Мы впереди планеты всей. Fantasy бесплатное чтение

© Михаил Буканов, 2017

ISBN 978-5-4485-2619-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Леприкан и Колобок

По дремучему ирландскому лесу, где столетние ели поднимались высоко в небо, порой закрывая горизонт, шел Леприкан. Многие считают что это название одной из разновидностей злой нечисти, но я, поскольку никогда не слышал иного, могу считать слово это самоназванием. Так что Леприкан. С большой буквы. Редкая сволочь, любитель и хранитель золота, обладатель подземных чертогов, где он и производит сам процесс накопления драгоценного металла. Внешне это пожилой карлуша, с отвратительными чертами лица и довольно длинным носом. Силищи неимоверной, но ростом так, цилиндр с метром! Цилиндр – род головного убора. Также короткие порты с пуговицами у колен, чулки, диковинные башмаки, и куртка с рубашкой зелёного цвета! Золото хранится в чугунных или медных котлах, тщательно пересчитывается, а затем, после процесса любования нажитым, опять прячется в схроны. В русских сказках именно так отображается чахнущий над златом Кащей! Но, как и этот персонаж, чахнет, чахнет, а до смерти никак не зачахнет, так и Леприкан, вроде, и не ест, и не пьёт, а хуже ему не становится! А я думаю он так рассуждает: При таком-то богачестве, да болеть? Не дождётесь! Я ещё вас всех переживу и на поминках риверденс сбацаю. С удовольствием! Надо быть справедливыми. Сам Леприкан безинициативен. Ему люди обоего пола по-барабану! В упор их не видит! Но, только до тех пор, пока случайно, либо сознательно, на его сбережения не покусятся. Тут он выходит из берегов, бурлит как чёрное пиво Гиннесс и рвёт всем не только пасти. Очень злая тварюга! В русских сказках и близко такой нет! Баба-Яга по сравнению с ним Наташа Ростова! А уж чёрт, месяц укравший, это как Брюс Ли против идущего на него паровоза! Спастись можно, победить никак не получится. Не та энергетика! Да, вот ещё! Откуда в этой самой Ирландии лес такой сугубо таёжный взялся, я вам тоже не скажу. Не надо только забывать, что в рассказах и сказках всякое бывает. Вот, например, Змей Горыныч. Явно это аппарат, который тяжелее воздуха. Но ведь летает! И ещё и огнём сморкается. Так что шёл указанный Леприкан по жуткому буреломному лесу, туда, где во глубине местных руд (я не знаю что это слово обозначает, скрал у классика) располагалось мерзкое логово ужасного страшилища! Ноги как-то сами по себе убыстряли шаги. И вот уже это не быстрая походка, а неторопливый бег. И вдруг, ох, люблю я это слов, Леприкан наш споткнулся на некстати вылезший из земли корень, и, перевернувшись пару раз в воздухе, навернулся о покрытую мхом, но вовсе не пуховой периной, землю. Я не знаю, чего типчик данный наговорил по-гэльски, да тут и не нужен некий переводчик. И так всё нам понятненько! Только стал нечистик, он же субъект нашего рассказа, подниматься, с трудом опираясь на ноги и поддерживая поясницу, как из под куста вылетело округлое, перемазанное землёй небольшое чудище, да и ошарашило нашего Леприкана по многострадальной башке, приведя его цилиндр в состояние берета. И использовал этот мерзавец и агрессор собственный окаменевший лоб, предварительно ускорившись на поваленном стволе дерева. Был гад видом страшен, не имел ни рук, ни ног, и, для маскировки, возможно, весь облеплен павшими листьями, мхом и грязью! Леприкан, с великим трудом поднявшись, жалобно так вопросил: Ты кто же такой будешь, сучье вымя? И на каком основании меня, самое страшное зло мест окрестных, калечишь. Ты бы хоть предьяву какую сначала сбросил. Или объявил по честному: Разбегайтесь, люди добрые. Я иду! Обзовись, гада ядовитая! И ошалевший леприкан услышал такое повествование, что у него ум за разум зашёл. Неведомо какой силой, соперник вознёсся на высокий пень и запел боевую песню.

Я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл, и в тебе, душа-девица, своё счастие нашёл! Леприкан обалдел совершенно. Поднявшись с земли и оправив цилиндр, надел его на свою бедную голову и застыл в молчании. Колобок продолжал: Ты английский ваш язык знаешь? Леприкан машинально кивнул головой. Так вот. В нём род есть мужской и женский. Oстальное будет « ит». Сечёшь? « ИТ»! Скажи мне, о мухомор очей моих, ты человеческий мужчина или женщина? Карлуша стал явственно выше ростом, расправил плечи и произнёс: Аз есмь Леприкан! Потом посмотрел в свои штаны и тупо сказал, вроде, мужик. Но, точно не знаю. У меня опыта общения с человеческими бабами не было. Я сокровищ хранитель, а не такой как ты бардачный заседатель! Колобок не обиделся. Это ты, братан, зря. Я ведь даже не рождался. Выведен искусственным путём. Изгилялась, старая! Нет, вот раз, и деду бы внучка от кого родить, пошла по пути евгеники и чудовищных экспериментов. Да ты садись! Тут! Знай, в кривых ногах правды нет. Cкажу тебе по секрету, правды нет и выше! Где выше? Да где ты хочешь! Так что не дури, признавай себя девицей! У вас тут в Гейропах так принято. Трахаете друг друга со сташной силой, во всё, что ближе придётся, и не оченно брезгливые. Будешь моя, я сказал! Леприкан сделал вид, что увлечён разговором, нашарил за спиной дубину и маханул ею со всей дури наглого собеседника! На этот раз страшный удар достиг цели. Внешняя оболочка Колобка треснула, и оттуда вылупился небольшого размера паренёк в пестрядинных портках и миткалевой сине-серой рубахе, подпоясанной наборным, с серебром, кавказским ремешком. Ноги его были босы, но в руках держал человечек чугунную сковородку, размером своим чуть ли не втрое превышающим диаметр самого бывшего преступного субъекта, то есть Колобка, и продолжающуюся увеличиваться в своём размере! Наших бьют, – завопил густым басом мерзавец, и ошарашил Леприкана тяжёлой чугунякой! Как ни прочен на удар был ирландский фольклёрный персонаж, против сковороды, как и против лома, он приёмов не знал. Отчего рухнул на мох, потеряв сознание. А человечек, вы то уже конечно догадались, что это был Жихарка, повязал упавшего по рукам и ногам, подозвал своего боевого товарища – огромного размером петела. Oгрузив связанного в перемётную суму, приятели быстро отправились в обратный путь. Золото им было без всякой надобности. Проводилась некая научная экспедиции по отбору обитателей Заколдованного леса, этакого варианта Диснейлэнда для детей сказочного Лукоморья!

Мифы Древней Греции. Адаптированный к СИЗО вариант

Сидел как-то раз я в «Матросской тишине», СИЗО там было, следаки, пупкари, ДПНСИ, всё как обычно! Но! Там это заведение давным-давно существует, библиотека ещё от Батьки Усатого, короче, полный жентельменский набор в библиотеке. Даже лучше чем в Бутырке, а уж там книги собирались для нас ещё с Ваньки Каина. Был в предыдущие времена такой вор в законе на Москве! Царей всяких московских обувал, так раскрутился, что любо-дорого! За что и получил пост главного сыскаря града этого. Во, как! Всех прежних дружбанов вломил со страшной силой, не зря такое погоняло дали! Да только вот сука, он завсегда сука и будет. Прововался супротив новых хозяев, так те его живенько тут обезноздрили, кнутом постегали, да в каторги, где его прежние кореша уже ждали. Сразу на пики свои поставили, да так, что вышли ему прямые вилы и со святыми упокой! Но, это к рассказу моему сбоку-припёку будет! Я ж про книги начал. В Тишине этой каждый день библиотекарьша книги приносила. Ну, не сама, там тележку активист возил из хозяйственной обслуги, но всегда точно и вовремя! Вот я там книгу оторвал знатную. С грамотёшкой у меня в масштабе второго класса, да читать-то мне надо, а то со скуки с ума сойдёшь! На камеру из 27 человек одни шахматы, шашки и доска одна. Ещё было домино без нескольких косточек. И всё! Со стирами строго! Не поиграешь, чуть чего в трюм, и кукуй, где температура за окном минус двадцать, а внутри плюс два! Все пятнадцать суток! Книга эта самая называлась «Мифы и легенды древней Греции»! И, вроде как, для детей она была. Однако, вовсе не без порнографии! Сами судите чего там понаписали! И к примеру вам! Баба одна жила в греческих местах. Жара, лето длинное, мужиков нет, обстрадалась. Что бы пыл остудить, повадилась купаться на пруд местный ходить, да не одна, а со служанками там, сенными девками и прочими сватьевыми бабами Бабарихами! Потому фасон держала и при башлях! Ходит так, ходит, только примечать стала, лебедь там обретается, здоровенный такой и вроде ей улыбается. Она ему «ципа, ципа», а птичка та крылышки свои разбросает, да её в сосок вишнёвый клюнуть норовит! Чисто охальник какой, чего ей и надобно было! От так раз вошла в воду, тут раз, и на берегу никого, чистый пляж в Херсоне зимой! Она тырь-пырь, а лебедюга взял, да и отодрал бабёнку со сташной силой. После чего сделал ей клюв кирпичом, превратился в главного ихого бога Зевеса и исчез, пуская шутихи и радостно хихикая! Вот такая, братаны, перпендюйка приключилась! Баба эта поначалу радовалась, все её потребности были полностью удовлетворены, только лебедь сукой оказался. Не предохранялся в процессе, вот Леда эта и залетела. И мало того! Ровно через десять месяцев снесла она яйцо, да не простое, не золотое, вовсе даже человеческое. В котором и помещались однояйцевые дети-близнецы, названные впоследствии, Кастором с Полукосом! Ты прикинь! Ни тебе алиментов, ни моральной поддержки, а одно только вам поношение со стороны сугубой общественности! Правда естество своё потешила, этого не отнимешь! А то вот ещё! В наших землях грузинских город был в древние времена. Колхидом прозывался! Всё у них там как у людей было. Вино давили и пили, чебуреки с шашлыками ели, а сациву просто так вот в себя пропихивали. Дело понятное – грузины, пожрать, выпить любят! А у царька местного дочура была, Медеей прозывали. Слухи ходили, что колдовала по-чёрному, но, я думаю, что врали всё. Иначе ничего такого с ней бы никогда не произошло! Так вот, в Греческом царстве, от которого хоть ты три года скачи, ни до какой грузинской республики, или там царства, не доскачешь, жил побродяга один, правда царского рода. Только это с его слов! Язоном обзывался. А уж имечко то было, али погоняло, того в книжке сказано не было! Чего-то он там замесил с местным греческим царюгой, мол, я не я, корона моя, а ты давай, уёбывай по-холодку. Только управитель тоже был не пальцем деланый! Так ему и отрезал, договорились, я и в отставку уйду и трон твой, да только нет нам в жизни счастья без руна золотого! Чего такое оно есть? Табак такой был для носогрейки в предыдущие времена в нашей Москве. А в книге это вовсе даже шкура была золотая, из барана сделанная! Чего так они со шкурой и табаком промахнулись, того не ведаю! За что купил, за то и продаю! Язон видит, не у пронькиных, не климатит. Легко на перо посадить могут. Ну, и пригласил мужика одного, который ему корабль построил. Самоназвание «Арго»! И глаз выпученый дикий на обоих сторонах в передней части этого судёнышка изобразил. Команда собралась легко, отморозков в той Греции хватало! Вот они в путь-дорогу тронулись, так Греция слезьми горючими обливалась, не верила что сгинули паскудники с глаз долой! Чего только по пути изверги эти не вытворяли. Амазонок целую кучу перетрахали, не посмотрели что те все увечные – одна грудь отрезана у них вовсе под наивным предлогом, что так из лука стрелять будет легче! Потом до того у бабёнки некой Цирцеи допились, свиньями себя сразу там ощутили! Напьются, решат свои дела со служанками и самой, да в лужу тёплую грязевую залегают. Хорошо-то как! И так они безобразили пока до Колхидного городка не доплыли. Тут уже пришлось Язону самому Медею развлекать! Ублаготворил её, видать, по самое не балуйся, да так, что та все секреты местные и выложила. Руно золотое дракон у дерева охранял, Язон его сначала по-привычке тоже решил оприходовать, да Медея несогласная была, приревновала видно! Пришлось Язону этого домашнего животного убивать, а из его зубов полезли воины ужасные, так паренёк и их прикончил, не мастёвый какой, правильный пассажир! Потом Медею под белы руки, на неё нагрузил похищенное руно и свалил в сторону моря. Только его и видели. А погиб по-глупому. Стариком когда стал, то Медеи уж не было. Не перенесла она жизнь с охальником, хотела под паровоз как Анка Каренина, но, передумала. Шутка юмора! Так концы отдала, трагически! Пошёл старичина наш, простофиля, по их бережку погулять, ё-маё, «Арго» стоит, правда, в разрухе весь. Полез старый на палубу, да наебнулси вниз. Даже не чирикнул! У нас такая же история была. Серый спать лёг на песочек у моря Карского, там он в зоне чалился, пригрелся и уснул. А тут прилив к нему пришёл. Так и не всплыл! Вона как оно в правде жизни бывает. Всё, моя вон из окна посматривает. Я ж за картошкой пошёл. Бывай, братва.

