Наследие Драконов: Летописи Иллара. Сказания миров Дыхания Зеркала бесплатное чтение

© Николай Владимирович Шмуратов, 2021

ISBN 978-5-4483-2211-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Создание мира Зеркала

Все, что вечно – наша судьба. Все, что наша судьба – вечно.

Надпись на Вратах Казандорафа, высеченная Святыми Богами во времени строительства.

Вечность. Незримый поток, который соединяет прошлое и будущее, незримая нить, которая держит грани времен… Вечность…

Бытие…

Нечто, что было всегда, есть и будет… Нечто, в котором суждено существовать. Дух и заключенный в нем Великий Разум неслись сквозь исполинские пространства Пустоты, граничащей с великим Хаосом.

Аонир, Мировой Дух, Творец, был полон великих раздумий. Ничто Пустоты обволакивало его, и в её тенетах Аонир размышлял о созидании, что длилось неведомо сколько ионов лет. И вот Великому Плану суждено было сбыться…

Пелена пространства всколыхнулась под незвучными колебаниями томного Разума Аонира. Словно от исполинского меча, на грани Бытия прошёл разрез, расширяющийся с каждым мгновением. И в этот разрез устремились воплощенные надежды Аонира, надежды на то, что в Ничто можно создать что-то. И они стали материализоваться по Ту Сторону разреза, разрывая Пустоту и изменяя её.

Так было создано Зеркало – пространство, являющееся отражением Пустоты с Той Стороны, что царило вне неё. И Мировой Дух смотрел на это – и понял, что смог достичь своей цели. Но Зеркало было пустым, и пока было не заполнено содержанием. Оболочка, в которой суждено Существовать…

Аониром был создан мир, который он назвал Илларом, Дыханием Зеркала. Великий Разум стал наполнять Зеркало материей, постепенно совершенствуя и шлифуя ею так, как ведомо было его замыслу. В едином акте творения были созданы Земля и Небo, и они были навеки скреплены узами союза, впоследствии которого были рождены вода и огонь.

Замысел исполнялся, но Аонир был одинок в этом мире, но случилось то, что можно назвать только случайностью: мир стал меняться сам, уже не движимый сознанием Творца. Изменялся и… приветствовал Аонира – перед ним предстали его дети, рожденные соприкосновением его Силы и первородных материй мира…

Четыре Духа… Четыре Бога мира…

Карэус, Дух Воздуха, созданный тогда, когда Аонир только появился в Дыхании Зеркала…

Атрима, Дух Жизни и Воды, дарующая эту жизнь…

Бьярн, Дух, рожденный из плоти Земли…

Зарах, неистовый Дух Пламени, появившегося от созерцания Аониром Земли.

Творец был доволен. Вместе с детьми он начал дальше творить и созидать: вставали горы, расширялись воды, моря и океаны, разрастались леса. Зарах и Бьярн выковали солнце и луну, а Карэус поместил их на небосвод, чтобы они вечно и во славу Творца присматривали за Илларом. Таков подарок сыновей.

Атрима, Богиня Жизни, создала животных и растения, чтобы они украсили землю, и птиц, дабы небо не казалось пустым. Таков подарок дочери…

Нескончаем был труд, но и ему настал конец. Создатель и Духи посмотрели на сотворенное и возрадовались. И сказал Аонир: «Дети мои. Я дарю вам этот мир, названный моим гласом Илларом. Отныне вы – Судьба этого мира, а он – ваша судьба» Сказал, и ушел в бескрайние пространства вечного Зеркала, чтобы творить дальше во имя Созидания. Но не забыл он Иллар. И до сих пор он присматривает за Дыханием Зеркала и за детьми, чьим домом он стал. Стал навеки..

История создания рас

Шелест листьев, ветра вой —

Мир освящён самой судьбой.

Стук камней да недр жар —

О Аонир, велик твой дар!

Манускрипт «Истина богов»: Воззвание… Библиотека Казандорфа.

Только что созданный по образу и подобию Аонира и его детей мир наполнялся пением птиц, гласами зверей. Благоухание цветов и трав дурманило.

Великие Духи Созидания неслись в огромных пространствах неба Дыхания Зеркала Иллара. Гордость… Гордость перед своим отцом, гордость перед самими собой, но… Все же чего-то не хватало.

– Радости нет предела в моей безграничной душе…

Глас Атримы пронёсся в разумах своих братьев.

– Мы сотворили великое, бесконечное и… прекрасное. И радуюсь я, видя своих детей на священной Земле. Слышу я, как они восхваляют нас. Но… Тоска. Тоска на сердце за своего отца. Нет его с нами… Но… Возможно, братья, мы сможем воплотить его образ здесь, в благословенном Илларе?

– Возможно, – откликнулся Карэус.

Тугие нити воздуха сплетались в некое подобие фигуры.

– Во славу Верховного Отца Сущего Аонира мы создадим сущности, которые будут стоять над твоими детьми, Атрима, и, возможно, наставлять их в сие бытии. Вы согласны, братья, и ты – сестра?

– Да, – гулкие голоса пылающего Зараха и белоснежного Бьярна пронзили поднебесье.

– Да будет так! – прошептала Атрима.

– И мы, сестра, – продолжил Дух Воздуха, – Хотим, чтобы ты совершила созидание.

Услышав просьбу, Дух Атримы спустился в вечнозелёные леса востока Иллара. Браться молча последовали…

Девственные кроны исполинских деревьев качнулись и потянулись навстречу своей Матери, силуэт которой зелёной тенью спускался на укрытую листвой землю. Лес вздрогнул, воспевая повелительницу.

Атрима пропела:

– Если мы хотим, чтобы наши Дети запомнили свой приход и своих создателей, нужно принять более «земное» обличье. По подобию Творца. Пусть же он не злится за это.

В тот же миг Дух Воды обратился. Как позже рассказывали Дети, это была милая высокая девушка в одеянии из трав и листвы. Зелёные волосы ниспадали ниже бархатных открытых плеч, на голове – корона из сплетённых корней. Её дети особенно схожи с ней чертами лица.

Братья согласились на изменения. И вот подле сестры предстали и остальные Боги: высокая, с темно красной кожей и развитой мускулатурой фигура Зараха; худощавое тело в белом плаще, белые волосы, обхваченные на лбу повязкой из прозрачного шёлка, растрепались на ветру, вместо глаз – пылающий серебристый огонь – Карэус; крепкий невысокий Бьярн, чья золотая борода прикрывала широкую грудь… Остальные черты внешности Богов можно узнать в древних рукописях и книгах.

…Короткий взмах руки Атримы – и деревья расступились, оставляя небольшую поляну. Несколько шагов в её сторону, и Царица остановилась. Полился дивный напев. И каждый листочек вторил ему, внося свою музыку в симфонию. Песнь продолжалась, а из-под земли начали прорастать стебли, которые поднимались все выше и выше навстречу солнцу, лучи которого чуть проглядывали сквозь верхушки зелёных гигантов. Стебли все тянулись, появлялись листья, пытаясь вырваться на свободу. На определённой высоте ростки стали утолщаться и переплетаться между собой. Пред глазами Богов начали вырисовываться изгибы и линии прекрасных тел. Древесные фигуры застыли в ожидании…

Кивком головы Атрима остановила пение леса – поляна была сплошь усеяна окрепшими древами странных форм. Тишина… Мгновенье – и оно было нарушено хлопком ладоней: тела заскрипели, оживая… Зелень листьев и стеблей спадала, обнажая плоть… Так на земле Фиары появились эльфы. Сие название бралось из слова «elifiara», что значит – Первые Дети Фиары. В дальнейшем название было сокращено, и осталось название этой расы, которое мы и слышим до сих пор…

Артима сложила ладони, преподнеся к губам, и дунула – древа окончательно ожили. Очнувшись, Перворождённые преклонили колени пред Матерью. Атрима улыбнулась, а братья лишь кивнули в знак удовлетворения, а Карэус лишь подошёл к середине поляны, взял горсть листьев, опавших с фигур, и припрятал за пазуху…

…Недра, полные земного огня – обитель Зараха, Духа Пламени. Жерло исполинского вулкана виднелось там, где-то высоко-высоко, а перед Богами расстилалась равнина лавы, плывущая в бесконечность, вечно движимая, вечно изменяющаяся. Сухой воздух подземного храма огня обдувал фигуры Великих. По их виду можно было смело сказать, что это место им не очень нравилось. Но не Пламенному… Красная кожа лица впитывала каждый выдох бушующей лавы, каждую толику тепла. Лишь глаза были закрыты, а губы шептали слова, слова, от которых пламенная река стала бушевать яростнее обычного. Вулкан начал трястись, как бы заходясь в дикий хохот. Из реки начинали вырываться столпы огня, и с каждым мгновеньем их прибавлялось.

Нестерпимый жар заставил прикрыть Карэусу и Атриме лица руками, но Бьярн остался стоять, как ни в чем не бывало – ему нипочём жар недр земли, ибо он сам дух Земли.

Гул нарастал, а столпы бушующего пламени вместо того, чтобы рваться вверх, вокруг себя. А внутри… Внутри в столпах мелькало движение…

Зарах поднял руки…

Странные горящие торсы с пламенем вместо ног стали выплывать из огненных гнёзд и двигаться к своему Бог. При приближении к нему можно было увидеть ноги вместо пылающих фонтанов. Пламя спадало, обнажая кожу детей, но странного зеленоватого цвета… Лишь глаза пылали все также рьяно красным…

– Почему зелёные? – гневно подумал Зарах, оглядываясь на свою сестру. Он был уверен, что это её рук дело. Но она лишь улыбнулась в ответ, успокаивая. Оказывается, когда подземный шквал ветра пронизывал сие место, то он ненароком сорвал листья с одеяния Царицы Жизни и унёс в лаву, растворив их в жидком огне. Магия леса слилась с магией огненной стихии – и поэтому с тех пор Дети Зараха носили столь странный оттенок кожи. В дальнейшем другие расы назовут их расой «зелёнокожих». Это было оскорбление, и назвать их так – значит нанести урон чести. Око за око.

Зарах лишь вздохнул, но дело было сделано… И его дети ликовали, славя повелителя.

Так появились орки, имя которых звучало целиком так – «orokiush», Пламенесотворённые…

Дети ликовали, и Зарах радовался вместе с ними… Атрима улыбнулась, а Бьярн похлопал по плечу брата. А Карэус лишь подошёл к кромке земли у лавы и взял горсть пепла, опавшего с огненных торсов орков, сотворённых Духом Пламени…

…Хрустальные чертоги гор юга Иллара. Огромные кристаллы чистого хрусталя, кои были сотворены дыханием Бьярна… Чист и совершенен… И именно хрусталь должен был стать основой созидания его детей…

Широкоплечая фигура Горного Духа вертелась вокруг куска хрустального кристалла, обстукивая его молотком, долотом и используя другие инструменты. Великий ювелир, он искусно шлифовал хрусталь с такой скоростью, что вскоре весь пол чертога был усеян крошкой и мелкими кусочками хрусталя. И все это блестело и переливалось, даже Атрима заворожено смотрела на это диво.

Многочисленные статуи невысоких существ заполонили все вокруг. Перестук инструментов закончился, а Бьярн, стряхнув ладони, поправив бороду и вздохнув с облегчением, присел на небольшой выступ из стены:

– Уф, надо передохнуть, – пробасил он, подмигнув Богам.

Те лишь улыбнулись. То, что он сделал, достойно похвал.

…Бьярн сидел и о чем-то задумался, теребя золото волос. И вот он тихонько, кряхтя, поднялся и поднял руку, в которой стали собираться белые волны энергии. И вот белесые искры воплотились в огромный молот. Он казался невероятно большим в руках Бьярна, но, как ни странно, очень подходил Духу Гор.

Рука держала молот, высоко подняв его над головой и закрыв глаза. Материал, из которого он был сделан, так и остался неизвестным…

Другие Боги внимательно наблюдали за ним.

…Глаза резко открылись, а молот, крутанувшись над головой, увенчанной золотым венцом, упал на пол чертога.

Раскат грома пронёсся по залу, сопровождаемый диким грохотом. И в этом шуме хрустальных стен только острый слух мг услышать, как раскалывалась кристальная скорлупа фигур. Так пред святыми Горами предстали девственно чистые существа, созданные по образу Бьярна, и были похожи на него и внешне, и, как покажет время, внутренне.

Сия раса была названа «gnomohisth», Хрустальные Потомки. Земли Иллара знают их, как раса гномов. Раса мастеров и великих воинов, больше почитавших, как орудие и оружие, молот…

Гномы не стали ликовать, а лишь молча склонили голову и положили правую руку на сердце… И последующий удар Молота Бьярна стал знаком торжества, торжества рождения расы.

А ладони Карэуса держали россыпь хрусталя, что переливалась под дивными очами Бога.

…Остался только он, Дух Воздуха. И его детям суждено появится в последнюю очередь. Суждено стать великими…

Четыре Бога снова неслись через толщи пространства, но оставшись в прежних обликах «земных». Облака плыли по воздуху, расступаясь пред Воздушным. Бескрайнее синее небо – и кроме Богов только тучи были свидетелями акта созидания, ибо были сами источником сего.

Боги находились поодаль от Карэуса, смотрели и слушали.

А Дух взметнул руки, и струи воздуха стали заплетаться вокруг него, вокруг его пальцев и ладоней. А впереди…

Хоровод облаков. Безумная пляска, что разыгралась в небесах, могла свести с ума: вихрь, протянувшийся от земли до неба в бескрайность бесконечности, тянущейся в такие дали, что сметный взор не может узреть это. Но не Бог… И это зрелище впечатлило Богов…

Карэус наблюдал за этим, легко улыбаясь. А ладонь тянулась за пазуху, туда, где лежал небольшой сосуд, в котором он сложил листья древесных созданий, пепел из недр вулкана и россыпь кристаллов хрусталя. Открыв сосуд, он высыпал содержимое на другую ладонь и, набрав воздуха в свою великую грудь, дунул… Облачко полетело в вихрь.

Раздался удар – в тот же миг небо помрачнело, вихрь засверкал, словно в него высыпали не толику россыпи, а целый чертог. Гром – и громадину крутящегося воздуха начали пронзать молнии всех размеров и расцветок. Там, где они соприкасались с телом вихря, поднимался огненный фонтан, который тут же исчезал в буйстве ветра…

Ненасытные порывы ветра трепали белоснежные локоны Каруэса… Он ждал – его дети появлялись: в самом вихре стали появляться небольшие воздушные темно-зелёного цвета тела, которые постепенно уменьшались в размере, превращаясь в кокон… Симфония вихря была сыграна – пляска стала утихать, а коконы начали спускаться вниз, на Землю. Карэус рассмеялся:

– Вот мои дети, сестра, – сказал он мысленно Атриме.

– Хорошо. Я вижу, что ты добавил что-то кроме себя? – спросила та.

– Да, – кивнул Дух Воздуха, – Мои дети вберут в себя все самое лучшее от ваших детей, сестры и братья. Изящность листвы, что поможет жить в гармонии в мире, храбрость огня, вселяющая уверенность, и твёрдость и чистота хрусталя, твёрдость и чистота намерений, надежд. От себя, от своей воздушной сути, я дал Волю ветра, Великую Волю ко всему, Волю жить, Волю творить. И они будут стремиться к своей цели в течение всей своей жизни, и во что бы то ни стало, её выполнят, даже если дело отца продолжит сын. И имя моим детям будет… Будет – Человек, Стремящийся Вечно, Вовеки. Так есть и так будет. Это мои Слова. И мои Слова станут их Словами. Мои деяния – их деяниями. И так будет до скончания дней.

