Перевернутый город бесплатное чтение

Кукушка – птица, обитающая в лесах Европы, Азии и Африки, – во многих культурах является символом желания и тоски. Самка кукушки откладывает яйца, по окрасу похожие на яйца других птиц, а затем подбрасывает их в чужие гнезда.

Глава 1

Ильзе больше не нужно было воровать чужие кошельки, но некоторые люди этого заслуживали.

Задира, стоящий рядом с ней, явно напрашивался. Не потому что выступающий мальчик выглядел голодным, а в его перевернутой кепке было мало мелочи. И не из-за того, что он пытался завоевать признание толпы избитыми карточными фокусами. Дело было даже не в том, что Ильза, которая тоже выступала перед публикой, сочувствовала мальчишке каждый раз, когда тот краснел из-за улюлюканий мужчины.

Просто этот задира отвлекал Ильзу от наблюдений.

Желая убедиться, что в технике мальчика нет ничего необычного, она протиснулась вперед сквозь небольшую толпу, собравшуюся на тротуаре. Очень редко, может быть, раз в сто дней, Ильза замечала то, чего быть не должно. Например, мужчину, слишком быстро движущегося в толпе, или девушку, без труда расслышавшую, что Ильза и Марта, стоявшие в полусотне шагов, шептали о ней. Еще была чашка, вдребезги разбитая об пол в кафе, но спустя мгновение – снова целая.

Ильзе вряд ли стоило всегда быть настороже, но если в Лондоне и жили другие люди со странными талантами, их нужно было искать прежде всего среди фокусников, поэтому Ильза тщательно изучала каждого из них.

Маленькому фокуснику было не больше десяти или одиннадцати лет, и колода в его руках казалась огромной. Карта парила в воздухе неловко, да и способ исполнения хромал на обе ноги. Секрет трюка можно было разгадать, если знать, куда посмотреть. Фокус с тузами хоть и затянулся, но все-таки получился, и публика осталась довольна.

Ильза не знала, был ли следующий трюк мальчика простой ловкостью рук. Мужчина справа от нее поднял руки и, соорудив рупор у рта, громко загалдел, при этом не только закрыв Ильзе обзор, но и привлекая к себе внимание других зрителей. За это он в скором времени лишится кошелька.

Марта громко вздохнула: она теряла терпение. Однако, когда Ильза подмигнула ей и указала на выпирающий карман незнакомца в нескольких сантиметрах от ее руки, у второй девушки тут же заблестели глаза.

В отличие от Ильзы Марта не отошла от воровских дел. Девушка сладко улыбнулась парочке, стоявшей позади Ильзы, и пододвинулась так, чтобы закрыть им обзор. Незаметно дотронувшись до локтя подруги, Марта дала понять, что все в порядке, и Ильза ловко сунула руку в карман задиры.

Пальцы девушки сомкнулись на кошельке. Не колеблясь, она быстро и осторожно вытащила его и переложила к себе в сумочку. Внезапный всплеск аплодисментов стал хорошим отвлекающим фактором, позволившим девушкам незаметно ускользнуть. Они уже почти ушли, когда внимание Ильзы снова привлек мальчик и причина, по которой ему аплодировали.

Мальчик показывал простой фокус с заменой карты. Он щелкнул пальцами, и зажатая между его большим и указательным пальцем тройка пик превратилась в бубнового валета. Ильза сама с легкостью могла показать подобный трюк. Фокуснику всего лишь нужно было спрятать одну карту за другой, а затем поменять их местами во время щелчка пальцев. Она продолжила наблюдать за сменой карт. Бубновый валет стал крестовым тузом, который в свою очередь сменился бубновой семеркой, а она – червовым королем, и так далее. Пока Марта нетерпеливо тянула подругу за рукав пальто, Ильза наблюдала за тем, как мальчик сменил восемь, двенадцать, пятнадцать карт, снова и снова щелкая пальцами, пока между ними не промелькнула практически вся колода.

Подобное было невозможно. Удерживать даже три или четыре карты, чтобы они казались одной, было работой не из легких, но манипулировать таким большим количеством карт тремя пальцами? С толпой, окружающей с трех сторон? Такого карточного фокуса Ильзе видеть не доводилось.

У девушки перехватило дыхание. Возможно, мальчик был не таким, как все. Возможно, он был таким, как она.

Владелец кошелька начал переминаться с ноги на ногу, словно почувствовав, что что-то не так. В любой момент он мог начать проверять свои карманы.

– Ильза, – настойчиво шипела Марта, но ее подруга не могла двинуться с места. В завершение фокуса мальчик подбросил колоду в воздух, позволяя картам разлететься над зрителями. Ильза пыталась проследить за одной из них, пока та медленно опускалась вниз, но ничего не получилось из-за движения в толпе. В поисках карт люди хлопали по своей одежде и осматривали асфальт под ногами. В итоге Ильза не уследила за картой, и та исчезла – как и прочие пятьдесят две.

Осознание произошедшего распространялось среди людей медленно и сопровождалось нервными смешками. Карты исчезли. Толпа видела и слышала, как они падали на землю, но теперь их там не было. Для простого фокуса это было чем-то невероятным, но до настоящей магии подобный трюк недотягивал.

По крайней мере, так думали окружающие. В отличие от них, Ильза видела настоящую магию. Она ею владела. Зеваки начали расходиться, и Марта затерялась в толпе, пока их жертва судорожно оглядывалась по сторонам. Ильза же преградила путь мальчику-фокуснику. Он, торопясь уйти, быстро выгребал из своей кепки деньги, но девушка встала перед ним, копошась в своей сумочке в поисках украденной мелочи.

– Это ведь был не просто карточный фокус, да? – спросила она.

Мальчик удивленно моргнул, но ничего не ответил. Его руки дрожали, когда он складывал крохотный переносной столик.

– Я знаю, что это был не просто фокус, и знаю, как ты это сделал.

Ильза лгала. Она ничего не знала. Тем не менее девушка видела, как ее шанс что-либо выяснить исчезает, и это приводило ее в отчаяние.

– Пожалуйста… – начала девушка, но мальчик уже бросился прочь. Если он сбежит, Ильза никогда не найдет ответы на свои вопросы, поэтому, подхватив юбку одной рукой, она бросилась в погоню.

Дневные спектакли заканчивались, поэтому улицы Вест-Энда[1] были полны людей. У Ильзы не получалось перемещаться быстро, но и у мальчика тоже. Он свернул за первый попавшийся угол, и Ильза последовала за ним. Она видела, как он забежал в узкий переулок.

Когда-то Ильза была на месте мальчишки. Она тоже пряталась в этих потайных закоулках от полицейских и других воров, не говоря уже о сутенерах и пьяницах, поэтому девушка знала, что переулок заканчивался тупиком. Мальчику больше некуда было бежать, если он, конечно, не собирался лезть по стене в отель «Берингер».

Стараясь дышать тихо, а ступать еще тише, девушка подошла к углу. Но мальчишка, должно быть, все равно услышал ее приближение, потому что выскочил из переулка и едва снова не убежал. В последний момент, чуть не промахнувшись, Ильза схватила его за воротник куртки и дернула назад так сильно, что мальчик потерял равновесие. Складной столик с клацаньем упал на брусчатку.

– Отпусти меня, черт подери! – закричал мальчик, пытаясь вырваться из хватки.

– Кто ты такой? Откуда ты? – Девушка поставила его на ноги и встряхнула, будто надеясь вытрясти из него ответы. – У меня есть деньги. Пожалуйста, скажи.

– Ильза?

Ильза подскочила от неожиданности и резко обернулась, но не отпустила мальчишку. Марта стояла у входа в переулок, схватившись за стену для опоры. Ее щеки раскраснелись от усилий, вложенных в погоню. Брови девушки сошлись вместе в недоумении, когда та перевела взгляд с Ильзы на мальчика, а затем снова на подругу.

– Что ты…

Глаза Марты округлились, и девушка резко замолчала. В тот же миг Ильза почувствовала, что мальчик выскользнул из ее хватки. Она попыталась схватить его снова, только вот он испарился, как и его карты в последнем фокусе. Пальцы девушки сомкнулись на пустоте. В переулке осталась только она и Марта.

У Ильзы не было времени на раздумья, она и так понимала, что произойдет дальше. Девушка метнулась к подруге и ладонью закрыла ей рот до того, как Марта успела закричать.

– Не надо привлекать внимание полиции, Марта. Особенно сейчас, когда у меня в сумке бумажник того парня.

Марта протестующе замычала и указала на место, где исчез мальчик.

– Это фокус, – соврала Ильза. – И даже не самый интересный. Я такой же проделываю каждый день во время представления.

Марта оторвала руку Ильзы от своего лица.

– Это был не какой-то там фокус, – сказала она, и в ее глазах отразились беззащитный трепет и намек на страх. – Мадам Розали рассказывала мне о таких людях. Это был духовный посланник! Из потустороннего мира!

Ильза поморщилась. Она знала лучше других, что подобную вероятность не стоит сбрасывать со счетов, но мадам Розали если и оказывалась права, то совершенно случайно, поскольку эта женщина была шарлатанкой. Ильза как-то сказала об этом Марте, но подруга лишь закатила глаза и назвала ее скептиком. Марта даже не подозревала, насколько тщательно Ильза изучила медиума. Она наблюдала за «племянницей» этой женщины. Ильза не сомневалась, что девушка была нанята для афер медиума и специально стояла перед потайной стеной своей гостиной, чтобы сквозняк в нужный момент гасил пламя свечи. Ильза также видела, как пальцы Розали двигают указатель по спиритической доске, пока ее посетители стоят с открытым от удивления ртом.

Почитаемый Мартой медиум была одним из сотни тупиков, в который Ильза зашла в поисках ответов. Хотя она не исключала существования духовных посланников или тех, кто мог переходить в потусторонний мир, Ильза знала, что сама она не умеет общаться с мертвыми. А это означало, что в мире существовало больше магии, чем думали подобные мадам Розали люди.

От Марты не ускользнуло выражение лица подруги.

– Не говори мне, что ты до сих пор в это не веришь? – Она указала на то место, где исчез мальчик. – Что, по-твоему, только что произошло? – Затем ее взгляд стал подозрительным. – И почему ты вообще побежала за ним?

Ильза взяла Марту за руку и потащила прочь из переулка, пытаясь выиграть время, чтобы придумать какое-нибудь объяснение.

Марта была настоящим другом и умела хранить тайны. Она была первой девочкой, с которой Ильза подружилась, заселившись в комнату напротив на самом нижнем этаже пансиона. Марта была старше Ильзы на два года, поэтому она решила взять на себя заботу о новой девочке и с самого первого дня стала неотъемлемой частью жизни Ильзы.

– Где твоя семья? – спросила Марта, копошась в жалких пожитках Ильзы, уместившихся в один саквояж.

– У меня нет семьи.

– Я тоже сирота, – сказала она с неестественно радостной улыбкой, которая ничего не скрыла от Ильзы. Она знала, что их судьбы похожи, еще до того, как девочка плюхнулась на узкую койку и поделилась своей историей. Они обе жили на улице: Марта после того, как умерла ее мать, а Ильза после побега из приюта, в котором выросла. Они обе занимались карманным воровством и умело избегали сутенеров. Именно такие трудности и испытания Марта была в состоянии понять, но своим самым необычным секретом Ильза с ней поделиться не могла.

Именно поэтому у девушки были свои версии того, что они только что увидели. Версии, которые она ненавидела, но не могла игнорировать. Эти идеи в сознание Ильзы заложила вырастившая ее женщина – настоятельница приюта, из которого она сбежала в возрасте девяти лет.

«Дьявольское отродье» – так она называла Ильзу.

Любое желание рассказать Марте правду улетучивалось, как только Ильза предавалась воспоминаниям. Для настоятельницы мистицизм и медиумы были едва ли не вершиной зла, уступая первое место самой Ильзе – отпрыску дьявола, которого послали в земной мир. Об этом девочка узнала, когда была еще слишком мала, чтобы сомневаться в словах даже самых жестоких взрослых. Она верила, что именно так написано в Библии, как верила и всему прочему, что говорила настоятельница. Однако когда Ильза набралась смелости спросить священника, тот никогда не слышал о таком понятии, как «дьявольское отродье».

Ильза знала, что она вовсе не злая. Она не ходила в церковь, не изучала Библию, ругалась и лгала; и да, может быть, сегодня она украла у мужчины кошелек из вредности, но это был не самый худший из ее поступков. Тем не менее девушку терзали подозрения, что в тех ужасных вещах, которые шипела ей настоятельница, была толика правды. Слова «демон» и «дьявольское отродье» прочно засели в глубинах ее сознания. Ильза старалась отыскать подтверждение или опровержение этой гипотезы. Если не существует такого понятия, как «дьявольское отродье», кто же она тогда? А если существует, то кто она в подобном случае?

Марта все еще ждала ответа, и Ильзе хотелось рассказать ей правду, но каждый раз, когда она думала довериться подруге, перед ее глазами представали самые худшие варианты развития событий. Например, как Марта рассказывает об этом не тому человеку, и до мисс Митчем доходят слухи, которые помогают ей выследить Ильзу. Однако больше всего ей было невыносимо думать, что сама Марта начнет ее бояться, узнав, что Ильза владеет магией.

– Мне показалось, что я его знаю, – соврала Ильза с тяжелым сердцем.

– Ни пуха ни пера, – сказала Марта, когда они через некоторое время остановились возле театра «Изольда». Они называли его «мастерской», притворяясь, что имеют более респектабельные профессии. Мастерской Марты были оживленные улицы Сохо[2], где она сталкивалась с пьяницами, невинно хлопала ресницами и присваивала себе содержимое их карманов.

– О боже, Ильза. Дай я поправлю твои волосы, – она начала вставлять на место выбившиеся из волос подруги шпильки.

– Я сама все поправлю внутри. У тебя прическа и того хуже, – заметила Ильза.

У них с Мартой волосы были практически одного светло-золотистого оттенка, отчего многие ошибочно принимали их за сестер. Однако у Марты волосы были более гладкими, и сейчас, растрепавшись, они образовывали ореол из тонких завитков.

Марта подавила смешок.

– Да никто и не заметит.

Ильза знала, что подруга скоро забудет про мальчика. Она расскажет своим подружкам о том, что видела духовного посланника, и те начнут пищать и задавать вопросы. Кто-то предложит провести спиритический сеанс, и история, как и прочие, превратится в городскую сплетню, чтобы в следующий раз двоюродный брат мужа сестры чьей-то подруги мог рассказать за ужином байку о чем-то сверхъестественном и опасном.

Однако воровство было связано с настоящими опасностями, такими, как тюрьма. Ильза сжала руку Марты и поцеловала подругу в щеку. Каждый раз, провожая ее, она гадала, вернется ли Марта сегодня ночью или нет. Она не раз пыталась устроить подругу работать в «Изольду», но управляющий – мистер Джонстон, – должно быть, заподозрил в ней воровку или проститутку, потому что раз за разом признавал ее кандидатуру «неподходящей». Тем не менее Ильзе удалось убедить Марту ужинать с ней в те недели, когда у подруги не было денег на еду. Так у них получалось сводить концы с концами. Во всяком случае, сейчас они питались лучше, чем когда были шастающими по улицам беспризорницами.

– Будь осторожна, Марта, – сказала Ильза. Слабо улыбнувшись в ответ, ее подруга поспешила вниз по улице. Когда Марта затерялась в толпе, Ильза подавила страх за подругу, зашла в театр и проскользнула за кулисы.

Глава 2

Ильза могла выкинуть мысли о Марте из головы, но вот о мальчике, выскользнувшем у нее из рук, забыть было не так-то просто.

Годы, проведенные в погоне за подсказками, помогли Ильзе научиться понимать, когда нужно кого-то очаровать. Обычно она была мягче и задавала более логичные вопросы. Но в этот раз запаниковала.

При желании Ильза могла исчезнуть, но не бесследно испариться в воздухе. Она также не могла заставить исчезнуть колоду карт. Возможно, мальчик не знал, кто такая Ильза и на что способна, но девушке хотелось знать наверняка. Семнадцать лет – слишком долгий срок без ответов.

Девушка поспешила в импровизированную гримерную в надежде поделиться новостями о неожиданной встрече с мистером Блюмом. Блюм, также известный в профессиональных кругах как Великий Бальтазар, был единственным человеком в мире, знающим секрет Ильзы. За пять лет их совместной работы он ни разу не относился к девушке как к чудовищу. Ильза вспомнила надзирательницу приюта, которая, до крови впиваясь ногтями в руку девушки, тащила ее для наказания, и почувствовала прилив теплых чувств к некогда великому фокуснику.

Когда Ильза вошла в гримерную, Блюм пытался расправить свой шейный платок, но тем самым делал только хуже. Полупустая бутылка виски на туалетном столике все объясняла. Ильза вздохнула.

– Сэр, позвольте мне. – Девушка поставила перед Блюмом табуретку и начала приводить в порядок его шейный платок, жилетку, волосы. Благодаря постоянной практике Блюм знал меру в употреблении алкоголя. Он никогда не спотыкался и не покачивался, и если Ильзе удавалось придать фокуснику подобающий вид, то лишь смазанность его речи могла выдать тот факт, что он выпил.

– Сегодня я видела, как мальчик растворился в воздухе, – сказала девушка, разглаживая воротник. Бледно-голубые глаза мужчины прищурились.

– Фокус?

– Это не было похоже ни на один известный мне фокус, – ответила Ильза и поведала Блюму о невероятном трюке с заменой карты, о том, как потребовала у мальчика ответы и как он исчез. – Я держала его за плечи, а потом оказалось, что держу в руках воздух. И все.

Актеры варьете, с которыми Ильза и Блюм делили выручку, закончили представление. Ильза умолкла, дожидаясь, пока мимо них пройдет спустившийся со сцены комедийный дуэт.

– Вы когда-нибудь видели что-то подобное?

Блюм наверняка заметил надежду в глазах девушки, и Ильза прочитала ответ на его лице. Он верил в существование настоящей магии, поскольку многое в жизни повидал, но в этот раз Блюм покачал головой.

Расстроенная, Ильза нырнула за ширму и переоделась в свой сценический костюм. Когда ей было двенадцать, она носила брюки, красный фрак и цилиндр, подобно миниатюрному шпрехшталмейстеру[3] в цирке. Однако когда из ребенка Ильза превратилась в девушку, мистер Джонстон настоял на более облегающем, коротком и соблазнительном одеянии. Теперь сценический костюм Ильзы состоял из атласного лифа, юбки из бисера, едва доходящей до бедер, и веера красных перьев, который прикрывал ягодицы. Такой наряд считался абсолютно неприличным, но Ильзу это радовало. Все средства были хороши для того, чтобы отвлечь внимание от того, что она на самом деле делала на сцене.

Ильза размышляла вслух об исчезнувшем мальчике, пока затягивала подвязки и наливала себе немного виски Блюма.

– Такой юный, – сказал фокусник. – Думаешь, он, как и ты, уже родился с талантами?

– Да. Иначе и быть не может.

У Ильзы было больше вопросов, нежели ответов, но одно девушка знала точно: она не выбирала, рождаться ей одаренной или нет. Да, она упражнялась, чтобы усовершенствовать свои способности, но если бы могла выбирать, в ее детстве не было бы так много страданий.

– В любом случае, он наверняка тренировался, – тихо заметил Блюм.

Пространство за сценой начало наполняться другими артистами. Все они были поглощены разговорами о выступлениях и реквизите, но Блюм все равно понизил голос и наклонился к Ильзе настолько близко, что она отчетливо различала запах виски в его дыхании.

– Возможно, у него даже был учитель. Тот карточный фокус, о котором ты мне рассказала… Надеюсь, ты не обидишься, Ильза, дорогая, если я скажу, что в его возрасте ты не владела подобной техникой.

Ильза не обиделась. На самом деле девушка и сама так думала. Когда Блюм нашел ее, она показывала «трюки» на улицах, но далеко не так искусно, как это проделывал юный фокусник. Если мальчика кто-то обучил, то не только он обладал особым талантом. От этой мысли сердце Ильзы забилось чаще.

– После представления я найду его. Я должна.

Блюм кивнул и что-то мрачно буркнул себе под нос. Он говорил невнятно не из-за того, что был пьян, а потому что не хотел обидеть Ильзу. Как и сама девушка, он прекрасно понимал, что в городе с миллионами жителей шансы найти одного мальчика – мальчика, который умеет исчезать, – были такими же ничтожными, как и вероятность того, что Блюм хоть когда-то выплатит свои долги. Тем не менее за долгие месяцы это была первая зацепка, связанная с настоящей магией, так что даже ее было достаточно, чтобы у Ильзы появилась надежда.

Как только Великий Бальтазар вышел на сцену, Ильза проскользнула в заднюю часть зрительного зала. Шум аплодисментов и мерцание театральных огней служили идеальным прикрытием, но даже без них никто не заметил бы появления ассистентки фокусника. Особый дар Ильзы помогал ей в этом.

– Дорогие леди и джентльмены! Благодарю за то, что сегодня вечером вы удостоили меня своим присутствием, мои дорогие, прекрасные гости. – Бальтазар протяжно и счастливо выдохнул. В этот момент Ильза осознала, что сегодня вечером он дошел до состояния «сентиментального пьяницы», а оно было самым ужасным. Лучшим считалось состояние «почти трезв», а «угрюмый страдалец» при удачно сложившихся обстоятельствах мог создавать на сцене атмосферу таинственности. Но «сентиментальный пьяница» вызывал у зрителей недоумение, совсем не похожее на привычное благоговение и мистику, которые должно вселять выступление фокусника. В ответ на приветствие Бальтазара зал отреагировал гробовой тишиной.

– Я надеюсь, вы присоединились ко мне сегодня вечером с открытым разумом. Со смелым разумом! Ведь происходящее здесь может не только позабавить, но и вызвать страх и трепет…

Ильза затаила дыхание, когда фокусник создал пламя при помощи газовой зажигалки, спрятанной в рукаве пальто, и продолжила дышать только тогда, когда трюк благополучно завершился. «Страх и трепет» были сигналами к включению красных ламп. Бальтазар вытащил из потайных карманов фрака ножи и метнул их один за другим в колесо, к которому позже он должен был привязать Ильзу.

– Не сомневайтесь, эта сцена хранит опасность. Но, слава богу, в этом году я убил всего лишь двух своих ассистентов.

Он импровизировал, но Ильза посчитала его слова сигналом к действию. Пока зрители смеялись без особого запала, она перевоплотилась. Со всех сторон девушку сдавила сила, и хотя давление было практически невыносимым, длилось оно всего секунду. Кожу резко кольнули появившиеся из нее перья. Руки Ильзы стали короче, локти неестественно изогнулись, и девушка расправила крылья.

Когда Ильза впервые превратилась в птицу, она была напугана до тошноты. По истечении восьми лет девушка начала ценить эту способность. Превращение было доказательством возможностей ее тела. Это была ничтожная плата за такую бесценную вещь, как свобода. Ильза обладала силой, которая позволяла обыграть законы мироздания в их собственной игре.

Когда Бальтазар, словно тореадор, поднял огромный черный кусок материи, Ильза, никем не замеченная, взмыла к потолку, готовясь к своему грандиозному полету над головами зрителей.

– Позвольте представить мою нынешнюю напарницу, пока она еще дышит. Моя драгоценная Ильза, где же ты?

Ильза спикировала на сцену прямо к Бальтазару и куску расправленной материи. Темнота стала гуще, когда ткань окутала ее крохотное голубиное тельце. Однако Ильза уже не была птицей. Когда под материей обозначился женский силуэт, зрители ахнули. Удивленные вдохи сменились бурными аплодисментами в тот момент, когда фокусник резко сдернул с Ильзы покрывало и она, торжественно раскинув руки, ослепительно улыбнулась в темноту зала.

Зрители даже не подозревали, что только что увидели второй из самых потрясающих фокусов во всем Лондоне.

А первый был уже на подходе.

Глава 3

Подача была всем. Даже с невероятными иллюзиями Великого Бальтазара и ассистенткой, которая затмевала самого фокусника, им никогда бы не удалось стать грозой кассовых сборов лучших магических представлений Лондона. Все критики сходились в одном: шоу Блюма и Ильзы нескладное и тусклое, а дни Бальтазара как фокусника сочтены.

Это означало, что и карьере Ильзы скоро должен прийти конец. Другие фокусники постоянно предлагали ей более высокий заработок, надеясь заполучить не только очаровательную ассистентку, но и профессиональные секреты Бальтазара. Только вот никто из них не знал, что Ильза и была его секретом. Дело состояло не только в этом: Ильза была шармом и очарованием всего выступления. Она являлась всем тем, что держало Бальтазара на плаву. Блюм в ней нуждался. Однако истинная причина, по которой они оставались вместе, заключалась в следующем: Ильза скорее бы вернулась к карманному воровству, нежели рассказала еще хоть одной живой душе о том, на что она способна.

Как обычно, Ильза продолжала улыбаться и изображать радость, пока Великий Бальтазар, спотыкаясь и покачиваясь, ходил по зрительному залу. Он вытаскивал всякие предметы из своей шляпы и возвращал их растерянным владельцам. То были вещи, которые Ильза повытаскивала из карманов зрителей, пока те стояли в фойе. Бальтазар распилил Ильзу пополам, а затем заставил ее «исчезнуть», хотя на самом деле девушка превращалась в мышь и незаметно бежала в другой конец сцены, где «появлялась» снова. Таланты Ильзы позволяли демонстрировать неповторимую иллюзию: раз за разом повторять фокус с тем же успехом. Она перемещалась по сцене и зрительному залу, как мяч-попрыгунчик, и это было ее любимой частью вечера.

Блюм и Ильза под жидкие аплодисменты показали смесь стандартных фокусов и настоящего волшебства. Тем не менее, когда зрители почувствовали приближение грандиозного финала, в зале стало нарастать напряжение. Именно за этим люди и пришли сюда: за самым незабываемым фокусом, который можно увидеть.

Как только Бальтазар начал свой монолог о мистической телепортации, Ильза, спрятавшись под плащом с капюшоном, снова перевоплотилась. Как было известно, шпионы фокусников-конкурентов появлялись в коридорах сразу после того, как Ильза выходила на позицию. Им удалось завербовать несколько сотрудников мистера Джонстона в качестве стукачей. Один из них был телохранителем загадочной фигуры в плаще, которая поднялась со сцены к двери магического ящика. Телохранитель оставил Ильзу в начале коридора, а его напарник ждал ее в конце. Оставшись одна, девушка скинула плащ, под которым прятала рыжую бороду и нескладные конечности Бальтазара, его прямой, горделиво поднятый нос и испещренную морщинами кожу.

Девушка поправила белые перчатки и разгладила складки на изумрудном жилете. Превращение одежды требовало сильной концентрации, но и это Ильза освоила в совершенстве. Так было лучше, чем оставлять копию костюма Блюма лежать в гримерной у всех на виду. Затем Ильза вынула из нагрудного кармана складное зеркальце и проверила свое сходство с оригиналом. Издалека в свете прожекторов мельчайшие подергивания, выдававшие секрет Ильзы, были невидимы. Тем не менее девушка помассировала челюсть в тщетной попытке сгладить рябь. Не считая подергиваний, сходство было идеальным.

Различался только цвет глаз. У Блюма они были голубыми, а у Ильзы – нет.

Потребовалась целая жизнь и постоянное наблюдение за миром, чтобы отточить этот навык, но зато теперь Ильза могла подвергнуть влиянию магии любую часть своего тела. Она могла заставить свои волосы отрасти так сильно, что они тянулись по полу, или растолстеть настолько, что ей было трудно стоять на ногах. Особое чувство гордости вызывало умение становиться анатомически правильным мужчиной, и все благодаря трем пенни, приятелю-беспризорнику по имени Том и соглашению, огласка которого стоила бы Ильзе сотню молитв Деве Марии, будь она все еще в приюте.

Тем не менее становилась ли Ильза Великим Бальтазаром, королевой Викторией, голубем, собакой-ищейкой или хорьком, ее глаза всегда неизменно и упрямо оставались карими.

Ильза убрала зеркальце обратно в карман и внезапно почувствовала покалывание в затылке. Ожидая увидеть кого-то позади себя, она резко обернулась, но коридор был пуст. Напряженно прислушиваясь, девушка осмотрелась по сторонам. Даже доказав своим глазам и ушам, что она здесь одна, Ильза чувствовала обратное.

Девушка знала, когда за ней наблюдают. Она быстро этому научилась, пока воровала кошельки с монетами и карманные часы на людных улицах. И все же, даже когда волосы у основания шеи встали дыбом, а уверенность в присутствии постороннего стала сильнее, Ильза была не готова его увидеть. Она заметила его краем глаза: высокий силуэт, который появился прямо из стены. Это был человек в длинном черном пальто, с блестящей бляшкой на поясе. Девушке потребовалась доля секунды, чтобы повернуть голову в его сторону, но незнакомец уже исчез за углом со скоростью пули.

Еще одно дьявольское отродье. На этот раз Ильза никак не могла упустить свой шанс.

Зрительный зал ахнул: Бальтазар провалился в люк, исчезнув в облаке дыма. Ильза должна была появиться из ящика в противоположном конце зала, но вместо этого она бежала за незнакомцем к фойе.

Ей не удалось убежать далеко. Когда подол длинного пальто исчез за первыми дверями, Ильза заметила мелькнувшего сбоку от нее телохранителя. Он едва ли понял, что происходит. Возможно, ему показалось, что мелькнувшее мимо пальто было частью представления, но если бы Ильза последовала дальше, она бы раскрыла слишком много секретов.

Девушка не могла покинуть коридор в обличье Великого Бальтазара или же в чьем-то другом. Единственным способом выбраться из коридора было доведение фокуса до конца.

Прошло меньше десяти секунд с момента исчезновения Бальтазара, но и этого было достаточно, чтобы зрительный зал наполнился ропотом. Ильза уже и так нанесла серьезный урон финалу представления, так что она вернулась к двери коробки, сделала глубокий вдох и вышла к публике как ни в чем не бывало.

Мистеру Джонстону было невдомек, что Ильза участвовала в финальном номере. Пока он распекал Блюма за провальное выступление, девушка молча стояла в стороне, чувствуя витающий в воздухе гнев фокусника.

Ярость Блюма подстегивала ярость самой Ильзы, причем настолько, что даже отголоски вины, которую девушка испытывала за свой проступок, бесследно исчезли. Блюму нужно на своей шкуре испытать, каково это, когда средства к существованию исчезают по твоей вине.

– Этот чертов фарс, который ты называешь магическим представлением, сам по себе убогий, – выплюнул Джонстон, расхаживая по гримерке, пока Блюм сидел за туалетным столиком с зажатым в кулаке стаканом, уже вторым после представления. – Если бы у тебя было хоть немного уважения к нашей договоренности…

– Я глубоко уважаю нашу договоренность, мистер Джонстон. В театре подобные вещи случаются.

– Они случаются… – Джонстон навис над Блюмом и, вырвав стакан из руки фокусника, разбил его о стену. Ильза напряглась. – …когда выступающий на сцене – пропащий пьяница, не способный работать лучше! Это твое последнее предупреждение, ты понял?

Как только Джонстон ушел, Блюм тут же впился взглядом в Ильзу. Негласное напряжение, которое отравляло их отношения, можно было потрогать руками. Их карьеры зависели друг от друга, и такое положение дел никому не нравилось.

– Что случилось? – низким голосом спросил он, доставая еще один стакан из сундука, стоящего рядом с туалетным столиком. – Где ты была?

– Мне очень жаль, что я опоздала, но ты не имеешь права злиться. Это не первый случай, когда представление провалилось, и дело вовсе не во мне, – сказала Ильза, сдерживая свое недовольство, насколько могла. Это было непросто; сначала она упустила мальчишку, а потом еще незнакомец в пальто подлил масла в огонь.

– Не имею права? – прошипел Блюм. – Отвечай на вопрос!

Ильза решила сказать полуправду: фокусник не смягчится, если она снова упомянет мальчишку.

– Кто-то проник в коридор. Я не смогла разглядеть, кто именно, но отвлеклась. Подобное не повторится.

– Шпион конкурентов?

Ильза неопределенно пожала плечами. Блюм не заслужил права знать.

– А почему Берт ничего не видел?

– Ты его спрашивал? Может, и видел.

Блюм, прищурившись, взглянул на Ильзу, которая смотрела на него сверху вниз.

– Прежде чем вы скажете, чтобы я взяла себя в руки, сэр, подумайте над следующим: если бы тот фокус получился, это была бы единственная нота, в которую мы попали сегодня вечером. Лишь благодаря мне.

– Благодаря тебе, – заплетающимся языком пробормотал Блюм. – Разве мы не команда?

Стиснув зубы, Ильза отвернулась, чтобы взять пальто и сумку, а также не видеть Блюма. Дойдя до двери, она обернулась через плечо, чтобы посмотреть на фокусника, и сразу же пожалела об этом. Блюм съехал вниз на стуле, потому что не мог сидеть прямо. Выражение лица, которое Ильза поначалу приняла за злость, было не чем иным, как усиленной концентрацией, призванной помочь ему понять суть разговора. Гнев Ильзы угас, сменившись чем-то средним между жалостью и отвращением, и девушка почувствовала, что устала.

– Вы не очень хороший товарищ по команде, мистер Блюм.

Когда Ильза уходила, он кричал ей вслед, и каждая фраза все больше и больше полнилась раскаянием. Ильза отгородилась от его слов. Блюму необходимо было помучиться угрызениями совести.

Чаще всего, когда Ильза уходила через служебный выход, она ныряла в соседний переулок и перевоплощалась в мужчину: в высокого мускулистого мужчину, который мог без всяких неприятностей дойти до дома ночью в одиночку. Но сегодня Ильза не могла так поступить, потому что за дверью служебного выхода ее ждала Марта, на скуле у которой начал формироваться огромный синяк. У Ильзы внутри все сжалось.

– Марта?

На шее девушки виднелись следы пальцев. Ее нижняя губа припухла: из нее не так давно перестала течь кровь. Как только Ильза взяла подругу за плечи, та начала плакать.

– Ильза, прости. Я не знала, куда пойти, и ноги сами принесли меня сюда, – дрожащим голосом сказала девушка. – Я не хотела тебя беспокоить.

– Не говори так. Ты правильно сделала, что решила найти меня.

Ильза потащила подругу по направлению к дому, и в перерывах между всхлипываниями Марта рассказала, что с ней произошло.

– Я думала, что все прошло гладко, но, как только отошла на десять шагов, он начал кричать. Я не стала оглядываться, просто побежала. Он был пьян, с ним были друзья и… Мне нужно было бросить кошелек, только вот… – Марта всхлипнула, и Ильза покрепче обняла подругу за плечи, закусив щеку изнутри, чтобы сдержать гнев. – Только вот мне весь вечер не везло, и у меня теперь совсем нет денег, Ильза.

Ильза старалась не представлять себе произошедшее: переулок, группу мужчин и Марту на земле, ботинки, бьющие девушку по ребрам. Однако все это было слишком знакомым. Будучи беспризорницей, Ильза перенесла немало избиений, а еще больше она видела со стороны. Девушка вспомнила все возможные исходы своей жизни, которых боялась: нож в живот, жестокий незнакомец, которому нравилось издеваться над девушками, кандалы и исправительная колония. Воспоминания заставили Ильзу почувствовать укол совести за то, на какой ноте она закончила разговор с Блюмом.

Когда они дошли до реки, шум Сохо сменился плеском воды под балюстрадой. Ниже по течению раздавались призрачные звуки корабельных колоколов. Когда девушки подошли ближе, полдюжины чаек, кричавших над остатками горбушки хлеба, разлетелись в стороны, подобно теням в свете свечи. Марта выплакалась и успокоилась, а Ильза приняла твердое решение подойти к мистеру Джонстону и снова попросить работу для подруги, когда та вдруг резко остановилась.

Ильза проследила за взглядом Марты. Туман, поднимающийся над Темзой, смешивался со смогом. В нем вырисовывались четыре силуэта, застывшие в ожидании. Четверка незнакомцев, вне всякого сомнения, смотрела в направлении девушек.

Другие могли бы заглушить свои опасения при помощи веры в людей, из-за которой женщины обычно и попадали в неприятности, однако Ильза и Марта были не настолько глупыми, чтобы надеяться на чью-то порядочность. Именно поэтому Ильза предпочитала принимать мужской облик, когда возвращалась домой ночью.

Собравшись с духом, Ильза повернула на восток и зашагала вдоль течения реки. Когда девушка осторожно покосилась назад, ее сердце забилось в бешеном ритме. Четверка следовала за ними по пятам.

– Это они?

– Не могу сказать, – ответила Марта, ускоряя шаг. – Если мы перейдем через мост, на той стороне есть паб. Можем спрятаться там.

Но до моста еще было далеко, и путь до него лежал через пустынный рыбный рынок. Будь Ильза одна, то она бы перевоплотилась в дрозда и улетела в безопасное место, но теперь им с Мартой оставалось только пытаться сбежать от преследователей. Ильзе казалось, будто ее руки связали за спиной узлом, который невозможно распутать.

Девушка надеялась услышать болтовню людей, возвращающихся домой из театрального района, болтовню любого, кто мог бы им помочь, но единственным признаком того, что девушки были не одни во всем городе, являлся звук шагов в двадцати метрах позади. Ноги Ильзы могли подвести ее в любой момент: они стучали по скользким булыжникам мостовой недостаточно быстро. Дыхание девушки превратилось в череду рваных вдохов, которые эхом повторяла идущая рядом Марта. Шаги позади с каждой минутой становились все ближе и ближе. Мост все еще не был видим в ночи, когда впереди, в свете уличного фонаря, возникли фигуры двух мужчин.

Они загнали их в ловушку.

– Марта, – прошептала Ильза. Если она станет волкодавом, успеет ли повалить всех нападавших до того, как они навредят ее подруге? Если превратится в ястреба, получится ли у нее когтями быстро выцарапать всем глаза? Если да, то может ли Ильза доверить Марте свой секрет? Без магии девушка чувствовала себя беспомощной.

В течение девятнадцати лет Марта выживала лишь в облике человеческой девочки, и сейчас именно она тащила Ильзу под навесы рыбного рынка прямиком в лабиринт из ящиков и поддонов.

– Сюда, – обронила она.

На максимальной скорости они наугад прокладывали путь через рынок с преследователями, которые наступали им на пятки. Налево, направо, снова направо, пока девушки не оказались спрятанными в глубине какого-то склада. Остановившись, они затаили дыхание, но поблизости больше не было слышно шагов.

– Давай спрячемся здесь, – сказала Марта и толкнула Ильзу в узкую щель между двумя стопками ящиков. – Ты первая.

При виде щели Ильзу охватил приступ паники.

– Нет! Я не могу…

Но при помощи сильного толчка подруги Ильза оказалась между ящиками и окончательно лишилась способности мыслить здраво. Груды коробок давили на девушку с каждой стороны, словно были живыми. Она протиснулась дальше в надежде, что с противоположной стороны будет выход, но вместо этого уперлась в кирпичную стену. Воздух стал разреженным и горячим. Ребра сдавливали органы Ильзы, подобно клетке.

Скрип дерева. Голова Марты резко повернулась на источник шума, и ее глаза широко распахнулись. Ильза ничего не видела, но времени спрятаться у нее не оставалось. Освободив руку из пальцев Ильзы, Марта быстро заслонила подругу перевернутой паллетой таким образом, что Ильза оказалась спрятанной и в то же время запертой со всех четырех сторон. Ильза почувствовала приступ тошноты. Она постаралась подумать о самом пугающем существе, которое только можно было представить, но из-за клетки у нее ничего не получилось. Будучи сосредоточенной только на ощущении того, как близко расположены стены, тело девушки не могло изменить форму. Ильза уже была готова выскочить из укрытия в своем истинном, хрупком обличье, когда в щелях между паллетами стали видны их преследователи.

Это были не люди.

Их лица ничем не отличались от обычных, если не считать глаз, которые были полностью белыми. Один из них достал странного вида лампу, свет которой заставлял их кожу сверкать. Этот блеск больше походил на блеск шелка, нежели пота. Кожа незнакомцев была бескровной и казалась серебряной.

– Это же она, да? – спросил один из них своего компаньона, который держал Марту за руки, безжалостно впиваясь пальцами в ее кожу. Третья фигура, оказавшаяся женщиной в мужских брюках, схватила Марту за подбородок. Прежде чем Ильза успела отреагировать, сзади ее перехватила чья-то рука. Все тело девушки содрогнулось от ужаса. Рука в перчатке закрыла ей рот; девушка оказалась плотно прижата к кому-то спиной. Это было невозможно. Позади нее, в узком пространстве между ящиками, не могло быть никого, кроме самой Ильзы. Страх играл с ней злую шутку.

– Мерзавцы! – закричала Марта, сопротивляясь хватке держащего ее незнакомца. – Убери от меня свои руки!

– Да, похоже, это она, – сказала женщина. – Давай.

Беспомощная и неподвижная, Ильза могла лишь наблюдать из своего укрытия, как третья фигура обнажила лезвие и провела им по горлу Марты.

Глава 4

Ильза попыталась закричать, но с ее губ не сорвалось ни звука.

На женщину брызгала кровь, пока Марта умирала. Ильзу будто парализовало, когда ее подруга, содрогнувшись в конвульсиях, рухнула на землю. Она едва поняла слова схватившего ее мужчины, когда тот приблизил рот к ее уху и тихим голосом произнес:

– Замаскируйте себя.

Она попыталась вывернуться из его хватки, но он держал ее слишком крепко. Выходит, он не был плодом ее воображения, следствием нервного напряжения.

Мысленно Ильза продолжала бороться, хотя была не в силах пошевелиться. Неужели он хотел от нее того, о чем она подумала?

– Быстрее. Вы сможете обмануть их лишь на секунду.

Не имея другого выбора, Ильза сосредоточилась и приняла облик Джинни – одной из девушек, живших в пансионе. У Джинни были темно-каштановые волосы и кожа, испещренная веснушками. В это время четыре человекоподобных существа собрались вокруг уже неподвижного тела Марты.

Незнакомец, державший Ильзу, снова начал шептать ей в ухо:

– Сейчас я вас отпущу. Стойте тихо, если хотите жить.

Он медленно отнял руку ото рта Ильзы и с тихим клацаньем металла вытащил оружие. Едва сдерживая крик, девушка вжалась в стену из ящиков, пытаясь оказаться от незнакомца как можно дальше. Однако ей сразу стало ясно, что его цель вовсе не она. Незнакомец легко проскользнул мимо Ильзы, хотя подобный маневр было невозможно выполнить в таком крохотном пространстве.

– Что-то не так, – в один голос произнесли две фигуры, чья неподвижность сменилась беспокойной суетой.

– Нас обманули.

– Где вторая девчонка?

Четыре пары глаз метнулись к месту, где прятались Ильза и незнакомец, но времени напасть у существ не было. Отшвырнув в сторону паллету, отделявшую его от противников, незнакомец проскользнул мимо так быстро, что Ильза даже не успела заметить. Только что они были спрятаны между ящиками, а в следующее мгновение, еще до того, как паллета коснулась пола, он уже вонзил длинное лезвие в живот женщины.

Ее кровь смешалась с кровью Марты. Еще до того, как женщина упала на землю, незнакомец размашистым ударом ноги повалил другого. Упершись коленом в его грудь, он в то же время метнул нож в голову третьего. Никто из четверки не успел даже достать оружие, и вот уже последний из них пал на колени после ранения в живот. Выпрямившись в полный рост, незнакомец вогнал лезвие в грудь одному из лежащих на земле. Тело существа задергалось, словно проколотый иглой жук, а затем замерло.

Все закончилось в считаные секунды. Ильза протиснулась сквозь щель и, спотыкаясь, отошла от нее подальше. Она пребывала в таком сильном потрясении, что не могла бежать. Ильза всегда думала, что повидала достаточно ужасных вещей, но сейчас, стоя над пятью мертвыми телами, одно из которых было телом ее самой близкой подруги, девушка осознала, насколько наивной была до этого. Пара карих глаз, очень похожих на ее собственные, смотрела на девушку с окровавленного пола. Колени Ильзы подкосились, и она медленно опустилась рядом с ящиками.

– Верните маскировку на место, – сказал незнакомец. Он поднял одно из тел с такой легкостью, будто оно весило не больше мешка с мукой, и бросил его поверх другого трупа. Он складывал тела существ в кучу; Марта осталась лежать на прежнем месте.

– Если не поспешим, придут другие.

До этого момента Ильза не осознавала, что снова приняла свой облик. В последнее время удерживать чужую форму ей почти не стоило усилий, но шок сумел повлиять на концентрацию. Девушка снова перевоплотилась в Джинни.

– Ждите здесь, – сказал незнакомец. – Не издавайте ни звука.

До того, как Ильза успела возразить, он исчез. Не так, как это проделал маленький мальчик, и не так, как это умела делать Ильза, но, тем не менее, ей был знаком его метод. Незнакомец двигался быстро, слишком быстро, чтобы уловить его движения глазом.

Он вернулся до того, как Ильза успела сделать какие-либо выводы. Незнакомец немного замедлил шаг, толкая перед собой тачку с кирпичами. Он остановился, и его длинное пальто колыхнулось, взбудоражив память девушки.

– Это ты был в театре!

Незнакомец покосился на нее из-под капюшона, и свет странного маленького фонаря осветил черты его лица. Он выглядел, как человек. Да, он обладал мощным телосложением и был выше среднего роста, но все равно он выглядел по-человечески. Молодой, c непримечательными серыми глазами и слегка загорелый. Его лицо обрамляли волосы такого же насыщенно-каштанового цвета, как у Джинни, точнее – как у Ильзы в данный момент. Незнакомец был красив и даже мог сойти за обычного человека. Если бы Ильза не видела, на что он способен, она не стала бы его бояться.

– Я искал вас три дня, – сказал незнакомец и, подняв все четыре тела разом, погрузил их в тачку. Из тела, которому он вспорол живот, начали вываливаться внутренние органы. Ильзу передернуло раз, второй, и она выплюнула содержимое своего желудка на пропитанную кровью землю.

Когда Ильза подняла на незнакомца взгляд, ее тело била неконтролируемая дрожь. Молодой мужчина с беспокойством наблюдал за ней.

– Возьмите себя в руки, пожалуйста. Если мы не поспешим, нас поймают остальные.

Эти слова заставили Ильзу подняться на ноги. Она отступила назад, подальше от моря крови, подступающего к ней.

– Кто ты такой? – спросила она.

– Меня зовут Фаулер, миледи. Меня наняли для ваших поисков. – Он закончил укладывать свой груз в тачку, прочистил горло и целенаправленно повернулся к Ильзе лицом. – Нужно сбросить эти тела в Темзу. Я предпочел бы сделать то же самое с вашей подругой, но, если вы против, мы можем оставить ее здесь.

– Оставить здесь? – Ильза содрогнулась всем телом. Она ничего не понимала. – Нет.

– Тогда в воду? – скептически поинтересовался он.

– Нет! Мы должны… Я не знаю… Позвать кого-нибудь. – Ильза не узнавала свой собственный голос: таким сдавленным и слабым он был.

Фаулер уперся руками в бока и с досадой оглянулся вокруг.

– Понимаю. – Он сделал шаг по направлению к ней, и Ильза, в спешке спотыкаясь, отступила на два шага назад, чтобы оказаться на некотором расстоянии от него. Девушка подняла руку, как будто это могло помешать Фаулеру приблизиться. Однако молодой мужчина лишь склонился над Мартой и осторожно закрыл ей глаза. Когда он поднял свой взгляд на Ильзу, выражение его лица было мягким, но решительным.

– Вы должны пойти со мной, – сказал он.

Сомнения Ильзы выразились в смехе. Она яростно замотала головой.

– Никуда я с тобой не пойду.

Вздохнув, Фаулер поднялся на ноги и достал кусок веревки.

– Я боялся, что вы это скажете.

Ильза поняла, что Фаулер собирается сделать, за секунду до того, как это произошло. В мгновение ока он перешагнул через распростертое тело Марты и схватил Ильзу за запястья. Она попыталась вырваться, но Фаулер не сдвинулся и на миллиметр. Быстрыми умелыми движениями он связал ей руки.

– Нет, – запротестовала она хриплым голосом, несмотря на то, что узел уже был завязан. – Только посмей…

– Даю слово, что не причиню вам вреда. Однако я боюсь, что вы можете упорхнуть у меня из рук. Причем вполне буквально. – В глазах Фаулера блеснули озорные искорки, когда он привязывал противоположный конец веревки к своему ремню. Он спрятал странный фонарь в карман пальто и взялся за ручки тачки, после чего без промедления зашагал к реке со спотыкающейся за ним пленницей. Именно в этот момент Ильза увидела свой шанс.

Она присоединилась к театральному бизнесу с парализующим страхом того, что ей будут связывать руки. Ильза с юных лет знала, каково это, когда тебя связывают и держат взаперти. Однако нынешняя работа не терпела подобной щепетильности. К тому же ни одному ассистенту фокусника не стоило бояться кандального узла. В течение трех секунд Ильза освободилась от пут и побежала, не смея оглянуться назад.

Ей не удалось уйти далеко. Фаулер вырос у нее на пути, будто бы принесенный порывом сильного ветра.

– Что ж, такого я не ожидал, – сказал он.

Да, может быть, ему и удалось найти Ильзу в театре, но он определенно точно не смотрел ее представление.

Ильза развернулась на пятках, но не успела отбежать и на пять метров, как Фаулер снова оказался рядом. Его железная рука обвилась вокруг ее талии, прижимая руки девушки к бокам. Ильза открыла рот, чтобы закричать, но из-за ужаса у нее не осталось сил, и крик был больше похож на всхлип.

– Послушайте, – начал Фаулер рассудительным тоном. Несмотря на это, Ильза продолжала сопротивляться. – Они предупреждали меня, что вы, возможно, ничего не поймете, поэтому я готов по возможности все вам объяснить, но сейчас у нас нет на это времени. Вам следует знать лишь одно: ваша подруга мертва только потому, что ее приняли за вас.

Пока Фаулер говорил, он снова начал связывать девушку. У Ильзы все поплыло перед глазами, когда она увидела, как, наученный собственной оплошностью, он вяжет узел, который ни один фокусник не стал бы запоминать.

– Их приятели уже знают о допущенной ошибке. Готов поручиться, что сейчас они направляются сюда. Я нашел вас по просьбе людей, которым не безразлично, живы вы или мертвы. К счастью для вас, сегодня я здесь, чтобы спасти, а не убивать вас.

Марта погибла из-за нее?

– Я тебе не верю.

– Да. Я и не думал, что поверите.

Фаулер резко дернул за веревку, возможно, чтобы проверить прочность узла или же чтобы напомнить Ильзе, кто держал свободный конец. После этого он вернулся к своему делу.

Они остановились у реки между двумя пришвартованными рыбацкими лодками. Фаулер подвел Ильзу к ближайшей причальной тумбе, чтобы девушка могла присесть. На этот раз она не сопротивлялась. В конце концов, у нее в арсенале имелись и другие трюки. Пока Фаулер был занят тем, что привязывал к телам кирпичи для балласта, девушка решила уменьшить свои руки. По крайней мере, попыталась, но ничего не вышло.

Нужно что-то другое. Ильза представила себе форму кошки.

И снова ничего не произошло. Тело девушки так и осталось в облике Джинни. У нее даже не получилось стать собой.

Ильзу охватила паника – отголосок старых страхов, которые существовали в те времена, когда магия не отвечала на ее зов. Девушка мысленно оказалась на чердаке приюта. Стены давили на нее, связанные руки дрожали. Она чувствовала свой дар, но не могла дотянуться до него. Когда магия Ильзы овладевала ею, превращение наступало подобно взрыву, после которого она становилась кем-то другим. Однако в детстве это ее не спасало, потому что Ильза не могла удержать приобретенную форму. Однажды, когда ей было семь, она превратилась в птичку и смогла выбраться на крышу, а затем по ошибке снова стала человеком. Шел снег. Ильза была без одежды.

Но в день побега ей удалось разгадать загадку трансформации. Превращение не было связано с тем, что происходит в голове. Одними размышлениями процесс не завершить. Ильза не должна была думать об ощущении магии, ее тело и так знало, что нужно делать. Сила, живущая в ней, – та самая сила, которую было легко узнать по случайным превращениям, была тем, что Ильза всегда могла слышать, но никогда особо не слушала. Эта сила говорила ей то, что Ильза и так знала где-то внутри себя: твое тело – твое творение, не инструмент, а материал, и ты можешь делать с ним все, что пожелаешь. Это ощущение поглотило Ильзу, и впервые в своей жизни она превратилась в животное – в дрозда – по собственной воле. Чтобы сохранить форму, всего-то нужно было вспомнить то, что ей и так было известно.

Здесь, у причала, девушка не понимала, что происходит. Она все делала правильно и чувствовала в собственном теле знакомое ощущение, но внутренняя сила не реагировала на него. Магия Ильзы исчезла. С губ девушки сорвался испуганный всхлип, и Фаулер обернулся.

– Мне жаль, – сказал он, заметив ее ужас и судорожные движения руками. – С этой веревкой у вас не получится превратиться.

Ильза продолжала тянуть за путы, связывающие ее запястья. Сделанные из кожи, они были надежно затянуты, при этом оставаясь мягкими, податливыми и абсолютно обычными на вид. Что бы ни было причиной ее беспомощности, Ильза понимала, что она не в силах помешать любым действиям Фаулера.

Утяжелив тела кирпичами, он начал сбрасывать их в реку, пока Ильза пыталась разобраться во всем, что сказал ей этот человек. Кто-то его нанял. Нападавшим, судя по всему, нужна была Ильза. Марта была мертва.

Марта была мертва.

У Ильзы вырвался всхлип.

– Они думали, что Марта – это я?

– Похоже на то. Ваша подруга могла бы с легкостью сойти за Рейвенсвуда.

– Рейвенсвуд? Я не понимаю.

– Вы часто ходили этой дорогой с ней? – спросил Фаулер.

Ильза покачала головой.

– А одна, без нее?

– Да.

Именно здесь пролегал привычный для Ильзы путь домой, и если бы Марта не пришла к ней в театр сегодня вечером, они не увиделись бы до утра.

– Тогда понятно, почему они совершили такую ошибку. Оракулов непросто обмануть, но, если действовать спонтанно, можно оказаться на шаг впереди них. – Фаулер бросил очередной труп в реку, и до Ильзы долетели брызги воды.

– Оракулы.

– Наши знакомые, – он указал на последнее мертвое тело, прежде чем толкнуть его в реку вместе с тачкой. – Пойдемте.

Он поставил Ильзу на ноги и взял ее за локоть.

– Нет, – процедила она, оглянувшись через плечо на темный рыбный рынок, где осталось лежать тело Марты. Фаулер никак не ответил на ее протест, лишь взвалил девушку к себе на плечо и побежал.

Ильзе повезло, что ее снова не стошнило. Внутренним органам Ильзы было трудно подстроиться под чередование чересчур быстрого бега Фаулера с резкими остановками, когда ему нужно было оглядеться и прислушаться. К тому времени, когда он бесцеремонно опустил девушку на мокрые плиты мостовой, Ильза была не только сбита с толку и напугана, но и испытывала невероятное головокружение. Фаулер же даже не запыхался.

– Ты не из этого мира, – сказала она. Правда разжигала в Ильзе в равной степени ужас и воодушевление.

– Не из этого, – подтвердил Фаулер. – Впрочем, миледи, как и вы.

Его слова стали краткой вспышкой звенящей ясности, секундой спокойствия в полном хаосе, будто бы Ильза оказалась в эпицентре урагана. Это ощущение исчезло, когда Фаулер шикнул на нее и снова вытащил свой клинок. Опасаясь, что поблизости может оказаться еще больше так называемых оракулов, Ильза с трудом встала на колени и сосредоточилась на том, чтобы восстановить ясность зрения.

Они оказались на расстоянии больше полутора километров от рыбного рынка. Поблизости никого не было. Прямо над Ильзой и Фаулером нависли две одинаковые башни Вестминстерского аббатства, а по другую сторону широкого перекрестка расположилось множество строений, в некоторых из которых горели лампы. Ильза понятия не имела, что это за постройки, но она была уверена, что, если закричать, кто-нибудь точно услышит.

– И чего вы добьетесь? – поинтересовался Фаулер, словно прочитав ее мысли. Возможно, он обладал и подобным даром. До того, как Ильза успела подняться на ноги, он сгреб ее в охапку, и они оказались в клуатре[4]. Со всех сторон их окружили темные галереи, а здание самого аббатства заслоняло свет звезд, пробивавшийся сквозь смог и облака. Зажав в одной руке длинный нож, другой рукой Фаулер вытащил фонарь, который отнял у оракулов.

Светильник представлял собой люминесцентный камень, немного похожий на кварцевый кристалл, который Ильзе как-то довелось увидеть в оккультном магазине. В фонаре не было пламени, впрочем, как и отсека для газа или масла. В кармане Фаулера камень не светился, но теперь в его руке он сиял ярким белым свечением, которого было достаточно, чтобы осветить фонтан в центре внутреннего квадратного дворика.

– Скажи мне, куда ты меня ведешь, – потребовала она.

– Домой, – он поднял камень повыше и осветил галереи, чтобы убедиться, что там никого нет. Затем Фаулер подошел к фонтану и погрузил в неглубокую воду руку в перчатке. – Ваши люди сказали мне, что в вас течет кровь альфы и что здесь вы в опасности. В большой опасности, я бы сказал.

Ни одно слово из его объяснений не было понятно Ильзе, но слово «домой» запало девушке глубоко в душу.

– И путь туда находится в этом дворе?

Фаулер начал обходить фонтан по кругу, и когда его рука наткнулась на что-то, спрятанное под толщей воды, он посмотрел вверх на Ильзу и слегка улыбнулся. Раздался дребезжащий скрип металла и звук сдвигаемых камней, когда Фаулер повернул какой-то рычаг. Ильза отступила назад, уступая место открывающемуся в земле проходу. Верхушка фонтана вращалась, а плиты вокруг попадали, как костяшки домино, превращаясь в спиральную лестницу, ведущую вниз, под землю. Сделав полный оборот вокруг фонтана, Фаулер оказался стоящим на первой ступени лестницы.

Получается, все было правдой. Дьявол существовал, а здесь, под Вестминстерским аббатством, находился портал между мирами. Ильза услышала какой-то звук из зияющего черного входа. Сквозняк? Шепот демона или вурдалака? Девушка не горела желанием узнать наверняка.

– Я туда спускаться не буду.

Челюсть похитителя сжалась, и он медленно выдохнул. Это был единственный признак того, что Ильза действовала ему на нервы. Когда Фаулер заговорил, его голос звучал терпеливо и спокойно:

– Это только кажется, что портал ведет вниз.

Тем не менее Ильза затрясла головой. Сделав три медленных широких шага, Фаулер подошел к девушке и сжал ее связанные запястья в своих руках.

– Меня встретят множеством вопросов, если я появлюсь в вашем квартале с метаморфом в качестве пленницы, так что мне нужно развязать вас. Буду очень признателен, если мне не придется тащить вас силой по лестнице.

– Те создания, что убили Марту, и эта веревка, которой ты меня связал, – злое чародейство, – невзирая на страх, Ильза изо всех сил старалась сохранить свое достоинство. – Может, мне и не нужно возвращаться домой, если мой дом – царствие дьявола.

Фаулер хмыкнул, вероятно, слова Ильзы показались ему забавными.

– Миледи, скажи я, что мы отправляемся в чудесное, безопасное место – в родные края, которыми можно гордиться, – эта была бы ложь. Однако мы не держим путь в царствие дьявола. Мы отправляемся в место под названием Уизерворд, а здесь находится Иной мир. Поверьте мне, на этой стороне медали творятся куда более страшные вещи.

Пока Фаулер говорил, он развязал странные путы на запястьях Ильзы, и она снова оказалась свободной. В ту же секунду, как веревки исчезли, сила Ильзы ответила на ее зов. Девушка испытала такое сильное облегчение, что на мгновение все остальное стало неважным. Ильза проверила действие магии, сделав свои волосы рыжими, потом светлыми, затем снова темными. Для проверки Ильза собрала локоны в трясущемся кулаке и держала их перед своим лицом, пока не поняла, что опять может обманывать вселенную.

Когда девушка снова смогла дышать спокойно, она подняла голову и увидела, что Фаулер подошел к лестнице. Ильза могла бы броситься наутек, если бы захотела. Фаулер был достаточно далеко, чтобы она могла беспрепятственно взмыть над клуатром.

Но ведь Фаулер не навредил Ильзе. Более того, он спас ей жизнь и теперь хотел отвести к людям, которые заплатили за ее возвращение. К ее людям, если верить словам мужчины. Ильза вспомнила о четырех бледнолицых фигурах, которые лишили Марту жизни. Она представила, как еще больше подобных существ тайно проникают в пансион, пока Ильза спит. Они знали, как Ильза выглядит и как найти ее. Фаулер протянул девушке руку, и чутье подсказало Ильзе, что нужно ее принять. Неважно, что она не доверяла ему. Ильза никому не доверяла безоговорочно, но на свою интуицию, которая помогала ей оставаться в живых, она могла положиться.

На трясущихся ногах Ильза подошла к лестнице и позволила Фаулеру увести ее вниз. Как только они спустились в портал под аббатством, девушка сбросила с себя личину Джинни и снова стала Ильзой, которая никогда не принадлежала миру, что остался наверху.

Типичный представитель дикой природы Северного полушария – серый волк является предком лучшего друга человека. Социальное животное с сильными семейными узами. Волки живут и охотятся в стаях.

Глава 5

Ильза падала.

По крайней мере, ей так показалось. После каких-то полдюжины ступеней или около того темная лестница дернулась, и желудок Ильзы подпрыгнул вверх. Это было похоже на чувство, которое появляется за несколько секунд до пробуждения, а потом ты резко просыпаешься, словно падая с края света. Каким-то чудом Ильза приземлилась на ноги. Девушка сделала несколько шагов, прежде чем поняла, что они поднимаются вверх по лестнице, а в конце прохода, над их головами сияет дневной свет.

– Ты назвал этот проход порталом, – произнесла Ильза дрожащим голосом.

– Чтобы проникнуть из одного мира в другой, одной географии мало, – отозвался Фаулер, когда они вышли в точно такой же квадратный дворик, что оставили внизу (или наверху).

Ильза была ослеплена солнцем, которое вдруг засияло высоко над головой, как если бы кто-то открыл дверцу разожженной печи. Глупый, беспечный страх подсказывал ей, что это не двор Вестминстерского аббатства, что она мертва и это ад, как и предрекала мисс Митчем. Металлический грохот сотряс воздух. Ильза дико озиралась в поисках источника шума, и ее взгляд наконец остановился на башне с часами, которые отбивали час дня. Перед глазами у девушки все поплыло, а земля стала уходить из-под ног. Неужели переход через портал в другой мир должен быть именно таким?

Как только глаза девушки привыкли к свету, она увидела, что их с Фаулером окружили восемь или десять человек и начали подступать ближе, сужая кольцо оцепления. Люди не были вооружены, но то, как они себя вели и как двигались, подсказывало Ильзе, что это стражники или солдаты. Девушка оказалась в абсолютно другом мире, и ей было трудно предположить, как именно эти люди могли ей навредить.

– Нет, – слабо произнесла она. Перед глазами у нее всплыл рыбный рынок, кровь Марты, покидающая ее тело, и ящики, окружающие Ильзу со всех сторон.

Кто-то, схватив Ильзу за руку, что-то вложил в нее. Усилием воли девушка заставила себя вернуться в реальность и обнаружила перед собой Фаулера. Его холодные серые глаза смотрели на нее из-под нахмуренных бровей. Он сомкнул ее пальцы вокруг фляжки.

– Пейте, – приказал он. – Соберитесь с мыслями. – Предложение было заманчивым, но Ильза попыталась оттолкнуть фляжку. – Выбор за вами, миледи, но испытания сегодняшнего дня еще не закончились.

Пытаясь скрыть свое отчаяние, Ильза взяла фляжку, отвинтила крышку и понюхала. Виски. Она сделала большой глоток, потом еще. У себя на языке Ильза чувствовала только вкус крови, но от обжигающей жидкости горло онемело, и когда алкоголь начнет течь по ее жилам, он обещает приглушить и все остальные ощущения.

Первым порывом Ильзы было перевоплотиться, но сопровождающий, подняв руки, заслонил девушку собой.

– Я бы на вашем месте не стал этого делать.

Вперед выступил мужчина. Весь его вид говорил о том, что при необходимости он бросится в атаку.

– Что вы здесь делаете, капитан?

– Я работаю на альфу Эстер, – сказал Фаулер, доставая сложенный документ из внутреннего кармана своего пальто, а затем добавил резким тоном: – Очень надеялся, что она соизволит вас об этом предупредить.

Солдат принял от Фаулера бумагу, и пока он ее читал, капитан оглянулся, чтобы посмотреть на других. Мужчины и женщины, с которыми он встретился взглядом, немного расслабились, но не сдали позиций.

Осознав, что снова может стать свидетелем смертельной схватки, Ильза вцепилась во фляжку так сильно, что костяшки ее пальцев побелели.

Что бы ни было написано в бумаге капитана, это побудило стражника резко вскинуть голову и, покраснев от изумления, уставиться на Ильзу. Стражник перевел шокированный взгляд на капитана, который едва заметно кивнул в ответ.

– Вольно, – скомандовал стражник остальным, и те послушно отступили. Он вернул документ Фаулеру и склонил голову перед Ильзой. – Миледи.

Забрав свою фляжку у Ильзы, Фаулер спрятал ее.

– Сюда, – сказал он, и прежде чем Ильза успела задать хоть какой-нибудь из своих вопросов, капитан обошел стражника и направился к одной из галерей. Ильза поспешила за ним через узкий проход, затем через еще один точно такой же и оказалась на широком оживленном перекрестке, который был ей знаком.

Они находились в Лондоне, но этот город был не тем Лондоном, который Ильза покинула ночью. Здания были такими же. Лошади, кареты и люди на мостовых тоже не изменились. На углу офисного здания парнишка продавал газеты. Там же, на ступенях, несколько посетителей полировали ботинки у чистильщика обуви.

А еще Ильза увидела двух шимпанзе, которые дрались на тротуаре. Девушка резко остановилась перед ними. Никто из прохожих, кроме нее, не обращал на обезьян никакого внимания, и Ильза задалась вопросом, не сошла ли она окончательно с ума и следовало ли ей пить виски Фаулера. Капитан не выглядел обеспокоенным. С молчаливым весельем он наблюдал за реакцией девушки.

Усталая женщина протиснулась сквозь толпу к двум шимпанзе, ругая их на ходу. Как только она оказалась достаточно близко, чтобы схватить одного из них, парочка приматов превратилась в хохочущих мальчишек, которые бросились прочь сквозь поток пешеходов.

Ильза заметила, что перестала дышать. Внезапно она нашла ответ на вопрос, который искала всю свою жизнь. С округлившимися глазами она повернулась к капитану.

– Метаморфы, – пояснил он.

Точно. Именно так он назвал и ее саму. Метаморф.

– Добро пожаловать в Камден Таун[5], – произнес капитан Фаулер, поворачивая на север, – квартал метаморфов.

Ильза понимала, что абсолютно ничего не знает, но если этот Лондон такой же, как и тот, что остался позади, то девушка хотя бы была знакома с его географией.

– Камден находится севернее.

– Сам район да, но квартал метаморфов, который делит с ним одно название, намного обширнее, хотя и не такой большой по сравнению со всеми остальными.

Квартал метаморфов. Дом таких, как она. Сердце Ильзы колотилось так сильно, что едва не выскакивало из груди.

Они пересекли улицу и наткнулись на еще трех стражников. Каждый из них носил красный пояс, шарф или повязку на руке, как и те, которых Фаулер и Ильза встретили в аббатстве. Это была импровизированная форма. Стражники с подозрением взглянули на капитана и продолжали на него смотреть, даже когда Фаулер снял капюшон. Как только Ильза и капитан поравнялись с солдатами, те преградили им путь.

– По какому делу? – поинтересовался один из стражников, пока остальные окружали девушку и капитана. Они тоже были безоружны, но их замершие в напряжении фигуры и широкие плечи выглядели весьма устрашающими.

Капитан поморщился, доставая документ.

– Читай по-быстрому, – огрызнулся он. – Такими темпами мы только чудом доберемся в Зоопарк до захода солнца.

Стражник просмотрел страницу и вернул ее с тем же изумленным недовольством, что и мужчина в аббатстве.

– Мои извинения, капитан. Идите по Уайтхолл[6]. На ней будет меньше волков.

– Так и сделаю.

Они двинулись дальше. На один шаг капитана Ильзе приходилось делать два.

Сквозь затуманенное алкоголем сознание девушка попыталась сложить вместе все кусочки информации так, чтобы в них был смысл: другой Лондон, квартал, «альфа Эстер», которая ищет Ильзу, но каждый новый факт оставлял ее все в большем и большем недоумении.

– Кто такие волки?

– Дружина[7] Камдена. Обращай внимание на мужчин и женщин с чем-нибудь красным в одежде.

В памяти Ильзы вдруг возник игрушечный волк из детства, но девушка не придала этому значения.

– На кого они работают?

Капитан на секунду задумался, потом коротко рассмеялся.

– Думается, на вас.

На этом моменте Ильза совсем сбилась с толку.

– На меня?

– Я помню, что пообещал вам все объяснить, но у меня имеются пробелы в знаниях, которые связаны с делами Камдена. Подобные вопросы вам следует адресовать альфе Эстер, перед которой сейчас отчитываются волки.

Ильза пыталась решить, на какой вопрос ей хотелось получить ответ незамедлительно, когда самое резкое различие между Уизервордом и обычным Лондоном стало очевидным.

– Тут нет Биг-Бена!

– Кого нет? – Капитан проследил за взглядом девушки. – А, вы про ту башню с часами. В Ином мире есть парламент. У нас же – Дом Торговли – единственная нейтральная территория в городе.

К тому же отсутствие башни с часами было не единственным, что отличало Вестминстерский дворец Уизерворда. Само здание было похожим, но казалось, будто кто-то взял его за основу, а потом добавил бо́льшие окна, более крутые крыши и золотую лепнину. Дворец создавал вокруг себя атмосферу внушительного величия, и у Ильзы сложилось впечатление, что он связан больше с религией, нежели с законом. Ассоциаций с торговлей здание не вызывало у девушки вообще.

– А как же Букингемский дворец? – спросила Ильза. – Собор Святого Петра? Тауэр?

– Некоторые места существуют, – ответил капитан. – Кое-какие из них даже используются с теми же целями.

Пока они шли, Ильза продолжала замечать метаморфов, перевоплотившихся в животных. Чаще всего она видела огромных волков, бывших, скорее всего, дружинниками. Девушка также заметила мужчину, перевоплотившегося в обезьяну, чтобы забраться на фонарный столб и высмотреть в толпе потерявшегося сына. Женщина, ожидающая в очереди на посадку в омнибус[8], что-то кокетливо шептала черной змее, обвившейся вокруг ее шеи. Водитель взял с нее плату за двоих и даже бровью не повел, в то время как Ильза не могла перестать смотреть на происходящее во все глаза.

Она и представить себе не могла, что существовало место, где можно свободно перевоплощаться. До такого Ильза не додумалась ни в одной из теорий, которые изобретала, чтобы объяснить свою магию. Девушка всегда была изгоем и одиночкой, так что тот факт, что в другой реальности она была такой же нормальной, как и все, было трудно принять. Девушке даже захотелось развернуться и убежать прочь, вернуться обратно в «Иной мир».

Она чувствовала, что ей очень жарко, но списала это на волнение и долгий путь пешком. Однако потом они оказались возле южной границы Риджентс-парка, где трава была сочной и зеленой. Пышная листва окутывала деревья, повсюду цвели гортензии. В этот момент жара нашла объяснение внешними факторами.

– А тут разве не зима? – спросила Ильза.

– Что у нас сейчас… Начало февраля? Нет, пока еще лето. Листья начнут желтеть только через несколько недель, – внезапно Фаулер схватил Ильзу за локоть и притянул поближе к себе. – Просто шагайте дальше.

Ильза проследила за взглядом Фаулера и разглядела среди идущих впереди пешеходов фигуру, при виде которой кровь застыла у нее в жилах. Молодая девушка выглядела хрупкой, но у нее были такие же круглые белые глаза и болезненно-бледная кожа, как и у существ, которые зарезали Марту.

Ильза послушалась капитала и продолжила идти, потому что Фаулер тащил ее за собой, даже если она сбавляла шаг, а девушка-оракул выглядела слабой. Покачиваясь, она скользила в потоке пешеходов. По ее пустому взгляду было очевидно, что девушка не замечает ничего вокруг. Другие прохожие обходили ее стороной и отворачивались, притворяясь, что ее здесь нет.

Фаулер и Ильза прошли мимо, и девушка замерла посреди тротуара, склонив голову набок. На нее будто снизошло озарение. Она будто узнала их.

– Шагайте дальше, – повторил капитан.

Ильза послушалась, покосившись на девушку через плечо. Незнакомка посмотрела им вслед пустыми глазами, словно чувствовала их запах. Через секунду она отвернулась и, спотыкаясь, продолжила идти дальше.

– Это был оракул? – уточнила Ильза.

– Да, – Фаулер отпустил руку девушки.

– Но мне показалось, ты сказал, что это квартал метаморфов.

Он бросил на нее быстрый взгляд.

– Вы задаете слишком настойчивые вопросы для человека в вашем положении, – сказал капитан, переводя взгляд с кровавых пятен на подоле ее платья на растрепанные кудри и расслабленную покачивающуюся походку. Он протянул ей фляжку во второй раз, возможно, пытаясь успокоить, но Ильза отказалась от выпивки. Фаулер со вздохом спрятал виски. – Это квартал метаморфов, и, заходя на территорию других народов, вполне разумно смотреть в пол и держать руки по швам. Многие могут принять тебя за угрозу просто потому, что ты находишься здесь.

Ильза оглянулась. Фаулер ухмыльнулся и сплюнул на землю, уводя Ильзу подальше от девушки-оракула.

– Оракулы – это люди, которые могут видеть будущее? – спросила она, покопавшись в своих знаниях о сверхъестественном.

– Теоретически они могут видеть все, что угодно, невзирая на время и пространство.

Ильза не была уверена, что все поняла. Она уяснила лишь одно: оракулы пытались ее убить.

– Разве они не опасны?

– Безмерно. Только вот представляют они угрозу или нет – это уже другой вопрос. Уверяю вас, оракулы – самые слабые сломленные создания, которых можно здесь встретить. Они никому не преданы, не обладают выдающимися талантами. Единственное, в чем они хороши, это в удержании власти над никчемными людьми, которые готовы пасть на колени ради эссенции оракулов.

– А как же те, которые напали на нас с Мартой?

– То были аколиты – дружинники Доклендса[9].

Что же нужно было дружинникам оракулов от нее? И почему сама правительница Камдена решила ее спасти? Ильза задумалась, не упустила ли она что-то и не слишком ли сильно алкоголь притупил разум, однако вопросы продолжали приходить на ум.

– А кому служишь ты, капитан?

– Северу, – ответил Фаулер, затем склонил голову набок, словно оценивая свой ответ, – или тому, кто больше заплатит.

Получается, в одном городе было три вида солдат. Ильза ускорила шаг, чтобы оказаться в зоне видимости капитана.

– Знаешь, мне кажется, ты привел меня в место, которое не лучше того, откуда я пришла.

Капитан Фаулер вздохнул. Выражение его лица стало мрачным, когда он тихо произнес:

– Это верно. Лондон не такой, каким должен быть. Пока не такой. Но я вам не врал.

– Ты высказал свое мнение.

– Назовем это мнением, – согласился он. – Тогда, по моему мнению, мы не только можем жить в согласии, но и относиться лучше друг к другу. Именно поэтому все мы оказались в Уизерворде.

– Но это только твое мнение, – заметила Ильза, и Фаулер встретился с ней взглядом. – И такое возможно только при условии, что никто не воюет друг с другом.

– Нам всем просто нужно решить, что мы не хотим воевать, – сказал капитан.

Ильза оглянулась через плечо, но девушка-оракул уже исчезла за поворотом.

– Так почему эти аколиты хотят меня убить?

Капитан многозначительно посмотрел на нее. При солнечном свете и с опущенным капюшоном Ильза заметила, что Фаулер оказался моложе, чем она думала.

– Месть, – мрачно сказал он. – Их спровоцировали.

С этими словами капитан снова ускорился, и Ильзе пришлось перейти на бег, чтобы поспевать за ним.

Глава 6

У Ильзы никогда не было денег для того, чтобы пользоваться транспортом. Она любила летать, но это оказалось утомительным. К тому же, постоянно находясь в воздухе, девушка могла упустить завуалированную магию, поэтому предпочитала передвигаться на своих двоих.

Однако так было в обычный день. Фаулер и Ильза шли уже час, и успокаивающий эффект от виски испарился. Она не знала, был ли запах крови настоящим и сможет ли она хоть когда-нибудь забыть отпечатавшиеся в ее памяти кровавые лужи на рыбном рынке. Ильза выбилась из сил из-за постоянного напряжения каждой мышцы ее тела. День был жарким, а ее одежда предназначалась для зимней ночи, и из-за духоты девушке казалось, что она не может дышать.

У Ильзы было так много вопросов, но каждый последующий шаг отнимал больше сил, чем предыдущий, и к тому времени, как они дошли до белого дома, расположенного в северном углу парка, Ильзу покачивало из стороны в сторону, как девушку-оракула, мимо которой они проходили. Девушка думала, что место по эту сторону портала отличалось от Лондона, в котором она выросла, но Ильза была слишком дезориентирована, чтобы утверждать наверняка.

Пока капитан Фаулер докладывал о своем прибытии у ворот, Ильза прислонилась к столбику ограды и закрыла глаза. Она смутно осознавала, что неподалеку несколько людей обменивались репликами. В адрес капитана летели обвинения в том, что он не послал за экипажем.

– Знай мы, что вы навредите ей еще до того, как доберетесь до портала, мы бы послали за вами. Разве трудно было взять повозку?

– В сложившихся обстоятельствах я бы ни за что не доверился извозчику, особенно с девчонкой, которую должен защищать от убийц. Мое вознаграждение?

Глухой тяжелый удар обрушился на землю поблизости. Какая-то фигура заслонила солнце, просачивающееся сквозь веки Ильзы. Порыв теплого влажного воздуха заставил девушку выпрямиться. Когда она открыла глаза, то увидела пасть огромного зверя с черными губами, потрепанным серым мехом и клыками длиной с ее пальцы.

Крик, на который Ильзе не хватало сил, застрял у нее в горле. Вот и конец. Она потеряла бдительность всего на мгновение, и этот мир покончит с ней раз и навсегда.

– Ради всего святого, дай ей место, чтобы дышать, – сказал женский голос, и зверь повиновался. Это был волк, поняла Ильза, и когда он отодвинулся, в поле зрения попала вся его морда. Зверь был почти с нее ростом и обладал неестественными для волка сине-зелеными умными глазами. Тем не менее это точно был волк. Наверное, один из дружинников. Сердце Ильзы продолжало бешено колотиться. Был то настоящий волк или превратившийся в него человек, его челюсти могли бы сломать ей шею, если бы их владелец того захотел. Ильза изо всех сил старалась держаться прямо, когда шок отступил так же быстро, как и возник, но, должно быть, ей это не удалось, поскольку в следующее мгновение девушка с холодными руками подхватила ее под руки и повела к дому.

– Марта…

– Меня зовут Кассия.

Ильза оглянулась через плечо. Повсюду были гигантские волки, большинство со шрамами, испещряющими мех. За каждым из этих шрамов была история, и вовсе не веселая. Волки следили за ней любопытными человеческими глазами. За ними, по другую сторону закрывающихся ворот, остался капитан Фаулер. Он поднял капюшон, коротко поклонился и зашагал прочь.

Ильза просыпалась медленно, но с ясным умом.

Она чувствовала себя спокойно, даже когда заметила мягкое незнакомое постельное белье и фиолетовый оттенок света. Девушка села на кровати и попыталась понять, что находится вокруг. Она находилась одна в темной комнате. Шторы были задернуты, но по их краям внутрь комнаты просачивался лунный свет. Все было незнакомым, но вполне обычным, за исключением фиолетового свечения, исходящего от нескольких светильников на стенах. Однако даже это не насторожило Ильзу, что само по себе показалось ей странным.

Девушка попыталась вспомнить, как сюда попала.

Она припомнила ванну и бутылочку с чем-то, пахнущим лавандой. Ильза слабо протестовала, но женский голос сказал, что нужно смыть кровь. Но что было до этого? Послеобеденное время летнего дня. Красивое безоблачное небо. Парк… Риджентс-парк прямо за окном.

И чайная чашка с малиновой жидкостью, похожей на сироп. Поднимающийся от чашки пар был темно-синего цвета и блестел светом звезд. Девушка сказала, что напиток поможет Ильзе заснуть и избавиться от волнений. Она назвала содержимое чашки магией.

Ильза выпила все по собственной воле. Но почему?

Виной был рыбный рынок, оракулы, незнакомец в капюшоне и…

Ильза сделала резкий вдох, словно впервые за несколько дней. Кровь зашумела у нее в ушах. Она была не в Лондоне. Она прошла через портал в царство дьявола. В мир оракулов, быстрых убийц и чудовищ, таких больших и страшных, в каких Ильза сама не могла превратиться. И их было так много.

А Марта… Марта была мертва.

Ильза выпуталась из одеял и соскочила с кровати. Ее ноги сильно ударились об пол, и девушка напряглась, боясь, что кто-нибудь придет проверить, что случилось, но мягкий ковер поглотил большую часть шума, и половицы под ним не заскрипели. Ильза находилась в большом белом особняке, где ее оставил капитан Фаулер, и когда ее глаза привыкли к тусклому свету, это стало очевидно.

Комната, в которой находилась Ильза, не была обычной. Это была самая большая комната, которую ей доводилось когда-либо видеть. Тяжелые, тянущиеся от пола до потолка шторы закрывали окна на противоположных стенах широкого помещения. Они идеально сочетались с роскошным цветочным узором на стенах. В своем человеческом облике Ильза смогла бы дотянуться до декоративной короны, венчавшей стены под потолком, только если бы держала в руках метлу. В центре комнаты стояла кровать, достаточно большая, чтобы половина девочек из пансиона Ильзы могла уместиться на ней в полный рост. Они бы посчитали сон на ней большой удачей. Кровать, как свадебный торт, была украшена узором из виноградных лоз с золотыми листьями и завалена мягким бельем. Перед мраморным камином без углей из-за летнего зноя стояли комод, платяной шкаф, туалетный столик и обитые шелком кресла. На богато украшенном потолке раскинулся канделябр. Он был погашен и в свете луны и фиолетовом свечении бра отбрасывал на потолок искаженную, сюрреалистичную тень, которая нависала над Ильзой, как кошмарный сон.

Что бы Ильза не выпила перед сном, эффект от снадобья прошел, и по ее спине вниз пробежал холодок.

Она прибыла сюда днем. Как долго же она спала? Неужели она теперь пленница? От этой мысли ее замутило, и девушка проклинала себя за то, что не подумала об этом раньше. Предыдущая ночь – или день – обещал ей ответы, но гарантировал ли он ей безопасность?

Ясно было только одно: она не станет ждать здесь, чтобы выяснить все наверняка. Теперь она была в Уизерворде и могла ответить на свой самый главный вопрос. В этом городе должен быть кто-то, способный помочь ей собрать воедино всю картину. Кто-то, кто знал ее родителей. Кто-то, кто был ее похитителем.

Тот, кто помогал ей умыться и одел в ночную рубашку, не подходил на эту роль. Прислушиваясь и осторожно ступая, Ильза огляделась в поисках одежды, но нигде не нашла своего небрежно брошенного платья. Это была не та комната, в которой единственное хорошее платье обитательницы свисало со спинки кровати каждый день, за исключением дня стирки.

Поэтому Ильза попыталась открыть шкаф, петли которого, к счастью, не заскрипели. Но ее одежды там тоже не оказалось. Шкаф был заполнен красивой новой летней одеждой: платьями с незабудками и полосками в пастельных тонах, белыми муслиновыми блузками с кружевными воротничками и рукавами. Ильза подавила в себе желание сначала помыть руки и схватила самую простую бледно-голубую юбку и блузку, после чего поспешно оделась. Застегнув юбку на талии, Ильза поняла, что та слишком велика для нее, но прежде, чем девушка успела начать поиски чего-нибудь, чем можно подпоясаться, ткань сама собой уменьшилась. Запаниковав, Ильза схватилась за талию дрожащими пальцами, пытаясь сорвать с себя одежду, прежде чем та задушит ее при помощи какой-то темной магии. Однако юбка снова стала неподвижной и теперь сидела идеально. Ильза осторожно надела блузку, затаив дыхание, когда рукава и воротник проделали то же самое, что и юбка. Какое волшебство может заставить одежду меняться так, как это делает метаморф? А что, если эта волшебная одежда может подавлять ее способности так же, как веревка, которой капитан Фаулер связал ее запястья?

Что ж, Ильза решила это выяснить.

Она подошла к окну и проделала в шторах щель, достаточно широкую, чтобы можно было выглянуть наружу. Комната находилась на втором этаже, и ее окна выходили на сад. На фоне серебристой, залитой лунным светом лужайки виднелись темные силуэты кустарников и статуй, подобно часовым одетым в черное. По краю сада тянулась увитая цветущими глициниями стена, которая была в два раза выше Ильзы, но это не имело значения. Она планировала пролететь прямо над ней.

Ильза отперла окно и уже собиралась распахнуть его, превратиться в воробья и улететь, когда одна из темных статуй вдруг повернулась.

Ильза резко втянула в себя воздух. Это был волк. Пока она выглядывала из-за шторы, боясь пошевелиться и поймать взгляд зверя, прямо внизу показался еще один хищник, движущийся так бесшумно, что его можно было принять за тень. Он остановился очень близко. Если бы Ильза нарушила абсолютную тишину залитого лунным светом сада взмахом крыльев или скрипом открывающегося окна, они услышали бы и, перевоплотившись в птиц, бросились бы за ней в погоню.

Значит, окно не вариант. Если бы Ильзе удалось добраться до первого этажа, она могла бы выскользнуть и убежать как можно дальше от дружинников прежде, чем у нее вырастут крылья. Ильза отпустила щеколду и отошла от окна очень медленно, что противоречило желанию ее бешено колотящегося сердца. Повернувшись к двери, она начала действовать. Ее конечности подтянулись к телу, а кожу резко закололо, когда та начала покрываться шерстью.

Воздух покидал легкие Ильзы, пока она становилась все меньше и меньше, превращаясь в свою самую крошечную форму, которую могла принять: мышь. В прошлом этот облик хорошо служил ей для того, чтобы оставаться незаметной, в том числе проскальзывать под дверями, чтобы не поймали.

Однако у Ильзы не получилось протиснуться под дверь этой комнаты. Мгновение она боролась, ее голова и плечи застряли в щели, лапки царапали деревянный пол, но пространство было слишком узким.

Ильза снова стала человеком и растянулась на полу. Паника нарастала с каждым мгновением, и девушка с тоской посмотрела на камин. Какой-нибудь другой метаморф мог бы сбежать вверх по трубе, однако в таком тесном пространстве Ильза задохнулась бы от страха еще до того, как успела добраться до крыши. При одной мысли об этом у нее сжалось сердце.

Когда она поднялась на ноги и взялась за дверную ручку, сердце сжалось еще сильнее. Она решила выбраться из этой комнаты в своем человеческом обличье, или же ей пришлось бы остаться. Идея запереть ее здесь казалась бессмысленной, когда она думала, что может сбежать при помощи других способов, однако теперь у Ильзы свело живот. Ее нельзя запирать, думала она, поворачивая ручку. Она не могла оказаться в ловушке.

Однако ручка беззвучно поддалась, и дверь плавно отворилась. Ильза хотела с облегчением опуститься на колени, но вместо этого она напряглась, готовая расправить крылья, если в открытую дверь ворвется волк.

Но коридор за комнатой оказался пустым. Он был просторным, как огромная пещера, и более широким, чем любая комната, в которой когда-либо жила Ильза. Темнота, таящаяся там, куда не мог проникнуть слабый полуночный свет, делала коридор еще больше, как будто он мог тянуться бесконечно. Где-то вдалеке тикали часы, но половицы не скрипели, свет нигде не горел. Домочадцы спали, а не охраняли Ильзу, как пленницу.

Тем не менее девушка не теряла бдительности, пока тихо кралась по коридору. Она свернула за угол, и лунный свет хлынул через высокие окна, показывая, что остальная часть дома так же прекрасна, как и комната, в которой она проснулась. Луна освещала филигранные консоли, мраморные бюсты и хрустальные вазы со свежими цветами. Напротив окон висел ряд портретов такого размера, что Ильзе стало интересно, как человек может рисовать, если в процессе он видит только часть своей работы. Величественные гиганты смотрели на нее сверху вниз из рам. Иногда их было двое или трое. С серьезными и утонченными лицами. У каждого из изображенных людей через плечо была перекинута красная лента – такая же, как знаки отличия, которые носили волки. Все они были родственниками. Художник увековечил поколения одной семьи. По мере того как Ильза переходила от одной картины к другой, она подмечала общие фамильные черты.

Каждый из изображенных людей вызывал у девушки волнение, но лишь когда она оказалась в самом конце галереи, где последние несколько картин были скрыты в тени, ее сердце екнуло.

Она остановилась перед портретом мужчины и женщины. Табличка на раме гласила: «Альфа Лиандра и Тистер Ньюберг». Картина датировалась восемнадцатью годами ранее. У женщины было сердцевидное лицо и прекрасная комплекция. Художник запечатлел свет, падающий на ее густые золотистые волосы и карие глаза с вкраплениями карамельного и ярко-зеленого. Мужчина был ее мужем, как догадалась Ильза. Он тоже был светловолосым, с аккуратной бородкой и усами, которые несколько сглаживали его впалые черты лица. Внимание Ильзы привлекли его глаза: их форма и ярко выраженные веки были ей знакомы. Его рот тоже казался знакомым. Изучая картину, Ильза приложила пальцы к губам, чтобы почувствовать их форму.

Внезапно из темноты в углу коридора донеслось громоподобное рычание.

Ильза отпрыгнула назад, прижавшись к стене, когда еще один волк – нет, кто-то из семейства кошачьих и чернее самой ночи – отделился от стены. Мускулистый силуэт гигантского тела грациозно развернулся. Длинный хвост вилял, шурша по половицам, подобно кобре, готовящейся к броску. Ильза застыла, как кролик, не в силах думать. Лица на картине все еще путались у нее в голове.

Выйдя из темноты, большая кошка оскалила на нее зубы, и очередное низкое рычание вырвалось из ее горла. Но затем человеческие глаза – синие и неумолимые – быстро смерили ее взглядом, и зверь спрятал зубы. Секундой позже исчезла и сама кошка, а на ее месте появилась темная фигура молодого человека.

– О, – сказал юноша, только что бывший пантерой. – Я подумал, что ты чародейка.

Ильза с облегчением выдохнула. Прежде чем она успела снова насторожиться, юноша, не сказав больше ни слова, повернулся и исчез в тени.

– Постой! Куда ты? – крикнула она ему вслед. Ильза видела, как он оглянулся через плечо, но в царящем полумраке все еще не могла разглядеть его лицо.

– Я предпочитаю созерцать мертвых в одиночестве. Теперь ты здесь. Это портит атмосферу, – его тон был холодным и высокомерным.

– Мне…

– Жаль? Я принимаю твои извинения. Спокойной ночи.

Он собрался уйти во второй раз, и вдруг Ильза обнаружила, что говорит первое, что пришло ей в голову.

– Я совершаю побег.

Незнакомец остановился. Ильзе показалось, что он вздохнул. Когда он повернулся и полностью вышел из темноты, впечатление от его человеческого облика было ненамного лучше, чем когда он рычал на Ильзу в облике пантеры. Холодные, цвета штормового океана глаза смотрели с лица, созданного резкими линиями, как будто скульптор сделал несколько грубых надрезов и нашел то жестокое совершенство, достойное сохранения. Его волосы, вероятно, некогда аккуратно зачесанные назад, блестели от масла там, где луч лунного света падал на чернильно-черные пряди. Он взлохматил и изменил укладку, отбросив волосы в сторону и позволив небрежной пряди упасть на лоб. Его волосы напомнили Ильзе о перьях ворона, а потом об острых, как бритва, когтях.

Руки юноша засунул в карманы, ничего не выдавая, а манжеты его мятой рубашки были закатаны до локтя. Каким поздним ни был бы час, он еще не спал.

– Побег, – устало сказал он.

Ильза приготовилась к перевоплощению, она не позволит страху парализовать себя во второй раз.

– Я тоже метаморф, – сказала она. – Ты не сможешь мне помешать.

Его плотно сжатые губы расслабились в улыбке. Она была похожа на оскал, который гиена показывала своей жертве, прежде чем вырвать ей глотку.

– Ты находишься в одном из самых охраняемых зданий Лондона, – сказал он, подходя к окну и указывая на сад внизу. – Мне и не нужно тебе мешать.

Все еще готовясь к драке или бегству, Ильза подошла к окну и посмотрела вниз, хотя уже знала, что увидит. Огромные фигуры двигались в темноте, как тени-марионетки. Незнакомец был прав: она окружена солдатами, владевшими невероятной магией. Даже с ее собственным даром к перевоплощению у Ильзы не было шансов, поскольку они превосходили ее не только силой, но и числом.

Ее внезапная вспышка растерянности, должно быть, оказалась очевидной, потому что юноша, похожий на клинок, мгновенно растерял всю веселость и снова заскучал.

– Ты не должна так легко поддаваться моему поддразниванию. – Его бессердечный взгляд снова устремился в сад, а затем скользнул к парку за ним. – Волки здесь не для того, чтобы держать тебя под стражей.

Ильза посмотрела на него. Незнакомец закатил глаза и потянулся, чтобы открыть окно.

– Раз ты тоже метаморф, то можешь превратиться в птицу, как я понимаю? – Он махнул рукой в сторону открытого окна, словно приглашая ее. – Тогда исполни наше общее желание и уходи.

Ильза колебалась, слишком потрясенная, чтобы понять, какую игру он затеял, но уверенная, что игра имела место быть.

– Не хочешь? – спросил юноша.

– Насколько я понимаю, ты хочешь видеть, как эти волки разорвут меня в клочья. Минуту назад ты сам скалил на меня зубы. Почему это я должна верить хоть одному твоему слову?

В мгновение ока Ильза поняла, что ее вызывающий тон не останется без ответа. Незнакомец застыл, как лед, и взгляд, которым он одарил ее, был настолько же обжигающим, насколько холодным. Ильзе потребовались все силы, чтобы не отпрянуть.

– Значит, ты мне не доверяешь, – сказал он с горькой ухмылкой. Ильза пропустила шутку мимо ушей. – Не имеет значения. Пойдем со мной.

По причинам, которые Ильза не могла понять, она знала, что не может быть первой, кто уступит и смягчится, поэтому, когда незнакомец повернулся на каблуках и зашагал по коридору, она последовала за ним, стараясь ступать легко и тихо, как он. Возможно, она все еще сможет обратить ситуацию в свою пользу. Если удастся выведать у этого юноши какую-нибудь информацию, в достоверности которой она не смогла бы усомниться, это сыграет ей на руку при побеге. По крайней мере, она могла бы узнать, что посреди глубокой ночи привело его в этот коридор, к картине.

После нескольких поворотов коридор прервался с одной стороны, чтобы открыть путь в большой холл, освещенный немного лучше благодаря лампам, низко горящим вдоль стен. Ильза последовала за юношей вниз по широкой лестнице и оказалась на черно-белом мраморном полу, настолько блестяще отполированном, что девушке показалось, будто она смотрит в его глубины, как в бассейн с чистой, неподвижной водой. Ее спутник осторожно заглядывал в каждый дверной проем, пока они пересекали холл и шли по коридору к дверям, ведущим на террасу. Ильза не могла не заметить, как он повернул ручку и широко распахнул дверь с уникальной мышечной памятью человека, знавшего, как не издавать ни звука. Поворачивая ручку, он плотно прижал дверь к раме и, распахнув, схватил ее за край.

Следуя по террасе, он держался поближе к стене дома, и Ильза последовала его примеру. Затем юноша сел на клумбу, расположенную между двумя цветущими кустами гортензии, и поманил Ильзу к себе. Решив, что ничего не теряет, изнывающая от любопытства Ильза приподняла юбку до щиколоток и опустилась на колени рядом с молодым человеком.

– Ты хочешь сбежать и считаешь, что волки помешают тебе. Хорошо. Тогда смотри, – он кивнул в темный угол сада, и Ильза проследила за его взглядом. На этот раз она была готова, когда из тени появился гигантский зверь, крадущийся вдоль стены.

Юноша наклонился к ней и заговорил тихим голосом:

– Ферриен делает обход через равные промежутки времени, строго по часам. Он проходит от поворота до поворота всего за две минуты, и дежурит всю ночь, каждый раз, когда его назначают на вахту. Когда он обойдет восточное крыло, участок стены перед нами будет вне поля его зрения.

Он махнул рукой мимо Ильзы на беседку у западного угла дома, за которой, словно привидение, двигалась вторая фигура. Другой рукой незнакомец достал из кармана брюк дорогие серебряные часы и открыл их.

– Джорджиана охраняет западный вход в парк. Она делает обход по прямой линии туда и обратно, и ты попадешься ей на глаза, если будешь двигаться, когда она повернется лицом на север.

Волчица у западных ворот изменила направление и повернула назад. Было очевидно, что она увидит любого, кто будет пересекать разделяющую их лужайку.

– Тебе нужно всего лишь проскочить мимо этого уродливого топиария, и ты окажешься в ее слепой зоне, поэтому у тебя всего пятнадцать секунд. На старт. Внимание. – Он поднял часы так, чтобы луна ярко освещала их циферблат, и перевел взгляд на то место, где Ферриен поворачивал за угол дома. – Марш!

Ильза затаила дыхание. Она посмотрела на угол дома, за которым скрылся Ферриен, потом на волчицу, Джорджиану, которая следовала на юг и повернулась спиной к их укрытию. Ильза огляделась в поисках еще одного невидимого стражника, но больше никого не было. Похоже, незнакомец говорил правду. Путь к свободе был чист.

Но хотела ли она бежать? Было ли это правильным?

– Так. Ладно. Тогда за мной, – сказал юноша и, обернувшись вороном, таким же черным, как и его пантера, исчез быстро, как молния. Он плавно взмыл над лужайкой, перемахнул через стену и исчез в парке, в то время как Джорджиана у западных ворот все еще смотрела в другую сторону.

Ильза подскочила на ноги и взмыла в небо. Она набрала высоту, затем позволила силе тяжести и наклону крыльев переправить ее через лужайку и садовую стену. Она следовала за вороном, который низко пролетел над парком и приземлился в роще на некотором расстоянии от дома, после чего снова стал человеком и ждал ее, прислонившись к дубу. Ильза перевоплотилась в воздухе и, грациозно приземлившись на ноги, опустилась на землю рядом с ним. Прислушиваясь, она обернулась, ожидая увидеть волка, несущегося к ним, или услышать хруст листвы под топотом тяжелых лап.

Никто не появился, но по мере того, как Ильза изучала местность, на нее снизошло внезапное озарение.

Девушка подозревала, что Лондон был другим по эту сторону портала, и она оказалась права.

– Здесь нет зоопарка!

Ильза хорошо знала этот уголок Риджентс-парка. Это было место зоологического сада. Она тайно проникала в него несчетное количество раз, обращаясь то в птичку, то в мышь, прежде чем тайком перевоплотиться обратно и смешаться с толпой посетителей. Большинство самых удачных трансформаций были сделаны именно благодаря посещению зоопарка и изучению животных во плоти: их движений и очертаний тел. Было неприятно обнаружить, что такое чудесное место в Ином мире в этом не имело ничего примечательного, кроме белого особняка с садом.

– О нет, Зоопарк здесь, – сказал юноша. – Ты смотришь на него. Место силы Камдена, как сказали бы некоторые. Не совсем то, к чему ты привыкла в Ином мире, но не переживай, хоть баров у нас тут и меньше, животных столько же.

Зоопарк. Ну, конечно! Именно так назвал это место капитан Фаулер.

Юноша оттолкнулся от дерева и зашагал обратно к дому.

– А теперь, если твой эксперимент закончен, я, пожалуй, выпью чаю. Один. И да, не беги в том направлении, если все еще боишься, что тебя увидят. Лучше иди прямо к…

– Зачем нужна охрана?

Незнакомец остановился на полпути и повернулся к ней.

– Прошу прощения?

– Ты сказал, что волки здесь не для того, чтобы держать меня под стражей. Так от чего же, в таком случае, они защищают это место?

Наверное, это был глупый вопрос. Юноша внимательно посмотрел на нее, словно пытаясь понять, не шутит ли она.

– Ты ничего не знаешь о Лондоне, – мрачно произнес он. – Так ведь?

Ильза скрестила руки на груди.

– Я знаю о Лондоне все. Я прожила здесь всю свою жизнь.

Он покачал головой, уголки его рта опустились, изображая одновременно жалость и насмешку.

– Только не в этом Лондоне. Во-первых, это не один город. Их шесть.

– Шесть?

– Шесть народов, шесть фракций, шесть территорий.

Ильза сглотнула. «Лондон не такой, каким должен быть», – сказал капитан Фаулер. Только вот он забыл упомянуть, что аколиты, волки и армия, к которой принадлежал сам капитан, были лишь половиной военных подразделений, патрулирующих разные части города.

– Видишь те фонари? – Незнакомец указал в сторону западного конца парка, который был так далеко, что находящиеся там очертания деревьев и домов сливались в единое серое пятно. В той стороне горело с полдюжины фонарей, некоторые из которых стояли неподвижно, а некоторые кто-то переносил в руках. – Это охранный пункт. Он отмечает границу Камдена и Харта – квартала чародеев.

– Чародеев. – Ильза была поражена представлениями о заколдованных замках и магических превращениях. – А может чародей… двигаться так быстро, что его никто не видит, или проходить сквозь стену?

– О, звезды, нет, – ответил незнакомец. Теперь он с большей теплотой относился к своей роли рассказчика. Ильза боялась, что его забавляет ее неосведомленность. Прежде, чем она успела спросить о том, что умеют делать чародеи, юноша развернулся и указал в сторону за домом. – Но призраки могут. Это фракция Севера. Они могут проходить сквозь твердые объекты, если захотят. Стены. Запертые двери. Поэтому их и называют призраками. Не говоря уже о том, что они обладают невероятной силой и обостренным восприятием.

Так вот как капитан Фаулер появился из кирпичной кладки, когда Ильза пряталась на рыбном рынке! Он был призраком.

Юноша снова повернулся на девяносто градусов.

– Если следовать на восток, то в скором времени ты окажешься у пограничного поста Уайтчепела, на территории телепатов. Чтецов мыслей. Исказителей сознания. Не позволяй отсутствию физической силы обмануть тебя. Они так же опасны, как и любой из нас. Телепат может заставить жертву забыть своих близких, свои принципы, чувство самосохранения. Он может заставить человека жаждать жестокости, секса и даже смерти. Телепаты могут очистить разум и наполнить его чем угодно и кем угодно. Если ты отправишься по Темзе на восток, то окажешься у Доклендских островов, которые, я уверен, тебе знакомы, – незнакомец криво улыбнулся. – Там ты найдешь оракулов. Как я понимаю, ты уже знаешь, чем они опасны. Еще существуют мастера душ. Можешь ли ты себе представить, какие дебаты мы устраиваем по эту сторону портала? Чья магия самая грозная? Кто сильнее в бою? Ну, я вот думаю, что сильнее всех мастера душ. Их магия – это психокинез, то есть способность влиять разумом на физическое, – юноша невесело рассмеялся. – Ты перестанешь верить в превосходство силы призраков или манипуляций телепатов, когда увидишь того, кто способен обезглавить, даже не пошевелив пальцем.

Ильза сжала руки в кулаки, чтобы унять дрожь.

– И ты видел такое?

Юноша улыбнулся. Возможно, всему виной была игра лунного света, но его улыбка казалась зловещей, неконтролируемой и в то же время фальшивой, как застывшая ухмылка, нарисованная на деревянной кукле.

– Дважды.

– А где живут эти мастера душ?

– Скажем так, мы окружены врагами со всех сторон. Вот от чего наши солдаты защищают Зоопарк: от этого города. – Он снова обвел жестом окружающую их территорию. Ильза понимала, что его рассказ достиг своей кульминации. – От города, который был построен на недовольстве и трайбализме и который теперь трещит по швам своих границ, потому что именно это для него уготовила судьба. Добро пожаловать в Лондон – город, из-за которого ты стала сиротой. – Дыхание у юноши сбилось, и он провел рукой по своим и без того растрепанным волосам, после чего добавил уже тише: – Лучше бы ты осталась там, откуда пришла.

Во внезапно наступившей тишине он немного отошел в сторону, словно забыл о присутствии Ильзы, но она не возражала. Ей тоже нужно было время, чтобы восстановить дыхание. Ее мысли слишком быстро перескакивали одна на другую, словно бочка, катящаяся с холма и подпрыгивающая на камнях. Эта бочка точно разобьется, если не сбавит обороты.

– Значит, они правда мертвы? – спросила она, изо всех сил стараясь сохранить самообладание. – Мои родители.

Когда юноша повернулся к ней, в лунном свете его глаза казались черными, но они стали еще темнее, когда его осенила мысль.

– Ты не знала.

Ильза открыла рот, чтобы что-то сказать, но ничего не смогла произнести. Ей казалось, она об этом знала. Ильза была сиротой всю свою жизнь. Даже несмотря на то, что она безустанно искала ответ на вопрос, откуда взялась ее магия, она давно смирилась с тем, что у нее не было семьи. Однако словесное подтверждение опустошило девушку, проносясь сквозь нее, как ледяной сквозняк по пустым коридорам.

Ильза покачала головой.

– Я ничего не знала. Ни о том, кто они, ни об этом месте. Ни о магии.

Юноша поднял глаза к небу и издал звук, который был похож на нечто среднее между вздохом и стоном.

– О, небо, земля и все эти проклятые созвездия, – пробормотал он себе под нос. – Ну, теперь ты знаешь.

Если это было своего рода сочувствие, Ильза решила его принять. Доброе слово или мягкая рука на плече вызвали бы ненавистные ей слезы. Слезы, которые полились бы непонятно из-за чего. Из-за непонимания, горя или же несправедливости, которые терзали ее и оставляли в растерянности.

– Ты их знал? Моих…

Родителей. Моих мать и отца.

Ильза не могла произнести эти слова во второй раз, поскольку они звучали слишком странно. У нее ничего не было, и она ничего не приобрела. Ее мать и отец были мертвы.

– Конечно, я не… – отрывисто начал юноша, явно пытаясь приспособиться к абсолютному неведению Ильзы. Его руки снова нашли убежище в карманах, словно он пытался спрятать себя от нее. – Я едва родился, когда они умерли. Мой… мой отец был лейтенантом альфы, как и я сейчас. Хотя, может, это уже не так. Я ни в чем не уверен.

– Твой отец … Он рассказывал что-нибудь о них?

Полный негодования взгляд незнакомца метнулся к Ильзе. Она явно сказала что-то не то. Ее ошибка отразилась мучением на лице юноши, но таким коротким, что Ильзе захотелось понять, не померещилась ли ей его боль. Он посмотрел на нее как на привидение, приоткрыв рот, словно хотел что-то сказать, но промолчал.

– В таком случае расскажи мне, как они умерли. – Девушка подошла к нему ближе. Ильзе было необходимо дать ему понять, что все это очень важно для нее. – Ответь мне хотя бы на этот вопрос.

– Им не понравится, что ты разговариваешь со мной, – сказал юноша, как будто бы говорил сам с собой.

– Кому не понравится?

– Остальным лейтенантам. Не я должен рассказывать тебе подобные вещи.

– Пожалуйста. – Ильза ненавидела умолять других людей, но слово вырвалось прежде, чем она смогла остановить себя.

Ничего из услышанного даже близко не сходилось с догадками Ильзы о том, почему она осталась сиротой. Девушка представляла себе разные версии событий, которые привели к тому, что ее оставили в приюте. В большинстве случаев девушка предполагала, что родители бросили ее, придя в ужас от того, что породили на свет. Сейчас же Ильза вернулась в мир, в котором родилась – мир, полный магии, – и она понимала, что причина крылась в другом. Она думала, что испытает облегчение, почувствует себя полноценной, но теперь, зная наверняка, что ее родители мертвы, Ильза все меньше и меньше понимала, почему ее бросили.

– Я заслуживаю знать, почему меня оставили в приюте.

Юноша выпрямился, не в силах скрыть удивления.

– Тебя там не оставили.

– Я … Меня бросили, – упрямо возразила Ильза.

Юноша медленно покачал головой.

– Тебя спрятали в Ином мире, чтобы защитить. День, когда ты появилась на свет, стал днем убийства твоих родителей.

Ильза резко втянула в себя воздух, пораженная тем, насколько больно ей было слышать о событиях, которых она не помнила, и о людях, которых она не знала.

– Как же так?

