Человек С Зелёной Тростью. Часть 1 бесплатное чтение

Глава 1. Зачарованный дом

– А теперь, дамы и господа..!

Высокий, худой мужчина в чёрном смокинге и белых перчатках снял сверкающий цилиндр со своей головы и, эффектно взмахнув свободной рукой, поставил его на маленький круглый столик, похожий на те, что иногда используют для фокусов. По большому светлому залу пробежало волнение. Мужчина был явно доволен собой. На его узком, мышином лице застыла широкая, довольная улыбка. Он занес длинные руки в белых перчатках над головой и три раза медленно хлопнул в ладоши.

Раз. Зрители напряженно затихли. Два. Все до единого приковали свои взгляды к чёрному магическому цилиндру. Ожидание переросло в волнение. Все сидели неподвижно, никто не мог вымолвить ни слова. Кроме, может быть… избранных.

Девушка, сидящая в седьмом ряду с лева, медленно подняла на сцену небесно-голубые глаза и странно поглядела на фокусника. На её бледном лице не отражалось ни волнения, ни любопытства, ни радости. Было невозможно догадаться о чём она думает, что занимает её разум. Если бы кто-нибудь из сидящих рядом зрителей смог отвлечься и хотя бы взглянут на неё, он был бы удивлён тем, как сильно она выделялась из общей массы. Но он никогда не смог бы ответить чем именно она выделялась, так же как и сказать, сколько звёзд было на небе 23 июня 1107 года. Девушка обвела взглядом передние ряды и, немного прищурившись, с лёгким разочарованием снова обратила взгляд на сцену.

Мужчина в смокинге тянул. Пройдя по сгорающим от нетерпения и любопытства зрителям взглядом неестественно зелёных глаз, он в оглушительной тишине, последний раз занес руки в белых перчатках у себя над головой. Тишина в зале стала такой напряженной и волнующей, что казалось, зазвенела.

Лицо девушки приобрело скучающее выражение.

Три. Из цилиндра, ко всеобщему восторгу вырвался вихрь серебряной пыли, сверкающих звезд и целая стая белоснежных голубей. Зрители ахнули. Напряжение от ожидания в зале сменились радостными возгласами и счастливыми улыбками. Несколько сотен восхищенных зрителей заворожено, с открытыми ртами смотрели на чудо, которое звеня и рассеивая серебряную пыль, металось и ослепительно сверкало у них над головами. Зал разразился аплодисментами.

Странная девушка опустила глаза и задумалась о чём-то. Вдруг она подняла брови, как будто её озарила идея. Лицо её просветлело. Выпрямившись в красном бархатном кресле, она с лёгкой таинственностью, медленно повернула голову вправо и осторожно посмотрела через плечо.

Да. Она увидела что хотела. Двумя рядами дальше, неподалеку от неё, заняв отдельное кресло, прямо и неподвижно сидел большой белый кот. Он был намного больше, чем обычные коты и настолько белоснежный, что казалось, гладкая шёлковая шерсть его просто светилась. Кот, внимательно наблюдавший за птицами, вдруг встрепенулся и отвёл от них внимательный взгляд. Его хвост чуть дрогнул. Девушка еле заметно кивнула головой. Кот повернул к ней очаровательную мордочку и его карие глаза вспыхнули. Любой хозяин, даже самый безумно влюблённый в своего питомца, не смог бы не согласиться с тем, что нигде, ни на одной выставке никто и никогда не видел более красивого кота, чем этот. По бокам от розового бархатного носика разлетались в стороны пышные усы. Но самое необычное во всём виде кота было то, что над большими глазами, словно две угольно-чёрные дуги посреди белого снега, выделялись брови.

Несколько секунд эти двое смотрели друг на друга. Но потом, словно выйдя из оцепенения, кот как будто улыбнулся и, приподняв левую бровь, подмигнул одним глазом. Бледные щёки девушки чуть порозовели, глаза блеснули, и она счастливо улыбнулась. Так же медленно девушка повернулась обратно, лицом к сцене и всё ещё загадочно улыбаясь, подняла голову. В её голубых глазах отразились сверкающие блики звёзд, которые переливались над головами зрителей. Она откинула назад волну светлых волос и тоже зааплодировала.

Кажется, больше всего её внимание занимали голуби. Стая белых птиц кружила под потолком, строя в воздухе всевозможные фигуры. На секунду они застывали, создав какую-то картину. Ещё миг и сюжет менялся. Построившись со скоростью молнии, белые птицы образовали сначала корабль, плывущий по волнам, затем танцующую пару, сердце, которое пронзает стрела, огромную книгу с перелистывающимися страницами, мчащегося оленя, раскрывающийся цветок. Голубей было так много и они так умело исполняли трюки, что казалось, все эти образы на самом деле показывают на огромном невидимом экране. Радости и восхищения зрителей не было предела.

Люди счастливо улыбались и ахали всякий раз, когда в воздухе появлялась новая картина.

Девушке тоже, кажется, нравилось представление. Она не отрываясь смотрела на птиц и каждый раз, когда они показывали что-то новое, спокойно улыбалась, как будто знала, что они придумают в следующую секунду.

Но вот, неожиданно, голуби разлетелись в разные стороны и оглушительно закричали. Казалось, что какая-то сила гоняет их по залу. Зрители, конечно, подумали, что это всего лишь задумка фокусника и были поражены сильнее прежнего. Только взгляд странной девушки вдруг посерьёзнел. Её брови сдвинулись.

Но, прошло несколько секунд и птицы снова собрались вместе. На этот раз они образовали круглый шар. Планета, конечно, это планета. Она крутилась в сиянии серебряной пыли и звёзд. Цветы усыпали её. Это было необычайно красиво. Зал наполнили радостные возгласы, кто-то засмеялся. Мелькнуло мгновенье, два, три, и цветы куда-то исчезли, небо потемнело и планету, под всеобщий возглас зрителей «ах-х-х!», ни с того ни с сего пронзил чёрный ворон. Откуда он взялся никто не видел. Голуби разлетелись, расколов созданную ими планету пополам.

Поражённый зал затих. Все с открытыми ртами ждали, что будет дальше.

Девушка побелела настолько, что цвет её лица практически слился с белым шёлковым платьем. Она сжала трясущиеся руки в кулаки, и на среднем пальце её левой руки блеснуло кольцо с большим красным рубином.

Чёрный ворон пронзительно каркнул, по залу прокатился гром. Кто-то вскрикнул. Девушку пробил холодный пот, она тяжело задышала и в отчаянии обернулась назад. Белого кота уже не было, бархатное кресло пустовало.

Совсем скоро голуби и звёзды устремились к сцене, и пропали в чёрном цилиндре. Человек с мышиным лицом снова водрузил его себе на голову и низко поклонился. Зал разразился восторженными аплодисментами, и только странная девушка не могла прийти в себя. Сделав неимоверное усилие, она глубоко вздохнула и выпрямилась, но хлопать не стала. Постепенно её лицо становилось всё более и более невозмутимым и, в конце концов, перестало выражать какие-либо эмоции.

Фокусник широко улыбнулся. Растянув узкие губы в широченной улыбке, он ещё больше стал похож на мышь. Лицо его, само по себе, не выражало никакой радости, и в этом взгляде явно читалась неискренность.

– На этом, дамы и господа, – всё так же широко улыбаясь, провозгласил фокусник, – наше шоу подошло к концу! Спасибо за внимание и… до новых встреч! – Произнося последние слова, он сдвинул цилиндр на глаза и, договорив, с негромким хлопком исчез в клубе зелёного дыма.

В зале зашумели. Когда последние аплодисменты стихли и все стали вставать, странная девушка тоже поднялась на ноги и огляделась. Люди толкались и протискивались к выходу. Было шумно. Свет вдруг сделался ярче, послышался хлопок и, в следующее мгновенье сверху полетела целая куча воздушных шаров самых разных цветов. Их было такое невообразимое количество, что потолок пропал из виду. Жёлтые, зелёные, пурпурные, синие, все они как разноцветный вихрь обрушились на зал. Радостные зрители, забыв обо всём, стали ловить их, метаясь в разные стороны, крича, сбивая друг друга с ног. Крики, визги, всхлипы, всё перемешалось. Казалось, поймать себе шар теперь стало вопросом жизни и смерти для каждого, и странной девушке, которая стояла посреди всего этого хаоса, была абсолютно не понятна причина массовой истерии. Она оглянулась вокруг. Все побежали. Стены белели. Свет становился ярче. Из-за суматохи, давки и одержимости поймать себе шар, люди не заметили, что бегают теперь по абсолютно пустому залу. Кресла растворились в воздухе и вещи, которые некоторые зрители оставили на своих сидениях, теперь валялись на полу. Женщины, уронив свои шляпки, теперь топтали рассыпанные по полу конфеты, пудреницы и перчатки.

Странно… Необыкновенно странно. Постояв ещё секунду, девушка развернулась и, слегка покачав головой, направилась к большим распахнутым парадным дверям. Пройдя через них, она оказалась в огромном светлом холле с великим множеством дверей, лестниц и зеркал. Это было необычайное зрелище. Холл был настолько большим, что трудно было увидеть и разглядеть где он заканчивался, а где начинался. Он был огромен, а цвета и отделка делали его похожим на сверкающую, волшебную шкатулку, внутри которой ходили люди.

Пол устилала жёлтая кафельная плитка, выложенная ровными квадратами, а стены чуть серебрились, словно их покрывала звёздная пыль. До бесконечности чередовались белые деревянные двери и начищенные до блеска зеркала, уходившие далеко вверх и вливавшиеся в зеркальный потолок.

Четыре широкие белые лестницы располагались в двух концах холла. Две из них круто вздымались под потолок, сливаясь со стенами, другие же уходили далеко вниз, в загадочную подземную глубь.

Здесь было так светло, так странно, так многолюдно. Люди шли и шли, отражаясь в зеркалах, поднимаясь и опускаясь по лестницам, выходя и заходя в двери.

Девушка остановилась. Куда теперь? Пройдя по бесконечному ряду дверей и зеркал странным взглядом, она кивнула сама себе и уже повернулась чтобы идти, как вдруг к своему удивлению заметила высокого, коротко стриженного молодого человека в клетчатой рубашке, который быстрым шагом проходил мимо неё. Очевидно, эти двое были знакомы, потому что девушка очень обрадовалась, нагнала его и схватила за рукав.

– Мэтью! – Радостно крикнула она, пытаясь развернуть его к себе. Но молодой человек, который был гораздо выше и сильнее, просто вырвал руку из её пальцев и, даже не обернувшись, пошёл дальше.

На лице девушки застыло недоумение. Но, всего несколько мгновений спустя, она обиженно повернулась и гордой походкой направилась в противоположную сторону. Когда она слегка повернула голову, то заметила, что Мэтью остановился и смотрит на неё. Девушка даже не замедлила шаг. Тогда молодой человек сам догнал её.

– Эльва! – Позвал он, подбегая к ней. – Эльвин!

– Что? – Равнодушно спросила она, шествуя к лестнице.

– Хочешь, я пойду с тобой? – Предложил он, еле поспевая за ней.

– Нет.

– А хочешь, пойдём в кафе? – Приставал он.

– Нет. – Снова ответила она, даже не взглянув на него.

– Или хочешь…?

– Нет! – Уже рассердившись, строго оборвала его Эльвин. У неё сделался такой властный вид, что возражать было невозможно. Мэтью примолк. Эльвин торжествующе приподняла голову.

– Всего хорошего. – Сказала она и, развернувшись, продолжила свой путь, оставив знакомого далеко позади.

Пройдя с пол сотни шагов, Эльвин, наконец, подошла к большим белым лестницам. Одна шла вверх, теряясь где-то под потолком. Другая уходила далеко вниз, и её конец казался сверху маленькой точкой.

Задумавшись, Эльвин подняла руку и взглянула на маленькие перламутровые часики, которые невесть откуда появились у неё на запястье. Странно, но на циферблате не было стрелок и все цифры перемешались. Покачав головой, Эльвин тряхнула рукой и постучала по часам указательным пальцем.

– Мне некогда шутить. – Сказала она серьёзно и, словно услышав её слова, цифры точно букашки разбежались по своим местам. Из-за рамки выскочили крошечные красные стрелки, прыгнули на своё место и, раскрутившись как на карусели, медленно остановились. Без пяти семь.

– Время ещё есть.

Часики исчезли с запястья. Лёгким движением руки Эльвин вынула из складки платья миниатюрную сумочку, усыпанную прозрачными кристаллами и, повесив её себе на плечо, устремилась вниз по лестнице.

Глава 2. Раз и навсегда

С каждой пройденной ступенькой на плечи Эльвин падала всё более загадочная, густая тень. Дойдя до середины лестницы, Эльвин оказалась на гладкой площадке, где из маленького горшочка у стены торчало прямое тонкое дерево. Остановившись, девушка медленно огляделась вокруг. Лампы над головой всё больше и больше наполняли воздух маслянистым, туманным свечением. Тень длинной лестницы всё сильнее наваливалась на плечи Эльвин. Подняв голову, девушка медленно прошлась взглядом по стене, задержавшись на лампе. И – о, чудо! – свет в лампе, на которую так пристально смотрела Эльвин, победив мрак, вспыхнул так ярко, что лампа стала похожа на солнце. С таким же странным магическим блеском в глазах Эльвин обвела взглядом все лампы, которые висели дальше вниз по лестнице и каждая, на которой она задержала свой взгляд, засветилась ярче чем прежде. Спустя всего минуту, здесь стало так светло, что можно было без труда увидеть, какой путь ещё предстоит пройти. Прекрасно. При таком свете даже дышится легче!

Девушка довольно улыбнулась и, стряхнув остатки тени со своих плеч, снова двинулась вперёд.

Вторую половину пути она преодолела гораздо быстрее и, в конце концов, очутилась в небольшом зале с низким потолком и несколькими арками без дверей.

Людей здесь было не так много как наверху, но они так суетились и галдели, что казалось, будто их в десять раз больше, чем на самом деле.

– Зайдите к нам! Зайдите в наш магазин! – Подлетела к Эльвин высокая женщина с пучком рыжих волос, как только девушка сошла с лестницы. Женщина широко улыбалась и жестом приглашала её под первую арку, над которой висела серовато-белая табличка с надписью «Мебель». Глаза продавщицы лучезарно светились из-за больших квадратных очков.

– Лучшая мебель из новых коллекций только у нас! – Настаивала женщина, пока Эльвин обдумывала, принять ли ей это милое приглашение. – Прошу вас, мисс! – Взмолилась продавщица так, словно от этого зависела её судьба.

Не в силах отказать, но без особого энтузиазма, Эльвин улыбнулась и прошла в магазин.

Когда она зашла внутрь, шум маленького зала мгновенно затих, как будто вместо двери вход преграждала плотная, невидимая стена, изолирующая звуки снаружи. Оказавшись в тишине, Эльвин ясно почувствовала, что голова её переполнена огромным количеством мыслей и непонятных голосов. Какое знакомое ощущение! Эльвин устало вздохнула, проведя рукой по холодному лбу. Как же она не любила такие моменты! На протяжении всей жизни мысли жили в её голове как живые, непослушные существа. Они словно маленькие капризные дети делили Эльвин между собой, и каждая мысль пыталась стать самой главной мыслью в её голове. Для этого мысли использовали все возможные и невозможные средства. Они соревновались между собой, кричали, дрались, мешали ей думать о чём-то действительно важном, будили её по ночам, врывались в её сны. И даже когда ей удавалось усмирить их, она всегда слышала голоса где-то в подсознании. Они никогда не оставляли её.

И это было нелегко. Тяжело. Порой невыносимо. Особенно раньше, когда Эльвин была слишком мала, чтобы справиться с этими неутомимыми существами. Но со временем она научилась контролировать свои мысли, а главное – прятать их. Она привыкла к голосам. Она стала сильнее их.

– Прекрати думать! – Вдруг приказала себе Эльвин, очутившись в узком, коротком коридоре. – Расслабься, забудь обо всём, пока можешь забыть. Спрячь свои мысли в надёжное место, туда, где их сможешь найти только ты.

Эльвин остановилась у стены, убедилась что на неё никто не смотрит, и, закрыв глаза, представила очень знакомую картину. Она в маленькой квадратной комнатке, словно в коробке. Пол, стены и потолок сплошь окрашены в зелёный цвет. Здесь нет ни мебели, ни окон, ни дверей. Эльвин садится на пол и перед ней возникает маленькая шкатулка с тремя красными ромбами на крышке. Она открывает шкатулку. В её левой руке целый пучок мягких, серебряных нитей-мыслей. Они светятся и легонько шевелятся, желая освободиться от уверенной, твёрдой хватки хозяйки. Эльвин аккуратно кладёт мысли в красивую шкатулку, осторожно отцепляя наиболее надоедливые, опускает крышку и запирает их, защелкивая маленький замочек. Затем перед ней тут же возникает ещё одна шкатулка – побольше. Открыв крышку, Эльвин вкладывает в неё ту, где хранятся её мысли. Она снова запирает замочек. Перед ней возникает третья шкатулка, гораздо больше предыдущих. Как в матрёшку, Эльвин вкладывает в неё две первые и опять запирает на замок.

Мысли в её голове утихают, она встаёт на ноги…

Эльвин открыла глаза и чуть заметно потрясла головой.

– Ну вот, совсем другое дело! – Облегчённо сказала она себе и выпрямилась, подтягивая сумочку повыше на плечо. – А то эти мысли совсем меня утомили!

Эльвин устало вздохнула, но лицо её просветлело. Она с интересом огляделась и прошла в комнату. Странно, но вся мебель, все стены, картины и ковры здесь были белые. Посреди стояли два дивана спинками друг к другу, около них тумба, на ней ваза. Слева у стены белый шкаф с белой посудой. За ним белое кресло. К нему придвинут белый деревянный стол, сервированный белыми столовыми приборами, у стола белые стулья. Здесь были даже окна с белыми шторами и белым туманом за ними.

По комнате ходили несколько человек, вертя ценники на товарах, и громко спрашивали мнение друг друга. Хотя, сказать по правде, ходить здесь было совсем не просто. Мебель была наставлена так плотно, что один мужчина довольно крупного телосложения никак не мог подойти к белой тумбе у окна.

Эта комната очень напоминала гостиную, в которую, из-за нехватки места временно перетащили лишнюю мебель, как попало нагромоздив её где только можно.

С лёгким недоумением Эльвин направилась к белой двери, ведущей, очевидно, в следующий отдел магазина, но едва не уронила белую вазу, которая очень неустойчиво высилась на двух стульях, поставленных один на другой. Поспешно поставив вазу на место, Эльвин, уже более осторожно, двинулась вперёд, переступая через отломанные ножки белых стульев и какие-то черепки, оставшиеся от белых глиняных горшков. Пробираясь к двери, Эльвин заметила на стене прямоугольную тёмно-коричневую табличку, золотые надписи на которой гласили:

«Люди, которые твёрдо решили найти мебель своей мечты не уйдут от нас с пустыми руками! Именно в нашем магазине любой человек сможет найти предмет мебели даже из его самых смелых фантазий! На любой вкус и цвет! Спасибо, что пришли! Желаем вам приятных открытий! Искренне ваша Жармэль Т. Тьен.»

– Странно. – Прошептала Эльвин, ещё раз окинув озадаченным взглядом комнату, словно нарисованную белым мелом. – «На любой вкус и цвет?»

Она прищурилась, словно ожидала, что белая мебель сейчас окрасится в разнообразные цвета, но ничего не произошло; только какой-то мужчина в жёлтом костюме, радостно присвистнув, снял с комода белую лампу. Очевидно, он стал ещё одним счастливцем, нашедшим предмет мебели из «своих фантазий».

Зайдя, наконец, в белую дверь Эльвин оказалась в помещении, очень напоминавшем спальню. Следующая дверь вела в белую столовую, из столовой – в белую детскую. Эльвин озадаченно приподняла бровь. Этот магазин ужасно походил на безвкусно обставленную квартиру, по которой люди, в качестве покупателей, ходят в уличной, грязной обуви и даже не смотрят, что оставляют следы на белоснежных мохнатых коврах.

Продавщица, которая так яростно уговаривала Эльвин зайти в магазин, больше не появлялась. Здесь были только покупатели, которые, словно яркие пятна редкими стайками выделялись на белом фоне обстановки.

Дурацкий магазин навивал скуку. Эльвин стало тоскливо. Но должно же здесь, в конце концов, быть хоть что-то, ради чего сюда приходят люди, что-то, что подтолкнуло мастера создать эту неказистую, бездарную коллекцию? Или Эльвин совсем ничего не смыслит в новой моде?

– Ладно, посмотрю здесь всё… хотя бы мельком. Может и найду что-нибудь интересное. – Без особой надежды подумала она, закрыв дверь очередной комнаты.

Эльвин вдруг почувствовала неладное у себя в голове, и тот час сосредоточилась. Всё бы ничего, да только мысли, запертые в зелёной комнате, неистово рвались на свободу. Постаравшись успокоиться, Эльвин толкнула следующую дверь и заметила, что снова очутилась в гостиной, напичканной белой мебелью. Теперь людей здесь было больше, и холодная комната уже не казалась настолько пустой и унылой, хоть всё вокруг по-прежнему оставалось слепо-белым.

– Кажется, мне остался только вон тот заставленный закуток. – Облегчённо заметила Эльвин, бросив взгляд в дальний конец комнаты, где виднелся проход, загромождённый белыми коробками и большим зеркалом в резной оправе.

Она уже двинулась в проход между диваном и креслом, когда по магазину пронёсся восхищённый возглас одного из покупателей.

– Какая игра красок! – Изумлённо глядя на абсолютно белую тумбу, ахнул толстый мистер в зелёном пиджаке.

Эльвин непонимающе уставилась сначала на тумбу, а потом перевела взгляд на мистера, желая убедиться, что он не шутит.

– Фантастика! – Подскочил к нему другой. – Я никогда в жизни не видел более сочного и выразительного фиалкового цвета, чем этот!

– О чём вы говорите? – Опешил первый, проводя по гладкой поверхности тумбы трясущейся от возбуждения рукой. – Она яркого лимонного цвета!

Эльвин подалась вперёд, чтобы лучше видеть происходящее.

« – Да о чём они оба спорят? – Удивлённо подумала она, ещё раз взглянув и убедившись, что то, о чём они говорят совершенно белого, унылого цвета. – Какой тут ещё фиалковый? Какой лимонный? Необычайно странно…»

– Какой же, простите, фиалковый, когда лимонный? – Вежливо настаивал на своём мужчина в зелёном.

– Я говорю то, что вижу, мистер. – Слегка поклонившись, ответил второй.

– В таком случае, вы видите не так как я, потому что я настаиваю, что эта вещь…

Эльвин не стала слушать дальше, она и так поняла, что споры продлятся целую вечность, и эти мужчины так и не докажут свою правоту, потому что никто из них не был прав. Тумба была белой. Определённо белой.

От пререканий и возгласов двух мужчин, посетители слегка рассеялись, и в комнате стало светлее.

Направившись вперёд между диваном и длинным стеллажом, Эльвин ещё раз взглянула на посетителей и вдруг остановилась как вкопанная. Среди толпы она только что заметила высокого молодого человека в полосатом пиджаке. Казалось бы, это такой пустяк – то, как он смотрит на неё, но в этом взгляде было что-то, что её совершенно обескуражило, обезоружило, поразило. Замерев около длинной белой лампы, Эльвин не могла двинуться с места. Её небесно-голубые глаза заворожено смотрели на юношу. Что с ней происходит? Она не могла понять. Словно острая стрела вдруг пробила сразу три чёрные шкатулки, и рвавшиеся наружу мысли с невообразимым шумом и гамом закружились у неё в голове. Эльвин вздрогнула.

Молодой человек стоял у самого окна, прислонившись к подоконнику и, наклонив голову, с таким же волнением смотрел на неё. Кажется, они сами не ожидали, что произведут друг на друга такое впечатление. Длинная чёлка юноши падала на глаза. Он был абсолютно ошеломлён.

Их разделяла комната, белая, холодная, неживая; суетящиеся люди, голоса, звуки. Всё это расплывалось в их сознании. Неясные светлые пятна мелькали где-то рядом. Всё стало неважно, всё, кроме этих чувств, чувств, которые приходят всего один раз в жизни, но живут в человеке, в его сердце до самой смерти.… А может быть и дольше. И они пришли. Но ни Эльвин, ни этот модой человек у окна ещё никогда не чувствовали этого, и не понимали, что сейчас происходит в их сердцах, не знали, что отныне их покой потерян навсегда.

Сердце у Эльвин бешено колотилось, дыхание замерло. Но, через несколько секунд, одна расшалившаяся нить мыслей так сильно стянула её разум, что голова закружилась, и она, наконец, оторвала от молодого человека затуманенный взгляд. Она вся пылала. Она вся как будто разом поменялась. Но стала собой.

« – Да что со мной такое? – Подумала Эльвин в полной растерянности. – Я совершенно потеряла контроль над собой! И над своими мыслями…»

Всё произошло так молниеносно, так быстро, что Эльвин не в силах была сосредоточиться до конца, прийти в себя, и это было совершенно на неё не похоже. Но что ещё за «всё»? Что вообще произошло? Она до сих пор не могла понять. Эльвин выпрямилась, попыталась придать лицу его обычное выражение и даже вспомнила, что хотела зайти в последний закуток, как ни с того ни с сего, её голова сама повернулась в сторону окна. Молодой человек кажется, тоже не мог понять, почему простой взгляд мог так обескуражить его и выглядел очень растерянным. Он поправил тёмно-синий пиджак в белую узкую полоску, который был явно на несколько размеров больше, и тоже попытался придать лицу равнодушное выражение, но не смог. Легко тряхнув головой и пригладив на бок длинную чёлку, он снова поднял глаза на Эльвин, и Эльвин, которая сразу заметила этот пристальный взгляд, стало жутко неловко.

« – Это уже нехорошо. Девушке не пристало так открыто разглядывать молодых людей. – Подумала она, уверенно направляясь к последнему закутку в магазине, где ещё не была. – Да что со мной, в самом деле?!» – С отчаянием воскликнула она про себя, услышав, как прыгает сердце, но так и не смогла ответить на этот вопрос.

Добравшись до закутка, Эльвин втиснулась между коробками и зеркалом, а потом юркнула за шкаф, так как только там было достаточно места, чтобы стоять и ничего не задеть.

Узкая комната была сплошь заставлена всевозможной белой мебелью и походила на склад. Длинная жёсткая кровать с великим множеством ножек в виде копыт занимала основную часть всего пространства. На ней лежал белый матрас, белая подушка и белое одеяло. У противоположной стены одна на другой были наставлены всевозможные тумбы, ящики без ручек, на них лампы, картины, вазы. Всё это как попало было сдвинуто в кучу и напоминало гору белого мусора.

Эльвин без интереса оглядела малюсенькую комнатку.

– Почему тут всё белое? – Подумала она вслух. – И как продавцы могли настолько безалаберно отнестись к такой дорогой мебели?

Эльвин наклонилась и покрутила в руках несколько крошечных ценников. Да уж. Обойдя всё, что здесь было, Эльвин так и не смогла найти ничего примечательного, и для неё до сих пор оставалось загадкой, кому нужна эта «лучшая мебель из новых коллекций»? Может всё дело в цвете? В этом бело-сером тоне? И всё так непонятно, уныло, неопрятно. Странный магазин. Пустой, несмотря на свою перегруженность. Скучный.

Снова протискиваясь между зеркалом, Эльвин вдруг увидела своё отражение.

« – Да я сама-то вся в белом!» – Заметила она и усмехнулась.

Когда она прошла в гостиную, её сердце, почему-то замерло, а взгляд сразу упал на окно. Молодой человек всё так же стоял, прислонившись к подоконнику. Его заслоняли несколько покупателей, но Эльвин смогла заметить, что его голова опущена и, кажется, занята глубокими раздумьями.

Мужчина в зелёном пиджаке уже успел купить белую тумбу, которой восхищался несколько минут назад, и теперь еле-еле тащил её к выходу.

Посетитель галдели и суетились. Эльвин пыталась не упустить из виду молодого человека, который ни на минуту не выходил из её головы. Было видно, что юноша пришёл сюда явно не для того, чтобы посмотреть коллекцию. Белая, как отсыревший мел мебель его раздражала. Он напряжённо ждал чего-то. Засунув руки в карманы широкого пиджака, молодой человек переминался с ноги на ногу и поглядывал на часы, которые, казалось, вот-вот свалятся со стены. С каждым движением их зигзагообразных стрелок приплюснутый, круглый корпус угрожающе вздрагивал и покачивался под потолком. Уже половина восьмого.

– Надо торопиться. – Прошептала Эльвин и направилась к выходу. Но, как она не отдёргивала себя, как ни пыталась прогнать странное чувство безумной симпатии к молодому незнакомцу, всё было впустую. Уже у самого выхода Эльвин на мгновенье повернула голову к окну и снова невольно переглянулась с юношей, которого было почти не видно из-за суетящихся людей и толстого мужчины с тумбой.

Выйдя в небольшой светлый зал до половины наполненный людьми, Эльвин с мучением подумала, что, наверное, больше никогда в жизни не увидит того молодого человека. Никогда? Какое жестокое слово. Эльвин вздохнула. Ещё раз взглянув на арку, ведущую в белый магазин, она обречённо поплелась вдоль стены, на которой красовались различные вывески и знаки, зазывающие покупателей в другие магазины.

Эльвин остановилась только у четвёртой по счёту арки, над которой висела ярко-малиновая табличка с белой надписью: «Всевозможные сувениры, талисманы и прочий странный товар от Мистера Глюмюса Второго Жёлтого».

Люди, проходившие мимо, по-разному реагировали на это заведение. Одни опасливо озирались, другие смеялись, третьи просто не обращали внимания, четвёртые интересовались, а пятые заходили. Эльвин относилась как раз к пятым. Летящей походкой она приблизилась к лавке и на секунду остановилась.

Над входом висела толстая старинная книга страницами вниз. Страницы светились, как будто изнутри их подсвечивала очень яркая лампочка, и по виду всё это напоминало своеобразную лампу.

«Учение свет!» – Гласила надпись на маленькой помятой бумажке, привязанная на леску к корешку книги. Из лавки слышался неразборчивый шум. Книга слегка покачивалась.

Нагнувшись, чтобы не задеть головой причудливое изобретение, Эльвин прошла в небольшой аркообразный проход. Она оказалась в просторной комнате, освещённой круглой люстрой, которую, словно шаль окутывала паутина.

Все стены здесь были сплошь заставлены тёмными дубовыми стеллажами с длиннющими полками, на которых пылились всевозможные предметы.

Несколько человек в длинных чёрных мантиях столпились в дальнем углу, переругиваясь и споря с кем-то, кого не было видно.

– Нет! Нет! И ещё раз нет! – Послышался среди возмущённых возгласов тонкий писклявый голосок.

– Это ещё почему? – Перешёл на крик самый высокий, крупный мужчина с чёрными как смоль волосами. Его серое, землистое лицо исказилось от злобы. – Что вам стоит отдать мне её?!

– Я уже объяснил вам, милый господин, – снова раздался тонкий гневный голосок, – эта лампа не продаётся! НЕ продаётся! НЕ ПРОДАЁТСЯ!

Толпа расступилась и Эльвин заметила маленького старичка в ярко-жёлтом костюме и белым платком, аккуратно убранным за воротник. Его грива седых волос встала дыбом. Зелёные глаза сверкали. Он был ужасно рассержен. Но, несмотря на свой сердитый вид, старичок походил на маленького жёлтого птенца, которого окружили безжалостные чёрные вороны. Было даже немного жутковато глядеть на это.

– Назначьте цену! – Громко и властно настаивал мужчина. – Цену! Или мне придётся…

– НЕТ! – Маленький старичок, который не доставал присутствующим даже до локтя, увернулся от протянувшейся к нему руки и вырвался из круга плотно обступивших его мужчин. Как только он заметил застывшую в углу Эльвин, то чуть ли не в припрыжку побежал в её сторону.

В его цепких руках светилась большая красивая лампа грушевидной формы. Она очень походила на керосиновую, но под стеклом вместо обычного фитилька серебрились молочно-белые сгустки света и, словно в густом тумане, нежно светясь и переливаясь, внутри плавала большая шестиугольчатая звезда.

« – Какая потрясающая вещь!» – Изумилась про себя Эльвин, на миг забыв о происходящем.

Изо всех сил прижимая к груди лампу, старичок в жёлтом подлетел к Эльвин и, затормозив, спрятался за ней как за последней спасительной стеной.

Эльвин резко повернула голову и увидела, что мужчина надвигается на них, уверенно вышагивая впереди своей свиты. Повисла тревожная тишина, только эхом отдавались шаги людей в чёрном. Вид у всех семерых был не самый дружелюбный.

– Ваше последнее слово! – Медленным, холодным как лёд тоном потребовал незнакомец, сделав ещё один шаг, и чуть ли не вплотную подойдя к старику и его «защитнице». Остальные шестеро, словно толпа телохранителей полукругом стояли за его спиной.

Из-за спины Эльвин послышался испуганный всхлип. Высокий мужчина усмехнулся. Поняв свою власть над ситуацией, он уже поднял руку, чтобы оттолкнуть Эльвин и добраться до лампы, как неожиданно встретил решительный и отважный взгляд девушки. Ухмылка пропала. Мужчина с любопытством воззрил на неё чёрные глаза. Он явно не ожидал встретить на пути какую-то преграду, тем более в лице хрупкой молодой девушки. Но Эльвин была решительна и знала, что делать. Непреодолимое желание защитить бедного, испуганного старика, скрючившегося за её спиной, победило всякий страх и растерянность.

– Мистер Глюмус не может исполнить вашу просьбу. – Сказала Эльвин не своим, более высоким голосом, заслоняя тонкими руками кряхтящего продавца. Мужчина, окружённый охраной, опешил. – Ни сейчас, ни потом. – Добавила она. – Эта лампа является собственностью её создателя, и вы не в праве, пользуясь физическим превосходством, насильно отнимать её!

Наступило молчание. Мужчина был явно поражён. Они с Эльвин неотрывно смотрели друг на друга.

« – У вас на это сил!» – Про себя произнесла Эльвин, открыто смотря в холодные глаза противника. А он, словно услышав её слова, удивлённо приподнял брови.

« – Кто ты, маленькая сильная леди? И откуда ты знаешь про мои силы?» – Вдруг раздался в голове Эльвин тяжёлый грубый голос. Сердце девушки забилось быстрее, по спине побежали мурашки, но она не отвела глаз и гордо приподняла голову.

« – Я та, которую избрали». – Медленно про себя произнесла Эльвин. Она вся дрожала, но взгляд её оставался твёрдым как сталь.

Тёмные глаза мужчины изумлённо расширились. Он невольно отступил назад и, больше не сказав ни слова, взметнув чёрной мантией, словно пуля вылетел прочь из магазина. Его охрана за долю секунды растворилась в воздухе, словно её и не было. Эльвин снова пробила дрожь. Она закрыла глаза, справляясь с собой.

– Спасибо, моя девочка! – Раздался облегчённый, тоненький голосок за её спиной и Эльвин вдруг вспомнила про Мистера Глюмуса. – Вы очень храбрая, мисс Эльвин! – Сказал он мягко. Девушка провела рукой по лицу и опустила глаза. – Эх, и за что мне это на старости лет?! – Покачал головой Мистер Глюмус. Он прошёл в левый угол комнаты и в раздумье, осторожно поставил драгоценную лампу на резной деревянный стол. Эльвин, всё ещё приходя в себя, глянула в его сторону. Серебряная шестиугольчатая звезда теперь светилась ещё ярче, и казалась в сто раз красивее, чем тогда, когда здесь были люди в чёрном.

– Они часто приходили сюда? – Вполголоса спросила Эльвин и Мистер Глюмус нехотя отвёл взгляд от лампы.

– Да были пару раз… – Уклончиво ответил он. Эльвин с состраданием посмотрела на старика.

– Они больше не придут. – Тихо пообещала она, подходя к нему. – Не бойтесь.

– А я уже и не боюсь, моя девочка! – Ответил он и, повернув к ней маленькое сухое лицо, улыбнулся. – Сегодня я расстаюсь с лампой. – Мистер Глюмус приподнял белую бровь, заметив удивление Эльвин. – Но вы не должны спрашивать меня больше ни о чём, юная мисс.

Он оживился и отошёл от стола.

– Выбирайте что хотите! – Сказал он, разведя руки в стороны. – Товар сегодня совсем не идёт.

Мистер Глюмус снова улыбнулся и, отвернувшись, пошёл к стеллажам. Подойдя к одной полке, он нагнулся и поднял с пола разноцветную метёлочку. Поставив лестницу, он вскарабкался до уровня шестой полки и с усердием начал сметать пыль со странных и не очень понятных на первый взгляд предметов.

Не став больше тянуть, Эльвин развернулась и с интересом оглядела длинные ряды полок.

Каждый раз, когда она приходила сюда, в эту странную, таинственную лавку, Эльвин всё больше поражалась тому великому разнообразию чудесных, поистине волшебных вещей, которые хранились здесь.

Она протянула руку и сняла с полки тяжелую тёмно-синюю книгу.

– Да, интересная вещица. – Через плечо заметил Мистер Глюмус, сметая пыль с какого-то причудливого прибора, несколько напоминавшего железные весы к которым зачем-то прикрутили очки с круглыми стёклами.

Эльвин провела рукой по пыльной обложке, на которой не было ни единой надписи.

– Это книга воспоминаний. – Снова сказал Мистер Глюмус. – У каждого человека они свои, поэтому она не имеет названия. Она показывает человеку, в руки которого попала, его даже самые далёкие воспоминания. Он видит их своими же глазами и снова и снова переживает те чувства, которые испытывал в тот момент, когда-то в прошлом. Эту книгу раньше даже использовали в тюрьмах. Преступников заставляли смотреть её снова и снова, что бы они, видя, что натворили, и то светлое, что было в их жизни раньше, мучились и раскаивались.

Воспоминания идут последовательно, начиная с первых лет жизни и заканчивая настоящим моментом. Прекрасная, но, в то же время, страшная вещь. – С благоговением и гордостью произнес Глюмус. – Самое потрясающее в ней это то, что кто бы её ни открыл, всегда найдёт там то, о чём может быть случайно забыл. Но горе будет тому, кто ненароком наткнётся здесь на то, что больше всего на свете хотел забыть!

Выслушав такое предостерегающее сообщение, Эльвин не стала раскрывать книгу в начале и на середине, а слегка приоткрыла предпоследнюю страницу.

Большая, движущаяся фотография приковала её внимание. Мебель. Белая, странная мебель. Везде мебель, и вдруг… Сердце Эльвин радостно подпрыгнуло. Она увидела затуманенное окно, а возле него очаровательного высокого молодого человека в полосатом пиджаке. Его длинная тёмно-русая чёлка падала на восхищённые глаза. Он снова смотрел на неё.

