Наследство Катарины 4. Крылатый демон. Часть 1 бесплатное чтение

Анна Богарнэ
Наследство Катарины 4. Крылатый демон. Часть 1

Пролог

Катарина Мансдантер прошла длинный путь от закомплексованной девушки с социофобией до колдуньи повелевающей двумя мощными энергиями. Одна из них – золотая, связывает ее с домом и «параллельной», наделяя особыми способностями, но и переполняя время от времени. Связь с ней чуть не убила ее однажды, ведь лишившись волшебного дома, страж перехода в другой мир умирает. Ее брат – Николас, не так давно этим воспользовался. Девушке пришлось сразиться с ним и стереть ему память.

Другая энергия – белоснежная. Она приобрела ее, когда песнь волка связала их с Бинаром воедино. На планете Канум такая связь – что-то вроде свадьбы, только заканчивается она смертью одного из партнеров: волки не размениваются на других. Белоснежная нить энергии давала им возможность пользоваться силами друг друга, и девушка уже успела это проверить, ментально подглядывая за Мартином, как когда-то делал волк, запертый заклятием в пещере.

Соединившись с волком, Катарина безумно к нему тянулась, и не смогла этому противиться. Ей пришлось выбирать, и она выбрала его. Мартин безутешно горевал, и Стив держал за это на девушку обиду. Ну а Бинар, отправился завоевывать Канум и возвращать себе власть правителя. Катарина обещала его дождаться.

Глава 1. Алый свет

Она сидела на крыльце, поглаживая Гранда по массивной морде, стрелки часов перемахнули за полночь. Сентябрьский воздух был теплым, но скоро все изменится. Наступил день от которого невозможно было избавиться, но и радости он ей не приносил. Катарина погрузилась в воспоминания: маленькая девочка ждет отца к празднику, мать отмахивающаяся, что он не приедет, горечь разочарования. Постепенно праздник стал ненавистным, и когда ей исполнилось восемнадцать, она перестала его отмечать.

Сегодня настал ее двадцать восьмой день рождения, и ей с трудом верилось, что она успела пройти через столько событий за такое, казалось бы, короткое время. Она вспомнила Романа, защитившего ее от колдуна Неиса ценой собственной жизни, и Габриэля, павшего от руки лорда Замана, и Мартина, наградившего ее пощечиной за предательство. Она любила его, но был еще и Бинар, по которому девушка безумно скучала. Волк улетел на Канум месяц назад, и с тех пор затишье снедало ее день ото дня.

Катарина прикрыла веки и увидела перед внутренним взором золотую нить связи, вокруг которой вплеталась белоснежная искрящаяся нить. Если бы волк погиб, белоснежная нить исчезла бы, и только это ее обнадеживало. Ее душевные терзания и грусть передавались дому, и он заунывно подвывал, поскрипывая паркетом.

Ленц пропадал у матери, съехавшей из пентхауса на свою старую квартиру. Она была меньше и неуютнее, на что он все время жаловался сестре по телефону. Юноша порывался приехать, но не хотел оставлять мать одну. Катарина качала головой размышляя над тем, что брат очень на нее похож, хоть и не является ей кровным родственником. Девушка считала его своим свободным братом, пока не выяснилось, что его отцом был колдун Неис.

Регина присылала ей сотни крыс в неделю, зазывая к ним в гости. Малыш Ромео уже уверенно сидел и кушал обычную пищу, но и энергией «параллельной» подпитываться не забывал, настораживая своих родителей. Подруга скучала по ней, и она тоже, но конфликт со Стивом отбивал девушке всякое желание видеться.

Ей приходили весточки и от Карен. Она тоже переживала за Бинара, и это обстоятельство объединяло их сильнее, чем прежде.

Ангус был занят открытием магазина с травами. Война прошла, социальная жизнь в Арухе возобновилась, и травник спешил в ней поучаствовать.

Ну, а Диана с Грегом все также находились в диких землях, которые, судя по слухам, уже не были жуткими. Люди становились добрее, принимали правительство и помощь. Город-привратник – Дорба, где они когда-то с опаской останавливались на ночлег, расцвел и разросся.

Гранд фырчал ей в лицо, выпрашивая вкусняшку, и она не стала томить его ожиданием. Конь навострил уши, и следом девушка ощутила в долине чье-то присутствие. Заинтригованная, она отправилась к порогу, зажгла лампу и принялась ждать. Ощущение чужой энергии усилилось, и из темноты на свет лампы вышли люди. Ленц вбежал по ступеням, крепко обнимая девушку, и утыкаясь ей длинным носом в плечо. Катарине захотелось запищать от счастья, но она подавила свое сумасбродное желание. А потом взглянула на второго гостя: Вета смущенно стояла возле ступеней, опуская глаза. Ленц молил сестру взглядом, и она протянула Вете руку:

– Добро пожаловать…

– Извини, я не хотела приезжать, но сын настоял. У меня не было выбора, – лепетала она.

– Ничего. Я не против. Но сначала ты должна дать клятву, – Вета вздрогнула. – Не бойся. Поверь мне, это того стоит, – криво улыбнулась ей Катарина, взяла за руку и произнесла заклинание, связывающее ее обетом молчания.

Дом был крайне важен и должен был оставаться в тайне. Женщине зажгло руку, и она вскрикнула: на ребре ладони появился знак бесконечности. Метка не позволит ей болтать, ведь носитель может испытать неимоверную боль, и даже умереть, если нарушит обет.

Зал для приема гостей преобразился и подготовил для них застолье. Катарина не скрывала воодушевления и радости: хоть на время она сможет не думать о волке, хоть на мгновение забыть о Мартине. Ленц болтал, рассказывая ей о жизни в Цюрихе и учебе, которую ненавидел. Вета тактично молчала, медленно пережевывая еду. Катарина слушала брата в пол уха, наблюдая за печалью, скрывавшейся за вымученной улыбкой женщины. Как ни странно ей больше не хотелось, чтобы они с отцом разошлись, даже наоборот.

После ужина они переместились в бархатный зал, где на столике из ниоткуда вдруг возник еще один графин вина. Вета отпрянула, видимо забывавшись, что находится в необычном доме.

– Ты слышала что-то о нем? – спросил Ленц хмурясь.

– Нет, – отпила она из бокала, – Стив со мной не общается, а больше мне спросить не у кого. Он даже от Регины держит все в секрете.

– Ты могла бы применить дар и посмотреть…

– Нет! – резко отреагировала девушка, и он вздрогнул. – Прости, – вздохнула она, – слишком тяжело. Я схожу с ума от мыслей о них обоих. – Вета осушала бокал за бокалом, и уже заметно захмелела.

– Ждешь волка? – спросил Ленц.

– Я не знаю, что думать. Прошло столько времени, а он не возвращается. Миссия затянулась, – в ее замутненном разуме мелькнула идея, но она промолчала.

– Что если он… – сделал паузу юноша.

– Нет, я бы узнала. Поверь мне.

Ленц обнял ее перед сном, еще раз поздравляя, поцеловал мать и отправился в свою комнату. Вета поперхнулась вином. Катарина постучала ее по спине, а после откинулась на спинку дивана.

– Спасибо, – тихо сказала женщина заплетающимся языком.

– Прости, я ревновала тебя к отцу, – виновато заглянула ей в глаза Катарина.

– Знаю. Я тоже хороша. Мир вертелся вокруг меня! Я лгала ему столько лет! Я и сама себя не простила! – сорвалась Вета, расплакавшись.

Она обняла женщину, которую совсем не жаловала: за связь с колдуном, за то, что она живет с ее отцом, и что запрещала ей видеться с Ленцем. И вдруг поняла, что напрасно видела в ней врага. Катарина разделяла ее боль, ведь и сама недавно потеряла любимого из-за предательства. Она тоже заплакала, утыкаясь в ее пухлую шею.

– Дай ему время. Он очень сильно тебя любит, – подытожила девушка.

– А мой сын любит тебя, – выдала Вета, и Катарина раскраснелась, как рак. – Он не мог оставить меня одну, но я видела, как он порывается к тебе. Ты стала ему настоящим другом. Он рассказал мне, как ты спасла его от Неиса. Я всегда буду в долгу перед тобой, Кэти. Спасибо тебе большое, – взяла она девушку за руку, сжимая ей пальцы.

По пути в спальни они смеялись и без конца хихикали. Дом тоже находился в приподнятом настроении, молодая Чера вальсировала по коридору. Вета совсем осмелела и начала повторять движения проекции, а после скрылась за дверью спальни, послав девушке воздушный поцелуй.

Катарина осталась одна и выглянула в окно. Луна висела на небе: яркая, но земная и такая далекая. Казалось, что она улыбается.

– Пожалуй, это лучшее день рождения из всех, – сказала она вслух, сокрушаясь в глубине души, что Бинара нет рядом.

Она часто возвращалась к нему мысленно. Может, это было последствие связи? Или все-таки реальные чувства? Девушка не видела разницы. Она скучала и по отцу, но увы привыкла, что он прогуливает ее дни рождения, и по друзьям, но тоска по волку была невыносимой, осязаемой. Катарина думала, когда успела так сильно в него влюбиться, и возможно ли влюбиться так быстро. Долгие годы она была замкнута в самой себе, держала чувства под контролем, эмоции на коротком поводке, но в один момент ее прорвало. Она больше не будет сдерживать себя, и не станет такой, какой ее хотят видеть другие.

На той неделе она прочитала одно интересное сравнение: автор утверждал, что судьба человека похожа на лодку, и предлагал представить, какой лодкой является читатель. Катарина тогда пропустила этот момент, а теперь представляла, как облупленная по бокам лодочка пропускает через дыру в карме воду. «Такую дыру не залатаешь», – вздохнула она.

На крыльце раздался шорох, третья ступень неизменно скрипнула. Девушка прислушалась, скрип повторился. Она тихо подкралась к двери и ощутила его энергетику, которую ни с чем бы ни перепутала. Катарина распахнула дверь, на пороге лежала маленькая коробочка обернутая в цветную бумагу. На глаза у нее навернулись слезы, но она не дала им пролиться. Она вглядывалась в темноту, ища глазами кота или волка, или его человеческое обличие.

Забрав коробочку, девушка отправилась в каминный зал, где они так любили заниматься любовью. Как только она вошла в комнату, в камине вспыхнуло пламя. Подавив подступающие рыдания, она сорвала с подарка бумагу, и в мягком свете комнаты блеснула золотая вещица. Катарина провела пальцами по лисе, изображенной на крышке, и по знаку бесконечности. Это была шкатулка, в которой ее предок – Люций, долгие годы хранил кольцо тьмы. Мартин знал, как ей угодить. Девушка прикрыла ладонью рот и разрыдалась.

Она не могла понять, почему так с ним поступила, ведь очень сильно его любила. Сваливать все на соединение с волком и неразрывную энергетическую связь было бы глупо. Катарина повертела шкатулку в руках и открыла. Внутри лежала записка: «С днем рождения, Кэти. Не грусти, тебе это не к лицу». Улыбнувшись, девушка поняла, что он приглядывает за ней, и на сердце у нее стало чуточку легче. Она открыла тайник, достала перстень и собиралась положить его в шкатулку, как вдруг уловила еле различимый шепот.

Девушка осмотрела шкатулку со всех сторон, и догадалась, что звук исходит не от нее, а от зловещего перстня с алым камнем. Она не могла припомнить, когда камень успел стать таким, ведь раньше он был мутно-белым, но сиял алым свечением. От ее перстня внешне его отличала только оправа, выполненная из белого золота.

Шепот было не разобрать, звук сливался в общую массу. Она убрала перстень в шкатулку и захлопнула ее, явление прекратилось. «Однако, здравствуйте», – пронеслось у девушки в голове, но она слишком устала и положила шкатулку в тайник, запечатывая его заклинанием.

Она долго не могла уснуть, снедаемая ощущением беспокойства. А когда все же уснула, на пороге дома ей мерещился Мартин. Он отбирал у нее шкатулку, надевал перстень себе на палец, и хохотал голосом Неиса. Картинка сменялась смертью Габриэля, а затем и Роман падал на колени, совершая последний свой вдох. Лорд Заман переставал быть овощем, угрожая ей расправой. Прайс и Николас стали союзниками. Она кричала во сне, пока ее не разбудили лучи, приподняв девушку над кроватью.

Неделя пролетела незаметно. Ленц упражнялся в использовании магии, а она помогала ему, отвлекаясь от своих невеселых мыслей. Юноша стал сильнее и опаснее. Дом обожал Ленца не меньше нее, изображая его на картинах как рыцаря, а юная Чера хихикала и строила ему глазки. Более того, дом исполнял любое его желание, и девушка даже иногда ревновала. Вета была интересной женщиной, и они болтали до темна. Катарина получала от нее внимание и заботу, и по-настоящему к ней прониклась.

Катарина не могла выкинуть из головы волка, ее нервозность практически достигла апогея, и под покровом ночи она мерила шагами комнату. Идея, которая пришла к ней в день ее рождения, возвратилась. «А что мне мешает попробовать?», – решила она, пропустила энергию «параллельной» через себя, присоединяя к ней белоснежную нить Бинара.

Зрачки девушки растворились, становясь белыми, дух вылетел из тела и направился куда-то вверх. Он летел с неимоверной скоростью, у нее кружилась голова. Преодолевая давление, Катарина пыталась рассмотреть, куда направляется: земля выглядела с высоты маленьким разноцветным островом, облака проходили сквозь нее, ощущение полета дарило свободу. В прошлый раз она ничего не чувствовала, сразу оказавшись на месте. Наверное, потому что не знала, как выглядит Канум.

Внезапно стало темно и холодно. Она пролетала мимо звезд, астероидов, энергетических скоплений: ярких, шаровидных и обтекаемых. Звезды вблизи выглядели грудами камня, на некоторых она улавливала движение, но не успевала толком его разглядеть. Девушка обратилась к себе и поняла, что нити связи и силы Бинара ослабевают. Ей нужно было срочно возвращаться. Но она отчаянно думала о нем, представляя его мощный торс, сильные руки, волевой подбородок, белые глаза, и грохот его соблазнительного голоса. И тут что-то потянуло ее вниз, и она мгновенно вернулась в тело. Да так, что оно оторвалось от кресла, подлетело, и врезалось в стену. В довесок ей на лоб приземлилась картина.

