По второму пути бесплатное чтение

Пролог. Обращённая

Возвращаться домой сегодня пришлось намного позже чем обычно, да и едва накрапывавший с утра дождь к вечеру превратился во вполне полноценный. Осенний. Способный не утихать по нескольку дней. И тут уж ничего не поделаешь. Погода для конца сентября вполне себе обычная. Необычными было время возвращения, отсутствие верного Матизика и присутствие бежевых туфель на высоченной шпильке. Туфли эти я не любила. Они были парадными, в них быстро уставали ноги, да и перемещаться в них с относительным комфортом можно было по ровной, гладкой и желательно не скользкой поверхности. Мокрый, усыпанный опавшими листьями асфальт к таковым безусловно не относился.

Впрочем, от работы до метро было недалеко, и мне удалось добраться туда почти без потерь. Зонтик я по счастью захватила, а намокший подол… Ну нельзя же быть настолько привередливой, не растаю. В метро оказалось тепло и даже уютно. Народу по позднему времени совсем немного. Можно сесть и даже вытянуть ноги, никому не мешая. Работала я обычно до четырех и в метро в полночь не ездила. Просто сегодня наша заведующая отмечала последний раз тридцать и весь отдел засиделся на работе. Мне, не любительнице подобных посиделок, очень хотелось отвертеться от этого мероприятия, но, во-первых, неудобно, во-вторых, против меня сработал папа. «Сходи, доченька, развейся. И так нигде не бываешь. За мальчишек не волнуйся, я за ними в сад заеду, нам с мамкой тоже с внуками пообщаться полезно. А если хочешь (заговорщицкое подмигивание) мы их и на все выходные оставим». Ничего подобного на корпоративном девичнике конечно же не намечалось, к спиртному я равнодушна, но я оставила Матизик у дома, извлекла из шкафа упомянутые туфли и отправилась на работу в платье.

В кафе или ресторан мы почему-то не поехали, вместо этого ресторан приехал к нам. Горы вкусняшек, неплохое вино, дорогой коньяк, парочка вышколенных, напоминавших ожившие куклы официантов, невозмутимо накрывших стол в переговорной. Затем уподобившись привидениям, неслышные и почти незаметные, они подносили блюда. разливали спиртное, они были и их словно бы не было. В результате…. Нет, я не была пьяна, но и трезвой не была тоже. Желание пройтись и близость метро убили здравую идею вызвать такси.

Все! Моя станция! Я снова вышла под дождь. Небольшая площадка у метро была ярко освещена, светились окошки круглосуточной пекарни у остановки, по стеклам стекали струйки воды, окна запотели, и что там внутри рассмотреть было невозможно. Через распахнутую дверь тянуло кофе и выпечкой. На меня волной нахлынули воспоминания, но утонуть в них не позволил подошедший автобус.

В салоне нас оказалось двое. Какой-то мужик, в низко надвинутом на лицо капюшоне, забросил себя на место у окна и похоже тут же уснул. Я смотрела в окно, но там не было ничего кроме размытых пятен света, дождя и осенней ночи. Автобус медленно тащился сквозь мрак, притормаживая у пустых остановок, монотонно постукивал двигатель, убаюкивающе шумела вода, но что-то не давало полностью расслабиться. Что-то очень незначительное, но неприятное. Я постаралась определить источник – безрезультатно! Мужик спал, никого больше в салоне не было. И только бросив беглый взгляд в заднее стекло, я поняла, что же не давало мне покоя. За нами почти вплотную ехала машина. Мощные галогеновые фары попутчика оказались широко расставлены и сидели совсем низко. Иномарка, да ещё и спортивная. Что ей делать на пустой дороге? Сопровождать автобус? Да любой водитель без труда обошёл бы его и помчался дальше. Странно… Иномарка уже несколько минут тащилась сзади, не делая попытки обогнать. Что это? Мне стало жарко. Захотелось вжаться в сидение, стать маленькой и незаметной, но когда я заставила себя ещё раз посмотреть назад, там уже ничего не было…

Почти одновременно схлынуло напряжение. Тьфу, надо отпуск взять на недельку, развеется, а то уже любая мелочь из колеи выбивает и вселенские заговоры везде мерещатся. Тем временем автобус подкатил к моей остановке, дождь немного стих, и я целиком окунулась в прохладную осеннюю ночь, только сейчас поняв, что внутри ЛИАЗа было слишком тепло, да и откровенно душновато. Ветерок шелестел в ещё густых кронах, временами сбрасывая на зонт пригоршни воды или пару оторванных листьев. Как прекрасен город ночью, особенно после пары бокалов! Впереди тихонько журчала вода.

Вот уже узенький горбатый мостик, а за неширокой полосой сквера мигают огоньки домов. Сразу за деревьями на дороге разлилась гигантская лужа, и я начала высматривать проход между припаркованными машинами. Наконец решившись, сделала неловкий прыжок с грацией молодой коровы, чуть не упала, и в шаге от себя заметила высокого худощавого мужчину, почти незаметного из-за игры теней и тёмной одежды. Я уже хотела извиниться, но в этот момент зонтик зажил собственной жизнью, улетая куда-то за МКАД, а я увидела его лицо. Мужчина был очень бледен, и тем сильнее выделялись огромные черные глаза и густые брови, тонкие алые губы кривились в ухмылке. Однако это было первое впечатление – лицо поплыло в дымке, челюсти выдвинулись вперёд, а рот – хотя какой это на фиг рот! – пасть разъехалась до ушей. Я онемела не в силах не то, что бежать, но даже крикнуть, как зачарованная, наблюдая за ростом клыков. Как у кошки – мелькнула дурацкая мысль. И тут же сменилась резкой болью – тварь вцепилась мне в шею. Я почувствовала, как стремительно теряю силы, и наверное, упала, если бы тварь не сжимала меня в объятьях. Внезапно мою тушку резко отбросили назад, я рухнула в лужу, успев почувствовать удар бедром о капот машины. Жизнь продолжала утекать, свет померк, я ничего не видела, все тело словно заледенело, и только где-то невообразимо далеко, как через несколько слоёв ваты доносился вой милицейской сирены.

Пролог. Мажор

Турхан нервно кинул карты на стол. Карта не шла, вот и сейчас на руках только брызги. Скидываешь шваль, а та опять приходит. То, что неприятности имеют обыкновение ходить косяком, он знал, но всегда считал, что уж к нему-то всё это никакого отношения иметь не должно. Даже там, в небесной канцелярии должны знать, чей он сын и не связываться.

– Я пас! Пойду проветрюсь – буркнул он, выходя из-за стола. Но стоило сделать пару шагов, как шум в голове резко усилился и ввинтился десятком голосов в мозг. В висках застучало, мир вокруг сузился до серой полосы, прерываемой вспышками кровавых образов. Ситуацию усугубляли красные бархатные портьеры. Призванные возбуждать игроков, они только усиливали приступы. Нет, дальше так терпеть невозможно! А ведь отец просил посидеть спокойно до конца недели – промелькнула мысль и тут же исчезла – к черту! Главное не спалиться. Вечеринки не приносили желаемого результата – отвлечься от зова (это название сын крутого папы изволил придумать сам) никак не получалось, приступы же доводили до бешенства. Значит решено, пора охотиться.

Турхан вышел из покерного зала и стремительно двинулся в направлении кальянного. Остановившись у самого входа и положив руку на носок туфли, девицы с барельефа, окинул цепким взглядом весь зал. Здесь было почти темно – но темнота давно его не смущала. Народу немного, компания из четырёх человек расположилась в полумраке дальнего угла, и будь Турхан простым смертным он бы их и не разглядел. Еще одна валялась у левой стенки на подушках. Вот только они Мажору были не интересны – тот искал одиночек.

О! А это то, что надо – одинокая симпатичная телочка у барной стойки еле сидит и уже мало чего соображает от выпивки и травки. Идеально. Выцепить её, кивнуть телохранителю и подняться в комнату на втором этаже не составило труда. А значит до утра об опеке охраны можно не беспокоится, и отец останется в неведении. Теперь пару капель в рюмку – и до утра девицу ничем не разбудить. Далее поднять жалюзи, осмотреться, потом зацепившись пальцем за предусмотрительно вкрученный саморез закрыть окно. Мягкий прыжок – и вот она, свобода! Заурчал движок заранее припаркованной Ауди – Мажору не первый раз было уходить от надзора телохранителей отца.

Машина бодро неслась по ночной Ленинградке. Дворники смахивали капли начавшегося дождя, а салон был полон запахов ночи и мокрого асфальта – Мажор никогда не закрывал до конца окна за рулём, ему было очень тяжело лишиться всего букета ароматов и их оттенков, что улавливало изменённое обоняние. Скорость давно перевалила за двести, но нечеловеческая реакция без проблем позволяла обходить редких таксистов. Он спешил на окраины города – туда, где мало света, где много пространства, где раскинувшаяся тьма позволяет сполна насладиться охотой.

Съехав с шоссе, Мажор буквально через пару минут нагнал автобус. Оп-па! То, что надо. Можно будет не сидеть в кустах в надежде на случай, а подождать пока выйдет кто-нибудь подходящий. И почему эта мысль не пришла в голову раньше? Что ж, не будем привлекать внимание потенциальных жертв – мелькнуло в голове Мажора, и он, выключив фары разорвал дистанцию. Однако автобус полз дальше, иногда даже не тормозя на остановках, и только когда Турхан уже начал терять терпение наконец открыл двери – Мажор увидел выходящую женщину лет тридцати. Определенно сегодня фарт на его стороне! А уж если добавить сюда терпкий запах вина и светленькую ауру – ночь обещать быть очень приятной. Мельком взглянув на карту навигатора и направление будущей жертвы Мажор наметил пару возможных точек встречи – Ауди взревев мотором прыгнула вперед.

Цокот каблучков по мокрому асфальту убедил вампира в правильности предположения. Вперёд – дал себе команду Мажор, и усмешка появилась на его лице. Грациозно выйдя из тени Турхан двинулся к своей добыче. Жертва, не замечая опасности, прыгнула через лужу и оказалась в шаге от охотника. Мажор сильным рывков выхватил и отбросил мешавший зонтик, желая насладиться ужасом на лице девушки. И тут же почувствовал, как запах алкоголя сменяется липким ароматом страха. Таким желанным и возбуждающим. Турхан облизнулся. Дичь стояла как вкопанная, не в силах отвести взгляд от удлиняющейся челюсти и растущих на глазах клыков – жаль, было бы неплохо насладиться еще и погоней. Ну да ладно, так тоже неплохо.

Кровь, хлынувшая внутрь по глотке, дарила силу и свежесть. Необычайную легкость и почти всемогущество – да, это было великолепно, каждый раз открывались всё новые и новые оттенки, блистая своей многогранностью. Тем хуже было возвращение в реальный мир – с визгом сирены и голубым отблеском мигалок. Чёрт, чёрт, чёёёёёрт! Отец не должен узнать! Прочь!

Отбросив свою жертву, кровосос в три прыжка оказался у машины, едва не оторвал дверь и стартанул прочь с визгом покрышек.

Мимо проносились дома, дворники смахивали набегающие потоки воды, мажорчик потихоньку успокаивался. Было темно и далеко – его никто не мог увидеть тем более опознать. А если до отца дойдет новость о еще одной ночной жертве? Спокойно, он же не один такой в Москве! А если еда выживет? – шепнул внутренний голос. Мажор задумался. Это грозило неприятностями. Ничего. Завтра можно будет приехать на место – и если ей повезло выжить сегодня – то до послезавтра она не доживет. Завтра.

От раздумий отвлек пиликнувший телефон. СМС от отца – «В Шереметьево через два часа». Чёрт! Мажор зарычал от досады и вдавил газ ещё сильнее.

В аэропорт он успел вовремя, а вот в каком настроении, это уже другой вопрос. Факт, что досталось сотрудникам и на регистрации, и на таможенном контроле, и стюардессе за компанию. Да и руль на Ауди под замену пойдёт. Впрочем, хамил он не в первый раз, и точно знал, что уж за это ему точно ничего не грозит. Даже в чёрный список не внесут. Побояться. Проглотят. Быдло!

****

Только оказавшись в салоне и забросив ноги прямо в ботинках на спинку кресла смог немного успокоиться. Сразу после взлёта рявкнул на стюардессу приказав принести бутылку вискаря. После обращения алкоголь на него действовал слабо, но ощущение тепла от жгучей жидкости помогало немного расслабится.

Он давно привык получать всё, что хочет. Был мажором в полном смысле этого слова, и однажды оно стало его вторым именем. Сначала его это забавляло, потом… Потом, Турхан стал считать это само собой разумеющимся, ведь золотая ложка была его по праву рождения. С ним не связывались. Лучшая школа, потом закономерный МГИМО.

Он не стремился становиться прилежным студентом, да и студентом вообще тоже. Гораздо больше ему нравился бизнес. Не такой как у отца. У него всё слишком скучно: нефть, газ, международные контракты. На своё совершеннолетие Турхан получил в подарок ресторан и это было то, что ему действительно понравилось.

Сейчас в его распоряжении целая сеть: рестораны, бары, клубы и сауны. Элитные и не очень. Отец очень быстро понял свою выгоду от увлечения сына. Подобные заведения просто кладезь информации и компромата, особенно если в них есть некоторые дополнительные услуги. А в клубах Турхана было всё: эскорт, травка и то, что потяжелее. Так что серьёзный папа профильтровал персонал сына своими осведомителями, но в бизнес не лез. И Мажора это полностью устраивало. МГИМО был заброшен на половине четвёртого курса, а вот кличка, прилипшая в его коридорах, осталась на двадцать лет.

Опустевшая бутылка грохнулась на пол, закатившись под кресло. Остатки золотистой жидкости текли по ковролину, но Турхна это не заботило. Он думал. Думал, какого чёрта отцу так не терпится побыстрее втянуть его в «серьёзный бизнес».

Глава 1 Утро после праздника

Как ни странно, но разбудил меня телефонный звонок. Мобильник заливался нескончаемой птичьей трелью, он требовал, настаивал и, кажется, даже угрожал. Он вибрировал подпрыгивая, и собирался самостоятельно выползти из сумки. Сумка, в свою очередь, выползала из-под моей несчастной головы, где играла почетную роль подушки…

Да что же это в конце концов!!! Не могла я вчера настолько напиться. Чтобы уснуть на полу, в собственной прихожей, даже не сняв туфли. Я кое-как извлекла телефон и приняла вызов. Бодрый папин голос, участливо поинтересовавшись самочувствием, понимающе подхихикнул и отрапортовал, что они на другое не очень-то и рассчитывали, и вообще собираются прям сейчас в Суздаль. Дождик кончился, погода прекрасна, а внуки в кои-то веки у них и очень даже не против прокатиться. Пробормотав, что очень рада за них и нисколечко не возражаю, я быстренько свернула разговор и попыталась определиться с тем, как и насколько меня угораздило.

Выходило что до дома я дошла относительно целой, не потеряв ни кошелька, ни сумки, ни телефона. Более того, я вернулась домой совершенно одетой и, следовательно, корпоратив вряд ли будет последним днем на работе. Увольняться надеюсь не придется. Кое-как оторвав себя от пола, я отцепила туфли и босиком пробралась в ванную, там быстренько затолкала в стиралку вымокшую и перепачканную одежду и встала под душ.

Слабость понемногу отпускала, теплые струю ласкали тело, возвращая к жизни, аромат геля приятно щекотал ноздри. Смывая шелковистую пену, я невзначай коснулась шеи и тут же с тревогой уставилась в зеркало. Там оказались две аккуратные точки розовых, почти заживших шрамов…

Ноги перестали выполнять свою функцию, и я села прямо в ванну. Перед глазами стремительно проносились события минувшей ночи: ливень, мокрый парк, и непонятная тварь, прокусившая мне шею. Дальше был сплошной мрак, я ничего не помнила, но каким-то образом добралась до квартиры, смогла открыть дверь, войти и даже запереть её за собой. Я не была пьяной!!! Это всё из-за той вчерашней гадины! Но вот что теперь?

Жутко хотелось есть, поэтому пришлось на время отложить всё остальное. Холодильник особо не порадовал, что было вполне закономерно, на недельную закупку мы всегда ездили по субботам, так что оставалось там немного. Форточку я закрыть вечером не соизволила, и квартира за ночь успела выстыть, закрывать ее сейчас тоже не хотелось. Так, что пришлось поплотнее завернуться в халат.

Я пила горячий кофе с наслаждением заедая его бутербродами. На них ушли все обнаруженные в холодильнике остатки еды. Голод они приглушили, да и самочувствие существенно улучшилось. Все произошедшее ночью разум упорно отказывался воспринимать всерьез, и только шрамы на шее не давали свалить все на разыгравшееся воображение и алкоголь. Без них все было б намного проще.

Вампиров не бывает. Это так просто, и это всем известно. Это сказка. Кусачая сказка, как оказалось вчера. Чувствую я себя вполне прилично, есть только снова хочется, а еды в доме нет. Значит все просто, надо ехать в магазин, и вообще сегодня суббота. Так, карточки на месте, ключи от машины, права, зонт… Куда делся зонт? Ладно, дождя сейчас нет, да и не страшен он на машине. Быстро одеваюсь, джинсы, водолазка, куртка. На ноги кроссовки, так удобней, по привычке оглядываю себя в зеркале, рука тянется прикрыть странные отметины на шее. Сюрприз! Там ничего нет! Совсем! Только гладкая кожа. Полная чертовщина!