Какое странно чувство… Эльвин заворожено, чуть дыша, обвела его взглядом. Она не могла закрыть книгу. Не могла и не хотела. Забыв обо всём и обо всех, она была не в силах оторвать глаз от юноши. Секунда, другая, третья. Всё было как в тумане.

– Нашла что-то интересное? – Ни с того ни с сего, послышался откуда-то громкий голос. Эльвин вдруг неожиданно вспомнила, что находится в лавке Мистера Глюмуса Второго Жёлтого и это её очень удивило. От его резкого звука голоса, она вздрогнула и чуть не выронила книгу. Книга наклонилась, и страницы перелистались. Эльвин, которая всё ещё думала про незнакомца, уже собиралась закрыть её, но словно бы в наказание за нежные воспоминания, наткнулась в книге на то, о чём в данный момент забыла, а не должна была. Ни в коем случае.

Странно, словно вернувшись в реальность из прекрасной сказки, обвела она взглядом другое движущееся фото. И ей вдруг стало стыдно, так стыдно, как не было ещё никогда.

– Ага, всё-таки нашли то, что не хотели. – Покачал головой Мистер Глюмус. Эльвин не ответила. Ей было больно говорить о том, что сейчас творилось в её душе, она жалела, что вообще взяла в руки эту книгу.

– А это что? – Эльвин встала на цыпочки и достала с верхней полки стеллажа овальную, очень странную на вид щётку, похожую на те, какими обычно чистят обувь.

– Это расческа-ухажёрка. – Сразу откликнулся Мистер Глюмус. – Чудесная вещица, особенно для девушек! Гораздо эффективней обычных расчёсок. Уже с первого расчесывания придаёт волосам мягкость, легко распутывает их, а главное – делает в несколько раз гуще! И ещё там с боку есть маленькое отверстие, куда можно заливать духи, тогда во время расчёсывания волосы будут ещё и напитываться сладкими ароматами. Разве не прелесть?

– Прелесть. – Эльвин не на шутку увлеклась такой занятной вещицей. – Если вы не возражаете, я возьму её. – Она открыла сумочку. – Сколько я вам должна?

– Что за глупости, юная мисс?! – Даже обидевшись, отозвался Мистер Глюмус с лестницы. – Вы ничего мне не должны! Такие как вы, – он указал на левую руку Эльвин, и рубин на её кольце сверкнул, – мои защитники и помощники, могут брать здесь всё что пожелают. Сам ваш приход – уже великое дело! Для меня это честь!

– Ну что Вы… – Эльвин немного смутилась и аккуратно засунула расчёску-ухажёрку в свою миниатюрную сумочку, которая, почему-то не сделалась толще, а так и осталась лёгкой и плоской.

– А как те часы, что я подарил Вам? – Спросил Мистер Глюмус. Он слез с лестницы и подошёл к Эльвин. – Не шалят?

– Иногда. – Улыбнулась она.

Глюмус усмехнулся.

– Это из-за возраста. Малыши всегда так себя ведут! Вот стукнет им этак годков сто пятьдесят, там и упокоятся! – Старичок повеселел. – Ну, что ещё возьмёте?

Эльвин пожала плечами и оглядела громадные стеллажи с тысячам предметов.

– Придётся мне Вам помочь, а то вы и за год всё не пересмотрите. Найти то, что нужно среди такого разнообразия – это большое искусство! Пойдёмте!

Мистер Глюмус жестом позвал её за собой, и они медленно пошли вдоль бесконечно длинных полок. Чего тут только не было! Движущиеся пыльные глобусы с обозначениями всех созвездий, самовяжущие спицы, часы без стрелок, очки с разноцветными стёклами, деревянные бусы, кривые зеркала, бормочущие книги, разнообразные сосуды с непонятными жидкостями, связки перьев, изъеденные молью тапки, весы, шкатулки, фарфоровые фигурки, абсолютно непонятные приборы и ещё столько всего, что у Эльвин просто разбежались глаза. Среди расписных чернильниц, перьев и банок с сушёными лепестками роз, стояла даже кружка, доверху наполненная светлым, золотистым пивом с шапкой белой пены наверху.

– Ах! – Воскликнул Глюмус, неожиданно остановившись. – Знаменитая кружка самого Бадди Броукхена! – Он многозначительно поднял вверх указательный палец. Эльвин не имела ни малейшего представления о том, кто бы это мог быть, и не понимала гордости старого продавца. – Помнится, она наделала немало шума в 1404 году. – Он подмигнул Эльвин, которая до сих пор ничего не понимала. – Да, в той загадочной стране и по сей день помнят об этом инциденте. – Впав в ностальгические воспоминания, бормотал Глюмус, снова двинувшись вдоль полок. – Не представляю, что бы было, если бы её не подняли со дна, ведь пиво в ней не кончается…

С таинственным интересом, Эльвин обернулась и ещё раз поглядела на кружку с пивом, которая уже почти скрылась из виду, заслонённая сотнями других предметов.

– Так, эликсир для бодрых, книги для смелых, обереги, кулоны, маятники, прыгающие чашки… – Бормотал Мистер Глюмус себе под нос, осматривая стеллажи. – Любовные градусники, летучая пыль, телескопы… знаете, – вдруг сказал он громко, обращаясь к Эльвин, – было бы гораздо проще, ели бы Вы сказали мне, чего вы хотите…

Эльвин стала быстро соображать. Чего она хочет? Чего? Вот так всегда, когда не надо, тогда желания прямо таки рождаются одно за другим, а когда тебя спрашивают о чём ты мечтаешь, они западают где-то далеко в памяти, и ты уже ничего не можешь вспомнить.

– Я, конечно, имел в виду в разумных приделах. – Добавил Мистер Глюмус, заметив оживление на лице Эльвин. Они кивнула.

– Я понимаю, трудно так сразу придумать, тем более при таком разнообразии. – Сказал он. – Но, может, вы интересуетесь чем-то? Или там давно что-то хотели… Я конечно не волшебник, – усмехнулся Глюмус, – но скажите мне, что Вы любите, и надеюсь, я смогу найти вещь, хотя бы отдалённо приближенную к этому.

Эльвин задумалась. Что она любит? Чего хочет? Без чего не может этом мире? Мысли её закрутились в голове, взгляд погрустнел. Тот модой человек из белого магазина снова проступил в сознании, из пустоты, из ничего. Почему он? Ведь она не знает его, ни разу с ним не говорила, видела только издалека… И она не может без него? Разве возможно такое? Теперь Эльвин поняла, что да. Какая далёкая мечта,… что может быть дальше? Что может быть ближе?

И всё вдруг стало так понятно, так естественно, что на душе у Эльвин просветлело. Для чего ей даже все богатства мира, если не будет его?

– Небо. – Тихо, почти шёпотом произнесла Эльвин, невидящим взором смотря в дальний угол комнаты. – Я не могу жить без неба…

Наступило молчание. Что с ней случилось? Глаза печально блестели. Как глупо, наверное, это прозвучало. Да, но зато это правда. Правда. Какие ещё могут быть дары? Зачем? Когда есть небо. Обречённо, осознавая всю нелепость своих слов, Эльвин повернулась к Мистеру Глюмусу, ожидая его укора. Но старый, мудрый продавец спокойно и даже с состраданием смотрел на неё. Он вздохнул. Кажется, другого ответа он и не ждал.

– Я знал, что Вы скажете что-нибудь подобное, мисс Эльвин. – Признался Глюмус негромко. Она опустила глаза. Мысли в её голове почти утихли, и в наступившей тишине Эльвин стало слышно неторопливое биение своего сердца. Почему так одиноко, почему так грустно на душе? Как избавиться от этого чувства? Нового, непонятного, такого мучительного, но, в то же время, сладкого. Что оно означает? Откуда появилось? В такие сложные моменты ей всегда хотелось посмотреть на него, в чистую, бездонную гладь неба. Оно помогало Эльвин, разделяло её переживания, облегчало любые страдания. Каждый раз, вспоминая его, она понимала, что нет для неё ничего дороже неба, и никакие дары не заменят даже минуты проведённой под его покровом.

– Простите… – Почти беззвучно прошептала Эльвин. – Это прозвучало так нелепо. Просто я… со мной сейчас что-то происходит и…(Мистер Глюмус отвернулся, заложив руки за спину), и я не могу понять что… – Эльвин испугалась, что её слова обидели старичка, и на душе у неё стало ещё неспокойней. – Я не хотела вас обидеть. – Несчастным голосом сказала Эльвин, смотря в затылок Мистера Глюмуса Второго Жёлтого. – Просто я поняла, что мне больше ничего не нужно. В смысле, я и так взяла у вас расчёску… – продолжала она, чувствуя, что с каждым словом слёзы всё ближе подкрадываются к глазам. – Я не должна была говорить вам про небо, ведь это так естественно. Оно принадлежит нам всем, и ни одно живое создание не может без него. Ради Бога, не подумайте, что я издеваюсь над Вами, или прошу невозможного! Я вовсе не имела в виду, что хочу, что бы Вы дали мне что-то приближенное к нему! Я сказала это потому…

– Идите за мной. – Вдруг тихим, задумчивым голосом прервал Эльвин Мистер Глюмус, поворачивая голову и через плечо смотря на неё. Эльвин не поняла его взгляда.

В молчании она медленно двинулась за ним. Глюмус, всё так же держа руки за спиной, направился в самый дальний угол комнаты, туда, где стоял высокий шкаф из тёмного ореха. Он не поворачивался к Эльвин, и она не могла увидеть его лицо.

Пока они шли, никто не проронил ни слова, только их тихие шаги чуть слышно отдавались в повисшей тишине.

Наконец, они остановились напротив шкафа с круглыми блестящими ручками, и Мистер Глюмус медленно открыл его правую дверцу. В шкафу было странно темно и казалось, что он абсолютно пуст. Вглядевшись в темноту, Мистер Глюмус протянул руку и, нащупав что-то, потянул к себе. Эльвин молча смотрела на это, стоя в стороне. Немного покопавшись, и ухватившись за что-то спрятанное в темноте, уже и второй рукой, Глюмус с трудом вытащил из глубины шкафа большой ларец, усыпанный крупными драгоценными камнями. Даже толстый слой пыли не мог скрыть его красоты. В центре высокой крышки явно вырисовывался ромб, вписанный в круг, бока украшали надписи на непонятных древних языках. Эльвин застыла от изумления.

Мистер Глюмус с трудом поднял ларец, который должно быть был очень тяжёлый, и перенёс на стол. Эльвин подошла ближе, и Мистер Глюмус, наконец, повернулся к ней. На его лице застыло спокойное, глубокомысленное выражение. Он чуть заметно улыбнулся.

– Ну вот. – Вздохнул он, и Эльвин почему-то стало не по себе. – Я предполагал, что Вы не станете просить у меня ничего, что я могу дать, зная, что я не возьму с Вас денег, а обогнёте список своих желаний и назовёте то, без чего не можете жить, тем самым, показывая, что Вам ничего не надо кроме неба. Я понимаю, что это правда, и ни в чём не могу вас упрекнуть. Но, я пообещал, что постараюсь найти что-то, хотя бы немного приближенное к тому, о чём Вы мне скажете, и я исполняю своё обещание.

Эльвин удивлённо посмотрела на него. Мистер Глюмус повернулся к ларцу.

– Его не вынимали уже очень много лет. – Сказал он, осторожно проводя рукой по пыльной крышке. – Несколько сотен лет. И я думал он пролежит нетронутым ещё столько же.... – Но нет. – Чуть слышно прибавил он. – Этот ларец достался мне от моего отца, Глюмуса Первого, а ему от моего деда, а тому от прадеда. Многие века он, как великое сокровище, передаётся в нашем роду от отца к сыну. Видите этот знак? – Обратился он к Эльвин, стирая указательным пальцем толстый слой пыли на ромбе, заключённом в круг. Эльвин придвинулась ближе. – Это знак нашей семьи. Только я, Глюмус по крови, смогу сейчас открыть ларец. – В его голосе прозвучала гордость, но по лицу скользнула грусть. – Здесь хранятся три самые дорогие, можно даже сказать бесценные вещи, которые только есть в моём магазине.

От такой загадочности у Эльвин замерло сердце. Неужели он собирается дать ей что-то из этого ларца? Какую-то вещь, дороже которой нет среди всего тысячного ассортимента его магазина? Она в замешательстве оглянулась на бесконечные ряды полок.

– Вы знаете легенду о Дерлине? – Спросил Глюмус растерянную Эльвин. Имя показалось знакомым, но припомнить что-то с ним связанное, Эльвин не удалось.

– Нет. – Честно призналась она.

– Это очень старинная легенда. – Сказал Глюмус. – И некоторые люди не верят в неё. Сейчас вообще мало кто всерьёз воспринимает легенды, принимая их за прекрасные сказки. – Он фыркнул словно старый кот. – Но мы-то с Вами знаем, что в них описываются самые важные, достоверные и замечательные события нашей древности, чтобы мы не потеряли цену тому, что имеем и помнили яркие моменты истории. Так вот, много лет назад на Мраморной горе жил молодой человек по имени Дерлин. Он был так красив и добр, что даже дикие звери не боялись его, птицы давались в руки. Дерлин был небогат. Он зарабатывал себе на жизнь тем, что собирал в реке красивые камни и делал из них украшения. Жители ближней горной деревни редко приходили к нему за покупками, в основном только лишь за тем, чтобы полюбоваться на него. Но, не смотря ни на что, не смотря на полуголодную жизнь, юноша считал себя самым счастливым человеком на свете, потому что мог часами сидеть на вершине своей горы и смотреть… на небо. – После паузы загадочно добавил Мистер Глюмус. – Да, – продолжил он, – Дерлин не мыслил жизни без неба, без его бездонной синевы, без его простора. Однажды, в тот день, когда юноше должно было исполнится двадцать лет, он сидел на горе и занимался работой, как вдруг к нему пришла фея и сказала, что за его доброту ко всем живым существам, она исполнит любое его желание. – «Проси у меня всё что хочешь. – Сказала фея, улыбнувшись. – Я могу дать тебе несметные сокровища, сделать правителем этих земель, показать ходы в другие миры». «О, милая служительница Света, – ответил Дерлин, – мне не нужны ни сокровища, ни власть, ни сила, я и так счастлив. Но, раз ты предлагаешь, я не могу не попросить у тебя того, что хочу уже давно. А мечта моя такая: я счастлив, потому что могу смотреть на небо, но на свете столько людей с печальной судьбой. А что, если заключить частицу неба, под которым я счастлив, в какой-нибудь предмет и любой, кто бы взял его в руки и увидел его безбрежную гладь, тоже стал счастлив?» Фея удивилась, но не смогла отказать ему в просьбе. «В какой же предмет ты хочешь заключить частичку неба?» – Спросила она. Дерлин протянул ей маленькое круглое зеркало, которое он украшал камнями до того, как появилась фея. И добрая служительница Света протянула руку вверх, и, взяв кусочек синего неба, заключила его в зеркало. На следующий день Дерлин положил зеркало в самодельный мешочек, пришёл в деревню и подарил зеркало сиротской девочке. С тех пор оно путешествовало по свету, переходило из рук в руки, пока его нечаянно не уронили в море. Несколько лет зеркало пролежало на морском дне, пока в один прекрасный день его не проглотила большая рыба, которую поймал мой пра-пра-пра-пра (и так ещё очень долго) дедушка.

– Боже… – Выдохнула Эльвин. – … Неужели… неужели вы хотите сказать…

– Да. – Подтвердил Мистер Глюмус. Он провёл рукой по крышке чудесного ларца. – Зеркало Дерлина, бесценно сокровище мира сейчас спокойно лежит здесь, дожидаясь нового хозяина.

Мистер Глюмус улыбнулся. Эльвин не верила своим ушам. Неужели такое возможно? В потрясении, она отступила назад, наблюдая как Глюмус наклонился и принялся читать слова на каком-то древнем языке, украшавшие бока ларца. К её удивлению, когда Глюмус произнёс последние слова, крышка, усыпанная драгоценными камнями, разделилась на три части, и кольцо, в которое был вписан ромб, чуть заметно повернулось. Сердце Эльвин сжалось. Мистер Глюмус открыл третью по счёту часть крышки и подозвал Эльвин.

– Вот оно. – Благоговейным шёпотом произнёс старичок. Придвинувшись ближе, Эльвин увидела небольшой голубой мешочек, который уютно лежал на тёмно-сиреневом бархате. Глюмус взял его в руку. – К сожалению, морская вода не пощадила того мешочка, что сшил сам Дерлин, поэтому мой дальний предок положил его в этот. – Он перевернул мешочек и на его раскрытую ладонь выпало маленькое, круглое зеркальце, крышечку которого украшали узоры из речных камней. Оно было так красиво, что Эльвин не смогла сдержать восхищенного вздоха.

– Время не властно над ним. – Пояснил Глюмус, осторожно рассматривая зеркало, которое, в самом деле, казалось абсолютно новым, словно над его изготовлением потрудились всего несколько часов назад. – Даже если его кинуть в огонь или попробовать разбить, ему ничего не будет. Зеркало зачаровано. Никто и ничто не сможет выпустить отсюда тот кусочек неба, под которым был счастлив самый счастливый в мире человек. Если, конечно, не сбудется предсказание… – Задумчиво закончил Мистер Глюмус.

– Предсказание? – Переспросила Эльвин, с каждой секундой чувствуя всё больший интерес. – Какое предсказание?

– Да я толком и не знаю правда ли это. – Рассеянно отозвался продавец. – Разбираясь как-то в старинных книгах, я наткнулся на эту легенду и, прочитав, заметил в углу страницы почти стёршиеся записи, которые кто-то сделал карандашом. Оказалось, что какой-то неизвестный дописал в моей книге эту легенду. Не знаю уж, каким образом. Сюда очень редко кто заходит, а мои предки не позволили бы себе такой дерзости. – Он пожал плечами. – В общем, там было сказано, что выпустить это небо сможет только белая непорочная птица с серебряным клювом и двумя жизнями. Она будет влюблена и станет символом счастья для всех людей, хотя сама будет несчастна. И когда она откроет эту усыпанную камнями крышку и пробьёт своим серебряным клювом зеркало, кусочек счастливого неба Дерлина выйдет на свободу и на несколько минут все живые существа планеты, позабыв своё горе и неудачи, будут счастливы.

Эльвин поджала губы. Мистер Глюмус замолчал. Ему самому, кажется, стало грустновато от такой печальной легенды.

– Да глупости всё это! – Постарался успокоить он себя. – Откуда же в мире, ни с того ни с сего, появится такая птица с двумя жизнями, да ещё и в кого-то влюблённая! Забудьте об этом!

Мистер Глюмус махнул рукой и взъерошил седую шевелюру.

– Я не буду открывать зеркала. – Сказал он. – Вы сделаете это потом. Сами.

Эльвин не поверила своим ушам.

– Что Вы?! – Ужаснулась она. – Я никогда в жизни…

– Нет, Вы возьмёте его. Мой далекий предок был уверен в том, что эта драгоценность досталась ему неслучайно, что однажды она попадёт в руки тому, кто сможет использовать её не только во благо себе, но и всем людям. При жизни он не смог найти такого человека, его не смогли найти и другие мои предки. А мне даже не пришлось искать – Вы пришли сами.

Эльвин застыла на месте.

– Только я, действующий владелец зеркала, могу выбирать ему следующего хозяина. И я знаю, что сейчас делаю самый правильный выбор. – Твёрдо произнёс он, протягивая ей зеркало на раскрытой ладони. – Оно ваше.

Эльвин поняла, что спорить бесполезно, и дрожащей рукой, с благодарностью приняла щедрый подарок.

– Но почему Вы думаете, что я смогу использовать его? – Спросила она взволновано. – Каким образом?

Глюмус только замотал головой.

– Потом, потом! Когда наступит время, Вы всё поймете сами. Сейчас просто примите подарок и храните его. То, что предстоит Вам и вашим друзьям, поистине благое дело. Вы уже заслужили этот дар.

– Моим друзьям? – Удивлённо переспросила Эльвин.

– Будущим друзьям. – С улыбкой уточнил он. – Всё в своё время, моя дорогая.

Эльвин озадаченно замолчала, но ничего не спросила, так как прекрасно знала, что это бесполезно – Мистер Глюмус всё равно больше ничего не расскажет.

Он отвернулся и закрыл ту часть крышки, под которой несколько минут назад лежало сокровище Дерлина. За какую-то долю секунды, из трёх частей крышка стала абсолютно целой. Кольцо с ромбом опять закрутилось, но уже в другую сторону.

Эльвин думала. Сколько всего произошло за последние несколько часов! Она столько узнала, но Мистер Глюмус опять загадал ей больше загадок, чем дал ответов.

« – Что же мне предстоит? Каким ещё друзьям? – Грустно подумала она. – Неужели у меня действительно появятся настоящие друзья, какие бывают только в книгах? Друзья, которые никогда не предадут, и не будут считать меня сумасшедшей только потому, что я всё время слышу голоса?»

Она вздохнула, убирая подарок в сумочку. Глюмус с трудом ставил ларец в загадочную темноту орехового шкафа. Эльвин вдруг вспомнила.

– Мистер Глюмус! – Оживившись, сказала она даже звонче, чем хотела. Он быстро повернул к ней голову, закрывая дверцу шкафа.

– Да?

– Извините. – Уже тише продолжила Эльвин, поняв, что крикнула слишком громко. – Я просто хотела узнать… Вы сказали, что в ларце хранятся три самые дорогие вещи в вашем магазине. Об одной вы рассказали. (Он кивнул). А что…?

Но она не успела задать свой вопрос, почувствовав острую боль на запястье. Там появились маленькие часики, на которых было уже…

– Восемь минут девятого! – Воскликнула Эльвин. – Мне давно пора идти. – Она засуетилась.

– Что ж, полагаю, ответ на Ваш вопрос подождёт до нашей следующей встречи? – Загадочно произнёс Мистер Глюмус, поднимая седую бровь. Эльвин нехотя кивнула. Время поджимало. Надо было спешить.

– Спасибо Вам за то, что Вы дали, и за то, что рассказали. Я никогда не забуду Вашу доброту ко мне.

Он с улыбкой закивал.

– До свидания, мисс Эльвин. Мне как всегда было очень приятно побыть в Вашей компании. Спасибо за помощь. – Добавил он многозначительно.

– Удачи вам. – Сказала Эльвин. – Прощайте.

Она последний раз посмотрела на маленького старого продавца, стоящего посреди огромной комнаты и, кротко кивнув ему, вышла из магазина.

Мистер Глюмус застыл, глядя ей в след. Рука его медленно легла на сердце, и он тихо-тихо прошептал:

– Как много предстоит вам пережить, как много испытать. Идите с миром и помните: мы надеемся на вас,… Избранные.

Глава 3. Красная тропинка

Выйдя из лавки Мистера Глюмуса Второго Жёлтого, Эльвин чуть не задела головой станинную книгу, которая, покачиваясь, висела перед самым проходом, страницами вниз. Эльвин наклонилась и осторожно прошла под ней. Ей показалось, что сейчас книга висела гораздо ниже, причём корешок был порван, а страницы помяты, как будто на неё кто-то налетел и с силой оттолкнул в сторону. Надо ли гадать, кто это сделал? Эльвин вспомнила, с какой быстротой вылетел из лавки высокий мужчина в чёрном, и её чуть заметно передёрнуло от страха.

Пробираясь к лестнице через толпу шумящих людей, она размышляла над всем что произошло; над тем, что сказал ей Мистер Глюмус, думала о той бесценной вещи, которая сейчас лежит у неё в сумочке, о тех двух сокровищах, которые остались в ларце; о чёрном вороне на представлении и.… Да, она не могла не думать о том молодом человеке. Это было выше её сил. Сердце странно сжалось, когда Эльвин случайно попался на глаза первый проход, ведущий в белый магазин. Ей хотелось снова пойти туда, снова увидеть его, но Эльвин не могла. Она запрещала себе даже думать об этом.

Протиснувшись между двумя хохочущими дамами, она, наконец, оказалась у лестницы, которая словно бесконечно длинная змея ползла вверх.

Свет, который здесь зажгла Эльвин, когда спускалась, не стал тусклее и по-прежнему заливал вычищенные до блеска ступени. Добравшись до середины, Эльвин снова очутилась на ровной лестничной площадке и заметила что деревце, которое торчало из горшка у стены, усыпано яркими бело-голубыми цветами. Как оно могло так быстро зацвести, если сорок минут назад на нём не было даже бутонов, Эльвин не знала, хотя, конечно, понимала, что в этом мире возможно всё. Но только это «всё» очень сложно объяснить.

Поднявшись в огромный зал с зеркалами, Эльвин сразу направилась в противоположный его конец. Прибавив шагу и пытаясь не столкнуться с кем-нибудь ненароком, она за считанные минуты прошла мимо бесконечного чередования дверей и зеркал, отражаясь в каждом из них. Когда она приблизилась к самому концу зала, из левого угла неожиданно выплыла белая колонна. Здесь совсем не было людей. Здесь был тупик. Но Эльвин нужно было именно сюда.

Добравшись до колонны, она юркнула прямо за неё и очутилась в полутёмном маленьком закутке, который был прекрасно скрыт от чужих глаз. Здесь не было ничего, кроме овального зеркала в человеческий рост и сидящей на шесте золотой птицы. По виду птица напоминала орла с мощными крыльями и стальным клювом. Но было в ней что-то более величественное, чем просто образ птицы. Она, точно живая, гордо взирала на Эльвин. У неё был всего один глаз, сделанный из кроваво-красного рубина, на месте второго находилось пустое углубление. Эльвин провела рукой по голове птицы и прислонила красный рубин, который сверкал на её перстне, к пустому отверстию, где не было глаза. Камень легко вошёл в углубление, словно оно было сделано специально для него. Теперь уже целые, глаза птицы ярко сверкнули. Увидев это, Эльвин отодвинула руку, и камень послушно покинул пустую глазницу. Знак был дан. Убедившись, что за ней никто не смотрит, Эльвин шагнула в зеркало. Ещё всего лишь миг – и она полностью слилась с отражением и пропала, странно улыбнувшись.

Она вышла там, по другую сторону, из такого же огромного зеркала, находившегося в дереве. В огромном, многовековом дубе.

Вокруг стоял лес. Пустой и таинственный он обступал со всех сторон, протягивая к Эльвин длинные ветви. Такой прохладный, такой знакомый, такой любимый. Зачарованный лес. Эльвин вдохнула чистый, пропитанный ароматами листьев и диких трав воздух и улыбнулась. Как жаль, что нельзя задержаться! Надо спешить, спешить.

Эльвин медленно обошла вокруг дуба и, встав перед зеркалом, сделала шаг назад. Повернувшись, она увидела, что теперь стоит на красной, узкой тропинке которая, невесть откуда, словно ровная лента расстелилась по земле. Без удивления и раздумий Эльвин тот час побежала по ней. Браслет часов снова стягивал запястье, кажется, ему очень нравилось это делать.

Тропинка петляла, ныряла в овраги, взбиралась на пригорки, рассекала густые заросли серебристых кустов, круто сворачивала за поросшие голубым мхом стволы деревьев. Она уводила Эльвин всё дальше и дальше, всё глубже и глубже в лес. Это не просто тропа. Она была волшебной, и стоило Эльвин сделать хоть шаг, как сзади неё тропа исчезала, словно кто-то стирал её ластиком. Так что повернуть назад было невозможно. Эльвин знала это и даже не оборачивалась. Ей и не нужно было назад, она должна была идти только вперёд, через этот волшебный, таинственный лес.

Как же красиво здесь было! Ни в одной книге по ботанике нельзя было найти деревьев и растений, какие свободно жили здесь. Красные, синие, розовые, жёлтые цветы с причудливыми листьями окаймляли тропинку, дикие чёрные спелые ягоды осыпались с колючих кустов; цветущие деревья с синей корой опускали к земле гибкие ветви, по которым, распустив хвосты, прыгали рыжие белки. В зарослях ромашки, отыскивая свой путь в нору, бегали кролики. Низенькие ёлочки поднимали к небу усыпанные золотыми шишками ветки.

Тропинка вела Эльвин сквозь колючие кусты, под высокими кронами деревьев, мимо ручьев и крошечных прудов, в которых плавали хрустальные лилии. Но, не прошло и десяти минут, как красная тропа внезапно оборвалась и Эльвин резко остановилась.

Перед ней стоял старинный чёрный автомобиль с серыми блестящими колёсами. В автомобиле никого не было, но странно казалось, что он кого-то ждёт. Медленно и бесшумно задняя дверь автомобиля открылась. Эльвин подошла и села на жёсткое малиновое сидение. Так же бесшумно дверь за ней закрылась, и сердце Эльвин замерло. Чуть дрогнув, автомобиль тронулся с места, и покатился по длинной лесной дороге, засыпанной разноцветными листьями. Небо постепенно меняло сливочный оттенок на нежную голубую лазурь.

Эльвин пододвинулась ближе к окну и старалась смотреть только на сменяющие друг друга пейзажи, которые рисовал Зачарованный лес. Ей было немного не по себе, ведь она знала – за рулём никого нет. В этом не было ничего уж такого страшного. Эльвин понимала это потому что ей, как никому другому, было известно, что многие вещи совсем не так просты, как кажется на первый взгляд. Но всё же…

Часы больше не беспокоили её. Эльвин убрала свою маленькую сумочку в складку белого платья и положила руки на колени.

Проехав через непроглядную лесную чащу, заросшую земляникой и огромными красными грибами, автомобиль выехал на ровную песчаную дорогу. По кустам, испугавшись шума, мигом разбежались длинноухие кролики, подняв с земли столбы пыли. Деревья расступились. Их длинные ветви, смыкающиеся над дорогой и создающие арку, разомкнулись, показав нависающее небо. И, словно из тоннеля, автомобиль выехал на громадную, круглую поляну, в центре которой величественно возвышался роскошный трёхэтажный дом.

Любой обычный человек, попавший сюда, не поверил бы своим глазам, потому что здесь происходило то, чего просто не могло быть.

Четыре узкие дорожки, посыпанные золотым песком, разделяли поляну на равные части. Они отходили от дома и тянулись к лесу, обступавшему поляну плотной стеной.

На первом отрезке земли, который располагался справа от парадной лестницы, из-под сухих листьев пробивалась зелёная трава. Под кустами, на которых едва появились почки, цвели белые подснежники. Дальше, на втором отрезке по соседству, благоухал ковёр из ярких цветов. Повсюду летали бабочки, шмели и стрекозы. На дикой яблоне зрели яблоки.

На следующем участке земли, отрезанном от второго тропой, худое деревце роняло в крошечный пруд разноцветные листья. Было сыро и промозгло как после дождя. Землю усыпали яркие ягоды и неизвестные грибы.

Ну а на четвёртом отрезке, сразу через тропинку, лежал глубокий снег и на деревьях блестели серебряные шапки.

Каждая часть земли, казалось, жила самостоятельной жизнью и лишь золотые тропы, разделяющие их, не позволяли им слиться воедино.

Дом стоял на пересечении троп, посреди этого загадочного круга. Эльвин придвинулась ближе к окну. Поляна на которой представлены в чередовании все времена года – такое не часто увидишь! Она с восхищением взирала на это сказочное зрелище.

Автомобиль тем временем тихо проехал по песчаной дороге, которая соединялась с золотой тропой, ведущей к парадной лестнице. Тропа приветственно расширилась. Автомобиль остановился. Задняя дверь отворилась, и Эльвин вылезла наружу.

Было тепло и безветренно. Мелкий золотой песок под ногами хрустел и прилипал к туфлям, придавая им поистине сказочный вид. Подойдя к лестнице и ступив на первую ступень, Эльвин затопала ногами, что бы его стряхнуть, но ничего не получилось – не упала ни одна песчинка. Не став долго возиться и задерживаться, и надеясь, что никто не заметит её золотые туфли, Эльвин поднялась. Парадная лестница была не слишком высокой – всего двадцать три ступени, как случайно заметила Эльвин. Это, конечно, было совсем не важно, но она ничего не могла с собой поделать – старая привычка считать ступени была настолько сильна, что Эльвин сама поражалась тому, что знает протяжённость любой лестницы, на которую когда-либо ступала её нога. Это получалось не специально, а как-то само собой. Даже когда мысли были заняты совсем другим, её мозг делал подсчёты машинально. Всё началось давно, с одной глупой детской игры и осталось, кажется, на всю жизнь. Она уже и не пыталась бороться с этой привычкой. В конце концов, не такая уж она бесполезная, ведь ты можешь хоть как-то занять себя, если путь очень долгий и тебе не с кем поговорить, как обычно и случалось.

Добравшись до большой парадной двери, Эльвин выпрямилась, протянула руку и нажала на маленький тёмно-синий звонок.

Глава 4. Избранные

Когда Эльвин позвонила в дверь, дом не откликнулся ни единым звуком, как будто звонок не работал. Прошло пару минут, но дверь никто не отворил – она распахнулась сама. Это было её обычной обязанностью – гостеприимно открываться для тех, кто приходил. За все века её существования, дверь с удовольствием выполняла свою работу и приветливо пропускала гостей. За это все приходящие сюда люди, или другие живые существа, были очень благодарны ей. Поэтому Эльвин, которая конечно знала хорошие манеры, с почтением поклонилась старой двери и прошла в прохладный, светлый холл.

Здесь было очень пусто и очень странно. Вместо ламп горели камни, выступавшие из стен; вместо потолка – высоко над головой плавало что-то неопределённое, похожее на серый сгусток тумана. Пол устилала кафельная плитка, выложенная в шахматном порядке белыми и чёрными квадратами. Дверь за спиной Эльвин закрылась, и сплошная стена впереди открыла пять проходов, которые, как это ни странно, выходили в один узкий коридор. Над первым проходом было написано «Для хозяина», над вторым висела золотая буква «И», над третьим «Для гостей», над четвёртым «Для слуг», а над пятым «Для тех, кому я слуга». Не задумываясь, но чувствуя величие, которое исходило даже от стен, Эльвин прошла во второй проход, загадочно глянув на букву «И».

Маленький коридорчик привёл её в зал. Судя по эху, которое отдавалось при каждом шаге Эльвин, он был огромен, но увидеть этого было нельзя, так как здесь было непроглядно темно. Нужно было идти на свет, пробивающийся впереди из узких щёлок между высокими дверями, за которыми и находилась комната, в которую Эльвин необходимо было попасть.

Неведение убивало. Всё вокруг как будто утонуло в густой чёрной краске. Темнота, которой больше всего не свете боялась Эльвин, давила и отнимала воздух. Но испытание длилось недолго. Наконец, Эльвин добралась до светлой полосы, и перед ней сами собой распахнулись двери. Свет ударил в глаза и, чуть прищурившись, она вошла в большой зал. Здесь было свежо и уютно, не смотря на то, что мебели не было. Пол был так же красиво выложен белой и чёрной плиткой, как и в холле. Друг напротив друга располагались два окна, в каждом из которых было видно разное время года.

Как только Эльвин переступила порог, огромные часы на стене пробили ровно девять.

– Какая пунктуальность! – Услышала она весёлый незнакомый голос и дверь за ней с щелчком захлопнулась.

– Эльвин! – Позвал другой восхищённый голос, который эхом разнёсся по залу. К ней шёл очаровательный молодой человек в серой рубашке. У него были добрые карие глаза и угольно-чёрные брови, которые сильно выделялись на фоне сливочного цвета волос. На его лице застыла счастливая улыбка.

– Моя дорогая. – Он взял её руки в свои и поднёс к губам.

– Здравствуй, Том. – Поздоровалась Эльвин, чувствуя, что краснеет. – Как ты?

– Я безумно скучал! Ты даже не представляешь как. – Произнёс он так ласково, что Эльвин стало не по себе. – Мы не виделись целую вечность… – Добавил он, понизив голос.

– Ну, что ты. – Ответила Эльвин, стараясь не смотреть на него. – Всего два часа и четырнадцать минут…

– Но для меня каждая минута без тебя тянется словно тысяча лет. – Он наклонился к ней ближе. – Ты же знаешь это, Эльвин…

Кто-то громко кашлянул и Том, к великому облегчению Эльвин, не смог продолжить. Он обернулся, всё ещё не выпуская её рук, и Эльвин увидела, что в зале они не одни. Совсем неподалёку от них стояли два молодых человека и девушка в зелёном. Все, переглядываясь, смотрели на них.

– Мы вам не мешаем? – Деловито, но очень весело поинтересовался молодой человек, чёлка которого стояла торчком.

– Извините. – Улыбнувшись и пригладив на бок длинную белую чёлку, сказал Том. – Я просто позабыл обо всём на свете. – Он глянул на Эльвин, которая совершенно растерялась.

– Понимаю, приятель, понимаю. – Всё так же весело и беззаботно ответил молодой человек, качая головой.

Другой юноша и девушка молча стояли рядом с ним.

– Эльвин, познакомься с этими чудесными людьми. – Том потянул Эльвин за руку. – У них такая же миссия, как и у нас.

– Такая же миссия. – Пошептала Эльвин восхищённо. – Не может быть.

Это было так волнительно, так замечательно. Всю жизнь она страдала оттого, что не такая как другие люди, всю жизнь мечтала встретить таких как она. Хотя бы кого-нибудь, кто бы понял её. И вот, однажды она встретила Тома. А теперь перед ней стояли ещё три человека, которые знали тоже, что и она – они Избранные.

На лице Эльвин появилась счастливая улыбка.

– Девушка в золотых туфлях! О! – Воскликнул всё тот же молодой человек, наигранно взмахнув рукой. – Кажется у меня видения! Кто-нибудь, скажите, что это не сон! – Обратился он к присутствующим, но все только улыбнулись.

– Эльвин. – Эльвин протянула ему левую руку, на которой сверкал перстень с красным рубином.

– Эдвин. – Перестав кривляться, ответил молодой человек. Он тоже протянул ей руку, на которой было точно такое же кольцо, и когда их руки сомкнулись в рукопожатии, красные рубины ярко вспыхнули.

– Очень приятно. – Ответила Эльвин, слегка наклонив голову.

– А уж мне-то как приятно, дорогуша. – Оживившись, сказал Эдвин, всё ещё тряся её руку. – Том рассказывал нам, что вы красивы, но я не представлял, что настолько.

Эльвин не нашлась что ответить, а только с укором взглянула на Тома. Но, увидев, как он смотрит на неё, поняла, что спорить бесполезно. Ей оставалось только теряться в догадках, до каких пределов Том приукрасил её внешность на этот раз. Сама она всегда терялась, когда кто-то восхищался как она прекрасна, потому что ей казалось, что ей льстят, а уж этого она ужасно не любила.

Следующей ей протянула руку очень милая девушка с длинными тёмно-русыми волосами. У неё были ярко-зелёные глаза, и одета она была во всё зелёное. Только камень на её перстне отливал кроваво-красным.

– Я Эмили. – Представилась девушка, радостно глядя на Эльвин.

