Сполох и Шторм. Книга 1 бесплатное чтение

Редактор Анастасия Ясько

© А. Эйс, 2018

© Т. Беллис, 2018

ISBN 978-5-4490-0731-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Посланник

– Ты совсем охренел?!

Сполох вынырнул из-за кочки, мокрый, грязный и злой. Только что в грязь его самым наглым образом толкнули, да с такой силой, что он не сразу очухался.

Перед ним оказался мелкий, на вид совсем еще зеленый пацан из светлых. По человеческим меркам ему дали бы лет пятнадцать, а то и семнадцать, и среди людей он считался бы вполне взрослым, да и сил у него было куда больше, чем могло показаться на первый взгляд. Мальчишка трясущимися руками пытался быстро призвать что-то ударно-боевое. В полумраке Тени1 его было отлично видно за пару тысяч шагов вокруг. Он горел. Свет ровным куполом расходился от него во все стороны.

Перед пареньком булькало небольшое, по меркам местного мира, болото. С другого края, прямо по черной воде к нему, ускоряясь и радостно поскальзываясь на кочках, несся тролль2. В идущих от мальчишки вспышках света, непривычно яркого для этого места, особенно выделялись тролльи блестящие когти, зубы, бугристая серая кожа и мелкие косые глазки, – само очарование, размером с небольшую гору.

– Хватит! Перестань! Ты его приманиваешь, идиот!

Сполох орал на светлого, успевая параллельно отряхиваться и поднимать собственную температуру тела, чтобы быстрее высушить одежду. Одновременно он примеривался отвесить мальчишке отрезвляющий подзатыльник. Свет, окружающий незваного гостя, в теневом мире был концентрированным, плотным и полностью осязаемым. Эта мерцающая масса, больше похожая на взвесь, лишь обожгла ладонь Сполоха, пробежав по руке неприятным зудом, а мальчишка, ничего не соображая, стал гореть только ярче.

Вообще-то тролли – существа спокойные и где-то даже мирные. Агрессивными они становились только в ответ на чужую враждебность. Отсутствие развитого интеллекта сделало бы их достаточно уязвимыми, если бы не их отталкивающе-страшный вид, ничем не пробиваемая шкура и полное поглощение ими чужого силового влияния. Точнее, не то чтобы совсем полное: эффект от воздействия на них порой был, но совершенно непредсказуемый и, по большей части, опасный. В общем, троллей старались не трогать и на пути у них не вставать.

Этот экземпляр, видимо, пасся спокойно где-то неподалеку в поисках пропитания, – тролли обожали больших болотных слизней. Точнее, по сравнению с основной частью обитающих здесь разумных существ, они были большие. Для троллей – слизни как слизни, чуть больше их пальца в длину и в два раза шире. Непонятно, что происходило в голове мальчишки, но светлый зачем-то привлек внимание полдничающего тролля и продолжал активно ему сигналить всем собой.

Тролль, как намагниченный, шел на этот свет, растопырив лапы и счастливо оскалившись. По мере приближения стало слышно, как он утробно рычит. В низких звуковых перекатах Сполох отчетливо различал восторженное: «светлячок!».

Неадекватный светлый и восторженный тролль. Меньше всего Сполох хотел бы видеть такую компанию на своей территории. Связываться, впрочем, тоже не хотелось, но… Тролль уже близко, растопчет светлого придурка и будет тут топтаться до тех пор, пока не поймет, что шел зря, потом логично обидится и перевернет всю округу, вымещая обиду на ландшафте. Давным-давно притащенный сюда дом, больше похожий на невнятный шатер, наверняка не выдержит тролльих плясок. Точнее, сама палатка выдержит, а вот содержимое…

Появившийся на горизонте второй тролль решил сомнения Сполоха. Сотворив яркую искорку-манок и пустив ее бежать вдоль болота в пустошь, он схватил ненормального светлого и развернул к себе.

– Смотри на меня! – четко скомандовал Сполох. Парень моргнул, отвел панический взгляд от тролля и залип на черной кляксе, причудливо извивающейся у него перед лицом. Еще одна уловка Сполоха для отвлечения внимания. Работало всегда безотказно. Пульсация кляксы входила в резонанс с жертвой, и на несколько мгновений практически любое существо переставало видеть что-либо вокруг. Осечки у Сполоха были лишь дважды. И оба раза «с крючка» срывались темные собратья. Со светлыми проблем пока не было.

Окончательно успокаивать мальчишку, чтобы перестал шпарить по Сполоху, не было времени. Внимание уже было захвачено, осталось захватить самого светлого. Изъять из верхнего слоя Тени и провалиться вместе с ним глубже.

Раньше Сполох не смог бы представить, что тащит кого-то к себе, в свою пещеру, в глубокие слои, но ситуация была уж очень нестандартной. Попасться под лапы троллей совсем не хотелось, а надежда на манок была довольно призрачной. Сколь бы тупыми ни были любители слизняков, они запомнят место, откуда исчез «светлячок».

Тень легко приняла в себя темный сгусток с изредка прорывающимся сквозь него светом.

Ощущение падения длилось недолго.

***

Шторм с удовлетворением рассматривал необычный предмет, лежащий на ладони. Этот артефакт в процессе исследований кто-то назвал «восьмеркой» из-за количества функций, которые он якобы мог выполнять. Большинство предполагаемых возможностей не подтвердилось, а название было странным и нелогичным, но приклеилось намертво, да так и осталось.

Активированная «восьмерка» напоминала то ли микро-звезду с протуберанцами на поверхности, то ли проявленный сгусток силы. Она или плавно, или резкими всплесками меняла цвет от кромешно-черного к ослепительно-белому. В неактивированном виде этот предмет и вовсе представлял собой серый камень, напоминающий морду неизвестного зверя.

Предварительная работа была окончена. Артефакт, согласно исследованиям, мог служить концентратором вероятностей и работать со временем. О дополнительных функциях, которые Шторм открыл случайно и до конца еще не изучил, он предпочел пока умолчать.

Можно было сворачивать дела и возвращаться в Свечение3. Сколько времени он провел в Тени? Неважно. Много. Он отправился сюда почти исключительно ради изучения «восьмерки», которое невозможно было провести в Свечении, откуда Шторм был родом. Более того, не так много светлых, впрочем, как и темных, могли взаимодействовать с камнем и изучать его. Артефакт отзывался не всем.

Добровольно поселиться в Тени, будучи светлым, – на такое отваживались немногие. Нужно было иметь поистине безупречную репутацию, чтобы после возвращения из теневых миров не ловить косых взглядов от соотечественников. И Шторм такой репутацией как раз обладал. Что он предложил создателям теневого мира и почему те позволили ему отстроить громадный замок на участке, принадлежащем теперь светлым, знали только сами Созидающие и Шторм. Доступ на его территорию для темных был закрыт. Точнее, проникнуть-то туда было можно как с воздуха, так и через стену, вот только тех, кто входили туда со злым умыслом, больше никто никогда не видел. Постоянная зачистка велась и вокруг замка. С какого-то времени территорию стали обходить стороной даже самые глупые жители Тени.

Шторм встал, убрал «восьмерку» в металлическую шкатулку, а затем в тайник и поставил на него магическую завесу. Никто из посторонних не имел в данный момент доступа к камню, но светлый считал, что лучше быть аккуратным в таких вещах, чем обнаружить, что ценный предмет бесследно пропал.

Оставалось дождаться посланника из Свечения. Он должен был прибыть сегодня и передать известие о том, что все формальности улажены, проект принят, и Шторма отзывают домой. Светлый знал, что в местном мире ходят слухи, будто его изгнали свои же, поэтому вернуться хотел с триумфом и лишь после официального подтверждения, что его ждут, и ждут со всеми положенными ему почестями.

Почувствовав появление посланника, Шторм удивленно взглянул в окно. Прибытие ожидаемого гостя случилось вовсе не в пределах стен замка, как предполагалось, и куда легко открывался переход прямо из Свечения. Судя по ощущениям, появился тот где-то очень далеко, на болотах. Это было вопиющим нарушением приличий и логики. Добираться от болот до замка было не то чтобы сложно, но долго и неудобно. Да и небезопасно. На болотах обитали тролли и один невнятный темный, с которым Шторму довелось пару раз мимоходом пересечься.

Выйдя из кабинета, он позвал начальника охраны замка, самого надежного из своих подчиненных, Севера. Имя которого звучало на языке Свечения очень странно: «Самое холодное место среди миров», но более подходящего перевода на общий образный язык не имело. Вскоре тот отправился на болота с запасом медикаментов, – на случай, если с посланником что-то произошло. А Шторм начал готовиться к официальному приему.

Спустя недолгое время случилось еще более странная вещь. Ощущение присутствия гостя пропало, как не было. Вернувшись, Север подтвердил, что никаких следов светлого на болотах не обнаружено. Зато там расхаживала стая троллей, состоящая из двух штук.

События неприятно озадачивали. Если бы посланник погиб, Шторм бы это почувствовал. Но гость действительно просто исчез. Улетучился. Испарился. Фон4 мог пропадать так лишь в единственном случае, – если его владелец вновь открыл переход и ушел туда, откуда прибыл.

Неужели Свечение решило поиграть со Штормом в какие-то странные игры? Или посланник заблудился? Или? Или что?

Оставалась надежда, что произошло какое-то недоразумение, и официальное приглашение все-таки доставят. Шторм решил немного подождать.

***

Пещеру, в которую попали Сполох со спутником, сложно было назвать большой. Помещение было явно натурального происхождения. Узкая ровная площадка посередине и два тупика, расположенных друг напротив друга. Ни входа, ни выхода. Потолок ближе к этим тупикам становился ниже, и в них можно было забраться разве что ползком. Неровные стены, запыленный в мелких камешках пол, часть стен в потеках воды, остальная будто взрезана блестящими полосами.

– Отпусти! – внезапно завопил светлый и начал выдираться из окутывавшего обоих плотного черного кокона. Сполох по инерции притянул его к себе, затыкая рот и складывая текучие ленты над головой жертвы, но потом будто опомнился, распустил кокон на отдельные фрагменты, и они медленно растаяли в окружающей темноте.

Светлячок уже не горел, хотя света от него все еще было излишне много.

Отзываясь на световой импульс, по периметру стен вспыхнули светильники, стоящие на узком горизонтальном выступе на небольшой высоте от пола. Заметались под потолком мелкие крылатые твари.

Сполох недовольно морщился, сдирая с ладоней и с лица обожженную кожу. Куски ее, оказавшись на полу, сначала скручивались, а потом расползались черной густой жидкостью и впитывались в поверхность, оставляя едва заметные пятна. Если приглядеться, таких пятен, маленьких и побольше, было очень много по всей пещере. Сполох регулярно уходил в это уединенное место, чтобы восстановиться не только после близкого «знакомства» со светлыми, но и после не особо удачных стычек со своими соплеменниками. Особенностью пещеры было то, что ее стены и пол, с включениями тонких блестящих полос в структуре камня, всегда были теплыми. И аккумулируя в себе это тепло, Сполох восстанавливался быстрее и легче, чем просто в Тени.

Пропав в узкой части пещеры, будто нырнув в глубину темной ниши, он раздраженно буркнул:

– Тут можешь беситься, сколько влезет, – а сам уютно устроился в мягких кольцах черных лент, продолжая с легким презрением вполглаза наблюдать за внезапным гостем. Сам он недоумевал, что же его остановило и не дало присвоить себе практически беспомощного светлого сопляка. Сполох вспомнил, что вкладывали в слово «присвоить» сами светлые и усмехнулся. Нет, он не собирался оставлять мальчишку жить у себя в пещере. Также это не означало, что темный прибьет его и будет использовать тело в своем жилище в качестве детали интерьера. В понимании Сполоха «присвоить» означало попросту сожрать, но не для того, чтобы насытиться, а чтобы сделать присвоенное частью себя. Это было оправданно и даже выгодно – некоторыми свойствами и способностями присвоенных ранее сущностей Сполох пользовался и поныне.

Светлячок потихоньку успокаивался, приглушая свечение, настороженно оглядывался, глупо и наивно хлопая голубыми глазищами.

– Спасибо, – неожиданно пролепетал он, опускаясь на пол, – Он бы меня убил.

– Ты еще больший идиот, чем кажешься на первый взгляд, – резко ответил Сполох. – Чему вас только старшие учат?

Светлый сник.

– Я еще не учусь, – тихо прошептал он. – Только готовлюсь.

У Сполоха округлились глаза, он всем собой выражал удивление и шок, которые не укрылись от Светлячка. Мальчишка сразу смутился и постарался отодвинуться подальше, чуть ли не забившись боком в противоположную нишу.

– Так какого тебя понесло в Тень без сопровождения? – тихо порыкивая, поинтересовался Сполох.

– Я ошибся, – светлый втянул голову в плечи и зажмурился, набирая при этом мощность свечения. Несколько крылатых тварюшек подлетели поближе и стали заинтересованно кружить рядом с ним. – Ошибся при входе и попал непонятно куда. Один.

Сполоху очень хотелось подойти и врезать глупому мальчишке как следует. Но вылезать из своего угла было откровенно лень, да и с большинством светлых метод силового убеждения не работал. Они, наоборот, начинали дурить хуже прежнего. Это он на практике понял совсем недавно и пока что знания были свежи.

– Ошибся при переходе, потерялся, запаниковал, привлек внимание тролля… Да, сегодня точно не твой день, – неискренне посочувствовал он светлому.

Светлячок пристыженно спрятал лицо в ладонях, иногда вздрагивал, да и вообще не нравился Сполоху. Хоть гореть перестал, и то хорошо.

Крылатые тварюшки оставили его и тоже слегка успокоились, основной массой расселись вокруг источников света, растопырив смешные когтистые крылья. Теперь их группки напоминали резные фонарики. Освещение приглушилось до еле различимого полумрака, только мальчишка выделялся ярким пятном.

– Это все моя вина, – тихо начал Светлячок, будто разговаривая сам с собой. – Ты не обязан был меня спасать.

По правде говоря, думал Сполох вовсе не о светлом дурачке, а о своей территории и целостности имущества, но говорить об этом уж точно не стоило. Впервые он ощущал себя в роли благородного спасителя, и ощущения ему не особо нравились – будто накладывали определенные обязательства.

– В следующий раз, когда видишь тролля – прячься, а не свети во все стороны. Они же тупые, но, как и эти пещерные обитатели, – он указал на тварей, сидящих на выступах вокруг, – любят свет и тепло. И вообще, светиться в Тени – последнее дело. – Не ожидая от себя такого красноречия, Сполох озадаченно замолчал.

Светлячок повернул в его сторону кислую мордашку, недоверчиво посмотрев на темного, будто обдумывая, стоит ему верить или нет. Непонятно, что он видел в темноте, скрывающей Сполоха. И видел ли вообще хоть что-нибудь, но кивнул.

– Хорошо, – ответил он неохотно. Не поверил, но к сведению принял. Запомнит уж точно, и проверит при случае.

– Ага, – согласился Сполох, – А пока придется тут пересидеть.

Светлый кивнул еще раз.

Сидели молча. Светлячок понемногу освоился и подполз к сухому участку стены, со смесью брезгливости и жалости рассматривая живой крылатый «абажур» вокруг ближайшего светильника. Наверняка на взгляд светлого эти существа были мелкими, темными и уродливыми. А вот Сполох считал иначе, наблюдая, в свою очередь, за мальчишкой. Тот казался обычным. Классический светлый, у которого внешний вид четко отражал внутреннюю структуру. Правильный, без изъянов и перекосов, с еще по-детски круглой моськой и золотистыми глупыми кудряшками. Скучный. Сполох нередко общался со светлыми, но предпочитал иметь дело с теми, кто не обладал идеальным соотношением внешней и внутренней структуры. С ними почему-то было проще. И интереснее.

– Это твой дом? – вдруг нарушил молчание Светлячок. Сполох заметил, что сидеть в тишине его напрягало.

– Не совсем.

Помолчали еще немного.

– Долго еще ждать?

Вот ведь неугомонный.

– А ты куда-то торопишься? – Сполоху не хотелось признавать, что он потратил очень много сил на то, чтобы удержать и утащить с собой светлого, а вот восполнять ресурс5 за счет него не стал, возможно, зря. Захоти сейчас Светлячок его убить, наверное, даже смог бы. Правда, выбраться самому у него в любом случае не получится, но когда такие мелочи останавливали светлых?

– Не знаю. Меня, наверное, уже ищут.

Сполох насторожился.

– Ищут пропавшего в Тени? А… А ты, вообще, кто?

По мнению Сполоха, потерявшийся необученный светлый мальчишка в Тени автоматически приравнивался к трупу. О том, что Светлячок может оказаться кем-то важным, Сполох старался не думать.

– Меня зовут…

Изначальный язык Свечения напоминал их музыку. Заунывные журчащие звуки, трели, переливы.

– Постоянное перемещение воды… Поток? – с некоторым затруднением перевел Сполох на более привычную общую речь.

И светлые, и темные когда-то очень давно договорились использовать образный язык, отражающий основную суть сказанного, но более упрощенный и имеющий гораздо меньше нюансов, чем языки Свечения и Тени. Он был настолько легкий и простой, что практически полностью вытеснил изначальные способы общения и позволил доносить смысл фраз друг до друга без переводчика.

– Ну да, – смутился светлый. – Примерно. Скорее часть потока, в смысле течения. – И тут же вопросительно уставился на Сполоха.

– Я вообще-то не это имел в виду, ну да ладно.

Язык Тени был сродни тихому шепоту, переходящему в неразборчивый шум и грохот, словно сход лавины. – Короче, Сполох. Типа вспышки и крупной неприятности одновременно.

– Странное имя для темного, – заметил Светлячок.

Сполох хмыкнул. Имя он себе подобрал сам. Можно сказать, для внешнего пользования. Так получилось, что имя от рождения он если и имел, то не помнил о нем. Он вообще мало помнил о себе и не очень стремился узнать прошлое, а называться Сполохом его вполне устраивало.

– Так, может быть, уже можно выбираться отсюда? – как можно дружелюбнее произнес Светлячок.

То, как он неумело уводил разговор в сторону от темы его поисков, забавляло. Сполох улыбнулся. Пожалуй, мальчишка начинал ему немного нравиться. Прислушавшись к темноте, он понял, что на поверхности тихо, да и силы вернулись в достаточном объеме, чтобы подняться на нужный уровень Тени. Также появилась надежда, что обратной дорогой Светлячок не станет жечь ему рожу и не придется тратиться еще и на восстановление своего «неотразимого» лица.

– Можно попробовать. Иди сюда. Не брыкаться, не светиться и не вопить, – проинструктировал Сполох.

Светлый подходил неохотно, видимо, его совсем не впечатлило путешествие в пещеру. Или наоборот, слишком впечатлило. В итоге Сполох просто резко дернул его за руку на себя, отчасти еще и для того, чтобы посмотреть на реакцию. Растерянность, возмущение, смирение со своей участью. Тем не менее, Сполох оценил усилия Светлячка, который сдержался и промолчал, ничего не высказав на такое обращение, даже светиться не начал.

Из тьмы за спиной Сполоха соткались ленты, и он привычно расслабился, позволяя им переплестись и создать вокруг неровную сферу. Светлячок, наоборот, напрягся, вцепляясь в Сполоха, как в спасательный круг. Его слабое свечение терялось в матовом мраке сферы. Создавалось впечатление, что не существует рядом чего-то вещественного, что вокруг только бесконечная пустота, темный провал.

На выходе в верхнем слое Тени их уже ждали. Было очень раннее утро. Местное слабое бледное светило только выползло из-за горизонта и слегка подсвечивало встречающего с правой стороны. Сполох навскидку по фону опознал ранг ожидающего. Это был, скорее всего, хранитель из ближайшей к Тени части Свечения. Там были такие – пара десятков защитников непонятно чего, скорее временная преграда для возможного нападения и показатель статуса светлого мира, чем реальная угроза. Правда, Сполох до этого ни одного из хранителей близко не видел и дела с ними не имел. Этот для светлого был совсем неприметным, невыразительным. Не спасала даже явная рыжина и короткая бородка. Хранитель оказался еще более правильным, чем Светлячок. Никаким. Он сдержанно кивнул в знак приветствия, не дергался под пристальным изучающим взглядом Сполоха, и в целом его напряжение выдавали только скованная поза и редкие скупые жесты. С таким, пожалуй, лучше не шутить, он юмора не оценит и не поймет, скорее всего, начнет сразу драться. Сполох легонько подтолкнул виновато жмущегося к нему мальчишку в сторону хранителя.

– Ну, ты чего, смотри, за тобой пришли.

Светлячок кивнул и медленно поплелся к встречающему.

– Что произошло? – скупо поинтересовался хранитель, обращаясь неизвестно к кому.

Сполох предпочел бы отмолчаться и не участвовать в выяснении отношений между светлыми.

– Это я виноват… – начал Светлячок, и по его тону стало понятно, что он выложит все, что нужно и не нужно.

Сполох скрежетнул зубами.

– Да, тут тролли паслись и его заметили, вот.

Он широким жестом обвел изрядно перекуроченную землю. От его шатра, разумеется, почти ничего не осталось, что никак не прибавляло хорошего настроения. Впрочем, подробно описывать чужую глупость, то, какую это несло угрозу, и свои действия в сложившейся ситуации, он не видел смысла. Незачем этой бледной моли знать лишнее.

– Ясно, – хранитель передернулся. К счастью, уточнений не потребовал и вопросов больше задавать не стал.

– Отлично, – радостно оскалился Сполох, – Тогда можете топать к себе.