Ленц вбежал в комнату, тараща на нее испуганные глаза. Впереди него в воздухе висела черная, готовая поразить врага, сфера. Как только он понял, что драться не с кем, сфера исчезла, а он помог ей подняться. Вета тоже появилась в дверях.

– Что это было? – усадил он ее на кровать. – Ты как?

– Нормально, – солгала девушка, слабость не давала ей поднять руки, но энергия уже пребывала. – Хотела его найти. – Ленц вздохнул.

– Что-то отбросило?

– Сложно объяснить. Я работаю над новыми умениями, – усмехнулась Катарина.

– Аккуратнее с этим, – вмешалась Вета, прикладывая ей лед ко лбу. – Магия – дело опасное. Вы оба любите рисковать. Ничем хорошим это не закончится. – Ленц скорчил рожицу, и Катарина улыбнулась. Ей было приятно, что Вета переживает, ведь от матери она не получала внимания.

– Так у тебя получилось? – любопытствовал юноша.

– Я не знаю, где искать Канум. Я попыталась выйти на него самого, но не вышло. А потом у меня не осталось энергии, и меня что-то потянуло обратно. —Вета убрала лед, синяка уже не было, как и шишки: девушка исцелялась.

Дом залатал дыру в стене. «Вот бы он мог сделать то же самое с моим сердцем», – думала Катарина, сворачиваясь в постели клубочком. Силы практически к ней вернулись, золотые лучи летали по комнате, присаживаясь на одеяло. Сегодня они приняли облик маленьких птиц. Катарина погладила одну по пернатой головке, и та взъерошилась. Другие – затянули песенку, чирикая, и убаюкивая девушку. Она расслабилась и оказалась во сне.

Широкое озеро раскинулось на многие километры. Водная гладь блестела на солнце и была спокойна, погода ветром не баловала. Возле кромки озера примостился небольшой деревянный плот и воткнутая в землю палка. Девушка опасливо коснулась палки, взошла на плот и оттолкнулась. Одного толчка хватило, чтобы она отплыла далеко от берега. Другого, чтобы добралась до середины.

Катарина долго гребла, но земля не появлялась. Выбившись из сил, она села посреди плота, и рядом с ней тут же материализовался мужчина: высокий, красивый, с бородой. Он смотрел на нее улыбаясь, его ледяные глаза хитро блестели:

– Расскажешь, почему не можешь добраться до берега? – прозвучал его задорный, жизнерадостный голос.

– Потому что озеро велико, – предположила она.

– Нет, мисс всезнайка, – издевался мужчина. – А может ты просто недостаточно сильна? – девушка пожала плечами.

– Да тут же берега не видно! – возмутилась она.

– Не видно, когда не хочешь видеть, – скрестил он под собой ноги. – Посмотри внимательно, Катарина…

Девушка смотрела, но водная гладь закрывала собой весь горизонт, но стоило ей сосредоточиться на воде, и она начала убывать: – плот прибило к берегу, поросшему густой травой. Мужчина хлопнул в ладоши, спрыгивая на сушу. Она тоже собиралась сойти, но он выставил руку:

– Это моя остановка, не твоя, – Катарина растерянно на него посмотрела. – Иногда, чтобы видеть, нужно просто хорошенько присмотреться, а не прятаться от проблем. Не забывай об этом. Ответы, которые ты ищешь, лежат на поверхности. Каждое твое действие порождает последствие. Невозможно дойти до финиша, пропустив одну из головоломок, – улыбался он так откровенно, что его захотелось обнять. – Ступай, дорогая, – зашагал по траве к яркому свету, видневшемуся вдалеке.

Она распахнула глаза: «Аластер». Прародитель еще не приходил к ней во сне, обычно это делали женщины, чтобы предупредить ее об опасности.

– Я что-то упускаю, не вижу главного…

Живот скрутило, и она пулей побежала в туалет. Девушку рвало желчью, руки от кисти до локтя кололо, словно иголками. Когда она спустилась вниз, Ленц и Вета уже позавтракали, и болтали за столом. Они переживали, расспрашивая ее о самочувствии, ведь лицо у нее было зеленого цвета. Еда не лезла в рот, голова гудела.

«Что происходит? Почему я не исцеляюсь от «параллельной»?», – подумала Катарина, испугавшись, что кто-то снова навел на нее заклинание или захватил дом. Однако самочувствие изменилось явно после того сна.

Вечером ей пришла записка от Регины: «Не будь бякой, Кэти, приезжай! Ромео сказал первое «ГУ», а тебя не было рядом». Катарина прослезилась, но эмоции скоропостижно вытеснили размышления, не дававшие ей покоя:

– Головоломка, – бубнила она себе под нос. —Видеть то, что не видно…

Она стала припоминать события, которые предшествовали ее сну, и вспомнила про подарок Мартина. Катарина не хотела ее доставать после того зловещего шепота, но раз Аластер утверждал обратное, достала из тайника. Как только девушка к ней прикоснулась, лиса засверкала золотом, повернула голову и тявкнула: – в детстве она отдала бы все за такую вещицу.

Перстень лежал в шкатулке, не издавая звуков, камень был алым. Девушка сделала вывод, что он все-таки изменил цвет после соединения. Она рассматривала его и безумно хотела надеть. Желание крепло, усиливалось, руки задрожали. А затем он взметнулся и оказался у нее на пальце. Ее глаза покрылись алой пеленой, она затряслась всем телом, кресло застучало ножками о деревянный пол.

Алая нить вплелась в остальные, превосходя их по толщине. Она давила, поглощала, испепеляла. Картинка рябила, подрагивала, и резко сменилась. Оказавшись в чудесном саду, Катарина пыталась разглядеть, что ей открылось, но алая нить не давала расслабиться. Успев краем глаза зацепить изображение многовековых деревьев с мощными стволами и ветками до самого неба, и золотую пыльцу, летавшую в воздухе, она вернулась, срывая с пальца кольцо тьмы. Оно само запрыгнуло в шкатулку. Лиса осветлила половину комнаты, и крышка захлопнулась. Девушку покинули силы, живот снова скрутило, к горлу подступила тошнота:

– Только не это!

***

Бинар чувствовал, что она мечется, ощущал ее эмоции, и они были ему сейчас совершенно некстати. Привыкший сохранять хладнокровие, он нервничал и не мог сосредоточиться на своей цели. На планету они долетели быстро. Он смотрел на нее с высоты, наслаждаясь видом блестевшей поверхности, переливавшийся всеми возможными красками. Он и забыл, какой красивой она была.

Серые волки слаженно управляли кораблем и не путались у него под ногами. С того момента, как он покинул планету «Гор», у него не получалось прогнать пустоту из сердца. Она разрасталась там с каждым километром, разделявшим его с женой. Бинар зажмуривался и видел ее глаза, улыбку, белокурые локоны, и его дыхание сбивалось. Ему вспомнилось и возбуждение, которое он испытывал, когда следил за ней ментально, и ее воинственный вид у волчьей горы. Уже тогда он мечтал обладать ей.

Белый волк не хотел улетать, но и остаться не мог: оттого его стремление разобраться с новым главой только крепло. Конечно, он любил свой народ, но они были второстепенной причиной для возвращения. За столетия на другой планете он изменился, познал любовь, стал добрее. Здесь эти качества принимались за слабость.

Они посадили корабль на окраине. Ри прокралась к нему в каюту, хмыкая у него за спиной. Массивный, белоснежный торс развернулся.

– Командир, посадка завершена. Добро пожаловать домой, – чеканила она слова.

– Отлично. Открой отсек Б12. Мне понадобится камуфляж.

– Но… – запнулась волчица. – Этот отсек запечатан. Глава давно запретил его использовать, —опустила она глаза.

– Сукин сын! – воскликнул Бинар. – Я не могу появиться таким! Что будет, ты сама знаешь! Расскажи мне о нем…

Ри кивнула и начала рассказ о том, как бедный, серый волк без рода и племени заручился поддержкой влиятельных господ. Как они возвели его в правители, делая мучеником. Глава не обладал физическим преимуществом, не слыл воином. Крайд был обычным волком, за исключением разве что умственных способностей: в этом ему не было равных. Он мог простроить исход битвы за мгновение, обладая логическим складом ума и обостренным чутьем.

Через год после коронации Крайд уличил семейство белых в саботаже. Доказательств не было, но волки были сосланы в кратер смерти. У Бинара екнуло в груди, ведь не было страшнее смерти, чем оказаться там. Место было углублением в земле, образованным после столкновения энергетического сгустка с планетой. По слухам оно блокировало свет звезды «Яс», а значит лишало энергии и силы, убивая волка медленно и мучительно. Крайд отправил туда его родных: отца, мать, сестер. Он не пощадил даже младшего брата. Также приговор настиг и других белых. Он устроил на планете настоящий геноцид, и продолжал до тех пор, пока не остались только серые. Бинар сжал кулаки и зарычал.

– Мне жаль, – участливо обратилась к нему Ри, – моя семья выступила против закона, но им быстро прикрыли рты и выгнали из Альфа-совета. Отец не смог этого вынести, – глухо сказала она.

– В городе Парса у меня был друг. Раз не можем проникнуть в совет изнутри, придется напасть открыто…

– У него вся мощь в руках! Он раздавит нас, как крыс!

– Крыса здесь только одна! Крайд ответит за смерть моей семьи! – прогрохотал он, его кожа засветилась, и она не стала спорить.

План был прост: добраться до Парсы незаметно, найти его друга, собрать волков, и выдвигаться в Альфа-город – Цире’т.

***

Она восстановилась, тошнота пропала. На всякий случай девушка проговорила заклинание исцеления. Удивительные деревья и золотая пыльца все крутились у нее в памяти. «Куда же меня отправило кольцо?» Место было необычным, энергетика странной. И вроде бы напоминала ту, что связывала ее с «параллельной», но более мощная, воздух разряженный. Алая нить не дала ей осмотреться, беспрерывно давив на другие. «Если бы только был способ ее усмирить. Отличная головоломка, Аластер», – улыбнулась она, не понимая в какую авантюру ввязывается.

Катарина наивно полагала что место, куда ее отправил перстень тьмы и есть планета волка. Она решила придумать, как уменьшить влияние алой энергии. По преданию перстень был соткан из тьмы бездны планеты, на которой жил крылатый Бог. Девушка задумалась над тем, стоит ли посвящать брата в свои планы, но поняла, что без поддержки ей было не справиться. Ее вновь замутило, но она подавила позыв.

Призвав лучи, она преобразовала их в свою любимую, царственную кошку – тигра, и отправила с его помощью записку другу в Арух. У нее не было желания жаловаться, но самочувствие не улучшалось. Тем же вечером она рассказала Ленцу о том, что произошло.

– План не плохой. Но как мы ее ослабим? – поддержал ее брат.

– Понятия не имею, но без этого не обойтись. Нужно решить головоломку, чтобы двигаться дальше. Так сказал мой предок, – скрестила девушка на груди руки.

– Надеюсь, предки не собираются отправить тебя на тот свет раньше времени, – хохотнул он, поймав ее колкий взгляд. – А если это место не Канум? Что тогда? Перстень свел с ума Николаса, забыла? Вдруг это иллюзия? – они призадумались.

– Если стану сумасшедшей, запрешь меня на чердаке! – рассмеялась Катарина, Ленц поежился. – И ни слова матери…, и остальным, – он кивнул. – Кстати, где она пропадает?

– Наверху. Опять думает об отце, – осекся юноша.

– Ничего. Все образуется, – потрепала она его по густой шевелюре. К сожалению, ей сейчас переживать об отце было некогда.

Несколько дней она пыталась пробиться в мир, куда переносил ее перстень. С каждым разом изображение становилось четче. Ну, или ей так казалось. Ленц ничем не мог помочь: информации о кольце тьмы в библиотеке не было, как и идей. Он предложил поехать к Стиву и поискать там, но был награжден испепеляющим взглядом.

Вета вернулась в Цюрих, ведь работа не станет ждать, пока она оправится от разрыва. Ленц остался с Катариной. Она пыталась на него повлиять, что учиться необходимо, но он не слушал.

Ангус получил записку и прибыл незамедлительно. Приступы, как назло, прекратились, испугавшись предстоящего лечения. Он крепко обнял Ленца, а ее подхватил на руки.

– Что случилось, колдунья? Ты какая-то зеленая, – Катарину снова мутило.

– От злости позеленела, – изобразила она гнев, шутливо переводя тему.

Травник осмотрел ее, прочел заклинание, но ничего не изменилось.

– Ни порча, ни заклятие. Ммм, – почесал он лысину. – Говоришь, давно началось?

– Да нет, неделю назад, после сна с Аластером, – она рассказала, о чем был сон. Ангус присел на край кровати, прищурился, изрезанная шрамами кожа натянулась.

– Хорошо. Сделаю укрепляющий отвар, а там посмотрим.

Она была безумно ему рада. Обещанный отвар сразу подействовал, щеки девушки порозовели. Ангус удовлетворительно хмыкнул, оценивая свою работу. Травник был проницателен и, видимо, ощутил, что она затевает что-то опасное, а потому уезжать не спешил.

Как-то раз он застал ее в каминном зале со шкатулкой в руках. Девушка собиралась попытать счастье с перстнем, но долго раздумывала, и друг нарушил ее уединение. Он опустился в соседнее кресло и завел непринужденную беседу о семье, процветающей лавке, и о том, как сильно скучает по ней Регина, а Индра по Ленцу. Она пропускала информацию мимо ушей, печально смотря на вещицу.

– Кэти, что происходит? Как ты умудряешься истощать себя? Я же не дурак. Никакого отвара не хватит, если будешь продолжать, – нахмурился он.