Сказав это, он полетел вниз, туда, где проснулись его дети. А Бьярн, Атрима и Зарах, воспев в сердцах рождение детей брата, устремились туда, где ждали их – появления потомки. Столько следовало сказать, много научить…

© Летопись Рудди

Хранители

«Кто не познал жизнь, тот не познает самого себя»

Манускрипт «Истина Богов», Том первый, Библиотека Казандорфа.

Боги. Всемогущие и вездесущие. Суровые и справедливые. Гневные и заботливые… Много можно слов подобрать о сущности Бога, но ни одна из них не опишет его полностью. Что подвластно Богам? Все. По мановению бесплотных рук могут менять очертания континентов, менять течение времени, влиять на судьбы многих и многих подданных. Но все же Боги не могут изменить лишь одно – судьбу отдельной личности, существа или созданной твари… И даже собственную судьбу, божественную. Её можно только создавать, плести узор за узором своё бытие…

Множество столетий прошло с тех пор, как Аонир оставил Иллар, мир Зеркала, своим сыновьям и дочери. Раван и Морат, боги демонов и мёртвых, тоже были его детьми, хотя и не от плоти его. Аонир ушёл… И мир изменялся…

Расы, созданные своими творцами, росли и крепли, восхваляя своих создателей. Всем нашлось места под солнцем Иллара – и людям, любимцам Карэуса, и эльфам, детям Атримы, и гномам, верных своему богу Бьярну Кователю, и оркам, восхвалявших Зараха, и даже демонам и мёртвым, тем, кто был почти отвергнут другими расами, но тем не менее – Раван и Морат не давали в обиду своих потомков…

Шесть Богов радовались своим творениям, но их радость была не полной: они смотрели на свои расы, смотрели на их жизни, переживания. Боги познали все, кроме одного – сотворённой жизни. И они её возжелали, захотев испытать то, что знакомо было лишь живущим.

Так наступило Время Воплощений. Боги, до этого восседавшие на своих тронах в поднебесном измерении, создали в мире Иллара своих аватар и вселились в них, вовлекая свои безграничные разумы в телесную оболочку. И случилось так, что Боги стали жить в мире, а расы покровителей даже не догадывались об этом. И жизнь их была различна, и Боги смогли насладиться ею, но… Они понимали, что жизнь аватар должна продолжаться и без них, ибо Боги справедливы ко всему сотворённому. Создатели вернулись в небеса, а их воплощения продолжали жить на земле, помня бытие божеств и каждым поступком приумножая их славу… Нынешние историки ещё сохранили ценные рукописи, описывающие их странствия и деяния. И в одной из таких книг, написанной Академией Научных и Магических знаний Казандорфа, изложена их история…

Сто лет прошло после заложения Мар Кхарога гномами. В граде появился гном, который, с его слов, был лучшим кузнецом в Казандорфе, и после бегства из ордена Кхоров направился в сей град, ибо знал, что его ремесло здесь в почёте… Его звали Тирнар. И был он аватарой Бьярна, Прародителя гномов. Множество лет из под рук Тирнара выходили чудеса кузнечного дела, они были настолько искусны и цнны, что, по словам некоторых приезжих в цепь Алд Бан, множество битв происходило за право их обладания. Артефактов Тирнара было немало, но большинство из них было потеряны в таких схватках и разбросаны по всему Иллару, но многие возвысили град Мар Кхарог перед другими…

…Эльфийские земли Зергиля. Благословенные леса и пашни. Рода эльфов с незапамятных времён жили в этих местах, радуясь каждому мгновению жизни… Но все же приходили и несчастью – орки и многие другие посягали на их земли, стремясь уничтожить расу благородных. Именно так, после очередного нападения банды разбойников, перед троном эльфийского короля предстала старушка, назвавшаяся Дараст. Она была пророчица, которая могла помочь предостеречь эльфов, направить и научить… Это была аватара Атримы, царицы всего живого. Пророчица помогла эльфам выстоять, границы стали непоколебимыми. Дараст научила жителей Зергиля готовить многочисленные снадобья, отвары… Поэтому большинство лекарей-эльфов с тех пор носят амулет Дараст – увитая зелёными ростками трёхлучевая звезда в круге. Если бы не пророчица, то расы эльфов просто не стало бы. Как говорила сама Дараст: «Ваша судьба известна, но сие знание можно исправить».

Орки, чье племя уже многостолетий назад покинуло Казандорф, во главе со своим Королем пошли на запад Иллара, туда, где горные цепи сходились с буйными долинам. Имя Короля было неизвестно, но история орковской летописи запомнила имя его жены. Сайоджи… Она была неистова и яростна, она не знала боли и страха. И орки тянулись к ней, к ней, достойной супруге своего Вождя. Это была аватара бога Зараха, выбравшим женскую телесную оболочку… Со смертью Короля, орков возглавила Сайоджи. Иллар надолго запомнил те времена – ураганные лавины оркских бойцов сметали все на своём пути, желая лишь одного – найти дом. И они нашли его – многие оркские племена остались на материке Фиара, заселяя юго-западный пустоши и степи, многие ушли за северный океан и стали обживать новый материк, получившим название Каллерония. (в переводе с человеческого языка – Земля Благородных) Много лет каллеронские орки являли собой силу и благородие, никогда не ввязывались в войну без причин и чтили, как ни странно, другие расы. Первой Королевой Каллеронии была Сайоджи…

Люди… Все остальные расы знали, что может сделать с ними их вера. Многочисленные храмы и церкви буквально усеяли Казандорф, являя всему свету, что их Бог, Карэус, Истинный. Прислужники и жрецы исколесили весь Иллар, направляя всех, кого возможно, в знании Истинного. И всему Казандорфу была известна жрица Великого храма Валея, аватара Карэуса, известная также как «Чудесная» потому, что она совершала чудеса. Многие годы пашни севера града мучали засухи и Валея помогла избавиться от них, сказав пахарям посадить в землю по древу берёзы. Пошли дожди… Урожай был спасён и голод больше не угрожал горожанам. Валея так же была великой целительницей и ворожеей, спасшей ни один десяток жизней. Много лет прошло с тех времен – но берёзовые рощи напоминали о том, что вера может спасти…

Лувар и Истнера, аватары богов Мората и Равана, заполнили страницы хроник и легенд алыми буквами… Лувар, великий воин мёртвых, и Истнера, выбранная Главной Демонами, направили мёртвых и пылающих в своём походе из стен Казандорфа, не останавливаясь ни на чем. Историки нашли мало фактов их свершений, но знали точно одно – жертвы были грандиозными. Кровь и смерть многих и многих на руках Лувара и Истнеры. Но их последователи запомнили Покровителей и возносили в песнях столетиями.

Таковы Пути жизни Богов, вселивших в аватары… И таковы пути жизни самих аватар Богов, тех, кого позже назовут Хранителями Рас. Чтобы ветры времён не стёрли память о них, по всему миру Зеркала были поставлены Шесть Статуй Хранителей, грандиозные памятники героев каждой из рас. Месторасположение Статуй найти сложно. И неусыпная стража хранит их, чтобы нечестивые расы не осквернили покой.

Что же насчёт Хранителей? После смерти на земле, они стали верными слугами Создателей Мира. И вершили вместе с ними главную Цель их Бытия – помогали в созидании жизни. Потому что и Боги, и Хранители познали жизнь. Жизнь, которую стоит прожить.

История создания города Казандорф

«… Во веки свят великий град,

Семь звёзд склонили взор.

Смех и радость всех манят,

Прошло ж немало пор…

Летопись «Святое пристанище». Ода. Библиотека Казандорфа.

Давным-давно полуостров Белогорье, что примыкает к центральному материку, принадлежал драконам. Они считали себя высшей расой, верхом мироздания и вели себя соответствующим образом. Их королём, в те далёкие времена, был сильнейший дракон чёрной масти, по имени Тьма. Никто не знал, из каких земель он пришёл и почему. Тьма вызвал на поединок последнего повелителя расы драконов и, буквально, разорвал его на куски. Драконы, признали силу и мощь пришельца и предложили ему место короля. Кроме драконов на полуострове также проживали представители человеческой, эльфийской, гномьей и оркской рас. Они благоразумно избегали встреч с драконами и уступали им лучшие места для проживания. Таким образом, между драконами и остальными расами был установлен относительный мир. До тех самых пор, пока Тьма, не решил, что земля должна принадлежать только его «высшей» расе, а остальных необходимо истребить. Он приказал драконам нападать на селения. Чтобы хоть как-то объяснить подчинённым смысл убийств, Повелитель Драконов заявил, что сам Аонир лично посетил его и отдал приказ, который он, Тьма, смиренно передаёт своему народу.

Для того, чтобы выжить, всем остальным расам пришлось объединиться в Союз четырёх королей. Драконы, пусть и с трудом, постепенно выжигали населённые пункты, и было понятно, что затяжную войну не выиграть. Собрался совет. Король орков, повелитель самой воинственной расы, выступил с предложением выманить войска драконов из их логова – огромной горы и, проникнув к её центру уничтожить короля расы. Когда план был утверждён, в шатре материализовался старец. Окружающий его тело ореол, ясно давал понять, что перед Советом кто-то из духовного мира, из мира богов. Старец величественно оглядел королей и представился посланникам самого Аонирa. Творец ненавидел, когда его именем прикрывались земные существа, совершая свои деяния и, поэтому прислал одного из приближённых помочь уничтожить чёрного предводителя драконов. Этот старец вместе с королями четырёх рас должен был отправиться в лабиринты пещер и добраться до Тьмы.

Подготовка заняла ровно семь дней. Через неделю, ночью, толпы солдат, не прячась, подошли к подножию горы и принялись усиленно шуметь – распевать песни, звенеть оружием и всячески оскорблять Драконов. Реакция не заставила себя ждать – разъярённый Тьма, не задумываясь, выслал всех своих подчинённых на бой. Едва первый из драконов, с рёвом вылетел из грота, половина армии тут же побежала к лесу, а вторая половина слилась со скалой по бокам от входов в пещеры. Когда стало ясно, что уже все ящеры мчатся за первой группой, солдаты отделились от горы и, не поднимая шума, быстро двинулись за драконами, тем самым, запирая их в кольцо. Через некоторое время, после того как воины скрылись в чащобе, над верхушками деревьев повисли свист арбалетных стрел, грохот катапультных установок и всполохи страшных, всеуничтожающих магических заклинаний. Все короли, кроме повелителя орков, что руководил сражением, и старец выбрались из кустов и зашли в пещеры. Более часа плутали они в лабиринтах, держась левых поворотов, пока, наконец, не вышли к тому, кого искали. Тьма среагировал мгновенно, и струя пламени обожгла короля людей, шедшего первым. Предводители рас, подхватив раненого, быстро спрятались за камнями, пока дракон набирал воздух для новой струи пламени. Один лишь Приближённый незыблемо стоял напротив ящера. Тьма с рёвом, выпустил пламя. Огонь не причинял старцу никакого вреда – он стоял, цел и невредим. Изумлённый дракон, начал было снова готовиться к нападению, когда посланник Аонирa заговорил. Он говорил на непонятном никому из присутствующих, языке древних. Новый залп слился с протяжным выкриком последнего слова заклинания. Этим словом было малопонятное Казандорф!. Когда заряд струи пламени закончился, старец исчез. Дракон попробовал, было вдохнуть, но заклинание не позволяло ему сделать этого. Лишённые кислорода, лёгкие медленно сжигались изнутри и, через некоторое время Тьма полыхал, словно свежий факел. Изумлённые короли, поддерживая обожжённого человека, смотрели, как грозный дракон чёрной масти превращается в пепел. Неизвестно откуда взявшийся в пещере порыв ветра, взметнул чёрную пыль, и она улеглась в слова Во славу Аонирa.

Путём огромных потерь, удалось победить драконов и в других местах. Жалкие остатки великой расы, улетали, чтобы не быть растерзанными.

На следующий день, на послевоенном совете было решено заложить город, символизирующий единство четырёх рас и именем ему было последнее слово посланника Творца – Казандорф.

История расы Гномов

«– Ради чего мы живём, отец?

– Чтобы творить, сын.

– А почему творить?

– Потому, что мы созданы Творцом, и в этом наше бытие…

Летопись «Кладезь Гор». Горный Дух с нами. Дом Знаний Мар Кхарога.

Кровавый Великий Поход пронёсся всеуничтожающей косой по рядам всех рас Фиара. Четыре Великих Короля, победившие драконов и запечатавшие их Короля в Спящей Горе, уже не были столь сплочены, как раньше. Раньше была великая Цель – а сейчас она была выполнена…

Святой Казандорф был построен, и все больше и больше раздоров возникало между расами. Орки и гномы – непримиримые враги, уже не могли сдерживать свою неприязнь по отношению другу к другу. Но Короли чтили святость земли Спящего и не хотели осквернять её пролитой кровью. Так свершился Исход Двух Рас – Короли Орков и Гномов увели свои расы из Казандорфа, оставляя её во власти Людей и Эльфов. Но все же некоторые колена кланов гномов отказались идти. Впоследствии их назовут Отступниками, Кхорами… Орки же ушли в степи Западного Фиара и их дальнейшая участь неизвестна.

Король Гномов и его народ, считавшие, что их цель – служение Бьярну Горному Духу, направились на юго-восток, к той части материка, где горные гряды тесно переплетались друг с другом, и небольшие долины ещё были необжиты. Оракулы, внемлющие сам Глас Бьярна, направляли их в своём путешествии. Вот миновала цепь Белогорья, остались позади равнины Зергиля… Пути назад не было, только путь вперёд.

Поход, длившийся многие месяцы, отмечен в истории гномов, как пора испытаний: голод, болезни и другие напасти шли вместе с ними. Но Король был с ними (история умалчивает его имя, дабы не осквернять его почтимый дух) – и этого было достаточно.

Конец странствия – и глазам расы предстали пики гор, уходящих в поднебесье и окружённых облаками, переливающихся перламутром. Гномы вздохнули – их Бог не покинул их в Поиске.

Именно так был основан Мар Кхарог, Великий Град Гномов. Сам Горный Дух показал им место, где им предстоит заложить первый камень: долина, необычайна красивая и гостеприимная, со всех сторон окружённая массивными грядами. И лишь один небольшой проход в эту долину. Идеальное место для того, чтобы гномы жили так, как они всегда желали.

Больше ста лет шло строительство Мар Кхарога. Разрастались коридоры, лабиринты и чертоги под долиной, подземный город, протянутый под землёй на многие лиги, был необъятен. Гряды вершин вокруг долины Хасаль были названы Алд Бан (что в переводе с языка гномов значило – Драгоценные Горы). В проход долины, единственный к тому времени, были поставлен исполинские Врата Мар Кхарога. На них несли стражу избранные воины гномов. И эти Врата были неприступны – много раз разрозненные племена орков угрожали им, но каждый раз отступали – Горный Дух не чтил проклятых.