«Отлично» не получилось, и светлые к себе как-то не торопились. Светлячок молча стоял с опущенной головой, всем видом подтверждая свою вину, а хранитель, застывший в неудобной позе, так же молча наблюдал, как темный пытается выковырять из земли фрагменты родного обиталища.

А Сполох молчал из вредности, чувствуя, что светлым что-то от него надо. Вот пусть сами и думают, как начинать разговор. Прогнать их он всегда успеет, а вот узнать, чего они тут стоят и что хотят, было интересно.

Он медленно гулял по рытвинам с видом прожженного падальщика. Конечно, можно было расчистить и выровнять местность довольно быстро, используя собственный ресурс и грубую физическую силу, и даже «шатер» реанимировать, но при светлых начинать восстановительные работы не хотелось. Да и сил было не так уж много. И, в конце концов, это вина мальчишки, что Сполохов чудесный домик растоптали тролли, вот пусть как следует проникнется своим недостойным поведением.

Сполох приподнял край плотного полога, потер его тыльной стороной ладони и присмотрелся. Тонкий узор едва заметных глазу венок тек справа налево, значит «вход» справа. Вообще-то «шатерчик» очень и очень давно был желудком дракона. Старую, давно издохшую безголовую тушу Сполох нашел когда-то на окраине соседнего мира. Голову то ли откусили, то ли намеренно отделили, шкуру точно срезали мародеры, – на стыках с хребтом были заметны характерные неровные и не особо аккуратные зарубки. Мясо и внутренности ссохлись. Драконы не разлагались, как прочие приличные существа, а их останки не жрали даже самые всеядные твари. Сполох долго бродил возле остова из костей и ошметков плотной, но удивительно легкой плоти, обдумывая, что именно из этого добра может на что-нибудь сгодиться. Когти у трупа давно уже изъяли. Та еще задачка, без специального оружия ни от живого, ни от мертвого дракона ни кусочка не оторвешь. Кроме когтей этих тварей, мало что может пробить драконью шкуру. Сполох уходил и возвращался снова, смотрел, прикидывал, и все отчетливее понимал, что купить или выменять нужное оружие, а тем более драконий коготь, ему не светит. В один из таких визитов он просто полез внутрь скелета и от души поблагодарил свое везение. Под кучей внутренних органов между пластами практически окаменевшего мяса обнаружились два осколка ребра. То ли в какой-то стычке дракона так хорошо помяли, что раздробили кость, то ли при разделке случайно зацепили, но рыться в еще влажном ливере побоялись: у драконов имелась куча уникальных органов с едким горючим и просто опасным наполнением. Со временем все это добро растеклось и улетучилось, а осколки костей остались нетронутыми.

Один осколок Сполох благополучно продал, а из второго заказал на вырученную сумму отличный кинжальчик. Не коготь, конечно, ценители сразу увидят разницу, но по характеристикам ничем не хуже. По крайней мере, отделить желудок – легкий, прочный, непромокаемый и устойчивый к агрессивной среде мешок приятного сиреневого цвета – получилось без особых усилий. Из него вышло прекрасное жилье. При наступлении крупной неприятности, например, нападения, наводнения, землетрясения и прочих непредвиденных обстоятельств, в нем можно было отлично замуроваться. Сполох предусмотрительно сделал оба выхода закрывающимися. Самым простым способом, с помощью затягивания веревками из драконьих жил.

В случае чего выкурить поселенца из его жилища будет невозможно, – мало кто вот так запросто таскал с собой оружие, способное ранить дракона, а обычные клинки «шатерчик» проткнуть не могли. К тому же желудок не горел, не тонул и не пропускал силовые удары. Очень удобная штука. Жаль, если законопатиться от души, то воздух он тоже не пропускал, и сидеть в нем дольше половины дня было чревато.

Когда хранитель отмер и приблизился, Сполох от неожиданности чуть не отпрыгнул от него шагов на пять. Уж очень суровое было у светлого лицо.

– Ты проводник, – хранитель ткнул в метку на тыльной стороне кисти Сполоха.

– Проводник, – не стал тот отпираться.

– Мне… Нам нужно пройти через столицу в другую часть этого мира. К своим.

Сполох заинтересованно приподнял бровь.

– Так вы тут целой делегацией, что ли, бродите?

– Это не твое дело. Возьмешься?

Делегация светлых в Тени. Скорее всего, неофициальная, раз Сполох о ней впервые слышит. Он, конечно, давно не был в более густонаселенных местах, а в столицу мира и вовсе старался не соваться, но такие новости мимо него точно бы не прошли. Конечно, он возьмется! Как только поторгуется как следует.

Светлый согласился на тройной ценник без возражений и протянул небольшой сверток из недорогой ткани. Продемонстрировав второй такой же сверток, он убрал его обратно в складки одежды, сказав, что окончательный расчет проводник получит в конечной точке, когда выполнит свою работу. Обнаружив в качестве оплаты очень привлекательные прозрачные граненые камешки, Сполох понял, что продешевил.

– В чем подвох? – серьезно спросил он хранителя, разминая сведенную судорогой сделки ладонь.

– По тому пути, где я прошел сюда, теперь идти нельзя, – спокойно ответил тот, а Сполох подавился воздухом. Вместе с фразой у него в голове сформировалась картинка, которой щедро поделился светлый.

Судя по скинутой им только что информации, самая простая, спокойная и легкая дорога до столицы, где находились точки схождения путей, была разрушена.

– Ты… уничтожил дорогу? – хвататься за голову было поздно, сделка подтверждена, легко теперь не отделаться. – Зачем?

– Там были тролли, – пояснил хранитель таким тоном, будто это все объясняло.

Сполох почему-то сочувственно посмотрел на мелкого светлого парнишку. Внезапно пришла мысль, что Светлячок являлся кем-нибудь из важных персон, но идея была откровенно бредовой, и ее смело можно было выкинуть из головы подальше.

– Ладно, хорошо. Пойдем в обход.

Отвернувшись, Сполох не увидел, как хмурая сосредоточенность на лице хранителя на мгновение сменилась на выражение необъяснимого облегчения.

Провести светлых в этом теневом мире так, чтобы они не привлекли внимания недружелюбных местных обитателей, было немного проблемно, но не сказать, что совсем невыполнимо. Как и в большинстве миров, близких к Свечению, здесь существовали безопасные чистые пути. Прямые и понятные, специально сделанные под светлых. Один из таких путей как раз разрушил прибывший за мальчишкой хранитель.

Миров Свечения под боком было полно, их жители таскались по чуть ли не единственному пограничному теневому миру, где сейчас и обитал Сполох, толпами. С ними была устная, но все-таки договоренность о ненападении, поэтому они и без сопровождения вполне могли ходить, где им вздумается. Впрочем, в не очень законных и более запущенных случаях имелись извилистые тропки, на которых соблюдались правила «не нападай совсем уж без причины». Также существовала гильдия проводников, берущихся за небольшую (или внушительную) плату, провести кого угодно куда угодно. Даже в миры глубокой Тени, в которые обычным светлым лучше не соваться без серьезного оружия, да и необычным с оружием тоже не всегда безопасно.

Окинув еще раз взглядом нанимателей, Сполох определил, что хранителя смело можно вести прямо по средней Тени, пару недель точно. Этот осилит дорогу, и будет держать себя в руках. По крайней мере, постарается. Хотя, если вспомнить разрушенный путь, Сполоху сильно повезет, если этот светлый не разнесет по дороге еще что-нибудь важное или нужное.

Мальчишку вести по Тени не хотелось совершенно. А вариант оглушить и тащить в качестве поклажи хранитель почему-то не одобрил.

Мир, который Сполох облюбовал себе в качестве дома, был по-своему уникален, включая в себя чуть ли не все уровни Тени, от самых верхних до средних слоев6. Точка, которую светлый обозначил, как конечный пункт назначения, считалась крайне неудобной, а уж из болотца Сполоха и вовсе быстро без проблем туда было не добраться. Местные назвали эту территорию «полигоном», и она представляла собой пустошь на противоположной стороне мира. Дороги до этого места пролегали через средние слои Тени, которые не очень хорошо переносило большинство светлых. Но у Сполоха имелся в голове план, как быстро проскочить неприятные для нанимателей участки, ведь сделка проводника по умолчанию предусматривала оптимальный путь в определенных пределах. Этакое ограничение для ушлых темных, которые могли бы водить заказчиков по Тени годами, вытаскивая из светлых дурачков последние сбережения.

Он еще раз прикинул дорогу. На полигон в любом случае проще всего было попасть через столицу мира: сначала следовало добраться до нее, а уже оттуда до цели пути. Но именно кусок дороги в столицу уничтожил светлый. Сполох обдумал обходной маршрут, и решил, что сэкономит время и себе, и нанимателям, если проведет их «Сумерками», через владения одного неприятного, но относительно лояльного к темным, и к тому же давно живущего в Тени светлого типа.

***

Разыскав затоптанный вход в свою «палатку», Сполох очень долго там рылся, выбрасывая наружу громоздкие вещи, потом очень тщательно и компактно ее складывал, ругаясь при этом на темных, светлых и вообще всех подряд. После непродолжительных сборов процессия из двух «туристов» и одного проводника выдвинулась по буграм склизкой грязи в непонятном направлении, известном только одному темному. Тролли качественно вымесили глинистую влажную почву, так что от первоначальной, и без того неширокой тропки не осталось следа. Вид вокруг был уныл и мрачен. Приглушенное плотной атмосферой светило едва намечалось большим, но бестолковым кругом над головой. Тем не менее, было душно, жарко и влажно. Тепло шло от самой земли, прогревая и поверхность, и воздух над ней, давая жизнь огромным полям непонятной пурпурно-красной флоры, колышущейся беззвучно и слегка зловеще, потому что ветра совсем не ощущалось. Сполох смело разгребал сочные трубчатые стебли руками, прокладывая просеку для идущих следом светлых. Под ногами хлюпало и чавкало, где-то вдалеке тоненько и жалобно выли слизни, собираясь в кучи на дневную лежку.

Когда пурпурные поля закончились, а поверхность под ногами обрела привычную твердость и перестала издавать странные звуки, пейзаж остался все так же уныл и мрачен. Пурпур болотной травы сменился грязным желтовато-коричневым каменистым ландшафтом, словно тролли здесь играли в кубики и строили из них пирамидки, да так и бросили свое занятие.

Жемчужно-серые одежды светлых после знакомства с грязью и влагой Сполоховой топи были измазаны и забрызганы до безобразного состояния. Особенно по поводу своего вида переживал Светлячок, пытаясь во время передвижения убрать самые крупные пятна. На его счастье, сок пурпурной травы был бесцветным и никак не отразился на одежде.

– Что ты возишься постоянно? – поинтересовался у мальчишки Сполох на коротком привале.

– Я не могу ходить как ты, в обносках, – огрызнулся светлый сопляк.

Впереди предстоял довольно крутой подъем по «кубикам», и Светлячку следовало бы отдохнуть, а не прихорашиваться, ресурс у него определенно не был бесконечным.

Сполох критически оглядел свои обноски и остался ими более чем доволен. Грязи не видно или она сливается с естественным цветом ткани, помято все равномерно, а что лоскуты болтаются – так это предусмотрено нарочно. Элемент декора. Много ли эти светлые понимают в нарядах.

Хранитель скептически посмотрел на обоих, и Сполоху сразу расхотелось препираться со Светлячком. К слову, светлые поинтересовались еще на выходе с болота, почему у Сполоха нет никакого транспорта, на что тот демонстративно вывернул карманы. Он был на мели, но рассчитывал добраться до столицы и на выданный светлым аванс приобрести там пару десятков универсальных перемещателей – камешков, позволявших мгновенно преодолевать некоторое расстояние, сокращая и упрощая путь. На болоте же транспорт не работал в принципе. Маячки, – что-то вроде столбиков, на которые ориентировались перемещатели, – сжирали слизни, портили тролли, и очень качественно заглушала трава. Именно поэтому Сполох и выбрал себе для жилья это место. Тихо, спокойно, никто не появится вдруг, чтобы объяснить, как он был не прав вчера, третьего дня и еще хрен знает сколько времени назад.

Определенные неудобства, конечно, тоже были. Выбираться из глуши и загребаться обратно приходилось ногами по пересеченной местности, но Сполоха это скорее развлекало, а не раздражало. В конце концов, за спокойствие тоже надо как-то платить, а это была небольшая цена.

После «кубиков» потянулись серовато-оливковые холмы с редкими, почти не отличимыми от них по цвету деревьями, больше напоминающими ровные высокие столбы или трубы. Потом снова трава, но красно-коричневая, ниже и суше. По крайней мере, под ногами на этот раз не хлюпало и ничего не пачкало.

День еще не закончился, а Светлячок уже брел, едва переставляя ноги, сильно тормозя процессию. Сполох снова предложил хранителю понести мальчишку, но тот так активно запротестовал, что аж побежал вперед. Через тысячу шагов он предсказуемо сдулся и пришлось устраиваться на ночь. Хранитель со Сполохом могли бы прекрасно идти, не останавливаясь, а вот Светлячку такое достижение оказалось не по силам, он буквально валился с ног.

Уложив в «шатер» мальчишку, и дождавшись, когда тот уснет, более стойкие путники решили двигаться дальше. Сверток со Светлячком взяли за углы, так, чтобы он оттуда не выпадал, и продолжили путь. Сполох чувствовал невольную зависть. Наверняка светлому было сладко спать под равномерное покачивание, словно в гамаке.

Когда Светлячок проснулся, была уже глубокая ночь. Разумеется, мальчишка очень сильно обиделся на такое обращение, но все свое недовольство мгновенно растерял, увидев далеко впереди громадину замка, терявшуюся в бледных синих скалах.

Чем ближе они подходили, тем больше и внушительней выглядело строение. Ночь в этой зоне мира казалась светлее, воздух легче, а еще тут было ненормально тихо и чисто. Скалы словно отполировали, дорогу не просто замостили, а вымели и отмыли до блеска, и растения заодно облагородили, придав им надлежащий, по мнению светлых, вид.

Сполох не сомневался, что их компанию заметили задолго до того, как они вошли в чужие владения, но, на удивление, ни на границе, ни после нее их никто не остановил. Несмотря на кажущуюся близость замка, идти до него пришлось довольно долго, уже успело снова настать утро. В бледном небе лениво плыли тяжелые плотные облака, и свет пробивался сквозь них с неохотой.

Торжественное шествие от замка первым заметил хранитель и одним скупым движением с выплеском силы привел себя в порядок. Кучка пыли правильной горкой собралась на обочине.

– Почему они здесь?

Мальчишка, попытавшись провернуть трюк хранителя, только ветер поднял, поэтому, чтобы отвлечь, прежде всего, самого себя от оплошности, указал на уверенно идущих к ним представителей крылатых, явно подразумевая под «здесь» их присутствие в Тени.

– Эти? О, смешная история. Когда вы, светлые, захватили приграничную зону, то нечаянно уничтожили их дом или что-то вроде того. Извинились, конечно, со всей «искренностью» и помпой, но в свои новые владения жить не пустили. Дескать, сумеречные «птички» ближе по духу Тени, а светлым мирам они нафиг не сдались. Конечно, об этом официально никто не заикнулся, в очередной раз рассыпались в извинениях и обещали рассмотреть возможность проживания в части Свечения когда-нибудь потом. Это «когда-нибудь» длится… Долго, короче.

Байку Сполох придумал на ходу, не особо надеясь на то, что ему поверят. Он даже покосился на хранителя светлых, но тот молчал с серьезным лицом и исправлять репутацию своих не рвался. Тем временем от процессии отделился один силуэт и подошел совсем близко.

– Приветствую соотечественников из Свечения, что привело вас сюда?

Хозяин этого сумеречного, и, несомненно, красивого по меркам его обитателей, но отталкивающего, по мнению Сполоха, места, лично вышел навстречу.

У говорившего был небольшой рост, белая в пепельный оттенок масть, тонкая кость, безразличное, чуть презрительное выражение лица и просто огромные, по сравнению с телом, серые крылья, хитро сложенные за спиной и придававшие фигуре чуть больший рост и массивность, чем было на самом деле. Ослепительно-белое одеяние, расшитое серебром так, что казалось, на ткани не осталось живого места, контрастировало с нарядами гостей, потрепанных в процессе перехода. Образ дополнял тонкий блестящий венец из хитрых завитушек со вставками белых, прозрачных и светло-бирюзовых камней. Даже на вид украшение явно фонило проявленной силой и имело не только декоративное назначение. Длинные светлые, будто стальные, пряди волос цеплялись за вышивку, и местами было непонятно, или у крылатого такая прическа, или это украшение на ткани. Из-за блестящего одеяния и венца цвет глаз стал почти неразличим. То ли серые, то ли синие, то ли вообще зеленые.

Сполох скривился, не особо скрываясь. Если светлый так хотел произвести впечатление, то попытка ушла «в молоко». Гостям было не до рассматривания парадных одежд хозяина, а темному такой цвет и вовсе категорически не нравился. Внимания заслуживал, по мнению Сполоха, только венец. Ну, и, ладно уж, крылья, как самая заметная и внушительная часть говорившего. И в отличие от мальчишки и хранителя, у этого светлого со структурой все было как-то чрезмерно сложно, и, кажется, вообще ничего не транслировалось на внешность. С таким непонятно, стоит ли вообще иметь дело. По-хорошему, следовало бы держаться подальше, на безопасном расстоянии пары теневых слоев, но выбора на данный момент не было.

– Я вот все время смотрю и думаю, как у тебя под весом твоих махалок ноги не подгибаются а, Перышко? – высказался без особого уважения Сполох.

Презрение, которым облили по-хамски влезающего в разговор проводника, было настолько концентрированным и ощутимым, что его, казалось, можно было потрогать.

– Не беспокойся, мы ненадолго, мне всего-то надо провести эту парочку на полигон. Я бы ни за что по доброй воле не сунулся к тебе без веской причины, но как ты понимаешь, светлых абы какими путями не поведешь.

И это было, в отличие от предыдущей байки, чистой правдой. Светлые не могли так же шустро, как урожденные темные, перемещаться по Тени, даже те, кто прожил в ней долгое время. Они быстро уставали, порой были медлительны в неродном мире и местами слишком выделялись, привлекая к себе нездоровое внимание. Зона «Сумерек», созданная крылатым предводителем сумасбродных светлых, согласившихся жить в Тени, была оптимальна для восстановления сил их собратьев, или кем там они друг другу приходились. В общем, нейтральная такая зона.

– Меня некому было представить, – напрочь игнорируя темного, будто его вовсе тут не было, официально-вежливо произнес крылатый, обращаясь к путешественникам. – Меня зовут…

Дальше шло имя на истинном светлом языке, длинное и пронзительно-свистящее, означающее очень сильный ветер с не менее сильным волнением на море. – На общем языке – Шторм. Рад видеть вас на своей территории.

Хранитель пробормотал что-то невнятное в ответ, и у Сполоха, что говорится, отпала челюсть.

– Кирпич? Серьезно?

– Вообще-то, фрагмент заградительной стены, – поправил, было, его хранитель с экзотическим для светлого именем.

– Ну, да. Это и есть кирпич, – Сполох рассматривал нанимателя, как будто только что увидел. Стала понятна и его гипертрофированная серьезность, и суровость. С таким-то именем, поди, нелегко было выбиться на такую должность. Приходилось превозмогать.

– Хм… – Шторм деликатно привлек к себе внимание.

– Простите нас за вторжение. Все действительно так, как он говорит, – подтвердил хранитель и с опаской посмотрел на Сполоха. Было очевидно, что со Штормом у них, мягко говоря, натянутые отношения, и, если единственного на всю округу проводника решат задержать для выяснения причин его нахального переходящего все рамки поведения, это будет совсем некстати. – Мы двигаемся в сторону столицы и просим разрешения пересечь вашу территорию.

Своего юного попутчика, Потока, хранитель представлять не стал, и это не являлось нарушением приличий. Мальчишка не имел ранга и каких-то особых заслуг, а также не являлся официальным лицом. Шторм был вправе считать его лишь незначительным приложением к представителю Свечения, на которого можно было не обращать внимания.

– Хорошо, – Шторм тяжело уронил согласие в воздух. Он все прекрасно понимал. И то, что темного, выполняющего функцию проводника, не стоит каким-либо образом задерживать, и что замену он предоставить не в силах, да и не его это дело, если уж говорить откровенно, но решение от того не давалось ему легче. – Вам не будут препятствовать. У вас есть три дня, чтобы пройти, но в дальнейшем я не стану гарантировать вашу безопасность.

Хотя говорил он исключительно с хранителем и смотрел только на него, ни у кого не возникло сомнений по поводу того, в чей адрес только что прозвучала угроза.

– Мы понимаем и благодарим за содействие…

– Хватит уже расшаркиваться, так и до завтра можно на одном месте проторчать. Пошли. Чем быстрее уберемся с владений этой летучей подушки, тем лучше.

«Летучая подушка» раздраженно поджал губы. Было ясно, что при следующей встрече Сполох обязательно поплатится за свои слова и хамское поведение.

– Идите, – вдруг распорядился хранитель, обращаясь к спутникам. – У меня есть дело к хозяину этого места.

Шторм удивленно хмыкнул, но промолчал, надеясь получить объяснения с глазу на глаз. Дело начинало приобретать неожиданный и странный оборот. Зачем, интересно, он понадобился непонятно откуда взявшемуся здесь светлому, и о чем тот собрался говорить?

Сполох же лишь пожал плечами на смену планов. Пусть себе хранитель погостит у Птички. Задержится или отстанет, – будет платить неустойку, Сполоху же лучше.