Матизик стоит прямо у подъезда, привычно плюхаюсь на сиденье, поворот ключа и автомобиль отвечает тихим басовитым урчанием. Мы выруливаем из узенького проезда, и я опускаю окна. Хорошо! Свежий прохладный ветерок в лицо, мелькают знакомые дома и меня на автомате выносит к ближайшему КФС. Отлично, тут и перекушу.

Машину загоняю на стоянку по соседству, всё равно два часа бесплатно. Потом через узенькие проходы вещевого рынка, «эй, дэвушка, джинсы как на тебя шили, нэ хочешь джинсы возьми халат». Полная, пожилая женщина с характерными усиками, взмахивает халатом как сетью, клиента надо беречь, клиента надо ловить. С трудом уворачиваюсь, но там, надёжно перекрывая проход, стоит ещё один боец прилавка, раскинувший огромную цветную шаль. Обхожу и его. Перед моим носом мелькают жуткие бело-розовые кроссовки, «настоящая фирма». Да, да, конечно, аж три разом. Наконец, рынок кончается.

Теперь остаётся пробраться через вываленную автобусами толпу, у них тут конечная, плюс метро. Потом три ступеньки узенького крыльца и тугая дверь. Рывком распахиваю её, едва не улетев с мокрых плиток, всё, я на месте. Два зальчика, в первом – кассы, несколько столиков, стойки по обе стороны от входа у самых окон. Во втором, чуть поменьше, диванчики, столики, ещё одна стойка, на этот раз у стены и вечно запертая дверь чёрного хода. Во второй зал я ходила редко, здесь не было окон, неуютно как-то.

Сегодня суббота, но ресторанчик заполнен едва ли наполовину. Справа, у прилавка всего пара человек, одна из касс свободна. Высокая худощавая девушка, с задорными раскосыми глазами, за стёклами очков, машет мне рукой приглашая к себе.

–Добрый день, рада Вас видеть! Твистер, стрипсы, всё острое, как всегда? И кофе? Оплата по карте?

М-да, постоянный клиент предсказуем.

Моя любимая стойка у окна пустует, поэтому, получив поднос, иду туда. Мне нравиться смотреть на поток народа, текущий от автобусов в метро. Особенно когда есть возможность остановиться, никуда не бежать, пить кофе, есть мороженное или что-то более сытное. Вот и сейчас, несмотря на выходной, люди торопятся, а я сижу, мне можно никуда не спешить. Пока не спешить, но всё равно здорово. Очередной автобус вываливает своих пассажиров прямо перед окном. Местных видно сразу, они разбегаются капельками ртути, не останавливаясь ни на секунду. Несколько человек ошалело крутят головами, пытаясь сориентироваться, эти явно нездешние.

Хлопает дверь, народу постепенно становится больше. Неподалёку, за спиной шумит компания, оттуда резко и неприятно пахнет пивом. Я продолжаю смотреть в окно на длинные тяжёлые гусеницы автобусов. Они вытряхивают из своих недр очередные порции человекообразных муравьишек и спешат в поворот, чтобы снова заполнится. И так круг за кругом. За наблюдениями поднос пустеет, кончается кофе. Отставляю опустевший стаканчик. Может повторить? Однозначно да!

Курочка сегодня очень хороша, и кофе тоже, хочу ещё добавки. Не проблема, заказываю. А вот теперь похоже пора отсюда… Хрупкая девушка, с аппетитом доедающая четвертый твистер, явно шокировала персонал, но есть то хочется! Так, мне пожалуйста ещё два ведра крыльев, с собой конечно… И картошку, большую!

Возвращаться через рынок я не стала, слишком активны продавцы сегодня, так и разорвать могут не поделив. Рисковать бессмысленно, мне там сегодня ничего не надо. Запрыгиваю в машину, аромат крыльев сводит с ума. Выруливаем со стоянки, и куда теперь? Прикидываю, где можно остановиться, не привлекая лишнего внимания.

Так, вот тут, рядом с гаражами можно и притормозить. Народу нет, никого не шокирую, никому не мешаю… Прижимаюсь к бордюру, глушу двигатель и открываю пакет. Так, а это что? Здоровенная псина, заросшая густой лохматой шерстью буроватого цвета, вылезает из-за отогнутого края металлического листа в гаражной цепочке и неспеша направляется к машине. Заинтересованно принюхивается, подходя всё ближе и ближе. Тяжелая, лобастая башка, умные, внимательные глаза, одно ухо наполовину отсутствует. Ветеран улицы.

– О, привет пёсик! Ты-то здесь откуда? До будки у ворот далековато.

Приличных размеров гаражный зверь продолжает настороженно принюхивается, подойдя совсем близко, его вроде что-то смущает, но голод оказывается сильнее, и мы делим трапезу. Я в машине, а он снаружи у окошка, безотходно. Ни крыльев, ни костей. Последние два крыла достались собакену целиком, а я оттёрла руки, и довольная поехала в магазин. Мозг услужливо сосредоточился на текущих делах, пожалев психику.

Закупка прошла вполне буднично, прогулявшись по магазину, привычно, на автомате набила тележку необходимым на неделю. Молоко, творог, яйца, лоточки с курицей, овощи, печенье… Домой доехала тоже без приключений. Распихав продукты, я с удовольствием перекусила, но уже вполне в обычном количестве. Порадовало что плащ полностью отстирался, да и вообще произошедшее все больше напоминало глупый сон. Правда зонтик так и не нашелся.

Утром я почувствовала неожиданный прилив бодрости, закатила генеральную уборку, приготовила ужин и к приезду родителей была во всеоружии. Мы по-семейному посидели, впрочем, не слишком долго, мальчишки, довольные, но при этом все же переполненные эмоциями и подуставшие поплелись спать. Вскоре засобирались и родители. Ничего удивительного, завтра всем на работу.

Мне же ещё долго не спалось, усталости не было, мышцы как бы требовали движения, какого-то дела, да и голова была абсолютно свежей. В соседней комнате спали мальчишки, я слышала их спокойное, сонное дыхание, на кухне тихо шумел холодильник, а на четвертом этаже, прямо надо мной неспешно шествовал кот… Вот тут меня буквально подбросило. Я отчётливо знала, что кот там есть, и я знала, что он там ходит, я буквально чувствовала его присутствие. Но как? Я схожу с ума? Или та тварь порвала мне горло, и я умерла там, посреди лужи, а всё что после, только видение? Глюк умирающего мозга? Мне стало жутко…

Как оказалось я чувствую не только соседского кота, а могу просканировать почти весь дом. Он весь оказался наполнен светящимися пятнами, разного цвета и интенсивности, многие из них переливались, меняя цвета, другие были стабильны. Ауры. Это слово пришлось использовать, потому что ничего другого просто не приходило в голову. Кроме того, мне не мешало почти полное отсутствие света, я прекрасно видела все комнату, причем цветов тоже стало намного больше. То, что раньше казалось однотонным, теперь состояло из пяти – шести оттенков. Стены, конечно, ухудшали видимость, но перестали быть полностью непрозрачны, теперь они были как из матового стекла, а ауры вообще не скрывали. Это было жутко, очень необычно, но удивительно красиво. Запахов тоже стало гораздо больше, но вот тут уже явный жирный минус. Не слишком приятно ощущать, что у соседей киснет не выброшенная помойка.

Нового оказалось неожиданно много, часть этого нового я могла объяснить опять же новыми, из ниоткуда взявшимися знаниями, другая часть логически вытекала из первой, а вот большая… Её я просто не понимала, и есть ли кто-то, кто сможет ответить на Эвересты возникших вопросов, я не знала… Удивительно, но в конце концов мне все-таки удалось заснуть.

Глава 2 Расплата за сказки.

Утро понедельника – это утро понедельника. Ничего неожиданного, выдающегося, запоминающегося. Мальчишки норовят проспать, лениво завтракают и медленно собираются. Я ношусь по квартире свихнувшимся смерчем, всё успеть и при этом ничего не забыть. До садика добираемся быстро и без приключений, а потом я привычно встраиваюсь в вереницу машин. На дороге ещё не пробка, но почти что уже. Немного нервов, зато опоздания удалось избежать. Что является жирным плюсом, руководство при всём либерализме опозданцев не жалует.

На работе стандартная рутина, но в обед никто не спешит в ближайшее кафе, холодильник забит остатками пятничного пира, исчезли только бутылки с алкоголем. Что тоже вполне объяснимо, начальница своя баба, но отнюдь не дура, и точно знает когда надо остановиться. Вкусностей полно, кофемашина жужжит сегодня чаще и дольше обычного, в переговорной в обед полно народа. Кто-то постоянно бегает покурить, при этом что удивительно все работают, сочкующих даже меньше чем обычно. С обеда никто не опаздывает, потому что на него никто и не уходил. Начальница шутит, что дни рожденья вещь что ни говори полезная, а вечер наступает как-то внезапно.

Я еду домой, заезжаю в садик, по дороге выслушиваю новости, обещаю набрать желудей, потому что «Здравствуй осень» и эту осень надо обязательно выиграть. А значит родители или дедушки-бабушки снова будут по полночи сверлить каштаны и жёлуди, собирая ужасающие по сложности композиции. Утром их понесут в школы и садики, уверять окружающих, что это детишки сами расстарались.

В этот раз я засыпаю быстро, едва добравшись до кровати.

****

А вот пробуждение меня не порадовало. Мало того, что поспать удалось меньше двух часов, так ещё и проснулась я от того, что буквально задыхалась. Вместо многоцветного мира вокруг сжимался серый вихрь без полутонов и оттенков. Его давление было абсолютно материальным, воздуха не хватало, плюс ко всему дикая жажда. Нет не так. ЖАЖДА!!!! Пить хотелось просто невыносимо.

Я медленно сползла с дивана, ноги подкашивались, приходилось двигаться словно в густой, тягучей жиже. Кое-как добравшись до кухни, стала жадно пить прямо из-под крана, чего в наших хрущёвках делать явно не стоило. Я пила, но жажда не проходила, она даже усилилась. Только вода во мне уже больше не помещалась. Паника захлестнула с утроенной силой. Что делать? Лопнуть или… Не лопнула. Едва успев наклониться над раковиной, отправила всё выпитое в канализацию. Странно, но стало чуть легче.

Это не та вода. Нужна вода жизни. Кровь. Мир вокруг продолжал оставаться таким же серым, но среди этой серости проступали яркие пятна аур. Аур живых. Добычи. Две совсем рядом, за тоненькой перегородкой. Чистые, незамутненные, буквально залитые жизнью под самый край. Дети… Мои дети!!! Мои!!! Это не еда! Да что же происходит!?

Я хочу крови. Много крови. Глотать тёплую, чуть солоноватую жидкость. Впитывать её в себя, вместе с энергией, силой, вместе с самой жизнью. Вместе с ней вернётся многоцветие мира, удивительные способности, откроются новые не менее привлекательные. Всего несколько глотков и весь мир у ног! Это же так просто, подойти, прокусить шею и готово. Так что же тебя останавливает? У тебя появился шанс стать не как все, подняться над условностями. Люди, это всего лишь корм. Жалкие тупые твари! Сор под ногами и не более. Голос звучал прямо в голове, а перед глазами стояла улыбающаяся морда твари из ночного кошмара.

К счастью, ко мне вернулась способность двигаться, и наспех одевшись, я выскочила на улицу. Здесь оказалось довольно прохладно, но это меня сейчас совершенно не волновало. Вокруг было слишком много запахов. Вокруг было очень много еды. Я слонялась по улицам, старательно убеждая себя, что поздние прохожие, это обычные люди, такие же как я сама. Они не могут быть добычей.

Мерзкий голос в голове едко комментировал. «Такие же? Да ты посмотри на себя! Посмотри! Ты и человек?» Он срывался на дикий, заливистый хохот. И параллельно с голосом всплывало лицо искусавшего меня мужика. Моего инициатора, того, кто должен теперь стать моим хозяином. Руки сами собой сжимались в кулаки, мне хотелось кричать «Ни за что!!! Хрен тебе гадина! Ты кто угодно, но моим хозяином ты не будешь!». Но я знала, что орать бесполезно – твари нет рядом.

Отпустило только под утро. Голос в голове затих, слабость уменьшилась, убивать расхотелось. Поспать в эту ночь больше не удалось, но чувствовала я себя относительно прилично и до работы добралась без приключений.

День прошел как в тумане, я что-то делала чисто на автомате, кому-то отвечала. Желание напиться свежей крови почти прошло, и загнать его поглубже днем не требовало особых усилий, правда и сосредоточиться на повседневных делах удавалось плохо. Пришлось позвонить отцу и договорится, что мальчишки пока поживут у них.

Вернувшись же домой, случайно посмотрела в зеркало и ошалела. В нём отражалось что-то непонятное, вроде я, но при этом с острыми трёхсантиметровыми клыками, торчащими из-под верхней губы. Сами челюсти резко выступали вперёд, глаза отливали красным. И в довершении всего за моим плечом маячила полупрозрачная фигура укусившего меня мужика. Тот довольно улыбался и манил куда-то за собой, в глубину зазеркалья. Я поспешно отошла, потом решилась заглянуть снова. В этот раз никаких сюрпризов. Странно. Каждый раз, когда я стояла перед зеркалом, оно демонстрировало мне меня. Самую обычную, разве, что бледноватую и напряжённую. Но вот стоило заглянуть в него мельком… Зеркало меня откровенно нервировало, демонстрируя разнообразные изменения моего лица и тела, временами в нём начинал клубиться туман, появлялись размытые, плавно изменяющиеся фигуры. Не выдержав, я набросила на зеркало шарф. Стало немного спокойнее.

Вечером отец заехал за вещами, я вручила ему собранные сумки. Посидели на кухне, попили чая, разговор не клеился. Мы всегда доверяли друг другу, но в этот раз я ему так ничего и не смогла рассказать. Он предлагал взять недельку за свой счёт, уехать отдохнуть. Говорил, что я выгляжу усталой, что нельзя настолько загонять себя работой. А я первый раз в жизни не могла быть с ним откровенной и от этого чувствовала себя ещё паршивей. Наконец папа уехал, и я осталась одна. Судя по тому, что ни о каких клыках не спросил, кроме меня это украшение никто больше не видел.

За последние три года я вроде бы уже привыкла решать проблемы самостоятельно, привыкла быть одной, самой отвечать за всё. Привыкла или убедила себя в этом? Да какая разница! Мне никого не хотелось подпускать к себе близко, дать возможности влезть в душу. Ну и как результат, никого рядом. Никого, кто смог бы сказать: «не переживай, я всё решу, всё будет хорошо». Я «сильная, независимая женщина», только почему тогда мне так хочется разреветься?

***

Ночью же вернулся ад. Снова волнами накатывала слабость, ощущение полного бессилия, гадкого ощущения пропасти под ногами. Потом пришла жажда, желание выйти на охоту, рвать чужие глотки, глотать тёплую, солёную живую кровь. Возродиться и бросить к своим ногам весь мир. Взлететь и больше не падать.

К рассвету я снова умчалась в парк, бродила по мокрым пустым дорожкам, радуясь, что никого нет рядом. Что мне не на кого наброситься и искусать. Потом, опомнившись, понеслась домой, быстренько привела себя в порядок и поехала на работу. Злая, не выспавшаяся и абсолютно разбитая. Отработала чисто на автомате. А дальше всё завертелось, повторяясь по кругу.

На четвертый день я уже с трудом соображала, что от меня хотят, даже от с работы отпустили пораньше, мальчишки продолжали пока жить у родителей. Из детского сада их теперь забирал дедушка. Он же вызвал врача, когда позже заскочил ко мне. Вялые возражения ничего не изменили, меня просто не стали слушать. Врач с неотложки успел выписать больничный, диагностировав переутомление, зачитать папе кучу бессмысленных рекомендаций и ретироваться прежде, чем я твердо решила попробовать его на вкус. Вёл он себя на редкость самоуверенно, а моё решение перестать сопротивляться и порвать ему горло было в нескольких миллиметрах от исполнения.

Папа. Папа всегда понимал меня лучше всех. Он ушёл, пообещав завезти лекарства и вкусняшек от мамы. Я осталась одна и только благодаря этому, никого не порвала в клочья. Чего мне это стоило, вспоминать не хотелось. И в самые мерзкие моменты, когда я уже была готова сорваться, приходил призрак напавшего. Тварь уговаривала, соблазняла и угрожала. Я чётко слышала её голос, хотя при нападении тот молчал и сравнивать было не с чем.

Утром, желание напиться тёплой живой крови ослабело, но полностью не исчезло, оставаясь где-то совсем рядом и постоянно напоминая о себе. Вернулась слабость, голова кружилась при каждом резком движении. Из меня уходила жизнь, вытекала как вода из дырявой бочки. И мне нечем было заткнуть эти дыры. Но не имея возможности прекратить утечку, я могла подставить свою бочку под мощнейший источник. И заливать гораздо больше, чем теряю. Я понимала, что следующая ночь по любому станет последней: или сорвусь, став такой же тварью, как та, что на меня напала, либо просто сдохну. Что делать я не знала.

