Грузчик! бесплатное чтение

Грузчик – парень работящий!

Пролог/глава 1. Начало всех начал

Эта история началась, наверное, не с того, что всё закончилось, а немного раньше. Я не буду рассказывать о моём детстве и юношестве. Зачем, сейчас это не имеет никакого значения. А началось всё с голоса, что раздался, как гром среди ясного неба, он просто прозвучал на весь мир и “обрадовал” всех нас новыми переменами.

Внимание!! Внимание!! Мы представители содружества цивилизованных рас. Мы предотвратили уничтожение космического объекта, известного вам под универсальным названием Земля. Совет, изучив всю вашу историю за две тысячи земных лет, выяснил, что за это время на вашей планете не было ни одного дня без массовых жертв среди жителей вашей планеты. Все ваши развлечения так или иначе связаны с соперничеством и доминированием одного индивидуума или группы индивидуумов над другими, и уничтожением себе подобных. Все ваши развлечения условно сходятся к победе одного или группы индивидуумов над другими, тем самым отражая всю вашу суть. Помимо всего этого на вашей планете за последние пятьсот лет не было ни одного дня без войн, которые не всегда были локальными, а периодически разрастались до континентальных, уничтожая подчас даже не тысячи, а миллионы разумных существ.

В связи с этим совет постановил, что жители планеты Земля будут лишены технологических возможностей развития в полной мере, дабы уберечь вас от вас же самих. Техническое развитие вашей расы будет ограничено частично, в противовес будет добавлен альтернативный путь развития. Знайте, что во вселенной вы не одни, кто выбрал путь разрушения, и вам предстоит сражаться с ними, до вашего или их выживания.

Решение союза окачнательное и обжалованию не подлежит.

В холодильнике молочного завода

– Да ну нахрен! Что за херня была! И что за фуфло они несут?– спросил Геннадий, мой напарник.

– А хрен его знает, может какой-нибудь коллайдер к чертям собачьим рванул, а может какой-то придурок хотел взорвать бомбу в марианской впадине и тем самым расколоть матушку Землю. Или, как вариант, мы с пиндосами могли начать атомными боеголовками перекидыватся или там, с Китаем. А может и пиз… как сивые мерины.– произнёс наш умник, разминая спину после того, как поставил очередную коробку с маслом.

– Иваныч, пошли, посмотрим, кто там вещает, заодно и согреемся, и покурим, – предложил бригадиру Геннадий.

– Мужики, каждая сигарета убивает пятнадцать минут рабочего времени, потому курим по две! – тут же откликнулся умник.

– Лады, я и сам замерз. А по две будешь дома курить! – усмехнулся наш бригадир. – Серый, пока ты наверху, поправь вон те ящики с маслом, у вентилятора, и сосульки сбей заодно, – попросил он меня, направляясь к двери.

Наш эксплуататор, он же работодатель, всегда летом заполнял холодильник под потолок коробками с маслом и мешками с творогом. А зимой доставали, размораживали и смешивали со свежей продукцией. Вот и сегодня мы занимались укладкой масла в холодильник до самого верха. По коробкам с замороженным маслом я без труда забрался до потолка и спокойно смог дотянуться до сосулек.

Я только и успел, что поправить коробки под самым потолком и сорвать две большие, широкие в основании сосульки, что с завидной регулярностью росли под холодильной установкой. Всё-таки в холодильнике мы работаем открыв дверь и выключив на время охлаждение, в противном случае там работать нельзя, несмотря на то, что мы в телогрейках. И только я собрался спуститься, как началось чёрте что.

Внимание! Внимание! Произошло слияние вашего и других миров! Внимание! Внимание! На каждое поселение будет совершено нападение, представителями враждебных рас. За первое убийство вы получаете бонусы, что помогут вам в вашей борьбе за выживание! А также ваш уровень развития будет зависеть от количества уничтоженных противников!

Внимание! Внимание! Помните, что и представители других рас получают те же возможности, что и ваша раса! Помимо этого за уничтожение вражеских поселений и их жителей будут выдаваться награды!!!

В следующий миг в холодильник влетели два создания, которых я толком и не успел рассмотреть, набросились на Петровича и начали его рвать. Причём в буквальном смысле этого слова – рвать на части. В первые секунды я впал в ступор, а когда Петрович дико закричал, я прыгнул на них. Боги за мной присматривают или сама Госпожа Удача улыбнулась мне и направила мои руки. По-другому не объяснить, как я умудрился одновременно двумя сосульками пробить тела стремительных созданий, и попасть в их сердца или что там у них находится. Но факт остаётся фактом, они дёрнулись и замерли.

Как только они обмякли, меня накрыла темнота. Не успел толком испугаться, как в кромешной тьме появилась фигура. Затем она стала вроде как бить, но не кулаками, а открытой ладонью по воздуху. Самое удивительное, что из ладоней вылетали сосульки, что поражали бегущих на неё созданий. Когда маг израсходовал свой так сказать магический резерв, он проста удобна расположился и стал отдыхать. А спустя определенный промежуток времени он принялся заново метать свои ледяные снаряды. В следующий миг фигура подошла к заботящемуся барьеру и преодолев его прикоснулась к колонне или скорей к каменной беседке и скрылась в ней. Затем камера как бы перенеслась и я увидел как он что то положил на центральную плиту и это растворилось на ней, а взамен появились монетки с дырочками посередине он их собрал. Далее он направился к одной из колонн в виде человека и положил монеты ей на ладонь. Когда монеты растворились он открыл сундук что стоял у ног статуи и достал посох из него. Посох был замечательный над его вершиной кружились снежинки. В следующий миг он делает вращательное движение вокруг своей оси и когда посох совершает полный круг с его вершины ко мне устремляется снежный вихрь. В следующий миг всё исчезло и появился голос.

Внимание, вы совершили двойное убийство с помощью стихии холода. С этого мгновения вы получаете доступ к владению магией льда, ваш расход маны и скорость создания для создания сосулек будет снижен на пятьдесят процентов.

Затем тьма пропала и я опять очутился в холодильнике. Взглянув на Петровича, я непроизвольно отшатнулся. У него было разорвано горло и распорот живот. А самое страшное, что его глаза уже остекленели. Тут меня дрожь проняла, трясущимися руками я закрыл его глаза и сложил руки на груди. В следующий миг периферийным зрением я заметил, что на пороге кто-то появился.

Я успел лишь повернуть голову, как на меня бросилась размытая тень. Действуя чисто на уровне подсознания, я сделал движение навстречу открытой ладонью, и из неё вылетела сосулька. Точная копия тех, которыми я до этого убил двух созданий. Ледяной снаряд попал точно в лоб создания, что прыгнуло на меня, остановив в полёте.

Когда грузное тело упало на пол, я смог его рассмотреть, так сказать, во всей красе. На первый взгляд он напомнил мне вурдалака из Варкрафта III. Но что он, мать его, делал не в игре, а в реальности? Затем я осознал, чем и как я его убил, переводя удивленный взгляд с ледышки на ладонь. Как я ни рассматривал, так и не увидел никаких изменений на руке, но стоило нанести удар раскрытой ладонью, как из неё вылетела сосулька и устремилась к стене. На удивление, она не рассыпалась от удара о поверхность, а смогла пробить металл, в котором и застряла. От созерцания меня оторвали истерические женские крики и мужской мат.

Перекрестившись на ходу, я выскочил из холодильника. И застал поразительную картину. Бригадир прижимал дверь, в щели застрял вурдалак, остальные били монстра кто чем, а недалеко стояла Зинаида, закрывшая лицо руками, и визжала, не умолкая и периодически переходя на ультразвук. Подбежав почти вплотную, я выстрелил сосулькой в монстра.

– Да что тут происходит? – вскрикнул Иваныч, предварительно выдав обильную порцию мата, и уставился на меня.

– А я знаю? Сам охреневаю от происходящего! – ответил я – В холодильнике ещё три такие же твари. Они Петровича загрызли! – произнёс я, вытирая шапкой пот с лица.

– Уведите её и дайте ей там, я незнаю, валерьянки, что ли, – попросил бригадир женщин, что прибежали на крик и сейчас удивлённо рассматривали монстра. – Так, мужики, эту херню в холодильник и закрыть её там! Да, и проследите, чтобы все двери были закрыты, хрен его знает, сколько их ещё тут! Ты давай в офис и шефу всё расскажи! А я ментов вызову, пусть разбираются! – стал он давать распоряжения и тем самым вывел всех из ступора. – Серый, а ты не уходи никуда, ментам сам расскажешь, что там была в холодильнике.

Я лишь молча махнул головой, садясь на корточки у стены, и закрыл лицо руками. Меня трясло, как не знаю кого.

– Лен! Принеси из лаборатории немного спирта! Ему надо, вон, смотри, как колбасит! Да и мне, пожалуй, тоже! – попросил Иваныч нашу лаборантку.

Та посмотрела на меня и молча ушла, женщины обступили нас полукругом и начали обсуждать происходящее. Не прошло и пары минут, как вдруг раздались выстрелы со стороны проходной.

– Бл…, что там происходит! – вскрикнул бригадир, убирая в карман телефон, и осторожно выглянул в дверь. Затем резко захлопнул её. – Кто со мной? – спросил он, не объясняя ничего, подошёл к пожарному щиту, что висел недалеко от двери, и схватил багор.

– Я пойду! – произнёс я, откидывая липкий страх, остальные лишь отводили взгляды.

– Так, мужики! Ворота не открывать ни в коем случае, в здании нет окон, одни двери, а значит хрен кто сможет просто так к вам забраться, – произнес Иваныч, чтобы всех успокоить. – Запускать только в калитку! Бабы, бегом в раздевалку, закрыться там и носу не высовывать, да и дышать через раз. Постарайтесь до ментов дозвониться, – раздал он очередную серию приказов и, сплюнув на пол, подошел к двери. – Серый, ты хоть бы топор взял, – на что я лишь выстрелил в стену ледяным снарядом. – Мать моя женщина, роди меня обратно!

– Сам в шоке! – произнёс я, рассматривая свои ладони.

– Как часто и сколько? – спросил он, разглядывая сосульку и не вдаваясь в подробности, словно воспринимал всё происходящее как должное.

– А хрен его знает, – честно ответил я.

– Раз хрен его знает, то один хрен возьми топор, лишним не будет. Свои сосульки ты, я смотрю, одной рукой метать можешь, – произнес бригадир, прислушиваясь к стрельбе.

Дождавшись, когда я возьму топор и подойду, он резко открыл дверь и выскочил в проём, за ним я. Немного проморгавшись, я не смог сдержать мат, что сам сорвался с языка, и поспешил следом за бригадиром. Иваныч побежал не к проходной, где двое охранников стреляли через решетку по монстрам, а к забору. Под оградой оказался лаз, через который проползал как раз очередной вурдалак. Бригадир подбежал и со всей своей немалой силой вогнал острие багра в голову монстра.

Видя, что Иваныч справился со своим противником и рядом с ним больше нет монстров, я устремился к проходной. Там перестали стрелять и уже слышались панические крики одного из охранников и яростный мат другого, нам от ограды не было видно, что там происходило, мешали вольеры с собаками, из которых раздавалась какофония звуков. Крикнув Иванычу, что я к охранникам и дождавшись ответа в виде отмашки рукой, поспешил к проходной.

Преодолев какие-то метров двести и обогнув валеры, я на секунду замер. Один из монстров порвал панцирную сетку, добрался до обитавшего за ней пса и сейчас его поедал, никак не реагируя на меня. Подойдя к пролому, я ошалел от увиденного: на спине вурдалака большая царапина, которую он, скорее всего, получил, когда пролазил сквозь сетку, зарастала прямо на глазах.

Пнув по сетке ногой, я привлёк внимание монстра, он обернулся, и молча бросился на меня. Я думал, что он устремится к пролому, а затем на меня. Но всё пошло не по моему плану, а намного проще, это чудо на четырёх ногах попёрло прямо в мою сторону. Его ни капельки не смутило то, что между нами сетка, а пролом всего в метре. Хотя стоит признать, сетка не являлась для него препятствием – вогнав передние то ли лапы, то ли руки в ячеи, он с лёгкостью разорвал толстую проволоку и просунул в брешь голову. Вот тут-то я и вспомнил, что я вроде как владею магией.

В соседних загонах бесновались псы и раз за разом бросались на сетку в ярости, пытаясь её прокусить. Пройдя немного вперёд, я увидел, к кому они рвались. Четыре монстра, толкаясь и мешая друг другу, пытались сломать решетку и добраться до охранников. Здраво рассудил, что четыре монстра для одного – это много, и я могу не успеть всех их упокоить. Да, и если честно, то тупо было страшно, поэтому я, как нормальный герой, пошёл в обход.

Тихо-тихо отошёл назад и развернулся, чтобы сбежать, когда мой взгляд зацепился за забор. Типовой заборчик из бетонных плит, что огораживает территорию молочного комбината, был так сказать наследием совка, как впрочем и само здание. Я, конечно, не десантник, но пока в состоянии на него забраться. Сказано-сделано. Поднявшись наверх, я с огромным трудом заставил себя, балансируя, пойти по узкому ребру плиты к проходной. К слову, я не высоты испуглся или того, что чебурахнусь с забора. Нет, меня испугала картина Репина “Приплыли“. А если конкретней, то десяток монстров по ту сторону забора, часть которых уже заметили меня и устремились в мою сторону.

