Инфинитум бесплатное чтение

Книга посвящается светлой памяти моего дедушки Василия Ананьевича.

Нет памяти о прежнем: да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после.

Ветхий Завет: Екклесиаст 1.11

Я…я есть странный человек, меня просто так не описать, я ношу много масок, но в последнее время их только две, и я среди них не знаю – которая моё лицо, а которая настоящая.

Пролог

Последний золотой луч погас в листве, уступая место лёгким сумеркам. Призрачное покрывало укутало лес к вечеру. Лёгкий туман заструился по полянам, стекая в овражки и ложась там белым облаком. Стихли дневные звуки, смолкли птицы, спрятались в норки те, кто ночью спит… В Вековой лес спустился вечер.

Подул северный ветер. Он принёс с собой пронизывающий холод ночи, вечной Тьмы и угасающей жизни. Густые чёрные тучи заслонили собой небо так, что через несколько минут в лесу стало темно, как самой тёмной ночью. Вдалеке послышалось зловещее хриплое карканье ворона, пророчащее неминуемое несчастье. Раскаты грома пронеслись по лесу, заставляя зверей и птиц в лесу укрыться в своих берлогах, норах и гнёздах. Ветер выл с такой свирепой выразительностью, что казался одушевлённым. Толстенные, в несколько обхватов, стволы деревьев скрипели и стонали. Невольному наблюдателю могло показаться, что жизнь в лесу остановилась, но это было не так…

Беспокойство природы проникло в скрытые в густой листве Векового леса поселения эльфов. Сейчас ни один представитель древней расы не спал.

Миримэ достала из шкафа посох сделанный из орешника. Он помогал ей усмирять разбушевавшуюся погоду, усиливал и удваивал силу самой провидицы. Украшал посох большой драгоценный камень, от которого исходило тепло. Посох был очень древний, его изготовили давно, ещё во времена зарождения эльфийской расы, но от этого не утерявший магических свойств.

Она поднялась на террасу, расположенную на верхнем этаже, и сделала несколько защитных движений посохом в воздухе пытаясь усмирить порывистый разрушающий Северный Ветер. Подчиняясь магии провидицы, ветер постепенно начал утихать.

Спустившись по винтовой лестнице, Миримэ направилась на площадь. Ветер уже стих, но тучи не расходились. Гремело всё так же раскатисто, темнота не отступала, и только сверкающие молнии помогали различать стволы деревьев. На площади собралось много народу. Осознание того, что многие сегодня ночью погибнут, не отпускало Миримэ, и ей становилось всё хуже. Она не боялась смерти, но видеть смерть других – было выше её сил.

Провидице хотелось кричать, бежать из леса, но разум подсказывал ей: если они примут бой, у них есть шанс спастись. Миримэ чувствовала – до нападения ещё есть время. Ей нужно было попрощаться с лесом, который обеспечивал кров ей и её родным, на протяжении сотен лет. Здесь она родилась, здесь училась магии, здесь жили её родители.

Голоса, пытающиеся перекричать раскаты грома, медленно отдалялись. Она слышала только отдельные фразы: «…битва за родной лес», «долг каждого эльфа…», «…даже если мы погибнем …», как ни странно, но даже самые банальные слова в подобной ситуации укрепляют боевой дух эльфов. Миримэ отошла достаточно далеко от площади и уже совсем не слышала голосов. Лишь шелест листьев от капель дождя напоминал ей о том, что она в родном лесу. Идя в темноте по лесной тропинке, Миримэ вспоминала прошлое. Её глаза блестели. В них притаилась бездонная глубина Вселенной. Казалось, что через эти глаза на мир смотрит сам Творец, пустота, сознание.

«Вот здесь я встретила Творца», – пронеслось в голове, когда она проходила мимо небольшого озерца, где обычно летало множество светлячков. Сейчас ни одного из них не было видно.

Вдруг её сознание помутнилось. Миримэ почувствовала: пришельцы пробивают древнюю защиту леса. На мгновение в её разум прорвался облик мужчины, с посохом в руках. Это был колдун, именно он уничтожал защиту леса.

Провидица бросилась к площади. Мимо мелькали деревья, но ей было не до очередных воспоминаний. Молнии падали в землю огненными стрелами.

Добежав до площади, Миримэ увидела, как друиды подняли посохи к небу, и в каждый из них ударила молния. Народ Векового леса был готов к предстоящей битве. Ведь это будет битва за дом, за родных, за жизнь.

Скоро Миримэ почувствовала: пришельцы вошли в лес. Им понадобится чуть больше десяти минут, чтобы достичь площади. Она взглянула в небо. Молнии не переставали сверкать, буря снова усиливалась, но Миримэ знала: как бы ни был могущественен колдун, он не сможет подчинить себе природу – она будет на их стороне.

Каждый эльф сосредоточился на чужих звуках леса, их уши слышали каждый хруст, каждый посторонний звук, отсеивая раскаты грома, шелест листвы от дождя. Наконец их внимание было вознаграждено, из леса послышались первые шаги. Вскоре появились первые отряды пришельцев.

Эльфийские лучники не стали долго ждать, с деревьев полил дождь стрел – сотни пришельцев упали бездыханными, но многие всё-таки успели пробиться к эльфам, обороняющимся на земле. Лучники уже не могли стрелять так быстро, им приходилось тщательно целиться, чтобы не задеть стрелой своих. Битва становилась всё ожесточённее. То тут, то там очередной эльф падал на землю. Пришельцы тоже несли потери – лучники, охотники и друиды не собирались отступать, они самоотверженно сражались и разили врагов одного за другим.

Посох Миримэ направлял небесные молнии на врагов и оставлял их бездыханными. Провидица иногда оглядывала поле битвы, она искала того колдуна, который не принадлежал к расе пришельцев, но смог заставить их следовать за собой. Колдуна, который поставил цель уничтожить эльфов, колдуна, которому удалось сломить магическую защиту леса.

В глубине леса, откуда пришли пришельцы, Миримэ заметила яркое сияние. Не переставая разить врагов молниями, она вглядывалась в чащу леса, не понимая, что является источником света. Страшная догадка вертелась в её голове, но Миримэ гнала её и не хотела верить: «Неужели всё это его магия, и смерть подошла к ним так близко, неужели он решился и переступил черту!?»

Она оглядела поле битвы. Ночная мгла постепенно собралась в громадный сгусток тьмы, похожей на тень. Казалось, что мгла, всё больше сгущаясь, превращается в могучую чёрную фигуру, различимую даже в этой кромешной тьме. Очертания фигуры не стали ещё чёткими, но было видно, что она стоит на четырёх лапах, а в глазах монстра вспыхивает пламя. Тварь эта подняла морду вверх и застыла, будто к чему-то принюхиваясь. Некоторое время она стояла неподвижно, но в конце концов всё же учуяла след, потому что издала вдруг громогласный, торжествующий клич.

И тут же ужасающая тень монстра сорвалась с места и помчалась. Длинными прыжками, бесшумная неслась эта чёрная громадина в ночи. Тень неслась прямо на эльфов.

Уцелевшие заворожено смотрели в пламенные глаза тени. Внезапно тень рассыпалась, и из неё вышел, держа наперевес посох тот, кого провидица многие годы считала своим другом. Его длинные светлые волосы развевались на ветру. Его глаза излучали невиданное фиолетовое свечение.

– Что за чёрт!? – услышала Миримэ слева от себя.

Всё её внимание было сосредоточено на посохе колдуна. Сам он не представлял ничего особенного: довольно крепкая порода дерева, большой драгоценный камень и две деревянные змеи, обвивающие его. Её удивило, что энергия, которую излучал посох, превышает силу всех друидов леса.