Такова история Исхода Гномов, история того, как велика раса гномов. С тех пор прошло много столетий – Мар Кхарог стал южной Звездой материка, Великим Градом наравне с Казандорфом. Лучшее оружие и доспехи ковались в Кузнях Алд Бана, лучшие материалы и другие мастеровые вещи создавались в рабочих домах Хасаля. Эльфы Зергиля и люди Белогорья проложили протяжённые торговые пути через весь материк, до самого Подвенечного Южного Океана и Врат.

И поныне святые горы, что хранимы Прародителем, следят за делами гномов долины Хасаль. И так есть – и так будет.

История расы Людей

«Где ж истина в словах людских?

Она – в капелле мук.

Так почему ж их жизнь, как миг?

Молчанье… Ветер глух.

Манускрипт «Истина богов». Горечь. Библиотека Казандорфа.

…Небольшая деревушка на поле рядом с лесом встречал восход. Люди только начали просыпаться, готовясь встретить новый день во славу матери Земли и бога своего, Истинного. Начинали зажигаться лучины в многочисленных деревянных домишках, лишь только в одном доме свет горел всю ночь, так ни разу и не погаснув…

…Престарелый эверт (уд на Е) сидел за старым дубовым столом, склонясь над многостраничным пудовым томом, переплёт которого выполнен из золота. Старческая рука, не переставая, писала иероглиф за иероглифом, заполняя страницы строчками на старинном человеческом языке. Изредка старец поднимался и, пролистывая книгу, перечитывал написанное, чтобы удостовериться, что все выполнено, как должное. Глаза человека заполнила пелена усталости – много лет эверт хранил книгу, как великое сокровище и изредка открывал её, чтобы дополнить лишь его народу ведомую летопись, которая испокон веков доверялaсь им Истинным…

Ладонь аккуратно закрыла книгу, преждевременно заложив закладкой незаконченную страницу. На переплёте красовались семь разноцветных камней. Шесть из них образовывали шестигранник, а в центре оного находился седьмой – самый крупный и уникальный – он переливался всеми цветами остальных шести. Пальцы нежно прошлись по центральному кристаллу, он помутнел и на прощанье сверкнул. Теперь книгу не откроет ни одна не невинная душа, желающая зла…

Тяжело приподнявшись, старец только хотел направиться к выходу из домика, чтобы прогуляться в утреннее время, как, посмотрев в окно, он увидел, как из домов стали выбегать сонные люди и бежать к главной поляне посёлка. Поторопив шаг, эверт также направился следом…

Конница неторопливо рысила к окраине посёлка. Виднелся штандарт – орёл вскинул свои крылья на синем фоне посреди облаков. Валкоры (уд на О), подумал эверт, вздохнув. Настал момент предначертанного…

Валкорцы, приблизившись к собравшимся людям, остановились и, спешившись, встали в шеренгу. Вперёд оных выступил немолодой по виду сотник. Сняв крылатый шлем, он обратился к посёлку:

– Приветствуем вас, доблестные землепашцы, от имени королевства Валкор (уд. на О). Мы знаем, что вы скрываете в своём поселении странника-эверта, отступника и негодяя, который должен предстать пред судом Его Величества. Отдайте его нам – и мы уйдём, не потревожив вас. А иначе… Вы сами вправе выбрать.

Глаза конников и не заметили дряблого старика, который, протискиваясь между рядами сельчан, побежал в сторону своего жилища.

…Старейшина выступил напротив сотника и проговорил:

– Не знаем мы никаких отступников и эвертов, господин. Мы – люди простые, и душегубов не приютим. Правда несколько лет тому назад к нам пришёл старец и просил пожить у нас, а взамен предложил помощь своими познаниями. И его помощь была велика для нас, а окромя него мы не знаем больше никого: все остальные – мои родичи.

Сотник скривил рот и ответил:

– Проводи нас, глaва, к этому старику.

– Следуйте за мной, достопочтимые…

…Эверт, уставший от быстрого бега, залетел в свой небольшой домик, попутно закрыв дверь засовом. Вынув из стоящего рядом с постелью сундука видавший виды холщовый мешок, он стал быстро собирать свои летописные принадлежности. Осторожно закончив с оными, эверт стал поднимать бережно завёрнутый в бересту книгу, как вдруг услышал стук в дверь:

– Открывайте! Мы знаем, что вы здесь. Он точно..?

– Да, господин, я не мог ошибиться.

– Хорошо. Если это так, то…

Дверь вместе с засовом слетела с петель и грохнулась на пол, чуть не опрокинув старика, держащего драгоценную реликвию и пытающегося быстрее убрать оную от чужих взглядов в мешок.

Сотник обратился к стоящему рядом воину:

– Уведи глaву отсюда и не подпускай никого к этому месту.

– Хорошо.

Переступив порог дома, сотник встретился глазами с эвертом, который гордо стоял приподняв голову:

– Старик из рода эвертов. Мы, валкорцы, знаем, что тебе не уйти от нас. Мы пришли за тобой и за этой книгой, и хотим, чтобы ты пошёл с нами, иначе..

– Что иначе, солдат?

– … Иначе мы поведём тебя силой.

– А если я умру или вы меня убьёте?

– Не умрёшь. Приказано привести тебя в столицу живым…

Эверт усмехнулся, свободная рука, не держащая книгу, под робой потянулась к поясу:

– Я догадываюсь почему. Иначе вам вовек её не открыть… И да будет так!

Сотник и не заметил, как из складок просторной одежды вылетел длинный стилет, и размахнувшись, рука вонзила лезвие прямо в сердце. Харкая кровью, старик завалился на бок, все ещё крепко держа книгу. Стилет вывалился из ослабевших пальцев, сверкнув под лучами солнца, пробивающего сквозь окно.

Воин к тому моменту успел подбежать к эверту и прохрипел:

– Зачем ты это сделал, старик?

– Чтобы спасти вас, окаянные. Теперь же ничто вас не спасёт. А я… ухожу. Да смилостивится надо мной Истинный!

И вздохнув в последний раз, умолк. Сотник же, вырвав мешок с книгой из мёртвых рук, вышел. К нему мигом подскочил тот самый воин, которому он некогда отдавал приказ:

– Что дальше, сотник?

Тот вздохнул, смахивая пот со лба:

– Сжечь деревню и убить всех поселенцев. Таков приказ: «Никаких свидетелей».

– Никаких но… Это приказ. Понятно?

– Да…

Вскоре в небо поднялся чёрный спрут дыма и гари. Треск яростного огня угасал… А конница уезжала, с блеском, или почти с блеском, выполнив приказ.

осреди пепелища медленно шагала белая фигура. Остановившись рядом с уничтоженным домом эверта, она подняла из пепла брошенную деревянную чернильницу. Покачав головой, он повертел её в руках, отчего та мигом стала, как новенькая. Посмотрев вслед уносящейся коннице своими пылающими оками, фигура вздохнула и медленно растворилась…

Человек. Проклятье и дар Иллара. Те, кто принесут вечные страдания или вечный мир. Те, судьба которых также изменчива, как изменчива вода в пруду. Брось камень в воду, и по ней пойдут круги. После вода успокоится и покажется, как прежде, неизменной. Но это будет только казаться – пруд и вода в нем изменятся, ибо в них уже будет камень, потревоживший спокойствие. И он так там и останется, пока кто-либо его оттуда не возьмёт…

Людской век был много короче жизни других рас – эльфы были бессмертными, гномы жили также долго, сколько могут их помнить горы, орки, хоть и считалось ранее, что их жизнь мимолётна, жили по двести лет, ибо этот срок – достаточный для воинов. Человек же, коему было отмерено сто десять или того меньше лет, был песчинкой в бесконечной Вечности. Но люди – как фундамент дворца: как построишь, столько лет он и будет стоять. И этот дворец – Иллар…

Людские народы с самых первых веков своего Прихода смогли приспособиться, как никто из других рас в Фиаре. Население неуклонно росло во славу Карэуса, Истинного Бога, Первого Сына Аонира. За несколько сотен лет они распространились по всему материку, не обойдя, пожалуй, лишь только горы. Там, хозяевами были гномы, хотя они и хорошо встречали вечных пилигримов. Многие роды людские одичали, забыв культуру цивилизации, и стали варварами, помнившие лишь старые уклады жизни и живя по древним канонам. Их племена тревожили другие рода и расы, в первую очередь эльфов – Синель постоянно подвергался их нападениям.

Но не все люди забыли то, чему их научил Истинный – они развивали свою культуру, приумножая мудрость год за годом, занося их в книги. Но многие хотели большего – земли, богатства и славы. Тогда Карэус, Истинный, повёл мудрейших людей с их семьями в неизведанные земли юго-запада, где в нынешнее время вотчины расы Зараха Кровожадного. Истинный хотел, чтобы люди возвысились духовно и нравственно, чтобы вскоре прийти к нему и стать его помощниками Там, на небесах. Так появились эверты, Избранные. И главной целью их бытия стало написание книги, Великой Книги знаний, которую сами эверты назвали «Истиной богов». В тех землях они открыли Орден Избранных, закрытое место, которое было неизвестно никому многие века.

Тем, кому не удостоилась честь стать Орденом, пришлось довольствоваться меньшим – странствием. Кочуя из земли в землю, он открыли просторы лесостепей северо-запада, которые были достаточно плодородны, чтобы прокормить путешественников. Десятки родов осели в этих землях, чтобы через двадцать лет основать Королевство Валкор (уд. на О). Это государство охватывало многочисленные угодья от океана севера до бескрайних степей юга. Валкор. Это название шло от древнего младшего духа воздуха, который помогал гнать ветра из одного конца света в другой – Валхорей (уд. на Е). Обличием он был похож на исполинского горного орла с перламутровыми перьями, что стало вовек впечатлено в геральдике государства. Линия королей Валкора несла в себе благородную кровь – за три первых века его существования ни одна междоусобица и внутренняя война не омрачила лик государства. Варвары посягали на ленные владения, но королевская гвардия не зря ела свой хлеб. Лишь только раз чуть было не произошла межрасовая война: сын короля из четырнадцатой линии был оскорблён эльфом Морионом из Алькариена. Наследник снарядил небольшой отряд и сам лично поехал в Зергиль, чтобы добиться извинений от надменного… И добился – Телиор, Король Эльфов, был весьма раздосадован поведением сына и заставил Мориона признать свою неправоту. Угрозы войны была уничтожена на корню – в дружеской обстановке наследник валкорского престола покинул земли Светлой Равнины, а Морион был отстранён от праздничных пиршеств в Благословенном Дворце на пять лет…

Ещё много и много десятков, сотен лет прошло. Валкор прошёл период своего расцвета. Население королевства уже стало не столь однородным – гномы и орки тоже приняли подданство валкорской Короны, понимая, что эта страна дружелюбна и ненадменна. Но всякое королевство рано или поздно омрачает несчастье – правящий в ту пору Король умер, не оставив прямого наследника. После многих собраний советников и придворных государства было решено найти нового Короля из числа ближайших родственников королевской крови. Общим голосованием новым Королём Валкора стал двадцатилетний юноша, сын двоюродной сестры бывшего Короля, к тому времени уже умершей. Звали его Эрфеон (уд. на О) и его судьбе предстояло перевернуть мир. Так молодой Король стал на престол королевства. Но многие советники умершего короля были не согласны с таким поворотом событий – бывший Первый Советник Фархем (уд. на А) хотел стать новым королём, но ему помешал надменный «выскочка». Он возненавидел юного наследника, ставшего носителем короны, и он и его ближайшее окружение стали плести интриги вокруг Эрфеона.

Эрфеон в детстве всегда слыл смышлённым малым, умным не по годам и трудолюбивым… За первые восемь-девять лет своего правления над Валкором он получил титул Всеблагого Державца, которого удостаивались за всю историю королевства только двое правителей. Он вместе со своим дядей, братом матери и первым его помощником во всех делах, объехал всю Фиару, побывав у всех рас: в эльфийских палисадниках он гулял с фрейлинам Короля Перворождённых, сидел на званных вечерах с Телиором и общался с ним на разные интригующие обоих темы, чем эльф был несказанно рад – ему редко приходилось общаться со столь мудрым человеком. В оркoвских каменных градах он пoбратился с Королём Орков. По прошению Верховного Орка, он провёл с ним бой до первой крови в бойцовском круге, где Эрфеон победил. Немного раздосадованный, орк пожал человеку руку и позвал на пир – с тех пор орки всегда приятельствовали людям.

С гномами Эрфеон также подписал союз на веки вечные. Вместе с Королём Гномов человек выковал себе в кузне меч и затем освятил его в водах Подвенечного Океана дабы Земля и Небо помогали ему в битвах.

Народ Валкора также любил Эрфеона – налоги были невысокими, урожай был достаточным, торговля была восхитительной. Лишь только советник Фархем был недоволен – он жаждал власти. И он искал способ заполучить её. Он знал, что военным переворотом дело не сделаешь – народ бы скинул его с престола в тот самый момент, как бы его туда посадили. И способ был найден.

В библиотеках столицы была найдена рукопись, в ней было сказано, что если кто-либо найдёт части алфавита Древних и прочтёт на нем манускрипт, именуемый «Истиной Богов», то тот обретёт сущность бога. В алчных глазах советника вспыхнул огонь: если он станет богом, то получит власть над Валкором и всем Илларом. Так появился план – в других книгах было найдено, что эверты являются хранителями этой книги, и они дополняют её, как велит Истинный. Советник стал готовить армию, и он скрыл её от глаз Эрфеона и его дяди, чтобы ничто не смогло разрушить его замысел. Начались гонения на эвертов – многочисленные отряды в течении пяти лет начали бороздить юг Фиары в поисках Ордена, но те, узнав о том, что их ждёт, скрывались от глаз Фархема. Многих ловили, но если у тех не было книги – уничтожали. Но поиски были тщетными – однако в один день разведчики доложили, что в некой деревне на самом юго-западе живёт эверт, у коего и хранится ценность. Фархем незамедлительно отправил конников.

Найдя книгу, они вернули её в столицу, но не привезли эверта, ибо он убил себя. Фархем был зол, так как сколько он не пытался, но он не мог открыть книгу. Однако узнав о том, что никто не может открыть книгу, кроме невинной души, не желающей зла, он смекнул и догадался. За леденец к книгам был приведён ребёнок, и его попросили открыть «Истину богов» – и книга поддалась. И стон огласил своды библиотечных коридоров – Фархем и его телохранители лишь пожали плечами. Алфавит Древних уже был найден ценой смерти трёх сотен гвардейцев – и философы да языковеды приступили к работе…

…Эрфеону снились кошмары. Смерчи уничтожали Валкор: разлетались каменные глыбы некогда прекраснейшего дворца. Земля трескалась, а из неё поднимались фонтаны пара. Люди пытались спастись, но не могли – ветры сбивали их и били о стены домов, которые через некоторое мгновение тоже рассыпались под ударами стихии. Эрфеон ужаснулся, но вдруг все это видение пропало, и вот перед ним выступил человек в белом хитоне с шёлковой повязкой на лбу. Человек не двигал губами, но Эрфеон чётко услышал:

– О великомудрейший Король Валкора, именуемый Эрфеоном. Знай же, что твоей родине грядёт погибель. Советник твоего предыдущего короля пролил кровь собратьев, освящённых моей дланью, эвертов. И отнял он «Истину богов», книгу, которая должная была быть скрыта от ваших глаз. Но советник Фархем возжелал власти – и он будет наказан. Ты видел виденье – вот, что будет твоему граду и стране. И я не в силах помочь. Кроме одного… Уходи, забери свой народ, и иди на восток, туда, где восходит солнце. И пeред тобой откроется прекрасный пейзаж, именуемый Белогорьем. И я велю тебе – забери книгу из рук отступивших и готовься… И знай, ты не виноват, но кара все равно настигнет это место. Мать Земля во гневе.