– Эльвин. – Представилась та. – Очень приятно познакомиться.

– Мне тоже. – Улыбнулась Эмили. – Как здорово, что есть ещё одна девушка Избранная кроме меня!

Они счастливо посмотрели друг на друга.

– Ура! – Воскликнул Эдвин и камни при их рукопожатии на мгновенье вспыхнули.

– Как чудесно, когда появляются новые друзья! – Блаженно произнёс Эдвин, сложив руки на груди.

Эльвин закивала. А Эмили отступила назад, чтобы Эльвин познакомилась с третьим Избранным, который за всё это время не произнёс ни слова. К ней подошёл необычайно симпатичный молодой человек с маленькой чёрной серёжкой в левом ухе. На нём была широкая белая рубашка, чёрный галстук и брюки, которые висели мешком. Волосы, в которые он всё время запускал пальцы, были взъерошены и торчали во все стороны. У юноши были красивые серо-голубые глаза, длинные ресницы и острый носик, странно напоминающий клюв птицы.

Он вынул левую руку из кармана широченных брюк и робко протянул её Эльвин.

– Привет. – Улыбнулась она.

– Привет. – Выдавил юноша. – Я Мирком. – Смущённо добавил он, стараясь смотреть куда угодно только не на неё.

– Очень приятно. Я Эльвин. – Представилась Эльвин, пожимая его холодную руку. Камни на их перстнях ярко вспыхнули и через несколько секунд снова погасли.

Мирком был настолько хорош собой, что Эльвин нечаянно засмотрелась на него и не сразу отпустила его руку, от чего ещё больше смутила юношу. Он густо покраснел и ссутулился, отчего стал похож на маленького птенчика, который, нахохлившись, втягивает голову в плечи. Эдвин похлопал его по спине.

– Ну вот, – Эльвин ещё раз обвела взглядом присутствующих, – мы и познакомились. Я несказанно рада, что кроме меня и Тома есть ещё три таких замечательных Избранных, которые к тому же…

– Вообще-то четыре. – Задумавшись и как будто вспомнив что-то, перебил её Эдвин.

– Да. – Подтвердил Том. – Нас шесть. Но куда же подевался последний?

– Где витает наш печальный принц? – Эдвин огляделся по сторонам. – Только что был здесь и вот уже снова куда-то делся.… Ну, знаете ли, это уже нехорошо. – Громко сказал он, устремляя взгляд куда-то вправо. – Лиам!

– Лиам! – Тоже позвал Том.

Он развернулся, высматривая кого-то, и Эльвин смогла увидеть из-за его плеча окно, куда в данный момент все обратили свои взгляды. За огромным окном было печально и промозгло. С затуманенного неба беспрестанно моросил мелкий дождь. С деревьев летели листья. Пёстрым сказочным ковром они ложились на влажную землю или падали в маленький, холодный пруд, окружённый голыми кустами. А у окна, отвернувшись от всех, одиноко стоял молодой человек в синем полосатом пиджаке. Сердце у Эльвин куда-то пропало, в наступившей тишине она лишь слышала его тихие удары. Неужели это… он?

– Лиам! – Громко позвал Эдвин, так что Мирком даже вздрогнул. – Может, ты всё-таки повернёшься, пока мы себе горло не сорвали! Эй, Лиам!

– Я слышу. Пожалуйста, не надо кричать. – Послышался спокойный, хрипловатый голос.

Эдвин облегчённо вздохнул.

– Ну, слава Богу. Я уж думал у тебя что-то со слухом.

Лиам повернулся и Эльвин чуть не вскрикнула от счастья. Это он, ОН! Тот парень из магазина. О, Боже! Не может быть!

Лиам обвёл взглядом присутствующих и вдруг увидел Эльвин, у которой внутри всё сжалось в комок. Они оба застыли, смотря друг на друга через большой светлый зал, и не могли понять, что происходит в их сердцах.

– Лиам, познакомься с моей Эльвин. – Позвал Том, счастливо улыбаясь. – Я говорил тебе о ней, помнишь?

Он взял её за руку, и Эльвин внезапно вспомнила, где находится и что происходит. Выпрямившись, она на мгновенье со страхом глянула на Тома, больше всего на свете желая, чтобы он не заметил, как она смотрела на Лиама. Но Том, похоже, был слишком увлечён знакомством и, к великому облегчению Эльвин, ничего не заметил.

– Ты подойдёшь, или мы так и будем разговаривать, стоя друг от друга за три километра? – Обратился Эдвин к неподвижно стоящему Лиаму, но он этого даже не услышал. Сейчас для Лиама было важно лишь одно – Она здесь. Здесь. Всего в каких-то двадцати шагах от него стоит самое прекрасное на свете создание. Самая красивая в мире девушка, которая ни на миг не покидала его мысли с тех пор, как он увидел её в безвкусном белом магазине. Всё перемешалось и потеряло смысл. Только странное словосочетание «с моей», произнесённое Томом, холодом сковало сердце.

Все в ожидании смотрели на него. Убрав с глаз чёлку, Лиам, наконец, подошёл к ним и встал рядом.

Лиам был высокий, широкоплечий. У него были большие, пронзительные серые глаза и прямые тёмные волосы. Чёлка закрывала весь лоб и лезла на глаза. По всему лицу рассыпались едва заметные веснушки, а на правой щеке виднелась маленькая родинка.

– Я Эльвин. – Дрожа от волнения, но изо всех сил пытаясь вести себя как ни в чём не бывало, произнесла Эльвин, протягивая ему руку с красивым перстнем.

– Лиам. – Коротко ответил он, сглотнув, и чувствуя на себе внимательные взгляды остальных Избранных. Их руки сомкнулись в рукопожатии. О, Боже, эти прикосновения! Внутри у Эльвин всё замерло. Она чувствовала, как Лиам медленно стягивает длинные узловатые пальцы на её руке и, честное слово, это было самое приятное, что она когда либо испытывала в своей жизни.

Конечно их перстни приветливо подмигнули друг другу и снова погасли. А Лиам всё никак не хотел отпускать её руку и смотрел ей в глаза так открыто и таинственно, что голова у Эльвин пошла кругом.

« – Как хочется быть ближе к нему. – Сладко обожгло разум Эльвин когда она опускала руку. – Как же хочется быть ближе».

Она отошла и встала рядом с Томом.

По правилам колец Избранных при каждом приветствии кроваво-красные рубины должны светиться какое-то определённое количество времени. Особенно их свет важен в первую встречу. Когда камни загораются, это значит, что кольца объединяют людей на дружбу и позволяют им находиться рядом, общаться, заниматься общим делом до самой смерти и даже дольше. Свет двух камней сливается в один и связывает их навечно. Ну а в остальных случаях Избранные просто проверяли, пожимая друг другу левую руку, тот ли это человек, за которого себя выдаёт. Или это просто враг в обличии друга. Обмануть или подменить кольца было невозможно. Все знали это. Рубины обладали собственным разумом и в редких случаях могли «сказать» о том, что чувствует их хозяин.

Эмили таинственно огляделась.

По залу бесшумно извиваясь, распространилась немая, тяжёлая напряжённость. Стало душно, как будто надвигалась буря.

Эдвин приложил ко лбу руку, усыпанную разнообразными браслетами, и через минуту медленно убрал, поднимая на Избранных синие глаза.

– ОН идёт. Я слышу ЕГО шаги…

Глава 5. Мистер Гриф

Избранные переглянулись. В глазах каждого читались одновременно страх и нетерпение. Волнение, промчавшись по залу, взъерошило им волосы. Откуда-то послышались отдалённые шаги. Свет сделался ярче. Стало жарко.

Зазвенев, стена в правой части зала раскрыла аркообразный проход, и навстречу Избранным вышел мужчина в чёрном.

Если бы вы только могли видеть его! Каждый, кто хотя бы раз взглянул на этого человека, был навсегда поражён острым железным осколком в самое сердце. И осколок, накаляясь от воспоминаний о нём, больше никогда не давал покоя. А сердце сжималось от страха в маленький беспомощный комок.

Это был высокий, статный мужчина с гордой осанкой и большим острым носом. В нём было что-то сверхъестественное, не человеческое, скорее птичье, иногда такое странное и страшное, что иной раз трудно было понять, как сложены черты его лица, которые то и дело резко менялись. Из мягких они вдруг переходили в острые и грубые. Нос удлинялся, шея слегка выгибалась, отчётливо проявлялись широкие скулы и длинный, тупой подбородок. Глаза как будто расширялись, темнели, и вот перед вами уже совсем другой человек. Такова была его природа – меняться в лице в зависимости от настроения было обычным делом этого странного, строгого мужчины, и тот, кто знал об этом, уже не пугался когда лицо его вдруг кардинально менялось и знакомые черты переходили в неузнаваемо новые.

У него были угольно-чёрные короткие волосы и желтовато-серая кожа. Неглубокие морщины покрывали властное, непроницаемое лицо, вырисовывая странные узоры. Большие круглые каре-зелёные глаза были посажены глубоко и смотрели так мудро и спокойно, как будто уже видели всё в своей жизни. Пышный воротник окаймлял худую, слегка изогнутую шею. С широких могучих плеч ниспадала накидка, которая, словно чёрный парус, развивалась за спиной.

Он вышел из прохода в стене и где-то за окном, со стороны осенней части зала полыхнула молния.

Все как один, Избранные опустились на одно колено и почтительно склонили головы.

Мирком даже зажмурился, настолько сильна была энергия, исходящая от хозяина дома.

Стена сомкнула проход. Настало молчание. По лицу мужчины как будто скользнула едва заметная улыбка, когда он задержал взгляд на каждой опущенной перед ним голове сильного, независимого создания.

– Рад видеть вас в моём доме… Избранные. – Произнёс он, приветственно поднимая руки. Его голос отличался особенной, неподдельной мягкостью, но, в тоже время, в его чистый звук вмешивались скрипучие, ледяные, почти стальные нотки, которые выходили не с голосом, а откуда-то глубоко изнутри, и всегда держали собеседника в лёгком напряжении.

Звали мужчину Мистер Паверус Алан Грэндмэн Номен Гриф.

– Поднимитесь, друзья мои. – Попросил он. Все поднялись. – Вчера вы были извещены о том, что мне необходимо встретиться с вами. – Зачем-то прищурив огромные глаза, промолвил Мистер Гриф. – Всему этому есть очень серьёзные причины. Дело, о котором я сейчас поведу речь, не терпит отлагательств. От его исхода зависят не только ваши жизни, но и жизни многих. Жизни тех, кто слабее вас. Да, – невозмутимо продолжал Мистер Гриф, – и данная вам сила обязывает вас защитить слабого.

Избранные молчали, но каждый чувствовал, что ему на плечи медленно и бесшумно опускается тяжёлый груз. Это было невыносимо. Но ещё невыносимей было то, что сопротивляться было бесполезно и этот груз, пока неизвестный, но уже давящий на сердце, нельзя было переложить на чужие плечи.

– Я понимаю, вам должно быть стало страшно от моих слов, – сказал Мистер Гриф, – вы так молоды, – прибавил он ни то с усмешкой ни то с сожалением, – неопытны…

Он заложил руки за спину и принялся расхаживать взад вперёд.

– И всё же, – как-то громко продолжил Мистер Гриф, – вы Избранные. А это не пустой звук. Вы не просто люди, призванные на Землю для духовного роста, вы были выбраны для того, чтобы защищать свою планету, оберегать ЕЁ, сохранять ЕЁ. Для этого вам были даны особые силы, которых нет у других людей. И силы эти теперь должны быть использованы и работать на полную мощь. Настало время миссии. Судьбоносной и решающей для всех нас.

От такого вступления у Эмили потемнело в глазах, которые всё это время были широко раскрыты. В её голове совершенно не укладывалось всё только что услышанное.

Наступила звенящая тишина.

– Вы знаете, что Земля многогранна. Чудесней и волшебней её нет больше во Вселенной. На нашей планете существуют тысячи различных миров, о некоторых из которых практически никому ничего не известно. В каждом из них есть свои тёмные и светлые стороны, в каждом свои правила и порядки. И сейчас жители всех этих миров обеспокоены. Зла и горя с каждым днём в них становится всё больше и больше. Долго никто не знал чем это объяснить. Я принялся выяснять причину сам, и, в конце концов, плодом моих поисков и долгих путешествий стала страшная истина. – Он выдержал глубокую паузу, чтобы обвести взглядом взволнованное лицо каждого. – Земля ослабла от людской злобы, которой стало слишком много, и в стране Морвиния землю пробурила огромная, мёртвая воронка. Всё светлое гибнет возле этого места. – Мистер Гриф тяжело вздохнул. – Видите ли, Морвиния – необычная страна. Именно в Морвинии Владыки Света могут спускаться на землю, а Владыки Тёмного Царства – выходить из-под земли. Эта страна очень «чувствительна» к общей энергетике планеты. Поэтому именно там и произошло это несчастье. И, как это часто бывает, одна беда притянула другую. Именно тогда, когда появилась воронка, в Тёмном Царстве пришёл к власти новый принц, и конечно же подлил масла в огонь.

Вам известно, что у Земли две стороны – тёмная и светлая. Каждая из них одинаково важна, и они должны всё время находится в равновесии, ни одна не должна пытаться брать верх над другой. Об этом и заботятся владыки Света и Тьмы. Но Тёмный Принц Вэнджел, став Владыкой Тёмного Царства, так совсем не думает. Он жаждет власти над Светом. И сейчас всё сложилось самым благоприятным для него образом. Не нужно ни строить планы, ни воплощать их в жизнь. Люди уже всё сделали за него. Из воронки расползается тьма. И если этот процесс не остановить, то она поглотит всё светлое в мире. Вэнджел хочет этого всем сердцем. Но служители света не должны допустить, чтобы его желание сбылось. Нужно залечить землю и остановить этот губительный процесс. Без сомнений Принц Тьмы будет всячески противиться этому. Но, – Мистер Паверус Гриф решительно посмотрел на Избранных, – надо помешать его грязным планам. Это придётся сделать ВАМ…

Мирком поперхнулся и испуганно прикрыл рот рукой. Эмили поёжилась.

– Бояться и прятаться бесполезно. – Предупредил Мистер Гриф невозмутимо. – Вы были избраны для защиты Света судьбой. Я знаю вас по одиночке, я следил за вами с самого вашего рождения и помогал справится с необычайными способностями, которые даны только вам. Я защищал вас от людей которые могли бы разболтать о ваших силах, от тех, кто мог бы причинить вам вред. И я знаю, как глубоки и сильны ваши способности. Но чтобы стать настоящими служителями Света, вам ещё многому надо научиться. Не волнуйтесь, я буду с вами на вашем трудном и опасном пути. Я дам вам нужные знания, я буду помогать вам как смогу. Потому что это наша общая миссия, потому что я отвечаю за вас…

– Когда вы думаете отправляться? – Уверенно спросил Том.

– Мы отправимся в Морвинию прямо сегодня, после того, как уточним некоторые детали. Дело, как вы понимаете, настолько серьёзно, что откладывать его нельзя ни на минуту.

Том покорно закивал. Для него не было человека мудрее, чем его грозный Учитель.

– Поэтому, – продолжил Гриф, – начнём прямо сейчас.

Он сдвинул брови и критично оглядел стоящих перед ним учеников.

– Во-первых, ваш вид. – Наконец произнёс Мистер Гриф, поразмыслив. И не успел никто даже подумать «а что же не так с моим видом?», как он громко хлопнул в ладоши. В следующее мгновенье над головами Избранных откуда ни возьмись появились красивые зелёные мантии и, качнувшись в воздухе, плавно опустились им на плечи. Мирком изумлённо провёл рукой по гладкой, мягкой ткани. Мантия была такой лёгкой, что казалось, будто её соткали из ярко-изумрудного света.

– Да, и застёжки. – Вспомнил Учитель. Его быстрые глаза взглянули вверх. На этот раз под потолком вспыхнула серебряная звезда и, покрутившись в воздухе, разорвалась на шесть маленьких звёздочек, которые, сверкая, прыгнули на раскрытые ладони каждого Избранного.

– Во-вторых, – снова начал Гриф, когда застёжки уже красовались на мантиях всех из молодой команды, – я хотел бы знать все ли собрали вещи. В послании, которое вы все получили, был такой пункт.

Он вопросительно приподнял голову.

– Я собрал. – Первый ответил Эдвин.

– Я тоже. – Сказала Эмили.

– И я, – поклонился Том, – сделал всё, как вы просили.

– А ты, Эльвин?

– Да, Мистер Гриф.

– Лиам?

– Собрал, сэр.

– Мирком?

Мирком испуганно посмотрел в ответ.

– Я… собрал, – запинаясь, проговорил он, – но только не взял с собой. Забыл…

Бедный юноша при этих словах уже мысленно простился с жизнью, думая, что Мистер Гриф просто прибьёт его на месте, но, ко всеобщему недоумению, тот только добродушно рассмеялся.

– Ну, ладно. Не беда, не беда. – Отсмеявшись, сказал он Миркому, который от такой реакции перепугался ещё больше. – Не думаю, что у тебя там много ценного. Но всё, же, где ты умудрился их оставить?

– Вы же знаете, – робко отозвался Мирком, – в том доме среди скал, где я жил в последнее время.

– Хорошо. – Кивнул Гриф. – Скоро я, так уж и быть, принесу тебе твои вещи, а пока придётся обойтись без них.

Юноша кивнул, явно польщенный такой заботой.

– Так, с этим, кажется, разобрались. – Мистер Гриф задумчиво повёл плечами. – Ну а теперь самое главное. – Объявил он. – Идёмте.

Со странным волнением Избранные двинулись за своим Учителем, который, пройдя всего несколько шагов, остановился у центра зала.

– Сейчас я покажу вам то, что не видел почти никто, то, что достойны видеть только Избранные, по настоящему Избранные живые существа.

Губы Эдвина тронула гордая улыбка. Ему было очень приятно слышать такие слова. Все остальные в ожидании затаили дыхание.

– Итак, – полушёпотом проговорил Мистер Гриф, таинственно оглядывая что-то, пока невидимое для других глаз, – появись передо мной сокровище мудрых. Откройся для наших взоров!

Воцарилась кристальная тишина и, через секунду на месте, куда смотрел Мистер Гриф возникло дерево. Все восхищённо выдохнули. Передать то чувство, которое оно вызывало в душе, было невозможно.

Дерево спокойно возвышалось над головами Избранных и протягивало к ним длинные тонкие ветви.

Оно имело необыкновенно красивый ствол и тёмную кору, по которой в нескольких местах бежали вниз, сливаясь друг с другом, маленькие золотые капельки смолы. Ветви были необычайно изящны и каждый их изгиб светился тихой, торжественной красотой. Листья на дереве имели ярко-синий окрас и были абсолютно круглыми и шершавыми как бархат. На них даже не было прожилок, что выглядело очень странно, особенно при том, что они совершенно не шевелились и висели неподвижно как кучи монет.

Мистер Гриф повернулся к Избранным.

– Ну? – Сказал он, загадочно щуря левый глаз. – Как? Знает ли кто-нибудь что это за чудо?

С минуту все напряжённо думали. Вдруг Том тихо ахнул, и его большие карие глаза восхищённо посмотрели на Мистера Грифа. Похоже он был ошеломлён той мыслью, которая только что появилась у него в голове, и не мог в неё поверить. Откинув назад белую чёлку, он невольно сделал шаг вперёд, сам не зная зачем. Мистер Паверус Гриф улыбаясь, смотрел на своего ученика, которого в тайне любил больше остальных, и его сердце радовалось за него. Том был единственным, кто догадался.

– Да это же… – Начал Том, переводя взгляд то на Мистера Грифа, то на дерево. – Лортониэль… – Он сглотнул.

– Да. – Подтвердил Гриф.

– Но… но этого не может быть. – Задыхаясь от волнения, проговорил Том. – Откуда?…

Избранные молчали. Учитель только усмехнулся.

– Откуда у меня это дерево? – Закончил он вопрос за Тома. – Я думаю это не важно. Во всяком случае, тебе это знать совсем не к чему. Ведь главное – оно у меня есть.

Он развёл руками.

– Конечно, конечно. – Поспешно согласился Том, изучая дерево внимательным взглядом. – Вы хотите, что бы мы его использовали?

– Хочу. – Коротко ответил Гриф и, повернувшись к остальной команде, наконец поведал о чём шла речь. – Видите ли, это дерево – Лортониэль не существует в природе, потому что растёт только на пересечении четырёх времён года. Росток его достать практически невозможно, но если уж вам посчастливилось завладеть этим сокровищем, вы должны будите ухаживать за ним долго и старательно. Как вы теперь понимаете, мой сад устроен таким образом не случайно. – Он глянул на окна, выходящие в разные части сада. – Но когда дерево вырастет, будьте уверены, все ваши труды более чем щедро вознаградятся. Вы знаете, сколько стоит листок Лортониэли? Всего лишь один его листок? – Гриф помолчал. – Он бесценен. (Эмили прикусила губу). Бесценен потому, что стоит только сорвать его, назвать любое отдалённое место или даже мир в который вы хотите попасть и вы тут же окажитесь там. Представьте, любой! А их сотни, тысячи!

Листья Лортониэли незаменимы для защитников Света, чтобы в нужный момент прийти на помощь или выполнить какую-то важную миссию. – Он многозначительно посмотрел на Избранных. – А это как раз наш с вами случай. Поэтому сейчас я позволяю каждому сорвать по одному листку с чудо-дерева. Это будет прекрасным подарком для вас в таком опасном путешествии. Но умоляю: используйте его с умом! Только когда выхода не будет, только в самых безнадёжных ситуациях достаньте листок и спасайтесь.

« – Надеюсь, таких ситуаций не будет», – с неприятным волнением подумал про себя каждый Избранный, но вслух никто ничего не сказал.

Мистер Гриф отступил назад, и команда подошла к дереву.

Эльвин осторожно протянула руку сквозь густую голубую дымку, окутывавшую Лортониэль, и сорвала бархатный листок. На ощупь он оказался шершавым и жёстким как наждачная бумага. Как-то не верилось, что такая маленькая вещица обладает такой уникальной силой. Эльвин даже растерялась, не зная куда теперь положить такое бесценное сокровище. Она оглянулась. Похоже, этот вопрос донимал не одну её. Мирком, стоящий рядом, вообще держал свой подарок на расстоянии вытянутой руки, как будто боялся, что тот сейчас взорвётся. Вид у него был взъерошенный.

Лиам убрал свой листок в нагрудный карман пиджака и подошёл к Миркому.

– Тебе помочь? – Спросил он тихо.

– Да нет. – Помотал головой Мирком. – У меня всё в порядке, просто не знаю куда положить…

Он опасливо покосился на листок.

– Всё просто. – Пожал плечами Лиам. – У тебя карманы есть?

– Да, вот. – Мирком ткнул свободной рукой в бок своих широченных брюк.

– Вот и хорошо. – Слегка улыбнулся Лиам. – Давай, помогу.

Он взял из вытянутой руки Миркома синий круглый листок и аккуратно засунул его ему в карман.

– А он не выпадет? – Мирком испугано глядел на карман, даже не решаясь до него дотронуться.

– Нет, конечно. – Мягко ответил Лиам и как бы между прочим глянул на Эльвин. Она стояла почти бок о бок с Миркомом и слышала весь их разговор.

Её сердце неровно билось при одном только звуке его хрипловатого голоса, при одном только повороте его головы, при одном движении рук и глаз. И Эльвин не понимала что происходит с ней, почему так кружится голова.

Дрожащими руками она достала из складки платья белую сумочку и опустила листок туда.

Лиам не отходил.

« – А что, если он специально подошёл, что бы быть ко мне поближе? – Пронеслось у неё в голове. – А что, если я ему тоже нравлюсь?»

От этой идеи сердце её радостно взлетело в груди, но через секунду, словно ему подрезали крылья, опустилось и встало на место – потому что Эльвин вспомнила о Томе.

« – Успокойся, – тихо сказала она себе, грустно вздохнув, – успокойся…»

Поникнув, она опустила глаза, через силу отвернулась от Лиама и отошла в сторону.

– Что ж, – протянул Мистер Гриф, задумавшись, – теперь, кажется, разобрались и с этим… Пора в путь.

Все в панике обернулись на него. Уже в путь?!

Но Учитель не обратил внимания. Он сорвал с Лортониэли листок, положил его на начищенный пол и жестом подозвал к себе Избранных. Когда они собрались вокруг листка он сказал:

– Возьмитесь за руки, друзья мои… Крепко. Как можно крепче… На счёт три все говорим: «Морвиния. Пятно Дракона». Готовы? Раз. Два…

Даже не успев подумать что такое «Пятно дракона», Эльвин последний раз окинула взглядом большой светлый зал, мельком взглянула на Лиама, на секунду встретилась с ним взглядом и, услышав «три», громко крикнула со всеми: «Морвиния. Пятно Дракона».

В следующее мгновенье из листа Лортониэли вырвалось облако ослепительного света и, мгновенно поглотив всех, растаяло в воздухе.

Так команда Избранных во главе с грозным Мистером Грифом начала своё невероятное путешествие.

Глава 6. Морвиния

Эльвин почувствовала, что её ноги оторвались от земли. Стены зала, лица Избранных, волшебное дерево – всё поплыло перед глазами и утонуло в тёплом, золотистом свете. Её безумно кружило и кидало из стороны в сторону, точно она попала в центр огромного смерча. Том и Мистер Гриф крепко держали её за руки, но Эльвин не видела их. Перед глазами были только клубы ослепительного света, которые скрывали всё, и невозможно было понять, где они летят и какая сила несёт их.

Вдруг они круто пошли на снижение. Эльвин даже испугалась, не разобьются ли они. Свет стал рассеиваться, замелькали какие-то неразборчивые зелёные пятна. Эльвин резко ударилась ногами о землю и сильно ушибла коленку. Зажмурившись от невыносимой боли, она села и почувствовала под собой мягкую траву. Голова кружилась, к горлу подступила тошнота.

– Дорогая, тебе плохо?

Кто-то нежно провёл по её щеке тёплой рукой. Конечно, это был Том!

– Всё нормально. – Эльвин открыла глаза и, сфокусировав расплывающееся зрение, увидела совсем близко его взволнованное лицо.

Они сидели на огромной круглой поляне, посреди высокого леса. Солнце почти закатилось, небо было тёмным.

– Ты не ударилась? – Том обеспокоено смотрел на неё.

– Да нет. – Эльвин совершенно не умела жаловаться, но боль в коленке была слишком сильной, что бы можно было её игнорировать. – Совсем немножко. – Добавила она, пытаясь улыбнуться. – Со мной всё в порядке.

– Нет не в порядке. – Том знал, что Эльвин никогда в жизни не признается, что у неё что-то болит, боясь расстроить его. – Дай я посмотрю.

Он потянулся к её ноге.

– Нет, не надо! – Эльвин отодвинула его руки. – Пожалуйста, Том! Мне уже не больно.

Она, пошатываясь, встала с земли. Рядом по поляне ходили остальные Избранные, и Эльвин совсем не хотелось, чтобы Том у всех на глазах возился с её ушибом. Где-то рядом слышался звучный голос Мистера Грифа, деревья громко шумели.

Том безмолвно встал с земли. На его лице застыло недоумение.

– Ведь я только хотел помочь…

– Я знаю, мой хороший, знаю. – Эльвин стало жалко его. – Не сердись, у меня правда уже не болит.

Было глупо с её стороны говорить это Тому, потому что она знала – он не умеет сердиться. Совсем не умеет, и, наверное, даже не знает, что это вообще такое.

– Ну конечно я не сержусь. – Он крепко прижал её к себе. У Эльвин всё ещё кружилась голова. – Пойдём. Мистер Гриф скажет нам что делать дальше.

Они обнялись и медленно пошли по направлению к Учителю, который в это время разговаривал с Эдвином. Рядом крутились Эмили и Мирком. Они бегали от одного края поляны к другому, пытаясь улизнуть от огромных пурпурных бабочек, которые страшно жужжали и всё время садились им на лицо.

Эльвин чуть прихрамывала, но стойко терпела боль и изо всех сил старалась, чтобы Том ничего не заметил.

– И смотри не забудь: один раз в день. Ты меня понял? – Донёсся до слуха Эльвин обрывок речи Мистера Грифа, когда они с Томом подошли ближе.

– Да, конечно. – Ответил Эдвин своим обычным бодрым голосом, но вид у него был не слишком радостный. Он вздохнул и что-то нехотя убрал себе в карман.

– Ну, что у вас случилось? – Спросил Эдвин, поворачивая голову и устремляя свой взгляд почему-то на Эльвин.

– Ничего. – Удивлённо ответила она.

– Точно больше не болит? – Снова спросил он спокойно, бросая взгляд на её ногу, как будто они только что возобновили прерванную беседу.

На секунду Эльвин даже потеряла дар речи. Невероятно! Откуда он всё знает? Единственное, что она смогла сделать, это в ответ покачать головой.

– Хочется верить. – Вздохнул он, даже не обратив внимания на её изумление. – Это всё с непривычки. Полетаешь побольше и обязательно научишься приземляться.

Эдвин приободряющее подмигнул Эльвин, она улыбнулась в ответ.

– Морвиния чудесна! – Том с наслаждение вдохнул свежий лесной воздух.

Мистер Гриф покачал головой.

– Это первое впечатление, Том. Здесь очень красиво, не спорю, но и очень опасно.

Он оглянулся на лес, и Эльвин вдруг почудилось, что между двух корявых деревьев в чащу скользнуло что-то неопределённое, чёрное. Какая-то тень. Но, может, это была всего лишь игра её очень богатого воображения?

Лицо Мистера Грифа изменилось. Нос заострился, глаза расширились. Кажется, он тоже заметил что-то, что его очень обеспокоило.

– Так, – сказал он, поворачивая голову, – все сюда. Ко мне немедленно! – Его голос разнёсся по всей поляне.

Через пару секунд к ним подбежали запыхавшиеся Мирком и Эмили. Затормозив, они чуть не врезались в Эдвина и испуганно оглянулись назад. За ними неспешно плыли по воздуху две большие толстые бабочки.

– Я сдаюсь! – Взмолился Мирком, чуть ли не падая от бессилия. – Не могу больше!

– Что за детские игры? – Строго спросил мистер Гриф.

– Они нас преследуют, сэр. – Пожаловалась Эми, указывая на насекомых. Эдвин рассмеялся.

– Прекратить! – Рявкнул Гриф и все подскочили. – Хватит вести себя как болваны! Только подумайте: Избранные, собравшиеся помочь планете, боятся каких-то Ланиток! Ну не смешно ли?

« – По-моему нет. – Подумал Мирком, поднимая к небу глаза и по жужжанию понимая, что сейчас ему на нос опять сядет это мохнатое чудовище. – Причём совсем…»

– Всё, забыли. – Приказал Мистер Гриф. – Нам надо собраться вместе. Где Лиам?

Он обернулся к тому месту, на котором несколько минут назад находился юноша, но там никого не было.

– Я здесь. – Лиам стоял рядом с Эдвином и выглядывал у него из-за плеча. Никто не слышал как он подошёл. У Эльвин снова бешено забилось сердце.

– Хорошо. – Сказал Гриф. – После того как я побеседовал с Эдвином и дал ему некоторые указания, что было абсолютно необходимо, мы с вами должны устраиваться на новом месте.

Ланитки покружились над их головами и, к великому облегчению Эмили и Миркома, сели на широкие плечи Тома. Том только улыбнулся и продолжил слушать Учителя.

– Мы прибыли с вами на Пятно Дракона, и в пер…

– Извините, Мистер Гриф! А что такое это Пятно Дракона? – Набравшись храбрости, задал давно мучавший его вопрос Мирком.

– Это то, на чём вы сейчас стоите, невоспитанный юноша. – Последовал раздражённый ответ.

Мирком со страхом посмотрел себе под ноги, но кроме травы ничего не увидел.

– Поляна так называется. – Тихо подсказал ему Эдвин и, улыбнувшись, подмигнул растерянному другу.

– Потом спросишь Эдвина почему. Он тебе расскажет. – Гриф строго посмотрел на команду. – И не смейте больше перебивать!

Все закивали.

– Итак, мы прибыли сюда, на эту поляну потому, что это, как я считаю, самое подходящее место для нас во всей Морвинии. Тут безопаснее, чем в чаще леса, в горах или у воды, потому что местность открыта. Здесь и разобьём лагерь. – Он обвёл взглядом ровную, абсолютно круглую поляну. – Начнём прямо сейчас.

В лёгком замешательстве Избранные двинулись за Учителем, каждый раздумывая из чего же они будут делать этот самый лагерь. Ни у кого не было с собой ни палаток, ни одеял. Их не просили их брать. И теперь все нервно думали что, наверное, они что-то пропустили в своих списках.

Вдруг Мистер Гриф резко остановился. Он не спеша достал откуда-то из полы своей чёрной мантии четыре разноцветные тряпочки с мелким узором и разгладил их в руке.

« – Носовые платки? – Удивилась Эльвин. – Зачем они ему?»

Но ответ последовал сам собой. Гриф прошёлся по поляне и раскидал их в разных местах. Повернувшись три раза вокруг своей оси, он громко хлопнул в ладоши и через мгновенье на месте, где лежали платки, вскинулись и выросли четыре прекрасных шатра: синий, жёлтый, розовый и красный.

– Прелесть. – Восхищённо выдохнула Эльвин. Она обожала чудеса, и поэтому вся её жизнь была наполнена ими.

– Распределение такое, – объявил Мистер Гриф, – в синем шатре поселятся Том и Мирком, в розовом девушки – Эльвин и Эмили, в жёлтом Эдвин и Лиам, а красный для меня. Там вы найдёте всё необходимое и разложите свои вещи.

– Мистер Гриф. – Тихо позвал Том и все обернулись на него. – А разве мы с Эльвин будем жить не вместе?

Он обречённо опустил глаза. Эльвин показалось, что её окатило ледяной водой. Конечно, Том ей очень нравился, и она очень жалела его, но жить с ним в одном шатре была абсолютно не готова. Не понятно от чего, ей вдруг стало стыдно и противно.

Лиама от этих слов пробила крупная дрожь, сердце его заныло.

« – Нет! – Простонал он про себя. – Умоляю, не надо!»

Эдвин повернул к нему голову, но он этого даже не заметил. Он смотрел на Эльвин и готов был упасть на колени перед Мистером Грифом, которого ненавидел, только чтобы он не позволял Тому жить с ней.

– Том, – строго начал Мистер Гриф, – мы, кажется, уже говорили с тобой на эту тему. Вы с Эльвин пока только помолвлены. Она ещё не твоя. Поэтому я считаю такой вопрос неприличным и даже не подлежащим обсуждению. Тема закрыта.

Том совершенно поник. В его взгляде читалось столько грусти и тоски, словно он уже страдает без Эльвин несколько долгих лет.

С души у Лиама словно камень свалился. Он сглотнул и облегчённо провёл рукой по лбу, стараясь унять дрожь. В его сердце с этого дня жила Великая Тайна, скрывать которую с каждой секундой становилось всё невыносимее и невыносимее. И поделиться ей нельзя было ни с кем. Даже себе признаться в этом было нестерпимо больно.

Эльвин снова показалось, что между деревьями что-то проскользнуло, послышался звук ломающихся веток.

– Тут полно всякой нечисти. Животные прямо сами не свои. – Мистер Гриф тоже посмотрел на лес. Уже совсем стемнело, в небе стали появляться мелкие, жёлтые звёздочки.

– Самое время провести черту. – Вполголоса произнёс он.

– Что? – Не поняли Избранные, но Учитель уже отошёл, и команда, затаив дыхание, смотрела что он будет делать.

Старый Гриф прошёл к краю Пятна Дракона и вынул из кармана моток белой верёвки. Он кинул один конец на землю и направился вдоль поляны, разматывая и разматывая гибкую длинную нить.

Скоро вся поляна была окружена ей, и когда Мистер Гриф соединил два противоположных конца, верёвка вспыхнула белым светом. Потом она расширилась и удобно улеглась на земле, трава под ней пропала. Так Избранные оказались в удивительном, сияющем кругу, словно очерченном лунными лучами.

– Теперь мы защищены. – Вздохнув, сказал Мистер Гриф, одобрительно оглядывая свою работу. – Кроме нас за эту черту не переступит ни одно живое существо. Пока мы внутри круга – нас никто не потревожит. – Он повеселел, но тут же сменил улыбку на невозмутимое спокойствие. Похоже, ему очень нравилось быть серьёзным.

– Завтра я объясню вам все правила и расскажу что мы, а точнее ВЫ будете делать дальше. – Он многозначительно обвёл взглядом учеников, но возражений не встретил. – На сегодня всё. Сейчас каждый идёт к себе в шатёр, – он нажал на это слово специально для Тома, – и сразу ложится спать. Меня не беспокоить. Доброй ночи.

Мистер Гриф взмахнул чёрной мантией, быстрым шагом направился к красному, самому большому шатру и скоро скрылся в ночи.

– Ну что, идём? – Эдвин похлопал Лиама по плечу.

– Да. – Кивнул Лиам, с тяжёлым сердцем принимая вынужденную разлуку с Эльвин.

– Всем спокойной ночи! – Крикнул через плечо Эдвин и скрылся в ярко-жёлтом шатре. А за ним пропал и Лиам.

– Какой там у нас, синий? – Припомнил Мирком. Том кивнул. – Ну что, пойдём что ли?

– Ты иди, я тебя догоню. – Ответил Том и взял Эльвин за руку.

– Ясно… – Недовольно промямлил Мирком, косясь на них, и нехотя направится к своему шатру.

Эмили поняла, что она – третий лишний.

– Ладно, я тоже пока первая пойду, посмотрю как там. – Сказала она, и её силуэт быстро исчез в темноте.

У Эльвин по спине побежали мурашки. Они с Томом остались совершенно одни.

– Идём, Том. – Дрожа, пролепетала Эльвин. – Мистер Гриф рассердится, если мы задержимся.

– Как скажешь, дорогая. – Согласился он. – Я провожу тебя. – Том обнял её.

Эльвин кивнула.

– Пойдём.

Они медленно дошли до розового шатра, который находился прямо рядом с лесом и остановились.

– Ладно, – взволнованно начала Эльвин, подходя к шатру и отступая назад, – я пойду спать. Спокойной ночи.

– Ты что, даже не поцелуешь меня на прощанье? – Том печально заглянул ей в глаза. У Эльвин подкосились ноги. Она потянулась и поцеловала его в щёку. Он мягко улыбнулся – большего Том и не ждал.

Предвидев ответные действия с его стороны, Эльвин быстро отдалилась от Тома не несколько шагов.

– Ну всё, Том! До завтра! – Сказала она и, даже не дав ему опомниться, вбежала в шатер.

Остановившись на пороге, Эльвин изумлённо обвела взглядом уютную комнату, которая предстала перед её глазами. Она даже не думала, что здесь будет так мило.