Выйдя из оцепенения, Миримэ направила всю силу магии на колдуна. Из камня на её посохе вылетела молния и поразила предводителя пришельцев. Эльфов охватил ужас. Они увидели светящийся силуэт колдуна. Но Миримэ не услышала смертельного крика. Колдун издал лишь смех, смех презрения. Ей стало страшно…

Вдруг Миримэ с криком отбросила посох в сторону – её руку обожгла страшная боль – рукоять посоха была обуглена и ещё светилась красным жаром.

– Даже не пытайся! – презрительно бросил колдун.

Над Миримэ вспыхнул яркий свет молнии, и более двух сотен эльфов оказались обезоруженными: все стрелы, луки, мечи, посохи – всё растворилось в воздухе.

Пришельцы, не дожидаясь приказа вожака, набросились на эльфов. Последнее, что видела Миримэ, был склонённый над нею тёмный силуэт. Миримэ посмотрела угасающим взглядом в лицо колдуна и произнесла последнее своё предсказание:

– На заре конца мира и конца света, когда чёрное смешается с белым, а белое растворится в чёрном, из другого мира придёт избранный с двумя крыльями за спиной. Одно крыло будет белое, другое крыло – чёрное. На руках у избранного будет два младенца. Один – будущее Света, другой – Тьмы. Вместе эти дети одна сущность, судьба всей Вселенной. Спасёт избранный мир или уничтожит, зависит от тех, кто рядом с ним будет. Если избранного не тронуть, то мир он уничтожит. Если убить постараться, да не добить, то мир он уничтожит. Если избранного убить до рождения младенцев, то мир он уничтожит. Имя ему – Судья. Это будет… – последние слова Миримэ прошептала так тихо, что их услышал только колдун. От услышанного у него перекосилось лицо. Колдун в бешенстве швырнул беспомощное тело провидицы с обрыва.

В глубоком ущелье, куда падало тело Миримэ, клокотала вода, шумел ветер и грохотали камни, скатываясь в пропасть.

Вода поднялась навстречу падающему телу эльфийки. Она ударила, словно нападающий бык и втянула в себя, вниз, в холодную тьму.

Плеск воды – первое, что услышала Миримэ. Плеск воды, шорох листьев, щёлканье и щебет птицы.

Она приоткрыла глаза и сощурилась. Расплывчато-яркий свет сиял сквозь листву. Это смерть? Тогда почему так больно? Всё тело пульсировало. Миримэ попыталась глубоко вдохнуть, поперхнулась, выкашляла воду, выплюнула грязь. Простонала, перевернулась на четвереньки, вытащила себя из реки, тяжело дыша сквозь стиснутые зубы, и перекатилась на спину – на мох, склизкий ил и гниющие сучья возле края воды. Какое-то время она лежала и смотрела вверх, в далёкое небо за чёрными ветвями; дыхание со свистом вырывалось из горла.

Насквозь промокшая, распластанная на спине, она засмеялась сиплым булькающим смехом. Порыв холодного ветра пронёсся над заболоченным речным берегом, и смех Миримэ медленно затих.

Глава 1. Конец для начала

Наше время. Мир Земля.

Для нас самое большое горе это смерть. Своя смерть в будущем и близких людей в настоящем. Это естественно, поскольку ещё пока никому не удалось избежать биологической смерти. Мы привыкли терять навсегда. Любые мысли о продолжении общения отбрасываем как глупые, парадоксальные и фантастические. Кто-то верит в воскрешения и в то, что иногда души могут приходить из загробного мира, но из-за отсутствия каких-то конкретных техник, которые могли бы сделать это доступным каждому, ничего кроме скепсиса в широких массах из этого не выходит. Но так ли всё безысходно? Так ли верна уверенность каждого из нас, что потеря происходит навсегда? А если есть конкретный метод достижения контакта с умершим человеком? Как тогда относиться ко всему остальному в нашей жизни?

Изнуряющая жара уже в прошлом, холода где-то впереди, а ты попадаешь в, так называемое, «бабье лето». Самая любимая пора года маленькой Хельги. Она обожает осень. Её любовь к осени с годами не изменилась. Она, маленькой девочкой, любила бродить по золотым дорожкам леса, смотреть на высокое чистое небо, прислушиваться к шуршанию травы и звонкому пению птиц.

В один из таких тёплых осенних дней маленькая темноволосая девочка стояла на опушке леса и ждала своего любимого дедушку. Она наблюдала, как рыжие белки, сидя на могучих еловых лапах, ловко таскают орешки из раскрывшихся шишек. По лесной тропинке, деловито сопя носиками, туда-сюда бегают ёжики, занятые заготовками на зиму. Один тащит гриб, другой дикую позднюю грушу или, нечаянно выпавшую из беличьих лапок, шишку ещё полную вкуснейших орешков.

Листья кружат в осеннем вальсе и словно в поклоне падают на землю. Стыдливо рдеет горькая рябина. Листочки трепетной осинки дрожат мелкой рябью при малейшем дуновении ветерка, отрываются и кружатся разноцветным конфетти.

На старом, плюшевом ото мха пне свернулся колечком ужик. Он греется в последних, ласковых лучах осеннего солнца. Из-под куста выскочил заяц. Перепуганный косоглазый долго шевелит ноздрями, вдыхая лесные ароматы. Потом, испугавшись вынырнувшего из опавшей листвы ёжика, подпрыгнул на всех четырёх лапах и был таков. Девочка громко засмеялась и захлопала в маленькие ладошки.

– Косой, ты куда!? Постой трусишка! – кричала маленькая Хельга вдогонку зайцу.

Совсем близко послышалось безудержное ржание лошади. Вот она грациозно, как лань, бежит уже по спаханному полю, рассекая ароматный осенний воздух.

– Как же она прекрасна, – прошептала девочка.

Она заворожено любовалась царской грациозностью молодого жеребца. Он словно летел, его хвост и грива развевались от бега. Казалось, животное хочет обогнать ветер и раствориться в волшебном воздухе осени. Как же ей хотелось вот также мчать навстречу дурманящему осеннему ветру. Но, увы, она всего лишь маленькая девочка, старшая внучка своего любимого дедушки.

– Хелли, ты чего там застыла, а ну-ка беги сюда, смотри какие у меня подарки от зайца!

Этот громкий, немного грубоватый, но такой любимый голос вернул девчонку с мечтательных грёз на полевую дорогу. Она обернулась. Возле аккуратного белого домика лесника стоял высокий крепкий пятидесятилетний мужчина. Он широко улыбался и махал рукой, зазывая девчушку подойти.

– Дедушка! – засмеялась девочка и побежала навстречу мужчине. – Дедушка, а ты где зайчика встретил в лесу да, а что он тебе сказал?

– Попросил передать маленькой черноглазой девчонке гостинцы, – широко улыбаясь, ответил мужчина и достал с больших карманов своей куртки конфеты.

Как же маленькая Хельга любила эти минуты. Она понимала, что дедушка шутит, но какие – же вкусные были эти конфеты, в красочной шуршащей обёртке, от зайчика из лесу. Её суровый, но такой любимый дедушка работал лесничим. Он много времени проводил в лесу, но всегда возвращался домой с гостинцем для внучки.