– Зачем ты его оскорбил? – вдруг наивно спросил мальчишка, едва они со Сполохом отошли чуть дальше от делегации встречающих.

– А что мне ему, кланяться что ли? – грубовато ответил темный.

– Он же лидер. Он сильный и…

– Злопамятный, – весело закончил фразу проводник. – Я в курсе, и что с того? Пусть не расслабляется.

Сполох и сам не мог сказать, почему у него с первых мгновений знакомства с этим надменным самоуверенным крылатым чучелом возникла взаимная неприязнь. По сравнению со Штормом он не был ни особо сильным, ни особо умным. Но большинство жителей Тени, знакомых с нахальным проводником, предпочитали с ним не связываться. То ли из-за непредсказуемости, то ли из-за противного характера. Не было у Сполоха и твердого убеждения любого разумного теневого существа в том, что кто сильнее, тот и прав. Каждому из бесконечного списка его более сильных врагов приходилось доказывать, что их есть за что уважать. Хотя уважение Сполоха было довольно своеобразным, и зачастую не спасало от глупых, а порой и обидных прозвищ, и едких слов при встрече.

За спиной остался огромный, впаянный в скалу замок, мрачной громадой нависавший над путниками, проступающий сквозь темную зелень деревьев и кустов. Где-то шумел водопад. Сколько Сполох ни вглядывался, воды в глаза не увидел, но судя по всему, она тут была.

***

Стоило проводнику с мальчишкой скрыться из вида, и хранитель тут же представился как посланник из Свечения с важным секретным донесением. Шторм благосклонно кивнул, скептически подумав про себя, что посланник мог бы прибыть из Свечения и побыстрее. Интересно было выяснить, что же его так задержало.

По дороге к замку Шторм мысленно попробовал обратиться к хранителю по имени и проклял темную тварь за длинный язык и неуместные высказывания вслух. Если честно, то крылатому тоже первой аналогией к «фрагменту стены» в голову пришло именно то самое слово, но он, в отличие от некультурного темного оборванца, сдержался. Не к месту вспомнилось полное звание хранителей, и Шторм искренне посочувствовал своему гостю, которому приходилось на официальных церемониях представляться: «Светоносный Хранитель Кирпич».

– Как лучше к вам обращаться? – не то, чтобы Шторма что-то смущало, он достаточно хорошо контролировал эмоции, но испытываемая хранителем неловкость и зажатость при знакомстве не остались незамеченными.

– Лучше по званию. Благодарю.

Шторм вновь кивнул, принимая сказанное к сведению. С тем и пошли дальше.

В замке было тихо. Это была не гробовая тишина, как бывает в склепе, а вполне живая и спокойная тишина, иногда прерываемая то звуками шагов, то чем-то, напоминающим негромкую мелодию, то шелестом ветра, то отзвуками голосов. Замок жил своей нормальной жизнью. Шторм с хранителем шли по бесконечно длинному просторному коридору, их шаги подхватывало эхо, впрочем, не создавая при этом ощущения большого нежилого пространства. Гость с интересом, но соблюдая правила приличия, осматривался по дороге. Вовсе не для того, чтобы запомнить путь, а лишь чтобы оценить красоту места. Замок впечатлял не только размерами, но и идеально выверенным убранством. Было заметно, что хозяин предпочитает холодные цвета: серебро, льдисто-голубой и бледно-бирюзовый. Коридор плавно перетекал из зала в зал, в которых менялись лишь мотивы украшения стен, но не оттенки. Мебели был необходимый минимум, подчеркивающий изящество и роскошь помещений. Высоко под потолком ярко горели огни, и казалось, что во всем замке солнечный полдень, а не раннее утро.

– Зал приемов готов, – один из подчиненных Шторма перехватил их с гостем на повороте к назначенному месту. Ответом ему был легкий кивок, и слуга исчез, будто его не было.

До зала оставалось немного. Два пролета по мраморной лестнице, и чуть менее бесконечный коридор, прошивающий насквозь оранжерею и примыкающий к ней зал совещаний.

Шторм нарочно не повел гостя короткой дорогой, жилыми коридорами, которыми пользовались куда больше и чаще. Отчасти из-за этикета и немного из соображений безопасности. Этого светлого он видел впервые, и с какой целью тот прибыл, все еще оставалось неясным. Шторм подозревал, что это был тот самый долгожданный посланник от Свечения, но его кое-что смущало. Хранитель появился в сопровождении непонятно зачем нужного мальчишки, и хуже того, вместе с проводником от темных.

По центру зала приемов, – небольшого круглого помещения с единственной дверью и прекрасным видом на северный склон скалы с водопадом, – приготовили стол и два кресла. Стоило хранителю усесться, а прислуге закрыть двери, Шторм тут же перешел к сути вопроса:

– Я вас внимательно слушаю, К… Хранитель.

Заминка была минимальной, оба сделали вид, что никто ничего не заметил.

Они сидели напротив друг друга, круглая белая столешница притягивала к себе внимание, словно мишень.

– Прошу простить, мой визит был запланирован днем раньше, но обстоятельства сложились таким образом, что пришлось менять планы.

Шторм внимательно изучал говорившего. Посланника из Свечения действительно ждали вчера и не дождались. Только, похоже, того не очень смущало опоздание.

– Причина была уважительной? – праздный, казалось бы, интерес Шторма на самом деле скрывал за собой попытку выявления истины. Стало понятно, что Кирпич где-то допустил ошибку, и было не лишним знать, какую и почему. Не могли же доверить миссию посланника непонятно кому. Или Шторма в Свечении совсем перестали уважать? Тогда он о себе непременно напомнит. С наилучшей стороны, разумеется.

– Мой подопечный воспользовался камнем-переходом в мое отсутствие и попал в опасную ситуацию в Тени.

– Понимаю, – холодно отреагировал на объяснение Шторм. Выходило, что вместо важной миссии был сделан выбор в пользу какого-то подопечного. По мнению крылатого, это был верх безответственности. Тут же захотелось поинтересоваться и еще одним странным выбором посланника.

– А для чего вам понадобился проводник?

– Мне пришлось его нанять, чтобы обеспечить Потоку безопасный путь по Тени до столицы. У меня нет возможности отправить его отсюда сразу в Свечение. Еще раз прошу меня простить, – Кирпич постарался изобразить любезность, но получилось у него плохо и недостоверно. По мнению крылатого, лучше бы он и не пытался этого делать.

Почему хранитель не попросил его, Шторма, вернуть так называемого подопечного обратно домой сразу после их знакомства, также не было понятно. Ведь ближайший выход в миры светлых имелся как раз в этом замке, стоящем в зоне точки переходов между слоями Тени и Свечением. Теперь же было поздно.

Судя по слегка вытянувшемуся лицу, Кирпич, видимо, озадачился сейчас тем же самым вопросом.

– Просить вас о таком одолжении я посчитал невежливым, – сдавленно начал оправдываться хранитель, но было видно, что эта отговорка придумана им только что. Плохая, к слову, отговорка. Выходит, опоздать с посланием из-за своей же ошибки он посчитал приемлемым, а попросить отправить юного светлого из Тени домой счел невежливым.

Вообще, похоже было, что хранитель относился к тем личностям, которые теряются, если их идеально выверенные планы рушатся от непредвиденных обстоятельств.

Тяжело вздохнув, Шторм наградил собеседника выразительным взглядом, в котором хорошо читалось, какого мнения он о его умственных способностях. Кирпич тут же поспешил свернуть разговор и приступить к делу.

– Вот послание, что я должен вам передать. – Он воспроизвел какой-то сложный жест, и на белый стол плавно опустился листок еще более белый, блестящий, светящийся внутренним светом.

Что ж, по крайней мере, уровень посланника был достаточно высокий. Доставить подобное письмо не каждому было под силу, но отношения к обязанностям у него, конечно, оставляли желать лучшего.

Шторм бегло просмотрел документ, и содержание ему очень не понравилось. Он вчитался в послание еще раз, серьезнее и внимательнее. Вместо признания заслуг и приглашения обратно в Свечение, Шторму приказывали остаться и поддержать военную компанию. Да, не такого известия он ждал. Отдельно уязвляло, что о его удачной миссии в Тени не было сказано ни слова.

– Значит война? – словно бы вслух рассуждал он.

– Да, – подтвердил хранитель.

Шторм, как ни крути, принадлежал к своей формации и, хотя в готовящемся противостоянии предпочел бы сохранить нейтралитет, бумага фактически обязывала его выступить на стороне светлых, принимая активное участие в боевых действиях. Все это предстояло как следует обдумать. Прежде всего, не подставить тех, кто пришел сюда за ним, возможно, даже отослать в Свечение, оставив только самый необходимый минимум бойцов. В письме, конечно, все излагалось красиво и правильно, но на деле затея была самоубийственная.

– Хорошо… Хорошо.

Согласие Шторма было чисто номинальным, отказа в принципе не предусматривалось. Дотронувшись до листка, он тем самым отправил подтверждение, что согласен участвовать в этой бойне и свое слово сдержит. Вот только неожиданно нападать, как настоятельно советовалось в письме, он не станет.

– По завершению расширения границ контроля в Тени, вас будут ждать в Свечении, – добавил зачем-то хранитель. – Я должен был пойти с вами, но не могу – мне необходимо проконтролировать, чтобы Поток покинул этот мир до начала боевых действий. Я встречу вас на полигоне.

– Да, я рад, конечно, – во фразе, которую произнес Шторм, не ощущалось никакой радости. Он уже, похоже, не слушал Кирпича.

Разговор явно начал тяготить обоих, и тут хранитель неожиданно спросил:

– Вы ведь давно знакомы с нашим проводником?

Шторм с недоумением взглянул на собеседника.

– Почему вас это интересует? – Не то чтобы тот нарушил какие-то запреты, но вспоминать о каком-то бессмысленном темном, здесь? Сейчас? Зачем?

– Я надеялся, вы его знаете достаточно хорошо, и ему можно доверять.

Крылатый удивленно приподнял одну бровь, всем своим видом выражая сомнение в том, что предположение об их знакомстве с темным было корректным. Гость немного смутился. Судя по всему, он нечаянно задел неприятную для хозяина тему. Хранитель отвел глаза и смущенно добавил:

– Прошу прощения, я не подумал, что разговор об этом настолько вас удручает.

Шторм пожал плечами. Удручает? Нет, тема как тема, просто сам темный был ему глубоко отвратителен. Шторм не любил представителей этой формации, хотя, по долгу службы и из-за места проживания, ему приходилось общаться с немалым количеством жителей Тени. С некоторыми он был вынужден даже вести дипломатические переговоры. Этот же паршивец, подрядившийся провести двух светлых на полигон, и судя по фону, периодически подрабатывающий именно проводником, был не самым приличным экземпляром среди представителей своей формации. Если говорить совсем уж честно, Шторм считал его одним из самых гадких созданий, встреченных на пути. Уже по облику темного легко можно было понять, что он когда-то обитал в самой глубине Тени. Ничего хорошего от таких субъектов ждать не приходилось. У них почти не было мозгов, зато эти твари, судя по всему, обладали вечным голодом и бездонным нутром, и готовы были жрать все, что шевелится.

Шторма передернуло от воспоминаний, и он нехотя ответил собеседнику:

– Он из глубоких теневых слоев. Да, вы правы, мы встречались раньше. Пару раз. Но доверять ему я бы не советовал.

В зале надолго повисло молчание. Что-то было в интонациях Шторма такое, что Хранитель не рискнул уточнять, при каких обстоятельствах происходили эти встречи.

Шторм задумался. Но не о предстоящей войне и не о делах, которых прибавилось в разы после известия из Свечения. Странно, но и первую, и вторую встречи с тем мерзавцем, о котором так некстати упомянул хранитель, он до сих пор хорошо помнил. Какой-то незначительный, казалось бы, эпизод. Выброси из головы и забудь. По-хорошему, таких, как этот выходец из Тени, логичнее всего было физически устранять в первые же секунды встречи. Чтобы не быть убитым в ответ, причем подло, со спины. Но в тот раз Шторм почему-то решил поступить иначе.

***

…Место выглядело неуютным. С другой стороны, чего еще можно было ожидать от слоя Тени. Шторм не любил тут бывать, но ему приходилось появляться на этом уровне исключительно из чувства долга.

Именно отсюда порой вылезали твари, приносящие жителям территории, на которой стоял замок крылатого, серьезный вред. Поэтому в очередной раз Шторм отправился сюда лично, проверить, как обстоят дела. Ничего критичного не происходило. По ощущениям, все было тихо, но это скорее объяснялось тем, что его прибытие могли почувствовать и затаиться. Пройдя вдоль дороги, ведущей к переходу на верхние уровни, Шторм тщательно проверил все выходы к ней, но не обнаружил никаких особо странных следов. Как и в прошлый раз, недалеко от дороги стоял полуразваленный то ли забор, то ли остаток стены какой-то каменной постройки. За ним росли кривые деревца и вдаль уходили то ли холмы, то ли дюны. Совсем рядом был спуск в овраг. В него годами скидывали, похоже, всякий хлам, и он был совершенно непролазным. Ни на первый, ни на какой-либо другой взгляд.

Шторм собрался было возвращаться, как почувствовал чье-то присутствие, а затем и приближение. Как раз со стороны оврага, что, по идее, было невозможно. Темный. Ну, разумеется. Впрочем, крылатому нежданный гость, точнее, законный обитатель этих мест ничего сделать не мог, да и подойти слишком близко не посмел бы. Здесь очень хорошо знали, кто такой Шторм, и какой силой он обладает. Уже достаточным чудом было то, что этот «кто-то» приближался к светлому, а не затаился и не удалялся от этого места со всей возможной скоростью.

Пожав плечами и окинув напоследок местность, Шторм собрался уходить, как за его спиной раздался крайне развязный и хамоватый голос.

– Чего стоим? Кого ждем?

Крылатый в изумлении оглянулся. Судя по фону, это был тот самый темный, которого он только что почувствовал. Первый порыв, – немедленно размазать наглеца, посмевшего обратиться к нему таким тоном, – Шторм подавил. Это был самый логичный и быстрый выход, но… но это было слишком просто, да и темный был слишком странным. Вот не лень же ему было лезть сквозь ту кошмарную свалку внизу и подниматься. Скорее всего, теневой негодяй направлялся к выходу, ведущему на верхние слои мира, но логичнее было бы подождать, когда светлый уйдет, а не ломиться к переходу вместе с ним. Неужели он надеялся, что Шторм даст ему пройти?

Пару секунд светлый удивленно молчал, изучая неожиданного собеседника.

Темный не знает, кто перед ним? Бред, это нереально. Ну, ладно, это можно допустить, хотя и с натяжкой. Может, вырос где-нибудь в норе, в овраге под хламом и только сегодня выполз на свет. Но он же не слепой. Глаза, вроде, на месте. Сила… – Шторм с некоторым отвращением прикоснулся к разуму незнакомца, и тот отпрянул, зашипев и оскалившись, – да, какой-то ресурс имеется, пусть даже и так себе. Значит, почувствовать и оценить превосходящую силу противника он может тем более. Без этого навыка выжить здесь было невозможно. Почуял сильного – беги, иначе съедят или убьют. Тогда почему он так себя ведет?! Самоубийца, решивший красиво свести счеты с жизнью и для этого выбравший такой путь? Нет, для этого он слишком бодрый. Может, просто безумец? Но и безумием от него не веяло. Шторм продолжал молчать, озадаченно рассматривая темного. Зверушка… ну ладно, чуть повыше уровнем, чем зверушка. Разумный. Хотя, как сказать… Какая разумность может быть у того, кто пытается зацепить светлого уровня Шторма, и конкретно, – самого Шторма? Нет, с этим субъектом точно было что-то не так. Как минимум, инстинкта самосохранения, прописанного первым пунктом у всех жителей Тени, да и не только у них, тут не наблюдалось.

Интересно, какой реакции тот ждал в свою очередь от Шторма? Крылатому это было неизвестно.

– Я тебе задал вопрос, ты что, глухой? – предполагаемый выходец из норы начал говорить, и светлый окончательно убедился в том, что навязчивый собеседник неадекватен. Это было бы даже смешно, если бы Шторм понимал, что тут происходит.

– Зверушка… ты хоть знаешь, с кем говоришь? – он ответил, почти не разжимая губ. Незнакомец хамил и нарывался, но на что он провоцировал крылатого, тот распознать не мог. Надо было поставить теневую тварь на место, желательно жестко и быстро, чтобы прекратить этот балаган, но… но Шторму вдруг стало интересно, что же им движет.

– Вижу, не слепой, – странный тип отступил на шаг, окинув то ли противника, то ли собеседника оценивающим взглядом и крайне неприятно ухмыльнулся. Он явно издевался и пытался вывести светлого из себя. Но зачем?! Что было у этой твари с головой, точнее, в голове? Впрочем… Шторм прищурился. Возможно, у темного имелась хорошая защита, и он всем ее демонстрировал таким странным образом? А вот это, кстати, был вполне вариант. Что ж, таких дураков следует учить. Точнее, проучить. В защитах светлый разбирался, как никто другой, и с легкостью мог показать противнику, что и его безмерно «мощные» щиты запросто пробиваются. Разумеется, его и вовсе можно было убить, но настроение у Шторма было на редкость мирное. К тому же, теневой обитатель все еще не нападал. Несмотря на это, его стоило окоротить. Так, исключительно в благих целях. Ничего хорошего из подобной дряни, конечно, никогда не выйдет, но, возможно, сейчас за их беседой наблюдают другие местные, им это пойдет на пользу.

– Любезнейший, я могу раздавить тебя так, что ты запомнишь и почувствуешь каждое мгновение своей смерти и осознаешь свою ошибку. Так что тебе лучше убраться с моей дороги. Пожалуйста, быстро. – Шторм крайне вежливо, несмотря на абсурдность ситуации, донес мысль до сознания темного, собирая силу для удара, и мгновенно просканировал своего нахального собеседника, чтобы проверить, какая же из его защит прочнее и куда лучше бить в первую очередь. И… застыл на месте, не веря своим глазам. Ладно еще, у этого странного типа не было мозгов. Это тварь из нижнего слоя, ему и так нормально. Ладно, у него не было инстинкта самосохранения. Может, из своей норы выполз да головой приложился где-то неудачно. Но… защит у него тоже не было. Ни одной. Даже самой слабой. Такое светлый видел впервые за всю свою жизнь.

Воздух слева сгустился, подчиняясь воле Шторма, и развернулся жесткой волной, отбрасывая темного к разрушенной стене, от души приложив того спиной о камень. Неприятно, но точно не насмерть. Ничего, выкрутится и поднимется, зато в следующий раз хорошо подумает, прежде чем цепляться к более сильному. Шторм не стал смотреть, насколько цел его несостоявшийся противник. Лишь брезгливо и недоуменно фыркнул, отвернулся и пошел к точке перехода. Отчего-то на краю сознания слабым огоньком мерцало ощущение, что они еще увидятся. Конечно, если этого глупого темного с его склонностью к провокациям не прибьет кто-нибудь раньше.

Со второй встречей и вовсе выходило странно. Шторм уже довольно долгое время жил в Тени, к границам его владений посторонние старались не приближаться, зная, чем это чревато, но в один далеко не прекрасный день стражи этих самых границ привели к нему нечто… Нервно дергающееся в силовой сетке, но при этом подозрительно улыбающееся существо на вид больше напоминало драную тряпку. Безумец? Нет, просто уровень ресурса на нижней границе и общее состояние, к которому лучше всего подходило слово «истощение», плюс несколько недавно полученных, но вполне успешно затянувшихся крупных ран. Никакого безумия. Легкая досада и злость.

– Что это?

Шторм был подчеркнуто недоволен стражами. Зачем к нему притащили оборванца, если есть четкий приказ уничтожать неизвестных темных, посмевших подойти к границе ближе, чем на пятьдесят шагов? К известным темным, которые могли нарушать границы, относились лишь создатели мира и снабженец, с которым взаимовыгодные отношения наладились давно и прочно. Первых уничтожить стража не могла в принципе – по причине недостатка сил. Последнего невозможно было спутать ни с кем, его знали все обитатели замка. Буквально в лицо. Вечно удивленное и бугристое. Да и фон у снабженца был своеобразный. Один раз встретишь, – никогда ни с кем не перепутаешь.

Охранники границ, и без того растерянные, от вопроса окончательно смутились.

– Он… Мы поймали его на выходе с нашей территории. Он сказал, что ему разрешили пройти на болото, но нам неизвестно ни о каком постороннем присутствии, и мы решили уточнить.

Пара стражей, бледные и явно ничего не понимающие, с надеждой смотрели на Шторма. Существо в силовой сетке улыбалось и тяжело дышало. Или не улыбалось? Невозможно сразу было понять, то ли у нарушителя границ такое строение рожи, – другого, более приличного слова, на ум не приходило, – то ли он пытается таким образом очаровать своих конвоиров. А потом Шторм вспомнил. Многие темные так выражали свое пренебрежение к опасной ситуации. Что-то вроде: «все плохо, хуже некуда, но сделаем вид, что все это несерьезно». Странная реакция, но не сказать, что совсем уж непонятная для Шторма. Но Тень с ним, с улыбающимся. Шторм решительным образом не понимал другое: его стража что, пропустила этого субъекта на территорию и обнаружила, только когда негодяй соизволил направиться на выход? И сколько же он тут находится? Откуда появился? А главное, что успел натворить? В том, что темный зашел не просто погулять, Шторм не сомневался.

