Хранительница границ бесплатное чтение

Глава 1. Не очень доброе утро

– Лесь, не тараторь! – Устало закатив глаза, я взглянула в зеркало и невольно улыбнулась смотревшей на меня оттуда девчонке с пепельными волосами. Такого ровного оттенка серого пришлось добиваться почти полгода, но это того стоило, теперь меня невозможно не заметить. Красотка.

– Мань, ты где пропала? – Отвлек от приятных мыслей голос в трубке телефона. Подруга и двоюродная сестра в одном лице расстроилась из-за очередной ссоры с родителями и теперь стремилась поделиться всеми новостями, при этом мое желание выслушивать все не особо учитывалось. С родственниками не спорят!

– Да здесь я, здесь. Что ты говоришь случилось?

– Ма-а-а-нь! – Осуждающе протянула Леська, отчего мне вдруг стало невероятно стыдно. Со мной всегда так, стоит ей протянуть свое коронное «Ма-а-а-нь», как я тут же начинаю проникаться проблемами семьи (ну или делаю вид).

– Прости, отвлеклась.

– Бабу Дусю затопило, вот теперь она ездит от внучке к внучке, гостит.

– Бабу Дусю? – Задумчиво проговорила я не в силах вспомнить родственницу с таким именем. Впрочем, в этом нет ничего удивительного, семья у нас большая, но видимся мы довольно редко. Все дела, заботы. Лишь из вежливости добавила. – Что случилось?

Ох, ну зачем я это спросила? Леська вылила на меня столько информации и ТАКИМ тоном, что пришлось даже телефон от уха относить. Капец, блин. Ее послушать, так я лично виновата в том, что какая-то дальняя родственница объезжает всех подряд. Ну-ну. Потоп в ее деревушке тоже из-за меня случился? Ага, как же. Нет, в вопросах семьи Леська абсолютно невыносима. Я ко всему отношусь проще. Ну приедет ко мне бабулька, так пусть живет, не жалко. Главное, чтобы готовить умела и сама за собой присмотреть могла, а то времени совсем нет. Учеба, работа. Кстати, о последнем. Быстро закончив разговор, пошла одеваться. Пора.

Белая блузка, черные брюки, галстук, светло-зеленые тени, чтобы подчеркнуть изумрудный оттенок глаз, новые ботинки на каблуках – все, я готова. Несмотря на помощь родителей, работа – необходимость, а не причуда, жизнь в больших городах дорогая. Поэтому своим местом дорожу, мало где соглашаются сотрудничать со студентами. Вот и сейчас, чтобы успеть, выхожу из дома заранее.

– Да, чтоб тебя!!! – Погрозив кулаком пронесшейся мимо машине, расстроенно рассматриваю испорченную одежду. Нет, неужели нельзя притормозить перед лужей. Все понимаю, весна, лужи практически везде, но… Как говорится, пешеход водителя не разумеет, и наоборот. – Блин!!!

Возвращение домой хоть и не занимает много времени, но теперь мне приходится торопиться, что не может добавить настроения. А ведь так хорошо все начиналось. Утро наконец-то порадовало нас по-настоящему весенними лучами, которые после весны начинаешь по-особому ценить, еще и Леська позвонила. Разговор хоть и получился несколько нервным, но я рада была слышать ее голос. Соскучилась. Раньше мы редко когда расставались, а вот учиться стали в разных городах. Так вышло. Просто здесь не было хорошего медицинского (сестренка у меня будущий врач), а там нет приличного архитектурного. Так вот и живем уже четыре года, на телефоне. Но это все не то. Грустно вздохнув, покачала головой и оглянулась по сторонам, надеюсь больше меня никто не обольет? Весна в этом году радует не только солнышком, но еще и обильными осадками. Так что берем резиновые сапоги повыше и гребем, гребем.

– Привет. – Поздоровавшись с Кирой, начала было раздеваться, как меня чуть не снес с ног Витька.

– Мария Икторовна, вы пришли! – Вообще-то я Викторовна, но «в» почему-то для многих воспитанников этого детского дома оказалась непроизносимой буквой. Так что, да. Здесь я исключительно «Икторовна». Надеюсь, папа не сильно обидится, если узнает.

– Конечно, солнышко, сегодня же суббота, мой день. – Наклонившись к малышу, потрепала его по щечке. – Иди в группу, сейчас подойду.

– Как дела? – Спросила, повернувшись к усталой Кире.

– Нормально. Олька только опять болеет. Измучилась вся за ночь.

– Она в карантине?

– Да. Заглядывай к ней почаще. Хорошо?

– Конечно, могла б и не говорить.

– Ладно, пойду, удачи.

– Давай беги.

В младшей группе, за которую я отвечала по выходным и два-три вечера в будни, детей было немного. В принципе они не представляли много хлопот (мы в основном рисовали или лепили что-то) единственное вопросы неудобные часто задавали. Даже не неудобные, иногда по-настоящему страшные. Вот и сейчас, забравшись мне на колени, Витька тихо спросил:

– А Олька умрет. Да?

Группа тут же затихла. Было видно, этот вопрос интересует всех. Замерев под прицелом семи пар детских глаз, нервно сглотнула. Блин, и за что мне все это? Не собиралась же быть воспитателем!!! Не умею общаться с детьми, супер тетушкой для племянников тоже никогда не была. Хотя, что я спрашиваю за что? Это все желание подзаработать. Платят здесь хорошо, да и со стороны работа кажется не пыльной. Это потом начинаешь видеть все подводные камни, но уже все, поздно, привык. Да и дети к тебе привязались. Так что работаем, работаем… Знать бы еще, как отвечать на подобные вопросы. Олька… При одном воспоминании о бедной девочке сердце болезненно сжимается. Болеет малышка так часто, что большую часть времени проводит в карантине и с каждым разом ей все хуже. Стоп. Расклеилась тут, понимаешь ли. На меня дети смотрят. Не надо панических мыслей. Малышка выздоровеет, обязательно выздоровеет!

– Нет, с чего ты взял? – Я стараюсь улыбаться, но получается плохо, дети все чувствуют.

– Утром воспитатели говорили, ей совсем плохо. Директриса даже в похоронку уже сходила. – Опустив голову, тихо проговорил мальчишка.

Ох, ты ж, блин! Прибью девчонок!!! Неужели нельзя было потрещать языками где-нибудь в другом месте? Так, чтобы дети не слышали. Или что? Маленькие они еще, не понимают? Все они понимают! У большинства в их неполные пять уже куча похорон за спиной. А-а-а. Бесят!!! Мысленно выругавшись, постаралась улыбнуться.

– Олька обязательно выздоровеет. Главное поддержка. Может вы ей рисунки нарисуете, а я отнесу?

– Да!!!

Все-таки детство самое невероятное время. Отвлекшись на рисование, малыши словно совсем забыли о свалившемся на их головы горе. Старательно вырисовывая солнышки и домики, они улыбались, отчего взрослое понимание происходящего уходило из уголков их глаз. Теперь передо мной были именно дети, а не маленькие подобия взрослых, как мне казалось вначале.

– Маш, занята? – Заглянувшая в комнату кудрявая голова принадлежала нашей нянечке, тете Лене.

– Что случилось? – Оглянувшись на активно занятых ребятишек, вопросительно посмотрела на старушку. Моложавая, крепкая (мне б так выглядеть в 70!), обычно она всегда нас поддерживала, но сейчас ей явно было не по себе.

– Ольке плохо.

Глава 2. Болезнь

Я неслась по коридорам детского дома с такой скоростью, что едва не сбивала углы. Только бы успеть. Только бы успеть. Не знаю на что надеялась, но бежала. С одной стороны глупо, смерть нельзя остановить, а с другой… Надежда умирает последней. Услышав за спиной улюлюканье, на ходу показала старшеклассникам кулак и мысленно выругалась. Кого-кого, но старших воспитанников детдома видеть сейчас не хотелось. Среди них еще те гоблины попадаются. Причем, больше чем уверена, в младшей группе они были такими «зайками» любо-дорого смотреть. Куда только потом все это девается?

– Оля? – Залетев в карантин, наткнулась на спину врача. Пожилой мужчина был намного выше меня (вообще, меня много кто выше, при моих то 153 см), поэтому девочку видно не было.

– Мария Икторовна. – Тут же ответил мне тоненький голосок. – Я здесь.

Взглянув на полупрозрачную фигуру малышки, что стояла у раскрытого (!) окна, повернулась было к врачу, но он лишь покачал головой. Пусть подышит, полюбуется солнышком. Хоть так. Вот только девочка не стала долго смотреть на улицу, ей гораздо интересней были рисунки друзей. Завернув ее посильнее в плед, я присела рядом и взяв за руку, начала рассказывать кто, что нарисовал.

– Это Витька постарался. Смотри сколько он тебе улыбок прислал. – С трудом угадывая в бледно-желтых квадратах смайлики, проговорила я на что Олька счастливо закивала головой.

От этого нехитрого действия малышка закашлялась, отчего нам пришлось прерваться. Увидев на платочке кровь, ошарашенно посмотрела на врача. Неужели все так плохо? Мужчина лишь грустно пожал плечами, после чего попросив позвать его в случае ухудшения, вышел. Ну и как я должна понять, что Ольке хуже? Мне так то здесь долго сидеть нельзя, тетя Лена с малышами больше часа сидеть не может.

– Смотри, цветочки. – Неожиданно светло улыбнулась мне малышка, показывая пальчиком на очередной рисунок.

– Ой, и правда.

Цветочки там были весьма условные, но дети на то они и дети, чтобы видеть прекрасное даже там, где его нет. Это для меня на листке ярко-красная клякса, а Ольга видит там любовно нарисованный другом цветок. Удивительно. Вдруг наши пальцы соприкоснулись, после чего меня словно ударило током. Какая же она красивая. Залюбовавшись девочкой, что из-за своей полупрозрачности казалась маленькой феей, я не сразу заметила накатившую слабость. А вот Ольке явно стало лучше. Перестав кашлять, малышка поцеловала меня в щеку и отвернулась к стене, сказав, что будет спать.

– Как она? – Спросил стоявший у входа в карантин врач. Присмотревшись, я поняла, что у него трясутся руки.

– Лучше. Уснула.

– Уснула??? – Резко распахнув дверь, мужчина влетел внутрь, но вернулся раньше, чем я успела снять халат. При этом вид у него был несколько растерянный, но радостный.

– Ты волшебница.

– ???

– Умирает наша Олька. Я думал уже все, а тут ты и она правда, по-настоящему уснула. – Так счастливо проговорил врач, что губы сами собой растянулись в улыбке. Пока за малышку так переживают, надежда есть. Хорошо.

Идя по коридору, задумалась. Вот вроде и город большой, и медицина у нас в стране не на самом последнем уровне, а вот поди ж ты, ничего сделать не могут. А все почему? Да потому что не нужна Ольга никому по сути. Да, жалко. Да, обидно. Но тратить на нее свое время и силы никто не будет. И дело тут даже не в деньгах. Этим то мы как раз готовы поделиться. Вот только ни одно обследование не выявило у малышки серьезных заболеваний. Здорова она по всем параметрам, ну разве что простывала часто. Поэтому-то ей нужна особая забота и внимание, которое просто некому дать, родителям она не нужна. Насколько я понимаю, девочка невероятно ослаблена из-за постоянного недоедания. Причем, началось это задолго до детского дома, тут она всего полгода. Ой, что так плохо-то. Покачнувшись, едва не упала, хорошо хоть никто не видел.

– Мария Икторовна, вам плохо? – Обеспокоенно спросил Витька, когда я наконец-то добрела до своих малышей. Перед глазами плясали пятна.

