Училка для плохого папы бесплатное чтение

Глава 1. С дипломом и сумками

Так получилось, что даже закончив с отличием школу, а потом – получив красный дипломом столичного педуниверситета (по специальности учитель младших классов), я все равно осталась дурой.

Потому что, во-первых, дни и ночи просиживая над учебниками, так и не нашла времени на то, чтобы подыскать себе жениха (конечно же, из местных), а во-вторых, ни разу даже не задумалась о том, что буду делать ПОТОМ. И вот, когда это "потом" наступило, взбудораженная и растерянная, стоя с двумя сумками на пороге общежития, из которого меня только что выселили, потому что я как бы уже не студентка, я только и могла, что хлопать ресницами и вертеть головой в надежде…

А действительно, на что я могла надеяться?

Тощая и прыщавая, с бабушкиной гулькой на затылке, в коричневых туфлях на шнурках и квадратном каблуке, черной юбке ниже колен? Я вообще не понимала, что же мне делать и куда идти, а диплом… я могла его разе свернуть в трубочку и засунуть в … между тетрадок и книг, которыми была плотно набита одна из сумок. Во второй было штопаное бельишко, спортивный костюм и куртка на все случаи жизни, из добротного дермантина. Всю остальную одежду я отдала волонтерам – двум женщинам, подозрительно напоминающим цыганок, что трясли перед моим носом какой-то бумажкой, отчаянно вопя, что если я не помогу обездоленным и бедным больным, то как с этим смогу жить дальше? И я отдала им всю свою одежду, а еще – единственные золотые сережки, все деньги и даже старенький телефон Nokia5656 на кнопках, так что теперь невозможно было позвонить родителям в деревню. Но зато совесть моя была чистой, и я могла спать спокойно. Только вот где?

Поразмышляв эдак часа два, я тяжело вздохнула, поправила пальцем огромные очки, что так и норовили сползти с носа и, подняв сумки… простояла с ними еще полчаса.

Меж тем время двигалось неумолимо – на город опускался вечер.

Поставив сумку с книгами на асфальт, я почесала свободной рукой нос, а потом, до хруста в шее повернула голову назад, в надежде, что произойдет какое-то чудо, и тетя Дуня позовет меня обратно, сказав, что я могу жить в общежитие сколько захочу, да хоть и до пенсии – все равно.

Дверь и вправду открылась, и я даже растянула губы, чтобы приветливо и благодарно улыбнуться, как вдруг…

– Екатерина, ты что, до сих пор еще здесь? – выплескивая за порог ведро, вахтерша немного не рассчитала, и мои ноги, до колен, оказались забрызганы помоями.

– Ой, извините, – побормотала я, стряхивая из туфель капли мутной вонючей жидкости. – Я не нарочно.

– Иди уже, хватит здесь торчать, скоро стемнеет!

– А может быть… – начала я.

– Нет! Иди!

И я пошла, волоча за собой сумки.

***

Ноги сами привели меня на автобусную остановку. Но у меня не было денег даже на билет хоть куда-то. Поэтому, заметив пустую лавку, я подошла и, смахнув краем юбки пыль, села, сумки поставила на заплеванный и усыпанный шелухой от семечек асфальт.

Когда сумерки опустились на столицу, я все еще сидела на остановке и в растерянности жевала губы. В моей голове все время крутились какие-то умные мысли – фразы из лекций, цитаты великих философов, заученные назубок термины и их расшифровки, прочий мусор, который, как оказалось, был совершенно непригодным материалом для решения главной проблемы: что делать дальше?

Не придумав ничего лучшего, я уже даже решила, что так и заночую на остановке, свернувший в клубочек.

А что? Какая-никакая крыша над головой есть, напротив – фонарь, да и красть у меня особо нечего.

Поэтому так и поступила. Вытащив сумку с одеждой, я подложила ее под спину, вторую, с книгами и конспектами, засунула под лавку. Затем, ощутив, что холодает, достала спортивный костюм и куртку и оделась.

"Ладно, – подумала я, протягивая ноги, – утро вечера мудреней. Авось все как-то решится само собой?"

Но только сомкнула веки, как вдруг яркая вспышка озарила все вокруг, послышались хлопки петард, а потом – смех и свист. Безумно распахнув веки, я заметила группу парней, они то и забросали меня петардами.

Не дожидаясь того, что будет дальше, я в ужасе вскочила с лавки и, забыв даже про сумки, помчалась куда глаза глядят, сопровождаемая улюлюканьем и диким хохотом.

Глава 2. Ночь на стройке

Утро встретило меня в куче строительного мусора, в который я залезла.

Отбросив от себя кусок стекловаты, я еле оторвала голову от пенопласта, потом отклеила от волос скотч и, отплевываясь, встала на ноги, потягиваясь и осматриваясь по сторонам.

