Вита. Книга первая бесплатное чтение

Нет тверже и холоднее ничего на земле,

Могла бы быть льдом,

Но боюсь, что растаю в тепле.

Напрасны уловки, капканы и сети…

Не целься мне в сердце – я в бронежилете.

Fleur

– Нет такого греха, который не простил бы Господь Наш по милости своей…

Коренастый молодой священник, стоявший на амвоне, на минуту замолк, подождал, пока паства осмыслит сказанное, и продолжил, глядя поверх чуть склонённых голов:

– Нет такого греха, повторяю вам. Ибо милость Его непостижима, как и Его величие! А мы лишь рабы Божьи, и нам не дано уразуметь таких великих тайн.

Она стояла довольно далеко, в притворе, не решаясь переступить порог храма, но слышала его очень хорошо. Не спускала тёмных глаз, напряжённо ждала, пока отец Анатолий закончит привычную проповедь в конце службы и, попрощавшись, отправится сюда, к ней навстречу. Надо успеть поймать его, пока он не нырнёт в неприметную боковую дверку.

– Но прощает Господь лишь того, кто искренне покается в грехах своих и приложит все силы, чтобы исправить прежнюю греховную жизнь. Если же думаете: сегодня я буду пить, сквернословить, предаваться блуду и обижать ближнего, а завтра пойду и покаюсь, ведь Бог простит, то слышите вы в сердце своём голос врага рода человеческого. Господь всё ведает, Его не обманешь. Он хитрость вашу раскроет сразу. И каждый такой лицемер вместо прощения получит заслуженное наказание. Потому соблюдайте заповеди Божьи, молитесь усердно дома и посещайте храм! Православный христианин обязательно должен приходить в церковь Божью, хотя бы в день воскресный. Ну а то, что вы находите время для молитвы и в день будний, прекрасный пример для всех.

Священник умолк, молчали и прихожане, смиренно внимая наставлениям.

Отец Анатолий улыбнулся благостно и добавил по-деловому:

– Завтра богослужение начнётся в 8.30. Желающие исповедаться и причаститься, жду вас всех на литургию. Храни вас Господь и Пресвятая Матерь Божья!

Едва батюшка сошёл с солеи, как его тотчас окружила кучка прихожанок, и она, уже подобравшаяся и почти шагнувшая навстречу, фыркнула досадливо и зло.

Вышло неожиданно громко, так что стоявший неподалёку высокий блондин пару раз оглянулся удивлённо и даже, как ей показалось, осуждающе.

Наконец священник распрощался с жаждущей близкого общения паствой и направился на выход.

Теперь она не упустила возможность: опередила какую-то бабулю и, внезапно возникнув на пути, протянула сложенные ладони.

– Благословите, батюшка!

– Бог благословит! – Отец Анатолий рассеянно осенил её крестным знамением, и лишь когда она благодарно поцеловала его руку, добавил, узнав: – Ева… А я тебя видел. Почему в храм не вошла?

– Не смогла, – угрюмо ответила она и опустила тёмные глаза в пол. – Отец Анатолий, плохо мне. Поговорить бы!

Священник огляделся. Добродушное лицо его сейчас выглядело озадаченным и хмурым.

– Пойдём! – он приглашающе распахнул стеклянную дверь церковной лавки, махнул молоденькой тощей послушнице. – Ступай пока!

Ева смущённо озиралась – они в этом стеклянном кубике как рыбы в аквариуме. Все проходят мимо и глазеют. Но зато не слышат… Это самое главное.

– Батюшка, опять началось… – начала, не поднимая глаз. – Что мне делать? Эти голоса… Они не замолкают. Они всё время мне…

– Молиться, Ева, молиться! Ничего нового я тебе не скажу. От твоей болезни одно лекарство – молитва, пост, покаяние, причастие и вера. И терпение. Наберись терпения! Бог терпел и нам велел. Рано или поздно, с помощью Божьей, ты одолеешь врага.

– Вы мне и тогда это говорили! А я уже сколько лет маюсь. То утихнут, то заново. Я думала, что они отвязались… А они опять. Это всё после Байкала началось. Зачем я только на этот Ольхон потащилась!

– Не знаю зачем, – поджал губы отец Анатолий. – Лучше бы в паломнический тур съездила! Мы вот летом прихожан в Енисейск приглашали. А все эти «места силы» – это обитель врагов наших. А шаманы и экстрасенсы – слуги лукавого.

– Да я просто отдохнуть хотела, в отпуск… Я же не за шаманством туда…

– Отдохнуть, повеселиться, да? Ты уже один раз повеселилась, развлеклась – до сих пор из-за этого страдаешь. Ах, Ева, Ева! Не зря тебя в честь праматери нашей назвали – погубит тебя любопытство.

– Батюшка, я же не нарочно, а от незнания. А теперь что толку жалеть. Но я последнее время ничего такого не делала. Правда. Я молюсь каждый день, в храм прихожу, когда получается. А они опять…

– Значит, мало молишься, редко приходишь! – строго оборвал её батюшка, покосившись на любопытных прихожанок, заглядывающих сквозь прозрачную витрину церковной лавки. – Псалом девяностый читаешь?

Ева пристыженно кивнула.

– Чаще читай! Давай так: девяностый – сорок раз утром и сорок раз вечером, «Да воскреснет Бог…» и кондак Богородице по… Тоже по сорок читай! Евангелие обязательно каждый день. Недельку постись. Завтра на исповедь и причастие приходи.

– Не могу, мне на работу, – с каждым словом священника Ева всё глубже прятала голову в плечи.

– Вот-вот, деньги важнее души! Конечно! А потом жаловаться прибегаете… Значит, в воскресенье жду. Чтобы обязательно причастилась.

– Хорошо, батюшка! В воскресенье приду. Спасибо вам!

– Храни тебя Господь Наш Иисус Христос, и Богородица, Царица Небесная, и ангел-хранитель твой!

Отец Анатолий перекрестился и напоследок ещё раз осенил крестом Еву.

Та, не поднимая глаз, спешно выскочила из лавки. От волнения, духоты, запаха воска и ладана плыло в голове, и она почти бегом бросилась на выход. Неуклюже налетела на кого-то у столика с записками, выронила сумку, из неё с оглушительным звоном высыпалась мелочь, приготовленная для милостыни.

Ева с трудом удержалась, чтобы не чертыхнуться. Мужчина, которого она едва не снесла, великодушно принялся помогать ей собирать с пола вещи.

Она, сконфуженная окончательно, пробурчала едва различимо слова извинения, протянула распахнутую сумку, чтобы незнакомец ссыпал туда пригоршню монеток. И только сейчас изволила взглянуть на него.

На Еву в упор смотрел давешний высокий блондин. Внимательно так смотрел. Как на интересный экспонат в музее.

«Точно решил, что у меня не всё в порядке с головой».

С трудом выдавив из себя кривоватую улыбку, Ева поспешно выскочила из церкви на крыльцо.

Ух, всё!

На улице сразу стало легче. Обернулась, теперь уже спокойно и степенно, поклонилась трижды в пояс, перекрестилась и невозмутимо пошла прочь по тенистой аллее.

– Девушка, девушка! Подождите!

Ева с изумлением обернулась, в надежде, что крики за её спиной предназначены кому-то другому. Интересно кому? Аллея пуста и тиха.

Разумеется, это снова был он. Суровый блондин.

Когда абсолютно незнакомый человек трижды привлекает твоё внимание – это неспроста.

Ева приостановилась, нахмурилась, гадая, что ему нужно. Может, вместо того чтобы ждать, стоит припустить со всех ног?

– Подождите! Вы забыли… – крикнул издали мужчина.

«Вот курица! – укорила себя Ева. – Что я ещё умудрилась посеять?»

Она немного расслабилась, поджидая, пока её нагонят, молча протянула руку.

На самом деле, это было не очень вежливо, но незнакомец отчего-то вызывал у неё стойкое раздражение. И Ева с трудом напомнила себе, что надо бы поблагодарить человека, который бежал за тобой несколько минут, чтобы вернуть твою вещь. Что там, кстати?

В ладонь Еве так ничего и не опустилось. Мужчина не спешил отдать то, что она обронила.

Он, хоть и бежал, выглядел бодро и даже не запыхался. Мелькнула мысль: возможно, он из военных или полиции. Армейская выправка и хорошая физическая форма сейчас, на улице, сразу бросились в глаза. Он приветливо улыбнулся. Первый раз.

– Вы забыли сказать, куда вас подвезти… – невозмутимо добавил незнакомец.

– Не поняла, – опешила Ева.

– Давайте, я вас домой отвезу! Только нам придётся вернуться немного – моя машина вон там припаркована.

– Это шутка такая, да? – нахмурила она брови.

– Почему? – пожал плечами странный блондин. – Я вас подвезу, заодно и познакомимся поближе.

– Слушай, а я себя ненормальной считаю… – фыркнула надменно Ева. – Ты, вообще, в своём уме – в церкви девушек снимать?

– А что такого? – удивился мужчина. – Я же с самыми серьёзными намерениями.

– Замуж позовёшь? – истерично хохотнула она.

– Нет, – невозмутимо покачал головой блондин, – у меня планы куда серьёзнее. Так идём в машину?

– Ага, уже бегу! Вся такая… волосы по ветру…

Она развернулась, собираясь уйти. Но сильная рука вцепилась в плечо.

– Эй, подожди! Не хочешь ехать, ладно! Тогда я тебя провожу, ты ведь не против?

– Против! Лапы убери! Иди куда шёл! Я без тебя дорогу найду.

– Ух, какая ты своенравная! – его улыбка стала холодной и злой. – Разве церковь не учит смирению и любви к ближнему?

– Да пошёл ты, псих! Отстань от меня! Или я сейчас орать буду на всю улицу…

– И что орать будем? – издевательски усмехнулся он. – Что маньяк напал? Так я тебя и пальцем не тронул.

Ева растерянно моргнула: планы были именно таковы, и слова незнакомца мгновенно отрезвили. В самом деле, он же ничего плохого не сделал, она только себя на посмешище выставит.

– Слушай, не знаю, кто ты такой… Но иди домой! Оставь меня в покое!

Она резко развернулась и решительно зашагала прочь, готовая к тому, что если её попытаются остановить, она будет отбиваться всем, чем умеет.

– Покоя ты давно не знаешь, – вдруг долетело ей в спину. – И не узнаешь больше никогда. Хоть тысячу раз читай псалмы и молитвы. Ты никогда не излечишься!

– Что? – она мгновенно обернулась, прищурила глаза. – Не поняла! Что ты сказал?

– Я сказал, что ты никогда не излечишься, – равнодушно повторил надменный блондин. – Не излечишься, потому что ты не больна. Ева, я могу помочь. Я знаю ответы на твои вопросы.

– Первый вопрос – откуда ты моё имя знаешь?

– В церкви подслушал.

– Зашибись! Ты за мной следишь, что ли?

– Скорее наблюдаю. Присматриваю и присматриваюсь…

А вот сейчас Еве стало совсем не по себе, до мурашек. Этот ненормальный пугал её до дрожи, хотя вроде бы никакой агрессии не проявлял. Но душа рядом с ним холодела и сжималась. И это злило, очень злило! Так и хотелось нагрубить…

– Слушай ты, маньячило, отвали от меня! – взъярилась Ева. – Не смей за мной ходить! Или я в полицию пойду, понял?

– Я-то понял. А вот ты ничего пока не понимаешь. Ева, там тебе не место, – он кивнул небрежно в сторону храма. – Тебе там нечего делать. Ты не обычный человек. Да ты, вообще, не человек, если уж на то пошло! Это твоя стезя. Выбора у тебя нет. Лучше давай всё будет полюбовно. Я объясню. И ты поймёшь. Я уверен. Не заставляй меня идти на крайние меры!

– Асталависта! – козырнула Ева и торопливо двинула прочь. – Гуд бай, май лав, гуд бай!

– Не тех боишься, Ева! – долетело в спину. – Я тебе нужен. И ты мне пригодишься. Ты знаешь, что значит «Hasta la vista»? Так и будет, обещаю! Ещё увидимся!

Ева обычно выходила из церкви в состоянии благостном и умиротворённом.

Но сегодня всё пошло наперекосяк. Разговор с отцом Анатолием вышел какой-то сбивчивый. Она надеялась, что духовник сможет помочь советом, успокоить, но злость и смятие в душе не стихли нисколько.

А потом ещё этот ненормальный…

При воспоминании о белобрысом сумасшедшем, Еву передёрнуло. Что он такое нёс?

«Он сказал, что тебе там не место. В храме, – отчётливо прозвучало прямо в голове. – Скажешь, что он не прав? Таких из церкви раньше гнали поганой метлой…»

– Заткнись! – огрызнулась Ева вслух.

«А иногда даже жгли на кострах…»

– Заткнись!

«Злишься… Злишься, потому что я прав. Признай же, в конце концов, очевидное! Ты – наша. Тебе не отвертеться…»

– Как же вы меня достали! Отвалите! – раздражённо зашипела она и опасливо умолкла, заметив, как покосился на неё шедший навстречу парень.

«Людей не пугай, ведьма!» – глумливо хмыкнуло в мозгу.

«Эй, побольше уважения! – одёрнул внутри другой голос. – Ева, хочешь я на него Князю нажалуюсь? Сразу не будет доставать. Хочешь?»

– Ничего я не хочу! Просто оставьте меня в покое!

Ева остановилась и тяжко вздохнула.

Идти домой сейчас нельзя, надо как-то успокоиться. Она решила спуститься к острову – стоило немного погулять и проветриться.

«Я просто хотел предостеречь… Мне этот странный тип тоже не понравился. Ты лучше с ним не связывайся!»

«Ага, маньяк, сто пудов, маньяк! Или того хуже – сектант какой-нибудь. Ты его не слушай, он тебя до беды доведёт…»

– Живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небеснаго водворится, – негромко зашептала Ева. – Речет Господеви: Заступник мой еси и прибежище мое, Бог мой, и уповаю на Него. Яко Той избавит тя от сети ловчи и от словесе мятежна. Плещма Своима осенит тя и под криле Его надеешися: оружием обыдет тя истина Его…[1]

«Ты опять? Ну нормально же общались…» – протянул глумливый голосок внутри.

– Не убоишися от страха нощнаго, от стрелы летящия во дни. От вещи во тьме преходящия, от сряща и беса полуденнаго. Падет от страны твоея тысяща, и тма одесную тебе; к тебе же не приближится…

Ева с удовлетворением отметила, как смолк внутренний диалог. Наконец-то можно просто погулять, полюбоваться неторопливым бегом Енисея и причесать всклокоченные мысли.

[1] Псалом 90

Домой Ева вернулась в настроении не сказать чтобы радостном, но уже относительно нормальном. Захлопнула входную дверь, потянулась, чтобы включить свет, и запнулась за чьи-то чужие ботинки. Она озадаченно уставилась на незнакомую пару.

Обувь оказалась мужской. Это её как раз и озадачило.

Ева жила с матерью и бабушкой. И мужчины в их доме появлялись редко. А вернее, никогда.

– Евочка, наконец-то! Ты где ходишь? – мать вылетела в коридор, загадочно улыбаясь. – Мы тебя уже заждались… Телефон не берёшь!

– Разрядился, – буркнула та в ответ, пытаясь рассмотреть в зеркале отражение кухонного уголка. – А мы – это кто? У нас гости?

– Да… Гости… – игриво подмигнула мама. – Скорее мой руки и проходи к нам!

У Евы появилось нехорошее предчувствие, что её мать решила освоить любимое развлечение своих подруг и заняться сватовством.

Наталья Сергеевна уже больше тридцати лет работала в бухгалтерии РЖД, в коллективе сугубо женском. Коллеги матери нередко заглядывали к ним попить чайку или винца, и Ева старательно избегала контактов с ними. Все эти добродушные до приторности тётушки тотчас принимались кудахтать о том, какая она славная и красивая, и как жаль, что у неё до сих пор нет жениха. Дальше неизбежно следовало предложение свести Еву с парой-тройкой неземных принцев. А заканчивалось всё обидой и недоумением – ведь вместо ликования и благодарности они натыкались на довольно жёсткий отказ.

Мать обычно замыслы подружек не поддерживала и тактично помалкивала. У неё самой личная жизнь отсутствовала лет …цать. О мужчинах у Натальи Сергеевны давно сложилось собственное мнение, оставляющее желать лучшего. Если её и удручало, что взрослая дочь никак не может найти себе подходящую пару, то вслух это никогда не озвучивалось.

Поэтому сейчас Ева напряглась в недоумении, неужели подружки всё-таки уболтали маму, и она решила её с кем-то зазнакомить.

Ева вошла в кухню, готовая к тому, что сейчас начнётся. Открыла рот, собираясь поздороваться, и… забыла, как произносят слова.

– Привет! Не дозвонился до тебя и решил зайти… А Наталья Сергеевна мне любезно предложила посидеть здесь. Извини, может быть, стоило дождаться тебя в машине?

– Эдуард, ну что вы говорите! – махнула рукой бабуля, которая тоже присутствовала за столом. – Какая машина? Будьте как дома!

– Спасибо, Варвара Алексеевна! Шарлотка ваша просто бесподобна! И за чай благодарю.

Обе женщины принялись что-то любезно ворковать в ответ. Но их никто не слушал.

Светлые глаза смотрели в упор на Еву, а она смотрела на него, чувствуя, как подкашиваются ноги. Хорошо бы сейчас присесть…

– А теперь оставьте нас вдвоём! – голос изменился едва уловимо, но Ева сразу почувствовала это.

Мать и бабушка умолкли на полуслове и тотчас покорно исчезли с кухни.

– Садись! – всё тем же приказным тоном.

И она села. Потом зажмурилась и потрясла головой. Но он не исчез, когда она открыла глаза.

Давешний статный блондин сидел на их кухне и невозмутимо попивал чай, уставившись на неё своими светлыми холодными глазами.

– Ты что здесь делаешь? – прошипела Ева. – Как ты сюда попал?

– Я думал, у тебя найдутся темы для разговоров поинтереснее этой. Жду тебя, дегустирую выпечку твоей бабушки… Это ответ на первый вопрос. Теперь второй. Через дверь, разумеется. Хотя я знаю и другие способы, если честно. Твоя мама меня…

– Моя мама в жизни не пустит в квартиру незнакомого человека! Что ты им наплёл? Что ты… Почему они вообще тебя слушаются как…

– Не пугайся! Это пройдёт… Правда, Ева, от элементарного гипноза ещё никто не умирал.

– Всё, я звоню в полицию!

– Давай! Может, лучше сразу в ФСБ? Телефончик подсказать?

– Да кто ты такой?! – гневно сверкнула она глазами.

– Уже лучше! – хмыкнул блондин. – Напоминает начало осмысленного диалога. Зови меня Эрих…

– Немец, что ли? – выдала Ева.

И тотчас поняла, какую глупость сморозила. Какая сейчас разница! Да и у самой имя то ещё…

– Нет. Скорее, мне ближе Скандинавия. О корнях моих поговорим позже. Сейчас лучше о твоих потолкуем. Я представляю некую организацию, которая весьма заинтересована в таких как ты.

– В «таких» это каких?

– В необычных людях… и нелюдях тоже. Ты знаешь, что ты не человек?

– А кто? Инопланетянин?

– Нет. Хотя ничего смешного в твоём вопросе нет, – снисходительно ухмыльнулся незваный гость. – Да, милое дитя, зелёные человечки тоже существуют. Они, правда, не зелёные, а серые чаще. А ты – подменыш.

– Чего я? Не поняла…

– Подменыш. Полукровка. Дитя фейри. Довольно редкое явление. У меня в команде есть всего один, подобный тебе. Шон. Он из Ирландии. Надо будет вас познакомить. Он поможет тебе освоиться. Говоришь по-английски?

– Ну… так… a little… Чёрт, причём тут мой английский?