Внутри шатёр был нежно-розового цвета и стены его покрывали ярко-малиновые узоры в виде цветов, букв, бантиков и полос. Пол устилал мягкий кремовый палас с длинным ворсом. Под куполом висела шарообразная лампа. С двух сторон у стен стояли две односпальные кровати с пухлыми белыми подушками. С левого боку к кроватям были придвинуты небольшие деревянные тумбы с ящиками. Около каждой стоял светильник. У дальней стены стояла высокая ширма с длинными шторами. Здесь было даже маленькое оконце с алой занавеской, которое располагалось у первой кровати и графин с водой на низкой табуретке.

– Правда тут здорово? – Просияла Эмили, которая с книгой в халате смотрела на неё. – И даже уборная есть, там за ширмой. Я уже всё обследовала. Кстати, ты не против, если я займу вот эту? – Она похлопала по спинке второй кровати, на которой сидела.

– Нет, совсем не против. – Покачала головой Эльвин, которой и правда было всё равно.

– Я как раз только что закончила распаковываться. – Сообщила Эми, наблюдая, как Эльвин подходит и садится на кровать. – Тут прекрасные вместительные ящики. Правда у меня не слишком много вещей… Эй, ты меня слушаешь?

– Что? – Очнулась от мыслей Эльвин. – Да, конечно. – Быстро сказала она, даже не сразу сообразив с чем соглашается. Сейчас она не могла сосредоточиться на реальном мире. Слишком много голосов разом переговаривались в голове, слишком неспокойно билось сердце.

– Что случилось? – Осторожно спросила Эмили, откладывая книгу. – Ты такая грустная.

Эльвин почувствовала, что ещё чуть-чуть и слёзы покатятся из глаз. Быстро отвернувшись, она притворилась, что разглядывает узоры на стенах.

– Всё нормально. – Сказала Эльвин, и первая слеза побежала по щеке. – Просто… голова болит.

– Ты завтра распакуешь вещи?

Эльвин кивнула.

– А-а. – Протянула Эми, поняв, что её подруга сейчас не хочет говорить. – Понятно… Ну, давай тогда спать ложиться. Сегодня был напряжённый день.

Она быстро залезла под одеяло и отключила светильник, при свете которого читала.

– Спокойной ночи. – Сказала Эмили и, зарывшись в подушках, затихла.

Может быть она специально притворилась спящей, а может действительно очень устала – понять было невозможно. Но, как бы там ни было, Эльвин была благодарна ей за понимание и ненавязчивость, ведь ей и правда необходимо было побыть наедине с собой.

Она тихо встала с кровати, достала ночную сорочку и поплелась за ширму переодеваться, попутно вытирая сбегающие по лицу слёзы.

Почему она плакала, Эльвин не знала. Ведь её никто не обидел, ведь у неё появились новые друзья, и, кажется, всё хорошо.

– Что со мной? – Спросила она сама себя, смотрясь в зеркало, висящее у рукомойника. – Из-за чего вы плачете, мои глаза? Что вы такого увидели? Что пустили вы в моё сердце? Почему оно рвётся на части?

Ответа, конечно, не последовало…

Эльвин вернулась в полутёмную комнату.

Эмили всё так же смирно лежала, спрятав лицо – ни то спала, ни то засыпала.

Эльвин подошла к своей кровати и, выключив светильник, обессиленная, залезла под мягкое, тёплое одеяло.

Ей ничего не хотелось, она ничего не слышала и не чувствовала. С глухим стуком крупные слёзы падали на подушку из зажмуренных глаз.

Эмили заворочалась на своей кровати. Эльвин не шевелилась.

Время расплылось в ночной темноте. Минут и часов больше не было. Ничто не держало их. Они слились с густой, чернильной массой ночи и, пленённые ею, застыли. Придёт утро и, разгоревшись, растопит этот бездонный, тяжёлый океан, выпустив на волю время. Минуты снова побегут своей длинной, нескончаемой дорогой и тогда догнать их будет практически невозможно.

Рука Эльвин медленно поползла по подушке. И ей вдруг показалось, что за место шершавой ткани она чувствует прикосновенье чьих-то знакомых рук. Её сердце забилось быстрее от сладостного воспоминания. Но чьи же это руки? Кого так не хватало умирающей от тоски Эльвин? Сейчас и навсегда на этот вопрос в её сознании приходил лишь один ответ…

– Лиам. – Как в бреду прошептала Эльвин и, сама не зная что делает, потянулась губами к шершавой поверхности подушки. А потом, уткнувшись в неё лицом, словно упав в пропасть, заснула.

Глава 7. Ложная тревога

– Ты не спишь? – Внезапно услышала Эльвин голос с соседней кровати и проснулась.

Сонная Эмили с растрёпанными волосами, почёсывая локоть, смотрела на неё.

– Уже нет. – Ответила Эльвин.

Эмили зевнула.

– Хорошо. – Сказала она. – А я практически не засыпала.

– Что? – Изумилась Эльвин. – Почему?

– Ну-у, – протянула Эми, – снотворное забыла принять. Думала, что так получится заснуть, так нет же! – Она с досадой ударила рукой по одеялу. – Видишь ли, я – сова. – Спокойно объяснила Эмили, зажигая светильник. – И спать ночью, ну никак не могу! Ты знаешь, мы в тёмное время охотимся, а как наступает день – в сон так и клонит. И даже если…

– Прости. – Невольно перебила её поражённая Эльвин. – Ты что… тоже можешь перевоплощаться?

Наступило молчание.

– А ты нет? – Испуганно спросила Эми. Они настороженно посмотрели друг на друга.

– Я… да. – После некоторой паузы вполголоса сказала Эльвин. – Но об этом никто не знает… Только Мистер Гриф и Том.

Эльвин была потрясена до глубины души. Всю жизнь она держала эту тайну в строжайшем секрете. А теперь её подруга говорила о том же самом даре, как будто это было обычным делом – принимать облик какого-то животного.

Эмили вздохнула, увидев её озадаченное лицо.

– Да ты не бойся. – Слегка улыбнулась она. – Я тоже об этом никому не рассказывала. Но мы же вроде Избранные, и по идее все должны быть такими. Поэтому я и подумала – зачем скрывать? Для нас это естественно. – В её глазах вспыхнуло любопытство. – И в кого ты перевоплощаешься?

Эльвин почувствовала облегчение. Она даже и не задумывалась, что все Избранные имеют два обличия, а не только она одна такая странная. Ей стало радостно и спокойно. Неужели Эльвин, наконец, встретила таких как она?

– А ты как думаешь? – Спросила Эльвин. Ей вдруг стало очень интересно догадается ли Эми сама.

– Может, белый лебедь? – Нахмурив брови, предположила Эмили.

Эльвин замотала головой.

– Кошка?

– Нет.

– Лань какая-нибудь?

– Нет, не отгадала.

– Мышь что ли?

Эльвин рассмеялась.

– Ну уж нет, только не мышь! – Сказала она, улыбаясь. – Я – белка.

– Белка?! – Эмили даже подпрыгнула на кровати. – Как здорово! – Она широко раскрыла глаза и правда на несколько секунд напомнила Эльвин сову. – Как же я сама не догадалась? Ведь у тебя зубы беличьи.

Эльвин кивнула. Не очень-то она любила эту тему. Два передних зуба у неё действительно были крупнее и чуть длиннее остальных.

– А я вот иногда думаю – как это интересно быть маленьким зверьком? На тебя всегда охотятся (и совы в том числе) и, если что, даже взлететь нельзя. – Эмили с интересом разглядывала Эльвин. – Тебе никогда не хотелось летать?

– Хотелось, конечно, как и всем, я думаю. – Пожала плечами Эльвин. – Но ведь уже ничего не изменить. Мне нравится быть белкой.

Эмили только открыла рот чтобы ещё что-то спросить, как вдруг они с Эльвин вздрогнули с перепугу и натянули на себя одеяла. По шатру внезапно пронёсся жуткий, оглушительный звон, как будто кто-то бил в колокол прямо у них над головами.

– Что это? – Эльвин в ужасе искала глазами источник шума.

– О, Боже! – Эмили хлопнула рукой по лбу и, откинув одеяло, быстро полезла в ящик тумбы, которая стояла у её кровати. Покопавшись там в каких-то вещах, она наконец нашарила то, что искала, и звон в шатре мигом затих.

Эльвин вылезла из-под одеяла. Эмили повернула к ней недовольное лицо и со вздохом плюхнулась на кровать.

– Не бойся, это было не землетрясение, а всего лишь мой «любимый» будильник. – Проворчала она, продемонстрировав Эльвин какую-то синюю штучку, зажатую в её руке. – Он без меня жить не может. Совсем уже спятил, как я вижу.

Где-то снаружи, на улице, послышался неразборчивый шум. Кто-то оббежал шатёр и затормозил у входа.

– Эй, девушки! Что у вас там происходит?

– Эдвин, это ты? – Эльвин пыталась найти халат, но потом вспомнила, что ещё ничего не доставала из сумки. Накинув на плечи покрывало, она спрыгнула с постели и подбежала к пологу шатра. Высунувшись наружу, Эльвин увидела Эдвина в каком-то дурацком растянутом разноцветном свитере с большой буквой «Э» на груди. Он в ожидании смотрел на неё.

– Привет. – Поздоровалась Эльвин, чувствуя под ногами мокрую от росы траву.

– Привет – привет. – Слегка раздражённо ответил Эдвин, нетерпеливо вздыхая. – Ну?

– У нас ничего страшного не случилось, это был просто будильник Эмили…

– Будильник Эмили?! – Эдвин закатил глаза. – Ну вы даёте! С ума сошли!

– Видимо, он был неправильно заведён и…

– Вы хоть знаете, что поставили на уши весь лагерь? – Воскликнул Эдвин, даже не дослушав её объяснения. Он громко вздохнул, но увидев виновато-потупленный взгляд девушки, кажется, смягчился.

– Ладно. – Проворчал он, наконец. – Я скажу всем, что это была ложная тревога. Кстати, вам послание от Мистера Грифа – он ждёт вас на общем сборе за шатрами ровно в восемь и просит не опаздывать. До этого времени каждый должен распаковать вещи и проверить какие ингредиенты для зелий есть в запасе.

Эльвин кивнула.

– Ну всё, я пойду. – Вздохнул Эдвин, и на его лице, почему-то появилась самодовольная ухмылка. – До скорого. – Он повернулся и направился к своему шатру.

– Подожди! – Крикнула ему вслед Эльвин, гадая, который час. – А ты не скажешь…?

– Шесть часов, двадцать восемь минут. – Быстро ответил Эдвин. – Время ещё есть. – Он глянул на неё из-за плеча и загадочно улыбнулся. – Прости. – Сказал он как ни в чём не бывало. – Я просто знал, что ты это спросишь.

И, не сказав больше ни слова, Эдвин удалился.

Эльвин была потрясена. Он читает мысли? Он знает о чём она думает? Какой странный человек! Эдвин гений? Наверное, его невозможно понять.

Эльвин покачала головой и, ещё раз взглянув ему вслед, вернулась в шатёр.

Эмили всё так же сидела на кровати и ковырялась в своём будильнике, пытаясь его настроить.

– Мистер Гриф собирает нас за шатрами в восемь часов. – Сообщила Эльвин, снимая с себя покрывало.

– Ясно. – Отозвалась Эмили, не поднимая головы. – Что Эдвин ещё сказал?

– Нужно проверить какие ингредиенты для зелий у нас есть.

– У меня только огненная трава. – На секунду отвлёкшись от починки, подумала Эми. – И, наверное, немного корня лопуха. Больше ничего нет.

– А мне надо посмотреть что в моей сумке осталось. – Эльвин огляделась. – Тебе не темно? – Спросила она, так как больше не могла выносить полутёмного помещения.

– Нет, мне и так нравится. – Ответила Эмили.

– Ты не против, если я зажгу? – Эльвин указала на круглую лампу под куполом шатра.

– Зажги, если сможешь. – Пожала плечами Эми, с сомнением поднимая на неё глаза. – Но, я думаю, что это немного затруднительно.

– А я думаю, нет ничего проще! – Улыбнулась Эльвин.

Она подняла правую руку, и на её ладони вдруг вспыхнул ослепительный светящийся шар. Эмили изумлённо открыла рот, будильник выпал из её рук. Эльвин подтолкнула шар рукой и он, поднявшись под потолок, влетел в лампу.

Стало светло, как будто в шатре поселилось маленькое солнце. Эльвин почувствовала облегчение. У неё даже настроение поднялось.

– Так лучше, правда? – Спросила она довольно.

– Супер! – Выдохнула Эми, когда к ней вернулся дар речи. – И ты до сих пор мне не сказала? – Она растеклась по кровати.

– Просто не было возможности. – Эльвин подошла к окну.

– Значит это твой дар? – Спросила Эмили.

– Да. – Кивнула Эльвин. – Это, и ещё кое-что.

– Что? – Тут же снова подскочила Эмили.

– Я могу создавать защитное поле. – Эльвин было непривычно об этом рассказывать, но она чувствовала радость, потому что наконец-то нашла того, с кем могла поделиться.

– Защитное… поле? – Эмили не верила своим ушам. – Здорово… А я ничего такого не умею. Только менять цвета и немного форму у предметов.

– Менять цвета? – Удивилась Эльвин, застилая кровать покрывалом.

– Ну да… – Эмили недовольно скривила губы, взбивая подушку.

– Покажи!

– Показать? – С сомнением переспросила Эмили. Эльвин кивнула. – Ладно. Только на чём?

Она оглянулась в поисках какой-нибудь подходящей вещи.

– Возьми мою зубную щётку. – Предложила Эльвин. Она сбегала за ширму и принесла щётку подруге.

– Всё предельно просто. – Небрежно сказала Эмили, кладя щётку перед собой на кровать. – Она у тебя зелёная, а сейчас будет, ну скажем, жёлтая…

Эмили провела над щёткой рукой, и она внезапно стала ярко-жёлтой.

– Просто удивительно! – Восхитилась Эльвин.

– Это ещё не всё. – Эмили поднесла руки с двух сторон к концам щётки и, чуть-чуть разведя их в стороны, заставила её вытянуться в два раза. – Вот так.

Эмили пожала плечами. Для неё такие фокусы уже давно не казались чем-то сверхъестественным.

– По-моему, это чудесно! – Сказала Эльвин, осторожно беря в руки свою, теперь уже совершенно неузнаваемую зубную щётку. – Только теперь будет трудно использовать её по назначению – слишком длинная.

– Это поправимо. – Эмили взяла щётку в руки и через секунду вернула ей её обычную форму.

– Только цвет не меняй! – Попросила Эльвин. – Пусть будет жёлтая, в память о нашей беседе.

– Хорошо. – Эми улыбнулась.

Время до восьми пролетело незаметно. Эмили занялась поиском подходящей одежды на сегодня, а Эльвин принялась устраиваться на новом месте. Она достала из складки белого платья, в котором была вчера, красивую белую сумочку и, открыв её, стала выкладывать всё своё богатство на кровать.

Прошло минут десять. Вещи в сумке не кончались. Тут были книги, чулки, ручки, шляпки, расчёски, длинный полосатый шарф, мешочек с украшениями, красивое золотое перо, кофточки, деревянная шкатулка, пара тетрадей и целая куча платьев.

Эмили оторвалась от своего ящика и с недоумением уставилась на Эльвин.

– Ты что, всё это таскаешь с собой? – Спросила она, наблюдая, как её подруга продолжает доставать всевозможные предметы из маленькой тощей сумочки.

– Да, – ответила Эльвин, сама удивляясь, сколько всего накопилось, – приходится.

– У тебя она что, безразмерная?

– Ну почему? – Возразила Эльвин, вытягивая из сумки ещё один шарф, на этот раз красный. – Просто она очень вместительная.

– Мой рюкзак тоже вместительный, но не на столько…

Эльвин наконец закрыла сумку. Она выложила всё, кроме листа Лортониэли и зеркала Дэрлина, посчитав, что такие ценности лишний раз лучше не трогать. Потом она открыла тумбочку у кровати и стала быстро укладывать туда одежду и мелочи.

– Сколько там уже времени? – Спросила Эльвин через плечо, и тут же вздрогнула от резкой боли на запястье. Там появились маленькие перламутровые часики, на которых было без двадцати восемь. – О, Боже…

– Тебе что, браслет маловат? – Эмили посмотрела на ремешок часов, который чуть ли не до крови впился в руку девушки.

– Нет, просто я опаздываю, а они меня подгоняют.

Эльвин разложила последние вещи по местам, затем девушки переоделись и быстро вышли из шатра.

Глава 8. Он

На улице была замечательная погода. Вокруг шумел высокий старинный лес и солнце щедро разливало по его верхушкам своё золотое сияние. Трава на поляне была сочно-зелёного цвета, короткая, словно стриженая. Изредка попадались под ногами мелкие цветочки, которые, точно маленькие пугливые дети выглядывали и теснили друг друга, чтобы посмотреть на чистое голубое небо.

Ветер шумел в листве и между ветвями, но среди его неумолкающего шёпота Эльвин ясно услышала красивую, грустную музыку, которая заставила её сердце замереть.

« – Твой ангел играет тебе. – Шепнул знакомый звучный голос в её голове. – Он играет на струнах своей души, которая так же чиста как и твои глаза.»

– Мой ангел? – Переспросила Эльвин, блаженственно улыбаясь.

– Что? – Эмили удивлённо повернула к ней голову.

– А? – Эльвин внезапно очнулась от сладостных мыслей. – Ах, ничего, ничего. Я просто подумала вслух.

Она немного испугалась, что её подруга подумает что-нибудь не то, но про голоса ничего не сказала.

« – Ни за что не признаюсь в этом. – Решила Эльвин. – Все, кому я говорила что слышу голоса, принимали меня за сумасшедшую или просто не верили. Только Мистер Гриф остался при своём мнении и ничего не сказал мне. Наверное, тоже посмеялся…»

Она грустно вздохнула. Ей было больно думать об этом, но иногда приходилось.

« – Но ведь ты не сумасшедшая! – С негодованием возразил другой голос. – Я же ЕСТЬ! Я существую!»

« – Да, да. – Пыталась успокоить их Эльвин. – Спокойно. Я знаю».

Она с опаской глянула на Эмили. Конечно, Эми не могла слышать, что происходит в её голове, но всё же когда голоса начинали так кричать, Эльвин казалось, что их слышно за несколько километров.

Музыка приближалась. Девушки свернули направо и, наконец, оказались позади всех шатров. Здесь было открытое, пустое пространство. Черта ровно отделяла его от леса, который угрожающе заносил над землёй длинные корявые ветви.

– Наши куколки пришли. – Послышался знакомый весёлый голос, и музыка внезапно оборвалась.

В назначенном месте уже ждали встречи с Мистером Грифом Мирком, Эдвин и Лиам. По поляне в некоторых местах кто-то разбросал сухие поленья, а справа были навалены друг на друга заколоченные деревянные ящики. На них, положа ногу на ногу, сидел Лиам и сжимал в руках гитару. Эдвин и Мирком крутились рядом.

– Всем доброе утро! – Поздоровались девушки и остановились, не зная что делать.

Эдвин присвистнул.

– Отлично выглядите! – Заметил он громко. – Просто потрясающе! Правда, Мирком? – Он поймал за плечи своего бедного, стеснительного друга, который и так не знал куда деваться, и с невинным видом, как бы случайно повернул его к Эмили.

– Привет. – Еле выдавил Мирком, отчаянно краснея и опуская глаза.

– Привет! – В один голос сказали Эльвин и Эмили, еле сдерживаясь чтобы не растаять от умиления. Настолько он был хорошенький, настолько очаровательный.

« – Лапочка». – Подумала Эмили и сама покраснела.

Эдвин, явно довольный происходящим, наконец, выпустил Миркома, и тот мигом метнулся в сторону коробок, где сидел Лиам. Он примостился там с краешку, нахохлился как птенчик и притих, пытаясь не смотреть на Эмили, которая всё ещё не спускала с него глаз.

– На, бери. – Сказал Лиам, поворачиваясь к нему и потягивая гитару. – Ты хотел научиться.

– Уже не хочу. – Быстро ответил Мирком. – То есть не сейчас. Потом, ладно?

Лиам пожал плечами. Хоть он и пытался вести себя спокойно, ничего не получалось. Его сердце бешено прыгало, его глаза то и дело поднимались на Эльвин, но тут же опускались усилиями могучей силы воли. Он думал об Эльвин всю ночь, ни на секунду не смыкая глаз, он проворочался на кровати до утра, как влюблённый мальчишка прижимая к себе подушку и видя в темноте её светлый образ. В его голове беспрестанно рождались стихи и мелодии. Всё о ней. О ней. Лиам был влюблён в Эльвин. Причём безумно и безвозвратно. Он не помнил себя когда ОНА была рядом и сходил с ума когда ЕЁ не было с ним.

– Эй, Лиам! – Обратился к нему Эдвин. – Куда делась музыка? Сыграй нам что-нибудь.

Все в ожидании посмотрели на Лиама, тот кивнул. Лиам не хотел играть сейчас, когда все смотрят на него, потому что руки дрожали. Он боялся, что его чувства отразятся на музыке. Но делать было нечего. Он опустил голову, склонился над гитарой и начал задумчиво перебирать струны. Мгновенье он думал что исполнить, но потом сердце подсказало, и пальцы стали сами наигрывать мотив. Воздух наполнился чудесной, грустной музыкой и все, даже неугомонный Эдвин, затаив дыхание слушали его игру.

« – Значит, эту музыку я слышала сегодня. – Эльвин чуть дыша смотрела на Лиама. – Вот мой ангел. – Она мечтательно склонила голову набок. – Он ангел».

В этот момент кто-то крепко обнял её сзади, и не успела она даже обернуться как этот же незнакомец мигом поймал её руки в свои и поцеловал в щёку.

– Доброе утро. – Послышалось у самого уха Эльвин.

– Привет, Том! – Поздоровался Эдвин, улыбаясь. Музыка снова оборвалась. – Ты чуть не опоздал.

– До восьми ещё две с половиной минуты. – Мягко возразил Том, прижимаясь головой к голове Эльвин и запуская пальцы в её волосы. Лиам нервно вскочил на ноги.

– Кстати, – опомнился Том, – я принёс очень интересную вещь.

Он немного отодвинулся от Эльвин и вынул из подмышки толстенную книгу с голубоватой потрёпанной обложкой. Надпись на ней гласила: «Энциклопедия обо всём для Избранных».

– Для Избранных? – Эмили, которая стояла рядом, удивлённо подняла брови и взяла книгу у Тома. – О нас знают?

– Может и знают. – Том снова обнял Эльвин и беззаботно улыбнулся. – Но только она не из-за нас так названа. Это путеводитель для тех, кто хочет узнать о том, как живут, какие правила, какие животные, какие птицы и растения существуют в различных мирах. Как вы понимаете, не многим это нужно. Ведь, наверное, путешествия через миры совершают не все, а только избранные. Поэтому книгу так и назвали. Для нас – очень полезная вещь. Мирком вчера уже её изучал.

– Правда? – Эдвин с интересом посмотрел на Миркома, как будто не верил, что тот умеет читать.

– Ровно восемь. – Вдруг сказала Эльвин, когда её часы снова врезались в запястье.

Все переглянулись. По траве послышались тихие, ровные шаги, и через секунду к Избранным вышел Мистер Паверус Гриф.

– Всем здравствуйте. – Промолвил он сухо.

– Доброе утро, сэр. – Хором ответила команда.

Мирком быстро встал с ящиков.

– Так… Том, встань нормально! – Ни с того ни с сего рявкнул Гриф, прерывая поток своих дум и устремляя на юношу свирепый взгляд. Том мигом отдёрнул руки от Эльвин и виновато потупил взор. Всем стало неловко.

« – И чего старик так кипятится? – Вздохнув, подумал Эдвин, поднимая глаза к небу. – Неужели не понимает, что парень влюблён?»

– А ты не вздыхай! – Резко сказал Гриф теперь уже Эдвину. – Смотреть невозможно. Отвратительное поведение!

Избранные затихли. Эдвин с недоумением застыл на месте, не понимая в чём провинился. Похоже, Учитель сегодня был не в духе.

– Ладно, – угрожающе прищурился Мистер Гриф, и Мирком опасливо втянул голову в плечи, – сейчас я расскажу вам о плане действий и о том в какой срок вам придётся его реализовать. – Он заложил руки за спину и сдвинул брови. – Да, да, да. Но сначала правила. (Лиам кинул на Учителя раздражённый взгляд. От одного этого слова у него начиналась жуткая аллергия). Уясните для себя пять НЕ:

– НЕ выходить за черту без моего разрешения

– НЕ перевоплощаться в животное без моего разрешения

– НЕ заходить в мой шатёр и в шатры других Избранных без моего разрешения

– НЕ перечить мне и не обсуждать мои действия («Без твоего разрешения», – с отвращением закончил про себя Лиам, скрещивая руки на груди.) И ещё – вести себя осторожно и незаметно, не забывайте: на вас охотятся. – Гриф вдруг остановился. – А для Тома добавляется ещё одно правило: НЕ приставать и НЕ трогать Эльвин в моём присутствии! Я расцениваю это как неуважение к себе! – В его голосе прозвучало столько обиды, что Том почувствовал себя ещё более виноватым. – А теперь ваши обязанности. – Прибавил он совсем другим, неузнаваемо спокойным тоном. – Их немного, но каждая по-своему важна и равняется по важности другой. Первое. Очень часто я буду отлучаться от вас на неопределённое количество времени. Эдвин будет за старшего. На время моего отсутствия каждый по очереди должен сутками дежурить у моего шатра и сторожить ценности, спрятанные там. Не удивляйтесь и не рассуждайте о том, зачем стеречь то, что находится за чертой. Помните: Принц Вэнджел предвидит то, что команда Избранных появится в Морвинии. Он будет искать вас. Но если сами за себя вы, я надеюсь, постоите, то те уникальные вещи, что хранятся у меня в шатре – уж точно нет. Они нуждаются в защите. Самой сильной защите. (Мирком поник. – «Как всё сложно!») Дальше. Второе… Готовить еду будете на костре, который Эдвин разведёт прямо здесь. – Он повёл рукой в воздухе, указывая на место, где стояла команда. – В этих деревянных ящиках продукты. Котёл я выдам потом. Есть будете два раза в день без всяких добавок. Ясно? – Он обвёл взглядом притихших Избранных и, по обречённому лицу каждого убедившись, что возражений нет, удовлетворённо продолжил. – У меня в руках список ингредиентов для зелья, которое вы должны будете приготовить в течение семи дней, а затем распылить на месте Мёртвой воронки. Просмотрите его и выделите то, что у вас есть. Я просил проверить запасы ингредиентов сегодня утром. Кое-что дам я. Недостающие ингредиенты придётся искать самим. В этом лесу. За чертой. Даю вам два дня на то, чтобы найти ВСЁ. Торопитесь, потому что потом может быть уже поздно. Многие виды трав уже практически исчезли, некоторые находятся на грани вымирания. – Тут Мистер Гриф немного помолчал, дав Избранным переварить информацию. – В свободное от приготовления зелья время я, когда буду здесь, буду учить вас некоторым магическим вещам и рассказывать о самых важных и полезных зельях. Так же вы будете тренировать свои силы и совершенствовать их. Вы должны стать сильнее… и умнее. – Строго добавил Гриф. – Всё понятно? (Дружный кивок). Вопросы есть? (Молчание). Хорошо, если вопросов больше нет, тогда прямо сейчас…

– У меня есть вопрос, сэр. – Внезапно подняла руку Эльвин. – А что будет, если за эти два дня мы всё же не успеем найти всё, что нужно? Как же тогда?

– Если такое случится, что к сожалению вполне вероятно, я буду отпускать вас по двое в лес на несколько часов… Не без использования специальных белых браслетов, конечно… – Гриф спокойно вздохнул, но у Миркома по спине пробежал холодок. « – Господи, за что?» – С мукой в глазах подумал он.

– Сейчас Эдвин пойдёт со мной и принесёт из леса пару брёвен и хворост для костра. Затем кто-нибудь из девушек получит котёл и чайник. Пока ждите. Эдвин, за мной.

Взмахнув чёрной мантией, Гриф быстро зашагал по поляне и, перешагнув черту, направился в лес.

– Шевелись! – Крикнул он, даже не обернувшись.

Эдвин, который молча смотрел ему в след, нехотя двинулся с места. Напоследок состроив Избранным гримасу за спиной Учителя, он засунул руки в карманы и тоже скрылся за деревьями.

Настала недолгая пауза.

– Он не дал список ингредиентов. – Задумчиво и слегка озадачено протянул Том.

– Наверное, забыл. – Предположила Эмили, пожав плечами. Хотя весь вид её говорил о том, что зелье в её мыслях занимает по крайней мере второе место. Потому что голова непременно поворачивалась в ту сторону, где находился Мирком. Это получалось не специально. Во всяком случае, так думала сама Эмили.

Лиам стоял, держа руки в карманах, и с усилием ковырял ногой землю. Он был раздражён и расстроен одновременно, сам не зная чем. Эльвин не шла из его мыслей и затмевала собой всё, даже ненависть к Мистеру Грифу, которая жила в его душе с самого детства. Лиам оглянулся. Его любимая стояла в стороне, рядом с другим, и даже не знала, что он думает о ней.

« – Неужели Эльвин любит Тома? – Он тяжело вздохнул и уставился в небо. – Неужели мои мучения никогда не закончатся?»

Через пару минут из леса послышались шаги, и Избранные увидели Эдвина, который, ко всеобщему изумлению, один тащил два огромных толстых бревна. Мистер Гриф шёл следом. Эдвин перешагнул черту.

– Куда положить? – Он спокойно огляделся.

– Тебе не тяжело? – С круглыми глазами спросил Мирком.

– Ты шутишь? – Быстро ответил Эдвин, и никто так и не понял, что он имел в виду.

– Ладно, – решил Эдвин, – положу сюда. Сделаем круг, чтобы удобно было сидеть.

– Вернись за остальными. – Приказал Гриф. Эдвин молча удалился обратно в лес и скоро принёс ещё два таких же бревна и целую кучу сухих веток. Затем, без посторонней помощи разложил брёвна широким кругом, а в середину насыпал хворост.

– Значит здесь будем сидеть, а по центру повесим котёл. – Прикинул Эдвин, почёсывая затылок. – Нормально?

– По-моему, просто здорово! – Радостно заулыбалась Эми.

Эдвин без труда развёл костёр. Мистер Гриф принёс ложки, вилки, тарелки, чашки, поварёшку, чайничек с деревянной ручкой и прочую посуду, и вручил всё это Эльвин.

– А вы не будете есть с нами, сэр? – Спросила Эльвин, посчитав количество предметов. Их было шесть.

– Нет, моя милая, не буду. – Неестественно добро ответил Учитель, так что Эльвин даже насторожилась. – Мыть посуду и брать воду будете у ручья в лесу. Но поодиночке туда лучше не ходить.

Эдвин установил подставку под котел над огнём.

– Ну вот! – Живо сообщил он, подвешивая крючок. – Только котелка не хватает. А так костерок прямо королевский получился! Что скажете?

Губы Мистера Грифа сделались тонкими-тонкими как ниточка, линия их недовольно переломилась.

– У вас нет времени ни на какую варку. – Без сожаления скомкал Учитель всю теплоту атмосферы. – Ограничьтесь бутербродами с огурцом и компотом. Всё необходимое в ящиках. Девушки, живо за работу! – Неожиданно гаркнул он, и Эми как ошпаренная вскочила с бревна.

Они с Эльвин подошли к ящикам и, проверив всё их содержимое, быстро отыскали необходимые продукты. Эмили принялась нарезать хлеб, Эльвин разлила компот по чашкам. Эдвин взялся помогать и встал на раздачу.

– Так, Том, это тебе, – шустро управлялся он, – Мирком твоя чашка, Лиам…

– Я не хочу ничего, спасибо. – Помотал головой Лиам. Он устало провёл по лбу рукой и огляделся, ища место куда деть бутерброд. – Возьмите.

– Как это «не хочу»? – На лице Эдвина возникло совершенно непонятное выражение. – Ты со вчерашнего дня ничего не ел.

– Я просто…

– Ничего не желаю слышать. – Решительно сказал Эдвин. – Тебя уже ветром качает. Давай-ка, не спорь!

Лиам нехотя кивнул. Все расселись на бревнах и без лишних разговоров принялись за еду. Когда же Избранные управились со скудным завтраком, а Лиам под пристальным наблюдением Эдвина выпил компот и потом, пока никто не видит, засунул свой нетронутый бутерброд в карман, Мистер Гриф снова появился.

– Так, – сказал он строго, – настало время идти в лес. Вот список ингредиентов, того, что вам нужно найти, и карандаш. Быстренько выделяйте то, что у вас есть, и вперёд!

Эдвин, который стоял ближе всех к Учителю, взял протянутый ему пергамент и, мельком пробежав его глазами, громко присвистнул. Мирком, Том и Лиам склонились к нему.

– Да тут не хватит и целого склада магических трав имени Сальмакуса Золотобородого! – Воскликнул Эдвин, нервно кашлянув.

– Не паясничай. – Прикрикнул на него Гриф, складывая руки на животе. – Давай отмечай, что у тебя есть и передавай список другому.

Эльвин и Эмили убрали оставшейся хлеб обратно в ящик, собрали чашки и тоже подошли к остальным. Эльвин заглянула Эдвину через плечо и увидела длинный, аккуратно выведенный от руки список, в котором значилось:

– одна фарфоровая роза с двумя серединками

– пять лепестков жёлтой ромашки

– щепотка сушёной огненной травы

– шестилистник

– пыль одной шестиугольчатой звезды

– зерно красного боба

– пучок прилункуса

– четыре цветка Козлиного копыта

– три средних силверлифа

– корень бессмертника

– корень невянника

– три бреолийские мианцетии

– 114 иголок лампагуса

– сок шести «Глаз Смерти»

– нэйлика розовая

– К. К. Избранного

– тысячелистник

– лорчатка трёхцветная

– щепотка натёртой коры долгометиса

– пучок трималинов

– один зонтичный гриб (сырой)

– десять лопухов с розовыми прожилками

– комок земли с «трёх троп»

– две капли живой воды

– тринадцать ноготков

– семечко одного сатана красного

– три волоса из хвоста пегаса

– 200 гр. сушёного лиркшинского мха

– гилмарэлиус

– стебель одного линнея синего

– Хм-м… – Задумчиво протянул Эдвин, ставя два ровных крестика напротив шестилистника и ноготков. – Кто следующий?

Список пошёл по кругу.

– Как странно, – сказал Том, принимая пергамент, – я думал, у меня богатая коллекция трав, а из них не понадобилась ни одна.

– Да тут вообще половину названий я в первый раз вижу. – С досадой вставила Эми.

– Как же мы их найдём? – Вслух подумала Эльвин.

Мистер Гриф снова куда-то исчез. Мирком сделал последнюю пометку, и Эдвин снова перечитал список.

– Мда-а… – Протянул он, – не густо. Почти всё придётся искать самим. И откуда же, интересно, мы достанем, к примеру, волосы из хвоста пегаса, и что такое прилункусы?

Он поднял брови и задумчиво покачал головой.

– А как выглядят трималины? – Осторожно спросил Мирком, тоже склоняясь над длиннющим списком ингредиентов.

– Ты меня спрашиваешь? – Вздохнул Эдвин, уже прикидывая, как они будут искать в дремучем, опасном лесу то, чего даже не знают.

– А это случайно не такие длинные жгучие ленты с белыми шипами? – Ещё больше раскрыв глаза от испуга, вслух подумал Мирком, и ему стало нехорошо. – Кажется, я о них слышал.

– Ну, поздравляю тебя! – Эдвин недовольно свернул пергамент.

– Да, Мирком, трималины именно такие. – Вдруг сказал Лиам. – Только шипы у них синие. Они белеют к ночи и светятся в темноте.

Все изумлённо уставились на Лиама. Эдвин зааплодировал.

– Браво! – Воскликнул он, улыбаясь. – Кажется, среди нас скрывается настоящий профессионал, знаток растений!

– Нет, что ты, – смутился Лиам, мельком взглянув на Эльвин, – я не профессионал, просто очень увлекаюсь растениями. Многие травы из списка мне знакомы, хотя я и читал о них только в книгах и ни разу не видел в природе.

– Ну, слава Богу! – Обрадовался Эдвин. – Теперь, кажется, легче стало. Ты сможешь описать нам незнакомые травы и помочь отличить их от других, когда будем рыскать в лесу?

– Конечно. – Пожал плечами Лиам. Эльвин не могла оторвать от него взгляда, а он не мог думать ни о ком кроме неё. – Можно мне на секунду список, пожалуйста?

Эдвин протянул ему пергамент.

– Так… – Прошептал Лиам, ещё раз просматривая колонку с ингредиентами. – Если брать травы, то я не совсем представляю что такое «глаза смерти» и практически ни слова не слышал о гилмарэлиусе. А остальные растения, кажется, все знакомы.

– Что скажешь, Том? – Эдвин упёр руки в боки. – В твоей супер-книге можно найти описание каких-нибудь из этих трав?

– Думаю, да. – Том поднял с бревна толстенную энциклопедию и, открыв указатель, принялся быстро водись пальцем по странице.

– Где Гриф? – Эдвин огляделся по сторонам. – Хоть бы помог…

– Этим и занимаюсь. – Послышался знакомый, холодный голос и, обернувшись, все увидели Мистера Грифа в его неизменном чёрном плаще. Повисло неловкое молчание.

– Извините, сэр, – начал Эдвин, хотя в его голосе не слышалось никакого извинения, – я просто имел ввиду…

– Меня не интересует, что ты имел ввиду. – Оборвал его Гриф. – Запомните раз и на всегда – если я куда-то отлучаюсь, значит это необходимо. Так надо. И вот сейчас, когда многие из вас думали, что я где-то прохлаждаюсь, ваш Учитель облетал окрестности и проверял нет ли в лесу шпионов и прислужников Тёмного Принца.

– Ну и как, нет? – Спросил Лиам безразлично.

Гриф повернул к нему голову и его глаза презрительно сощурились. Лиам, в свою очередь ответил ему не меньшей презрительностью во взгляде.

– Сейчас в лесу относительно спокойно. – Наконец сказал Паверус Гриф, отводя взгляд в сторону. – Вы разобрались со списком?

– Да, почти. – Первый ответил Эдвин. – Кажется, всё понятно, кроме двух трав, комка земли с трёх троп, волос из хвоста пегаса и пыли звезды. Где это взять?

– И ещё, – осторожно добавил Мирком, – что такое «К. К. Избранного»?

– Всё перечисленное Эдвином оставьте до завтра, – ответил Гриф, – и найдите в энциклопедии то, что не знаете. Сегодня вам нужно постараться и собрать как можно больше тех трав, которые вам знакомы, и выучить до завтра информацию о каждой из них. А что касается твоего вопроса, Мирком, «К. К. Избранного» означает «кусочек каждого Избранного». То есть ваши кусочки.