– Я не могу его найти. Не знаю, где планета, – дрожал ее голос, – не представляю, что делать. Эту шкатулку подарил мне Мартин на день рождения, – всхлипывала она, – и как только я убрала в нее перстень, начали происходить странные вещи. Он показал мне место. Я никогда раньше там не была, но знаю, что должна попасть. Алая нить подавляет мое пребывание, не дает рассмотреть. Аластер говорил, что я должна захотеть, чтобы увидеть! Видит Бог, я ничего не желала сильнее! – ее слезы падали на шкатулку, и лиса отряхивала мокрую шерстку. Ангус поник.

– Так ты одевала кольцо тьмы все это время… – его карие глаза стали жестче. – Оно забирает силы. Ты должна прекратить.

– Я не могу! Не хочу и не буду! Я люблю его, черт возьми! И умру, если он не вернется! – она засветилась золотом, а он обнял ее, успокаивая.

Катарина плакала на плече у друга, который вдруг осознал, что чувство к волку у нее настоящее и со временем не пройдет. Все они, по правде говоря, на это надеялись. Еще он дал обещание молчать, ведь она не хотела, чтобы об этом кто-то узнал, особенно Стив. А после заставил ее отдохнуть, а сам стал раскладывать события по местам.

Девушка спала подрагивая во сне, слабые стоны прорывались в реальность. Сознание не желало давать ей передышку, проигрывая во сне жуткие события и вызывая панический страх. Ангус смотрел на нее подавшись вперед и соединив между собой пальцы рук. Он отчаянно хотел ей помочь, ведь она не оставит попыток достучаться до Бинара. Волк был жив, иначе нить действительно бы исчезла. Ангус думал, что он мог быть в плену или сильно истощен. Ну, или расстояние планет не позволяло связи работать, как надо.

Перстень тьмы – опасная вещь. Используя его, погибла женщина из видений девушки – Ксандра, а брат сошел с ума.

– «Если Стив узнает, что я позволяю ей это, мне конец», – перевел он взгляд на проекцию Черы, жутким призраком расхаживавшей по коридору.

Ангус думал о месте, которое описывала Катарина, и о том, что алая энергия перстня каким-то образом мешала ей туда пробраться, и набрел на мысль, что хотел бы это увидеть. Травник потирал ладони: был один интересный способ видеть то, что видят другие. Не теряя времени, он отправился на кухню.

Подготовив все ингредиенты, он начал стряпать отвар, приговаривая про себя ключевые основы. Он был легок в использовании, но приготовление замысловатое. По молодости Ангус часто путался и получалось не то что надо, да еще и эффект слабил. Ошибись он сейчас хоть на грамм и будет жить в уборной три дня.

Ленц незаметно прошел в комнату и присел на край стола, наблюдая за его действиями:

– Что готовишь? – спросил он, вытягивая ноги.

– Отвар, способный подсмотреть за Катариной во время использования перстня, – на автомате ответил травник, Ленц ухнул. – Не сейчас, – не глядя сказал ему Ангус, продолжая порхать над котлом, и юноша оставил его одного.

Катарина проснулась и чувствовала себя лучше, ужин впервые за несколько дней отлично усвоился. Они расположились в другом зале с зелеными стенами и кожаной мебелью. Смена обстановки, как предположил Ангус, могла помочь ему мыслить яснее. После еды девушке захотелось спать, глаза слипались. Она сделала глоток вина, и тут же выплюнула его в бокал: вкус изменился. А вот кофе оставалось таким же обожаемым и быстро закончилось у нее в чашке. Слегка захмелевший Ленц нарушил молчание:

– Этот отвар позволит видеть тебе глазами Катарины?

– Должно сработать. Не смотри так, колдунья. Я сварил нечто особенное. Ты хорошо себя чувствуешь? Можем приступить? – ехидно щурился он.

– Я думала, ты против использования перстня.

– Тебя это не остановит, – подытожил он резко. —Лучше мне быть рядом, когда все выйдет из-под контроля, – девушка улыбнулась.

В каминном зале ей было проще настроиться, и Катарина выбрала его. Ленц вызывался участвовать в эксперименте, но его учтиво попросили смотреть со стороны. Он останется для них связью с земным, после того как перстень начнет влиять, и они отправятся в неизвестное. Ленц принял правоту их суждений, но все равно надулся. Ангус и Катарина выпили отвар. Она надела перстень, засиявший алым светом, глаза у нее закатились и покрылись кровавой пеленой. Удивительно, но с Ангусом произошло то же самое.

Ленц ошарашено смотрел на друзей, неподвижно сидевших в креслах с кровавыми, пугающими глазами. Внезапно тела их начали сотрясаться, но что-то пошло не так, и их выкинуло обратно. Они тяжело дышали, Ангус хватался за грудь. А затем они все вместе обдумывали случившееся, лиса бегала по шкатулке.

– Каждый раз алая нить пытается побороть другие энергии, так? – задумчиво произнес Ангус. – И каждый раз ты одевала оба кольца сразу, – она повертела на пальце перстень, в подтверждение озаривший комнату золотым светом.

– Я давно его не снимала, ведь оно помогает мне себя контролировать, – осеклась девушка.

– Именно. Что если алая борется с контролем? Ты ощущала то же, когда возвращала корабль, так?

– Все это занятно, Ангус, но Николас носил его без золотого, и это плохо закончилось, – запереживал Ленц, осознав, к чему они клонят.

– Делаем, как договорились, – уверенно откликнулась Катарина, и Ленц закатил глаза, раздражаясь ее упрямством.

Она сняла первый перстень и убрала его в шкатулку. Алый камень засиял, и перстень запрыгнул к ней на палец. Эксперимент начался, они снова затряслись, только теперь алая не выбросила их обратно, и они оказались в необычном месте. Коварная нить силы больше не давила, пребывание там ничем не отличалось от реальности. Катарина чувствовала, что друг видит все, что и она: его незримое присутствие расслабляло. Огромные вековые деревья раскинули ветви, ступни касались зеленого ковра травы. Ноги у нее были босыми, а платье белым и невесомым, практически прозрачным.

«Наряд прилагается к путешествию?», – пронеслось у нее в мыслях. Внезапно взвыл ветер, привнося на чудесную поляну золотую пыльцу. Кружочки витали в воздухе и пахли цветущими растениями. Она шумно втянула носом, наслаждаясь моментом, прикрыла веки, и увидела золотую и белую нити, к которым аккуратно вклинилась алая. Странно, но девушка не чувствовала той тьмы, которая сводила с ума людей. Оба перстня обладали могущественной силой, способной восстанавливать межпланетные корабли, но лунный камень давал контроль над энергией, а другой – был неудержим и не подчиняем.

Катарина посмотрела на свою руку: алый камень сиял, озаряя все вокруг и меняя спектр цвета. Она подняла голову к небесам, рассматривая низко висевшие облака, до которых хотелось дотронуться. Как вдруг связь с Ангусом оборвалась, зритель исчез. Девушка подумала, что наверное закончилось действие отвара, различая вдалеке шелест крыльев. Она попятилась, не сводя взгляда с облаков, мешавших ей рассмотреть шумную птицу. Судя по звуку, она была большого размера. Девушка приготовилась атаковать, но за спиной у нее раздался грубый, повелительный голос:

– Нам не нужны лишние зрители! Добро пожаловать на перекресток миров, дорогая!

Она обернулась и застыла от страха: громадное существо, даже больше Бинара, раскинуло свои необычные черные крылья на поляне, заслонив ими солнечный свет. Его тело было человеческим, черным, торс мощным, рельефным, грудь и живот покрывала растительность. Она поражалась размерам внезапного гостя. Он был нагим, но все что необходимо, прикрывала набедренная повязка из серой кожи. Его крепкие руки были скрещены на груди. Девушка подняла взгляд и рассмотрела его лицо: красивое, притягательное, прямой нос, узкие скулы, тонкие губы, золотые, как и кончики перьев, глаза.

– Кто ты? – растерянно спросила она.

– Ты знаешь, – его голос заставлял ее дрожать всем телом, земля приходила в движение.

Гость громко расхохотался, хлопнул крыльями и сделался человеческого роста (чуть выше Мартина), крылья куда-то исчезли. Он приблизился к девушке, оценивая ее взглядом.

– Я ждал этого тысячелетиями! И вот ты здесь! – жадно скользил он по ее лицу и груди. Его черная кожа сияла золотыми вкраплениями. Тяжело дыша, он протянул руку и дотронулся до ее локтя: Катарина отпрянула.

– Ты создал золотой перстень для той девушки! Почему же тогда другой перенес меня сюда? – он улыбнулся.

– Потому что ее кольцо было соткано из тьмы. Лунный камень всегда был моим… – рокотал он, его опасные глаза восполнились бронзовыми зрачками, странно смотревшимися на золотом фоне (они сокращались как у кошки во время охоты).

Девушка собиралась спросить у него про Бинара, но что-то выдернуло ее назад. Перстень лежал в шкатулке. У нее пропал слух, рот Ангуса открывался и закрывался без звука. Катарина выпрямилась, злясь, что они лишили ее возможности помочь любимому, но у нее не было сил, чтобы выместить на них это чувство. Она убрала шкатулку в тайник и попросила оставить ее одну.

Глава 2. Друг

Белый волк в компании серых, давших ему клятву верности, укрытый брезентовой тканью, пробирался через города планеты, чтобы попасть в Парсу. Его ноги жутко устали от человеческой ходьбы. Он хотел бы обратиться в волка. Волчья скорость достигала ста километров в час, не все земные машины были на это способны, а кровь туроса позволяла бежать все сто пятьдесят и стартовать быстрее серых собратьев. Только вот белого, как снег, волка заметили бы и донесли главе. «Тяжело собирать восстание, когда на тебя охотятся».

Рас отвешивал колкие шуточки, и Бинар презрительно на него поглядывал. Серый не знал своего места, и он обязательно ему его покажет, позже. Бинар понимал, как важна верность, и опасался потерять своих единственных сподвижников. Ему вспомнились времена, когда он ненавидел волчий облик, не мог принять свою суть. Находиться в волчьей шкуре ему казалось неправильным: подростковые, глупые годы.

Он заглядывал в мир Катарины задолго до ее триумфального появления: скромная девушка не знавшая, что за ней следит опасный колдун, безропотно боготворила своего мужа, привлекая и будоража воображение существа с другой планеты. Даже сейчас, мысленно погружаясь в воспоминания, он возбуждался. Волк не мог не отметить, как она похожа на него: молодого, неопытного. Только в отличие от земной красавицы, он прятал свои настоящие чувства, неуютность от общения и страхи под толщей напускной важности.

Бинар никогда не слыл отшельником, но всегда ощущал внутренний ступор, когда общался с другими. «Настоящий лидер не показывает своих слабостей», – этому его учил отец, и уроки не прошли даром. Ледяные глаза вновь мелькнули у него перед внутренним взором, сердце забилось сильнее.

До Парсы оставалось пару километров пути. Город находился в низине. Когда-то давно волки рыли ямы для обустройства домов, и этот город служил напоминанием – пережиток древности. Аккуратные, идеально гладкие и отливавшие серебром цилиндры уходили высоко в небо. Путники остановились на обрыве. На улицах города прослеживалось движение, кипела жизнь. Волосы волков развевал ветер, придавая им воинственный вид.

Рас ухмылялся, предвкушая грядущие разрушения. Бинар взял на заметку быть с ним поосторожнее, ведь чернее сердца он не встречал. Бинар вспомнил детство: «Хорн», – произнес он про себя его имя спустя столько лет. Когда-то Хорн был его лучшим другом, и он любил его как брата. Он вспомнил, как они познакомились.

Семья Бинара единожды в звездный цикл, будучи правящей династией, устраивала праздник. В людском мире это, возможно, сравнимо с днем равноденствия. Жизнь и силы волков зависели от света звезды Яс, энергии которой хватало на всех обитателей, но волки не забывали чтить блаженный, питавший их свет. В тот раз выбор места для празднования пал на Парсу. В самом разгаре танцев, когда отец перевоплотился и взвыл в небо, высвобождая яркий, белый луч света, Бинар увидел Хорна. Черный, не похожий ни на одну, ни на другую расу, волчонок сидел у столба, привязанный к нему толстой цепью, и скулил. Он сразу понял, что цепь не дает ему перевоплотиться. Такие использовали для пыток предателей, заставляя их пребывать в волчьем обличии годами.

Как только белый волк приблизился к черному, перед ним встал серый, круглолицый, пузатый сородич. Кулон с округлой линией, изображавшей яму и скрещенные в ней кости, означал, что он рытный¹. Ритуал закончился, и волки обратились, принимая человеческую форму. Снова зазвучали смех и музыка.

– Отойди-ка, щенок! – рявкнул серый волк, скалясь.

Бинар отпрянул, но проследил за этой странной парочкой, запомнив по запаху дом. Даже сейчас, находясь на возвышении, он чувствовал тот же смрад: волчий нос не способен забыть. С тех пор он часто бывал возле того дома, поджидая черного. И однажды улучил момент, когда пузатый рытный его покинул. Черный волчок был пристегнут цепью, уходившей глубоко под пол. Он быстро пролез под половицу и нащупал металлическое кольцо, удерживающее всю конструкцию. Бинар не знал, как скоро вернется пузатый, страх быть пойманным стучал у него в затылке. Конечно же, он обучался использовать свою силу, но пока довольствовался только теорией. В критической ситуации думалось нелегко, но он все же вспомнил, как использовала силу его мать. У них с отцом не всегда отношения складывались гладко, и ей приходилось иногда показывать зубы.

Бинар настроился и ударил кулаком по цепи, приправив выпад энергией. Белый поток разбился о сталь, сокрушая ее, но и кулак тоже. Адская боль пронзила ему руку, из горла вырвался крик. Стиснув зубы, он выбрался из подвала, вытягивая за собой цепь. Черный обратился, и на ослабших ногах поплелся за ним. Они медленно шли по переулкам, избегая оживленных участков города. Он разглядывал его по пути: худой, кости торчали наружу, глаза провалились в череп, курносый нос. Добравшись до окраины города, Бинар разрушил его ошейник. Черный тяжело дышал, его безликие темные зрачки с любопытством разглядывали спасителя.

– Спасибо, белый, – прохрипел он, запинаясь. – Я – Хорн.