Усилием воли я заставил себя идти по забору, поддерживая боевой дух крепким русским матом. Как бы глупо ни было, но в голове у меня почему-то крутились слова, услышанные в КВНе.

Грузчик, грузчик, парень работящий,

Грузчик, грузчик, прёт, кладёт и тащит.”

Так, повторяя эту фразу раз за разом и обильно сдабривая матом, я шёл по забору. С одной стороны голодные монстры, мать их богу в душу, с другой стороны загоны с беснующимся псами, а посередине я. Дойдя до проходной и забравшись на крышу, я вытер пот с лица и шумно выдохнул. Здесь меня, если что, монстры хрен достанут, а вот я по ним смогу бить прицельно, находясь в безопасности.

– Вы там как? – крикнул я, ложась на крышу.

– Спасите! Нас тут сейчас сожрут!! – услышал я сразу крик, полный паники и ужаса.

– Заткнулся! – раздался второй голос, и следом смачный звук оплеухи. – Серый, как ты оказался на крыше?

– Стрэлали! – ответил я фразой из кинофильма “Белое солнце пустыни”. – Ладно, шутки в сторону, я попробую помочь.

– Ты там сильно не рискуй! – услышал я ответ второго, и, после небольшой заминки, – если что, лучше сам спасайся, хрен с нами! – последнее я не ожидал услышать.

Переместившись к нужной двери и привстав на одно колено, я тщательно прицелился, и, если это так можно назвать, выстрелил. Сосулька попала точно в туловище и монстр, в которого она угодила, завертелся в попытке добраться до ледяного снаряда, что торчал из его спины.

“А нехрен было дёргаться, стоял бы спокойно и тогда б я не промазал. Я ж целился в черепушку твоего соседа, а ты его толкнул. Вот и страдай теперь”, пробормотал я, больше для того, чтобы себя успокоить. Затем запустил три выстрела подряд с небольшими интервалами. Убил двух монстров из четырёх, а вот дальше меня ждал облом. Ещё стреляя или, скорее, метая заклинания, я чувствовал какую-то непонятную нарастающую слабость с каждым последующим снарядом, что я выпускал.

– Это ты чем там? – послышался растерянный голос второго охранника.

– Не подумай, что прикалываюсь, но это что-то вроде магии и это работает… Работало… В общем, мужики, у меня неприятные новости, – крикнул я так, чтобы услышали на проходной. – Хрен его знает, что случилась, но магия больше не фурычит.

– Может у тебя мана или там прана кончилась? – по голосу охранника нетрудно было понять, что он усиленно борется с отъезжающей крышей, удерживая её на месте.

– Какая нахрен магия? Вы что, с ума сошли? – вклинился в разговор второй охранник.

– Такая же мать её, какие вон и монстры! А лучше заткнись, и так дел наделал! – с угрозой произнес первый охранник. – Так как там насчет маны? – обратился он уже ко мне.

– Начитаются тут всякие охранники книжек, а потом советы раздают, – проворчал я про себя, а вслух сказал, – если честно, опять же, хрен его знает.

– Попробуй её собрать! – произнёс второй охранник.

– Как?

– Я не знаю, попробуй помедитировать, в книгах так советуют. Если ты маг… боже, я ща рехнусь… тогда ты должен знать!

– Какой, нахрен, я маг, я сам нихрена не знаю. Ещё полчаса назад из моих рук не вылетали чёртовы сосульки, и по заводу не шлялось не пойми что…

Договорить я не успел, поскольку выскочил один из псов, рванул к проходной и, не добежав немного, остановился и угрожающе зарычал. Монстры бросили попытку сломать решетку и повернулись к псу. Затем, зашипев, направились к скалящемуся кобелю. Стоит отдать должное, здоровенный собакин не испугался, но и не бросился в самоубийственную атаку на монстров, а стал держать их на расстоянии, не давая себя схватить. Спустя пару мгновений к первому псу присоединился второй, а затем и третий. Вот тогда и завязалась драка. Они сплелись с вурдалаками в один сплошной клубок, который рычал, шипел, скулил и всё это одновременно, не останавливаясь ни на мгновение.

А в следующий миг из-за угла выскочил Иваныч и в этот клубок резким уверенным движением вогнал свой багор, пришпилив одного из монстров к земле. Живой клубок из оставшегося монстра и трёх псов продолжил движение, противники катались, яростно сражаясь. Я спрыгнул с крыши и, улучив момент, всадил топор в череп монстру.

Пока я выдергивал застрявшее лезвие, слегка раскачивая, Иваныч багром уже припечатал оставшегося монстра, а собаки неистово рвали вурдалака на части, пока он пытался освободится. Я не рискнул к ним приближаться, а устремился к проходной. Там охранники пытались открыть заклинившую внутреннюю решётку на территорию. С помощью топора, и мата, вырывающегося у двух рыл и одного лица, то есть меня, мы таки её открыли.

Затем, не теряя времени, поспешили в укрытся на молочном заводе. Попутно я подхватил одного из наиболее пострадавших псов на руки, монстр его так порвал, что бедняга не мог двигаться сам, что, однако, ему не мешало пытаться лизнуть меня в лицо. До чего оказался нежным созданием, а глаза смотрели с такой грустью и пониманием, что аж поджилки затряслись и пробрало до глубины души. Остальные псы, хромая на все четыре лапы и роняя капли крови, пусть и нехотя, но пошли за нами, повинуясь командам, как ни странно, не охранников, а Иваныча. Но при этом не позволяя даже притронутся к себе, дескать, мы сами.

***

Встретили нас, засыпав тысячей и одним вопросами, и не давая даже возможности на них ответить. Иваныч быстро навёл порядок: женщин загнал обратно в раздевалку, несмотря на их протесты, а мужиков расставил у всех дверей, независимо от того, грузчик ты, шофер, слесарь или ещё кто, всем нашлось место. Да особо никто и не возражал, никому не хотелось брать на себя ответственность, да, и если честно, никто не знал, что делать. Мысли у всех сходились к одному – надо звонить ментам, армии, эмчеэс, даже было предложение вызвать санэпидемстанцию вместе с психушкой. Но, к сожалению, связь не фурычила от слова “совсем”, причём во всех смыслах. Интернета не было, никакого, ни проводного, ни мобильного. Как, впрочем, и телефонной связи. Да и охранники обрадовали, сказав, что рации также объявили забастовку.

Пока народ всё это обсуждал, одновременно оказывая посильную медицинскую помощь псам, меня отстранили от всех дел, велев отдыхать и восстанавливать магическую мощь. Ещё бы кто сказал, как её восстанавливать. Пришлось напрягать извилины и думать. Я честно думал, думал… и ничего другого не придумал, кроме как попробовать подзарядиться в холодильнике. А что, бью я холодом, а точнее – сосульками, ну, а там как раз подходящая климатическая, так сказать, зона. Зайдя в холодильник, я кинул телогрейку на одну из коробок с маслом и сел на неё так, чтобы не видеть труп. Не знаю, как описать, но я почувствовал, что меня словно наполняет холод. Однако мне не было холодно. Нет, вру. Холодно было, но не так, как раньше. В общем, без бутылки не разобраться.

Тут я и задумался, а сколько я могу выпустить снарядов и как быстро восстанавливаюсь? Посидев минут пять, я попробовал выстрелить, удалось даже выпустить пять зарядов. Сосульки создавать в холодильнике, по моим смутным ощущениям, вроде как было легче, чем на улице. Затем, помозговав так и этак, я подумал: раз в холоде мне легче, то, по идее, и при наличии рядом воды будет в разы проще создавать заклинание. Да и холод я с собой не смогу таскать, а какую-нибудь канистру с водой – всегда пожалуйста. Пока ходил за ведром и наливал в него воду, а затем с ним скрылся в холодильнике, мне никто слова не сказал, только провожали взглядами.

– Ну что? – спросил Иваныч, через некоторое время заглядывая в холодильник.

– Если честно, то хрен его знает! – ответил я, запуская очередную сосульку в коробку с маслом. О том, кто за это масло потом будет платить, не хотелось думать, да и всяко за масло будет дешевле заплатить, чем за испорченную стену.

– Да не прибедняйся, чего тут надумал?

– Точно не скажу, но в холоде вроде как магическая энергия востнавливается быстрей, да и сосульки метать тем легче, чем холодней и чем ближе вода, вроде даже чаще могу. Но всё это примерно и на глазок. Да и вода не должна быть закрыта плотно.

– Ладно ты посиди ещё тут, нос поморозь, заодно и подзарядишься. Надо будет в посёлок идти, ребята с проходной видели, как в сторону посёлка целая колонна монстров прошла. В общем, надо идти помогать, а с водичкой мы кое-что придумаем, есть идейки, – и ушёл, не дождавшись ответа.

А я остался в смятении чувств: с одной стороны надо людям помочь, а с другой – вот честно, страшно аж до дрожи в коленках. Это вон бригадир и один из охранников уже прошли крым, рым и медные трубы в одной из чеченских кампаний, а я даже в армии не служил. Но пока я думал и предавался сомнениям, за меня уже решили. Точнее сказать, я позволил за себя решить. Да и кого я обманываю, ведь останься я здесь, они ушли бы без меня, а я в зеркало не смог бы смотрется. А раз так, то как в песне поётся:

“Главный грузчик, парень работящий.

Главный грузчик, прёт, кладёт и тащит.

Знайте, главный грузчик может слова сказать,

После которых каждый захочет поразгружать.”

Идея Иваныча была до безобразия проста: в рюкзак запихали пластмассовую бутылку с водой, от кулера, проделав в крышке отверстие, и просунули в неё трубки. Которые в свою очередь крепились с помощью скотча к моим рукам. Мда, с таким весом хрен побегаешь, но, как говорится, надо батенька, надо. В общем, накачал себя психологически как мог.

Боевые испытания снаряжения мы провели на монстрах, что крутились у проходной на улице, заодно и обезопасили наших. Сами монстры в свою очередь без дела не сидели и уже сломали решётку, что отгораживала коридор пропускного пункта с наружней стороны. Та же участь постигла решётку, что стояла посередине проходной. Теперь же вурдалаки доламывали последнее препятствие на своём пути – ту дверь из толстых прутьев, что мы заперли, уходя со спасёнными охранниками. Последняя решётка уже держалась на честном слове и ходила ходуном, когда мы подошли.

Оказаться напротив монстров, что преспокойно грызли решётку, которая медленно, но верно подавалась их усилиям – было откровенно страшно. Если бы не Иваныч с охранником, что стояли слева и справа от меня, я сделал бы ноги. А так они придавали уверенности и создавали чувство плеча. Монстры, как увидели нас, так словно с ума сошли и стали бросаться на решётку, как бешенные. Вдохнул поглубже и одними губами стал произносить…

“Грузчик, грузчик, парень работящий.

Грузчик, грузчик, прёт, кладёт и тащит.

Грузчик, грузчик, парень работящий.

Грузчик, грузчик, прёт, кладёт и тащит.”

С каждым словом я метал заклинания в монстров по ту сторону решётки. Каждый выстрел сосулькой из ладони достигал своей цели. Да и тяжело промахнуться, когда до вражьей хари всего полтора метра. Мужики подперли решётку багром, удерживая его вдвоем, и не давали повалить дребезжащую конструкцию, я как заведенный сокращал поголовье монстров, а они всё ломились и ломились. Их ни капельки не смущало то, что, пытаясь добраться до нас, они лезут телам своих соплеменников, павших секундой ранее.

– Иваныч, если мы пойдём втроём и встретим хотя бы десяток таких тварей, нам кабздец! – произнёс охранник, вытирая пот.

– Не совсем, мы один из молоковозов возьмём, – ответил бригадир, и указал на ЗИЛок, что стоял у гаражей. – Заправим его водочкой, и будет нам своеобразный броневичок, а если сильно припрёт, то можно спрятаться в цистерне и отсидеться, пока помощь не придёт.

– Или сдохнуть там! – проворчал охранник.

– Влад! Мы с тобой воины, и наш долг..

– Иваныч, я свои долги сполна раздал ещё там. Да не смотри на меня так, я пойду, и не потому, что должен что-то там не пойми кому, а потому, что так надо, – произнёс Влад так, будто последние слова всё объясняли, но, если честно, я понял лишь то, что он пойдет.

Как только на заводе узнали, что монстров больше нет на проходной и дорога теоретически свободна (а практически кто его знает, что там и как, может, уже все дороги войска перекрыли и показывают кузькину мать монстрам что нарисовались не пойми откуда)… В общем, поднялся шум и гам, все захотели оказаться отсюда подальше и желательно поближе к своим семьям, а с остальным пусть разбираются те, кому положено, они, дескать, за это деньги получают. Я переглянулся с Иванычем и Владом, и для себя решил, что я остаюсь в месте с ними и мы пойдём в посёлок.

