Мастера. Начало бесплатное чтение

Пролог

Артем любил возвращаться домой. Ему нравилось открывать дверь и слышать тихий, гостеприимный щелчок замка. Нравилась непривычная тишина, стоявшая в квартире. Ему нравилось включать свет в прихожей, и видеть, как все оживает с его возвращением. Еще больше ему нравилось, когда его ждали. Когда не нужно было доставать ключи и самому включать свет. Он любил, едва переступив порог, видеть, как на него, с визгом и поцелуями, кидалась любимая девушка, без умолку тараторя о том, как она без него скучала. Но обычно после третьей поездки, вместо девушки он находил на кухне записку с всегда одинаковым и предсказуемым текстом. Прости, не могу так больше жить. И все в таком духе. Конечно, не каждая девушка будет ждать неделю, а то и две, когда он вернется из очередной командировки. И не раз его ставили перед выбором: «Я или этот чертов журнал!». И он неизменно выбирал работу. Она была дороже, интересней и опасней любой девушки.

Сейчас его никто не ждал. А значит можно спокойно плюхнуться в любимое кресло, и до поздней ночи наслаждаться хорошим боевиком, неспешно попивая дорогое ирландское пиво. Открыв дверь, Артем сбросил на пол сумку, разделся, и направился на кухню к холодильнику. Разбирать, стирать и чистить манатки он будет потом. Все потом. Сейчас хотелось отдыха и спокойствия. Особенно после общества Кости и его сумасшедшей компании. Этот спор и эту чертову пещеру он еще долго не забудет. Артем улыбнулся и помянул друга нехорошим словом. Надо бы устроить для Кости такую же заварушку.

Взяв в одну руку пару бутылок пива, а в другую несколько пачек орешков, Артем направился в комнату. И остановился на пороге, чуть не выронив дорогой ирландский напиток на пол. В комнате горел свет, хотя он точно помнил, что не включал его. В комнате сидел человек, хотя Артем был абсолютно уверен, что никого не приглашал, не ждал в гости, и тем более не впускал в квартиру.

– Какого черта! – пробормотал Артем, и прошел в комнату, чтобы убедится в реальности происходящего. Мужчина не исчез. Значит, не привиделось. И когда он только успел войти?

Незваный гость по-хозяйски расположился в любимом кресле Артема. И спокойно наблюдал, как хозяин квартиры ставит бутылки на стол, и тут же открыв одну, залпом выпивает половину.

– Какого черта вам тут надо? – смачно отрыгнув, спросил Артем, задетый за живое, что кто-то нагло покусился на его кресло.

Его абсолютно не смущал тот факт, что посетитель был как минимум в два раза старше его самого. Плевать он на это хотел. И на дорогой костюм, и на золотые часы и запонки что буквально кричали о высоком положении незнакомца, Артему тоже было глубоко начхать. Он только что вернулся из командировки с репортажем о прекрасных и не менее опасных прелестях природы Северного Кавказа. Он устал. И единственное, чего он хотел, это отдохнуть.

– Прошу прощения за столь неожиданный визит, – спокойно сказал мужчина, так и не соизволив встать, – Меня зовут Аллаис.

Артем только хмыкнул.

– Вижу, вы не настроены на конструктивную беседу, Артем, – показал свою осведомленность Аллаис, наконец-то вставая с кресла и подходя к Артему. – Может, предложите мне пива?

Артем еще раз убедился в безграничных просторах человеческой наглости, но все же протянул гостю вторую бутылку. Первый порыв выпроводить наглеца за порог теперь сменился любопытством. А чего ему все-таки надо?

– Чем обязан столь неожиданному визиту? – спросил Артем, опускаясь в освобожденное гостем кресло и с наслаждением вытягивая ноги.

– Видите ли, молодой человек, у меня к вам деловой разговор. Обстоятельства сложились не самым благоприятным для меня образом, что я вынужден был обратиться к вам за помощью, – ответил Аллаис.

– Вы присаживайтесь, не стесняйтесь, – съязвил Артем, и кивнул в сторону дивана. – Видите ли, многоуважаемый, я совершенно не настроен, обсуждать сейчас какие бы то ни было проблемы, и тем более ваши. Более того, я вообще не горю желанием общаться с вами на отвлеченные темы. Все дело в том, что я по натуре человек скрытный и необщительный. А также очень злопамятный. Характер у меня, знаете ли, паршивый. И ко всему прочему, я очень не люблю незваных гостей. Но еще больше я не люблю, прямо таки терпеть не могу, гостей наглых, – Артем отхлебнул пива и продолжил, – Как вы, например, дражайший Алласил.

Артем специально исказил имя собеседника, надеясь разозлить его еще больше, но на лице мужчины не дрогнул ни один мускул. Значит, гость будет добиваться своего, раз не обратил никакого внимания на пламенную речь Артема. Крепкий орешек, этот Аллаис, ничего не скажешь.

– Надеюсь, вам все ясно? Вот и отлично. Дверь в прихожей, – добавил Артем и вышел из комнаты. На кухню. За пивом.

Судя по тому, как спокойно незнакомец отреагировал на дерзкую речь Артема, беседа затянется еще как минимум на час. Еще пара бутылок точно не помешает.

Войдя в комнату, Артем слегка удивился, еще раз убедившись, что от этого странного типа можно ожидать чего угодно. За его короткое отсутствие, гость успел из дальнего угла комнаты передвинуть древнее дедушкино кресло напротив хозяйского и поставить между ними тяжелый журнальный столик. Сам он восседал в старом кресле, закинув ногу на ногу, и неспешно раскуривал толстую сигару. На столе уже стояла пепельница и блюдце с орешками. Когда только успел, черт такой?

– А вы оперативны, надо сказать, – плюхнувшись в свое кресло, произнес Артем, – Хочу заметить, что вы мне даже начинаете нравиться. Но не обольщайтесь, чувствую, это ненадолго.

– Люблю комфорт, – пожал плечами Аллаис, выпуская струю дыма, – Правда к сигарам лучше всего подходит дорогой коньяк, ну да пиво у тебя тоже не плохое.

Ни фига себе! По двадцать баксов за бутылку!

– Давайте к делу, – сказал Артем, все же не переходя на «ты». Ему все же как-то не импонировало называть человека, годившегося ему в отцы так вальяжно. Воспитание-с. – Доставайте договор, погнутую иголку, говорите, где ставить подпись и за три любых желания я согласен проколоть себе палец в антисанитарийных условиях. И даже поставлю свою эксклюзивную подпись.

Пару секунд гость непонимающе смотрел на Артема, а затем от души расхохотался.

– Ты что… подумал, что я дьявол? – сквозь смех, выдавил Аллаис, – Ну… отмочил!

– Что смешного, – буркнул Артем, – Очень похоже.

Аллаис уже не стесняясь, загоготал в полный голос.

Артем, не разделяя его веселья, мрачно потягивал пиво. Что за неделька выдалась? Сплошное веселье. Для всех, кроме него.

– Ладно, извиняюсь. Просто такого мне еще никто не говорил. Пять с плюсом за оригинальность, – все еще веселясь, сказал Аллаис, – Неужели ты думаешь, что дьявол пришел бы к тебе с просьбой? Скорее, он бы появился, когда тебе нужна помощь.

– Ха-ха.

– Ты прав, неудачное сравнение. Дело совсем в другом. Никакой я ни дьявол. Я бизнесмен.

– Как будто есть разница, – заметил Артем, закуривая сигарету.

Аллаис пропустил его реплику мимо ушей и продолжил:

– У меня есть дочь. Да-да, такое случается, не смотри на меня так удивленно. С дочерью у меня достаточно напряженные отношения. Мы, так сказать, в продолжительной ссоре. Она меня ни видеть, ни знать не хочет. Поссорились мы, – Аллаис тяжело вздохнул и отхлебнул пива. Переигрывает, подумал Артем, – От любой моей помощи она отказывается и вообще, давно послала меня по широко известному адресу. Переехала в другой город, теряется короче. Но я как могу, слежу за ее жизнью. Все-таки родная дочь, ни абы кто.

Артем хмыкнул. Ну-ну. Знаем мы таких родственничков.

– Так вот. Я прошу тебя, чтобы ты нашел ее и некоторое время побыл рядом с ней. В виде охраны, так сказать.

Артем чуть не поперхнулся пивом, от такого предложения.

– Ну и запросы у вас мил человек, – только и выговорил он. Задумавшись, а не очередной ли это розыгрыш?

– Не надо иронии, я абсолютно серьезно. Сердце мое не спокойно, понимаешь? Вдруг она вляпается куда-нибудь? Девчонка же. Или что случится… Пару месяцев не так уж и много, не так ли?

Любопытство разгорелось уже с новой силой. Только теперь уже касательно второй части беседы, а именно – что же господин Аллаис готов предложить за данную услугу? Уже по этому, можно судить о серьезности намерений. Но Артем не любил пороть горячку. Хоть он и был человеком рисковым и любил опасность, но в данной ситуации все же предпочитал сначала проверить почву, а потом уже ступать на нее.

– Хм, и как вы себе это представляете? Заявиться к ней домой, и сказать, что я от любящего папаши?

– Нет, я предоставлю тебе все возможности, чтобы ты отыскал ее, а когда ты ее найдешь, я подышу тебе квартиру рядом, место работы. Естественно, все расходы я беру на себя. Ты не должен охмурять ее или лезть в постель. О твоих похождениях я наслышан. Просто найди и будь поблизости.

– Хорошо, почему именно я? Почему бы вам не послать одного из своих головорезов, которые, я уверен, у вас имеются, и ни один.

– Я наводил о тебе справки. Ознакомился с твоим послужным списком. Знаю, в каких местах ты бывал. Даже прочел все твои статьи. Ты смелый, нормальный парень без закидонов. Не выделяешься, как любой из моих громил. И что самое главное, у тебя присутствуют мозги. А это не маловажно, чего не скажешь о моих ребятах.

– Что ж, кратко, ясно и честно, – признал Артем, – А почему бы не нанять частного детектива?

– Ты пересмотрел американских фильмов, сынок, – хохотнул Аллаис, – Мы в России, не забывай. И даже если бы они были, мне не нужен сыщик. Мне нужен обычный, не привлекающий внимания парень, который может постоять за себя и принять единственно верное решение в кризисной ситуации. Ты именно такой, и ты справишься, я уверен.

– Если я ее отыщу, мне останется просто наблюдать и все? – спросил Артем, все еще не веря в реальность происходящего.

– Когда ты ее найдешь, ты сразу должен сообщить мне. Но в случае опасности ты должен вмешаться и обезопасить мою девочку. Хотя, до этого вряд ли дойдет.