Это была заброшенная площадка, какой-то недостроенный дом.

Вспомнив, почему я здесь, я тут же села обратно, обхватив голову руками. Послышались шаги. Боясь, что это какой-то бомж или хулиган, я вся напряглась.

– Здравствуйте, – меж тем мужской голос прозвучал довольно вежливо. – Вы-то мне и нужны.

– Я? Здравствуйте, – сощурив глаза, я еле рассмотрела сквозь мутные стекла высокого мужчину. Быстро сняв очки, я протерла их капюшоном куртки, а когда надела опять, увидела, что незнакомец одет во все черное – строгий деловой костюм, рубашка, туфли. И только галстук полыхал красным цветом, словно расцветший пион, как и губы, приветливо мне улыбающиеся.

– Да, именно вы.

– Но… вы, наверное, обознались. Это не я, – быстро закручивая гульку, я громко высморкалась, потому что пыль набилась мне в нос, а потом утерлась рукавом.

– Екатерина Дудищева? – спросил мужчина.

– Да, это я, – от неожиданности я даже икнула. – А вы кто?

– Позвольте представиться, управляющий делами лорда Шорна Хрусталинова, Гед.

– Приятно познакомиться, – хрустнув костяшками пальцев, как делала это, когда сильно нервничала, я попыталась встать. Но тут же грохнулась обратно, утонув в мусоре с головой.

– Давайте я вам помогу, – склоняясь надо мной, Гед протянул руку.

– Нет, я сама, – ломая пенопласт, отрывая скотч и цепляясь пальцами за обломки досок, я кое-как выбралась на ровную поверхность.

– А вы настойчивая, – ухмыльнулся мужчина, когда, шатаясь, я продолжила отряхиваться от цемента, держась рукой за кирпичную кладку. – Такой вас себе и представлял.

– Именно такой? – почувствовав, что нестерпимо хочу по-маленькому, я перекрестила ноги, отчаянно вращая глазами.

– Итак, идем?

– Нет, подождите! – еще миг, и я могла бы поставить жирную точку в своем позоре – помочившись в штаны. Когда я это поняла, меня просто бросило в жар. Поэтому, ничего не объясняя, закусывая губы, я рванула в ближайшую дыру в стене. Прыгнув куда-то, в почти кромешную тьму, задрала юбку, быстро стянула штаны вместе с трусами и, присев, даже застонала от облегчения, пустив себе под ноги целый поток, такую упругую струю, что даже пена пошла, заливая мне туфли и все вокруг.

И только когда последняя капля упала на цементный пол, до меня дошло, в каком чудовищно невыгодном свете я предстала перед этим Гедом.

Только что уже было сожалеть?

– Все, теперь я готова вас выслушать, – сказала я, выходя из темноты и стыдливо пряча глаза за толстыми линзами очков.– Что вы хотели мне сказать?

– А вот что! – сбивая с ног, мужчина вдруг набросился на меня и, прижав к стене, впился в мои губы долгим и страстным поцелуем.

Я даже задохнулась – от неожиданности и новизны ощущений: ведь меня никогда и никто не целовал. Я вообще была целомудренно-невинна и наивная до такой степени, что несмотря на то, что мне исполнился двадцать один год, до сих пор краснела, прикрывая рукой глаза, когда видела что-то непристойное. Если читала роман, и там попадалась откровенная сцена, тут же с возмущением отбрасывала от себя книгу. Что уже говорить о вульгарных картинках, где женщины в купальниках, или, например, реклама. Да у меня верхнее веко дергалось всякий раз, когда что-то подобное мелькало перед глазами!

А тут…

– Что вы себе позволяете?! – вскричала я, когда Гед, насытившись поцелуем, наконец-то оторвался от моих губ.

– А что? – меж тем не выпуская меня из объятий, зловеще прошептал он. – Просто не удержался. Ведь не каждый день встретишь такую красотку.

– Красотку??? – понимая, что все это не может быть правдой (к тому же моя одежда и место, в котором мы встретились, никак не способствовало тому, чтобы я выглядела красивой), я посмотрела с недоверием.

– Да, Екатерина, простите меня.

– Хорошо, прощаю, только отпустите меня и отойдите подальше. А потом поговорим.

– Как вам будет угодно.

– Так что вам от меня нужно, дворецкий лорда Хрусталинова?! – спросила я, испытывая смешанные чувства и краснея: все-таки первый поцелуй с мужчиной, как-никак.

– Вы получили красный диплом , и мой господин приглашает вас к себе на работу.

– Меня?.. – я вдруг подумала, что это сон.