Незнакомец провел рукой по своим и без того растрепанным волосам и огляделся, словно кто-то – возможно, один из лейтенантов – намеревался их поймать. Ильзе тоже пришлось осмотреться, но вокруг не было ничего, кроме залитого лунным светом парка. Они находились слишком далеко от дома, чтобы привлечь к себе внимание.

– Твоя мать думала, что сможет склонить чашу весов к миру. Перед твоим рождением она собрала лидеров фракций и предложила ввести Принципы – правила, регулирующие применение силы. В случае нарушения Принципов в отношении другой фракции и их лидера пострадавшая сторона покарает нарушителя так, как посчитает нужным. Соблюдение Принципов – лучшая возможность жить мирной жизнью.

Правила, регулирующие применение силы. Прямо как на войне.

– Лидер каждой фракции может управлять своим кварталом, как ему заблагорассудится, но должен при этом соблюдать Принципы. Все лидеры подписали соглашение, и мир был установлен, – юноша горько рассмеялся. – Почти. Однако нашлись те, кто был не согласен. Небольшая группа пропагандистов и полных ненависти горожан, готовых их слушать, решили, что Принципы ограничивают их свободу. Вот, к примеру, пограничные посты, – незнакомец кивнул в сторону фонарей в западном краю парка. – Согласно Принципам, мы должны переходить из одного квартала в другой через них, но пропагандисты утверждают, что таким образом лидеры фракций пытаются ограничить свободу передвижения. Однако до появления Принципов никто так не считал и никаких возражений не было. Раньше приближение к границам приравнивалось к добровольному вхождению в зону военных действий.

Принципы гласят, что никто не может использовать магию за пределами своего квартала. Пропагандисты заявляют, что твоя мать плела заговор с целью сделать граждан других фракций беспомощными.

В Принципах было записано, что лидеры фракций признают Камден территорией метаморфов. Пропагандисты говорят, что это лишь начало. Если за нами закреплено место в городе, мы будем постепенно увеличивать свою территорию и численность, пока все остальные фракции не падут перед нами.

– В этом нет никакого смысла, – покачала головой Ильза. – Почему они решили, что это какой-то заговор? Ты же сказал, что лидеры всех фракций согласились с Принципами.

– Звезды, это неважно! Дело вовсе не в Принципах. Когда образовался Лондон, нас вовсе не существовало. Метаморфов называют последней формой магии. Мы на две тысячи лет моложе призраков и на сто тысяч лет – чародеев. Полноправные жители Лондона не могут терпеть друг друга, что уж говорить о нас. Тем не менее мы все равно поселились здесь и выжили. Моргана Рейвенсвуд объединила метаморфов, а затем зубами, когтями и собственной кровью отвоевала для нас Камден. С тех пор ее семья расплачивается за это. Твои родители были убиты за преступления вашей предшественницы и за желание стать лучше ее. Они были… – Юноша запнулся и покачал головой. Его пристальный взгляд неуверенно остановился на Ильзе, а затем снова сместился, чтобы найти клочок травы, к которому он теперь обращался. – Их вынудили скрываться. Однако их нашли. Насколько я понимаю, они планировали спрятать тебя в Ином мире, как только узнали, что ты скоро появишься на свет. Предполагалось, что это будет временной мерой. Только пока беспорядки немного не стихнут. Самое большее – пара лет. В Ином мире о тебе должны были позаботиться.

Позаботиться.

– Так они не оставляли меня в приюте?

– Подробностей я, увы, не знаю. Как я уже говорил, я слишком молод, чтобы делиться информацией из первых рук. Однако у твоих родителей был доверенный друг в Ином мире. Тоже метаморф. Кажется, его имя лорд Уолкотт. Он согласился заботиться о тебе до тех пор, пока здесь не станет безопасно настолько, чтобы ты смогла вернуться.

– Лорд? – Ильза горько рассмеялась, чем заслужила настороженный косой взгляд. В жизни, которой она каким-то образом лишилась, была не просто забота, хотя ее уже было более чем достаточно. Опекуном Ильзы мог стать некий богатый лорд-метаморф, который бы кормил ее и одевал в чистую одежду. Девушка спала бы в теплой постели. Ей рассказали бы о метаморфах и родителях, которые вовсе не отказались от нее. Она смеялась, возможно, лишь для того, чтобы не разрыдаться. – Тогда где же он? Этот Уолкотт.

– Мертв, – юноша произнес это слово так же мягко, как преподнес правду о ее родителях. – Он умер, когда ты была еще младенцем. Вскоре после этого Ильза Рейвенсвуд тоже умерла.

– Я… Прошу прощения, мне не послышалось?

Ильза обратила внимание на то, как незнакомец смотрит на нее, подобно зрителю, пытающемуся разгадать секрет трюка перед финальным взмахом фокусника. Еще до того, как он заговорил, девушка поняла – у него нет ответов.

– Я сказал то же самое, когда мы узнали, что ты жива. Никто из нас не поддерживал тесных контактов с Уолкоттом. Думаю, это делалось с целью не привлекать к нему излишнего внимания. Он периодически присылал нам знаки, что все в порядке, но потом вести от него перестали поступать. Когда мы отправили человека на разведку, ему сказали, что вы оба мертвы.

Ядовитый страх, которому Ильза не хотела давать названия, зародился у нее в животе.

– Кто это сказал?

– Наследница Уолкотта. Кажется, она была его экономкой. Он завещал ей все, включая опеку над тобой. Она сказала, что до самого последнего дня лично заботилась о тебе и что ты умерла у нее на руках, – медленно ответил юноша, тщательно подбирая слова. – Я запомнил все слово в слово.

Бог даровал мне этот дом, дитя, Он будет рад тому, что оказал мне Свою милость, потому что я сделаю все, что бы Он ни попросил. Я изгоню живущего внутри тебя демона, ведь такова воля Божия.

– Как ее звали?

– Боюсь, этого я не знаю, – сказал юноша, но ему и не следовало этого знать, потому что ответ у Ильзы уже был. Теперь она понимала, почему ее жизнь сложилась так, а не иначе.

Юноша выжидающе смотрел на нее.

– Ты знаешь эту женщину? – спросил он, когда Ильза ничего не сказала. – Ты знаешь, почему она так поступила?

Ей хотелось ответить «да», но Ильза знала, что объяснить все подробнее у нее не получится. Она понимала, что сейчас не может думать еще и об этом. Ее голова кипела от обилия новой информации. Магия, война, убийство ее родителей – все это было как-то слишком.

– Может, это и правда, что Ильза Рейвенсвуд мертва, – сказала Ильза, в конце концов, проверяя, сможет ли сама поверить собственным словам. Она крепко обхватила себя руками за талию. – Может, я – не она.

Юноша перевел на нее осторожный взгляд. В ярком лунном свете его лоб разгладился.

– Пойдем со мной, – сказал незнакомец. – Безусловно, если ты рискнешь вернуться в дом и снова оказаться в плену.

После этого он опять превратился в ворона и взмыл высоко к верхушкам дубов, где начал кружить, поджидая Ильзу.

Ильза оглядела безмолвное пространство Риджентс-парка. Куда еще она могла пойти, если не за ним? Лишь здесь она могла найти ответы, которые искала. Поэтому Ильза перевоплотилась и взлетела, чтобы присоединиться к ворону. Он был первым метаморфом, с которым она познакомилась, и от осознания этого Ильзе стало больно.

Они перелетели обратно через покрытую глициниями стену и, низко спикировав над лужайкой, проскользнули в открытое окно на первом этаже. Затем они молча зашагали по похожим на пещеры коридорам. Юноша по-прежнему настороженно замирал у каждой двери и прислушивался перед каждым поворотом.

Ильза вдруг поняла, что в головокружительном потоке вопросов и ответов тайна личности этого юноши, на которого она наткнулась в темном коридоре, отошла на второй план. Девушка изучала резкие линии его профиля, пока он вел ее по дому. Его внешность была слишком странной, чтобы подходить под классические каноны красоты: чересчур сурово сдвинутые брови, чересчур грубо очерченные подбородок и скулы. И все же…

Незнакомец резко остановился, выдернув Ильзу из ее мыслей.

– У меня будут неприятности, когда все узнают, что мы с тобой разговаривали. Скорее всего, меня бы повесили или четвертовали, если бы ты улетела отсюда, – сказал он, засунув руки в карманы, и в чертах его лица снова появилась раздражающая надменность.

Ильзе стало интересно, заметил ли он, как она его разглядывала.

– Ты вовсе не собирался помогать мне бежать.

– А ты и не собиралась бежать. Ты сказала, что, может, ты вовсе и не Ильза Рейвенсвуд, – он кивнул подбородком в сторону чего-то за спиной Ильзы, и она обернулась. Это был портрет альфы Лиандры и Тистера Ньюберга. Они вернулись в то место, где встретились. – Я видел, как ты их рассматривала. Ты поняла, кто они.

Он был прав. Сама не понимая почему, Ильза сразу же узнала их благодаря цвету, форме глаз и волос. Кусочки головоломки складывались вместе только тогда, когда в общую картину была добавлена Ильза.

Это были ее родители.

– Ты уже поняла, что твое место здесь, – сказал юноша.

Твое место здесь. Ильза почувствовала, как эти слова так ранят ее душу, что боль становится физической. Приятная боль. Ильза знала, что вспомнит эти слова позже, когда ее разум и сердце поймут друг друга.

– Значит, ты воспитывалась в сиротском приюте. – На этот раз в голосе незнакомца прозвучало сочувствие. Его язвительный тон едва заметно смягчился.

Ильза неопределенно кивнула.

– Если тебя это как-то утешит, скажу следующее: твоя жизнь, неважно, стала она благословением или проклятием, была спасена благодаря удивительному везению, – юноша взглянул на портрет. – Еще час, и ты бы умерла вместе с ней, – он отвернулся к окну и посмотрел на звезды, хмурясь так, словно они его чем-то оскорбили. – Кто-то другой мог бы назвать это чудом, – задумчиво произнес он, после чего покачал головой и расправил плечи. – Лейтенанты тебе все расскажут утром, а пока лучше вернуться в постель.

После этих слов он снова растворился в тени. Только оставшись одна, Ильза вдруг поняла, что так и не узнала имени таинственного незнакомца.

Глава 7

Когда Ильза вернулась в постель, она не верила, что сможет заснуть. Девушка думала о своем появлении на свет, о вынужденном разделении с семьей, о сиротском приюте в большом старом доме. Жалость к себе давила так сильно, что она не заметила, в какой момент ее пленил сон. Второй раз девушка проснулась через несколько часов.

Сны Ильзы были яркими из-за недавних событий. Рыбный рынок. Клуатр Вестминстерского аббатства и жуткий фонтан, скрывавший лестницу в другой мир. Незнакомец в черном капюшоне. Огромные волки.

И силуэт юноши в темноте. Или это была пантера? Еще находящийся в полудреме разум создавал видения, рассказывающие истории о ее родителях и прошлом. Однако, когда Ильза проснулась, видения рассеялись, как дым, развеянный ветром реальности. Теперь, когда золотистый утренний свет лился сквозь шторы, полуночные открытия казались Ильзе столь же неправдоподобными и фантастическими, как и ее сны.

Тем не менее Ильза не могла отрицать правды. Существовали факты, которые она признавала. Некоторые кусочки головоломки соединялись друг с другом воедино, создавая общую картину.

Бог даровал мне этот дом, дитя. Он будет рад тому, что оказал мне Свою милость…

Бывшей экономкой лорда Уолкотта оказалась мисс Митчем – настоятельница приюта, который когда-то был для Ильзы домом. Женщина, наполнившая ее детство страданиями, которые девушка так отчаянно хотела забыть. Лорд Уолкотт доверял мисс Митчем настолько, что завещал ей дом и все свое имущество, а также оставил Ильзу на ее попечении. Вполне логично, что он также посвятил мисс Митчем в тайну своей магии. Именно поэтому женщина знала, кто такая Ильза, еще до того, как девушка открыла в себе необычные способности. Понятно, почему мисс Митчем так старательно пыталась «исцелить» именно Ильзу, а не кого-то еще.

И теперь девушка узнала, что ее страдания были лишь половиной всех бед, виной которым была мисс Митчем. Настоятельница искренне верила, что именно ей Бог наказал избавить Ильзу от ее магии и зла. Мисс Митчем была убеждена в этом так отчаянно, что врала не только Ильзе, но и окружающим. Она инсценировала смерть девочки для людей, которые могли бы ее спасти.

Беспомощный гнев охватил Ильзу, и она сжала зубы, чтобы не расплакаться. Девушка часто пыталась убедить себя, что настоятельница ее старого приюта больше никогда не сможет причинить ей боли. Она ведь уже взрослая, а значит, намного храбрее и сильнее. К тому же Ильза оказалась в совершенно другом мире, который был очень далеко от мисс Митчем.

Однако все это было самообманом. Мисс Митчем каждый день причиняла Ильзе боль. Она оставила в душе девушки страх, точно так же, как оставила на ней реальные шрамы, и Ильза не могла сбежать ни от одного, ни от другого, как бы старательно их ни скрывала. Она боялась своей магии всю жизнь, скрывала свою истинную сущность ото всех, кроме Билла Блюма. Она просыпалась по ночам, кусая подушку, чтобы не кричать от боли.

В мире существовали ненависть и жестокость, а еще была мисс Митчем, которая могла гладить Ильзу по голове и при этом не давать своей осиротевшей подопечной шанс на что-то светлое и хорошее.

Ильза зарылась лицом в подушку и обнаружила, что она мокрая. В конце концов, ей не удалось сдержать слез.

– Только не пугайся.

Ильза взвизгнула и оказалась на ногах еще до того, как стих ее крик. Взгляд заметался по комнате в поисках источника голоса, ее пальцы нащупали край стола позади и сомкнулись на чем-то твердом и тяжелом. Она подняла предмет над головой, и в этот же момент в другом конце комнаты появилась изящная женская рука, которая отдернула шторы, и комнату залил свет, озаривший девушку.

Она была красивой. Наверное, самой красивой из всех, кого Ильза встречала, и это при том, что Ильза работала в театральной среде. Девушка была несколько старше Ильзы и обладала алебастровой кожей и прямыми волосами цвета воронового крыла, которые свободно спадали вниз по ее спине. Она могла бы быть сделанной из фарфора или мрамора, причем не только из-за изящества ее черт, но и из-за умения держать себя идеально прямо и неподвижно. Незнакомка бесстрастно перевела взгляд с Ильзы на предмет, который та зажала в руке.

– Что ты собираешься делать с этой статуэткой? – спросила девушка.

– Долбану ей тебя. А ты как думаешь, черт возьми?

Слова не вызвали никакой ответной реакции, и Ильза приготовилась показать серьезность своих намерений. Незнакомка подошла ближе, и Ильза смогла рассмотреть аквамариновые глаза в обрамлении длинных темных ресниц и морщинку, которая залегла между ее бровей. Весь вид девушки выражал какую-то необъяснимую и глубокую печаль.

– Ты ведь Ильза Рейвенсвуд, да?

Ильза заколебалась и немного опустила статуэтку.

– Может быть, – сказала она. – Я так думаю.

– Но ты ведь метаморф, да? Призрак заверил нас, что видел, как ты перевоплощаешься во время твоего представления на сцене. Это не так?

«Отрицай все», – подсказывал старый инстинкт. «Дьявольское отродье», – голос мисс Митчем эхом отзывался у нее в голове. Слезы боли, которую причиняла Ильзе ее магия, все еще не высохли на щеках, и незнакомка могла их видеть, но сейчас все было по-другому. Ильза попала в место, где люди могли без всякого страха превращаться в животных на улице.

– Нет, все так, – осторожно ответила Ильза. – Я умею перевоплощаться. Просто никто никогда не называл меня Рейвенсвуд. Когда я была ребенком, меня называли Ильзой Митчем. На сцене я была Ильзой Роуз. Для полиции я Ильза Браун. – Девушка почувствовала, что рука, держащая статуэтку, затекла, и переложила ее в другую, чтобы замахнуться с новыми силами. – А ты, черт побери, кто такая?

Девушка на мгновение задержала на Ильзе взгляд, затем отправилась в другую часть комнаты, чтобы отдернуть шторы там. Ильза развернулась, чтобы удержать статуэтку направленной на девушку.

– Меня зовут Кассия Симс. Ты можешь звать меня Кассия, – сказала она. – Я не могла уснуть, думая о том, какое испытание тебе пришлось пережить. Призрак сказал… что твою подругу убили.

Теперь, когда комнату заливал свет, Кассия смотрела на Ильзу совсем по-другому. Девушка поняла почему и поспешно вытерла предательские слезы со своих щек. При упоминании о Марте сознание Ильзы заполнили воспоминания о ее бессмысленной смерти, но скорбеть по подруге она пока не могла. Мысль о смерти Марты все еще была слишком странной. Слишком нереальной.

– Я беспокоилась, что пробуждение в одиночестве станет для тебя стрессом, – продолжала Кассия и заговорила быстрее, когда Ильза открыла рот, чтобы возразить. – Да, мне как-то сразу не пришло в голову, что само по себе пробуждение – уже стресс. Прости. Надеюсь, мы сможем начать все сначала. – Кассия снова и снова заламывала руки, и Ильза не сдержалась, чтобы не спросить:

– В чем дело?

– Прошу прощения?

– Ты напугана! Что происходит? – Ильза покрепче вцепилась в статуэтку. Сердце стучало у нее в ушах, тело инстинктивно напряглось, готовясь к встрече с новой опасностью. – Что ты скрываешь?

– Скрываю? Нет, я не…

– Я же не тупая! Ты здесь, чтобы выиграть время? Неужели кто-то собирается…

– Я очень волновалась из-за встречи с тобой, – торопливо сказала Кассия, повышая голос, чтобы он звучал так же громко, как голос Ильзы. После этих слов Кассия резко закрыла рот.

Ильза опустила статуэтку. Было трудно одновременно готовиться к нападению и удивляться.

– Что?

Морщинка между бровями девушки вернулась и стала глубже, чем прежде.

– Ты – Ильза Рейвенсвуд. В течение последних семнадцати лет ты была всего лишь печальной историей из прошлого, но теперь ты, из плоти и крови, здесь. Ты так много значишь для… – Она перевела дыхание и взяла себя в руки. – Для Зоопарка. Мы все ждали капитана Фаулера несколько дней. Я только и делала, что представляла, какая ты и что мы тебе скажем, и как, черт возьми, все объясним. – Чем дольше Кассия говорила, тем тише становился ее голос. Пока Ильза не подошла ближе, чтобы лучше слышать, она думала, что Кассия, возможно, находится на грани слез, и это оказалось правдой. – Для меня большая честь познакомиться с тобой, Ильза. Спасибо, что пришла к нам.

Разозлившись, Ильза подавила в себе желание снова замахнуться статуэткой.

– У меня не было выбора! – огрызнулась она. – После того, как мою подругу убили, человек, которого послали меня найти, связал мне руки!

Кассия замерла на секунду с приоткрытым ртом.

– Твое замечание вполне справедливо. Знаю, нам за многое нужно ответить. Позволь, я провожу тебя к Эстер. Еще рано, но она все равно не спит.

Кассия подошла к шкафу и вытащила из него белое платье с черной лентой на поясе и высоким воротником.

– Позволь мне помочь тебе одеться, – сказала девушка, расстегивая платье, но будь Ильза проклята, если повернется спиной к незнакомому ей человеку. Кассия, должно быть, поняла это по мрачной усмешке Ильзы, когда та закидывала платье на верхнюю часть ширмы, стоящей рядом со шкафом. Темноволосая девушка отошла на приличное расстояние.

– Ты можешь поставить статуэтку обратно, – сказала Кассия. – Здесь тебя никто не тронет, но даже если попытается, зубы и когти были бы более эффективной защитой, разве нет? – Между бровей Кассии вновь появилась морщинка. Остальная часть ее лица, судя по всему, всегда оставалась неподвижной, как мрамор. – Или, может быть, ты не очень сильна в превращениях? Тебя этому кто-нибудь учил?

Ильза с грохотом поставила статуэтку на край стола. Это был мраморный волк (всегда одни лишь волки!). После этого, стоя по другую сторону ширмы, Ильза стянула платье.

– Я сама себя учила, – произнесла она сквозь стиснутые зубы. – И превращаться я умею довольно хорошо.

Стоя за ширмой, Ильза возилась с платьем, очевидно, предназначенным для леди, которой помогала одеваться служанка. Даже гибкость помощницы фокусника, ловкость карманника и волшебная способность делать руки длиннее не позволили Ильзе в одиночку справиться с бесконечной чередой крошечных пуговиц на спине.

– Ильза? – неуверенно произнесла Кассия после того, как прошло несколько минут, а недовольное сопение Ильзы не утихло.

– Ладно! – огрызнулась Ильза. – Ты можешь помочь.

Кассия зашла за ширму. Когда она застегнула пуговицы на талии Ильзы, платье волшебным образом подтянулось, чтобы идеально усесться на ее фигуре. Ильза снова испуганно ахнула.

– Я не знала твой размер, когда заказывала вещи, поэтому зачаровала всю одежду таким образом, чтобы она подходила владельцу, – пояснила Кассия, пока застегивала пуговицы, хотя ее объяснение не особо проясняло ситуацию. – Но, наверное, ты уже заметила это, когда переодевалась ночью.

Ильза осторожно повернула голову, но не смогла прочесть выражение лица девушки, как и ее тон. Неужели кто-то все-таки следил за ее комнатой? Когда Ильзе нужно было оставаться незамеченной, она превращалась во что-то очень маленькое. Ее желудок сжался. Как она могла так сглупить? Кассия все это время могла находиться в комнате. Или, может, после всех заверений тот надменный мальчишка…

– Ты оставила одежду висеть на изножье кровати.

Ильза выглянула в щель между створками ширмы. Да, так и было. Кассия намеренно опустила голову, и Ильза подумала, не прячет ли она улыбку.

– Куда же ты ходила?

– Мне просто нужно было подышать свежим воздухом.

Последовало долгое молчание. Кассия добралась до последней пуговицы на воротнике платья и опустила руки.

– Ты проходила через галерею? – спросила она.

Ильза обернулась.

– Ты хочешь знать, видела ли я портрет своих родителей?

Родителей, которые пытались защитить ее, которые пришли бы в ярость, узнав, что чья-то ложь изменила ход жизни их дочери.

Взгляд Кассии стал еще более грустным, и в ее глазах отразилась внутренняя борьба.

– Мне очень жаль, но твои родители…

– Мертвы? Я знаю.

Кассия открыла рот, после чего снова закрыла. Ильза на мгновение задумалась и решила солгать.

– Я спросила обо всем у этого капитана Фаулера. Он еще рассказал мне про фракции и Принципы и все такое. И о том, как убили моих родителей.

– Понятно, – растерянно кивнула Кассия.

Чтобы избежать дальнейших расспросов, Ильза обогнула ширму и направилась к зеркалу. Ей повезло, что она могла сказать что-то такое, во что Кассия поверила. И хорошо, что ей удалось сдержать слезы.

– Ты так похожа на своих родителей. – Ильза перестала возиться с волосами, когда в зеркале за ее спиной появилась Кассия. – Твои глаза…

Ильзе было трудно оторвать взгляд от прекрасного лица темноволосой девушки и посмотреть на собственное. Она не часто задумывалась о своем лице. Внешность мало что значила, когда она могла менять ее. Однако теперь, взглянув в зеркало, она видела в себе женщину на портрете, одетую в прекрасное платье и стоящую посреди роскошной комнаты.

Твое место здесь.

Сомнение и смятение поднялись в ее груди, она резко развернулась.

– У меня есть родственники здесь? – спросила Ильза, не смея надеяться.

Судя по тому, как Кассия вздрогнула, Ильза вырвала ее из задумчивости. Если и возможно было расстроить еще больше уже грустную девушку, то Ильзе это удалось: глаза Кассии остекленели.

– Есть, – дрожащим голосом ответила она, и лишь после того, как Ильза едва не тронулась рассудком от нетерпения, Кассия продолжила: – Эстер приходится тебе двоюродной сестрой. Возможно, даже троюродной.

Сестрой. Женщина, которая искала Ильзу, приходилась ей сестрой. Частью семьи, в которой были имена и лица, дни рождения и смерти. Все это казалось слишком большим и сложным для Ильзы. Ноги девушки последовали за Кассией из спальни в коридор, но ее разум был занят размышлениями о другом: о приюте, портретной галерее, комнате, в которую они направлялись.

Они дошли до двойных дверей, и нервы Ильзы натянулись до предела, как в тот раз, когда она впервые вышла на сцену. Кассия постучала и стала ждать ответа, которого все не было. Ильза подавила в себе желание ворваться в комнату, чтобы покончить с этим ненавистным ожиданием. В конце концов, Кассия взялась за ручки дверей и открыла их, чтобы войти в длинную гостиную. Предрассветные сумерки мягко просачивались сквозь высокие окна, смешиваясь со светом ламп и освещая пастельные тона мебели и обоев. Однако запах застоявшегося табачного дыма и гниющих цветов портил все впечатление.

В противоположном конце комнаты, повернувшись лицом к окну, сидела женщина. Когда девушки зашли, она не встала и даже не посмотрела в их сторону. Просто продолжила сидеть, наблюдая за садом.

– Эстер? – Кассия закрыла за ними дверь, и Ильза последовала за девушкой вглубь комнаты. – Ильза у нас. – Когда Эстер никак не отреагировала, Кассия неловко добавила: – Она сейчас здесь.

Эстер заговорила. Ее голос звучал четко и властно:

– Флисс, подвинь меня поближе к дивану.

Высокая худощавая женщина в очках в спешке вышла из соседней комнаты. Не в силах противиться желанию подойти ближе, Ильза обошла столик, разделяющий их. У плетеного кресла были колеса. Флисс взялась за ручки кресла и, повернув Эстер лицом к комнате, пододвинула женщину ближе.

И вот Ильза оказалась лицом к лицу со своей семьей.

Эстер смотрела на нее со скучающим, сардоническим выражением на лице. Она не была дряхлой старухой, как глупо предположила Ильза, увидев инвалидное кресло. Скорее всего, ей было лет тридцать. Внешне женщина мало напоминала Ильзу или ее мать, но глаза у нее были точно такого же оттенка. Светло-карамельные волосы Эстер, на тон темнее, чем у Ильзы, обладали той же текстурой. У нее был острый подбородок и высокий широкий лоб с узкими бровями. Разглядывая своих гостей, Эстер медленно затянулась сигаретой в коротком серебряном мундштуке.

– Ильза, это регент-альфа Эстер Рейвесвуд, твоя кузина и глава Камден Тауна, – сказала Кассия.

Ильза не знала, стоит ли ей присесть в реверансе. Титул был ей незнаком, так что девушка решила этого не делать.

Эстер искривила губы в улыбке, но та получилась не совсем дружелюбной.

– Лейтенанты не упускают шанса напомнить мне о роли регента. Спасибо, Кассия.

– Я только…

– Хотела сказать, что я всего лишь замена Лиандры, – произнесла Эстер, не обращая внимания на вздох Кассии. Голос женщины был полон звенящей четкости, которая в равной степени вызывала восхищение и страх. – Почему бы тебе не присесть?

Неуверенная, расценивать ли это как предложение или приказ, Ильза опустилась на диван. Флисс попросили удалиться, а Кассия осталась стоять рядом с Ильзой.

Молчание затянулось, пока Эстер, продолжая наслаждаться своей сигаретой, не мигая смотрела на Ильзу. Девушка встретилась с кузиной взглядом, борясь с желанием спросить что-нибудь у Кассии, которая из-за своей неподвижности снова стала похожа на статую.

– Не думала, что у меня есть родственники, – в конце концов сказала Ильза.

– Не так уж и много их осталось, – отозвалась Эстер. – Жаль, что ты не посетила нас в декабре.

– В декабре я не знала, что все это существует, – огрызнулась Ильза, закипая от возмущения. – А что такое? Что произошло в декабре?

Веселье окрасило лицо Эстер. Ее взгляд скользнул мимо дивана к Кассии, и женщина приподняла бровь в немом вопросе.

– Ильза прибыла вчера днем. До этого она жила по противоположным часам, – пояснила Кассия. – Орен предложил собраться в зале заседаний сегодня утром для того, чтобы все ей объяснить. Ваше присутствие желательно, как и всегда.

– А твое присутствие в моих покоях, как всегда, нежелательно, но ты все равно здесь. – Эстер сделала глубокую затяжку, а Ильза разинула рот.

– Разве вы не главная?

Эстер язвительно рассмеялась.

– Я всего лишь запасной вариант, дорогая кузина.

Она произнесла эти ласковые слова, как серьезное оскорбление, и Ильза отшатнулась. Она посмотрела на Кассию, чьи губы были сжаты в тонкую линию.

Все шло абсолютно не так, как себе представляла Ильза. У нее возникло тошнотворное чувство, что все выходит из-под контроля, и она отчаянно этому сопротивлялась.

– Я не хочу ждать какого-то собрания, чтобы мне объяснили то, что вы можете рассказать сейчас. – Она встала с дивана, переводя взгляд с Эстер на Кассию. – Я хочу знать, зачем я здесь!

– Черт меня побери, если я знаю, – ответила Эстер.

Ильза с трудом сглотнула. Капитан Фаулер сказал, что работал на альфу Эстер, ведь так? Но если это не она послала за Ильзой…

– Эстер…

– Альфа Эстер для вас, мисс Симс, – отрезала Эстер, и ее лицо внезапно стало суровым. – Вы выбрали весьма неподходящее время, чтобы ошарашить меня внезапно найденной родней. Флисс! Я устала!

Появилась Флисс, которая укатила Эстер в другую комнату. Дверь за ними закрылась, и никто не обронил больше ни слова.

Все началось и закончилось слишком быстро. Теперь у Ильзы была семья – эта холодная, враждебно настроенная женщина, не имеющая ни времени, ни желания видеть ее у себя дома.

Горячее, опустошающее чувство, которому Ильза не хотела давать название, заставило ее ощутить себя беззащитной. Губы девушки задрожали, и она бросилась вон из комнаты. Кассия поспешила за ней. В коридоре Ильза глубоко вздохнула, стараясь заменить ужасное ощущение беспомощности более сильными эмоциями.

– Тот человек – Фаулер – сказал, что альфа Эстер заплатила ему за мои поиски! – она указала на дверь, которую Кассия спешно закрывала. – Эта женщина даже не знала, что я здесь!

– Технически капитан Фаулер был нанят от имени Эстер, – сказала Кассия тихим голосом, который помог Ильзе осознать, что сама она до этого кричала. – Это я заключила с ним соглашение.

Ильза скрестила руки на груди и уставилась на Кассию взглядом, который требовал от нее продолжать.

– Нам доставили сообщение из Доклендса о том, что Ильза Рейвенсвуд жива и находится в Ином мире. В нем также говорилось, что через три дня аколиты собираются ее убить. Тогда мы ничего не поняли, но если был хоть малейший шанс, что это правда… Что ж, хвала звездам, что мы решили действовать.

– Мы?

– Остальные лейтенанты Эстер и я. После последнего нападения нам пришлось самим принимать все решения. Потому что Эстер пострадала.

После последнего нападения? Не это ли имела в виду Эстер, упоминая декабрь? Сколько всего было нападений? И кто их совершал?

Кассия покосилась на дверь позади себя, а затем поманила Ильзу в сторону лестницы.

– Прошло всего шесть недель. Она потеряла способность перевоплощаться, ходить и…

– Она не может перевоплощаться? – переспросила Ильза, и Кассия кивнула.

Рот Ильзы приоткрылся от ужаса. Магические способности причинили ей так много страданий, но хуже было бы их лишиться.

– Я хочу сказать, – мягко произнесла Кассия, – что Эстер не всегда себя так ведет.

– Не всегда, но часто, – заявил насмешливый голос позади них.

Ильза обернулась и увидела молодого мужчину с темно-коричневой кожей, классически красивыми чертами лица и аккуратными усами. Прислонившись к стене, он стоял, закинув ногу на ногу и держа под мышкой трость с золотой волчьей головой. Все в его образе, начиная от кремового костюма-тройки и заканчивая сверкающими золотыми запонками, смотрелось безупречно и говорило о богатстве. У него были поблекшие карие глаза – глаза, которые, скорее всего, слабо видели, потому что их цвет напоминал выцветшую на солнце краску. Эти глаза смотрели на Ильзу со зловещим блеском из-под низко надвинутой на лоб шляпы. Ильза удивилась, что такой приличный джентльмен носит шляпу в помещении, но, возможно, этикет Уизерворда это позволял.

– Илиас, – облегченно выдохнула Кассия. – Это Ильза. Ильза, это Илиас Оверли, еще один лейтенант.

Илиас кивнул и улыбнулся, обнажая идеально белые зубы и показывая озорные ямочки на щеках.

– Волки, которые видели ваше прибытие, не преувеличили. Вы такая же красивая, как и ваша матушка.

Ильза, прищурившись, посмотрела сначала на Илиаса, потом на Кассию.

– А волки случайно не знают, почему оракулы пытались меня убить?

Брови Илиаса взлетели вверх, а его улыбка стала еще шире.

– Похоже, вы унаследовали и ее горячий нрав. – Мужчина повернулся к Кассии. – Я так понимаю, Эстер к нам не присоединится?

– Осторожнее, Илиас. Для нас с тобой она альфа Эстер, – должно быть, это была шутка, потому что Илиас усмехнулся. – И нет, к счастью. А где остальные?

– Орен завтракает, а молодой мастер Уайтлиф, скажем так, несколько занят на лужайке.

– Это… вызывает беспокойство, – пробормотала Кассия.

– Ну а выдающийся повелитель жалости к себе, без сомнения, все еще в постели. Я послал слугу позлить его, так что у нас достаточно времени, чтобы спуститься в зал заседаний, – он снова улыбнулся Ильзе. – Что ж, давай покажем нашей гостье окрестности.

Взмахом трости он пригласил Ильзу следовать за ним, после чего намеренно обошел ее так, чтобы оказаться справа. Кассия последовала за ними.

– Ильза ходила ночью в портретную галерею, – сказала Кассия. Ее голос снова звучал нервно, но, возможно, Ильзе это только показалось. – Она также разговаривала с капитаном Фаулером. – Что именно он тебе рассказал, Ильза?

Задвинув горе подальше, девушка пересказала то, что незнакомый юноша поведал ей при лунном свете. Фракции. Принципы. Гибель родителей и ее мнимая смерть. Однако если Кассия поверила в эту ложь, то Илиаса было не так-то легко одурачить. Слушая, он сосредоточенно смотрел на нее, и Ильза чувствовала, как каждый шаг в сторону от правды звенит, словно колокол.

– Этот призрак, – протянул Илиас, когда Ильза закончила. – Он прекрасно осведомлен. Учитывая, что некоторые из фактов являются конфиденциальной информацией, это особенно впечатляет. Как жаль, что он не метаморф. Мне бы такой человек пригодился в подчинении.

Опасаясь, что она слишком увлеклась собственной ложью, Ильза решила сменить тему:

– А чем у вас вообще тут занимаются лейтенанты?

Явно заметив ее маневр, Илиас понимающе улыбнулся, подыгрывая.

– Зависит от того, о каком лейтенанте идет речь, дорогая Ильза. Наша милая Кассия – гениальный казначей. Орен – посланник нашего народа.

– А что насчет вас?

Илиас улыбнулся.

– Я – торговец.

– Какое отношение имеет профессия торговца к ведению дел метаморфов?

– Я торгую знаниями. Обмениваю информацию на секреты.

В разговор вмешалась Кассия:

– Думаю, в Ином мире ты назвала бы его деятельность разведкой. Я не уверена, что торговец – хорошая аналогия, учитывая, что Илиасу запрещено входить в Дом Торговли.

Илиас, ухмыляясь еще шире, даже не взглянул в сторону Кассии. У Ильзы возникло ощущение, что он рассчитывал на то, что она будет пытаться вывести его на чистую воду, и заманивал ее в ловушку тщательно подобранными словами. Девушка знавала карманников вроде Илиаса, мальчиков и девочек, которые гордились своими былыми успехами. Сложность заключалась в том, что она никогда не знала, стоит ли ей восхищаться ими или внимательно следить за своими карманами.

– Почему запрещено?

– Единогласное решение лидеров фракций, моя дорогая. До торговли для Зоопарка я всегда искал того, кто больше всех заплатит. И что может быть лучше для раскрытия секретов, чем цитадель беззакония, именуемая Домом Торговли, – он вздохнул, словно с нежностью вспоминая те дни. – Для сбора информации метаморфы, конечно, обладают идеальным набором инструментов: каждый день мы можем выбирать новое лицо. Однако для хороших продаж мне нужно было стать узнаваемым, достойным доверия. В конце концов, мой авторитет должен был расти, – он снова сверкнул улыбкой. – Когда играешь на два фронта, нужно уметь идти в ногу со временем. Только так ты сможешь победить. В течение многих лет я совершал регулярные продажи постоянным клиентам, не обращая внимания на то, как менялись альянсы и заключались пакты. Враги становились друзьями и начинали болтать о своих источниках. Источник у них был один – ваш покорный слуга. Так я и проиграл. К счастью, когда дело касается бегства от последствий, никакое волшебство не сравнится с магией метаморфа. Призрак, даже покинув место преступления, не может перестать быть виновником полностью. Меня же оказалось трудно опознать, а значит, и поймать, поэтому лидеры фракций были вынуждены согласиться на публичный запрет, который делает множество интересных мест, включая Дом Торговли, недоступными. В случае нарушения мне грозят различного вида пытки или смерть, в зависимости от того, какому счастливчику удастся схватить меня за руку.

– Неприятно, – сказала Ильза, поморщившись.

Илиас легонько стукнул ее тростью по голове. Удивленная девушка попыталась увернуться, но не успела.

– Да, именно так. Однако там, где я видел только поражение, ваша изобретательная матушка разглядела возможность. «Открой себя заново, – сказала она мне. – Ты проделывал это по двадцать раз в неделю на протяжении всей жизни». Лиандра не видела смысла в том, чтобы свернуть мне шею, когда у меня был такой огромный потенциал. Поэтому она пустила в ход тираду о долге и чести, и, должен признать, ее слова задели за живое. С тех пор я заведую, как мы любим говорить, коммуникациями Зоопарка. Когда Лиандра погибла вместе с огромным количеством своих лейтенантов, Эстер предложила мне должность, которую я занимаю сейчас.

Ильза нахмурилась. Ее мать умерла семнадцать лет назад, а Илиас не выглядел достаточно старым, чтобы при жизни Лиандры быть хотя бы двенадцатилетним. Однако, с другой стороны, к двенадцати годам Ильзе тоже запретили появляться во многих местах, и, возможно, Илиас был не по годам развит. Хотя…

– Разве ваше лицо не дергается, когда вы его меняете? – спросила Ильза, чем заслужила любопытный взгляд Кассии и медленно расплывающуюся улыбку Илиаса. – Когда я меняю свое лицо, оно немного подрагивает… По нему как будто идут судороги.

Илиас пожал плечами.

– Неизбежный побочный эффект вашей магии. Впрочем, как и моей, и всех метаморфов, которых я когда-либо знал.

– Тогда как же вы обманываете людей? – Она изучала его профиль, но, если, как Ильза подозревала, он действительно не носил свое собственное лицо, ничто не выдавало его маскировку. – Одно дело в Ином мире, там я выгляжу так, будто у меня какой-то нервный тик. Здесь же, держу пари, все понимают, когда метаморф пытается выдать себя за кого-то другого.

– Но ведь именно в этом вся прелесть! – воскликнул Илиас, останавливая их. Кассия пробормотала что-то похожее на «небо и земля» и с тоской посмотрела в коридор, словно замышляя побег. – Превращаться в животных всегда весело, но менять лица – это искусство. Вы раньше использовали маскировку? Испытывали необходимость сойти за кого-то другого?

– Постоянно. – Ильза рассказала ему о представлении, в финале которого она перевоплощалась в Великого Бальтазара.

– О, браво! Так скажите мне, как вы избегаете того, чтобы ваши восхищенные зрители не обнаружили обман?

– Меня скрывает свет, – сказала Ильза. – Мы специально настраивали его так, чтобы он светил очень ярко.

– Освещение! Самый первый инструмент, – с улыбкой, полной озорства, Илиас небрежно приподнял поля своей шляпы и осторожно шагнул вправо, выступая из тени на солнечный свет. На долю секунды, когда его шляпа сдвинулась и солнце осветило лицо, Ильза заметила дрожь прямо над его левым глазом. Когда он вышел из пятна света и позволил краю шляпы снова затенить его лицо, дрожь исчезла. Если Ильза внимательно всматривалась в это место, она могла поклясться, что видела подергивания, но только потому, что уже знала об их наличии. – Нужно учитывать, в каком освещении вы находитесь. Это долгий и трудный процесс. Также необходимо понимать, под каким углом на вас смотрят.

Он повернулся, словно собираясь вернуться туда, откуда они пришли, и провел большим пальцем по подбородку, привлекая внимание к подергиванию правого уголка рта. Уязвимость его магии была заметна всего секунду, а потом Илиас снова повернулся, и она скрылась из виду. Ильза была поражена. Он решил продемонстрировать ей свои хитрости еще до того, как она об этом попросила. Илиас жил обманом, причем, вероятно, так давно, что ложь стала его второй натурой. Он заметил, как Ильза разинула рот, и снова сверкнул своей идеальной фальшивой улыбкой.

– Перенаправление внимания – это половина всей магии, моя дорогая Ильза.

Ильза улыбнулась.

– Кое-что мне об этом известно.

– Я в этом и не сомневался.

Они пошли дальше. Кассия и Илиас провели Ильзу по первому и второму этажам. Илиас расхваливал архитектуру и дизайн интерьера, рассказывая о том, как восемьдесят самых лучших строителей возвели Зоопарк за сто двадцать дней. Витражный купол над вестибюлем был сделан шестьдесят лет назад. Обои в тридцати двух вариантах заказывались у самого известного декоратора в стране, который, Ильза была уверена, не существовал в Ином мире, однако все это были не те подробности, на которые девушка втайне надеялась.

– Прошу прощения, сэр…

– Просто Илиас, пожалуйста. Мне невыносимо слышать «сэр», и я, естественно, не потерплю, чтобы меня называли господином Оверли. Им был мой отец, и чем меньше мы о нем вспоминаем, тем лучше, – он подмигнул Ильзе и сверкнул идеальными зубами.

– В таком случае, Илиас. Моя мать. – Ильза замолчала, чувствуя, как эти слова слетают с губ. Ее мать. – Она ведь выросла здесь?

– Не только ваша мать. Шесть поколений Рейнвенсвудов жили здесь и управляли Камденом в течение ста тридцати лет.

Ильза прикусила щеку изнутри, колеблясь над следующим вопросом.

– А какой она была?

Неудержимая яркая улыбка Илиаса смягчилась. Кассия шла впереди, словно давая им немного времени наедине.

– Грозной, – благоговейно произнес Илиас. – Не поймите меня неправильно, она не была лидером, внушающим страх. Она в этом не нуждалась. Лиандра была женщиной, которая знала, как добиться своего и заставить жертву думать, что это была ее блестящая идея. Она была манипулятором. – Он замолчал и взглянул на Ильзу, словно опасаясь, что его слова звучали слишком резко. Однако девушке понравилось услышанное. Манипулятор может быть добрым, но не потерпит, чтобы об него вытирали ноги. Ильзе нравилось думать о своей матери в таком свете.

– Продолжайте, – сказала она.

– Она была тихой. Говорила меньше, чем любой лидер, которого я когда-либо знал, – сказал Илиас и расплылся в улыбке. – А торгуясь по поводу своей независимости, я узнал их всех. Однако именно слова Лиандры я помню лучше всего. Видите ли, то, что она говорила, всегда имело вес.

– А мой отец? Вы тоже его знали?

– Знал ли я его? Я занял его должность.

– Он был шпионом?

Илиас приложил руку к груди, будто ее слова нанесли ему оскорбление.

– Он был торговцем тайнами, моя дорогая. Одним из лучших, каких я когда-либо знал. Он обладал невероятным талантом, но совсем его не ценил. Вот почему ваша матушка завербовала меня. Тистер хотел только одного – создать семью и стать верным мужем. А еще – играть в шахматы. Этот человек был по-дьявольски беспощадным шахматистом. Он научил играть и вашу матушку, после чего они проводили много вечеров, соревнуясь в стратегии и сообразительности.

Они дошли до главной лестницы. За ней коридор заканчивался двойными дверями, еще более величественными, чем те, которые вели в покои Эстер. Ильза кивнула в их сторону.

– Это еще одна спальня?

– Это самые большие комнаты в доме. – Илиас погладил свою трость, глядя на Кассию.

Он не двинулся с места. Кассия даже не подняла взгляда в сторону двери.

– Так что, мы можем их осмотреть? – спросила Ильза. – Держу пари, там все очень грандиозно.

Ильза не была наивной. Когда Илиас провел ее в комнату, она заметила его явное нежелание заходить внутрь. Кассия еще меньше радовалась внезапной экскурсии. Она осталась стоять в коридоре, когда остальные переступили порог.

Все было, как и предсказывала Ильза, невероятно грандиозным.

Они вошли в гостиную, где высокие окна отбрасывали утренний свет на богато украшенную мебель. Лучи солнца танцевали на хрустальной люстре на потолке. Замысловатая каминная полка, вырезанная из темного дерева, тянулась вдоль одной из стен комнаты. Золотые блики на персидском ковре сверкали, как драгоценные камни. Ильзе захотелось присесть на корточки и выяснить, правда ли, что богатые люди вплетают настоящее золото в свои ковры, а потом ходят по ним, как по земле?

За еще одной дверью располагался кабинет с полками книг в кожаных переплетах и с золотым тиснением. Перед окном стоял настолько большой письменный стол, что владелец банка мог бы пересчитать за ним все свое состояние. За кабинетом располагалась спальня. Величественная кровать с балдахином, украшенная резными панелями с изображением всевозможных животных, занимала центр комнаты, а зеленые шторы и обои превращали пространство в пышные дикие джунгли.

Ильза вдохнула запах мебельной полировки и свежих гардений, вазы с которыми были расставлены в нескольких местах. Она прислушивалась к странной тишине, наполнявшей комнаты. Илиас ничего не сказал, когда девушка провела рукой по тонкой отделочной ткани дивана и прохладному мрамору консоли. Он не стал рассказывать истории или обращать ее внимание на какие-то интересные вещи. Было очевидно, что эти комнаты не использовались, поскольку они были холодными и тихими, но все равно содержались так, будто в любой момент могли понадобиться какому-то призрачному обитателю. Полный на четверть графин ликера покоился на барной стойке. Бумаги на столе были нетронуты. На карточном столике у окна лежала разложенная шахматная доска, фигуры на которой стояли в беспорядке наполовину сыгранной партии. Не нужно быть гением, чтобы понять: родители Ильзы когда-то жили здесь. Неужели все годы после их смерти эти комнаты поддерживали в чистоте и порядке, как какое-то священное место?

Если в покоях и было что-то, способное помочь Ильзе почувствовать связь с родителями, она не знала, что именно. Для нее обстановка вокруг была не более чем напоминанием о том, что ее шансы узнать их давно исчезли. Она судорожно вздохнула и пронеслась мимо Илиаса.

– Куда дальше?

Илиас последовал за Ильзой и закрыл за собой дверь. После чего они направились к лестнице.

Когда они спустились в большой, отделанный мрамором вестибюль, к ним подошел маленький черный лис, который будто бы поджидал их. Подбежав ближе, он превратился в молодого человека в темном костюме с красной повязкой дружинника на рукаве. Незнакомец бросил на Ильзу и Кассию мимолетный взгляд, но его лицо осталось бесстрастным. Затем он наклонился очень близко к плечу Илиаса и начал что-то говорить ему на ухо.

Обмен репликами длился всего три секунды, после чего Илиас кивнул, и молодой человек, снова превратившись в лиса, умчался прочь. Когда Илиас заметил, что Ильза наблюдает за ним, он ухмыльнулся так, будто выходил на сцену.

– Волки отчитываются перед командиром дружины, – сказал он, будто бы смутившись, – а лисы передо мной.

– Они что, шпионы? – спросила Ильза.

– Шпионы! – Илиас пренебрежительно взмахнул тростью. С тех пор как они познакомились, торговец использовал ее с полдюжины раз, но всегда не по назначению. Ильза подумала, не была ли трость частью его представления, способом отвлечения внимания. – Почему вы так зациклены на шпионах? Шпионаж – удел подлецов и жуликов. Лисы – знатоки коммуникации, моя дорогая Ильза. Они входят в доверие и заводят дружественные связи с представителями других фракций, так они собирают информацию для Зоопарка.

– Там, откуда я родом, таких людей называют шпионами.

Кассия не улыбнулась (Ильза вообще сомневалась, что девушка на это способна), но взгляд, который она бросила на Илиаса, был насмешливым.

Они вышли в сад, на ту самую террасу, по которой Ильза пробиралась прошлой ночью. По крайней мере, девушка так думала. Вдоль террасы росли кусты гортензии, из которых она с таинственным незнакомцем наблюдала за волками. Ильза также заметила беседку, а за ней – западные ворота. Однако залитая лунным светом лужайка и черные силуэты, готовые в любой момент измениться, уступили место буйству красок и жизни. Ночью она не заметила, какой сочной была трава. Среди клумб тогда не наблюдалось ни пчел, ни бабочек. Она даже не обратила внимания на сильный летний аромат тысячи цветов, который царил в воздухе. События прошлой ночи еще больше отдалились от реальности, став похожими на сон.

Почувствовав желание окунуться в летнюю красоту сада, Ильза направилась к лестнице, ведущей вниз с террасы, но Кассия схватила ее за локоть, а Илиас преградил дорогу тростью.

– Нам лучше держаться на безопасном расстоянии, – извиняющимся тоном сказала Кассия.

Прежде чем Ильза успела спросить, от чего, раздалось громкое шипение, и из-за кустов повалил столб густого дыма.

– Там что-то горит! – воскликнула Ильза.

– Ах, если бы все было так просто, – пробормотала Кассия.

Нечто похожее на пушечное ядро вырвалось из кустов и полетело в их направлении. Илиас выругался и нырнул в одну сторону, Кассия потянула Ильзу в другую, но никто из них не был достаточно быстр. Ильза пригнулась и прикрыла голову. Кассия вскинула руки, будто могла остановить внезапную атаку. И она действительно смогла! Воздух вокруг девушки застыл, как лед. Почти ничего не изменилось, но граница того, что Кассия создала, мерцала, как поверхность мыльного пузыря, и когда снаряд ударился о невидимую границу, пузырь, подобно пуховой подушке, мягко лопнул. Легкий туман вырвался из ядра и, обратившись дождем, полился вниз, задевая Илиаса, который, ругаясь себе под нос, пытался увернуться от жидкости. Кассия и Ильза остались сухими, поскольку находились внутри пузыря.

Когда туман рассеялся, Кассия опустила руки, и воздух вернулся в привычное состояние.

– Что это, черт возьми, было? – спросила Ильза. Ее голос звучал на октаву выше обычного.

– Не могу сказать, что именно это было, – ответила Кассия, – но взрывающийся чайник он изобрел, когда…

– Я не про это! Что ты только что сделала?

– Оно на мне? – спросил Илиас, поворачиваясь, чтобы ощупать одежду и промокнуть лицо носовым платком. – Вы видите что-нибудь на мне? Оно шевелится?

– О, звезды! – послышался голос с другого конца сада. Ильза подняла глаза. Из-за кустов показалась голова с черными кудрями и в защитных очках. Затем голова исчезла, и появился мальчик, который теперь мчался к ним через лужайку.

– Я создала простое защитное заклинание, – сказала Кассия. – Это базовая корпоральная магия.

– Базовая… Корпоральная… – Илиас остановил свой нервный танец и поднял брови, глядя на Кассию. – Ты не обмолвилась о том, что ты чародейка, дорогая Кассия.

Кассия чопорно сплела пальцы.

– Ну, ты никогда и не спрашивал.

– Все в порядке? – спросил мальчик, бегом поднимаясь на террасу и напоминая Ильзе золотистого ретривера. Чтобы отдышаться, он, уперевшись руками в колени, согнулся пополам, но, увидев Ильзу, снова выпрямился, и его лицо расплылось в широкой улыбке. – Звезды! Так это ты!

– Ильза, это Файф Уайтлиф, еще один лейтенант, – сказала Кассия. – Файф, это Ильза Рейвенсвуд.

Файф был слишком юным (на год или два младше Ильзы) для такого серьезного звания, как лейтенант. Высокий и стройный, он обладал смуглой кожей и непослушными волосами, которые пытался усмирить маслом. Черные кудри свободно обрамляли лицо с резкими чертами. Теперь, когда защитные очки висели у него на шее, Ильза могла разглядеть излучающие тепло темно-карие глаза. Мальчик так открыто и искренне улыбался ей, что Ильза невольно улыбнулась в ответ.

– Файф, – сказала Кассия, обеспокоенно разглядывая брызги на террасе. От жидкости слабо пахло ревенем. – Могу ли я поинтересоваться?

Файф нервно взъерошил волосы.

– Это, э-э-э, смесь, вызывающая кратковременную потерю памяти. Я решил, что, если зарядить им какой-нибудь снаряд, это станет полезным в подавлении стычек или в чем-то подобном, – он оглянулся на столб дыма. Появились два волка с ведрами воды. Они настороженно разглядывали то, что горело в кустах. – Но, очевидно, мне нужно поработать над пушкой.

– Кажется, и над формулой тоже, – сказал Илиас, вытирая лицо. Файф открыл рот, но тут же снова его закрыл. – Боюсь, твоя смесь не работает, мальчик мой.

– О, она работает. Только не так, как я надеялся. Пока что. Но…

Лицо Илиаса потемнело.

– Что значит «не так, как я надеялся»?

Файф достал из кармана часы и нахмурился.

– Ничего серьезного. Только не начинайте важные дела после одиннадцати и ложитесь спать в полдень, – с лучезарной улыбкой он повернулся к Ильзе и, прежде чем Илиас успел что-то сказать, продолжил: – Как здорово наконец-то тебя увидеть, Ильза! Они уже познакомили тебя с Эстер?

– Коротко представили, – сказала Ильза, скрестив руки на груди. – Возможности познакомиться поближе мне не предоставили. Скажу так, встретиться с ней было так же приятно, как с канализационными крысами, дерущимися из-за мертвой кошачьей туши.

Лицо Файфа вытянулось. Повисла звенящая тишина. Ильза поняла, что говорила слишком откровенно, еще до того, как Кассия откашлялась.

– Ильза, Эстер – сестра Файфа, – сказала она.

У Ильзы свело живот. Она почувствовала, как кровь с головокружительной скоростью отхлынула от лица.

– Сестра?

Кассия не упоминала о других родственниках. К тому же Эстер и Файф были совершенно не похожи.

– Сводная сестра, – решительно сказал Файф. – Я не Рейвенсвуд. У нас с Эстер общая мать.

Ильза прикусила язык, стараясь придумать, что сказать. Она попыталась пробормотать извинения, но Кассия поспешно вмешалась:

– Файф – лейтенант, ответственный за… – она посмотрела на него и нахмурилась, – био… магию… химию? – неуверенно закончила Кассия.

– За взрывы? – предположил Илиас.

– За инновации, я полагаю, – Файф повернулся к Ильзе. – Эстер сделала меня лейтенантом только потому, что я сам напросился. Ей пришлось придумать позицию, которая соответствовала бы моим, эм, уникальным способностям.

– Ну, это… довольно мило с ее стороны, – сказала Ильза, надеясь загладить вину за последние слова об Эстер, но эта попытка вряд ли могла кого-то обмануть.

Илиас поймал взгляд Файфа и усмехнулся.

– Дорогая моя Ильза, будьте осторожны с подобными выражениями в присутствии самой Эстер, – сказал он. – Назовете ее милой, и гарантирую, она вам покажет, насколько милой может быть. А теперь давайте найдем Орена и выпьем крепкого кофе.

Он повел всех обратно в дом. Ильза шла следом, шагая в ногу с Файфом. Между ними царило неловкое молчание, пока Ильза не набралась смелости заговорить.

– Прости, что я так сказала. Это было ужасно с моей стороны.

Файф покачал головой и выдавил из себя улыбку.

– Я знаю, какая она. Как сказал Илиас, Эстер никогда не заботилась о том, чтобы нравиться людям, даже до ранения, а теперь… она снова станет старой, циничной Эстер. Однако у нее есть и хорошая сторона, – поспешно добавил он. – Просто она проявляет доброту по-своему и не всем это показывает.

Ильза знала, каково это – скрывать часть себя. У Эстер наверняка были на то свои причины.

– Она хороший лидер? Я имею в виду… обычно?

– Ну, конечно, она не была бы… – Что бы Файф ни собирался сказать, он резко оборвал себя. Парень закусил губу и бросил взгляд на Кассию и Илиаса, которые шли впереди. – Да, она очень хороший лидер. Иногда я смотрю на нее и удивляюсь, как человек вообще может нести на себе такой груз ответственности. Подобное умение дается от природы или же его нужно вырабатывать самому? Если бы кто-то выделил это качество в концентрат, к чему бы оно сводилось? Я знаю, что люди не работают, как машины или химические формулы, но не могу перестать задаваться этим вопросом, – он задумчиво покачал головой. – В общем-то, Эстер даже и не должна была стать альфой. Просто она единственная, кто остался, когда…

– Когда умерли мои родители, – закончила Ильза, потому что Файф внезапно замолчал. Должно быть, именно это имела в виду Эстер, когда назвала себя запасным вариантом.

Они догнали Кассию и Илиаса у входа в комнату с табличкой «Зал заседаний». Когда Илиас открыл дверь, Кассия застыла, и ее взгляд метнулся через вестибюль. Ильза обернулась.

Ей потребовалось мгновение, чтобы узнать его при дневном свете. Штормовая синева его глаз стала глубже. Он был не так бледен, как Ильза предполагала. Однако девушка узнала опасный взгляд и плотно сжатые челюсти. Когда юноша подошел ближе, он принес с собой уже знакомую недружелюбную и раздраженную атмосферу.

– Ильза, это Элиот Квиллион, – холодно произнесла Кассия.

Элиот бросил на Ильзу взгляд, быстро скрывая удивление от того, что та не рассказала об их встрече.

– Польщен, – бросил Элиот, прежде чем повернуться к Кассии.

«Значит, вот как он выражает признательность», – подумала Ильза и подготовила уничтожающий взгляд на случай, если Элиот решится еще раз посмотреть в ее сторону.

– Когда я предложил воспользоваться услугами наемника, чтобы забрать ее, я не имел в виду Каделла Фаулера. – Он было направился мимо них в зал заседаний, но тут, видимо, вспомнил, чем еще недоволен. – И, кстати говоря, какое сейчас, по-вашему, время дня?

– Дополуденное, – ответил Илиас, презрительно глядя на Элиота. – Сомневаюсь, что ты о таком слышал.

Элиот в поразительно небрежной манере поправил рукав.

– Не вижу смысла в том, чтобы вставать так рано ради напоминания, что я ни для чего не нужен, а потом ждать какого-то особого распоряжения, – ровным голосом сказал Элиот прежде, чем зайти внутрь. Сквозь открытую дверь Ильза наблюдала за тем, как он выдвинул стул в конце длинного овального стола и изящно опустился на него. Слуги, расставлявшие чайный сервиз, тут же разлетелись прочь, как мыши при виде кота.

Кассия бросила на Ильзу извиняющийся взгляд и провела ее в комнату.

– Сейчас не так уж и рано, правда ведь? – прошептала Ильза, наклоняясь к Файфу.

Файф взглянул на часы.

– Только что пробило восемь.

– Но по ту сторону портала… уже поздно, верно?

Файф с энтузиазмом кивнул.

– Там восемь часов вечера. Удивительная шутка – материи между мирами.

– Вот как. Получается, если я хочу понять, в какое время мне нужно вернуться в Иной мир, я просто должна…

– Вернуться, моя дорогая? – спросил Илиас. Все взгляды устремились на Ильзу. Крошечная морщинка между бровями Кассии снова исказила ее лицо.

– Для завтрашнего представления, – объяснила Ильза. – Сегодня воскресенье, так что театр закрыт, но завтра в это же время меня ждут на сцене.

– Это невозможно, – раздался новый голос с порога.

Еще один мужчина присоединился к ним, с громким хлопком закрыв за собой дверь.

Ильза настороженно повернулась к Кассии.

– Есть еще лейтенанты?

– Ильза, это Орен Таренвейл, – вздохнула Кассия, хмуро посмотрев в сторону мужчины.

Орен, осторожно придерживая очки за дужки, снял их с ушей и положил в свой нагрудный карман, после чего повернул голову к Ильзе. Его мышиного цвета волосы поседели на висках, и седина была такой же аккуратной, как твидовый костюм и белый накрахмаленный воротничок рубашки. Улыбка Орена казалась натянутой, но при этом взгляд у него был добрый. Спокойное и дружелюбное лицо мужчины на Ильзу не произвело никакого впечатления. Она наградила Орена уничтожающим взглядом.

– Что ж, теперь все в сборе, – сказал Илиас. – Поскольку мне не терпится позавтракать, давайте уже сядем.

Кассия села на стул справа, Илиас – рядом с ней, а дальше – Файф. Орен выдвинул стул напротив Илиаса и предложил его Ильзе.

– Этот стул обычно занимает… – он указал на Элиота, сидевшего отдельно ото всех в дальней части стола. Юноша водил пальцем по краю чашки. Кажется, он вообще никого не слушал. – Сегодня это место будет вашим.

Сам Орен сел слева от Ильзы. Место во главе стола – Ильза предположила, что оно принадлежит Эстер – осталось пустым, как и место по правую руку от девушки. Илиас сказал, что все в сборе, но это не могло быть правдой. Кого-то не хватало.

– Итак. – Орен положил на стол записную книжку, которую до этого держал под мышкой. Затем он сложил ладони вместе и четким осторожным движением расправил их на книжке.

Ильза не была уверена, но ей показалось, что Файф вздохнул, а Илиас закатил глаза.

– Прежде чем начать разглашать все щекотливые подробности нашей нынешней ситуации девушке из Иного мира, судя по всему, являющейся метаморфом и похожей на ту, которую мы ищем, смею напомнить, что она легко может оказаться частью какого-то заговора, так что не думаете ли вы, что мы должны хотя бы попытаться проверить, та ли она, за кого себя выдает? В конце концов, мы наняли постороннего человека, и у нас нет никаких доказательств, что капитан Фаулер нашел ее именно там, где сказал.

– Вы можете спросить меня, – процедила Ильза. – Или же вы можете сходить и посмотреть. Скорее всего, тело моей подруги все еще лежит на том самом месте, где ее убили. К счастью для вас, констебли Иного Лондона ужасно щепетильны, когда дело касается сохранности места преступления.

Прямо сейчас полиция могла рассматривать Марту, как любопытную находку. Может быть, они даже тыкали в нее перьевыми ручками или заставляли своих собак обнюхивать ее одежду. Может быть, рядом с ними толпились журналисты из газет, которые потом напишут, что Марта была обычной воровкой. Слезы жгли Ильзе глаза, но, сжав руки в кулаки, она не дала им пролиться.

Илиас усмехнулся.

– Интересная идея, моя дорогая. Будет ли тело мертвой девушки из Иного мира, о которой упомянул капитан, достаточно веским доказательством для тебя?

– Вообще-то я надеялся, – сказал Орен, переплетая пальцы и поворачиваясь к Ильзе, – что ты поведаешь нам, где была все эти годы. Я сам отправился на поиски Ильзы Рейвенсвуд, когда ей было около полутора лет. Мне сказали, что за несколько месяцев до моего визита девочка умерла от оспы.

– Мисс Митчем, – тихо сказала Ильза. – Старая экономка лорда Уолкотта.

Орен с немым вопросом в глазах повернулся к Кассии, но чародейка лишь слегка пожала плечами, как бы говоря, что обсудит с ним все позже.

– Вот именно. А теперь, похоже, выясняется, что мне солгали, – сказал он. – Не знаешь ли ты почему?

Правда вертелась у Ильзы на языке, но слова не шли из рта. Как они могли допустить подобное, а теперь устраивать ей допрос с пристрастием?

– Потому что она – плохая женщина, – выдавила Ильза.

– В качестве доказательства у нее было свидетельство о смерти, – сказал Орен.

Ильза повернулась к нему.

– Полагаю, к тому времени, как вы приехали в особняк, там уже был приют святой Женевьевы, верно?

– Совершенно верно. Она сказала, что дом оставлен ей по завещанию Уолкотта и ее долг перед Господом – использовать этот дар для помощи несчастным душам.

– И у нее был клочок бумаги, доказывающий, что какая-то девочка умерла в доме, где обитает куча больных и голодающих младенцев. Я не думаю, что вы это понимаете, сэр, но смертность среди детей – не такая уж редкость.

Орен задумчиво кивнул. Казалось, его не трогала мрачная реальность детства Ильзы.

– Существует способ доказать твою личность, – сказал он. – Когда семнадцать лет назад я тайно переправил Ильзу Рейвенсвуд в Иной мир, при ней была игрушка. Ты можешь сказать, какая именно?

Еще вчера Ильза вряд ли ответила бы на этот вопрос. Она не дорожила воспоминаниями из раннего детства, и чем больше времени проходило, тем больше она радовалась тому, что эти воспоминания стираются. Однако одно из них всплыло у нее в памяти после прохода через портал. В первый раз она вспомнила детство, когда капитан сообщил ей название дружины метаморфов. С тех пор детские воспоминания не раз давали о себе знать.

– Это был волк, – ответила Ильза. Образ игрушки возник у нее перед глазами. Когда-то она его любила и даже не подозревала, что он может быть подсказкой. – Погремушка в виде деревянного волка.

Выражение лица Орена было спокойным.

– Он у тебя?

Ильза покачала головой.

– Почему?

– Я сбежала из приюта, – сказала она ровным голосом. – В облике птицы. Я научилась превращаться и удерживать контроль над формой, но тогда я еще не знала, как взять что-то с собой. Теперь я могу подобное проделать, если цепляю предмет к одежде.

Орен продолжал рассматривать ее с непроницаемым выражением лица, и Ильза почувствовала, что начинает закипать.

– Если вы мне не верите, можете просто пойти и посмотреть сами. Эта игрушка спрятана под половой доской на чердаке. Я положила ее туда, думая, что когда-нибудь вернусь, только этого так и не произошло.

– Ты была там, – сказала Кассия, качая головой. – Когда Орен разговаривал с этой женщиной… ты была там, в том доме?

Ильза коротко кивнула.

– Я была там, пока мне не исполнилось девять. Потом я сбежала.

– А что было после этого? – спросил Файф. Когда Ильза взглянула на него, парень ободряюще кивнул.

– Некоторое время я жила на улицах, – сказала Ильза, опустив взгляд на свои колени. – Показывала фокусы за деньги. Например, исчезала на глазах у всех. В общем, делала то, что было возможно с моими способностями. Однажды меня заметил профессиональный фокусник. Ему как раз нужна была ассистентка. Он искал молодую женщину, но, помнится, разглядел во мне что-то особенное. То, что ему было нужно.

У Ильзы и Блюма ушли месяцы на то, чтобы выстроить шаткие доверительные отношения, которые привели к взаимным откровениям. До того, как спиться, Блюм был талантливым и харизматичным, но секрет его успеха заключался совсем не в нем. Он был женат – на женщине со странным талантом, не таким, как способности Ильзы. Блюм никогда не говорил, что именно умела делать его жена. Он хранил ее секреты даже после того, как она ушла, не стерпев пьянства и пристрастия Блюма к азартным играм. Однако Ильза знала, что женщина обвязывала вокруг лба платок, когда выступала на сцене. Каким бы волшебством ни владела она, его использование отражалось на лице.

Блюм предпочел топить свое горе в алкоголе, чем признать, что его сердце разбито после ухода жены. Как сильно он опустится, если следующим вечером Ильза не появится на представлении? Что будет, если она лишит его последнего шанса спасти карьеру? Если бы только девушка знала, что капитан Фаулер в любом случае найдет ее, она бы ни за что не погналась за ним по коридору вместо того, чтобы грандиозно завершить шоу. Тогда, возможно, у Блюма был бы второй шанс. Вместо этого она подставила его.

– Несколько лет мистер Блюм доплачивал своей домовладелице, чтобы я могла жить у нее в квартире, – продолжила Ильза. – Когда мне исполнилось пятнадцать, я переехала в пансион. Уже почти два года мы выступаем в «Изольде» с шоу-программой Великого Бальтазара. Только вот теперь из-за того, что вы сделали из меня пленницу, его, скорее всего, уволят.

Она покосилась на Элиота, желая поймать его взгляд. Из-за него она решила, что может уйти. Глаза лейтенанта были прикованы к чашке, но уголок рта дернулся в ядовитой усмешке. Ильза сжала под столом кулаки.

– Ты вовсе не пленница здесь, – покачал головой Орен.

– Вы сказали, что я не могу отсюда уйти, разве нет?

Илиас хохотнул.

– Орен имел в виду лишь то, что вы не можете уйти, если хотите жить, моя дорогая Ильза. Аколитов здесь гораздо больше, ведь они рядом с домом.

– Но почему? Из-за чего оракулы пытаются убить меня?

Орен прочистил горло.

– Судя по всему, из-за того, что случилось четыре дня назад. Доклендс – квартал оракулов – не имеет правителя как такового. Самым главным считается провидец – избранный оракул с невероятными способностями. Это своего рода религиозное назначение, которое не является официальным. Провидцы полностью подчинены власти людей и их желаний. У каждого из них есть подмастерье, который, в случае признания наставника неподходящим, должен занять его место. Как сообщили нам оракулы, подмастерье был похищен.

Ильза вспомнила слова капитана Фаулера: «их спровоцировали».

– Хотите сказать, что вы… похитили кого-то?

– Не совсем мы, – осторожно начал Илиас, нервно играя с волчьей головой на своей трости. – Наш альфа.

– Эстер? – скептически уточнила Ильза. Женщина, которая, пытаясь оправиться от изменившей ее жизнь травмы, пренебрегала своими обязанностями и ложилась спать в восемь утра, совсем не подходила на роль подозреваемой в похищении.

– Эстер была альфой, – почти шепотом ответила Кассия. – Ее повторное назначение было экстренной и вынужденной мерой.

– Наш истинный лидер – Гедеон Рейвенсвуд, – пояснил Илиас. – Принц Камдена. Ваш брат.

Глава 8

Ее брат.

В бескрайнем воображении Ильзы нашлось место версиям, в которых у нее были брат или сестра. Все они неизменно обращались в ужасные варианты, когда родители предпочли оставить себе другого ребенка, а не ее. Девушка старалась не слишком обольщаться вероятности существования брата или сестры, так что к подобной новости была не готова.

Не ожидала необычайной легкости, что опустилась на нее, как будто Илиас сказал что-то уже ей известное; как будто что-то потерянное вдруг нашлось. Существование брата заполнило пустоту в душе Ильзы.

Счастливая тоска сменилась злостью.

Ильза повернулась к Кассии. Так вот почему нервничала темноволосая девушка: из-за того, что Ильза узнает о существовании брата.

– Я спрашивала, есть ли у меня здесь родственники, – тихо произнесла она, чувствуя дрожь в собственном голосе. – Ты не сказала, что у меня есть брат, – девушка бросила свирепый взгляд на Илиаса. – И вы ничего не упомянули, пока показывали мне дом.

Ильза бросила еще один взгляд в дальний конец стола, но погруженный в собственные мысли Элиот, казалось, ее не замечал.

– У них была на то веская причина, – со вздохом вмешался Орен. – Новости нерадостные, поэтому мы хотели сообщить их тебе все вместе. Нам очень жаль, но… он исчез. Месяц назад. Мы не уверены, что он все еще жив. Даже сейчас мы не знаем, было ли это похищение его задумкой. Делегация, обвиняющая Гедеона в похищении подмастерья, настроена очень враждебно. Они отказались отвечать на наши вопросы. У нас нет доказательств, опровергающих обвинения, впрочем, как и причин верить им на слово.

– Трудно понять, чему верить, когда дело касается оракулов, – тихо заметил Файф. – Они способны знать все, но только немногие из них и правда знают. Еще меньшее количество хочет что-то рассказывать. Делиться знаниями с теми, кто не принадлежит к оракулам, идет вразрез с их убеждениями.

– Они заявили, что Гедеон нашел способ проникнуть в храм незамеченным. Это самая невероятная небылица из всех, что мне доводилось слышать, – добавил Илиас с сарказмом.

Ильза вспомнила слова капитана о том, что оракулы могут видеть все, что только возможно видеть.

– Нас поставили в весьма затруднительное положение, – сказал Орен. – Мы не можем сообщить всему Лондону, что остались без лидера. Слухов предостаточно, но, чтобы разрядить обстановку, несколько доверенных волков по очереди выдают себя за Гедеона в Камдене. В такие темные времена мы не можем позволить себе выглядеть слабыми.

– Из-за нападения? – Ильза бросила взгляд на Кассию. – Нападения, которое навредило Эстер?

– То нападение было одним из многих, – пояснил Илиас. – Благодаря расспросам юного капитана Фаулера вы уже знаете, как здесь обстоят дела.

Ильза была уверена, что Илиас бросил взгляд в сторону Элиота, на другой конец стола.

– Наши отношения с соседями далеко не дружеские. Метаморфы отвоевали самый крошечный клочок Лондона, и желающие его вернуть всегда найдутся. Наши недавние противники – группа чародеев, взбунтовавшихся против союза их фракции с Камденом.

– Так оракулы нападают на меня из-за того, что Гедеон похитил подмастерье этого их…

– Провидца, – подсказал Файф.

– …и мятежники из фракции чародеев нападают на вас, потому что хотят расширить свои территории?

Орен замялся. Достав очки из своего кармана, он начал отгибать и загибать дужки.

– Это не то же самое, как войны на границе, с которыми мы сталкиваемся постоянно. На этот раз их цель – Зоопарк. За последние месяцы они четыре раза пытались прорваться сюда.

Ильза сделала несколько глубоких вдохов, но это не остановило ее головокружения. Пропавший брат. Дом, подвергающийся нападениям. Она подняла глаза и встретилась взглядом с Элиотом, который оценивающе смотрел на нее.

– И мой брат просто взял и исчез? Посреди всего этого?

– По своей воле, – кивнул Илиас. – И увел с собой дюжину волков, – он сунул руку во внутренний карман пиджака и достал сложенную записку. – Один из них оставил это своей возлюбленной, одной из лисиц, которая принесла записку мне. В ней говорится, что они получили от Гедеона строгое указание никому не говорить о своем уходе, что он не поделился подробностями, зачем и куда они направляются, и ничего не сказал об их возвращении. – Последние слова мужчины повисли над столом, и их серьезность отразилась у каждого на лице. – Моя лучшая догадка – он что-то узнал. До своего исчезновения Гедеон посвящал все свое время попыткам понять, чего своими нападениями добивались мятежники. Похоже, они что-то искали, однако, насколько нам известно, в этом доме нет ничего, что бы могло представлять для них интерес. Я считаю, что Гедеон обнаружил местонахождение того, что искали мятежники, и сам отправился на поиски.

– Зачем ему делать это самому, если есть вы?

Судя по всему, своими словами Ильза затронула больную тему. Кассия сделала дрожащий вдох. Файф закусил губу и вжался в свой стул.

– А вот на этот вопрос мы не можем дать ответа, – сказал Орен. – Гедеон просто растворился в ночи вместе с волками, – если Ильзе не показалось, взгляд Орена переместился на Элиота. – Мы пытаемся сложить воедино те улики, что нам удалось найти, но по большей части мы только догадываемся. Гедеон ни разу не выходил на связь. И вот теперь началась вся эта кутерьма с похищением подмастерья и низкой местью «око за око»… К сожалению, Гедеон не знает, что ты жива. Он и не подозревает, что сделал из тебя мишень.

Илиас усмехнулся.

– Моя дорогая Ильза, добро пожаловать в Уизерворд, где успех измеряется пролитой кровью. Разве этого недостаточно, чтобы леди от страха лишилась чувств?

Ильза резко вскинула голову и, сузив глаза, посмотрела на Илиаса.

– Вы забываете, что до вчерашнего дня я не была леди. Я не из тех, кто лишается чувств. – Ильза, оттолкнув стул, встала и окинула присутствующих взглядом. Она не могла дышать в комнате, где все говорили ей непостижимые вещи. – Могу я идти? Или вы еще что-нибудь хотите сказать? Подумайте хорошенько, прежде чем отвечать, потому что у меня не осталось терпения разбираться с тем, о существовании чего я до вчерашнего дня и не знала.

– Мне ничего не приходит в голову, – спокойно ответил Орен. – Хотя, учитывая обстоятельства, я надеялся обсудить некоторые меры вашей безопасности.

– О, земля и звезды, – вздохнул Элиот.

Взгляды устремились к юноше, присутствие которого все так старательно игнорировали. Закрыв глаза, Элиот откинулся на спинку стула и массировал переносицу большим и указательным пальцами. Он выглядел озадаченным, когда поднял веки и увидел, что все смотрят на него, как будто не понял, что сказал что-то вслух.

Орен посмотрел на него поверх очков.

– Если ты хочешь что-то добавить, Элиот, то милости просим.

Илиас фыркнул.

– Что-нибудь, что ты забыл сказать, Квиллион? Возможно, что-то, связанное с местонахождением нашего альфы и волков-отступников?

– Вы зря теряете время, Илиас, – сказала Кассия.

Элиот театрально вздохнул и закатил глаза.

– Представьте себе мое удивление, когда я обнаружил, что мне незачем присутствовать на вашем маленьком заседании, – сказал он, поднимаясь со стула и поправляя лацканы пиджака. Его взгляд на мгновение остановился на Ильзе, после чего переместился в сторону двери.

В этот момент Ильза все поняла. Она нуждалась в глотке свежего воздуха, и Элиот давал ей шанс ускользнуть. Это был отвлекающий маневр. Когда Илиас отпустил еще одно ехидное замечание о часах, которые Элиот проводит у себя в комнате, она обошла стол и тихонько повернула ручку двери. Выскользнув в коридор, девушка направилась к лестнице. Она не могла объяснить этого лейтенантам, но точно знала, где должна сейчас быть.

Запах полироли для мебели и гардений окутал ее, когда Ильза вошла в комнату, как она изначально предположила, некогда принадлежавшую ее родителям. Вместе с ароматом цветов ее окружила звенящая тишина, из-за которой казалось, будто комната затаила дыхание. Ильза бездумно посмотрела на бумаги, разбросанные по столу, на четверть заполненный графин ликера. Покои ее родителей не хранили в том виде, в каком их оставили Лиандра и Тистер.

Здесь жил ее брат. А теперь он исчез.

Она опустилась на диванчик, и глубокий вздох вырвался из ее груди. Гедеон похитил подмастерье провидца, в ответ оракулы попытались убить ее и где-то в середине всего этого сумасшествия за ней послали человека, который спас ей жизнь и вернул домой. Она была здесь сейчас только потому, что ее брат исчез. Это казалось Ильзе злой насмешкой. Она находилась в его доме, в его комнатах, сидела на его диване, но ее брат все еще верил, что она мертва. Очередной порочный поворот судьбы, подобно тому, как ее мать родила здоровую дочь только для того, чтобы тут же умереть, подобно тому, как лорд Уолкотт заболел оспой, подобно тому, как Марта погибла из-за своих светлых волос и карих глаз. Несправедливость всего этого пульсировала у Ильзы в затылке, и она не могла с ней смириться.

Кто-то постучал в открытую дверь, и девушка подняла голову. Она не знала, кого ожидала увидеть, но была удивлена, когда в комнату вошел Файф.

– Я искал тебя в твоей комнате, – неловко сказал он. – А потом Кассия предположила, что ты можешь быть здесь.

Он подошел ближе, но больше ничего не сказал. Ильза не хотела делиться своими мыслями, но накопившиеся внутри нее разочарование и обида начали литься через край.

– И что в итоге у меня есть? Троюродная сестра, которой все равно, в каком из миров я нахожусь, и брат, который пропал, возможно, навсегда? – Ильза рассмеялась над чувством жалости к себе. – Забавно. Вчера в это время у меня не было семьи, о которой можно говорить, и я думала, что так будет всегда. Я сказала себе, что лучше так, чем лелеять какие-то ложные надежды. Потому что именно надежда убивает людей. И теперь я почему-то так… Так…

Разочарованна.

Это была правда. Грубая, неправильная и неблагодарная, но все же правда. У нее отобрали возможность иметь что-то большее и взамен оставили глубокое и отчаянное желание, от безнадежности которого у девушки перехватило горло. Слезы подступили к глазам Ильзы, когда это желание поднялось и захлестнуло ее с головой. Это было чувство, которое она никогда раньше не могла себе представить. Она тосковала по женщине, которую знала только по портрету.

Она хотела увидеть свою маму.

– Думаю… – Слова вырвались, как вздох, потонувший в слезах. Ильза проглотила их, но волны рыданий продолжали накатывать на нее. – Думаю, я все же на что-то надеялась.

Надеялась встретиться с матерью. С отцом. Надеялась вопреки всему, что в мире есть кто-то, кто любит ее. И родители любили, но они умерли. Именно поэтому Ильза сидела на диване в комнате своего пропавшего брата и чувствовала горе, которого не знала семнадцать лет. Она плакала до тех пор, пока мир вокруг не стал размытым из-за слез, а самой ей не перестало хватать воздуха.

Ильза забыла, что была не одна, и, почувствовав, что диван прогнулся под чужим весом, она испуганно открыла глаза. Файф сидел рядом, держа в вытянутой руке носовой платок.

– Гедеон называет меня братом, – сказал он. – Я знаю, что формально мы не родственники, но у вас с Эстер общая кровь, как и у меня с ней. Некоторые считают, что это в каком-то смысле делает нас семьей. Я с этим согласен, – он застенчиво улыбнулся. – И я сделаю все возможное, чтобы стать тебе другом, если ты этого захочешь.

Ильза попыталась заговорить, но не смогла найти слов. Ее слезы внезапно высохли, застигнутые врасплох неожиданным предложением Файфа. Неужели все так просто? Кто-то просто предлагает стать твоей семьей, и ты соглашаешься? Брат без прямых кровных связей – не то, чего Ильза когда-то хотела, но на сердце у нее стало легче, даже радостно. Это была доброта, которую к ней никто прежде не проявлял.

– Я… Спасибо, Файф, – сказала она хриплым голосом.

Он взял ее ладонь и вложил в свою.

– Я сожалею о том, что случилось с твоей подругой. Никто не должен видеть, как дорогие люди уходят таким образом.

Ильза вытерла глаза носовым платком Файфа, когда на нее накатила очередная неудержимая волна слез.

– Она даже не знала, почему ей причиняют боль. Она просто испугалась… А потом ее не стало.

Файф некоторое время молчал, покусывая губу.

– Во что ты веришь, Ильза? Я о том, думаешь ли ты, что существует эм…

– Рай? – Ильза постаралась не отпрянуть. Дьявольское отродье. Он утащит тебя в ад, если я не исцелю тебя. – Я знаю, что в Библии ничего не говорится о существовании других миров, поэтому склонна не верить тому, что там написано.

– Ну, в Уизерворде всякая вера начинается со звезд, – застенчиво сказал Файф.

– Звезды, – скептически повторила Ильза. Теперь она понимала, почему Элиот постоянно их упоминал.

– Мы верим, что при рождении наши души спускаются с небес, а после смерти возвращаются к звездам. Звезды все видят и все расставляют по местам. Это означает, что теперь твоя подруга приложит руку к управлению вселенной. Так что, хотя тосковать по дорогим нам людям больно, нам повезло, что они там, наверху, поворачивают судьбу в нашу пользу.

Ильза прокрутила его слова у себя в голове.

– Значит, мои родители тоже там?

– Все там, – сказал Файф. – И все равны.

– И ты в это веришь?

Файф серьезно кивнул.

– Всем сердцем.

Хоть Ильза и не была уверена, что полностью принимает веру Файфа, ей хотелось верить его словам так, как она никогда не верила в Библию. Ей хотелось знать, что такая девушка, как Марта – бедная, бездомная преступница, – строит на небесах будущее Ильзы вместе с богатыми и влиятельными людьми. В этом была какая-то справедливость.

– Думаю, Марте бы это понравилось. Она всегда любила чем-нибудь распоряжаться. – Файф облегченно рассмеялся, благодарный тому, что Ильза с ним согласилась. – Файф, я думаю… Думаю, мне нужно еще раз поговорить с Эстер.

Да, кузина вела себя холодно и пренебрежительно, но Ильза не знала, через что ей пришлось пройти, поэтому была настроена на серьезный разговор. Если Файф мог предложить стать семьей почти незнакомому человеку, то Ильза могла быть добрее и снисходительнее к своей собственной сестре.

– Хочешь, я пойду с тобой? – спросил Файф, вставая и застегивая пиджак.

– Нет, я справлюсь. Она меня не пугает, – она улыбнулась и вернула ему платок. – Еще раз спасибо.

Файф снова широко улыбнулся.

– Всегда рад помочь.

Ильза заблудилась в лабиринте длинных коридоров, но, в конце концов, нашла дорогу к покоям Эстер. Громкий голос кузины и звон разбитого стекла указали ей путь.

Она замедлила шаг, готовая при необходимости превратиться в мышь, и прислушалась, но не смогла разобрать слов Эстер. Низкий и отчаянный голос перебил ее. Ильза слишком поздно поняла, что второй говорящий приближается к двери. Прежде чем она успела перевоплотиться или спрятаться, Элиот открыл дверь.

Держась за дверную ручку, он обернулся в комнату.

– Есть вещи и похуже, чем то, что вы вымещаете на мне злость, Эстер, – сказал он. Это был не тот невозмутимый, равнодушный Элиот, каким он был на собрании. Его голос звучал устало, почти отчаянно. – Например, бездействие. Вы ведь сильная, но если вы не…

– Мне не нужно, чтобы такой снисходительный мерзавец, как ты, говорил, какая я сильная. – Голос Эстер был тихим, но угроза в нем слышалась яснее, чем если бы она кричала.

Элиот глубоко вздохнул.

– Прошу меня извинить, – натянуто произнес он и вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь.

Только в этот момент он заметил Ильзу.

Он напрягся, тревога мелькнула на его лице, прежде чем он успел ее скрыть.

– Что это только что было?

Маска непринужденной беззаботности вернулась на лицо Элиота. Он одарил Ильзу улыбкой, менее омерзительной при свете дня, но все еще острой, как лезвие.

– Это зависит от того, как много ты услышала из нашего разговора.

Обычно Ильза блефовала и смотрела, к чему это приведет. Однако ее отвлек предмет, который Элиот вытащил из кармана. Богато украшенные серебряные часы, которые были у него ночью. Побелевшие костяшки пальцев Элиота противоречили легкой улыбке на лице. Он уже блефовал.

Его хватка на часах ослабла, когда Ильзе не удалось придумать достойную ложь.

– Получается, ничего особенного ты не услышала, – сказал он и, сунув часы обратно в карман, встал прямо перед Ильзой. Их разделяла всего пара шагов. Он оказался выше, чем она думала, и девушка уловила запах чего-то свежего, похожего на запах только что постиранного постельного белья.

– Ты никому не сказала о нашей встрече, – это был не вопрос.

– Ты тоже, – парировала Ильза.

– Да, не сказал. Если они узнают, что я нахожу утешение в том, что брожу ночью по Зоопарку, кто-нибудь обязательно найдет способ испортить мне удовольствие. Подобно тому, как это сделала ты, – он склонил голову набок. – Но вот почему ты никому ничего не сказала?

Ильза понятия не имела. Возможно, она так привыкла скрывать правду, что это стало ее второй натурой. Возможно, ей нравилась мысль о секрете, который она могла при желании выдать. Или, может быть, она просто была заинтригована человеком по имени Элиот Квиллион.

Ильза скрестила руки на груди.

– Знаешь, у тебя просто отлично получается быть мерзким…

– Ах, спасибо, что оценила.

– Ну а у меня отлично получается разбираться в людях, и должна сказать, что я вижу тебя насквозь.

– Неужели?

– Из-за моих вопросов ты много возмущался, но все равно ответил на все, потому что знал, как сильно я в этом нуждаюсь. Ты разозлил всех на собрании и подставил себя под удар, потому что был единственным, кто заметил, что я не могу больше находиться в той комнате. Не понимаю, почему ты считаешь необходимым играть роль злодея, – Ильза сократила расстояние между ними и одарила его улыбкой. – Однако я собираюсь это выяснить.

Дрожь пробежала по ее телу, когда Элиот отступил на полшага. Его глаза изучали лицо Ильзы, и в них блестело что-то среднее между любопытством и беспокойством.

– Тебе не стоит подслушивать, – тихо сказал он. – Можешь случайно услышать то, чего слышать не хотелось бы.

Отступив назад, Элиот повернулся и, не оглядываясь, зашагал по коридору. Когда он скрылся за углом, Ильза оглянулась на закрытую дверь покоев своей кузины. В ее ушах зазвучало эхо бьющегося стекла и голос Эстер. Она уже подняла руку, чтобы постучать, но снова опустила ее и пошла прочь.

Глава 9

Старое платье Ильзы вернули в тот же день. Выстиранное и заштопанное, оно лежало на кровати. Девушка понятия не имела, подверглось ли платье какой-то магии или же его просто тщательно постирали и высушили на летнем солнце. Она знала только то, что пятна крови с него исчезли.

Солнце медленно катилось к закату, когда Ильза в ступоре разглядывала лежащее у нее на коленях платье, проводя пальцами по ровному подолу. На одежде не осталось и следа крови ее подруги, но Ильза знала, что никогда не сможет надеть это платье, не вспомнив при этом о Марте и о том, при каких несправедливых обстоятельствах оборвалась ее жизнь.

Марта хотела стать актрисой. Когда Ильзе удавалось незаметно провести ее в театр, она обожала смотреть магическое шоу подруги. Ильза брала ее с собой, чтобы Марта могла побыть среди огней, занавеса и таинства царящей вокруг атмосферы. Вот почему она так отчаянно пыталась устроить Марту на оплачиваемую работу в Вест-Энде. Но не только мистер Джонстон не хотел давать ей место в «Изольде». На каждом открытом кастинге в городе Марте всегда говорили «нет». Она была слишком худой, бедной и необразованной. Как она могла справиться с заучиванием реплик, если даже не умела читать? Но Марта училась, старалась изо всех сил. Тем не менее для таких девушек, как она, путь наверх всегда был закрыт.

«За исключением тех случаев, когда твоя внезапно найденная родня богата», – с горечью подумала Ильза.

Марта была бы в восторге от драматизма истории Ильзы, от всего того, что произошло с ней после рыбного рынка. Она представила, как наконец рассказывает Марте все то, что хранила в тайне в течение двух лет: кто она такая и на что способна ее магия. Она представила себе, как они вместе отправляются в параллельный мир, где будут спать в постели, похожей на свадебный торт, носить шелковые платья и пить чай со сливками.

Слезы закапали на чистое платье Ильзы и пропитали его насквозь, прежде чем она поняла, что плачет. Девушка вытерла глаза и посмотрела в зеркало над туалетным столиком, но ее отражения там не было.

На нее смотрела Марта.

Ее мертвая подруга открыла рот в беззвучном крике, ужас наполнял карие глаза. Ильза схватилась за горло, и Марта тоже. Когда Ильза встала, девушка, смотревшая на нее, сделала то же самое.

Она перевоплотилась. Каким-то образом, пока она была погружена в свое горе, магия Ильзы воскресила подругу своим собственным жутким способом. И вот теперь Марта стояла перед богато украшенной кроватью в красивой одежде, как и мечтала Ильза. Она могла притвориться, хотя бы на мгновение, что не одна столкнулась с этой новой жизнью.

Ильза заставила себя улыбнуться. Она хотела снова увидеть Марту счастливой, в последний раз, прежде чем принять ее смерть. Однако улыбка выглядела фальшивой, и, наклонившись ближе к зеркалу, Ильза увидела недостатки своей трансформации. У нее был прежний нос, ее собственный. Брови были изогнуты в неправильном месте. Реальность снизошла на Ильзу, а вместе с ней и осознание того, как глупо то, что она делала.

Марта была мертва. И даже если Ильза выглядела точно так же, как она, ее подругу это не вернуло бы. Она могла только создать ее тень, фантом и истязать себя иллюзиями.

Ильза стряхнула заимствованное лицо. Ее собственное выглядело напуганным и покрасневшим от слез. На фоне величия комнаты Ильза казалась лишней.

Потерянной.

Она позволила волне отчаяния захватить ее и унести в совершенно другой мир, в котором не было ничего, кроме глупой надежды, что все в скором времени станет лучше. Однако «лучше» было нелегкой мишенью для девушки, совсем недавно видевшей, как убили ее лучшую подругу. Решения, принятые Ильзой в последующие часы, никто бы не назвал хорошо продуманными и взвешенными. Что, если, оставшись здесь, ее жизнь станет только хуже? Что, если сегодня ночью мятежники снова нападут на Зоопарк и убьют Ильзу? Что, если ее брата никогда не найдут и Камден рухнет без него? Что, если его все-таки найдут, а он окажется жестоким и опасным тираном?

Ильза покрепче сжала платье в кулаках. Она оказалась в ловушке между двумя жизнями, и ни одна из них не была правильной и безопасной. Здесь у нее были перспективы, о которых она мечтала, но ничто из этого не имело значения. То, чего она добилась в Ином мире, было ей знакомо и заработано тяжелым трудом. У этого была особая ценность. Однако позволят ли ей все эти люди вернуть старую жизнь? Если она снова наденет старое платье, выйдет за дверь и пройдет через портал Вестминстерского аббатства, последуют ли они за ней? Лейтенанты сказали, что она не пленница, что волки не удерживают ее здесь силой, но это не делало Ильзу свободной. Только наличие выбора было способно на это.

Ильза должна была выяснить, есть ли у нее право выбора.

Поэтому на следующее утро она оделась, причесалась и подобрала подходящую шляпку к удобной черной сумке, которую нашла среди вещей, купленных ей Кассией. Свою сумку она потеряла где-то на пути между театром и порталом. Затем Ильза надела темно-красное зимнее пальто и палантин такого же цвета, которые ей пришлось достать из задней части шкафа. Все зимние вещи хранились там в коробках. В конце концов, в этом мире было начало февраля, и никто не ожидал, что эти вещи могут ей понадобиться сейчас, а не через несколько месяцев.

Однако там, куда собиралась отправиться Ильза, они были необходимы.

Большую часть лейтенантов она нашла в столовой. Кассия с задумчивым выражением лица стояла у окна. В руках она держала чашку с блюдцем. Илиаса скрывала широкая газета. Ильза могла видеть только его ноги, закинутые одна на другую, и покачивающийся безупречный ботинок, который выглядел так, будто никогда не касался улицы. Мужчина насвистывал какую-то тихую мелодию, и Ильза удивилась, что никто не попросил его перестать. Рядом с ним Орен аккуратно делал пометки в своей записной книжке. Его очки изящно сидели на носу, а пустая тарелка для завтрака стояла в стороне. Нож и вилка лежали на одном уровне друг с другом под прямым углом к краю стола.

Элиот, разумеется, находился в другом конце комнаты, держась как можно дальше от остальных. Глаза были закрыты, локоть покоился на подлокотнике кресла, а в руке он сжимал чашку, прижатую к виску, как если бы хотел влить содержимое прямо себе в мозг. Солнце светило прямо ему в лицо, подчеркивая темные круги под глазами, но, когда Ильза вошла в комнату, он моргнул, словно ждал ее появления. Элиот провел рукой по щеке, и в уголке его рта появилась кривая усмешка.

– У тебя хороший вкус, Кассия, – сказал он.

Кассия очнулась от своих мыслей.

– Что? А, – сказала она, увидев Ильзу, одетую в купленное ею пальто, но тут же на ее лице мелькнуло понимание. – О.

Орен рассеянно поднял глаза.

– Если ты собираешься покинуть дом, я настаиваю, чтобы ты переоделась во что-то более соответствующее погоде и взяла с собой одного из волков, – сказал он. – Очень важно, чтобы ты не покидала пределы Камдена.

Илиас усмехнулся.

– Мне кажется, она собирается отправиться намного дальше квартала метаморфов, мой дорогой Орен, – сказал он, переворачивая страницу газеты.

Ильза глубоко вздохнула, расправила плечи и напомнила себе, что не спрашивает разрешения, а ставит условия. Либо они отпустят ее, тем самым доказав, что она в безопасности, либо Ильза все равно уедет, чего бы ей это ни стоило, но в таком случае не вернется обратно.

Она не будет пленницей.

– Меня ждут в театре.

Орен часто заморгал.

– Ты все еще хочешь вернуться в Иной мир и уповать на милосердие аколитов провидца?

– Дело не в том, хочу я или нет. Девчонкам, которые выросли в приюте, повезло, если они не оказались в публичном доме. Ты быстро начинаешь уважать свои обязанности, если знаешь, чем грозит их несоблюдение, поэтому я должна появиться на работе. Я буду участвовать в представлении до тех пор, пока мистер Блюм не найдет мне замену, потому что именно так поступают профессионалы. И… – Ильза сглотнула. – И я была бы очень признательна, если бы вы выплатили его долги. Мне кажется, вы можете себе это позволить. К тому же из-за вас он в скором времени останется без хорошей ассистентки.

Ильза подготовила речь и на случай, если ее фокусник снова окажется в долгах из-за своих старых привычек. Она не собиралась бросать Блюма с небольшим количеством денег и уповать на то, что он самостоятельно встанет на ноги. Она не уйдет из «Изольды» до тех пор, пока не даст ему понять, что у них обоих появился шанс на новую жизнь. Шанс, который они не могли упустить.

Илиас пренебрежительно махнул рукой.

– Можете считать, что мы уже об этом позаботились, моя дорогая, но… – Илиас утратил свой веселый тон. – Речь об оракулах. О, небеса, на месте аколита я бы уже был в театре.

– Нет, это вы не понимаете. Я испортила финал шоу. У нас остался последний шанс сохранить за собой рабочее место, в противном случае мистера Блюма уволят. Это его последняя попытка! Никто больше не возьмет его работать, и все из-за меня! Я не единственная, кто может все потерять. – Даже сказав это, Ильза не смогла сдержать дрожи, представляя, что еще больше оракулов придут в «Изольду», и новая волна страха ударила девушку, словно булыжник. – Они знают, что я приду в театр.

– Конечно, – подтвердил Орен.

– И знают, что там будет мистер Блюм?

Никто не ответил, но Ильза и так все поняла. Люди, которые пытались ее убить лишь ради мести, наверняка не будут против убийства Билла. Они уже убили Марту.

– Они будут его мучить, да? Если решат, что это заставит меня прийти к ним.

– Теперь понимаешь, почему важно, чтобы ты оставалась здесь, – сказал Орен, обращаясь к поверхности стола. – Я просто стараюсь мыслить прагматично. Да, это печально, но это не наше дело. Главное то, что ты будешь в безопасности, если останешься здесь.

– Вы вообще слушаете, что она говорит? – сказал Элиот, привлекая к себе презрительные взгляды из каждого угла комнаты. Он осторожно поставил чашку на блюдце и поднялся со стула. – Она не останется. Сами сказали, что она здесь не пленница. К тому же она права: фокусник в опасности.

Илиас насмешливо фыркнул.

– Аргумент Орена остается…

– Тогда к черту вас с вашими аргументами, – огрызнулась Ильза, чувствуя, как закипает ее кровь. – Я собираюсь найти мистера Блюма, и мне не нужна ваша помощь.

– Ты не можешь пойти одна, – сказала Кассия. – Я пойду с тобой.

– И я пойду, – добавил Элиот.

– Хорошо, – произнес Орен. Его голос не был резким или громким, но, тем не менее, в комнате воцарилась тишина. – Но с тобой пойдем я и Кассия.

– Здравое решение, – сказал Илиас, подозрительно покосившись на Элиота.

Тот смерил Орена уничтожающим взглядом, затем посмотрел на Илиаса, и на секунду показалось, что юноша сейчас превратится в огромную кошку, которая разорвет мужчинам глотки. Его глаза цвета океана во время шторма блестели от неконтролируемой злости. Однако в следующую секунду медленно расплывшаяся сладкая улыбка превратила гневную гримасу в нечто более пугающее и прекрасное. Застегнув куртку быстрыми ловкими пальцами, Элиот повернул голову к собравшимся.

– Похоже, я опять напрасно встал пораньше, – сказал он. – Пожалуйста, будите меня тогда, когда я действительно нужен.

Даже сквозь страх Ильза почувствовала напряжение между Элиотом и остальными, когда юноша покидал столовую. Орен едва заметно покачал головой и устремился к выходу, чтобы отправиться на поиски Билла Блюма.

– Увидимся возле аббатства, – сказал Орен Кассии, когда они, переодевшись в зимнюю одежду, собрались на переднем дворе. – Будь осторожна.

Кассия кивнула и растворилась в воздухе. Ильза в недоумении смотрела на то место, где только что стояла девушка.

– Она исчезла!

– Отлично. – Орен поднял взгляд от кармана своего пиджака, в который прятал записную книжку, и перекинул зонтик через руку. – В полете держись как можно ближе ко мне. Мы должны быть в безопасности в границах Камдена, но, если заметишь что-то направляющееся в твою сторону – стелу или заклинание, – тут же разворачивайся и как можно быстрее лети обратно. Не жди меня. В какую самую быструю птицу ты можешь превратиться?

– Э… Могу в сокола, – сказала Ильза. – Я как-то видела его в зоопарке. Ну, то есть в зоопарке Иного мира.

– Очень хорошо. Тогда превращаемся в соколов.

До того как Ильза успела спросить, как у Кассии получилось так просто исчезнуть или как выглядит направляющееся в твою сторону заклинание, Орен уменьшился, его ноги оторвались от земли, и он взмыл вверх в облике сокола. Ильза поспешила за ним.

Держась рядом, они направились на юг, и Ильза вспомнила о мальчике-фокуснике, которого видела вчера. Он растворился в воздухе так же, как это сделала Кассия. Должно быть, он тоже был чародеем.

Ильзе не терпелось рассказать обо всем мистеру Блюму. Она хотела поведать ему о многих вещах, которые произошли с тех пор, как они расстались. Об Уизерворде. О метаморфах. Ей хотелось извиниться за финал их последнего представления. Вдобавок Ильза хотела поделиться своими мыслями о том, что такое семья и что это слово для нее значило.

Наконец-то у девушки появилось место, которое она могла называть своим, но при этом ей все равно отчаянно хотелось оказаться в Ином мире, в театре вместе с Биллом Блюмом. Ильза не думала, что сможет пережить, если Блюм окажется втянутым во все это дело. Она не могла допустить, чтобы с ним случилось то же самое, что с Мартой.

Когда Орен опустился на землю посреди людной улицы перед Вестминстерском аббатством, Ильза описала еще один круг в воздухе. Она не привыкла находиться в мире, где никто из прохожих не обратит внимания, если сокол вдруг превратится в мужчину. Ильза нерешительно спустилась к тротуару и приземлилась на собственные человеческие ноги. При этом мужчина, на ходу уткнувшийся носом в газету, практически столкнулся с ней. Он приподнял шляпу и бегло извинился.

Орен водрузил очки на нос и окинул Ильзу пристальным взглядом с головы до ног.

– Тебе бы лучше замаскироваться, – сказал он. – На всякий случай.

Ильза превратилась в Элизу – девушку, которая жила с ней в пансионе. У нее были рыжие волосы и круглое лицо. В новом облике Ильза последовала за Ореном в сторону аббатства.

Когда они дошли до клуатра, Кассия уже ожидала их там.

Как и вчера, квадратный двор охранялся несколькими волками. Но вместо того, чтобы взять их в оцепление, стражи, склонив головы перед Ореном и Кассией, отступили в сторону, пропуская их к порталу.

– Не хочешь взять меня под руку? – спросил Орен, оказавшись на верхней ступени. – Первое время, пока не привыкнешь, портал может вибрировать.

Ильза взяла Орена под локоть. Как и в прошлый раз, они прошли вниз лишь несколько ступеней, когда Ильза испытала ощущение падения, при этом оставаясь на ногах. Она покрепче ухватилась за Орена и снова упустила тот момент, когда они начали подниматься вверх.

– У тебя талант, – сказал Орен. Его глаза были добрыми, как будто они с Ильзой недавно не спорили из-за того, что он предлагал оставить Блюма на произвол судьбы. Орен называл себя прагматичным, но Ильзе он казался жестоким. Однако при этом он все равно оставался джентльменом. Для Ильзы этот человек был загадкой.

Над их головами раздался звук скрежещущих камней, а затем из-за угла портала появилась Кассия.

– Все чисто, – сообщила она.

Орен заранее поднял зонт, чтобы защитить себя и Ильзу от дождя со снегом. Троица вышла на темный квадратный двор. Даже несмотря на то, что Ильза ожидала зимнюю погоду и темноту, она оказалась к ним не готова. В Уизерворде только что было ясно и жарко.

Ильза смогла рассмотреть время на часах аббатства.

– Варьете вот-вот закончится. Блюм должно быть уже в театре.

– Где? – спросила Кассия.

Ильза сообщила ей направление, и чародейка снова исчезла. После этого Ильза и Орен расправили крылья и полетели сквозь ледяной дождь. За пять минут они преодолели расстояние, которое пешком она обычно проходила за полчаса. Ильза направила Орена в переулок рядом с театром – безопасное место, где можно было приземлиться. Еще до того, как они успели перевоплотиться, Кассия оказалась рядом.

– Его там нет, – сообщила она, чем вызвала у Ильзы панику. – Я спросила про фокусника, и мне сообщили, что он не появлялся. Они возвращают зрителям деньги за билеты. – Кассия поправила зонт и оглянулась через плечо; люди выходили из театра на улицу. – Мне сказали, что если я его увижу, то могу передать, что ему там больше не рады.

Возможно, Ильзе не стоило из-за этого переживать. Блюм и раньше забывал о своем выходе на сцену. В таких случаях ей приходилось бегать от паба к пабу, пока в одном из них она не находила фокусника. Значит, после того, что мистер Джонстон сказал накануне вечером, Блюм решил не использовать свой последний шанс.

Он больше не будет работать. Его пристрастие к азартным играм и алкоголю наломало слишком много дров. Ильза подумала об огромном доме в Уизерворде, на краю Риджентс-парка. Там бы нашлось место для Блюма. Лейтенанты не могли отказать в защите единственному другу, который остался у Ильзы.

– Следуйте за мной, – сказала Ильза.

К моменту, когда они прошли две улицы и оказались возле дома, где на четвертом этаже располагалась квартира Блюма, снег с дождем усилился. Орен и Кассия в нерешительности проследовали за Ильзой внутрь, но все казалось обычным. Из квартиры на первом этаже слышалось мяуканье капризного кота, принадлежавшего хозяйке дома. Именно здесь миссис Холмс заботилась об Ильзе, когда та еще была маленькой девочкой. Семейная пара, жившая под Блюмом, по обыкновению кричала друг на друга. Однако на верхнем этаже, располагающемся прямо под крышей, все было тихо.

Последовав примеру Орена и Кассии, Ильза тоже стала прислушиваться, пока они тихо и медленно подбирались к двери. Когда ничего не случилось, Ильза перевоплотилась в девушку, которую Блюм мог бы узнать, и потянулась к дверному молотку.

Внезапно рука Кассии метнулась вперед и схватила Ильзу за запястье. Чародейка приложила мертвенно-бледный палец к губам. Несомненно, из квартиры доносились легкие быстрые шаги, отдаляющиеся от двери. Секунду спустя раздался звук бьющегося стекла.

Билл.

– В сторону! – скомандовал Орен, и Кассия отдернула Ильзу прочь от двери.

Худой мужчина вскинул ногу и пнул дверной замок с силой, которой от него никто не ожидал. Дверь распахнулась настежь, и Ильза не смогла сдержать всхлип. Она увидела Билла, привязанного веревками к стулу, с кляпом во рту и опущенной головой.

Орен сразу же бросился к разбитому окну и высунулся навстречу дождю.

– Они убегают через крышу, – крикнул он, после чего перевоплотился в птицу.

– Орен, постойте… – окликнула его Кассия, но мужчина уже исчез, пустившись в погоню.

Ильза оказалась перед фокусником еще до того, как дала себе отчет в действиях. Она взяла его лицо в свои ладони. Остекленевшие глаза Билла были открыты. На его волосах, одежде и – хуже всего – губах виднелась кровь. Кожа фокусника на ощупь была холодной, слишком холодной. Но, может быть, все дело в промозглом вечере, ведь в квартире фокусника не был разведен огонь? Внезапно Ильза почувствовала, что и сама замерзла.

– Мистер Блюм, это я, Ильза, – она развязала тряпку, которой был заткнут рот Билла. – Мистер Блюм? Пожалуйста, очнитесь.

– Ильза, мне кажется… – начала Кассия, но девушка не стала ее слушать. Она отвязала фокусника от стула, и он упал к ней в объятия.

– Помоги мне отнести его на диван, – попросила она.

Боже правый, пролитой крови оказалось намного больше, чем Ильза думала. Лужи на полу казались черными. Возможно, из-за игры света или потому что кровь уже не была свежей.

