Начал что-то бормотать непонятное и свободной рукой что-то изображать в воздухе. Лахаар надрывно завыл, вызывая у меня слезы. Неужто уморить решил мне в назидание?

Когда котенка опустили на пол, его немедленно стошнило, а потом, едва он отполз, сделал лужу. Князь смотрел на это с довольным видом. Мне же горло перемкнуло, даже писка издать не могла.

— Его будет попеременно тошнить и поносить в ближайшие сутки, так что давайте больше питья, а то сдохнет. — Тут он обратил внимание на меня. — Почему ревешь? Болит что-то? — Я отрицательно помотала головой. — И на ужин не пришла. Чтобы приемы пищи не пропускала. Ты еще растешь, тебе надо питаться полноценно. И еще, если решишь завести еще питомцев, сразу говори, чтобы обработать от паразитов и привить иммунитет от болезней.

Князь сыпал незнакомыми словами, но главное я уловила: он не против оставить Лахаара и даже взять еще какого-нибудь еще любимца. Отчего я радостно улыбнулась. Колдун замолчал, пристально разглядывая уже меня. Знать бы, что за мысли скрываются за этими черными глазами.

— Отдыхай! Пусть твоя служанка присмотрит за животным, — отрывисто приказал он и быстро вышел.

— Ох, — выдохнула Даника, прижимая руку к сердцу. — Мне забрать Лахаара на сегодня к себе или здесь присмотреть?

— Пусть здесь останется. Худо ему, куда уж таскать, — ответила я дрожащим голосом.

Словно в подтверждение моих слов, котенка снова стошнило. Даника подскочила все это безобразие убрать. В комнате для нарядов была длинная лавка с кучей пушистых подушечек, часть из которых я уже успела расшить, там и решила остаться служанка, чтобы и мне не мешать спать, и за Лахааром присмотр был.

Ночью спалось плохо; котенок жалобно пищал, как его ни успокаивала верная служанка. Так что утро все встретили с облегчением. В этот раз приводила меня в порядок Даника долго. Внимательно посмотрев на мое бледное лицо, сказала, что князь будет недоволен, и давай меня мазать разными притираниями. Под конец посмотрела я в зеркало и не поверила, словно только с прогулки морозной: щеки румяные, глаза сияют. Теперь без страха можно и на завтрак отправляться.

Едва я только села на свое место, князь спросил:

— Как животина?

— Худо ему, — тихо вздохнула я.

— Хм, ладно, зайду позднее, гляну, — побарабанил он пальцами по столу.

— Что за животина? — поинтересовался военачальник.

— Светозара решила завести себе персонального кота, — и с непонятной усмешкой князь добавил: — Чисто черного.

Военачальник расхохотался.

— Это плохо? — испуганно спросила я. В родном Полесье не было разницы, какого цвета кошка, лишь бы мышей ловила.

— Нет, — с улыбкой пояснил Велимир. — Просто там, где мы родились, коты такой масти считались колдовскими и помощниками колдунов.

— Очередное суеверие, — отмахнулся князь. — Кот как кот.

Дальше завтрак тек своим чередом. После Велимир увлек меня в библиотеку, сказав, что Анвар свое слово держит, а значит, когда я вернусь, моему питомцу будет гораздо лучше. Однако слушала я его в тот день плохо, и наставнику пришлось отпустить пораньше. В покоях меня ждала Даника, улыбкой успокоив сердце. Лахаар спал на моей кровати, его маленькое худенькое тельце свернулось клубком, и только мерно вздымалась грудь. Я осторожно его погладила, стараясь не разбудить.

За обедом я благодарно улыбнулась князю. Тот легко улыбнулся в ответ, и я удивилась, как изменилось его лицо. Словно сбросил не меньше десяти весен и стал… красивее? Я прижала руки к горящим щекам.

— Что? — сразу вернулся к своему хмурому состоянию князь.

Я только головой помотала, не зная, что сказать, и такой глупой себя чувствовала, словно мне не двенадцать весен, а семь. И принялась молча кушать, стараясь смотреть только в свою тарелку. Князь тоже до конца трапезы ничего больше не сказал. Уже когда вышла, услышала, как Велимир сказал:

— Я тут откопал среди своих книг «Психология для чайников». Там есть глава про подростков. Тебе бы ознакомиться, что ли.

— Иди ты… — огрызнулся Анвар.

Я улыбнулась. При челяди Велимир всегда обращался к своему правителю с должным уважением, да и князь никогда бы не опустился до такого. Только вот никаких лишних ушей не было. Мне было приятно считать, что мои уши не считают лишними. Потому что я никак не успела бы уйти далеко, а значит, о моем присутствии они знали. С этим светлым чувством я ушла к себе. Надо было еще выбрать несколько лент и расшить их. В итоге я остановилась на белой бархатной для праздников и паре зеленых, цвета молодых листьев, с золотым шитьем на каждый день. К закату Лахаар обзавелся обновкой, которую тут же примерили. Повеселевший котенок бегал по покоям, радуя наши сердца. Насилу к ночи угомонили. Уж не знаю, просыпался ли Лахаар, но я открыла глаза только с рассветом.

Глава 2

Лето неспешно катило к середине. Еще три денечка — и будет мой день наречения именем. Дома в Полесье это событие праздновали всем теремом. Приготовления за неделю начинались, а тут тишь, словно перед бурей. Я поспешила сотворить охранный знак, не накликать бы беду. Воевода еще позавчера уехал в южные владения, проверить размещенную там дружину. Князь в покоях колдовских запершись сидит уже второй день кряду. Беспокоить не велел, кушанья под дверью оставлять, сам забирать будет, как сподручно станет. Даже Велимир, наставник мой бессменный, от зари до зари сидел над документами. Даника рассказала, что казначей нечист на руку оказался, за что был отправлен в пыточную, а после его повесили за замковыми воротами в назидание. По ее словам, князь какую-то страшную волшбу сотворил, отчего мертвец выглядел совсем уж непотребно. Сама я не видела, за ворота мне хода нет. Князь запретил, причины, по своему обыкновению, не назвав.

Так шла я с книгой в руках, неспешно думы перебирая. Самой позаниматься али попросить Софию другой сборник сказок найти? Можно даже роман попробовать. Библиотекарь отыскала пару томов с простым и незатейливым слогом. Солнышко заглядывало в окна, мимолетно лаская солнечными зайчиками кожу. Настроение было мирным, но немножечко грустным. Праздника грядущего было жалко.

Так я и дошла до библиотеки. Пока выбирала, с чем пойти в сад, София, заметив мою печаль спросила, что меня тревожит.

— Не тревога то, — призналась я. — Через три дня будет мой день наречения. Дома праздновали всегда, а тут день как день будет, ни лучше, ни хуже. Ни от батюшки, ни от сестрицы даже строчки не пришло. Одна надежда, вестник еще приедет, точнее подгадав к сроку.

Вынеся главное из моего путаного объяснения, София радостно сказала:

— Будем праздновать! Данар послезавтра вернется. Князя я сама отловлю в подходящий момент и предупрежу. А то он горазд рычать и кидаться заклинаниями почем зря, когда его эксперименты прерывают не вовремя. Велимира просто позовем, когда время придет. Хотя лучше заранее предупредить, чтобы наверняка не уехал с проверкой куда-нибудь. На тебе тогда кухня. И прочая атрибутика, какая у твоего народа положена. Ой, опять. Прочая подготовка, которая нужна для празднования. Времени мало, так что отмечать будем в узком, почти семейном кругу. Я пошла.

И действительно убежала. Я только головой покачала. Чудные дела творятся, ну да князь сам рассудит. А на обед и правда можно подать кушанья редкие, для особых случаев.

Старшая кухарка, хоть и не перечила, однако бубнила, что ничего не может сделать, пока госпожа Марианна не одобрит. Делать нечего, пришлось идти искать ключницу. Обойдя ползамка, увидела ее, случайно проходя через тронный зал. Пользуясь занятостью всех власть имущих, там затеяли большую уборку, и Марианна за всем этим присматривала. До этого ничего я не просила у ключницы, общались хоть и холодно, но старались друг дружку не задевать. В этот же раз по-другому обернулось. Марианна при челяди, при всем честном народе отчитывала меня словно ребенка несмышленого, что не могу ничего решить, а только отвлекаю занятых людей досужими прихотями, что стоило бы мне и дальше сидеть в покоях и вышивать, не вмешиваясь в управление замком, в коем ничего не смыслю и смыслить не могу. От унижения горели щеки и закипали злые слезы. Я старалась сдерживать их, последнее дело прилюдно расплакаться.

— Что здесь происходит? — вроде негромко спросил князь от входа в зал, но слышно было всем.

Я быстро обернулась. Анвар стоял, скрестив руки на груди, и мрачно взирал на все происходящее. Черная накидка на нем была заляпана подозрительными бурыми пятнами. Из-за его плеча робко выглядывала Даника.

— Ничего важного, мой князь, обсуждаем хозяйственные хлопоты, — спокойно ответила Марианна.

— Так, значит, вот как решаются в моем дома такие дела? — Левая бровь Анвара поднялась. — Светозара, что именно вы обсуждали?

Я дважды глубоко вздохнула, прежде чем ответить.

— Через три дня я хотела устроить праздничный обед, однако старшая кухарка сказала, что прежде ей нужно разрешение ключницы. Я и пришла спросить…

— Спросить… — словно перекатил во рту слово князь. — А по сути и вовсе просить. Княгиня у ключницы. Я так понимаю, подобное не впервые?

— Марианна мою княгиню сразу невзлюбила и препоны постоянно чинила, — не замедлила наябедничать Даника, про которую все забыли.

— Ясно, — кивнул колдун. — Марианна, ты уволена. Чтобы духу твоего не было в замке до заката.

Ключница, тут же подбежав к князю, упала на колени и, вцепившись в его накидку, запричитала:

— Мой господин, я служила верой и правдой, не гоните меня, я исправлюсь. Не имела дурного умысла, просто княгиня еще мала, только-только начала учиться уму-разуму.

— Отпусти, — процедил Анвар. — Только из-за былых заслуг я тебя не убил. А сейчас слушайте все. — Его голос стал громче и словно эхом прокатился по замку. — Превыше слова княгини только мое слово. Любой, кто посмеет перечить или не выполнит приказ, будет уничтожен.

После чего вырвал накидку из ослабевших пальцев ключницы и почти ушел. На пороге обернулся и добавил:

— Светозара, за обедом поговорим.

Сердце так и захолонуло. А виду не подала, при челяди не годно от страха трястись. А тут еще Марианна подскочила, зыркнула на меня ненавидяще да и выбежала из зала. Я тоже не стала задерживаться, а скоренько в покои свои ушла. Не успела дверь затворить, а служанка моя верная уже чая принесла на травах успокоительных. Следом и Лахаар прибежал, ластиться начал, тревогу мою распознав. Бывает, в ожидании время, точно мед густой, течет медленно, а бывает, и быстрее стрелы мчится. Так и сейчас, не успела с мыслями собраться, а уже к обеду кличут. Идет со мной Даника и тихо шепчет:

— Не волнуйся, княгиня, совсем худо будет — меня кликнешь, я посетую, что день хлопотный, уведу отдыхать. За дверью подожду.

И легонько меня в спину подпихивает, потому как ноги мои словно ивовые прутики, так и норовили подогнуться. Так и вошли мы, Даника улыбалась да делала вид, что так оно и должно быть. Проводила до стула, убедилась, что сомлеть не должна, и, поклонившись низко с достоинством, выплыла из зала.

Князь за этим смотрел как всегда бесстрастно, Велимир, невесть как из кабинета выманенный, с любопытством. Едва кушанья расставили, и все лишние уши убрались подальше, начался разговор серьезный.

— Анвар, ты что, уволил ключницу? — тяжело вздохнув, спросил мой наставник.

— Да, — коротко ответил колдун, примеряясь к жареной курице.

— Обязательно было сейчас? У нас и так серьезный недобор персонала. За что хоть?

— За дело, — буркнул князь. — Что ты мне в тот раз говорил, помнишь? Вот оно самое.

— И ты решил вмешаться. — Велимир задумчиво размешивал суп. — Одно не пойму. Почему ты сразу не оговорил права Светозары? Представил бы как полноправную княгиню, и всех этих проблем можно было бы избежать.

— Чтобы крысы еще глубже ушли в подполье? — хмыкнул князь. — Я отозвал Данара. Будет дома уже через пару часов. Устроит генеральную зачистку, а то мелкую… хм, Светозару страшно куда-то отпускать одну.

— Я так понимаю, по той же причине ты не представляешь ее народу и послам.

— Это как освоится и дрожать перестанет. А то сожрут, и даже страх передо мной не поможет. Так что старайся, друг мой, все в твоих руках. Как поднатаскаешь, так и представим.

— Как насчет тринадцатилетия? — оживился Велимир. — Дольше тянуть будет просто неприлично. Еще можно отца Светозара князя Ратислава пригласить, чтобы убедился, что дочь жива-здорова.

Я только вздохнула. Не приедет батюшка, отговорится делами. Сколько себя помню, ни одно приглашение не принял, за него всегда или воевода Яромир ездил или боярин Могута.

— Посмотрим, — уклончиво пообещал мой муж и тут же переменил тему. — Светозара, ты говорила, тебя учили управлять хозяйством типа замка, терема, в общем чем-то крупным и сложным, верно?

Я робко кивнула, начиная понимать, что происходит, и не зная, радоваться или ужасаться.

— Я ничего не хочу сказать плохого о ее предыдущих учителях, но… — начал Велимир, но князь его оборвал.

— Пусть тренируется. За год не справится, тогда подумаем о найме стороннего специалиста.

— Одна не потянет, а у меня сейчас времени нет, — буркнул мой наставник, придвигаясь к себе заливное и заодно пирог, словно решил наесться впрок. Мне аж обидно стало. Вот уж не думаю, что настолько скверной хозяйкой стану.

— Да, одной сложновато. Про служанку ее узнавал?

— Служила в замке еще до нас, старшей над гостевым крылом. Когда власть сменилась, без колебаний перешла под нашу руку. Что, впрочем, неудивительно, помня некоторые скверные привычки предыдущей правящей династии. Мы так разом две трети прислуги получили.

— Даника, войди, — громко позвал Анвар. Едва та выполнила приказ, начал допрос. — Говори правду, ложь я почую и накажу. Кому ты служишь?

— Государыне моей княгине, — без колебаний ответила девушка.

— Не мне? — поднял бровь князь.

— И тебе, князь, — покладисто согласилась Даника. — Не гневайся, да только верность моя наперво княгине принадлежит. Под твоей рукой я перестала бояться беспредела, караешь страшно, но только виновных, живи по закону и будет все хорошо. А под рукой княгини словно весна пришла, робкая, но теплая, живая.

Я почувствовала, как заалели щеки. Знала, что служанка мне верна, да все равно слов таких ласковых не ожидала. Однако ж еще не все вопросы были заданы.

— Ты была старшей гостевого крыла. Значит, в управлении смыслишь?

— Не было нареканий к работе, князь.

— Повышение хочешь? Княгине нужна помощница. Я передаю в ее ведение весь замок с прочим прилегающим. Сможешь или поискать кого другого?

— Сил не пожалею, государь, — с достоинством поклонилась Даника.

— И сразу разберись с кухней. Даже если княгиня хочет рябчиков с ананасами, они должны поклониться и согласиться, а потом уже бегать и узнавать, что за ананасы и где их достать. Ясно? И организуйте этот праздник, раз он так важен. Чтобы я больше об этом не слышал.

Мы с помощницей разом кивнули. Я так ничего толком и не поела, зато впечатлениями была переполнена, оттого тоже поднялась. Дел много предстояло, целая гора с маленьким холмиком.

— Присмотри, чтобы позднее перекусила, — сказал князь Данике. Та серьезно кивнула. Я только вздохнула; опять непонятно, то следить за мной надо, словно за дитем неразумным, то на тебе, Светозарушка, замок, правь как получится, а мы посмотрим. Великовата игрушка-погремушка, а ведь им тут жить, сполна хлебнуть придется последствий, однако ж доверил. Вот и пойми его, мужа моего; странный он человек, хоть и колдун.

Марианна до вечерней зари ушла. Как сказал вернувшийся воевода, ничего лишнего не прихватила. Всю документацию он оставил в кабинете Анвара, чтобы я потом глянула. И надо еще познакомиться с местным управляющим, он отвечает за земли столичной провинции, в то время как Велимир занимается княжеством в целом и возглавляет сильно урезанный кабинет министров. Потому что министров тут никогда не было. А тех бояр, что занимали схожие посты, только так вешать успевали, через одного казнокрады и предатели. И вот и приходилось Велимиру отдуваться за всех. Я только за голову хваталась, закончились беззаботные деньки. Пришлось занятия перенести. С утра, пока задания раздашь, уже полдень, когда уж тут учиться. Вот после обеда пару часиков вполне. Так оно и повелось потом.

* * *

В результате обсуждений решено было праздничный обед превратить в праздничный ужин, поскольку дел у всех было невпроворот. Кухарки расстарались вовсю, такого пиршества я даже дома не помнила. Сегодня к нам София присоединилась, несколько меня удивив, однако все мои привычные сотрапезники восприняли это как должное, так что я тоже решила промолчать, а там, глядишь, все и объяснится.

— Светозара, хочу первой преподнести тебе подарок! — Библиотекарь протянула богато изукрашенную книгу в сафьяновом переплете. — Это сборник сказок и легенд Полесья. Я сама все переписывала.

Она улыбнулась, глядя как я с восторгом рассматриваю четкий почерк и прекрасные картинки. У нас не было принято дары преподносить в такой день, однако от такого я отказаться была не в силах.

— Тогда и я сразу отдарюсь, — сказал Велимир и крикнул. — Заносите.

Зашла пара дюжих детин, аккуратно, на вытянутых руках, тащивших по два рулона ткани. Мой наставник развернул немного, предлагая мне оценить тонкость и красоту материала. Один был расписан невиданными цветами и птицами на золотом фоне.

На другом словно мороз расписал белыми узорами голубой лед. Два других попроще казались, одноцветные. Зато что это были за цвета. Зелень одного напоминала о лете и дивно подходила к моим каштановым косам, а синь второго повторяла безоблачное небо, и наряды из него будут прямо под цвет моих глаз.

— Спасибо, — почти благоговейно прошептала я. Замуж меня, конечно, не бесприданницей отдали, однако ж из заморского шелка у меня было всего два платья, поскольку дороги они безмерно.

— М-да, надо было ювелирку, похоже, брать, — с сожалением покачал головой воевода. — Ну да ничего, не последний год празднуем. Пока принимай, что есть.

И протянул… седло. Работы тонкой, удобное даже на вид. Я уже сейчас могла сказать, что ездить с ним будет одно удовольствие. Было бы еще куда. Ну да это дело наживное. Так что с огромной благодарностью приняла и этот дар. Князь с усмешкой посмотрел на Данара и достал не пойми откуда коробку. Едва она открылась, мы с Софией так и ахнули. Лежала на отрезе ткани, что чернее ночи, диадема словно сама источающая свет. Злато, прихотливо застывшее в растительном мотиве, где, словно капельки росы, были раскиданы большие и малые адаманты, преломлявшие свет и создающие собственные маленькие радуги.

— Естественно, все зачаровано, — снисходительно проговорил Анвар. — Примерь.

Я осторожно взяла диадему и водрузила на голову, почти сразу же испуганно замерев. На макушке происходило какое-то движение.

— Поскольку ты еще растешь, в первую очередь это изменение размера. — Князь выглядел довольным. — Там еще от кражи заговор, от потускнения, усиление, а то вязь тонкой получилась, чтобы не сломалась, ну и еще много разного нужного.

— То есть ты так вдохновенно творил, что сам не помнишь? — не преминул съехидничать Данар.

Анвар сделал вид, что ничего не слышал. Все рассмеялись. Челядь давно покинула зал, оставив нас одних, и ничто не мешало непринужденной беседе и вкушению яств. Я лично отрезала каждому по солидному кусу именного пирога, пояснив, что чем больше они съедят, тем большего добра они мне желают. Сотрапезники прониклись и честно попытались осилить предложенное. Кроме князя, конечно. Он отставил тарелку в сторону и небрежно пояснил:

— Насколько я понимаю, сроки при этом не указываются, так что позднее в лаборатории съем.

Данар, как раз доедавший свою порцию, возмущенно на него посмотрел.

— Ну вот кто ты после этого? Не мог раньше сказать?

— Князь довольно обширных территорий, — насмешливо приподнялась смоляная бровь.

— Много было бы их без меня? — с досадой спросил воевода.

— Мне вообще хватало старой лаборатории и библиотеки. Это же ты сказал, что нападение самая эффективная оборона.

— Да я когда вернулся, вас с Велимиром едва не в осаде держали. Тебя, богопротивного колдуна, убить хотели.

— Да? — удивился князь.

— Да, — пожал плечами мой наставник. — Ты тогда как раз почти нашел путь домой, так что все веселье пропустил.

— Я тогда уже с ними была, — вмешалась София. — Меня Анвар из родного мира похитил.

— Я бы тебя давно вернул даже с приданым, но ты упираешься, да и родичи твои сопротивляются, — отрезал мой муж.

Библиотекарь рассмеялась, словно ей польстили безмерно.

— Наш мир не один? — поразилась я.

— Нет, — покачал головой князь. — Множество. На разных стадиях развития, с разным течением времени и даже иногда другими законами мироздания.

Дивно мне то было, однако ж поверила сразу. Не стали бы меня так разыгрывать, выдумки сочинять. И решилась еще вопрос задать.

— А вы?.. — и замялась, не зная, как поточнее спросить.

— Хм, только не болтай об этом, ладно? — внимательно посмотрел на меня муж. — Мы с Данаром и Велимиром родились в другом мире. Я там был младшим сыном местного правителя. Это я, конечно, упрощаю, но так тебе будет понятнее. Поэтому и в управлении понимаю, однако, имея трех старших братьев, в наследство я мог получить только благословение и среднее такое состояние. Поскольку я с детства интересовался магией, на ней и решил специализироваться, благо склонность к этому у меня была. С Данаром и Велимиром мы с детства дружим, они сыновья отцовских советников. А потом нам просто не повезло. Иногда так случается, что ткань мироздания истончается и рвется. Потом, конечно, все срастается, но тех, кто попадет в такую брешь, может закинуть куда угодно; это если переживешь сам переход. Я тогда отдал всю силу, что имел, чтобы создать защиту.

— Три дня лежал труп трупом, — кивнул Велимир. — Даже сердце почти не прослушивалось. А потом еще месяц едва колдовать мог, а для него это хуже смерти.

— Спасибо за уточнение, — насмешливо склонил голову князь. — Даже с еще не восстановленными резервами я начал рассчитывать и составлять формулы, чтобы отыскать путь обратно.

— Не получилось? — разочарованно спросила я. Хотя и так было понятно, раз они здесь сидят.

— Получилось, — неожиданно ответил Анвар. — Пятнадцатая попытка оказалась успешной. Вот только в нашем мире прошло слишком много времени. Не осталось никого, кто ждал бы нас и любил. Все изменилось слишком сильно, поэтому мы приняли решение вернуться сюда. В твоем мире у нас уже сложилась определенная репутация, было какое-никакое нажитое имущество.

— И вы поэтому нас решили завоевать? — ахнула я.

— Да ты знаешь, скольких богатырей, рыцарей и прочих жаждущих славы мне пришлось с порога спустить? — вспылил Анвар. — Я их уже и убивал, и проклинал, а они все идут и идут.

— Так он и обрел дурную славу чернокнижника, — довольно усмехнулся воевода.

— Строго говоря, он, в том числе, практикует и эту область магии, — педантично уточнил Велимир.

— Вы меня еще долго перебивать будете? — негромко стукнул по столу кулаком князь.

— Мы не перебиваем, мы уточняем, — с нарочито участливым видом поправил Данар.

— Вот тогда сам дальше и рассказывай, — отрезал мой муж и начал высматривать, чем бы продолжить трапезу.

— Проклятия ему удавались лучше всего, — пожал плечами и продолжил рассказ воевода. — Разнообразные, с выдумкой, несколько из них были массовыми. Так что местные властители изрядно перетрусили и решили колдуна прибить, пока все окрестные земли не проклял. Ради этого даже забыли про старые дрязги. В одного-то идти боязно. А три армии — это вроде как солидно. Только трясине все равно — одна армия или три. Терраформирование Анвару тоже неплохо дается.

— Гиблая топь, — пробормотала тихо я. — Только нам рассказывали, что это черный бог своего верного слугу так сберег.

— Делать ей больше нечего, — хмыкнул князь. — Это не ее мир, здесь ей тяжело. Нужно не менее пары тысяч верящих или хотя бы пятьсот истово верящих. Чем мы в ближайшее время и займемся.

— Черную богиню в наш мир приглашать? — возмутилась я.

— Не чернее твоих богов, — парировал муж. — Точно такая же стерва. Но слово держит и о последователях в целом заботится.

— Ну, где три княжества, там и четыре, и пять, — скомканно закончил воевода. — На этом мы решили больше не укрупняться, уже стало сложно присматривать за всем.

Повисла тишина. Я пыталась уложить в голове все услышанное. Получалось плохо, словно мир с ног на голову встал. Наконец, я встала.

— Спасибо, — сказала я и поклонилась, неглубоко, но искренне.

— За что? — удивился Анвар.

— За доверие. — Я была абсолютно серьезна.

— Не за что. Мы же вроде как семья, — иронично ответил князь.

Я кивнула и вернулась за стол. Тема беседы плавно свернула на планы на ближайшее время, и до конца вечера прошлого больше никто не касался.

* * *

За окном с утра лил дождь, настроение мое было ему под стать. Кипа пергаментов, в которых надо было разобраться, казалось, уменьшилась едва ли на четверть, и то разобрали только то, без чего сейчас не обойтись, хотя мы корпели над ними уже почти седмицу. Я сидела в кабинете Анвара и терпеливо выписывала на отдельный лист траты, которые были сделаны за предыдущий месяц. Наконец, вздохнув, подняла голову и в который раз оглядела комнату. Небольшое помещение с собственным камином и узким окном, смурной свет из которого падал на большой дубовый стол с кучей запертых ящичков. Перед камином стояло низкое кресло, обитое зеленой парчой. Пара шкафов, где небрежно были сложены разнообразные записи. Какие-то бережно прошиты, а какие-то сделаны на обрывках пергамента. Но более всего мой взгляд притягивал гобелен, висящий напротив стола, рядом с дверью. На нем была изображена спокойно стоящая в полный рост женщина с распущенными белыми волосами, что волнами ложились до пояса; треугольное лицо ее дышало странной чуждой красотой. Но более всего поражали оранжево-красные глаза с квадратным зрачком. Над головой женщины был символ, который я иногда встречала в разных частях замка: око с квадратным зрачком в треугольнике. Точнее, раньше я так не думала, символы и символы, пока не увидела гобелен. И теперь все гадала, кто же эта незнакомка. С неохотой оторвав взгляд, я вновь вернулась к записям. И так сильно погрузилась в работу, что не заметила бесшумно открывшейся двери.

— Что ты делаешь?

Я, ойкнув, испуганно посмотрела на появившегося мужа. Тот стоял, прислонясь к косяку, и внимательно смотрел на меня.

— Читаю, — ляпнула я первое, что в голову пришло, потом поспешила пояснить. — Разбираюсь с Марианниным наследством.

— Получается?