Король поклонился человеку и прошептал:

– Да будет так, Истинный…

Эрфеон проснулся в поту. Прийдя в себя, он созвал совет, но без Фархема, и рассказал своё видение. Совет не стал сомневаться в истинности его слов, и стали немедленно готовиться, а Эрфеон попросил дядю позаботиться о книге:

– Я сделаю, племянник, сделаю. Стража! Позовите «Ночных Коршунов»!

Это был элитный отряд ночных воинов, которые могли выполнить любое задание, какое бы им не дали. Дядя сам был их главой когда-то, и он знал, кому стоит доверить столь сложное поручение.

Десять дней шла подготовка к уходу из Валкора, и за это время Фархем и его свита ни разу не показали носу из библиотеки столицы. И не знали те, что им грозит.

На одиннадцатый день по всей стране протрубили рожки, и население стало уходить из обжитых за многие века мест навстречу опасностям. А от «Коршунов» не было новостей…

Увы, некоторые люди не хотели уходить – они не стали слушать просьбы гвардии, они не верили в Истинного. Эрфеон почувствовал тяжесть в груди – вот что грозит тем, у кого нет веры в душе…

…Два дня пути. Эрфеон хотел побыстрее уйти от проклятого их богом места, но люди роптали – они не верили, что может стрястись такое, нo люди шли за Королём, потому что верили в него больше, чем в себя. И позже они поняли, какой ценой обошлось бы им их неверие.

На пятнадцатый день ночью небо разрывали белые сполохи молний, там, где некогда стояла столица Валкора, бушевал шторм. Было видно, как смерчи вырывались из недр и уносились к звёздам, забирая с собой землю и камень. Крестьяне, увидев это, упали на колени, кто-то закрыл глаза, девушки и дети рыдали. Лишь гвардейцы стояли, нешелохнувшись, но король знал, что на душе у тех разрывались такие же смерчи, что бушевали там, вдалеке. Эрфеон покрепче сжал эфес сделанного им самим меча. А на следующий день на место их стоянки прибыли воины в чёрном. Их предводитель прошёл в шатёр и вручил Королю Людей весь испачканный в крови шёлковый мешок. Король принял его и, открыв, увидел фолиант. Так вот из-за чего такие беды? Неужто знания в этой книге стоят жизни всей страны? На эти вопросы не было ответов.

Дни складывались в недели, и люди, уставшие и потерявшие всякую надежду, наконец-то встретили то, где им предстоит жить… Белогорье.

Десять раз лето сменило зиму… Кое-как, но все бывшие подданные Валкоры устраивались на новом месте. Другие расы не оставили их в беде, помогая им всем, в чем они нуждались – гномы привозили утварь и инструменты, металл и оружие, эльфы – древесину и хлеб, орки – мясо и камень. Эрфеон, которому в том году исполнилось сорок пять, все так же правил людьми, подарив народу наследника и наследницу. И думал он, что беда оставила их стороной, но…

Пограничные земли стали жаловаться на драконов, которые совершали рейды на пастбища и уничтожали людей и скот. Король понимал, что беда опять грозит его народу. И вот он снарядил группу охотников, в которой состоял и он сам, и направился к ближайшим от его ставки белогорским предгорьям. Через несколько недель им удалось поймать дракона, который рассказал, что их верховную расу возглавил великий Тьма и что они, драконы, уничтожат всех, и они одни будут царить над Илларом. Это обеспокоило Короля, и вернувшись обратно к своему новообразованному Совету, он рассказал о несчастье и приказал снарядить послов к другим расам. Как потом оказалось, от драконов пострадали и они тоже: эльфы потеряли свою королеву. Телиор согласился помочь Меньшим Братьям. У гномов драконы истребили целый клан горного народа, а оркские морские пути перекрыты «чешуйчатыми», что мешало торговле… И обратные послы были отправлены. И через месяц, второй к белогорским равнинам подтянулась огромная армия всех рас Иллара. И была дана Великая Битва драконам, в которой Тьма вовеки был скован в его горе. После этого было решено заложить великий град Казандорф, чье строительство длилось сорок лет. Эрфеон, раненый в бою с Тьмой, и которого рана тревожила раз в три года, с достоинством правил белогорскими людьми, не взирая на свой возраст. И была построена Великая Библиотека Казандорфа, в которую была помещена книга «Истина богов». И денно, и нощно её охраняла личная королевская гвардия Короля. И служителями этой Библиотеки были выжившие эверты, которые преклонились перед Королём Людей. И род эвертов стал с тех пор одним из почитаемых в Казандорфе, ибо только им суждено вписывать в священные страницы манускрипта истину людскую и божественную…

Построив Казандорф, расы стали уходить из Святого Пристанища, благодаря Эрфеона. Телиор на прощанье подарил ему белоснежного жеребца, гномы сковали сбрую, а орки возвели прекраснейшие конюшни, чтобы почтить Кровного Брата. Король Людей умер через десять лет в возрасте девяноста пяти лет. И в центре, на триумфальной площади Казандорфа была вылита серебряная статуя Короля, восседавшего на коне, а в правой руке Эрфеона сверкал гномий именной меч. И каждый год, в первый день лета устраивался праздник Короля и цветы усеивали пьедестал памятника… Эрфеон верил, что его народ станет великим, и Вера не подвела его…

© Летопись Рудди

История расы Орков

«Силу признаем мы лишь только в себе —

Нет слабости в наших глазах.

Мы – Дети Пламени…

Сборник Трёхстиший «Вечность Мысли». Зал Традиций Залаг Нура.

Когда святой город Казандорф был построен, а единая цель выполнена, тень сомнения пала на единство между расами. Начали происходить раздоры и скандалы на почве жизненного пути. Шло время, и взаимная неприязнь народов росла с каждым днем. Светлые эльфы стали отвергать своих бывших союзников, находя в них все новые и новые изъяны. Орки проповедовали культ силы, и они не могли найти ничего стоящего в грации и красоте остроухих созданий. Гномы стали жаловаться на то, что другие народы беспощадно воруют золото из открытой казны горного племени, и однажды она была запечатана. Люди, охваченные международной смутой, так же стали допускать непростительные ошибки и, наконец, произошло то, что должно было когда-то сбыться – Союз Четырёх Королей был расторгнут. Кто-то остался в Казандорфе кто-то покинул его. Часть эльфов вернулось на земли своих предков равнины Зергиль. Многочисленные отряды гномов двинулись в долгий поход в надежде обрести и свой дом. Орки ушли в степи Западного Фиара, и я Хранитель Традиций нашего народа уважаемый Орк Агхалар поведаю вам путь зеленокожей расы:

Когда стены Казандорфа остались позади, между королём и мудрыми воинами произошёл спор о том, где будет воздвигнута новая империя Орков. Спор родил непонимание, а в последствии ненависть. Так произошёл раскол между едиными собратьями. Король со своей женой Сайоджи, в окружении своих преданных слуг и отважных воинов двинулся в неизвестном для нас направлении. Мы же отступники продолжили заранее подготовленный путь, Степи Западного Фиара – вот что было нашей целью.

Долог и труден был путь, но он открыл нам новое понимание жизни в отношении других рас. Нам пришлось пройти по священным землям Зергиль – прародины эльфов. Остроухие создания по старой памяти пропустили нас через свои земли, но хорошо дали понять, что мы здесь нежеланные гости. Наш народ с миром прошёл через Зергиль, не было никаких сражений, и никто не давал повода для обоюдной ненависти друг к другу. Но я знал точно, что в следующий раз такой поход будет отмечен алой кровью. Война рас уже началась в наших умах, орки и эльфы понимали это. Следующая встреча народов могла оказаться гибелью многих и многих существ.

Не раз мы встречали на своём пути опасность, не раз выигрывали, и хоронили своих братьев в неизвестной нам земле. Долго мы видели степную землю под ногами, а над головой всегда было небо, то мрачное, то наоборот светлое. И в этом Великом Походе Орков я хочу отметить тех, кто творил будущее зеленокожей расы:

Могучий Воин Караджит, Орк чьё тело было украшено множеством шрамов, отличился в походе своей кровожадностью и свирепостью в битвах. Славны и красивы были его победы, а трофеи многочисленны. Именно Караджит возглавил отряд элитных Орков и обеспечивал безопасность нашим мудрецам. По подсчётам он сразил более сотни опасных тварей, от чего в племени получил прозвище «Последний Вздох».

Быстрый как ветер Орк Ингу славился своим острым слухом и дальним зрением. Не раз предупреждал он нас об опасности. Ингу был худощав и тело его, скорее напоминало эльфийское строение не по красоте, а по пропорциям. Его не любили многие орки, так как видит Всемогущий Хаос, что он не был создан для битв, его тело напоминало мешок с костями, в нем не было стальных мышц как у настоящего бойца. Но когда он проявил способности совершенного разведчика и шпиона наш народ стал почтителен к нему, а в последствии Ингу стал обучать орков тайному искусству убийства ножами. Так был создан отряд тихих убийц Ночные Тени, а его командиру Ингу, Караджит дал уважаемое имя «Ветер Клинков».

Странный и загадочный шаман Орк Шакхард, проявил себя в полной мере своих возможностей. Именно он в последствии организовал школы тайных рун и кровавых ритуалов. Если бы его видели эльфы, то ни кто бы, не посмел сомневаться в магической мощи нашего народа. Украшенный всевозможными татуировками и гирляндами из черепов, он словно безумный танцевал ночами, призывая Хаос быть благосклонным к нам. Он заставлял в паническом страхе бежать наших врагов, а непроходимые местности как болота или шипастые кустарники попросту высыхали или преклонялись к земле, пропуская каждого из орков. Шакхард отобрал в этом пути тех, кто имел хоть каплю мистических способностей пускай даже и скрытых. Он вместе со своими послушниками организовал секту Красной Руны, она славилась своей мощью и необычной философией. Я и наши мудрецы очень уважали Великого Шамана и дали ему второе имя «Лунный Вопль».

Доблестный Боец Орк Вартрея, чьей рык был подобен львиному, отличился тем, что отлично играл на нашем инструменте Мамуте (огромном барабане, издававшем тяжёлые звуки). Выбивая бас, он кричал гимны Орков, что вселяли уверенность и храбрость в сердца каждого воина. Именно Вартрея прославился в нашем племени как лучший Кровавый Бард, набравший в свой отряд тех, кто умел размышлять о пути Вечного Хаоса. И именно с него зародилась традиция сочинять небольшие трёхстишья о Непостоянности Мировой Мысли. Его прославленный стих знает каждый орк, и по сей день:

Народ Орков всегда хранит Вартрею в своих сердцах, и называют его Воем Силы.

И по просьбе наших старейшин, я Хранитель Традиций Орк Агхалар вписываю себя в эту историю нашего народа, что останется в веках. Я не собираюсь окрашивать себя почестями, ибо недостойно Орка хвалить самого себя, и скажу только следующее: мне присвоили Титул Хранителя Традиций и вручили трость, как Наимудрейшему из всех нас. Я возглавил совет Двадцати и мы решали, как действовать в той или иной ситуации. В будущем дипломатия и проблемы торговли легли на наши плечи. Я сказал все.

И в итоге мы прошли через все препятствия и покорили Степи Западного Фиара. Земля здесь была плодородна и полна всевозможной живности. Мы были далеко от других рас и поэтому могли спокойно воздвигать свой новый дом. Так как у нас не было единого правителя, старейшины решили организовать Главный Совет, куда входили уважаемые орки Караджит, Ингу, Шакхард, Вартрея и я Орк Агхалар, а так же другие мудрые помощники. Наше племя стало возрождать Новую Империю Орков. Так и появился спустя более сотни лет Залаг Нур наша новая столица. И сам Хаос ознаменовал возрождение Орков. Наши постройки были грубы и лишены изящества, но они сеяли страх в сердца наших врагов, а громадные и неприступные стены Залаг Нура говорили о нашей силе и сплочённости. И мы Орки, народ силы стали создавать собственную культуру и, забыв своих союзников, начали лелеять свои планы о Мировом Возвращении за стенами громадного и зловещего Залаг Нура.

Таково сказание о нашем походе, о мужественных героях и строительстве тёмной цитадели. Много времени прошло с тех пор и Залаг Нур, по словам людей-историков, стал обителью зла и колыбелью всепоглощающей ненависти. Здесь ковалось оружие мести, пропитанное гневом кузнецов и здесь, могли найти свой приют все те, кто отвернулся от света и решил начать путь тёмного Восхождения.

Орк Агхалар Хранитель Традиций и Наимудрейший Залаг Нура, 150 год от Падения.

История расы Эльфов

«Симфония флейт звучит в тишине,

Воспевая Первых Детей.

И ясные очи горят светом во мгле,

Но не видно в том свете мечей…

Летопись «Путь Перворождённых», Том первый, Благословенный Дворец Алькариена.

…Что подвластно Совершенству? «Богатство и власть» – скажите вы. «Жизнь и смерть» – скажут философы. «Прошлое и будущее» – скажут историки. Но ни первые, ни вторые, ни третьи не будут правы… Все, Совершенству подвластно все. Или почти все…

…Эльфийский жрец молился у статуи Царицы Жизни и просил объяснить ему в чем цель их существования. Произошла вспышка, жрец упал, а когда очнулся, то у земли вокруг статуи увидел эльфийские руны, которые складывались в слова:

«Существуйте ради Жизни и Наставления, и тогда будете Жить. Существуйте ради Власти и Гордыни, и тогда будете прокляты.» Жрец запомнил эти слова. И все эльфы запомнили их, никогда не забывая в чем смысл слов Царицы…

Эльфы, Первые Дети Фиары да и всего Иллара, проснулись и увидели своих создателей. Увидели свою Верховную Царицу Атриму. И они возлюбили её, как свою госпожу и… сестру. И она возлюбила своих детей. И этой любви предстояло длиться вечно…

Первые Эльфы выглядели так, как их описывали многочисленные книги и тома эльфийской мудрости – золотые волосы, высокая фигура, заострённый уши и… зелёные глаза. Именно этим можно отличить их от других рас – ослепительно яркие зелёные глаза, зачаровывающие взгляды.

Исполинские леса окружали Первых, и леса эти располагались в центральной части Великой Равнины Фиары, которую потом эльфы назовут Зергиль (уд. на И) за изумительное буйство золотых красок в полуденное время. Эльфы стали обвиваться в лесу, богатом и гостеприимном. Животные ходили вместе с ними, не боясь их присутствия: ибо знали они, что эльфы никогда не тронут лесных животных, ведь они тоже дети Царицы, как и они.

Лес был назван Синель (уд. на Е), Вечный Лес в переводе с эльфийского, и Первым Детям очень нравилось в этом месте… Но стали они грустить по Царице, которая покинула их так скоро. Возводились первые эльфийские дома – и некому было освятить их. Рождались первые дети – и эльфы ждали Богиню, чтобы она коснулась их голов своей дланью. Ждали, но ничего не происходило…

Когда строился первый храм во имя Атримы, эльфы заметили, как лёгкая фигура спускается с небес. Перворождённые упали на колени, чтобы поприветствовать Царицу Жизни. Атрима обошла дома, коснувшись каждого своей изящной рукой, обошла младенцев, благословляя их.