– Английский пригодится. Командировки за рубеж у нас бывают нередко. Загранпаспорт надо будет сделать, на всякий случай.

– Какие командировки?

– Рабочие… Я же тебе работу предлагаю. Или, вернее, службу. Относись к этому как к службе в армии, МЧС или любой госструктуре. Так будет проще. Хорошая работа, с достойной зарплатой и пожизненным обеспечением. Заманчиво? А главное, даже диплома и опыта не требуется. Достаточно того, что ты фейри.

– Да иди ты со своей работой! Фейри! Я, знаешь ли, люблю фольклор. Ты вообще в курсе, кто такие подменыши? Волшебный Народец обожает воровать смертных детишек и подкидывать говорящее полено в колыбельку вместо младенца. По-твоему, я на Буратино похожа?

– У тебя искажённое представление. Впрочем, как и о многом другом, видимо. Подменыши создаются иначе. Я тебе после расскажу… Пока относись к этому всему именно так – считай, что я твой новый работодатель!

– У меня есть работа. Другая не интересует.

– Готова и дальше бессмысленно перекладывать с места на место никому ненужные бумажки? И так до конца жизни, с утра до вечера, пять дней в неделю, покрываясь пылью в этом своём отделе кадров? Завидная перспектива, что тут скажешь!

– Это лучше, чем работать на психа, который верит в инопланетян и фей.

– Поверь, Ева, работать с психами – это очень интересно! В жизни ничего увлекательнее не найдёшь! Безумцы двигают этот мир вперёд. Ни одно важное открытие не было совершенно человеком нормальным.

– Ты не похож на Энштейна, ты похож на сбежавшего из больнички параноика или наркошу. Я не хочу продолжать этот бессмысленный разговор. По-хорошему прошу – уходи немедленно!

– Хорошо. Пойдем другим путём… Я ведь тоже могу быть тебе полезен. Если я знаю о том, что происходит с тобой, возможно, я знаю, как тебе помочь, не так ли?

– Сомневаюсь, – скривилась Ева. – Себе же ты помочь не смог.

– Послушай, этот мир полон заурядных девиц, и каждая из них может прийти на твоё рабочее место и перекладывать эти чёртовы бумажки вместо тебя. Таких миллионы. Но среди этих миллионов и миллиардов случаются отдельные единицы, способные на нечто большее. Те, кто видят мир настоящим. Те, кто способен осознать и принять истинную суть вещей. Ты из их числа. Ты – не ненормальная, ты – особенная! Понимаешь разницу? Бриллиант в куче песка. А я тот коллекционер, который разыскивает эти крохотные сокровища и собирает их вместе, чтобы сохранить целостными. Смотрела «Люди Икс»? Я вроде профессора Ксавьера.

– А я, исходя из твоей логики, мутант, зверушка непонятная?

– У тебя очень занижена самооценка, Ева. Но это ничего. У меня в команде и хороший психолог есть. Думаю, это обратимо.

– Знаешь, как тебя там…

– Эрих…

– Эрих, я сама свою самооценку починю и голову полечу. В твоих услугах не нуждаюсь. Повторяю последний раз – дверь там! Твоё предложение меня не интересует.

– А кто тебе сказал, что у тебя есть выбор, Ева?

От тона блондина у девушки по спине пробежал холодок.

– Моё предложение, как ты изволила выразиться, не подразумевает варианты ответа. Ты будешь сотрудничать со мной в любом случае. Сейчас я предлагаю решить всё мирно, без лишнего стресса для тебя и твоих родных. Ты скажешь Наталье Сергеевне, что тебе предложили хороший контракт на работу заграницей. На несколько лет. Например, в Америке. Всё безопасно, хорошие перспективы и зп. Но работать придётся удалённо. Скажем, в горах. Поэтому на связь с родными ты сможешь выходить крайне редко.

– Ага, и она решит, что меня в какую-то секту завербовали или к террористам! Или того хуже, хотят в гарем продать…

– Скажем, что работать будем вместе. Я от себя добавлю, что буду за тобой приглядывать и позабочусь. Думаю, это их успокоит. Они мне доверяют.

– Непонятно почему…

– Потому что я внушил им доверие. Действие гипноза закончится через… – Эрих бросил взгляд на телефон, – час, а чувство останется. Так что если ты переживаешь за родных, расслабься – мы вместе сумеем их убедить и успокоить. Думаю, они будут искренне рады, что их дочь такой шанс получила. Сейчас, конечно, не девяностые, и в моде патриотизм, но работа в Америке – для многих по-прежнему предел мечтаний. Так что все будут счастливы.

– Ты точно ненормальный! Я же русским языком сказала – НЕТ!

– Если честно, не понимаю, за что ты так цепляешься. Взгляни правде в глаза, ты не живёшь… У тебя… всё просто ужасно! Куда ни ткни…

– Живу как все! Тебя это не касается.

– Касается! Ты не можешь жить как все. Ты другая. И если ты продолжишь свои капризульки, я ведь могу использовать другие методы убеждения. Принуждение не лучший способ начинать долгосрочные отношения, но… Цель оправдывает средства, милое дитя! Ты ведь уже понимаешь, на что я способен, правда? У тебя такая чудесная мама и бабуля славная… Ты же не хочешь, чтобы с ними случилась какая-нибудь неприятность. Если ты из-за них отказываешься, так ведь можно просто сделать так, что держаться больше будет не за что.

– Не поняла! Ты мне угрожаешь?

– Предупреждаю…

– Я завтра же иду в полицию и пишу заявление.

– Давай! Это будет забавно. «Полиция, полиция, ко мне вчера вломились!» «Что украли?» «Ничего, маньяк выпил чашку чая и съел два куска шарлотки». «И всё?» «Нет, не всё! Он мне угрожал! Он заставляет меня на него работать!» «Шпионаж? Проституция? Поставка наркотиков? Кирпичный завод?» «Нет, он просто собирает по свету детей фейри… А я одна из них». «Ну-ну… Посидите пока тут! Мы сейчас, только сделаем один звоночек, и за вами очень быстро приедут…» Я всё правильно описал?

– Нет! Я скажу им, что ко мне вломился неадекватный псих, который искренне верит, что я какая-то особенная, и он, видимо, тоже. Он явно не в себе, потому что ему всюду мерещатся демоны. И он угрожает мне. Что не может меня не пугать, поскольку он явно болен.

– Ладно… Неплохо. Забегая вперёд, должен тебя разочаровать – меня не арестуют. Ева, за прошедшие годы я сумел приобрести хорошие связи практически во всех важных структурах не только России, но и всего мира. И уж, конечно, в полиции у меня есть свои люди на весьма высоком уровне.

Кривая ухмылка на его губах очевидно должна была изобразить улыбку.

– Но, предположим, сработало – меня задержали. Что дальше? Они побеседуют со мной. Может, даже психотерапевту покажут. Убедятся, что я не сумасшедший, агрессии не проявляю, веду себя разумно и адекватно. Спросят, угрожал ли я тебе. На это я отвечу, что ты – моя бывшая, мы поссорились, я тебя бросил, а ты решила меня так наказать. Меня отпустят уже через час. А тебя ещё долго будут таскать по всем инстанциям, чтобы впредь так шутить неповадно было…

– Ты меня просто пугаешь! Сам сказал, мы не в девяностые живём! Времена беспредела прошли…

– Наивное дитя, времена беспредела никогда не заканчиваются. Вижу, говорить с тобой сейчас бесполезно… Ты слишком категорично настроена. Я мог бы рассказать тебе подробнее, о том, что тебя ждёт, когда ты согласишься. Но сейчас ты всё равно не услышишь. Я дам тебе пару дней успокоиться и подумать, – блондин поднялся, сунул руку в карман и извлек визитку. – Потом мы продолжим наши переговоры. Если надумаешь раньше – звони, подъеду! Не провожай!

Эрих вышел с кухни, оставив растерянную Еву в одиночестве.

– Наталья Сергеевна, Варвара Алексеевна, всего доброго вам! Я сейчас уйду, и вы никогда больше не вспомните о моём визите и нашем душевном застолье! – долетело из прихожей.

Хлопнула входная дверь.

Ева протянула руку, рассеянно покрутила в руках карточку. Чёрная бархатная бумага, серебряная вязь. Солидная визиточка!

– Ева! Ты когда пришла? Я даже не слышала. Сериал с бабушкой засмотрелись. Сегодня последняя серия… Ой, даже посуду не убрали, бросили… Я сейчас.

– Я уберу, мама, уберу! Всё хорошо. Иди, смотри!

Наталья Сергеевна тотчас исчезла с кухни. Она всё ещё вела себя как-то странно.

Ева ещё раз внимательно посмотрела на визитку:

«Охранное агентство «VIP-ГВАРДИЯ»

Эдуард Германович Норр

директор…»

Не запоминая номер телефона, Ева неспешно разорвала плотную бумагу на мелкие кусочки, выбросила в мусорное ведро и принялась убирать со стола.

Ненастоящая фея

С глазами зверя,

Ей бы взлететь к потолку,

Но она не умеет.

Алексей Юзленко

Гореть в аду тому, кто придумал ежемесячные отчёты!

Работа у Евы и так была на редкость скучная и бессмысленная, но в последний день месяца она становилась просто невыносимой. Нужно было за три часа собрать информацию и распечатать документы за месяц – получался талмуд весом в килограмм десять.

А тут ещё случился казус – коллега Наташка недавно загремела в больницу с аппендицитом. А это ведь никого не волнует. Отчёты надо сдавать в срок, иначе всему отделу штраф влепят. Пришлось напрячься: сделать всё и за себя, и за того парня… В смысле, за ту Наташку.

В итоге с работы Ева уходила последней. Когда выползла на улицу, темень уже стояла такая, будто глубокая ночь город накрыла. Хоть ещё и девяти не было.

Но в октябре темнеет рано, а ещё тучи. Дождик накрапывал противный, ледяной. А она, естественно, умудрилась забыть зонт дома.

Полупустая маршрутка благо подъехала быстро. Но когда Ева вышла на своей остановке, дождь ещё прибавил, и его противные холодные капельки так и норовили скользнуть за ворот. Злая, уставшая и голодная Ева прибавила шаг, мечтая скорее оказаться дома, выпить горячего чая, покушать, наконец, нормальной еды – бабушка непременно наготовила пять блюд, поджидая с работы своих «девочек». Потом в душ, и спать…

А завтра, как обычно: будильник, кофе, бегом на работу, маршрутка битком, потом ворошить свои архивы, как будто их сегодня было мало…

В памяти отчётливо прозвучал надменный голос вчерашнего незваного гостя: «Готова и дальше бессмысленно перекладывать с места на место никому ненужные бумажки? И так до конца жизни, с утра до вечера, пять дней в неделю, покрываясь пылью в этом своём отделе кадров? Завидная перспектива, что тут скажешь!»

– Перспектива как перспектива! Не хуже других,  – буркнула она себе под нос, свернула на узкую тропинку между двумя детскими садами и вскрикнула испуганно.

Ева не любила ходить тут вечерами. Здесь всегда было сумрачно из-за высоких деревьев. Пара фонарей не спасала ситуацию. По обе стороны тянулись заросшие кустами заборы, и эта невозможность свернуть куда-либо Еву всегда напрягала, если не сказать больше.

Но иного пути домой не было. К счастью, этой дорожкой пользовались многие, обычно здесь было людно.

Вот и сейчас навстречу Еве шагнули какие-то подростки, и та едва сдержалась, чтобы не ударить их сумкой.

Физиономии у пацанов были разукрашены люминесцентной краской. В темноте сверкали жуткие оскалы черепов. У Евы ноги подкосились, а компашка с довольным хохотом проследовала мимо.

– Придурки! – прошипела она и, уже пройдя шагов десять, припомнила, что сегодня Хэллоуин. Молодежь просто веселится…

Самайн. Всякая нечисть сегодня выползает из щелей и потешается над людишками.

Ева мысленно усмехнулась. Желая стряхнуть нервное напряжение, дальше она пошла, негромко напевая под нос:

Крепки засовы на дверях, железные крюки

Не подпускают к дому племя Каина.

Ты мне не рада? Не подашь руки,

Когда в ночи горят огни Самайна

Горят огни холодного Самайна

Да уж… И откуда в ней эта любовь к странной музыке?

К счастью, мрачную песенку, спетую осипшим голосом, никто не услышал – ни одного человека навстречу.

Где-то в самом конце тропинки мигал, проглядывая сквозь редкую листву, желтоглазый фонарь. Ева чувствовала, как её охватывает дрожь. Хотелось бы списать это на промозглый осенний вечер, но тёмная пустая аллея внезапно показалась опасной и пугающей.

Мне жаль, что всё закончится печально.

Мне правда жаль. Взгляни на небосвод —

Пока ещё видны огни Самайна Видны огни… [1]

Песня оборвалась на полуслове. Смолк цокот её каблучков. И в шелестящей дождём тишине Ева отчётливо услышала, как гулко забилось её собственное сердце.

Что-то там, впереди, напугало до мурашек. Она остановилась, пытаясь разглядеть и понять, что там шевелится впереди, скрытое тенью облетевших кустов.

Первая мысль – собака. Но нет, это был человек. Только на четвереньках.

Ева, наконец, позволила себе снова дышать. Должно быть, какой-то пьянчуга переусердствовал, отмечая «традиционный русский праздник» Хэллоуин. Передвигаться на своих двоих он оказался уже неспособен и теперь барахтался в луже, безрезультатно пытаясь встать.

Это даже издалека выглядело неприятно и отталкивающе, и Ева замерла на месте, обернулась с тоской. Но позади, как назло, не оказалось ни одного прохожего. Другой дороги нет, придётся пройти мимо этого неприятного субъекта, что корчится в грязи на асфальте. Не стоять же тут целый час в ожидании чуда.

Ева поправила сумочку на плече, стиснула тонкий ремешок, прикусила губу и решительно двинулась вперёд.

Она мысленно успокаивала себя тем, что человек, который даже не может самостоятельно подняться с земли, вряд ли способен причинить ей какой-то вред. Если вдруг сунется, достаточно будет его толкнуть, и он снова неуклюже развалится на дороге. Но страх и тревога уже настолько овладели ею, что она была готова броситься мимо пьяного со всех ног. Так ей казалось…

Но ноги отказали и приросли к земле.

К тому, что она увидела, Ева оказалась совершенно не готова.

Сначала подумалось, что это тоже шутка от любителя Хэллоуина. Пьянчуга, заслышав её торопливые шаги, прекратил свои конвульсивные подёргивания, вскинул голову. И даже в вечернем сумраке Ева разглядела жуткую перекошенную звериную морду. Уродец напоминал персонаж из старых ужастиков – такой вот нелепый грим, который на экране смотрелся немного смешно, а вот на тёмной, вечерней, пустынной улочке испугал до полусмерти.

Она всё ещё цеплялась за спасительную мысль, что это дурацкая праздничная маска, и острые когти, которыми мерзкая тварь царапает асфальт, разумеется, тоже накладные. Но когда странное дёрганое существо утробно зарычало, Ева завизжала так, что сорвала голос.

Оглушительный вопль не напугал отвратительную тварь, а, кажется, лишь спровоцировал. Продолжая урчать, как рассерженный кот, жуткий монстр пригнулся, готовый атаковать.

Ева попятилась, вжавшись спиной в забор, не спуская глаз с неизвестной твари. Ей бы кинуться со всех ног прочь… Ведь, буквально ещё десять-пятнадцать метров, и закончится эта тропинка-ловушка, а там дорога, перебежать её, и вот он – родной двор.

Но Еву словно пришпилило к металлической решётке, оплетённой кустами.

И вот, в тот миг, когда неповоротливая с виду, странная тварь вдруг пружинисто прыгнула в её сторону, будто шустрая блоха, в тот миг, когда ошарашенная происходящим Ева уже почти простилась с жизнью, в воздухе вспыхнуло что-то, словно молния блеснула, или яркий прожектор скользнул лучом, и тело вздрогнуло от беззвучной ударной волны.

Тварь отлетела в противоположную от Евы сторону, впечаталась в забор так, что железные прутья прогнулись и задребезжали жалобно.

– Яр-р-р-ру! – клич раскатился в тишине, угрожающий, похожий на звериный рык.

Тварь, заскулив, прижала морду к земле, словно пёс, которого пожурил строгий хозяин, попятилась от надвигавшейся из сумрака высокой сияющей фигуры.

Ева могла бы поклясться, что видела сейчас нимб над головой спасшего её человека, а ещё сияла белым заревом его вытянутая вперёд рука, с растопыренными пальцами.

Ева смотрела на всё это, как во сне, перестав понимать, что вообще происходит.

Покорность жуткого существа оказалась просто уловкой. Уже через секунду оно метнулось в атаку снова. Второй раз полыхнуло так, что пришлось зажмуриться. Тварь взвыла, проехав по асфальту, и опять врезалась в забор.

Переставшая сиять звёздным светом рука вцепилась в Еву. Она с изумлением сообразила, что привидевшийся ей нимб – это всего лишь светлые волосы в лучах уличного фонаря.

– Бежим! – скомандовал вчерашний «маньяк» и потащил прочь так стремительно, что пришлось подчиниться, хоть ноги и заплетались до сих пор.

У дороги они оказались в одно мгновение. На обочине стояла какая-то крутая чёрная тачка с распахнутой настежь дверью. Эрих мгновенно толкнул девчонку внутрь, захлопнул дверцу и, прежде чем она успела пикнуть хоть что-то, блондин уже был за рулём.

Машина взревела и рванула в ночь, но Ева всё равно успела рассмотреть в зеркало заднего вида, как жуткая несуразная тварь несколько мгновений преследовала их автомобиль, пока не отстала вовсе. Ева покосилась на спидометр, стрелочка подрагивала на 150 км/ч.

[1] Дмитрий Курцман

Минут через десять езды в абсолютной тишине Эрих ткнул светящуюся кнопочку на панельке, из динамиков потёк чарующий голос Луи Армстронга.

«What a wonderful world…[1] – хмыкнула мысленно Ева. – Точно! В яблочко!»

В машинах она не разбиралась. Вообще. Ну, то есть различала их только по цветам: беленькая, чёрненькая, красненькая. Но даже при всём этом она сейчас прекрасно понимала, что эта чёрненькая, с кожаным салоном, бесшумно летящая сквозь ночь, стоит, пожалуй, как крыло от самолёта. Или даже два крыла.

– Куда мы едем? – наконец решилась заговорить Ева со своим безмолвным спутником.

– Кофе пить, – беспечно откликнулся блондин.

– Сейчас?

– Э-э-э… да, – он, наконец, отвлёкся от дороги и бросил взгляд на девушку. – Или тебе что-нибудь покрепче нужно? Коньячок могу организовать. Только будешь одна. Я алкоголь не употребляю.

– Ну, понятно, ты же за рулём.

– Никогда.

– Что, совсем? – не поверила Ева. И не удержалась, когда он кивнул: – В завязке, что ли? Закодированный?

– Вроде того…  – губы дрогнули, превращаясь на миг в подобие улыбки.

Ева помолчала, глядя на огни ночного города, мелькавшие за окном. Они уезжали всё дальше от дома, и она уже плохо соображала, в какой части города вообще находится.

– Мне, наверное, нужно тебя поблагодарить… – она снова покосилась на водителя.

– Наверное…

– Спасибо!

– Обращайся!

Ева ждала продолжения беседы, но блондин на этот раз предпочитал тишину.

– Что это было? – решилась она задать главный вопрос.

– Волколак, – невозмутимо откликнулся Эрих.

Теперь уже замолчала она, а мужчина добавил всё также спокойно:

– Объяснять, надеюсь, не надо? Ты вроде сказала, что любишь фольклор…

– Не надо, – угрюмо кивнула Ева. – Значит, волколак. А я – фейри. А ты кто? Добрый волшебник Ээх[2]?

– Я… – блондин пожал плечами. – Если продолжать на понятном тебе языке сказок и фэнтези… Я – ведьмак.