– Пожалуйста, черный, – рассмеялся тогда Бинар, довольный собой.

Волки спускались к городу, и смрад дома рытного становился все ощутимее. «Нужно найти Хорна. За ним должок», – думал белый. Ри отправилась на разведку и доложила, что рытный на месте. Но он, итак, знал об этом.

Они вошли в комнату, которая совсем не изменилась, за исключением отсутствия на цепи волка. Рытный, сидя к ним спиной, повернул голову, принюхиваясь:

– Сколько энергии в том, кто похитил моего сына! Не думал, что белые еще живы! – Бинар улыбнулся и скинул свой капюшон, белоснежный свет заискрился в пространстве. – Впечатляет. Где забыл моего недоношенного щенка? – Бинар наклонился к нему, и он съежился от боли.

– Это ты мне скажи, – прогрохотал он у него над ухом, серые оскалились и зарычали.

– Я…не…знаю, – выдавил пузатый, Бинар ослабил хватку.

– Он говорит правду, турос! – Ри владела даром, раскрывающим ложь, и знала это наверняка. Белый кивнул.

– Тебе повезло, что она такая одаренная, – выплюнул он сердито. – Хорн почувствует, что мы здесь. Нужно только, чтобы папаша завыл. – Рас хохотнул, щелкая костяшками пальцев.

Молодой, жестокий волк ударил серой сферой заложника, но он оказался крепким орешком, и им потребовалось время, чтобы его сломить. Вой рытного все же разнесся по округе, оставалось лишь ждать.

Они заняли гостиную. Рас по-хозяйски закинул ноги на стол, сестра отвесила ему затрещину. У Бинара вызывало восхищение, как волчица пытается вразумить младшего брата, даже не предполагая, что это невозможно. Он задумался, и мысли заплутали, возвращая его в прошлое.

Хорн жил с его семьей, которая приняла и любила чужака. Он вырос, стал силен и красив. Энергетическая сила давалась ему с трудом, но вот в физической схватке черному не было равных. Отец задавался вопросом, почему Хорн не такой, как все, и сделал предположение. Он полагал, что рытный ослаблялся из-за вылазок в кратер смерти, и его семя видоизменилось. ДНК друга была необыкновенной.

Дверь с размахом отворилась, прерывая его погруженность в недра памяти, черное тело вышло на свет. Хорн не изменился, не считая щетины и буйной растительности на голове.

– Ты все еще любишь эту сволочь? – спросил его Бинар, вставая с дивана.

– Ты жив… – откликнулся друг, заключая его в объятия. Они расхохотались, рытный состроил гримасу.

– Подружки повстречались, – кряхтел он, залечивая раны целебной мазью.

– Идем. Здесь нельзя оставаться, – глаза друга бегали.

– А как же старик? – вклинилась Ри, обратив на себя внимание. Хорн замер, вглядываясь в лицо волчицы, будто впервые видел самку.

– Ему никто не поверит. Рытные теряют рассудок. Последствия работы…

За обыкновенным на вид зданием, и комнатой, больше походившей на коробку, скрывался бункер Хорна. Он исполнил на бетонном полу задорный танец, и дальняя стенка отъехала. Волки переглянулись. Длинный коридор привел их в помещение, увешанное картинами и фотографиями на стенах. Следующее – оказалось гостиной с имитацией камина: округлый диван занимал большую часть комнаты, сиявшей своей белизной. Черная кожа друга выделялась тут, словно бельмо, а вот Бинара можно было узнать лишь по сиянию кожи. Еще в бункере были кухня и несколько спален. Мебель новая, ковры. Одним словом, уютное жилище.

– Прячешься? – поинтересовался Бинар, сливаясь с диваном.

– Таким, как я, здесь не рады. Крайд уничтожил твоих. Думаешь, он пощадил бы кого-то, кто отличается от него самого? Вряд ли. Как ты выжил? Где был? – Хорн принес графин с искрящимся напитком – местный эль.

– Потерпел крушение на одной из планет. Попал в плен. Освободился. Пытался вернуться. И вот я здесь, перед тобой, – отпил он из бокала и застонал: эль создавался из энергии Вселенной и был мощнейшим источником силы; он не пьянил в отличие от вина. Кожа волка засветилась еще ярче.

– И где же ты был, когда Крайд уничтожал мою семью? – дрогнул его величественный голос, белые зрачки пронзительно сверлили друга.

– Я еле ноги унес в тот день. Его люди крушили все вокруг. Если бы ты только видел, во что они превратили родовое гнездо! Я успел обратиться. Да и что я мог один против стаи? – Бинар напряженно кивнул, принимая его правоту.

– Я здесь, чтобы вернуть власть. Она моя по праву, – сжал он кулаки.

– Какой план?

– Собрать волков и выдвигаться на Цирет войной, – безжизненно произнес он.

– Альфа-город охраняется. Ты и шагу не ступишь без разрешения Крайда. Единственный вариант – попасть внутрь как свой, – рассуждал Хорн.

– Посмотри на меня. Видел что-нибудь ярче? —хохотнул он в ответ. – Б12 запрещен.

– Ну, кое-где осталось немного. У меня, например, – скалился Хорн. – А еще тебе не помешает история и заложник, – они многозначительно переглянулись.

Ночью, когда друзья отдыхали, он попытался связаться с Катариной, ссылаясь на золотую нить. Не вышло. Тогда он прибегнул к своей энергии – тоже. Расстояние до ее планеты было слишком велико, связь не работала, но он не оставлял попыток, промучившись несколько часов. Наутро волки собрались в каморке, находившейся в дальнем углу бункера. Помимо огромного выбора оружия, Хорн отыскал там маленькую пробирку с синеватой жидкостью.

– Одна осталась. Если б я знал, что так случиться, не использовал бы на себя, – положил он руку на плечо другу. – У тебя будет шесть часов, не больше. За это время нужно успеть пробраться в Альфу, найти Крайда, и покончить с этим. Как только ты станешь серым, отведете меня в качестве пойманного дезертира. Они давно меня ищут, так что Крайд захочет лично отблагодарить тебя. – Бинар вертел в пальцах пробирку. – Вокруг него трое охранников. У Ори обостренное чутье: страх он почувствует за милю, читает мысли. Нельзя думать о плохом. Гри’гор – видит ауру. Ты должен держаться идеально, чтобы он не распознал твоих намерений. Ну, и третий, самый опасный – Ворф: видит будущее. Блокироваться от него та еще задача, но вполне выполнимая, – потряс он вторым пузырьком в воздухе. – Это замедляет работу мозга. Должно сработать…

Добравшись до столицы, они остановились на ночлег за чертой города. Хорн развел костер, и протянул ладони к огню. Волки не мерзли, они могли переносить любые температуры, но у черного огонь вызывал благоговение, и он жег костры исключительно ради удовольствия. Бинар смотрел на сияющую вблизи Альфу. Последний раз, когда белый видел родной город – прибежище всех правителей, он выглядел точно также. За столетия ничего не изменилось.

Ри заливисто смеялась над шутками Хорна, явно ему симпатизируя. Белый улыбнулся, ведь друг всегда знал подход к женщинам. Он вдруг вспомнил Мьяру: белая, ослепительная, худая, кукольные черты лица, – его младшая сестра, его сердце. В семье белых было принято заботиться друг о друге. Родители внушали детям необходимость сплоченной общины с пеленок: суть стаи. Мьяра была заботой Бинара. Они стали настоящей бандой: два белых, один черный. Но вскоре старший брат заметил, как она смотрит на Хорна. Он не придал этому значения, полагая, что чувство безответно и скоро пройдет, и ошибся. Однажды, заметив нервозность сестры, он отправился за ней следом, держась в тени. В тот день он увидел ее в объятиях друга. Хорн обладал его кровью и плотью, укрывшись под кронами деревьев семейного сада.

Бинар вспылил и рассказал отцу. Правитель планеты был глубоко оскорблен, считая любовь черного волка к своей дочери предательством. Он отправил Мьяру куда-то, а куда не сказал, а Хорн получил первое и последнее предупреждение, и возненавидел друга. Не раз они сцеплялись в схватках, пребывание в доме стало для него невыносимым. Бинар лукавил, когда говорил Катарине, что скучал на своей планете. Он совершил глупость, предал друга, винил себя, и не придумал ничего лучше, как сбежать. Конечно, в итоге это спасло ему жизнь. Он подумал о том, что младшая сестра возможно жива, раз не была с семьей на момент расправы, но отвлекся на Хорна, перешедшего в наступление.

Они метали искры глазами, Ри с вожделением его разглядывала. Рас скалился неподалеку. Бинар подсел к нему:

– Моя сестра его любила, – кивнул он в сторону разгорячившихся волков. – Я все испортил. Больше он никому этого не позволит, – Рас рыкнул отворачиваясь.

Вскоре парочка перевоплотилась и умчалась в глубину леса. До рассвета оттуда доносились волчьи песни, а Рас вздрагивал и скалился.

Новый день был пасмурным и тихим. Тишина будто предвещала беду. Он сжал нужный пузырек в руке. «Это временно», – пронеслось у него в голове. Идея замедлить мозговую деятельность и остаться дурачком на всю жизнь не казалась ему удачной. Махнув его залпом, он достал из кармана другой пузырек и тоже его выпил: тело сменило цвет. Серые восхищенно наблюдали за его трансформацией, ведь ни разу не видели камуфляжный раствор в действии.

Хорн также глотнул из пузырька отупляющую жидкость. Время пошло. Шесть часов на все, про все. Мысли путались, соображалось очень медленно. Окажись он один, плутал бы кругами. Хорн поцеловал Ри в губы и встал перед другом, выворачивая назад руки. Бинар грубо толкнул его вперед. Волчица провожала их взглядом, пока они не скрылись из вида, ведь ей и брату предстояло оставаться в засаде.

Пленный ступал по улицам города, волки оборачивались, открывая рты. Как давно они не видели белых? Перешептывания усилились, но не успели они пройти улицу до конца, как дорогу им перекрыли солдаты главы. Из-за их спин вышли трое похожих друг на друга самцов, коротко постриженных, узколицых, по строению тел больше похожих на женщин. Первый выпятил губу и упер руки в бока, проходясь пытливым взглядом по серому волку.

– Кто ты такой?! – прокричал он тоненьким голоском. – Я не вижу твоего будущего! Не вздумай делать глупостей! – серая кожа Ворфа сияла, в знак подтверждения его слов.

– Я – Алеф. Поймал черного! Он вам все еще нужен? – с вызовом обратился к нему Бинар, преодолевая действие жидкости, замедлявший его ум. Второй принюхался – Ори.

– Смелый, – буркнул он. – Редкий экземпляр, – подытожил лучший нюх планеты. – Только вот мысли путаются, туповат. – Волки заржали.

– И аура у него занятная, – кивнул Григор. – Пойдешь с нами! Черного не выпускать!

Люди Крайда слопали наживку. Он обернулся, встретившись взглядом с волчицей, наблюдавшей за ними в начале улицы, и повернул за женственными волками.

Глава встретил гостей, отложив ненадолго заботы правителя. Он широко улыбался, но жест не сулил ничего хорошего. Бинар разглядывал злодея: высокий, худой, серый, узкие светло-серые глаза, длинный острый нос, большой лоб, волосы, собранные в пучок на затылке.

До окончания камуфляжного эффекта оставалось часов пять. «Мне хватит и десяти минут», – подумал Бинар, скрежеща зубами.

Глава 3. Свадьба

Катарина наконец вышла из личного ступора, ведь случившееся просто не укладывалось у нее в голове. В очередной раз она отметала навязчивые мысли о шизофрении. Ангус подтвердить увиденное не мог, ведь Эйнар намеренно выкинул его, желая остаться с ней наедине. Она вновь разозлилась и заходила по комнате: – энергия восполнилась, пульсируя в венах, кожа светилась белым. Отчего-то нить волка активировалась быстрее золотой. Может, потому что даже сейчас она держалась за его образ.

Девушка вспомнила, как ловко алая нить вплелась в остальные. Она уже не боролась, как раньше, но определенно главенствовала. Она подходила к пониманию того, что кольцо Эйнара было тем, которое она не снимала с руки. Тем, что помогало ей не переполняться энергией. Предания, которые они вычитали в библиотеке Сарамака были ошибочны. Но почему тогда могущественный Бог создал для своей любимой опасное кольцо из бездны своей планеты? Катарина задумалась.

Перстень сам взывал к ней, шептал, запрыгивал на палец. А это значило, что крылатый желал с ней встречи. Возможно, соединив кольца, они все же призвали его. Только он по-прежнему отказывался появляться в их мире. Или не мог. «Он сказал, что ждал встречи долгие столетия. Бессмыслица. Наверное, он спутал меня с той девушкой». В величии существа не было никаких сомнений, и она решила наведаться на перекресток миров снова, чтобы попросить Божество о помощи. Он мог знать, как ей последовать за волком.

Мысль об очередном путешествии казалась ей привлекательной. К тому же, прошло больше месяца с момента отъезда Бинара, и она начинала откровенно паниковать. Ее муж – сильное инопланетное существо, и он давно бы вернулся, если бы его план удался.

Девушка открыла тайник, погладив лису, заурчавшую ей в ответ. Отчего-то она вспомнила о Мартине, сердце заныло, возвратилось чувство вины. Она взяла себя в руки, выдавливая это чувство и связанные с ним эмоции, сосредотачиваясь на белом волке.

Катарина запечатала дверь в зал заклинанием. Никто не должен был ей помешать. Она сняла кольцо Эйнара и надела другое на палец. Процедура отправки в иное измерение повторилась, и ее дух оказался в том же самом месте. Она зажмурилась, удостоверяясь в том, что энергии сплелись в разноцветную косу, сверкавшую у нее над головой. Девушка прошлась по поляне, остановившись перед могучим деревом. Как только она прикоснулась к его коре, пальцы пронзило энергией, вплетаясь в ее структуры. Катарина охнула, ощущая все, что испытывает дерево: оно было счастливо и довольно ее присутствием.