Атрима попросила собраться всех на небольшой опушке леса. Когда все явились она произнесла:

– Дети мои! Вы – счастье моё и моя радость, вы – моё умиротворение. Я предвижу, что вам будет нелегко в этом мире, и я хочу приподнести вам подарок, вам и вашим будущим потомкам. Смотрите же!

Последние слова сорвались с прелестных губ богини и устремились на самый дальний край опушки, пройдя эхом между стволов деревьев.

Два ростка начали пробиваться сквозь землю и расти, расти так быстро, что через несколько мгновений стали выше травы, а потом – и выше самых высоких деревьев. Эльфы, видевшее это впервые, лишились дара речи. А два дерева, вяз и дуб, росли и росли, пока не возвысились над всем Синелем. И высота, и ширина этих деревьев была потрясающей – если бы человек измерил их, вышло бы около четырёх лиг в высоту.

Царица, улыбнувшись, ещё раз прошлась через ряды немеющих Детей и сказала:

– Эти деревья – ваши счастье и покой на многие и многие века. Их зовут Сэлен (уд. на Э) и Торон (уд. на второе О), Сестра и Брат. Вы видите, дети мои, как тесно переплетены их ветви, как тесны их объятия? Помните, что вы также должны относиться к друг другу, как и эти деревья. Вы воздвигните на них ваши жилища и будете жить там спокойно, без тревог. Это мой подарок. Дети мои, помните, я ухожу, но я буду приглядывать за вами и не покину. Вовеки.

С этими словами Атрима исчезла. А эльфы, узрев красоту исполинов, Брата и Сестру, готовились к будущему.

Прошли века…, в исполинских стволах и ветвях вяза Сэлен и дуба Торона был построен эльфийский град, Алькариен (уд. на Е), (Блистательная Земля в переводе с эльфийского). По красоте и стройности ничто не могло превзойти это место: маленькие золотые и зелёные домики в огромном количестве были рассеяны по всем двум деревьям, а у их подножий колосились луга и поляны, где прорастали зерновые. Эльфийские школы, академии, Дома Творчества, мастерские, военные залы, и, конечно, Благословенный Дворец с его огромным множеством изящных залов и помещений. Этот Дворец находился на самом верху Торона, у его верхушки кроны. Многоэтажное здание, похожее по строению на башню, из эльфийского серебра.

В этом дворце жила королевская семья. Эльфийским народом ещё с момента их прихода в мир Иллар был избран вождь, который поведёт их по тропам жизни. И звали его Телиор (уд. на Е), – Король Эльфов. Женившись, он вырастил трёх сыновей, которые в последствии помогали ему в управлении Алькариеном и всем Зергилем: Хеленас (уд. на второе Е), Морион (уд. на первое О) и Келетель (уд. на третье Е). Королевская семья была почитаема всеми эльфийскими родами, и любой Перворождённый был готов умереть во славу Короны.

Эльфы хорошо знали, что они не одиноки в этом мире: послы от людей, гномов и орков постоянно приезжали в Синель, чтобы обмениваться мудростью, знанием, ходовым товаром и создать союз с расой Первых. Хотя эльфы и не лишены толики гордости и самоуверенности, но все же понимали, что и от других рас можно почерпнуть крупицы великого знания. Так эльфы стали весьма почитаемые во всех краях света за их мудрость и благородие. Гармоничная жизнь в святых землях продолжалась, но и ей, увы, предстояло быть нарушенной.

Эльфы даже и не ожидали, что беда станет исходить от драконов. Перворождённые почитали их своими Старшими Братьями и слугами Атримы на земле. От них эльфы узнали столько, сколько невозможно было узнать из других источников. У Телиора во Дворце жил дракон, золотой дракон, самый мудрый из других каст. И этот дракон был первым советником при Короле. И Телиор им гордился, но…

Появился Тьма. И он возглавил драконов, затуманив их помыслы и наставляя на путь уничтожения других рас и вознесения себя. Он звал всех сразиться с «нечестивыми» и получить власть над Илларом в свои когтистые лапы. И драконы слетались к цепи гор, названных Белогорьем…, золотой дракон тоже покинул Благословенный Дворец, уничтожая все на своём пути. И… несчастье. Жена Короля Эльфов, Эрмиэль, погибла, когда дракон неистовствовал в своей безудержной ярости.

Сорок дней горевал Телиор, в итоге он поклялся отомстить Тьме и его драконам. И мести его суждено было сбыться, хоть и не полностью.

Явились послы от трёх рас с просьбой о военном альянсе против драконов, на что Король дал согласие.

По истечению двух месяцев армия эльфийских воителей во главе с самим Королём и его старшим сыном Хеленасом, оставив Алькариен в руках Мориона и Келетеля, двинулись в путь, к Белогорью.

…Битва была кровопролитной. Многим Перворождённым не было суждено вернуться домой, погибнув в этой войне. Но выжившие вместе с Королём славили победу, в пылу которой между расами было решено построить град на Белогорье. И его окрестили со слов мудреца, помогшего в усыплении Тьмы, Казандорф.

Прошло несколько десятков лет – Казандорф был окончательно отстроен, но эльфам было необходимо возвращаться. Но Хеленас воспротивился – он так сильно полюбил Белогорье, что ему и его друзьям было тяжко покидать его. И Телиор оставил его и его поданных жить здесь. Потомки Хеленаса стали бороздить просторы океанов, строить суда и заниматься морской торговлей. Так появились мореходы-эльфы, ставшие вскоре морскими эльфами. На родине их окрестили равелами (уд. на е), в честь духа рек Равелы…

Король Эльфов же хотел домой: много лет он не получал не единой весточки из Зергиля, а там…

…Оставшиеся братья Морион и Келетель стали править Светлой Равниной. Телиор оставил главенство власти рассудительному Келетелю, чем Морион, известный ловелас и скандалист, был весьма недоволен. Он хотел власти, полной и безоговорочной, а также богатств, которыми были полны сокровищницы Благословенного Дворца. Морион готовил переворот… И с него началась гражданская война в святом Алькариене. Верховная пророчица Дараст просила безумного сына Короля остановить катастрофу, но тот не послушал её…

Война обратила половину града в руины, и неизвестно, что стало бы, получи власть Морион, если бы дебри Синеля не огласила эльфийская труба Телиора. Король возвращался домой, чтобы отдохнуть, но похоже ещё было далеко до долгожданного отдыха, потому что Король увидел пылающий штандарт Келетеля на границе града. Однако случилось так, что гнев Мориона иссяк с прибытием отца. И он раскаялся. Но Война оставила свои глубокие шрамы – многочисленный жертвы проклинают и по сей день их убийцу – Мориона.

Был Суд, и Верховный Совет Дворца принял решения изгнать Мориона и приближенных к нему эльфов из Зергиля. Телиор хотел было воспротивиться, но в тоже время он понимал, что иного выхода нет – Совет глав родов эльфийских был прав.

И Морион покинул Зергиль. И на него нашла кара Атримы, чьи слова он забыл. И та кара была жестока – у Мориона и его эльфов потемнела кожа и волосы, глаза стали цвета гари и смолы, и свет стал жечь глаза предателей. Тем знаменуется рождение тёмных эльфов. Изгнанники бороздили по всему Дыханию Зеркала, пытаясь где-нибудь прибиться. Многие из них подались в Казандорф, где их приветствовали не почестями, а камнями. Но их оставили. Так в этом граде образовался Орден Наёмных Убийц тёмных эльфов «Чёрные Кинжалы Мориона», которые заставили бояться все слои населения. Говорят, что им даже помогали Кхоры, отступники гномов, в плане оружия и доспехов. Но факт оставался фактом – теперь тёмных эльфов стали бояться.

А судьба Мориона и остальных эльфов неизвестна. Говорят, что они подались за океан или на запад. Также бытует мнение, что Мориона убили его собственный сородичи во гневе за то, что с ними стало. Горька их судьба, ослушавшихся гласа Атримы…

Король Эльфов Телиор и его сын Келетель, к тому времени организовавший Орден Светлых эльфийских рыцарей «Аркуэн» (Благородные), и по ныне правят Алькариеном, Синелем и Светлым Зергилем. Они чтят Богиню и помнят, что их цель – Жить и Наставлять…

© Летопись Рудди

История расы Демонов

«Сущность наша – в разрушении.

Не умеем созидать!

Вознаградится наше рвение —

И Хаос победит опять…

Манускрипт «Хаос грядёт» Пророчество. Зал Традиций Залаг Нура.

Мир был создан Аониром не для зла, но, как известно, оно проникает везде и оно вечно. Зло находило себе место в душах, обитающих в новом мире и материализовалось в страшных и жестоких существ.

Едва была сотворена жизнь, как они пришли из пылающих глубин Барга Гор, их называли Демонами, и их численность была огромна.

Жалкие зачатки рас безуспешно пытались оттеснить их с земли Фиары, но, в конце концов, понадобилось вмешательство, чтобы потеснить чудовищ обратно к Вратам Барга Гора. В итоге, с божьей помощью, Демоны были изгнаны, и заточены в магическую темницу.

Но всё оказалось не так просто. Через некоторое время, когда ужасы войны с этими созданиями постепенно стали забываться, и остались лишь напоминания об их огромной, невероятной силе, появились алхимики, желающие заполучить её себе. Они вызывали демонов от года к году и не могли добиться желанного результата. Его смог добиться алхимик Раван. Но что-то пошло не так и, вместо того, чтобы явиться зовущему и верно служить ему, демоническая сущность вселилась в Равана и завладела частью его сознания. Теперь он был силён. Очень силён. Но только по ночам. Днём, при сиянии божественного светила, Равана мог убить даже упавший на него прутик. После нескольких сотен безуспешных попыток избавиться от проклятья, алхимик отчаялся и ушёл жить к горным грядам.

Спустя год, его друг, также алхимик, зашёл проведать Равана, но нашёл лишь беспорядок, который тот устроил в приступе неконтролируемой ярости, и, чудом, уцелевшие записи. В них подробно был описан весь процесс вызова демона. Радостный, алхимик вернулся домой и вместе со своими приятелями провёл опыт. Его постигла та же участь, что и Равану. Но, в отличие от последнего, он боролся до конца. Результатом исследований стало усовершенствование эликсира вызова. Теперь день и свет был не так губителен для демонов. Фактически, днём демоны становились тем, кем они были до вызова. Но был и побочный эффект – раньше, демонические создания обладали огромной силой и выносливостью. Теперь же убить демона, даже ночью, стало вполне реальным и осуществимым делом. Инструкции ушли от алхимика с пометкой, предупреждающей об опасности открытия, и принялись путешествовать по миру.

С каждым месяцем одержимых становилось всё больше и больше. Некоторые из них вели себя агрессивно, почуяв власть и силу. Впоследствии, это привело к охоте на всех превращённых. Когда демонов осталось мало, Аонир внезапно решил, что их расе необходимо быть, ради баланса сил в созданном мире. Посланец Бога обратился к жителям земель и передал волю Творца: отныне демоны имели такие же права на существование, как и все остальные.

Чтобы сдерживать расу и наставлять её на путь мирного сосуществования с остальными, Аонир нашёл Равану и перевоплотил его в бога. Теперь, фактический создатель расы демонов повелевал результатами своих земных экспериментов и доносил до них волю Праотца всеобщего, Аонира…

История Драконов

«– Посмотри, отец, разве они не прекрасны? Они невероятно умны и при этом свободны, Они красивы и страшны в битве, Они идеальны!

– Да, дочь, Они прекрасны.

Манускрипт «Истина богов». Время драконов. Библиотека Казандорфа.

Драконы. Великая и в тоже время, ничтожная раса. Подарок Атримы своему отцу Аониру. Когда богиня жизни населяла мир животными и растениями, она придумала таких существ, которые были непохожими ни на что из сущего, и назвала их драконами. Ящеры огромных размеров и возможностей. Атрима дала драконам всё то, о чём могло мечтать любое существо Иллара. Они могли летать и передвигаться по земле с невероятной скоростью. Они были необычайно выносливы и могли годами жить без пищи. А выдыхание пламени прямо из пасти, толстая, бронированная шкура и шипастый, подвижный хвост, делали этих существ очень опасными и практически неуязвимыми. Богиня дала расе драконов разум. Великий разум. И освободила их от многих последствий разума – у расы не было городов, сложной иерархии и технического прогресса. У них был король драконов, каждое слово которого незамедлительно исполнялось. Они вели кочевой образ жизни. И самое главное – у них ничего не менялось в плане развития расы. Охотились также как и сотни лет до этого, властелином выбирали сильнейшего, а жили в местах, которые предоставляла природа.

Драконы никогда не задумывались над тем, как заработать на хлеб или как сплести интригу. Они жили не для кого и для всех. Воистину, раса должна была стать идеальными существами. Должна была, но не стала. Покровительство самого Аонира и явное превосходство над остальными жителями Иллара, вскружило драконам головы. Они отделились ото всех, и большая часть расы поселилась на полуострове Белогорье. В те времена, там не было никого из разумных, и драконы получили то, что хотели – одиночество и отдалённость от остального мира. А когда на полуострове поселились гномы, орки, люди и эльфы, драконам пришлось запугать ново-поселенцев, дабы те не нарушали уединения расы.

Драконов притягивала магия. Она привлекала их, как пчёл привлекает нектар цветов. Своё пристанище они нашли в огромной горе, в системе запутанных пещер, буквально пронизанной нитями древнего волшебства.

С тех времён прошла почти тысяча лет, когда размеренное существование идеальной расы прервалось. Пришёл, Тьма и, вместе с ним пришла тьма. Тьма в рядах драконов. Новичок вопреки всем традициям занял место повелителя, уничтожив прежнего короля расы, и никто не посмел ему перечить. Для ящеров настали смутные времена. Тьма оказался необычным драконом. Поговаривали, что когда-то он был человеком и его превратил в ящера один из архимагов, которому тот крупно насолил. В наказание, колдун оставил его разум таким же, как и до превращения. Маг рассчитывал преподать урок одному человеку, но вместо этого он толкнул целую расу, расу драконов, на путь, финалом которого было их уничтожение. Новоявленный король пробудил в своих подчинённых низменные черты характера и личности. Драконы научились завидовать, делать друг другу гадости и убивать. Убивать не как раньше, добычу достойную самого ящера, а убивать слабых животных и представителей своей расы. Апогеем этого ужаса стала маниакальная идея Тьмы уничтожить всех, не являющихся драконами. Король собрал подданных и произнёс пафосную речь, опираясь на Творца. Он говорил, что Аонир самолично посетил его и отдал приказ уничтожить остальные расы. Он говорил, что драконы достойны лучшего чем, сосуществование с разумными низшими существами и дележе с ними места и ресурсов. Он всё говорил и говорил, а его слова обволакивали драконов и подчиняли их ему. Тьма льстил и грозил, умело, применяя принцип кнута и пряника и обещал драконам жизнь без забот и проблем. Концом пылкой речи стал рык, призывающий убивать всех. И началась резня. Страшная, всеобщая резня. Драконы убивали всех, не жалея детей и женщин, и упивались своим могуществом. Их, прежде кристально ясные, разумы помутились, и раса забыла о традициях и о жизненных заветах Аонира.