"Наверное, я уснула, на остановке, а потом меня забросали петардами, взорвали и, возможно, что даже изнасиловали, потом избили… или сначала избили, а потом уже изнасиловали, и у меня шок. Я брежу, у меня галлюцинации, белая горячка, делирий… Нет, я в шоке, под наркозом… Нужно позвать на помощь…"

– Помогите!!!!! – закричала я, усиленно щипая саму себя за руку, так что стало больно, но видение никуда не исчезло. – Ааааа!!!!

– Успокойтесь, Дудищева, вам ничто не угрожает, – и крепкая ладонь легла на мое плечо.

– Вы еще здесь? – изо всех сил вглядываясь – сквозь вспотевшие стекла очков – в глаза Геда, я постепенно все вспомнила и осознала, что это обычный стресс. Вдохнув и выдохнув три раза подряд, как учили на медико-санитарной подготовке, я с возмущением отбросила от себя поглаживающую меня руку.

– Но вы кричали, – мужчина сделал шаг назад. – А потом… Я не могу возвратиться в замок без вас.

– В замок?.. -услышав такое, я чуть снова не заистерила, но потом еще раз подышала.

– Конечно, в замок. И вообще, Екатерина, я еле вас нашел! И как это вас угораздило забраться в развалины?

– А куда мне было деваться?

– Ладно, пойдем. Мы и так уже сильно опаздываем, лорд Шорн такого не любит.

– Постойте, какой лорд Шорн? Какой замок? Какая работа? И почему я? – расстегнув молнию на куртке, я с наслаждением вдохнула прохладный утренний воздух. – Вы что, может быть, хотите меня обмануть и затащить в какой-нибудь притон? Только не думайте, что я наивная дурочка или какая-то бомжиха! Просто так сложились обстоятельства. А вообще-то у меня есть диплом, красный.

Засунув руку в нагрудный карман куртки, я извлекла пластиковый квадратик – мой счастливый билет во взрослую жизнь. Как я думала.

– Да знаю я о вашем дипломе, – хмыкнул мужчина, – и обо всех ваших достижениях тоже: первое место по бегу на длинных дистанциях, лучшая исполнительница одиночного танго на льду, хрустальная сова в клубе знатоков, три года волонтерства в детских домах и приютах для животных, призер по скоростному надуванию воздушных шариков…

– Как? – ахнула я, не дослушав список, а ведь там еще было – победитель поэтических турниров, мастер по вышиванию бисером, и даже отличница по бесплатной уборке аудиторий. – ВЫ все знаете?

– Вы – лучшая, – делая шаг в мою сторону, Гед резко сложил губы в трубочку, так что я попятилась, рискуя снова завалиться назад.

– Ой, простите, я совсем забыл о вашей вопиющей целомудренности, – отступая, мужчина выразительно сомкнул веки и сложил на животе руки.

– Да, я такая! – гордо вскинув подбородок, я тряхнула головой, так что шпилька вылетела из гульки и волосы, взметнувшись, свободно рассыпались по моим плечам. – Ой…

– Ах, я просто ослеплен, – простонал Гед.– Ваша красота – просто немыслимое искушение. И я даже не знаю… Ведь вас рекомендовали как скромницу и простушку, а вы…

– А я?… – сама не понимая, что на меня нашло, я вдруг начала соблазнительно накручивать локон цвета спелой пшеницы себе на палец, а кончиком язычка облизнула губы.

– А вы… Вы красотка, Дудищева!!! – взревел Гед, и не успела я глазом моргнуть, как была брошена им в кучу мусора.

Навалившись сверху, мужчина начал страстно покрывать мое лицо, шею и даже грудь горячими поцелуями. Затем его руки потянулись ниже, и я поняла, что дело совсем нешуточное и принимает опасный оборот.

– Нет! – вскричала я, дрыгая ногами, так что куски пенопласта полетели вверх, подо мной угрожающе затрещал гипсокартон, в воздух взмыла цементная пыль, зашелестела клеенка, посыпался кирпич, грозя обрушиться нам на головы.

– Ах, что же вы со мной сделали? Я совершенно погиб, – прилагая неимоверные усилия, Гед все-таки сумел совладать с собой и, оставляя следы последних поцелуев на моих руках и ногах – даже сквозь штаны – пропустив между пальцами волосы, так что они заструились, словно шелковый поток, резко отпрянул.

Я думала, что уже все, и сейчас последуют извинения, а потом мы поговорим. Но как только мужчина встал на ноги, а я выдохнула, собираясь тоже подняться, запутавшись ногами в строительном скотче, Гед полетел обратно вниз, впечатав меня в звонко хрустнувший гипсокартон.

И так получилось само собой, что, конечно же, с перепугу и неловкости ситуации, мы еще минут пять молча целовались, чтобы прийти в себя.

Глава 3. Дорога в неизвестное

– Я прошу меня простить, – извинившись в очередной раз, Гед помог мне встать и, учтиво поклонившись, показал рукой в сторону выхода. – Нам нужно немедленно спешить. Иначе я потеряю должность, а вы, Екатерина, возможность выгодно трудоустроиться.