– Что с Олей? – Обеспокоенно спросила тетя Лена.

– Лучше. Спит. Ребят, давайте поиграем в больницу? Я лягу, а вы меня немножко полечите?

Стоит ли говорить, что дети восприняли такое предложение с радостью. Удивительно, но их невидимые компрессы и горчичники помогали не меньше обычных, уже через пятнадцать минут я чувствовала себя намного лучше. Поднявшись, начала показывать малышам основы лепки животных. Получалось не у всех и далеко не сразу, поэтому мы не заметили, как приблизилось время обеда.

– Мария Викторовна, вы опять не готовы?

Осуждающе проговорила заглянувшая к нам учительница начальных классов. Впервые увидев ее здесь, я если честно подумала, что тетенька заблудилась, слишком уж холеной она выглядела для подобного заведения. Но нет. Работает. Морщится только при каждом удобном случае. Вон и сейчас мордочку такую сделала, аж придушить хочется. Подумаешь, опоздаем немного на обед, ничего страшного. Все равно мои ребята первыми выскочат из-за стола. А как иначе? Им же погулять потом можно будет.

– Сейчас. Мы уже руки моем.

Ну руки в тот момент мы мыли очень условно, большинство даже пластилин из рук не успели выпустить. Зато животных у нас теперь целая куча! А то, что кто-то там бровки морщит и нетерпеливо переминается с ноги на ногу, это ее дело. Мы вообще-то не просим себя ждать. Повара уже давно не обращают внимания на опоздания. Главное, чтобы все покормлены были.

– Ты у Ольки была? – Вдруг спросила коллега.

– Да. – Несколько удивленная этим вопросом, вопросительно посмотрела на девушку. Никогда бы не подумала, что ее это волнует.

– Как она?

– Лучше.

– Хорошо.

Мы еще немного помолчали, после чего окруженные двумя гудящими колоннами, пошли в столовую. Вот только после нее пришлось резко менять планы. Пошел дождь и о прогулке не могло быть и речи. Вместо нее, мы приступили к склеиванию большой модели кафедрального собора в Москве. Этим я увлекалась с детства, чему и этих малышей научила. Бумажные купола, двери и окна отвлекли нас от грустных мыслей, поэтому спать дети ложились с улыбкой. Я же в это время еще раз сбегала к Ольге. Девочка явно чувствовала себя лучше, она даже сумела поесть. А вот на меня после выхода от нее вновь накатила слабость. Тоже провериться что ли? Мало ли, заболела чем-нибудь?

К вечеру воскресенья, когда большинство учителей и нянечек разбрелись по домам, у меня поднялась температура. Напялив на себя маску и старательно избегая притихших детей (они были уверены, это заразно), я дала всем задание и позвала тетю Лену.

– Присмотрите часок? – Спросила, кивнув на малышей.

– Конечно, Машенька, иди ложись, отдохни.

Сон не шел, поэтому оставив детей на нянечку, побрела в карантин. Олька спала, раскидав по подушке белоснежные волосы. За последние сутки с ее щек ушла бледность, она почти не кашляла, даже сама до туалета ходить стала, до этого носить приходилось. Это радовало. Непонятно только, где я умудрилась простыть. Вроде все время здесь была, не выходила. Хотя… Ну точно! Бегала же бумагой в соседний магазин. Вот и простыла, все просто! Вытерев слезящиеся глаза, послала девочке воздушный поцелуй, после чего отошла от стекла (заходить в карантин не стала) и побрела к остальным. Что-то тихо, на них это не похоже. Ускорив шаг, облегченно вздохнула лишь тогда, когда увидела тетю Лену укрывающую спящих детей. Все. Теперь можно и самой отдохнуть.

Утро принесло с собой разочарование. Вместо института придется ехать через весь город в больницу, у меня еще и раздражение на все лицо выступило. Однако, перед этим нужно заехать домой, переодеться.

– Кого это еще принесло? – Раздраженно проговорила я, отправляясь к двери. Звонок застал меня в самый разгар переодевания.

– Маруся??? – Вопросительно посмотрела на меня маленькая, где-то с меня ростом, сухонькая старушка.

– Да. – Протянула я, экстренно вспоминая где уже слышала этот голос. Вдруг в голосе что-то щелкнуло, заставляя таракашек в мозгу двигаться быстрее. – Баба Дуся?

Глава 3. Раздражение и методы борьбы с ним

– Ну наконец-то я тебя нашла!!! – Радостно всплеснула руками старушка, после чего спросила: – Силу давно используешь?

– Чего? – Посмотрев на бабку я нервно передернула плечами. Блин, только сумасшедшей мне еще не хватало. – Вы о чем?

– Не знаешь, значит. – Покачала головой бабка. – Ну это ничего, это поправимо. Сейчас чайку попьем и я все тебе о ведьмовской силе расскажу.

Ага, щас! Разбежалась. Прежде, чем бабка сумела что-то сообразить, перед ее лицом закрылась дверь. Запершись на все замки, я облегченно прижалась лбом к косяку. Ух, успела. Точно сумасшедшая.

– Устала, да? – Раздался за спиной участливый голос.

– А-а-а! – От неожиданности подпрыгнув на месте (могу поклясться, еще секунду назад ее там не было), рванула в туалет. Спрятаться, скорее спрятаться…

Раздавшийся телефонный звонок застал меня на полпути в ванную комнату. На мгновение остановившись, я отметила, что бабки нигде не видно. Однако это ничего не значит, мало ли куда она уже успела просочиться. Отключив звук на телефоне, взяла из кладовки лыжную палку и прислушалась. Бабулька негромко напевала песенку на кухне. Нет. Ну наглости то! Возмущенно цокнув, начала медленно двигаться в ее сторону.

– Бум!!!

Слились в один два удара. Металлический перезвон сковородки соединился с тихим хрустом лыжной палки. Мгновением спустя на наших лбах начали карикатурно (как показывают в мультиках) расти шишки. Хоп – первым «рог» вырос у меня, оп – следующей пострадала старушка. Заглянув в такие же, как у меня изумрудные глаза, невольно улыбнулась. Крепенькая мне попалась бабка. Еще и с чувством юмора приличным. Вон как лежит и улыбается, когда думает, что я не вижу. Впрочем, мы обе лежим на полу в кухне. А что? Удобно. Зато падать больше не куда.

– Ой, Машенька. А что это вы? – Раздавшийся над головой голос квартирной хозяйки заставляет меня резко повернуться в сторону двери.

Неудобно получилось. Шагов Дарьи Дмитриевны я не слышала. Краснея, бросаю нервный взгляд на бабку. Дуся морщится, хозяйка ей явно не нравится, но молчит. И на том спасибо. А то еще не хватало с квартиры съехать с ее то идеями. Где я потом жилье по такой цене найду.

– Здравствуйте, а мы тут йогой занимаемся. – Снова настороженный взгляд на бабку. Молчит. Хорошо. Значит можно продолжить. – Бабушка говорит, так можно похудеть. Если все делать правильно, килограммы в лет уходят.

– Правда? – Сразу же оживилась квартирная хозяйка, помогая бабушке подняться с пола. Женщина она довольно полная и похудение для нее тема довольно болезненная.

– Правда-правда. Вы на меня посмотрите. – Показательно обведя свою фигуру руками, проговорила старушка. – Ни грамма лишнего жира.

С этим трудно спорить. Бабулька у меня выглядит так, будто ее высушили. Не удивлюсь, если ее талию можно не напрягаясь обхватить пальцами. Кстати, судя по всему удар сковородкой пошел на пользу. Я вспомнила, где слышала этот голос. Баба Дуся раньше поздравляла нас каждый Новый год по телефону, да и приезжала как-то. А вот последние лет пять отчего-то замолчала, поэтому-то мне и не удалось сразу сообразить откуда мне знаком этот голос.

– И как это работает? – Вдохновленная осмотром бабушки, взволнованно спросила Дарья Дмитриевна.

– Очень просто. Глаза закройте и не подглядывайте.

– Бум!!!

Сковородка угодила квартирной хозяйке прямиком в лоб, отчего та тут же сложилась, как карточный домик. Ошалело посмотрев сначала на нее, потом на бабку, я выхватила из кармана почти не прекращающий звонить телефон и не глядя поднесла к уху. При этом, мирно наливающую нам чай старушку из поля зрения старалась не выпускать.

– Алло.

Нет, ну нельзя так орать в трубку. Судя по звукам на том конце подпрыгнули и ощутимо приложились о что-то твердое, после чего из сотового полетели ТАКИЕ маты, что аж уши в трубочку заворачиваются. Ой… Папа. Злой, как стадо бизонов. Чувствую, сейчас мне будет ох как плохо. На фоне этого даже происшедшее с квартирной хозяйкой как-то немного забылось. Папу я боялась больше…

– Маш, к тебе что баба Дуся уже приехала? – Как-то уж очень быстро успокоившись, спросил отец.

– Ага. Только… – Замявшись, нервно взглянула на вышеупомянутую старушку, которая мирно жарила на МОЕЙ плите пирожки.

– Немного странноватая. – Закончил за меня папа. – Но ты не переживай, она безобидная. Ты потерпи ее пару недель, пожалуйста. Там беда большая. Мы за это время ей новый домик где-нибудь недалеко от себя купим. Хорошо?

– Зараза. – Прошипела я, увидев, как Дарья Дмитриевна начинает подниматься, но баба Дуся «успокаивает» ее сковородкой. Горячей. По новой модной прическе.

– Что???

– Пап, я потом перезвоню.

– Вы что творите??? – Прикрыв собой вновь начавшую очухиваться хозяйку квартиры, рычу на бабку. Вот вроде в чем душа держится. А силы то не мало.

– Поговорить надо. – Без тени улыбки говорит баба Дуся, после чего кивает на стул. – Садись. Это срочно. Тебе помощь нужна.

– Мне нужно, чтобы вы успокоились и дали мне спокойно поговорить с Дарьей Гавриловной, а потом поехать к врачу! Не нравится? Прошу на выход, я вас в гости не приглашала.

Проговорила не терпящим возражений тоном, после чего повернулась к квартирной хозяйке. Удивительно, но она оказалась лежащей не на полу, а на диванчике у стола. Окончательно очнувшись, женщина словно не замечая мои круглые от изумления глаза, посетовала на давление, а потом резко развернулась и ушла. И чего приходила спрашивается?

– Марусь? – Еще раз попыталась завести разговор бабка, но увидев мой полный ярости взгляд осеклась. Ненавижу, когда меня называют!!! Я Маша, Мария Викторовна, но никак не Маруся!!!

Резко хлопнув дверью, закрылась в спальне, чтобы буквально через пару минут выскочить оттуда. Опаздываю! На прием уже через полчаса!!! А-а-а. Быстро напяливая на себя обувь, вдруг вспомнила о притихшей бабке.

– Дверь никому не открывай, соседей не обижай. Я скоро буду. Все пока.

– Маша, нам нужно поговорить. – Начала было говорить бабка, но я уже ее не слушала.

Поход в больницу не дал никаких существенных результатов. Только зря на занятия не пошла, надо было б шарфом замотаться и идти. «У вас возможно, аллергия…» Тьфу ты ну ты. Никогда не было ни на что аллергии, а сегодня оп и начала кожа краснеть. Причем сразу чуть ли не до анафилактического шока. А температура так это вообще оказывается сопутствующий эффект, кашель и слабость тоже. Что ж так плохо то? Почувствовав, что буквально заживо сгораю, присела на лавочке у подъезда. Солнышко пригревает, ветерок обдувает разгоряченную кожу. Хорошо. Я хоть дышать теперь могу.