– Стоп. Объясните еще раз. Сначала Оберег, – спросить того, кто постарше и поопытнее, было здравой идеей. Тем более, второй страж, Ясный, впервые сотрудничал со Штормом и относился к его командованию с плохо скрываемым ужасом. Причина этого была непонятна. Шторм не откусывал своим подчиненным головы, не требовал от них невозможного, и в целом не сказать, чтобы был сверхстрог. Складывалось ощущение, что Ясный наслушался сплетней про Шторма, причем еще в Свечении. Было безумно интересно, что же такого ему наговорили, но увы, страж молчал, делал огромные глаза и каменел от ужаса каждый раз при встрече, а говорить с кем-либо на тему своего поведения наотрез отказывался. По-хорошему, новичка следовало отослать бы в Свечение и подобрать на замену кого-то более спокойного, но…

По словам Оберега, выходило так, что именно Ясный заметил темного, целеустремленно двигающегося от замка к границе. Он же и поймал юркую темную тварь. Перспективный защитник, что ни говори. В Тени внимательность и быстрая реакция порой будут поважнее силы. Рано от такого избавляться, проще поговорить и выяснить причину его страха перед Штормом. Но сначала разобраться с темным.

– Все ясно, – Шторм с нескрываемым презрением окинул пойманное существо взглядом. – Как и с какой целью ты проник в мои владения?

Легкого применения дознания – личной способности Шторма – было достаточно, чтобы развязать язык твари.

– Просто прошел, – прохрипел пленник и пакостно, снизу вверх, осмотрел Шторма. Будто оценивая, взвешивая, и находя ситуацию больше забавной, чем опасной. – Мне надо на болота, это самый короткий путь. Тебе жалко, что ли?

Заданный вопрос был за гранью понимания и приличий. Прочее же, сказанное темным, казалось абсурдным, но дознание подтверждало: он говорит правду. Шторм умел получать информацию непосредственно из головы собеседника. Нет, это не было допросом в полном смысле слова, светлый просто… интересовался.

– Ты шпионишь за мной?

– Нет.

Правда.

– Ты что-то испортил? Разрушил?

– Нет. Нет…

– Собираешься?

– Нет. Я просто иду на болота, Птичка. Ты на моем пути случайно.

На такое обращение у Шторма был только один ответ – силовой. Он уже готов был ударить по наглецу, но тут объявилась еще пара стражей.

– У границ темные, группа, около десяти штук.

Пленник фыркнул на их заявление и почему-то рассмеялся. Получилось наигранно и горько. Темный наглец явно рассчитывал, не попавшись, пройти владения светлого незамеченным, и уйти, оставив преследователей перед сложным выбором: договариваться со Штормом – скорее всего, безуспешно, понятное дело, – или обходить территорию Сумерек. Долго, далеко и с большой вероятностью потерять след беглеца.

– Это связано с твоим появлением, – Шторм не спрашивал, он утверждал. – Что ж, познакомимся с теми, кто так хочет тебя поймать, что готовы подойти к моим границам настолько близко.

Решив, что лучшим наказанием за дерзость для темного диверсанта станет его передача группе преследователей, Шторм направился навстречу «делегации». Пусть получат наглеца и убираются куда подальше, пока он добрый. Но при ближайшем рассмотрении «гостей», плотной кучей столпившихся в ста шагах от границы, он передумал. Возглавляла эту свору глубоко неприятная Шторму личность. Персональный враг, если точнее. Гнусный, мерзкий тип по имени Холод7.

Они со Штормом не раз сталкивались как в этом мире, так и в смежных теневых, и после каждой встречи Холода хотелось убивать самым долгим и изощренным способом, даже несмотря на то, что такие желания сильно противоречили светлой натуре.

– Здравствуй мой дорогой друг! – широкая жемчужно-белая улыбка, переходящая в оскал на смуглом, исчерченном шрамами лице врага смотрелась чужеродно. В отличие от большинства окружавших его соплеменников, этот тип не отличался габаритами. Небольшого роста, плотный, в неброской одежде. Его, такого обычного и невзрачного, сложно было заподозрить в руководстве темными, но, тем не менее, Холод был неприятным и сильным противником. Не щадящим ни чужих, ни своих. При встрече с ним на ум упорно лезло сравнение с холодом подземелья. Удушливое липкое вымораживающее чувство, что возникает в замкнутом пространстве глубоких холодных пещер или казематов. Шторм не любил ни ощущение холода, ни подземелий, ни пещер. Самого Холода он не любил отдельно, а ассоциации с ледяными и мрачными подвалами добавляли отвращения. По-хорошему, следовало ударить по темным, и если не убить всех сразу, то хотя бы отогнать от границ. Но последняя встреча с этим негодяем закончилась вмешательством создателей мира, попросивших разойтись без конфликтов. Именно попросивших. С Созидающими Шторму ссориться не хотелось, даже при том, что они по непонятным причинам поддерживали Холода.

– Ты меня с кем-то спутал, у меня никогда не будет друзей среди таких, как ты. Зачем вы явились?

Недоразумение в тряпках, что нарушило недавно границу, при виде преследователей начало тихо рычать и отчетливо грязно ругаться. Шторм с недоумением покосился на пленника.

– Случайно проходил мимо, – не моргнув глазом, соврал Холод.

– Тогда советую тебе идти мимо и дальше. Приятной прогулки, – в голосе Шторма не было заметно ни неприязни, ни издевки. Ровный, подчеркнуто вежливый тон никак не вязался со смыслом сказанного.

– Я бы рад, но, видишь ли, наш приятель случайно забрался на твою территорию, – Холод показательно досадливо скривился. – Не бросать же его тебе на растерзание.

Шторм сделал вид, что задумался. У главаря темной шайки не было приятелей в принципе, и он уж точно не пришел бы вызволять никого из своих. Его боялись и уважали за силу. И ненавидели. Именно за то, что он мог легко подставить любого в угоду своим интересам. Ни этики, ни морали, ни банальных привязанностей. При этом Шторм точно знал: привязанности не были редкостью среди темных, но не в случае с Холодом.

– Пожалуй, ты прав, нехорошо вышло, – приняв решение, Шторм изящным выверенным воздействием снял с пленника силовую сеть, одновременно наподдав тому за дерзость в достаточной мере, чтобы ощутил и запомнил. И добавил, обращаясь уже непосредственно к нему. – Иди куда хочешь, ты свободен.

И тут же понял, что переборщил. Пленник мешком шмякнулся об землю, а его фон размазался до едва различимого. У диверсанта, как оказалось, не было защиты. Никакой вообще. Что-то это напоминало, где-то давно Шторм уже встречал кого-то с похожим дефектом. Память услужливо вывела картинку их первой встречи. Наглый темный из глубокой Тени без защит. Выходит, удалось ему выбраться сюда, несмотря ни на что. И нарваться на Холода.

– Благодарю, – прохрипело из-под кучи тряпья. – Вы невероятно щедры.

Шторм был уверен, что приложил темного довольно сильно, но тот, на удивление, очень быстро оклемался. Поднялся, изобразил в сторону шайки обидный жест и на этом весьма шустро пошел в противоположную от Холода сторону, как, в общем-то, и ожидал Шторм.

– Проводите его до границы и проследите, чтобы больше не возвращался, – тихо скомандовал он стражам, не собираясь оставлять никого на своей территории без присмотра.

– Светлая сволочь! – ощерился Холод, то зыркая на Шторма, то провожая злобным взглядом спину удаляющегося «приятеля», но не торопясь предпринимать какие-либо действия. – Ты еще поплатишься за это!

– У тебя ко мне претензии? Я весь к вашим услугам, – венец Шторма лишь слегка начал светиться, а свора темных уже занервничала, отступая назад. Холод остался стоять на месте с непередаваемым мрачным выражением на лице, но спустя несколько долгих мгновений скомандовал:

– Уходим.

К слову, он ушел не просто от владений Шторма, а вовсе из мира. Куда-то в более глубокую Тень, и больше с тех пор не появлялся. К нескрываемому удовлетворению Шторма и его подчиненных.

Спустя сутки стража отчиталась о том, что нарушитель, которого отпустили с миром, поселился на болотах. Это было достаточно далеко от замка, но при этом почему-то ощущалось, как соседство. Шторм долго раздумывал, как бы темному намекнуть убраться подальше, регулярно посылал стражей в тот район, но ненормальный выходец из Тени вместо логичной реакции приветствовал их, и убеждал, что ему все нравится и все устраивает. Особенно то, что за ним так трогательно присматривают. Идти лично объяснять нахалу, чтоб убирался, Шторм считал ниже своего достоинства, к тому же тот вел себя тихо, не вредил, на территорию Сумерек больше не совался и в итоге к его отдаленному присутствию пришлось привыкнуть. По-хорошему, его следовало бы уничтожить, но после того, как Шторм сам же дал ему свободу, это было бы как минимум нелогично, хотя раздражал «сосед» изрядно. Просто своим присутствием.

***

Идти по Сумеркам ни для Сполоха, ни для Светлячка не составляло труда. Изредка чувствовалось присутствие наблюдателей из окружения крылатого «благодетеля». Полдня прошло тихо и спокойно. Продвигались не торопясь, все ожидая, что хранитель вот-вот их нагонит.

Сполох незаметно присматривался к Светлячку, ненавязчиво задавал вопросы и проявлял интерес ко всему, о чем тот постоянно болтал. В основном о предстоящем обучении и подготовке к нему, немного о хранителе, который оказался его наставником. А Сполох-то все гадал, на кой этот суровый тип приперся за мальчишкой. Рассказал Светлячок и о том, как попал на болото. Хранитель собирался надолго в Тень, но своего подопечного брать с собой отказался, а ведь когда-то обещал. Сопляк же не придумал ничего лучше, чем активировать проход в Тень самостоятельно. Разумеется, как попало и куда занесет. Вот его и занесло на кое-чью голову…

А потом он снова говорил про предстоящую учебу и про то, как трудно большинству даются некоторые вещи, сколько их ни зубри. Эта тема темного не интересовала, но прерывать мальчишку не было смысла, пусть себе трещит.

В целом же Сполох никак не мог отделаться от ощущения дежавю.

Когда-то давно ему случилось столкнуться с похожим и таким же болтливым светлым мальчишкой, достаточно наивным и недостаточно умным, чтобы понимать последствия своих действий. Тот допустил подселение Сполоха и протащил его в миры Свечения, куда темным вход был заказан. Да, Сполох умел и так. Не только поглощать, окончательно разрушая чужую личность, но и сосуществовать в чужом теле, наблюдая изнутри или даже отчасти управляя им. Разумеется, это подразумевало легкую форму контракта, где обе стороны знали, на что идут и какие последствия их ожидают. Похоже, в тот раз светлый смутно представлял, что и зачем делает, но Сполоху это было только на руку.

Мальчишке с детства внушали, что связываться с темными, особенно с подселенцами, не следует, но никогда не уточняли, почему именно. И отчасти из чувства противоречия, отчасти из-за желания проверить, что из этого выйдет, светлый сопляк заключил со Сполохом сделку, не особенно вникая в суть того, что происходит.

Глупый мальчишка так же, как и Светлячок, усердно готовился к обучению и регулярно доводил своими проблемами Сполоха до унылого разочарования.

– Я не смогу, – ныл светлый за пределами учебного кабинета после очередной неудачи. Торопиться ему было некуда, возвращаться домой с провалом не хотелось, и он в который раз пытался призвать хоть какую-нибудь из стихий, пока от него никто не требует и не ожидает результата немедленно и в лучшем виде.

– Это потому, что ты себя ограничиваешь, – лениво отзывался Сполох, имитируя внутренний голос и направляя чужую, почти безвольную тушку по гулким коридорам старинной академии.

Вообще-то в эту часть здания посторонним заходить было запрещено, но в прошлый раз Сполох научил мальчишку отличной отговорке про тягу к древней истории, искусствам, «ищу пример для подражания» и прочей ерунде, что так умиляла стражей, особенно тех, кто постарше. Ему верили, а Сполох в процессе прогулок составлял план входов и выходов, рассматривал пути отступления, запоминал, в какое время происходит смена этих самых стражей и кто из них наиболее рассеян. Светлому дурачку он навешал лапши на уши то ли про книгу, то ли про камень, на который давно мечтал посмотреть. Настоящей же целью Сполоха были древние записки, за которые заказчик, – мутный, но щедрый тип, перекрытый кучей иллюзий, – заплатил приличный аванс. В пяти секретных кабинетах, которые Сполох руками светлого носителя аккуратно взламывал ночами, он пока не нашел искомых бумажек. Нытье мальчишки порядком надоело. Поиски заказа грозили затянуться. К тому же Сполох подозревал, что наняли не его одного.

– Что мне делать? – нудил светлый.

– Заткнись, – вдруг резко рыкнул Сполох. – И слушай сюда. Ты пытаешься заучить фразу, но смысла в одних только звуках нет, как нет и универсального слова для обозначения предметов. У стихий тысяча тысяч названий и каждым из них можно призвать то, что тебе нужно, даже ничего не говоря.

Сполох резко сжал чужую руку в кулак и в коридор ворвался ветер, хлопнул незакрытыми ставнями, разбив окно.

Светлый поначалу притих, а спустя некоторое время поинтересовался:

– Тебя долго этому учили?

– Никто не учил, сам справился, – хмыкнул Сполох.

И это действительно было так. О сути призывов, обо всем, что касалось воздействий, он узнавал понемногу то тут, то там. Пробовал, требовал объяснить, забирал знания напрямую из головы при подселении. Обучение шло долго, трудно и бессистемно, зато полученные навыки и знания были особенно ценны и исключительно эффективны в применении. Все, что Сполох знал, он использовал для дела. То, что в дело не годилось, по его мнению, и вовсе не стоило усилий для запоминания.

– Так не бывает, – усомнился мальчишка.

– Все бывает. Вспомни свою мелкую сестричку, что там у нее сдохло? Цветочек? Листочек? Она же призвала жизнь, не имея ни малейшего понятия, что делает. Только вот не смогла ее верно направить.

Сполох тогда искренне удивился, когда маленькая светлая девчушка, на одном выплеске заставила пустить корни и ростки старую рассохшуюся лавку. Это было впечатляюще и забавно. Особенно, если учесть, что не вышло оживить то, что она так хотела.

Воспоминания Сполоха резко оборвались, как только они со Светлячком вышли из Сумерек обратно в Тень. Дорога неожиданно вынырнула из-за скалы, и путешественники увидели, как по ближайшему перекрестку, где-то в сотне шагов от них, ее пересекала процессия во главе с огромной фигурой в черных одеждах с причудливым и зловещим тлеющим рисунком по ткани. Словно внутри под черным гладким плетением бурлила раскаленная лава, проступая мерцающим узором. На эскорте были похожие балахоны с узорами попроще и интенсивностью тления поменьше. Да и в целом свита выглядела пониже и пожиже.

Светлячок, увидев толпу темных, а особенно того, кто шел в авангарде, как-то весь съежился и даже втянул голову в плечи. От высокой фигуры волнами шло мрачное спокойствие и уверенность, изрядно приправленная силой.

– Прошу любить и жаловать – сам создатель законов этого мира, один из Созидающих. Попросту – Законник, – шутливо представил Сполох удаляющуюся спину высокого темного.

– Да, очень приятно, – прошептал Светлячок, и прислонился к удачно оказавшемуся рядом куску скалы.

– Где-то там, но отсюда далеко, жаль мы мимо точно не пойдем, сидит на своей пустоши создатель вещества или просто Созидающий. Точнее, – темный хмыкнул и поправился, – Созидающая. Милая, слегка выжившая из ума старушка, – продолжил Сполох таким тоном, будто с обоими персонами был хорошо и долго знаком. – Не то, что это наряженное чучело.

Светлячок лишь кивнул, собираясь с силами для продолжения пути. По перекрестку он шел крадучись и с оглядкой, чем очень насмешил Сполоха.

– Да не бойся ты так, тебе пока что здесь ничего не угрожает. И, кстати, молодец, держишься. Не лупишь светом куда попало. – Оценил старания мальчишки Сполох, но по кривой улыбочке и виноватой мордашке понял, что Светлячок просто не сумел выдать свет в присутствии одного из Созидающих.

– Я не боюсь, – уловил он насмешку Сполоха и тут же надулся, постаравшись сделать независимый вид, но коленки у него все еще дрожали.

Когда хранитель покинул замок и направился догонять своего подопечного, ушедшего с проводником, Шторм вернулся к себе в кабинет, где долго смотрел в стену неподвижным взглядом. Значит, война… Поинтересоваться мнением самого крылатого обо всем этом, разумеется, никто не счел нужным, хотя Шторм занимал не последнее место в Совете Белого круга. Ко всему прочему, ему настоятельно советовали напасть без предупреждения. Это было низко и отвратительно. Ближайшая к крылатому ваза почти бесшумно разлетелась в пыль, разбитая сгустком направленной силы. Шторм вспомнил письмо, не выдержал, и все-таки дал волю эмоциям. Печать на «рекомендациях» из Свечения, а по сути, на приказе, свидетельствовала о том, что послание было отправлено самыми высшими светлыми. Если Шторм не появится на поле боя, это будет расценено, как предательство. Крылатый в сердцах распылил еще одну вазу. Смысла в этом не было никакого, но помогало отвести душу. Шторм выдал длинную и витиеватую ругательную тираду на тему идиотов-светлых, тех, кто их воспитал и вырастил, а заодно на тему выползков из Тени, просто потому что они попались под горячую руку и под горячее слово. Вернувшись мыслями к письму, он вдохнул, выдохнул и попытался взять себя в руки. Это было сложно. Он не мог не подчиниться приказу. Его отправляли в мясорубку, на абсолютно бессмысленную смерть. И ладно бы его одного. Но Шторма обязали собрать отряд из тех, кто пошел за ним сюда, в теневой мир. Из тех, кто ему верил и кому он обещал здесь защиту от тех, кто живет в Тени. А в итоге защита требовалась от своих же…

Нет, тут, определенно, была какая-то ошибка. Наконец светлый вернул самообладание окончательно и начал составлять срочное послание, в котором интересовался правомерностью действий Совета. Запрос был отправлен незамедлительно. Посланник из замка ушел в переход, открытый прямо в Свечение. Вернулся он на удивление быстро, светило не успело обойти даже половину неба.

Шторм забрал ответ и удалился к себе.

Увы, ничего хорошего или нового ему не сообщали. Лишь подтвердили приказ в более жесткой и ультимативной форме. Зачем-то именно этот мир, не такой уж интересный или чем-то полезный, понадобился Свечению в собственное распоряжение, причем в срочном порядке. Утешало одно. На заявление Шторма, что он не поведет ни одного из обитателей замка на бойню, но подчинится распоряжениям на свой счет и отправится на поле боя в одиночку, ему все-таки выдали отряд наемников из светлых, который должен был прибыть очень скоро.

Крылатый отдал необходимые распоряжения о встрече солдат и начал приготовления к войне. Пришлось отдавать приказы и о защите замка. Объяснения он оставил на потом. Подчиненные же, видя его лицо, ни о чем не спрашивали. Шторм не был уверен, что это «потом» когда-нибудь для него наступит, но теперь он был совершенно спокоен. Тех, кто ему доверял, он не предаст и на самоубийственное дело не поведет.

***

Не прошло и полдня, когда к их компании снова присоединился хранитель, который мгновенно свел на нет всю легкость и шутливую атмосферу путешествия. Светлячок при нем старался помалкивать и держать серьезную мину. В целом Сполоху было все равно, но что-то в рассказах мальчишки цепляло, рождая нехорошее предчувствие. Что-то важное и опасное, а выяснить, что именно, при светлом наставнике точно не получится. Хорошей же новостью было то, что Шторм расщедрился на накидки для светлых, которые отлично их маскировали. Особенно они пригодятся в городе, если вдруг Светлячок снова решит посветить собой в округу. Привлекать к себе внимание Сполох не любил. Светлые его в этом начинании поддерживали. Проводнику-темному никаких накидок от светлого благодетеля не полагалось. Да и не особо-то хотелось. Ожидать от Птички что подарков, что подачек было бы глупо.

До столицы мира оставалось полтора дня, при хорошем темпе сутки, и хранитель настоял на том, чтобы добирались они как можно быстрее. По дороге начали попадаться местные обитатели. Чем ближе к городу, тем больше становилось идущих навстречу и попутчиков. Вдоль дороги, как грибы, вырастали палатки и мелкие сооружения. Сполох изредка приветствовал хороших знакомых и демонстративно игнорировал недоброжелателей, которых было куда больше, чем хотелось бы. Впрочем, на связанного обязательствами проводника нападать никто не решался. В основном из-за опасной близости крупного города, где у каждой гильдии имелись защитники. Метка сделки на руке Сполоха фонила достаточно, чтобы даже самый недалекий темный смог, не глядя, определить, что на данный момент он сопровождает двоих путешественников, и напасть на него – все равно, что бросить вызов всем проводникам разом.

В столицу с глупым, но простым названием Главная Ось или сокращенно Главось, они прибыли уставшими, даже Сполох не рад был, что добрались на удивление быстро. Слишком уж они вымотались от этой гонки.

Первое, что попытался сделать Кирпич по прибытии, – это отправить мальчишку в Свечение. Но, увы, столичные входы и выходы из Тени теперь очень серьезно охранялись, пути были перекрыты, светлых не впускали и не выпускали. Как ни пытался хранитель урезонить стражу, те реагировали агрессивно без объяснения причин. В одном месте их и вовсе чуть было не арестовали. Только благодаря вмешательству Сполоха, не желающему терять даже части своего гонорара, дело удалось разрешить миром и нанимателей отпустили.

Безуспешно обойдя все имеющиеся точки выхода, недовольный и мрачный донельзя хранитель в итоге сдался и решил продолжить свой путь на полигон вместе с мальчишкой. С утра, желательно пораньше, сейчас же предоставив проводнику вести их дальше по городу.