– Так вот ты какой – Геральт из Ривии![3]

Ева зажмурилась на минуту устало. Господи, как же хочется проснуться! Пусть это окажется странным глупым сном!

– Всё. Пока больше никаких вопросов! – Эрих прибавил музыку. – Поговорим в безопасном месте. А здесь… слишком много посторонних.

– М-м-м… – многозначительно протянула Ева, оглядываясь на пустое заднее сидение.

[1] Как прекрасен мир! /Какой чудесный мир! (англ.)

[2] Отсылка к советскому мультфильму «Ух ты, говорящая рыба!»

[3] Отсылка к циклу романов Анджея Сапковского

Эрих припарковался у неприметной двери, под ржавой металлической лестницей, в каком-то мрачном закоулке. Его дорогой тачке тут явно было не место, но, кажется, это хозяина автомобиля не смутило. Он решительно направился внутрь, а Ева, поморщившись от вони, проходя мимо пары мусорных баков, засеменила следом.

Они вошли с чёрного входа. Узкие коридоры, подсобки, курилка, наполненная сизой завесой дыма. Потом шумная просторная кухня, где суетилось не меньше десятка работников. Ресторан?

От запахов шашлыка и свежих огурцов у Евы едва голова не закружилась. Но Эрих нырнул снова в какой-то длинный сумрачный коридор.

Издалека гулко долетала ритмичная дрожь басов, вспыхивали, словно молнии, огни дискотеки. Нет, видимо, не ресторан, а какой-то ночной клуб.

Блондин по пути иногда здоровался с кем-то. Вот и сейчас он остановился пожать руку невысокому чернявому мужичку, должно быть, армянину, небрежно кивнув Еве в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.

Она не успела подняться и на один пролёт, как путь преградил невозмутимый крупногабаритный охранник. Ева попятилась и робко сникла. Но тут её как раз нагнал спутник, его рука деликатно подтолкнула в спину.

– Добрый вечер, Эдуард Германович! – грозный вышибала дружелюбно оскалился и мгновенно отступил к стене.

– Добрый вечер!

И вот они уже сидели в отдельном банкетном зале. Небольшом, но настолько роскошном, что Ева чувствовала себя Золушкой, вломившейся на королевский бал, причём не при параде, а в домашней одёжке. В своих джинсах и растянутом пуловере, без сопровождения Эриха, она бы явно здесь дресс-код не прошла.

Невозможно не таращиться по сторонам.

Занятный интерьер. Как будто средневековый замок. Круглый стол из массива дерева. Камин – кованые решётки, отделка кусочками оникса. Кресла, похожие на королевский трон. Над столом тяжёлое бронзовое колесо люстры.

Взгляд прилип к потолку. Вокруг гигантского светильника по светлой краске вился замысловатый орнамент, напомнивший кельтские узлы. Вязь узора перетекала из одной петли в другую, словно огромный змей разложил свои кольца по потолку. Без начала и конца. Бесконечность. А из центра разбегалась в пять сторон золотыми лучиками пентаграмма.

– Это ловушка для духов, – спокойно пояснил Эрих, проследив за её взглядом. – Видишь, круг чуть шире диаметра стола? Специально так. Всё, что произносится здесь, внутри этого кольца, не выйдет за его пределы. Как будто вокруг нас звуконепроницаемые стены. Магическая анти-прослушка.

– Зачем такие предосторожности? – удивилась Ева, почему-то мгновенно поверив ему на этот раз.

– О, вокруг нас столько чужих ушей! Если так можно выразиться… Ведь не у всех созданий в этом мире имеются уши, – усмехнулся блондин. – Немного осторожности не помешает.

– А… пентаграмма… – настороженно начала Ева.

Ответить он не успел.

В дверях появилась девушка. Высокая, стройная брюнетка. Красивая как кинозвезда. Очевидно, это была официантка, но выглядела она так, будто только что сошла с подиума. И Ева снова себя ощутила «гадким утёнком». Она вот тоже брюнетка, тоже худенькая, тоже кареглазая, но куда ей до этой «Моники Беллуччи»!

– Здравствуйте! Что желаете? – миловидно улыбнулась сногсшибательная красавица.

– Ты голодная? Ужинать будешь? – поинтересовался Эрих.

Ева испуганно затрясла головой. Нет, она, конечно, мечтала совсем недавно о бабушкиных вкусняшках. Но это было до того, как её саму чуть было не съели. Встречи с оборотнями на улицах родного города, как выяснилось, способны напрочь отбить аппетит.

Да и не в её правилах принимать такие подношения от малознакомых мужчин. Ужин в этом заведении, пожалуй, стоит половину её месячной зарплаты.

– А пить что будешь?

На этот его вопрос она только пожала плечами смущённо. Эрих нахмурился, перевёл холодный взгляд на официантку.

– Марина, мне – как обычно, а даме – капучино с корицей, сахар не надо.

– Двойной эспрессо и капучино с корицей без сахара, – кивнула девушка, ещё раз уточняя заказ. – Ждать не больше пяти минут. Приятного вам вечера, Эдуард Германович!

Красотка удалилась бесшумно и быстро, а Ева, признаться, до последнего ждала, что она ещё и поклонится напоследок.

– Как президента встречают! – не удержалась от шпильки Ева. – Ты здесь частый гость?

– Армен Ашотович, хозяин клуба, передо мной в большом долгу. Да и некоторый персонал тоже в курсе наших дел… Пару лет назад мы это заведение чистили от весьма зловредного полтергейста…

– Теперь ещё и полтергейст… Ты меня добить сегодня хочешь? – Ева закатила глаза. – А кофе… Откуда ты знаешь, что я люблю капучино с корицей?

– Ева, не смеши меня! 90% девушек в нашей стране любят капучино, и половина из них предпочитает пить его с корицей. Это вычислить несложно. Тут волшебником быть не надо.

– И про сахар случайно угадал? – недоверчиво хмыкнула она.

– Мог бы, при желании, – пожал плечами блондин. – А вообще в век гаджетов и современных технологий узнать всю нужную информацию о человеке проще простого. Это может любой более-менее головастый сисадмин, необязательно для этого прибегать к детективам или спецструктурам. Вчера я пил чай у тебя дома, а ты сегодня удивляешься тому, что я знаю, какие напитки ты предпочитаешь. Ты серьёзно, Ева?

Она уже почти сделала вид, что поверила.

Но как раз в этот момент Эрих посмотрел на неё чуть насмешливо, холодно и продолжил невозмутимо:

– Ева… Ева Витальевна Чернова. Тридцать лет. Будет через одиннадцать дней, если говорить точнее. Высшее экономическое образование. Специалист отдела кадров. Проживает с матерью и бабушкой, по известному нам обоим адресу. Не замужем, детей нет. Собственно, как и бойфренда, и близких подруг. Долговременные отношения с мужчинами отсутствуют уже пару лет…

– О! Даже так? – усмехнулась зло Ева. – Ты уже и в постель ко мне залезть успел?

– Нет, на твою постель я не претендую. Ты довольно привлекательная девушка, но у меня к тебе чисто деловой интерес. Просто я всегда стараюсь заранее узнать о своих сотрудниках всю возможную информацию. Знаешь, работёнка у нас непростая… Предпочитаю стрессоустойчивых и адекватных.

– Опять – двадцать пять! – покачала головой Ева. – Я не твой сотрудник, и я не собираюсь им быть!

Оба смолкли.

Красотка-официантка вернулась так быстро, словно её уже ждали с готовым кофе прямо за дверью. Продефилировала по залу, изящно склонившись, поставила чашки на стол и удалилась, ещё раз пожелав приятного вечера.

– Пей кофе и слушай внимательно! – холодно и… как-то устало велел Эрих. – Твоё упрямство начинает меня раздражать. Я сейчас объясню тебе кратко, как обстоят дела. А ты меня послушаешь с закрытым ртом. Вопросы потом будешь задавать. Если они останутся.

Эрих откинулся на спинку кресла и, глядя не на собеседницу, а исключительно на чашку с кофе, спокойно продолжил:

– Я знаю, что ты далеко не дура, Ева, и ты вполне способна оценивать сложившуюся ситуацию трезво. А ситуация твоя… Я не матерюсь в присутствии дам, поэтому лучше промолчу. Я думаю, ты сама прекрасно это ощущаешь – что-то происходит. И голоса так называемых «демонов», которые так любят с тобой поболтать, это самое безобидное из всего. В тебе есть дар. Особенный дар. Уверен, что ты всегда ощущала в себе это. Но закрывала глаза – хотела быть как все, нормальной.

Последнее слово было произнесено с изрядной долей иронии, но, когда он наконец посмотрел ей в лицо, в глазах не было ни капли веселья.

– Но сейчас просыпается твоя сила. Я пока не разобрался, что послужило причиной. Но инициация идёт полным ходом. И, прости за не слишком лестное сравнение, но сейчас ты похожа на кусок кровавого мяса, который бросили в реку с пираньями. Ты как магнит для разной потусторонней дряни, которая не прочь нажраться твоей энергии, твоей силы. А некоторые, вроде сегодняшней твари, охотятся не только за твоей душой, они не откажутся и от тела, и от крови. И хоть ты наделена огромным потенциалом и любишь почитывать мифы, сказки и разный эзотерический бред, но ты, милое дитя, ни черта не смыслишь в тех вещах, о которых я сейчас говорю. Справиться в одиночку со всей этой братией ты не сможешь. Тебя растерзают, порвут на тысячу маленьких Евочек!

Ева насупилась, но стойко молчала, как Эрих и просил.

А он сделал паузу, давая ей осмыслить всё это, и подвёл итог:

– Я этого допустить не могу. Во-первых, я не знаю, к каким это приведёт последствиям – вдруг насытившиеся твой энергией твари станут слишком сильны… Во-вторых, мне просто жаль тебя, дитя! Отвергая мою помощь, ты подписываешь себе смертный приговор. Ты ведь уже взрослый человек, так не веди себя как подросток, который отрицает всё просто из упрямства.

– Почему я должна тебе верить? Я тебя почти не знаю. И то, что знаю, не в твою пользу… Почему я…

– Хочешь жить – верь! Не хочешь – иди! Я тебя не держу…

– И что ты предлагаешь?

– Убежище. На первое время. Потом придётся работать и рисковать. Но сначала будет обучение под присмотром опытных бойцов. Я отвезу тебя в… такое место, где никто из враждебных тварей не сумеет тебя достать. Расскажу о том, как использовать твой дар, как защищать себя, и не только себя. Ты научишься пользоваться своим талантом, ты найдёшь ответы на многие вопросы… Но, естественно, за всё надо платить.

– Душу мою попросишь?

– Смешно. Обхохочешься. Ты будешь работать на меня. Вернее, вместе со мной.

– И что делать? Куда ты меня завербовать-то хочешь?

– Наше боевое подразделение занимается защитой людей от сверхъестественных врагов и охотится на агрессивных тварей, нарушающих границы дозволенного.

– И кто эти границы устанавливает?

– Тот, кто сильнее.

– То есть ты?

– То есть я.

– Почему у меня такое нехорошее чувство, будто я себя отдаю в добровольное рабство? – вздохнула Ева. – Знаешь, Эрих, могу сказать тебе откровенно: не нравишься ты мне… Извини! Ты меня, конечно, спас от этой мерзости… Но…

– Это нормально. Мало кто любит своих начальников. Главное, мы можем быть полезны друг другу. Со временем ты поймёшь, милое дитя, что от нормального общения со мной тебе выгоды гораздо больше, чем от этих нелепых попыток меня задеть.

– Хватит меня «дитём» называть! – скривилась Ева. – Хочешь нормально общаться, так прекрати говорить со мной таким тоном, как будто я ребёнок из детсада, а ты – мудрый Гэндальф[1]. Какое я тебе «дитя»? Ты меня на сколько старше? Лет пять? Семь?

От его ледяной ухмылки у неё вдруг как-то нехорошо похолодело внутри…

– Десять? – с надеждой добавила Ева.

– Десять… – кивнул блондин. Выдержал театральную паузу. – Только не лет. Веков. Я – человек без возраста и без имени. Не помню, когда родился. И своего настоящего имени я не знаю. Эрихом меня прозвали, когда я служил у Роллона (ещё до того, как тот стал герцогом Нормандии), хотя, на самом деле, его звали Рольфом. Кажется, это где-то в году девятисотом… Столько всего было… Память иногда подводит.

– Обалдеть! – Ева залпом опрокинула в себя остатки кофе. – Ты… как Горец, что ли? Или как вампир… Неубиваемый.

– Не знаю. Не проверял. Стареть – не старею.

– А почему?

На время она забыла о своей неприязни. Шутка ли – человек, который прожил больше тысячи лет… Сколько же он видел! Сколько ответов на загадки истории ему известно.

– Думаю, это следствие проклятия, – невозмутимо пояснил тысячелетний директор охранного агентства. – Обидел одну ведьму…

– Ничего себе! Прикольное проклятие, – вытаращила глаза Ева. – А за что она тебя так?

– А это, милое дитя, тебя совершенно не касается! – остудил её пыл Эрих. – Давай-ка, звони домой, скажи, что остаёшься у подруги! При клубе номера имеются. Останемся ночевать здесь, а утром поедем к тебе на работу – увольняться.

– Ага, сейчас! Размечтался! – фыркнула сердито Ева. – Я с тобой спать не собираюсь! Уясни это!

– Я с тобой тоже, – вздохнул бывший викинг. – Разницу между «спать» и «ночевать» ты уловить способна? Что за озабоченность? Хватит из меня маньяка делать!

– Я всегда ночую дома. Не люблю в гостях оставаться… Мама в такое просто не поверит, – уже куда спокойнее, но твёрдо возразила Ева.

– Ах, да… – покривился блондин. – У тебя же и подруг нет. У кого тебе оставаться…

– Ну, знаешь… А ты – свинота! Начинаю понимать, как ты на проклятие нарвался. И, кажется, за прошедшую тысячу лет манерам ты так и не научился. Я домой хочу! С тобой я не останусь. Без разницы – спать или ночевать.

– Хорошо, – Эрих поднялся из-за стола. – Тогда так… Я сейчас тебя отвезу домой, с доставкой до двери. Не вздумай куда-нибудь выходить или открывать двери незваным поздним гостям.

Блондин подхватил со стола солонку.

– На пороге своей комнаты и на подоконнике – насыпь дорожку из соли! Ничего смешного. Делай, как я тебе говорю! Утром приеду – на работу отвезу. Без меня из дома ни шагу! Ясно?

– Ладно, ладно! – примирительно вскинула руки Ева. – Идём?

Он кивнул и направился на выход.

Ева поспешила нагнать своего спутника, уже у порога окликнула:

– Эрих!

Тот оглянулся.

– Спасибо!

Блондин ухмыльнулся и приглашающе открыл дверь.

[1] Отсылка к книгам Дж. Р. Р. Толкина

Вот это было шоу! За тот цирк, который Эрих устроил у неё на работе на следующее утро, Ева была готова ему простить почти всё: и его арийскую надменность, и отвратительный приказной тон, и даже это глупое обращение – «милое дитя».

Да что уж там – она в него почти влюбилась в то утро! За одно лицо начальницы, которое она теперь до конца жизни не забудет, уже можно было расцеловать этого хладнокровного «альбиноса».

Сначала, правда, было ещё и представление дома. И вот оно совсем не порадовало. Ведь пришлось врать маме. И хоть плёл всю эту околесицу опять же Эрих, а она лишь кивала и поддакивала, всё равно осадочек остался.

Эрих, как и обещал, нарисовался с утра пораньше, чем всерьез озадачил Наталью Сергеевну.

Ещё бы: мужчина в их доме, да ещё в такой час, да ещё такой солидный, да ещё и заехал специально за Евой… Мама явно заподозрила что-то неладное. Но блондин был эталоном вежливости и галантности.

– Доброе утро, Наталья Сергеевна! Эдуард Германович, коллега Евы. Приятно, наконец, познакомиться!

– Взаимно, молодой человек! А… мы не встречались прежде? Кажется, я где-то вас видела…

– Очень может быть, – невозмутимо улыбнулся мужчина. – Я на днях подвозил Еву домой. Может быть, вы в окно меня…

– Нет, нет, – Наталья Сергеевна покачала головой. – Я бы такое запомнила. Так вы… работаете вместе?

Взгляд у мамы был настолько подозрительным, что Эрих смущенно признался:

– Нет, не совсем. Мы действительно коллеги, но будущие. Я так понимаю, Ева Витальевна до сих пор скромно молчит. Я сейчас всё объясню. Дело в том, что компания, в которой я работаю уже много лет директором по персоналу, предлагает сотрудничество вашей дочери. Такие выдающиеся специалисты, как Ева Витальевна, заслуживают лучшего места и более достойной зарплаты. Вы ведь со мной согласны, Наталья Сергеевна? Тем более такая перспектива… работа в Штатах. Согласитесь, не каждый день предлагают работу в солидной компании в Америке. Разумеется, моё руководство со всеми документами взялось помочь. Сами понимаете, время не ждет, а с нашей бюрократией…

– Постойте, постойте! – Наталья Сергеевна попятилась и уселась на краешек полки для обуви. – Ничего не понимаю! Какая Америка? О чем речь? Ева, почему я ничего не знаю?

– Мама, я… сглазить боялась, – тяжело вздохнула она. – Вот и не говорила, пока всё точно не решилось.

– Всё решилось? – ахнула мать. – То есть… И когда? Когда ехать?

– Так вот… сегодня, – спокойно продолжил Эрих, вновь перехватывая инициативу. – Сейчас поедем договариваться, чтобы приказ об увольнении срочно сделали. Потом вернёмся за вещами. Билеты до Москвы я уже заказал. Самолет вечером в семь.

– То есть? Сегодня? Улетать уже сегодня?

Ева испугалась, что маме сейчас плохо станет.

– У нас на завтра собеседование в посольстве назначено, – виновато пояснил блондин. – Пропускать нельзя, а то потом вообще визу не получишь. Сейчас с этим и так туго. Сами понимаете, политическая обстановка…

– Мама, ты не волнуйся! Всё будет хорошо! – не поднимая тёмных глаз, заверила Ева.

– Разумеется! Всё будет великолепно. Наталья Сергеевна, вы же взрослая умная женщина, вы должны понимать, как повезло вашей дочери! Правда? Вы согласны со мной?

– Да, да… Но…

– Наталья Сергеевна, повода для волнения совсем нет. Вы сейчас лучше на работу позвоните, отпроситесь! Надо ведь дочь проводить. Соберите чемодан, пока мы формальности утрясаем, хорошо? Ева Витальевна, нам пора! Вы готовы?

– Сейчас, – поспешно кивнула она, исчезая в своей комнате. – Сумку только возьму.

Эрих продолжал вещать что-то убедительно и спокойно, и когда Ева вернулась в коридор, мама уже не выглядела такой расстроенной и обескураженной. Возможно, она поверила его уговорам, или чёртов блондин опять применил трюк с гипнозом.

– Мы скоро… – с улыбкой пообещал Эрих.

– Жду! – вздохнула мама.

– Бабушке скажи сама, пожалуйста… – Ева коротко поцеловала её в щеку и выскользнула в подъезд следом за высоким блондином.

Ева хотела сесть на заднее сидение, но Эрих уже предупредительно распахнул переднюю дверь. И она торопливо нырнула в салон, едва не споткнувшись под пристальным взглядом торчащей в окне соседки тёти Вали, которой отчего-то не спалось в такую рань.

В машине пахло розами.

Ева удивленно обернулась в поисках источника неземного аромата и узрела огромный букет – штук пятнадцать безупречных алых бутонов.

– Нравится? – Эрих откинулся на спинку кресла, завёл машину.

– Да… Но… – Ева смущенно опустила глаза в пол. – Зачем? Не стоило!