Я неопределенно пожала плечами. Едва я получила власть над замком, поняла, что, сколько бы мне ни дала тетушка, а все мало, не хватало знаний, ох как не хватало. Без помощи Даники да Мары руки давно бы уже опустились, а так медленно сквозь путаницу слов и цифр продиралась. Мара, что до того помощницей Марианны была, наставницей не хуже Велимира оказалась.

— А почему ты одна? Где Даника?

— К амбарам ушла, — честно призналась я. — Мнится нам, что зерна там поболе должно быть.

— Даже так, — хмыкнул князь, оставляя меня теряться в догадках, что он имел в виду.

Наконец, он отлепился от косяка и подошел к столу, не забыв закрыть за собой дверь. Взял в руки кипу и быстро ее пролистал, едва удостаивая каждую страницу взглядом.

— Ну ничего, справишься. По словам Велимира, все задатки у тебя есть. — Он положил кипу обратно.

— Мара так же говорит, — кивнула я.

— Что за Мара? — полюбопытствовал Анвар.

— Раньше у Марианны правой рукой была, — ответила я.

— И Данар ее оставил? — Левая бровь князя в изумлении приподнялась.

— Данар сказал, что она просто слабая. Нет, не так, что-то про слабость, но по-другому. — Я попыталась поточнее припомнить.

— Слабохарактерная? — подсказал князь.

— Да, — радостно кивнула и решила сразу озвучить и второе слово, пока опять не забыла. — Компетентна, но слабохарактерна. Поэтому ее оставить, но связать. Хотя он ее не связывал, а только долго допрашивал и все.

— Он имел в виду клятвой на крови связать, — рассеянно пояснил мой муж, о чем-то задумавшись с хмурым лицом. — Сама-то как, довольна ей?

Я кивнула.

— Даника и Мара очень мне помогают.

— Хорошо. Тогда свяжем. Главное, чтобы это не вошло у вас в привычку. Это не так просто, как может показаться. А теперь основной вопрос. Почему ты занимаешься документами в моем кабинете?

Под пристальным взглядом я стушевалась. По правде, я заняла кабинет не по праву, да только что делать, если нигде так хорошо не работалось, как здесь. Потому поторопилась тему перевести.

— Давно меня вопрос гложет и покоя не дает, кто эта женщина на гобелене? — и постаралась поумильнее лицо сделать.

Княжеская бровь опять приподнялась. Лицо бесстрастное, а глаза и вовсе настороженные. Как есть недолеток я еще. Тетушка говорила, как расцвету, так оно само и придет извечное женское знание, как мужчину своего смягчить да склонить к слову своему прислушаться. Однако ж обернулся он к гобелену, словно и сам вспоминал, кто там столь искусно выткан.

— Хочешь расскажу ее историю? — наконец, спросил муж и сел на подоконник.

Я торопливо кивнула. Уж очень охоча я была до разных сказаний. А эта обещала стать самой интересной.

— Это Юнара. Богиня, которой я служу. Сейчас она обитает в моем мире, но даже туда пришла извне. Мир, в котором она родилась, очень стар и очень развит. Настолько, что однажды они отказались от своих богов, решив, что и сами со всем справятся. Без верящих в них боги слабеют и, говорят, могут даже и вовсе умереть. Юнара не желала себе такой судьбы и начала искать новый дом. Мой мир ей пришелся по вкусу. Ей было что предложить, и ее приняли в пантеон. Юнара — богиня знаний в широком смысле этого слова. Ей возносят молитву все, кто встал на путь познания. Особо покровительствует ученым и магам. И хотя сама она довольно миролюбивое существо, но с ее приходом мы пережили две крупные войны, затронувшие почти всех. И это не считая кучи более мелких, имевших место быть как до, так и после. Юнара щедро делались с последователями знаниями, соответствующими эпохе, лишь на шаг опережая естественное развитие технологий, в том числе и магических. Однако многие правильно сумели распорядиться полученным, и некоторые люди, земли или страны стали более процветающими, чем прочие. Это вызывало зависть и желание присвоить чужие достижения. Причина всех конфликтов. Так богиня, не имеющая отношения к войне, становилась ее причиной.

— И как с этим справились? — осмелилась спросить, когда поняла, что рассказчик не собирается продолжать дальше.

— Никак. Поэтому Данар отличный специалист в военном деле, во внутренней и внешней безопасности.

Я вздохнула. Грустная получилась история. Однако хозяйственная жилка взяла верх.

— Вот ты хочешь, чтобы у нас тоже ее почитали. А не получится ли так же?

Анвар устало на меня посмотрел.

— Тут и без нее агрессивных соседей хватает. Так что поводом больше, поводом меньше. А ее помощь лишней не будет.

— А она к нам совсем уйдет? А как же твой мир? Бросит его? Или туда-сюда будет ходить, жить на два дома? — Вопросы сыпались из меня словно горох из дырявого мешка.

— Не знаю, — едва заметно улыбнулся князь. — Юнара своенравна, и предсказать, что она в итоге решит, сложно. Но ее намоленные храмы будут хорошими проводниками. Это усилит мой потенциал да и просто благотворно скажется на окрестных землях. Поэтому строить будем только в городах. Слишком умные крестьяне еще ни одного правителя не радовали.

Он поднялся и, еще раз окинув взглядом заваленный стол, сказал:

— Можешь пользоваться моим кабинетом. Я действительно редко тут бываю и то чаще вечерами.

После чего кивнул на прощание и вышел. Я завороженно уставилась на гобелен. Надо бы спросить в следующий раз, как ей молиться. Может, жертвы какие нужны. И хоть маленький алтарь построить. Помощь богини знаний мне определенно не помешает.

* * *

Слушая, как Велимир вещает про экономическое планирование, я пыталась отогнать мысль, назойливо и неотступно преследовавшую меня последние три дня. Дело в том, что доразобрав все записи Марианны, а также прочитав многие заметки из шкафа Анвара, те из них, что не были написаны на чужом языке, я заметила, что денег тратится не в пример больше, чем способно дать княжество, еще только оправлявшееся после завоевания. И теперь гадала-рядила, то ли я такая невежа, оттого и не разумею всего, то ли вправду у князя есть колдовская вещь, что по первому требованию золото сотворяет.

— Светозара, ты опять отвлеклась. — Наставник устало покачал головой. — Давай ты уже озвучишь свои дурацкие вопросы, и мы продолжим.

— Почему дурацкие? — опешила и слегка обиделась я.

— Потому что, если бы ты думала, что они дельные, ты бы давно спросила. А так тебя явно что-то гложет, но спросить стесняешься.

Все же не зря муж мой Велимиру пригляд за мной доверил, все— то он подмечает, а потом ловко по полочкам раскладывает. Потому решила прямо спросить. На худой конец, скажет, что рано мне еще знать, да и все.

— Заприметила я, пока Марианнино наследство разбирала, тратим мы много, да только не верится, что дань столько же приносит.

Наставник какое-то время прищурившись смотрел на меня, а потом улыбнулся и кивнул.

— Молодец. Не ожидал, что так быстро заметишь. Итак, давай поговорим о том, из каких источников формируется наш бюджет. В первую очередь эта дань. Объединить территории получилось малой кровью, так что, думаю, через пару лет мы уже выйдем на уровень, который был до нашего прихода. Потихоньку мы будем улучшать условия жизни в княжестве, а поскольку дань мы получаем с прибыли, то она тоже будет возрастать.

Я вспомнила, что в отчем княжестве все думали, что под железной пятой чернокнижника подданные живут впроголодь и ждет их всех только мрачное будущее и смерть в любой момент, когда у колдуна случится плохое настроение. А тут и земли почти не губили, и развитие планируют. Тем временем Велимир продолжал.

— Справишься хорошо с управлением замком с призамковыми территориями и будешь хорошо учиться, мы привлечем тебя для разработки планов. Поскольку ты здесь родилась, то высока вероятность, что заметишь мелочи, которые мы можем упустить из виду.

Я даже ахнула. Тетушка рассказывала, что бывало раньше и такое, что когда воля князя слаба, то княгиня правила. Но чтобы сильном правителе женщина советы давала? Небывальщина. А вот же, наставник спокойно об этом рассказывает, как о деле решенном, пустяке, слова лишнего не стоящем.

— Однако, как ты правильно заметила, пока поступлений дани не хватает на покрытие всех статей расхода. Поэтому мы привлекаем дополнительные источники. Первый уже почти полностью иссяк. Это наши личные накопления. Когда мы только попали в твой мир, мы в первую очередь построили себе небольшой дом и начали зарабатывать. Данар, впрочем, довольно быстро от нас уехал, записавшись в наемники и только изредка заезжая нас навестить или залечить полученные раны. Анвар, когда не спускал с лестницы жаждущих славы героев, вполне успешно выполнял заказы по специальности. Во все времена, как бы тебя ни презирало общество, найдутся люди, готовые платить и платить немало, в том числе и за то, чтобы никто и никогда не узнал имен заказчиков. А мы с Софией основали свою маленькую торговую империю. Покупаем там, где дешевле, и продаем, где за это же готовы платить куда больше. Со временем мы даже скооперировались с наемниками Данара, и они охраняли наши обозы. Сейчас этим занимаются другие люди, поскольку все более-менее надежные и проверенные составляют основную массу нашей армии. В настоящий момент, поскольку я занят делами княжества и свободное время в дефиците, управление торговой империей полностью легло на Софию, с чем она прекрасно справляется. Так что должность библиотекаря — это, скорее, ее хобби.

Меня не тревожило, что в речи наставника не все слова мне понятны, я уже достаточно была с ним знакома, поэтому догадывалась, что имелось в виду, поэтому не прерывала рассказ досужими вопросами.

— Итак, доходы от торговли — это второй источник. И есть еще третий. Анвар, если сочтет нужным, сам тебе о нем расскажет.

Я печально кивнула, понимая, как невелик мой шанс узнать эту тайну. И послушно вернулась к теме занятия.

Продолжение разговора неожиданно для меня имело место за ужином, когда Велимир обратился к князю.

— Сегодня мы разговаривали о том, из каких источников пополняется наш бюджет. Ты не хотел бы сам рассказать о твоем резерве?

Анвар задумчиво посмотрел на меня.

— Ты уже решай давай, семья она тебе или соседка по замку, — усмехнулся воевода.

— Ты прав, — медленно кивнул мой муж. — Светозара, я тебе после ужина все покажу и объясню.

Любому после такого кусок в горло бы не полез, однако я знала, что, если хорошо не покушаю, ко мне опять Данику подошлют с закусками. Так что аппетита старалась не терять, однако ж трапезничать закончила самой первой и пыталась не елозить на стуле, выдавая свое нетерпение.

Князь тоже сверх меры затягивать не стал, и вот уже мы шли к его колдовским покоям. Дверь к ним преграждала солидная, кованая, словно бы сплошь железная, а уж когда муж ее открыл, я и вовсе поразилась. Дверь оказалась толщиной в ладонь; для чего нужна эдакая махина я ума не могла приложить, не замковые ворота же. А войдя, обомлела.

Колдовские покои прозывались так от того, что состояли из нескольких комнат. Первая, в которую вошли, была точь-в-точь кабинет. Только книг по стенам множество, да по всему видать, колдовские. Налево комната вела в маленькую кузню, направо — в странную, названную князем лабораторией. Стояли там столы вдоль стен, на которых штуковины разные и чаши всех форм и размеров, да все прозрачные, словно слюдяные, но не в пример тоньше. Такие в руки боязно брать, кажется, любое неосторожное движение — и сломается хрупкая красота.

Князь за мной ходил, улыбался довольно. Наконец, показал на один из железных ларцов.

— Это трансмутатор. Захватил из родного мира, когда сюда окончательно переселялись. При помощи него можно другие металлы превратить в золото. Это и есть наш резерв, к которому мы стараемся прибегать как можно реже, чтобы не обесценить деньги. Кстати, раз уж ты здесь, давай тебя проверим на магические способности.

И потащил меня к стулу в дальнем конце комнаты. Усадив, вручил шар хрустальный и велел сильно-сильно хотеть, чтобы он светился. Долго я старалась, да все без толку. Тогда колдун забрал шар, а взамен дал зеркальце из черного полированного камня. Велел думать о ком-нибудь, только непрестанно. Можно вспоминать что-то с его участием. Только нескладно выходило. Сначала о батюшке думала, потом о сестренке, а потом почему-то о воеводе. Стало интересно, чем он сейчас занимается. Ведь я его окромя трапезной, почитай, никогда и не видела. И вдруг появилась в глубине зеркальца картинка, будто идет Данар куда-то. А вокруг дома крестьянские небогатые, местный люд, едва завидев его, кланяется низко. Справа от воеводы шел парень, но его плохо видно было, словно картинка смазалась. Показалось мне, что тот парень что-то втолковывал воеводе. А Данар вдруг остановился резко и посмотрел на широкий браслет, которого прежде на нем не видела, потом начал подозрительно осматриваться вокруг. Не найдя, видимо, искомого, что-то странное сделал с браслетом, мне не видно было, и картинка пропала.

— Интересный выбор, — прокомментировал Анвар, забирая зеркальце и что-то с ним делая. — Надо же, ты у нас оказывается Сохраняющая.

— Это я тоже колдовать смогу? — испугалась я.

— Нет, — покачал головой мой муж. — Попробую объяснить попонятней. Каждый человек обладает некоторым запасом энергии. Маги или колдуны могут этой энергией управлять, преобразовывать. Это потенциал. Можно иметь прорву энергии и низкий потенциал, и тогда ты как маг никогда дальше балаганных фокусов не поднимешься. Поднять его можно, постоянно изучая новые эффективные способы управления, но это дает умеренный результат. Поэтому мы служим богам, таким образом, как бы заимствуя частичку их способности к преобразованию. Понятно?

Я кивнула, а потом отрицательно покачала головой.

— Хм, ну ладно, это все равно для общего развития было. Тебе не пригодится. Перейдем к твоему типу. У нас Сохраняющие долго считались аномалией развития, своеобразные калеки от мира магии. Сохраняющие способны только накапливать и передавать энергию. Потом выявилась одна вполне логичная, однако отчего-то раньше никем не замечаемая закономерность: артефакты в их руках способны работать очень долго. Не бесконечно, разумеется, из-за высокой нагрузки они быстро рассыпаются в пыль, но очень долго, не нуждаясь при этом в подзарядке. Это привело к трем восстаниям, одной крупной войне и появлению новой профессии зарядника. У тебя, кстати, довольно высокий уровень. И это просто отличная новость, я уже устал подзаряжать амулеты для Данара. А потом еще и тебе охранные артефакты пришлось бы. А так хотя бы о своих вещах ты сама позаботишься.

— А что делать надо будет? — робко уточнила я.

— Ничего. Просто при себе носить. Зарядники используют медитацию и фокусировку для ускорения процесса, если хочешь, могу потом научить, но в целом тебе это не нужно.

Я облегченно выдохнула. Это даже мне по силам. А Анвар тем временем продолжал строить планы, даже и не понять, то ли со мной говорит, то ли просто вслух рассуждает.

— Создание сильного артефакта занимает от года до двух, все же артефакторика не самое мое сильное место. Диадему в расчет не берем. Там из сильных только смертельное проклятие для тех, кто покусится на чужую собственность. Поскольку ты Сохраняющая, мы можем создать целую систему из артефактов для твоей безопасности. Надо только продумать, что и в каком порядке. Какая угроза более реальна в ближайшее время…

Дальше его бормотание стало совсем уж непонятным. Не иначе как на другой язык перешел. А мне обидно отчего-то стало. Вроде ж хорошо, что так берегут, а все равно обидно. Чай, не игрушка какая, а живая душа.

— Потому печешься, что, если помру невзначай, мир с батюшкой порушится? — спросила я, сама от своей смелости шалея.

Князь замолчал и посмотрел на меня недобро.

— Светозара, я скажу об этом только один раз, и больше к этому вопросу никогда не будем возвращаться. Итак, ты действительно в какой-то мере являешься залогом мира. По крайней мере, так выглядит для всех, и я хотел бы, чтобы так оно и оставалось. Я мог бы солгать тебе сейчас, что это и было определяющим фактором, однако я руководствовался иным. После твоего восемнадцатилетия я расскажу тебе все, но не раньше. Эта же причина вынуждает меня заботиться о твоей защите и благополучии. Заботиться, но не более. Но жить рядом с девушкой, которой не смогу доверять, я бы не хотел. Предлагаю тебе свободу быть собой и заниматься тем, что по душе, в обмен на верность мне и нашему княжеству. И хотя я не могу быть тебе мужем в полном смысле этого слова, но эту верность хранить придется тоже.

Я поначалу даже и не поняла, о чем он говорит, а потом возмущенно на него посмотрела. В гулящие девки меня записал, стервец. И как только язык повернулся.

— Светозара, хватит меня сверлить глазами, — примирительно поднял руки колдун. — Я не говорю, что так и будет, но жизнь длинная, а подросткам свойственна влюбчивость, по себе помню. Искушения — они такие, приходят, когда меньше всего ждешь.

— Клятву на крови брать будешь? — посопев, спросила я, так и не решив прощать или нет оскорбление.

— Мне не нужна верность из-за клятвы, мне она нужна здесь. — Он постучал себя по сердцу.

— Ладно, — решилась я, все одно судьбы наши в одну переплетены, да и доверие в семье важно. — Договорились.

— И ты больше не будешь меня бояться? — спросил он, подходя ко мне близко-близко.

— Ой, — пискнула я от неожиданности. — Ты только так не делай больше.

И сбежала к себе. Доверие доверием, а сердце чуть и вовсе не остановилось. Так что я предприняла тактическое отступление, как любил говорить воевода, когда своим острым языком доводил до белого каления Анвара. Да и обдумать все не мешало бы.

Глава 3

Я рассеянно пододвинула к себе блины. Все одно кроме меня их никто не ел. И хоть праздник урожая, символизирующий окончание полевых работ, только через две седмицы, Велимир велел подготовить приблизительный расчет, сколько и чего понадобиться замку для следующего года.

Лахаар крутился под ногами, не опускаясь до мяуканья, но красноречиво потягивал носиком. Блины он тоже весьма уважал. Я улыбнулась и, взяв пустое блюдце, положила туда лакомство, не забыв добавить и сметанки. Не успела поставить на пол, как кот уже с урчанием начал поедать угощение.

— Не боишься разбаловать? — спросил Анвар, наблюдавший за этим.

— Не такой уж он и балованный, — возразила я. — Он всегда меня спать умурлыкивает. А еще позавчера мышь принес.

— Ну если мышь, то это, конечно, все меняет, — усмехнулся князь.

Я спокойно приступила к трапезе. Поняла уже, что это он не со зла так говорит, просто манера речи такая. Однако тут Лахаар странно взвыл, и его стошнило.

— Может, котам блины нельзя? — нахмурился воевода.

— Здесь они практически всеядны, у них выбора нет, — отрезал вставший Велимир.

Лахаару было плохо. Он издавал странные хрипящие звуки, его уже не тошнило, но начались странные судороги. И тут я почувствовала резь в животе.

— Яд, — выдохнул князь и бросился ко мне.

Никогда мне не было так больно. Словно сотня злобных крыс рвала мои внутренности на части. Кажется, я стонала, а потом и вовсе кричала, пока не сорвала горло. В голове словно плотный туман встал, и смутно помнилось потом, как несли меня куда-то. Что-то пытались влить в рот, да только без толку, все немедля обратно выходило. А боль все нарастала и нарастала, хотя каждый раз казалось, что дальше уже некуда. А потом свет померк окончательно, и я ушла в благословенную тьму.

* * *

В себя приходила медленно. Слушала потрескивание поленьев в камине, ветер за окном и чье-то тихое дыхание неподалеку. А потом открыла глаза и испугалась, что ослепла, потом что вокруг была одна темнота. И только когда я смотрела туда, где, судя по звукам, был камин, я различала смутное светлое пятно. Против моей воли из меня вырвался стон ужаса.

— Княгиня, ты очнулась? — послышался испуганный голос Даники. — Не двигайся, князь не велел. Подожди, я его позову.

Послышались быстрые шаги и едва различимый скрип открывающейся двери.

— Она очнулась, князь.

Я послушно лежала, не понимая, что со мной. Но вот обратно возвращались два человека. Легкие шаги Даники и уверенная поступь моего мужа. Раньше я никогда не обращала на это внимания, но теперь мне это казалось естественным. Каков человек, такова и походка. На лоб легла большая, немного шершавая ладонь.

— Температура, похоже, немного спала, — послышался его голос. — Тебя что-то беспокоит?

— Я не вижу, — пожаловалась я. — Только там, где пламя, светлое пятно. И запахи, я совершенно их не чувствую.

— Ясно. Зрение постепенно восстановится. — Он успокаивающе погладил меня по голове. — Над остальным подумаем утром. Главное, что тебе больше не больно и противоядие начало действовать.

Я удивленно подумала, что и правда: тело было слабым, как после долгой затяжной болезни, но и только.

— А теперь выпей. — Это опять муж.

К моим губам поднесли ложку. Я открыла рот и послушно проглотила горькое лекарство. Веки почти немедленно начали тяжелеть. Но в голову внезапно пришла мысль, что яд достался не только мне.

— Как Лахаар? — испуганно спросила я.

— Спи. Все завтра. — И снова погладил меня по голове.

Так и уснула, испуганная неопределенностью.

* * *

О том, что на дворе ясный день, я узнала только потому, что, куда бы я ни кинула взгляд, везде висела непрозрачная светлая пелена.

Мне было страшно. А потом пришел Анвар и еще кто-то, со странным осторожным шагом. Словно его обладатель боялся издать лишний шум. Я отчего-то торопливо закрыла глаза.

— Как она? — послышался голос воеводы.

— Плохо, но кризис позади. Мы успели вовремя.

— А кошак? Она к нему, похоже, очень привязана. Может, заранее поискать такого же черного?

— Это тебе хомяк, что ли? Думаешь, она не заметит подмену? — возмутился мой муж.

— Я хотя бы что-то предлагаю, — огрызнулся Данар.

— Я его лечу, — уже спокойнее ответил Анвар. — Но у него шансы выжить пятьдесят на пятьдесят. Зрение потеряет наверняка. И только богиня знает, что еще.

— А Светозара?

— Она различает свет и тень, так что восстановим. Меня больше беспокоит обоняние. Ты нашел отравителя?

— Почти сразу, — хмуро сказал воевода. — Сейчас выбиваем, кто снабдил ее ядом. Явно не сама к этой идее пришла.

— Она?

— Одна из поварих. София вызвалась готовить для нас, пока все не закончится.

— Данар, достань мне зачинщика. Я сам определю наказание.

Воевода хмыкнул.

— Наши палачи по сравнению с тобой могут разве что погладить. Так что я только за.

И вышел. Князь подошел и потрогал мой лоб. Я не выдержала и распахнула глаза.

— Разбудил? — спросил он.

Я отрицательно помотала головой. А потом решила честно признаться.

— Я все слышала.

Мой муж какое-то время помолчал, а потом сказал:

— Тем лучше, не нужно дважды пересказывать. И сразу могу сказать, ты будешь много спать, это необходимо для скорейшего восстановления. А теперь пей это.

И опять мне ложку подсовывает. Пришлось пить. И спать.

Так потянулись бесконечные серые дни. Единственным развлечение было слушать, как Даника читает мне вслух. А потом князь положил мне под бок Лахаара. Отощавшего едва не до скелета, плешивого, тяжело дышащего, но живого.

— Зрение ему спасти не удалось, — тихо повинился князь.

Я заплакала. Батюшка никогда бы и не подумал спасать бессловесную животину, а тут не только выходили, но еще извиняются, что калекой остался. Только ведь это пустяки, главное, что жив, а с остальным справимся.

— Спасибо, — прошептала я, аккуратно подтягивая поближе обессиленное тельце и осторожно гладя.

— Он на обезболивающих, так что не бойся. Будете теперь вместе поправляться.

И вышел. Я улыбнулась. Мой муж все же удивительный человек. Кажется, довериться ему будет самым верным поступком в моей жизни. Самым важным.

* * *

Зрение, как и было обещано, возвращалось. Я начала видеть вполне четко, хотя глаза быстро уставали. А вот запахи хорошо если вполсилы чувствовала. Лахаару повезло куда меньше. Ослепший, бедолага с трудом пока ориентировался даже в моей спальне, все время на что-то натыкаясь. Прыгать он не мог тем паче. Так что время от времени мне приходилось нагибаться через край и втягивать его к себе на постель.

Когда Даника вбежала в мои покои, бледная едва не до синевы, я занималась расчетами с Лахааром под боком. Две седмицы, отпущенные Велимиром, скоро истекали, а мне не хотелось разочаровывать наставника, всегда меня хвалившего за усердие и прилежание. И сколько бы он ни заходил проведать меня, никогда ни словом, ни делом не упрекал и о задании не напоминал. Я подняла голову удивленная поведением своей помощницы.

— Нашли, кто повариху надоумил, — начала рассказывать Даника. — Это Марианна оказалась. Зависть и обида толкнули ее на это. Полагала, что ты, княгиня, отняла все, что ее по праву было. Поварихе денег посулила и наврала, что от снадобья тебе просто плохо будет, чтобы впредь наука была, чтобы не вмешивалась куда не следует. Та, глупая, ей поверила, и все, как Марианна сказала, сделала.

— Разве она не понимала, что ее равно поймают? — удивилась я.

— Так она бежать собиралась. Ее уже на выходе из замка поймали. Марианна тоже понимала, что ее подручную поймать могут, а потому ее иголкой, смазанной медленным ядом, уколола. От того дознание так медленно шло. Сначала надо было сделать так, чтобы она не умерла до того, как все расскажет. И за свое легковерие и жадность князь приказал вздернуть ее на виселице и оставить висеть неделю, в назидание остальной челяди. Чтобы знали, что бывает за предательство. А сейчас суд над Марианной был. И не в замке, а на центральной площади города, куда согнали почти всех горожан. При всех князь огласил, в чем ее вина, и сразу наказал. Ох, княгиня, страшное это было колдовство. Гнила она заживо почти два часа и кричала до чего душераздирающе. Уж на что я желала ей смерти, но даже мне не по себе стало. Князь сказал, что приведет в равновесие разлагающуюся душу с разлагающимся телом. А потом только сидел и смотрел равнодушно. От того делалось особенно жутко. Многие женщины от такого зрелища в обморок попадали, но все равно никого не отпускали, пока все не закончилось.

И Даника без сил опустилась на стул возле моей кровати. Было видно, что ее до сих пор трясет, поэтому я предложила ей чай, который недавно принесли для меня. Поначалу она отнекивалась, однако под моими уговорами сдалась. И чтобы отвлечь ее, я подсунула свои заметки прочесть. А сама стала в окно смотреть и любимца гладить. Пыталась понять, как мне к услышанному относиться. Ведь вот оно, доказательство жестокости и кровожадности чернокнижника, но ведь кара заслуженной была. А что до чрезмерности, так это чтобы другим неповадно было. В голову закралось сомнение, что я так не думала бы, если бы все видела сама, а еще, что я хоть один такой суд сама увижу. По всему выходило, что князь мой покой беречь вознамерился и в подобные дела посвящать не собирался. Однако это последнее и решило все в пользу мужа. Каким бы он ни был, благополучие семьи для него превыше всего. Насчет княжества только время покажет.

— Княгиня, а нет ли вот здесь какой ошибки? — Даника подала мне лист, показывая пальцем на один из столбцов.

Я вздохнула, возвращаясь к насущному, и приготовилась слушать об еще одной тонкости, которую надо было учесть.