Кассия подняла ноги Блюма, и они вдвоем уложили его на диван.

– Почему с ним так поступили? – срывающимся голосом спросила Ильза.

– Потому что они хотели, чтобы ты пришла, – сказала Кассия. – И у них получилось, – она окинула взглядом комнату. – Если тебя поджидал один человек, то он полагал, что ты придешь в одиночку. Не думаю, что это был оракул.

– Пожалуйста, Билл, очнись, – слабым голосом произнесла Ильза. Она протянула руку, чтобы проверить, дышит ли Блюм, и удивилась, обнаружив, что дрожит.

– Ильза, здесь небезопасно, – сказала Кассия. – Аколиты скоро придут. Они знают, что ты покинула Камден, и…

Снизу раздался шум. Затем он повторился. Тяжелой поступью кто-то поднимался по лестнице.

– Да помогут нам звезды. – Кассия встала прямо перед открытой дверью. – Ильза, посмотри на меня.

Девушка оторвала взгляд от Билла. Кассия смотрела на нее горящими глазами.

– Тебе доводилось иметь дело с какими-нибудь хищниками?

У Ильзы вырвался отчаянный всхлип. Билл, наверное… Нет, точно, был мертв. Очередная опасность находится всего этажом ниже и вот-вот нагрянет сюда. Ильза понимала, что на нее снова нападут, и на этот раз придется сражаться.

Но как? Все ее лучшие превращения были хороши для того, чтобы прятаться или убегать. Она пробовала перевоплощаться в крупных животных, которых видела в зоопарке, но только для развлечения. У нее было мало практики.

Ильза покачала головой, ее терзали сомнения.

– Я не уверена, что…

Обе девушки вздрогнули, когда шаги загремели в коридоре, и Ильза поняла: времени горевать нет, впрочем, как и времени на то, чтобы придумать план. Инстинкт самосохранения, что подвел Ильзу на рыбном рынке, когда она пряталась за ящиками, сейчас взял над ней верх, и девушка почувствовала знакомый электрический импульс, пробежавший вниз по позвоночнику.

У собаки были клыки и когти. Придется использовать этот облик.

Форма, очертания, размер и движения волкодава лишь на мгновение мелькнули в ее сознании, прежде чем тело взяло верх над разумом Ильзы. Девушка невольно опустилась на четвереньки. Ее кости начали смещаться и меняться. Кожу покалывало, когда из нее рос слой лохматого меха. Ее суставы искривились, ноги вытянулись, руки и ступни превратились в лапы. Разум притупился, чувства обострились. Она вложила все свое мастерство в превращение в самого большого и могущественного существа, которое могла воссоздать в своей памяти. Когда Ильза закончила, ее уши оказались на уровне плеча Кассии.

В сознании животного ярость и отчаяние девушки начали трансформироваться в нечто безжалостное и примитивное, пока предстоящая кровавая битва не начала казаться ей чем-то почти правильным.

– Это оракулы. Они знают, что ты будешь делать, – сказала Кассия. – Не мешкай.

Они появились. Два бледных лица с мертвыми пустыми глазами заполнили дверной проем. Вооруженные пистолетами, они рычали, оскалив зубы.

До того, как оракулы успели выстрелить, Кассия вытянула руки и произнесла заклинание, похожее на то, которое использовала, чтобы защититься от снаряда Файфа. Вокруг нее образовался пузырь, за которым они с Ильзой были в безопасности. Пули оракулов отскочили от стенок пузыря со звуком, похожим на звон монет.

Но противников прибывало все больше. Они окружали пузырь Кассии. Двое укрылись за диваном, на котором так и остался лежать Билл. Они целились в Ильзу. Девушка успела подумать только о том, что ее единственной надеждой на спасение станет молниеносный прыжок, когда пистолеты оракулов вырвались из их рук и взмыли вверх во вспышке света. Пузырь Кассии исчез, и чародейка направляла свою ладонь на оракулов, стреляя в них чем-то похожим на молнии.

Так вот почему Орен предупреждал ее о заклинаниях.

Однако оракулы все продолжали прибывать. Их уже было восемь, и, ворвавшись в комнату, они разделили Ильзу и Кассию.

Ильза повернулась к одному из оракулов. Другой уже было бросился на нее, но в последнюю минуту изменил направление и кинулся на Кассию, повалив на землю.

«Они знают, что ты будешь делать, – предупреждала Кассия. – Не мешкай».

Оракулы могли видеть любое ее действие еще до того, как Ильза начинала двигаться.

Без всяких мыслей в голове Ильза бросилась к Кассии и вцепилась зубами в ногу лежащего на чародейке оракула, чтобы оттащить его прочь. Он ударился о пол с глухим стуком, но был ошеломлен лишь мгновение, прежде чем снова начать подниматься. Встав на задние лапы, Ильза уперлась передними ему в спину. Когда его голова ударилась о пол во второй раз, раздался треск, и оракул обмяк. Не останавливаясь, Ильза, в надежде застать кого-нибудь врасплох, резко развернулась и сбила с ног еще одного нападавшего. Размахивая когтями, она беспорядочно прыгала на все, что двигалось. Очередной оракул оказался придавлен мощными лапами, когда Ильза прыгнула на него. Другого противника она укусила за шею и почувствовала поток горячей крови у себя на языке. Кассия так же беспощадно билась при помощи своей магии. Казалось, не было предела скорости, с которой она могла выпускать свои заклинания. Некоторые из ее атак вызывали крики, некоторые выбивали из рук оружие. Одно из заклинаний попало какому-то оракулу прямо между глаз, и он рухнул замертво у стены.

Последние два оракула бежали. По крайней мере, Ильза думала, что они были последними. Когда она опустилась на все четыре лапы, что-то прыгнуло на нее сзади, чуть не сбив с ног. Оракул, царапая кожу, запустил пальцы в ее мех. Ильза билась и извивалась, охваченная паникой, но никак не могла стряхнуть его. Она услышала, как он обнажил нож.

– Пригнись!

Кассия, выбившаяся из сил и прижатая к стене, направляла на Ильзу пистолет одного из оракулов.

Ильза пригнулась.

Кассия выстрелила. Ее рука не дрогнула, а глаза смотрели прямо поверх ствола.

Глава 10

Когда оракул упал, раздался треск ломающейся мебели. Выстрел был громче, чем Ильза ожидала, и раздался слишком близко к ее чувствительным собачьим ушам. Это потрясло девушку настолько, что она перевоплотилась обратно в человека и, выставив вперед руки, упала на пол.

– Спасибо, – выдохнула она. Горячая липкая кровь заполняла рот Ильзы и текла по подбородку. В форме собаки кусать кого-то до крови казалось не таким уж странным делом, но сейчас девушка бросилась на кухню, чтобы опустошить желудок. Кассия нашла тряпку и помогла Ильзе вытереть кровь с лица. Чародейка засунула пистолет за пояс своего пальто.

– Нам нужно найти Орена, – сказала она. – Мы не можем ждать его здесь. Оракулов станет только больше.

С тяжелым сердцем Ильза заставила себя подойти к дивану и встать на колени возле фокусника.

– Билл.

Последний их разговор закончился тем, что Ильза назвала его плохим товарищем по команде, но откуда же она могла знать, что больше не сможет с ним поговорить? Блюм был единственным человеком, который по-настоящему понимал Ильзу. Наравне с Мартой, он был ее опорой. Они должны были увидеться сегодня вечером, сделать вид, будто ничего не произошло, но при этом относиться друг к другу немного мягче обычного.

Однако глаза Блюма смотрели сквозь Ильзу. Его кожа продолжала оставаться ледяной. Кровь сочилась из нескольких открытых ран на груди и животе.

Мягких слов он больше не услышит. Никогда.

Билл Блюм был мертв.

– Ильза, мне очень жаль.

Ладонь мягко опустилась на плечо Ильзы, но она стряхнула ее прочь. Жестокой схватки Ильзе внезапно показалось мало. Ей захотелось выскочить из окна вслед за Ореном и погнаться за тем, кто во всем виноват.

Но Кассия была права: им нужно уходить.

– Но что делать…

С телами. Место происшествия выглядело хуже, чем на рыбном рынке. Ильза убила троих: один оракул привалился к стене, другой лежал лицом вниз рядом с кухней, и последний кровавым месивом распластался возле дивана. Чтобы не смотреть на трупы, Ильза сосредоточила свой взгляд на Кассии.

– Уверена, жильцы уже послали за полицией, учитывая поднятый шум. Они обо всем позаботятся, – сказала Кассия.

Пальцы девушки по очереди скользнули по каждому мертвому оракулу, затем по дивану, столу и дверной раме. Все, до чего она дотрагивалась, рябило в разгоряченном тумане и возвращалось в первозданный вид. Когда Кассия потянулась к Биллу, Ильза преградила ей путь.

– Что ты делаешь?

Взгляд Кассии был полон сочувствия, но тон ее голоса звучал по-деловому.

– Накладываю маскирующие чары, чтобы никто не заподозрил ничего необычного.

Ильза беззвучно и язвительно хохотнула, отходя в сторону. Действительно, почему девушке, которая может магически перемещаться в пространстве, не уметь накладывать маскирующие чары? Ильза поняла одно: она вообще ничего не знала.

Когда Кассия закончила колдовать, Ильза закрыла Биллу глаза, сложила его руки на груди и вытерла кровь с лица. Было ли еще что-нибудь, чего он хотел? Талисман, который можно взять с собой в загробный мир? Указания для коронера[10]? Нет. Ильза не была готова к его смерти, как и сам Билл.

Отмахнувшись от слез, она начала ходить по комнате. Пальто Билла висело на крючке у двери, поверх него был накинут пестрый шарф. Она нашла этот шарф в зале (его забыл какой-то зритель), завернула его в бумагу и подарила Биллу на день рождения. Снимая его с крючка и аккуратно складывая, Ильза старалась не думать о том, что Билл повесил, не зная, что никогда больше не наденет. Она старалась не думать о произошедшем. Потом сунула шарф под мышку, кивнула Кассии, и они вышли на улицу.

Снег с дождем продолжал идти, но Ильза перестала ощущать холод. Ее сковало оцепенение.

Две девушки встали рядом друг с другом на улице; их третьего компаньона нигде не было видно. В темноте, сквозь снег и дождь, ни один прохожий, казалось, не заметил ни пистолета в руках Кассии, ни крови на их одежде.

– Может быть, они подрались, – предположила Ильза. – Может…

– Орен может о себе позаботиться, – сказала Кассия. – Я просто надеюсь…

В этот самый момент Орен вышел из переулка. Девушки бросились к нему. Кассия схватила его за плечи и осмотрела с ног до головы. Орен явно был цел и невредим, но выражение его лица казалось каким-то заторможенным.

– Кто… – начала Кассия, но Орен покачал головой.

– Я не рассмотрел, – тихо сказал он. – Не смог его остановить. Он мне не позволил.

– Телепат, – догадалась Кассия.

– Кто?

– Фракция Уайтчепела. Они могут читать мысли и манипулировать сознанием. – Ильза втянула в себя воздух, вспоминая слова Элиота. Телепаты могут очистить разум и наполнить его чем угодно и кем угодно.

– Он… Проник к вам в голову? – спросила она, содрогаясь.

– Он был слишком быстрым. Я попался на крючок еще до того… – Орен замолчал и сунул руку во внутренний нагрудный карман. Он достал на первый взгляд ничем не примечательный нож. Его лезвие потускнело от крови. – Кассия, он уронил это.

Чародейка взяла нож и осторожно вытянула руку, чтобы все могли рассмотреть. Луч близстоящего уличного фонаря осветил череду символов на рукояти. Они выглядели, как буквы иностранного алфавита.

Орен и Кассия обменялись многозначительными взглядами.

– Что это значит?

– Что кинжал принадлежит одному из фортунатов, – ответила Кассия. – А это, в свою очередь, означает, что скоро мы, возможно, узнаем, кто стоит за мятежом среди чародеев.

Глава 11

Второй раз за последние несколько дней Ильза смывала с себя кровь.

Она сидела с прижатыми к подбородку коленями в ванной, вода в которой волшебным образом продолжала оставаться чистой и горячей даже после тридцати минут. Это было хорошо. Время от времени Кассия стучалась к ней в дверь, на что Ильза отвечала, что ей нужно еще пять минут. Девушка действительно в этом нуждалась. Ей просто необходимо было сконцентрироваться только на ощущении воды вокруг себя и на прочных бортиках ванны, которые ограждали ее от остального мира.

В очередной раз, когда Ильза отказалась выходить, Кассия все равно зашла, чтобы в нерешительности застыть у двери.

– Так ты решила мне все рассказать или нет? – Ильза попыталась скрыть свое раздражение, но ничего не получилось.

Ни Кассия, ни Орен так и не объяснили Ильзе, кто такие фортунаты. Каждый раз, когда она задавала вопрос, они лишь смотрели на нее с жалостью и поторапливали. По правде говоря, Ильза знала, что цеплялась за свое раздражение, только чтобы не дать другим чувствам показаться на поверхности. Чтобы не думать о Марте и Билле.

Кассия подошла ближе и, повернувшись спиной к Ильзе, села на край ванны.

– Ты не должна винить себя за то, что случилось с тем человеком. Мы виноваты. Мы, возможно, не могли предсказать, что произойдет, но, по крайней мере, нам следовало подготовиться к возможным действиям оракулов. Но я обещаю, Ильза, мы больше не позволим причинить вред никому, кто тебе дорог.

Ильза мысленно составила список людей, которых знала. Другие девушки из ее пансиона. Артисты варьете. Если оракулы посмотрят на ее жизнь, найдут ли они человека, которым Ильза бы дорожила не меньше Билла? Ответ был слишком очевиден.

– У меня больше никого не осталось.

– О… – Кассия замолчала, и Ильза не могла ее за это винить. Что можно было сказать человеку, который потерял своего последнего друга? Ильза сильнее прижала колени к груди и положила на них голову, борясь со слезами.

– Ты останешься с нами? – спросила Кассия.

Ильза подняла голову. Чародейка нерешительно наблюдала за ней.

– Ты не пленница, Ильза. Никто не хочет держать тебя здесь против воли. Мы просто хотим защитить тебя и сделаем все возможное, чтобы ты была в безопасности, если останешься здесь. К тому же похоже…

Она замолчала, но Ильза знала, что она хотела сказать.

– К тому же мне незачем возвращаться.

И нечего терять. Желание сбежать и забыть все, что она узнала, терзало Ильзу. Теперь она поняла, почему ей хотелось вернуться в обычный Лондон. Она боялась оказаться здесь белой вороной. В этом мире она не могла быть самой умной и быстрой. Она совсем ничего не знала об Уизерворде.

Ей нужно учиться. И быстро.

– Я останусь, – сказала Ильза, – но у меня есть условие.

Кассия нахмурилась, но кивнула.

– Я хочу узнать все о фортунатах.

– Хорошо.

– Прямо сейчас.

– Но… – на лице Кассии промелькнуло беспокойство. – Я думала, что после всего, чем мы тебя огорошили… Новостями про Гедеона, про оракулов, про нашу историю…

– Вы уже пытались обращаться со мной, как с нежным цветком, и теперь мистер Блюм мертв, – сказала Ильза, глядя в глаза другой девушке. – Как я могу оставаться в безопасности, не владея всей информацией?

Кассия опустила взгляд. Какое-то мгновение она, казалось, обдумывала ее слова, потом встала и, взяв халат, распахнула его.

– Ну, раз ты так считаешь, мне, наверное, следует попросить принести нам чай.

Кассия, должно быть, помнила, что Ильза пропустила завтрак, потому что, когда чай принесли в ее комнату, к нему также подали булочки и джем. Не имея привычки отказываться от еды, Ильза намазала булочку джемом. Однако от одной мысли, что ей придется есть, у нее свело живот еще до того, как она поднесла булочку ко рту. Вместо этого Ильза сделала глоток чая. Ей не было холодно, учитывая только что принятую ванну и летнее солнце, палящее снаружи, но когда горячий чай промочил ей горло, она почувствовала, как дрожь в ее теле утихла. Ее желудок был рад напитку, как и ее сердце. Ильза сделала еще один глоток.

Они сидели в обитых шелком креслах в комнате Ильзы. По-прежнему закутанная в халат, она накинула на плечи плед. Кассия тоже переоделась и смыла кровь. Она выглядела усталой, но не такой потрясенной, как Ильза. Возможно, сражение было для нее обычным делом.

– История метаморфов в Лондоне долгая, – предостерегающе произнесла Кассия. – И сложная.

Ильза поняла, что ей давали последний шанс отказаться. Учитывая то, что она уже знала об Уизерворде, и о том, что случилось с Биллом, Ильза не питала надежд услышать веселую сказку. Однако знать наверняка было лучше, чем теряться в догадках. Она кивнула.

Кассия помешала свой чай ложечкой.

– В этом городе все сражаются, – сказала она. – Если дело не в территориальных границах, деньгах, власти, нарушении какого-то условного кодекса и причин для нападения нет, мы их выдумываем. Так что понятно, почему мы не можем верить всему, что обитатели Доклендса говорят о Гедеоне. Каждый народ может отследить свое происхождение до момента, когда небесное явление дало им жизнь или наделило уникальной магией. Первородные оракулы, например, были свидетелями Слепящего Света – солнечного затмения, которое имело место много тысячелетий назад. Призраки упали на Землю вместе с метеоритным дождем. – Кассия оглянулась на Ильзу, и тень улыбки скользнула по ее губам. – Мои предки произошли от старейшин – магов, получивших возможность управлять стихиями после того, как они соприкоснулись с северным сиянием. Мы стали первыми современными людьми. А вот метаморфы появились под красной луной в день весеннего равноденствия. Мы называем это явление Сдвигом. Они трансформировались из животных по всему евразийскому континенту, но эпицентром превращений стал Лондон.

Ильзу захватили мысли о небесной магии и древних народах, но, когда Кассия замолчала, она вспомнила, о чем они должны поговорить.

– И как это все связано с фортунатами?

Кассия жестом велела Ильзе переходить к делу.

– Пять магических народов основали Лондон. Изначально они поселились в разных кварталах и никогда не доверяли друг другу. Потом произошел Сдвиг. Представь себе: все животные в городе – лошади, собаки, кошки, птицы, домашний скот – стали метаморфами. В одно мгновение популяция города стала, возможно, в десять раз больше, чем раньше. Это был настоящий катаклизм, который положил конец иллюзии мира между фракциями и правлению чародеев. То время называют веком кровавой расправы, а иногда – столетней чумой. Достаточно сказать то, что через несколько десятилетий численность населения стала прежней. Говорят, что три вещи спасли Лондон от последствий Сдвига: убийства, болезни… и Моргана Рейвенсвуд.

Ты, конечно, уже слышала о ней. Она вела кровавую войну, чтобы отнять Камден, в основном у чародеев и телепатов. Ты можешь себе представить, какая слава ходила о ней за пределами Камдена. После Сдвига Лондон так и не обрел даже иллюзии мира, хотя создание собственного квартала метаморфов принесло некоторое подобие порядка. Однако какой ценой! У других фракций были все основания ненавидеть метаморфов так же, как они ненавидели друг друга. После десятилетий кровопролития кто вообще имел моральное право указывать людям, которые не выбирали, где им родиться, а просто хотели жить там, где появились на свет? – Обычно прямая спина Кассии несколько ссутулилась. Печальные глаза девушки пристально разглядывали край чашки. – Фортунаты хотели одного: найти оправдание своей ненависти. Это тайное общество, основанное в небольшом колледже в Уайтчепеле – квартале телепатов, – сразу после того, как Моргана Рейвенсвуд стала лидером метаморфов и сделала Камден своей территорией. Изначально в этом обществе состояло четырнадцать членов, все из которых – радикальные мыслители пяти фракций – считали, что происхождение метаморфов поднимает важный вопрос, – она подняла глаза. – Вы люди, которые могут превращаться в животных… Или животные, которые иногда становятся людьми?

Ильза застыла. Ей было дико слышать такое мнение о своей магии. Она могла принять как животную, так и человеческую форму, но внутри она всегда знала, кем является. Лишь тот, кто ничего в этом не понимает, мог считать, что подобный вопрос вообще имел место быть.

– Фортунаты не уважают тебе подобных, Ильза, – тихо сказала Кассия. – Но на протяжении веков они были обществом интеллектуалов, озабоченных теорией; философами, а не активистами. Затем, примерно за десять лет до установления Принципов, они решили выйти из тени. Место их главы занял некто, кого они нарекли Звездочетом. У него были… новые идеи и планы действий, – Кассия судорожно вздохнула. – Когда Принципы были утверждены в письменном виде и подтвердили, что Камден по праву принадлежит метаморфам, Звездочет жаждал хаоса и мятежа. Он манипулировал установленными соглашениями таким образом, чтобы это играло на руку фортунатам.

Пропагандисты. Именно так их называл Элиот. Теперь Ильза понимала, что настроить членов каждой фракции против народа, из-за которого начался век кровавой расправы, было очень легко.

– Раньше они уже предпринимали попытку бунта и разожгли огонь революции в Харте. Сейчас им нужно то же самое, что и семнадцать лет назад: пять кварталов, пять фракций. Лондон, где нет места метаморфам.

Ильза вздрогнула. Она поняла, чего Кассия не хотела произносить вслух. Когда девушка выдавила из себя эти слова, они прозвучали едва слышно.

– Они убили моих родителей.

Чародейка покачала головой.

– Не только твоих родителей. Звездочет верил, что, если положить конец правлению Рейвенсвудов, Камден и его люди падут. Они подняли такой мятеж против Камдена, что ваша семья была вынуждена покинуть Зоопарк. Они прятались от мятежников в Сохо, в погребе торговца вином, когда у твоей матери начались роды. Орен в то время был всего лишь молодым волком, но твоя мать выбрала именно его, чтобы переправить тебя через портал. Он успел вовремя тебя унести.

Взгляд Кассии был опустошенным. Ильза не смогла заставить себя поторопить чародейку с рассказом. Ей оставалось только ждать.

– В тот день они убили семнадцать человек. Твоих родителей. Младшую сестру твоей матери и ее мужа. Твоего деда. Его брата, который также был отцом Эстер. Двоих из трех лейтенантов твоей матери и девять волков.

Настоящая бойня. Ильза почувствовала ком в горле и попыталась прогнать лезшие в голову образы. Ей пришлось поставить чашку на стол, поскольку руки дрожали так сильно, что она не могла ее держать.

Кассия достала кинжал, которым убили Блюма, и положила его на свою ладонь. Она указала на надпись, идущую по рукоятке. Поначалу Ильза этого не заметила, но за иностранными буквами следовал какой-то другой символ, более замысловатый и живописный. Он был похож на шестеренку или звезду, внутри которой располагался головной мозг в поперечном сечении.

– Это печать Звездочета. Его личность так и остается неизвестной. Не буду вдаваться в подробности, но Эстер оттащила Камден от края пропасти, и Звездочет исчез в скором времени после твоего рождения. С течением лет все стали полагать, что Звездочет лишился своей силы. Только вот… Этот клинок сделан недавно. Кому бы он ни принадлежал, этот человек все еще предан убийце твоей семьи.

Хоть кинжал и отмыли от крови Билла, его лезвие теперь таило в себе новый ужас. Оно принадлежало кому-то, кто желал зла не только Ильзе и фокуснику, но и целому народу и их союзникам.

Всем метаморфам.

Кассия покачала головой.

– Я не знаю, откуда им стало известно о твоем друге Билле или о том, что ты до сих пор жива. Но выбранное время… Это не может быть простым совпадением. Возможно, если бы мы знали, кто отправил сообщение из Доклендса…

Казалось странным, что кто-то из их врагов захотел предупредить Зоопарк о попытке покушения, но Кассия была права в одном: это не выглядело совпадением. Билл погиб из-за того, что Ильза осталась в живых. Девушка зажмурилась, но из ее глаз все равно полились слезы.

Кассия смотрела на Ильзу, и ее обычно холодный взгляд был полон нежности.

– Я должна поблагодарить тебя, Ильза. Ты спасла мне жизнь, когда тот оракул набросился на меня.

– Ты тоже спасла мою, – сказала Ильза, вспомнив о мужестве Кассии, когда та держала пистолет. Затем она вспомнила, как беспорядочно и бездумно билась и как Кассия молниеносно выкрикивала защитные и атакующие заклинания. – Наверное, даже не один раз.

– Я до этого никогда не стреляла, – призналась Кассия почти с удивлением. – Какие жестокие вещи! – Она прочитала немой вопрос на лице Ильзы. – Моя магия… другая. Она не зарождается в душе, но такое ощущение появляется при ее использовании. Мы, чародеи, на самом деле служим проводниками. Мы обладаем способностью улавливать и видоизменять чистую энергию. Наши тела любят магию, и магия любит нас. По природе своей она отзывчива и полна сочувствия. Можно даже сказать, что она дружелюбная, даже когда кому-то вредит. Но порох и металл не такие… Держа в руках пистолет, я чувствовала, что владею силой другого рода. Не думаю, что кто-либо из чародеев способен совладать с такой жестокой магией. Мы можем только мечтать о подобном.

Ильза предположила, что это какая-то шутка, но лицо чародейки продолжало оставаться печальным, как и всегда.

Кассия позволила тишине заполнить пространство на некоторое время, прежде чем поднялась из кресла, чтобы уйти.

– Будет непросто, Ильза, но, похоже, твоя жизнь и до этого не была простой. Теперь у тебя есть мы, и мы поможем, – Кассия вздохнула. – Но я бы хотела, чтобы у нас это получалось лучше.

Ильза видела, как прекрасное лицо Кассии исказилось от презрения к себе, и почувствовала прилив нежности. Так или иначе, теперь Ильзе было нечего терять. Она не знала, что ее ждет, если она вернется в Иной мир сейчас, когда Блюма не стало. Ее секреты, а значит, и сценическая карьера погибли вместе с ним. Внезапно мрачное прошлое ее семьи оказалось не тем, от чего Ильза хотела сбежать. Она увидела впереди путь, ведущий прочь от лжи и страданий, которые отравляли ее жизнь в Ином мире. Этот же путь вел прочь от кровавого наследия, которое ей досталось в Уизерворде.

Кассия была уже почти у двери, когда Ильза встала, привлекая ее внимание.

– Я хочу помочь найти своего брата.

Кассия открыла рот от удивления, и в ее глазах вспыхнул огонек. Он погас так же быстро, как и появился.

– Это замечательно, Ильза, но… Как?

– Гедеон считает, что я мертва, так ведь?

Кассия кивнула.

– У него никогда не было причин сомневаться в этом, – сказала она с грустной улыбкой.

– И… Звездочет, и фортунаты, и мятежники тоже не знают, что я здесь?

– Мы очень на это надеемся. Большая часть этого города не должна знать даже о твоем существовании.

– Тогда позволь мне найти его, – умоляюще сказала Ильза. – Неважно, что задумал Гедеон, но он полагает, что ему нечего терять. Однако многое изменилось с тех пор, как он исчез. Только вот он об этом не знает. Если бы знал, что я здесь и хочу ему помочь… Возможно, я могла бы его переубедить и тем самым что-то изменить.

По правде говоря, она понятия не имела, как собирается выполнять свое обещание, но притворная уверенность вселила в нее надежду. Ильза не думала, что верит в звезды Файфа, которые задают ее судьбе определенный курс. Однако если это так, то во всем есть какой-то смысл, и она оказалась здесь не просто так.

Кассия взяла Ильзу за руки.

– Я тоже думала о том, что ты можешь все изменить, – прошептала она. – Каждый день я запрещаю себе надеяться. Мы пытались так много раз, но, может, есть смысл в том, что сестра должна стать той, кто его отыщет.

Ильза улыбнулась Кассии, и та улыбнулась в ответ, хоть и слабой и неуверенной улыбкой. По ее глазам было понятно, что огонек надежды быстро угасал.

– Гедеон придет в ярость, когда узнает, что из-за меня тебя сегодня чуть не убили, – тихо сказала Кассия, оставив Ильзу гадать, какой именно эмоции она не позволила прозвучать в своем голосе. – Он всегда был таким, честное слово. Именно поэтому он ушел, никому ничего не сказав. Он всегда предпочитает рисковать сам, а не подвергать опасности тех, кто ему дорог.

Эти слова должны были звучать, как что-то благородное и достойное гордости, но в устах Кассии они таковыми не казались.

– Что же он затеял на этот раз?

Вся мягкость во взгляде девушки исчезла за долю секунды.

– Если хочешь узнать, где Гедеон и чем он занят, спроси Элиота, – натянуто ответила Кассия, после чего ушла, оставив Ильзу наедине с ее размышлениями, в которых было слишком много крови.

Глава 12

В ту ночь Ильзе не давали уснуть горе и жизнь по обратным часам. Около полуночи она оставила попытки погрузиться в сон и выскользнула из комнаты, возвращаясь к ряду портретов в длинной галерее, где она впервые увидела своих родителей.

В эту ночь луна светила под другим углом, и когда Ильза встала перед самым последним портретом, тем самым, который тени скрыли от нее в первый раз, она рассмотрела лицо юноши, взирающего на нее с картины.

Молодой, лет девятнадцати, как Ильзе сказали, он был запечатлен на полотне меньше года назад. Через его плечо была перекинута красная лента, как и у прочих людей на многочисленных портретах, которые Ильза пока не могла заставить себя рассмотреть. Юноша с темно-золотистыми волосами был очень красив: выдающиеся скулы, слегка загорелая кожа и непередаваемое благородство в лице. Художнику удалось уловить проницательность и силу духа во взгляде карих глазах.

У этого портрета Ильза чувствовала себя совершенно не так, как у портрета родителей. Ей хотелось протянуть руку и провести пальцами по бровям юноши, по его волосам, по линии подбородка, словно благодаря этому ей удастся ощутить контуры его настоящего лица. Брат, который думал, что она мертва. Ильза изнывала от любопытства. Что еще он о ней думал, когда сама она даже не подозревала о его существовании? Если она хотела получить ответ на свой вопрос, нужно было найти брата.

Кассия посоветовала ей спросить о Гедеоне у Элиота. Единственная проблема заключалась в том, что картинная галерея была единственным местом, где Ильза могла его искать, но его здесь не было. Возможно, он еще не спал и бродил по коридорам. Однако в таком большом доме и в такой темный час каковы были их шансы столкнуться друг с другом?

Как только эта мысль пришла Ильзе в голову, внезапный шум заставил ее подпрыгнуть на месте. Она подумала, что ошиблась и Элиот все-таки был здесь, готовый вот-вот появиться из тени и напугать ее, как в прошлый раз. Но потом она поняла, что звук был взрывом хриплого смеха, который донесся до нее откуда-то снаружи.

Ильза подкралась к окну. Несмотря на поздний час, на первом этаже, в углу восточного крыла, горел свет, отбрасывая желтую полосу на гравийную дорожку, идущую вдоль дома. Пока Ильза смотрела, там открылась дверь, выпуская в сад двух мужчин. Не просто мужчин, поняла Ильза, когда они обратились. Это были волки, которые разошлись по своим постам, растворившись в ночи, как тени. Однако движение в окне подсказало Ильзе, что внутри остался еще кто-то. Внезапно ей стало любопытно.

Прошло немало времени, прежде чем Ильза нашла ту комнату. Она едва могла ориентироваться в Зоопарке при дневном свете, что уж говорить о ночных часах. Когда еще один взрыв смеха эхом разнесся по коридорам, девушка смогла сориентироваться и последовать в нужном направлении по узкому коридору, проходившему мимо кухни.

Она оказалась перед дверью караульного помещения – простой комнаты с кирпичным полом и белыми стенами, где в центре стоял длинный стол и скамейки. Три волка играли в карты, но опустили руки и встали в тот момент, когда Ильза вошла в комнату.

Она встревоженно оглянулась, ожидая увидеть за своей спиной Эстер. Но нет. Это на нее смотрели волки, стоя по стойке «смирно».

– Чего это вы? – настороженно спросила Ильза. Волки посмотрели друг на друга, словно решая, что делать, и девушка вдруг почувствовала себя неуверенно. – Я не хотела вам мешать. Просто увидела, что тут говорит свет, вот и все.

Двое волков расслабились. Третий – коренастый молодой человек с мышиной бородкой – недоверчиво оглядел Ильзу с ног до головы.

– Пожалуйста, входите, мисс Рейвенсвуд, – сказала стоящая ближе всех девушка. С густой копной упругих черных кудрей и темно-коричневой кожей, она была одета как леди в лимонно-желтое платье с красной повязкой дружинника на рукаве. Ильза ожидала увидеть людей в военной форме, но очевидно, что в этом не было необходимости, когда каждый из волков мог изменить внешность по своему желанию.

– Входите, входите, – сказал третий, мужчина с рыжевато-каштановыми волосами и веснушками. Когда они снова сели за стол, он ухмыльнулся девушке-волку в желтом платье. – Я намереваюсь забрать все деньги у Джорджианы, и мне бы очень хотелось, чтобы это произошло при свидетелях.

– Если тебе повезет, Рай. Тащите следующую карту, мисс Рейвенсвуд…

– Ильза, – поправила она. «Мисс Рейвенсвуд» по-прежнему звучало так, будто обращались не к ней.

– Хотите сыграть с нами, Ильза? – спросила Джорджиана.

– Но ведь мы в середине партии, – буркнул бородатый волк, который, казалось, не умел улыбаться.

– Мы можем раздать на нее в следующей, – сказал Рай.

– Да ничего, – сказала Ильза, прежде чем бородатый мужчина успел снова возразить. Хотя ей очень хотелось сыграть. Карточная игра в перерыве между делами и некрасивое служебное помещение почему-то напомнили ей театральное закулисье. – Я присоединюсь к вам как-нибудь в другой раз.

Она адресовала свои слова бородатому волку, улыбаясь, как будто обещала испортить его веселье в какой-то неопределенный момент в будущем.

Волки продолжили играть, пока Ильза прогуливалась по комнате. У стола не стояло никакого оружия – волки в нем не нуждались. Единственным, что украшало стены, было расписание, приколотое к доске. Десятки имен заполняли каждую вахту в течение недели.

– Сколько всего волков?

Джорджиана оторвалась от сгребания выигрыша в кучу.

– Всего чуть более тысячи, но здесь дежурят девяносто. Другие стоят на сторожевых постах вдоль границы, в аббатстве или же патрулируют улицы.

– А они все знают, что… – Ильза прикусила губу и внимательно посмотрела на лица присутствующих.

– Что наш альфа пропал? – мрачно закончила за нее вопрос Джорджиана. – Нет, только те, кто в Зоопарке. Мы поклялись хранить это в секрете.

Она произнесла слова «в секрете» с отвращением, и волки снова обменялись между собой взглядами.

– А как насчет тех двенадцати, что ушли с ним?

Бородатый волк поднял голову.

– А что с ними?

– Почему именно двенадцать? Почему именно они, а не вы?

Мужчина нахмурился еще сильнее. Ильза явно сказала что-то не то.

– Есть ли причина, по которой вы интересуетесь делами дружинников? – вызывающе поинтересовался он. – Вас уже возвели в лейтенанты?

Ильза вздрогнула от неожиданности. Никто не говорил о том, чтобы сделать ее лейтенантом, и такая мысль даже не приходила ей в голову. Теперь, когда разговор зашел на эту тему, она не была уверена, что идея ей по душе. Что она вообще знала о Камдене? Как могла бы помочь?

Джорджиана вмешалась в разговор, избавив Ильзу от необходимости оправдываться.

– Ильза присоединилась к поискам альфы, Селлек. Мне кажется, тебе следует быть более любезным.

Пожелание явно показалась слишком сложной задачей для Селлека, и он предпочел уйти, бросив свои карты на стол и наградив Джорджиану, а затем и Ильзу недовольным взглядом, пока направлялся к двери.

Рай потер шею и виновато посмотрел на нее.

– Некоторые волки не знают, как себя с вами вести, мисс Рейвенсвуд, в смысле, Ильза. Секреты вредят моральному духу, понимаете, и… Ну, некоторые из старой гвардии знали о беременности Лиандры еще тогда, но они никогда не рассказывали нам о вашем существовании.

Ильза не понимала, в чем тогда заключалась ее вина. Она знала обо всем даже меньше остальных.

– А теперь еще это исчезновение, – сказала Джорджиана, и ее плечи напряглись. – По правде говоря, никто не имеет и малейшего представления, почему он взял с собой именно тех волков. Возможно, они просто ему больше всех нравились.

Девушка не могла скрыть горечи в своем голосе, и Ильза не винила ее за это. Волки Гедеона, должно быть, знали о плане своего альфы заранее и ничего не сказали своим товарищам. Она так зациклилась на своем пропавшем брате, что даже не подумала, что семью Камдена предал не один, а тринадцать человек.

– Я не хочу сказать, что у него были любимчики или что-то в этом роде. Уверена, этому есть более простое объяснение. – Джорджиана улыбнулась. – Я уверена, что есть, – добавила она, и ее слова прозвучали неубедительно. – Делай ставку, Рай.

Рай бросил горсть монет на стол между ними, повышая ставки.

После минутного колебания Джорджиана вздохнула и сделала движение, словно собираясь сдаться. Ильза протянула руку, чтобы остановить ее. Они оба удивленно посмотрели на нее, и Ильзе пришлось объясниться.

– У него ничего нет.

Глаза Рая расширились, когда он посмотрел на нее, и Ильза виновато пожала плечами. Джорджиана перевела взгляд с Ильзы на Рая и обратно.

– Откуда вы знаете?

Потому что Ильза наблюдала. Она ничего не могла с собой поделать. Годы игры в карты с театралами вкупе с глубоко укоренившейся привычкой к наблюдательности сделали ее мастером чтения людей. Рай сложил руки на столе. Это был верный признак того, что он старается не ерзать, в то время как во всех остальных раздачах он сидел неподвижно.

Сейчас он блефовал.

Конечно, Ильза не стала ничего говорить Раю. Она знала, что лучше не сообщать игроку о его уязвимости. Это может дать ему преимущество, а ведь она собиралась вернуться и отыграть у этих ребят все их деньги.

– Доверься мне. Не сдавай свои карты. – Ильза повернулась, но потом кое-что вспомнила. – Ах да! Где я могу найти Элиота Квиллиона?

Джорджиана вопросительно посмотрела на нее.

– Второй этаж. Последняя дверь справа по северному коридору.

– Спасибо.

Ильза проходила мимо кухни, когда услышала, как Джорджиана ликующе воскликнула, а Рай выругался. Девушка вернулась в постель с улыбкой на губах.

Элиот не спал по ночам и не хотел, чтобы его будили по утрам, поэтому Ильза подождала до завтрака, чтобы наверняка застать его у себя в комнате.

Когда она добралась до последней двери в северном коридоре второго этажа, то громко постучала, затем, подождав немного, постучала еще раз, чтобы убедиться, что разбудила Элиота. Ответа не последовало. Прижав ухо к двери, Ильза прислушалась. Ей показалось, что за дверью раздался какой-то шум, но, с другой стороны, это могло быть просто шуршание ее собственных юбок.

– Элиот? – позвала Ильза, приблизив лицо к пространству между дверью и рамой, отчего ее голос эхом вернулся назад и завибрировал в дереве под ладонью девушки.

С другой стороны было тихо. Ильза нерешительно подергала за ручку. Дверь была заперта.

Девушка наклонилась, чтобы заглянуть в замочную скважину. В замке не торчало ключа, но она все равно не смогла толком ничего рассмотреть, поэтому, после настороженного взгляда через плечо, девушка уменьшилась.

Превращение в мышь начиналось с чувства, что ее руки и ноги засасывает в тело, а за ушами начинает щекотать. Ильза уменьшалась до тех пор, пока не почувствовала боль в костях, которая предупреждала, что стать еще меньше невозможно.

Нервничая, Ильза начала протискиваться в щель под дверью, надеясь, что в этот раз ей повезет больше. Голова пролезла легко, впрочем, как плечи и коротенькие передние лапки. Эта щель была шире, чем под дверью ее комнаты, поэтому у Ильзы должно было получиться пролезть. Девушка смогла рассмотреть луч света, падающий на половицы, и танцующие в нем пылинки, ножку стула или стола и… Тень, движущуюся у окна? А дальше – ничего. Где-то в области талии щель стала слишком тесной. Ильза почувствовала, как сердце учащенно забилось, когда первая попытка вылезти назад провалилась, но после отчаянного перебирания лапками у девушки получилось вернуться в коридор.

Раздосадованная, Ильза перевоплотилась обратно. Благодаря человеческому росту и расширенному полю зрения Ильза смогла понять, что теперь была не одна. На пороге открытой в конце коридора двери с чашкой кофе в одной руке стоял Файф. Черные кудри падали ему на глаза. Парень наблюдал за девушкой, не в силах сдержать смеха.

– Хорошая попытка, но в этом доме нет ни одной двери, под которую смогла бы пролезть мышь.

Ильзе хотелось нахмуриться, но в словах Файфа не было ничего злого или насмешливого, как и в широкой улыбке на лице. Ей повезло, что именно Файф, а не Элиот поймал ее. Чтобы выпустить раздражение, Ильза пнула дверь ногой.

– Когда что-то очевидно, говорить об этом не обязательно, – буркнула она.

Файф толкнул плечом свою дверь, и та открылась нараспашку.

– Вот здесь – открыто, – он поманил Ильзу рукой и исчез в комнате. Девушка последовала за ним.

Она не смогла сдержать удивленного вздоха, когда переступила порог. Комната Файфа представляла собой кабинет, переделанный в лабораторию, состоящую из главного уровня и импровизированного второго этажа, сделанного наподобие строительных лесов. На второй этаж вела мобильная спиральная лесенка. Две стены были уставлены книжными стеллажами, с приставленными к ним передвижными лестницами, которые доставали до самых верхних полок. Еще одна стена была заставлена стеллажами, похожими на те, что можно было встретить в лавке аптекаря или лекаря. На каждом из множества ящичков был ярлык в медной рамке. Рядом стояла еще одна лестница. Четвертая стена была залеплена картами, диаграммами, математическими уравнениями и листами, исписанными словами и символами, которые Ильза не могла прочитать. Дверь в противоположном конце комнаты вела, скорее всего, в спальню.

Несколько приборов, выше самой Ильзы, занимали большую часть первого уровня, но здесь также нашлось место столу, заваленному стеклянными колбами и банками с ярко окрашенными жидкостями: небесно-голубыми, фиолетовыми, ядовито-зелеными. Некоторые колбы были соединены между собой стеклянными трубочками, из других клубами валил пар. Одна пробирка стояла на медленно вращающемся аппарате таким образом, чтобы ее содержимое взбалтывалось. Все плоскости были завалены открытыми книгами и еще большим количеством заметок, которые невозможно было прочесть. В одном из углов комнаты висел скелет человека – точно такой же Ильза видела в каком-то театральном представлении. Все пространство комнаты заполняла куча непонятных, странных предметов, название которых Ильза не знала. На втором уровне, как она догадалась, стоял телескоп, хотя до этого девушке не доводилось видеть этот прибор воочию. Выше находился куполообразный стеклянный потолок, открывающий вид на небо.

– А в какой области ты ученый? – спросила Ильза, не сумев скрыть восторга в своем голосе. Ей никогда прежде не доводилось видеть ничего подобного.

– Я не считаю себя ученым ни в одной из областей, – ответил Файф, поспешно сгребая в охапку книги и бумаги, которыми был усеян пол. – Я предпочитаю думать о себе, как об исследователе. Это более широкое понятие.

Пока Файф предпринимал попытки навести порядок, что больше было похоже на процесс создания новых завалов, Ильза изучала настороживший ее стеклянный куб. На его стенках был вырезан узор из трубочек, в которых мягко клубился зеленый дым. В центре располагалась пластина, которую окружали пучки медной проволоки, и над всем этим в тисках зажима был закреплен дубовый лист.

– А это зачем нужно?

– А! – Файф перешагнул через груду хлама, неловко размахивая своими длинными руками, и оказался рядом с Ильзой. Девушка не очень понимала, подпитывалось ли его воодушевление ее интересом или же воодушевленность мальчика вызывала у нее любопытство. Файф ослепительно улыбнулся ей, и Ильза улыбнулась в ответ. – Я тут экспериментировал с разной органической материей, чтобы понять, можно ли заставить один объект пройти через другой, как это делают призраки в бесплотном состоянии.

Файф открыл крышку сбоку куба, вытащил ручку из-за своего уха и помахал ей внутри дубового листа, словно тот был призрачным миражем.

– Я пока не нашел способа воссоздать другие призрачные навыки. Да и это устройство – всего лишь эксперимент. Я проделывал опыт с пером, и единственное, что получилось, – его сжечь.

– А что насчет вот этого? – Ильза указала на хитроумное сплетение медных проводов и изоленты на деревянной платформе. Внутри основного корпуса аппарата находились шестеренки, ремни, ряд пузырьков с изумрудной жидкостью и два отполированных медных шара посередине.

– Это не работает, – сказал Файф, смущенно смеясь, – но принцип тот же: трансференция. Использование силы другого народа. По идее, оно должно было извлекать мысли из головы человека.

Ильза сделала большой шаг прочь от машины.

– Наверное… Это больно.

– Нет, нет, нет! Я имею в виду транслировать их вовне. Это устройство считывает мысли.

– Это как у телепатов? Элиот сказал, что они умеют читать мысли.

Файф улыбнулся с одобрением.

– Именно так! Телепаты могут заглянуть в твой разум и манипулировать им, если ты не знаешь, как их заблокировать. Они весьма опасны. – Файф щелкнул по одному из пузырьков с изумрудной жидкостью, который был зажат в щипцах, и тот издал приятный звон. – Вот смотри, я извлек эту жидкость из мозговой ткани призрака – конечно же, на тот момент он уже был мертв. Моя гипотеза состоит в том, что я могу извлечь нужную мне информацию при помощи пропускания электрического тока через эту жидкость.

Ильза с недоверием уставилась на Файфа.

– И ты думаешь, что получится?

Файф взъерошил свои волосы.

– Я считаю, что магия и наука не так уж сильно отличаются друг от друга. Если чародеи могут манипулировать чистой энергией и делать с ней все, что пожелают, то, может быть, есть способ, благодаря которому я смогу проделывать то же самое.

Все это звучало, как заветная мечта, которая могла так никогда и не сбыться. Ильза не понаслышке знала, что это такое, но еще никогда ей так сильно не хотелось, чтобы у кого-то другого все задуманное сбылось.

– А чародеи могут… Перевоплощаться или читать мысли?

– Ну, нет. Они могут транслировать энергию ограниченным количеством способов: через предметы и материи, через слова, а еще через собственные тела – такую магию они называют корпоральной. Но мы с тобой с магией обращаемся по-другому. – Файф неловко засмеялся. – По крайней мере, ты. Я, эм, не очень умею перевоплощаться.

– Так ты поэтому так заинтересован в…

Как он назвал тот процесс?

– В трансференции? Наверное, да. Но в то же время нет. – Файф плюхнулся в кресло и свесил ноги с подлокотника, а затем продолжил говорить с серьезностью, которая была ему несвойственна: – Результаты намного важнее. Если у меня получится воссоздать то, как другие фракции используют магию, то у метаморфов будет несчетное число способов самозащиты.

Ильза почувствовала, как груз на ее плечах стал еще тяжелее.

– От фортунатов, ты об этом? – спросила она, и Файф, вздернув голову, с любопытством уставился на девушку. – Мне Кассия про них рассказала. И еще о том, что Звездочет сделал с моей семьей.

– С моей семьей тоже. – Файф глубже погрузился в кресло и долго молчал, прежде чем добавить: – Эстер была там. В погребе, где фортунаты их нашли.

Ильза втянула в себя воздух. Кассия говорила, что отец Эстер был там, но не она сама. Девушка и не думала, что женщина могла быть очевидцем тех ужасных событий.

– Ей было пятнадцать. Гедеону – два. Она видела, как ее отец и вся семья были убиты один за одним, защищая место, где прятались их дети. Она знала, что Гедеон в любую секунду мог закричать и выдать их. Она потеряла все, а потом стала альфой. Ей пришлось собирать Камден по кусочкам и биться против фортунатов и Звездочета. В пятнадцать! Люди часто рассказывали мне об Эстер, но я смог понять, насколько она потрясающая, только когда стал ее ровесником. За неделю до своего пятнадцатого дня рождения я разрабатывал дизайн фальшивых бильярдных шаров, чтобы выиграть дурацкий турнир против Илиаса, Кассии и Гедеона. – Файф спрятал лицо на сгибе локтя. – А теперь она не может перевоплощаться и ходить. Это все моя вина.

Ильза невнятно запротестовала, а затем, собравшись с мыслями, спросила:

– Как это может быть твоей виной?

– Последний раз, когда мятежники напали, они сразу направились к моей лаборатории. Эстер помогала мне защищать все это, – сказал Файф, жестом охватывая комнату. – Некоторые из моих технологий на десятилетия опережают достижения любого другого человека в Лондоне. Есть вещи, ради которых наши враги нападали бы каждый день, знай они об их существовании. Но дело не в этом. Она могла бы приказать волкам охранять мою лабораторию, если бы все было так просто. Эстер решила лично обо всем позаботиться, потому что знала, что я не перенесу, если здесь все разнесут в пух и прах.

Ильза представила себе женщину, с которой виделась вчера: насмешливый взгляд, недружелюбная манера общения. Затем она вспомнила о том, что произошло на рыбном рынке, вспомнила тот страх, который приковал ее к одному месту, когда оракулы держали Марту. Эстер была желчной, но она спасла жизнь Гедеону, пока ее жизнь рушилась на части, а затем рисковала собой ради брата.

«Лучше быть желчной, чем трусливой», – подумала Ильза, чувствуя укол совести. Осуждать Эстер она не имела права.

– Твоей вины здесь нет, Файф. Ты никому не причинил вреда. Это все дело рук мятежников. К тому же я бы на месте Эстер поступила точно так же. – Ильза обвела рукой лабораторию, когда Файф поднял на девушку удивленный взгляд. – Возможно, благодаря тому, что здесь есть, ты спасешь весь Камден. Покажи мне еще какие-нибудь штуки.

Щеки Файфа порозовели, и у Ильзы отлегло от сердца, когда улыбка вернулась на лицо мальчика. Он послушно провел Ильзу по лаборатории, объясняя, для чего нужны некоторые изобретения: часы, которые показывали положение звезд, запирающий механизм, который мог открыть только его владелец. Здесь же была фляга, бесконечно самовосполняемая, несмотря на то, сколько изначально жидкости в ней было. Файф продемонстрировал ее необычное свойство, вылив из нее почти ведро воды.

– Вес фляги остается прежним, – сказал он, ухмыляясь тому, как Ильза смотрела, открыв рот, когда он снова начал выливать из фляги, казалось, незаканчивающуюся воду. – И она отлично сохраняет кофе горячим! Если, конечно, какой-нибудь путешественник предпочтет взять с собой в пустыню кофе, а не воду.

Ильза также была поражена множеством разноцветных бусин. Как объяснил Файф, они выпускали дым, на некоторое время подавляющий магию вдохнувшего его человека.

– Я называю их гасителями, а Эстер – научным оружием, – Файф картинно закатил глаза. – Их эффект очень кратковременный. Я все еще работаю над несколькими разновидностями, но пока довел до ума только три. Желтые – против чародеев, пурпурные – против мастеров душ, а темно-синие – против телепатов.

Одним из последних изобретений Файфа была карманная кузница. Она представляла собой сложный цилиндр диаметром в три сантиметра, который помещался на ладони и был сделан из тусклого металла. На одном его конце находилась крышка с выключателем и наконечник, похожий на запальник газового фонаря. Файф держал карманную кузницу на расстоянии вытянутой руки, направляя ее кончик в сторону от них с Ильзой. Когда он нажал на кнопку, из наконечника с ревом вырвалось яростное фиолетовое пламя, заставив девушку подпрыгнуть на месте. Даже сам Файф вздрогнул.

– Смотри, – прокричал Файф поверх шума пламени и ткнул карманной кузницей в столешницу, находящуюся перед ними. Секунду ничего не происходило, а затем та точка, в которой пламя соприкоснулось с деревом, провалилась внутрь, и на пол упала кучка пепла. На столешнице осталась дыра.

Когда Файф выключил изобретение, Ильза склонилась к столу. На нем было две дюжины таких же дыр, под каждой из которой бледнел холмик из того, что некогда было деревом.

– Ты испепелил стол! – с благоговением произнесла Ильза.

– Карманная кузница испепелит все, что угодно, – весело заявил Файф. – Она даже может расплавить магические артефакты, которые при помощи заклинаний сделали неразрушимыми.

Неудивительно, что при включении Файф держал эту штуковину как можно дальше от себя.

Когда они дошли до угла, скрытого в тени второго этажа, Ильза обнаружила доску для заметок, на которую была прикреплена карта Лондона. Только вот это был не тот Лондон, который она знала. Этот Лондон делился разноцветными линиями на кварталы, отмеченные как Север, Харт, Камден Таун, Уайтчепел и Доклендс.

– Ваш Лондон, – сказала Ильза, когда Файф встал рядом с ней.

– И твой тоже.

Ильза вздрогнула, поняв, что он прав. Ее Лондон.

– Это все кварталы? – спросила она, проводя пальцем по цветным линиям.

– На данный момент, – сухо ответил Файф. – Эта карта мне нужна, чтобы следить за любыми изменениями границ.

– Кто где живет?

– Ну, это мы, – ответил он, показывая на квартал в красных границах.

Капитан Фаулер был прав. Район Камдена Иного мира занимал примерно половину территории метаморфов. Помимо Камден Тауна сюда входили парк, занимавший клочок земли между Риджент-стрит и Тоттенхэм-Корт-Роуд, и кусок Вестминстера на юге. По сравнению с другими кварталами Камден был маленьким и выглядел так, будто его втиснули на карту Лондона в последний момент.

– Уайтчепел принадлежит телепатам. – Уайтчепел, обведенный полуночным синим, тоже вводил в заблуждение своим названием. В Ином мире это был район, расположенный намного западнее от того места, где они сейчас находились, однако у метаморфов и телепатов была общая граница. Квартал телепатов растянулся на несколько километров вдоль реки и уходил далеко на север вместе с железнодорожными путями линии Юстон – Пентонвиль – Хакни. На востоке он огибал парк Виктории.

– Далее идут оракулы. Их территория – Доклендс.

Доклендс был отмечен зеленым. В него входил район, который Ильза знала, как Собачий остров[11], доки, территория к югу от реки и небольшой кусочек северного берега.

– Оракулы, – Ильза провела пальцем по зеленой линии. – И они могут видеть… все. Верно?

Файф кивнул.

– Прошлое. Настоящее. Даже будущее, но с ним сложнее. Это великая магия, если уметь ею управлять, и проклятие, если не уметь. Представь себе библиотеку, содержащую все знания вселенной, но без алфавитных карточек. – Файф нахмурился, не особо довольный своей аналогией. – А затем представь, как кто-то швыряет в тебя книги, которые нужно немедленно прочитать. У многих оракулов не получается овладеть своей магией, и это ломает им жизнь.

Ильза кивнула, хотя и не была уверена, что все поняла, и повернулась обратно к карте.

– Харт принадлежит чародеям, – продолжил Файф, показывая на квартал в золотых границах, который занимал территорию западнее и южнее Камден Тауна.

Территория Харта была в три-четыре раза больше квартала метаморфов.

– Название несколько тщеславное, но калликанцы были империей чародеев, – он поймал недоумевающий взгляд Ильзы. – Калликанская империя? Калликанцы – люди, которые основали Лондон?

– Римляне основали Лондон.

– Готов с этим поспорить. Дальше – Север. Здесь обитают призраки.

Север тоже был довольно большим. Черная линия его южной границы тянулась вдоль Харта, Камдена и Уайтчепела.

Ильза нахмурилась, глядя на карту.

Скажем так, мы окружены врагами со всех сторон.

– Получается, остались мастера душ…

– А, – Файф потянулся к верхнему краю доски и развернул карту, которая легла поверх первой.

Карта была сделала из очень тонкого, полупрозрачного пергамента, и хотя она идеально накладывалась поверх первой, совсем не была на нее похожа. Реки и дороги располагались там же, но к ним добавился набор линий, расползающихся, словно паутина, по всему городу. Линий границ красного, синего, зеленого, золотого и черного не было. Территория на карте имела единую, нарисованную малиновым цветом границу.

– Метрополитен, – пояснил Файф. – Территория мастеров душ. Это их улицы, – Файф указал на линии новой карты. – Их дома располагаются в толще земли. Все, что у нас под ногами, обычно полое.

Ильза несколько раз заставляла себя спускаться в тоннели Лондонского метрополитена, но у нее никогда не получалось оставаться там долго. Паника, которую было трудно описать или контролировать, захватывала ее, когда девушка не видела выхода. От мысли, что целый народ живет в подземелье, ей тут же стало дурно.

– А они не боятся, что все это может обвалиться? – спросила Ильза.

Файф лишь улыбнулся.

– Для мастеров душ в этом нет опасности. – Мальчик улыбнулся шире, и его глаза загорелись от оживления. – Они могут передвигать предметы силой мысли. Те, кто обладает сильной магией, могут творить невероятные вещи. Как-то я видел мастера душ, который нарисовал портрет, не прикасаясь к холсту. И еще один из них удерживал рухнувший мост, пока все, кто был на нем, не оказались в безопасности. – Файф почесал голову. – Только вот мост обрушился именно из-за того, что мастера душ, чародеи и оракулы на нем сражались.

Файф выпрямился, словно что-то привлекло его внимание. Взгляд мальчика заметался, пока не остановился на каретных часах, стоящих на столе.

– Звезды! Я же опаздываю. – Файф ринулся к себе в спальню, бормоча проклятия под нос, когда что-то со звоном посыпалось на пол. Через несколько мгновений он вернулся в свежей рубашке и начал торопливо собирать книги. – Прости, Ильза. У меня урок.

Ильза нахмурилась.

– Что за урок?

– Сегодня утром геология, но я изучаю, хм, – он обвел рукой лабораторию, – все сразу. Пытаюсь получить бакалаврскую степень.

– Не слишком ли ты молод, чтобы быть студентом университета?

– Я слишком молод для многих вещей, – сказал он с непримиримой усмешкой. – Эстер говорит, что я не по годам развит.

Пробираясь сквозь лабиринт изобретений Файфа, Ильза вынуждена была с ним согласиться.

– Ладно. Тогда я вернусь, когда Элиот будет у себя.

Файф приостановил свои торопливые сборы и поморщился.

– А, так Элиот у себя.

– Что?

– Он у себя в комнате. В последнее время он предпочитает проводить время в одиночестве. Я бы не стал принимать это на свой счет.

Кассия говорила очень сухо, когда дело касалось Элиота, Илиас был беззастенчиво груб, а Орену вообще, казалось, было ненавистным находиться с Элиотом в одной комнате и дышать с ним одним воздухом. Однако в голосе Файфа звучала какая-то другая эмоция. Ильзе показалось, что это может быть обида.

Сама Ильза испытывала раздражение.

– Пожалуй, я все-таки останусь тут, – прошептала она, приложив палец к губам и указывая на дверь, в надежде, что Файф поймет ее намек.

Тот подавил смешок и кивнул.

– В таком случае я тебя провожу, – громко сказал он, стоя на пороге, чтобы его голос наверняка достиг ушей Элиота. – Заходи ко мне в лабораторию в любое время, Ильза, я буду рад.

После этого Файф закрыл дверь с громким театральным хлопком, но затем тихонько ее приоткрыл. Его улыбающееся лицо заглянуло в комнату, и, напоследок подмигнув Ильзе, он исчез в коридоре.

Довольная тем, что убедила Элиота в своем уходе, Ильза, выбрав книгу, села в кресло Файфа и устроилась поудобнее.

Глава 13

Ильзе не пришлось долго ждать.

Примерно через час после того, как Файф ушел на урок, она услышала позвякивание фарфора и, выглянув в приоткрытую дверь, увидела у двери Элиота дворецкого с подносом. Он наверняка позвонил, чтобы ему принесли чай.

Дворецкий постучал, в замке повернулся ключ, и слуге разрешили войти.

Услышав хриплое заспанное бормотание, Ильза даже засомневалась в умении Элиота быть вредным и острым на язык. Девушка тихо прокралась в коридор, где снова превратилась в мышь, а затем прижалась к плинтусу рядом с дверью. Когда дворецкий вышел, закрыв за собой дверь, Элиот быстро запер ее на ключ, но Ильза уже успела проникнуть внутрь.

Элиот повернулся на звук ее перевоплощения.

– О, земля, небеса и все чертовы созвездия, – простонал Элиот. Он был раздражен, но не удивлен. Ильзу это задело.

– Доброе утро.

– Что ж, заходи, милости прошу.

Угловая комната была большой и разделялась надвое перегородкой. Большее пространство занимал кабинет, в котором громоздилось впечатляющее количество непонятно чего. Мебели было немного, на стенах ничего не висело, а на полу не лежало ни одного роскошного ковра.

Тем не менее повсюду в кабинете были карты. Огромный стол и большая часть пола были заняты именно ими. На громадной карте над камином была изображена территория, которая показалась Ильзе знакомой. Присмотревшись, она поняла, что та отдаленно напоминает Британские острова. Большая надпись сверху гласила: «Острова Альбии».

На каминной полке лежал слой нетронутой пыли, а в камине – кучка пепла, оставшаяся там, должно быть, с самых холодных месяцев. Может быть, Элиот не пускал к себе горничных, а может, прислуга сама отказывалась заходить в его логово. И то и другое могло оказаться правдой.

За арочным проходом находилась импровизированная спальня. Кровать без шерстяных покрывал или декоративных подушек была придвинута к стене. Одеяла на ней были помяты, как и сам Элиот с расстегнутой у воротника рубашкой и растрепанными волосами. Ильзе вдруг стало неловко стоять так близко к недавно освободившейся постели Элиота.

Если лейтенант и заметил, куда смотрела Ильза, то он не подал виду. Сложив руки на груди, он привалился к дверной раме и хмурился. Ильзе придется постараться, чтобы получить от него ответы. Девушка улыбнулась своей лучшей улыбкой и заговорила самым милым тоном:

– Так уж вышло, что я родом из города, о котором ничего не знаю. Кассия сказала, что, если я тебя любезно попрошу, возможно, ты согласишься провести для меня экскурсию.

– Неужели? – Элиоту почти удалось подавить ухмылку, но тон его голоса явно говорил о том, что юноша ей не верил.

– Ну, кто-то же должен это сделать, – продолжала гнуть свою линию Ильза.

– Наверное. Но у меня есть дела поважнее, чем… – Элиот сделал в воздухе движение рукой, которой затем начал тереть себе глаза. – … устраивать тебе экскурсию.

– Ты же говорил, что тебе нечем заняться.

Элиот застыл и посмотрел на Ильзу сквозь пальцы.

– Разве?

– Ты сделал акцент на том, чтобы тебя будили только тогда, когда ты нужен.

Элиот с досадой закатил глаза, словно только что столкнулся с самым нечестным использованием собственных слов против него самого.

– Как я должна помочь вам искать Гедеона, если не знаю…

– Помочь? – Элиот смерил ее взглядом, который мог испугать кого угодно, но не Ильзу. – Ты не можешь ничем помочь.

Ильза расправила плечи и скрестила руки на груди.

– Ты же не думаешь, что я потратила всю свою чертову жизнь на поиски своей семьи, чтобы остановиться сейчас?

Элиот ничего не сказал, и Ильза загнала подальше свое раздражение. Она умела вить из мальчишек веревки, но этот мальчишка был слишком упрямым, поэтому она решила сменить тактику.

– Кассия не говорила, чтобы ты провел мне экскурсию по Лондону.

– Я в шоке.

– Она сказала, чтобы я спросила у тебя про Гедеона.

Элиот прищурился.

– Что?

– Ты меня слышал. Все остальные странно ведут себя в твоем присутствии. Ты у всех на плохом счету. Почему это?

Элиот с любопытством посмотрел на нее и медленно растянул губы в улыбке.

– Разве не очевидно? Они думают, я знаю, где находится их принц.

– А ты знаешь?

Он моргнул.

– Ты ужасно прямолинейна, – огрызнулся Элиот.

– А какой вопрос я должна была задать?

– Ты хочешь знать, скрывал ли я более месяца огромнейшую тайну от людей, которые на меня полагаются? Могла бы хоть немного такта проявить, самую чуточку.

– Лейтенанты так считают, а они знают тебя лучше.

– Хорошо подмечено, – мрачно сказал Элиот. – У тебя, наверное, талант все подмечать.

У Ильзы действительно был такой талант, и она заметила, что Элиот не ответил на ее вопрос.

– И почему они так думают?

Элиот со вздохом оттолкнулся от дверного косяка.

– Из-за волков, – сказал он. – Я был их командиром, когда правил Гедеон. Я не могу винить людей за подозрения на мой счет, ведь двенадцать волков просто исчезли в ночи, а мне про это ничего не было известно.

Вам следует подобные вопросы адресовать альфе Эстер, перед которой сейчас отчитываются волки.

– Может, дело не в подозрениях, а в твоей некомпетентности? Ты как-то слишком молод, чтобы кем-то командовать.

Элиот тут же выпрямился и приподнял одну бровь.

– Вижу, в Ином мире тебя не учили манерам.

Ильза не сдвинулась с места, когда Элиот подступил к ней ближе. Горящий пытливый взгляд впился в нее, и девушка была рада увидеть, что Элиоту не удалось сделать никаких умозаключений.

– Ближе к делу, – низким голосом сказал он. – Кассия не единственная, кто думает, что твой брат мне все рассказал.

Он повернулся к подносу с чаем и налил себе чашку, но Ильза уже успела заметить горькую тень обиды на его лице.

– Ты больше не командуешь волками?

Элиот элегантно опустился в кресло и отсалютовал Ильзе чашкой.

– Именно благодаря сложению полномочий я стал человеком с большим количеством свободного времени на руках. Эстер так яростно противилась своим обязанностям, когда ее вынужденно сделали альфой, но сделала исключение и использовала свою позицию, чтобы снять меня с должности.

– Потому что она тоже думает, что ты все знаешь.

Свободной рукой Элиот достал из кармана красивые серебряные часы, со щелчком открыл их, затем закрыл. Ильза сохранила бесстрастное выражение лица, готовясь к тому, что следующие его слова будут ложью.

– Она изначально не одобряла моего назначения, – сказал Элиот в чашку. – Этот случай послужил лишь поводом.

Значит, дело было не в исчезнувших волках. Ильза поверила Элиоту, когда тот сказал, что другие считают его причастным к исчезновению Гедеона. Она поняла это раньше, но было что-то еще между Эстер и Элиотом. У кузины Ильзы имелись другие причины ему не доверять, и Элиот знал, какие именно.

– И теперь ты сидишь без дела, – вставила Ильза.

Элиот молчал секунду. Ильза внезапно вспоминала о том моменте в карточной игре, когда приходилось ждать, чем оппонент будет крыть.

– Не совсем. Мне кажется, я имею некоторое представление о том, чем Гедеон занимался. Вот смотри. – Он грациозно встал и поманил Ильзу к столу, на котором лежало несколько расправленных газет. – В скором времени после исчезновения Гедеона в Харте произошел налет на лавку аптекаря. Затем еще один. И через неделю. – Элиот брал статьи с новостями о происшествиях и поочередно раскладывал их перед Ильзой. – Всего шесть случаев. Денег никто не брал. Большинство запасов остались нетронутыми. Исчезла только веманта. Когда аптекари восполняли ее запасы, то их снова грабили.

– Никогда не слышала про веманту, – сказала Ильза. – Как это вообще связано с Гедеоном?

– Я к этому и веду. Неудивительно, что ты не слышала про веманту. Может показаться странным, но цветок, из которого ее добывают, не растет в Ином мире. Мне кажется, его можно сравнить с маком.

– Так это что-то вроде наркотика.

– Именно. Почти как наркотик, – сказал Элиот. – Доступна в любой аптеке, полезна, как болеутоляющее, и в небольших дозах помогает уснуть, но вызывает привыкание. Как думаешь, зачем она могла кому-то понадобиться?

Ильза взяла в руки самую последнюю заметку и пробежалась по ней глазами. Разбойное нападение. Замки взломаны. Окна разбиты. Судя по всему, чародеи, заправляющие аптеками, использовали замысловатые магические способы защиты от ограбления, но даже это их не спасало. Воры были быстрыми, точно знали, зачем пришли, и исчезали с места преступления в мгновение ока.

– У воров к ней дурное пристрастие? – предположила Ильза. – Я тут слышала, ты в последнее время постоянно хочешь спать.

Элиот скорчил гримасу.

– Не в этом дело. Я смотрю, ты обо мне не особо высокого мнения, да?

– Я пока еще не решила, какое у меня о тебе мнение, – ответила Ильза, глядя Элиоту прямо в глаза.

Уголок рта лейтенанта приподнялся в ухмылке.

– Ты знаешь, каково приходится оракулам?

– Файф сказал что-то про книги, которые в тебя постоянно швыряют. – Когда Элиоту не нашлось, что на это ответить, Ильза пожала плечами. – Я тоже ничего не поняла.

– Магия оракулов невероятно могущественна, но трудна в обращении. С самого рождения оракулы видят прошлое, настоящее и все возможные варианты будущего. Они видят все и всех. Одновременно.

Элиот сделал паузу, чтобы дать Ильзе время обдумать его слова, и девушка некоторое время молчала, делая вид, что этим и занимается.

– Я все еще ничего не понимаю.

– Потому что мы с тобой никогда не сможем по-настоящему понять, на что это похоже. Мы воспринимаем время как линейное, и наше восприятие зафиксировано на месте. Оно ограничено той информацией, которую мы можем получить с помощью органов чувств. У оракулов все иначе. Оракул в Кенсингтоне, скажем, может видеть кухню коттеджа лесоруба в Нортен-Тумане…

– Где-где?

– …не только в данный момент, но и в каждый отдельный момент времени, пока существует этот дом. Они могут видеть место, где дом был построен, до того, как любой, кто не является оракулом, узнал о том, что это место существует.

– Если это правда и они действительно все видят, то почему они всем здесь не заправляют?

Элиот мрачно улыбнулся.

– Потому что они видят все это сразу и постоянно, не в силах отключить свою магию. Представь, что ты стоишь в переполненной комнате. Ты закрываешь глаза и пытаешься различить один голос, который звучит не громче и не ближе, чем любой другой, и хочешь сосредоточиться на нем. Представь, что ты просто пытаешься услышать свой внутренний голос среди всего этого шума. Оракулы называют это место Потоком. В нем находится весь ослепительный, неконтролируемый хаос пространства и времени. Большинству это не дает власть, а сводит с ума.

– Так какое отношение все это имеет к веманте?

– Дезориентация, бессонница, потеря связи с реальностью и, по моему мнению, самое жуткое – галлюцинации. Этого вполне достаточно, чтобы быть раздавленным тяжестью своего Видения. Если провести в таком состоянии достаточно долго, то в скором времени не сможешь отличить действительность от того, что происходит у тебя в голове. Неудивительно, что многие из оракулов решают отказаться от своего рассудка. Большинство из них выбирают веманту. Ничто так не притупляет разум, как она, а вместе с разумом угасает и магия оракула.

Ильза никогда прежде не была так рада тому, что знает так мало. Ее поразило, что оракулы могли верить в священность магии, которая была настолько… саморазрушающей.

– Получается, это оракулы грабили аптекарей? – в замешательстве спросила Ильза.

Элиот загадочно улыбнулся.

– Ни один оракул с давящей на него необходимостью дозы не способен на подобную методически спланированную операцию, а вот Гедеон – да.

Ильза нахмурилась, разглядывая газеты, лежащие перед ней. Чем больше она узнавала о своем брате, тем менее благородным он ей казался.

– И зачем ему красть веманту?

– Контролируешь веманту – контролируешь оракулов, которым она нужна. Харт монополизировал контроль над запасами веманты в городе во время своего правления, и это сделало квартал очень богатым. Чародеи распространяют веманту по большей части среди своих аптекарей, безусловно, затем, чтобы деньги оставались на их территории. Очень немного веманты попадает за границы Харта, да и та продается только нужным людям. Все шесть ограбленных аптек были в Харте. А вот эти четыре… – Элиот положил перед Ильзой еще одну стопку газет, – в Уайтчепеле. После череды ограблений в Харте приоритетом поставок стал Уайтчепел, где все повторилось, – вернувшись к своему креслу, Элиот опустился в него. – Оракул с зависимостью так же полезен, как и оракул без нее, но первого легче подкупить. Со временем, при условии наличия хорошей мотивации, он даст ответы на все интересующие тебя вопросы. Полагаю, именно с этой целью Гедеон спланировал ограбления.

– Но почему ты думаешь, что именно Гедеон стоит за всем этим?

– Потому что я сам подбросил ему эту идею.

Ильза посмотрела на него, прищурившись.

– Получается, ты знаешь, где он.

Элиот посмотрел на девушку с тем же недовольством, с которым она смотрела на него.

– Это старая выдумка. Я придумал ее, когда мы еще были мальчишками, и поделился с Гедеоном. Создай дефицит веманты, заблокируй ее продажу, скупив или украв запасы, и тем самым перемани некоторых оракулов на свою сторону. Пару раз мы пользовались этой схемой, но сейчас Гедеон решил пуститься во все тяжкие. Я уверен, что это его рук дело. Если нам удастся найти пропавшую веманту, мы сможем найти и Гедеона. В городе есть аптекарь, заключивший с Гедеоном сделку. Все клиенты-оракулы теперь будут плясать под его дудку.

Ильза внимательно осмотрела Элиота, затем – беспорядок на столе, возникший в результате расследования. Илиас считал, что Элиот после полудня только и делает, что спит.

– Ты не рассказывал этого другим.

Элиот замер. В его руках снова оказались карманные часы. Между пальцами Ильза сумела различить часть выгравированной надписи. Твоя Афина.

– Ты им доверяешь? Остальным лейтенантам Эстер.

Ильза замялась, взвешивая возможные варианты ответов, но терпеливо ожидающий прямой взгляд Элиота говорил, что лукавить не стоит. Он знал, что девушка уже сделала кое-какие выводы. Лейтенант не поверил бы, что у нее сложилось хорошее мнение обо всех.

– Я думаю, что доверяю Файфу, – медленно произнесла она. Возможно, ее подкупала доброта мальчика, но Ильза слишком легко понимала каждую отражающуюся на его лице эмоцию, чтобы думать, что Файф способен ее обмануть. – Насчет остальных… Я не уверена.

– В таком случае мы пришли к общему мнению, – сказал Элиот, сжимая пальцы вокруг часов. Волоски у основания шеи Ильзы встали дыбом, когда она поняла, что он врет. – Мне не нужна их помощь. Каждая стратегия и махинация в арсенале Гедеона заимствована у меня, поэтому я единственный, кто знает, как реагировать на его действия. Остальные… Они хотят найти Гедеона по-своему, но их способ с самого первого дня был неэффективным. Ко всему прочему, – добавил Элиот под пристальным взглядом Ильзы, – что бы я сейчас ни сказал, остальные слушать не станут.

Последнее, скорее всего, было правдой. Элиот явно что-то скрывал. Возможно, у остальных были причины не доверять ему. Если Ильза надеялась их узнать, ей было необходимо провести с Элиотом побольше времени.

– Итак, – сказала она, – нам просто нужно найти аптекаря, с которым у Гедеона была договоренность.

– Ну, допустим, – протянул Элиот. – И как, скажи на милость, мы это сделаем?

Ильза ответила снисходительным взглядом.

– Ну, в Ином Лондоне аптекари изготовляют или покупают лекарства оптом, потом распределяют все по скляночкам, баночкам и бутылочкам, на которые клеят свои собственные этикетки.

Глаза Элиота озарило понимание.

– Ампулы с вемантой обычно штампуют на основании, прямо на металле. Если ее упаковали в другом месте, мы сможем это понять. – Элиот оценивающе посмотрел на нее и в этот раз покачал головой так, словно Ильза была для него загадкой. Загадкой, которую он решил разгадать. – Но аптекарей слишком много.

– Тогда лучше начать сейчас. Аптекарь Гедеона, скорее всего, находится в Камдене, верно?

Элиот задумался.

– Было бы нелепо предполагать иное. Раньше мы так и делали. На ум приходит несколько аптек.

– И это значит?

– И это значит, – Элиот медленно поставил чашку и встал, – что время не терпит.

– Получается, ты все-таки устроишь для меня экскурсию, – сказала Ильза, с нетерпением приподнимаясь на носочках.

Элиот накинул пиджак. Подойдя к двери, он обернулся и, к изумлению Ильзы, улыбнулся ей.

– Только посмотри, как все сложилось в твою пользу.

Название семейства ламновых акул происходит от греческого слова «lamna», что означает «хищная рыба». Обладая завидным обонянием, белая акула способна учуять будущую жертву на расстоянии до трех миль.

Глава 14

Элиот был непреклонен и требовал, чтобы Ильза сменила облик, если хотела покинуть Зоопарк.

– Но почему? – запротестовала она, скрестив руки. – Как оракулы могут напасть на меня в Камдене?

Парадные двери в Зоопарк вели к северу от дома – к месту, где Риджентс-канал образовывал ров. Два крупных волка охраняли мост через реку. Элиот повел Ильзу в центр двора, туда же, откуда они с Ореном улетели в последний раз.

– Маскировка не помешает оракулам понять, что ты покинула безопасную территорию Зоопарка, – сказал Элиот. – Не в этом дело. Просто ты выглядишь, как Рейвенсвуд. Ты – копия Лиандры.

– И что?

С каждым новым вопросом Ильзы Элиот хмурился все больше и больше.

– Я думал, Кассия тебе все объяснила, – обвиняющим тоном сказал он, словно Ильза намеренно пыталась вывести его из себя.

– Ясное дело, что нет.

Элиот с раздражением провел рукой по лицу.

– Ильза Рейвенсвуд – просто слух, как и то, что Гедеон пропал. Беременность твоей матери держалась в тайне. В городе, полном оракулов и телепатов, секретов не бывает, но не стоит подтверждать чьи-либо догадки. А теперь…

До того, как Ильза успела заявить, что уже ходила от Вестминстерского аббатства до Реджент-парка в своем собственном облике и, скорее всего, Элиот напрасно так сильно осторожничает, юноша перевоплотился.

Когда Ильза прошла сквозь портал и узнала о существовании других метаморфов, она также уяснила, что у каждого свой способ превращаться. Ее собственная трансформация происходила плавно, постепенно перестраивая тело с ног до головы. Орен же вжимался в себя, а затем с резким хлопком обретал новую форму. Некоторые волки Зоопарка перевоплощались подобно сходу лавины, другие же с дрожью обретали новую кожу.

Перевоплощение Элиота напоминало молнию. Оно происходило так же быстро, как щелчок кнута. Ильза едва успела понять, что юноша стал ястребом, когда тот уже взмыл над домом и полетел прочь. Поспешно перевоплотившись, девушка последовала за ним.

Они летели на юг. Ильза наслаждалась теплым воздухом, щекочущим ее перья, и разглядывала освещенный ярким солнцем город внизу. Они приземлились на улице в Блумсбери, где Ильза перевоплотилась в себя, только с темными волосами и миндалевидным разрезом глаз.

– Так меня поэтому спрятали в Ином мире? Чтобы я так и осталась слухом?

Ильза приготовилась к тому, что Элиот продолжит жаловаться на ее многочисленные вопросы, но он не стал. Это было еще хуже. Ее голос выдавал боль, которую она не могла не чувствовать, вспоминая, как оказалась в приюте. Элиот посмотрел на нее непроницаемым взглядом.

– Знаешь, то, что ты потеряешься в другом мире, не входило в их планы, – тихо заметил он.

Ильза прекрасно это знала. Как бы сильно ей ни хотелось, она не могла никого винить в Уизерворде за то, что ее считали мертвой. Мисс Митчем была единственной виновницей многих несчастных лет, которые Ильза провела в приюте. Девушка ненавидела тот факт, что даже спустя восемь лет после побега эта женщина все еще была способна наносить ей свежие раны. Она должна быть выше всего этого и перестать думать о том, как могла сложиться ее жизнь. Это был единственный способ оставить позади прошлое, которое все равно невозможно было исправить.

Смущенно расправив свой пиджак, Элиот нахмурился.

– Я знаю, это не утешает, – сказал он, невольно застав девушку врасплох. То, что ее мысли были раскрыты мальчишкой, который сам оставался для нее загадкой, было неприятным потрясением.

– Куда теперь? – холодно спросила Ильза.

Глаза Элиота цвета штормового океана снова обратились к ней. Юноша выглядел так, будто хотел сказать что-то еще, но лишь мотнул головой в сторону, увлекая Ильзу за собой в направлении к Грейт-Рассел-стрит.

– Я был еще совсем ребенком, когда твою семью убили, – продолжил Элиот после нескольких минут молчания; его голос звучал натянуто. – Но, мне кажется, у твоих родителей не было иного выхода, кроме как спрятать тебя в Ином мире. Твоя мать умерла, защищая своего сына. Думаю, родив Гедеона, она посмотрела на мир другими глазами и поняла, что у Лондона только два выбора: медленно, но верно уничтожить себя или же найти способ для каждой фракции осознанно не лезть в чужие дела. Именно поэтому она предложила ввести Принципы.

– Кстати, о них, – сказала Ильза. – Я почитала все запреты и поняла, что они нарушаются! Согласно Принципам, ни у одной фракции не должно быть армии, верно? Но в Зоопарке есть волки, а у оракулов – аколиты. Фаулер является капитаном, но я ни за что не поверила бы, что он работает в полиции.

– У нас есть органы правопорядка, – Элиот склонил голову, словно замечтался. – Какая дивная идея! Лидеры фракций, которые разрабатывали Принципы, уже тогда знали – как и твоя мать, – что при желании, найдя лазейку, все запреты можно обойти. Возьмем, например, запрет армий. Доклендские аколиты называют себя посвященными. В это время Зоопарк вербует волков, как членов синдиката, которые могут получать часть прибыли от торговли. Мы не доверяем друг другу достаточно, чтобы просто установить законы и спать спокойно, уповая на то, что наши враги будут их соблюдать. Если бы Принципы были однозначным и обязательным к соблюдению сводом правил, никто бы не согласился их принять, – выражение лица Элиота помрачнело. – Твоя мать пыталась создать хоть какой-то порядок. Звездочет использовал это, чтобы объединить всех, кто жаждал кровавой расправы над ней.

У Ильзы все внутри сжалось. Теперь она понимала. Череду событий, которая привела к падению ее семьи, начала ее собственная мать, стремящаяся сделать мир лучше ради сына.

Элиот остановился перед «Амбулаторией Эдварда Келли» и жестом поманил Ильзу внутрь.

– Нам сюда.

К прилавку тянулась очередь, но с первого взгляда стало понятно, что никто из покупателей не был оракулом. Плохой ли это знак?

Пока они ждали, Элиот склонился к Ильзе и прошептал:

– Помни, мы просто покупаем ампулу веманты, а потом уходим. Не делай ничего, что может привлечь внимание.

Ильза развернулась, оскорбленная намеком Элиота и готовая сказать ему парочку ласковых слов. В этот же миг над дверью звякнул колокольчик, и вошла женщина. Стоящие в очереди посетители зашевелились, чтобы освободить ей место в маленьком магазинчике. Они теснились друг к другу, пока Элиот не оказался к Ильзе настолько близко, что, несмотря на все его усилия, девушка почувствовала прикосновение его груди к своей.

У нее перехватило дыхание от неожиданной дрожи, пробежавшей по коже. Она встретились с Элиотом взглядом и поняла, что он заметил ее реакцию.

Ильза отпрянула назад. Ее каблук зацепился за подол платья. Девушка непременно бы упала, но Элиот молниеносно среагировал, обхватывая ее руки теплыми сильными пальцами. Его взгляд метнулся к женщине, ворчавшей об их возмутительном поведении на людях.

– Вот как раз об этом я и предупреждал, – пробурчал Элиот.

Ильза насупилась, освобождая себя из его хватки и поворачиваясь к прилавку. Не ее вина, что в аптеке тесно. Слишком тесно. И жарко. А еще жарче стало, когда Элиот снова прижался к ней и зашептал в ухо:

– Мне казалось, ассистентки фокусников должны быть более грациозными.

Он ее дразнил. Ильза слышала злую насмешку в его шепоте. Она уже готова была рискнуть и привлечь внимание людей во второй раз, чтобы сказать Элиоту что-нибудь язвительное, когда стоящий перед ней человек отступил в сторону, и они оказались в начале очереди. С этого места было невозможно не заметить объявление на прилавке:

МЫ НЕ ЗАКУПАЕМ ВЕМАНТУ

СПАСИБО

Приходя в себя, Ильза уперлась руками в бока. Может, это какая-то зацепка.

– Тут нужно сказать какой-то секретный пароль или как?

– Даже не думай об этом, – процедил Элиот, но Ильза не обратила на него внимания.

Продавец перевел взгляд на девушку, и его лицо расплылось в улыбке.

– Что для вас? – спросил он, наклоняясь над прилавком. – Может, мы сможем вам как-то помочь.

Ильза с зеркальной точностью повторила его позу и заговорщически понизила голос.

– Я могу заплатить с наценкой. Слышала, у вас можно приобрести кое-что интересное.

– Звезды, – раздосадованно выдохнул Элиот себе под нос, и взгляд продавца метнулся к нему.

Ильза мысленно выругалась. Ей не нужно было оглядываться, чтобы понять, что именно увидел продавец: резкие линии лица, глаза, внушающие страх, и недовольная гримаса. Девушка готова была поспорить, что Элиот держал руки в карманах, как самый обыкновенный хулиган. Продавец почтенно выпрямился, подавив в себе всякое желание продолжать с ней разговор, и покачал головой:

– Мне жаль, мисс. Мистер Келли решил подождать, пока не закончатся ограбления, чтобы пополнить свои запасы.

Ильза впилась в него взглядом.

– Это правда?

Он нахмурился.

– Конечно, правда.

– Ясно. Тогда спасибо за ваше время.

Не дожидаясь Элиота, она развернулась на каблуках и направилась к двери.

Вторая аптека, подозреваемая Элиотом, находилась к северу от Юстон-роуд, в застекленном пассаже неподалеку от железнодорожного вокзала Сент-Панкрас.

– Мне казалось, парни-метаморфы должны быть осмотрительнее, когда дело касается девичьей внешности, – сказала Ильза, пока они петляли среди магазинчиков пассажа. – У меня правый глаз дергался, как сумасшедший, а он даже не заметил.

– Заметил. Думаю, ему просто плевать на твой истинный облик.

Ильза понизила голос.

– Разве не все делают себя лучше, чем на самом деле? – Она прищурилась, разглядывая красивую молодую парочку и пытаясь убедиться, что их внешность настоящая.

– Продажные женщины, разве что.

– А ты прям знаток в этом, да? – Ильза посчитала оскорбленное выражение лица Элиота ответом на свой вопрос. – Так ты хочешь сказать, что по эту сторону портала не судят книгу по обложке?

– Когда каждый может ходить с идеальным лицом, начинаешь видеть красоту в обычной внешности. Или даже в странной. Уверен, что и в Ином мире красота – не главное. К несчастью для таких, как ты.

Лицо Элиота превратилось в камень, когда он понял, что только что сказал, но было уже слишком поздно. Ильза заулыбалась. Настала ее очередь дразнить его.

– Так ты думаешь, что у меня идеальное лицо? – переспросила она с чрезмерной сладостью в голосе.

– И это все, что ты вынесла из моих слов? – тут же парировал Элиот. – Секунду, – он покосился по сторонам, после чего увлек Ильзу за угол, где они остались наедине. – Сними-ка на минутку маскировку.

– Но ты сказал, что мне нельзя ходить по городу со своим лицом.

– Знаю.

– Ты сказал, что нельзя давать подтверждения чьих-либо догадок.

– Ты часто попугайничаешь? Просто делай, что говорю.

Улыбка Элиота заставила ее повиноваться. Ильза даже представить не могла, что юношу, которого она разбудила сегодня утром, можно дразнить так же легко, как это делал он сам. Каким-то образом шутки Ильзы выманили на свет более человечного и менее подозрительного Элиота, прятавшегося за маской монстра. Ильзе это понравилось.

Элиот стоял перед девушкой, принявшей свой истинный облик. Он смотрел на нее очень пристально, словно пытался разгадать одну из задачек на внимательность, которые печатали в газетах. Ильза внезапно перестала понимать, кто из них кого дразнит. Она уже не чувствовала, что контролирует ситуацию.

– У тебя слишком большие глаза, – сказал Элиот после долгого молчания. – И только одна ямочка на щеке, – он пожал плечами. – Если подумать, у тебя довольно странное лицо.

– Буду считать это комплиментом, – произнесла Ильза и, найдя свой голос мягким и теплым, вернула маскировку на место. – Ты выглядишь так, словно о твое лицо можно порезаться, причем даже когда не хмуришься. Про улыбку я вообще молчу.

Элиот тут же улыбнулся во весь зубной ряд, как мальчишка, который знает, каким диким его заставляет казаться широкая улыбка.

– И мне это все очень идет.

Во второй точке Ильзе и Элиоту повезло больше, хотя им и пришлось заплатить втридорога за одну из последних ампул. Тем не менее, выйдя из магазина и изучив покупку, они обнаружили, к величайшей досаде Элиота, что веманта взята из личных запасов аптекаря.

– Ладно. К кому Гедеон мог бы еще пойти? – спросила Ильза.

– У меня больше нет идей. – Элиот потер глаза, затем взглянул на небо. – Сколько аптекарей еще в Камдене? Дюжина? Две дюжины, может быть?

Ильза серьезно кивнула.

– Я смогу пофлиртовать с любым количеством продавцов, если нужно.

Элиот продолжал хмуриться.

– Если у нас так и не будет зацепки, когда мы обойдем весь квартал…

– То мы придумаем новый план. Куда теперь?

Элиот кивнул, но он не выглядел убежденным.

– На север. Тут недалеко. Можем пройтись пешком.

Они вышли из пассажа и направились в обратном направлении, в сторону парка. Ильза радовалась пешей прогулке, потому что у нее была возможность поговорить с Элиотом.

– Ты кое-что сказал тогда ночью в парке, – начала она, набравшись смелости. – О том времени, когда все думали, что я мертва.

Элиот бросил на нее настороженный взгляд.

– Я же уже говорил, что большая часть того, что мне известно, – информация не из первых рук.

– Да, именно. Вот почему я не могу перестать думать о том, что ты сказал после. Что запомнил известие о моей смерти слово в слово.

Элиот замедлил шаг.

– А! Ты о том, что экономка Уолкотта сказала, будто бы держала на руках Ильзу Рейвенсвуд, когда та умерла?

Ильзе не нужно было интересоваться, откуда ему это известно. Вопрос напрашивался сам собой.

Элиот вздохнул и провел рукой по лицу.

– Когда мы были совсем маленькими, Гедеон много расспрашивал о своей семье. В силу слишком молодого возраста Эстер не была его официальным опекуном, но всегда делала так, чтобы последнее слово оставалось за ней. Она не хотела, чтобы его баловали. Гедеон знал, что его мать и отец убиты, а сестра умерла в младенчестве. Но ты знаешь, какими настырными могут быть дети, когда зацикливаются на чем-то и чувствуют, что им недоговаривают всей правды. Гедеон постоянно указывал Эстер или Орену на какую-нибудь незначительную деталь истории. Его желание все знать передалось мне. В возрасте семи и восьми лет нашим главным развлечением был поиск ответов на вопросы, которые нам не хотели давать взрослые. Вопросы, которые касались того, что случилось со всеми членами вашей семьи. Это стало игрой, – Элиот запнулся. – Возможно, ты не захочешь знать подробности.

Ильза напряглась. Почему он вдруг заколебался?

– Я же сама спросила, разве нет?

– Но… Ладно. В общем, мы с Гедеоном всем надоели. Эстер никогда не рассказывала о том, что видела, как убили вашу семью. Я и не думал, что она когда-нибудь расскажет, но она разрешила Орену посвятить во все Гедеона. Мне нельзя было присутствовать при этом разговоре. Можешь сама представить, как восьмилетний я разозлился, хотя и знал, что Гедеон потом мне все расскажет. После я его разыскал. В парке есть дерево, между ветвей которого можно спрятаться. Он обычно находил там уединение. Я спросил, что сказал Орен, и Гедеон мне рассказал. Он очень кратко осветил события в погребе и смерть вашей семьи. Возможно, ему было слишком тяжело говорить об этом. Скорее всего, Орен тоже не вдавался в подробности, но я отчетливо помню, как мне показалось странным, что Гедеон больше зациклен на случившемся с тобой. В том, что произошло с вашей семьей, не было ничего хорошего, – резко сказал Элиот. Он шел, разговаривая со своими ногами, не в силах взглянуть на Ильзу, как и тогда в парке, когда они встретились впервые. – Возможно, именно тот факт, что кто-то заботился о тебе в твои последние дни, задел Гедеона. Орен сказал, что экономка Уолкотта сделала все, что могла, чтобы тебя спасти. Когда ей это не удалось, она держала тебя и качала, пока ты не перестала дышать. Я так хорошо это помню, потому что Гедеон помнит. С тех пор он повторял эти слова несколько раз. Когда грустил из-за смерти сестры и вспоминал, что кто-то был добр к ней, он благодарил этого человека.

Благодарил. Слово вывело Ильзу из себя. Благодарность – не то, чего мисс Митчем заслуживала.

– А теперь выясняется, что каждое слово было враньем, – сказал Элиот с резким смешком. – Ложным утешением.

Ильза покачала головой.

– Утешение никогда не бывает ложным, – сказала она, несмотря на то, что ее голос дрожал от новой боли. Ее хотелось быть человеком, радующимся, что Гедеон находил хоть какое-то утешение, даже если это означало благодарность мисс Митчем. Ей хотелось, но она не была уверена, что может им быть. – Или же это не утешение, а просто ложь. В конце концов, мы думает так, как нам удобно, разве нет? Мы сами себя утешаем и верим в то, во что хотим верить.

Элиот настороженно смотрел на нее. Ильза видела, как он борется с любопытством, прежде чем заговорить.

– После того, как ты вчера ушла из зала заседаний, остальные гадали, не привязалась ли эта женщина к тебе. Возможно, она придумала глупую ложь, потому что не хотела тебя отпускать.

– Какая интересная идея! Приют всегда будет открытым, если самой делать детей сиротами.

Тон Ильзы, должно быть, выдал, насколько ошибочным она считает предположение о привязанности к ней мисс Митчем. Элиот поморщился.

– Я тоже настроен скептически. Она ничего не рассказала тебе ни о магии, ни об Уизерворде, хотя знала о лорде Уолкотте, твоих родителях и портале, – он мрачно посмотрел на Ильзу. – Как я уже говорил, дети всегда чувствуют, когда им недоговаривают правду. Если бы она хоть немного заботилась о тебе, то не выдержала бы и все сказала. Однако она позволила тебе поверить, что ты одна и никому не нужна. Это жестоко. Получается, ее ложь была не глупой, а злонамеренной.

И опять взгляд Элиота не терпел возражений. Он понял правду по нескольким неохотным ответам Ильзы, и девушка не могла ничего с этим поделать. Если бы она знала, что вызовет в нем сочувствие, выбирала бы слова осторожнее. Ильза не думала, что Элиот вообще способен сопереживать.

– Как я уже говорила, – тихо ответила Ильза, – она не очень хорошая женщина.

– Верно, – согласился Элиот.

Опасаясь, что он начнет донимать ее расспросами, Ильза поспешила узнать еще кое о чем, что ее беспокоило.

– Что делал лорд Уолкотт в Ином мире?

Элиот удивленно поднял брови.

– Звезды! Спасался от творящейся здесь неразберихи? Наживал состояние? Боюсь, я не так уж много о нем знаю.

– Разве тебе было не интересно? Не показалось это странным?

Элиот искренне рассмеялся, что делал довольно редко.

– То, что человек захотел жизнь в другой вселенной? Что он, возможно, воспользовался порталом, сравнил два мира и решил, что там ему будет лучше? – Элиот неопределенно взмахнул рукой, будто все, что его окружало, было досадным.

– А таких много? – спросила Ильза. – Людей, которые жили здесь, а потом решили жить там?

Элиот все еще пребывал в недоумении. Он посмотрел на нее так, словно пытался понять, чего она добивается своими вопросами.

– Должно быть, тебе кажется странным то, что владеющий магией человек предпочитает жить там, где существование волшебства разумнее всего скрывать, – сказал он наконец. – Но такая жизнь может быть более выгодной. Посмотри, что магия дала тебе. Ты построила карьеру на невежестве иномирцев. Призрак может стать там лучшим спортсменом, почти не используя свою магию. Телепат – успешным детективом, и никто даже не догадается, что он читает мысли подозреваемых. Кроме того, у некоторых нет выбора, кроме как жить там.

– Что ты имеешь в виду?

– Изгнание – наказание для тех, кто не заслуживает смерти, – сказал он. – Мы не изгоняем нежелательных лиц из города, мы изгоняем их из этого мира, – его губы скривились. – Так себе наказание. Ты был плохим среди ужасных, поэтому вот тебе свободный от вины пропуск в лучшее место.

– Не будь идиотом, – сказала Ильза. – У людей есть… другие люди, знаешь ли. Семья, дом, работа. Может, они не хотят жить там, где лучше. Зачем им это, черт возьми, когда вся их жизнь здесь?

Элиот не ответил. Ильза не смотрела на лейтенанта, но чувствовала его взгляд на себе. После чего она услышала, как он сделал глубокий вдох, чтобы поспорить с ней, но передумал и выдохнул.

– Я не имел в виду то, что изгнание само по себе не является жестоким наказанием, – мягко сказал он. – Я говорю о том, что даже если тебя насильно отправляют в Иной мир, это не значит, что жизнь кончена. Отсутствие закона в этом городе означает отсутствие истинной власти. Если бы кто-то захотел, он мог бы сесть на корабль, идущий на континент, и проскользнуть обратно в это измерение. – Ильза заметила, как взгляд Элиота устремился на восток, как будто он мог видеть что-то находящееся за пределами Лондона. Затем Элиот задумчиво добавил: – В Париже тоже есть портал.

– Дай угадаю. Он на вершине Эйфелевой башни, – Элиот как-то странно посмотрел на нее. – Тут что, нет Эйфелевой башни?

– Существует Эйфелева плотина, но я не слышал ни о какой башне.

И снова новая информация дала Ильзе больше вопросов, чем ответов.

– Ты когда-нибудь ее видел?

– Когда я мог ее увидеть, скажи на милость? Может, в один из тех месяцев, когда метаморфам не нужна была дружина?

– Как мне кажется, дружине метаморфов ты больше не нужен, – поддразнила Ильза.

К чести Элиота, он выглядел так, будто пытался удержаться от сердитого взгляда в ответ.

– Я все еще надеюсь, что мое отстранение от службы не такое длительное, чтобы позволить себе путешествие по континенту. – Его слова звучали убедительно, но в голосе слышалась тоска. Он явно хотел бы посетить континент. Возможно, даже по обе стороны портала.

Элиот замедлил шаг. Что-то привлекло его внимание, и он ухмыльнулся.

– Смотри.

Ильза проследила за его взглядом и увидела по другую сторону улицы строящееся здание.

– Мы туда идем?

– Там просто стройка, Ильза. Посмотри на нее внимательно.

Ильза так и сделала. Здание было частично построено. Его каркас, со всех сторон окруженный строительными лесами, поднимался на пять из шести этажей. Стены первого были закончены, а второго – находились в процессе строительства. Над ними с впечатляющей скоростью перемещались брусья, но больше ничего примечательного там не было.

Если не считать строителей без каких-либо приспособлений для ручного труда. Нигде не было видно ни лебедки, ни совка, ни лопаты, ни молотка. Вместо этого десять или пятнадцать человек, ничего не делая, стояли, сидели или полулежали на каркасе и стенах здания. И все же работа вокруг них кипела. Ильза едва не сошла с тротуара на проезжую часть, чтобы подойти поближе к плывущим вверх без веревок балкам и кирпичам, которые громоздились друг на друга. Здание будто строилось само по себе.

– Это колдовство? – спросила Ильза, зачарованно глядя на происходящее.

Элиот мягко рассмеялся.

– Чародеи могут только мечтать о подобной психокинетической силе. Сотни лет исследований, а они до сих пор не могут скопировать то, на что способны мастера душ. Работа этих строителей исключительно умственная. Посмотри на них. Обрати внимание на лица.

Мастера душ. Обитатели Метрополитена!

Ближайший к ним мужчина сидел между вертикальной и диагональной балками, как ребенок на дереве. Он небрежно покачивал ногой, а голову откинул назад, но взгляд у него был сосредоточенным. Мужчина следил за чередой кирпичей, которые поднимались из тачки и укладывались на свежий слой цемента, положенный поверху строящейся стены. Глаза Ильзы расширились, а сердце забилось чаще. Потрясение от увиденного было почти невыносимым.

Строитель повернул голову к солнцу, и вспышка белого света отразилась от его лба, подобно солнечным зайчикам, которые рябили на волнах Темзы. Ильза подошла ближе. Пока мастер душ работал, на его лбу, висках и скулах пульсировал узор серебряных завитков. Он казался инкрустированным, как будто скульптор сделал в коже бороздки и залил в них расплавленный металл. Ильза переключила свое внимание на другого строителя. У того были похожие отметины, но они больше напоминали шрамы, потому что в тот момент он не использовал свою психокинетическую силу.

– Эти отметины у них с рождения, – пояснил Элиот. – Говорят, среди мастеров душ невозможно найти двух людей с одинаковым узором.

Ильза его едва слушала. То, что она всегда хотела понять, теперь стало ясным. Жене Билла Блюма приходилось во время представления прятать свое лицо, потому что она была одной из мастеров.

Ностальгическая грусть окутала Ильзу, но в то же время девушка чувствовала какое-то утешение. Ей внезапно стало известно о фокуснике больше, чем раньше, даже несмотря на то, что Блюма уже не было в живых. Ильза раздумывала над тем, что бы он сказал, если бы смог увидеть ее сейчас, когда девушка постепенно начинала находить ответы на свои вопросы.

Ее родители тоже оставили после себя множество тайн. Одной из них был Гедеон. Даже если у них с Элиотом не получится отыскать нужного аптекаря в Камдене, Ильза все равно продолжит поиски. Она должна найти брата.

– Ильза?

Девушка резко повернула голову в сторону Элиота, который смотрел на нее с мрачным беспокойством. Ильза успела позабыть о его присутствии.

– Да нет, ничего, – она покачала головой. – Пойдем.

Следующая аптекарская лавка, в которую они направились, называлась «МакКормик и Кастор». Странно, но Ильза прекрасно знала это место, поскольку оно существовало и в Ином мире, лишь с той разницей, что лавка называлась «МакКоннел и Кастор».

– Это слабая точка, – пояснил Элиот, когда Ильза сообщила об удивительном совпадении. – Чем тоньше материя между двумя мирами, тем больше сходство между объектами. Лондон расположен в слабой точке, и некоторые его участки, – Элиот указал на лавку, – еще слабее. Плюс, в городе есть порталы, где материя разорвана полностью.

– Порталы? В Лондоне он не один?

– Их пять. Только в квартале мастеров душ нет портала.

Они уже готовились переходить улицу, чтобы попасть в лавку аптекаря, когда из-за угла показался оракул. Ильза рывком остановила Элиота.

Она узнала ее. Это была та самая девушка, мимо которой они с капитаном Фаулером прошли в самый первый день. Ее пушащиеся ярко-рыжие волосы образовывали облако под шляпкой. Впалые щеки и ярко выраженная челюсть делали девушку похожей на куклу чревовещателя. Оракул хоть и была закутана в потертую шаль, но все равно дрожала от холода. Ильза знала достаточно девушек легкого поведения с пристрастием к наркотикам, чтобы распознать в ее дрожи симптомы ломки.

Если девушка-оракул и заметила Ильзу с Элиотом, то явно не придала им никакого значения. Ее подбородок был опущен вниз, а взгляд прикован к рукам, нервно прижатым к груди. Она зашла в аптеку, и дверь за ней захлопнулась, звякнув колокольчиком.

– Давай подождем, пока она уйдет, – сказал Элиот, прислоняясь спиной к стене. – Лучше тебе не подходить слишком близко.

– Почему?

– Видения оракула о ком-то или о чем-то становятся сильнее, когда этот человек или вещь рядом. То же самое касается мест.

Объясняло ли это то, что девушка узнала Ильзу на улице в тот день, когда она прибыла в Уизерворд?

– Но ведь она употребляет веманту, верно? Разве это не значит, что она… живет в Потоке?

Элиот прислонился головой к стене и закрыл глаза.

– Именно поэтому лучше держаться на расстоянии. Обученный оракул умеет подавлять видения, касающиеся расположенных рядом вещей или людей. Подавление магии – первое, чему учатся оракулы.

Ильза не удивилась, зная, что магия оракулов может стать проклятием, которое сводит с ума. Она кивнула в сторону аптеки.

– И она этому не научилась?

Элиот поморщился.

– В этом вся ирония. Можно подумать, что люди, которые обладают пониманием тонких механизмов судьбы, больше всех заинтересованы в том, чтобы менять ход истории и мешать пророчествам, но это не так. Оракулы верят, что их магия священна и те, кто ею владеет, избраны богами. Когда рождается оракул, другой видит его будущее и определяет степень способности контролировать свою магию. Тех, у кого она слаба, бросают. Таких, скорее всего, больше половины, включая эту девушку. Они брошены на произвол судьбы и живут в Потоке. Именно они наиболее часто обращаются к веманте. Если оракул обладает достаточной силой и остротой ума, его учат вести более-менее нормальное существование: подавлять свою магию, усиливать связь с реальностью и сводить к минимуму пребывание в Потоке. Лишь избранные могут получить определенный навык. Аколиты, например. Их тренируют для боя, поэтому они учатся концентрироваться на ближайшем будущем и видеть следующий ход противника. Конечно, в этом много нюансов. Каждый раз, используя свою магию в бою, они меняют его ход.

– Каким образом?

Элиот провел рукой по лицу.

– Это… сложно для понимания.

– А ты попробуй объяснить, – настаивала Ильза, скрестив руки на груди. – Я не глупая.

Элиот немного помолчал в задумчивости.

– Мы с тобой не можем напрямую повлиять на ход будущего, – медленно произнес он. – Мы обречены следовать по определенному курсу, но если аколит видит этот курс, он может попытаться его изменить. Если их магия говорит, что ты собираешься напасть справа, то они могут сделать шаг влево, и тогда тебе придется отреагировать на новую ситуацию, которую они только что создали, понимаешь?

– Я не буду нападать на них справа, если они больше не там.

– Вот именно. Так что теперь, когда аколит слева, будущее меняется. И, скорее всего, они увидят, как именно.

– Но пока они заглядывают в будущее, я собью их с ног своим хвостом.

Элиот улыбнулся.

– В общем, ты понимаешь, как все связано. Борьба требует присутствия в моменте и концентрации, а Видение требует, чтобы внимание было сосредоточено в другом месте, то есть на предстоящем моменте. Да, магия оракула может дать преимущество в бою, но переключение между настоящим и будущим создает почву для множества ошибок, – Элиот сардонически рассмеялся. – Если хочешь знать мое мнение, аколиты – это расходный материал. Их не учат ничему, кроме искусства ведения боя, потому что другие оракулы боятся, что аколиты обернутся против них. Когда вся дружина состоит из нищих наркоманов, о которых не заботятся, нет надобности переживать, что они случайно откроют секреты собственной магии. Знание прошлого, настоящего и будущего безгранично, но все, что может видеть аколит, – это несколько секунд в будущем. Конечно, умение заглядывать далеко в будущее еще более опасно. Существует бесчисленное множество оракулов, вносящих изменения в соответствии с тем, что они видят, после чего другие вносят изменения в эти изменения и так далее. Некоторые из них незначительны, некоторые имеют вековые последствия. Оракулы, которые обучены пророчеству, как правило, проводят свои дни, изучая то, что могло бы быть. Они пишут строгие предписания о том, кому и как позволено менять будущее. Однако самыми почитаемыми являются оракулы, обученные видеть настоящее.

– А что в этом особенного? Я прекрасно вижу, что происходит в данный момент, а я даже не оракул.

– Ты видишь настоящее здесь, – сказал Элиот. – Представь, если бы ты могла видеть, чем в этот же самый момент занимается Звездочет.

– Ого.

– Вот именно. Однако сложности в использовании этого типа Видения многообразны. Не так-то просто удержать внимание на определенном моменте настоящего, которое находится в вечном движении. Сосредоточиться на настоящем еще труднее, чем заглянуть в прошлое.

– Погоди, – пробормотала Ильза, у которой разболелась голова. Она посмотрела в сторону аптеки. – Значит, ты думаешь, что, если я подойду слишком близко, она может узнать, что ее друзья из дружины ищут меня?

– Это вполне вероятно.

– Как жаль, потому что у меня появилась идея. Стань невидимкой.

Элиот посмотрел на нее так, словно она лишилась рассудка.

– Я не знаю, что ты за метаморф, но в моем репертуаре невидимости нет.

– Да не в прямом смысле. Смотри, как это делаю я.