Пока до ночи было ещё далеко, только-только за полдень, но меня периодически бросало то в жар, то в холод, волнами накатывала слабость Плюс ко всему прочему меня буквально трясло от страха, паника нарастала и нарастала, заставляя то метаться по квартире, то без сил падать на кровать. Я не хотела ни умирать, не становиться тварью из кошмаров, вот только выбора у меня похоже не было. Часам к четырем оставаться в пустой квартире стало просто невыносимо, я вышла на улицу.

Ноги сами несли меня куда-то, мимо серых кирпичных пятиэтажек, мимо такого же серого, словно залитого свинцом пруда. Здесь у воды оказалось намного холоднее, резкий ветер обрывал клочья тепла. Пришлось поплотнее закутаться в плащ и накинуть капюшон. Удивительно, но мне стало гораздо спокойней. Не давили стены. Поблизости никого не было, яркие пятна аур едва прослеживались у дальних границ парка. Торчать на холодном ветру никому не хотелось. Временами ветер бросал мне в лицо редкие капли дождя. Который почему-то пах корицей и яблоком. А ещё чем-то странным, едва уловимым. Может быть, так пахнет ускользающее время?

Я долго стояла на маленьком, горбатом мостике, периодически придерживая капюшон, так и норовившей слететь под порывами ветра. Мне почти удалось успокоиться, даже противная слабость ушла, а всё тело стало каким-то лёгким и почти прозрачным. Даже не так, ветер словно проходил насквозь, это новое ощущение оказалось неожиданно приятным. В голове промелькнуло: «Дождь проходит сквозь меня, но боли больше нет…». Удивительно точно: боль исчезла, истерика растворилась, мир снова был полон красок, только совсем других, всё снова изменилось. Цветов, запахов, их полутонов и оттенков стало ещё больше, но они уже не резали глаз, дополнившись тончайшими переходами. Мне впервые после той жуткой ночи было так спокойно. Почему-то, хотелось летать, совсем как в детстве.

Ты летаешь, значит растешь. Оторвав наконец взгляд от неба, спустилась на грешную землю. Еще немного побродив по парку, и капельку привыкнув к своим новым способностям, я почувствовала, что не прочь перекусить. Домой идти не хотелось совершенно. Сегодня меня там никто не ждёт, только пустая квартира, только воспоминанья. Я не хочу жить прошлым, а вот что у меня в будущем? Никого способного ответить на этот вопрос поблизости не наблюдалось, а заниматься самокопанием при столь убогой информации мне надоело. Желание порвать глотку первому встречному пока не возвращалась, поэтому я рискнула пойти поесть в ТЦ, благо здесь недалеко.

До стеклянного здания «Водного» решила дойти пешком. Заодно окончательно успокоилась, с интересом знакомясь с неожиданными подробностями городской жизни. Оказалось, что помимо настоящего, я могу частично ощущать прошлое, что-то вроде следа событий. Получалось, что аура есть не только у людей и животных, но и у всего окружающего, можно было как бы почувствовать, что здесь происходило недавно. Или даже давно, если события были способны вызвать сильные эмоции. Чем сильнее эмоции, тем ярче, долговечнее, прочнее врезался такой след в реальность. Минус – большинство таких эмоций оказывались сугубо отрицательными. Преобладали раздражение, злость, резким, приторным запашком вклинивалась зависть, а над всем этим длинный тяжелый шлейф усталости. Пятница, да ещё и вечер.

Медленно провернулась стеклянная дверь-вертушка, пропуская меня в душноватое, переполненное запахами и эмоциями тепло. Аромат еды стал настолько отчётливым, что фудкорт я нашла бы с завязанными глазами.

Глава 3 И кто же я теперь?

ТЦ в пятницу вечером место довольно людное и шумное, но мне всё же повезло найти свободный столик в ресторанном дворике. Я с комфортом устроилась у стеклянной стены, почти с края, где было не так шумно. Как же всё-таки хорошо, когда можно сидеть среди людей и не воспринимать их в качестве объекта охоты, когда еда смирно лежит на тарелочке.

Вот за что я люблю фудкорты, что можно что-то взять в одном месте, что-то в другом, что-то в третьем. Я с аппетитом прикончила блинчик от «Теремка», и потянулась за мороженным из Мака. Внезапно, что-то привлекло моё внимание. Так, а вот это уже интересно.

Мало того, что у всех людей присутствовали ауры. У кого-то сильнее, у кого-то слабее, они оборачивали всё тело человека, как плотный светящийся кокон. Что-то напоминающее яйцо. Раньше я такого не замечала и только сейчас, успокоившись и избавившись от кошмаров последних дней, заметила одну странную деталь. Так вот, у каждого такого «яйца», оказалось нечто вроде скорлупы. Между основной аурой и тонкой плёнкой, находился зазор, в котором свечение отсутствовало. Сами ауры переливались многоцветьем, хотя некоторые цвета в них всё же доминировали. А вот скорлупа чаще всего оказывалась однотонной, реже состояла из нескольких цветов, но обычно и тут их количество ограничивалось тремя-четырьмя.

Я присматривалась к ближайшему соседу. Во-первых, он был почти рядом, во-вторых, сидел ко мне спиной и был занят тремя делами сразу: отвечал кому-то по телефону, просматривал почту на ноуте, плюс пытался поесть. Получалось у него это плохо, а уж смотреть по сторонам ему было и вовсе некогда. Почти идеальный объект для эксперимента.

Повинуясь внезапно откуда взявшемуся желанию, я мысленно ухватила оболочку и потянула. Забавно. Она оказалась довольно эластичной и легко оттянулась. Сама аура на это никак не отреагировала, оставшись неизменной. Некоторое время я развлекалась, пробуя оттягивать оболочку в разных местах и с разным усилием, и наконец доигралась. Дёрнула чуть сильнее или резче, кусок пузыря, размером примерно с ладонь, оторвался и быстро преодолев разделяющее нас расстояния коснулся моей руки.

Мужик дёрнулся, почесав шею, в оболочке зияла медленно затягивающаяся дыра. А лоскуток, начал быстро втягиваться моей кожей, я ощущала приятное тепло и лёгкую щекотку. Вместе с впитанным лоскутком мне достались чужие эмоции, чужое настроение. Человек, совершая какие-то поступки, формировал свою внешнюю оболочку, подпитывал ауру. Получалось, что энергетика людей восстанавливается и формируется ими самими? Для меня же получается такая возможность теперь закрыта? Остаётся только отгрызать кусочки и перестраивать их под себя или всё же ошибаюсь? А пока эмоции не переварены, я могу их чувствовать? Практически каждый такой кусочек даёт ещё и немного информации о своём бывшем владельце. Выходит, можно воровать и её тоже? Тогда посмотрим, что же можно узнать, отщипнув немного.

Вот и сейчас, так как ангелы редки, мне досталась типичная мелкая сволочь: подсиживание коллег, выклянчивание премии, лизание начальственной задницы. Ничего интересного. Интересным оказалось другое, впитав кусочек чужой ауры, я почувствовала мощнейший прилив сил, хотелось сворачивать горы и менять русла рек. Круто. Получается, вот так легко можно получить мощнейший источник энергии? И не надо никому рвать глотку? Но тогда почему со мной поступили иначе?

Оставив в покое «ущипнутого», я стала осматривать зал внимательнее. Следующим моё внимание привлек дедушка. Благообразный такой старичок. Благородные седины, аккуратный костюм. Он чинно кушал салатик в обществе молодой девушки, почти девочки. Внучка? Очень может быть, вот только одежда у той на порядок дешевле. Маковскую картошку она лопает по-деловому быстро, а макияж на юной мордочке слишком вульгарен. Педофил ловит жертву? Нет, ошибочка, в ауре старичка вместо похоти брезгливость. Но что тогда?

Салатик кончается, и дедушка прощается, придвинув к стулу собеседницы пухлый пакет. Присматриваюсь внимательно к ауре его юной подруги. Что в ней не так? Слабая и блеклая она буквально расползается клочьями. Оболочка вся в дырах, её почти нет. Я аккуратно потянула краешек и тут же «сплюнула», передёрнувшись от омерзения. От её энергетики разило гнилью. Брррр… Да она наркоманка! Вот гадость-то!

Мне становиться жутко противно, и бросив недоеденное мороженное, я спешу на выход. Выходит, человеческие поступки не только формируют энергетическое поле, но и разрушают его?

Вопросов оказалось слишком много, а вот тех, кто мог бы на них ответить не наблюдалось, приходилось довольствоваться догадками. В результате до дома я шла пешком, раз за разом прогоняя по кругу последние события, но ответов по-прежнему не было.

Периодически накрапывал дождь, на улице было мерзко и пасмурно, как и в моих мыслях. Я механически переставляла ноги, практически выпав из реальности. Прохожих на улице оказалось немного, дорога знакомая, риск во что-то вляпаться минимален. Особенно с учетом того, во что я уже умудрилась влипнуть.

Наконец, устав бессмысленно изводить себя, я вновь обратила внимание на ауры прохожих, и решила рассмотреть их поподробнее. Те различались и по цвету, и по интенсивности, и даже по целостности. Некоторые щеголяли в коконах, зиявших такими прорехами, словно по ним прошлась стая бешенных кошек. Вот интересно, они сами замечают, насколько у них плохо с энергетикой?

Так что остаток пути я занималась разглядыванием коконов и пыталась определить, что означают их цвета. Как-то их систематизировать. Проверить правильность своих выводов было нереально, но по крайней мере удалось немного отвлечься. После ошибки в ТЦ, я не рисковала трогать ауры со следами разложения. А вот дегустировать те, что поярче мне понравилось. И в результате вместо того, чтобы идти напрямую к дому, я загуляла. Кусочек там, кусочек здесь.

На перекрёстке, оторвала здоровенный клок у ГАИшника, ммм… Вкусненько. Тот лучился от счастья, пересчитав сегодняшний «асфальтовый улов». От пожилой женщины, с огромным тортом в руках, я отщипнула совсем чуть-чуть, только на пробу. Её аура была очень яркой, и упоительно вкусной, она спешила на день рождения к дочери.

Потом я довольно долго никого не трогала, в ушах играла музыка, я любила весь мир. Дождь? Да что может испортить хороший день? И люди все вокруг такие милые. Как же я их всех люблю!

Стоп! Я прекратила улыбаться и поглубже надвинула капюшон на лицо. Кажется я пьяная. Посреди улицы. Что делать? Я резко свернула в посадку и присела на скамейку. Так, спокойно. Надо немного подождать. Посидеть смирно, а не пройтись в танце по всей улице, или пробежаться по шоссе, обгоняя машины, удавалось только гигантским усилием. Но внезапно пришло понимание того, что надо делать. Если вся проблема в том, что я слишком много собрала, необходимо просто избавиться от излишков.

Медленно собрала излишек энергии, скатала в подобие шара, и отшвырнула от себя. Ощущение оказалось мерзкое, наверно такое, как если бы пришлось содрать кусок кожи. Всё моё естество было против. «Энергией не разбрасываются! Это недопустимо! Как ты можешь?» Меня замутило, но быстро отпустило. Я приходила в норму, ощущение опьянения прошло. Пришибленная и разочарованная поплелась домой. Оказалось, что и тут переедать вредно.

Вернувшись домой, на подъеме сил, оставшемся от обгрызания чужого, закатила уборку, решив, что завтра с утра надо привезти наконец домой детей, провести с ними выходные. Боже! Как же я по ним соскучилась! Да и на работу пора, вечно на больничном сидеть не будешь и есть тоже что-то надо. С таким оптимистичным настроем я отправилась спать. В эту ночь тварь не пришла.

Глава 4 Что Делать?

Ночью мне снился странный сон. Я летала. До этого летала только в детстве, мне говорили – растёшь. А сейчас получается тоже расту? Но в этот раз мне наоборот снилось, что я ещё совсем маленькая. Вот утренник в детском саду, где я читаю стихи, стоя на низенькой сцене, а потом делаю шаг с неё и лечу. Лечу через весь зал, где в последних рядах сидит мой папа. Он такой молодой! Папа раскидывает руки, и я приземляюсь к нему на колени.

– Всё будет хорошо, моя девочка! Ты молодец, у нас теперь всегда всё будет хорошо. Папа улыбается и гладит меня по голове. У него такие тёплые, заботливые руки. Я не хочу слезать с его колен, мне так уютно!

Внезапно оказываюсь на улице, идёт дождь, и папа держит огромный зонт, которого хватает и мне и папе, и огромному портфелю. Мама идет рядом, у неё в руках букет тёмно-красных гладиолусов. Это подарок моей первой учительнице, сегодня я первый раз иду в школу. Ветер шевелит два гигантских белых банта у меня на голове, очень необычное, забытое ощущение. Вскоре после этого праздника я подстриглась и больше по-настоящему длинных волос у меня не было. Налетает очередной порыв, и я поднимаюсь, как на крыльях. Выше, выше, выше! Внизу фигурки людей не больше муравья, мелькают крыши, машины-жучки, длинной жёлтой гусеницей проплывает автобус. Ветер свистит в ушах, во всём теле такая лёгкость и свежесть. Я смеюсь и просыпаюсь у себя в кровати. Никакого полета не было…

Ночью хорошо, прохладно. Воздух чище и свежее чем днём. Сегодня дождя нет, небо ясное, синее и всё в звёздах. Даже сквозь два этажа видно. Вот только зубы почему-то чешутся, и грызть хочется всё время. Странно. Уже не смешно. Чешется. И не только зубы. Аллергия какая-то? Вот только её мне сейчас для полного счастья не хватало!

Спать уже не получается, расслабленно любоваться на звёзды тоже. Самое интересное, что зудит не кожа, а гораздо глубже. Зуд продолжает усиливаться, переходя в жжение. Да что за фигня происходит? Жжение переходит в боль, мышцы выкручивает, кости шевелятся, меняя форму. Хуже всего, то, что происходит с лицом. Оно изменяется: челюсти выдвигаются вперёд, зубы, мерзко вибрируя, удлиняются, уши ползут вверх, одновременно увеличиваясь и заостряясь.

Моё тело бьётся на полу, разучившись реагировать на свою хозяйку. Неизвестно когда успевшие отрасти когти полосуют ковёр, зубы что-то перемалывают, продолжая зверски чесаться. Кости со скрежетом выворачиваются в суставах, рассыпаются в пыль и снова собираются воедино. Всё происходящее видится как бы со стороны, превратившееся в нечто невообразимое я громит комнату. Летают обломки мебели, когти и зубы завершают разгром немногого уцелевшего. С грохотом разлетается сорванная с крепежей плазма, падает подбитая люстра, оторванная спинка стула крошится под клыками, диван выглядит как тигриная когтеточка, искрит проводка.

Я мечусь по комнате в поисках выхода, мне надо на улицу, туда, где есть добыча. Живая, тёплая кровь, способная погасить полыхающий во мне огонь. Выхода нет, вокруг меня сплошное кольцо стен. Дверь пропала. На меня накатывает паника. Что за чёрт, меня замуровали? Но как это вообще возможно? Когти в бессильной ярости полосуют стены, оставляя на них глубокие борозды, в ноздри забивается пыль. Боль пульсирует в висках, голова буквально взрывается. Мрак.

****

Серое по-осеннему утро заглянуло в комнату, и увиденное ему явно не понравилось: посреди хлама лежала абсолютно голая женщина. Утро откровенно скривилось, в комнате пахло мочой и блевотиной, недвусмысленные лужи, битое стекло, изломанная в щепу мебель, кое-где пятна крови и ничего целого. Обломки люстры венчают сваленный горкой диван, тщательно перемешанный со шкафом и остатками компьютера. Балконная дверь едва держится на одной петле, оконному блоку повезло меньше, и он встречает утро непосредственно на балконе. На полу блестят острые осколки разбитого зеркала.

Утро брезгливо фыркает и идет дальше. Женщина на полу начинает подавать признаки жизни.

****

Очнулась я на полу, среди обломков того, что было моей комнатой. Всё происходившее ночью вспоминалось с трудом. В то, что я наворотила всё это в одиночку голыми руками верилось ещё хуже. Прямо у меня под носом были руки, мои собственные руки. Без когтей и прочих наворотов. Осторожно потрогав языком зубы, убедилась, что они, во-первых, на месте, а во-вторых, самые обычные, как по длине, так и по форме. Одежда куда-то пропала. Нет, вот она. Несколько измочаленных лоскутков в углу. Голубые обрывки, некогда бывшие джинсами, свисают с остатков монитора. Кремовые кусочки пижамы усеивают пол, и они очень мелкие. Длинные разноцветные полосы раньше были махровой простынёй.

Как мне удалось всё разнести и главное, что с этим делать я не знала. С трудом отлепив себя от пола вышла в коридор. Странно. Весь кошмар в одной комнате, где выбиты даже окна, а дверь в коридор не тронута, как и вся остальная квартира.

Тщательно отмывшись и вычистив зубы, мне наконец удалось избавиться от гадкого вкуса во рту и многого чего ещё, что в приличном обществе не упоминается. В ванной висел мой банный халат, в него и завернулась. На кухне на автомате сделала себе кофе и присела у стола. Сейчас я чувствовала себя совершенно обычно, но догадывалась, что пакости могут начаться в любой момент и расслабляться было непозволительной роскошью.