Подобная суета и в целом ситуация Сполоху совсем не нравились. Что-то во всем этом было зловещее и муторное, но показывать спутникам свои подозрения и тревоги он не собирался.

– Остановимся у меня, – в обязанностях проводника был пункт про обустройство ночлега для нанимателей, а тратить оплату на съем жилья для клиентов Сполох не видел смысла, поэтому обзавелся своей конурой на окраине Главоси.

– У тебя здесь есть свой дом? – удивленно округлил глаза Светлячок.

– Не то чтобы прям дом… – ушел от ответа Сполох, таща светлых далеко не центральными переулками.

Конура действительно оправдывала свое название. Прилепленная к одной из городских стен постройка по всем мыслимым и немыслимым законам должна была давно развалиться, но почему-то держалась до сих пор.

Охранный контур выгорел только на половину мощности, чем немало удивил Сполоха, который не особо надеялся обнаружить свои вещи в сохранности. Сняв охрану, он на правах хозяина влез в убогую хибарку первым, за ним нерешительно протиснулся Светлячок, которого очень невежливо подталкивал в спину хранитель.

– Мы будем ночевать в этом хламе? – начал было возмущаться мальчишка, но его наставник молча разгреб на полу небольшое пространство и, приняв от мерзко ухмыляющегося Сполоха что-то вроде пледа, улегся, где стоял, не особенно присматриваясь среди чего ему предстоит отдыхать.

Светлячку досталась пыльная, но зато очень теплая шкура с гладким жестким ворсом. Мальчишка негодующе сопел, заворачиваясь в нее, но в итоге свернулся колбаской рядом с хранителем и сделал вид, что спит. Сполох же отрыл в хламе свою личную потрепанную накидку с капюшоном, вскрыл тайничок, надежно спрятанный и замаскированный как визуально, так и магически, и прикинул, что из арсенала ему может пригодиться по дороге к полигону. В тайнике было, мягко говоря, негусто. Он выгреб все мелкие накопители ресурса, а также дешевые камешки-перемещатели, которые позволяли сократить путь по Тени в несколько раз. Жаль только, что потянут они в лучшем случае лишь двоих. Для группы из трех единиц неплохо было бы приобрести больший запас камней и прихватить что-то из еды заодно. На будущее. Несколько накопителей ресурса Сполох применил прямо сейчас, чтобы восстановиться после марш-броска. Это светлые ночь будут спать, а ему надо побегать по делам, что обещает быть крайне затратным по силам.

– Скоро приду, никуда не уходите, – весело бросил он от двери и получил в ответ лишь фырканье мальчишки.

Хранитель же даже не шевельнулся. Удобная армейская привычка – спать где угодно и как угодно при малейшей возможности.

Сполох вспомнил события дня, и его снова кольнуло нехорошим предчувствием, но на обдумывание причин времени не было.

Обновив защитный контур и подумав над тем, вешать морок или лучше не менять картинку и не привлекать нездоровое внимание городских жителей, Сполох решил, что контура хватит вполне и отправился по знакомым местам и лавочкам. У проверенного продавца-транспортника он по дешевке скупил мешочек с невзрачными, но вполне качественными перемещателями. На вид это были обычные мелкие серые гладкие камешки, разброс дальности перехода составлял от трех до семи тысяч шагов, вероятные ошибки – плюс-минус триста. Один мешочек экономил семь-восемь дней пути. Имелись в лавке и более дорогие надежные полудрагоценные перемещатели, почти безошибочно доставлявшие к «маячку» – своеобразной метке в пространстве мира, обычно на поверхности земли, к которой и были привязаны. Дорогие камни работали с точностью до нескольких шагов. Десять – двадцать самое большое. Дешевые – как повезет. Удача, если окажешься где-то неподалеку в пределах видимости метки. Впрочем, Сполох давно уже научился компенсировать погрешности дешевых камешков: обычно ему на руку играло собственное появление не точно в оговоренном месте, а сотней шагов дальше или ближе. Скольких ловушек он в свое время избежал благодаря так называемым ошибкам камней… А уж на сколько сучков при этом напоролся, и не сосчитать.

– Возьми выход в Лесную дымку на сдачу, – внезапно предложил торговец. Обычно он не пытался ничего втюхать Сполоху сверх требуемого, зная, что тот почти всегда на мели. – Последняя осталась.

Обычно «Дымка» стоила вдвое дороже, сейчас же предложение было реально недорогим и соблазнительным. Выход в практически нейтральный, никем не заселенный мир, созданный светлыми, состоящий из сплошного леса и зеленого тумана. Безвредного, но до того густого, что существовать в нем могли разве что какие-нибудь редкие любители непроглядной зелени, или, например, слепые. Через Лесную дымку ходили редко, но пару точек-выходов в обитаемую Тень она имела.

– Что-то у тебя полки пустоваты, – заметил Сполох, рассматривая молочную поверхность камешка с мелкими зелеными трещинками паутинкой.

– Да, закрываюсь вот, – уклончиво ответил торговец. Как-то его звали, но Сполох редко запоминал имена.

– И гильдии словно распускают… – Сполох вопросительно посмотрел на дверь лавочки. Кроме него покупателей больше не намечалось, и дело было вовсе не в позднем времени. Наоборот, в Главоси ночью жизнь кипела куда более бурно, чем днем. – Стража по периметру города стоит, выходы из мира закрыты, раньше такого не было.

– Перемены, – торговец делал вид, будто не понимает, к чему Сполох тут рассуждает вслух.

– Камушек возьму, – выложив на ладонь торговца полную стоимость «Дымки», Сполох не торопился на выход.

– Светлые стягиваются в мир уже с месяц как. – Тихо и печально начал торговец. – Их все больше. Местные, те, что поумнее, давно перебрались, где спокойнее. Ходят слухи, будет война.

Война… А Сполох в своей глуши, оказывается, все пропустил.

Полигон

Очередной камешек-перемещатель распался в пыль, и Сполох стряхнул его остатки с руки, чтобы достать следующий. Слабый импульс для активации и указания направления, дальше камешек срабатывал сам. Группу в три единицы перемещатели сдвигали без проблем и почти без погрешностей, ровные скачки сопровождались едва слышным шипением работающих элементов – огонь-земля-воздух, – и отзывающихся эхом маячков.

Процесс перемещения был довольно рутинным скучным занятием и не требовал какой-то особенной сосредоточенности от проводника. Дорога постепенно сокращалась, спутники молчали, и Сполох медленно погружался в свои мысли.

Когда он утром вернулся к своей развалюхе, светлые уже проснулись и были готовы продолжить путь. Сполох лишь молча кивнул, словно одобряя их расторопность.

Вот и объяснилась Сполохова тревожность от рассказов Светлячка. И задержка хранителя у Птички приобрела вес и смысл, равно как и настойчивые попытки Кирпича сплавить мальчишку в Свечение. Настроение было муторное. Уходить из мира Сполоху не хотелось, но об исходе войны он не питал иллюзий. По слухам, собранным ночью, светлых сейчас в данном мире было больше, чем оставшихся местных жителей. Урожденных темных тут и в лучшие времена было слишком мало, чтобы защитить мир. Светлые же наверняка были более подготовлены, и планировали вторжение не один день. Что им отдельно стоящий мирок темных в окружении, на один зуб. Большинству обитателей, прибывших сюда из других частей Тени, легче сменить жительство, плюясь на коварных светлых мразей, тихонько, полушепотом, чтоб мрази не расслышали. Кроме того, все прекрасно знали, что никто не придет на помощь. Основные силы темных находились куда дальше в Тени, и им не было дела до пограничья. По сравнению со Свечением Тень огромна, жить на захваченной территории светлые не смогут, – проверено. Потопчутся и уйдут обратно. Разве что Птичка может остаться, но и он через какое-то время найдет себе другое место. Пустой мир никому не интересен, а летучий набор костей и перьев примут где угодно. Не из-за влияния, так по иным, каким-нибудь не менее важным причинам. В человеческих мирах и вовсе любую летающую дрянь чуть ли не боготворят.

В резиденции Шторма в это время царила атмосфера мрачной сосредоточенности. Место цветов в залах заняло оружие, пышные наряды уступили место военной форме. Все чаще на лицах окружения можно было разглядеть тревогу. Шторм лично проверил готовность своей команды к любым неожиданностям: к осаде, к единичному проникновению врага на территорию, к массовому прорыву. Несколько раз он повторил, что, если защита замка не выдержит, всем без исключения следует тут же вернуться в Свечение. Отдельно он проинструктировал начальника стражи и управляющую, которую оставлял старшей вместо себя. В случае ухода в Свечение у них было задание – забрать из тайника в кабинете Шторма шкатулку с хранящейся в ней «восьмеркой». Оба подчиненных прекрасно знали об артефакте и, честно говоря, были не в восторге даже от малой вероятности столкнуться с этим явлением. И это несмотря на то, что шкатулка максимально экранировала камень, и брать в руки «восьмерку» никому не понадобится. К тому же Шторм прекрасно понимал, что повозиться с ней, в случае проблем извне, все же придется. О чем и предупредил обоих. Оставалась надежда, что вся информация и специальные кулоны, предназначенные для облегчения изъятия шкатулки из тайника, не пригодятся.

Прибывший пару часов8 назад отряд из Свечения – сотня светлых, полностью экипированных и при оружии, – расположился во внутреннем дворе замка, потоптав клумбы и вызвав недовольство управляющей. С немалым облегчением Шторм отметил, что их лица от шеи и до самых глаз полностью скрыты защитными масками, и, пожалуй, так было даже лучше. Меньше шансов привыкнуть или выделить кого-то. Вот только, если хорошенько подумать, то подобный отряд невозможно собрать и экипировать так быстро. Это понимание выводило из себя и даже немного злило Шторма. Выходит, в Свечении заранее предполагали, что он откажется использовать своих подчиненных в военных действиях и запросит для сражения сторонние силы светлых. Но почему это нельзя было оговорить сразу?!

Сделав завершающий обход по замку, Шторм окончательно удостоверился, что все в порядке, его команда готова и к обороне, и к осаде, и к быстрому отступлению на крайний случай. С тяжелым сердцем он скомандовал своей маленькой безликой армии выдвигаться в сторону полигона.

Выйти он решил заранее, чтобы успеть добраться до места и сориентироваться, где находится ставка Свечения. К тому же дорога, даже по меркам крылатых, предстояла долгая, а предоставленный отряд весь состоял из пеших воинов. Значит, придется открывать переходы, чтобы сократить путь. Впрочем, отсутствие крылатых представителей среди прибывших Шторм отметил как условный плюс. Ему было бы труднее вести отряд на войну, зная, что в нем присутствуют его сородичи, ведь шансов вернуться, скорее всего, у них не будет.

Но сначала следовало дойти до места сражения. И не потерять никого по пути. А еще не лишним было самому не заплутать в теневом мире: у Шторма не очень складывалось с расчетом дороги по поверхности, без обзора сверху он путался и промахивался с направлениями.

По самым оптимистичным прогнозам, до полигона им придется добираться полдня. Конечно, Шторму не составило бы труда открыть проход напрямую. В общих чертах он представлял ландшафт того места, где собиралось войско из Свечения, но при этом не знал, какая сейчас на полигоне обстановка и не попадут ли они с вверенным отрядом в расположение противника. Еще и из-за этого было принято решение идти через несколько открытых друг за другом переходов, пусть дольше, но с гарантией не наткнуться на силы темных. А последний небольшой отрезок пути и вовсе проделать пешком, расчищая дорогу через ряды противника, если вдруг таковой встретится. В чем, к слову, совсем не приходилось сомневаться.

Открывая первый переход на пустынную необитаемую равнину, Шторм размышлял о том, что предпосылки к войне на самом деле возникли уже давно.

К официальным делегациям темных, которые ходили прямыми и открытыми путями, и вели себя подобающе, претензий в Свечении не было. Но здесь, в непосредственной близости от светлых миров, ошивалось слишком много низших темных. Таких, которые жрут что ни попадя, постоянно все портят, нападают без разбора на кого угодно, убивают. Окольными путями из пограничного мира всякий сброд часто пробирался в Свечение и бесконтрольно разгуливал среди светлых, творя, что в голову взбредет. Даже самые неагрессивные из «гостей» так или иначе вели себя некорректно, да и выглядели, откровенно говоря, неэстетично. Их долго, очень долго терпели у себя под боком, но любому терпению приходит конец.

Совет светлых не раз обращался к Созидающим, чтобы те перекрыли доступ в пограничный мир для выходцев из нижних слоев Тени, но упрямые создатели отвечали отказом. Мир оставался открыт для всех темных, и никто не собирался сдерживать их перемещение.

Многочисленные подпольные лавочки, предлагающие прогуляться в Свечение в обход официальных переходов, процветали вовсю. Светлые, как могли, боролись с нелегально проникающими к ним жителями Тени, но перекрыть все проходы все равно не получалось. В итоге после долгих размышлений, обсуждений и споров, Совет решился на крайнюю меру – зачистить пограничный теневой мир. Сначала, разумеется, предупредив всех его обитателей о предстоящей зачистке, давая им время на то, чтобы уйти в другие миры. По-хорошему, избавляться следовало только от низших представителей противоположной формации, но в итоге приняли решение убрать всех, потому как отделить более приличных темных от прочего сброда не представлялось возможным.

На первое предупреждение темные практически не отреагировали, но когда в мир стали стягиваться силы из Свечения, теневые, наконец, зашевелились.

До последнего Шторм надеялся, что его с подчиненными отзовут раньше, чем начнется военная компания светлых в этом мире. Не повезло.

Занятый своими невеселыми мыслями, Шторм и не заметил, как они с отрядом прошли большую часть пути. Оставался всего один переход до полигона и небольшая дорога пешком, предстояло собраться с силами и с духом. Внезапно возникла мысль, а что же насчет зачистки думали создатели этого мира? Пытались ли они договориться со Свечением? В любом случае, вряд ли они думали что-то хорошее, и можно было лишь предполагать, в каких именно выражениях.

***

Мешочек опустел уже на три четверти. Далеко позади осталась Главось, стихийные поселения, огромный подвесной мост через расщелину Неудачников – потому что только полный неудачник мог бы свалиться с подобного сооружения, и, тем не менее, случалось такое не сказать, чтобы редко. Почти половина запаса камешков ушла на то, чтобы пересечь карликовый лес. С мягкими, будто покрытыми шерстью, не то кустами, не то деревьями, больше похожими на пушистые шарики в два Сполоховых роста. Стоило до них дотронуться, и вся «шерсть» тут же разлеталась в разные стороны, чтобы прорасти новыми пушистыми шарами. Лес периодически выжигали, но в последнее время явно было не до него, и он разросся во все стороны.

До полигона оставалось немного, Сполох собирался закрыть обязательство по доставке и… Что делать дальше, он еще не придумал. Уходить, как большинство «тех, кто поумнее»? Оставаться и попытаться убить своих светлых нанимателей? Ради чего?

Когда их группа оказалась совсем рядом с полигоном, буквально на расстоянии действия одного перемещателя, по миру судорогой прошел мощный удар, а затем сразу же второй, почти такой же.

– Опоздали? – ошарашено прошептал хранитель. – Не может быть!

Он уже готов был рвануть на полигон сам по себе, безо всяких перемещателей, но Сполох бесцеремонно схватил его за руку и дернул назад с достаточной силой, чтобы светлый потерял равновесие и упал на некстати топтавшегося рядом Светлячка.

– Сделку сначала закрой! – рыкнул Сполох. Он обязан был довести нанимателей до места, но сейчас там было опасно, и условия сделки категорически запрещали тащить туда светлых. Вот после того, как они посчитают работу проводника исполненной, могут идти куда хотят и как хотят.

Хранитель очень нехорошо побелел лицом. С полигона доносились отзвуки начавшегося сражения. Сполох предположил, что пока светлые готовились и собирались, назначая дату и время, темные, не дожидаясь официального нападения, ударили первыми.

– Я посчитаю сделку исполненной, когда ты, НЕСМОТРЯ НИ НА ЧТО, доведешь нас до места.

Сполох оценил и самообладание, и ровный тон хранителя, и очень постарался не оскалиться в ответ. Значит, светлый готов пренебречь опасностью, меняя условия сделки. Выходит, так уверен в себе. Или рехнулся, что вероятнее. Сполох от души мысленно поблагодарил все высшие и среднего полета силы, вместе взятые, за то, что Кирпичу все еще не пришло в голову попросту отобрать у него перемещатели и дойти до места сражения в одиночку.

Как гласил договор, конечным пунктом был центр полигона. Стоит только добраться, и Сполох будет свободен от обязательств проводника. После закрытия сделки ему станет совершенно неважно, что произойдет с нанимателями. Равно как и им будет наплевать на его судьбу. Все просто. Вот только сейчас там, в этом самом центре, скорее всего творилось такое, что даже попробуй Сполох сунуться, в первое же мгновение его сотрут в пыль. Не чужие, так свои. Кто там будет разбираться, откуда он появился и на чьей стороне. Но даже если ему повезет, и не прибьют сражающиеся, то сам же Кирпич, светлый, чтоб его, хранитель, скорее всего сразу же после закрытия сделки постарается его уничтожить. Как врага, представителя противоположной формации. Вон как зыркает. Но не дождется.

Сотворенная наскоро черная клякса перед лицом хранителя разлетелась веером брызг и не произвела никакого эффекта, только костюмчик чуть-чуть запачкала. Сполох поморщился, читая презрение во взгляде Кирпича. Мог бы и сам догадаться, что светлый был достаточно высокого уровня, чтобы не повестись на простенькую уловку для отвлечения внимания. А жаль: внизу Сполох чувствовал нишу, в которую удобно было бы «уронить» взбесившегося хранителя. Пока сделка в силе, проводник защищен от нападения нанимателей, причем в прямом смысле: удар по нему просто отразится назад, попытка прирезать обернется увечьем нападавшему. В общем-то, точно такая же защита сейчас была и на нанимателях. Сполох ничего не мог им сделать. Пока не мог. Вот утащить вниз получилось бы. Выбраться оттуда сами светлые не сумеют, а Сполоху не придется рисковать своей шкурой на полигоне, но… Нет, не вышло легкого решения, что ж.

Он кивнул, принимая новые условия, тихонько перебирая в мешочке оставшиеся перемещатели. Что ему еще оставалось… Но ведь был там со сколом. Один точно был, всю дорогу Сполох на него натыкался и откладывал. Явный брак с хорошей погрешностью. Главное, чтобы эта погрешность не совпала с предположительным центром полигона, но это уже как повезет.

Их выкинуло, почти вышвырнуло, в пяти сотнях шагов от маячка. Отдельный вопрос, как маячок еще работал посреди идущих военных действий. Сполох был готов к жесткому выходу и сгруппировался в последний момент, приземлившись на чей-то еще теплый труп. Судя по облику и одежде, кого-то светлого. Таких вот похожих тел рядом валялось предостаточно, но осматриваться было некогда, над головой непонятно откуда пролетел силовой удар, Сполох едва успел пригнуться. Светлячка этим ударом как раз опрокинуло на спину в лужу чужой крови. Он только пискнул, а вот хранитель, попытавшийся закрыть собой мальчишку, напоролся боком на неудачно торчащий из кучи фрагментов тел и конечностей обломок древка, не смертельно, кажется, всего лишь поцарапался. Сполоху пришла глупая мысль, что это был флаг, а может и не такая уж глупая, кто этих светлых разберет. Вполне могли и флаг притащить, времени у них было предостаточно.

Оглядевшись, Сполох подумал, что по здравому размышлению, не зря светлые выбрали полигон основным местом действий. Большое пространство без укрытий было им на руку, а вот темные таких мест не любили. Сложно бить исподтишка, когда негде спрятаться. Невозможно обойти врага в поле незаметно. Неудобно, непривычно, ограничивает возможности. Насколько Сполох успел оценить обстановку, их маленькая странная группа вывалилась в то место, по которому сумели ударить темные, пока светлое войско строилось и разбиралось со стратегией. Или что они тут еще делали. Сполох не был силен в военном деле, строя предположения с чужих образов.

В паре тысяч шагов от места их прибытия угадывался лесок, окружающий полигон. Из него по всему периметру ощутимо фонило присутствием темных, хотя разглядеть среди кривых стволов и веток никого не удавалось. Слева от Сполоха, в прогалине леса, должна была виднеться дорога, но обзор загораживал набирающий обороты бой. Небольшая группа местных жителей вдохновенно рубилась с такой же немногочисленной группой воинов из Свечения. Непонятно, как отряд темных вообще сумел добраться по голому полю сюда, в центр, но факт оставался фактом. Основные силы обеих формаций все еще не вступили в схватку, видимо, выжидая, чем закончится это стихийно начавшееся сражение.

Лезть в чужую драку не хотелось, и Сполох предпочел бы убраться отсюда поскорее. Он уже нашарил перемещатель, почти запустил его, но, машинально пятясь от дерущихся, наткнулся на Кирпича. Будь он трижды проклят.

– Ах, ты, мразь! – сквозь зубы выдавил хранитель и открыто ударил по Сполоху сгустком силы.

Зря он это сделал так поспешно. Сделка все еще не была завершена, и проводника защищал пункт про неприкосновенность. Хороший пункт, удобный. Воздействие отразилось, не доходя до цели, и добавило хранителю-Кирпичу незабываемых ощущений. На удивление, светлый быстро оклемался, значит, бил не сильно, тоже соображал, что сделка может еще работать.