– Твоей начальнице, – равнодушно продолжил блондин. – Этой стерве цветы уже лет десять никто не дарил. Так что должно сработать. Отпустит тебя на все четыре стороны без всякой нервотрёпки.

– А-а-а… – разочарованно кивнула Ева.

И глубоко задумалась, почему её так задело, что букет предназначался не ей.

– Скажешь, что я твой жених и у нас в пятницу свадьба. Поняла?

Ева угрюмо кивнула.

– В Америке?

– А почему бы и не в Америке? – задорно усмехнулся Эрих, посмотрел на её кислую мину и покачал головой. – Нет, говорить буду я. А ты лучше молчи и смотри влюблёнными глазами!

– На тебя? – хмыкнула она. – Не переоценивай мой актёрский талант!

– Ладно. Что нам терять? Не отпустит по-хорошему, уйдём по-плохому.

– Тебе точно терять нечего!

Он недовольно покосился на спутницу.

– Ты чего такая? Всё же хорошо!

– Всё просто зашибись! – вздохнула она, отворачиваясь в окно. – Я – дюймовочка-переросток. Вчера меня хотел сожрать оборотень. А сегодня я уезжаю, чёрт знает куда, черт знает с кем. Маме ещё наврали…

– Ну… вернись и скажи ей правду!

– Да иди ты! Мне хотя бы звонить домой можно будет?

Эрих не ответил.

– Да-а-а… – протянула Ева. – Говорю же – зашибись!

– Ты привыкнешь, – уверил блондин, припарковавшись возле центрального входа.

– Доброе утро! Виолетта Андреевна, это вам!

– Ой! А… Боже! Какая красота! – у бедняжки не только глаза, очки на лоб полезли при виде охапки роз. – Вы уверены, что это мне? Не стоило, конечно!

Худосочная блондинка вопреки словам вцепилась в букет так, что и силой бы вырвать не получилось.

– А что за повод? – расплылась в улыбке великовозрастная кокетка.

– Разве красивой женщине нужен повод, чтобы получить цветы? – лукаво подмигнул «тысячелетний» блондин. – Если честно, это попытка вас подкупить. Я намерен похитить одну вашу сотрудницу и смею надеяться, что вы войдёте в наше положение и не станете чинить препятствий…

Виолетта приподняла криво нарисованную бровь.

– Как интригующе, молодой человек! А подробности можно услышать?

Ева глазам своим поверить не могла. Да подойди она к начальнице с какой-нибудь просьбой, её бы уже сейчас ветром отсюда сдуло от летящих в спину воплей.

Чем этот высокомерный тип так умудряется всех очаровывать? Может, ключевое слово здесь «очаровывать»?

Вот ей он совсем не нравится – так бы и треснула от души!

«Ева, Ева, где же твоя благодарность? Он же шкуру твою спасает…»

Она так и не успела оценить, её ли это была мысль, или вновь привычный потусторонний шепоток. Додумать не получилось – Эрих бесцеремонно обхватил её за талию, привлёк к себе.

– У нас с Евой завтра свадьба, а потом мне уехать надо срочно. Вот и забираю её с собой. В Штаты. Я там работаю.

– Свадьба?

– В Штаты?

– Ну, тихоня!

У всех присутствующих в просторном кабинете дам лица перекосило одинаково эффектно.

– Так… а… – Виолетта забыла, что хотела спросить.

– Добрый день! Пиццу заказывали? – в двери заглянул улыбчивый паренёк со стопкой плоских коробочек в руках.

– Нет, это не нам, – раздражённо отмахнулась полноватая Иринка, стоявшая у самой двери.

– Сюда, сюда! – радушно пригласил Эрих. – Заносите! Это я заказал. Там сейчас ещё шампанское принесут, тортик, фрукты… Свадьба всё-таки! Мы хоть и уезжаем, но проставиться не забыли.

– Удачно начинается день! – рассмеялась Ирина и, не спрашивая разрешения, сунула нос в одну из коробок. – Божечки, запах-то какой!

– Ну вот, и что с вами делать? – покачала обесцвеченной головой Виолетта. – Как после такого не отпустить? Когда даже поляну уже накрыли. Эх, Ева, Ева, что ж ты молчала? Я бы хоть замену тебе найти успела. А теперь вот что?

– Виолетта Андреевна, я уверен, что такая умная женщина, обязательно придумает, как решить эту проблему. Вы ведь талантливый руководитель, неужели не сумеете обязанности Евочки распределить временно на других? – снова очаровательно улыбнулся блондин.

Начальница только головой покачала.

– Ирина Анатольевна, подожди чашки расставлять! Давай, по-быстрому, на Чернову приказ делай и всё, что положено! Я подпишу. А потом уже шампанское, и… Как жениха-то зовут? Хоть познакомь!

– Э-э-э… – растерянно промямлила Ева.

– Эдуард, – очаровательно улыбнулся белокурый «молодожён».

Уже через полчаса Ева, опрокинув два бокала шампанского за себя и за «жениха», сославшегося на то, что он «за рулём», победно сжимая в руке трудовую книжку, душевно попрощалась с бывшими коллегами и вновь оказалась внутри шикарной спортивной машины. При взгляде на последнюю у дамочек из отдела кадров окончательно вытянулись лица, но это уже совершенно Чернову не беспокоило. Вряд ли их пути ещё когда-нибудь пересекутся.

Последняя мысль испортила всё сладкое послевкусие устроенного Эрихом шоу.

– Слушай, а зачем я вообще увольнялась? – вдруг хмыкнула она, поворачиваясь от окна к блондину. – На кой мне теперь трудовая, стаж, отзывы прежних работодателей? У меня же никогда больше не будет нормальной работы и нормальной жизни. Всё это больше не имеет никакого значения…

– Ну… да, – он неспешно выдернул из её пальцев документы, отпустив на секунду руль, равнодушно разорвал пополам и вышвырнул в окно, притормозив на секунду возле урны. – Зато теперь тебя искать не будут. Если бы ты просто не вышла на работу, стали бы выяснять, звонить… А там и до розыска недалеко. Теперь никто не станет о тебе беспокоиться. Тебя не будут искать ни коллеги, ни родные…

– Чернова Ева Витальевна просто исчезнет, растворившись где-то в Штатах, в которые она даже не полетит, – закончила она за Эриха.

И со вздохом добавила уже в третий раз за это утро:

– Зашибись!

Каждый несёт в себе ангела с бесом.

Каждый и жертва, и чей-то агрессор.

Мы – не апостолы с праведных фресок.

Трудно прожить без греха.

Анна Сеничева

Сотовый заголосил так неожиданно и громко, что Ева дёрнулась спросонок и ударилась лбом о боковое стекло. Досадливо морщась, она торопливо пыталась извлечь смартфон из глубокого кармана, но тот (зараза!) всё ускользал и надрывно выводил: «Скоро рассвет, выхода нет…»

– Вита, что за фигня? – возбуждённо закричала в ухо Наташка.

Чернова отстранилась немного и хмыкнула в ответ:

– И тебе добрый день!

– Слушай, я в шоке! – не сбиваясь, продолжала бывшая коллега Евы. – Меня только выписали вчера. Ещё неделю дома полагалось батонить. И тут Виолетта звонит – типа, давай выходи, хотя бы на полдня, работать некому. Я думаю, что там за аврал, что ты не справляешься… А тебя и след простыл! Они мне тут какой-то бред рассказывают про свадьбу, про американского миллионера… Что за фигня? Вита, ты где вообще?

– В Москве, – со вздохом откликнулась Ева, рассеянно оглядывая захолустную автозаправку, одиноко притулившуюся на обочине шоссе.

В самом деле, где это они припарковались – чисто поле кругом.

– Визу получаю…

– Так это… Это что, правда? – ахнула Наташка. – Обалдеть! Слушай, а ты что молчала? Ты где его отхватила? Я в шоке! Давай рассказывай!

– Не могу, я не одна, – Ева покосилась на сидящего рядом Эриха.

– Ви-и-и-т! Ну, мне же любопытно! А почему Наталья Сергеевна мне сказала, что ты просто по работе укатила? А Виолетта…

– Мама не знает про свадьбу, – со вздохом выдала Чернова. – Наташка, короче, залетела я. Поэтому всё так срочно. Маме потом скажу. А то она и так в шоке от моего переезда. Всё давай! Я потом из Штатов позвоню. Я занята сейчас…

– Погоди! – обиделась Наталья. – Хоть ещё что-нибудь скажи… Меня же порвёт! Чем ты так занята, что поговорить с подругой влом?

– Чем, чем… сексом, – фыркнула Ева.

– Ой… Пардон! – заржала Наташка. – Тогда отбой!

Ева бессмысленно смотрела на экран телефона, пока тот не погас, потом швырнула в сердцах в бардачок и нервно захлопнула крышку.

– Ненавижу враньё!

Эрих глядел на неё хмуро и даже с лёгким сочувствием.

– Есть хочешь? – выждав немного, спросил он. – И туалет тут есть нормальный.

Чернова мотнула головой, давая понять, что можно ехать дальше.

– А кофе будешь?

– Да какой тут кофе! – фыркнула раздражённо.

– Хороший, – он слегка улыбнулся. – Я серьёзно. Я здесь уже не раз был. Будешь?

– Давай, – Ева нашла в себе силы на ответную улыбку.

– Капучино с корицей без сахара?

Она усмехнулась. Всё-таки приятно, когда мужчина знает, что тебе нравится. Кем бы этот мужчина ни был. Особенно, если он запомнил с первого раза. Особенно, если он запомнил с первого раза то, что ты даже не говорила.

Эрих вернулся через пять минут с двумя бумажными стаканчиками и всё-таки притащил какую-то плюшку. Ева не стала капризничать и тотчас «сточила» булку. Под кофе та пошла на удивление хорошо.

– Я думал, у тебя вообще подруг не было.

– Она и не подруга. Просто я же иногда с людьми говорю. Мы пять лет в одном кабинете сидели.

– Почему она тебя так странно называла – Вита?

– Да у Наташки такая манера дурная по отчеству звать, а мне не нравилось это «Витальевна». Я про своего папашу лишний раз слышать не хочу. Вот я и сказала – зови тогда Витой! Это с института ещё пошло. Там пацан был один, поклонник мой, так сказать. Любитель всего итальянского… Мечтал меня однажды в Рим свозить. Прозвал меня Дольче Вита. Про «сладкую» как-то быстро забыли, а Вита прицепилось…

– Вита… – задумчиво повторил Эрих, залпом допил кофе и завёл машину. – А что ты знаешь про твоего отца?

– Кроме того, что он подлец, кобелина и изгадил маме всю жизнь?

– Да уж! – иронично хмыкнул обычно невозмутимый блондин. – А потом эти женщины удивляются, что у их дочерей личная жизнь не клеится… С таким отношением к мужчинам и, особенно, к своему родному отцу, можно сразу в монастырь сдаваться или ориентацию менять.

Спорить Ева не стала. Наверное, он прав.

Обида на родителей действительно отравляла ей жизнь довольно долго. Теперь вот взрослая, вроде уже улеглось, но, если копнуть глубже…

– Я знаю только, что звали его Виталием. Мама о нём никогда не рассказывала вообще ничего. Всегда начинала нервничать и кричать, если я спрашивала. Даже фоток не было. Она всё выкинула.

– Знаешь… – Эрих смотрел вдаль, на дорогу. – А что если попробовать его найти?

– Не надо! Ему до меня столько лет не было дела, а я его искать буду… Щас! Давай, ага, «Жди меня» устроим… Нет уж, не надо!

– А тебе не приходило в голову, что он, может быть, никакой не подлец, и не бросал вас… Вдруг с ним что-то случилось, поэтому он и исчез так внезапно.

Эрих, отвлекаясь от дороги, поглядел в пасмурное лицо Евы.

– Не надо всякие фантастические версии выдвигать! Всё прозаично – он бросил мою беременную мать, потому что ему на хрен не нужна была на шее баба с ребёнком.

– Я всерьёз подозреваю, что волшебная кровь в тебе от мужчины. Мать и бабушка ведь у тебя простые смертные. Могло прийти через несколько поколений, конечно, но… Если я прав, возможно, у твоего отца были веские основания исчезнуть без объяснений. Законы иного мира весьма суровы. Неизвестно, чем тебе могло грозить родство с фейри. Если постараться, мы можем отыскать и распутать эти ниточки… Захочешь, скажи!

– Спасибо! Я подумаю, – тон Евы давал ясно понять, что думать на эту тему она не собирается.

– Подумай! – он усмехнулся. – Вита…

Одинокая заправка вскоре скрылась из вида. За окном мелькали пожухшие от заморозков поля, полуголые лесочки. Навстречу проносились огромные тяжеловесные фуры, похожие на глазастых китайских драконов с непомерно длинным хвостом.

Ева не представляла, где они. Ехали уже второй день. Сначала вдоль дороги мелькали сине-белые вывески со знакомыми и не очень знакомыми названиями. Потом знакомых названий становилось всё меньше.

И она бросила наугад, пытаясь выяснить хоть что-то:

– Мы в Новосиб едем?

– Нет.

И снова долгая тишина.

Да, конечно. До Новосибирска они бы уже добрались. Это даже Ева понимала, хотя она, не будучи водителем, плохо ориентировалась в дорогах и расстояниях. Она просто надеялась, что её провокационный вопрос сработает как приглашение к беседе…

Но надежда не оправдалась. Эрих молчал.

– А куда? – решила так просто не отставать Ева.

– Я не могу тебе сказать.

Чернова обиженно поджала губы и отвернулась снова в окно.

– Когда ты не знаешь, это проще скрыть от тех, кто хочет знать, где ты сейчас, – помолчав, соизволил пояснить Эрих.

– А кто-то хочет знать? – хмыкнула она.

– Да. Я тебя от них… как бы спрятал… Чем меньше ты знаешь, тем это легче сделать. Это требует определённых усилий, а дорога у нас ещё дальняя. Поэтому давай так – вопросы ты будешь потом задавать. Когда мы окажемся в безопасности.

– А мы в опасности?

– Я – нет, – многозначительно и лаконично бросил надменный «викинг».

– Если нам так срочно надо куда-то там попасть, почему мы на самолёте не полетели? – не унималась Чернова, здраво рассудив, что у человека, который гоняет на такой тачке, на пару билетов в эконом-класс деньги бы точно нашлись.

– Я попросил не задавать вопросов, – холодно напомни её спутник. – Объясняю. Я не очень дружу с воздухом. Там тебя прикрывать мне было бы намного сложнее. У большинства из нас своя стихия. Я не про гороскопы сейчас. У мужчин – это, как правило, воздух или огонь, у женщин – вода и земля. Но бывают исключения. Я земной. И в воздухе я слаб, как обычные люди. Поэтому я не рискнул лететь самолётом. С духами воздуха я могу и не совладать, а ты ведь не желаешь, чтобы из-за одной тебя расхерачился об землю какой-нибудь Боинг с тремя сотнями пассажиров на борту.

– Что и такое может быть?

– Запросто. По моей статистике 95% авиакатастроф так и происходят. Кому-то надо убрать кого-то… как бы случайно. Людям и в голову не приходит, что можно подстроить катастрофу ради того, чтобы убрать одного единственного человека.

– Да ну! Не верю. Разве не проще его лично грохнуть? Кому надо так заморачиваться?

– Иногда не проще. Я бы посмотрел на того, кто меня на земле грохнуть попробует. А вот вместе с самолётом…

– Самолёт ведь всё равно об землю разбивается, а не об воздух! Пока ты в небе, ничего тебе не грозит… – неуверенно возразила Ева. Помолчав, не удержалась: – А другие пять?

– Что?

– Ну, ты говоришь: 95%, чтобы избавиться от человека, а остальные?

– Да просто от баловства… – он равнодушно махнул рукой. – Нечисти скучно, она и пакостит. Нет, ну, есть ещё механика и человеческая халатность… Но это единичные случаи. Без вмешательства такие вещи никогда не обходятся.

– Ты хочешь сказать, что какие-то долбанные скучающие эльфы способны за один присест угробить триста пассажиров? – ужаснулась Ева. – Но как?

– Жизнь не стоит на месте, милое дитя, – назидательно пояснил блондин. – Мир меняется. И не только мир физический, мир материальный… Они тоже меняются, приспосабливаются, эволюционируют. Появляются новые формы: гремлины, урбанусы, крысятники, лифтовые, балконники…

Ева фыркнула.

– Ничего забавного! – строго сказал Эрих.

– Лифтовые и балконники! Это звучит как лифтёры и срочно удирающие от мужа любовники… А гремлины – это те милахи, которых нельзя кормить после полуночи?

– Что тебя так смешит? Люди всегда называли нечисть, либо исходя из того, где она живёт, либо как вредит. И никого это не удивляло. Гремлины – это те милахи, по вине которых как раз и падают самолёты. А ещё сходят с рельс поезда, случаются аварии на дорогах, взрывы бытового газа и короткие замыкания. Они приспособились жить в любой механике, электронике и прочей рукотворной технике. По сути, они теперь наши самые близкие соседи. И повезёт ещё, если твой сосед окажется просто проказником. Ну, завяжет в узелок провода от наушников, или сотрёт в компе пару ценных файлов. А если попадётся по-настоящему озлобленный – не миновать беды.

Смеяться неожиданно расхотелось.

Эрих ловко обогнал идущую впереди фуру и невозмутимо продолжил:

– Что касается лифтовых и балконников… Меньшая пакость из возможных – застопорить лифт. А как насчёт травм, падений в шахту, приступов клаустрофобии? Про балконников отдельная история – 80% самоубийств, на самом деле убийства… Только убийц этих полиция никогда не найдёт.

– Как ты статистику любишь… – хмыкнула Ева, нервно передёрнув плечами. – А…

– Хватит вопросов! Узнаешь, когда придёт время, – оборвал резко Эрих. – Не отвлекай меня. В мотеле поговорим, если хочешь. Там хоть про дорогу думать не надо.

Значит, они снова будут ночевать в какой-нибудь придорожной гостинице. Это всё ещё напрягало. Хотя повода вроде бы не было.

Вчера, когда Эрих припарковался у какого-то «Оазиса» и заявил, что устал, и пора спать, Ева аж в лице сменилась. С одной стороны, он вроде сразу заявил, что она ему интересна лишь как экзотическая зверушка, с другой стороны, мужчины очень быстро забывают о том, что говорили, когда находятся с тобой в одной комнате ночью тет-а-тет. Блондин, конечно, далеко не урод, но к домогательствам с его стороны Ева совершенно не готова, не тянет её к этому «арийцу». Узнав, что номер у них один на двоих, Ева занервничала всерьёз. Но оказалось – напрасно…

Очутившись в номере, Эрих запер дверь, проделал ещё какие-то замысловатые махинации по всему периметру комнаты, после чего исчез в душе. Вернувшись, пожелал Еве спокойной ночи и тотчас завалился спать.

Она тоже отправилась в ванную, проторчала там довольно долго, боясь выходить, но не сидеть же до утра на унитазе. Вернулась, бросила короткий взгляд на своего попутчика – неужели спит? Выключила свет и юркнула под одеяло на другую кровать. Некоторое время прислушивалась к тишине, его дыханию и редким звукам в глубине отеля.

Похоже, приставать к ней никто не собирался. Совсем. Даже обидно немного…

Неужели она настолько неинтересна?

«Ева, ты такая дура! – мысленно фыркнула она. – Спи давай!»

Утром он просто разбудил её, и они поехали дальше. На вторую ночь – картина повторилась. Эрих хоть и обещал разговоры в отеле, рухнул спать раньше, чем она успела заговорить. А третью ночь в гостинице проводить уже не пришлось. Вечером они прибыли на место.

Ева предполагала, что петляющие горные серпантины привели их куда-то на Алтай. Но это была только её догадка. Изредка встречающиеся названия крохотных населённых пунктов были абсолютно незнакомы. Всё, известное Черновой, они проехали уже давно. С другой стороны, за два дня можно было и гораздо дальше Алтая укатить.