– Ты невероятная! – раздался у нее за спиной его грубый воинственный голос. Девушка повернулась, золотые глаза жадно ее разглядывали. – Ты была в различных обличиях, но одно остается неизменным – твой холодный взгляд! Какими бы не были твои глаза, в их глубине таится вечная мерзлота! – он был совсем близко, обдавая ее сладким дыханием.

– Не понимаю, о чем ты, – запиналась она.

– Всему свое время, Исимида. Зачем ты вызвала меня? – склонило существо голову набок: сейчас у него не было крыльев, и он обманчиво напоминал человека, только с необычным иссиня-черным цветом кожи, искрящейся золотом, и лишенными зрачков золотыми глазами.

– Катарина, – резко ответила девушка. – Я соединила перстни, чтобы отправить волков на свою планету. Только и всего. Но ты, правда, мне нужен, —он нахмурился.

– Я думал, ты вспомнила.

Эйнар махнул рукой и пространство разверзлось подобно воронке: в ней проигрывались последние события.

– Вот оно что! Турос, – понимающе закивал он. —Больше никогда не надевай оба кольца. Это может убить даже самого сильного колдуна, – как-то печально сказал он.

– Почему у нее был перстень тьмы? – неожиданно выпалила девушка, Бог улыбнулся.

– Ты удивишься, но бездна тянулась к ней. Сама ее суть была соткана из тьмы. Нет, она не была злой, обрастая с годами моралью, принципами, добротой. Но суть от этого не меняется. Она была подобна этой бездне, проглатывая всех на своем пути, и выплевывая после, – задумчиво смотрел он куда-то далеко. —Кольцо раскрывало ее способности. С тех пор, как она от него избавилась, оно много путешествовало, убивая своих хозяев и лишая рассудка. Только бездна может противостоять себе подобной и выиграть от этого. Остальных она уничтожит, – помедлил Эйнар:

– Так ты хочешь вернуть туроса? – Катарина кивнула. Он сжал кулаки, скрестив их на широкой груди. – Возвращайся назад, Исимида. Я покажу тебе волка в следующий твой визит. Долгое пребывание здесь опасно даже для тебя. Особенно для тебя, —хлопнул он в ладоши, возвращая ее в кресло.

Катарина тяжело дышала. Заклинание пало, и Ангус ворвался в зал. Он начал на нее нападать, но увидел, как плачевно она выглядит, и распереживался. Она рассказала ему о разговоре с крылатым Богом, и примкнувший к ним Ленц, истерично расхохотался.

– Почему он назвал тебя Исимидой? Кто это? – вопрошал Ангус, заикаясь.

– Не знаю. Весь разговор был странным. Но он обещал помочь с волком. Это главное, – успокаивала она себя.

– Только вот что он потребует взамен? Ты спросила? – встревожился друг.

– Как-то не было времени. Спрошу в следующий раз, – мужчины нахмурились.

Всем им нужно было время подумать, Катарине особенно. Оставшись одна, она прокручивала в уме разговор с Эйнаром. Он явно перепутал ее с той девушкой, которую любил. Это объясняло его жадные взгляды и желание к ней приблизиться. Вожделение могущественного существа пугало ее до чертиков, но могло помочь ей спасти мужа. Она решила вести себя с Богом предельно осторожно, пока не узнает, как попасть к своему волку.

Толстая крыса зацокала по паркету. Девушка развернула записку, придерживая ожиревшего зверька Стива: «Теперь не отвертишься. Диана и Грег собираются пожениться. Они выбрали местом для церемонии наш дом. Ждем в пятницу. Надень лиловое – пожелание невесты». Катарина шумно вздохнула. Сообщение Регины буквально прижало ее к ногтю, соскользнуть не получится. О намерениях Дианы она знала давно и не удивилась. «Свадьба, так свадьба».

Желания уезжать, когда она была так близка к разгадке, не было. Да и видеть Стива, дувшего на нее губы, и Мартина бередившего раны, совсем не хотелось. Однако Катарина не хотела обидеть подругу. К тому же, перенестись на перекресток миров она сможет и там, если понадобится. А пока она полагала, что сможет разузнать у древнего Бога, как ей попасть на Канум.

Каково же было ее разочарование, когда Эйнар не появлялся следующие три дня. Она звала его, кричала, выпускала лучи в небо, но он так и не соизволил выйти к ней на беседу. На третий день ненависть и негодование девушки достигли своего апогея. Взвыв от бессилия, она ощутила боль во всем теле из-за переполняемой его энергии, раскинула руки и озарила поляну алым свечением. Действие перстня оказалось, как нельзя кстати, Бог мигом явился. Она тяжело дышала, не сводя с него своих жестоких глаз.

– Ты обещал! – прорычала она отчаянно.

– Ты повелеваешь алой. И это лишь доказывает мою правоту, – опустился он на траву, уменьшаясь в размерах.

– Довольно чуши! Я не твоя возлюбленная! Помоги мне вернуть мужа! – разъярилась она, алая затмила собой нити, бордовый луч вырвался из перстня, и зрачки девушки стали такого же цвета.

– Что ты готова дать взамен?! – прогрохотал он голосом зазвучавшим везде.

– Что ты хочешь? – прохрипела она, он заулыбался.

– Я мог бы сказать – тебя…, но ты не отступишься от него. Любовь двигала тобой всегда, затуманивая рассудок. Есть одна вещь, которую ты могла бы отдать: мой перстень. Я отрекся от людей планеты «Гор», и Вселенная лишила меня права вернуться. Думаешь, я просто так прозябал у себя столько времени? Я ужасно скучал… – она соображала, ведь перстень помогал ей, а иногда был крайне необходим.

– Хорошо, – вздохнула Катарина.

– Есть еще кое-что. Когда доберешься до Канума, найди моего сына, – Катарина вытаращила глаза. – Я не святой. Ребенок – ошибка, и раньше мне было все равно. Но я переосмыслил кое-что за время отлучения от вашей Вселенной. Он не знает, кто он такой. Сейчас он тоже в опасности, как и турос, – ее сердце спустилось в желудок.

Девушка приняла его условия, силы иссякли, и она отправилась назад, подгоняемая предстоящей свадьбой подруги. «Сразу после церемонии я узнаю, как найти планету. Я иду к тебе, любимый».

Катарина все думала о том, что у великого Бога с другой планеты, был ребенок. Ей было любопытно как он выглядит и обладает ли способностями. И еще как она его отыщет. Ленц уже собрался, смокинг идеально подходил ему по фигуре. Она отметила, что брат сильно изменился: вытянулся в рост, плечи остались широкими. Он походил на молодого Неиса, и иногда колдунья вздрагивала из-за этого ужасного сходства. К счастью этот сосуд был заполнен другой жидкостью, которая не смердела.

Лиловое платье, наколдованное за мгновение до выхода, обтянуло ее тело, подчеркивая достоинства. Катарина решилась на декольте, но не слишком глубокое, чтобы не казаться пошлой. Тошнота снова подкатила к голу девушки, и она глотнула отвар из маленькой серебряной фляжки, убирая ее обратно в сумочку переливавшуюся золотыми стразами: в ней хватило место и для шкатулки с перстнем, который принадлежал Эйнару. А второй – перстень тьмы, она так и оставила на пальце, не желая снимать. После ментального путешествия она не могла с ним расстаться. Алая нить теперь главенствовала, подчиняя остальные энергии.

Ей нравилось это ощущение: всевластия, силы —оно пьянило. Катарина конечно же догадалась, что с помощью золотого кольца с лунным камнем Эйнар сможет вернуться. Вселенная снова примет своего блудного сына. Девушку разрывало на части от мыслей о том, что она совершает ошибку. Но Бинар так и не вышел на связь.

Церемония состоится в час, а после она планировала уединиться, чтобы отправиться на перекресток миров и отдать ему перстень. «Аластер был прав. Нет пазла, нет развития. Будем отталкиваться от того, что имеем».

Они перенеслись в украшенный белоснежными цветами сад. Регина тут же повисла у нее на шее:

– Ну, наконец-то! Идем!

Дом был полон гостей, многих она даже не знала. Они были людьми, и большинство, видимо, военной выправки. Краем глаза девушка заметила Стива, сгорбившегося возле фуршетного стола. Он тоже ее заметил и отвернулся. «Ну, и черт с ним!», – выругалась она про себя, поднимаясь за Региной вверх по лестнице.

В одной из гостевых спален, возле окна стояла невеста. Платье сверкало в лучах солнца, пробивавшего себе дорожку сквозь приоткрытые шторы. Подол был расправлен на полу, фата украшала ее голову. От того, что подруга имела смуглую кожу, платье казалось ослепительно-белым. На глаза Катарины навернулись слезы. Диана крепко ее обняла, прижимаясь щекой к щеке. Марта и Бирри сдержали свои эмоции, Регина хихикнула.

– Я так рада, что ты здесь, – сказала невеста.

– Знаешь, я вдруг поняла, что тоже хочу свадьбу, – выпалила Катарина, и женщины рассмеялись.

– А ты определилась с кем? – подколола ее Регина, и хохот стал громче. – Прости, – пожала она плечами.

– Боишься? – неожиданно спросила девушка у Дианы.

– Немного, но хочу быть с ним. Это сильнее страха.

– В таком случае нам пора, – вмешалась Марта, открывая дверь комнаты.

Невеста прошлась по дому, восторженно откликнувшемуся на радостное событие: звучали фанфары, люди на картинах танцевали и посылали воздушные поцелуи, под потолком кружили золотые и белые лучи. Дом отражал эмоции Катарины. Внезапно она заметила, что к ним прибавились и темные, алые лучи. Один из них обвил ей запястье, преобразовываясь в браслет с рубинами. Девушка заулыбалась, но подавила алую нить на время. Она не хотела пугать друзей в день свадьбы.

Спускаясь вслед за невестой по лестнице, она заметила Мартина, прислонившегося к стене с бокалом в руке. В отличие от остальных гостей, он не вышел во двор. Янтарные глаза смотрели на нее с сожалением, но было в них что-то еще: проблеск слепого, безумного обожания. Она вдруг вспомнила слова Бога: «Ты всегда полагалась на любовь». Для нее не было ничего важнее любви, а без нее смысла жить. Одиночество казалось девушке сносным, но без любви жизнь теряла краски. Только сейчас она поняла, что до крайности романтична.

Мартин не спускал с нее глаз, и вдруг обеспокоенно посмотрел ей за спину. Девушка обернулась, но там никого не было. Раздался свадебный марш, и он поспешил во двор. Регина заняла место рядом с мужем, забирая у него малыша Ромео, которого уже с трудом удерживала. Бирри и Видар сидели в первом ряду. Марта с Ангусом напротив них. Ленц обнимал сзади Индру, раскрасневшуюся как помидор. Катарина встала поодаль, наблюдая за торжественным действом.

Она поймала себя на мысли, что хотела бы испытать это снова – чувство трепета церемонии. Когда церемония завершилась, и друзья приступили к поздравлениям, Мартин утащил ее за руку.

Он тащил ее за собой, пока они не оказались в подвале, где Стив так любил раньше взрывать дом.

– Что ты творишь? – сократил он расстояние. – Твоя энергия! Она бордовая! – схватил он ее за руку и охнул: его пальцы ударило сильным разрядом тока. – С ума сошла? Носишь кольцо, погубившее столько жизней? Оно опасно! – сверкал он глазами.

– Не для меня! – девушка отчетливо это осознавала. «Бездна. Такой была Исимида. Такая и я. Вот почему оно не сводит меня с ума и не ранит».

– Посмотрим через месяц… – процедил он сквозь зубы. – Что ты задумала?!

– Отдохнуть на свадьбе подруги… – прорычала Катарина ему в ответ.

Эмоции были сильными, воспламеняя обоих. Страсть дремала, но стоило подлить масла в огонь, он разгорелся. Мартин схватил ее за плечи и прижал к стене. Он целовал девушку в шею, задирая подол ее платья. Катарина захотела этого, но лишь на мгновение, и в следующий же момент сбросила с себя морок, затягивавший в сети предательства. Она одернула его руку и толкнула в грудь. Уничтожая ее оскорбленным взглядом, Мартин выбежал прочь.

Мысли о Бинаре причиняли ей практически физическую боль: так сильно она хотела быть с ним. Она знала, что Мартин станет вторым в ее сердце после его возвращения. Оставшись одна, девушка решила наведаться к Божеству, как и планировала. Подвал в разгар празднества идеально подходил для этой цели.

Она пожелала, глаза закатились, налились кровью. Эйнар ждал ее у одного из деревьев.

– Я рад, что ты решила носить принадлежащий тебе по праву амулет, – рокотал его голос повсюду. Он встал и приблизился к ней, золотые глаза улыбались. —То, что я тебе покажу, будет болезненным. Я и сам не рад.

Божество взяло ее за руки. Белые и аккуратные ладошки неестественно смотрелись в черных, блестящих, и до безумия холодных руках: они буквально морозили ей кожу. Золото глаз сменилось на более теплый цвет, будто расплавилось. Картинка завертелась, как в калейдоскопе, и они зависли над разноцветной планетой. Поодаль сверкала яркая звезда, наполнявшая ее энергией.

Катарина видела, как на самом деле выглядит звезда: ее белоснежные лучи переплетались с серыми. Бог перенес их в определенную точку, не покрываемую волшебным светом. Безжизненная, засохшая земля раскинулась здесь на многие километры. А посреди нее зияла огромная яма, по краям которой высились сооружения на ножках. «Зачем охранять то, что не приносит плодов?», – подумала она, и Эйнар прочитал ее мысли.

– Кратер смерти – стратегическая точка планеты. Волки ссылают сюда на смерть предателей, – он опустил взгляд вглубь ямы, и они перенеслись ниже.

В центре потрескавшейся земли сидели, прислонившись друг к другу спинами, черный и белый волк. Она дернулась к нему, но Бог выставил руку:

– Он заметит и выдаст себя. Хочешь наградить его наказанием? Он, итак, слаб, как и Хорн.

– Черный твой сын?

– Думаю, да.

– Ты не уверен? – удивилась девушка.