Через пару лавок от них располагался овощной магазин, и Ильза спряталась в тени его полосатого навеса, где и стала невидимой. Это не заняло много времени. В любом Лондоне прохожие почти не обращали друг на друга внимания. Ильза приглушила блеск волос, сделала щеки и губы более бледными и стала на пару дюймов короче. Остальные приемы были простым, не магическим отвлечением внимания. Она использовала их на сцене, когда хотела, чтобы зрители смотрели в другую сторону: сгорбленные плечи, опущенные глаза, никаких размашистых или резких движений. С удивлением и замешательством Элиот последовал ее примеру.

Когда девушка-оракул вышла из аптеки, ничего не купив, она прошла мимо Ильзы и Элиота, как будто те были пустым местом. Она не оглянулась и тогда, когда они, выдерживая некоторую дистанцию, последовали за ней.

– Понятия не имею, что ты задумала, но чувствую, что ничем хорошим это не кончится, – буркнул Элиот себе под нос.

– Благодаря мне мы сейчас здесь, разве нет? – прошептала Ильза, когда девушка-оракул свернула направо и спустилась по ступеням, идущим в полуподвальное помещение.

Даже находясь на уровне улицы, Ильза догадалась, куда вели эти ступени. На окнах вместо штор были натянуты какие-то зеленые одеяла, блокирующие свет. На ветхой двери без ручки или замка имелся только засов, чтобы легко входить и выходить. В воздухе витал пленительный цветочный аромат с легкой примесью запаха немытого человеческого тела.

Это был вермантовый притон.

Ильза сделала шаг вперед, чтобы последовать за девушкой, но Элиот преградил ей путь.

– Что ты делаешь?

– Я хочу поговорить с ней.

Элиот недоверчиво рассмеялся.

– Ты не можешь просто взять и зайти туда.

Ильза нахмурилась и скрестила руки на груди, чтобы не ударить Элиота.

– Я могу делать все, что захочу.

– Звезды, Ильза, неужели ты хочешь оказаться среди отбросов общества, чьи лидеры хотят твоей смерти? – с возмущением спросил Элиот. – Если кто-то из них узрит, кто ты такая, мы окажемся в ловушке. К тому же это бессмысленно. Оракулы очень суеверны, особенно курильщики. Делиться своими знаниями с теми, кто не оракул, они не станут, потому что это идет вразрез с их убеждениями.

– Во-первых, – парировала Ильза, – эти курильщики не отличат меня от королевы Виктории. Это же притон. Во-вторых, если ты собираешься ходить только в те места, где все говорят согласно этикету, спят на пуховых перинах и пьют чай после обеда, то будет неудивительно, что именно я найду Гедеона, – с этими словами Ильза перевоплотилась в дрозда, пронеслась над головой Элиота и уже в своем человеческом обличии приземлилась на первой ступеньке лестницы. – Ты идешь или нет?

Элиот смерил ее уничтожающим взглядом и тихо спустился вниз по ступеням.

– Ты знаешь, что они говорят загадками?

– Тогда ты ничего не поймешь. Я сама с ней разберусь.

Ильза отодвинула засов, и они проскользнули внутрь.

В квартире стояла гнетущая тишина. Воздух был наполнен густым дымом, который сворачивался клубами в луче света, тянущемся к Ильзе и Элиоту из конца коридора, где за какой-то простыней виднелась задняя дверь. Низкие лампы в красных канделябрах провели их через бисерную занавеску в комнату, устланную тонкими матрасами, большинство из которых были не заняты и застелены коврами. Ограбления Гедеона, должно быть, нарушили оборот веманты по всему городу, а именно этого он и добивался.

Не все в притоне были оракулами. Расслаблено лежащую на низком диванчике черную кошку с лениво покачивающимся хвостом Ильза приняла за себе подобную. Какой-то мастер душ мечтательно смотрел на кружащуюся и подпрыгивающую перед ним чашку, под которой парило блюдце. Завитки на лице мужчины светились и пульсировали.

В соседней комнате, прислонившись к стене, с пустыми руками сидела безвольная девушка-оракул. Даже когда тусклая тень Ильзы упала на нее, девушка не пошевелилась. Для нее явно не имело значения ничего вокруг, кроме разрушительного желания получить дозу заветного вещества. Отмахнувшись от возражений Элиота, Ильза приподняла свою белую юбку и села на грязные половицы, чтобы оказаться на одном уровне с девушкой-оракулом.

Та по-прежнему едва замечала присутствие Ильзы, но так продолжалось лишь до того момента, пока она не открыла свою сумочку и не извлекла из нее единственный пузырек веманты, который им удалось добыть за сегодняшний день. Ильза поставила наркотик между собой и оракулом.

Ильза подавила в себе дрожь, когда пустые глаза девушки встретились с ее. У оракула был округлый вздернутый нос с россыпью темных веснушек.

Худые бледные руки потянулись к пузырьку, но Ильза оказалась проворнее.

– Как тебя зовут?

– Лайла Хардвик, мисс, – прошептала девушка.

Такое обычное имя. Такой обычный голос.

– Лайла, я…

– Хочешь предложить мне сделку, – перебила девушка, качая головой. – Нет. Нет. Ничем не могу помочь.

Она собралась с силами и попыталась встать, но именно в этот момент маленькая цилиндрическая ампула поманила ее к себе, как песня сирены манит моряков. Лайла застыла, уставившись на веманту.

Ильза мягко взяла ее за предплечье, готовая усилить хватку, если оракул, выйдя из-под очарования ампулы, начнет вырываться в попытке сбежать.

– Ты знаешь, что я хочу у тебя спросить? – сказала Ильза.

– Вашим не Ведать, – резко отозвалась Лайла, сжав челюсти, но не пытаясь вырваться. Из разных углов темной квартиры несколько голосов эхом повторили ее слова, и у Ильзы по спине пробежал холодок. Она решила обойтись без церемоний.

– Где мне раздобыть дешевую веманту? Скажи, и эту я отдам тебе, – сказала Ильза, выставляя вперед ампулу.

– Вашим не… – снова начала Лайла, но уже без прежней уверенности. Она смотрела на веманту с диким выражением на лице, словно та причиняла ей боль. – Она не дешевая. Совсем нет.

– И что это значит? – спросила Ильза, стараясь скрыть нотки отчаяния в своем голосе при помощи мягкости и мольбы.

– Вашим не Ведать, – повторила Лайла отвлеченным шепотом, и Ильза постаралась не прислушиваться к бормотанию эхом откликнувшихся голосов. Лайла сильно задрожала и начала нервно теребить пальцами свою шаль. Ильза взяла маленькую ладонь девушки в свои руки.

– Все хорошо, – сказала она. – Может, ты мне скажешь что-нибудь, что я могу ведать? Хоть что-нибудь, и я тебе ее отдам.

– Они платят Видением. Мой брат Фредди…

Вот оно. Вот то, что Ильзе нужно было знать.

– Фредди получает веманту в обмен на информацию? Да?

Лайла с испугом покосилась на Ильзу, затем на ампулу, потом снова на Ильзу и кивнула.

– Где?

– Вы не знаете город.

– Давай поспорим.

– Вы не знаете город, – всхлипнула Лайла.

Она была такой несчастной, что Ильза едва не сжалилась над ней, но, когда оракул протянула руку к ампуле, Ильза тут же убрала веманту подальше.

– Лайла, пожалуйста.

– Вы знаете другой город, – девушка продолжала смотреть на ампулу. Ее глаза начали наполняться слезами. – Вы не из этого мира и не из того. Вы не знаете город. – Лайла резко повернула голову. Ее пустые глаза замерли на Ильзе, и та поняла, что оракул только что что-то узрела. – В Мургейте есть магазинчик. На Марин-Стрит.

По крайней мере, Ильза поняла хоть что-то. Она ослабила хватку на веманте, и Лайла решительно вырвала ампулу у девушки из рук.

– Но ты назвала два места. Разве в Мургейте есть такая улица?

– Не улица, а станция. Я же говорила, что вы не знаете город, – покачиваясь, она встала, и, крепко прижав к груди крошечную ампулу, пошла прочь, с ядовитой ненавистью в голосе повторяя: – Вашим не Ведать.

Вашим не Ведать.

Глава 15

Ильзу предупреждали, что оракулы говорят загадками.

– Разве им не хочется найти этого своего подмастерья? – проворчала Ильза. – Если из-за него они так хотят меня убить, то почему бы им не подумать о том, чтобы помочь мне с поисками.

На мостовой Ильза пнула камень мягким носком своих новых кожаных ботинок и выругалась, когда от удара ноге стало больно.

– От понимания причин поведения оракулов толку мало, – сказал Элиот, и его голос звучал самодовольно. – Чем больше ты злишься и отчаиваешься, тем больше они убеждаются в том, что хорошо защищают свои знания.

Ильза всплеснула руками. От нее не ускользнула ирония того, что злится она сейчас еще и на Элиота.

– Но…

– Все, что мы можем сделать, это попытаться извлечь смысл из того, что у нас есть. Мургейт и та другая улица.

– Ты вообще ее слушал? – воскликнула Ильза.

– Ты завела нас в вемантовый притон, – сказал Элиот. – Я был немного отвлечен тремя загубленными душами, которые не попали в поле твоего зрения, но при этом смотрели на тебя так, будто твои зубы или волосы помогли бы им добыть денег на «лекарство».

– О.

Ильза вздрогнула, промямлила слова благодарности и держала жалобы при себе на протяжении всей обратной дороги до Зоопарка.

Они уже собирались войти внутрь, когда Элиот остановил ее.

– Ильза, – он огляделся, проверяя, не наблюдают ли за ними. – Мы уже несколько недель ищем Гедеона. Я пытался помочь, но все, что я говорил и делал, не вызывало ничего, кроме подозрений со стороны других лейтенантов. Мне кажется, Эстер посоветовала им мне не доверять.

– Зачем ей это делать? – спросила Ильза, прежде чем Элиот успел продолжить.

Он на мгновение заколебался, словно бросая ей вызов глазами.

– Мне всего лишь так кажется. Я просто хочу предупредить тебя, чтобы ты не рассказывала остальным о том, что мы сегодня делали и обсуждали. Это не приведет ни к чему хорошему.

Судя по тому, как другие лейтенанты относились к Элиоту, Ильза могла в это поверить. Если они считали, что он знал, где находится Гедеон, то любые его предположения и наводки могли быть расценены как попытка завести поиски альфы в тупик.

– Я им ничего не скажу, – пообещала она и заметила, как расслабились его плечи. Элиот улыбнулся.

Когда они разошлись, Ильза уже не в первый раз задумалась, не напали ли на след Гедеона остальные лейтенанты. От прямых вопросов уклонялись лишь те, кому есть что скрывать, поэтому неудивительно, что Элиоту никто не доверял.

Послеобеденный чай, возможно, и был совершенно новой для Ильзы роскошью, но она сомневалась, что устанет от нее в ближайшее время. После сцены в квартире Билла во рту у нее практически ничего не было, и теперь она проголодалась. Клубничное варенье, на которое она едва могла смотреть накануне, теперь было намазано на булочки, которые поглощались одна за другой.

Файф присоединился к ней за чаем. Они сели за стол в оранжерее, где, несмотря на палящее солнце, было удивительно прохладно. Место выбрала Ильза. Во время экскурсии по дому она была очарована настоящими тропическими джунглями под стеклянным куполом. Пальмы, папоротники и растения, которые она не могла опознать, теснились вместе, взбирались на стены и соревновались друг с другом в красоте. В центре оранжереи располагался пруд с красными, оранжевыми и серебряными рыбками, кружащими под поверхностью воды среди банановых растений, которые достигали потолка.

Над головой Ильзы, задевая ее, висели десятки восковых листьев размером с обеденное блюдо, и Файф смеялся каждый раз, когда девушка отвлекалась на один из них.

– Многие растущие здесь виды нуждаются в климате более жарком и влажном, чем наш, – с готовностью объяснил Файф, – но благодаря комбинации химического покрытия на стекле – моего собственного творения – и чар Кассии оранжерея остается комфортной независимо от погоды на улице, и растения не гибнут.

– Ты это все узнал из этих книг? – спросила Ильза, кивая на стопку томов, принесенных Файфом.

– Этих? – Мальчик провел рукой по самой верхней книге, словно гладил любимую кошку. – Нет, эти посвящены аэродинамике, астрологии и истории Европы. После чая у меня еще несколько уроков. Мне очень жаль, что снова придется тебя покинуть.

– Да ничего. А где остальные?

– Кассия ведет переговоры о премиях с вышестоящими волками, так как дружинники работали намного больше из-за нападений и поисков Гедеона. Илиас, вероятно, использует свои связи, чтобы попытаться выяснить, кто отправил посланника, сообщившего нам, что ты жива. Орен в ратуше. Обычно по утрам он выслушивает прошения, но без Гедеона ему приходится принимать окончательные решения, так что он ужасно занят. Эстер переложила эту обязанность на его плечи. Что же касается Элиота… Мы оба знаем, что сегодня утром Элиот был у себя. А потом он ушел с тобой.

В его последних словах прозвучала нотка обиды. Ильза понимала, что Файф вовсе не собирался ее ни в чем обвинять, просто так вышло.

Файф откашлялся и выдавил из себя улыбку.

– А что, э-э, вы вдвоем делали?

– Он показал мне окрестности, вот и все, – ответила Ильза, делая большой глоток чая. Элиот, вероятно, был прав насчет недоверия других лейтенантов. – Я сказала, что хочу увидеть магию мастеров душ и узнать, насколько Камден здесь отличается от Камдена Иного мира.

Файф слишком часто кивал во время ее объяснения, а затем, очевидно, не зная, что сказать, очень заинтересовался своим сэндвичем с огурцом.

Ильза хотела перевести разговор на более безопасную тему, но ее спасло появление двух волков, которых можно было узнать по красным повязкам на рукавах. Они прошли мимо оранжереи. Ильза не понимала, почему они завершают обход в человеческом облике, пока волки не оказались в пределах слышимости и до нее не долетели обрывки их разговора.

– Эстер, должно быть, в ярости.

– Не думаю, что это так.

Первый волк фыркнул.

– Ты же не думаешь, что она тихо и мирно сложит полномочия?

– О, звезды, нет. Я просто хотел сказать, что они вряд ли назначат на ее место какую-то девчонку. Слышал, она раньше была беспризорницей.

– Ну, даже если она ей не была, я надеюсь, что ее не назначат. Какой-то ребенок из Иного мира вдруг сваливается на нас, как снег на голову, и…

Файф постучал костяшками пальцев по стеклу, и волки вздрогнули. Один из них побледнел, другой – умолкший из-за Файфа – спрятался за спину товарища, чем заставил Ильзу усомниться в храбрости дружинников Камдена. Они пробормотали извинения и оправдания, прежде чем убежать без оглядки.

– Как я понимаю, я только что услышала то, что слышать не должна была? – вежливо поинтересовалась Ильза, хотя в ней начинало закипать раздражение. Ее опять оставили в неведении.

Файф пригладил волосы и сочувственно нахмурился.

– Их просили не говорить о тебе в такой манере.

– Но почему? Я была беспризорницей, – сказала Ильза в их защиту. – Я имею в виду ту часть разговора, в которой говорилось про Эстер и ее полномочия. Какое это имеет отношение ко мне?

Файф помедлил с ответом.

– Никакого. Пока что. Просто существует линия преемственности, когда дело касается назначения альфы. Сначала альфой был твой дед, потом твоя мать, а после Гедеона… Ну, это должна быть ты.

Ильза рассмеялась. Она ничего не могла с собой поделать. То, что ее вырвали из прежней жизни и привели в роскошный особняк, где приписали родство со знатной династией, уже само по себе было абсурдным. Еще более абсурдной была сама мысль, что Ильза может когда-нибудь стать главной, просто из-за того, кем была ее мать. Затем она снова вспомнила разговор двух волков, и внезапный страх положил конец ее веселью.

– Постой. Никто же на самом деле не ждет, что я…

– Конечно, нет! – поспешно заверил ее Файф. – Нам пришлось это обсудить, вот и все. О, звезды, если Гедеон не вернется… Нет, он вернется, поэтому Эстер пока выступает в роли регента. Нет правила, гласящего, что этот пост непременно должна занимать ты, даже если Эстер… не особо хочет всем распоряжаться. Надеюсь, она скоро свыкнется со своим назначением.

Ильза хотела спросить, можно ли при необходимости уговорить Эстер остаться альфой навсегда, но эта вероятность была слишком мучительной, чтобы говорить о ней вслух. Гедеон должен был вернуться во что бы то ни стало. Это стало бы единственным верным решением данной проблемы.

Файф собрал свои книги, а Ильза положила в рот последний оставшийся сэндвич перед тем, как они отправились к выходу из оранжереи.

– Ты готова к завтрашнему уроку магии телепатов? – спросил Файф, озорно сверкнув темно-карими глазами.

Ильза остановилась.

– Что ты сказал?

– Кассия попросила меня организовать встречу с моим преподавателем астрологии. Она телепат. Мы надеемся, что она согласится поучить тебя.

– Поучить меня… читать мысли?

Файф громко рассмеялся.

– Защищать свой разум от вторжения. Это очень важный навык для тех, кто найдет способ его освоить. Считается, что в городе есть несколько телепатов, которые учат этому, естественно, за большие деньги, но Алиция – наш друг.

– А что, у меня должны быть уроки защиты от всех видов магии? – осторожно спросила Ильза.

– Если бы только это было возможно. Магия телепата уникальна тем, что она исходит из разума. Поэтому-то разум может бороться с ней. От другого волшебства у нас нет никакой защиты, кроме нашей собственной магии.

Это напомнило о том, что Ильза не готова к новым опасностям, появившимся в ее жизни. Существовали вещи, к которым предыдущие страхи и уловки не подготовили ее. Выворачивающее наизнанку, пропитанное кровью ощущение того, что она находится не в своей тарелке, поселилось у нее в животе. Девушка вспомнила, как оракул прыгнул ей на спину в квартире Билла. Если единственной защитой служила собственная магия Ильзы, то ее необходимо было сделать более надежным оружием.

– Файф, – сказала она. – Мне нужно очень большое зеркало.

Бальный зал сиял великолепием. На полированном мраморном полу отражались летние – оранжевые, желтые и розовые – оттенки потолка, выкрашенного в цвета закатного неба. Декоративные элементы из сусального золота в форме листьев отражали свет, льющийся из высоких окон, расположенных с двух сторон. Хрустальные капельки, свисающие с канделябров, отбрасывали на каждую поверхность радужные блики.

Зал настолько поражал своей красотой, что Ильза не была уверена, стоит ли ей там находиться.

Однако Файф отвел ее к самым большим зеркалам в Зоопарке, как она и просила. Они висели по обе стороны от камина и тянулись от пола до самого потолка. Ильза представила, как в этом зале танцуют пары в изысканных нарядах, а зеркала заставляют их выглядеть в два раза грандиознее.

В данный момент Ильза была в зале одна, что радовало, когда девушка растянулась на полу, пытаясь отдышаться.

Она превращалась в волкодава уже дюжину раз, все время делая зверя чуть больше. Ильза вкладывала в процесс всю свою магию и доводила возможности своего тела до предела. Пот выступил у нее на лбу и пропитал платье. Каждая часть тела болела, к горлу начала подкатывать тошнота, давая Ильзе понять, что она переусердствовала. Однако ее успехи были минимальными. Она смогла стать на несколько сантиметров выше и на несколько килограммов тяжелее, чем в квартире Билла.

Этого было недостаточно. Ильза пробовала превратиться в другие породы собак, которые разводились ради своей мощи, но ее магия не могла воспроизвести никого сильнее волкодава. Благодаря упражнениям, возможно, она могла бы восполнить недостатки своего превращения отточенным мастерством. Тем не менее девушка подозревала, что в настоящее время не сможет превратиться в животное, которое бы соответствовало ее запросам.

Пошатываясь, Ильза поднялась на ноги, размышляя, как бы ей исправить свою ошибку, когда заметила в зеркале фигуру человека.

В дверях стоял Орен.

– Ты в порядке? – спросил он, глядя на нее поверх очков с другой стороны бального зала.

– Лучше не бывает, – ответила Ильза, не сумев придать голосу убедительности.

Орен неловко замялся в дверях. Его пальцы постукивали по записной книжке, которую он держал в руках. Ильза не знала, была ли его нерешительность вызвана нежеланием отвлекать ее или нежеланием с ней разговаривать. В конце концов, обеспокоенность победила, и он пересек бальный зал, чтобы подойти поближе.

– Я просто практиковалась в перевоплощениях, вот и все, – сказала она, объясняя причину своего явного изнеможения.

– Ах, вот как. – Орен поправил очки на носу и снова оглядел ее с ног до головы. – В какую-то конкретную форму?

– Я пробовала некоторых собак. Пыталась сделать их сильными. Опасными. – Ильза пожала плечами, стараясь выглядеть беспечной, но воспоминания о борьбе за свою жизнь все еще мучили ее. Она заговорила тише: – Я не хочу быть обузой, если снова придется с кем-то сражаться.

На лице Орена отразилось понимание. Он кивнул.

– Это весьма благоразумно. Хотя, я надеюсь, ты понимаешь, что мы не хотим, чтобы тебе снова пришлось вступать в бой.

– Я знаю, – поспешно сказала Ильза. – Я, правда, чувствую себя здесь в безопасности. Просто… Просто…

– Просто здесь все по-другому.

Ильза кивнула.

– Абсолютно по-другому.

– И на всякий случай нужно быть осторожным и подготовленным. – Он сунул записную книжку в карман пиджака. – Собака – твоя предпочитаемая боевая форма?

– Моя что?

– Трансформация, которую ты используешь специально для боя, – он склонил голову набок. – Хотя, наверное, тебе незачем было ее использовать в Ином мире.

Казалось глупым, что Ильза никогда прежде не использовала свою магию для сражений.

– Дело не в том, что я не думала о превращении для самозащиты. Наверное, я просто не попадала в ситуации, когда не было иного выбора, кроме как драться. Я не знаю, насколько сильной могу быть. В любом случае собаки недостаточно сильные.

– В твоем арсенале есть что-нибудь подходящее?

– Мне доводилось иметь дело с более крупными животными. Когда я жила у миссис Холмс, я иногда перевоплощалась в лошадь у нее в подвале, но в драке лошади могут только лягаться. Я пробовала принимать формы некоторых животных, которых видела в зоопарке, но они бы привлекли слишком много внимания, увидь их кто-то в городе, поэтому я не совершенствовала их облик. А когда я не тренируюсь и долго не вижу нужный образ вблизи, я забываю все необходимые для превращения подробности.

– Понятно, – задумчиво сказал Орен. – Почему бы тебе не сказать мне, какое животное тебе хотелось иметь в качестве своей боевой формы?

Ильза закусила внутреннюю сторону щеки. У нее была идея, но что, если она окажется глупой?

– В зоопарке Иного мира есть дикая кошка, знаете? Только у нее мех белый, а не песочный, как у леопарда.

– А, снежный барс.

– Да, именно. Она не такая уж большая, если сравнивать с волкодавом, но кажется сильной. И у нее очень мощные лапы. Если бы у меня получилось превратиться в снежного барса, но сделать его больше…

– Понимаю, – кивнул Орен, и Ильза вздохнула с облегчением. Он, похоже, не посчитал ее идею нелепой. – Неудивительно, что ты предпочитаешь кошачьих. Гедеон и Эстер тоже.

Возможно, это была мелочь, но Ильза затрепетала от мысли, что у нее есть что-то общее с членами ее семьи. Странно, что Элиот тоже предпочитал превращаться в большую кошку, когда на выбор было так много других сильных животных.

– Снежный барс, – пробормотал Орен себе под нос. Он задумчиво потер подбородок. – Ладно. Думаю, что смогу…

Он убрал очки, повел плечами и без особых усилий превратился в огромную версию снежного барса, которого помнила Ильза. Он стал медленно расхаживать перед ней взад и вперед, будто вырисовывая на полу восьмерку и демонстрируя идеальный пример трансформации. Ильза засияла.

Благодаря своей магии она понимала анатомию с легкостью. Когда девушка сосредотачивалась на форме животного, на том, как оно двигалось, то чувствовала вспышку электрического заряда, пробегающего по костям и позволяющего ей перевоплощаться. Лучше всего она понимала анатомию обезьян, а уже потом других млекопитающих. С птицами было сложнее. От превращения в рептилий у Ильзы начинала болеть голова, так что она никогда этого не делала.

Девушка наблюдала, как Орен медленно прошел по своей восьмерке с полдюжины раз, после чего сел на задние лапы и позволил ей подойти ближе. Ильза видела, как волки и десятки других метаморфов в зверином обличье ведут себя как люди в тот день, когда капитан Фаулер провел ее через портал. Она даже летала рядом с Элиотом и удивлялась новой жизни среди себе подобных. Однако стоять так близко к барсу, который по факту им не был, и видеть чудеса своей собственной магии удивляло Ильзу. Все это время улыбка не сходила с лица девушки.

Барс плавно оживал в ее сознании, и когда Орен мотнул головой, будто бы кивая, Ильза поняла, что настала ее очередь.

Она стряхнула с себя боль и тошноту предыдущих попыток и почувствовала, что ее магия берет верх, когда начала приобретать новую форму. Ильза упала, приземлившись на тяжелые лапы. Ее кожу резко покалывало, когда из нее начало расти пальто из серебристого меха в крапинку. Сила вливалась в каждый мускул девушки. У нее выросли острые зубы, блестящий толстый хвост, округлые уши и усы. Она попыталась сосредоточиться на ощущении того, как растут ее мышцы, как удлиняется ее тело, и старалась стать еще больше и сильнее.

Слишком поздно она поняла, что ее магия рассеивается, и Ильза потеряла контроль над формой. Ее кости снова начали болезненно протестовать, отказываясь подчиняться превращению. Это длилось всего мгновение, после чего паника охватила девушку, как будто она коснулась горячей сковородки и ей срочно нужно было отдернуть руку. Она рухнула на пол в своем истинном теле, тяжело дыша, и снова почувствовала головокружение от перенапряжения.

Орен тоже перевоплотился обратно. Он смотрел, как она переводит дыхание, уперев руки в колени, и понимающе кивнул, когда она выпрямилась.

– С тобой все хорошо? – спросил Орен.

– Я в порядке. Просто попыталась стать больше и не рассчитала свои возможности.

– Так делать не надо, – сказал Орен. Ильза раздраженно фыркнула, услышав этот «совет», и лейтенант поднял руку, чтобы не дать ей начать спор. – Я хотел сказать, что тебе вообще не нужно фокусироваться на увеличении размера.

– Но как я тогда смогу стать больше?

– Если ты сможешь удерживать форму, то вполне естественно в скором времени овладеешь своей магией в совершенстве и будешь манипулировать ей, как вздумается. Оставь контроль. Твоя магия знает, чего ты хочешь. Все твое внимание должно быть сосредоточено на форме.

– Я этого не знала, – сказала Ильза, хотя теперь это стало очевидно. Она позволила магии управлять собой, когда дело касалось формы. Это позволило ей сбежать из приюта много лет назад. Однако сейчас она доводила себя до изнеможения, пытаясь подчинить магию своей воле. Интересно, что еще Ильза делала не так?

– Хочешь попробовать еще раз?

Ильза кивнула.

– Представь себе животное с размерами и силой, которые ты хочешь, но не забудь перестать думать об этом, когда начнешь превращаться. Отпусти контроль и посмотри, что будет.

Орен отступил назад, давая ей достаточно пространства. Ильза приказала своему телу перевоплотиться, и снова ее руки полетели вперед, чтобы упереться в пол, когда она начала менять форму. Она старалась не думать о завершении трансформации, а просто, не меняя, удерживала форму в своем сознании, пока магия делала свою работу.

Все заняло считаные секунды, и когда Ильза осознала, что происходит, она уже превратилась в снежного барса. Привычка, выработанная за годы, подталкивала ее к тому, чтобы поторопить трансформацию. Ильза сопротивлялась, старая сохранить спокойствие и не останавливать магию, которая продолжала действовать. Ее лапы стали расширяться, ноги и плечи наполнились силой. В тот момент, когда Ильза приготовилась к боли, которая сигнализировала о том, что она зашла слишком далеко, ее магия успокоилась. В этот раз не Ильза закончила превращение; ее тело сделало это за нее.

– На этот раз никакой боли, – сказал Орен, улыбаясь своей сдержанной улыбкой.

Ильза подошла к зеркалу, и ее сердце радостно затрепетало при виде отражения. Снежный барс, которого Ильза видела во плоти в зоопарке, не превышал в размерах собаку. Смотревший же на нее из зеркала зверь был, по меньшей мере, вдвое больше и создан для того, чтобы убивать.

Она села на задние лапы, вытянула когти и яростно взмахнула ими в воздухе. Ильза чувствовала вес своей лапы, силу удара. Если ей снова придется сражаться за свою жизнь, она будет к этому готова.

– Тебе нужно постоянно практиковаться, – сказал Орен, когда она снова превратилась в человека. – Не позволяй себе забыть форму животного.

– Обязательно, – пообещала Ильза, сияя. – Спасибо. Так, значит, вы тоже практикуете превращение в снежного барса?

Орен снова достал из кармана очки и принялся их протирать. Похоже, это было его привычкой.

– Я практиковал множество животных в течение многих лет до тех пор, пока формы не отпечатались в моем сознании и мышцах.

– А вы умеете превращаться в рептилий? – нетерпеливо спросила Ильза.

– В одну-две ничем не примечательные ящерицы, – сказал он с легкой улыбкой. – Кажется, Элиот может перевоплотиться в змею. Факультет океанологии колледжа Ленарт, насколько мне известно, устраивает заплывы по Темзе две пятницы в месяц, чтобы студенты могли практиковать формы дельфинов.

Дельфины! Ильза всегда подозревала, что может развить свои способности, если бы только лучше знала формы других животных. Если для превращения в дельфина требовались знания по океанологии, то она, вероятно, самостоятельно вряд ли бы добилась успеха в превращении в морских обитателей. Однако теперь, в Уизерворде, окруженная другими метаморфами и их удивительными талантами, она располагала гораздо большими возможностями. Ильза почувствовала волнение и гордость за свою магию.

За этим чувством последовало воспоминание о том, что были и те, кто презирал то, что Ильза и ей подобные могли сделать. Существовали те, кто верил, что метаморфы – низменные существа, потому что их магия позволяла им превращаться в животных.

Орен, должно быть, заметил по выражению ее лица, что мысли Ильзы омрачились, и вопросительно посмотрел на нее.

– Кассия рассказала мне о фортунатах и о той ночи, когда погибли мои родители, – объяснила она. Ее кости болели из-за неудачных попыток перевоплотиться, и Ильза опустилась на пол, прислонившись спиной к стене. – Она сказала, что именно вы отнесли меня к лорду Уолкотту.

Орен задумчиво улыбнулся.

– Я был последним, кто видел тебя тогда, семнадцать лет назад, – сказал он. Он бросил обеспокоенный взгляд на ее изящное платье, затем на стулья в дальнем конце бального зала и указал на них. – Не лучше ли сесть на стул?

Ильза ухмыльнулась. Богатые люди были ужасно воспитанными. Она покривила бы душой, сказав, что ей не нравится действовать им на нервы.

– Спасибо, мне вполне удобно.

– Ну что ж, хорошо. – Орен отошел к дальней стене и вернулся со стулом для себя, точное положение которого он тщательно отрегулировал, прежде чем сесть.

– Я был волком меньше года, но ради твоей матери сделал бы все, что угодно. Я был обязан ей жизнью, и в ту ночь она дала мне шанс вернуть этот долг. Надеюсь, она умерла, веря, что я все сделал, что ты в безопасности.

Негласная правда о том, что случилось с Ильзой в последующие годы, повисла между ними.

– Как так вышло, что вы оказались обязанным ей своей жизнью?

Орен сплел пальцы, затем разъединил их и снова сплел. Некоторое время он задумчиво молчал.

– Я не из этого забытого звездами города, – сказал он наконец.

– Правда?

Орен кивнул. Он продолжали нервно переплетать пальцы.

– Я родом из Брема. Это был город в двух днях пути отсюда на северо-восток. Полагаю, на карте мира, знакомой тебе, Брем располагался бы где-то в Дании, если это тебе о чем-то говорит.

То, чего Ильза не знала о Уизерворде, становилось главным источником ее головной боли, поэтому она особо не задумывалась о его географии, однако все равно кивнула.

– Вы сказали, что Брем был в двух днях пути отсюда?

– Так и есть, ты не ослышалась. Город не был построен с учетом риска землетрясений, – сказал он. – Большая его часть сейчас затоплена океаном. Оставшаяся часть – руины. Когда мои родители перевезли меня в Лондон, я был немного младше твоего нынешнего возраста.

Ильза нахмурилась.

– Они переехали сюда нарочно? – спросила она.

– Лондон был основан, как утопия, – сказал Орен. – Пять магических народов должны были жить в гармонии. Конечно, мы слышали рассказы о том, как этот эксперимент с треском провалился, но не понимали всех масштабов бедствия. В то время в Бреме шла война, и мои родители верили, что в Лондоне их ждет лучшая жизнь, что здесь у них будут реальные возможности сколотить состояние.

По лицу Орена пробежала тень, и Ильза поняла, каким будет ее следующий вопрос.

– Что с ними случилось? С вашими родителями?

Орен вздохнул. При других обстоятельствах Ильза приняла бы этот вздох за признак недовольства.

– Мы заплатили за проезд из Брема приличные деньги. Высокую, но справедливую цену. Однако все оказалось обманом. Когда мы причалили в Лондоне, капитан сказал, что мы должны ему больше. Гораздо больше, чем у нас было. Он привел на борт чародея по имени Лазаро Тилли и сказал, что тот оплатит наш долг. Взамен мы должны работать на него, пока не расплатимся. Мать и отец пытались отказаться, но у них не было выбора. Они держали нас на корабле, пока мои родители не согласились. Так мы стали связанными контрактом слугами. – Орен одарил Ильзу слабой улыбкой. – Но, по крайней мере, мы были вместе. Так говорил мой отец.

Ильза попыталась улыбнуться в ответ, но улыбка вышла натянутой.

– Лазаро был торговцем антиквариатом. Он скупал мебель со всего Лондона. Ее нужно было перевозить в магазин. Он загнал моих отца и мать до смерти, как лошадей, – мягко продолжал Орен, но его слова были подобны удару в живот. Ильза не знала, как реагировать. – Могу ли я спросить, Ильза, как максимально долго ты оставалась в облике животного?

Поначалу вопрос показался девушке странным. Когда Ильза поняла, почему Орен его задал, ей стало страшно отвечать и слушать продолжение истории.

– На несколько часов, наверное, – сказала она. – Не дольше.

– Но я рискну предположить, что ты испытывала ощущение, что твой разум уподобляется разуму животного. Метаморфам, которые провели в облике животных недели, нужно долгое время, чтобы восстановиться. Те, кто не перевоплощался обратно в течение нескольких месяцев, как известно, страдали до конца жизни от повреждения рассудка. Лазаро сказал моим родителям, какую именно работу они должны выполнять, чтобы рассчитаться с долгом. Когда они трансформировались, он связал их метаморфной кожей. Это такие путы, которые при соприкосновении с кожей метаморфа подавляют нашу способность к трансформации. Таким образом, нас как бы сажают в клетку, и мы остаемся в той форме, в которой находились.

Ильза подавила внезапное возникшее желание прикоснуться к собственным запястьям. Она поняла, что уже знакома с метаморфной кожей. Именно ей воспользовался капитан Фаулер, чтобы помешать ее попыткам побега на рыбном рынке.

– Мне, естественно, не разрешили с ними видеться. Лазаро знал, что я их развяжу и ему придется отвечать за свои поступки. Однако в комнате, в которой я спал, было крохотное окошко, выходившее на конюшню, где он держал моих родителей. Каждый вечер, как только он запирал меня там, я открывал окно. Мама с папой подходили к нему, и я мог с ними поговорить. Я видел в их глазах людей, которыми они были на самом деле. Шли годы, и мне требовалось больше времени, чтобы подозвать их к окну. Было ясно, что они понимают меня все меньше и меньше. Однако я продолжал говорить с ними. Я рассказывал им истории о нашей жизни в Бреме в надежде, что это сохранит в них истинное «я».

Орен замолчал, глядя куда-то вдаль. Он предавался своим воспоминаниям.

– Однажды, когда я открыл окно и позвал их, они сразу же пришли. Я протянул руку, чтобы коснуться лица матери, как делал всегда, и она начала облизывать мои пальцы. Когда они увидели, что у меня нет для них еды, они потеряли интерес. Видите ли, Лазаро опять забыл их покормить, и они решили, что я дам им что-нибудь. Как лошади. Я мог понять это по их глазам. Я бы даже сказал, что я это почувствовал. Небольшое утешение, но… В конце своей жизни они не помнили, что когда-то были людьми.

Ильза могла только кивнуть. У нее не было слов утешения для такой тяжело сложившейся судьбы родителей Орена и их сына. Должно быть, терять своих близких медленно, годами, когда они рядом, невыносимо.

– Мне, конечно, повезло больше, – продолжал Орен. – Я был учеником торговца в Бреме. У меня были навыки, которые Лазаро мог использовать в своей лавке. Я знал, что просить его о многом не стоит, но был достаточно глуп, чтобы надеяться на достойные похороны для моих родителей. Он сказал мне следующее: «Это животные. Они не достойны ничего подобного. Ты тоже не будешь достоин». В то время я даже не слышал о существовании фортунатов. Я знал только, что Лазаро раз в неделю посещает вечера, которые устраивает некто, называющий себя Звездочетом, – Орен посмотрел на свои руки. – Он был предан своим привычкам на протяжении десятилетий. Он не только перекупил наш долг, но и помогал другим забирать метаморфов в принудительное рабство. Эту практику потом запретили Принципы, – он посмотрел на Ильзу и улыбнулся. – Все благодаря твоей матери.

– Значит, после принятия Принципов Лазаро пришлось тебя отпустить?

Орен покачал головой.

– К сожалению, все оказалось не так просто. Лиандра не смогла заставить лидеров других фракций списать долги, которые, по мнению некоторых граждан, должны были быть возвращены. Однако она убедила их принудить всех должников продать долги ей. Однажды она лично пришла в магазин. Я ничего не знал о Принципах, поскольку Лазаро скрывал от меня положение дел, насколько мог. Я видел в ее глазах, чего ей стоило заплатить справедливую цену за мою жизнь человеку, который отобрал у меня все. – Орен оглядел бальный зал. Ильза заметила отражение радужных бликов в его очках. – Она привела меня сюда, накормила, усадив за стол вместе со своим мужем и сыном, и сказала, что даст место среди волков, если я этого захочу, или деньги, чтобы начать жизнь заново, если я пожелаю уйти. С тех пор я стал свободным человеком. То, что я нахожусь в должниках у твоей матери, никак не связано с деньгами. Мой долг – это моя привилегия, и расплачиваться по нему для меня честь.

Он встал и вернул стул на прежнее место.

– То, что фортунаты сделали с моей семьей, для вас тоже личное, не так ли? – крикнула Ильза, когда Орен направился к двери.

Орен улыбнулся, но покачал головой.

– Это личное для каждого метаморфа, Ильза. Когда поднимаются вопросы, связанные с гуманностью, иначе и быть не может.

Глава 16

Ильзе хотелось провести следующий день в тихом месте, разгадывая загадку Лайлы, но, как и предупреждал Файф, вторую половину дня ей предстояло посвятить другому занятию – урокам защиты.

Два телепата в гостиной были больше похожи на Ильзу, чем на мастеров душ или оракулов. Более того, они ничем не отличались от лондонцев из Иного мира, но Ильза все равно вздрогнула от беспокойства, когда посмотрела на них. У женщины с идеальной кожей были седеющие волосы, собранные в тугой пучок. Ее невероятно большие золотисто-карие глаза в обрамлении веера морщинок смотрели на мир несколько рассеянно. Взгляд женщины напомнил Ильзе взгляд совы, чьи глаза находились в окружении перьев. Высокая женщина, хотя и казалась слабой из-за возраста, стояла прямо. От нее веяло властностью, которая и подсказала Ильзе, кто из двоих присутствующих был более влиятельным и опытным.

Компаньону женщины, возможно, было немного за тридцать. Отросшие каштановые волосы он сильно зачесывал назад, а над бескровными тонкими губами носил густые усы. Взгляд у него был мрачный. Он стоял как военный человек, заложив руки за спину и вытянувшись по струнке.

– Ильза, это Алиция Дайсер, мой учитель по астрологии, – сказал Файф, указывая на женщину. – И ее ассистент – Павел Креспо. Алиция глубокоуважаема в своей фракции. Уже на протяжении десятилетий она ведет переговоры с лордом Уайтчепела от нашего имени. Она – наш дорогой друг.

– Рада знакомству, – сказала Алиция Дайсер, подходя ближе, чтобы пожать Ильзе руку.

С громко стучащим сердцем Ильза протянула ладонь для рукопожатия, но ее рука тут же опустилась обратно, когда знающая усмешка заиграла на лице телепата. Научиться защищать мысли было настолько хорошей идеей, что Ильза не подумала, что за это придется заплатить раскрытием мыслей перед этой незнакомкой. Кости Ильзы были готовы вот-вот расплавиться, чтобы перевоплотиться в кого-нибудь быстрого – скворца или лису.

Элиот говорил, что все запреты Принципов можно обойти, найдя лазейку, и внезапно Ильза поняла почему. Она не могла перевоплотиться на глазах у всех, не вызвав подозрений, впрочем, как и мастера душ не могли втайне пользоваться психокинезом. Однако одной из способностей призраков было их обостренное восприятие, которым они пользовались постоянно. Что же тогда можно сказать про телепатов и оракулов? А если чародей воспользуется магией вне Харта, об этом хоть кто-нибудь узнает?

Ильза должна была отказаться от этой встречи, пока у нее была такая возможность. Что эта женщина уже успела узнать о ней?

Алиция, видя, что Ильза не собирается пожимать ей руку, опустила свою ладонь. Ее отсутствующий взгляд смотрел будто бы сквозь Ильзу.

– Не нужно быть такой настороженной, мисс Рейвенсвуд. Меня пригласили в ваш дом, не в ваш разум.

Файф промямлил что-то про то, что для Ильзы все это в новинку. Однако если девушка и оскорбила своим поведением Алицию, она не собиралась извиняться. Ильза смогла снова дышать свободно. Павел остался стоять на месте и лишь слегка кивнул в знак приветствия.

– Еще один живой Рейвенсвуд, – сказала Алиция. – У Камдена еще остались спрятанные в Ином мире сюрпризы? Вторая казна, чтобы платить наемным призракам? Сколько бедняков мог накормить Зоопарк на вознаграждение, которое ушло в карман Каделлу Фаулеру?

Ильза неуверенно покосилась на Файфа, который, запинаясь, сказал что-то про переговоры о выгодной для обеих сторон цене.

– Прошу простить меня за то, что не ликую в честь вашего возвращения, мисс Рейвенсвуд. Но ведь друзьям положено говорить правду в лицо, разве нет? – Алиция вещала ровным безэмоциональным голосом, но приподнятая бровь создавала впечатление, что женщина говорила с юмором, если не с теплотой.

– Так, получается, у Уайтчепела есть лорд? – спросила Ильза.

Алиция задумчиво посмотрела на нее.

– Его светлость сам себя так нарек.

– И вы отчитываетесь перед этим лордом…

– Его имя Восс, – резко поправила Алиция. – Лорд Джерихо Восс.

– И лорд Восс знает, что я здесь? И… Все остальное? – Ильза посмотрела на Файфа, неуверенная в том, о чем ей можно или нельзя говорить в присутствии посторонних.

– Вы имеете в виду последние деяния вашего брата. Как мне сообщили, он пропал, хотя я едва ли могу согласиться с подобной формулировкой. Дети и кошки пропадают. Гедеон Рейвенсвуд что-то задумал. – Алиция опустила подбородок и посмотрела на Ильзу так, что та почувствовала, будто ей делают выговор. – И я ни перед кем не отчитываюсь. Однако, судя по всему, у Уайтчепела и Камдена есть общая проблема.

– Фортунаты.

Алиция кивнула.

– Мы не думаем, что все их члены исключительно телепаты, но мы знаем, что они базируются в Уайтчепеле, а это создает проблемы для нашей фракции. Мы переживаем период процветания, и перед Его светлостью стоит задача отстаивать Принципы. Он боится недовольства как со стороны Камдена, так и со стороны Харта, если ему не удастся подавить фортунатов. Мы тоже подозреваем это тайное общество в причастности к мятежам в рядах чародеев. Интересы фортунатов так тесно связаны с интересами мятежников, что я сомневаюсь, что Звездочету вообще нужно даже пальцем шевелить. Так что Его светлость был поставлен в известность о вашем существовании и убийстве вашего друга из Иного мира одним из фортунатов, которого мистер Таренвейл опознал как телепата. Что же касается вашего брата… Он похитил важного оракула и нарушил Принципы. Вообще отказался от них, насколько нам известно.

Файф открыл было рот, чтобы возразить, но Алиция попросила его помолчать, подняв руку.

– Если кто-то заподозрит Гедеона Рейвенсвуда в том, что он меняет правила, этот человек сможет развязать такой конфликт, которого Лондону не доводилось видеть за все время своего существования. Я приняла исполнительное решение: чем меньше людей знают, что Гедеон Рейвенсвуд теперь сродни шальной пуле, тем лучше.

– Мы все перед вами в долгу, Алиция, – сказал Файф.

Алиция улыбнулась.

– А мы еще даже не начинали, – она повернулась к Ильзе. – Мы здесь не для того, чтобы обсуждать отношения между фракциями. Я уверена, вы это знаете.

– Файф сказал, мне нужно научиться защищать свой разум, – ответила Ильза, хотя она не была уверена, что Алиция задала ей вопрос.

– Именно. Павел!

Молодой мужчина выступил вперед, и Ильза непроизвольно шагнула назад.

– Что вы собираетесь делать?

– Для начала я бы попросила для нас с Павлом разрешения на доступ к вашим мыслям. Это поможет мне лучше направлять вас и оценивать ваш прогресс.

– А разве вы уже не слушаете мои мысли? Вы вообще можете отключить это?

Алиция снисходительно улыбнулась.

– Любой телепат, прошедший обучение, может защитить себя от натиска нежелательной ментальной болтовни. Мы закрыли наше сознание от вас и Файфа.

Ильза покосилась на Павла, задаваясь вопросом, могла ли Алиция отвечать за двоих.

– И если я дам вам разрешение…

– Тогда мы изучим ваш разум. Некоторые аспекты вашего сознания будут более очевидными для каждого из нас. Сама я хорошо распознаю эмоции. Павел умело читает воспоминания. Чем глубже мы проникнем в вашу психику, тем больше мы узнаем. Однако, учитывая, что мы с вами не знакомы, мы не будем заходить слишком далеко.

Слова Алиции были обнадеживающими, но ее холодная беспристрастность, как и не выражающее ничего молчание Павла, заставляли Ильзу нервничать. Но какой у нее был выбор? Открыться телепатам сейчас, пока она находилась под защитой Зоопарка, или же без защиты рисковать столкновением лицом к лицу с враждебно настроенным повелителем сознания.

– Ладно, – сказала она. – Делайте, что нужно.

Алиция сплела пальцы в замок.

– Просто расслабьтесь. Вы ничего не почувствуете, – сказала она.

Расплывчатый взгляд Алиции сфокусировался, словно с глаз женщины сняли пелену. Она посмотрела прямо на Ильзу. Павел же, наоборот, расслабил плечи и опустил взгляд на обувь девушки, склонив голову вбок, словно прислушиваясь.

В течение нескольких секунд единственными звуками в комнате были тиканье напольных часов и тихие шаги Файфа, который направлялся к ближайшему дивану.

– Что ж, – сказала Алиция после того, как закончила. – Все должно быть просто. Вы довольно настороженны. Это хорошая основа для тех, кто хочет оградить свои мысли от телепата. Хотя, как верно заметил Павел, это является помехой, когда дело касается любви и дружбы.

Ильза бросила взгляд на Павла, уверенная в том, что тот не произнес ни слова. Однако еще до того, как она успела открыть рот и выставить себя дурочкой, ее осенило: Алиции и Павлу не нужно было разговаривать вслух. Им дали разрешение пользоваться своей магией, так что они разговаривали между собой мысленно. Ильза поежилась.

– Но вы ведь смогли прочитать ее? – спросил Файф.

– Конечно, – подтвердила Алиция; время от времени она поглядывала на Павла, скорее всего, для того, чтобы выслушать его мнение. – Чтобы оградиться от нашей магии, одной настороженности мало. Мы узнали достаточно. Например, о холодном недоверии к нам, – Алиция подняла руку, когда Ильза открыла рот, чтобы объясниться. – Не стоит. Мы не принимаем это на личный счет, учитывая, кто вы такая. Ваши мысли и чувства спрятаны глубоко, мисс Рейвенсвуд. Ваши воспоминания таятся еще глубже. Но вашу натуру понять легко. Вы опасаетесь других: их мотивов, их влияния, их… предубеждений. Это ваша сущность.

Файф откашлялся, подскочил с дивана и стал застегивать свой пиджак.

– Наверное, ты будешь чувствовать себя комфортнее, если я уйду, – сказал он Ильзе.

– Нет, останься, – сказала девушка, не сводя глаз с Алиции. – Продолжайте.

Файф правильно понял, что в его присутствии Ильзе будет неловко выставлять напоказ свои мысли, но в то же время он был еще одной линией обороны. Ильза не хотелось оставаться в меньшинстве.

– Итак, вы умеете подавать себя, – продолжила Алиция, – потому что красивая обертка может помочь вам извлечь выгоду из ситуации. Также вы не боитесь немного приврать, если благодаря этому добиваетесь своего.

Оправдывалось ли наличие этих качеств профессиональными нуждами любой ассистентки фокусника? У Ильзы не было возможности узнать наверняка, потому что Алиция продолжала:

– Вы чувствуете себя непонятой и боитесь, что в этом ваша вина. Возможно, это результат вашей скрытности и неспособности легко доверять людям. И все же у вас уязвимое сердце юной женщины, которой вы и являетесь, – Алиция замолчала. Ильза не чувствовала воздействия магии телепата, но она знала, что женщина сейчас заглянула глубоко в ее душу. Ей хотелось захлопнуть дверь и выгнать ее. – То, что сделало вас такой циничной, пока еще вас не уничтожило.

Файф отвел взгляд, но Алиция и Павел не были настолько же тактичными. Они снимали с Ильзы защиту из шарма и уверенности в себе, оставляя девушку невероятно уязвимой. Она чувствовала себя изучаемой под лупой бабочкой. Жар пристального взгляда обжигал Ильзу до глубины души, и она погасила его самым лучшим из известных ей способов: расправила плечи, надела маску и заставила себя ничего не чувствовать.

– Вы мне не сказали ничего такого, что я и так не знала, – соврала Ильза.

– Прекрасно, – радостно сказала Алиция. – Знание собственного разума – первый способ защиты от телепатии. Что касается ваших последних мыслей… – Она повернулась к Файфу. – Вашу принцессу невероятно трудно читать. И ее текущие размышления остаются для меня загадкой.

– Откуда вам знать, что я вообще о чем-то размышляю? Может быть, я беспросветно глупа? – спросила Ильза. – Если говорить гипотетически.

– Это не так! – быстро сказал Файф, но на него никто не обратил внимания.

– Я знаю, что вы размышляете, потому что у вас богатое воображение. Я не вижу ваших мыслей четко, но вижу, что они есть. Представьте, что разум – это паутина. В ней все связано и удерживается на месте посредством нитей. Эти нити – ваша личность, если позволите мне так выразиться. Проникая в ваш разум, я оказываюсь в центре паутины. Если потянусь дальше, смогу увидеть, что находится по краям. Ваш разум огромен, мисс Рейвенсвуд, и ваше воображение имеет характерный узор. Есть вещи, которые нельзя научиться скрывать от телепата, но не те, что находятся в паутине.

– И как насчет… всего остального? – спросил Файф, лохматя свои непослушные волосы.

– Я к этому и веду. Мисс Рейвенсвуд, сейчас я попробую поместить в ваш разум мысль. Я вас предупреждаю, чтобы вы смогли почувствовать, как она отличается от ваших собственных, – губы Алиции дрогнули. – По крайней мере, вы сможете вспомнить о ней и рассказать. Хотя не уверена, что эта мысль может показаться вам реальной. Она будет похожа на сон.

Ильза чувствовала себя пойманной между желанием учиться и ощущением, что над ней только что надругались. Она попыталась расслабиться. Возможно, если думать о чем-то отвлеченном, то можно не только расслабиться, но и заметить, когда чужая мысль проникнет внутрь. Сознание Ильзы поплыло в направлении неизменной мечты: обеда.

– Заметить чужую мысль не так просто, как может показаться, – вдруг сказала Алиция.

– Но я…

– Думали о жареной говядине, да? – Алиция приподняла бровь.

Ильза поморщилась. Ей не нравилось, когда у нее что-то не получалось.

– Мой мозг и без вашей помощи мог думать о жареной говядине. Попробуйте что-нибудь другое.

– Хорошо. Павел!

Лицо Павла, как и прежде, было непроницаемым, и то, что он сделал дальше, для Ильзы было непонятным. Внезапно ее внимание привлекла красивая ваза, стоявшая на консоли позади мужчины. Она прошла мимо Павла, намереваясь дотронуться до нее, может, даже взять в руки. Пальцы Ильзы уже собирались коснуться блестящего фарфора, когда что-то остановило ее. Желание показалось ей неправильным и возникшим из ниоткуда. Это было глупо. Зачем ей трогать вазу? Может, это какой-то обман? Что будет, если она дотронется до нее?

Ильза оглянулась на Павла через плечо. Мужчина сдался и смотрел на нее с каменным лицом.

– Теперь лучше? – самодовольно спросила Ильза.

Алиция была довольна не меньше.

– Прекрасно, мисс Рейвенсвуд. Осмелюсь сказать, осторожность служит вам верой и правдой, как и всегда, – она умолкла, склонив голову набок.

Ильза взглянула на Павла, который мысленно говорил с Алицией. Жутким взглядом он смотрел как будто на нее и сквозь нее. Его глаза были одновременно полны решимости и безразличия.

– Полагаю, не помешает попробовать еще раз, – сказала Алиция в ответ на невысказанный вопрос. – Что-нибудь посложнее на этот раз.

Ильза не успела возразить, потому что комната вокруг нее погрузилась в темноту.

Это было все равно, что стоять под лучом прожектора. Все, что находилось за ним, казалось пустотой. Ужас охватил Ильзу. Ее горло сжала невидимая рука.

– Файф? – Голос Ильзы эхом отразился от стен, которые, казалось, были слишком близко, но когда она в панике вскинула руки, вокруг ничего не было.

Файф ничего не ответил, но в темноте кто-то был. Ильза видела, как этот человек приближается. Огромный темный силуэт, одетый во все черное. И в то же время его как будто бы не было. Ильза чувствовала его запах, в котором смешались гниль с кровью, и в то же время не чувствовала ничего.

Кто-то еще мелькнул в ее сознании, как движение тени, замеченное краем глаза. Павел. Если он делает все это с ней, то где же Файф? Если все это не было реальным, почему она чувствовала, как воздух вокруг шевелится, когда невидимый в темноте человек подступал к ней? Ильза открыла рот и услышала крик, доносящийся издалека.

В ту же секунду комната озарилась светом. Чьи-то руки держали ее за плечи. Большие карие глаза с беспокойством блестели в нескольких сантиметрах от ее лица.

– Ильза? Ильза?

Файф. Гостиная. Пустота исчезла. Бесформенный ужас ослабил хватку на горле, и Ильза вцепилась в руку Файфа, чтобы не упасть на пол.

– Что за чертовщина…

– Ты в порядке? – спросил Файф.

– Я в порядке. Но ему я спасибо не скажу. – Ильза бросила свой самый уничтожающий взгляд на Павла, который никак не отреагировал. Губы Алиции сжались в тонкую линию. Она сверлила взглядом своего компаньона.

– Ты кричала. Что он тебе сделал? – спросил Файф.

Алиция повернулась к ним.

– Приношу свои извинения за мистера Креспо, мисс Рейвенсвуд, – в каждом ее слове сквозило недовольство. – Пугать вас так сильно не было необходимости. Пока, во всяком случае. Тем не менее вам выпала честь получить очень ценное знание.

– Можете забрать это свое ценное знание обратно, мне все равно, – отрезала Ильза, вспоминая о ледяном, странном ужасе, остатки которого все еще пробирали ее до дрожи.

Губы Алиции изогнулись в сардонической улыбке.

– Не стоит драматизировать, мисс Рейвенсвуд. Мы здесь, чтобы помочь вам. – Она повернулась, чтобы обратиться ко всем присутствующим, и Ильза поняла, что тема закрыта. – Я обнаружила некоторые слабости. Боюсь, богатое воображение является помехой, когда дело касается сопротивлению мысленным манипуляциям. Чем сложнее мысленный узор, тем труднее заметить аномалии. Но это мы подробнее обсудим на наших уроках.

– На уроках? – переспросила Ильза.

– Мне нужно, чтобы все мои ученики были готовы к тяжелой работе и ежедневной практике. Если вы приложите максимум усилий, мисс Рейвенсвуд, думаю, вы сможете обезопасить свой разум в течение двух недель или около того. Мы начнем завтра.

Алиция сердечно попрощалась и ушла. Павел последовал за ней. Проходя мимо, мужчина замедлил шаг, и Ильза уловила его запах. От него пахло медью и как будто бы кровью. Страх снова охватил Ильзу, но, подавив его, она встретилась с Павлом взглядом. Уходя, он пронзительно и четко произнес вслух одну-единственную фразу:

– Если собираетесь погрузиться в мир телепатов, будьте готовы встретиться с самым худшим из того, на что способна наша магия.

Глава 17

Было поздно. Ильза, одетая в ночную сорочку, с волосами, заплетенными в длинную косу, перекинутую через плечо, находилась в библиотеке. Загадка девушки-оракула, написанная на листочке корявым, пляшущим почерком Ильзы, лежала перед ней.

Лайла упомянула два мира, о которых Ильза ничего не знала, и название улицы, которой не существовало в другом Лондоне. К огромному разочарованию, после изучения карты города девушка выяснила, что здесь такой улицы не было. Марин-стрит не нашлось ни в Мургейте, ни где-либо еще.

«Не улица, а станция», – сказала Лайла. Загвоздкой было то, что, даже просмотрев карту с десяток раз, Ильза ничего не нашла. В этом Лондоне не было железнодорожных путей в Метрополитене. Единственное, что стало ясно, – некоторые части нового Лондона были вовсе неузнаваемы.

Чем больше Ильза размышляла о загадке Лайлы, тем меньше в ней становилось смысла. В конце концов девушка разразилась потоком ругательств и, скомкав листок бумаги, швырнула его на стол, где он сбил с доски шахматные фигуры.

– Если хотите выпустить пар, в этом городе найдется множество тех, на ком можно отыграться, – произнес ровный звучный голос. Ильза вскинула голову, чтобы увидеть в дверях ухмыляющегося Илиаса. Мужчина стоял, опираясь руками на трость.

– Я уже выпустила пар. – Ильза слабо улыбнулась, а Илиас хохотнул.

Ильза не знала, что думать об этом лейтенанте. Обаятельный и любезный почти со всеми, он часто смеялся. Однако что-то в нем напоминало фокусника на сцене, весь образ которого держался на блистательном обмане.

– Кассия сообщила мне, что вы планируете помочь в поисках Гедеона, – сказал Илиас, проходя в комнату.

Когда Илиас начал неторопливо расставлять упавшие шахматные фигуры, Ильза подняла скомканный листок с загадкой и положила его себе на колени, подальше от чужих глаз.

Она сдержала слово, данное Элиоту, и никому не рассказала ни о краже веманты, ни о непонятных словах Лайлы. Ильза все еще не до конца понимала мотивы Элиота, но пока что он был на ее стороне, и инстинкты подсказывали держать все в тайне. По ее опыту, больше вреда причинял длинный язык, чем скрытность.

– Я так понимаю, вы зашли в тупик? Поняли, что мы не так уж некомпетентны, как вы думали?

– Компетентность здесь ни при чем, – сказала Ильза, вторя его снисходительному тону. – Я думала лишь о том, что вам нужен свежий взгляд на ситуацию, вот и все.

Илиас ухмыльнулся и указал тростью за спину девушки.

– Что ж, моя дорогая Ильза, если хотите узнать, что нам известно, вам следует направить свой свежий взгляд туда.

Ильза перевела взгляд на окно, на которое указывала трость, и вгляделась в темноту. В саду, у роз, за ореолом света, исходящего от фонаря, оставленного гореть на террасе, стояла неподвижная черная фигура, смотрящая в сторону парка.

Кассия казалась настолько поглощенной своей меланхолией, что ее не беспокоила сгустившаяся вокруг тьма. На девушке было пальто, защищавшее ее от ночной прохлады.

– На самом деле, у меня есть вопрос для вас.

– Чудесно! – Илиас устроился в кресле напротив и стал играть с одной из шахматных фигур, как кошка с мышью. – Я постараюсь быть максимально полезным.

– Кассия ведь чародейка, так? Как так вышло, что она с нами?

– Замечательный вопрос! – воскликнул Илиас с напускной серьезностью. – С такой светлой головой вы в скором времени, возможно, и найдете какую-нибудь зацепку. Наша мисс Симс – внучка Джупитуса Фиска. Она, может, и на стороне Рейвенсвудов, но в то же время остается верной Харту. За это могу поручиться.

Ильза нахмурилась.

– Кто такой Джупитус Фиск?

Илиас улыбнулся. Ему явно нравилось быть тем, кто держит у себя все козыри.

– Позвольте рассказать предысторию, – сказал он, кивая на шахматную доску. – Вы играете?

Ильза покачала головой.

– Шахматы – великолепное упражнение для ума. Не случайно ваша матушка была одновременно и мастером игры, и великолепным лидером. Суть шахмат заключается в умении балансировать защиту и нападение. Вот это, – он взял фигуру из центра белого квадрата и, удерживая большим и указательным пальцами, поднял ее перед Ильзой, – король. Самая главная фигура. Игра проиграна, если он падет. Его положение определяет движение фигур на доске, и все же в одиночестве он беспомощен.

Ильза кивнула, уловив аналогию.

– Он – альфа, – сказала она. Илиас улыбнулся и вернул короля на доску. – Если я правильно понимаю, эти маленькие, выстроившиеся в линию фигуры – волки?

– Вы правы, – кивнул Илиас. – Это пешки. Часто недооцененные менее опытными игроками, но в решающий момент необходимые. Хорошо поставленная пешка может расстроить, взволновать, отвлечь, закрыть брешь в обороне. Однако только достаточно проницательный игрок способен использовать их в полную силу.

– Как Элиот? – спросила Ильза. Она слышала, как Илиас отзывался о бывшем командире волков. Как она и ожидала, при упоминании его имени выражение лица мужчины стало жестче. – Он был игроком, который распоряжался пешками, разве нет?

Илиас замер в неподвижности, если не считать его руки, сжавшей трость. Без сомнения, он продумывал умный ответ.

– Отец Квиллиона был талантливым стратегом, да хранят его душу звезды, – сказал он наконец. – Само собой разумеется, что он смог передать часть своего таланта сыну. Неудивительно, что Гедеон назначил своего доверенного друга Элиота Квиллиона на столь почетную должность. Также не удивительно, что Эстер сочла нужным его отстранить. Парнишке всего восемнадцать, мы не должны об этом забывать.

Была ли в его голосе зависть? Илиас явно был амбициозным, а командование дружиной давало много власти.

– Так кто же теперь будет командовать волками? – спросила Ильза, прислушиваясь к своей интуиции.

Илиас убедительно улыбнулся. Опять же, все его улыбки были убедительными, но Ильза сомневалась, что все они были и искренними тоже.

– Если повезет, Эстер поймет, что командование волками и командование лисами не так уж сильно отличается по своей сути.

Так вот почему Эстер отстранила Элиота? Она хотела назначить на его место Илиаса? Ильза была уверена, что не все так просто. Между Элиотом и ее кузиной были еще какие-то разногласия.

– Так кто же из этих фигур вы и другие лейтенанты?

Илиас постучал по трем фигурам справа от короля и назвал их по очереди.

– Слон, конь, ладья – фигуры, которые формируют игру. Они расставляют изящные ловушки, передвигаются красивыми и сложными ходами, которые всегда продуманы. Они добиваются побед в битвах, которые в итоге выигрывают войну для короля, – он сверкнул своей злой усмешкой. – Но не поймите меня неправильно, даже самые близкие и ценные для короля фигуры могут быть принесены в жертву, когда того требует игра.

– И кто их принесет в жертву? – с вызовом спросила Ильза, не упуская двойного смысла его слов. Давали ли лейтенанты клятву умереть за свою фракцию и лидера или просто были готовы жертвовать своими товарищами ради общего дела?

– Клянусь, моя дорогая, все решает игра. – Илиас твердо встретил ее взгляд. Это говорило о том, что он оценивает ее реакцию. Вот где была настоящая игра, поняла Ильза, и она отказывалась в нее играть.

В центре, рядом с королем, стояла фигура, о которой Илиас еще ничего не сказал.

– А это кто? – спросила она, указывая на фигуру.

– Ах, королева, – Илиас поднял фигуру и поставил ее в пустой центр доски. – Это, моя дорогая, Джупитус Фиск. Лидер чародеев. Когда фортунаты убили Рейвенсвудов, Фиск был тем, кто стоял рядом с Эстер, когда она могла думать только о безжалостной мести. Все остальные фракции были готовы закрыть на все глаза, поскольку Звездочет заручился поддержкой многих. Никто не мог винить лидеров фракций за то, что они хотели остаться в стороне. Фортунаты старались сохранить анонимность. Эстер Рейвенсвуд, возможно, могла кричать о том, что видела, как призрак вонзил кинжал в сердце ее отца, но было ли у нее имя убийцы, чтобы призвать Север к ответу? Могла ли она опознать мастера душ, который перерезал горло Лиандре, и предъявить что-то Метрополитену? Что они были в силах предпринять?

Неужели Эстер действительно видела все это в ту ночь, когда была убита их семья? Ильзе было невыносимо думать об этом.

– Так что же сделал Фиск?

Выражение лица Илиаса стало мрачным, но он не смог контролировать блеска в своих глазах.

– То, что должен был, – сказал он. – Как и в случае с нашими недавними неприятностями, Звездочет нашел поддержку среди мятежных чародеев, поэтому Фиск перетряс свою дружину в поисках отступников. По указке Эстер он допрашивал и казнил любого из своих людей, который хотя бы немного проникся идеями и отсталой философией фортунатов. Тем временем Эстер поставила лидерам других фракций ультиматум: последовать примеру Фиска и расправиться со сторонниками фортунатов или она сделает это сама. С мощью Фиска и чародеев никто не мог ее остановить.

Ильза улыбнулась.

– Потому что они только что подписали Принципы. Камден имел право мстить.

Илиас указал на нее пальцем, сверкнув белыми зубами.

– Вот именно.

– Но почему бы не позволить Эстер самой разобраться с фортунатами? – спросила Ильза. – Почему Фиску было выгодно ей помогать?

Илиас медленно улыбнулся; его глаза блестели.

– Похоже, вы уже понимаете, как ведутся дела в этом городе. Безжалостность Фиска положила конец мятежам в Харте на семнадцать лет. Он увидел удобную возможность оскалить зубы на любого, кто бросал вызов его правлению, и тем самым сделал себе репутацию. А репутация, ах, Ильза… Для человека репутация может быть либо броней, либо оковами. Запомните это, – усмехнулся он. – Возможно, Джупитуса Фиска по-настоящему не заботило бедственное положение метаморфов, но этот человек был одним из лучших орудий в арсенале Камдена.

– Был? – переспросила Ильза.

Илиас щелкнул по королеве пальцами, и она упала.

– Он мертв. Умер во сне в весьма почтенном возрасте, да хранят его душу звезды. Человек по имени Сэмюель Люциус взял под свой контроль Харт, и в этом заключается наша недавняя проблема.

– Позвольте, угадаю. – Ильза протянула руку через доску и взяла черную фигуру, которая походила на ее короля. – Это он.

Илиас беспомощно развел руками.

– Этого даже я не могу вам сказать. Сэм Люциус не участвует в игре, если можно так выразиться, поэтому его нет на доске.

Ильза нахмурилась.

– Что вы имеете в виду?

– Этот человек – загадка для нас. Он делал смутные попытки продолжить союз Харта с Камденом, но, столкнувшись с вопросами о том, как он планирует справляться с мятежниками, ответов он нам не дал. Возможно, он просто не такой лидер, каким был Фиск. Возможно, ему не хватает смелости подавлять инакомыслие в манере своего предшественника. Или же, – Илиас откинулся на спинку кресла и элегантно закинул ногу на ногу, – возможно, верховный чародей больше не союзник Камдена. Я теперь в основном занят поиском ответов. Боюсь, с каждым днем необходимость в них только растет.

Ильза взглянула на шахматную доску, на пустой квадрат рядом с королем и упавшую фигуру в центре. Сэм Люциус, возможно, и не был на их стороне, но вдохновителем их противника – королем на другой стороне доски – был Звездочет. Располагая меньшим количеством фигур, Камден должен делать более продуманные ходы.

– Я могу научить вас играть, если хотите, – сказал Илиас, наблюдая за ней. – Держу пари, из вас получится отменный шахматист.

– Может, мне и следовало бы поучиться, раз уж это так полезно для ума. Однако вы не ответили на мой вопрос. – Илиас выжидающе приподнял бровь. – Вы не объяснили, почему Кассия с нами.

Озорная улыбка расплылась по его лицу.

– Разве не объяснил?

– Так Кассия работала одновременно и на своего деда и на Зоопарк? Как посредник?

– Можно сказать и так, но даже у союзников бывают разногласия. Дипломатия – очень сложное дело. Невозможно знать наверняка, когда товарищи начнут планировать ударить вас в спину.

Светло-карие глаза Илиаса озорно блестели, пока он, не мигая, рассматривал нахмурившуюся Ильзу и ждал.

– Так Кассия – шпионка? – в конце концов сказала Ильза, и брови Илиаса подскочили в радостном изумлении.

– Ах, ну разве вы не полны приятных сюрпризов? Ваш отец был так же невероятно проницателен. Должно быть, вы унаследовали это от него, – сказал он, постукивая себя пальцем по боковой стороне носа.

Ильза изобразила свою лучшую смущенную улыбку, но его лесть не могла ее обмануть. Девушка пришла к тем выводам, которые Илиас хотел, чтобы она сделала, – ни больше ни меньше. Если кто-то потом спросит у Илиаса об этом разговоре, он сможет, положа руку на сердце, спокойно поклясться, что никогда в жизни не называл Кассию шпионкой.

Спрятав скомканную бумажку с загадкой в карман, Ильза встала.

– На мой взгляд, это все не похоже на дипломатию. В Ином Лондоне только у уличных банд есть территории, шпионы и сотни способов устранить конкурентов. Все, что происходит здесь, – криминальная война.

На это у Илиаса не нашлось ехидного ответа, но Ильза услышала, как он усмехнулся, когда она развернулась на каблуках и направилась вверх по лестнице к себе в комнату.

Ильза даже не успела закрыть дверь спальни, когда из парка донесся крик. Затем другой. Она осторожно выглянула в щелочку между шторами и увидела у стены сада стремительно приближающиеся горящие факелы. Кассию, судя по всему, отвлекли от раздумий, теперь она формировала на лужайке линию обороны из волков. Множество рычащих, когтистых гигантских животных готовились защищать Зоопарк.

Дверь спальни распахнулась. Ильза резко обернулась, готовая защищаться, но это был всего лишь Элиот, который, ворвавшись в комнату, схватил девушку за запястье. Он был босиком, в помятой и расстегнутой у горла рубашке. Неужели он спал в одежде? Ильза на секунду отвлеклась на мысли об Элиоте, развалившемся на смятых простынях, и, прежде чем она поняла, что происходит, они уже мчались по коридору в направлении покоев Эстер.

– Опять мятежники, да?

– С ними аколиты, – ответил Элиот. – Похоже, Доклендс объединился с мятежниками. Враг моего врага – мой друг, и все в этом духе.

Из сада доносились звуки сражения. Нападающим удалось пробить стену.

– Куда мы идем?

– К Эстер. В ее комнатах есть потайная ниша в стене с…

Ильза уперлась в пол пятками, чтобы остановить себя и Элиота.

– Я ни за что не полезу в дырку в стене!

Рядом с ними разбилось окно, и Элиот притянул Ильзу к себе. Девушку больше пугал его план, чем очередное столкновение с оракулами.

– Я не хочу лезть в стену, Элиот, – снова повторила она, на этот раз громче, пока юноша тащил ее за собой. – Элиот…

– Пожалуйста, Ильза.

По крайней мере, у Элиота хватило совести выглядеть виноватым, но этого было недостаточно. Они подошли к двери спальни Эстер, и Элиот постучал. Несколько замков повернулись со щелчком, и на пороге появилась, казалось, измотанная и нервная Флисс.

– Она не дает мне себя поднять, – прошептала служанка, когда Ильза и Элиот прошли мимо нее.

Эстер сидела на кровати, вцепившись пальцами в простыни. В стене ее спальни была открыта узкая дверь, в комнатке за которой горела лампа. У Ильзы перехватило дыхание.

– Это мой дом, – процедила Эстер сквозь стиснутые зубы. – Я собираюсь защищать его, так что спустите меня на первый этаж.

Элиот, пропустив волосы сквозь пальцы, простонал.

– Знаете, в более подходящий момент вы бы согласились на это, – сказал он, подхватывая ее на руки. Эстер сопротивлялась, но Элиот не обращал на это внимания. – Вы не можете защищать нас сегодня, Эстер, но вы можете остаться в живых.

– Мерзавец, опусти меня немедленно!

Элиот повиновался, без всяких церемоний опустив Эстер на пол комнаты, находящейся за потайной дверью в стене.

– Мне нужно распорядиться, чтобы тебе отрубили голову…

– К черту вашу гордость, Эстер, просто сидите тихо, – сказал он.

Затем наступила очередь Ильзы. Девушка чувствовала, что ее вот-вот стошнит.

– Нет, Элиот, пожалуйста, не нужно меня туда прятать, – прохрипела она.

Элиот и Флисс обменялись понимающими взглядами. Ильза сделала шаг в направлении выхода из спальни, но служанка преградила ей путь.

– Простите, – сказала она, – но вы – цель аколитов, Ильза. Мы не сможем защитить поместье, пока пытаемся защитить вас.

– Вам не нужно меня защищать, я могу спрятаться! Я превращусь в мышь. Они меня не увидят, – она попятилась, когда Элиот стал надвигаться на нее, качая головой. – Элиот…

Но лейтенант поднял ее на руки и до того, как Ильза сумела перевоплотиться и поцарапать его, опустил рядом с Эстер.

– Я исполняю свой долг, – слабо сказал Элиот, толкая Ильзу дальше в потайную комнату. Всего через три шага девушка уперлась спиной в кирпичную стену. – Мы все решили действовать так при нападении. Мы не можем допустить, чтобы тебя убили.

Мы все решили. Ильза закипела от гнева.

– Я ничего не решала. Дайте мне сражаться! – поспешно возразила Ильза. – Я тренировалась, у меня теперь есть боевая форма…

– Это не тренировка! – Элиот сорвался на крик. Он оглянулся через плечо на звук очередного бьющегося окна. – Я скоро вернусь, соскучиться не успеете.

– Нет…

Как только выдвижная панель встала на место, ее контуры растворились в деревянной стене. У Ильзы задрожали колени. Ее зрение стало размытым по краям, скорее всего, чтобы уберечь ее от понимания, насколько маленькой была «комната». Однако Ильза чувствовала: каждая из четырех твердых стен располагалась на расстоянии вытянутой руки.

Девушка закрыла глаза и притянула колени к груди, не заботясь о том, что подумает о ней Эстер. Ильза твердила себе, что она не в приюте, что это не ловушка и что она не останется здесь навсегда. Волки отобьются от вторженцев, и Ильза окажется на свободе. Ей лишь нужно продержаться до этого момента. Ей нужно дышать.

Но воспоминания нахлынули на Ильзу с поразительной ясностью. Крики других девочек, когда она по ошибке превратилась в одну из них. Сбитые ноги, когда ее тащили вверх по лестнице, ее собственные умоляющие всхлипы. Железный скрип замка на чердачной двери. Привкус пыли и гнили в воздухе, холодный шепот сквозняка на линии роста волос… Образы собак, птиц, лошадей мурашками пробежали по коже Ильзы, но чем сильнее она тянулась к ним, тем дальше они ускользали. У нее не получалось превратиться. Она никогда больше не сможет изменить облик по собственному желанию, никогда не сможет выбраться. Когда мисс Митчем наконец откроет дверь, Ильза дрожащим голосом покается, потому что она знает, что через несколько дней ее нечестивое проклятие снова даст о себе знать. Возможно, в следующий раз настоятельница свяжет ее. Она говорила, что Ильза вынуждала ее это делать. Ей нужно было защищать других детей от дьявола, который вселился в девочку.

Ильза услышала собственный стон. Как она могла навредить другим детям, если ей едва разрешали проводить с ними время?

Что-то холодное и твердое прижалось к руке девушки. Чтобы сдержать крик, Ильза прижала ладонь ко рту и открыла глаза. Эстер бесстрастно смотрела на нее, протягивая железную фляжку, которая как раз и коснулась Ильзы.

– Извини, волшебного снадобья от горестей у меня нет, но виски с вемантой всегда помогает.

Сосредоточившись лишь на фляжке, Ильза взяла ее из рук Эстер и второпях открутила крышку. Девушка сделала два больших глотка, наслаждаясь горячей волной, которая прокатилась по всему телу. За этим последовало неожиданное ощущение, похожее на погружение в пуховую перину, когда усталость почти одержала над тобой верх. Стены и пол стали мягче. Конечности Ильзы ослабли. Она вдруг поняла, что именно из-за отсутствия контроля над собой клялась никогда не пить так же много, как Блюм, но сейчас все ее эмоции притупились. Ильза все еще не была счастлива, не ощущала себя в безопасности, но в то же время мутить ее перестало.

– Лучше? – спросила Эстер, забирая у Ильзы фляжку.

Девушка лишь кивнула, и кузина, издав невеселый смешок, хмуро посмотрела на сосуд.

– Эффект становится слабее при постоянном употреблении, но маленькая доза помогает мне находиться в своем уме. Большую часть времени, – она вздохнула. – Мне не нравится указывать на очевидное, но эта коробка стала бы больше, будь ты меньше. Может, превратишься в кролика?

Ильза только покачала головой. Она не могла позволить себе стать меньше и слабее. Если уж превращаться, то в снежного барса. Однако Ильза не могла объяснить это Эстер; она едва могла объяснить это самой себе.

Но кузина не настаивала, и они погрузились в молчание. Ильза отключилась от доносящихся издалека звуков сражения и сосредоточилась на ощущении веманты.

– Мне очень жаль, что вы пострадали. – Взгляд Эстер метнулся к Ильзе.

– Ты росла в приюте, так ведь? – спросила она без всякого намека на сочувствие, словно интересовалась, где можно купить мускатный орех. Когда Ильза кивнула, Эстер продолжила: – И ты сбежала. Почему? Только не лги. Я пойму, если будешь говорить неправду.

Воспоминания казались такими реальными, что Ильза гадала, может ли Эстер тоже их видеть. Чем старше она становилась, тем сильнее была ее магия и тем дольше она страдала из-за нее. В конце концов, она забыла, как выглядит остальная часть приюта, а не только его чердак.

– Меня боялись, – сказала Ильза, опустив взгляд на собственные руки. – Со мной… делали всякое.

С пугающей скоростью Эстер оказалась в личном пространстве Ильзы и схватила ее за запястье. Свободной рукой женщина закатала рукав ночной сорочки девушки.

– Покажи.

У Ильзы не хватило смелости ослушаться или хотя бы спросить, откуда Эстер знает. Девушка настолько мастерски владела этой иллюзией, что могла поддерживать ее даже во сне, но теперь Ильза схватилась за края маскировки и сняла ее. На коже начали появляться шрамы, словно призраки, восстающие из могил. За каждым из них, белым и некрасивым, стояла ужасающая история. Вокруг запястий Ильзы, заходя друг на друга, вились узоры, оставленные цепями, проводами и всем остальным, чем мисс Митчем за годы мучений истязала плоть девочки.

– В тебе наверняка видели чудовище, – заметила Эстер, прислонившись спиной к стене и перебирая пальцами свою длинную косу.

Ильза заставила отметины исчезнуть и отодвинулась подальше от альфы. По крайней мере, она попыталась. Даже с алкоголем и вемантой, которые успокаивали нервы, Ильза не могла отделаться от ощущения, что комната становится меньше.

– Они пускали тебе кровь? Пытались изгнать из тебя дьявола? Нещадно пороли?

– Все перечисленное. Пока я не сбежала. – Ильза нерешительно потянулась к фляжке, и Эстер протянула ее ей.

– И затем…У тебя в жизни наступила полоса везения. Я теряю все, а Гедеон сбегает. Он похищает подмастерье, и провидец назначает награду за твою голову. После чего мои лейтенанты возвращают тебя домой вот так, – Эстер щелкнула пальцами, и в ее глазах блеснула злая насмешка. – Теперь у тебя есть дом, полный волков, которые защищают тебя в бою, а самая большая неприятность – это несколько минут, проведенные в моей компании. Не нужно сочувствовать мне из-за травмы, дорогая кузина. Это лучшее, что когда-либо происходило с тобой.

Наверное, Эстер была права. Однако сейчас, сжавшись в комок в потайной комнате размером со шкаф, в доме, который атаковали два вида врагов, Ильза начала понимать, что в своих желаниях нужно быть осторожной. Она сделала большой глоток виски с вемантой, зажмурилась и начала молиться проклятым звездам Уизерворда, чтобы все остались в живых.

Особенно Элиот. Ему было уготовано особое место в аду после того, как Ильза выберется наружу и собственноручно его прикончит.

Постепенно звуки битвы стихли, и в скором времени потайная дверь открылась. Волосы Флисс выбились из шпилек, она тяжело дышала, но была невредимой.

– В Зоопарке все спокойно, – сказала она альфе.

– Так вытащи тогда меня отсюда, – процедила Эстер.

Ильза с благодарностью выползла в спальню кузины и сделала несколько глубоких вдохов. Действие коктейля, который она выпила, чтобы пережить время в закрытой тесной коробке, усилилось, когда легкие девушки наполнились свежим воздухом. Ильза поднялась на ноги, ее тело охватило успокаивающее приятное покалывание.

Тем не менее она была не настолько одурманена, чтобы не ахнуть, когда знакомая черная пантера ворвалась в комнату, таща за руку воющего оракула.

– Ах ты, мерзкий мальчишка! – крикнула Эстер пантере.

Одно плавное молниеносное движение, и перед ними стоял Элиот в своем истинном облике. Он поднял оракула за воротник и швырнул его к ногам Эстер.

– Я принес тебе подарок в качестве извинений.

При виде оракула в Эстер что-то вспыхнуло.

– Звезды, скольких из вас мы убили на этой неделе? – сказала она. – Продолжите пытаться убить девчонку и скоро станете вымирающим видом. Есть другие пленники?

Элиот покачал головой. Его рубашка была испачкана кровью, а рукав порван в том месте, где по его коже прошлось лезвие.

– На чародеев были наложены возвращающие домой чары. Стоило нам их ранить, как они тут же исчезали. Оракулов было всего полдюжины. Все остальные мертвы.

– Чародеи и оракулы?

Элиот кивнул.

– Но в рядах фортунатов есть представители всех фракций…

– Здесь их не было, – сказал Элиот. – Им не нужно было присутствовать. Гарантирую, у них весь мятеж под контролем. Теперь у них еще и Доклендс. Они все работают сообща.

– Так Гедеон в какой-то мере оказал им услугу, – фыркнула Эстер и язвительно добавила: – Молодец, братец.

Вошел Орен, тоже выглядевший потрепанным после битвы. Его глаза блестели жестокостью и жаждой крови, когда он сказал:

– Три волка погибли. Налетчики атаковали группами и пытались прорваться через нас. Их целью был обыск. По крайней мере, именно этим они занялись бы, если пробрались бы в дом. Илиас прав: они что-то ищут.

Оракул на полу, стоная от боли, держался за руку в том месте, где Элиот укусил его. Лейтенант поднял мужчину на ноги.

– Думаю, нам стоит вытрясти из него все, что можно. Вы со мной согласны? – спросил он, хватая мужчину за волосы.

Ильза сглотнула. Она вот-вот станет свидетельницей чего-то ужасного, но, возможно, благодаря этому ей хоть что-то удастся узнать о брате, поэтому она не собиралась уходить.

Эстер опустила свой убийственный взгляд на оракула.

– Ты состоишь в союзе с фортунатами?

С трудом дышащий мужчина растянул губы в злой усмешке.

– Враг моего врага – мой друг.

– Да, да. Понятно. Орен.

Тут Ильза заметила, что у Орена, расхаживающего по комнате, словно зверь в клетке, в руках был кинжал.

– Держи его, – сказал он своим извечным любезным тоном.

Ильза застыла, когда Элиот усилил хватку и отклонил голову оракула назад. Орен приложил лезвие к щеке мужчины.

– Мне всегда было интересно, – сказала Эстер. Альфа даже не смотрела на оракула или кинжал, вместо этого она увлеченно выискивала секущиеся кончики на своей косе. – Если оракула оставить без глаз, сможет ли он что-нибудь узреть?

Не дожидаясь ответа, Орен вонзил кинжал в мягкую плоть глазницы оракула. Высокий крик, полный боли, несколько отрезвил Ильзу. Однако аколиты нападали на нее уже третий раз, и они убили Марту. К собственному удивлению, девушка почти не испытывала желания отвернуться, когда Орен сомкнул окровавленные пальцы вокруг глазного яблока мужчины и вырвал его.

Оракул задрожал и закачался, словно был готов вот-вот лишиться чувств, но Элиот силой удержал его на ногах. Орен спокойно вытер руки о носовой платок, после чего завернул в него же глазное яблоко.

– Умоляю! – закричал оракул. Кровь, непрерывным потоком стекая вниз по его лицу, капала на пол.

Мольба оракула вызвала у Эстер недоумение.

– Ты напал на Зоопарк и обязан поплатиться за это, – четко произнесла она, словно все это было простой арифметикой. – Никаких загадок, никакой лжи. Если начнешь повторять «вашим не Ведать», останешься без второго глаза. Твои товарищи пляшут под дудку фортунатов, так?

– Да, – всхлипнул пленник.

Эстер бросила на Элиота взгляд, в котором почти можно было прочитать одобрение, и кивнула.

– И ты с ними заодно.

– Да.

– Ну вот, так держать. Хотя довольно смело со стороны Доклендса одновременно злить и Камден, и Харт. Я не могу винить провидца в подобной дерзости. Итак, где Гедеон Рейвенсвуд?

– Я н-н-не знаю, – задыхаясь, сказал он. – Я недостаточно силен. Прошу…

– Хватит умолять, – отрезала Эстер. – Он действительно похитил подмастерье провидца?

– Да!

– Орен.

Орен приставил кинжал ко второму глазу оракула.

– Пожалуйста, поймите! – взвизгнул мужчина, и Орен замер. – Подмастерье принадлежит провидцу и не может самовольно уйти.

– Ты понимаешь, о чем он говорит, Элиот? – спросила Эстер.

– Не особо, – процедил Элиот.

– Орен?

– Для моих ушей это загадка. – Орен пододвинул лезвие ближе к глазнице оракула.

– Метаморфы пришли к храму! Мы были готовы, но подмастерья нигде не было! – сбивчиво начал пленник. – Он встретился с метаморфами на границе наших земель и ушел по собственной воле, но ему запрещено это делать.

– Понятно, – язвительно сказала Эстер. – Какая занятная уловка!

– Где сейчас подмастерье? – спросила Ильза, встав перед оставшимся глазом оракула.

Мужчина распознал в Ильзе свою цель, и видимая часть его лица исказилась в явном желании убивать. Элиот заметил это и наградил мужчину ударом, силы которого было достаточно, чтобы пленник согнулся пополам.

– Никто не может узреть Когну, – выдохнул мужчина, придя в себя. – Когна отличается от всех нас.

– Чем отличается? – спросила Эстер.

– Никто не может узреть Когну. – Он говорил невнятно, словно готов был в любой момент потерять сознание.

Эстер вздохнула.

– Отправьте его домой, – сказала она. – Убедитесь, чтобы он не сдох по пути. Я хочу, чтобы Доклендс увидел, чего стоит эта кровная месть. Флисс, принеси мне еще одну бутылку виски.

Пока Элиот и Орен тащили прочь из комнаты уже успевшего потерять сознание пленника, а Флисс шла в кладовку, Ильза направилась прямиком в лабораторию Файфа, отчаянно надеясь, что и комната, и мальчик остались в целости и сохранности.

С чувством облегчения Ильза обнаружила в лаборатории не только Файфа, но и Кассию с Илиасом. Никто из присутствующих не пострадал во время нападения. Что же касается комнаты… Ильза уже успела позабыть, какой беспорядок здесь творился. С первого взгляда было трудно сказать, успел ли неприятель провести в ней обыск или нет, но через мгновение стало ясно, что налетчиков здесь не было.

– Они сюда не проникли, – сказала Ильза и постаралась выдавить из себя улыбку ради Файфа, но тот не улыбнулся в ответ.

– Ну… Вообще-то, проникли, – сказал он, оглядываясь по сторонам и рассеянно ероша волосы. – Все цело и на своих местах. Ничего, кроме карманной кузницы, не пропало.

Кассия с неодобрением рассматривала царящий вокруг хаос.

– Ты уверен, что она… Не где-то здесь?

Файф указал на стол с кучей проделанных в нем дыр.

– Она живет там, между чернильницей и подставкой для книг. Я вчера показывал ее Ильзе, а потом положил обратно, как обычно, – он разочарованно пожал плечами. – Знаю, это место похоже на свалку, но на самом деле у меня здесь организованный беспорядок.

– Эти проклятые налетчики наносят странные визиты с весны, – сказал Илиас. – Они не могли искать… Зачем нужна эта штука, Файф? Это своего рода зажигалка?

– Это не… – Файф вздохнул и закатил глаза, словно ему уже не раз приходилось пускаться в подобные объяснения. – Карманная кузница может расплавить все, что угодно, Илиас, разве вы не понимаете? С ее помощью можно, не знаю, да хоть банк ограбить.

– Или уничтожить магический артефакт, – весомо заметила Кассия.

– Именно! – согласился Файф, а затем нахмурился. – Хотя что это за артефакт и как его уничтожение может кому-то помочь, я понятия не имею.

Они погрузились в молчание. Мятежники наконец завладели той вещью, которую искали. Причем так тихо, что это казалось какой-то неправильной развязкой, особенно на фоне того, что Зоопарку – и в частности Эстер – пришлось пережить в предыдущей попытке помешать неприятелю. Что-то здесь было нечисто. Если мятежники искали вещь, которая все время была здесь, то чем же тогда занимался Гедеон?

Ильза встретилась взглядом с Кассией и поняла, что девушка думает о том же.

– Я не вижу катастрофических последствий в том, что эта карманная кузница теперь у мятежников, – сказала Кассия, но ее голос звучал неутешительно.

– Может, кто-то из оракулов взял ее? – предположила Ильза. – Им бы точно было известно, где ее искать, не переворачивая все с ног на голову. Полагаю, они знали, когда в будущем она им пригодится. Даже оракулы могут быть заинтересованы в ограблении банка. У многих из них проблемы с вемантой и деньгами.

Илиас усмехнулся.

– Да, действительно. Уверен, кому-то из наших незваных гостей эта штучка могла приглянуться.

– В любом случае, мы пока можем расслабиться, – сказала Кассия, развернувшись и направляясь к двери. – Я передам все Орену и волкам, но рекомендую быть готовыми к новым нападениям, – она остановилась на пороге. – У меня такое чувство, что все еще только начинается.

Ильза последовала за Кассией и обнаружила притаившегося в коридоре Элиота. Пленный оракул был передан кому-то другому, но пятна его крови, смешанные с кровью Элиота, все еще покрывали рукава рубашки лейтенанта.

– Проводишь меня до моей комнаты? – спросила Ильза.

Сглупив, Элиот согласился. В ту же секунду, как они оказались подальше от чужих глаз, девушка резко повернулась к нему, скрестив руки на груди, чтобы не ударить его. Элиот, должно быть, заметил ярость, вспыхнувшую в ее глазах, потому что осторожно отступил на шаг назад.

– В следующий раз, если ты выкинешь что-то подобное, я от тебя мокрого места не оставлю, понял?

– Выкину что-то подобное? – Элиот поперхнулся воздухом.

– Ты запер меня в коробке метр на метр! – злобно процедила Ильза, повышая голос с каждым слогом.

Элиот застонал и возвел глаза к небу.

– Звезды, Ильза, я просто выполнял приказ, – устало сказал он. Какое-то мгновение Ильза ошеломленно смотрела, как он, даже не глядя на нее, ковыряет кровавое пятно на рукаве рубашки. После всего, что она пережила в тот вечер: нападение, потайная комната, наблюдение за пытками, Ильза в конце концов почувствовала, как у нее сдают нервы.

Она уперлась руками в грудь Элиота и толкнула его к стене.

Он споткнулся. Теперь лейтенант смотрел на нее.

– Что за…

– Очень нравится, когда тебя вот так пихают, Элиот?

– Я… – он умолк. Негодование исчезло с его лица, и оно снова стало непроницаемым.

– Я умоляла тебя не запирать меня там. – Ильза дрожала и молилась, чтобы ее голос звучал уверенно, но она чувствовала, как глаза пощипывает от злых, беспомощных слез. – Может, я и не могу… Драться с мятежниками так же хорошо, как ты, или… Или составлять планы, если на нас нападут. Однако это не дает ни тебе, ни кому-то еще права держать меня взаперти, как какой-то дорогой фарфоровый сервиз, который вы не хотите, чтобы мятежники разбили. Так что к черту приказы! Думаешь, стоит бояться гнева Эстер? Что ж, в отличие от нее я все еще умею перевоплощаться, и в следующий раз, если подобное повторится, я перегрызу тебе горло.

Долгое мгновение единственным звуком было сбитое дыхание Ильзы. Элиот медленно прислонился к стене и закрыл лицо руками.

– Звезды, помогите мне, – прошептал он сквозь пальцы. Когда он поднял на Ильзу глаза, в них отразились угрызения совести. – Я так привык делать то, что приказывает Эстер, – тихо произнес он. – Даже если это кажется неправильным.

Ильза прищурилась.

– Эстер велела тебе оставить ее в покое.

– По-моему, она велела мне отнести ее вниз, чтобы она могла драться, – ответил он, вызывающе приподняв бровь. Даже в гневе Ильза вынуждена была признать, что он, вероятно, прав, сделав исключение и ослушавшись. – Когда завтра она будет распекать меня на чем свет стоит, мне придется стоять и терпеть. Я запаниковал, Ильза. Мне очень жаль.

Ильза напряженно кивнула. Злость, которая извивалась внутри нее, как змея, слабела. Со временем она исчезнет совсем.

Элиот поправил испорченную рубашку и пригладил волосы, все еще настороженно наблюдая за девушкой.

– Я не знал, что потайная комната будет для тебя таким… тяжелым испытанием.

– Она и не была, – автоматически ответила Ильза, упрямо вздернув подбородок.

– Неужели.

Они стояли возле расположенного у окна дивана, и Ильза, подойдя к нему, села. Попытавшись сложить руки на коленях, девушка заметила, что они все еще дрожат. На подоле ее халата виднелись брызги крови оракула, но, когда Ильза закрыла глаза, перед ней возник вовсе не образ окровавленной пустой глазницы, а закрывающаяся дверь в потайную комнату. Лучше открыть глаза и сосредоточиться на резких линиях подбородка и скул Элиота, которые оказались более изящными, чем Ильза думала поначалу. Бездонные глаза Элиота смотрели на девушку с чем-то вроде беспокойства.

– Прости, что запер тебя в тесной комнате. Мне следовало тебя послушать, – с осторожностью и робостью, как при виде дикого зверя, Элиот опустился на диванчик рядом с девушкой. – Можно я у тебя кое-что спрошу?

Лучшим ответом было бы «нет», но Ильза увидела прекрасную возможность.

– Предлагаю сделку. Сначала ты ответишь на мой вопрос.

Элиот сжал челюсти.

– Спрашивай.

– Где Гедеон?

Элиот резко выдохнул. Ильзе показалось, что, возможно, у него свалилась гора с плеч.

– Меня все еще оскорбляет данный вопрос.

– Тогда почему он сбежал?

– Этого я тоже не знаю.

– Но ты должен. Ты должен хотя бы догадываться. – Когда Элиот стал отрицательно мотать головой, Ильза продолжила давить: – В каком он был настроении? Вел ли он себя странно?

– Нет, – рявкнул Элиот, удивляя тем самым их обоих, и Ильза вспомнила о том, кто он такой: мальчишка, которому никто не доверяет. Мальчишка с секретами.

– Вижу, в Уизерворде тебя не учили манерам, – передразнила его Ильза, встретившись с холодным взглядом Элиота.

– Ну, меня пытались научить. – Элиот поставил локти на колени и потер глаза. Простонав, он смягчился: – Между нападением и исчезновением Гедеона я почти его не видел. Мы ни разу не разговаривали.

– Само по себе это не казалось странным? – с сомнением спросила Ильза.

– Ну, да, но его кузину едва не убили, и, как альфа, Гедеон чувствовал себя ответственным за это. – Элиот умолк, затем холодно добавил: – Как и любой на его месте.

– Что насчет… совещаний и прочего?

– Их не было.

Такими темпами они никуда не продвинутся.

– Тогда, полагаю, он хотел все время проводить с Эстер, верно?

Вопрос заставил Элиота наклонить голову вбок.

– Ну, нет. Он с ней тоже едва ли виделся.

– Что? Откуда ты знаешь?

– Потому что с ней почти все время был я, – сказал Элиот, опустив взгляд на руки.

Правая ладонь Элиота беспокойно сжалась, словно играя с карманными часами, которые, несомненно, во время поднятой суматохи остались лежать где-то в его комнате.

– Я слышал, как Гедеон говорил раз или два с Флисс в коридоре, но он ни разу не подходил к постели Эстер. По крайней мере, не тогда, когда рядом с ней был я.

Ильза постаралась вставить этот кусочек информации в общую картину, которая становилась больше. Разве она уже не решила, что Элиот и Эстер враждуют? Но тогда сидел бы он у ее кровати? Дерзость Ильзы почти опередила ее, но девушка решила не продолжать дальнейшие расспросы. Она чувствовала, что Элиот перестанет быть с ней откровенным, стоит ей только подобраться слишком близко к правде.

– Слушай, – он откашлялся. – Поговори с Кассией. Если у кого-то из нас и есть подсказки, которые, как ты говоришь, мы не учли, то они у нее. Гедеон мог сболтнуть лишнего во время их разговоров перед сном.

– Их… А.

Ильза поразилась собственной невнимательности. Глубокая тоска в глазах девушки, боль, которую она не могла скрыть при любом упоминании Гедеона. Кассия носила хрупкую броню, которая кое-как позволяла ей держать спину прямо.

Сердце Кассии было разбито.

– Я даже не догадывалась, – сказала Ильза.

– Итак, от меня ты кое-что узнала. Теперь моя очередь, – он выпрямился и с любопытством посмотрел на Ильзу. – Ты дерешься кулаками. Слышал, ты угрожала Кассии статуэткой.

– Это не вопрос.

– Ты метаморф, Ильза. Говорят, весьма способный. Но ты инстинктивно не пользуешься своей магией. Почему?

Ильза притворилась, что поправляет полы своей ночной сорочки.

– Я пользуюсь магией, – сказала она. – Я использую ее, когда люди не видят, чтобы проникнуть куда-то тайком или чтобы быстро преодолеть расстояние. Не то чтобы можно просто взять и превратиться в леопарда посреди улицы в Ином мире.

– Ты больше не в Ином мире.

– Я знаю, просто… Это привычка, вот и все.

– Кто-нибудь из Иного мира видел, как ты перевоплощаешься?

– Многие, но единственным, кто знал, что это не фокус, был мистер Блюм.

– И больше никто?

Он знал ответ. Ильза поняла это по тому, как Элиот смотрел на нее, будто бы готов услышать от нее что угодно и сделать вид, что верит ее словам.

– И как, по-твоему, жители Иного мира отреагировали бы, увидев превращение? – дерзко спросила она. – Они не знают о магии за порталом, но знают о Боге и дьяволе. Если бы кто-нибудь увидел, на что я способна, подумал бы, что я одержима демоном. Он бы решил, что моя магия исходит от дьявола.

– Дьявола не существует, – сказал Элиот.

– Ой, правда? Тогда иди и скажи это…

Ильза спохватилась слишком поздно. Глаза Элиота превратились в лед.

– Кому?

Слово резким выдохом вырвалось из его рта. Неужели он правда злился на нее? Имело ли это какое-то значение, когда Элиот был зол на весь мир?

– Неважно. Я говорю о том, что, может быть, у меня была хорошая причина учиться не использовать свою магию. – Ильза повернулась, чтобы посмотреть в окно. На улице все еще царил хаос после нападения. Кто-то послал за большим количеством волков, чтобы усилить охрану. Они получали приказы на лужайке. Возле стены лежало тело, накрытое простыней, уже успевшей пропитаться кровью.

Не в силах сдержаться, Ильза испустила смешок. Элиот посмотрел на нее с каким-то особым беспокойством.

– По крайней мере, в Ином мире никто не хотел выжить меня из Лондона. Эти ваши дурацкие Принципы предполагают, что я не могу пользоваться магией в километре восточнее нынешнего положения или же меня убьют, – девушка покачала головой. – Капитан Фаулер сказал мне, что с этой стороны портала не так плохо, что в мире, откуда я пришла, творятся куда более страшные вещи.

Элиот снова нахмурился, причем с удвоенной силой, и когда он заговорил, его голос был холодным и твердым, словно мрамор.

– Каделл Фаулер живет и дышит ради крови. Уничтожение врагов – для него блаженство.

Ильза покачала головой.

– Он сказал, что когда-то наступит мир. Просто все должны решить, что этого хотят.

– И ты веришь в это? Думаешь, все будет так просто?

Это не было риторическим вопросом. Элиот склонил голову, мрачно глядя на девушку и ожидая ее ответа.

– Не знаю. Я вообще ничего не понимаю об этом проклятом городе.

– Тогда позволь, я объясню. – Элиот протянул руку, чтобы помочь Ильзе встать, а затем повел девушку в направлении ее спальни.

– Лондон – не что иное, как поле боя, замаскированное под город. Калликанцы основали его, чтобы утвердить свое господство, и когда империя пала, у них появился реальный шанс сделать это. Данный город создан для того, чтобы разжигать ненависть, Ильза. Это заложено в его основании. Мы будем сражаться и умрем, а потом наши дети станут сражаться и гибнуть на наших костях. Так будет продолжаться вечно.

– Камден так не поступает. Пытаться защитить себя – не то же самое, что ненавидеть тех, кто тебе угрожает.

– Если сражаться достаточно долго, можно перестать видеть разницу.

– Тогда зачем вообще сражаться? – спросила Ильза. – Почему просто не уйти?

Они дошли до двери, ведущей в спальню Ильзы, и Элиот открыл ее, но внутрь заходить не стал. Юноша смотрел на Ильзу с напряжением, но в то же время в его взгляде отсутствовала свойственная ему озлобленность на весь мир. Выражение лица Элиота было решительным и полным эмоций.

– Потому что в этом городе есть обычные люди, просто пытающиеся здесь жить. Они держат голову опущенной и не привлекают внимания. Они следуют правилам до последней буквы, чтобы обеспечить себя безопасностью настолько, насколько это возможно. Они пытаются быть счастливыми. Ты же сама говорила, что у людей здесь своя жизнь. Уйти или остаться – их выбор, и я им не указ. Поэтому, пока в Лондоне живет хотя бы один метаморф, хотя бы самый обычный трубочист, учитель или прачка, Зоопарк будет защищать их право находиться здесь. Я буду защищать это право. Я здесь ради Камдена. Перестав сражаться, мы обречем всех на гибель.

Иногда люди лгали, и ложь делала их уязвимыми, но правда, по-настоящему важная для кого-то, тоже обладала подобной силой. Такую правду трудно скрыть, как и ложь.

На секунду Ильзу перестало волновать значение беспокойства Элиота и его секреты. Девушка видела, что в нем есть что-то хорошее, благородное и самоотверженное. Элиот ненавидел этот город, представляющий поле битвы, но все равно жил здесь. Не раздумывая над своим решением, Ильза взяла лицо Элиота в ладони, вдохнула запах свежего белья и дождя, встала на цыпочки и прижалась губами к синяку на его подбородке. Элиот напрягся, но не остановил ее. Ильза отстранилась не сразу, и его рука неуверенно скользнула к ее талии.

Ильза не планировала растягивать момент и не думала, что будет хотеть этого. Не в силах отнять свои ладони от Элиота, она позволила им спуститься вниз к его шее, потом скользнуть по плечам и груди. Элиот резко втянул в себя воздух.

– Ильза…

Укор и предупреждение в его голосе невозможно было спутать с чем-то еще, но в то же время его рука крепче схватила девушку за талию. У Элиота перехватило дыхание. Он прав. Та часть разума, которую Ильза все еще контролировала, не хотела целовать Элиота при таких обстоятельствах. Если она упадет в его объятия сейчас, когда все ее мысли были о тюрьмах, цепях и людях, желающих ей зла, она, возможно, захочет в них раствориться.

Может быть, Элиота это не беспокоило. Может, он даже думал о другой девушке, чье имя было выгравировано на его карманных часах.

Ильза позволила своим рукам опуститься и отодвинула свои губы подальше от губ Элиота.

– Твоему народу повезло, что у них есть ты, Элиот, – шепнула она ему в плечо, а затем переступила порог своей спальни, закрыв за собой дверь и оставив юношу с изумлением смотреть ей вслед.

Глава 18

Поскольку Илиас был мастером «коммуникации», именно ему было поручено встретиться с провидцем в Доклендсе и потребовать, чтобы оракулы прекратили предпринимать попытки отомстить, ведь теперь Зоопарку стала известна правда. Визит был недолгим. Оракулы стояли на своем: Гедеон Рейвенсвуд нарушил Принципы, и они хотят получить жизнь Ильзы в качестве компенсации. Илиасу не удалось изменить их мнение.

– Но есть и хорошие новости, – сказал Илиас с кривой усмешкой. – Их собственный упрямый традиционализм означает, что правда о действиях Гедеона все еще остается тайной между нами и Доклендсом. То, чем они ведают, остальным не ведать, и вся прочая ерунда.

– Чудесно, – шепнула Ильза Файфу. – В общем, мятежники ищут непонятно что и непонятно зачем, но это как-то связано с местью с притеснением нас. Оракулы хотят убить только меня – будем им за это благодарны, – а фортунаты хотят истребить мою семью и расформировать Камден, как квартал. При этом мы сами весьма славно потрудились, чтобы помочь остальным фракциям забыть о разногласиях и объединиться против нас. Что ж, по крайней мере, никто не переживает, что Гедеон похитит кого-нибудь еще. Сделай он это, все было бы совсем уж плохо.

Файф не засмеялся, и Ильза понимала почему. Все происходящее было совсем не смешным.

– Я не понимаю. У нас есть волки и баррикады по всей границе, так? Зачем тогда вообще впускать оракулов в город? Зачем вообще кого-то впускать?

– Торговля, – пояснил Файф. – Единственное, что в этом городе считается священным. Принципы работают только благодаря угрозе потери торговых отношений. Мы можем закрыть наши границы, но тогда Доклендс наверняка закроет свои для нас. Конечно, оракулам принадлежит все, что находится в доках. У них недостаточно людей… эм, или они просто не особо заботятся о том, чтобы ими распоряжаться, так что остальные просто платят оракулам пошлину и занимаются там бизнесом. Именно так оракулы держатся на плаву, несмотря на вемантовый кризис. Мы же торгуем со всеми фракциями. – Файф криво улыбнулся. – Мы совершаем столько жестоких деяний, что надувательство в Торговом Доме кажется всего лишь милой забавой.

Когда лейтенанты не пытались оказаться на шаг впереди мятежников или вести переговоры с Доклендс, они занимались главным образом вопросами торговли. Всего несколько недель назад это входило в обязанности Эстер, но теперь у нее на руках оказалась фракция, которой нужно управлять. Вся печальная ирония заключалась в том, что управление Камденом без Гедеона оставляло мало времени на поиски самого Гедеона.

Все были настолько загружены, что даже неохотно просили о помощи Элиота, хоть и поручали ему простые и не особо важные дела. Из-за этого Ильза оказалась предоставлена сама себе и могла заняться поисками Гедеона, а благодаря Элиоту у нее появилась новая зацепка.

Прошло немало дней после того, как Ильза узнала о любовной связи чародейки и своего брата, когда она наконец загнала Кассию в угол. Файф сказал, что у чародейки есть собственная небольшая лаборатория и что в последние дни она проводит там много времени. К сожалению, расположение лаборатории Ильзе не понравилось. Потайная комната в покоях Эстер была одним из ее кошмаров, но, по крайней мере, это был не чердак.