За это время Эрих позволил ей лишь дважды позвонить домой.

Первый раз она соврала, что самолёт уже сел в Москве. А во второй раз сказала, что визу получила без проблем, и вечером они вылетают в Штаты. Объяснила, что перелёт долгий, связь в роуминге очень дорогая, поэтому позвонит в следующий раз, когда обустроится на новом месте. Мама вроде немного успокоилась.

И вот теперь они в этом странном захолустье. Никаких деревень и посёлков кругом. Небольшой лесок. Осенняя тишина. Грунтовая дорога привела к неприметному бетонному забору. Поверху колючка.

Обшарпанные металлические ворота со скрипом откатились в сторону. И Ева увидела впереди на пустынной территории уродливый серый ангар. Возможно, в прежние времена это была территория какой-нибудь военной части. Казённая бетонная коробка в её понимании походила на склад или гараж, или цех заброшенного завода.

В кино в такие жуткие места злодеи обожали заманивать главного героя для финальной эпической битвы.

Из будки охранника к машине вышел парень. Улыбнулся широко и приветливо, заглядывая в приоткрытое Эрихом окно. На вид он был примерно одного возраста с Евой, весьма приятной, располагающей к себе наружности.

– С возвращением в родные владения, Ваша Светлость, – почтительно поклонился встретивший их и добавил уже Еве, – леди, и вас приветствую! Милости просим!

– Не паясничай! – одёрнул Эрих, впрочем, довольно добродушно. – Как тут? Всё норм?

Парень тотчас вытянулся и, по-солдатски козырнув, отчеканил:

– Никаких происшествий на вверенной мне территории за время вашего отсутствия не выявлено.

– Не паясничай! – повторил Эрих.

– Да всё путём, шеф! – заверил парнишка, снова улыбнувшись в тридцать два зуба. – Морф там кое-что нарыл для вас – гляньте потом, как отдохнёте!

– Ладно, зайду к нему, – кивнул блондин, очевидно хорошо понимая, о чём речь.

– Да уже всё у вас на буке. Сразу скинул, – заверил парень.

– Молодцы! Хвалю! – усмехнулся Эрих. – Скажи, пусть тебя кто-нибудь сменит. Планёрка через два часа. Ты мне нужен будешь…

– Есть, шеф! – снова козырнул весельчак.

– Не паясничай! – в третий раз строго бросил блондин. – Админам скажи, пусть сводки глянут за прошлое полнолуние. В Красноярске я с вервольфом столкнулся. После меня ему уже не до охоты стало. А вот до этого… Словом, надо проверить. Пусть не только убийства смотрят, но и всякие странности, без вести пропавших. Ну, не первоклассники, сами знают…

– Хорошо, сделаем, – кивнул понятливый парнишка и игриво подмигнул Черновой, когда машина въехала в ворота.

Ева выпорхнула из машины, не дожидаясь пока ей откроют дверцу. Поёжилась от промозглой осенней сырости.

– Ну, идём! – приглашающе кивнул Эрих.

Дверь в бетонный бокс была не такой древней и потрёпанной, как ворота. Добротная прочная сталь, кодовый замок… Ого, ещё и отпечатки пальцев требует!

Металлический щит легко и бесшумно откатился в сторону, Ева нырнула следом за блондином внутрь ангара. И… не сдержала восхищённого возгласа. Хорошо хоть нецензурное выражение, пришедшее на ум, осталось в мыслях и с языка не сорвалось.

– Как такое? Как это? Это…

– Иллюзии, милое дитя, иллюзии, – снисходительно хмыкнул её спутник. – Нет, не это. Иллюзия там снаружи. А это всё настоящее. И лепнина, и мраморная лестница, и дубовая отделка, и диван Честерфилд, и камин… Можешь проверить! Огонь самый настоящий. Наверное, немного старомодно… Но я уважаю английский стиль в интерьере.

Ева оглядывалась по сторонам, позабыв закрыть рот. Ей сейчас припомнился Питер, в который их класс возили на зимние каникулы тысячу лет назад. Она пыталась понять, как ангар советских времён мог оказаться внутри не заброшенным цехом, а царским дворцом или, скорее, помпезным музеем.

– Здесь так не везде, – продолжил Эрих. – У наших сисадминов кабинет больше на космический корабль походит. В комнатах бойцов убранство попроще. Пойдём, я тебя отведу в твою. По дороге покажу, где тут что. Сразу, понятно, не запомнишь, но у тебя будет куратор на первое время, он поможет разобраться. У нас как в авиации: есть ведущий и ведомый.

Ева семенила следом по коридору, обшитому панелями тёмного дерева, от изумления даже не пытаясь задавать вопросы.

– Здесь тренажёрка, комната отдыха, душевая, сауна с бассейном, библиотека, – Эрих распахнул дверь, и Чернова увидела стеллажи до самого потолка, несколько круглых столов. – В мире компьютерных технологий ответы на все вопросы знает Гугл, но мы иногда всё-таки работаем по старинке. Потому что на самом деле 80% информации в интернете – это фейки. А здесь есть раритетные издания XIII—XV веков.

– «Молот ведьм»? – истерично хмыкнула Ева, совершенно ошарашенная увиденным.

– Вроде того, – кивнул Эрих, с удовлетворённой ухмылкой.

– А раньше фейков не было?

– Были. Но в этих книгах ты их не найдёшь. Тут всё проверено. Вся информация подлинная. Я сам смотрел. Пришлось, так сказать! Летописцы любили приврать не хуже нынешних блогеров. Идём дальше. Тут лаборатория…

Ещё одна огромная комната, с металлическим столом в центре, похожая на больничную палату. А за прозрачным стеклом ещё несколько отсеков – и вот они уже смахивают на кабинет алхимика: какие-то пробирки, штативы, колбы… Две девушки вскочили, заметив Эриха.

– Здравствуйте! С возвращением!

– Добрый день! – вежливо, но сухо отозвался их начальник.

– Там у нас столовая, дальше конференц-зал. Здесь проходят планёрки и общий сбор всех. Там, в конце коридора, лестница в подвал. В подвале – оружейная. Комнаты всех ребят из команды на втором этаже. А здесь у нас ещё санчасть…

Вот эта комната уже не просто напоминала хирургический кабинет, но очевидно им и являлась.

– У вас тут врач есть?

– Конечно, есть, – кивнул блондин. – Хирург-травматолог. Ранения случаются изредка. Надо быть готовыми. А тут у нас… Скажем, ещё одна комната отдыха. Зимний сад, сад камней и…

В уютном зале с панорамными окнами, на мягком коврике под кустом кротона сидела девушка. Сидела, поджав под себя ноги и слегка склонив голову, будто гейша на чайной церемонии.

Может, она просто молилась или думала о чём-то. А сравнение с гейшей родилось не просто так. Незнакомка явно была из азиатских стран.

– Коннитива, Инари-сан! – кивнул ей Эрих.

Девушка вскинула голову, распахнула шире прикрытые щёлочки тёмных глаз, но ничего не ответила, и через миг снова закрыла глаза и вернулась в исходную позу.

Они прикрыли дверь и вернулись по коридору обратно к мраморной лестнице.

– Это же ты ей по-японски сказал?

– Да, хотя в этом не было необходимости. Инари – японка. Но она умеет читать мысли, – пояснил Эрих. – Так что языкового барьера для неё не существует. Приветствие вслух – это скорее моя дань уважения. Это она обеспечивает нам прикрытие. Иллюзия снаружи – это её рук дело. То есть не рук, конечно…

– Эрих, ты и японский знаешь? – изумилась Чернова.

Ей этот язык казался сложнее, чем какие-то фокусы с миражами.

– Нет, японский ещё не выучил. Так… самые элементарные выражения. Знаешь, в чём главное преимущество бесконечно долгой жизни? У тебя есть возможность увидеть огромное количество новых мест и выучить неограниченное количество языков.

– А в чём главный минус?

Эрих остановился у одной из дверей на втором этаже, обернулся к ней и, глядя в глаза, холодно бросил:

– В том, что ты всегда будешь один. Сколько бы ты не завёл друзей, любимых, соратников, жён, детей… Все умрут. И ты ничего с этим не сможешь сделать. Ты всё равно останешься один.

Она молча опустила глаза.

– Это твоя. Располагайся! В комнате есть всё необходимое. Если что-то ещё будет нужно – решим. У тебя два часа на отдых с дороги. Потом жду тебя на планёрке. Спустишься в конференц-зал. Если заблудишься – кричи, найдём и спасём!

– Да я вроде запомнила, – пожала она плечами и, толкнув дверь, шагнула в своё новое пристанище.

Нет, здесь не было той роскоши, что царила в холле. Но её скромная «келья» была гораздо больше и изысканнее, чем комнатка в родной квартире.

Светлые тона. Бежевые стены. Шоколадного оттенка пол. Мебель из белёного дуба, но уже без старинных вензелёчков, вполне современная. Два ярких пятна – покрывало на постели и коврик на полу – глубокого, красивого оттенка морской волны. На столе ноутбук и ещё пара каких-то гаджетов. Принтер, что ли? Или… Ева решила, что с этим разберётся после.

В шкафу оказалась одежда. Много одежды. Разной. Абсолютно новой. И, похоже, её размера.

В основном спортивная, или близко к тому. Джинсы, толстовки, спортивные брюки, джемпера, куртки. Ну да, понятно. Одежда на рабочие будни.

Справедливости ради – пара платьев тоже нашлась. Сильно парадно-выходных.

Ладно… Что дальше?

Так… ванная с туалетом… Супер! Есть личная ванна, да ещё и не простая, а джакузи! Вот это роскошь! Разные мыльно-рыльные…

Вот с неё Ева и начнёт обживаться на новом месте. Эрих сказал, у неё два часа. Значит, можно расслабиться в настоящем джакузи с ароматной пеной или морской солью.

Когда через полчасика она вынырнула из этого «райского водоёма» и вернулась в комнату, новое пристанище показалось ей восхитительно уютным и милым.

И даже гардероб в шкафу уже не вгонял в уныние. Банально, зато качество какое! Она себе таких брендов позволить никогда не могла.

Всё-таки хорошая ванна творит настоящие чудеса!

На планёрку Ева отправилась в сладостном предвкушении, с настроем бодрым и довольно оптимистичным, какого у себя давно уже не наблюдала.

Пока шла по длинному коридору и спускалась по мраморной лестнице, чувствовала себя героиней фильма вроде «Джейн Эйр». Будто Ева во дворце оказалась. Кажется, что она тут совсем одна. Ну, может быть, ещё парочка привидений найдётся.

Нереальная тишина. Никого нигде. Хотя позже в одной из комнат Ева услышала приглушенные голоса.

Сейчас, когда Эриха не было рядом, можно было беззастенчиво пялиться по сторонам. Рассмотреть все эти замысловатые предметы интерьера. В то, что она всё ещё на территории России, Черновой верилось с трудом. Похоже на сон.

«Боже, может быть, уже пора проснуться? Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы я проснулась!»

Ева несмело толкнула дверь в конференц-зал.

Напоминало помещение студенческую аудиторию. Кафедра, большой стол рядом и солидное кресло, на стене – экран для демонстрации фильмов и слайдов, а дальше по залу, стройными рядами, столики и кресла попроще.

Здесь уже было несколько незнакомых людей. Девушки, болтавшие весело за первым столом у входа, резко замолчали, удивлённо уставившись на Чернову.

– Здравствуйте! – робея, кивнула Ева.

– Здравствуйте! Входите, располагайтесь! – любезно пригласила одна из них.

Чернова нырнула в самую глубину зала, надеясь занять последнюю «парту». Но спрятаться «на камчатке» ей не дали.

– Эй, эй! Не проходи мимо!

Уже знакомый паренёк, встречавший их на воротах, а сейчас почти дремавший, растёкшись по одному из столов, мгновенно преобразился – сел, как положено, подобрался. И похлопал по свободному месту рядом с собой.

– Присаживайтесь, леди!

Словечко «леди» он произносил, смешно искажая и превращая в «лЭйди». Явно любитель покривляться на публику. Но, что удивительно, это вызывало у Евы только улыбку и совсем не раздражало.

Чернова решила, что стоит принять приглашение. Она уселась и принялась изучать окружающую обстановку.

В зале было ещё семь человек…

Сосед Евы.

Две «болтуньи» у входа. Рядом с ними симпатичный тёмненький парень крутился.

Впереди – молодой плечистый бородатый парень, явно «кавказских» кровей. Он сидел один, листал ежедневник, и на его смуглом лице лежала печать суровой серьёзности.

Худенький светловолосый очкарик, похожий на киношного Шурика – тоже сидел отдельно, но явно заинтересованно поглядывал в сторону «болтливой» троицы.

А в дальнем углу расположилась «гейша из сада». Она смотрела неподвижно в одну точку. От этого её неживого взгляда по спине мурашки пробежали, и Ева спешно перевела взгляд на любезного «привратника».

– Ну, привет ещё раз! Новенькая, значит… – «сосед по парте» радушно улыбнулся. – Подменыш, да?

– Ну… вроде… – промямлила Ева. – А ты откуда знаешь?

– Я здесь уже три года.

Чернова понимающе кивнула, хоть ей была совершенно не ясна логика его ответа. Может, старожилам тут про всех новобранцев дают информацию заранее. Ага… и допуск к личному делу.

– А звать тебя как?

– Вообще… Лёхой… – новый знакомый подмигнул лукаво. – Но у нас здесь корпоративная мода на крутые и помпезные ники. Поэтому для всех я – Алекс.

– Алекс это же от Александр, а не от Алексей…

– Да пофиг! – совершенно не смутился парень. – Эрих тоже никакой не Эрих! Кому это интересно? Зато звучит неплохо, да?

– Да, звучит неплохо, – растерянно согласилась Ева.

Добавила, немного подумав:

– А я тогда Вита.

– Виталька, что ли? Странно, с первого взгляда вроде на девочку похожа, – весело заржал Лёха по прозвищу Алекс. – А по-настоящему как?

– По-настоящему… ещё хуже, – она угрюмо вздохнула. – Думаю, это даже для вас слишком помпезно. Ева. С детства своё имя не люблю. Лучше буду Витой.

– Ева – Вита[1]… Ясно. Решила сменить одну жизнь на другую, – понимающе хмыкнул Алекс.

«Надо же, эрудированный какой!» – искренне удивилась она.

Паренёк вызывал всё больший интерес.

– А ты сам-то чьих будешь? – уточнила она аккуратно.

– Ой, извини! – спохватился он. – В самом деле, здесь с этого надо начинать…

Алекс по-мужски протянул ей руку и серьёзно сказал:

– Экстрасенс.

Ева немного удивилась, но всё-таки стиснула его крепкую ладонь. Обычно «мальчики» руки если и пожимали, то как-то нежно, галантно. А так, по-деловому – странно…

Но, может быть, это тоже корпоративная мода – социальное равенство, и всё такое.

– Да, здесь так принято. У нас тут нет мужчин и женщин – только бойцы. Привыкай, Вита!

– Ты что, мысли читаешь? – изумилась она.

– Нет, телепатических способностей, к сожалению, не имею. У тебя на лице всё написано. Даже эмпатии не нужно, хотя я по этой части немного умею. А так я – чистый экстрасенс, вернее, даже колдун. Дар от бабки достался.

Алексей невозмутимо продолжал, не обращая внимания на то, что его откровенность Еву слегка шокирует. А та только молча хлопала глазами.

– Она была ведьма деревенская. А мать моя от силы отказалась, из-за этого у неё запои начались. Ну, померла рано, отец от неё ещё раньше ушёл. Бабка меня и вырастила. А потом и дар мне передала, перед смертью. Больше некому было. Я сначала даже не понял. Долго ещё маялся, пока меня Эрих нашёл.

– Выходит, у тебя никого не осталось, все умерли? – сочувственно вздохнула Вита.

– Почему… жена есть, – невозмутимо продолжал Алекс. – Бывшая.

– Ого! Ты и жениться успел? – снова поразилась Чернова – на её взгляд парень выглядел слишком молодо для брака и, тем более, развода.

– Успел. Ненадолго хватило.

– А почему?

– Вита, – поморщился Лёха, – ты думаешь, жить с экстрасенсом – это кайф? Нет, это адские муки! И мы тут все такие – дегенераты. С нами нормальным людям жизни нет. Не зря же Эрих всех зверят в одном зоопарке собрал. Дар – это проклятие. Ну, сама что ли не знаешь? Неужели у тебя в жизни личной всё огонь?

Ева непонятно пожала плечами. Она вроде хотела возмутиться, что себя дегенератом не считала, но последний вопрос сбил с толку.

Отчасти он прав: у неё всё вечно шиворот-навыворот с парнями. Раньше думала, что это детские комплексы брошенного ребёнка. А что, если дело в другом – в магии, и всей этой чертовщине?

И всё-таки признать собственные отклонения Чернова не спешила.

– Знаешь, мне не очень-то нравится, когда меня записывают в какие-то ненормальные мутанты!

– Ну, извини! – фыркнул Алекс. – Я не хотел обидеть тебя, я ведь про всех нас говорил. Ну, вот смотри! Сейчас посплетничаем немного, пока планёрка не началась, и Дон не явился.

– Кто? Не поняла… – нахмурилась Ева.

– Ну… Сам. Да Эрих, блин… – усмехнулся парень. – Это мы его так за глаза зовём. У нас же тут целая мафия, а он – наш Дон. Дон, Сам, Его Светлость, Большой Босс… Но это только за глаза! В лицо – лучше «шеф» или просто Эрих. А при посторонних – Эдуард Германович.

– Ясно, – кивнула Ева.

– Так вот… – не сбиваясь, продолжил Лёха, – про наш зоопарк. Вон видишь разговорчивую брюнеточку за первым столом – улыбается в тридцать два зуба? Это Марго. Мы её иногда Риткой зовём, но ей нравится больше так, по-королевски. Когда она здесь появилась, была не такая разговорчивая. Смахивала на психичку. Нервная, замкнутая, много курила и даже подбухивала. Ну… было от чего. Она отправила на тот свет своего парня.

– Как это? – ахнула Ева.

– Как… Вот так! Убила.

– А почему она тогда здесь, а не в тюрьме?

– Так она его проклятием убила, даром своим. Такое как докажешь? Банальная история. Ехали в машине, у него телефон зазвонил. Она видит – девка какая-то. Он занервничал, сбросил звонок. Она заподозрила неладное, отобрала у него телефон. Пока он пытался припарковаться, она уже переписки их прочитать успела. Ну, любовница, скандал, все дела… Ритка из машины выскочила, послала своего парня на три буквы. Он психанул и уехал. Она ему в спину пожелала: «Чтоб ты сдох, сволочь! Мало тебе меня… Так и ей не доставайся! Сдохни!»

Ева, затаив дыхание, ждала финал истории.

Алекс покосился на темноволосую красотку и со вздохом закончил:

– Он метров пятьсот отъехать успел, до первого поворота… Его размазал по бетонному забору КамАЗ. Удар такой был, что машина просто в лепёшку. У неё на глазах… – Лёха вздохнул снова и продолжил невозмутимо: – После этого она решила, что она ведьма. Чуть с катушек не слетела. Хорошо, что Эрих успел вовремя её отыскать. Марго – шептунья, ей магия слов подвластна. Так что теперь она очень чётко отслеживает всё, что говорит.

Ева ещё не успела переварить эту историю, а парень уже кивнул в сторону сурового «кавказца».

– А это наш Огненный Демон. В миру… Аслан…

– Почему «демон»? – вздрогнула Ева.

– Это так у него дома решили, в его диком ауле… Аслан неуязвим для пламени. На физическом уровне. Он это выяснил, когда в их доме случился большой пожар. Головой не думая, просто ринулся сквозь огонь, так испугался. Там, в доме, его сестрёнка младшая была. Он её вынес из огня. Девчонка осталась жить, хоть и ожоги получила. А этот джигит… как новенький из пламени вышел, чем до смерти напугал односельчан, бывших очевидцами пожара.