– Телогрейки надеваем, – приказал Иваныч, когда мы немного отошли от основной массы людей, и первым стал на себя натягивать толстый ватник.

– Иваныч, упаримся в такую жару, – проворчал охранник, но за телогрейкой наклонился.

– Не ворчи, они, родимые, могут нам шкурки сохранить в целости и сохранности. Вот добрался до тебя монстр, и пока он будет ватой давиться из твоей фуфаечки, ты успеш ему кишки выпустить.

– Ладно, поверю тебе наслово, проверять не буду на себе, – ответил Влад с улыбкой.

Посмотрев на каменное спокойствие Иваныча и усмешку Влада, я почувствовал, что и у меня самого страх немного отступил, но, ключевое слово "немного". В общем, люди воевали, так что знают, что делают, по крайней мере, я надеюсь.

– Нам тоже страшно, – произнёс Иваныч, когда Влад немного отошёл. – Страх, это нормальная человеческая реакция, и каждый нормальный человек боится, одни сильнее, другие меньше. Просто не позволяй страху брать верх над рассудком. Вон у них страх взял верх, полностью отключив мозги, – и показал рукой за спину, туда, где народ собирался уезжать на маршрутке. – Ими сейчас руководит не здравомыслие, а страх, им страшно оставаться и страшно уезжать. Во-первых, все за раз в развозку не влезут, но не это самое главное, а главное, что между нами и городом находится посёлок. А в посёлке монстры, и его не объедешь.

– Ага, потому они и поедут за нами, – произнёс подошедший сзади Влад, – если что, мы примем удар на себя. А пока вот вам орудие пролетариата, – и протянул нам наточенные штыковые лопаты. – Ими можно колоть, рубить, ну, в общем действовать по ситуации.

– Автомат с собой берёшь? – поинтересовался я, указывая на Калаш, что висел у него за спиной. – Вроде ж патроны кончились, нафига лишнюю тяжесть таскать?

– А представь себе ситуацию: находим мы охотничьи патроны, а “автомата” нет!– слова автомат от произнес с явным сарказмом в голосе – Что тогда делать? А так, вот он голубчик, – с озорной улыбкой ответил он. – А если серьёзно, мы в ответе перед законом, за что расписывались. Так что бросить его мне закон не позволяет.

– Какой закон, когда у нас такая задница? Ты посмотри вокруг что творится! А ты закон, закон! – проворчал водила из одного из молоковозов что возил к нам на завод молоко.

– Ну пятые точки бывают разными, начиная от персональной или там локальной задницы, до межгалактического размера. Так какая у нас задница?

– Нашли время, задницами меряться. Что хотел? – поинтересовался Иваныч, пристально глядя водителю в глаза.

– Вы в посёлок собрались, так вот мы с вами.

– А кто "мы"? – поинтересовался бригадир.

Из дальнейшего разговора выяснилось, что "мы" – это водитель и трое разнорабочих из местных. Они в гараже были, и, так скажем, пили сорокаградусный беленький чай, когда всё это произошло. Монстра, что к ним был сунулся, они ломами забили, не разбирая, что за зверь такой.

Глава 2. Деревня

Сборы и подготовка не заняли большой промежуток времени, по крайней мере, мне так показалось. Мужики похватали ломы, лопаты и распределились в кузове молоковоза, сделанного на базе бортового грузовика. Туда же посадили и собак, с собой мы взяли даже раненого пса, разместив его в кабине, ни у кого не поднялась рука оставить их тут одних. За ворота мы выехали целой колонной, народ набился, как шпроты в банки, не только в маршрутку, но и во все стоявшие на территории легковушки. Никто не захотел оставаться на заводе.

Не успели мы отъехать, как на дороге попались первые машины. Лучше бы мы не останавливались, салон одной был весь в крови. Гадать, чья она, не приходилось, да и судьба водителя не оставляла сомнений, хоть от него самого ничего и не осталось, кроме следов крови и обрывков одежды, разбросанных по всей машине. Дальше мы в гробовой тишине ехали до самого посёлка уже без остановок.

Подъезжая к посёлку, мы разделились. Практически все наши спутники из колонны, не останавливаясь, рванули по прямой к городу. Водитель молоковоза хотел было повернуть к собственному дому, но Иваныч не дал ему этого сделать и направил к школе. Пока ехали, я такого насмотрелся, что мама не горюй. Везде были следы кровавого пиршества, и если бы не звуки стрельбы, что раздавались с разных улочек посёлка, я подумал бы, что живых уже нет.

Школа нас встретила многоголосыми криками о помощи, с крыши дети и учителя пытались привлечь наше внимание. Как потом я узнал, всех спасла тётя Глаша, школьная техничка. Она успела закрыть входные двери перед монстрами и смогла донести серьёзность ситуации до учителей. Но, как показала практика, простые деревянные двери – это не то препятствие, которое может остановить монстров. Тётя Глаша погибла вместе с физруком, трудовиком и несколькими старшеклассниками. Отважная женщина своей шваброй до последнего скидывала лестницы вурдалаков, с остальными добровольцами сдерживая натиск монстров и давая время для спасения детей.

Мы влетели в школьный двор, остановились и прямо с бортов молоковоза стали убивать монстров, что ломанулись на нас со всех сторон. С одной стороны, мы находились в относительной безопасности и били с бортов в упор по вурдалакам. А с другой стороны, их количество внушало опасения, хорошо что интеллект у них равен нулю. В противном случае они могли бы просто навалиться всей массой и по спинам своих собратьев добраться до нас. Или, как вариант, просто отойти, а так они стоят вплотную к борту и лапами да пастью пытаются поймать шанцевый инструмент.

Я разместился на самом углу и особо не бил на пределе своих, так сказать, магических способностей, изображая из себя пулемёт. Действовал, как в тире – не спеша прицеливался и метал магические снаряды, когда был уверен, что попаду в голову. Эти твари поражали своей живучестью и не спешили сдыхать от попаданий в корпус или ещё куда. А так одна сосулька в черепок – один трупик монстра, правда каких это мне трудов и нервов стоило, никто не знает. Страшно, когда такие твари напирают на машину и с каждым трупом растёт горка по которой они могут до тебя добраться. Десять раз подумаешь, убивать их или нет?

От того, чтобы бросить всё и потребовать, чтобы увезли отсюда к чертям собачьим, сдерживало лишь понимание, что от нас зависят жизни детей, которые смотрят на тебя восхищенными глазами и следят за каждым движением твоим. Тут уж хочешь не хочешь, а придётся изображать из себя рыцаря без страха и упрёка в блестящих доспехах на босу ногу. Ну и хрен с ним, что вместо сверкающих лат на мне видавшая виды телогрейка, это не делает наши поступки менее геройскими.

Раздался истошный крик и тут же оборвался. Монстры утащили, разорвали и тут же стали поедать одного из разнорабочих. Парень увлёкся и сильно наклонился, нанося удар лопатой по монстру. Попасть попал, но вурдалак дёрнулся, рабочий потерял равновесие и упал.

– Пашка!!! – закричал другой ополченец.

– Держи его, не дай бог сиганёт! – вскрикнул Иваныч и вместе с Владом навалился на парня.

– Ты ему уже не поможешь! Но им ещё можно помочь! – и указал рукой на крышу. Затем они ещё ему что-то говорили, убеждали, благо, вурдалаков стало меньше. Я же продолжал свою работу по сокращению поголовья монстров, поглядывая, что там в тылу творится. Помимо всего прочего считал про себя количество зарядов, хотя тут со подсчётом их странное чувство было какое-то, необъяснимое. Знаете, это что-то вроде, как вы видите штангу и представляете, сколько раз вы её сможете поднять, десять-пятнадцать. О точном количестве не могло быть и речи, но чисто интуитивно можно было прикинуть количество зарядов. Когда магической энергии осталось, в лучшем случае, на пяток сосулек, монстры кончились.

– Влад, бери одного из рабочих, и бегом, закрыть ворота! Они хоть и чисто декоративные, но пару минут нам дадут. Серый, ты отдыхаешь, так что скинь уже рюкзак, – раздавал указания бригадир, а затем, ткнув пальцем в водилу произнёс, – а ты набери воды.

– А он сам не може…

– Нет, это сделаешь ты! Более того, пока он отдыхает, будешь рядом стоять, и не дай бог к нему хоть одна собака подойдет, я сам с тебя шкуру спущу, – произнёс Иваныч таким тоном, что всякое желание спорить с ним у кого угодно пропало бы.

Кстати, о собачках. Когда началась катавасия с монстрами, бригадир приказал им лежать. И они всё сражение тихо лежали, только едва слышно порыкивали, не делая попыток даже высунуть нос за борт. В общем, не доставляли никаких проблем. А сейчас держались рядом с Иванычем и выполняли любую его команду, будто он их всю жизнь дрессировал. Хотя эта странность смотрелась не страней моей странности.

В школу мы пошли втроём, оставив остальных у входа. Зачистка здания прошла спокойно и без проблем. Мы облазили все этажи, и вурдалаков нашли лишь у входа на крышу. Мы на них вышли как-то резко и неожиданно, как для себя, так и для них. Там они сбились плотной толпой, и при виде их количества мне откровенно поплохело. Порвут и фамилии, твари, не спросят, подумал я, холодея.

– Мама, роди меня обратно! Уходите, я прикрою, – произнёс Влад и сделал шаг вперёд, выставляя свою штыковую лопату на манер копья.

– Ага, сейчас! Всё бросил и побежал! – усмехнулся Иваныч, и встал рядом с охранником.

– Черти полосатые вы, подвинулись бы! – гаркнул я, неожиданно сам для себя.

А дальше завертелось и закружилось, мужики изо всех сил сдерживали монстров, ну, а я изображал из себя мага-ганфайтера. Бил, так сказать, с двух рук с максимальным КПД. Всё это мы сопровождали отборным матом, подбадривая себя.

– Не так страшен чёрт, как его малюют! – произнёс Влад, опираясь на окровавленную лопату и разглядывая побоище, что мы устроили.

– Да тут их если с десяток будет, и то хорошо, а мне с испугу показалось, что не меньше полусотни, – сплёвывая на убитого монстра, проскрежетал пересохшим горлом Иваныч.

– Не черти, а вурдалаки! – поправил я.

– Что?

– Говорю, что это не черти, а вурдалаки.

– Да как хочешь их обзови, от этого они краше не станут.

– Серый, ты коридор контролируй, а мы вурдулаковских чертей с прохода уберём!

Когда они перетащили тварей в один из классов и освободили проход, настало время подъёма на крышу. Спуститься бригадир детям не позволил, лишь помог учителям и старшеклассникам сходить в столовую, чтобы набрать еды и, самое главное, воды. Действительно, на крыше они находятся в безопасности, к ним ни один монстр не заберётся, а то, что на солнышке посидят, так весна, не страшно. Пока все таскали воду и пищу, я, как уже стало заведено, сидел и отдыхал. Я теперь понял, почему маг в видении сидел: если немного побыть в спокойствии, то начинается восстановление магических сил.

Затем на молоковозе зачищали посёлок от монстров. Выезжаем этак на середину улицы, водитель жмёт на клаксон и все монстры сбегаются к нам. Ну, а мы их по старой отработанной схеме уничтожали. После одной такой зачистки к нам стали присоединяться люди и в скором времени молоковоз был под завязку набит решительно настроенными добровольцами. Да и чем становилось нас больше, тем вурдалаков становилось меньше, не мы одни оказались такими умными. Несколько групп охотников загрузились на прицепы, которые буксировались тракторами по посёлку, и отстреливали к чертям собачьим всё, что шевелилось.

Так что с тварями справились довольно таки быстро, но не всё было так радужно, как хотелось бы. Многие жители были застаны врасплох и их банально съели раньше, чем они поняли, что происходит. Везде слышались плач и стенания, там оплакивали погибших, а мы с местными мужиками молча загружали трупы монстров в прицеп и свозили их в центр, где скидывали в одну кучу. Так мы работали до темноты, а с наступлением сумерек все разошлись по домам. Представители власти так и не появились, участкового сожрали, как, впрочем, и весь сельсовет в полном составе. Так что никто толком не знал, что дальше делать.

Нас на ночь к себе позвал один из мужиков. Он жил на первом этаже в единственной пятиэтажке в посёлке. Когда мы зашли к нему в квартиру, он молча достал бутылку водки и поставил её на стол. Мы её распили в полной тишине, затем вторую, третью бутылку, а потом никто не считал, мы просто пили. Заливали стресс и страх сегодняшнего дня.

***

Не знаю, когда я отключился, но проснулся, а точней пришёл в себя от того, что понял – что-то не так. Я очутился в беседке из ведения, моя рука находилась на центральной небольшой колонне и я, опираясь на неё, нажал кнопку…

Вы хотите продать…

Да

Мать моя женщина, я же по пьяни продал чужой дом вместе с мебелью, собаками, кошками, тараканами и даже живыми людьми. Хотя стоит уточнить, из людей я смог продать лишь тех, кто спал или находился в невменяемом состоянии. Толком ничего не соображая в пьяном угаре алкоголя, я стал метаться по беседке в поисках, где можно изменить мои действия. Мои метания, как ни странно, принесли свои плоды, я смог выкупить всех людей обратно. Только не спрашивайте, как и где я это смог сделать, но получилось.