Лаборатория Кассии представляла собой узкое пространство с голыми белыми стенами и темным паркетом. Располагалась она в крыле для слуг. Сквозь крышу чердака проглядывало единственное слуховое окно. На деревянной скамье, стоящей вдоль стены, была выставлена ровная череда колб и мензурок, а у противоположной – стояли два стеллажа с баночками, на которых были аккуратно наклеены этикетки.

В дальнем углу лаборатории находился застекленный шкаф, в котором, судя по всему, хранились готовые отвары. В комнате отсутствовал беспорядок, который был шармом большого помещения, принадлежавшего Файфу.

Кассия стояла возле открытого окна и, нахмурившись, глядела в книгу. От легкого дуновения ветерка локон черных волос девушки колыхался, касаясь ее плеча. Если Кассия это и заметила, то не возражала. Ильза уставилась на окно, через которое в случае чего смогла бы улететь, и тихонько постучала по открытой двери.

– О, привет, – сказала Кассия.

При виде Ильзы девушка не испытала ни радости, ни дискомфорта. Она просто закрыла книгу и повернулась к округлой колбе, стоящей на скамье. В той булькала прозрачная жидкость бледно-зеленого цвета, а под ней горело созданное при помощи магии крошечное пламя.

– Это ты сделала? – ахнула Ильза.

– Хм? А, это? – Кассия щелкнула пальцами, и маленькое пламя возникло прямо на кончиках ее пальцев. Затем она погасила огонек, как обычно тушат спичку. – Я четыре дня бьюсь над этим зельем, но все, кто приходят, поражаются пламени, хотя это самая базовая корпоральная магия. Метаморфы!

– А что за зелье? – спросила Ильза.

– По идее, оно должно быть сывороткой правды. Эстер попросила меня попробовать сделать ее после того, как пойманный Элиотом оракул не особо хотел с нами сотрудничать, но даже у специализирующегося на зельях мастера возникнут трудности с формулой, а я совсем не мастер.

Девушки обменялись взглядами, поражаясь, что Эстер попросила кого-то о помощи И это была не просьба передвинуть ее назад к кровати.

– Я опробовала сыворотку на себе, но все, что получилось, – галлюцинации. Орен зашел утром и обнаружил, что я ругаюсь со стулом. – Пока она говорила, голос Кассии становился все тише, и Ильза задалась вопросом, кто же привиделся чародейке в галлюцинациях.

– Ты все эти зелья сама приготовила? – Ильза указала на шкаф, решив не развивать щекотливую тему.

Среди колб стоял сироп малинового цвета, который когда-то Кассия дала выпить Ильзе. На нижней полке стояла коробка с надписью «Противоядия», что показалось Ильзе весьма разумным.

– Ну, Зоопарк вряд ли впустил бы к себе чародейку, не заставив ее работать. Я предпочитаю корпоральную магию, но мне нравится быть полезной.

– Файф тоже занимается зельями, да?

– Занимается, – сказала Кассия, задумчиво наклонив голову, – он – прекрасный химик, но ему всегда нужно немного моей помощи. Я наполняю свои зелья тем, что Файф сам не может воссоздать. Некоторые вещества и ингредиенты являются сильными рецепторами, но сами по себе они почти бесполезны. Они могут творить магию, только если дать им правильный толчок. – Кассия прижала кончики пальцев к колбе, и по жидкости внутри пробежала едва заметная рябь.

Ильза рассеянно ковыряла потертый уголок шкафа, пытаясь вспомнить причину, по которой пришла сюда.

– Элиот сказал, что, возможно, именно с тобой мне стоит обсудить то, что происходило с Гедеоном непосредственно перед его исчезновением, – сказала она, и Кассия побледнела. – Элиот обмолвился, что вы с Гедеоном откровенничали перед сном.

– О, – чародейка отвернулась к своему зелью.

– Я не осуждаю. Я знаю кучу девушек, которые спали с мужчинами до свадьбы.

– Не в этом дело. Уизерворд отличается от места, где ты выросла. Наши законы охватывают более серьезные темы. Они не касаются того, как мы распоряжаемся своим телом. Знаешь, ведь мать Эстер и Файфа не была замужем ни за одним из отцов ее детей, и при этом в Камдене она считалась одной из самых уважаемых женщин.

Возможно, Ильзе следовало бы заподозрить, что здесь царят другие порядки, когда она узнала, что Камденом управляет женщина. Здесь все было не так, как в Ином мире.

– Просто… Элиот не одобряет меня.

– Почему это?

Голос Кассии дрожал, когда она отвечала на вопрос.

– Мои и твои родители были хорошими друзьями. Они хотели укрепить союз Харта и Камдена, поэтому воспитывали нас без предубеждений, свойственных их поколению. Чтобы я росла без влияния деда, меня отправили сюда. Я знаю Гедеона с тех пор, как нам было пять лет. Я жила здесь, в Зоопарке, с твоей семьей. Отец Элиота был лейтенантом твоей матери, так что он тоже вырос здесь. У нас была одна гувернантка, и мы вместе играли и посещали уроки. Камден – мой дом, и так было всегда. – Голос Кассии сорвался. В ее прекрасных, широко раскрытых глазах вспыхнуло негодование. – Однако мне также нужно было учиться чародейству. Я не была уверена в том, как правильно использовать свой дар. Мои способности по-настоящему страдали из-за моего воспитания, поэтому, когда мне исполнилось пятнадцать, я вернулась домой.

– А это было до того, как ты и Гедеон стали…

Слабая, невеселая улыбка появилась на губах Кассии, но ее взгляд стал еще более пустым.

– Я всегда любила его. Он сумел сделать так, что все различия между нами стали загадками, которые он хотел разгадать. Даже будучи ребенком, я знала, что могу сказать Гедеону что угодно. При помощи моих же слов он заставлял меня чувствовать себя умной, интересной и особенной. Он просто обладает… любознательностью. Ему интересны все и вся, – Кассия моргнула, внезапно смутившись. – Я знала, что тоже ему нравлюсь, но была застенчивой. Самым трудным решением в моей жизни было решение уйти. Это случилось как раз в тот момент, когда Гедеон уже стал совершеннолетним и знакомился со многими девушками. Я думала, даже не сомневалась, что в мое отсутствие он влюбится в кого-нибудь. А когда я вернусь, то просто буду девушкой, которую он когда-то знал, которой повезло получить от него немного доброты и внимания, как и многим другим, и ничего больше. Я не метаморф, так что мне всегда хотелось быть талантливой чародейкой, – она пожала плечами, и на ее губах заиграла легкая улыбка. – Теперь, наверное, я ей стала.

Ильза моргнула.

– Но ты не уезжала далеко! Вам не нужно было расставаться.

– Дело не в расстоянии. В Харте нашлись те, кто с подозрением относился к моему возвращению. Если бы я разрывалась между двумя домами, меня не принимали бы ни здесь, ни там. Быть единственной чародейкой в Камдене и без этого нелегко.

Между девушками воцарилось понимание, которое было результатом жизненного опыта. Кассия снова улыбнулась своей полной тоски улыбкой.

– Я переживала напрасно. В тот вечер, когда я вернулась в Зоопарк, все искали Гедеона. Он был не готов становиться альфой. Эстер и Орен ежедневно проводили с ним многочасовые занятия. Они были в отчаянии, не понимая, куда он пропал. Уже собиралась присоединиться к поискам, но, когда добралась до своей комнаты, обнаружила на кровати записку с просьбой встретиться с ним в парке. Он улизнул ото всех с карманами, полными сладких булочек, по которым, как он знал, я скучала. Он вел себя как ребенок. Ему хотелось обо всем узнать. Все было так, будто с нашей последней встречи прошло совсем немного времени.

Кассия посмотрела Ильзе в глаза, и внезапно ее взгляд стал очень напряженным.

– Он часто говорил о тебе, Ильза. В детстве ему говорили, что его младшая сестра однажды вернется, но потом эта женщина солгала нам, что ты умерла. Для него это стало тяжелым ударом. Он никогда не переставал скорбеть по тебе.

Словно наблюдая за собой со стороны, Ильза удивилась тому, что все еще способна чувствовать такую сильную душевную боль. Гедеон оплакивал ее. До сих пор скорбел. Это было слишком тяжело. Ильза подавила в себе щемящее чувство и прочистила горло.

– А Элиот?

Кассия вздохнула.

– Мы никогда не были близкими друзьями. Оба слишком тихие, замкнутые и серьезные, чтобы чувствовать себя комфортно в обществе друг друга. Я всегда считала, что это со мной трудно подружиться, но у Элиота не получилось бы завести друга, даже если бы его приковали цепями к человеку, который хотел с ним подружиться. Нужен был Гедеон, чтобы мы с Элиотом могли проводить время вместе. Но проблема не в этом, – глаза Кассии остекленели, и она отвернулась к окну. – За годы моего отсутствия у Элиота в жизни все изменилось. Его отец бесследно пропал. Ты знала?

Ильза покачала головой. Она мысленно вернулась к той первой ночи в парке, вспоминая искаженное мукой лицо Элиота, когда она упомянула его отца.

Кассия продолжала:

– Обычно, когда человека убивает Орден Теней, так и бывает.

– Его убили? В смысле, за деньги?

Кассия кивнула.

– Орден Теней – гильдия наемников-призраков, к которой принадлежит капитан Фаулер. Они так же могущественны, как и любая из фракций, и могут быть даже такими же влиятельными. Они никогда не действуют против кого-либо, если только это не связано с получением материальной выгоды. Но… Что ж, мы не можем никого упрекать за желание заплатить призракам за их выдающиеся таланты.

В общем, заказное убийство было основной версией, но, к сожалению, Элиот и его семья так и не узнают этого наверняка. Мы понятия не имеем, кто и почему убил его отца. Я понимаю, как это должно быть тяжело, но с тех пор Элиот вымещает свою злобу на нас. Особенно на мне. Он никому не доверяет. Думаю, Элиот убежден, что контракт был заключен с кем-то из Зоопарка, и поскольку я посторонняя, – Кассия прошипела последнее слово, – то я – легкая мишень для его подозрений.

От сочувствия Элиоту, которое внезапно нахлынуло на Ильзу, ей стало неловко. Она не могла оправдать юношу за то, что из-за него Кассия чувствовала себя белой вороной, но в то же время Ильза понимала, каково это – изнывать от незнания, проникающего в само твое естество и заставляющего держать других на расстоянии. Если бы в детстве она была такой же застенчивой и тихой, как Элиот, а не общительной и харизматичной, стала бы она такой же, как он?

Когда Кассия продолжила, ее голос звучал отстраненно и с надрывом.

– Элиот превратился в жалкое подобие себя после смерти отца. До него невозможно достучаться. Сначала я пыталась, но тщетно. Ту малую доброжелательность, что в нем осталась, он приберегал для Гедеона. Вместе с его исчезновением пропала и она. Не нужно ломать голову, чтобы понять, что именно Элиот защищает секреты Гедеона.

Ильза подавила вздох. Кассия сказала ей поговорить с Элиотом, Элиот посоветовал обратиться к Кассии, но на самом деле этим двоим нужно было потолковать друг с другом.

– Может быть, – сказала Ильза, – но во всем случившемся явно есть вина одного человека, и этот человек Гедеон. Я понимаю, что ничего о нем не знаю, но, по-моему, это не так уж благородно взять и испариться, когда на тебя возлагает надежды весь Камден.

Глядя на Ильзу, Кассия моргнула и покачала головой.

– Ты ошибаешься, – сказала она и снова сосредоточила свое внимание на колбе.

Ильза ждала, что Кассия продолжит, но какой бы контраргумент ни был у девушки на уме, она не смогла найти ему словесного выражения.

– Так докажи, что я не права, – сказала Ильза. – Помоги мне все понять. Он тебе ничего не говорил? Что-нибудь, что показалось тебе… Не знаю. Странным?

Кассия молча опустила термометр в зелье и наблюдала, как поднимается ртуть.

– Все в те дни было странным. Гедеон был сам не свой. Прости, Ильза, я не та, кто может тебе что-то рассказать. Гедеон и я… Мы поругались за несколько дней перед нападением. Он едва со мной разговаривал после этого.

Ильза пала духом. Неужели перед исчезновением никто не проводил времени с Гедеоном?

– Из-за чего вы поругались?

Рука Кассии дрожала, когда она вынимала термометр. Ее глаза остекленели.

– Из-за самой банальной ерунды, – вздохнула она, пытаясь держать себя в руках, но не смогла, и слезы начали капать у нее из глаз. – Он планировал поездку в Милл-Уотер – город метаморфов в часе езды вверх по реке. Гедеон сказал, что хочет завербовать новых волков. При этом он забирал многих из стражи Зоопарка. Мне казалось глупым оставаться с такой малочисленной охраной, когда на нас могли напасть мятежные чародеи. Вот и все. В конце концов, спор закончился ничем, потому что… – Кассия повернулась к Ильзе спиной и утерла слезы носовым платком. Когда девушка обернулась, она уже не плакала. – В общем, поездка была отменена в последнюю минуту. Мы спорили напрасно. Когда через два дня мятежники все-таки напали, уже не имело никакого значения, как много волков нас охраняло. Худшее уже произошло.

– Но ведь Гедеон исчез через несколько дней после нападения, да?

– Через неделю, я думаю.

– Вы разве не помирились до его исчезновения? – Ильза не стала добавлять, что их ссора была довольно мелочной, чтобы таить обиду так долго.

Кассия вздохнула.

– Мне казалось, что помирились. Он пришел ко мне в комнату очень поздно ночью и извинился. Сказал, что я не виновата. Когда я уснула, все между нами было хорошо, но, когда проснулась… – Кассия уставилась в невидимую даль. – С той ночи я его не видела.

У Ильзы болело сердце за Кассию. Чародейка умолкла, глядя в окно, и внезапно Ильза почувствовала, что слишком навязчиво лезла другому человеку в душу. Она уже собиралась уйти, когда Кассия снова заговорила.

– Что хуже, Ильза: быть лишенной или покинутой? Ты бы предпочла, чтобы человека, которого ты любишь, у тебя отобрали или чтобы он ушел по собственной воле, не сказав ни слова?

– Я думала, что знаю ответ, – сказала Ильза со слабой улыбкой, – но потом оказалась в этом мире. Теперь я уже ни в чем не уверена.

Когда Ильза уходила, она прошла мимо Кассии. Пальцы чародейки протянулись к ней и, едва заметно сжав ее руку, отпустили.

Глава 19

Кассия обманывала менее заметно, чем Элиот, но и ей было что скрывать.

От малейшей заминки чародейки, от притворной легкости в ее голосе у Ильзы волосы на затылке вставали дыбом. Не нужно быть умелым игроком в карты, чтобы понять, что именно мелочная ссора Гедеона и Кассии не вписывалась в общую картину. Ильза не слышала всей истории, но то, что она узнала от Кассии, привело ее к новому и потенциально важному умозаключению: что-то беспокоило Гедеона еще до нападения на Зоопарк.

Но знала ли Кассия, что именно? Трудно было даже взглянуть на девушку, не видя ее боли, которую причинил ей Гедеон. Если он не разбил ей сердце своими секретами, если Кассия действительно знала больше, чем показывала, означало ли это, что она умело притворялась?

А если нет, то как Гедеон мог так поступить с ней? Исчезнуть до утра, словно сон. Даже один из волков оставил записку для своей девушки, но их лидер – нет. Доказывало ли это силу его приверженности какому-то тайному плану или же он не подумал о том, что поступает жестоко?

Ты ошибаешься.

На обратном пути в свою комнату Ильза остановилась у последнего портрета в длинной галерее. Косые лучи заходящего солнца падали на золотистые волосы принца Камдена.

Он выглядел таким же благородным, харизматичным молодым человеком, каким его описывала Кассия. Представлять его жестоким было странно.

Ильза окинула взглядом остальные благожелательные и серьезные лица, смотревшие на нее со всего коридора. Династия Рейвенсвуд. Основатели Камдена, спасители метаморфов. Каждый из них был увековечен, как королевская особа. У каждого через плечо была перекинута красная шелковая лента, а в одежде были драгоценные камни, атлас и золотые пуговицы – безупречные и блестящие. Ее мать, дед, прабабушка. Череда лиц вела в прошлое к рыжеволосой и статной Моргане Рейвенсвуд. Фортунаты считали, что убийство Рейвенсвудов – прямой путь к уничтожению Камдена. Глядя на портреты этих людей, Ильза готова была в это поверить.

Но могла ли она поверить в то, что ее место среди них?

Для девушки это было непостижимо. История Лондона, которую знала Ильза, была связана с Вильгельмом Завоевателем, Великим пожаром и Пороховым заговором. То, что ее предки имели влияние на историю этого Лондона, а какая-то беспризорница вроде нее тоже была ключевой фигурой, казалось таким же немыслимым, как поверить, что иллюстрации в книжке оживают и становятся реальностью.

Ильза видела лишь сходство во внешности, но разве этого достаточно? Эти люди были далеки от нее. Просто картины – предметы тщеславия, сделанные по заказу, чтобы увековечить их былую славу и влияние. Ильза снова внимательно посмотрела на портрет Гедеона. Нигде в его умных, смелых глазах не было видно безрассудного девятнадцатилетнего парня, который сбежал со своего поста и оставил Зоопарк в хаосе. В первый раз, когда она стояла здесь, глядя на лицо брата, она чувствовала, что он находится так близко, всего на волосок от кончиков ее пальцев. Теперь же он казался далеким и недосягаемым.

Ильза развернулась на каблуках, подгоняемая внезапным чувством разочарования и догадкой, как можно решить эту проблему. Картина маслом, висевшая в позолоченной раме мраморного коридора, не могла помочь ей отыскать настоящего Гедеона. И какой бы проницательной и рассудительной ни была Кассия, она не первая девушка, ослепленная любовью, поэтому и она не могла помочь.

Никто в Зоопарке не мог.

Солнце уже скрылось за горизонтом, когда Ильза приоткрыла окно в пустынном коридоре над террасой. Рискни она спуститься вниз, ее наверняка увидели бы, поэтому она превратилась в воробья, проскользнула в окно и спряталась в кустах гортензии возле края террасы.

Волка, который обходил дом по периметру, нигде не было видно; тот, что у западных ворот, вот-вот должен был повернуть на юг. Формально Элиот говорил правду – волки здесь не для того, чтобы кого-то задерживать. Теперь Ильза это знала. Однако она также знала, что не должна покидать безопасный Зоопарк без охраны. Разыгрывать из себя принцессу Камдена было последним, чего ей хотелось сегодня. Она – девушка-метаморф, которая выживала одна в течение семнадцати лет, а не принцесса. Поэтому, оглянувшись на дом и убедившись, что за ней не наблюдают, Ильза поспешила перелететь через лужайку прежде, чем кто-либо из волков успел заметить ее, и перемахнула через стену.

Она решила, что направится на северо-восток к Камдену, который был ей знаком в Ином мире. Возможно, вдали от Зоопарка и неспокойной южной части квартала – возле Торгового Дома, реки и аббатства – дружинников будет меньше. Поэтому она летела по широкой дуге вдоль Зоопарка, время от времени укрываясь на дереве, чтобы проверить, не наблюдает ли за ней кто-то из волков. Однако сумерки сгустились, как черная пелена, делая одинокого воробья почти невидимым во мраке. Воодушевленная своим успешным бегством, Ильза пролетела над каналом и с лукавой ухмылкой на глазах приземлилась на человеческие ноги сразу за северо-восточным углом Зоопарка. Она оглянулась на дом, как раз в тот момент, когда три свободные от дежурства девушки-дружинники, ужинавшие у канала, подняли на нее глаза и застыли от удивления.

– Ох, блин…

– Мимеди? – спросила одна, подавившись яблоком.

Ильза снова взлетела, на этот раз на крыльях сокола. Она услышала, как кто-то окликнул ее по имени, всплеск чего-то, похожего на яблоко, брошенное в канал. Они следовали за ней, три обученных волка. Может, их было даже больше. Скорость ей не поможет. Только анонимность давала шанс скрыться, поэтому Ильза нырнула между двумя рядами домов на Хай-стрит.

Это было ошибкой. Хай-стрит в это время вечера была не тихой, как она ожидала, а очень даже людной. Продавцы и покупатели, артисты и танцоры. Уличные гуляния были в самом разгаре, и в азарте погони Ильза даже не слышала музыки. Теперь она стремительно падала в самую гущу событий, не имея времени изменить курс.

Она съежилась, проскользнув между гостями и приземлившись на лапы полосатой кошки.

– Осторожно! – Кружка с элем полетела ей вслед, когда какой-то человек пошатнулся, чтобы сохранить равновесие и не наступить на нее. Какая-то женщина вскрикнула, когда, чтобы не упасть, мужчина ухватился за ее юбку. Они оба полетели кувырком на мостовую, а Ильза, превратившись обратно в птицу, спикировала носом в землю, упав в пролитый эль под одобрительный хохот окружающих. Став кошкой, девушка снова метнулась прочь.

Она направилась к краю улицы, где было не так много людей, маневрируя между ногами, копытами и лапами. Краем глаза она уловила вспышки темных и светлых полос, радужных перьев, длинного коричневого меха. Время от времени откуда-то из толпы раздавались радостные возгласы, в основном крики и аплодисменты, но также вой, ржание и рычание. Ильза чувствовала, как шум крови в ушах стал громче, когда вскочила на бочку, чтобы посмотреть, гонится ли кто-нибудь за ней. Стало не слишком многолюдно, но было невозможно сказать, следуют ли за ней по пятам волки и спасет ли ее маскировка полосатой кошки. Возможно, волки уже исследовали толпу людей и зверей в поисках ее отличительных карих глаз.

Ильза огляделась, чтобы найти лучшую точку обзора, и навострила уши, когда ее взгляд наткнулся на подходящее место. Она снова отрастила крылья, уворачиваясь от других метаморфов в карнавальных обличиях тропических птиц с алыми, золотыми и зелеными перьями. Миновав гирлянды из флажков и фонариков, она взлетела на крышу мясной лавки, где, низко пригнувшись, перевоплотилась в девушку с волосами мышиного цвета и неприметным лицом, чтобы рассмотреть творящуюся внизу суматоху.

Метаморфы, казалось, были полностью заняты празднованием. Между пиром и танцами уличные гуляки участвовали во всевозможных играх. Крики и смех доносились из круга, где формировалась ненадежная башня из балансирующих обезьян. Каждый новый участник перелезал через головы и конечности других, образуя следующий ярус. По многочисленным зрителям, которые потирали ушибы, Ильза могла догадаться, что это была не первая попытка выстроить башню.

В конце улицы, где собралась наиболее пьяная публика, боролись две неуклюжие гориллы, а наблюдавшие за ними делали ставки. Глаза Ильзы округлились. Ни на одном городском празднике, на котором она когда-либо присутствовала, состязательная борьба не входила в развлечения. Однако она никогда прежде и не присутствовала на городском празднике метаморфов. Разум в теле животного притуплялся, поведение становилось более инстинктивным. Ильза должна была признать, что, будь она гориллой, к тому же подвыпившей, ей тоже захотелось бы с кем-нибудь побороться. Интересно, что бы сказала об этом Алиция.

Однако самое грандиозное представление разворачивалось в центре улицы. Гуляки по очереди выходили в круг и демонстрировали свои самые впечатляющие превращения. На глазах у Ильзы вперед выступила седеющая женщина с крючковатым носом. С ехидной ухмылкой она свернулась, превратившись в клубок из гладких чешуек. Под восторженные и испуганные крики клубок начал извиваться, и из его колец показались черные глаза и треугольная голова питона. Зловеще покачиваясь и высовывая язык, женщина подняла голову и начала разворачиваться. Ропот толпы становился все громче, сменяясь судорожными вздохами, пока змеиные кольца вытягивались, как лента шелковых платков из рукава фокусника. В итоге все десять метров ее тела растянулись по мостовой. Женщина-змея подняла свою изумрудную голову выше и отвесила поклон под бурные аплодисменты собравшихся.

Следующим выступал скромный мужчина, который нагнул шею в одну сторону, затем в другую, сосредоточенно нахмурил лицо и превратился в белоснежного павлина, не похожего ни на одного из тех, что видела Ильза.

С тех пор как она попала в Уизерворд, девушка подтвердила многое, что сама узнала о магии, включая тот факт, что метаморф мог стать животным только в том виде, в каком оно существовало в природе. Увеличить размер, как и сделать его более красивым, быстрым и сильным, могли только одаренные метаморфы, но никто из них не был в состоянии создавать не существующие в природе виды или соединять несколько форм в одну. Они могли только подражать. Павлин-альбинос, который расхаживал внизу, был не просто демонстрацией магии этого человека, но и показателем его опыта, – вещей, которые он видел и знал. Участник представления вызвал благоговейное аханье завороженной толпы, когда расправил хвостовые перья по дуге. Когда он вышел из круга, его засыпали вопросами.

Толпа зашумела громовыми криками и аплодисментами, и люди расступились, чтобы дать дорогу третьему участнику. В круг, гордо подняв руки и приветствуя толпу, вошла коренастая почтенная женщина лет пятидесяти. Она сделала тур перед зрителями, которые скандировали ее имя.

– Милли! Милли! Милли!

Не удержавшись, Ильза свесилась через край крыши, чтобы получше рассмотреть Милли, занявшую свое место в центре круга. Некоторые из зевак призывали остальных отступить, когда те пытались подойти поближе. Родители тянули детей за руки и ноги, чтобы они не приближались.

Милли перевоплотилась. Она упала на четвереньки, раздуваясь от движения, похожего на подъем хлеба в печи. В тот момент, когда Ильзе показалось, что кожа женщины вот-вот лопнет, она затвердела и потемнела, превратившись в морщинистую серую шкуру. Нижняя часть ее лица, казалось, таяла, становясь длиннее.

Ильза тут же поняла, чему она только что стала свидетелем. Не прошло и двух минут, как Милли превратилась в слона.

Гул толпы не смог заглушить ее трубный рев, когда она торжествующе подняла свой хобот. Ильза с трудом подавила желание присоединиться к аплодисментам, но затем заметила шесть больших охотничьих собак, которые шли, уткнувшись носами в землю. Волки прокладывали путь сквозь толпу. Они знали запах Ильзы. На крыше нельзя было долго оставаться. Скоро в воздухе появятся ястребы, если они еще не появились. Однако Ильза была слишком взволнована своей тайной вылазкой и уличным гулянием, чтобы возвращаться домой. Ей еще предстояло выполнить свою миссию.

Она снова превратилась в воробья, перелетела на другую сторону крыши и спрыгнула на соседнюю улицу, замаскировавшись под человека. Ей нужно только ускользать от преследователей достаточно долго, чтобы они поняли – она больше не на Хай-стрит. Тогда она могла бы туда вернуться. Ильза покосилась на кружащийся в витрине кондитерской лавки поднос с тортами, покрытыми разноцветной глазурью.

Однако девушка едва успела сдвинуться с места, когда почувствовала покалывание в затылке, которое заставило ее обернуться. За спиной Ильзы не было ничего, кроме пустынного конца улицы, где сходились два дома. Тем не менее многолетний опыт проживания на улице подсказывал, что за ней следят. С Хай-стрит доносились музыка и смех, контрастируя с тишиной того места, где она стояла.

Инстинкт подсказывал Ильзе, что что-то не так.

– Элиот? – крикнула она, представив себе пантеру, затаившуюся в темноте.

Но ответа не последовало. Если бы кто-то из волков нашел ее, они, конечно, не стали бы играть в игры. Не дожидаясь ответа, Ильза подобрала юбки и бросилась в противоположную сторону улицы, готовая расправить крылья, если из тени возникнет одна из миллиона возможных в этом мире опасностей. Ильза переборола свой страх. Где-то поблизости волки, способные ее защитить, и целая толпа метаморфов, среди которых, по крайней мере, один был достаточно могущественным, чтобы превратиться в слона.

Затем все повторилось. Тревожное ощущение, что кто-то смотрит на нее, вернулось и стало сильнее. Это был не просто инстинкт или пережиток ее воровского прошлого. Взгляд девушки метнулся к скрытому в незаметном пространстве между террасами домов переулку по другую сторону улицы. Ильза прищурилась, чтобы лучше видеть в темноте, но не остановилась. Если она доберется до конца улицы, то, скорее всего, сможет улететь так, чтобы ее не заметил патрулирующий небо ястреб.

Ее преследователь каким-то образом оказался впереди. На какую-то долю секунды Ильза испытала искушение встретиться с ним лицом к лицу. Все те глупости, которые она совершила сегодня вечером, вскружили ей голову и подталкивали на неосторожные поступки. Однако Ильза подавила это безрассудное желание и свернула в переулок, ведущий обратно к дому.

В конце темного прохода виднелся разноцветный свет тысяч ламп, беззаботное мерцание крыльев и развевающихся юбок. Ильзу пытались загнать обратно на праздник, к волкам, которые ее искали. Другой инстинкт, на этот раз более уверенный, заставил ее остановиться в переулке и упереть руки в бока.

– Капитан Фаулер!

В самом углу ее зрения мелькнула темная фигура, и когда Ильза обернулась, она увидела призрака. Весь одетый в черное, с откинутым капюшоном, он стоял, скрестив руки на груди, с бесстрастным выражением лица, которое не соответствовало озорному блеску его глаз. На широкой груди капитана висели ножны с метательными кинжалами, на поясе было прикреплено еще больше оружия. Ильза не могла припомнить, что именно говорилось в Принципах по поводу ношения оружия, но сомневалась, что это было разрешено.

– Как ты меня узнал? – фыркнула она.

– По вашим глазам, естественно, – он кивнул в сторону Хай-стрит. – Мое зрение намного лучше, чем у метаморфов. Я заприметил вас на крыше.

– Как я понимаю, вас снова наняли, чтобы вернуть меня домой? – огрызнулась она, уже зная, что убежать ей не удастся.

Фаулер оглянулся через плечо, чтобы посмотреть в ту сторону, откуда пришла Ильза.

– Вы почти столкнулись со своими ищейками. Сейчас они идут по следу пары перчаток, непонятным образом оказавшихся на дереве в километре к западу отсюда, – он сунул руку в карман плаща и достал что-то знакомое Ильзе. Ее сумка, та самая, которая была с ней в ночь смерти Марты. В ту ночь, когда Фаулер спас ей жизнь. В сумке как раз и лежали ее перчатки. – Они вас не найдут. Пока что.

Он протянул ей сумку, и Ильза взяла ее, сомкнув пальцы на потертом, выцветшем бархате. Девушка провела большим пальцем по нашивке в уголке, сделанной красной хлопчатобумажной нитью, которую она также использовала для починки своего сценического костюма. Все, что у нее осталось от прошлой жизни. Забавно, что она только сейчас заметила, насколько сумка потрепана.

– Значит, ты просто взял и нарушил Принципы, чтобы я могла улизнуть? – спросила она, пряча сумку за спину, чтобы ее не было видно.

– Какие же Принципы я нарушил?

– Тебе нельзя использовать свою магию за пределами квартала Призраков. – Ильза бросила быстрый взгляд в сторону городского праздника. Группа мужчин с кружками эля шутила и смеялась всего в нескольких шагах от нее. Однако их с капитаном скрывала темнота, помогая оставаться незамеченными.

В серых глазах капитана снова вспыхнула озорная искорка. Он сунул руку за воротник рубашки и вытащил цепочку. На ней висел серебряный медальон с птичьим черепом и скрещенными стрелами.

– Я принадлежу Ордену Теней. Мы освобождены от Принципов и от их защиты.

Орден Теней. Наемники. Убийцы. Ильза вспомнила, что Фаулер спас ей жизнь только потому, что ему за это заплатили. Если бы оракулы наняли его первыми, убил бы он Ильзу вместе с Мартой тогда, на рыбном рынке?

– Хочешь сказать, что, если я разорву тебе грудь прямо здесь и сейчас, никто меня не остановит?

– Никто вас не остановит, – признал он. Затем шагнул ближе и развернулся так, чтобы его тело заслонило узкий проход. Из рукава в его руку скользнул нож, выглядевший жалким и унылым в сравнении с тем оружием, которое Фаулер носил у себя на поясе и груди. Когда капитан поднял нож повыше, Ильза поняла почему: это был ее клинок, который тоже лежал в ее сумке. – И в то же время никто не помешает мне перерезать вам горло. Однако Зоопарк будет мстить. Орден тоже не останется в стороне, если со мной что-то случится.

Ильза протянула руку и выхватила у него нож. Он позволил ей это сделать. Девушка не питала иллюзий по поводу того, что оказалась проворнее его.

– Понравилось рыться в моих вещах, да?

– Любопытство – всего лишь сила привычки.

Ильза сложила нож и убрала его в сумку. В Ином мире она несколько раз вытаскивала его, но воспользовалась только единожды, когда развратный пьяница прижал ее к стене переулка и стал распускать руки, как ему заблагорассудилось.

– И ты не спросишь, зачем метаморфу нож? – спросила она, вспоминая ту ужасную ночь. Она не испугалась того человека, она испугалась своего желания перевоплотиться и того, что может произойти после. Ее взгляд переместился на городской праздник, где Милли, демонстрируя свою магию, все еще наслаждалась заслуженным вниманием.

– Это как-то связано с вашей особой предусмотрительностью? – спросил Фаулер. – Клинок так же хорош, как и наличие запасного. Полагаю, то же самое касается и когтей.

Ильза взглянула на дюжину запасных клинков призрака и вспомнила, как со смертоносной точностью он метнул один из них в грудь оракула.

– И что ты делаешь на городских гуляниях в Камдене, вооружившись до зубов?

– Ничего такого, чтобы оказаться по локоть в крови, уверяю вас. Давайте выпьем.

Ильза удивленно моргнула, когда он проскользнул мимо нее на Хай-стрит. Она поспешила следом. Капитан направился к навесу, установленному на другой стороне улицы.

– По какому случаю? – спросила Ильза, увернувшись от джентльмена с подносом пива.

Фаулер оглянулся на нее через плечо.

– Потому что так говорит главный астролог Камдена.

– Чего-чего?

– В начале каждого лунного цикла она читает по звездам Камдена. В этом месяце звезды велели устроить гуляния.

Ильза окинула ошеломленным взглядом торжество. Серпантин, танцы, горы еды на гигантских блюдах – и все это только потому, что кто-то сказал, что такова воля звезд.

– Неужели тут все делают то, что говорят им астрологи?

– Некоторые да, – ответил капитан. – К тому же многие астрологи в основном отмахиваются от сложных и серьезных предзнаменований и предпочитают прислушиваться к тому, что им нравится и что не повлечет за собой неприятностей. Сомневаюсь, что после того, как звезды велели «устроить праздник», от кого-то полетят пух да перья, – он взглянул на одну из ярких птиц с радужным оперением, которая танцевала в воздухе, затем посмотрел на Ильзу, и его глаза сверкнули, смеясь над собственной шуткой. – Разве люди в Ином мире не веселятся при любой удобной возможности? Иногда жизнь здесь – вовсе не сахар. Нам нужно напоминать себе время от времени, что помимо испытаний в ней есть что-то хорошее.

Это было понятно. Ильза не заметила и следа того неистового напряжения, которое грозовой тучей висело у нее над головой, когда девушка находилась среди лейтенантов и дружинников. Ей было интересно, догадываются ли горожане о том, какие усилия Зоопарк прикладывает, чтобы защитить их.

Под навесом перед импровизированной барной стойкой из бочонков эля стоял длинный стол. Метаморфы покосились на капитана, когда тот взял две кружки пива и протянул одну Ильзе, но никто не стал спрашивать, почему он находился здесь. Ильза же привлекала к себе внимание, просто находясь рядом с ним. Возможно, окружающие думали, что она пригласила своего поклонника, который по совместительству был наемным убийцей, выпить и потанцевать. Ильза проверила, на месте ли ее маскировка, и прятала глаза от всех, кто смотрел в их сторону.

Фаулер нашел место у входа под навес, в самом углу, что можно бы сделать их неприметными, если бы Фаулер не был призраком выше ста восьмидесяти сантиметров ростом, одетым во все черное и обвешанным небольшой коллекцией холодного оружия.

– Почему я знала, что ты был там? – спросила Ильза. Фаулер вопросительно изогнул бровь. – Там, в переулке. Я знала, что ты следишь за мной. Знала, где ты находишься.

– А, вы об этом. Когда проходишь сквозь твердые предметы, это вызывает чувство тревоги у тех, кто находится поблизости, если, конечно, человек обращает внимание на окружающую его обстановку. Создается ощущение, будто за тобой наблюдают. Вы не заметили меня, когда мы впервые встретились. В то время у вас были, хм, другие заботы.

Марта. Аколиты.

– Но в театре я заметила, – сказала Ильза, внезапно вспомнив тот момент за секунду до появления капитана, когда у нее по спине побежали мурашки.

– Восприятие нечасто бывает таким острым, – сказал Фаулер, задумчиво глядя на нее. – Вы точно знали, где я.

– Осторожность – тоже сила привычки, – пожала плечами Ильза. Она сделала большой глоток пива и посмотрела на Фаулера поверх кружки. Пристальный взгляд капитана был прикован к людям, танцующим за пределами навеса. Ильза проследила за направлением его взгляда и увидела улыбающегося молодого человека с ямочками на щеках. На нем были расстегнутый жилет и косо повязанный шейный платок.

– Кто это? – спросила Ильза. Необъяснимый приступ страха охватил ее при виде того, как Фаулер наблюдал за юношей.

– Его зовут Эдгар Доусон, – сказал капитан, не сводя с молодого человека взгляда. – Он – мошенник.

– Мы – метаморфы, – заметила Ильза. – Разве не каждый из нас в каком-то смысле мошенник?

Фаулер поджал губы, и Ильзе показалось, что он старался сдержать улыбку. Она почувствовала странную гордость из-за того, что смогла вызвать хоть какую-то эмоциональную реакцию у наемника с каменным лицом. Ильза сделала очередной глоток пива, чтобы спрятать собственную улыбку.

– У этого конкретного мошенника, – сказал призрак, – есть любовник в Метрополитене – сын богатого купца, который в данный момент собирает свои пожитки и немалое состояние, чтобы сегодня вечером уплыть на корабле с этим товарищем. У Доусона же с собой будет только один чемодан и пузырек с ядом.

Взгляд Ильзы снова метнулся к танцующим людям, к смеющемуся и беззаботному Эдгару Доусону. Он не был похож на убийцу, но, насколько знала Ильза, многие люди соответствовали тому же правилу.

– Друзья его любовника собрали деньги, чтобы я положил конец этому роману. Они уже давно подозревали, что что-то не так. Сомневаюсь, что они думали, что против их друга плетется заговор с целью убийства.

– Ты собираешься убить его? – прошептала Ильза, хотя и боялась услышать ответ.

Фаулер оторвал взгляд от своей цели и покосился на девушку.

– Если придется, но вряд ли. Сегодня вечером Доусон увидит меня во второй раз. Он поймет, что ему грозит.

Действительно, через несколько минут после того, как глаза Фаулера впились ему в затылок, Эдгар Доусон посмотрел в сторону навеса, и его улыбка, ямочки на щеках и беззаботное ликование исчезли с лица. Он резко остановился посреди танца. Его партнерша споткнулась и ухватилась за его руку, но Эдгар этого не заметил. Салютируя своей цели, Фаулер изящно поднял свою кружку и кивнул. Растерянная партнерша по танцу смотрела вслед молодому человеку, который, спотыкаясь, побрел прочь с таким видом, словно его вот-вот стошнит.

Ильза не могла его за это винить, видя хищный взгляд капитана и то, как небрежно его рука лежала на рукояти длинного ножа.

– Ты правда убил бы его? – спросила она, хотя уже знала ответ.

Фаулер кивнул.

– Если этого потребует мой контракт, – небрежно ответил он. Фаулер повернулся, чтобы посмотреть на Ильзу. Она чувствовала, что он считывает каждую эмоцию с ее лица. Не желая показаться испуганной, она встретилась с ним взглядом.

– Наверное, это правильно, если в итоге это спасет чью-то жизнь, – сказала она, хотя и не была уверена, что верит своим же словам. Ей было интересно, как отреагирует на ее заявление капитан.

Фаулер допил пиво одним большим глотком.

– На этот раз моя работа не заключается в спасении чьей-то жизни, – сказал он, глядя на дно своей кружки. – Я должен положить конец этому роману любым способом.

– О, вот как.

Ильзе стало не по себе, когда она услышала, как решительно звучит голос капитана. Фаулер подозвал бармена с подносом и поменял свою пустую кружку на полную.

– Что же заставило вас совершить побег сегодня вечером? – быстро спросил он и сделал большой глоток пива. – Жители Камдена часто посылают приглашения в Зоопарк, но только один человек регулярно принимал их. И сейчас, насколько мне известно, он считается пропавшим.

Ильза почувствовала, как ее сердце замерло, как всегда, когда она узнавала малейшие подробности о своем пропавшем брате. Гедеон был близок со своим народом. Что-то настоящее, в отличие от противоречивых слов его возлюбленной и портрета, нарисованного ради лести и славы.

Вот почему Ильза была здесь.

– Ты его знаешь? – спросила она Фаулера. – Гедеона?

Фаулер покачал головой.

– Только визуально. Принц Камдена никогда не был союзником Ордена. Ваш брат придерживался высоких убеждений о том, что общество наемников и убийц не должно быть наделено властью и влиянием.

– Возмутительно, – пробормотала Ильза.

– В Зоопарке вам могли рассказать о нем все, что вы хотели бы знать. Если бы вы не сбежали.

– Я не сбежала, – возразила Ильза, теребя потертую бархатную сумку, которую она по-прежнему сжимала в руке. – И они не могут рассказать мне всего. Или же просто не хотят. Он пропал, когда на нем лежала такая большая ответственность за дела Камдена, но до сих пор никто не сказал о нем ни единого плохого слова. Как будто все боятся, что он может это услышать или что-то в этом роде.

– Их языки связаны не страхом, миледи. Гедеон Рейвенсвуд олицетворяет собой надежду целого народа. Отказаться от него – значит убить надежду.

– Значит, они просто умышленно закрывают на все глаза?

– Кто сказал, что ваш брат не заслуживает оказываемого ему уважения? Вы выяснили его местонахождение? Вы знаете, что заставило его уйти?

Ильза тяжело вздохнула.

– Нет.

Фаулер пристально посмотрел на нее.

– Пусть доверие ваших друзей станет вашим собственным, – медленно произнес капитан. – Они знают его так, как не знаете вы.

Эта правда задела Ильзу до глубины души. Она злилась на Кассию и остальных, потому что у них было что-то, чего не было у нее. Никакое количество собранных фактов и выслушанных историй не могло сравниться с реальными воспоминаниями о брате, потому что Ильзы не было рядом с ним, чтобы узнать его как человека. Она изо всех сил пыталась выжить одна в Ином мире, пока Гедеон жил в этом.

Твое место здесь.

Ильзе хотелось, чтобы все было так просто. По утрам открывая глаза, она все еще не видела Зоопарк. Она до сих пор просыпалась с ужасающей мыслью о том, что снова оказалась на чердаке приюта.

Размышления Ильзы были резко прерваны единственным словом, выкрикнутым в толпе. Кто-то звал ее брата.

– Гедеон!

Внутри у Ильзы все сжалось. Она выскочила из-под навеса, словно ее тянули за веревку к человеку, кричащему это имя. Мог ли Гедеон каким-то невероятным способом внезапно оказаться здесь? Почему бы нет? Никто не знал, зачем он исчез, поэтому никто не мог сказать, когда и как он мог вернуться.

– Гедеон, пора домой!

Ильза замерла, когда увидела кричавшего человека. Ее надежда угасла. Это был мужчина, который звал своего сына. Маленький мальчик, самое большее трех лет, поглядывал на отца с озорной, непослушной улыбкой и продолжал играть с другими детьми.

Ильза почувствовала себя глупо. Возможно, она выпила слишком много пива.

За ее плечом возник Фаулер. Он, скорее всего, мог сказать Ильзе, что ее брата здесь нет, если бы она дала ему такую возможность. С обостренным восприятием призрака, он наверняка мог слышать и видеть каждого человека на этом празднике.

Отец маленького Гедеона со стоном сдался, а затем, увидев Ильзу и Фаулера, вздрогнул.

– Чем могу помочь, мисс? – спросил он, бросая неуверенный взгляд на капитана, который отступил на пару шагов назад и держал руки подальше от оружия.

– Да нет, все в порядке, – сказала Ильза, расплываясь в любезной улыбке. – Просто у вашего сына красивое имя.

Мужчина гордо улыбнулся.

– В честь альфы, да хранят его звезды.

– Ох, да отстань от бедной девушки, Брен! – С танцевальной площадки выбежала запыхавшаяся и раскрасневшаяся женщина. Она бросилась прямо в объятия мужчины, и его улыбка стала шире. – Он вам все уши прожужжит, если вы его не остановите, – сказала она Ильзе, закатывая глаза. Женщина тоже оглядела капитана с ног до головы и предпочла держаться от него на расстоянии.

– Гедеон мог бы и не появиться на свет, – сказал Брен. Он смотрел на свою возлюбленную с нежностью, но неожиданно в его глазах появилась жесткость. – Нас похитила ради выкупа банда призраков, когда Диана была на восьмом месяце беременности.

Ильза судорожно сглотнула.

– Это… ужасно.

– И вполне обычно, – вставил Фаулер. – Один из излюбленных способов горожан терроризировать друг друга.

Брен кивнул.

– Похитить кого-нибудь из соседней фракции и заставить их лидера платить выкуп – один из способов заработать деньги, когда у человека нет совести или он находится в отчаянном положении. Если его не поймают, то это сойдет ему с рук. Мы жили прямо у границы с Севером, но довольно далеко от ближайшего пограничного пункта. Никаких волков поблизости. Похитители прошли сквозь стены дома, пока мы спали. Я проснулся в темноте оттого, что меня окружили закутанные в плащи фигуры. Диана была на слишком большом сроке, чтобы перевоплотиться, а я страдаю острой фобией метаморфного проклятия. Мы не могли противостоять им.

– Прошу прощения, – вмешалась Ильза. – Что такое метаморфное проклятие?

Брен и Диана обменялись взглядами, и Ильза поняла, что ее вопрос, должно быть, прозвучал глупо. Взгляд Дианы скользнул по подергивающейся правой скуле Ильзы, что послужило доказательством – она тоже метаморф.

– То чувство, когда мы перевоплощаемся, – начал пояснять Брен. – Растяжение или сдавливание, которые сопровождаются болью в костях. – Он поежился. – Это… То обжигающее ощущение, когда перья или шерсть вырастают на твоем теле.

Ильза кивнула.

– А, вот как. Да, поначалу меня очень сильно тошнило из-за этого.

– Это и есть метаморфное проклятие. Цена, которую мы платим за использования нашей магии. Некоторые из нас никогда не преодолевают страх перевоплощения. Я бы хотел избавиться от него, но я никогда не делал успехи в использовании своей магии, потому что так и не привык к боли, – Брен покачал головой. – Поэтому я даже не мог защитить свою семью, когда пришли призраки. Как только нас схватили, мы поняли, что обречены.

– В то время Эстер была альфой, – сказала Диана. – Она не заключала сделок с похитителями.

Ильза могла в это поверить. Эстер сочла бы проявлением слабости уступать чьим-то требованиям. Она была не из тех, кто позволял другим оказывать на нее давление.

– Нас связали и на два дня оставили в заброшенной конюшне. Нас почти не кормили, мы ходили под себя. – Брен бросил взгляд на сына, который все еще играл в войнушку со своими друзьями, и понизил голос. – Вы можете себе представить, каково это? Однако затем пришли волки, – продолжал Брен. – С ними был он. Он не просто отправил на наше спасение своих дружинников, а захотел лично убедиться, что мы спасены.

– Гедеон?

Диана кивнула.

– Нам завязали глаза, – сказала она. – Мы не видели, что произошло, но он привел с собой небольшой отряд волков. Их было не так много, чтобы представлять собой реальную угрозу, но достаточно, чтобы выглядеть так, будто Гедеону не плевать на собственную безопасность. Однако это был маневр. Пока он отвлекал призраков, вторая группа волков окружила их. Следующее, что я помню, – нас отнесли в безопасное место, подальше от всего, что там творилось.

– Гедеон был тогда еще совсем мальчишкой, – сказал Брен. – Однако в нем не было и тени страха. Я обязан ему своей жизнью, жизнью жены и сына, – он рассмеялся. – Он сказал, что гнев его кузины того стоил.

Чтобы спасти семью от гибели? На его месте Ильза бы тоже предпочла встретиться лицом к лицу с Эстер и ответить за свои поступки. Однако осмелилась бы она войти в конюшню, полную призраков, таких же быстрых, сильных и смертоносных, как капитан Фаулер, при этом не имея особых шансов выбраться оттуда живой?

– Звезды Камдена благословили нас славным лидером, – сказала Диана, и Брен, обняв ее, поцеловал жену в лоб.

Ильза повернулась туда, где сын пары все еще играл с другими детьми: они по очереди превращались в львят.

– Хотите увидеть настоящего льва? – крикнул голос из толпы, и Милли, женщина-слон, подошла к ним.

– Милли! Покажи! – завизжали дети. – Покажи нам, Милли!

Дети радостно завизжали, и Милли превратилась в огромного рычащего льва. Они забрались на нее, и женщина позволила им повалить себя на землю. Брен и Диана с нежными улыбками смотрели на происходящее, оставив позади весь ужас своего прошлого.

Так вот каким человеком был Гедеон. Доверенным. Почитаемым. Смелым. Тем, кто мог заставить людей чувствовать свою собственную важность, будь то его любимая девушка или те люди, которым он был готов прийти на помощь. Возможно, это не вся история, не полный его портрет, но Фаулер был прав: это важно.

Призрак заговорил у ее плеча:

– Ваши ищейки скоро вернутся. Может, мне еще раз пустить их по ложному следу?

Ильза покачала головой.

– Нет, – тихо ответила она. – В этом нет необходимости.

Они проложили путь через толпу, двигаясь в сторону юга, и задержались лишь на мгновение, когда любопытство Фаулера было вызвано спортивной борьбой.

– Как думаешь, они бы разрешили призраку выйти на ринг? – поддразнила его Ильза. – Не хочешь попытать удачу?

Фаулер оторвал взгляд от зрителей, делавших ставки, и приподнял бровь.

– Не особо. Это будет нечестный бой, – сказал он и тут же зашагал прочь.

Хай-стрит вывела их на более тихую улочку неподалеку от парка.

– Так, значит, призраки – самые сильные из магических народов?

– С чего вы это взяли?

– Ты сказал, что бой между тобой и метаморфом будет нечестным. Я видела, как ты сражаешься, – сказала Ильза, вспоминая рыбный рынок. – Тебя невозможно остановить.

– Да, я сильный, – признал Фаулер без малейшего намека на скромность, – но подобное нельзя сказать о каждом из нас. Научиться трансмутировать, то есть проходить сквозь что-то твердое, – это приобретенный навык, как и изучение любой магии. Некоторые призраки не такие одаренные. Некоторые – невероятно быстры и сильны, хотя никогда не учились сражаться. Сила – это не просто черное или белое. Некоторые метаморфы избегают использовать свою магию, чтобы не испытывать боли, некоторым оракулам не удается укротить свои способности. Умение чародея перемещаться в пространстве многим не дается, как бы они старательно ни учились, потому что этот дар, как считают многие, передается по наследству.

– Так ты обладаешь сильной магией, которую унаследовал? – спросила Ильза.

Серые глаза Фаулера скользнули по ней, потом по его ногам.

– Я принадлежу Ордену с самого рождения. Не могу сказать, была ли моя сила унаследована, но это не исключено. Что же касается ваших слов по поводу того, что меня невозможно остановить… Не хотите узнать, правда ли это?

Ильза замерла на улице, открыв рот от удивления.

– Ты хочешь со мной побороться?

– Вы сказали, что меня невозможно остановить, – Фаулер отстегнул свои ножны и отбросил их в сторону, – однако в Ордене, где мы учимся, нам нельзя так мыслить. Никто не должен считать себя непобедимым. И раз уж вы сказали, что призраки – самый сильный магический народ, то почему бы вам не сразиться с одним из них и не узнать наверняка?

Фаулер явно увиливал от прямого ответа, чем заинтриговал Ильзу. Она положила сумочку рядом с его ножнами.

– Ладно.

– Только без горилл, – сказал Фаулер. – Это совсем не интересно.

Ильза даже не думала о горилле, когда в ее арсенале был снежный барс. Фаулер смотрел на нее точно так же, как смотрел на Эдгара Доусона во время танца, как хищник на свою добычу. Сердце Ильзы затрепетало, но она не испугалась призрака.

Капитан начал обходить ее по кругу на расстоянии пятнадцати шагов.

– Может быть, я и быстрее вас, но, чтобы нанести удар, мне все равно нужно пробиться через вашу оборону. Я должен подойти ближе. Это дает вам преимущество.

Быстрее молнии Фаулер сократил расстояние между ними и похлопал Ильзу по плечу. Она хотела было наброситься на него, но он уже был вне досягаемости. Затем капитан оказался с другой стороны и снова похлопал ее по плечу. Ильза развернулась, решительно стиснув зубы, но он снова исчез.

– Вы защищаетесь, – сказал он, останавливаясь на некотором расстоянии и выглядя при этом так, словно и пальцем не пошевелил. – Вам не нужно ждать, пока я нанесу удар.

Затем он снова пошел в наступление, нанося легкие, как перышко, удары. Ильза снова и снова пыталась атаковать, но ей не хватало скорости. Раздраженная, она снова обратилась в человека.

– Как мне нанести удар, если я, черт возьми, не могу за тобой угнаться?

В ответ Фаулер снова атаковал ее. Ильза не успела пошевелиться, как он уже схватил ее за руку, которую завел ей за спину. Он не делал ей больно, но из его хватки невозможно было вырваться.

– У вас есть не только клинок, миледи, – прошептал он ей на ухо.

Капитан ослабил хватку и отступил назад. Когда Ильза снова перевоплотилась, она стала пустельгой[12] и упорхнула за пределы досягаемости.

– Лучше, – заметил Фаулер, не сводя с нее глаз, пока она бесшумно парила в темноте над ним. Когда Ильза замедлилась, он отвел взгляд, словно бросая ей вызов. Как она ни старалась бесшумно приблизиться к нему, у нее не получилось.

Ильза выбрала место позади капитана и спикировала на землю. Как и следовало ожидать, Фаулер развернулся и оказался там раньше ее, готовый нанести удар. Однако он думал, что Ильза превратится во что-то свирепое и опасное, а не съежится, как мышь. Она застала его врасплох, и, когда снова приземлилась в облике барса, ее челюсти сомкнулись вокруг плоти.

Фаулер застыл. Ильза держала его за руку острыми, как бритва, зубами.

– А, – прошептал он, и на его губах появилась тень улыбки. Фаулер дернул руку и почти вырвался, но Ильза сжала челюсти сильнее, предупреждающе зарычав. – Другое дело. Вы почти меня поймали.

Ильзе не хотелось причинять ему боль, поэтому она не могла укусить по-настоящему. Улыбка Фаулера стала шире.

– Вы могли бы придумать что-нибудь получше.

Ильза сделала, как он просил, и снова Фаулер едва не ускользнул. Он кивнул в знак одобрения, и Ильза крепче вцепилась в его руку, упираясь лапами в землю, как при перетягивании каната. Фаулер зашипел от боли, но веселый огонек в его глазах не позволил Ильзе отпустить его. Капитан снова попытался высвободиться, навалившись на нее своим весом. Хотя Ильза почти потеряла равновесие, она все же сумела устоять.

– Вот видите? Призрак может быть нечеловечески силен, – сказал капитан, борясь с ее хваткой и проигрывая, – но метаморфы – не обычные люди.

Словно в подтверждение его слов, Ильза сомкнула челюсти еще сильнее, и Фаулер ахнул.

– Ладно-ладно, я сдаюсь! – Он рассмеялся.

Ильза отпустила его руку. Девушка все еще сомневалась, что реальная схватка с призраком была бы такой легкой и что она смогла бы победить. Она перевоплотилась в человека. На языке у нее вертелась язвительная шутка, но выражение лица Фаулера ее остановило. Циничный и усталый взгляд капитана был устремлен в небо. Шутливое настроение Ильзы тут же пропало.

– Я не поранила…

Между ними приземлилась черная фигура, и трепещущие крылья заслонили от девушки капитана. Ильза от неожиданности отпрянула. Фаулер остался на месте. Там, где только что был ворон, теперь стоял Элиот.

– Отойди в сторону, призрак, – прорычал лейтенант.

– Элиот!

Он вздрогнул от возмущенного тона Ильзы и, непонимающе хмурясь, повернулся к ней лицом.

– Квиллион, – сказал Фаулер вместо приветствия. Выражение его лица было непроницаемым, а в прищуренных глазах сквозило напряжение.

Взгляд Элиота заметался между ними.

– Что здесь происходит? Он сделал тебе больно?

– Нет, черт возьми! Это был тренировочный бой!

Напряжение в плечах Элиота ослабло, но он не перестал хмуриться и бросил еще один взгляд на Фаулера.

– Ты уж меня извини, но я не доверяю безжалостному куску стали.

Ильза выступила вперед, чтобы встать между Элиотом и капитаном.

– Что ты здесь делаешь, Элиот?

Тот недоверчиво хмыкнул и дико замахал руками.

– Ты ускользнула от волков, чтобы провести тайный вечер с убийцей, в то время как провидец и все его приспешники жаждут твоей крови. Где же я, по-твоему, должен быть?

– Успокойся, Квиллион, – протяжно произнес Фаулер. Он подошел к своим ножнам и поднял их. – Она все время была со мной. В безопасности.

Элиот обвиняюще ткнул пальцем в капитана.

– Наглая ложь, и ты это знаешь, – сказал он. В каждом его слове сквозила угроза. – Пожалуйста, Ильза, поверь мне на слово, члены Ордена Теней не заводят друзей. Не обманывай себя. Если он спас тебе жизнь один раз, это не значит, что он не отнимет ее потом ради денег.

Ильзе хотелось закричать, что это несправедливо, но разве не те же мысли приходили ей в голову сегодня вечером? Она помедлила с ответом, размышляя над тем, как ее угораздило ввязаться в тренировочный бой с наемником. Фаулер ответил за нее.

– Если хочешь, мы можем поговорить о деньгах, Квиллион, – сказал он, и Ильза услышала в его голосе мрачность, которой раньше не было. – У тебя есть для меня работа?

Почему-то именно эти слова вывели Элиота из себя. Он мгновенно превратился в пантеру. Ильза едва успела среагировать. Она уже видела его злобу и жестокость, но гнев, исходящий от юноши сейчас, когда он рычал на Фаулера, был чем-то новым. Элиот встал на дыбы, словно собираясь ударить призрака лапами в грудь, но тот отступил, положив руку на рукоять меча. Однако Ильза все еще стояла между ними и боялась пантеры так же сильно, как призрака. Девушка теснила Элиота, пока тот не опустился на все четыре лапы. Когда он попытался увернуться от нее, девушка поддалась полному безумию и схватила пантеру за шиворот. Элиот зарычал, когда Ильза впилась в его кожу пальцами. Его синие глаза обратились к ней. Затем парень снова стал человеком и, отступив на несколько шагов и массируя шею, уставился на Ильзу с возмущением.

– В следующий раз я позволю ему пырнуть тебя ножом, – сказала Ильза, и ее собственный гнев скрыл дрожь в голосе. – Готова поспорить, волки все еще меня ищут, так что пошли.

Элиот взглянул на Фаулера сверху вниз со всей жестокостью своих ледяных глаз, после чего перевоплотился и взмыл в небо. Ильза снова посмотрела на призрака. Она открыла было рот, чтобы извиниться за поведение Элиота, но Фаулер покачал головой и отвесил легкий поклон.

– Миледи.

Подождав, когда он уйдет, Ильза превратилась в сокола, чтобы догнать Элиота. Когда она приземлилась в Зоопарке, он стоял во дворе. Темнота окрасила его в бесцветные, неприятные тона, но не смогла скрыть ни затравленного выражения его глаз, ни побелевшие костяшки на сжатых кулаках.

– Что, черт возьми, это было? – требовательно спросила Ильза.

Некоторое время Элиот не двигался и не произносил ни слова. Затем он с болезненной медлительностью сунул руку в карман.

– Извини, – прошептал он.

Гнев Ильзы сменился куда более неприятной эмоцией. Она не знала, что терзало Элиота и почему его страдания всегда казались такими же свежими, как только что выпавший снег. Девушке казалось, что она была единственной, кто это замечал. Она протянула руку, чтобы коснуться его плеча, и Элиот удивленно вскинул голову, словно забыл, что она здесь.

– Да все нормально, – сказал он и убрал ее ладонь от своего плеча, но сжал, прежде чем отпустить. – Я соберу волков и скажу им, что мы нашли тебя.

Не успела Ильза и глазом моргнуть, как ворон исчез на фоне бескрайнего ночного неба.

Глава 20

Побег Ильзы в Камден многому ее научил, но не дал ни малейшего намека на местонахождение ее брата. Она продолжала безуспешно ломать голову над загадкой Лайлы и прокручивать в уме рассказ Кассии, но боялась, что вот-вот зайдет в тупик.

Чтобы справиться с разочарованием, Ильза каждое утро практиковалась в принятии формы снежного барса с Джорджианой и Раем. Она чувствовала себя немного менее беспомощной, наблюдая, как ее мастерство оттачивается день ото дня, и зная, что, если ее жизни снова будет грозить опасность, ее избегание будет не единственным возможным вариантом. Кроме того, Ильза подозревала, что Джорджиана и Рай во время тренировок могли выместить на ней свою обиду за постоянные проигрыши в карты, в которые они играли в комнате охраны.

Также Ильза делала успехи с Алицией. Женщина-телепат и ее помощник приходили в Зоопарк каждый день на два часа, чтобы провести с ней урок. Они начали с упражнений на дыхание и расслабление, которые, по словам Алиции, позволяли Ильзе лучше контролировать свой разум. Ильза же с неистовством оспаривала их необходимость.

– Почему я должна расслаблять свой разум, чтобы защитить его? – с вызовом спросила она, скрестив руки на груди. – Я должна быть внимательной и сосредоточенной, а не полусонной и представляющей спокойное море и прочее. Я не буду этого делать!

– Скажите, мой юный эксперт, – сказала Алиция, – о чем вы думали, когда я только что видела вас в розовом саду?

– Обо всяком, – надменно ответила Ильза.

– Перечислите все ваши мысли. Каждую из них.

Ильза молчала и жевала внутреннюю сторону щеки.

– Не можете? Ваш внимательный и сосредоточенный разум не помог, и вы ничего не запомнили. Вы не обратили внимания ни на одну из своих мыслей, потому что вы не контролируете ситуацию. Итак, начните с самого начала, как будто вы никогда прежде не использовали свой мозг, хотя, смею заметить, вы действительно этого не делали.

Ильза с неохотой подчинилась и стала следовать рекомендациям Алиции. К концу первой недели занятий она уже могла закрывать свой разум и одновременно показывать карточные фокусы, поддерживать беседу с Файфом или неуклюже играть на пианино песенку про «Трех слепых мышей».

– Вы никогда не сможете скрыть от телепата все, – заявила Алиция. – Решения действовать, наблюдения, впечатления настоящего момента – все лежит на поверхности вашего сознания и мало чем отличается от чтения эмоций по лицу человека, – ее совиные глаза внимательно смотрели на Ильзу. – Как я понимаю, именно так все те, кто не является телепатом, понимают мысли и настроение друг друга.

«И еще по интонации голоса», – мысленно произнесла Ильза, бросив на Алицию язвительный взгляд, давая женщине понять, что ее колкость не осталась незамеченной. Алиция понимающе усмехнулась. Она любила подобные рассуждения, в которых хвалилась собственной силой, но якобы предупреждала Ильзу о всевозможных рисках. Это была та цена, которую она брала за свои знания.

Алиция особенно настойчиво подчеркивала превосходство телепатов над метаморфами, и эта тема оказалось в основе одного из их совместных уроков.

– Когда метаморф превращается в животное, его разум изменяется, так ведь?

Ильза пожала плечами.

– Немного. Все зависит от конкретного животного. В общем, все вроде как становится… Четче. И проще.

– Разум становится глупее, – недвусмысленно заявила Алиция, хотя Ильза хотела сказать совсем другое. – Меньше. И естественно, он теряет способность сопротивляться телепатии, независимо от уровня подготовки. Вы должны это помнить. – Губы Алиции самодовольно изогнулись. – Ваш вид магии делает из вас слабого противника для телепата. Позвольте нам это продемонстрировать.

– Нам? – уточнила Ильза, многозначительно взглянув на Павла.

Молодой телепат ограничил свое участие в их уроках консультациями наедине с Алицией. С Ильзой он не обменялся и словом со времени первого инцидента с его кошмарными манипуляциями. Как бы Ильзе ни было неприятно признаваться себе в этом, – тот опыт держал ее в напряжении и заставлял быть более осторожной.

– Манипуляции – специальность мистера Креспо, а не моя, – сказала Алиция. – Но вам не нужно бояться. В конце концов, ничто из того, что вы испытаете, не реально.

Ильза чуть было не спросила, бросал ли когда-нибудь Павел в наполненную ужасом пустоту своего компаньона, но прикусила язык.

– А теперь, если хотите, вы можете стать животным.

Ничего из этого не было реальным. Ильза цеплялась за эту мысль, падая на четвереньки, пока пятнистый мех покалывал ее кожу, а кости росли и двигались от невыносимой боли до тех пор, пока ее тело не стало телом огромного снежного барса.

Павел был не единственным, кто мог похвастаться своими талантами.

Когда Ильза подошла ближе, он оценил ее размеры. Ее уши предупреждающе дернулись, но он не испугался. Нет, впервые с тех пор, как он попал в Зоопарк, Павел улыбнулся.

А затем атаковал ее. Комната погрузилась в темноту. Ощущение ужаса в этот раз приобрело звучание. Внеземной шорох вокруг нее становился все ближе. Ни звук, ни запах не были реальными, поэтому Ильза не могла отгородиться от них. Это были вещи, которые она знала, но не ощущала, как забытые сны, которые вдруг всплыли из глубин сознания. Они принесли с собой отголоски знакомой Ильзе реальности, и чувство, которые она старалась блокировать, настигло ее. Девушку пронзил страх, холодный и всепоглощающий.

Ильза зарычала, и звук отразился от стен, которых на самом деле не было. Размахивая хвостом, она ходила по кругу, обводила глазами пустоту и ничего не находила, но все равно знала, что в ней затаился невообразимый ужас.

Затем на нее упал луч света. Подняв глаза, Ильза увидела дыру в пустоте, сквозь которую проглядывало небо над Лондоном, стропила и разбитая черепица по краям. Она отступила назад, чувствуя, как в ее душу закрадывается подозрение. Под ее лапой, там, где раньше ничего не было, скрипнула расшатанная половица чердака.

Тьма заколыхалась и ударила Ильзу в бок. Она взревела, ее ноги подкосились, а ребра пронзила жгучая боль. Еще один удар пришелся по спине, и агония побежала вверх и вниз по позвоночнику, когда нервы девушки откликнулись на силу удара.

«Демон, – сказал голос. – Дьявольское отродье». Темнота задрожала, и Ильза поняла, что в ней скрывается.

Она сжалась в комок, когда получила еще один удар по голове, плотно прижимая к ней уши, а хвост – к телу. Она никогда не будет свободной, никогда не будет в безопасности. Ильза зажмурилась, но все равно видела все: чердак и женщину с розгой.

Краешком глаза Ильза заметила Павла, который мерцал, словно огонек свечи. Неужели он делает это с ней? Или же над ней взял верх собственный ужас?

Еще один удар. Еще один приступ боли. Однако Ильза могла положить этому конец. Павел перемещался в пустоте, не останавливаясь, но если у Ильзы получится сосредоточить свой взгляд на нем, то тогда, может быть…

Она встала на четыре лапы. Ильза не могла видеть гостиную, не могла даже убедить себя, что она все еще находится там, но могла представить ее. Она могла понять, что этот ужас не был реальным. Павел стоял у дивана напротив французских окон, и, если Ильза смотрела куда-то в сторону, он всегда парил в одном и том же месте. Ей больше не на что было ориентироваться, но Ильза прыгнула. Павел поднял руку, защищаясь, но у девушки не было другого выбора. Сработал защитный инстинкт, и она напала на телепата без раздумий.

Кто-то зарычал. Мисс Митчем, боль, чердак – все исчезло, и комнату наполнил свет. Ильза сидела на полу в ворохе собственных юбок, ее спина была прижата к стене. Ощупав ребра, лицо, она поняла, что не пострадала, но ужас не исчез.

Павел шипел от боли. Он сжимал руку, и сквозь его пальцы сочилась кровь. Алиция бесстрастно наблюдала за ним. В дверях гостиной, широко распахнув глаза от ужаса, стоял Файф. Ильза поднялась на дрожащие ноги, и мальчик бросился к ней на помощь.

– Я не хотела его кусать, – ошеломленно пробормотала она. – Я просто пыталась остановить это.

Она всего лишь хотела нарушить его концентрацию. Она даже не помнила, как открыла рот.

В другом конце комнаты телепаты вступили в яростный, безмолвный обмен репликами. Алиция оторвала свой кипящий негодованием взгляд от помощника всего лишь на несколько секунд, чтобы обратиться к Ильзе и Файфу.

– Ему нужно наложить швы, – сказала она таким же сухим тоном, как всегда. – Будьте добры, позовите лекаря.

Файф замешкался, все еще придерживая Ильзу за руку. Он недоверчиво глядел на Павла и хмурился. Однако когда телепат убрал руку с раны и кровь полилась на пол, Файф пришел в себя.

Он потащил Ильзу за собой, к выходу из комнаты.

– Ты в порядке?

Ильза кивнула.

– Со мной все нормально. Иди и найди лекаря, – она слабо улыбнулась. – Если он истечет кровью до смерти, мои уроки с Алицией будут очень неловкими.

– Я скоро вернусь.

Но Ильза не стала дожидаться возвращения Файфа. Она направилась в свою комнату. Звуки слуг и волков, которые среагировали на чрезвычайную ситуацию, эхом разносились вокруг нее. Только когда девушка заперла дверь и легла на кровать, она дала волю слезам.

Ильза проснулась, хватая ртом воздух, обеими руками сжимая в кулаках постельное белье.

Наступила ночь, и девушка поспешила соскочить с кровати, чтобы зажечь лампы и убедиться, что ей все еще не снится кошмарный сон. Хотя страх исчез вместе со светом, воспоминания о мгновениях бодрствования, которые она провела в пустоте, продолжали преследовать ее.

Зоопарк доверял Алиции, а Алиция доверяла Павлу. Чего бы Ильзе это ни стоило, теперь у нее было ясное представление о наихудших вещах, которые телепаты могли проделать с ней, и как беспомощна она была, когда использовала свою магию против их атак.

Но было ли запугивание проявлением доброты? Заставил ли Павел Ильзу вспомнить самые худшие моменты или она сделала это сама? Нужно ли ей было перестать бояться и продолжать тренироваться или же разумнее было наотрез отказаться от обучения у Павла?

Ильза не могла доверять своим инстинктам, когда дело касалось этого человека, потому что ее чутье было затуманено страхом.

Свет помог девушке избавиться от постоянного беспокойства. Оставаясь на месте, Ильза в скором времени могла довести себя до приступа паники, поэтому она решила прогуляться. Если на кухне никого нет, она может заварить себе чай.

Однако до кухни Ильза не добралась. На верхней ступеньке лестницы, ведущей в холл, ее внимание привлекла другая комната и другая идея.

Девушка не заходила в комнаты брата с самого первого дня, когда осознала, что многое из того, что она надеялась отыскать, уже не вернуть. В покоях Гедеона царила та звенящая тишина, которая вызывала жуткое ощущение, будто кто-то мгновение назад вышел и оставил свою жизнь позади.

Очевидно, кто-то все еще приходил сюда убираться. Шторы были распахнуты, и гостиную заливала мягким лунным светом очередная ясная летняя ночь. Ильза прошла через гостиную и кабинет в спальню. Ее ноги мягко ступали по деревянному полу, и на место тревожности наконец пришло странное спокойствие.

Эти комнаты некогда принадлежали ее родителям, а потом брату, и они вызывали у нее чувство, которое она никак не могла описать словами. Ильза была уверена лишь в одном: воспоминания, которые она видела в пустоте, не могли достать ее здесь. Ничто из того, что сделал Павел Креспо, не могло навредить девушке.

Именно поэтому она откинула одеяло, забралась в постель и провалилась в сон без сновидений.

Глава 21

Несколько дней инцидент во время урока с телепатами преследовал Ильзу. Вспышки паники возникали у нее внезапно, когда она меньше всего их ожидала, и девушка снова мысленно возвращалась в ту ужасающую пустоту.

Однако она пережила травмы своего детства не для того, чтобы теперь воспоминание о них могло ее сломить. Ильза нашла способ бороться с паникой. Она шла в спальню, принадлежавшую ее брату, ложилась на кровать с балдахином и дышала запахом мебельной полировки и гардений.

Сама того не желая, она начала относиться к этим комнатам, как к своим. Кассия наотрез отказывалась заходить в них с тех пор, как исчез Гедеон. Это объясняло, почему она осталась стоять за дверью в тот день, когда Илиас проводил для Ильзы экскурсию по особняку. После первой ночи, когда никто не выразил возражений, что Ильза спала в покоях брата, она забрала кое-какие вещи из своей комнаты – шарф Билла, потрепанную бархатную сумочку, которую не смогла выбросить, и лежащие в ней складной нож и игральные карты – и разложила их на комоде Гедеона. Ильза стащила небольшую стопку книг из библиотеки и положила их рядом с кроватью, чтобы до них было легко дотянуться, не вставая с постели ночью.

Поначалу девушка сопротивлялась желанию открывать ящики и просматривать полки, но на второй день она наступила на горло своей сдержанности. Девушка так много слышала о своем брате, но его комнаты рассказывали более личную и правдивую историю. Что было еще важнее: здесь можно было найти подсказки и улики.

Если в комнатах и было что-то, способное помочь Ильзе в поисках брата, то начать следовало с кабинета, поэтому девушка направилась прямиком к письменному столу, где по-прежнему лежали письма, квитанции и тяжелый гроссбух. Просматривая их, Ильза представляла, как Гедеон сидит там же, где и она, выполняя свои обязанности и стараясь жить дальше, не думая о погибшей сестре. Кассия сказала, что для него новость о смерти Ильзы стала тяжелым ударом. Несмотря на то что она не нашла ничего полезного на столе, Ильза смогла определить новую цель своей миссии. Она шла по следу и наверстывала упущенное, хотя Гедеон этого пока не знал. Ильза должна была найти его не только ради него самого, но и ради себя.

Убедившись, что на столе нет никаких зацепок, Ильза стала рыться на книжных полках. Она вытаскивала каждый том за корешок, чтобы проверить наличие тайников между ними, и искала вложенные между страниц листы бумаги. Проверив свои предположения, девушка начала копаться в ящиках прикроватной тумбочки. Итак, Гедеон спал с левой стороны кровати. Далее Ильза проверила барный шкаф, выяснив, что ее брат предпочитал ржаной виски, после чего она провела обыск на полках гардероба. Девушка проверила все карманы его пиджаков, отметив, что от одежды все еще пахло травой и яблоками. Ильза узнала многое, но так ничего не нашла.

Ничего, пока не подняла крышку сундука, стоящего возле кровати. Его содержимое представляло собой свалку ничем не примечательных безделушек. Однако поверх кучи вещей лежал предмет, который Ильза скорее чувствовала, чем увидела: деревянная игрушка в форме волка.

Прошло уже восемь лет с тех пор, как девушка видела своего игрушечного волка в последний раз, но она помнила его достаточно хорошо, чтобы понять – этот был точно таким же. Знал ли Гедеон, что у них были одинаковые игрушки?

Ильза с трепетом перевернула волка Гедеона вверх ногами, чтобы услышать знакомое шуршание, но ничего не произошло. Ее волк и волк Гедеона были не совсем идентичными: внутри волка брата не было пустоты. Ильза представила себе картину: одинаковые игрушки, подаренные маленькому принцу и его новорожденной сестре. Одна предназначена для игр подрастающего мальчика, другая же должна выполнять функцию погремушки для младенца.

Кто-то, кто любил Ильзу еще до рождения, представлял себе что-то подобное. Этот человек, вероятно, не предполагал, что его подарки будут получены в подвале магазина, что почти все присутствующие там скоро погибнут и что волки-близнецы окажутся в разных мирах. Ильза тряхнула головой, чтобы избавиться от подобных мыслей, и, осторожно положив волка обратно на кучу всякой всячины, закрыла крышку сундука.

Сентиментальность делу не поможет. Девушка встала в центре комнаты, уперев руки в бока.

– У всех есть секреты, Гедеон, – пробормотала Ильза. – Где же ты прячешь свои?

Когда девушка жила с миссис Холмс – квартирной хозяйкой Блюма, – та совершила ошибку, научив девочку читать. Ильза вечно таскала книги из небольшого собрания художественной литературы миссис Холмс и читала их при свечах, когда положено было спать. Она не могла утаить запаха только что погасшей свечи, но изъятию книг можно было помешать, поспешно спрятав их под матрас. Теряя надежду, Ильза опустилась на колени и просунула руки как можно глубже между матрасом и спинкой кровати.

Она водила руками взад и вперед, пытаясь нащупать хоть что-то. Когда ее пальцы впервые коснулись листа тонкой бумаги, девушка подумала, что ей это показалось. Гедеон, без сомнения, был выше ее ростом, и руки у него были длиннее, поэтому Ильзе пришлось вытянуться изо всех сил, чтобы схватить листок, но она справилась.

Ильза вытащила страницу, вырванную из блокнота. Внутри испачканного чернильными пятнами и сложенного пополам листка была небрежно нацарапана схема.

Руки Ильзы дрожали, и она изо всех сил пыталась подавить нарастающее волнение.

Откуда она вообще могла знать, что эту схему нарисовал Гедеон? И даже если так, связана ли она с его исчезновением? Но, самое главное, что она значила?

Числа стояли не по порядку. Неуклюже нарисованные солнца и луны тоже выглядели странно. Что это за фигура посередине? Не похоже, что это должен быть круг. Может, это какая-то карта? И зачем рядом с числами и символами на правой стороне крестики?

Ильза нашла применение дурацким упражнениям для расслабления. Сейчас ей необходимо очистить разум и обдумать все по очереди. Поэтому она считала вдохи, пока не почувствовала, что ее сердцебиение замедлилось, а затем сосредоточилась на том, что перед ней.

Итак, бумажка была спрятана под матрасом, который принадлежал Гедеону, так что логично было предположить, что именно он нарисовал схему. Должно быть, этот листок был здесь еще до исчезновения брата. Он оставил его под матрасом, значит, она ему была не нужна. Тем не менее он ее спрятал, следовательно, для посторонних глаз она не предназначалась.

Ильза потеряла свой спокойный и методичный ход мыслей. Это был секрет, о котором, возможно, знали только Гедеон и она. Девушка не могла подавить волнение, которое испытывала, держа в руках маленький фрагмент истории своего брата, фрагмент, который Кассия и Элиот никогда не видели. Но почему? Потому что Гедеон не доверял им? Если бы она отнесла этот листок Элиоту, Кассии или Файфу, посчитал бы ее брат это ошибкой?

Возможно, это не такой уж секрет, а что-то безобидное, вроде реквизита для игры. Или что-то личное, нацарапанное ночью, чтобы не забыть какую-то идею, пришедшую к нему во сне.

Возможно, эта схема могла подсказать Ильзе, где сейчас ее брат.

Даже когда эта вероятность всплыла у нее в голове, Ильза не поверила в нее по-настоящему. Гедеона не было уже несколько недель. Трудно сказать, как долго этот листочек пролежал под матрасом. Возможно, прошли уже долгие годы. Возможно, он годился только на растопку.

Но это не означало, что Ильза не могла попытаться понять, что означает эта схема.

Если она отнесет бумажку кому-нибудь из лейтенантов и они объяснят ее каким-нибудь воспоминанием или историей о Гедеоне, то девушке это в очередной раз напомнит, что все знали ее брата, а она – нет. Возможно, боль от этого была ребячеством, но она ничего не могла с собой поделать. Она хотела узнать секрет Гедеона, который не знал никто, кроме нее.

Именно поэтому, когда кто-то постучал в дверь гостиной и вошел, Ильза быстро сложила схему в несколько раз, пока та не стала размером с игральную карту, и абсолютно ненужным, но, тем не менее, эффектным взмахом руки, заставила бумажку исчезнуть в своем рукаве. Именно в этот момент в спальню вошел Файф.

Переведя взгляд с рук Ильзы на ее лицо и обратно, он застыл в недоумении.

– Что это только что было?

– Магия.

Файф прищурился. Его прирожденная исследовательская натура явно была недовольна таким ответом.

– Сценическая магия, – пожав плечами, уточнила Ильза. Она надеялась, что у нее получится провести Файфа, поэтому повторила трюк в обратном направлении. – Смотри, в моем рукаве ничего нет, – сказала она своим театральным голосом, а затем слегка взмахнула рукой, и в ее пальцах оказался зажат носовой платок.

Лицо Файфа просветлело.

– Потрясающе! Можешь научить меня, как это делать?

Ильза скрестила руки на груди.

– Нет, если ты не планируешь серьезно заниматься этим делом. Кодекс чести фокусника. Но я могу научить тебя кое-чему другому. Хочешь уметь становиться невидимым?

Скептицизм Файфа вернулся, но на этот раз к нему примешалось любопытство.

– Никто не может стать невидимым. Даже призраки.

Ильза откинула волосы назад.

– Ну, а вот я могу. Пойдем.

Взяв Файфа за руку, девушка вывела его в коридор, подальше от места, где проводила свое расследование. Пока они шли, она немного рассказала ему об уловках, которые помогают быть хорошим ассистентом фокусника. Тем же трюкам Ильза учила Элиота. Например, тому, как держать себя таким образом, чтобы казаться незаметным, и как двигаться, не привлекая внимания. Она предложила представить, что коридор был оживленной улицей, и Файф начал следовать советам Ильзы. Однако когда девушка оборачивалась, все равно выглядел, как обычный прохожий.

– Тебе нужно стать меньше ростом и выглядеть более невзрачным.

Файф улыбнулся и раздулся от важности.

– Так и знал, что ты считаешь меня красивым.

Ильза хлопнула его по руке.

– Меньше ростом. Более невзрачным, – Файф бросил на Ильзу смущенный взгляд. – Тебе лучше отойти подальше.

Файф перевоплощался так, словно на него нападали пчелы. Он дергался и извивался, словно каждую меняющуюся мышцу в его теле пронзало ядовитое жало. Ильза даже не предполагала, что во время превращения ему необходимо так много двигаться. Было похоже, будто облик, который искал Файф, являлся костюмом на три размера меньше, в который нужно втиснуться и выглядеть при этом естественно. Черты его лица искажались, словно отражение в комнате с кривыми зеркалами. Ни одно из лиц Файфу не подходило, но на каждом из них был сосредоточенный хмурый взгляд. Ильза непроизвольно вскрикнула, когда конечности мальчика вытянулись. Файф стал выше на полметра и теперь размахивал руками для равновесия.

Ильза, собрав всю волю в кулак, подавила смешок.

– Не в ту сторону, Файф. Нужно быть ниже, а не выше.

– Я еще не закончил.

Файф опять едва устоял на ногах, но стал ниже. Его волосы вспыхивали попеременно ярко-рыжим и серебристым. Он продолжал бормотать что-то вроде «ой-ой», и Ильза не могла винить его за это. Приятного в том, чтобы становиться слишком низким, было мало, а теперь рост Файфа составлял около ста тридцати сантиметров. С очередным пугающим шквалом подергиваний Файф замер, став примерно одного роста с Ильзой. Он расставил ноги и вытянул руки, как будто не был уверен, что его тело может стоять после подобных манипуляций.

Несмотря на все изменения, которые претерпело лицо Файфа, оно так и осталось его лицом. Нос стал чуть круглее там, где раньше был заострен, лоб – ниже, и из-за этого черные локоны теперь падали ему на глаза. На этом все. Файф поморщился, и Ильза испугалась, что ему все еще больно, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что это всего лишь несколько сильных, непрекращающихся подергиваний, являющихся побочным эффектом перевоплощений метаморфов.

– Ну, что ж, – сказала Ильза, дотронувшись пальцем до губ, чтобы спрятать улыбку, – намного важнее во всем этом то, как ты себя ведешь.

– Да ничего. Я знаю, что перевоплощаюсь из рук вон плохо, – сказал Файф с широкой улыбкой. – Можешь смеяться.

И Ильза расхохоталась. Она смеялась так, как еще ни разу не смеялась после смерти Марты, до тех пор, пока не брызнули слезы и не заболел живот. Ильза спародировала превращение Файфа, и тот тоже расхохотался, утирая слезы и умоляя ее остановиться.

Оказалось, что Файфу не нужна была магия, чтобы овладеть трюком Ильзы. Для такого высокого и яркого парня он обладал природным талантом к невидимости. У Файфа были свои приемы, о которых Ильза никогда даже не думала. Слиться с толпой можно было, сделав отсутствующий взгляд, который создавал впечатление, будто человек полностью погружен в собственные мысли. Если по-особому сложить руки, то люди со стороны могли подумать, что ты ими вообще не умеешь пользоваться из-за какой-то болезни. То, в чем Файфу не хватало таланта, он компенсировал умением играть в чужую игру по своим правилам.

Когда Ильзе больше нечему было его учить, они направились в сторону лаборатории. У Ильзы с языка грозил сорваться вопрос, не совсем связанный с поисками Гедеона.

– Файф, как ты относишься к Элиоту?

Мальчишка залился румянцем так быстро, что Ильза испугалась, что он снова потерял контроль над своими способностями и теперь превращался во фламинго.

– Как я к нему отношусь?

– Ну, знаешь, нравится ли он тебе? Думаешь ли ты, что он хороший человек?

Плечи Файфа внезапно сильно напряглись, и Ильза насторожилась. Неужели она сейчас узнает, как ведет себя Файф, когда обманывает? Вероятность того, что Файф будет с ней неискренним, огорчила Ильзу куда больше, чем ложь Элиота и Кассии. Файф всегда казался ей честным и открытым.

– Да, думаю, он хороший человек. Замкнутый, но это не делает его злодеем.

– Замкнутый – мягко сказано, – заметила Ильза, хотя сама при этом думала о моментах, когда из-под маски Элиота показывались проблески доброты и шутливости. Он показал ей себя с такой стороны, о существовании которой другие не знали. От осознания этого у Ильзы радостно замирало сердце. Ильза была счастлива хранить такой драгоценный секрет. Она даже не подозревала, что секреты могут так радовать.

– Ну, с исчезновением Гедеона все усложнилось, особенно для Элиота. Зная их, невозможно было предположить, что… – Файф оборвал себя на полуслове. – Ох, ты же не знаешь Гедеона. В общем, никто не ожидал, что они станут друзьями, если честно. Гедеон общителен, хорошо со всеми ладит. Правда, если ты умеешь ладить со всеми, это не всегда делает тебя хорошим человеком. Нет, естественно, Гедеон – прекрасный человек. Я просто имею в виду, что Элиот… – Он заметил, что бормочет что-то невнятное, и покраснел до кончиков ушей.

По крайней мере, Файф тоже видел хорошее в Элиоте. Эта часть его слов не была похожа на ложь.

– Я знаю, что другие считают, будто Элиот связан с исчезновением Гедеона. В этом особо уверенна Кассия, но… Ну, даже я сомневаюсь, что Гедеон решился бы сделать что-то подобное, не сказав Элиоту. Он всегда полагался на Элиота. Все лучшие идеи Гедеона принадлежали его другу. Но если Элиоту действительно известно, где Гедеон, и он не говорит об этом никому… Что ж, наверняка у него есть на то свои причины. – Файф подумал над своими словами и тихо добавил: – Я не хочу проявлять неуважение по отношению к Кассии. Она имеет право придерживаться своего мнения об Элиоте, но, по-моему, она ошибается.

Милый Файф, который всегда был готов защитить Кассию даже от почти безобидных слов в ее адрес, сейчас говорил подобное. Возможно, ничего подозрительного в том, что тот же добрый мальчик изо всех сил старался быть справедливым и к Элиоту, не было, но его неловкость показалась Ильзе странной.

– А что насчет Эстер? Она тоже думает, что Элиот знает, где Гедеон?

Файф открыл и придержал для Ильзы дверь в свою лабораторию.

– Должно быть. Она ведь заставила его отказаться от командования волками. Со времен первого нападения она стала относиться к нему особенно холодно. Как только я упоминаю Элиота, она делает так. – Файф сымитировал презрительное лицо Эстер.

Он удивительно точно передал выражение лица своей сестры, и ему это абсолютно не шло. Ильзе было вдвойне неприятно видеть презрение на лице Файфа, чем на лице Эстер.

– Но она всегда корчит такое лицо.

– Ну да, – Файф рассеянно дотронулся до своих волос. Он явно все еще сильно переживал из-за Эстер.

Какая-то извращенная часть Ильзы хотела продолжать досконально допрашивать Файфа, пока ей не станет понятно, каково это – любить брата или сестру, но вместо этого девушка сменила тему.

– Что ты помнишь про то нападение?

– Э, ну, – Файф положил руку на подлокотник своего огромного кресла и плюхнулся в него. Он больше не нервничал из-за Элиота и не грустил из-за Эстер. – Все произошло рано утром. Меня разбудил звон разбитого стекла. Я побежал в комнату Элиота, но он уже был внизу, где завязалась потасовка.

Ильза изучала дырявый стол, на котором раньше лежала карманная кузница.

– И им нужна была лаборатория?

Файф театрально развел руками.

– Им нужно было все. Во время одного из набегов они перевернули оранжерею. Во время другого – разрезали обивку мебели в библиотеке, – он опустил плечи. – За пару недель до нападения я сказал Эстер, что не могу спать, потому что боюсь, что налетчики разгромят лабораторию, но мы никогда не предполагали, что это место может стать целью, пока…

– Пока они не украли карманную кузницу.

Файф кивнул.

– Кто знал о ней? Кто-нибудь вне стен Зоопарка?

– Иногда я делюсь мыслями с некоторыми знакомыми чародеями Илиаса, когда мои эксперименты выходят за рамки компетенции Кассии.

Ильза взволнованно выпрямилась.

– Тогда, возможно, эти люди связаны с мятежниками!

Файф нахмурился.

– Не припомню, чтобы я при них упоминал что-то про кузницу.

Ильза снова поникла. Илиас, как, вероятно, и Гедеон, полагал, что колдуны-мятежники что-то искали и во время их последнего вторжения они кое-что украли. Простая цепочка событий, в связи между которыми никто не был уверен.

Ильза и Файф подскочили, когда дверь распахнулась и в лабораторию без стука вошел Элиот.

Внезапно Ильза испугалась, что Элиот слышал, как они его обсуждали. Она поймала себя на том, что прокручивает в памяти разговор с Файфом в поисках того, чего Элиоту не следовало знать. Однако юноша практически не обратил на нее и Файфа никакого внимания. Его холодный взгляд скользнул по лаборатории, словно комната чем-то ему не угодила.

Файф подскочил из кресла, чтобы поздороваться, но в этот же момент Элиот заметил что-то в противоположном конце лаборатории и прошагал мимо мальчика к своей цели – карте Лондона, с наложенной на нее полупрозрачной картой Метрополитена.

Элиот осмотрел раму, подставку, колесики под разными углами, затем ухватился за дальний конец доски для заметок и начал толкать ее к двери. Файф отошел в сторону, чтобы не мешать. Ильза же осталась стоять на месте, и Элиоту пришлось сделать вокруг нее петлю.

– Я одолжу ее на некоторое время, – это было все, что он сказал, прежде чем исчезнуть в коридоре.

– У тебя самого разве мало карт? – крикнула Ильза ему вслед, но дверь уже закрылась.

Файф испустил долгий вздох и рухнул обратно в кресло.

Глава 22

После инцидента, в результате которого Павел Креспо чуть не лишился руки, было принято единогласное решение, что он не должен больше присутствовать на уроках Ильзы. Именно поэтому девушка, войдя в гостиную, не была готова увидеть, что он стоит там, по-военному заложив руки за спину, и с угрюмым выражением глядит сквозь нее, как будто она – пустое место.

Однако Ильза отказалась показывать ему свою слабость. Скрестив руки на груди, она смотрела исключительно на Алицию.

– Я не собираюсь ничего делать, пока он здесь.

Алиция подняла руку в примирительном жесте.

– Павел здесь по моей просьбе, чтобы принести вам свои извинения.

– Они не принимаются.

– Во всяком случае, позвольте ему наступить на горло своей гордости. Возможно, вам это покажется забавным.

Стиснув зубы, Ильза медленно выдохнула и посмотрела на Павла.

– Приношу свои извинения за то, что мои методы преподавания оказались слишком сложными для вас, – сказал он своим высоким, пронзительным голосом.

Разозлившись, Ильза повернулась к Алиции.

– Это не извинения!

Глаза женщины впились в Павла, и Ильза представила себе язвительное содержание ее упрека. Однако мужчина не поддался.

– У меня сложилось впечатление, что вы хотите научиться защищать себя, а не играть в детские игры, – сказал он. – Поэтому я приношу свои извинения за то, что неверно истолковал ваши намерения.

– Иди к черту и гори в аду, ты мерзкий…

– Довольно! – сказала Алиция. – Теперь я понимаю, что напрасно пыталась вас помирить.

Павла отпустили, не сказав ему больше ни слова. Он вышел из гостиной, словно ничто на свете не могло его там удержать.

«Скатертью дорога», – подумала Ильза, впиваясь взглядом в его спину. Она надеялась никогда больше его не увидеть.

– Чем мы займемся сегодня? – спросила она у Алиции.

Та мягко улыбнулась. Должно быть, для нее тоже стало облегчением, что грубое поведение Павла не сорвало их урок.

– Я весьма довольна тем, что теперь вы умеете защищаться от чтения мыслей лучше, чем когда бы то ни было. Если будете практиковаться, этот навык продолжит служить вам верой и правдой. Поэтому мы с вами уделим наше внимание второму аспекту: сегодня днем я хочу проверить, на что вы способны.

В гостиной, как всегда, кто-то уже приготовил для них чай, и Алиция разлила его по чашкам.

– Мы с вами будем беседовать, – продолжила она, – и я попытаюсь манипулировать вашими мыслями. С тех пор как Павел попытался контролировать ваш разум в первый раз, вы неплохо с этим справлялись, но предупреждаю: я не буду делать вам никаких поблажек.

Ильза с готовностью приняла чашку с блюдцем. Она знала, как извлечь максимум пользы из хорошего реквизита. Потягивание и помешивание чая дадут ей время сосредоточиться. Девушка положила четыре куска сахара в чашку. Обычно это вызывало у Алиции выражение безудержного отвращения, но сегодня ее это позабавило. Ильза сделала большой глоток, чтобы придать себе сил, и с наслаждением почувствовала тепло, которое разлилось по ее горлу.

– Итак. – Алиция, продолжая держать спину идеально прямо, поудобнее села на стуле и начала помешивать свой чай. – Скажите, как вы освоились?

– Я постепенно привыкаю ко всему, – сказала Ильза. – Я узнала, что под Вестминстерским аббатством существует целый новый мир, что некоторые люди могут проходить сквозь стены или перемещаться с места на место, что в те моменты, когда мне казалось, будто гадалка в театре читает мои мысли, она, черт возьми, могла по-настоящему это делать. Извините за мой французский.

Алиция сдержанно улыбнулась.

– Я имею в виду, как вы освоились с тем, что теперь стали Ильзой Рейвенсвуд?

– А, – девушка начала шутить, потому что нервничала из-за упражнения, но к ней в душу закралась новая тревога. – В основном нормально. Не то чтобы от меня многого ожидали. Разве только, что я не должна убегать и остаться в живых, если меня попытаются убить.

– Я понимаю, что богатство и привилегии, которыми ваша семья пользуются здесь, в Зоопарке, разительно отличаются от той жизни, которую вы вели. Это несколько волнительно, я полагаю.

Алиция наблюдала за Ильзой терпеливым, пытливым взглядом, но девушка позволила молчанию затянуться. Ей стало легче дышать, когда она поняла, чего добивается телепат. Классический трюк вора-карманника: одной рукой привлечь внимание жертвы, а другой – шарить в чужих карманах. Алиция знала достаточно о мыслях и воспоминаниях Ильзы, чтобы выбить ее из колеи нужным вопросом. Уйди девушка в размышления о том, как стать частью правящей семьи Камдена, она не заметила бы проникновения к ней в голову.

Ильза мило улыбнулась. Алиция могла позаимствовать уловки карманника, но Ильза некогда была одной из них и знала, как, не подав виду, прикрыть свою спину.

– Ну, я не могу сказать, что нахожу обычным то, что оставленные мной на полу нижние юбки и чулки кто-то убирает.

Вот она! Странная мысль! Внезапное и необъяснимое желание оглянуться, как будто кто-то стоит прямо за ней. Ильза поймала эту мысль и противилась ей, пока та не исчезла. Уголок рта Алиции дрогнул прежде, чем она смогла скрыть свое удивление.

– И я предпочитаю одеваться сама, чем позволять горничной помогать мне. Можете считать меня старомодной, но я считаю это ценным навыком.

Еще одна мысль: блеск металла в зеркале над консолью. Разум Ильзы подсказывал ей, что это магия Алиции. Инстинкт все еще призывал ее оглянуться. Кто-то появился позади нее, отделяясь от обоев, которые использовал как маскировку, и вытаскивая клинок. Ильза почувствовала, как ее кожу покалывает, когда барс молил выпустить его форму наружу. Она внимательнее вгляделась в края мысленного изображения и нашла нити, которыми оно было вшито между ее чувствами. Однако могла ли она быть уверена? Этот человек мог быть не плодом воображения, а призраком…

Нет, Зоопарк защищен от подобных вторжений, и собственные мысли Ильзы сильнее мнимых. Изображение было неправильным; когда она сосредоточилась, то поняла, что так и есть. Она перевела взгляд с зеркала и с упрямой решимостью посмотрела на Алицию. Только когда ее наставница испустила тихий, недовольный вздох, девушка осмелилась оглянуться. Мужчина позади нее исчез.

Ильза улыбнулась, чтобы скрыть свою нервозность.

– Впрочем, мне не на что жаловаться. Когда ты богат и никто не доверяет тебе ничего важного, появляется ужасно много свободного времени. Илиас учит меня играть в шахматы. Иногда по ночам я играю с волками в карты и обыгрываю их всех.

Глаза Алиции вопросительно прищурились. Какую бы игру она ни вела прежде, телепат о ней уже забыла.

– И вы считаете разумным водить дружбу с дружинниками?

Ильза нахмурилась.

– Что вы имеете в виду?

– Трое из них погибли во время последней атаки на этот дом. За последние месяцы десять умерло в нападениях и четверо в других столкновениях. Именно такую роль им отводят лидеры фракций. Неразумно искать ценность в расходном материале, мисс Рейвенсвуд.

Ильза поперхнулась чаем.

– В расходном материале?

Алиция поднесла чашку к губам, но тут же поставила ее обратно на блюдце.

– Если то, что я говорю, кажется вам жестоким, то, поймите, это не входит в мои намерения. Я прожила в этом городе всю свою жизнь, а вы – всего несколько недель. Волки будут умирать. Стюарды Уайтчепела тоже. Разногласия и конфликты здесь всегда в изобилии, так же как горечь и жажда крови. Они подпитывают друг друга, и бесстрашные мужчины и женщины сломя голову бросаются в огонь.

Как бы Ильзе ни хотелось, чтобы она продолжала говорить, тот факт, что ей удалось отвлечь Алицию, гарантировал ей долгожданную передышку. И, зная телепата, у нее всегда находилось свое мнение. Ильзе оставалось только задавать правильные вопросы.

– Я полагаю, что некоторые из этих волков и стюардов умирают, сражаясь друг с другом, так ведь? У нас ведь с вами общая граница.

– Его светлость положил бы этому конец, если бы мог. Он считает, что раз уж мы живем на границе, значит, должны искать возможности для сотрудничества и общего благополучия, а не поводы для войн, – она перешла на неодобрительный тон, который обычно приберегала для Ильзы. – Однако, к сожалению, вы правы, мисс Рейвенсвуд. Стюарды и волки умирают на нашей границе каждый год, – она поднесла чашку к губам, но не стала делать глоток и, нахмурившись, продолжила говорить дальше: – Я припоминаю один особенно неприятный случай, который имел место несколько лет назад. Женщина-метаморф пересекала границу Уайтчепел, спасаясь от побоев своего мужа. Насколько я понимаю, такое с ней случалось не в первый раз, поэтому стюарды отказали ему, когда он захотел пересечь границу. Они защищали ее, как и полагается в подобных обстоятельствах.

Ильза осторожно кивнула, но Алиция этого не заметила. Ее глаза затуманились.

– Этот мужчина пришел в ярость. Волки вмешались в ситуацию, но тщетно. Им не удалось усмирить его, поэтому, когда он превратился в медведя и атаковал пограничный пост, один из стюардов застрелил его, – Алиция моргнула и перевела свой внезапно обострившийся взгляд на Ильзу. – Вы считаете это разумным, мисс Рейвенсвуд?

Ильза колебалась, но было ясно, что Алиция ждет от нее ответа.

– Если метаморф угрожал жизни стюарду… Тогда да, наверное. Мне так кажется.

– Хм. – Алиция помолчала некоторое время, поджав губы, после чего продолжила: – Волки так не считали. Очевидно, они решили, что стюард вытащил оружие первым, и напали. Вы думаете, это разумно, мисс Рейвенсвуд?

– Они должны защищать метаморфов, – неуверенно сказала Ильза. – Возможно, они думали…

– Пока стюарды защищались от волков, – продолжала Алиция, – никто и не думал, что им придется защищаться от жены убитого. Она убила стюарда, который застрелил ее супруга, в то время как его товарищи были отвлечены другим метаморфом.

Ильза вцепилась в блюдце обеими руками. Алиция больше не задавала ей вопросов. Ее лицо было напряженным, но после долгого молчания она повернулась к Ильзе с упреком в своих прищуренных глазах. Она заметила, что они прекратили упражнение.

– В общем, как я уже сказала, всем правит жажда крови. Но хватит этих разговоров. Я предпочитаю держать в руке стакан с бренди, когда обсуждаю подобные темы. Лучше расскажите мне, какие у вас успехи в поиске брата?

Ильза была рада, что Алиция сегодня манипулировала ее мыслями, а не читала их. Ей все еще с трудом удавалось прятать любые воспоминания, связанные с расследованием: загадку Лайлы и схему, которую она нашла в комнате Гедеона. Девушка скрывала эти вещи от большинства обитателей Зоопарка, потому что не могла решить, кому можно довериться. Разумеется, от посторонних подобное нужно было держать еще дальше.

– Особых успехов нет, – сказала Ильза, хотя врать было неприятно, да и прищуренные глаза Алиции говорили, что женщина все равно ей не верит. – Я все еще пытаюсь понять, почему он вообще решил уйти.

– Может, он был несчастен?

Ильза вдруг отчетливо увидела своего брата. Ночью он в одиночестве сидел в библиотеке, у камина, откинувшись на спинку стула. Выражение его лица говорило о том, что он погружен в беспокойные мысли. Какой-то звук встревожил Гедеона, он повернулся к ней, и его обеспокоенное лицо разгладилось.

– Сосредоточьтесь, мисс Рейвенсвуд.

Глаза Ильзы метнулись к Алиции, и девушка с опозданием поняла, что женщина-телепат все еще внедряла несуществующие воспоминания в ее голову. Однако мешать Алиции Ильза не хотела. Уже полностью вернувшись в гостиную и сидя с чашкой чая в руке, девушка все еще хотела вернуть увиденный сон. Должно быть, Алиция поняла это по ее лицу или же мыслям, потому что поджала губы и нахмурилась.

– Вам лучше не фокусироваться на настоящем, как я вас учила, – строго сказала Алиция. – Ладно. Тогда почему бы вам не рассказать мне о своей жизни в Ином мире?

– Я была ассистенткой фокусника, – ответила Ильза. – Выступала на сцене в театре. У вас тут, наверное, этого нет.

– Театра?

– Представлений с магическими фокусами.

Ильза вспомнила, как удивился Файф, когда увидел, как она заставила платок появиться у себя в руке. Затем мысли девушки переключились на схему, которую она спрятала в рукаве в тот день, и она тут же вернула себя обратно в настоящее. Покосившись на Алицию, Ильза сделала большой глоток чая, чтобы скрыть свое волнение.

– Ну, у нас есть люди, которые демонстрируют свои экстраординарные таланты, – чопорно ответила Алиция.

Снова в воображении Ильзы возник Гедеон. Моложе, чем на портрете, возможно, ему было лет пятнадцать. Ильза смотрела на брата с балкончика над вестибюлем. Он разглядывал знакомую Ильзе черную дикую кошку и смеялся. Элиот готовился к прыжку. Гедеон демонстративно хрустнул шеей и превратился в гигантского льва как раз в тот момент, когда Элиот набросился на него…

– Мисс Рейвенсвуд! – резко воскликнула Алиция.

– Что я вижу?

– Если бы вы старались хоть немного, то видели бы очень мало, – отметила Алиция.

– Вы выдумываете это или показываете ваши воспоминания? Вы знакомы с ним? С моим братом?

– А, да, – ответила Алиция, поднося чашку к губам. – Я знаю Гедеона всю его жизнь.

Ильзу захватил новый образ: мальчик лет семи-восьми, светловолосый и краснощекий, бежал через парк с ниткой воздушного змея в кулаке. Вторым беззаботным мальчишкой с черными волосами и синими глазами был Элиот. Он подбрасывал воздушного змея в воздух, пытаясь сделать так, чтобы тот поймал поток воздуха и взмыл в небеса.

– Вы все это видели! – ахнула Ильза.

– Вы не справляетесь со своей задачей, мисс Рейвенсвуд, – сказала Алиция, со стуком ставя чашку на блюдце; женщина теряла терпение. – Если бы я хотела отвлечь вас от настоящего, то, естественно, показала бы то, что вам хочется увидеть. А потом, пока вы грезите наяву, я, может быть, перерезала вам глотку. Не стоит недооценивать мою магию, мисс Рейвенсвуд. Телепат может вывести вас из игры, используя лишь ваш собственный разум. В отличие от призрака, который пользуется грубой силой, телепаты не оставляют никаких улик на месте преступления.

– Верно, – сказала Ильза. – Просто…

– Просто вы чего-то хотите, – сказала Алиция, словно от одной подобной мысли она едва не заснула от скуки. – Желания – слабость, мисс Рейвенсвуд. Слабость, которой даже не особо умелый телепат сможет воспользоваться. Покажите кому-то, чего желает ваше сердце, и вами без труда можно будет манипулировать.

– Это не слабость.

– Говорите громче.

– Я сказала, что это не слабость, – повторила Ильза, чувствуя, как ее голос дрожит от неуверенности в собственных словах.

Может быть, Алиция права, но вся жизнь Ильзы была связана с ее желаниями. Сама мысль о том, чтобы думать об этом так, как говорила Алиция, была девушке ненавистна. Желания помогали Ильзе двигаться вперед.

Делали ли они то же самое для Гедеона?

Ильза скрыла свои мысли, снова поднеся чашку к губам, но промахнулась, пролив чай на свое белое кружевное платье.

– Ой, – воскликнула она, но ее восклицание получилось каким-то смазанным.

– Мисс Рейвенсвуд? – Алиция неодобрительно приподняла бровь, глядя на испачканное платье девушки. – С вами все хорошо?

Ильза не знала. Она держала чашку обеими руками, чтобы та не выскользнула из ее слабой хватки. Девушка чувствовала себя сонной. Нет, не сонной. Ее разум был бодр, но тело теряло силу. Она попыталась сообщить об этом Алиции, но губы ее не слушались. Они совершенно онемели. То же самое происходило и с пальцами.

Алиция кивнула, но она точно ничего не поняла. Женщина не читала мысли Ильзы.

– В это время года жара почти доходит до сорока градусов, – сказала женщина, хотя ее тон, как обычно, не выражал никакого сочувствия. – Я считаю послеобеденный сон лучшим спасением от зноя.

Алиция подняла свою чашку, чтобы сделать еще глоток, и Ильза собрала все оставшиеся силы, чтобы вскочить со стула и выбить онемевшей рукой чашку из рук женщины. Та разбилась об пол. Ильза рухнула на ковер без сил.

Чай. Кто-то отравил чай.

Негодование сменило обычную невозмутимость на лице Алиции, но лишь на секунду. Она не была глупой. Женщина перевела свой пристальный взгляд на Ильзу, и ее рассеянный взгляд наконец стал сосредоточенным.

– Земля и звезды, – прошипела она, поняв, в чем дело.

Алиция вскочила на ноги, но тут же рухнула обратно на стул. Когда она снова попыталась заговорить, из ее рта вырвалось лишь невнятное мычание.

Из-за возраста яд отравлял ее быстрее. Ильзе нужно было самой позвать на помощь.