– Дзинь. – До мозга звук разбившегося стекла долетает словно сквозь вату. Наверное, поэтому я не сразу понимаю, что черный кот вылетел именно из моего окна.

– И больше не возвращайся! – Бабушка? А это уже интересно. Подняв голову наблюдаю интересную картину летящего в мою сторону кота и грозящей ему вслед кулаком старушки.

Заметив меня, она тут же скрылась внутри квартиры. А вот у бедного животного такой возможности не было. Жалобно вереща, он рухнул прямо мне в руки. И все. Дальше темнота. Ничего не помню.

Первый раз очнулась уже в лифте. Надо мной, жалобно причитала баба Дуся. Больше никого видно не было. Интересно, она сама тащила мое бездыханное тело? Я, конечно, худенькая, но не до такой же степени. Появившаяся было мысль тут же ускользнула от меня вместе с сознанием. Второй раз думать было легче, а вот двигаться и говорить я увы все еще не могла. Слабость накатывала такими дикими волнами, что не уверена в реальности происходящего вокруг. По крайней мере, папу с мамой увидеть здесь я точно не ожидала…

Третий раз меня разбудил сильнейший зуд. Кожа лица была стянутой и чесалась. Вот только стоило мне потянуться к нему, как мою руку перехватила высохшая старческая рука. Не говоря ни слова, баба Дуся протянула мне кружку с каким-то отваром, жестом призывая пить. Что ж, попробуем. Скривившись от цвета и запаха, я все-таки решилась хлебнуть ее пойло, тем более, что бабка не дала возможности отвертеться. Мою руку с кружкой крепко придерживали своей. Ого. Вкусно. Уже добровольно допив отвар, забылась сном, больше похожим на провал в пустоту.

Глава 4. Родственники

– Ты почему ей ничего не сказал??? – Разбудил меня рассерженный голос бабы Дуси. Приоткрыв глаза, с облегчением отметила, что нахожусь дома. Бабки нигде не было видно, но ее взволнованный голос проникал даже сквозь плотно закрытую дверь. К моему удивлению ответил ей папа.

– Это совсем не тот мир, к которому ты привыкла. Узнай она правду, закрылась бы в себе и только. Ты этого хочешь?

– Мы надеялись, что способности никогда не проявятся.

Мама? Уже окончательно ничего не понимая, скинула с себя плед и начала быстро одеваться. С чего это вдруг ко мне родственники приехали? Неужели я так долго болела? Между тем, непонятный разговор продолжался.

– Надеялись они. – Презрительно проговорила бабка. – Тьфу. Еще и родители называются. Вы когда ей последний раз в глаза смотрели, бездари???

– Что не так с моими глазами? – Войдя на кухню, я медленно обвела взглядом присутствующих. Вытянувшиеся лица, смущенные взгляды… Картина маслом «Не ждали».

– Машенька ты как? Мы так волновались! – Тут же кинулась ко мне мама, тщательно игнорируя мой вопрос. Следом подошел папа, а вот бабушка общей эйфории явно не разделяла. Почти грубо усадив меня за стол, кивнула на тарелку с бульоном.

– Ешь и иди. Тебя там еще дети ждут.

– Дети? – Удивленно приподняв бровь, посмотрела на бабку.

– Дети, дети, среда нынче уже.

Обалдеть! Это я что три дня проболела? А как же институт? Там же никто не предупрежден! Несколько растерянно обведя взглядом родственников, посмотрела на маму. Улыбнувшись, она как в детстве погладила меня по голове.

– С учебой я договорилась. Все будет хорошо.

Ну и почему мне кажется, что сейчас в ее голосе нет ни капли уверенности? Вон и папа смотрит как-то уж очень жалостливо. Одна бабка, как кривила губы в их сторону, так и кривит. Хоть где-то стабильность.

Доев, взглянула на часы и пошла собираться на работу. Удивительно, но от болезни не осталось и следа. Лишь небольшой зуд на коже, да небольшой гнойник в уголке рта. Но это думаю не так уж и страшно. После того, что было я уже и в зеркало заглядывать боялась, вдруг все лицо коростами покрылось? Нет. Обошлось. И глаза у меня нормальные, что это они говорят? А зелёные крапинки у меня всегда были, это нормально, особенно, если устала. Еще раз внимательно осмотрев себя в зеркало и не найдя ни одного существенного изъяна, вышла в коридор. Родители тут же подскочили и тоже начали собираться.

– Мы тебя подвезем. – Старательно не обращая внимания на явно нервничающую бабку проговорил папа.

– Эмм. – Несколько растерявшись от подобного предложения (отец не очень любил «катать» нас с мамой на машине) не нашлась что ответить. – Хорошо. Ты знаешь город?

– Да. Приходилось приезжать. – Пожал он плечами.

– Береги себя. – Неожиданно обняла меня баба Дуся. – Мир совсем не такой, каким кажется.

Не зная, что сказать, просто промолчала, аккуратно высвободившись из объятий. Если честно, с каждым разом старушка пугала меня все больше. Особенно сильно это нервировало на фоне абсолютного спокойствия родителей. Они воспринимали ее как само собой разумеющееся явление. Немного странное, немного нервное, но абсолютно нормальное. Вот это пугало больше всего. Да кто она такая, что к ней так относятся???

– Как ты себя чувствуешь? – Сев в машину, мама вновь стала самой собой. В первую очередь мое здоровье, а потом уже все остальное.

– Отлично, но если мне кто-нибудь что-нибудь объяснит будет намного лучше. Это вообще, что за бабка?

– Баба Дуся моя мать. – Спокойно проговорил папа, садясь за руль и аккуратно выводя машину на трассу. – Да, она немного странновата, но это не дает тебе повода ТАК неуважительно о ней отзываться.

– Немного??? Да она стукнула мою квартирную хозяйку сковородкой по голове!!!

– Значит на то были свои причины.

О, тон то какой непререкаемый. Да и взгляд, которым папа меня одарил не предвещал ничего хорошего. Как же, обидела я его родственницу. Да у него их в каждом городе по десятку. Мне что теперь под каждого подстраиваться нужно? Еще и мама на папины слова так одобрительно кивает. Крындец полный.

– Все. Я умываю руки. Делайте с ней что хотите, хоть в жопу целуйте, но избавьте меня от ее присутствия.

– Маша!!!

– Что Маша? Я не собираюсь жить в одной квартире с полоумной бабкой, которая так и норовит стукнуть кого-нибудь по голове.

– Это не обсуждается. – Стукнул кулаком по рулю папа. – Пока мы подыскиваем нормальное жилье, мама поживет у тебя.

– Да ладно? – Изогнув бровь, я упрямо сложила руки на груди. – И вас ничего не смущает?

– Маша не начинай. – Предупреждающе проговорила мама, но меня уже понесло.

– Ничего, что я уже взрослая и вполне могу сама решить с кем мне жить?

– Взрослые люди не просят у родителей деньги на обучение просто потому, что захотели учиться именно так, а не иначе.

Грубо, пап, грубо. От этой фразы у меня сразу же закончились все аргументы. Словно под дых дали. Судя по тому, как осуждающе мама посмотрела на папу, ей эти слова тоже не понравились. Отец и сам тут же попытался исправиться, но дело сделано. Смысл еще что-то говорить. То, что он всегда не одобрял мою влюбленность в архитектуру я знала, но чтобы вот так, попрекнуть меня сделанным выбором? Не ожидала. Обиженно уставившись в окно, всю остальную дорогу молчала. Фиг с ней с этой бабкой, потерплю.

– Постой. – Припарковавшись, отец остановил меня уже на улице.

– Что? Еще кого-нибудь нужно приютить?

Наверное, со стороны сейчас я больше всего напоминала ежика, такая же колючая и нервная. Понимаю, что поступаю неправильно, по-детски, но ничего не могу с собой поделать. Сказанные в сердцах слова неожиданно сильно ранили. Поэтому едва сдерживаюсь, чтобы просто-напросто не развернуться и не уйти.

– Прости, погорячился. Просто. Баба Дуся… – Впервые вижу папу смущенным, сердце потихоньку начинает оттаивать. – Она всегда сваливается, как снег на голову.

– Переживем. – Уже уверенно улыбаюсь, но из объятий аккуратно выскальзываю. Не хочу, чтобы нас кто-нибудь видел, здесь коллектив такой, еще полгода обсуждать будут с кем это я обнималась. Поди потом докажи, что ты не верблюд. Мне то пофиг на сплетни, но дети то слышат, выводы свои делают. – Ладно, я побегу.

– Давай, удачи.

В группе меня ждет неожиданное известие – нашелся человек, который решился взять Ольку на воспитание. Вот только окончательно выздоровевшая девочка почему-то не особо радуется по этому поводу, все больше предпочитая жаться к моим ногам. Не выдержав, отвожу ее в сторонку.

– Эй, ты чего загрустила? У тебя теперь свой дом будет, семья…

Договорить я не успеваю, малышка заливается такими горючими слезами, что единственное правильное поведение сейчас, обнять ее покрепче. Никогда не умела утешать детей. Да и не нужно было мне это раньше. С многочисленными племянниками было проще, заплакал – отдал родителю или бабушке, пусть разбираются. В детском доме же сразу выбрала с детьми свою собственную тактику поведения – я веду себя с ними исключительно, как со взрослыми, разумными людьми. Вот и сейчас решила действовать также.

– Слезы вытри! – Чуть повышаю голос. – Смотри на меня! Причины того, что ты не хочешь идти в дом к этому человеку есть?

– Да. – Все еще хлюпая носом говорит малышка.

– Какие?

– У него глаза страшные. Я боюсь.

– Глаза страшные? Ты серьезно? (Девочка уверенно кивает) Ну пойдем, посмотрим, что уж там такого страшного.

Ожидая увидеть какую-нибудь необычную татуировку или шрам, я неожиданно действительно сталкиваюсь со страшными глазами мужчины. При обычном свете они ничем не выделяются, простые карие глаза, но стоит на них упасть солнечному лучику, как все меняется. Теперь на тебя смотрят абсолютно черные нечеловеческие глаза. Ну и как теперь успокоить ребенка?

Глава 5. Страшные глаза

– Ты тоже это видишь? Да?

И столько мольбы в ее тоне, что соврать не получается, поэтому молча киваю. Да, малыш я тоже вижу эти страшные черные глаза. Вот только по сути это ничего не меняет, отговорить мужчину брать девочку с собой у меня не получится просто потому, что мне этого никто не позволят сделать. В семьи детей у нас забирают редко, это априори должно быть праздником. Придется действовать более грубо.

– Обморок изобразить сможешь? – Спрашиваю тихо, так чтобы приближающийся к нам директор ничего не услышала.

– Когда?

Люблю сообразительных детей, они намного приятнее взрослых. Олька не задает лишних вопросов, не спорит, не спрашивает, что именно я задумала. Она просто верит. Безоговорочно.

– Сейчас.

Дождавшись, когда мужчина окажется совсем близко с нами, отдаю короткую команду. Мгновением позже Олька мягко обвисает на руках у мужчины. Еще не совсем понимая, что происходит, он рефлекторно прижимает малышку к себе. Все. Теперь мой выход.

– Отдайте ее мне. Немедленно! – Говорю максимально холодно, так, чтобы сомнений в моем отношении к нему не оставалось. Однако дается мне это нелегко, этот человек меня пугает. Сильно.

– Мне не тяжело. Куда ее отнести? – Усмешка на его узких губах выводит меня из себя, но приходится держаться. Сейчас нет времени для чувств.

– Простите, но медицинский блок закрыт для посторонних.

– Документы на удочерение почти готовы, так что я не такой уж и чужой.

– Так быстро???