То, что произошло ночью, больше всего подходило под определение неконтролируемой трансформации. Всякой фантастики на подобные темы я успела начитаться, как и большинство своих современников. Вот только содержащаяся там информация была не из той, которой следовало доверять. Её вообще воспринимать всерьез не стоило, но только там на данный момент находились, более или менее подходящие определения. В голову пришла, как всегда, запоздавшая, хорошая мысль посмотреть хоть какую-то информацию в интернете. Жаль, что пришла она когда комп успел превратиться в груду металла. Телефон постигла та же участь, его крошево лежало у меня под носом, когда я очнулась.

Допив кофе, я вышла в коридор, размышляя, почему при том, что творилось в моей комнате, остальная квартира не пострадала. С внешней стороны дверь была самой обычной. Дверь? Ночью её не было! Почему во время приступа я не смогла её найти? Медленно провожу рукой вдоль косяка, и внезапно вскрикиваю от резкой боли. Точно. Мама вколола во все косяки иголки. Оберег от нечисти, как говорила она. Но я не укололась, на пальце обнаружилось пятно, как от ожога.

Час от часу не легче. Но тогда выходит именно эта иголка не позволила мне выйти? И все суеверия и не суеверия вовсе? Получается мне срочно нужно в церковь. Я сама, конечно, ни во что не верю, правда уже не уверена в этом, но всё же. А вот что мне делать в церкви? Само здание должно как-то сработать или нужен священник? Тогда вообще охрененно! Здравствуйте батюшка, но мне вот кусаться хочется и зубы по ночам растут!? И на что рассчитывать? В лучшем случае на вызов скорой психиатрической?

Конечно, сама по себе психушка для меня теперь не страшна, на волю выйду в первую же ночь, но вот как это поможет решить накопившиеся проблемы? Никак не поможет, ещё и новых подкинет.

Так что же делать? Ладно, схожу в церковь, а там вдруг что-то прояснится, хуже всё равно уже не будет. В крайнем случае вроде бы можно заказать молебен о здравии, тогда даже объяснять ничего не придётся. Просто сошлюсь на плохое самочувствие, заплачу сколько там надо и всё. Правда понятия о церковных расценках я не имела, поэтому решила снять с карты тысяч пять-шесть. Можно и самой ещё несколько свечей поставить, на всякий случай.

Глава 5. На что пригодны церкви

Приняв решение заглянуть в церковь, не стала его откладывать. Так как никакой конкретики что же именно я хочу там получить у меня не было, то после недолгих раздумий выбрала небольшую церквушку, расположенную совсем недалеко, на Коптевском. Та ничем особенным не выделялась, но, во-первых, она ближайшая к моему дому. Во-вторых, мне она нравилась. Внутри я, конечно, не бывала, но небольшое бревенчатое здание казалось по-домашнему уютным.

Возможность обратиться к кому-то из церковнослужителей со своей проблемой я отмела ещё до поездки. Идея заказать молебен казалась разумной. Попробовать помолиться самой? Но я никогда этого не делала. Поставить свечки? Здесь вроде всё просто – должна справиться. Просто поприсутствовать на службе? Возможно. Так ничего толком и не решив, окончательно собралась действовать по обстоятельствам. Зайду, осмотрюсь, может ещё какая умная мысли появиться.

Большая часть одежды погибла ночью, вместе с разнесённым в щепки шкафом, но кое-что всё же уцелело. Перекопав остатки, я обнаружила непострадавшие джинсы, пару водолазок и парадный костюм для офиса. Верхняя одежда, на её счастье, хранилась в шкафу в коридоре. Идти в церковь в джинсах, конечно, не самый лучший выбор, но насколько я помнила в большинстве из них выдавали напрокат безразмерные юбки. Так, что с этим проблем быть не должно. А вот прикрыть голову, чем-то надо. Пришлось немного порыться в шкафу, разыскивая широкий шёлковый шарф. Накидывать его на голову я пока не стала, повязала поверх куртки на шею.

Во дворе, неподалёку от подъезда, примостилась потрёпанная ГАЗель. А пара мужичков, развернув импровизированный прилавок, бойко снабжала окрестных пенсионерок дарами полей и огородов. Набор стандартный: лук, морковь и неизменная картошка. Несколько ящиков, заполненных кабачками, коробки крупных, ярко красных помидоров. На отдельном раскладном столике разложены пучки зелени, рядом пирамидкой чеснок. Картошка выглядела неплохо, и я даже подумала, что не помешало бы на обратном пути прикупить немного. Машину на этот раз решила не брать, поэтому всю дорогу продолжала обдумывать, что же мне там необходимо сделать. Вот только поездка оказалась недолгой, и ничего нового я придумать не успела.

Небольшая бревенчатая церковь располагалась на зелёном островке, прямо посреди бульвара. Вокруг здания разрослись кусты сирени. Место выглядело довольно приятным, несмотря на то что большая часть листвы уже успела облететь. Я подходила всё ближе, но с какого-то момента, поняла, что мне очень не хочется, не то, что заходить внутрь, но и находиться с ней рядом. Чем ближе оказывалась церковь, тем сильнее нарастало беспокойство, потом появилось ощущение какой-то угрозы. Остановилась в паре шагов до ограды, хотелось плюнуть на всё и поскорее уйти. Ещё через несколько шагов беспокойство переросло в панику, я резко развернулась и быстро пошла прочь.

Малодушно сбежав подальше во дворы, я попыталась разобраться в своих ощущениях. Мои родители никогда не были людьми верующими, соответственно сами по храмам не ходили и меня с собой не брали. Так что была я там всего несколько раз: на экскурсии, да бабушка со мной иногда заходила. Опыт получался небольшой, но по крайней мере никакого дискомфорта тогда точно не возникало. Выходит, что дело либо в переменах со мной, либо в этот раз церковь мне попалась неправильная.

Если проблема во мне, результат будет везде одинаков, а если нет… Надо проверить.

Результат проверки на ещё двух храмах меня не порадовал. Эффект оказался даже сильнее. Что-то очень мощное не позволяло подойти близко, чувство опасности буквально зашкаливало. Особенно сильно оно проявилось при попытке проникнуть в Елоховский собор. Как только я подходила чуть ближе начинало ломить виски, вдоль позвоночника тянуло холодом, наваливалась паника. Однако, стоило отойти подальше и неприятные ощущения сразу пропадали. Мне оставалось только наблюдать, причём с приличной дистанции. Я накручивала круги вокруг собора, лихорадочно размышляя, что же делать дальше: отказаться от своей идеи или стиснув зубы всё же попробовать войти? Второй вариант с каждой секундой нравился мне всё меньше и меньше. Я бросила очередной взгляд на дверь. Народу, спешащего попасть на службу, становилось всё больше. Они спокойно проходили в ворота и скрывались в здании. Мои проблемы похоже оставались только моими. Что же, видимо я уже действительно не человек, а когтистое чудовище и нечисть, и делать мне тут нечего.

Развернувшись, я заметила выходящего из машины пожилого мужчину. Ничего удивительного в этом не было, но вот что меня зацепило – его лицо показалось странно знакомым. Абсолютно точно мы никогда не встречались. Да и то, как он прибыл, на трёх авто, с кучей охраны, из-за плеч которой я видела его лишь мгновение. Мы не могли встречаться в принципе. Это другая вселенная. Аура соответствовала: уверенность, властность, расчётливость и почти полное отсутствие запретов. Самое интересное что в церковь он не пошел, направившись к дому за ней. Машины туда заехать не могли, так что место высадки было выбрано довольно логично. В попытке ещё раз увидеть его лицо я машинально сделала несколько шагов. Но тот двигался слишком быстро, причём спиной ко мне. Вот если бы он оглянулся… Но тут разверзлись небеса.

Меня окунуло в кипяток, мозг взорвался от невыносимой боли, я едва устояла на ногах, вцепившись в ограду. Казалось, мир рухнул в пропасть, но нет, это всего лишь ударил колокол. Понимая, что сейчас последует второй удар, а за ним ещё, я бросилась бежать. Куда угодно, только подальше от этого жуткого звона.

Я наступала на чьи-то ноги, кого-то толкала. Мне было не до того. Я почти ничего не видела и ничего не понимала. Колокол продолжал звонить. Каждый его удар взрывался в голове резкой болью, перед глазами вспыхивали искры, я едва не падала. Долго так продолжаться не могло, ноги уже едва держали. Мне оставалось только бежать, стараясь уйти как можно дальше, и я бежала из последних сил. Как оказалось позже, бежала я в нужном направлении, к метро. Под землёй колокольный звон уже не ощущался, вернулась способность, чётко видеть и слышать. Голова болела всё меньше, поезд нёсся в туннеле, но стук его колёс приятно успокаивал, в нём угрозы не было.

Дорога в церковь мне закрыта. И в будущем я постараюсь держаться от них как можно дальше. Но это только в том случае если у меня есть будущее. Я монстр. То, что произошло ночью не спишешь на сны, галлюцинации и прочее. Устроить такое без хорошей кувалды не в человеческих силах. И даже в этом случае, на что списать следы зубов и когтей?

Мне не с кем посоветоваться. Увы, но даже родители тут не подходят. Мне нет места среди знакомых, я опасна для всех. Так что же мне делать? Сбежать куда-нибудь в глухомань? Попытаться пожить в заброшенной деревне? Но, во-первых, меня очень быстро начнут искать, во-вторых, это снова ничего не решит.

За всеми этими мыслями я не замечала, куда иду. Помнила только, что вышла на своей станции, зашла в пекарню, прихватив стаканчик горячего кофе и какую-то булочку. Сжевала её там же, практически не чувствуя вкуса. Потом куда-то шла чисто на автомате, так и не воспользовавшись автобусом. Когда наконец меня отпустило, а мозг начал воспринимать окружающее, оказалось, что шла я домой. Тот самый узенький сквер, мостик. Вереница запаркованных машин, всё как в ту ночь. Только дождя нет.

– Светлана Николаевна!

Всё как тогда. Не совсем. Голос мужской, довольно низкий, а вот и его хозяин. Общего немного. Тот был высокий, черноволосый. Этот чуть выше среднего, светло-русые волосы коротко подстрижены. А вот движения как у того, из кошмара, стремительные и почти бесшумные.

– Откуда Вы, знаете, как меня зовут?

– Полковник Грызь. ФСБ.

Перед моим носом раскрывается и сразу захлопывается красная книжечка. Я не успеваю даже разглядеть фотографию в ней, а он уже успел её убрать! Куда он её засунул? Я и этого не видела! С моей новой реакцией не видела! Кто он?! Внешне ничего особенного: тёмно-голубые джинсы, добротная чёрная куртка. Удобно и абсолютно неброско. В такой одежде сейчас можно пойти практически в любое место и не выделяться. По возрасту на вскидку примерно мой ровесник. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Его аура! Я такой ни у кого не видела.

Аура ярчайшая, сияющая всеми цветами, но не пульсирующая, а равномерно светящаяся, слишком упорядоченная. Её словно причесали. Все остальные несли на себе какие-то неправильности, и ещё они двигались, менялись, жили. Именно! Они жили. У ФСБшника была мёртвая, неподвижная аура механизма, но при этом в разы более мощная. Так, наверное, смотрелся бы тяжёлый танк среди римских легионеров. Они живые, а он… Он сама сила. Несокрушимая и мёртвая.

– Нам надо поговорить. Пройдёмте, у меня здесь недалеко машина.

Он небрежно махнул рукой, показывая направление. Идти с ним никуда не хотелось, я нерешительно переступила с ноги на ногу.

– Думаю это будет несколько удобней, чем стоять посреди улицы. А разговор у нас будет не из лёгких.

Приходится согласится, чёртов ФСБшник смог оказаться убедительным. Да и пройти всего несколько метров. В руке моего спутника на мгновение показывается небольшой брелок. Чёрный, не слишком чистый Ленд Крузер, оглушительно громко щёлкает замками, распахивая нам двери.

Глава 6. Разговор на завалинке

В машине приятно пахло кожей, традиционной ёлочки над стеклом не было. Как не было практически ничего личного, связанного с владельцем, того, что могло бы хоть что-то о нём рассказать. В этой же… Конвейер, автосалон и пустота. Прямо передо мной гигантская, намного больше, чем та к которой я привыкла торпеда, ноги ни во что не упираются. Весь салон выдержан в оттенках серого и везде кожа, кожа, кожа. Сиденья, руль, обшивка дверей. Дорого, но без ненужных понтов.

Сам хозяин, только что настойчиво приглашавший поговорить, спокойно сидел положив руки на руль. Этот нехороший человек даже не смотрел в мою сторону, предпочитая изучать потёки грязи на задке припаркованной прямо перед нами ГАЗели. У меня внутри всё заклокотало от злости. Все события последних дней, вся накопившаяся злость, весь страх и усталость, требовали выхода, а тут ещё этот! Сначала требует поговорить, а потом нагло пялится в окно, словно меня вообще не существует!!! Я даже не заметила в какой момент губу приподняли внезапно удлинившиеся клыки, а ногти трансформировались во внушительные когти, готовые располосовать подлокотники.

– Не стоит портить салон. Я и так знаю на что Вы способны. В вашей комнате насмотрелся. Полная трансформация? Или всё же частичная?

– Полная что? Послушайте, я вообще не понимаю, что Вы от меня хотите! Сами настаивали на разговоре, а теперь заявляете о какой-то трансформации, при этом утверждаете, что были у меня дома! Что Вы там делали и на каком основании? А санкция на обыск у Вас есть? Или такие мелочи ФСБ уже не останавливают?

Я замолчала. Потому что в ответ на всё моё возмущение он просто захохотал.

– А кто-то собирается предъявить претензии? Я могу прямо сейчас просто выкинуть Вас из машины и уехать. Только боюсь, что в этом случае до Вас очень быстро доберутся ваши «друзья» и другой возможности поговорить у меня уже не будет. Некромантией не владею.

На меня снова накатили отчаянье и усталость. Мало мне всех проблем, только что мне как бы между прочим сообщили, что оказывается полно желающих меня прикончить. И почему интересно я должна верить этому, вроде как ФСБшнику, что он не из их числа?

– Ну, хотя бы потому, что из-за проделок наших общих знакомых, меня спешно выдернули из одного места, где моё присутствие было бы крайне желательно. И ещё из-за того, что обращённый второго типа, очень большая редкость. И очень ценная. Вот только скоропортящаяся. Не живут они долго. Даже не представляю, как Вам удалось столько продержаться. Итак, я приехал. Десять минут хватит чтобы собраться?

– Куда собраться? – И вообще, он что, мысли мои читает?

– Туда, где Вы теперь будете жить. Это не слишком далеко, к вечеру будем на месте.

Вот почему я ему сейчас верю? Потому что он так спокойно отреагировал на появление у меня несвойственных человеку аксессуаров? Или дело в его странной ауре? Почему она так резко отличается от всего, что я видела прежде? И кем тогда может быть её владелец?

– Но… Я не могу сейчас уехать! У меня здесь дети, родители… До них ведь тоже могут добраться, если всё так серьезно, как Вы говорите?

– Нет не могут. Ярослава с Ваней забрали из садика наши сотрудники, и они уже в дороге. Ваши родители тоже. Мы отстаём от них, и у нас мало времени. Вам что-то нужно забрать или можем ехать прямо сейчас?

– Нужно! Конечно нужно. И десяти минут мне не хватит.

– Хорошо, пятнадцать. Но ни минутой больше.

Меня практически вытолкнули из машины и потащили к подъезду. Дело близилось к вечеру, а овощная точка всё ещё была на месте. Некстати вспомнилось утреннее желание прикупить картошечки, да и помидорчики выглядели весьма аппетитными. Ну конечно, я же с утра ничего не ела. Но сейчас полковник тащит меня слишком быстро, я едва успеваю переставлять ноги, чтобы не пропахать носом землю.

Глава 7. Соседи

Он уверенно направляется к нужному подъезду. Меня ни о чём не спросил. Как к себе шёл, быстро, уверенно. Мне уже приходилось почти бежать чтобы не отстать. На втором этаже полковник соизволил притормозить, и я ткнулась ему в спину.

–Ну и соседи у Вас тут. Вся дверь изрезана, вата торчит, замок выбит. А на коврике тут спят?

– Да у нас тут алкаши живут. Как ключи потеряют так замок выносят.

– М-да? А утром замок был на месте.

Мне почему-то стало неловко, точно это я развела здесь свинарник, изрезала дерматин и спалила кнопку звонка.

Он презрительно фыркнул и стал быстро подниматься выше. У самой двери, не дожидаясь пока я впихну дрожащими руками ключ в скважину, выдёргивает связку и открывает сам. Вталкивает меня внутрь и резко захлопывает дверь, сразу же запирая её, потом на мгновение замирает прислушиваясь.

– Собирайся и побыстрее, много не бери, понесёшь всё сама.

Я прошла в детскую, даже не сняв обувь. Острое тоскливое чувство, что я здесь в последний раз. Быстро закинула в рюкзачок документы, спортивную сумку заполнили вещи мальчишек, сверху полетел планшет… Мне приходилось метаться по квартире хаотично выдёргивая то одну вещь, то другую. Слишком мало времени на полноценные сборы, а забывать ничего важного не хотелось.