– Исполнено, – произнес он с ненавистью, швыряя в Сполоха сверток со второй частью оплаты, закрывая контракт и разрушая привязанные к нему защиты, но второй его удар так же не достиг цели.

Низкий вибрирующий гул и чудовищное давление сбивало любое воздействие. Будь у Сполоха в руках оружие вместо свертка, выбило бы из рук, а так просто накрыло и придавило нестерпимой тяжестью. У этой тяжести был привкус силы Законника. Созидающие вступились за свой мир.

Вот тут Сполох от души пожалел, что не может сбежать, куда угодно, лишь бы подальше от этого воздействия. Но тут гул стих, в небе появилась яркая точка, и голосом Птички над полигоном прокатилось бесстрастное: «Я вынужден на Вас напасть, защищайтесь».

Такого идиотизма Сполох еще не видел. Он судорожно вспоминал, как дышать после атаки Законника, и давился, почти захлебывался, смехом. Предсмертная шутка крылатого пришлась ему по душе. В том, что шутника прихлопнут в скором времени, сомнений не было.

Бой вокруг на время почти стих. Пожалуй, обе противостоящие стороны сейчас с интересом наблюдали за разворачивающимися событиями, хотя общие усилия создателей мира против Птички не выглядели эффектно. Их и видно-то не было, но по меркнущему свету крылатого было ясно: ему осталось недолго трепыхаться. Сопровождавший Птичку отряд бился где-то в лесу. Кроме них, похоже, больше никто и не сражался, предпочитая короткую передышку и зрелище наверху. Пара крылатых темных существ спиралью кружили около Шторма, направленные вспышки света сбивали их, но лишь на время. Создания пикировали вниз, недолго отсиживались и поднимались снова. В какой-то момент в воздухе вокруг светлого они сплели из собственных тел нечто корявое, крупноячеистое, вроде клетки. С такого расстояния вообще было сложно разобрать, что там произошло. Понятно было лишь то, что Птичку окружило нечто, полностью захватив, сдавив, и рухнуло вниз за край полигона, где-то в паре тысяч шагов от основных сил Свечения.

По тому, как грязно и витиевато выругался Кирпич, исход был ожидаемый, но несвоевременный. А о том, что неподалеку стоит темный, которого он собирался убить, похоже, хранитель вообще позабыл. Сполох же, решив воспользоваться представившейся возможностью, опять начал нащупывать в кармане свои личные камешки-перемещатели. Требовать со светлых неустойку в военное время – дело неблагодарное, пора было поступать как умные, и сбегать.

– Неприятно признавать, но у меня к тебе есть еще одно дело, – хранитель-Кирпич был в поле зрения Сполоха и обращался напрямую к нему. Определенным образом обращался.

Метка наемника на боку под одеждой легонько кольнула.

– Откуда узнал? – Сполох нахмурился, он не афишировал принадлежность к данной гильдии. Знали его в таком свойстве очень немногие и под другим именем. Да и прибегали к его помощи в иных обстоятельствах.

– Все вы, темные, наемники, – в ответе слышалось презрение и непонятная уверенность в сказанном.

И нет, хранитель ошибался, наобум предположив дополнительный род занятий Сполоха и угадав его. Далеко не каждый темный совмещал несколько «профессий». Вот, что называется, «повезло». И ведь Сполох повелся, подтвердил, вместо того, чтобы сделать вид, что к нему это не имеет никакого отношения.

– Допустим. И чего же ты хочешь, светлый? – когда речь шла о деле, мелкие и даже крупные разногласия забывались Сполохом. На время. Тем более, что ставка за работу посреди военных действий взлетала до небес, а то и повыше. К тому же остатки договоренности от предыдущей сделки сильно облегчали обеим сторонам возможность прийти к соглашению снова. Даже несмотря на взаимную неприязнь и попытку друг друга убить.

Для начала светлый хранитель пожелал переместиться в то место, куда рухнул Птичка, а упал тот за периметр полигона, туда, где находились темные. Сполох хмыкнул, подключая к сделке наемника еще и функцию проводника, предполагающую увеличение оплаты. Светлый скрипнул зубами и промолчал. Рассчитаться ресурсом он уже согласился. Даже подтвердил то, что если его собственного ресурса не хватит, то Сполох вправе «сожрать» и мальчишку Светлячка, которого решили прихватить с собой к месту падения клетки в качестве гаранта. Вымазанный в грязи и крови, он с ужасом смотрел то на своего наставника, то на Сполоха. В глазах читалось: «И вот им я доверял?!»

Сполох пошел к месту «приземления» в обход. Никто из светлых не пробрался бы туда при всем желании, для таких путей нужен был темный, а все темные, которые остались, были сильно заняты развернувшимся повсеместно боем. К счастью, рядом с местом падения никого не оказалось, клетка со Штормом застряла в развилке коряг в овраге возле полигона. На то, что творилось внутри переплетений ловушки, смотреть было страшно. Там, в сдерживающем контуре, который неприятно низко гудел и пощелкивал, распространяя вокруг себя всплески вложенной силы, искажая пространство и подмешивая местами к текущему слою Тени более глубокие ее части, билось нечто, до рези в глазах яркое. Больше всего зрелище походило на предсмертную агонию, хотя всем было понятно, что процесс вполне может длиться и несколько дней. Шторм до последнего будет пытаться разрушить то, во что его запечатали, потому что стоит только на мгновение остановиться, и ему конец. Создатели мира знали, что делали и против кого. Судя по всему, крылатые темные существа были частью Созидающих. По сути, сейчас они сами и держали Шторма, пытаясь прикончить. В моменты, когда их силы требовались где-то еще, сквозь плетение клетки прорывались волны света от заключенного внутри пленника. Даже находиться рядом с этой конструкцией было чревато крайне негативными последствиями: воздействия темных сводили с ума, беснующийся внутри светлый в редкие прорехи между плетением мог убить или серьезно ранить кого угодно. Сполох отлично понимал, что Кирпич притащился сюда не для того, чтобы понаблюдать, насколько хватит сил Птички, прежде чем его окончательно добьют.

– Хочешь его вытащить? – Сполох скептически посмотрел на хранителя. – Не выйдет. Даже если я подержу брешь в контуре, и ты сможешь войти, то первая же атака этой летучей дряни меня убьет и выпустить вас будет уже некому. Он же там ничего не соображает, просто шарашит на максимуме.

– А ты выбирай выражения. И уж как-нибудь постарайся не подставиться.

Откровенный сарказм Кирпича поражал даже больше, чем его реальный настрой сунуться в тот ад, что творился внутри клетки.

– Да он все равно ни хрена не слышит оттуда, – буркнул в ответ Сполох, но его, к счастью, не услышали.

– Если что, Поток тебе поможет.

Светлячок, услышав свое имя, лишь странно дернулся. До этого он тупо стоял на одном месте и смотрел в никуда расфокусированным взглядом. Хороший помощничек, нечего сказать. Очевидно, его шокировало, что Кирпич вдруг стал относиться к нему, как к расходному материалу, но Сполоху совсем неинтересно было разбираться, почему вдруг хранитель сместил свои приоритеты в сторону Шторма.

Сполох еще думал, что не поздно отказаться и уйти. Наплевать на все затраты по доставке светлых на край полигона, потому что затея вытащить Птичку все сильнее напоминала акт группового самоубийства. А умирать, особенно в компании ненормальных светлых, совсем не хотелось. Коварный вброс ресурса от хранителя оказался неожиданностью. Все, приехали, предоплата прошла, теперь Сполох не мог закрыть сделку со своей стороны. Фактически, он подписался выполнить все, что закажет ему Кирпич, в обмен на более чем щедрую плату. Если, конечно, вообще доживет до момента расчетов.

Вблизи клетка выглядела еще отвратнее, чем издали. В угольной черноте медленно двигающихся узлов и переплетений сухожилий сочилось нечто желеистое, буро-красное. Сполох для себя отметил эту непонятную массу, как повреждения от того кошмара, что творил внутри Птичка. Оценил, понял, что ни одна его защита не выдержит прямого удара Шторма, да и не силен он в ментальных щитах. А вот амулет-отражатель может выдержать, правда, всего пару мгновений. Если взять два отражателя и подцепить на ресурс, да хотя бы ресурс камешка-перемещателя, чтобы они дольше продержались… Сполох наскоро перекинул часть полученных от хранителя сил в камень и ужаснулся. Он что, серьезно ввязался в эту авантюру? Он собирается вытаскивать бешеное Перышко из ловушки, в которую тот сам себя загнал? Ради чего? Возможности сожрать хранителя, ведь понятно, что расплатится тот хорошо, если только своей жизнью…

От клетки давяще тяжело распространялось ощущение безнадежности и смерти. Никто не выживет, они тут все полягут. Сполох усилием воли подавил панику и невесело усмехнулся, вспомнив, что частенько в безвыходных ситуациях его вдруг будто выключало. Когда же осознание реальности вновь возвращалось, он оказывался единственным выжившим среди поверженных врагов, а порой не только врагов, но еще и товарищей-знакомых.

Самое время и сейчас было отключиться, очнувшись среди трупов, как нередко бывало раньше, но время шло, мгновения сменяли друг друга, а провалов в памяти не предвиделось, выходит, придется работать. И надеяться, что удача не оставит на этот раз.

Сполох не видел, что творилось на полигоне, но что-то явно отвлекло Созидающих от клетки и заключенного в ней Шторма. Плетение узлов и жгутов чуть ослабло, они уплотнились и застыли, в прорехах между ними проглянуло ослепительное белое марево.

– Сейчас, – скомандовал хранитель и выставил такой нехилый щит, прикрыв обоих, что Сполох присвистнул бы, будь у него на то время. Вместо восхищений пришлось действовать.

Нарушить целостность нескольких ячеек не составило труда, нож из драконьей кости легко вспорол плотные жилы. Пахнуло железом, стоячей водой и чем-то горячечно-кислым. От ближайшего узла отполз отросток и вцепился Сполоху в руку, но отвлекаться на ерунду было некогда. Контур прорвался от одного лишь импульса-прикосновения. Все-таки темных ловили совсем иначе, и вмешательство в эту конструкцию для Сполоха не представляло ни труда, ни опасности. Только фон клетки давил на мозги, причем неслабо. Больше никакого вреда от нее заметно не было. А вот заключенный в ловушке светлый – это уже совсем другая история. Резкое световое воздействие превратило в пыль оба отражателя и камень-ресурс в одно мгновение. Отпочковавшийся от узла отросток обжег напоследок руку Сполоха кислотой и отвалился. Хранителю хватило этого мгновения, чтобы пройти внутрь, повезло. Но Сполох представления не имел, как доставать светлых обратно, чтобы его самого при этом случайно не убили. Искать новый отражатель – лишь терять время, разве что выставить вперед мальчишку Светлячка и действовать за его спиной? Идея была идиотской, скорее всего щит из Светлячка еще хуже отражателей, но других мыслей пока не появилось.

– Сюда подошел! – Сполох представления не имел, что происходит внутри клетки, по виду свет так и продолжал частыми импульсами бить по внутреннему пространству, давя на захлопнувшийся за спиной хранителя контур и истекающие слизью фрагменты тел крылатых тварей. – Эй!

Сполох обернулся. Там, где раньше стоял мальчишка, теперь никого не было. Судя по всему, Светлячок воспользовался накидкой-подарком Шторма, чтобы его перемещения не заметили, и сбежал, умный какой. В сознание Сполоха врубился очень злой вопль Кирпича. Давно пора было выпустить светлых. Метка наемника жгла изнутри. Сполох медлил. Его убьет невменяемый светлый или невыполненная сделка. Вариантов больше нет.

Внезапно ожившие ячейки клетки сплелись в оскалившуюся морду, но Сполох срезал ее одним движением, и, прорвал контур снова, пока не успел передумать.

Хранитель, дымящийся, злой, с трясущимися руками и безумным, будто слепым взглядом, выпал на Сполоха. Один.

***

– Я не могу его вытащить, – в голосе хранителя была настоящая паника, а за ней четким фоном читалось «сделай что-нибудь».

Но раз светлый не смог найти выход из ситуации, а он, очевидно, был и сильнее, и лучше подходил на роль достающего, то что мог тут сделать Сполох?

Тем не менее, запрос на действие метка наемника распознала, и он судорожно перебирал варианты.

– Я могу подселиться, если ты не станешь сопротивляться и не будешь препятствовать управлению.

Идея была максимально бредовой. По всем прогнозам, сделка с оплатой ресурсом закроется ровно в тот момент, когда Сполох вытащит Птичку и, как следствие, подселение мгновенно превратится в поглощение. У Кирпича ноль шансов остаться в живых, в основном потому, что на вытаскивание Шторма из ловушки будет затрачена прорва Сполохова ресурса. И как только сделка войдет в стадию «исполнено», ему в тот же момент вынужденно придется сожрать Кирпича, чтобы хотя бы восстановиться.

Правда, если Сполох не сумеет достать Птичку и провалит сделку, то сам окажется в незавидной роли, потому что собственных сил у него почти не останется. Он не сможет отселиться от Кирпича. Кроме того, выбраться из клетки уже ни у кого не получится. Погибнут тогда оба. Точнее трое. Что ж, оплата ресурсом, как высшая форма оплаты, всегда подразумевала риск для жизни и исполнителя, и заказчика. Такие сделки заключались лишь для очень опасных заданий, где все участники понимали, чем это для них чревато. С другой стороны, лишь за счет таких сложных сделок и их выполнения можно было повысить свой уровень как в гильдии, так и общий. Своего рода развитие, от которого отказываются лишь сверхосторожные глупцы.

Был и еще один нюанс в сложившейся непростой ситуации. Не выйдет выбраться никому и в случае, если хранитель начнет перетягивать управление на себя. Для входа и последующего выхода из клетки Сполох должен полностью контролировать ситуацию. Но при этом, для того, чтобы внутри клетки остаться в живых, нужны максимальные способности Кирпича и полное включение с его стороны.

Если кратко, идея напоминала сумасшедшие качели с передачей контроля от одного другому и обратно на грани жизни и смерти при тотальной нехватке времени.

Сполох не успел договорить про подселение и его нюансы, а хранитель уже дал свое согласие на все, лишь бы быстрее начать спасение. По его мнению, высока была вероятность того, что скоро вытаскивать будет некого.

О том, какого темного ему приспичило непременно спасать Птичку, Сполох решил не интересоваться. Были вопросы и поважнее.

– Ни ты, ни мальчишка, – Сполох фыркнул, – не покроете затраты на такое. Тем более, он сбежал, и, если его убьют раньше, чем до него доберусь я… Сам понимаешь.

Было видно, как тяжело дается хранителю контроль над собственными эмоциями. И все же он с известием справился.

– И что ты хочешь?

– А что ты можешь предложить?

– Он будет тебе должен, – Кирпич кивнул в сторону клетки, намекая на то, что Шторм примет на себя обязательства по сделке.

Что ж, светлый такого уровня, обязанный Сполоху, – это было очень заманчиво.

– Сталкивался с подселением? – деловито поинтересовался наемник, подходя к хранителю почти вплотную.

– Нет, – вряд ли Кирпича смущало близкое расстояние, но он чуть было не сделал шаг назад. Инстинктивно, видимо.

– Хреново, но ты уж постарайся все не испортить, – маленькая шпилька, Сполох просто не мог не вернуть ее, тем более, другого момента могло и не представиться, а для способа немножко ослабить напряжение фраза подходила лучшим образом. Главное, она сработала. Хранитель хмыкнул и пропустил момент, когда Сполох сменил привычное антропоморфное воплощение на исходное, больше похожее на текучую черную массу, захватывая светлого сразу со всех сторон и словно впитываясь в него.

«Сколько там той клетки, – думал Сполох, ощущая, как передергивает от отвращения Кирпича, и как тот изо всех сил старается не выкинуть и не прибить вторженца, – все должно пройти быстро, главное не растеряться, зашел – выставил щит – сцапал Шторма за что подвернулось под руку – вышел».

В последний момент он вдруг задался логичным вопросом, а почему собственно у Кирпича не вышло вытащить Птичку? Возможно, был там какой-то подвох?

Впрочем, раздумывать и выяснять было некогда, плетение клетки рассеклось под драконьим ножом, контур на миг прорвался, и шаг внутрь получился сам собой. Почти одновременно развернулся щит хранителя, причем такой силы, что вызвал искреннее недоумение Сполоха. При таких исходных данных Кирпичу не нужен был наемник. Он вполне мог бы провернуть все сам, вот только особенность этой силы была странной. Как бы смешно ни звучало, но кроме невероятно мощных щитов, Кирпич не мог больше ничего. И даже эта его способность не помогла бы долго сдерживать бесконечные удары Шторма. Ухудшало ситуацию то, что пространство внутри контура плыло и не имело четких границ. Определить местонахождение Птички было практически невозможно: кроме белых ярких разнонаправленных лучей с нехорошим шипением гаснущих о зловеще гудящий контур, больше ничего разобрать не получалось. Теперь стало понятно, почему в первый раз хранитель вышел один. Он просто не сумел отыскать крылатого.

– Иди вперед, – подтолкнул Сполох мысленно, и Кирпич сделал неуверенный шаг. – Еще.

Перехватывать управление сейчас было бы самоубийством, Сполох не удержит защиту. Никакую. А настолько серьезную – тем более. Оставалось только вмешиваться в сознание, хотя это было трудно, хранитель все же был объективно сильнее и имел привычку думать сам.

Интенсивность ударов в щит возросла в разы, оставленный без внимания сдерживающий контур поменял тональность и, по ощущениям, стал проваливаться вниз, в глубокую Тень. Еще немного, и все это закончится очень скверно. Сполох не согласен был прощаться с жизнью прямо сейчас, поэтому наплевав на собственный же план и временную безопасность под прикрытием защит, он перехватил управление телом Кирпича. Перехват получился частичным. Удалось не полностью развернуть щит в сторону Шторма, и даже ухватить того не то за руку, не то за крыло, которое тут же выскользнуло из пальцев, потому что Кирпич вытеснил темного из сознания, выставив новый бесполезный щит.

– Отпускай защиту, ты мне мешаешь! – Сполох тщетно пытался пробиться сквозь барьеры, отсекающие его от возможности действовать.

– Но тогда же… – похоже, Кирпичу отказала логика и здравый смысл заодно, он паниковал и творил непонятно что.

– Отпускай, иначе все здесь застрянем!

– Но…

– Сейчас!

Наверное, Сполох был очень убедителен. Возможно, его послушались еще и потому, что в отличие от Кирпича, он был максимально открыт и использовал интонации светлого. Ведь, в самом деле, толку закрываться, когда в любом случае в перспективе поглощение или смерть.

Когда они получили прямой удар от Шторма, все перед глазами на мгновение залило ослепляющим белым цветом. Следующим ощущением Сполоха стало удивление от того, что он не погиб. Тут же промелькнула мысль, что выжить после такого попросту невозможно. То, что он еще мог думать и удивляться, было откровенным сюрпризом. Как только Кирпич выкинул его вовне, – вот же силен, зараза, – Сполох инстинктивно сформировал из истинного вида свое привычное воплощение, даже не заметив этого. Второй мыслью было, что хранитель очень глупо подставился, причем с летальным исходом для себя. Несомненно, было безумно благородно с его стороны в момент удара «отселить» Сполоха и прикрыть собой. Отдельный вопрос, как у него это получилось. Последнее, что успел зацепить из его сознания темный, это очень сильное желание освободить Шторма. Хотя Сполоху не хотелось вдаваться в подробности, но оно было на поверхности и считывалось само по себе. Канвой шла благодарность за сохранение достоинства при разговоре в замке Шторма. Большего бреда Сполох и представить не мог, но это были светлые, с них и не такое станется. Тогда крылатый не стал указывать на некомпетентность Кирпича, как посланника Свечения. Ни словом не упрекнул в том, что приоритетом посчитали спасение какого-то подопечного, а не важное задание, которое следовало сначала выполнить, а только потом идти на помощь кому бы то ни было. Но это все были цветочки. Основной движущей силой оказалось нечто, что Сполох распознал как жесткий приказ, фактически внушение. Любыми средствами, любой ценой Кирпич должен был вытащить Шторма, попавшего в угрожающую жизни ситуацию. Кто-то очень сильный и предусмотрительный впаял в сознание хранителя эту жутковатую установку. Более того, обязанность по сделке со смертью Кирпича никуда не делась и действительно перешла к Шторму, поэтому третьей мыслью было совсем непонятное – а вот хрен вам.

***

Сполох очнулся в ужасном состоянии и сначала тупо пялился в никуда. Ощущение было такое, будто его жевал дракон, потом дожевывал тролль, а потом погрызли грызлики, мелкие стайные твари, что в больших количествах проживали по трущобам Главоси. Похоже, Сполох, ко всему прочему, хотел есть, но для начала неплохо было бы встать, или, по крайней мере, перевернуться поудачнее. Только спустя некоторое время он заметил маячившую перед ним чумазую моську Светлячка, – как его там на самом деле? – Потока. Кажется, тот что-то говорил, возможно, даже что-то важное, но в голове Сполоха всплыл только пункт сделки об оплате ресурсом, которого сейчас критично недоставало, потому что воплощение темного почти разваливалось на части, медленно, но верно перетекая в неприглядный истинный вид. Эх, жаль Кирпич погиб в недрах контура, сейчас он, точнее, его ресурс, пришелся бы как нельзя более кстати.

– Не надо! – что-то в словах мальчишки почудилось такое… Как приказ, или в данном случае – жесткий запрет.

– Ты, – выдохнул Сполох злобно, – Мелкий манипулятор!