Невольно изумляюсь. С повсеместной волокитой такая скорость оформления кажется странной. Не менее сильно пугает нежелание мужчины отдавать мне девочку. Он вцепился в нее с такой силой, словно утопающий за соломинку, вон у нее даже синяки на руках выступили. Да и выглядит она сейчас совсем по-другому. От проступивших на ручонках венах кожа кажется синей, поэтому то я и не сразу заметила синяки.

– Хорошие знакомые значительно ускоряют любой процесс. – Нагло рассмеялся мне в лицо мужчина. – Так что не беспокойтесь, еще пару дней и Олька уедет со мной.

Ох ж ты коромысло! Мысленно выругавшись, протянула руки к ребенку. Что-то мне совсем не нравится, как она выглядит. Серая уже вся. Такое невозможно сыграть. Да и нет смысла больше в нашей постановке. Если документы в процессе выиграть время длительным карантином не удастся, малышку просто-напросто заберут оттуда. Нужен другой план.

– Давайте ее осмотрим. Мне кажется ей стало хуже. – Мой голос почти не узнаваем, столько просительных ноток в нем никогда не было.

– Смотрите. – Не отпуская девочку с рук, ее будущий приемный папа садится на лавку так, чтобы мне можно было произвести примерный осмотр.

Беглый взгляд на лицо девочки сразу же принес осознание – обморок настоящий. Причем, судя по всему ей намного хуже, чем я думала. Под глазами черные круги, губы и руки синие, ее лоб горячий. Трясущимися руками набираю номер доктора, но в это самое мгновение малышка открывает глаза. Вот только теперь в ее поведении что-то изменилось. Мне еще непонятно, что именно, но это уже пугает, тем более, что глаза у ее нового папы вновь насыщенного черного цвета.

– Привет. – Улыбается Олька мужчине, не обращая на меня никакого внимания. – Мы скоро поедем домой?

Вот оно! Моя девочка больше не чувствует страх. Наоборот, внимание мужчины ее устраивает. Ей приятно, что он рядом. Но я же еще помню, как она тряслась от страха всего несколько минут назад. Такое не сыграешь. Вообще ничего уже не понимаю. Капец.

– Потерпи еще пару дней. – Ласково поглаживание щеки, отчего кожа девочки тут же начинает лопаться. Причем, судя по совершенно спокойной реакции директора и Киры, вижу это только я. – И все закончится.

При этом мужчина жадно облизывает губы немного раздвоенным языком, после чего передает малышку Кире. Меня окружающие в наглую игнорируют. Терпеть не могу, когда так поступаю. Поэтому тут же начинаю обдумывать план мести. Хм. От озарившей мое лицо улыбки мужчина резко шарахается в сторону (бойтесь увлеченных женщин!!!). Я же беру Ольку за руку и иду в группу. Повторный обморок случается буквально через пару шагов, вот только в этот раз я оказываюсь ближе.

– Оль, Оленька, очнись.

Нежно похлопав малышку по плечам, одной рукой набираю номер врача, одновременно отгоняя от малышки любопытных. Наткнувшись на мою руку черноглазый смотрит с такой ненавистью, что по коже толпой бегают мурашки. Однако сейчас не время для страхов, нужно привести малышку в порядок. Жестом заставив всех замолчать, мученически пытаюсь услышать пульс. Он едва уловимый, но есть, а значит не все потеряно. Быстрей, быстрей!!! Мысленно поторапливая врача (ну и не только мысленно), пытаюсь привести девочку в чувство. Это случилось только тогда, когда от нервов у меня у самой зашумело в ушах.

– Мария Икторовна! – С радостным визгом обняв меня за шею, как-то разом посвежевшая Олька склонившись к уху тихо спросила: – Получилось?

– Пока нет.

– Жаль.

Чем больше меня бил озноб, тем лучше выглядела девочка. Поэтому пришедший на мой вызов врач очень удивился. А вот на меня посмотрел так, словно впервые видел.

– Ты точно хорошо себя чувствуешь?

– Да. Все отлично. – Пошатываясь, проговорила я. – Ольку посмотрите. Ей совсем недавно плохо было.

– Нормально все с ней. – Проведя беглый осмотр заключил врач. – Не выспалась только. И что они по ночам делают?

Что-то. Мультики смотрят. Это я точно знаю, ловила пару раз. Старшие им включают в общей зале, чтоб под ногами не мешались, пока на дело идут, те и рады. Детский дом ночью вообще напоминает фантастическо-мистический фильм. Никто не спит, все заняты своими делами, но о приближении дежурного воспитателя весть передается с бешенной скоростью. Так и слышно, как кто-то в углах чем-то вкусным шелестит. Поначалу даже было как-то жутковато ночью ходить по коридорам, все казалось за мной кто-то наблюдает. А потом увидела ребят и успокоилась. Пусть не спят, лишь бы счастливы были. Но сейчас не об этом. Выслушав врача, директор кивнула «гостю» и он снова попытался взять малышку на руки. Ага. Не тут то было! Я то всегда на чеку. Успев оказаться рядом с Олькой раньше, словно невзначай клацнула зубами возле рук мужчины.

– Простите, но мне как раз пора ее укладывать.

Легко подняв малышку на руки, по широкой дуге обхожу черноглазого. Что там поднимать? 13 килограмм живого веса! Тут одни кости, полметра черной косы, глазищи в половину лица и больше ничего. Ненависть мужчины ощущается даже на физическом уровне. От его горячего черным огнем взгляда меня немного повело в сторону, такое чувство словно он меня ударил.

– Вы хорошо себя чувствуете? – Участливый взгляд совсем не сочетается с горящими ненавистью глазами, но внешне мужчина ничего плохо не делает, поэтому приходится ответить. И кто придумал эти нормы поведения?

– Да. Спасибо. – Отвечаю как можно спокойнее, хотя руки под тяжестью Ольки наливаются свинцом на что спина отзывается еще пока отдаленными вспышками боли.

– Точно? – Мужчина изгибает бровь в вопросительном жесте, отчего его глаза становятся невероятно выразительными.

Удивительно, но от желания подойти к нему поближе меня отвлекает дружный зачарованный вздох наших теток. И все. Как наваждение с глаз спадает. И как только он мог показаться мне привлекательным? Удивившись самой себе, отвечаю уже на ходу.

– Конечно.

Мое спокойствие почему-то выводит его из себя. «Гость» даже пытается вырвать девочку у меня силой. Вот только и мы не лыком шиты. Такого даже директор не стала терпеть.

– Если вы сейчас же не пропустите мою сотрудницу с девочкой в группу я подумаю над тем, стоит ли подписывать документы. Девочке и правда уже давно пора в кровать.

Ледяной тон, от которого пробирает до дрожи, делает свое дело. Мужчина нехотя отходит в сторону, не прекращая сверлить меня возмущенным взглядом. А я что? Я ничего. Обязательно придумаю что еще можно сделать, пока же нужно выиграть хоть немного времени.

Глава 6. Ненужность

– А-а-а!!!

Проснувшись от детского крика, тут же бросилась в спальню. Там, на угловой кровати металась во сне Олька, а возле нее с потухшим взглядом стоял Витька. Еще не до конца проснувшись, взяла девочку на руки и начала укачивать. В таком то виде нас и застала тетя Лена.

– Кошмары? – Участливо посмотрев на малышку и цыкнув на мальчишку, спросила старушка.

– Угу! – Кивнув нянечке, переложила Ольку на другую руку. – Вот вроде бы не тяжелая, а все равно качать почти невыносимо.

– Неправильно держишь.

– ??? Подскажите.

Следующие пару минут мы усиленно пытаемся пересадить меня «по-человечески», но… Увы и ах. Несмотря на довольно подробные объяснения у меня никак не получается принять правильную позу. Что бы я ни делала, начинает болеть спина или голова.

– Так это потому что не твоя. – Горько усмехнулась тетя Лена, отчаявшись объяснить мне хоть что-нибудь. При этом, отдавать малышку ей я тоже почему-то не спешила несмотря на слабость.

– Как это не моя? Моя!!! – Ласково посмотрев на девочку горячо возразила я, после чего, поймав обиженный взгляд Витьки, добавила. – Они здесь все мои!!!

– Это не то, – покачала головой старушка. – С этими ты все равно когда-нибудь расстанешься, а родные они навсегда в сердце. Даже если их рядом нет. Хотя есть люди, что прикипают к детям. Тогда и качать становится не трудно, и положение для тела рефлекторно самое удобное выбираешь.

– Ну-ну. – Скептически усмехнулась я, укладывая Ольку обратно на кровать. Девочка наконец-то затихла, только в палец в мой впилась, как клещами. – С ваших слов получается, что каждая мать так своего ребенка чувствует. А вон сколько сирот при живых родителях. Хоть Ольку взять, например. Никому кроме нас с вами и страшноватого дядьки не нужна. А ведь ее мать еще жива!

– Кто ж тебе сказал такую глупость, что она никому не нужна? – Всплеснула руками женщина.

– Так видно же. Ни разу не пришла. – Несколько растерянная таким напором, ответила я.

– Ну и что? Мало ли какие у нее обстоятельства?

Не найдясь с ответом, просто пожала плечами. О чем тут спорить? Не представляю, что должно случиться с человеком, чтобы он просто-напросто отдал своего малыша в детский дом. Какими бы хорошими здесь не были воспитатели (ну-ну, особенно я, архитектор-недоучка), они всего чужие люди, детям элементарно не хватает тепла. Элементарного, человеческого тепла.

Еще немного посидев рядом с Олькой вернулась к себе. В принципе спать ночью разрешалось, вон только после всего случившегося сон совсем не шел. Как же все-таки несправедливо устроена жизнь. Вот вроде бы все у малышки налаживаться началось, в семью берут, а радости от этого нет никакой. Наоборот, душу выворачивает наизнанку так, словно на съедение зверю ее отдают. Еще и тетя Лена со своими нравоучения. Ну какая разница свой-чужой, если эти малыши уже давно прочно вошли в сердце…

Остаток ночи прошел спокойно. Единственно, неприятный осадок оставил приснившийся под утро сон. Казалось, что кто-то очень долго преследует меня в темноте. Я даже свет в группе раньше обычного включила, чтобы быстрей избавиться от послевкусия сна.

– Маш зайди ко мне на минутку.

Удивившись такому заявлению директора, она редко меня замечала, быстро оделась и прошла в ее кабинет. С начальством шутки плохи. Тем более с тем, кто явно встал ни с той ноги.

– Здравствуйте, что-то случилось?

– Нет. – Покачала головой директор, но глаза отвела. – Мы просто подумали и решили перевести тебя в дом малютки. Тебе к дому будет ближе, да и спокойней там.

– А, как же мои малыши? – Несколько обескураженно спросила я. Таких новостей точно не ожидалось.

– В том то и дело. – Скривила губы начальница. – Ты слишком близко воспринимаешь беды своих подопечных. Вон уже младшую группу своей семьей считаешь. А это не так.

– Я просто беспокоюсь о детях, вот и все. Вроде бы умение их любить было основным критерием при приеме на работу.

– Верно. – Едва заметно смутилась директор. – Вот только ты слишком уж рьяно взялась за дело. Притормози, а то может оказаться так, что ты окажешься не нужна. Поверь, я всеми руками за то, чтобы тебя оставить, но клиент настаивает на обратном. Так что побудь пока там. Вернешься сразу же, как все утрясётся. Обещаю.

Так вон оно что! Ничего он оперативный. Это как же нужно дергаться, чтобы за ночь поднять такой вопрос??? Не нравлюсь я значит? Ну ничего, ничего. Я уже придумала, каким образом на его остановить. Лишь бы только получилось.