Те, кого я продал, появились рядом с беседкой, и тут такое началось! Во-первых, все они появились в чём мать родила, во-вторых, начался писк, крик, мат, ор и всё такое. Я не нашёл ничего умней, кроме как банально сбежать и спрятаться в темноте, благо, никто ничего так и не понял, включая и меня самого, что тут произошло. Это потом я с трудом, но смог вспомнить, что рядом с домом появилась беседка, я под алкогольными парами подошёл к ней и раз за разом жал “Продать”. Я продал не только дом, но и все тушки монстров, что лежали тут же недалеко.

Немного подождав и убедившись, что меня никто не ищет и ни в чём не обвиняет, я вышел к людям. Туда как раз сбегались все жители посёлка.

****

– Серый! Мать твою бога в душу! Ты что натворил? – прошипел Иваныч и за руку утащил обратно в темноту.

– Я это, как его… – запинаясь, я пытался хоть что-то вразумительное сказать.

– Иваныч, оставь его, он пьяный в зюзю, да и с чего ты решил, что это он? – заступился за меня Влад.

– Ты бы видел, как он от беседки сиганул! – не согласился с ним Иваныч.

– Да рвало пацана там! Он и из дома вышел на свежий воздух из-за того, что его тошнило. А всё это пропало когда появилась эта хрень. Так что ты напрасно наговариваешь на пацана. Да и смотри, его совсем развезло, он почти спит на ходу!

– Может ты и прав, – согласился с ним Иваныч. – Вот ты скажи, как так можно было нажраться, вместе же одинаково пили, – произнёс он, пошатываясь и поддерживая меня.

– А что ты хочешь, у человека с утра крошки маковой во рту не было, а он ещё пил и не закусывал.

– Ну да, он у нас непьющий. Сколько ни гуляли вместе, так, пару рюмок пригубит и больше не пьёт, а тут словно с тормозов слетел.

– После такого и трезвенник запьёт!

– Что делать будем? – поинтересовался Иваныч.

– Что-что… На окраину посёлка пойдём, там монстры почти всех съели, вот там и переночуем.

***

В который раз убеждаюсь, что утро добрым не бывает, хотелось умереть и от стыда, и от головной боли. От чего сильнее – не скажу, но раскаяние было искреннее. Одно хоть успокаивает: ничего катастрофического не произошло, люди не останутся без крыши над головой, ведь домов со всем добром сейчас хватает, заходи и живи. Каждый из нас понял, что мир окончательно и бесповоротно изменился, и что завтра не будет таким, как вчера.

– Я тебе говорю, это и глушилки, и преобразователи! – услышал я спор Иваныча с Владом на улице.

– Что ещё за глушилки с преобразователями?

– А смотри: связь не работает, машины с сегодняшнего дня не фурычат от слова совсем и заметь, все разом встали. Далее. Огнестрел уже больше не огнестрел, так, муляж. Вспомни, что вчера говорилось: нам новый мир, мать его, построят, а первый признак в том, что появилась магия. Серый тому явное доказательство, да и ты тому подтверждение. Ой, не смотри ты так на меня. Псы тебя слушаются? Слушаются, и тут даже ежу понятно, что без чёртовой магии не обошлось. Так что и ты маг, как и Сергей, может не совсем, конечно, такой, но не без магического дара, это точно.

– Да, ты прав, я когда приказал псам сидеть, у меня было видение, где человек, похожий на меня, умел подчинять животных и с их помощью сражался с монстрами. Я пока могу трёх подчинять, – произнёс Иваныч и глянул на псов. – Надо будет к беседке сходить, может удастся прокачать свои умения. Мужик из видения так и делал.

– Ой, какие мы слова знаем!

– Да, знаю, грешен, нет-нет и в Доту рублюсь!

– Не, я в игры не играю, не моё, я больше книжки читаю. Да и на работе особо нечем заняться, а так: достал смартфон и время вроде как быстрее летит.

– Ё.п.р.с.т и другие буквы алфавита! – в сердцах выпалил я.

Тут было от чего начать матерится. В небе над облаками парили самые натуральные пирамиды, огромные такие штуковины.

– Проснулся? Отлично, я уже хотел идти тебя будить. Я не знаю, как тебе сказать… в общем приходил Семён. Это тот мужик, у которого мы останавливались, – объяснил бригадир, видя, что я не понимаю, о ком идёт речь. – В общем, тебе надо уходить! – произнёс Иваныч, избегая смотреть мне в глаза, и протянул пакет.

– Что там и почему я должен уходить? – спросил я недоуменно, беря пакет в руки.

– Я не знаю и не хочу знать, правда это или нет. Но местные решили, что ты виновен в исчезновении дома и ещё хрен знает в чём, и им наплевать, что ты рисковал своей жизнью, спасая их детей. Кое кто из них хочет с тобой разобраться.

– А вы?

– А для нас ты был и остаёшься соратником, – уклончиво ответил Иваныч.

– Серый, мы бы с тобой ушли, но монстры могут вернуться, а мужиков почти не осталось. Их банально почти некому будет остановить, – добавил Влад.

– Да не дуйся! Да, неприятно, да, обидно, но ты сам виноват, – бригадир продолжил, не дав мне ни одного слова сказать. – Я понимаю, что ты там, не подумав, что-то нажал, или просто оказался не в том месте и не в то время. Но сейчас ничего не изменить и никому из них мы ничего не докажем, – Иваныч сделал особый акцент на “них” и на то, что я не один, а вместе сними, несмотря ни на что. – На ошейниках стоит твоё имя.

– У меня не было никаких ошейников! – уверенно произнёс я, ничего толком не понимая.

В пакете оказалось всего лишь пять ошейников и больше ничего. Ошейники были непростые, с непонятными символами, что светились, как с внешней, так и с внутренней стороны. Также на каждом ошейнике была небольшая пластина, где стояло моё имя, вот эта пластинка и выдала, по-существу, меня. В ходе дальнейшего разговора и небольшого эксперимента, на собаке, в буквальном смысле этого слова. Выяснилось, что это не простые ошейники, а артефакты подчинения. Собака стала меня слушаться и выполнять любые мои команды, причём почти любой сложности. Не, с любой сложностью я, конечно, загнул, да и как можно у собаки потребовать, чтобы она смогла сделать то, что невозможно ей сделать в принципе. Но палку принести – это для неё стало даже не командой, я смог приказать ей пойти в дом и принести мою телогрейку. Не просто пойди и принеси, а именно пройти вдоль забора и стены и всё это словами. А вот на мысленные команды она никак не реагировала. Хотя Иваныч, к примеру, мог похвастаться, что он может отдать псам команды мысленно, правда не такие сложные.

Одеть и снять ошейник мог, к примеру, только я, да и он светился лишь в моих руках или когда он был одет на животном. Ещё стало неприятной новостью, что после снятия ошейника Иваныч потерял контроль над псом и не смог его восстановить. Чудом успели пса зажать и снова на него одеть ошейник, а то он кидался не по-детски. Как оказалась, Иваныч не может просто так взять и привязать к себе животное, ему для этого надо, чтобы оно начало само выполнять его команды. Чем охотней животное выполнает команды, тем быстрей поподает под полный контроль. В общем тут без бутылки не разберёшься.

Прежде чем мне уходить из посёлка, решили всё-таки сходить вместе к терминалу, может он поможет разобраться и понять чуть больше в сложившейся ситуации. Людям пока было не до разборок, все пребывали в шоке и прострации – привычный образ жизни изменился и сейчас никто толком не знал что делать. Многие заливали горе, стресс, а часть просто напросто добрались до беленькой и под этим соусом просто бухали. Но не все, также было видно, что некоторые люди объединялись и занимались делом. Кто готовился к похоронам, а кто-то решил из своего дома сделать неприступную крепость.

Нас провожали взглядом, но никто слова не сказал. А у беседки с терминалом вообще даже рядом никого не было, народ не знал, что от этого сооружения ждать. Но пройдёт совсем немного времени и обязательно любопытные найдутся, что захотят разобраться, что это за штука. Если раньше до неё не доберутся горячие головы, что захотят разобраться один раз и навсегда, не оставив после себя даже руин.

Подойдя поближе, удалось её разглядеть уже во всей красе. Перед самой беседкой располагалась ровная площадка, вся исписанная рунами. Как потом выяснилось – это приёмный терминал. Не знаю, как получилась, но он задел кучу с мёртвыми телами монстров и угол дома, и этого хватило для продажи. Так сказать воспользовался багом системы. Но, как показала практика, система быстро убирает все возможные недочёты.

Пока Иваныч с Владом делали вид, что усиленно рассматривают руны на площадке, я вошел в беседку. Да и чего бояться в принципе, я уже здесь был и ничего со мной не случилось. Ага, но это со мной нечего, а вот с другими случилось. Ладно, не будем о грустном, скажем, что было – то прошло, и ничего уже изменить нельзя. “Да и не виноватая я, оно само получилась”, перефразировал я цитату из кинофильма “Бриллиантовая рука”.

На центральной тумбе меня ждал сюрприз в виде горки кругляшей из разного материала и разного размера. Некоторые из них походили на те, что я видел в своём видении. Преодолел соблазн всё забрать себе, дескать: так и так грешен, это мои тридцать серебренников и ни с кем я их не должен делить. Нет, будем смотреть на эти деньги нового мира совсем под другим углом – это плата за трофеи и никак иначе. Мимоходом подумал, что неужели никто в беседку не заглядывал и не нашел их, или они появились, когда я зашёл?

– Иваныч! Влад! – позвал я товарищей.

– И зачем они? – поинтересовался Влад, пробуя на зуб одну из монеток.

– Это деньги! Тебе, думаю, мама рассказывала, зачем они нужны? – съехидничал я.

– А, это такая штука, которой всегда не хватает, сколько бы у тебя их не было!

– Ага! Так вот их надо разделить или раздать пострадавшим!

– Ну пострадавшие сейчас по-любому в плюсе. Я видел их, они сейчас заняты получением нового жилья и других материальных благ, – задумчиво произнёс Иваныч.

– Материальных благ?!

– Ага, экспроприируют дома и всё, что можно, и даже то, чего нельзя! Но это не наши проблемы и мы к ним не имеем никакого отношения, как впрочем и к деньгам. Я не хочу тебя обидеть, но это твои деньги. Да это твои, и без разницы, как ты их заработал, но ты их получил и тебе их тратить. Да не смотри ты так на меня, ты натворил, тебе с этим и жить, и как жить, решать тоже тебе.

– Серый, это сказано тебе не в укор, а чтобы ты задумался.

Дальше разговор как-то сам собой скомкался. Немного подумав, я ссыпал все деньги в пакет с ошейниками. Оставлять их здесь было бы верхом глупости, неизвестно, кому и для чего они понадобятся. Осмотревшись кругом, я подошёл к статуе, что вроде как изображала мага.

“Так, ну и что тут надо делать?”, задал я сам себе вопрос и включил мозги. Ой, что-то в последнее время я часто стал их включать, так и умным можнo стать. Ладно, это всё шутки юмора, а если серьёзно – действительно, что надо делать-то. Мужик из видения просто подходил, стоял и смотрел на статую, затем ложил монеты в руку статуи, а потом открыл сундук и достал оттуда посох. Вот давай и попытаемся действовать в той же последовательности.

Подойдя к статуе, полностью пробежался по ней взглядом, выискивая, где тут находится меню выбора или какая скрытая кнопка, а может сенсор какой надо активировать. Не найдя визуально ничего подобного, я решил перейти к тактильным ощущением, а по-простому, стал ощупывать статую.

Когда моя левая рука коснулась левой руки статуи, мир моргнул и я оказался совсем в другом месте. Я оказался висящим в пустоте, а перед глазами загорелись надписи:

“Перейти к модификации магического дара”

“Перейти к модификации физического дара”

Тут и гадать нечего, первая строчка. Нажал её, картинка в очередной раз моргнула и передо мной загорелись многочисленные символы. Одни из них горели ярко, как, например, снежинка, другие едва светились, а третьи были совсем тусклые и почти не различимые, как, например, символ самого обыкновенного костра. Тут не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: наиболее ярко горят символы тех стихий, что, как говорится, доктор прописал, а едва светится то, что не подходит. Присмотревшись, я увидел, что почти на всех символах висят своеобразные замочки с цепью из монеток. Лишь несколько символов были без замков, это снежинка и, что удивительно, это символ вроде кандалов. Ну и третьим символ были весы, которые по яркости не уступали кандалам.

“Поздравляю батенька, вы работорговец”, поздравил я сам себя. Первым делом я нажал на символ со снежинкой. После моего нажатия снежинка увеличилась в размерах, поднялся над другими и передвинулась немного левее относительно центра, а правее от неё появилась более мелкая сосулька, затем были едва различимые символы и что они означают, я не мог даже угадать. Когда нажал на сосульку, под ней появились три символа.