– Это несколько меняет дело, – задумчиво сказал Артем, кидая в рот горсть орешков.

– Как и это, – ответил Аллаис, доставая из внутреннего кармана пиджака конверт и протягивая его Артему.

– Что здесь? – спросил Артем, рассматривая белый конверт из дорогой, как и все у господина Аллаиса, бархатной бумаги.

– Открой и узнаешь, – пожал плечами бизнесмен.

Вскрывая конверт, Артем на все сто был уверен, что внутри будет какая-нибудь гадость от Костика. Типа письма со словами «Ты купился!» или «Хотел бы я видеть твою рожу!». Но сюрпризы в этот вечер все не хотели кончаться. В конверте не было ни слова от друга.

– Там два чека, три фотографии и один договор, – пояснил Аллаис.

– Иголку храните в кармане? – не удержался от колкости Артем.

– Не тот договор, о котором ты думаешь. Смею тебя разочаровать в очередной раз. В конверте чек на пятьдесят тысяч долларов, который ты можешь перевести на свой новый расчетный счет в «Хоуп банке» хоть завтра. Это за встречу и за разговор. Чек на двадцать миллионов долларов, который ты сможешь обналичить, как только выполнишь мое поручение. Две фотографии твоей мечты и договор купли-продажи этой самой мечты. И фотография моей дочери.

Парень быстро пробежал глазами текст договора, решив разобраться с ним позже, когда останется один. Взглянул на чеки и отложил их в сторону. Покрутил в руках маленькую фотографию симпатичной светловолосой девушки с веселыми ямочками и легкой улыбкой. На Аллаиса она не походила не единой чертой. Затем взял в руки фотографии поместья, не веря своим глазам. Да, это мечта всей его жизни. Иметь вот такой вот дом, окруженный деревьями, среди чистого горного воздуха и безмолвия.

– Может ущипнуть тебя? – участливо спросил бизнесмен, – Жаль булавки не захватил, так бы пригодилась.

– Теперь я очень сомневаюсь в том, что вы бизнесмен. И склоняюсь к первоначальной версии, – все же выдавил Артем, борясь с желанием последовать совету гостя и ущипнуть себя посильнее.

– Наблюдая за твоей физиономией, я тоже начинаю сомневаться, – абсолютно серьезно сказал Аллаис. Хотя Артему показалось, что он отчаянно пытается сдержать улыбку.

– Откуда вы узнали про имение? – наконец поинтересовался Артем. – Я никому не говорил об этом.

– Элементарно. Ты делал репортаж про это имение. То, как ты описал, как ты говорил об этом месте, мне лично открыло многое. Тем более, что я интересуюсь твоими работами и прочитал их все. Репортаж про заповедник в Альпах особенный. В него ты вложил душу. И кстати, не ты ли оговорился в том репортаже, что хотел бы провести остаток жизни именно в таком месте?

Да, он действительно год назад ездил в этот заповедник делать репортаж о красотах природы. И именно тогда влюбился в эту землю и в это имение. Артем попытался вспомнить, говорил ли он кому-нибудь о своей мечте, но так и не смог. Этот лис разложил все по полочкам, искусно расставив ловушку, предлагая самое заветное и оберегаемое от всех желание. Прекрасно понимая, что Артем попадется на приманку.

– Это и есть ваша заблудшая дочь? – поинтересовался он, кивая на фотографию девушки. – На вас не очень-то похожа.

– Она самая. Вся в мать. Давай выпьем за удачное разрешение нашего дела!

Они чокнулись бутылками и отхлебнули пива.

– Все-таки вы дьявол, – вынес вердикт Артем, – Теперь я в этом не сомневаюсь.

– А где же договор про душу? Где булавка? Никакого дьявола нет, это все сказки сценаристов. Есть люди, деньги и люди, которые умеют правильно пользоваться тем и другим.

– Это же бешеные деньги, – пробормотал Артем, понимая, что должен согласиться.

– Моя дочь дороже любых денег. Только вот она этого не понимает, – тихо сказал бизнесмен. – Я даю тебе время до завтра, Артем. Тебе хватит, чтобы решить?

Артем посмотрел на дьявола во плоти, вздохнул и отхлебнул пива. Он уже все решил, когда вскрыл конверт и увидел его содержимое. Такой шанс выпадает не часто, если не сказать, практически никогда не выпадает.

– Я согласен, – наконец сказал он.

– Вот и отлично, – расплылся в улыбке Аллаис. – Завтра вечером я зайду, что бы обговорить все детали.

Аллаис сердечно попрощался, похлопав Артема по спине, словно он приходился ему родным сыном, и напомнил, что завтра он зайдет для окончательного обсуждения. Артем только кивал и изредка улыбался, делая вид, что ошарашен свалившимся на него счастьем.

Когда же дверь за незваным гостем закрылась, улыбка моментально слетела с губ Артема, и он прошел на кухню за новой порцией ирландского пива, погруженный в свои мысли.

Он вернулся в комнату, где еще висел тяжелый запах парфюма Аллаиса. На столике так и лежали документы из конверта и фотографии. Он взял ту самую, с улыбчивой девушкой, и поднес к самым глазам. Да, она красива. С правильными чертами лица, с большими карими глазами и вечной смешинкой в них. Высокие скулы, аккуратный носик, четко обведенные губы и небольшие морщинки по бокам от частых улыбок. Непослушные волосы спадали волнами на плечи и спину, челка лезла в глаза.

Артем дотронулся до лица на фотографии пальцем, и улыбнулся.

– Значит, напряженные отношения, господин Аллаис? – пробормотал он, продолжая всматриваться в фотографию. – Интересно…

Ночью звонок телефона всегда резкий, всегда неожиданный. И обычно не предвещает ничего хорошего. Либо сообщение о какой-нибудь неприятности, либо шуточки малолеток. Уж лучше бы это был чей-нибудь прикол.

Он поднялся с кровати, нашарил ногами тапочки, не спеша подошел к столу, на котором стоял телефон. Он медлил, надеясь, что ночной звонок оборвется. Но телефон настойчиво оглашал комнату неприятным резким пиликаньем.

Все-таки придется взять трубку.

– Слушаю, – голос у него был хриплым после сна.

– Здоров, Эйнштейн, – раздалось в трубке. – Узнал?

Андрей молчал. Долго. Этот голос он узнал сразу, хотя не слышал его много лет.

– Артем… – в горле предательски запершило, Андрей прокашлялся. – Это ты?

– Это я, Андрюха. Я знаю, что пропал на столько лет. Знаю, что поступил, как сволочь…

– Как последняя свинья.

– Надо встретиться. Это важно, Андрюха.

– Когда?

– Сейчас.

– У меня?

– Нет. Давай через полчаса в кабаке на Серпуховской. Знаешь?

– Да. Через полчаса буду.

– До встречи.

– До встречи, друг.

Положив трубку, Андрей еще несколько секунд стоял в немом оцепенении. Артем ничуть не изменился. Сначала пропал, исчез, сбежал, не сказав никому ни слова. И дальше, десять лет от него ни слуху ни духу. Друзья старались не упоминать о нем в разговорах, слишком было больно. Каждый винил себя в том, что тогда Артем сбежал из приюта. Но каждый год, в тот самый день, когда их общий друг исчез, они собирались вместе. Чтобы вспомнить. Чтобы ощутить друг друга рядом. Чтобы еще раз напомнить себе, как дороги близкие люди, и как легко порой их можно потерять.

А сейчас, Артем как ни в чем ни бывало, позвонил вот так, посреди ночи, и позвал в кабак за два квартала отсюда.

Андрей спохватился, что уже несколько минут стоит в раздумьях, а встреча через полчаса. Бросился искать вещи. Уже шнуруя ботинки, он вспомнил о видеофайле. А вдруг неожиданное появление Артема связано со всей этой шумихой вокруг видео? А если Артем позвонил ему только ради этого? Что если он настолько изменился, что уже забыл их дружбу? И теперь он по ту сторону?

Мысли лихорадочно носились в его голове, тогда как руки автоматически упаковывали ноутбук и кабели в сумку. Он все же решил взять ноутбук с собой. На всякий случай. Если Артем все еще верен дружбе, возможно, он сможет помочь.

На улице было холодно. Он зябко поежился, и засунул руки в карманы. Прошел дальше к дороге, надеясь поймать попутку, чтобы не топать по темным улицам. Хоть и предпраздничные дни, но отморозков хватает в любое время года.

Через несколько минут вдали показалось такси. Определенно, ему сегодня везло.

У кабака он оказался даже раньше, чем договаривались. Толкнул массивную дверь. Осмотрел почти пустой зал. Артем сидел за самым дальним столиком, в углу, лицом к двери. Коротко махнул рукой. Но Андрей узнал его и так. Артем поднялся, вышел из-за стола, шагнул навстречу и замер.

Почти десять лет они не виделись. Из щуплого мальчишки Артем вырос в мужчину. Окреп, возмужал, раздался в плечах. Черты лица заострились, волосы, в детстве светло-русые, потемнели. В детстве Артем был никогда не унывающим балагуром. Заткнуть его было невозможно, он всегда говорил, шутил, смеялся, прикалывался. Серьезным и молчаливым в детстве Артем был в редкие моменты плохого настроения. Сейчас же, Артем внимательно, цепко осматривал его с головы до ног. Андрею даже не по себе стало, где же вечные шуточки? Где тычки и дружеские покалывания? А может, не доверяет?

– Ты какой-то слишком серьезный, – решил высказаться Андрей. – Чего это с тобой?

– Да ну тебя, Эйнштейн, – рассмеялся Артем, обнимая его за плечи, – Может у меня от радости в зобу сперло!

– Скорее, в заду.

Они, наконец, уселись за стол, заказали себе выпить, и только когда официантка принесла заказ – пиво Артему и кофе Андрею, – Артем неловко начал:

– Давай сейчас не будем говорить обо мне и о том, где я был, и почему не послал о себе весточки. Я обязательно расскажу, но потом. Сейчас это не главное. Сейчас есть вещи посерьезней.

Артем достал из кармана куртки бумажник, и выложил на стол перед Андреем небольшую фотографию. Андрей даже не посмотрев на фото, глядя прямо в глаза другу, уверенно сказал:

– На фото Лика. Верно?

– Да, – кивнул Артем. – Как догадался?

Андрей пожал плечами и сделал большой глоток, закашлялся, обжигая губы и горло.

Артем усмехнулся.

– Не доверяешь мне, – уверенно заявил он, – Ладно, я знаю, поступил как дурак. Сбежал тогда. Вам ничего не сказал. И потом, десять лет от меня ни весточки. А знаешь почему?

Андрей покачал головой. Он догадывался, конечно, но видел, что Артему нужно сказать это самому.