Лёха покачал головой, покривился насмешливо.

– Этим недалёким его бы в герои записать, а они тотчас решили, что он какой-то жуткий див. Травить парня стали, шарахаться от него. Это всё как снежный ком росло, росло. И в один, далеко не прекрасный день эти чокнутые фанатики решили устроить самосуд над парнем и предать его огню. Дебилы дремучие! – фыркнул Лёха. – Если он огненный демон, смысл его огнём уничтожать? Короче, разозлили они его тогда серьёзно, и устроил наш Аслан локальный апокалипсис в этом своём ауле. Благо обошлось без человеческих жертв, но… Там ему больше делать было нечего. Вот так…

– Алекс, а вон та… в углу?

Парень боязливо оглянулся и перешёл на шёпот:

– Инари… Лучше держись от неё подальше. Даже не смотри в её сторону!

– Почему? – глаза Евы расширились от испуга.

– Это же кицунэ. Настоящая кицунэ.

– Как это, настоящая? – ахнула Ева.

– Так. Дух. Временно воплощённый в физическое тело. Эрих говорит, что она умеет полностью избавляться от физики и преобразовывать себя в энергию. Хотя, может быть, это просто иллюзия такая. С ней никогда нельзя быть уверенным. Вот сейчас мы её видим, а она, может быть, у себя в комнате сидит. Мне всегда страшно, что она мне в голову заберётся со своими внушениями, снами и искривлениями пространства. Это же кицунэ – самый жуткий дух Японии. Они с Эрихом уже много лет вместе. Ну… не в том смысле. Работают вместе. Хотя, кто их знает. Может, и в том… Не зря же кицунэ – «приходящая в ночи»… Блин!

Алекс зажмурился и схватился за голову.

– Получил ментальный подзатыльник! – невозмутимо пояснил он через минуту и слегка тряхнул головой. – Как она меня приложила. Мысли читает, зараза! И не любит, когда про неё сплетничают. Всё давай сменим тему. Про Инари сама спрашивай у Эриха, если интересно. А лучше не спрашивай вовсе! Главное, что надо знать – от кицунэ держись на расстоянии!

Алекс указал на бледного парнишку в очках.

– Дальше у нас Шурик…

– Что, серьёзно? Шурик?

– Вита, ну, ты глянь на него! Есть ещё варианты? Он у нас ходячий сканер. Ни фига не видит перед собственным носом, зато прекрасно различает тонкие энергии, всевозможных невидимых сущностей, аномальные зоны и…

Дверь в аудиторию распахнулась, и в проёме возникла высокая фигура Эриха. Блондин стремительно прошёл к своему месту за большим столом.

Девчонка с первой «парты» и болтавший с ней парень, о котором Алекс ещё не успел поведать, тотчас покинули Марго и уселись за свободные столы.

Все как-то сразу подобрались, приосанились. Нет, они определённо напоминали школьный класс, а Эрих выступал этаким строгим учителем. Он пробежался по залу глазами, кивнул сам себе.

– Так… Все, кто требовался, на месте. Начинаем. В первую очередь, познакомитесь с новым членом нашей команды! – Эрих приглашающе махнул Черновой. – Прошу любить и жаловать!

Она смущённо привстала, кивнула и негромко представилась:

– Вита!

На лице Эриха на миг мелькнуло удивление, но он тут же невозмутимо продолжил:

– Чернова… Вита. Подменыш с явными признаками присутствия энергии фейри, но дар в зачатке, полезными навыками ещё не владеет. Поэтому, пока Вита учится раскрывать свой потенциал, прошу всех бойцов оказывать посильную помощь и отвечать на вопросы новобранца. Разумеется, в пределах разрешённого доступа…

– А ты, правда, что ли, совсем без навыков? – с любопытством шепнул Алекс. – Энергия фейри… Это же чистое волшебство, бомба! Неужели у тебя это никак…

– Белов! Я давал разрешение на разговоры? – резкий окрик Эриха оборвал парня на полуслове.

– Нет, шеф! – чётко отрапортовал Лёха.

– Я смотрю, ты нашёл общий язык с нашим новым бойцом? – холодно усмехнулся блондин.

– Выполняю приказ, шеф – помогаю бойцу влиться в наш дружный коллектив! – парень вскочил с места и доложил это с совершенно серьёзной миной.

– Похвально, Белов, похвально! – улыбка Его Светлости не сулила ничего хорошего. – Раз уж ты проявил такое рвение… Тебе я и поручаю «попечительство» над нашим новым сотрудником. Пока Вита проходит стажировку, назначаю тебя её наставником.

– Ше-е-е-е-еф! – провыл Алекс. – Да как так?! За что? Блин!

– Отставить возражения и нытьё! Это приказ.

Лёха рухнул обратно в кресло, чуть ли не со слезами на глазах. И Еве стало ужасно неловко, что парню её буквально навязали. Похоже, он совсем не горел желанием с ней нянчиться, несмотря на изначально проявленное дружелюбие.

– Белов и Чернова… – фыркнул «безымянный» парнишка за первым столом. – Отпадный дуэт! Прямо Инь-Ян.

– Данте, а тебя запреты на болтовню не касаются? – осадил его ледяным тоном Эрих. – Дуэт легко в трио превратить.

– Извините, шеф!

– Теперь к вопросам, которые на повестке дня. Трое суток назад у подножия Башни Мертвецов найдено тело девушки. Чуть запоздали, конечно, по времени… Но следы ещё можно обнаружить. Надо сгонять туда и посмотреть на месте. Аслан и Антон – это ваша задача. Антон, проверь всё тщательно!

Очкастый Шурик согласно кивнул.

Данте поднял призывно руку.

– Говори!

– Шеф, мы же уже три раза там всё проверяли. Башня Мертвецов всего лишь неудачно расположенный недострой. Единственная причина, по которой туда тянет всех, кому жить надоело, это то, что этот чёртов дом стоит на отшибе, ничем не огорожен, и туда может проникнуть любой дурак.

– Боюсь, что обнаруженное тело вряд ли можно отнести к традиционно находимым там ранее… – ухмыльнулся Эрих.

Щёлкнул пару кнопок на своём ноутбуке, и на широком экране за его спиной появилась фотография залитого кровью трупа.

– Святые ёжики! – присвистнула блондиночка за «первой партой», коротко стриженная и одетая в камуфляжную обтягивающую футболку. – Едрить твою за ногу! Ой, простите, шеф! Вырвалось… Это кто ж её так?

– А «кто её так», нам и предстоит выяснить… И, поскольку это пока для всех загадка, отправишься с Асланом – прикрывать Антона.

Блондинка кивнула без лишних слов.

И тут Лёха опять не утерпел.

– Шеф! Можно слово молвить? Отпустите меня тоже, а! Очень хочется. Ну, что я всё тут дежурю? У меня каторга, что ли? Так поясните хоть, за что меня списали! Ну, пож-а-а-а-луйста!

– Белов, ты только что получил стажёра, – угрюмо напомнил Эрих. – О каких боевых заданиях может идти речь? Ты Виту с собой потащишь в Башню Мертвецов?

– Ну… нет, – Алекс вздохнул печально, расстроившись ещё больше.

Ева вздохнула ещё печальнее – вот ведь, милое начало, ничего не скажешь!

Этот Белов её теперь возненавидит. А ведь могли бы стать друзьями. Вроде он ничего такой… Нормальный. В отличие от всех остальных.

Ага, и в отличие от неё самой.

Из размышлений об иронии судьбы Чернову вырвал невозмутимый голос Эриха:

– Все пока свободны, если ко мне вопросов нет. Вы, трое, приступайте к выполнению! А Вита и Алекс, за мной! В кабинете у меня побеседуем.

Ева бросила затравленный взгляд на Лёху.

Но тот, вместо того чтобы поддержать, сделал «большие глаза», поднялся резво и шикнул:

– Пошли!

И уже в коридоре, когда они понуро плелись за Эрихом, Лёха чуть слышно пробурчал:

– Что же ты за фрукт такой, Ева, если Большой Босс до приватной беседы с нами снизошёл?

Она только плечами пожала.

Может быть, Эрих наконец-то ей объяснит, что происходит, а то от этих загадок уже голова скоро взорвётся.

[1] Имя Ева еврейского происхождения, имя Вита – латинского, но значение у них схожее – «жизнь».

Чернота моя состоит

Из клыкастых монстров,

Их не выкурить ладаном,

Их не сослать на остров,

Их нельзя усыпить, пристрелить,

Они все бессмертны.

Чернота моя сдохнет,

Если только я вскрою вены.

Пола Шибеева

Кабинет Его Светлости был обустроен всё в том же английском стиле. Огромные кресла, добротная мебель, тёмное дерево. Мрачновато, брутально, строго.

Ева, утонув в старинном кресле, чувствовала себя крохотным мышонком. Неуютно.

А вот Лёха раскинулся вольготно и безмятежно, как будто сидел дома на диване и смотрел телик. Интересно, существует ли что-то, способное выбить этого парня из равновесия?

Белов казался таким легкомысленным и простосердечным, и у Евы никак не укладывалось в голове, что он вообще делает в этом странном зверинце Эриха? Обычный, симпатичный, улыбчивый парнишка.

– Хватит дуться, Алекс! – покосившись на него, внезапно произнес Сам.

Ева уставилась на своего нового приятеля с изумлением – а он разве дуется?

– Чтобы больше ты не задавал при всех таких глупых вопросов… – холодно продолжил Эрих, – отвечу. Ты не идешь на задание не потому, что ты плох, или чем-то мне не угодил. Ты остаешься, потому что ты способен заниматься куда более важными вещами, чем рыскать по почти утерянному следу очередного упыря. Я тебе такой самородок поручаю, с которым даже сам не знаю, как справиться, а ты хнычешь как пацан-детсадовец!

Белов стрельнул в сторону Евы лукавыми серо-зелёными глазами, улыбнулся от уха до уха.

– Простите, шеф! Засиделся, пока вас не было, размяться хотел.

– Забудь про кулаки и ноги, в ближайшее время придётся тебе для мозгов разминку делать.

– Тоже неплохо! – неунывающе кивнул Лёха.

– А теперь, Ева, – светлые глаза впились в неё, пригвоздив к спинке кресла, – нам бы хотелось услышать подробности твоей истории. Припомни, когда всё началось? Что послужило поводом для того, что ты вдруг решила считать себя одержимой?

Алекс вытаращил свои красивые глаза и присвистнул.

– Ну… – Ева опустила глаза и нехотя выдала, – я думаю, это из-за гадания…

Она мельком взглянула на невозмутимого как айсберг блондина, но тот молча ждал продолжения, никак не комментируя и не удивляясь.

– Несколько лет назад, – Ева заговорила быстро и решительно, словно боялась, что ей не хватит духа и запала выложить всю историю целиком, – мы с девчонками решили погадать на блюдце. Просто любопытно было – получится или нет. Ну, сделали всё, как положено: лист ватмана, алфавит, да-нет-не знаю, свечи, блюдце. Мы больше прикалывались – никто не надеялся на успех. Началось это шоу: призываем Гоголя, Пушкина, Сталина… Потом мы добрались до принцессы Дианы. И тут блюдце поползло. Я сначала думала, что девчонки меня разыгрывают. И каждая из нас так думала. Потом поняли, что получилось… И что началось! Мы до утра дух отпустить не могли. Сначала про будущее спрашивали, потом уже всякую ересь. Боялись, что второй раз не выйдет. Но потом тоже вышло. Через день или два, мы решили попробовать ещё раз. А потом ещё, и ещё. Это… как наркотики, как зависимость. Ты просто понимаешь, что можешь, и уже не в состоянии остановиться. Мне казалось, что мы такие всемогущие, не такие как все, практически… волшебницы. Этакий избранный круг. А потом догадались до того, что уже не нужны были все эти свечи, буквы и прочие.

Ева замолкла на мгновение, словно припоминая подробности. На самом деле, она помнила всё слишком хорошо, чтобы забыть.

– Однажды блюдце вылетело за пределы круга, спрыгнуло мне на колени. Я так испугалась, аж закричала. Потом у меня рука задёргалась, как будто нервный тик. И я как-то поняла, что надо взять ручку. И начала писать, сама по себе, будто это не моя рука, а чужая. Сначала стало жутко, а потом весело. Тогда я впервые услышала эти голоса в голове. То, что выводила моя рука, эхом звучало в голове, как будто я в наушниках негромко слушаю радио. Потом и ручка уже была не нужна. Никакой подготовки, вообще, ничего. Я могла болтать с духами в своей голове в любое время, в любом месте. И мне это даже нравилось. Мы с подругой развлекались так на лентах в институте. Садились в самый конец аудитории и болтали с ними. Вернее, она спрашивала, а я как бы переводила… Однажды мы даже отправили одного нелюбимого препода в туалет с расстройством желудка. Оказалось, что духи и такое могут сделать. Нам было скучно на лекции… И они предложили отослать этого противного мужичка в сортир, я согласилась. Через пять минут тот вдруг заёрзал, велел читать методичку и быстренько вышел. Вернулся за две минуты до конца ленты, бледный, измученный. А мне было смешно, казалось, это такая весёлая шутка… Я даже не понимала, что с каждым днём наделяю их всё большей властью, я думала, они… мои друзья, вроде ангелов. Но веселье закончилось быстро и жутко…

Ева трезвонила в дверь так, словно где-то пожар.

Танька открыла не сразу. Испуганно оглядела их.

– Ты живая! – выдохнула Ленка. – Чего не открываешь так долго?

– Чё случилось? – нахмурившись, хозяйка квартиры отступила, впуская подруг в прихожую. – Вы чего такие бледные?

– Ты одна? – уточнила Ева, игнорируя её вопросы.

– Ну да, – пожала угловатыми плечами Таня, – мама сегодня в ночь.

– Супер! – кивнула Чернова. – Тогда мы остаёмся ночевать.

– Да пожалуйста! – ошарашенно кивнула девчонка. – Но что случилось-то?

– Песец случился, – скидывая кроссовки, зло хмыкнула Ленка. – Знаешь, такой белый пушистый зверёк к нам пришёл… Ты пока не открывала, мы уже решили, что ты того…

– Чего того? – ахнула, ничего не понимая, Танюха.

– Диана сказала, что мы доигрались, – убийственным тоном выдала Ева. – Помнишь, у меня недавно рука дичь какую-то писала. Я сначала даже не поняла, что такое. И голос стал какой-то… неприятный, злой, что ли… А сегодня она мне и выдаёт, что не приходила, что духов всяких вокруг целая туча, и они все рады дорваться до разговора с живыми. Они же нашу энергию жрут. Вот, смотри, какие у меня опять руки холодные!

Танюха вздрогнула от прикосновения её ладоней.

– Короче, нас развели… Диана на контакт редко выходит. А болтает с нами всякий астральный мусор. И эти сущности… они нам точно не друзья. Танюха, ты только не пугайся! Она говорит, если мы будем все вместе, то справимся, и ничего плохого не случится.

Девчонки уже по-свойски прошли на кухню.

– А что может случиться? – у Танюхи от таких новостей даже голос осип.

– Да всё что угодно! – нервно потянулась за конфеткой Ленка. – Вита говорит, на нас сегодня будет атака демонов.

Танюха, взявшаяся за кружку с чаем, едва не выронила посуду.

– Это не я говорю, это Диана так сказала, – пояснила торопливо Чернова. – Сказала, что сегодня нам надо быть всем вместе. Как мы эту кашу заварили, так и закончить это надо. Сегодня сороковая ночь с того первого раза, с Хэллоуина. И они попытаются наши души заполучить окончательно. Говорит, могут как-то пугать, голову задурить, глюки вызвать и даже довести до самоубийства. Поэтому мы должны быть вместе и поддерживать друг друга. Вот…

Ева замолкла на полуслове, словно прислушиваясь к чему-то.

– Витка, ты чего? – тревожно заглянула ей в глаза Ленка.

– Подожди… Диана пришла. Сейчас! – Ева внезапно начала отдавать распоряжения чётко и быстро. – Танюха, балкон закрой. И кресло придвинь, чтобы быстро нельзя было выскочить.

– И окна закрыть?

– И окна.

Хозяйка послушно кинулась к балкону, сообразив, что она живёт на пятом этаже.

– Ленка, собери все ножи! Ну и всё, что есть такое, твёрдое, острое, опасное. Утащи, куда-нибудь, в спальню или ванную! Танюха, у тебя есть Библия или иконы?

– Ну, какие иконы, Вита, ты с дуба рухнула? – пропыхтела подруга, задвигая балконную дверь тяжёлым креслом. – Слушай, а Библия, кажется, есть… Эти, как их… иеговы как-то втюхали маме…

– Иеговы? А она нормальная? – нахмурилась Ева. – Ладно, тащи, какая есть! И мел!

– У меня нет мела.

– А маркер?

– В верхнем ящике в гарнитуре глянь! – долетело издалека.

– Вот тут! – крикнула Ленка, сгребая с лязгом опасную кухонную утварь.

Танюха вернулась в кухню, застыла на пороге, глядя на Еву, ползающую по полу. Чернова увлечённо рисовала маркером большой, чуть кривоватый круг.

– Ты что делаешь? – Ленка, избавившись от ножей и вилок, застыла рядом с подругой.

– Что «Вий» не смотрели? – хмыкнула Ева, сдувая упавшую на лоб тёмную прядь. – Живо в круг! Библию сюда в центр клади. Будем тут сидеть, пока они не уйдут. И ни шагу за границу круга!

– Они? – вздрогнула Ленка.

– Да, Диана, говорит: они уже здесь, – кивнула Чернова.

И девчонки одним прыжком оказались в кругу, начертанном чёрным маркером на белом кафеле в центре кухни.

Та ночь осталась в памяти сумбурной чередой странных, нереальных моментов. И дикого, нескончаемого ужаса. А ещё ожидания утра.

Казалось, взойдёт солнце, и всё отступит как сон, и всё вернётся на свои места.

Больше всего Еве хотелось, чтобы ничего этого не было. Чтобы она никогда не соглашалась на эти дурацкие гадания. Так хотелось жить обычной жизнью обычной студентки. Учиться, готовиться к диплому, тусоваться иногда с друзьями, сплетничать с Ленкой и Танюхой о старшекурсниках.

А не рисовать кресты на бледных лицах своих подруг, не читать нараспев единственную известную Еве молитву «Отче Наш». Спасибо бабушке за то, что хотя бы одна молитва на троих у них оказалась!

Всеми действиями по-прежнему управляла Диана. Или тот голос в голове, который называл себя принцессой Дианой…

Слышала её исключительно Ева. Она нашептывала, что демоны вокруг, стоят у границы круга. Девчонки их не видели, но кожей ощущали холодные враждебные взгляды. И Диана приказывала читать молитву вслух.

На время это помогло. Но, чем ближе к полуночи, тем сильнее становились враги. Теперь Ева временами слышала их. Они угрожали, они выманивали из круга.

– Мне плохо, – ныла Ленка, и слёзы текли по бледному измученному лицу.

Ева понимала её. Ужасно хотелось пить. Тело затекло от сидения на одном месте.

Но сейчас, взглянув на подругу, Чернова поняла, что с Леной что-то совсем не то. Зрачки у неё расширились так, что исчезла радужка. Казалось, что глаза у неё карие, а не голубые. Она вглядывалась в Еву каким-то совершенно безумным взглядом.

«Это они! Надо изгнать!» – приказала Диана.

И велела нарисовать крест на лбу и запястьях Лены, а заодно и Тани, и собственных. Потом Ева взяла подругу за руки и, глядя в её страшные глаза, повторяла молитву до тех пор, пока Ленку не затрясло, и глаза не стали нормальными.