Молодая женщина, стоя возле гроба, как будто бы смотрела сквозь него в прошлое. Как же ей хотелось вернуться в беззаботное детство, обнять своего дедушку, слушать его рассказы о зайцах, есть самые вкусные в мире конфеты и мечтать о сказочных мирах. Ей всегда казалось, что её дедушка будет жить долго-долго и уже её детям, а потом и её внукам будет, щуря глаза, с хитрой улыбкой рассказывать лесные сказки.

– Хелли, пора прощаться, – тихо прошептала худенькая девушка, взяв женщину за руку.

Как странно и пусто внутри. Хельга крепко сжала руку сестры. Если бы не младшая сестра Аннабелла – Хельга так и не смогла бы попрощаться со своим любимым дедушкой, не сумела б, не хватило сил.

За окном в морозном воздухе, задумавшись, опускаются снежинки. Деревья протягивают им навстречу руки-ветки, а насобирав, тяжело опускают их к земле. Окна домов украшают морозные узоры. В этом году зима щедро преподнесла свои дары, превратив улицы в настоящий сказочный мир. Все куда – то торопятся, бегут. С утра шёл хлопьями настоящий снег. До этого с неба сыпалась мелкая и жёсткая крупа, от которой было холодно и неуютно, а сегодня – снег. Он, нарядный и радостный, мгновенно прикрыл уродство дворов и создал праздник. Дома вокруг двора стали чопорными и торжественными, им зима нахлобучила шапки, не забыла прикрыть и жестяные мрачные карнизы окон и подъездов. Из-за снега вечер стал светлее и беззащитнее. Фонари над подъездом обиженно и близоруко уставились в пространство, снег залепил им глаза – не подсматривайте. Под светом фонарей снежинки искрятся необычным голубым пламенем. Из соседнего подъезда выскочил доберман и… растерялся, а затем, как безумный, бросился бороздить двор.

Зима – это маленькая смерть. Состояние, которое недалеко от смерти физической и по контрасту, стало быть, даёт самое сильное ощущение жизни. Жизнь и смерть в одном флаконе, жизнь как пограничная ситуация – вот что такое зима для Хельги.

Молодая женщина, стоя у окна, зябко куталась в лёгкую меховую мантию. Она тоскливо смотрела в пустоту вечернего зимнего города. В квартире было тепло, но Хельгу бил озноб. Она пыталась согреться, крепко обнимая себя руками. Ей казалось будто за окном другой мир, мир в котором ей нет места. Зазвонил телефон. Хельга уныло посмотрела на вызов. Прошло сорок дней с похорон, а пустота внутри только нарастала, и колючий ком подступал к горлу.

За окном раздался треск, вспышки огня осветили ночную улицу. Отблеск ночных фонарей заиграл на стенах комнаты. Направленный свет странно отразился от висящей на стене картины, и вдруг Хельге показалось, что она что-то видит, и вдруг это что-то как будто ответило ей.

И это «что-то» заставило глаза Хельги, ослеплённые отражённым светом, перевести взгляд в другой конец комнаты, где она увидела или ей показалось, что увидела, мужскую фигуру в кожаном кресле.

– Дедушка, – она так хотела его увидеть и вот, что это? Призрак или она сошла сума?

Дедушка сидел в большём кожаном кресле и грустно улыбался. Его густые широкие брови были чуть нахмурены. Добрые глаза нежно смотрели на Хельгу. Он был такой же, как и тогда в беззаботном детстве Хельги, большой и сильный хозяин леса, но очень грустный. Какой – то белый яркий свет окружал его. Хелльга радостно протянула руку. В следующее мгновение её зрение, очевидно, отдохнуло в относительной темноте, и она больше никого не видела, а рука Хельги наткнулась на глухую стену. В связи с чем женщина сделала вывод, что её глазные нервы были чем-то временно парализованы. Снова послышался телефонный звонок.

– Алло.

– Хелли, привет. Ты чего не отвечаешь? Спишь что ли?

– Нет, что-то случилось?

– Да я сам ещё толком не понял. Тебя шеф с отпуска вызывает срочно. По офису ходят слухи, Антон вернулся.

– Если это правда, то нужно готовится к худшему. Этот два раза в один ручей не входит.

– Так ты завтра будешь?

– Да. До завтра.

Женщина прошла на кухню, поставила чайник. Мысли путались. Воспоминание о дедушке, работа и Антон. «Что ему нужно, зачем вернулся? Латвийская жизнь прискучила или очередная жена устроила делёжку имущества? На плите засвистел чайник. Хельга заварила травяной душистый чай и, ещё плотнее закутавшись в меховую накидку, присела на белоснежный кухонный стул возле окна. Мысли одолевали друг друга, хотелось спать, глаза потихоньку смыкались. Женщина вздрогнула, поправила волосы, и грустно посмотрев на нетронутую чашку с чаем, отправилась спать.

На прикроватной тумбочке пронзительно зазвенел будильник (мобильник). Часы показывали шесть утра. Хельга открыла глаза. Вспомнив вечерний разговор по телефону, поднялась и отправилась в ванную.

Приняв душ, выпив кофе со сливками и аппетитными пирожными, молодая женщина не переживала по поводу фигуры, она на удивление своим сотрудницам всегда оставалась в форме при этом никогда не отказывала себе во вкусностях, принялась собираться в офис. «Что же эдакое одеть?»

Шеф, Олег Иванович, не был консерватором и сотрудниц не заставлял ходить в униформе с глухо застёгнутыми пуговицами. Тут другое. Антон. Когда то этот мужчина был ей очень дорог. Но в силу своей толи ветрености, толи свободолюбия Антон прекратил отношения с Хельгой, причём сделал это как-то странно, просто исчез без каких либо объяснений. Только спустя время подруга нашептала Хельге, что, мол, Антону нужно было сделать карьеру, а через неё Хельгу это было легче лёгкого. Ведь Хельга не обычный служащий, она советник руководителя отдела информационных технологий корпорации «Терра Нова». Когда карьера Антона пошла в гору, он просто попросился с группой учёных физиков в Латвию для изучения паранормальных явлений. Руководство одобрило столь благородный порыв и адью. Антон даже без пресловутого прощай – прости, уехал. Для Хельги это было как эффект разорвавшейся бомбы. Чтобы окончательно не разочароваться в людях она всецело занялась работой. Когда ей предложили принять участие в проекте «Скайнет» – она не задумываясь, согласилась.

Смысл проекта заключался в том, чтобы в случаи очередного военного конфликта можно было не только спасти максимальное количество гражданских лиц, а и обеспечить им пристойную жизнь. «Скайнет» – небесная сеть, – искусственный интеллект наделен креативными способностями, разрабатывался для помощи в создании машины времени. Для разработки проекта привезли тайную установку, позволяющую переводить в двоичный код образы, возникающие в человеческом мозгу, чтобы получить возможность материализовывать мысленные формы. Разработки подходили к концу, и можно было переходить к экспериментальной стадии.

Хельгу ждало повышение, и вот он вернулся. «Неужели всё сначала. Нет, она этого больше не допустит». Вся боль, обида ушли, даже ненависть к этому человеку исчезла. Осталось холодное равнодушие. Но женское начало взяло над Хельгой верх. Сегодня как никогда ей хотелось поразить всех, а больше всего его Антона своим великолепием. Она тщательно подбирала костюм, украшение, духи. Какая-то озорная дрожь, как электрический ток, пробегала по телу молодой женщины. Хельга вышла в холл, повернувшись к зеркальной стене, она застыла и придирчиво начала свой самоанализ. Из зеркала на неё смотрела высокая, стройная брюнетка. Черты лица молодой женщины и её фигура были красивые, но не тонкие. Как сказал бы Павел Флоренский, русский религиозный философ и учёный: «В этой женщине дышит сила почти не женская, по крайней мере по современным понятиям. Ум сильный и при том не формальный и не отвлечённый, а очень гибко применяющийся к обстоятельствам и находящий наиболее верный путь в достижении желаемого». Хельга обладала холодным расчётливым умом, придерживалась строгих норм морали, ничего не прощала и всегда умела напомнить о давних провинностях. Женщина отрицательно относилась к слабостям, сентиментальности, бурному выражению чувств, но если ей кто-то или что-то нравилось, она не держала это в тайне. При первой встрече трудно определить её характер – она пытается держать себя сдержанно и холодно. Но если узнать Хельгу больше, то в ней можно увидеть доброго и искреннего человека. С друзьями она весела, любит подшутить или сострить. В человеке больше всего не любит враньё и лицемерие.