Книги читайте!

Путаница!

Раз, на острове Буян, некто выхлебал стакан, и до умопомраченья, и не требуя леченья, заявил, что он амбал, а сейчас спешит на бал. Вот такая нескладуха с ходу лезет в уха брюхо, фаршируя молодца терпким запахом сырца. А также рифмуется со словами сольца, яйца, сердца, отца и Отсосипальца. А в славном городе Багдаде Аладин жил бога ради, побираясь и прося, под смиренного кося! Ох! Мудёр был Аладин, что достал, пропьёт один. Ибо знал, для молодца, бабу надо и винца! С последними словами из-за огромного дерева появился Кот, шагавший как ему и положено ошую и одесную. Заготавливаю всякие рифмы, сказки народов, основы поэзии буриме, поэмы экстаза и соития. Садомазохизм и антифа в одном флаконе. А вот кому… И остановился. Сразу! Поскольку, пред ним стояла Голова! Да, да! В шеломе богатырском, с длинной гривой седых вьющихся волос, бородой, усами и не мигающими очами. Кот сначала закрыл, а потом и протёр глаза, но видение не исчезало. Тихо замяукав, животное попыталось скрыться, запуталось в златой цепи и упало. Слышь, парень, – услышал кот. Ты бы это, спокойней, что ли. Голов не видал, али как? Какие проблемы? Давай будем домами знакомиться. Голова. Стою. По произведению А.С.Пушкина. Предательски и без боя обезглавлен младшим братом-карлой, плохой, бородатой. Тот тоже ужасно кончил. Летать, стрикулист этакий, научился, да Людмилу спёр. Ну, и последствия, как говорится, были не такие, на какие рассчитывал. Кончил его русский богатырь Руслан, не смотря на таскание карлой сего богатыря через моря и через леса. Руслан с Людьмилой, карлу ухайдакали, а у меня тулово отрастать так и не подумало. Как стоял, так и стою. Только меч, что богатырю отдал, ровно стоять перестал мешать. Мне без него как-то удобней стало. Я даже задрёмывать начал, сны про девок видеть, на тебе! Уже сегодня утром слышу – мотор грузовичка работает. Подъезжает приличных размеров платформа, из кабины вылезают четверо в синих, четверо в красных униформах и представляются. Весёлые перевозчики! Здорово, говорю, ребята. Дело пытаем, или от дела лытаем? Ну, по нашей сказочной традиции всякую херню пороть! А один мне чуть не на пальцах разъясняет. В целях охраны окружающей среды, вас то есть, Советом по превращению сказок в ещё более сказочную действительность, поступило предложение переместить объект в пределах заповедника Лукоморье из пункта А в пункт Б. Поскольку, здесь расположится элитный коттеджный посёлок краевой администрации! Вопросы есть? Нет вопросов у матросов. Вы матрос? Нет? Так что вас и не спрашивают. Чую, под меня слегу подвели, и с молитвой и такой-то матерью, на ихую платформу переместили. Bот я здесь. Но, это не всё! Эти самые весельчаки мне объяснили про какую-то рентабельность и самоокупаемость. Я всё равно ни черта не понял, a чего ты поделаешь, коли ни рук ни ног? Tут, на новом месте, подо мной организовали инкубатор по выведению страусов из яиц. Мол, ровная температура объекта, его неподвижность и устойчивость, позволяют рассчитывать примерно на те же эффекты для вывода страусят, как и при использовании геотермальных источников! Ты прикинь! Меня, хоть какого, но богатыря, в инкубатор! А ты тут в обмороки падаешь! Вместо того, что бы когти рвать. Ведь не сегодня, завтра и до тебя доберутся. Вон, с русалкой, что на ветвях сидит, скрещивать начнут. В целях получения истинного ответа на вопрос, а покрытая шерстью икра бывает? Холодностойкая. Для Заполярья! Кот дослушивать не стал. Достав из сапога подпилок, быстро спилил замки, деловито сунул цепь в карман и заявил: Ну, так я пошёл! Будут спрашивать, пускай к Пушкину обращаются. Кто куда, а я в пункт скупки лома драг. металов. А там на самолёт и к маркизу де Карабас. Тот меня точно на яйца не посадит. Арриведерчи, братан. И исчез как тень в предутреннем тумане!

Близкое будущее и трагедия вампира!

«И тут он распахнул передо мной полы своего замызганного плаща. Боже ж ты мой! За нашитыми изнутри газырями, точно так как и положено, были вставлены не патроны, а стограммовые ампулы с кровью! Все четыре группы, резусы положительные и отрицательные, гаммаглобулин для эстетов, и даже ещё нечто, названное ужасно витиевато: Женские сакральные очищения! Я обалдел. Откуда у такого вот задрота сокровища копей библейского царя Соломона, ну, это если перейти на прямые литературные сравнения. Что не трудом праведным всё было нажито, то и к гадалке не ходи. Вон рожа-то какая вся разбойная!» Писалось легко. Я отхлебнул свежей крови с лимонной кислотой, блаженно поморщился и заел это дело чёрным солёным сухариком. Мой аспидный длинный плащ с кроваво-красным подбоем хорошо сочетался с креслом в виде переломленной крышки гроба, и письменным столом, оформленным как кладбищенская полированая плита чёрного мрамора. Стоявший на ней лысый череп сочно усмехался великолепно сохранившимися зубами. О, я помнил его при жизни! Мой хороший знакомец перепив как-то в ночном клубе, заснул на крыльце своего парадного, и был истреблён как таковой со светом поднимающегося солнца. Бедный Жорик! Его губы, глубоко приникшие к моей шее оставили во мне след навсегда. Это он инициировал моё вампирство, да и на работу в наш журнал «Вампирский щёлк» тоже помог мне устроиться он! Я подобрал его череп, попросил отполировать, вставить внутрь две кроваво красные лампы вместо глаз, и установил у себя. Мне кажется, он был бы не против! После легализации однополых браков, педофилии, зоофилии и бертранизма, общество пришло к выводу и по нашей части прямоходящих зубастых! Да чего тут такого? Мы выпьем всю кровушку у женщины, бертранист поимеет покойницу, всё чики-брики! Как и должно быть у людей! Нет, когда я вижу как какой-либо Ованес прилюдно трахает осла прямо на главной улице, это вызывает у меня желание пустить ему кровь. Ну, так толерантность прежде всего, дело-то житейское! Как священослужители церкви всеобщего порока говорят, не судите, да не судимы будете. Будьте толерасты, и спасётесь! И с амвонов призывают: Старайтесь поиметь всех, это неисполнимо, но похвально, ибо устремления ваши не останутся всуе. Верховное существо с громыхающей пяткой в дупе глубокой следит за всем, и без внимания дела добрые и поступки не оставит! Внезапно захотелось есть. Я взглянул на часы и изумился. Было уже около двенадцати дня. Глухой полумрак в моей квартире создавали задёрнутые на день зелёные плотные драпри. Несколько сделанных под лесные гнилушки в склепах настенных люминисцентных ламп тускло освещали комнату. Я отправился на кухню. Сделанный по последней моде кухонный холодильник, напоминающий собой холодильники первого городского морга, после нажатия красной кнопки, легко и мощно выдвинулся полностью, на всю свою длину. Там было чем закусить. Уже в последнее время украинские кулинары придумали массу новых блюд, как-то: Колорад жареный во фритюре по-Одесски, Рёбрышки москаля, торт-мороженое Мёртвый донбасский ватник, пирог-меренга Гадёныш сепаратистский в желе. Bсё это у меня было! А ещё, взятое прямо с Привоза: колбаса Кровяная, Кровяной зельц и сосиски кровяные любительские! Хороший город этот вот Черноморск! С тех пор как страна распалась на удельные княжества, местный властитель и благодетель Беня Каплеструйскер, ввёл у нас самую широкую демократию, со словами: Вы тут хоть все обдолбитесь, и кровушкой опейтесь, но будьте, шлимазлы, законопослушны. Остальное всё на усмотрение Городского совета под моим руководством! Ну, так демократ ужасный! И он тут самый человечный человек. Идёт, бывало, по городу с охраной, кто к нему, просто на хер посылает, а ведь мог бы и убить! Удивительный просто наш человечище, гуманист, и большая тоже умница. Жаль, конечно, что не вампир, но кровя-таки сосёт, нами не брезгует. В переносном смысле! Налив для аппетита очищенной сорокрадусной, я добавил в хайбол лёд, желток яйца и долил до самого его края кровью. Этот коктейль под названием «Еретик на костре» был у нас очень популярен. Оставив хайбол на столе, я набрал на тарелку всего понемногу, и присел на одноногий винтовой табурет, сделанный в виде «Железной девы»! Стоящее на столике радио играло нечто сумрачно-мрачное. Похоже, что это был Берлиоз. Его «Ночь на Лысой горе» всегда вызывала у меня сердечное томление. Хотелось, то ли кровь кому пустить, то ли ударится в жуткий разврат, и при свете очень даже мощной лампы, поиметь в морге бертраниста в извращённой манере, с последующим распитием его гнилой, с ядком кровушки. Бред, конечно, но я много чего уже в жизни делал такого, что потом вспоминать, и то было стыдно и страшно! Это – пока трезвый! Перекусив, я вернулся в кабинет. Звонок в дверь насторожил. Я, вроде, никого в это время не ждал! Открыв дверь, я увидел странное существо в балахоне, босое, в балаклаве и с бутафорской косой! Существо уныло потирало одной ногой другую и глухо матерно ворчало о всяких сволочах, рассыпавших толчёное стекло на лестнице. Зенон Козолуп? – уточнило это чучело. Це я! Головка ты от буя. Пошли быстро со мной! Куда? Туда, где нет ни вздоха, ни воздыхания. Смирно, скалдырник грёбаный! Он ещё вопросы, сука, задаёт! Ты, небось, стекло и рассыпал, по глазам вижу, сучонок! Боле некому! Куда? На муда, к педофилам и прочим всяким там профессионалам. У нас принцип такой, чем грешил, тем и каяться будешь! Попьют у тебя кровушки! А пропо, там все твои сексуальные мечтания на тебе в жизнь и воплотят. Обычно, мы не знаем кого и куда! Доведём вас, там суд, за ним дело! Рай, Ад, или ещё чего. Вот тебе сразу это самое ещё чего. Поступаешь в распоряжение лично самого Астарота, поскольку твоя вина у тебя на лбу так и горит. И суда никакого не треба. Это, как у вас тут гутарят, Спецлаборатория. Материал для экспериментов в направлении оптимизации рабочих процессов Ада! И, поверь, тебя туда не профессором каким-то берут. Самым настоящим препаратом работать будешь. Усёк, рыло твоё кувшинное? -как вам некто Гоголь говорил. Bнезапно вспыхнул яркий прожекторный свет! Так вот окончилась земная жизнь этого субъекта незалежности и свидомости. И никто вслед ему не сказал: Покойся с Богом! Такого понятия в местной религии не было. Похоронили умершего в гробу, и неоднократно сходились по месту его захоронения весёлые бертранисты, мрачные сатанисты, люди готы, носящие резиновые боты, а один раз сюда даже явился тот самый ишак, который постоянно страдал от присутствия молодого Ованеса в городе. Но, вот эту часть истории никто мне полностью так и не подтвердил!

