Черные клинки. Слово чести бесплатное чтение

Слово чести. Рассказ

Приквел к роману «Черные клинки. Небесная сталь»

(автор – Евгений Перов)

Деревушка названия не имела – тот, кто устанавливал именной столб на вершине холма, ограничился лишь указанием направления. И деревней ее можно было счесть скорее из вежливости – пара дюжин покосившихся домиков с одной единственной улицей. Даже не улицей, так – плотно утоптанной между хибарами грязью. За кучкой хилых домов виднелся лошадиный загон. Там мок под дождем небольшой табун – голов на двести. Неподалеку – маленькая, едва ли больше самих домиков, конюшня.

Однако Денар, не встретивший человека по пути от самого Тирбуса (столбы с висельниками, что провожали его первую сотню стадиев – не в счет), был несказанно рад возможности получить кров лучший, чем предоставляли деревья с облетевшими листьями.

Осень в Ахее уже давно вступила в свои права. Хотя дни были еще достаточно теплыми, ночью от холода не спасал даже шерстяной армейский плащ. Проклятые дожди шли все чаще и становились все продолжительнее. Вот и сегодняшнее утро началось мелкой моросью. Та перешла в «сито». А теперь и до ливня было недалеко.

Крупные капли звонко барабанили по железному шлему. От этого звука разболелась голова. Денар был даже рад снять его и позволить дождю намочить волосы. Он убрал шлем в суму. А вот плащ снимать совсем не хотелось. Ежась, он все же стянул с плеч паладем. Стряхнул от воды. Вывернул на изнанку. Снова надел – теперь подкладой наружу. За проведенные в странствиях, без малого, два года его верный спутник превратился из ярко-алого в серо-бурый. Однако определить армейское происхождение плаща все равно было несложно.

Спрятать кавалерийскую спатху было труднее. Денар просунул клинок вглубь свернутого в рулон потрепанного одеяла так, чтобы из свертка торчали ножны, а не кругляш навершия с выбитым номером легиона. Обычный меч не вызовет лишних вопросов. В этих краях многие носили оружие.

Ахея кишела разбойниками.

Рейды, которые устраивал наместник, носили скорее показушный характер: слишком велика эта провинция, чтобы навести в ней порядок всего одним легионом. Конечно – после каждого такого рейда вдоль дорог появлялись висельные столбы, а иные разы – бедолаг вешали прямо на близрастущих деревьях. Но бандитов меньше не становилось.

Война.

Она высосала из Ангардии все: ресурсы, деньги… человеческие жизни. Новый император отказывался признавать что многие в стране нищенствуют и голодают. Но за свое путешествие от самых Северных границ Денар насмотрелся на падших людей. Отчаявшись, они шли на все, чтобы не дать пропасть себе и своим близким. Возможно, на плодородном Юге дела шли получше, но здесь, в краю степей – влияние недавней войны ощущалось повсюду. Гарнизоны городов – заполнены в лучшем случае наполовину, а чаще – на треть. Редкие деревеньки населяли лишь женщины, дети да старики. Многие фермы – и вовсе заброшены.

Убедившись, что ничего не выдает в нем дезертира, Денар направился к деревне.

***

Дверь первого дома, такую же дряхлую и косую, как и само строение, открыл седой мужчина. Трудно было определить его точный возраст – степные ветры быстро старят. А загоревшее лицо делало волосы и бороду хозяина дома еще белее.

– Мир тебе, – поприветствовал его Денар.

Коневод ответил недоверчивым взглядом темных глаз. Пристально оглядел.

– Входи, – наконец он освободил дверной проем. Традиции гостеприимства в этих местах были еще сильны.

Денар благодарно кивнул и протиснулся внутрь. При этом он не преминул заметить, что старик пошире его в плечах будет. А Денар с юных лет слыл крепким парнем.

В единственной комнате было почти темно. Свет давал лишь очаг небольшого, но ладно сложенного камина. На углях дымился большой глиняный горшок. От запаха жаркого рот наполнился слюной. Сыр, купленный в городе, закончился накануне, и сегодня трапеза состояла лишь из полосок соленой конины, да луковицы.