Люди, гномы, орки и эльфы хотели выжить и начали оказывать организованное сопротивление, когда-то, великой, а нынче ничтожной расе. Время было на стороне драконов. Несмотря на то, что часть из них одумалась и, отрекшись от сообщества, улетали в бескрайние степи Фиара, ящеры оттесняли остальные расы к побережью и постепенно уничтожали поселения. У уничтожаемых остался один шанс – неожиданная атака всеми силами и убийство лидера драконов. Аонир прислал на помощь одного из приближённых. Он разочаровался в подарке Атримы и не желал, чтобы ошибки мироздания убили остальных существ Иллара. Когда ночью, спящие драконы пробудились от криков и звона оружия, они разъярились и погнали воинов Четырёх Королей к лесу, где и состоялась великая битва. Тьма понял всё, как только к нему в пещеру вошли три короля и какой-то старец. После первого огневого залпа предводители рас попрятались за камнями, но старец и не думал уходить. Он стал читать заклятье. Страшное, древнее заклятье. У дракона, шкурой чующего сильную магию, испуганно приподнялся хвост, и он во второй раз выпустил струю пламени. На мага это не оказало никакого воздействия, и Тьма с ужасом осознал, чей посланник стоит перед ним. Заклятье не позволило Тьме дышать, но он чувствовал, что это не основное действие магии. Дракон уже знал, что, когда сгорит, его душа превратиться в ничто и навсегда покинет зеркальный мир. Так и стало.

Драконы были разгромлены. Остатки войск Тьмы разлетелись по полуострову, чтобы остаться в живых. Оказавшись без страшного предводителя, они осознали, что сделали и просили прощения у небес, но Аонир не дал им своего благословения. Творец проклял, разочаровавшую его, расу навсегда…

Наследие Драконов

«Странник спросил пророка:

– Что самое страшное в нашем мире?

Пророк тихо ответил:

– Незнание того что случится…

– Но ты же пророк?

– Да, но страх непознаваем.

Манускрипт «Истина богов». Отчаянье вот Тьме. Том Второй. Библиотека Казандорфа.

Когда великое сообщество драконов Белогорья было разрушено, а их остатки разлетелись по всему материку, союзу четырёх рас открылись тайны Спящей горы, которая несколько веков служила пристанищем для летающих ящеров.

Святой Казандорф, достраиваясь, постепенно растягивался к морскому побережью и к горе, до тех пор, пока вместо одного центра в нём не стало два. Он был уникальным поселением – мало того, что в городе худо-бедно уживались все расы, так он ещё имел и две центральных площади: одну у самых доков, другую возле входов в лабиринты пещер. Сразу же после отстройки города, заселившиеся в него орки, люди, эльфы и гномы принялись, под руководством правительства, состоящего из короля людей и короля эльфов, устраивать экономическую систему. Короли гномов и орков, двух непримиримых рас, после отстройки Казандорфа ушли искать свою землю обетованную. Лишь некоторые из них остались в новострое, решив начать новую жизнь. Когда Святой город утвердился и разросся, жизнь потекла размеренно.

Но не всем было по вкусу спокойное существование и безопасное мирное ремесло. Большая часть из жителей была воинами, и многим из них хотелось риска и проверки своих сил. Так появились первые сталкеры лабиринтов Спящей Горы, которая таила в себе множество тайн и загадок и была пресыщена опасными магическими ловушками. Таких искателей приключений называли скитальцами. Наследие Драконов оказалось одновременно бесценным и опасным.

Первая группа скитальцев в одной из пещер обнаружила несколько мерцающих порталов. Они все вели к одному и тому же месту. Пройдя через один из них, экспедиция оказалась в пустых помещениях, явно предназначенных для боёв. Овальные арены, окружённые местами для зрителей, кучи скелетов, ржавые клинки и многослойная паутина говорили сами за себя. Место было насквозь пронизано ядрёной смесью тёмной магии злости и светлой магии спокойствия. Это смешение давало поразительный результат: уже, через несколько минут всем членам группы жутко захотелось избить друг друга, что они с удовольствием и сделали. После всеобщей драки на кулаках, на всех снизошло умиротворение. Место явно предназначалось для выпуска отрицательной энергии, и имело огромную ценность для Казандорфа из-за начавшихся в нём беспорядков. Как уже было сказано, подавляющая часть жителей имела воинское образование и не полюбила размеренную жизнь. То и дело в городе возникали драки, иногда со смертельным исходом. Люди хотели битв: честных дуэлей и драк без правил, стенка на стенку и месива, где каждый сам за себя. Скитальцы вернулись в город и, представ перед правительством, рассказали о находке. Группа получила огромное вознаграждение, порталы поместили на главных площадях и поставили строгий запрет на драки вне залов поединков.

Вскоре профессию скитальца узаконили и ввели специальную лицензию, без которой стража, стоящая у входа в пещеры не пускала исследователей в лабиринты. Получить документ было не просто – мало того, что необходимо было заплатить немалую сумму казне, так ещё нужно было пройти испытания на знание законов пещер, ловушек и на наличие навыков выживания. Таким образом, в лабиринты не могли попасть те, кто погиб бы там сразу же и не принёс бы никакой пользы Казандорфу.

Несколько месяцев группы скитальцев находили древние руны, свитки, драгоценности и необычное оружие. Эти находки интересовали общество, но не производили всеобщего фурора, такого, какой принесло открытие залов поединков.

Взрыв интереса вызвала находка трёх исследователей. Обходя пещеры, они наткнулись на сильнейшую, как магическую, так и мехническую защиту, отделяющую их от одного из гротов. С величайшим трудом двое из них преодолели защиту и оказались в совершенно пустой пещере с телом товарища на руках. Они положили труп в угол пещеры и разбили лагерь в другой стороне. На следующий день выжившим предстояло возвращение в город и захоронение погибшего друга. Спустя несколько часов, их разбудил мёртвый товарищ. Он стоял перед испуганными скитальцами, сжимающими оружие в руках, и улыбался, как будто и не умирал вовсе. Поняв, что опасность им не угрожает, исследователи порадовались воскрешению друга и, поставив портал в исцеляющей пещере, выбрались из лабиринтов. Короли не желали даже слушать ничего об оживающих мертвецах, и лишь, когда придворные лекари с удивлением и ужасом констатировали, что сердце скитальца не бьётся, а сам он живёт, как ни в чём не бывало, нарушая все законы природы, правителям пришлось согласиться с версией исследователей и снарядить делегацию в загадочный грот. Место было пропитано доселе неизвестной магией древних, которая оживляла трупы, давая им жизнь иного характера, не природную, а основанную на магической поддержке жизнедеятельности. Получая вторую жизнь, разумное существо приобретало невиданную предрасположенность к магии и могло изучить науку волшебства уровня колдунов с многолетним стажем за пару месяцев.

Тройка скитальцев получила невероятно огромное денежное поощрение, что ещё больше возвысило престиж профессии.

С того времени и до сих пор, столь шокирующих находок больше не было. Постепенно, профессия скитальца стала призванием одного человека, а группы исследователей пораспадались. Лабиринты Наследия Драконов и по сей день хранят в себе ещё множество ценных и редких вещей, охотников за которыми, с каждым годом становится всё больше и больше. Тем более, что лицензия стала намного дешевле…

История расы Илфиринов

«Жизнь – это оковы, что привязывают к земле и приказывают существовать.

Смерть – это цепи, что тянут в неизвестность и повелевают уйти в Пустоту.

Так кто же мы? Оковы без цепей, цепи без оков. Мы между ними, мы между слов…

Манускрипт «Истина Богов». Между жизнью и смертью. Великая Библиотека Казандорфа.

Лучи лунного света, словно копья, пронзали кроны мертвенно-бледных деревьев. Наконечники пропарывали густой воздух, вонзались в застеленную хвоей и лишайником землю, сверкая и переливаясь белым цветом. Лучи атаковали лес: то тут, то там очередное копье впивалось в темноту покровов, освещая небольшой участок почвы…

Две пары ног тревожили томную тишину леса, призрачные фигуры осторожно пробирались между ветвями, смотря себе под ноги, чтобы не угодить под корень. Лунные копья не были им помехой – лучи колыхались, словно пытаясь расступиться перед странниками.

Человек и эльф, с оружием наголо – человек сжимал длинный солдатский меч, а эльф – два широких, в локоть длины кинжала – озирались вокруг, всматриваясь в темноту, цепко ловя каждое движение и шорох, будь то шелест листвы или вздрагивания лесной птицы. Медленно, словно ища добычу, они шли по узкой тропинке, заросшей бурьяном.

– Как ты думаешь? – спросил человек. – Мы достаточно оторвались? В такой чащобе глаз выколи, ничего не видно… Не полезут же они сюда?

– Тихо… – отрезал эльф, поднимая руку прямо перед лицом идущего следом человека. – Не забывай, где мы находимся. Среди нас эти леса известны своей дурной славой. Видишь те горы?

Эльф кивнул ввысь: среди сцепленных друг с другом кривых ветвей можно было увидеть пики белоснежных громадин.

– Ты, человече, совсем забыл, как они зовутся?

– Нет… Барга Гор (уд. на первое А), горы Барга, горы Пламенной Смерти и так далее, – шепотом ответил человек. – Вы, эльфы, суеверны до безумия. Сколько поколений прошло, а вы все верите, что именно отсюда распространяется все зло по Фиаре, и…

Он замолк, судорожно сжав эфес: где-то рядом крикнула птица, и этот отзвук эхам пронесся по чащобе. Эльф усмехнулся:

– Верим, не верим, но вам, человеческой расе, стоило бы вспомнить, какая напасть отсюда полезла, и какими усилиями пришлось эту напасть усмирять…

Оба остановились, и яркая луна осветила их. Высокий, стройный эльф, с глазами цвета изумруда и белоснежными волосами, одетый в серо-зеленый кафтан с продольными коричневыми полосами на рукавах. За спиной пристроился походный эльфийский рюкзак и колчан длинных, с зелеными опереньями стрел. По обоим бокам находились длинные ножны, клинки от которых эльф держал в руках.

Человек же был одет попроще – куртка из черной кожи плотно облегала фигуру, такого же покроя штаны, высокие военные сапоги со стальными вставками. Вьющиеся черные волосы опускались до плеч, но не были чем-либо застегнуты, как волосы эльфа. Карие немного потускневшие глаза и морщинистая не по годам кожа лица указывали на то, что он был не из последних в ратном деле. Пальцы рук нервно теребили кожаную рукоять меча…

Эльф прищурился и посмотрел на луну:

– Надо устраиваться на ночлег, а уж я запах как-нибудь перебью.

Человек кивнул, и они пошли искать укрытие на ночь…

…Место оказалось удачным – они нашли огромный валун и в восточной стороне решили расположиться…

– Так ты говоришь, что они могут найти нас только по запаху? – спросил человек, скидывая с плеч увесистую котомку, которую он с радостью швырнул к каменному углу. Эльф прошелся вдоль стены, потрагивая камень рукой, и довольно кивнув голову, ответил:

– Да, как ты видел, у них глаз то и почти нет, слышать они нас точно не могут, а вот выйти по запаху – вполне. Но не беспокойся, на этот счет я кое-что припас…

Он вытащил из бокового кармана рюкзака сверток, в котором лежали сушеные хвосты. Человек удивленно поднял брови:

– Хвосты? Как мы сможем защититься от падали какими-то рыбьими хвостами?

Эльф лишь молча достал остальные хвосты и ответил:

– Это не какие-то хвосты, а хвосты тимеры (уд. на Е), редкой морской рыбы. Она часто используется охотниками и алхимиками, чтобы устранять ненужный запах. Разведи костер и ты увидишь.

Человек лишь молча пожал плечами и пошел искать хвороста…

…Маленький огонь жадно поглощал сухие ветки. Эльф, недолго думая, кинул хвост в огонь. Раздался хлопок, повалил серый дым, запахло паленым… Человек сморщил нос и отвернулся:

– И этим ты решил перебить запах? Еще большей вонью?

– Спокойно, через несколько минут пройдет…

Отодвинувшись от костра, эльф взял походный котелок и отправился искать воду…

…Похлебка уже закипала. Человек к тому времени вовсю чистил и острил меч. Эльф сидел, сложа ноги, чуть поодаль, листая небольшую книжку в темно-зеленом переплете. Человек, не переставая острить клинок, метнул взгляд в сторону читающего и спросил:

– Этель (уд. на Е), а зачем ты каждый день что-то записываешь в свою книжку? К чему?

Эльф, названный Этелем, не подняв голову, ответил:

– Надо же что-то оставить для истории и потомков. Вы то совсем забыли, что такое настоящая рукопись. Все баллады поете, оды поднимаете! А вот мы, Первые дети Фиары, описываем реальность, как она есть. На то и этот дневник.

Этель достал перо и походную чернильницу, и, забыв обо всем на свете, начал выводить эльфийскими буквами слова, позже переходившие в фразы и предложения.

Человек лишь легонько улыбнулся и сказал:

– Тоже мне скажешь, баллады… Мы умеем и стихи красивые писать. Вот… Рассказать тебе поэму, которую сложил мой отец дома, у реки Ар-Корт?

Человек отложил меч и поправил волосы. Эльф ненадолго прервался, но все же коротко ответил:

– Давай попозже, Салрон (уд. на А)? Извини, но я не привык прерывать свое ведение дневника, даже слушая стихи.

Салрон что-то промычал в ответ, ярко и красочно описывая, чтобы он сделал с родственниками эльфа, рассказывал о любовных его похождениях и интимных подробностях, вплоть до его побратимства с навозным жуком.

Дописав последнюю строчку, Этель отложил рукопись и, встав, подошел к костру, снял котелок. Салрон даже не шелохнулся, лишь кончиками пальцев правой руки потрепал серебряную серьгу в мочке уха. Серьга изображала морду кошки, оскалившейся и готовой к битве.

– Опять пошел вархилы готовить?

Этель кивнул. Взяв ножны со вставленными в них клинками, он положил их в котелок и двинулся к ручью.

Вернувшись, он поставил воду на землю, и, выхватив зеленоватой стали лезвия, аккуратно уложил в жидкость. Лезвия вошли лишь на половину.

Салрон явно привык, видя это изо дня в день, с того самого момента, как они покинули Алькариен. Все же, видимо от нечего делать, спросил:

– Вот объясни ты мне, глупому человеку, зачем же вы, равелы, совершаете сие странное священнодействие?

Сказано это было с доброй толикой иронии, но эльф не стал молчать:

– Это слишком для вас, рода человеческого, но все постараюсь объяснить. Понимаешь, эти клинки, вархилы, святы для нас. Они – Морские Охотники. Их стихия, как и наша, – вода. Они берут от нее силу, мощь, впитываю их в самую глубь. Ты, наверно знаешь, что мы верим в то, что каждое оружие – это пристанище своего собственного Духа, Души, Сущность. И к ней следует относиться с уважением, ибо они могут как погубить, так и спасти. Поэтому каждый день мы должны благодарить вархилы за их верную службу и дать им связаться со стихией. Хоть вам это не понять, для вас оружие – просто инструмент войны…

На последних словах Салрон встрепенулся и сухо сказал:

– Не говори так, равел… Этот клинок, – и он похлопал лежащий на коленях меч, – Достался мне от отца, отцу – от его отца. Дед сражался с ним в битве при Керхене, что у Сур-Инета, когда варварское племя Черного Кабана напала на городок, где он обитал со своей многочисленной семьей. И, как ты наверно знаешь, мы победили. И меч достался вскоре мне, и он никогда до селе не подводил меня. Буде у него душа, и буде он разумен, то я благодарен ему всем сердцем.