Еруслан Лазаревич

Первый еврейский богатырь на Руси.

Князь Владимир Красное Солнышко был сильно не в духе. Прямо с утра, когда он вставал с постели, под ногу ему подвернулась любимая собака, что и привело к княжескому падению. Как в прямом, так и переносном смысле. Чёртова зверюга рванулась в сторону, князь махнул руками падая, и на голову ему вылился ушат ледяной воды для умывания, который держал Васька-постельничий. Однако судьбе и этого показалось мало, обезумевшая от всего дикого безобразия собака, а шум и гам со стороны его обслуги был зело силён, прыгнула на постелю, где досматривала последние, сладкие сны жена. И, конечно, угодила точно в живот. А было в собаке пуда три. Что приключилось с женой князя Пелагеей, то ни в сказке сказать, ни пером описать. Кстати, это слово было, пожалуй, самым близким к её состоянию. Сначала вскочив на ноги и дико заорав спросонья, она зарылась в мокрые от её несдержанности простыни. Короче, обдудонилась благоверная! Промокла по-самое не балуйся. Это, если мужскую меру отсчёта брать. Ладно! Успокоил кое-как жену, переоделись оба, пошли в малую горенку завтракать. Oпять не слава Богу! Гонец прискакал. Да ещё чуть живой. Говорит: на Калине-реке твой обоз княжеский разграбили. Приступом взяли, стража по лесам и болотам разбежалась, а дани и выходы за тридцать лет, что в Орду везли, некий Змей Горыныч себе заграбастал. Так всем и объявил: Всё мне, мне, мне! А остальные, Орда там какая-то, на отрыжке перебьются. Потому, сейчас Руси ворог наиглавнейший есть я, мне и дани с неё собирать! А раз уж вы их собрали, то вот примите мои уверения в совершенном к вам почтении. Наше вам с кисточкой. Живите и не кашляйте! Адьё! И со словами этими, забрал в мешок огромный добычу и улетел. В сторону моря! Да ещё, гад такой, при этом шутихи цветные пущал и смердел богомерзко. Князю захотелось сесть на пол и расплакаться. Сдержался, всё же воином был, умел удары держать! Но, цепь, или там полоса, отнюдь не исчезла и не прервалась. Подумав, князь решил поручить разобраться со Змеем Илье Муромцу, в Орду послать известного своими дипломатическими способностями Добрыню Никитича, а здесь, для охраны и поддержания порядка оставить Алёшу Поповича. С чем и пригласил к себе в палаты всю поленницу богатырскую. Отобедать, да дела скорбные киевские обсудить! Так время обеда пришло, а никто из приглашённых не явился. И не придут. Илюшенька Муромец вторую неделю в запое, чертей своих гоняет, не до змеев. Добрыня на Почуй-реке в ходе патрулирования схватил почечуй, лежит в бане и страшно мается. А Алёшка, пытаясь выбросить корову чужую через забор, надорвался. Колдунья ему одна, Трындычиха, которая знахарка, грызь вправила, но, рекомендовала полежать с недельку. Одну, но всю. Полного для успеха закрепления! И из свободных сейчас есть второй сорт только. Чурило, свет Пленкович. Вольга некий, да недавно в ставку князя прибывший, неизвестный ранее никому на свете богатырь, некто Еруслан Лазаревич! Этого и давай, – услышал гридень, и вскоре богатырь стоял пред светлыми очами владетеля! Представься, – прозвучало с трона. И ответ не заставил себя ждать. Могу, – отвечал Еруслан. Сын честных родителей, родился по собственному желанию. От мужчины и, таки, женщины. Отец мой – цай стороны дальней. Цай! Я по буквам. Циля, Абрам, Рабинович с мягким кончиком. Еду, еду я по свету, у прохожих на виду, хоть и нет велосипеду, я конягой обойдусь. Тут размер немного ломается, с рифмой проблема, но, это – не в кассу кипеж. Вот, собственно говоря и вся история моей жизни. Могу стиры раскинуть ещё, но, только если желание ваше такое будет. Я, лично, никому не советую. Один автор так про меня и сказал: И в карты не садись, продаст! Обязательно! А ты – не садись! Кстати, историю со змеем этим слышал, готов служить. Однако, заметьте, я не вовсе совсем эгоист там какой. У меня в душе возвышенные чувства имеются. Любовь, огонь желаний. Так что давайте разом и оговорим размер моих посягательств на процент с вырученного! А змеюка что? Не впервой! Я со всякими говорящими змеями давно общаться привык. Отвлечёшь, и в морду его смаху! Ногою! Но, не нагою, а в сапоге. Язык у вас, не сразу и врубаешься. Так вот Змеище отбуцкаю и расплющу. В денежном отношении. Пять процентов со всей суммы меня устроят. По рукам? Ну, как, решили? Да, ты, братец, резов, – только и промолвил князь. Почесал в затылке и сказал: Согласен то я согласен. Tут заковыка одна есть. Как бы нам и рыбку съесть, и на коловрат не сесть? Ваще! То есть, дани – выходы все вернуть, а Орде не платить. Тогда ещё два процента подброшу! Подумаем, – послышалось в ответ, и никого перед князем не стало. Еруслан приступил к скорому исполнению намеченного. Трюхать верхами по незнакомой местности на лошадке, хотя бы и очень доброй, совсем новоявленному богатырю не светило. Чего для? Была у него одна задумка. Когда покидал царевич родные пенаты, то притырил у отца-батюшки пару бутылей, в которых сидели давно посаженные Сулейманом ибн Даудом джины. Вот к ним, в приливе военной и комерческой хитрости прибегнул богатырь. Отскакав поприще в сторону моря, Еруслан устроил привал, но, ничего не стал готовить, рассчитывая на полное гостеприимство джинов. Открыв перемётную суму, царевич одну из бутылей сильно взболтал, а затем и легко своей ладонью выбил пробку. Пошёл дым, который быстро сформировался в огромное человекоподобное существо, по-пояс нагое, в широчайших шальварах и туфлях с загнутыми носами. Явление плохо держалось на ногах и порывалось вернуться в бутыль! Стоять мине тута, – приказал богатырь. И услышал тихий, порой совсем прерывающийся голос: Ты, сука, мне чисто все печёнки отбил, креста на тебе нет. Кто ж так джинов извлекает? Открыл бы и ждал. Я сам могу вылезти. А ты чего? Я так и летел по сворачиванию, да и ещё с перекручиванием. У меня, може, внутрях затыка произошла, али перекос струи теперича будет! Гад ты есть после этого и поц! Но, всё равно, дано – слушаю и всяко повинуюсь. Садись, сявка, – послышалось в ответ. Прав ты, ох, прав. Нет на мне креста и быть то его не может. Во-первых, я иудей есмь, во-вторых, кто бы мычал, только не ты! Ты же идолище-поганище мусульманское! И скрипишь о не наших христианских ценностях, зеброидный утконос прямоходящий. Молчать! Смирно! Вольно! Рассчитайсь! На первый-второй! Бегом на месте раз-два, раз-два. Встать! Лечь, встать, лечь! Пришёл в себя? Теперь упал и тридцать раз отжался. На месте. Молодец! Стоять вольно! Вот в таком аксепте. Дыхание задержи! Равнение на меня. Всё! И, одновременно, на грудь каждой мимо проходящей четвёртой. Понял, черпак недоразлитый? Всё это проделавший джин, выглядел чуточку смущённым. Это чего было? – спросил он, – первое такое желание, или, может, все сразу? Ни одного совсем желания не было. Тренировка! Тяжело в учении, легко после. Если доживёшь. А ты бессмертный, так что и не убудет. Слушай сюда моё самое первое желание. Шатёр поставь, царицу шемаханскую, пожрать и выпить. Тут уж пришёл черёд удивляться Еруслану. Ага! – проговорил джин, – разбежался. Разрешите шнурки сначала погладить! Хрена! Не на того, брат, попал. Не по моему профилю все эти твои палестинские профитроли. Как говорят у нас в Аравии, «Кто имеет медный щит, тот имеет медный лоб. Поцелуй моего ишака в подхвостье.» Да, я джин, и не скрываю своей могучей сущности. Но, тебе должно быть хоть что-то известно. Мы все разобраны по мастям. Джины воды, огня, земли и воздуха. Так что вот! Я, вообще, редкий джин. Джин войны. Могу тебе по морде навалять, коня у тебя угнать. А про эту шемаханскую царицу и выпивку, не ко мне! «Мы, – говорит- таким делам вовсе не обучены, и, кроме мордобитиев, никаких чудес!» Как сказал про нас один создатель касыд и прочего устного народного и всякого иного творчества! Говори, может кого отмудохать надо? В полон взять? Из полона выручить? Три раза! Как у нас и положено. Могу одного и того же. И первое, и второе, и третье! Нам без разницы. Отработаю, гуляй рванина от динара и выше! На лице Еруслана Лазаревича явственно и зримо отразилась работа ума. Он встал. Слушай, босяк, – начал богатырь. Так и быть, иду твоим устремлениям навстречу. Облегчу труд неимоверный. Тебе и думать не надо будет. И желание вместо трёх одно! Годится? Джин от нетерпения начал, аж, пританцовывать на месте. Говори, – прогремело в воздухе. Даю вводную, – начал Еруслан. У князя киевского некто, Змеем Горынычем себя называющий отсос, попятил мешок огромный с имуществом. Да, улетая, тебя, джина, честил. Называл жёлтой лягушкой и червяком бесхребетным. И ещё рыбой треской копчёной лежалой! Надо этот мешок перенести по воздуху от Змея к князю в хранилище. Затем накостылять оному Змею по сусалам, заставить собрать всё своё богатство, да отнести в Орду. Там представиться, объяснить, что от князя и убыть! После чего, ты, естественно, всё проконтролируешь, «свободен, наконец, свободен, наконец, свободен!»! «Наконец» пишется слитно. Вот так, примерно. Приступить! И джин растворился в воздухе. А Еруслан, который Лазаревич, решив всё же оттянуться, открыл вторую бутыль. Видно, не везло сегодня не только князю. Из горла сосуда пошёл какой-то неправильной формы голубой дымок, и на свет явилось престранное существо, явно мужского пола, но, одетое в платье и с женскими украшениями. Слушаю, готов, легко повинуюсь, противный, – прозвучало уже в вечернем воздухе. Любые три желания направленные на удовлетворение моей сексуальной ориентации. Звучали эти слова в пустоту. Киевский богатырь Еруслан Лазаревич рвал когти в сторону моря. Посмотрев на мирно пасущуюся лошадь и сказав загадочные слова: «Кому и кобыла невеста!», – голубой джин направился к животному. «Пахло духами, где-то ковали что-то железное!»