– Долгих лет жизни тебе и благополучия… – Денар еще раз окинул взглядом более чем скромное жилье: стол, два стула, матрас в темном углу, да голые стены из бруса – вот и все убранство, – твоему дому. – Он отвесил хозяину глубокий поклон.

– И тебе, странник, – старик обошелся без ответной учтивости, – нечасто в наших краях ганийцы встречаются.

Денар на миг опешил – собеседник безошибочно определил его западное происхождение.

Старик усмехнулся.

– Чего задумался? Уж что-что, а ганийский акцент я всегда узнаю. Скажи «спасибо» моему центуриону.

Денар невольно вздрогнул. Бывший военный, значит. Лучше б он выбрал следующий дом для ночлега.

– Что ж, кров на ночь я тебе дам, – старик указал мощной рукой в угол, напротив собственного спальника, – но кормить задарма не стану. Времена нынче суровые. Монета есть?

Денар порылся в кармане и протянул пару медяков.

Старик хмыкнул, без особого удовольствия сгреб деньги. Похоже, он рассчитывал на большую оплату. Но Денар не мог позволить себе быть щедрым. У него оставалось всего четыре асса¹ и дюжина мелких монет. И они ему еще понадобятся по дороге на Юг: весь запас еды составлял примерно три либры соленой конины – едва хватит на несколько дней пути. А когда попадется следующая деревня – он не знал.

– Меня Багим зовут, – представился хозяин дома, накладывая еду в простую деревянную миску.

– Рамирес, – на всякий случай, Денар назвался другим именем – именем погибшего друга.

Багим придирчиво окинул его взглядом.

– Странное имя для ганийца.

Денар мысленно выругался на собственную скудную фантазию.

– Мать была родом из Фаданса, – снова солгал он.

Старик усмехнулся.

– Видать отец твой – славный малый, раз она променяла ради него солнечную Боргию на дождливую Ганию.

Денар еще раз чертыхнулся про себя.

– Он за Реку отправился. Вот уже двенадцать лет как… а вскоре и мать за ним последовала. Потливый недуг² обоих забрал, – на этот раз он сказал правду.

Багим помрачнел. Глубокая морщина между его бровей разгладилась.

– Прости, парень, – он протянул миску.

Они молча поели. Горячее жаркое согрело продрогшее тело, а кружка крепкого кумыса вернула бодрость духа. Просохнув у очага, Денар развернул одеяло и быстро заснул.

Поутру хозяин дома угостил его краюхой подсохшего хлеба и кобыльим молоком, даже не потребовав дополнительной платы. Зато за кусок вяленого мяса и бурдюк кумыса в дорогу выторговал оставшиеся медяки.

Тем не менее, Денар поблагодарил старика за гостеприимство, пожелал здоровья и стал собираться в путь – навстречу своему неясному будущему. Сложив нехитрые пожитки, он вышел на улицу.

После дождя воздух был чист и прозрачен. Денар прикрыл рукой глаза от яркого солнца. Широкая равнина раскинулась на восток и юг сколько хватало глаз, упираясь краями в само небо. На западе и севере обзору препятствовали наполовину облысевшие холмы с пожелтевшей травой.

Из-за соседнего дома вышел еще один смуглый уроженец Ахеи, как и Багим – уже в годах. Он держал за поводки четырех пастушьих собак. Денар кивнул ему, но тот лишь одарил в ответ недоверчивым взглядом, а собаки – и вовсе облаяли Денара.

– Камил не любит чужаков, – пояснил Багим. – Я не виню его: пару лет назад, когда мы гнали табун в Орцию, к нам на костер попросились два путника. Оба показались славными ребятами – пели песни, рассказывали веселые истории, распили с нами бурдюк отличного красного вина… А поутру, когда все еще спали – перерезали глотку дозорному и скрылись с дюжиной хороших коней. – Старик помолчал. – В ту ночь его сын дежурил. Парню едва пятнадцать исполнилось. Его последний сын. Два старших на войне погибли.