– Ответьте мне на единственный вопрос, – снимая куртку, потому что из-за всего этого просто истекала потом, серьезно спросила я.

– Да, я слушаю вас. Только умоляю – быстрее! Поторопитесь!

– То, что это именно меня берут на работу, это… правда?

– Правда! Истинная правда. Впрочем, встретившись с лордом Хрусталиновым, вы сами во всем убедитесь.

– И вы меня не разыгрываете?

– Нет!

– А что если я попаду в бордель?

– Клянусь вам, Дудищева! Вас ждут в замке! Вам предлагают работу, согласно специальности, записанной в вашем дипломе.

– Тогда ладно, идем.

***

Подав мне руку, мужчина помог переступить через щебень и валяющиеся повсюду обломки кирпичей, а потом мы вышли из дома. И я чуть не задохнулась от удивления: прямо напротив входа нас ожидал черный внедорожник, автомобиль премиум-класса. Такие я разве что могла видеть, когда они проезжали мимо, обдувая меня горячими выхлопными газами из своих труб. Поэтому и теперь подумала, что это простое совпадение, и что сейчас мы с Гедом обойдем это чудо техники стороной и двинемся дальше.

Вот только я ошиблась.

– Прошу, садитесь, – забегая вперед, мужчина приблизился к джипу и услужливо открыл для меня дверцу.

– Я?.. – оглядываясь по сторонам – а вдруг там кто-то стоит, спросила я.

– Да, садитесь, Екатерина, и быстрей! Время не ждет.

– А что, это ваша машина? – удивленно вращая глазами, я еще раз оглянулась по сторонам: а что если кто-то из знакомых будет проходить мимо и увидит, как бывшая студентка Дудищева садиться в «президентский» автомобиль?

Но это был пустырь, вокруг – никого, и мне только и осталось, что разочаровано вздохнуть.

– Это транспортное средство из гаража моего господина, – ответил Гед, нетерпеливо постукивая ногой. – Он послал его специально за вами.

– За мной? – садясь в машину, сказала я.

– Да, и мы разминулись буквально на пять минут.

Дальше мы разговаривали уже в пути.

– Когда я подъехал под общежитие, какая-то старуха сообщила, что вы ушли совсем недавно, – разгоняя джип до скорости света, говорил Гед. – Я спросил куда, она указала пальцем. Я искал, но вас нигде не было. Все же я продолжал всю ночь колесить по городу, испуская во все стороны искательные лучи. Даже нашел ваши вещи…

– Мои сумки?! – обрадовалась я. – Где они?

– Лежат в багажнике.

– Как же хорошо! А то, знаете, мне без моих учебников никак! Вместо брать в библиотеке, я откладывала из стипендии, чтобы купить их все.

– Зачем?

– А вдруг пригодятся? А еще там конспекты, рефераты, разные карточки, поделки. Как же я рада! А можно мне посмотреть, все ли в порядке?

– Приедем на место, тогда и посмотрите.

– А точно мы едем в замок?

– Точно.

– Просто как-то странно. Что-то я не знаю поблизости никаких замков, и вообще… А что если вы меня обманываете?

– Как же я устал объяснять.

Затем Гед прибавил газу, и машина ускорилась настолько, что бешено мелькающий мимо пейзаж превратился в сплошную полосу серо-зеленого цвета. Я же вжалась в сидение и с перепугу закрыла глаза, в ушах начинало звенеть.

Глава 4. Замок лорда Шорна Хрусталинова

Когда джип остановился, так что я впечаталась лицом в спинку сидения, меня немного замутило.

– Приехали, выходите, – сказал Гед, и голос его теперь звучал отчего-то сухо.

– Да… сейчассс… – превозмогая рвотные позывы, я поправила очки и еле нащупала ручку. Дверца тут же открылась и, не удержав равновесия, я так и рухнула, ударившись лбом о камень, так что почувствовала, как вырастает шишка.

– Да что ж вы такая неловкая! – сердито вскричал Гед.

Он обошел машину и, протянув руку, помог мне подняться из земли.

– Простите… ой… – и тут же меня вырвало, прямо на до блеска начищенные мужские туфли. Лакированные.

– Ну все, теперь меня точно выгонят с работы, – отряхивая рвотину, Гед весь пылал от гнева. – И за что мне такое?

–Мне же немного полегчало.

– А где мои сумки? – спросила я, вытирая капюшоном губы. – Вы обещали их отдать.

– Потом, все потом! – вскричал мужчина. – Теперь бежим.

– Куда? – ошарашено оглядываясь по сторонам, я наконец-то заметила, что машина стоит на зеленой лужайке, а прямо напротив – огромное белое здание, окна и двери которого украшены позолоченной лепниной.