* * *

Я старательно выравнивала дыхание перед дверями в трапезную. Не приведи боги, решат, что я еще слишком слаба, и немедленно отправят обратно в кровать. Да не пешком, кто-нибудь на руках отнесет, словно я немощная какая. Лахаар, сидевший у меня на руках, вопросительно мяукнул. Я погладила его и решительно вошла в залу.

— Светозара? Тебе уже можно вставать? Как ты себя чувствуешь? — удивился и встревожился воевода.

— Благодарствую, вашими молитвами на поправку пошла, — ответила я и побыстрее к своему месту направилась, поелику ноги держали меня покуда не очень уверенно.

Велимир с князем пристально на меня посмотрели, однако ж ничего не сказали. Лахаар у меня на коленях устроился, носом поводил заинтересованно. Он, как зрение потерял, никогда от меня далеко не отлучался, так и получилось, что со злополучного отравления вместе всю еду делили. Мне принесли каши на молоке, а котею я от ножки курицы печеной кусочки отламывала и с ладошки скармливала.

— Может, он будет на полу будет есть, с блюдечка? — с намеком спросил муж.

Я вздохнула и ссадила Лахаара с колен. Иногда проще показать, чем объяснить. Котей, едва оказавшись на полу, сначала испуганно прижался к нему, а потом невесть куда пополз, жалобно мяукая. Я быстро вернула его на законное место и, чтобы задобрить, предложила еще кусочек курятины. Так мы и сидели. Я размазывала по тарелке кашу, делая вид, что мне очень вкусно. Котей сыто развалился на моих коленях и громко мурлыкал. Велимир и Данар молчали и делали вид, что все в порядке, и только со стороны князя все злей и пронзительней скрежетал нож по тарелке.

— Я предупреждал, что он не сможет видеть, — недовольно сказал муж, отбрасывая нож в сторону.

Я осторожно кивнула, не понимая, чем вызван этот гнев.

— Так и будешь его таскать везде с собой, чтобы мне лучше видно было, что ли?

— Лахаар привыкнет, — тихо ответила я. — В моих покоях он уже вполне свободно себя чувствует.

— Ладно. Я понял, на что ты намекаешь. Давай кота.

Ждать, пока я исполню приказ, князь не стал, а стремительно подошел, поднял котея за шкирку и, прижав его одной рукой к груди, не сбавляя скорости, покинул трапезную. Я с тревогой повернулась к Велимиру, надеясь, что наставник растолкует, что сейчас произошло. И тот не подвел.

— Не бери в голову Светозара, кое у кого мнительность разыгралась. Анвар подумал, что ты своего кота притащила, чтобы на жалость надавить и заставить его придумать что-то со зрением.

— Я думала, Лахаар до конца жизни калекой останется, — удивилась я. — Придумывала, как бы половчее его наново с замком знакомить, чтобы сам бегал.

— Я же говорю, мнительность. Мы потом с ним поговорим, а ты иди к себе, раз аппетита нет, хватит уже терзать кашу.

Я почувствовала, как начали гореть щеки, и покорно вернулась в покои.

* * *

Лахаара мне вернули через три дня. Вместо глаз у него были шарики сапфирово-синие, с колдовскими зелеными огоньками внутри. Жутко смотрелось, однако ж сам котей был доволен сверх всякой меры, бегал по покоям и совал повсюду свой любопытный нос.

От счастья я едва не расплакалась, в последний миг сдержалась, побоялась, что князь опять не так поймет. Вместо этого подошла и обняла.

— Спасибо, — прошептала я куда-то в живот мужа, росточка я была пока невеликого.

— Кхм, будем надеяться, повторения не потребуется, у меня реагентов маловато осталось, — ответил Анвар, неловко погладил меня по голове и начал выдираться из моих цепких ручек.

Мне же было уютно так стоять, и расставаться я не торопилась. Эдак опять сбежит и затворится или в колдовском покое, или в кабинете. Князь таки высвободился и, еще раз проведя рукой по моей макушке, как всегда стремительно ушел. Я вздохнула. Когда да отчего этот человек стал мне так близок, не ведала, иногда даже тревожно было, не навели ли каких чар на меня. Мимо с азартным мявом пробежал Лахаар, отважно нападая на одну из кисточек, украшающих покрывало. Я улыбнулась. Нет, не чары то, точно не чары.

* * *

Я спешила на обед, с нетерпением ожидая возможности рассказать о недавно услышанном способе окрашивания ткани. Я надеялась, что муж разрешит попробовать, уж больно любопытно мне, было сработает али нет. За столом не хватало Данара, однако он еще вчера до рассвета умчался что-то улаживать. Что именно, меня, конечно, не посвятили, то ли потому, что мала еще, то ли потому, что девица. Ну и пусть его. Зато если Анвар вздумает мне отказать в просьбе, то можно сразу начать расспрашивать, а по какой такой надобности уехал воевода. Тогда, глядишь, сразу и слова неразумные назад возьмет, и разрешит испортить рулон-другой ткани.

И до того я ушла в эти приятные думы, что не сразу заметила, настроение у сотрапезников было смурное. Оба без аппетита ели и время от времени бросали на меня хмурые взгляды.

— Что-то случилось? — встревожилась я. — Али провинилась я в чем?

— Нет, — медленно ответил муж. — Просто у нас возникла проблема. Княжество Радомар предлагает заключить некоторые соглашения. Это крайне удобный повод их навестить. И сделать это надо именно сегодня, завтра потеряется смысл. Поэтому ехать придется нам вдвоем с Велимиром. Он займется соглашениями, я своими делами.

Я подивилась. Ну и где же тут проблема? И раньше бывало, что Анвар внезапно отлучался из замка по своим чернокнижным делам, однако ни разу из-за этого не тревожился.

— Собственно, проблема в том, что нас никого не будет дома. Я отозвал Данара, но он приедет не раньше утра, а до этого времени некому в случае чего тебя защитить.

— Да от кого ж меня защищать? — растерялась я. — Из замка я не ходок, а челядь после того случая со стряпухой как шелковая, даже глаз на меня старается лишний раз не поднять, а кого постороннего стража на воротах не пропустит без твоего соизволения.

— Правильно делают. Однако неприятности всегда случаются, когда менее всего к ним готов, — не переставал хмуриться князь.

— Я сегодня в красильню собиралась, а потом могла бы взять книгу какую и в своих покоях затвориться до утра, покуда Данар не вернется, — предложила я, чтобы успокоить мужа.

— А что ты хочешь делать в красильне? — тут же заинтересовался Велимир.

— Попробовать по-новому ткань покрасить. Рецепт через десятые уста дошел, так что по-всякому обернуться может. — Я аж дыхание затаила, разрешат или нет.

— Что думаешь, Анвар? — спросил мой наставник у князя.

— Мне еще в такие мелочи вникать, — раздраженно ответил тот. — Хочет — пусть экспериментирует. Оно не взрывается. Но после этого ты пойдешь к себе и носа оттуда до утра не высунешь. Договорились?

Я обрадованно закивала. Невелика цена, возьму в библиотеке учебник какой или даже, если найдет охота, балладу, сказку, роман на худой конец. Одним словом, приду и на месте решу, с чем вечер коротать. Муж мой тоже вроде как успокоился и даже немного поспорил с Велимиром, брать или не брать стражу. Советник настаивал на солидности, муж — на экономии сил. А если кому покажется он сам по себе несолидным, то он, князь, всегда готов помочь прозреть. Велимир счел аргумент весомым, и на этом обсуждение завершилось.

Заодно и обед, поскольку мои сотрапезники на этом попрощались и вышли. Пока я сообразила, что они не просто так попрощались, а прямо немедленно уезжать собрались, пока до конюшни добежала, едва не уехали. Уже на лошадей сели.

— Что-то случилось? — встревожился князь.

Я только головой помотала, пытаясь отдышаться. Наконец, дыхание немного успокоилось.

— В добрый путь, — серьезно пожелала я им. — Ни о чем не тревожьтесь и возвращайтесь скорее, в дом, где вас ждут.

Уж не ведаю, отчего они так удивились. Напутствие-то древнее как мир, разве что от меня впервые услышали, так не моя в том вина, что все время словно тати какие скрыто уезжают.

— С твоим благословением едем, не о чем нам тревожиться, — улыбнулся Велимир, пусть не сразу, но вспомнивший ответное слово. — И свет твоего очага будет нам путеводной звездой на обратном пути.

— И помни: ни шагу из покоев, — дополнил князь.

Я кивнула, чтобы у него душа за это не болела. И молча смотрела, как они уезжают. Даже загрустила отчего-то. Впрочем, довольно быстро воспряла духом, ведь меня ждала красильня.

Эксперимент, как сказал бы мой муж, прошел с переменным успехом. Два отреза пришлось выбросить, поскольку они начали расползаться в руках, словно их еще при моей прабабушке ткали. Зато два другие получилось окрасить интересно, словно радуга потопталась. После некоторых мучений последний стал уже равномерно радужным. Хотя изначально я всего лишь хотела получить новые красивые оттенки красного и синего. И раз уж в красильне удачно нашелся недавно завезенный заморский желтый порошок из каких-то морских гадов, то я решила и этот цвет попробовать улучшить. Время пролетело незаметно. Уже вечером я приказала мастерицам сделать еще несколько рулонов ткани по-новому и отдать швеям, чтобы те сшили мне платье. Тогда князь сможет оценить нашу задумку сразу со всех сторон. Мастерицы оживленно зашептались и обещали все сделать в срок. Не зря же Даника говорила, что правитель наш хоть и жесток, но справедлив, карает страшно, но и про милости не забывает.

Вернувшись в замок, я приказала подать ужин в свои покои, все одно в трапезной окромя меня никого. В библиотеке тоже ни души, к моему огорчению, не было, так что я просто взяла ближайшую книгу на нашем языке и ушла к себе.

Даже Лахаар убежал по своим кошачьим делам. Я не переживала; с тех пор как ему вернули зрение, он часто где-то пропадал, но неизменно возвращался ко мне ночевать. Подошла поближе к камину посмотреть, с чем же мне сегодня вечер коротать. Вдумчиво полистала. По всему выходило, что с… Я вернулась к заглавию. Учебником по физиологии. Велимир упоминал, что он уже переведен, но изучать его мы должны были позднее. Вкусные запахи от накрытого столика все сильнее дразнили аппетит.

И тут едва слышно прошуршала, открываясь, дверь в гардеробную. Я удивленно оглянулась. Глазам моим предстал какой-то встрепанный мужчина весь в пыли и грязи. И с безумными глазами. Не успела я закричать, как он, метнувшись ко мне, ударил по голове. Свет померк.

* * *

Время от времени я ненадолго приходила в себя. Запомнилось, как меня тащили, словно какой-то тюк, сначала по пыльным узким коридорам, потом через какие-то ходы и пещеры. Знает ли князь о том, что каменный холм, к которому примыкает наш замок, весь изъеден ходами, словно трухлявое дерево? Я не боялась; очень болела голова, и от этого я снова и снова теряла сознание.

Окончательно пришла в себя в каком-то помещении без намека на окна или двери. Зато с алтарем незнакомого мне бога и плитой перед ним. Впервые стало страшно. Зачем я этому сумасшедшему? Что он хочет со мной сделать?

— Очнулась? — спросил мой похититель, успевший невесть где умыться и переодеться. — Ну что, княгиня, поговорим? Еще есть время. Мой бог любит, когда жертвы приносятся точно в полночь.

И захихикал. Меня бросило в дрожь. Я слыхала раньше о таком, но в наших краях боги кровавых жертв не одобряли. Разве что совсем в крайних случаях, и то речь шла только о домашних животных. А тут явно о людях. При этом он точно знает, кто я, и все же… И мести не боится…

— Гадаешь, почему именно ты? — ухмыльнулся псих. — Мне не жалко, я отвечу. Твой муж сунулся, куда не следует, и отнял то, что было мне обещано. Труд почти десяти лет. Эти овцы в человеческой шкуре уже должны были сами, сами приползти ко мне и просить об избавлении, чтобы я правил ими. И тут пришел этот чернокнижник и завоевал земли, которые уже почти были моими. А такого не прощают. Я, конечно, мог бы его убить, но это слишком просто. Моя месть должна быть изощренней. Так что я еще по весне высадил в Радомире одно редкое растение. И цветет оно один раз в году. Догадываешься когда? — И снова мерзко захихикал. — Златолиста ведь нигде больше и не растет ни в его княжестве, ни в соседних. Твой муж оказался крайне подозрительным и трижды десять раз перепроверил. Ну так и я не обманывал. Редкая травка в обмен на жену. Ну и для остальных приготовил приманки по вкусу, конечно. Этому витязю дубовому маленький мятеж на границе, а советнику, чтоб его, соглашения во всем том же Радомире. Это было даже просто: шепнул словечко здесь, подкинул идею там. Хе-хе-хе.

Сумасшедший отошел от меня к алтарю и что-то начал там делать.

— Брачные узы — это тебе не просто так, девчонка. Через них, если знаючи, можно много чего сделать. Например, принося тебя в жертву, я не только умилостивлю своего бога, но и присвою себе силу твоего мужа. А уж потом приду и убью его. Интересно будет посмотреть, какое у него будет выражение лица, когда он поймет все.

И начал напевать какую-то мелодию без слов. То ли часть ритуала, то ли просто от хорошего настроения. Я же мечтала упасть опять в обморок. Мне было так страшно, что я не могла ни издать ни звука, ни пошевелить хоть пальцем. Теперь я боялась не только за себя, но и за Анвара. Еще и шутила, кто же мне теперь навредить может, при таком грозном муже. А вот нашлись охотники. Начала было молиться и бросила: разве ж помогут тут светлые боги. И не иначе как от отчаяния начала молиться Юнаре, богине, которой служил мой князь, прося защитить его и уберечь. За себя уже и не просила. Глядя на приближающего похитителя, не верила больше в свое спасение. Но хоть кого-то бы. Не может быть мир настолько несправедлив.

Воздух позади сумасшедшего, почти у жертвенной плиты, стал стремительно сгущаться, отчего у меня от ужаса словно все нутро заледенело. Неужто началось?

Началось. Да только совсем другое. Потому что из того воздуха вышли Анвар с Велимиром. Едва только глянули по сторонам и с места сорвались. Князь похитителя моего за шиворот схватил и куда-то в сторону отбросил. А наставник до меня добежал и на колени упал.

— Слушай меня, Светозара, не надо тебе видеть то, что сейчас будет, — торопливо проговорил он, близко-близко наклоняя ко мне лицо. — И слушать тоже не надо, — добавил он, прикрывая мои уши своими ладонями, когда раздался истошный крик.

А звук все равно пробивался. Я не представляла, что надо делать с живым человеком, чтобы он так кричал. И не хотела знать, а хотелось еще раз получить по голове и очнуться в своей комнате. Рядом бы растянулся Лахаар, утром зашла бы Даника с первой кружкой бодрящего сбора. И все это оказалось только кошмарным сном. Просто сном. Меня начало трясти.

— Анвар, заканчивай вымещать злость, пока у ребенка истерика не началась, она и так на грани. Хочешь, чтобы у нее травма осталась, и она тебя чудовищем считала?

Все это Велимир сказал, повернувшись в сторону и немного дав мне обзора. Меня немедля вывернуло. Стены и пол были в брызгах крови. По счастью, больше ничего увидеть я не успела. Наставник бормотал что-то успокаивающее и гладил по голове.

— Домой, — коротко скомандовал князь. — Бери ее на руки.

— Закрой глаза, — шепнул Велимир, поднимая меня.

Я тут же зажмурилась. Кожу начало покалывать, а потом словно целое ежиное семейство разом атаковало, и все закончилось. Меня положили на кровать. Я немедленно открыла глаза. Спальня не моя, вроде бы князя. В моей в это время жалобно мяукал Лахаар, не затихая ни на секунду. Муж подошел и открыл дверь. Котей немедленно воспользовался приглашением и проскочил ко мне. Участливо облизал щеку и нос. И тогда я не выдержала. Схватила его в охапку и начала рыдать, выплакивая весь свой страх и беспомощность, ужас в ожидании смерти и даже радость от спасения. И только своего похитителя я не оплакивала. Так ему и надо, наверное.

Из моей спальни раздалась неразборчивая ругань. Звук хлопнувшей двери. Потом что-то князь кричал уже в коридоре. Толстые стены не позволяли разобрать слов. Я испуганно замерла. Велимир, хотевший поначалу пойти и узнать, что происходит, поколебавшись, остался. Не захотел меня покинуть.

Лахаар, мокрый от моих слез, вывернулся из тесных объятий, сел рядышком и начал вылизываться, совершенно равнодушный к поднявшейся кутерьме. Вскоре к нам прибежала девушка с успокаивающим взваром. Двумя чашками и даже бубликами. Будто после всего случившегося мне кусок в горло бы полез. Даже взвар, несмотря на то, что щедро был сдобрен медом, мне приходилось в себя проталкивать по глоточку.

Мы ждали, судя по ощущениям, почти всю ночь, а по оплывшей свече — не более часа. Мыслей в голове не было, только боль, которая становилась то сильнее, то слабее. Наконец, пришел князь и без слов повертел моей головой, осматривая рану.

— Сотрясения нет. Но шишка будет. Нужен только покой, — заключил он. — Я наложу сонные чары, проспишь до утра. Потом и поговорим.

Я в панике подскочила, за что и поплатилась, охнув и схватившись за макушку.

— Я останусь с тобой, — правильно понял мои метания муж. — Так что не бойся.

И что-то начал бормотать на незнакомом языке, выплетая надо мной странные фигуры руками. Глаза слипались. Уже на грани яви и сна я услышала усталый голос наставника.

— А ты не думал, что она могла бояться не только остаться одна, но и тебя?

Ответа я уже не услышала.

* * *

Проснулась я сама, когда солнце было уже почти в зените. Рядом спал князь. В одежде. По всему видать, как пришел, так и упал, только сапоги и скинул. Я подумала и накинула на него одеяло, да подушку постаралась подпихнуть. Муж что-то пробормотал невнятное, но не проснулся.

Я постаралась как можно бесшумней уйти в свою комнату. Привычная обстановка вместо успокоения внушала только тревогу и страх. Как можно скорее переоделась и расчесалась, после чего с облегчением покинула покои. В коридоре стояла пара воинов из числа охраны замка. Я видела их раньше, хотя и мельком. Они поклонились. На мгновение задумавшись, я отправилась в трапезную, даже не удивляясь, что охрана последовала за мной. По пути удачно наткнулась на служанку и приказала подать завтрак.

В трапезной уже сидел воевода в компании двух кувшинов и кубка. В воздухе витал запах вина. Еды на столе не наблюдалось. Я мрачно и неодобрительно уставилась на Данара. Тот вздохнул, глядя на меня, и спросил:

— Сильно болит?

Я и не сразу сообразила, что о голове спрашивает, вчера изрядно пострадавшей. Неопределенно передернула плечиками и присела к столу.

— А отчего ты, воевода, пить с утра вздумал, когда у нас такая беда приключилась?

Данар еще отпил из кубка, прежде чем покаяться:

— Думаешь, я совсем уж идиот? Мы, когда сюда переселились, все ходы отследили, оставили парочку, а остальные завалили. Да я лично тот, который к тебе ведет, минировал. На остальных такая охранка, там не то что мышь — комар незаметно не прошмыгнет. Кто ж знал, что этот недобитый колдунишка сможет завал разобрать. Чтобы ему в аду гореть. Волхвы-то на это не способны. А без магии… Мы бы и так их засекли. Еще и людей наших на смерть проклял. Только х… м-м-м… В общем, просчитался он. Данику и стражу кровная клятва частично защитила. Так что к вечеру придут уже в себя.

— Данику? — удивилась я.

— Ну да. Анвар сказал, что она должна была с тобой ночевать. Ее в гардеробной и приложили. Ну и стража в сферу попала. Они как раз на пост у твоих дверей заступали.

Пока я переваривала новости и думала, как к этому отнестись, накрыли завтрак. Не успела я обрадоваться и придвинуть к себе блины, как в трапезную, что-то громко обсуждая, вошли князь с наставником.

— Доброе утро, — поприветствовал всех Анвар, занимая свое место И заодно отнимая блины и ставя вместо этого передо мной молочную кашу.

Выглядел он при этом уставшим и каким-то помятым. Не выспался, небось. Велимир выглядел немногим лучше. Надо полагать, вместе мы смотрелись весьма примечательно. Хоть сейчас домовину сколачивай. Мрачный воевода опять приложился к кубку. Князь молча его отобрал и отдал ему мои блины.

— Чтобы все съел, — негромко приказал он.

Некоторое время все молчали, поглощая завтрак. Каждый думал о своем и не торопился начать разговор.

— Светозара, а ты отца навестить не хочешь? — неожиданно спросил мой муж.

Я аж чуть кашей не поперхнулась. С чего вдруг отсылать меня вздумал? Неужто решил, что такая беспокойная жена ему в тягость? То травят меня, то похищают.

— Мы замок перестроить хотим, — поспешил пояснить Велимир. — А пока идут работы, ты бы навестила родных, повидалась. А чтобы тебе не скучно было, с тобой пошлем Данику и Софию.

— А ее почему? — удивился воевода.

— В своем мире она телохранителем была, — пояснил мой наставник. — Профессия рода. А поскольку она никогда к ней особо не тяготела, то и здесь предпочла другие занятия. Но ради нашей княгини готова вспомнить былое.

— Кстати, Данар, пока Светозары не будет, найдешь ей постоянную телохранительницу, — вспомнил князь.

И я поняла, что вопрос о моем отъезде решен и обсуждению не подлежит. А спросили меня так, из вежливости, чтобы не столь обидно было. Я загрустила: что ж у нас все не ладится никак жизнь семейная. Дадут боги, обновим дом — обновим и судьбу.

* * *

К батюшке меня выдворили быстро, на следующий же день. После долгих обсуждений предпочли-таки некий телепорт вместо того, чтобы как все, на лошадях в окружении кучи охраны. И вот уже мы вышагиваем дружно из дрожащего марева прямо посередь батюшкиного двора. Мы — это я, Даника, София и Анвар. А также семь сундуков да корзинка с Лахааром, оставшихся после того, как марево растаяло.

Навстречу поспешил сам батюшка, заблаговременно предупрежденный магическим вестником о нашем прибытии.

— Здравствуй, зять дорогой, — распахнул объятия батюшка.

— И тебе поздорову, — сухо поприветствовал его мой муж, пристально все и всех разглядывая.

Чтобы сгладить неловкость, в родительские объятия поспешила я. Батюшка сделал вид, что так оно и задумывалось, и трижды меня облобызал, а потом, отстранив на расстояние вытянутой руки, произнес:

— Ах, как подросла, как похорошела! Любо тебе замужем, дочь моя?

— Любо, — смутилась я.

Родитель довольно усмехнулся.

— Проходите, гости дорогие. Столы накрыты, только вас и ждем.

— Светозара, ты помнишь все, о чем мы говорили? — негромко спросил мой муж, подходя ко мне.

Я коснулась увешанной браслетами рукой груди, на которой покоилась связка амулетов. А еще ведь на каждом пальце по кольцу. И все это строго-настрого мне запрещено снимать. Даже когда в баню пойду или спать буду. Чуть скромнее были увешаны мои спутницы. Все это в срочном порядке было собрано по всему княжеству. До того не было нужды все это дома хранить.

— Все хорошо будет, не тревожься, — так же тихо ответила я. — С меня София глаз не сводить не будет, да и я исполню твой наказ в точности. Ты, главное, возвращайся за нами поскорее, мы ждать будем очень.

Улыбнулся князь слабо и, отступив на шаг, исчез в колдовском мареве.

— Опять на пир не остался, — всплеснул руками батюшка.

— Недосуг ему, — оправдывалась я. — В малый срок замок перестроить хочет.

— Значит, ты у нас на годик-другой. — прикинул родитель.

— Окстись, — возмутилась я. — Самое большее месяц. Али не великий колдун мой муж?

Батюшка задумчиво пожевал губами и, подхватив меня под руку, повел пировать.

* * *

Скучала я по отчему дому, чего уж от себя таиться. Однако чего никак не ожидала, так того, что нагощусь уже в первую седьмицу и на вторую меня одолеет скука. Я познакомила Софию и Данику со всеми закоулками терема и всеми людьми более-менее постоянно в нем проживающими. Вдоволь наговорилась с сестрицей и тетушкой. Хотя поначалу меня очень смешили вопросы, много ли чудищ я видела. Честно призналась, что ни одного. Все не верили и искоса посмотрели на Софию. Та старательно делала вид, что не замечает, хотя я точно знала, что ее это забавляет.

Так и пролетела первая седьмица. А теперь я прогуливалась, а если говорить положа руку на сердце, то пряталась в саду. От тетушки. То ей расскажи про жизнь нашу семейную, то про то, как хозяйство блюду. И на каждое мое слово у нее если не совет, так поучительная история. Я с тоской вспоминала замковую библиотеку и неспешные обстоятельные занятия в ней. Учебники-то, голова моя дубовая, я забыла. А в батюшкиной библиотеке все интересное я до свадьбы прочла. И как ни любила я родичей, а домой к мужу хотелось очень. А меж тем все, что мне оставалось, — это вышивать да гулять по саду, любоваться цветочками; занятия ранее во мне протеста не вызывающие, сейчас раздражали донельзя.

Так думала я, когда в меня прилетела стрела. В глазах заплясали искры, сквозь которые я рассмотрела, что стрелу поймала София в какой-то ладони от моей переносицы. К искрам добавился звон в ушах. Никогда за собой подобного за собой не наблюдала и теперь подумала, что это, наверное, я в обморок сейчас упаду впервые в жизни. Однако ж вместо этого вокруг меня заплясали радуги.

— Что-то поздно барьер встал, — посетовала моя телохранительница, вглядываясь в яблоневый сад, откуда, по всей видимости, и прилетела стрела.

Воздух в шаге от меня сгустился, и из него вышел злой Анвар. В ту же секунду София сорвалась с места и убежала ловить неведомого врага. Я осталась стоять, ошеломленно глядя на мужа. Страха я отчего-то не чувствовала. Сознанием медленно овладевала мысль, что вдругорядь смерти избежала. И кабы не быстрота Софии, лежать бы мне сейчас пронзенной. Радуги назойливо мельтешили, намекая, что и это не последняя преграда между мной и неминучей кончиной.

— Испугалась? — спросил муж, подходя и обнимая меня.

Я молчала, не зная, как передать все те мысли, что бродили в моей голове.

— Не бойся. Сама видишь, София хорошо справляется. Еще неделя — и замок будет готов, там будет абсолютно для тебя безопасно. Ты никогда больше не увидишь зла и насилия.

Я вздохнула. Это означало, по всему видать, что все черные ритуалы будут проводиться в глубоких подвалах, куда мне запретят ходить, а то и вовсе вынесут за пределы замковой территории. А заодно, чтобы наверняка, я никогда не буду присутствовать на княжеском суде. А то там и к смерти приговаривают, бывает. Однако Анвар вздох мой понял по-своему и утешающе погладил по голове.

— А еще я оставил земли под сады и огороды. Там сама хозяйничать будешь. Пока здесь гостишь, подумай, что сажать и куда. Может, в отцовском саду какие-то растения присмотришь. А я потом помогу им прижиться и активнее расти.

Я задумалась. Уже и осень на исходе, поздно садами заниматься, однако ж, если помогут черенками прижиться, то кое-что можно и впрямь с собой привезти. А уже весной высадить и все прочее.