На звук бьющегося фарфора никто не прибежал. Ильза сделала вдох, чтобы закричать, но крик застрял в ее ослабевшем горле. Онемение распространялось по рукам. Девушка все еще чувствовала свои ноги. Хотя они и дрожали, как колышущиеся на ветру травинки, Ильза заставляла себя встать. Сможет ли она добраться до коридора, где ее, возможно, кто-нибудь увидит? А возможно, и нет, но в любом случае у Ильзы было недостаточно сил. Всего один шаг заставил девушку рухнуть на колени. Она попыталась принять более крупную форму – облик своего верного снежного барса. Он бы смог сопротивляться действию яда дольше, чем маленькая девушка. Но Ильза не смогла перевоплотиться.

Она наполовину ползла, наполовину тащила себя до консоли, но ярость и решительность толкали ее вперед. Девушка пережила мисс Митчем, зиму на улицах, убийц-оракулов и мятежных чародеев, чтобы умереть, попивая чай и даже не взглянув в лицо трусливому ублюдку, который убил ее.

Алиция снова попыталась заговорить. Она произнесла что-то похожее на «что», но Ильза понимала, что делает. Девушка знала, что стоит на столешнице консоли. Она воспользовалась одной из деревянных ножек, чтобы встать и сохранить равновесие. На консоли стояла ваза, красивая и, вероятно, очень дорогая. Та самая ваза, которую Павел пытался заставить Ильзу взять в руки во время первого визита телепатов. Также над консолью висело зеркало.

Одной онемевшей рукой Ильза наклонила к себе вазу и подхватила ее, как младенца. Ей нужно было продержаться еще немного и всего лишь на мгновение выпрямиться. Ильзе стало тяжело дышать. Когда девушка осторожно подняла вазу, она увидела в зеркале отражение испуганного лица Алиции, которое, раздваиваясь, поплыло у Ильзы перед глазами. Девушка ни в коем случае не должна уронить вазу или промахнуться. У нее был только один шанс позвать на помощь, иначе они с Алицией умерли бы прямо здесь.

Ильза направила всю силу в плечо и с жалким всхлипом швырнула вазу в зеркало. Девушка тут же повалилась вперед и растянулась на полу. Она не увидела того, к чему стремилась, но услышала оглушительный звон падающих кругом осколков стекла и фарфора.

Решительность покинула Ильзу, сменившись облегчением, когда по всему дому и саду начали разноситься крики. По полу застучали шаги. Дверь с треском распахнулась, и французские окна, выходящие в сад, разлетелись вдребезги, когда в комнату ворвались волки, медведи и дикие кошки, готовые защищать Зоопарк. Во главе отряда стоял гладкошерстный черный зверь, которого Ильза тут же узнала.

Элиот. Он перевоплотился. Даже несмотря на то, что юноша уже бежал к Ильзе, его взгляд быстро прошелся по комнате в поисках опасности. Элиот нахмурился, глядя на разбитое стекло, словно именно оно было его врагом. Затем очень мягким прикосновением он обнял Ильзу одной рукой, чтобы приподнять ее с пола. Девушка попыталась указать на свое горло, потом на заварочный чайник, но жесты получились непонятными, а паника делала их еще хуже.

– Яд, – констатировал Илиас после перевоплощения в элегантного человека из грозного, потрепанного в боях горного льва. Он возвышался над Алицией и ее разбитой чашкой.

Решительный и яростный взгляд Элиота поймал взор близстоящей волчицы.

– Лизель, найди Кассию, – приказал Элиот. – Остальные, оцепите периметр. Никого не выпускать.

Лизель не двинулась с места. Ее взгляд метался между Элиотом и стаей. Уши волчицы были прижаты к голове. Элиот зарычал.

– Мне плевать, кто имеет право отдавать тебе приказы. Делай так, как говорю, иначе будешь первой отвечать за этот беспорядок.

Волчица не посмела возразить и убежала вместе с остальными животными. В комнате остались только два зверя. Один из них – медведь – перевоплотился в Орена. Второй, бывший псом, трансформировался постепенно, принимая формы маленьких и очень уродливых собачек, пока, в конце концов, не стал Файфом. Мальчик тут же упал на колени перед Алицией и взял ее за руку. Он внимательно обследовал кончики ее пальцев, рот, глаза, после чего ощупал ладонь женщины и ущипнул ее кожу ногтями.

Всего через мгновение прямо из воздуха появилась Кассия, держа в руках коробку с противоядиями, которую Ильза как-то видела в лаборатории чародейки.

– Файф?

– Настойка дымной травы, – сообщил Файф. – Паралич, онемение. Ни вкуса, ни запаха. У тебя есть противоядие?

Кассия уже возилась с пробкой прозрачного пузырька с молочной жидкостью внутри. Она опустилась на колени среди осколков стекла и фарфора и, оттолкнув Элиота в сторону, положила безвольную голову Ильзы себе на колени. Девушка пытался сказать чародейке, чтобы та сначала помогла Алиции. Кассия ее поняла, но лишь щелкнула языком и открыла рот Ильзы, сделав это неожиданно грубо.

Ильза поперхнулась первой дозой жидкости, но к ее горлу мгновенно вернулась способность к восприятию, и девушка смогла сделать второй глоток. На вкус противоядие напоминало горькие сухие ягоды терновника. Кассия влила еще немного антидота Ильзе в рот, и девушка почувствовала, что давление на ее грудной клетке ослабло. Покалывание в руках подсказало, что к ним тоже начала возвращаться чувствительность.

Кассия метнулась к Алиции, которая хоть и не выпила так много чая, как Ильза, но тоже едва дышала. Элиот поднял Ильзу на ноги и помог ей добраться до дивана. Он крикнул слугам, чтобы те принесли йод для обработки порезов от разбитого стекла. Вернувшаяся к Ильзе способность чувствовать принесла с собой много боли.

– Кто сервировал чай? – спросил Орен.

– Он уже был тут, когда мы пришли, как и всегда, – сказала Ильза хриплым голосом. Кто-то протянул ей стакан воды, но Орен вырвал его из рук Ильзы.

– Илиас, собери слуг, я разберусь со стражей, – сказал он, направляясь к двери. – Мы допросим всех. Кто-то, кому все известно, должен быть здесь.

– Нет, уже нет, – сказала Ильза.

Орен обернулся. Она протянула только что вернувшую себе способность двигаться руку к стакану с водой, который Орен у нее забрал, но мужчина никак на это не отреагировал.

– О чем ты говоришь?

– Это был Павел.

Все взгляды тут же устремились на нее, но Ильза смотрела только на Алицию. Телепат проверяла действенность противоядия, сжимая и разжимая пальцы, но ее руки тут же упали на колени, когда она услышала слова Ильзы.

– Прошу меня простить? – прохрипела она.

– Ильза, зачем бы Павлу понадобилось вредить Алиции? – спросила Кассия, тряхнув головой.

– Может, ему надоело быть вашим ассистентом, пока вы помогаете метаморфам!

Теперь, когда голос вернулся к Ильзе, ей было очень трудно молчать.

Алиция открыла рот.

– Это абсолютно…

– Скажите тогда, что ему нравилось приходить сюда и учить меня, – вызывающе потребовала Ильза. – Скажите, что ему вовсе не была ненавистна каждая секунда, проведенная в комнате с одним из нас.

Губы Алиции сжались в тонкую линию. Ее всегда прямая, как натянутая струна, спина теперь была сломлена ядом, но слишком гордая, она не пыталась искать какие-то оправдания. Алиция выглядела изнеможденной и старше своих лет.

– Да, у Павла есть некоторые возражения по поводу моего сотрудничества с Зоопарком.

– Потому что? – гнула свою линию Ильза.

Она знала, что не ошибается. С подобного рода ненавистью она не раз сталкивалась в приюте.

Алиция замялась.

– Он, к сожалению, сепаратист в душе. Его предубеждения не ограничиваются метаморфами. Могу вас уверить, он никого бы не обидел. К тому же его не принуждали приходить сюда.

– Он один из фортунатов.

– Мисс Рейвенсвуд, ради всего святого! – возмутилась Алиция.

Даже в полулежачем состоянии она могла заставить Ильзу чувствовать себя так, будто ее отчитывают за какой-то проступок, но девушку было не так легко запугать.

– Не все, кто желают вам смерти, связаны с этой шайкой, или же вы забыли, частью какого мира теперь являетесь?

– Тогда кто, по-вашему, это сделал? – парировала Ильза. – Мы всегда пьем чай во время урока. Павел это знает. Гедеон исчез, возможно, навсегда. Эстер не выходит из своей комнаты. Фортунаты хотят истребить мою семью, словно крыс, ведь так? Я единственная, кто остался. Тут и без сыщика можно во всем разобраться.

Алиция ничего не ответила. Теперь она сомневалась в собственных словах. Ильза посмотрела на остальных, которые разрывались между недоверием и непониманием. Элиот встретился с Ильзой взглядом. Выражение его лица было суровым, но не осуждающим. Он верил ей.

– Профессор Дайсер, – начал Орен своим неизменно ровным тоном, протягивая Ильзе обратно стакан воды и наливая еще один для Алиции. – Мы поговорим с каждым волком, слугой и обитателем этого дома, чтобы восстановить картину произошедшего. Я рассчитываю узнать следующее: наша доверенная кухарка подготовила чай, наш доверенный дворецкий принес его, волки, которые доказали свою преданность, прилежно охраняли территорию, и единственным посторонним, которого сегодня пустили в Зоопарк, был Павел Креспо.

– Мы очень серьезно относимся к проверке наших людей, – сказал Илиас, но от внимания Ильзы не ускользнуло, как он осмотрел каждого присутствующего в комнате, пока те не смотрели его.

– Я все понимаю, – с раздражением произнесла Алиция, но желание спорить в ней угасло. Ее так же, как и всех присутствующих, предал человек, которому она доверяла. Отрицать это было бессмысленно.

– Если вы встретите Павла, в чем я сомневаюсь, – сказал Орен, – скажите ему, что он нарушил Принципы. Передайте, что он заплатит за это своей жизнью.

Ильзу слегка потряхивало, пока она развязывала платье с пятном от чая. Тошнота накатывала на девушку волнами, но в остальном противоядие справилось со своей задачей: Ильза выжила, чтобы показать Павлу Креспо, что нужно хорошенько подумать, прежде чем пытаться отравить ее.

Сначала Ильза заставит его рассказать, кто приказал убить ее семью.

Платье скользнуло вниз по бедрам девушки и оказалось на полу, когда в коридоре раздался скрип колесиков. Затем в дверь постучали.

– Подождите минуту!

Скорее всего, пришла служанка, которую Ильза попросила помочь с переодеванием. Накинув на плечи халат и не заботясь о том, чтобы запахнуть его поверх нижнего платья, Ильза открыла дверь.

– Я же сказала, что мне не нужно…

Но за дверью стояла не служанка, а Элиот. На его скулах играли желваки – единственное доказательство того, что он хотя бы немного пытался смотреть Ильзе в глаза. Девушка почувствовала, как ее кожа начинает гореть во всех тех местах, которых Элиот касался своим взглядом. Когда юноша заметил руки Ильзы, полностью замотанные бинтами из-за многочисленных порезов, его горящие глаза заледенели.

– Все не так плохо. – Ильза отвернулась от двери и поспешно просунула руки в рукава халата. Плотно завязав его, она снова повернулась лицом к Элиоту. – Порезы неглубокие.

Лейтенант закрыл за собой дверь. Солнце спряталось за деревьями, и комната погрузилась в темно-розовый свет, приглушающий звуки и делающий голос мягким и тихим.

– С тобой все хорошо?

– Я в порядке, – по привычке ответила Ильза. – Чувствую небольшую слабость, а так все нормально.

Элиот подошел ближе. Настолько близко, что Ильза могла ощущать тепло, исходящее от его тела. Юноша поднял руку и дотронулся до щеки Ильзы. Девушка затаила дыхание, когда большой палец Элиота прочертил невесомую линию по ее подбородку. Когда он отнял палец, тот был в крови.

– Ты пропустила этот порез.

Элиот резко отступил в сторону, оставив Ильзу в растерянности, и взял йод и марлю, лежавшие рядом с чашей теплой воды, порозовевшей от крови. Юноша смочил марлю йодом и вернулся к Ильзе. В его глазах читалось беспокойство.

– Будет щипать, – мягко предупредил он.

– Сегодня я пережила кое-что похуже.

Элиот нежно приподнял ее подбородок одной рукой, пока другой осторожно обрабатывал порез на щеке. Кожу и правда щипало, но Ильза привыкла к этому за время самостоятельной обработки десятков царапин. Элиот готовился к тому, что Ильза вздрогнет, но она этого не сделала. Это немного ослабило напряжение в его плечах. В уголке рта Элиота появилась усмешка.

– Это первый раз в жизни, когда тебя пытались отравить?

Ильза вскинула бровь.

– Это первый раз в жизни, когда ты пытался пошутить?

Усмешка стала более заметной.

– Можно выработать резистентность к дымной траве, если не имеешь ничего против постоянного покалывания в руках. – Элиот сжал и разжал пальцы, и когда его взгляд опустился на рот Ильзы, он добавил: – И губах.

– Так делают? Кто-то принимает яд нарочно?

– Единственный способ, которым мне удалось убедить Гедеона это сделать, – это составить ему компанию. Он не считал отравление угрозой и всегда говорил, что, как выживший после устроенной Звездочетом кровавой расправы, он не собирался умирать от яда.

Рот Ильзы открылся от удивления. У нее возникла почти такая же упрямая мысль под воздействием дымчатой травы. У Ильзы внезапно возникло непреодолимое желание поговорить с братом и поделиться, что у них есть что-то общее. Элиот внимательно наблюдал за выражением ее лица и наверняка заметил, что мысли Ильзы ускользнули куда-то далеко. Сделав шаг назад, он отложил марлю в сторону.

– Я пришел не для того, чтобы проведать тебя.

– О.

Он снова улыбнулся, и Ильза понадеялась, что ее разочарование не слишком заметно.

– Не только для того, чтобы проведать тебя. Кажется, я разгадал нашу загадку.

Элиот открыл дверь, за которой в коридоре стояла карта, позаимствованная им в лаборатории Файфа. Юноша вкатил ее в комнату и поставил перед Ильзой.

– У вас с этой картой какие-то странные отношения, ты в курсе?

Элиот проигнорировал ее.

– Я пытался разобраться во всем по-своему, – сказал он. – Девушка-оракул сказала, что магазин находится на Мургейте, так что я начал с Мургейта. Я изучил дюжину забытых звездами улиц на карте, историю района, узнал, какие есть аптеки в радиусе двух километров, и все никак не мог понять, что означала вторая часть загадки.

– Ясно…

– Я не соединил все остальное воедино. Станция, Марин-стрит, и она снова и снова повторяла, что ты не знаешь города, так ведь? Но ты его знаешь. Этот Лондон точно такой же.

– Ну да, я это знаю.

– Но она имела в виду не это. Она сказала город, но подразумевала квартал. Единственное место, с которым ты не знакома, потому что в Ином мире оно выглядит совсем по-другому.

Ильза уставилась на карту, наконец-то поняв, к чему Элиот ее подводил. Полупрозрачный накладываемый слой находился в свернутом состоянии над рамкой доски, и Ильза протянула руку, чтобы опустить его вниз, тем самым перекрывая всю наземную часть Лондона. Пальцы девушки пробежались по новым улицам. Нос Ильзы приблизился к бумаге, чтобы прочитать названия, написанные крохотными буквами.

Вот она! Марин-стрит – длинная, извилистая улица Метрополитена.

– Нам осталось понять, где…

– Тсс.

Теперь Ильза была на шаг впереди. Ей не нужно было ничего понимать, только вспомнить. Лайла указала Ильзе точное место, где они могут найти аптекаря… Если бы она смотрела со стороны Иного мира.

Ильза подняла накладную карту, и ее пальцы зависли над местом, где бы она стала искать вход на станцию Мургейт, если бы она существовала здесь. Девушка поднимала и снова накладывала карту Метрополитена. Мургейт в наземном Лондоне Уизерворда и Марин-стрит Метрополитена находились далеко друг от друга, если не считать одной точки, где они почти соприкасались, будто пытаясь слиться в поцелуе. Ильза ткнула в найденную точку пальцем, и успех озарил ее лицо широкой улыбкой.

– Знаешь, что находится здесь в Ином мире?

– Станция Мургейт, – сказал Элиот. – Мне кажется, ты только что нашла нашего аптекаря, Ильза.

Ее имя он произнес так, словно это было самым лучшим словом, которое ему доводилось когда-либо произносить.

Глава 23

Элиот приподнял бровь.

– Что такое?

Он преодолел первые полдюжины ступеней входа в Метрополитен и оглянулся через плечо, потому что Ильза в нерешительности застыла наверху. Элиот вернулся обратно.

Хотя для Ильзы это была не просто нерешительность. Истинная причина, из-за которой она схватилась за перила лестницы наверху, крылась в том, что это помогало ей устоять на ногах. Девушка ни за что бы не призналась Элиоту в этом, но она боялась кубарем скатиться вниз.

Как и все, Ильза бывала под улицами Лондона раньше. Однако дальше платформы она не заходила, да и то это было всего лишь раз, и девушка смогла задержаться там всего на четыре секунды. Посадка в поезд, исчезающий в туннеле, все еще оставалась тем, над чем нужно поработать. Что бы ни скрывалось под этим Лондоном, Ильза была к этому не готова.

Местных дружинников называли плащами. Элиот сообщил Ильзе, что их так нарекли из-за накидок различных оттенков розового. Плащи дали им добро на переход через границу, при этом глядя на Ильзу так, словно могли изменить свое решение в любой момент. Элиот обнадежил их улыбкой. Ильза не видела эту улыбку полностью, но сомневалась, что та выглядела обнадеживающей.

– Просто… мне не нравятся замкнутые пространства, – пробормотала она.

– Ни за что бы не догадался.

Когда Ильза бросила на него взгляд, то заметила, что Элиот наблюдает за ней со злой насмешкой. Неужели ему правда это доставляло удовольствие? Неужели он ждал момента, когда Ильза струсит?

– Знаешь, я могу пойти один.

Девушка внимательно посмотрела на него. Ильза сдалась и перестала отрицать ставшую для нее постыдной правду: Элиот ее нравился. Ей нравилось, когда он смотрел на нее. Ей нравилось пытаться понять, о чем он думает. Ильза проклинала тот факт, что, оставшись с ним наедине у себя в комнате, упустила еще одну возможность поцеловать его. Она сходила с ума, представляя, будут ли губы Элиота такими же резкими и непримиримыми, как обычно, если они когда-нибудь окажутся прижатыми к ее губам.

Хуже всего, что каждый раз, когда Ильза думала о том, чтобы поцеловать Элиота, она тут же вспоминала, что у юноши не остыли чувства к другой девушке. В Зоопарке не было никого по имени Афина – Ильза проверила. Ни Элиот, ни кто-либо еще ни разу не упоминал ее, но у него были эти чертовы карманные часы, которые явно для него что-то значили. Ильзе от этого было больно.

Она ненавидела эти часы.

Тем не менее нежные чувства не мешали Ильзе подозревать Элиота. Ей не понравилось, что он предложил проверить аптекаря в одиночку. Было ли это проявлением доброты (маловероятно) или же он чувствовал, что Ильза слишком близко подобралась к его тайнам?

– Нет, я…

Я не знаю, стоит ли тебе доверять? Мне кажется, ты что-то скрываешь от меня? Мне нужно понять, действительно ли мы делаем то, о чем договорились?

– Ты помогаешь мне, помнишь? Я должна идти с тобой.

Тень, пробежавшая по лицу Элиота, заставила Ильзу усомниться в том, что она не произнесла вслух по ошибке какую-то из своих мыслей. Затем юноша сверкнул улыбкой, которая была абсолютно не обнадеживающей, и Ильза вздрогнула.

– Семейное сходство ошеломляет, – протянул он. – Гедеон тоже думает, что мир вертится вокруг него.

Элиот повернул голову в сторону лестницы и стремительно зашагал вниз.

Ильза позволила возражению, просящемуся сорваться с языка, подтолкнуть ее вслед за юношей. Она спускалась вниз, не давая себе времени думать о том, что делает. Изогнутые дугой, выложенные плиткой стены туннеля окружили Ильзу. Элиот ждал внизу, засунув руки в карманы.

– Полагаю, ты предпочел бы, чтобы я была похожа на тебя? – спросила она.

Улыбка Элиота напоминала волчий оскал.

– Конечно, нет. Будь ты похожей на меня, приняла бы к сведению полученную от меня информацию и пришла бы сюда в одиночку, – он слился с потоком пешеходов, направляющихся в туннель.

Ильза собрала в кулак всю свою смелость, чтобы последовать за Элиотом. Он приблизил свои губы к уху девушки настолько близко, что его дыхание заставило ее вздрогнуть, и добавил насмешливым шепотом:

– Хотя, наверное, тебе просто нужен кто-то, кто поймает тебя, когда упадешь в обморок.

Ильза действительно побледнела, ее дыхание стало поверхностным, но в обморок она падать не собиралась. Она проклянет себя, если после всех пережитых в Уизерворде ужасов ее дух сломит совершенно неопасный туннель. Еще и на глазах у Элиота.

– Помни, что ты навлечешь на нас гнев мастеров душ, если перевоплотишься на их территории. Так что даже не думай о том, чтобы обзавестись второй ямочкой на щеке. Мы должны выяснить, кто контактировал с Гедеоном, обменять деньги на информацию о его местонахождении и вернуться на поверхность ко времени чая.

Они спустились по еще одной лестнице, и туннель разделился. Один путь был для тех, кто продолжал спускаться дальше, а другой – для благословенных душ, которые вот-вот окажутся на поверхности. Течение толпы понесло Ильзу вниз, словно она была камушком, который на дно моря утаскивает с берега волна. Было ли здесь хоть немного кислорода? Снизу прилетел порыв ветра, принесший с собой спертый, теплый воздух, слабо пахнущий кожей тысячи незнакомцев, но он отказывался попадать в легкие Ильзы, как бы старательно она ни дышала.

Очередная лестница. Люди окружали Ильзу со всех сторон, но никто не произносил ни слова. Не имея ничего другого, что могло бы помочь ей успокоиться, Ильза неохотно схватила Элиота под руку. Должно быть, он почувствовал, как дрожали ее пальцы, касающиеся рукава его рубашки. Вместо того чтобы насмехаться, он покрепче сжал ее руку и притянул девушку к себе. Ильза смирилась со своей судьбой и подготовилась к тому, что Элиоту придется подхватить ее, когда она упадет в обморок.

Ильза уже была готова остановить Элиота. Она открыла рот, чтобы попросить его немедленно повернуть назад, когда туннель вдруг расширился перед ней.

– О, мой…

Ильза тут же забыла о том, что находилась под землей. Квартал мастеров душ состоял вовсе не из лабиринта железнодорожных туннелей, как она себе представляла, а из широких, похожих на пещеры бульваров, высота которых простиралась на несколько этажей вверх и вниз. Огромные башни, вырезанные из камня, служили опорами, вокруг которых вились лестницы, ведущие к поверхности. Некоторые здания, доходящие до самого верха, были самыми высокими строениями, которые Ильзе когда-либо доводилось видеть. На каждом этаже здания прорезали мосты, настолько широкие, что сами по себе представляли улицы с магазинами и домами.

Все это могло бы стать ужасающим хаосом, но каждый мост, каждая башня и каждый витой лестничный пролет были тщательно продуманы и идеально расставлены, как части трехмерной головоломки, поэтому город под землей казался страной чудес.

– Ты не этого ожидала? – спросил Элиот, потянув Ильзу вниз по широкой винтовой лестнице.

– Нет, – все, что смогла ответить Ильза. Волна облегчения ударила по ней так сильно, что у девушки закружилась голова.

Удушливая затхлость туннеля исчезла, и благодаря какой-то магии кожу Ильзы ласкал легкий ветерок. Золотистый свет парил над ними, словно низкие облака, но Ильза не могла разглядеть его источник. Над светом располагался потолок пещеры, залитый прозрачной синевой неба, из-за чего создавался эффект вечного рассвета. Белый камень вокруг Ильзы окрашивался розовым, оранжевым и испещрялся длинными тенями. Если бы она не смогла чувствовать себя свободной и легкой в месте, подобном этому, то не смогла бы больше нигде.

Элиот отпустил ее, чтобы поймать кэб, пока вокруг творилось самое настоящее волшебство. Мастера душ, похоже, использовали свои таланты во всем. В воздухе над Ильзой парили ящики, корзины с товарами и посылками. Матери силой мысли толкали перед собой коляски. У кареты, которая остановилась перед Ильзой и Элиотом, не было лошади. Извозчик сидел на обычном месте, возвышающемся позади кабины, но перед пассажирскими сиденьями вместо лошадиной упряжки располагалась еще одна ось с парой колес поменьше.

Когда кэб влился в поток транспорта, его примеру последовала такая же повозка, находящаяся в двадцати метрах позади. Элиот этого не заметил, но Ильза решила сесть под небольшим углом, чтобы краем глаза наблюдать за ней в окно.

– Это, должно быть, самый большой квартал из всех, – сказала она, глядя на проносящийся мимо Метрополитен, обзору которого не мешал лошадиный круп.

– Думаю, что это так, но если и больше, то ненамного. Он не охватывает всю площадь города наверху.

– Я надеюсь, местные жители хоть иногда выходят на солнечный свет.

Элиот тихо рассмеялся.

– Не беспокойся за них, – сказал он. – Мастера душ – самые востребованные работники в этом городе и в том, что выше. Они неплохо живут.

Элиот и Ильза попросили извозчика направляться к месту, где находился вход на станцию Мургейт. Оказавшись там, они быстро нашли единственную аптеку, которую Лайла могла иметь в виду. Лавка «Брекер и сыновья» располагалась на перекрестке, где раскинулся оживленный фермерский рынок.

Элиот уже собирался зайти в аптекарскую лавку, когда Ильза поймала его за руку.

– Что ты делаешь?

– То, зачем мы сюда пришли, естественно.

– И зачем же? Хочешь просто зайти туда и потребовать рассказать нам, где Гедеон Рейвенсвуд? Аптекарь вряд ли это знает. Нас интересуют покупатели, а не он сам.

Элиот внимательно посмотрел на нее, и выражение его лица колебалось между раздражением и восхищением, но спорить он не стал. Ильза кивнула на противоположную сторону улицы.

– Смотри, там есть кафе. Мы можем скрыться в нем от посторонних глаз и последить за этим местом. Вся суть дурной привычки в том, что это привычка, верно? Держу пари, что кто-нибудь скоро придет.

Они зашли в кафе, как и предложила Ильза. Элиот направился к прилавку, чтобы заказать чай, а Ильза села у окна слева, чтобы одновременно видеть не только аптеку, но и улицу, по которой они сюда приехали. Повозка, следовавшая за ними, высадила своего пассажира на незаметном расстоянии. Точнее, незаметным оно было для менее наблюдательных, чем Ильза, людей. Она изредка бросала взгляд на кэб, чтобы не вызвать подозрений. Девушка догадалась, что хвост тянулся за ними еще с тех пор, как они были на поверхности. Она решила не рассказывать Элиоту о слежке.

Когда принесли чай, перед Ильзой поставили еще и огромный кусок торта. Ильза была в восторге от новой находки Уизерворда – пряного бисквита с кислой вишней и масляной глазурью.

– Ты заказал его для меня? – спросила она, недоуменно моргнув.

– Ты все время голодная, – ответил Элиот, глядя на аптеку, расположенную на углу. Когда Ильза продолжила молча таращиться на юношу, тот покосился на нее, и его лицо помрачнело. – Я думал, это твой любимый десерт. Орла сказала, ты приходишь за ним на кухню два-три раза в день.

– Все верно, – согласилась Ильза.

Она начала сомневаться в том, что Элиот не заметил ее несколько странного поведения во время поездки в кэбе.

– Тогда что не так?

Ильза заставила себя кокетливо улыбнуться.

– Ты спрашивал обо мне у Орлы?

Выражение лица Элиота стало еще более хмурым.

– Я случайно услышал. Ей нравится кормить тебя.

Когда Ильза продолжила смотреть на Элиота, тот закатил глаза и вернулся к наблюдению за аптекой.

Девушка взяла вилку.

– Спасибо.

Воздушный и влажный на вкус, торт оказался даже лучше того, что пекла Орла. Тихий невольный стон наслаждения сорвался с губ девушки, и она попробовала еще кусочек. И еще один. Ильза забыла о том, где находилась и зачем она здесь, а когда подняла голову, то обнаружила, что внимание Элиота большее не сосредоточено на аптеке.

Он наблюдал за ее ртом, пока девушка подносила вилку к губам. Он смотрел, как она сглатывает, как стряхивает крошки с нижней губы. Вид Ильзы, с наслаждением уплетающей торт за обе щеки, заворожил Элиота. Девушка никогда прежде его таким не видела.

Большую часть своей жизни Ильза старательно контролировала, когда люди на нее смотрели, а когда нет. Она незаметно таскала из карманов мужчин бумажники, чтобы потом приковывать их же взгляды к себе на сцене в отвлекающем маневре. Однако сейчас она не пыталась привлечь к себе внимание Элиота, и от этого ей стало неуютно.

– Неужели тебе так мало нужно для счастья? – пробормотал он.

Она улыбнулась ему и положила в рот еще один кусочек торта.

– Ты просто не пробовал этот торт, – сказала Ильза с набитым ртом.

В мгновение ока Элиот обхватил ее пальцы своими и отобрал у девушки вилку. Ильза издала игривый звук протеста, когда юноша наколол кусочек на вилку и сунул ее себе в рот.

– Ммм. Нам нужно узнать у них рецепт для Орлы.

– Я не буду той, кто попытается ей указать, что и как нужно готовить.

Улыбка Элиота стала шире, и он откусил еще кусочек торта, который они теперь ели вдвоем. Ильза почувствовала, как ее охватывает головокружительная радость. Какая-то часть ее сознания, должно быть, решила, что она подобного не заслуживает. Прежде, чем Ильза поняла, что делает, она задала вопрос, который старательно пыталась избегать.

– Кто такая Афина? – Она говорила с непринужденностью, которой не чувствовала.

– Что, прости?

– Девушка, которая подарила тебе карманные часы, которые ты постоянно с собой носишь.

Элиот наградил Ильзу взглядом, который она не смогла прочитать. Он смотрел на нее с напряжением и интересом, а вовсе не со злостью, которую девушка от него ожидала в ответ на любопытство.

– Ильза… – начал Элиот, словно хотел задать ей вопрос, но затем оборвал себя.

Ильза не была той, кто часто краснел, но сейчас она почувствовала, как это происходит. Она опустила взгляд на свою чашку.

– Не говори, что никто, – предупредила она. – Ты постоянно вертишь их в руках, даже когда тебе не нужно знать время. Ты ими очень дорожишь.

Когда Ильза заставила себя снова взглянуть на Элиота, она уже знала, что была права.

– Ну и?

Вместо ответа Элиот достал карманные часы и положил их на стол гравировкой вверх. Со всей любовью, твоя Афина. Со всей любовью. Его Афина. Когда Элиот переворачивал часы, Ильза чувствовала, что он не сводил взгляда с ее лица. На обратной стороне оказалась еще одна гравировка: Э. К. Его инициалы.

– Ты права, – сказал Элиот, откидываясь на спинку стула; его голос звучал напряженно. – Я ими дорожу.

Он внимательно следил за ее реакцией. Злая усмешка залегла в уголке его рта. Глаза Элиота горели и блестели так ярко. Такого взгляда Ильза прежде никогда у него не видела. Девушка изобразила на лице безразличие и сделала вид, что сосредоточена на фасаде аптеки «Брекер и сыновья». Она поймала себя на невольном размышлении о том, как выглядела Афина. В воображении Ильзы она была высокой, безупречной и потрясающей.

Элиот откашлялся.

– Элайджа Квиллион, – сказал он.

– Прошу прощения?

– Э.К., – Элиот сделал глоток чая. – Афина – моя мать.

Образ прекрасной незнакомки исчез. Рот Ильзы открылся от негодования. Ей хотелось сказать что-нибудь гадкое, чтобы они снова оказались на равных, но, во-первых, Ильза испытывала слишком нелепое облегчение, чтобы продолжать злиться, а во-вторых…

– Элайджа был твоим отцом.

Элиот вздернул голову, когда услышал от Ильзы слово «был».

– Кассия сказала мне…

Элиот выругался.

– Конечно же, сказала.

Ильза заерзала на стуле и стала вертеть в руках чашку.

– Я понимаю, каково это. Не знать, что произошло, я об этом. Всего две недели назад мне стало известно, что случилось с моей семьей. – Ильза хотела продолжать говорить, но когда она подняла взгляд, то увидела, что Элиот закрылся от нее. Он смотрел в окно или, может, на окно, нацепив на лицо маску непримиримой злобы, которая напомнила Ильзе об их самой первой встрече.

– Я не хочу говорить о моем отце. – Тон Элиота не предполагал возражений, и Ильза вздрогнула.

– Ладно.

Ей не стоило спрашивать про карманные часы. Нужно было справиться со своей ревностью без лишних вопросов. Ильза была готова извиниться, когда жесткая маска Элиота дала трещину, из которой начала сочиться непередаваемая тоска.

– Просто… – Элиот сделал осторожный долгий выдох, словно ему трудно было контролировать собственное дыхание. – Я не знаю, как скорбеть по кому-то, как…

Он тряхнул головой.

– Можешь не объяснять, – мягко сказала Ильза.

Элиот сухо кивнул, и девушке стало горько. Да, он мог ей ничего не рассказывать, но она все равно хотела, чтобы рассказал. Девушке хотелось знать все, но вместо этого они молчали. Пока Элиот удерживал свой взгляд на аптеке, Ильза наклонилась ближе к окну, задрала голову и с открытым ртом уставилась на великолепие и простор подземного Лондона.

– Как жаль, что я не знала, как тут здорово, – сказала она.

– Ты боялась идти сюда.

Ильза кивнула, не отрывая взгляд от окна.

– И ты была напугана потайной комнатой Эстер. Почему?

Ильза напряглась, но Элиот просто терпеливо смотрел на нее, и беспокойство девушки начало ослабевать. Он отказался говорить о своем отце, и она знала, что может сделать то же самое. Юноша не будет давить на нее, не станет совать свой нос в чужие дела.

– Мне не нравится чувствовать себя в ловушке. – Ильза поняла, что снова может дышать.

Элиот нахмурился.

– В ловушке?

– Я знаю, что это надуманно, но иногда мне кажется, что… Я навсегда там останусь. Все хорошо, если я вижу выход и если могу до него добраться при желании, но…

– И ты все равно пошла сюда, считая, что здесь находится лабиринт из туннелей. – Элиот покачал головой, но улыбнулся. – Ты мазохистка, да?

– Мазохистка?

– Ты любишь над собой издеваться. Тебе нравится страдать.

– Да кому вообще может нравиться страдать? – воскликнула Ильза чуть громче, чем намеревалась.

Недоумение в голосе девушки заставило Элиота нахмуриться.

– Многим из нас.

– Могу понять, почему ты обо мне такого мнения, но все не так.

– Неужели?

Ильза задумалась, прокручивая слова Элиота у себя в голове.

– Что, если мне не нравится страдать, но я вынуждена, и при этом просто не жалуюсь? Это все равно делает меня этой… Как ты сказал?

– Мазохисткой?

Насмешка в глазах Элиота постепенно погасла.

– Вот.

– Нет, – мягко сказал Элиот. – Тогда тебя нужно охарактеризовать по-другому.

– Как же?

– Думаю, тогда подходящим словом будет «храбрая».

Ильза насупилась.

– Храбрые люди не боятся того, что комната слишком маленькая.

– Очевидно, некоторые боятся, – возразил Элиот.

Ильза закатила глаза.

– Хорошо, можешь мне не верить, но я знаю много храбрых людей, и все они чего-то боятся. Эстер белеет, как простыня, при виде даже самой маленькой капли крови, но никогда не позволяет этому ее остановить. Только не говори ей, что я тебе про это рассказал, – Элиот кивнул в сторону окна, за которым располагался подземный город. – Посмотри вокруг, Ильза. Мы все боимся. Страх станет слабостью, если только ты ему поддашься.

– А что для тебя имеет значение? – спросила она, наклоняясь через стол. – Чего ты боишься?

Элиот сжал зубы.

– Навредить людям, которых я люблю.

– И кого…

Ильза оборвала себя, когда взгляд Элиота внезапно метнулся в сторону аптеки.

– Кто-то идет, – сказал он.

– Говорила же. – Ильза повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть худощавую покачивающуюся фигуру оракула, который подходил к аптекарской лавке.

Волосы оракула были ярко-рыжими, а веснушки покрывали его бледное лицо. Вздернутый нос тоже показался Ильзе знакомым. Семейное сходство было поразительным.

– Это наверняка брат Лайлы! – прошипела Ильза.

Взгляд Фредди Хардвика метнулся в сторону кафе, словно он их услышал. Его глаза расширились, когда он подключился к своей магии, которую так старался задушить курительной трубкой. Узрев Ильзу и Элиота, оракул ринулся бежать.

– О нет, так не пойдет.

Стул Ильзы пошатнулся на задних ножках, когда девушка вскочила с него.

– Ильза… – Элиот протянул руку, чтобы схватить Ильзу на ходу за локоть, но не успел. – Чтоб тебя!

Со звоном он бросил несколько монет на стол и погнался за Ильзой, но к тому времени, как они выбежали на Марин-стрит, Хардвик уже затерялся среди рыночных прилавков и покупателей.

– Он побежал туда, – сказала Ильза. Они бросились вслед за оракулом сквозь толпу, но переулок за рынком был едва ли менее оживленным, и Хардвик исчез за следующим поворотом. Элиот хотел было броситься за ним, но Ильза остановила его.

– Мы не поймаем его такими темпами. Нам нужно перевоплотиться.

Элиот рассмеялся, его глаза округлились.

– Нет, спасибо. Ты хоть представляешь, что с нами сделают, если поймают?

– Это хуже того, что с тобой сделают в Зоопарке, если ты вернешься с пустыми руками? – Ильза поняла по замешательству Элиота, что он осознал, что не сможет ее остановить. – Я загоню его в переулок. Ты лети вперед и отрежь ему путь.

Прежде чем Элиот успел сказать еще хоть что-то о безрассудстве плана Ильзы, девушка перевоплотилась. Облик снежного барса не годился. Ильзе нужен был собачий нос. Она опустилась на четвереньки, наслаждаясь болью в меняющихся мышцах, которые теперь поддерживали четыре длинные, жилистые лапы. Ильза вздрогнула, когда длинные уши ищейки выросли из ее головы. Ее глаза лишились способности различать цвета, а мир вокруг заполнили звуки и водоворот запахов. Вторая волна криков дала Ильзе понять, что Элиот бросился бежать, но девушка уже направлялась в сторону аптекарской лавки «Брекер и сыновья», чтобы найти след Хардвика. Некоторые из мастеров душ хватали в охапку своих детей, другие выкрикивали в адрес Ильзы оскорбления. Переполох был поднят и в скором времени должен стать еще больше.

Она гналась за Хардвиком, следуя за толкотней, которую он создавал, разбрасывая всех на своем пути и погружая мир вокруг в еще больший хаос. Ильза почти сразу поймала его в поле зрения. Хардвик поднял глаза к небу. Оракул знал, что Элиот в облике ласточки тоже преследовал его. Хардвик будет делать все возможное, чтобы сбросить его с хвоста. Когда Элиот опустился ниже, оракул резко повернул направо, нырнув в проход, скрытый под мостом, в который Элиот чуть не врезался, пытаясь держаться рядом с Хардвиком. Оракулу было известно все. Он пытался заставить Элиота спуститься ниже, чтобы было проще от него ускользнуть.

Ильза тоже упустила Хардвика из виду, но она все равно чуяла его запах. Увернувшись от безлошадного кэба, девушка продолжила бежать за оракулом. Элиот набрал скорость, следуя за ней, а затем обгоняя. Не сводя глаз с ласточки и уткнув нос в мостовую, Ильза догоняла Хардвика, который пытался проложить себе путь в лабиринте улиц. Она практически его настигла – собачьи лапы не могли сравниться по скорости с человеческими ногами. Увидев впереди следующий поворот, Ильза ринулась на свою жертву с левой стороны, чтобы оттеснить ее вправо. Именно в этот момент Элиот увидел свой шанс.

Было неважно, что мог оракул увидеть, а чего не мог. Он оказался в переулке, в одном конце которого ждала Ильза, а в другом – лестница, ведущая к пешеходному мосту. Хардвик рванул к ней, но Элиот оказался быстрее. Приземлившись, он снова стал человеком, и этого было достаточно, чтобы перекрыть оракулу путь. Хардвик резко затормозил, инстинктивно попятившись назад, но позади него была Ильза, тоже успевшая перевоплотиться обратно в человека. Расстояние между девушкой и Хардвиком сократилось, но прежде, чем он успел броситься на нее, Элиот обхватил одной рукой оракула поперек груди, а второй приставил кинжал к его горлу.

– Давай все сделаем быстро и безболезненно, – прорычал Элиот, но в его словах помимо угрозы слышалась еще и нотка отчаяния. – Мы знаем, что ты обменивал информацию на веманту. Расскажи, что он хотел от тебя, и мы сохраним тебе жизнь.

– И эта жизнь будет долгой, если обойдешься без загадок, – уточнила Ильза, и Элиот одобрительно улыбнулся ей.

Хардвик злобно уставился на девушку и, брызгая слюной, начал тараторить мантру оракулов:

– Вашим не…

Он тут же умолк, когда тыльная сторона ладони Ильзы хлестко ударила его по щеке. Она не наслаждалась тем, что вселяла в человека страх за свою жизнь. Однако у Ильзы появилась ниточка, ведущая к брату, и она не могла позволить ей оборваться.

– А ты сможешь повторить свою молитву, захлебываясь собственной кровью?

Хардвик просто смотрел на нее.

– Полагаю, раз ты не ценишь собственную жизнь, тогда… – Не в силах сдержать желания продемонстрировать свои сценические таланты, Ильза поиграла пальцами, показывая оракулу свои пустые рукава, после чего в ее руке «волшебным» образом оказался пузырек с вемантой, который девушка вытащила из кармана Хардвика в тот момент, когда ударила его. – Что на это скажешь?

Брови Элиота подскочили вверх, и юноша плотнее прижал кинжал к горлу оракула.

– Мы знаем, как помешать тебе получить дозу. Мертвым или живым, тебе все равно придется долго и мучительно ждать шанса выкурить следующую трубку.

Хардвик продолжал сопротивляться, но без особого энтузиазма. Элиот и Ильза обнаружили его слабость, точно такую же, как у Лайлы.

– Он попросил отвести его в храм, чтобы отдать дань уважения провидцу, – выпалил Хардвик. – На самом деле его не интересовал провидец.

– Мы знаем. Его интересовал подмастерье, – сказала Ильза.

Хардвик покачал головой, насколько это было возможно в его ограниченном диапазоне движений.

– Нет. Это он интересовал Когну. Ему до Когны не было дела.

Взгляды Ильзы и Элиота пересеклись в одинаковом недоумении.

– Что ему нужно было в храме? – спросила Ильза.

– Найти усыпальницу, – кашлянул Хардвик. – Он хотел убедиться, что слухи не врут о том, что находится под храмом.

– И это правда? Она там есть? – спросил Элиот.

Хардвик замялся, и лейтенант провел блестящим лезвием по его щеке. Алая кровь выглядела особенно пугающе на фоне его бледной блестящей кожи. Оракул взвыл от боли.

– Да! Там есть усыпальница, да! Альфа вломился в нее, но обнаружил Когну вместо того, что искал. Того, что альфа ищет, там не было.

Ильза хотела спросить, что Гедеон ищет, где он сейчас находится, но время истекло. На пешеходном мостике, расположенном выше, послышались быстрые шаги. Она обернулась и увидела мужчин и женщин в накидках различных оттенков розового. Люди смотрели на них сверху вниз, как зрители, собравшиеся вокруг арены.

Плащи.

Ильза и Элиот были окружены. Хорошо, что они могли вырастить крылья.

Элиот оттолкнул Хардвика от себя. Юноша окинул взглядами плащей, стоящих наверху, и нашел время, чтобы бросить на Ильзу испепеляющий взгляд.

– Для дипломатии слишком поздно. Выбери кого-нибудь поменьше, – сказал он, а затем перевоплотился в ласточку.

Ильза последовала его совету, но не могла не засомневаться в разумности слов Элиота. Сама она всегда выбирала для побега кого-нибудь быстрого, а не маленького.

Ильза быстро поняла, почему маленькой быть лучше, когда в них полетел первый снаряд – крышка мусорного бака, взмывшая вверх с улицы при помощи телекинеза. Она использовалась для того, чтобы сместить Ильзу и Элиота в направлении второго снаряда в виде корзины грибов, позаимствованной без спроса с чьей-то телеги. Со всех сторон воздух начали заполнять предметы, которые преследователи находили вокруг себя и использовали, чтобы загнать беглецов в ловушку. Лишь крошечные размеры позволяли Ильзе и Элиоту избежать плена. Они двигались беспорядочно, огибая здания, пролетая над и под мостами, возвращаясь немного назад, пока мастера душ не потеряли их из виду среди созданного ими же волшебного беспорядка. Ильза сосредоточилась на том, чтобы постоянно висеть на хвосте у Элиота, твердо решив ни за что не оставаться одной в подземном городе.

Протрубил горн, затем другой. Какофония тревожных нот предупреждала о присутствии нарушителей все большее число плащей. Еще до того, как Ильза и Элиот вырвались за пределы досягаемости первой волны снарядов мастеров душ, внизу замелькало еще больше малиновых накидок. Над Ильзой и Элиотом нависла стена из сетей, достаточно плотных, чтобы поймать даже воробья. Ильза отчаянно била крыльями, пытаясь найти брешь, но бежать было некуда, кроме как к земле. Однако внизу их поджидали плащи с веревками, которые выглядели пугающе похожими на те, что использовал Каделл Фаулер, чтобы подавить силу Ильзы.

Если девушка собиралась сражаться, то вряд ли бы она стала делать это в облике воробья. Когда маленькая, окруженная со всех сторон площадь стала ближе, девушка приказала своим мышцам снова измениться. Ильза приземлилась на тротуар на четыре лапы гигантского снежного барса. Элиот тоже изменился, приняв форму своей излюбленной пантеры. С трех сторон их окружали мастера душ, одетые в малиновый, с четвертой стороны возвышалась стена. Ильза изогнула спину дугой. Они с Элиотом могли порвать в клочья с десяток плащей, но все равно остались бы в оцеплении на территории мастеров душ.

Ильза и Элиот нарушили Принципы, воспользовавшись магией за пределами квартала метаморфов, но они всего лишь перевоплотились. Они не навредили и не угрожали ни одному из мастеров. Хардвик тоже использовал свою магию. Телепаты могли это делать таким образом, что другие вообще не замечали проявления их способностей. Вспышка праведного гнева вырвалась из Ильзы в виде рычания. Девушка выпустила когти, чтобы посмотреть, у кого из них хватит смелости подойти поближе и связать ее при помощи волшебных пут. Что будет с ней и Элиотом, если их поймают? Если их убьют, то смогут ли остальные когда-нибудь отыскать Гедеона?

Прежде чем хоть кто-то успел предпринять какие-то меры, сверху послышалась птичья трель, и мастера душ с открытыми ртами уставились вверх, откуда спускалась третья птица.

В погоне за Хардвиком и их с Элиотом бегством Ильза забыла, что за ними велась слежка. Шпион был обучен самым лучшим приемам скрытности и наблюдения, которые позволили ему следовать за ними по пятам.

Птица, бывшая изначально соловьем, стала попугаем ара, затем лебедем, а потом и вовсе перестала быть птицей, превратившись в некое подобие лисицы, лапы которой неуклюже размахивали в воздухе, пока та падала.

Файф в человеческой форме неловко шлепнулся на землю и обреченно вздохнул. Тем не менее, когда он поднимался, то делал это намеренно медленно и методично, как будто пытался не спровоцировать рычащего бульдога. Повернувшись к Ильзе и Элиоту вполоборота, он встретился взглядом с девушкой и откинул полы пальто, под которым скрывалось нечто вроде пояса для инструментов, набитого разноцветными шариками.

Гасители! Все-таки у них получится выбраться отсюда!

Ильза привлекла внимание Элиота тихим рычанием. Она не могла сказать ему, чтобы он следовал ее примеру, но юноша все равно все понял. Когда Ильза снова стала птицей, Элиот проделал то же самое.

– Сейчас! – крикнул Файф и, взяв по шарику в каждую руку, погрузил мастеров душ в лиловый туман.

Над крышами домов вокруг площади их все еще ждали сетки, но, когда три птицы взлетели, ловушки начали постепенно провисать, как розы, увядающие в вазе. За беглецами велась погоня, вокруг них трубили в горны, но из лилового дыма не возникло никаких волшебных препятствий. По мере того как три птицы продвигались к лестнице, ведущей в безопасность Камдена, на их пути возникали небольшие отряды плащей. В такие моменты Файф приземлялся на крышу, ненадолго становился человеком и запускал в мастеров очередную горсть гасителей. Дружинники оставались невредимыми, но лишенными своих способностей. Ильза смеялась, и ее смех отзывался веселым щебетом. Она не могла поверить, что когда-то думала о Файфе, как о золотистом ретривере. При всей его мальчишеской неуклюжести, милой скромности и отвратительной способности к перевоплощению, Файф мог запросто оказаться в списке самых опасных людей Уизерворда.

Неожиданно все мастера душ Метрополитена оказались не в силах остановить их побег. Люди кричали, когда Ильза, Элиот и Файф пролетали низко над их головами, чтобы попасть в туннель, способный вывести их на поверхность. Наконец они вырвались на постепенно тускнеющий, вечерний солнечный свет, оставив пограничников далеко позади. Ильза была настолько сильно охвачена адреналином, что не справилась с посадкой. Слишком поспешно превратившись в человека, она растянулась на тротуаре.

Глава 24

С дерзкой усмешкой и настороженным блеском в глазах Файф помог Ильзе подняться на ноги.

– Стоит ли мне знать, что сейчас произошло? – спросил он.

До того как Ильза успела ответить, между ней и Файфом возник Элиот.

– Ты следил за нами, – мрачно сказал он, сверля Файфа взглядом.

– Я считаю, что сейчас ты должен сказать следующее: «Спасибо, что спас наши шкуры», – взорвалась Ильза, уперев руки в бока. – Если бы не он, из нас бы уже сделали пару ковров для гостиной.

– Если кто-то из них узнал Файфа или меня, то такая перспектива все еще возможна, – теперь Элиот направил свою беспощадную ярость на Ильзу, но она не возражала. По крайней мере, на нее он имел право злиться. – Если мастера душ еще могут подумать над тем, стоит нас освежевать или нет, то Эстер уж точно не станет медлить. Ты нарушила Принципы!

– Принципы – это глупость, – сказала Ильза, закипая от несправедливости.

Элиот драматично закатил глаза и потер переносицу.

– Глупость, – повторил он.

– Мы никому не навредили! Ну, никому из мастеров, по крайней мере. И мы добились того, зачем пришли.

– А зачем вы пришли?

Ильза и Элиот повернули головы к Файфу. Девушка видела, как его пытливый ум перебирает все детали прошедшего дня. Больше не было смысла что-то скрывать от Файфа.

– Расскажите, чем вы занимаетесь, и я возьму вину на себя, – добавил он, когда не получил никакого ответа. – Если нам все это аукнется, я скажу, что проводил исследование на местности, случайно активировал гаситель, и все быстро вышло из-под контроля. Эстер никогда на меня не кричит.

Ильза и Элиот обменялись взглядами.

– Конечно, причастность оракула трудно объяснить, – Файф стал чрезмерно серьезным, – но если я буду знать детали, то что-нибудь придумаю.

Взгляд Файфа заметался между Ильзой и Элиотом, пока те сверлили друг друга глазами. Что-то в выражении лица Элиота выдавало его многогранную тревогу, которую Ильза не могла понять.

– Он все видел, и мы перед ним в долгу, – сказала девушка. – К тому же, если будем действовать вдвоем, то небыстро ни за что никуда и ни к чему не придем[13].

Элиот закрыл глаза и тяжело вздохнул.

– Какое-то из этих «не-ни» явно было лишним, – пробормотал он и, проскользнув мимо Ильзы и Файфа, направился к обшарпанному на вид пабу.

Паб «Кудахчущая курица» располагался в «слабой точке». Как и его двойник в Ином мире, он выглядел необычайно мрачно. Заведение находилось в подвале и представляло собой узкое пространство чуть шире коридора. Окон – слишком мало, дерево в интерьере – слишком темное. Даже присутствие горящего камина не особо помогало сделать помещение светлее, поэтому в манящие, теплые летние вечера, подобные сегодняшнему, в пабе было неизбежно пусто.

Ильза, Элиот и Файф заняли столик в самом дальнем от барной стойки углу, заказали графин вина и сели, склонив головы друг к другу.

– Почему ты носишь с собой арсенал гасителей? – начал Элиот.

– Неудачным планированием можно спланировать неудачу, – сказал Файф. – Когда я увидел, что вы тайком уходите, предположил, что вы собираетесь куда-то за пределы Камдена. Либо, ну, на свидание.

Файф, судя по всему, пожалел о своих словах в тот же момент, когда они сорвались у него с языка. Неловкость передалась от одной пары глаз к другой, как круговая порука.

Ильза тут же рассказала ему обо всем. Она начала с того, как Элиот догадался, что Гедеон использовал городской запас веманты для контроля зависимых от нее оракулов и получения от них информации.

– Невероятно умно, – заметил Файф, бросив взгляд на Элиота. – Похоже на… Ну, похоже, что первоначально это твоя идея.

Элиот напрягся. Его лицо исказилось от злобы, но Ильза пнула парня под столом, и тот взял себя в руки.

– Я не знаю, где находится Гедеон, Файф.

– Я тебе верю, – пробормотал юноша и сделал большой глоток вина. – Я просто сказал, что здорово придумано.

Ильза продолжила рассказ, поведав о том, как они, подкупив девушку-оракула, отыскали аптекарскую лавку «Брекер и сыновья», а потом – что им удалось вытянуть клещами из Фредди Хардвика.

– Гедеон отправился в Доклендс вовсе не затем, чтобы похитить подмастерье. Он пытался проникнуть в какую-то усыпальницу в храме.

– Можно предположить, что эта усыпальница умерших провидцев, – нахмурился Файф, – но разжалованные провидцы сжигаются на костре, а их прах высыпается в Темзу.

– И нам хорошо известно, что Доклендс любит казнить своих лидеров.

Файф кивнул.

– Если память не изменяет, за мою жизнь они так расправились с двумя провидцами. Не удивлюсь, если существует усыпальница для останков почетных лидеров, но никому из нас о ней не известно, потому что ей не особо пользуются.

– Хорошие новости для нас, – сказал Элиот. – Чем меньше в ней содержимого, тем проще понять, что именно искал Гедеон.

– Но Хардвик сказал, что Гедеон не нашел то, что искал в усыпальнице, – заметила Ильза. – Так что он будет делать дальше? Где продолжит свои поиски?

Файф тряхнул головой. Он пожевывал губу, потерявшись в собственных мыслях.

– Это не очень хороший вопрос.

– Что, прости? – обиженно спросила Ильза.

– Нет. Извини. Я о том… Конечно, это хороший вопрос, просто не тот, на который нам нужен ответ. Элиот, тот аколит, которого вы допрашивали, сказал, что Когна с Гедеоном встретились на границе Доклендса?

– Верно. – В глазах Элиота вспыхнуло понимание. Ильзе тоже все стало ясно. – Потому что Когне знал о приходе Гедеона.

– Хардвик сказал, что Гедеону до Когны дела не было. Наоборот, это Когна в нем нуждался.

– Так что вопрос не в том, что Гедеон будет делать дальше, – серьезно сказал Файф. – Вопрос в том, что будет делать Когна.

Наступила тишина, поскольку никто из них больше не пришел к каким-либо выводам. С таким небольшим количеством информации Ильза не могла предугадать следующий шаг даже собственного брата, что уж говорить о каком-то оракуле.

После долгого мучительного момента тишины Элиот покачал головой и осушил свой стакан.

– Гедеон бросил Зоопарк, ограбил полгорода и нарушил Принципы. Все это не просто так, – он повернулся к Файфу. – У него есть цель. Как думаешь, смог бы какой-то беглый оракул заставить Гедеона изменить планы?

Файф покачал головой.

– Он упрямый. И настойчивый.

– Вот именно. Если Гедеону нужно то, что по его предположению хранилось в усыпальнице, то он продолжает искать эту вещь. Ты прав, нам нужно больше узнать об этом подмастерье. К тому же не помешает информация о том, кто похоронен в той усыпальнице.

Когда Элиот снова взглянул на Файфа, Ильза с облегчением увидела, что его гнев утих.

– Полагаю, опять настало время благодарить Файфа.

– Ты его так и не поблагодарил, – буркнула Ильза.

– Мне нужно было довериться твоему острому уму намного раньше.

Безудержный румянец окрасил лицо Файфа до самых ушей.

– И позволь сказать спасибо за тот случай, – добавил Элиот. – Аколит сказал, что Когна отличается от других. Они не могут узреть его…

– Или ее, – вставила Ильза.

– Или ее. Таким образом, принуждение к разговорам случайных оракулов себя исчерпало. Нам придется обратиться к другому источнику информации, который находится за пределами Доклендса.

Файф понимающе кивнул, и они встали, собираясь уходить.

– Я изучу усыпальницу, а вы двое поищите информацию про Когну, – распорядился Элиот.

– Что еще за источник информации? – тихо спросила Ильза Файфа, когда они вышли из паба в постепенно рассеивающееся тепло вечерней улицы. – Что он имел в виду?

Файф улыбнулся, его глаза засияли.

– Он имел в виду то, что нам с тобой надо наведаться в Уайтчепел.

Глава 25

– Доклендс жаждет моей смерти.

– Да, – сказал Файф.

– Это не пустая угроза.

– О да. Они настроены серьезно.

– Не просто какая-то группа мятежников или секретное общество, а вся чертова фракция?

– По особому распоряжению провидца.

– Тогда скажи мне еще раз, – Ильза скрестила руки на груди, – почему мы собираемся стучать в дверь какого-то высокопоставленного оракула и просить его с нами побеседовать?

Чтобы найти за пределами Доклендса незаинтересованного, готового сотрудничать оракула, способного, не утаивая секретов и не торгуясь за веманту, рассказать им о подмастерье провидца, нужно было отправиться в квартал телепатов. Именно туда они с Файфом сейчас и направлялись.

– Тебе не нужно бояться Йорна, Ильза, – с улыбкой сказал Файф.

– Кто сказал, что я боюсь?

Файф улыбнулся шире.

– Да, он важен для Доклендса, но Йорн является послом в Уайтчепеле не потому, что ратует за правое дело. Он занимается этим, потому что это позволяет ему жить той жизнью, которой он хочет, вдали от тех, перед кем ему нужно отчитываться. Он не защищает интересы своего народа, что очерняет его с точки зрения морали, но он также не сражается за эти интересы, потому что не любит пачкать руки. – Файф вытянул ладони перед собой, делая вид, будто взвешивает эти два утверждения. Его улыбка превратилась в гримасу. – И еще Йорн недавно купил дорогой белгурийский ковер. Он не станет рисковать появлением на нем пятен крови.

Ильза сузила глаза. Она дожила до семнадцати лет вовсе не потому, что уточняла причины, по которым кто-либо не желал ее убивать.

– Ну, мне бы тоже не хотелось пачкать своей кровью его новый ковер. Хорошо, что наши интересы совпадают.

Утреннее солнце уже начало припекать, когда Файф потянул ее к двери. Ильза была разочарована, не увидев кареты.

– Мы пойдем пешком? – простонала она.

– Тут недалеко, – сказал Файф. – К тому же на подобных миссиях лучше избегать шумихи с каретами и всячески скрывать любые подробности.

Файф приходил в восторг, называя их поход миссией. Он использовал это слово уже раза три.

– Уайтчепел не похож на другие части города. Когда люди могут вести все свои дела, не произнося ни слова вслух, даже самый незначительный шум может привлечь нежелательное внимание. Элиот сто раз повторил, что, раз уж ты идешь со мной, мы должны все провернуть очень быстро и сразу же вернуться.

Они подошли к краю парка и направились на восток к кварталу телепатов.

– Он считает, что я не смогу справиться с телепатом?

Файф закатил глаза, но его улыбка была доброй.

– Иногда в тебе как-то слишком много бойцовского духа. Постарайся держать себя в руках.

Ильза театрально похрустела костяшками.

– Это все из-за жизни на улицах. Не могу ничего с собой поделать.

Кингс-Кросс разделял Камден-Таун и Уайтчепел, поэтому вскоре граница между кварталами оказалась в поле зрения. Ильза старалась не слишком очевидно глазеть на еще одну разновидность дружинников.

Стражи Уайтчепела – стюарды – были одеты в полуночный синий. Двубортные сюртуки с блестящими серебряными пуговицами, черные перчатки и лакированные туфли придавали им сходство с констеблями Иного мира, не говоря уже об одинаковых полупальто, свисающих с одного плеча. Они выглядели самыми элегантно одетыми и дисциплинированными из всех дружинников, которых Ильза встречала.

К удивлению девушки, стюарды были вооружены. Не когтями, чарами или висящими в воздухе сетями, а холодным огнестрельным оружием, которого у них было так много, сколько не понадобилось бы ни одному человеку из Иного мира. Тем не менее эти вооруженные до зубов стюарды, наверное, не выстояли бы против призраков.

Когда Ильза и Файф подошли ближе, стюарды выпрямились.

Люди в полицейской форме со старыми добрыми пистолетами вызвали у Ильзы тот страх, к которому она привыкла. Этот страх даже заставил ее немного затосковать по дому. Самую малость.

– Нам нужно обозначить цель нашего прихода, – прошептал Файф на ухо Ильзе. – Телепатически, я имею в виду. Думай о встрече с Йорном, а остальное спрячь подальше.

Ильза на мгновение запаниковала и начала вспоминать все, что извлекла из уроков с Алицией. Однако именно этого Файф просил ее не делать. Как телепат отреагирует на пошаговую инструкцию о том, как его же одурачить? Ильза не хотела узнать ответ на свой вопрос, особенно имея в поле зрения пистолеты, пристегнутые к поясам, и ряды блестящих клинков на каждой груди.

Не произнося ни слова, командующий стюардами встал на пути у Ильзы и Файфа, и они оказались с ним лицом к лицу. Страж кивнул Файфу, узнав его, потому что тот часто пересекал границу. Затем телепат оглядел Ильзу с ног до головы. Его глаза не были пустыми, как у Алиции. Взгляд командующего стал более острым, когда пограничник сосредоточил его на Файфе, стоящем неподвижно и смотрящем ему в глаза. Через мгновение телепат кивнул и повернулся к Ильзе. Она отбросила в сторону тысячу любопытных вопросов и попыталась говорить прямо в мозг солдата.

«Мы идем в посольство оракулов, чтобы встретиться с послом Йорном, – сообщила она ему, но фоновый гул вопросов не стих. – Что вы видите? На что это похоже? Интересно, а у моих мыслей мой голос? Если бы я думала только о вашем лице и ваших глазах, смотрящих в мои, вы бы вообще что-нибудь увидели? Как вы можете понять, что я не вру?»

Казалось, Ильза и командующий смотрели друг на друга дольше, чем он смотрел на Файфа. Стюард раздраженно хмурил брови, пока наконец не моргнул и из его взгляда не исчезла эту пугающая резкость. Телепат тряхнул головой.

– Так же, как вы можете понять, вру ли я, – сказал он, удивив тем самым и Ильзу, и Файфа. – Вы умеете распознавать ложь.

Стюард подал им знак, что можно продолжать идти, и Ильза с Файфом поспешили дальше. Когда они оказались за пределами слышимости, Файф сказал:

– Думаю, ты ему понравилась. Церик не разговаривает лишь бы с кем.

– Я не справилась! Он узнал, что я умею распознавать ложь!

– Он разрешил нам пройти, так что вряд ли он увидел что-то важное, – Файф нахмурился. – Так ты можешь точно сказать, когда я вру?

– Скажу так: играя со мной в карты, ты бы не выиграл ни пенни.

Файф повел их по улицам Уайтчепела. В узких мощеных проулках теснились ряды покосившихся конюшен, на усаженных деревьями улицах располагались безукоризненно белые особняки и безликие террасы. Подобные городские виды наслаивались один на другой, перемешиваясь, словно колода карт.

Файф был прав: вокруг стояла неумолимая тишина, которая будто бы была частью воздуха. По мере того как они заходили вглубь квартала, тишина становилась все более звенящей. Птицы продолжали петь, подошвы кожаных туфель продолжали стучать по тротуару, детский поезд на веревочке с деревянным рокотом тащился по мостовой. Однако эти звуки не гармонировали друг с другом, чтобы стать признаками живого, дышащего города. Каждый из них, насколько бы тихим и мягким он ни был, будто бы насильно вторгался в оглушительную тишину. Ильза не могла избавиться от ощущения, что за ней и Файфом наблюдают или пытаются услышать их мысли, поэтому девушка удвоила усилия для защиты своего разума.

– Ты должна кое-что знать об оракулах, – сказал Файф, ероша себе волосы. – Ты скоро поймешь, что, несмотря на все твои занятия с Алицией… – Мальчик замялся и, очевидно, решил не упоминать Павла в разговоре. – В общем, встреча лицом к лицу с опытным оракулом будет нарушать твои личные границы. От этого нет никакой защиты. Понимаешь, даже талантливые и обученные оракулы, такие как Йорн, имеют все знания вселенной и должны согласовать их с тем, что узрели. То, что они хотят уточнить, может быть изнурительным и долгим процессом, как попытка удержать на месте судно при отсутствии якоря. Якорем для оракулов служит отправная точка. Такой точкой может быть, например, человек. В присутствии Йорна все, что он пожелает узреть относительно тебя или меня, будет лежать на поверхности.

Однако все то, что Файф сказал, никак не относилось к оракулам, на которых Ильза могла наткнуться в Уайтчепеле. Он предупредил ее, что такая вероятность существует, и действительно, в поле зрения Ильзы скоро появился оракул, несущий на почту башню из посылок. Одет он был как слуга и шел ленивой плавной походкой, свойственной для рядового курильщика веманты. Только что-то было не так. Он делал уверенные шаги, а ноги не волочились по земле. Сжимающие свертки руки мужчины не тряслись. Однако голова оракула была наклонена вниз, как у провинившейся собаки, и когда он подошел ближе, на его лице Ильза увидела вызывающее мурашки на коже отсутствующее выражение. Ильза считала, что глаза оракулов – это бездонные пропасти, пока не посмотрела в глаза этого человека. В них не было жизни, как у Лайлы или Фредди Хардвиков. Взгляд посыльного был таким же отсутствующим, как у мертвеца.

Некоторые оракулы проводили годы, чтобы отточить свои навыки и не потерять рассудок. Другие заглушали натиск бесконечного потока информации при помощи веманты. Была еще и третья категория, подобных идущему навстречу оракулу. Они отдавали контроль над своим разумом телепатам и вели рабское существование, бездумно подчиняясь приказам своего господина в обмен на душевное спокойствие, которое он мог им гарантировать. Порабощенные телепатами оракулы могли думать только о своей работе. Их история, семья и даже имена переставали существовать и иметь смысл.

– Но Принципы запретили рабство, – сказала Ильза, когда Файф ей все объяснил.

– Договор между телепатами и оракулами был частью Принципов, – сказал Файф. – И Уайтчепелу, и Доклендсу этого хотелось. Йорн представительствует здесь для того, чтобы защищать оракулов от жестокого обращения, заниматься их распределением и администрированием, – он рассмеялся. – Это была идея твоей матери. Кажется, она говорила, что самый верный способ понять, что человек серьезен в своих намерениях, – поставить бюрократа на его пути.

Ильза попыталась не дрожать, когда оракул проходил мимо них. Этот человек, по сути, был ходячим трупом. В то же время девушка понимала его выбор.

Ильза представляла себе, что дом посла расположен на богатой улице и представляет собой официальное здание, на котором, возможно, даже развевается флаг Доклендса, если такой вообще существовал. Мощеная улочка, на которую привел Ильзу Файф, была далека от высшего класса, хотя в Лондоне существовали и более бедные районы, в некоторых из которых Ильза когда-то жила.

Дом посла был одним из трех бесцветных трехэтажных зданий с общей террасой, боковая часть которой с одной стороны покосилась, как будто кто-то вытащил из ряда книг книгодержатель[14], и грозила вот-вот повалиться набок. Бросив взгляд на несколько окон, Ильза увидела, что большинство домов переоборудованы в квартиры. Если это тот уровень роскоши, который мог отвлечь оракула от войны между фракциями, то как же ужасно, должно быть, выглядело жилье в Доклендсе.

Когда Ильза и Файф позвонили в дверь Йорна, их встретила и провела в гостиную застенчивая служанка. Девушка не была оракулом, так что Ильза предположила, что она, скорее всего, телепат. По крайне мере, дом оказался довольно уютным. В гостиной, увешанной разноцветными тканями, с потолка свисала связка вычурных медных светильников, а под ногами лежал обнадеживающе дорогой ковер с замысловатым разноцветным узором из животных и растений. Картину завершал густой приторный аромат роз.

– Так Йорн – марокканец? – пробормотала Ильза.

– Думаю, кто-то из его предков был мараукканцем, но сам Йорн – прирожденный кокни[15], – Файф нахмурился. – Ты же хотела сказать мараукканец, да?

– А я разве не так сказала?

Прежде чем Ильза успела втиснуть в свои и без того пошатнувшиеся представления о мире неправдоподобный образ кокни-посла с предками из страны, которая по идее должна называться Марокко, позади них зашуршала бисерная занавеска, и в комнату вошел оракул.

– О, никак это младший брат Эстер, – сказал он: Мужчина явно был кокни, хотя и говорил на английском лучше Ильзы. – А здесь у нас… – Оракул внимательно осмотрел Ильзу, и уголок его рта дрогнул. – Итак, речь пойдет о делах семейных.

– Здравствуйте, – неуверенно произнесла Ильза.

Невысокий и широкоплечий Йорн обладал широким лицом с крупными чертами. Кожа его была смуглой, но при этом отливала холодным голубым оттенком. Как и каждый оракул, которого до этого видела Ильза, он выглядел так, словно его организму требовался кувшин жирных сливок. Волосы мужчины чудесного медного цвета уже начинали редеть на макушке, в отличие от бровей, которые продолжали оставаться пышными, разделяя лоб и лицо, подобно тому, как неухоженная живая изгородь в преддверии весны разделяет соседские участки.

Посол в ярко-оранжевой мантии из дорогой ткани пересек комнату, несколько раз подворачивая по пути свои длинные рукава, и взял руки Ильзы в свои. Девушка резко втянула в себя воздух, но не отстранилась даже тогда, когда губы Файфа сжались в тонкую линию.

– Вы так красивы, мисс Рейвенсвуд, – промурлыкал Йорн, окидывая девушку взглядом белых глаз. – Поистине, самая очаровательная молодая леди, которую я встречал за долгое время. Было бы вопиющей несправедливостью доставить вашу голову благословенному провидцу.

Ильза отдернула руки, каждый мускул в ее теле напрягся, готовый к превращению. Файф настороженно потянул девушку за локоть и спрятал ее за своей спиной, что только рассмешило Йорна.

– Я шучу, мистер Уайтлиф. Мы с вами оба прекрасно знаем, что меня бы здесь не было, заботься я о мелочных интересах фракций. – Посол подошел к одному из кресел с шелковой обивкой и, растянувшись в нем как кот, театрально вздохнул. – Я не могу потакать всему этому притворству. Меня это утомляет. Так что давайте не будем притворяться, что надуманная ссора моего народа с вашим – это что-то важное.

– Почему? – спросила Ильза до того, как успела подумать над своими словами. – Почему они делают вид, что мы похитили кого-то, когда знают, что это неправда?

– Потому что вы ничего для них не делаете и ничего от них не хотите. В этом городе, красавица, подобная позиция делает вас их врагом. Прошу, – Йорн указал жестом на кресла, и Ильза с Файфом сели. – Чем могу вам помочь?

– Дело весьма щепетильное, – сказал Файф.

– Мальчик мой, в этом забытом звездами городе даже дыхание – дело щепетильное.

– Начинаю это понимать, – пробормотала Ильза.

– Мы хотим знать все, что вы можете рассказать нам о пропавшем подмастерье провидца – Когне.

На лице Йорна медленно расплылась улыбка.

– Это не дешевая информация, – сказал он, и в его пустом взгляде вспыхнул алчный огонек.

Файф нахмурился.

– Мы не просим предсказаний. Просто надеемся, что вы, как влиятельный оракул, знакомы с Когной или хотя бы что-то знаете о подмастерье.

Лицо Йорна посуровело. Мужчина указал на Ильзу кивком.

– Вы в этом городе недавно, – сообщил он ей. – Ваш друг сейчас оказывает вам медвежью услугу, пытаясь провести меня. Поэтому лучше послушайте мой совет, красавица: знайте цену всему и не отдавайте даром то, что может быть продано.

Последнюю фразу он сказал, глядя на Файфа. Тот, в свою очередь, посмотрел на оракула прищуренным взглядом.

– Я должен был догадаться, – сказал он.

– Мы не взяли деньги, – растерялась Ильза.

– Звон монет меня не привлекает, – с презрением ответил Йорн. – Скажите мне, красавица… Кто ваш самый могущественный друг?

– Не уверена, что знаю ответ.

Йорн снова рассмеялся, ворчливо и злобно.

– С телепатами опасно проводить слишком много времени, – сказал он, наклоняясь в ее сторону так сильно, что Ильза была уверена – оракул сейчас вывалится из кресла. – Они скажут вам, что все знания принадлежат им, потому что они могут заглянуть в ваш слабый крошечный разум. Это льстит им и льстит вам. Ваша собственная история гораздо больше того, что вы храните здесь, – оракул постучал себя по виску. – Она будет жить после вашей смерти. Она переживет детей ваших детей и всех, кто ее знал. И я все это вижу. Если захочу понять, кто ваш самый могущественный друг, я просмотрю вашу жизнь и сплетенные с ней жизни, а потом сам решу, что есть правда. Вам нужно лишь дать мне свою ладонь.

Йорн говорил небрежно, но Ильзу было не провести. Если это и есть та цена, которую следовало заплатить за информацию, то она оказалась довольно высокой. Сила оракула была огромной, если верить его собственным оценкам. Что еще он мог понять, глядя на прошлое и будущее Ильзы? Насколько опасно было раскрывать перед ним так много? Инстинкты девушки подсказывали, что это очень опасно, и ее прошлый опыт безоговорочно соглашался с этим. Это не простая игра в вопросы, а обмен части себя на шанс найти брата. Ильза бросила взгляд на Файфа, который неопределенно пожал плечами. Решение оставалось за ней.

– Если деньги вас не интересуют, то чего стоит ваша информация? – Ильза многозначительно оглядела комнату. – Вы бы не смогли так роскошно обставить свой дом одним лишь знанием секретов.

Йорн бросил на девушку оценивающий взгляд, который, казалось, длился целую вечность.

– Оракул бы никогда не задал подобный вопрос. Чего стоит информация? – усмехнулся он. – Чего стоит знание? Вы даже не представляете, как мало понимаете, девочка моя. Вы хотите знать, как я заработаю на полученной от вас информации? Кому я ее продам, чтобы заплатить за свои шелка и табак? За все желания моего сердца? Как наивно, – он широко развел руками. – Знание – это то, чего я желаю. Это самая ценная вещь на этой земле, и вот я здесь, отдаю ее совершенно бесплатно.

– Значит, вы никому не расскажете то, что узнаете от меня?

Йорн сидел неподвижно, как кошка, и улыбался.

– Я не даю таких обещаний. – Ильза раздраженно вздохнула, но Йорн махнул на нее рукой. – Я поставил вам свои условия. Кажется, вы здесь просто для того, чтобы потратить мое время. Так что вы скажете?

Ильза никогда прежде не была так неуверена в своем решении. Все же она понимала, что особого выбора у нее нет. Девушка знала это еще до того, как Йорн поставил свои условия, до того, как она переступила порог его дома. Даже не будучи оракулом, Йорн понял бы, что она блефует, потому что ее отчаянное желание найти брата было очевидно.

– Ладно.

Йорн взял ее протянутую руку в свою и сосредоточенно склонил голову. Пока он копался в ее жизни, царила тишина. Поначалу Ильза и Файф терпеливо ждали, но вскоре начали корчить друг другу гримасы и закатывать глаза.

– И как? – спросила Ильза, когда Йорн снова взглянул ей в глаза.

– Содержательно.

– Кто же мой самый могущественный друг?

– Юная леди, вы хотите получить ответы на свои вопросы или на мои? Если вам нужны и те и другие, тогда мы проведем здесь довольно много времени. Пока не узнаем друг друга получше.

Ильза подавила в себе раздражение, пока Йорн поудобнее устраивался в кресле.

– Итак, вы хотите знать про Когну.

– Мы даже не знаем, мужчина это или женщина, – сказал Файф.

– Когна – ребенок. – Йорн сделал долгую паузу, чтобы насладиться удивлением своих гостей. – Не мальчик и не девочка. При рождении у Когны, как и у всех, была половая принадлежность, но этот ребенок решил ее с себя скинуть, как змея сбрасывает кожу. Для Когны пол не имеет значения.

– Сколько лет Когне? – спросила Ильза.

– Тринадцать, думаю.

Файф нахмурил брови.

– Как в тринадцать лет можно в совершенстве овладеть своим даром?

– Попридержите коней, молодой человек. У меня теперь вопрос к вам. – Йорн, глядя на Файфа, искривил рот в злой усмешке. – Мне бы хотелось знать про ваш первый поцелуй, – сказал он, облизнув языком губы.

– И какая вам польза от этого знания? – спросила Ильза.

– Платить или нет – ваше дело. Свою цену я озвучил.

Хмурясь, Файф протянул руку Йорну. Прикосновение оракула было коротким, и после него на губах мужчины заиграла довольная улыбка.

– Ни разу? У такого очаровательного юноши? Вы еще молоды. Все будет. Не стоит отчаиваться.

Файф медленно выдохнул, но это не помогло ему справиться с краской, залившей его лицо.

– Когна, – сказала Ильза. Слово прозвучало более настойчиво, чем хотела девушка.

– Да, конечно. Некоторые считают, что Когна – бог. Другие – что гений. Мы все вырабатываем ранние механизмы, чтобы контролировать Видение в той или иной степени. Обладающие выдающимся умом оракулы имеют в этом больший успех, нежели те, кто глуп, естественно. Контроль Когны был сильным изначально. Обучение прошло быстро. Ребенок в качестве подмастерья провидца – выбор необычный, должен сказать, но думается, то был единственный способ держать Когна под контролем.

– Что вы хотите этим сказать?

Йорн обратил свое внимание на Ильзу.

– Насколько близко вы были к смерти? – спросил Йорн.

Ильза уже вытянула руку, которую оракул на этот раз держал дольше. Чтобы отвлечься от мыслей о бесчисленных днях, когда у нее не было ни крошки еды, или о том времени, когда удары розгами были слишком глубокими, Ильза рискнула бросить взгляд на Файфа. Его смущение сменилось раздражением, которое могло бы соперничать по силе с раздражением Элиота.

Йорн нахмурился. Возможно, это было проявлением сочувствия.

– Похоже, что смерть – ваш близкий друг.

– Предпочитаю думать о ней, как о навязчивом поклоннике.

Йорн рассмеялся.

– Ваш поклонник добьется своего рано или поздно, – сказал оракул, снова окинув Ильзу взглядом, пробирающим до дрожи. – Когна – омник.

– Что это еще такое?

Файф покачал головой.

– Я никогда не слышал об омниках.

– Потому что они несравненно редки. Когна – первый омник, рожденный в этом городе, в Альбии, и, я бы даже рискнул побиться об заклад, на континенте. Омник может узреть не только возможное будущее, но и все его вариации, – сказал Йорн, широко раскинув руки в стороны.

– А разве для этого надо быть оракулом? – спросила Ильза. – Разные версии будущего и всякое такое? Я о том, что я тоже могу видеть разные версии будущего. В одной из них мы с Файфом уходим довольными, потому что вы нам помогли. В другой я вам разбиваю лицо. – Ильза улыбнулась. – Гипотетически, конечно.

Файф наклонился к ней.

– Мы разве с тобой не обсуждали, что нужно держать себя в руках?

– Это философия, Файф, я не лезу в драку.

– Юная леди права, – сказал Йорн. – Поставьте омника среди нас, и наше Видение станет посмешищем.

– Но вам все равно известно возможное будущее, даже если оно меняется, в то время, как мы с Ильзой можем только гадать, что нас ждет. В чем смысл видеть все возможные версии, которые никогда не станут действительностью?

Йорн поднял руку и медленно сжал ее в кулак.

– Контроль. Обычный оракул узрит лишь вероятность, податливую и абстрактную. Никто из нас не может сказать, что и как изменит эту вероятность. Но Когна… Когна знает, как сделать желаемое будущее реальностью.

Ильза подавила в себе желание покоситься на Файфа. Какое будущее Когне хотелось сделать реальностью, объединившись с Гедеоном?

– Именно поэтому другие оракулы не могут узреть подмастерье. Мир и его возможности меняются вместе с перемещениями Когны. – Йорн прищурился, глядя белыми глазами на Ильзу. – И это то, благодаря чему вы живы, красавица.

Мысли Ильзы снова завертелись вокруг многочисленных случаев, когда она оказывалась на волосок от гибели.

– Меня даже не было в Уизерворде несколько недель назад. Что Когне известно обо мне?

– Хороший вопрос. Возможно, ваш спутник поможет мне на него ответить, – взгляд оракула метнулся к Файфу. – Что вы сказали в последний раз тому, в кого влюблены?

Ильза усмехнулась.

– Ад нечестивый! Вам действительно нужно это знать?

– Что я могу сказать? Мне нравится наводить шорох.

Девушка не знала, что можно ответить на подобное заявление. Файф спокойно посмотрел на Йорна.

– Я ни в кого не влюблен, – сказал он. Это было ложью.

– Давайте я сам буду этому судьей. – Йорн протянул руку, и Файф с неохотой вложил в нее свою ладонь.

Ильза невольно подумала о том, смогла бы она понять, к кому Файф испытывал чувства, если бы наблюдала за ним дни и ночи напролет. Но это было неважно. Кто бы ни занимал особое место в сердце мальчика, он не хотел об этом говорить, поэтому Ильза не желала этого знать. Она уже была готова вмешаться, предложить какой-нибудь другой секрет из своих, но руки Йорна и Файфа в этот момент разъединились, и оракул с улыбкой, полной веселья, поднял голову.

– Ты не в его вкусе.

– Это и есть плата? Мы должны вас развлекать? – сорвался Файф. Он резко вскочил на ноги, и Ильза последовала его примеру. – Ответьте на наш вопрос, и мы пойдем дальше.

Йорн продолжал улыбаться, непринужденно закинув ногу на ногу.

– Мы всегда знали о вас, Ильза Рейвенсвуд, – сказал он, продолжая смотреть на Файфа. – Материи между мирами недостаточно, чтобы утаить вас от оракулов. Череду событий, которая привела к первой попытке вашего убийства, как вам известно, начал Когна. Благодаря ему же метаморфы узнали о том, что вы живы.

Глаза Ильзы расширились.

– Это Когна отправил посланника с сообщением обо мне.

– Да. Прежде, чем покинуть храм с вашим братом, подмастерью удалось оградить вас от опасности. В данном случае вас должен занимать единственный вопрос – «почему?». Какой прок от вас Когне? С этим я вам помочь разобраться не могу.

– Тогда мы закончили, – сказала Ильза. – Не будем отнимать у вас время.

До того, как они успели уйти, Йорн тяжело вздохнул и встал из кресла. Когда он посмотрел Файфу в глаза, выражение его лица смягчилось.

– Не бойтесь любви, мальчик мой. Она может сильно ранить, но она – лишь раб в вашем подчинении. И за этого раба не нужно платить.

Файф со своими неизменно хорошими манерами, судя по всему, принял последние слова оракула за извинения и протянул руку для рукопожатия. Когда их пальцы соприкоснулись, Йорн, словно против собственной воли, вцепился в ладонь Файфа. Его глаза задвигались так, как если бы он видел сон, выражение лица стало расслабленным. Уже через секунду Файф в испуге отдернул руку, и оракул ахнул.

– Людская алчность! – в чувствах воскликнул Йорн. – Вы думаете, что являетесь первым, кто хочет завладеть тем, что ему не принадлежит? Каждые несколько столетий ваш род забрасывает свои эксперименты, когда узнает правду. Трансференция – запрещенная и опасная магия, мистер Уайтлиф. Ваш альфа не сможет совладать с ней!

– Трансференция? – переспросила Ильза.

Йорн говорил об экспериментах Файфа и его машинах для репликации магии призраков и телепатов.

– Это то, что ищет принц Камдена.

Ильза увидела, как ее удивление и тревога отражаются в широко распахнутых глазах Файфа. Они получили больше ответов, чем надеялись, но девушка чувствовала только страх, а не триумф.

– Что вы имеете в виду, когда говорите, что он не сможет совладать с ней? – не могла не спросить Ильза. – Магия навредит ему?

Вращающиеся глаза Йорна остановились на девушке. Рот оракула искривился в злой улыбке.

– Больше вопросов?

– Да, – Ильза снова вытянула вперед руку, несмотря на протест Файфа. – Гедеон в опасности?

– Я хочу часть вашего будущего, – выдохнул Йорн. – Я хочу вашу следующую ошибку.

– Забирайте, – буркнула Ильза.

Слова Йорна про трансференцию все еще висели в воздухе, но Ильза могла думать только о том, что отдала бы все на свете, чтобы заглянуть в разум оракула, как это делают телепаты. Девушке хотелось вытащить свою следующую ошибку из будущего и раздавить ее ногой.

Ильза желала этого еще больше, когда Йорн поднял голову, а его густые брови сошлись на переносице. Он начал говорить несколько предложений одновременно, прежде чем остановился на одном.

– Быть похожим на вас, – сказал он. – Быть такой беспомощной и не обремененной ничем… Каково это – чувствовать сожаление?

– Вы уже задали свой вопрос, – сказала Ильза. – Теперь ответьте на мой.

– Цена возросла до двух вопросов, – Йорн улыбнулся.

Ильза сделала резкий выдох через нос и задумалась. Как она могла объяснить сожаление тому, кто никогда его не испытывал?

– Это как будто вы путешествуете, но не можете посетить одно и то же место дважды, – медленно произнесла Ильза. – В вашем чемодане было другое, лучшее будущее, но вы забыли его на платформе. Вам хочется спрыгнуть с поезда, но он движется слишком быстро.

Белые глаза Йорна буравили Ильзу взглядом, пока оракул обдумывал ее ответ. В итоге его любопытство было удовлетворено.

– Желания Гедеона Рейвенсвуда принесут только вред, – сказал оракул. – И ему. И городу. Вы должны сделать все возможное, чтобы его остановить.

Ильзе хотелось молить Йорна, чтобы он спас ее от следующей ошибки. Девушка знала, что есть вещи, которые она никогда не сможет вернуть или изменить, потому что у нее будет только один шанс. От этой мысли у Ильзы стало тяжело на душе, когда они с Файфом покидали дом посла.

К счастью, впечатления и мнения не относились к подобным вещам. Их можно было изменить.

Когда она говорила с Файфом об Элиоте, у Ильзы возникли некоторые подозрения. Она поняла, что юноша что-то скрывает, и теперь узнала, что именно. Девушка догадалась, почему Файф защищал Элиота, когда остальные даже не могли выдавить из себя ни одного доброго слова в его адрес. Она поняла, почему мальчишка так напрягался и краснел при упоминании его имени.

Файф был влюблен.

Ильза вспоминала каждое взаимодействие Файфа и Элиота, как какой-нибудь оракул-самоучка. Знал ли Элиот о чувствах Файфа? Стоило ли ей знать? Раскрой она этот секрет раньше, вела бы девушка себя как-то по-другому? Она представила, что Файф вдруг стал свидетелем всех тех моментов, когда Ильза и Элиот были одни и стояли так близко, что чувствовали дыхание друг друга. От возникшей в воображении картины у нее внутри все сжалось.

Когда Ильза вернулась в реальность, Файф был на несколько шагов впереди и шагал в бешеном темпе. Ильза напряглась. Возможно, Файф все знал. Может быть, он заметил, как Ильза наблюдает за Элиотом, когда тот не смотрит в ее сторону. Должно быть, Файф смотрел на него так же. Неужели теперь мальчишка начнет избегать ее, потому что больше не может притворяться, что ничего не замечает?

– Файф… – робко окликнула Ильза и зашагала быстрее, чтобы догнать его. – Файф, подожди.

Когда Ильза нагнала его, лейтенант пожевывал губу и что-то бормотал себе под нос. Он даже не заметил ее присутствия. Ильза легонько потянула его за рукав.

– Файф?

– Да!

Он внезапно остановился, отчего Ильза налетела на него. Безумный взгляд Файфа переместился на девушку, и та вдруг осознала, что мальчик вовсе не думал об Элиоте, а последнее восклицание было адресовано не ей. Она и раньше видела этот блеск в его глазах, когда они сидели в «Кудахчущей курице». Он появлялся за секунду до того, как Файф говорил что-то гениальное.

– Я знаю, почему они пытались проникнуть в усыпальницу, – сказал Файф. – Я знаю, что ищет Гедеон.

Глава 26

Пока Ильза и Файф ходили в Уайтчепел, Элиот, судя по всему, проводил время в библиотеке.

– Элиот, – запыхавшись, позвал его Файф. Они поднимались по винтовой лестнице на балкончик, где, облокотившись на перила и держа в руке фолиант, стоял Элиот. Ильза следовала за Файфом по пятам, с трудом сдерживая нетерпение.

Девушка уже перестала пытаться заставить Файфа рассказать ей то, до чего он додумался. К его чести, он попробовал, но не смог унять своего волнения до самого дома. Даже немного успокоившись, он смог выдать всего несколько слов: трансференция, легенда, призраки, а остальное она не разобрала. Ильза ничего не понимала.

– Ты выяснил, кто захоронен в усыпальнице? – спросил он Элиота так быстро, что его слова слились воедино.

Элиот захлопнул книгу. Его любопытный взгляд скользнул с Файфа на Ильзу, где и задержался. Она посмотрела на лейтенанта, как бы говоря, что в курсе того, как выглядит. Ее щеки раскраснелись, как яблоки, а по линии шеи стекали капли пота. Ильза приподняла волосы от затылка, чтобы остыть, а затем взяла с полки журнал и начала им обмахиваться.

Высокий и взволнованный Файф шел домой быстрым шагом. Ильзе пришлось бежать трусцой.

– Думаю, да, – ответил Элиот, едва скрывая ухмылку, пока его взгляд путешествовал по Ильзе. – Там захоронено около дюжины провидцев.

– Есть ли среди них Хетеферес Эмерат?

Услышав эти два слова от Файфа, Ильза не поняла их ни в первый, ни во второй раз. Однако Элиот перевел взгляд на мальчика и приподнял бровь.

– Седьмая провидица?

Файф сделал дикий жест, который Ильза приняла за согласие.

– Да! – воскликнул он с чувством и повернулся к Ильзе. – Амулет седьмой провидицы – так называется легенда. Именно это я и пытался сказать.

Ильза кивнула. Она все еще пыталась восстановить сбившееся дыхание.

– Понятно. И что за легенда?

– По правде говоря, это народная сказка. Эстер рассказывала ее мне, когда я был маленьким, а это значит, что она, скорее всего, рассказала ее и Гедеону. Почти две тысячи лет назад, когда был основан город, оракулы построили свой храм у реки и поселили там провидицу из Эсфа-Калы. Она была лишь седьмой провидицей, правившей в современную эпоху, когда обычаи оракулов изменились, и предводительница превратилась из лидера в рабыню. Предыдущие шесть в течение нескольких лет после назначения были осуждены и казнены собственным народом, поэтому считалось, что провидица обречена на преждевременную смерть.

Однако, когда разные народы Лондона собрались вместе, провидица встретила генерала-призрака, который влюбился в нее. Тогда люди из других фракций боялись и даже боготворили призраков, а он был самым богатым и могущественным лидером во всем Лондоне. Этот генерал вел войну с оракулами, пытаясь освободить возлюбленную от ее обязательств. Он убил сотни из них. По иронии судьбы, именно это кровопролитие в конечном итоге привело к смертному приговору провидицы. Люди обвиняли ее в том, что она не смогла защитить их от призраков.

Тем не менее прежде, чем приговор был приведен в исполнение, горе и тоска генерала призраков заставили его задушить свою гордость и обратиться к чародею, который смог ему помочь. Призрак заплатил ему землями, золотом и всем, что было у его народа, сделав своих людей почти нищими. Взамен чародей создал для генерала амулет, способный защитить его возлюбленную, когда оракулы придут за ней. Все, что ему нужно было сделать, – открыть замок и поместить внутрь амулета каплю крови.

Генерал так и сделал, после чего тайно передал амулет своей любимой. Как только цепочка оказалась у нее на шее, провидица обрела силы призрака. Она продолжала оставаться оракулом, но при этом завладела скоростью, силой и обостренным восприятием призрака.

Волоски на руках Ильзы поднялись дыбом. Амулет, который мог воспроизводить силу призрака, прямо как в экспериментах Файфа!

– Но генерал слишком поздно понял, – продолжал Файф, – что амулет забирает силу человека, чья кровь в нем содержится, и передает ее своему владельцу. Сделав провидицу практически непобедимой, сам он стал беспомощным. Когда она голыми руками разобрала по камушку свою тюрьму, народ принял ее за богиню. Она была восстановлена в своей должности. Когда же провидица узнала, что ее вновь обретенные силы были украденными, она предала своего возлюбленного, сохранила амулет и отомстила призракам за убийства оракулов, чтобы завоевать расположение своего народа. Беспомощный, смертный генерал был сожжен на костре в качестве жертвы богам оракулов. Однако вместе с его смертью амулет лишился силы. Провидица в скором времени заболела и тоже умерла. – Файф взлохматил себе волосы. – Эстер часто говорила мне, что космос навлек на нее это в наказание за ее грехи. Однако сестра также говорила, что призраки едят детей-метаморфов, которые плохо себя ведут. Кто знает, что случилось в прошлом на самом деле.

– Гедеон наверняка думал, что амулет похоронен вместе с провидицей, – сказала Ильза.

– Так и было, – подтвердил Элиот, и все взгляды обратились к нему. До этого юноша молчал, терпеливо слушая Файфа. – В смысле, он мог быть в усыпальнице. – Элиот с раздражением провел рукой по лицу. – Час назад, я бы сказал, что Гедеон не стал бы действовать, руководствуясь какой-то там сказкой.

– Легендой, – поправил Файф.

– Но… В общем, идите сюда.

Рядом со стулом в укромном уголке на балкончике лежала стопка книг. Несколько были открыты, и Ильза взяла одну из них в руки. Это была «История магических артефактов», открытая на странице о предполагаемом существовании легендарного амулета седьмой провидицы.

– Я заметил, что некоторые полки в секции с историческими книгами разграблены. Исчезла куча изданий, включая те, которые мне были нужны, – сказал Элиот. – Сначала я думал, что это дело рук налетчиков, но потом нашел книги здесь. Все они ссылаются на легенду, Хетеферес Эмерат или на сам амулет.

– Почему ты думаешь, что именно Гедеон их брал? – спросила Ильза.

– Потому что он загибает страницы, когда читает. – Элиот показал ей страницу со сложенным уголком, и Ильза неодобрительно охнула. – Знаю. Лучше не давать ему свои книги. И вещи в принципе. Он все портит, как слон в посудной лавке.

– Пожалуйста, не используй это выражение, – попросил Файф и поморщился от неприятных воспоминаний. – Это был очень дорогой спор.

Элиот осторожно разгладил угол страницы и отложил книгу.

– Вопрос в том, – сказал Файф, – зачем Гедеону этот амулет? С научной точки зрения, это занятный образец магии, и, безусловно, могущественный, но… Он не должен стоить стольких хлопот.

– Ну, – Элиот отодвинул несколько книг и поднял том в зеленом кожаном переплете. – Этот парень говорит, что если амулет изучить, то другому чародею будет несложно воспроизвести его магию. – Он пролистал книгу, глядя на нее с таким неодобрением, силу которого Ильза не хотела бы испытать на себе. – Должно быть, кто-то ему чем-то насолил, потому что он на протяжении нескольких страниц распинается практически нечитаемой прозой о том, какую непобедимую армию можно создать, если всем солдатам выдать по артефакту, способному наделить владельца магией всех шести народов.

– Но амулет крадет магию, – сказал Файф, широко распахнув глаза от ужаса. Ильзе стало интересно, вспомнил ли он об Эстер. – Неужели Гедеон думал об этом?

– О создании непобедимой армии? Или хотя бы о создании отряда непобедимых волков, которые могли бы сражаться с мятежниками? – Элиот мрачно покачал головой. – Только дурак станет о таком думать. Теперь расскажите мне о Йорне.

Ильза и Файф ввели его в курс дела, опустив все детали, связанные с безответными чувствами мальчика.

– Не существует способа узнать, чего добивается Когна, – заключила Ильза. – Я знаю, ты говорил, что Гедеон упрям, но этот ребенок знает, как манипулировать настоящим, чтобы получить желаемое будущее. Возможно, Когна и Гедеон больше не ищут амулет. Может, Когна ведет Гедеона в каком-то другом направлении.

Элиот покачал головой.

– Итак, мы не знаем, где Гедеон, и оракулы не знают, где Когна. Они также не могут найти Гедеона, потому что он с омником. Вместе они, может, ищут, а может, и не ищут то, что, возможно, существует, а возможно, нет.

– Да, все так, если сразу к сути, – сказал Файф. – Погоди, так ты не уверен, что амулет вообще существует?

Элиот швырнул книгу в стопку с таким отчаянием, что все остальные посыпались на пол.

– Как я уже сказал, скорее всего, амулет существует и был захоронен вместе с седьмой провидицей. Однако не ясно, является ли он магическим артефактом или нет. Каждый историк говорит что-то свое. Многие чародеи утверждают, что это невозможно, а полдюжины других настаивают на том, что тот или иной мастер его изготовил. Большинство из этих чародеев твердят, что это был их предок, но сказать можно все, что угодно.

– Этот ваш Хардвик сказал, что в усыпальнице не было того, что Гедеон искал, – сказал Файф.

– Нет, не было. Все источники сходятся в одном: амулет никто не видел более тысячи лет. Скорее всего, Гедеон отправился в храм просто потому, что это была его единственная зацепка. Я бы сделал то же самое.

– Но как амулет пропал из усыпальницы?

Элиот вздохнул.

– Об этом ничего не сказано. Несколько раз оракулы утверждали, что амулет уничтожен, что он никогда не существовал или что он был украден. Вероятно, они подбирали ответ в соответствии с тем, что имело наименьший смысл для заинтересованного лица.

Троица погрузилась в молчание.

– Так что нам теперь делать? – спросил Файф, прислонившись к стеллажу с книгами.

Элиот перевел взгляд на Ильзу, и девушка с горечью осознала, что он рассчитывает на нее. Однако у нее закончились идеи. Она чувствовала, как ее брат ускользает с каждой проверенной и заводящей в тупик версией. Ильза не была уверена, сколько еще у нее осталось догадок.

– Мы думаем, отталкиваясь от предположения, что Гедеон и Когна все еще ищут амулет. Гедеон знал не больше нас, когда хотел проникнуть в храм, но теперь он с могущественным оракулом. Может, амулет уже у них? – спросила Ильза.

Файф покачал головой.

– Сомневаюсь. У амулета сложная история. Любому оракулу, даже омнику, потребуется много времени, чтобы определить его местоположение. Йорн смог быстро отыскать детали нашего прошлого, потому что мы соприкасались, но Когна блуждает в темноте.

– К тому же Гедеон не будет в бегах вечно, – добавил Элиот. – Он вернется, как только получит то, что ему нужно.

Файфа это обнадежило, но Ильза недоверчиво вскинула бровь:

– Почему?

Элиот нахмурился.

– Почему? – с возмущением переспросил он. – Потому что все, что у него есть, здесь. Мы – его дом и его семья.

Ильза хотела напомнить, что Гедеон покинул их всех, даже не оставив записки, но вместо этого озвучила мысль, которая крутилась у нее в голове с тех пор, как Файф впервые упомянул об амулете.

– Илиас сказал, что Гедеон выяснил, что именно искали налетчики здесь, в Зоопарке.

Элиот устало всплеснул руками.

– Это самое правдоподобное объяснение.

– Но они забрали карманную кузнецу Файфа. Если их интересовала трансференция, то в лаборатории были более привлекательные изобретения.

– Возможно, Илиас ошибся, – сказал Файф, хотя в его голосе не прозвучало особой уверенности.

– А если нет, то почему мятежники Харта думают, что амулет у нас?

– А, – Элиот ухмыльнулся. – Есть способ узнать наверняка. Файф, будь ты чародеем, ищущим что-то, что бы ты первым делом…

– Я бы воспользовался заклинанием поиска, – выпалил Файф, и его глаза загорелись. – Это попытка попасть пальцем в небо, но если кто-то знает, как амулет выглядит или из чего он сделан…

– Скорее всего, из серебра, – сказал Элиот, указывая на книги, собранные Гедеоном. – И в некоторых книгах есть рисунки. Они все похожи.

Файф пожал плечами.

– С этого можно начать. Если существует связь между амулетом и чем-то в Зоопарке, то заклинание поиска могло направить их сюда. Что-то, сделанное той же рукой, или из того же материала, или принадлежавшее тому, у кого был амулет. Я собрал все виды магических заклинаний и предметов, над которыми хотел поработать. Я перерою лабораторию.

– Хорошая мысль. – Элиот снова посмотрел на Ильзу, но у нее по-прежнему не было никаких блестящих идей. – Ты опроси всех, кого сможешь, – сказал он ей. – Спроси их о нападении. Тогда мне остается только перебрать нашу переписку с Хартом в поисках чего-нибудь, связанного с амулетом. Возможно, они получили информацию не магическим путем. Но если есть шанс, что они знают что-то, чего не знаем мы, это может помочь нам найти Гедеона. Мы должны выяснить, что связывает амулет и Зоопарк.

Они вышли из библиотеки, и Файф поспешил в свою лабораторию. Однако когда Ильза развернулась, чтобы уйти, Элиот схватил ее за руку. Прикосновение было осторожным, но вызвало неизменный рефлекс. Девушка резко развернулась и собиралась ударить его в лицо. Элиот перехватил ее кулак свободной рукой.

– Полегче.

– Извини. Старые привычки и все такое.

– Да, я помню, ты мне говорила. – Элиот выразительно посмотрел на ее сжатый кулак. – Все еще работаешь над этим, да?

Ильза вывернула свою руку из захвата.

– Чего ты хочешь?

– Понять, что случилось. – Элиот говорил мягко, но, как всегда, хмурился, только на этот раз из-за беспокойства.

Ильза стала играть с рукавом своего платья.

– Ничего не случилось.

– Неужели? – Элиот наклонил голову, чтобы попытаться заглянуть ей в глаза, но девушка отступила назад. – Я могу понять, если тебе надоела эта погоня, но ты не воспользовалась шансом со мной поспорить. Это на тебя не похоже.

– Кто бы говорил.

Элиот улыбнулся.

– Уже лучше. Однако тебя что-то расстроило.

Ильза уже собиралась что-то ответить, когда из гостиной напротив вышел слуга. Заметив ее настороженность, Элиот повернул голову в противоположную сторону.

– Пойдем со мной.

Ильза последовала за ним через стеклянные двери в сад. Вместе они прошли между аккуратными рядами клумб, на которых благодаря заклинанию, наложенному Кассией, вечно цвели пышные розы. В зное позднего лета стоял тяжелый аромат бархатных розовых бутонов. Ильза никогда не видела таких ярких и больших цветов, пока не прошла через портал. Очарованная, она остановилась среди них.

Элиот проявлял терпение, наблюдая, как Ильза наслаждается ароматом алого цветка.

– Когна знает о моем существовании, – сказала она.

– Да. Ты рассказала, что посланник с сообщением о том, что ты жива, был отправлен в Зоопарк по указанию Когны.

Сердце девушки будто бы сжала чья-то рука, пока она выдавливала из себя следующие слова. С тех пор как она побывала в Уайтчепеле, ее разум, как яд, отравляла одна мысль.

– Когна сейчас работает вместе с Гедеоном. Значит, он, наверное, тоже знает обо мне. Возможно, Гедеон узнал от Когны, что я жива и что я здесь, но ему… все равно.

Секундное удивление на лице Элиота быстро сменилось другой эмоцией. Боясь увидеть в его глазах жалость, Ильза отвела взгляд.

– Гедеон не знает о тебе.

– Хм, так вы с ним обмениваетесь секретными посланиями, я полагаю? – поддразнила она.

– Кто тебе рассказал?

Ильза слышала усмешку в голосе Элиота.

– Просто предположение.

– Что ж, твое предположение неверно. Если бы я знал, как связаться с Гедеоном, я бы в первую очередь сообщил ему о тебе. Он заслуживает знать, что его сестра жива, что она умная, способная и смелая, что она та, с кем он был бы горд познакомиться.

Ильза подняла глаза и увидела, что Элиот стоит ближе, чем она думала. На его лице читалась та же уверенность, что звучала в каждом его слове. От этого сердце Ильзы забилось чаще.

Элиот сглотнул, моргнул, но справился со своим волнением.

– Я знаю, что Когна не сказал Гедеону, что ты жива, потому что, если бы твой брат знал, если бы имел хоть малейшее представление… он бы тут же вернулся.

Несмотря на солнце, по спине Ильзы пробежал холодок. Собственное тело ледяным прикосновением толкало ее вперед, побуждая сократить расстояние между ней и Элиотом. Они одновременно поддались притяжению, и их губы встретились на полпути. Пальцы Ильзы скользнули вверх по шее юноши и запутались в его волосах. Он отчаянно притянул ее ближе, пока их тела не прижались друг к другу, затем углубил поцелуй. У Ильзы каждый нерв натянулся, как струна.

Ильзу целовали и прежде. Те поцелуи были всего лишь неуклюжими прикосновениями, которые совсем не объясняли, что же такого особенного в этом процессе. Однако целовать Элиота было равносильно ответному зову в кромешной темноте. Она глотала его дыхание, как будто именно этим воздухом всегда должна была дышать. Пальцы Элиота массировали основание ее шеи, и от этих прикосновений по позвоночнику девушки бежал электрический заряд, выводящий из строя все ее мышцы.

Только когда их губы разъединились и они, тяжело дыша, отстранились друг от друга, в голове у Ильзы возникла еще одна мысль: Файф.

Ахнув, Ильза сделала шаг назад, прочь из объятий Элиота. Юноша тоже пришел в себя. Его руки взметнулись в воздух.

– Прости, – сказал он. – Я не собирался…

– Нет, дело не в тебе, я… – Ильза покачала головой. Она не стала бы рассказывать ему ничего, даже если бы могла. Правда заключалась в том, что девушка не хотела, чтобы Элиот открыто целовал ее здесь, в саду, так, словно от нее зависела его жизнь. Нет, на самом деле она очень и очень этого хотела, но не после того, как сегодня случайно узнала чужой секрет. Поэтому, пробормотав извинения, Ильза на безопасном расстоянии проскользнула мимо Элиота и едва ли не бегом направилась к дому.

Глава 27

Ильза была трусихой.

Ко всему прочему, она еще могла оказаться и плохим другом. Сейчас, когда ее голова все еще кружилась после поцелуя Элиота, было трудно сказать наверняка.

Дело в том, что Файф не мог быть с Элиотом. Что бы Ильза делала или не делала, этого нельзя было изменить. «Ты не в его вкусе», – сказал Йорн. Более того, оракул знал, какой будет следующая ошибка Ильзы. С его слов она казалась ужаснее, чем какой-то опрометчивый поцелуй. Получается, она могла быть уверена без всяких предсказаний, что поцелуй с Элиотом – не ошибка. Возможно, ей следовало бы целовать Элиота дольше, пока она все еще была уверена в своем решении.

Но, с другой стороны, что значит «не в его вкусе»? Был ли сам Элиот по вкусу Ильзе до того, как начал флиртовать с ней в аптеке, или до того, как позволил своим пальцам задерживаться на ее коже, а глазам – на ее лице? Если Элиот никогда не думал о Файфе в подобном свете, откуда ему знать, как он к нему относится? И если юноша был занят поцелуями с Ильзой, откуда ему вообще знать, кто еще в его вкусе?

Нет, нужно было отдать Элиоту должное. Он сделал свой выбор. По сути, это была его вина. Именно он начал монолог о том, какая это честь – знать Ильзу. Он был тем, кто подошел слишком близко и начал путаться в словах, кто позволил своему взгляду опуститься на ее губы, как будто он никогда до этого не замечал их мягкую и пухлую форму. Ильза не была инициатором происходящего между ними.