Бинар повел носом, будто ощущал ее присутствие и зашептал: – Катарина…

Свечение его кожи угасло, и он начинал сливаться с тем, что его окружало. Черный же наоборот выглядел отлично, даже блестел. Он вращал глазками по сторонам, а потом зарезал, и она поняла, что товарищи связаны. Девушка схватилась за сердце, кольнувшее от переживаний. Крылатый Бог перенес ее обратно на прекрасную поляну, в его золотых глазах она заметила подобие печали. Но спустя мгновение оно сменилось проблеском гнева:

– Есть лишь один способ выяснить, является ли Хорн моим сыном! Ты должна отправиться туда и найти их! Времени мало! Лишенные света звезды, волки быстро умирают. Когда ты освободишь его, дай ему это, – положил он ей на ладонь еще один перстень, только камень у него был черным, и оправа тоже. – Это фамильное кольцо. Я получил его от деда, а тот от своего. Если Хорн мой сын, камень наделит его силой. Если нет, кто знает… – умолк он, опуская плечи.

– Почему ты сам его не спасешь? Ты ведь сильнее меня! – возмутилась она, пытаясь понять.

– Я не могу вмешиваться в дела волков, – хохотнул он иронично. – Удивлена? Думала, я Бог? – рассмеялся в голос Эйнар, оглушая. – Исимида, пора тебе вспомнить, – схватил он ее за лицо, притянул к себе, и она погрузилась в его глаза.

Картинки мелькали, пленка отматывалась, и вскоре она оказалась посреди сада Стива: только не такого густого, как сейчас. Катарина оглядела шумно переговаривавшихся людей. Молодая, красивая, черноволосая девушка с ямочками на щеках, стояла поодаль, с восторгом переминаясь с ноги на ногу. В небе прогремел гром, молнии засверкали средь бела дня, и над людьми завис черный, крылатый Бог. Он пронзал людей золотыми глазами, прекрасный и величественный. Красавица не могла оторвать от него взгляда, нервно расправляя подол платья.

Катарина разглядывала ее: пышные формы, сочные алые губы, аккуратный нос, изогнутые дугой брови. Она, несомненно, была мечтой всех здешних мужчин. Эйнар приземлился на очерченное для него на траве место. Люди приветствовали его, подносили дары. Это были фрукты и овощи, золото, драгоценные камни, и даже картины. Он почтенно кивал им в знак благодарности. Девушка на негнущихся ногах, потея от страха, направилась к нему. Странное поведение бросалось в глаза, и Катарина поняла, что именно испытывает красавица.

Когда она предстала перед ним, их руки соприкоснулись. Не нужно было быть колдуном, чтобы догадаться, что происходит. Картинка сменилась. Лунной ночью, когда кровавая Луна правила балом, он спустился в сад без приглашения, чувствуя там ее присутствие. Они жарко целовались. Черные руки ласкали ее грудь, живот, ягодицы. Крылья хлопали у него за спиной от возбуждения. Эйнар был нежен в прелюдии, но обладал ею жестко, ритмично. Катарина зажмурилась, не желая подглядывать сцену чужой близости, и густо раскраснелась.

Следующий кадр. Они на перекрестке миров, нагие, лежат обнимаясь. Эйнар накручивает ее вьющиеся локоны себе на палец. Катарина заметила на нем кольцо с лунным камнем, и алое у нее.

– Ты Бог? – спросила девушка наивно, проглатывая ком в горле. Он рассмеялся.

– Нет, дорогая. Я – румит. Моя планета за миллионы световых лет отсюда. Думаешь, почему нам приходится встречаться здесь? Я хотел бы показать тебе свой мир, – вздохнул он досадно. – Мой вид обитает в этой Вселенной, и мы занимаем высшую нишу. Моя родная планета – Дарат, что означает крылатая, – потянулся он и поцеловал ее в губы.

– Благодаря тебе я стала такой сильной. Я ощущаю подъем постоянно! Это невероятно! – говорила она с придыханием, перстень начинал светиться.

– Ты как бездна, Исимида. И я в ней тону… – шептал горячо Эйнар.

Следующий кадр. Ссора. Исимида жаждет настоящую семью, а не жалкое подобие. Больше она не появится, и он знает об этом, отпускает. Боль в золотых глазах была знакома Катарине, и она его пожалела.

Следующий кадр. Исимида стара и умирает в кровати. В последний миг она раскаивается за то, что его покинула. Жизнь без любви была прожита зря, а их чувства оказались сильнее времени. И вдруг Катарина переносится ближе, к изголовью. Женщина поднимает на нее глаза и произносит:

– Не думала, что смерть так красива… – кашель вырывается у нее из груди.

Катарина бережно берет ее за руку, и из тела старушки, испустившей последний свой вздох, вылетает сгусток огненной, словно пламя, энергии. Она протягивает руку, и энергия вьется по ней, так же как и ее лучи. А после, взмыв сквозь крышу дома, покидает земной мир планеты «Гор».

Катарина возвращается на перекресток миров. Эйнар стоит к ней спиной, расправив широкие плечи.

– В той жизни ты была моей! – прогрохотал он, и мурашки побежали у нее по коже. – Я любил тебя больше всего на свете! Сотворил кольцо тьмы ради тебя! Но не мог прилететь навсегда. Ты бы умерла от старости, пока меня ждала. Моя любимая бездна! – девушка плакала.

– Прости меня. Прости, – шептала она ему в ответ.

– Давно простил.

– Как же ты прилетал тогда… за дарами? И к ней? – любопытство пересилило эмоции.

– Я могу перемещаться в пространстве. Но на это уходят все силы. После той встречи я долго лежал. Поэтому я прилетал раз в году, чтобы ниспослать планете урожай. Не смотри так! Никакой фантастики! Моя энергия благоприятно влияла на климат, —усмехнулся он. – Исимида тебе пора отправляться. Энергия места больше не губительна для тебя, ведь ты надела нужный перстень. Но у волков мало времени. Помнишь круг на траве, куда я приземлялся? – она кивнула, а он осторожно взял ее за руку. – Найди его. Люди намолили его на века, место стало энергетически сильным. Закрой глаза, подумай о планете Канум, и без труда окажешься там. Только помни, что вскоре силы угаснут, и ты начнешь истощаться. Нужно уйти до того, как это станет необратимо. Ты принесла мой перстень?

– Да, – она подумала о нем, и он засверкал золотом у нее на ладони. Девушка положила его на черную ладонь румита с планеты Дарат, и перстень мгновенно оказался у него на пальце.

Глава 4. Планета

Пустая шкатулка покоилась у нее на коленях, лиса жалобно взвизгивала, больше ей нечего было охранять. В пространстве рассекали алые, золотые и белые лучи, переплетаясь и поглощая друг друга, меняя цвета. Девушка тяжело вздохнула, крутанувшись на стуле: для начала ей неплохо было бы привести мысли в порядок. «Я – Исимида», – повторила она про себя, с трудом доверяя полученной информации, ведь не верила в множество жизней. Как вдруг вспомнила ту старушку, умиравшую в своей постели: ее глаза и окружавшую ее энергию, – и поняла, что видения не лгали.

Эйнар прилетал на планету раз в году на ограниченное время при помощи перстня, чтобы обеспечить людей урожаем. Его планета – Дарат, находилась очень далеко, и это разрушило его отношения с Исимидой. «То есть со мной. Я бросила его и жалела об этом перед смертью», – внесла она ясность в свои размышления.

Катарина заметила, что их с Эйнаром энергии были похожи, лунный камень на его пальце также светился золотым. Он не являлся Богом, как она думала раньше. Как и Бинар, он был существом с другой планеты, и даже из другой Вселенной. А еще у него был сын, и кто именно ей неизвестно. Девушка развернула ладонь, в которой мирно лежало его фамильное кольцо. Теперь она должна была отыскать круг силы в саду и перенестись на Канум. А там ее ожидает самое интересное: найти мужа и черного волка, спасти их, а потом выяснять, сын ли тот волк Эйнару.

Насыщенные события лишали ее энергии, и она ощущала себя эмоционально уставшей. А ведь это была только половина пути. Катарина положила черный перстень в шкатулку, и лиса задорно тявкнула, поднимая ей настроение.

Громко смеясь, Ангус и Ленц спустились в подвал.

– Вот ты где, колдунья! Там танцы вовсю! Мы с Мартой дали жару! Оставили молодежь в дураках! – выражение его лица изменилось, когда он заметил алые лучи в воздухе. – Что это?

– Ты носишь его? – расстроенно спросил Ленц.

– Оно создано для меня, – серьезно сказала им девушка, вставая со стула. – Уверяю, Николас сошел с ума только потому, что надел чужое.

Ее рассказ был коротким, подробности опущены, но он передавал всю суть. Ангус присел, уперев руку в подбородок, Ленц чесал в затылке.

– Исимида? Ты уверена? – не дал травник закончить ей повествование.

– Абсолютно.

– А то кольцо? – Ленц указал на ее палец.

– Пришлось отдать. Такова цена. Есть и еще одно поручение, но об этом потом.

– Ты узнала, как вытащить Бинара? – продолжал юноша любопытствовать.

– Да, я отправлюсь на Канум.

– Где одни волки? Попадешь плен, не успеешь и глазом моргнуть, – заключил Ангус. – Сделаю порошок, как в тот раз, – она просияла, – но взамен берешь меня с собой, – Катарина нахмурилась.

– Нас, – примазался Ленц.

Она собиралась возразить, но не смогла: без маскировки шансы на успех у нее были минимальными. Она могла бы прибегнуть к заклинанию, но тогда с путешествием придется повременить до полного восстановления. Бинар за это время может умереть, – от мысли об этом у нее разболелась голова. Тошнота прибавилась к боли, и она вновь отпила из фляжки.

– Идет, – сдалась девушка под натиском обстоятельств.

– Отлично, сделаю заодно укрепляющее. Не будем тянуть. Если волк так плох, как ты говоришь, следует пошевеливаться, – подытожил Ангус и умчался в соседнюю комнату за ингредиентами.

Ленц отправился попрощаться с Индрой, а Катарина на веранду, где шумно смеялись гости. Диана целовалась с мужем у всех на виду. Она выглядела счастливой. Катарина задумалась и не заметила, как рядом оказалась Регина. Она положила ей руку на плечо: подруга понимала ее без слов и поддерживала. Девушка не стала пускаться в объяснения, хоть и знала, что она обидится, когда ей станет известно о путешествии.

– Что у вас с Мартином? – нежно пропела она.

– Не знаю. Я еще люблю его, но не так сильно, как мужа, – вымученно улыбнулась Катарина.

– Стив поймет. Не сейчас, со временем. Он очень любит тебя и Мартина. Ему тяжело принять ваше расставание.

– Я не держу на него зла, – ответила она, осознав, что это правда.

Стив возник в дверях будто почувствовав, что о нем говорили, и передал Катарине малыша Ромео. Толстощекий, румяный мальчик гулил, стараясь ухватить ее за нос. Внезапно взгляд его угольно-черных глаз остекленел, и он, прикоснувшись к ее щеке, забрал немного золотой энергии. Регина взяла на руки сына, зевавшего от пресыщения, и направилась к дому. Здоровяк расправил бороду и прочистил горло:

– Надеюсь, ты ничего не замышляешь, – прокрякал он как-то странно, видимо, сказывалось его волнение. – Я все еще правитель, так что…

– Не волнуйся, – оборвала она его резко. – Планете «Гор» ничего не угрожает.

Недосказанность нависла над друзьями черной тучей. Она хотела раскрыть ему душу, поведать о том, как скучает, но гордыня ей не позволила.

Девушка решила отдохнуть в своей комнате, пока Ангус колдует над нужными ингредиентами. Попытка связаться с мужем самостоятельно вновь провалилась, и в мысли закралось опасение. «Как мы вернемся? Здесь мы стартуем с места силы, но есть ли там такое? А если нет? Ну, конечно! Корабли! Бинар отвезет нас на одном из таких!» Расслабившись, Катарина погрузилась в сон. Наследный дом манил ее в родные комнаты и закоулки, каминный зал встретил с огоньком. В кресле задумчиво сидела Лина. Услышав ее, она повернулась и просияла:

– Катарина! Я так рада тебя видеть! – девушка одарила ее простодушной улыбкой.

– В прошлый раз приходил Аластер. Я была удивлена.

– Он у нас по части загадок, а мы с Черой скорее предвестники бед и вразумители! – рассмеялась она. – Кстати об этом, – помрачнела прародительница, – перстень тьмы. Алая энергия невероятно сильна. Как видишь, она способна перенести на другую планету. Пусть и ненадолго. Она подчиняет себе другие энергии, сосуществуя с ними только потому, что ты духовно развита. Еще она решает проблему с контролем «параллельной»: лишнее по-прежнему будет уходить. Но не обольщайся, алая тоже влияет на хозяина. Ты не будешь срываться как раньше, но время от времени выпускай луч, иначе он начнет разъедать физическое тело. Будучи Исимидой, ты знала об этом, – хитро улыбнулась она.

– Почему бы сразу не рассказать? Но нет, сплошные тайны, – закатила Катарина глаза.

– Сама знаешь ответ, ты была не готова, – встала она и подошла, положив ледяные руки ей на плечи. —Иди и спаси мужа, но помни, что правда не всегда лежит на поверхности. Волчий предводитель очень опасен, его сила в уме. Будь на шаг впереди, – поцелуй холодных губ застыл у нее на щеке, и Лина растворилась, как и сон.

Катарина силилась его осмыслить, когда в комнату ворвался Ангус, не удосужившись постучать. Выглядел он возбужденно. Порошок и укрепляющий отвар были готовы, новая фляжка заняла место в сумочке девушки рядом со шкатулкой. Ленц подошел к назначенному месту: той самой лавочке, на которой случилось столько душераздирающих встреч. Глаза у него были, как говорится, на мокром месте. Видимо, расставание с Индрой прошло не гладко. Ангус тоже нервничал.

– Как мы найдем круг? – поинтересовался Ленц ломавшимся от слез голосом.

Она прикрыла веки и ощутила нити энергий, переплетавшиеся воедино, и зашептала:

– Откройся мне, повелеваю! Покажи нам место силы, куда спускался в древности румит! Перенеси нас на планету, чтоб правосудие вершить! – ее волосы развивались на ветру, глаза стали кровавыми, алая вырывалась из ладоней, покрывая светом траву. Неподалеку засиял серебром круг, который она недавно видела в воспоминаниях.