Так вот почему он вдруг ни с того ни с сего бросился спасать светлого мальчишку, который фонил тогда, на пределе возможностей, вероятно, сам не понимая, что и как делает. Это с его подачи Сполох влез в сделку проводника до полигона, да и на роль наемника его словно подтолкнули. А сейчас Светлячок просто очень хотел жить, поэтому, чувствуя угрозу, подсознательно использовал свои силы. Вот только не от головы, неумело. И теперь-то Сполох знал, что это за странное едва заметное воздействие, а потому мог ему сопротивляться. Светлячок, ощутив отпор, отвлекся на изумление и обиду. Зря. Сполоху хватило его замешательства на первый рывок, а дальше мальчишка почти не оказывал сопротивления. Сполох поглотил все силы Светлячка вместе с его личностью. В остаточных чувствах светлого он уловил сильное отчаянье, а кроме того понял, что этого ресурса ему все равно мало. Сил едва хватило, чтобы подняться, а затем и сообразить, что он за каким-то светлым вселился в мальчишку. Состояние было – паршивее не придумать, но он все же попытался обрести собственное воплощение. После третьей неудачной попытки Сполох плюнул и в прямом и в переносном смысле. И уселся на землю, потому что ноги уже не держали. Уселся, к слову, вполне удачно, на что-то мягкое. И теплое. И, наконец, огляделся.

Покореженый, смятый, но все еще слабо гудящий контур валялся унылой грудой узлов и переплетений. За ним, со стороны примыкающего к полигону леса доносились странные звуки. Шуршание, стрекот и подозрительное клацанье, от которого по телу ползли мурашки. Сполох машинально отметил, что у Светлячка лучше слух, да и зрение куда приличнее, хотя его «шкурка», казалось, была слегка маловата. Точка восприятия зрением оказалась ниже привычной, и физически мальчишка был намного слабее. С другой стороны, он был более гибким, но при этом и более легким. Чтобы приноровиться к новому телу, потребуется время, которого может попросту не хватить. То, что неприятно шуршало и клацало, не предвещало своими жуткими звуками ничего хорошего. Как и вхолостую работающий контур, но это было, пожалуй, меньшей из бед. Судя по вспыхивающим воспоминаниям светлого мальчишки, он видел, как Сполох вытаскивал Птичку, и как последний шарахнул по контуру, видимо, просто по инерции, то-то клетку так перекосило.

Собравшись с силами, Сполох снова поднялся, но его повело назад, и он споткнулся о то, на чем сидел. Это оказалось чье-то тело. Спасибо, конечно, но теперь прочь с дороги. Он хотел было пнуть подыхающего неудачника, не со злости, а просто, чтобы не мешался на пути, но вдруг вспомнил все, что происходило внутри клетки, а заодно понял, кого только что хотел отпинать. Узнать Птичку даже в полудохлом виде можно было по здоровым серым крыльям, скособоченному венцу на башке, запутанному в серебристой метелке длинных разлохмаченных волос, и белоснежному мундиру, который после клетки выглядел весьма потрепанным и не настолько уж белоснежным. Сполох вспомнил, как Кирпич его закрыл от удара Шторма, чтобы он, Сполох, как раз смог этого самого Шторма вытащить. Вспомнилось и то, что удалось Птичку схватить… а вот дальше был провал.

Выбраться им удалось, не иначе, каким-то чудом. А незакрытая сделка наемника, зудевшая на боку меткой, указывала на то, что приняв обязательства Кирпича на себя, Шторм все-таки остался жив. Вот бы он еще успел подтвердить свое согласие платить по счетам, и было бы совсем чудесно. Но пока и этого достаточно. Выходило, Сполох теперь должен был вытащить Птичку с полигона, подальше от все приближающегося стрекота и шелеста. Дождаться, пока тот придет в себя, и потребовать с него расчет.

Предчувствие от звуков стало еще более поганым, даже хуже, чем состояние. Клинок из драконьей кости «благополучно» исчез вместе с Кирпичом внутри клетки. Отбиваться от неведомых врагов оставалось разве что мечом Шторма, который тот судорожно сжимал в руке даже сейчас, будучи в состоянии коматозника. Сполох мечи в качестве оружия недолюбливал. Когда эти куски металла висят на стенках для декора, оно еще куда ни шло, но когда этим надо махать… А Шторма он в принципе терпеть не мог, даже в качестве декора. Поэтому решил, что связываться с этими двумя не станет, ну их. Сначала сходит на разведку, а там уж по обстоятельствам.

Фон мира мерзенько дребезжал от влияния светлых, которые, похоже, распространились от полигона повсюду, устроив полномасштабное вторжение и понаоткрывав собственные проходы сюда. Победа сил Свечения была лишь вопросом времени. Впрочем, Сполоху сейчас было не до светлых, чтоб им провалиться в нижние слои Тени. Больше волновало все приближающееся шуршание и треск.

Стоило немного пройти на необычный звук, фактически чуть подняться на небольшой пригорок, и сразу же захотелось свалить отсюда куда подальше. Причем прямо сейчас, с места. Теперь стало понятно, почему вернулся сбежавший Светлячок. Отовсюду к месту падения клетки подползали поющие слизни. Точнее то, чем они сейчас являлись, слабо напоминало мирных спокойных моллюсков. И, тем не менее, это были они, усилиями Созидающих превращенные в жуткую помесь всеядной саранчи, слизняка и, наверное, паука. У существ не было выраженной головы, зато пасти были, кажется, даже на пятках. Они жрали. Все подряд. Медленной, но неотвратимой волной надвигаясь из леса на полигон. До них оставалось шагов пятьдесят, не более. Прикинув скорость их передвижения, Сполох понял, что у него едва хватает времени, чтобы увести, или, скорее, унести Птичку подальше от неприятностей. Увы, при попытках приблизиться к Шторму, тот напрягался и начинал нехорошо светиться – от венца до кончиков волос. Сполох не знал наверняка, но предполагал, что стоит ему дотронуться до светлого, и тот непременно ударит, вложив в это все оставшиеся силы. А сделка отразит удар обратно, и скорее всего, на выходе Сполох получит труп Перышка, минус в ресурсе и полный провал сделки. Разве что жив останется, но кто окупит потраченные на бешеную Птичку усилия и время?

Нет, на данном этапе Сполох не готов был сдаваться. Дав себе пару мгновений на собраться с мыслями и справиться с подгибающимися коленками, он вдохнул-выдохнул и попытался нащупать висящий за спиной мешок с драконьим желудком. Не обнаружив ничего, опомнился и помотал головой. Разумеется, при подселении в Кирпича и смене формы он скинул узел с шатром на землю, и теперь его придется искать, как и честно заслуженный гонорар проводника, и мешочек с камешками-перемещателями, среди которых должен валяться переход в Лесную дымку. Все это отнимало время и, что уж скрывать, ресурс, которого и без того оставалось критически мало. Активация поиска с условием максимальной точности и скорости сожрала почти треть и без того утекающих, словно в бездну, сил. Отследить, куда они в таком бешеном темпе уходят, Сполох не успевал, найденные вещи поглотили все его внимание. Сверток с оплатой, брошенной ему Кирпичом на полигоне, похоже, окончательно потерялся. Да и хрен с ним, хоть и жалко, конечно, но времени и сил без того в обрез. Вот «Дымки» не оказалась на месте, это новость была куда хуже. Зато «палатка», к счастью, нашлась сразу. Остаток времени Сполох потратил на то, чтобы запихнуть Шторма внутрь кое-как расправленного шатра, при этом не касаясь светлого и не подходя слишком близко. Задача была не из легких, но он справился, сдвинув вместе с Птичкой приличный кусок каменистой поверхности, угрохав ресурс на две трети, и слегка подпортив тушку Светлячка, ободрав до мяса руки. Но это все были мелочи по сравнению с подошедшими почти вплотную слизняками.

Замуровавшийся вместе со Штормом в шатре Сполох считал, что у него еще есть время в запасе, чтобы найти пропавший камешек-переход. Ведь в качестве укрытия от надвигающейся дряни он использовал не что попало, а драконий желудок, проверенное спасение от нападений. Высыпав на ладонь оставшиеся перемещатели, Сполох попутно вытягивал крохи заложенного в них ресурса. Камешки привычно рассыпались в пыль, вот только не сдвигали ничего и никого, отдавая так называемый «заряд» владельцу. Теперь на активацию «Дымки» на две персоны, плюс захватив небольшое пространство вокруг, потому что оставлять свой прекрасный шатер слизнякам очень не хотелось, у Сполоха сил хватало впритык. Но для начала надо бы найти глупый камень. Не настолько он мелкий, чтобы затеряться или выпасть случайно. Значит, следует активировать точечный поиск, а ресурс на это надо где-то взять. От перемещателей он прибавился совсем незначительно, часть все так же продолжала утекать из Сполоха, и ему даже удалось отследить, куда. В Птичку, не подающего признаков жизни. Выходило, что у светлого сил еще меньше, чем у Сполоха, и это было не просто плохо, а критично. Сделка наемника четко установила главную задачу – вытащить Шторма живым в безопасное место. Оставить того без ресурса в данном случае означало убить, что совершенно точно означало провал. Эта летучая подушка должна жить, поэтому придется делиться силами, пока Сполох в состоянии его тянуть. Он хотел приберечь несколько камешков на всякий случай, но раз Птичке настолько плохо, что на его поддержание «включилась» сделка, то экономить силы при всем желании не получится. Придется использовать камни в ближайшее время. Но сначала все же найти «Дымку».

Точечный поиск указал на карман Светлячка, вернее, теперь уже Сполоха. Мелкий светлый гаденыш утащил камень, и даже скрыть его умудрился, а активировать, видимо, не хватило умений. Сполох даже почти не злился на мальчишку, прекрасно понимая и его мотивы, и состояние. Все это теперь всплывало в голове, как собственное ощущение.

Выбрав подчистую все «заряды» перемещателей, Сполох с прискорбием отметил, что сил все так же впритык. Это означало, что на выходе в мир Лесной дымки при любой сложной ситуации он будет беспомощен. И сколько бы ни старался Сполох не допускать такого развития событий, сейчас у него просто не было выбора. Неприятным сюрпризом к и без того нерадостному положению вещей стало открытие, что для слизней, заново сотворенных Созидающими, драконья плоть не являлась препятствием. С противным треском в шатре образовалась неровная дыра, потом еще одна, и еще. Жвалы лязгнули, казалось, прямо перед лицом Сполоха, но страха почти не было, он больше возмутился и удивился порче имущества, чем испугался. Правда, скорректировать воздействие перемещения уже не успевал. Посылая импульс в камень-переход, отшатываясь от просунутой в дыру лапы, он с легкой досадой подумал, что надо было послать подальше светлых еще на болоте. Распознай он тогда сразу в Светлячке манипулятора, и сейчас…

Додумать, что именно он делал бы сейчас, не получилось. В мире Лесной дымки было чуть прохладно. Стояла ночь. Сил у Сполоха оставалось только на то, чтобы выползти из покореженного и покусанного шатра, и выволочь за собой Птичку. Внутри осталась судорожно клацающая обрубленная переходом конечность от слизня, поэтому находиться там было небезопасно. Сполох с тревогой отметил, что Шторм перестал светиться при приближении, даже оружие свое не удержал, выронив на краю палатки. То, что светлому было плохо, Сполох понимал прекрасно, как и то, что Птичка может просто не дожить до рассвета, а вот что с этим делать… Сунув руку в карман и нащупав камешек-переход, еще теплый после использования, Сполоха осенило. Эти объекты почти вечны, их «заряд» куда больше, чем у простых перемещателей, а стоимость «Дымки» он потом втридорога сдерет со Шторма, главное, чтобы он тут не вздумал окочуриться.

Утро в Лесной дымке не сильно отличалось от ночи. Вместо темноты все кругом было затянуто зеленым густым туманом. В зоне видимости оставались только ближайшие кусты, кусок шатра и небольшой клочок земли вокруг, густо заросший травой. Задремавший было Сполох очнулся и не сразу понял, отчего. Постепенно до него дошло, что это просто слизняковые жвалы перестали клацать, и разбудил резко оборвавшийся звук. Сполох снова прикрыл глаза. Состояние Шторма под боком было стабильно хреновым, собственный ресурс находился на отметке «бывало и хуже, но реже». Заряд «Дымки» подправил ресурс светлого лишь на малую часть, себе Сполох забрал и вовсе необходимый минимум, влив почти все в Шторма. Нет, он не ждал, что Птичка тут же очнется и рассыплется в благодарностях, но какого-либо эффекта все же ожидал, а его, эффекта, так и не было.

Сполох задумчиво смотрел на бессознательную тушку светлого и лениво рассуждал сам с собой, что было бы здорово присвоить еще и Птичку, но… Двое светлых за столь короткий период, – этак Сполох самопроизвольно начнет светиться. Да еще Кирпич изрядно наследил в фоне. Проблем со Штормом явно будет больше: ведь чтобы подавить собой одного светлого, допустим, уровня хранителя, Сполоху понадобилась бы куча усилий и времени. Пока что поглощен один мальчишка, уровень у него низкий, с ним будет чуть проще, но Птичка… это уже больше, чем стоило бы присваивать за день. Крылатый его определенно доконает, даже будучи в коматозном состоянии. Сполох в принципе не был уверен, что сможет даже подселиться в него, не то что «переварить». Он попробовал осторожно влезть в сознание Шторма и заработал жуткую головную боль. Птичка был прочно закрыт, пробиваться сейчас через чуждое враждебное сознание не имело смысла. Почти все силы Сполоха уходили на подавление и присвоение недавно «употребленного» Светлячка. К тому же непонятно, как на такое действие отреагирует сделка наемника. Это же намеренное причинение вреда? Или не совсем? Или совсем не? Тело же продолжит жить… вроде как.

Убить не напрямую, просто ничего не делая, не предоставляя ресурс, например, и дать сдохнуть, сделка позволяла. Но… Какой прок Сполоху от трупа? К тому же, он только что выволок эту кучу костей и перьев с полигона, стоило ли прилагать столько усилий, чтобы потом прибить? В любом случае от живого Шторма проку явно будет больше. Светлый такого уровня, который окажется должен Сполоху за спасение, определенно гарантирует выгоду в дальнейшем. Главное, чтобы сам по себе все-таки случайно не сдох, вот это будет очень обидно.

Отвлекшись от мрачных мыслей, Сполох переключился на окружающую действительность. По ощущениям, повсюду на далекое расстояние был глухой лес. Мягкий шелест листвы и приятные запахи влажной древесины успокаивали, как и звук текущей воды неподалеку.

Сполох дал себе еще немного подремать, а затем не без труда поднялся. Нужно было дойти до воды, напиться самому и придумать, как напоить Птичку, который за ночь даже не шевельнулся, что было по всем параметрам дурным признаком.

Небольшой ручеек действительно оказался всего в паре шагов от места, куда Сполох решил упасть с вечера. Вода чистая, со сладким привкусом, немного освежила и взбодрила. Только Сполох решил, что все не так уж и плохо, как внезапно распалась печать проводника у него на руке. Первой мыслью было – что за ерунда. Но печать восстанавливаться не собиралась, и по трезвому размышлению Сполох пришел к выводу, что не могли светлые так быстро захватить Главось, да и если захватили, то уничтожать основу гильдии, тем более, второстепенной, не стали бы. Невелика важность. По всему выходило, это Созидающие, сотворившие взамен армии ту жуть из слизней, и понимая, что все равно проигрывают, решили назло светлым уничтожить мир подчистую. И пусть печать гильдии наемников все еще была на месте, долго она точно не протянет.

Идя обратно, Сполох раздумывал, как бы быстро и без особого вреда привести Птичку в сознание, заставить осознать сделку и все, что с ней связано. Вот только на месте того не оказалось. Судя по всему, Птичка сам поднялся и ушел в сторону шатерчика. Для умирающего он был как-то подозрительно резв и бесшумен. Что ж, по крайней мере, приводить его в чувство уже не надо.

Надежда на подтверждение обязательств по сделке была так близка, Сполох уже дошел до опавшего шатра и даже увидел силуэт чуть пошатывающегося Шторма, опирающегося на меч – надо же, успел подобрать – когда и печать наемника предательски распалась.

Шторм полуобернулся, взгляд его не обещал ничего хорошего, в фоне светлого очень явно просматривалась решимость и желание убивать.

Соваться к нему без доказательств, да еще и в облике мальчишки Светлячка было бесполезно и опасно. Не поверит. Сполох и сам бы не поверил, потому принял единственное правильное решение – уйти подальше, пока его в чем-нибудь не обвинили, а заодно и не прибили. Досада и злость комом подступали к горлу. Созидающие, сами того не зная, подложили Сполоху напоследок крупную свинью.

Официальное знакомство

Сполох плохо помнил, как ему удалось выбраться из мира Лесной дымки. Ближайший штатный выход, ведущий как в теневую часть, так и в Свечение, был довольно далеко от места их со Штормом появления. Дорога до точки перехода заняла несколько дней. Поначалу Сполох порывался принять свой изначальный вид, оставив занимаемое тело да хоть бы и под ближайшим кустом, тогда времени на путь он бы потратил намного меньше. Но его останавливало ощущение, что собственное воплощение после перехода он может и не сформировать, а изначальная форма имела ряд значительных ограничений. Например, говорить было нечем, рук не было, да и внешность Сполох имел отталкивающую. При встрече с таким существом у кого угодно сначала возникало желание его прибить, а уже потом разбираться, насколько оно разумное и зачем пришло. В истинном виде здорово было только быстро двигаться и жрать все подряд, а больше, увы, ничего не предусматривалось. О том, как и когда он впервые смог сменить воплощение, Сполох не помнил, а о том, что однажды не сможет этого сделать, никогда и не думал. Теперь же его охватывала тревога при каждом желании уйти в истинный вид. Светлячок плохо подходил ему в качестве «шкурки». Дело было даже не в удобстве или привычке. И не в формации.

Сполох, даже при временном подселении, всегда старался выбирать будущего носителя с наибольшим количеством общих точек соприкосновения. Выглядели эти так называемые «точки» в общем фоне предполагаемой «жертвы», как яркие красные пятнышки, теплые уютные маяки, по которым удобно было ориентироваться в подселении. В Светлячке их было слишком мало. Достаточно, чтобы занимать это тело недолго, но не настолько, чтобы рассчитывать на продолжительное вселение. Истинный вид Сполоха все чаще заявлял о себе, старательно отторгая тело светлого. Но сменить носителя было не на кого, и он заставлял себя держаться в Светлячке так долго, сколько мог.

Выход в ближайший теневой мир напомнил Сполоху, что все теперь придется начинать с нуля. Ни дома, ни оружия, ни ресурса… Он умудрился потерять все. Безвозвратно. А в нагрузку ко всем бедам ему досталась тушка светлого мальчишки и невозможность стать собой. Сначала он решил, что это из-за низкого уровня сил и на время смирился с тем, что придется ходить в виде Светлячка, а после… Выяснилось, что это не зависит от количества ресурса.

Несколько раз по дороге к точке перехода Сполох все же решался на время оставить свое-чужое тело, переходя в истинный вид, и охотился на местную непуганую живность, набираясь сил. Восполняя достаточно, чтобы сформировать свое воплощение хоть десяток раз – без толку. Что-то важное, отвечающее именно за эту часть, было утрачено и не поддавалось восстановлению. Без сомнения, это «что-то» выжег своими безумными атаками Шторм. Бешеный светлый, на которого Сполох поставил все и проиграл.

Можно было бы злиться и разносить все кругом, но пока он был в мире Лесной дымки, это не имело смысла. Главной задачей сейчас было как можно быстрее и незаметнее покинуть нейтральную территорию, которая в данный момент, похоже, перешла полностью в распоряжение светлых. Находиться во владениях чужой формации он не любил, да и силы там тратились крайне быстро. Пусть Лесная дымка не была до конца Свечением, но и к Тени уже никак не относилась.

В родной же теневой формации эмоции для Сполоха и вовсе стали непозволительной роскошью. С виду жалкий и тщедушный, он казался легкой добычей. Хотя с мелкого светлого оборванца брать было нечего, грабить бесполезно, и даже ресурсом, который почти всегда оставался почти на нуле, поживиться было невозможно. Сполох очень заботился о том, чтобы не афишировать свои возможности случайным встречным, отчасти быть незаметным ему помогала накидка, оставшаяся на Светлячке в наследство от недавних событий. Так что прибить такое чудо могли разве что только под горячую руку, а вообще и силы-то тратить неохота, было бы на что.

Пока что Сполох выбрал тактику не маячить у всех на виду. Ушел подальше от крупных поселений, нашел себе тихий, темный, никем не занятый угол. И лишь изредка, с кучей предосторожностей выбирался на охоту в истинном виде. Он искал себе для подселения кого-нибудь более подходящего, и даже находил, но все варианты имели в своем окружении кого-то небезразличного, а это означало риск заиметь их себе во враги. Одиночек, достаточно подходивших на роль тела, не было, но Сполох все продолжал искать, с каждым разом замечая, что ему все труднее возвращаться в разумный облик под видом Светлячка.

Такая тенденция настораживала и пугала. О будущем он старался не думать, о прошлом тем более. Ему требовалось время, чтобы прийти в себя и разобраться со своим состоянием. Только потом, на ясную голову, можно было начинать новую жизнь, которая отличалась бы от примитивного существования бесполезного оборванца.