– Я по Лике тогда с ума сходил. Первая влюбленность, сам понимаешь. Ну, а Лика как к другу ко мне относилась. Ко всем нам одинаково. Меня и переклинило. Втемяшилось мне в голову, уж не помню почему, что Лику покорить можно только деньгами. Не смотри на меня так. Знаю, что дурак. Юношеский максимализм, что ты хочешь? В пятнадцать лет по-другому отношения не воспринимаются. Мне-то думалось, ну годик потрачу, заработаю денег, Лику цветами, подарками завалю, она и растает. Какой там годик! Покидало меня знатно. Потом за границу уехал. Там служба была. Потом вышел в отставку, и вернулся сюда. Тянуло меня на родину страшно. Устроился в журнал фотографом, в командировках большую часть времени провожу. И, честно, Андрей, я боялся. Я знал, где вы живете. Признаюсь, следил. Но позвонить не решался. А сейчас такие события начались, что…

– Тебе пришлось объявиться, – закончил за него Андрей. – Из твоего короткого рассказа я понял гораздо больше, чем ты хотел сказать.

– Я не удивлен, твои аналитические мозги для меня не секрет.

– Как и место, где я работаю, надо думать?

– И это тоже.

– Ходячая всезнайка. Претендуешь на мое место?

– Еще чего, – фыркнул Артем, – У меня просто здоровое любопытство, а у тебя мозги набекрень повернуты. Ладно, слушай. Два дня назад, – начал он свой рассказ, – Вернувшись из командировки домой, я застал в своей квартире довольно странного типа. Высокого полета птичка. Он не занимает какого-то важного поста в обществе публично, но от него разило деньгами и властью за километр. Я всегда это чувствую в людях. Скорее, он серый кардинал, нежели какой-то известный политик. По своим каналам я смог накопать про него очень мало. О нем либо не знают, либо говорят, что не знают, и при этом пытаются скрыть страх. В общих чертах понимаешь, кто ко мне пожаловал? Какая-то большая шишка.

Эта шишка назвалась странным именем Аллаис. Он стал мне рассказывать, что у него есть дочь, он ее очень любит и переживает. Но у них с дочкой якобы вышла ссора, и дочурка послала папашу подальше, переехала в другой город и знать его не желает. А господин волнуется. И потому и обратился ко мне за помощью. Чтобы я ее нашел и побыл с ней рядом. За мою работу он предложил мне кучу денег и документы на право владения одним очень дорогим поместьем в охраняемом заповеднике. Сам понимаешь, какие связи нужны, чтобы это утрясти. Документы он вручил мне лично. И эту фотографию тоже.

Артем замолчал, переводя дыхание. Глотнул пива и продолжил:

– Я сразу узнал, кто на фотографии. Но вида не показал. Согласие дал. И теперь я не знаю, что делать. Пугать Лику и сообщать ей, что за ней охотятся всякие высокопоставленные шишки? Водить Аллаиса за нос я долго не смогу. Он пообещал предоставить мне возможности для поиска, а как отыщу, так и квартирку рядом и все такое. Дальше от меня требуется только за его якобы дочуркой понаблюдать пару месяцев. Но думаю, это все лапша. От меня нужно, что я Лику отыскал. А дальше я уже буду не нужен. Но это не суть важно. Сейчас нужно придумать, что делать с Ликой. У меня есть кое-какие соображения. Я так понимаю, Лика со своими сверхъестественными способностями засветилась?

– Именно, – кивнул Андрей, – Причем засветилась так конкретно, что подняли на уши и военных и ментов. Вполне возможно, что и других подключили.

– Даже так? Что она сделала?

Андрей молча достал ноутбук, поставил на стол перед ним и запустил видео. Ролик был не большой. Меньше минуты.

– Снято камерой банка, – пояснял Андрей, пока Артем просматривал ролик во второй раз. – Я так понимаю, она этого не помнит. Иначе бы уже позвонила в слезах и все рассказала. Улица, где это снято, в двух-трех кварталах от ее дома. Видимо, Лика шла поздно домой. К ней в переулке пристали эти двое. От страха у нее проявились способности, и она одним движением раскидала этих приставал. Похоже на силовую волну. На видео плохо видно, но этой волной снесло кирпичный забор, и разворотило какой-то сарай. Один из нападающих в коме, другой умер вчера. Больше жертв нет.

Пока что военные еще не выяснили, кто на пленке. Это поручили мне, как аналитику. Я-то ее сразу узнал, хоть на видео и не видно лица. По волосам, по движениям, по куртке наконец. Но это я. А они еще не догадываются. По всем базам пропускают, но пока ноль. Сам видишь, почему ею так заинтересовались.

– Надо было ей в экстрасенсах поучаствовать, – пробормотал Артем, – Стала бы известной персоной, ее бы и пальцем тронуть не посмели.

– Я ей как-то предлагал. Она естественно отказалась. Тем более, ее способности спонтанны, и проявляются в моменты опасности.

– А когда она за пару секунд залечивала нам порезы? А помнишь, как я сорвался со второго этажа и руку сломал? Она же одним прикосновением все исцелила!

– Опасность для друзей приравнивается к опасности для себя. Вспомни, обычные царапины и синяки у нее вылечить не получалось. Не было опасности для жизни.

– Возможно и так, – Артем достал блокнот и ручку. – Выход у нас, дружище, один – вытаскивать Лику из этого дерьма. Не нравится мне ни этот Аллаис, ни военные. Так что, давай думать.

Глава 1

Ант А'Лар стояла, облокотившись на широкие перила балкона. В небе сплошным покрывалом искрились звезды. Огромная желтая Лата опускалась к горизонту, уступая место вдвое меньшей, красноватой Талке. Редкий момент, когда в небе Росса можно наблюдать сразу пять лун. Все живое на земле отражало небесное сияние, светясь и переливаясь. Растения, трава под ногами, кожа Вольных, шерсть животных – все это вспыхивало светящимися искрами, всполохами, линиями, переливами. Люди и природа сейчас были едины, как никогда. Даже у нее на руках проступило легкое золотистое сияние – сложнейшая вязь из переплетения тонких узоров и рун.

А ведь Ант А’Лар давным-давно запрятала вязь в глубины сознания. Проступить на коже она могла только после прямой мысленной установки. Однако, ее тело невольно отражало состояние души. Все таки здесь она не держала себя и окружающую обстановку под постоянным надзором. Ведь здесь Дом, мир Росса, где она родилась, где выросла. Здесь не может быть опасности, здесь не нужно быть настороже и каждую минуту ожидать враждебности, а то и нападения, как часто бывало в Серах.

Одна из красивейших планет Державы. Лишь одна из планет когда-то могла поспорить с красотой Россы. Та самая, которую она так любила в детстве, где стоял Летний дворец, где она так любила бывать в свободное от учебы время. Ее любимый мир. Которого уже нет.

В эту ночь небо полыхало красками. Пять красавиц-лун, каждая светившая своим светом, небо, усыпанное звездами так плотно, что трудно было отыскать темное пятнышко. Сияние Кладовеста, переливающиеся всеми цветами радуги, перетекало над головой, затмевая собой краски неба.

Хорошая ночь.

И воздух. Пряный, пьянящий ароматом цветов. Так и хочется вдыхать его полной грудью. Дышать, запомнить эти переплетения запахов.

Когда еще появится возможность оказаться дома во время летнего солнцестояния? Когда еще она увидит такие буйные, разноцветные всполохи сияния на своем небе? Во всем городе, да что там, во всей Державе гулял и радовался народ, отмечая великий праздник, стараясь воссоздать на земле краски небес.

Зато здесь, во внутреннем дворике было тихо и спокойно. Лишь переливающееся сиянием небо над головой, пение птиц и пьянящий ночной воздух.

Приходилось постоянно напоминать себе, что она пришла сюда не ради любования красотами родного неба. Не для того, чтобы посмотреть, как веселятся люди, даже не ради отдыха. Предстоит еще тяжелый разговор с матерью, а она тут любуется звездами. Не тот настрой!

Шуршание ткани, легкие, почти невесомые шаги, чуть сбившиеся дыхание. Таилара спешила. Ант А’Лар прикрыла глаза, сбрасывая с себя расслабленное умиротворение. Только дома она могла позволить себе такое состояние. И только в одиночестве. Ее мать, Хранящая, никогда и никому не давала спуска. И тем более она не щадила своих детей.

Таилара прошелестела платьем по террасе и облокотилась на перила рядом с дочерью.

– Останься на несколько дней, это ничего не изменит, – произнесла она, глядя на огни.

Вот так сразу, взяла быка за рога. В этом вся Таилара.

– Нет, мама, – вздохнула А'Лар, нашла руку матери и легонько сжала. – Мы все обсудили еще вчера, я знаю, что найду. Я должна идти.

Таилара резко развернулась, выдергивая руку из-под ладони дочери.

– Ты сумасбродна с самого детства! – сверкая глазами, выкрикнула она. – Ты сгинешь в этих странствиях! И ты даже не думаешь обо мне, обо всех нас! Что будет, если тебя не станет, ты задумывалась?

А'Лар впервые видела мать в таком состоянии. Сколько она себя помнила, Таилара всегда была спокойна и тверда, словно камень. Ничем ее не пробьешь, чтобы ни случалось, она даже не менялась в лице. Даже дома, в кругу семьи, Таилара оставалась спокойной и холодной, чтобы они с сестрой не вытворяли.

А'Лар помнила, как в детстве они вдвоем специально выдумывали разные шалости, чтобы вызвать у матери хоть какие-нибудь чувства. Но нет, тщетно. Ничего кроме строгой справедливости они не получали. Она давно простила свою мать за холодность и отчужденность. Огромная ответственность, что легла на ее плечи, отнимала все силы Таилары, и выковало характер под стать. Она была лучшей в Роду за все времена, всю себя Таилара посвятила служению Державе. А’Лар понимала это и давно смирилась с отсутствием материнской ласки.

– У меня есть сестра, – спокойно сказала она. – Меня есть, кому заменить.

– Не хочу тебя обижать, я знаю, как ты ее любишь, – улыбнулась Таилара, – Но она и в подметки тебе не годится. И она не справится. Ты старшая, ты рождена для этого. Не Иларита. Ты.

– Я рождена не для этого, мама, – глядя на завораживающую игру красок в небе, сказала А'Лар и развернулась к матери. – Неужели ты не веришь мне? Я это чувствую, я это знаю с самого детства.

Таилара неуловимым движением оказалась рядом с дочерью и обняла ее. А'Лар замерла, боясь пошевелиться, сраженная нежностью матери, которой никогда не знала. К горлу подступил комок, в груди заныло.