– Сюда, – хватая за руку, Гед силой потащил к мгновенно открывшейся перед нами двери.

Вбежав в зал, где все сверкало и слепило глаза, отбиваясь от моих очков, я не на шутку испугалась. Ведь мыслимо ли – мне, деревенской девушке, не видевшей ничего лучше общаги, университетских помещений и еще церкви, попасть в такую роскошь.

– Ой, я лучше подожду снаружи, – сказала я, делая отчаянную попытку вырваться и убежать.

– Куда?!!! – взревел Гед и, ухватив за руку, потащил дальше.

Я даже зажмурилась, потому что сознание отказывалось воспринимать зеркальный паркет, персидские ковры немыслимых расцветок, вычурную мебель, высокие пальмы, поднимающиеся верхушками к стеклянному потолку, журчащие фонтанчики по обеим сторонам огромной лестницы, устремляющейся вверх, к балкону, украшенному статуями драконов, скалящих в нашу сторону зубастые пасти.

– Ну вот мы и пришли, – зашипел на меня Гед, когда мы оказались у высокой черной двери, инкрустированной вставками из дуба и пронзительно-синими звездами.

– Может… вы ошиблись. И это не я вам нужна? – отчаянно одергивая юбку, я наконец-то поняла, что на моих ногах все еще спортивные штаны, грязные и в пятнах.

Я даже решила их снять, и по-быстрому согнулась вниз, задрав повыше юбку. Вот только в этот момент дверь открылась, и Гед толкнул меня в спину.

– Зззздраствуйте! – влетая в комнату, я уже успела приспустить спортивки, поэтому запутавшись в штанинах, боясь упасть, ускорила шаги и стремительно подбежала к первой попавшейся на моем пути опоры, схватившись за нее одеревеневшими пальцами.

Это был широкий массивный стол из черного дерева, за которым восседал мужчина. Мое лицо оказалось прямо напротив него, поэтому я смогла рассмотреть гладко причесанные волосы, мертвенно-бледную, даже чуть голубоватую кожу, орлиный нос, пухлые бордовые губы, над которыми темнела тонкая полоска усов, густые черные брови, пронзительный взгляд серых глаз.

– Ой, простите меня, – отпустив руки и выровняв спину, я немного отошла. – Я, правда, не хотела вас потревожить, сидите-сидите! Все вышло случайно. Извините, я сейчас же уйду. До свидания!

Как можно более вежливо кивнув головой, я сжала губы в тонкую ниточку, глубоко вдохнула, и еще раз. Затем, на всякий случай, поклонившись, попятилась назад. В этот момент я мечтала об одном – как можно скорее коснуться спиной к двери и, схватившись за ручку, открыв ее, вылететь пулей.

– Постойте, – низкий и уверенный баритон с хрипотцой пригвоздил мои ноги к земле. – Садитесь.

– Куда? – ошарашено озираясь вокруг, я заметила два кожаных кресла, стоящих справа и слева возле стола. – А, да, хорошо…

Утонув в одном из кресел, я по-глупому сложила на груди руки, переплетя их, как делала моя бабушка Дуля.

– Итак, Екатерина Дудищева? – спросил меня мужчина, как только, удобно расположившись, я вперила в него испуганные и метающиеся в разные стороны глаза.

– Да, это мои имя и фамилия, – пробормотала я, покусывая губы.

– Я предлагаю вам работу учительницы для моей дочери.

– Вы, что ли? – все так же сохраняя невозмутимое выражения лица, так что не дрогнул ни один мускул, не поворачивая головы, я стрельнула взглядом влево-вправо, а потом – вверх, так что зрачки закатились под веки, и стало больно.

– С вами все в порядке? – поинтересовался лорд.

– Да…

– Вы принимаете мое предложение?

– Даже не знаю, – уцепившись пальцами в массивные подлокотники, я начала воспринимать происходящее как розыгрыш. Но потом, снова взглянув на сидящего напротив мужчину, опомнилась.

– То есть? Вам не нужна работа?

– Нужна.

– И что, вы не хотите работать здесь? Но вы же еще не знаете условий, которые я хочу вам предложить.

– Мне?

– Послушайте, – и лорд Хрусталинов, потеряв свою прежнюю невозмутимость, внезапно вытянул руки и громко хрустнул пальцами. Я тут же, непроизвольно, сделала все то же самое.

– Да-да, слушаю вас внимательно, – сев прямо, я собрала всю силу воли в кулак и вспомнила о родительском домике в деревне, куда мне, по всей видимости, придется возвратиться, если буду и дальше продолжать вести себя как полная дура.

– Принимая во внимание ваши выдающиеся успехи и «пятерку» по практике, – меж тем продолжил мой будущий работодатель, – я предлагаю оклад в пятьсот миллионов рублей, отдельные апартаменты в замке, питание за одним столом с вашей воспитанницей Камалией, полную компенсацию покупки гардероба и оплачиваемый отпуск после трех месяцев работы.