Я то выгребала из шкафов запасы белья, то пыталась затолкать в сумку хоть что-то из обуви на первое время. Потом вспомнила про свой ПК, он, конечно, разбит, но может хард уцелел? Торопливо забежав в свою комнату, я выдрала жёсткий диск и сунула его в рюкзак, благо как выглядит эта штука знала благодаря своему бывшему.

– Всё. Хватит. Уходим.

Спорить я не решилась. Напоследок сунув в карман рюкзака детский расписной пенальчик. Ручек и прочей фигни в нём не было, я хранила в нем свои украшения. Наличных денег в доме тоже практически не водилось, их я предпочитала держать на карте.

Дверь захлопнула с уверенностью, что больше уже не приду сюда. В подъезде ничего не поменялась, только на улице сильно потемнело, как перед дождем, но почему-то мне стало неуютно. Грязно-зелёные стены давили, серый потолок и заплёванный пол вызывали бешенное раздражение. Как же я жила здесь столько лет и не замечала всего этого? Или просто смирилась? Обычный подъезд в спальном районе, тут они все такие.

Мы успели спуститься всего на этаж, как вдруг полковник резко швырнул меня вниз, в пролет. От удара о стену я на мгновение забыла, как дышать. Сука!!! Так и убить можно! Но в этот момент краем глаза замечаю, как дверь «алкашской» квартиры стремительно летит следом, и едва не размазав меня, с грохотом разлетается в щепки.

А потом загремело непрерывно, уши заложило от боли. В следующую секунду мимо меня просвистела оторванная голова, а затем разорванное чуть не пополам тело. ФСБшник спиной вперёд выпрыгнул из дверного проёма, в полете паля из двух пистолетов сразу. Когда он успел зайти в квартиру, я даже не заметила. Кажется, на улице тоже стреляют, матерятся, кто-то орёт, но крики быстро обрываются, в отличии от выстрелов. Сыпется стекло.

Из квартиры следом за полковником вынесло ещё двоих типов, в одинаковых чёрных кожанках. Только на людей они походили не очень, когти сантиметров по двадцать, фигуры как у горилл. Пистолеты отлетели в стороны и навстречу атакующим полетело несколько металлических пластин, на чьей поверхности горели странные знаки. Первый из нападавших взвыл, прикрывая лицо и отшатываясь в сторону, зато задний резко прыгнул вперёд, столкнулся с ФСБшником. В следующее мгновение он уже летел прочь с вырванным горлом. Несмотря на жуткую дыру существо пыталось отползти, оставляя кровавый след. Но полковник подхватил брошенный пистолет и сделал несколько выстрелов в упор. Брызнули мозги, и горилла застыла. Тот же кому не посчастливилось поймать светящиеся подарки, попытался бежать. Сильно хромая и неестественно вывернуто, держа правую лапу, он попытался прорваться к лишившемуся стекол окну. Не успел. Полковник достал его в стремительном рывке. Противно хрустнули позвонки.

Кровь везде, даже на потолке, и среди этого хаоса, в туче пыли я сидела на полу. Там куда сползла по стеночке после поцелуя с ней. Голова кружится, во рту вкус пыли и крови. Всё вокруг меня как неравномерно проматываемая киноплёнка. Несколько отчётливых кадров, смазанная полоса, обрыв, снова отдельные кадры. Облака пыли потихоньку оседают, оторванная лапа скребёт пол обломанными когтями. В руках у меня, непонятно когда поднятый, тяжелый пистолет с выпуклой звездой на рукояти и странной надписью «Лейтенанту ОСНАЗа Смирнову.П.В за особые заслуги К.Ворошилов".

– Дай сюда.

Оружие грубо вырвали из моих рук.

– Уходим, быстро.

Слова он буквально выплевывал, а сам выглядел сильно помятым. Куртка располосована по всему боку. Джинсы в крови, непонятно в чьей. Чёрт! А располосована не только куртка, весь бок. И в полосах ран светится что-то белое. Рёбра? Как он вообще на ногах стоит?! А он не то, что стоит, двигается, причём очень быстро. Взлетев на пролёт вверх, подхватывает второй пистолет, пару загадочных пластин, что-то выдёргивает у гориллы из кармана куртки.

Я пытаюсь подняться, но тут же падаю на четвереньки. Меня рывком вздергивают на ноги и буквально тащат на улицу. Сумку из рук я выпустить забыла, и она путается в ногах, из-за чего я снова чуть не падаю. На этот раз мне хватает порции забористого мата чтобы переставлять ноги быстрее.

Снаружи нас ждали декорации гангстерских боевиков: битое стекло, кровь на асфальте, прошитая очередью здоровенная, приплюснутая иномарка. Возле неё пара трупов, обычных, человеческих, в изорванных пулями чёрных кожанках. Рядом прямо на асфальте сидит мужик в дорогом светло-сером костюме, вся его правая штанина промокла в крови, под ним успела натечь небольшая лужица. Он что-то сказал моему спутнику. Тот, ткнул в сторону ГАЗельки, из которой ещё сегодня утром торговали картошкой и луком. Машина чадила, задрав к небу, лишённую стёкол кабину, вокруг валялись обрывки тента и обломки ящиков. Сквозь гарь прорывался аромат жареной картошки и подгоревшего лука. К горлу подкатила тошнота, а ноги вновь стали ватными.

– «Муху» зафигачили, наши еле выскочить успели.

Полковник рявкнул в ответ нечто нецензурное и потребовал вызова нового обеспечения. В этот момент один из лукоторговцев уже перетягивал серому ногу ремнём, второй что-то быстро, отрывисто докладывал по телефону. Где-то вдалеке надрывались сирены, а потом совсем рядом замигали синие огоньки. В унисон сирене взвыла, прижавшаяся к двери соседнего подъезда всклокоченная, абсолютно охреневшая почётная участница клуба «Всевидящее око пенсионерок». Но мне было абсолютно не до попадания в дворовые хроники.

ФСБшник снова коротко рявкнул, на этот раз на меня и показал на Крузак. Я послушно залезла в салон, сумки улетели куда-то назад. Незваный ангел-хранитель взлетел на водительское. Взревев двигателем, Тойота рванулась из узкого проезда, чуть не сбив странного бородатого мужика с яркой, очень светлой аурой. Полковник резко вывернул руль избегая наезда, злобно прошипев.

– Вот сука!… И ведь почти успел.

Что именно он успел, ФСБшник оставил без комментариев, только добавил газу. Дальше началась гонка.

Глава 8. Путь домой

А дальше началась гонка. Как в дрянном Голливудском фильме, Крузак, ревя двигателем, сначала лавировал в проезде, оставляя за собой запах горелой резины и мощного выхлопа. Но уже через мгновение мы летели среди машин, резко, на грани безумия, перестраиваясь, подрезая и расходясь в сантиметрах от других авто. За нами волочился целый шлейф непрерывных матерных воплей клаксонов, меня то вжимало в кресло, то бросало из стороны в сторону.

Но паразита за рулём всё это не интересовало. Он продолжал ювелирно ввинчиваться в щели, а мне было откровенно страшно. Наверное, даже более страшно чем во время разборки в подъезде. Я сама умею, неплохо водить машину, но никогда не рискнула бы водить так. Наконец мы вылетели на шоссе и пошли по прямой, здесь манёвров стало меньше, и я наконец смогла расцепить стиснутые зубы. Попутных машин оказалось немного, и он просто выжал газ в пол. Двигатель басовито гудел на полных оборотах, уши заложило от свиста. На развязке, поднимаясь и снова спускаясь к МКАД мы даже не соизволили притормозить. У меня осталось стойкой впечатление, что какое-то время машина вообще шла на двух колесах, но пост ДПС на нашу выходку никак не отреагировал, словно не заметил.

Мы вылетели из города и помчались на север.

– Куда Вы меня везёте?

– Не слишком далеко, к вечеру будем там. Все Ваши родственники уже почти на месте.

На меня снова нахлынула ярость. Окружающие загадки и недомолвки просто бесили.

– Так куда всё-таки мы едем?

– Туда, где безопасно таким как ты. У этого места код вместо названия. А он тебе ничего не скажет. Ближайший город Вологда, но до неё не слишком близко.

– А с каких это пор мы на ты?

– С тех самых, как я вытащил тебя и не дал задрать тем упырям. Рискуя собой и своими людьми, тратя наше время и ресурсы. Так что давай ты не будешь убеждать меня, что я это сделал зря.

– Да как….

– Помолчи и слушай. Мы едем туда, где ты сможешь научиться себя контролировать. Или тебе нравиться срываться, разносить квартиру и бросаться на людей? Хочешь убивать? Голыми когтями? Пока за тобой не придут и не прикончат?

– Я никого не убила!

– Пока.

– А вот Вы…

– Мне надо было отдать тебя прислуге твоего господина?

– Какого ещё господина?! Что Вы несё…

– Так называют ответственного за обращение. Того кто тебя инициировал. По сути, ты его собственность. Если бы пошла по первому пути, стала бы его свитой, это при условии, что он не оторвал бы тебе голову заметая следы.

– Какой ещё первый путь? И каким тогда пошла я?

– Первый путь – путь крови. Если бы ты поддалась жажде и убила чтобы напиться, стала бы кровососом. Как тот, что на тебя напал. Тогда мне бы пришлось тебя прикончить если бы раньше это не сделал сам господин. Ты выбрала питание энергией, напрямую. Путь намного более сложный, и оттого очень редкий. Благодаря этому у тебя появились новые возможности. Собственно, ради них ты и нужна. Хотя если бы ты выбрала другой вариант, способности бы тоже появились, только немного другие. Их ты сегодня видела у наших оппонентов.

– Это были его люди? Того кто меня искусал?

– Там были не только люди, но послал их действительно он. Мы едва успели, слишком долго пришлось искать тебя.

– Кто он?

– А вот этого тебе пока лучше не знать. Для твоего же блага.

После этого он замолчал. Причём так, что сразу стало ясно, на мой последний вопрос он так и не ответит. Я тоже сидела молча, пытаясь переварить полученную информацию. Получалось плохо. Сначала меня начало трясти, пришёл запоздалый откат, а с ним и понимание того, что меня сейчас не убили, по сути, только по чистой случайности. Вспомнились лужицы крови, тела на асфальте. Меня не убили, но вместо меня убили других. По окнам Крузака хлестал дождь, а я даже не заметила, когда он успел начаться. Мы продолжали лететь сквозь серую пелену поднимая тучи брызг, но скорость так и не снизили. В голове кружился какой-то туман, мысли путались. Казалось, что дождь пронизывает меня насквозь, смывая целые пласты моей жизни. Я водила пальцем по стеклу, и думала, думала, думала. Привычный мир растворялся комком сахарной ваты под проливным дождём. Он проседал, терял объём и форму, взамен надвигалась пустота.

Скорее всего я умудрилась задремать, потому что внезапно поняла, что не слышу ставшего привычным рокота двигателя. Мы стояли под узким металлическим навесом, водительское окно оказалось приспущено и оттуда пахло едой. Аромат жареной картошки, запах мяса и ещё чего-то казался божественным. Я только сейчас поняла, что жутко проголодалось. В окно просунули несколько пакетов, с характерной жёлтой буквой и мы чуть отъехали, притормозив на краю освещённого пространства. Один из пакетов оказался у меня на коленях, и я быстро разорвала его, даже не пытаясь открыть. Ммммм… Картошечка!

– Не подавись, не отниму.

Ну вот. Аппетит он мне, конечно, не испортил, но удовольствия поубавил. Хотя, сам вгрызся в булочку так словно неделю на диете сидел. Так что не я тут самая голодная. Мне сунул в руки стаканчик с кофе, сам же предпочёл сок. Ну ничего ж в него влезло! Пятый бигмак приканчивает! И сока третий стакан! Я так не могу! А если б не Мак, интересно, он бы мной закусил?

– Не бойся, ты несъедобная. Свои в пищу не подходят. Нет, твои мысли я не читаю. Не умею. Но с тобой это не обязательно, учись контролировать эмоции. Иначе долго не протянешь.

– В смысле?

– Ну после инициации твою кровь уже нельзя пить, так что для кровохлёбов ты как еда бесполезна. Только конкуренцию создаёшь. А я не могу оторвать клок твоей ауры потому, что она, по сути, не твоя, а заёмная. Ты её уже у кого-то взяла и под себя переделала.

– То есть ты тоже… Это ты поэтому… Там в подъезде…

– Сама ты тоже. Я свою сущность контролирую, а ты до сих пор сорваться можешь. Из тебя такого как я ещё делать и делать. И не умеешь ты ничего. Так, глины кусочек. А вот что из тебя вылепиться мы ещё посмотрим. Если научишься, то и тебя будет очень непросто порвать. Доедай быстрей, ехать надо. Там в бардачке шоколад лежит, достань палочку на закуску.

Я послушно открыла бардачок и чуть не захохотала. Он был под завязку набит одинаковыми пирамидками с ярко-красной надписью. Как сокровищница Али-Бабы детсадовского возраста.

Впрочем, дальше стало ещё интересней. Распечатав шоколадку, взрослый солидный мужик начал буквально её пожирать, чуть не урча от удовольствия.

– Ну чего уставилась? Хочешь себе возьми, там много и я не жадный.

– Вы его на самом деле так любите?

– Заметно?

– Очень. – Я улыбнулась. Приятно всё же что даже у этого киборга есть свои слабости. Хоть что-то человеческое.

– Не наелся в своё время, теперь наверстываю.

– В своё время? Его же полно вокруг, да и при Союзе вроде хватало.

– Не в моём детстве.

– Да не настолько вы меня старше. Был тогда шоколад и много.

– В твоём детстве – был. – Он резко замолчал и завёл двигатель. Аккуратно протискиваясь между машинами, Крузак выбирался из глубины стоянки. Проезжая мимо бака полковник чуть приспустил стекло и метко зашвырнул в него пакет с мусором. Через мгновение мы снова были на трассе.

Примерно через час после кафе Грызь притормозил у обочины, содрал с себя растерзанную куртку и бросил её на пол у задних сидений. Затем притянул к себе пакет, и переоделся в длинный тёмно-синий плащ, прикрыв и разорванную рубашку, и пятна крови на джинсах. Дальше он двинулся гораздо медленней, словно что-то высматривая.

Вскоре на обочине обнаружился навес с надписью, «Мёд – прополис. Собственная пасека». На прилавке толпились баночки и горшочки с подозрительным содержимым. Стоявшие за прилавком два кавказских человека доверия внушали ещё меньше. Я могла поручиться, что содержимое банок не имеет никакого отношения к пчелиной продукции, «при производстве сего мёда ни одна пчела не пострадала».

А вот полковника это, казалось, не смущало. Он припарковал Крузер рядом с морковного цвета Москвичём и небольшим серым джипиком, а затем повёл себя более чем странно. Вытащил из бардачка остатки шоколада и распихал его по карманам, потом кинул мне на руки мой рюкзак и вышел, вытащив мою сумку.

– Выходим. Молчи и делай что скажу. – В его голосе зазвенел металл.

Мы подошли к прилавку, и он бросил на него хитро сложенную сотню.

– Ежевичный есть?

– Найдём для хорошего человека. – ответил тот, что постарше. – Витару бери, ключи в замке, документы под козырьком.

Сотню он куда-то спрятал.

– О коне позаботься. Куртку сожги.

– Как скажешь, дарагой. Сделаем.

Полковник прошёл к Джипику и сел за руль, моя сумка опять оказались на заднем сидении, а шоколад снова перекочевал в бардачок, через мгновение мы были на трассе. За всё время стоянки мимо нас не проехала ни одна машина. Мы гнали куда-то на северо-восток.

*****

Спустя десять минут, убедившись, что всё спокойно, один из пасечников, забрался в оставленный Крузер и двинулся следом. Следом до второй развилки, там он свернул к западу, на Питер.

Глава 8.1. Ликвидация. Подготовка

Ночь опустилась на горы. Зажглись редкие фонари в селе – и бесчисленные звезды в небе. Красота! Я вдыхал свежий воздух, опустив окно своего «Патриота» и любовался видом, параллельно грызя шоколадку. Да, нечасто у меня есть на это время.

Вот и сейчас оно закончилось. В бардачке оставались ещё две нетронутые пирамидки «Тоблерона», когда на улице раздались быстрые шаги. Их обладатель – невысокий коренастый мужчина в районе пятидесяти. Короткая черная борода, с изрядной долей седины, загорелое лицо. Он ничем бы не выделялся не только в здешних краях, но и гораздо северней. Если бы не его аура. Практически целиком белая и ослепительная яркая. Да, этот человек подойдет. Вылезаю из машины и дожидаюсь его перед калиткой дома.

–Рустам Абдуллович? Доброй ночи. Полковник ФСБ Грызь. – Лицо имама выражает легкое удивление.

– Проходите в дом. Я так понимаю, не стоит вести такие разговоры на улице? Да и устал я, с утра на ногах, а годы уже не те.

– У меня машина рядом… Поздно уже для гостей.

– Мы никому не помешаем. Дети живут отдельно, а жена уехала к сестре. Вам повезло.