— Мой князь, этого ты с собой заберешь или местным дознавателям оставишь?

Голос Софии был спокоен. Мне очень хотелось посмотреть, о ком речь, но не дали, продолжая удерживать в объятиях.

— У меня нет на это времени. Оттащи здешним. Попозже Данар заглянет к коллегам.

К нам бежала челядь. София о чем-то бурно, но негромко переговорила. Меня продолжали гладить по голове. А потом отпустили.

На поляне уже никого лишнего не было. Только полоса примятой травы с редкой цепочкой крови указывала на то, что недавно произошло. Князь скоро со мной попрощался и ушел, как всегда, через колдовское марево. А я поспешила обратно в терем. Сады я еще никогда не планировала, и мне хотелось посоветоваться с Даникой и тетушкой, чтоб жила она долго и во здравии, но подальше от меня. О покусителе я и думать забыла, уверилась, что не о чем тревожиться, завсегда меня оборонят.

Опостылел мне отчий дом как раз на исходе месяца. Батюшка охрану приставил ко мне опосля покушения. Куда ни пойду — за мной, куда ни гляну — они. Один раз даже в горницу ворвались, когда я неловко поворотилась и задела кувшин, стоявший на краю стола. На звук бьющейся посудины они и вбежали. Умом понимала, что для моего же блага, не виноваты молодцы, что столь усердно батюшкин приказ исполняют. Умом понимала, а сердцем нет. Оттого и, озлившись на них, кинула в одного из них кубком, который был у меня в руках. Этого мне показалось мало, и я отняла второй у Даники и отправила в полет вслед за первым. Ни одним не попала, но добры молодцы поняли все верно и вернулись за дверь. Думала, может, хоть держаться подальше будут. Ан нет, так и держались рядом, аки приклеенные.

Родня, как сговорившись, тоже принялась исправно нервы трепать. Тетушка все меня жалела, как у меня жизнь нескладно идет. И за злобного колдуна выдали, и всякий встречный-поперечный жизни лишить норовит, и боги от меня отвернулись, раз до сих пор ребеночка не послали. Ну не говорить же ей было, что детей с мужем у нас долго еще не будет с его подходом к этому вопросу. Я для него сама еще ребенок, чтобы там ни считали другие.

Батюшка все намеки делал непонятные. Говорил, к княжеству повнимательнее присмотреться и верными людьми обзавестись. А то мало ли что. Когда же прямо спрашивала, зачем мне это и какие такие случаи имеет в виду родитель, тот всячески увиливал от ответа, как змея под рогатиной. Так и не добившись ясности, я начала ссылаться на головную боль, едва батюшка заводил снова эту песнь.

Даже сестренка младшая — и та отчудила. Оставь ей Лахаара и все тут. Тут я даже и разговаривать не стала. Знала от чернавок, что кошку пеструю, которую я привечала до замужества, сестренка только седмицу и голубила. А потом она ей надоела, и пеструю прогнали. А если и видела потом где в тереме или во дворе, шугала ее. Отчего такая немилость, чернавки не знали, да только та же судьба потом постигла еще двух кошек. Теперь все кошачье племя сестрицу старательно избегало.

Поэтому Данару я обрадовалась, как родному. Даже расцеловала бы, кабы дотянулась. Тот пояснил, что Анвар еще немного занят, поэтому обратно мы поедем в сопровождении верных ему людей. Стационарным порталом. Я, конечно, для вида кивнула, что все поняла и согласна, а сама потом тишком уточнила у воеводы, в чем разница-то. Оказалось, в том, что обычный только князь мог сотворить, а стационарный к месту привязан, и его можно пробудить амулетом и бесталанному. Потому к нему и едем. Порталом оказался памятный мне по свадьбе холм с зарницами колдовскими. Только в этот раз я не боялась, а наоборот, всех подгоняла. Домой, быстрее бы домой.

* * *

Я ойкнула, когда ритуальный нож прошелся по моему запястью и красная кровь стремительно потекла на пол, разрисованный замысловатыми символами.

— Потерпи еще немного. Надо запечатлеть тебя как одно из основных хозяйских лиц. Тогда ты сможешь управлять замком так же, как я. — Анвар вновь затянул певучий речитатив на неизвестном языке.

Кровь все текла и текла. Начала кружиться голова. Но я боялась движением или словом помешать, поэтому терпела до последнего. И уже когда ноги от слабости начали подкашиваться, князь, наконец, закончил и провел крупным рубином по ране, отчего кровь сразу остановилась. После чего достал широкий узорчатый лист с золотистыми прожилками и приложил к получившемуся шраму, быстро примотав чистой тряпицей.

— Черед три дня и следа не останется. Знаешь, что это за растение? — Я отрицательно покачала головой. — Это златолист. Тот самый, из-за которого пришлось оставить тебя одну. Отличное ранозаживляющее. Некоторые ему приписывают чуть ли не возможности живой воды. Что, конечно, чушь, но все же в зельеварении растение крайне полезное. Я себе выкопал несколько кустов, пока в стазисе… хм… пока я для них время остановил. А там высадим по весне. Будут всегда под рукой. А теперь основы управления.

И пока я приходила в себя от осознания, что муж может, как бог, время останавливать (смертным это все же не под силу), меня подвели в стене. Черной, каким, впрочем, был теперь и весь остальной замок, отчего, несмотря на ставшие большими окна, стало везде сумрачно.

— Приложи ладонь к стене, — скомандовал князь, показывая пример. — А теперь пожелай знать, где находится Велимир.

Я ойкнула и отдернула руку. В голове была даже не картинка, а скорее ощущение, что наставник идет по коридору к библиотеке.

— К этому надо привыкнуть, — улыбнулся мне Анвар понимающе. — Потренируешься и сможешь отслеживать передвижения всех в замке. Всю прислугу я занес в память, если порог пересечет кто другой — замок предупредит.

— А если не через порог? — полюбопытствовала я.

— Тем более, — помрачнел князь. — В крайнем случае, ты можешь отсекать отдельные помещения. Стены сомкнутся, создавая монолит. И наоборот, можно раздвигать их, образуя проходы. Но этим лучше не злоупотреблять, тратится много энергии. Со временем восстановится. Я создал в выгребной яме ловушку Дизрайта. Все, попадающее туда, каждую полночь уничтожается, а взамен силой подпитывается замок, да еще на накопители хватает. Прислуга высоко оценила новую канализацию и вовсю ей пользуется. — Анвар усмехнулся.

Я кивнула. Что тут говорить, удобно. А еще мой муж подвел подземную реку, и вода каким-то хитрым способом поступала сама, даже в самые высокие башни, и ее больше не надо было таскать, достаточно повернуть рычажок на кранике. В моих покоях краников было два. И из второго текла горячая. Даника сказала, что такое чудо есть только в пяти покоях. Впрочем, никто не роптал на такую несправедливость. Колдовство и без того сильно облегчило жизнь. А уж погреть можно и так. Да и баню, пока князь занят был, новую построили, просторней и добротней. Хихикая, как девчонка, Даника рассказала, что полученное благословение на строительство состояло из одних только слов хулительных, уж больно не вовремя просители пришли. Однако те не обиделись, не отказали же, и на том благодарствие.

С садом князь поступил еще проще: куда-то дел часть холма, на этом месте теперь хорошая черная земля, в которую, что ни посади — все взойдет. А сажать предстояло немало. Получится маленький лес да еще на небольшой луг лекарственных трав с полем разных овощей останется. По краю шла все такая же черная стена в три моих роста.

Анвар наклонился ко мне, вглядываясь в лицо.

— Пойдем, тебе нужно поесть и даже, пожалуй, выпить немного красного вина с пряностями. А потом спать.

— Так день же на дворе, — возразила я.

— С такой кровопотерей не шутят. Вино поможет уснуть, так что отдыхай до завтрашнего утра.

Я смирилась. Ему все же виднее.

* * *

Шло-бежало время, минула осень, зима подходила к перелому. Дел по хозяйству меньше не стало, да и учеба отнимала немалый кусок дня, что, однако ж, было мне только в радость. Муж мой зачастил в колдовских покоях чуть ли не на седмицу запираться, отговаривался делами неотложными. Наставник, по всему видать, знал, что это за дела, и не роптал, хотя все тяготы правления на него ложились.

Воевода тоже всю осень пропадал где-то. По оговоркам поняла, что на западной границе неспокойно, однако ж ничего сверх ожидаемого. На главной площади города повесили подстрекателей, и на том вроде все успокоилось. Это напомнило мне о покушении в батюшкином тереме. На прямой мой вопрос, что известно о том злополучном событии, мне ответили, что не стоит об этом ни помнить, ни думать. А еще почему-то хулительно о светлых богах высказались и о том, что они играют грязно. Я вообще заметила, что в речах новая названная семья стала значительно вольнее в моем присутствии, окончательно принимая в свои ряды.

Так незаметно и подкрался праздник перелома зимы. Собрались по традиции в трапезной. Обменялись небольшими памятными подарками. Я всем полотенца самолично расшитые подарила, София — блокноты, листы маленькие меж собой сшитые, с берестяной резной обложкой, Данар — нитку жемчуга девицам, наручи — мужчинам, Велимир — плащи, подбитые мехом, всем подарил. Князь же всем артефакты вручил. Разные. Мне вот от отравления колечко, а еще набор посуды серебряной, в которой отныне мне и будут подавать кушанья. А кольцо так, на случай отъезда из дома.

А потом пришел черед застолья, да под чарочку медовухи разговора неспешного, удивительного.

— Надо начинать планировать официальное представление княгини народу, — напомнил Велимир. — Разослать приглашения. А то здесь пока получат, пока согласуют, потом еще и добираться. Наряды вам опять же подобрать.

— Нам? — приподнял бровь князь.

— Это официальное мероприятие. Понятно, что тебе наплевать, но, может, хотя бы жену позорить не будешь своим затрапезным видом? И сделай себе уже корону, или венец, или обруч. В общем, что угодно, но символ власти чтобы был.

Велимир даже ложкой по столу стукнул от избытка эмоций. София рассмеялась.

— Ага. Из черненого серебра, под стать репутации.

— Посмотрим, — недовольно поморщился Анвар.

— Я тут подумала, а что мы будем делать с теми, кто будет приставать с неприличными предложениями? — Библиотекарь сделала вид, что не заметила, как гневно сощурился мой муж. — В конце концов, предложение поспособствовать в убийстве постылого супруга приличным не назовешь.

Данар хмыкнул.

— А что делать? Возьмем на заметку, присмотрим.

— Я предлагаю еще лучше, — задумчиво возразил Велимир. — Светозара, как ты смотришь на то, чтобы прикинуться дурочкой и дать им возможность самим себя утопить?

— Нет, — отрезал князь. — Это может быть рискованно.

— Ничуть. Сам говорил, в замке безопасно, возможность отравления ты ликвидировал. Телохранительница к тому времени будет. Верно, Дан?

— Будет. Она уже есть, но поскольку Светозара все равно никуда не выезжает, она пока в моем отряде.

— Вот и славно. В таком случае переходим ко второму пункту повестки вечера. Анвар, я полагаю, что мы с моей ученицей не впустую тратим время и ты собираешься привлекать ее к управлению княжеством?

— Вот прям сразу? — Мой муж едва заметно улыбнулся.

— Конечно, нет, — не дал сбить себя с толку Велимир. — Сначала она может просто принимать вместе с тобой просителей, делегации, послов. Потом благотворительность. Это вполне в русле традиций. А уже потом потихоньку передадим строительство и сельское хозяйство. Хотя можно и просвещение передать.

— Можно, — задумчиво согласился Анвар. — Светозара, а ты что думаешь? Судя по удивленному лицу, тебе он о своих планах рассказать забыл.

Я же сидела ледяным истуканом. Мне, конечно, не раз говорено об этом было, а все одно не верилось. А тут вон как, обсуждают спокойно, как будто так оно и надо. Наконец, с собой справилась и ответила.

— Я постараюсь не подвести, оправдать доверие. И на празднике, и с остальным тоже.

— Это, конечно, прекрасно, но мне интересно, чего хочешь именно ты. Надо ли оно тебе? Или власть ляжет тяжким бременем? Подумай. Время есть. А там, как захочешь, так и поступим.

Я улыбнулась ему. Это раньше я бы подумала, что это так меня отговаривают, властью делиться не желают. А сейчас была уверена, что эти слова продиктованы исключительно заботой обо мне.

— Если все, то давай рисовать эскизы корон и нарядов. А то он никогда не соберется. — София махнула рукой на князя и открыла свой блокнот.

До первых петухов мы спорили с Софией и Велимиром, листы едва не до дыр мягкой смолой стерли, неудачные рисунки убирая. Князь с воеводой и вовсе давно на боковую отправились, когда мы к согласию пришли. Жаль, полгода еще ждать, чтобы надеть эдакую красоту.

Глава 4

С приходом весеннего тепла я взялась за обустройство сада. Со всех сторон света к нам стекались купцы, несмотря на страх перед грозным князем, чья дурная слава впереди него летела. Предлагали ростки и семена самых разных растений, от простой петрушки до диковинной заморской пальмы, аж глаза разбегались. Так что отбор я вела лично и куда как придирчиво. А в центре сада повелела воздвигнуть малый терем, где все было обустроено по вкусу богини князя, Юнары. После того случая, когда меня похитил бесноватый колдун, я твердо решила при первой же удобной возможности воздвигнуть ей алтарь. А то непорядок: богиня есть, а поклониться ей негде. А там, глядишь, вслед за мной и другие домочадцы уверуют.

Анвар смотрел на это снисходительно, однако исправно помогал в чем просили. Если, конечно, удавалось застать его вне колдовских покоев. Иногда мне даже казалось, что он там прятался, так его София с примерками достала. Сам же отговаривался тем, что делает княжеские короны.

Этому я тоже вполне верила. Намудрили мы с Софией изрядно. Одна только моя чего стоила. Словно причудливо переплетенные, покрытые инеем тоненькие веточки возвышалась в две ладони платина, усыпанная мелкими прозрачными алмазами. Десяток крупных голубых и синих алмазов только подчеркивал эту мнимую хрупкость. Оказалось, что я и вовсе ни в камнях, ни в драгоценных металлах не разбиралась. Никогда б не подумала, что алмазы, которые у нас исстари адамантами называли, бывают не только прозрачными, но и цветными. Даже черные есть! Ими, кстати, щедро корону князя украсить должны были. Да и про платину я впервые услышала. Я не представляла, где это можно взять и во сколько оно тогда обойдется. Библиотекарь только хмыкнула, когда я ей выказала свои сомнения, и ответила, что если наш князь не способен сделать такие короны, то и корона ему не нужна. Все равно скоро лишат, слабосильного.

Я вздохнула, возвращаясь к насущному. Дела по подготовке к празднику середины лета и приему гостей все никак не заканчивались, а время меж тем летело все быстрей и быстрей, пока, наконец, совсем не закончилось. Гости прибыли.

* * *

Я разглядывала свое отражение в зеркале. Худенькая девчонка по виду никак не больше десяти лет в тяжелых одеяниях из белого, расшитого серебром и алмазами шелка и белого же соболиного меха. Голову венчала высокая корона, казавшая слишком большой для меня.

— Ничего страшного, — сказала София, поправляя корону. — Вырастешь — будет смотреться на тебе величественно. А то видела я, что местные княгини носят. Зуб даю, от зависти ядом изойдут.

Я вздохнула. Она и сейчас величественна. В отличие от меня. Однако две ладони в высоту из платины и драгоценных камней давили не только морально, как говаривал Велимир, но и физически. Подбородок все время приходилось гордо задирать, чтобы она не перевесила.

— Да не расстраивайся ты. Зато все сразу полезут давать тебе ценные советы, а если повезет, то и яды. А если совсем повезет, то в друзья набиваться начнут. Сочувствующие. Чтобы потом эдак незаметно на тебя влиять.

По крайней мере, таков был наш план. И ради него даже пошили несколько платьев, которые я никогда потом больше не надену. В каждом из них я смотрелась ребенком. А уж после того, как Даника поколдовала с румянами и тушью, большеглазым, донельзя грустным ребенком. Аж самой себя жалко стало. Не успела я отвернуться от зеркала, как в мои покои ворвался Данар.

Даника завизжала и бросила в воеводу гребнем, с которым до того подступалась ко мне, чтобы что-то поправить.

Гребень, впрочем, был ловко перехвачен пришедшей с ним девушкой.

— Тебя стучаться не учили? — возмутилась София. — А если бы мы переодевались?

— Да, ты, похоже, еще не все, — признал не шибко-то и смущенный отповедью Данар, глядя на ноги Софии в высоких разрезах узкого шелкового платья.

— Точно. Там штаны как раз должны досохнуть, — щелкнула пальцами библиотекарь и невозмутимо отправилась в купальню.

— Я твою телохранительницу привел. Знакомься, это Суна. Суна, это княгиня Светозара. Я пошел, работы не продохнуть.

Мы с телохранительницей с интересом посмотрели друг на друга. Суна, насколько я судить могла, из восточных кочевых племен была. Из тех, где женщины скачут наравне с мужчинами и похваляются военной доблестью. И одежда кожаная о том же говорила. Штаны широкие сборчатые, отличной выделки, сапоги с затейливой вышивкой, которая повторялась на кожаном же жилете поверх тонкой белой льняной рубахи. Не знаю, что увидела она, лицо ее не утратило заинтересованности, но чудилось мне, что словно маской от нас отгородились.

— Ушел? Ну и чудно, — сказала София, заходя обратно. — Итак, кратенький инструктаж по иерархии в замке, чтобы не было недоразумений. Сначала идет князь. Ему подчиняться беспрекословно. Скажет лаять — лай, скажет лежать — лежишь, пока не разрешат встать. Неподчинения не терпит. Поскольку чернокнижник, наказывать может очень затейливо. Следом идет княгиня. Мысли о том, что это всего лишь ребенок, лучше сразу выкини из головы. Ее слово — это слово князя. В случае неподчинения… ну ты поняла… Дальше идут Данар, это наш воевода, с ним ты знакома, и Велимир. Он советник князя и его правая рука. Дальше Даника, она помощница княгини. — Даника слегка поклонилась. — Я библиотекарь. Ну и посмотрю, на что ты годна. В ближайшую неделю, седьмицу, как говорит Светозара, будем вместе ее охранять.

Я только диву давалась, как ловко все София по полочкам расставила. И даже про себя сказала так, что вроде, несмотря на невеликий чин, является не последним лицом в замке. Но не явно, не бахвалясь. Подумала, что надо у Велимира потом будет выспросить, нет ли какого способа также искусно разговоры вести научиться.

— Даника, княгиня готова? — меж тем поинтересовалась библиотекарь.

Моя помощница еще раз меня придирчиво оглядела и нехотя кивнула. Я себя таковой не чувствовала. Отчего-то руки-ноги похолодели и тяжестью налились.

— Не трусь, мы всегда рядом. Говорить все равно ничего не надо, просто улыбайся, — ободрила меня София и, схватив за руку, потащила за собой.

* * *

Едва мы вошли с князем, как в большом зале для приемов настала тишина. Все приглашенные стояли вдоль алой парчовой дорожки и безмолвно на нас смотрели. Князь вел меня под руку. Без его поддержки я бы, может, и шагу ступить не могла, так волновалась. И тут мне пришло в голову, что замуж за чужака со страшной славой я и то так не трусила идти, как сейчас к трону. Это придало мне сил, и я даже смогла начать улыбаться. Мой трон был меньше княжеского и больше напоминал мягкий изукрашенный стул с подлокотниками. Вырезали его из цельного ствола кедра, в отличие от княжеского, составленного словно из грубо отесанных гранитных плит без каких-либо украшений. И сразу становилось понятно, отчего Анвар так не любил принимать просителей. На голой плите долго не высидишь.

— Надо бы потом заняться им, — пробормотал муж, усаживаясь и глядя, как с комфортом устраиваюсь я.

По левую руку от меня стояли мои телохранительницы, помощницы, а потом уже батюшка со своими боярами. Батюшка, конечно, гневался, что какие-то девки, едва не чернавки, и то ближе ко мне. Однако его урезонили, что все девки в случае чего жизнь за меня отдадут и если славный князь Ратислав принесет клятву, то, конечно, всю расстановку тут же поменяют. Батюшка замялся и ответил, что, дескать, незачем зятя отвлекать почем зря. Он и так впереди всех гостей, да и безопасностью любимой дочери тоже не след пренебрегать.

По правую руку от князя стояли Данар и Велимир, следом другой наш сосед, князь Ивар с женой Юлианой, которая и правда с завистью косилась на мое облачение. Рядом были старшие их сыновья: Царих, жених мой несостоявшийся, и Алан. Матушка его, как в воду глядела, когда говорила, что красавцем вырастет: уже в свои неполные шестнадцать весен был ликом пригож да статен.

Тут стукнул трижды Велимир посохом по полу, обрывая мысли мои путанные.

— Приветствуйте князя Анвара и княгиня Светозару, полноправных правителей княжества Юнарамир.

Первым, конечно, батюшка подошел. Речь завел хвалебную и, по всему видать, длинную, однако ж под грозным взглядом моего мужа быстренько ее сократил. Его примеру и остальные последовали. Поприветствовали скоренько и на свое место возвратились. Снова трижды ударил посох.

— А теперь прошу гостей пройти за пиршественные столы! — объявил Велимир.

Тут же челядь замковая как из-под земли выросла, каждого гостя к своему месту сопроводить. Последними мы последовали, особо не торопясь, давая время другим обменяться впечатлениями без нас.

* * *

Я печально смотрела в сад, по которому привольно гуляли люди. Мне даже шагу туда делать запретили, а то мало ли кто, мало ли что… Даже присутствие аж двух телохранительниц не могло переубедить моего мужа. Так что приходилось маяться в большом приемном зале, отчего я чувствовала себя час от часу несчастней. Гости боялись мне и слово лишнее сказать. Всего ничего улова для нашего плана было. Кроме маленькой бутылочки с ядом, которую мне тайком всучил представитель одного из южных княжеств, мне предложили… побег… Я тогда даже со словами не нашлась. Потом, конечно, поблагодарила, но шепотом призналась, что князя боюсь очень, уж больно лют на расправу, да и найти человека ему ничего не стоит. Несостоявшийся спаситель побледнел и постарался поскорее удрать в сад, подальше от бдительного ока чернокнижника.

— Прогуляться не хочешь? — неожиданно спросили меня.

Я оглянулась. На меня с улыбкой смотрел Алан.

— Князь не велел, — скромно опустила я глаза.

— Наслышан о крутом его нраве. Тогда не будем его гневить почем зря. Поговорить и так можно.

Я бросила на собеседника короткий взгляд из-под ресниц. Неужто и он сейчас меня супротив мужа настраивать будет?

— Хоть признала меня, Светозара? — испытующе посмотрел на меня княжич. — А то смотришь так, словно и не были мы никогда знакомы.

Я задумалась, это когда мы так сдружиться могли.

— Вот беда с тобой, неужто правду говорят, что у девиц коса длинна, а память коротка? Приезжал я к вам с братом, когда тот еще только присматривался к тебе и княжеству вашему. И пока Царих на владения будущие зарился, я с тобой возился, ты мне библиотеку показывала, кошку свою, яблоню. Ты с нее потом свалилась, когда полезла яблоки рвать, чтобы меня угостить.

Я почувствовала, как заалели щеки. Вспомнила. Было мне тогда всего шесть весен, маленькая была и глупая. Алан со мной как с равной говорил, не задавался, что он парень и меня старше, оттого и хотелось мне сделать ему что-то приятное. Хорошо хоть поймал меня тогда. Он потом еще несколько раз приезжал, а после перестал. Я долго печалились, но память потихоньку сгладила детали, и осталась только светлая грусть по чему-то хорошему.

— Вижу, вспомнила. — Он тепло улыбнулся мне. — Надо сказать, с той поры ты подросла, едва сам признал тебя. И теперь ты княгиня. Значит, и дружить сызнова можем начать. Ты не думай, мужу твоему все расскажем, и записки будет читать, и в гости с ним приезжать будешь.

Я замялась. Предложение было странным. И я не знала, что на это сказать. Никогда я слова худого об Алане не слышала, но мало ли что ему батюшка его наказал.

— Не веришь ты мне, — пристально посмотрел на меня княжич. — Ну и правильно. Сейчас всякие с дальним умыслом будут пытаться с тобой дружбу затеять, так что и веры никому нет. Я понимаю. Однако и от своего не отступлю. Не сдержал я тогда обещания, не приехал к твоему дню наречения, да и потом тоже. Так что теперь долго мне прощение твое заслуживать.

Тут он глянул по сторонам, словно опасался, что нас подслушать могут, однако ж вокруг никого не было. Кто в садах, а кто у столов с яствами.

— Я тут услышал случайно кое-что, Светозара. Долго думал, что делать, и решил вам все рассказать. Даже специально с отцом напросился, чтобы с тобой встретиться. А дальше уже сама решишь, как этим распорядиться. А слышал я разговор нашего верховного волхва и вашего, из Полесья. О том, что муж твой богам светлым что бельмо на глазу, однако ж сами они его уничтожить не могут. Потому план есть какой-то. Слышно плохо было, однако я так понял, что тебя специально сосватали. И что покушения на тебя нарочно устраивали, чтобы князь спасал да крепче привязывался. Это отчего-то важно. А потом они дальше ушли. Так что осторожнее, а то мало ли переусердствует кто.

Я ошалело уставилась на Алана. Разве может это быть правдой? Боги… Они светлые, праведные, разве могут они вот так со мной?

— Могут, — тихо ответил княжич на мой невысказанный вопрос. — Если желают воспрепятствовать темной богине твоего мужа. А может, и еще какие причины есть. Но нам про то неизвестно.

— Ты тоже береги себя. — едва слышно выдохнула я, без сил прислоняясь к стене.

Алан понял правильно, сочувствующе мне улыбнулся и ушел. И тут стена, к которой я прислонилась, потеплела и ласково меня обняла, словно медом текучим обволокло. Я расслабилась, позволяя полностью затянуть меня вглубь. Анвар рассказывал мне об этом, а теперь я решила воспользоваться помощью замка, что сбежать и побыть хоть немного одной.

Каменные объятия разомкнулись уже в моих покоях. Тут я спохватилась, что никто не знает, где я. Эдак панику поднимут, искать начнут, поэтому попросила замок передать Анвару, что случилось, а там он уж сам всем расскажет.

Сама же устало опустилась в кресло у горящего камина. Его уже разожгли, хотя я еще нескоро должна была вернуться в покои. В голове царила неразбериха. Не хотелось верить Алану, но не поэтому ли моя новая семья после каждого покушения всегда поносила наших богов. Неужто знали? И то, что князь в жены меня взял, хотя всякому понятно, что никой выгоды ему в том нет. Приданого не взял, наследником не торопится обзавестись. Тогда какая причина его побудила так поступить? Алан сказал, будто боги нарочно мужа моего ко мне привязать покрепче хотят. Не мог не знать о том Анвар, значит, ему замысел богов виден если не весь, то куда больше, чем остальным. А потому наверняка он знает, что делает.

Тут пришла в голову мысль, что, поддерживая мужа, я тем самым иду против воли тех, кому молились еще мои пращуры. Боязно стало, как бы не покарали за такое отступничество. А потом вспомнила, что меня и так в любой момент жизни лишить могут ради неведомого мне плана. Может, оно, конечно, и веры во мне просто мало, однако ж противно мне было такое, и потому уж лучше встану в этом противостоянии на сторону мужа и его богини. Они хоть честны. Да и Юнара не виновата, что люди вечно во зло ее дары обращали. Так порешила я, и на душе легко стало. Я улыбнулась. Теперь и возвращаться можно. Глядишь, еще кто расскажет что, предложит.