Всех передернуло от ужаса.

– От нас будут что-то отрезать? – У бедного Миркома от страха подкосились ноги и он плюхнулся на первое попавшееся бревно.

– Не волнуйся, – рассмеялся Мистер Гриф, – так уж и быть, ноги и руки я тебе оставлю.

Наступила напряжённая тишина. Кажется, никто не понял юмора Мистера Грифа. Или это была не шутка?

– Ладно, – сказал он, наконец, – хватит терять время. Вам пора в лес. Сейчас кто-то пойдёт со мной за корзинами, и вперёд.

– Сэр, – еле слышно попросила Эмили, – можно нам ненадолго задержаться и посмотреть по энциклопедии некоторые растения? Потому что из нас в них хорошо разбирается только Лиам.

– Только Лиам? – Холодно повторил Гриф. – Ну хорошо. Тогда он пойдёт со мной. А вам я даю ровно двадцать минут чтобы выучить то, что не знаете назубок. Идём, Лиам.

Учитель быстрым шагом направился в сторону красного шатра. Лиам, ненавистно сверля ему спину взглядом, двинулся следом.

Эдвин недовольно проследил как Мистер Гриф скрывается из виду.

– Он сказал назубок? За двадцать минут? – Эдвин был слегка раздражён. – Может ещё на все зубы сразу?

Том молча перелистал энциклопедию.

– Вот, я нашёл про козлиное копыто. – Он посмотрел на друзей.

– Читай тогда. – Эдвин встал рядом.

– Вслух?

– Ну, да.

– Хорошо… – Том склонился над книгой. – «Козлиное копыто – ядовитое растение, обладающее сильным усыпляющим эффектом. Произрастает в лесах около пней и упавших деревьев, паразитирует на деревьях. По преданию появилось в том месте, где пролилась кровь любимой козы великой чародейки Лютеры в тысяча… так ладно, это нам не нужно… – Том пробежал глазами страницу. – … поэтому странники и знающие люди так смело… Ах, вот, нашёл… Сок козлиного копыта обычно используют как сильное снотворное при бессоннице. Передозировка может привести к смерти. (Мирком испуганно сглотнул). Стебель после засыхания применяют как средство от мух и других насекомых. Растение имеет толстый мохнатый корень и овальные тёмно-зелёные листья (рисунок 1120567). Цветки ярко-жёлтые, плотные, по форме напоминающие копыта козы. При срывании на одну секунду приобретают кроваво-красный оттенок и издают запах гнили. При сборе цветков рекомендуется задержать дыхание на несколько минут (иначе запах этого растения может привести к потере сознания) и после того, как они поменяют цвет, следует отдалиться от растения минимум на метр, поскольку сок, выделяющийся из него также опасен. Через десять минут сок высыхает и к растению снова можно приблизиться.

Если же вам нужен именно сок, завяжите рот и нос плотной ватной повязкой, наденьте рукавицы и наполняйте сосуд, наклонив стебель от себя, а потом закройте сосуд резиновой пробкой и немедленно уходите. В случае попадания сока на повязку или рукавицы, следует немедленно избавиться от них, так как запах растения оказывает мгновенное усыпляющее действие.

Примечание: после сбора цветки становятся совершенно безвредными. О приготовлении зелий и порошков смотрите ниже…

– Да, весёлая история… – Эдвин издал нервный смешок. – Если тут, – он потряс в воздухе списком ингредиентов, – все травки такие «безобидные», ещё не факт что мы после их сбора вообще вернёмся из леса.

– Вот иллюстрация. – Том развернул книгу и продемонстрировал всем рисунок под которым значилось «козлиное копыто».

– Супер. – Проворчал Эдвин, мельком глянув на картинку. – Что там дальше?

– Дальше, дальше… – Том задумчиво перевернул страницу. – Зубчатый лук нам нужен? – Он поднял голову.

– Нет. – Ответил Эдвин, заглянув в список.

– А змеиный зев?

– О, Боже… – Еле слышно простонал Мирком, хватаясь за горло.

– Да, тут он есть. – Сказал Эдвин, не обращая на Миркома никакого внимания. Эльвин и Эмили обменялись обречёнными взглядами. Эльвин села рядом с Томом и тоже склонилась над книгой.

– Так… – Том увидев её, на секунду забыл что делал, – ах, да… змеиный зев… Очень редкое лекарственное растение семейства трубкоцветковых… Произрастает на открытых местах с песчаной почвой. Основное назначение: служит как лекарство от укусов любых видов змей. Имеет очень толстый гладкий стебель жёлто-зелёного окраса с множеством синих или голубых (в зависимости от возраста растения) точек и крапинок. Верхние листья бледные, круглые. Цветёт весной…

– Понятно. – Эдвин снова развернул список и быстро пробежал глазами. Том поднял книгу.

– Посмотрите рисунок.

Все повернули головы и внимательно изучили иллюстрацию на большом, чуть помятом листе.

– Какое интересное растение. – Задумчиво произнесла Эмили, проводя пальцем по странице.

– Да уж, очень. – Вставил Эдвин. – Особенно название у него отменное! Что там дальше?

– Я вот тут нашёл… – Том снова принялся листать энциклопедию. – Фарфоровые розы и ноготки. Про что читать?

– Давай про розы. Ноготки все знают. – Предложила Эмили.

– А розы не все знают? – Усмехнулся Эдвин.

– Про фарфоровые нет. – Эмили обиделась.

– Ну, хорошо, хорошо. – Успокоил её Эдвин. – Давайте про розы, всё равно до конца не успеем… – Он пожал плечами.

– Фарфоровые розы считаются одними из самых красивых цветов на Земле. В древности за их росток можно было выменять мешок гранёных бриллиантов или золотые башмачки ювелирной работы. По сей день носят второе название «Щёчки феи», так как по цвету напоминают румянец фей, которые по преданию обнаружили у себя в саду маленькое золотое зёрнышко. Посадив его, через некоторое время они увидели, что вырос куст, усыпанный белоснежными цветами с розовым отливом… – Том запустил руку в волосы, – … рассадили их по всему свету…Та-ак…Фарфоровая роза – высокое кустовидное растение высотой от 1,5 до 2 метров, безвредное. Почти всегда в цвету…

– Подожди, пожалуйста. – Обратилась к Тому Эльвин, тронув его за руку.

– Да?

– В списке значатся фарфоровые розы с двумя серединками. Посмотри, говорится ли в книге что-нибудь об этом?

– Конечно, дорогая, сейчас. – Промурлыкал он как кот и тот час же принялся искать в тексте ответ на вопрос. – Вот, здесь есть. – Через минуту сказал он, разглаживая рукой нужную страницу. – Слушайте… Люди верят, что можно встретить фарфоровую розу с двумя серединками. Это феномен, невозможный в природе. Однако есть поверье, что найти такой цветок сможет только тот, кто по-настоящему влюблён. Если вы влюблены, просто подойдите к кусту, вспомните того, кого любите, и ищите. Помните: тот, кто любит, всегда находит то, что не могут найти другие.

Том поднял голову.

– Да, уже знаю, кому придётся найти это чудо. – Сказал Эдвин, взглянув на Эльвин. – И догадываюсь, кто этого сделать никогда не сможет…

– Кто же? – Поинтересовалась Эми.

– Да так…

В эту секунду из-за шатров быстрым шагом вышли Мистер Гриф и Лиам с шестью корзинами. Все, кто сидел, поспешно встали.

– Ну что? – Спросил Учитель, подходя к Избранным. – Всё выучили?

Команда промолчала. Естественно, за двадцать минут они не могли выучить всё. Лиам поставил корзины на землю. Он был грустный, понурый. Мистер Гриф всё время хмурился и недобро сверкал глазами.

– Ладно, – сказал он, – что знаете, то и будете искать. Больше времени задерживаться у нас нет. Собираются тучи. Через час или два начнётся дождь, может даже гроза.

Избранные разобрали корзины.

– У кого список? – Гриф оглядел учеников. Эдвин поднял руку. – Не потеряй…

Глава 9. За чертой

– Последнее напутствие вам от меня перед тем как переступите черту. – Начал Учитель, вставая перед Избранными. – Будьте внимательны, будьте осторожны, будьте незаметны. Лес – это самое таинственное и загадочное место на земле. Особенно старый и особенно в Морвинии. Я разрешаю вам пользоваться силами для защиты лишь в случае нападения. Это касается и перевоплощений, так как принимая облик животного, вы излучаете очень мощную волну энергии. Слуги Тёмного Принца чувствуют её, и чем больше вы её излучаете, тем ближе они к вам. Сейчас для вас главное подружиться с лесом, а это, я думаю, у всех вас получится. Он любит светлые силы, а вы и есть – свет. Сегодня я иду с вами. В последующие дни у меня не будет на это времени. Верьте в себя и ничего не бойтесь. Идёмте…

В лесу было чудесно, просто волшебно. Ни разу в жизни Эльвин не видела таких красивых старинных деревьев, таких необычных, совершенно незнакомых растений. Повсюду росли разноцветные грибы и ягоды, где-то неподалёку журчала вода. Даже птицы здесь пели совершенно другие песни.

Как только Избранные вошли в лес, всё вокруг мгновенно затихло, как будто кто-то выключил звук.

– Лес прислушивается к вам. – Полушёпотом произнёс Мистер Гриф, поднимая руку и жестом подзывая всех к себе. – Вы незнакомцы. Лес никого из вас не знает, ну только Эдвина. Он ходил за брёвнами вместе со мной и уже успел подружиться с лесным духом. Теперь ваша очередь. Оглянитесь, посмотрите на деревья и траву и скажите про себя: «Я пришёл сюда с миром. Я пришёл помочь. Я служитель Света и несу Свет». Дух леса ответит вам.

Наступила тишина. Избранные старательно произносили про себя нужные слова, обращая почтительный, но в тоже время гордый взор на окружающие их деревья, кусты и землю под ногами.

И только Мирком, у которого от волнения кружилась голова, никак не мог сосредоточиться и даже зажмурился, но всё равно напутал со словами, забыл последнее предложение и очень разнервничался.

– Ну что, готово? – Спросил Гриф через несколько минут.

Все закивали. Мирком нервно встряхнул головой и с испугом уставился на Учителя.

– Ждите знака. – Мистер Гриф затих.

Избранные застыли в ожидании.

– Извините, сэр, – чуть не плача, позвал Мирком, – я забыл последнее предложение. Не могли бы Вы пов…

– Смотрите! – Вдруг воскликнула Эмили, восхищённо указывая на что-то. – Там радуга!

И правда, всего в нескольких шагах, из плотной листвы, поросшего мхом дерева, прямо к ногам Избранных падала яркая радуга.

– Волшебство просто! – Девушки были в восторге.

– Все видят радугу? – Спросил Учитель. – Это очень важно. Говорите честно.

Раздалось дружное «да».

– Подождите! – Пискнул Мирком. – Я не успел договорить нужные слова. Кажется, я ничего не вижу.

– Ты не видишь радугу? – Забеспокоился Мистер Гриф. – Это очень странно. – Он сдвинул брови, но через секунду задумчиво посмотрел на испуганного юношу. – Не волнуйся. Наверное, для тебя будет послан другой знак. Потерпи немного.

– А что, если лес меня не принял? – У Миркома ещё сильнее закружилась голова. – Неужели я всё-таки…

Он не успел договорить. К удивлению остальных и невероятному потрясению самого Миркома, ему на голову ни с того ни с сего вдруг упала большая золотая шишка. Наступила тишина, но потом все засмеялись.

– Вот тебе и знак, паникёр. – Весело сказал Мистер Гриф, упирая руки в боки.

Мирком молча потёр ушибленный затылок.

Лес снова ожил, и снова запели птицы.

– Теперь всё в порядке. – Успокоил Избранных Учитель. – Лес принял вас и можно смело пускаться на поиски.

– А я уже кое-что нашёл. – Лиам опустился на корточки и осторожно приподнял огромный синий лопух. – Зонтичный гриб.

Избранные наклонились чтобы лучше видеть: и правда, там в тенёчке рос ярко-рыжий гриб с маслянистой шляпкой. Лиам достал из кармана нож. На солнце блеснуло остро наточенное лезвие, и непонятно от чего, но Эльвин вдруг стало очень не по себе.

– Ты носишь его с собой? – На лице Мистера Грифа возникла устрашающая гримаса. – Всё время?

Его голос совсем изменился. Лиам с вызовом вскинул голову.

– Да ношу. А разве это преступление? – Спокойно спросил он, хотя ему стоило огромных усилий держать себя в руках.

Увидев, как вытянулось ненавистное лицо Грифа, Лиаму стало гораздо легче. Он наклонился, и под прицелом круглых как монеты глаз Учителя, специально не торопясь срезал гриб.

– Как ты смеешь хамить мне, негодный? – Громыхнул Мистер Гриф. – Кто разрешил тебе носить с собой нож?! Ты будешь наказан за это! Наказан!

Лицо Учителя приобретало всё более и более птичьи черты. Эльвин с ужасом заметила, что нос его стал уплотняться и походить на клюв, а на рукавах чёрной мантии проступали длинные перья.

Когда напряжение достигло максимума Эдвин, который всё это время крутился около Лиама, то ли нарочно, то ли нечаянно, со всего маху наступил на толстую сухую ветку, и все вздрогнули от оглушительного хруста.

Мистер Гриф и Лиам еле-еле оторвали друг от друга презрительные взгляды.

– Я ещё поговорю с тобой, Лиам. – Сквозь зубы процедил Учитель. – А пока идёмте за мной, я покажу где вы будете брать воду.

Он повернул вправо, пересёк колючие заросли ежевики и, раздвинув кусты, вышел на плохо освещённую узкую полоску земли, где среди могучих деревьев бежал неглубокий, извилистый ручеёк.

– Серебряный ручей. – Вполголоса произнёс Эдвин. – Не думал, что когда-нибудь увижу его…

– Вот видишь, всякое бывает. – На лице Мистера Грифа возникло что-то наподобие улыбки. – Сюда вы будете ходить за водой. Запомните все это место. Ну а теперь, – добавил он, – пойдёмте глубже в лес, поищем то, зачем пришли.

И все дружно пошли за Учителем.

– Смотрите, вон ноготки! – Эмили подбежала к маленьким жёлтым цветам.

– У меня есть ноготки. – Через плечо сказал Эдвин, шаря ногой в траве.

– Ну вот… – Расстроилась Эмили. – А я уже обрадовалась, что хоть что-то нашла.

– Не разбегаемся! – Крикнул Мистер Гриф Эльвин, которая скрылась за двумя сросшимися деревьями с красной корой.

– Но, сэр, – Эльвин выглянула из-за дерева, – я кое-что нашла. Здесь растёт сатан. Именно красный, как нам и нужно.

– Ладно, собирай…

Учитель ходил взад-вперёд как надзиратель, заложив руки за спину, и внимательно наблюдал за командой.

– А бессмертник нам нужен? – Спросил Мирком, склоняясь над кустистым растением с мелкими белыми цветочками.

– Да, – ответил Эдвин, – но только корень.

Мирком недовольно опустился на колени и стал нехотя ковырять руками землю.

Том вылез из куста шиповника и тихо направился за красные деревья, где Эльвин собирала сатан.

– Я всё вижу. – Раздался за его спиной строгий голос Учителя, и Том виновато остановился. Эдвин рассмеялся, но поймав на себе взгляд Мистера Грифа, сделал вид, что его пробрал сильный кашель.

– Эми, крошка, помоги-ка Миркому. – Сдерживая смех, обратился он к Эмили, которая до сих пор слонялась без дела.

Бедный Мирком побелел как снег, от волнения руки совсем перестали его слушаться.

– Нет, не надо мне помогать! – Взмолился он, увидев, что Эмили уже направилась в его сторону. – Я сам! Я уже почти закончил!

– Не говори глупостей, приятель. – Махнул рукой Эдвин, пробираясь сквозь заросли репейника. – Вдвоём быстрее. И интересней.

Он довольно улыбнулся. Эмили молча присела рядом с Миркомом, у которого перехватило дыхание. Они оба чувствовали неловкость, потому что сильно нравились друг другу, но стеснение Миркома невозможно было передать словами.

Он весь съёжился, быстро раскопал землю, и даже не дав Эмили ничего сделать, выдернул бессмертник с корнем.

Эмили растерянно подняла на него глаза и безмолвно проследила взглядом как Мирком, смущённый до безумия, встаёт и не глядя засовывает растение в корзину.

Эльвин подошла к кустам ежевики и нечаянно спугнула Миркома, который, сбежав от Эмили, теперь был в полном смятении и с горя ел ягоды.

– Извини. – Сказала Эльвин, заметив с каким испугом он метнулся в сторону. – Я тебя напугала?

– Нет. – Ответил Мирком, стараясь не смотреть на неё. Он хотел отвернуться, но, зацепившись за куст, выронил корзину и его бессмертник упал на траву. – О, Боже…

Мирком покраснел и принялся быстро поднимать бессмертник.

Эльвин подумала, что ей лучше уйти, и уже хотела зайти за куст, как вдруг за её спиной раздался истошный, душераздирающий крик. Мигом обернувшись, она увидела жуткую картину. Мирком лежал на земле и, крича от боли, цеплялся за траву. Его левую ногу крепко обвило какое-то длинное жёлтое лентовидное растение с синими шипами и с силой тащило юношу под куст. А оттуда словно щупальца, выползали всё новые и новые ленты.

Эльвин мигом бросилась на помощь и, подбежав к Миркому, схватила его за руку.

– Держись за меня! – Крикнула она ему. – Хватайся! Я тебя вытяну!

Но это оказалось не так-то просто. Ещё несколько длинных лент выскользнуло из-под куста и впились во вторую ногу юноши, порвав ему штаны и до крови расцарапав кожу. Его затаскивало всё глубже и глубже.

– Нет! – Отчаянно закричала Эльвин, что есть мочи пытаясь вытянуть Миркома. Она кинулась к его ногам и вцепилась в длинные жёлтые ленты, пытаясь порвать их. Синие шипы мгновенно впились в кожу и словно пламенем обожгли руки.

– Том! – Взмолилась Эльвин. – Кто-нибудь, помогите!

Но все и так уже мчались к ним, заслышав вопли Миркома.

Том и Эльвин схватили Миркома за руки, Лиам достал нож и изо всех сил стал рубить по жёлтым щупальцам, которых становилось всё больше и больше.

– Это трималины! – Закричал Лиам. – Нужна вода! Вода, быстрее!

Перед ними неожиданно возник Эдвин и, не сказав ни слова, мигом окатил Миркома ледяной водой из своей корзины.

За следующие несколько секунд произошло что-то непонятное. Трималины уползли под куст, полыхнула яркая вспышка света, Мирком куда-то исчез и Эльвин с Томом, которые изо всех сил тянули его за руки, отлетели на несколько метров. Эльвин – в колючие кусты ласкумуса, Том – за дерево, в заросли ярко-розовых цветов виллаэлов.

– Где он? Где? – Услышала Эльвин слёзную мольбу Эмили, вылезая из кустов и отцепляя от колючек длинные волосы.

– Успокойся. Он перевоплотился в голубя и улетел. – Пытался угомонить Эмили Эдвин. – Мы его найдём. И не вздумай плакать!

Но Эмили уже плакала и, вытирая слёзы, смотрела в небо, где совсем недавно пропал из виду белоснежный голубь.

– Эльвин! – К Эльвин подбежал взъерошенный Том и обеспокоено осмотрел её с ног до головы. – Дорогая, у тебя царапины на лице. (Эльвин поспешно натянула рукава как можно ниже, чтобы спрятать руки, но Том всё заметил). О, Боже! – Воскликнул он в ужасе, хватая её посиневшие от яда трималинов кисти рук. – Ты вся поранилась! Моя бедная. Тебе очень больно? Пойдём отсюда.

– Ещё не легче! – Бушевал Мистер Гриф. – Зачем он полез туда?! Я же говорил, что надо быть осторожней. Лес опасен!

– Мирком не виноват! – Вступилась за него Эльвин. – Не ругайте его, ему и так досталось…

– Ладно. – Гриф был очень недоволен. – Хватит болтать. Надо найти этого болвана. Эдвин, ты можешь сказать где он?

Эдвин медленно огляделся по сторонам.

– Там. – Указал он куда-то вправо. Избранные взволнованно затихли. – Он не может ни идти, ни лететь… Скорее! – Крикнул Эдвин и, ни сказав больше ни слова, побежал на помощь другу.

Остальные не раздумывая кинулись следом. Они бежали недолго. Уже через минуты две или три Эдвин затормозил у огромной, высоченной ели где, практически без сознания, постанывая и держась за голову, лежал бедный Мирком. Все столпились вокруг него. Эдвин присел рядом и жестом попросил остальных держаться в стороне.

– Как ты, дружок? – Спросил он, наклоняясь к белому как полотно Миркому, и заботливо дотрагиваясь до его мокрого от пота лба. Мирком не ответил, только две крупные слезы вытекли из красивых серо-голубых глаз.

Низ его штанов был разодран в клочья. Трималины своими шипами добирались до кожи ног, которая теперь посинела, распухла и покрылась волдырями. Бедный юноша даже не мог пошевелить ногами.

– Дело плохо. – Взволнованно сказал Эдвин, поднимая глаза на Учителя. Эмили всхлипнула и уткнулась в большой носовой платок.

– Нужна крапива. – Лиам присел рядом. – Крапивный отвар очень хорошо помогает.

– Несите его в лагерь. – Приказал Гриф. – Там разберёмся.

– Надо набрать крапивы. – Повторил Лиам.

– У меня есть в шатре. – Сказал Том. – Целый пакет. Я отдам всё, что припас.

– Хорошо, тогда пойдёмте быстрее. – Эдвин наклонился и как пушинку поднял с земли попискивающего Миркома. – Тихо, приятель, – произнёс он мягко, – всё будет хорошо.

Глава 10. Гроза

– Ну как ты? – Эдвин подложил под голову больного друга мягкий валик. Мирком зажмурил сырые от слёз глаза, но ничего не ответил.

Он лежал на траве возле брёвен и тёмные, тяжёлые тучи, свисая с неба, грозно взирали на его страдания. Скоро должна была разразиться настоящая морвинская гроза и природа, притихнув, смиренно ждала бури.

Пять минут назад Избранные переступили черту, и Мистер Гриф объявил, что до начала грозы запрещает заходить в шатры, есть и сидеть без дела. Исключение сделали только для Тома, которому было позволено зайти к себе и взять из запасов сушёную крапиву, что бы приготовить отвар для Миркома. Лиам сломя голову побежал за водой. Эльвин и Эмили сели в стороне. Они придвинули к себе все собранные за сегодня травы, которые должны были тщательно разобрать и разложить сушиться, и принялись за работу.

Трав было немного, но каждая требовала к себе особого обращения.

– Сатан красный, гладкостручковый. – Прочитала Эмили, открыв нужную страницу в энциклопедии, и в сотый раз повернула голову в сторону Миркома. Она имела удивительную способность читать и смотреть на него одновременно. – Так… для особо сложных магических зелий следует выдержать стручок в темноте в течение тридцати минут, затем вынуть семена и хранить их в сухом месте во избежание прорастания.

– Понятно… – Эльвин попыталась вынуть из корзины сатан, но только стиснула зубы от жгучей боли. На кисти её рук было страшно смотреть – синие, распухшие, они всё время чесались и нестерпимо болели. К глазам подступали слёзы, но Эльвин не позволяла себе плакать, так как знала – Миркому в десятки раз хуже.

– Я не могу. – Еле сдерживая слезы, призналась Эльвин, убирая руки от корзины. – Достань ты, пожалуйста…

– Конечно. – Поспешно сказала Эмили, бросая на неё испуганный взгляд. – Тебе же больно. Я сама всё сделаю. Отдыхай.

Из-за шатров появился Том.

– Я принёс всё, что у меня есть. – Он присел рядом с потухшим очагом и высыпал в маленький котелок целую гору сушёной крапивы.

– Сваришь? – Попросил Эдвин.

– Конечно, сварю! – Том был очень взволнован. – Это не долго, только вода нужна.

– Вон, Лиам уже несёт…

И правда, из-за деревьев выбежал Лиам с ведром и, переступив черту, быстрым шагом направился в их сторону. Он налил воды в котёл, Эдвин одним прикосновением руки разжёг потухшие поленья, и Том принялся за дело.

– Кажется, готово. – Сказал он минут через пятнадцать. – Нужны бинты или какая-нибудь материя.

Все переглянулись.

– У меня есть бинты. – Подумав, сказал Эдвин. – Остались после одного очень неприятного случая.

– Я принесу. – Лиам поднялся с земли.

– Подожди. – Остановила его Эми. – Мистер Гриф запретил нам заходить в шатры.

– Где они? – Пропустив мимо ушей её слова, спросил Лиам. Ему было абсолютно наплевать на дурацкие запреты Учителя.

Эдвин промолчал.

– Ты слышал меня? – Эмили растерянно подняла на него глаза.

– Где они? – Настаивал Лиам, в ожидании смотря на Эдвина. Тот молчал.

– Я сам принесу. – Вдруг сказал Эдвин. – Ты и так уже наказан.

– Что за глупость?! – Лиам раздраженно дёрнул плечом. – Мне уже нечего терять. Где они?

Эдвин покачал головой.

– В нижнем ящике моей тумбочки, с самого краю…

– Давно бы так…

Лиам ушел и быстро вернулся. Он принёс два рулона пожелтевших марлевых бинтов. Том взял их, оторвал от одного длинный кусок, а остальное положил в котёл.

– Они пропитались, можно брать. – Том попытался достать бинты, но вода была слишком горячей.

– Я сам. – Эдвин подвинулся ближе и совершенно спокойно засунул руку в кипяток. Они с Лиамом принялись обматывать ноги Миркома.

Том же положил оторванный им кусок бинта в отвар, кое-как выловил его и поспешил к Эльвин, которая всё это время молча сидела в стороне.

– Дорогая, дай я помогу тебе. – Он заботливо взял её руки в свои и принялся аккуратно забинтовывать их. Сколько же любви было в его глазах, сколько нежности! Разве могла раньше Эльвин даже подумать что кто-то будет любить её так? Нет, не могла.

– Сокровище моё, жизнь моя! – Том завязал бинт и крепко прижал Эльвин к себе. – Всё будет хорошо. Я с тобой.

По траве послышались ровные шаги. Эдвин устало вздохнул.

– Сейчас начнётся гроза…

И гроза действительно началась. Перед Избранными появился Мистер Гриф.

Сначала он гаркнул на Тома, который обнимал Эльвин (закапал мелкий дождик), затем объявил, что в наказание за неосмотрительность в лесу обед отменяется (полило как из ведра), потом отчитал Лиама за нарушение запретов (небо почернело), и когда Лиам ответил что готов хоть сейчас расстаться с жизнью, небо распорола яркая молния. Эмили взвизгнула.

– Живо все в шатры! – Крикнул Гриф. – Пока не кончится буря, будете учить по книгам травы из списка. Завтра всё проверю. Лиам идёт со мной. Я назначу ему наказание.

И все, мокрые до нитки, стали разбегаться по своим жилищам.

Том отнёс Миркома к ним в шатёр, Эмили быстро сгребла в кучу все собранные травы, взяла энциклопедию, и они с Эльвин тоже удалились. Эдвин кинул на Лиама сочувственный взгляд и самый последний ушёл к себе. Мистер Гриф повёл Лиама отбывать наказание.

Дождь лил до глубокой ночи, не ослабевая ни на минуту. Кажется небо на кого-то сердилось и с силой выжимало огромные чёрные тучи.

Лиам вернулся только около одиннадцати, промокший насквозь. Он молча прошёл мимо Эдвина, даже не взглянув на него, снял ботинки и прямо в сырой одежде упал на кровать лицом на подушки.

В шатре было слегка прохладно и царил лёгкий загадочный полумрак. Эдвин, который неподвижно стоял в дальнем углу, скрестив на груди руки, долго смотрел на своего друга. Никто не смог бы догадаться о чём он думает, что чувствует. Только глаза его задумчиво блестели и тихонько мерцали.

– Не делай этого больше. – Произнёс он, наконец. – Пожалуйста.

Лиам медленно поднял голову. Его сырая чёлка прилипала ко лбу, в больших серых глазах стояли слёзы.

– Не делать чего? – Хрипло спросил он.

– Не терзай себя. – Ответил Эдвин. – Я знаю, тебе плохо. Но поверь, выливая своё отчаяние на Грифа, ты всё только усложняешь. Так делу не помочь. Не стоит так жестоко наказывать себя за свои чувства… к ней. – Добавил он, помедлив и опуская глаза. – Ты не виноват. Поэтому прости себя и не нарывайся больше на наказания. Ты их не заслужил…

– Но я люблю. – Прошептал Лиам. – А мне нельзя…

Он снова уткнулся в подушку и больше за этот день не проронил ни слова.

Глава 11. Джокер

– И льёт и льёт. – Эльвин отошла от окна и, поёжившись, села на кровать. Эмили выглянула из-за энциклопедии.

– Я уже дочитываю. Сейчас тебе передам. – Она устало вздохнула. – Губковидное растение… произрастает на болотах… питается комарами… Ох, нет! На пустой желудок совсем ничего не учится. – Она громко захлопнула книгу. – Читай теперь ты. А то скоро Эдвин, наверное, у нас её заберёт.

Эми облокотилась на спинку кровати. Эльвин подошла и взяла книгу. Её руки уже почти не болели, но всё ещё оставались в бинтах.

– Том о тебе думает. – Ни с того ни с сего сказала Эмили, мечтательно заложив руки за голову.

– Что? – Энциклопедия чуть не выскользнула из рук Эльвин.

– Ну, то есть я думаю, что он о тебе думает. – Поспешно пояснила Эми, испугавшись её реакции. – Вы же помолвлены, и, наверное, всё время думаете друг о друге.

Наступила тишина. Эльвин тихо села на кровать.

Зачем Эмили это сказала? ЗАЧЕМ? Опять в голове Эльвин всё смешалось, опять слилось в непонятную густую массу. Она снова почувствовала, как сжимается сердце, снова испытала угрызения совести. Конечно, безусловно, её преданный Том думает о ней. Всё время. Эльвин это знала. И ей было мучительно осознавать, что ещё никогда она, как бы глубоко ни спускалась себе в душу, не могла найти и возбудить к нему те же чувства, какие испытывал он.

Раньше Эльвин казалось, что та глубокая привязанность, та искренняя симпатия, которые сразу родились в ней как только она увидела Тома, и была настоящая любовь. Но теперь, когда появился Лиам, Эльвин в полной мере ощутила, что творится с человеком, которым завладевает это чувство.

Лиам – вот всё, что занимало её мысли, и бороться с этим было бесполезно.

– Прости, это я просто так, к слову сказала. – Эмили никак не могла понять, почему её подруга так погрустнела.

– Всё нормально. – Успокоила её Эльвин, на душе у которой было просто отвратительно. – Ты права. Я действительно всё время думаю о Томе. – Соврала она, усаживаясь поудобней и раскрывая энциклопедию. – Наверное, и он тоже.

Эмили мечтательно растянулась на кровати.

– Как это прекрасно! – Вздохнула она, накручивая прядь волос на палец и со счастливой улыбкой осматривая лицо Эльвин. – Интересно, а меня кто-нибудь однажды полюбит так же сильно?

– Конечно, полюбит. – Уверила её Эльвин, отыскивая в оглавлении нужное растение. – Я даже не сомневаюсь в этом.

– Правда? – Засветилась Эми, и на её щеках выступил румянец. – Узнать бы, залечились ли ноги у Миркома, узнать бы, о чём он сейчас думает…

Эльвин наконец нашла нужную страницу и принялась вдумчиво читать, пытаясь всё запомнить. Но мысли путались, сбивали с толку, теснились, шумели.

– Эльвин… – Полушёпотом позвала Эмили, набравшись смелости. – Как по-твоему, я ему хоть капельку нравлюсь?

– Да, да, конечно. – Машинально ответила Эльвин, титанически пытаясь больше не думать о Лиаме.

– Ты правда так думаешь? – Оживилась Эми, даже приподнимаясь с кровати.

Эльвин подняла на неё глаза и тут поняла, что уже несколько минут принимает участие в какой-то беседе.

– Что? – Переспросила она, стараясь вспомнить, о чём шла речь.

– Что я ему нравлюсь… – Эмили смутилась.

– Кому?

– Ну… Миркому… Ты вообще меня слушала?

– Извини, если честно, не очень. – Призналась Эльвин. – Так что ты хотела?

– Ладно, проехали. – Пробормотала Эмили, почему-то сильно краснея и теряясь. Ну прямо как Мирком!

Она порылась в ящике тумбы, достала потрепанную колоду карт и принялась строить из них высокую башню. Эльвин снова углубилась в чтение. И, надо сказать, это оказалось настолько увлекательно, что на некоторое время Эльвин совершенно расслабилась и успокоилась.

Каких только растений, оказывается, не было на Земле! Эльвин узнала столько интересного и нового про травы, сколько не смогла узнать за всю свою жизнь.

Например, такой цветок как Принцыгулус рос корнями вверх а листьями в землю. Вьюнок-баюн обвивал человека или животное и своим ароматом усыплял его на века. Цветочки Ральнитки меняли цвет в зависимости от погоды. Пижмарика вырастала по желанию путника, стоило лишь бросить зерно в землю, и служила плотным и мягким покровом для сна. А дерево Лонгмея всегда сбрасывало листья на того, кто проходил мимо.

Так, в полной тишине, занятые каждая своим делом, девушки просидели несколько долгих дождливых часов, пока, наконец, Эльвин не поняла, что у неё жутко болит живот. От голода.

Она вздохнула и, наконец, закрыла старинную книгу. При мягком свете ламп на обложке ярко сверкнула золотая надпись «Энциклопедия обо всём для Избранных».

« – Обо всём? – Подумала Эльвин. – Разве могут эти страницы знать всё?»

– Ну что, ты выучила, то, что задавали? – Спросила Эмили, одним дуновением ломая свой очередной карточный домик.

– Да, и даже чуть побольше. – Кивнула Эльвин, наблюдая как на пол, словно стая птиц, летит целая колода карт.

– Хорошо. Я тоже. – Эмили спрыгнула с кровати и стала не спеша подбирать карты. – Только уже ничего не помню. – Она пожала плечами. – В голове всё перемешалось.

– Уже почти пол двенадцатого. – Эльвин глянула на часы. – Когда же Эдвин или Том придут за энциклопедией? Ведь ночь скоро…

– Не знаю. – Без особого интереса отозвалась Эмили. – Но у меня вдруг появилась прекрасная идея. – Она улыбнулась. – Давай я тебе погадаю.

– А ты умеешь? – Удивилась Эльвин.

– Умею ли я?! – Воскликнула Эмили, всплеснув руками. – Да я самая могучая гадалка всех времён и народов! Иди сюда. – Позвала она и, даже не дождавшись согласия, уселась на кровать и стала тасовать потрёпанную колоду карт.

Эми делала это так загадочно и изящно, что в Эльвин, впервые за долгое время, проснулось лёгкое любопытство. Она подошла и села напротив подруги.

– Обожаю гадать! – С блаженством вздохнула Эми. – Это так здорово! Можно узнать о чём угодно: о прошлом, о будущем… о настоящем. – Она странно улыбнулась, и Эльвин отчего-то стало не по себе. – Запомни: карты никогда не врут. – Добавила она, сделав серьёзное выражение лица, которое ей совсем не шло. – И сейчас мы их спросим о тебе.

– Подожди. – Забеспокоилась Эльвин. – На что ты будешь мне гадать?

– Как на что? – Эмили даже расстроилась. – На твоего любимого, естественно.

Она хитро улыбнулась. Эльвин стало плохо. Конечно, её подруга имела ввиду Тома, но вдруг карты расскажут о совсем другом любимом в сердце Эльвин?

« – Только не это. – Про себя взмолилась Эльвин. – Только не это!»

– Да ты не волнуйся. – Успокоила её Эми, и улыбка постепенно стёрлась с её лица, сменившись загадочной сосредоточенностью. – Они лишь скажут о его чувствах и всё.

Эмили протянула Эльвин толстую колоду карт.

– Вытащи одну. – Попросила она.

Где-то с наружи прогремел гром, и лампа у них над головами мигнула. Гроза всё ещё шла и, кажется, не собиралась заканчиваться.

Слегка поколебавшись, Эльвин вытянула из середины колоды карту и, медленно перевернув её, сказала:

– Джокер.

– Не может быть! – Не поверив своим глазам, воскликнула Эми.

– Что это означает? – Эльвин услышала как сильно бьётся её сердце.

– Нет, – уже спокойно ответила Эмили, – всё нормально. Но просто такого в моей практике ещё не было. Это очень необычно. Очень. – Она попыталась вглядеться в глаза подруги но Эльвин опустила взгляд.

– Теперь, – продолжила Эмили сладким, певучим голосом, войдя в роль великой гадалки, – посмотри на карту и представь, что ты видишь на ней своего любимого или человека, чувства которого к тебе ты бы хотела узнать. Но лучше того, кого ты любишь, так будет интересней. – Быстро добавила она своим обычным голосом, и тут же снова напустила на себя таинственный вид.

Эльвин приблизила карту к лицу. Маленький джокер в пёстрой одежде с издёвкой смотрел на неё. У него было противное искажённое улыбкой лицо, длинный нос и прищуренные чёрные глазки, которые, казалось, сверлили взглядом насквозь.

Эльвин пыталась не смотреть на него, а представить вместо этого маленького уродливого гнома черты лица Тома. Но как она ни старалась увидеть на карте своего жениха, мозг машинально посылал чёткое, ничем не заменимое изображение Лиама. Его серые глаза опять смотрели на неё из-под длинной чёлки.

« – Да… – Подумала Эльвин, мечтательно. – Пусть это будет он. Я загадала».

– Ну что? – Нетерпеливо раздалось рядом.

– Я загадала. – Ответила Эльвин.

– Хорошо. – Обрадовалась Эмили. – Давай мне.

Она потянулась и забрала из плотно сжатых пальцев подруги потрёпанную карту.

Вырвавшись из сети нежных воспоминаний, Эльвин внезапно опомнилась и подумала, что совершила ошибку. Конечно, ей безумно хотелось узнать, какие чувства испытывает к ней Лиам, но в тоже время она боялась того, что могут показать карты.

– Так-с. – Просвистела Эмили, плавным движением кладя карту на середину кровати. – Теперь посмотрим, что Том… то есть тот, кого ты загадала, – мгновенно поправила себя Эмили, чуть не проболтавшись, – … о тебе думает.

Эльвин едва дышала, сердце её замерло.

Эмили стала быстро размётывать колоду по кровати. Скоро вокруг джокера образовался плотный чёрно-красный круг из карт, и Эмили, сдвинув брови, принялась истолковывать то, что получилось.