Новый район города, шикарные улицы, парки, парковки, детские площадки. В основном здесь живут те, кому по карману практически все. Поэтому то я и удивилась, увидев именно этот адрес в личном деле Ольки. (Как я его смотрела, отдельный разговор). Тем не менее, это точно здесь. Десять раз проверяла.

– Что вам нужно? Кто вы? – Раздается из-за двери старческий голос.

– Голизины здесь проживают?

– Да. Кто вы?

– Я из детского дома. Мне нужно с вами поговорить.

В следующую минуту дверь резко распахивается и меня втягивают внутрь. Богато обставленная прихожая уже несколько испортилась, видимый в зале кусочек ковра также не очень свеж. Однако намного интереснее сама хозяйка. Высокая, неестественно худая старушка пытливо смотрит на меня, чтобы тут же буквально завалить вопросами.

– Вы от Ольки? Она жива? Здорова? Как ночью спит? Кушает хорошо?

Да-а. Куда я попала? Маниакальный блеск в глазах пожилой женщины вызывает здоровое опасение. Она кажется одержима Олькой, у нее даже фотографии малышки на каждом шагу имеются. Тем более странно, что девочка до сих пор живет в казенном доме. Сопоставив все факты, отвечаю, как можно более нейтрально, не вдаваясь в детали.

– Ой, что это я? Пойдемте чай пить.

– Да, нет, что вы. Я же ненадолго.

Честно пытаюсь возразить, но бабулька у невероятной прытью уже тащит меня на кухню. Это помещение тоже весьма хорошо обставлено. Вот только везде лежит ощущение запустения, смерти, как будто живущие здесь люди окончательно отчаялись.

– Вы Ольгина бабушка?

– Что? – Переспросила женщина и неожиданно звонко рассмеялась. Сейчас ей с трудом можно было дать больше 50. Улыбка преобразило лицо женщины, сделав его моложе лет на двадцать. – Нет. Я ее мама. – Успокоившись, ответила она.

– Мама??? – Изумленно уставившись на испещрённые морщинами руки, подняла на ее немного округлившиеся глаза. Олька описывала ее совсем другой. Хотя… Кого я слушаю, дети любят приукрашивать своих родителей. Тем более в детском доме.

– Не удивляйтесь так. – Грустно усмехнулась мне Голизина. – У меня редкое заболевание. Я очень быстро старею. Именно поэтому Олька сейчас живет там, хочу, чтобы она запомнила меня молодой и красивой.

– Жаль. – Поняв, что все надежды разом рухнули, нервно покачала головой. Со стороны наверное это смотрелось диковато, сидит себе девушка за столом, дергается. Вон как маму Олькину зацепило, аж побледнела вся.

– Ничего. – Тяжело вздохнула она. – Выдержим. Вы главное малышку мою берегите, а я как вылечусь, так сразу к вам.

– Об этом то и речь. Ольку удочерить хотят.

Пауза. Нервная продолжительная пауза, после которой хочется просто встать и уйти. Вот только женщина не дает мне этого сделать. Придвинув свой стул ближе ко мне, она начинает задавать вопросы. Много вопросов…

Глава 7. Старость!!!

Очнувшись от хлопнувшей где-то совсем рядом двери, я подняла голову и удивленно осмотрелась по сторонам. Кухня показалось смутно знакомой, но из-за гудения в голове соображала я медленно. Тем более при виде лежащей на столе записки мысли потекли совсем в другую сторону.

«Оставляю вам квартиру, деньги и карточки. Распоряжайтесь ими, как считаете нужным, документы лежат на столе в комнате…» – красивый женский почерк мне незнаком, но кажется я уже начинаю догадываться о том, кто это написал. «Если сможете, простите… Надеюсь когда-нибудь вам это удастся. Мне же пора спасать Ольку. Заранее спасибо вам за все, с уважением Дарья Голизина».

Ясно, что ничего не ясно. За что Олькина мама просит у меня прощения? Почему отдает деньги и квартиру? Странноватая особа она конечно. Я даже грешным делом подумала, что может не так уж плохо, что девочка живет в детском доме? Еще раз недоуменно посмотрев по сторонам, пошла на выход. Мне еще в институт нужно. Кто его знает, что там мама им сказала…

– Здравствуйте. – Поздоровавшись с неестественно замершим у доски преподавателем (опоздала таки), я попыталась было прошмыгнуть на свое место, но меня остановили.

– Простите, а вы куда?

– Как куда? На учебу. – Недоуменно посмотрев по сторонам и убедившись, что не перепутала аудиторию ответила я.

– Вы здесь учитесь?

– Да. Дмитрий Федорович, вы что меня не узнали?

Наверное, мое лицо было более чем выразительным, потому что захохотали даже с задних рядов. Причем учитель даже не стал их успокаивать тоже едва сдерживая рвущийся наружу смех. Меня это обидело настолько, что слезы потекли из глаз сами собой. Заметив это, преподаватель приобнял меня за плечи и проговорил.

– Шутка, конечно, хорошая, но думаю учиться у нас вам несколько поздновато.

– В смысле???

– В прямом, бабушка вы бы шли своей дорогой, у нас лекция давным-давно уже должна была начаться.

– Бабушка???

Округлившимися глазами посмотрев на учителя, от злости сжала кулаки. Найду кто подговорил его так меня разыграть, убью. Какая бабушка? Вот только прежде, чем я начала возмущаться, мы успели дойти до зеркала в туалете (незаметно он как-то вывел меня из аудитории). В следующее мгновение мне уже было ни до кого и не до чего, вместо меня отражение показывало старушку.

– А-а-а!!! – С ужасом начав ощупывать свое лицо не заметила, как учитель вышел. Что со мной стало? Неужели эта болезнь заразна??? – А-а-а.

– Простите, но вам лучше всего пойди домой.

Заглянувший в туалет охранник застал меня ревущей на полу. Скрючившись в комочек, я плакала так, словно хотела выплакать себе глаза. Однако стоило ему склониться, чтобы помочь, как меня резко отшатнуло в сторону. Не хватало еще, чтобы он заразился.

– Если можно вызовите мне, пожалуйста, такси.

Не узнав собственный голос, хрипло рассмеялась, затем с трудом поднялась на ноги. Слабость, трясущиеся ноги и руки, дергающаяся в сторону голова, головокружение – я ощутила старость в полной мере. Вот только так не бывает. Даже если предположить, что болезнь заразна, для нее все равно нужно время. Я же уже сейчас выгляжу словно постарела лет этак на двадцать.

– Пойдемте, провожу. – Наученный моей реакцией, а может и просто не стремясь сильно уж помогать сумасшедшей старушке, охранник шел несколько позади меня, не пытаясь подать руку или придержать на ступеньках. Молодец. Соображает.

Не особо вслушиваясь в разговор охранника и таксиста, забилась в самый угол сиденья и еще раз внимательно себя ощупала. Ничего не изменилось. Кожа все еще была дряблой и сморщенной. Ох, таракашки. Куда же я опять влипла? Ощущение невозможности происходящего сводило с ума. Причем, с каждой минутой все больше. Когда же в кармане обнаружился паспорт с моей нынешней фотографией, у меня и вовсе задрожали руки. Заранее боясь того, что услышу, аккуратно спросила водителя.

– Простите, не подскажите, какой сейчас год?

– 2018 с утра был. – Удивленно пожал плечами мужчина. – 20 марта.

Несколько часов. Я постарела всего за несколько часов!!! Кошмар. Как такое вообще может быть??? Что теперь делать? Ой. Получив от самой себя мысленную пощечину, мгновенно успокоилась. Ну и чего я волнуюсь? Скорей всего это мне снится. Почему? Да просто потому, что в реальности такое произойти не может. Отключилась, наверное, у Олькиной матери в квартире, вот и снится всякая чушь. А значит, поспокойнее, поспокойнее. Никаких слез и истерик. А то итак уже таксист косится.

– Здравствуйте, а вы к кому? – Что-то уж очень реалистичный сон. Вон даже наши местные бабушки интересуются куда я иду.

– Здравствуйте, я к Марусе с пятого этажа. Слышала к ней бабушка приехала, подруга моя школьная.

– А-а-а. – Глубокомысленно протянули старушки, открывая мне путь к квартире.

Никогда раньше не замечала, что третий этаж так высоко. Молодые об этом не задумываются. Теперь же, пока дошла вымоталась вся. Наверное, именно поэтому встречающей меня на лестничной клетке бабе Дусе не удивилась. Мало ли куда она могла пойти.

– Давай быстрей, не нужно, чтобы нас вместе видели. – Подставляя мне свое хрупкое плечо, резко приказала бабушка.

– Почему?

– Опасно.

Сейчас баба Дуся не выглядела сумасшедшей или взбалмошной. Обычная такая бабулька, в меру заботливая, в меру требовательная. Одно то, что она сразу меня узнала много о чем говорит. Хотя… Чему я удивляюсь? Это же сон.

– Сколько времени прошло? – Доперев меня до табуретки, спросила бабушка, одновременно внимательно осматривая мое безвольное тело.

– Какой странный сон… – Вместо ответа проговорила я, оглядывая необычно чистые окна.

– Какой нафиг сон??? – Рыкнула на меня бабка. – Не будешь меня слушаться, навсегда старухой останешься. Скоро родных узнавать перестанешь!

– ???

– Да-да. Есть на Земле магия, волшебство и все такое прочее, но давай об этом после. Сейчас главное вернуть тебе нормальный облик. – Пояснила бабушка, заметив мою отвалившуюся до пола челюсть. После чего еще раз спросила. – Времени сколько прошло, после того, как ты стареть начала?

– Не знаю. Часов пять или шесть. Я спала. Проснулась уже такая.

– Плохо. – Покачала головой баба Дуся. – Ладно. Тогда слушай очень внимательно. Сейчас я отмотаю время назад, после чего ты окажешься в том же месте, где была до этого. Твоя задача не дать твоему собеседнику прикоснуться к часам.

– Что значит отмотаешь время?

Не договорив, я резко замолчала просто потому что разговаривать в вихре невозможно. Мимо пролетали лица, меня куда-то несло вплоть до того момента, когда мы начали разговор с мамой Ольки. Вот она задает вопросы, наливает мне чай, касается часов и все начинается сначала. Слабость, головная боль, институт, таксист, баба Дуся. Чувствую себя марионеткой, ведь ничего не меняется, я даже думаю тоже самое. Единственное, в этот раз бабушка стоит на другом месте.

Новая попытка вернуться в прошлое. Неудача. Еще одна. Пространство вокруг превращается в кисель. Я снова куда-то иду, что-то говорю, совершенно не в силах хоть что-то изменить. Правда в этот раз успеваю заметить, как баба Дуся касается рукой часов. Движение почти незаметно, но я отчего-то точно знаю, она крутит стрелки. Удачной становится седьмая попытка. Уже предугадывая движения Дарьи Голизиной, успеваю перехватить руку с часами.

– Не делайте этого. – Мой голос холоден и звонок. Кажется, что сейчас я способна на все.

– Как??? – Завороженно рассматривая меня, женщина даже не пытается сопротивляться. Она изумлена до неприличия.

– Помогли. – Спокойно говорю я, мысленно благодаря бабушку. Прошло уже несколько минут, но никаких признаков старения нет.

– Спаси Ольку. – Тихо говорит Дарья Голизина, после чего мягко оседает на моих руках.

Мертвая. Нервно дернувшись, роняю окончательно постаревшую женщину на пол, после чего трясущимися руками набираю бабушкин номер. Она явно лучше меня разбирается в происходящем вокруг.