Равел опустил голову, прикрыл глаза:

– Извини, я не знал.

Человек спешно взял в руку точильный камень и продолжил вострить дедовское оружие:

– Так уж и быть, – прошептал Салрон, – Извиняю. Вы хоть и раса Перворожденных, великих и всесильных, но вы должны перестать думать, что другие расы недостойны жить под этим солнцем и спать под этой луной.

И он кивком указал на светило, что огромным диском стояло на небосводе.

Этель промолчал. Салрон, еще немного посидев у затухающего костра, нахмурив лицо, встал и тихо промолвил:

– Нужно спать. Надеюсь, они до нас не доберутся. Ты поставишь охранительные знаки?

Равел кивнул.

– Хорошо, я на боковую.

Человек развернул спальный мешок, лег и, поерзавши, мирно уснул. Сном солдата, готоворого в любую минуту вскочить, если опасность будет рядом.

Эльф долго всматривался в горячие угольки костра, раздумывая о сегодняшнем дне, но сон не ждал – веки слипались. Холод пронзал насквозь.

Этель скрипнул зубами, встал и обошел лагерь, расставляя знаки, оградительные магические заслоны. Как всегда – от нечисти, зверя лютого и со злом пришедшего.

С чувством выполненного долга равел также вытащил мешок, развернул и, уложившись, провалился в сладостное беспамятство…

…Мелькание быстрых грез, всплески и разводы, будто от воды, картинки, темные, словно нарисованные в сумерках да еще темными тонами. Они проходили, как князья и бароны человеческие на светской церемонии, неспешно и величаво… Вот виднеется холм, из вершины которого бьет фонтан синего, темно-синего цвета… Омут, пузыри то и дело всплывали наверх, к поверхности, все увеличиваясь в размерах, и… взрывались черным пламенем… Гигантские облака, залитые смертоносно-желтым цветом, а вокруг них носятся стаями невероятные создания, столь непонятные и неизведанные, что описывать их просто не имеет смысла… Берега железа, бастионы из ослепительных кристаллов, фантасмагории цвета и линий, фигур, изломов… Чуждые разуму эльфа, чуждые нашему миру пейзажи. Они неслись все быстрее и быстрее, пока…

Равел вспрыгнул, будто его обкатили ледяной водой. Охранные знаки вопили в его голове, вереща об опасности, да не простой опасности. Смертельной.

Ни сказав ни слова, Этель прыгнул, прогнувшись, как рысь, и оказался в шаге от безмятежно спящего человека. Недолго думая, эльф отвесил увесистый пинок Салрону, отчего тот вскочил, пружиня ногами, в боевую стойку. Однако увидев, что эльф в ужасе, тот лишь сказал:

– Что случилось?

– Мы окружены, нам нужно срочно уходить! Собирай скарб, и двигаемся!

Поняв, что тот не шутит, человек молнией принялся рыскать по лагерю, засовывая все, оказывалось под рукой в котомку… Эльф же, не мудрувствуя лукаво, в первую очередь прихватил дневник и инструменты, всунул вархилы в ножны.

– Быстрее, – почти кричал равел, – Падаль нас почти вынюхала?

– Как? – кинул Салрон, – Ты же говорил..?

– Говорил, но…

Договорить он не успел – из-за одной из вершин спасительных некогда валуна показалась обезображенная голова, пасть усыпана клинками в пол-ладони. Вскинув лапу-руку, оно когтями зацепилось за край и одним рывком вспрыгнуло на камень. В нем было нечто человеческое, в этом существе, но ужасно изменившееся: некогда бывшие одеждой лохмотья полосами рассыпаны по грязно-черному телу, местами видна плоть, темно-красная и гниющая… Существо запрокинуло морду и заревело, утробный звук разлился по воздуху, вырываясь из противной глотки. В следующий миг существо, согнувшись, прыгнуло на эльфа.

Краем зрения, увидев распростершуюся в полете тень, равел вскинул руки, в которых уже блестели вархилы, и прыгнул навстречу. Два тела встретились, раздался вой, а затем крик. Салрон подскочил, чтобы помочь, но все было кончено: равел оттирал бурую кровь с вархилов об рукав. Он было хотел сказать, но эльф мигом опередил его, крича во всю грудь:

– Бежим! Они везде… Вон, на север, быстро!!

И тень в серо-зеленом побежала в указанном направлении, Салрон поспешил за ним, отставая от легконогого Этеля лишь на шаг. Откуда у него такая прыть, у этой морской крысы, думал человек.

Ветви то и дело хлестали по курткам, порой по лицу, цепляли за волосы. Они не оборачивались – сзади за ними спешила смерть. Безумная погоня, казалось, длилась вечно. Существа ревели, выли и клацали челюстями – они гнали свою добычу, ждя, пока те не ослабнут. Они настигнут их и в волю попируют, напьются свежей горячей кровью из перегрызенных жил. А до этого момента будет гон, свирепый и беспощадный, пока не сдадутся кто-либо из двух сторон…

Видимость была хорошая – луна стояла высоко, свет заливал все вокруг. Везде лес, лес, лес…

Ветка в очередной раз хлестнула по лицу, Салрон глухо выругался. Впереди выглянула тропа, звериная тропа. Эльф незамедлительно свернул на нее и понесся еще быстрее, да так, что человек еле успевал.

– Быстрее!

Салрон бежал, что есть сил. В голове мутнело. Казалось, что существа уже близко, дышат в затылок горячим спертым воздухом. Нет сил бежать и сопротивляться. Человек мотнул головой, отодвигая подальше томную тяжелую пелену. Меч с каждым метром бился о спину все сильнее, хорошо, что за пояс не прикрепил…

Когда казалось, что ты вот-вот грохнешься наземь или с разбега угодишь в ствол, когда тебя настигнут и превратят в груду мертвой плоти, именно тогда вой, давящий на уши вой стал удаляться. И в нем уже не было предвкушения трапезы, клика победителя. Это был вой отчаяния или даже страха.

Эльф перестал бежать, упал на колени, рядом с ним припал Салрон, положив руку на плечо Этеля:

– Мы… оторвались? – переводил дух человек.

– И нет, и да… Они, – сглотнул равел, – Они отступили, не сдавшись, но… Почему?

– Я, кажется, знаю ответ.

В голосе Салрона прозвучал металл. Этель услышал лязг выдвигаемого меча.

Он обернулся…

Из глухой темноты ночного леса выдвигались силуэты, окружая их. Через несколько секунд вокруг них стояло порядком два десятка воителей и воительниц, облаченные в тускло мерцающие темные доспехи, шлема с забралами-масками скрывали лица, но отчетливо было видно, как горели синим хладным пламенем глаза окруживших их.

Равел встал, в очередной раз освобождая вархилы от пут ножен. Салрон обреченно оглядел незнакомцев, сжимая эфес двумя руками.

Из шеренги бойцов поддалась вперед фигура, элегантной походкой пройдя к ним. Девушка, подумал равел.

На расстоянии семи шагов воительница вскинула руку с коротким мечом и спокойным голосом промолвила?

– Си айхукех авор кеорсен?

Незнакомый язык. Эльф никогда не слышал ни о чем подобном.

Равел пожал плечами и покачал головой. Воительница недоуменно повернула лицо в маске к своим. Те что-то тихо обсуждали. Девушка еще раз промолвила:

– Си айхукех авор кеорсен??

Если они разговаривают, значит с ними можно договориться. Хоть и язык неизвестен:

– Мы не понимаем вас, уважаемая…

Воительница отошла от них на несколько шагов. Шеренга громко загалдела.

Прошло двадцать минут. Эльф и человек не шелохнулись. Девушка вернулась к ним, до этого отойдя к своим, чтобы что-то обговорить.

Снова не дойдя семь шагов – это что, их этикет? – она сняла шлем: из-под него упали черные, как смоль, волосы. Глаза цвета синего неба, правильные черты лица, можно даже назвать её красивой, но… Лицо было столь бледным, что казалось, будто вся кровь ушла от него.

На общепонятном илларском языке, правда с сильным акцентом, воительница проговорила, сухо и жестко, лишенным эмоций голосом:

– Здравствуйте путники. Мы, жители Призрачного Края, народ илфирины (уд. на второе И), приветствуем вас в наших исконных землях. Будем надеяться, что вы окажите любезность и примите предложение стать гостями нашей страны. Меня зовут Сух-Кхем, командир «Черных Теней», и я также приветствую Живых у нас. Будьте гостями!

Она положила правую руку на грудь и склонила голову. Тоже самое проделали и остальные Тени.

Этель и Салрон посмотрели друг на друга так, будто пред ними появилась сама Сумеречная Леди собственной персоной (так называют фантом, обличенный женским телом. Одетая в серый сарафан, она часто наводила страх на жителей Белогорья темными ночами. Пострадавшие уверяют, что у нее лицо столь ужасно, что лучше сразу упасть в обморок, чем смотреть дальше). Живые? О чем она? И что за илфирины?

Эльф, прокашляв, сначала медленно, но потом все увереннее и смелее проговорил

– Мы, морской эльф-равел Этель и человек, гражданин града Казандорф и славной страны Белогорья, скитальцы Первой и Второй Ступень приветствуем уважаемую Сух-Кхем, командира «Черных Теней», и самих воителей.

Оба также склонили голову.

Воительница стояла еще некоторое время, не шевелясь. Казалось, что она слушала чьи-то указания.

– Скитальцы? – спросила она.

– Да, уважаемая, – ответил Салрон

– Тогда не желаете ли проследовать за нами? Великий Магистр (уд. на О) ждет вас…

Поняв, что опасность им более не угрожает, скитальцы убрали оружие, пошли вслед за удаляющимися воинами, которые нырнули в ночную зелень лесов.

Неведомо, какими путями шли Салрон и Этель, но все сильнее и сильнее кружилась голова у скитальцев, а это могло означать лишь одно – в дело пошла магия, да какие-то магические фокусы молодых подмастерьев магов Казандорфа ей не чета. Периодически Этель смотрел вверх, ища в небесах единственный на тот момент путеводитель – луну, но порой не находил её – она меняла свое положение также часто, как возвращались откуда-то спереди, из темноты разведчики Черных Теней. Су-Кхем молча следовала за путешественниками, порой обмениваясь фразами на их языке с воинами.

Когда, в очередной раз взглянув наверх и заметив, как луна исчезла с одного места и появилась на другом краю небосклона, еле заметном в сводах веток и листьев, Этель осмелел, сбавил шаг и спросил командира-девушку:

– Уважаемая Су-Кхем, можно спросить, почему ночное светило так странно ведет себя? Никогда в своей жизни я не видел такого.

Су-Кхем мягко улыбнулась, хотя улыбка смотрелась мягко сказать странно – мрачно, на бледном лице илфиринки, освещаемое синим факелом, который она держала в левой руке:

– А ты и не мог этого видеть. Мы идем по Тропе, единственному пути, что ведет в наш мир. Давным-давном наши магики сплели его, чтобы враги, да и просто проходимцы не смогли отыскать Зачарованную Дверь.

– Зачарованную Дверь? Что это такое?

Девушка лишь протянула руку и отодвинула в сторону густую ветку ели. Увиденное поразило эльфа и человека, который всю дорогу, склонив голову и шептав про себя, быстро шел за Тенями. Упав на колени, они мотали свои головы из стороны в сторону, будто пытаясь проснуться.

…На идеально гладкой стеклянной площадке, на которой уместились бы две Главные Площади Казандорфа, стояли три исполинских кварцевых столба, разрисованные зигзагами и ломаными линиями, во многих местах сверкали руны. Поставленные в форму треугольника, они поднимались ввысь на добрые три десятка метров, да так, что их вершины сплетались между собой – от них шел ровный сиреневатый свет, который открывал путешественникам столь дивную картину, немного не привычную по цветовой гамме для глаз. Внутри столбов воздух казался сгущенным и сжиженным, он переливался, как вода, отходил разводами и всплесками. На страже кварцевых гигантов стояло два десятка черных воинов с оружием, окружающих Зачарованную Дверь плотным кольцом…

…Су-Кхем рукой остановила их отряд и, не спеша, пошла к страже. Вот она вошла в сияющий круг, сравнялась со стражником, и, обменявшись кивками головы, они стали совещаться. Салрон, уже вставший вместе с Этелем, точнее – их подняли, переминался нервно с ноги на ногу. Он дул на скрепленные ладони, как будто его пронизывал холод.

Девушка, на прощанье удостоив кивком головы стражника, вернулась к отряду, и, осмотрев не на шутку перепуганных скитальцев, промолвила:

– Дорогие гости, – в сказанном послышались, как показалось Этелю, нотки насмешки, – Перед вами Зачарованная Дверь. И вы, скитальцы, удостоены чести первыми из града Казандорф вступить на наши земли, на наш план, в котором мы живем и процветаем. Знайте, что мы, илфирины, хоть, и по-вашему, странные и во многом непонятные, но все же достойные и гостеприимные хозяева. Мы ценим друзей, но презираем врагов и трусов. Надеюсь, вы относитесь не ко вторым и третьим. Выдвигаемся!

Поправив себя и разомнув конечности, Этель медленно вошел в синий круг света, за ним тупо последовал Салрон, жалостными глазами окидывающий исполинов. Они было остановились у Двери, у живого воздуха, которой казался непреодолимой преградой, но их мягко и ненавязчиво подтолкнули в спину. И Дверь приняла их…

…Это был словно нырок в воду вслепую – что-то теплое и жидкое обволакивает их, но ты ничего не видишь, словно Создатель лишил глаз. Этель закрыл ненужные глаза, а когда вновь открыл, то был ослеплен от серого света. Именно от серого света. Сквозь слезы он посмотрел назад – такие же гигантские три столба смутно виднелись чуть поодаль от них. Только эта была не та Дверь, не то место, откуда они вошли. Вошли?

Рядом хрипел Салрон, хватаясь за уши:

– Уши… болят… Свистит что-то.

К нему медленно подошел один из Черных Теней и тихо сказал, попытаясь вместе с этим поднять человека, который упорно сопротивлялся, даже помимо своей воли:

– Пройдет. Вы, живые, редко навещаете нас. Таков эффект Скольжения…

– Скольжения? – через хрипоту промычал Салрон.

– Так мы называем переход между Дверьми. Ничего, скоро вы будете в порядке.

Когда Салрон смог стоять без поддержки, Тень медленно отошла от них и пошла к своим, которые столпились вокруг Су-Кхем. Этель нашарил за спиной на рюкзаке фляжку, открыл и жадно начал пить. Потом спросил Салрона:

– Будешь?

– Да.

Человек выхватил фляжку, припал к горлышку и через несколько мгновений полностью опустошил содержимое:

– Куда же нас занесло то, череп крысы в глотку медведя? – простонал Салрон.

– Должно быть это и есть Призрачный Край, – сказал равел, с восхищением осматривая город.