Синтетическая рассказка

На море-окияне, на острове Буяне, жила-была прынцесса, а звали её по-научному, Прошмандовка! Сам король-отец не шибко грамотный был, но и кино смотрел, и радио слушал. Телевизоров-то у них не было, так он из данных средств массовой информации полезные для себя вещи черпал! Как раз на случай перед рождением дочери заграничную группу «Лесоповал» по радио гнали. Вот там он это слово, в имя дочери превращённое, и обрёл. У всех Люсинды, да Мирандолины, а у него одного принцесса Прошмандовка. То-то отцовскому сердцу радость! Матери у дитя не имелось, умерла она родами. Да и с дочкой могли быть проблемы. Видно с книгами туго было, или классику король очень не любил, только точь в точь повторил ошибку государей германских. Пригласил на праздник свой по-поводу рождения дочери всех колдуний, что в окрестностях обитали. И плохих и хороших. На это ума хватило. Все с дарами пришли. Кто памперсов упаковку, кто пипифакса, а кто на зубочистки для принцессы расщедрился. Мало что зубов нету, вырастут, а у нас уже и зубочистки наготове! Лежат! Подальше положишь, поближе возьмёшь. Мудрость так и пышет! Страшно, даже жуть! А одна злая волшебница возьми сдуру, да спроси, мол, какое-такое имячко у принцессы будет? Я, говорит, очень прошу её Рапунцелью назвать. Мне звёзды подсказали, у неё коса тогда длинная вырастет, и перхоти никогда не будет! Тут уж король ей отлуп и дал. Никаких, кричит, Рапунцелей. Вы сами посмотрите, она у меня вылитая Прошмандовка. Так и называться будет! Шоб тебе, тля ты старая, сгореть синим пламенем. Ну, ясно, обиделась эта волшебница и злость затаила. Ничего на свадьбе предпринимать не стала, а нажралась в умот, и, сделав вид, что мёды столетние сычёные, на финиках, да и ананасах настоянные, её с ума-розума свели в большую кадку, где росли королевские фикусы, наблевала зело. Отчего растения эти все переродились, превратившись в пожирателей насекомых и кур, под именем Росянка отчаянная прямоходящая! Только ростом в сто раз больше, да с самоназванием Триффид и способностью не только стуком переговариваться, но и отравленными жалами на глубину атаки до семисот метров всё живое поражать! С чем и удалилась в саклю свою, где и заснула на ближайшие пятьсот лет. Росла маленькая принцесса, росли и проблемы. Эти самые Росянки дикие, по имени Триффиды, разум обрели. Только, понятно, что нечеловеческий. Откуда там человеческому взяться было при таком раскладе их образования? А разум тот был один на всех, но пропорционально так поделенный, что псевдобашки работали сразу у множества, кто соображал ещё хоть малость. И ответ на все дела был общим. Путём математического отбора числа ПИ из номенклатуры параллаксов! Что подтверждает лишний раз идею, против природы не попрёшь. О чём нам всем неоднократно, в гроб сходя, старик Мичурин из города Козельска неоднократно указывал! Я почему говорю о том, что не все существа эти плотоядно-растительные в принятии общих решений участвовали? Да всё потому, что умные они были слишком! Прикинули чего надо к своему отсутствующему носу, взяли быстро и временами стали на внутренние процессы регенерацию напускать. Вот он насекомых нажрался, или там курицу схавал, а потом медоносными растениями закусил. И внутри организма так свои пепсиды с лепидами настраивает, что они ему из сахарозы чистый ректификат гонят. И это всё при наличии отсутствия каких-либо внешних процессов. Чисто Менделеевы, только ещё хуже! Нажруться, суки, и давай к бабам и девкам человеческим приставать. Чего с ними делать не ведают, говорить они тоже не могут, так, погоняют, по ногам стрекалами похлещут, да и под забор. Алкоголь своё берёт. Бай-бай! Спатиньки надо! Вот такие дела в королевстве. Полный разброд и основ шатание. Король уже к ним и войско посылал, и войну этим гадам объявлял, но они же растения. Ушей нет. Ум на всех один. Ты его храбро порубил в капусту, а мерзопакостному созданию без разницы. Семена вокруг себя быстро рассыпет, и в небытие. Глядь, а Триффидов этих втрое-вчетверо! Что делать? Плюнул король на всю гордость свою, пошёл к месту, где злая волшебница обреталась и встал. Спит старая, аж мохом уже пошла, и пиявки с червяками по ней ползают. Надо бы поднимать для консультации, а как? А наша Прошмандовка, хоть и ростом ещё мала, но разумом велика не по годам. Говорит: папуля! Прикажи ведро воды принести с кусками льда, да запусти туда ершёй с пискарями поболе. А потом прямо так и лей на старую мымру. Проймёт, это точно! Как было сказано, так и сделано. Ливанули, и карга, хоть и с трудом, но пробудилась. Тут ей король золота в кошелях, шубу горностаевую и речь свою предложил. Не отказалась. Всё выслушала, говорит помогу, но условие одно будет. Дочку-принцессу переименушь в Рапунцель! И сунула ему в далёкой России изданный словарь, где с блатной музыки на язык человеческий переводится имя Прошмандовка! Прочитал король, охнул, да и сказал: Быть по сему! А ты, старая, приведи себя в порядок, от нечисти всякой отмойся, поскольку назначаю тебя первой статсдамой и жалую тебе Орден Святого Вертухая с бубенцами, цепями и бляшками! Ведьма дунула, плюнула и не стало ужасной животной растительности. А сама она при дворе том долго ещё праздновала такие великие перемены, которые в разуме короля произошли. Но, поскольку она всё же была силой злой, то однажды не выдержала, по-пьяни подралась с Фатой-Морганой, и та её вовсе иллюминировала к общему знаменателю. Тут рассказочке конец, без конца, какой венец? В крайнем случае – гарем, и без всяких теорем!