Глава 8. Прятки

Глава 12. Гость

Глава 14. Часы

– Нет, ну большая сила может быть семейной чертой, внешность тоже, как, впрочем и невероятная дурость, но приключения то на свою пятую точку вы почему постоянно находите??? – Сквозь дрему пробивался в голову чей-то возмущенный голос. – Да ладно бы простые, так нет же, вам сразу врагов всего человечества подавай!!! Ни минуты покоя!!!

– Она не специально. – Это бабушка сейчас проблеяла? Ох, ничего себе! Не думала, что она кого-нибудь боится.

– Еще бы она специально это делала!!! – Все тот же возмущенный голос. – Подумать только неоткрытая ведьма с силой действующего вулкана!!! Почему она еще не обучена???

– Ну… – В голосе бабы Дуси опять звучит смущение. – Мы не успели.

– В смысле не успели? Ты же уже третью неделю у нее живешь!

– Да, но… Я что с порога должна была огорошить ее новостью, что она теперь ведьма???

– Конечно, что в этом такого. – Ну да, ничего особенного. Как же.

– Здесь не понимают подобных откровений.

– Подрались? – В голосе мужчины явственно звенят смешинки.

– Да.

Некоторое время вокруг стоит тишина, отчего меня вновь клонит в сон. Правда именно в этот момент чувствую, как из кармана вылезает муравей. Едва слышный шепоток и вокруг начинает что-то происходить. Блин, ну почему все молчат? Мне же тоже интересно. Зараза. С трудом справившись со слабостью, приоткрываю один глаз. Боком ко мне стоит незнакомец. В его руках часы, похожие на те, что мне отдала Олька. Теперь я вспоминаю, где видела подобное. Кажется, нечто похожее было и у ее матери, и у моей бабушки. Мужчина высок, массивен в плечах, темноволос. В последнем не уверена, у него довольно короткая прическа.

– Проснулась? – Не поворачиваясь спрашивает он. – Тогда вставай, так и быть дам тебе первый урок.

– ???

– Не медли, времени почти не осталось.

Резкий поворот всем корпусом и меня буквально подбрасывают вверх. Ловят, ставят на ноги, подталкивают к бабушке, но я уже не в силах оторвать глаз от его лица. Он само совершенство. Правильные черты лица, высокий лоб, красивые чувственные губы, тонкие брови, длинные ресницы и серо-голубые глаза, в которых так и хочется утонуть. Никогда не видела таких мужчин.

– Маша. – Протягивая руку, как завороженная смотрю в его глаза.

– Серафим, но это к делу не относится. Так что начинаем.

– Что делать?

– Иди к бабушке, подскажет.

Дождешься от нее, как же. Возмущенная таким невниманием, повернулась к присутствующим спиной и уже хотела уйти, как вновь оказалась рядом с Серафимом. Та же самая ситуация, только в этот раз я не могу ничего изменить, кроме последнего шага. Куда идти? Сомнений нет, конечно же в детский дом, у меня дети без присмотра. Ситуация повторяется снова, но теперь я даже не пытаюсь что-то делать, просто наслаждаюсь моментом. Когда еще придется быть так близко рядом с Серафимом?

– Баран упертый!!! – На пятый раз мужчина не выдерживает. – Просто подойди к бабушке, она все тебе покажет. Быстро!!!

Ого. А он еще и орать умеет. Так сексуально. Ух. Я кажется влюбилась. Без памяти. Такой мужчина!!! Однако к бабушке все же подхожу и даже увлекаюсь тем, что происходит дальше.

– Часы в левую руку, плеть в правую, раскручиваем.

Когда мне в ладонь легла рукоять плети, я ее уронила. Не специально, от неожиданности. Предупреждать же надо! Не каждый же день тебе в руку всовывают подозрительно сверкающий серебристый предмет. Еще и пятна на рукоятке какие-то уж очень подозрительные. Так что да, я ее уронила. Потом еще раз. Случайно. Честное слово!!! Не поверили. Прикрепили плеть к ладони клейкими выделениями муравья. Как это происходило даже вспоминать не хочу. Оказывается, их можно добыть, только если скрутить его в трубочку. Изверги. С раскруткой плети над головой тоже ничего не вышло, она опуталась вокруг шеи Серафима и загорелась.

– Освободите меня. – Прохрипел мужчина, после чего свалился прямо на меня.

Как бабушка умудряется распутать плеть, не вижу. Мужская спина закрывает весь обзор. Это бесит и я легонько пинаю его по ноге. Не то, чтобы хотела этим добиться какого-то успеха. Так, злость выместила. Надо же было ему очнуться в этот самый момент.

– Убью!!! – Вцепившись в мое горло своими огромными лапищами, Серафим наверное убил бы меня, если б не баба Дуся.

– Время.

Всего одно слово, а как много оно значит. Мужчине хватило доли секунды чтобы успокоиться, встать и поставить меня на ноги. Нервно посмотрев на загорающийся на небе рассвет, он отошел подальше и погрозил мне пальцем.

– Только попробуй сейчас что-нибудь испортить.

Плеть, раскрутка (кривоватая правда, но бабушка скрипя зубами кивнула, значит все в порядке) и слова, которые нужно повторять вслед за остальными.

– Аз, буки, веди…

Прикоснувшись вслед за бабой Дусей к стрелкам своих часов, я медленно опускаю руку. Процесс запушен, его уже не остановить, сейчас часы напоминают вентилятор, стрелки крутятся по циферблату с невероятной скоростью. Спящих прямо на земле мальчишек вихрь закручивает в водоворот, в конце концов возвращая нормальную внешность без укусов и отправляя обратно в спальню. Затем приходит очередь каннибалов. Для них есть собственная дорога, ведущая куда-то далеко за пределы Земли. По крайней мере, я о таком месте, где бы водились муравьи размером с палец, еще не слышала, а именно они прибежали за нарушителями порядка. И вот, наконец, дверь. Вихрь опутывает ее цепями, после чего бабушка взваливает ее на себя и жестом приказав следовать за ней, идет в сторону дома. Утро. Стрелки часов остановились.

– Мне нужно на работу. – Не очень смело возражаю я, смущенно смотря на раскрасневшуюся старушку.

– Нет. Не нужно. – Словно отрезает она, после чего резко поворачивается и впихивает дверь мне в руки. – На вот лучше, понеси.

Некоторое время мы идем в молчании. Редкие прохожие стараются обходить нас стороной. Судя по подслушанным разговорам, опутанную цепями дверь они не видят, а вот мои широко расставленные руки да. Вариантов, что я делаю масса, но большинство из них неприятны. Добрый у нас народ в общем.

– Кто он такой? – Наконец я решаюсь задать вопрос. Вот только бабушка от него явно не в духе.

– Даже не думай!!!

– Чего? – С дверью в руках сделать недоуменное лицо проще простого, она открывает взору далеко не все.

– Не влюбляйся.

– Фи! Еще чего!!! – Возмущенно вздернув подбородок, несколько минут опять иду молча, но потом все равно не выдерживаю. – А что он женат?

– Только не это!!! – Вымученно говорит бабушка закатывая глаза. Перспектива моих отношений с Серафимом ее явно не прельщает. Понять бы еще почему.

– Что?

– Он наш начальник, верховный маг хранителей времени. Не женат и не собирается. Ходят разговоры, что он в принципе не способен любить. Ненавидит льстецов, силен, умен, с женщинами груб, суров до жестокости, владеет несколькими пространственными тюрьмами, где содержатся особо жестокие преступники, в экстренных ситуациях может прийти в любой мир, но живет только в своем, Первом. Вот и все в принципе. Связываться с ним не советую, исправлять тоже, когда разочаруешься будет очень больно, да и бесполезно это.

– Ничего себе. – Восхищенно проговорила я. А парень то не такой уж и простой. Но зато какой типаж!!! Гад с большой буквы. Такие только мне и нравятся! – Откуда столько подробностей?

– Думаешь ты первая, кто решил его исправить? – Горько усмехнулась бабушка. – Да за ним вот уже триста лет гоняются все хранительницы семи миров!!!

– Триста лет??? – Видимо было в моем взгляде нечто такое, отчего даже баба Дуся улыбнулась.

– Да. Маги живут долго, очень долго. Ну если их раньше не прибьют, конечно.

Нет, ну как с ней разговаривать? От последней фразы я споткнулась и благополучно погребла себя под дверью. А тут еще и цепь в одном месте порвалась…

Глава 15. Рвущиеся цепи

– Ой.

Первый удар с той стороны двери вызвал лишь недоумение. Как вообще такое может быть? Это же просто дверь. Второй причинил боль, меня с силой вдавило в землю, после третьего я забилась в истерике. Теперь дверь постоянно вздрагивала от ударов, после которых цепь растягивалась все больше. Это было не просто страшно, ужасно. Создавалось впечатление, сейчас меня в буквальном смысле этого слова зажало между молотом и наковальней. Еще и бабушка сверху командует зловещим шепотом.

– Держи дверь. Не отпускай.

– Не получается! Она движется. – Не знаю почему, но в подобные моменты спорить с бабой Дусей совершенно не хотелось. Мне вообще ничего не хотелось, кроме как свалить отсюда подальше.

– Где твои часы? – Бабушкин голос дрожит, отчего становится еще страшнее. Обычно, когда она так волнуется случается нечто очень страшное. Это я уже успела понять.

– На руке.

– Давай!

Это уже не призыв к действию, приказ, поэтому то и сомнений в необходимости подчиниться не возникает. Коснувшись пальцем края циферблата, запускаю ход стрелок в обратную сторону. «Аз…» – цепи рвутся окончательно, «буки…» – дверь с громким треском распадается на куски, «веди…» – среди замерших людей остаемся только мы. Я с бабушкой и несколько высоких, покрытых густой черной шерстью мужчин, что прошли через дверь. Мне хватает доли секунды, чтобы понять, это те самые каннибалы. Вот только сейчас они уже не слишком то и походят на людей. А потом все, кроме прохожих приходят в движение и времени на раздумья не остается.

– Уйди с дороги, старуха!

Рыкнул на бабушка самый высокий из них, но она лишь упрямо покачала головой. Оскалившись мужчина очень быстро оказался рядом с ней. На фоне моей миниатюрной бабушки его тело выглядело настоящей громадиной, но ее это нисколько не пугало. По крайней мере, вид у бабы Дуси был абсолютно нормальный, даже прическа не растрепалась.

– Ну и куда ты пойдешь? – Почти нежно усмехнулась она. – Время уже заморожено.

– Успели таки. – Несколько нервно проговорил мужчина. – Ну и на что ты надеешься? Застрянете ведь вместе с нами. Сюда даже твой любимый начальник прийти не сможет.

Любимый начальник??? Изумленно посмотрев на бабушку дождалась лишь нервного пожатия плеч. Сейчас эту тему со мной явно никто не собирался обсуждать. Ну и ладно, потом спрошу. Хотя кажется кое-кто все-таки решил просветить меня на эту тему.

– Что? – Проследив за моей мимикой спросил каннибал, хотя может быть он вообще к другому биологическому виду относится, я сейчас уже ни в чем не уверена. – Она тебя даже не просветила?

– Замолчи! – Рыкнула на него баба Дуся, покрепче сжимая в руке плеть. – Запечатаю!

– Ну-ну. Попробуй. – Неожиданно смело усмехнулся мужчина. – Надеюсь ты знаешь, что значит полное пробуждение силы у твоего преемника?

– Что??? Когда???