Он откинул щеколду, и мы вошли в небольшой двор. Несколько шагов, три ступеньки крыльца. Щёлкнул выключатель, и хозяин повернулся ко мне, глаза в глаза.

– Как я понимаю вам нужна моя помощь? А я – то уж надеялся больше не понадоблюсь, пять лет прошло с последнего случая. – он сильно, с нажимом, растер щёки. – Когда выезжаем?

– Скоро. Может завтра. Может через неделю.

В этот момент кармане приглушённо пискнул телефон. Сообщение в Вацап сама лаконичность. Одно единственное фото – Ливанов-Шерлок. Цифры нет. Единица означала бы выезд завтра, двойка – можно не спешить. Картинка без подписи – выезд немедленно. Ну что ж, значит времени не осталось. Совсем.

– Всё только что изменилось. Мы выезжаем прямо сейчас. И ещё… Вам следует знать. Я не совсем человек, и на месте нас ждет такой же напарник. Поэтому вынужден просить, воздержитесь от молитв в пути.

***

Четыре часа езды по горным дорогам, в темноте. Впрочем, человеку на подобное понадобилось бы не меньше шести, так что и на том спасибо. Затем вертушка – и опять машина. Обычный Хантер с армейскими номерами. На этот раз за руль я не полез. Немолодой прапор, с бурой щетиной на подбородке и тяжёлым взглядом из-под кустистых бровей, неплохо справлялся и сам.

Я расслабился, насколько это было возможно в подпрыгивающем на колдобинах УАЗе, и попытался немного подремать. Сон мне, конечно, нужен гораздо меньше, чем человеку, но четверо суток на ногах, перебор даже для меня. Время от времени я приоткрывал глаза, но ничего интересного увидеть не удавалось. За нами тянулся шлейф жёлтой пыли, дождей здесь не было почти две недели. Мы неслись то мимо небольших аулов, то среди скал. Густая листва по обочинам выглядела тусклой и блёклой. Из-за заросших виноградом заборов, виднелись крыши домов, но на улицах людей почти не было. Имам перебирал четки, я отчетливо слышал тихое пощёлкивание крупных янтарных бусин, но от молитв он как я и просил воздерживался.

На место мы добрались уже под вечер, солнце опускалось за горы, небо горело пурпуром. Нас встречали. У самых гор, чуть поодаль от других домов, высилась трёхметровая стена из грубого серого камня. Она полностью скрывала всё, что находилось во дворе. От дома торчал только краешек крыши. Во дворе тишина. Во всяком случае я не слышал ни звука. Аур тоже не видно. Наши клиенты? Или пустышка?

Пара грузовиков и четыре УАЗа, прятались за поворотом дороги. Мы с Вадимом сидели в кустах у самой стены, напряжённо вслушиваясь. Тишина давила. Ежевика, в которой мы сейчас сидели, разрослась настолько густо, что продраться сквозь неё в целости и без лишнего шума, оказалось задачей не из лёгких. Наверное, из-за колючести она и уцелела, не вырубили, посчитали излишним.

Вадим, сразу при встрече, сообщил, что в доме не меньше шестерых. Зашли они туда около двух дней назад. За ограду не выходили. Засекли гостей армейцы, но сами связываться не рискнули. По ориентировке, те вроде похожи на вырвавшихся из нашей засады.

– Как им удалось уйти?

Вадим скрипнул зубами.

– Им Филарета удалось положить. Почему думаешь тебя за имамом отправили?

– Как?

– Снайпер. Он не ушёл.

Мы немного помолчали.

– Значит, имаму в одиночку работать?

– Так.

– Староват он. Выдержит ли?

– Ну на вид старикан крепкий. Первым делом у моих паёк стребовал.

– Он почти сутки нормально не ел. Мы спешили. Некогда было и негде. «Зарядочная» в кунге?

– Да. Я ему всё покажу. Пошли, пройдёмся.

И вот мы сидим в колючках и слушаем тишину. Если в доме кто-то и есть, то это не люди. Значит работать нам с Вадимом. Ну и Рустаму тоже. Чёрт! Ну почему же так тихо-то?

Срываю с куста несколько крупных, темно-синих, почти чёрных ягод и закидываю в рот. Ежевика дикая, но это ничего не меняет. Терпкий вкус, а аромат… Как тогда в детстве. Сладостей тогда не было, да и ели не всегда досыта. А вот ежевика была. Такая же колючая.

Резко встряхиваю головой, отгоняя не вовремя нахлынувшие воспоминания. Вадим терпеливо ждет, хотя он-то за сутки тут уже всё обнюхал. Парень он неплохой, ответственный, хоть и раздолбай знатный. Но уж лучше это, чем вечно достающие мысли о том, кем ты теперь стал. Тем более Вадим из недавних, остепениться, если успеет, конечно. Перестанет лезть куда не надо.

Внезапно ветерок приносит запах, даже не запах, а его слабый отголосок. Или показалось? Делаю знак напарнику, попутно продолжая принюхиваться. Ничего. Но вот снова ветерок, и на этот раз я уже ждал. Есть. Мы медленно отползаем за поворот.

– А ведь там покойничек, причём свежак? – В глазах у напарника загораются чёртики. – Но ведь тогда…

– Именно. Судя по запаху, не больше суток, и если они его выпили, то регенерация у них будет не слабая. А при таком раскладе мало нам не будет.

– И что делать?

– Думать будем, думать. Зато теперь ясно что это наши клиенты.

Глава 8.2. Ликвидация. Танец

Мы вернулись к машинам. Здесь было почти так же тихо. Почти, но не настолько. Короткие фразы шёпотом, стук сердец, осторожные шаги.

Имам обнаружился в буханке. На столике перед ним стояла кружка с чаем, лежало печенье, крупные темно-красные помидоры, напластанная кусками буханка Бородинского, несколько полос вяленого мяса. Я прихватил одну, рванул зубами, отрывая кусок. Бастурма оказалась огненно-острой, правильной.

Имам глотнул чая и отставил кружку.

– Когда начинаем?

– Штурм под утро, с рассветом. Подготовка сейчас. Время поджимает. БТРы подойдут к утру, к самому штурму, вот с их приходом и начнём.

– Вы сказали, что здесь не все из ваших люди. Как я буду работать? Вас тоже зацепит.

– Сейчас покажу.

Имам на ходу закинул в рот полоску бастурмы и вышел, я последовал его примеру. Хорроша зарраза! Огонь! Мы подошли к одному из Садко.

– Ваше рабочее место. Я распахнул дверь кунга. Тут серебряная сетка по периметру, полное экранирование. Если что будет необходимо Вадим пришлёт помощника.

–А мой коллега? От РПЦ? Он не будет возражать? Или в этот раз он не обязателен?

– Он погиб, примерно двое суток назад. Так что вся надежда на Вас.

– …

***

К рассвету подготовка была закончена. Имам не подкачал – боезапас освящен и намолен. Снайперские пары заняли позиции, на склонах разместилась тройка пулеметных расчётов. При такой плотности огня не уйти даже кровопийцам. В последнюю очередь стянули линию оцепления и вывели людей из ближайших домов. Даже если клиенты почуют неладное – мы уже на местах.

4:30. Выбрасываю опустевшую пачку от «Вдохновенья» и проверяю снаряжение. Два верных ТТ и финка – к ним я привык еще в прошлой жизни, и не менял на современные аналоги больше полувека. А вот бронежилет и шлем вполне себе новые – регенерация регенерацией, но ловить пули приятного мало. Так, еще запас «мусульманских» пластин. Вроде всё, ауру я напитал под завязку еще ночью от местных жителей.

Вадим натягивает перчатки с тридцати сантиметровыми титановыми когтями. На них ярко светилась арабская взять, остальные символы лишь слабо поблёскивали.

– Выебывашься…

Вадим пожимает плечами, продолжая закреплять своих монстров.

Насмотрелся, росомах всяких. Прости господи этого идиота. Назаказывал херни. Эх, детство, детство! Его недавнее приобретение (сколько заплатил – страшно представить!) – жуткое на вид детище больной фантазии, четырёх-когтевые перчатки с усиленной фиксацией кисти и гравировкой святых символов. Каждый из когтей перчатки нес на себе православный или католический крест, полумесяц или колесо Сансары, плюс краткую молитву. Ни один истинно верующий не мог зарядить все знаки разом на полную, чаще всего активен был один, в остальных – крохи. В ближнем бою этот кастет-переросток был бы неплох, но вот только возможность воспользоваться чем-то ещё исключал. Приходилось ещё и постоянно следить чтобы не напороться самому. Не по мне: сложно, не универсально, ближний бой я недолюбливаю. Короче геморрой один, но дитятку нравится.

– Спинку ими себе почеши, и затылок получше, чтоб глупости в голову не лезли. – Проворчал я, проверяя крепление финки. Вадим довольно заржал.

Имам, практически неотличимый от остальных бойцов из-за шлема, камуфляжа и броника занял место на выдвигавшейся в арьергарде 80-ке. Ну что ж, пора. Я махнул Вадиму.

– Начинаем.

Матюгальник БТРа разразился речами о проведение КТО и требованиям сложить оружие. Штурмовая группа, в которую помимо меня и Вадима входило еще десять человек, разумеется, все из управления К ЦСН ФСБ, начала продвижение под защитой передовой коробочки. Взревев мотором, бронированный утюг с легкостью продавливает забор, и вползает во двор. Следом врывается спецназ, тут же рассредоточиваясь по двору. Три двойки берут под контроль окна, две остаются во дворе, остальные замирают у входа в дом. С входной дверью разбирается «импульс» – шнур пластиковой взрывчатки. В открывшийся проём летят свето-шумовые гранаты вперемешку с эфками. Последние с сюрпризом, гравированы «Символом веры», из последних остатков. Надо успеть использовать пока намол активен. Заряжать некому, где здесь ксёндза взять? Хлопки, и мы с Вадимом ныряем в дом, остальная группа идет следом.

Первый боевик встречается сразу в коридоре. Ну этот уже не опасен, тварь катается по полу, раздирая когтями морду, а точнее разбрасывая куски разлагающегося мяса. Череп прикрывают только гниющие ошметки. Сюрприз явно не по вкусу. Ярко вспыхнувшая пластина почти отделяет его башку от туловища, и мы с Вадимом двигаемся дальше. Об этом позаботится наша группа, даже если ему немного и не хватило.

Дальше две двери, та, что направо сорвана с петель и рухнула в то, что когда-то было кухней. Битая посуда, сломанный стол и толстый слой пыли на всём. Пусто. Сюда они похоже даже не заходили. Готовить им было без надобности, а окно почти упирается в забор, так что и смотреть здесь не на что.

Вторая дверь, та, что налево, вела вглубь дома. Ей повезло чуть больше, она осталась висеть, чудом удержавшись за разбитый косяк. Вадим двинул по ней кованым ботинком и тут же вжался в стену. Грохнуло гораздо сильнее шума упавшей двери, сработала растяжка. Мимо! Осколки хлестнули по стенам, досталось и многострадальной кухне.

В ответ я зашвырнул целых три подарка. Жалко, что ли для хорошей нечисти? В ответ взвыло на два голоса, и мы рванули внутрь. Одна тварь вяло дёргалась на полу, взрывом ей практически оторвало ноги и сейчас она спешно пыталась регенерировать. Вадим, подскочив, начал по кошачьи драть своего оппонента когтями. Раз-два, с правой, с левой. Мгновение спустя буквально выпотрошенная тварь прекратила попытки восстановиться и затихла.

Зато вторая, внезапно появившаяся в дальнем углу (дверь там очередная что ли? что ж ей-то люлей не досталось?), устроила пальбу. В её лапах задергался дробовик и Вадима просто снесло, развернуло и бросило в стену. На ногах он устоять не смог, но вряд ли сильно пострадал. Тяжёлый армейский броник так просто не пробить.

Лапы шустро рванули затвор, и мне пришлось пожертвовать на стрелка оба магазина. Пол под ногами дрогнул, и я еле успел развернуться навстречу очередному красавцу.

Вынырнувшая из открывшегося в полу люка тварь, из всех встреченных сегодня, оказалась самой матёрой. Блеклая, драная аура оказалась чуть заметна даже в упор, но всё же она была! Силён сволочь! И быстр! Крышка люка ещё не успела грохнуть о пол, выбив из скрывавшего её ковра облако пыли, как эта зараза сцапала вошедшего следом за мной ФСБшного боевика, и мигом свернув ему шею швырнула тяжелое тело в еле копошащегося Вадима.

Чёрт! Чёрт! Чёрт! С напарником всё гораздо серьёзней и рассчитывать на его помощь не стоит, ТТшки разряжены и бесполезны, вряд ли чудище согласиться подождать пока я заменю магазины. А верная финка на минимуме. Что ни говори имам постарался на славу, но «Отче наш» не его профиль.

Времени на раздумье не было, в помещение уже входили. Как же некстати ты вылез из своей преисподней! Судя по наличию ауры, гадина раза в два старше меня, опытней и сильнее, если у меня в чём-то и есть преимущество, то это только скорость.

Выбора не было. Прыжок, и мы покатились по полу. Кровопиец, яростно, но неожиданно тонко визжа, рвал когтями бронежилет на спине и боках, тот пока держался, но это ненадолго. Переходящий в ультразвук визг, мерзко ввинчивался в уши. Финка раз за разом входила в мгновенно расползавшуюся под клинком плоть, но тварь затягивала раны. Пат. Расчёт на кто быстрее выдохнется. Если бы ночью над финкой поработал Филарет, всё было бы иначе…

И тут в нас точно молот ударил. Да и молния не промахнулась! Мышцы скрутила судорога, череп раскалывался, из носа потекла темная горячая струйка. Нас прижало к полу, раскидав в разные стороны. Ворвавшаяся во время нашего клинча тройка спецов остервенело разряжала в слабо дергающуюся гадину намоленную картечь. Это не слишком помогало, но по крайней мере не давало ей встать и регенерировать, в ее груди зияли опалённые дыры с дымящимися краями. Грохота выстрелов я умудрился не расслышать.

Я слабо дёрнулся, ощущение как после контузии. Чем же меня так приложило? Имам! Чёртов имам и его суры! Просил же без молитв вне зарядочной! Дождавшись пока пол и потолок вернуться на место, кое-как поднялся, слух помаленьку возвращался, голова по-прежнему кружилась. Зато от упырей только полурастёкшиеся кучки.

Сделав несколько шагов и загнав в ТТ полные обоймы шатаясь заглянул в соседнее помещение. Здесь в потолке зияла громадная дыра, крышу солидно разворотили. Пусто. В доме валялись только трупы кровососов, Вадима нигде не было.

Ко мне подскочили, и вывели во двор. Под ногами валялись кучи гильз, Вадим вяло матерился, сидя на расстеленном куске брезента. Его лицо было зеленоватым, резко осунувшимся, регенерация не работала и ощущения сейчас у него от дырок как у обычного человека. Не позавидуешь. Двое бойцов придерживали его за плечи, а третий что-то делал, наклонившись над сидящим. Ну-ну, попробуйте удержать, если дёрнется, флаг вам в руки.

– Какого…

– Извини, подставился. У него серебро вместо картечи было, две штуки прошло… Да ковыряй быстрей! Жжжёт! – злобно прошипел он.

– Эй! Перестань жрать! Имей совесть! Мужикам и так сегодня досталось, потерпи на местных отъешься. – Заорал я, увидев, как Вадим «откусил» кусок от ауры одного из придерживавших его ФСБешников и прицеливается ко второму.

Мне очень хотелось отвесить ему крепкого пинка. «Извини, подставился». Подставился он! А головой подумать? И только жалость спасла раздолбая от немедленной кары. Какая жалость, что дать полновесного пенделя у меня не осталось сил! А делать что-то наполовину я не привык, вредно для репутации. Сочувствия к напарнику не было. Будет уроком. Ему сейчас, конечно, плохо и больно, но, по большому счёту это пустяк. Пара недель и шрам на память. Заживать из-за серебра будет медленней, почти как на человеке.

Со склона, выше дома, свисали клочья мяса. Тут однозначно поработал КПВТ. Даже не опознать. Ко мне, подошел бледный, почти белый имам. Лицо у него резко осунулось, чётче проступили морщины, да и седины в бороде вроде прибавилось. От шлема он уже успел избавиться, со лба стекали струйки пота.

– Я это его приложил. Испугался. Думал уйдет. Его потом ваши с ручников прижали, ну а как БТР очнулся, то там уже… Я знал, что вас тоже зацепит, но решил рискнуть. Люди оказались в плюсе, а у нас их…

– Я не в обиде, хотя мне от вас и неслабо прилетело, но у меня там шансы оказались сомнительны. А так, почти цел. Я от души пожал ему руку, а потом сел прямо на землю, прислонившись к прохладному камню стены. Мерзко зудели, затягиваясь рваные раны на спине и боках. Когти всё-таки пробили броник и наделали дел. Заживёт, не первый раз, ничего критичного. Имам сел рядом, почти касаясь плечом, ему тоже здорово досталось, выброс оказался слишком велик.

Я закрыл глаза, и запрокинул голову, подставляя лицо утреннему солнцу.

– А мы ведь уже встречались – негромко проговорил имам. – 93-й, Абхазия. Я не сразу понял, столько лет прошло, а Вы ничуть не изменились. – Он замолчал. Умиротворяюще постукивали чётки.