Выйдя замуж, Хельга долгие годы в силу жизненных обстоятельств была вынуждена заниматься только домашними делами. В один из таких рутинных дней Хельга проснулась с громким протестом, во всей своей сущности, против рутинного и неблагодарного труда. Она твёрдо решила для себя, что предостаточно поработала прилежной домохозяйкой, теперь она будет заниматься только тем, что интересно ей самой, тем – чем она будет не только зарабатывать деньги, а и всецело погрузиться в перспективную и интересную работу.

Тёмные волосы обрамляли красивое лицо с большими чёрными, пронизывающими всё насквозь, глазами. Чуть припухлые губы кораллового цвета, загадочно улыбались. Глухое серое платье-футляр скрывало и в тоже время чётко подчёркивало все изгибы привлекательного женского тела. Высокие замшевые сапоги обтягивали стройные ноги. Из украшений только маленькие бриллиантовые серьги сверкали манящим, привлекающим взгляд, светом, создающим загадочный ореол. Набросив на себя белоснежную меховую курточку, Хельга ещё раз улыбнулась своему отображению в зеркале и вышла в морозное, зимнее утро.

Глава 2. Шаг

Андрей Тихомиров, при желании, мог быть обаятельным. Но предпочитал чаще слыть невыносимым. Азартен, любит риск, и в то же время взвешенно-рассудителен, когда дело касается серьёзной ситуации. Решителен и непреклонен в достижении целей, с людьми достаточно жесток, и в то же время грубо справедлив. Оскорбить его практически невозможно, разозлить – легче лёгкого. Впрочем, Андрей не злопамятен, он живёт по принципу «мы все всего лишь люди, что с нас взять».

– Доброе утро.

– Доброе утро, улыбнулась Хельга и села в автомобиль.

Чорный мерседес важно и плавно рассекал заснеженные улицы города. Утро понедельника выдалось прекрасным. Зимний город играл, переливался и сверкал в ранних лучах яркого солнца. Переполненные дороги машинами, а тротуары пешеходами, совсем не портили картины. Автомобиль подъехал к высокому зданию.

– Хельга я вас проведу.

– Нет, Андрей, спасибо, сегодня я сама.

Женщина вышла из автомобиля, и гордо подняв голову, вошла в главное городское здание корпорации «Терра Нова».

– Хельга, здравствуйте, вы же в отпуске.

– Ну, Анечка, считайте, что я, по вам соскучилась.

Анечка – молоденькая невысокого роста блондинка с удивительно нежной светлой кожей. Глаза голубые, распахнутые, очень лучистые. Личико имеет форму правильного классического овала, тонкие гармоничные черты. В зависимости от того, как одета и накрашена, может выглядеть и бесцветной простушкой, и ослепительной красавицей.

Анна, несмотря на свою внешнюю утончённость, могла быть очень сильной и выносливой. Красивые кисти рук, тоненькие изящные пальчики, которые одинаково ловко владеют пером, холодным оружием, смычком скрипки и вышивальной иглой. Если Анну одеть в мужской костюм, то она произведёт впечатление мальчишки-подростка. Когда девушка одевает привычное для девушки платье, то это впечатление пропадает напрочь, потому что фигурка приобретает весьма и весьма соблазнительные женские формы.

Анна год как устроилась на должность младшего секретаря, стала для Хельги чем-то родным и близким. Нет, они не дружили и особо не общались, но от этой девчушки всегда веяло добротой и жизнерадостностью, что очень нравилось Хельге. Женщина была уверена если вдруг пожар, наводнение или ещё не дай бог какая катастрофа то именно такие люди как Аня спасут Мир. Она из тех, про кого говорят – огонь в ледяной упаковке. Внешне скромная, застенчивая девушка, которая при знакомстве раскрывается и оказывается очень живым, порывистым и романтичным созданием. Очень целеустремлённая. Умеет выслушать, достаточно тонкий психолог. С женщинами учтива и вежлива, с незнакомыми мужчинами сдержанна и даже излишне строга. Совершенно не умеет кокетничать. Весьма музыкальна. Привыкла не доверять посторонним людям. Твёрдо знает, чего хочет, и ни за что не отступится от своих моральных принципов. Богатство, светская жизнь совершенно не привлекают её, хотя иногда втайне она мечтает о жизни в роскошном доме с армией прислуги и весёлых приключениях.

– Шеф у себя?

– Да, он попросил кофе и сидит в своем кабинете чернее тучи.

Хорошее настроение вмиг улетучилось, как будто перед носом щёлкнули пальцами и вот она реальность. Хельга прошла по длинному коридору, отделанному по последнему слову моды и оснащённому самыми лучшими техническими средствами, и остановилась перед массивной дубовой дверью. Несколько секунд постояв, постучалась и вошла.

– Доброе утро, Олег Иванович, – улыбнулась Хельга.

Кабинет руководителя корпорации был небольшой, но в нём было много света и практически все стены были выполнены из стекла. Вид на город отсюда открывался завораживающий. В кабинете было два больших комфортных кресла и стеклянный столик между ними. У стены рядом с входом находился бар с напитками, в основном успокаивающими и тонизирующими.

За огромным письменным столом из красного дерева в стиле «чипендейл», в высоком вращающемся кожаном кресле, сидел пожилой мужчина, ярко выраженный испанец. Он был высокого роста и достаточно широк в плечах. Директор корпорации «Терра Нова», был человеком сдержанным в своих суждениях и порывистым в своих страстях. Олег Иванович, никогда не шёл на открытый конфликт, но вполне был способен припомнить зло много лет спустя. Злом же считал многое, но лишь, если это напрямую касается его и близких ему людей. Его гнев разбудить достаточно трудно, но человеку, которому это удастся – крупно не повезёт. Не привык нигде получать отказ. Окружающие его люди считают, что он слишком надменен, но он таков лишь с неприятными ему людьми.

Олег Иванович что-то быстро писал на листке бумаги, рвал и снова принимался писать.

– А, Хелли, я вас ждал. Проходите, присаживайтесь, – указал он на один из удобных стульев стоящих вокруг его стола. – Ну, птички уже вам напели о возвращении блудного сына?

– Да, напели.

– И что вы по этому поводу думаете?

– Руководству виднее, – женщина скромно улыбнулась и пристально посмотрела в глаза своего шефа.

Полуулыбка исчезла с лица мужчины, он как-то неуклюже заёрзал в своём кресле и глухо произнёс.

– С сегодняшнего дня Антон Беленский назначен руководителем «проекта Скайнет».

Последние слова прозвучали в голове Хельги, как молотом по наковальне.

– Я уволена?

– Нет, детка, что ты! И что это у тебя за манера сразу рубить с плеча.

– Я просто называю всё своими именами и не вижу смысла в любезностях. Всё-таки мы не в песочнице.