– Я знаю, я понимаю, – прошептала Таилара. – Но я не хочу тебя потерять. Даже ради нее.

А'Лар дрожащими руками гладила Таилару по волосам и не могла поверить в то, что она сказала. Твердое намерение уйти завтра с восходом стало трещать по швам. А Таилара уже не таясь, горько плакала у нее в руках, цепляясь за плечи, словно стараясь удержать.

Сдерживая подступившие слезы, А'Лар взяла лицо Таилары в ладони.

– Я найду, мама. Это мой рок, – прошептала она, вытирая слезы матери. – И я вернусь. Верь мне.

Высвободившись из объятий, она резко развернулась, и еле сдерживаясь, чтобы не сорваться на бег, вышла с террасы. Нужно уезжать сейчас же, решила она, иначе завтра мать сделает все, чтобы задержать ее.

Предсказатель оказался высоким, вовсе не старым и даже седины в темных волосах и густой бороде не просматривалось.

И встретились они совсем не так, как планировал Даймор.

– Ты упорный, я вижу, – невозмутимо сказал Оракул, подсаживаясь у костра, напротив Даймора. – Ты бы объездил все эти горы, пока меня не нашел. Я решил облегчить тебе эту задачу. Так что, рассказывай.

– Это ты должен мне рассказывать, – возмутился Даймор, – Ты Оракул, а не я.

– Я тебе ничего не должен. Время терять с тобой на выяснения я не намерен. Либо говори, что тебе надо, либо я отправлюсь по своим делам.

– Хорошо, я расскажу.

Даймор подбросил веток в костер, поворошил угли. Он не был готов к такому повороту. Он не знал, что рассказывать и с чего хотя бы начать.

– Я помогу, – сжалился Оракул. – Что ты хочешь узнать?

– У меня и моей жены нет детей, – начал Даймор, глядя на огонь. – Как бы мы ни старались, все тщетно. Мы перепробовали многое. Лучшие целители разводят руками и не могут понять в чем причина. Но мы хотим детей. А она очень страдает, потому что думает, что это ее вина.

Даймор вздохнул и посмотрел на Оракула. Тот молчал, внимательно глядя на собеседника чуть прищурив глаза.

– И я искал тебя, чтобы узнать, что мне нужно сделать, чтобы она смогла родить и выносить нашего ребенка. Я все уже перепробовал. И всяким там предсказателям я никогда не доверял. Но к тебе пришел.

– Потому что веришь, что сам строишь свою судьбу, – перебил его Оракул. – Уверен, что ты хозяин своей судьбы?

Глаза Даймора блеснули.

– Да, верю. И не раз доказывал это.

– Даймор, не хочу тебя разочаровывать, – усмехнулся Оракул, – Но ты заблуждаешься. Да, ты можешь силой воли и намерения достигнуть того, чего хочешь. Но даже ты не способен предвидеть все последствия своих поступков. Судьба слишком многогранна, чтобы ты мог управлять ею полностью.

– Хочешь сказать, что в том, что у нас нет детей, есть моя вина?

– А ты хочешь сказать, ты не думал об этом?

– Ответь на мой вопрос! – Даймор сжал кулаки и подался вперед. – Не увиливай от ответа!

– Эх, император, – рассмеялся Оракул, – командовать будешь у себя в Империи. А здесь тебе не помогут даже так любимые тобой пытки.

– Оракул, я пришел к тебе за помощью, – уже спокойней проговорил Даймор. – А не за тем, чтобы ты меня только больше запутывал.

– У вас с Иллаисой не будет детей. Никогда. И здесь нет вашей вины. Есть вещи в этой вселенной не подвластные твоей воле.

Даймор замер, пытаясь осмыслить сказанное Оракулом. Остекленевшим взглядом он уставился на огонь, пытаясь осознать эту мысль. Не будет детей? Он об этом мечтал. Они мечтали. Как их ребенок будет расти, как он будет узнавать этот мир. О том дне, когда он сможет править империей. Когда-то давно, Даймор и помыслить не мог, что кто-то еще займет его место. А в последнее время, он хотел именно этого – чтобы его ребенок правил вместо него.

Он заставил себя не поддаваться отчаянию. Не думать о том, что в их семье детей не будет. Даймор стиснул зубы, не желая мириться с такой реальностью. Он никогда не сдавался. И здесь он сможет найти выход.

– Ты уверен в своих словах? – даже не пытаясь скрывать злость, проговорил он. – Если ты ошибаешься, я тебя уничтожу.

– Я никогда не вру, – пожал плечами предсказатель. – Ты шел за ответом. Ты его получил. Не моя забота, что он тебя не устраивает.

Даймору очень хотелось двинуть этому наглецу в челюсть. Но он держался. Он должен был, иначе ответов на остальные вопросы он так и не получит. О скверном характере Оракула он был прекрасно наслышан. И том, что его не брала никакая сила, тоже.

– Ладно, будь по-твоему. Скажи мне, что я могу предпринять?

Даймор редко просил о помощи. Еще реже он шел за советом. Но сейчас он был готов плюнуть на свое самомнение.

– Тебе все вероятности развития событий расписывать? – хохотнул Оракул. – Мы тут просидим несколько циклов. Ты, например, можешь забыть о своем желании и жить без детей. Но по твоему лицу я вижу, что этот вариант тебя не устраивает. Ты можешь принять чужого ребенка и растить как своего. Еще как вариант – тебе может родить другая женщина.

Даймор вскинул руку, и Оракул замолчал. Значит, другая женщина может родить ему ребенка? Выходит, дело в Иллаисе? Он всегда считал, что дело в нем. А Иллаиса считала, что это из-за нее у них нет детей. В этом вопросе они никогда не приходили к общему мнению.

Она даже как-то предлагала ему, чтобы он попробовал с другой женщиной. Но он видел, что она переступала через себя, говоря это. И знал, какую боль ей причинит, если пойдет на это.

Сама мысль, что он может быть в постели с другой женщиной, была ему противна. С тех пор, как Иллаиса появилась в его жизни, он забыл про всех остальных. Он никогда не желал другой женщины, он любил одну единственную, а все остальные были для него пустым местом.

Он долгое время видел только один выход – найти возможность, чтобы Иллаиса родила от него. Другие варианты он рассматривать даже не собирался. Он надеялся, что он найдет решение. Все сделает ради этого, но сможет. И сейчас, известный на все Серые миры Оракул эту надежду развеял в пыль.

На то, чтобы ребенок был рожден от него другой женщиной, Даймор пойти не мог. Для Иллаисы это будет слишком тяжело. Она всегда будет помнить об этом, и будет еще больше страдать от осознания своей вины перед мужем. Да, она, безусловно, будет любить этого ребенка. Но к сладости любви добавится горечь вины. Он представил себе, что бы он чувствовал, если бы Иллаиса родила от другого мужчины. Внутри все разрывало от противоречивости и ревности.

Значит, остается только один вариант – найти ребенка чужого для них обоих. Даймор уцепился за новую мысль, стремительно обдумывая новые возможности. Самый приемлемый выход для них обоих. Он и Иллаиса будут в одинаковых условиях. Будут дарить малышу любовь и заботу, не оглядываясь на чувство вины.

Но растить ребенка не своей крови? Не зная, какой Силой он обладает и будет ли она вообще? Править империей сможет только человек, наделенный Силой. Вырастить сына или даже дочку с характером он сможет. Но вот дать Силу не в его власти. Это он понимал.

Даймор принял решение – он должен найти ребенка, наделенного огромной Силой. Да, это будет трудно, большая Сила достается единицам. Но он знал, что Иллаиса поддержит его выбор, и поэтому сомнений у него не оставалось.

– Мы можем вырастить чужого ребенка, как своего, – заговорил, наконец, Даймор. – Как мне найти младенца, наделенного Силой нам под стать?

Оракул долго молчал, глядя Даймору в глаза. Его взгляд прожигал и выворачивал наизнанку. Даймор усилием воли заставлял себя не отводить глаз в сторону.

– Ты уверен в своем решении? Уверен, что хочешь знать именно это?

Даймор отвечал без колебаний. После принятия решения сомнений он не допускал.

– Да, уверен.

– Хорошо, – вздохнул Оракул, и Даймору почудилось в этом вздохе разочарование. – Я расскажу тебе, как найти женщину, которая вскоре родит ребенка с Силой, превосходящую даже твою, Даймор. Ты наверно и мысли не допускаешь, что у кого-то Силы больше, причем, на порядок, чем у тебя? Но, такое возможно. Вы сможете вырастить этого ребенка, как ты того хочешь – словно он вашей крови.

– Как мне его найти? – резко спросил Даймор, еле сдерживаясь, чтобы не бросится к Оракулу и силой не вытряси из него знания. – Как?

– Для этого тебе придется потрудиться, – усмехнулся предсказатель в бороду. – И я расскажу, что тебе нужно сделать. Но прежде, чем я открою тебе путь достижения, ты должен знать, что за этой женщиной стоят такие силы, что тебе придется очень постараться.

– Трудности меня не пугают, – отмахнулся Даймор. – Ты говори, как мне найти эту женщину.

– Готов все преодолеть ради своего желания?

– Да, готов! Оракул, Стихии тебя раздери, говори же!

– Стихии меня не тронут. Слушай, император, ответ на свой вопрос. Найти женщину, что родит великого ребенка, сможет только Мастер Солнца.

– Хранящая?

– Она самая. Найди Ант А'Лар и будет тебе счастье, – Оракул поднялся. – А теперь прощай, Даймор Темный Лис.

Даймор стиснув зубы, смотрел, как Оракул растворяется в сумрачном темном лесу. Этот гад еще издеваться смеет!

На закате Летняя терраса приобретала совершенно иной облик, она преображалась в свете заходящего солнца, тревожно полыхая сочным багрянцем солнечных лучей. Колонны, перила, стены и пол, облицованные белым элассом, начинали играть совершенно другими красками.

Император всегда приходил на террасу на закате, ему нравилось провожать своим взглядом солнце, смотреть, как оно отдает последние лучи земле и медленно умирает в вечерних сумерках. Вот и сейчас, он стоял на террасе, небрежно облокотившись плечом о колонну и задумчиво рассматривая алый горизонт.

В такие моменты весь мир для него не существовал. Были только он и догорающее солнце. Порой ему хотелось остановить время и смотреть, смотреть часами на последние лучи.

Ее шаги Даймор услышал еще, когда она шла через галерею. Легкая улыбка появилась на его лице, когда он воочию представил ее походку, как она спешит к нему, при этом стараясь сохранять подобающее императрице достоинство. Но у нее всегда плохо получалось. Она была слишком непосредственна и открыта, чтобы скрывать свои эмоции за маской безразличия и надменности.