– Ё,п,р,с,т и другие буквы алфавита! Нихрена же не понятно ничего, тем более зачем и нахрена это всё надо, – в сердцах выпалил я.

Не успел я произнести окончание фразы, как послышался голос, который говорил много и, зачастую, бестолково. Если взять выжимку из всей информации, что на меня высыпал этот голос, то получится следующее. У каждого мага есть ядро или несколько ядер, что отвечают за тот или иной раздел магии. Стоит уточнить, что ядро стихий может быть тебе подвластно всего одно: огонь, вода, земля или, там, холод.

Отдельной категорией шли такие специализации, как алхимия, хемерология, артефакторика, или как там они называются, ну, не суть важно. Важно лишь то, что я не совсем работорговец, моя, так сказать, вторая специализация – это поимка и продаже живых существ. Хотя, кого я обманываю, если какашку назвать фекалиями, от этого пахнуть лучше она не будет. Вот специализаций могло быть от одной до много, но каждую надо качать отдельно, а затем уже платить денежку для её улучшения или получения новых возможностей. И это не считая развития самого ядра, что вроде как отдельной статьёй, в которую надо вкладывать и вкладывать. В общем, для того, чтобы стать крутым магом, нужны три вещи: первое – это желание, а затем деньги и ещё раз деньги. Причём деньги не местного разлива, а инопланетного.

Как нетрудно догадаться, у меня было три ядра. Так вот, от размера и его характеристик зависел объём, так сказать, маны и скорость восстановления этой самой маны. Заклинания становятся доступны, лишь когда ты разовьёшь магическое умение до определенного уровня, затем его можно с помощью всё тех же денег разблокировать, и, только заплатив, изучить. Потом можно усовершенствовать уже само заклинание, уменьшая расход энергии на его создание, увеличивая поражающую способность или повышать скорость использования. Правда для улучшений характеристик нужно энное количество раз им воспользоваться, на первых уровнях развития заклинания хватает банальной активации, а после определённого уровня прогресс будет идти лишь при нанесении непоправимого вреда чьему-нибудь здоровью, желательно с летальным исходом.

Стоит добавить, что, доходя до границы уровня, заклинание на следующий уровень не перейдёт, пока замочек не снимешь всё тем же универсальным ключиком, что, если верить известному выражению, открывает любые ворота и двери. Чем выше уровень, тем, соответственно, и мешочек с презренным металлом должен быть больше или, в нашем случае, монетами инопланетного разлива.

После получения информации занялся изучением доступных мне заклинаний. С веткой холода вроде как разобрался, в ветке с кандалами мне было так же доступно одно заклинание “Полное подчинение”, с помощью артефакта. Он постепенно подавлял волю живого существа и делал его полностью послушным хозяину. Не всё радужно было: чем больше у существа интеллекта и воли, тем сложней его подчинить, так что банально могло не хватить заряда в артефакте, а когда его снимаешь и меняешь, то всё приходится делать заново. Если честно, то может оно и к лучшему, меньше искушений и соблазнов будет.

В торговле было заклинание “Оценка”, я мог с его помощью получить примерную стоимость предмета. Я так понимаю, моя первая сделка прокачала эти умения, как с сосульками. Вот после этого попробуй не потвори зла окружающим, оно вон как положительно аукается.

Убрав свою руку с руки статуи, что привело к разрыву контакта, я под молчаливыми взглядами Иваныча и Влада переложил все монеты одну за одной в ладонь статуи. Затем также молча взялся снова за каменную руку.

Недолго думая, я всё нечестно заработанное богатство потратил на себя родного, а они свой шанс упустили и второй раз я предлагать и, тем более, уговаривать не буду. Оно мне тупо нафиг не надо. В первую очередь снял замки с сосульки. Это моё основное оружие по лишению здоровья против всяких недругов. Ещё снял замок для получения следующего заклинания, пусть развивается, оно должно будет открыться, осталось только выяснить, когда. Затем прокачал своё ядро, увеличив его резерв и скорость восстановления энергии для магии холода. А на оставшиеся денежки снял замки с торговли, пусть открывается следующее заклинание и в этой области. На этом мои траты закончились, кандалы я из принципа не качал. Может это и глупо, но как то не хотелось от слова совсем.

Закончив со всеми манипуляциями, я разорвал контакт со статуей и прислушался к своим ощущением. Изменения чувствовались, не явные, а на грани подсознания, и были как после первой тренировки, скажем так, со штангой или, там, гантелями. Вроде кажется, что начинаешь чувствовать себя сильнее, но визуально это незаметно, хотя в моём случае я действительно стал сильнее. Заклинание увеличило свою пробивную способность, скорость полёта, уменьшилось время создания. Всё из перечисленного прибавило к своим значениям по десять процентов. Да и мой магический резерв стал, вроде как, заметно больше, и за счёт уменьшения расхода маны на создание своего пока единственного заклинания я смогу раз тридцать выпустить сосульку. Это без учёта всяких ухищрений в виде бутылки с водой за спиной.

***

В беседке я остался один, мужики куда-то испарились, остался лишь один пёс, что щеголял в ошейнике полного подчинения. Рядом с ним лежал пакет с другими ошейниками, про которые я делал вид, что вроде как забыл. Может товарищи обиделись, а может срочно понадобились кому-то, этот вопрос остаётся пока без ответа. Ладно, хрен с ними, не суть важно, обиделись они или нет, всё равно наши пути-дороги расходятся. Они остаются здесь, а мне надо обратно в город.

Спокойно мне не дали уйти, не успел я удалиться от беседки метров на двести, как нарисовалось небольшая группа молодёжи. Эти товарищи перекрыли мне дорогу, один из них наставил на меня охотничье ружьё и потребовал, чтобы я встал на колени и положил руки за голову. Остальные стояли за его спиной и нервно поигрывали кто железной трубой, а кто и дубинками с торчащими во все стороны гвоздями. Детишки явно пересмотрели боевиков и решили взять меня на понт. Не, я, конечно, и сам не старец седой, а без году неделя как справил своё двадцатилетие. Но даже мне было понятно, что поцаны явно, несмотря на всю их показную решимость, откровенно меня побаивались.

– И чем вызван этот перформанс? – поинтересовался я, использовав фразу, взятую из телика, и лишь смутно догадываясь, что она обозначает.

– Ты продал в рабство…

– Кого, когда и, самое главное, где и кому? Да, и кто видел?

– Все говорят! – неуверенно продолжил пацан с ружьём.

– Все говорят что? То, что я, рискуя своей задницей, спасал ваши задницы? – опять киношной фразой сыграл я крутого.

– Потому и хотим разобраться в ситуации.

– Ситуация простая: виновные там, – и ткнул пальцем в одну из летающих пирамид, – а пострадавшие здесь, – ткнув на сей раз в землю. – Если всё, вопросы сняты, то я пойду.

– А что у тебя в рюкзаке? Золото за то, что продал наших?

– А ты посмотри, – и скинул рюкзак себе под ноги.

– А я и посмотрю, – решительно произнёс пацан и, подойдя к рюкзаку, стал развязывать шнурки.

– Ты бы хоть шаг в сторону сделал, а то как он будет стрелять в меня через тебя, – усмехнулся я, смотря, как поцан нервно оглянулся и убедился, что он стоит между мной и балбесом с ружьём, дуло которого уже смотрело в землю, а затем резко задралось.

– Васька, Сашка, вы чего тут устроили? – рявкнул дед, выходя из соседней калитки с ружьём за плечом, – а ну, дай сюда! – и забрал оружие у пацана. – Ну вы дауны, вы сами видели, как он свои сосульки создает прямо из воздуха, и пошли на него без патронов!

– Дед, так кончились! – виновато ответил тот, что был с ружьём.

– А почему не снарядил?

– Не успел!

– Бегом домой, и пока все гильзы по-новой не снарядишь, из дома ни ногой, – рявкнул дед, отдавая ружьё и садясь на лавку. Свою берданку он положил себе на колени. – А ты, мил человек, далече собрался?

– До дому, до хаты! – Ответил я деду и повернулся к пацану, что усиленно ковырялся в рюкзаке, в котором, кроме полупустой бутылки, ничего не было. – Ну что, много золота нашёл? Может ещё в моих карманах поищешь?

– Васька, брысь отседова! – рявкнул дед. – Не, то что до дому, это хорошо, а вот где твой дом? – не унимался старик.

– Там! – махнул я рукой вперёд, и стал надевать рюкзак.

– И что, ты собрался до города так пешком и идти? За день-то не дойдёшь. Ты хотя бы великом разжился? Вон у Семёновых их целых три было, пусть земля пухом им будет! – произнёс дед и перекрестился.

– И?

– Так возьми один, им сейчас без надобности!

– Не дед, я по квартирам не приучен лазить!

– А к чему приучен? – спросил он, и этак с ехидством посмотрел. – Смотри-ка ты, обиделся! – вскрикнул дед мне в спину, когда я молча пошел – А нам не обидно, когда не пойми кто продал дом и половину жильцов. – Стой, я говорю, – произнёс старик, положив руку на моё плечо, хотя только что вроде сидел. – Бабка в дорогу тебе немного соберёт, а то одной водой сыт не будешь. Да и идти тут не один день, паря, пешком, это тебе не на машине. А автобусы теперь не скоро будут ходить, если вообще будут, – добавил дед, посмотрев на небо. – Сиди здесь и никуда не уходи. – велел пенсионер, посадим меня чуть ли не силой на лавку, а сам ушёл во двор.

Через пару минут на заборе уселся пацан лет восьми и молча стал смотреть на меня. На его лице было написано крупными буквами, что он что-то хочет спросить, но не решается.

– Ты Дед Мороз? – вдруг спросил детский голос с той стороны забора.

– Нет! – ответил я, слегка растерявшись от такого вопроса.

– А пёс у тебя волшебный? – не сдавался детский голосок.

– Нет! Самый обыкновенный!

– А ты можешь из земли человечка создать? – продолжал задавать вопросы всё тот же голос.

– Нет! – всё так же односложно отвечал я.

– А…

– Зато я так могу! – слегка обидевшись, произнёс я, и запустил сосульку себе под ноги.

– Не, что ты пристал к человеку, – заступился за меня пацан, спрыгнул, взял в руки сосульку и с видом эксперта покрутил её в руках. – Он только учится! – вынес он свой вердикт и потерял интерес ко мне. – Вот дядя Семён волшебник, он из земли может создать человечка и тот сражается с монстрами. Знаешь, сколько они вчера убили?

– Нет!

– Много.

– Ну, так и я вроде как немало их поубивал.

– Ну много, это больше, чем немало, – сделал сравнительный анализ малолетний эксперт.

– А ну, брысь! – рявкнул появившийся дед на малолетних дознавателей. – Держи, – и протянул мне брезентовый рюкзак, довольно-таки объёмный. А затем, поклонившись, произнёс. – Спасибо тебе за внуков, они в школе были, а я на ферме работал и не знал, что происходит. А ты молодец, не бросил незнакомых тебе людей в беде.

Попрощавшись, я чувствовал себя последней собакой, поскольку так и не простил себя за работорговлю. Хотя, кого я обманываю, простил и даже оправдал, просто остался неприятный осколок в душе и я постараюсь больше такого не повторять.

Глава 3 Дорога

Выйдя на дорогу, я пошёл по ней в сторону города. Первые минуты были наполнены умиротворением. Ты, дорога и птичье чириканье – что ещё для счастья надо, думалось мне. Вот затем, когда рюкзак стал наливаться тяжестью, а пот покрывать всё тело, я понял, какой это кайф – ехать в машине или даже в битком набитом автобусе, чем тащится с полным рюкзаком за плечами и ещё вторым, что оттягивал руки и только мешал.

Я с трудом удерживался от желания бросить бутылку с водой, каждый раз напоминая себе, что это не только мой стратегический запас живительной влаги, но и боекомплект. А что там я могу встретить по дороге – хрен его знает, так что терпи маг, архимагом станешь. Так подбадривал я себя, и шёл дальше. В какой-то момент мой взгляд зацепился за пса, что всю дорогу трусил за мной. Он не лаял, не исследовал кусты, не радовался жизни, как все нормальные собаки. Мне стало жаль животное, но, когда я вспоминал, как он кинулся на нас во дворе, желание его освободить остывало, хоть и не пропадало совсем. Я всё думал, как узнать, что ошейник сделал своё дело и сломал волю пса. Внешне никаких изменений не было заметно, он как светился ровным светом, так и светится.

Медленно, но верно, я шёл по дороге, не встретив ни одной живой души. Одно радовало – мёртвых тоже не было. Как, впрочем, и брошенных машин. Дорога была пустой и безжизненной, если не считать пернатую братию, что чирикала беззаботно. С машинами было не всё понятно: куда они могли подеваться? Хотя, может на выезде из города дорогу перекрыли и запускать запускали автотранспорт, но никого не выпускали. Доберусь до цели и узнаю, чего сейчас гадать. Так и шагал я, изнемогая от жары и бодуна, вода из пятилитровой бутылки ненамного избавляет от похмельного сушняка.