И почему это все взгляды сомкнулись на мне? Я ничего не знаю!!! И не надо ТАК на меня смотреть!!! И бледнеть не надо!!! Поймав вопросительный взгляд бабушки пожимаю плечами, на что она грустно улыбается, одними глазами требуя полного подчинения. При этом, скользит в ее взгляде такая дикая тоска, что мне невольно становится страшно. А в следующий момент каннибалы приходят в движение. Рывок, старший пытается оказаться рядом с бабушкой и пытается закрыть ей рот. Однако это явно бесполезно, бабулька успевает уйти в сторону, одновременно отдавая мне команду.

– Активируй часы. Вот так.

Улепетывая сразу от двух мужчин, краем глаза вижу, баба Дуся не просто касается стрелок часов, она прижимает минутную указательным пальцем. Секундой позже ее противника сносит в сторону снежным вихрем. Пробую повторить. Вот только беда, указательным не дотягиваюсь, использую большой. Ничего страшного от этого же не случится? Ну-у. Для меня да. Ничего не случилось. А вот моих противников расплющило по асфальту резко увеличившимися в размерах часами.

– Ну. – Оказавшись рядом, бабушка внимательно осматривает выросшие до размеров приличной башни часы. – Можно и так.

В ее голосе звучит смех. Вот только это еще не все. Осталось еще четверо каннибалов, которые до этого времени вообще не вмешивались в происходящее, облизываясь на замерших людей. Сейчас же мужчины разом повернулись в нашу сторону.

– Даже не думай! – Выпуская когти проговорил один из них, не сводя глаз с бабушки. – Тебе не удастся научить ее печатать. Никто не способен обуздать свою силу так быстро.

– А зачем ее обуздывать? – Усмехается в ответ бабушка, после чего командует: – Маруся, плеть!!!

Плеть, так плеть. Вытащив из кармана (на самом деле она совсем небольшая) плеть, послушно начинаю раскручивать ее на головой. Сначала ничего особенного не происходит, так ветерок начинается, а потом баба Дуся вдруг резко произносит:

– Глаголь, добро!

Ого и это все я???? Словно со стороны наблюдая за тем, как ускоряется мое тело, не нахожу времени на удивление. Не сейчас. Может быть потом. Когда-нибудь. Удар плетью по запястью мужчины так, чтобы он вжал когти внутрь, поворот, снова удар, еще разок. Прошло всего несколько секунд, а наши противники уже лежат на асфальте в полном составе. Я замедляюсь, улыбаюсь бабушке и падаю рядом с одним из них.

Что-то очень теплое медленно растекается вокруг меня. Кровь? Откуда? Удивительно, но боли нет. Поэтому-то и разливающейся вокруг жидкости я искренне удивляюсь, как и болезненному выражению лица бабушки. Она что,

плачет?

– Прости. – Опускаясь рядом со мной говорит старушка, вытирая слезы уголком платка.

– Эй, ты чего? – Изумленно приподнимаю брови я. – Это же так, царапина. Я даже боли не чувствую. Вот смотри.

Попытавшись подняться вскрикиваю от неожиданности. Крови слишком много для обычной царапины, да и шатает меня знатно. Едва на устоять на ногах получается. А это что? Изумленно посмотрев на растекшиеся по тротуару кишки, поднимаю вопросительный взгляд на бабушку. Так не бывает. Боли то нет!!!

– Они вспороли тебе живот. – Не поднимая глаз отвечает мне старушка, тут же начав припечатывать «успокоенных» мужчин небольшой печатью на своем перстне. – Из-за скорости ты не почувствовала этого сразу.

– Но почему тогда нет боли? Я же должна сейчас, как минимум, кататься по асфальту.

– Ты эволюционируешь.

Проник в сознание чужой голос, после чего все вокруг пришло в движение и нас оглушили звуки города. Вот только из-за нависшего над нами купола, они тут же стали приглушенными. Словно не замечая нас, люди спешили по своим делам, рефлекторно обходя развалившиеся вокруг туши каннибалов. Последних между прочим с каждым мигом становилось все меньше. Это бабушка с появившимися из ниоткуда старушками вновь закидывала их в дверь, зачем-то оставляя тех, кто подавал признаки жизни.

– А с этой что? – Кивнула на меня одна из бабулек.

– Убрать. – Не дрогнув проговорил Серафим. Вот он чужой голос. И как я сразу его не узнала? Сволочь. Даже бровью не повел.

– Но…

– Никаких, но. Она уже не человек. А значит опасна.

Ко мне приблизились несколько бабушек. Отводя глаза одна из них вытащила плеть из разом ослабевших пальцев. Меня изумляло равнодушное молчание бабы Дуси. Неужели она промолчит! Но нет, расставив оставшихся в живых каннибалов мыть асфальт, бабулька повернулась к нам.

– Не сметь.

Раскрученная плеть над головой, палец на циферблате часов, горящие праведным гневом глаза. Блин, даже я ей немного залюбовалась, что уж говорить про остальных.

Глава 16. Старые тайны, новые проблемы

– Дуся, не дури. – Вытянув руки в предупреждающем жесте, проговорил Серафим.

– Отойдите от МОЕЙ внучки!

Ох, как я не люблю, когда она говорит таким тоном. Однако, сейчас ею можно только гордиться. Маленькая, хрупкая и казалось бы такая беспомощная, бабушка парой слов заставляет остальных старушек отступить. Хотя в наличии у них силы я не сомневаюсь, большинство уже держат часы наизготовку.

– Подойди. – Это уже мне. Вот только родственница видимо забыла, что я сейчас не совсем целая. Кишки все так же украшают собой асфальт.

– Не могу.

– Можешь. Подойди. – Почти зло проговаривает бабушка и я решаюсь сделать шаг у ее сторону.

В следующее мгновение слышится щелчок, после которого мое тело начинает ускоренный восстановительный процесс. Это безумно больно, поэтому момент, когда рядом появляется Серафим проскальзывает мимо моего сознания. А вот пронзивший мое сердце серебряный нож чувствую очень хорошо. Каждый миллиметр его лезвия, входящий все глубже с каждым ударом сердца. Я все чувствую так остро, так подробно, что уже сама молю о смерти. Отвлекает искреннее изумление мага.

– Не может быть!

Проследив за взглядом мужчины, я не менее красноречиво приоткрываю рот. Ничего себе!!! Толчками покидающее мое тело кровь, тут же поворачивается и возвращается обратно в рану. А вот кинжал, наоборот, медленно выталкивается бьющимся с невероятной скоростью сердцем. Все это очень болезненно, поэтому-то я и не обращаю внимания на собравшихся. Как оказалось, зря. Медленно, так словно на нем висит непосильный груз, ко мне пробирается один из каннибалов.

– Окажи честь. Отведай меня первым, госпожа. – Склонившись передо мной в глубоком поклоне, поросший черной шерстью мужчина протягивает мне кинжал, после чего подставляет шею для удара.

– Уберите их отсюда!!! – Наконец-то очухивается Серафим.

– Не двигаться. – Усмехаясь говорит стоящий рядом со мной. – Выбор еще не сделан. Вы не имеете права вмешиваться. Хау!

Судя по вздрогнувшим старушкам и посеревшему Серафиму, это правда. А это значит, что сейчас мне предстоит сделать какой-то выбор. Но что ждут от меня все эти люди?

– Ба? – Повернувшись к единственному спокойному человеку вопросительно изгибаю бровь.

– Это твой выбор. Слушай свое сердце. Ты же не хочешь есть?

До того, как она спросила не хотела, а сейчас… Замерев, прислушиваюсь к ощущениям. Только что восстановленный желудок ворчит и пытается покусать позвоночник. При этом, склоненная шея каннибала кажется такой привлекательной, что я невольно сглатываю слюну. Мм-м. Как вкусно пахнет… Вот только стоит мне перевести взгляд на бабушку, наваждение спадает и кинжал выпадает из моих ослабевших пальцев.

– Ты не сможешь сдерживать ее вечно!!! – Нахмурившийся Серафим пытается преградить нам дорогу, но купол с мелодичным звоном пропускает нас в реальность. Мужчине же ПОКА нет места в нашем мире.

– Кто его знает нужно ли сдерживать. – Ворчливо говорит бабушка, после чего подхватив меня под руку ведет к дому.

Ванная, душ, еще раз ванная. С энтузиазмом фанатика я пытаюсь смыть с себя всю грязь. В действительности ее уже давно нет, но это не мешает мне раз за разом намыливаться. От ран остались только два неровных шрама, которые выглядят так, словно я получила их в далеком детстве. Однако эти места моются особенно тщательно. Только так получается хоть немного успокоиться. И вот в тот самый момент, когда мне удается привести дыхание в норму раздается стук в дверь.

– Что надо???

– Марусь, прекрати. Ты уже достаточно чистая!

– Отстань.

Вновь начав нервно намыливать плечи, невольно себя царапаю. Тоненькая струйка крови словно прорывает внутренний барьер. Опустившись в воду я плачу. Почему это все происходит со мной? За что? Не хочу!!! Проскользнувшая в ванную комнату (и как только она дверь открыла???) бабушка присаживается рядом и ласково гладит меня по голове.

– Поплачь, солнышко, поплачь. Я тоже сначала плакала.

– А потом что? Мне начнет все это нравится? – Зло проговариваю сквозь слезы.

– Может быть и нет. Но определенные преимущества в своих умениях ты находить сможешь.

– А если отказаться от них или передать кому-нибудь более подходящему?

– Невозможно. Это передается по наследству.

– Но почему я? У тебя целая куча родственников!

– Твой отец… – Смущенная бабушка – это нечто жаль фотоаппарата рядом нет, обязательно бы засняла этот момент. – Родной сын Серафима.

– ???

Что сказать? Попытка придушить бабу Дусю не удалась, топиться в ванной комнате она тоже не хотела, как впрочем и сопротивляться. Так что вскоре драться с ней мне абсолютно перехотелось. Нет, ну какая сволочь! Сразу то нельзя было сказать, что этот красавчик мой дедушка! «Ты его не исправишь! Это бесполезно…» Тьфу. Сказать даже больше нечего.

– Серафим знает?

– Нет. Все думают я родила сына от человека, да и со сроками там не совпадает. Лет этак на двадцать.

– ????

– Говорю же ты найдешь определенные плюсы в своих силах. – Слегка потирая шею говорит бабушка, после чего чуть ли ни силком загоняет меня на кухню.

В отличие от прошлого раза, сегодня нас ждет самый настоящий пир. Пирожки, пицца, торт, борщ, гуляш. Да в меня столько при всем желании не влезет!!!

– А еще что-нибудь осталось? – Жалобно выдаю я спустя полчаса. Такие изменения аппетита пугают. Влезло все. Еще и куча места в животе осталось.

– Курочка в духовке, но это на потом. Сейчас тебе лучше всего поспать.

Глаза и правда немного слипаются, но покорно пойти в спальню все-таки не хочется. Поэтому упрямо выставив вперед подбородок задумчиво вглядываюсь в глаза бабушки. Если не считать моих пепельных волос – я ее помолодевшая копия. Разве что таких шрамов у нее нет. Кстати о них.

– Чем они меня заразили? Почему Серафим сказал про эволюцию.

– Может все-таки поспишь немного? – Слишком участливо для нее спросила бабушка, отводя глаза в сторону.

– Конечно. Вот сейчас дождусь от тебя ответа и посплю. Итак?

– Ты уже не человек. Оборотень. Из тех, что предпочитают человеческое мясо. Но в этом нет ничего страшного. Пока ты не попробуешь живой крови, сдерживать порывы будет несложно. А вот регенерация усилится в разы, как впрочем, и внутренние силы…

– Зачем? – Устало откинувшись на стену, я перебиваю ее пламенную речь.

– Ты о чем?

– Зачем ты все это подстроила?