Солнце закатилось за горизонт, оставив после себя ярко-алые росчерки на небе. Ее запах он почувствовал, когда она, стремительно и грациозно, шла по коридору, ведущему к Летней террасе. Он знал, что она еле сдерживается, чтобы не сорваться на бег.

Вскоре он услышал ее дыхание, но не обернулся и даже не сдвинулся с места. Так и стоял, прислонившись к колонне, улыбаясь и глядя вдаль. Она осторожно подошла к нему и остановилась на расстоянии вытянутой руки, не смея нарушить тишину и его мысли. Он чувствовал, по той не зримой связи, что была между ними, как отчаянно колотится ее сердце.

Он слышал ее тихое, чуть сбивчивое дыхание, он знал, что случилось что-то важное, раз она пришла на террасу. Он бросил последний взгляд на темнеющее небо и повернулся к ней. Как всегда у него остановилось дыхание и что-то томительно оборвалось внутри. Как в первый раз. Длинные светлые волосы в беспорядке разметались по плечам, легкая улыбка играла на ее нежных губах. Карие глаза, такие глубокие и манящие, что он мог бы смотреть в них часами. Она стояла, прекрасная и чувственная, как никогда. Он всегда удивлялся, как эта женщина может вызывать в нем такую бурю чувств через столько лет.

Она подошла, медленно, не отрывая взгляда от его глаз, и прижалась к его плечу. Какое-то время они стояли, наслаждаясь теплом и близостью друг друга, как будто виделись в последний раз. Наконец, она подняла голову и заглянула в его темные глаза. Ее любимые глаза. Его лицо, такое до боли родное. Прекрасные, немного грубоватые черты лица, говорящие о силе и железной воле. Она коснулась пальцами шрама на скуле и прошептала:

– Ее нашли, любимый. Нашли.

– Далеко? – только и спросил он.

– Да, очень далеко, но это точно она. И твое опасное путешествие было не зря. Оракул не обманул.

Он едва слышно хмыкнул. Попробовал бы тот оракул ему соврать.

Он обхватил ее прекрасное лицо руками, заставляя посмотреть на него.

– Ты уверена, что хочешь этого? – тихо спросил он, глядя ей в глаза.

Она потерлась щекой о его ладонь, обхватила его руками за шею, вжалась в него, пряча лицо и глаза. Он всегда терялся, когда она была такой – ранимой, уязвимой. И хотя в его руках она была защищена от всего мира, он боялся, что именно он причинит ей боль.

– Да, – прошептала она, обжигая дыханием и касаясь губами кожи.

– Будет так, как ты хочешь, любимая. Только так.

Глава 2

На город опускался вечер. Праздничный, новогодний вечер. Но сегодня было аномально тепло, больше десяти градусов тепла. В кой-то веки, подумала Лика, синоптики правильно угадали погоду, снега на этот Новый год ждать не придется. Подходя к машине, она заметила небольшой клочок бумажки, придерживаемый дворником от ветра. На объявление, что рассовывают по машинам мальчишки, это было не похоже, потому что девушка еще никогда не видела объявления с рваными краями. Она щелкнула сигнализацией, вытащила клочок и уселась на водительское место. Завела двигатель, выехала со стоянки, и только на ближайшем светофоре позволила себе посмотреть, что же там на этом клочке написано, и написано ли вообще. Хотя любопытство съедало ее нещадно, девушка выиграла в этой битве, давно пообещав себе бороться с этим чувством всеми способами.

Развернув свернутый вдвое листок, она увидела несколько криво накарябанных маркером слов. Она прекрасно знала этот подчерк еще с детства. Несомненно, это был он. Но сам факт такой нестандартной связи, вместо того чтобы просто позвонить на сотовый, не был для Андрея обычным делом. И то, что он срочно звал ее в Логово тоже. Такие действия они обговаривали только на случай экстренной ситуации. Хотя, она не могла поверить, что случилось что-то из ряда вон выходящее. Лика больше склонялась к тому, что Андрей просто решил пошутить и вспомнить детство. Девушку так и подмывало позвонить ему на мобильный. Но она все же, воздержалась, не желая выглядеть паникершей, да и перестраховываясь на всякий случай, вдруг взаправду что-то случилось. Да и правила игры, раз уж друг ее затеял, следовало соблюдать. Давняя традиция, как-никак.

Перестроившись в правый ряд, она свернула на широкий проспект, и покатила в сторону выезда из города, в противоположную сторону от дома, и от того места, где находится Логово. Когда-то давно, они, четверо друзей, договорились, что если случится беда с кем-то из них, то стоит лишь послать записку с только им известным кодовым посланием. Эту шифровку она сама придумала десять лет назад. И сама же решила, что входить в каналы нужно из противоположного района от Логова. На всякий случай. Тогда все это им казалось очень увлекательным приключением, сейчас же, после того, как она пять лет не спускалась в заброшенные канализационные ходы под городом, девушка думала, какой же глупой она была тогда.

С каждой минутой тревога все сильней охватывала ее. Какое-то шестое чувство упрямо нашептывало, что Андрей вызывает ее не просто так. Что-то случилось. Она волновалась за него, за Макса, который служил в милиции. Что если что-то произошло с ним? Почувствовав, что начинает поддаваться страху, девушка тряхнула головой и заставила себя успокоиться. Не дело трястись и изматывать себе нервы, даже не зная, что произошло. Как говорится, решать проблемы нужно по мере их поступления.

Заметив в сгущающихся сумерках, огни супермаркета, она свернула на стоянку. Если предположить, что случилась какая-то неприятность, то нужно иметь при себе, хотя бы минимальный набор для выживания, еды взять тоже не плохо. Да и спуск в каналы никогда не был легкой прогулкой, запастись хотя бы фонариком было просто необходимо. Лика пожалела, что пару лет назад вытащила из багажника рюкзак со всем необходимым для спуска. Там как раз было все, что только могло понадобиться. Сейчас же придется покупать по памяти в обычном супермаркете. А если же предположить, что Андрей решил таким образом устроить ей экзотическую встречу Нового года, то и в этом случае нужно прикупить какие-нибудь продукты. А вдруг он что-то забыл?

Так и продолжая сомневаться, теряясь в догадках, девушка бродила между стендов с товарами, пытаясь то отыскать полку с фонариками, то со спичками, то с шампанским. В итоге ей основательно надоело бродить кругами по огромному залу, она выловила какого-то паренька из обслуживающего персонала, и без зазрения совести погоняла его по магазину. Через полчаса, когда она взяла все, парень, слабо улыбаясь, буркнул что-то себе под нос, и поспешил поскорей исчезнуть от такой назойливой покупательницы. Лика только улыбалась, стоя у кассы. Любила она вот так мило понапрягать людей. Ничего не могла с собой поделать.

Сгрузив пакеты на заднее сидение, Лика в первую очередь схватилась за сотовый, который забыла в машине. Но звонков не было. Значит, нужно поскорей ехать. Ей еще придется утрамбовывать свои покупки в огромный рюкзак, который она все-таки решила купить, и самое неприятное – тащить это на себе десять километров по извилистым путям каналов.

Поставив машину на платной стоянке в четырех кварталах от заброшенного дома, где собственно и был один из их тайных входов, она в который раз чертыхнулась. Ну кто просил ее тогда придумывать этот идиотский план? Даже обвинить некого, сама все разработала, и самое главное, жутко этим гордилась.

Переобувшись в тяжелые, походные ботинки, сменив свою легкую модельную курточку на туристическую необъемную с кучей карманов (приобретенные в том же супермаркете), она переложила все, что могло понадобиться из сумочки во внешние отделы рюкзака, и, взвалив эту ношу себе на спину, поставила машину на сигнализацию. Дедушка в будке, подходящий на роль охранника примерно так же, как она сама, удивленно смерил ее взглядом, хмыкнул, принял оплату за три дня (Лика решила перестраховаться), но ничего не сказал. Хоть где-то повезло. Выслушивать надоедливые вопросики или еще хуже, нравоучения, ей сейчас хотелось меньше всего.

Когда прошагав в бодром темпе четыре квартала, она подошла к полуразрушенному строению, одиноко приютившемуся на самой окраине города среди заброшенных фруктовых садов, она еле рассмотрела в густой темноте приметную скособоченную доску на заборе. Подойдя ближе, она увидела вырезанный на ссохшемся дереве треугольник. Еще свежий. Значит, Андрей здесь точно был. Ухмыльнувшись своей необъемной фантазии, она отодвинула скрипнувшие доски и пролезла в дыру. Очередная приятность скрасила ей предновогодний вечер – бомжей и прочих криминальных личностей, к счастью, в здании не было.

Маршрут от Северного входа до Логова она могла рассказать в малейших подробностях, даже если бы ее подняли среди ночи после грандиозной попойки. Так что за это Лика не беспокоилась. Спокойно шла по памяти, высвечивая фонарем ямы, выступы, ступеньки, улыбаясь свеженакорябанному на стенах перед развилками треугольнику, как будто это был сам Андрей. Через час ходьбы, она достала из кармана предусмотрительно засунутый туда шоколадный батончик и с удовольствием съела прямо на ходу.

Удивительно, но девушка даже не думала обижаться на друга за то, что он выдернул ее из предпраздничного города, за несколько часов до наступления Нового года. Сейчас бредя по щиколотку, а то и по колено в холодной грязной воде, оскальзываясь на склизких выступах, она с улыбкой погружалась в воспоминания детства и юности, когда они, четверо закадычных друзей, сбегая ночью из дома, ночи напролет бродили в этих каналах. Потом ходили еле живые днем, засыпая каждую свободную минуту, чтобы ночью опять выбраться к новым приключениям.

Здесь было опасно тогда, когда они были детьми. Когда не было у них таких навороченных рюкзаков с кучей карманов, когда обувь промокала в первой же луже, когда вместо фонарей они освещали себе путь промасленными тряпками, намотанными на палки. А бывало, бродили и вовсе в темноте. И всегда выбирались. Всегда приходили за пару часов до рассвета, и так и остались не пойманными. Хотя, легенды о их походах ходили по всему району несколько лет. Да, наверно, и до сих пор ходят.

Ей совсем не было страшно в этом темном, холодном подземелье, где редко замолкал писк мышей и возня всякой живности. Она провела здесь столько часов, что могла бы пройти до Логова на ощупь с закрытыми глазами. За приятными воспоминаниями, время пролетело так быстро, что перед очередной развилкой она с приятным удивлением поняла, что дошла. Тяжелая, окованная железными полосами, дверь была приоткрыта. Замок болтался на ручке. Сквозь щель пробивался теплый, желтый свет. Она помнила, как они все вместе укрепляли эту дверь новыми досками, как смазывали ей петли, как вскрыли и стащили из подсобки школы этот самый амбарный замок и еще всякого, по мелочи. Как тогда бушевала завхоз, вся школа на ушах стоял.