“Ведро воды с похмелья заменяет рюмку водки”, – произнёс я, отпивая в который раз из бутыля с водой. Когда из-за очередного поворота появилась бензозаправка, я обрадовался ей, как родной. В моих мечтах я уже открывал бутылочку с холодненьким пивом и чувствовал вкус солёных сухариков. Заправка находилась на перекрестке дорог и не отличалась ни размером, ни особым дизайном. Так, небольшая коробка, где сидела кассирша, а рядом несколько колонок, и на этом пейзаж заканчивался.

Пока я предавался мечтаниям, ноги сами собой увеличили шаг. На площадке признаков жизни не наблюдалось, хотя между колонками стоял рейсовый автобус с открытыми дверьми и разбитыми стёклами. Вот последний факт меня отрезвил и заставил идти осторожнее, внимательно осматривая как саму заправку, так и окрестности.

Не доходя метров этак пятьсот, я скинул все свои авоськи на землю и, расправив затекшие плечи, приказал псу охранять. Когда я сделал всего пару шагов, перед моими глазами нарисовалась картина Репина “Приплыли”. Гости объявились с той стороны, откуда я их не ждал от слова “совсем”. С едва заметной просёлочной дороги ко мне приближалась группа самых натуральных всадников, что неслись с улюлюканьем, отрезая от заправки. Мне же оставалось лишь молча стоять посередине дороги, от четверокопытных тварей мне на своих двоих не сбежать при всём желании.

Когда они полностью выбрались на дорогу и окружили меня, держась на расстоянии метров ста, а может и меньше, я смог их разглядеть. Перед моими глазами предстали классические такие Кентавры в количестве шести копытных особей. Они были в броне, что прикрывала человеческую часть тела и ещё спину, если можно так сказать, нижней лошадиной половины. А в руках они сжимали внушительные топоры. Никакой речи о переговорах не могло быть в принципе, хотя бы потому, что речь у нас разная. Это я понял из того, как они переговаривались между собой, довольно ржа, как самые натуральные кони. Из кустов вывели десяток людей и две телеги, запряжённые лошадьми по две на каждую. Что в телегах – не удалось рассмотреть, они были плотно закрыты тентом, да я особо и не глядел, не до того сейчас было. Людей тут же поставили на колени вдоль дороги, и один из кентавров остался рядом с ними. Остальные взяли меня в кольцо.

Вот один из окруживших вышел передо мной и издал воинственный крик, при этом он бил копытами по асфальту. Затем кентавр с места взял в галоп и, подняв топор над головой, понёсся на меня, грозя всей своей массой смять, разрубить на две половинки и втоптать их в горячий асфальт. Честно скажу, от страха я чуть не поддался панике и не побежал, подставляя свою голову под топор этой копытной скотине. Но всё же встал вполоборота и вместо молитвы, что в таких случаях принято вспоминать, я как дурак повторял слова песни, что репейником прилипла к моему языку.

“Я учился восемь лет на экономиста,

Аспирант, почти доцент, ВУЗ закончил чисто.

Мир финансов для меня, книга была открытая.

Кризис грянул и теперь. Угадайте кто я?

Грузчик, грузчик, парень работящий.

Грузчик, грузчик, прёт, кладет и тащит.”

На последних словах я стал бить своими сосульками по приближающемуся ко мне товарному вагону с копытами. Первые сосульки бессильно разбивались о броню, в самый последний момент я догадался целиться по ногам, они не были ничем защищены. После первого же попадания это бронированное чудо упало корпусом вперёд, сделав сальто через человеческую часть тела, сложилось в буквальном смысле пополам и задёргало ногами в агонии.

Тут я подумал, что они сейчас бросятся на меня всей толпой и мне тогда однозначно кирдык, а нет, они, походу, из породы рыцарский коней были. Издав рёв, ко мне устремился следующий кентавр. С ним я поступил чуть умней, чем с первым, и сразу стал бить по ногам. Когда я свалил второго, ко мне поскакал третий, но не напрямую, а стал нарезать вокруг меня по спирали. Он постепенно уменьшал дистанцию, делая круги всё меньше и демонстрируя свою скорость с выносливостью. А затем метнул в меня топор, я лишь чудом смог увернуться, при этом потеряв кентавра из виду. Едва успев уклониться от смертоносного снаряда, я был сбит этой тушей с ног. Полёт был отличный, а вот посадка подкачала, асфальт не отличался ни особой гуманностью, ни мягкостью. После приземления я успел заметить над собой тень и, действуя лишь на одних рефлексах, откатился в сторону. Там, где только что была моя тушка, удалили об асфальт два копыта, и в следующий миг снова поднялись вверх. Я предпринял отчаянную попытку уползти из зоны поражения копыт, чем лишь вызвал довольное ржание Кентавра.

Пока он ржал и вставал на дыбы, готовясь втоптать меня в растрескавшийся асфальт по самое небалуй, я получил несколько драгоценных мгновений, которыми в полной мере и воспользовался. Успев создать всего одну единственную сосульку, я отправил её в полёт, а сам включил заднюю скорость и максимально быстро прямо на попе стал отползать. Сосулька встретила опускающуюся тушу кентавра и скрылась в конской груди последнего. Благо, там и не пахло никакими доспехами, а потому кентавр сразу упал сломанной куклой.

Вздохнуть спокойно мне не дало уже знакомое угрожающее ржание – на меня нёсся следующий противник. Этот, в отличие от других своих собратьев, был не так бронирован, и, кроме шлема с наплечниками, на нём ничего не было. Я, не вставая, послал в него несколько сосулек, но эта непарнокопытная тварь часть из них своим топором умудрилась отбить. А вот часть кентавр поймал своим немаленьким телом. Двух-трёх штук хватило за глаза, после таких подарочков ему сразу так поплохело, что он решил попробовать ретироваться.

То ли рыцари среди копытных кончились, то ли они не рассчитывали на жертву, что будет огрызаться до последнего, да ещё так успешно. Остальные двое, включая того, который охранял пленников, бросились на меня одновременно. Дальше была карусель смерти: я прыгал, бегал, уворачивался, в общем – чувствовал себя блохой на гребешке, которую хотят раздавить. Может я в горячке боя что-то выкрикнул, ну, кроме мата, которым я поливал копытных, а может и мат пёс воспринял как команду. Но в какой-то момент в бой включился мой лохматый спутник, что до этого сидел у вещей и только рычал.

Я-то грешным делом думал, что от него не будет никакого толку, пса просто затопчут, а нет, недооценил я его. Эта хвостатая бестия проскользнула под крупом одного из кентавров, и был жеребчик, а стал мерином. Если по-простому, отхерачил ему пёс всё конское достоинство, которое раньше болталось между задних ног, ключевое слово "раньше". Так как операция проводилась без анестезии и на особо чувствительном месте, как для здоровья, так и самолюбия, то ему явно поплохело. Кентавр начал скакать, метаться, как конь, которому отгрызли кое что. Хотя почему как, если оно так и есть. Ну и плюс было акустическое сопровождение. Он вдобавок хаотичными движениями мешал соратнику, давая мне возможность применить свои магические способности.

Когда спала горячка боя, я смог оглянуться и осмотреться. От пленников не осталось и следа. Они просто напросто сбежали, оставив меня один на много кентавров. Пёс каким-то чудом не пострадал, это я проверил первым делом. Как-никак герой сегодняшнего выступления, и благодаря ему я ещё дышу на этом свете. Затем осмотрел себя. Я отделался лёгким испугом, если не считать многочисленные ушибы и вывихнутую ногу, да порванные в нескольких местах штаны.

Первым желанием было добить раненых кентавров. Я даже подошёл к одному из них и занёс руку, но одно дело – лишать жизни и здоровья в горячке боя, и совсем другое – добить раненого. Но и оставить их я не мог: а вдруг оклемаются и ещё чего такого наворотить смогут. Пришлось хромать до рюкзака и доставать пакет с ошейниками. А затем мы с псом, показывая чудеса ловкости и отсутствие здорового инстинкта самосохранения, надевали на них ошейники.

С двумя первыми прошло всё спокойно, они были почти в бессознательном состоянии, а вот третий оказался довольно-таки бодреньким подранком и чуть меня не отправил к праотцам. Поначалу всё шло штатно, пинком ноги я отправил его топор в полёт, так, чтобы он улетел от него подальше. Затем пёс схватил его за волосы, чтобы он поменьше дергался, а я спокойненько наклонился и собирался надеть ошейник. Я про топор вспомнил, а вот не подумал, что у него может быть ещё что-нибудь, кроме топора. А у подранка на поясе висел такой симпатичный ножик с полторы моей ладони.

Только не спрашивайте, как я не заметил такой аксессуар на теле кентавра. Скажем так – отсутствие опыта, плюс стрессовая ситуация. Так вот, лишь чудом я смог уклониться от его взмаха ножом, выгнувшись при этом не хуже Лео из матрицы. Но в отличие от Избранного я чебурахнулся на пятую точку. И сразу, не вставая, от души заехал сразу с двух ног по морде лица копытной скотине. Он и поплыл, а я, убедившись, что у него больше нет ничего колющего и режущего, надел таки ему ошейник.

После того, как я нацепил ошейники, кентавры, в отличие от пса, не подчинялись моим приказам, а даже пытались сопротивляться. Впрочем, их движения напоминали просмотр фильма в замедленном действии. Как они ни старались, но к ошейникам не могли даже притронутся, ну, а дальше я их перевязал, причём не только раны, но и конечности. Затем сходил до телег, лошадки хоть и испугались, но далеко не убежали, застряв среди молодых деревьев.

Подойдя к одной из телег, я был слегка шокирован. Во-первых, я, как потомственный городской житель, лошадей видел лишь в кино, зоопарке и иногда на улицах города. Вплотную рядом с ними я был может раз пять, а багаж моих знаний составлял лишь то, что их надо похлопывать, а не поглаживать. А тут красавцы стоят во всей красе и смотрят на меня. Ну вот и что сними делать? Да и ещё я всегда думал, что у телеги должно быть две оглобли и конь должен быть между ними, а тут одна и посередине между коней, опять разрыв шаблона. Поработав лесорубом, я смог вывести обоз на дорогу. Тут и встал извечный вопрос: а что делать?

О том, чтобы кентавры двигались своим ходом, речи даже не было, да они и не смогли бы, при всём моём желании, не только из-за ранений, но и ошейников. Погрузить на телеги я их не мог, тут по тонне чистого мяса в каждом из них. Добить рука не поднималась, бросить тоже не вариант. Пришлось думу думную думать, а пока решил проверить заправку, оставив пса следить за пленниками. Да и лошадей надо отвести подальше, больно уж им не нравилось соседство с мёртвыми телами кентавров.

За заправкой оказался шиномонтаж и там к потолку была прикреплена ручная лебедка с металлическим тросом. Появилась идея, ну, а дальше дело техники. С помощью лома, мата и нескольких тросов я подтащил кентавров к поперечному столбу. Затем, подняв их поочерёдно в воздух, подогнал телегу и погрузил. В ходе погрузки не пострадало не одно животное, я думаю, что кентаврам не подходят характеристики животного мира. Так что дополнительные царапины и ушибы, что они получили во время этой операции, не считаются. Самым трудным оказалось правильно подогнать телеги, чтобы разместить на них кентавров. Вот сколько мне стоило нервов и терпения – не знает никто, хоть лошадки терпеливо сносили все мои издевательства.

Когда управился, то обратил внимание, что солнышко движется к закату. Хоть, по идее, лошадок на ночь стоило распрячь, но я не стал этого делать. Ибо я был уверен на все сто процентов, что утром не смогу их обратно запрячь. Попросив у бедных животных прощения, отвёл их на поляну вместе с телегами. Только предварительно напоил водой, а уйти, так никуда они не уйдут с таким-то грузом. Телеги под завязку оказались наполнены мешками с зерном, часть которых я всё таки скинул, чтобы лошадкам было полегче пастись.

Условно позаботившись о гужевом транспорте, по-другому это назвать никак мог, я немного осмотрелся. По идее, это надо было сделать сразу, а не только сейчас, но все мы умны задним числом. Двери на заправку были выломаны и касса взломана, неизвестные грабители забрали наличку и часть товара с полок, затем исчезли в неизвестном направлении. Судя по тому, что следов крови нет, обошлось всё без жертв. Я немного посомневался, так, ради приличия, но также решил позаботиться о, так сказать, завтрашнем дне. Дома денег почти не было и, в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, работы я также лишился. А от квартплаты за съёмное жильё меня никто не освобождал. Это значит, что и средств к существованию у меня больше нема, так что не время носом воротить.

Приготовив коробки и сумки к утренней погрузки, я убедился, что случайно ничего полезного в хозяйстве не забыл. От мародерки в мастерской я воздержался, во-первых темно, а во-вторых я сомневаюсь, что у лошадей нет лимита по грузоподъемности.