А потом Ева начала их видеть…

Нет, к счастью, не так, как в кино – никаких рогов и крыльев, серы и адского пламени. Они оставались невидимками. Просто воздух стал плотнее. Бывает такое, когда смотришь на костер или печь, видишь, как тёплый воздух движется, колеблется, хоть он ведь такой же прозрачный, как и весь остальной. Вот и сейчас, Ева как будто видела воздушный силуэт, чуть более плотный, чем всё пространство вокруг. Словно тени.

Разные тени. В основном, невысокие – едва ли до пояса достанут. Но коротышки эти были мощными, коренастыми. И хоть этого видеть Ева не могла, отчего-то ей представлялось, что эти существа мохнатые и наверняка с рогами, как у классических чертей. Они были агрессивными и наглыми, как гопота из подворотни.

Были и огромные, которые пригибали рогатые головы, не вмещаясь до потолка, и, судя по широким угловатым очертаниям, эти носили крылья – ангельские или драконьи Ева не могла различить.

Но пугали больше всего другие – больше всего походившие и ростом, и очертаниями на обычных людей. Они не грозили, они просто наблюдали, выжидали, и от этого в душу заползал леденящий ужас.

«Сами не справимся, – вздохнула Диана, едва миновала полночь. – Я пойду просить за вас Бога. А вы тут молитесь и кайтесь! Я скажу как, а ты запиши. Пиши молитву!»

Ева с перепугу схватила Библию и на последнем белом листке без текста вывела маркером под диктовку: «Господи, протяни нам руку помощи! Прости грехи наши! Избавь от врагов наших! Защити Еву, Татьяну, Елену!»

«Читайте это без остановки, пока я не вернусь», – велел голос в голове, и Ева ощутила, что осталась совсем одна.

А потом они сидели в кругу, сцепив руки, словно типичные героини ужастика, этакие три сестрицы-ведьмочки из «Зачарованных», и шептали без конца заветные слова. Язык заплетался, мозг как будто потерял способность мыслить. Иногда кто-то вдруг начинал нести пугающую околесицу, вроде: «защити врагов наших, избавь от Евы, Татьяны…». Но две другие тотчас дергали подругу за руку, шипели на неё и делали страшные глаза.

Время тянулось бесконечно. Казалось, что их доброго ангела, Дианы, нет уже сутки. Но вот, наконец, в голове прошелестел знакомый голос: «Всё! Бог простил вас».

Ева заплакала от радости, но оказалось, что выдохнула она рано.

«Он простил то, что вы занимались магией и потревожили духов. Но вы ещё должны доказать, что раскаялись. Теперь вы под защитой Бога и ангелов. Он не допустит, чтобы вам причинили вред. Но только если вы сами будете тверды и достойны его защиты! Выбор теперь за вами».

– То есть? Что мы должны сделать? – испугалась Ева.

«Выстоять, – отвечала незримая Диана. – Вас будут сманивать на сторону зла. Устоите до рассвета перед соблазном – спасётесь. Поддадитесь на искушение – потеряете душу!»

– Конечно устоим! – хмыкнула Ленка, выслушав новости. – Меня к этим тварям вот ничуть не тянет.

– А я просто хочу, чтобы скорее всё это закончилось, – вздохнула Таня. – Скоро мама с ночной придёт – её удар хватит, когда она нас тут увидит, в этом кругу.

– А я уже не боюсь, – презрительно бросила Ева и перекрестила воздух перед очередной сунувшейся к границе круга тварью.

Прозрачная тень отскочила в угол.

«Зря не боишься! – вздохнула Диана в её голове. – Сейчас сюда сам Сатана явится. Против него я силы не имею. Мне придётся уйти. От тебя будет всё зависеть. Как войдет, поклонись ему. И не поднимай головы, пока он тебя не коснётся…»

– Коснётся? – ужаснулась Ева.

«А ты думаешь, Князя Тьмы какой-то там круг остановит? Ты, Ева, главное, не бойся! Помни, что с тобой Господь. Против твоей воли ничего тебе Дьявол сделать не сможет. Будь тверда! Помни, от того, что ты ему ответишь, не только твоя жизнь зависит, но и подруг твоих. И души ваши. Вот про это не забудь! Держись, Ева!»

– Подожди! – взмолилась Чернова, но ей уже никто не ответил.

Сердце готово было выпрыгнуть из груди. На Еву смотрели две пары перепуганных глаз – подруги ждали объяснений.

– Трындец, девочки! – пошептала Чернова. – К нам идёт Дьявол.

Он вошёл, и Еву словно накрыло могильной плитой. Такой тяжестью и мощью придавило, что она, стоя на коленях, невольно согнулась до земли. Диана велела поклониться, но она об этом от страха позабыла. Это вышло само собой.

Она успела рассмотреть силуэт, настолько высокий, что он едва умещался в проёме двери. Такой же прозрачный абрис, напоминавший фигуру человека, какие уже сегодня видеть доводилось. Но Ева сразу поняла, что это именно Он.

Она замерла, не дыша, прижавшись лбом к холодному кафельному полу. Каким-то внутренним чувством угадала, что он приблизился. А потом…

Ева ощутила это прикосновение. Рука, настолько ледяная, что она обжигала, легла на её спину, коснулась чуть ниже левой лопатки. Это было настолько реально и жутко.

Чернова на несколько мгновений ощутила, как сердце перестало биться, спина горела, как будто её прижгли пламенем, словно клеймом пометили нежную девичью кожу. Впервые в жизни она в полной мере поняла, что значит выражение: «душа ушла в пятки». Словно что-то внутри, сжавшись в комочек, оборвалось, упало, мышкой юркой метнулось из-под этой хладной длани, спряталось, забилось, как можно дальше.

Один миг, короткий как вдох, а показалось, вечность прошла: вся жизнь перед глазами промелькнула. Ева была уверена, что сердце её уже никогда больше не забьётся, а душу сейчас вытянут из тела эти жуткие пальцы.

Но внезапно всё прошло. Адский жар отступил. Сердце застучало безудержно. Душа расправила тонкие крылышки, порхнула бабочками по телу.

Медленно, нерешительно Ева расправила спину, подняла голову.

Он сидел на стуле, обшитом дешёвым белым кожзамом, облокотившись одной рукой на стол. Будто ждал, когда ему чаю нальют. Ева по-прежнему чётко различала силуэт «невидимки».

Мысль, что на кухни у Танюхи сейчас сидит сам Дьявол, отчего-то вдруг показалась такой смешной. Может, весь этот бред – просто сон, или она с ума сошла?

Страх прошёл полностью. Отпустил её сразу, как только отпустила его рука.

– Здравствуй, Князь! – Чернова слегка склонила голову, в знак приветствия – сама не зная, откуда взяла этот титул.

– Здравствуй, Ева! – ответил он невозмутимо.

Голос привычно прозвенел в голове, она уже к этой телепатии привыкла. Но что это был за голос…

Теперь она понимала, почему его называют искусителем. Мурашки пробежали по спине. И тут уже страх был ни при чём. Она понимала, что перед ней воплощенное мировое Зло. Но не чувствовала больше ужаса. И это никак не укладывалось в голове.

Зло это зло!

Почему же вместо отвращения, страха, ненависти или презрения, она ощущала совсем иное. Ева улавливала лишь какую-то колоссальную, невообразимую мощь и силу, которую хотелось назвать величием.

Злобные твари, что атаковали их сегодня, были омерзительны, с ними хотелось биться до конца.

Ему хотелось сдаться…

Ева силилась напомнить себе, о чём предупреждала Диана, что всё теперь зависит от неё, что она должна устоять, ради себя, ради подруг. Но все доводы рассудка плавились и сгорали рядом с этим существом. Величественным и прекрасным.

Ева, к счастью, по-прежнему не видела его, но этого и не требовалось. Она ощущала эту красоту и притягательность, даже закрывая глаза. Говорят, когда-то он был ангелом…

Люцифер, Светозарный, Несущий Свет, самый прекрасный из созданий Творца.

Воплощенное зло? Да нет же! Это воплощённое могущество, совершенство, несокрушимая сила, гордость. Не гордыня, которой вечно попрекают христиане, а именно гордость – достоинство и величие. Ева из последних сил напоминала себе, что перед ней враг – но этот враг внушал лишь восхищение и уважение, или, скорее, почтение. И к такому искушению Ева оказалась совсем не готова.

– Знаешь, зачем я пришёл? – вкрадчивый соблазнительный голос действовал как гипноз.

– За нашими душами. Хочешь, чтобы я тебе служила, – ответила она совершенно спокойно, без ненависти или страха.

Мысль, что сейчас она сама выбирает судьбу, внезапно наполнила Еву такой отвагой и силой, что последнее волнение улеглось.

– Служила? – он улыбнулся – в этом не было сомнений. – Ах, эти ангелы, паршивцы! Уже успели рассказать, какое я чудовище… Не будь так доверчива! Я не хочу, чтобы ты мне служила.

– А чего же тогда? – усмехнулась Ева, решив внять совету – не быть доверчивой.

– Любви! Все хотят любви, Ева… И даже Князь Ада не исключение. Я хочу, чтобы меня любили и почитали. Как Бога. Чем Он лучше меня? Почему Он заслуживает любовь, а я – нет?

Доверительная речь окутывала мягким облаком, и столько искренней грусти и тоски одиночества сквозило в каждом слове, что у Черновой невольно слёзы потекли из глаз.

– Чем я заслужил презрение? Вот ты… Разве я причинил тебе зло? Разве обидел? Или напугал? Я пришёл к тебе, чтоб дать, а не отнять. Дать всё, что пожелаешь. Чего ты хочешь, Ева? Власть, деньги, неувядающую красоту, отменное здоровье, долголетие, славу, яхты, виллы, миллионера в мужья. И… что там ещё обычно смертные хотят? Или есть более оригинальные желания? Всё исполню, только попроси…

– А взамен? – смело спросила она. – Душу?

– Душу, – кивнул Дьявол, и в голосе слышалась мягкая улыбка. – Я её надёжно охранять буду. Ибо мудрость народная гласит: муж и жена – одна сатана. И станут двое как одно. Я невесту себе ищу. Станешь моей Княгиней? Княгиней Ада, Ева? Ни о какой службе и речи не идёт! Равной мне быть предлагаю. Подумай, прежде чем по наущению этих подхалимов Божьих отказываться?

– Моя душа принадлежит Богу, – без тени сомнения отвечала Ева. – Я не могу отдать тебе то, что мне не принадлежит, Князь.

– О, Ева! – он рассмеялся, и от этого звенящего смеха её такой волной желания накрыло, что губу пришлось прикусить, чтобы не застонать. – Как же ты ошибаешься! Твоя душа принадлежит тебе. И только тебе. Ты свободна выбирать. Я предлагаю тебе повелевать, княгиней быть, королевой… А ты выбираешь Его сторону? Хочешь быть рабой? Рабой Божьей? Как звучит-то… гадко и унизительно. Он не любви хочет, он требует унижения и страха. На колени вас поставить, рабами и слугами хочет видеть…

– Ничего. Мы не гордые, – фыркнула Чернова.

– Не-е-е-е-т, ты гордая, – усмехнулся он. – Рабой ты быть не умеешь. Что ж, я не тороплю. Дам время подумать. Ты всё равно ко мне придёшь. Сколько бы ни упрямилась, это неизбежно. А пока живи… Помаешься, устанешь – сама позовешь. Пожалеешь, что сразу не согласилась.

– Никогда, – покачала она головой. – Прости, Князь, но этого не будет никогда.

– Будет, Ева, будет.

Он поднялся в полный рост и растворился бесследно.

Не успела Ева перевести дух, как раздался странный скрежет. Она не сразу поняла, что это поворот ключа в замочной скважине.

Тетя Оля, мать Танюхи, шагнула в прихожую и от неожиданности выронила сумку. Дар речи бедную женщину покинул. Она стояла в арке, ведущей на кухню, и безмолвно взирала на трёх девчонок, сидящих на коленях, в кругу, с боевым раскрасом на лицах, в виде готичных чёрных крестов. Наверное, эту картину бедная женщина запомнила на всю оставшуюся жизнь.

– С тётей Олей нам повезло, – со вздохом продолжала Ева. – Она даже не попыталась в скорую звонить. Знала про наши забавы с блюдцем. Поверила. Или почти поверила. Вместо психушки позвонила одной своей знакомой, сильно верующей. Та трубку не брала – оно и понятно, в три часа ночи. Тогда тётя Оля к ней поехала, нам велела ждать.

Мужчины за всё это время ни одним вопросом её не перебили.

А Чернова вдруг встрепенулась, припомнив:

– А-а-а… Ещё же не сказала… Мы так в кругу и продолжали сидеть. Демонов вокруг я всё ещё видела. И Диана сказала, что хоть Князь и ушёл, опасность пока не миновала. Нам из круга нельзя выходить. Они нас окружили и сидели, ждали, когда у нас силы закончатся. Мы так устали от этого всего. Всю ночь без сна. Молились. Песни пели. Соседи Танюхи, наверное, решили, что у нас там вечеринка до утра.

– Песни? – удивлённо вставил Лёха, впервые с начала исповеди Евы. – Зачем песни?

– Диана велела. Сказала, это духов поможет отогнать, – пояснила Чернова.

– Очень странно, – хмыкнул в ответ парень. – Вообще-то, песни обычно наоборот духов привлекают. Знаешь же сама, даже в легендах всякие фейри и русалки любят песни, танцы… Это же сакральная штука. Вроде молитв, заклинаний и мантр. Так только ещё больше соберешь всяких вокруг себя, слетятся послушать. Ну, если только какие-то специальные петь, обережные, тогда, наверное, отогнать можно… Не зря же раньше столько было обрядов с песнями, хороводами.

– Так они и собирались, – согласно кивнула Ева. – Никаких обрядных. Обычную попсу пели. Не знаю, может быть это уже не Диана советы тогда давала. Нам потом вообще сказали, что никакой Дианы не было. Одни только демоны. Просто игры тёмной стороны, в которой люди – пешки.

– Кто сказал? – невозмутимо уточнил Эрих.

– Отец Анатолий, в церкви. Тетя Оля вернулась не одна. Когда она приехала к Анне Петровне, разбудила и рассказала, что произошло, та её сразу к знакомому батюшке повезла. Вот все вместе они и приехали.

Мужчины переглянулись, как показалось Еве, с усмешкой.

– Он велел нам выйти из круга. Мы боялись, но у него на всё один ответ был: «С нами Бог!» И знаете, мы ему поверили, отцу Анатолию. Он стал какие-то молитвы читать. Ленку от этого так заколбасило. Дрожит вся, трясётся, кидается на него. Мы оттаскивали даже. Потом он мне Библию в руки сунул, велел читать вместе с ним. Это был псалом девяностый. «Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится…» Представляете, что я чувствовала? «Он избавит тебя от сети ловца, от гибельной язвы, перьями Своими осенит тебя, и под крыльями Его будешь безопасен; щит и ограждение – истина Его. Не убоишься ужасов в ночи, стрелы, летящей днем, язвы, ходящей во мраке, заразы, опустошающей в полдень. Падут подле тебя тысяча и десять тысяч одесную тебя; но к тебе не приблизится…» Никогда в жизни меня так никакие слова не пробирали. У меня словно крылья распахнулись, огненные крылья. Я так верила в каждое это слово, так верила! Казалось, сейчас мы точно справимся со всей этой мерзостью. Мы и справились. На время. Отец Анатолий уехал. Велел нас всех везти на утреннюю службу. Ленку крестить, а нам на исповедь.

Ева замолчала на время, потом продолжила, передёрнув плечами.

– Началась у нас совсем другая жизнь. Далёкая от весёлых студенческих загулов. Тайная. Мы стали регулярно ходить в церковь, молиться по утрам и вечерам. Но только это не избавило от напасти окончательно. Я думала, что просто нужно немного времени. Но всё растянулось на годы. И окончательно так и не прошло. Первое время я слышала голоса в своей голове. Они угрожали, требовали снова заняться спиритизмом. Но в церкви нам разъяснили, куда мы вляпались, и меня бы даже под дулом пистолета уже никто за блюдце не усадил. Батюшка запретил нам строго-настрого всё, что хоть как-то могло спровоцировать ухудшение ситуации. Я даже книги с гороскопами сожгла тогда. В церкви нас ломало и скручивало судорогой. Мерещилось всякое. Было жутко. Потом постепенно стало отпускать. В церковь уже заходили спокойно. Но голоса ещё слышались… Обещали отомстить венцом безбрачия и вечным одиночеством.

Ева вздохнула и зло усмехнулась. Под полнейшее безмолвие со стороны обоих мужчин.

– Дескать, не доставайтесь же вы никому! Ну, собственно, чем ещё молодых девок пугать? Отец Анатолий говорил, чтобы мы их не слушали. Но иногда думаю, что у них получилось. Никто из нас троих так и не вышел замуж. Всё как-то странно получалось. Вроде… знакомились, встречались, но отношения разваливались, едва начавшись. Может, конечно, не в этом дело. Сколько сейчас одиноких женщин в России… Но порой я думаю, что это действительно последствия нашей шалости. В остальном всё как-то устаканилось. Со временем мы почти научились жить нормальной жизнью. Общая тайна вместо того, чтобы объединить, развела нас в разные стороны. Наверное, мы стали друг другу живым укором. Как только слегка полегчало, стали всё меньше общаться с девчонками. А после учёбы они обе уехали из города. В церковь я со временем ходила всё реже. Но дома продолжала молиться. С годами как-то позабылась та кошмарная ночь. И вот меня угораздило в этом году на Байкал съездить…

– И что случилось на Байкале? – заинтересованно вскинул брови Эрих.

– На самом деле, ничего, – пожала плечами Ева. – Но в одном месте… Я не знаю, как объяснить… Я просто стояла, смотрела на Байкал. Рядом никого не было. И я словила такое чувство, как будто вообще никого нет. Нигде. Тишина такая. Как будто я куда-то выпала из реальности, из мира. Как будто вся эта красота вокруг нарисованная, нереальная. Словно я кино смотрю, со стороны. А сама где-то ещё, не там. И лёгким туманом подёрнуто всё вокруг. И сразу после этого голоса опять вернулись. Теперь они не замолкают. Не замолкали, вернее, – поправилась Чернова. Добавила, глядя на блондина: – Рядом с тобой они меня не трогают. Просто молчок, и всё.

Эрих на это ничего не ответил, посмотрел на Алекса.

– Что скажешь?

– Похоже, портал нашла. Сама, без помощи. Талант, однако, – пожал плечами парень. И добавил уже Еве, усмехнувшись невесело: – Думаю, Вита, твоё чувство – что ты «выпала из реальности», было не просто странным чувством.

– Фейри нашла тот самый «вход в Холмы», – кивнув, поддержал его Эрих.

– В каком смысле? – нахмурилась Ева. – Слушайте, вы можете разговаривать на человеческом языке? У меня скоро нервный срыв будет от всех этих загадок, недомолвок, намёков!

– Привыкай, подруга! У нас чертовски нервная служба, – весело ухмыльнулся Алекс.

– Не паясничай! – привычно одёрнул Эрих. – Извини, Ева! Мы не специально. Просто ты пока мало знаешь. А всё, что должна знать, в двух словах не расскажешь. Я постараюсь сейчас объяснить, как я вижу это всё.

Ева изо всех сил изобразила готовность слушать и внимать.

Блондин сцепил пальцы рук и начал назидательно:

– Я думаю, на Байкале ты действительно нашла портал. Опережая твой вопрос… Да, они существуют. Двери в Тонкий мир. Мы сами ими пользуемся. У нас даже есть специальное помещение – Портальная. Не смейся! Я серьёзно. Белов потом сводит, покажет. Различные сущности рождаются с умением ходить через такие «окна мироздания», а нам, людям, нужно приспосабливаться и создавать Портальные.

– И зачем она нужна? – вытаращила глаза Ева.