Потянув дверь на себя, и внутренне приготовившись ко всему возможному, Лика вошла в небольшую, теплую комнату. Повсюду горели свечи, стояли даже две керосиновых лампы, которые они притащили сюда уже, когда вышли из приюта. Андрей сидел в кресле в нескольких метрах от двери и спокойно спал.

Лика прищурила глаза. Дрыхнет, значит. Осторожно прикрыв дверь, она стянула с плеч рюкзак, и, набрав в легкие побольше воздуха, что было сил заорала:

– Подъем, засранцы!

Андрей моментально подскочил, зацепился ногой за кресло, и неуклюже рухнул на пол.

Через несколько секунд из-под кресла послышался его смех. Быстро поднявшись, он пересек комнату и сжал девушку в объятиях.

– А, чтоб тебя, Лика, разве можно так? – добродушно пробормотал он ей в ухо. – Как добралась?

– Будешь знать, как дрыхнуть на посту, – улыбнулась в ответ она. – Доехала нормально. А что случилось? Или это у тебя шуточки такие?

Андрей никак не отреагировал на ее слова, стиснул ее плечи, и внимательно всмотрелся ей в глаза.

– За тобой слежки не было? – серьезно спросил он.

– Да ты что! – удивилась Лика, гадая, разыгрывает он ее или нет. – Какая слежка? Нет, я поставила машину на стоянку, никто за мной не ехал. Дальше шла пешком, как и положено по плану. Возле Северного входа не было ни души. Там и в обычный-то день нет никого. Андрей, колись, что случилось.

Андрей хмыкнул и перевел взгляд на ее рюкзак.

– Ты собралась в поход? – поинтересовался он. Ухватился за ручку, и, крякнув, поднял его. – Господи, как ты его дотащила? Что здесь?

– Выпивка на случай праздника, еда, ну и всякие мелочи. Так что давай накрывать на стол, раз уж ты меня вытащил сюда в Новый год, – безапелляционно заявила девушка, направляясь к небольшому столику у стены, накрытому старыми, желтыми газетами.

– Как скажешь, моя леди, – поклонившись вместе с рюкзаком, фыркнул он. – Не представляю, что можно было туда напихать, он весит килограмм десять, не меньше.

– Вполне возможно, – отмахнулась Лика, доставая покупки. – Ты мне зубы не заговаривай. Что случилось?

Андрей замялся, старательно игнорируя щекотливую тему.

– О! Совсем забыл, – облегченно выдохнул он, – Я же тоже с собой кое-что для застолья принес. Пойду, достану.

Лика не стала его торопить. Куда он денется, все равно расскажет. Она знала друга, ему всегда требовалось время, чтобы сообщить какое-то важное известие. Таким уж он был.

– Ладно, конспиратор, – сдалась девушка, – После расскажешь.

Когда на стол была выставлена еда и напитки, они с удовольствием набросились на нехитрое угощение. Оба сильно проголодались, и первые двадцать минут уделяли исключительно еде, перебрасываясь ничего не значащими фразами о погоде, политике и прочей ерунде.

Когда же первый голод был утолен, Андрей довольно откинулся на спинку кресла, и закрыл глаза. Так, подумала Лика, сейчас он мысленно выстраивает свою речь. Господи, каким был в пятнадцать лет, таким и остался. Ты и сама недалеко от него ушла, тут же возникла ехидная мысль. Лика была с этим заявлением полностью согласна. Себе врать занятие неблагодарное.

Разлив порцию шампанского в пластиковые стаканчики, она протянула один Андрею. Но не успела девушка поднести стаканчик ко рту, как парень бесцеремонно вытащил его у нее из рук.

– Эй, а не офигел ли ты, мальчик? – возмутилась Лика. – Хочу напомнить, если ты забыл, сегодня Новый год!

– Офигеешь ты, когда я расскажу то, что должен рассказать, – спокойно заметил Андрей, одним глотком выпивая содержимое ее стакана, и набулькав туда сок, протянул ей. – Еще благодарить меня будешь.

Выпили. Поболтали о работе. Еще выпили. Сок начинал надоедать. Но Лика терпеливо ждала. Обсудили новые компьютерные игры, книги и новую песню Элтона Джона. Выпили в третий раз. Андрей снял очки, и задумчиво погрыз дужку. Лика поняла, что вот он, момент истины.

– Лика, я должен тебе кое-что сказать. И показать тоже, – серьезно начал он. – Но сначала ответь мне на один вопрос. Это очень важно.

Лика с готовностью кивнула. Она страсть, как любила всяческие тайны и загадки.

Глубоко вздохнув, он посмотрел ей в глаза и сдавленно произнес:

– Ты выйдешь за меня?

– ЧТО?! – задохнувшись от возмущения, прорычала девушка.

Андрей согнулся пополам и, кажется, стал задыхаться. Лика даже не знала, что делать в первую очередь. Откачивать его, или основательно врезать.

– Боже… Ты бы… – сдавленно прокаркал он, и Лика поняла, что он смеется. – Ты бы… видела свое лицо! О! Это было великолепно!

Не в силах больше сдерживаться, он заржал в полный голос, скатываясь на хихиканье, и вытирая выступившие слезы.

– Еще раз так пошутишь, получишь в глаз, Энштейн, – прищурившись, пообещала она. – И я не шучу.

– Ладно, ладно, – примирительно поднял руки Андрей, все еще хихикая, – я просто пошутил. Но это… это стоило того. Твое лицо я никогда не забуду. Так. А теперь о птичках.

Он поднялся, прошел в дальний конец комнаты, и вернулся с ноутбуком.

– Сейчас ты посмотришь очень увлекательный ролик, и скажешь мне все, что ты по этому поводу думаешь. Договорились?

– Ага, – заинтригованно ответила она. – Давай, врубай свою шарманку.

Она просмотрела ролик пять раз, и не нашла в нем ничего увлекательного. Андрей молчал. Лика не знала, что сказать.

– У тебя есть сигареты? – вдруг охрипшим голосом спросила она. – Очень надо.

Андрей кивнул и достал из кармана мятую пачку. Когда он ей прикуривал, руки у него дрожали. Только сделав несколько глубоких затяжек, Лика наконец-то собралась с мыслями.

– Откуда это у тебя?

– Это доставили мне на работу в лабораторию вчера вечером. Сам начальник попросил меня задержаться. Когда в девять вечера я поднялся к нему в кабинет, там сидело двое военных. Они попросили меня проанализировать эту пленку. Снято, как я понял, наружной камерой какого-то банка. Деваться было некуда, отказать я не мог. Я пообещал дать ответ второго числа, после праздников, сказав, что поработаю над ней дома. Когда я включил ее у себя, я чуть не упал со стула. Знаешь, ты могла бы и рассказать старому другу.

– Андрей, – вздохнула Лика, – я этого даже не помню. Ты уверен, что это я?

– А ты сама себя не узнала? – хмыкнул он. – Хотя бы по куртке, надпись там на всю спину. Я уж молчу про все остальное. Я знаю только одного человека, способного на такое. И этот человек ты. Ты вообще ничего не помнишь? Ни капельки?

– Нет.

– Раз не помнишь, – задумчиво пробормотал он. – Значит, ты не контролируешь свою силу. Раньше такого не случалось.

Лика встала и подошла к висящей на стене небольшой газетной вырезке, вставленной в рамку для фотографий.

– Они меня ищут? – тихо спросила она. Теперь она поняла, что все эти предосторожности с записками и всем остальным были очень кстати.

– Да. Не думаю, что одному мне они отдали пленку для анализа.

– Но возможно, они ее только анализируют, и не будут предпринимать никаких действий.

– Ну да, они ее посмотрят, промаркируют и положат на полочку. Ты сама веришь в то, что сказала? – вздохнув, сказал Андрей, подошел к девушке и положил ей руки на плечи. – Сейчас вся эта шушера стоит на ушах с одной целью – найти эту неизвестную особу на пленке. Чтобы изучить каждую клетку твоего мозга, и в дальнейшем использовать в своих целях. Ты для них просто клад. И, я думаю, они просто так тебя не оставят.

Лика знала, что он прав. Но не хотела принимать такую реальность.

– Ты не можешь знать точно.

– Как раз таки, я знаю точно, – тихо сказал он. – Пойдем, сядем. Выпьем что ли.

– За мой упокой, не иначе, – фыркнула девушка, но к столу пошла.

– Ну, не все так плохо! – хохотнул Андрей, разливая шампанское себе и сок девушке. – За тебя!

Лика настойчиво решила пить, не чокаясь, но Андрей галантно ей этого не позволил.

– Послушай, что за паникерство? Я не узнаю вас в гриме, коллега. Лика, ты чего? – серьезно спросил он. – Мы всегда предполагали, что когда-нибудь тебя засекут. Ну, предположим, мы тогда не думали, что ты проявишь себя во всей своей красе, и не думали, что это произведет такой фурор в рядах военных и политиков. Да, да, – кивнул он на ее вопросительный взгляд, – Без них там тоже не обошлось. Но, все не так плохо. Вчера вечером, когда я приперся домой, еще до просмотра пленки, я проверил свою почту. Там было письмо от Макса. Он тоже в курсе, и тоже, надо заметить, тебя признал с первого взгляда. В письме он говорил исключительно намеками и недомолвками, опасаясь, что электронная почта не безопасна для серьезных разговоров. Памятуя наши детские приключения, мы встретились по плану «Д», и он в подробностях рассказал мне, что все отделение милиции ищет девушку с пленки. Пришел приказ с самого верха. Хорошо хоть на пленке ты видна со спины и твоего лица не видно нормально. Их даже поснимали с караулов в честь Нового года. Тебе, кстати, от него большой привет. И он очень за тебя волнуется.

– Ему тоже, – убитым голосом проговорила Лика. – Кто еще меня ищет кроме ментов, он не говорил? ФСБ, Интерпол, ЦРУ? Может, еще кто интересуется моей скромной персоной?

– Ну, насчет Интепола точно не знаю, – ухмыльнувшись, сказал Андрей, – но, чем черт не шутит.

– Все тебе шуточки, – беззлобно пробормотала Лика. – Чем еще порадуешь?

– Радостная новость действительно есть, мы подготовили тебе место, куда смыться и пересидеть черную годину. На то ведь и нужны друзья?

– Ты для этого пригласил меня в это милое место? – подозрительно спросила девушка, и тут же патетически воскликнула, заразившись веселым настроением друга. – О, Боги! Я проведу здесь, в заточении, лучшие годы своей жизни!