– Та-ак, – протянула она, водя пальцем от джокера по кругу. – Семь… восемь… ещё три. Отлично! Он влюблён в тебя. – Радостно заключила Эмили, на секунду отрывая взгляд от карт и улыбаясь Эльвин. – Без всяких сомнений. И, естественно, всё время думает о тебе с момента вашей первой встречи. Ну, как и можно было предположить. – Пожала плечами Эми, явно довольная гаданием. – Хм-м-м… А тут что такое? – Она была в явном замешательстве. – Он … страдает? Ему хочется уме…? Нет. – Эмили немного напугалась. – Может, я что-то напутала. Подожди…

Она принялась снова высчитывать карты по кругу. Рука её слегка дрожала.

– Бубновая восьмёрка, туз крести (это слёзы) и рядом с королём червей целя куча валетов и двоек, причём совершенно различных по магическому числу мастей. – Она озадаченно потёрла лоб.

У Эльвин не было слов. Её сердце куда-то провалилось. Чувства словно гиря повисли на шее.

Невидящим взглядом она уставилась на разложенные карты и ей вдруг показалось, что уродливый джокер растянул толстые губы и злобная ухмылка на его дряблом гномьем лице стала ещё шире. Эльвин вздрогнула, но ничего не сказала. За окном снова ударил гром. Лампа в шатре чуть потускнела. Эльвин стало страшно.

– Ладно. – Сдалась, наконец, Эмили, поняв, что карты упрямо показывают ей то, что она совсем не хочет видеть. – Думаю, что где-то в системе произошла ошибка. Первая часть гадания абсолютно точная, ну а вторая… – Она не знала, какие лучше подобрать слова. – В общем, забудь про неё. – Эмили стала быстро сгребать карты. – Во всяком случае, мы же знаем, что Том наверняка не чувствует… ну, то есть тот, кого ты загадала, не желает себе смерти.

Эльвин молчала. Эмили принялась снова тасовать карты, искоса поглядывая на неё и тоже усиленно над чем-то размышляя.

– Теперь я, наверное, себе погадаю. – Решила она, и уже хотела вытаскивать из колоды карту, как вдруг среди шума дождя и отдалённых раскатов грома послышался чей-то голос.

– Девушки, можно войти?

– Эдвин, ты? Проходи скорее, пока не простудился!

Эдвин вошёл в шатёр.

– Привет. – Сказал он спокойно и даже слегка грустно, отряхивая от дождевых капель свой растянутый свитер. – Извините, что так поздно. Я пришёл за энциклопедией.

Эльвин подала ему книгу.

– Благодарю. – Кивнул он. – Пора и нам знаний набираться.

– Слушай, Эдвин, – позвала Эми, – хочешь, я тебе погадаю? – Она встала и положила колоду на кровать.

– Извини, но карты меня никогда не привлекали. – Ответил Эдвин, слегка улыбнувшись.

– Как странно. – Эмили нахмурилась. – Ну и зря. Ведь это целый огромный, неизведанный мир! Гадания, предсказания, карточные циклы, картолиграммы, загадки королей, лестницы карточных мастей… Ты хоть знаешь обо всём этом разнообразии?

– Частично.

– Частично! – Эмили хмыкнула. – Ты что, даже после этого не веришь в их силу? В то, что они могут говорить и служить орудием общения?

– Дело не в этом.

– А в чём? – Эмили, как страстная любительница карт и всего, что с ними связано, была очень расстроена. – Если ты сомневаешься в моём мастерстве, то напрасно. Я только что гадала для Эльвин, и всё сошлось.

– Неужели? – Эдвин приподнял брови.

Эльвин молчала.

– Да, – продолжала Эмили с жаром, – это было моё специальное, фирменное гадание на любимого. И знаешь, карты сказали, что тот, кого она загадала действительно, по-настоящему её любит. И ведь мы знаем, что это так, правда?

– Да, безусловно. – Без тени улыбки произнёс Эдвин, вспоминая умирающего от тоски и горя Лиама в жёлтом шатре. – Мы это знаем.

Они с Эльвин встретились взглядами. Его глаза выражали сочувствие. Искреннее, неподдельное сочувствие.

– И знаем наверняка, кого она загадала.

– Естественно, знаем. – Спокойно вздохнул Эдвин, снова вспоминая измученного друга.

– И теперь ты хочешь сказать, что карты говорят неправду? – Сокрушалась Эмили, уже успев перевернуть всё с ног на голову. – Ты сейчас станешь говорить, что гадание это пустая трата времени?

– Я ещё раз повторяю: дело не в этом. В карты я верю, но просто их не люблю. И забудем это, ладно?

– Хорошо, но давай я тебе погадаю! – Не унималась Эмили. – На что хочешь. Уверяю, мои карты могут рассказать тебе о том, что ты в себе ещё не знаешь.

– Поверь, я знаю себя. – Ответил Эдвин, спокойно смотря на неё.

– Тогда о прошлом или настоящем.

– Прошлое… – Задумчиво протянул Эдвин. – Ты знаешь, что возвращаться туда опасно? И, думаю, совершенно ни к чему. Пусть то, что было, так и останется на своём месте. Оставь в покое прошлое. А настоящее? Что ж, по-моему я и так знаю больше, чем должен.

Эмили с досадой закусила губу.

– Как насчёт того, что бы спросить карты о будущем? Это всегда интересно. Всё равно, каким бы ты там ни был заумным, будущего ты знать не можешь.

– Конечно, не могу! – Согласился Эдвин. – И никто не может. Поэтому давай просто надеяться, что там всё будет хорошо, и закроем эту тему. Я никогда не стремился узнать будущее, тем более что мы создаём его в настоящем. И кроме этого, мои глаза видят чуть дальше других и замечают чуть больше, чем им положено…

– Тебе не кажется, – мрачно поинтересовалась Эмили, – что у тебя развивается мания величия?

Эдвин покачал головой.

– Что ты, я такими болезнями не болею. Это не мания величия, крошка, это мой дар. И жить с ним не всегда просто.

– Всё равно, карты знают о тебе всё! – Ни с того ни с сего выкрикнула Эми. Эльвин повернула к ней голову.

– Спорим, что не всё? – По лицу Эдвина скользнула усмешка.

– Зря ты отказываешься. – Насупилась Эмили, поняв, что Эдвин непоколебим. – Мне гадания всегда помогают разобраться в себе и решить некоторые проблемы.

– Очень грустно. – Пожал плечами Эдвин. – Потому что карты это всего лишь стопка измалёванной бумаги, в сети которой попадают очень многие, а ты – человек, и должна самостоятельно справляться с трудностями на жизненном пути. Ну а теперь, мне, по-моему, пора. Доброй ночи!

Он сунул энциклопедию подмышку и направился к выходу.

– Карты это не стопка бумаги! – Крикнула ему в след Эмили. – Они магическое орудие!

На секунду Эдвин остановился.

– Спокойно, сестрёнка. – Сказал он ровно. – Зачем же так нервничать?

– У карт есть секреты. – Эмили чуть не плакала от досады. – И они делятся ими со мной.

– Что ж, поздравляю. – Эдвин снова двинулся к выходу.

– Ты смеёшься над этим! – Эмили топнула ногой. Эдвин опять остановился. – Смеёшься, потому что боишься их! Ты думаешь, что знаешь всё, а между тем ни один мудрец не скажет, в какой последовательности могу лечь карты в колоде! Это необъяснимо!

Воцарилась тишина.

– Тебе кажется, это загадка? – Эдвин задумчиво провёл указательным пальцем по губам. – Ладно, считай как хочешь. Но, возможно, любую загадку можно разгадать, если хорошо подумать. Или получше посмотреть… – В его глазах блеснула обида. – Возьми свою колоду и посчитай. Шестая карта сверху сейчас валет крести, а двенадцатая снизу червовая шестёрка.

Он подошёл к выходу.

– И джокер у тебя злой…

Снова прогремел гром. Лампа под куполом шатра со скрипом качнулась. Эдвин ушёл.

С минуту стояла полная тишина. Только дождь ещё сильнее забарабанил по крыше.

Эльвин в полном смятении чувств легла на кровать. Эмили плюхнулась на свою.

У Эльвин разрывалось сердце. Неужели Лиам и правда страдает? Неужели… желает себе смерти? Это ужасно. Невыносимо! И ведь гадали на неё, на чувства Лиама к ней. О, Боже, неужели она сама того не подозревая, причиняет ему столько мучений?

Или Эмили ошиблась? Вдруг карты обманули её? Эльвин запустила руку в волосы. Её пробирал жуткий холод, и одновременно кидало в жар.

« – Карты сказали, что Лиам любит меня. – Думала Эльвин с замиранием. – Но любит ли на самом деле? А если да? О, что же будет с нами?»

Внезапно она резко села, сама не зная зачем. За окном полыхнула яркая молния. Взгляд Эльвин медленно обратился на Эмили. Глаза Эми были широко раскрыты.

– Эльвин… – Произнесла она, чуть дыша. – Ведь он отгадал… Отгадал…

Она медленно подняла руку и Эльвин увидела в ней…

– Валет крести и червовая шестёрка. – Прошептала Эми, почти не шевеля губами. – Именно там, где сказал Эдвин… Как такое возможно?

Глава 12. Несколько шагов в прошлое

Эльвин проснулась на заре. Было ещё совсем темно. Дождь затих, и на смену его бесконечной дроби пришла оглушительная, опустошающая тишина. В шатёр почти не попадал свет, и было невыносимо душно. Казалось, что темнота высосала весь воздух и теперь не даёт дышать.

Потянувшись, Эльвин зажгла лампу. Эмили крепко спала, беспечно раскинув в стороны руки. По улыбке на её лице можно было догадаться – ей снится что-то хорошее.

Эльвин зашла за ширму и, умыв лицо ледяной водой, вдруг заметила в зеркале над рукомойником своё отражение. Почему-то сейчас это вызвало в ней какое-то необыкновенное чувство, такое волнительное, что она невольно удивилась, застыв на месте.

« – Я, это я.» – То ли обречённо, то ли радостно пронеслось у неё в голове.

С минуту она стояла не двигаясь, словно боялась спугнуть ту, что так внимательно смотрела не неё из зеркала, прямо в глаза.

Эльвин подошла ближе и критично осмотрела своё отражение. Голубые глаза, наверное слишком длинный нос, болезненно бледная кожа… И почему Том так восхищается её красотой? Она непонимающе покрутилась перед зеркалом, пытаясь увидеть себя со всех сторон.

« – Может, я и правда симпатичная? – Подумала Эльвин с надеждой. – Не знаю, возможно, и да. Наверное, со стороны лучше видно».

Эльвин вздохнула и, немного поразмыслив, пришла к выводу что, даже если она имеет абсолютно обычную внешность, то в ней есть что-то такое, что привлекает людей, какая-то неизвестная ей сила.

Ещё немного постояв, Эльвин последний раз взглянула на своё отражение. Она слегка улыбнулась – отражение улыбнулось в ответ. Она дружественно кивнула – оно ответило тем же.

– Ничего ты не понимаешь. – Сказала ему Эльвин, покачав головой и наблюдая как отражение делает то же самое. – Если я побегу, и ты побежишь, если я отвернусь – ты то же отвернёшься, буду ли я плакать или смеяться – ты всегда будешь делать то же самое. Но если ты – это я, то почему же тогда ты всегда можешь сделать что угодно, выполнить любое моё действие там, в зеркале, независимо от того, хочешь ты этого или нет. А я, здесь, по другую сторону, не могу сделать этого же в жизни. Я пытаюсь заставить себя не думать … о Лиаме, но ничего, ничего не помогает…

Ей стало грустно. Она оделась и вышла из шатра.

Думаю, что теперь пришло время нам с вами поближе познакомиться с Эльвин и узнать её чуть лучше. Не будем вдаваться в мелкие подробности её совсем ещё короткой жизни, просто попытаемся понять её как она есть.

Начну с того, что никто из Избранных (за исключением только одного) не помнил своих семей, не знал, откуда они, кто их родители и что это такое – иметь свой дом.

От природы наделённые сверхъестественными способностями и необычайной чуткостью, они почти не считали себя людьми и не могли понять до конца кем же они являются на самом деле.

Их жизненный путь был ясным и чётким, но в то же время истоки его терялись в какой-то дымке неизвестности.

Как бы ни старалась Эльвин, она всегда могла вспомнить себя только с того момента, как стала жить в большом каменном доме.

Здесь находилось много детей разных возрастов, от грудных до уже совсем больших. Здесь жили воспитатели, маленькая ободранная собачонка и больше ни одной живой души.

И по сегодняшний день Эльвин не знала, что это был за дом. Дом, под замком которого она росла до десяти лет.

Дом этот стоял посреди глухого непроглядного леса, и от него не шло никаких дорог и тропинок, а деревянный забор служил, кажется, не для того чтобы спасаться от волков, а для того, чтобы дети не могли видеть даже того, что отсюда есть шанс уйти.

В заборе была всего одна калитка. Находилась она, почему-то, на заднем дворе, и на ней всегда висел огромный ржавый замок. Ключ же, по слухам, был спрятан в полу под лестницей, заходить куда было запрещено под страхом ужасного наказания.

Честно говоря, дети, не знавшие ничего кроме стен каменного дома, боялись покидать его и не стремились знать, что происходит вне «их мира». Но к Эльвин это никак не относилось.

Она просила воспитателей рассказать о том кто её родители и откуда она родом, но строгие женщины лишь отмахивались и отвечали одно: «Мы не знаем кто ты. Нам назвали только твоё имя. Больше никаких вопросов».

Но, как известно, всё тайное рано или поздно становится явным, и однажды вечером, возвращаясь из библиотеки, Эльвин услышала разговор двух воспитателей. О ней.

Она узнала, что её принес в этот дом загадочный мужчина в черной одежде и приказал, следить за ней и воспитывать её. Оказывается, воспитатели не хотели брать её к себе, так как детей для своего приюта они отбирали с особой тщательностью ещё до их рождения, но мужчина, скрывавший лицо, навел на них такой ужас, что они не смогли ему перечить.

После этого случая Эльвин полностью погрузилась в себя, пытаясь понять, кто же она на самом деле есть и, к своему удивлению, открыла в себе одну поразительную сторону. Вторую сущность.

Как мы знаем – все Избранные от рождения наделены уникальной способностью принимать облик какого-то животного. И когда Эльвин открыла для себя этот волшебный дар, её жизнь совершенно переменилась. И переменилась в лучную сторону. За месяц до своего десятилетия она вдруг, сама не зная как, научилась перевоплощаться в белку. Маленькое шустрое существо с пушистым хвостом, на которое она совсем не походила в своём человеческом обличии.

По вечерам и ночью, когда все ложились спать и везде выключали свет, Эльвин обращалась белкой, пролезала сквозь решётку раскрытого окна, прыгала на ветку ближайшего дерева и убегала в лес.

И там она была счастлива. Там она была свободна.

И вот, в ночь, когда ей должно было исполниться десять лет, произошло, наверное, самое важное событие в жизни Эльвин – она узнала, что она Избранная.

Эльвин гуляла по лесу, когда с неба, громко хлопая крыльями, спустился огромный чёрный грифон. Он сел на землю перед ней и обратился высоким мужчиной с большими жёлтыми глазами.

Какой-то новый огонёк загорелся в сердце Эльвин.

« – Он такой же, как я! – Почувствовала девочка. – Я не одна!»

– Меня зовут Мистер Паверус Грэндмэн Гриф. Я один из тех, кто хранит и защищает Свет на нашей Земле, и именно мне выпала судьба быть твоим Учителем, как и ещё нескольким таким же, как ты. Вы все – мои воспитанники, и моя задача – помочь вам стать теми, кем вам приказала стать судьба. Я знаю, что ты уже давно поняла, что ты не такая как все, и это неудивительно. Ты – Избранная.

– Значит… вот кто я есть.

Да, теперь она знала.

– Тебя ждёт новая жизнь, Эльвин Светлая. – Бархатным голосом объявил Мистер Гриф. – Ты прошла испытание в каменном доме, но всё это позади. Обещаю, ты больше никогда, никогда не вернёшься туда. Я пришёл за тобой. Идём.

Мистер Гриф поселил Эльвин в Зачарованном Доме, огромном людном месте. Тот, кто бывал там, знает, что до конца понять что это и где это находится – невозможно. Как невозможно даже предположить, откуда этот дом появился.

Дом с тысячами зеркал, с миллионами дверей, с длинными как змеи лестницами и вечно бродящими по залам людьми.

Если вам надо выйти – выход за дверью. Если войти – откройте любую дверь, и вход там. Вас никто не держит. Да и зачем? Всё равно от сюда нет выхода!

Каждая новая дверь ведёт к следующей, другая ещё к одной. Вы можете вечно входить и выходить в двери, открывая и зарывая для себя новые и новые комнаты, но никогда не найдёте выхода отсюда. Если, конечно, вы не знаете, что выходить можно не только привычным способом…

Эльвин стала жить в небольшой, но очень уютной комнате без окон, куда её привёл Мистер Гриф.

– Это лучшее место для тебя сейчас. – Сказал он. – Здесь есть те, с кем ты обязательно найдёшь общий язык, и людей здесь ходит очень много, так что тебе не будет одиноко.

И действительно, прошёл всего лишь год с тех пор как Эльвин впервые появилась в Зачарованном Доме и у неё появилось много новых знаний и один настоящий друг.

Им стал маленький шустрый старичок по имени Мистер Глюмус, в магазин которого она однажды забрела. Он сразу по кольцу признал в ней Избранную. Эльвин стало радостно жить. Она могла целыми днями сидеть в магазине Мистера Глюмуса, который всегда был безумно рад её видеть, и всё время угощал её разноцветным мармеладом; могла слушать его рассказы, смотреть как он чинит или изобретает всякие магические предметы, помогать смахивать пыль или играть с ним в шахматы. А могла гулять по залу, лестницам и заглядывать в зеркала.

Мистер Гриф показал ей тайный проход через зеркало, который охраняла золотая птица. Научил Эльвин как добираться до его дома, и каждую среду и субботу она должна была приезжать к нему. И он подолгу разговаривал с ней, учил как справляться с её силами, давал на прочтение книги.

Спустя некоторое время Эльвин повесила на колонне в зале крошечное объявление о работе и в тот же день нашёлся человек, который предложил ей занятие по душе.

Этим человеком оказался мужчина с мышиным лицом, самый знаменитый фокусник в Зачарованном Доме, Мистер Флови Маус.

– Привет, Эльвин! – Радостно улыбнулся он одним ртом. – У меня есть к тебе дело…

Услуга, о которой попросил Мистер Маус так обрадовала Эльвин, что она не раздумывая согласилась. Ей надо было всего лишь несколько часов в день присматривать за кроликами и голубями, которых использовали для фокусов, и за это Мистер Маус платил очень неплохое жалование.

Эльвин с радостью кормила зверей и птиц, просовывая через прутья заранее приготовленные лакомства, а иногда доставала из клетки какого-нибудь гладкого кролика и играла с ним. Обычно она прятала по всей комнате кусочки моркови и кролик, смешно шевеля ушами, бегал и искал их, тихонько бряцая золотым медальоном.

Вскоре Эльвин познакомилась с сыном фокусника, высоким и скрытным мальчиком Мэтью. Он был на несколько лет старше её и очень любил упрямиться. Не согласиться и поспорить о чём-то хотя бы раз в день было его жизненной необходимостью. Даже если дело касалось совершенно очевидных вещей, он мог выискать что-то такое, что с его точки зрения было неверным и своими спорами поставить всё вокруг на уши.

Не смотря на то, что они были полными противоположностями, они с Эльвин сразу поладили. Их дружба была очень необычной, если даже не сказать странной. Два скрытных, задумчивых, замкнутых в себе ребёнка, которые больше думали, чем говорили, не могли дружить как другие дети.

Они виделись очень мало и очень мало общались. Несколько раз в неделю, когда Мистер Маус приносил кроликов и голубей Эльвин в комнату, с ним приходил и Мэтью. Он мог долго молча стоять у двери, уставившись в стену. А потом, неожиданно громко задавал самый фантастический вопрос и сам, принявшись придумывать ответ на него, постепенно менялся в лице и тут, как бы впервые замечал Эльвин.

От природы он был одиночкой, всегда сторонился людей и Эльвин, поняв это, поначалу никогда не старалась навязать ему своё общество. Но скоро заметила, что Мэтью сам, как-то по своему, тянется к ней.

У Мэтью был магический дар. Очень сильный, что-то типа гипноза, Эльвин не знала точно. Он мог тихо, протяжно произнося слова, успокоить напуганных животных и людей, или мог, упрямясь, излучать такие мощные волны энергии, что у обычных людей кружилась голова и они на несколько минут впадали в беспамятство. Это передалось от отца. Эльвин не боялась таких сил, она легко могла противостоять им, хотя и не говорила Мэтью, кем она является. Он и так чувствовал, что она тоже «из другого мира».

Со временем они стали видеться ещё реже, а потом и вовсе почти не встречались.

С тех пор как Эльвин исполнилось четырнадцать, Мистер Гриф стал брать её с собой в короткие и длинные походы, для выполнения некоторых миссий и заданий. Я не буду рассказывать вам об этих крошечных путешествиях, потому что для нашей истории они не играют особой роли. Поэтому, продолжим с того времени, как Эльвин стала совсем взрослой, с её восемнадцатилетия. Надо сказать, это было одно из самых трудных времён в жизни Эльвин. Сложно сказать, почему, так как тогда, кажется, не происходило никаких грандиозных событий. Походы и задания закончились, она снова жила в Зачарованном Доме. Одна. И, может быть, именно это обстоятельство так сильно давило на неё, заставляло чувствовать себя несчастной и ненужной.

Мистер Гриф запретил ей заводить каких бы то ни было животных или знакомиться с новыми людьми, объяснив это тем, что привязываться к кому-то для Избранной недопустимо – расставание будет слишком болезненным.

Эльвин не хватало общения или хотя бы присутствия какой-то живой души рядом с собой. По залам Зачарованного Дома гуляли тысячи людей. Но даже находясь среди них, Эльвин не покидало удушающее чувство одиночества. Все люди здесь были странными, ненастоящими. Они, казалось, состояли лишь из одних сплошных разноцветных теней, эмоций и голосов и не жили, а существовали только для того, чтобы проходя мимо, посмотреться в зеркало или подняться вверх по лестнице в следующий зал и пройтись там по магазинам.

Эльвин виделась с Мэтью всего пару раз за год в какой-то спешке, но сразу заметила в его внешности и поведении значительные изменения. Они снова общались, и, кажется, были рады встрече, но теперь между ними пробегал странный холодок и они не всегда понимали друг друга.

Через некоторое время после того, как Эльвин исполнилось восемнадцать, случилось одно неожиданное событие – Мистер Гриф пригласил её на осенние каникулы в свой дом.

Она получила маленькую аккуратно нацарапанную записку с почтовым голубем и сразу отправилась к нему.

Эльвин добралась только к вечеру и застала Учителя в непоколебимо хорошем настроении. Он очень тепло приветствовал её и сразу показал ей её комнату.

Почему-то в ту ночь Эльвин спала необъяснимо плохо и наутро встала очень рано. Она хотела спуститься в сад, но не смогла найти лестницы, которая иногда по каким-то причинам пропадала из виду.

Так получилось, что в то время в доме Мистера Грифа гостил Том. И, зайдя в огромный зал, где впоследствии встретятся все Избранные, она впервые увидела его. Их встреча была так неожиданна, что Эльвин, от переполнявших её чувств от того, что она, наконец, встретила ещё одного Избранного, совсем растерялась. А Том, увидев её, с первого мгновенья был покорён навечно.

Эльвин отлично помнила, как она, дрожа от волнения, протянула ему руку, а он, вместо рукопожатия, поднёс её к своим губам и, поцеловав, восхищённо произнёс:

– Вы прекрасны.

Это были первые слова, которые Эльвин когда-либо услышала от Тома, и чувства, вызванные ими, сложно было объяснить даже ей.

Она не нашлась что сказать и, замерев, опустила глаза.

Мистер Гриф недовольно нахмурился.

– Пожми ей руку, а не целуй. – Приказал он строгим голосом.

Том пожал Эльвин руку, и камни на их перстнях ярко вспыхнули, как вспыхнули и глаза Мистера Грифа, странным жёлтым светом.

Любовь Тома была видна всё сильнее и ярче с каждым мгновеньем, с каждой секундой, с каждым часом. Такая безумная, такая чистая, такая горячая и нежная, она переполняла всё его существо и, кажется, могла объять весь мир своим волшебным, сказочным сиянием.

Они с Эльвин провели вместе в доме Учителя шесть чудесных дней, находясь практически всё время вместе. Каждое утро, выходя из своей комнаты, Эльвин находила в коридоре Тома, который, промучившись от тоски целую ночь, уже метался там в жгучем желании снова увидеть её. После завтрака они обычно выходили в сад и, прогуливаясь, долго беседовали на разные темы.

Эльвин сильно привязалась к нему. Даже больше. Ей казалось, она влюбилась в него, причём серьёзно и по-настоящему. Что-то большее, чем просто дружба поселилось в ней, и что-то гораздо сильнее, чем чувство обычной симпатии испытывала Эльвин, всякий раз когда думала о Томе. И ей было немножко не по себе от того, что она так сильно сдружилась с ним, ведь Мистер Гриф когда-то строго запретил ей привязываться к кому бы то ни было. И очень часто, находясь со своим новым другом, ей казалось, что кто-то невидимый пристально наблюдает за ними.

Том был широкоплечий, стройный, невероятно красивый. У него были пушистые, прямые волосы мягкого, сливочного цвета, острый нос, огромные карие глаза и угольно-чёрные брови.

Его доброта и заботливость удивляли. Он хотел помогать, оберегать, радовать, совершенно безвозмездно, просто так. Он не умел ни сердиться, ни злиться, ни ругаться, никогда не повышал голос, который от природы у него был на редкость мягкий и приятный. Том был идеален. Просто идеален. И Эльвин сразу поняла это.

На седьмой день их знакомства Том, совершенно измученный своей безумной любовью, прямо на прогулке посреди сада встал перед Эльвин на колени и, прижав её руки к груди, признался в своих чувствах.

– Эльвин, дорогая! – Начал он, чуть дыша, с благоговением смотря на её совершенно смущённое лицо. – Я больше не в силах скрывать от тебя мои чувства. Они сильнее меня, они меня поглотили. Ты стала смыслом моей жизни… Я люблю тебя. – Наконец выдохнул он, и у Эльвин от этих слов закружилась голова. – Я люблю тебя. – Повторил он полушёпотом, целуя её руки и прижимая их к лицу. – Люблю тебя и только тебя. Люблю так сильно, что готов на всё. Поэтому прошу, умоляю – будь моей женой.

У Эльвин в сознании всё поплыло. На секунду она совсем потеряла дар речи. Какие важные слова, самые главные слова для каждой девушки. Что же ответить на них? Что?

– Жизнь моя, ты согласна? – Умоляюще спросил Том, пытаясь встретить её всё время ускользающий взгляд.

– Том… – Почти беззвучно прошептала Эльвин, не находя слов. Она хотела высвободить свои руки из его рук, но он не пустил.

– Дорогая, – нежно позвал Том, – милая, я знаю, что, возможно, я слишком спешу, но поверь, за эти семь дней я полюбил тебя настолько, что готов прожить с тобой всю оставшуюся жизнь, отдавая тебе всё что у меня есть, деля с тобой всё. Эльвин, пойми, я ни к чему не принуждаю тебя. Если ты совсем ничего не чувствуешь ко мне (при этих словах его сердце чуть не разорвалось от боли) я всё пойму, и, оставив тебя, просто уйду к себе, где немедленно умру от горя. Но если ты тоже любишь меня, если ты хочешь связать наши судьбы, клянусь, я сделаю всё, выполню всё что в моих силах, чтобы сделать тебя счастливой.

Настала бархатная, волнительная тишина. Том прижал её руки к своей груди.

– Ты слышишь, как бьётся моё сердце? – Спросил он тихо. – Оно твоё… Реши его судьбу. Оно в твоих руках.

Быстро летели секунды. Эльвин, совершенно взволнованная и сбитая столку, чуть живая стояла напротив Тома. Её мысли путались, сердце прыгало в разные стороны.

« – Люблю или не люблю? – Думала она про себя. – Но как я могу ответить, если совсем не знаю, что это на самом деле? Ведь я ещё никого и никогда не любила по-настоящему. С другой стороны, Том такой хороший. Я испытываю к нему только искренние чувства, мне знакомы все его мысли, я люблю его чистые глаза, его голос, его доброту, мне всегда хорошо когда он рядом. Наверное, это и есть настоящая любовь… И я нашла её.»

Сердце Эльвин радостно взлетело. Она улыбнулась.

– Я… я согласна. – Запинаясь, выговорила она, наконец.

Том не верил своему счастью. Он медленно поднялся на ноги и нежно взял её за плечи.

– Ты согласна быть моей всегда? Пока не покинешь этот мир?

– Согласна.

– Ты обещаешь всю жизнь любить только меня и никогда не бросать?

– Обещаю.

– Эльвин, ты любишь меня? – Спросил он, наклоняясь к ней. От счастья у него кружилась голова.

– Да. – Ответила она тихо, и что-то больно кольнуло у неё в груди. – Я… я люблю тебя…

О, бедная! Бедная Эльвин! Тогда она даже и не подозревала на какие сердечные страдания обрекла себя этими обещаниями. Не знала, что слова связали их с Томом стальными, неразрывными нитями, и теперь она обречена быть рядом с человеком, которого на самом деле никогда по-настоящему не любила. Это была глубокая привязанность, доверие, симпатия, в какой-то степени даже жалость, сильнейшая дружеская любовь, но совсем не та любовь, которая завладевает человеком всего раз в жизни и живёт в нём вечно.

В тот же час Том и Эльвин пошли к Мистеру Грифу, чтобы попросить у него разрешения быть вместе.

Учитель долго смотрел на них, широко раскрыв свои и без того огромные глаза, много раз странно оглядывал на Тома, кидал на Эльвин раздражённые взгляды, а потом сказал:

– Я не хотел. Я очень не хотел этого. Сам здравый смысл шептал мне на ухо, чтобы я не допускал подобного поворота вашей дружбы. Но как это было возможно?! Я не умею думать вашими мыслями, я не могу управлять вашими чувствами. А они, как я вижу, взяли верх над разумом! Ведь вам нельзя связывать себя с кем бы то ни было. Вы Избранные! Вы должны быть обручены только с одиночеством, долгом и Светом, но не человеком! Сию же секунду каждый идёт в свою комнату и собирает вещи. Каникулы закончились. Вы должны как можно скорее расстаться и не встречаться пока я снова не позову вас к себе. Вот моё слово!

Его голос повысился настолько, что две последние нотки заскрипели и разлетелись по залу.

Том, поняв, что ответ «нет», от бессилия и беспомощности чуть не потерял рассудок. Он упал на колени перед Учителем и, захлёбываясь в слезах, стал умолять только об одном: не разлучать его с Эльвин.

– Я умру без неё! Я не выдержу и секунды! Моё сердце перестанет биться, я не смогу дышать. Эльвин – мой воздух, мой свет, моя радость, моя жизнь. Я люблю её! Я люблю как никогда ещё не любил! Умоляю, умоляю Вас, не отнимайте её, не надо! Сжальтесь! Я сделаю всё что угодно! Прошу!

Эльвин безмолвно стояла в стороне и, сжимая складку платья, смотрела на Тома. Боже! Какие жгучие, какие горячие слёзы! Они могут растопить и все ледники планеты, любое холодное сердце. Он тонет в них. В них тонет Мистер Гриф. Тени, передвигаясь по потолку, кряхтя, ползут прочь. Решается судьба уникального человека.

Сердце Эльвин стало тяжёлым-тяжёлым и, качнувшись, заболело. Как же он любит! Боже! Как он любит!

Лицо Учителя болезненно скривилось, левая бровь заметно дёргалась. Кажется, внутри у него боролись друг с другом какие-то могучие мысли, а чувства обжигали. Или ему было больно от слёз бедного влюблённого?

– Встань, Том. – Приказал он строго, не смотря на своего ученика и резко вырывая из его рук подол своей мантии.

Том затих. Его слёзы с глухим стуком падали на начищенный до блеска кафельный пол. Он опустил голову, но не двинулся с места.

– Я сказал, встань! – Гаркнул Гриф, сделав над собой усилие и взглянув на него. – Сейчас же!

Том, обессиленный от горя, еле-еле поднялся на ноги. Он не смел поднять глаз, в которых всё расплывалось от слёз.

– Я люблю её… – Снова прошептал он. – Умоляю Вас…

– Замолчи. – Оборвал его Гриф, раздражённо тряхнув длинным рукавом. – Ни слова больше. Стой здесь. Эльвин, идём со мной.

И, прежде чем Эльвин смогла опомниться, он уже схватил её за руку и с силой потащил в другую комнату.

Стена открыла им проход и, когда они зашли, снова сомкнулась. Воцарилась тишина. У Эльвин бешено прыгало сердце. Учитель напряжённо вздохнул и, после долгой паузы, глухо промолвил:

– Вот и настал тот час. Час, который не мог не наступить. Его время пришло. – Гриф повернул голову к Эльвин. – Любовь – это самая страшная сила, моя девочка. Страшная. Самая Великая. Встретив её, человек уже навсегда связан по рукам и ногам. Он сплетён с другим человеком. Это бремя для Избранных, которые, ради долга должны оставаться одинокими как звёзды на небе, всю жизнь несущие свой свет. Полюбив однажды, Избранный уже не сможет мириться со своей судьбой. Больше всего на свете я не хотел, чтобы с вами случилось подобное, поэтому пытался заглушить в вас чувство любви. – Он снова вздохнул. – Но, наверное, это не возможно. Особенно если любви в человеке так много, что другие чувства ею просто задавлены… – Несколько минут Гриф просто молча качал головой. – Бедный, бедный мальчик! – Наконец промолвил он. – О, Высшие силы Света! Ведь мне было строго наказано не позволять этому случиться! Не разрешать Избранным обручаться, быть холодным и непоколебимым к вашим просьбам если они противоречат правилам. И, видит Бог, я исполнил бы всё в точности, остался хладнокровным к любой слёзной мольбе. Но только не к мольбе… Тома. – Он отвернулся и склонил голову, так что его лицо совсем накрыла плотная серая тень от стены. – Остаться равнодушным и заставить его страдать… нет… пусть меня лучше отправят во Тьму за слабость, но этого я сделать не могу. Иначе моё сердце окончательно превратится в камень. А я этого не хочу.

Мистер Гриф не двигался, только голова его медленно повернулась в сторону Эльвин, а глаза нашли её потерянный взгляд.

– Том полюбил тебя. – Сказал он ровно, но слова при этом тоне, словно люди, медленно спускались по лестнице. – Вся та любовь, из которой он состоит, теперь обращена к тебе, и с этим уже ничего не поделать… Так будет всегда… Том полюбил… – Снова повторил Гриф, поднимая гибкую как струна бровь. – А, значит, это навечно.

Он вздохнул, искоса кинул на Эльвин какой-то брезгливый взгляд и, заложив руки за спину, прошёлся по комнате.

– Я не знаю, что ты чувствуешь к Тому. – Протянул он. – Жалость ли, любовь или просто считаешь его другом. Это неважно… Раз сердце Тома теперь принадлежит тебе (он снова критично осмотрел Эльвин) – ты будешь с ним.

Эльвин почувствовала, как мертвенный холод стены сковал её спину, медленно потёк к желудку, потом окутал собой все внутренности и стал тихо подбираться к замеревшему сердцу.

« – Это приказ? – С отвращением подумала Эльвин, опуская глаза. – Это был приказ?»

Неожиданно Гриф выпрямился, голова его горделиво приподнялась.

– Хочу рассказать тебе кое-что о Томе. – Промолвил он решительно. – Как его избранница, ты должна это знать. (Эльвин с волнением ждала) Создавая Тома, природа была необыкновенно добра и щедра на хорошее. В его сердце, в его чистую душу вложено столько света, добра, чуткости, романтики, заботы, сколько нет больше ни в одном человеке на Земле. Но над всеми этими качествами, конечно, преобладает любовь. Она владеет всем им, каждой клеткой его тела. Можно даже сказать, что он весь состоит из неё, что он ей подчинён, и это не будет преувеличением… Конечно, природа должна и просто обязана была по своим законам вложить в создаваемого ей человека и злость, и зависть, и раздражение. И она сдала это. Разумеется сделала… Но добавила их в таком ничтожно малом количестве, что любовь их просто задавила. Да, они присутствуют в нём, безусловно, но эти дурные чувства словно маленькие камушки лежат на дне его сердца, никем не замеченные, никогда не используемые. Думаю, Том даже не чувствует их. Эти камешки никогда не смогут взять верх над безграничным океаном любви. Однозначно не смогут. Но их существование, я полагаю, позволяет Тому догадываться о том, что такое злиться или мстить, хотя он и не может этого делать. – Мистер Гриф вздохнул. – Вот такой Том на самом деле. – Он пристально посмотрел на Эльвин. – Теперь вся его любовь стала любовью к тебе, и ясно, что без тебя он просто погибнет. Будь внимательна. Любое грубое слово к нему будет воспринято нестерпимо болезненно. – Учитель слегка нахмурился. – Говори ему что любишь, даже если это не так… Пожалей его… Пойдём.

В стене появилась и выступила высокая дверь. Открыв её, Гриф вытолкнул наружу Эльвин и не спеша вышел сам.

Первое, что увидела девушка совершенно опустошённая рассказом, был почерневший золотой подсвечник с узкими свечами. Свечи были потушены, но почему-то сейчас горели.

Том стоял на том же самом месте, где ему и велели остаться. Слёзы всё ещё текли из огромных карих глаз, но уже не падали на пол, а словно хрусталики застывали на щеках.

Гриф потянул Эльвин за руку, и они направились прямо к нему.

Том заметил их и уже был готов кинуться к ним на встречу, но голос Мистера Грифа опередил его:

– Я не позволял тебе сходить с этого места, Том. Угомонись.

Том еле-еле нашёл в себе сил чтобы остаться. Гриф медленно подвёл к нему Эльвин.

– Может быть, это проявление слабости и совсем не верно, – начал Гриф, задумчиво глядя в лицо ученика, – но, … я передумал.

– Вы… пере… – Пролепетал Том, от счастья даже не сразу поняв всех его слов.

– Не перебивай, когда я говорю. – Грозно, но в то же время мягко, напомнил ему Учитель. – Да, я передумал. Раз уж ты так серьёзно влюблён и твоя избранница отвечает тебе взаимностью … (Эльвин с волнением кивнула), я позволяю вам быть вместе. Я согласен на ваши отношения. – Добавил он, чуть поколебавшись. – И пусть Владыки Света благословят вас!

Он взял руку Тома и, со спокойным, важным видом, вложил в неё руку Эльвин.

– Я соединяю вас. – Сказал Гриф, наконец, и почти незаметно улыбнулся.