– И это правда? – уже говоря это, я поняла, что сглупила, но не могла остановиться – губы сами собой исторгли звуки, больше похожие на блеяние козы.

– Это все будет прописано в контракте, который будет составлен, как только мы оговорим и примем все условия.

– Тогда я согласна!!! – воскликнула я, чтобы не промяукать то, что вертелось у меня на языке, а именно: «А что, точно так много денег? Вы меня ни с кем не спутали? У вас вообще-то есть глаза? Нет, я всего этого недостойна! Отправьте меня обратно, откуда взяли. Хотя, если можно, подбросьте в деревню Калинки и… Ах да! А где мои две сумки?!»

– И вы ничего не хотите добавить? – пока я думала, спросил мужчина.

– Нет, меня все устраивает. Только…

– Что? Говорите.

– Я хотела бы увидеть девочку, – сказала я, вспомнив страшилки об избалованных детках богачей, которые могут запросто унизить и растоптать. Например, обхаркать в первые же минуты знакомства, как-нибудь обозвать или даже ударить.

В моей голове мелькнула мысль: а что если, забрав сумки, одолжив у кого-нибудь денег, таки укатить в свою деревню и там поискать работу, вот хотя бы в местной школе? Ведь половине учителей, что там работают, давно перевалило за семьдесят и, возможно кто-то из них захочет уйти на пенсию или скоропостижно умрут, а тут – я.

Правда, зарплата там такая, что… Но, живя в деревне, на что я буду ее тратить? Ведь водку я не пью, много не ем, одежду можно покупать в секонд-хенде.

Я попросту испугалась.

– Хорошо, ее сейчас приведут.

Глава 5. Моя первая ученица Камалия

Когда дверь открылась и на пороге предстала Камалия, сопровождаемая служанкой, сначала я зажмурила глаза, решив, что первое потрясение сыграло со мною злую шутку, и на поверку выплыла не та картинка, что была в реале. Но потом, поморгав несколько раз, убедилась, что так оно и есть. Передо мной стояло две монстрихи – большая и маленькая. Фигуры, руки-ноги, все было как у обычных людей, а вот головы и лица…

Бледно-зеленая кожа девочки была усыпана ярко-желтыми точками, что сосредотачивались на длинном, морковкой, носу, и россыпью усеивали щеки. Совершенно круглые, без ресниц глаза смотрели пронзительно, а фиолетовые зрачки – разрезаны горизонтально, словно у лягушек. Неимоверно широкий рот – от уха и до уха, только усиливал эту похожесть. Жесткие спиральки рыжих волос на голове монстренка, торчащие вверх, напоминали пучок сухих макарон, которые должны вот-вот опустить в кипящую воду, чтобы они сварились. «Макаронины» служанки были немного короче, и поэтому она выглядела менее устрашающе.

– Вот, познакомься, Камалия, – не вставая с кресла, лорд Хрусталинов указал на меня рукой. – Это Екатерина, твоя учительница.

Я тут же подскочила с места и, постаравшись изобразить на своем застывшем от удивления лице доброжелательную улыбку, наверное, все-таки скорчила гримасу, которая испугала девочку.

– Она страшная, – схватив няню за руку, малышка спряталась за ее спиной, и только рыжие «макаронины» смотрели на меня оттуда.

– Не бойся ее, дорогая, – меж тем примирительно пробормотал мужчина, все-таки соизволивший встать, чтобы подойти к дочери. – Это обычная девушка, человечка. Да, она выглядит немного странно…

– Она словно мужчина! – пискнул монстренок.

– Зато Екатерина – очень умная и добрая, и по-своему красива. Ты это поймешь в скором времени. Тебе просто непривычно.

– А что с ее волосами, они что у нее – завяли? И где парик?

– Нет. Там, где твоя учительница … жила раньше, все девушки и женщины такие. Ну же, Камалия, ты ведь смелая девочка.

Подняв на руки, лорд Хрусталинов прижал дочурку к себе, она же обвила его ладошками за шею.

– И она умеет говорить?

– Да, умею, – наконец-то сообразив, что я, по-видимому, попала даже не просто к какому-то богачу, но в совершенно иной мир, где все женщины выглядят именно так, решила больше не комплексовать и начинать действовать – разбираться, вживаться в ту роль, которую мне предопределили.

А разве у меня был выбор?

И потом, я наконец-то поняла, почему, даже имея совершенно дикий вид, так сильно понравилась Геду, что он набросился на меня с поцелуями.

– Папочка, какой у нее красивый голос! – Камалия задергалась, чтобы ее спустили вниз. – А можно мне посмотреть на нее вблизи?

– Я рад, что ты больше не боишься. Конечно же, иди.