Багим достал мешочек для снюса³, взял чуть-чуть, засунул себе в рот. Немного пожевал, сплюнул. Засунул еще одну щепоть.

– Мне жаль это слышать, – сказал Денар.

В истории было мало удивительного. Похожий рассказ мог рассказать каждый второй в этих краях.

– Ага, – Багим снова сплюнул коричневой от снюса слюной. – Что ж, ровной тебе дороги… Рамирес.

– А тебе – легкой зимовки и крепких жеребят, – ответил Денар.

Он обменялся со старым коневодом рукопожатиями и зашагал на юг. Сегодня хотелось пройти как можно большее расстояние, пока погода благоволит. Уже завтра опять могут зарядить дожди. А если он хочет, чтобы зима застала его на берегу Лазурного моря, то за полтора месяца нужно преодолеть еще не меньше десяти тысяч стадиев.

Вдруг со стороны лошадиного загона раздалось громкое ржание.

Денар обернулся.

Десяток коней мчал между домами. Параллельно со скакунами неслись собаки Камила. Псы громко лаяли, но приближаться к копытам – опасались. Следом за собаками бежало полдюжины мужчин. Среди них ковылял и хозяин псов, держась за бок.

Денар побежал навстречу скакунам.

Тут из дверей дома, матерясь, выскочил Багим. Увидев новое препятствие, кони попытались обогнуть его, и тогда псам удалось отсечь большую часть беглецов. Лошади остановились, громко фыркая, пытались лягнуть или укусить окруживших их собак. Но две – крупный жеребец гнедой масти и рыжая, продолжили свой безумный бег.

Денар действовал импульсивно.

Когда лошади поравнялись с ним, он ухватил «вожака» и повис на длинной шее животного. В ноздри ударил сильный, терпкий запах коня, трава понеслась под ним, все мышцы напряглись, чтобы удержать могучее животное Тут же вспомнились наставления отцовского конюха: «лошадь – скотина умная, добром ее брать нужно, добром». Он начал пригибать шею скакуна к земле, одновременно пытаясь пустить его по кругу.

– Спокойно, друг, спокойно – шептал он в ухо разъяренному животному, пока, наконец, темп скакуна не замедлился, а вскоре, конь и совсем остановился.

Жеребец фыркал, хрипел, тяжко дышал. Пасть вспенилась, а бока лоснились от пота. Денар стал ногами на землю, немного ослабил хватку дрожащих от напряжения рук.

– Тихо, дружище, – продолжал он нашептывать коню.

Скакун унес его на добрых две сотни шагов от деревни. Через поле к ним бежал Багим. Убедившись, что жеребец окончательно успокоился, Денар осторожно повел его навстречу старику.

Когда они поравнялись, Багим хрипел громче лошади, а грудь и подмышки его рубахи были мокрыми от пота.

– Ты молодец, парень, – сказал он, переводя дух. – Говорил же Камилу, чтоб с этим жеребчиком осторожней был!

Старый коневод с сожалением проводил взглядом исчезающий вдали силуэт рыжей лошади.

– Эх, такая кобыла пропала, эльфы ее побери! – с сожалением добавил он.

Жеребец снова стал фыркать, и Денару опять пришлось шептать ему в ухо ласковые слова.

– Не любит он меня, – признал очевидное Багим, – ты доведи его до загона, лады? А я тебе за это еще чего-нибудь в дорогу соображу, – расщедрился коневод. Впрочем, учитывая стоимость такого отличного коня – предложение было не столь уж и великодушным.

Старик шел немного позади, чтобы не злить жеребца. Денар вел того к деревне, положа руку на холку. Почти два года он не был в седле. С тех самых пор, как оставил в стойле своего верного Крикуна – на благо или во зло. Сейчас он понял, как скучал по тому ощущению, которое давала только езда на лошади. «В мире нет ничего прекраснее скачущего коня, танцующей женщины и корабля под парусами», – прочитал Денар давным-давно в книге. Он не был уверен насчет последнего утверждения, но в первых двух – не сомневался.