– Ну, ну не надо дерзить, ничего страшного не произошло. Антон назначен руководителем, а ты его первым заместителем и правой рукой. Всё чудненько. Мышки целы и котик сыт.

– Я не мышь. И плевать мне на вашего кота.

– Вы Хельга Олеговна не забывайтесь. Я, всё-таки, ваш непосредственный начальник, а не подружка на кухне. Ну да, понимаю, обидно. Ты стояла у истоков этого проекта. Начинала с нуля. Подбор персонала, учёные, техники всё, всё ты. Это твоё детище. Но, ты же взрослая девочка и должна понимать кто Антон, а кто ты.

– Да, конечно. Сыну президента, пусть даже и приёмному, флаг в руки, любой каприз. А я, я всего лишь обычный сотрудник крупной корпорации, без громкой фамилии и связей, только знаете что, без меня этот проект ни что, пустышка. Вы думаете, что я опять наступила на те же грабли? – женщина мило улыбнулась и с грацией кошки облокотилась на спинку стула. – Да, у вас на руках готовый проект. Ну и что? Руководство корпорации как всегда малость пожадничало и вместо трёх администраторов и советника оставило одного – меня. Если я уйду – пройдёт немало времени чтобы новому человеку, даже со сверх способностями, разобраться во всех ходах и выходах, к тому же по договору кодовый ключ – моя авторская собственность.

– Хмммм…. Милая моя, неужели вы так наивны, что решили противостоять корпорации. Да уже за такие слова вы можете не дожить до завтрашнего дня.

– Угрожаете?

Мужчина грустно улыбнулся. – Нет, милое дитя, это реальность, хотите – проза жизни. Когда вы подписали контракт, то в ту злосчастную минуту стали сами властностью корпорации….

Мужчина грустно и как-то по отцовски смотрел на сидящую перед ним молодую женщину и его мысли пытались предугадать, а может даже предотвратить надвигающуюся катастрофу. Он был хорошим психологом и прекрасно понимал, что сидящая перед ним Хельга совсем не наивна. Её нельзя загонять в глухой кут. При всей своей приятной внешности у неё довольно жёсткий характер. Она всегда знает, чего хочет, и ничто и никто не может быть ей преградой, она не сдастся. Как пантера будет долго и беспристрастно выжидать, пока не дождётся наилучшего варианта пусть даже для неё самой рокового.

В кабинете стояла звенящая тишина. Женщина встала со стула медленно набросила на плечи свою меховую курточку, грустно улыбнулась и полушепотом прошептала.

– Я готова к прыжку.

Её удаляющиеся шаги как приговор звучали в голове мужчины, но желания остановить не возникало. В голове витала только одна мысль:

– Уделай их крошка. Пусть это говно знает своё место. Да бережёт тебя Бог, детка.

На лифте Хельга поднялась на шестьдесят девятый предпоследний этаж небоскрёба и быстрым шагом приближалась к чёрной стеклянной стене. Она где-то подсознательно хотела развернуться и бежать, бежать со всех ног подальше от этой стенки. Смириться и дальше работать, как ни в чём не бывало, но какая-то сверх сила вела её вперёд, как маленькую безвольную девочку. Она подошла к стене. Положила свою ладонь в углубление как раз по центру. Просканированный отпечаток изящной женской руки засветился зелёным светом. Стена исчезла, перед Хельгой светилась лазурно – синим светом большая идеальная сфера. Только один шаг и … В голове женщины со скоростью звука пронеслась вереница лиц. Родители, младшая сестра, сын, муж, бесчисленные родственники, знакомые.

– Стой! Остановись, прошу! Ты не посмеешь, а если ты погибнешь!? Проект только дошёл до стадии испытаний, сейчас это всего лишь сухие расчёты!

Женщина обернула голову. Чья-то чёрная тень стояла в конце длинного коридора.

– Кто ты!?

Невысокая мужская фигура в чёрном костюме пыталась остановить Хельгу. В темноте коридора Хельга не могла разглядеть лица, но оно показалось женщине странно знакомым. Тень начала быстро приближаться и вот перед нею стоял невысокий коренастый мужчина. Она грустно улыбнулась. «Неужели из-за этого никчёмного ничем не примечательного человека она чуть не загубила свою жизнь?». Хельга смотрела в голубые глаза Антона и впервые за долгие годы ощутила прилив всепоглощающего гнева. Её красивые глаза вызывающе сверкнули, и она с гордо поднятой головой сделала шаг вперёд, в неизвестность и пусть будет, как будет – это её выбор. В ту решающую минуту Хельга испытывала то же чувство, что и самоубийца, который подносит револьвер к виску.

Женщина шагнула в светящуюся сферу и исчезла.

Антон Беленский стоял среди ночной улицы, где светофор, давно вышедший из строя, висел как маленький странный гробик, а дорогу освещал старый ржавый фонарь. Мужчина кого-то поджидал, всматриваясь в тёмную даль. Сквозь облака просачивалась великая тьма, течение подкрадывающейся ночи или невообразимой тьмы. Внезапно подул ветер, развевая одежду на Антоне и раскачивая единственный фонарь, висящий над головой мужчины. На какое-то мгновение зажглись все сигналы светофора, потревожив глубокие серые сумерки. Цвета окрасили стены зданий и отражались в окнах со странной насыщенностью. Потом светофор снова погас. Старая женщина, медленно волочащая ноги по тротуару, произнесла:

– Благословенна тьма, дарующая покой.

На фонарь сел ворон. Неожиданно, взмахнув крыльями, птица спикировала прямо на Антона и вцепилась когтями в волосы. Антон, не раздумывая, кинулся бежать по улице. Ворон с хриплым карканьем ударял жёсткими крыльями по голове мужчины.

Антон вбежал в старый заброшенный дом. За дверью была пустая комната с деревянной лестницей в один пролёт. Осторожно, стараясь не скрипеть, Антон поднялся по лестнице – его встретила дверь и висячий замок на ней. Но стоило мужчине прикоснуться к нему, как он мгновенно распался. Антон вздрогнул от неожиданности.

Дверь с громким скрипом отворилась и впустила Антона в заброшенную библиотеку. Комната была пуста и сумрачна. Пустые стеллажи стояли вдоль стен. В центре комнаты была нарисована сложная пентаграмма.

Через разбитое окно подул ветер и в комнату влетел ворон-преследователь. Необычайно сильная птица хлестнула Антона по лицу. Ворон поднялся к потолку и оттуда упал на Антона, целясь клювом в глаза. Мужчина отчаянно защищался, ворон наседал.

Антон подхватил с пола валяющуюся ножку от стула, замахнулся и что есть силы, обрушил её на птицу. Ворон взмыл вверх, а потом опустился в дальний угол комнаты.

Из-за стеллажей вышла седая волчица, прыгнула, сминая со стеклянным хрустом, перья ворона. Она растерзала птицу так, что не осталось и следа. Встряхнулась. Бока её пошли волнами, она поднялась на задние лапы, и её седая шкура разошлась, выпуская наружу необычайно красивую женщину с длинными шелковистыми чёрными, как крыло ворона волосами. Это была Лилит – Чёрная Ведьма.

Её огромные яркие глаза светились холодным огнём. Изогнутые брови придавали её взгляду надменность и высокомерие близкое к изощрённой насмешке. Улыбка на её губах была наполнена иронией и презрением. Демоница олицетворяла саму женственность: пышная идеальная грудь, чуть сжатая жёстким корсетом, тонкая, специально подчеркнутая, талия и широкие бёдра, которые придавали ей ещё более вожделенный облик. Вся фигура её с легкостью может свести с ума любого искушённого ловеласа, заставляя его забыть всё, даже своё имя. Это и понятно: Лилит была задумана, как совершенное в своей красоте создание, идеальное существо.