Эти слова ещё долго звучали в ушах Эльвин.

Да, Учитель позволил им быть вместе, но такое мизерное количество времени, что они практически не имели возможности ни пообщаться, ни погулять, ни побыть наедине. Как и обещал, Гриф резко сократил продолжительность каникул и, не раздумывая, отправил Эльвин обратно в Зачарованный Дом. Причём разрешил бедному Тому приезжать туда не больше чем на три часа днём, через день.

Свадьбу отложили на год, чтобы, по словам Мистера Грифа, Эльвин немного подросла. И до этого времени строго-настрого запретил им иметь какие-либо близкие отношения, которые, по его мнению, могли бы иметь совершенно нежелательные последствия.

У Эльвин началась совсем новая жизнь. Она больше не чувствовала себя одинокой. Она была счастлива. Что бы ни случилось, какие бы мысли и голоса ни посещали её голову, она всегда знала, что теперь у неё есть Том. Её преданный жених, который любит её. И это было прекрасно. Просто волшебно.

Том был первым парнем, которого она поцеловала, первым, кто сказал, что она красива, первым, кто занял такое важное место в её сердце.

Эльвин любила его, любила насколько могла, но всё же, временами ясно понимала, что не может вызвать в себе такие чувства, какие испытывает Том, и в такие моменты ей становилось страшно.

Том же не мог жить без неё. Он буквально тихонько умирал в жестокой разлуке. Его сердце постепенно замедляло своё биение, он не мог нормально спать, иногда начинал задыхаться, терял силы. Дни для него не шли, а стояли на месте, как каменные стены, разделяющие те короткие часы, когда он мог держать в своих объятьях Эльвин. Можно даже сказать, что он жил всего три часа в сутки, да и то не каждый день.

Но, как бы Том ни мучился, он не решался просить Мистера Грифа прибавить к свиданиям хотя бы ещё один час, так как боялся, что Учитель рассердится и окончательно разлучит его с любимой.

Так продолжалось ровно семь месяцев и двадцать два дня. Потом Эльвин неожиданно получила короткое послание от Мистера Грифа, где говорилась, что на следующий день ровно в восемь вечера она должна быть в главном зале его дома. Зачем и почему так срочно не сообщалось, но по нескольким восклицательным знакам в конце письма Эльвин поняла, что дело серьёзно.

На следующий день, до отъезда, Эльвин как и собиралась, пошла на ежегодное магическое представление фокусника Мистера Мауса. Она очень любила эти представления и за несколько дней даже пригласила с собой Тома, подумав, что ему будет интересно отгадывать секреты фокусов вместе с ней.

Конечно, Том с неописуемым энтузиазмом принял её предложение. Тем более, что в этот день у них не было свидания и это была ещё одна сказочная возможность хотя бы на час оказаться рядом с Эльвин.

Проблема была только в Учителе, который, после бесконечно долгих уговоров Тома, всё же сдался. Но позволил Тому пойти только при условии, что он сядет отдельно от Эльвин на другом ряду, что они не будут разговаривать и Том уйдёт сразу, как истекут полчаса.

Конечно, всё это было глупо.

Эльвин пришлось пойти на представление одной, в растрёпанных чувствах. Она даже не знала, сумел ли Том добиться от Мистера Грифа разрешения, и вообще придёт ли он. Но уже под конец шоу, Эльвин всё же заметила неподалёку красивого белого кота, и настроение её резко взлетело вверх. Да. Они победили.

Ну а что было потом нам уже известно. Она поехала в дом к Учителю, познакомилась с остальными Избранными, отправилась в Морвинию и в данный момент направлялась к брёвнам, что бы разжечь вчерашний костер.

Глава 13. Очаг в тумане

Легко ступая по мягкой сырой траве, Эльвин быстро обогнула шатры и дошла до брёвен. Ей было очень холодно и она надеялась разжечь вчерашний костёр чтобы согреть воды и попить чаю. Но это оказалось достаточно затруднительно. Все поленья и хворост были абсолютно сырые, и зажечь их не представлялось ни малейшей возможности.

Обречённо вздохнув, Эльвин присела на ближайшее скользкое бревно. Сил у неё совсем не было.

Где-то в тугом сплетении веток деревьев звонко запищали голодные птенцы, в чаще затянул свою песню какой-то дикий неведомый зверь. Солнце, недавно появившееся на небе, теперь снова исчезло, провалившись в дыру между плотно вставшими облаками. Небо было совсем белое, однотонное, точно чистый лист бумаги. Оно навивало тоску и заставляло мысли ходить по кругу.

Эльвин поплотней укуталась в мантию и, закрыв глаза, прилегла на бревно, уткнувшись носом в его замшелую кору.

Всё в сознании путалось, звуки и шорохи леса постепенно отдалились, сливаясь воедино, а потом и вовсе пропали. На несколько минут Эльвин задремала, но внезапно дёрнувшись во сне, соскользнула с бревна и упала на землю.

И усталость, и голод, и холод мгновенно почувствовались снова.

– Помощь не требуется? – Раздался откуда-то сверху весёлый голос.

Эльвин подняла голову и увидела прямо перед собой высокую, окутанную туманом фигуру Эдвина. На нём опять был его растянутый разноцветный свитер, какие-то безвкусные брюки и очки с огромными зелёными стёклами, через которые его быстрые глаза смотрелись ещё выразительнее и умнее. Чёлка как всегда стояла торчком и смотрела в разные стороны. Он слегка ухмылялся и как всегда был очень доволен собой.

Эльвин, всё ещё сидящая на земле, обдумала его слова.

– А ты мне снишься, или это происходит на самом деле? – Спросила она недоверчиво.

Эдвин рассмеялся.

– Ну, как тебе сказать… – Улыбаясь, произнёс он. – Учитывая некоторые обстоятельства, (его взгляд быстро скользнул по её фигурке) я бы вполне мог настаивать на том, что нахожусь во сне. Но, если бы это было так, мы оказались бы с тобой совсем не здесь. (Эльвин прищурилась) Поэтому эта промозглость явно указывает нам на реальность. – Он помог ей встать с земли. – Так что, как это ни прискорбно, но сейчас всё на самом деле.

Эдвин поправил съезжающие на нос очки.

– Так тебе чем-нибудь помочь?

– Да, – кивнула Эльвин, – я хотела разжечь костёр, но не знаю чем и как. Все поленья насквозь сырые.

– Вижу, вижу… – Эдвин окинул оценивающим взглядом не очень оптимистичную картину.

Он не спеша отошёл в сторону, присел рядом со вчерашним очагом, побросал туда остатки веток и вытянул над ними руки.

Сначала ничего не происходило. Затем от поленьев пошёл густой пар, дунуло жаром, они заскрипели, потом начали трещать и, наконец, загорелись.

Эльвин восхищённо выдохнула.

– Не знала, что ты можешь так…

– Я ещё и не так могу! – Довольно сказал Эдвин, поднимаясь. – Иди, погрей руки.

Эльвин подошла к костру, и её сразу обдало горячими потоками воздуха. Его живительные волны мгновенно окутали всё её тело и согрели, уняв даже ноющую боль в сердце. На душе постепенно стало тепло-тепло и удивительно спокойно.

Что-то было в этом костре необычное, волшебное, очень светлое. Эльвин даже улыбнулась.

– В человеке должно быть бесконечно много жизни, энергии и душевного тепла, чтобы с такой лёгкостью создавать такой яркий огонь как этот.

Эдвин только пожал плечами.

– Ну, спасибо, дорогуша, спасибо за комплимент! Я прямо весь засмущался!

Эдвин расплылся в довольной улыбке. Он был не такой серьёзный и хмурый как вчера и больше походил на себя. Хотя, кто знает, каким он был на самом деле?

– Знаешь, чего я ужасно хочу? – Вполголоса спросил он, подходя к ней ближе. – Знаешь, чего я хочу ещё с того момента как пришёл сюда и увидел тебя?

– Понятия не имею. – Эльвин стало очень неловко.

« – Да что ему надо от меня?» – Возмутилась она про себя, начиная сердиться.

– Ну, неужели так трудно догадаться? – Настаивал он, наклоняясь к её лицу.

– Откуда мне знать? – Эльвин старалась не смотреть на него. Позади от костра дунуло жаром.

Эдвин неожиданно рассмеялся.

– Посмотреть на твоё лицо, – весело сказал он, – так может показаться, я предлагаю тебе Бог весть что, какую-то непристойность. Или ещё хуже – нарушить хотя бы одно из ценнейших правил нашего Великого Учителя! – Эдвин поднял вверх указательный палец и с притворной мудростью погрозил им в воздухе. – А я, вообще-то, всего лишь хотел помочь тебе приготовить завтрак.

– Завтрак? – Эльвин полегчало.

– Конечно. – Эдвин со вздохом потёр пустой живот. – Чистосердечно признаюсь, что умираю с голоду. Да и ты, я уверен, не слишком наелась вчерашним хлебом.

– Ну да…

– Так что будем готовить?

Они подошли к ящикам с продуктами. Эдвин поднял крышку с самого крайнего, и они с Эльвин в надежде сунулись внутрь.

– Два мотка ниток, стакан, мыло, пакетик с семенами, гвозди… – Эльвин озадаченно оглядела содержимое.

– Это и есть наша провизия? – У Эдвина с носа съехали очки, и он легко поймал их в воздухе. – Сразу видно, старина Гриф о нас как следует позаботился!

Эдвин громко фыркнул и небрежно кинул крышку обратно на ящик.

Эльвин испуганно оглянулась.

– Тише ты, он тебя услышит!

– Не бойся, не услышит. – Успокоил её Эдвин. – Наш любимый Учитель улетел ещё пару часов назад и сказал, что вернётся к полудню. А сейчас, по моим подсчётам, даже нет шести.

– Но это же нарушение одного из пяти НЕ. – Напомнила Эльвин, сама понимая, как глупо звучат её слова.

– Ах! Я тебя умоляю! – Сморщившись, промолвил Эдвин. – Сейчас я за старшего, и можешь забыть обо всей этой ерунде! – Он довольно улыбнулся. – Кстати, с Тома тоже снимаются запреты! – Эдвин весело подмигнул.

Эльвин смущённо отвернулась и сняла крышку со следующего ящика. Здесь, наконец, оказались продукты.

– Так-так, что тут у нас? – Эдвин присел рядом на корточки. – Мёд, яблоки, мука, картошка, крупы…

– Можно сварить кашу. – Предложила Эльвин, так как это было почти единственное блюдо, которое она умела более или менее хорошо готовить.

– Отличная идея! – Похвалил Эдвин. – Приступай! И побольше сахара, пожалуйста! – Он отошёл и взял ведро.

– А ты куда?

– За водой, крошка. – Он направился к лесу. – Я скоро. Не скучай!

Эдвин проворно послал ей воздушный поцелуй свободной рукой, перешагнул черту и, снова усмехнувшись, пропал за деревьями.

Эльвин покачала головой и сразу принялась за дело. Эдвин вернулся через несколько минут.

– Ну, как успехи? – Поинтересовался он, заглядывая в котёл.

– Каша почти готова. – Сообщила Эльвин. – Осталось только посолить немного.

Эдвин взглянул на наручные часы, которые еле-еле выделялись на фоне огромного количества всевозможных браслетов.

– Однако, шесть тридцать семь!

– Как думаешь, остальные скоро проснутся? – С надеждой спросила Эльвин, которая уже изнывала от тоски по Лиаму.

– Скоро, скоро. – Зевнув, ответил Эдвин, потирая плечо. – Кое-кто уже встал, кое-кто встанет с минуты на минуту… Кто-то вообще не засыпал… – Как бы между прочим добавил он, но Эльвин почему-то показалось, что последние слова прозвучали ей в укор. Она подняла глаза, но он уже отвернулся, и она не увидела его лица.

К чаю нашёлся лишь небольшой наполовину засохший батон, из которого Эдвин и Эльвин сделали тосты.

Они отыскали крепкую палку, нанизали на неё хлеб и подвесили над огнём. Эдвин ушёл в лес набрать немного малины, которую заприметил у ручья, а Эльвин осталась следить за тостами.

Но, честно говоря, сейчас она не могла сосредоточиться ни на чём, потому что голову наполняли лишь сладостные мысли о Лиаме. Она безумно тосковала по нему и никак не могла дождаться того блаженного момента, когда же он, наконец, придёт.

« – Теперь я не смогу быть счастливой. Без него никогда не смогу. – Размышляла Эльвин, напряжённо уставившись в небо. – Теперь я ничего не способна сделать с собой. Я словно одержима им. И мне уже ничего не хочется. Ни этого утра без него, ни пения птиц, ни этой каши, ни этих тостов… Совсем ничего… ТОСТОВ? О, Боже!»

Эльвин в ужасе вскочила на ноги, но было уже поздно. Весь хлеб давно сгорел.

Словно молния она метнулась к костру и сняла палку с покачивающимися на ней тостами. Кое-какие из них полностью почернели, некоторые обуглились лишь с одной стороны.

Эльвин чуть не заплакала.

– Что же делать?! – Воскликнула она, цепенея от бессилия.

Она сняла все тосты на тарелку и принялась лихорадочно скоблить ножом самые горелые, пытаясь хоть как-то улучшить их вид. Естественно, это не помогло.

– Вижу, дело процветает! – Заметил Эдвин, перешагивая черту и направляясь прямо к ней. На его губах играла усмешка.

– Я… – пролепетала Эльвин, – я не доглядела за ними. – Она с горечью сглотнула. – Вот… Хлеб почти полностью сгорел. Теперь выглядит просто ужасно. – Она отвернулась.

– Да нет, вполне аппетитно. – Эдвин с улыбочкой поправил очки.

– О, прошу тебя, хватит издеваться! – Эльвин махнула на него рукой. – Мне всё равно. Можешь меня ругать, отчитывать! Можешь делать со мной что хочешь, только будь настоящим! Хотя бы одну минуту!

– Прямо что хочу? – Довольно осведомился Эдвин, поднимая правую бровь.

– Ну вот, опять!

– Ладно, ладно, молчу. – Он, усмехаясь поставил на ящик две чашки, полные малины.

– Не расстраивайся из-за тостов. – Приободрил он её. – Уверен, что все такие голодные, что без разбора проглотят их и даже ничего не почувствуют!.. И давай уже, наконец, завтракать. Не будем больше никого ждать.

– Значит, ты им доволен? – С сомнением спросила Эльвин, заглядывая в полупустой чайник с горячей водой.

– Впо-олне! – Протянул Эдвин, намазывая густой клюквенный джем на абсолютно горелый тост.

Было уже около семи. Солнце встало совсем высоко, а небо вместо белого отливало ванилью.

Эльвин и Эдвин уже давно поели каши и успели попить чаю, но до сих пор никто не появился.

Сердце Эльвин по-прежнему жаждало поскорее увидеть Лиама, и она почти бездумно принимала участие в беседе с Эдвином, который почему-то принялся обсуждать действия Учителя.

– Как бы там ни было, – продолжал Эдвин, с оглушительным хрустом откусывая краешек тоста, – он куда-то улетел. И теперь старина Мирком должен сидеть у его шатра и караулить сам не зная что…

Они переглянулись.

– Мирком на дежурстве? – Удивилась Эльвин. – Почему ты до сих пор не сказал? Я бы ему завтрак отнесла.

Она встала и принялась собирать тарелки.

– Забыл, забыл! – Даже не пытаясь хоть чуть-чуть подстроить голос, соврал Эдвин, допивая вторую чашку чая. – Да я вообще-то надеялся, что когда придёт Эми она ему отнесёт. Но, видно, это случится ещё не скоро. Сходи ты.

И Эльвин пошла.

Мирком, нахохлившись и прижавшись спиной к ярко-красной поверхности шатра, мирно спал, уронив голову с охапкой густых каштановых волос себе на колени.

Эльвин аккуратно поставила поднос на траву и легонько тронула Миркома за плечо.

– Эй! – Прошептала она. – Мирком, проснись!

– Ай! – Испуганно подскочил он, вздрогнув всем телом, так что Эльвин сама испугалась.

Увидев её так близко, Мирком совсем растерялся и быстро захлопал сонными прекрасными глазами.

– Не бойся. – Успокоила его Эльвин. – Я просто принесла тебе немного поесть.

Он, наконец, увидел перед собой поднос.

– Спасибо. – Через силу выдавил он, как всегда начиная краснеть.

Он ненавидел себя за эту ужасную привычку, которая портила ему всю жизнь, и от которой он не мог избавиться уже целых двадцать лет.

Так было всегда! Всегда! И будет, наверное, ещё тысячу лет: стоит симпатичной девушке обратить на него внимание, как всё его лицо и уши становятся краснее его любимых цветков герани.

– Как твои ноги? – Заботливо спросила Эльвин. Она прекрасно понимала его горькие чувства, так как сама на протяжении всей жизни страдала этой болезнью – стеснением, но, к счастью, в более лёгкой форме.

– Ничего. Уже лучше. – Тихо ответил он, не решаясь на неё взглянуть.

– Ходить можешь?

Он кивнул, всё так же смотря в сторону.

Эльвин поднялась с земли и откинула назад волну длинных волос.

– Ладно. Ты ешь, а я пойду. Не буду мешать.

Но уйти она не успела. Из жёлтого шатра прямо ей навстречу вышел Лиам. Наконец-то Лиам! Сердце Эльвин блаженно замерло.

Но что такое? Он, кажется, совсем не рад этой встрече…

Лиам невольно остановился, словно запнулся о камень, и умоляюще огляделся, точно искал другую дорогу, чтобы не проходить мимо.

Но так как Эльвин уже его увидела, да ещё возле неё сидел Мирком, Лиам всё же поборол себя и нехотя, придав лицу совершенно непонятное раздражённое выражение, направился в их сторону. Он упорно смотрел только себе под ноги и нервно покусывал губу.

Сердце Эльвин словно сжали чьи-то железные лапы.

« – Он не любит меня! – Точно кинжалом укололо ей в грудь. – Я настолько противна ему, что он даже не хочет находиться со мной рядом!»

Какой же несчастной почувствовала себя Эльвин, какой жестокой показалась ей судьба, ведь она не знала, что Лиам, сгоравший от, как ему казалось, безответной любви, решил навсегда оставить её и смириться с её выбором. А выбор её падал на Тома…

– Доброе утро. – Вставая к Эльвин боком и смотря только на Миркома, деревянным тоном произнёс Лиам.

– Привет. – Поздоровался Мирком.

Наступило молчание, в которое предполагалось услышать приветствие Эльвин. Но горе и отчаяние настолько тугой петлёй зажали ей горло, что она не смогла издать и звука и, предчувствуя близкие слёзы, отвернулась.

Мирком с недоумением посмотрел в её сторону, не понимая, что происходит.

Лиам отступил назад. Его хотелось кричать.

Она отвернулась от него! Не захотела разговаривать! Даже не взглянула!

« – Дурак! Какой же я дурак! – С болью думал он, утыкаясь взглядом в землю. – Я ей неприятен! Несимпатичен! Она меня не любит. А я-то страдаю, я-то сгораю от любви как полный идиот! Вот награда за все мучения, за все бессонные ночи: она отвернулась от меня как от сорняка!»

Бог знает, что ещё пришло в головы этим несчастным, стоящим спинами друг к другу, но только Эльвин, чуть не задохнувшись от слёз, убежала прочь.

Ей хотелось пропасть в лесу, забраться в самую дремучую чащу и растаять там навеки, но ноги, совсем не разбирая дороги, принесли её обратно к брёвнам, где бурно о чём-то спорили Эдвин и уже подошедшая Эмили.

– Ещё раз тебе повторяю, что ты не прав! – Кричала Эмили, надувая щёки.

– А я ещё раз тебе повторяю, что можешь повторять сколько хочешь, но я останусь при своём мнении. – Вредным певучим голосом, совершенно спокойно откликался Эдвин, наливая ей чаю.

– Балбес! Упрямец! – Потеряла терпение Эмили. – Карты никогда, НИКОГДА не врут!

« – Ах, опять они про эту глупость! – Измученно подумала Эльвин, еле шевеля ногами, продвигаясь к брёвнам и садясь на первое попавшееся. – Ну неужели им ещё не надоело?!»

– Смотря какие карты, дорогуша. – Эдвин подал ей чашку, и Эмили, сделав обиженное лицо, ещё несколько секунд думала, принимать ли её.

– Сделайте милость, ваше высочество! – С мольбой в голосе произнёс Эдвин, вставая перед ней на одно колено.

– Да ты ещё и кривляка к тому же! – Фыркнула Эмили, но чашку взяла.

Эдвин, весело рассмеявшись, уселся рядом с ней.

– Слушай, ты просто осыпаешь меня сегодня комплиментами! Я прямо уж не знаю, что и думать!

Эмили отхлебнула чаю и тут, наконец, заметила Эльвин.

– Привет! – Радостно воскликнула она, помахав ей рукой.

– Как там наш Мирком? – Специально как можно громче с невинной улыбкой поинтересовался Эдвин, уже представляя, что сейчас будет.

– Мирком? – Мгновенно повторила Эмили, машинально возвращая чашку обратно Эдвину и уже забыв о споре, картах и даже не заметив, что с ней не поздоровались. – Так ты к нему ходила?

Эльвин кивнула. Эдвин быстро захлопал ресницами.

– Ещё чаю, дорогая?

– Что? – Не сразу поняла Эмили, невидящим взглядом уставившись ему в лицо. – Ах, нет, нет, я и так уже объелась! Спасибо! – Она быстро повернулась обратно к Эльвин. – Ну где он? Как он?

– Да на дежурстве он! На дежурстве! – Словно стараясь успокоить её, проговорил Эдвин. – Сейчас завтракает. Жив. Здоров.

– Я хочу на него посмотреть! – Вскакивая и приглаживая тёмные волосы, сказала Эмили. – То есть хочу узнать о его самочувствии. – Сразу поправилась она, отряхивая платье от крошек.

– У входа в шатёр Мистера Грифа, солнышко. – Указал Эдвин, улыбаясь. – Только смотри, как бы бедняга там не подавился со страха.

Но Эми уже ничего не слышала.

Столкнувшись по дороге с Лиамом и чуть не сбив его с ног, она поспешно извинилась и, завидев неподалёку Миркома, уже на цыпочках подкралась поближе чтобы лучше видеть.

Она не собиралась к нему подходить, так как сама его жутко стеснялась, а просто хотела на него полюбоваться. Хотя бы издали.

Бедный тощий, ничего не подозревающий Мирком всё так же сидел на земле, прислонившись спиной к шатру и, уставившись в небо, дожёвывал горелый тост.

Его выразительное красивое лицо покрывало сонное, тоскливое выражение. Ему хотелось в небо. На волю. Летать. Но это было строго запрещено. Он должен был сторожить от невидимого врага, которого он даже не знал в лицо, ценности, которые ему тоже ни разу не показали.

Мирком вытянул перед собой ноги и потянулся.

Эмили склонила голову на бок.

– Боже, он само совершенство! – Сладко прошептала она сама себе. – У меня нет слов! Какой красавчик!

Она простояла бы так ещё очень долго, но Мирком случайно повернул голову и заметил её. Эми быстро спряталась за синим шатром, а потом, пригнувшись, убежала.

А в это самое время отчаявшийся, потерявший всякий смысл в жизни Лиам, медленно, останавливаясь через каждый шаг, подошёл к брёвнам, где сидели Эльвин и Эдвин.

Он увидел её. Нежную. Самую желанную. Любимую. Единственную. И его сердце снова словно втоптали в грязь. Она даже не подняла головы. Даже не взглянула.

Эдвин в это время с энтузиазмом делал предсказание прогноза погоды на сегодня, считая сколько облаков на небе и градусы, под которыми стоит Солнце по отношению к верхушкам деревьев.

– Так, – рассуждал он вслух, даже не обращая внимания на то, что Эльвин его не слушала, – тридцать пять, шестьдесят. Плюс примерная скорость движения облаков… Хорошие новости! Уверен, что сегодня весь день будет солнечно и тепло. Думаю, градусов двадцать пять, двадцать семь выше нуля… ой, привет, Лиам! – Он обернулся в его сторону и, подойдя ближе, хлопнул по плечу.

Эльвин, которая не слышала как пришёл Лиам, встрепенулась. Но, вспомнив с каким безразличием он сегодня обращался, а точнее не обращался с ней, снова опустила голову.

– Здравствуй. – Как-то грубо бросил Лиам, садясь дальше всего от Эльвин. – Я вам не помешал? – С нажимом и раздражением спросил он, злясь на себя и весь мир.

Эдвин с недоумением обдумал последний вопрос, но удивления на его лице совсем не читалось. Он поднял над пронзающими глазами огромные зелёные очки и прошёлся взглядом по другу.

– Да нет! – Весело ответил он, прекрасно чувствуя что происходит. – Мы тебя ждали и очень рады, что ты, наконец, пришёл.

Из глаз Эльвин брызнули слёзы. Он говорил правду, правду! Если бы Лиам только знал, как она ждала его, как мечтала о встрече!

Эдвин, делая вид, что ничего не видит, спокойно, посвистывая, наложил густой манной каши в серебряную тарелку и протянул её Лиаму.

– Приятного аппетита! – Сказал он настойчиво, давая понять, что не желает слышать никаких «я не хочу» или «я не голоден» и всё равно заставит его съесть. У Лиама не было сил сопротивляться.

Устанавливалось тяжёлое молчание. Эдвин не знал, что сказать и, потирая лоб, налил Лиаму чая.

– Тебе с сахаром? – Спросил он вполголоса.

Лиам, даже не услышав вопроса, сделал какое-то непонятное движение головой.

– Ясно. – Вздохнул Эдвин.

Эльвин стало невыносимо здесь и она уже была готова уйти, как вдруг… Хлоп!

Ей на колени прямо с разбегу прыгнул огромный пушистый белый кот.

– Это ещё что? – С удивлением спросил Эдвин, приподнимая очки.

Кот немного покрутился и, ласково мурлыча, свернулся в большой мохнатый комок, уткнув розовый бархатный нос в руку Эльвин.

– Это Том. – С лёгкой улыбкой тихо пояснила Эльвин.

Она осторожно обняла кота и прижала к себе, а тот, попав в её объятья, ещё сильнее распушился и принялся лизать ей руки.

– Чудесно милая картинка. – Сказал Эдвин. – Неплохо устроился, приятель.

Из-за шатров показалась Эмили, беззаботно болтая руками и напевая себе под нос какую-то весёлую песенку. После того, как она увидела Миркома, настроение её взлетело до заоблачных вершин.

– Привет всем, кого не видела и всем, кого видела! – Радостно поздоровалась она, но, оглядевшись, поняла, что со всеми присутствующими уже здоровалась. – Ой, мы уже виделись, но всё равно всем привет!

– С прибытием, крошка! – Устало откликнулся Эдвин.

Лиам промолчал. Эльвин, которая сидела склонившись над Томом, выпрямилась, но даже не успела открыть рта чтобы поздороваться, как Эмили заметила кота.

– Боже! – Неожиданно воскликнула она, подбегая ближе. – Какая прелесть! Это твой?

– Ну да. – Пожала плечами Эльвин. – Мой. – Задумчиво добавила она, чувствуя всю тяжесть этого короткого слова.

Кот мягко обнял лапами её руку и задремал, посапывая и мурлыча себе под нос.

– Но как? – Изумилась Эмили. – Откуда он взялся? Почему ты до сих пор не показала?

Эдвин хмыкнул.

– Вообще-то это Том. – Сказал он.

– Том? – Эми удивлённо подняла брови.

– Конечно. Это его второе воплощение. – Пояснила Эльвин, мельком взглянув на Лиама, но потом снова опустила глаза.

– Ну конечно! – Обрадовалась Эмили. – Как же я сама не догадалась, ведь этот кот так на него похож! – Она даже хлопнула в ладоши. – Отлично! Просто здорово!

– Да, не говори-ка! – Согласился Эдвин.

– Какой же он всё-таки хорошенький! – С умилением пропела Эмили, наклоняясь к коту. – И ему, наверное, так спокойно чувствовать, что ты рядом!

Она счастливо улыбнулась. Лиам стиснул зубы. От ревности у него ужасно разболелась голова.

– Том любит спать у меня на коленях. – Эльвин провела рукой по густой шерсти кота. – Он говорит, что это очень приятно.

– Ещё бы! – Усмехнулся Эдвин. – Я бы с радостью поменялся с ним местами, да боюсь в моём втором воплощении буду слишком велик и не смогу последовать его примеру даже если вы с Эмили сядете вместе.

– Ты, наверное, слон? – С сочувствием спросила Эльвин.

– Нет. Олень. – Ответил Эдвин, поправляя очки. – И бесконечно этим горжусь.

– Здорово! – Заулыбалась Эмили. – А я сова.

Эдвин кивнул.

– Мирком – белый голубь. Ты Лиам?

– Снежный барс. – Нехотя ответил тот.

– Очень интересно. – Эдвин расплылся в улыбке. – Мистер Гриф – грифон. Том – кот. Ну, Эльвин можно не спрашивать… – Добавил он с наигранной небрежностью.

– Это ещё почему? – Рассердилась Эльвин.

– Да и так всё ясно! – Пожал он плечами.

– Что ясно?

– Ну, я видел как ты смотришь на деревья в лесу. Как ловко проскальзываешь между кустами и длинными свисающими ветками. Словно знаешь каждую из них. – Он развёл руками. – Да ты и похожа на этого зверька. Такая же маленькая…

Эльвин не верила своим ушам.

– Ты издеваешься надо мной? – Спросила она потрясённо.

Том зажмурился во сне и, навострив белые ушки, тихонько приоткрыл левый глаз.

– Издеваюсь? – Переспросил Эдвин. – Вовсе нет. А разве быть белкой так ужасно?

Том, поняв, что разговор носит вполне безобидный характер, снова мирно задремал.

Лиам взглянул на Эльвин. Она на него. Эмили покачала головой.

– Какой же ты всё-таки загадочный человек!

– Так я отгадал? – Эдвин поднял густые брови.

Эльвин молча кивнула.

– Конечно, отгадал! – Весело улыбнулась Эмили. – Я вчера это узнала. Правда, великолепная пара: кот и белка? Как необычно!

Лиам раздражённо вздохнул. Все эти восклицания и сладкое мурлыкание Тома невероятно выводили его из себя.

Друзья ещё раз вместе попили чаю, горячо рассуждая о своей непохожести. После этого завтрак был официально окончен. Эдвину всё же пришлось разбудить счастливчика Тома и попросить его принять человеческий облик. После чего Том с Эдвином сели разбираться с травами, а Эльвин, Лиам и Эми отправились к ручью мыть посуду.

– Аккуратнее в лесу, дорогая. – Заботливо проворковал Том, прежде чем отпустить её от себя.

Эльвин заверительно кивнула.

Лиам покачал головой.

« – Если бы какое-нибудь чудовище напало на меня и разорвало на куски, я был бы только рад. – Подумал он. – Уверен, что это не намного больнее, чем наблюдать за этой парочкой…»

Глава 14. Зелёное видение

У ручья было тихо и таинственно. Красивое изогнутое дерево окунало в серебристую воду длинные ветви, и мимо Эльвин и Эмили, которые старательно мыли посуду, то и дело проплывали его золотые листья.

Птицы не пели. Только иногда в чаще раздавались их приглушённые крики или повизгивания каких-то неизведанных зверей.

Тьма и холод разрастались в Морвинии. И это чувствовалось. С каждым днём всё больше.

Отражение Лиама, которое нервно прохаживалось за спинами девушек, иногда появлялось в ручье, но потом снова исчезало. И Эльвин, у которой от чего-то замирало дыхание, незаметно пыталась дотронуться до него рукой.

По воде шли круги, а у Эльвин шла кругом голова, и она не могла понять, что же с ней творится.

Все молчали. Каждый думал о своём. Лиам отошёл в сторону и прислонился спиной к старому дереву. Он был напряжён и прислушивался как зверь, сам не зная к чему.

Его глаза блестели и почти не моргали. Он с трудом отводил твёрдый, хищный взгляд от Эльвин. А сердце мысленно считало звуки до неё.

– Пять, шесть… – шептал он беззвучно, – … затем между нами останется только дуновение ветра… качнётся цветок, она повернётся… Господи, кажется, я схожу сума.

Лиам с силой потёр лоб.

Эмили с нежностью и заботой уже несколько минут мыла тарелку из которой ел Мирком. Её так умиляло, что какое-то время назад он держал её в руках и может быть даже думал о ней, что она не могла налюбоваться на тарелку и продолжала полоскать её снова и снова.

Эльвин домыла котёл и уже хотела положить туда все чистые ложки, как вдруг её внимание привлёк куст на противоположном берегу ручья. На самой его верхушке лежала зелёная мужская шляпа.

– Что это? – Изумлённо и в то же время испуганно воскликнула она, невольно вскакивая.

– Где? – Тревожно спросила Эми, озираясь.

К ним подошёл Лиам.

– Там шляпа лежит, видите? – Указала Эльвин. – На кусте.

– На каком ещё кусте? – Не поняла Эмили, нахмурившись.

– Да вот же! – Эльвин стало не по себе.

Шляпа покачнулась и ещё через мгновенье, к её великому ужасу между густых веток медленно высунулась чья-то рука в зеленой перчатке и, остановившись, поманила указательным пальцем.

– Рука! – Закричала Эльвин и, отпрянув в сторону, столкнулась с Лиамом.

– Где? Какая рука? – Поймав её сзади за плечи, спрашивал Лиам, вглядываясь в чащу на другом берегу.

– Она меня манит! Манит! – С ужасом повторяла Эльвин, заслоняя руками глаза. – Из куста!

– Да что с тобой?! – Отрывистым, безумно испуганным голосом отвечала Эмили, всё ещё не выпуская из рук тарелку Миркома. – Там нет никаких кустов! Ни одного!

Эльвин открыла глаза.

« – Да как же они не видят?» – С отчаянием подумала она. Но, оглядевшись, поняла, что ни шляпы, ни руки, ни куста на том берегу действительно нет.Лишь высокие, угрюмые деревья безмолвно стояли, темнея и шелестя листвой. Её охватил жуткий, леденящий страх.

Эмили с круглыми как у совы глазами не знала что сказать. В её взгляде читалось сочувствие.

– Но… я видела… – Еле шевеля губами, пролепетала Эльвин. – Куст… шляпу… затем руку…

– Тебе, наверное, показалось. – Предположила Эмили. – Мы с Лиамом ничего этого не видели. Верно ведь?

Лиам кивнул. Его руки по-прежнему сжимали плечи Эльвин и он чувствовал как сильно дрожит всё её тело.

У Эльвин просто пропал дар речи. Но она видела! ВИДЕЛА. Так живо и отчётливо! Что происходит?

Чтобы удостовериться и успокоить себя, Эмили быстро перебралась по камням на другой берег и, походив там немного, развела руками.

– Ни одного куста! – Заключила она просто. – Успокойся, подружка!

Но Эльвин не могла успокоиться и даже не замечала, что Лиам приблизился к ней на столько, что теперь горячо дышал ей в затылок.

– Я верю тебе. – Прошептал он тихо, прижимаясь губами к её щеке и чувствуя, что теряет голову от любви.

Эльвин, которая всё это время стояла к нему спиной, медленно повернулась и сама не зная что делает, обвила руками его шею.

– Обними меня. – Попросила она почти беззвучно, утыкая лицо в его грудь. – Мне страшно.

Лиаму показалось, что его мозг стал плавиться от страсти. Он обнял свою любимую так крепко и пылко, как ещё никого никогда не обнимал.

В его сильных руках Эльвин забыла обо всём на свете. Первый раз в жизни она почувствовала абсолютную защищённость, счастье и свободу. Это любовь. Любовь.

Лиам нежно приподнял её голову и уже потянулся, чтобы поцеловать её губы, как вдруг перед ними возникла Эмили.

– Ну как ты, Эльвин? – Спросила она озабоченно. – Тебе лучше?

Звонкий голос Эми привёл Эльвин в чувство, и она с волнением отодвинулась от Лиама. Ещё раз взглянув на то место где недавно рос куст, она с тревогой произнесла:

– Кажется, да. Пойдёмте скорее отсюда!

Они быстро собрали всю посуду и в молчании направились обратно в лагерь.

Лиам плёлся самым последним, невидящим взглядом уставившись себе под ноги. В его голове всё мутилось. Только что Эльвин была у него в руках, и он чуть не проболтался о том, что влюблён, хотя и решил никогда не делать этого. Он изо всех сил пытался снова окунуться в этот блаженный миг счастья, но чувство было таким сильным, что кроме прикосновения её рук он больше ничего не помнил.

Эльвин же ругала себя за то, что позволила себе так близко приблизиться к Лиаму и винила себя за то, что никогда не испытывала ничего подобного рядом с Томом.

Что думала Эмили, никто не знал. Но, судя по тому, что впереди себя она торжественно несла чистую тарелку, можно было догадаться кто был главным героем её мечтаний. Конечно же, Мирком.

По возвращении угрюмая, молчаливая компания застала Эдвина и Тома роющимися в какой-то коробке рядом с шатром Мистера Грифа. Эдвин то и дело извлекал на свет разные травы и Том, тщательно осматривая их, что-то помечал в блокноте. А Мирком, сидевший в сторонке, с интересом читал толстую энциклопедию.

Эмили чуть не взвизгнув от восторга что снова видит Миркома, самая первая побежала вперёд.

– Вот и мы! – Воскликнула она, вскидывая руки.

Том поднял голову и радостно заулыбался. Было видно: он их ждал.

Мирком пугливо съёжился и поджал под себя ноги.

Эльвин тоже подошла ближе. За ней совершенно беззвучно проследовал Лиам.

Эдвин спокойно вздохнул и, мельком глянув на них своим острым взглядом, точно уколов, снова занялся работой.

– Что нового? – Спросил он равнодушно, но Эльвин прекрасно почувствовала: он уже всё знает.

– Ничего. – Ответила она отчего-то слишком громко, вспоминая руку в зеленой перчатке.

Эмили удивлённо подняла брови. Эдвин с лёгкой ухмылкой посмотрел Эльвин в лицо.

– Да? – Переспросил он.

– Да. – Ответила она и отвернулась.

« – Не могу больше терпеть этот взгляд! – Подумала про себя Эльвин, сердито складывая руки на груди. – Он меня разъедает!»

– Да что с тобой такое? – Обратилась Эмили к подруге. – Тебе ведь и правда кое-что показалось…

Эльвин не ответила.

– Ей не показалось. – Уверенно возразил Лиам.

– Что, что произошло? – Заволновался Том.

Эмили с виноватым сочувствием покосилась на Эльвин. И той пришлось рассказать всё как было.

– Какая жуткая история! – Необычайно расстроился Том, когда Эльвин закончила своё прерывистое повествование. – Я должен был пойти с тобой, дорогая! Не представляю, что тебе было так страшно, а меня не было рядом!

Эдвин задумчиво провёл указательным пальцем по нижней губе.