– Не такие уж мы свиньи, чтобы запереть тебя здесь. Хотя эта идея не лишена своего очарования. Так вот, это была одна хорошая новость, а вторую ты узнаешь, когда прибудешь на место. Возможно не сразу, через пару-тройку дней. И не проси! – не дав подруге и рта открыть, тут же сказал он. – Я не могу тебе этого сказать сейчас. Просто поверь мне.

– Ладно, заговорщики, что б вас, – согласилась девушка. – Что еще в повестке дня? Или это все?

– Ты уже собралась ехать что ли? Нет, мы сейчас посидим, выпьем, поболтаем за жизнь.

– Если бы я еще знала, куда нужно ехать, – вздохнула она, – Может, актуальней будет поболтать об организации моих похорон?

– Так, Лика, – начал он, – прекращай этот черный юмор. Все будет хорошо. Тебе просто необходимо расслабится.

Наверно, он все таки был прав, подумалось Лике. Как бы там ни было, нервничать и сходить с ума от страха не в ее стиле, делу это не поможет. Решительно отбросив все страхи и сомнения, девушка обновила еду на тарелках и стала расспрашивать Андрей о Максе и его жене, ведь они недавно виделись. Беседа плавно текла, старательно обходя подводные камни предстоящего отъезда девушки. Два часа пролетели, словно, пара минут.

– Ох, уже пол-одиннадцатого! – удивленно воскликнул Андрей, когда на его часах запиликал будильник. – Как время пролетело, надо же! Сейчас я быстро введу тебя в курс дела, и мы пойдем к машине. Для этого тебе и нельзя было пить, я не хочу, чтобы ты разбилась. Это было бы слишком несправедливо. Кстати, чуть не забыл. Давай свой телефон. Макс если сможет его потом заберет. Для связи я припас одноразовые.

Лика только кивнула, протягивая мобильник другу. А что еще ей оставалось делать? Она решила расслабиться, как говориться, и получать удовольствие. Хладнокровие и спокойствие, гораздо лучшие советчики, чем страх и постоянная тревога.

Андрей разобрал телефон, снял аккумулятор и разложил на столе, симкарту разрезал ножом, и ссыпал кусочки в карман. Вытащив из объемной спортивной сумки горнолыжную куртку со штанами, он положил эти вещи на кресло.

– Вот тебе одежда, сейчас достану свитер, и нормальную обувь, – склонившись над сумкой, пояснил он. – Не обижайся, но твои вещи вряд ли спасут тебя от холода.

– Какой холод? – изумилась Лика. – На улице теплынь.

– Где ты витаешь, моя дорогая? Завтра утром в городе будет минус десять, а ты, к тому же, поедешь за триста километров к северу. Вот, – выложив перед ней хорошенький, теплый свитер и высокие ботинки на меху, гордо заявил он. – Тебе вещи Ленка, жена Макса подбирала, у вас с ней размеры одинаковые. Да и как женщина, она лучше разбирается. Надеюсь, подойдет. Там точно будет холодно. Давай, переодевайся, я отвернусь.

Пока Лика возилась с одеждой, перекладывая все из карманов старой куртки в новую, которая на самом деле, даже на вид, была гораздо качественнее и лучше той, что она в спешке выбрала в супермаркете, Андрей собирал еду со стола, упаковывая ее в пластиковые контейнеры, которые он не поленился притащить с собой.

Вот уж, подумала Лика, натягивая утепленные штаны из комплекта, обо всем подумал, даже об этом. Гений, что тут еще скажешь.

Справившись с переодеванием, Лика уложила свои старые вещи в заботливо раскрытую перед ней спортивную сумку, и окинула прощальным взглядом комнатку их с друзьями Логова. Очень хотелось бы когда-нибудь еще вернуться сюда.

Андрей запер дверь на замок, и, высвечивая дорогу фонарем, бодро зашагал по северному туннелю.

– Свою машину тебе использовать не безопасно, мы с Максом подогнали тебе хороший экземпляр, – начал просвещать ее Андрей, – Приличный внедорожник, бронированный, монстр просто. С тонировкой, блатными номерами в количестве шести комплектов, на всякий случай. Один комплект, понятное дело прикручен к машине, еще пять лежат в багажнике под обшивкой. Еще там запас еды на пару недель, одежда запасная, аптечка, ну и всякая мелочь, батарейки, набор выживания для туриста, палатка даже, на случай, если тебе вдруг придется покинуть свое укрытие. В салоне стоят четыре канистры с бензином, тоже, на всякий пожарный. Ну, наверно еще что-то, о чем я забыл. Мы с Максом на пару тебе все собирали. Сама потом разберешься. Через пару минут мы выйдем к одному из запасных выходов. Оттуда и поедешь, дорогу я покажу на карте. О, вот и выход!

Лика не в силах была вымолвить ни слова, пораженная тем, как быстро ее друзья все организовали. Они знали, что ей нужна помощь и, не спрашивая, сделали все возможное, что она была в безопасности. То, что она поедет в неизвестность, одна, когда за ней открыта охота, она старалась не думать, иначе тут же расклеится.

Андрей навалился на кособокую железную дверь, та со скрипом поддалась, в проем тут же ворвались крупные хлопья снега, холодный ветер резанул глаза.

– А ты говорила – теплынь! – сказал он, стараясь перекричать ветер. – Пойдем, покажу твою новую машину.

Огромный черный внедорожник, еле втиснутый под навес, поразил Лику до глубины души. Она сама казалась себе необычайно маленькой и невесомой, по сравнению с этой громадой. Пока Андрей укладывал ее рюкзак, и свою сумку в багажник, она заворожено обошла монстра по кругу, прикидывая, как нелепо она будет смотреться за рулем. Если ее, конечно, будет вообще видно. Лика не отличалась высоким модельным ростом, чем всегда, в отличие от своих сверстниц, очень гордилась.

Когда они уселись, Лика с сомнением посмотрела на друга.

– Я такую дуру даже не водила никогда, – протянула она, осматривая приборную панель. – Вот же гроб!

– Отбрось сомнения, тут автомат, все предельно просто, от твоей малышки мало чем отличается, – успокоил ее Андрей, включая двигатель. – Пусть прогревается. А я пока покажу на карте дорогу.

Он подробно рассказал ей дорогу, в деталях описав различные приметы, повороты и знаки. Потом кратко проинструктировал ее о начинке автомобиля, объясняя значение той или иной кнопки.

– Ой, кое-что забыл в сумке, – пробормотал он, открывая дверь, – Подожди секундочку.

Лика вышла вслед за ним, наблюдая, как он открывает багажник, и роется в вещах.

– Вот, – протягивая ей пакет, сказал он. – Это нам еда в дорогу, вдруг проголодаемся. Там бутерброды, шоколадка, вода. Положи в бардачок.

Лика взяла пакет и уставилась на Андрея:

– Нам?

– Да я с тобой еду. Ты такая шкодная сейчас, – рассмеялся он. – Куда мы тебя одну отправим?

– Чтобы я без тебя делала, Андрей, – всхлипнув, прошептала Лика, повиснув у него на шее. – Ты настоящий друг. Я даже прощу тебе этот розыгрыш. Потому что одной мне было бы ужасно страшно.

– Ну вот, пост миновали, – с облегчением выдохнул Андрей, глядя в боковое зеркало на замершего на дороге Макса. Вдавил педаль газа посильнее. – У нас этот план и созрел, когда Макса на новогоднюю ночь на выезд из города дежурить поставили. Сначала хотели тебя одну отправить. Потом все таки решили, что это не лучший вариант. Ты же натворишь невесть что. Поэтому сейчас мы с тобой несколько дней перекантуемся, а потом подмога придет. Там и будем решать, что дальше делать.

– У меня просто нет слов, – прошептала Лика. – Только такой гений как ты, мог это все закрутить. Спасибо, Андрюш.

– Да ну, тут коллективное творчество.

– А куда мы собственно едем?

– Скажем так, в трехстах километрах от города на север находится наше временное пристанище. Не спрашивай меня, чей это дом. Пока я тебе этого сказать не могу. Главное, что он проходит по документам, как владение одного очень известного в своих кругах криминального авторитета. Сейчас он, конечно, крупный инвестор, политик и все такое. Дом этот в полном нашем распоряжении, и чтобы тебя отследить, да еще найти им придется очень потрудиться.

– Все так плохо? – приуныла Лика. – Раз вы решили пойти на такие меры…

– Все решаемо, – ободрил ее друг. – Ты главное, не бойся. Мы тебя не оставим.

Глава 3

День, когда Император возвращался из какой-либо поездки, всегда был для Ризуса напряженным и нервным. Стоило Императору отлучиться на пару дней, как по прибытию, он начинал проверять, как работают службы, персонал, чем занимаются повара на кухне и как проходят тренировки в казармах. Император не имел привычки предупреждать, когда именно он вернется, проверяя таким образом, что творится в замке в его отсутствие.

Ризус, как управляющий всем хозяйством замка, просто сбивался с ног, стараясь уследить за всем сразу. Если в обычные дни, когда Император находился в пределах замка, все и так ходили по струнке и особый контроль не требовался, то в дни отъезда, Ризус мотался по замку и прилегающей территории, как будто за ним по пятам мчалась стая Тварей после недельного голодания. Ведь за работой каждого нужно было не просто проследить, а сделать так, чтобы эта работа была выполнена с блеском. Не приведи Хаос, если Император наткнется на спящего стражника у ворот, или отыщет на кухне грязный котел. Взбучки тогда не минует вся обслуга замка вместе взятая. Императора мало будет волновать, кто виноват больше, а кто меньше. И конечно, больше всего достанется Ризусу, как самому старшему.

Последние два дня выдались самым ужасным за всю его достаточно долгую по местным меркам жизнь. Он с удовольствием вычеркнул бы последние события из своей памяти. Но напоминания этого позора, живописно разбросанные по территории вокруг замка, встречались ему на каждом шагу.

То, что натворила здесь эта девица, Хаос ее раздери на части, не совершал еще никто за всю историю этого древнего замка. Ризус даже не подозревал, что можно одним лишь словом разгромить половину построек замка, начисто стереть с лица земли казарму, и при этом еще и уничтожить половину немаленького гарнизона.

Потому, когда на следующий день, уже вечером, Император появился в замке, в свойственной ему неожиданной манере, прошелся по своим владениям, и только потом пригласил управляющего к себе в кабинет, Ризус поднимался к Императору как на собственную казнь, еле переставляя ноги на ступеньках.

Постояв несколько секунд перед дверью, и сделав несколько глубоких вздохов для успокоения, он толкнул массивную створку, и вошел в кабинет.