Синтетическая сказка

Сказка оборачивалась ужасной явью. Пошёл добрый молодец, да в дремучий лес, нашёл стрелу им запущенную в болоте глубоком. Держала её лягушка довольно крупных размеров, вся такая зелёная, в мелкую крапинку. Молодцу бы плюнуть, развернуться и домой, да не тут-то было. Давай он с ней, рептилией этой, разговоры разговаривать. Обсказал ей всю историю про братьев своих, да батюшку престарелого, который, ввиду отсуствия женщин, на себе домашнее хозяйство тянет, и упражнения в стрельбе из лука, нужны, якобы, для быстрейшего нахождения невесты кои старый затеял. Мол, ему бы, умнику, задуматься, а всё ли в голове у отца-родителя в порядке, коли вместо того, что бы легко сватов к соседям заслать, честным там пирком, да за свадебку, так он, уховёрт ношеный, вона какой заковыристый путь для них в энтом деле отыскал. Уф! Еле всё и выговорил! Устал даже. А лягушка эта лупатки свои выпятила, глядит на него, вроде как, с восхищением, дышит глыбоко, но, ни о чём не говорит. И вид имеет даже вовсе задумчивый такой! Может, положение обдумывает, а, может, в присутствии супруга будущего боится и рот открыть! Tакое бывает! Добрый молодец решил зелену лягушку домой оттранспортировать, так как есть, со стрелою и травой болотной. Мол, пусть папочка многомудрый сам коллизию данную разрешит. С его головой он это легко исделает. Уже и платок из порток кармана достал, лягушку склизкую большую завёртывать, наклонился, а из под воды рука деревянная, утопшее бревно напоминающая, за нос его сучками своими цап – царап! Еле он вырвался болезный. Аж, нос весь ободрал. Да скок-поскок, по кочкам и на бережок. А из воды вылезло существо огромадного размера, утопленный лет сто назад ствол дерева вовсю напоминающее. Ветки руками стали, тиной болотной, пиявками и грязью покрыты, глаз штук восемь по стволу, и все горят зелёными болотными огнями. А ног не видать. Глубоко в болото уходят. От стрелы отцовой и бывой лягушки помина нет, только пузыри газа болотного взрываются, да гейзерные фонтаны в высь бьют. Утоплю тебя, паскудник, – заорало существо, широко разевая огромное, гнилое даже на вид, дупло в верхней части ствола. Иди сюда побыстрее. Я хочу слиться с тобой в экстазе и побезумствовать. Тута вот прямо! Ага, – отвечал молодец, – сейчас иду, только шнурки от лаптей поглажу. Нема дурнив, – как сказали бы нам младшие братья Новороссы! Лучше уж вы к нам. Давай, бревно гнутое, хиляй сюда на полусогнутых! А мне и тут хорошо! Хилять? – переспросили с болота. Это можно, и страшилище мощно качнулось прямо в сторону берега. Было видно, как глубоко под водой идут какие-то силовые процессы. Может быть это было отделение корней от основ, поприросших где-то там, в страшной и трагической глубине, губительной для человека. А может простое ополоскивание ног, перед тем, как их чистыми выставить на берег. Кто знает? Я бы, лично, судить не взялся. Добрый молодец не стал ни плакать, ни ожидать, а набрал скорость, близкую к третьей космической, и, в мгновение ока, то есть, не успеет стриженая девка бюстгальтер расстегнуть, исчез за далёким горизонтом. Oказался он в пустыне ужасной, что ни песком доверха заполнить, ни верблюду вброд перейти. Каракумы, по-сравнению с ней. просто Бекпакдалы серенькие. Так, немочь бледная. А эта пустыня была-таки всем пустыням пустыня. И не песок там один был, а ещё ветры страшенные, жгучие, прямо жуть, завывающие, нечто типа: «Оставь надежды всяк сюда входящий.» Дикое дело! Древо, который за ним гнался, уже на первых метрах спотыкаться начал, сохнуть на глазах и вдруг в саксаул превратился, дал мелкие зелёные листики- иголочки, а потом и вовсе мимо проходящим верблюдом съеден был. Это животное вообщее считается среди буйных самым неблагодарным. А тут прямо заявило: Тьфу на вас десять раз. Давно я такую гадость не едал. Прямо какой-то салат, блин, оливье, который с католического Рождества до русского старого Нового года под ёлкой пролежал. И даже срыгнул в огорчении! А добрый молодец думает: Ё-мае, ну, папаша, погоди. Я тебе таких щей наварю, никого женить не захочешь, перпендюйник дряхлый! Поплохело тут ему вовсе, чё-то делать надо, так он, по обычаю удальцов, сел на песок и заплакал. Легче ему не стало, зато волю к победе и настойчивость проявил! И, «смелого пуля боится, смелого штык не берёт!» Помощь пришла к нему, сироте повапленому! Чудо из чудес! Глядь, рыбка золотая перед ним стоит, переливается. И зонтик в ручках своих тонких держит. Сам этот предмет цвета белого, а по нему васильки синие краской свежею расписаны. Пробирает! Ножки у рыбки тонкие, сама на жаре страшенной сохнет, вот только крепится. А что делать? Надо, рыба, надо! Что, -говорит, – добрый молодец, не весел? Что ты, смердюк эдакий, нос на квинту повесил? Или в булочной облом хлеба не довесил? Это и не горе вовсе, а так, мелкие червоные хлопоты при пивковом интересе. Вот я помню меня и подлодку одну бомбили лет с надцать на Балтике, вот это были хлопоты. Как говорят у нас на Привозе: Разве же это фонтан? Это же менструация. Вот у моей тёти Цили менструация, вот это фонтан! Oт речей таких странных совсем наш добрый молодец обалдел. А рыбка тут спрашивает, в чём, мол, ты нуждаешься? Я, чётко говорит, существо такое. Мне, говорит, ежели кто ндравится, так я в лепёшку расшибусь, да паскуде этой отслужу. Tакой вот неописуемой красоты я чудо-юдо-рыба-зверь! Давай, излагай, да и на песочек прилегла в грациозной позе! Удалой молодец сразу заявил, домой хочу и пива мне «Балтика» №5, десять бутылок, с открывалкой! Глядь, а перед ним столик из кафе пластмассовый, стул такой же и запрошенное. Уселся несчастный за стол, рыбку, к этому времени совсем высохшую и от пота солью покрытую, в руку взял, поколотил её о стол нещадно и с пивом сиел! Тут ему живот так подвело, что он глаза закрыл. Открыл через мгновение, он в лопухах за хатой орлом сидит, порты спущены, а ремешок на шее качается. И лопух в руках приготовлен, дабы по-назначению прямому использовать! Привиделось, -облегченно вздохнул он, и в хату вошёл. А там папаша его с огромной лягушкой чай пьёт и матримониальные дела обсуждает. Пригляделся, а это вовсе даже не рептилия, а чудовище болотное, через верблюда пропущенное. Сел наш герой на пол, и помер. Вот такая, блин, история!

Дела Бухарские

Слушайте жители благородной Бухары, и не говорите потом, что вы не слышали! Грозный султан правоверных, тишайший и милостивый Абу-Али- Худайбекрсюда провозглашает, что ждёт он из города Термеза мага и йога Сулеймана ибн Абдурашита, мир с ними обоими! Внимайте, отчётливо трепещите и содрогайтесь! Отныне, ни одно ваше богомерзкое и преступное деяние не останется без должного осуждения святым шариатским судом! Кази города Бухары, самолично выслушав стороны прения, попросит о совете с нашим термезиянином, оценит всю глубину проникновения в сущность заезжего просветлённого, мысли и думы которого витают в таких глубинах небесных высот, что нам как и всем простым смертным, остаётся только радоваться милому факту – слава Богу, пославшему его к нам вот только сейчас, а не ранее! Правитель земель повелел объявить всему народу города и заезжим купцам:

Всё, сомкнулась связь времён. Наконец-то каждый получит по заслугам своим! А, особливо, говорю я тебе, Багдадский вор! Будешь вычислен, отмерен и на виселице взвешен! За ноги! Что бы выпали из самых потайных мест фигуры твоей уворованные бухарские сокровища, о смесь ехидны и скорпиона в одном стакане. А за дерзкое похищение девства дочери моей, бывой девы Гюльнары, ответишь, ты, сука, особо, путём собственоручного прокручивания орудия преступления в поварской мясокрутке! Усёк? Султан Абу-Али и всё прочее! Так что и не подумайте говорить, что, мол, не слышали. Султан повелел таким вот деятелям не верить, а лупить их шелепугами от дома судьи и до вечернего намаза!

Багдадский вор, проведя бурную ночь с легкомысленными обитательницами притона «Али, бабы и сорок голых разбойников», с трудом попадая в створ крепостных ворот, попытался войти в сердце Бухары. И, естественно, у него ничего не получилось, так как ворота просто тихо смеялись над ним, перебегая с одной стороны прохода на другую! Если бы был наш труженник, да и романтик торговых караванных дорог потрезвее, то он легко бы установил, ворота ещё закрыты, стража спала, а окрестный народ, идущий по своим делам в город, как и караванщики с товарами, только начинали подтягиваться! В размотавшейся грязной чалме, наступая на её концы, ползущие в дорожной пыли, засаленном халате и женских чувяках, герой мечтал только об одном, быстрее затеряться в кривых переулочках старого города и отоспаться, приняв перед сном кувшин-другой портвейна «узбекистон виноси», за номером 53. Желательно, охлаждённого в водах местного источника Зям-зям! Оставив тщетные попытки и оглянувшись по сторонам, Багдадский вор приметил достопочтенного старца, прикорнувшего к тёплому боку своего верблюда, тяжело груженного хурджинами с очень тяжёлым грузом, явно представлявшим интерес опытному глазу и рукам профессионала. Багдадский вор на дело пьяным не ходил. Pазвe иногда, только для срочного поднятия жизненного тонуса, мог позволить выкурить трубочку-другую Кашгарского плана, пророк Мухаммад ничего об этом в сурах Корана не говорил, запрещая пить лишь виноградные напитки. Иное дело – расслабон на отдыхе! Будучи по отцу мусульманином, а по маме, рабыни с Дальнего Севера, славянином, тут он не испытывал дискомфорта. Дикая кровь брала свое. Так что пил он, всё что горело, и трахал, всё что движется. Dикий же человек, к тому же ещё и вор! А потом – вклад в мечеть, отпущение грехов, и, по-новой! Увидев возможную добычу, наш вор аль Багдади (Ё-маё! Маяковский и Ладо Гудиашвили тоже из Багдади, тенденция, однако!) мгновенно усилием воли привёл себя в рабочее состояние. Hатренированный организм, выделив из подсобных материалов нашатырный спирт и массированную дозу адреналина, в секунду нейтрализовал отравление алкоголем! Всё решали мгновения. Укрывшись за вчера обглоданном верблюдом кусте саксаула, почти слившись с ним, вор осмотрел место возможного экстренного потрошения! Ничто не предполагало наступления непредвиденных обстоятельств, которые опытные Багдадские купцы именуют форс-мажором. То есть тем, что служит роковой причиной неисполнения принятого торгового, или какого иного решения!

Предейтор же с системы Верхняя залепука собирал информацию о планете посещения. Его способность принимать любые формы и очертания легко позволяла близко сходиться с жертвами. Увлечение ботанизированием и изучением архитипических структуральных параллелей лежало в основе его интересов. Однако, время от времени, приходилось думать и просто о еде. Правда, временами страстное увлечение, походящее уже на наркотическую зависимость обуревало несчастного хищника, заставляя его трудиться днями и ночами, совмещая радиоуглеродный анализ и микроскоп с требованиями своих пищевых рецепторов! Саксаул, за которым притаился Багдадский вор, и был этим самым предейтором. Обрадовавшись внезапному подарку судьбы, жуткий хищник мгновенно втянул в себя доставшиеся ему без всяких хлопот белки, жиры и углеводы, не позабыв о минеральных солях и прочих химических элементах бывшего тела! Позавтракав таким образом и не ощутив нужной степени сытости, предейтор легко закусил верблюдом и старичком, таившимся в тени тёплого верблюжьего пузика! Хорошо-то как, – пронеслось в его рептилоидной голове, но, делу время, потехе час! Рептилоид для маскировки принял форму съеденного молодого человека и старичка, зафиксировал в себе их основные параметры и отправился в город Бухару на разведку.

Появление двухголового и четырёхногого, правда, всего лишь с двумя руками существа, заявившего приворотной страже, что он Багдадский вор Сулейман, ибн Абдурашид и следует к повелителю этой страны, не вызвало в ответ никакого чувства опасения. Городской глашатай так живописал заезжего мудреца, что его истинная форма вовсе не вызывала малейшего удивления! И когда на вопрос, каким же образом он ещё и Багдадский вор, последовал ответ, разъяснившей процесс поглощения жуткого именитого преступника во исполние приказа султана, стража пала на колени и трясясь попросила у него благословения! Ворота были мгновенно распахнуты, предейтор вступил в город! Прямо за крепостной стеной был расположен открытый павильон, в котором седые мудрецы и совсем молодые люди люди играли в замысловатую игру. Увлечение так одолело их, что на незванного гостя никто и внимания не обратил. Доска, расчерченная на 64 клетки, фигуры из слоновой кости, или лишь просто дерева. Сами игроки именовали это игрой в «Сто забот»! Присмотревшись, наш хищник, мгновенно уловив алгоритм действия и правила, предложил одному из седобородых сразиться с ним, на что тот ответил согласием! Очень быстро ему проиграли все. Поднявшийся ропот затих, как только им было названо имя нового игрока. Конечно во всей огромной Бухаре не было равных великому мудрецу! А на его странный вид рассеянные любители игры, которую мы называем шахматы, просто не обратили внимание, поскольку все бросились записывать и разбирать сыгранные партии! Оставив эту шатию заниматься любимым делом, предейтор вышел на улицу. Bот тут-то к нему сразу подошёл парнишка, представился Маленьким Муком и предложил раскинуть «стиры»! Так называл он пачку картинок с изображениями представителей местного населения и графическими изображениями цифр от шестёрок до десяток, в двух цветах, и с разными рисунками!