– Позволяет моментально переместиться в пространстве. Обычно мы так и путешествуем, – спокойно пояснил Эрих. – Но тебе пока туда нельзя. Поэтому я за тобой на машине приехал. Ты не знаешь, как себя там вести правильно. Это опасно.

– Постой, выходит, ты за мной и приехал? – перебила Чернова. – Ты в Красноярске оказался неслучайно?

– Разумеется, – он в ответ пожал плечами. – Я искал тебя. Вернее, искал дитя фейри. О том, кто ты такая, справки я навёл уже после того, как мы встретились месяц назад.

– Сколько?

– Я три недели за тобой следил. Просто предпочитал оставаться незамеченным.

– Зашибись! А…

– Мы отклонились от темы, – перебил Эрих. – Порталы в другой мир, на самом деле, ведут не в иной мир, а в Запределье. Это нечто вроде коридора, границы между нашей реальностью и Миром Бессмертных. Это место, если так можно выразиться, оно вне времени и пространства, ни одному миру не принадлежит. Собственно Запределье доступно большинству магов и людей с особенными способностями: уйти туда можно во время медитации, магического обряда, молитвы или даже просто во сне. При должных навыках вполне реально переместить туда не только сознание, но и тело. И выйти из этого коридора уже в другой точке мира. Но это довольно опасно. Потому что через Запределье не только люди перемещаются, но и существа из Тонкого мира, а они могут быть враждебно настроены. Особенно те, кто забрёл на границу случайно, и не может найти путь назад. Очень может быть, что таких паразитов ты и нацепляла во время своих спиритических сеансов. Поскольку в тебе энергия фейри, ты для них как батарейка, или вкусный деликатес. Сравнения можно разные подобрать, суть одна: ты – изысканное лакомство для всех, кто жрёт энергию. А это практически все виды существ из Тонкого мира. Про твою защитницу Диану скажу – скорее всего, и она из этой братии. Это точно не дух погибшей принцессы. Возможно, ангел, но и тут у меня есть сомнения. Она использовала тебя, как и все остальные. Просто оказалась сильнее всех прочих низших существ.

– Нам и отец Анатолий так сказал, – угрюмо подтвердила Вита. – Что никакие это не духи, не ангелы. Что только бесы вот так приходят и говорят с людьми, обманывают, а мы верим. Особенно те, кто через спиритизм родных людей призывает. Люди на всё готовы, чтобы ещё раз с тем поговорить, кого потеряли, а они этим пользуются.

– Ну, про церковь мы с тобой ещё поговорим, попозже… – усмехнулся Эрих. – Пока тебя не буду шокировать. Тебе, как человеку верующему, хотя бы это всё переварить, что ты уже узнала. Но в чём-то я с этим попом соглашусь.

– А Дьявол? – тихо спросила Ева.

– Вот Дьявол, похоже, был самый настоящий, – невозмутимо кивнул Эрих. – И его предложение тебе заставляет меня думать, что ты ещё более ценный алмаз, чем я предполагал. При должной огранке из тебя получится шедевр.

– Ты говоришь обо мне так, как будто я вещь, – холодно бросила Ева. – Мне это не нравится.

Леха фыркнул в кулак – наверное, с Большим Боссом таким тоном никто не разговаривал.

– Я говорю о тебе так, как будто ты – чудо! – внезапно улыбнулся ледяной блондин. – Невозможное чудо! Но вот же ты… Сидишь здесь, с нами. Фейри, воплощённая в плоть и кровь.

– Вот про фейри и подменышей давай подробнее, – кивнула Вита. – Откуда взялась мысль, что я…

– Я вижу, – развёл руками Эрих. – Это только слепой не заметит.

– Поясни! Как?

– Да ты же светишься как новогодняя гирлянда! – не выдержав, встрял Алекс.

– Да, он прав, – кивнул Эрих. – Давай, я расскажу немного про фейри. И ты всё поймешь. Поскольку нам ничего не известно о твоём отце… А мать твою я видел, и она, без сомнения, человек. Я по-прежнему считаю, что сила в тебе от мужчины.

– Но ведь фейри – это те самые жуткие духи из Тонкого мира, так?

– Так. И не так, – усмехнулся Эрих. – Если очень упростить историю сотворения мира… Библия упоминает, что первый человек был сотворен из глины. Но это сильно искажённый перевод. Имелось в виду, что он был сотворён из материи. Об этом неплохой фильм, кстати, сняли – «Пятый элемент». Подозреваю, что сценарист успел побывать в Запределье, иначе, откуда он взял идею, – отвлёкся Его Светлость, но тотчас продолжил свою лекцию. – А если тщательно покопаться в легендах, то первоисточник рассказывает такую историю. Существует четыре элемента – основа материального мира: земля (та самая глина), огонь (солнце), вода и воздух. Соединив их в единое целое, Творец создал человека, но был он подобен статуе, прекрасный, но неживой. И тогда Создатель вдохнул в человека пятый элемент – любовь, свою любовь, любовь Творца, самую великую животворящую силу во вселенной. Вдохнул душу. Вот что такое душа человека – это та самая частица Творца, его неземной любви, самое прекрасное, что есть в каждом из нас.

Ева изумлённо распахнула глаза. Возможно, она и слышала когда-то нечто подобное, но сейчас в изложении Эриха эта легенда звучала очень красиво.

– А у фейри нет души, и нет тела. Они – чистая энергия, стихия. Как молния, как электрическое поле, как свет, как сила, – продолжал излагать блондин. – То, что есть, реально есть, но порой мы не можем увидеть это или почувствовать. Мы видим лишь следствие этих сил и энергий. Они – дух. Именно дух, а не душа. Теперь понимаешь разницу? Но они умеют заземляться, вобрав в себя один из четырех элементов. Вот поэтому в древности считали, что есть духи огня, земли, леса… Они могут обретать плоть, вбирая в себя одну из материальных стихий, или даже несколько. На время становиться осязаемыми. Человекоподобными. Самые сильные фейри могут использовать сразу четыре стихии, и чем идеальнее пропорции, тем гармоничнее получается тело. Поэтому так много легенд об их неземной красоте. Такие фейри умеют быть настолько похожими на смертных, что только спец отличить сможет. Но при всей схожести, даже самый прекрасный фейри никогда не станет человеком. Потому что нет в них той самой божественной искры. Души они не имеют, любви Творца им не досталось. Вот и выходит, нет души у фейри, поэтому они её и жаждут – заполучить душу, заполучить любовь Создателя. Потому завидуют смертным, которые даже не понимают, каким сокровищем владеют.

Эрих на минуту замолчал. Наверное, ждал, пока Ева осмыслит.

А потом добавил с ироничной ухмылкой:

– Так что прав был Дьявол. Хоть и называют его «Отцом Лжи», но, на самом деле, я не знаю создания более честного. Он сказал тебе правду, абсолютную правду – всем нужна любовь. Всё разумное и неразумное в этом мире держится на любви, это энергия Создателя, душа Творца Вселенной, его часть. И нет ничего ценнее этой чистой энергии созидания, энергии чуда. Поэтому все фейри хотят заполучить её. Отсюда столько легенд о коварных фейри, соблазняющих смертных. Легенды эти не просто вымысел. Ведь не имея своей души, но вступая в любовную связь с людьми, духи получают часть нашей энергии, возможность прикоснуться к той самой божественной искре. Через любовь человека они впитывают в себя эту желанную амброзию, прикасаются к Творцу, и для них это становится своеобразным наркотиком.

Эрих снова умолк на несколько мгновений, ожидая от неё вопросов, но Ева пока даже не понимала, что спрашивать.

И шеф, улыбнувшись едва-едва, подвёл итог своей лекции:

– А иногда, крайне редко, союз созидательной любви человека и волшебной энергии фейри порождает нечто весьма необычное и любопытное. Это исключительное сочетание обретает плоть и превращается в таких, как ты. С древних времён люди умели отличать вас, называли подменыши, считали, что вы духи, подброшенные вместо детей в колыбель. Но всё происходит иначе. В тебе есть человеческая душа, ведь вместе с кровью матери ты унаследовала божественное право на любовь Творца, но в тебе есть и чистая энергия фейри, первозданная магия, дарованная тебе природой отца. Он передал тебе часть своей сути. И чтобы ты ни думала о нём, я всё-таки должен это сказать. Подобное чудо способно произойти лишь при вмешательстве самой могущественной из пяти стихий – любви! Ты не смогла бы появиться на свет, если бы твоих родителей не связала любовь.

– Может быть, ты прав, – пожала плечами Ева. – Мама никогда про отца не говорила. Она его просто ненавидела. Но, я думаю, это от сильных чувств. Так ненавидеть можно только того, кого сильно любила, и кто тебя больно обидел, предал. Наверное, она его так и не смогла забыть. Не зря же не сошлась больше ни с кем.

– Моё предложение разыскать этого «Виталия» всё ещё в силе… – напомнил Эрих.

– Не сейчас, – замотала тёмной головой Чернова. – Слушай, мне, для полного счастья, не хватает только душещипательного воссоединения с потерянным родителем. Есть другие проблемы. Меня, на данный момент, больше собственная судьба волнует.

– Это могло бы помочь и тебе со своей судьбой разобраться, – рассудил блондин. – Сложно думать о будущем, когда в прошлом сплошная неразбериха. Но… решать только тебе.

– Давайте потом об этом! – отмахнулась она.

– Тогда о текущем, – легко согласился Его Светлость. – Итак, пока ты осваиваешься и учишься раскрывать свою истинную сущность, в боевых операциях и расследованиях ты участие не принимаешь. И твой наставник – лёгкий кивок в сторону Белова, – тоже. Алекс тебе поможет, по всем вопросам – к нему. Или ко мне. Я тоже не кусаюсь. Не верь, когда он тебя мной пугать будет!

Лёха ответил коротким смешком. Ева промолчала.

А Эрих многозначительно посмотрел на обоих.

– Во всём остальном верь. У вас тандем должен быть, как в боевой паре в авиации. Понимаешь? Ведущий  – ведомый. Чтобы мысли читали друг друга, чтобы предугадывали каждое действие. Дойдешь до первых боевых операций – поймёшь ради чего все эти предосторожности, тренировки и прочее.

– А что за боевые операции? Вы истребляете злую нечисть?

– Вот это ты сейчас зря сказала! – фыркнул Лёха.

– Начнём с того, – назидательно молвил Эрих, – что делят нечисть на злую и добрую только невежественные обыватели. Волшебные создания в чём-то сильно похожи на нас. Ведь нельзя сказать, что люди злые. И добрыми нас тоже не назовешь. Даже про отдельного человека так сказать сложно. Как маньяки некоторые… Можно быть добрым к своим детям, но при этом душить бабулек в подворотне. Поэтому первое правило – избегай разделения мира на белое и чёрное! Мы оцениваем по делам и мотивам. Среди духов и фейри тоже маньяки встречаются. Есть те, кто выходит за рамки дозволенного, кто покушается на чужие жизни, кровь, душу, энергию, то есть несёт опасность окружающим. Вот с ними мы и ведём борьбу. Кстати, по поводу энергии – тут, вообще, много тонкостей… Ведь некоторым сущностям нужна энергия смертных для поддержания жизни. Их сложно осуждать – они не могут иначе. Если их попытки утолить голод не наносят серьёзного урона, таких мы не трогаем. А вот когда обжорство переходит все мыслимые границы…

Эрих развёл руками.

– В ближайшее время, твоя первоочередная задача научиться защите. На уровне энергетическом и физическом. Пока не сможешь полноценно себя защищать, о вылазках даже не мечтай. Алекс – хороший наставник. Он тебя быстро натаскает.

– Да за это будьте спокойны, шеф! – кивнул с готовностью Белов. – Меня вот только беспокоит, как бы она тут всё не разнесла, пока учиться будет силу контролировать.

– Главное, чтобы она тебя не разнесла, – хмыкнул Эрих. – А здание отремонтируем.

Ева вытаращила на них глаза.

А шеф продолжил невозмутимо:

– Ладно, пока оба свободны. Белов, я уже Еве обзорную экскурсию провёл. Но вы ещё раз погуляйте – покажи всё досконально!

– Эрих, а домой мне позвонить можно?

Ева затаила дыхание.

– Можно, – помолчав, кивнул тот. – Алекс с этим поможет. Но личного телефона у тебя пока не будет – исключительно, чтобы уберечь от соблазна. Ева, ты должна понимать, чем меньше контактов с семьёй, тем лучше для них. Приучай родных к тому, что тебя больше нет в их жизни. Разумеется, постепенно. Но приучай! Это не потому, что я такой бессердечный тиран. Так будет лучше, поверь! Ты же не хочешь, чтобы с ними случилась беда? Пока они – твоё слабое место, а значит, всегда под угрозой. Тот, кто захочет добраться до тебя, всегда может сделать это через них. Лучше этого не допускать.

Ева угрюмо кивнула.

– Ну, мы пошли обживаться? – уточнил Лёха.

– Идите! – благосклонно кивнул Большой Босс.

Новая жизнь – посидим, помолчим ни о чем,

Новая жизнь – никогда не дается даром.

Юрий Шевчук

– Ну что, готова новую жизнь начать? – добродушно улыбнулся Лёха, когда они вышли от Эриха.

Ева пожала плечами.

– Если честно, не очень. Знаешь, никогда не рвалась в супергерои. Учитывая мой прежний опыт, хотелось бы держаться как можно дальше от всякой чертовщины. Но не тут-то было.

– Не бойся, – подмигнул парень, – я тебя в обиду всякой чертовщине не дам! А в остальном…

Он умолк на минуту, подбирая слова.

– Вит, ты пойми, это не Эрих тебя во всё это втянул. Это всё… твоя дорога, твоя натура. Ты родилась такой. У тебя нет возможности держаться подальше… «Чертовщина» всё равно догонит. И варика только два: или тебя сожрут, или ты сожрешь их! Ну, это я образно… Если не научишься подчинять себе свою силу и защищать себя от всяких непонятных созданий, подчинят тебя и будут с тебя энергию доить, пока всё не высосут.

– И после этого я не должна делить потусторонний мир на добро и зло? – хмыкнула Чернова.

– Не должна. Зла не так уж много. Но то, что есть, обычно крайне агрессивно. И так и норовит поближе к людям подобраться. Тем более ты такая вкусная!

– В смысле?

– Я же говорил, ты светишься как гирлянда. Тебя невозможно не заметить.

– А как же я тогда в секретных операциях буду участие принимать? – нахмурилась она.

– А вот, – игриво ухмыльнулся Алекс, – пока не научишься себя прятать, до реальных заварушек не допущу! Так что… слушайся и повинуйся!

– Ещё чего! – фыркнула Вита.

– У тебя как было с успеваемостью, вообще? – проигнорировал её пренебрежение наставник.

– Красный диплом, – надменно заявила Чернова.

– Хорошо. Значит, не тупая, – совершенно не впечатлился Алексей. – У меня, кстати, тоже.

Он приложил палец к хитроумному датчику на железной двери, и та откатилась в сторону.

– Прошу, леди! – отвесил поклон Лёха.

– У вас тут как в кино про суперагентов, – хмыкнула Ева, шагнув внутрь.

Пожалуй, про агентов она погорячилась. Скорее похоже на орбитальную станцию с датой выпуска года… этак… три тысячи… какого-нибудь.

Просторная полупустая комната без окон в серо-белых тонах. В углу огромный стол, на котором громоздилась куча аппаратуры, из которой Ева смогла опознать только комп. Вернее несколько компьютеров и ноутов. У стен стеллажи, на них тоже какие-то внеземные гаджеты.

В центре паутины из проводов красовалась чуть плешивая макушка. Человек за столом даже не заметил их появления. Да и шагов не услышал, от стены к стене в комнате металось довольно громкое эхо ритмичных музыкальных битов.

– Морф, отвлекись! – крикнул громко Лёха. – Потом будешь строить план завоевания мира!

Музыка стала тише, из-за стола привстал невысокий плотненький бородач. Улыбнулся приветливо и добродушно.

– Здорово, амиго!

– Я тебе новенькую привёл! Знакомься!

Леха широким жестом указал на Еву:

– Это Вита, фейри-полукровка.

– Ого! – присвистнул похожий на хоббита сисадмин. – Серьёзно?

– А это Морфеус[1] – наш мозг и всевидящее око, – в привычной манере продолжил Алекс.

– Морфеус, – Вита с трудом подавила смешок и, не сдержавшись, ляпнула, – а Нео где?

– В столовку пошёл… – удивлённо уставился на неё бородач. – А он вам зачем?

Теперь уже Вита дар речи потеряла.

Алекс захохотал звонко.

– А ты думала! Им только Тринити не хватает, – продолжал веселиться Белов. – Морф, может, Виту возьмёте?

– Женщина на корабле к беде, – скривился тот. – Особенно, красивая…

Морф подмигнул Еве.

И, плюхнувшись в жалобно скрипнувшее кресло, буднично спросил:

– Стандартный доступ оформлять будем?

– Ага! – согласно кивнул Лёха, присаживаясь на край стола и кивая Еве на другое свободное кресло. – О, чипсы! Вит, хочешь?

Откуда-то из ящика стола был извлечён шуршащий пакетик. Чернова едва успела помотать головой, а Морф уже засопел сердито:

– Куда руки тянешь, Белов! Не тронь святое!

– Не жмись! И так толстый, – Лёха ускользнул от пухлых ручонок сисадмина и отскочил на приличное расстояние.

– Ну, придёшь ты ещё ко мне! – пригрозил Морфеус.

Ева растерянно переводила взгляд с одного на другого: какие спецагенты, это ж дети!

А чуть погодя ребёнком из детсада себя почувствовала уже она.

Короткие пальцы Морфа залетали по клавиатуре с бешеной скоростью, на экране побежали какие-то символы, цифры, «пароли и явки». Время от времени админ перекидывался непонятными словечками с Алексом, жующим чипсы.

Ева себя при этом чувствовала третьей лишней. Всё, что от неё потребовалось  – фото и отпечаток пальца на сенсорном экране, дабы ей сделали доступ в общую базу.

– Готово! – оповестил Морфеус.

– Спасибо, друг, – поклонился Алекс, возвращая… пустой пакет.

Из кабинета они практически удирали.

В дверях столкнулись с симпатичным парнишкой во всём чёрном. И в очках. Солнечных.

– Вита, это… – быстро начал Лёха.

– Нео, – опередила его Чернова.

– Держи этого гада! – возмущённо долетело в спину.

И Алекс с хохотом выскочил в коридор под носом у растерявшегося напарника Морфеуса.

– Весело тут у вас, – с трудом отдышалась Ева.

– Надо как-то стресс снимать, – пожал плечами парень. – Пойдём в библиотеку, сейчас будет не смешно.

– Зачем?

– Кино будем смотреть. Тебе же доступ открыли. Будешь изучать, с каким зоопарком работать придётся. Я покажу, как пользоваться бестиарием. Потом сможешь в любое время у себя в комнате смотреть. Можно бы, конечно, сразу к тебе, но… – Белов запнулся на миг, покосился на неё, закусив губу. – Короче, по комнатам вдвоём лучше не уединяться. Я, конечно, пока что твой папочка, и этот аргумент могут зачесть, но… Не будем рисковать.

Он вздохнул, поняв по её лицу, что информации явно недостаточно.

– Служебные романы внутри коллектива строго запрещены, – пожал плечами Белов. – Никаких отношений, любови, секса, поцелуев и даже томных взглядов. Поэтому не делай что-то, что может навести на подозрения! Эрих за это голову оторвёт.

Не то, чтобы Вите очень хотелось секса на рабочем месте, но это снова было покушение на её свободу, и возмущение в себе удержать не получилось:

– Мы что в монастыре? Эрих себя кем возомнил?

[1] Морфеус, Нео и Тринити – герои культового фильма «Матрица»

Лёха галантно придержал тяжёлую резную дверь, пропуская даму вперёд.

В библиотеке было пусто. Тихо, уютно, пахло книгами.