Ангус распылил порошок, они вдохнули, и их тела претерпели изменения. А затем они шагнули в круг. Катарина подумала о Бинаре, радужной планете и кратере смерти. Земля затряслась у них под ногами, серебристый круг стал ярче и уже слепил им глаза. Он взорвался вспышкой энергии, пронесшейся по Вселенной, и вместе с ней перенес их куда-то. Друзья приземлились на траве непроглядного леса.

У них вечерело, а на этой планете стояла глубокая ночь. Звуки доносились буквально отовсюду, настораживая. Катарина оглядела свои поблескивавшие серыми искрами руки. Ангус и Ленц тоже отлично преобразовались. Первый был высоким и худым, с бородой и острым носом. Второй – значительно ниже, тоже худой, нос картошка и объемные щеки, нелепо смотревшиеся в сочетании с тощим телом. Она рассмеялась, тыча в них пальцем.

– Себя-то видела? – пискнул Ленц. – Толстушка-Кэти!

Она пошлепала себя по животу, жирок увесисто свисал с него и с боков. Катарина хохотнула.

– Что дальше? – спросил Ленц, голос у него не изменился, как и у остальных.

– Нужно торопиться. Порошок действует пару часов. У меня с собой еще две порции. Главное – не попасть никому на глаза в настоящем обличии, – Ангус распихивал порошок по карманам штанов, которые теперь стали ему коротки.

– Боюсь, от одежды лучше избавиться, – выпалила она, и мужчины уставились на нее во все глаза. Ленц даже подавился слюной. – Волки ходят без нее. Будет странно модничать в брюках, – сказала девушка и стянула с себя остатки ткани, не сомневаясь, что у них в темноте горят уши. Разорвав одежду, она смастерила повязку, прикрывавшую самое главное – низ. Друзья сделали тоже самое.

Затем она призвала золотые лучи, и они, неохотно отлепившись от косы, осветили пространство. Ангус закудахтал, и Катарина погасила энергию.

– С ума сошла?! Нас сразу заметят!

– У волков тоже есть сила!

– Но не такая! – Катарина раздражалась, принимая его правоту: серые волки обычно создавали серые лучи или сферы.

Волки отправились в путь. Заклинание поиска кратера смерти вело Катарину, приближая ее к супругу. Тошнота вновь подкатила к горлу, в животе образовался спазм, и она согнулась пополам. Ангус подоспел к девушке и дал ей выпить отвар: – состояние улучшилось.

– Ты по-прежнему ослабляешься. Не пойму, что это такое. Думал, что это было из-за путешествий в то место. Но они прекратились. Может, алая делает это? – рассуждал он на ходу.

– Вряд ли. Алая поддерживает и питает. Перстень тьмы соткан специально для меня и не может мне навредить, – друг соглашался.

– Когда вернемся домой, найдем причину.

– А мы можем превращаться, как Бинар? – прокричал Ленц позади.

– Нет. Нельзя допускать стычек. Мы можем находиться только в одном обличии за раз, – пыхтел Ангус, разгребая руками ветки (растительность планеты на первый взгляд ничем не отличалась от земной).

– Какой план? – не унимался Ленц.

– Найти и освободить Бинара, и его друга. Украсть корабль и валить отсюда, – буркнула Катарина отвлекаясь, и ветка резанула ей по лицу.

– Мне нравится твой план, – хмыкнул Ангус.

– Мне тоже, – поддержал ее Ленц.

Они пробирались вглубь леса, заклинание уводило, петляли. Ноги устали, Катарина тяжело их переставляла, в икрах появилось знакомое покалывание, словно кто-то тыкал туда острой иголкой. Ей пришлось сбавить шаг, друзья заметили ее усталость, и решили сделать привал. Костерок разожгли скудный, опасаясь попасться кому-то из местных. Все трое задумчиво смотрели на огонь, думая о своем. Ленц скорее всего об Индре. Ангус, судя по его мимолетным взглядам, о болезни Катарины. А сама она – о белых глазах и лоснящейся шерсти.

Мужчины свернулись калачиком и уснули, а она не могла сомкнуть глаз. Воспоминание о муже разожгло в ней идею. Она обратилась к энергии и поняла, что белоснежная нить ослабла. Супруг был плох, и связь тоже претерпевала изменения. Обняв себя за плечи, она закачалась на месте, ее глаза вмиг стали алыми, и девушка перенеслась в кратер смерти.

Бинар стал совсем прозрачным, но нечто еще поддерживало в нем жизнь. Черный ничуть не изменился, все так же сияя. «Почему на него это не действует?»

– Эй! Белый! Ты как? – прокричал он, оборачиваясь настолько, насколько возможно.

– Не твое собачье дело! – огрызнулся Бинар.

– Слушай, я идиот, ясно?! Я признаю свою глупость! Но ты первый начал! – пылил черный, дергая руками: Бинар мотался, как кукла.

– Молодец. Отомстил. Теперь мы здесь сдохнем, – повесил он голову на грудь, от величия белого волка не осталось и следа.

Она подошла ближе, он поднял глаза и замер. Улыбка слабо коснулась его губ, но волк вдруг опомнился, осознавая, в его глазах появился испуг.

– Ты здесь? Не говори, что ты пришла за мной! Это очень опасно, – говорил он задыхаясь.

– Ты умом тронулся? – лопотал черный.

– Я ждала твоего возвращения, но не могла успокоиться. А потом узнала, что ты в плену. Ты от меня так просто не отделаешься! – смахнула девушка слезы. – Скоро я буду здесь. Я иду за тобой.

– Я люблю тебя, Кэти, – слабо прошептали его белые губы.

– И я тебя…

Она вернулась, из носа у нее вытекала струйка крови. Девушка попыталась исцелиться заклинанием, но не сработало. Тогда ей вспомнились слова Лины: алая энергия разрушала физическое тело. Выпустить луч в ночи показалось ей хорошей идеей. Катарина встала на колени, обратилась к алой нити связи, которая черпала себя из бездны далекой планеты, и открыла рот. Алый луч вырвался, с грохотом улетая в небо.

Глава 5. Волчий танец

С первыми лучами звезды Яс мир обрел новые краски: зеленая трава казалась насыщеннее, а деревья громадными, как на перекрестке миров. Но среди них не было ни одного цветка. Катарина представляла себе флору планеты как-то иначе. Здесь не было ни одной горы, только равнины. Если бы не наличие леса, волки были бы, как на ладони. Она устала, страх стал ощутимее. «Слишком часто в последнее время, – думала девушка. – Я должна быть сильнее, чтобы защитить друзей». Ей отчего-то казалось, что они тоже думают об этом, и странно переглядываются.

Решив пропустить их вперед, она сбавила темп: в боку перестало колоть. Тропинка вела их сквозь заросли кустарника с большими колючками. Ленц взвизгнул: одна из колючек приклеилась к его коже, и вокруг раны начали разрастаться черные, волнообразные линии. Он переминался с ноги на ногу, поскуливая. Катарина излечила его прикосновением: – колючка отлепилась и упала, разбившись о землю в дымок.

– Не знаю, что это, но лучше не трогать… – сказала она, продолжая шагать.

Несколько часов ходьбы вымотали. Ангус дважды собирался остановиться, но она не позволяла, упрямо шагая вперед. Образ истощенного мужа преследовал девушку. Единственное, что сейчас имело значение – его спасение. Она поймала себя на мысли, что когда-то также отверженно спасала Габриэля, и не заметила, как полюбила другого. В этот раз все было иначе.

Внизу живота тянуло, причиняя ей дискомфорт, но она игнорировала проявления организма: к алой энергии нужно привыкнуть. Тропинка уводила влево, и Ленц устало свернул, но Катарина остановилась. На ее сером, волчьем лице проявились белоснежные линии, нос выдыхал блестящую бриллиантовую пыльцу. Друзья растерялись.

– Что происходит?

Она ощутила знакомый запах. Невозможно было определить, что это такое, но он усилился, как только она ступила вправо.

– Нам туда, – уверенно указала она на тропинку.

– Но заклятие ведет в ту сторону. Что с твоим лицом? – таращился на нее Ангус.

– Я чувствую что нужно идти туда.

Споры были бессмысленны, и мужчины послушно свернули в другую сторону, удаляясь от нужной дороги.

– Как ты смогла использовать волчий дар? Порошок лишь иллюзия! – очнулся Ангус.

– Я просто почувствовала и все, – сейчас ей не хотелось пускаться в объяснения.

Запах стал практически невыносим, в носу у нее свербело, девушка чихала. А когда перестала, то расслышала голоса. Действие порошка заканчивалось, и Ангус распылил еще щепотку. Так как карманов у него не было, ему приходилось носить его зажатым в кулаке. Они разом вдохнули, иллюзия укрепилась. Как раз вовремя, потому что из кустов показался рослый, серый волк. Он поджал губы:

– Кто такие?!

Катарина заметила у него на груди кулон с изображением скрещенных мечей – артиллерия.

– Мы из города идем. Погнали за воровство, – объяснилась она, уродливо скалясь.

– Воришки, значит, – усмехнулся волк, с отвращением разглядывая ее телеса: однако повязка, прикрывавшая его достоинство, заметно оттопырилась. – Что ж, проходите. Мы как раз тут кое-что затеваем, – его высокая спина утонула в кустах, и они посеменили за ним следом.

Время алой нити на другой планете было ограниченно, как и запасы порошка, а они умудрились забрести на волчью вечеринку. На поляне волки расставили палатки: здесь расположился целый отряд особей из ста. И у всех на груди висел медальон с таким же изображением оружия. Они трусливо следовали за волком, оглядывая масштаб колонии, пока не оказались у самой высокой палатки. Рослый волк жестом пригласил их внутрь.

Катарина вошла первой. Под невзрачным куском брезента скрывалось богатство: ковры, золото, резное дерево. За столом сидел худой, женоподобный волк. Она заблокировала свои мысли, и мысли друзей заклинанием.

– Добро пожаловать, – втянул он носом и расплылся в улыбке. – Страх, обожаю. Нет ничего слаще, – поднялся он и плавно подошел к Катарине, с долей обожания проводя пальцами по ее животу. – Фира, – из его уст имя прозвучало сексуально. – Давно не виделись. Незачем придумывать истории о воровстве, чтобы попасть сюда. Ты – почетный гость, – сощурился волк. – Помню, Крайд приказал тебе оставаться в опале, пока не разрешится проблема, – скривил он лицо. – Но тебя, несомненно, порадует сегодняшнее шоу! Вас с братьями отведут в палатку, через час встретимся посреди лагеря, – подмигнул он ей на прощание, возвращаясь за стол.

Они послушно отправились за рослым волком в палатку. Волки гулко общались, но все как один затихали, когда она проходила мимо. Ей был знаком этот взгляд: слепое обожание, желание. «Что же их привлекает в толстушке Фире?», – недоумевала девушка. Как только провожатый оставил их наедине, Ангус замельтешил.

– Ну, и что дальше? Мы в полной…

– Да, да, не курсируй. Дай подумать, – бормотала она. – Без паники. Нас приняли за своих, значит все в норме. Только вот запах. Идем. Ждать начала не будем, – ее нос снова начал выдыхать белоснежные пылинки, сверкавшие на свету.

Они прошли на середину лагеря, где раскинулся круг огромных размеров, сделанный из чего-то красного. Девушка присмотрелась – кишки. Они ускорились. Ангус и Ленц закрывали ее от любопытных взглядов: белоснежное дыхание серого волка могло вызвать вопросы. Катарина видела, что белая нить слабеет, да и алая стала тоньше: ночной выброс энергии не прошел даром. Внутреннее ощущение подсказывало, что в запасе у нее где-то сутки, а потом ей придется найти место силы и вернуться домой. Или искать корабль и пилота. Она же не румит и не сможет перенести друзей назад. Запах становился сильнее.

– Там, – указала она на палатку пальцем, ее охраняли.

Катарина посмотрела на волков, прошептала заклинание, и они сползли на пол, громыхнув амуницией, не отличавшейся по цвету от их кожи. Ленц с Ангусом заняли места охранников, а она шмыгнула внутрь, скрыв на ходу тела павших заклинанием.

В этой палатке не было ничего кроме двух стульев и привязанных к ним волков. Она сразу их узнала, хоть они и истекали кровью. Девушка поняла, почему ее привело сюда. Бинар был вожаком этих волков, а она была с ним связана. Вот почему запах показался ей знакомым. Она развязала веревки, и волки безжизненно повалились. «Как же вас вынести?» Был один способ, но его нельзя было назвать незаметным. Катарина оторвала два куска брезента от палатки, накрыла ими тела, и позвала друзей.

Ангусу приходилось тяжелей всех справляться с ношей: он покрывался потом и усиленно кряхтел. Они почти дошли до конца лагеря, когда их окликнул тот рослый волк, – сердце укатилось в пятки. Катарина приготовилась атаковать, напряженно переводя взгляд с него на своих друзей.

– Я помогу, – вдруг сказал волк, и они выдохнули.

Рослый помог дотащить тела до конца лагеря и откланялся. Ни вопросов, ни интереса. Судя по всему, солдаты умом похвастаться не могли. Решив не гневить судьбу, они оттащили их своими силами к правильной тропинке, и спрятались неподалеку, в лесу. Волки все еще находились без сознания.

Катарина уснула и видела своего мужа: бледного и несчастного. И еще кого-то. Он был высокий и худой, щуплый, но это только притягивало. Его серая кожа сверкала, длинные волосы прикрывали половину лица. Она потянулась и убрала ему их за ухо: «Крайд! Мой повелитель!», – вырывались слова из ее рта. Он поднял на нее свои серые пронзительные глаза. Во сне девушка ощущала себя странно, как тогда, когда она была Люцием. Посмотрев вниз, она узнала жирок волчицы, которой претворялась. Серый уже принялся целовать ей с придыханием руку, и Катарина поскорее выбралась из сна.