– А какого цвета была шляпа? – Ни с того ни с сего спросил он.

– Зелёная. – Эльвин слегка передёрнуло.

Эдвин кивнул.

– Ясно, ясно. – Всё так же задумчиво пробормотал он. И потом, как будто решив что-то для себя в уме, снова стал перебирать травы.

Эльвин посмотрела на его приподнятую бровь, на плотно сжатые губы и ей вдруг стало не по себе. Она ощущала на себе его пристальный взгляд даже когда глаза Эдвина были низко опущены. Как странно…

– Зачем ты носишь очки? – Спросила Эльвин совсем не в тему. Эдвин даже не обратил внимания. – Ведь у тебя вроде бы хорошее зрение.

Мирком тихонько закрыл энциклопедию, но так как она была очень тяжёлой, страницы сомкнулись с небольшим стуком.

– Стараюсь быть как все. – Неожиданно ответил Эдвин, усмехнувшись.

Эльвин покачала головой.

– Я не верю.

– И правильно делаешь. – Он просто пожал плечами.

– Неужели Тёмный Принц нашёл нас? – Лиам сильно переживал за Эльвин. – Что значат эти издевательские запугивания? Чертовщиной какой-то несёт, ей Богу!

– Ничего не было, Лиам! – Воскликнула Эмили, несказанно удивившись его глупости. – Я ничего не видела! Эльвин просто показалось!

– Ей не показалось! – С жаром возразил Лиам, начиная беситься. – Если не видели мы с тобой, это ещё ничего не значит. Мы разные, и каждому дано что-то такое, чего не дано другому.

Эльвин с обожанием посмотрела на Лиама. Он так защищает её! Он ей верит.

Эмили развела руками и больше не захотела спорить, хотя и осталась при своём мнении.

– Лиам прав. – Согласился Эдвин. – То, что явилось Эльвин, могло выбрать как жертву только её, и ни один человек не смог бы увидеть это тоже.

– Жертву? – Тома зацепило только это слово. – Что ты имеешь в виду?

Эдвин немного подумал.

– Сложно сказать, что я по-настоящему имею в виду. – Промолвил он медленно. – Так как я сам до конца не понимаю к чему всё это. Но одно ясно точно: никакого отношения к Принцу Вэнджелу дело не имеет.

– Ты уверен? – С надеждой спросил Том.

Эдвин утвердительно кивнул.

– Если бы это был кто-то из его свиты, то терять времени не стал бы. Просто напал, да и всё. Не волнуйтесь, в этой стране и кроме Тёмного Владыки есть множество разных «приятных» сюрпризов.

– Надо посоветоваться с Мистером Грифом. – Решил Мирком, которого весь этот разговор так перепугал, что он, наконец, подал голос. – Он скажет как поступить чтобы подобного не повторилось.

– Не думаю, не думаю. – Засомневался Эдвин. – В Морвинии свои порядки. И мы ничего не сможем сделать, если кто-то из здешних обитателей захотел поиграть с нами в кошки–мышки.

– Ты хочешь сказать, что видения могут повториться? – Разнервничался Лиам.

– Поживём – увидим. – Уклончиво ответил Эдвин. – А времени жить спокойно у нас, как видно, почти не осталось.

Глава 15. Рассказ Эдвина

Пробежал час. Том с Эдвином, наконец, закончили перебирать ингредиенты и, составив нужный список, с облегчением закрыли белую коробку.

Вся команда широким кругом расселась рядом с Миркомом и стала ждать Мистера Грифа.

Эмили, притворившись, что на неё со всех сторон сильно печёт солнце, с невинным видом села прямо рядом с Миркомом, даже не дав ему опомниться. Бедолага хотел было поскорее куда-нибудь отползти, но, как назло, Эдвин оставил рядом с ним коробку, и она стояла на проходе. И теперь взъерошенный от волнения и ужасно смущённый Мирком в оцепенении сидел всего в нескольких сантиметрах от девушки, которую считал самой красивой на свете и которой втайне писал стихи. Иногда, набравшись храбрости, Мирком незаметно взглядывал на Эмили, и если замечал с её стороны подобные действия, сразу пугливо отворачивался в сторону Тома и Эльвин.

Эльвин была очень грустная и почти не поднимала глаз. Она чуть отворачивалась от Тома, который был так занят её шеей и плечами, что временами забывал, где находится.

Ресницы Эльвин тихо вздрагивали всякий раз, когда губы Тома касались её кожи. И даже не смотря на то, что сейчас ей хотелось этого меньше всего на свете, Эльвин полностью отдала себя в распоряжение Тома, потому что считала, что у него есть права на это.

Зато Лиам, сидевший прямо напротив, так совсем не считал. У него едва хватало самообладания чтобы не вскочить и не накинуться на Тома с кулаками. И хотя Лиам был уверен, что не смотрит на Тома и Эльвин, на самом деле он ещё ни на секунду не оторвал от них глаз.

Замыкал круг Эдвин, который расположился чуть поодаль от остальных, но в то же время находился как-то в центре. Он спокойно наблюдал за всеми и параллельно рассказывал что-то о Морвинии.

– … и не только Гармальд Большеглазый пытался описать её в целом, но и многие другие великие, хотя почти никому не известные путешественники. – Эдвин улыбался, понимая, что никто его не слушает, но невозмутимо продолжал. – Однако поток странников заметно схлынул с тех пор, как здесь совсем недавно упала с неба и разбилась синяя звезда. Что, как вы конечно уже знаете, по приданию является признаком того, что в Королевстве Тьмы родился новый наследник, то есть Вэнджел, нынешний Тёмный Принц.

Эльвин неожиданно вздрогнула, случайно поймав его слова.

– Мы должны воевать с ребёнком? – Её брови волнительно сдвинулись. – Сколько ему лет?

Эдвин рассмеялся.

– Глупышка! Ну с чего ты взяла, что Вэнджел малолетка? – Он снял очки и его лицо, такое умное для его лет, посветлело. – Если тебя смутило слово «недавно», – сказал он с улыбкой, предугадав вопрос Эльвин, – то могу дать к нему некоторое пояснение.

Естественно, для нас с вами «недавно» означает, что действие произошло вчера, неделю или самое большое месяц назад. Но для такой страны как Морвиния, где значительные события происходят всего пару раз в бесконечный век, новости столетней давности воспринимаются как совсем ещё свежие. Поэтому я и сказал «недавно» о рождении принца, хотя это «наисчастливейшие» известие разнеслось по миру уже двадцать четыре года назад.

– Вэнджелу двадцать четыре? – Том на секунду оторвался от Эльвин. – Он не на много старше меня.

– Вообще-то двадцать пять. – Поправил его Эдвин. – У тёмных и светлых королей есть привычка скрывать рождение нового наследника или наследницы целый год, ну а потом шокировать известием весь мир.

Повисла пауза. Мирком испуганно нахохлился.

– Так там ещё и король с королевой живут? И они тоже против нас?

Друзья переглянулись. Никто об этом совсем не подумал.

– Да, были там такие Вальмонт и Дрейзия. – Кивнул Эдвин. – На редкость мудрые и справедливые правители. – Он разочарованно вздохнул. – А сын их оказался полной их противоположностью.

– Они что, умерли? – С жалостью спросил Том.

Эдвин утвердительно кивнул.

– Им пришлось. Таков закон Тёмного королевства… Очень жаль.

– Жаль? – Раздражённо повторил Лиам. – Что за чушь? Они наши враги! И если одним или двумя из них стало меньше, мы должны только радоваться!

Эдвин совсем не удивился такой реакции.

– У тебя неверное представление о ситуации, Лиам. Не все правители и представители Тьмы – враги света. Я не спорю, есть и такие, кто нас ненавидит, кто пытается нас уничтожить, кто постоянно борется за власть. Но встречаются и те, кто честно правит по законам мира. А они гласят: «Свет и тьма должны жить в равновесии друг с другом. Ни одна сторона не должна пытаться брать верх над другой, так как они обе одинаково главные. Правители должны жить в мире и согласии для всеобщего блага. Всем хватит места на Земле и т. д.» Вальмонт и Дрейзия всегда придерживались этих правил, и если бы они царствовали до сих пор, у нас бы не было никаких проблем.

– Но почему они умерли? – Расстроилась Эльвин. – Да ещё и оба сразу?

Эдвин развёл руками.

– Потому что в Тёмном Королевстве есть такой закон: как только старшему наследнику или наследнице исполняется двадцать пять лет, в ночь его коронования предыдущие правители отходят в Свилтанский зал (Зал мёртвых) и рассыпаются в голубую золу. (Мирком от страха даже нечаянно прикусил язык). Затем слуги собирают её, закапывают в том зале в землю, и через некоторое время из этой золы вырастают чёрные тюльпаны.

– У них такое кладбище? – Испуганно, но ужасно заинтересованно спросила Эмили, почему-то шёпотом.

Эдвин кивнул.

– Печальное место. – Произнёс он. – Все, кто попадают туда, окунаются в печаль и меланхолию.

– Теперь я понимаю, что означает фраза: «Попасть во власть чёрных тюльпанов». – Эльвин задумчиво нахмурилась. – У меня был друг, который всегда повторял эти слова если ему становилось грустно. Я часто слышала их.

– Друг? – Том наклонился и заглянул Эльвин в лицо. – Ты никогда не рассказывала мне о нём. Как его имя?

– Мэтью. – Чуть помедлив, ответила она, и что-то холодное, по-зимнему печальное всколыхнулось в её душе.

В самом деле, у Эльвин когда-то был друг. Но он переменился. Сильно переменился и отдалился от неё настолько, что совсем забыл об их дружбе.

Том внимательно вгляделся в лицо своей невесты и, поняв, что, возможно, эта тема навивает на неё грусть, больше ничего не стал спрашивать.

И никто больше не задал ни единого вопроса. Даже Эмили, которую в ту минуту распирало любопытство, к своему великому изумлению, промолчала, словно кто-то не позволял ей открыть рта.

Несколько минут Избранные сидели в кристальной тишине. Лиам опустил голову и задумчиво провёл ладонью по земле. Мягкая, зелёная трава послушно согнулась под тяжестью его руки, но потом мигом распрямилась.

– Как странно. – Первой заговорила Эльвин, проследив за этим движением. – Здесь вокруг совершенно нехоженые, дикие места, а трава на этой поляне такая низкая и ровная, словно её регулярно кто-то подстригает.

– Ага, – с воодушевлением подхватила Эми, – я тоже это заметила. Прямо загадка!

Все призадумались над этим.

– Может, она заколдована? – Несмело предположил Мирком, озираясь по сторонам.

В глазах Эмили вспыхнул интерес. Но ей хотелось более мистической истории.

– А что, всякое бывает! – С энтузиазмом кивнула она. – Хотя, я где-то читала о бородатом человеке с ножницами, который ровно в полночь появляется ниоткуда и стрижёт газоны на территории разных миров. Может, это он? – Она сама разволновалась от своего рассказа. – Никто не слышал подозрительных звуков ночью?

Снова воцарилось молчание. Эдвин не мог удержаться от откровенного хохота. Том с недоумением посмотрел на Эльвин, та улыбнулась.

– Ну чего ты хохочешь, болван? – Обиделась Эмили. – Я что-то смешное сказала? Анекдот? (Эдвин не унимался) Если ты не веришь в чудеса, это не значит, что их нет!

Эдвин с трудом остановился.

– Не выдумывай! – Попросил он, надевая очки. – Всё гораздо проще. И никакой дядя с ножницами здесь не замешан. (Эмили сердито насупилась) Дело в том, что бедным растениям несказанно трудно жить на такой почве. – Он немного помолчал. – Да и вытягиваться вверх они не могут – корни упираются… в бриллианты.

Друзья перекинулись ошеломлёнными взглядами. У Миркома отвисла челюсть.

– Что? – Безумно удивилась Эмили. – Какие ещё бриллианты? Ты о чём?

Эдвин загадочно прищурился.

– Это связано с историей поляны. Очень давнишней.

– Как интересно! – Эльвин склонила голову, и Том прижался к ней своей головой. – Расскажи нам!

Избранные затаили дыхание и в ожидании уставились на Эдвина. Даже Лиам поднял на него красивые серые глаза, приготовившись слушать.

Эдвин довольно пожал плечами.

– Да, в принципе, ничего такого уж захватывающего не произошло. Просто пару веков назад в здешних краях завёлся стрелохвостый пятнистый дракон Герберт. (У Миркома округлились глаза). Говорят, что он прилетел откуда-то с севера, возможно даже из-за Мармеладных гор, и так полюбил эту страну, что решил остаться. Как вы знаете, драконы практически не мыслят себя без сокровищ и копят их всю жизнь. Поэтому Герберту необходимо было найти подходящее место для своего тайника, чем он и занимался первое время. Обычно сокровищницами становятся пещеры, но наш герой, по странной случайности, от сырых подземелий страдал сильным кашлем и предпочитал греться на солнце. В конце концов, полетав немного по округе, он приземлился в самой чаще леса, выжег своим пламенным дыханием круглое пятно и вырыл на его месте глубокую яму.

– Здесь?! – Эмили не могла поверить услышанному и совсем по-другому посмотрела вокруг.

Эдвин спокойно кивнул.

– Именно. – Ответил он. – И в эту яму Герберт принялся складывать добытые им сокровища. Надо сказать это был необычный дракон, потому что он не любил ни золота, ни серебра. А питал страсть лишь к одним бриллиантам. Поэтому каждый день он искал по миру любимые драгоценные камни и, в конце концов, сумел засыпать ими эту яму.

Лицо Эмили озарилось счастливой улыбкой.

– Ну а дальше? – Нетерпеливо попросила она.

– Дальше он затих, решив, что столько бриллиантов для него будет достаточно, и целыми днями лежал на них в чудесном драгоценном свете.

– И где же дракон сейчас? – С опаской спросил Мирком.

– Никто этого не знает. – Эдвин с хитрой таинственностью глянул в небо. – Скорее всего, случилось что-то серьёзное, раз он бросил свои богатства. Но что бы там ни было, Герберт присыпал камни землёй и улетел в неизвестном направлении. Говорят, по каким-то важным делам. Не знаю…

Последним словам Эльвин категорически не поверила.

« – Всё ты знаешь, – подумала она про себя, – только не хочешь говорить».

– Но ведь дракон уже не вернётся? – С надеждой спросила Эми. – Столько времени прошло…

Эдвин помотал головой.

– Не известно. Драконы долго живут, а помнят о своих сокровищах ещё дольше. До сегодняшнего дня ни одно живое существо не посмело прикоснуться к бриллиантам и унести хотя бы один из них, страшась, что Герберт тут же вернётся в Морвинию. Поэтому к поляне, которая с высоты птичьего полёта выглядит как таинственное зелёное пятно, никто не ходит. Мы первые кто отважился жить на этом месте и, наверное, последние.

– Значит, в любую секунду Герберт может приземлиться нам на головы и растоптать за то, что мы трогаем его богатства? – Сухо спросил Лиам.

– А разве мы что-то трогаем? – Вопросом на вопрос ответил Эдвин, приподнимая правую бровь. – Жить здесь не значит воровать. И, думаю, нам ничего не грозит, если не будем ковырять этот «мешок с бриллиантами». А даже если и будем, – внезапно добавил он, – главное ничего не трогать руками.

Лиам хмыкнул, специально впиваясь пальцами в землю. И не успела Эмили испуганно крикнуть на него, как в вышине, прямо над командой, раздалось громкое хлопанье крыльев. Все мигом вскинули головы, но, увидев чёрного грифона, с облегчением вздохнули.

Глава 16. Пощёчина

Массивный, чёрный как туча грифон медленно снизился и бесшумно приземлился перед Избранными. Через мгновенье он стал вытягиваться, перья слились в чёрную мантию, крылья превратились в руки, лицо стало лицом человека.

– Доброе утро всем. – Хрипло произнёс Мистер Гриф, приветственно поднимая вверх костлявую руку.

– Здравствуйте, Учитель. – Вяло и бессвязно отозвалась команда, поспешно вставая.

Эльвин отошла от Тома.

– Извините, – даже засмеялась Эмили, всё ещё не придя в себя после испуга, – а я сначала подумала, что вы дракон.

Взъерошенный Мирком закивал. Он подумал то же самое. Гриф оставил эти слова без внимания.

– Как моё задание? – Строго обратился он к Тому. – Сделал?

– Да, конечно. – Кивнул Том, протягивая Учителю блокнот. – Эдвин мне помог. Мы перебрали все ингредиенты и составили опись. Можете посмотреть.

Гриф открыл блокнот.

– Очень хорошо. – Пробегая взглядом первую страницу, пробормотал он. – Где список недостающего?

– Там. – Указал Эдвин. – Страница номер три.

– Что ж, неплохо. – Похвалил Гриф, возвращая Тому блокнот. – Были ли новости пока я отсутствовал?

Все переглянулись. Эльвин уткнулась взглядом в землю. Ей абсолютно не хотелось снова рассказывать о видении у ручья, поэтому, поймав её настроение, Том сделал это сам.

– Хм-м. – Недовольно протянул Гриф, меняя цвет глаз на бледно-голубой, когда Том, окончив, замолчал. – Даже не знаю что сказать. – Он зачем-то медленно повернулся вокруг своей оси. – Пожалуй, сейчас я и не буду ничего говорить. Всё равно мои слова не изменят дела. А лучше мы с вами, наконец, начнём развивать и совершенствовать свои природные дары, учиться защите и ловкости, которые здесь, в Морвинии, совершенно необходимы. Кажется, теперь настал момент, когда откладывать наши уроки просто некуда. В любую минуту может случиться «что-то», и вы должны быть готовы. Я помогу вам, насколько это будет возможно, стать умнее, но мудрости вас научит только жизнь. Идёмте.

Гриф решительно развернулся и быстро направился к очагу. Все молча проследовали за ним. Один Мирком растерянно заметался на месте, не зная, оставаться ли ему на дежурстве или идти со всеми.

– Идём, дружок. – Позвал Эдвин, поворачивая к нему голову. – Хозяин шатра вернулся. В его присутствии туда уж точно никто не войдёт. Не переживай.

« – А я и не переживаю». – Подумал про себя Мирком, которому, по правде сказать, совсем не было дела до того что там пытаются спрятать в шатре, и с лёгким сердцем поспешил за остальными.

Избранные, повинуясь знаку Мистера Грифа прошли к большому пустому отрезку земли рядом с очагом и, встав полукругом, безмолвно проследили за тем, как Учитель ставит перед ними деревянный ящик (как раз тот, в который сегодня утром заглядывали Эльвин и Эдвин). Сняв крышку и увидев внутри нитки, гвозди, стакан, камни и прочее, он удовлетворённо кивнул.

– Сейчас каждый получит персональное задание, направленное на работу со своими силами. Что-то будет легко, что-то не очень. Не расстраивайтесь, если не получится сразу. Главное прилагайте все усилия и упорство – тогда обязательно добьетесь поставленной цели. А даже если цели и нет, вы будете совершенствоваться. Я заставлю вас работать над собой. Уж в этом не сомневайтесь.

Эмили с опаской прикусила губу. Лиам раздражённо фыркнул. Мирком даже слишком громко сглотнул. Последние слова для него звучали почти как приговор.

– Что ж, пора начинать. – Как-то кровожадно произнёс Гриф, выбирая себе первую жертву. – А начнём мы, я думаю, с нашей прелестной Эльвин. – Его тяжёлый взгляд остановился.

– Я? – Взволнованно переспросила Эльвин, совсем не готовая быть первой.

– Побыстрее, пожалуйста. – Холодно попросил Учитель, скрещивая руки на груди.

Эльвин вышла вперёд и медленно остановилась на середине.

– Нет-нет, отойди-ка лучше к краю. – Меняя голос на более тонкий, приказал Гриф. Он незаметно вынул что-то из глубокого кармана и зажал в руке.

Эльвин встала у края поляны и, развернувшись, встревожено огляделась.

– Готова? – Спросил вдруг Учитель, резко встряхивая рукавом.

– Подождите! – Забеспокоилась Эльвин. – Но вы не сказали что делать.

– Знаю. – Еле слышно прошептал Мистер Гриф и не успел никто опомниться, как что-то острое метнулось из его руки и с оглушительным свистом, рассекая перед собой воздух, полетело прямо в девушку.

Эльвин вскрикнула и, инстинктивно обхватив руками голову, пригнулась. Ещё бы миг, и железная острая пластинка, сверкая на солнце, пробила бы ей голову насквозь, но в самый последний момент вокруг Эльвин вспыхнул прозрачно-голубой защитный шар и, ударившись о его оболочку, пластинка отскочила и упала на землю.

Гриф довольно потёр руки. Если бы кто-то в тот момент засёк время, а потом проверил, он был бы поражён, сколько долгих секунд длилось немое, шоковое молчание. Хоть рты некоторых и были открыты, никто не мог издать ни звука. Первым пришёл в себя Лиам.

– Да ты просто сумасшедший! – В бешенстве закричал он, выбегая из полукруга и кидаясь к Грифу. – Мерзавец! Ты же мог её убить!

Эльвин разогнулась и прижала руки к груди, из которой выпрыгивало сердце. Шар, защитивший её, медленно растаял в воздухе.

Избранные всё так же молчали. Медленно, но так плавно и страшно, повернулась к Лиаму высокая тёмная фигура Учителя, что Солнце на миг потускнело.

– Не смей повышать на меня голос, паршивец. – Чуть ли не задыхаясь на каждом слове, тяжело и трудно проговорил Гриф, медленно поднимая правую руку с оттопыренным указательным пальцем. – Не смей хамить мне. А иначе…тебе будет худо.

Команда вздрогнула от ужаса. Все знали, что злить Учителя это всё равно, что теребить за хвост спящего дракона. Хотя, наверное, даже опаснее.

Эмили, испуганно попискивая, переминалась с ноги на ногу. Мирком, юноша по своей природе слишком трусливый и впечатлительный, и вовсе застучал зубами. Эльвин не сводила глаз с Лиама. А на лице Эдвина царила такая безумная тревога, словно вот-вот должно было произойти убийство. Но никто не мог почувствовать того отчаяния и горя, которые охватили Тома, когда так жестоко, прямо на его глазах чуть не покончили с его Эльвин. Он еле-еле пришёл в себя и бесшумно направился к своей невесте.

Очень громкая, напряжённая тишина с каждым мгновеньем раздувалась и раздувалась как огромный воздушный шар, а команда, словно видя его, с замиранием ожидала того страшного мига, когда же он лопнет. И этот миг не заставил себя ждать.

– Ты не заткнёшь мне рот. – Сквозь зубы процедил вдруг Лиам, смело смотря прямо в глаза Мистера Грифа. – И это тебе будет худо если…

– Молчать! – Стервенея, рявкнул Гриф. От злости на его коже стали проступать чёрные перья, нос превращался в клюв. – Я главный и буду делать то, что считаю нужным. Своё мнение держи при себе! Сейчас же на место! На место, паршивый мальчишка!

Откуда ни возьмись, между ними появился Эдвин.

– Идём, идём, Лиам. – Вполголоса взмолился он, толкая назад разгоряченного друга и даже загораживая его от взбешённого Учителя.

– С удовольствием! – Выкрикнул не менее взбешённый Лиам, вырвавшись из-за спины Эдвина. – Но только после того, как забью эту чёртову железяку ему в глотку!

Словно что-то тяжёлое ахнуло присутствующих по голове. Эльвин в ужасе зажала рот рукой. Боже, он явно перегнул палку…

Из красных глаз Грифа полетели искры. Он замахнулся и со всего маху ударил Лиама по лицу. Тяжёлая, грузная пощёчина с такой силой отправилась к бедному парню, что тот едва удержался на ногах. Когтистые пальцы Учителя глубоко рассекли ему нижнюю губу, из которой сразу хлынула кровь.

Эдвин схватился за голову. Мистер Гриф, уже почти потерявший человеческий облик от гнева, замахнулся второй раз. Эльвин сорвалась с места и, за считанные мгновенья оказавшись рядом, втиснулась между ними.

– Нет, умоляю вас, сэр, не бейте его! – Слёзно взмолилась она, хватаясь за мантию Учителя. – Это всё из-за меня! Прос…

Эльвин не смогла закончить. Гриф ударил снова. На этот раз левой рукой, да так сильно, что и ей тоже досталось.

Эмили взвизгнула. От той мощи, которую Учитель вложил в свой удар, Лиам даже согнулся пополам и, наверное, упал бы, если б Эдвин вовремя не поддержал его за плечи. Весь рот и подбородок его были залиты кровью, которая текла из разбитой губы и струйками спускалась по шее. Но, собрав все свои силы, он разогнулся и, тяжело дыша от боли и ненависти, уже было кинулся на Грифа, как вдруг Эдвин схватил его сзади и одним рывком отшвырнул назад.

– Уйди, Эдвин! – Сопя, отбивался Лиам, порываясь к бою. – Не вмешивайся! Отстань от меня!

– Дурак! Да ты хоть подумай что делаешь! – Громким, отчаянным полушёпотом пытался вразумить его Эдвин, сдерживая упорный натиск.

– На место, негодный! – Громыхал Гриф, угрожающе надвигаясь на Лиама. – И сейчас же успокойся, пока я не всыпал тебе по-настоящему!

Его руки уже не были руками. Огромные чёрные крылья, приминая под собой траву, волочились по земле, вздрагивая и наводя на всех неподдельный ужас. Пальцы и кисти рук посерели и сжались, но беспрерывно вздрагивали от сильнейшего желания снова ударить Лиама. Лицо его почти потеряло человеческие черты. Глаза округлились, нос уже совсем слился со ртом, образовав клюв, волосы поредели. Любой нормальный и ненормальный человек лишился бы чувств, увидев такое чудовище, но только не Избранные (уж не знаю, к счастью или, наоборот, к несчастью последних). На половину грифон, Мистер Гриф внушал неописуемый страх. Только чрезмерный гнев и ярость могли довести его до такого состояния.

Неизвестно сколько бы ещё длилась эта жуткая сцена, если бы, наконец, не вмешался Том.

– Стойте! – Воскликнул он как ангел и, схватившись за голову, бросился к ним. – Остановитесь! Что вы делаете?! Зачем?

Он встал рядом с Эдвином и большими карими глазами заглянул в лицо каждого. Мистер Гриф замер на месте.

– Я прошу вас…Я не понимаю… – Том закрыл лицо рукой. Он не мог найти слов. – Как можно… Как такое возможно?.. Умоляю, пожалуйста, помиритесь. – Мягко и с бесконечной добротой попросил он. – Простите друг друга. Это нужно. Это единственный путь.

Все молчали.

– Ведь мы одна семья! – Выразительно прозвучал снова его чистый голос, заставивший всех задумчиво переглянуться. – Мы должны быть вместе!

Боже, если бы подобные слова в этот страшный, тёмный момент произнёс кто-то другой, но не Том, ты знаешь, что они остались бы просто словами. Ты знаешь, что тяжёлая рука Грифа, взбешённого и оскорблённого, не дрогнула бы ударить Лиама снова. И снова. И все остальные Избранные, будь он хоть трижды Избранные, были бы неспособны остановить своего Учителя пока он, возможно, не забил бы бедного юношу насмерть. Ведь ты знаешь и то, что той лютой ненависти, которая наполняла всё существо этого строгого мужчины по отношению к Лиаму, хватило бы на совершение подобного преступления. Но на пути этой злобы встал Том. Чистый, непорочный, почти ангел, любым своим словом он подавлял темноту в сердце Учителя и менял её на милость.

Все по-прежнему молчали. Эльвин беспрерывно всхлипывала не в силах оторвать глаз от окровавленного Лиама. Эмили и Мирком как парализованные стояли на своих местах. Мудрый Эдвин задумчиво наблюдал за происходящим из своего потайного внутреннего мира. А Том с трепетной надеждой и состраданием пристально смотрел на Мистера Грифа, человека, который чуть не убил его невесту и друга. Он не понимал его жестокой натуры.

– Прошу вас, отпустите обиду на Лиама, – тихо попросил он, – ведь я знаю, вы не хотите никому зла. Зла нет в вас…

Вытянутое, искажённое, свирепое лицо Учителя постепенно изменяло свои черты. И вот уже снова сузились глаза, и появился нос, выросли и заколыхались на ветру чёрные блестящие волосы, а рот с тонкими серыми губами тяжело произнёс:

– Ладно… Пусть… идёт на место…

Солнце заискрилось с ещё большим жаром. Послышался дружный, почти беззвучный выдох облегчения.

Том поспешил к Эльвин и, вытянув из своего кармана носовой платок, стал вытирать ей слёзы.

– Всё хорошо, дорогая. Я рядом. – Приговаривал он, гладя её плечи и волосы. – Умоляю тебя, успокойся.

Но Эльвин не видела его и не ощущала его прикосновений. Сейчас в её сдавленном ужасом разуме был только один человек. Лиам. И он едва держался на ногах.

Мистер Гриф стоял неподвижно, напоминая высокую чёрную скалу, и загораживал целое небо.

– Иди, умойся, Лиам. – В полголоса сказал Эдвин, тяня за руку друга, который всё ещё стоял напротив Учителя, ненавистно глядя ему в глаза. Слова Тома не успокоили Лиама, а великодушная пощада Грифа только ещё больше взбесила его. Он вытер окровавленный подбородок рукавом и уже был готов совершить очередную глупость, как вдруг Эльвин вырвалась от Тома и перегородила ему дорогу.

– Нет, Лиам! – Взмолилась она. – Хватит, пожалуйста! Ради всего святого перестань!

– Уходи же, наконец! – Сердито покачал головой Эдвин. – В самом деле!

Том тоже медленно приблизился к ним, сжимая в руке свой носовой платок.

Лиам, тяжело дыша, замер на месте. Вид плачущей Эльвин подействовал на него сильнее любых уговоров. Он отступил, резко вырвал свою руку из рук Эдвина, последний раз взглянул в глаза Учителя и, прошептав «ненавижу», ушёл к себе в шатёр.

Поплыла волнистая тишина. Головы Избранных с опаской повернулись в сторону Мистера Грифа, который слишком уж громко молчал, но, наткнувшись на его уничтожающий взгляд, поспешно отвернулись обратно.

Оглядев каждого с нескрываемым отвращением, (конечно Тома это никак не касалось) Учитель раздражённо передёрнул плечами, поднял вверх левую бровь и, шумно потянув носом воздух, как ни в чём не бывало, сказал:

– Так вот, Эльвин, насчёт твоего задания. – Он потёр руки. – Всё неплохо. Но тебе не хватает собранности и быстроты. Ты хоть понимаешь, что могла умереть из-за своей замедленной реакции? – Гриф говорил с таким убийственным укором, словно это Эльвин была виновата в том, что ей в голову ни с того ни с сего запустили какую-то железяку. – Но я заставлю тебя работать над собой, чтобы трагедии никогда не случилось. – Он терпеливо вздохнул. – Полагаю, что не все присутствующие поняли зачем я не сказал Эльвин в чём заключалась её задача. – Как-то противно проговорил Гриф, нажимая на некоторые слова. – Но, по-моему, это очевидно. Враг не станет ждать, пока вы настроитесь на защиту. Он просто нападёт. И вы должны быть начеку в любой момент. (Все тревожно переглянулись). Ну, что ж, продолжим наши занятия. – Он спокойно выпрямился. – Эльвин, возвращайся опять к краю поляны. Будешь тренироваться в отражении ударов. Кто ей поможет? (Эмили, Эдвин и Том быстро вскинули руки). Иди, Эдвин. В ящике на дне лежат камни. Начни с тех, что покрупнее, пока у Эльвин ещё есть силы. Дальше переходи на более мелкие.

– Да, сэр. – Ответил Эдвин и закатал рукава.

– Эмили, тебе… – Гриф извлёк из одного из своих бездонных карманов грецкий орех, – вот это.

– Увеличить его? – Сразу поняла Эми.

– Именно. – Кивнул Гриф. – До размеров твоего кулака. Но только так, чтобы скорлупа осталась такой же плотной и сердцевина внутри увеличилась тоже.

Эми взяла с ладони Учителя маленький орех и, сделав не слишком довольное лицо, отошла в сторону.

Из-за шатров абсолютно бесшумно вернулся Лиам. Он был очень бледен и слегка пошатывался, но пытался двигаться твёрдо и ровно. На нижней губе его красовалась глубокая царапина, под глазами и на щеках темнели синяки.

Змеиным взглядом встретил своего ученика Мистер Гриф, сжимая в кулак серые кисти рук. И после нескольких глубоких вдохов деревянным тоном произнёс:

– Подойди…

Лиам неторопливо последовал приказу.

– Руки из карманов! – Рявкнул Гриф, так что Мирком испуганно зажмурился.

Лиам, стиснув зубы, медленно вынул руки из карманов.

– Твоя задача такая. – Дрожащими от еле сдерживаемого гнева губами промолвил он. – В этом ящике есть стакан. Ты берёшь его, до половины наполняешь водой и с помощью своей силы поднимаешь её из нижней части стакана в верхнюю. И довести всё до совершенства, что бы каждая капля оказалась наверху! Ясно? – Надменно спросил он. Лиам не ответил. – Выполнять! – Грубо приказал Гриф, и, повернувшись к Тому, продолжил уже совсем другим голосом.

– Ты, Томас, должен будешь загонять гвозди вот в эту доску. – Учитель наклонился и вытащил из ящика небольшой толстый брусок. – Естественно, всё это ты обязан проделывать с помощью силы глаз, ни к чему не прикасаясь!.. Теперь остался только Мирком. Подойди-ка ко мне. – Поманил Гриф костлявым пальцем. Мирком робко приблизился к Учителю. – Для тебя у меня такое задание…

Он вынул из нижнего кармана небольшое металлическое кольцо на острой палочке и воткнул его в землю немного в стороне. Кольцо мгновенно выросло в размерах, палочка вытянулась в несколько метров. Мирком со страхом оглядел предназначенную для него конструкцию и обречённо сглотнул.

– Понял, что надо делать? – Многозначительно спросил Мистер Гриф. Мирком вяло кивнул.

– Пока высота такая. – Предупредил Учитель. – Но в скором будущем она внушительно увеличится. Приступай.

И он важно отошёл в сторону, гордо подняв голову и придирчиво наблюдая за кропотливой и очень изнурительной работой своих подопечных.

Хотя отражать удары Эдвина было легче чем удары Мистера Грифа, и даже не смотря на то, что Эдвин был бесконечно терпелив и всегда давал несколько секунд на то, чтобы собраться с духом, Эльвин абсолютно вымоталась уже на седьмом камне. И когда восьмой с нарастающим свистом полетел в её сторону, она не смогла создать достаточно сильное защитное поле, и он ударил ей прямо в руку.

– Держись! Держись! – Закричал на Эльвин Мистер Гриф. – Сосредоточься! В тебе ещё должны быть силы! Выпусти их на свободу!

– Я больше не могу! – Пролепетала Эльвин, обессилено падая на траву и зажимая ушибленную руку. – Я отдала все силы что у меня были на это поле. Больше не осталось!

Эдвин бросил камни на землю и, подбежав, присел рядом с ней.

– Прости. – С жалостью оглядывая её, проговорил он. – Я думал, что ты сможешь отразить этот удар. Прости меня. – Повторил он, помогая Эльвин приподняться.

– Ну что? – Вопросительно и очень строго обратился Гриф к Эльвин, подлетая ближе.

– Она совсем вымоталась. – Пояснил Эдвин. – Дайте ей время на отдых.

Гриф недовольно скривился.

– Хорошо. – Сжимая серые губы, не сразу согласился он. – И пока она приходит в себя, ты тоже получаешь задание.

Он покопался в ящике, отвёл Эдвина в сторонку и, поставив перед ним миску с куском мыла, сказал:

– Всё что нужно – это просто растопить мыло… На расстоянии. – Гриф поднял брови.

– Сколько? – Спокойно спросил Эдвин.

– Десять шагов. – Последовал злорадный ответ. – Широких шагов. – Противно уточнил Гриф, прекрасно понимая, то это просто титанический труд.

Эдвин легко вздохнул и, подняв взор к небу, всё так же спокойно произнёс:

– Десять так десять… – Он развернулся и без всяких лишних слов и расспросов отсчитал от миски десять широченных шагов, остановившись как раз рядом с пыхтевшей над своей работой Эмили.

Сказать по правде, в это самое время бедная девушка проживала не самые лёгкие свои минуты. Дурацкий орех, с которым она рассчитывала справиться в течение каких-нибудь пяти минут, уже целых полчаса старательно выжимал из неё все соки. При растяжении и удлинении скорлупа его становилась тонкой как плёнка, совершенно разглаживалась и от малейшего нажима ломалась и начинала крошиться. Добраться и сделать какую-нибудь операцию с ядром, которое, как смогла увидеть Эмили сквозь некоторые обвалившиеся места ореха, почему-то было зелёным, не представлялось ни малейшей возможности.

Чуть лучше дела обстояли у Тома, который, стоя на коленях, пытался без помощи молотка забить гвоздь в плотный дубовый брусок. Природным даром Тома была очень сильная ветвь магии – телекинез. И он, без сомнения, ценил её больше чем остальные, данные ему судьбой, способности – стопроцентное видение даже в самой густой темноте и глубокое знание зелий.

Мягкие, светлые волосы Тома слегка колыхались на ветру, большие карие глаза, которые иногда отрывались от бруска, чтобы убедиться, что с Эльвин всё в порядке, напряжённо смотрели в одну точку. На гвоздь. Сначала он передвинул положенный перед ним брусок максимально близко к себе, просто поманив глазами. Затем силой взгляда заставил гвоздь подняться в воздух и, немного покрутив его в разные стороны, всё так же силой взгляда, опустил на брусок. Он начал вдавливать его сосредоточенным взглядом, и так, ни разу не коснувшись гвоздя, почти по самую шляпку вогнал его в дерево.

Эта кропотливая, изматывающая процедура медленно, но верно истощала силы Тома. Он прекрасно чувствовал, что слабеет и начинает плохо соображать, но всё пытался и пытался докончить свою работу. Он не жалел себя, потому что хотел быть сильным и достойным Избранным ради блага всего мира и ради Эльвин, без которой этот самый мир для него уже не существовал.

Совсем другие мысли летали в голове у следующего нашего героя – Миркома. Так получилось, что от природы этому малому достался всего один маленький, но очень занятный дар – способность летать. Тот факт, что в своём втором воплощении Мирком был голубем, очень сильно отразился на его судьбе. Лентелимия (как это называется) преследовала его на протяжении всей жизни и, что совсем странно, нисколько не радовала. Абсолютно не понятно от чего, но Мирком считал, что летать в обличии птицы это чудесно и правильно, но в обличии человека – просто смешно и глупо. Он часто мучился от того, что совсем ничего не умеет, что, естественно, не придавало ему храбрости, так как считал лентелимию абсолютно никчёмной, если есть крылья. К тому же Мирком ужасно стеснялся использовать свою силу в присутствии других людей (особенно таких одарённых) и почти никогда не тренировал её.