Только потом позволил себе немного расслабиться. Достав из подсобки пиво и всё, что хоть как-то можно было назвать едой, я уселся на стул и в блаженстве вытянул ноги. Допив пиво и немного перекусив, занялся рюкзаком, что мне собрал дед. Когда разобрал вещи, появилось желание вернуться и в ноги поклониться старику. Он в рюкзак положил и плащ-палатку, и несколько комплектов сменного белья, даже нитку с иголкой не забыл. Из еды там был хороший такой кусок сала, хлеб и свежий лук с петрушкой, соль, сахар и немного заварки. А какое сало! Ммм… такой букет аромата и вкуса есть только в русском деревенском сале. Не ошибусь, если сравню хорошее сало с кусочком счастья.

От первоначальной идеи пойти спать в будке я отказался, там темно, а у меня ни свечки, ничего. Зажигать факел или костёр я не захотел, хоть и понимал, что шансы спалить заправку вместе с собой у меня практически равны нулю. Забрав раскладушку из подсобки, я расположился у леска. Предварительно натаскал дров, а затем разжёг костёр.

Пёс подошёл, лёг рядом и захрустел косточками где-то добытого зайца. А про героя-то я и забыл, сам поел, а о нём и не позаботился. Протянув руку, я потрепал его по холке, а затем решительно снял ошейник. Пёс на секунду замер, затем встал и отряхнулся, как после купания, потянулся и продолжил прерванную трапезу как ни в чём не бывало. Я лежал и слушал потрескивание костра, смотрел на вечерний небосвод, да так и уснул незаметно для себя.

Утро третьего дня.

Проснулся я от утренней сырости и щебета птиц. Встал, потянулся, огляделся – всё вроде в порядке. Лошадки пасутся недалеко, пёс рядом, за ухом почёсывает. Выполнил я все утренние процедуры, что предписывает организм и занялся завтраком, предварительно позаботившись о лошадях и псе. Пленники были живы, напоить я их напоил, а вот кормить не стал. Честно говоря, я долго думал, а что они едят? Непохоже, что они питаются подножным кормом, как обычные лошади, а нормальной человеческой пищи на них не напасёшься.

Затем занялся погрузкой, прокляв всё на свете, включая свою жадность. Но я перетащил на телеги всё, до последнего мешка и коробки. Нога болела и слегка распухла, доставляя нешуточные неудобства. Затем, привязав пару лошадей задней телеги к борту головной, на козлы которой и уселся, я стал экстренно вспоминать все тонкости управления гужевым транспортом. Правда, тут и вспоминать особо нечего, все мои познания ограничивались лишь сценами из фильмов.

Если вкратце, то нужно сесть, взять в руки вожжи и сделать губы трубочкой, чтобы произнести специфический звук губами и произнести “Но, милые, поехали!”. Мне стало интересно, эта комбинация из звуков и слов – комбо, и работает лишь вместе, или по-отдельности они хоть что-то для лошади значат? Благо, этих скромных познаний хватало за глаза. У копытного транспорта при всех его недостатках есть одно преимущество: это то, что они живые, и все недостатки водителя кобылы компенсируются умом и сообразительностью последней.

Не, однозначно, на телеге ехать заметно лучше, чем пешком топать, но хуже, чем на машине. Сиденья твёрдые, солнце жаркое, тут тебе ни климатконтроля, ни даже самой банальной крыши нет, над головой, что будет прикрывать от солнца, а скорость равна пешеходной. Зато есть выбор: хочешь – иди рядом с телегой, а хочешь – сиди. Лошадки медленно, но верно, везут свой воз. На вторую передачу переключиться или, проще говоря, заставить их двигаться рысцой я не решился, не дай бог с ними что случится.

Из меня извозчик ещё тот, нихрена не знаю: ни сколько можно грузить на телегу, ни с какой скоростью и как долго можно ехать и как долго давать им отдыхать. Черт побери, я даже не знаю сколько им давать зерна, слышал только краем уха, что если их перекормить зерном, то они и сдохнут могут. Насколько верна эта информация – я не вкурсе, от слова "совсем".

Единственный, кто получал удовольствие, это пёс. Он запрыгнул на заднюю телегу, расположился на мешках с комфортом и дремал. Я себе такое позволить не мог, мне приходилось следить за дорогой и кустами, коих было больше чем достаточно, на мой взгляд, вдоль обочины. Я теперь учёный и в курсе, что неприятности могут поджидать за любым кустом.

В таком темпе мы двигались до обеда, периодически делая небольшие остановки. На обед я решил остановиться, когда добрались до федеральной трассы, тут как раз на перекрёстке стояли будки придорожных забегаловок. Здесь уже на дороге и в кюветах были машины, да и следы трагедий были видны то тут, то там. Немного не доезжая до забегаловок, я остановил свой гужевой поезд и, встав на козлах во весь рост, стал внимательно оглядывать округу. Не заметив ничего подозрительного, если можно так сказать в моём случае, я отправил пса на разведку.

Он на удивление послушался, видать, ошейник таки сделал своё дело. Принюхиваясь и периодически останавливаясь, пёс побежал к постройкам. Пока он бегал, я в нетерпении ждал, но вскоре он вернулся и спокойно запрыгнул на телегу.

– Будем считать, что разведка проведена! – произнёс я и погнал лошадей вперёд.

Пёс на сей раз сидел со мной на передней повозке и я тоже в свою очередь не расслаблялся. Немного проехав, я остановился у одной из забегаловок. Оставив лошадей, я решился заглянуть в кафе. Лучше бы я этого не делал, везде были следы разыгравшейся трагедии, еле удалось сдержать рвотные позывы. Всё помещение было усеяно частями тел и трупами, как людей, так и монстров.

Тут не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы сказать, как развивались события. Когда всё началось, люди при виде монстров поспешили в ближайшее здание, где можно укрыться, за ними ворвались монстры, ну, а что происходило дальше, даже не хочется представлять. Преодолев брезгливость, я всё-таки решился на исследование здания. Вдруг где заперлись люди, и сейчас сидят там и ждут подмоги.

Первым шёл пес, за ним я. Заходя в зал, а затем на кухню и в коридор, где были туалет и подсобки, я оставался у дверей контролировать подходы, а мой четвероногий напарник проводил ревизию на наличие живых. Периодически я кричал и звал, в надежде, что кто-то откликнется. Так мы комнату за комнатой обследовали небольшое кафе.

На мои крики пришли четверо монстров, все измазанные в крови и с огромными животами. Они до такой степени обожрались, что еле двигались, перебить их мне не составляло труда. Затем зачистка продолжилась и я ещё не меньше пятерых обожравшихся монстров прибил, эти даже двигаться не могли, но продолжали пировать.

Людей я тоже нашёл. На втором этаже, на одной из дверей, были написаны всего два слова, но зато каких: “Здесь люди”. Вход в комнату был закидан всевозможной мебелью и хламом. Покричав и не услышав ответа, я всё-таки приступил к разборке баррикады. Если бы не надпись, я не стал бы разбирать, а так я не мог развернуться и уйти. Я не думаю, что кто-то просто так заваливал комнаты и сделал надпись, по-моему тот человек хотел спасти своих родных и близких.

Поначалу я пытался разбирать и вытаскивать стулья, столы и другую мебель, но они так были перемешаны, что я плюнул и взял в руку один из Кентаврских топоров. Они были довольно таки внушительными и здорово подходили, чтобы крушить и ломать, чем я и занялся. За стульями пошли тумбочки и даже кровати, видать персонал здесь же и отдыхал. Их я тоже ломал и откидывал в сторону. Когда я добрался до двери, я услышал слабые, едва слышные крики о помощи. Открыв дверь, я увидел глаза, нет, не так – ГЛАЗА, полные надежды, слёз и страдания. Это оказалась сауна, помещение без окон и всего с одним выходом.

Внутри были только дети и женщины. Я не буду описывать, что происходило потом. Это больно, да и никакими словами не описать, когда жены/дети/сестры узнают о том, что их мужей/отцов/братьев или просто знакомых больше нет, что они все погибли, отдавая свои жизни за минуты, пока строилась баррикада. Женщины не рыдали, они тихо оплакивали своих близких, прижимая детей к себе, выходили из этого филиала ада, и всё практически в тишине, что сильно давило на психику.

Я обошел ещё раз здание и, убедившись, что нет больше ни одной живой души, обильно всё полил бензином и поджёг, устроив погребальный костёр. Затем разместил детей на телегах, отдав им коробку с чипсами и несколько упаковок с соками. Женщины отказались есть, лишь попили, и мы пошли по дороге к городу.

Где-то через час случилась первая истерика с попыткой суицида у одной из молодых мамочек. Честно, я не выдержал её стенаний и истерических криков, и ударил по лицу. Затем долго кричал, перемешивая слова с матами. Я пытался донести до неё, что жизнь не кончена и что она поступает подло по отношению к тем, кто отдал свои жизни, чтобы они жили.

– А мой папа плакал и не хотел из-под лавки уходить, он там прятался! – вдруг произнес один из пацанов.

– Всем бывает страшно, и у каждого из нас может быть минута слабости. Я не знаю, что там происходило, но там были места, где можно было спрятаться, и везде было пусто, – ответил я, смотря мальчугану в глаза, – а твой папа взял себя в руки и сражался за тебя, за них за всех!

Дальше были слёзы, крики и стенания, всех словно прорвало и они вылили своё горе и обиду на этот мир. Зрелище было такое тоскливое, что даже пёс завыл, долго и протяжно. Мне оставалось лишь следить, чтобы кто чего не учудил. Этот ад продолжался весь остаток дня и пол ночи, а под утро все вырубились, включая и меня.

Проснулся я от того, что на меня навалились люди в камуфляже, брониках и касках, надели наручники, не забыв попинать. Причём пинали с чувством и профессионализмом, так, чтобы причинить больше боли и поменьше вреда. Помощь пришла откуда не ждал, сначала вскрикнула одна из женщин и бросилась на нападавших со словами “Что вы творите ироды?”. Затем на четверых накинулись все женщины и нападавшим пришлось защищаться, ещё миг, и их бы растерзали на части, причем в буквальном смысле этого слова. Но одна из женщин остановила избиение и навела порядок. Затем начался разбор полётов: кто, что и за что, ну, и, естественно, почему.

Как выяснилось, ночью к бойцам на пост прибежали трое мужиков и такое рассказали, что я не пойму, как меня сразу не прибили. Из их слов выходило, что я монстр, садист и маньяк, каких ещё поискать, плюс ещё и помесь грабителя с мародёром. По словам "доброхотов" выходило, что я натравил на их деревню кентавров, где они перебили почти всех жителей. А в качестве награды за своё преступление я получил две телеги с лошадьми, кучу золота и деньги. Затем я захватил женщин и детей в заложники, и насиловал их в особо изощрённой форме. Пришлось идти вместе с бойцами в город и доказывать, что я не верблюд, а, мать его, герой и спаситель. Благо, свидетелей пруд пруди, да и в телеге нет не одного рубля и ни грамма золота, а всё, что я приватизировал на заправке, съели и выпили спасённые мной.

Глава 4. Город

– Ты точно решил его отпустить и всё ему вернуть? А то смотри, у нас есть на него заявление о хищении скота и даже свидетели имеются! Так что он в полном нашем распоряжении. Захотим и посадим, а нет, можем и отмазать! За чисто символическое вознаграждение, в иностранной валюте. При таком раскладе ему хорошо и нам приятно. Так что решил?

– Колян, не дури! Он маг, мать его так за ногу, а им сейчас их сила голову кружит. И если ему шлея попадает под хвост, и он решит, скажем так, пробиваться на волю с боем, а не платить, никому мало не покажется. Или тебе напомнить, что случилось с теми, кто хотел одного такого спеленать, за то, что он, спасая людей, дом одного влиятельного человека сжёг? Я тебе напомню: он не понял всей тяжести проступка и каяться не захотел в содеянном. Более того, он дал прикурить усиленному наряду вместе с влиятельным человеком в компании с телохранителями, да так, что те бежали от него, как от огня. Хотя они как раз и бежали от огня, который он им вслед и посылал. Этот хоть и не огнём, а льдом владеет, но и сосулькой прилетит так, что мало не покажется. Не, Коля, мы поступим по-другому, по-умному, да и сделаем пару добрых дел. Да, Коля, добрых и, заметь, бескорыстных дел. Мы его и других отпустим безвозмездно, то бишь даром. Да и что ты собираешься делать, скажем, с теми же кентаврами? Начальству сейчас ни до чего нет дела, да и само начальство, хрен его знает, где и что с ним. Говорят, наши шефы отдыхали где-то за городом, и сейчас никто не знает, ни где они, ни что с ними. А если они сдохнут у нас в каталажке, кто будет отвечать? Да и пошло оно всё к чертям собачьим.

– Тебе что, погоны жмут? Не, я понимаю, рисковать свободой ради светлого будущего, а так… за здорово живешь…

– Не, Колян, ты мужик сообразительный, но сейчас тупишь не по-детски. Ни наш мэр, ни другие господа-начальники не усидят на своих местах, нет больше силы ни в их погонах, ни в портфелях. А сила сейчас вот за этими магами, может именно этот и не поднимется, но один хер, зачем нам лишние проблемы. Да и лично я сегодня последний день на службе. А сейчас мы идём по камерам и освобождаем людей, а когда встретимся с ними, разыгрываем спектакль, где сокрушаемся, что с нас за нашу доброту погоны-то поснимают, да самих за решётку посадят на хлеб и воду, ну, и всё такое.