* * *

Закончились празднества, разъехались гости, можно и черту подвести. Обсудить все решили по традиции в трапезной, за чаем с пирогами. Даже Суну позвали, телохранительницу мою. Воевода наш решил, что это полезно ей будет, про врагов знать. Каждый рассказывал, что приметил, не говорил ли кто с ними, не предлагал ли чего. Так и до меня черед дошел.

— Светозара, что нужно было княжичу Алану? — спросил Анвар.

Я едва чаем не поперхнулась. Два дня как прошло. Все это время неинтересно было, а теперь вот спрашивает. И как его понять?

— Дружбу сызнова предложить хотел, — откашлявшись, ответила я. — Да еще предупредить, что светлые боги меня в своей игре используют и оттого надо осторожней быть.

— Надо же, какой осведомленный, — процедил Данар, до того пытавшийся выбрать между пирогами с птицей и с моченой брусникой и в итоге утащивший оба.

— Он сказал, откуда такие сведения? — нахмурился мой наставник.

— Случайно стал свидетелем прелюбопытнейшего разговора, — пояснила я.

Какое-то время все задумчиво пили чай.

— Никому не нравится, когда на их территорию вторгаются чужаки. — Муж мой хмурился и сосредоточенно чашку разглядывал, что в руках держал. — Это было ожидаемо, как и то, что они будут действовать через посредников. Вопреки распространенному мнению, лично боги мало что делают. И, пожалуй, именно этим и опасны. Просчитать все окольные пути, по которым они могут пойти, нереально. Остается только держать оборону, ожидая, пока их собственное пророчество обернется против них.

— По правилам в любом пророчестве должна быть лазейка, — кивнул Велимир. — Это закон для всех, даже для богов.

— Ну а ты что думаешь? — неожиданно спросил воевода у Суны.

— А что думать, — пожала плечами девушка. — Мне тут все боги чужие, и их разборки тоже не мое дело. Князь сказал, что делаться все будет человеческими руками, а уж тут меня хорошо учили. Даже она, — кивок в сторону Софии, — признала, я свое дело знаю отлично.

Библиотекарь молча кивнула.

— Если с этим вопросом закончили, то давайте перейдем к следующему, — предложил Велимир.

Я из поясного мешочка достала пузырек с ядом, гребень для волос отравленный да печатку мужскую. Данар встал и, перегнувшись через стол, взял пузырек. Откупорил, понюхал осторожно, после на палец капнул да растер другим, а потом и вовсе лизнул.

— Да ты что! — вскинулась я. — Это же яд!

— Слабый, таким нас с Анваром не отравить, у нас иммунитет почти ко всем ядам. Предметы, надо полагать, тоже с подвохом?

— Гребень, сказали, разум туманит. А про печатку боярин сам точно не знал. Как ему объяснили, тот, кто ее носит, болеть начинает сильно, а потом и вовсе помирает. Только не яд это и не колдовство, а что-то неведомое, попавшее к нам из далеких заморских стран.

— Дай-ка. — Кольцо перекочевало к Анвару. Тот начал колдовать, что-то бормоча и махая руками. — Неожиданно, — наконец, сказал он. — Радиация. Очень сильно фонит. Светозара, ты печатку при себе носила все это время?

— Да, боялась оставить.

— Зайдешь, как закончим, в лабораторию. Будем тебя лечить.

— Так я вроде и не больна, — растерялась я. — Устала только немного, но то понятно.

— Мне виднее, — отрезал князь. — Однако на дворе не тот век, чтобы подкидывать мне такие вещи. И ладно бы думали, что проклята, но они точно знали, что это не колдовство.

— Думаешь, боги? — задумчиво спросил воевода.

— Больше некому. Значит, они могут покидать этот мир. Скверно. Это может спутать нам все планы.

— Да ладно, — махнул рукой воевода. — У вас с Велимиром все равно есть не только запасной план, но и запасной план для запасного плана.

— Но не хотелось бы к нему прибегать, — не согласился мой наставник. — Анвар, как ты смотришь на то, чтобы принять предложение дружбы от княжича Алана? Этот сценарий кажется мне наиболее безопасным для Светозары.

Муж поморщился и кивнул.

— Так и поступим. Если у кого еще есть ценные наблюдения, замечания, предложения — мне в письменном виде в кабинет положите. Я в ближайшее время занят буду. Светозара, за мной.

Встал и вышел по своему обыкновению быстро, даже и не оглянулся, иду ли следом. А мне куда деваться? Знаю же, что за мое здоровье радеет, так что следом поспешила. А за спиной уже начали судить-рядить, как половчее распорядиться узнанным на празднествах.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 1

Щурясь от яркого солнца, я сидела на поставленном специально для меня кресле. На коленях развалился Лахаар, так же, как и я, смотревший на тренировочный поединок между Данаром и Софией. Воевода как три года назад узнал, что она когда-то была телохранительницей, так до сих пор и тренируется в основном ней. Суну, тренировками которой тоже занимался лично, он только недавно отправил караулы проверить.

Редко я пределы замка покидала, оттого моей телохранительнице было скучно, вот Данар и нашел ей занятие по душе. И мнилось мне, что вскоре безопасность замка ляжет на ее плечи, потому как воевода понемногу передает ей секреты мастерства. Да и Велимир туда же, лично книги Суне отбирает, чтобы быстрее ума набиралась.

Я вдохнула, вспоминая, как почти год назад на мой пятнадцатый день поименования Анвар спокойно, словно о сущей безделице сообщил, что отныне я занимаюсь всеми вопросами по сельскому хозяйству. С тех пор времени мне стало сильно недоставать и замковым хозяйством я занималась спустя рукава, и, если бы не Даника с Марой, мы бы давно жили в пыли да паутине, питаясь чем придется. Хотя это я, конечно, чересчур хватанула, но пригляд требовался постоянный. Может, и мне поступить как Данар: назначить уже своего человека ключницей, чтобы самой не разрываться. Даника вместе со мной во всем этом разбиралась, сдюжит. Надо бы не забыть с мужем поговорить.

Меж тем сошлись бойцы близко-близко, воевода провел какой-то прием, и София оказалась у него в объятиях. Или это только мне недалекой так казалось, потому как девушка сначала застонала, а потом ругаться начала затейливо. Ее тут же отпустили.

— Княгиня, мастеровые из города просили пожаловать и храм оценить, готов, — с поклоном сообщил прибежавший служка.

Я с улыбкой ему кивнула и встала. Ни к чему откладывать такое.

* * *

Я передала кошель с деньгами Суне, у нее все ж сохраннее будет, и поспешила к конюшне. Сегодня, наконец, закончили строить храм Юнаре, богине знаний. Часть горожан воспротивилась в свое время моему решению, но в глаза никто не осмелился мне это сказать, так и строили козни исподтишка. Уж как я намаялась. Три артели строителей сменить пришлось, а последней пообещать заплатить втридорога, коли доведут дело до конца. С утра гонца прислали, что работу принимать можно. В аккурат успели, завтра праздник весеннего равноденствия. Жрец готов хоть сегодня приступить к служению, и даже нешуточная угроза быть побитым невежественными горожанами его не тревожила.

Готовил жреца сам князь, приметивший пару лет назад молодого конюха, что частенько захаживал в библиотеку. Муж мой никогда не запрещал замковой челяди ею пользоваться, да мало кто его щедростью пользовался. А тут такой самородок выискался. Как узнал тот парень, что богиня может тех, кто верой и правдой ей служит, новым знанием одарить, да таким, про которое ни в одной книге и не написано, так сразу в нее от всей души и уверовал. Воевода наш тогда насмехался над бедолагой, что был бы свой ум, может и посомневался бы еще, а так…

— Княгиня-матушка, — окликнул меня предмет моих размышлений, недавно поменявший имя на Божеслав. За пару лет стараниями Данара он стал еще шире в плечах и теперь больше напоминал русоволосого и голубоглазого богатыря, чем жреца. — Слухами земля полнится, что готов уже храм. Верна ли молва?

— Как раз сама глянуть еду. Не желаешь ли с нами прогуляться?

— Я бы с удовольствуем, государыня, да только никак. Насилу оторвался от бумаги, и, чует мое сердце, часу не пройдет, как к ней вернусь. Откровение мне было, записать все надобно, пока слова в моей голове четкие. Как допишу, тебе передам сразу, потому как с пахотой то связано.

На этом отвесил мне поясной поклон и вернулся в замок. Подарок богини был неоценим. Надо только найти мужиков-хлебопашцев посмелее, что новые методы согласятся опробовать.

Не успели мы выехать с Суной из замковых ворот, как перед мордой моей лошади волхв возник. Седой уже весь, словно ссохшийся, однако глаза его были ясными, смотрели на меня с неодобрением.

— Не дело ты задумала, княгиня, — проскрипел он. — Зачем людей мутишь и поклоняться дурному богу велишь? Не дело это. Повороти назад, покуда можешь, не иди супротив веры пращуров.

— Да где ж дурному? — возразила я. — Не без ее совета и покровительства народ под рукой моего мужа стал жить сытнее и богаче. Разве зло это?

— Мала ты еще, дальше носа не видишь, что манок это и ничего более.

— Не отступлюсь, старче, — нетерпеливо вздохнула я. — Нет в ней зла и дурного умысла.

— Пожалеешь. Ой, пожалеешь… — с тем и сгинул.

А мы путь продолжили. Пока я храмом любовалась да с артелью чин по чину рассчитывалась, охрана из нашего замка подоспела. Стоять им в дозоре до завтра, пока жрец наш их не сменит. Опасалась я, как бы поджога не случилось.

* * *

Несмотря на праздник, дел меньше не стало, посему выбраться в город я смогла только вечером. Данар был недоволен и так и норовил дать мне дополнительную охрану, чтобы хмельной люд меня ненароком не обидел. Да только с Суной особо не забалуешь, быстрая, как плеть, она разбиралась с супротивниками скорее, чем я успевала их заметить. Потому от дополнительного сопровождения я решительно отказалась и поскорее уехала, пока воевода на меня мужу не пожаловался.

Храм Юнары, как и ожидалось, гуляющие обходили седьмой дорогой. Пройдя внутрь, увидели как Божеслав, что-то бормоча, любовно полирует каменный алтарь, за которым возвышалась статуя, богини. В ее сомкнутых чашей ладонях горело негасимое пламя, заговоренное князем.

— Поздорову, Божеслав. Все ладно сегодня было? — спросила я.

— И тебе не хворать, государыня, — улыбнулся жрец. — Ежели ты о бузотерах, то я и сам их спровадил из святого места. А ежели, не приходил ли кто поклониться да жертву принести, так было несколько, но все наши, из замка. Из городских, почитай, никого и не было.

В это время отворилась входная дверь, и вошел человек, необъятный как дуб столетний. А вместо листвы у того дуба был волос русый да волнистый, оттого на лице выделялись только нос картошкой да глаза серые, веселые. Суна встала между мной и пришедшим.

— Княгиня, матушка, заступница! — сразу громогласно обрадовался пришедший. — А я ведь только намедни о тебе вспоминал.

Хоть и часто меня в последнее время так величали, а все равно дико слышать, как меня называют матушкой люди в два, а то и три раза старше.

— Редька-то, редька как в том году уродилась. Веришь ли, до сих пор едим, да еще запаса много осталось. Все соседние деревни завидуют, злословят, да только нам-то что, главное, коли даже последний батрак всегда в сытости ходит.

Тут я вспомнила его. Передо мной стоял староста деревни Косулька. Он приходил той весной с прошением о помощи, земли почти не родили, и селянам грозил голод. Я тогда приказала дать им пшеницы по мешку на семью и пятой части на одиночек. Да передала одно из посланий Юнары. Как два года назад построила я первый храм ее, так она редко, да метко, помогала нам советом. Значит, не побрезговали воспользоваться, а ведь я не скрывала, откуда мои знания.

— А не хочешь ли в этом году пшеницу иначе посадить да ухаживать? — поинтересовалась я.

Он поскреб макушку и кивнул.

— Отчего б нет, княгинюшка. Ты скажи, чего делать надобно.

— Э нет, — улыбнулась я. — Не мое то знание, а Юнары. Поклонись ей как следует, и, уверена, она одарит вас знанием.

— Прям меня? — изумился староста.

— Окстись, — возмутилась я. — Сам должен понимать, у богов и так дел невпроворот, чтобы еще каждому лично на всякую молитву отвечать. Даже мне только один раз откровение явила. Жрец с тобой говорить будет.

И на том храм покинула. А староста все стоял, покачиваясь и что-то решая про себя.

К полудню следующего дня Божеслав прислал с гонцом записку, что из Косульки пришли челобитчики из самых уважаемых жителей с тем, чтобы по всем правилам поклониться Юнаре и помощи у нее попросить. Жрец доступно растолковал им все, что давече для меня записывал. И ежели он неправильно понял мои негласные повеления, то кается и просит его не казнить. Пришлось тут же писать записку успокаивающую, что верны его поступки. И чтобы в помощи новым мольцам и впредь не отказывал.

* * *

Солнышко припекало, обещая скорое таяние последних сугробов. А пока же приходилось по саду передвигаться в высоких кожаных сапогах, подобрав подол платья едва не до колена. Чтобы хоть как-то соблюсти приличия, под низ я надевала штаны.

Мы ходили с Даникой и нашим новым садовником по мокрой раскисшей земле, цветными колышками размечая, что и где будет. Садовника этого отыскала и уговорила к нам перебраться София, ездившая не так давно в разные южные страны по делам. Говорил он по— нашему плохо, но в растениях толк знал. И в клумбах, которыми решили сегодня заняться. Их еще в том году предложила София. Рачительная хозяйка во мне поначалу сопротивлялась, эдак сколько земли зазря пропадает. Но за лето я так прикипела душой к этому радующему глаз разноцветью, что решила сделать это нашей новой традицией.

И так мы этим увлеклись, что я едва про обед не забыла.

— Я думал, ты уже и не придешь, — добродушно улыбнулся мой наставник, когда я стремительно вошла.

— Куда муж, туда и жена, — проворчал Данар. — Так же носится сломя голову. Хорошо хоть шансов расшибиться в замке у тебя мало, он сам присмотрит за тобой, а так не завидую я Суне. Эдак надо еще одну телохранительницу искать, чтобы только на тебя смотрела, как бы не упала да головушкой не стукнулась.

— Тогда сразу пару ищи, — парировала я, присаживаясь к уже накрытому столу. — Или ты думаешь, не вижу, что Суну старшей над замковой охраной сделать хочешь.

— Оставлять ценные кадры без повышения преступно, — пожал плечами воевода.

— Светозара, а ты в гости съездить не хочешь? — неожиданно спросил Велимир.

— Зачем? — подозрительно осведомилась я. — Опять с замком чего сделать удумали?

— Нет, — улыбнулся он. — Ты говорила, что Алан в гости зазывал не раз уже. А нам как раз надо заключить выгодное соглашение по лесу. Строительство идет полным ходом, и не хотелось бы на это вырубать под корень собственные ресурсы.

Я задумалась. За истекшие годы я набралась опыта и, пожалуй, теперь могла бы поспособствовать, не боясь нанести ущерб ставшему родным княжеству.

— А Анвар в курсе? — озаботилась я. Не любил князь, когда я даже ненадолго из дома отлучалась, а тут шутка ли, в соседнее княжество ехать.

— Конечно. Злился страшно, но признал, что сейчас кроме тебя больше некому. Все перегружены делами, а лес нужен. Для безопасности с тобой поедет большой отряд для сопровождения и еще служанки, а то ты с такой свитой пока еще доберешься.

— Ну раз согласился, — постановила я, — сегодня же отправлю голубя Алану.

Глава 2

Началась путь-дорога легко, с шутками и веселым смехом. Было немного жаль оставлять дома Лахаара, но такая длинная дорога не для него. Глаза мои не уставали жадно насыщаться красками пробуждающейся природы и даже видами деревень, мимо которых мы следовали. Беда пришла, откуда не ждали. Никогда прежде не приходилось мне столько быть в седле, и пониже спины мало-помалу начало болеть. Суна каждый вечер растирала меня мазями, но стоило сесть на лошадь, как все возвращалось. Служанкам было не в пример хуже. Отбивали они себе все так же, но вот только на привале не побездельничаешь, дел по обиходу много.

Осложняла наш путь и весенняя распутица, равно жестокая ко всем. Из-за нее мы так и не решились взять телегу. Даже лошади, едва оступаясь с тропы, проваливались в грязь чуть не по колено, телегу мы и вовсе бы не вытащили.

Худо-бедно, но добрались мы до реки Бурной, что служила границей между княжествами. Снега весенние сполна напитали ее, и теперь она ревущим мутным потоком преграждала нам путь. Мост, по которому обыкновенно все и переправлялись, был, по всей видимости, сломан и унесен еще проходящими льдами. Пришлось делать большой крюк к другому.

Этот мост стоял на крутых высоких берегах, и река, как ни ярилась, не могла до него добраться.

— Похоже, нас встречают, — кивнула на тот берег Суна.

И правда, выехали— таки навстречу. Даже княжич Алан не удержался и теперь приветливо нам махал, предлагая побыстрее переправиться. Мой отряд перестроился в цепь. Впереди ехали двое витязей поопытнее, следом я и Суна, за нами все остальные. Но не судьба нам была спокойно перебраться.

Едва я оказалась на середине моста, как шедший первым вскинул руку, приказывая остановиться. Все настороженно замерли, пытаясь понять, что же случилось. Новых лиц в округе не прибавилось, запахи, как и звуки, заглушала Бурная. И все же что-то неясное беспокоило, тревожило.

— Мост! — первой сообразила моя телохранительница. — Вперед, живо! Быстрей! Вперед!

И, показывая пример, первой тронулась с места, заодно огревая хлыстом по лоснящемуся заду моей любимой кобылы. Но сбежать мы не успели. Мост начал заваливаться, вскинулись испуганные кони, сбрасывая седоков.

— Прыгайте подальше! — заорала Суна, дергая меня, чисто репу из грядки, из седла и отбрасывая в сторону.

Падая, заметила, что и сама она ласточкой летит в воду, метя подальше от моста. А после стало не до того. Намокшее платье враз вниз потянуло, а река не пускала, крутила, швыряла, не давая сделать ни вдоха. Ужас сковал меня, обессилил, и, когда легкие начали гореть от нехватки воздуха, подумалось, что вот и нашла меня смерть.

Ан нет. Не зря я замужем за колдуном. От ленты атласной черной, что князь самолично на мою шею повязал, начало расходиться тепло и темные нити, что начали опутывать мое тело. Да только так и не узнала, как бы я спаслась, потому что тут меня притянула к себе Суна и помогла удержаться на поверхности реки. Мимо нас пронесло бревно, а следом жалобно ржущую лошадь. Оглянувшись, я увидела, что мост не только упал, но и развалился на большие и малые части, которые теперь грозили нас добить. И как ни старалась моя телохранительница, а так оно и произошло. Одно из бревен лишь краешком задело меня, зато неудачно, по голове. Свет померк.

В себя пришла на берегу. Яркое солнышко с голубых небес немилосердно било в глаза, вызывая в бедной моей головушке пульсирующую боль. Зато я была жива, и это было прекрасно. Воздух сладко пах мокрой землей и распускающимися листьями. Солнышко заслонила чья-то голова.

— Очнулась! — облегченно выдохнула Суна.

— Хвала богам! — с чувством сказал какой-то мужской голос.

— Ну-ну, — едва слышно буркнула девушка. — Богам, а не тем, кто шкурой рискнул за нами броситься.

Увидев мой любопытный взгляд, она пояснила:

— Княжич, как увидел, что нас сносит, обогнал на лошади и прыгнул в воду там, где берега более пологие. Лично нас вытащил. Хотя двоих тащить — самому тонуть, однако сдюжил, молодец. Еще троих наших смогли вытащить служивые из дружины Алана, которые последовали за своим господином. Лошадей и еще одного найти не смогли.

Я горестно вздохнула. Неужто боги, как предупреждал волхв, покарать меня таким образом решили? Так ладно бы меня только, но чем перед ними провинился молодой еще парень и бессловесные животины?

Пока я стенала и жалела себя, Суна развила бурную деятельность.

— Княжич, княгиня не в себе, худо ей. Прикажи лагерь разбить, ее прежде всего согреть нужно, лекаря найти, а то как бы не было беды, вон какая шишка на голове.

— Вышеград всего в трех часах езды отсюда. Мы потому и не брали с собой ничего, — медленно начал голос Алана. — Однако в получасе отсюда есть большое селение. Как думаешь, одолеет она такой путь?

Моя телохранительница задумчиво на меня посмотрела, осторожно повернула мою голову из стороны в сторону. Я застонала от стрельнувшей в висок острой боли.

— Нет, княжич, не осилит. Шли в деревню за всем нужным, а пока костер разводите да лапника побольше заготовьте на постель. Из одеял подседельных круг огородите, княгине платье просушить надобно будет, а то замерзнет и захворает. Да еще пошли своих людей вниз по течению, пусть разнесут весть, что за нашего витязя и лошадей будет хорошая награда. И скажите тем, кто на том берегу, пусть другую переправу ищут. Позже в Вышеграде к нам присоединятся.

Княжич прислушался к доброму совету и стал раздавать указания. Меня начали аккуратно и со всем уважением перекладывать на плащ, чтобы перенести в будущий лагерь, но едва приподняли мою голову, как свет для меня снова померк.

* * *

Терпко пахло лошадиным потом, хвоей и костром. Грубое шерстяное одеяло кололо обнаженную кожу, лежать было жестко и неудобно. Где-то неподалеку старались тихо переговариваться мужчины. Лошадиное ржание оповестило о гостях, судя по нетерпеливым восклицаниям, долгожданных.

— Ты проснулась? — негромко спросила Суна, дотрагиваясь до моего плеча. — Похоже, лекаря привезли.

— Даже лучше, — раздался голос Алана из-за огораживающих меня одеял. — Волхва. Говорят, он любую болезнь зашептать может.

— Надо же, как нам повезло, — ехидно протянула моя телохранительница.

— А ты, девица, не хай, прежде работу дай сделать, — спокойно ответил ей нестарый еще мужчина, заходя к нам.

— Ну делай, коли пришел, — неуступчиво нахмурилась девушка. — Но помни, что перед тобой княгиня, а я ее телохранительница.

— Все мы под одним небом ходим, — отмахнулся волхв и начал меня осматривать.

Я же рассматривала его самого. По такому и не скажешь, сколько уже на белом свете обретается. На лице морщинки-смешинки в уголках глаз, кожа темная, словно дубленая, всеми ветрами и погодами закаленная, вихры на голове да борода совсем седые, но глаза молодые, веселые. Сложением коренаст, но в меру. Такому и не хочешь, а доверять начнешь.

Голову мою бедовую осматривал бережно, осторожно покрутил ею, внимательно следя за выражением моего лица. Когда же дошли до осмотра остального тела, переругавшись, сошлись на том, что осматривать будет Суна под руководством отвернувшегося мужчины и рассказывать все, что видит.

— Этой беде я смогу помочь, — наконец, заключил волхв. — Но тебе, княгиня, еще какое-то время придется здесь побыть, отдохнуть, а потом уже в путь отправляться. Как раз за пару дней солнышко дороги хорошо просушит, а где не сможет, там княжие молодцы хвороста накидают, и доедешь ты в покое на телеге до Вышеграда.

Зашептывал раны он долго, потом ходил к большому костру, готовил там какие-то отвары, поил меня ими и опять зашептывал. Только к ночи управился. Даже в свете костра было видно, как он осунулся и побледнел. Однако улыбнулся мне ободряюще, сказал спать до рассвета. Даже и поблагодарить не успела. Сомкнулись веки, и очнулась я уже поутру.

* * *

Из той же деревни,

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА 1

– Да где ж это видано, отдавать замуж еще не вошедшую в пору девицу! – горячился батюшка, расхаживая по кабинету туда-сюда. – Да еще и за чернокнижника этого! Погубит же…

– А так всех положит. Сам понимаешь, войной идти против него: только люди зазря погибнут, так и не оборонив родину.

– А волхвы? Почему наши боги нас не защищают, а? Неужто черное ведовство посильнее будет?

– А у богов, князь, свои резоны. Говорил я уже с верховным волхвом. Отдавай дочь замуж смело, переживет она мужа, а через него и княжество его унаследует.

Шаги батюшкины затихли. Советник и вовсе все это время с места не сходил, слышно было бы, поскольку весу в нем преизряднейше. Я закусила губу. Не хотела подслушивать, да само как-то вышло. Только к двери подошла, а там государь наш гневаться изволил, не решилась войти, и вон как все обернулось. Дурные вести, нехорошие. Даже я, в свои неполные двенадцать весен, была наслышана, как силой колдун объединил малые соседние княжества в одно, а правителей прежних поубивал всех. Оттого батюшка сейчас в таких сомнениях великих. Не спасет меня теперь и сговор на свадьбу с царевичем Царихом. Как пить дать, осерчает. Жених мой несостоявшийся уже к престолу княжескому примерялся, через меня на правление сел бы. Да только если не отдадут меня добром за чернокнижника, тот родное Полесье порушит-проклянет. И так ушла я в свои думы тяжкие, что и вовсе забыла, зачем к батюшке приходила. С тем и вернулась в свои покои.

И недели не прошло, как стояла я в свадебном наряде в храме венчальном. Гостей вопреки обычаям, почитай, и не было никого. Неподалеку нянюшка убивалась от того, как рано дитятку на чужую сторону отдают. Подружек никого вовсе не пустили. Лишь сестренку допустили младшую, единственную, хоть ей и всего семь весен минуло, но быть ей теперь наследной княжной вместо меня. Пара бояр еще присутствовала, из ближних советников. Батюшка весь в парадном одеянии рядом стоял, нахмурившись – Ззть будущий запаздывал. А как вошел, так все и ахнули. Пришел он в одежде простой, походной, не удосужился после долгого пути переодеться.

«К несчастью, – подумала я, – такое неуважение богам выказывать. А ну как не благословят они брак…» А у самой от этой мысли аж живот скрутило. Не понять, то ли от радости, то ли горя. Ведь от этого мир на родной земле зависел. Тем временем жених мой рядом со мной встал, наконец, живьем его увидела. Ростом повыше батюшки был. Волосом черен, глаза жуткие, тоже черные, сложением не худ, не толст, средний, а кожа светлая, словно солнышка почти и не видит. Истинно чернокнижник.

Тем временем волхв обряд начал, песню затянул, где наставления молодым идут. Только я от волнения ничего не запомнила. Да и на жениха надежды никакой, тот разве что не зевал откровенно, скуку свою всем демонстрировал, словно не он меня замуж сторговывал, а батюшка ему меня навязал. У всего есть свой конец, пришел он и обряду венчальному. Затаив дыхание, смотрела неотрывно на лампадку. Если благословят боги брак, зажжётся сам собой огонек в ней. И хоть никогда не отказывали боги, даже если брак был супротив воли невесты, а в этот раз все быть могло. Разгорелся несмело огонек. Рядом батюшка довольно вздохнул.

– Если все формальности соблюдены, – муж мой новоявленный всех внимательно оглядел, – то я забираю свою жену, и мы отбываем домой.

– А как же свадебный пир? – запротестовал батюшка.