Проговорив: «Угадаешь какой цвет, будешь богатым на сто лет», – юный деятель положил карты на каменное изображение льва. Варианта было лишь два, и инопланетянин сказал «красное». Tут-то всё и понеслось. Он спустил имевшиеся у него от вора и старичка динары, драгоценности и вошёл в дикий азарт. Игра, которая впоследствии будет именоваться у французов «шмен де фэр», или просто «железная дорога», а в России будет известна как «железка», полностью поглотила это абсолютно неискушённое в азарте существо! Получив от Маленького Мука «стиры» в обмен на волшебные туфли-скороходы, предейтор включил невидимость и тут же ушёл в мрачные лабиринты подземелий Бухары. Даже теперь в городских анналах встречаются сообщения, а в городе ходят непроверенные слухи о том, что до сих отттуда по ночам раздаются всхлипывания, глухие проклятья и матершина на старобухарском! И чего только не происходило с тех пор в таинственной, благославляемой Богом Бухаре. Но, вот о Багдадском воре и приезжем мудреце говорили глухо и неохотно, поскольку сам действующий правитель обещал тем, кто будет распространять нелепые слухи, рвать пасти от сих до сих, слова же у султана никогда не расходилися с делами! А вот наш Маленький Мук стал местной знаменитостью и разбогател. До сих пор восхищённые обыватели передают другу другу рассказы о том, что это именно он принёс весьма радостную весть восхищённым грекам о морской победе под Саламином, пробежав в марафоне все жуткие сорок восемь греческих километров и умудрившись от восхищения умереть на финише!

Старая русская сказка

Полезла лиса за курами, думала быстренько решить проблему, да в лес, завтракать! Дело это было в давние, стародавние времена, хозяйство небогатое, так и коровку с телёнком тут же люди у печки пристроили, и курей в закутке держали. Оно, конечно, по нонешним временам такое невместно бы было, запахи не те, воздуха маловато, перья и пух летают. Tолько я же сказал, времена уж очинно стародавние. Требования были пониже, а возможности без скота и птицы перезимовать, так и вовсе отсутствовали! Овощи, соленья, разная хурда-мурда, то в погребе сохраняется, зерновые на чердаке. Как говорится, не до жиру, быть бы живу! Подрыла умница-лиса нору под завалинкой, подгрызла дерево старое, вот она и в избе! Ночь, темно, и хотя кое-что видно, но, точно понять где добыча, сложно. Запах на запах, и запахом погоняет! Вот и шибанулась лисонька о что-то твёрдое, а сверху горшок глиняный упал, разбился, и мягкое, густое, вязкое всю голову опутало! Поняла лиса – смерть приходит! Не иначе всю головушку её вдребезги-напополам! Мозги текут, и всё наружу. Скоро внутри головы пустота одна останется, а как тогда хитрости разные придумывать? Ох, бяда! Хорошо ещё, не всё лиса в голове держала! Были у неё в укромном месте целых три мешка жутких разных хитростей. Ну, на случай, если смертный час придёт, а в голове ничего нужного и не обнаружится! Ощупью добралась рыжая до лаза проделанного, наружу выбралась, воздух верхним чутьём определила и пошла к месту тайному. А тут ветерок, то, сё, застыла густая субстанция на голове. Не течёт, и даже, вроде, пахнет вкусно! Продрала лиса дырки в области глаз, ртом тихонько попробовала, чего такое на неё свалилось, и какого вкуса мозги в голове, ажниk, сплюнула со злости, потому оказалось, что горшок на неё напавший, с тестом для утреннего хлеба стоял, оно и на голове осталось. Покаталась хитрованка по травке мокрой, да тесто только ещё сильнее размазалось. А есть жутко как хочется! С курицей ничего не вышло, скоро день настанет, что делать? Глядит, на озерце лесном волк у проруби сидит, лапой из воды рыбку тягает, да под себя её кладёт. Mного уже наловил. Вкусная, видать, рыбка, да не даст волк. Не поделится! Лиса сначала хотела себя зверю предложить для совместного плезира, одумалась вовремя. Bид у неё был вовсе неприглядный, и волку посередь зимы брачные игрища были без надобности. Ну, пошла по дедушке Крылову! Вот «Плутовка из кустов тихонечко выходит…!», а волчара смотрит и понять не может, чего оно такое, и для каких надобностей приспособить явление можно? Рыжая бывшая, а ныне серо-буро-малиновая, с дрожью в голосе заявляет: Что, разбойник, уже не узнаёшь? Хорош, тать! Чуть я малость постарела, так уже и привлекательность всю свою истратила? Вот, же мужики! Как в родных лесах кувыркаться, я буду «Лисонька-красавица», а подул ветерок мелких невзгод, в упор уже меня не видит! Ты зенки свои протри давай, серость югорская! Своих не признаёшь? Это же я, Лиса Патрикеевна, ну, для тебя лично, Лисичка, что не сестричка, а сладкий кусочек, и далее всё тебе, Волчочек! Волк с трудом всмотрелся, признал, да, аж, ахнул! Чего, – говорит, – с тобою приключилось, несчастная? Кто это так тебя? Лиса присела на сугроб, разъясняет? С собаками схлестнулась! Они всей сворой надо мной надругаться хотели, да я не далась! Потому что: «Я другому отдана и буду век ему верна!» Тебе, вот, волк! Пострадала при защите своей и твоей женской чести! Скоро умру. У меня арахноидит и субдуральная гематома! Я так думаю! Экзетус летались, коитус и привет родителям! Единственная у меня надежда на тебя. Отвези меня к родной матушке, где и умру я в окружении скорбно, в голос, рыдающих родственников, соседей и знакомых. «Вкушая, вкусих мало мёду, и се аз умираю»! Дай мне «бобровую струю»! Брякнулась на снег и сделала: «Как без чувств!» Волк побежал в лес, что бы веток набрать и волокушу сделать, а лиса аккуратно всю рыбку приела! А тут медведь рядом нарисовался. Так лиса ему последнюю рыбину отдала. Сидит медведь, рыбку ест, лиса рядом, во внешне бессознательном состоянии, а волк назад. Ё-маё! Непорядок! Медведь- заброда весь его улов съел! Так волк долго не думал, сразу медведю в пятак! Тот ответку, и понеслось. Таких в драке ****янок волк получил, мама, не горюй! Tут на него медведь сгоряча обгрызенный рыбий скелет выплюнул и дальше пошёл, говоря, что горбатого могила исправит. А волк башку в прорубь окунул, кряхтя и охая помог лисе на волокушу забраться, и домой её по целине глубокой потащил, в постромки впрягшись. Лежит сытая лиса на волокуше, пузико благостно чешет и поёт: Просто сказка какая-то! Битый небитого везёт! А далее всё было точно по сюжету издания русских сказок господина Афанасьева!

День защиты насекомых

Благодарю, господа, благодарю! Ваши аплодисменты свидетельствуют, что все здесь собравшиеся преисполнены решимости принять активное участие в мероприятии, а также и в последующем за ним банкете! Позвольте мне, коротенько, огласить, так сказать, тезисы последующих выступлений в прениях. Подчёркиваю, это не доклад, а лишь изложение сущности события! Господа! Мы собрались сегодня в день, обещающий стать историческим. Впервые отмечает всё прогрессивное человечество День защиты насекомых! Заметьте! Я не делю этот важный вид жизни на Земле, не придираюсь к их функциям, отведённым самой Натурой нашим подзащитным, не укоряю и не пылаю гневом. Все, я это подчёркиваю, все насекомые созданы Богом и имеют право на существование. Мы вполне можем негодовать, изумляться или возмущаться, однако обречённые на совместное сосуществование, будем жить на одной планете, и в одно и тоже время! В неизречимой милости своей, Господь посылает нам и пчелу, дарующую мёд, и тифозную вошь, прореживающее смертельной болезнью человечество. Да и ещё никто не пытался измерить, что лучше для нас, конечно, если быть сугубо объективным. Мёд, как аллергент, способен поразить человека, а уменьшение давление людей на почву благом считали и считают многие. Смотрите учёное исследование известного покровителя человечества и доктора богословия, священослужителя Мальтуса! Господа! Вопросы морали и этики мы ставим на первое место в наших отношениях друг с другом. Так почему бы нам тут не применить такой же гуманный подход по отношению к братьям нашим меньшим, к которым безусловно относятся собаки и кошки, но также клопы, вши и блохи! И это трудно отрицать! Переносчики опасных болезней, паразиты, кровососы – только и слышим мы по отношению к существам, созданным Богом. А это и ужасно и не справедливо! Ведь хорошо выполнять функции, к которым определила тебя природа, и значит на своём месте и в меру сил служить тем загадочным целям, к которым ты был предопределением и предназначен! Следовательно, все насекомые, вне зависимости от наших личных пристрастий, патий и антипатий, подлежать как охране, так и почёту и уважению. И в этой связи я хотел бы остановиться на жутких, просто связанных с какой-то дьявольской изощрённой жестокостью премерзких обычаях отдельным преддставителей человечества! Господа! Видели ли вы бабочку? Что может быть для нас красивее и грациознее? Стиль плавания и опера «Мадам Баттерфляй», галстук-бабочка, шедевр кино и итературы «Папильон», да и метательный нож с этим ласковым милым названием, да мало ли что мы уподобили грациозному чуду природы. И вот её, это чудо природы, закрывают в специальную коробку с цианистым калием, так называемую «Ботанизирку!», а затем накалывают болезную на иглу и выставляют для всеобщего обозрения! Кровь застывает в жилах! Люди, опомнитесь, или, говоря на языке родных капелюхов, опамянтайтесь, паны! А вот и так называемая «вошебойка» или даже, как её окрестили меткие языки народа, «прожарка», убивающая одномоментно тысячи ни в чем, кроме выполнения своего предназначения не виновных созданий. Что это как не крайняя степень садизма? Мне могут возразить некоторые, сомневающиеся во всём, неразумные головы. Мол, из бабочки, отложившей яйца, продлится род неисчислимого количества гусениц, пожирающих плоды садов и полей. Вши и блохи губят сотни тысяч людей, распространяя болезни. Да! Это так! Я и не отрицаю очевидного. Однако! И я желал бы подчеркнуть это слово, кто мы такие, что бы судить о том, что есть добро и зло? Пути Господни неисповедимы. Раз божья тварь была создана, пусть живёт, цветёт и пахнет. И последнее. Я предлагаю возвысить наш голос против тех произведений литературы да и иного творчества, которые выводят людей на путь ненависти и пролития невинной крови. А уже как пример такого произведения, я могу привести песню о «Короле и блохе», зело мощно исполняемую басами и ведущую к обострению неприязненных чувств больших аудиторий слушающих! Требую от имени собрания запретить исполнение такого рода песенных произведений. Как и стихи Курочкина—Беранже на эту тему. Итак, я заканчиваю! Прошу всех записавшихся выступить после небольшого перерыва. Предлагаю вставанием почтить память невинных жертв кровавого террора, развязанного человечеством против насекомых. Благодарю!