Не зная, как поступить в этой ситуации, я быстро начала вспоминать лекции по педагогике и возрастной психологии, где нас учили устанавливать контакт с учениками. Но так ничего и не пришло на ум. По-видимому, практика реально намного больше отличалась от теории. Да и ситуация была не совсем типичная. И когда маленькая монстриха, подойдя ко мне, протянула бледно-голубую руку, чтобы потрогать, я протянула ей свою.

– Екатерина Дудищева, – сказала я, взяв ладонь и слегка стиснув пальцы.

– Камалия, дочь лорда Шорна Хрусталинова, – ответила девочка. – А как зовут твоего папу и кто он по званию?

– Тимофей Иванович Дудищев, конюх, – сказала я.

– Ах, конюх… – и на детском личике отобразилось глубочайшее разочарование.

– Послушай, Камалия, – подойдя к дочери, респектабельный папашка присел на корточки, заглядывая в глаза снизу, – в том мире, откуда прибыла твоя учительница, совершенно не имеет значения то, кто твои родители.

– Как это?

– Там просто рождаются в какой-нибудь семье, потом детей собирают вместе – в каком-нибудь строении, где всех учат одинаково, готовя к жизни…

– Как – одинаково?

– … но каждый имеет разные таланты и способности. Поэтому, окончив учебу, могут стать кем захотят, приложив старания.

– И Екатерина приложила?

– Да, я все время была лучшей их всех! – не без гордости сказала я, тряхнув гулькой, так что вылетела шпилька – опять – и волосы рассыпались по плечам.

– Ах! – вскричала Камалия, хватаясь рукой за свои макаронины, – я хочу иметь точно такие же волосы. Папа, я, кажется, начинаю понимать, что прекрасней этой человечки нет никого в мире! Ты что, специально нашел и нанял для меня самую лучшую красавицу?

– Да, так и есть, – угрюмо улыбнулся лорд.

– И моя мама была такой же, как она?

Улыбка тут же сошла с лица мужчины.

– Твоя мама была красивой, – сказал он, но глаза отвел в сторону.

– Но не такой красивой, как эта Дудищева, дочь обычного конюха, да?!

– Каждая женщина красива по-своему, – мудро разрулил ситуацию отец Камалии. – Но наиглавнейшим достоинством все-таки есть ум.

– Спасибо тебе, папочка, что ты выбрал для меня самую красивую и самую умную учительницу!

– Я рад, что вы понравились друг другу. Все, Гонжа, уводи Камалию к себе.

Мелькнув пышными юбками, няня с девочкой ушли.

Глава 6. Подписание контракта

Снова оставшись в кабинете только вдвоем, мы с лордом Хрусталиновым несколько минут просто молчали.

Я вообще теперь не знала, что мне говорить. В моей голове словно взрывались и лопались огненные шары, так что даже искры сыпались из глаз. И я боялась дышать и открывать рот, чтобы пламя не вырвалось и не сожгло тут все.

– Так что, как вам моя дочь? – лорд Хрусталинов первым нарушил тишину.

– Хорошенькая девочка,– сказала я, – такая открытая и… умная…

– Ее нужно будет обучить всему, что вы знаете, – выдохнул лорд, переводя на меня прекрасные мужские глаза – с нормальными зрачками, с густыми и длинными ресницами на чуть голубоватых веках, с пухлыми соблазнительными губами, которые мне почему-то безудержно захотелось поцеловать.

– Я обучу, – с усилием отрывая взгляд от сосредоточенного лица, я подошла обратно к креслу и плюхнулась в него с ощущением возросшего до невероятных размеров чувства собственного превосходства. И ничего, что, по меркам мира обычных людей, выглядела я в этот момент как чучело – в измятой и пропотевшей блузке, в юбке задом наперед, под которую были одеты спортивные штаны, в коричневых туфлях, что страшно было снять, так как я не снимала их второй день подряд, и они могли вонять, с нечесаными волосами, распущенными по спине, со спортивной кофтой, завязанной у меня на талии, с неумытым лицом, покрасневшими глазами, прячущимися за толстыми линзами очков в роговой оправе, без макияжа…

– Тогда подпишем контракт?– наверное, не замечая в моей внешности того, что замечала я, лорд Хрусталинов щелкнул пальцами, и тут же на столе материализовалась папка. Открыв ее мужчина извлек белый листик А4, исписанный круглым каллиграфическим почерком, и протянул его мне. – Вот, читайте.

Взяв бумажку, я положила ее на колени. Затем сняла очки, протерла рукавом кофты стекла и надела обратно. Устремив пристальный взгляд на строчки, я внимательно прочла условия. Их было немного. К тому, что мне озвучил лорд, добавилось еще разве что – «учтивое отношение к ученице», «соблюдение режима» и «беспрекословное повиновение хозяину дома».