– Некогда. Чем раньше я вернусь к себе, тем раньше отойдут от ваших границ мои войска. Так что это и в ваших интересах.

Батюшка только зубами заскрипел от досады, однако же кивнул. Не стал ждать чернокнижник, пока мне повозку подготовят, на своего коня впереди себя усадил, так и поехали. И часу не прошло, как показался холм, над которым зарницы так и плясали, издали видать, что колдовские. Конь хоть и начал дрожать, но ступал верно, донес нас до самой вершины, а там нас всех ветер подхватил и понес. Я, испугавшись поначалу, в мужа вцепилась, а потом уже разобралась, что хоть и свистел-ревел ветер вокруг нас, а дыхание не перебивал, жаль было только, что земель, над которыми пролетали, не видно. Так и добрались мы до замка, что стал отныне моим домом.

***

Замок словно врастал в небольшую гору, из камней которой и был сложен. На заморский манер, с пятью башнями и узкими окнами. Смотрелось дивно, но полюбоваться вдосталь я не успела. Шла я следом за супругом, едва поспевая, так что недосуг мне было по сторонам особо глядеть. Трапезная, до которой мы столь стремительно добрались, мрачной была: ни цветов тебе живых, ни скатерок вышитых. Стены голые да стол темного дерева какого-то, полированный. К нему стулья такие же. Только на один положили подушечку малую, черную, для меня, видимо. За столом уже сидел мужчина. Сложением могуч, плечи широкие, сразу видать, богатырь не из последних. Волосы белокурые в хвост забраны, глаза голубые смотрели на меня весело, с интересом. Я отчего-то заробела и с шага сбилась.

Едва расселись все, сразу слуги набежали, кушанья да питье принесли. Оглядела я как можно незаметней все, да только неумеха я в этом деле.

– Обычная еда. Ешь, не бойся. Никакой человечины или про что там еще слухи распускают. – Супруг мой, в подтверждение своих слов, перетащил к себе на тарелку мяса, в травах жаренного.

Богатырь от него не отставал, себя потчевать не забывал. И с таким аппетитом они кушали, что и я отбросила все сомнения.

– Приказ об отводе войск уже отдал? – спросил муж мой, обращаясь к нашему сотрапезнику.

– Обижаешь. Сразу как вы границу пересекли. Надо сказать, прехорошенькая тебе жена досталась, разве что мелковата пока. – И хитро на меня глянул.

Знала я, что видел воевода сейчас. Внешностью я в матушку покойную была. Росту низкого да станом тонка, оттого всегда младше казалась. Волосы мои коричневые, словно кора дубовая, сейчас были забраны в свадебную прическу из множества косиц, сложно уложенных вокруг головы. Глаза голубые, небесные, как говаривал мой батюшка, когда в настроении был. Платье красное венчальное до шеи укрывало надежно.

Князь тоже на меня посмотрел, словно увидел впервые. Промелькнуло что-то в глазах темных, да что именно не понять, словно омуты, хранили они свои тайны.

– Марианна! – неожиданно рявкнул он.

Тотчас вбежала в зал женщина. Красивая, черноволосая, в богато вышитом длинном зеленом платье. Склонила голову едва, распоряжений ожидая.

– Это Светозара. – Князь на меня указал. – С этого дня она моя супруга и твоя княгиня. Покажешь ей замок и ее покои. И подбери горничную посмышленей в личные служанки.

Я же из-за стола вышла да и пошла прочь, не оглядываясь. Не пожелал сам меня домочадцам представить, спихнул на прислугу. Знала я, что мужу нелюба, и радоваться надобно такому небрежению, да только горько было отчего-то. Так перед глазами и вставала судьба птицы певчей, в клетку посаженной. Марианна, назвавшаяся ключницей, хоть и смотрела на меня неприязненно, обязанности выполняла исправно, показывая все закоулки. Долго ли, коротко ли, добрались и до покоев моих. Отвели мне сразу несколько комнат: спальню, купальню да еще одну под наряды. Некоторые уже даже развешены были. По всему видать, багаж мой заранее отправили. Еще одна дверь вела в покои князя.

Пока все осмотрели, солнышко к закату готовиться начало. Устала я, потому попросила Данику, что ко мне определили, принести чего-нибудь в спальню. Девушка кивнула понятливо да умчалась. Принесла разного, да столько, что на двоих хватит, еще и останется. Не по чину мне со служанкой кушать за одним столом, да только если хочу я обжиться в новом доме, союзниками обзаводиться надо. Девушка, конечно, отнекивалась долго, да я настояла. Тек разговор легко, о пустяках да о нарядах, погоде да о том, какое презабавнейшее представление давала заезжая группа скоморохов. К концу трапезы, смотрю, подобрела. Да я не тороплюсь, важные вопросы не задавала, успеется еще.

Только Даника мне волосы разобрала, чтобы ко сну готовится, вошел князь без стука. Служанка сразу понятливо удалилась. Я же в кресло вжалась, что стояло перед столиком с притираниями да прочими штучками для красоты. Краем глаза в зеркале себя увидала. Глаза испуганные, съежилась, чисто котенок маленький перед псом матерым. Пыталась нянюшка объяснить, что должно происходить в первую брачную ночь, да только все одно переходила к причитаниям, что мала я еще для такого, рано мне еще знать. А как рано, если муж пришел, стоит и смотрит на меня задумчиво.

– Не бойся, – говорит. – Не трону я тебя. Ни сегодня, ни завтра. Насчет ваших брачных обрядов я узнавал. Ты будешь считаться моей женой независимо от того, будет физическая близость или нет.

С тем и ушел. А я осталась вздыхать, все более ощущая себя птицей певчею. Вернулась Даника, принесла чаю травяного, успокаивающего. Да только сон ко мне все одно только под утро пришел.

***

Проснулась, когда солнышко в зените уже было. Даже совестно стало, как разоспалась. Только встала, вошла Даника, невесть как про то проведавшая, помогла одеться. Поведала, что завтрак давно был, зато к обеду скоро собирать будут, спросила, не желаю ли присоединиться к супругу в трапезной или лучше в покои подать каких нужно кушаний. Колдуна видеть опосля вчерашнего не хотелось, да только прав он: союз наш богами скреплен, всю жизнь теперь друг за другом маяться. А раз так, нет смысла оттягивать встречу.

К трапезной меня Даника провожала, я постаралась дорогу заучить, чтобы впредь самой добираться. Вчера все обстоятельно запомнить не получилось. Меня уже дожидались. Супруг мой во главе стола сидел, воевода по левую руку от него, по правую место для меня оставили, это по подушечке мягкой да высокой видать было.

– Как спалось, княгиня? – спросил воевода, едва я устроилась. – Как личная служанка? Угадали или заменить?

– Благодарствую, – ответила я, придвигая ближе к себе блюдо с блинами и плошку с медом, все одно больше на них никто не зарился. – Спала хорошо. Данику только хвалить могу, до того ловкая да умелая.

– Отлично, – степенно кивнул мой сотрапезник. – Какие планы у тебя на сегодня?

Я растерянно посмотрела на него. Потом перевела взгляд на колдуна. Мысленно одернула себя. Негоже супруге, пусть и в мыслях, так мужа своего величать. Князь в ответ заинтересованно посмотрел на меня.

– Чем ты дома занималась? – наконец, пришел он на помощь.

– Наукам обучалась, тетушке помогала, иногда кружева плела, вышивала, – послушно перечислила я.

– Можешь продолжать заниматься тем же, – едва заметно улыбнулся муж мой. – Библиотека в твоем распоряжении. Найдешь там Велимира, он поможет. Нитки и прочее, что там тебе может понадобиться, принесет твоя служанка. Если для этого нужно какое-то специальное помещение, скажешь Марианне, пусть подберет подходящее.

На этом князь вернулся к супу, сочтя разговор законченным. Я с досадой укусила блин. Снова перед глазами как настоящая золотая клетка встала. Однако ж, доев, признала, что сколько-то мне воли все же дали. Так что, как обживусь, можно и поболее попробовать отпросить-отвоевать. Сама не заметила, как за такими думами накушалась едва не до осоловения. Поэтому решила, что самое время откланяться.

Библиотека в замке была богатой. В батюшкином тереме и десятой части не было. У входа девушка сидела за столом, читала что-то, меня сразу не приметила. Потом признав, подскочила испуганно, поклонилась низко.

– Чем могу помочь, княгиня? Я София, библиотекарь.

– Я Велимира ищу. Знаешь где он? – Стараясь сильно не глазеть, рассматривала собеседницу.

Чудно она выглядела. Волосы золотые едва до плеч достают, на лице худом глазища сверкают изумрудные со зрачком вертикальным. А как из-за стола вышла, я и вовсе обомлела. Потому как носила девушка штаны мужские, мало что не в обтяжку. Стыдоба-то какая. А она куда-то между шкафов книжных пошла. Рассудив, что это мне дорогу показывают, отправилась следом. Вышли мы к углу залы. Там, посреди больших раскидистых растений, стояло несколько удобных даже на вид кресел и столов перед ними. За одним из них что-то писал худощавый брюнет.

– Велимир, к тебе княгиня пришла, – тихонько окликнула библиотекарь писавшего.

Тот поднял на меня взгляд бездумный, по всему видать, мыслями далеко. А потом, встряхнувшись, поднялся.

– Спасибо, София, дальше мы сами.

Девушка, поклонившись, удалилась. А мы остались смотреть друг на друга.

– Простите, княгиня. Где мои манеры… Меня зовут Велимир. А тебя, если я правильно запомнил, Светозара, верно?

Я кивнула настороженно. И хоть этот человек статью сильно уступал не только воеводе, но даже колдуну, однако чуяло мое сердце, непростой это был человек. Несмотря на лицо приветливое, взгляд, холодный да расчетливый, выдавал настоящее нутро. Был при батюшке такой же купец один. На людях всегда добр и благообразен, но как почует наживу чисто волк оголодавший вцепится, покуда все по его не будет.

– Что-то не так, княгиня? – Лицо из приветливого стало участливым, словно маска сменилась.

Не хотелось бы сводить знакомство с таким человеком, да по всему выходило, что это один из домочадцев, а потому избегать его не получится.

– Князь сказал библиотекой пользоваться вольно да с тобой познакомиться, – вздохнула я.

– Ясно. – Велимир побарабанил пальцем по столу. – Что бы ты хотела почитать?

– Я дома науки начала постигать, думала и здесь продолжить, – вздернула я невольно подбородок.

– Даже так. Это, в принципе, неплохо, у нас неплохой фонд учебной литературы, однако, чтобы что-то рекомендовать, мне хотелось бы сначала уточнить, что ты уже изучила. Присаживайся.

И на кресло мне указал. Боязно мне было, но решила страх не показывать. А вскоре и не до того стало. Велимир вопросами сыпал и сыпал, словно горохом из дырявого мешка. Что-то писать просил, что-то вслух отвечать. Утомилась я к концу, уже никаких книг не хотелось.

– Учитывая традиции вашей родины, ты получила довольно неплохое образование, хотя и несколько фрагментарное.

– Тетушкиными стараниями, – не стала таиться я.

– Умная женщина. Я составлю программу для тебя. За ужином обсудим. А пока как насчет чего-нибудь более развлекательного? – Он извлек откуда-то ярко раскрашенный фолиант. – Это роман. Однако возможно интересен он будет тем, что все события происходят в далекой стране. Быт и нравы описаны довольно точно.

Я мало что поняла, однако книгу приняла. После чего, коротко попрощавшись, поспешила в свои покои. До заката еще далеко, а силы мои на исходе были от всех этих разговоров. Боязно было ошибиться.

***

Спускалась к ужину я одна. До трапезной словно по ниточке добралась, ни разу не заплутав, однако ж, почти дойдя до цели, увидала впереди князя и Марианну. Они стояли ко мне спиной, отчего лиц видно не было, зато слышно прекрасно.

– Князь, ждать ли мне и сегодня у себя? Или прийти в твои покои?

– Не сегодня, – отрезал мой супруг.

Тут ключница оглянулась и увидела меня.

– Княгиня, – и отвесила почтительный поклон, нарочито скромно опустив глаза.

После чего ушла, бросив на меня, когда думала, что князь уже не видит, презрительно-пренебрежительный взгляд. А вот колдун уходить и не думал, смотрел на меня задумчиво. Да только мне это не впервой. Как матушка умерла, к батюшке тоже в покои разные бегали, а потом носы задирали. Потому просто дальше пошла, почувствовав, как сильно проголодалась. Князь, так и не проронив ни слова, ступал за мной, я спиной чувствовала, почти бесшумно, отчего делалось жутко.

Воевода уже за столом сидел. И Велимир пришел, как обещал. Только нас дожидались.

– Анвар, у тебя есть какие-нибудь планы на княгиню, которые мне нужно было учитывать? – Велимир едва дождался, пока мы сядем.

– Учитывать в чем? – с отсутствующим видом переспросил колдун.

– В учебном расписании. Разве ты не за этим прислал ее ко мне? – Бровь недоуменно выгнулась.

– Прислал? Я предложил воспользоваться библиотекой. Если у нее есть желание продолжить образование, а у тебя есть время быть ее ментором, у меня нет возражений.

– Что-то случилось? – нахмурившись, спросил воевода у князя.

– Нет, – коротко ответил тот и начал есть, показывая, что разговор закончен.

Велимир еще некоторое время смотрел на чернокнижника, потом, видимо, сдавшись, положил рядом со мной пергамент.

– Это предварительное расписание. В процессе скорректируем, чтобы тебе удобнее было. Так что, если возникнут какие-то возражения, сразу говорите. Как роман, кстати?

– Говор уж больно диковинный, – пожаловалась я. – Вроде и складно все, да только слова встречаются часто непонятные.

– Не учел, – озадачился мой ментор. – Поищу словарь. В крайнем случае, можешь у Софии спрашивать, она у нас полиглот.

Даже переспрашивать не стала, что за слово последнее мудреное. Тоже завтра узнаю. После уже молча все трапезничали.

– Могу я тебя проводить? – неожиданно спросил Велимир, когда я собиралась уже уходить.

– Думаешь, заблужусь? – слабо улыбнулась я.

– Нет. Просто хотелось бы сказать еще пару слов.

Я пожала плечами. Некоторое время шли молча. А потом Велимир все же молвил.

– Княгиня, в этом замке ты, безусловно, можешь доверять только трем людям. Анвару, Данару и мне. Еще двум людям с оговорками, это София и Ваша служанка. Полагаю, к этому времени с нее уже взяли клятву верности на крови. Анвар всегда бережет свое. Да и Данар не дал бы ему забыть. Все же он у нас отвечает безопасность.

– А Данар – это кто? – поинтересовалась я.

– То есть рассказали тебе чуть меньше, чем ничего, – кивнул каким-то своим мыслям мой собеседник. – Данар – это тот самый перекачанный тип, который с нами ужинал. Занимает должность, похожую на должность воеводы. Он заведует не только войсками, но и безопасностью замка. До сих пор не может никого толкового на это место найти. А еще на нем внутренняя и внешняя разведка. Впрочем, Анвар не жадничает на амулеты, так что с такой поддержкой у Данара проблем куда меньше.

– А ты чем занимаешься? – решила сразу уточнить я.

– Решаю текущие вопросы по управлению княжеством. Все ключевые решения принимает Анвар. Но рутину он терпеть не может, предпочитая проводить время в лабораториях и на полигонах.

Подивилась я такому. Батюшка тоже не шибко охоч до бумажных дел, да только и передавать их не торопился, потому как власть это немалая. Так потихоньку, потихоньку можно многие дела провернуть. Это ж какое доверие иметь надо, чтобы так все в чужие руки передать.

– Мы с детства дружим, – улыбнулся Велимир. – И последнее. Если тебя что-то будет беспокоить, не стесняйся обращаться к нам. По любому вопросу.

Тут оказалось, что мы пришли. Мой собеседник, попрощавшись, ушел. В покоях меня уже ждала Даника, зябко кутаясь в шаль, несмотря на жарко растопленный камин. Видать, и правда что-то с ней колдун сделал. Расспрашивать не стала. Вместо этого спать засобиралась. День был долгий, да и вечер не подвел. Утра вечера мудренее.

***

– Знаешь, моя княгиня, я не могу не удивляться твоей адаптивности.

Я оторвалась от расчетов, которые Велимир мне задал, и удивленно посмотрела на него. Последние несколько дней похожи были словно горошины в стручке. Завтракала я в своих покоях, после чего шла в библиотеку заниматься до обеда. В обед муж мой, удивляя меня безмерно, всегда интересовался, что нового я узнала и что из этого мне интереснее. После обстоятельного рассказа кивал и замолкал, никак беседу более не поддерживая. Странным человеком был колдун, так и не смогла понять, отчего в жены меня взял. Вниманием хоть и не грел, да одну, по всему видно, тоже не бросал. Непонятно мне было его поведение. После обеда я читала, вышивала, чтобы украсить хотя бы свои покои, узнавала о жизни и порядках в замке. Челядь хоть и кланялась низко, да отвечала неохотно, глаза отводила. Знала я, что это оттого, что Марианна, ключница, меня невзлюбила; слуги боялись ее прогневать, меня за ребенка бессильного почитая. Своя сермяжная правда в том была. Хоть и звалась я княгиней и была всем им госпожой, да только настоящей власти в руках ключницы поболе было.

– Княгиня?

Я вздрогнула, растеклась мыслью по древу, совсем про наставника своего запамятовала.

– Что такое адаптивность? – для начала уточнила я.

– Прости, – улыбнулся Велимир. – Иногда само срывается. Адаптивность – это приспособляемость к условиям, принятие новой жизни, правил и норм. А с учетом, что про Анвара довольно много зловещих слухов ходит и ты не могла их не слышать, мы, если честно, даже не ожидали, что ты так спокойно все воспримешь.

– Кривду ты говоришь, Велимир, нелепицу, – тихо сказала я. – Где ж тут спокойствие? Страх меня глодает да тревога. Девиц всегда в мужний дом отдают, оно так всегда было, да только я была наследной княжной, и муж мой должен был войти в нашу семью. Тетушка меня готовила, как теремом управлять сподручно, семью хранить, да чтобы за детьми пригляд был. За неполную седмицу колдун порушил все, забрали меня из отчего дома, чего хотят – непонятно, ни за чем я словно и не нужна, так, приглядывают, то ли как за дитем неразумным, то ли как за зверушкой диковинной. И нет веры никому в замке. Хоть и говоришь ты, что с любой бедой к тебе идти, да только чует мое сердце: хоть и улыбаешься ласково, страшный ты человек. Вот только к колдуну идти все одно страшнее, пусть и муж он мне. Одна мне отрада: в книгах да учении.

Я вздохнула и разгладила подол платья на коленях. Взгляд на наставника поднять было боязно после всего, что я наговорила. Велимир отодвинул стол в сторону и опустился передо мной на одно колено.

– Светозара, – тихо позвал он. – Ты ведь не собирались рассказывать этого. Почему признались?

– Не знаю, – так же тихо ответила я. – Может, я просто слабая? Всего несколько дней, а уже душу измотало.

– Ты собирались рассказать хоть кому-нибудь?

Я отрицательно помотала головой.

– Засмеяли бы. Все же боятся перемен: как в новом доме примут, как с мужем сложится… Думала обождать, пообвыкнуть, а пока, чтобы думами черными душу тревожить меньше, учиться больше по делам хлопотать, где возможно.

– София! – громко и четко позвал наставник. – Приготовь нам чай с мятой и чего-нибудь сладкого, – взял мои ладони в свои и уже тихо продолжил: – А пока вода закипает, позволь и мне сказать. Я понимаю, что мы ничем пока не заслужили твоего доверия, но все же прошу довериться. Потому что теперь мы твоя семья. Те, кто не предадут и всегда поддержат. То, что сейчас ты сейчас рассказала о своих страхах, это первый шаг. Поскольку сейчас нет конкретных проблем, с решением которых мы могли бы помочь, я готов пойти навстречу по-другому. Можешь спрашивать меня почти обо всем.

– Почти? – уточнила я.

– Увы, – развел руками Велимир. – Есть ряд тайн, которые я пока, – последнее слово он выделил голосом, – не могу тебе выдать.

Из-за стеллажа вышла София, осторожно неся загруженный поднос. Наставник поднялся и поставил стол как было, заодно освободив на нем место, перенеся все учебные принадлежности на соседний. Библиотекарь быстро все переставила.

– Даника ушла на кухню за блинчиками с медом. Скоро вернется.

– Она была тут? – подивился Велимир, придвигая второе кресло и разливая чай по чашкам.

– Боится, что княгиня станет слишком ученой и она перестанет ее хорошо понимать. Так что тоже учится. У всех свои фобии. Прости, княгиня, у всех свои страхи.

– Ясно. – Наставник с наслаждением отпил глоточек чая.

София, коротко поклонившись, ушла. Вскоре Даника лакомство принесла и, убедившись, что более ничего не надобно, тоже удалилась.

Так молча и трапезничали. Велимир глядел на меня, чего-то ожидая, а я ежилась под этим взглядом. Наконец, разделавшись с угощением, коротко попрощалась и попыталась побыстрее уйти в свои покои. Наставник печально вздохнул и посоветовал подумать, может, у меня все же есть вопросы, он с удовольствием ответит на них попозже.

***

Обед, к которому я все же спустилась, был тягостным. Велимир все посматривал на меня, да и воевода все норовил кусок посочнее да повкуснее подложить. Один только князь равнодушно смотрел на все происходящее, глубоко уйдя в свои думы. Отговорившись внеурочной трапезой, из-за общего стола сбежала пораньше. Только затворилась в покоях, думая закончить украшать вышивкой подушечку, как Даника, постучавшись, вошла.

– Княгиня, я, пока на кухне была, видела там прехорошеньких котят. Любо ли тебе посмотреть на них? А быть может, кого себе отобрать, мы его приучим ночью приходить и мурчать успокоительно.

Улыбнулась я такому. Дома у меня тоже была любимая черно-белая кошка. Пропадом пропадала где-то день-деньской, да только к ночи всегда возвращалась. Я ей творога давала или мяса шматок, а она меня за то убаюкивала. Когда матушка умерла, эта кошка от меня три дня кряду не отходила, терпела все слезы и слишком тесные объятия. Где она сейчас, кто ей вечером вкусненького даст? Я сестре наказ оставила, да только пойдет ли кошка к новой хозяйке, кабы еще знать. Чтобы отогнать грусть, я согласилась посмотреть котят.

Шум на кухне утих сразу, как только мы вошли. Даника, не обращая внимания на прочую челядь, вела меня в угол. Там, в куче тряпья, пестрая кошка вылизывала котят, которые так и норовили разбежаться. Уже большенькие, глаза и ушки открыты. Три пестренькие в маму, один белый с черными лапками и хвостиком, и один весь черный, словно ночь безлунная. Котята тут же собрались возле меня, пока одного, недовольно урча, не утащила опять в гнездо мама-кошка, видать, недомытый был. Играли маленькие, резвились, в догонялки играли, путаясь под ногами, на них беззлобно ругались, переступали, а и то попросту отодвигали ногой в сторону. Не сразу я внимание обратила, что черныша братья-сестры в игру не берут, ходил он один-одинешенек. И так мне его жалко стало, что решила себе взять. Будем мы, два одиночества, вместе век коротать.

Даника уверила меня, что котенка можно забирать хоть сегодня. Так он крепче привяжется. Хорошенько подкормить кашей на молоке, и вырастет крупный котяра. Одна из кухарок недовольно посмотрела на Данику, но ни словом не возразила.

Так в покоях появился новый жилец. Служанка, расставляя мисочки и наливая в одну из них молока, предложила дать ему имя и повязать на шею ленточку, чтобы и остальные в замке знали, что это княжеский кот. Я долго перебирала имена. Хотелось, чтобы имя вышло звучное, не как у прочих. Наконец, я вспомнила, как листала одну книгу в библиотеке и увидела там нарисованного красивого черного зверя с длинными клыками и когтями, и звали его лахаар. София сказала, что зверь этот вымышленный, но есть похожее настоящее животное, пантера.

– Будешь зваться Лахаар! – сказала я и погладила черную спинку. – Я тебе на ленточке имя завтра вышью. А пока здесь посиди.

Котенок негромко вякнул и отправился дальше исследовать новые территории, я за ним. Уж больно потешно он осторожничал и то и дело пугался обычных вещей. Тогда я гладила его, покуда не успокоится. Не обошлось и без неприятностей. Маленький и не привычный терпеть котенок напрудил посреди комнаты. Даника быстро убралась и даже протерла водой, настоянной на хвое, чтобы убрать запах. Решили, покуда не подрастет, поставить ящик с песком в купальню. За всеми этими приятными хлопотами время пролетело незаметно. Даже повечерять запамятовала. Служанка споро принесла легких закусок, чтобы заморить голод. Лахаар крутился поблизости и тонко надрывно мяукал, словно и не его лучину назад кормили.

Так нас и застал князь, стремительно вошедший ко мне. Даника сидела у камина и перебирала коробку, которую прислали с моим приданым, ища среди лоскутов и кусочков кружев подходящие по длине ленты, чтобы я позднее могла выбрать. Сама же я трапезничала у окна, любуясь закатом. Лахаар, испугавшись князя, попытался спрятаться в моих юбках, но только запутался. А потому спрятал только мордочку и замер.

– Что это? – спросил князь, пристально разглядывая животное.

– Котенок, – ответила я, голос предательски дрогнул.

– Вижу, что котенок. Почему он здесь?

– Это мой. Он мне мурлыкать будет. Разве нельзя? – тихо спросила я.

Левая бровь князя приподнялась. Но выражения его лица я не поняла. Тут он быстро подошел и поднял Лахаара за шкирку и покрутил, рассматривая со всех сторон. Я застыла. А ну как сейчас запретит, отберет котенка, и останусь я сызнова одна. Однако князь поступил по-колдунски. Начал что-то бормотать непонятное и свободной рукой что-то изображать в воздухе. Лахаар надрывно завыл, вызывая у меня слезы. Неужто уморить решил мне в назидание?

Когда котенка опустили на пол, его немедленно стошнило, а потом, едва он отполз, сделал лужу. Князь смотрел на это с довольным видом. Мне же горло перемкнуло, даже писка издать не могла.

– Его будет попеременно тошнить и поносить в ближайшие сутки, так что давайте больше питья, а то сдохнет. – Тут он обратил внимание на меня. – Почему ревешь? Болит что-то? – Я отрицательно помотала головой. – И на ужин не пришла. Чтобы приемы пищи не пропускала. Ты еще растешь, тебе надо питаться полноценно. И еще, если решишь завести еще питомцев, сразу говори, чтобы обработать от паразитов и привить иммунитет от болезней.

Князь сыпал незнакомыми словами, но главное я уловила: он не против оставить Лахаара и даже взять еще какого-нибудь еще любимца. Отчего я радостно улыбнулась. Колдун замолчал, пристально разглядывая уже меня. Знать бы, что за мысли скрываются за этими черными глазами.

– Отдыхай! Пусть твоя служанка присмотрит за животным, – отрывисто приказал он и быстро вышел.

– Ох, – выдохнула Даника, прижимая руку к сердцу. – Мне забрать Лахаара на сегодня к себе или здесь присмотреть?

– Пусть здесь останется. Худо ему, куда уж таскать, – ответила я дрожащим голосом.

Словно в подтверждение моих слов, котенка снова стошнило. Даника подскочила все это безобразие убрать. В комнате для нарядов была длинная лавка с кучей пушистых подушечек, часть из которых я уже успела расшить, там и решила остаться служанка, чтобы и мне не мешать спать, и за Лахааром присмотр был.