Да, это был город. Непохожий ни на гранд-дома Казандорфа, ни на усадьбы Алькариена, ни на пузатые строения Мар Кхарога. Жесткие геометрические законы царили здесь, а проявлялись они в преобладании прямых и кривых с прямыми – «пружины» с круглыми окнами врывались в темное поднебесье с крупными, слишком крупными звездами. Этих громадин было великое множество, а среди «пружин» в строгой последовательности сгруппировались овальные и полуовальные дома, находящиеся на разных ярусах и высоте. Этель насчитал около десятка уровней. Здесь господствовал обсидиан и черный металл – большинство зданий выполнено из этих материалов, только некоторые выделялись некоторой разнообразностью красок, чуткое зрение эльфа увидело мрамор, гранит и даже, неслыханное дело среди темных тонов, золото и серебро. Ну что ж, подумал равел, аристократия она и в Залаг Нуре аристократия.

Эльфа было мало чем удивить. Даже этим городом, так загадочно именуемым Призрачным Краем, и так загадочно расположенным. Что имела ввиду девушка, когда говорила про план? Надо узнать. Все же не это было интересно, главное – в другом: эльф опешил от того, что здесь везде, в каждом сантиметре камня (или не камня?) под ногами, в каждом дуновении ветра (не ветра?), в каждом колыхании воздуха была магия, сильная и могущественная магия. Она пропитывала эльфа, пронизывала насквозь, будто присматриваясь на счет «друг или враг». И от этого чувства было как-то неловко.

Во многих домах горел синий свет или огонь – видимо, был еще «день», если можно применить это слово здесь – в царстве вечного сумрака.

– Ну чтож, еще раз хочется сказать: «Добро пожаловать!», – к ним вернулась Су-Кхем, немного напугав скитальцев. – Это – Призрачный Край, дом и обитель илфиринов, детей Мората, нашего Верховного Повелителя.

– Мората? Это же Бог Мертвых? – нагло встрял Салрон.

– Так и есть. Мертвых. Мы и есть – Мертвые, так же именуемые илфиринами, что переводится как – Те, кто между Жизнью и Нежизнью. Но я не могу много говорить – вас ждет Великий Магистр.

– Кто-кто? – снова встрял Салрон, вконец осмелев.

– Великий Магистр, – терпеливо повторила Су-Кхем, – Он – Глава Призрачного Края. И именно благодаря ему вы здесь, странники. Кроме того, мы чувствуем вину перед вами.

– За что? – спросил Этель.

– За ваш риск. Впрочем, – немного промолчав, ответила девушка, – Магистр вам скажет намного больше. Скоро прибудет транспорт… Хотя… Он уже здесь…

Скитальцы даже и не заметили, как над ними завис блестящий, как исполинский мыльный пузырь, стальной шар.

– Непонятно. И как на нем ехать? – робко спросил Салрон, привыкший более к верховым лошадям и повозкам, нежели чем к столь экзотическому виду передвижения.

– А так, – улыбнулась девушка, – Там есть скамеечки, специально для вас, живые. Уcтроили. Не бойтесь, ничего не случится.

– Кто боится? Я? Никогда! – решительно ответил Салрон и вошел в шар, который к тому времени уже спустился к их ногам, тихонько поднимаясь и опускаясь на несколько сантиметров. Диаметром он был в два человеческих роста.

Эльф, уже зная повадки скитальца, лишь пожал плечами и вошел вслед за Су-Кхем. Едва они успели устроиться на сиденьях-скамейках, как Шар медленно поплыл по диагонали вверх, туда, где угадывались очертания большого дворца, дворца Магистра…

– И как же вы все это построили? – спросил Этель, зачарованный видом на город. Где-то вдалеке, за горизонтом вставало зарево, фиолетовое зарево, утапливающее воздух.

Девушка, сидевшая рядом с Салроном и закрывшая глаза, очнулась и, потеребив глаза, ответила:

– А что же нам оставалось делать? – Су-Кхем посмотрела через стеклянный шар вниз, – Вы, живые, нас попросту выгнали, потом преследовали, нам ничего и не оставалось, как молиться Верховному

– Это Морату вроде?

– Именно ему, – повернувшись, мягко улыбнулась илфиринка, – Его посланцы помогли нашим чародеям проложить Тропу, пройти по ней так, что ни одна душа, кроме нас, не ведала. Потом посланцы помогли нам создать мир и…

Су-Кхем резко подскочила, будто её кто-то ужалил. Этель удивленно посмотрел на неё:

– Что… Что случилось?

– Извините, смутилась девушка, – Я не могу говорить больше, иначе я буду наказана.

– За что? – спросил равел, с испугом посматривая на ее бледное лицо и переводя взгляд на Салрона, который, разинув рот, смотрел куда-то вниз. Они как раз проплывали над небольшой улицей в десяток домов-квадратов. Каждый из них был увенчан шпилем, на верхушке которого слабо мерцал белым светлом кругляш.

Су-Кхем лишь вяло ответила, пытаясь закончить разговор на запрещенную тему:

– У людей, вроде, есть такая поговорка: «В чужой монастырь со своим уставом не лезь». Ты, эльф, её знаешь?

Равел поерзался на ставшей неудобной скамейке:

– Знаю, как-то приходилось ей пользоваться.

Он решил живо заполнить нависшую над ними неловкую тишину:

– Кстати. Салрон! Да что же это с тобой? Что это ты там такое увидел интересное, что даже не спешишь поделиться этим с нами?

Человек нехотя оторвался и сказал:

– Сам смотри… Во-он туда, где виднеется дверь в овальном домике.

И снова прислонился обоими руками к стеклу. Равел последовал его примеру.

…От дома по направлению к дороге из обсидиана шла невысокая илфиринка в шелковом длинном платье. Вроде ничего интересного, но… Что это за фигура ковыляет следом? Глаза равела округлились – за ней шел скелет, самый что ни на есть настоящий скелет, коих он много раз видел в забытых катакомбах и подземельях. Только те скелеты были мертвыми и усыпанные прахом, а этот шагал как ни в чем не бывало, неся в своих костлявых, без плоти кистях огромные тюки. Челюсть черепа постоянно двигалась – неужели он еще и говорить может?

Илфиринка дошла до дороги, обогнув дом, зашла за поворот. Следом, ловко шагая, скрылся и скелет.

Салрон еще несколько мгновений смотрел на диво, не веря глазам. Как и равел впрочем.

– Это что это было, уважаемая Су-Кхем? – стуча зубами, процедил эльф. Страх сковал его, скреплял его конечности в крепкие тиски. Он не отпускал его, даже сейчас, когда, вроде бы, ему ничего не угрожало. Салрон выглядел не лучше.

– Это ты про хетха?, (уд. на Е) – зевая, спросила девушка, в глубине души смеясь над скитальцами, увидев в их глазах страх.

– Да, – протянул Этель. Он стал разминать затекшую ладонь. – А кто они такие?

– Слуги, можно сказать – почти раб. Но именно почти. Раб – это вещь в руках хозяина, а хетхи – слуги, провинившиеся илфирины, которые по решению Ансалима (Прим: Совет илфиринов во главе Великого Магистра, которые вершит судебные дела) (уд. на второе А) лишаются плоти и становятся слугами тех, перед кем они провинились. Если такоых нет – ими распоряжается Ансалим. Их снова обличают в плоть, если они прослужат верно или срок их наказания кончится. Хетх так и переводится – «бесплотный, лишенный плоти».

– И как это вы их обличаете в плоть и лишаете её? – неловко спросил Салрон, испугавшись жесткого и будничного голоса девушки, каким она говорила о таких, стало быть, страшных вещах.

– Магия, странник, магия Мората, – коротко пояснила Су-Кхем.

Шар тряхнуло, его пассажиры немного встрепенулись.

– Мы приехали, – сказала Су-Кхем. Привстав со скамейка, они медленным жестом провела рукой перед стеклом – часть оного исчезла, оставляя проход для троицы.

Кожаные сапоги ступили на гладкую, отполированную поверхность большого плаца, посередине которого возвышался Дворец Магистра – исполинский высокий круглый темно-синий павильон, с несколькими овальными пристройками рядом с главным зданием. Вместе они соединялись туннельными переходами, которые подпирались черными арками. Прямо над главным павильоном сгустилось огромное серебристое облако, то и дело сверкающее синими разрядами.

Да… Такое эльф видел только в Алькариене, в Главной Башне жрецов Атримы – там тоже было облако, оно несло в себе магию, являлось неким «волшебным сосудом». Неужели и здесь тоже самое?

На входе во Дворец их ждала стража – высокие стройные воины в черных пластинчатых доспехах, с клинками (как позже от Су-Кхем Этель узнал, что эти клинки зовутся скраметонами) и щитами бледно-зеленого цвета. На щитах красуются эмблемы гвардии – пронзенный наискось скраметоном пылающий синим огнем череп.

Стражники не стали заступать проход – их, по-видимому, уже предупредили.

Осторожно ступая по высоким каменным ступеням, под равнодушными и спокойными взглядами гвардии они вошли во Дворец.

…Как сказала командир «Черных Теней» – Магистр их ждал в Приемном Зале.

Идти пришлось намного дольше, чем казалось сперва – оказывается, зал находился в центре павильона, и коридор к нему шел спиралеобразно. Салрону надоело считать факела и различные картины на пути. Но вот, на шестьдесят седьмом факеле, Салрон заметил проход в Зал.

– Неужто, – проворчал человек.

Су-Кхем лишь ухмыльнулась.

Вот это зал, подумал Этель. Такие еще надо поискать. Да и по всей Фиаре таких наберется от силу четыре-пять. Конечно, зал Благословенного Дворца Алькариена куда краше и величественнее, но здешняя красота выделялась своей простотой и еще раз простотой: круглый зал, усеянный фресками и разноцветной мозаикой, на потолке – сияющая полусфера, в которой то и дело скользили перламутровые молнии. По другую сторону от арочного входа, через который они и вошли, стоял трон, изысканный базальтовый резной трон, с тремя острыми гранями у изголовья, и на этих гранях прижились черные опалы. А на троне сидел илфирин… Посмотрев в его черные, как ночь, глаза, эльф понял – илфирин был преисполнен Силой, Иной Силой, которая могла снести к демонам Каллеронию с ее монстрами (Прим: Королевство Орков Каллеронии постоянно подвергалось нападению тварей) да вдобавок испарить Берилловый и Подвенечный океаны. Одетый в черное одеяние – кафтан из шелка и дорогие широкие штаны – он ну никак не казался королем, вождем или тому подобное, а ведь сидит на троне! Только обсидиановый изогнутый обруч с вправленным адамантитовым блестящим овалом (откуда он здесь, подумал равел, это же тайна эльфийских мастеров!) выдавал величие и могущество илфирина. Он сидел как-то по-простецки, как будто ему сильно надоело это ложе. Или просто слишком много времени он на нем.

Оторвав взгляд от Магистра, Этель решил осмотреть еще раз Зал. Просто и со вкусом – так бы сказала его сестра, буде она здесь. Много картин на стене, рисунков, гербов. Но что явственно было заметно сразу – за троном, во всю высоту до полусферы висела исполинская картина, да так, что трон не отрезал рисунок. Она изображала воина в черной робе, черной-черной, окантованной ярко-фиолетовыми росписями на непонятном языке, илфиринский, наверно. Капюшон, задвинутый на голову, скрывал лицо в сером хладном тумане. На шее висит медальон с толстой, черной цепью. Медальоном была алая сфера, внутри двигались обручи. Да, двигались! Картина была почти живая! Только фигура не шевелилась! В правой руке незнакомый воин сжимал скраметон, поставленный древком к ноге в черном башмаке. Левая рука воздета к серым шевелящимся тучам. В разжатую ладонь – костлявую ладонь! – собирались путы черных туманов и сумрака, исходивших от земли, бурой от камня. За спиной – завеса мрака, в которой сверкали чьи-то красные, как кровь, глаза, то и дело мигающие.

– Засмотрелись?

Магистр сказал это тихо, но резко. Голос его был красивым и высоким, как у певца. Салрон и Этель сразу очнулись и перевели взор на илфирина.

– Вам, наверно, интересно, кто это? – спросил он. И, не дождавшись ответа, снова сказал. – Вы видите перед собой Бога, Мората, Верховного Повелителя, Бога Мертвых, Стража Пустоты. Так же перед вами его вечный слуга, Лувар, Черный Рыцарь, Великий Магистр Призрачного Предела, Глава Ансалима.

Закончив, он склонил голову в приветствии. Странники незамедлительно ответили ему тем же.

Названный Луваром ждал несколько минут, осматривая пришедших с ноги до головы, чему то улыбаясь. Те было невольно начали мяться, но Лувар снова сказал, но уже не им:

– Командир Су-Кхем?

– Да. Магистр.

– Вы можете быть свободны. Идите, отдохните. Ваши Черные Тени тоже свободны.

– Спасибо, Магистр. Так тому и быть.

И поклонившись, она удалилась, в последний раз взглянув на Этеля. Без нее будет как-то неуютно, подумал эльф. Он долго вслушивался в стук шагов илфиринки, который все более и более становился тише…

– Ну что ж, дорогие, – продолжил улыбчиво Лувар, – Скитальцы. От моего имени говорю: «Добро пожаловать к нам, в наш край. Будьте гостями, будьте как дома, если, конечно, это возможно. Вы можете оставаться здесь столько, сколько вам заблагорассудится. Извините, что не предлагаю сесть – сидений просто нет. Приемный зал на то и приемный зал, как вы понимаете.

– Понимаем, спасибо вам, господин Магистр, за гостеприимство, – вместе сказали скитальцы.

Лувар улыбнулся:

– Так же глубоко извиняюсь за свое любопытство, но мне бы хотелось узнать, как вы оказались здесь, так далеко от вашей обители, Казандорфа?

Вперед выступил эльф:

– Господин Магистр, мы, скитальцы по имени Этель и Салрон, оказались здесь благодаря госпоже всевеликой Случаю, а предстали перед вами по воле другой госпожи – Удаче. Наш караван начал путь из града Казандорф, столицы Белогорья. Караван был торговый, с многочисленной охраной. И мы, скитальцы, получили задание явиться в Залаг Нур. Извините, Магистр, но мы не можем сказать почему. «Кодекс Вольного Странника» (кодекс, который был составлен Первыми Скитальцами. На его основе составлен свод законов, которые скиталец должен неукоснительно соблюдать).

– Понимаю, Кодекс. Продолжайте…

– Мы спокойно доехали до Алькариена, пробыли там некоторое время и продолжили свой путь к каменным сводам града орков, Залаг Нуру. Темной Цитадели. Мы как раз проходили по старому, давно неезженому тракту. Увы, времени было мало, и хозяин каравана решил сократить путь, хотя жители некоторых поселков, располагаемых не так далеко от нас и которые мы успели навестить, отговаривали его, ссылаясь на нечисть. Но хозяин не послушался. Мы остановились на ночлег, вдали на севере виднелись вершины Барга Гор. Как раз именно тогда все и случилось – глубокой ночью мы услышали нечеловеческий и даже не волчий вой, и позже на нас напали твари, эти полуразложившиеся существа. Их было более двух сотен, и они устроили резню, нещадя никого. Мы, скитальцы, дрались с ними, но после каждой убитой от моих вархилов и меча Салрона твари появлялась новая и новая тварь. Так наш караван погиб, мы, единственные оставшиеся в живых, успели сбежать к лесам, что прилегают к горам Пламенной Смерти. Несколько дней нам удавалось скрываться от преследований, но они нас все же настигли. Мы опять ударились в бега, и вот так мы и встретились с достопочтимой Су-Кхем и её Черными Тенями. Существа, как только почуяли их, убежали, можно сказать, «поджав хвосты», хотя оных хвостов я не наблюдал. Вот и вся наша история.