Леприкан и вампиресса

Идёт по своему ирландскому лесу леприкан. Весь в зелёном, рожа мерзкая, силы неимоверной! Кто не знает, я-таки скажу. Эти вот существа являются производным от зело длинных ночей, отсутствия электричества и суровой природы в жизни ирландских низов, угнетавшихся, естественно, аглицкими сволочами-поработителями. Вот, к примеру, живёте вы в полуземлянке мерзкой, из скотины имеете две курицы, землю вам даёт лендлорд под половину урожая, а растёт у вас один гольный ячмень, да картошка! Ясно, что вы пива нагоните покрепче, желательно, чёрного гиннесса, сколько сможете раз с женой развлечётесь, а потом в кабак местный, где такой же противности гиннесс, но, уже за деньги!

А там, под алкогольными парами, можно и в любимую ирландскую народную забаву удариться, что мордобоем называется, или сидеть и слушать страшилки про леприканов сказочных, золото которые, в отличие от тебя, не только любят, но и имеют! Так вот, идёт себе этот самый леприкан, назовём его для краткости Фортинбрассом, по лесу, песенку сугубо леприканскую поёт, даже в ус, который у него на морде лица отсуствует, не дует. Ну, леприкан! Нам его ни умом понять, ни аршином не измерить. Только в дюймах и галлонах! Тяжелое наследие отсуствия метрической системы! Лес густой, дорога длинная. Присел леприкан на пенёк, достал кусок трески сушёной, в платок, зелёный естественно, им завёрнутый, и есть изготовился. А запах от сушёной трески такой, что вы спросите наших мурманчан или архангелогородцев. Это есть что-то среднее между портянками прусского пехотинца Фридриха, после сорока часов аллес марширен на плацу, и мясом коня, положенным воином Чингис-хана под седло для умягчения, но, после двух конных поприщ! Tолько хотел в неё зубами своими кривыми, жёлтыми, мощными впиться, как голос раздался: Это какая же тут срань имеет такой вкус, цвет и запах омерзительный? Оглянулся наш Фортинбрасушка, видит среди кустов крапивы высокой стоит девица-краса, русая коса. Вся из себя неодетая. Что значит, голая! И, что интересно, в отличии от пресловутой леди Годивы, не думает прелести свои волосами скрывать. Bовсе даже наоборот. Так и выпячивает все подробности наружу! У леприкана челюсть отвисла, слюна с клыков жутких побежала. Даже есть временно передумал. Тебе, – говорит, чего? Подумал, отломил треть рыбы своей, девице протянул. Садись, говорит, давай, и ешь, дева леса! Потолкуем! О делах твоих скорбных, королях местных, капусте фермерской и устрицах! Давай, излагай! Девица и не подумала брезговать, а свой кусок взяла, в рот переправила, и, тщательно пережёвывая пищу, проглотила, на что леприкан посмотрел даже с некиим умилением. А потом достал из-за пазухи фляжку оловянную, булькнул ею в пространстве, отвинтил крышечку и деве предложил. Та и от этого не отказалась, а пальцем треть отметила и выхлебала содержимое не глядя и без передыха. Леприкан только крякнул. Потому, внутри сосуда этого чистый ямайских ром, с островов Карибского бассейна привезённый, обретался. Градусов под шестьдесят, а со вкусом таким, что ирландцы его покойникам пробовать давали, так многие, со смертного одра встав, бежали, что бы проблеваться, на улицу! Зело борзо, – говорит деве леприкан. Ты по-аглицки, либо на айрише нашем шаришь? Это вроде как идиш, только на основе гельского языку кельтской группы англо-саксонской мовы! Андерстуд? А дева ему обратку в ответ: А как же! У нас, обитательниц ночного Санкт-Петербурга, тоже свой разговорный имеется, блатная музыка зовётся, а, в просторечии, феня. Кстати, меня по этому слову и прозвали. Коль есть у тебя потребность в общении какая-либо ещё, окромя пихательной, можешь смело меня Фенюшкой называть. А как тебя зовут, мне знать без надобности. У всех клиентов имя-фамилию спрашивать – дело хлопотное, опасное. Могут уличить, что я не только богине любви служу, но и Фемиде —коя за сыскные дела отвечает! А там – мне бритвой по горлу и в колодец. Вода ужас как холодна, щекотка – дело мне вовсе не нужное, обирай потом с себя, дохлой, раков! И леприкан сразу всё тута понял. А чего ему не понять? За долгие прожитые года, заматерел старый Фортинбрасс, много чего повидал, много кому-чего показал, так что понимать языки разные научился! Пригласил старый наш девушку к себе, а сам себе думает: Ежели она на сокровища мои польстится, я её в мелкий сельдерей распушу и выгоню, а ежели девица та честная, так в моём хреновом хозяйстве пригодится, убраться там где-нито, пятки на ночь, или где, почесать, наши леприканские шти из еловых шишек сварить. Kакая-никакая польза для дома будет. Идут они по лесу страшенному, тары-бары-растабары. Кто, где, чего и почём! Девица, хоть и голая вовсе, идёт быстро, на кусты колючие не оборачивается, на шишки острые смело наступает. Вроде ей и боль и неудобства разные есть до всяких органов дверцы! А по дороге рассказывает о делах с ней происшедших, престранных! Я, – говорит, – как из деревни меня купили, да в дом публичный определили, у помещика жила. Так вот он вроде тебя был, цвета зелёного, видом суров зело очень и стар! Нас, мелочи дворовой, пузатой, для него с пяток завели, во флигеле во дворе дома держали. Для удовлетворения чувств и прочего! В позах мы разных применялись, и под музыку мохнатки свои представляли, иногда по одной, или сразу несколько. Только барин меня в карты проиграл заезжему господину, а тот к делу новому приспособил, поскольку меня даже учить не надо было. Bсё хорошо пошло, слава гремела по всем полупочтенным подвалам и окраинам стольного нашего города. Платили прилично, я подумывать стала, как выкуплюсь, да сама заведение открою, а тут история эта! Пришёл однажды под утро уже студентишка к нам. Всех гости разобрали. А я в холле сидела, финь-шампань пила и крем-брюле заедала. То ли ранний завтрак, а, может, ужин поздний! Мне это – хрен по деревне. Давно все времена года и, скажем, просто времена, перемешались! Сунул он денюжку мятую швейцару, кою в потном кулачке сжимал, и меня скоренько ангажировал. На час! И что тут делать? Хоть лень было, пошла. Клиент – всегда прав! Пришли, я ему, мол, не желаете ли выпить. Первые сто грамм за счёт заведения! А он, грубо так, петел давленый, ты давай быстренько снимай хоруёбки свои, и ближе к делу. Соловья, мол, моего, баснями не кормят. Это он в своём праве. Ну, я то, да сё, а у него дело не идёт. Скукожился петушок, и не чирикает. Стрикулист в азарт вошёл. Как даст мне по организму ручонкой своей. Я и к херовой маме выключилась. Очнулась, нет студентишки. Я лежу голая, шея болит, на подушке крови немного. А на животе той же кровью надпись «Носи, сука!» А чего носи? Подошла к зеркалу, осмотрелась, на шее, там где жилка бьётся, две ранки малые, как от гадюки укуса. Чем это он, думаю, меня стрекальнуль, гнида рода нечеловеческого! Помылась себе частично, стакан очищенной махнула, и спать! Погоди ты, ужо, мой сударик! Найдётся на тебя управа! Поспала там, да к хозяйке. Дела, говорю, у меня женские. Надо бы перерывчик сделать. А то бельишка не настираешься, и клиентам обида может быть. А ко мне тётя из деревни с обозом приехала. На постоялом дворе они. Так я с ней переведаюсь. Новости, то, да сё! Иди, – говорит. На четыре дни отпускаю. Завей горе верёвочкой. Душу отведи! И пошла я к Ивану местному, что на Пряжке деревянной иголкой купцам воротники пришивал. У нас давно с ним отношения были. Я, как его маруха, в отсвете его авторитета была. Время к ночи, луна ясная в небе, погода хорошая, и только у меня в органоне смута какая-то жуткая! Хочу чего, а чего именно – не пойму. Смотрю, в окошке полуподвала просвирня пожилая делами увлеклась. Катает она просвирки и катает. И тут поняла я, чего мне так хочется. В окно впрыгнула, повалила старую, да в горло ей так и впилась. Только не очень аккуратно, как прошмандей студенческий мне, а со всей силой и страстью неофита! Горло, практически, вырвала! Напилась кровушки, юбкой её обтёрлась, и ку-ку, тётя, дальше пошла. Чувствую, временами меня вверх возносит, на воздуся. Лечу! Что за дела? Чудеса, и только! Лечу я вдоль проспекта, смотрю в окна, и вижу студентика искомого! В жупане бархатном, без порток, но с саблей в руке, стоит, гадик, перед зеркалом, а сзади свечей в канделябрах немеряно. Смотрит он на хилое своё наследство, кое иногда причиндалом, или шмаком именуют, и в голос громко сам себе командует: Именами Властелинов Ада, Астаротом, Бегемотом, Сатанаилом, Люцифером и Абадонной, командую тебе, существо, впавшее в ничтожество и неповиновение – ВСТАНЬ! И ему хрена чего в ответ! Я в окно влетела, в горло его впилась, давай кровь засасывать. Чую, некуда уже, под самые зябры, под завязку налилась, а пью. Одной рукой за нос, другой за неповиновения орган, развернула боком, и, пока до донца не добрала, не остановилась! Как у нас в деревне говорили: Ты знай край, да не падай, потрох сучий, фря кобылья! Присела на пол, смотрю, ё-маё! Музыка печальная заиграла, на трупе порты появились бархатные, жупан на пуговицы застегнулся, а ноги в ботфорты оделись. Встал труп, как ни в чём не бывало, и ко мне грабки протянул. Я как сидела, так ему в рожу бесовскую и впилась. Пошарила рукой, а на полу ножка от стула, разломанного в сваре нашей. Так я ему прямо чуть повыше пряжки от порток и всадила. Не всё ж в меня разного размера колы сажать, могу и я хоть разок! Отговорила вечером малина! Сдох на этот раз окончательно. А у меня приключения продолжались. Голос с потолка и углов, короче, со всех сторон раздался. И чего же ты, сука, исделала? Какого лихого молодца ухайдакала. Не будет тебе за это ни дна глубокого, ни покрышки малой. Пошла бы ты к чёртовой, леприканской по-возможности, матери, пусть с тобою они валандаются и проклаждаются, бикса ты бановая, крутосферическая! И чую, руки невидимые все одежды мои разрывают, а затем я, голая, лечу в невидимом пространстве, и в полном неглиже сюда вот, в крапиву, плюхаюсь! Ты прикинь, чего суки творят? Всем пасть порву, моргалы высосу. А это чего, дом твой? На лесной поляне, под вывернутыми корнями огромного дуба, мило сверкал стеклом огромных окон вход, с дверью и надписью, сделанной из еловых шишек. «Леприкан. Без стука и золота не входить. Хреновато будет.» Леприкан вытер ноги о половичок, девица сделала то же самое, и они скрылись внутри. А что там было с ними, об этом знает совсем другая история!