Пока Ильза стремительно шла по дому, проклиная Элиота, чтобы не проклинать саму себя, тошнотворный аромат цветов, который она оставила в саду, вернулся. Девушка оказалась у дверей комнаты Эстер, одна створка которых была приоткрыта. Ильза нерешительно толкнула ее. Слабый ветерок развевал кружевные занавески, разнося по комнате сильный аромат множества цветочных композиций, смешивающийся с нотками виски и затхлого сигаретного дыма.

Прошло девять недель с момента нападения, которое сломило Эстер. Женщина не выказывала ни малейшего желания воссоединиться с миром, находящимся за пределами ее покоев, не говоря уже о том, чтобы быть лидером метаморфов. Эстер лежала на диванчике у открытого окна, держа в руке книгу. Подняв глаза, она не удивилась, увидев на пороге Ильзу.

– У вас тут много цветов, – сказала Ильза, сморщив нос.

Эстер с некоторым отвращением посмотрела на стоящие вокруг цветочные композиции, некоторые из которых были свежими, а другие уже начинали засыхать.

– Флисс продолжает приносить их. Я каждый раз закатываю глаза, но мне невыносимо смотреть на то, как она выбрасывает увядшие цветы.

Ильза приподняла бровь.

– Невыносимо смотреть? Не хочу вас обидеть, но вы не похожи на сентиментального человека.

– Почему ты думаешь, что меня это могло обидеть? Я вовсе не сентиментальная, но не могу перестать думать о том, сколько в них еще жизни и стойкости. И все равно они просто продолжают умирать. Жалкие создания.

Голос Эстер ни разу не надломился, но лицо выдавало все ее чувства. Женщина нахмурилась, глядя на Ильзу, которая вывела ее на откровенный разговор. Словно пытаясь сменить тему, Эстер, приподняв бровь, многозначительно посмотрела в окно.

– Но что же это я такое говорю? Тебе же очень нравятся цветы.

Эстер была только на первой странице книги, ее очки для чтения одиноко лежали на краю кофейного столика. Должно быть, женщина смотрела в окно, откуда открывался вид на сад с розами. Ильза откашлялась, чтобы перевести разговор в другое русло.

– Наверное, мне стоит и вас спросить про Гедеона, – сказала она, опустившись на один из стульев. – О его исчезновении.

Эстер вздохнула.

– Кассия предупреждала меня, что ты скоро придешь с расспросами. – Альфа подтянула себя в более прямое положение, резким движением руки предупредив Ильзу, чтобы та даже не пыталась помочь. – Но если ты хочешь знать мое мнение, могу сказать только, что не разделяю удивления лейтенантов. Такая выходка вполне свойственна Гедеону.

Тон Эстер, уверенный и надменный, действовал Ильзе на нервы.

– Вы в этом уверены? Потому что, когда я говорила с остальными, у меня сложилось о нем другое впечатление. Они утверждают, что он самоотверженный и заботливый.

– О, даже очень. Но разве какое-то из этих качеств противоречит тому, что он что-то задумал и пропал? Держу пари, он абсолютно уверен в том, что поступает правильно. Самоотверженно и заботливо, как ты говоришь, – она помолчала и бросила на Ильзу снисходительный взгляд, словно ее выводы были очевидными. – Но также нельзя отрицать, что это все вопиющая глупость. Вот почему, дорогая кузина, я не удивляюсь. Гедеону свойственно сначала действовать, а потом думать.

– Но ведь он планировал свое исчезновение, верно? Илиас получил записку от одного из волков…

– Да, он все спланировал, – сказала Эстер, нетерпеливо махнув рукой. – Да, это потребовало времени и организации. Однако хорошо ли он все продумал? Была ли в нем хоть капля сомнения? Не стоит недооценивать таких дураков, как твой брат. Они способны достичь многого, при этом не особо работая головой.

Это казалось Ильзе несправедливым, но также несправедливым было бы со стороны Ильзы говорить Эстер, что она ошибается. Девушка не могла поручиться за человека, которого даже ни разу не видела. И все же…

– Ну, метаморфы любят его, – сказала она. – Я была в Камдене прошлым вечером. Там детям нравится притворяться Гедеоном во время игр. О нем рассказывают разные истории.

– Конечно, они его любят. Он их добрый, улыбчивый принц, который запоминает их имена и сочувствует их проблемам. Гедеон заставляет людей ощущать себя значимыми. Он влюбляет их в себя. В этом его дар. – Губы Эстер жестоко скривились, и она отвела взгляд. – Неплохое качество для лидера, но бесполезное.

Ильза сомневалась в бесполезности такого качества, но решила не спорить об этом с кузиной.

– Дело не в этом. Он храбрый. Он спас беременную женщину и ее мужа, когда их похитили.

Эстер рассмеялась.

– Брен и Диана Лакетт. Они яро выступали за то, чтобы после своей выходки Гедеон заменил меня в качестве альфы еще до того, как достигнет совершеннолетия.

Ее голос звучал радостно, улыбка была широкой, и все же Эстер не могла скрыть раздражения в своих словах. Ильза не думала, что кузина даже пыталась спрятать свои эмоции.

– Они ничего не говорили об этом, – сказала девушка слабым голосом.

– А говорили ли они, сколько людей их храбрый будущий альфа спас до того, как погубил пятерых волков в неудачной операции?

Напускная веселость Эстер исчезла. Теперь ее голос был острым, как раскаленное лезвие, а карие глаза горели яростью. Ильза почувствовала, как внутри у нее все оборвалось.

– А они не говорили, что альфа, которого они так отчаянно хотели видеть во главе, сейчас предпочитает платить похитителям выкуп, и лишь иногда ему удается отыскать преступников? Они не говорили, сколько еще наших людей было похищено из собственных домов после того, как Гедеон начал их спасать? Спроси Кассию, во сколько нам обошлась его забота и самоотверженность и насколько меньшее жалование получают волки, которые умирают за него.

– Но он альфа. Его работа – помогать людям, – упрямо сказала Ильза, несмотря на то, что ее уверенность в собственной правоте пошатнулась.

– Лондон стоит на смерти и лишениях. Это такой же строительный материал, как камни на его улицах, – решительно сказала Эстер. – Работа лидера фракции заключается в том, чтобы склонять чашу весов в пользу своего народа настолько часто, насколько возможно, и с минимальным ущербом, – Эстер вздохнула, смягчаясь. – У твоего брата есть сердце. Однако нельзя вести двести тысяч человек, руководствуясь лишь тем, что оно тебе говорит, дорогая кузина.

Какими бы жестокими и бесстрастными ни были слова Эстер, в них присутствовал смысл. Решения, от которых зависела судьба многих, принимать было нелегко. Лидер со слишком добрым сердцем являлся уязвимым, а следовательно, никому не нужным.

– Гедеон, естественно, ожесточился со временем, – сказала Эстер, словно прочитав мысли Ильзы. – С каждым днем он принимал все более взвешенные решения. С каждой ужасной ошибкой менялся и становился более внимательным. Я научилась заставлять его прислушиваться ко мне. Да, может быть, я больше и не альфа, но я – голос его разума, – она сухо рассмеялась. – Или же я была им. Мне казалось, что он меня слушает. Возможно, нашему молодому альфе надоело принимать взвешенные решения.

– Значит, он вам ничего не говорил? – с вызовом спросила Ильза. – Ничего такого, что могло бы дать нам какую-нибудь подсказку?

Эстер вздохнула.

– Я не могу тебе помочь. Я провела неделю в дурмане целебного зелья. Когда пришла в себя, оказалось, что моя спина сломана, магия исчезла, и меня опять назначили главой. Это все, что я знаю.

– А до нападения?

– До нападения?

Ильза заерзала на стуле.

– Я думала, что, может быть, что-то еще могло спровоцировать исчезновение Гедеона. Кассия сказала, что они с ним поссорились…

– Да. Из-за поездки в Милл-Уотер.

Эстер больше ничего не сказала, и между ними повисло тяжелое молчание. Пока Ильза рассматривала свою кузину в поисках возможных подсказок, у нее возникла непоколебимая уверенность в том, что Эстер делает то же самое. Взгляд, встретившийся со взглядом Ильзы, был дерзким и непреклонным. Он пронзал девушку насквозь так, как не делал даже взгляд Алиции Дайсер. Ильза уже забыла, кто из них ведет допрос, когда Эстер перебросила косу через плечо и вздохнула.

– Я подозреваю, что Кассия слишком сильно раскритиковала его решение. Это разозлило Гедеона. Влиятельным мужчинам нравится думать, что они могут принять совет от женщин, но это редко бывает правдой.

– Вы знаете, почему он отменил поездку?

– Отменил? В этот день было совершено нападение, – совершенно спокойно сказала Эстер, приподняв брови.

– Но я думала, что нападение случилось уже после отмененной поездки.

Эстер открыла было рот, но тут же его закрыла и нахмурилась. Она недовольно хмыкнула.

– Похоже, ты права. Боюсь, я не особо помню подробности. Не знаю, возможно, я получила травму головы или что-то подобное, потому что у меня все, как в тумане.

Эстер покачала головой, явно недовольная собой, но затем взяла себя в руки. Ее ладони расслабленно лежали на коленях, в расправленных плечах не было напряжения.

– Вы потеряли память? – осторожно предположила Ильза.

Эстер, так очевидно не желавшая признаваться в своей слабости, прищурилась. Затем уголки ее губ тронула жестокая улыбка.

– И что такого? Я бы отказалась от всех своих воспоминаний и начала все сначала в обмен на свои ноги и крылья. На моем месте ты бы поступила иначе?

Эстер видела шрамы Ильзы, и она знала ответ на свой вопрос, но девушка все равно прошептала:

– Я бы и за меньшее распрощалась со своими воспоминаниями.

Честность девушки застала Эстер врасплох, и злая усмешка исчезла с ее лица. Женщина склонила голову набок.

– Ты знаешь, возможно, я тоже, – сказала она тоном, который предполагал, будто оплакивание их ужасного прошлого было восхитительным способом стать ближе.

Теперь, когда сердце Ильзы перестало бешено колотиться от прикосновений Элиота, она вспомнила еще десяток причин, помимо Файфа, по которым ей следовало бы дважды подумать, прежде чем целовать лейтенанта. Она была уверена, что Элиот не знает, где Гедеон, но он определенно что-то скрывал.

– Какое у вас мнение об Элиоте? – Когда лицо Эстер исказилось от презрения, Ильза добавила: – Стоит ли вообще спрашивать?

Эстер коротко и форсированно хохотнула.

– Вы его всегда ненавидели? Он ведь о вас невероятно высокого мнения.

– Я в курсе. Я была его альфой в течение шестнадцати лет до того дня, как Гедеон стал совершеннолетним. Верный солдат всегда будет любить свою королеву.

Ильза тряхнула головой.

– Если Элиот был хорошим солдатом, почему вы отобрали у него командование волками?

Эстер запнулась, ее лицо исказилось от страданий. Внимание женщины переключилось на окно. В конце концов, она судорожно вздохнула.

– Чрезмерная преданность Элиота – его недостаток, – сказала она почти себе под нос. – Неисправимый, вопиющий недостаток.

Если Эстер и обманывала, то делала это абсолютно незаметно. О нападении она ничего не помнила, про поведение Гедеона знала со слов Кассии. Ее мнение об Элиоте не было связано с личной неприязнью, как у чародейки, или затуманено симпатией, как у Файфа. Тем не менее ее слова осуждали Элиота, как ничьи другие. Из уст Эстер слово «преданность» было сродни ругательному.

Женщина так и не посмотрела на Ильзу, когда продолжила говорить:

– Я сняла с него полномочия, потому что злилась. Мне не давала покоя паранойя.

Ильза не могла сказать, были ли ее слова правдой.

– Получается, вы его не ненавидите? – предположила она.

Медленный выдох.

– Я не знаю.

Между ними снова воцарилось напряженное молчание, и когда стало ясно, что Эстер не будет нарушать его первой, Ильза встала, чтобы уйти.

– Могу ли я говорить прямо?

– Если хоть кто-то будет говорить прямо, я сочту это за благословение свыше.

– Я не знаю, что о вас думать, Эстер.

– А я знаю, что думать о тебе, – сказала она без всякой язвительности в голосе, и когда Эстер встретилась взглядом с Ильзой, ее карие глаза смотрели на девушку, как на старую подругу. – Я тебя разгадала, дорогая кузина. В людях тебя привлекают душевные раны и внутренняя тьма.

Ильза открыла рот, чтобы возразить, но не смогла найти нужных слов. Может, Эстер права? Неужели Ильза всегда оставалась рядом с Биллом Блюмом именно поэтому? Почему из всех несчастных девушек пансионата она выбрала себе в подруги осиротевшую, постоянно попадающую под чью-то горячую руку Марту?

– Все в порядке, – легко сказала Эстер. – Ты не чудовище. Просто даже без нашего желания мы откликаемся на то, что делает других похожими на нас. Это то, благодаря чему эти люди кажутся нам настоящими. Именно поэтому ты здесь, в моей комнате.

– Я просто мимо проходила.

– Комната, которую ты теперь считаешь своей, находится в другой стороне.

– Я…

С глухим ударом сердца Ильза осознала, что Эстер права.

– И еще кое-что, моя дорогая кузина, – женщина повернула голову, кивая в сторону сада с розами. – Небольшое предупреждение. Тьмы в Элиоте гораздо больше, чем ты думаешь. Он как бомба с часовым механизмом. Если ты к нему слишком привяжешься, он тебя уничтожит.

Последние слова женщина произнесла почти торжествующе. Даже несмотря на пробежавшую по телу дрожь, Ильзе потребовались все силы, чтобы оторвать взгляд от кузины и уйти.

Глава 28

Ильза сидела на кровати, держа в руках развернутую схему, которую нашла у Гедеона под матрасом.

Она разглядывала ее уже, по крайней мере, раз десять, надеясь, что листок обретет какой-то смысл. Девушка запомнила цифры и символы, прочитала их во всех направлениях: слева направо, сверху вниз, по часовой стрелке и против, ориентируясь на фигуру в центре. Ильза держала символы у себя в голове весь день, на случай, если увидит их где-нибудь еще.

Однако ничто не придавало схеме смысла. Если этот рисунок не связан с амулетом, то он вообще бесполезен. Тем не менее почему-то Ильза продолжала его рассматривать. Тихий внутренний голосок нашептывал ей иррациональную фантазию, что Гедеон оставил эту записку для нее. Ильза цеплялась за схему и ее тайный смысл, как за ниточку, за которую можно было притянуть брата домой.

Следующим вечером Ильза неслась вниз по главной лестнице, не отрывая глаз от своих ног, когда в ее поле зрения попала вторая пара обуви.

Элиот стоял у подножия лестницы, на пути девушки. Когда она дошла до последней ступеньки, они встретились взглядами.

– Здравствуй.

– Здравствуй.

Ильза была уверена, что подготовила убедительный аргумент, согласно которому Элиот сделал что-то не так, но теперь не могла вспомнить даже его сути. В этот момент Ильза даже не была уверена, что придуманный аргумент был вполне обоснованным.

В отличие от нее Элиоту, судя по всему, было что сказать.

– Хм, похоже, ты немного жалеешь, что наткнулась на меня, – язвительно сказал он с пугающей улыбкой.

Ильза расправила плечи, как будто это могло помочь ей утаить буйство всех испытываемых в этот момент чувств: волнения, раздражения и, хуже всего, желания.

– Не понимаю, о чем ты.

Улыбка Элиота стала шире.

– Не переживай. Твой вчерашний побег из сада стал вполне себе недвусмысленным намеком.

Было наивно полагать, что Элиот закроет на произошедшее глаза, но все же это было немного нечестно. Ильза ведь тоже его целовала и в тот момент совсем не стеснялась того, как сильно ей этого хотелось. Не зная, как напомнить об этом Элиоту, она решила промолчать.

Юноша какое-то время смотрел на Ильзу, затем отвел взгляд. Он поправил рукава рубашки, словно от их разговора ему становилось скучно.

– Я обманывал себя, я знаю. – Юноша пытался говорить со злобой, но даже ледяной тон голоса ему в этом не помогал. – Рано или поздно ты бы все равно увидела во мне то, что видят другие.

Жалость Элиота к самому себе была еще хуже, чем его гнев.

– Тебе обязательно всегда думать только худшее? – вспылила Ильза, всплеснув руками. – Ты правда думаешь, что я о чем-то сожалею, когда я почти…

– Почти что? – Элиот впился в Ильзу взглядом, в котором в равной степени смешались возмущение, настороженность и надежда.

Ильза обычно не испытывала трудностей в подборе слов, но сейчас не знала, что из ее уст могло прозвучать приемлемо или уместно.

В наступившей тишине было слышно, как на переднем дворе остановилась карета.

Элиот первым отвел глаза в сторону.

– Я думал, все это как-то связано с Файфом, – сказал он.

– С Файфом?

Так он все знал. Получается, Элиоту было известно, как ужасно Ильза поступила, когда поцеловала его.

– Сложно не заметить, что вы с ним очень близки, и…

– Погоди, что?

– …это неудивительно, ведь Файф – почти святой. Да еще и джентльмен.

Элиот не был ни святым, ни джентльменом. Он был идиотом. Ильзе очень хотелось сообщить ему об этом.

– Элиот…

Дверь кареты скрипнула на петлях, после чего Ильза и Элиот обернулись на знакомый звук протяжного голоса. Парадный вход был оставлен открытым, чтобы устроить сквозняк и охладить комнаты. Из кареты, которая не принадлежала Зоопарку, выбрался Илиас. Он повернулся и приподнял шляпу перед человеком, который подвез его. Это был мужчина с желтым галстуком и большой золотой брошью на лацкане.

– Кто это? – тихо спросила Ильза.

– Брошь означает, что он – инфорсер, дружинник Харта, – сухо ответил Элиот. – Илиас пытается прощупать Сэма Лициуса и выяснить, союзник ли он нам, – юноша сунул руки в карманы, сжав в правом кулаке часы своего отца. – Мы не уверены, чего нам теперь будет стоить поддержание хороших отношений с Хартом, но, если мы не найдем Гедеона… Илиас будет заниматься переговорами.

Ильза заметила сжатые челюсти Элиота и его настороженный взгляд.

– Ты считаешь, Илиас делает слишком высокие ставки.

Элиот снова встретился с Ильзой взглядом. В его глазах девушка увидела то, что потрясло ее до глубины души: уязвимость. Возможно, это даже был страх. Ильза знала, когда Элиот врет, поэтому была уверена, что следующие слова, которые она услышит от него, будут правдой.

– Я считаю, он делает ставки, не имея на руках нужной информации, – тихо сказал Элиот.

Ильза покачала головой.

– Что ты…

– Ильза, моя дорогая! – Илиас широко улыбался, вышагивая к ним навстречу через холл. – Что держит вас в помещении в такой прекрасный летний день? Уверен, у вас на это есть свои причины.

Ильза уже собиралась отвязаться от Илиаса и утащить Элиота в какой-нибудь укромный уголок, чтобы там он ей все объяснил, но затем девушку вдруг накрыло волной осознания.

Она размышляла совсем не в том направлении.

– Илиас, – моргнув, сказала она. – Илиас, нам с вами нужно поговорить. О Гедеоне.

Элиот бросил на нее предостерегающий взгляд, но Ильза проигнорировала юношу. Проведя Элиота и Илиаса в пустую гостиную, девушка закрыла за собой дверь.

– Итак. – Илиас бросил свою шляпу на ближайший диванчик, но оставил в руках трость. – Что вы там говорили о нашем блудном альфе?

– Мы думаем, что Гедеон ищет амулет седьмой провидицы…

– Ильза, – зашипел Элиот.

– …потому что тогда он сможет сделать еще кучу таких амулетов и использовать все шесть видов магии для защиты Камдена. Мы также полагаем, что мятежные чародеи во время нападений на Зоопарк искали этот амулет. Как я полагаю, если об этом кто-то и знает, то этот кто-то – вы.

Илиас моргнул, его широкая, дружелюбная улыбка застыла на месте, а затем медленно угасла. В конце концов, он рассмеялся.

– Неужели? И почему же?

– Это вы сказали, что мятежники что-то искали, разве нет?

Секундное колебание подсказало Ильзе, что Илиас попался. Ей не нужно было искать признаки лжи в его поведении, поскольку она застала его врасплох. Несмотря на бесчисленные комплименты, он все это время недооценивал ее.

– В мой первый день здесь вы сказали, что Гедеон ушел по собственной воле, забрав с собой дюжину волков. Затем вы показали мне записку, которую один из волков оставил своей возлюбленной. А после вы припомнили, что Гедеону стало ясно, что именно чародеи искали, и он сам отправился на поиски этого предмета. Первое предположение о том, чем занят Гедеон, поступило от вас. Так что скажите, что навело вас на эту мысль.

Румянец, заливавший лицо Илиаса, когда Ильза начала говорить, сменился бледностью. Мужчина, прищурившись, посмотрел на Элиота.

– Не могу поверить, что ты в самом деле этому потакаешь.

Элиот, кажется, не очень понимал, что происходит. Его взгляд переместился с Ильзы на Илиаса, затем обратно.

– Она права, – сказал он. – Вы говорили что-то подобное.

Илиас смерил его испепеляющим взглядом. Элиот открыл рот, чтобы заполнить звенящую тишину, но Ильза быстро положила ладонь ему на руку и покачала головой. Она хотела, чтобы молчание затянулось, чтобы Илиас нарушил его первым. Костяшки мужчины побелели от сильной хватки, которой он сжимал свою трость.

Наконец Илиас посмотрел Ильзе в глаза.

– Вы и остальных допрашивали подобным образом?

– Мне не пришлось никого допрашивать. Все остальные были готовы мне помочь, – соврала она и, смягчив голос, продолжила: – Пожалуйста, Илиас. Вы знаете то, что следует знать и мне, так ведь?

– Я пытался, понимаете? – выдавил Илиас, и его голос сорвался. – Это был всего лишь слух, один из тех, что я слышу каждый день, но я все равно пытался сделать так, чтобы…

– Чтобы что? – поторопила Ильза.

– Чтобы никто не пострадал.

Элиот, стоящий рядом с Ильзой, застыл, в то время как Илиас развернулся и начал расхаживать взад и вперед перед пустым камином.

– С тех пор как умер Фиск, в этой забытой звездами фракции творилось очень много беспорядков, – сказал он. – Почти каждый встречный чародей грезил великими идеями революции. Мои лисы наблюдали и слушали. Я пытался отследить источник каждой сплетни, которая касалась очередного нападения.

Ильза еще никогда не слышала, чтобы Илиас говорил без своей напущенной театральности и уверенности. Он судорожно вдохнул, прежде чем продолжить.

– Один знакомый чародей сообщил мне, что мятежники знают о предстоящей экспедиции в Милл-Уотер и хотели воспользоваться подвернувшейся возможностью…

Илиаса прервал вырвавшийся из горла Элиота звук возмущения. Лицо юноши превратилось в гримасу ужаса. Он выглядел так, будто задыхался от яда, который Илиас подлил ему в бокал.

– Вы знали, когда они снова нападут, – сказал он резким, как клинок, голосом. – Вы – предатель! Вы все знали, черт возьми!

Ильза приготовилась прыгнуть между ними, если Элиот вдруг придет в ярость, но его поза была пугающе спокойной. Казалось, будто Элиот покачнется и упадет, если Ильза толкнет его локтем.

– Ты понятия не имеешь, что я делаю для этой семьи! – зашипел Илиас, и каждое его последующее слово сливалось с предыдущим. – Понятия не имеешь, на какие жертвы я иду…

– Мы все чем-то жертвуем, – тихо сказал Элиот. – Вы идете на жертвы ради всех нас. Неужели вы думаете, что лисы – единственные среди дружинников, кто умеет шпионить? Неужели вы думаете, мы не знаем, почему вы так скрытничаете, когда дело касается ваших методов?

Илиас громко расхохотался.

– В общем, все тайное становится явным! Вы собирали информацию о вашем информаторе, так ведь?

– Вы служите нашим секретам, нашим ресурсам, – продолжил Элиот, когда Илиас замолчал. – Вы знаете обо всех ценных инновациях, которые создает Файф, и не стоит выглядеть таким удивленным. Мы все понимали, почему вы проявляете к нему такой интерес. Вы продаете нашу безопасность снова и снова, чтобы налаживать контакты, потому что в глубине души вы не беспокоитесь ни о ком, кроме себя. – Илиас открыл было рот, чтобы возразить, но Элиот не дал ему ничего сказать и повысил голос. – Вы знали, что они придут, и позволили этому случиться.

– Я думал, что знал! – взорвался Илиас. Его гнев на мгновение был подобен огню, охватившему комнату, но затем этот огонь погас. Мужчина бросил на Элиота презрительный взгляд, после чего вздохнул и рухнул в кресло, обхватив голову руками. – Я думал, что знал. Думал, что могу… Но моя информация была неточной. Я лгал, вводил в заблуждение и давил на командиров отрядов, чтобы в тот день в Зоопарке было на двадцать волков больше. Этот дом находился под такой надежной охраной, что комар носа не подточил бы. Даже отмена поездки в Милл-Уотер ничего не изменила, и я был уверен, что все под контролем. Только вот… нападение не состоялось. Налетчики не пришли, пока все не стихло и пока волки не разошлись по домам, и только потом… Моя информация была неточной, – повторил Илиас. – Ты понимаешь, Квиллион? Я ничего не мог поделать, не мог никому ничего сказать, чтобы на что-то повлиять или что-то изменить.

Голова Илиаса упала на его дрожащие руки, и взгляд Ильзы устремился к Элиоту.

На лицо юноши, как и всегда, была надета маска холодной сдержанности, но под ней что-то происходило, и Элиот не мог этого скрыть. Ильза подошла ближе. Скорее всего, сейчас он обменялся бы с ней взглядом или даже парой слов, но он словно забыл, что Ильза и Илиас были здесь. Он смотрел куда-то вдаль, в его глазах цвета штормового океана застыла призрачная пустота. Затем, вернувшись в настоящее, юноша выскользнул из комнаты.

Ильза подавила в себе беспокойство, возникшее от его ухода, и повернулась к Илиасу.

– Почему вы никому ничего не сказали? – вспылила она.

Илиас мрачно рассмеялся и поднял голову.

– О том, что о конфиденциальных планах Гедеона стало известно Харту? Вы сами можете догадаться, разве нет?

Ильза закусила щеку изнутри. Она хотела накричать на Илиаса за то, что тот никогда не говорил ничего прямо и сейчас намекал на то, что у мятежников в Камдене был шпион, но что-то остановило девушку. Они с Илиасом были похожи. Он держал информацию о нападении в секрете, чтобы она не просочилась обратно в Харт и не выдала его. Хранение тайн было его второй натурой. Он играл, прижимая свои карты к груди, как и Ильза. Ему казалось, что у него на руках сильные козыри, но затем попался на блеф.

И насколько теперь сама Ильза оказалась близка к проигрышу? Она привыкла играть сама за себя и научилась принимать риск, как часть игры. Однако она сумела себя преодолеть и довериться Файфу, так ведь? Ей больше не нужно было играть в одиночку.

– Вы знаете про амулет? – спросила Ильза.

– Я… Да, я про него слышал. Детская сказка.

– Ну, мятежники Харта не вламывались бы сюда при любом удобном случае из-за какой-то детской сказки. Мы думаем, что им сообщили, что амулет здесь, в Зоопарке. – Девушка подошла ближе, чтобы посмотреть на Илиуса сверху вниз. – Думаю, Эстер, скорее всего, перерезала бы вам горло, если бы знала, что это именно вы не смогли помешать тому нападению, не согласны?

– Я полагаю, вы собираетесь рассказать ей об этом, – сказал он. В глазах Илиаса горело пламя. Ильза поразилась тому, насколько сильно она не хотела превратить этого человека в своего врага.

– Конечно, я ей ничего не скажу. Это ничего не изменит. Она больше никогда не сможет ходить. Никогда не сможет перевоплощаться. – Девушка позволила словам повиснуть в воздухе, пока они не возымели эффект и Илиас снова не обмяк в кресле. – Но вы можете найти Гедеона и остановить все эти нападения раз и навсегда.

Рука Илиаса сжалась на набалдашнике трости.

– Если кто-то и сможет узнать, что известно мятежникам об амулете, так это вы. Где этот амулет находится или где, по их мнению, он должен находиться. Воспользуйтесь вашими связями, узнайте об этом.

Вспышка свойственной Илиасу надменности озарила его лицо.

– Считаете, я не думал об этом? На карту поставлено больше, чем мифическая реликвия, моя дорогая. Если я не буду осторожен со своими контактами, мы никогда не сможем стать союзником нового верховного чародея. Мы можем оказаться втянутыми в войну на нескольких фронтах. – Илиас с несвойственным ему смущением поигрывал пальцами с тростью. – Кроме того, никогда нельзя быть уверенным в том, кто нам друг, а кто враг. Потянуть за неправильную ниточку будет не просто опасно. Это будет самоубийством.

Трус – именно это слово вертелось на языке у Ильзы, но она оставила его при себе и глубоко вздохнула.

– Ладно. Если я не смогла убедить вас искупить свои грехи, по крайней мере, я могу сказать, что попыталась. – Ильза направилась к двери, но затем обернулась. – О, кстати, Файф помогает мне сейчас, поэтому я, наверное, расскажу ему все, что вы сказали. Я позабочусь о том, чтобы он не рассказал ничего Эстер, обещаю. Ясное дело, Элиоту тоже все про вас известно, но кому он может рассказать, верно?

Она положила руку на ручку двери, когда услышала позади сказанное в сердцах «ради всего святого».

– Я сделаю, что смогу, – угрюмо сказал Илиас.

Когда девушка обернулась, она увидела, что мужчина поднялся из кресла и на его губах заиграло некое подобие улыбки.

– Вы притворяетесь умной, но у вас нет и половины этого ума, знаете ли, – сказал Илиас. – Что ж, умение притворяться обеспечивает три четвертых успеха в игре.

– По моим подсчетам, именно из-за этого меня практически невозможно остановить.

Илиас прошел мимо нее, усмехнувшись себе под нос.

– Действительно, невозможно.

Глава 29

Ильза побежала в сад, услышав металлический лязг чего-то грузного о камни.

Уже стемнело. Воздух был наполнен приятным ароматом и теплом, вокруг перекликались цикады. Кто-то зажег фонари над террасой, и их теплый желтый свет освещал Элиота.

Юноша стоял на верхней ступени лестницы, ведущей к лужайке, а на нижней – валялся кованый стул. Странное спокойствие Элиота рассеялось. Он тяжело вздохнул и провел обеими руками по волосам.

Прежде чем Ильза успела что-то сказать, он повернулся и увидел ее. Ярость окутала его, словно туман, и бурей поднялась в его глазах.

– Довольно, – прорычал он. – Хватит уже играть в эту чертову игру.

Ильза сложила руки на груди.

– Это не игра, Элиот.

– Для тебя – игра! Тебе нечего терять, не о чем горевать. Ты думаешь, что победишь, если найдешь брата, словно он представляет собой какой-то трофей. – Элиот расхаживал из стороны в стороны, и его голос становился все громче с каждым новым язвительным словом. – Ты понятия не имеешь, во что вмешиваешься.

Их взгляды пересеклись. У Ильзы глаза сверкали негодованием, а у Элиота – отчаянием, злобой и страхом.

Девушка сделала шаг вперед.

– Так расскажи мне, – сказала она, и ее голос надломился.

Элиот покачал головой. Его кулак сжался на еще одном стуле, и Ильза приготовилась к тому, что Элиот швырнет и его.

– Мы не можем найти Гедеона. Мы не можем вернуться к тому, что было до. Семья, которую ты якобы ищешь, уже распалась на части.

– Ты не прав. Мне не нужна твоя помощь, если ты уже сдался, но я не остановлюсь. – Ильза почувствовала, как к ее глазам подступают слезы, и сделала вдох, чтобы сдержать их. Это не особо помогло. – Как ты можешь говорить, что для меня это игра? Семья, распавшаяся на части, все еще лучше, чем то, что у меня когда-либо было!

Элиот повернулся к ней и с отвращением покачал головой.

– Ты даже понятия не имеешь, о чем говоришь.

Ильза спокойно утерла слезы, притворившись, будто их не замечает, но это не помешало Элиоту увидеть, что она плачет. Его холодность дала трещину, и он сделал робкий шаг к девушке.

– Наверное, – сказала она, – тебе лучше знать. Но мне все равно нужно во всем разобраться. Я ничего не могу с этим поделать.

– Ильза…

Элиот подошел ближе, затем еще чуть-чуть, пока Ильза не почувствовала знакомое притяжение, соединившее их тогда в поцелуе в саду с розами. Однако сейчас Элиот качал головой. Какую бы внутреннюю борьбу он ни вел, он в ней проигрывал.

– Я не могу… Гедеон не вернется, Ильза. Пожалуйста, послушай меня…

– Он вернется. – Она знала, что ее голос звучит капризно и упрямо, но ей было все равно. Элиот неправ. Она будет продолжать спорить с ним, пока он не поймет этого. – Еще ничего не кончено. Я рассказала Илиасу все, что мы знаем. Он вернется в Харт и…

– Что ты сделала?

Голос Элиота звенел, и в нем явно слышалась опасная, абсолютно беспощадная ярость. Ильза сглотнула.

– Что слышал, – ответила она. – Я думаю, ты в каком-то смысле прав. Мы не можем найти Гедеона. Не можем, если не будем никому доверять. Нам нужна помощь Илиаса, помощь Файфа и, скорее всего, помощь остальных тоже.

Элиот медленно отступил назад. Его грудь тяжело вздымалась и опускалась.

– Ты – дура, – прошипел Элиот. – Наивная, безмозглая дура.

Ильза взорвалась:

– А ты полный ненависти мерзавец, но все и так это знают!

Удар попал в цель. Элиот отшатнулся, и его лицо исказилось от боли, после чего на нем снова появилась маска холодного безразличия.

– Получается, ты меня тоже ненавидишь.

Ильза открыла было рот, чтобы опровергнуть его слова, но идти на попятную посреди ссоры показалось ей проявлением слабости. В конце концов, с ее губ не слетело ни слова.

Элиот с непоколебимой холодностью смотрел на безмолвную Ильзу, а затем на его лицо вернулась старая злобная ослепительная усмешка.

– Гедеон никогда не вернется. Чем быстрее ты уяснишь, что он знать не желает ни тебя, ни всех нас, тем лучше.

От этих слов Ильзе стало больно, как от удара ножом, который не попал в цель. Лезвие оставило легкий порез, повергший Ильзу в шок, но девушка все равно смогла устоять на ногах.

Элиот стремительно направился обратно в дом, и она обернулась, чтобы крикнуть ему вслед:

– Тогда, наверное, мне стоит вернуться назад в свой Лондон.

– Наверное, стоит, – тут же сказал Элиот.

И он ушел. Несмотря на стрекотание цикад и шорох ветерка в листьях деревьев, сад внезапно показался Ильзе слишком тихим.

Глава 30

Илиас времени зря не терял.

Когда Ильза спустилась к завтраку следующим утром, карета уже уехала, унося лейтенанта на юг, в Харт. Девушку не удивило, что Элиот тоже не присутствовал на завтраке, но Ильза лучше бы прокляла себя, чем послала бы за ним кого-то из прислуги. Когда Файф сделал это вместо нее, Ильза лишь пожала плечами и положила очередной кусок тоста себе в рот.

Ильза ссорилась с Биллом Блюмом сотни раз. Иногда, когда он был пьян, фокусник говорил очень обидные вещи. Она воспитала в себе жесткость, которая позволяла не принимать чужие слова близко к сердцу. Как-то одна из актрис театра, случайно подслушавшая их перебранку, сказала Ильзе, что дело вовсе не в ней.

Пролежав в кровати без сна несколько долгих часов, Ильза пришла к выводу, что, скорее всего, и на слова Элиота не стоило обижаться. Данный вывод не помог ей унять ярость. Она не перестала репетировать язвительные ремарки, которые могла бы бросить Элиоту в лицо. И все же Ильза размышляла о том, что же стало причиной такого поведения юноши.

Элиот чувствовал себя преданным. Он терял надежду, которая имела для него неимоверную важность. Однако тени ужаса, пробежавшие по его лицу во время признания Илиаса, казалось, скрывали за собой что-то большее. Подозрения удерживали Ильзу от желания вернуться в сад и услышать, как Элиот говорит, что не хотел ее обидеть, не хотел, чтобы она возвращалась в Иной Лондон. Подозрения были лучше, чем все остальные чувства.

Разум Ильзы затуманился из-за недосыпания, и она выпила почти столько же кофе, сколько Файф, прежде чем приступить к выполнению своего плана на день. Она была на лестнице, смело направляясь к маленькой лаборатории на чердаке, когда из парка раздался выстрел.

Кровь Ильзы застыла в жилах. Файф вылетел из столовой с широко распахнутыми глазами. Позади него, полируя очки, шел Орен.

– На нас не нападают, – пояснил он. – Это всего лишь Кассия. Она упражняется в своем новом… увлечении.

Когда снова послышались выстрелы, Ильза откинула назад свои локоны и проследовала на звуки, доносившиеся из небольшой рощицы за садом и прудом с утками.

Кассия стояла в нескошенной траве, вытянув вперед руку под идеальным прямым углом. В ее руке был зажат револьвер. На расстоянии от чародейки находилась потрепанная мишень, в центре которой зияли дыры от пуль.

Рядом с Кассией стоял юноша, которого Ильза знала только по портрету.

Гедеон.

Ильза прижала ладонь ко рту. Он был здесь. Он вернулся. Но как? Ильза, пребывая в шоке, сделала два шага вперед, а затем поняла, в чем дело. Брат Ильзы вдруг перевоплотился с резким движением, похожим на сбрасывание одежды. Вскружившая Ильзе голову тревога тут же испарилась.

Рядом с Кассией стоял Ферриен – один из волков, который часто охранял мост. Он морщился, нерешительно переводя взгляд между оружием и мишенью, пока Кассия опустошала барабан. Чародейка не вздрагивала, не моргала и не колебалась. Выстрелы попали в три кольца, находящиеся очень близко к яблочку.

– Черт! – Кассия опустила руку. – Еще раз, Ферриен, пожалуйста. Можешь удержать форму немного подольше? – Когда волк пробубнил свой протест, чародейка добавила: – Пожалуйста, Ферриен?

Плечи Ферриена поникли, но он сделал то, о чем его просили, и вот коренастый молодой человек с ореховыми волосами снова стал высоким стройным юношей, которого Ильза никогда прежде не встречала. Видеть ненастоящего Гедеона во второй раз было не менее неприятно. Глаза Ильзы не могли поверить, что юноша перед ней был не тем, кем она хотела.

Ферриен заметил Ильзу и виновато пожал плечами.

– Какого черта здесь… – начала Ильза, направляясь прямиком к Кассии, но лицо чародейки заставило девушку резко остановиться.

Раньше Кассия напоминала Ильзе ожившую фарфоровую куклу, которая скорее разобьется, чем улыбнется. Однако теперь обычно далекое и грустное выражение на лице девушки исчезло, сменившись невероятным пылом. Туман в ее глазах превратился в лед, поджатые губы искривились в дикой улыбке. Кассия опустила подбородок и уставилась на Ферриена, как хищник, готовящийся к прыжку.

Глядя на Гедеона, Кассия приходила в ярость.

Чародейка снова подняла револьвер и, прицелившись с изящной, пугающей уверенностью, трижды выстрелила. Все три пули попали в яблочко.

Когда Ильза повернулась к Ферриену, тот уже перевоплотился обратно. Девушка стряхнула с себя ощущение тоски по исчезнувшему образу Гедеона. Ей хотелось провести хотя бы минуту со своим братом, узнать, как звучит его голос. Однако это был не Гедеон, а его извращенная копия. Подделка. Ильза не осмелилась ничего спрашивать у Ферриена.

Она повернулась к Кассии.

– Как долго ты этим занимаешься?

Кассия перезарядила пистолет.

– На этой неделе понемногу каждый день. Кажется, у меня есть способности к стрельбе.

– Планируешь пристрелить какого-нибудь жалкого мерзавца? – Ильза пыталась говорить непринужденно, хотя ей стало не по себе при мысли о том, что у Кассии на уме уже есть конкретная цель.

– Я не из-за этого начала учиться, но, может быть, подобная мысль и посещала меня. – Кассия остановила взгляд на Ферриене, и тот побледнел. – Стрельба приносит такое невероятное облегчение. Я заподозрила это еще тогда, когда пристрелила того оракула, но не будем вдаваться в подробности. Механическое оружие – это ужасно весело.

Ильза не могла представить себе, что Кассия умеет предаваться веселью, потому что чародейка была слишком серьезной и сдержанной, но сейчас, когда она держала пистолет, в ней, несомненно, чувствовалась живость. Ильза не раз переживала, что Кассия вдруг умерла, стоя на месте, или, по крайней мере, задремала. Однако стоящая перед ней чародейка, безусловно, была полна сил и энергии.

– Вот, – сказала Кассия, протянув Ильзе пистолет. – Попробуй выстрелить.

– Не думаю, что это хорошая идея, – сказал Ферриен, не обращаясь ни к кому конкретному, когда Ильза взяла протянутый пистолет.

Кассия поставила Ильзу в правильную стойку и помогла ее взять револьвер обеими руками. Приготовившись к оглушительному звуку выстрела, Ильза прищурила глаза, глядя на мишень, и нажала на спусковой крючок.

Ильза зацепила край мишени. Опустив руки, девушка разразилась потоком отборных ругательств, после чего подняла брови на Ферриена.

– Сможешь стать Элиотом?

Кассия издала звук, который можно было бы принять за смешок. Ферриен нахмурился, сказал, что с него хватит, и направился обратно к дому. Когда девушки остались одни, Кассия склонила голову набок и спросила:

– Элиот?

– Ты же его знаешь, да?

– Как-то раз я подожгла подушку, когда он меня разозлил, – сказала Кассия, забирая пистолет. Посмотрев на оружие в своей руке, она добавила: – Гедеон всегда принимал сторону Элиота.

Ильза едва успела отойти в сторону, прежде чем Кассия снова начала стрелять. Три быстрых выстрела попали точно в цель.

– Чувствую, на этот раз ты думала об Элиоте, – сухо сказала Ильза, и Кассия засияла, довольная собой.

– Я ужасна, да? – спросила она. – Потому так сержусь на него из-за того, что он просто взял и исчез? У него, должно быть, были свои причины, и все же я не могу перестать повторять все то, что хочу сказать, если… если когда-нибудь увижу его снова.

– Сердишься? Сердится Орен, когда ты с ним играешь в шахматы, а он щелкает языком, глядя на твой неудачный ход. Я бы сказала, что ты в ярости настолько, что готова кого-нибудь прикончить. Однако каждый день я предпочла бы видеть рядом с собой подругу, которая злится, а не грустит. Гнев заставляет тебя делать что-то полезное. Грусть просто отнимает силы.

Кассия ненадолго задумалась над ее словами, ритмично сжимая пальцы вокруг рукоятки револьвера. Когда чародейка подняла взгляд, в ее ярко-зеленых глазах не было ни тумана, ни сосредоточенной злобы. Она смотрела на Ильзу с нежностью.

– Спасибо, Ильза.

Та замялась, нервно поправляя юбку. Она никогда не могла выбрать подходящий момент, чтобы сказать то, что нужно.

– По поводу той ссоры с Гедеоном, – выпалила она. – Кажется, я поняла, что ты мне не рассказала.

Неподвижная напряженность Кассии тут же вернулась, и Ильза пожалела о том, что сменила тему.

– О, вот как?

Отступать было поздно.

– Я думаю, что, когда ты сказала Гедеону, что его поездка – плохая идея, у него возникли подозрения. Думаю, он обвинил тебя в том, что ты сливаешь информацию Харту. Он сказал, что ты шпионка.

Молчание. Ильза затаила дыхание, чтобы скрыть неуверенность в собственном заявлении. Однако интуиция подсказывала ей, что она права. Илиас сказал, что мятежникам было известно о поездке, и, возможно, Гедеона это напугало и навело на подозрения. Все-таки его возлюбленная была чародейкой.

Пламя снова вспыхнуло в глазах Кассии, когда девушка сделала глубокий вдох и посмотрела Ильзе в глаза.

– Но я не шпионка, ты же знаешь.

– Я верю тебе, хотя здесь, кажется, почти никто не говорит правду.

Что ж, по крайней мере, теперь Ильза могла заполнить все пробелы, которые у нее были в отношении Кассии. Может быть, это даже помогло бы ей на несколько часов отвлечься от мыслей о секретах Элиота.

– Я до сих пор не могу понять, что навело его на подобную мысль. – Кассия осторожно положила пистолет в футляр, который лежал открытым на маленьком складном столике. – Разве я не задавала вопрос, который соответствовал здравому смыслу? Что бы случилось, если бы он и все его самые сильные волки находились в другом месте, а мы остались без защиты в Зоопарке? Мятежники нападали на нас достаточно часто, чтобы у меня появились основания для беспокойства. Однако Гедеон сказал, что до тех пор, пока мятежники не знают о его планах, проблемы в этом нет. Он сказал, что если я думаю иначе, то, возможно, мне есть, что ему сказать. – Чародейка очертила пальцами края корпуса револьвера, лежащего в открытом футляре. – Я больше ничего не стала говорить. Я имею в виду, во время ссоры. Он обвинил меня в предательстве, полагая, что я держу его за дурака, посчитал, что я его никогда… никогда не любила. Иногда я забывала, как Гедеон молод для того, чтобы разбираться со всем, что он взвалил себе на плечи. До того, как мой дедушка умер, он никогда не сталкивался с какими-либо трудностями, связанными с обязанностями альфы, и тут вдруг положение дел начало становиться все хуже и хуже. Я посчитала, что его обвинения связаны с этим давлением. Затем он исчез, – сказала Кассия, снова протянув руку к рукояти револьвера. – Думаю, это меня держали за дуру, – Кассия нахмурилась, повернувшись к Ильзе. – Прости, что все не рассказала, но я, правда, не думала, что причина, по которой мы с Гедеоном поругались, была чем-то важным. Я скорее недоговорила, чем соврала. Почему ты про это вспомнила?

– Потому я кое-что узнала. Думаю, мятежники напали на вас, зная про поездку в Милл-Уотер. Я почти уверена, что им об этом кто-то сообщил.

– Так все-таки ты думаешь, что шпион есть, – слабо сказала Кассия и покачала головой. – Это невозможно. Мятежники, должно быть, были в сговоре с оракулами дольше, чем мы предполагали. Именно так они и получили информацию.

– Я уже думала об этом, – осторожно начала Ильза, – но в этом нет никакого смысла. Когну еще не похитили, когда мятежники напали в первый раз. У оракулов не было причин ввязываться в это.

– Возможно, кто-то из них все-таки ввязался. Если нет, то этому должно найтись другое объяснение. Все, кто знал о поездке в Милл-Уотер, доказали свою преданность Гедеону. – Она снова покачала головой и нахмурилась еще сильнее. – Элиот подкинул тебе эту идею, да?

– Что? Нет! Я…

Из рощи раздался хруст ветки, и Ильза резко обернулась в сторону источника звука. Однако позади них никого не было. Ильза поняла, что ее нервы слишком расшатались, раз она пугалась без причины. Тряхнув головой, девушка попыталась избавиться от все еще колющего в шею беспокойства. Когда она повернулась обратно, Кассия с печальным, отстраненным выражением на лице направила на нее револьвер. Недолго думая, чародейка спустила курок.

Глава 31

Все, что Ильза поняла, так это то, что в нее попала пуля.

Девушка оказалась на земле. Сила выстрела заставила ее развернуться и упасть на живот. Кассия выстрелила снова, и Ильза закрыла руками голову, испытывая недоумение, ярость и желание разразиться множеством проклятий. Однако когда девушка подняла голову, то все встало на свои места.

Фигура в плаще бежала к западной границе парка. Пока человек убегал, с него упал капюшон.

Павел Креспо.

Он согнулся пополам, но не остановился, когда очередная пуля направилась в него, минуя Ильзу.

Кассия больше не целилась в нее. Павел потерял контроль над разумом чародейки.

Прежде чем Кассия успела выстрелить еще раз, на поляне раздался рык. Ильза повернулась и увидела, как волк повалил девушку на землю. Дружинники заполонили поляну и окружили Кассию. Они не видели реальной угрозы, но это не имело значения. Ильза уже была на ногах, а еще через секунду – в воздухе.

Именно тогда Ильза почувствовала пулю. Боль пронзила плечо. Все ее мышцы взвыли в знак протеста, когда она попыталась расправить крылья. Девушка начала падать, но успела в последний момент подняться одним мучительным рывком вверх. Потом еще одним. Она могла бы бежать на четырех ногах, но такой вариант был не легче. Сила воли. Лишь стремление достичь своей цели заставляло Ильзу летать дальше, несмотря на мучительную боль.

Павел был далеко впереди, выскользнув за пределы Зоопарка в самый центр Камдена. Однако Ильза превратилась в сокола. Человеческие ноги не могли нести телепата достаточно быстро, чтобы скрыться из поля зрения Ильзы. Ей просто нужно было догнать его, прежде чем он достигнет границы квартала. Просто нужно подобраться достаточно близко и…

И что потом? В облике животного она была слишком уязвима для магии Павла, да и в облике человека ей вряд ли удалось бы его одолеть. В Ином мире у нее наверняка нашелся бы в сумочке карманный нож, но в Уизерворде у нее не было ничего, кроме когтей.

И волков. Ильза оглянулась на парк, где они мчались сквозь деревья, следуя за ней по пятам. Она не одна, не в этот раз. Павел не догадается, что Ильза преследует его, пока не станет слишком поздно. Девушке только следует как-то вырубить преступника и дождаться, когда прибудут волки.

Просто нужно быть быстрой.

Павел ловко срезал путь, направляясь по улицам прямо к ближайшей точке границы, однако Ильза уже настигла его. Она зависла прямо у него над головой.

Но девушка неправильно поняла, куда Павел направлялся. Когда они оказались на углу, с соседней улицы к Павлу подъехала карета. Кучер потянул на себя поводья, и лошадь притормозила рядом с телепатом, который тут же подпрыгнул и схватился за открытую дверь кареты. Пара рук втащила мужчину внутрь. Ильза, возможно, успела бы спикировать и сбить Павла с ног, но ее отвлекли руки, схватившие телепата. Она ни за что бы не рассмотрела детали без соколиного зрения, но сейчас девушка отчетливо увидела на среднем пальце правой руки кольцо с печатью в виде звезды, внутри которой располагалось поперечное сечение человеческого мозга.

Звездочет.

У Ильзы почти не оставалось времени. Граница приближалась. Стюарды подняли оружие и выкрикивали приказы несущейся на них карете, однако в итоге пограничным стражам не оставалось ничего другого, кроме как отпрыгнуть в сторону. Ильза не могла напасть на телепата на глазах у стюардов, но и ждать, когда Павел и Звездочет окажутся в Уайтчепеле, она тоже не могла.

Возможно, у нее получится разглядеть лицо убийцы своей семьи.

Ильза спикировала на несущийся вперед экипаж. Птичьи когти зацепились за карету, девушка превратилась в снежного барса и занесла когтистую лапу для удара. Как только Павел и Звездочет узнают, что Ильза здесь, они захватят контроль над ее разумом. В таком случае у нее в распоряжении оставалась лишь доля секунды. Приподнявшись, Ильза вонзила коготь в крышу кареты и прорезала дыру, чтобы заглянуть через нее в салон.

Два человека подняли головы и направили на нее округлившиеся от шока взгляды.

Ильза узнала обоих.

Она снова перевоплотилась, запрятав боль от пули в глубину своего сознания. Девушка максимально расправила крылья и позволила порыву воздуха поднять ее от крыши.

Карета быстро удалялась, но если Павел смог с большого расстояния добраться до разума Кассии в парке, то сейчас хрупкий животный разум Ильзы все еще был в опасности. Девушка находилась метрах в двух от земли, и этого было достаточно, чтобы не разбиться насмерть, поэтому она снова перевоплотилась. Когда Ильза стремительно упала на землю, ее плечо изнывало от боли, но разум снова стал человеческим и сильным.

В Ильзу уткнулось несколько влажных носов. Рычание и громкие голоса заполнили воздух вокруг.

Казалось, будто Ильзу прокляли, и из-за этого она ударилась о землю всеми возможными частями тела.

Кто-то произнес ее имя. В голосе звучала отчаянная мольба. Девушка знала голос, но никогда не слышала в нем такого отчаяния.

Ильза попыталась открыть глаза, но у нее не получилось. Все силы покинули девушку, оставив только боль.

– Ильза, очнись, – снова повторил голос. Он был мужским.

Теплая рука скользнула под шею девушки, чтобы поднять ее. Ильзе понравилось прикосновение. Оно было знакомым, и девушка инстинктивно наклонилась ближе. Вторая рука скользнула под ее колени, и кто-то поднял Ильзу с земли. Она прижалась к знакомой груди, положив голову на знакомое плечо.

Волки были здесь.

Ильза почувствовала запах свежего постельного белья и дождя. Тяжело вздохнув, она обрела голос:

– Но… Я же злюсь на тебя.

Облегченный смех Элиота теплой волной коснулся ее щеки. Мышцы юноши расслабились, и он покрепче прижал Ильзу к себе.

– Это хорошо, – сказал он ей в волосы.

Элиот сказал что-то еще. Ильзе хотелось услышать, что именно, но слова затихли, когда мир вокруг погрузился в темноту.

Ильза вряд ли потеряла сознание надолго, потому что ее плечо все еще кровоточило, когда она пришла в себя. Кто-то опустил ее на стол.

Платье на девушке разрезали, чтобы оголить руку, и она вяло повернула голову, чтобы осмотреть шумную комнату. Она была на кухне. Большая часть домашнего персонала и один из волков-охранников толпились у входа. Их испуганные взоры были направлены на нее. Орен и Ферриен тихо спорили. Файф стоял у головы Ильзы, закусив губу. Рядом с ним, среди множества зелий, настоек, пипеток и бинтов, суетилась Флисс.

Элиота нигде не было. Возможно, ей только почудилось, что она его видела.

– Вам нужен чистый бинт, – сказал дрожащий голос, и Ильза повернулась на источник звука.

Кассия сидела у стены, ее руки безвольно лежали на юбке. Возле нее стояли два волка.

– Это была не она, – сказала Ильза достаточно громко, чтобы напугать всех присутствующих в комнате.

Орен тут же подскочил к ней.

– Как близко ты подлетела? Ты уверена, что они были телепатами?

Кассия презрительно усмехнулась.

– Спросите Ферриена, – сказала она, угрожающе посмотрев на волка. – Он видел, насколько я метко стреляю. Если бы я хотела навредить Ильзе, не стала бы стрелять ей в плечо. Но, судя по всему, контроль над разумом не дает контроль над хорошей зрительно-моторной координацией.

Игнорируя протесты Флисс и Файфа, Ильза приняла сидячее положение и свесила ноги с края стола. Сильная боль в плече не прекращалась, но шок, из-за которого она потеряла сознание, прошел. Травмы от падения глухо и терпимо саднили.

– Это был Павел, – сказала она.

– Ты видела его? – настаивал Орен.

– Да, я видела его. Он…

Ильзе потребовалось собраться с духом, чтобы продолжить. Ей казалось, что сейчас она будет каяться. Девушка чувствовала себя виноватой. Она и была виновата, потому что не догадалась раньше.

– Он работал на Алицию. Это она была с ним в карете, – Ильза с трудом сглотнула, поморщившись, когда Флисс прижала что-то к пулевому ранению. – Это она. Алиция убила мою семью.

Не в силах сдержать слезы бессильной ярости, Ильза поведала о карете, которая подобрала Павла, когда тот бежал из парка. Она рассказала о печати на кольце Алиции, которая не стеснялась носить его в городе, где всем плевать, кто кого и почему ненавидит.

Пока Ильза говорила, Файф бледнел. Он тряс головой на протяжении всего ее рассказа.

– Но… – Файф перевел взгляд с Орена на Кассию и обратно на Ильзу. – Но Павел отравил и ее тоже. Она не может быть… она не может быть Звездочетом!

– К дымной траве можно выработать резистентность, – сказал Орен, настолько сильно сжав в кулаке свои очки, что те погнулись. – Она могла и раньше использовать подобный прием, чтобы отвести от себя подозрения.

– Может быть, но…

Если бы я хотела отвлечь вас от настоящего, то, естественно, показала бы то, что вам хочется увидеть.

Ильза прокляла собственную глупость.

– Я вообще не уверена, что она пила чай, – призналась Ильза. – Она использовала мои мысли, чтобы отвлечь меня. Это было важно для урока.

Кассия поднялась на ноги.

– Из-за антидота ее, скорее всего, подташнивало в течение нескольких часов, но на этом все. Это ничтожная плата за такое убедительное алиби. – Чародейка ахнула и повернулась к Ильзе с округлившимися глазами. – Алиция знала про сообщение из Доклендса, благодаря которому мы узнали, что ты жива. Я… Я рассказала ей, даже не подумав. Должно быть, она послала кого-то на твои поиски, когда мы отправили Фаулера.

– И этот человек нашел Билла и решил дождаться меня у него дома, – добавила Ильза.

Всплеск лютой ненависти был похож на нож, засевший у Ильзы в груди. Алиция притворялась союзницей, чуть ли не другом. Она пила чай с Ильзой в доме Рейвенсвудов, и все это время была причастна к смерти Билла.

– Она являлась посредником между Зоопарком и телепатами в течение десятилетий, – сказала Кассия, тяжело дыша. – У нее был доступ ко всей нашей конфиденциальной информации, которую она могла использовать по своему усмотрению, но не во благо Уайтчепела, а в интересах фортунатов.

Чем меньше людей знают, что Гедеон Рейвенсвуд теперь сродни шальной пуле, тем лучше.

– Фортунаты все это время знали, что Гедеона здесь нет! – воскликнула Ильза.

– Алиция также знала, что Эстер не взяла бразды правления, – подключился Файф. – К этому моменту она бы уже могла полностью уничтожить Зоопарк. Почему же она этого не сделала?

– Алиция Дайсер демонстрировала невероятное терпение, – произнес Орен. Он был бледен, его взгляд метался из стороны в сторону, не останавливаясь ни на чем конкретном. – Она проявляла его годами. Безупречный фасад. Если она медлит, то на то должна быть веская причина.

В истории Зоопарка было так много смертей и ужасов, что у Ильзы даже в голове все не укладывалось. В этот момент она вдруг осознала, что Орен, как и Эстер, был свидетелем худших времен для метаморфов. Он был тем, кто пронес Ильзу через портал в день ее рождения. Он оставил свою альфу и свой народ, чтобы потом по возвращении найти их убитыми. Убитыми Алицией.

– Орен, – сказала Кассия и протянула руку, чтобы положить ее на плечо лейтенанта. Однако до того, как девушка успела дотронуться до него, он резко направился к двери и исчез.

– Где Элиот? – спросила Ильза, пытаясь звучать незаинтересованно. – Мне показалось, я видела его, но…

Флисс приложила немного обезболивающей мази к ране и теперь извлекала пулю с уверенностью эксперта.

– Ты видела его, – сказал Файф. – Он заметил, как ты погналась за Павлом, и последовал за тобой. Это он принес тебя сюда, а затем взял несколько волков и снова отправился за телепатом, – мальчик взлохматил себе волосы. – Стюарды ни за что не позволят им пересечь границу, неважно, дело в Принципах или нет. Я не знаю, о чем Элиот думал, но… В общем, он был зол.

– Он всегда зол, Файф, – сказала Кассия, затем она повернулась к Ильзе. – Мне так жаль!

– Ты же ничего не сделала, – сказала Ильза, пытаясь не морщиться, когда из нее извлекли пулю.

– Вот именно! Я тренировалась блокировать телепатов, но ничего не заметила. Я думала, что мы с тобой одни.

– Ильза!

Элиот ворвался в комнату с яростью дикой кошки, в которую иногда превращался. Его рубашка была запятнана ее кровью. Когда юноша посмотрел на нее неистовым и обеспокоенным взглядом, сердце Ильзы сжалось. Внезапно непонятно почему ей захотелось разрыдаться, и девушка благодарила остаточный шок за то, что помог ей сдержать слезы.

В три размашистых шага Элиот пересек комнату и оказался перед Ильзой. Его руки поднялись, как будто хотели дотронуться до ее лица или волос, но передумали. Вместо этого его взгляд скользнул по ее лицу и телу, задержавшись на ране от пули. Элиот нахмурился, глядя на след от укола, которым Флисс удалось остановить кровотечение.

– Клянусь, пять минут назад все выглядело гораздо хуже, – пробормотала Ильза.

– С тобой все хорошо, – выдохнул Элиот. В его голосе в равной степени смешались облегчение и раздражение.

– Я в порядке и уверена, что меня больше ни разу не подстрелят после того, как я вернусь в Иной мир, где мне и место, так что не переживай за меня.

Элиот наградил ее испепеляющим взглядом и повернулся к Кассии.

– Что произошло?

Лицо Кассии исказила такая же ярость, как та, что вызывал у нее Гедеон.

– Ильза обвинила меня в шпионаже, и я выстрелила в нее.

– Это краткая версия, – быстро вставила Ильза.

– Я знаю, что я тебе не очень-то нравлюсь, Элиот…

– Прошу прощения?

– …но ты мог бы отдать мне должное и высказать свои самые худшие обвинения мне в лицо.

– Кассия, это не он тебя…

– Мне и так тяжело чувствовать себя здесь, как дома, ведь я постоянно боюсь, что агрессивный болван в твоем лице будет препятствовать мне в любом деле. Знаю, ты не обязан…

– Ты мне нравишься, – сказал Элиот.

Кассия моргнула.

– Прошу прощения?

– Ты мне нравишься. – Элиот закатил глаза, словно ему было больно повторять собственные слова. – Уже меньше, после того, как ты назвала меня агрессивным болваном, но… Я знаю, по мне не скажешь, но… Да, ладно тебе, Кассия. Мы выросли вместе. Я никогда не считал тебя шпионкой. Даже предположить такое было бы глупостью! Ты делаешь для Зоопарка столько, сколько не делает никто из нас, не говоря уже о том, что ты самая умная… Если не считать Файфа, наверное. И… – Элиот подавил в себе раздражение во второй раз. – Конечно же, твой дом здесь.

Кассия, вероятно, не умела краснеть, как обычные смертные. Она просто смотрела на Элиота с некоторым недоумением. Файф тем временем успел покраснеть, как свекла, от мимоходом вставленного Элиотом комплимента. После окончания своей речи Элиот многозначительно покосился на Ильзу, на что она в ответ лишь смерила его сердитым взглядом.

Элиот прочистил горло.

– Расскажите мне, что я пропустил.

Ильза не смогла бы снова поведать о своем ужасающем открытии. Файф выглядел так, будто навсегда лишился способности говорить в принципе. Однако Кассия смотрела Элиоту прямо в глаза. Ильза еще никогда не видела, чтобы она так делала.

– Давай мы с тобой побеседуем, – сказала она почти дружелюбно. – Я введу тебя в курс дела.

Элиот напрягся от этого предложения, но последовал за Кассией из комнаты, оставив Ильзу с Флисс и Файфом. С мрачным выражением лица мальчик неподвижно стоял рядом с плечом Ильзы и продолжал оставаться нехарактерно тихим.

– Мне очень жаль, что все так обернулось с Алицией, Файф, – сказала Ильза.

– Ай, – он отмахнулся от ее слов с неубедительной небрежностью. – Мне все равно нужен был учитель астрологии получше.

Ильза вопросительно посмотрела на него, и Файф улыбнулся. Он зажал локон ее волос между пальцами и игриво потянул за него.

– Если бы она умела читать звезды, то увидела бы опасность, которую представляет Ильза Рейвенсвуд.

Ильза не хотела спать, но как только шторы были задернуты, сон забрал ее к себе. Коктейль из целебных зелий и болеутоляющих средств утащил ее в царство Морфея. Когда девушка наконец вырвалась из забытья и моргнула, мир за окном уже успел погрузиться в темноту.

Ильза с усилием приняла сидячее положение и проверила свое плечо. Боль стала глубокой и ноющей. Она эхом откликалась под слоями марли и отдавала в грудь и в руку, но девушка могла ее терпеть.

«В Ином мире, скорее всего, восстанавливаться от пулевого ранения гораздо сложнее», – подумала девушка, неловко натягивая халат. Ильза обнаружила большой синяк на правом бедре, оставшийся после падения на тротуар, пугающую коллекцию порезов и царапин, которая включала в себя еще и последствия того случая с вазой и зеркалом. Тем не менее после двух попыток убийства Ильза, по собственному мнению, выглядела не так уж и плохо.

Часы в гостиной Гедеона показывали, что было чуть больше половины десятого. Еще так рано, но в Зоопарке уже стояла звенящая тишина. Ильза удивилась, что ее оставили одну. Где Элиот? Неужели Файф или Кассия не приходили проведать ее? Вернулся ли Илиас из Харта и сообщили ли ему о том, что произошло? Ноги понесли девушку по коридору в покои Эстер, поскольку это было единственное место, где она точно могла обнаружить кого-нибудь. Ильзе нужно было справиться со странной тревогой, которую вызывала тишина.

Двери в гостиную Эстер были широко распахнуты, за ними виднелась спальня, но ни кузины, ни Флисс нигде не было видно.

«Что-то не так», – сообщил девушке внутренний голос.

Ильза поспешила к лестнице, и единственным звуком, нарушающим тишину, был мягкий шорох ее тапочек по паркетному полу. Неужели на них снова напали? Неужели все ее друзья попали в западню и были убиты мстительными оракулами?

Девушка не знала, где она могла найти хоть кого-нибудь. Стук собственного сердца шумел у Ильзы в ушах, когда она повернула за угол и налетела прямо на Каделла Фаулера.

Глава 32

С первого взгляда показалось, что капитан только что попал под дождь. Его рукава и передняя часть рубашки блестели от влаги. Лишь когда мужчина заметил, что Ильзу озадачил его внешний вид, он смущенно поправил рукава, и девушка поняла, чем именно пропитана его одежда.

Кровь.

Она падала на пол жирными каплями и тянулась следом за подолом плаща по мраморному полу.

Ильза отпрянула назад. Ее разум все еще был затуманен сном и медикаментами. Непонимание происходящего заставило девушку запаниковать. Каделл Фаулер некогда спас ей жизнь и вернул семье. Он выслушал ее опасения и дал совет, как друг. Он помог ей ускользнуть от волков на городском празднике просто ради забавы. Однако он был наемником – человеком, который убивал за деньги, и сейчас капитана с ног до головы покрывала кровь. Возможно, сегодня вечером он был вовсе не союзником.

Почувствовав ее испуг, капитан поднял руки ладонями вверх.

– Чья это кровь? – требовательно спросила Ильза.

– Нескольких людей. В том числе Илиаса Оверли, – сказал Фаулер, и у Ильзы все внутри похолодело. Капитан кивнул в сторону покоев Илиаса: – Вам туда.

Ильза бросилась бежать в указанном направлении, но недалеко, потому что Фаулер окликнул ее по имени. Когда девушка оглянулась, он в растерянности смотрел по сторонам.

– Где у вас тут уборная?

Почему убийца, находящийся сейчас у нее дома и испачканный кровью Илиаса, спрашивал, где ему можно привести себя в порядок?

– Э… Возле лестницы.

Когда Ильза подошла к покоям Илиаса, ее сердце билось так часто, что у девушки закружилась голова.

Теперь она видела со стороны повторение сцены сегодняшнего утра. Весь Зоопарк теснился на входе в комнату, напряженный и безмолвный от страха. Дверь в покои Илиаса была закрыта. Орен прислонился к косяку, склонив голову к двери, словно пытаясь услышать, что происходит внутри. Элиот сидел напротив, уронив голову на руки. Файф, прислонившись к стене, грыз ногти и нервно подергивал ногой. Рукава его рубашки были испачканы кровью.

– Что произошло? – прошептала Ильза, когда Файф отвел ее в сторону.

– Он нарвался на неприятности в Харте, – пояснил Файф. – Знакомые чародеи обернулись против него. Илиас думал, что они лоялисты, но на самом деле они были связаны с мятежниками. Его обманули.

Ильза побледнела и схватилась рукой за стену. Случилось то, чего она боялась. Илиас предупреждал, что это опасно, но девушка все равно настояла на своем. Она угрожала рассказать о его прошлых ошибках всему Зоопарку, если он не сделает того, о чем она попросила.

Это моя вина.

Руки Ильзы сжались в кулаки, когда она представила, как сжимает горло Йорна. Так вот что он узрел, когда просил ее следующую ошибку. Он знал, он видел, как она отправила Илиаса на верную смерть, но ничего не сказал.

– Так он… – слабым голосом начала Ильза, боясь закончить мысль.

Файф сглотнул.

– В него попало с полдюжины режущих заклинаний, – сказал он. – Флисс и Кассия делают все, что в их силах. Мы позвали еще целителей, и они вошли туда час назад, но… Ильза, его кровь была повсюду.

Она все еще была повсюду. Рубиновый след, размазанный по полу. Пропитанная кровью тряпка, лежащая рядом с прислонившимся к стене Ферриеном. Помимо Файфа, еще у трех или четырех других присутствующих на одежде были пятна крови. Скорее всего, именно они несли в кровать человека, который теперь находился на грани жизни и смерти.

– Как он смог вернуться? – спросила Ильза хриплым голосом.

Моя вина, моя вина, моя вина.

– Призрак, – ответил Файф. – Он появился на пороге с Илиасом на плече. Он ничего не объяснил, но я думаю… Он вмешался. Когда Элиот попытался отправить капитана восвояси, тот сказал, что сегодня он зарезал трех чародеев, и попросил разрешения помыть руки.

Фаулер. Фаулер исправил ошибку Ильзы. По крайней мере, попытался. Зияющую дыру, прожженную в груди Ильзы чувством вины, залила благодарность.

Девушка уже думала над тем, чтобы отправиться на поиски капитана, когда дверь в покои Илиаса открылась, привлекая внимание дежурившей у порога толпы.

Из комнаты вышла Флисс, чья блузка потемнела от пятен крови. За ней вышли приглашенные целители. Один из них нес на подносе кучу хирургических инструментов и кусков марли. Когда он проходил мимо, все отступили подальше от него и его жуткой ноши.

Затем появилась Кассия, одежда которой осталась чистой. С тихим щелчком чародейка закрыла за собой дверь. Когда она увидела Ильзу, ее взгляд вопросительно метнулся между лицом девушки и ее плечом. Девушка сказала, что с ней все в порядке, и чародейка выступила вперед.

– Он очень слаб, – объявила она, – но если он найдет в себе волю к жизни, с ним все будет в порядке.

Общий облегченный выдох разрядил гнетущую атмосферу.

– Идите спать. У всех утром есть дела, – закончила чародейка.

Сонные волки разошлись, переговариваясь между собой о ранах Илиаса. Когда звук их шагов затерялся в доме, Кассия повернулась к четырем оставшимся на месте. Это были Ильза, Орен, Файф и Элиот.

– Эстер осталась с ним, – сказала чародейка. – Ни Флисс, ни я не смогли заставить ее уйти. Нам всем следует немного отдохнуть.

Кассия направилась к лестнице, но Ильза преградила ей путь.

– Я хочу увидеть его.

Кассия покачала головой.

– Утром. Ему нужно время восстановиться.

– Нет, сейчас. Это моя вина, Кассия. Он отправился на встречу с чародеями, потому что я на этом настояла, хотя он предупреждал, что это опасно, – Ильза чувствовала на себе вопросительные взгляды Кассии, Орена и Файфа; глаза Элиота остались прикованными к полу. – Я сойду с ума, если не увижу его.

– Если Ильза идет навестить Илиаса, то и я тоже, – сказал Файф, расправляя плечи.

Кассия нахмурилась.

– Нет, Файф, я…

– Я знаю заклинания и снадобья, которые нужны для лечения. Я хотел помочь, но ты сказала, что я буду только мешать. А потом ты сказала…

– Я сказала, что ты сможешь его увидеть, как только он будет в стабильном состоянии, – смиренно закончила Кассия.

– Что ж, раз Ильза и Файф идут, – Орен выступил вперед.

– И раз уж все идут, – добавил Элиот.

– Земля и небеса! – пробормотала Кассия и открыла дверь, чтобы все могли пройти в комнату. – У вас минута.

Эстер повернулась к ним, глядя на вошедших остекленевшими, усталыми глазами. Ее лоб блестел от пота. Она сидела, повернувшись боком к одному из распахнутых окон. Пальцы женщины, лежащие на подлокотнике ее кресла, дрожали. Ильза вспомнила, что сказал ей Элиот. Эстер боялась крови, а здесь кровь была повсюду.

– Ну и денек, – беспечным тоном сказала она, но в ее лице не было и намека на шутку.

Женщина выпрямилась, чтобы начать катить свое кресло через небольшую гостиную. Сила и грация ее тонких рук, толкающих колеса, была удивительной. Ильза никогда прежде не видела, чтобы Эстер передвигалась самостоятельно, но, похоже, она легко справлялась.

Возле двери, ведущей в спальню, Эстер повернулась к Ильзе.

– Будь готова, дорогая кузина, – сказала она, прежде чем завести их всех внутрь.

Ильза быстро справилась с тревогой. Она должна быть готова к тому, что увидит, потому что подозревала, что Илиас скрывал свой истинный облик. Увиденная ею версия мужчины была не такой высокой и менее мускулистой. Его руки состояли из резких линий костей и суставов. Узкие впалые плечи, казалось, пытались закрыть собой грудную клетку. Кожа Илиаса была светлее и серее, как выцветшая на солнце ткань. Под его уставшими глазами свисала кожа. Блестящие черные волосы и усы, которые Илиас обычно носил, оказались выдумкой.

Илиас, которого Ильза знала, выглядел лет на тридцать. Представший перед ними мужчина был лет на пятьдесят старше.

В растерянности Ильза оглянулась вокруг и обнаружила, что всем было точно так же неловко. Взгляды присутствующих блуждали по комнате, лишь бы не останавливаться на Илиасе. Он бы не хотел, чтобы его видели таким. Всем это было известно.

Но когда Илиас дернулся и что-то забормотал, все быстро позабыли про неловкость. Орен подошел к кровати раненого и сжал его руку.

– С возвращением, мой старый, старый друг, – сказал он. Илиас что-то пробормотал, и Орен наклонился ближе, чтобы услышать его ответ.

Ильзе показалось, что Илиас выдал нечто похожее на поток ругательств.

Орен выпрямился и улыбнулся.

– Думаю, с ним все будет в порядке.

– Илиас, – Ильза протиснулась мимо Файфа, чтобы встать рядом с кроватью. – Илиас, я…

– Тссс, – даже такой простой звук дался Илиасу с трудом. Он вытянул руку, чтобы поймать ладонь Ильзы.

У девушки на глазах навернулись слезы, прежде чем она смогла им помешать.

– Зачем вам нужно было геройствовать? – сквозь слезы корила она. – Вам нужно было просто сказать, что я дура, как это сделал Элиот.

Ильза встретилась с Элиотом взглядом, и, несмотря на страх и страдания, написанные на его лице, юноша умудрился слабо улыбнуться.

Илиас внезапно стиснул ладонь Ильзы с неожиданной силой. То же самое он сделал с рукой Орена, чтобы привлечь к себе внимание. Орен и Ильза наклонились к мужчине, который пытался выдавить из себя слова.

– Гедеон, – с трудом произнес он; его грудь вздымалась от тяжелого дыхания. – Вам нужно найти Гедеона. Он в ужасной опасности.

Ильза почувствовала, как все в комнате перестали дышать.

– Илиас, – Эстер произнесла его имя, словно оно было приказом. Она приблизилась к кровати, и Ильзе пришлось отступить назад. – Илиас!

– Что он имел в виду? – тихо спросила Кассия. Несмотря на ее недавний агрессивный настрой в отношении Гедеона, чародейка выглядела напуганной. – Эстер?

– Кассия, – мягко сказал Орен. – Он под воздействием целебного отвара. Возможно, он бредит.

– А возможно, и нет, – сказала Кассия, повысив голос.

– Дайте ему сказать! – воскликнула Ильза, которая снова оказалась рядом с Илиасом и увидела, как тяжело ему говорить. Однако он все еще был в сознании. К тому же, в отличие от остальных, Ильза знала, чем Илиас занимался в Харте. – Ему известно что-то, чего не знает Гедеон.

Ильза еще никогда не видела на гладком лбу Кассии столько хмурых морщин.

– Ты о чем? – требовательно спросила она.

Ильза бросила взгляд на Элиота, но его недоверие и аргументы уже не имели значения. Гедеону грозила опасность.

– Илиас отправился в Харт, потому что я его об этом попросила, – сказала она, и ее голос надломился от отчаяния и стыда. – Он пытался выяснить, что мятежникам известно про амулет седьмой провидицы.

Орен и Кассия выглядели сбитыми с толку. Эстер скептически рассмеялась.

– С какой целью? – спросила она. – Это сказка.

– Мы так не считаем.

Ильза поведала о том, как они отследили Гедеона до усыпальницы провидицы в храме, а затем обнаружили следы его расследования в библиотеке. Когда девушка объяснила их теорию о том, что мятежникам Харта тоже нужен амулет, она опустила правду про то, что Илиасу было известно о нападении на Зоопарк. Во время своего рассказа Ильза держала руку мужчины в своих ладонях, сжимая его пальцы и молясь о том, чтобы к Илиасу вернулись силы.

– Вы были правы, – едва слышно сказал он после того, как Ильза закончила говорить. – Мятежники думают, что амулет здесь. Их заклинания говорят, что он находится в Зоопарке. – Илиас кашлянул. – Или находился.

– Находился?

– Последние двадцать лет. Они уверены в этом. – Илиас болезненно рассмеялся, от чего Ильза поморщилась. – Они собирались убить меня, поэтому рассказали все.

– Что насчет Гедеона? – спросила Эстер. – Что они сказали о нем?

Веселость Илиаса испарилась.

– Долгие месяцы он планировал… переворот.

– Переворот? – Эстер недоверчиво рассмеялась. – Он и так уже наш лидер.

– В Камдене, да. – Илиас сделал паузу, собираясь с силами. Ильза уже знала, что он собирался сказать, но едва ли могла в это поверить. – Ему нужен Лондон.

Орен резко втянул в себя воздух. Элиот опрокинул что-то на комоде, на который опирался. Эстер, изогнув жесткий рот в кривой усмешке, смотрела на Илиаса, но ее взгляд был устремлен куда-то вдаль.

– Это не похоже на Гедеона, – сказала женщина.

– Нет. Это должно быть мирное предприятие, – пояснил Илиас. Несмотря на свое состояние, он постарался, чтобы его слова звучали насмешливо.

– А вот это похоже на Гедеона, – сказал Файф.

– Он хочет собрать совет из шести членов. По одному от каждой фракции.

Ильза пробыла в этом разрозненном Лондоне всего несколько недель, но даже она понимала, что в лучшем случае эта мысль звучала идеалистично, а в худшем – бредово.

«Более того, – подумала она со вспышкой гнева, – Гедеон решил воплощать свой грандиозный план, не полагаясь на своих лейтенантов. Он не доверял людям, которые его поддерживали и которые в его отсутствие добросовестно взяли на себя его обязанности, хотя им было трудно с ними справляться».

Или же Гедеон не был таким недоверчивым? Ильза метнула взгляд на Элиота. Может, он скрывал именно это? Все были склонны полагать, что Элиоту известно больше, чем он говорил, но, может быть, его секреты относительно Гедеона вовсе не связаны с его исчезновением?

По какой-то непонятной причине, чем больше Элиот раскрывался Ильзе, тем большей загадкой он для нее становился. У нее была всего секунда, чтобы уловить его реакцию, прежде чем юноша встретился с ней взглядом. Ильза не смогла ничего понять. Элиот выглядел таким же ошеломленным, как и все.

– Гедеон первым упомянул амулет… как средство… захвата власти. Мятежники думают… амулет у Гедеона.

– Значит, они не были его настоящими союзниками, – сказала Эстер. В ее голосе слышалось накапливаемое годами неодобрение. Неужели Гедеон всегда был слишком доверчивым?

– Вовсе нет. Я не знаю, кто. – Илиас сделал несколько медленных вдохов и закрыл глаза. – Но у него был телепат… из числа фортунатов.

Ильза знала кто. Это было очевидно. У Зоопарка имелся высокопоставленный телепат, сотрудничавший с ними долгие годы.

– Алиция.

На изможденном лице Илиаса возникло недоумение, а потом он глубоко вздохнул и потерял сознание.

– Вот почему она выжидала, – объявила Ильза на всю комнату. – Она не нашла амулет здесь, поэтому ей нужно понять, что делает Гедеон.

– Чем ближе он подбирается к своей цели, тем в большей опасности он находится, – пробормотал Орен, обращаясь больше к самому себе.

– Эстер, мы должны что-то сделать, – сказала Кассия. – Мы не можем продолжать все это умалчивать.

Элиот, который вечно маячил на периферии, сейчас шагнул вперед и обратился к Эстер:

– Соберите волков. Пусть Ильза расскажет им все, что узнала о передвижениях Гедеона, и попросит выследить его. Волки знают пропавших членов стаи. Они будут действовать, поставив себя на место товарищей.

Кассия издала звук возмущения.

– Мы же уже просили волков, – сказала она. – Мы проверили все наши предположения в первый же день, или ты забыл?

– Но теперь мы знаем, что он ищет, – мягко сказал Орен, – и, возможно, мы это найдем.

Файф покачал головой.

– Амулета здесь нет, Орен. Я искал, но…

– Нет, не здесь, – сказал Орен, поигрывая очками. Он повернулся к Ильзе, и что-то в его взгляде пробудило в ней беспокойство. – Ты знаешь, как выглядит амулет седьмой провидицы?

– Э-э…

Ильза, застигнутая врасплох этим вопросом, посмотрела на Элиота.

– Серебряный, – вмешался тот. – Круглый. Цепочка, вероятно, прикрепляется к пробке, которая не позволяет содержимому вылиться.

Орен вздохнул.

– Тогда я полагаю, что этот амулет находится в приюте святой Женевьевы на Кеннингтон-роуд в Лондоне Иного мира. – Его спокойный взгляд встретился с глазами Эстер и других лейтенантов, прежде чем остановился на Ильзе. – Потому что именно там я его оставил семнадцать лет назад.

Ильза ощутила головокружение. Собственная грудная клетка сжала ей легкие, не давая сделать вдох. У девушки возникло то чувство, которое обычно появлялось в замкнутых пространствах, но сейчас она стояла в одной из гостиных Зоопарка.

– Орен, – в ужасе пролепетала Кассия, – вы…

– Ты только сейчас нам об этом говоришь? – спросила Эстер. Ее спина была идеально прямой, подбородок яростно вздернут. В этот момент женщина казалась выше и сильнее всех присутствующих.

Орен вздохнул, явно не чувствуя за собой вины.

– Я надеялся, что мне вообще не придется вам об этом рассказывать, но если Гедеон действительно направляется в приют, то у нас мало времени.

– Орен, – тихо окликнула его Эстер. – Если ты что-то утаил от меня, я предлагаю тебе объясниться. Немедленно.

– Вы должны многое понять, – сказал он. – Вы все знаете, что я из числа тех метаморфов, чьи долги альфа Лиандра выкупила, когда недавно принятые Принципы позволили ей это сделать. Она нашла меня в антикварной лавке в Харте, когда я служил у человека, которому помогал торговать и содержать магазин в чистоте. Амулет, подходящий под описание Элиота, поступил в лавку после удачного аукциона. Он был в шкатулке вперемешку с другими драгоценностями. На нем были пятна, застежка не поддавалась. Когда мой хозяин все-таки открыл его и обнаружил внутри следы крови, он, конечно, сразу же понял, что амулет обладает магической силой. Он особо не утруждался, чтобы понять, как работает эта магия. Без всякой осторожности он решил проверить амулет на мне.

Орен изящно переплел пальцы рук вместе. Движения и речь мужчины всегда находились под его жестким контролем. Теперь, зная, что Орен пережил, Ильза гадала, что именно он пытался держать под контролем.

– Я не стану вас поучать, но на легенды полагаться не стоит. Если то, что попало в руки к Лазаро, является тем самым амулетом, который вы описали, то я сомневаюсь, что о нем рассказывают всю правду. Амулет не хранил в себе кровь, как часто полагают. Он потреблял ее, и жадность его не знала границ. Одна капля моей крови делала Лазаро чародеем со способностями метаморфа на один день, а затем он брал еще одну. Каждая капля была причиной агонии, которую я не могу описать. Я не просто оставался без своей магии. Я лишался физических сил, терял сознание, а иногда и рассудок. Работая на чародея, я знал многое из того, на что была способна их магия, но я не знал чар, подобных силе амулета. Я до сих пор не встречал ничего подобного.

Ильза вздрогнула, представив, за что Гедеон непременно станет ответственным, если завладеет амулетом. Что, если амулет уже у него? Что, если брат уже пытался им пользоваться?

– Лазаро Тилли не был ни амбициозным, ни особо умным человеком, – продолжил Орен. – Он никогда не понимал той силы, которой обладал, не знал, какие деньги нужный человек готов был заплатить за этот амулет. Прошло девятнадцать лет, но я все еще благодарю звезды каждое утро и каждую ночь за то, что он ничего не понимал и рассматривал артефакт лишь как средство для… развлечения, если вы позволите так выразиться.

Для развлечения. Ильза с трудом сглотнула, но комок так и остался стоять у нее в горле.

– Тем не менее я не мог рисковать, чтобы подобное зло попало в руки кому-то еще. Поэтому, как только я получил свободу и восстановил свои силы, как-то ночью я навестил своего бывшего хозяина. Я сжал его горло челюстями и ждал, когда он задохнется.

– Затем ты забрал амулет, – заключила Эстер, казалось, нисколько не обеспокоенная тем, что Орен только что признался в убийстве.

– Я не особо надеялся уничтожить его, но пробовал много раз. Я уже смирился с тяжким бременем вечно скрывать амулет от мира, когда Лиандра посвятила меня в свой план, который должен был защитить ее пока еще не родившегося ребенка в случае, если Зоопарк окажется на грани разрушения. Это меня воодушевило. Если самая сильная и храбрая женщина, которую я знал, хотела спрятать самое ценное в Ином мире, тогда и для амулета лучшего потайного места было не придумать.

– Тебе не приходило в голову, что, спрятав амулет вместе с Ильзой, ты подверг ее риску? – спросила Эстер.

Ильза могла бы поклясться, что эта мысль разозлила Эстер, но, возможно, ее просто раздражало то, что Орен скрывал от нее правду.

– В мои намерения это не входило. Я был молод и к своим обязанностям относился не так добросовестно, как сейчас. На тот момент у меня не было другого плана, и я рассматривал его, как временную меру. Однако, когда мы вернулись в Иной мир и нам сообщили, что Ильза умерла, я решил, что, возможно, амулет там никогда и не найдут. Даже если бы иномирцы его обнаружили, то, скорее всего, посчитали бы просто красивой безделушкой, не более. Поэтому я оставил его там.

Очень быстро Орен пересекся с Ильзой многозначительным взглядом, который она не смогла истолковать. Неужели она должна что-то знать об амулете? Орен, должно быть, заблуждался. Ильза заставила себя забыть о времени, проведенном в приюте, но она была уверена, что вспомнила бы что-то, связанное с древней реликвией.

– Эстер, – умоляюще сказала Кассия, – если мы вернем амулет, то Видение Когны приведет Гедеона сюда.

Именно об этом думала Ильза, но каждый раз, когда она пыталась представить, как снова попадает в приют, ее разум этому противился. Он сопротивлялся с такой силой, что по ее спине побежала дрожь. Как призрак этого места, оставшийся в прошлом, мог преследовать ее в настоящем?

– И что потом? – спросила Эстер. Она положила подбородок на сцепленные пальцы, ее глаза остекленели в раздумье. – Алиция ждет, когда Гедеон сделает свой ход. Если мы вмешаемся, то ускорим события.

– Мы связаны с Гедеоном, так ведь? – спросила Ильза, уловив смысл слов Эстер. – Как и Зоопарк. Если амулет будет у нас и мы принесем его сюда, то, возможно, Когне будет легче его найти.

– Именно поэтому мы и должны это сделать! – воскликнула Кассия. Известие о том, что Гедеон направляется прямиком навстречу опасности, казалось, задело ее за живое. – Мы можем положить всему конец.

– Ты хотела сказать, что мы можем дать всему начало, – покачала головой Эстер. – Алиция в лучшем случае на шаг позади нас, а в худшем – на несколько шагов. Мы должны предполагать, что она узнает, если амулет окажется у нас. Как только это произойдет, борьба станет более ожесточенной.

– Амулет был у Орена, – сказал Элиот. – Он уже находился здесь, в Зоопарке. Рано или поздно Когна об этом узнает. В любом случае грядет большая битва, но если ее спровоцируем мы, то, по крайней мере, на этот раз мы будем готовы к бою.

– Мы будем готовы, но нам не нужно провоцировать ее начало, – она повернулась к Орену. Ее взгляд был жестким, как сталь, что противоречило вежливости ее тона. – Амулет в безопасности спрятан там, где ты его оставил?

– У меня нет оснований думать иначе.

– Тогда он останется там. Мы сосредоточим наши усилия на том, чтобы найти Гедеона до того, как он найдет амулет. К счастью, ему будет сложно попасть в Иной мир без нашего ведома. Орен, отправьте сообщение волкам у портала, чтобы были начеку. Если он попытается пройти через него, я хочу знать об этом в течение нескольких минут. Они должны остановить его, что бы он ни говорил.

Орен покачал головой и потер морщины на переносице.

– Они не станут следовать твоим приказам, когда они противоречат приказам альфы.

– Тогда напомни о грозящем им наказании, в случае если Гедеона не будет в Уизерворде, чтобы мне помешать.

– Кассия, насколько нам известно, лорд Уайтчепела прекрасно знает, что Алиция Дайсер и есть Звездочет, но он решил не вмешиваться. Однако я уверена, что мистера Восса заинтересует тот факт, что она планирует переворот.

– Но… Гедеон…

– Его имени не обязательно всплывать в разговоре. Попытайся изменить все в нашу пользу.

Кассия коротко кивнула и покинула комнату. Орен вышел следом за ней.

– Файф, напиши черновик письма, которое я потом подпишу и опечатаю, – продолжила Эстер. – Попроси Люциуса назвать всех высокопоставленных чародеев, которые подозревались или обвинялись в несоблюдении Принципов. Это его люди, которые вступили в союз с фортунатами, и Люциус будет нести за них ответственность. Я больше не буду ждать, пока он соизволит начать разыгрывать свои карты.

Файф, как всегда готовый действовать, тут же вылетел из комнаты. Эстер покатила кресло к выходу.

– Элиот, следуй за мной. Нам нужно поговорить.

Оставшись наедине с Илиасом, Ильза проверила, удобно ли ему лежать, и ушла, дав мужчине возможность спокойно отдохнуть. В коридоре девушка позволила себе схватиться за стену, чтобы сделать несколько глубоких вдохов и успокоить готовое выскочить из груди сердце.

Несмотря на тревогу и безнадежность, которые, подобно льду, медленно расползались по венам Ильзы, она должна была верить, что они наконец найдут ее брата. Они опережали его на шаг и теперь обладали тем, в чем нуждались с самого начала, – не Ильзой, а Эстер, их альфой. Эстер, которая могла мобилизовать дружину и что-то требовать от Сэма Люциуса. Эстер, которая могла положить конец склокам между лейтенантами и разработать план. Даже когда все были встревожены и стояли, сдерживая возражения, как только Эстер оживилась, по комнате распространилось вполне заметное облегчение. Лед тронулся, и Ильза чувствовала, как он продолжает двигаться дальше в стенах Зоопарка. Выглянув в окно, выходящее на территорию перед главным входом, девушка увидела, как Орен отправил в небо одного из волков, полетевшего прямиком к аббатству. В этот момент Ильза осознала, что теперь у нее была та самая обещанная семья, о которой она услышала до того, как ступила в портал.

Ильза проходила мимо лестницы по дороге в свою комнату, когда заметила, как высокая фигура Каделла Фаулера направляется к выходу из дома, и ей пришла в голову мысль.

– Капитан! – окликнула она его, и он замер, задержав руку на дверном косяке. – Пойдем со мной.

Фаулер насмешливо посмотрел на нее, но уже через секунду поднялся по лестнице и последовал за Ильзой в покои Эстер. Она оставила его ждать в коридоре и зашла внутрь.

Дверь в гостиную была приоткрыта, но Эстер и Элиот тихо разговаривали в запертой спальне. С потрясением Ильза поняла, что этот разговор был не для чужих ушей. Естественно, девушка подкралась к двери, чтобы подслушать, и уловила следующее.

– …клянуcь, Эстер, я не слышал… но поймите…

– …я же сказала, чтобы ты держал ухо востро… позволил себе отвлечься на мою милую кузину…

– …пожалуйста… вы должны знать кое-что о поездке в Милл-Уотер…

При упоминании Милл-Уотера Ильза подошла еще ближе и поморщилась, когда под ее ногой скрипнула половица. Голоса смолкли, и Элиот направился к двери. Ильза подумывала превратиться в мышь, но каковы были шансы, что другой метаморф поведется на такую уловку? В конце концов, когда дверь распахнулась, девушка решила ничего не предпринимать и притвориться невинной и удивленной.

Эстер и Элиот с подозрением хмурились на нее, но актерская игра Ильзы оказалась убедительной. Эстер приподняла бровь.

– Неужели я забыла дать тебе указания, дорогая кузина? – резко спросила она.

– Вообще-то да, – ответила Ильза, считая, что это было к лучшему, потому что она плохо реагировала, когда ею командовали. – Но я справилась без вас. У меня появилась идея.

Глава 33

Фаулер хмурился, глядя на картину, когда троица вышла в холл. Капитан поклонился Эстер, с вопросом посмотрел на Ильзу, а затем перевел свой непроницаемый взгляд на Элиота.

Ильза попыталась припомнить слова, которыми они обменялись в тот вечер, когда чуть не подрались в Камдене, но ничего из разговора не выдавало источник их неприязни. Смотря на них сейчас, девушка осознала, что Фаулер едва ли старше Элиота. Поэтому она подумала, не были ли их разногласия в прошлом связаны с соперничеством в любовных делах.

– Итак, – сказала Эстер, – вы и есть Каделл Фаулер.

– Он самый. – Капитан положил обе руки на рукоять длинного ножа, висящего у него на поясе.

– Как я понимаю, вы являетесь одним из самых смертоносных людей во всем городе.

По лицу Фаулера пробежала тень, и он едва заметно кивнул.

– Возможно.

Эстер сложила руки у себя на коленях.

– Что произошло сегодня вечером?

– Я был в баре в Челси. Ваш человек Оверли прибыл туда с группой мужчин, в которых я распознал чародеев, поддерживающих идеи мятежников. Они попросили отдельную комнату. Мне стало немного любопытно, и я решил подслушать. – Фаулер знающе посмотрел на Ильзу, и та надулась. – Однако на момент моего вмешательства все уже обернулось… кровопролитием.

– Так у тебя не получилось подслушать их разговор? – спросил Элиот.

Фаулер спокойно посмотрел на него.

– Мое внимание привлек крик, – пояснил капитан. – До этого я был занят и находился от них довольно далеко.

– Ах да, – Элиот улыбнулся одной из своих самых злобных улыбок. – Напомни, какая за тобой водится слабость? Карточные игры, если я не ошибаюсь?

– Элиот! – рявкнула Эстер.

На короткое мгновение у лейтенанта получилось вызвать у призрака реакцию. Фаулер едва заметно удивился. Это был единственный раз, когда Ильза видела его таким растерянным. Однако капитан тут же вернул своему лицу бесстрастное выражение. Ильза поразилась тому, что у призрака могло быть что-то общее с Биллом Блюмом, но в этот миг она однозначно убедилась, что это сходство существовало. Вот почему тогда его внимание привлекла борьба на уличных гуляниях в Камдене. Дело было не в том, что ему хотелось подраться, а в том, что там делались ставки.

– Так ты решил заделаться героем? – спросил Элиот, меняя тактику.

«Они явно раньше соперничали за чье-то внимание», – подумала Ильза с досадой.

Фаулер спокойно посмотрел на Элиота и ответил:

– Я решил помочь попавшему в беду человеку, потому что это в моих силах.

– Вот вам и безжалостность, – сказал Элиот, а потом добавил: – Неудивительно, что членов Ордена все так боятся.

– Безжалостность и сила – это разные вещи, Квиллион. Тебе, как никому другому, это должно быть известно.

Элиот стиснул зубы, и даже Эстер открыла рот, чтобы что-то сказать, но Фаулер продолжил говорить, не обратив на них никакого внимания.

– Вы все боитесь нашей силы, но мы не взращиваем ее, без разбору убивая людей по всему городу. Сила может проявляться в милосердии.

– Прошу прощения, не расслышал, ты сказал милосердие или деньги?

– Элиот, довольно! – взорвалась Эстер.

Фаулер, которого Элиоту не удалось вывести из себя насмешками, легко улыбнулся.

– Не думала, что наемный убийца способен на такие речи, – сказала Эстер капитану.

Он сложил руки на своей широкой груди и кивнул в сторону Ильзы.

– Я еще и наемный спаситель.

– А кто заплатил тебе за спасение Илиаса? – поинтересовалась девушка.

Он молча посмотрел на нее, а потом ответил:

– Никто. У меня был выходной.

Эстер встретилась с Ильзой взглядом, и девушка кивнула. Она подозревала, что в душе капитан был порядочным человеком, и его последние слова служили тому доказательством. Эстер вздохнула и, очевидно, решила довериться Ильзе, несмотря на подозрительность Элиота.

– Я так понимаю, вы в курсе всех слухов? – спросила альфа капитана.

– Я считаю, что подслушивать – моя работа.

– Тогда, полагаю, будет не лишним, если я скажу, что слухи не врут. Гедеон Рейвенсвуд пропал. Подмастерье пророка Доклендса сейчас с ним. Нам нужно безотлагательно найти этих двоих и еще двенадцать волков.

Повисло молчание. Фаулер, хмурясь, разглядывал Эстер.

– Вашего кузена не было почти два месяца. Могу ли я поинтересоваться, с чего вдруг такая срочность?

– Нет, не можете, – отрезала Эстер. – Вы возьметесь за работу или нет?

– Почему я? Просто потому что я здесь?

– Потому что моя кузина доверяет вам и потому что вы нашли ее за три дня, когда у нас не получилось за семнадцать лет. Я хочу, чтобы вы то же самое сделали для ее брата.

Фаулер задумчиво посмотрел на каждого из них, задержав взгляд на Элиоте, который отошел на несколько шагов, отделившись тем самым от остальной группы. В конце концов, капитан расправил плечи и сказал:

– Мне нужно знать все подробности.

Глава 34

Со знанием последовательных действий Гедеона, результатов расследования Ильзы и описанием пропавших волков Фаулер исчез на рассвете, пообещав скоро прислать новости о своих успехах.

Скоро.

Это все, что он им сказал.

Каждая минута без вестей от Каделла Фаулера тянулась, как час, и «скоро» все никак не наступало. Ильза уже была готова взорваться к тому моменту, когда из Харта прибыл посыльный с запиской, в которой говорилось, что Люциус «подумает» о просьбе Эстер. Именно такого ответа все они и боялись.

Ильза беспокойно бродила по коридорам, перебирая в руках игральные карты, когда в комнате для совещаний наткнулась на Орена.

Возможно, по привычке, он сидел на своем обычном месте. Лейтенант выдвинул стул и смотрел в окно, но, похоже, не смотрел на что-то конкретное. Скорее всего, его сознание было где-то далеко, потому что погруженный в свои мысли мужчина не заметил, как Ильза вошла в комнату.

Девушка закрыла дверь с резким щелчком, и Орен вздрогнул.

– Здравствуйте, – сказала Ильза.

– Здравствуй. – Словно чувствуя, что без этого ему не обойтись, Орен вытащил очки и начал их полировать; после неловкого молчания он добавил: – Думаю, это место теперь будет твоим.

На секунду Ильзе показалось, что он имеет в виду стул Гедеона, но Орен указывал на место по другую сторону стола, а не во главе. Стул располагался прямо напротив Орена.

Ильза села, но не знала, что сказать, а Орен продолжал смотреть в окно. Прошла минута или больше, прежде чем он нарушил молчание.

– Мне сообщили, что капитан Фаулер, отыскав тебя, связал твои запястья метаморфной кожей, – в конце концов сказал Орен. Тон его голоса был спокойным, но лицо – напряженным, а пальцы нервно теребили рукава рубашки. – Ты об этом ничего не говорила.

– По правде говоря, ему пришлось это сделать дважды. – Орен недоуменно моргнул, и Ильза продемонстрировала свою ловкость при помощи фокуса с исчезающей картой. Она пыталась говорить беспечно, но ее голос был очень тихим, когда она добавила: – В последнее время мне постоянно пытаются связать руки.

Мгновение Орен просто смотрел на Ильзу с непроницаемым выражением лица. Затем коротко кивнул и начал закатывать рукава рубашки.

– В таком случае мне особенно жаль, что он с тобой так поступил.

Кожа лейтенанта изменилась, от отметин, которые он показал, у Ильзы кровь застыла в жилах. Вокруг запястий Орена тянулись шрамы. Он развернул свои предплечья так, чтобы она могла все рассмотреть, а затем так же быстро его кожа снова стала гладкой на вид.

– Как ты знаешь, метаморфная кожа довольно мягкая, но если завязать ее достаточно туго и надолго, она оставит отметки, как и другие путы.

Ильза хотела сказать что-нибудь утешительное, но во рту у нее пересохло.

Вместо этого она отложила карты и закатала рукава до локтей.

– Вы назвали Лондон экспериментом, который с треском провалился.

Орен моргнул.

– Так и есть.

– Но ведь он все еще стоит, верно? Значит, эксперимент еще не закончен.

Ильза положила ладони на стол, после чего глубоко вздохнула и, не давая себе времени передумать, продемонстрировала Орену свою кожу, не скрытую магией. На ее руках были шрамы, похожие на шрамы лейтенанта.

– Это место все еще может оказаться лучше, чем то, которое я оставила позади, – сказала она. – Или нет. Но, пожалуйста, не говорите, что вы собираетесь сдаться.

Орен просто посмотрел на шрамы Ильзы, затем нерешительно протянул руки и взял ладони девушки в свои. Он провел пальцами по поврежденной коже, словно таким образом мог лучше понять историю каждой отметины. Когда Орен посмотрел на Ильзу поверх очков, что-то ожило в его глазах.

– Было бы неправильным возвращать тебя домой только для того, чтобы посмотреть, как твой дом рушат, – сказал он и тихо добавил: – Еще не все потеряно.

– Ну, вот, другое дело. – Ильза лучезарно улыбнулась и заставила шрамы исчезнуть со своих рук.

– Прости, Ильза, – сказал Орен. – Мне жаль, что я не рассказал правду об амулете. Я связал судьбу опасного артефакта с твоей, не подумав, к чему это может привести.

– Вы поступили так, как считали нужным, – ответила Ильза. – Так поступил бы любой из нас. Неужели Эстер разозлилась?

– О да, – мягко сказал он. – По многим причинам. Тем не менее я изложил свою точку зрения и придерживаюсь ее. Я сказал Эстер правду. Единственный человек, которому я доверяю противостоять соблазну великой силы амулета, – это я сам, пострадавший от нее.

– Как вы думаете… – Ильза заколебалась. Она не была уверена, что хочет знать ответ на свой вопрос, но собственные слова заставили ее задуматься. Они все поступали так, как считали нужным, и делали то, что считали правильным. – Если бы Гедеон знал, что делает амулет на самом деле… Как вы думаете, он бы все равно стал использовать его?

Если Орен и был озадачен вопросом, то не подал виду. Он смотрел вдаль, задумавшись.

– Мальчик, каким я его знаю, убедился бы, что амулет седьмой провидицы брошен на дно океана, узнай он, какие страдания артефакт причиняет… Но я не уверен, тот ли это Гедеон.

– Что вы имеете в виду? – спросила Ильза, и неуверенность Орена заставила ее почувствовать себя неловко. – Он изменился?

– Что ж, Гедеон, которого я знаю, очень похож на тебя. Решительный, прямолинейный, уверенный в себе, – начал Орен, и в его глазах сверкнуло веселье. – Иногда чрезмерно упрямый. Однако в последнее время он был сам не свой. Постоянно думал о своем положении, силе, постоянно во всем сомневался.

Ильза впилась в Орена взглядом.

– Откуда вы знаете?

– Потому что я во многом похож на тебя. Я наблюдаю и замечаю вещи, которые другие не замечают. Его идея с межфракционным советом меня не удивляет. Я не думаю, что он хочет править так, как это делали Эстер и ее предшественники. – Орен сделал паузу, покачал головой и снова начал вертеть в руках очки. – Единственное, что мне не удалось заметить, – то, как Гедеон сам себя загнал в угол. Он ото всех отгородился, был постоянно отвлечен какими-то мыслями. В то время я этого не понимал, но… Мне жаль такое говорить, но, я думаю, он начал терять к нам доверие.

Ильза почувствовала, как грусть в словах Орена передалась ей, как будто Гедеон отвернулся и от нее тоже.

– Вы не думаете, что именно поэтому он собирался набирать новых волков в Милл-Уотере?

– Именно так я и думаю.

– Тогда почему он отменил поездку?

Орен слегка нахмурился.

– Она была запланирована на день, когда произошло нападение.

Ильза моргнула, пытаясь стряхнуть с себя недоумение.

– Но ведь нападение произошло после отмены поездки. Илиас думал, что время поездки не совпало с днем нападения, потому что его обманули информаторы.

– Илиас ошибается, – сказал Орен. – Поездка была запланирована на вечер того же дня, когда на нас напали.

Ильза мотнула головой.

– Кассия сказала то же самое, – что нападение было совершено после отмены поездки.

Орен потянулся за своей записной книжкой.

– Ничего. Я всегда считал, что секрет надежной памяти скрыт в том, чтобы все записывать. Так что давай посмотрим. – Орен лизнул палец и начал листать страницы в обратном порядке. – Вот. Гедеон уезжает в Милл-Уотер в семь вечера двадцать девятого.

Орен положил записную книжку на стол и повернул ее к Ильзе.

– Это же день нападения, – пробормотала Ильза. – Но тогда почему…

Дата.

Зал заседаний.

Ильза ахнула и вскочила со стула, напугав тем самым Орена.

– Что такое?

– Ничего. Я… Мне нужно идти.

Орен не попытался остановить ее, когда она рывком открыла дверь и ринулась к лестнице. Уединение. Ей нужно было остаться одной.

Девушка бежала так быстро, что, когда врезалась в поворачивающего из-за угла Файфа, столкновение вышло настолько сильным, что парня впечатало в стену.

– Ильза, почему ты… Боже, ты бледная, как мел.

– Файф, – выдохнула она, схватив его за переднюю часть рубашки. – Поездка Гедеона в Милл-Уотер. Та, которую отменили. Ты знал про нее?

Файф нахмурился, его рот открылся и закрылся.

– Ну, да. Он упомянул о ней, но попросил держать все в секрете.

– Когда она должна была состояться?

– Не уверен, что помню. Почему ты…

– Она была запланирована на утро или на вечер? – продолжала гнуть свое Ильза.

– Рано. Точно утром. Ильза, почему…

Но Ильза уже бежала прочь в комнату Гедеона, чтобы скрыться от посторонних глаз. Она заперла за собой дверь на ключ и на всякий случай подперла ручку стулом.

Тяжело дыша, девушка опустилась на колени и запустила трясущиеся пальцы под матрас. Она хранила схему там же, где ее нашла. Листок был сложен пополам и спрятан между страниц в книге, чтобы не помяться.

Дура. Ильза чувствовала себя очень глупой.

Схема никак не была связана с амулетом. Она была связана с отмененной Гедеоном поездкой.

В записной книжке Орена записано, что поездка была назначена на вечер нападения, приблизительно через двенадцать часов после того, как в дом вломились мятежники. Орен записал время со слов Гедеона, значит, вероятность, что он допустил ошибку, была ничтожно мала.

Но лейтенант, по идее, должен ошибаться, потому что Кассия и Илиас сказали, что поездка должна была состояться до нападения. У них обоих имелись причины, чтобы запомнить все точно. Из-за мятежников у Кассии пропал шанс помириться с Гедеоном, а Илиас занимался организацией дополнительной охраны Зоопарка.

Ильза начала соединять лейтенантов с числами и символами. Дата Орена была ей известна. Кассия и Илиас попадали под два-три возможных варианта, но если геометрическая фигура в середине означала то, что Ильза думала, то…

Желудок девушки свело от приступа тошноты, когда она получила ответ, который отчаянно не хотела принимать. Настоящая причина, по которой Гедеон сбежал из Зоопарка, заключалась в том, что он провел собственное расследование. Эта схема служила тому доказательством.

Символы солнца и луны означали утро и вечер, числа рядом с ними были датами, и каждая их комбинация представляла собой ловушку.

Морская рептилия, встречающаяся в тропических и субтропических морях по всему миру. Как и все члены семейства морских черепах, зеленая выходит на берег только для того, чтобы спариться и отложить яйца. Известно, что особи данного вида преодолевают много тысяч миль, чтобы вернуться к пляжу, на котором вылупились.