– А как это? – спросила я, тыча пальцем в пункт десятый, где это «повиновение» и было прописано.

– Понимаете, Екатерина, – глядя мимо меня, мужчина открыл ящик стола и извлек оттуда поблескивающее золотом перо. – Вы целый год, а может быть, и дольше, будете жить в моем замке.

– Да, я это знаю, – сказала я.

– По сути, вы чужой человек не только в моем доме, но и вообще, в мире, куда прибыли.

– И это я тоже поняла.

– Поэтому, для вашего же комфорта, будет лучше, если сразу и безоговорочно примете все обычаи и здешние законы.

– А что если…

– Так вы подписываете контракт? – метнув на меня пронизывающий взгляд, так что я сглотнула слюну, лорд бросил в мою сторону перо. И я схватила его дрожащими пальцами, крепко сжав.

– Да, подписываю, – делая росчерк в том самом месте, где нужно (бумага тут же испарилась из моих рук), я с удивлением ощутила, как странно сжалось мое сердце, пропустив удар. Хотя, учитывая то положение, в котором я пребывала, это было нормальным.

Глава 7. Серьезный разговор в кабинете. Абрисса

После разговора лорд Хрусталинов щелкнул пальцами – и открылась дверь.

– Можете идти, Екатерина, – сказал он, вынимая из ящичка, лежащего на столе, толстую сигару и откидываясь на спинку кресла.

– А как? А куда? – спросила я, неуверенно поднимаясь со своего места и вопросительно хлопая ресницами.

– Вас проводят, там… за дверью, – не обращая внимания, словно меня уже здесь не было, лорд Хрусталинов, откусив щипчиками конец сигары, бросил их обратно, а сам заложил ноги на стол. Щёлкнув пальцами, он зажег еле заметный огонек. Затем, подкурив от него сигару, сделал длинную затяжку.

– А что с моими вещами? И… это ведь официальное трудоустройство? У меня будет трудовая книжка, стаж? – понимая, что несу полнейшую чушь, я все-таки вынуждена была спросить. Хоть ответ и был очевиден заранее: нет.

– Да идите уже, – выпуская из пухлых губ ровными кольцами дым, мужчина даже не открыл глаза.

В растерянности собрав волосы, я завязала их в тугой узел и двинулась к двери.

– Нет, постойте, – когда я уже почти вышла из кабинета, услышала за своей спиной властный приказ.

– Да, слушаю, – сказала я, почти радостно впрыгивая назад.

– Подойдите сюда, Екатерина.

– Так что насчет стажа? – делая широкие и осторожные шаги, я поспешила к столу, задымленному настолько, что фигура лорда Хрусталинова уже еле просматривалась.

– Это вы о тех условностях, что действуют в вашем обществе? – голос прозвучал с неожиданной хрипотцой.

– Да, ведь если бы я устроилась где-нибудь в обычной школе, то мне бы сделали запись в трудовой книжке, а так…

– Зачем вам эта запись?

– Ну… родители говорили, что я должна заработать пенсию, потому что время как бы летит быстро, и не успею оглянуться, а уже не будет кому воды подать, и кусок хлеба тоже… и вообще.

– Сколько вам нужно, чтобы было записано лет?

– Даже не знаю…

– Сорок хватит? – раздался издевательский смешок.

Возмущенно втянув расширенными ноздрями воздух, я поняла, что, по всей вероятности, надо мной подшучивают, или даже хуже – мой работодатель, с которым я подписала контракт, решил поиздеваться.

И тут же я вспомнила о контратаке – это такой психологический прием, и он состоит в том, что если кто-то пытается вывести из себя, нужно сделать вид, что все нормально и продолжать держать свою линию.

– Хватит, – казала я. – Только, как понимаю, этого уже нельзя вписать в контракт?

– Вот, держи, – и когда мои пальцы нащупали край столешницы, за который я тут же вцепилась, прямо передо мной ляпнул какой-то предмет. Отмахиваясь от сигаретного дыма, я взяла его в руки и прочла «Трудовая книжка». Развернув, увидела четкую запись под №1: «Принята на должность учителя начальных классов», и рядом – подпись, сегодняшнее число и штамп.

– А как же стаж? – удивленно хлопая ресницами, спросила я. – Мне что, придется работать – здесь, все сорок лет? Это сколько же будет малышке Камалии, когда она окончит обучение? Дайте-ка, я посчитаю… лет сорок пять, не меньше.

– Так вам нужен стаж, Дудищева? Или вы волнуетесь о возрасте, в котором моя дочь получит аттестат? Определитесь.

– Я… но… даже не знаю…

– А вот я знаю! – с прытью, которой от него не ожидала, мужчина вдруг резко вскочил на стол и, схватив меня за плечи, резко опрокинул назад, впившись поцелуем в возмущенно распахнутые губы.