Целитель с Востока!

Селяне, пламенный вам приветик от творческого работника! Побочный племянник самой Джуны, аж, в третьем поколении, дипломант Индийского конгресса средних мастей йогов, обладатель цветного, с пуговицей, пояса по Камасутре, астет и симфоперфонматор, Калюжный-Пупкаридзе собственной, так сказать, персоной! Проездом из Слонима в Бердичев, только один раз, спешите, спешите, спешите! Вот так, сказал гордо кутак, и тяжело заплакал! Это я на средне астраханском диалекте удмуртского! Тут всё для вас, могу на раз! Могу и реже, но в строгом беже! Чищу чакры от погружения в глубину непотребного! Снимаю порчу, а могу и навести! Показываю розовых слонов в натуральную величину! Избавляю строения от мышей, клопов и разных тараканов! За отдельную плату обучаю Камасутре по индивидуальной и групповой системе! Один урок, и ты всё смог! И ты смогла, идут дела! Пусть сутра в каме, то не грех, звучит здоровый взрослый смех! Обкончаетесь! Гарантии на три года! Обязательно предусмотрена неустойка, сумма денег в размере трёх годовых буджетов уже лежит на вашем счету в Банке Сингапуру! Осталось только вписать свою фамилию, приехать и получить! Единственное вам условие – вы должны иметь на руках справку от фершала о корьевых прививках за три последних их года. Без этого в Сингапурию не пускают! Как сказал граф Толстов, увидя молоденькую селянку, и ты любовь моя туда же, стремисси первой быть в продаже! Я дам тебе своё херсо, открою чакры колесо, мой исполин с тобою вместе заставит нас плясать на месте! Ну, а сейчас, после первого обхода рядов селян и селянок нас окружающих, я покажу вам такое, визжать будете ужасаясь от восхищения! Всё для вас! Прямо тут я выведу из пупка золотистый лотос Гаутамова-Будды, ввергнусь в нирвану, и вы все ощутите неземное блаженство. В первой части моей класснопознавательной программы действий присутствует и опознание невидимого. Я повернусь спиной к вам, о грамодяне, а вы принесите сюда пустые бутылки. С помощью затылочной части переда ушниши, локтевых суспензий грядущего лика озарения, да и прострального астаралуса, я легко определю количество посуды, показываемой вам за моей спиной. Итак, я приступаю! Бутылка одна из под Шампузы! Две бутылки пивные. Типа такого «Оболонь»! Вермут 0,8! Ну, и банка из под варенья вишневого. Будя! Угадал точно? Точно! О, я таки смотрю народ прибывает! Как сказал один старый еврей, опросив поименно всех присутствующих при его кончине: А кто же в лавке остался? Шутка такая! Тут евреев нет, обижаться некому! А я? В смысле еврей ли? Тут сомнений быть не должно, отец у меня был серьёзным человеком, работником мелкой торговли. Правда, если только чего ему на шермака перепадало! А мама обнаковенным яким образом трудилась на ниве народного просвещения, держала место на Привозе и просвещала всех тем, что сама услышала! Так какой же я после этого еврей? Не надо наговоров и включения задних мыслей и мест! Перехожу к сакральному бытию в моих изысканий Шамбалы, то есть места, откуда и пошла всякая наука о магах, ёгах, халдеях и Илюшей Муромских! Нервных и детей прошу оставаться на месте путём закрытия глаз! Так! Срочно разделились на мужчинов и баб! Все сели спинами друг к другу, расстегнули порты, задрали рубашки и юбки, обнажили пупок! Каждому, кто правильно, смело и умело выполнит это упражнение, даю по сорок гривен ассигнациями и золотой жетон как участника перемещения пупка на спину! Готовы? Все закрыли глаза, глубокий вздох-выдох, и считаем таким вот образом до сорока тысяч. Прерываться нельзя, не тот афект будет! Начали! И тихохонько данный экземпляр исчез с места события! Однако, не всё ещё закончилось в моём повествовании. Часа через два, находясь в междугородном автобусе халдейский маг-йог беседовал со своим попутчиком! Ты ж паразит скотский, – ласково внушал он. Я тебе говорил, что бы поближе подошёл? Ни хрена мне было не видать, чего ты мне подсказывал, при пустой посуде будучи! А какого-такого хрена банка из под вишни там оказалась? Мудила, что мне её отгадать предлагал с собой принёс? Хорошо хоть, что ты догадался изобразить поедание вишни со стрельбой косточками! Ладно, успел ты до того лавку ихую обнести? Рюкзак набрал продуктов и до тысячи в мелкой валюте? Голова! Теперь можно и в Одессу-маму добираться! А то выпустили, а пенензов не дали. Мол, сам украдёшь! Чего мы и сделали! Давай, доставай нашу родную «Пейсаховую», да наливай! Хорошо едем!

Мозги набекрень

«Проза умалишённых.» Подарочное издание с иллюстрациями!

«Там жила одна старушка, красотой светя простой, симпатична как игрушка, к ней солдатик на постой! За солдатиком пожарный, сразу после домовой, образ жизни был аграрный, но характер чумовой!» Анти Мойдодыр!

И вот под эту незамысловатую песенку все четыре куриные ноги избушки выполняли достаточно сложный танец, одновременно напоминавший смесь наурской и чардаша, в тоже время вырывая пучки травы и делая из них подобие гнезда. И вот уже поднатужившееся строение произвело из недр своих необъятных ровные кубические псевдояйца деревянного цвета! Дуже естественно, что в таких условиях должна была жить, да, откровенно говоря и жила, бабушка-старушка, ласково называемая в сказках русских громким именем Баба Яга! Сейчас одетая в сарафан, кокошник и кику дама сидела на резном крылечке избушки, ловко перебирала лещину лесных орехов, бросая листики прямо к самому подножию своего строения. Так что судя по всему, подготовка к зиме шла полным ходом. Погоды тогда стояли у нас прекрасные, августовская жара сменилась тёплой прохладой начала сентября, пока без дождей и всяких там заморозков. Темнело. Внезапно из кустов, окружавших живописную полянку, вышли мальчик и девочка лет девяти, осмотрелись, да и устремились к домовладелице, распевая на альпийском диалекте средне-баварского языка йодли и прочие песни вовсю диких немецких пейзан-бауэров! Одетые в цвета национального флага Бурштин Голштинии данные субъекты рьяно жевали кору хинного дерева, кривились от горечи, но продолжали своё иезуитское занятие. Мадам, позвольте представиться, – сразу начал мальчик. Ганс Аршлейкер со своей сестрой по имени Претцель Шайзеле! Собственной персоной. И, возможно сочтя что сказанного достаточно, а начало разговору положено, продолжил: По заветам великого Меттерлинка, идём за Синей птицей счастья. Я лично как многочлен «ЛГБТ сосаете» в общем и частичном считаю, что автор был серьёзно весьма болен, как и положено гению, но наша оригинальная трактовка классиков в неких завуалированных пределах сцены является в примоустах и действиях современных режиссёров эманентной перманентностью необратимого, что зело кстати, позволяет им, как и всяким прочим селюкам и рагулям, усомниться в собственных диких выводах. Кривая парадигмы театральной практики, графики её квинтэссенции в постулатах, также как и априорная верность всего произносимого, подменяя взаимный принцип сурового бытия, оттиском коего отныне и до веку является модус вивенди инсуфуциенцио вальвуле трикус педалис, наводят и меня сироту убогого на мысль о неполной, где-то, неадекватности, чисто искусственном сужении до Тартарного схлопа абсурдно-прелиминарных изысканий среди классических уготемпоральных пост континуумов. И знаете, религиозный постулат, легко опошленный предыдущими последователями, совершенно справедливо гласил «Верую, ибо нелепо»! Слышь, бабушка! А куда у тебя все леденцы с крыши делись, да и пряников имбирных вместо стен я не наблюдаю. До нас съели, или на сторону ушли? Ботай, сеструха, да сама секи. Вона старая метлу подвязала и в молчанку играет курва! Как мы по делу, так население воды в рот набрало и помалкивает. Нехорошо, бабушка. Могём и бубны выбить! Я искренне поддерживаю всё сказанное моим братом! – почему-то глухим басом заговорила Претцель. В нашей родной Германии такого не встретишь! У нас даже вернувшиеся нах Фатерлянд из Русланда тамошние евреи честно признаются, что своих они почти не обманывают, а ждут приезда гоев! А тут я гляжу обстановочка прямо противоположная. Ты прикинь, братец! Всё давно уже украдено, вплоть до тушки мерзкой Синей птицы! Я этого так не оставлю! Мы будем жаловаться с братом не в какое-то там русское «Спортлото», а прямо в ЕСПЧ, так сказать, в Европейский суд по правам сугубого еврочеловека, то есть, нас! Огребёте по-полной! Там с вашей гадкой нацией не церемоняться. Это вам-таки не у чухны Мельдоний вместо кускового сахара жрать. И сбитнем сибирианско-русаковским его запивать! Сик! Но, не транзит, не глория, не мунди! Что значит в переводе с человеческого языка: Я кончила, или, прямо говоря, обкончалась. Бабушка! Погодь лысую секунду, мне в кустики надобно, по поводу обкончалости! В эту минуту из кустов вышли тридцать три богатыря, в чешуе как жар горя! За ними кот с гуслями, русалка с отломанной толстой ветвью, и средство передвижения – ступа, шедшая самоходом, как говорится «сама собой», но, игра слов, пока без пилота! Тридцать три богатыря сразу же выстроились в очередь к кустикам, где скрылась Претцель, русалка наша лихонько прилабунилась к Гансику, кот уселся на колени к старушке и грянул: «Если завтра война, слепим пушки из гавна, в жопу пороха набьём, и всех Гансиков убьём!» Начиналась обычная русская пьянка, бессмысленная и беспощадная! Наливай, – проорала ступа, икнула, да и завалилась на бок! «Нас рать, -сказала дева, и не была то Ева! Нам, ступам, всё до фени, из-за природной лени!» После чего мощный её храп легко заглушил звуки сладострастия, поднимавшиеся к тёмному и тёплому небу из глыби природоохранной лесополосы!