К нам подошёл прапор и протянул ко мне раскрытую ладонь, на которой лежали какие-то блестящие кусочки. Имам замолчал, не став продолжать разговор при лишних ушах.

– Там у двоих в ружьях были патроны с этим. – Он слегка тряхнул ладонью. – Чистое серебро, четыре девятки. Они рубли покрошили, вон рисунок даже сохранился.

– Ещё что-то?

– Да. Собака нашла. Там действительно труп в углу двора под камнями был, как Вы и говорили. Только не ели они его. Подох по пути похоже, но мои опознали, сам Салман Хрюсаев. На мине подорвался, а эти его сюда приволокли, и сейчас от нас спрятали, чтоб не радовались. Без собаки мы бы его не обнаружили.

– Это всё? – Я снова прикрыл глаза. Двигаться не хотелось, спина продолжала противно чесаться. А перед глазами всплывали картины двадцатилетней давности. Чёткие, словно вчера это было. Вот дёрнуло же его напомнить. Чёртов имам.

*****

Тёмный, словно вымерший Сухум был страшен. Выбитые окна, дыры в стенах, следы пожаров. Горы мусора во дворах и на улицах. В окрестностях дела обстояли ещё хуже. Поговаривали и о бандах, грабивших всех без разбора, и о стаях одичавших павианов, сбежавших из Сухумского питомника. Именно им приписывали растерзанные трупы, со следами клыков, выпотрошенные и погрызенные.

Мы знали, что это не так и обезьяны ни при чём. Правда была куда неприглядней и страшнее. Настолько, что сваливать всё на павианов было проще и безопасней. Здесь рыскали целые банды новообращенных кровососов, вечно голодных, не привыкших к охотничьей дисциплине. Их массово создавали сами кровососы из опытных и натравливали на тех, у кого было что-то привлекательное, на тех, кто просто не нравился или пытался остановить беспредел.

Они развешивали трупы растерзанных на заборах, раскладывали в «живописных» позах в домах и на улицах, наводя панику. И убивая, убивая, убивая. Ошалевшие от безнаказанности, от власти и крови, они даже не всегда выпивали своих жертв, ибо убивали больше, чем могли усвоить. Казалось, этот ад, выплеснувшийся из преисподней, невозможно загнать обратно. Отряды самообороны не могли сделать ничего. Их более-менее хватало на борьбу с грузинами, им помогали добровольцы. И ничего не менялось, люди были бессильны, да и война на два фронта не давала выделить на это дело хоть какие-то силы.

Зачищать «страну без забот» пришлось нам. Хотя официально и нас тут не было. Ни одного. Мы стали призраками, без права воззвать к мощи государства, с немногочисленными помощниками из наскоро введенных в курс дела людей, без поддержки РПЦ и Совета Муфтиев. Там нас и свела судьба с Рустамом, тогда ещё совсем молодым, только начинающим имамом. Но уже тогда было ясно, что пойти он может очень далеко если захочет.

Глава 9. Новый дом

Мы снова гнали, гнали и гнали. За окно продолжался дождь, пролетали редкие пятна света. Но по большей части мы ехали среди полей или лесков.

Наевшись и немного успокоившись, я пригрелась. Монотонный шум дождя убаюкивал, и я снова заснула. Сказывалось напряжение последних дней и недавняя встряска.

– Эй! Просыпайся, мы почти приехали.

Мы стояли перед тёмно-зелёными воротами, с аккуратно выведенными на них красно-жёлтыми звёздами. Воинская часть? Очень на то похоже.

Распахнулась калитка и к машине направились трое. В камуфляже и с автоматами. Тот, что шёл первым подошёл к водительскому месту и тут же получил от любителя шоколада какую-то книжечку. Не удовлетворившись ей, он прошёл к моей двери и посветил мне прямо в лицо. Фонарик оказался миниатюрным, но на редкость мощным. Глаза сразу же заслезились. К счастью, пытка светом продлилась недолго. Ворота распахнулись, и мы оказались внутри.

Как ни странно, почти ничего не изменилось. Нас окружали деревья, небольшая будочка КПП, прижималась к забору, а прямо перед нами лежала полоска асфальта, с двух сторон стиснутая лесом. Фонарей было всего два, у самого КПП, и они сейчас не горели. Ворота тут же закрылись, а охрана вернулась в домик.

Мы двинулись дальше. Дорога сделала несколько поворотов, и превратилась в неширокую двух полоску, со странным, выкрашенным в белое бордюром. Ещё пара поворотов и перед нами очередные ворота.

На этот раз всё напоминало въезд в дорогой коттеджный поселок. Ворота, из кованного прута, в блестящей чёрной эмали. Игрушечная будочка охраны с огромными ярко светящимися окнами. Сами охранники, мужички в районе сорока, в чёрной, напоминающей ЧОПовскую форме. И камеры, густо натыканные везде где только можно. На этом посту нас даже не проверяли, простое нажатие какой-то кнопочки на брелке и ворота распахнулись. Здесь фонарей было много, хотя и горел только каждый третий. Поздно уже. Второй час.

Мы проехали совсем немного и свернули к одному из домов, разбросанных по обе стороны улицы. Каждый такой домик располагался довольно далеко от дороги. И к каждому вела отдельная дорожка. А вот заборов не было совсем. И кругом, среди зелени, разбегалось множество узких, пешеходных дорожек, выложенных темно серой плиткой. Кое-где виднелось что-то вроде беседок, стояли лавочки. Уютненько здесь! Мне нравится.

Домик, к которому мы свернули оказался двухэтажным, светло голубым, с темно-синей крышей из металлочерепицы. Меня выгрузили из машины прямо перед крыльцом.

– Твоя спальня направо от холла, ванная рядом. Детская наверху. Не рвись, завтра пообщаешься, спят они уже, устали. Не буди их. У тебя очень хорошие ребятишки.

– ???

– Да не видел я их. – Он усмехнулся. – Отсюда чую. И поэтому прошу, постарайся сейчас как можно реже бывать с ними. У тебя пока слишком высок риск сорваться. Поверь, так будет лучше для всех.

Я присмотрелась. Две знакомые ауры слабо пульсировали, они действительно были там. И они спали.

– Спасибо Вам. – Я обернулась попрощаться, и только теперь, увидев разорванную рубашку в бурых пятнах вспомнила, что моему спасителю вообще-то здорово досталось. Но кроме дыр и крови на одежде об этом ничего не напоминало. Совсем.

– Да зажило всё давно. – Заметив направление моего взгляда, пояснил тот, запахивая плащ. – Я ж сытый под завязку туда пошёл. Так что зарастить дырки не проблема. – Он ещё раз фыркнул и залез обратно за руль. Машина тихо отъехала и исчезла в темноте.

А я прошла в дом, наскоро ополоснулась и легла в постель. Кто-то позаботился всё приготовить, даже халат и пижаму принесли. Уснула мгновенно.

****

Утром меня разбудили, причём очень даже рано. Оба мелких, скакали на моей кровати, наперебой пытаясь рассказать, как это здорово, когда тебя забирают из скучного детсада и везут! На машине! Так что ух! Ты так не умеешь, ты потихоньку. И сказали, что ты теперь с нами будешь, подолгу… И дедушка с бабушкой! А жить мы здесь будем? А ещё мы голодные! Вот!

Кое-как выбравшись из-под двух теребящих меня ураганчиков, я накинула халат и отправилась на кухню. Вполне себе уютную, чистенькую кухню. С таким же чистеньким холодильником. Не знаю, что я хотела там обнаружить, но продуктов там не было вообще.

Сыновья ворвались на кухню следом за мной.

– Мам! Ты чего? Там пусто. Даже газировки нет. Мы ещё вчера проверили… Пошли завтракать!

– Куда пошли?

– Ой! А ты не знаешь? Нас в столовую водили! Там вкусно! Как в садике.

Я засмеялась и крикнула.

– Тогда бегом умываться и одеваться! Кто вперёд? – Мне стало хорошо и легко как в детстве: Ваня и Ярик рядом, проблемы остались где-то в стороне. Я живу, мы все в безопасности. И можно хоть недолго забыть про всё плохое, отодвинуть его подальше.

Вскоре мы наперегонки мчались по узкой серой тропинке, мимо разноцветных домиков-коттеджей. У одного из них, бежевого, Яр притормозил, и взлетев на крыльцо, дёрнул дверь. Та не поддалась. Закрыто.

– О! Бабушка уже наверно в столовой! – Заорал он и помчался дальше. Мы следом.

Столовая, оказалась домиком побольше, с широкой открытой террасой, сейчас абсолютно пустой. Мы вошли в небольшой холл, где оставили на вешалках плащ и куртки. Вымыли руки, в нише притаилось несколько аккуратных раковин, и прошли в зал. Всю его правую стену занимали витрины шведского стола, в остальной части размещались столики. За одним из них, у огромного окна, пили кофе мои родители.

– Ну здравствуй дочка. – Папа, отставил чашку и встал нам на встречу. Я как в детстве, ткнулась лицом ему в плечо. Я дома? Похоже, что наконец да. – Садись, сейчас всё принесу. – Он усадил меня за стол, и мужчины отправились за едой.

– Светочка! Я конечно всё понимаю… У тебя новая работа. И она…Тебе нельзя было рассказывать, подписка, но всё же… Я всё понимаю, но ты нас с папой так напугала, мы волновались…

Я положила свою руку на её, говорить и что-то пояснять было сейчас не совсем удобно. Просто не знала, как всё это преподали ей те, кто привёз их сюда. Лучше пока помолчать, тем более что вернулись наши мальчики, и я с удовольствием стала завтракать.

Разговор пошёл понемногу и обо всём. Мне рассказали, что здесь свой сад и школа. Очень удобно, не так ли? Город далековато, но туда можно на машине, и автобус тоже ходит… А ещё здесь вокруг практически парк. Так много зелени! И свежий воздух!

Она распиналась, расписывая прелести посёлка. Я молчала, изредка кивая, но маму уже понесло, и она не нуждалась в слушателях. Только под конец ей всё же удалось меня удивить. Мамуля решила вернуться на работу, ей предложили должность учителя, и она уже согласилась. Оставалось только гадать, когда она всё это успела.

Под эти восторженные речи я успела позавтракать, и теперь неспешно пила кофе, наслаждаясь покоем. Где-то далеко-далеко остались события последних дней: сгоревшая, искорёженная ГАЗель, лужи крови на асфальте, оторванные в прямом смысле головы. Я прекрасно понимала, что тихая жизнь офисной мыши безвозвратно ушла и уже никогда не вернётся. Что ждёт меня дальше я пока не знала, но здесь и сейчас можно было просто сидеть и пить кофе вместе с семьёй. В тишине, тепле и безопасности.

Глава 9.1. Мажор. Новости

Сегодня Мажор был доволен. Переговоры подходили к концу, его присутствие было необходимо не так уж часто, и у него появилось время отдохнуть со своими братьями. Те принимали гостя по высшему разряду: тупенькие обдолбанные шлюшки, выпивка, рулетка и ночные гонки. А вчера….

Вчера ему устроили настоящую охоту. Турхан довольно взрыкнул. Да, не хуже, чем в Москве, в лучшие времена… Выбранная жертва, молоденькая девушка, почти девочка. Чистенькая, ещё не тронутая. Они гоняли её по городскому парку, неожиданно возникая, то в одном, то в другом месте. Та металась в тщетной попытке вырваться, до самого конца не веря, что это и есть конец.

Кстати, интересно, чем закончилась последняя история с московской жертвой? Времени прошло достаточно чтоб найти и закопать ту девку. Ну или убить и закопать, если ей повезло выжить.

Словно в ответ на его мысли зазвонил телефон. Рафик, из Москвы, необращенный. Странно, что ему понадобилось так поздно? И вообще, почему с ним связалась эта шестёрка?

– Алло.

– Турхан! Алло, Турхан, это засада! Слышишь?! Там была засада! Нас ждали! Всех братьев там положили, всех! Я отходил в ларек, только поэтому уцелел. Это была засада!

– Успокойся и перестань орать. Что произошло?

– Эту девку у дома встретил мужик какой-то. Они поднялись в квартиру, наши уже были этажом ниже. Так вот, этот мужик всех уделал, один! Один! А на улице ГАЗель стояла, оттуда наших, что на стрёме стояли, покрошили. Мужик этот с твоей девкой на Крузаке смотались, я номера запомнил, сейчас пробил. Короче, эти номера в базах на левой бабке, которой вдобавок за восемьдесят. Это федералы, только они так могут. Нас там ждали! ГАЗель эта там с утра стояла, но мы и подумать не могли…

– Хватит! – От рыка зазвенели бокалы на столике, а хорошее настроение как рукой сняло. – Вы не смогли прикончить бабу!!? Ничего поручить нельзя, ишак на ишаке. Почему Рамазан не доложил? Прячется?! Я ему голову оторву!

– Господин! Не гневайтесь, господин! Я же сказал – они всех наших положили. Ваших кровных тоже.

– Что? Ты хочешь сказать, что какой-то урус прикончил четверых обращенных? Один? Это невозможно! Вы там дел наворотили, а сейчас сказки сочиняете? Приеду – разберусь.

Телефон полетел на пол, жалобно хрустнул экран. Когтистая лапа смела со столика бокалы с остатками вина и тарелочки с фруктами. Турхан в ярости заметался по комнате, опрокинув тумбочку и вдребезги разнеся зеркало.

– Кретины! Жалкие кретины! Да как они посмели? И откуда на его голову взялся этот мужик с целой ГАЗелью прихвостней?

Внезапно Турхану стало страшно… А что если? Если этот мужик и не мужик вовсе, а собрат? Тогда почти всё сходится, кроме одного. Зачем ему баба? Такие как он предпочитали кланы, а остальных лишь терпели. Если его жертва выжила, то ее господин он – Турхан, другим она бесполезна. Если только… Если только старые легенды не врут и «не вкусившие крови» существуют. Но тогда… Нет, бред, невозможно. Просто бред!

А если это действительно федералы? Девка могла наследить по своей природной тупости, и её вычислили? Мужик забрал эту шушеру с собой, значит или хотят изучить, или сделать «Госпожой». Но для этого надо убить его, Турхана. Он ее инициировал, значит пока он жив она сама не способна обращать новых.

Турхан задумался. От снайпера с серебряной пулей никто не застрахован – в конце концов именно так отец освободил его самого пятнадцать лет тому. Бред в другом! Федерал бы просто не справился с четвёркой Братьев! Один человек, даже с серебряными пулями не имел шансов, как бы крут он ни был. Других вариантов в голову не приходило. А каждый из перечисленных грозил кучей неприятностей. Вдобавок отец узнает. Шайтан!

Кровосос подскочил к бару, не глядя выхватил бутылку и свернув пробку жадно начал глотать обжигающую жидкость. Опустевшая посудина вылетела в окно, а он всё не мог успокоиться. Стойкое ощущение беды не отпускало. Почти как тогда, пятнадцать лет назад, когда хозяин настойчиво гнул под себя молоденького обращённого. Но тогда все проблемы решил отец и снайпер с серебряными пулями, а вот сейчас разбираться придётся самому.

Турхан бросился на диван, хотелось приказать принести кальян, накуриться и … Не в этот раз! Голова должна оставаться свежей. Он выскочил во двор и рявкнул.

– Кайену сюда! Быстро!

Его не посмели ослушаться. Но все два часа безумной гонки на хвосте провисели два Геленда охраны. Судя по всему, местные тоже чего-то опасались.

Глава 10. Приглашение к Кощею

Долго расслабляться мне не дали. Около нашего столика материализовалась девушка, в строгом сером костюме. Дополняли его тонкая белая блузка с узкой лентой-галстуком, туфли-лодочки и скрученные в пучок тёмно-русые волосы. Минимум косметики, только подводка и чуть-чуть тронуты брови, даже помадой не пользуется. Типичная секретарша из приёмной большого босса, только что-то мешало воспринимать её именно в этом качестве.

– Светлана Николаевна, я Ирина, Вам необходимо пройти со мной, для подписания контракта. Сожалею, что отрываю Вас от завтрака, но это срочно. Я провожу. – Она четко развернулась через левое плечо. С её-то каблуками! И я поняла, что же меня смутило. Ирина такая же секретарша как я оперная дива. Армия, или ещё чего покруче. Она, не задерживаясь, вышла на улицу и свернула на неприметную дорожку из серой плитки, с двух сторон зажатую кустами сирени.

Мы быстро шли в противоположную от коттеджей сторону, через парк, туда, где притаилось неброское серое здание. Оно было самым высоким из увиденных мной в посёлке, четырехэтажным, но в глаза не лезло, я заметила его, только когда проследила направление нашего маршрута.

Крыльцо с тёмными, под гранит ступенями, тяжелая деревянная дверь с массивной медной ручкой. И такая же табличка на стене у входа: «Административный корпус». Я толкнула тяжелую деревянную дверь и шагнула внутрь.

Сразу за дверью обнаружился огромный, полутемный холл. Высокие окна, занимавшие всю стену у входа, сейчас практически не давали света. На улице было слишком пасмурно, снова собирался дождь. А многочисленные светильники на стенах, как и массивная люстра в центре зала, сейчас не горели.