Женщина подняла голову и уставилась на Антона. Её наполненные гневом глаза, как раскалённые угли, горели мертвенно-зелёным огнём на бледном лице.

– У меня не получилось. Я не смог остановить её, – заикающимся голосом произнёс Антон.

Ведьма издала дикий вопль. От этого вопля завибрировали стены дома, стали с грохотом падать стеллажи. Лопалась и опадала штукатурка, открывая в стенах ниши, забитые книгами. Книги, а точнее то, что от них осталось, вываливались на пол. Их страницы и переплёты, почерневшие от сырости и плесени, рассыпались.

Чёрная Ведьма тряслась от негодования.

– Ты подвёл меня! Он встретит её, и многое поведает! – сотрясалась от крика Ведьма.

– Она смертная. Что с неё взять? – дрожа от страха и заикаясь, бормотал Антон.

– Ты ещё тупее, чем я предполагала! – с новой яростью набросилась на Антона Демоница. – Она всё расскажет сыну. Скоро он узнает кто …,– Ведьма запнулась и огненным взглядом испепеляюще посмотрела на Антона.

Взгляд Лилит разжигал внутри мужчины жгучий огонь. Он разрастался всё быстрее и быстрее пока не вырвался наружу.

Глава 3. Дедушка

Внутри тела ощущалась странная пустота. Она не угнетала, не тревожила и не радовала. Просто пустота, как пустой сосуд. Хельга широко открыла глаза, но тьма окружающая её была, как самая чёрная ночь. Женщина поднесла ладонь к глазам, но ничего не увидела. Из всех земных ощущений было только ощущение своего тела, тела без эмоций и каких либо чувств.

Хельга крепко зажмурилась. Она не представляла сколько времени находилась в таком состоянии, состоянии пустого сосуда. Опомнилась только тогда когда ощутила лёгкое дуновение тёплого ветерка на своей щеке. Между длинных густых ресниц начал проступать мягкий успокаивающий золотистый свет. Женщина смело открыла глаза и в тот же миг сделала глубокий вдох свежего и бодрящего воздуха. Широко открытые глаза Хельги были полны детского восторга, а лёгкие так переполнились воздухом, что казалось, будто за спиной сейчас расправляться большие крылья и она взлетит как птица легко и непринужденно.

Чёрная мрачная мгла, которая поначалу окутывала женщину, плавно уходила, а впереди приближался мягкий в тоже время какой-то сказочный свет. Женщина плавно парила в пустоте. В конце туннеля всё чётче вырисовывалась высокая фигура мужчины. Хельгу одолевало огромное любопытство, как маленький ребёнок она старалась представить кто это там, чья фигура её дожидается? Друг или враг? Может просто какая-то статуя. Из-за направленного на неё светового потока она никак не могла разглядеть лица. Детские чувства переполняли женщину. Она понемногу начала приходить в себя, ощущала, мыслила и о боже: «Жива, она жива!».

Со скоростью звука в голове пролетело несколько прошедших часов, перед тем как она переступила черту. Но что это? Фигура увеличивалась, точнее это Хельга плавно приближалась к ней. Молодая женщина ещё не понимала кто её терпеливо ждёт, но подсознание работало на опережение. По щекам женщины бежали слёзы, а рот растянулся в широкую детскую улыбку. Фигура подняла руку и поманила к себе.

– Дедушка, – чуть слышно услышала свой собственный голос Хельга.

– Ну здравствуй, здравствуй внученька. Как полёт?

Женщина подняла голову. На неё смотрели лукавые чуть прищуренные добрые глаза лесничего, глаза её любимого дедушки. Она обняла мужчину и, уткнувшись лицом в широкую грудь дедушки, заплакала.

– Нууу, Хелли, ты чего? Пойдём. С дороги, наверное, устала? Нужно подкрепиться, ты же голодная.

– Дедушка, но как, ты это ты, не призрак, не воображение человеческого подсознания?

– Всё потом, потом. Сейчас тебе нужен отдых и покой.

Женщина робко шла за лесничим. Она никак не могла поверить тому, что видит, а видела она перед собой широкую спину своего умершего дедушки. Хельга принялась кусать губы, щипать себя за руку, чтобы очнуться, но нет, всё происходило на яву, это не сон.

Женщина с покорностью ребёнка шла за высоким крепким мужчиной. Они шли по полевой дороге, c двух сторон, как море, колосились поля. Всё ближе и ближе подходили к белоснежному домику, утопающему в цветах. За домом начинался лес. Если бы через тело женщины пропустили электрический ток, то она и тогда бы не ощутила такого шока. Они приближались к дому, к тому самому дому на опушке леса, где она провела всё своё детство. Дом, в котором жил лесник – её дедушка. Дом полон детских воспоминаний.

– А ну-ка, косой, встречай гостью!

Хельга заглянула за плечо дедушки, глаза округлились, а на лице появилось детское удивление.

– Заяц?

На крыльце сидел серенький зайчик и нервно постукивал передней лапкой.

– Забыл, ну конечно же забыл!?

Женщина чуть не потеряла дар речи. Она присела перед ушастым и, наклонив голову, шепотом спросила.

– Ты умеешь разговаривать?

– Конечно, умею, все умеют. Я же не немой.

– Дедушка, он разговаривает!

– Всё что дышит, растёт, рождается и умирает – умеет говорить. Вот только люди, там, на Земле, не хотят слышать. Они слышат только то, что им хочется то, что им нужно услышать, – мужчина широко улыбнулся.

– Прости косой, забыл. Сильно уж волновался, встречая внучку, – лесничий опустил руку в карман своей куртки и достал полную пригоршню конфет.

– Гостинец от зайчика! – радостно подпрыгнула Хельга.

– Что-то ты хозяин забываться стал. Стареешь. Проворчал заяц, открывая лапкой дверь дома и исчезая в нём, на что мужчина громко рассмеялся.

– Ну, что, пойдём в дом?

Хельга улыбнулась дедушке и прошла в залитую солнечным светом веранду. Веранду своего счастливого детства.

Лучики утреннего солнца щекотали лицо спящей Хельги. Женщина открыла глаза и обвела комнату взглядом. Да, всё как в детстве. Хельга спала в спальне своего дедушки. Небольшая кровать стояла под стенкой, а в углу – огромная пузатая тумба, на ней важно восседал телевизор. В изголовье кровати ютился деревянный стул с причудливой резной спинкой. Комнатка была маленькой, но тогда в детстве Хельге казалась, что эта спаленка очень даже просторная. В этой комнатке, она совсем ещё девчонка, школьница, едва начавшая взрослеть, любила, растянувшись на кровати, читать книги о загадочных мирах, рассматривать красочные иллюстрации и мечтать о путешествиях в дальние страны. Ей, ржавому золотцу, как любил шутя называть своих внучек дедушка, разрешалось, не вставая с кровати, поедать всякие вкусности, читая любимые сказки, смотреть любимые детские фильмы. В этой уютной комнатке она играла с сёстрами и слушала лесные истории своего дедушки.

В маленькой комнатушке было два окна, поэтому солнечный свет всегда попадал в помещение. В дверь требовательно постучали.

– Да, я уже не сплю! – отозвалась на стук Хельга.

– На кухне молоко, мьод, орехи, фрукты и пряники. Мы с хозяином в лес. Будем к вечеру, – послышалось ворчанье из-за двери.