Глава 35

Вымышленная поездка. Шесть отъездов в разное время. Гедеон сам создал прекрасную возможность нападения на Зоопарк – под видом секретности сообщил противоречивые даты и время своим лейтенантам, чтобы посмотреть, кто из них передаст информацию мятежникам Харта.

И один так и сделал.

Посидев в зале заседаний, глядя на стол, за которым они все должны были сидеть, Ильза внезапно поняла смысл овала в центре схемы. Эстер, Элиот, Орен, Кассия, Илиас и Файф. Шесть лейтенантов по каждую руку от альфы. Гедеон изобразил стол таким, каким его видел, сидя между Эстер и Кассией. Его место было указано в самом низу рисунка. Когда назначенное время проходило, брат вычеркивал из схемы своих лейтенантов и друзей. Первой прошла проверку Кассия, вечером двадцать седьмого. Возможно, больше всего он хотел убедиться в ее невиновности, потому что боялся, что предателем окажется чародейка, которую он любил.

Файф, сидевший на третьем стуле справа от Гедеона, был вычеркнут утром двадцать восьмого, а Илиас, сидевший рядом, – вечером того же дня. После чего брат Ильзы перестал вычеркивать лейтенантов. Утром двадцать девятого он нашел своего предателя.

Раздался стук в дверь, и кто-то попытался войти в комнату, отчего Ильза подскочила на месте. Ее руки неконтролируемо тряслись, когда она снова спрятала схему под матрас.

– Ильза?

Это был Элиот.

Как в тумане, девушка подошла к двери, отодвинула стул и повернула ключ в замке. Она сделала несколько больших шагов назад, когда Элиот ворвался в комнату.

– Мы нашли его, – сказал он.

Именно в этот момент Ильза начала слышать шум, раздававшийся в остальной части дома. Вверх и вниз по лестнице грохотали шаги. Эстер выкрикивала приказы.

Однако Ильза не сумела правильно среагировать.

– Ты меня слышишь? – спросил Элиот. – Мы нашли Гедеона. Он штурмовал портал и…

– Ты – шпион.

Ее слова были едва громче шепота, но Элиот тут же осекся, и в комнате воцарилась тишина. Звук шагов отодвинулся на второй план, голос Эстер перестал отдаваться эхом. В этот момент, погружаясь в шок и ужас, Ильза потеряла теплящуюся надежду на то, что допустила ошибку.

– Ильза…

– Ты – предатель.

– Я не предатель. – Элиот говорил с ярым убеждением, его отрицание не было наигранным.

Юноша сделал шаг по направлению к Ильзе, но она отпрянула назад. Он замер. В его глазах цвета штормового океана отразилась внутренняя борьба, когда он снова заговорил с новой решимостью.

– Все не так, как ты…

– Ты сообщил мятежникам, когда напасть, – перебила она, не понижая голоса, и Элиот бросил испуганный взгляд в сторону коридора. – Гедеон знает, да? В тот день, когда мы разговаривали с Илиасом, ты понял, что Гедеон устроил проверку. Именно поэтому ты так разволновался.

Чем больше Ильза думала над этим, тем хуже все становилось. В тот вечер, когда они познакомились, он показал ей, как ускользнуть из Зоопарка незамеченной. Он придумал систему дежурства караула и намеренно внедрил слабость, эти пятнадцать секунд, необходимые, чтобы встретиться с врагами Камдена. Втираясь к ней в доверие, он рассказал все, что знал о передвижениях Гедеона, прежде чем появились хоть какие-то причины доверять ей. Элиот пытался убедить Ильзу перестать искать брата, сказал, что он никогда не вернется, что она ему не нужна. Все потому, что он догадался, что Гедеону известно о его предательстве. Что еще было ложью? Действительно ли Элиот защищал интересы своего народа? По-настоящему ли он увлекся ей?

– Ты… – Ильза чувствовала, как неизвестная эмоция сжала ее сердце стальной хваткой. – Ты манипулировал мной.

Ярость и раскаяние окрасили черты Элиота. Он затряс головой, но его отрицание не было настоящим.

– Ты такой же, как Алиция.

В Элиоте что-то надломилось. Взгляд, который он бросил на девушку, стал пустым и безжизненным. Ильза слишком далеко зашла в своих обвинениях.

– Нет, – прошептал Элиот. – Ильза, я бы никогда не навредил тебе.

– Ага, точно. Лишь моей семье.

До того, как Элиот успел что-то ответить, в дверях появился Орен.

– Спускайтесь вниз, вы оба, – тяжело дыша, сказал он. – Нам нужно поспешить, или мы его упустим.

Затем Орен исчез так же внезапно, как появился. Элиот хотел было последовать за ним, но Ильза дернула его за руку и захлопнула дверь.

– Я должна была догадаться раньше, – прорычала она. – Ты не хотел, чтобы я доверяла другим. Ты делал все, чтобы помешать мне с ними сотрудничать. Ты хотел найти Гедеона сам до того, как это сделает кто-то другой, потому что мой брат знает правду.

– Я хотел найти его первым, чтобы все ему объяснить! – Элиот сделал вдох, но это не помогло ему успокоиться. Он провел дрожащей рукой по волосам, и когда снова заговорил, его голос был натянутым. – Я только хотел защитить Камден. Все, что когда-либо имело значение для меня, – служение этому народу, этому дому и твоей семье. Я люблю Гедеона, как родного брата, но ему никогда меня не понять. Он никогда не поймет, чем мне пришлось пожертвовать.

Боль исказила черты лица Элиота, боль, высеченная на костях и не поддающаяся исцелению. Ильза хотела продолжать злиться на него, но она была сбита с толку. Неужели Элиот именно этого добивался?

– Я нужен Гедеону, – сказал он. Ильза сердито нахмурилась, но Элиот продолжил давить на нее. – Если мы нашли его, то и фортунаты тоже. Клянусь, Ильза, я хочу вернуть его целым и невредимым. Что вы потом со мной сделаете… Мне уже все равно.

Сквозь туман в голове Ильза попыталась отследить признаки лжи, но Элиот был честен. Тем не менее Ильза сжала отвороты его рубашки и впечатала юношу в стену со всей силой, на которую была способна. Голова Элиота с треском ударилась о штукатурку, но он стиснул зубы, не обращая внимания на боль.

– Если мне хотя бы покажется, что ты собираешься выкинуть какую-то глупость, – сказала она ему в ухо, – я убью тебя собственными руками. Подвешу на твоих же кишках и оставлю на растерзание птицам. Без всякого суда и твоих чертовых объяснений.

– А если я не выкину никаких глупостей? Если у нас все получится, ты выслушаешь правду? – Элиот поднес руку к ее лицу. Отшатнувшись, она увидела в глазах юноши, как его сердце только что разбилось. – Я больше не хочу тебя обманывать.

Ильза отпустила Элиота, напоследок для надежности еще раз сильно толкнув его в стену.

– Если у нас все получится, ты можешь поговорить с Гедеоном, – сказала Ильза холодным и жестким, как сталь, голосом, хотя ее сердце тоже было разбито. Девушка развернулась и рывком открыла дверь. – Мне нет никакого дела до твоих оправданий.

Во дворе царил хаос. Эстер была в самом его эпицентре.

– Лейтенанты, верните Гедеона и волков, – прокричала она. – Добудьте амулет. Хорошо вооружитесь, потому что Павел Креспо может следовать за Гедеоном. Если с ним другие телепаты, перевоплощаться станет слишком рискованно. По этой же причине не берите с собой волков, они могут обернуться против вас. Вы все знаете, где находится арсенал. Файф…

– Научное оружие, я знаю, – он улыбнулся сестре и показал ремень с гасителями, висевший у него на поясе.

Эстер кивнула и повернулась к дружине.

– Волки, удвойте охрану в Зоопарке и аббатстве. Давайте не будем рисковать.

Когда волки начали расходиться, Ильза заметила на краю двора Фаулера и направилась к нему, Элиот последовал за ней.

– Что случилось?

– Ваш брат и его волки прятались на грузовом судне на реке, – сказал он. – Они два дня стояли в доках, потом двинулись дальше. Менее часа назад я наконец нагнал их, когда они пришвартовались возле Дома Торговли. Я последовал за ними в аббатство. К тому времени, как я туда попал, они штурмом взяли портал и прошли через него.

Фаулер кивнул группе перепачканных кровью и блестящих от пота волков, которые разговаривали с Эстер и Ореном. Стоящий впереди мужчина был первым, кого Ильза увидела, когда попала в Уизерворд. Капитан стражи в Вестминстерском аббатстве выглядел шокированным.

– Говорят, что отряд принца состоял из тринадцати метаморфов и оракула.

– Получается, его новый совет не с ним, – сказала Элиот.

– Это не значит, что они не последуют за ним через другие порталы, – заметила Ильза.

– Стража утверждает, что они не смогли даже слова вставить, чтобы предупредить его, – добавил Фаулер. – Альфа был готов прорываться с боем. Он знал, что волки попытаются его остановить.

Как только Орен остался один, Ильза загнала его в угол. Она оглянулась через плечо, но на нее никто не обратил внимания. Эстер, продолжая выкрикивать распоряжения, оставалась на другом конце двора.

– Есть книга, в которой говорится, что амулет можно скопировать и вооружить им целую армию. – Ильзе стало дурно. Неужели из-за каждого такого амулета будут новые жертвы? Возможно, даже в пяти, чтобы наделить владельца всеми видами магии? Элиот сказал, что Гедеон был бы дураком, если не использовал бы подобный инструмент для защиты метаморфов. Неужели он не изменил своего мнения после того, как они узнали, что на самом деле делает амулет? Ильзу стало подташнивать, когда она поняла, что Элиот, возможно, и до этого знал о пытках, которые причиняет проклятый артефакт. Он помогал мятежникам искать его. Без сомнения, амулет в скором времени оказался бы в руках Алиции. – Как вы думаете… Как вы думаете, Эстер не попытается его использовать?

Орен покачал головой.

– Не знаю, Ильза. Хотелось бы надеяться, что нет, но…

Он замолчал, и когда их взгляды встретились, между мужчиной и девушкой возникло понимание. Приказы Эстер не имели значения. Злая сила амулета не должна служить Камдену.

Ильза понизила голос до едва слышного шепота:

– Вы сказали, что уже пытались уничтожить амулет, но ничего не получилось. Какой у вас теперь план?

– Вооружись, – сказал Орен, уже отступая от Ильзы. – Не думай об амулете. Предоставь это мне.

Никто не подумал о погоде.

Когда, использовав портал, они вышли в ледяной ливень ранней мартовской ночи, единственным, хоть немного подготовленным к холоду и дождю, оказался капитан Фаулер. Остальные вполне могли умереть от пневмонии еще до встречи с фортунатами.

Четверо из их группы расправили крылья, один, быстро разбежавшись, стал тенью, и последняя – исчезла на месте, будто ее там никогда и не было. Все как можно быстрее стремились попасть туда, куда Ильза надеялась никогда больше не возвращаться.

На Кеннингтон-роуд было темно. Свет газовых фонарей не мог пробиться сквозь стену ливня. Вокруг стояла тишина, нарушаемая только стонами ветра и шорохом дождя. Ильза предложила собраться в частном, скрытом от посторонних глаз садике, который располагался в пятидесяти метрах от приюта, на противоположной от него стороне улицы. Выгляни владельцы садика в окно, они разглядели бы шесть фигур, собравшихся под дождем. Однако пара возмущенных иномирцев была наименьшей из их проблем.

Фаулер был последним, кто появился на месте встречи.

– Соседние улицы как-то особенно заполнены в это время суток, – сказал капитан сквозь шум дождя. – Много подозрительных личностей.

– Вы пытаетесь сказать, что это место окружено? – спросила Кассия. Мокрые волосы прилипли к ее шее, а губы посинели.

– Похоже на то, но любой из них может оказаться иномирцем. Пока они ничего не предпримут, понять наверняка невозможно. – Фаулер, вытащив из-под плаща свой длинный нож, проверил его лезвие в свете лампы, висящей над крыльцом, затем убрал оружие обратно. – А, да. Ваш брат приближается с юга. Он в восьмидесяти шагах от нас.

– Что? – прошипела Ильза. Она встала на мыски и вытянула шею, чтобы выглянуть за стену и посмотреть на улицу, в то время как ее высокие спутники могли сделать то же самое без особых усилий.

Действительно, к приюту святой Женевьевы направлялся мужчина. Его мокрые волосы могли оказаться любого цвета, но фигура была точно такой, как ее имитировал Ферриен. Когда свет фонаря, висевшего над входом, озарил мужчину, у Ильзы перехватило дыхание.

Гедеон. Так близко!

Взявшись рукой за ворота, альфа остановился и направил свое внимание в ту сторону, где пряталась Ильза. По другую сторону стены четыре человека в капюшонах шли к приюту. Когда они проходили мимо их укрытия, свет уличного фонаря выхватил из темноты очертания револьвера.

Элиот тоже заметил оружие.

– Он вооружен. Телепат. Должны быть, это фортунаты.

Была ли среди фигур в плащах Алиция? Или Павел? Ильза уже намеревалась обойти стену, когда рука Фаулера схватила ее и потянула назад. Девушка уже собиралась ударить капитана своим лучшим апперкотом, когда Кассия ахнула и указала на дорогу.

За фортунатами бесшумно следовали четыре огромных волка. Они приближались стремительно, но все равно были недостаточно быстрыми. Как только люди в капюшонах оказались достаточно близко к Гедеону, их предводитель поднял револьвер. Альфа застыл на месте, понимая, что бежать уже слишком поздно.

Волки ринулись в атаку. Пистолет выстрелил, заглушив крик Ильзы. Гедеон рухнул на колени и повалился лицом вниз на мостовую.

Глава 36

Они высыпали из садика на дорогу, но все уже закончилось. Фортунаты были мертвы, огромные хищники снова перевоплотились в дружинников Камдена, а Гедеон…

Больше не был Гедеоном.

Кассия добежала до него первой и перевернула его на спину.

– О, звезды, Скотти! – воскликнула она.

Раненым оказался еще один из рядовых волков. Он все еще дышал.

– Кассия? – Скотти хватал ртом воздух, держась за кровоточащую грудь. – Что ты…

Оглушительный грохот донесся откуда-то со стороны приюта.

– Это вторая приманка, – сообщил один из волков. – Дезмонд, за мной.

Два волка рванули через ворота и скрылись за дверью приюта, пока другие ставили Скотти на ноги.

– При всем уважении к вам, мисс Симс, либо помогайте, либо не стойте у нас на пути, – с недоверием покосившись на Фаулера, сказал длинноволосый волк. Затем он перевел взгляд на Ильзу. – А ты еще кто такая?

– Я…

– Ложись!

Лицо девушки встретилось с брусчаткой, когда Элиот бросился на нее сверху. Вспышка света с оглушительным громом заполонила собой все вокруг, каменная стена ограды треснула, после чего Ильзу рывком снова поставили на ноги.

Всего за несколько секунд все погрузилось в хаос. Вспышка была первым заклинанием из множества тех, которые теперь летели в их сторону из дома с заколоченными окнами на другой стороне улицы.

Кассия сгенерировала защитное поле, но еще больше чародеев наступало сзади. Фаулер двигался настолько быстро, что превратился в расплывчатое пятно. Он замедлялся лишь для того, чтобы зарезать очередного мятежника, а затем снова пропадал из виду. Птица неопределенного вида спикировала на крышу, снижаясь так, будто у нее начался припадок. Приземлившись в беспорядочном клубке из долговязых человеческих конечностей, Файф рванул в укрытие, на ходу разбрасывая боевые снаряды. Оказавшись в относительной безопасности, он мог вести бой.

Орена нигде не было видно.

– Давай! – прокричал Элиот, и они побежали в сторону приюта. – Будь осторожна, когда перевоплощаешься. Смотри, чтобы вокруг не было телепатов.

Если бы Ильзе дали время на раздумья, она отговорила бы себя от подобной затеи. Квадратное серое каменное здание приюта будто тянуло девушку к себе по мере того, как она подбегала ближе. Дверная рама, казалось, сузилась в тот же момент, когда Ильза и Элиот переступили порог.

Внутри царил новый вид хаоса. Дети выбегали из своих комнат и с криком неслись по коридорам. Дезмонд и второй волк безуспешно пытались согнать их в безопасное место.

Ильза и Элиот последовали в сторону кухни на шум потасовки, которая завязалась на заднем дворе. Услышанный ими оглушительный звук, как оказалось, был произведен человеком, проделавшим дыру в высокой стене. Мужчины и женщины в плащах – фортунаты – атаковали второго подставного Гедеона и сопровождавших его волков. Нападавшие явно превосходили метаморфов силой. Одной из фортунатов оказалась мастер душ, метающая обломки стены при помощи телекинеза. Женщина, наверное, могла бы разобрать по кирпичику все здание, если бы захотела. С ужасом Ильза увидела, что в числе фортунатов был еще и призрак. Пока девушка стояла на пороге, он просочился сквозь оставшуюся часть разрушенной стены, появился за загнанным в угол волком и четким тренированным движением свернул ему шею.

Еще несколько фортунатов были телепатами. Волки Гедеона явно проигрывали противнику. Метаморфы в целом не особо владели оружием, а некоторые из них пытались вернуть себе контроль над разумом. Они могли за долю секунду превратиться в опасных зверей, но от этого сейчас было мало толку.

– Ад нечестивый, – выдохнул Элиот. – Это же просто бойня.

Он выхватил пистолет, выстрелил из открытой кухонной двери, но промахнулся.

– Когда плохо с меткостью, нужно просто подобраться поближе, – сказала Ильза, достав нож из-за пояса и осторожно вкладывая его в рукав, потому что именно там она предпочитала хранить свои инструменты.

Клинок так же хорош, как и наличие запасного клинка.

– Ильза, стой!

Однако девушка уже перевоплотилась в воробья и сквозь хаос проскользнула незамеченной за линию фронта фортунатов. В форме птицы было проще сосредоточиться на настоящем моменте. Ильза могла не думать об увиденных ужасах, творимых призраками, не представлять, что будет, если она потеряет свой нож или случайно вскроет им себе запястье. Девушка перевоплотилась и легко приземлилась на стену позади призрака. Конечно же, он ее услышал, но Ильза была к этому готова. Она позволила лезвию соскользнуть в руку. Замахнувшись, девушка навалилась на призрака сверху.

Только когда Ильза открыла глаза, она поняла, что все это время держала их закрытыми. Девушка растянулась на призраке, который держал ее за талию. Она почувствовала, что из-за хватки на ребрах становится трудно дышать, что кости ломаются, однако давление в скором времени ослабло. Нож Ильзы торчал из шеи призрака, а в его глазах угасала жизнь.

Когда девушка поднялась на ноги, противник остался неподвижно лежать на земле. Ильза чувствовала, что ей становится дурно, что она задыхается, но на передышку времени не оставалось, потому что на нее обратила внимание еще одна фигура в капюшоне.

Телепат смотрел на девушку с ненавистью и отвращением. Ильза оказалась на коленях, прежде чем смогла вытеснить вторженца из головы. Она не думала, что когда-нибудь захочет причинить себе боль, но сейчас ее охватило мрачное желание узнать, что чувствовал призрак, когда она его убивала. Ильза направила нож к собственному горлу.

Вдруг это ужасное желание исчезло. Ильза встала. Челюсти черной пантеры сомкнулись на шее телепата.

Оракул замахнулась, чтобы нанести Ильзе удар рукояткой пистолета по голове, но та нырнула вниз и порезала женщине лодыжки. Перехватив пистолет, пока оракул падала, Ильза прикончила ее вогнанным в шею лезвием.

Однако теперь у девушки были более серьезные проблемы. Еще один телепат злобно ухмылялся, глядя на нее. Между ними, попав под действие заклинания, стоял Элиот. Он направлялся к ней, ступая по земле массивными лапами и выпуская когти, чтобы порвать Ильзу на куски.

– Элиот, ты идиот! – закричала она, но дикая кошка никак не отреагировала на это. Поэтому Ильза неловко перехватила пистолет, который отобрала у оракула, и три раза выстрелила в сторону телепата. Ни одна пуля не достигла своей цели.

Пантера прыгнула. Ильза застыла. Четвертая пуля, выпущенная со стороны двери на кухню, попала телепату прямо между глаз. Ильза ощутила прикосновение мягкой мокрой шерсти, прежде чем Элиот снова стал человеком. Из-за силы столкновения они упали. Ильза ударилась о землю, но осталась цела благодаря Элиоту. Он крепко держал ее одной рукой за талию, а другой обвил голову девушки, защитив тем самым ее череп от травмы.

С ними все было в порядке.

Пораженные, они остались лежать на земле, тяжело дыша и соприкасаясь носами, пока Ильза не оттолкнула Элиота и не поднялась на ноги.

– Я же сказала, чтобы ты не вытворял глупостей, иначе я тебя убью!

– Я не думал, что спасение твоей жизни считается глупостью, – огрызнулся он.

– Кто-нибудь, найдите Орена! Найдите амулет! – крикнула только что спасшая их Кассия. Чародейка продолжала отбиваться от врагов. Стоя за дверью, она правой рукой стреляла из револьвера, а левой – метала в противника заклинания.

Кассия прикрывала Ильзу и Элиота, пока те снова не попали в дом. Они бросились бежать обратно в парадный холл. Входную дверь уничтожили, и ее остатки в виде щепок и осколков валялись на каменном полу. Желтый дым гасителей валил клубами из дверного проема слева, откуда доносился звон клинка призрака. Ильза надеялась, что это Фаулер, а не еще один из фортунатов.

Хлюпающий звук рвущейся плоти заставил Ильзу и Элиота обернуться. В пяти метрах от них мужчина захлебывался собственной кровью, пока лезвие вспарывало ему живот. Ильза была так напугана кровавой расправой, что не сразу заметила, что убийцей несчастного был ее брат.

– Гедеон! – воскликнула Ильза, но он никак не отреагировал. Вытерев лезвие о брюки, альфа направился к лестнице, по пути заметив Элиота. Это заставило его резко остановиться, и Ильза почувствовала, как напрягся стоящий рядом с ней юноша.

– Элиот? – удивился Гедеон, наклонив голову вбок. – Что ты…

Ближайшее окно разбилось заклинанием, и через него ввалилось с полдюжины чародеев. Зарезав одного из них, Гедеон рванул прочь без оглядки. Ильза хотела броситься в погоню, но Элиот схватил ее за руку и покачал головой.

– Голубые глаза, – пояснил он, увернувшись от заклинания. – Это не он.

Не увидев поблизости телепатов, оба рискнули превратиться в зверей, чтобы разобраться с мятежниками. Элиот двигался, как молния, разрезающая воздух и врагов. Каждое его движение было быстрым, грациозным, отточенным, как будто тело пантеры являлось его истинной формой. В юношу попала целая очередь заклинаний, каждое из которых отскакивало, словно у него был свой волшебный щит, как у Кассии. Элиот был слишком силен, чтобы чародеи могли с ним справиться.

Фаулер присоединился к битве, так что Ильза, которая представляла собой огромную опасную кошку, осталась без дела. Девушка рискнула выпустить Элиота из поля зрения и отправиться на поиски амулета.

Однако она понятия не имела, где его искать. Когда Орен рассказал им о том, что оставил его здесь, он, казалось, намекнул Ильзе, что она что-то об этом знает. Но откуда она могла что-то знать? Она была ребенком, когда ее спрятали в Ином мире. Девушка в растерянности оглядела заполненный врагами первый этаж и решила поискать наверху.

Стычек на втором этаже было меньше. Когда Ильза отошла от лестницы, звуки когтей, оружия и магии стали далекими. Так или иначе, приют оставался пугающим. Он был точно таким, каким она его помнила. Здесь по-прежнему располагалась общая спальня, где ей разрешали спать, если она хорошо себя вела. Вот лестничный пролет, где она случайно превратилась в Лулу, тем самым заставив других детей кричать. А дальше, на третьем этаже, – дверь, ведущая на чердак…

Ильза подпрыгнула на месте, когда группа маленьких детей вырвалась из общей спальни в конце коридора и пробежала мимо нее.

– Бегите! – крикнула им волчица Камдена, прежде чем что-то попало ей в спину и она безжизненно рухнула на пол.

Ильза подбежала в ее сторону. Ей пришлось перешагнуть через тело девушки, чтобы попасть в общую спальню, где один оставшийся в живых волк отбивался сразу от троих противников. Казалось, что ни один из них не мог проникнуть в его сознание, но их оружие и заклинания были достаточно опасными, в то время как у самого солдата был только клинок. Он забаррикадировался за койкой, повернутой к нему изголовьем, но это вряд ли позволило бы выиграть ему много времени.

– Эй! – крикнула Ильза, и трое мужчин повернулись на ее голос.

Девушка стала мышью. Трюк с исчезновением был ее любимой частью в шоу Великого Бальтазара, и Ильза отработала его настолько хорошо, что умела использовать любые декорации, чтобы оставаться невидимой. Снова перевоплотившись, она оказалась в слепой зоне противника, что позволило ей в упор застрелить одного из мужчин. После этого обстановка вокруг нее изменилась. Мужчины исчезли. Ильза оказалась стоящей лицом к двери, а не к комнате. Один из них проник в ее сознание и подсовывал мнимые образы, но на этот раз девушка была готова к вторжению в свой разум. Она уже прикинула расстояние до импровизированной баррикады, поэтому нырнула вниз и вслепую перекатилась к койке.

Когда телепат оставил ее в покое, она оказалась лицом к лицу с очередным Гедеоном. Однако это ее уже нисколько не встревожило.

– Что ты делаешь? – спросил он Ильзу, которая пригнулась к полу.

– Помогаю.

– Помогаешь?

– Вы окружены, идиоты! – воскликнула она. – Фортунатами и мятежниками Харта. С ними теперь еще и аколиты, так что очень надеюсь, что похищение ребенка стоило того.

Пуля попала в кровать, и они напряженно замерли.

– Это детский приют, знаешь ли? Место, в котором полно детей.

– Никаких детей здесь нет, так что они не пострадают, – сказал он с улыбкой. – Мы же почти на крыше.

– Да, кстати, по поводу крыш. Твоя, кажется, поехала.

Заклинание взорвалось искрами, и койка загорелась.

– Возьми на себя того, что слева, – сказала Ильза и, не дав себе времени на раздумья, выпрямилась и начала стрелять.

Точнее, она попыталась, потому что у нее закончились патроны. Солдат Камдена бросился на противника и явно одерживал победу, пока Ильза замерла, не зная, что делать дальше.

Чародей улыбнулся и поднял руку. Действуя инстинктивно, девушка выхватила нож из рукава и метнула его. Лезвие глубоко засело у противника в груди. Ильза позволила себе на секунду поразиться тому, как много полезных навыков она приобрела, пока работала ассистенткой фокусника.

По всем половицам в комнате текла кровь. Боевой товарищ Ильзы, задрожав всем телом, перевоплотился из льва в человека и усмехнулся. У него была лихая, беззаботная улыбка, которую никогда не изображали на портретах.

– Спасибо, – сказал волк, направляясь к двери. – Теперь давай убираться отсюда, – остановившись на пороге, он наклонил голову, и его карие глаза сверкнули любопытством. – Странно, но ты ужасно похожа на мою мать.

– Я…

Но он уже исчез.

– Погоди! – Ильза бросилась за ним, но, когда она оказалась в коридоре, там уже никого не было. – Черт бы тебя побрал, Гедеон!

Времени догонять брата у Ильзы не было. Она должна найти Орена и амулет, но дом был слишком большим, а артефакт – слишком маленьким. Он мог быть спрятан где угодно! Ильза с раздражением пнула стену. Почему Орен так уверен, что она знает, где амулет? Над головой у девушки скрипнула половица, и Ильза выпрямилась, пораженная нахлынувшими воспоминаниями. Когда они с Ореном встретились в первый раз, он настойчиво спрашивал об одной вещи, которая вовсе не была амулетом. Он расспрашивал Ильзу о деревянном волке – копии игрушки Гедеона. Только вот не совсем точной. Один из волков внутри был пустым и гремел, а другой – нет.

У Ильзы пересохло в горле. Девушка без труда поднялась по лестнице на следующий этаж, но, когда оказалась перед ступеньками на чердак, ее ноги приклеились к полу, словно пораженные каким-то заклинанием. Однако сила, которая удерживала Ильзу на месте, исходила из ее собственного разума. Ее напуганный, поврежденный ум тут же отыскал пятьдесят причин, по которым девушке не стоило подниматься по лестнице.

Она ненавидела тот факт, что всплывающие из глубины сознания слова, призванные ее успокоить, принадлежали Элиоту – тому самому коварному, постоянно лгущему Элиоту.

Посмотри вокруг, Ильза. Мы все боимся. Страх станет слабостью, если только ты ему поддашься.

В этот миг Ильза позволила себе бояться, но не поддаваться страху. Ее сердце билось о ребра, желудок сводило тошнотой, но девушка все равно расправила плечи и поднялась по ступеням на чердак.

Глава 37

Помещение чердака было крошечным, каким его и помнила Ильза. В половицах зияли дыры, а в кровле – трещины.

Орен с опаской замер у двери. Его взгляд был прикован к противоположному концу чердака. Там, под внутренней частью покатой крыши, между двумя сложенными из ящиков башнями все еще стояла детская койка, на которой Ильза спала, будучи ребенком. На этой кроватке, из всех возможных ужасов, что можно было представить, сидела мисс Митчем собственной персоной.

Она не сильно постарела. С другой стороны, прошло всего восемь лет. Волосы у нее стали тоньше, и в них было больше седины, но кожа женщины все еще обладала той же мягкостью, а лицо – той же бесформенностью.

Волосы мисс Митчем спутались. На ней была потрепанная ночная сорочка. Из рукава, закатанного до локтя, виднелся обрубок руки. Ильза тут же вспомнила, как укусила ее. Зубы глубоко вонзились в кости, в рану попала инфекция, из-за которой женщине пришлось ампутировать часть конечности. Вот что бывает, когда загоняешь в угол испуганную ищейку. Ильза лишь сожалела, что тогда испачкала кровью свой передник. Мисс Митчем плакала и дрожала, но самое удивительное – к ее горлу был приставлен нож.

Женщину удерживал круглолицый ребенок, который казался слишком маленьким для тринадцати лет. Гладкие белоснежные волосы оракула были собраны в тугой пучок на макушке, маленькие уши топорщились под прямым углом, а пара полностью белых глаз сияла, как опалы.

– Так ты и есть Когна? – спросила Ильза, уставившись на оракула, чтобы не замечать давящих на нее стен.

– Здравствуй, Ильза Рейвенсвуд, – голос Когны был легким и оживленным. – Мы ждали тебя.

Ильза посмотрела на Орена, который пояснил:

– Ребенок попросил привести тебя сюда. Иначе эта женщина пострадает, – он указал на мисс Митчем. – Я сказал, что ты сама придешь к нам.

Ильза скрестила руки на груди.

– При помощи магии у тебя получилось найти крошечную безделушку в другом мире, но не получилось понять, что мне абсолютно плевать на эту женщину?

Маленькая ручка, сжимающая нож, повисла вдоль тела Когны.

– Тебе от меня что-то нужно? Тогда будь лапочкой, перережь ей глотку. Тогда и поговорим, – заявила Ильза.

Мисс Митчем взвизгнула и завыла. У Когны приоткрылся рот и широко распахнулись глаза.

– Я не собирался вредить ей. – Ответ Когны звучал как писк. – Мне просто нужно твое внимание.

– Тогда дай это сюда. – Ильза протянула руку за ножом, жалея, что оставила свой собственный клинок торчать в груди чародея.

Не то чтобы Ильзе хотелось хладнокровно зарезать женщину, но один лишь вид мисс Митчем в этом месте… С тех пор как девушка пришла сюда, внутри у нее что-то гнулось, гнулось и, в итоге, сломалось. Она заметила, что ее протянутая за ножом рука дрожит.

– Ильза! – Орен положил руку ей на плечо, но девушка сбросила ее.

– Ильза?

Покрасневшие глаза мисс Митчем окинули девушку неуверенным взглядом. Ильза не думала, что такое возможно, но в этот момент она не почувствовала ничего, кроме душевной пустоты.

– Неужели это правда ты?

Мисс Митчем приковывала Ильзу к этой самой койке, иногда оставляя ее так на несколько дней. Она избивала ее, пускала ей кровь, заставляла девочку верить, что она – демон, но теперь женщина смотрела на нее так, словно они не были знакомы.

Ильза не могла поверить, что мисс Митчем ее не узнала. Как она смела ее забыть после всего того, через что заставила пройти? Ильза заслуживала большего. Мисс Митчем должна плакать, кричать, проявлять хоть какие-нибудь эмоции.

– Здравствуйте, мисс, – сказала девушка на удивление спокойным тоном и направилась к женщине и Когне. Лезвие оракула было торопливо вложено в ножны. – Вы заметили, что я привела с собой друзей? Они тоже пришли из царствия дьявола.

Мисс Митчем зарыдала и начала креститься. Снизу раздался очередной громкий треск, за которым последовал стон. Дом содрогнулся. Все присутствующие с тревогой вскинули взгляды к потолку.

– Тебе лучше сказать, что ты от меня хочешь, – сообщила Ильза Когне, но ее не услышали.

Взгляд оракула был прикован к Орену, который, в свою очередь, смотрел на предмет, что находился у Когны в руке. Маленький оракул уже успел достать из-под половой доски то, что Ильза спрятала там много лет назад.

– Все хорошо, малыш, – сказала Ильза, – мы все на одной стороне.

Девушка не была уверена, что верит собственным словам. Орен выглядел так, будто собирался напасть на ребенка.

– Мне жаль, мистер Таренвейл, – сказал маленький оракул, схватившись за нож. Даже с могущественным Видением Когны это был бы неравный бой. – Вы не можете его взять. Амулет предназначен не для вас.

– Я не верю, что ты намереваешься отдать его Гедеону, – произнес Орен.

– Все верно, – ребенок вздохнул. – Мне жаль, что пришлось его обмануть. Амулет должен быть у тебя, Ильза Рейвенсвуд.

Ильза застыла от удивления.

– Прошу прощения?

Маленький оракул пустился в объяснения:

– Не могу сказать наверняка, что амулет – это ключ. Однако мне уже некоторое время известно, что ключ – это ты. Когда у меня было Видение, что принц Камдена идет за амулетом, это стало сигналом к действию.

Когну прервал прозвучавший снизу звук, похожий на треск падающего дерева. Внезапный гул голосов было трудно с чем-то перепутать: все бежали прочь из дома.

– Гедеон Рейвенсвуд не будет тем, кто спасет город. Это сделаешь ты. Другие узрели это до меня, – продолжило дитя. – Умоляю, мистер Таренвейл. Вы не должны вмешиваться.

Нож Когны воткнулся в игрушку, и оракул, зажмурив свои опаловые глаза, стукнул рукоять о стену, тем самым разбив волка на несколько кусков.

Ильзе не довелось увидеть, что произошло дальше.

– Когна! – крикнул кто-то снизу. – Пора уходить!

Это был Гедеон. Он стоял на третьем этаже всего в нескольких метрах от них. Не думая, Ильза вылетала с чердака, то ли пробежав, то ли скатившись вниз по ступенькам.

С третьего этажа степень урона, нанесенного дому, стала более очевидна. Часть наружной стены отсутствовала, и густой дым – настоящий дым от огня, а не от гасителей Файфа – висел в воздухе.

– Гедеон? – Ильза закашлялась.

– Когна? – Принц Камдена появился из дыма. Его одежда была порвана, испачкана кровью и насквозь пропитана дождем. Он прищурился, заметив Ильзу. – Ты.

– Гедеон.

Он нахмурился, глядя на ее лицо, на грязные, спутанные волосы. Что-то среднее между недоверием и пониманием окрасило черты его лица, которые затем исказились от гнева и боли. Прежде чем Ильза успела произнести хоть одно слово, брат выхватил меч и схватил ее за горло.

– Сними! – прорычал он. – Сними эту маску!

Когда дом затрясся, они оба потеряли равновесие и рухнули на пол.

Гедеон поднялся на колени и навис над девушкой, все еще сжимая ее горло.

– Это не маска, – выдавила Ильза.

На полу, где дым был не таким густым, они смогли рассмотреть друг друга получше. Разрез глаз Ильзы был несколько шире, чем у их матери, а веки немного тяжелее, делая ее взгляд похожим на взгляд отца. Скулы девушки были острее, чем у Лиандры, из-за голодания в подростковом возрасте, когда она проводила дни без еды на улицах Иного мира.

Хватка на горле Ильзы медленно ослабла. Пальцы Гедеона зависли над кожей девушки, а затем дотронулись до ее щеки, словно брат пытался доказать себе, что Ильза здесь и она настоящая. Он продолжал хмуриться, даже когда отпрянул назад, усаживаясь на пятки.

– Ты же умерла, – сказал ее брат.

– Нет, ее довольно непросто убить.

Ильза и Гедеон резко обернулись. Павел Креспо преодолел разваливающуюся лестницу и теперь стоял за ними с кинжалом в одной руке и пистолетом в другой. Дуло было направлено Гедеону в грудь.

Ильза усилила ментальную защиту. Она практиковалась в одиночку ежедневно с тех пор, как в последний раз столкнулась с извращенным помощником Звездочета. Хотя девушка чувствовала, как Павел проверяет ее сознание, чувствовала, как его ужасающая пустота начинает надвигаться на нее, ее ум был острым и человеческим, а ее решимость – непоколебимой. Она не позволит телепату снова взять свой разум под контроль.

– Павел! – К Гедеону вернулась напускная храбрость, и он переместился так, чтобы оказаться между врагом и Ильзой. – Знаешь, человеку трудно нанести удар исподтишка, когда на его стороне омник. Благодаря Когне мы вовремя тебя раскусили. Можешь сообщить Алиции Дайсер, что все ее последователи мертвы.

Павел схватился рукой за стену, когда дом снова содрогнулся.

– Да, мы должны были догадаться раньше, что ты нас ждал. – Павел бросил взгляд на Ильзу. – Мы также не ожидали, что твои друзья придут, потому что ты их так бессердечно бросил.

Гедеон повернул голову, чтобы посмотреть на Ильзу. Он не знал об этом, поскольку не видел никого из них, кроме нее.

Павел поудобнее перехватил кинжал, привлекая внимание Ильзы. Девушка знала, что уже видела этот клинок.

Нет, она видела точно такой же. Это были парные клинки.

– Билл, – процедила Ильза сквозь стиснутые зубы, закипая от ярости, которая готова была хлынуть через край. Ильза наивно полагала, что не может ненавидеть Павла еще больше. – Это ты убил его.

Лицо Павла искривилось в ужасном подобии улыбки.

– Он всего лишь был приманкой. – Павел повысил голос, чтобы его было слышно сквозь стоны рушащегося здания. – Если бы ты не привела с собой Таренвейла и эту стерву-чародейку, я, может быть, и пощадил бы его.

Хватка Гедеона на мече усилилась в тот момент, когда Павел упомянул Кассию. Когда лезвие обратило на себя внимание Ильзы, то же самое сделал знакомый мешочек, привязанный к поясу брата. У Файфа был точно такой же.

– Погоди, я не понял, – сказал Гедеон, будто они просто мило беседовали. – Ты пытался убить мою сестру?

– Звездочету она нужна живой, – сказал Павел, и пока мужчины были сосредоточены друг на друге, Ильза незаметно проделала свой трюк. Она не хотела действовать слишком поспешно. – Когда твои ничего не подозревающие лейтенанты рассказали ей про сообщение из Доклендса, она подумала, что щенок Рейвенсвудов, выросший вдали от дома, в дальнейшем может послужить полезным инструментом. Она так думала до тех пор, пока не встретила ее, – Павел оскалился и дернул пистолетом. – Оставайся на месте, принцесса! Я с самого начала говорил, что тебя будет слишком трудно контролировать.

Ильзу, которая выползла из-за спины Гедеона, заметили. Девушка благодарила свои навыки ассистентки фокусника, которые помогали ей не только оставаться незамеченной, но и уметь привлекать к себе внимание. Пистолет Павла теперь метался от Ильзы к Гедеону, разрываясь между двумя мишенями.

Замешательство противника было как раз тем, чего Ильза добивалась. Она подняла руки ладонями вверх, чтобы показать, что в них ничего нет и что она не представляет собой угрозу. Когда Павел снова обратил свое внимание к Гедеону, девушка понизила голос до шепота, который смог бы разобрать только ее брат:

– У меня в рукаве ничего нет.

Гедеон покосился на нее, на что Ильза и рассчитывала. Девушка незаметно показала ему зажатый в руке маленький синий шарик, который она стащила из мешочка на его поясе.

Это была почти магия.

Гедеон, воспользовавшись шансом, упал на четвереньки и исчез под шубой из песчаного меха и косматой золотистой гривой. Он превышал настоящего льва в два раза и доставал Ильзе до плеча.

В тот же момент, как брат перевоплотился, Ильза бросила в сторону Павла шарик, который взорвался облаком темно-синего дыма. Телепат даже не успел понять, что лишился своих сил, когда массивная лапа ударила его в грудь, отправив мужчину катиться вниз по лестнице.

С чердака донесся крик, и Гедеон перевоплотился обратно.

– Когна!

Они побежали обратно на чердак. На полу, среди обломков игрушечного волка Ильзы, лежало бесчувственное (возможно, даже мертвое) тело Когны. Орен стоял над ребенком, сжимая в руке серебряную подвеску с рубином. Мисс Митчам, бормоча молитву, ползла в сторону, пытаясь оказаться как можно дальше от оракула и метаморфа.

Пытаясь нащупать пульс ребенка, Гедеон упал на колени перед оракулом.

– Орен! – закричал он. – Что вы наделали?

– Прости меня, Гедеон, – сказал Орен, заводя руку за спину под полы пиджака и нащупывая что-то спрятанное за поясом. – Я должен был.

Ильза ожидала, что Орен вытащит оружие. У него с собой точно было несколько ножей и пистолетов. Однако при виде предмета в руках мужчины она не смогла сдержать возгласа удивления.

Вся та путаница после нападения, все те сомнения, непонимание и гнетущее ожидание чего-то дурного были связаны не с мятежниками, ведь это не они украли карманную кузницу Файфа.

Это был Орен.

Гедеон, должно быть, узнал устройство, потому что оставил Когну и бросился вперед, сбивая на пути стопку из ящиков.

– Нет, Орен! Что ты делаешь?

Ильза встала у брата на пути. Его широко распахнутые карие глаза с недоумением глядели на Ильзу. Она покачала головой.

– То, что должен, – сказала девушка, услышав рев пламени, когда кузница была приведена в действие. – Этот амулет воровал у него силы и делал его беспомощным пленником, Гедеон. Это плохая магия. Орен должен его уничтожить.

В одно мгновение чердак залил яркий красный свет. Ильза повернулась к Орену, подняв руку, чтобы прикрыть глаза. Когда мужчина прижимал к нему пламя, амулет светился и дрожал, как живое существо. Артефакт засиял еще ярче, ослепив Ильзу. Затем она услышала, выпав из рук Орена, он упал на пол. Девушка зажмурила глаза, но алый свет все равно просвечивал сквозь ее веки. Прошло много времени, прежде чем свечение погасло, и когда Ильза снова осмелилась открыть глаза, чердак стал еще темнее, чем раньше.

– Получилось? – спросила девушка и начала пробираться вперед, пытаясь привыкнуть к мраку. На полу растекалась горячая лужица серебра с рубином, от которой тянулась цепочка. Металл был тусклым, а рубин помутнел. Завороженная, Ильза смотрела, как лужица высохла и стала пеплом.

Амулет седьмой провидицы был уничтожен.

Гедеон яростно зарычал.

– Я не понимаю вас, Орен! Вы никогда не боялись делать то, что необходимо, – он указал на безвольное тело Когны, лежащее на полу.

Орен моргнул, глядя на Гедеона так, словно не понимал его.

– Вскоре после того, как ваш предок, Моргана Рейвенсвуд, возглавила освободительное движение и отвоевала Камден для метаморфов, у нее родилась дочь от человека по фамилии Карлин, но своей дочери она решила дать фамилию Рейвенсвуд.

– Мне это известно, – ответил Гедеон тоном капризного ребенка, что раздосадовало его еще больше.

– Но знаешь ли ты почему? Почему ваша фамилия пережила четырнадцать поколений? Почему ваша мать передала свою фамилию тебе и Ильзе? Зачем она пошла на такие крайние меры, желая, чтобы хоть кто-то из ее рода выжил? Моргана взяла на себя обязательство посвятить свободе и безопасности своего народа не только свою жизнь, но и жизнь всего ее рода. Ваше имя важно для Камдена, потому что это символ стабильности и силы. Это обещание, данное метаморфам. Так они знают: есть тот, кто будет терпеть с ними лишения и невзгоды, тот, кто умрет, если понадобится, чтобы они могли жить, – в конце Орен понизил голос почти до шепота, а затем перевел дыхание.

Ильзе не нужно было гадать, что это обещание значило для Орена лично. Она знала, что такое надежда.

– Да, я делаю то, что нужно. Делаю это затем, Гедеон, чтобы не пришлось делать тебе. Твои люди должны уважать тебя и доверять тебе. Однако если бы ты позволил амулету превратить себя в монстра, твой народ отвернулся бы от тебя. Так что да, я не побоялся сделать то, что необходимо. – Орен уверенно и спокойно посмотрел Гедеону в глаза. – И я бы сделал это снова.

Ильза упала на пол, но не из-за трясущегося здания, а потому, что ее сбил с ног ворвавшийся на чердак Павел. Он держался одной рукой за грудь и грузно прислонился к дверному косяку, но продолжал дышать и по-прежнему держал в руке пистолет.

– Нет! – крикнул телепат, глядя широко распахнутыми глазами на то, что осталось от амулета. Затем он навел пистолет на Орена. – Глупец! Глупое животное!

С жалким воем Павел выстрелил. Орен тихо охнул от удивления, когда кровь начала просачиваться сквозь рубашку прямо у него над сердцем.

– Орен! – проревел Гедеон, и телепат повернулся, направляя пистолет на него.

Ильза не думала. Ей не нужно было. Именно на этом чердаке она пришла к этому выводу. Именно здесь страх глушил ее инстинкты и не давал слушать голос силы, живущей внутри, той самой силы, которая всегда знала, что нужно делать.

Ильза сбежала из приюта, но никогда не была свободной. Страх всю жизнь мешал ей пользоваться магией. Однако возвращение в место, где этот страх зародился, пробудило в девушке силу, которая теперь просила вспомнить все то, что она и так знала. Внутренний голос звучал знакомо, ведь Ильза всегда его слышала, просто не слушала.

Итак, Ильза не думала. Она перевоплотилась.

Даже сквозь грохот разрушающегося дома удар мощных лап о деревянный пол эхом разнесся по чердаку, как и рык, который невольно вырвался из ее глотки, когда Ильза набросилась на Павла.

Телепат отлетел в стену. Когти девушки впились в его горло. Павел взвыл, когда она дернула лапу от шеи вниз, вспарывая его грудь. Телепат попытался бороться, но в конце концов привалился к стене, содрогаясь. Кровь сочилась из его рта, когда Ильза перевоплотилась обратно. Ее руки так и остались лежать на изуродованной кровавой груди мужчины.

– Это за Билла Блюма, – прошептала она, наблюдая, как жизнь угасает в глазах Павла.

Ильза оттолкнула телепата от себя и отвернулась, даже не посмотрев, как тело со стуком повалилось на пол. Он не заслуживал ее внимания. Вместо этого девушка упала на колени рядом с Ореном. Гедеон находился по другую сторону от него, аккуратно приподнимая голову мужчины обеими руками.

Дыхание Орена было поверхностным, каждый его выдох вырывался из груди с легким болезненным стоном. В глубине его глаз больше не было привычного самообладания. Ильза прижала руки к груди Орена, словно была в силах удержать вытекающую из раны кровь.

Лейтенант улыбнулся.

– Не в этот раз, – выдохнул он.

Руки Орена присоединились к рукам Ильзы у него на груди. Одна из них мягко сомкнулась на запястье девушки, позволяя шрамам появиться на коже, потому что у него больше не осталось сил их прятать. В другой руке он сжимал карманную кузнецу.

– Великолепная вещица, – сказал он, глядя Ильзе в глаза, и затих.

– Орен?

Глаза мужчины все еще были открыты, но в них больше не отражался свет.

Ильзу и Гедеона звали по именам. Она не хотела отводить взгляд от лица Орена, которое снова стало спокойным и безмятежным, каким она его помнила и каким будет помнить всегда. Краем глаза девушка увидела, как Гедеон поднимается на ноги и взваливает Когну себе на плечо. По крайней мере, ребенок, скорее всего, был жив.

– Оставь его, Ильза! – крикнул Гедеон жестким тоном, но его лицо было несчастным и мокрым от слез. – Он мертв!

Девушка провела испачканными кровью подушечками пальцев по векам Орена, закрывая ему глаза, после чего взяла карманную кузницу и позволила Гедеону поднять себя на ноги и потащить к двери. Он уже спускался по лестнице, когда Ильза вспомнила кое о чем.

Мисс Митчем свернулась калачиком в углу, подтянув колени к подбородку. В ее руке были зажаты четки, бусины которых она перебирала, пока молилась.

Как и в тот момент, когда Ильза потянулась, чтобы отобрать у Когны нож, она понимала, что делает это против своего желания. Она не хотела протягивать женщине руку. Так получилось. Тем не менее голос Ильзы звучал громко и уверенно, когда она сказала:

– Пойдемте со мной, мисс. Нам нужно выбираться отсюда.

Мисс Митчем с ужасом уставилась на протянутую руку.

– Я никуда не пойду с тобой, дьявол! – закричала женщина, крепче обнимая себя руками.

Половицы под ногами задрожали. Мисс Митчем сжалась в комок, когда на нее начала сыпаться черепица. Именно в этот момент Ильза почувствовала к женщине то, что даже вообразить было невозможно: жалость.

– Вы многое теряете, мисс.

Ильза отступила к двери и оглянулась, чтобы еще раз посмотреть в лицо ненавистной ей женщины и попытаться найти в нем хоть какой-то признак человечности. Даже этого было бы достаточно, чтобы Ильза решила спасти ей жизнь. Однако девушка увидела лишь лютую ненависть, за которую женщина готова была цепляться даже перед лицом мучительной, недостойной смерти.

– Вы теряете все, – сказала Ильза и оставила мисс Митчем позади, в своем прошлом, как всегда и хотела.

Медоносная пчела – часть суперорганизма, который называется колонией. Для колонии имеет жизненно важное значение только пчелиная матка. Именно поэтому ее так отчаянно защищают.

Глава 38

Когда Ильза, Гедеон и бесчувственный маленький оракул выбрались из приюта едва ли не за минуту до того, как половина здания обрушилась внутрь с сотрясающим землю грохотом, у Ильзы даже не было времени перевести дыхание, потому что Кеннингтон-роуд кишела иномирцами. Их, скорее всего, было человек двести, если не больше. Дрожащие от холода дети с широко распахнутыми глазами смотрели на руины своего приюта. В центре шумихи стоял Каделл Фаулер, который, хмурясь, держал за воротник грязного ребенка лет восьми. Шансы на то, что капитан имел хоть какой-то контроль над ситуацией, были достаточно малы, но Ильза предположила, что именно его оставили присматривать за детьми.

– Подожди здесь, – сказала она Гедеону и, став невидимкой, ринулась к капитану. Используя хаос в качестве прикрытия, Ильза, засунув четыре пальца в рот, громко свистнула.

– По парам!

Сироты просочились сквозь зевак к ней и Фаулеру, как вода сквозь марлю. Через пятнадцать секунд они перестроились в упорядоченную колонну по двое, держась за руки, как это было принято в приюте уже в то время, когда Ильза жила там.

– Все на месте?

Дети повернули головы, чтобы осмотреть своих соседей по колонне, а затем кивнули в унисон. Ильза кивнула в ответ, а затем хлопнула Фаулера по плечу.

– Пригляди за ними, пока не появится полиция, ладно?

До того как капитан успел возразить, Ильза незаметно скользнула к краю дороги, где ее ждал брат.

Миссия по его спасению тоже была основана на парах.

На случай суматохи Ильза предложила следующую идею: как только Гедеон и амулет будут найдены, им всем останется только отыскать своего партнера, а потом вернуться обратно в Уизерворд. Фаулер раскритиковал систему деления на пары, и, поскольку ему в качестве партнера досталась Кассия, которая терпеть не могла дураков, скорее всего, она бросила капитана одного. Ильза обернулась через плечо и увидела первого появившегося на месте происшествия полицейского. Он уже надевал на призрака наручники. Девушка поклялась, что при следующей встрече обязательно напомнит Фаулеру о его глупости.

Партнер Ильзы был мертв. Она осталась с Гедеоном.

В какую-нибудь другую ночь они, возможно, привлекли бы к себе внимание, возвращаясь назад на запад, через реку. Вокруг проносилось много полицейских, каждый из которых направлялся на место происшествия, которое Ильза и Гедеон оставили позади. Наверное, именно поэтому молодой человек, слишком мокрый от дождя, чтобы заметить на нем кровь, по-летнему одетая, дрожащая девушка и спящий ребенок, которому на вид было лет десять, стали наименьшей из достопримечательностей Ламбета в ту ночь.

Ильза каждую секунду остро ощущала присутствие брата. У нее возникла непоколебимая уверенность в том, что Гедеон чувствует то же самое по отношению к ней. Это только усугубляло мучительную тишину между ними. Однако им нужно было сказать друг другу слишком много, и кое-что из этого Ильзе даже хотелось прокричать. Ко всему прочему девушка чувствовала все и сразу: горе, замешательство, запах крови, головокружение, ужас от самой себя и невыносимый холод, поэтому сейчас было не время для семейных разговоров.

– Где твои волки? – спросила Ильза тихим голосом.

– Вернулись обратно через портал, – ответил Гедеон и после долгой паузы добавил: – Надеюсь, что вернулись.

Они дошли до фонтана в квадратном скверике и прошли через портал; странное ощущение, внезапное осознание того, что ступени ведут вверх, а после – яркий дневной свет и легкий ветерок.

– Ильза!

На плечи девушки накинули одеяло. Ладони Кассии прижались к рукам Ильзы, и через ткань по ее коже начало распространяться тепло, пока она не почувствовала, будто сидит возле горящего камина.

– Ты напугала нас до потери пульса… Где Орен?

– Мертв, – ответил Гедеон. Он выступил вперед и привлек внимание Кассии, словно был одним из взорвавшихся снарядов Файфа.

Квадратный скверик был полон потрясенных и удрученных лиц. Файф прижимал к телу одну руку, но в остальном выглядел невредимым. У Ильзы не было слов для объяснений, поэтому она просто вложила карманную кузницу в невредимую руку мальчика. Тот мрачно посмотрел на Ильзу, и его губы беззвучно произнесли имя Орена. Семеро волков Гедеона вернулись обратно, включая Скотти и тяжело раненную женщину, которыми сейчас занимался лекарь.

Взгляд Ильзы встретился со взглядом Элиота, когда тот, прихрамывая, вышел из галереи. Прошла всего секунда, прежде чем Гедеон перевоплотился и бросился на него. Лицо юноши исказилось от боли и испуга, когда он присел и обратился, как раз вовремя, чтобы принять на себя полную боевую мощь Гедеона. Столкнувшись с ревом, они разрушили один из арочных проходов галереи.

Все были слишком ошеломлены, чтобы как-то среагировать. Кассия прижала ладонь к губам. Файф открыл рот в беззвучном крике. Ильза являлась единственным свидетелем происходящего, которому было известно, что это не какая-то мелкая ссора между друзьями. Гедеон мог убить Элиота или же погибнуть, пытаясь это сделать.

Лев и пантера перекатились в центр квадратного скверика, не замечая убегающих с их пути друзей. Ильза упала на четвереньки, превратившись в снежного барса. Она издала предупреждающее рычание, но Гедеон и Элиот этого не заметили, поэтому у девушки не осталось другого выбора, кроме как ввязаться в потасовку.

Она тут же почувствовала, как коготь разорвал ей плечо, но чей именно, было непонятно. Элиот отпрянул назад, несомненно, узнав ее, в то время как Гедеона ей пришлось укусить за шею, чтобы тот отступил. В образовавшемся пространстве Ильза перевоплотилась в человека и широко расставила руки между дерущимися парнями. Элиот тоже вернулся в свой истинный облик, готовый закончить драку еще до того, как она началась. Гедеону ничего не оставалось, как перевоплотиться обратно. Он выглядел сбитым с толку.

– Что ты творишь? – спросил брат, с испугом глядя на царапину, тянущуюся вниз по плечу девушки. Недавнее ранение от пули тоже дало о себе знать, снова начав кровоточить.

– Ты не можешь просто убить его, – сказала Ильза, тяжело дыша. Элиот был где-то за ее спиной. Она не стала оборачиваться, не в силах смотреть на него.

– Ильза? – произнесла Кассия, чей взгляд метался между находящейся в центре внимания троицей. – Гедеон?

– Элиот – шпион, – заявила Ильза достаточно громко, чтобы все могли ее слышать. – Это он сообщил мятежникам, когда им нужно напасть на Зоопарк.

Пальцы Кассии сжались в кулаки. Файф опустился на бортик фонтана. Недоверие с примесью презрения на лице мальчика заставило Ильзу вздрогнуть.

– Он – предатель Камдена, – прорычал Гедеон. – Наденьте на него кандалы и отведите в Зоопарк. Я думаю, моя кузина заслуживает услышать, что он скажет в свое оправдание.

Дружинник, дежуривший в аббатстве, принес кандалы. Молча и неохотно волки взяли Элиота под стражу. Тот не сопротивлялся. Он умел перевоплощаться быстрее, чем кто-либо, и мог бы сбежать из аббатства, если бы хотел. Но куда? Элиот как-то сказал Ильзе, что служение Камдену было его жизнью, поэтому вместо того, чтобы бежать, юноша позволил сковать себе руки.

Однажды Ильза прочитала в газете статью, написанную инспектором столичной полиции. Она была удивлена, узнав, что многие подозреваемые рады признаться в преступлении. Они хотят, чтобы их поймали и загнали в угол. Когда больше некуда бежать, их порядочность может наконец одержать верх над инстинктом самосохранения и снять с них тяжелое бремя вины, которое приносит с собой попытка сбежать от правосудия.

Глядя, как Элиота ведут обратно в Зоопарк, Ильза могла бы поклясться, что беспокойный, измученный молодой человек, которого она знала, постепенно исчезает. Элиот выглядел таким умиротворенным, каким она его еще никогда не видела.

– Почему? – спросил Гедеон.

Он сидел в кресле в гостиной, приложив холодный компресс к синякам на шее, которые остались от укуса Ильзы. Лейтенанты, две дюжины волков и прислуга расположились вокруг него, как спутники вокруг планеты.

Ильза, Кассия и Эстер находились от Гедеона дальше всех, на самой периферии его притяжения. Он пытался сосредоточиться на решении насущных проблем по порядку, но его карие глаза постоянно смотрели в их сторону. Чаще всего на Ильзу.

Девушка намеренно встала подальше, но не от Гедеона, а ото всей сцены в целом. Все загадки были разгаданы, но что-то все еще приподнимало у Ильзы на задней части шеи волоски, и это не давало девушке покоя.

Те, кто слышал признание Орена, сложили факты в единую картину и нашли объяснение тому, что мужчина делал в приюте. Ильза не вмешивалась. Она высказала свое мнение Гедеону еще там, на чердаке. Никто не вспомнил о приказе Эстер вернуть амулет в Зоопарк, но Ильза не сомневалась, что Гедеону скоро станет об этом известно. Что он будет с этим делать, Ильза на могла предположить, потому что не знала своего брата достаточно хорошо.

Когда рассказ был закончен, воцарилось долгое, тягостное молчание. Ильза никогда не думала, что не закончит какой-то разговор тысячью педантичных вопросов и критических замечаний, но у девушки в горле застрял горький ком. Она могла сказать, что все остальные чувствовали себя так же.

Наконец Гедеон встал. Он был почти таким же высоким, как и Файф, но более мускулистым и широким в плечах. Если и существовало максимальное количество мускулов, которые можно передать по наследству от родителей ребенку, то Гедеон получил их все. Он сделал вдох, которого ожидала вся комната.

– Если бы Орен не был мертв, я бы пришел в бешенство, – сказал альфа, и тон его голоса выдавал, каких усилий стоила ему эта шутка. – Кстати, о бешеных, – добавил Гедеон более громким голосом и одарил комнату холодной невеселой улыбкой. После чего альфа повернулся к стоящему у двери волку, который ожидал, когда его выведут вперед для предъявления обвинений. – Давайте уже покончим с этим.

Глава 39

Снедающее Ильзу беспокойство усиливалось. Какая-то часть девушки все еще верила, что Элиот невиновен. Когда юношу вели в центр комнаты, Ильза попыталась поймать его взгляд, словно его глаза могли рассказать какую-то маловероятную правду. Однако внимание Элиота было приковано к Эстер.

Кузина смотрела на Элиота из угла комнаты. Даже Ильзе было неловко от ее стойкого, разочарованного взгляда, но Элиот не дрогнул. Каждое извинение, которое он был не в силах выразить словами, было высечено на его лице.

Гедеон посмотрел на Элиота долгим непроницаемым взглядом, затем повернулся к Ильзе, что ее удивило. Она не могла привыкнуть к тому, что это ее брат. Его глаза были такими же, как у Эстер, такими же, как у нее самой, но их взгляд был мягче. В нем было больше любопытства, чем подозрительности.

– Как ты узнала?

Она замялась. Знал ли Гедеон, что один из его секретов будет раскрыт, если Ильза ответит на вопрос? Это не имело значения. Остальные заслуживали знать правду о том, что он сделал. Схема зала заседаний была спрятана у нее в рукаве. Девушка протянула листок Гедеону, предварительно развернув его. Брат уставился на нее с недоверием.

– Ты все поняла только благодаря схеме?

Ильза покачала головой.

– Все началось с Илиаса. У него были подозрения, что в Зоопарке завелся шпион, но, честно говоря, поначалу я отнеслась к его словам, как к какой-то шутке. Я не придавала им значения, пока Кассия не рассказала мне о вашей ссоре из-за поездки в Милл-Уотер.

Гедеон покраснел, и его рот приоткрылся, словно альфа хотел возразить, но так и не нашел нужных слов. Кассия молча наблюдала за его смущением. Ее подбородок был упрямо вздернут, а руки сложены на груди.

– И тогда я поняла, что ты тоже думал, что шпион существует. Лишь сегодня днем после разговора с Ореном я поняла, что ты подозревал не только Кассию. Ты подозревал всех.

– И Элиот… – Ильза осмелилась посмотреть на юношу. Тот встретился с ней настороженным взглядом, словно не был уверен, насколько сильно она будет его порочить. Девушка могла прямо сейчас рассказать всем, как он водил ее за нос. – Он сказал, что ты не встречался с Эстер после того, как она пострадала. Однако ты вовсе не избегал ее. Просто Элиот постоянно находился с ней. Именно тогда я все поняла, поняла еще до того, как разобралась в этой схеме.

– Поняла что? – спросила Кассия, выглядя при этом так, словно не хотела знать ответ.

Ильза посмотрела на Гедеона, но его взгляд был устремлен в пол. Он сложил схему пополам, словно хотел защитить ее.

– Поездка в Милл-Уотер вообще не планировалась, – сказала Ильза всем собравшимся. – Это была проверка с целью понять, кто из вас передаст информацию мятежникам Харта, чтобы у них появилась возможность напасть.

Неподвижная, словно статуя, Кассия пошатнулась. Файф моргнул, глядя на Гедеона, и в его глазах отразилась обида.

– Элиот? – окликнула его Кассия. – Как долго?

На лице Элиота дрогнул мускул, и юноша сглотнул.

– Три года.

Ильза не осознавала, как сильно сжимала кулаки, пока они в одно мгновение не ослабли. Ногти девушки оставили на ее ладонях саднящие ранки. Так это было правдой: Элиот предал Зоопарк.

– В то время они не были мятежниками. Они были просто недовольны Фиском. Я не знал, клянусь, что у них были связи с фортунатами.

– Что ж, нам от этого стало легче, – пробормотала Кассия, и волки зарычали.

– Десять волков погибли от рук мятежников, – сказал Гедеон, и в комнате снова стало тихо. Он побелел от ярости, которую с ним разделяли его подчиненные. – Ты причастен к этим смертям. Ты рисковал всеми нами.

Элиот молчал. Его взгляд снова устремился к Эстер. Вес раскаяния, казалось, давил на плечи юноши, и Элиот становился все меньше.

– Это был обмен информацией, – глухо сообщил он Гедеону. – Неофициальный способ узнать что-то раньше других. Просто все вышло из-под контроля.

Волки шипели и фыркали.

– В прошлом году я предупредил тебя о том, что кто-то пытался помешать нашим пекарям с закупками нового урожая пшеницы. Мы сделали ставку первыми и закупили, столько было нужно. Без этой наводки наши люди голодали бы в этом году. Я получил эту информацию от своих контактов. Также я сообщил тебе, что шестнадцать из людей Люциуса выступали за перемены, помнишь?

– У тебя есть их имена? – вызывающе спросил Гедеон.

Лицо Элиота было непроницаемым, словно его высекли из камня.

– Я как раз пытался их выяснить, когда произошло нападение.

Со всех сторон послышались презрительные смешки. Гедеон тоже усмехнулся.

– Ты мог бы прийти ко мне. Я мог бы помочь предотвратить нападение, из-за которого Эстер лишилась своей магии! – он указал на свою кузину, которая продолжала холодно смотреть на Элиота.

– Эстер… – отчаянно прошептал Элиот, сделав невольный шаг в ее сторону, но Гедеон встал у него на пути.

– Я должен убить тебя, – сказал он.

Это не прозвучало как угроза. Возможно, Гедеон, как и Ильза, все еще надеялся на какое-то чудесное объяснение, которое бы доказало, что Элиот – не предатель. Со стороны волков послышался одобрительный ропот, который Элиот тут же заглушил убийственным взглядом в их сторону.

– Гедеон, прости меня за все, – твердо произнес он.

Ильзу поразило осознание того, что Элиот молит о прощении, молит о пощаде. Девушка обнаружила, что подалась вперед.

– Но ты бы не смог помочь мне. Поверь, за последние три года я переосмыслил каждое свое решение множество раз. Все, что я делал… У меня не было выбора.

– Почему? – спросила Ильза, и все взгляды устремились к ней. – Почему у тебя не было выбора?

Она не собиралась задавать никаких вопросов, но чем больше Ильза думала об истинных мотивах Элиота, тем хуже они ей казались. Она не могла представить правдивого ответа, который смогла бы принять.

Элиот впервые за все время посмотрел на нее, и его ледяной взгляд растаял от появившейся в нем редкой нежности. Юноша слабо пожал плечами:

– Уже неважно.

– Важно для меня, – сказала Ильза, но ее тихий лепет был заглушен громким голосом Эстер. Она заговорила впервые с того момента, как они вернулись вместе с Элиотом в кандалах и рассказали ей правду.

– Он прав, – произнесла женщина, и все расступились, позволяя ей оказаться в центре комнаты. – Какое бы у него ни было оправдание, я не желаю его слышать. – Эстер повернулась к Гедеону. – Просто покончи уже с ним.

Со стороны волков послышались язвительные насмешки, выражающие одобрение, пока Эстер катила свое кресло прочь из гостиной. Опустевший взгляд Элиота смотрел ей вслед. Губы юноши беззвучно произнесли ее имя.

– Что это значит? – спросила Ильза поверх гула десятков голосов.

– Это значит, что его нужно повесить! – выкрикнул кто-то, прежде чем Гедеон успел ответить.

– Мы не вешали никого со времен Лиандры, – заметила Кассия, но ее голос затерялся среди поднявшихся криков.

– Он – предатель!

– Он помогает врагу!

– Его нужно повесить!

Гедеон окинул ровным взглядом своих солдат. Ильза поняла, что он только что позволил им высказать свое мнение. Девушка была не согласна с большинством. Она подошла ближе к брату и начала говорить достаточно громко, чтобы заглушить остальных.

– Если ты начнешь нас убивать, – произнесла Ильза, – в скором времени не останется ни одного метаморфа. Мы и так потеряли пятерых волков сегодня. – Она сделала паузу, оглядев погрузившуюся в молчание комнату, и вызывающе посмотрела в глаза каждому из тех, кто желал кровавой расправы над Элиотом. – Разве нашим врагам не понравится, что мы начали убивать друг друга и избавили их от работы? Неужели в этом забытом звездами городе так мало смертей, что надо организовать еще одну?

Когда девушка снова посмотрела на Гедеона, он был полностью сосредоточен на ней. Брат коротко кивнул, а затем повернулся к Элиоту спиной. Все в этом движении говорило о том, что альфа только что посмотрел на своего старого друга в последний раз.

– Проводите его к порталу, – сказал он. – Убедитесь, что он перейдет на другую сторону. Сообщите страже у аббатства, что для него дорога сюда закрыта. Навсегда.

– Гедеон… – начал Элиот.

– Это милосердие, – процедил Гедеон. – Можешь поблагодарить за это мою сестру, а потом сказать что-нибудь на прощание.

Гедеон даже представить не мог, сколько боли могут причинить эти его слова. Для Ильзы они были подобны удару в живот. По лицу Элиота девушка поняла, что для него тоже. Как она могла с ним попрощаться? Желание быть с Элиотом смешалось с желанием причинить ему боль. Ильзе это давалось невыносимо тяжело.

В конце концов она отвела взгляд, а Элиот так ничего и не сказал.

Глава 40

В Зоопарке заканчивались медикаменты.

Жизни Илиаса ничего не угрожало. Его состояние становилось лучше и лучше с каждым часом, но ему все еще были необходимы регулярные смеси обезболивающих и исцеляющих снадобий. Большинство из тех, кто побывал в приюте, тоже в них нуждались, в том числе Файф, сломавший лучевую кость, и Кассия, не показывающая, как сильно пострадала от режущего заклинания, попавшего ей в живот. От обильной кровопотери чародейка едва не потеряла сознание, отчего Гедеон почти лишился рассудка. Он и сейчас не находил себе места от беспокойства, потому что она отказывалась его видеть.

Из-за этого Ильза решила залечивать царапины на плече, несколько сломанных ребер и вновь открывшуюся рану от пули самостоятельно, используя только инструменты Иного мира: нитки, иголку, йод и бинты. Флисс твердила, что по обе стороны портала нет лекарства более важного, чем сон, но боль и беспокойный ум не давали Ильзе заснуть.

Девушка вернулась в свою спальню. Ее вещи уже перенесли туда, пока Флисс зашивала ей плечо.

Как-то ночью после того, как Зоопарк утих, девушка потянулась, открыла глаза… и резко встала с постели, потому что на ее комоде сидел бледный ребенок.

– У тебя, черт побери, не все дома, что ли? – прошипела Ильза. – Не все могут узреть будущий полуночный визит мелкой подозрительной непоседы.

В извинениях Когны не было слышно ни капли сожаления.

– Прости, но ты хотела поговорить со мной. – На переносице у Когны возникла небольшая задумчивая складка, которая тут же разгладилась. – Нет. Ошибка с моей стороны. Ты захочешь со мной поговорить, когда выслушаешь меня.

Ильза стиснула зубы.

– Тогда давай сразу к делу.

Ребенок спрыгнул с комода.

– От моего внимания не ускользнуло, что оба свидетеля нашей с тобой беседы в приюте мертвы, – деловито сообщил маленький оракул. – Определенно, ты тоже это заметила.

Так и было, хотя Ильза пока и не знала, что делать с этой информацией.

– Ну и?

Покачиваясь взад и вперед, омник продолжил:

– Ну и мною было потрачено много усилий в течение последних шести месяцев, чтобы не разболтать людям, как Ильза Рейвенсвуд спасет город.

Ильза вздрогнула.

– Если хочешь, я могу продолжать держать язык за зубами.

Ильза прищурилась, глядя на Когну. Она знала о маленьком оракуле две вещи: могущественный и хитрый. Ильзе не хотелось играть в игры с таким человеком.

– Зачем тебе делать мне такое одолжение? – спросила она.

По лицу Когны было очевидно, что это глупый вопрос.

– Потому что я хочу быть на правильной стороне истории. На твоей стороне.

У Ильзы от гнева раздулись ноздри.

– В таком случае тебе лучше хорошенько усвоить, что я не выбираю ничьи стороны, мелочь. Будь я проклята, если позволю какой-то самоуверенной тринадцатилетке с сомнительным чувством лояльности указывать мне, как распоряжаться своей судьбой.

Невосприимчивость ребенка к оскорблениям лишь подстегивала Ильзу к очередным попыткам добиться от него ответной реакции.

– Я ничем не распоряжаюсь. Твоя судьба уже лежит перед тобой, независимо от того, увижу я ее или нет, скажу ли миру о ней или оставлю секретом. Разве тебе бы не хотелось быть рожденной ради великих свершений, Ильза Рейвенсвуд?

Ильза отвернулась и забралась обратно в кровать. Она не удивилась, когда маленький оракул проигнорировал ее намек.

– Чего бы мне хотелось, так это хорошо выспаться в удобной кровати, поесть с утра, потом принять горячую ванну и приятно с кем-нибудь поболтать.

Ильза откинулась на подушки и накрылась одеялом с головой.

Маленький оракул уже взялся за дверную ручку, когда девушка села на кровати.

– По поводу великих свершений могу сказать следующее: я выдающийся фокусник и вор, я великолепно перевоплощаюсь и лихо играю в карты. Еще я – хороший детектив, так что, поверь мне на слово, я узнаю, если ты хоть кому-нибудь проболтаешься обо всей этой ерунде со спасением города.

Ильза снова откинулась на подушки и, к своему сожалению, не услышала, чтобы за Когной закрылась дверь.

– Мы должны развивать наши таланты, Ильза Рейвенсвуд. Именно они ведут нас к величию.

Если это было загадкой, то у Ильзы не было сил на то, чтобы ломать над ней голову. Девушка не стала ничего отвечать и позволила Когне уйти.

Уже после того, как звук удаляющихся шагов маленького оракула совсем стих, Ильза заметила какой-то предмет, оставленный Когной на комоде. С опаской она выбралась из кровати, чтобы взять его в руки.

Игрушка была знакомой, но в то же время совершенно новой. Фигурка, вырезанная из такого же дерева, имела тот же размер, что и старый волк Ильзы, но в облике зверя было больше кошачьего. Точечные линии на поверхности игрушки складывались в пятнистый узор хорошо знакомого девушке хищника.

Несомненно, это был белый барс. Девушка готова была поспорить на хорошие деньги, что фигурка вырезана той же рукой, что и деревянные волки. У девушки сжалось горло. Был ли Орен тем, кто ее сделал? Она никогда не задавала мужчине вопросов о деревянном волке, никогда не благодарила его за единственную связь, которую имела со своей семьей и со своим миром. Разве Ильза не пришла к выводу, что человек, вырезавший фигурки волков, должен был любить ее? Девушка представила себе альтернативное будущее, в котором Орен мог лично вручить ей этого снежного барса. Возможно, Ильза поняла бы этот жест и самого Орена так же хорошо, как понимала его сейчас. Но такого будущего быть не могло, ведь он погиб ради ее семьи.

Ильза медленно изучала барса, поворачивая фигурку в руках, взвешивая ее на ладони, проводя пальцами по каждому сантиметру отшлифованной поверхности. Девушка гадала, спросил бы Орен, какая игрушка понравилась ей больше. Новая фигурка не была парой игрушке брата и не содержала в себе воспоминаний о чердаке. В ней не было подсказок или обещаний, и она не была хранилищем чужой тайны. Эта фигурка принадлежала только Ильзе, поэтому она нравилась ей больше, но в то же время не нравилась совсем.

В конце концов, девушка поставила снежного барса обратно на комод, причем сделала это с особой осторожностью, будто возвращала на место то, что нельзя было трогать изначально. После этого Ильза вернулась в постель, чтобы наконец поспать.

Однако сон продолжал ускользать от Ильзы.

Пока переполненный мыслями разум девушки блуждал в пространстве между сном и бодрствованием, Ильза чувствовала, как кусочки головоломки начинают складываться, создавая единую картину Зоопарка. Только вот некоторые фрагменты никак не хотели вставать на свои места, как бы Ильза их ни крутила.

Перед глазами у девушки продолжали всплывать полные отчаянной мольбы лица Элиота и Эстер, смотревшие на юношу с какой-то особенной ненавистью.

Его королева. Ее верный солдат.

«Получается, вы его не ненавидите?»

«Я не знаю».

Может быть, Эстер знала причину своей неприязни к нему. Может быть, она и раньше его ненавидела.

Ильза обнаружила, что выбралась из кровати, надела тапочки и оглянулась в поисках халата. Все это время у нее в голове пульсировала единственная мысль: знала ли Эстер о предательстве Элиота?

Девушка направилась вперед по темному коридору, держась одной рукой за стену. Словно в тумане, она задумалась о том, который сейчас час. Ильза не понимала, что же она упустила из виду, потому что не могла понять, когда ее кузина говорила правду, а когда лгала.

«Вы знаете, почему он отменил поездку?»

Мольбы Элиота эхом отзывались у нее в голове. Он молил о пощаде. О прощении.

Ильза вспомнила, как Элиот с Эстер секретничали. Они говорили что-то… О, как Ильза жалела, что не сделала никаких письменных заметок. Орен бы на ее месте все записал.

«Вы знаете, почему он отменил поездку?»

Ильза не могла вспомнить ответа Эстер на этот вопрос. Она пыталась приспособить болящие глаза к темноте, ее голова кружилась от горя, ярости, усталости и надоевшего ей страха.

Иногда человек видит то, что хочет видеть. Именно из-за этого иномирцы продолжали не замечать следы магии, которая мелькала в их мире, – те самые следы, которые Ильза выискивала семнадцать лет.

Сама девушка никогда не видела то, что хотела видеть. Она всегда искала правду. Разве нет?

Элиот умолял. От этого девушке было не по себе.

Что-то было не так. Ильза допустила ошибку. Она поверила собственным глазам и сделала очевидные выводы, а нужно было слушать свои инстинкты.

Тот взгляд. То отчаяние. Элиот не просил Эстер о прощении. Он просил у нее защиты. Ильза должна была знать, почему, ведь Эстер оговорилась. Она должна была считать, что поездка в Милл-Уотер состоится тридцатого числа, на следующий день после нападения. Но это абсолютно не вязалось с тем, что Эстер ей сообщила.

«Вы знаете, почему он отменил поездку?»

«Отменил? В этот день было совершено нападение».

Глава 41

– Так это были вы?

В покоях Эстер свет не горел, но шторы еще не задернули. Она, по обыкновению, представляла собой силуэт на фоне окна, ведущего в сад с розами. В лунном свете Ильза проделала свой путь через комнаты, чтобы встать перед женщиной. Девушка едва не споткнулась о пустую бутылку виски, стоящую возле дивана.

– Это вы отдавали ему приказы? – едва слышно продолжила Ильза. – Это вы предали Зоопарк?

Эстер не смотрела на нее. Ее горделиво вздернутый подбородок даже не дрогнул. Женщина не отвечала так долго, что Ильза начала сомневаться, что задала свои вопросы вслух. Однако затем Эстер едва заметно покачала головой.

Не отрицание. Лишь сожаление.

– И посмотри, чем это для меня обернулось, – тихо ответила женщина.

Ильза послушалась и посмотрела. В тридцать один Эстер выглядела пугающе изнеможенной. Бледная, не тронутая солнцем кожа обвисла на ее костях, вся мышечная масса будто бы испарилась из ее тела. Волосы женщины были тонкими и ломкими, потому что кузина в буквальном смысле слова рвала их на себе. Белки ее глаз покраснели из-за алкоголя и веманты.

Приспособиться к жизни после лишений, которые она перенесла, было и так довольно сложно. Однако к этому добавлялось то, что Эстер сама была причиной своего несчастья. Теперь, когда Ильза смотрела на нее, все это казалось очевидным.

– Вы плохо помните, что произошло в день нападения.

– Так и есть.

– Настолько плохо, что не поняли, что мятежники напали на день раньше. Поэтому, когда мы обсуждали поездку в Милл-Уотер, вы сказали мне о ней, как будто она уже должна была состояться. Гедеон и волки едут в Милл-Уотер, после чего появляются мятежники. Вы все планировали именно так. Я сначала подумала, что вы просто запутались.

Эстер посмотрела на нее испытующим бесстрастным взглядом, от которого Ильзе стало не по себе.

– А я все думала, когда ты это заметишь, – сказала она. – Из-за тебя мне уже стало казаться, что я схожу с ума. Но потом Элиот рассказал мне, что Гедеон устроил проверку. Мы с ним обсуждали поездку, но не заметили несоответствий в датах.

Стало ли для Ильзы утешением, если бы Эстер непреднамеренно оставила Элиота на растерзание волкам? Нет. Она сделала это умышленно. Элиот любил Эстер, свою бывшую королеву. Она этим воспользовалась, чтобы спасти себя.

– Вы заставили его предать свой народ. – Ильза опустилась на диванчик, чувствуя слабость в ногах. – И теперь он один отвечает за все.

Последние слова были похожи на удар хлыстом. На секунду горделивое выражение лица женщины исказили муки совести, но затем маска безразличия снова вернулась на свое место. Эстер наклонила голову и посмотрела на Ильзу с чем-то похожим на отвращение.

– Ты думаешь, что знаешь меня, – сказала она таким удивленным тоном, словно на нее только что снизошло озарение. – Ты думаешь, что знаешь, что я сделала.

Ильза уже не была так уверена. У нее никогда не получалось понять, когда Эстер лжет, но сейчас ее гордость, удивление и снисходительность казались как никогда искренними.

– У него есть два брата. Ты знала? Младшему двенадцать. Оба идеализируют Элиота точно так же, как идеализировали его отца. Можешь ли себе представить, на что такой человек, как Элиот, готов пойти, чтобы защитить братьев и овдовевшую мать от его ошибок?

В словах Эстер было что-то странное. Ильзе пришлось прокрутить их несколько раз в голове, чтобы понять их значение.

– Вы говорите не об ошибках Элиота. Вы говорите об ошибках его отца.

– Элайджа был лейтенантом Лиандры. Он был здесь, когда мы бежали. Я видела его собственными глазами, но никогда не задавалась вопросом… – Она поднесла дрожащие пальцы к губам.

Кассия сказала, что вместе с матерью Ильзы погибли два лейтенанта из троих.

– Элайджа не был в погребе вместе с остальными.

Эстер покачала головой и сглотнула комок в горле.

– Пока его не убили, я не догадывалась, что это именно он сообщил Звездочету – сообщил Алиции, – где мы скрывались. Я узнала об этом два-три года назад.

Три года. Именно столько лет Элиот сотрудничал с мятежниками Харта. Ильза понимала, что между всем этим существует какая-то связь, но пока не видела ее.

– Как вы узнали правду об Элайдже?

Эстер не смотрела на Ильзу, но девушка все равно заметила, как внутри у женщины что-то сломалось.

– Я не знала правды, – она покачала головой. – Как жаль, что я не знала правды. Как жаль, что я не стала откладывать назначение лейтенантов. Гедеону было всего пятнадцать, но Элайджа, Илиас и Орен давили на меня. Они говорили, что ему нужно изучить мою позицию прежде, чем он ее получит. Я предложила сделку. Я сказала, что если они хотят видеть за столом Гедеона, то мне в таком случае хотелось бы видеть за ним и Элиота. Да, он был младше, но умнее. Он был просто создан для стратегического планирования. Этот мальчик понимал нюансы лидерства, которые твой брат до сих пор еще не усвоил. Например, такие вещи, как подотчетность и ответственность. Элиот пробыл лейтенантом всего год, когда раскрыл заговор с целью сместить меня с должности альфы. Однако он не знал, что за этим стоял Элайджа. Он знал лишь то, что кто-то из членов Зоопарка встречался с чародеями. Во времена Фиска с инакомыслием в Харте расправлялись жестоко, – продолжила Эстер, и ее глаза сверкнули одобрением, – но от недовольных действующей властью никуда не деться. Это актуальная проблема для каждой фракции. Я поручила Элиоту выследить нашего предателя и… разобраться с ним. – Эстер мрачно улыбнулась, когда Ильза вздрогнула. – Ты теперь сама прекрасно знаешь, что призрак-наемник – удивительно эффективный инструмент. Заплати ему за убийство всех присутствующих на тайной встрече, и он сделает это без лишних вопросов.

Ильза почувствовала горечь во рту. Ей не нужно было спрашивать, какой именно призрак разобрался с предателем. Она сама видела, какое болезненное напряжение висело между Элиотом и Каделлом Фаулером. Ильза жалела, что настояла на вовлечении капитана в дела Зоопарка. Лучше бы она никогда его не встречала.

Когда Эстер продолжила, ее голос дрожал. Опустевший взгляд женщины снова скользнул в сторону окна.

– Я лишь хотела иметь в подчинении больше доверенных лиц, хотела дать Элиоту возможность проявить себя. Я бы ни за что не позволила ему так страдать, если бы знала, чем закончится его расследование. Ему было… Ему было всего пятнадцать.

Я не знаю, как скорбеть по кому-то, как…

Ильзе показалось, что ее сердце сейчас расколется на две части. Элиот не хранил карманные часы своего отца, потому что он скучал по нему. Они служили напоминанием о том, что он повинен в его смерти.

– Для своего переворота Элайджа собрал больше союзников, чем ожидалось. Хотя, возможно, союзники – не слишком подходящее слово. Они понимали, в отличие от Элайджи, что влияние метаморфов ослабнет, если избавиться от фамильного рода, который их объединил. После смерти Элайджи эти люди увидели новую возможность. Они решили протянуть свои нити к новой марионетке. Они пригрозили Элиоту тем, что расскажут о предательстве Элайджи и обстоятельствах его смерти Зоопарку и его семье.

Можешь ли ты представить, на что такой человек, как Элиот, готов пойти, чтобы защитить братьев и овдовевшую мать от его ошибок?

Ильза затрясла головой.

– Я вам не верю. Вы хотите сказать, что Элиот предал Камден, чтобы защитить свою семью? Чтобы сохранить репутацию своего отца? Я в это не верю.

– Угроза разбитого сердца матери была лишь одной из причин, – с иронией сказала Эстер. – Я дала ему вторую: сделать работу на мятежников полезной для нас.

Именно это Элиот пытался объяснить Гедеону!

– Мятежникам нужна была пешка, и Элиот предоставил им себя. Однако они не думали, что за пешкой может стоять королева. Они не знали о моей причастности, но вместе мы скармливали мятежникам безобидные факты, пока Элиот собирал более полезную информацию. Его работа всегда приносила больше пользы, чем вреда. До определенного момента.

До определенного момента.

– Первые несколько попыток нападения на нас они предпринимали в одиночку, – продолжала она. – Наша оборона была слишком прочной. Элиот встречался с ними раз в две недели. Он сообщил мне, что они прячут свои лица, но в остальном они, похоже, уверены, что он находится у них под контролем. Должно быть, он изображал из себя более кроткого мальчика, чем тот, которого мы с тобой знаем. Однажды вечером он вернулся и рассказал мне об их требованиях: они хотели получить возможность попасть в Зоопарк.

Ильза закипела от гнева.

– Так вы все это время знали, что они что-то искали!

– Что-то искали или хотели что-нибудь нам подкинуть – неважно, – Эстер пренебрежительно махнула рукой. – Мы решили, что разберемся с этим позже. Элиот считал, что был близок к тому, чтобы опознать некоторых высокопоставленных мятежников. Нам просто нужно было выиграть немного времени. Гедеон должен был уехать, охрана Зоопарка ослабеть. Если бы эта проклятая поездка в Милл-Уотер не была уловкой, никакого боя бы не состоялось.

– Вы не можете винить в этом Гедеона, – сказала Ильза. – Вы могли бы все рассказать ему, но…

Эстер насмешливо хохотнула.

– Нет, моя дорогая кузина. Я уже говорила тебе, каким лидером является твой брат. Он ничего не знает о принятии трудных решений. Мы с Элиотом выкованы из одной стали. Мы понимаем, что должны делать трудный выбор, потому что более слабые духом этого не могут. Иногда у нас вообще нет выбора. Твой брат верит, что может вылепить мир вокруг так же легко, как он лепит себя. Но я, как и Элиот, усвоила, что мир вырезается из камня, а не лепится из глины, и, только если наши орудия будут достаточно острыми, мы сможем его как-то изменить.

– Вы позволили ему пройти через все это, – сказала Ильза, ощущая горячие слезы на своих щеках. – Вы позволили ему жить с постоянными угрызениями совести, а потом заставили полностью взять вину на себя.

Эстер запнулась, и ее жестокая насмешка исчезла. Она сглотнула и ответила:

– Так будет лучше.

– Лучше для вас? – процедила Ильза, не понимая, откуда в ней, опустошенной и разбитой, взялось столько гнева.

– Лучше для Гедеона. Лучше для Файфа. – Эстер закрыла глаза, словно не желая слышать собственные слова. – Это все ради Камдена.

Ради Камдена.

Это были не ее слова – это были слова Элиота. Он был готов смириться с судьбой, когда Ильза раскрыла все его карты. Он уходил из аббатства с высоко поднятой головой и чувством облегчения. С Эстер они затеяли опасную игру, но он хотел из нее выйти, хотел, чтобы его спасли. В последний момент он дрогнул, а она – нет. Может быть, они и выкованы из одной стали, но Эстер закалили сильнее, поэтому она была тверже.

Теперь настал черед Ильзы язвительно ухмыляться.

– Вы говорите о Гедеоне так, будто он – плохой лидер, но вы даже не пытались помочь ему стать хорошим альфой. Вы должны были ему все рассказать, – заявила Ильза, а потом повторила: – Вы должны были все рассказать Гедеону.

Эстер насмешливо посмотрела на девушку.

– Тебе повезло, – сказала она. – Когда мы вытащили тебя из Иного мира, Илиас хотел сделать из тебя альфу.

Ильза моргнула.

– Но я… В этом нет никакого смысла.

– О, не пойми меня неправильно. Он не ожидал, что ты будешь править. Однако я решила не потакать капризам Илиаса в ту же секунду, как меня временно назначили альфой после исчезновения Гедеона. Илиасу нужен был символ проявления силы. Он хотел заявить всему Лондону, что пропавшая принцесса Камдена вернулась. Конечно же, я отвергла его предложение, и тебе повезло. Иначе после возвращения Гедеона тебе пришлось бы отказаться от позиции лидера. Лишь тогда, дорогая кузина, может быть, ты смогла бы понять меня и мои причины.

– Но я не хочу власти.

Эстер посмотрела на Ильзу, слегка нахмурив брови, словно только что услышала ложь.

– Забавно, но, кажется, и Гедеон не хочет. – Она пугающе улыбнулась, совсем как Элиот. Ильза задалась вопросом, сможет ли она сама когда-нибудь так же хорошо научиться читать людей, как Эстер. – Я слышала тебя сегодня, когда ты защищала Элиота перед волками. Ты воспользовалась своим авторитетом, чтобы повлиять на принца Камдена.

– Я не собиралась…

– Ты проявила свой авторитет, – отрезала Эстер, – и стая позволила тебе.

Ильза покачала головой, но она уже не была уверена в том, с чем именно не согласна. Ее начало одолевать какое-то странное сонное спокойствие, в котором растворялись страх и негодование, подобно тому, как уличные фонари растворяются в тумане. Ильза едва ли могла сосредоточиться на мысли о том, что ей нужно вернуться в свою постель. Она изо всех сил пыталась подняться с дивана и уйти, когда внезапная мысль взбодрила ее.

– Вы не будете просить меня сохранить все в секрете?

Эстер едва заметно улыбнулась.

– Мы обе знаем, что в этом нет необходимости. Всем понятно, какую «угрозу» я сейчас представляю для Гедеона, – она вздохнула с напущенной надменностью. – Не бойся, дорогая кузина. Отныне и всегда я буду сидеть в своем кресле, как послушная маленькая девочка.

Эстер повернула голову, дрожащими пальцами смахнув с лица слезы.

На такой ноте Ильза не смогла бы уйти, даже если бы в ее теле сосредоточилась энергия всего мира. Кто-то должен был остаться с Эстер, чтобы стать спасательным кругом, за который она могла схватиться. Ильза понимала это даже своим сонным, перегруженным умом. Несмотря на коварную игру, затеянную кузиной, Ильза все равно понимала эту полную горечи и отчаяния женщину, как бы сложно ей ни было это признать. Ильза хотела взять Эстер за руку и сказать ей, что со временем, возможно, она сама поймет, что всегда будет иметь значение. Однако Эстер теперь притворялась, будто она одна в комнате, а Ильза чувствовала себя слишком уставшей. Девушка позволила себе откинуться на диванные подушки. Некоторое время спустя она перевернулась на бок.

– Спи, дорогая кузина, – прошептала Эстер. – Этот мир до утра никуда не денется.

Глава 42

Ильза хотела подойти к Гедеону, но осознала, что просто тайком наблюдает за ним из библиотеки. Тайные наблюдения были Ильзе не в новинку, в отличие от воссоединения с братом, о существовании которого она до недавнего времени и не знала.

Гедеон находился в саду вместе с Кассией. Двадцать минут назад он догнал ее и теперь сидел на скамейке, рассказывая чародейке всю правду, пока та неподвижно стояла перед ним, обхватив себя руками.

Все шло из рук вон плохо. С начала разговора Кассия не оттаяла ни на йоту. Хотя Ильза не могла ее винить, в душе она болела за своего брата, надеясь, что у него получится превратить неподвижную куклу в остроумную, мягкосердечную, решительную, нежную и опасную Кассию, которая нравилась Ильзе гораздо больше.

Ничего не вышло. Спустя почти час, в течение которого Ильза простояла на коленях на диванчике, приклеившись носом к оконному стеклу, Кассия развернулась и быстро зашагала в сторону дома. Гедеон остался сидеть на скамейке, обхватив голову руками.

Набравшись смелости, Ильза слезла с диванчика, поправила юбку и волосы, после чего направилась в сад, чтобы присоединиться к брату.

Гедеон, слишком занятый своими унылыми мыслями, не заметил ее приближения. Подними он голову, было бы намного проще его поприветствовать и, может, даже завести беседу.

Вместо этого Ильзе пришлось обращать на себя внимание вопросом:

– Что она сказала?

Гедеон резко вздернул голову. На его лице мелькнуло несколько эмоций: удивление, радость, смущение, а потом брат снова уныло нахмурился.

– Ничего такого, что достойно повторения в приличном обществе, – ответил он.

– Тебе разве никто не сказал? Мое общество вряд ли можно назвать приличным.

– Это я понял. – На губах Гедеона заиграла усмешка. – В этом даже есть свой особый шарм.

Повисло неловкое молчание. Ильзе хотелось сказать, что Кассия оттает, но она не была в этом уверена. Еще ей хотелось спросить, насколько нужно быть глупым, чтобы рисковать потерять ее подобным образом. Зная Кассию, Ильза могла предположить, что очень и очень глупым. Теперь, немного узнав брата лично, Ильза подозревала, что вероятность отсутствия мозгов в его голове являлась крайне высокой.

Гедеон поднялся на ноги и поманил Ильзу в глубину сада.

– Мне сказали, что ты выросла в приюте.

– Так и есть, – сказала Ильза, решив пока не вдаваться в подробности.

Гедеон резко остановился. Он взял Ильзу за плечи, развернул ее лицом к себе и оставил робкий поцелуй на ее лбу. Девушка почувствовала запах яблок и скошенной травы.

– Мне так жаль, Ильза, – произнес он ее в макушку.

Девушка вздрогнула, когда Гедеон назвал ее по имени. Она так много времени провела, мечтая о чем-то подобном, что сейчас не могла поверить в реальность происходящего.

– Прости меня за то, что не искал тебя, а просто принял факт твоей смерти. Мне не стоило так просто сдаваться. Ты заслуживаешь лучшей жизни.

Быстро и очень коротко Ильза обняла Гедеона за пояс и прижалась щекой к его груди. Она понимала, что совсем не знает его, но все равно хотела понять, каково это – обнимать брата. Когда Ильза отстранилась, на щеках Гедеона появился румянец.

– Все дети заслуживают лучшего, – сказала Ильза, – но карты были разыграны именно так. Если буду думать о том, как это несправедливо, сойду с ума.

Гедеон с уважением посмотрел на нее и кивнул.

– К тому же, как выяснилось, – продолжила девушка, – тебе не нужно было искать меня. Я нашла тебя первой.

Ильза откинула волосы за плечо, и Гедеон заулыбался.

– Пока не забыл, – сказал он, и улыбка исчезла с его лица, – на моем столе лежит письмо с возмущениями из Метрополитена.

– Ох…

– Они утверждают, что ты нарушила почти все Принципы.

– Это преувеличение!

– Но не ложь?

Ильза прикусила внутреннюю сторону щеки.

– Ильза, ты ведь понимаешь, что они могут призвать тебя к ответственности по своему усмотрению, и Принципы тебя не защитят? Мастера душ, кажется, заинтересовались технологией гасителей Файфа, так что я думаю, что смогу урегулировать ситуацию, но ты могла начать войну!

– Кто бы говорил, – пробормотала Ильза себе под нос.

Гедеон криво усмехнулся и покачал головой.

– Пожалуйста, не бери с меня дурной пример. У нас из-за этого будут большие неприятности.

– Мне очень жаль, – сказала Ильза. – Я серьезно. Мне давно не приходилось жить по закону. Я не принимала Принципы всерьез.

– А теперь?

Теперь? Теперь у Ильзы были люди, которые в случае чего будут расплачиваться за ее ошибки. Она не могла притворяться, что законы для нее не писаны, какими бы несправедливыми они ни казались.

– А теперь я буду их соблюдать. Клянусь жизнью, подобного больше не повторится.

– Спасибо, – серьезно произнес Гедеон, и Ильза увидела в нем лидера. Ей хотелось, чтобы в будущем ему не пришлось краснеть за нее. Не только потому, он был ее братом.

Они молча брели по саду, пока не оказались среди роз. Рядом с оранжереей Файф объяснял Когне что-то про биологию и почву. Илиас, наблюдая за ними, сидел на лавочке. Он поправился настолько, что снова смог вернуть себе молодое обличье, в котором никто никогда бы не заподозрил обмана.

– Кстати, вот еще что. – Ильза кивнула в сторону оракула. – Я знаю, что возвращение в Доклендс не сулит Когне ничего хорошего, но ты должен вернуть ребенка обратно.

Гедеон насупился.

– Но мне нравится Когна.

Ильза могла бы сказать Гедеону, что маленький оракул водил его за нос, но это повлекло бы за собой вопросы, на которые ей не хотелось отвечать.

– Нравится настолько, что ты готов терпеть нападения аколитов, пока мы все не умрем? – спросила Ильза вместо этого.

Гедеон с театральным вздохом рухнул на скамейку.

– Оракулам плевать на Когну, – сказал он. – Они просто боятся. В конце концов, они оставят свои попытки, когда поймут, что Когна не работает против них.

– Но если Когна здесь, как ты сможешь убедить оракулов…

– Чтобы зачаровать труп, нужны сложные заклинания, – перебил ее Гедеон, – но я думаю, Кассия справится. А у Файфа есть связи в морге благодаря его в некоторой степени нездоровым интересам.

Ильза сложила руки на груди.

– Не понимаю, как нам это поможет.

Гедеон продолжал улыбаться.

– О, я просто хотел сказать, что мы вернем Когну домой. В гробу. Я еще, наверное, прикреплю на крышку записку, в которой напишу: «Простите». Уверен на шестьдесят процентов, что вся эпопея с похищением перестанет быть актуальной после этого.

У Ильзы отвисла челюсть. Она не знала Гедеона достаточно хорошо, чтобы понять, шутит он или говорил серьезно.

– Они догадаются, что это обман, – сказала девушка.

– Не-а. – Гедеон ткнул в сторону Ильзы пальцем. – Они же не могут узреть Когну. Они даже не будут ничего проверять.

– Все равно это один из самых глупых планов, которые мне доводилось слышать.

Гедеон подмигнул ей.

– Но, согласись, в нем есть дух авантюризма.

Брат заметил, что девушке вовсе не смешно, и вздохнул.

– У нас есть проблемы поважнее, Ильза. Насколько нам известно, все члены фортунатов были тогда в приюте. Теперь они мертвы. Все, кроме одного – их лидера.

Алиция. Ильза особо и не надеялась увидеть ее в пылу сражения, но по ночам ей снилось, что именно Звездочету она разорвала когтями горло тогда на чердаке.

На следующее утро Ильза отыскала Джорджиану и спросила, ведут ли волки архивные записи.

– Какие еще записи? – спросила девушка, нахмурившись.

– Сводки происшествий, смертей и тому подобное.

– Когда что-то происходит, мы пишем рапорт командиру, – она пожала плечами. – Альфа читает рапорты еженедельно, но я не знаю, что с ними происходит после этого.

После этого она отвела Ильзу к Лизель, которая велела им обратиться с этим вопросом к Кассии. Чародейка, в свою очередь, направила их в угол библиотеки, где Джорджиана помогла Ильзе рыться среди десятков рапортов от волков, пока она не нашла тот, что искала.

Алиция как-то привела в пример инцидент, в котором были убиты ревнивый муж и стюард Уайтчепела, попытавшийся защитить жену этого человека, Ильза думала, что это случилось недавно, но ее предположение оказалось неверным. Теперь, зная личность Звездочета, девушка чувствовала, что копает в нужном направлении.

Она оказалась права. На поиски нужного рапорта у нее ушло все утро и три чашки чая, но Ильза наконец отыскала нужный документ пятидесятилетней давности. Волк, который описал трагедию, был скрупулезен и, возможно, несколько более эмоционален, чем это требовалось для отчетности. Он зафиксировал, что женщина подбежала к границе с разбитой губой и сломанным носом и умоляла стюардов не пускать к ней мужа. Стюарды отказали супругу в проходе в Уайтчепел, и он обратился за помощью к волкам, которые приняли сторону стюардов.

Однако затем счет перестал быть равным. Волк писал, что мужчина действительно превратился в медведя и атаковал пограничный пункт, но, когда волки бросились на него, один из стюардов протянул руку и усмирил его своей магией. Несмотря на то, что опасность миновала, другой стюард поднял ружье и застрелил медведя.

Автор рапорта не знал, кто полез в драку первым, волки или стюарды, но единственной жертвой потасовки стал убийца ревнивого мужа, который погиб вовсе не от рук дружинников. Жена убитого мужчины впилась в стюарда зубами и разорвала ему горло. Почерк волка дрогнул, когда он писал, что драка прекратилась, потому что в самую гущу событий ворвалась девочка – дочь погибшего стюарда, которую послали за ним, чтобы она привела отца домой к чаю. Девочка положила голову убитого себе на колени и рыдала, сидя на мостовой, пока ее отец истекал кровью.

Погибшего стюарда звали Амадео Дайсер.

Ильза была удивлена, что Алиция помнила все по-другому. В ее глазах отец был героем, виновным только в том, что защищал себя и женщину, которая в итоге его убила. Мог ли волк, описавший трагедию, ошибиться? Или же Амадео на самом деле убил человека, не представляющего для него никакой угрозы?

Ильза не могла понять, выбрала ли Алиция свой кровавый путь после полученной в детстве травмы, став свидетельницей смерти собственного отца, или же его смерть лишь укрепила в ней ненависть, которую Амадео Дайсер старательно взращивал, чтобы его дочь могла устроить бойню три десятилетия спустя.

Что бы ни случилось в тот день, что бы ни двигало Алицией, Ильза знала наверняка одно: никто из людей, погибших из-за Звездочета, не был причастен к личной трагедии Алиции. Ни родители Ильзы, ни отец Эстер, ни дедушка или тетя, которых девушка не знала. Ни Орен, ни Билл Блюм. Алиция должна была мстить обезумевшей вдове, которая, скорее всего, уже давно гнила в могиле.

Теперь наступила очередь Ильзы сводить счеты.

Она решила, что расскажет брату обо всем, что обнаружила сегодня утром, но не сейчас. Откровение о том, что Алиция оказалась Звездочетом, задело Ильзу за живое, но для Гедеона это стало еще более тяжелым ударом, потому что он узнал, что человек, убивший большую часть его семьи, был тем, кому доверял всю свою жизнь. Ильза не хотела навязывать ему то, что чувствовала: несправедливость, боль утраты и страх перед тем, как ее собственная ненависть и жажда мести сжигали ее изнутри.

Гедеон смотрел вдаль, на лужайку. Несомненно, его мысли тоже были заняты Алицией. Скорее всего, он думал не об ее прошлом, а о том, каким будет следующий шаг Звездочета.

– С оракулами покончено, – сказал брат. – Я не думаю, что провидец хотел связываться с фортунатами. Помогая мятежникам в нападении на Зоопарк, аколиты нарушили Принципы в отношении Харта. Возможно, в отношении Уайтчепела тоже. Хотя в Принципах можно найти лазейку, чтобы оправдать союз оракулов с мятежниками, поскольку это был инструмент мести за похищение Когана, провидец не будет продолжать с ними сотрудничать, если у него вообще есть хоть какой-то здравый смысл. Доклендс не располагает ни временем, ни ресурсами, чтобы продолжать искать мести за мнимое похищение. У оракулов, как и у Камдена, есть дела поважнее.

Ильза осторожно села рядом с братом.

– Если ты пытаешься успокоить меня…

– Не пытаюсь. – Гедеон поставил локти на колени, больше не выглядя легкомысленным. – Я просто хочу, чтобы ты понимала, какой город достался тебе в наследство… Я хочу, чтобы ты знала, что я пойму, если ты не захочешь жить здесь.

Ильза внимательно посмотрела на него: сейчас Гедеон явно был серьезен.

– Ты хочешь спросить, хочу ли я вернуться назад.

– Мы можем найти для тебя квартиру, даже нанять экономку, – Гедеон почесал затылок. – Ты не жила здесь всю свою жизнь. У тебя нет никаких обязательств, поэтому ты можешь не ввязываться в наши дела.

– Можно я заберу Файфа?

– Категорично нет. Он нам необходим.

– Может, поделим его?

Гедеон задумался.

– Можешь брать его по воскресеньям. – Он сдвинул брови. – Так, значит, это правда? Ты хочешь вернуться обратно?

Ильза закусила щеку. Гедеон, казалось, надеялся, что она всего лишь шутит. По большей части так и было. В Уизерворде она нашла то, что искала всю свою жизнь, а в Ином мире потеряла все, что было ей дорого.

Однако Ильза все еще не знала, чьим словам об этом раздробленном, жестоком городе стоит верить: Элиота, который назвал Лондон полем битвы и кладбищем, или Фаулера, который видел город таким, каким он мог бы стать. Вернись Ильза в Иной мир, возможно, она смогла бы начать там новую жизнь, где ей никогда бы не пришлось убивать других людей, где в нее никогда бы больше не стреляли, где на нее не могла бы напасть огромная дикая кошка. При этом она смогла бы навещать всех в Уизерворде. Она бы не лишилась своей семьи.

В Ином Лондоне она могла бы найти Элиота.

Какое-то движение в доме привлекло внимание Ильзы. Эстер наблюдала за ними из окна. Гедеон сказал, что у Ильзы не было здесь никаких обязательств, но это не так. Она взвалила на себя тяжелое бремя, когда проснулась тем утром на диване в гостиной Эстер и решила, что никому не расскажет о деяниях своей кузины. Она будет хранить секреты Эстер, Элиота и Элайджи Квиллиона. Гедеон знал о предательстве Алиции. Этого было достаточно. Кроме того, после изгнания Элиота у Эстер вряд ли остались какие-то способы и стимулы сделать что-то еще, что могло навредить Зоопарку. Даже если Ильза заблуждалась на этот счет…

– Если не ошибаюсь, – сказала Ильза, – у тебя не хватает двух лейтенантов.

Гедеон улыбнулся безудержной улыбкой и хлопнул себя по лбу.

– Звезды! Как я мог забыть?

– Тебе, наверное, лучше перестать болтать о том, что ты разрешишь мне уйти, когда очевидно, что я тебе нужна.

– Ты уже вовсю доказываешь нам свою незаменимость. – Гедеон встал и подал ей руку. – Ильза, я отзываю свое предложение. Не могу позволить тебе уйти.

Девушка и не могла уйти, даже если бы хотела. Кто-то должен присматривать за Эстер. Ради ее собственной безопасности. Ради Гедеона.

Ради Камдена.

Потому что для Ильзы он стал домом. Брат направился к Файфу и остальным. Девушка наблюдала, как он шутит, а Илиас, хихикая, что-то ему отвечает. Казалось, будто он и не пропадал. Гедеон был дерзким, может быть, даже эгоистичным. Он мчался по жизни, слово торнадо, вовлекая в нее окружающих. Он был загадкой, но Ильза нуждалась в другой, новой головоломке, которую можно было решить.

Гедеон окликнул ее. Тучи сгущались. Илиас, Файф и Когна направились в оранжерею. Как только первые капли дождя окропили зачарованные Кассией розы, Ильза бросилась бежать из сада.

К июню их лепестки должны покрыться инеем.