Мы свернули направо, прошли в боковой коридор, короткий, но ещё более тёмный. Окон здесь не было, по обе стороны тянулись ряды одинаковых дверей. Темное дерево и никаких табличек или других обозначений. Чужие здесь не ходят? Судя по всему да. Кроме нас в здании никого? Или просто тут звукоизоляция хорошая?

В конце коридора было гораздо светлее. Здесь убегала вверх широкая белая лестница, наполовину вынесенная в эркер. Толстое, но идеально прозрачное стекло от пола до потолка. Блестящая сталь перил.

На втором этаже нас ждал такой же коридор, в центре распахивающийся залом с панорамным остеклением. Здесь стояло несколько диванов и кресел, низкие журнальные столики со стеклянными столешницами, какие-то растения в кадках и кашпо на стенах. Но моя провожатая уже провела рукой у последней в коридоре двери, мигнул диод, и она распахнулась.

Мы вошли в приёмную. Просто ничего другого не приходило в голову при виде полукруглого стола, обращённого ко входу. Компьютер, несколько телефонов, селектор, лотки, заваленные какими-то бумагами. Моя проводница впорхнула в кожаное кресло за столом, не глядя пробежалась пальчиками по кнопкам селектора.

– Да Ирочка?

– Андрей Викторович, здесь Щукина, по Вашему вызову.

– Пригласи.

Ирина взглядом показала на единственную, кроме той через которую мы зашли дверь, и перестала меня замечать, уставившись в монитор.

В кабинете, который оказался не слишком большим, почти все стены оказались заняты шкафами, с глухими дверцами, так что рассмотреть их содержимое обычным зрением не получалось. Хозяин кабинета восседал за письменным столом напротив входа, за его спиной, на единственной не занятой шкафами стене, пряталось что-то прикрытое плотной шторкой. Карта или экран?

Сам Андрей Викторович особого впечатления не производил. Лысенький толстячок в светло-сером костюме напоминал то ли бухгалтера, то ли юриста. Маленькие хитрые глазки постоянно бегали, не встречаясь со взглядом собеседника, пухлые ручки с пальцами-сардельками, постоянно тянулись что-то переложить или поправить.

– Светлана Николаевна? Очень приятно. Нам с вами предстоит сейчас решить несколько вопросов. С Вашего позволения я сразу перейду к делу. Прежде всего вот договор на продажу вашей квартиры. Вам надо расписаться вот здесь, здесь и здесь. Затем договор на 99-летнюю аренду коттеджа в поселке «Волжские зори». Да, да это тот самый, где Вас поселили. Договор о приёме на работу в ООО «Кристалло», на должность менеджера по закупкам и попутно совладелицы оного. Кажется, я обязывалась внести сорок процентов уставного капитала. Договор….

Его голос журчал и журчал, гора подписанных документов росла. Я сначала пробовала их хотя бы бегло читать, но вскоре отказалась от этого, просто ставя подписи там, куда указывал пухлый пальчик. Но как только стопка документов закончилась, и я с облегчением вздохнула, толстячок отложил её в сторону, притянув взамен новую. Эта оказалась раза в два больше. Где-то на середине у меня заныла рука, но бумаги всё не кончалась. Я подписывала на автомате, не только не читая, но даже уже и не спрашивая, что подписываю. Кажется, это продолжалось уже несколько часов, по крайней мере счёт времени я потеряла. За второй стопкой последовала третья, а потом четвёртая – совсем маленькая. Наконец бумаги закончились.

– Может быть кофе?

Я кивнула. В голове звенела пустота. Боже! Что я сейчас на подписывала? Хотя хуже уже вряд ли что может случиться. В любой момент я могла лишиться головы, но пока мне везло, и все мои кусочки оставались при мне. Меня вытащили из той мерзкой ямы, куда угораздило попасть наивную дурочку, не верившую в страшные сказки. Причём позаботились не только обо мне лично, но и о тех, кто мне дорог. Вопрос, чем придется за это заплатить? Впрочем сейчас любая цена не казалась излишней.

В этот момент секретарша внесла подносик с кофе и вазочкой печенья. Пахло изумительно. Ирина поставила принесённое на стол и так же бесшумно вышла. Андрей Викторович взял свою чашку, отпил глоток и откинулся на спинку кресла.

– Ну вот, пожалуй, и всё. Да не напрягайтесь вы так, Светочка. Вы ведь позволите мне Вас так называть? У меня две дочки примерно Вашего возраста, так что уж уважьте старика, позвольте без отчества. Вы ведь сейчас думаете, что мне тут этот проныра на подпись по на подсовывал? Всё что даю Вам на подпись я, можете подписывать спокойно и не читая. Вот со всеми остальными поступать так категорически не советую, ибо последствия могут быть…

Он ещё раз приложился к чашечке, довольно причмокнул губами и прикрыл глаза.

– Вы ведь к нам надолго. Очень надолго. А я один из тех, кому предстоит о таких как вы определенным образом заботиться. Всё же Ваша основная деятельность несколько далека от знания законов и скучной бухгалтерии. Тут уж каждый хорош на своём месте.

Он допил кофе и в упор посмотрел на меня хитрыми глазками.

– Что ж. не смею больше задерживать. Приятно было познакомиться.

Неслышно вошла пресловутая Ирочка, но проводила на этот раз только до зала с диванами.

– Сейчас Вы свободны. После обеда поступаете в распоряжения полковника Грызя. Он назначен Вашим куратором, впрочем, Вы ведь с ним уже знакомы. Все остальные распоряжения получите от него. Она бесшумно развернулась на каблуках и исчезла за дверью.

Мне ничего не оставалось кроме как направиться на выход.

*****

Время до обеда пролетело незаметно. Мы гуляли, осматривая посёлок, который оказался на удивление большим, но очень неплотно застроенным. Вокруг коттеджей раскинулись зоны то ли парков, то ли скверов. Временами встречались детские и спортивные площадки, беседки и просто скамеечки, то группами, то по одиночке. И полное отсутствие заборов и заборчиков, территория не делилась на участки, как во всех виденных мной до этого коттеджных посёлках. Правда бывать в подобных местах мне доводилось всё же не часто.

А вот школа, детский сад и магазин оказались на внешней территории, за КПП, так как были общими с воинской частью. Туда можно было пройти, при наличии пропуска, но у нас их пока не было. Да и побывать до обеда ещё и там мы всё равно не успевали, не успели мы побывать и в той части посёлка, что располагалась за столовой и зданием администрации.

Мне даже пришло в голову, что кто-то очень хорошо продумал ландшафт, расположив дорожки таким образом, что при прогулке, они ненавязчиво уводили в сторону. А ведущие туда тропинки, прятали своё начало за неожиданными поворотами. Шёл-шёл и мимо прошёл.

Так что к обеду все успели немного устать и нагулять аппетит. Мы с удовольствием пошли в уже знакомую столовую. После горячей еды детей разморило, до и родители явно нуждались в отдыхе. Поэтому решили, что мальчики пойдут отдыхать к бабушке с дедушкой. Тем более, что доставшийся им домик, оказался клоном того, в который заселили нас и тоже располагал детской на втором этаже.

Глава 11. Куратор

Неспеша все вместе дошли до бежевого домика. Мама увела детей спать, а я с папой присели на лавочке у дома. Грызь задерживался. Мы немного посидели молча, разглядывая золотистые липы у дорожки. Дождь прекратился и неяркий золотистый свет тёк сквозь поредевшие кроны. За такие часы осень и зовут золотой. Мне было хорошо и спокойно, очень хотелось, чтобы ФСБшник не приходил подольше, и мы бы так сидели и сидели. Говорить ни о чём не хотелось, но в этом и не было необходимости. Просто помолчать вместе иногда намного важнее. День бы потихоньку гас, уступая место сумеркам, потом зажглись бы фонари и их жёлтый свет, отражаясь от таких же жёлтых листьев создавал бы тёплый, мерцающий кокон…

– Замечтались? – Я вздрогнула, полковнику удалось подойти незаметно.

– Вот, как он это делает? Я его почему-то не услышала и не почуяла. Неужели мои новые способности пасуют перед собратьями?

– Что, напугал? – Он стоял, довольно улыбаясь, чуть наклонив голову к левому плечу. И выглядел почти так же, как в первую встречу, даже одет похоже. Интересно, сколько у него таких комплектов? Которые так тяжело описывать. Особых примет нет, одет стандартно. Отвернись и сказать нечего.

– Пойдёмте, нам пора. И уже папе: – Извините, Николай Олегович, делу время.

И вот мы уже быстрым шагом направляемся в заповедную часть посёлка. Которая при этом от него никак вроде бы и не отгорожена. Огибаем административный корпус и выходим к почти точной его копии, для разнообразия нежно-голубого цвета.

А вот внутри у них нет ничего общего. Холл ярко освещён, сверкает стеклом и хромом. Двери здесь тоже только со стороны фасада, а вся противоположная сторона сплошное окно на лес. Ярко-золотую берёзовую рощу, подступающую так близко, что длинные гибкие ветви струятся вдоль стекла.

На втором этаже всего три двери, значит помещения за каждой должны быть просто огромными. Мы проходим в ту, что в правом крыле, но попадаем в небольшой кабинет. Два письменных стола, рядом с каждым небольшой компьютерный, шкаф у входа, огромное окно напротив. Всё? Похоже всё.

Полковник снимает с одного из столов толстый конверт и протягивает мне.

– Здесь все необходимые документы: пропуск на внутреннюю территорию, карточка на вход сюда и новый паспорт. Теперь Вы – Галина Витальевна Нестеренко. Для всех, кто за пределами внешнего периметра. Здесь можно остаться собой, но лучше начинать привыкать прямо сейчас.

Пока я перебирала документы, там оказались ещё и права, тоже выписанные на новую меня, Грызь подошёл к шкафу и что-то с ним сделал. Тот провернулся и перекрыл дверь, через которую мы вошли, а на его место появился проход. Оригинально! Или вход или выход.

Вторая комната оказалась чуть больше. Здесь располагались два больших мягких дивана, низкий столик и глубокое кресло. Окна плотно завешены.

ФСБшник махнул в сторону одного из диванов, вынул у меня из рук конверт и не глядя бросил его на столик.

– Располагайтесь. Лучше всего ложитесь поудобней, обувь тоже лучше снять. Можете воспользоваться подушкой, если вам так комфортнее. Так, теперь закрываем глаза и максимально расслабляемся.

Сам он при этом облюбовал соседний диван и вольготно растянулся на нём. Он тут что, спать собрался? Я медленно стащила кроссовки и нерешительно легла. Диван был хорош, но расслабиться не получалось. Смущала ситуация. Что мы тут вообще делаем?

– Э нет, так не пойдет. – Грызь уже стоял около меня. – Медленно вдох и ещё медленней выдох. И ещё раз. Ещё медленнее… А вот засыпать не надо, просто дыши, очень-очень медленно и глаза не открывай. Так. Теперь посмотри вокруг. Без глаз, они тебе не нужны. Что видишь?

– Ничего, у меня же глаза закрыты!

– Ну и что? Я же сказал, что они сейчас тебе и не нужны. Посмотри вокруг. Кожей, ушами. Всем телом. Ну?!

– Свет. Свет вон там. Я неопределённо машу рукой. И он зелёный. Как шарик, но сжат с боков, и он, кажется, вращается.

– Размер?

– Крупное яблоко. Но он… Меняется. Побольше – поменьше. И на нём полоса, как из жучков… – Мне внезапно стало нехорошо, закружилась голова, я бы упала, если бы не лежала с самого начала.

– Так хватит! Открывай глаза. Не шевелись! Подожди, а то свалишься. Для первого раза очень неплохо.

– А что это было?

– Сама не поняла? Кадило. Намоленное.

– А почему на нём жучки?

– Ты правда их видела? Это не жучки, это символы. Отче наш. Хм. А может быть ты и не настолько безнадёжна. – И он довольно улыбнулся.

*****

Вырваться от этого садиста мне удалось только поздно вечером. Я ощущала себя так, как будто весь день разгружала чугуний. Помимо странных занятий в комнате с диванами, мы посетили местный тренажёрный комплекс, который тут оказался просто огромен. Этот чудо-комплекс занимал весь подвал и примерно две трети первого этажа.

После короткой разминки меня прогнали через дюжину тренажёров, причём большинство я видела впервые, хотя целых полтора года являлась активной посетительницей фитнес центра. Основная часть этих пыточных приспособлений работали на растяжку, гибкость и координацию. Силовые, те немногие, которые я могла опознать, обошли стороной.

К вечеру всё тело вопило, что следующий шаг будет однозначно последним и мысли были только о том, чтобы упасть и не шевелиться. Очень хотелось кушать, но тащиться куда-то ради ужина я однозначно была не способна. Упасть и спааать! И не факт, что завтра я вообще смогу подняться.

После тренажёров меня буквально впихнули в очередную дверь. Душевая. Я с удовольствием смыла пот и постояла под тёплыми струйками, стало немного легче, но желание заснуть усилилось. Внезапно тёплые, ласковые струи превратились в ледяной поток, хотела заорать, но горло перехватило, я выскочила из-под предательского душа и только тогда смогла вдохнуть. А вода отключилась, сама.

М-да. Ну и порядочки здесь. Кожа горела, и я принялась яростно растирать её полотенцем. Сонливость пропала абсолютно, зато появилось острое желание засветить в глаз одному крайне нахальному типу. Ну не без его же участия душевая окатила меня ледяной водой?

Накинув обнаруженный на вешалке халат, такой огромный, что в него можно было завернуться, подол вообще по щиколотку, я выбралась из душа. И нос к носу столкнулась со своим мучителем. Тот был абсолютно свеж и бодр, мокрые волосы, откинуты назад, а уж морда-то до чего довольная! Точно шалости с душем его когтистых лап дело.

– Пошли наверх, там ещё кое-какие мелочи остались. – Он стремительно развернулся и прошлёпал к лестнице. Пришлось идти за ним.

Вещи, оставленные в раздевалке фитнес-центра, волшебным образом обнаружились в комнате с диванами. А на столике стояли два больших стакана с каким-то бледно-зелёным содержимым, больше всего похожим на молочный коктейль.

Полковник тут же растянулся на своём диване и сцапал один из стаканов. Отхлебнул и зажмурился как довольный кот. Одет он был в такой же халат без застёжки, единственное что не давало ему распахнуться, пояс. Но тот со своей задачей справлялся не очень, так что сверху халат разошёлся до этого самого пояса, открыв заросшую светлым волосом, загорелую кожу, а снизу можно было полюбоваться такими же волосатыми ногами. Хорошо хоть не кривыми.

Хам! В таком виде! И не стыдно ведь ему!

Я в свою очередь устроилась на диване, постаравшись максимально прикрыть всё что могла.

– Попробуй! – Он махнул рукой в сторону столика. – Это конечно чисто человеческое, но восстанавливаться помогает.

Шевелиться не хотелось, но я приподнялась и взяла стакан. Мммм… Очень даже неплохо. Густой, прохладный напиток был необычен на вкус, я никогда не пила ничего похожего, но мне понравилось. Полулежать на мягком диване, маленькими глоточками смаковать вкуснятину и чувствовать, как потихоньку уходит усталость оказалось очень даже приятно. Я закрыла глаза. Хорошо-то как.

Неподалеку светилась яркая, многоцветная аура полковника. Какая же она у него всё-таки правильная. Она охватывала фигуру, ровным, равномерно светящимся коконом с плавными переходами цветов. Никаких торчащих клоков, трещин или дыр.

Не открывая глаз, я подняла голову чуть выше. А это у нас что? Нечто напоминало тюлевую занавеску. Полупрозрачное, слабо мерцающее, воздушное. Оно висело примерно в метре над полом и само было размером примерно с человека. Только постоянной формы у него не было, и оно плавно перетекало, словно клок плотного, осеннего тумана, медленно двигаясь вдоль стены.

– Что это?

– Где?

– Вон там. – Я махнула рукой. – Такое полупрозрачное и светится. Красивое.

– Приведение местное. Странно только что ты его видишь. У них ауры совсем слабые. Да и показывается наше редко, чужаков не любит. Эххх! Значит будет с тебя толк. Знать бы только какой.

Звякнул поставленный на столик стакан. – Ладно. Одевайся давай. – Он вышел во внешний кабинет. Призрак медленно двинулся следом. Видимо решил не смущать.

– А кто он? И что здесь делает? – Крикнула я им вслед.

– Насчёт того, кто – долгая история, а про то, что делает… Да ничего он не делает в принципе. Летает, смотрит.

Быстренько переодевшись, я присоединилась к полковнику и получила от него ещё один конверт, тот оказался набит яркими, аляпистыми визитками с моим новым именем и названием фирмы «Кристалло». На обороте значилось «Бисер, бусы, стразы. Оптом и в розницу.» И телефон, явно мобильный.

– Спрячь пока в сумку, скоро могут пригодиться. Завтра за тобой заедет Ирина, съездишь с ней, посмотришь свой бизнес. Да и по магазинам пробежитесь, закупишь, что надо из вещей и одежды. Там у тебя карта с авансом, должно хватить, хотя кто вас баб знает. Но запомни, ходить только с ней, и если она скажет всё бросить и возвращаться, то это приказ.