– Ты очень сильна, но не обучена. Поэтому тебе вряд ли хватит сил, когда меня не станет, а вопреки всеобщему мнению, ты мне дорога. – Нисколько не смутилась баба Дуся.

– Оборотень, значит… – Задумчиво проговорила я, смакуя слово на вкус. – Что ж, мне и правда следует немного поспать. Добрых сновидений.

Перевернутая с ног на голову комната после всего произошедшего не вызвала у меня никаких эмоций. Бабушка предупредила, что искала здесь мой старый телефон. Приберется потом поди. А вот моральное состояние старшеклассников беспокоило. Поэтому то я и позвонила в детский дом. Удивительно, но никто ничего не помнил, только Олька сказала, что несколько дней назад к ней приходила бабушка, которая и отдала ей часы для меня. Причем девочка уверяла, что дала их мне не вчера, а еще неделю назад. Малышка даже заплакала от моих неумелых вопросов, пришлось убеждать ее, что я и не собиралась упрекать ее в чем-то. Усмехнувшись продуманности мельчайших подробностей, положила трубку и прикрыла глаза. Надо отдохнуть…

Глава 17. Полутьма

Как же жарко! Откинув в сторону одеяло, я встала и покачиваясь побрела к умывальнику. Немного освежившись, заглянула в комнату к малышам. Все тихо. Это хорошо, есть время прийти в себя, а то что-то в глазах темнеет и жарко так, что я почти задыхаюсь. Подойдя к окну в коридоре, устало опустилась на подоконник. Наверное, простыла. Из легких жар поднялся выше, к горлу. Его словно сжигает огнем, но на ощупь кожа совершенно нормальная, едва теплая. Ничего не понимаю, у меня жар или не жар?

– Твой выбор госпожа. – Неожиданно откуда-то снизу раздается знакомый шепот. Оборотень, чтоб его…

– Отстань. – Говорю достаточно тихо, но уверена, меня слышат. Шепот стихает.

Спать я больше не ложилась, но и желание тут же позвонить бабушке отложила на потом, еще успею. Пусть поспит, итак уже несколько дней внимательно следит за моим состоянием. С жаром решила бороться привычным способом, с помощью таблеток. Помогло, но ненадолго. А тут еще и Ольке кошмар приснился, успокаивать пришлось до утра. В конце концов, девочка окончательно проснулась и мы пошли пить чай.

– Что тебе снится? – Не выдержала я напряженного молчания, тем более что психолог советовал узнать причину регулярных кошмаров. Будто бы так будет проще успокаивать.

– Волк. – Спокойно проговорила девочка, жадно запихивая в рот очередную конфеты.

– Волк? – Удивленная таким простым ответом спросила я. – Ты его боишься?

– Нет. – Вспомнив что-то явно очень приятное, малышка улыбнулась. – Я его ищу. Все время ищу!!!

Заметив, как Олька начинает злиться меняю тему. Это странно, но при упоминании волка в груди возникает чувство щемящей тоски. Такое впечатление, что я знаю того зверя, который постоянно преследует девочку. Но это же невозможно! Или все-таки да? Почему бабушка так мало рассказывает? Где найти другой источник знаний по этой теме? Замерев от внезапно возникшей мысли, киваю вошедшей в комнату Кире и набираю знакомый с детства номер.

– Алло. – Мама слегка злится, скорей всего я отвлекла ее от работы. – Маш, что случилось?

– Баба Дуся. Вы уже нашли ей дом?

– Нет. Понимаешь, солнышко, тут все время какие-то дела возникают. А еще мы никак не можем подыскать подходящее для нее место. – Даже сквозь телефон почувствовав мамино смущение, слегка усмехаюсь.

– Когда ты узнала?

– Во время беременности. Когда вокруг тебя сами собой начинают летать предметы и замирает время волей-неволей начинаешь задавать вопросы. – Тяжело вздохнув, мама тихо добавила. – Сначала я злилась. До безумия, до истерик, даже хотела порвать с твоим отцом. А потом поняла, что без него выдержать такое невозможно.

– Он поэтому так не хотел, чтобы я уезжала?

– Да. Это может быть опасно. Для всех нас.

– ???

– Силой владеют самые разные существа, а ты слишком сильна, чтобы пропустить такое шоу. Недаром тобой заинтересовалась сама баба Дуся. Ее даже твой отец опасается, что уж говорить про всех остальных.

– Что будет, если меня поцарапает оборотень?

– Что они сделали??? Убью!!!

Ой, кажется я разбудила зверя. Потому что моя мама никогда не повышает голос и никогда не обещает убить. Это самый спокойный человек на свете. Вот только даже у самых спокойных есть своя точка кипения. Чувствую, мама ее достигла.

– Мам, мам, – решив, что появление родителей сейчас просто не переживу быстро проговорила я. – Это все теория. Мне просто интересно, а бабушка не очень разговорчива.

– Точно? – Не предвещающий ничего хорошего в случае обнаружения лжи, спрашивает мама.

– Конечно.

– Оборотни бывают трех видов. Двое охотятся только на животных, а еще один на людей. Если тебя тронут первые два, ничего страшного, промоешь рану и все. А вот если тебя тронет каннибал, тогда лучшее, что ты сможешь сделать – умереть.

– И что без этого никак? – Старательно пряча испуг спросила я.

– Есть один способ, но Виктор всегда говорил, что такое лечение доступно только единицам.

– Все так страшно? – Для убедительности даже хохотнула.

– Раненный должен закрыться в комнате с закрытыми шторами, там, где его никто не найдет, после чего 20 раз отмотать время назад ровно к тому моменту, когда он был поцарапан. Причем, чем больше временное расстояние, тем сложнее вернуться назад. Да и по мозгу это очень сильно бьет. Многие сходят с ума раньше, чем на половине пути.

– Ого. – Восхищенно присвистнула я. – Ничего себе, как сложно. – После чего, подумала и добавила. – Люблю тебя, мам.

– Маруся!!!

От ее крика можно было б оглохнуть, если бы это не случилось мгновением раньше. Я оглохла всего на мгновение, но этого хватило, чтобы испугаться. Не знаю, на что рассчитывала бабушка, однако мне явно хуже, чем мы с ней предполагали. Возвратившись, слух усилился настолько, что теперь я слышала все разговоры в детском доме. Весело наверное, если б не было так грустно. Ведь кроме высказанных слов мне слышались и запахи людей, вкусные запахи…

– Ты уверена? – Изумленно приподняв брови почти к волосам, проговорила директор. Я же тем временем облизывалась на ее ухо, поэтому ответила не сразу, только после мысленной затрещины.

– Да. Практика начнется уже через пару дней. И туда, и туда элементарно не успею. Да и сложно мне что-то в последнее время с детьми, парней это постоянно отпугивает. – Состроив просящее выражение лица, взываю к личному. Надеюсь, хоть это ее тронет. Ага, кажется, угадала. Директор улыбнулась.

– Хорошо. Только давай за расчетом ты подойдешь на той неделе, когда все будут получать зарплату.

– Договорились.

Чувствуя, что еще чуть-чуть и сорвусь, из кабинета директора почти выбегаю. Место я себе уже придумала, но не думаю, что успею. Поэтому на всякий случай звоню бабушке. Гудки кажутся невероятно долгими, почти бесконечными, но в конце концов я слышу бабушкин голос.

– Что?

– Все хуже, чем мы думали. Мне плохо.

– Где ты? – Бабушка явно нервничает, но как всегда соображает быстрее, чем я.

– Не знаю. Вокруг темно.

На улице и правда довольно пасмурно, но я говорю не об этом. Зрение стало подводить меня еще на выходе из детского дома. Теперь вокруг все словно в сумерках. А еще… Я вижу людей несколько иначе. Словно рентгеном просвечиваю всех вокруг. Кое-кто кажется подозрительным и моя рука невольно тянется к плети. Но нет, подойдя ближе вижу, это обычный человек, не каннибал.

– Уходи от людей. Быстро. – Опять приказ, но я не в обиде. Сама все понимаю, не маленькая. Тем более, напоследок бабушка добавляет. – Держись, я тебя обязательно найду.

Найдешь. Кто бы сомневался. Горько усмехнувшись вхожу в разрушенный дом, где все началось. Кажется, там была дверь в подвал. О, точно. Скорее нащупав, чем увидев, вхожу в темное помещение. В углу, на соломе лежит небольшой волчонок, который вздрагивает, когда я закрываю дверь на ключ.

– Не бойся, я не к тебе. – Говорю, просто чтобы сказать хоть что-нибудь. Звереныш затихает, а для меня все только начинается.

«Аз, буки, веди…». Насколько понимаю, это формула того, чтобы из временного потока за тобой никто не увязался. Я вновь борюсь с каннибалами и вновь задумчиво оглядываю свои внутренности. В первый раз это интересно, во второй любопытно, в третий начинаю различать цвет рубашек у каждого, в четвертый… Теперь я знаю о том дне все. Где кто стоял, что видел, как говорил. Мне даже брошенный на бабушку заинтересованный взгляд Серафима рассмотреть удалось. А он его скрывал. Хорошо скрывал, я только на пятнадцатый раз заметила.

– Крови госпожа? – Слегка прищурившись от яркого света удивленно посмотрела на худого подростка, что склонял передо мной голову, подставляя шею.

– Спасибо, обойдусь. – Решив закончить на пятнадцати возвращениях (все равно теперь не получится сосредоточиться) покачиваясь встала. Дверь, как и прежде, была закрыта изнутри, а вот зверя в подвале уже не было, вместо него меня разглядывал долговязый парень в набедренной повязке.

Глава 18. Другая правда

– Почему? – Слегка приподняв бровь, присаживаюсь рядом с мальчишкой и протягиваю ему бутерброд. Это баба Дуся на случай сильного голода снабдила.

– Оборотни по-своему привязываются к своей первой жертве. Ты же преемница хранительницы времени. Это важно.

– Почему? – Все еще недоумеваю я. Что же такого делает моя бабушка, что власть над ней важнее жизни. Ведь кто его знает, вдруг убью.

– Я пришел сюда для того, чтобы найти и защитить от бед свою нареченную. Мы все для этого приходим. – Несколько смутившись проговорил парень. – Однако потом мне нужно будет вернуться домой. Легально открыть проход могут только такие как ты. Да и говорят, хранители помогают.

– Кто твоя суженная? – Зачем-то спросила я прежде, чем уйти.

– Не знаю. – Пожал плечами парень. – Я ее еще не нашел. Вроде бы девчонка еще совсем, больше по запаху понять не удалось, давно здесь была.

– Девчонка. – Задумчиво проговорила я, вспомнив Олькины кошмары. – Узнать сможешь?

– Конечно. – Обрадованно проговорил парень, едва не завиляв несуществующим в этом облике хвостом. – Ты знаешь кто она???

– Подозреваю, но обещай, что не будешь дергаться раньше времени.

– Хорошо. – Кивнул абсолютно счастливый парень, после чего плавно перетек в другую форму. Теперь передо мной вновь стоял волчонок.

Придерживая зверя за шею, медленно выхожу наружу. При виде спешащих по своим делам людей волк нервничает, обнажая внушительные клыки. Приходится успокаивать, хотя мне и самой тяжело, несмотря на облегчение, мне все еще грезятся везде оборотни. Их вторые сущности словно просвечивает сквозь кожу лица, становясь более заметной. При этом, увидев рядом со мной гордо вышагивающего волка, большинство из них тут же исчезают в толпе, становясь практически незаметными. Ясно, кое-кто решил извлечь из нашего общения максимальную пользу. Между тем мы оказываемся рядом с детским домом. Вечереет и малыши выходят на прогулку. Вдруг тело зверя напрягается, а затем словно начинает светиться.