– И кого будем делать козлом отпущения? Может Семёнова?

– Зачем, мы возьмем образ из телесериала и его опишем, как внешность, так и манеру поведения.

****

Меня в кутузке продержали больше суток, хотя допросили сразу, как привезли. Всё остальное время я сидел в камере, где нет света, а окна имелись чисто символические и давали так мало света, что смело можно сказать – мы сидели в темноте. Добавьте для полноты картины нерабочую канализацию и соответствующие запахи из-за того, что по нужде мы ходили в ведро.

А на утро следующего дня всех отпустили без слов и каких-либо бумаг. Как это ни парадоксально, но в городе не стало власти, от слова "совсем". Нет, конечно, полиция пыталась что-то контролировать и поддерживать порядок. Но, во-первых, лучшие из них и погибали в числе первых, защищая граждан, из-за этого их осталось чертовски мало. Во-вторых, те, кто пытались удержать власть, не знали, что делать, и больше бездействовали, а в городе начинала царить анархия. Те, кто выжил, видя, что творится вокруг, начали грабить магазины, склады, ларьки и даже соседей, пока те грабили ларьки, склады и магазины.

Ну, и в-третьих, власть лишилась своей монополии на оружие, а полицейский с дубинкой против четверых уродов с дубинами, это не полицейский с пистолетом, что может перестрелять всех, кто не подчинится власти. Да и по первому писку в рацию раньше прилетал спецназ, и всем раздавал люлей по самое небалуй. Ну, а сейчас ни огнестрела, ни связи, даже патрулировать город надо группами чуть ли не по десятку бойцов и на своих двоих. А где брать людей? О мобилизации почему-то власти забыли или не смогли её провести. Всё это мне сказал мент, пока водил по камерам, освобождая людей.

– Забирай своих коней и не коней тоже, и вали на все четыре стороны. Сейчас всем не до тебя, – произнёс спецназовец, тот, что меня задерживал, на этот раз выпуская из камеры.

– А их? – спросил я указывая на другие камеры.

– А эти будут сидеть, до выяснения обстоятельств. Это мародеры, убийцы и даже есть насильники. Тех, кто попал по недоразумению, мы всех отпустим, и хоть по головке не погладят, но сейчас не то время, – говорил боец, открывая следующую камеру и вытаскивая из неё дедка.

– А вдруг я всё-таки маньяк? – не смог я удержать язык за зубами.

– Я эту форму уже два десятка лет таскаю, – усмехнулся он, похлопав себя по бронику, – и, смею думать, немного научился разбираться в людях. Специфика работы обязывает, знаешь ли.

Он и другие полицейские вывели не менее двух десятков людей и отпустили на все четыре стороны. Меня же отвели немного в сторону, туда, где у них был собачий питомник и несколько довольно-таки внушительных клеток. В двух из них были заперты лошади и ещё в одной – кентавры. Первым делом выпустили моего пса, а затем провели меня к копытным. С кентаврами никто не знал, что делать, потому и спихнули на меня, дескать, ты их поймал, тебе и отвечать. По крайней мере, так звучала официальная версия, что мне скормили.

Мои телеги стояли недалеко на штраф-площадке, опечатанные. Всё, дескать, как положено, по букве закона. Я не знаю, что бы делал, если бы не один из полицейских, он провёл экспресс-обучение, как правильно запрягать лошадей в двуколку и как вообще с ними обращаться. По его словам, лошадки – это в хозяйстве всегда хорошо. Согласен, в деревенском доме они может и гармонично смотрелись бы, но не на четвёртом этаже в хрущевке.

Правда, он больше стоял рядом и курил, а мне лишь указывал, в какой последовательности, что и как делать. Лично я не возражал – быстрее запомню. Хотя, если честно, то подумывал я, как избавиться от этой головной боли в виде копытных, как разумных, так и не очень. Тут-то я и вспомнил про терминал, и, не откладывая в долгий ящик, стал наводить справки на наличие такой же штуки в городе. Полицейский с ходу обрадовал меня тем, что в городе их минимум пять штук, один находился в самом центре города, другие по окраинам. Народ уже разобрался, что к чему, и сейчас многие тащили всё, что можно унести, к этим терминалам и продавали, в надежде на то, что удастся накопить определённую сумму и купить себе магический дар.

Отправился и я к ближайшему терминалу. Всю дорогу меня провожали оценивающие взгляды, и, я думаю, вам не надо объяснять, что это были за взгляды, и кто их кидал. Мне одно не понятно – откуда столько гопоты нарисовалось? Они до такой степени обнаглели, что магазины громили средь бела дня, а если кто к магазину совался из простых граждан, то мародёры их встречали ласковыми словами и отправляли их в пешее эротическое путешествие. А тем, кто не понимал, грозили объяснить доходчиво бейсбольными битами и металлическими трубами. И их не смущало ни капельки, что в двух шагах от них находится полицейский участок.

Да и сам город погрузился в пучину уныния, везде стояли брошенные машины и кровавые следы недавней трагедии. Одно хорошо, что транспорт стоял не по центру в большинстве случаев, а вдоль дорог, хотя кое-где и были настоящие заторы из нагромождений автомобилей.

***

Медленно, но верно, я добрался до ближайшего терминала, он находился почти на самой окраине города, в центре одного из дворов. Знаете, такие дворы-колодцы, когда сам двор окружают сплошной стеной дома с двумя арочными въездами – проходные, или с одним – тупиковые. Так вот, терминал расположился в таком дворе. Очередь к беседке была, так скажем, не маленькой, и люди стояли в ней небольшими группами, загруженные по самое не балуй. Одни тащили баулы, как на спине, так и в магазинных тележках, но были и такие, кто догадался и раздобыл автоприцепы. Повторюсь, все кучковались и недоверчиво смотрели на людей в соседней группе, а зачастую и оценивающе. Когда я пристроился к этой живой очереди гордым одиночкой, на меня обратили внимание все, абсолютно все.

– Сколько? – произнёс мужик в кожаной куртке, и достал самый натуральный пакет с деньгами.

– Слышь, не тупи! Говори, сколько, и мы берём всё оптом, – не выдержал после моего ответного молчания один из тех, что стоял рядом с первым.

– И кентавров заберешь? – спросил я, поднимая край брезента, под которым лежали связанные кентавры. У двоих парней от увиденного даже сигареты выпали изо ртов.

– И их купим! – произнёс тот, что был с пакетом, после минутной задержки, но сам смотрел почему-то на ошейник. – Так сколько за них хочешь? Могу золотом, долларами, еврами заплатить или, может, ты предпочитаешь рубли?

– Ну доллары, евро и рубли оставь себе, я же возьму монетками. Знаешь, такие монетки с дырочками посередине, их за разные вещи вот та штука даёт, – ответил я и указывая на терминал.

– Могу и ими заплатить. Так сколько? – спустя минуту раздумий ответил парень в кожанке.

– На двадцать процентов больше, чем мне предложит терминал, – спокойно ответил я.

– Мужик, ты не понял! – делая шаг вперёд и закидывая трубу на плечо, процедил спутник мужика с пакетом.

– Не, это ты не понял, на кого наезжаешь! – усмехнулся я.

– Остынь! – произнёс мужик с пакетом, кладя руку на плечо тому, что вышел вперёд.

– Какой остынь, я его ща отаварю по полной, – выпалил горячий финский парень, и стал заносить трубу для удара,но тут же упал от подсечки. – Влад ты чего? – вскрикнул он удивленно даже не делая попыток встать с асфальта.

– Не лезь вперёд батьки, и пока я не разрешу, ты не тявкаешь! – произнёс мужик с пакетом, наступая ему на грудь одной ногой.

– Всё, я понял, не, в натуре, понял! – ответил тот, побледнев.

– Я дам тебе четыре солда! – убирая ногу, сказал Влад, и запустил руку в свой покет.

– Четыре солда?! Ты серьёзно?! Если мне не изменяет память, то за эту сумму Буратино продал свой учебник и купил билет на представление в театр Карабаса, – не смог я не съехидничать.

– Умный что ли? Либо я покупаю за ту цену, что я сказал, либо я так возьму, – сказал Влад угрожающе, а его компаньоны довольно улыбались во все тридцать два зуба, на всех.

– Первый предупредительный! – произнёс я, запустив магическую сосульку в него, и сразу же создал следующую, но задержал её в воздухе. Пока я не задам ей направления рукой, она никуда не полетит. Пёс, всё это время спокойно лежавший на телеге, зарычал и встал между мной и перекупами.

– Бля! Ты что творишь! – завопил упавший Влад, выдёргивая сосульку из своей стопы и одновременно пытаясь отползти.

– Это был предупредительный, следующий будет контрольный! – что тут сказать, снайпер, если честно, то я целился в землю между ног.

– Да помогите мне! – отползая от меня, крикнул своим подельникам Влад, которые синхронно сделали несколько шагов назад.

Была идея ограбить их, дескать, грабь награбленное, но я сдержался. Затем я взял ближайшего коня под уздцы и повёл караван напрямую к терминалу вдоль очереди. Люди молча провожали меня взглядом, несколько хотели были возмутиться, но их придержали их спутники. Добравшись до терминала и подождав, пока он освободится, я решительно вклинился в очередь, произнося фразу, набившую оскомину всем, кто когда-либо стоял в очереди. “Я только спросить!”. Это, конечно, и ежу понятно, что о "просто спросить" даже речи нет.

– Товар поместить на платформе, так, чтобы ничего нигде не свисало. Затем я провожу продажу и, если тебе нечего не надо, сразу провожу расчёт. Если есть желание, у него можешь поменять тугрики на рубли или доллары. Если товар штучный, то лучше поштучно продавать, если серийный, то оптом, – сказал мне мужик, не вставая с кресла, на котором сидел.

– Вы уже определились бы, один эти монеты тугриками называет, другой сольдами, – усмехнулся я, и на секунду задумался, а что я, собственно, буду продавать и корректно ли будет кентавров продать.

– Не нравятся тугрики, придумай название сам, мне по большому счёту без разницы. Так ты что решил? Если что, ребята за небольшую доплату быстро разгрузят, – произнёс торгаш, махнув на группу людей, что стояли рядом и заинтересованно смотрели.

– Не, мой товар штучный и я, пожалуй, сам справлюсь. Да и продавать я буду сам, – предупредил я его.

– Сам ты не будешь продавать на моём терминале, да и ты не дрейфь, у меня есть, так сказать, кэшбэк, так что к общей цене мы получим пять процентов. Так что всё по-честному, без обмана.

– У волшебника Сулеймана всё по честному, без обмана! – вспомнилась мне цитата из кинофильма “Маленький Мук”. – У тебя пять, а у меня десять, это раз. И два: с какого перепуга он стал твоей собственностью? Не, если ты его сам лично построил, то конечно!

– Я смотрю, тебе собственная сила голову кружит? Возомнил себя крутым?

– Все намного хуже и запущенней, – усмехнулся я. – Я действительности крут! – и подмигнул ему. – А вот ты, дяденька, зарвался. Сидишь тут на стульчике и на пустом месте решил денежку срубить? А морда лица не треснет?! – произнёс я, резко меняя интонацию в голосе.

– Ты за меня не бойся, ты за себя переживай! Будешь бузить, быстро на нарах окажешься! – прошипел он угрожающе.

– Только что с них, родимых! Знаешь, там без света темно, уныло и чертовски скучно. Так что не надо пугать, а то не дай бог испугаюсь и с перепуга сделаю тебе больно.

– Я бы на твоём месте, Василий, не кипишевал, а взял бы, да и подумал, – произнёс подошедший мент, что выпускал меня из каталажки. – Даю подсказку: в телеге под брезентом кентавры. Если кто не знает, это такие твари чуть побольше лошади, с телом человека. А, что я рассказываю, сами всё увидите. Ты ж их продавать привёз? Хотя, что я спрашиваю, если ответ очевиден. Ты так и свои элитные ошейники получил, видать, один из первых догадался от раненых монстров через терминал избавиться, – сам спросил и сам ответил. Или он не ответил, а преподнёс, так сказать, официальную версию, вон как смотрит с прищуром и ждêт от меня реакции.

– Ага, почти так и было, – ответил я, махая рукой, вроде я и согласился, и не согласился одновременно.

– А мне похрену, правила для всех одни. А на его магию и на него самого мне наплевать. Был тут до него один маг, тоже права качал. Так пока он своё заклинание кастовал, мы с ребятами ему рёбрышки и посчитали, – взъярился оккупант терминала, и одновременно с его словами рядом с ним встали три бугая с черенками от лопат на плечах.

– Вася, ты с головой совсем не дружишь, я тебе битый час чего объясняю. Он действительно крут, он с десятком кентавров сошёлся один на один и, как результат, трое в телеге, а остальные червей кормят. А вас четверо долбодятлов, и на меня, если что, не рассчитывайте, – произнес мент, опираясь спиной на телегу.