В моменты, когда назойливые мысли все же возвращались, Сполох более всего жалел о потере дома и оружия. С другой стороны, терять ему больше было нечего, а отчаиваться и впадать в уныние надолго Сполох просто не умел, находя и в таком положении дел хорошие стороны. После бурных событий ему всегда хотелось покоя, кроме того, будучи наемником, он прекрасно знал, что такого рода деятельность – фактически игра с большими ставками. Смог выиграть – молодец. Потерял все… Ну, что ж, возможно повезет в другой раз. Или не повезет. Обычно Сполоху везло, но и проигрываться под ноль приходилось далеко не впервые.

Мир пребывания ему не нравился. Темные редко именовали свои миры, а если и были в ходу названия, то они не отличались благозвучием. Этот, к тому же, в большом количестве был заселен людьми. Сполох обозвал бы его Крысиная дыра или Кислая помойка, не иначе, но куда отсюда двигаться в таком-то состоянии, а главное зачем, он не смог себе пока придумать. И все, возможно, было бы терпимо, если бы в довершении всех проблем, тушку Светлячка не требовалось кормить бы более привычным для светлого способом. Это было не просто неудобством, а целой эпопеей.

Данный мир пользовался непонятной популярностью у не-людей из обеих формаций, всяких, способных в теле светлого мальчишки опознать ни разу не светлого Сполоха. Поэтому он не любил покидать с трудом найденное уединенное место, в связи с чем тушка носителя выглядела, мягко говоря, не очень свежей, имея определенное сходство с ожившим трупом. Впрочем, тело поддерживало разумность Сполоха, и даже в таком неприглядном виде это было лучше, чем ничего. Пару раз он, вот такой «красивый и чудесный», уже выбирался в ближайшее поселение, гордо именуемое городом Острый. Смысла в названии Сполох так и не уловил, поселок как поселок, с хлипкой оградой по периметру и местным главным пупом из полукровок не-людей.

Тут не любили чужаков, но чудаковатый хозяин трактирчика на окраине города находил забавным то, что явный не-человек, да еще с виду светлый, моет посуду (скорее слегка ополаскивает) и протирает столы (смахнуть крошки на пол, много сил не требуется).

Отдельно веселил трактирщика и тот факт, что Сполоха устраивала оплата едой. Последний был не против потешить чужое самолюбие и на этот раз, а все внутренние протесты, доставшиеся временно от светлого мальчишки, благополучно игнорировал.

Подвоха он не ждал, больше занятый паршивым состоянием и мрачными мыслями на этот счет. Тем неприятнее было обнаружить в гостях у хозяина заведения двух характерных громил при оружии, явно что-то вынюхивающих в этих краях. Или кого-то.

Еще толком не успев войти, Сполох бочком выскользнул из двери, услышав за спиной неутешительное:

– Вот он!

А дальше оставалось только бежать. Накидка, скрывающая от ненужных глаз, хоть и болталась за спиной, но вряд ли сейчас серьезно помогла бы. Кто за ним явился и зачем, он знать не желал. Хороших вестей у двух профессиональных наемников, – а именно так навскидку определил Сполох их профессию, – для него точно нет, а остальное он как-нибудь согласен пережить в неведении.

На открытом пространстве его бы быстро догнали, поэтому Сполох метался по дворам и домам почти вслепую, натыкаясь на предметы и существ разной степени разумности. Проклиная свою недавнюю апатию, слабую шкурку Светлячка, и то, что сам дурак, расслабился, не предусмотрев наихудшего варианта событий и не продумав пути отступления, он петлял по глухим переулкам, спиной ощущая не отстающих ни на шаг преследователей. Вот наивный, решил, что больше никому не нужен. Нет, у него, разумеется, были проблемы с некоторыми сородичами и даже со светлыми немного. Но с этими громилами он раньше точно не пересекался, а возможности послать за ним аж сразу двоих наемников были далеко не у всех. По-хорошему, почти ни у кого таких средств не было.

– Стой! – заорали сзади, подстегивая себе азарт погони.

– Ага, ждите, – огрызнулся Сполох вполголоса на выдохе, прекрасно понимая, что поселок скоро закончится, и что уйти ему не дадут. Он может только отсрочить свою поимку.

То, что его не собираются убивать на месте, стало быстро понятно: громилы не предпринимали попыток его достать на расстоянии и в спину не целились. Это, с одной стороны, облегчало бег с препятствиями, не нужно было еще и уворачиваться, а с другой, вызывало некоторое недоумение.

В какой-то момент один из громил выпал из поля зрения Сполоха и появился впереди, преграждая путь. Как назло, переулок был хоть и короткий, но узкий, без дверей или окон, одни глухие стены. Сполох затормозил, понимая, что у него вариантов всего ничего – уклоняться от громилы впереди, либо обходить его напарника, который сзади, или же вовсе прыгать вверх, на крышу. Вверх не хотелось: при всей заманчивости бега по крышам, архитектура «города» таким маневрам не способствовала. Тонкая полусгнившая солома была плохой опорой даже для субтильного Светлячка, и рисковать и без того не самым здоровым организмом совершенно не хотелось. Поэтому было принято решение прорываться. Громила впереди казался чуть менее массивным, Сполох с разбегу впечатался в него, поднырнул под локоть и очень удачно вытащил спрятанный у наемника нож, на прощанье полоснув наугад куда-то в область бока.

– Ах, ты! Сволочь!

Прилетевшему в спину второму ножу Сполох очень удивился. Только что его ловили и вот нате.

– Идиот, ты что сделал, его же живым заказали…

– Э… Это машинально, я не виноват!

Все это Сполох слышал уже лежа на земле и будто сквозь вату. Умирать было больно, мерзко и обидно. Особенно обидно было части Светлячка, что так и не срослась до конца со Сполохом. С последним вдохом истинная сущность покинула бесполезное теперь тело и черной тенью метнулась вон из города, как можно дальше от преследователей, подстегиваемая последним импульсом разумного Сполоха – «найти жертву с наиболее пригодными для вселения параметрами». Теперь, когда Светлячка убили, а за ним гонятся, опасность нажить себе врагов из окружения предполагаемого носителя – меньшая из проблем.

К слову, двое преследователей Сполоху совсем не подходили, на них висела хорошая защита, в том числе и от таких как он, подселенцев; люди, попрятавшиеся от агрессивных пришельцев по подвалам, не годились по причине никчемности, а вот в более крупном поселении неподалеку Сполох давно себе приметил тело, наиболее отвечающее его требованиям. С большим количеством точек соприкосновения и физически по параметрам почти идентичное собственному выжженному воплощению. Вообще, в этом мире было из чего выбирать, главное сейчас избегать встреч с теми, кто может разглядеть в стремительной, неровно струящейся черной массе принадлежность этого явления к разумным существам. А люди… Для них Сполох в истинном виде был странным маревом, жутким, как привидение и непонятным. Обдав ужасом, проскочило мимо, и хорошо.

Поселение, в котором обитало подходящее Сполоху тело, было чуть больше похоже на город, чем предыдущее. Вместе с людьми тут находилось всего трое темных, из которых безошибочно выделялся один, красиво подсвечиваясь в восприятии Сполоха целым роем «точек». Будущий носитель и фонил сильнее прочих, и вел себя беспечнее, но на нападение ответил жестко, и с ним пришлось изрядно побороться за право занять шкурку собой.

После подселения Сполох на мгновение выпал из реальности, а когда очнулся, на него подозрительно смотрела пожилая пара темных.

– Милый, с тобой все нормально? – спросила строго одетая моложавая женщина почти ничем не примечательной наружности. Немного поразмышляв, внезапно для себя Сполох выдал:

– О, да у вас тут семейная идиллия. Поздравляю.

Женщина разозлилась и неприятно нахмурилась, сузив ядовито-зеленые глаза с характерными вертикальными зрачками. Собирая силы для удара, она напряглась, мужчина же, стоящий рядом с ней, выхватил оружие и нацелил острие на Сполоха.

– Оставь в покое нашего сына, тварь, – отец семейства, полноватый рыхлый мужик исключительно человеческого вида, определенно, был в ярости.

Не успев достойно ответить, Сполох вдруг припал к полу и издал звук, что-то среднее между рычанием и шипением. Слишком долго и слишком часто он последнее время бывал в истинном виде, и это, увы, не лучшим образом сказывалось на его уровне.

Подобное поведение стало для пары оскорбленных родителей неожиданностью, они растерялись, и этой маленькой заминки хватило, чтобы проскочить мимо них… Прямо в крепкие жесткие объятия наемников.

– Глуши его, – надсадно прохрипел тот, что мертвой хваткой держал Сполоха, – Да осторожнее, не убей, а то лови его опять, вот ведь скользкий гад!

Сдаваться Сполох не собирался, выворачиваясь, кусаясь и пинаясь от души, но тяжелый удар по голове отправил уже общее с носителем тела сознание во тьму. Возможно, и к счастью. Сполох наверняка бы умер от смеха или нарвался на серьезные неприятности, комментируя препирательства семейной пары и наемников по поводу прав на него. Первые хотели мести, вторые оплату за сделку. А знай Сполох заранее, к кому его обещали доставить живым товарищи по специальности, он вырывался бы раз в десять яростнее.

– Я говорил тебе, надо брать глушилку, а ты заладил: «Нечего тратиться, и так поймаем, легче легкого». Жмот.

– А чего я?

– А ничего, посмотри, этот гад меня покусал!

– Думаешь заразный?

Незатейливый диалог наемников вывел Сполоха из отключки неподалеку от замка Шторма. Как раз в том самом мире, где совсем недавно произошла стычка светлых и темных. Громилы тащили за собой свежепойманную «добычу» на какой-то платформе, сначала связав бесчувственную тушку веревками, а потом для надежности зафиксировав еще и силовым воздействием. Покрутив головой, Сполох увидел из своего незавидного положения немного, но рассмотреть смутно знакомое строение и сопоставить с тем, что хранилось в его памяти, сумел быстро. Уцелел замок Птички в военных действиях, или тот отстроил себе новый, было непонятно, ландшафт вокруг изрядно погрызла приснопамятная слизне-саранча.

Островок зелени на фоне инфернальной пустыни выглядел чужеродно и казался скорее миражом.

– И не забудьте, после этот мерзавец наш! – женский голос был слышен откуда-то сбоку, но поворачиваться на звук Сполох не торопился.

– Сами с заказчиком разбираться будете, мы вам ничего не должны, ясно? – грубовато, но верно подметил один из наемников, как раз тот, что помельче, и явно менее опытный. Его напарник благоразумно отмалчивался в надежде, что ему предложат сделку по посредничеству с тем самым заказчиком.

Видеться со Штормом не хотелось настолько сильно, что Сполох на одной только панике раскачал удерживающее его силовое воздействие и свалился с платформы, бешеным червяком извиваясь на пыльной земле, в надежде освободиться от веревок.

– А ну, тихо, – придавившая его нога была достаточно тяжелой, хотя по ребрам Сполоха пнули скорее для острастки. Тем не менее, призрачная надежда на то, что ему удастся смыться от разговора с Птичкой, испарилась. – Слишком ты прыткий, я смотрю.

Громила побольше, а это был именно он, неторопливо сцапал Сполоха за ворот, тряхнув и усадив обратно на платформу, и накрепко привязал к ней веревкой. Оно и правда было надежнее, Сполох прям восхитился профессионализму этого здоровяка. Хитросплетенный крепкий шнур удерживал лучше силовых воздействий, в которых при должной старательности почти всегда можно найти слабое место.

До замка оставалось около сотни шагов. Паниковать Сполох уже перестал, судорожно соображая, что в такой откровенно паршивой ситуации он может еще сделать. Был вариант перейти в истинный вид, оставив на платформе пустую оболочку, но… Сумеет ли он найти в данном мире себе нового носителя и уйти от погони? Сомнительно, потому что поблизости имелись только наемники, защищенные от вселения, и пожилая пара темных, совсем не подходящих для такой цели. Светлые же в замке Шторма даже не рассматривались в качестве тел для подселения. На более же дальнем расстоянии Сполох не ощущал абсолютно ничего живого. А потом, даже в лучших условиях фокус с побегом в подлинной форме не прошел, тут же вероятность стремилась к нулю.

Можно также попробовать сбежать, как есть, в имеющемся теле. Например, когда его снимут с платформы и поведут непосредственно к Шторму. Вряд ли Птичка станет разговаривать со связанным, не в его стиле, а значит, будет пусть и мизерный, но шанс. Уйти от разговора нужно любой ценой. Потому что, как только Шторм начнет расспросы и получит ответы… Которые больше похожи на бред идиота, а не на ответы, если уж честно, то, недолго раздумывая, убьет Сполоха. И вовсе не так, как наемники, или даже та жаждущая мести парочка родителей, а насовсем. Без возможности переселения в другое тело или возвращения в истинную форму. И это по-настоящему его пугало.

Шторм чувствовал, что исполнители приближаются к замку. Это было заметно по изменению общего фона вокруг. Похоже, работа удалась, – в общей довольно спокойной канве чувств и эмоций наемников яркой нитью ощущалось близкое к панике состояние пойманного темного недоразумения. Шторм мысленно восстанавливал произошедшее… сколько? два десятка дней назад? Четыре? Казалось, что прошла уже целая вечность.

Шторм отлично помнил, как они вышли из перехода шагов за двести до полигона. Обернувшись, он проверил, все ли в порядке. Присланный из Свечения отряд держался за ним, построившись в небольшую колонну. Местность была знакомой лишь отчасти, кругом был лес, кишевший бессчетным количеством темных. Похоже, Шторм немного ошибся с выходом, попав к полигону не с той стороны, что рассчитывал. Кроме того, оказалось, что его сотня не успела к началу действий. Такого промаха он от себя не ожидал. Опоздать на сражение, что может быть позорнее… Отряд тут же рассредоточился, соблюдая ранее полученный приказ, и исчез в зарослях. В сторону Шторма никто из врагов не двигался, предпочитая скрываться за деревьями и кустами и не предпринимая попыток напасть, и светлому не оставалось ничего иного, как взмыть вверх, чтобы выяснить обстановку на полигоне. Оказалось, что основные силы темных находились чуть впереди и правее. Выжидать более подходящего момента, чтобы вступить в бой, не имело смысла. Сделав небольшую паузу, Шторм глубоко вдохнул и, задействовав мощь ветра и акустические возможности воздуха, привлек к себе внимание всех находящихся на полигоне существ, максимально четко и громко объявив о своем прибытии и участии в столкновении.

Дальше был бой с Созидающими, – как показалось Шторму, до странности короткий.

Память услужливо стерла подробности того, как его поймали в клетку. И что было внутри, он тоже помнил смутно. Лишь звуки и плохо различимые голоса.

…Контур из темных тварей гудел, пытаясь раздавить и поглотить его. Тогда сквозь этот гул Шторму казалось, будто кто-то пробует до него докричаться, но это было слишком невероятным предположением. Извне не мог вмешаться никто, вряд ли нашлись бы самоубийцы, готовые войти в контур. Да и ради чего? Судя по всему, на несколько мгновений Шторм отключился. Очнулся он уже вне клетки, и этот момент запомнился ему очень четко, как застывшая во времени картинка. Смутные пятна и тишина. Дальше вновь был провал. В следующий раз он пришел в себя, когда некто пытался что-то с ним сделать. Обокрасть? Пнуть? Шторм ощутил воздействие, но не успел понять, что это было.

Ответ на вопрос, кто и ради чего вошел в контур, пришел вместе с этим воздействием. Да, самоубийцы тут явно присутствовали, но, увы, их целью было вовсе не сведение счетов с жизнью. Не открывая глаз, Шторм почувствовал, кто находится рядом с ним, и понял все.

Ради чего стоило вмешиваться в действия Созидающих и совершить почти невыполнимую затею? Ради огромной наживы, конечно же. Если бы светлый мог, он бы скрипнул зубами, но сил было исчезающе мало, их хватало лишь на то, чтобы оставаться в сознании. Можно было даже не смотреть, кого носит вокруг. Темный отвратительно фонил, и фон этот был знакомым. Тот самый проводник, который подписался довести хранителя с Потоком до места. О судьбе светлых можно было лишь сожалеть. Не чувствовалось даже тени их присутствия, разве что слабый отголосок в фоне темного отродья. Все было предельно ясно.

Шторм знал, что выглядит сейчас для «проводника», а если точнее, для наемника от темных, бессознательным телом. Он умел скрывать под иллюзией свое состояние и объем оставшегося ресурса, каким бы тот ни был. К счастью, на поддержание морока, сил, можно сказать, не требовалось вовсе, этим свойством светлый пользовался практически рефлекторно. Как ни печально, реальное самочувствие недалеко ушло от того, что было видно окружающим.

Внезапно пришло осознание, что ресурс пополняется откуда-то извне. Медленно и слабо, компенсируя потраченные силы, не давая умереть. Источник нашелся быстро. Темный! Как он это делал, разобрать не получалось, сознание плыло, казалось, Шторма подводит слух, а звуки, доносившиеся с местности вокруг, искажаются.

Темный все бродил вокруг и иногда делал попытки приблизиться. Шторм же собирал ресурс для удара, но нужно было, чтобы наемник подошел поближе. Использовать все силы для последней в своей жизни атаки и промахнуться было бы слишком глупо.

К сожалению, враг оказался достаточно хитрым, понимая, чем чревато его нахождение в непосредственной близости от Шторма. Проклятый наемник действовал подручными предметами и на расстоянии, передвигая светлого непонятно куда.

Шторм представлял, какая судьба ему уготована. Конечно, урвать такой завидный кусок добычи прямо из-под носа создателей мира и не использовать – это было нереально. Что именно задумал темный подонок, угадать было невозможно, но скорее всего, он попытается утащить «трофей» туда, где за него хорошо заплатят. Напасть в открытую на Шторма, будь он в своем нормальном состоянии, мало кто рискнет, а вот получить почти бездыханное, но живое тело – за такое некоторые отдали бы многое. Враги у светлого имелись.

Оставалось надеяться, что наемник когда-нибудь ошибется. Попадать в плен с минимальным ресурсом при невозможности сделать хоть что-то, Шторм не хотел. Он знал, что является крайне ценным пленником, и что может заплатить за свою жизнь хороший выкуп, но ценности нужны не всем. Некоторым нужен только лично он, Шторм. Желательно мертвый, впрочем, иные не отказались бы от информации, которой он обладал, а кое-кто точно хотел бы подвергнуть его бессмысленным, но изощренным издевательствам и пыткам.

Поэтому сейчас оставалось лишь ждать, когда представится шанс, чтобы убить темного. Увы, слишком много сил было потрачено на попытку пробить, а потом хотя бы просто удержать контур, которым его поймали. Источники ресурса, – все артефакты, которые Шторм носил с собой в качестве запаса на крайний случай, были выбраны дочиста, а помощи ждать было неоткуда.

В какой-то момент ему внезапно почудилось, будто воздух наполняется странным и отвратительным скрежетом и щелканьем. Тут же Шторм почувствовал, что его враг находится очень близко, и появился шанс для последнего удара, но предательское сознание оставило его раньше, чем он смог это сделать.

Ощущения, звуки и сознание вернулись внезапно. Шторм ощутил странный прилив сил, будто кто-то скинул ему ресурс. Память и ощущения услужливо подсказали, кто это мог быть. Увы, ничего хорошего Шторму пока не светило. Темный наемник по-прежнему маячил рядом, зато мир, где они находились, определенно сменился. Это был нейтральный мир, созданный светлыми и относящийся, по большей части, к Свечению. Сил теперь хватало, чтобы подняться, но их было недостаточно для боя, тем более, без оружия, которого рядом не чувствовалось. Да, нанести один последний удар было вполне реально, возможно даже два последних удара, но Шторм подумал, что на этом силы могут покинуть его окончательно, а это было неосмотрительно. Кажется, сейчас у него появился шанс не просто убить наемника и умереть самому, а выбраться из передряги, приложив некоторые усилия. Пусть он не убьет темного сразу, зато позже тщательно с ним разберется, и это будет куда интереснее.

Кроме всего прочего, Шторм ощутил, что их с наемником связывает непонятно откуда взявшееся обязательство с собственной стороны. Незакрытая сделка, которую переадресовали без его ведома и согласия. Мысленно покрутив в голове странный факт, Шторм нашел его неправомерным, и решил, что рассмотрит это дело, как только будет в состоянии. Оставлять странную и ненужную ему связь он был не намерен.

Шторма передернуло, и он запоздало удивился, почему темный не сожрал его, пока он находился без сознания. Для такого слабого существа, как этот выходец из Тени, было бы бесценно получить при поглощении большую часть чужих навыков и знаний. Но, видимо, на это темному не хватило ума. Либо оплату за жизнь крылатого предложили столь щедрую, что наемник предпочел получить именно ее. Что ж… Шанс заполучить в качестве главного блюда кого-то уровня Шторма случается крайне редко, а враг эту возможность упустил. Что из этого следует? Теперь это проблемы наемника.

Тем временем, казалось, темный был озадачен состоянием своего «трофея». Он пытался привести Шторма в чувство, но тот успешно изображал полумертвого. Иллюзия, наброшенная сверху, скрывала и то, что он в сознании, и то, что его ресурс уже гораздо выше минимального. Не двигаться же довольно долгое время в ожидании подходящего момента, Шторму было не привыкать. Порой он мог весь день сидеть на некоторых приемах, почти не шевелясь, как того требовал этикет. Тут же не нужно было даже сидеть, достаточно неподвижно лежать – это куда проще. Но проведя без движения некоторую часть ночи, Шторм начал ощущать неудобство. Одно крыло затекло, – мерзкий темный, разумеется, не особо заботился о том, чтобы уложить его поудобнее. В бок впивалось что-то острое, то ли стебель местного растения, то ли какая-то часть ландшафта. Несмотря на все это, нестерпимо хотелось спать, но делать так было нельзя ни в коем случае.