Небольшая комната, которую Император использовал как свой рабочий кабинет, и которую, как догадывался Ризус, он любил больше всех остальных своих кабинетов, отнюдь не поражала внимание императорским величием. Большой письменный стол со строгими прямыми линиями и отсутствием каких-либо украшений, книжные стеллажи до самого потолка у дальней стены, небольшой диван напротив стола, два кресла и небольшой столик у окна. Даймор занимался обстановкой этого кабинета лично, и Ризуса всегда поражало, что Император выбрал именно такую мебель, отказавшись от богато украшенной обстановки.

Склонившись перед императором в низком поклоне, Ризус боялся пошевелить даже пальцем.

– К вашим услугам, мой император, – проговорил он, не поднимая глаз.

– Ты знаешь, о чем я хочу поговорить с тобой? – небрежно поинтересовался Даймор. И от спокойного, даже доброжелательного тона императора, Ризуса кинуло в дрожь. – Посмотри на меня. И оставь свои поклоны, я этого терпеть не могу.

Сдерживая дрожь в ногах, Ризус через силу выпрямился и заставил себя посмотреть на императора. На лице Даймора появилась легкая улыбка, и он кивком указал на кресло перед собой.

– Присаживайся, Ризус, в ногах правды нет, ведь так? – спросил император, – Так ты догадываешься, о чем я хочу поговорить?

Ризус на деревянных ногах прошел к креслу и осторожно опустился на самый край.

– Я догадываюсь, император, – глядя в пол, тихо сказал Ризус. – Вероятно, вы хотите узнать о…

– Что ты там бормочешь? Говори нормально. И прекрати трястись. Ладно, позволь, я начну сам.

Ризус кивнул, продолжая изучать незамысловатый узор на ковре, и чувствуя, как по спине струйкой течет холодный пот.

Император поднялся из-за стола и подошел к окну.

– Расскажи-ка мне, Ризус, – глядя на заходящее солнце, произнес Даймор, – Как так получилось, что о важном для меня госте, я узнаю только сейчас? И сообщил мне об этом не ты. И заметь, я не спрашиваю, обо всех тех огрехах, что допустил мой гарнизон. И о том, как так получилось, что ползамка разрушено. С этим я могу потерпеть. Меня интересует, отчего мне не доложили сразу же, как только я появился в замке, что моего визита дожидается такая колоритная персона?

Даймор отошел от окна и присел на краешек стола, взял с блюда яблоко и сочно надкусил. Ризус молчал, пытаясь собраться с силами и подобрать наиболее правильный ответ.

– Может ты хотел устроить мне сюрприз? – поинтересовался Даймор. – Или ты решил, что эта незначительная деталь не стоит моего императорского внимания?

– Это я его попросила.

Ризус и император одновременно посмотрели на вошедшую в кабинет Иллаису и вздохнули. Ризус с явным облегчением, Даймор – с бесконечным терпением.

– Можешь идти, Ризус, – скомандовала Иллаиса.

– Важного гостя ко мне в библиотеку после ужина, – приказал Даймор. – Вот теперь можешь идти.

Ризус не в силах вымолвить ни слова, согнулся в поклоне и поспешил за дверь.

– Ты слишком строг с ним, – заметила Иллаиса, подставляя губы для поцелуя.

– Это ты слишком добра, любимая. Всего лишь пятьсот лет назад, за такое его бы посадили на кол.

Иллаиса высвободилась из объятий мужа и заглянула ему в глаза.

– Даймор, разреши мне присутствовать… – неловко начала она. – Прошу тебя.

– Нет, – жестко оборвал ее император, не желая поднимать эту тему в очередной раз, – Она может узнать тебя. Нет. И я не хочу, чтобы ты видела допрос.

– Она меня не увидит… Прошу тебя. Я должна посмотреть на нее, услышать. Для меня это важно, поверь… Она ничего не поймет, к тому же, твои гвардейцы хорошо постарались. Она ослабла. Я наведу сильные чары, никто не увидит меня кроме тебя, даже она, хоть она и мастер.

– Ты понимаешь, что будешь присутствовать не на душевной беседе двух друзей? Я буду с ней так жесток, как этого будут требовать обстоятельства и ее несговорчивость. А она, я уверен, так сразу не расколется. Ты понимаешь, что ты должна будешь на все это смотреть? Тебе будет больно видеть ее, невыносимо смотреть на то, как я буду с ней обращаться. Ты хочешь этого?

– Я знаю, на что я иду, любимый, – с легкой дрожью в голосе сказала она, и добавила уже увереннее. – Но ты и представить себе не можешь, как я хочу увидеть ее своими глазами, услышать голос … Ты должен понимать, как долго я вдали. Конечно, я понимаю, что радость от того, что я хотя бы увижу ее, будет слишком дорогой платой за боль, но ничего не могу с собой поделать. Пожалуйста, милый, позволь мне.

Она как-то по-особенному посмотрела на него, снизу вверх, своими огромными карими глазами, что у него защемило в сердце. Такой удивительный, наполненный множеством чувств взгляд получался только у нее. И Иллаиса прекрасно знала, каким безотказным становится ее муж, стоит ей посмотреть на него вот так.

Даймор тоже прекрасно это знал. Он вздохнул. Он уже давно понял, что является императором для всех, кроме нее. Она не вила из него веревки, нет. Она просила. И он был готов швырнуть мир к ее ногам только ради того, чтобы она улыбнулась в ответ.

– Хорошо, – согласился он, нежно проводя по ее шее, – Я разрешаю. Но, – остановив ласки и добавив жесткости в голос, произнес он, – Ты будешь сидеть, молча, чтобы не происходило. И ты должна понимать, что так нужно. Ясно?

Иллаиса кивнула. Она не стала говорить слов благодарности. Она чувственно, как он любил, коснулась его губ пальцами и прижалась к нему всем телом. Даймору хватило и намека, Иллаиса знала, что хочет ее император, и к тому же, не собиралась противиться своим желаниям.

Пожалуй, никто уже и не помнил, почему эту комнату все упорно именуют библиотекой. В просторном помещении с огромным камином на всю стену, обстановку составляли только два глубоких кресла напротив камина и небольшой столик у окна. Светлый ковер с высоким ворсом, застилающий всю площадь пола, придавал почти пустой комнате толику уюта.

Комната, называемая библиотекой, разве что наличием четырех книг на каминной полке оправдывала свое название. Император изредка просматривал эти книги, неизменно загадочно улыбаясь и помечая что-то на полях. Из обслуги никто и помыслить не мог, чтобы коснуться книг чем-то, кроме ветоши для пыли. И лишь один император знал, что эти четыре книги так же далеки от философии, стратегии и истории, как он до небес. Иллаиса их не читала, но знала не понаслышке, что именно в них описывается – старые книги хранили древние, как мир знания.

В ожидании важного гостя Даймор именно тем и занимался, что обогащался древними знаниями. Иллаиса порывисто поднялась и подошла к нему. Гневно посмотрела на него, на книгу, и снова на него. Затем молниеносным движением выхватила томик из его рук и зашвырнула в угол.

Даймор расхохотался и притянул ее к себе.

– Успокойся, пожалуйста, – мягко сказал он, поглаживая ее спину, – Не показывай своего волнения. И дай мне спокойно провести переговоры. И чтобы ни случилось, ни звука. Ты поняла меня?

– Хорошо, любимый.

– Поверь, мои методы дают быстрый и плодотворный результат.

– Хорошо, я буду спокойна. – улыбнулась Иллаиса. – И не буду волноваться.

– Умница, – отозвался он, – а теперь садись и постарайся успокоиться. Я слышу их шаги в коридоре.

После нескольких секунд ожидания, дверь распахнулась и на пороге замер Старший гвардеец.

– Доставили по вашему велению! – гаркнул он и, обернувшись, уже тише приказал в коридор. – Ввести ее!

Сначала в кабинет вошли трое охранников, каждый сжимая в руках длинные цепи от кандалов, затем гордо вскинув голову, ступила пленница, и следом за ней зашли еще трое гвардейцев, с такими же цепями в руках. Вся процессия остановилась посреди библиотеки, Старший встал рядом и, вперил в стену перед собой бессмысленный взгляд.

Иллаиса затаила дыхание и замерла всем телом, стараясь не показывать, как взволнована, пусть ее и не видит никто, кроме Даймора. Но у нее не получалось. Она, не отрываясь, смотрела на пленницу и восхищалась ею. Стать, гордость, сила. Красота.

Она отвела глаза от лица пленницы и только сейчас поняла, что слухи о жестокости эмиссаров слухами отнюдь не являются. Внутри нее все сжалось, она огромным усилием подавила в себе неуместные сейчас гнев и ярость. Все внутри бушевало, восставало против такого отношения, от одной мысли, что они могли творить в застенках темницы с такой красотой, ее кидало в дрожь от бешенства. Хотя и прошло множество лет, для Иллаисы пленница значила гораздо большее, чем источник информации. Чувство вины захлестнуло ее, на глаза навернулись слезы. Она сама не подозревала, от чего отреклась тогда, пока не столкнулась с этим сейчас, после стольких лет. Не стоило настаивать на присутствии здесь, пожалела она. Она стиснула что было сил руку Даймора. Он все понял и мягко, успокаивающе сжал ее пальцы.

Когда кухарки рассказывали ей о пытках эмиссаров, ей всегда казалось, что те нагло преувеличивают. Сейчас она думала, что они многого не договаривали. Одежда на пленнице свисала живописными лохмотьями, едва прикрывая самые интимные места и совершенно не скрывая ссадин, кровоподтеков, едва заживших, и еще кровоточащих ран. Иллаиса вдруг поняла, что если бы они оставили такие же следы на ее лице, она бы не смогла сдержать себя. Толстые стальные цепи тянулись от ошейника вниз к кандалам на руках и ногах, опоясывая все тело. На талии и ошейнике крепились цепи, что охранники судорожно сжимали в своих руках. И Иллаиса знала, что они боятся пленницы, невзирая на все предосторожности и крепкую, заговоренную сталь.

Иллаиса заметила как спокойно и уверенно держится пленница и, не сдержавшись, закусила губу. На какое-то мгновение ей даже показалось, что пленница прекрасно ее видела, только не подавала вида. Иллаиса заставила себя успокоиться, но все равно не могла смотреть на ее лицо без боли, что тайно жила в ней долгие-долгие годы. Даймор, все чувствуя и понимая, поднялся и шагнул к пленнице.

– На колени пред Императором, тварь! – прорычал Старший.

Пленница презрительно смерила его взглядом и не двинулась с места.

Словно ожидая этого момента, он выхватил цепь у охранника и рванул на себя, заставив ее рухнуть на пол.