Ночью спалось плохо; котенок жалобно пищал, как его ни успокаивала верная служанка. Так что утро все встретили с облегчением. В этот раз приводила меня в порядок Даника долго. Внимательно посмотрев на мое бледное лицо, сказала, что князь будет недоволен, и давай меня мазать разными притираниями. Под конец посмотрела я в зеркало и не поверила, словно только с прогулки морозной: щеки румяные, глаза сияют. Теперь без страха можно и на завтрак отправляться.

Едва я только села на свое место, князь спросил:

– Как животина?

– Худо ему, – тихо вздохнула я.

– Хм, ладно, зайду позднее, гляну, – побарабанил он пальцами по столу.

– Что за животина? – поинтересовался военачальник.

– Светозара решила завести себе персонального кота, – и с непонятной усмешкой князь добавил: – Чисто черного.

Военачальник расхохотался.

– Это плохо? – испуганно спросила я. В родном Полесье не было разницы, какого цвета кошка, лишь бы мышей ловила.

– Нет, – с улыбкой пояснил Велимир. – Просто там, где мы родились, коты такой масти считались колдовскими и помощниками колдунов.

– Очередное суеверие, – отмахнулся князь. – Кот как кот.

Дальше завтрак тек своим чередом. После Велимир увлек меня в библиотеку, сказав, что Анвар свое слово держит, а значит, когда я вернусь, моему питомцу будет гораздо лучше. Однако слушала я его в тот день плохо, и наставнику пришлось отпустить пораньше. В покоях меня ждала Даника, улыбкой успокоив сердце. Лахаар спал на моей кровати, его маленькое худенькое тельце свернулось клубком, и только мерно вздымалась грудь. Я осторожно его погладила, стараясь не разбудить.

За обедом я благодарно улыбнулась князю. Тот легко улыбнулся в ответ, и я удивилась, как изменилось его лицо. Словно сбросил не меньше десяти весен и стал… красивее? Я прижала руки к горящим щекам.

– Что? – сразу вернулся к своему хмурому состоянию князь.

Я только головой помотала, не зная, что сказать, и такой глупой себя чувствовала, словно мне не двенадцать весен, а семь. И принялась молча кушать, стараясь смотреть только в свою тарелку. Князь тоже до конца трапезы ничего больше не сказал. Уже когда вышла, услышала, как Велимир сказал:

– Я тут откопал среди своих книг «Психология для чайников». Там есть глава про подростков. Тебе бы ознакомиться, что ли.

– Иди ты… – огрызнулся Анвар.

Я улыбнулась. При челяди Велимир всегда обращался к своему правителю с должным уважением, да и князь никогда бы не опустился до такого. Только вот никаких лишних ушей не было. Мне было приятно считать, что мои уши не считают лишними. Потому что я никак не успела бы уйти далеко, а значит, о моем присутствии они знали. С этим светлым чувством я ушла к себе. Надо было еще выбрать несколько лент и расшить их. В итоге я остановилась на белой бархатной для праздников и паре зеленых, цвета молодых листьев, с золотым шитьем на каждый день. К закату Лахаар обзавелся обновкой, которую тут же примерили. Повеселевший котенок бегал по покоям, радуя наши сердца. Насилу к ночи угомонили. Уж не знаю, просыпался ли Лахаар, но я открыла глаза только с рассветом.

ГЛАВА 2

Лето неспешно катило к середине. Еще три денечка – и будет мой день наречения именем. Дома в Полесье это событие праздновали всем теремом. Приготовления за неделю начинались, а тут тишь, словно перед бурей. Я поспешила сотворить охранный знак, не накликать бы беду. Воевода ещё позавчера уехал в южные владения, проверить размещённую там дружину. Князь в покоях колдовских запершись сидит уже второй день кряду. Беспокоить не велел, кушанья под дверью оставлять, сам забирать будет, как сподручно станет. Даже Велимир, наставник мой бессменный, от зари до зари сидел над документами. Даника рассказала, что казначей нечист на руку оказался, за что был отправлен в пыточную, а после его повесили за замковыми воротами в назидание. По ее словам, князь какую-то страшную волшбу сотворил, отчего мертвец выглядел совсем уж непотребно. Сама я не видела, за ворота мне хода нет. Князь запретил, причины, по своему обыкновению, не назвав.

Так шла я с книгой в руках, неспешно думы перебирая. Самой позаниматься али попросить Софию другой сборник сказок найти? Можно даже роман попробовать. Библиотекарь отыскала пару томов с простым и незатейливым слогом. Солнышко заглядывало в окна, мимолётно лаская солнечными зайчиками кожу. Настроение было мирным, но немножечко грустным. Праздника грядущего было жалко.

Так я и дошла до библиотеки. Пока выбирала, с чем пойти в сад, София, заметив мою печаль спросила, что меня тревожит.

– Не тревога то, – призналась я. – Через три дня будет мой день наречения. Дома праздновали всегда, а тут день как день будет, ни лучше, ни хуже. Ни от батюшки, ни от сестрицы даже строчки не пришло. Одна надежда, вестник ещё приедет, точнее подгадав к сроку.

Вынеся главное из моего путаного объяснения, София радостно сказала:

– Будем праздновать! Данар послезавтра вернётся. Князя я сама отловлю в подходящий момент и предупрежу. А то он горазд рычать и кидаться заклинаниями почём зря, когда его эксперименты прерывают не вовремя. Велимира просто позовём, когда время придет. Хотя лучше заранее предупредить, чтобы наверняка не уехал с проверкой куда-нибудь. На тебе тогда кухня. И прочая атрибутика, какая у твоего народа положена. Ой, опять. Прочая подготовка, которая нужна для празднования. Времени мало, так что отмечать будем в узком, почти семейном кругу. Я пошла.

И действительно убежала. Я только головой покачала. Чудные дела творятся, ну да князь сам рассудит. А на обед и правда можно подать кушанья редкие, для особых случаев.

Старшая кухарка, хоть и не перечила, однако бубнила, что ничего не может сделать, пока госпожа Марианна не одобрит. Делать нечего, пришлось идти искать ключницу. Обойдя ползамка, увидела ее, случайно проходя через тронный зал. Пользуясь занятостью всех власть имущих, там затеяли большую уборку, и Марианна за всем этим присматривала. До этого ничего я не просила у ключницы, общались хоть и холодно, но старались друг дружку не задевать. В этот же раз по-другому обернулось. Марианна при челяди, при всем честном народе отчитывала меня словно ребенка несмышленого, что не могу ничего решить, а только отвлекаю занятых людей досужими прихотями, что стоило бы мне и дальше сидеть в покоях и вышивать, не вмешиваясь в управление замком, в коем ничего не смыслю и смыслить не могу. От унижения горели щеки и закипали злые слезы. Я старалась сдерживать их, последнее дело прилюдно расплакаться.

– Что здесь происходит? – вроде негромко спросил князь от входа в зал, но слышно было всем.

Я быстро обернулась. Анвар стоял, скрестив руки на груди, и мрачно взирал на все происходящее. Черная накидка на нем была заляпана подозрительными бурыми пятнами. Из-за его плеча робко выглядывала Даника.

– Ничего важного, мой князь, обсуждаем хозяйственные хлопоты, – спокойно ответила Марианна.

– Так, значит, вот как решаются в моем дома такие дела? – Левая бровь Анвара поднялась. – Светозара, что именно вы обсуждали?

Я дважды глубоко вздохнула, прежде чем ответить.

– Через три дня я хотела устроить праздничный обед, однако старшая кухарка сказала, что прежде ей нужно разрешение ключницы. Я и пришла спросить…

– Спросить… – словно перекатил во рту слово князь. – А по сути и вовсе просить. Княгиня у ключницы. Я так понимаю, подобное не впервые?

– Марианна мою княгиню сразу невзлюбила и препоны постоянно чинила, – не замедлила наябедничать Даника, про которую все забыли.

– Ясно, – кивнул колдун. – Марианна, ты уволена. Чтобы духу твоего не было в замке до заката.

Ключница, тут же подбежав к князю, упала на колени и, вцепившись в его накидку, запричитала:

– Мой господин, я служила верой и правдой, не гоните меня, я исправлюсь. Не имела дурного умысла, просто княгиня ещё мала, только-только начала учиться уму-разуму.

– Отпусти, – процедил Анвар. – Только из-за былых заслуг я тебя не убил. А сейчас слушайте все. – Его голос стал громче и словно эхом прокатился по замку. – Превыше слова княгини только мое слово. Любой, кто посмеет перечить или не выполнит приказ, будет уничтожен.

После чего вырвал накидку из ослабевших пальцев ключницы и почти ушел. На пороге обернулся и добавил:

– Светозара, за обедом поговорим.

Сердце так и захолонуло. А виду не подала, при челяди не годно от страха трястись. А тут ещё Марианна подскочила, зыркнула на меня ненавидяще да и выбежала из зала. Я тоже не стала задерживаться, а скоренько в покои свои ушла. Не успела дверь затворить, а служанка моя верная уже чая принесла на травах успокоительных. Следом и Лахаар прибежал, ластиться начал, тревогу мою распознав. Бывает, в ожидании время, точно мед густой, течет медленно, а бывает, и быстрее стрелы мчится. Так и сейчас, не успела с мыслями собраться, а уже к обеду кличут. Идёт со мной Даника и тихо шепчет:

– Не волнуйся, княгиня, совсем худо будет – меня кликнешь, я посетую, что день хлопотный, уведу отдыхать. За дверью подожду.

И легонько меня в спину подпихивает, потому как ноги мои словно ивовые прутики, так и норовили подогнуться. Так и вошли мы, Даника улыбалась да делала вид, что так оно и должно быть. Проводила до стула, убедилась, что сомлеть не должна, и, поклонившись низко с достоинством, выплыла из зала.

Князь за этим смотрел как всегда бесстрастно, Велимир, невесть как из кабинета выманенный, с любопытством. Едва кушанья расставили, и все лишние уши убрались подальше, начался разговор серьезный.

– Анвар, ты что, уволил ключницу? – тяжело вздохнув, спросил мой наставник.

– Да, – коротко ответил колдун, примеряясь к жареной курице.

– Обязательно было сейчас? У нас и так серьезный недобор персонала. За что хоть?

– За дело, – буркнул князь. – Что ты мне в тот раз говорил, помнишь? Вот оно самое.

– И ты решил вмешаться. – Велимир задумчиво размешивал суп. – Одно не пойму. Почему ты сразу не оговорил права Светозары? Представил бы как полноправную княгиню, и всех этих проблем можно было бы избежать.

– Чтобы крысы ещё глубже ушли в подполье? – хмыкнул князь. – Я отозвал Данара. Будет дома уже через пару часов. Устроит генеральную зачистку, а то мелкую… хм, Светозару страшно куда-то отпускать одну.

– Я так понимаю, по той же причине ты не представляешь ее народу и послам.

– Это как освоится и дрожать перестанет. А то сожрут, и даже страх передо мной не поможет. Так что старайся, друг мой, все в твоих руках. Как поднатаскаешь, так и представим.

– Как насчёт тринадцатилетия? – оживился Велимир. – Дольше тянуть будет просто неприлично. Ещё можно отца Светозара князя Ратислава пригласить, чтобы убедился, что дочь жива-здорова.

Я только вздохнула. Не приедет батюшка, отговорится делами. Сколько себя помню, ни одно приглашение не принял, за него всегда или воевода Яромир ездил или боярин Могута.

– Посмотрим, – уклончиво пообещал мой муж и тут же переменил тему. – Светозара, ты говорила, тебя учили управлять хозяйством типа замка, терема, в общем чем-то крупным и сложным, верно?

Я робко кивнула, начиная понимать, что происходит, и не зная, радоваться или ужасаться.

– Я ничего не хочу сказать плохого о ее предыдущих учителях, но… – начал Велимир, но князь его оборвал.

– Пусть тренируется. За год не справится, тогда подумаем о найме стороннего специалиста.

– Одна не потянет, а у меня сейчас времени нет, – буркнул мой наставник, придвигаясь к себе заливное и заодно пирог, словно решил наесться впрок. Мне аж обидно стало. Вот уж не думаю, что настолько скверной хозяйкой стану.

– Да, одной сложновато. Про служанку ее узнавал?

– Служила в замке ещё до нас, старшей над гостевым крылом. Когда власть сменилась, без колебаний перешла под нашу руку. Что, впрочем, неудивительно, помня некоторые скверные привычки предыдущей правящей династии. Мы так разом две трети прислуги получили.

– Даника, войди, – громко позвал Анвар. Едва та выполнила приказ, начал допрос. – Говори правду, ложь я почую и накажу. Кому ты служишь?

– Государыне моей княгине, – без колебаний ответила девушка.

– Не мне? – поднял бровь князь.

– И тебе, князь, – покладисто согласилась Даника. – Не гневайся, да только верность моя наперво княгине принадлежит. Под твоей рукой я перестала бояться беспредела, караешь страшно, но только виновных, живи по закону и будет всё хорошо. А под рукой княгини словно весна пришла, робкая, но теплая, живая.

Я почувствовала, как заалели щеки. Знала, что служанка мне верна, да все равно слов таких ласковых не ожидала. Однако ж ещё не всё вопросы были заданы.

– Ты была старшей гостевого крыла. Значит, в управлении смыслишь?

– Не было нареканий к работе, князь.

– Повышение хочешь? Княгине нужна помощница. Я передаю в ее ведение весь замок с прочим прилегающим. Сможешь или поискать кого другого?

– Сил не пожалею, государь, – с достоинством поклонилась Даника.

– И сразу разберись с кухней. Даже если княгиня хочет рябчиков с ананасами, они должны поклониться и согласиться, а потом уже бегать и узнавать, что за ананасы и где их достать. Ясно? И организуйте этот праздник, раз он так важен. Чтобы я больше об этом не слышал.

Мы с помощницей разом кивнули. Я так ничего толком и не поела, зато впечатлениями была переполнена, оттого тоже поднялась. Дел много предстояло, целая гора с маленьким холмиком.

– Присмотри, чтобы позднее перекусила, – сказал князь Данике. Та серьезно кивнула. Я только вздохнула; опять непонятно, то следить за мной надо, словно за дитем неразумным, то на тебе, Светозарушка, замок, правь как получится, а мы посмотрим. Великовата игрушка-погремушка, а ведь им тут жить, сполна хлебнуть придется последствий, однако ж доверил. Вот и пойми его, мужа моего; странный он человек, хоть и колдун.

Марианна до вечерней зари ушла. Как сказал вернувшийся воевода, ничего лишнего не прихватила. Всю документацию он оставил в кабинете Анвара, чтобы я потом глянула. И надо ещё познакомиться с местным управляющим, он отвечает за земли столичной провинции, в то время как Велимир занимается княжеством в целом и возглавляет сильно урезанный кабинет министров. Потому что министров тут никогда не было. А тех бояр, что занимали схожие посты, только так вешать успевали, через одного казнокрады и предатели. И вот и приходилось Велимиру отдуваться за всех. Я только за голову хваталась, закончились беззаботные деньки. Пришлось занятия перенести. С утра, пока задания раздашь, уже полдень, когда уж тут учиться. Вот после обеда пару часиков вполне. Так оно и повелось потом.

***

В результате обсуждений решено было праздничный обед превратить в праздничный ужин, поскольку дел у всех было невпроворот. Кухарки расстарались вовсю, такого пиршества я даже дома не помнила. Сегодня к нам София присоединилась, несколько меня удивив, однако все мои привычные сотрапезники восприняли это как должное, так что я тоже решила промолчать, а там, глядишь, все и объяснится.

– Светозара, хочу первой преподнести тебе подарок! – Библиотекарь протянула богато изукрашенную книгу в сафьяновом переплете. – Это сборник сказок и легенд Полесья. Я сама все переписывала.

Она улыбнулась, глядя как я с восторгом рассматриваю четкий почерк и прекрасные картинки. У нас не было принято дары преподносить в такой день, однако от такого я отказаться была не в силах.

– Тогда и я сразу отдарюсь, – сказал Велимир и крикнул. – Заносите.

Зашла пара дюжих детин, аккуратно, на вытянутых руках, тащивших по два рулона ткани. Мой наставник развернул немного, предлагая мне оценить тонкость и красоту материала. Один был расписан невиданными цветами и птицами на золотом фоне. На другом словно мороз расписал белыми узорами голубой лед. Два других попроще казались, одноцветные. Зато что это были за цвета. Зелень одного напоминала о лете и дивно подходила к моим каштановым косам, а синь второго повторяла безоблачное небо, и наряды из него будут прямо под цвет моих глаз.

– Спасибо, – почти благоговейно прошептала я. Замуж меня, конечно, не бесприданницей отдали, однако ж из заморского шелка у меня было всего два платья, поскольку дороги они безмерно.

– М-да, надо было ювелирку, похоже, брать, – с сожалением покачал головой воевода. – Ну да ничего, не последний год празднуем. Пока принимай, что есть.

И протянул… седло. Работы тонкой, удобное даже на вид. Я уже сейчас могла сказать, что ездить с ним будет одно удовольствие. Было бы еще куда. Ну да это дело наживное. Так что с огромной благодарностью приняла и этот дар. Князь с усмешкой посмотрел на Данара и достал не пойми откуда коробку. Едва она открылась, мы с Софией так и ахнули. Лежала на отрезе ткани, что чернее ночи, диадема словно сама источающая свет. Злато, прихотливо застывшее в растительном мотиве, где, словно капельки росы, были раскиданы большие и малые адаманты, преломлявшие свет и создающие собственные маленькие радуги.

– Естественно, все зачаровано, – снисходительно проговорил Анвар. – Примерь.

Я осторожно взяла диадему и водрузила на голову, почти сразу же испуганно замерев. На макушке происходило какое-то движение.

– Поскольку ты еще растешь, в первую очередь это изменение размера. – Князь выглядел довольным. – Там еще от кражи заговор, от потускнения, усиление, а то вязь тонкой получилась, чтобы не сломалась, ну и еще много разного нужного.

– То есть ты так вдохновенно творил, что сам не помнишь? – не преминул съехидничать Данар.

Анвар сделал вид, что ничего не слышал. Все рассмеялись. Челядь давно покинула зал, оставив нас одних, и ничто не мешало непринужденной беседе и вкушению яств. Я лично отрезала каждому по солидному кусу именного пирога, пояснив, что чем больше они съедят, тем большего добра они мне желают. Сотрапезники прониклись и честно попытались осилить предложенное. Кроме князя, конечно. Он отставил тарелку в сторону и небрежно пояснил:

– Насколько я понимаю, сроки при этом не указываются, так что позднее в лаборатории съем.

Данар, как раз доедавший свою порцию, возмущенно на него посмотрел.

– Ну вот кто ты после этого? Не мог раньше сказать?

– Князь довольно обширных территорий, – насмешливо приподнялась смоляная бровь.

– Много было бы их без меня? – с досадой спросил воевода.

– Мне вообще хватало старой лаборатории и библиотеки. Это же ты сказал, что нападение самая эффективная оборона.

– Да я когда вернулся, вас с Велимиром едва не в осаде держали. Тебя, богопротивного колдуна, убить хотели.

– Да? – удивился князь.

– Да, – пожал плечами мой наставник. – Ты тогда как раз почти нашел путь домой, так что все веселье пропустил.

– Я тогда уже с ними была, – вмешалась София. – Меня Анвар из родного мира похитил.

– Я бы тебя давно вернул даже с приданым, но ты упираешься, да и родичи твои сопротивляются, – отрезал мой муж.

Библиотекарь рассмеялась, словно ей польстили безмерно.

– Наш мир не один? – поразилась я.

– Нет, – покачал головой князь. – Множество. На разных стадиях развития, с разным течением времени и даже иногда другими законами мироздания.

Дивно мне то было, однако ж поверила сразу. Не стали бы меня так разыгрывать, выдумки сочинять. И решилась еще вопрос задать.

– А вы?.. – и замялась, не зная, как поточнее спросить.

– Хм, только не болтай об этом, ладно? – внимательно посмотрел на меня муж. – Мы с Данаром и Велимиром родились в другом мире. Я там был младшим сыном местного правителя. Это я, конечно, упрощаю, но так тебе будет понятнее. Поэтому и в управлении понимаю, однако, имея трех старших братьев, в наследство я мог получить только благословение и среднее такое состояние. Поскольку я с детства интересовался магией, на ней и решил специализироваться, благо склонность к этому у меня была. С Данаром и Велимиром мы с детства дружим, они сыновья отцовских советников. А потом нам просто не повезло. Иногда так случается, что ткань мироздания истончается и рвется. Потом, конечно, все срастается, но тех, кто попадет в такую брешь, может закинуть куда угодно; это если переживешь сам переход. Я тогда отдал всю силу, что имел, чтобы создать защиту.

– Три дня лежал труп трупом, – кивнул Велимир. – Даже сердце почти не прослушивалось. А потом еще месяц едва колдовать мог, а для него это хуже смерти.

– Спасибо за уточнение, – насмешливо склонил голову князь. – Даже с еще не восстановленными резервами я начал рассчитывать и составлять формулы, чтобы отыскать путь обратно.

– Не получилось? – разочарованно спросила я. Хотя и так было понятно, раз они здесь сидят.

– Получилось, – неожиданно ответил Анвар. – Пятнадцатая попытка оказалась успешной. Вот только в нашем мире прошло слишком много времени. Не осталось никого, кто ждал бы нас и любил. Все изменилось слишком сильно, поэтому мы приняли решение вернуться сюда. В твоем мире у нас уже сложилась определенная репутация, было какое-никакое нажитое имущество.

– И вы поэтому нас решили завоевать? – ахнула я.

– Да ты знаешь, скольких богатырей, рыцарей и прочих жаждущих славы мне пришлось с порога спустить? – вспылил Анвар. – Я их уже и убивал, и проклинал, а они все идут и идут.

– Так он и обрел дурную славу чернокнижника, – довольно усмехнулся воевода.

– Строго говоря, он, в том числе, практикует и эту область магии, – педантично уточнил Велимир.

– Вы меня еще долго перебивать будете? – негромко стукнул по столу кулаком князь.

– Мы не перебиваем, мы уточняем, – с нарочито участливым видом поправил Данар.

– Вот тогда сам дальше и рассказывай, – отрезал мой муж и начал высматривать, чем бы продолжить трапезу.

– Проклятия ему удавались лучше всего, – пожал плечами и продолжил рассказ воевода. – Разнообразные, с выдумкой, несколько из них были массовыми. Так что местные властители изрядно перетрусили и решили колдуна прибить, пока все окрестные земли не проклял. Ради этого даже забыли про старые дрязги. В одного-то идти боязно. А три армии – это вроде как солидно. Только трясине все равно – одна армия или три. Терраформирование Анвару тоже неплохо дается.

– Гиблая топь, – пробормотала тихо я. – Только нам рассказывали, что это черный бог своего верного слугу так сберег.

– Делать ей больше нечего, – хмыкнул князь. – Это не ее мир, здесь ей тяжело. Нужно не менее пары тысяч верящих или хотя бы пятьсот истово верящих. Чем мы в ближайшее время и займемся.

– Черную богиню в наш мир приглашать? – возмутилась я.

– Не чернее твоих богов, – парировал муж. – Точно такая же стерва. Но слово держит и о последователях в целом заботится.

– Ну, где три княжества, там и четыре, и пять, – скомканно закончил воевода. – На этом мы решили больше не укрупняться, уже стало сложно присматривать за всем.

Повисла тишина. Я пыталась уложить в голове все услышанное. Получалось плохо, словно мир с ног на голову встал. Наконец, я встала.

– Спасибо, – сказала я и поклонилась, неглубоко, но искренне.

– За что? – удивился Анвар.

– За доверие. – Я была абсолютно серьезна.

– Не за что. Мы же вроде как семья, – иронично ответил князь.

Я кивнула и вернулась за стол. Тема беседы плавно свернула на планы на ближайшее время, и до конца вечера прошлого больше никто не касался.

***

За окном с утра лил дождь, настроение мое было ему под стать. Кипа пергаментов, в которых надо было разобраться, казалось, уменьшилась едва ли на четверть, и то разобрали только то, без чего сейчас не обойтись, хотя мы корпели над ними уже почти седмицу. Я сидела в кабинете Анвара и терпеливо выписывала на отдельный лист траты, которые были сделаны за предыдущий месяц. Наконец, вздохнув, подняла голову и в который раз оглядела комнату. Небольшое помещение с собственным камином и узким окном, смурной свет из которого падал на большой дубовый стол с кучей запертых ящичков. Перед камином стояло низкое кресло, обитое зеленой парчой. Пара шкафов, где небрежно были сложены разнообразные записи. Какие-то бережно прошиты, а какие-то сделаны на обрывках пергамента. Но более всего мой взгляд притягивал гобелен, висящий напротив стола, рядом с дверью. На нем была изображена спокойно стоящая в полный рост женщина с распущенными белыми волосами, что волнами ложились до пояса; треугольное лицо ее дышало странной чуждой красотой. Но более всего поражали оранжево-красные глаза с квадратным зрачком. Над головой женщины был символ, который я иногда встречала в разных частях замка: око с квадратным зрачком в треугольнике. Точнее, раньше я так не думала, символы и символы, пока не увидела гобелен. И теперь все гадала, кто же эта незнакомка. С неохотой оторвав взгляд, я вновь вернулась к записям. И так сильно погрузилась в работу, что не заметила бесшумно открывшейся двери.

– Что ты делаешь?

Я, ойкнув, испуганно посмотрела на появившегося мужа. Тот стоял, прислонясь к косяку, и внимательно смотрел на меня.

– Читаю, – ляпнула я первое, что в голову пришло, потом поспешила пояснить. – Разбираюсь с Марианниным наследством.

– Получается?

Я неопределенно пожала плечами. Едва я получила власть над замком, поняла, что, сколько бы мне ни дала тетушка, а все мало, не хватало знаний, ох как не хватало. Без помощи Даники да Мары руки давно бы уже опустились, а так медленно сквозь путаницу слов и цифр продиралась. Мара, что до того помощницей Марианны была, наставницей не хуже Велимира оказалась.

– А почему ты одна? Где Даника?

– К амбарам ушла, – честно призналась я. – Мнится нам, что зерна там поболе должно быть.

– Даже так, – хмыкнул князь, оставляя меня теряться в догадках, что он имел в виду.

Наконец, он отлепился от косяка и подошел к столу, не забыв закрыть за собой дверь. Взял в руки кипу и быстро ее пролистал, едва удостаивая каждую страницу взглядом.

– Ну ничего, справишься. По словам Велимира, все задатки у тебя есть. – Он положил кипу обратно.

– Мара так же говорит, – кивнула я.

– Что за Мара? – полюбопытствовал Анвар.

– Раньше у Марианны правой рукой была, – ответила я.

– И Данар ее оставил? – Левая бровь князя в изумлении приподнялась.

– Данар сказал, что она просто слабая. Нет, не так, что-то про слабость, но по-другому. – Я попыталась поточнее припомнить.

– Слабохарактерная? – подсказал князь.

– Да, – радостно кивнула и решила сразу озвучить и второе слово, пока опять не забыла. – Компетентна, но слабохарактерна. Поэтому ее оставить, но связать. Хотя он ее не связывал, а только долго допрашивал и все.

– Он имел в виду клятвой на крови связать, – рассеянно пояснил мой муж, о чем-то задумавшись с хмурым лицом. – Сама-то как, довольна ей?

Я кивнула.