На улице было светло, а значит, она проспала не больше двух часов. Друзья сидели на бревне в полном составе. Ри кряхтела от боли, пока Ангус прикладывал самодельную мазь к ее ранам. Рас выглядел лучше, но не дружелюбнее. Увидев, что она встала, он оскалился в своей излюбленной манере.

– Спасибо, что спасла нас! – крикнула ей Ри и зарычала: Ангус надавил куда-то не туда.

– Я была не одна, – присела девушка рядом. – Дай-ка, я, – остановила она друга, прошептала заклинание, и раны волчицы затянулись.

– Как видишь, слово мы не сдержали. Крайд еще правит планетой, – грустно сказала ей Ри, пока она исцеляла ее брата.

– Ничего. Мы еще поборемся.

– Как? Мы пытались прорваться на мертвую землю! Там нас и схватили! Слишком хорошо охраняется! А пару часов назад я перестала чувствовать вожака! – вспылила волчица, Ленц дернулся, принимая оборонительную позу.

– Он жив, но очень слаб, – Катарина заметила, что у Ленца синяк. – Что тут было?

– Ну, мы пошумели немного, пока не поняли, что вы это вы, – съязвил Рас. – Тебя это не потревожило.

– Именно, – соображала она, – я становлюсь менее чувствительной.

– Я тоже, – отозвался Ангус, – и кости ломит с утра.

– Мы не можем быть на вашей планете долго, – объяснила она волкам. – До того момента, когда мы начнем разваливаться, нужно решить проблему с Бинаром.

Ленц провел по волосам в привычном жесте, и на пальцах у него остался клочок.

– Тогда не будем терять времени, мне еще дорога моя шевелюра, – друзья улыбнулись.

– У меня есть план. Устраивайтесь поудобнее, – потирала ладоши девушка.

Катарина рассказала им о том, что у Фиры и Крайда связь (об этом свидетельствовал ее сон). По счастливой случайности именно она была похожа на Фиру, которая должна была находиться где-то в опале. Ри оживилась:

– Опала? Это же город возле кратера. Не думала, что Крайд будет держать того, кого любит, там. Это же настоящая помойка!

– Похоже, на это он и рассчитывал. Нужно добраться до Опалы, схватить волчицу и обменять ее на наших. – Ленц захлопал в ладоши, как полоумный.

– Крайд очень умен. Он не станет торговаться. Сразиться с целым войском нам не под силу, – помрачнела Ри.

– Любовь лишает рассудка. Поверь мне, я знаю! – Рас прыснул со смеху и смолк под ее ледяным взглядом.

– Хорошо, до Опалы час пути.

Катарина прихлебывала из фляжки. Теперь кусочек брезента, которым они накрывали мнимые трупы, служил им авоськой. До этого шкатулку и фляжку она прятала заклинанием, а на самом деле они болтались у нее на шее. Она чуть не выдала себя, когда женоподобный волк – Ори, провел ей рукой по животу. Любительнице красоты и эстетики жирок был, как собаке пятая нога. Забавно, что из всех образов планеты ей достался именно этот. Стоило поблагодарить Ангуса, порошок, или подсознание. Но и польза от такой случайности оказалась не малой, без нее они сидели бы сейчас на бревне, теряя время.

Кратер смерти был совсем близко, легкие будто заклинило. Она прокашлялась, окидывая взглядом мертвую землю, которая вызывала у нее панический страх. На некотором расстоянии, опоясывая большой крюк, виднелся город с остроконечными зданиями – Опала. Друзья остановились отдохнуть, потому что у Ангуса изо рта пошла кровь. Ленц, то и дело, хватался за живот.

– Звезда Яс хороша лишь для волков, нам людям она несет смерть. Переизбыток энергии. Им тяжелее, ведь они не связаны тремя нитями, – обращалась девушка к Ри, буравя взглядом кратер. Где-то там был ее муж: слабый и умирающий.

– Откуда тебе известно об этом?

– Долгая история, – встретилась она взглядом с волчицей. – Расскажи лучше, что произошло.

– Бинар велел нам оставаться в засаде. Свита Крайда очень сильна, в ней есть провидцы. Одного ты уже видела – Ори. Он имеет острый нюх и читает мысли. Кстати об этом… – Ри многозначительно на нее посмотрела.

– Я отгородила себя и ребят. Ты тогда тоже читала мои, помнишь? – Ри улыбнулась.

– Мы приняли приказ, но в последнюю минуту я передумала, – продолжала она рассказ. – Он шел туда совершенно один, не считая Хорна, – волчица слегка покраснела, – но ему, несмотря на очарование, доверить вожака я не могла. И тогда мы прокрались во дворец. Мы оказались за стеной зала, в котором состоялась встреча. Хорна искали много лет, и план был в том…

– … чтобы сдать его, и подобраться к главе, – продолжила она за волчицу.

– Именно. Все шло идеально, никто из трио Крайда не распознал уловки. Вожак был всего в шаге от трона. Тяжело объяснить, посмотри сама, – неожиданно сказала она и наклонилась. Катарина заглянула в ее серые глаза, зрачки девушки закатились, становясь алыми, и она переместилась в воспоминания.

Тронный зал ослеплял великолепием. Картинка была неполной, потому что Ри смотрела из-за приоткрытой двери. Глава поправлял шелковистые волосы, стоя к ней спиной. Катарина открыла двери и осторожно прошла в зал: она не привыкла смотреть кино в плохом качестве. Энтузиазма у девушки поубавилось, когда привели Бинара. Он грубо толкнул черного волка на пол, и тот покатился чуть ли не кубарем. Кто-то из трио захлопал в ладоши. Изящный глава приблизился к белому волку и протянул ему худосочную ручку, Бинар уверенно ее пожал.

– Благодарю вас! – неприятно улыбался Крайд. – Многие годы мои люди не могли поймать этого предателя! А предателям среди нас не место, – угроза была направлена на мужа, девушка запаниковала. – Как вас величать?

– Алеф, – процедил он сквозь зубы.

– Чем я могу отплатить тебе за оказанную услугу? – пропел Крайд, не прерывая зрительного контакта.

Хорн подпрыгнул, приземляясь на ноги. Трио двинулось в его сторону, и он зарычал.

– Для начала было бы неплохо узнать правду… Глава! – крикнул он ухмыляясь.

– Что ты творишь? – зашевелились губы Бинара.

– С какой стати мне слушать беглеца и предателя?! Ты умрешь прямо сейчас! – на лице правителя проступили вены. Трио подбиралось к Хорну, окружая его.

– Тогда ты никогда не узнаешь, кто на самом деле стоит перед тобой! – Крайд задумался.

– Говори.

– Сначала обещай пощадить!

Бинар зарычал, хватая Крайда за горло: глаза худого, серого волка выкатились наружу. Он задыхался, ноги болтались. Однако Бинар не успел завершить начатое, ведь трио объединило свои силы. Белый волк схватился за голову, упал на колени и заскулил. Пелена спала, белоснежная кожа засветилась в комнате, озаряя их перепуганные лица. Крайд взревел: – Не может быть! Я истребил вас! Всех вас!

– Не всех, – рыкнул Бинар, преодолевая боль разрывавшую ему голову.

В зал ворвались стражники, на их кулаках блестели яркие, серые кастеты, от которых вверх по руке поднималась веревка. Черный волк виновато смотрел на белого, корчившегося на полу.

– Обоих в кратер смерти, – вынес приговор глава.

– Но ты обещал! – огрызнулся черный.

– Предателям нет пощады, – произнес Крайд надменно и направился к трону, усыпанному миллионами драгоценных камней.

Хорн совершил попытку бежать, но из кастета вырвался серебристый луч, попал ему в грудь, и он скорчился на полу.

Катарина вынырнула из воспоминаний, ее душили слезы: «Он доверился ему! Ты получишь по заслугам черный, даже если окажешься сыном румита!»

– Почему Хорн предал его? – всхлипывала девушка.

– Не знаю. Он казался ему другом, настоял на камуфляже и лично вызвался в заложники. Наверное, это стоило того, раз он так рисковал, – печально ответила Ри.

До Опалы оставалось всего ничего. Теперь ее приступы тошноты сопровождались сумасшедшими головокружениями. Катарина по-волчьи взвыла, делая глоток из фляги. Жидкость кончалась, как и время пребывания на планете. Рас поравнялся с ней:

– А ты классно выглядишь в теле волка! Горячее, чем в человеческом! – жадно разглядывал он ее наливную грудь. – Мне всегда нравились пышки! Может, поиграем? Ты же не в своем теле, так что не считается, – понизил он тон, подмигивая.

– Не встречала никого омерзительнее тебя. Хотя постой-ка, встречала… двоих. Но они уже мертвы, – загадочно улыбнулась Катарина, волк фыркнул.

– Попытаться стоило! – крикнул он девушке вслед.

Местные сновали по грязной улице, топчась в коричневой жиже, хлюпавшей у них под ногами. Ангус повернулся к ней лицом:

– Тебе ждать здесь. Не дай Бог, она увидит себя, тогда мы провалились.

– Он прав. Только вам с Ленцем тоже придется остаться. Вы в телах ее братьев. Мы с Расом справимся сами.

– Я ее быстренько оседлаю, – съязвил Рас, цокая языком.

Серые скрылись в толпе, а они мучительно ожидали их возвращения. Катарина нервно щелкала костяшками пальцев. «Ну, что можно делать так долго? Если их, конечно, не схватили». Тревожная мысль росла до тех пор, пока не заполнила собой все мыслимое пространство, и теперь она только и могла, что повторять эту фразу. Ангус сильно закашлял, кровь брызнула на землю.

– Черт! Это плохо. Очень. Нужно выбираться с планеты! – кружила она на пятачке, приминая траву.

– Нельзя. Доделаем дело, и тогда… – кряхтел Ленц с посиневшим лицом.

– Посмотрите на себя. Мое недомогание – одно. Но это… Вы умираете! Яс убивает вас своим светом! – у нее возникла одна очень сумасбродная мысль. – Энергия звезды переполняет ментальные тела, и от этого страдает физическое, – бормотала Катарина. – А Бинар как раз наоборот лишен энергии и умирает. – Ангус открыл рот. – Что если мы выведем энергию и направим ее к нему? – возбужденно горели ее ледяные глаза.

– Но как ты отправишь ее без него самого? – хрипел Ленц.

– Я связана с ним. Слабеет он, слабеет нить. Я заберу ее себе, и он получит то же самое. Думаю, это работает именно так. Если выгорит: и вас вылечим, и ему продлим время.

Девушку пошатнуло, и Ленц поймал ее за локоть. Она задумалась, почему энергия переполняет друзей, а ее нет. У нее будто был иммунитет к свету звезды. Конечно, может это алая не давала к ней подобраться. Она попыталась снять перстень, но он крепко сидел на пальце и не сдвинулся с места. «Странно». Катарина зажмурилась: белая нить стала совершенно прозрачной, остальные сверкали и искрились. Разозлившись, она мысленно его стянула: на коже стали проявляться ожоги, покраснело лицо, нечем было дышать. У нее будто закончился кислород, и она велела перстню вернуться: – приступ мгновенно прекратился. Ленц обнимал ее за плечи.

– Зачем ты сняла его? – недоумевал Ангус.

– Хотела кое-что проверить, – опустилась девушка на холодившую землю. – Алая оберегает меня от энергии планеты. Но белая нить чуточку заполнилась, а, значит, ему тоже полегчало.

Золотая и алая нити соединились, образовывая непонятный цвет. Они восполняли девушку, волдыри на коже затянулись. Эйнар зря переживал за нее, а вот друзей она втянула сюда напрасно, и теперь жалела об этом. Она решилась попробовать метод с переносом энергии, ссылаясь на то, что хуже уже не будет.

Ангус стал первым подопытным. Он отпирался, но ситуация не обсуждалась, колдунья уже настроилась. Она взяла его за руки: он качался из стороны в сторону, удерживаясь на ногах из последних сил. В этот раз она обратилась не к золотой энергии, а к алой, позаимствовав часть из энергетической косы. Направив ее через руки на друга, девушка зашептала, вызывая ураганный ветер.

– Забери энергию Яс из ментального тела! И направь белому волку! Я так захотела! Повелеваю насытить сполна моего супруга! И оградить от влияния Яс – друга! Так есть и так будет!

Алый луч сполз с кончиков пальцев, проникая в тело Ангуса: – друг согнулся от боли и закричал. Катарина испугалась, а потом заметила полукруглые волны энергии, возвышавшиеся над его головой. Они спускались ниже и соединялись с его физическим телом. Алый луч извивался словно змея, пробираясь сквозь физическую оболочку туда, где энергия стала белоснежной, как кожа Бинара. Она впитывала белизну, и его аура прямо у нее на глазах становилась голубого и фиолетового цветов. Как только энергия Яс покинула тело, у Ангуса прекратился болезненный приступ.

Впитав энергию, алый луч взметнулся, направляясь к кратеру смерти. Катарина проверила запас нити и проделала то же самое с Ленцем. Его аура была черной с серыми полосками и зеленой окантовкой. «О цвете ему лучше не знать», – хмыкнула она про себя. Разрушение прекратилось, друзья выглядели прекрасно, но все же она взяла себе на заметку, что больше никогда не пойдет у них на поводу, и путешествовать будет одна.

***

Бинар кряхтел, ведь веревки, опоясывающие ему руки, причиняли боль. Сил не было, они давно его покинули. Хорн ерзал, доставляя ему еще большее неудобство, а затем затих и опустил плечи, стараясь расслабиться.

– Я сделал это из-за Мьяры! – резко сказал он, будто собирался с духом все это время.

– Знаю, – слабо ответил белый, повесив голову на грудь, глаза начинали терять цвет.

– Прости меня, друг. Не было никого на свете, кого бы я уважал сильнее тебя. Но… она. Я так сильно ее любил, и боялся тебе рассказать. А когда ее сослали, я затаил обиду на того, кто спас мне жизнь. В тот день, когда ты уехал, я взбесился! Потеряв вас обоих, я не знал, как жить дальше! А потом пришел Крайд… – понизил он голос.

– Я прощаю тебя, Хорн…, и ты меня прости. