Перелет через Бездну бесплатное чтение

Элайн Нексли
Перелет через Бездну

Часть I
«Бездна внутри каждого из нас»

«Я жила в аду, и каждый день умирала, но судьба, играя со мной, меня каждый раз воскрешала…»

Глава 1

Бездна, 35 век, н. э.

Мундибрун задумчиво всматривался в потемневшее, темно-синее небо, потом переводил взгляд на мерцающие оранжевые полосы, через каждую секунду разрезавшие расплывчатый горизонт. Где-то слышался отчетливый грохот очередного разбившегося метеорита, всплески пламени, ругать Путников. И вдруг тишина… Профессор вновь прислушался, но на этот раз город, наконец, погрузился в умиротворение, а на сенсорной панели возникли две незатейливые цифры: пятнадцать. Еще пятнадцать жертв беспощадной стихии, еще пятнадцать резко законченных жизней. Раздумья мужчины прервала стеклянная дверь, открывающаяся с пронзительными звуками и пропускающая вовнутрь Цтерика, покорного и умного робота, несущего поднос с холодным виски и двумя разрезанными свежими квари ^[1].

– Господин президент, – машина с поклоном поставила легкую закуску на стеклянный стол и направилась вон из террасы, но Мундибрун остановил ее хриплым, грозным голосом:

– Стой! У меня есть приказ: увеличьте температуру в Пустоше, путь все глупые Путники, отправившиеся туда, не вернуться, а их прах растворится под горячим давлением. Легенды о сокровищах Прошлого Времени ^[2], скрытых под каменистым песком, должны прекратить свое существование. Всех, кто не послушается и пойдет против нашей воли, запереть в ледяной камере пожизненно. Иди, – когда топот железных подошв стих на нижних этажах, Мундибрун неохотно поднялся и включил тайный передатчик.

– Капитан Фрэнски слушает! – раздался звонкий голос из прибора, волной покатившийся по террасе.

– Количество биороботов ^[3] меня совершенно не устраивает. В ближайшее время, тайно от Совета ^[4], приведите в Бездну еще четырех носительниц неживой жизни ^[5]. Моя власть в Лиге слабеет, я чувствую и вижу, как простые, никчемные людишки находят в себе дерзость противоречить господам. Я сожму Пропасть в тисках, и каждый Округ присягнет мне на вечную верность, – неистово, словно дикий, разъяренный зверь, закричал Мундибрун, обрушив кулак на вмиг расколовшуюся панель.

* * *

Англия, 14 век, н. э.

Кристин облизнула пересохшие губы и до крови впилась руками в прогнившее дерево стены, не веря прочитанному. Сердце, словно маленькая, хрупкая птичка, вновь бешено забилось в груди, а разум твердил лишь одно: «Это ложь, так не может быть, в нашем мире, сегодня, такое невозможно. Не верь». Девушка лихорадочно заморгала, надеясь, что это просто видение, и через секунду оно исчезнет, но нет. Молодая женщина медленно подошла к ярко-голубому свечению, и аккуратно протянула дрожащую руку, ощущая, как какое-то странное, незнакомое тепло ласкает запястье. Мария несколько минут просто стояла перед порталом, но яростные крики вырвали ее из оцепенения. К домику, подобно дьяволицам, мчались разъяренные вампирши, выкрикивающие сумасшедшие проклятия. Девушка в панике взглянула в крохотное окошко, но ничего, кроме черных крыльев Малягби не увидела. Рука Кристин скользнула по животу, и молодая женщина поняла, чего хочет на самом деле. Эти мерзавки не посмеют разлучить ее с ребенком, а время не отберет любимого. Девушка зажмурилась, представляя те немногочисленные отрывки ее счастья, полного, безмятежного, счастья, которое, возможно, уже никогда и не повторится. Молодая женщина уверенно кивнула собственным мыслям и сделала решающий шаг в неизвестность.

Кристин приоткрыла рот в беззвучном крике, но, несмотря на сумасшедшее движение, поняла, что не может даже пошевелиться. Поток нес свою «жертву» в неизвестную глубину, подобно морю, в объятиях которого гибнет неумелый пловец. Внезапно страх отступил так же резко, как и появился, а Мария с удивленной улыбкой стала рассматривать разноцветные пятна, кружившие над головой. Голубой вихрь не останавливался, тогда как странные звуки, похожие на пение птиц, дурманящие запахи и резкий контраст цветов с каждой секундой все больше усиливались. Неожиданно все затихло, девушка погрузилась в полную темноту, а водоворот аккуратно опустил отважную странницу на ледяной, безупречно гладкий пол.

Кристин быстро заморгала и уже обнаружила себя сидящей в каком-то холодном, огромном помещении с белоснежными стенами и кучей непонятных вещей, которые мигали, двигались, издавали краткие звуки. Один из таких, огромный черный плоский прибор, громоздился прямо перед лицом, и через мгновение зажегся светлыми отблесками. Мария отскочила назад, а на «живом» квадрате возникло множество разных знаков, посредине – надпись на английском языке: «Добро пожаловать в систему ИноКлик. Запустите интересующее вас приложение», – раздались равнодушные, громкие слова.

«Господи, что это?» – пронеслось в голове у Марии, и тем временем стеклянная дверь приоткрылась, пропуская очень странное железное существо. Некое подобие человека, с двумя ногами и четырьмя руками, быстрым подпрыгивающим шагом подошло к перепуганной, побледневшей Кристин:

– Ты новая пассажирка? – вновь этот бесчувственный, скрипящий голос. Девушка только рассеяно кивнула, ибо в горле все пересохло, но пришедший, похоже, не собирался оставлять гостью в покое: – Найди на плазмашете место, где хочешь выйти из корабля, – Корабля?! Но вокруг ведь не вода, а сплошная, темная пустота! Увидев растерянный взгляд англичанки, робот криво усмехнулся: – Ты не из современного века, ведь так? Ладно, садись и тихо жди прилета, – машина умостилась перед панелью, став с невероятной скоростью водить по ней железным пальцем, а Кристин покорно опустила глаза на скрещенные руки. Казалось, прошла целая вечность, пока помещение крутилось на одном месте, издавая противный скрежет, но корабль, наконец, все же сдвинулся с мертвой точки и медленно «поплыл». Неожиданно дверь вновь распахнулась, и на блеклом свете ламп возник образ стройной высокой женщины в облегающем, словно железном, костюме и с ярко- зелеными взъерошенными волосами. Незнакомка, скорчив недовольную гримасу при виде Кристин, горделиво, подобно пантере, проследовала в центр и опустилась прямо на пол перед гостьей.

– Кто ты такая?

– Ма…Мария.

– Летишь в Бездну? – увидев утвердительный кивок англичанки, дама придвинулась к ней еще ближе и стала осыпать вопросами, будто подозреваемую в каком-то преступлении: – Выходи здесь. Мы меняем направление и с тобой возиться не собираемся, – плоская овальная поверхность, служившая выходом, поднялась, и меджампирша только сейчас увидела отрешенный, хмурый, вселяющий содрогание в сердце, пейзаж: небо заволокло лиловыми тучами, под ногами – каменистый песок грязно-багрового цвета, сумерки, туман, и лишь где-то на горизонте виднеются расплывчатые верхушки зданий.

Кристин уже стала спускаться по крутым ступеням, как внезапно женщина грубо схватила ее за локоть: – А где плата? Думала, сможешь безвозмездно кататься на моем космическом корабле?! – девушка невольно потупилась, поскольку денег у нее и вправду не было, но эта сумасшедшая ее просто так не отпустит. Англичанка стянула с запястья изящный браслет в виде переплетающихся, тонких ветвей и протянула злобной дамочке: – Зачем мне твоя безделушка?!

– Это золото, к тому же, очень дорогое.

– Золото? – насыщенные глаза женщины вспыхнули непониманием. Что ж, здесь люди другие, возможно, такая агрессивность свойственна каждому человеку будущего, а ценность совсем не в благородных металлах: – Ладно, убирайся прочь, – женщина с такой силой оттолкнула Кристин, что та приземлилась прямо на колючки, до крови расцарапав лицо. «Способ передвижения» вмиг растворился в темноте, а Мария продолжала сидеть на земле, сглатывая выступившие слезы. Везде сновали эти странные существа с каменным выражением лица, никто не смеялся, не шутил, даже разговоры отсутствовали. Казалось, девушка попала на мертвую планету и все эти горожане – просто немые роботы. Вдруг Мария заметила осужденные, наполненные нечеловеческой злобой взгляды, бросаемые в ее сторону. Некоторые проходили мимо, шепча ругательства себе под нос, другие останавливались на полпути и протягивали к молодой женщине дрожащие руки, подобно зомби. Подхватив юбки, англичанка побежала по пустынной дороге, надеясь найти хоть какое-то разваленное помещение либо пещеру, где можно было бы скрыться от этого ада. Вдруг Кристин резко остановилась и приложила взмокшие ладони к животу, но он был совершенно плоским, как и до беременности. Девушка отошла на несколько шагов назад, и заметила под ногами надпись, созданную вновь тем неизвестным почерком: «Твой ребенок – это прошлое. Если вернешься, он родится, если нет…», – не став далее читать, англичанка сорвалась с места, и, словно сумасшедшая, помчалась по колючей траве. Сухой пронзительный ветер, похожий на слабые удары кнута, хлестал лицо, развеивал белокурые кудри, мгновенно высушивал серебристые дорожки на щеках, и молодая женщина на одну секунду представила себя в родной Англии, около ухоженных, вселяющих благоговения в сердца, монастырей, рядом с людьми, еще не лишившихся возможности любить и верить. Кристин взглянула вниз и замерла от странного томления в груди: огромные камни на фоне сумасшедшего грохота соскальзывали с обрыва, и через минуту бушующая, ярко-красная лава поглощала осколки утеса. Мария опустилась на самый край, еще бы шаг – и сердце навечно бы остановилось, но девушка, сама того не осознавая, этого до безумия хотела, хотела умереть, прекратить эти мучения… Вечная борьба за каждый прожитый рассвет, за возможность называться любимой, за возможность быть матерью, женой, сестрой, дочерью, за родные глаза возлюбленного. Буквально на несколько минут Кристин сдалась, наконец, сбросила с себя эти доспехи вечно сильной женщины, вновь почувствовала себя той слабой, хрупкой, беззащитной девочкой, скрывающей лицо за пожелтевшими камнями обители.

– Я не выдержу, Маркеллин… Не смогу… Эта ноша слишком велика и порой мне кажется, что выход так и не удастся найти. Я живу лишь благодаря неясным отрывкам, знакам, видениям, но так не может продолжаться вечно. Хватит. Забери меня, – Мария вытянула в сторону руки, словно птица, расправившая крылья и готовая взлететь. Да, она была такой птицей, но время отобрало все, вплоть до собственной надежды. Надежда умирает последней, она – это крохотная капелька, оставшаяся на лепестке цветка и не позволяющая ему увянуть. Но, а что происходит, когда все-таки бутон закрывается навечно? Что чувствует человек, потерявший веру? Боль? Сожаление? Страстное желание все изменить? Нет, он совершенно ничего не ощущает, ибо внутри, там, где душа соединяется с внешним миром, бездна, и это – не название Округа, бездна – это пустота сердца, и так тяжело не погибнуть в ней.

Вдруг Мария расслышала странный шелест за спиной и побежала в гущу раскидистых ветвей, средь которых мелькал миниатюрный силуэт. Незнакомка, чье тело тщательно скрывал короткий облегающий плащ, а рыжие волосы, словно огненные искры, блестели в полутьме, аккуратно пробивалась сквозь листву, выкрикивая ругань. Вдруг раздался короткий приглушенный крик, и стройная девушка отлетела в сторону, придавленная мускулистым телом молодого, сильного мужчины. Несчастная завопила, будто раненный зверь, но негодяй, заломив ей руки за спину, с хищной ухмылкой приблизился к ярко-розовым пышным губам, и Мария с ужасом заметила, как его длинные тонкие пальцы до дрожи сжимают огромную иглу. Неожиданно перед глазами все поплыло, виски пронзили молниеносные судороги, а кровь в жилах словно закаменела. Мария несколько раз сглотнула, но, вместо облегчения, горло сковал до боли знакомый спазм. Жажда… Жажда человеческой крови… Молодая женщина с удивлением взглянула на свою протянутую руку, и обнаружила кожу совершенно белой, холодной, искрящейся, такой, как и в прошлом. Получается, силы все-таки вернулись, но радоваться некогда. Рыжеволосая девчонка издала хриплый крик о помощи, ее затуманенные очи округлились от ужаса, но мгновенно крик оборвался, и обмякшее тело повисло на руках мужчины, резко вырвавшего с запястья жертвы шприц. По ладони заструились тоненькие алые струйки, и Кристин показалось, что девушка умерла, ибо меджампирша не слышала биения человеческого сердца, но нет, в следующее мгновение перевоплощенная резко открыла светящиеся глаза и грациозно выпрямилась, словно пантера. Раздались короткие, неживые слова благодарности, и «монстр» с довольной улыбкой повел новую спутницу по узкой тропинке.

Мария прислонилась спиной к шершавому стволу дерева, сожалея, что вовремя не помогла девочке, но, возможно, она не должна вмешиваться в совсем чужую, незнакомую жизнь? Англичанка вздрогнула, когда на плечо легла холодная ладонь, а над ухом раздался тихий шепот: – Здесь небезопасно. Я – Рэйксейн, – молодая, лет двадцати пяти, женщина стояла перед Кристин, обнажив белоснежные зубы в приветливой улыбке. И тут служительница Тьмы заметила, как эта дама отличается от всех тех диких, озлобленных существ, населяющих город: кожа не мертвецки бледная с желтыми разводами, глаза естественного цвета, нет синих кругов, и двигается не так изысканно, будто опытная хищница, отправившаяся на охоту: – Не бойся, я нормальная, – хохотнула брюнетка, делая особое ударение на последнем слове: – Здесь неподалеку мой дом, идем, и я все тебе расскажу, – доверять незнакомке в этом мире – глупо, но Мария понимала, что желающих приоткрыть перед ней тайны Бездны не так уж и много.

Девушки зашагали в противоположную сторону от обрыва, туда, где неприветливая местность развеивалась, заменяя сухие, грубые деревья ярко-зелеными насыщенными елями и высокой бархатной травой, доходившей до колен.

– Здесь всегда сумерки? – горестно спросила англичанка, всматриваясь в матовое небо, нависшее над землей так низко, что, казалось, стоит только протянуть руку, и коснешься огромных багровых облаков.

– Да, не существует ни дня, ни ночи, ни Солнца, ни Луны, ни звезд. Это словно одна огромная капсула, за пределами которой только бесплодная пустота.

– Что это? – вскрикнула Кристин, показывая на ярко-оранжевую полосу, сверкнувшую за далеким горизонтом и вмиг скрывшуюся с приглушенным грохотом.

– Метеориты. В Округах они отсутствуют, поскольку нет притяжения, но там, в Пустоше, где раньше простирались бездонные океаны, еще существует водная энергия, действующая, как магнит для огненных тел. Если человека коснется хоть крошечный осколок, он за одну секунду сгорит. Это так страшно… Но есть люди, овеянные надеждой, что в мертвых песках сумеют отыскать несметные сокровища, они отправляются на собственную смерть, но до последнего верят в свою удачу. Это – Путники, и из тысячи отчаянных смельчаков вернулся лишь один: Поликарп Эраст, но вместо золота и драгоценных камней он принес с собой старый, пожелтевший свиток XIV века. Вся Лига с нетерпеньем ждала момента, когда мужчина прочет редкое письмо, но это так и не произошло. Накануне он просто исчез, дом обнаружили пустым, а единственного друга – мертвым. Солдаты обыскали каждый Округ, каждую щель, но безрезультатно. После этого началось восстание, простые смертные из других городов, где хаос еще не поглотил человеческие сердца, вышли из-под контроля, тысячами хлынули в Пустошу, а через несколько часов были найдены остатки пепла, даже обгоревшие трупы не сохранились. Тогда Совет принял очень деспотичное решение: постепенно увеличивать температуру в тех окрестностях, пока воздух не накалиться до такой степени, что расплавит каждую крупицу песка, а Путники не смогут подойти к «огромному сундуку» даже на несколько миль. Входи, – женщина повернула ключ в замочной скважине и с трудом раздвинула в сторону железные двери, пропуская вовнутрь новую знакомую.

Кристин с нескрываемым удивлением окинула взглядом трехэтажное серое здание, окруженное металлической острой сеткой, уделяя особое внимание единственному крошечному окошечку, над которым простиралась маленькая надпись на ломаной латыни. Человеческий глаз не мог разглядеть слова размером с бусинку, но меджампирша все же прочла и пришла от этого в ужас: «И не хлынут мертвецы в мою крепость, и не прикоснутся их железные руки к моему телу, и да высохнет та злополучная жидкость в шприцах. Аминь».

– Мертвые? Неужели горожане…? – удивленно пролепетала Мария, на секунду подумав, что эти люди вампиры, но нет, что-то здесь было совершенно другое. Женщина, умостившись на высоком стуле, со странным содроганием взглянула на гостью, раздумывая, стоит ли открывать ей правду.

– Понимаешь…, – аккуратно начала Рэйксейн: – В нашем Округе такие правила… Это страшно… Ужасно… В общем, почти все население Бездны – биороботы, машины, имеющие сердце, легкие, желудок, печень, но органы не функционируют, а вместо мозга находится чип, волокнами соединяющийся с Главной Панелью президента, откуда он отдает приказы. Эти существа не способны любить, верить, помогать из-за встроенного датчика, принуждающего их совершать зло и поступки, которым просто нет объяснения. Появление биороботов помогает Мундибруну удерживать деспотическую власть над городом, ибо не один здравомыслящий человек не стал бы жить в таких адских условиях. Обычно, «железнотелых» рождают простые женщины, с самого начала обреченные на смерть, но Совет все же немного смиловался, и теперь любому смертному, попавшему на территорию Бездны из других Округов, или из прошлого, вкалывают в вену жидкость, способную за несколько минут полностью изменить жертву.

– Но ты ведь не такая, – тихо прошептала Кристин, пораженная услышанным.

– Мне удалось спастись от яда, но люди профессора ищут меня, охотятся, и я отлично знаю, что, рано или поздно, их грязная задумка осуществится. Ладно, хватит о грустном, – улыбнулась женщина, опустив ладони на плечи Марии: – Жизнь и так непростительно сурова, и мы не должны усложнять ее еще больше. Знаешь, а я научилась существовать в этом аду, бороться за каждую секунду, хотя порой ночью, в холодной капсуле, накатывает сумасшедшая паника, воспоминания, будто раскаленная секира, пронзают разум. Тебе ведь некуда идти, да? Оставайся в моем доме, будет хоть с кем поговорить. Извини, но мне отлучиться ненадолго, есть дела, – Рэйксейн, прихватив куртку и длинный нож, выбежала на улицу, и вскоре ее шаги стихли. Кристин, боясь даже к чему-то прикоснуться, медленным шагом вышла во двор, наполненный оглушающей тишиной. Девушка не знала, как найти в этом хаосе Маркеллина, но отчаянно верила, что все получится. Эта приятная дама поможет ей, будет рядом, станет настоящей подругой… Несмотря на успокаивающие мысли, англичанка все же чувствовала нарастающий страх, прекрасно понимая, что все не может быть так хорошо. Словно сглазив себя, Мария услышала странные шаги в нескольких метрах от дома, а по стене скользнула неясная тень. Не успела девушка и шагу сделать, как чьи-то руки, подобно металлическим оковам, обвили талию, а через секунду шершавая ладонь зажала рот.

– Человеческий запах… Ты не одна из нас, – раздался суровый голос, и Кристин вдруг заметила, что вправду опять приобрела людской облик. Ну почему способности меджампира пропадают тогда, когда так нужны?

– Опусти меня, – хрипло простонала девушка, но громила лишь надрывно рассмеялся и рывком поднял англичанку, будто та была легким перышком. Крепко прижимая Кристин к груди, незнакомец помчался по дороге, не обращая никакого внимания на сопротивление пленницы. Мария, несмотря на сумасшедший ветер и волны пыли, застилающие лицо, все же смогла рассмотреть длинный нож, скрытый под кожаным жилетом, но мужчина ловко схватил ее за запястье, прошептав на ухо:

– Если не угомонишься, крошка, я пристрелю тебя прямо здесь.

– Что тебе от меня нужно?! – не унималась молодая женщина и со страхом взглянула в иссиня-черные глаза похитителя, похожие на ониксы и наполненные какой-то отрешенной, запредельной злостью.

– Ты станешь такой же, как и они, малышка, – совершенно спокойно ответил молодой человек, и Мария внезапно поняла, что в его голосе полностью отсутствует гнев, а взгляд, пугающий своей глубиной, со странной нежностью скользит по губам. Но наваждение прошло так же быстро, как и наступило. Парень аккуратно опустил девушку на землю, и, крепко схватив за руку, чуть ли не насильно затолкал в просторное помещение, со всех сторон окруженное зеркалами. Кристин потупилась, заметив огромный прибор с десятками кнопок, и нависшую над ним женщину, как-то недобро поглядывающую через плечо на новоприбывших.

– Ригззи, – мужчина отвесил некое подобие поклона, но «госпожа» даже не потрудилась обернуться, продолжая наливать в продолговатые пробирки мутную жидкость с серебристыми капельками.

– Чего тебе?

– Я привел человека, – холодно ответил мужчина, и Кристин вздрогнула, услышав последнее слово. Девушка даже подумать не могла, что кто-то когда-то назовет ее так. Высокомерная блондинка сразу же отложила инструменты и с неподдельным интересом взглянула на побледневшую Марию, бросившуюся к двери, но вовремя схваченную мускулистым охранником.

– Быстрая девочка, – усмехнулась Ригззи и извлекла из металлической коробки длинный шприц: – Уверена, в образе биоробота твои умения возрастут. Ну же, не бойся, дай руку. Будет совсем не больно, зато впереди растелится бессмертие, – несмотря на критическую ситуацию, англичанка усмехнулась сквозь стиснутые зубы: если бы эти существа знали, какой безмерной силой она обладала в прошлом, и машины, имеющие невероятную скорость и силу – лишь жалкое подобие чувства полной непроницаемости.

Женщина тем временем аккуратно двигалась к Кристин, протянув вперед устрашающую иглу, а «жертва» заметила окно, через которое с легкостью можно было бы выпрыгнуть. Девушка понимала, что крылья не раскроются, а просто падать на землю с четвертого этажа – глупо и опасно, но другого выхода не было. Мария рванулась к портьерам, и, распахнув их, сделала решающее движение. Сначала показалось, что в лицо впились десятки разъяренных пчел, а потом резкое жжение уступило место тупой боли, волной покатившейся по каждому кусочку тела. Девушке удалось схватиться за полуразрушенный камень и хоть как-то удержать равновесие, поскольку под ногами простирался смертельный скалистый склон. Остатки разбившегося стекла заструились по голове, словно острые капли дождя, но молодая женщина не собиралась обращать внимания на алую пелену, застилающую глаза. Мария спрыгнула на дорогу и из последних сил побежала по заросшей тропинке, слыша за спиной ругань преследователей.

– Стойте! – раздался громкий и волевой приказ Ригззи. Все, как один, вмиг остановились. Казалось очень странным, что сильные, мускулистые мужчины, желающие поймать непокорную девчонку и находившиеся на пике своей «охоты» сразу же послушали хрупкую зеленоглазую блондинку, не подумав даже сопротивляться. Исследовательница, грациозно наклонившись, подняла с земли крохотный осколок: – Здесь остались пятна крови… Очень странной крови, – женщина нахмурилась: – Твердая на ощупь и холодная, будто кусочек красного мрамора.

– Возможно, это вовсе и не кровь, – предположил громила, но Ригззи лишь смерила его недружелюбным взглядом.

– Если ничего не понимаешь, лучше молчи, – отгрызнулась она и зашагала в лабораторию, где громоздился огромный микроскоп, в несколько раз превышающий рост человека. Доктор Ли поднялась по странной овальной лестнице, и, положив осколок на полупрозрачное стекло, заглянула в окуляр невероятных размеров. Ригззи продолжала внимательно омывать образец каплями воды, пока ее лицо не приобрело сероватый оттенок. Исследовательница отстранилась от аппарата, хватая посиневшими губами воздух, и едва не поскользнулась на ступенях. Помощник Доминик аккуратно опустил хозяйку на землю и подал сильнодействующую настойку.

– С вами все в порядке? Что случилось? – отрешенно уставившись в одну точку, женщина отпила глоток успокоительного, и, до крови сжав в руке стакан, тихо прошептала:

– Это невероятно… Невозможно… Никогда раньше такого не видела… Кровь этой девчонки совершенно бесплодна, в ней полностью отсутствуют все вещества, даже эритроциты, чего просто не может быть. Запах и цвет обыкновенные, но все остальное… Уверена, мы отыскали очень редкий экземпляр человека, и если моя задумка воплотится в жизнь, триллионы укроют все наши склады, – доктор Ли с кошачьей грацией обернулась к охранникам: – Найдите беглянку, где бы она ни была! Девка еще не успела далеко убежать.

* * *

Кристин мчалась по заросшей влажной тропинке, чувствуя, как ноги увядают в грязи, а ледяной дождь хлыщет по лицу, размывая кровавые следы на лице. Девушка не знала, куда направляется, но пока это не имело совершенно никакого значения, главное – уйти от погони. Мария резко остановилась и прислушалась, но вокруг царила лишь давящая на уши тишина, отдаваемая в каждом шелесте листьев. Тяжело дыша, молодая женщина опустилась на шершавый камень и, зачерпнув воду из скудного ручья, кое-как промыла раны. Кристин знала, что если бы не остатки меджампирских способностей, давно бы уже умерла от кровопотери. Англичанка, сложив дрожащие алые руки на груди, удобно устроилась на мягком мху, пытаясь бороться с наступающей сонливостью, но не могла. Усталость тяжелым грузом давила на веки, и через несколько минут Мария погрузилась в дремоту.

Девушка резко открыла глаза, вздрогнув от голосов. Где-то совсем близко раздавались шаги железных подошв и громкая брань, перекрикиваемая гул бешеного ветра. Ее нашли… Ругая себя за проявленную слабость, Кристин тихо поднялась с земли и постаралась пробраться в гущу леса, но сухие ветви под ногами предательски хрустели, а сумасшедшее биение сердца и порывистое дыхание, казалось, слышно за мили. Голоса приближались, с каждой секундой женщина все отчетливее чувствовала на запястье ненавистный шприц. Нет, она не должна сдаваться, не должна позволять превращать себя в бесчувственного биоробота, она обязана найти и спасти любимого, где бы он ни находился.

Внезапно раздался оглушительный рев, и Кристин, находясь в полном оцепенении, увидела, как на нее падает огромная сетка. Девушка рванулась в сторону, но переплетенные нити обвились вокруг тела, словно змеи, и стали медленно подниматься, не выпуская из своих «объятий» кричавшую и вырывающуюся жертву, а над головой опять навис этот странный корабль, привезший Марию в Бездну. Дверцы отодвинулись в стороны, и англичанка оказалась на борту.

– Добро пожаловать, – льстиво проговорил мужчина, тот самый, что нашел Кристин возле дома Рэйксейн. Девушка рванулась к двери, но та была наглухо заперта, а внизу простирался Округ: – Если хочешь изуродовать свое прекрасное личико, прыгай. Этой высоты достаточно, чтобы превратить тебя в жалкую лужу крови.

– Чего ты от меня хочешь? Кто ты? – прошипела сквозь зубы девушка.

– Ах, прости, что забыл представиться: Эйнджел Шон, подручный Ригззи Ли и главная «сторожевая собака» Мундибруна, – парень сделал особое недоброе ударение на последнем слова, и Кристин заметила, как его глубокие глаза блеснули вновь той же пугающей злостью. Молодой человек аккуратно приблизился к Кристин и нежно коснулся ее локона: – Они хотят сделать из тебя подопытную, жертву своих беспощадных экспериментов.

– Что? – молодая женщина удивленно убрала руку мужчины: – О чем ты? Разве я нужна им не для превращения в биоробота? – усмехнувшись, Эйнджел молча уставился в окно: – Не молчи! Ты не имеешь права распоряжаться мной! Кто ты такой, чтобы бросать на меня сеть, словно на животное, и насильно заталкивать в свой корабль?! Приземлись, я выйду. Ты меня слышишь?! – мистер Шон медленно, равнодушно обернулся к девушке.

– А ты меня слышишь? Тебя ждет ад в лапах президента и его людей.

– Причем здесь ты? Ах, кажется, поняла: ты строишь из себя моего спасителя? Не старайся понапрасну. Именно из-за тебя та блондинка вообще узнала о моем существовании, – увидев осужденной взгляд парня, Мария резко замолчала, и вдруг до нее дошел смысл его слов: – Подожди, что именно они узнали? – по спине девушки скользнул холодок. Только этого не хватало! Если доктору Ли станет известна правда, пострадает не только Кристин, но и все вампиры, находившиеся даже в прошлом, ибо англичанка была уверенна в одном: эти существа руководят временем и безумно давать им хоть какую-то зацепку.

– Ты не такая, как все. Твоя кровь – это нечто уникальное, и мерзавцы сделают все, только бы узнать страшную тайну. Они охотятся за тобой и уже пошли по следу.

– Почему же тебе не интересна моя тайна? Ведь, раскрыв ее, тебя, я уверенна, ждало бы безбедное будущее. Я ведь лишь дорогой экспонат, необычный товар, на который всегда найдется редкий покупатель, – Мария лихорадочно рассмеялась и уже собиралась нажать кнопку посадки, но Шон крепко схватил ее за запястье, насильно притянув к себе: – Пусти, – прошипела девушка, бесстрашно уставившись в черные глаза мужчины.

– Не пущу, – англичанка, потеряв терпение, резко дернула рукой, и в этот миг корабль заполнено блеклое, голубое сияние: – Что это? – шокировано прошептал Эйнджел, уставившись на маленькое, странное кольцо девушки, от которого исходили матовые волны.

– Я не знаю, это не мое, – Кристин попыталась снять украшение, но молодой человек вновь придержал ее за руку, но в этот раз как-то нежно и робко.

– Господи… Перстень Всех Времен… Благодаря ему ты можешь вернуться в прошлое, на свою родину, туда, где нет беспощадных правил и людей, навеки потерявших сердце. Кристин, – мужчина впервые назвал Марию по имени, и молодой женщине показалось, что Шон прикоснулся к самой душе: – Спасайся, уходи из этого грязного, порочного будущего. Ни у кого не было такой возможности, выбора, а у тебя есть, прими правильное решение. Ты готова погубить свою красоту средь железных машин и за решеткой в клетке, будто необыкновенное животное? Этот мир не для тебя, – девушка судорожно сглотнула, подняв на Эйнджела туманные глаза.

– Ты зря считаешь меня такой чистой. Я сама избрала для себя путь непростого существа, сама соглашалась убивать, на моих руках – кровь, и, поверь, эта жизнь не сломит меня.

– Но тебя, рано или поздно, убьют…

– Я знаю, но есть тот, ради которого я и прибыла в Бездну. Ради этого человека я готова тысячи раз умирать в страшных муках, но смерть для каждого одна, и перед адом я хочу взглянуть в его глаза, почувствовать тепло.

– Твой любимый? – догадался парень, и по его лицу скользнула тень.

– Любимый, мой муж, отец моего ребенка, смысл моей жизни. Я вернусь обратно, только если буду сжимать руку своего избранника, иначе мы оба погибнем.

– Ты не найдешь его здесь, это невозможно, а если и получится, то увидишь вместо возлюбленного бесчувственного робота.

– Для меня это не имеет значения. Я обязана знать, что он жив. И не нужно на меня так смотреть. Я уже жалею, что рассказала тебе.

– Успокойся, я лишь хочу помочь, – улыбнувшись, Шон сел за штурвал, и космический корабль медленно сдвинулся с места. Черные портьеры приоткрылись, и Кристин с содроганием рассматривала серый, холодный пейзаж, расстилающийся вокруг.

– Почему ты спасаешь меня? Зачем? – внезапно спросила Мария, и ее серо-голубые глаза вспыхнули серебристым оттенком слез: – Эти люди – дьяволы. Неужели ты другой?

– Я не знаю, во мне словно смешалось две яростные, непокорные стихии. Каждый миг все внутри содрогается от этой неистовой битвы. Порой хочется разрушать, убивать, уничтожать, а иногда…

– У каждого демона есть своя слабость. Маленькая, хрупкая, нежная, она заставляет тебя меняться, ставит невидимые, но очень крепкие барьеры, ты хочешь поступить опрометчиво, неверно, глупо, но не можешь. Для меня это – любовь, любовь к человеку, в очах которого простирается вечность, – девушка мечтательно прикрыла глаза, но вдруг вздрогнула от резкого толчка.

– Прости, – прохрипел Эйнджел и еще сильнее вцепился ледяными руками в штурвал.

Глава 2

Маленький белоснежный домик с одним единственным окошком, казалось, сейчас просто исчезнет в пожелтевших листьях старого папоротника. Мария с удивлением подошла к густой зелени, не решаясь открыть железную дверь, тонувшую за листьями. Было трудно представить, что это – обыкновенный город, а не дикие, опасные джунгли. Центральная часть Округа хоть немного напоминала продвинутый мегаполис, все остальное просто походило на заброшенные деревни. Кристин, проводя в Бездне все больше времени, не понимала, как люди могут жить в вечных сумерках, окруженные зеленой, чуть ли не живой сеткой.

– Здесь так пустынно, отрешенно, жутко, словно все вымерли. Теперь понятно, почему лишь биороботы могут существовать в таких условиях, – усмехнулась девушка, входя в узкий серый коридор, заканчивавшийся низкой дверью из грубого металла: – К чему весь этот спектакль? Что я буду делать в твоем доме? – недружелюбно бросила Кристин, резко повернувшись к Эйнджелу, ожидаю от него хоть каких-то чувств, но молодой человек вновь лишь мимолетно улыбнулся и зашел в крохотную душную комнату, где абсолютно все пространство занимал стеклянный диван и огромная сенсорная панель на стене.

– Ты говорить разучился? – не унималась девушка и нависла над Шоном, словно статуя, тогда как парень просто уставился в экран: – Весь полет ты просто молчал, а сейчас не обращаешь на меня никакого внимания. Если же ты не хочешь видеть меня, то тогда зачем привел сюда? Не молчи! – мужчина, закатив глаза, наглядно отвернулся от бушующей Марии и приказал встроенному роботу-слуге принести еду.

– Для начала приведи себя в порядок, пообедай, отдохни, а потом уже все разговоры, – тоном строгого родителя приказал Эйнджел. На плазмашете образовалось углубление, и железные руки протянули поднос со странным серым рисом и острым багровым соусом.

– Я не хочу есть, – отмахнулась девушка, хотя на самом деле голод волнами подступал к горлу, но организм Кристин желал не простой каши, а настоящей сочной крови. Англичанка не знала, сможет ли найти в лесах Бездны хоть какое-нибудь животное, но желание охоты бушевало внутри все больше и больше: – Я скоро вернусь, – Мария быстрым шагом направилась на улицу, пока еще до парня не дошел смысл ее слов, но в следующее мгновение Шон был уже рядом, крепко вцепившись пальцами в локоть непослушной девчонки.

– Это исключено, – грозно, словно самый настоящий хищник, прорычал Эйнджел, и девушка, на удивление, почувствовала, как от непонятного страха сжалось сердце. Сейчас молодой человек напоминал Кристин безумного монстра, но разве она сама не была им?

– Ты не имеешь права распоряжаться мной, как вещью. Если я захочу, то выйду через эти двери, и обратно уже, поверь, никогда не зайду, – злобно оскалившись, прошипела англичанка, гневно вырвав руку: – Я сама могу позаботиться о себе, и ты мне не нужен, – слишком резко выпалила Мария, и вдруг заметила, как глаза Шона, казавшиеся просто черной беспроглядной пеленой, приобрели медовый оттенок, а на самом дне заплясали алые искры.

– Не нужен? – механически переспросил парень и моментально отскочил на несколько шагов назад: – Куда собираешься пойти? – уже мягче, и как-то по-дружески, но все же с поддельным интересом, проговорил мужчина. Мария не ответила. Ее взгляд, заискрившийся лихорадочным оттенком, приковался к небольшой табличке, висевшей на стене. Подойдя ближе, девушка, судорожно сглотнув, перечитала написанное: «Приглашаем всех на Великие Состязания наших славных биороботов, которое состоится 15 числа по календарю Коба!» Молодая женщина незаметно улыбнулась, понимая, что в голове уже созрел неплохой план. Пытаясь выдать равнодушие, Кристин обычным тоном спросила:

– Состязание биороботов? Они уже прошли?

– Нет, начнутся через полтора часа. Хм, это поистине деспотичная задумка Мундибруна.

– Почему?

– Какой смысл в этих рекламных афишах, если люди профессора насильно затолкают каждого на Арену? Роботов заставляют показывать безжалостные представления, а простые люди наблюдают с трибун за тем, отчего тошнота подступает.

– Собираются все горожане? – уже настойчивее спросила девушка, едва удерживая внутри радостные вскрики. Не обращая никакого внимания на странное возбуждение гостьи, Эйнджел кивнул: – А почему ты не идешь?

Лицо молодого человека вмиг побледнело, а руки угрожающе сжались в кулаки: – Я другой, эти тираны не могут меня принудить, – Шон на мгновение задумался, вперив пустынный взгляд в надпись, тогда как Кристин, схватив плащ, уверенно бросилась к двери: – Эй, стой, ты не ответила на мой вопрос, – парень с силой прижал Марию к стене, продолжая буравить ее требовательным взглядом. На одну крошечную секунду девушка замерла под натиском мужчины, завороженная его горячим дыханием, скользящим по шее, но, одумавшись, резко дернулась.

– Пропусти меня! Я не обязана перед тобой отчитываться, будто узница! Хватит! Хотя, если ты так хочешь знать правду, я смело скажу, что отправляюсь на Сражение, и ты меня не остановишь! – Эйнджел, покраснев от злости, еще сильнее сжал руки на талии Кристин, и англичанке показалось, что этот сумасшедший ее просто раздавит.

– Ты с ума сошла…, – в не себя от гнева, продолжал бушевать Шон: – Они узнают тебя, схватят и уничтожат! Ты сама идешь в лапы зверя! Говори, что хочешь, кричи, вырывайся, но я никуда тебя не отпущу! – Мария скрипнула клыками от бешеного гнева и ощутила в каждом кусочке тела нарастающую силу. Этот лицемерный выскочка еще неоднократно пожалеет за свои опрометчивые слова. Девушка, словно разъяренная тигрица, оттолкнула молодого человека и с невероятной скоростью выскочила на улицу.

Холодный ветер беспощадно скользил по коже, будто острый шелк, ливень размывал и так ужасные дороги, но Кристин уверенно шла по грязным лужам, промокшая насквозь всего за несколько минут. Девушка отчетливо слышала за спиной быстрые шаги Эйнджела и уже сорвалась на бег, зная, что парень не должен ее догнать. Мария надеялась найти кого-нибудь человека, согласившегося отвести ее на Стадион Сражения, но две огромные трассы, простирающиеся сквозь зеленые заросли, пустовали. Тяжело дыша, англичанка замедлила шаг, и в это мгновение рядом оказался разгневанный Шон. Мужчина, схватив непослушную девчонку за руку, принудил ее остановиться.

– Зачем ты туда идешь? Чего ты добиваешься? – Мария резко вскинула голову и в этот миг ее глаза, словно две яростные молнии, вонзились в Эйнджела.

– Ради своего любимого, и у тебя спрашивать разрешение не собираюсь, – пренебрежительно бросила Кристин. Холодные капли дождя, словно крохотные бриллианты, медленно стекали по лицу девушки серебристыми дорожками, но на дне голубых очей плескалась невыносимая, острая боль, боль от расставания со своей половинкой, со своим избранником, со своей душой.

– Ты надеешься, что найдешь его? Знаешь, Кристин, именно эта любовь и станет твоим концом, – мужчина резко отдернул руку: – За левым переулком увидишь груду военных, они отведут тебя на трибуну. Ну, а дальше…

– Не волнуйся, я больше не потревожу тебя, – съязвила Кристин и помчалась по аллее.

Когда Эйнджел скрылся из виду, девушка впервые за время, проведенное в Бездне, почувствовала странную пустоту внутри, ту, что ощущала, выйдя из корабля. Возможно, взгляд этого наглеца, его низкий пульсирующий голос, решающие и смелые движения скрашивали одиночество Марии, и молодая женщина вдруг поняла, что, отогнав от себя Шона, осталась наедине с разъедающей раной в груди. Маркеллин… Кристин повторяла это имя, будто название сильнодействующего наркотика, помогающего забыться в ярких, лживых красках нереальности.

Смахнув непрошенные слезы с глаз, девушка свернула на узкую каменистую тропу и услышала отзвуки противной музыки, перемешанные с грубыми мужскими вскриками. Значит, Стадион уже близко… Внезапно горло сдавил тяжелый свинцовый спазм, в висках неистово застучало, а тело почти незаметно содрогнулось от молниеносных волн. Мария, пытаясь унять нахлынувшее наваждение, прижалась спиной к каменной рыжей стене, но не помогала. Его голос… Нежный, мелодичный, похожий на тихое пение птиц, он аккуратно коснулся сердца, будто шелк, но через секунду беспощадно сжал в железных объятиях. Кристин понимала, что эта рана в душе слишком велика, и если ей не удастся спасти любимого… Мысли о самоубийстве всегда казались девушке спасательной тростинкой, она до безумия верила, что после смерти приходит покой, всегда, но до момента, когда гибель жестоко задышала в затылок. В одном англичанка была уверенна: она не собирается жить без Маркеллина, хоть в этом мире, хоть в прошлом.

Несмотря на нервную дрожь, скользившую по каждому кусочку тела, Кристин с поддельным спокойствием подошла к группе мускулистых устрашающих мужчин. Безусловно, это простые биороботы, но от их живого испепеляющего взгляда становилось нехорошо.

– Добрый день, – аккуратно начала молодая женщина, но не успела договорить, как гигант грубо схватил ее за руку и потащил за собой. Впереди виднелись огромные трибуны, до отказа забитые кричащими, возбужденными людьми, и Мария не стала сопротивляться, понимая, что идет в правильном направлении. Вдруг девушка резко остановилась, а из груди едва не вырвался хриплый возглас. Совсем рядом находилась белоснежная железная кабинка, объятая дурманящим, отчетливым запахом свежей человеческой крови. Робот, представляя собой просто металлическую машину, интенсивно работал с огромным шприцом, наполняя алой жидкостью все новые и новые пробирки. Люди, растянувшиеся в бесконечную очередь, бледные от страха, протягивали «врачу» дрожащие руки, лишь миг, короткий крик боли, и окровавленная игла вновь опускалась на стекло. «О нет… Только этого не хватало», – пронеслось в голове у молодой женщины, но отступать от задуманного нельзя, да и ее просто не выпустят отсюда. Тем временем, с каждой новой минутой, толпа медленно уменьшалась, еще максимум полчаса – и беспощадный прибор вонзится в вену, показывая очень странный результат: твердая и бесплотная кровь, та самая, на которую охотится Ригззи. Кристин бросила мимолетный взгляд на верхние трибуны и закусила губы от нахлынувшей паники: окруженная охранниками, в центре восседала доктор Ли, облаченная в яркий облегающий костюм, подчеркивающий белоснежные струящиеся волосы и пронзительные змеиные глаза, скользящие по Стадиону с огромной внимательностью. Вот она поворачивается в сторону Пропуска, внимательно осматривает кабинку и людей, живой сеткой окруживших пробирки… Кристин вовремя натянула на лоб капюшон кожаной куртки Эйнджела, свисавшей с хрупкой фигуры бесформенным мешком, но здесь, похоже, никого не волновал внешний вид: все какие-то грязные, замученные, с серой кожей, худющие, одетые просто в рваные лохмотья. Мария вздрогнула, когда над ухом раздался пронзительный крик, и женщина лет сорока, в окровавленной блузке и такой же юбке, сжав дрожащими руками грудь, повалилась на землю, забившись в страшных конвульсиях.

Перепуганные горожане отпрянули от больной, но Мария продолжала неподвижно стоять, наблюдая, как два солдата в белоснежных эластичных костюмах и с огромными стеклянными масками на лицах беспощадно избивают несчастную. Хриплые стоны то возобновлялись, то резко обрывались, и, в конце концов, на площади повисло гробовое молчание. Кристин почувствовала, как по лицу заструились ледяные слезы, все внутри сковал свинцовый спазм, но девушка продолжала молчать, стараясь не выдать бури, разрывающей душу. Окровавленный труп потащили по жесткой траве, и когда суматоха в один миг прекратилась, англичанка расслышала за спиной слабый шепот на средневековом английском:

– У женщины случился приступ, отказали важные органы… Все мы, простые люди, готовимся для трансформации в биороботов, но человек с подорванным здоровьем не может пройти это испытание. Кажется, вонзить шприц в вену очень легко, однако это далеко не так: если над человеком возникла угроза природной, естественной смертью, «операция» невозможна, наниты ^[6] не подействуют. В этом случаи беднягу умертвляют самыми разными способами, даже простым избиением, а потом перевоплощают. Эта женщина откроет глаза уже в новом облике, но, по – сути, все эти железные существа – давно мертвецы, – когда незнакомка окончила свой щепетильный рассказ, Кристин обернулась и увидела перед собой молоденькую девушку с ужасными отпечатками страданий на лице: кожа, словно на морозе, имела неестественный синий оттенок, под глазами – черные круги, висок и щеки покрыты царапинами и ранами, а само тело, казалось, сейчас просто переломится: – Рано или поздно, но такая участь постигнет всех нас: простых, жалких людишек. Ни мне, изуродованной девчонке из семьи проститутки, ни тебе, высокомерной красавице, некуда бежать. Бездна для всех одна, – невесело усмехнулась горожанка, и ее лицо исказила страшная гримаса запредельной боли.

Кристин лишь судорожно сглотнула, понимая, что ничего не может сказать из-за волн паники и страха, поскольку роковая кабинка была уже слишком близко. Еще несколько человек, и робот потребует крови Марии… Молодая женщина стала лихорадочно оглядываться в поисках выхода, но очередь окружила живая стена из солдат, а дальше простиралась электрическая сетка. Но, возможно, еще есть шанс, крохотный, призрачный, опасный, но единственный. Машина рывком поставила перед собой стекло и пробирку, с невероятной силой сжав в ладонях острую иглу: – Дай руку. Я возьму анализ, и в базу данных будет автоматически передана информация о твоем ДНК, – девушка вскинула голову и стала беспрерывно всматриваться в крошечные глаза железного существа, повторяя одно и то же слово: «Пропусти, пропусти, пропусти…».

– Проходи, – кивнула машина, и Кристин, едва удерживая внутри радостные вскрики, направилась к трибунам, но внезапно услышала за спиной пронзительный хриплый крик, а в затылок брызнули теплые струи крови. Та хрупкая девочка, что всего несколько минут назад рассказывала о жестокой судьбе никчемных смертных, сейчас плавала в луже собственной пролитой жизни, распахнув посиневшие губы в безмолвном крике. Англичанка бросилась к убитой, но двое мускулистых мужчин заломили ей руки за спину и насильно принудили опуститься на колени. Кристин попыталась использовать силу, но просто обмякла на земле, чувствуя, что гипноз окончательно истощил ее.

– Тебе плохо? – Мария медленно открыла глаза, услышав язвительный вопрос: над девушкой нависала ненавистная Ригззи, расплывшаяся в презренной улыбке: – Не получилось убежать? Знай, это только начало, поскольку я устрою тебе такие муки… Но есть спасение: расскажи все, что знаешь, и умрешь тихой смертью, – притворная любезность вмиг исчезла из голоса доктора Ли, уступив место звенящему гневу.

Кристин, с трудом приподнявшись на локте, слабо улыбнулась: – Делай, что хочешь, разрезай меня на куски, жги раскаленным оружием, я все равно не скажу тебя правду. А знаешь почему? – девушка дерзко взглянула в потемневшие от злости глаза блондинки: – Ты недостойна этой правды, ибо являешься просто мелкой, жалкой змеей, обязанной выплескивать свой яд на любую попавшуюся жертву только потому, что тебе так приказал профессор.

– Тащите ее на Стадион, – прошипела женщина, и, круто развернувшись на каблуках, пошла прочь. Мария попыталась вырваться, но бессильно повисла на руках солдат, позволяя им усадить себя на жесткое высокое кресло и защелкнуть на запястьях железные оковы. Когда мутная пелена постепенно развеивалась перед глазами, Кристин поняла, что находилась на самой высокой точке трибуны, а внизу простиралось поле, отгороженное устрашающими острыми символами. Вдруг раздался противный скрип, противоположные вороты распахнулись, пропуская целый отряд военных, в центре которых горделиво шел какой-то старик в белоснежном кожаном плаще. Все, как один, вскочили со своих мест, припав лбами к перилам в знак высшего уважения, лишь девушка неподвижно сидела, с безграничной ненавистью всматриваясь в морщинистое лицо профессора.

– О, жители великого Округа, я – почтенный президент Бездны, профессор Мундибрун, своей высшей властью открываю двадцать пятое Состязание! И победит сильнейший! – воцарившуюся тишину разрезали радостные крики и две огромные портьеры приподнялись, открывая зрителям будоражащую сцену: на острых камнях лежала бесчувственная девушка, с кровавыми потеками на лице, одетая в серое, грязное, рваное платье. Казалось, несчастная умерла, но внезапно она открыла глаза, и, пошатываясь, поднялась на ноги. В очах девушки горел сумасшедший страх, лицо исказилось от паники, но бедняжка не пыталась сбежать, а лишь безмолвно прижалась спиной к каменной стене. Воздух словно сбился в комок, замер в ожидании чего-то страшного, как и зрители. Лишь миг, и девушка, согнувшись, будто от пронзительной боли, медленно осела на землю, а по груди заструились алые капли. Стрела… У нее прямо из шеи торчала огромная металлическая стрела! Раздались одобрительные вздохи, только Кристин непонимающе наблюдала за этой жестокой сценой. Жертва задрожала, и, распахнув губы в беззвучном крике, с силой вырвала оружие. Вновь поток одобрительных свистов, но, что дальше? На поле вышли три обворожительных молодых мужчины, и только их пустой ледяной взгляд указывал на сущность биороботов. И тут побледневшая девушка не сдержалась. Словно маленький, напуганный зверек, она, опустившись на колени, забилась в угол, сглатывая слезы, перемешанные со свежей кровью. Увы, прибивших это не остановило: руки, затянутые в тяжелые перчатки, потянулись к несчастной и несколько секунд просто скользили по очертаниям хрупкого тела, видневшегося через шелк одежды, но потом резко сорвали платье. Совершенно обнаженная, девушка легла на песок и развела руки в сторону, крепко зажмурившись, тогда как биоробот с высоты бросил в нее осколок. Стекло впилось в тело немного выше пупка, обагряя живот теплой жидкостью, но это было только начало ада… Впереди – самый беспощадный этап зверских Сражений.

Мария больше не могла смотреть на мучения несчастной, и попыталась приподняться, но спинка кресла обдала сильным электрическим разрядом, давая понять, что следующая волна тока окажется смертельной, если «непокорная девчонка» не успокоится. Тем временем в жертву летело все больше и больше осколков, а она сама уже неподвижно замерла под острым «дождем». «Но это ведь не битва, а просто казнь слабой девочки», – пронеслось в голове у Кристин. Но в одно мгновение все резко прекратилось. Железнотелые, рывком приподняв умершую, вонзили ей в запястье шприц. Трансформация… Они просто умертвили женщину на глазах у всех, сделав из этого представление, а сейчас начнется уже само Сражение. Англичанка зажмурилась. Она знала, что последует дальше: хрупкая брюнетка станет сражаться с мускулистыми гигантами, а осколки из окровавленного тела никто не вынимал… Желудок предательски сжался, но не из-за отвращения. Кровь… Ее так много, она свежая, ароматная… Нет, только не сейчас! Мария знала, что если не выдержит и наброситься на девушку, все поймут, кто она на самом деле, но жажда не слушалась. Ледяной пот заструился по вискам, горло вновь сковал свинцовый спазм, а ненавистная сила наполнила каждый кусочек тела. «Любимая, не надо», – вдруг раздался такой приятный, до боли знакомый, родной голос, нежный, мелодичный, теплый… «Маркеллин…», – ледяная слеза скатилась по щеке. «Найди в себе силы противостоять голоду, иначе мы все погибнем… Не думай о ее крови, не смотри, почувствуй себя просто человеком. Умоляю», – неожиданно по стене скользнула его тень, близкая, живая, тень, до которой захотелось прикоснуться. Не обращая внимания на бешенные разряди, и, разорвав наручники, Кристин вскочила с кресла и с невероятной скоростью помчалась по Стадиону. Упав на колени, девушка прижалась к холодному, безжизненному бетону, но видение сразу же исчезло, зато на плечи легли его мягкие ладони. «Где ты, мой любимый? Я найду тебя, спасу, пусть даже ради этого придется пережить все муки ада», – рыдания сотрясли грудь Кристин, слух резанула ругань Ригззи и близкий топот железных подошв, но англичанка не вставала, не пыталась сбежать. Постепенно все звуки смешивались в глухой, пресный перезвон и только его голос касался ушей, завораживал, забирал в свою глубину… Умирать на руках у любимого – разве это не лучшая смерть, разве это не прекрасно?

Глава 3

Темнота… Матовая… Приглушенная… Отдающая запахом пустоты… Ее было много… В каждом оттенке… В каждом кусочке… В каждом прожитом дне… Оказывается, смерть – это совсем не та алая, багровая пелена, не свежая кровь, не крики, суматоха, боль, конвульсии, страдания… Нет… Смерть – это тихое, удушающее покрывало, саван, сотворенный руками печального мастера. Вы думаете, умирать страшно? Нет, совсем нет… Страшно открывать глаза и понимать, что умерла частичка твоей души…

Холодная вода… Одиночество… Пустынная бездна… Бездна людской души… Кровоточащая дыра в груди…

Кристин попыталась убрать с лица растрепанные кудри, но не смогла: тело не слушалось, а словно превратилось в ледяную статую. И только спустя несколько минут девушка поняла, что, на самом деле, жива, и эта пустота – не дорога в ад. С трудом разомкнув глаза, Мария созерцала перед собой лишь кирпичные стены, завешанные сетками паутины и струи воды, скользящие по булыжникам, служившими полом. Молодая женщина приподнялась, но бешеные волны боли не оставляли тело, каждое движение причиняло неимоверные страдания. Господи, но ведь ее запястья и лодыжки обвиты железными прутьями, а на шее – металлические кольца, прикованные к стене. Одно неверное движение – и мгновенно задохнешься. Ах, если бы знали эти тираны, что их новая пленница может вообще не дышать… Хотя, после той сцены на Стадионе… Кристин вздрогнула и тихо застонала от воспоминаний, хлынувших из израненного разума. Его руки… Теплые, родные, похожие на небесные прикосновения лепестков… Он был рядом… Она его слышала… Девушка зажмурилась, пытаясь отогнать от себя еще остававшиеся сгустки наваждения. Сейчас нельзя отдаваться всепоглощающему горю, иначе оно захватит тебя в свой беспощадный, стиснутый плен, и на волю уже не выберешься.

Кристин с силой дернула железный браслет, но лишь почувствовала неприятное жжение, а по запястью заструились капли свежей крови. Ничего, шрамы пройдут через несколько минут, но та огромная рана в груди, с пульсирующими краями, казалось, с каждой секундой становится все обширней. Внезапно раздался пронзительный скрип и в полной темноте блеснул неразборчивый силуэт. Мария, судорожно сглотнув, прижалась спиной к стене, но «призрак» продолжал приближаться. Тяжелые шаги заглушили сумасшедшее биение сердца молодой женщины, ледяной пот застилал глаза, и Кристин неожиданно поняла, что это конец. Сейчас ужасающий шприц коснется ее запястья и все резко закончится…

Девушка дернулась, закричала и мгновенно зажала рот ледяной рукой, но не от роковой иглы, а от осколков, посыпавшихся из разных сторон. В центре тюрьмы стоял…Эйнджел, протягивая вперед лазерный автомат: – Не подходите! – вскричал парень, и, рывком разорвав цепи, прижал к себе дрожащую Марию: – Еще шаг – и вы все мертвецы! Передайте своей белокурой хозяйке, что Сообщество Иных не оставит ее в покое до последнего вздоха! – Шон, подхватив Кристин, с легкостью выпрыгнул из окна, хотя высота была немаленькая, и помчался по обрывкам сухих опавших листьев. Девушка лишь сильней обвила дрожащими руками плечи молодого человека, с восторгом наблюдая, как они на невероятной скорости мчатся мимо деревьев. Меджампирша уже открыла рот, чтобы задать волнующий вопрос, но парень только приложил палец к губам англичанки. Когда его мягкая, словно бархат, ладонь коснулась щеки, Мария с наслаждением прикрыла глаза, позволяя своему израненному разуму немного отдохнуть. Теперь девушка больше не боялась погрузиться в ледяную пропасть, ибо точно знала – спаситель рядом. Но это прекрасное «путешествие» внезапно закончилось. Эйнджел резко остановился и с нечеловеческой грацией опустил Кристин на траву, все еще крепко придерживая ее за талию.

– Как ты? Эти негодяи причинили тебе вред? – обеспокоенно проговорил мужчина, окидывая заботливым взглядом бледное, вымученное лицо девушки. Вдруг Кристин, сама того не осознавая, хищно облизнула губы и почувствовала, как горло сдавил сухой спазм, когда шея Шона оказалась всего в нескольких дюймах. Охота… Мария резко вскочила на ноги, и, отвернувшись от молодого человека, схватилась за ветвь дерева, продолжая сглатывать, чтобы унять жажду.

– Извини…, но… мне срочно нужно… отлучиться на некоторое время. Я прошу тебя, не задавай вопросов, просто позволь сейчас уйти. Обещаю, ничего плохого не случится, и я скоро приду. Мне это очень нужно, иначе мы оба пострадаем, – Эйнджел, ничего не отвечая, просто всматривался в глаза Кристин, которые приобрели мутный багровый оттенок, но меджампирша быстро отвела взгляд и помчалась в гущу леса. Желание крови разрасталось с каждой секундой все сильнее и сильнее, тело двигалось на зов с невероятной гибкостью, и Мария поймала себя на мысли, что сейчас напоминает просто хищное животное. Неожиданно запах свежей плоти застелил сознание хищницы и она, издав победный хриплый возглас, бросилась на жертву. Хрупкий олень забился в конвульсиях, пока клыки Кристин впивались в подрагивающие сосуды. Девушка страстно втянула едкий аромат алой жидкости и замерла под порывами ласкающего прохладного ветра, чувствуя, как каждый кусочек тела наполняется огромной, не имеющей конца, силой. Сейчас меджампирше ничего не стоило бы вырвать огромные дубы и разнести десятиэтажные здания за считанные секунды. Наслаждаясь этими мгновениями полной неуязвимости, молодая женщина не услышала, как рядом зашелестела трава. Шон…

Девушка встрепенулась, понимая, как сейчас выглядит: покрытая багровыми пятнами, она сидела над растерзанной в клочья, разлагающейся тушью, слизывая струящиеся по подбородку струи свежей крови: – Эйнджел… Выслушай меня…, – парень поднял руку, призывая к молчанию, и вдруг Мария непонимающе уставилась на его полуобнаженный загорелый торс с каплями пота. Как он нашел ее в самом дальнем углу леса? Ведь Кристин бежала с невероятной скоростью, и человеку понадобилось бы несколько дней, чтобы догнать ее и оказаться на этом месте. Но, может быть, Шон не совсем человек, но тогда кто? По крайней мере, уж точно не биоробот.

– Пожалуйста…

– Помолчи, – небрежно бросил светловолосый парень, но в его голосе не было ни злости, ни нежности, лишь сквозящее, ледяное равнодушие: – Я не хочу ничего слышать, меня не волнует, что…, – Эйнджел запнулся, окидывая сгорбившуюся собеседницу странным, двойственным взглядом: – Что ты такая. Другая, – Кристин резко вскинула голову.

– Тебе все равно? Все равно понимать, что перед тобой – не простой смертный? Тебя не интересует, почему я стала таким монстром? – девушка недоверчиво покачала головой.

– Не интересует, вообще. Мне важна только твоя безопасность и счастье, – мужчина, криво улыбнувшись, протянул англичанке руку: – Идем. Больше я не оставлю тебя одну, – вцепившись во влажную ладонь Шона, молодая женщина поднялась, и вдруг замерла. Его дыхание, горячее, порывистое, дыхание настоящего воина, обожгло шею, а пальцы аккуратно вытерли кровавые потеки около рта.

– Не надо…, – прошептала Мария и попыталась отвернуть лицо, но молодой человек только коснулся губами ее холодной щеки.

– Не прячь от меня свою душу. Она прекрасна, поскольку совершенно непохожа на человеческие.

– У меня нет души, – отчаянно усмехнулась Кристин и в следующее мгновение заглянула в темные, мягкие глаза спасителя: – Я просто чудовище, грязное, запутавшееся в грехах. Все, что ты сейчас видишь, к чему прикасаешься – лишь красивая оболочка. Ты должен остерегаться меня, ненавидеть, проклинать, желать схватить и передать Ригззи.

– Если бы я правда так думал, то не стал бы спасать тебя из логова этой самой Ригззи. Выбрось такой бред из своей головки, – молодой человек отошел назад, и вмиг вся та нежность, заботливость, словно заледенели, уступая место официальному, сухому равнодушию: – Идем. Тебе необходимо переодеться. Этот…вид привлечет ненужное внимание, – Кристин недоверчиво вложила холодные пальцы в открытую ладонь Эйнджела, позволяя увести себя из гущи леса.

– А что дальше? – грубо бросила Мария, когда они подходили к огромному железному летучему кораблю, служившему передвижным, временным домом.

– Ты хочешь, чтобы я помог тебе найти возлюбленного? – Шон остановился, и отблески лилового неба игриво заскользили по его волосам.

– Хочу, – воцарившуюся тишину развеял дребезжащий голос девушки: – Ты отлично знаешь, что это мое самое сокровенное и важное желание.

– В таком случае, – парень легонько подтолкнул спутницу на борт: – Обещаю, я буду рядом, пока твое сердце не воссоединится с сердцем избранника. Теперь с этой минуты и до последнего, поклянись, что не будешь считать меня своим врагом, предателем, шпионом, поклянись, что доверишь свою жизнь мне. Кристин, вместе мы победим профессора Мундибруна, – молодая женщина слабо улыбнулась и медленными шагами вошла в овальное помещение. Отдернув ширму, Эйнджел протянул девушке белоснежный эластичный костюм с металлическими бляшками и высокие сапоги на железной платформе: – Это обычная одежда всех жительниц Бездны. Так ты не будешь выделяться.

Кристин с удивлением окинула взглядом узкие облегающие брюки и блузку с откровенным декольте и разрезами на плечах. Не став спорить, англичанка вошла в крохотную комнатку и стала быстрыми движениями снимать грязное порванное платье. Когда средневековая одежда тяжелыми складками заскользила по ногам, девушка с любопытством взглянула в огромное зеркало. В отражении мерцала хрупкая, но не лишенная аппетитных форм, фигура, словно выточенная из редкого мрамора. Заскользив руками по шелковистой коже, молодая женщина усмехнулась собственным мыслям: совсем недавно она была уродливой, ничем не примечательной девчонкой из захолустного монастыря, трусливой, замкнутой, пресной, опасающейся каждого неверного шороха. Кристин закусила губы, пытаясь не рассмеяться, вспоминая, как каждую ночь засыпала с удушающим страхом увидеть на стене неясную тень, почувствовать ледяные прикосновения, услышать завывающие стоны. Бедная сирота опасалась монстров, а через несколько лет стала самой опасной и жуткой хищницей в мире…

Зачерпнув в металлическую миску прохладную, освежающую воду, девушка стала быстрыми движениями смывать с себя дорожную пыль и песок, запекшейся в волосах. Внезапно раздался приглушенный, тихий шелест, а по плитам скользнул неразборчивый силуэт.

– Кристин…, – Мария вздрогнула и выпустила из похолодевших рук ковш. Вскочив, молодая женщина лихорадочно огляделась.

– Кто здесь?

– Тсс, не бойся.

– Маркеллин… Прошу, скажи, где ты, что с тобой? Я спасу тебя, обещаю, – англичанка судорожно сглотнула нахлынувшие слезы и побежала за зов голоса: – Не уходи, умоляю, не уходи так вновь! Я знаю, что это – лишь наваждение, ты далеко от меня, но твой голос, твой силуэт… Позволь мне увидеть хотя бы тень!.. Я люблю тебя! Люблю!

– Истории повторяются, – раздался дрожащий шепот, и вмиг воцарилась мертвая тишина. Тишина… Опять эта привычная, простая жизнь… Жизнь без него… Кристин упала на колени и завыла криком раненого животного. В душе пробили огромную дыру, объятую пустотой, холодом, одиночеством, и несчастная влюбленная вновь погружалась в свою личную бездну. Мария схватилась дрожащей рукой за первый попавшейся предмет, пытаясь не упасть в холодную темноту, но тяжелые сумерки продолжали сдавливать виски и беспощадными когтями впиваться в сердце. Девушка из последних сил прислушалась. Ее кто-то звал, или же это продолжение наваждения?

Кристин медленно, мучительно открыла глаза, почувствовав, как чьи-то теплые, заботливые руки аккуратно скользнули по щекам. Над ней нависало встревоженное лицо Эйнджела: – С тобой все в порядке? Кристин… Кристин… Что случилось? – молодой человек с легкостью поднял Марию на руки, словно та была невесомым перышком, и прижал к груди, пытаясь согреть, но англичанка продолжала дрожать и тихо всхлипывать, хватаясь ледяными пальцами за куртку парня: – Я вынесу тебя в сад. На свежем воздухе станет лучше. Потерпи, любимая, – Кристин поморщилась. Ей показалось, или Шон правда назвал ее любимой? По крайней мере, это не имеет значения, ибо с ним так хорошо, тепло.

Эйнджел помчался на улицу и заботливо усадил девушку на лавку: – Тебе необходима кровь, – мужчина впился зубами в свое запястье и поднес к губам Марии окровавленную руку: – Выпей. Не бойся, – молодая женщина слабо покачала головой, но не смогла сдержаться и лизнула струящиеся алые капли: – Тебе уже легче?

– Да…, да. Все нормально, спасибо. Подожди…, – Кристин вперила в собеседника искрящийся взгляд: – Как ты узнал…

– Это не имеет значения, – ладонь Шона скользнула по подбородку девушки, остановившись на пышных, влажных губах: – Прости, что видел тебя…обнаженной. Когда я вошел в ванную…, – молодая женщина не позволила Эйнджелу договорить. Прижав к груди шаль, Кристин отвернулась от спасителя и тихо прошептала:

– Что произошло?

– Я услышал крик, и помчался в комнату. Ты лежала на мраморных плитах, почти без сознания, и что-то шептала, просила не уходить… Я закутал тебя в первое попавшееся платье и вынес в сад, – Мария издала приглушенный вскрик. По сердцу словно прошлась яростная молния, и все внутри вновь вспыхнуло той пустынной, сводящей с ума, болью. Кристин попыталась отвернуть от Шона свое заплаканное лицо, но парень насильно притянул англичанку к себе и стал гладить по волосам, пытаясь утешить: – Тебе необходимо поспать. Все эти происшествия…

– Я боюсь… До безумия боюсь вновь провалиться в ту пустоту, боюсь проснуться в ужасающей тюрьме, боюсь услышать тихий, скрипящий голос Ригззи. Я боюсь жить, ибо то, что сейчас с нами происходит – нельзя назвать жизнью. Мы просто существуем в беспощадных тисках тирана и его подданных, цепляемся за малейшую возможность выжить в этом адском мире, но все зря. Они сломят нас, уничтожат, но медленно, мучительно, причиняя как можно больше боли. Мне страшно, каждый шаг, каждое движение окутано опасностью. Мы не знаем, никто не знает в Бездне, будет ли в следующее мгновение его сердце биться или оно остановится, почувствовав прикосновение нанитов. Я устала… Я просто устала от всего этого…

– Тсс, не бойся, ничего не бойся. Я рядом, спи, спи… Обещаю, что не уйду, что не оставлю тебя. Спи…, – рука Эйнджела заскользила по волосам Кристин и впервые за долгое время девушка позволила себе расслабиться, почувствовать, как умиротворение проникает в разум, залечивая кровоточащие раны. Впервые она не кричала от очередного кошмара, впервые по-настоящему стала маленькой, хрупкой, слабой девочкой.

Мария что-то промычала и натянула до подбородка покрывало, продолжая видеть обрывки нежного, мелодичного сна, но вдруг совсем рядом пронесся чей-то голос, холодный, пришедший, словно из чужого мира. Он все приближался, рассеивая прекрасную иллюзию, еще немного… Молодая женщина резко открыла глаза, непонимающе оглядываясь по сторонам, и неожиданно заметила над собой встревоженное лицо…Рэйксейн. Темные волосы со слабым, каштановым оттенком, развеивались по плечам, карие глаза лихорадочно блестели, а тело напряглось, будто струна.

– Рэйкс? О, Господи, что ты здесь делаешь? Как ты меня нашла? – англичанка вскочила с лавки, но ее собеседница продолжала неподвижно стоять, напоминая красивую статую, и только ярко-алые губы приоткрылись:

– Нам нельзя терять ни минуты. Он скоро вернется! – на последних словах женщина сорвалась с места и подбежала к перепуганной, удивленной Кристин, крепко схватив ее за запястье: – Быстрей, уходим отсюда! – ничего не понимая, Мария недружелюбно вырвала руку, буравя подругу требовательным взглядом.

– Что происходит? Кто вернется? Подожди, где Эйнджел? И как я здесь оказалась? – девушка отвернулась и едва не вскрикнула, созерцая перед собой все тот же космической корабль. Ах, да… Кристин потерла переносицу, вспоминая события прошедшей ночи: Шон нашел ее в ванной, без сознания, потом сошел на землю, добежал до ближайшего сада или парка, не имеет значения, усадил на лавку и принудил уснуть. Ладно, на последний вопрос нашелся ответ, возможно, даже слишком быстрый, но все остальное?…

– Тот светловолосый тип – совсем не обаятельный парень, Мария! Послушай меня: он – член Сообщества Иных, специальной организации, ненавидевшей Мундибруна и его деспотическую власть над Округом. Но все не так просто и чисто. Эти люди до безумия желают захватить Бездну, стать ее правителями, и такие же кровожадные, жестокие, как и нынешний президент. Их вожак – рыжий красавчик Пеитон Патси, нереально обворожителен, но смертельно опасен. И ты только искра, вещь, которую необходимо отобрать у соперника и тем самым показать свою мощь и превосходство. Теперь понимаешь? Шон спас тебя от людей доктора Ли не из-за личной сердечной привязанности, не из-за любви. И его прекрасные слова утешения – далеко не бескорыстная забота, а самая настоящая ложь! Ригззи сейчас сходит с ума от злости, понимая, что заклятый враг выкрал столь ценный экземпляр, – в голове Кристин опять пронеслись слова: «Истории повторяются»… Истории доверия и предательства, истории разбитого сердца, искавшего помощь, поддержку, но находившегося лишь ненависть и порочные обещания: – Нам необходимо уходить, иначе тебя просто убьют. Шон знает…

– Что я знаю? – раздался раздраженный голос и в тени деревьев скользнул силуэт Эйнджела. Ее стиснутые зубы, сжатые кулаки, подрагивающая жилка на шее – все говорило о безмерном гневе, но в глазах, на самой глубине, блеснул огонек какой-то теплоты, запредельного чувства, не отшлифованного борьбой, правилами и приказами.

– Пожалуйста, скажи, что это неправда! – неистово закричала Кристин, сглатывая льющиеся слезы: – Скажи, что ты не предавал меня, скажи, что не использовал, скажи, что все это было сделано не ради вражды! Не молчи, прошу! Я не верю, не верю, что уже во второй раз меня используют, берут мое сердце в ласковые ладони, а потом сжимают в железных оковах!.. Я не верю… Ты же не такой… Ты же не мерзавец… Ты же не демон, как они…

– Увы…

– Нет! Нет! Нет! – девушка вонзила в Эйнджела потемневший взгляд: – Ты убьешь меня? Ты сможешь это сделать?

– Не он, а мы это сделаем, крошка, – раздался холодный мужской голос, и на дорогу вышло пять мускулистых, сильных парней. Один из них – высокий, стройный шатен с пронзительными зелеными очами, словно хищник, обнажил безупречные зубы в полукривой улыбке. От него исходил бренный, дурманящий аромат опасности, не имеющей начала и конца: – Мне очень жаль, Эйнджел, что уничтожить эту девчонку тебе не по силам. Что ж, мои люди этим займутся, – хохотнул тот самый Пеитон Патси и повелительным кивком головы дал понять, что «мирный» разговор окончен.

Кристин дернулась и бросилась к воротам, но вдруг замерла, почувствовав, как виски пронзили яростные стрелы, а холодный пот заструился по лицу. Девушка с криком взглянула на свою руку: на запястье виднелся глубокий алый порез, нанесенный…серебреным ножом. Кровь бешеным поток хлынула по ладони, окончательно забирая оставшиеся силы Марии. Молодая женщина отлично знала, что это роковое оружие способно нанести огромный вред и в лучшем случаи просто лишит способностей на некоторое время.

– Не трогайте ее! – бешено заорал Шон, бросившись на тех, кто некогда были лучшими товарищами. Увы, парни ловко схватили непокорного, принудив его опуститься на колени перед вожаком.

– С девчонкой покончить, – холодным, нечеловеческим голосом приказал Патси, с презренной улыбкой всматриваясь в побагровевшее лицо подданного: – А этого героя в ледяную камеру.

– Эйнджел! – Кристин бросила на молодого человека мимолетный искрящийся взгляд, наполненный двойственными чувствами: боль от предательства сумасшедшим потоком обворачивала сердце, но девушка верила и в какой-то степени была уверена, что этот человек сам не хотел такого финала, а их дружба и доверие не шлифовались приказами жестокого рыжего типа.

В следующее мгновение англичанку насильно затолкали в огромный багажник круглой светившейся машины и крепко захлопнули дверцы. Транспорт закрутился на месте и с невероятной скоростью помчался по дороге, издавая противные, скрипящие звуки. При очередном повороте Кристин вскрикнула от боли, ударившись затылком о стекло. Что ж, пора выбираться отсюда… Внезапно рука девушки в полной темноте наткнулась на что-то холодное и острое. Металлический нож… Мария впилась клыками в шрам на запястье, пытаясь высосать серебристый яд. И хоть способности не вернулись, кожа вновь стала твердой и белоснежной, словно мрамор. Понимая, что сейчас будет запредельно больно, молодая женщина подождала, пока машина не выехала на более-менее ровную трассу и вонзила клинок себе в грудь. Темная, почти черная кровь заструилась по платью, а посиневшие губы приоткрылись в диком крике. Но через секунду жжение прошло, и англичанка почти не чувствовала присутствие ножа в своем теле, зато люди Патси резко остановили транспорт и с криками открыли багажник.

– Дьявол…, – выругался темноволосый парень лет двадцати: – Она покончила с собой. И кому пришла в голову мысль оставить нож рядом с пленницей? – бушевал брюнет, но второй, щуплый мальчишка с невыразительным взглядом, только пожал плечами.

– По крайней мере, мы избавились от обязанности убивать ее. Чего замер? Давай оставим девку здесь и уедим.

Молодой человек наклонилась над «покойницей», но биения сердца так и не услышал: – Может быть, все-таки придать ее тело излучению? Так надежней будет, – Кристин напряглась. Только этого не хватало. Девушка знала, что может с легкостью использовать гипноз и внушить этим двоим отпустить ее, но вряд ли после ранения серебром и клинком в грудь способности вернутся в ближайшее время.

– Тебе нужна лишняя доза радиации? – отгрызнулся юноша с белокурыми кудрями и с легкостью взял Марию на руки, зашагав по пустынной дороге. Англичанка едва не вскрикнула, когда ее с размаху бросили на колючки, позволяя покатиться по склону. При падении нож в груди предательски повернулся, еще больше разрывая кожу, и молодая женщина тихо застонала. Слава Богу, резкие порывы ледяного ветра унесли звуки в противоположную сторону и Иные спокойно пошли обратно к машине, считая, что их миссия удачно выполнена.

Кристин перевернулась на бок, вцепившись холодной рукой в поржавевшую рукоять ножа. Боль новыми ударами сковала тело, но другого выхода не было, иначе меджампирша просто задохнется от жжения. Девушка сделала резкое движение и вырванный клинок, покрытый темной кровью, зазвенел в траве. Приложив ладонь к пульсирующей ране, Мария, пошатываясь, все же поднялась на ноги, понимая, что нужно как можно быстрее убираться из этого места. Вдруг за спиной раздались тихие шаги, а перед удивленным взглядом возник образ стройной женщины, чье лицо тщательно скрывала белоснежная маска. Светлые локоны незнакомки, кое-как сколотые на затылке, спокойно развеивались по плечам, облегающая юбка едва доходила до колен, обнажая высокие сапоги на светящейся шпильке.

– Ты жива?… – раздался удивленный, сдавленный вопрос. Такой знакомый голос… Эта фигура… Игривый взгляд голубых глаз…

– Эмили!.. – с трудом выдохнула Кристин и бросилась в объятия подруги: – Как такое возможно? Что…что ты здесь делаешь? – девушка дрожащей рукой вытерла выступившие слезы.

– Так получилось…, – белокурая красавица запнулась и вскрикнула, заскользив испуганным взглядом по окровавленному платью Марии: – Лучше ты ответь на мой вопрос… Что они с тобой сделали? Эта рана…

– Все в порядке, – отмахнулась меджампирша и приложила ладонь к груди, пытаясь остановить темную, густую кровь: – Человек, которому я доверилась, которого считала товарищем, другом, соратником, помощником, предал меня, просто растоптал, уничтожил.

– Как и члены клана Кораоэ? – вырвалось у мнимой Вудсток: – Ой, извини. Ты знаешь, я никогда не отличалась молчаливостью и сдержанностью…

– Как ты здесь оказалась? – перебила Кристин, желая перевести тему разговора в более приятное и интересующее русло.

– Мы с Сюзет прождали тебя до самой ночи, а потом, на рассвете, решили отправиться в логово Малягби, но расстояние было огромным и нам также помогло перемещение. Некая Хазор Тутам, неприятная дамочка с пронзительным взглядом, приняла нас за своих и рассказала о своем дьявольском плане: утром тебе предстоит принять одно очень важное решение, ценой в жизнь. Мы направлялись к месту казни, но я почувствовала твою боль, смятение, неизвестность. Они и привели нас к обрыву. Я думала, ты спрыгнула со скалы, но течение твоей крови в жилах не покидало моего слуха. А потом все произошло слишком быстро. Нашли заброшенный дом. Увидели сверхъестественный портал. Отправились в будущее. Звучит, как придуманная сказка, не правда ли?

– Да уж, – усмехнулась Кристин, – Наша жизнь давно превратилась в сказку, только в зловещую и жуткую, и, я уверена, с печальным концом. А где Сюзет?

– Она осталась в прошлом, чтобы отвлечь внимание злобных вампирш и помочь Конраду. Рана на его голове, – Эмили замолчала, неловко опуская глаза на скрещенные руки: – Оказалась слишком опасной для жизни. Вряд ли Ланге выживет, если вовремя не обратить его. Мне очень жаль, Мария. Я не…

– Не вини себя. Жажда – не наша вина, это лишь инстинкт, и порой он сильнее за нас. Когда я оказалась здесь, то почувствовала себя простым человеком, который дышит, ест обычную пищу, слышит биение своего сердца. Но в этом суровом мире простые люди не могут выжить, ибо все, даже это темное небо, подвластно только злости и ненависти. На нашей родине мы винили себя за то, что являемся другими, что внутри нас живет беспощадный демон, а будущее показало совсем другое. Монстр в каждом, кто создал эти невероятные технологии, кому не страшна любая болезнь, кто живет вечно, если его механизм не отключить по – собственной воле. Но нужна ли такая здоровая жизнь, если эти существа – давно мертвы, и могут двигаться, говорить, слышать лишь в бездушной железной оболочке? Это худшее, что могло произойти с человечеством. Такое будущее не просто ужасно, ибо оно – живая могила и каждую секунду в ней гибнут крохотные частички любви, надежды и счастья. И, увы, вся Земля приближается к такому финалу, но никто не может этого остановить, не хочет… Эх, ладно. Как ты…приспособилась? – Эмили сверкнула взглядом и кокетливо убрала выбившийся белокурый локон.

– Есть парень…, – загадочно прошептала девушка, неловко переминаясь с ноги на ногу: – Если бы не он, я бы просто умерла в лесу. Это обворожительный красавчик, к тому же, несметно богатый! Он привел меня в свой роскошный дом, купил лучшую одежду, а сегодняшняя ночь стала вообще незабываемым чудом, – англичанка мечтательно прикрыла глаза, погружаясь в нежные воспоминания, но Кристин насторожилась. Мария знала, что подруга никогда не отличалась сообразительностью и осторожностью, и такое глупое доверие и легкомысленность в Бездне добра не принесут.

– Как же ты не понимаешь, что это может быть опасно? Влюбиться в неизвестного парня из будущего – разве это не глупость? Он хоть не биоробот?

– Я что, похожа на самоубийцу? Ты не думай, что я легла бы в постель к машине, лишь бы получить крышу над головой, – отгрызнулась блондинка и грациозно протянула вперед руку, сжимая овальный пульт с искрящимися кнопками. Раздался пронзительный треск и, словно из ниоткуда, в воздухе появилась ярко-алая машина. Распахнув дверцы, Эмили юркнула в удобный салон, поманив за собой подругу.

– Куда мы едим?

– Ко мне домой, – простодушно ответила девушка, переключая режимы на сенсорном датчике.

– Но я,…я не хочу. Этот твой парень…, – Мария неуютно поежилась, но Эмили лишь отмахнулась и с уверенностью завела транспорт, позволяя ему взлететь: – Как ты научилась пользоваться этими технологиями?

– В этом нет ничего особенного и сложного. Существует аппарат, при подключении к которому в мозг человека поступает вся современная информация. А вот и мой особняк, – Эмили резко развернула руль и летучая машина с оглушающим шумом приземлилась.

Кристин поежилась, созерцая перед собой двухэтажное серое здание, отгороженное колючими воротами. Хотя, почти все жители Бездны имели такие дома, но молодая женщина все же почувствовала, как в сердце проникает сдавливающая тревога. «Хозяйка» поместья, не обращая никакого внимания на встревоженное настроение подруги, подбежала к входу, доставая из кармана странный треугольный ключ. Девушка насторожилась и еще раз дернула ручку, но дверь не открывалась, а из замочной скважины внезапно заструилась какая-то багровая жидкость.

– Кровь! – вскрикнула Эмили, поднося алую ладонь к лицу.

– Я прошу тебя, давай уйдем отсюда. Все это не просто так. Ты меня слышишь?! – раздраженно прикрикнула Кристин. Эмили, бросив на спутницу мимолетный злобный взгляд, сделала резкое движение, раздался оглушающий треск, и выбитая дверь отлетела в сторону.

– Проходи, – девушка гордо зашла в длинный холл, наполненный противными запахами и холодным пронизывающим воздухом: – Его здесь нет, – вампирша в мгновение ока осмотрела все комнаты, но каждая из них пустовала, а перевернутая, сломанная мебель кучей укрывала треснувшие полы.

– Очень странно, – Мария пнула носком сапога груду грязной одежды, обнаружив под ней кровавую лужу и несколько обрывков фотографии. Сложив все части вместе, Кристин издала приглушенный стон и вжалась спиной в стену: – Господи… Неужели?…

– Что такое?

– Как зовут твоего…любимого? – процедила сквозь зубы шокированная англичанка.

– Феликс Бейкер, – непонимающе пожала плечами Эмили, но меджампирша рывком поднесла к ее лицу блеклую картинку, где было изображено шесть стройных, высоких парней в черных костюмах. Один из них – шатен с игривой улыбкой и блестящим взглядом зеленых глаз, стоял в центре, высокомерно сложив руки на груди. Немного поодаль – мускулистый брюнет с настороженным, хмурым видом, рядом – хрупкий белокурый мальчишка. Кристин напряглась, словно струна: на дальнем плане вырисовывался такой знакомый силуэт, воспоминания о котором безжалостно стиснули сердце.

– Знаешь, кто они? Вот это – те два негодяя, что хотели живьем сжечь меня с помощью своего дьявольского аппарата, этот светловолосый тип с черными глазами – предатель и обманщик. Надеюсь, молодого человека, стоявшего впереди, ты узнаешь, – Эмили удивленно провела рукой по изображению.

– Я тебя не понимаю… Какое отношение Феликс может иметь к…

– Феликс Бейкер – не его настоящее имя, дорогая. И этот дом – лишь красивая приманка для таких глупых девочек, как ты. Эти шестеро – члены Сообщества Иных, а твой парень – вожак Пеитон Патси. Теперь все ясно? Только зачем ему был нужен весь этот маскарад?… Найти доступную женщину для одной ночи слишком легко, он бы не стал использовать в своих развратных целях девушку с прошлого. Ты рассказывала ему, кто ты на самом деле, он знает вампирскую тайну?

Белокурая англичанка только покачала головой и сползла на пол, дрожащими руками вытирая льющиеся слезы. Внезапно девушки вздрогнули от громких голосов во дворе. Выглянув в отверстие, некогда служившее дверью, Кристин зажала рот ладонью и тихо прошептала:

– Господи… Он идет сюда…

– Уходим, – Эмили бросилась на порог, но топот железных подошв все приближался и приближался.

– Поздно. Ты не утратила свои способности? Можешь стать невидимой?

– Я…я не знаю… Желание крови присутствует, но…

– Эмили, – Мария пронзительно взглянула подруге в глаза, до дрожи сжав ее плечи: – Соберись. Найди внутри себя нескончаемые потоки силы, мощи. Почувствуй себя одним целым со своей сущностью. Иначе мы погибнем, – девушка зажмурилась и через несколько мгновений, будто растворилась в воздухе. Крепко схватив Кристин за руку, она помчалась за ширму.

Раздалась грубая ругань, несколько оплеух и вмиг все затихло, только сухая листва деревьев шелестела на улице, объятая бешеным ветром.

– Думаешь, он ушел? – шепнула Эмили, выглядывая из-за деревянной перегородки. Англичанка тихо прокралась в центр коридора, внимательно осмотрелась и только пожала плечами: – Выходи. Нужно быстрее уйти отсюда.

– Нет!.. – пожелтевшие стены содрогнулись от сдавленного, хриплого крика, перемешанного с хрустом людской плоти. Пеитон грубо оттолкнул пронзенную «возлюбленную», и, беспощадно вырвав окровавленный серебряный нож с ее спины, поднес оружие к лицу шокированной Марии.

– Тебе не удалось от меня сбежать, птичка, – усмехнулся негодяй: – Жаль, эта девчонка была отличной любовницей, я даже забывался в ее объятиях, но легкомыслие и неосторожность – очень опасные качества в этом мире. Не так ли, красотка?

– Мерзавец… Душегуб…

– А ты и твоя подружка – самоубийцы. Никто не принуждал тебя идти со своей глупой землячкой в мой дом, выбивать двери, скрываться. Я хотел дать тебе шанс жить, спастись, уехать. Помнишь, однажды на корабле, Эйнджел, увидев твой перстень, умолял тебя вернуться в прошлое, на родину? Мы не хотели останавливать биение такого молодого сердца, но ты не послушала и теперь расплатишься за свою ошибку. Идем, – Патси грубо схватил Марию за руку, потащив за собой.

– Отпусти меня!

– А теперь, девочка, ты будешь делать только то, что прикажу я и при этом держать свой прелестный ротик на замочке. Все понятно? Отлично. Вперед, – зеленоглазый шатен насильно затолкал англичанку в машину и, защелкнув на ее талии ремни безопасности, с невероятной скоростью поднял транспорт в воздух.

Глава 4

Мария устало взглянула на своего молчаливого спутника, но тот лишь нервно дернул плечами, давая понять, что не намерен начинать разговор. Уже более двух часов молодая женщина летела с Патси в этом странном, невероятно быстром флаймобиле ^[7], а внизу расстилались кровожадные объятия лавы. Сначала девушка думала, что Пеитон распахнет дверцы и сбросит ее, предоставляя жалкое тело жестокому пламени, но через несколько минут «огненная вода» сменилась на вполне приветливую, обычную местность.

– Сколько это будет продолжаться? Куда мы направляемся? Если хочешь меня убить, окажи услугу: сделай это сейчас.

– Смерть – слишком легкое наказание для тебя, – спокойной ответил вожак, и по его лицу скользнула тень немого сожаления.

– Будешь пытать меня? – невесело усмехнулась Кристин: – Знаешь, а роль палача тебе идет. Не каждый сможет в мгновение ока убить ту, которой прошлой ночью шептал слова любви, – из горла мужчины вырвалось утробное рычание, пальцы с ненавистью сжали руль. Через несколько секунд Патси сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться, и потянулся к красной огромной кнопке. Девушка лишь издала кратковременный крик, когда перед ее лицом возникла железная рука и с силой воткнула в рот кляп.

– Извини, но это единственный выход, чтобы ты успокоилась и замолчала, – Мария смерила собеседника пытливым взглядом и устало откинулась на спинку кресла. По крайней мере, это не худшее, что могло с ней случиться в этом безумном мире.

Наконец, неизвестное путешествие подошло к концу. Вожак принялся медленно опускать транспорт, и, дождавшись посадки, быстро вышел из машины. Кристин ожидала, что сейчас он откроет ее дверцу, скрепленную замком, и потащит за собой, но нет. Мужчина уверенным шагом направился по тропинке, заросшей мхом, до черного огромного здания с одним – единственным окном, скрытым за прутьями электрической решетки. Девушке хотелось крикнуть, что она не намерена сама сидеть в закрытом флаймобиле, ожидая либо его взрыва, либо прихода других членов Сообщества, которые в считанные мгновения молча снесут ей голову с плеч, но кляп не позволял произнести ни звука. С помощью своей силы молодая женщина сорвала тугой ремень, обхватывающий лицо и закричала: – Выпусти меня! Ты куда!? Что все это значит?! Пеитон! – Кристин гневно дернула ручку дверцы, но вздрогнула и отстранилась, услышав чей-то бесчувственный женский голос: «Сидите тихо, иначе хозяин разгневается». Мария непонимающе огляделась, ведь в салоне никого не было, и только спустя минуту поняла, что ее предупредил робот, встроенный в датчик передач.

– Теперь послушай меня, – девушка наклонилась к панели: – Скажи, как выбраться отсюда и куда пошел твой многоуважаемый хозяин, – съязвила Мария. Вдруг на плоском черном экране возникло два огромных круглых глаза с серебристыми точками внутри.

– Хотите еще один кляп? Поверьте, я так его закреплю на ваших губах, что никакие способности не помогут. Можете хоть на полчаса угомониться? Вас никто сейчас убивать не собирается, просто дождитесь своего приговора.

«Ах, как страшно… Нашли преступницу, чтобы приговоры выносить», – пронеслось в голове у Кристин.

Как и сказала машина, ждать и вправду пришлось недолго. Неожиданно кнопки загорелись багровым сиянием, раздался пронзительный вой и все покачнулось. Девушка схватилась за подлокотники, пытаясь не упасть, и поняла, что движется вместе с транспортом. Под флаймобилем образовалась обширная, устрашающая дыра и сейчас Мария медленно опускалась в нее. Девушка со страхом взглянула в окно, но из-за густой, нависающей темноты совершенно ничего не увидела. Постепенно мрак стал рассеиваться, а очертания каменистой земли и пещерных булыжников вырисовывалось все четче и четче. Молодая женщина зажмурилась и неожиданно задрожала от удушающей слабости, перемешанной с тошнотой, комком вставшей в горле. Странно, она давно не ощущала таких человеческих чувств… Тем временем флаймобиль прекратил свои опускающие движения и в левом стекле возникло озабоченное лицо крупного, мускулистого брюнета, того самого, что яростно настаивал сжечь Кристин. Парень резко распахнул дверцы и сделал пренебрежительный жест выходить. Мария, просидевшая в салоне около трех часов, внезапно поскользнулась и упала прямо на камни, а все мышцы пронзила ноющая людская боль… Англичанка все же поднялась и, похрамывая, поковыляла за громилой. Девушка озабоченно огляделась: над головой нависала сетка паутины, кишащая огромными синими пауками, по бокам раскинулись кучи мусора, некое подобие костей грудой укрывало неровное отверстие в стене. Похоже на простой подвал или…склеп.

Кристин едва не налетела на железную дверь, словно возникшую из воздуха. Раздался пронзительный скрип и массивные металлические доски раздвинулись в стороны.

– Входи, – прозвучал над ухом раздраженный шепот брюнета, покусывающего свои обвисшие губы. Мария, пытаясь утихомирить внутри бушующие струи неприятного предчувствия, переступила порог и ахнула. В мгновение ока пустынное, серое помещение преобразилось в роскошные покои, обставленные по викторианской моде: стены, расписанные золотыми узорами, покрывал мягкий бархат, отливающийся желтым сиянием, исходившим от огромных подсвечников в серебристой оправе, с потолка, украшенного белоснежным гипсом, свисали стеклянные фигурки изысканной люстры, а прямо по меховому ковру, будто грациозные змеи, плелись гладкие ветви лианы. Но вдруг эта прекрасная картина померкла, впуская в свои объятия истинных демонов. Лихорадочный взгляд Марии приковался к пятерке, расположившейся в центре комнаты. Пеитон Патси, облачившись в бледно-лиловый плащ и темные узкие брюки, восседал в огромном королевском кресле, украшенном головами львов, и теперь ничего не выдавало в нем того раздраженного парня в грязной одежде и со спутанными волосами. Профиль, обрамленный короткими рыжими кудрями, отливался светом странного алого шара, который молодой человек задумчиво покручивал в своих изящных длинных пальцах. Внезапно мужчина резко поднял голову и его взгляд, подобно очам истинного орла, впился в новоприбывших. Только один едва заметный кивок – и брюнет в считанные секунды оказался рядом с хозяином. И тут дыхание Кристин перехватило. На заднем плане, как и на фото, стоял молчаливый Эйнджел, одетый в более простую одежду: светлый костюм из эластичной отливающейся ткани. Губы юноши, крепко сжатые в тонкую полоску, неожиданно дрогнули, а сам он рванулся в ее сторону, но незаметно замер на полпути. Или девушке только показалось? В голове пронеслось тихое, дребезжащее слово, аккуратно скрытое в самом отдаленном уголке души: «Любимая…» Неужели это тоже ложь?

Неприятную, нависшую тишину нарушил Патси: – Добро пожаловать в наш настоящий дом, – с плохо различимым сарказмом произнес вожак и протянул вперед руку с магической вещью: – Вот это – уникальное сокровище, обладающее даром забирать сверхъестественные силы. Надеюсь, ты сама понимаешь, что я имею в виду, прекрасная вампирша? – девушка содрогнулась, а сердце учащенно забилось, казалось, еще немного – и оно просто выпрыгнет из груди. Вдруг сверху словно посыпались разряды молнии, дикая боль парализовала тело, не позволяя молодой женщине устоять на ногах. С тихим визгом Мария опустилась на пол, и, подняв искрящийся взгляд на ненавистную шестерку, встретилась с их довольными, немного удивленными лицами: – Я же говорил, друзья, – заговорчески начал Пеитон: – Такой электрический разряд в считанные секунды уничтожил бы простого смертного, а эту девчонку просто хорошенько потрусило. Жаль отбирать такие восхитительные способности, но ничего не поделаешь, – Кристин бросилась к двери, но та оказалась заперта, а руки главаря проворно схватили ее за запястье, притянув к себе: – Не бойся, будет не больно, если перестанешь сопротивляться. Я просто поднесу шар к твоему виску, и все закончится.

– Нет! Отпусти меня! Я – меджампир и останусь такой до конца своих дней! – девушка вновь сделала неудачную попытку вырваться.

– Угомони ее, я ждать не собираюсь! – мужчина с невероятной силой оттолкнул пленницу, но падение предотвратили чьи-то теплые ладони. Англичанка издала хриплый вскрик: Эйнджел, обхватив ее талию руками, придвинулся к уху, обжигая шею горячим дыханием: – Если не успокоишься, они отберут твою сущность насильно, и ты просто умрешь от боли. Это своеобразный ритуал, и любое сопротивление заканчивается страшными муками.

– Я ненавижу тебя! Ты лгун и мерзавец! – прошипела сквозь зубы Мария. Глаза молодого человека засветились беспросветной злостью, казалось, он даже тихо зарычал. Кристин вскрикнула от неожиданности, когда Эйнджел рывком наклонил ее над полом с такой силой, что голова пошла кругом. Вцепившись ледяными пальцами в куртку обаятельного негодяя, девушка вновь заглянула в его очи, но вместо матовой темноты заметила легкий медовый оттенок, как и в том хмуром доме во время очередной, нелепой ссоры… При воспоминаниях о хрупких днях счастья и беззаботности, в душу будто вонзился острый клинок, немного зажившая рана воспалилась с новой силой, и, не обращая внимания на протесты здравого разума, Мария осмелилась спросить: – Ты всегда мне врал?

– Не всегда, – прозвучал робкий, сдавленный ответ и вдруг стало так спокойно, нежно, тепло… Шон резко выпрямился, но продолжал крепко держать свою собеседницу: – Смирись, смирись со всем, что с тобой сейчас происходит, иначе ты просто погибнешь. Понимаешь? Не ради меня, не ради Патси, а ради спасения Маркеллина.

– Откуда ты знаешь его имя?

– Это неважно. Важно лишь то, что после выполнения миссии к тебе вернется сила, ты о многом узнаешь, и сможешь, наконец, сделать то, ради чего сюда прибыла. Это единственный шанс и мы, члены Сообщества Иных, позволяем тебе им воспользоваться, – Эйнджел аккуратно разомкнул руки на талии Марии и протянул вперед открытую ладонь: – Отдай кольцо Всех Времен. Я знаю, ты не убежишь, но…такие правила, – молодая женщина молча протянула перстень, излучающий холодное, приглушенное, голубое сияние.

– Я верю тебе, – прошептала Кристин, и, обернувшись к молчаливой пятерке, уже громче сказала: – Я верю всем вам. Не заставляйте меня пожалеть об этом во второй раз.

* * *

Мария напряглась и почувствовала, как сердце сжалось в комок от нахлынувшего страха. Она, облаченная в шелковое белоснежное платье со странными красными символами, сидела в хмуром, темном помещении, освещенным одной единственной свечой. Совсем рядом, словно призраки из страшного кошмара, тихо, почти беззвучно, передвигались Иные. Худощавый, седовласый старик, сжимая в своих морщинистых руках Дивный Шар, приблизился к девушке, а тишину разрезал хриплый лепет: – Расслабься, представь, как твоя меджампирская сущность отделяется от человеческой души, вспомни моменты, когда ты была простым смертным, искренне пожелай вновь стать им, – англичанка зажмурилась и почувствовала, как виска коснулось что-то горячее, обжигающее, захотелось резко отстраниться, убежать, но через секунду в голове что-то щелкнуло, а в сознание стали медленно проникать серебристые капельки. Они кружились, растворялись в темноте, приближались, потом опять отдалялись. Неожиданно что-то поменялось, какая-то крохотная, но очень важная часть, все заволокло алой густой пеленой и вмиг она разорвалась. Кристин услышала, как кто-то рядом закричал, но потом поняла, что это был ее собственный крик… Молодая женщина резко открыла глаза и ощутила, как щеке течет что-то теплое. Кровь… Кое-как вытерев алые потеки, девушка вскочила с кровати и подбежала к зеркалу.

– Все в порядке? – Пеитон поднялся со стула и аккуратно провел пальцем по разорванной ране Кристин.

– Мое лицо… Когда я была человеком, то везде простирались шрамы, ожоги, да и выглядела я, мягко говоря, не слишком хорошо. Я думала, стоит только вновь стать такой, как все вернется…

– Мы сохранили в тебе эту часть. Заставить тебя смотреть на собственное отражение и вспоминать ужасающие моменты прошлого – слишком жестоко. Твоя внешность – единственное, что осталось от меджампира, грациозной силы больше нет, как и возможности читать мысли, гипнотизировать, поэтому не делай глупостей, – предостерегающе нахмурился Патси: – А теперь давай перейдем к делу. Все это было сделано не просто так. Твоя миссия – отыскать Тайное Сплетение.

– Тайное…что?

– Тайное Сплетение – редкий, уникальный свиток XII века. В нем содержится полная информация о нашем, сегодняшнем мире и возможности разорвать Завесы. Понимаешь, раньше не существовало Бездны или каких-то других Округов, все это было скрыто за плотной Завесой, она не пропускала будущего. Ты жила в настоящем, а потом, через столетия, появилась Рэйксейн, я родился в восемнадцатом веке. Мы никогда не должны были встретиться, но произошло Великое Нарушение. Времена столкнулись, и появился Единственный Портал, пропускающий в XXXIII век. Час великих технологий, открытий, изобрели лекарства от всех болезней, люди, пережив Четвертую мировую войну, научились ценить каждый миг, помогать ближнему, все забыли такие слова, как ненависть, злоба, предательство, обман, война. Царило вечное счастье, людская жизнь длилась не меньше ста лет, возник истинный рай на Земле, но Завеса нарушилась, и в одно мгновение, буквально за одну крохотную секунду, воспламенились огни ада. Говорят, в каждом месяце тридцать один день, бывает и меньше, но это не так, по крайней мере, один раз в триста лет это правило перестает действовать и тогда второе января – на самом деле, тридцать третье число, роковое, имеющее силу менять прошлое, настоящее и будущее, смешивать их в один страшный узел.

Существовала легенда, что если в этот день пролить на Тайное сплетение кровь, выпущенную злым умыслом, тридцать третий век и все последующие превратятся в настоящий кошмар. Никто в это не верил, а особенно десятилетний мальчишка из пятнадцатого столетия. Его предок, по сказанию, являлся тем самым монахом, создавшим свиток, имеющий невероятные способности. Происходило это в XII веке, в обычном небогатом монастыре, в тихий, спокойный вечер… Два старика сидели в кельи, размышляли о жизни, о Боге и один сказал: «Как думаешь, будут ли после нас поколения?» «Будут», – ответил второй: – «Людская жизнь – такая хрупкая вещь, но я уверен, что настанут времена, когда Добро окончательно восторжествует над Злом». «И когда же это случится, о, мудрый из мудрейших? – невесело усмехнулся первый монах, склонный к меланхолии и не веривший в счастливое будущее. «Когда случится?…», – задумчиво протянул старец и вдруг порыв резкого ледяного ветра распахнул ставни окон, задул свечи, а в воздухе появился удушающий запах пепла. Это длилось лишь несколько секунд, но за это время преподобный Арнольд ощутил в своем разуме нескончаемые потоки информации и, схватив перо, стал писать на первом попавшемся пергаменте. Писал усердно и долго, шептал каждое слово и сидевший рядом монах принял его за безумца, в душу которого незаметно вселился дьявол. Потом поднял старик голову, издал хриплый возглас, и обрушилось обессиленное тело на деревянные полы, а письмо обогрела его кровь, хлынувшая из шеи. И произошло это второго января… Настоятель, ничего не разобрав из написанного, приказал спрятать редкий и. одновременно странный документ в самый дальний архив библиотеки. Казалось, все забылось, но эта история стала истинной легендой.

Теперь давай вернемся к Годелоту Элиасу, потомку великого Арнольда. Этот мальчишка ничем не отличался от других крестьянских детей, не считая ужасной доли и постоянных страданий: мать, прославившаяся, как самая доступная проститутка в деревне, каждый день приглашала в дом распутных гуляк и некоторые из них, имея не совсем нормальные желания, не раз издевались над хрупким мальчиком, ужасно пьющий отец умер, когда ребенку не исполнилось и семи лет, а дядя часто забирал малыша от родительницы на тяжелые работы в свое поместье. Лишенный тепла и заботы, Годелот начал убегать из дома с первыми лучами солнца, а возвращаться, когда город погружался в объятия ночи. Мальчику казалось, что в полной темноте, под внимательным взором луны, мать не поднимет на него руку в очередной раз, по крайней мере, это будет не так больно. Сначала Элиас бродил по пустынным улочкам заброшенных кварталов, словно желая отыскать давно потерянное детское счастье, потом принялся красть золото у богатых горожан, обменивая его на хлеб и крохотные кусочки прогнившего мяса. Однажды, в одно обыкновенное, ничем не примечательное утро, мальчик бежал в лавку пожилого торговца, пообещавшему найти ему подходящую работу, но внезапно увидел огромное четырехэтажное здание с распахнутыми дверьми. Ухоженный холл, который вполне сгодиться для ночлега, просторные залы, несколько каминов… Поднявшись на второй этаж, Годелот пришел в восторг и одновременно почувствовал странный страх: десятки шкафов, обставленных всевозможными книгами и документами, длиной вереницей тянулись из комнаты в комнату, но ребенка привлек один толстый том в позолоченной обложке. Не зная ни одной буквы, мальчик принялся равнодушно перелистывать пожелтевшие страницы с разными символами, пока рука не почувствовала прикосновение тонкого пергамента. Старое письмо на неизвестном языке так и тянуло к себе, и, не раздумывая, Элиас забрал его с собой. В тот холодный зимний день Годелот рано вернулся домой и, будто ощутив внутри свободные крылья, представил, как проведет вечер рядом с мамой, услышит ее нежный голос, прижмется к родной груди, но, увы, реальность иногда решает сыграть с нами злую шутку и невинные мечты превращаются в настоящие кошмары.

Помещение погрузилось в удушающую, противную тишину, нарушаемую только порывами ледяного ветра за окнами, и мальчик понял, что что-то случилось, что-то ужасное, будоражащее, роковое… Вдруг раздались тихие, приглушенные стоны и Годелот помчался на звук. В спальне, на окровавленных простынях, корчилась от наслаждения мать несчастного ребенка, придавленная мускулистым телом какого-то негодяя. Подлец медленно проводил острым клинком по интимным частям женщины, а потом впивался губами в раны. Элиаса стошнило, но останавливаться малыш не собирался. Думая, что защищает свою родительницу, мальчик кинулся на ее обидчика, но та стала с криками и руганью выгонять сына из комнаты. Но он не слушался… Не хотел слушаться… Понимал, что не должен слушаться… Бросился к маме, желая обнять ее, вдохнуть родной запах, но… Она его убила… Оттолкнула с такой силой, что Годелот не удержался на ногах и при падении ударился затылком… Смертельно… Хлынула кровь, а из плаща выпало странное письмо. Багровая жидкость окропила пергамент, все залилось лиловым светом, и эта история резко оборвалась. Никто не знает, что произошло потом, да и смысла в этом нет. Главное очень хорошо известно – Завесы разрушились, произошло Сплетение и зло ворвалось в будущий мир. И единственный выход спасти Землю от еще большей катастрофы – найти свиток и снять проклятие.

Кристин, все это время неподвижно сидевшая на стуле, судорожно сглотнула и сцепила похолодевшие пальцы на коленях: – И это ваша цель? – почти беззвучно пролепетала девушка.

– Да, наша настоящая цель, а не мечта захвата власти, как тебе поведала Рэйксейн. Теперь ты понимаешь?

– Понимаю, – Мария поднялась и дрожащей рукой зачесала назад растрепанные локоны: – Но причем здесь я? Откуда мне знать, где спрятано письмо и существует ли оно вообще?

– Именно ты и есть ключ к этой тайне, – Пеитон аккуратно положил палец на приоткрывшиеся губы собеседницы: – Ничего не спрашивай, просто верь нам и делай то, что мы тебе скажем. А теперь закрой глаза, полностью выключи мысли, найди внутри точку опоры и прикоснись к ней своим разумом.

– Я…я не смогу, – растеряно покачала головой молодая женщина: – Да и зачем это все?

– Ты сама поймешь. Давай, – Патси нежно взял Кристин за руку и крепкой хваткой сжал ледяную ладонь. Девушка дернулась, услышав в голове резкие щелчки, легкие наполнились горячим воздухом и вдруг в мыслях стали вырисовываться неясные очертания. Сначала мутные, черно-белые, будто обыкновенные фото простых пейзажей, потом скрытые за непроглядным темным покрывалом, они, в конце концов, приобрели яркие оттенки, и Мария тихо проговорила: – Я вижу…огромное белоснежное здание, пустынные дороги, раскинувшиеся в разные стороны, лиловое небо, нависшее над землей и покрытое алыми пятнами… Крики, стоны, ругань, горы трупов, кровавые лужи…, – в грудь словно вонзилась невидимая стрела, жар внутри сменился на пугающую, столь привычную, холодную пустоту. Вожак усадил девушку на кровать и тихо прошептал, все еще не выпуская из своих рук ее влажные пальцы.

– Что случилось? Кристин, ты меня слышишь?! – по побледневшему лицу англичанки стекали капли пота, а взгляд приковался к одной неподвижной, далекой точке. Увиденные картины жестоким веером крутились перед глазами, потом опускались ниже и стискивали душу в железные оковы.

– Я знаю, где находится пергамент, – срывающимся голосом поведала Мария: – Но ты даже представить себе не можешь, что случится, если мы отыщем его.

– Это наша обязанность, мы должны так поступить.

– Я видела моменты после разрушения проклятия: Мундибрун устроил настоящую резню, детей пронзали ножами на глазах у кричащих матерей, девушек насиловали и оставляли умирать в следах собственных пролитых жизней, стариков избивали до смерти. И знаешь, что самое страшное? Все это произошло за несколько секунд, крошечных, совсем незначительных, но ставших истинным концом света. Сегодняшний мир – ад, да, я согласна с этим, ужасный кошмар, но так продолжается уже два века, и если мы попытаемся что-то изменить, станет только хуже.

– Увы, но тебе придется так поступить. Маркеллин мертв и убил его Мундибрун.

Глава 5

Она стояла, просто стояла, опустив руки и до крови закусив побелевшие губы… Просто стояла… Невыносимо чувствовать, как твое сердце сжимается в тисках савана печали и понимать, что ты ничего уже не сможешь сделать. Боль – не самое страшное наказание, самое страшное – знать, что частички твоей души, твоей сущности больше нет на Земле.

– Что? – услышала девушка чей-то едва различимый вопрос и поняла, что это был ее собственный голос: – Маркеллин…мертв? – два совершенно не подходящих слова, они, подобно искусным змеям, обвились вокруг шеи и сделали свое роковое последнее движение.

Кристин упала, просто упала на пол, ощутив, как тело стало ненужной оболочкой. Она не верила. А разве в это можно поверить? Поверить, что ВОЗЛЮБЛЕННЫЙ УМЕР?

– Ты врешь… Это ложь… Так не может быть… Да?…

– Мне жаль, но все мои сказанные тебе слова – чистая правда. Кроме одной фразы, той, что произнес Эйнджел: «…Ради спасения Маркеллина», поскольку мертвеца нельзя спасти, можно только мстить за него, чем ты, я надеюсь, и займешься, – Мария медленно поднесла пальцы к щекам, пытаясь вытереть слезы, но оказалось, что они находятся у нее в сердце, а глаза сухие. Девушка поднялась и приблизилась к Патси. Несколько мгновений они просто смотрели друг другу в очи, но потом что-то произошло. В душе, в разуме, в прекрасных воспоминаниях… Ненависть, потоки ненависти, она, словно цунами, набирала все больший и больший оборот и, наконец, выплеснулась наружу. Кристин не поняла, как в ее руке оказался острый кинжал, и, крепко сжав рукоять, вонзила клинок в грудь подлеца. Ничего особенного, по крайней мере, для нее. Оттолкнув обмякшее тело Пеитона, англичанка подбежала к окну и выпрыгнула. Но меджампирской силы ведь нет и погибнуть от переломов и сверхсильного удара – проще простого, но Мария об этом не думала. Приземлиться удалось не слишком мягко, хотя, что эта боль значит с той, что бушует внутри? Подождите, эти комнаты ведь находились под землей, а сейчас на высоте в три этажа? Кристин отмахнулась и побежала: сейчас ничего не важно, ни этот мелкий, моросящий дождь, ни ледяной ветер, ни ветви, что летели прямо под ноги. Девушка с отчаянной силой мчалась в дом Мундибруна, чтобы завершить два дела: убить его и умереть самой. Смысл жить? Его не было.

Внезапно, будто из другого мира, молодая женщина услышала громкий голос и пальцы, что крепкой хваткой вцепились в запястья: – Стой! Что происходит?! Хватит, остановись, успокойся, – Кристин резко открыла глаза и увидела перед собой озабоченное лицо…Эмили: – Совсем с ума сошла?! Что ты творишь?!

– Ты…жива? А вот он нет.

– Кто он? Кажется, поняла. Маркеллин?

– Его нет, моего мужа нет, этот мерзавец отобрал его, и меня тоже нет.

– Выслушай меня, – блондинка, насильно приподняв подбородок подруги, заглянула в ее затуманенные глаза: – Да, Маркеллина убили, но есть шанс его спасти, оживить. Это еще не конец. Патси соврал тебе, сказав, что единственный выход – месть. Но об этом позже. Сейчас, в эту минуту, в это мгновение, ты согласна сделать все, чтобы воскресить своего возлюбленного? Тише, – Эмили придержала Кристин за локоть: – А вот потеря сознания нам не к чему. Все будет хорошо. По крайней мере, мы уже знаем, где находится д’Азулье. Вперед.

– Но как ты спаслась? Я видела собственными глазами твое пронзенное тело.

– Не забывай, что мы находимся в конце тридцать пятого века и целебные капли – простое дело. Жаль, что они не лечат Сон Двухсторония… Ладно, идем. Нельзя терять ни минуты, – Эмили крепко взяла Марию за руку и помчалась по пустынной трассе. Кристин блаженно прикрыла глаза, вспоминая эту сумасшедшую, но такую приятную скорость. Пеитон сполна заплатит за отобранные способности и искалеченную жизнь: – Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, – внезапно сказала белокурая красавица, когда они приближались к устрашающей пещере, раскинувшейся среди густых, темных ветвей: – Не волнуйся, вернуть сверхъестественную силу достаточно просто, нужно лишь в полнолуние испить кровь вампира.

– А здесь даже полнолуние бывает? – невесело усмехнулась девушка, всматриваясь в бесплодное, темно-сиреневое небо над головой: – Откуда ты все это знаешь? – Эмили бросила на подругу странный, двойственный взгляд и быстро перевела тему разговора в другое русло:

– Патси рассказывал тебе о подробностях письма? Ну, какой-то особенный внешний вид, световое излучение? – девушка с легкостью отодвинула огромный булыжник и отошла в сторону, пропуская вовнутрь Кристин.

Мария, недоверчиво оглядевшись, прислонилась спиной к стене и равнодушно пожала плечами: – Ничего особенного, только поведал саму легенду. Я думаю…, – англичанка не успела договорить и с хриплым криком отскочила назад. Камни с оглушающим треском раздвинулись, а из образовавшегося отверстия хлынули потоки синеватого света. Кристин бросила на спутницу непонимающий взгляд, но та просто стояла, сложив руки на груди, и, наконец, кивнула.

– Входи.

– Но…

– Боишься, что я предам тебя? – саркастически усмехнулась Эмили, и, взяв подругу за руку, уверенным шагом проследовала в помещение. Молодые женщины издали кратковременные вскрики: кожу неприятно обожгло сияние, заполняющее пустынную комнату, но через миг оно исчезло, открывая новоприбывшим не совсем приятную картину. В центре располагалась огромная капсула, прикрытая складками черной ткани, и, взглянув на стеклянное сооружение, Мария ощутила противное предчувствие. Вампирша, молчаливо подойдя к «необычному ящику», тяжело вздохнула и одни движением сорвала покрывало. Из уст Кристин вырвался приглушенный стон…

Внутри лежал неподвижный человек с белой кожей, одетый в одну светлую рубаху и такие же брюки. Мускулистое тело, до безумия знакомое лицо, волосы… Мария не могла ошибиться: она увидела Маркеллина, и уже никак мираж, а как настоящего мертвеца.

Девушка бросилась к капсуле, но стекло обдало сильным электрическим разрядом, и англичанка просто сползла на пол. Эмили, с безразличным выражением лица, продолжала неподвижно стоять, и только ее пронзительные голубые глаза метали яростные искры.

– Как такое возможно? – тихо прошептала Кристин, сделала неудачную попытку подняться и замерла на холодных плитах: – Если Маркеллин здесь, мы же можем просто вытащить его из этой коробки, он задышит, оживет и все.

– Увы, но это дело далеко не такое уж и простое. Сейчас твой любимый заморожен, а к его запястью подсоединен шприц, который каждый день вводит в организм все больше и больше яда. Осталось пятьдесят дней. После их истечения, головной мозг выключится, а вся кровь испарится. Страшная, долгая, мучительная смерть…

– Замолчи! – раздраженно прервала бывшая меджампирша и все же смогла встать: – Я помню, на стене в той лачуге было написано число шестьдесят, и после моего перемещения в будущее прошло ровно десять дней по их меркам. Все сходится. Но должно ведь существовать спасение, противоядие? – Мария дрожащей рукой сжала грудь, будто пытаясь прикрыть ледяную пустоту внутри. Хотелось выть, кричать, но вместо этого Кристин безмолвно взирала на мертвого человека, что стал для нее собственной жизнью.

– Выход все же есть, – тихо проговорила Эмили, и в ее голосе промелькнуло крохотное сочувствие, но лицо по-прежнему не выражало совершенно никаких чувств: – Есть противоядие от Сна Двухсторония. Но, – девушка почти вплотную подошла к подруге: – Во время ритуала ты обязана сжимать в руках тот самый роковой пергамент и твоя кровь должна полностью его окропить. До последней капли. До последнего вздоха. До последнего удара сердца.

– Моя смерть освободит его? – раздался приглушенный лепет, а на устах Кристин заиграла отчаянная улыбка. Эмили непонимающе покачала головой: перед ней стоял человек, с радостью согласившийся на свою погибель. Хотя, умирать ради любимого ведь совсем не тяжело, и даже приятно… Приятно понимать, что твоя никчемная жизнь ему пригодится… – Я с самого начала знала, что не вернусь. Рано или поздно, но Бездна станет моей могилой. Здесь невозможно жить, если тебя не питает любовь, но порой и она превращается в палача. Говори, что нужно делать?

Вампирша протянула Марии клочок бумаги с неаккуратными нацарапанными буквами: – Найди этот адрес. Потом поймешь, что нужно делать, – Кристин взглянула на кривую надпись «Улица Адская 5, Восьмой Переулок». Благодарно кивнув, девушка поспешила из пещеры, но остановилась от дрожащего голоса:

– Если не вернешься, знай, только тебе я считала настоящей подругой, и за эти короткие моменты наших недолгих приключений я прожила настоящую, счастливую жизнь. Помнишь, как мы пробирались в королевскую кухню, скрывались в церкви? – по щекам англичанки уже открыто заструились серебристые слезы, и, не сдержавшись, молодая женщина бросилась в объятия Кристин: – Я не хочу тебя терять. Мысль, что я вновь останусь одна, а твое молодое сердце остановит свой ход, нестерпима. Так не должно быть, это не по-человечески.

Отстранившись от Эмили, Мария положила свою ладонь ей на плечо и взглянула в голубые искрящиеся глаза: – Наша жизнь уже давно стала не человеческой. Пора с этим смириться и принять.

– Вот, – мнимая леди Вудсток извлекла из кармана тот самый Перстень Всех Времен: – Эйнджел украл его у Патси. Ты можешь сейчас вернуться в прошлое, еще не все потерянно. Умоляю тебя, давай уедим отсюда навсегда, начнем новую жизнь, ты вновь станешь простым человеком, выйдешь замуж. Знаешь, Жак Флоренс до сих пор верит, что ты жива, – Кристин еще раз взглянула на капсулу и только отрицательно покачала головой.

– Нет, нет… Но у меня есть последняя просьба: сверши свое желание, только без меня: отправься в Англию, покинь этот ад. Прошу.

– Ты же отлично понимаешь, что я так никогда не поступлю.

– Пожалуйста, ради меня. Не оставляй матушку, Джоанну, помоги им выстоять в борьбе против Епископа. Уходи отсюда, спасайся, – Эмили, едва сдерживая внутри надрывные рыдания, отошла на несколько шагов назад и сделала резкое движение рукой. В воздухе образовался голубой, шипящий портал. Кристин быстро развернулась и побежала прочь, не в силах смотреть, как остается совершенно одна в этом проклятом будущем.

* * *

– Я выйду здесь, – желтый потертый таксфлай ^[8] вмиг остановился на пустынной, узкой улочке, окруженной недружелюбными, полуразрушенными зданиями. Поблагодарив водителя немым кивком, Кристин выбралась из салона, и, громко хлопнув дверцей, быстрым шагом направилась к огромной кирпичной стене, где прямо посредине красовалась надпись: «Улица Адская 5. До Переулка Восьмого – 3 км». Мария поежилась под холодными каплями дождя и побрела по тропинке. Таксфлай уже уехал, значит, придется добираться пешком. Внезапно девушка резко остановилась, пораженная собственной мыслью: очень странное, двойственное название… Может быть, 3 км. вниз? Ощутив под ногами что-то твердое, молодая женщина расчистила носком сапога груду листвы и замерла от удивления. Люк… После секретного убежища Малягби Кристин побаивалась всех этих подземных жилищ, но выхода нет. Если она хочет спасти Маркеллина от вечной смерти, необходимо скрыть чувства под плотной маской равнодушия и холодности.

Мария рывком сорвала железную крышку и заглянула вовнутрь. Увы, только ветхая лестница виднелась из непроглядной темноты. Вцепившись дрожащими руками в рыхлую землю, девушка стала опускаться, но неожиданно противную тишину разрезал оглушающий треск, и англичанка рухнула на бетонные плиты. По затылку заструились теплые капли крови, в шею словно вонзились тысячи голодных ос. С трудом поднявшись, Кристин огляделась: только тьма, тьма и тьма. Стряхнув с куртки прилипшие куски грязи, молодая женщина включила фонарь и принялась аккуратно пробираться по камням. Простой тоннель, ничего особенного. Вдруг взгляд Марии упал на огромный булыжник размером с человеческий рост, а из слоев пыли показалась невзрачная, потертая кнопка. Как девушка и ожидала, камень сразу же стал раздвигаться в стороны только от одного нажатия.

– Добро пожаловать, – раздался хриплый, резкий голос, и Кристин, едва не вскрикнув от неожиданности, замерла на пороге: – Не бойся.

Англичанка медленно вошла в темное помещение, освещенное лишь тусклым светом лампады. Никаких биороботов, страшных машин, механических приборов, только немолодая женщина с отвратительной внешностью сидела на груде порванных пестрых простыней. Седые волосы старухи в полном беспорядке разметались по плечам, создавая ореол для узкого, сухого лица, где особо выделялись глубокие ярко-зеленые глаза под сводом неестественных синих ресниц. Тонкие алые губы растянулись в хищной улыбке, обнажая несколько золотых зубов. Незнакомка неуклюже поднялась, и два браслета зазвенели на запястьях, а шаги босых ступней утопали в меховом ковре. Мария невольно попятилась, когда костлявая рука скользнула по ее плечу.

– Я – Мардж Хендерсон. Рада тебя видеть, – старая леди грациозным движением указала на некое подобие дивана и все с той же элегантностью потянулась за серебряной чашкой с мутной жидкостью: – Выпей. Это успокоит и придаст сил. Ну же, смелее. Я не яд тебе налила, а простой чай, – Кристин с опасением взяла стакан: и вправду, пахнет обычными травами. Пригубив питье, девушка задумчиво взглянула на приветливую, странную «хозяйку».

– Благодарю за столь теплый прием, но…

– Подожди, – тихо пролепетала Мардж, сделала последний глоток, и, отставив посуду, уже серьезно взглянула на новоприбывшую: – А теперь давай перейдем к делу. Если я правильно поняла, ты готова убить Мундибруна? – Кристин лихорадочно кивнула и едва заметно улыбнулась.

– Готова. Что для этого нужно делать?

– Ничего особенного, просто вонзить клинок в самое сердце. Я помогу тебе попасться на глаза профессора, привлечь его внимание, а дальше действуй по своему усмотрению. Когда президент будет мертв, добыть таинственный свиток не составит труда. Надеюсь, ты справишься, ну, а если нет, твой собственный прах и прах муженька уничтожат ультрафиолетовые лучи, причем, живьем, – на последней фразе в голосе Мардж послышались деспотичные нотки, а в глазах блеснули злобные, яростные молнии.

– В резиденции этого тирана почти всегда прибывает Ригззи Ли, и ей слишком хорошо известно мое лицо. Если она узнает, что я все еще жива и не покинула Бездну… Смерть меня не страшит, но умереть от рук сумасшедшей докторши, в клетке, под огромными микроскопами – глупо, ведь так?

– Не волнуйся. Тебя никто не узнает, – под шелест своих юбок Мардж проследовала к небольшому столику, заваленному медицинскими принадлежностями. Аккуратно взяв крохотный флакон, наполненный зеленоватой жидкостью, старуха одни движением сорвала крышку и опустила вовнутрь шприц: – Ложись, – мисс Хендерсон кивком головы указала на узкую белоснежную кровать, и, заметив испуганный, недоверчивый взгляд гостьи, чуть ли не насильно затолкала ее на лежанку: – Расслабься и не двигайся. Только один укол – и твоя внешность полностью изменится, – Мария сделала еще одну попытку вырваться, поскольку отлично понимала, что, скорее всего, эта старуха желает обратить ее в биоробота, но ничего не получалось: тело, будто железные оковы, не хотело двигаться, и спустя несколько мгновений девушка почувствовала странную сонливость. Она плотным покрывалом скользила по глазам, судорожно сжимала губы, раскрывшиеся в крике протеста, и, наконец, сделала свое решающее движение. Все заволокло туманом, беспроглядным, темным и ужасным, и только вдали слышались чьи-то стоны.

Боль… Ее было слишком много, в каждом вдохе, в каждой мысли, в каждом чувстве. Кристин попыталась пошевелиться, но очередная волна холода пронзила все внутри и внезапно заскользила по лицу. Как и тогда… Только в Англии эти ощущения омывались горечью, огнем, а сейчас по щекам стекали судорожные ледяные волны. Неожиданно все резко затихло, пустота, бродившая по разуму, исчезла, и девушка смогла открыть глаза. Молодая женщина подорвалась, лихорадочно осмотрелась и обнаружила себя все в той же пещере. Никаких бредовых мыслей, подвластных биороботам, болезненной зависимости, провалов в памяти.

– Я думала, ты очнешься позже, – взгляд Марии метнулся в угол, где на простынях продолжала горделиво восседать Мардж с довольной улыбкой: – Ну, успокойся. Я не превратила тебя в бездушную машину, твое сознание вообще никто не потревожил, если не считать легкого гипноза, но без него ты бы не подчинилась. Посмотри, – старуха протянула растерянной англичанке небольшое зеркало. Кристин дрожащими руками вцепилась в стекло и непонимающе дернула головой. На нее взирала девушка лет двадцати, с очень изысканными чертами лица: вздернутый нос, тонковатые губы, подведенные малиновой помадой, высокие скулы и эти глаза изумрудного цвета…

– Как такое возможно? – рука Кристин самопроизвольно скользнула по коротко-остриженным волосам ярко-каштанового цвета, почти багрового, и остановилась на крохотном шраме около шеи: укус Рочелл… При воспоминаниях о безмятежных днях на корабле Режинальда, погруженных в неизвестность и туман, девушка невольно передернулась и быстро отогнала от себя удушающие мысли: – Теперь я могу предстать перед профессором?

– Подожди, – старуха неуклюже поковыляла к груде покрывал, и, словно из воздуха, извлекла оттуда облегающие джинсы, кожаную куртку и короткий топ, едва скрывающий грудь: – Одень это и не забывай, что обязана играть роль доступной, легкомысленной дурочки, но, при этом, соблазнять, заманивать в свои сети, – Мардж внимательно взглянула на элегантные часы, украшающие ее запястье: – Через час состоится очень важная встреча в СолнцеСитиБиг, уникальном районе, где существуют времена суток. Мундибрун сначала отправиться на конференцию, потом посетит Лабораторию ОкоХауса, самую огромную в Лиге Пропасти, и, наконец, выйдет на улицы, чтобы пообщаться с горожанами. Послушай меня, девочка, – Хендерсон угрожающе провела ладонью по плечу собеседницы, потом поднялась на пульсирующую жилку: – Если провалишь это дело, я собственными руками вырву твое сердце.

Пренебрежительно отстранившись, Кристин принялась улаживать непослушные, взъерошенные волосы в роскошную привлекательную прическу: – Почему вы так страстно желаете уничтожить президента? – внезапно спросила девушка, и, под злобный взгляд Мардж, защелкнула бляшки на куртке, удовлетворительно взглянув на свое отражение.

– Он отобрал у меня все: семью, дом, душу, уверенность в завтрашнем дне, возможность радоваться, смеяться. Прошло немало времени, но клятвы, данные на крови убитых, дорогих тебе людей, никогда не забываются. Вот адрес, – старуха протянула Марии сложенный лист бумаги: – Ровно в полдень Мундибрун выйдет на эту площадь, чтобы объявить начало Кровавого Сезона. Подробности ты узнаешь позже. Сейчас иди, время на исходе, – кивнув, Кристин поспешила вон из пещеры, лихорадочно сжимая похолодевшими пальцами путевку в роковое, смертельное «путешествие».

Глава 6

Молодая женщина издала приглушенный восторженный вскрик: она стояла на поляне, залитой настоящими солнечными лучами, что играли в зеленой листве, плавно колыхающейся из-за легкого дуновения приятного ветерка. Мария порывисто вдохнула прохладный воздух, чувствуя себя вновь простым человеком, чье сердце бьется в груди, а душа не запятнана убийствами. Хотелось крепко зажмуриться, представить себя в родной Англии, знать, что твоя жизнь и жизнь твоего любимого не повисла на тоненькой ниточке, знать, что часы на запястье не отбивают последние минуты чистого, невинного существования. Внезапно раздались оглушающие залпы, нежно-голубой горизонт скрылся за пеленой удушающего тумана, перемешанного с едким запахом гари.

– Профессор-президент Округа Бездна, великий Мундибрун! Опуститься на колени! – Мария тихо выглянула из-за огромного камня и внимательно обвила взглядом процессию, бесшумно двигающуюся в нависших клубах дыма. Как Кристин и ожидала, почти в самом центре гордо шествовала Ригззи, облаченная в роскошную белоснежную тунику и такие же облегающие брюки с металлическими клапанами. Привлечь внимание ворчливого старика и не попасть под подозрение остроумного доктора Ли – слишком тяжело, но девушка понимала, что другого выхода нет, это единственный шанс спасти Маркеллина из лам беспощадного времени, и если им сейчас не воспользоваться… Молодая женщина отогнала от себя ужасные мысли и быстрым шагом пошла по скользким отполированным плитам в сторону собрания. Президент, окруженный живым кольцом преданных людей, непоколебимо стоял на пьедестале, и неожиданно его пронзительный взгляд серых глаз впился в толпу. Все, как один, в крошечное мгновение опустились на колени, склонили головы и сложили ладони на груди в знак огромного, хоть и лживого уважения. И тут началась холодная, ранее заученная речь, слетающая с уст, будто куски ледяного металла.

Кристин аккуратно извлекла из кармана тонкий нож и провела им по запястью, наблюдая, как рука постепенно покрывается алым струями. Простая, человеческая кровь… Безусловно, Ригззи ничего бы и не нашла ценного и удивительного, но нельзя терять ни минуты на преследования сумасшедшей докторши.

Пошатнувшись от ожидаемого головокружения, Мария издала притворный крик и стала медленно оседать на землю. Сначала никто даже не пошевелился, но лужа под почти бессознательной девушкой продолжала расширяться и два охранника неохотно склонились над незнакомкой: – У нее перерезаны вены, – словно из тумана, англичанка услышала над ухом грубый шепот, и очередная волна дикой боли сковала ладонь. Возможно, все это бесполезно, и профессор даже не обратит внимания… Вдруг чьи-то пальцы скользнули по щекам, потом с силой сжали рану: – Дайте лазер! Она истекает кровью! – молодая женщина с трудом разомкнула глаза и сквозь пелену увидела над собой озабоченное лицо…президента!

– Господин, она человек, и излучение не остановит кровотечение! Оставьте эту девчонку, через несколько минут она умрет, или же давайте убьем ее и трансформируем в биоробота! – Мария тихо, почти беззвучно застонала, пытаясь выразить протест, но обрывки сознания продолжали рассеиваться. Словно разноцветные, яркие стеклышки, они кружили в бесплодной пустоте и вмиг растворились в ней. Вдруг стало все равно… Ни боли, ни сожаления, только бездна… Сколько раз она уже умирала? Может быть, сейчас это происходит в последний?

* * *

Неяркий, бледный свет пробивался сквозь опущенные веки, витражными узорами скользил по лицу, и, наконец, растворялся в волосах. Кристин заметила, как резко стало темно, будто кто-то проник в ее голову и набросил на мысли черное покрывало. Дыхание давалось с огромным трудом: воздух резал по легким, но без него становилось еще хуже. Все еще окончательно не придя в себя, девушка почувствовала под ладонями что-то гладкое, холодное и шелковое. Простынь… Молодая женщина попыталась открыть глаза, и через мутную нависшую пелену заметила над головой деревянную спинку. Кровать… Господи, где она?! Остатки сна вмиг исчезли, и Мария с удушающим криком подорвалась, поморщившись от боли в руке. Девушка непонимающе убрала растрепанные локоны с лица, и лихорадочно огляделась, обнаружив себя в огромной комнате, где стены заменяли высокие окна, завешенные синей тканью. Бледно-голубой ковер, шкаф, сделанный из белого дерева, стол, заваленный письменными принадлежностями, несколько светильников в виде нераскрытых бутонов. Обычная спальня XXI века, но кому она принадлежит в этом сумасшедшем будущем? Изнывая от жажды, Кристин потянулась к высокому графину с водой, но запястье опять пронзили яростные стрелы. Девушка, нахмурившись, взглянула на перебинтованную руку с крохотными алыми каплями, проступившими на белоснежной ткани, и последние события вихрем понеслись перед мысленным взором. Желание привлечь внимание Мундибруна, перерезанные вены, его теплые ладони, скользившие по ледяной коже… За дверью раздались приглушенные шаги, и через секунду она распахнулась, пропуская вовнутрь хрупкую темноволосую женщину с приятным выражением лица. Незнакомка проследовала к Марии, и, широко улыбаясь, опустилась рядом на кровать: – Вижу, вам уже лучше. Выпейте, это поможет заживлению порезов, – брюнетка грациозным движением вложила в ладонь удивленной англичанки крохотный флакончик с прозрачной жидкостью.

– Где я? – недружелюбно бросила Кристин, но пришедшая дама, похоже, не обратила никакого внимания на ее грубый тон.

– В резиденции президента, – Мария издала едва различимый, победный смешок и вспомнила, что обязанность играть легкомысленную дурочку еще никто не отменял.

– Правда?! – восторженно воскликнула девушка: – Это такая огромная честь…

– Профессор желает сегодня вечером видеть вас на уважаемом ужине. Остались считанные часы, и необходимо подготовиться. Я сейчас вернусь, – женщина элегантно, покачивая бедрами, удалилась, а Кристин продолжала неподвижно сидеть, обдумывая план, что отчетливыми картинами вырисовывался в голове. Соблазнить доверчивого старика, влюбить в себя, а потом вонзить клинок в сердце и спасти возлюбленного… Девушка невольно поморщилась, понимая, что после этих событий ее жизнь и закончится. Мария дрожащими руками стиснула виски, пытаясь представить, что все, что произошло с ней за последний год – просто страшный сон, и от него еще можно проснуться. Увы, реальность не желала уходить, и оставалось только смириться с мыслями, что каждый шаг, каждое действие все больше и больше приближает к смерти.

Через несколько минут раздались быстрые, бодрые шаги, и в комнату летящей походкой вновь вошла темноволосая дамочка, держа в руках огромный поднос, накрытый блестящими тканями. Откинув покрывала, Изгель удовлетворенно осмотрела алое платье с множеством страз, потом перевела свой взгляд на саму гостью: – Быстрей снимайте все это, нужно поторопиться, – Кристин неохотно развязала ленточки на бретельках, разрешая нежно-голубому шелковому пеньюару заструится по ногам. Переступив через груду одежды, Мария позволила Изгель затянуть корсет, столь непривычный в XXXV веке, и покорно расслабилась, пока кареглазая брюнетка хлопотала над ее туалетом: – Вам очень идет этот цвет, – удовлетворенно щебетала девушка, расправляя каждую складочку на насыщенной багровой юбке, покрытой всевозможными украшениями: – Платье идеально сидит на вашей фигуре. Это декольте, разрезы… Уверена, президент будет в полном восторге. Теперь пора приступить к прическе, – молодая женщина проворными движениями уложила непокорные локоны в некое подобие короны, и, нанеся сверкающий макияж, горделиво подала Кристин зеркало в серебряной оправе. Англичанка лишь безразлично взглянула на отражение молодой цветущей красотки, прекрасно понимая, что это облик самоубийцы.

– Спасибо, – равнодушно кивнула бывшая меджампирша, и, поднявшись, направилась к двери: – Мы идем?

– Да, конечно, прошу, – девушки вышли в огромный пустынный коридор, залитый…лунным светом. Неужели в резиденции Мундибруна есть времена суток? Словно прочитав мысли гостьи, Изгель утвердительно кивнула: – Да, здесь царит ночь, утро, день, вечер… И, как видите, луна и солнце. Нам туда, – желая перевести тему разговора в более безопасное русло, брюнетка махнула рукой в сторону узкого вестибюля, и едва не затолкала туда Марию: – Ждите здесь, – дама постучала в резную дверь, и, услышав щелчок, вошла вовнутрь.

Кристин, воспользовавшись моментом, в панике огляделась: у нее нет совершенно никакого оружия, а второй шанс вряд ли представиться. Заманить подлого старика в укромный угол и перерезать горло – идеальная мысль, но как потом выйти незамеченной и найти этот неладный свиток? Неожиданно взгляд Марии упал на странный выступ в стене, скрытый за гобеленом. Откинув ткань, англичанка ахнула: под камнем виднелся тонкий, но невероятно-острый клинок и крохотная записка: «Время пришло», девушка перевернула листок и заметила внизу кривую надпись: «Мардж, готовая отомстить». Странно, как эти вещи не нашли охранники? От приближающихся шагов Мария вздрогнула и быстро спрятала нож в чеканном поясе. Нет времени размышлять, пора действовать.

– Заходите, – в дверном проеме показалось лицо уже немолодой седовласой женщины с глубокими серо-зелеными глазами, скрытыми под пышным веером бархатных ресниц. Кристин, неловко опустив голову, вошла вовнутрь и приглушенно ахнула: роскошный огромный зал купался в икрящихся оттенках декоративных фонарей, украшающих каждый дюйм белоснежных стен, покрытых позолоченными разводами. В самом центре громоздилась элегантная, высокая сцена с тремя стеклянными ступенями, устеленными лепестками настоящих роз. С верхнего балкона доносились плавные звуки оркестра, каждую секунду менявшие свою громкость: то тихие, приглушенные, то более требовательные, резкие, отдающие в каждом уголочке поместья. Пары кружили в современном, странном вальсе, где резкие толчки, поцелуи и замысловатые движения заменяли привычные медленные движения, да и выглядели танцоры слишком эпатажно и вульгарно: никаких бальных платьев, строгих темных костюмов, только искрящаяся стразами, яркая и откровенная одежда. Мария отшатнулась, когда на нее чуть не налетела возбужденная, полуобнаженная девушка с багровым от алкоголя лицом. И это уважаемый ужин в окружении самого президента? Казалось, эти люди прибывают в своем личном мире, мире сумасшедших звуков и ненормальных красок, мире, где жестоким правилам и законам совершенно нет места.

– Веселитесь, – шепнула пришедшая Изгель и ринулась в толпу танцующих, сливаясь со всевозможными оттенками. Мария видела, что здесь каждый ведет себя так, как хочет, позволяет своей настоящей сущности вырваться наружу, условности разрываются, разрешая людям, жившим в вечном страхе, погрузиться в среду душевной безмятежности, хотя все это было лишь обворожительной, красивой, привлекательной маской, за которой скрывалась суровая и жестокая реальность, погрязшая в криках, смертях, слезах и крови.

Молодая женщина так и стояла, надеясь найти взглядом Мундибруна, но, увы, безрезультатно. Возможно, великий профессор не соизволил выйти к своим поданным, и этот сумасшедший бал все и называют милым приемом.

– Кристин, – над ухом раздался тихий шепот, а шею обожгло горячее дыхание. Девушка резко обернулась, подавив крик удивления. Почти вплотную, к ней стоял Эйнджел и его аккуратный, ухоженный вид приятно скользнул перед глазами. Белокурые волосы, зачесанные назад, обнажали высокий лоб и такие же скулы, пленительные глаза уже не имели черного беспроглядного оттенка, губы расплылись в приветливой улыбке. Последний раз молодая женщина видела перед собой будто совершенно другого человека, алчного, жестокого, высокомерного, слепо подчиняющегося бессердечному тирану. При воспоминаниях о Патси сердце англичанки сжалось в комок, а рана в груди вновь защемила с новой силой. Кристин лихорадочно втянула воздух, понимая, что прошлое не должно помешать будущему. Какая разница, что здесь Шон, все веселятся, смеются, если за следующим поворотом судьбы – смерть? Мария знала, что еще не поздно отступить, но даже мысль об этом причиняла боль в тысячу раз сильнее той, что появлялась при осознании самоубийства.

Мария натянуто, лживо улыбнулась и собралась уходить, но Эйнджел ловко схватил ее за запястье и притянул к себе: – Что ты задумала? – от требовательного голоса Иного молодая женщина вздрогнула и незаметно сжалась, на секунду почувствовав себя вновь слабой, беззащитной девушкой, но здравый разум взял вверх. Несмотря на протесты Кристин, Шон опустил ладони на ее талию и резко развернул к себе, словно в такт танца. Его длинные проворные пальцы скользнули по кудрям, потом игриво обвили ореол влажных губ. Гневно отдернув руку парня, англичанка все же вырвалась и немое удивление застыло в ее широко-распахнутых глазах.

– Как ты узнал меня?

– Лекарства Мардж, безусловно, имеют немаленькую силу, и могут ввести в заблуждение любого, но не меня. Я – Иной, а значит, вижу этот мир немного в других красках. А теперь ответь на мой вопрос, – молодой человек почти вплотную подошел к Марии и едкий, бренный запах его духов ласково коснулся лица девушки. Сердце будто завязалось в крепкий комок и заколотило с невероятной силой, глухо отдаваясь в висках. Кристин внезапно поняла, что не готова умирать, она хотела жить, дышать, любить, наслаждаться каждым днем, хотела обрести настоящее женское счастье, но все эти мечты разноцветными осколками проносились мимо, и каждый острым концом впивался в душу: – Я не позволю тебе совершить этот глупый, безрассудный поступок, – медленно произнес Эйнджел, вкладывая в каждое слово безмерный водоворот гнева: – Мы отыщем другой способ.

– Не отыщем, – сквозь нависшую пелену слез прошептала Кристин, хотя до безумия хотелось закричать от отчаяния: – Это конец, смирись…и… отпусти меня. Отпусти навсегда. Просто забудь.

– Не отпущу! Не забуду! – яростно вскричал Шон, чем привлек ненужное внимание танцующих: – Никогда я так не поступлю, – уже тише проговорил молодой человек и рывком прижал ладонь англичанки к своей груди: – Это мое сердце, ты слышишь его биение? Оно стихнет, если твои уста навсегда сомкнутся.

– Прости, – Кристин брезгливо передернула плечами: – Но ты меня не остановишь.

– Остановлю, потому что я люблю тебя! – вмиг все затихло. Казалось, яркие, разъедающие взгляд фонари за одну секунду погасли, ветер за окном, что нещадно шелестел в листве, уснул на сухих ветвях, пары замерли, растянувшись в причудливых позах, и даже звезды в далеком, непривычном небе скрылись за суровыми облаками. Легкие шумно наполнились ледяным воздухом, а девушке так хотелось замереть, не дышать, раствориться в этом крошечном мгновении, стать искрой, заигравшей на мраморном полу, хотелось превратиться в птицу и улететь, улететь от своей разрушающей любви, от боли, от страха, от воспоминаний, улететь от собственного сердца, что разрывалось под кровавыми покровами.

Мария резко заморгала, и вновь перед молодой женщиной предстал тот жестокий мир, что по крохотным кусочкам, по дюймам разрывал ее, постепенно, мучительно лишая самого дорогого и важного.

– Так не может быть…, – услышала Кристин свой голос где-то вдали, под сводами роскошных арок, где за каждым драгоценным камнем скрывались капли крови невинных людей: – Ты не можешь меня любить… Это против…против…

– Против чего? Против правил, законов, традиций, против этой жизни? Разве все это важно?

– Моя душа против твоей любви, и я не могу принять такие чувства. Эйнджел, я знаю, что ты сейчас ощущаешь: боль дикими ударами отдается в каждом кусочке тела, в каждой минуте, в каждом вдохе, тебе кажется, что ад ворвался вовнутрь, и ты горишь, хочется вырвать сердце, чтобы потушить этот огонь, а пепел все сильнее и сильнее разъедает рану, пустоту, ты подходишь к ней, к этой смертельной бездне, поскольку она пахнет огнем, и у этого огня глаза любимого человека! Мне знаком привкус безответной любви, но он является лишь отголоском, ибо вся моя жизнь, судьба, все строилось на взаимных чувствах к Маркеллину. Это больше, чем простая любовь, умопомрачительная страсть, это – моя Вселенная, и ее разрушили, стерлась грань между добром и злом, моя самая важная планета погрузилась в хаос и ради ее спасения я должна сама опуститься в вечную темноту. Ты меня понимаешь? Я уверена, что да. Поверь, отчаяние, желание увидеть меня, услышать мой голос, все это пройдет, наступит лишь легкая тоска, ты научишься с ней жить и я стану просто женщиной из твоего сна, из другой реальности, потому что мы не должны были встретиться. Это – огромная ошибка природы и наши тела только осколки тех людей, которые в прошлом были счастливы. Завтра, открыв глаза на рассвете (и пускай даже Солнце не покажется на горизонте), распахни окно и скажи: «Господи, спасибо за это прекрасное сновидение». И мой образ слабой тенью коснется твоего сердца и исчезнет. Прощай, – рука Кристин замерла в воздухе. Кожа налилась горячим свинцом, желая прикоснуться к Шону, но девушка понимала, что если это сделает, не сможет уйти. Только улыбаться, только бороться с болью, только не расплакаться, только развернуться, сделать одно движение, оторваться от пола… Мария принялась бежать, бежать от своего прошлого, от своей жизни, бежать навстречу такой прекрасной смерти, бежать навстречу Маркеллину… Англичанка наткнулась на что-то холодное и твердое, и, с трудом оторвав голову от стены, поняла, что оказалась в узком темном помещении с одной-единственной дверью. Значит, интуиция не подвела. Раздался противный скрип, и в дверном проеме показалось лицо вновь той седовласой старухи. Пожилая женщина, с опаской оглядевшись, сделала едва заметный жест войти.

– Ты Мария? – прошептала заговорщица и в кромешной тьме сверкнули глубокие, словно у дьявола, сияющие глаза: – Я – Черная Тень, все знают меня под этим именем. Не думала, что Мардж пришлет на смерть такую красивую молодую девочку, – морщинистая, костлявая рука скользнула по щеке Кристин, потом опустилась на шею.

– Мне необходимо найти старинный пергамент «Тайное Сплетение». Если я правильно поняла, то он находится в резиденции президента, и если я его убью…

– Ты думаешь, что смерть Мундибруна откроет тебе путь к этой бумаге? Вижу, кто-то постарался ввести тебя в заблуждение, – унизительно усмехнулась Черная Тень и, подойдя почти вплотную к англичанке, наклонилась над ее ухом: – Пергамент находится у меня, и я отдам его тебе только после того, как сердце гадкого старика навсегда остановится. Считай, мы заключили сделку. Тайное Сплетение окажется в твоих руках, а потом делай с ним то, что хочешь: или просто закрой Завесу, или спаси любимого ценой собственной жизни. Теперь иди, – старуха одни движением распахнула еще одни огромные двери, и вмиг все заполнилось лунным светом.

Кристин, затаив дыхание, переступила порог и замерла. Перед ней раскинулась роскошная огромная терраса, украшенная всевозможными цветами, и в обильной зелени, попивая виски, медленно расхаживал сам профессор. В сердце словно вонзилась огненная стрела, ненависть потоками захлестнула все внутри. Пока люди изнывали от зверских условий, дороги заливались невинной кровью, каждый миг кто-то умирал в страшных муках, дабы воскреснуть бесчувственным роботом-убийцей, этот негодяй был здесь, средь покоя и безмятежности. Пальцы Кристин до дрожи обвили рукоять ножа, и девушка поняла, что готова навсегда прекратить собственные страдания. Ее кровь одновременно и разрушит проклятое будущее, и вдохнет новую жизнь в Маркеллина. Только несколько шагов, одно движение, приглушенный вскрик, и Солнце засияет на горизонте. Внезапно чья-то ледяная ладонь зажала губы, а невероятная сила потащила назад. Сила вампира…

– Эмили?! – вскрикнула молодая женщина, увидев перед собой разгневанную подругу: – Что ты здесь делаешь?! – блондинка рывком закрыла дверь на балкон, и, чуть ли не насильно потащила за собой Кристин.

– Просто молчи и иди за мной, если не хочешь, чтобы я тебя оглушила! – гневно отгрызнулась девушка. Остановившись у лестничной площадки, Мария все же вырвалась.

– Как ты здесь оказалась?! Зачем помешала мне?! Мы же договорились, что…

– Договорились?! О чем мы договорились?! – бушевала Эмили и в нависшей тишине даже цокнули клыки.

– Подожди, как это «о чем»? Тогда, возле капсулы Маркеллина, ты сама сказала мне, что только моя кровь способна его пробудить, дала адрес Мардж, а сама решила отправиться в прошлое с помощью Перстня Всех Времен.

– Возле какой капсулы, какая кровь, какой адрес?! Я не понимаю! Последний раз мы виделись в мнимом доме Патси, потом он едва не убил меня, а тебя забрал с собой. Не знаю, что произошло, но то была не я! Тебя обманули, и уже несколько раз! Эти мерзавцы хотели одним выстрелом уничтожить две мишени: ты бы умерла от потери крови, а Маркеллин так бы и остался гнить в стеклянном гробу, потому что его спасет совершенно другой способ! Теперь понимаешь?! А если бы я не успела?! Да люди Мундибруна убили бы тебя на месте!

Кристин непонимающе дернула головой: – А где ты были все это время?

– Патси думал, что убил меня, но в этом мире вампиры способны излечиться от серебра. Меня выбросили на свалку, хотели поджечь, я же с помощью внушения отговорила их и убежала. Я не знала, что делать, где тебя искать, и внезапно на помощь пришла…Эмбер.

– Эмбер?! Разве она тоже здесь?

– Призраки с легкостью могут перемещаться во времени. Остальное расскажу потом, идем, здесь небезопасно, – Эмили крепко взяла Кристин за руку и помчалась по пустынным устрашающим коридорам. Лишь минута, и девушки оказались на улице.

– Эмбер, что нам теперь делать? – блондинка устремила потемневший взгляд куда-то вдаль и стала понимающе кивать, словно разговаривая сама с собой.

– Мисс Эйдриан здесь?

– Тише, – раздраженно перебила англичанка, и через несколько мгновений обернулась к подруге: – Да, только что она была здесь, я с ней разговаривала, просила помощи. Ты не можешь ее видеть и слышать из-за своей…людской сущности. Вернуть меджампирскую силу реально, но это займет немало времени, а отчет от шестидесяти дней продолжается. Хорошо, что хоть твоя внешность вернулась. Чары Мардж спали от одного моего прикосновения. Идем. Здесь неподалеку я нашла заброшенный дом, тебе необходимо поспать, выглядишь измученной, – Мария хотела возразить, но лишь кивнула, поскольку усталость и вправду чувствовалась все сильнее и сильнее.

Все остальное девушка помнила, как в тумане: ветхое, полуразрушенное здание, твердая лежанка с разорванными простынями и, наконец, умиротворение.

Кристин сразу же погрузилась в глубокий сон без сновидений, а Эмили неподвижно сидела рядом, окидывая печальным взглядом осунувшееся лицо подруги. Мария выглядела бледной, похудевшей, та сила, идеальная кожа, безграничные способности остались в прошлом, и молодая женщина отлично понимала, что простой человек не вынесет всех испытаний в дальнейшем. Задумавшись, вампирша не заметила, как наступило утро, и солнечные лучи причудливыми узорами заиграли на стенах. Район СолнцеСитиБиг, безусловно, так похож на ту простую земную жизнь, но белокурая красавица неожиданно поняла, что ей было лучше скрываться в сумерках, не опасаться ожогов, чувствовать себя беспечной и свободной рядом с прекрасным парнем Фениксом… Всего нескольких дней в его объятиях хватило, чтобы понять: быть любимой – самая лучшая награда в жизни. Когда любишь ты, то часто сталкиваешься с равнодушием, холодом, просишь Бога послать тебе хоть одну встречу, хоть один мираж, хоть одну возможности взглянуть краем глаза на любимого.

Бейкер являлся воплощением силы, отваги, его натренированное тело так и манило к себе, а зеленые глубокие глаза словно проникали в душу. Девушка пыталась вырвать из своего сердца воспоминания жарких встреч, тихий, мелодичный голос, шептавший одни-и-те же слово: «Моя любимая…», но все безрезультатно: душа рыдала, покрываясь кровавыми оттенками и желая вернуть немногочисленные моменты истинного женского счастья. «Господи, неужели я влюбилась?», – пронеслось в голове у Эмили. Но влюбиться в негодяя, лжеца, подлеца, который собственными руками хотел убить тебя, а потом сжечь тело – просто безрассудно. Блондинка гневно дернула головой, и, с трудом отогнав от себя свинцовые воспоминания, распахнула грязные портьеры, позволяя солнечному свету проникнуть в темную комнатушку.

– Доброе утро, – сонно пролепетала Мария: – Что-то случилось? Ты какая-то поникшая, – девушка с грустной улыбкой опустилась на край кровати.

– Случилось? С нами каждый день случается что-то ужасное, страшное. Такое чувство, что мы в аду, и огонь все сильнее и сильнее обжигает. Прости, я понимаю, что тебе тяжелее в тысячу раз, но…

– Дело не в наших проблемах, не в Маркеллине, ведь так? – внезапно спросила Кристин: – Тебя что-то мучает, что-то личное, ты пытаешься это скрыть, но не получается. Эмили, уже долгое время ты моя единственная подруга, мой самый близкий человек, готовый всегда протянуть руку помощи. Ты спасала меня из лап смерти не раз и не два.

– Но именно из-за меня все это произошло. Если бы тогда я не согласилась помогать Гертрудис, ничего бы не было. Хотела богатства, роскоши, счастья, а что получила? Сама в пропасть прыгнула, и тебя подтолкнула.

– Если бы ты отказалась, эта змея нашла бы другую жертву. Монастырь населяли десятки девушек, желающих выбраться из низов, а согласиться играть сестру уважаемой миледи – проще простого. Меня бы и убили в собственной келье, а тело выбросили в реку. Если уж и думать о своих прошлых ошибках, то я сама во всем виновата. Джинет перед смертью дала мне письмо, сказала, чтобы я прочла его и нашла свою настоящую семью, а я просто сожгла бумагу, не желая менять судьбу. Потом все понеслось бешеным галопом, но, казалось, мне еще удастся найти точку опоры. Я могла бы остаться в свите Эстель де Монсиньи, верой и правдой служить своей госпоже, жить в спокойствии и умиротворенности, через несколько лет меня бы выдали замуж, я бы родила детей, имела свой дом, состарилась в безмятежности, взяла на руки внуков, и никогда бы не знала, что Землю ждет такое ужасное будущее. Вампиры полностью изменили наши жизни, они, словно черные тучи, ворвались в невинные души и нанесли свои роковые укусы. Правду говорят: не погружайся в человека, иначе захлебнешься.

– Мы найдем Маркеллина, – ободряюще улыбнулась Эмили, и, поднявшись, принялась собирать вещи в потертый старый рюкзак: – Хватит отчаиваться. Вставай и приведи себя в порядок, – девушка достала из кармана сорок долларов: – Этого хватит на таксфлай и комнатушку в дешевом отеле.

– Ну и куда мы поедим? Ты так мне и не рассказала о своем плане.

– В горной долине находится крохотное поселение, и, по моим сведениям, несколько дней назад там видели молодого человека с белоснежной идеальной кожей и настоящими клыками, а позавчера на соседнюю деревню напал какой-то маньяк, и на рассвете тела всех селян нашли обескровленными, тогда как деньги и драгоценности остались нетронутыми.

– Нет, Маркеллин никогда бы не стал устраивать резню в селях только ради удовлетворения жажды.

– Безусловно, тот Маркеллин, которого ты знала: нежный, любящий, честный, отважный, преданный, так бы не поступил, ну а тот, что обязан выживать в суровом будущем, зная, что идет смертельный отсчет… Кристин, возможно, тебе придется смириться с осознанием того, что твой возлюбленный отныне жестокий и бессердечный вампир, поверь, ваши отношения уже никогда не будут прежними.

– Я понимаю… Я понимала это даже тогда, когда погружалась в портал, и все же, никакая сила не принудит меня остановиться. Я готова, идем, – Мария, натянув куртку и сапоги, поспешила за Эмили. Девушки, выйдя на улицу, внимательно осмотрелись, но везде сквозила привычная тишина и холод, едва нарушаемый слабым теплом солнца.

– Район СолнцеСитиБиг придется покинуть, – с плохо скрываемой радостью прошептала Эмили, но Мария, удрученная собственными тягостными мыслями, не расслышала в голосе подруги подозрительные нотки: – Везде снуют биороботы, сюда не пускают простых людей. Необходимо поторопиться, если не хотим почувствовать на запястьях роковой шприц. А вот и общий таксфлай, – в клубах тумана показалась синяя продолговатая машина странной формы, усыпанная всевозможными мигающими знаками и символами. Внутри находилось только несколько человек, и то каждый из них мирно спал, откинувшись на спинку кресла. Мария собралась заходить в салон, как внезапно ее взгляд приковался к одной темноволосой женщине в полуметаллическом костюме. Брюнетка сидела в самом дальнем углу и что-то нашептывала себе под нос, крепко сомкнув глаза и сцепив бледные руки на коленях. Кристин отшатнулась: Рэйксейн, и, похоже, не в своем человеческом обличии…

– У нас проблемы, – тихо проговорила англичанка и чуть ли не насильно заставила Эмили спуститься со ступеней: – Мы не можем поехать в этом автобусе. Вон та дамочка – моя хорошая знакомая, но, похоже, ее превратили в биоробота и теперь она, как и все железнотелые, охотится на нас. Если она увидит меня…, – англичанка внезапно замолчала. Эмили издала приглушенный вскрик и больно вцепилась в руку собеседницы.

– Прости, но…у меня не было другого выхода. Они пообещали, что если я помогу найти тебя, то Патси вернется ко мне, и мы…поженимся. Я знаю, Мария, это ужасное и грязное предательство, мы прошли через столько бед вместе, но я хочу, хоть раз в жизни, поступить так, как желает моя душа, а не так, как положено. Я влюбилась в Пеитона до безумия, рядом с ним я живу по-настоящему, мое сердце смеется, его прикосновения возносят в рай, а поцелуи отражают Вечность. Даже в XXXV веке можно быть счастливым, если рядом любимый тобой и любящий тебя человек. Я не вернусь в прошлое, в Англию, ибо там – бездна моего существования, и для всех Эмили – просто жалкая сирота, лгунья, воровка и убийца, желающая с помощью обмана и интриг добиться достойного положения. Мы обустроим дом где-нибудь на окраине города, я забеременею, рожу детей, и наше счастье будут оберегать мягкие сапфировые сумерки. Сбудется моя самая заветная мечта: иметь настоящую семью, где каждый день звучит смех и слова любви, – блондинка дрожащей рукой поднесла к губам крохотный микрофон, шпилькой сколотый на волосах: – Задание выполнено, доктор Ли. Кристин-Мария передана Рэйксейн, и через несколько часов общий таксфлай под номером шестнадцать прибудет к вашей лаборатории. Теперь я хочу получить обещанное.

– Молодец, девочка, я знала, что ты справишься в очень короткие сроки. Не волнуйся, твой любимый изнывает от желания увидеть тебя. Приезжай на Станцию Периметра, и сама убедишься в этом. Конец связи.

– Значит, так ты со мной поступила…, – с грустной улыбкой выдохнула Мария и только пожала плечами: – Знаешь, а я желаю тебе счастья, но, мне кажется, невозможно сполна наслаждаться жизнью, зная, что ты кого-то предал.

– Заходи в автобус. Рэйксейн под сильным наркотиком, но в таксфлае находятся ее люди, и если попытаешься сбежать…

– Не сбегу. Мне надоело сбегать. Скрываться. Убегать от каждого неверного шороха. Эмили, я прошу тебя, ответь на мой последний вопрос, только честно: та история про странного человека-маньяка в долине – тоже ложь, ловушка?

– Нет, не ложь. Я узнала об этом, и хотела тебе помочь, но в последнюю минуту понимание собственной любви не позволило так поступить. Прощай, – похолодевшая рука девушки замерла в воздухе: – Они убьют тебя, эта наша последняя встреча.

– Убьют? Но я же больше не меджампир, – совершенно спокойно рассуждала Кристин, будто речь шла не о ее смерти, а о чем-то невинном, легком, беспечном.

– В тебе все же осталась сверхъестественная сущность, и яд биоробота просто не подействует, а лишний свидетель не нужен. Спасибо…спасибо за все, за каждый миг настоящей дружбы, – словно прибывая в своем собственном отгороженном мире, Кристин ничего не ответила и молча вошла в салон. Скрипнул пол, в нос ударил едкий запах пыли и старой кожи, перемешанный с ароматом сильных наркотических трав, и Мария внезапно поняла, что этот старый автобус – машина ее смерти, и здесь все, от крошечной тени на стене, и до безразличных, будто железных лиц, имеет вкус приближающейся кончины. Девушка опустилась в потертое темно-багровое кресло и неожиданно улыбнулась: она словно едет на свою казнь, как и в далекой, призрачной Англии…

«Я – Кристин-Мария… И это конец, конец моей глупой, никчемной жизни… Несколько лет назад, (а в этом мире, о, Боже, прошли тысячелетия), матушка Джинет вложила в мою ладонь смертельный яд со словами: «Когда ты поймешь, что выхода нет, пей, пей его до дна, и на последних секундах молись, чтобы Христос простил твои грехи». Я ее не послушалась, и превратилась в самую ужасную, грязную грешницу, на моих руках – сотни оттенков крови, душа связана тяжелейшим камнем печали, но самое страшное – я не знаю, кем являюсь: ни средневековая женщина, и ни современная, и ни человек, и ни вампир. Я – вечная путница, искавшая свой крохотный уголок в этом огромном мире, и сегодня мои поиски заканчиваются. Я клялась себе, что никогда не совершу самоубийство, но не знала, что жизнь порой не дает другого варианта», – англичанка извлекла из кармана хрупкий флакон, наполненный настоящей беспощадной лавой, и поднесла бутылочку к губам, зная, что это вещество способно убить за одну секунду даже великих бессмертных, а она простое, жалкое существо.

Неожиданно раздался оглушающий треск, и все смешалось в один непонятный сдавливающий гул, а каждый дюйм тела пронзила сумасшедшая боль. Будто из бесплотного тумана Кристин услышала чьи-то крики: «Авария! Помогите! Таксфлай под номер шестнадцать попал в автокатастрофу!» И тишина.

Спустя две недели…

Кристин несколько минут неподвижно сидела, уставившись в тарелку с противным жидким рисом, и просто блуждала в своих мыслях.

– Ты даже не притронулась к ужину. Тебе необходимо поесть, уже несколько дней и крошки в рот не берешь, – раздался над ухом мужской шепот, но девушка только гневно отодвинула посудину.

– Я не хочу, нет аппетита. Тебе не надоело изобража�

Часть I

«Бездна внутри каждого из нас»

«Я жила в аду, и каждый день умирала, но судьба, играя со мной, меня каждый раз воскрешала…»

Глава 1

Бездна, 35 век, н. э.

Мундибрун задумчиво всматривался в потемневшее, темно-синее небо, потом переводил взгляд на мерцающие оранжевые полосы, через каждую секунду разрезавшие расплывчатый горизонт. Где-то слышался отчетливый грохот очередного разбившегося метеорита, всплески пламени, ругать Путников. И вдруг тишина… Профессор вновь прислушался, но на этот раз город, наконец, погрузился в умиротворение, а на сенсорной панели возникли две незатейливые цифры: пятнадцать. Еще пятнадцать жертв беспощадной стихии, еще пятнадцать резко законченных жизней. Раздумья мужчины прервала стеклянная дверь, открывающаяся с пронзительными звуками и пропускающая вовнутрь Цтерика, покорного и умного робота, несущего поднос с холодным виски и двумя разрезанными свежими квари [1].

– Господин президент, – машина с поклоном поставила легкую закуску на стеклянный стол и направилась вон из террасы, но Мундибрун остановил ее хриплым, грозным голосом:

– Стой! У меня есть приказ: увеличьте температуру в Пустоше, путь все глупые Путники, отправившиеся туда, не вернуться, а их прах растворится под горячим давлением. Легенды о сокровищах Прошлого Времени [2], скрытых под каменистым песком, должны прекратить свое существование. Всех, кто не послушается и пойдет против нашей воли, запереть в ледяной камере пожизненно. Иди, – когда топот железных подошв стих на нижних этажах, Мундибрун неохотно поднялся и включил тайный передатчик.

– Капитан Фрэнски слушает! – раздался звонкий голос из прибора, волной покатившийся по террасе.

– Количество биороботов [3] меня совершенно не устраивает. В ближайшее время, тайно от Совета [4], приведите в Бездну еще четырех носительниц неживой жизни [5]. Моя власть в Лиге слабеет, я чувствую и вижу, как простые, никчемные людишки находят в себе дерзость противоречить господам. Я сожму Пропасть в тисках, и каждый Округ присягнет мне на вечную верность, – неистово, словно дикий, разъяренный зверь, закричал Мундибрун, обрушив кулак на вмиг расколовшуюся панель.

* * *

Англия, 14 век, н. э.

Кристин облизнула пересохшие губы и до крови впилась руками в прогнившее дерево стены, не веря прочитанному. Сердце, словно маленькая, хрупкая птичка, вновь бешено забилось в груди, а разум твердил лишь одно: «Это ложь, так не может быть, в нашем мире, сегодня, такое невозможно. Не верь». Девушка лихорадочно заморгала, надеясь, что это просто видение, и через секунду оно исчезнет, но нет. Молодая женщина медленно подошла к ярко-голубому свечению, и аккуратно протянула дрожащую руку, ощущая, как какое-то странное, незнакомое тепло ласкает запястье. Мария несколько минут просто стояла перед порталом, но яростные крики вырвали ее из оцепенения. К домику, подобно дьяволицам, мчались разъяренные вампирши, выкрикивающие сумасшедшие проклятия. Девушка в панике взглянула в крохотное окошко, но ничего, кроме черных крыльев Малягби не увидела. Рука Кристин скользнула по животу, и молодая женщина поняла, чего хочет на самом деле. Эти мерзавки не посмеют разлучить ее с ребенком, а время не отберет любимого. Девушка зажмурилась, представляя те немногочисленные отрывки ее счастья, полного, безмятежного, счастья, которое, возможно, уже никогда и не повторится. Молодая женщина уверенно кивнула собственным мыслям и сделала решающий шаг в неизвестность.

Кристин приоткрыла рот в беззвучном крике, но, несмотря на сумасшедшее движение, поняла, что не может даже пошевелиться. Поток нес свою «жертву» в неизвестную глубину, подобно морю, в объятиях которого гибнет неумелый пловец. Внезапно страх отступил так же резко, как и появился, а Мария с удивленной улыбкой стала рассматривать разноцветные пятна, кружившие над головой. Голубой вихрь не останавливался, тогда как странные звуки, похожие на пение птиц, дурманящие запахи и резкий контраст цветов с каждой секундой все больше усиливались. Неожиданно все затихло, девушка погрузилась в полную темноту, а водоворот аккуратно опустил отважную странницу на ледяной, безупречно гладкий пол.

Кристин быстро заморгала и уже обнаружила себя сидящей в каком-то холодном, огромном помещении с белоснежными стенами и кучей непонятных вещей, которые мигали, двигались, издавали краткие звуки. Один из таких, огромный черный плоский прибор, громоздился прямо перед лицом, и через мгновение зажегся светлыми отблесками. Мария отскочила назад, а на «живом» квадрате возникло множество разных знаков, посредине – надпись на английском языке: «Добро пожаловать в систему ИноКлик. Запустите интересующее вас приложение», – раздались равнодушные, громкие слова.

«Господи, что это?» – пронеслось в голове у Марии, и тем временем стеклянная дверь приоткрылась, пропуская очень странное железное существо. Некое подобие человека, с двумя ногами и четырьмя руками, быстрым подпрыгивающим шагом подошло к перепуганной, побледневшей Кристин:

– Ты новая пассажирка? – вновь этот бесчувственный, скрипящий голос. Девушка только рассеяно кивнула, ибо в горле все пересохло, но пришедший, похоже, не собирался оставлять гостью в покое: – Найди на плазмашете место, где хочешь выйти из корабля, – Корабля?! Но вокруг ведь не вода, а сплошная, темная пустота! Увидев растерянный взгляд англичанки, робот криво усмехнулся: – Ты не из современного века, ведь так? Ладно, садись и тихо жди прилета, – машина умостилась перед панелью, став с невероятной скоростью водить по ней железным пальцем, а Кристин покорно опустила глаза на скрещенные руки. Казалось, прошла целая вечность, пока помещение крутилось на одном месте, издавая противный скрежет, но корабль, наконец, все же сдвинулся с мертвой точки и медленно «поплыл». Неожиданно дверь вновь распахнулась, и на блеклом свете ламп возник образ стройной высокой женщины в облегающем, словно железном, костюме и с ярко- зелеными взъерошенными волосами. Незнакомка, скорчив недовольную гримасу при виде Кристин, горделиво, подобно пантере, проследовала в центр и опустилась прямо на пол перед гостьей.

– Кто ты такая?

– Ма…Мария.

– Летишь в Бездну? – увидев утвердительный кивок англичанки, дама придвинулась к ней еще ближе и стала осыпать вопросами, будто подозреваемую в каком-то преступлении: – Выходи здесь. Мы меняем направление и с тобой возиться не собираемся, – плоская овальная поверхность, служившая выходом, поднялась, и меджампирша только сейчас увидела отрешенный, хмурый, вселяющий содрогание в сердце, пейзаж: небо заволокло лиловыми тучами, под ногами – каменистый песок грязно-багрового цвета, сумерки, туман, и лишь где-то на горизонте виднеются расплывчатые верхушки зданий.

Кристин уже стала спускаться по крутым ступеням, как внезапно женщина грубо схватила ее за локоть: – А где плата? Думала, сможешь безвозмездно кататься на моем космическом корабле?! – девушка невольно потупилась, поскольку денег у нее и вправду не было, но эта сумасшедшая ее просто так не отпустит. Англичанка стянула с запястья изящный браслет в виде переплетающихся, тонких ветвей и протянула злобной дамочке: – Зачем мне твоя безделушка?!

– Это золото, к тому же, очень дорогое.

– Золото? – насыщенные глаза женщины вспыхнули непониманием. Что ж, здесь люди другие, возможно, такая агрессивность свойственна каждому человеку будущего, а ценность совсем не в благородных металлах: – Ладно, убирайся прочь, – женщина с такой силой оттолкнула Кристин, что та приземлилась прямо на колючки, до крови расцарапав лицо. «Способ передвижения» вмиг растворился в темноте, а Мария продолжала сидеть на земле, сглатывая выступившие слезы. Везде сновали эти странные существа с каменным выражением лица, никто не смеялся, не шутил, даже разговоры отсутствовали. Казалось, девушка попала на мертвую планету и все эти горожане – просто немые роботы. Вдруг Мария заметила осужденные, наполненные нечеловеческой злобой взгляды, бросаемые в ее сторону. Некоторые проходили мимо, шепча ругательства себе под нос, другие останавливались на полпути и протягивали к молодой женщине дрожащие руки, подобно зомби. Подхватив юбки, англичанка побежала по пустынной дороге, надеясь найти хоть какое-то разваленное помещение либо пещеру, где можно было бы скрыться от этого ада. Вдруг Кристин резко остановилась и приложила взмокшие ладони к животу, но он был совершенно плоским, как и до беременности. Девушка отошла на несколько шагов назад, и заметила под ногами надпись, созданную вновь тем неизвестным почерком: «Твой ребенок – это прошлое. Если вернешься, он родится, если нет…», – не став далее читать, англичанка сорвалась с места, и, словно сумасшедшая, помчалась по колючей траве. Сухой пронзительный ветер, похожий на слабые удары кнута, хлестал лицо, развеивал белокурые кудри, мгновенно высушивал серебристые дорожки на щеках, и молодая женщина на одну секунду представила себя в родной Англии, около ухоженных, вселяющих благоговения в сердца, монастырей, рядом с людьми, еще не лишившихся возможности любить и верить. Кристин взглянула вниз и замерла от странного томления в груди: огромные камни на фоне сумасшедшего грохота соскальзывали с обрыва, и через минуту бушующая, ярко-красная лава поглощала осколки утеса. Мария опустилась на самый край, еще бы шаг – и сердце навечно бы остановилось, но девушка, сама того не осознавая, этого до безумия хотела, хотела умереть, прекратить эти мучения… Вечная борьба за каждый прожитый рассвет, за возможность называться любимой, за возможность быть матерью, женой, сестрой, дочерью, за родные глаза возлюбленного. Буквально на несколько минут Кристин сдалась, наконец, сбросила с себя эти доспехи вечно сильной женщины, вновь почувствовала себя той слабой, хрупкой, беззащитной девочкой, скрывающей лицо за пожелтевшими камнями обители.

– Я не выдержу, Маркеллин… Не смогу… Эта ноша слишком велика и порой мне кажется, что выход так и не удастся найти. Я живу лишь благодаря неясным отрывкам, знакам, видениям, но так не может продолжаться вечно. Хватит. Забери меня, – Мария вытянула в сторону руки, словно птица, расправившая крылья и готовая взлететь. Да, она была такой птицей, но время отобрало все, вплоть до собственной надежды. Надежда умирает последней, она – это крохотная капелька, оставшаяся на лепестке цветка и не позволяющая ему увянуть. Но, а что происходит, когда все-таки бутон закрывается навечно? Что чувствует человек, потерявший веру? Боль? Сожаление? Страстное желание все изменить? Нет, он совершенно ничего не ощущает, ибо внутри, там, где душа соединяется с внешним миром, бездна, и это – не название Округа, бездна – это пустота сердца, и так тяжело не погибнуть в ней.

Вдруг Мария расслышала странный шелест за спиной и побежала в гущу раскидистых ветвей, средь которых мелькал миниатюрный силуэт. Незнакомка, чье тело тщательно скрывал короткий облегающий плащ, а рыжие волосы, словно огненные искры, блестели в полутьме, аккуратно пробивалась сквозь листву, выкрикивая ругань. Вдруг раздался короткий приглушенный крик, и стройная девушка отлетела в сторону, придавленная мускулистым телом молодого, сильного мужчины. Несчастная завопила, будто раненный зверь, но негодяй, заломив ей руки за спину, с хищной ухмылкой приблизился к ярко-розовым пышным губам, и Мария с ужасом заметила, как его длинные тонкие пальцы до дрожи сжимают огромную иглу. Неожиданно перед глазами все поплыло, виски пронзили молниеносные судороги, а кровь в жилах словно закаменела. Мария несколько раз сглотнула, но, вместо облегчения, горло сковал до боли знакомый спазм. Жажда… Жажда человеческой крови… Молодая женщина с удивлением взглянула на свою протянутую руку, и обнаружила кожу совершенно белой, холодной, искрящейся, такой, как и в прошлом. Получается, силы все-таки вернулись, но радоваться некогда. Рыжеволосая девчонка издала хриплый крик о помощи, ее затуманенные очи округлились от ужаса, но мгновенно крик оборвался, и обмякшее тело повисло на руках мужчины, резко вырвавшего с запястья жертвы шприц. По ладони заструились тоненькие алые струйки, и Кристин показалось, что девушка умерла, ибо меджампирша не слышала биения человеческого сердца, но нет, в следующее мгновение перевоплощенная резко открыла светящиеся глаза и грациозно выпрямилась, словно пантера. Раздались короткие, неживые слова благодарности, и «монстр» с довольной улыбкой повел новую спутницу по узкой тропинке.

Мария прислонилась спиной к шершавому стволу дерева, сожалея, что вовремя не помогла девочке, но, возможно, она не должна вмешиваться в совсем чужую, незнакомую жизнь? Англичанка вздрогнула, когда на плечо легла холодная ладонь, а над ухом раздался тихий шепот: – Здесь небезопасно. Я – Рэйксейн, – молодая, лет двадцати пяти, женщина стояла перед Кристин, обнажив белоснежные зубы в приветливой улыбке. И тут служительница Тьмы заметила, как эта дама отличается от всех тех диких, озлобленных существ, населяющих город: кожа не мертвецки бледная с желтыми разводами, глаза естественного цвета, нет синих кругов, и двигается не так изысканно, будто опытная хищница, отправившаяся на охоту: – Не бойся, я нормальная, – хохотнула брюнетка, делая особое ударение на последнем слове: – Здесь неподалеку мой дом, идем, и я все тебе расскажу, – доверять незнакомке в этом мире – глупо, но Мария понимала, что желающих приоткрыть перед ней тайны Бездны не так уж и много.

Девушки зашагали в противоположную сторону от обрыва, туда, где неприветливая местность развеивалась, заменяя сухие, грубые деревья ярко-зелеными насыщенными елями и высокой бархатной травой, доходившей до колен.

– Здесь всегда сумерки? – горестно спросила англичанка, всматриваясь в матовое небо, нависшее над землей так низко, что, казалось, стоит только протянуть руку, и коснешься огромных багровых облаков.

– Да, не существует ни дня, ни ночи, ни Солнца, ни Луны, ни звезд. Это словно одна огромная капсула, за пределами которой только бесплодная пустота.

– Что это? – вскрикнула Кристин, показывая на ярко-оранжевую полосу, сверкнувшую за далеким горизонтом и вмиг скрывшуюся с приглушенным грохотом.

– Метеориты. В Округах они отсутствуют, поскольку нет притяжения, но там, в Пустоше, где раньше простирались бездонные океаны, еще существует водная энергия, действующая, как магнит для огненных тел. Если человека коснется хоть крошечный осколок, он за одну секунду сгорит. Это так страшно… Но есть люди, овеянные надеждой, что в мертвых песках сумеют отыскать несметные сокровища, они отправляются на собственную смерть, но до последнего верят в свою удачу. Это – Путники, и из тысячи отчаянных смельчаков вернулся лишь один: Поликарп Эраст, но вместо золота и драгоценных камней он принес с собой старый, пожелтевший свиток XIV века. Вся Лига с нетерпеньем ждала момента, когда мужчина прочет редкое письмо, но это так и не произошло. Накануне он просто исчез, дом обнаружили пустым, а единственного друга – мертвым. Солдаты обыскали каждый Округ, каждую щель, но безрезультатно. После этого началось восстание, простые смертные из других городов, где хаос еще не поглотил человеческие сердца, вышли из-под контроля, тысячами хлынули в Пустошу, а через несколько часов были найдены остатки пепла, даже обгоревшие трупы не сохранились. Тогда Совет принял очень деспотичное решение: постепенно увеличивать температуру в тех окрестностях, пока воздух не накалиться до такой степени, что расплавит каждую крупицу песка, а Путники не смогут подойти к «огромному сундуку» даже на несколько миль. Входи, – женщина повернула ключ в замочной скважине и с трудом раздвинула в сторону железные двери, пропуская вовнутрь новую знакомую.

Кристин с нескрываемым удивлением окинула взглядом трехэтажное серое здание, окруженное металлической острой сеткой, уделяя особое внимание единственному крошечному окошечку, над которым простиралась маленькая надпись на ломаной латыни. Человеческий глаз не мог разглядеть слова размером с бусинку, но меджампирша все же прочла и пришла от этого в ужас: «И не хлынут мертвецы в мою крепость, и не прикоснутся их железные руки к моему телу, и да высохнет та злополучная жидкость в шприцах. Аминь».

– Мертвые? Неужели горожане…? – удивленно пролепетала Мария, на секунду подумав, что эти люди вампиры, но нет, что-то здесь было совершенно другое. Женщина, умостившись на высоком стуле, со странным содроганием взглянула на гостью, раздумывая, стоит ли открывать ей правду.

– Понимаешь…, – аккуратно начала Рэйксейн: – В нашем Округе такие правила… Это страшно… Ужасно… В общем, почти все население Бездны – биороботы, машины, имеющие сердце, легкие, желудок, печень, но органы не функционируют, а вместо мозга находится чип, волокнами соединяющийся с Главной Панелью президента, откуда он отдает приказы. Эти существа не способны любить, верить, помогать из-за встроенного датчика, принуждающего их совершать зло и поступки, которым просто нет объяснения. Появление биороботов помогает Мундибруну удерживать деспотическую власть над городом, ибо не один здравомыслящий человек не стал бы жить в таких адских условиях. Обычно, «железнотелых» рождают простые женщины, с самого начала обреченные на смерть, но Совет все же немного смиловался, и теперь любому смертному, попавшему на территорию Бездны из других Округов, или из прошлого, вкалывают в вену жидкость, способную за несколько минут полностью изменить жертву.

– Но ты ведь не такая, – тихо прошептала Кристин, пораженная услышанным.

– Мне удалось спастись от яда, но люди профессора ищут меня, охотятся, и я отлично знаю, что, рано или поздно, их грязная задумка осуществится. Ладно, хватит о грустном, – улыбнулась женщина, опустив ладони на плечи Марии: – Жизнь и так непростительно сурова, и мы не должны усложнять ее еще больше. Знаешь, а я научилась существовать в этом аду, бороться за каждую секунду, хотя порой ночью, в холодной капсуле, накатывает сумасшедшая паника, воспоминания, будто раскаленная секира, пронзают разум. Тебе ведь некуда идти, да? Оставайся в моем доме, будет хоть с кем поговорить. Извини, но мне отлучиться ненадолго, есть дела, – Рэйксейн, прихватив куртку и длинный нож, выбежала на улицу, и вскоре ее шаги стихли. Кристин, боясь даже к чему-то прикоснуться, медленным шагом вышла во двор, наполненный оглушающей тишиной. Девушка не знала, как найти в этом хаосе Маркеллина, но отчаянно верила, что все получится. Эта приятная дама поможет ей, будет рядом, станет настоящей подругой… Несмотря на успокаивающие мысли, англичанка все же чувствовала нарастающий страх, прекрасно понимая, что все не может быть так хорошо. Словно сглазив себя, Мария услышала странные шаги в нескольких метрах от дома, а по стене скользнула неясная тень. Не успела девушка и шагу сделать, как чьи-то руки, подобно металлическим оковам, обвили талию, а через секунду шершавая ладонь зажала рот.

– Человеческий запах… Ты не одна из нас, – раздался суровый голос, и Кристин вдруг заметила, что вправду опять приобрела людской облик. Ну почему способности меджампира пропадают тогда, когда так нужны?

– Опусти меня, – хрипло простонала девушка, но громила лишь надрывно рассмеялся и рывком поднял англичанку, будто та была легким перышком. Крепко прижимая Кристин к груди, незнакомец помчался по дороге, не обращая никакого внимания на сопротивление пленницы. Мария, несмотря на сумасшедший ветер и волны пыли, застилающие лицо, все же смогла рассмотреть длинный нож, скрытый под кожаным жилетом, но мужчина ловко схватил ее за запястье, прошептав на ухо:

– Если не угомонишься, крошка, я пристрелю тебя прямо здесь.

– Что тебе от меня нужно?! – не унималась молодая женщина и со страхом взглянула в иссиня-черные глаза похитителя, похожие на ониксы и наполненные какой-то отрешенной, запредельной злостью.

– Ты станешь такой же, как и они, малышка, – совершенно спокойно ответил молодой человек, и Мария внезапно поняла, что в его голосе полностью отсутствует гнев, а взгляд, пугающий своей глубиной, со странной нежностью скользит по губам. Но наваждение прошло так же быстро, как и наступило. Парень аккуратно опустил девушку на землю, и, крепко схватив за руку, чуть ли не насильно затолкал в просторное помещение, со всех сторон окруженное зеркалами. Кристин потупилась, заметив огромный прибор с десятками кнопок, и нависшую над ним женщину, как-то недобро поглядывающую через плечо на новоприбывших.

– Ригззи, – мужчина отвесил некое подобие поклона, но «госпожа» даже не потрудилась обернуться, продолжая наливать в продолговатые пробирки мутную жидкость с серебристыми капельками.

– Чего тебе?

– Я привел человека, – холодно ответил мужчина, и Кристин вздрогнула, услышав последнее слово. Девушка даже подумать не могла, что кто-то когда-то назовет ее так. Высокомерная блондинка сразу же отложила инструменты и с неподдельным интересом взглянула на побледневшую Марию, бросившуюся к двери, но вовремя схваченную мускулистым охранником.

– Быстрая девочка, – усмехнулась Ригззи и извлекла из металлической коробки длинный шприц: – Уверена, в образе биоробота твои умения возрастут. Ну же, не бойся, дай руку. Будет совсем не больно, зато впереди растелится бессмертие, – несмотря на критическую ситуацию, англичанка усмехнулась сквозь стиснутые зубы: если бы эти существа знали, какой безмерной силой она обладала в прошлом, и машины, имеющие невероятную скорость и силу – лишь жалкое подобие чувства полной непроницаемости.

Женщина тем временем аккуратно двигалась к Кристин, протянув вперед устрашающую иглу, а «жертва» заметила окно, через которое с легкостью можно было бы выпрыгнуть. Девушка понимала, что крылья не раскроются, а просто падать на землю с четвертого этажа – глупо и опасно, но другого выхода не было. Мария рванулась к портьерам, и, распахнув их, сделала решающее движение. Сначала показалось, что в лицо впились десятки разъяренных пчел, а потом резкое жжение уступило место тупой боли, волной покатившейся по каждому кусочку тела. Девушке удалось схватиться за полуразрушенный камень и хоть как-то удержать равновесие, поскольку под ногами простирался смертельный скалистый склон. Остатки разбившегося стекла заструились по голове, словно острые капли дождя, но молодая женщина не собиралась обращать внимания на алую пелену, застилающую глаза. Мария спрыгнула на дорогу и из последних сил побежала по заросшей тропинке, слыша за спиной ругань преследователей.

– Стойте! – раздался громкий и волевой приказ Ригззи. Все, как один, вмиг остановились. Казалось очень странным, что сильные, мускулистые мужчины, желающие поймать непокорную девчонку и находившиеся на пике своей «охоты» сразу же послушали хрупкую зеленоглазую блондинку, не подумав даже сопротивляться. Исследовательница, грациозно наклонившись, подняла с земли крохотный осколок: – Здесь остались пятна крови… Очень странной крови, – женщина нахмурилась: – Твердая на ощупь и холодная, будто кусочек красного мрамора.

– Возможно, это вовсе и не кровь, – предположил громила, но Ригззи лишь смерила его недружелюбным взглядом.

– Если ничего не понимаешь, лучше молчи, – отгрызнулась она и зашагала в лабораторию, где громоздился огромный микроскоп, в несколько раз превышающий рост человека. Доктор Ли поднялась по странной овальной лестнице, и, положив осколок на полупрозрачное стекло, заглянула в окуляр невероятных размеров. Ригззи продолжала внимательно омывать образец каплями воды, пока ее лицо не приобрело сероватый оттенок. Исследовательница отстранилась от аппарата, хватая посиневшими губами воздух, и едва не поскользнулась на ступенях. Помощник Доминик аккуратно опустил хозяйку на землю и подал сильнодействующую настойку.

– С вами все в порядке? Что случилось? – отрешенно уставившись в одну точку, женщина отпила глоток успокоительного, и, до крови сжав в руке стакан, тихо прошептала:

– Это невероятно… Невозможно… Никогда раньше такого не видела… Кровь этой девчонки совершенно бесплодна, в ней полностью отсутствуют все вещества, даже эритроциты, чего просто не может быть. Запах и цвет обыкновенные, но все остальное… Уверена, мы отыскали очень редкий экземпляр человека, и если моя задумка воплотится в жизнь, триллионы укроют все наши склады, – доктор Ли с кошачьей грацией обернулась к охранникам: – Найдите беглянку, где бы она ни была! Девка еще не успела далеко убежать.

* * *

Кристин мчалась по заросшей влажной тропинке, чувствуя, как ноги увядают в грязи, а ледяной дождь хлыщет по лицу, размывая кровавые следы на лице. Девушка не знала, куда направляется, но пока это не имело совершенно никакого значения, главное – уйти от погони. Мария резко остановилась и прислушалась, но вокруг царила лишь давящая на уши тишина, отдаваемая в каждом шелесте листьев. Тяжело дыша, молодая женщина опустилась на шершавый камень и, зачерпнув воду из скудного ручья, кое-как промыла раны. Кристин знала, что если бы не остатки меджампирских способностей, давно бы уже умерла от кровопотери. Англичанка, сложив дрожащие алые руки на груди, удобно устроилась на мягком мху, пытаясь бороться с наступающей сонливостью, но не могла. Усталость тяжелым грузом давила на веки, и через несколько минут Мария погрузилась в дремоту.

Девушка резко открыла глаза, вздрогнув от голосов. Где-то совсем близко раздавались шаги железных подошв и громкая брань, перекрикиваемая гул бешеного ветра. Ее нашли… Ругая себя за проявленную слабость, Кристин тихо поднялась с земли и постаралась пробраться в гущу леса, но сухие ветви под ногами предательски хрустели, а сумасшедшее биение сердца и порывистое дыхание, казалось, слышно за мили. Голоса приближались, с каждой секундой женщина все отчетливее чувствовала на запястье ненавистный шприц. Нет, она не должна сдаваться, не должна позволять превращать себя в бесчувственного биоробота, она обязана найти и спасти любимого, где бы он ни находился.

Внезапно раздался оглушительный рев, и Кристин, находясь в полном оцепенении, увидела, как на нее падает огромная сетка. Девушка рванулась в сторону, но переплетенные нити обвились вокруг тела, словно змеи, и стали медленно подниматься, не выпуская из своих «объятий» кричавшую и вырывающуюся жертву, а над головой опять навис этот странный корабль, привезший Марию в Бездну. Дверцы отодвинулись в стороны, и англичанка оказалась на борту.

– Добро пожаловать, – льстиво проговорил мужчина, тот самый, что нашел Кристин возле дома Рэйксейн. Девушка рванулась к двери, но та была наглухо заперта, а внизу простирался Округ: – Если хочешь изуродовать свое прекрасное личико, прыгай. Этой высоты достаточно, чтобы превратить тебя в жалкую лужу крови.

– Чего ты от меня хочешь? Кто ты? – прошипела сквозь зубы девушка.

– Ах, прости, что забыл представиться: Эйнджел Шон, подручный Ригззи Ли и главная «сторожевая собака» Мундибруна, – парень сделал особое недоброе ударение на последнем слова, и Кристин заметила, как его глубокие глаза блеснули вновь той же пугающей злостью. Молодой человек аккуратно приблизился к Кристин и нежно коснулся ее локона: – Они хотят сделать из тебя подопытную, жертву своих беспощадных экспериментов.

– Что? – молодая женщина удивленно убрала руку мужчины: – О чем ты? Разве я нужна им не для превращения в биоробота? – усмехнувшись, Эйнджел молча уставился в окно: – Не молчи! Ты не имеешь права распоряжаться мной! Кто ты такой, чтобы бросать на меня сеть, словно на животное, и насильно заталкивать в свой корабль?! Приземлись, я выйду. Ты меня слышишь?! – мистер Шон медленно, равнодушно обернулся к девушке.

– А ты меня слышишь? Тебя ждет ад в лапах президента и его людей.

– Причем здесь ты? Ах, кажется, поняла: ты строишь из себя моего спасителя? Не старайся понапрасну. Именно из-за тебя та блондинка вообще узнала о моем существовании, – увидев осужденной взгляд парня, Мария резко замолчала, и вдруг до нее дошел смысл его слов: – Подожди, что именно они узнали? – по спине девушки скользнул холодок. Только этого не хватало! Если доктору Ли станет известна правда, пострадает не только Кристин, но и все вампиры, находившиеся даже в прошлом, ибо англичанка была уверенна в одном: эти существа руководят временем и безумно давать им хоть какую-то зацепку.

– Ты не такая, как все. Твоя кровь – это нечто уникальное, и мерзавцы сделают все, только бы узнать страшную тайну. Они охотятся за тобой и уже пошли по следу.

– Почему же тебе не интересна моя тайна? Ведь, раскрыв ее, тебя, я уверенна, ждало бы безбедное будущее. Я ведь лишь дорогой экспонат, необычный товар, на который всегда найдется редкий покупатель, – Мария лихорадочно рассмеялась и уже собиралась нажать кнопку посадки, но Шон крепко схватил ее за запястье, насильно притянув к себе: – Пусти, – прошипела девушка, бесстрашно уставившись в черные глаза мужчины.

– Не пущу, – англичанка, потеряв терпение, резко дернула рукой, и в этот миг корабль заполнено блеклое, голубое сияние: – Что это? – шокировано прошептал Эйнджел, уставившись на маленькое, странное кольцо девушки, от которого исходили матовые волны.

– Я не знаю, это не мое, – Кристин попыталась снять украшение, но молодой человек вновь придержал ее за руку, но в этот раз как-то нежно и робко.

– Господи… Перстень Всех Времен… Благодаря ему ты можешь вернуться в прошлое, на свою родину, туда, где нет беспощадных правил и людей, навеки потерявших сердце. Кристин, – мужчина впервые назвал Марию по имени, и молодой женщине показалось, что Шон прикоснулся к самой душе: – Спасайся, уходи из этого грязного, порочного будущего. Ни у кого не было такой возможности, выбора, а у тебя есть, прими правильное решение. Ты готова погубить свою красоту средь железных машин и за решеткой в клетке, будто необыкновенное животное? Этот мир не для тебя, – девушка судорожно сглотнула, подняв на Эйнджела туманные глаза.

– Ты зря считаешь меня такой чистой. Я сама избрала для себя путь непростого существа, сама соглашалась убивать, на моих руках – кровь, и, поверь, эта жизнь не сломит меня.

– Но тебя, рано или поздно, убьют…

– Я знаю, но есть тот, ради которого я и прибыла в Бездну. Ради этого человека я готова тысячи раз умирать в страшных муках, но смерть для каждого одна, и перед адом я хочу взглянуть в его глаза, почувствовать тепло.

– Твой любимый? – догадался парень, и по его лицу скользнула тень.

– Любимый, мой муж, отец моего ребенка, смысл моей жизни. Я вернусь обратно, только если буду сжимать руку своего избранника, иначе мы оба погибнем.

– Ты не найдешь его здесь, это невозможно, а если и получится, то увидишь вместо возлюбленного бесчувственного робота.

– Для меня это не имеет значения. Я обязана знать, что он жив. И не нужно на меня так смотреть. Я уже жалею, что рассказала тебе.

– Успокойся, я лишь хочу помочь, – улыбнувшись, Шон сел за штурвал, и космический корабль медленно сдвинулся с места. Черные портьеры приоткрылись, и Кристин с содроганием рассматривала серый, холодный пейзаж, расстилающийся вокруг.

– Почему ты спасаешь меня? Зачем? – внезапно спросила Мария, и ее серо-голубые глаза вспыхнули серебристым оттенком слез: – Эти люди – дьяволы. Неужели ты другой?

– Я не знаю, во мне словно смешалось две яростные, непокорные стихии. Каждый миг все внутри содрогается от этой неистовой битвы. Порой хочется разрушать, убивать, уничтожать, а иногда…

– У каждого демона есть своя слабость. Маленькая, хрупкая, нежная, она заставляет тебя меняться, ставит невидимые, но очень крепкие барьеры, ты хочешь поступить опрометчиво, неверно, глупо, но не можешь. Для меня это – любовь, любовь к человеку, в очах которого простирается вечность, – девушка мечтательно прикрыла глаза, но вдруг вздрогнула от резкого толчка.

– Прости, – прохрипел Эйнджел и еще сильнее вцепился ледяными руками в штурвал.

Глава 2

Маленький белоснежный домик с одним единственным окошком, казалось, сейчас просто исчезнет в пожелтевших листьях старого папоротника. Мария с удивлением подошла к густой зелени, не решаясь открыть железную дверь, тонувшую за листьями. Было трудно представить, что это – обыкновенный город, а не дикие, опасные джунгли. Центральная часть Округа хоть немного напоминала продвинутый мегаполис, все остальное просто походило на заброшенные деревни. Кристин, проводя в Бездне все больше времени, не понимала, как люди могут жить в вечных сумерках, окруженные зеленой, чуть ли не живой сеткой.

– Здесь так пустынно, отрешенно, жутко, словно все вымерли. Теперь понятно, почему лишь биороботы могут существовать в таких условиях, – усмехнулась девушка, входя в узкий серый коридор, заканчивавшийся низкой дверью из грубого металла: – К чему весь этот спектакль? Что я буду делать в твоем доме? – недружелюбно бросила Кристин, резко повернувшись к Эйнджелу, ожидаю от него хоть каких-то чувств, но молодой человек вновь лишь мимолетно улыбнулся и зашел в крохотную душную комнату, где абсолютно все пространство занимал стеклянный диван и огромная сенсорная панель на стене.

– Ты говорить разучился? – не унималась девушка и нависла над Шоном, словно статуя, тогда как парень просто уставился в экран: – Весь полет ты просто молчал, а сейчас не обращаешь на меня никакого внимания. Если же ты не хочешь видеть меня, то тогда зачем привел сюда? Не молчи! – мужчина, закатив глаза, наглядно отвернулся от бушующей Марии и приказал встроенному роботу-слуге принести еду.

– Для начала приведи себя в порядок, пообедай, отдохни, а потом уже все разговоры, – тоном строгого родителя приказал Эйнджел. На плазмашете образовалось углубление, и железные руки протянули поднос со странным серым рисом и острым багровым соусом.

– Я не хочу есть, – отмахнулась девушка, хотя на самом деле голод волнами подступал к горлу, но организм Кристин желал не простой каши, а настоящей сочной крови. Англичанка не знала, сможет ли найти в лесах Бездны хоть какое-нибудь животное, но желание охоты бушевало внутри все больше и больше: – Я скоро вернусь, – Мария быстрым шагом направилась на улицу, пока еще до парня не дошел смысл ее слов, но в следующее мгновение Шон был уже рядом, крепко вцепившись пальцами в локоть непослушной девчонки.

– Это исключено, – грозно, словно самый настоящий хищник, прорычал Эйнджел, и девушка, на удивление, почувствовала, как от непонятного страха сжалось сердце. Сейчас молодой человек напоминал Кристин безумного монстра, но разве она сама не была им?

– Ты не имеешь права распоряжаться мной, как вещью. Если я захочу, то выйду через эти двери, и обратно уже, поверь, никогда не зайду, – злобно оскалившись, прошипела англичанка, гневно вырвав руку: – Я сама могу позаботиться о себе, и ты мне не нужен, – слишком резко выпалила Мария, и вдруг заметила, как глаза Шона, казавшиеся просто черной беспроглядной пеленой, приобрели медовый оттенок, а на самом дне заплясали алые искры.

– Не нужен? – механически переспросил парень и моментально отскочил на несколько шагов назад: – Куда собираешься пойти? – уже мягче, и как-то по-дружески, но все же с поддельным интересом, проговорил мужчина. Мария не ответила. Ее взгляд, заискрившийся лихорадочным оттенком, приковался к небольшой табличке, висевшей на стене. Подойдя ближе, девушка, судорожно сглотнув, перечитала написанное: «Приглашаем всех на Великие Состязания наших славных биороботов, которое состоится 15 числа по календарю Коба!» Молодая женщина незаметно улыбнулась, понимая, что в голове уже созрел неплохой план. Пытаясь выдать равнодушие, Кристин обычным тоном спросила:

– Состязание биороботов? Они уже прошли?

– Нет, начнутся через полтора часа. Хм, это поистине деспотичная задумка Мундибруна.

– Почему?

– Какой смысл в этих рекламных афишах, если люди профессора насильно затолкают каждого на Арену? Роботов заставляют показывать безжалостные представления, а простые люди наблюдают с трибун за тем, отчего тошнота подступает.

– Собираются все горожане? – уже настойчивее спросила девушка, едва удерживая внутри радостные вскрики. Не обращая никакого внимания на странное возбуждение гостьи, Эйнджел кивнул: – А почему ты не идешь?

Лицо молодого человека вмиг побледнело, а руки угрожающе сжались в кулаки: – Я другой, эти тираны не могут меня принудить, – Шон на мгновение задумался, вперив пустынный взгляд в надпись, тогда как Кристин, схватив плащ, уверенно бросилась к двери: – Эй, стой, ты не ответила на мой вопрос, – парень с силой прижал Марию к стене, продолжая буравить ее требовательным взглядом. На одну крошечную секунду девушка замерла под натиском мужчины, завороженная его горячим дыханием, скользящим по шее, но, одумавшись, резко дернулась.

– Пропусти меня! Я не обязана перед тобой отчитываться, будто узница! Хватит! Хотя, если ты так хочешь знать правду, я смело скажу, что отправляюсь на Сражение, и ты меня не остановишь! – Эйнджел, покраснев от злости, еще сильнее сжал руки на талии Кристин, и англичанке показалось, что этот сумасшедший ее просто раздавит.

– Ты с ума сошла…, – в не себя от гнева, продолжал бушевать Шон: – Они узнают тебя, схватят и уничтожат! Ты сама идешь в лапы зверя! Говори, что хочешь, кричи, вырывайся, но я никуда тебя не отпущу! – Мария скрипнула клыками от бешеного гнева и ощутила в каждом кусочке тела нарастающую силу. Этот лицемерный выскочка еще неоднократно пожалеет за свои опрометчивые слова. Девушка, словно разъяренная тигрица, оттолкнула молодого человека и с невероятной скоростью выскочила на улицу.

Холодный ветер беспощадно скользил по коже, будто острый шелк, ливень размывал и так ужасные дороги, но Кристин уверенно шла по грязным лужам, промокшая насквозь всего за несколько минут. Девушка отчетливо слышала за спиной быстрые шаги Эйнджела и уже сорвалась на бег, зная, что парень не должен ее догнать. Мария надеялась найти кого-нибудь человека, согласившегося отвести ее на Стадион Сражения, но две огромные трассы, простирающиеся сквозь зеленые заросли, пустовали. Тяжело дыша, англичанка замедлила шаг, и в это мгновение рядом оказался разгневанный Шон. Мужчина, схватив непослушную девчонку за руку, принудил ее остановиться.

– Зачем ты туда идешь? Чего ты добиваешься? – Мария резко вскинула голову и в этот миг ее глаза, словно две яростные молнии, вонзились в Эйнджела.

– Ради своего любимого, и у тебя спрашивать разрешение не собираюсь, – пренебрежительно бросила Кристин. Холодные капли дождя, словно крохотные бриллианты, медленно стекали по лицу девушки серебристыми дорожками, но на дне голубых очей плескалась невыносимая, острая боль, боль от расставания со своей половинкой, со своим избранником, со своей душой.

– Ты надеешься, что найдешь его? Знаешь, Кристин, именно эта любовь и станет твоим концом, – мужчина резко отдернул руку: – За левым переулком увидишь груду военных, они отведут тебя на трибуну. Ну, а дальше…

– Не волнуйся, я больше не потревожу тебя, – съязвила Кристин и помчалась по аллее.

Когда Эйнджел скрылся из виду, девушка впервые за время, проведенное в Бездне, почувствовала странную пустоту внутри, ту, что ощущала, выйдя из корабля. Возможно, взгляд этого наглеца, его низкий пульсирующий голос, решающие и смелые движения скрашивали одиночество Марии, и молодая женщина вдруг поняла, что, отогнав от себя Шона, осталась наедине с разъедающей раной в груди. Маркеллин… Кристин повторяла это имя, будто название сильнодействующего наркотика, помогающего забыться в ярких, лживых красках нереальности.

Смахнув непрошенные слезы с глаз, девушка свернула на узкую каменистую тропу и услышала отзвуки противной музыки, перемешанные с грубыми мужскими вскриками. Значит, Стадион уже близко… Внезапно горло сдавил тяжелый свинцовый спазм, в висках неистово застучало, а тело почти незаметно содрогнулось от молниеносных волн. Мария, пытаясь унять нахлынувшее наваждение, прижалась спиной к каменной рыжей стене, но не помогала. Его голос… Нежный, мелодичный, похожий на тихое пение птиц, он аккуратно коснулся сердца, будто шелк, но через секунду беспощадно сжал в железных объятиях. Кристин понимала, что эта рана в душе слишком велика, и если ей не удастся спасти любимого… Мысли о самоубийстве всегда казались девушке спасательной тростинкой, она до безумия верила, что после смерти приходит покой, всегда, но до момента, когда гибель жестоко задышала в затылок. В одном англичанка была уверенна: она не собирается жить без Маркеллина, хоть в этом мире, хоть в прошлом.

Несмотря на нервную дрожь, скользившую по каждому кусочку тела, Кристин с поддельным спокойствием подошла к группе мускулистых устрашающих мужчин. Безусловно, это простые биороботы, но от их живого испепеляющего взгляда становилось нехорошо.

– Добрый день, – аккуратно начала молодая женщина, но не успела договорить, как гигант грубо схватил ее за руку и потащил за собой. Впереди виднелись огромные трибуны, до отказа забитые кричащими, возбужденными людьми, и Мария не стала сопротивляться, понимая, что идет в правильном направлении. Вдруг девушка резко остановилась, а из груди едва не вырвался хриплый возглас. Совсем рядом находилась белоснежная железная кабинка, объятая дурманящим, отчетливым запахом свежей человеческой крови. Робот, представляя собой просто металлическую машину, интенсивно работал с огромным шприцом, наполняя алой жидкостью все новые и новые пробирки. Люди, растянувшиеся в бесконечную очередь, бледные от страха, протягивали «врачу» дрожащие руки, лишь миг, короткий крик боли, и окровавленная игла вновь опускалась на стекло. «О нет… Только этого не хватало», – пронеслось в голове у молодой женщины, но отступать от задуманного нельзя, да и ее просто не выпустят отсюда. Тем временем, с каждой новой минутой, толпа медленно уменьшалась, еще максимум полчаса – и беспощадный прибор вонзится в вену, показывая очень странный результат: твердая и бесплотная кровь, та самая, на которую охотится Ригззи. Кристин бросила мимолетный взгляд на верхние трибуны и закусила губы от нахлынувшей паники: окруженная охранниками, в центре восседала доктор Ли, облаченная в яркий облегающий костюм, подчеркивающий белоснежные струящиеся волосы и пронзительные змеиные глаза, скользящие по Стадиону с огромной внимательностью. Вот она поворачивается в сторону Пропуска, внимательно осматривает кабинку и людей, живой сеткой окруживших пробирки… Кристин вовремя натянула на лоб капюшон кожаной куртки Эйнджела, свисавшей с хрупкой фигуры бесформенным мешком, но здесь, похоже, никого не волновал внешний вид: все какие-то грязные, замученные, с серой кожей, худющие, одетые просто в рваные лохмотья. Мария вздрогнула, когда над ухом раздался пронзительный крик, и женщина лет сорока, в окровавленной блузке и такой же юбке, сжав дрожащими руками грудь, повалилась на землю, забившись в страшных конвульсиях.

Перепуганные горожане отпрянули от больной, но Мария продолжала неподвижно стоять, наблюдая, как два солдата в белоснежных эластичных костюмах и с огромными стеклянными масками на лицах беспощадно избивают несчастную. Хриплые стоны то возобновлялись, то резко обрывались, и, в конце концов, на площади повисло гробовое молчание. Кристин почувствовала, как по лицу заструились ледяные слезы, все внутри сковал свинцовый спазм, но девушка продолжала молчать, стараясь не выдать бури, разрывающей душу. Окровавленный труп потащили по жесткой траве, и когда суматоха в один миг прекратилась, англичанка расслышала за спиной слабый шепот на средневековом английском:

– У женщины случился приступ, отказали важные органы… Все мы, простые люди, готовимся для трансформации в биороботов, но человек с подорванным здоровьем не может пройти это испытание. Кажется, вонзить шприц в вену очень легко, однако это далеко не так: если над человеком возникла угроза природной, естественной смертью, «операция» невозможна, наниты [6] не подействуют. В этом случаи беднягу умертвляют самыми разными способами, даже простым избиением, а потом перевоплощают. Эта женщина откроет глаза уже в новом облике, но, по – сути, все эти железные существа – давно мертвецы, – когда незнакомка окончила свой щепетильный рассказ, Кристин обернулась и увидела перед собой молоденькую девушку с ужасными отпечатками страданий на лице: кожа, словно на морозе, имела неестественный синий оттенок, под глазами – черные круги, висок и щеки покрыты царапинами и ранами, а само тело, казалось, сейчас просто переломится: – Рано или поздно, но такая участь постигнет всех нас: простых, жалких людишек. Ни мне, изуродованной девчонке из семьи проститутки, ни тебе, высокомерной красавице, некуда бежать. Бездна для всех одна, – невесело усмехнулась горожанка, и ее лицо исказила страшная гримаса запредельной боли.

Кристин лишь судорожно сглотнула, понимая, что ничего не может сказать из-за волн паники и страха, поскольку роковая кабинка была уже слишком близко. Еще несколько человек, и робот потребует крови Марии… Молодая женщина стала лихорадочно оглядываться в поисках выхода, но очередь окружила живая стена из солдат, а дальше простиралась электрическая сетка. Но, возможно, еще есть шанс, крохотный, призрачный, опасный, но единственный. Машина рывком поставила перед собой стекло и пробирку, с невероятной силой сжав в ладонях острую иглу: – Дай руку. Я возьму анализ, и в базу данных будет автоматически передана информация о твоем ДНК, – девушка вскинула голову и стала беспрерывно всматриваться в крошечные глаза железного существа, повторяя одно и то же слово: «Пропусти, пропусти, пропусти…».

– Проходи, – кивнула машина, и Кристин, едва удерживая внутри радостные вскрики, направилась к трибунам, но внезапно услышала за спиной пронзительный хриплый крик, а в затылок брызнули теплые струи крови. Та хрупкая девочка, что всего несколько минут назад рассказывала о жестокой судьбе никчемных смертных, сейчас плавала в луже собственной пролитой жизни, распахнув посиневшие губы в безмолвном крике. Англичанка бросилась к убитой, но двое мускулистых мужчин заломили ей руки за спину и насильно принудили опуститься на колени. Кристин попыталась использовать силу, но просто обмякла на земле, чувствуя, что гипноз окончательно истощил ее.

– Тебе плохо? – Мария медленно открыла глаза, услышав язвительный вопрос: над девушкой нависала ненавистная Ригззи, расплывшаяся в презренной улыбке: – Не получилось убежать? Знай, это только начало, поскольку я устрою тебе такие муки… Но есть спасение: расскажи все, что знаешь, и умрешь тихой смертью, – притворная любезность вмиг исчезла из голоса доктора Ли, уступив место звенящему гневу.

Кристин, с трудом приподнявшись на локте, слабо улыбнулась: – Делай, что хочешь, разрезай меня на куски, жги раскаленным оружием, я все равно не скажу тебя правду. А знаешь почему? – девушка дерзко взглянула в потемневшие от злости глаза блондинки: – Ты недостойна этой правды, ибо являешься просто мелкой, жалкой змеей, обязанной выплескивать свой яд на любую попавшуюся жертву только потому, что тебе так приказал профессор.

– Тащите ее на Стадион, – прошипела женщина, и, круто развернувшись на каблуках, пошла прочь. Мария попыталась вырваться, но бессильно повисла на руках солдат, позволяя им усадить себя на жесткое высокое кресло и защелкнуть на запястьях железные оковы. Когда мутная пелена постепенно развеивалась перед глазами, Кристин поняла, что находилась на самой высокой точке трибуны, а внизу простиралось поле, отгороженное устрашающими острыми символами. Вдруг раздался противный скрип, противоположные вороты распахнулись, пропуская целый отряд военных, в центре которых горделиво шел какой-то старик в белоснежном кожаном плаще. Все, как один, вскочили со своих мест, припав лбами к перилам в знак высшего уважения, лишь девушка неподвижно сидела, с безграничной ненавистью всматриваясь в морщинистое лицо профессора.

– О, жители великого Округа, я – почтенный президент Бездны, профессор Мундибрун, своей высшей властью открываю двадцать пятое Состязание! И победит сильнейший! – воцарившуюся тишину разрезали радостные крики и две огромные портьеры приподнялись, открывая зрителям будоражащую сцену: на острых камнях лежала бесчувственная девушка, с кровавыми потеками на лице, одетая в серое, грязное, рваное платье. Казалось, несчастная умерла, но внезапно она открыла глаза, и, пошатываясь, поднялась на ноги. В очах девушки горел сумасшедший страх, лицо исказилось от паники, но бедняжка не пыталась сбежать, а лишь безмолвно прижалась спиной к каменной стене. Воздух словно сбился в комок, замер в ожидании чего-то страшного, как и зрители. Лишь миг, и девушка, согнувшись, будто от пронзительной боли, медленно осела на землю, а по груди заструились алые капли. Стрела… У нее прямо из шеи торчала огромная металлическая стрела! Раздались одобрительные вздохи, только Кристин непонимающе наблюдала за этой жестокой сценой. Жертва задрожала, и, распахнув губы в беззвучном крике, с силой вырвала оружие. Вновь поток одобрительных свистов, но, что дальше? На поле вышли три обворожительных молодых мужчины, и только их пустой ледяной взгляд указывал на сущность биороботов. И тут побледневшая девушка не сдержалась. Словно маленький, напуганный зверек, она, опустившись на колени, забилась в угол, сглатывая слезы, перемешанные со свежей кровью. Увы, прибивших это не остановило: руки, затянутые в тяжелые перчатки, потянулись к несчастной и несколько секунд просто скользили по очертаниям хрупкого тела, видневшегося через шелк одежды, но потом резко сорвали платье. Совершенно обнаженная, девушка легла на песок и развела руки в сторону, крепко зажмурившись, тогда как биоробот с высоты бросил в нее осколок. Стекло впилось в тело немного выше пупка, обагряя живот теплой жидкостью, но это было только начало ада… Впереди – самый беспощадный этап зверских Сражений.

Мария больше не могла смотреть на мучения несчастной, и попыталась приподняться, но спинка кресла обдала сильным электрическим разрядом, давая понять, что следующая волна тока окажется смертельной, если «непокорная девчонка» не успокоится. Тем временем в жертву летело все больше и больше осколков, а она сама уже неподвижно замерла под острым «дождем». «Но это ведь не битва, а просто казнь слабой девочки», – пронеслось в голове у Кристин. Но в одно мгновение все резко прекратилось. Железнотелые, рывком приподняв умершую, вонзили ей в запястье шприц. Трансформация… Они просто умертвили женщину на глазах у всех, сделав из этого представление, а сейчас начнется уже само Сражение. Англичанка зажмурилась. Она знала, что последует дальше: хрупкая брюнетка станет сражаться с мускулистыми гигантами, а осколки из окровавленного тела никто не вынимал… Желудок предательски сжался, но не из-за отвращения. Кровь… Ее так много, она свежая, ароматная… Нет, только не сейчас! Мария знала, что если не выдержит и наброситься на девушку, все поймут, кто она на самом деле, но жажда не слушалась. Ледяной пот заструился по вискам, горло вновь сковал свинцовый спазм, а ненавистная сила наполнила каждый кусочек тела. «Любимая, не надо», – вдруг раздался такой приятный, до боли знакомый, родной голос, нежный, мелодичный, теплый… «Маркеллин…», – ледяная слеза скатилась по щеке. «Найди в себе силы противостоять голоду, иначе мы все погибнем… Не думай о ее крови, не смотри, почувствуй себя просто человеком. Умоляю», – неожиданно по стене скользнула его тень, близкая, живая, тень, до которой захотелось прикоснуться. Не обращая внимания на бешенные разряди, и, разорвав наручники, Кристин вскочила с кресла и с невероятной скоростью помчалась по Стадиону. Упав на колени, девушка прижалась к холодному, безжизненному бетону, но видение сразу же исчезло, зато на плечи легли его мягкие ладони. «Где ты, мой любимый? Я найду тебя, спасу, пусть даже ради этого придется пережить все муки ада», – рыдания сотрясли грудь Кристин, слух резанула ругань Ригззи и близкий топот железных подошв, но англичанка не вставала, не пыталась сбежать. Постепенно все звуки смешивались в глухой, пресный перезвон и только его голос касался ушей, завораживал, забирал в свою глубину… Умирать на руках у любимого – разве это не лучшая смерть, разве это не прекрасно?

Глава 3

Темнота… Матовая… Приглушенная… Отдающая запахом пустоты… Ее было много… В каждом оттенке… В каждом кусочке… В каждом прожитом дне… Оказывается, смерть – это совсем не та алая, багровая пелена, не свежая кровь, не крики, суматоха, боль, конвульсии, страдания… Нет… Смерть – это тихое, удушающее покрывало, саван, сотворенный руками печального мастера. Вы думаете, умирать страшно? Нет, совсем нет… Страшно открывать глаза и понимать, что умерла частичка твоей души…