– Даника и Мара очень мне помогают.

– Хорошо. Тогда свяжем. Главное, чтобы это не вошло у вас в привычку. Это не так просто, как может показаться. А теперь основной вопрос. Почему ты занимаешься документами в моем кабинете?

Под пристальным взглядом я стушевалась. По правде, я заняла кабинет не по праву, да только что делать, если нигде так хорошо не работалось, как здесь. Потому поторопилась тему перевести.

– Давно меня вопрос гложет и покоя не дает, кто эта женщина на гобелене? – и постаралась поумильнее лицо сделать.

Княжеская бровь опять приподнялась. Лицо бесстрастное, а глаза и вовсе настороженные. Как есть недолеток я еще. Тетушка говорила, как расцвету, так оно само и придет извечное женское знание, как мужчину своего смягчить да склонить к слову своему прислушаться. Однако ж обернулся он к гобелену, словно и сам вспоминал, кто там столь искусно выткан.

– Хочешь расскажу ее историю? – наконец, спросил муж и сел на подоконник.

Я торопливо кивнула. Уж очень охоча я была до разных сказаний. А эта обещала стать самой интересной.

– Это Юнара. Богиня, которой я служу. Сейчас она обитает в моем мире, но даже туда пришла извне. Мир, в котором она родилась, очень стар и очень развит. Настолько, что однажды они отказались от своих богов, решив, что и сами со всем справятся. Без верящих в них боги слабеют и, говорят, могут даже и вовсе умереть. Юнара не желала себе такой судьбы и начала искать новый дом. Мой мир ей пришелся по вкусу. Ей было что предложить, и ее приняли в пантеон. Юнара – богиня знаний в широком смысле этого слова. Ей возносят молитву все, кто встал на путь познания. Особо покровительствует ученым и магам. И хотя сама она довольно миролюбивое существо, но с ее приходом мы пережили две крупные войны, затронувшие почти всех. И это не считая кучи более мелких, имевших место быть как до, так и после. Юнара щедро делались с последователями знаниями, соответствующими эпохе, лишь на шаг опережая естественное развитие технологий, в том числе и магических. Однако многие правильно сумели распорядиться полученным, и некоторые люди, земли или страны стали более процветающими, чем прочие. Это вызывало зависть и желание присвоить чужие достижения. Причина всех конфликтов. Так богиня, не имеющая отношения к войне, становилась ее причиной.

– И как с этим справились? – осмелилась спросить, когда поняла, что рассказчик не собирается продолжать дальше.

– Никак. Поэтому Данар отличный специалист в военном деле, во внутренней и внешней безопасности.

Я вздохнула. Грустная получилась история. Однако хозяйственная жилка взяла верх.

– Вот ты хочешь, чтобы у нас тоже ее почитали. А не получится ли так же?

Анвар устало на меня посмотрел.

– Тут и без нее агрессивных соседей хватает. Так что поводом больше, поводом меньше. А ее помощь лишней не будет.

– А она к нам совсем уйдет? А как же твой мир? Бросит его? Или туда-сюда будет ходить, жить на два дома? – Вопросы сыпались из меня словно горох из дырявого мешка.

– Не знаю, – едва заметно улыбнулся князь. – Юнара своенравна, и предсказать, что она в итоге решит, сложно. Но ее намоленные храмы будут хорошими проводниками. Это усилит мой потенциал да и просто благотворно скажется на окрестных землях. Поэтому строить будем только в городах. Слишком умные крестьяне еще ни одного правителя не радовали.

Он поднялся и, еще раз окинув взглядом заваленный стол, сказал:

– Можешь пользоваться моим кабинетом. Я действительно редко тут бываю и то чаще вечерами.

После чего кивнул на прощание и вышел. Я завороженно уставилась на гобелен. Надо бы спросить в следующий раз, как ей молиться. Может, жертвы какие нужны. И хоть маленький алтарь построить. Помощь богини знаний мне определенно не помешает.

***

Слушая, как Велимир вещает про экономическое планирование, я пыталась отогнать мысль, назойливо и неотступно преследовавшую меня последние три дня. Дело в том, что доразобрав все записи Марианны, а также прочитав многие заметки из шкафа Анвара, те из них, что не были написаны на чужом языке, я заметила, что денег тратится не в пример больше, чем способно дать княжество, еще только оправлявшееся после завоевания. И теперь гадала-рядила, то ли я такая невежа, оттого и не разумею всего, то ли вправду у князя есть колдовская вещь, что по первому требованию золото сотворяет.

– Светозара, ты опять отвлеклась. – Наставник устало покачал головой. – Давай ты уже озвучишь свои дурацкие вопросы, и мы продолжим.

– Почему дурацкие? – опешила и слегка обиделась я.

– Потому что, если бы ты думала, что они дельные, ты бы давно спросила. А так тебя явно что-то гложет, но спросить стесняешься.

Все же не зря муж мой Велимиру пригляд за мной доверил, все– то он подмечает, а потом ловко по полочкам раскладывает. Потому решила прямо спросить. На худой конец, скажет, что рано мне еще знать, да и все.

– Заприметила я, пока Марианнино наследство разбирала, тратим мы много, да только не верится, что дань столько же приносит.

Наставник какое-то время прищурившись смотрел на меня, а потом улыбнулся и кивнул.

– Молодец. Не ожидал, что так быстро заметишь. Итак, давай поговорим о том, из каких источников формируется наш бюджет. В первую очередь эта дань. Объединить территории получилось малой кровью, так что, думаю, через пару лет мы уже выйдем на уровень, который был до нашего прихода. Потихоньку мы будем улучшать условия жизни в княжестве, а поскольку дань мы получаем с прибыли, то она тоже будет возрастать.

Я вспомнила, что в отчем княжестве все думали, что под железной пятой чернокнижника подданные живут впроголодь и ждет их всех только мрачное будущее и смерть в любой момент, когда у колдуна случится плохое настроение. А тут и земли почти не губили, и развитие планируют. Тем временем Велимир продолжал.

– Справишься хорошо с управлением замком с призамковыми территориями и будешь хорошо учиться, мы привлечем тебя для разработки планов. Поскольку ты здесь родилась, то высока вероятность, что заметишь мелочи, которые мы можем упустить из виду.

Я даже ахнула. Тетушка рассказывала, что бывало раньше и такое, что когда воля князя слаба, то княгиня правила. Но чтобы сильном правителе женщина советы давала? Небывальщина. А вот же, наставник спокойно об этом рассказывает, как о деле решенном, пустяке, слова лишнего не стоящем.

– Однако, как ты правильно заметила, пока поступлений дани не хватает на покрытие всех статей расхода. Поэтому мы привлекаем дополнительные источники. Первый уже почти полностью иссяк. Это наши личные накопления. Когда мы только попали в твой мир, мы в первую очередь построили себе небольшой дом и начали зарабатывать. Данар, впрочем, довольно быстро от нас уехал, записавшись в наемники и только изредка заезжая нас навестить или залечить полученные раны. Анвар, когда не спускал с лестницы жаждущих славы героев, вполне успешно выполнял заказы по специальности. Во все времена, как бы тебя ни презирало общество, найдутся люди, готовые платить и платить немало, в том числе и за то, чтобы никто и никогда не узнал имен заказчиков. А мы с Софией основали свою маленькую торговую империю. Покупаем там, где дешевле, и продаем, где за это же готовы платить куда больше. Со временем мы даже скооперировались с наемниками Данара, и они охраняли наши обозы. Сейчас этим занимаются другие люди, поскольку все более-менее надежные и проверенные составляют основную массу нашей армии. В настоящий момент, поскольку я занят делами княжества и свободное время в дефиците, управление торговой империей полностью легло на Софию, с чем она прекрасно справляется. Так что должность библиотекаря – это, скорее, ее хобби.

Меня не тревожило, что в речи наставника не все слова мне понятны, я уже достаточно была с ним знакома, поэтому догадывалась, что имелось в виду, поэтому не прерывала рассказ досужими вопросами.

– Итак, доходы от торговли – это второй источник. И есть еще третий. Анвар, если сочтет нужным, сам тебе о нем расскажет.

Я печально кивнула, понимая, как невелик мой шанс узнать эту тайну. И послушно вернулась к теме занятия.

Продолжение разговора неожиданно для меня имело место за ужином, когда Велимир обратился к князю.

– Сегодня мы разговаривали о том, из каких источников пополняется наш бюджет. Ты не хотел бы сам рассказать о твоем резерве?

Анвар задумчиво посмотрел на меня.

– Ты уже решай давай, семья она тебе или соседка по замку, – усмехнулся воевода.

– Ты прав, – медленно кивнул мой муж. – Светозара, я тебе после ужина все покажу и объясню.

Любому после такого кусок в горло бы не полез, однако я знала, что, если хорошо не покушаю, ко мне опять Данику подошлют с закусками. Так что аппетита старалась не терять, однако ж трапезничать закончила самой первой и пыталась не елозить на стуле, выдавая свое нетерпение.

Князь тоже сверх меры затягивать не стал, и вот уже мы шли к его колдовским покоям. Дверь к ним преграждала солидная, кованая, словно бы сплошь железная, а уж когда муж ее открыл, я и вовсе поразилась. Дверь оказалась толщиной в ладонь; для чего нужна эдакая махина я ума не могла приложить, не замковые ворота же. А войдя, обомлела.

Колдовские покои прозывались так от того, что состояли из нескольких комнат. Первая, в которую вошли, была точь-в-точь кабинет. Только книг по стенам множество, да по всему видать, колдовские. Налево комната вела в маленькую кузню, направо – в странную, названную князем лабораторией. Стояли там столы вдоль стен, на которых штуковины разные и чаши всех форм и размеров, да все прозрачные, словно слюдяные, но не в пример тоньше. Такие в руки боязно брать, кажется, любое неосторожное движение – и сломается хрупкая красота.

Князь за мной ходил, улыбался довольно. Наконец, показал на один из железных ларцов.

– Это трансмутатор. Захватил из родного мира, когда сюда окончательно переселялись. При помощи него можно другие металлы превратить в золото. Это и есть наш резерв, к которому мы стараемся прибегать как можно реже, чтобы не обесценить деньги. Кстати, раз уж ты здесь, давай тебя проверим на магические способности.

И потащил меня к стулу в дальнем конце комнаты. Усадив, вручил шар хрустальный и велел сильно-сильно хотеть, чтобы он светился. Долго я старалась, да все без толку. Тогда колдун забрал шар, а взамен дал зеркальце из черного полированного камня. Велел думать о ком-нибудь, только непрестанно. Можно вспоминать что-то с его участием. Только нескладно выходило. Сначала о батюшке думала, потом о сестренке, а потом почему-то о воеводе. Стало интересно, чем он сейчас занимается. Ведь я его окромя трапезной, почитай, никогда и не видела. И вдруг появилась в глубине зеркальца картинка, будто идет Данар куда-то. А вокруг дома крестьянские небогатые, местный люд, едва завидев его, кланяется низко. Справа от воеводы шел парень, но его плохо видно было, словно картинка смазалась. Показалось мне, что тот парень что-то втолковывал воеводе. А Данар вдруг остановился резко и посмотрел на широкий браслет, которого прежде на нем не видела, потом начал подозрительно осматриваться вокруг. Не найдя, видимо, искомого, что-то странное сделал с браслетом, мне не видно было, и картинка пропала.

– Интересный выбор, – прокомментировал Анвар, забирая зеркальце и что-то с ним делая. – Надо же, ты у нас оказывается Сохраняющая.

– Это я тоже колдовать смогу? – испугалась я.

– Нет, – покачал головой мой муж. – Попробую объяснить попонятней. Каждый человек обладает некоторым запасом энергии. Маги или колдуны могут этой энергией управлять, преобразовывать. Это потенциал. Можно иметь прорву энергии и низкий потенциал, и тогда ты как маг никогда дальше балаганных фокусов не поднимешься. Поднять его можно, постоянно изучая новые эффективные способы управления, но это дает умеренный результат. Поэтому мы служим богам, таким образом, как бы заимствуя частичку их способности к преобразованию. Понятно?

Я кивнула, а потом отрицательно покачала головой.

– Хм, ну ладно, это все равно для общего развития было. Тебе не пригодится. Перейдем к твоему типу. У нас Сохраняющие долго считались аномалией развития, своеобразные калеки от мира магии. Сохраняющие способны только накапливать и передавать энергию. Потом выявилась одна вполне логичная, однако отчего-то раньше никем не замечаемая закономерность: артефакты в их руках способны работать очень долго. Не бесконечно, разумеется, из-за высокой нагрузки они быстро рассыпаются в пыль, но очень долго, не нуждаясь при этом в подзарядке. Это привело к трем восстаниям, одной крупной войне и появлению новой профессии зарядника. У тебя, кстати, довольно высокий уровень. И это просто отличная новость, я уже устал подзаряжать амулеты для Данара. А потом еще и тебе охранные артефакты пришлось бы. А так хотя бы о своих вещах ты сама позаботишься.

– А что делать надо будет? – робко уточнила я.

– Ничего. Просто при себе носить. Зарядники используют медитацию и фокусировку для ускорения процесса, если хочешь, могу потом научить, но в целом тебе это не нужно.

Я облегченно выдохнула. Это даже мне по силам. А Анвар тем временем продолжал строить планы, даже и не понять, то ли со мной говорит, то ли просто вслух рассуждает.

– Создание сильного артефакта занимает от года до двух, все же артефакторика не самое мое сильное место. Диадему в расчет не берем. Там из сильных только смертельное проклятие для тех, кто покусится на чужую собственность. Поскольку ты Сохраняющая, мы можем создать целую систему из артефактов для твоей безопасности. Надо только продумать, что и в каком порядке. Какая угроза более реальна в ближайшее время…

Дальше его бормотание стало совсем уж непонятным. Не иначе как на другой язык перешел. А мне обидно отчего-то стало. Вроде ж хорошо, что так берегут, а все равно обидно. Чай, не игрушка какая, а живая душа.

– Потому печешься, что, если помру невзначай, мир с батюшкой порушится? – спросила я, сама от своей смелости шалея.

Князь замолчал и посмотрел на меня недобро.

– Светозара, я скажу об этом только один раз, и больше к этому вопросу никогда не будем возвращаться. Итак, ты действительно в какой-то мере являешься залогом мира. По крайней мере, так выглядит для всех, и я хотел бы, чтобы так оно и оставалось. Я мог бы солгать тебе сейчас, что это и было определяющим фактором, однако я руководствовался иным. После твоего восемнадцатилетия я расскажу тебе все, но не раньше. Эта же причина вынуждает меня заботиться о твоей защите и благополучии. Заботиться, но не более. Но жить рядом с девушкой, которой не смогу доверять, я бы не хотел. Предлагаю тебе свободу быть собой и заниматься тем, что по душе, в обмен на верность мне и нашему княжеству. И хотя я не могу быть тебе мужем в полном смысле этого слова, но эту верность хранить придется тоже.

Я поначалу даже и не поняла, о чем он говорит, а потом возмущенно на него посмотрела. В гулящие девки меня записал, стервец. И как только язык повернулся.

– Светозара, хватит меня сверлить глазами, – примирительно поднял руки колдун. – Я не говорю, что так и будет, но жизнь длинная, а подросткам свойственна влюбчивость, по себе помню. Искушения – они такие, приходят, когда меньше всего ждешь.

– Клятву на крови брать будешь? – посопев, спросила я, так и не решив прощать или нет оскорбление.

– Мне не нужна верность из-за клятвы, мне она нужна здесь. – Он постучал себя по сердцу.

– Ладно, – решилась я, все одно судьбы наши в одну переплетены, да и доверие в семье важно. – Договорились.

– И ты больше не будешь меня бояться? – спросил он, подходя ко мне близко-близко.

– Ой, – пискнула я от неожиданности. – Ты только так не делай больше.

И сбежала к себе. Доверие доверием, а сердце чуть и вовсе не остановилось. Так что я предприняла тактическое отступление, как любил говорить воевода, когда своим острым языком доводил до белого каления Анвара. Да и обдумать все не мешало бы.

ГЛАВА 3

Я рассеянно пододвинула к себе блины. Все одно кроме меня их никто не ел. И хоть праздник урожая, символизирующий окончание полевых работ, только через две седмицы, Велимир велел подготовить приблизительный расчет, сколько и чего понадобиться замку для следующего года.

Лахаар крутился под ногами, не опускаясь до мяуканья, но красноречиво потягивал носиком. Блины он тоже весьма уважал. Я улыбнулась и, взяв пустое блюдце, положила туда лакомство, не забыв добавить и сметанки. Не успела поставить на пол, как кот уже с урчанием начал поедать угощение.

– Не боишься разбаловать? – спросил Анвар, наблюдавший за этим.

– Не такой уж он и балованный, – возразила я. – Он всегда меня спать умурлыкивает. А еще позавчера мышь принес.

– Ну если мышь, то это, конечно, все меняет, – усмехнулся князь.

Я спокойно приступила к трапезе. Поняла уже, что это он не со зла так говорит, просто манера речи такая. Однако тут Лахаар странно взвыл, и его стошнило.

– Может, котам блины нельзя? – нахмурился воевода.

– Здесь они практически всеядны, у них выбора нет, – отрезал вставший Велимир.

Лахаару было плохо. Он издавал странные хрипящие звуки, его уже не тошнило, но начались странные судороги. И тут я почувствовала резь в животе.

– Яд, – выдохнул князь и бросился ко мне.

Никогда мне не было так больно. Словно сотня злобных крыс рвала мои внутренности на части. Кажется, я стонала, а потом и вовсе кричала, пока не сорвала горло. В голове словно плотный туман встал, и смутно помнилось потом, как несли меня куда-то. Что-то пытались влить в рот, да только без толку, все немедля обратно выходило. А боль все нарастала и нарастала, хотя каждый раз казалось, что дальше уже некуда. А потом свет померк окончательно, и я ушла в благословенную тьму.

***

В себя приходила медленно. Слушала потрескивание поленьев в камине, ветер за окном и чье-то тихое дыхание неподалеку. А потом открыла глаза и испугалась, что ослепла, потом что вокруг была одна темнота. И только когда я смотрела туда, где, судя по звукам, был камин, я различала смутное светлое пятно. Против моей воли из меня вырвался стон ужаса.

– Княгиня, ты очнулась? – послышался испуганный голос Даники. – Не двигайся, князь не велел. Подожди, я его позову.

Послышались быстрые шаги и едва различимый скрип открывающейся двери.

– Она очнулась, князь.

Я послушно лежала, не понимая, что со мной. Но вот обратно возвращались два человека. Легкие шаги Даники и уверенная поступь моего мужа. Раньше я никогда не обращала на это внимания, но теперь мне это казалось естественным. Каков человек, такова и походка. На лоб легла большая, немного шершавая ладонь.

– Температура, похоже, немного спала, – послышался его голос. – Тебя что-то беспокоит?

– Я не вижу, – пожаловалась я. – Только там, где пламя, светлое пятно. И запахи, я совершенно их не чувствую.

– Ясно. Зрение постепенно восстановится. – Он успокаивающе погладил меня по голове. – Над остальным подумаем утром. Главное, что тебе больше не больно и противоядие начало действовать.

Я удивленно подумала, что и правда: тело было слабым, как после долгой затяжной болезни, но и только.

– А теперь выпей. – Это опять муж.

К моим губам поднесли ложку. Я открыла рот и послушно проглотила горькое лекарство. Веки почти немедленно начали тяжелеть. Но в голову внезапно пришла мысль, что яд достался не только мне.

– Как Лахаар? – испуганно спросила я.

– Спи. Все завтра. – И снова погладил меня по голове.

Так и уснула, испуганная неопределенностью.

***

О том, что на дворе ясный день, я узнала только потому, что, куда бы я ни кинула взгляд, везде висела непрозрачная светлая пелена. Мне было страшно. А потом пришел Анвар и еще кто-то, со странным осторожным шагом. Словно его обладатель боялся издать лишний шум. Я отчего-то торопливо закрыла глаза.

– Как она? – послышался голос воеводы.

– Плохо, но кризис позади. Мы успели вовремя.

– А кошак? Она к нему, похоже, очень привязана. Может, заранее поискать такого же черного?

– Это тебе хомяк, что ли? Думаешь, она не заметит подмену? – возмутился мой муж.

– Я хотя бы что-то предлагаю, – огрызнулся Данар.

– Я его лечу, – уже спокойнее ответил Анвар. – Но у него шансы выжить пятьдесят на пятьдесят. Зрение потеряет наверняка. И только богиня знает, что еще.

– А Светозара?

– Она различает свет и тень, так что восстановим. Меня больше беспокоит обоняние. Ты нашел отравителя?

– Почти сразу, – хмуро сказал воевода. – Сейчас выбиваем, кто снабдил ее ядом. Явно не сама к этой идее пришла.

– Она?

– Одна из поварих. София вызвалась готовить для нас, пока все не закончится.

– Данар, достань мне зачинщика. Я сам определю наказание.

Воевода хмыкнул.

– Наши палачи по сравнению с тобой могут разве что погладить. Так что я только за.

И вышел. Князь подошел и потрогал мой лоб. Я не выдержала и распахнула глаза.

– Разбудил? – спросил он.

Я отрицательно помотала головой. А потом решила честно признаться.

– Я все слышала.

Мой муж какое-то время помолчал, а потом сказал:

– Тем лучше, не нужно дважды пересказывать. И сразу могу сказать, ты будешь много спать, это необходимо для скорейшего восстановления. А теперь пей это.

И опять мне ложку подсовывает. Пришлось пить. И спать.

Так потянулись бесконечные серые дни. Единственным развлечение было слушать, как Даника читает мне вслух. А потом князь положил мне под бок Лахаара. Отощавшего едва не до скелета, плешивого, тяжело дышащего, но живого.

– Зрение ему спасти не удалось, – тихо повинился князь.

Я заплакала. Батюшка никогда бы и не подумал спасать бессловесную животину, а тут не только выходили, но еще извиняются, что калекой остался. Только ведь это пустяки, главное, что жив, а с остальным справимся.

– Спасибо, – прошептала я, аккуратно подтягивая поближе обессиленное тельце и осторожно гладя.

– Он на обезболивающих, так что не бойся. Будете теперь вместе поправляться.

И вышел. Я улыбнулась. Мой муж все же удивительный человек. Кажется, довериться ему будет самым верным поступком в моей жизни. Самым важным.

***

Зрение, как и было обещано, возвращалось. Я начала видеть вполне четко, хотя глаза быстро уставали. А вот запахи хорошо если вполсилы чувствовала. Лахаару повезло куда меньше. Ослепший, бедолага с трудом пока ориентировался даже в моей спальне, все время на что-то натыкаясь. Прыгать он не мог тем паче. Так что время от времени мне приходилось нагибаться через край и втягивать его к себе на постель.

Когда Даника вбежала в мои покои, бледная едва не до синевы, я занималась расчетами с Лахааром под боком. Две седмицы, отпущенные Велимиром, скоро истекали, а мне не хотелось разочаровывать наставника, всегда меня хвалившего за усердие и прилежание. И сколько бы он ни заходил проведать меня, никогда ни словом, ни делом не упрекал и о задании не напоминал. Я подняла голову удивленная поведением своей помощницы.

– Нашли, кто повариху надоумил, – начала рассказывать Даника. – Это Марианна оказалась. Зависть и обида толкнули ее на это. Полагала, что ты, княгиня, отняла все, что ее по праву было. Поварихе денег посулила и наврала, что от снадобья тебе просто плохо будет, чтобы впредь наука была, чтобы не вмешивалась куда не следует. Та, глупая, ей поверила, и все, как Марианна сказала, сделала.

– Разве она не понимала, что ее равно поймают? – удивилась я.

– Так она бежать собиралась. Ее уже на выходе из замка поймали. Марианна тоже понимала, что ее подручную поймать могут, а потому ее иголкой, смазанной медленным ядом, уколола. От того дознание так медленно шло. Сначала надо было сделать так, чтобы она не умерла до того, как все расскажет. И за свое легковерие и жадность князь приказал вздернуть ее на виселице и оставить висеть неделю, в назидание остальной челяди. Чтобы знали, что бывает за предательство. А сейчас суд над Марианной был. И не в замке, а на центральной площади города, куда согнали почти всех горожан. При всех князь огласил, в чем ее вина, и сразу наказал. Ох, княгиня, страшное это было колдовство. Гнила она заживо почти два часа и кричала до чего душераздирающе. Уж на что я желала ей смерти, но даже мне не по себе стало. Князь сказал, что приведет в равновесие разлагающуюся душу с разлагающимся телом. А потом только сидел и смотрел равнодушно. От того делалось особенно жутко. Многие женщины от такого зрелища в обморок попадали, но все равно никого не отпускали, пока все не закончилось.

И Даника без сил опустилась на стул возле моей кровати. Было видно, что ее до сих пор трясет, поэтому я предложила ей чай, который недавно принесли для меня. Поначалу она отнекивалась, однако под моими уговорами сдалась. И чтобы отвлечь ее, я подсунула свои заметки прочесть. А сама стала в окно смотреть и любимца гладить. Пыталась понять, как мне к услышанному относиться. Ведь вот оно, доказательство жестокости и кровожадности чернокнижника, но ведь кара заслуженной была. А что до чрезмерности, так это чтобы другим неповадно было. В голову закралось сомнение, что я так не думала бы, если бы все видела сама, а еще, что я хоть один такой суд сама увижу. По всему выходило, что князь мой покой беречь вознамерился и в подобные дела посвящать не собирался. Однако это последнее и решило все в пользу мужа. Каким бы он ни был, благополучие семьи для него превыше всего. Насчет княжества только время покажет.

– Княгиня, а нет ли вот здесь какой ошибки? – Даника подала мне лист, показывая пальцем на один из столбцов.

Я вздохнула, возвращаясь к насущному, и приготовилась слушать об еще одной тонкости, которую надо было учесть.

***

Я старательно выравнивала дыхание перед дверями в трапезную. Не приведи боги, решат, что я еще слишком слаба, и немедленно отправят обратно в кровать. Да не пешком, кто-нибудь на руках отнесет, словно я немощная какая. Лахаар, сидевший у меня на руках, вопросительно мяукнул. Я погладила его и решительно вошла в залу.

– Светозара? Тебе уже можно вставать? Как ты себя чувствуешь? – удивился и встревожился воевода.

– Благодарствую, вашими молитвами на поправку пошла, – ответила я и побыстрее к своему месту направилась, поелику ноги держали меня покуда не очень уверенно.

Велимир с князем пристально на меня посмотрели, однако ж ничего не сказали. Лахаар у меня на коленях устроился, носом поводил заинтересованно. Он, как зрение потерял, никогда от меня далеко не отлучался, так и получилось, что со злополучного отравления вместе всю еду делили. Мне принесли каши на молоке, а котею я от ножки курицы печеной кусочки отламывала и с ладошки скармливала.

– Может, он будет на полу будет есть, с блюдечка? – с намеком спросил муж.

Я вздохнула и ссадила Лахаара с колен. Иногда проще показать, чем объяснить. Котей, едва оказавшись на полу, сначала испуганно прижался к нему, а потом невесть куда пополз, жалобно мяукая. Я быстро вернула его на законное место и, чтобы задобрить, предложила еще кусочек курятины. Так мы и сидели. Я размазывала по тарелке кашу, делая вид, что мне очень вкусно. Котей сыто развалился на моих коленях и громко мурлыкал. Велимир и Данар молчали и делали вид, что все в порядке, и только со стороны князя все злей и пронзительней скрежетал нож по тарелке.