Хельга выскочила из-под большого одеяла и заглянула за дверь но, увы, там уже никого не было. С улицы послышался отчётливый звук цокота конских копыт и громкое ржание. Женщина оглянулась. На деревянном стуле увидела брюки изумрудного цвета, белоснежную батистовую рубашку и лёгкие летние сапоги. Своей одежды Хельга не нашла поэтому одела то, что ей, по-видимому, оставил дедушка.

В доме было три комнаты и небольшая кухня. Мебель, убранство всё как в детстве. Вот только пространство дома переполняло нежное сияние. Оно исходило отовсюду даже из дальних углов. Хельга подошла к кровати и, встав на четвереньки, резко заглянула под неё. Да, даже там сияние заполняло все углы. Женщина встала, отряхнула свою одежду и пошла на кухню. Подкрепившись, вышла во двор. Широко улыбнулась. По обе стороны двора чинно раскинулись многочисленные грядки. Сам двор был окружён невысоким деревянным забором, возле калитки росла большая ёлка, а под ней – колодец, и вокруг где только мыслимо и немыслимо росли цветы.

«Целый день впереди, чем же мне заняться? Пройтись, вспомнить детские годы? Собраться с мыслями, может всё – таки сон? Нет, слишком явный, главное не сойти сума. Ну, хорошо, а что дальше, здесь ещё кто-то живёт, а если живёт – то кто, и вообще я где? Матрица? Чушь матрица- это порядок- мир, который с детства натянули на глаза, чтобы ослепить тебя, чтобы не дать видеть правду, это тюрьма твоего разума. Я попала на Тот Свет? Глупость несусветная. Другое параллельное измерение? Да! Да! Да! Проект корпорации! Неужели правда и Земля это всего лишь одно из измерений в бесконечной Вселенной. Человек всего лишь оболочка для души. А душа попросту энергия. Вечная энергия, которая нигде не берётся и не исчезает, она всего лишь перемещается и живёт вечно!»

Все эти мысли одна за другой роились в голове женщины. За прогулкой, навязчивыми мыслями и вопросами, на которых не было ответа, прошёл день.

Хельга сидела на деревянной скамейке, возле домика, ела черешню и пыталась найти ответы на все свои многочисленные вопросы. Послышался глухой цокот копыт. К дому верхом на молодом жеребце подъехал лесничий.

– Ну как, освоилась? – спросил мужчина.

– Дедушка, это же тот самый Неукротимый!? – воскликнула Хельга, подбегая к дедушке.

– Да. Узнала? – мужчина ласково похлопал жеребца по прекрасной длинной шее.

Да это был тот самый молодой жеребец. Он родился в лесу и, не успев встать на свои тоненькие шатающиеся ножки, уже проявил бунтовской характер, долго никого к себе не подпуская. Он рос свободным. Его не привязывали как других лошадей и не запирали в хлеву. Он сам выбирал где ему гулять и спать. Он рос как ветер и как ветер с каждым годом набирался сил.

К трём годам из невзрачного и непослушного жеребёнка вырос сказочно красивый конь. Хельга обожала смотреть, как он рассекал спаханные поля, практически не касаясь земли. Его длинная густая грива при беге окутывала крепкую спину, словно шёлковым плащом, а бархатная кожа лошади сверкала на солнце так, что безудержно хотелось дотронуться до неё, но это было невозможно. Жеребец никому не разрешал близко подойти, а тем более погладить себя. Мог даже больно укусить и ударить копытом. А о том чтобы дать себя оседлать или надеть упряжь даже речи не заходило. Все попытки дедушки не увенчались успехом.

Хельга не знала куда исчезла столь свободолюбивая лошадь. Будучи ребёнком, она решила, что Неукротимый просто растворился в воздухе, ведь для неё тогда он был словно рождён из воздуха прекрасный и свободный. Только повзрослев, она узнала, что дедушка в одну из зим, по каким – то причинам отдал лошадь на конный завод, толи на зимовку, толи ещё для чего-то. Но даже лесничий не мог предположить, что столь свободолюбивая лошадь просто погибнет от того, что её будут держать взаперти.

– Видишь, внучка, ни что и ни кто не исчезает. Всё имеет свой бег, всему своё время.

Они прошли во двор и сели за длинным дубовым столом под черешней. На столе стояла миска с ягодами.

– Сладкие? – спросил мужчина, отправляя в рот сразу несколько ягод.

– Да очень, как в детстве. Дедушка, скажи, – Хельга заглянула в глаза мужчине. – Где мы?

– Ты у меня в гостях.

– В гостях? Но, дедушка, мы же тебя похоронили или я тоже умерла? Тогда всё понятно.

– Нет, ты не умерла. Я же тебе сказал, что ты у меня в гостях, а не дома, – мужчина хитро прищурил глаза.

– Я ничего не понимаю, объясни или я сойду сума. И где твой заяц? Воскрес? Прости за иронию.

– Нет. Я его подстрелил на охоте много, много лет назад, когда тебя ещё на свете не было.

– На том или на этом? – хихикнула Хельга.

– Не перебивай. Так о чём это я? А, заяц. Да, бегает по каким- то своим заячьим делам. Прибежит к утру, умничать будет. Ещё надоест. Ты, Хелли, помнишь, что с тобой произошло до того как попасть сюда?

– Да очень хорошо помню.

– Так вот, то, что люди называют машиной времени, давным – давно существует со времён сотворения мира. Ну не дано человечеству знать все тайны Вселенной. Человек столь не разумен, что попросту уничтожит сам себя, не успев даже родить новое поколение, если ему раскрыть хоть малую долю правды. Умная Вселенная, как из чайной ложечки, кормит глупое, но всё же любимое человеческое существо, своё творение, обожаемое дитя, правдой, которую люди называют наукой. Тебе, внученька, разрешено заглянуть чуть дальше положенного, ты находишься в другом, параллельном измерении. Если сказать попроще – на Том Свете.

– Но как!? Ты только что сказал, что я не мертва, я жива! Как такое возможно!?

– В школе хорошо училась? Помнишь древнеегипетские мифы, а о бермудском треугольнике слышала? Сказки в детстве читала, например… – дедушка хитро прищурился и посмотрел на Хельгу.

– Алиса в стране чудес – моя самая любимая сказка! – воскликнула Хельга.

Внезапно Хельгу окутала грусть. В её сознании чётко проснулось воспоминание – она, маленькая девочка сидит, поджав ноги и подперев маленьким кулачком щеку, на узорчатом диване, а возле неё дедушка читает ей любимую сказку об Алисе и её путешествиях. Глаза Хельги округлились.

– Алиса попадает сквозь кроличью нору в воображаемый мир. Кротовые норы действительно существуют, это так называемые чёрные дыры. Если кротовые норы действительно есть, то выход из них возможен не только в ином пространстве, но и в ином времени. Учёные математически доказали, что внутри них должен существовать так называемый принцип самосогласования – ни одно событие не противоречит другому, согласуется с ним. В нашем мире иное течение времени – скажем, если б ты, дедушка, – Хельга серьёзно посмотрела на дедушку, – умер до рождения моей мамы, то я не смогла бы появиться на свет. В нашем мире будущее вытекает из прошлого, а там может быть иначе: прошлое вытекает из будущего, а будущее – из прошлого. Будущее влияет на прошлое в той же мере, как прошлое – на будущее. Необратимых событий нет. Другое дело, что мы не можем себе такое представить, точнее не могли, а теперь я здесь в другом мире, – Хельга вдруг почувствовала, как шевелятся её волосы на голове.

– Так вот, каждый миф, сказка или непонятное человеческому уму природное явление всего лишь доказывает недостаток человеческих знаний в данный этап человеческой жизни, – дедушка похлопал по руке Хельгу. – Ничто не исчезает и не появляется. Всё существует, живёт и движется по многочисленным измерениям Вселенной. Тебе удалось чуть больше узнать чем дано знать другим, вот и весь сказ.

– Ну, хорошо, припустим, мне удалось перейти из одного измерения в другое, а вернуться я смогу?

– Сможешь.

– Когда?

– Всему своё время. Соскучилась? – мужчина грустно улыбнулся.

– Да, очень. Находясь на земле, всё куда-то стремилась, пыталась заглянуть в будущее, спешила жить, а сейчас хочу домой к родителям, мужу, сыну. Хочу увидеть сестру, близких, знакомых и никуда не торопиться, а лучше вообще не двигаться и ни с кем не расставаться.

– Как же я тебя понимаю. Но ничто и никто не остановит движение времени, поток энергии, таков закон жизни. Хочешь кого нибудь увидеть?

У женщины вытянулось лицо от неожиданности, а рука с ягодами так и зависла в воздухе. Большими удивлёнными глазами она посмотрела на мужчину.

– Это возможно?

– Да. Закрой глаза и представь того или то, что ты хочешь увидеть.

Хельга крепко зажмурилась. Она сильно скучала по своему сыну Даниилу.

Даниил – красивый, высокий, широкоплечий юноша. Его карие выразительные глаза, в глубине которых таится лёгкая насмешка на открытом и честном лице, сразу наводят на мысль о благородстве. Честность и благородство, гордость и горячий темперамент – достались ему от родителей. Умён, образован. Некоторые называют его романтиком, но, несмотря на это, Даниил обладает железной волей. Он верен друзьям и ненавидит врагов, сочетает в себе французскую изысканность и английскую организованность.

Он из тех людей, о которых говорят: «Он родился уже взрослым». Даня, как называют его близкие и друзья, занимается разработкой программного обеспечения для корпорации International Business Machine или IBM которая является одним из крупнейших производителей программного обеспечения в мире. Именно он и разработал для матери кодовый ключ к проекту «Скайнет».

– Видишь?

– Да.

– Теперь открой.

Женщина открыла глаза и застыла. Перед ней будто бы кто-то поднял невидимую занавесь. Она смотрела и не могла сама себе поверить. Перед её взором, в уютной домашней библиотеке, сидел сын. Он задумчиво смотрел перед собой невидящим, отчуждённым взглядом.

Хельга ещё с детства обожала читать книги. В доме её родителей была небольшая библиотека. Сказки, легенды, придания, истории пропавших цивилизаций, романы и повести – все эти книги Хельга перечитывала вновь и вновь всё время находя для себя что-то новое. Будучи совсем юной Хельга для себя решила: «Когда выросту, у меня обязательно будет своя библиотека, где я смогу укрыться от земного мира и перенестись в свой собственный мир».

Так и случилось. В своей огромной двухуровневой квартире Хельга отвела одну из комнат под библиотеку, которая пополнялась всё новыми и новыми книгами. Комната библиотеки была заполнена книгами под потолок. Всё своё свободное время Хельга проводила в основном в своей библиотеке, читая научные труды, старинные, равно как и новые, об истории отношений человеческих мнений и мнимых знаний. Эта тема интересовала её больше прочих. Птолемей, Данте и Бойль для неё значили больше, чем Дарвин и Максвелл.

Дверь комнаты приоткрылась, и любопытное личико молоденькой девушки заглянуло во внутрь.

– Даня, – прошептала девушка. – Ты занят?

– Нет, – вздохнул юноша. – Проходи, Лика. Просто задумался.

Лика – девушка Даниила, .

С Даниилом они познакомились в «Скай Парке» Сочи, парке приключений на высоте. Изящная очаровательная девчушка, невысокого роста с густыми, длинными шоколадного оттенка волосами и зелёными глазами, стояла на платформе для банджи-джампинга. При взгляде на неё Даниил подумал, что перед ним скорее создание другого мира – сильфида или ундина нежели земная девушка – так она легка, нежна и прозрачна. Девушка готова была совершить прыжок вниз головой с высоты двести семь метров. Даниил смотрел на хрупкую девушку и не мог отвести взгляд.

– Страшно? – спросила она, улыбнувшись.

– Страшно, – честно ответил парень.

– А если вдвоём?

– Вдвоём с тобой? С тобой не страшно.

– Тогда прыгнем?

– Прыгнем.

И они прыгнули тандемом, вдвоём…

– О чём думаешь?

– О ком. О маме. Не могу поверить, нет – не верю, она не воровка. Все те глупости, что с утра до ночи крутят по радио и телевидению, пишут в газетах, не имеют ничего общего с мамой. Она любила свою работу. Она не могла украсть программу и продать китайцам, а сама ничего и никому не сказав удрать с чемоданом денег. Бред.

– Ты просто её очень любишь.

– Дело не в этом. У меня с мамой очень доверительные отношения, я прекрасно знал над чем она работает, её мысли, мечты. Мы часто советовались друг с другом в тех или иных вопросах. Нет. Вся эта официальная версия корпорации не стоит выеденного яйца. Однажды мама толи в шутку толи в серьёз произнесла: «Вот закончится проект, и я покажу тебе настоящий мир». Я не представляю, что могло произойти, но мне почему-то кажется, что мама сделала это.

– Что!? Перешла в другое измерение!? Ты действительно в это веришь!?

– Не знаю. Но другого объяснения не нахожу.

Юноша как-то странно обвёл взглядом комнату и вопросительно посмотрел на девушку.

– Я похож на сумасшедшего?

– Нет. С тобой всё в порядке? Ты себя хорошо чувствуешь?

– У меня такое ощущение, что за нами сейчас кто-то наблюдает, нас видят и слышат. Как будто бы кто-то ещё находится в этой комнате. Кто-то пристально следит за нами.

Даниил бегущим взглядом осмотрел помещение и в следующее мгновение опешил от увиденного. Пожилой мужчина с длинными белоснежными волосами и такой же бородой в белоснежных одеждах расшитыми серебряными нитями проходил сквозь дверь вовнутрь замаскированного кабинета. Даниил стрелой метнулся через комнату к двери, которая оказалась закрытой, распахнул её, заглянул внутрь кабинета, из которого не было другого выхода и, никого там не обнаружив, не без тревоги заключил, что у него расшатались нервы и уже мерещатся призраки. Юноша чувствовал себя слегка неуютно и снова оглядел комнату, чтобы убедиться в том, что никакого седовласого мужчины нет.

Напуганная Лика вопросительно смотрела на Даниила:

– Что с тобой?

– Здесь был старец в белоснежных одеждах?

– Здесь никого кроме нас нет, и не было, – прошептала испуганная и взволнованная девушка, – ты просто устал. Тебе нужно отдохнуть и смериться со всем случившемся.

– Смерится!? И это говоришь мне ты!? Ну нет. Я, как и ты верю в науку и если кто-то говорит это невозможно – мне хочется ответить, что просто не хватает знаний. Во Вселенной частичка не – отсутствует.

Веки Хельги дрогнули, и картинка исчезла, она недоумевающе посмотрела на дедушку.

– Что это было?

– Ты только что видела своего сына, – спокойно ответил мужчина.

– То есть ты хочешь сказать, что умершие могут видеть живых? А они могут общаться с живыми, разговаривать?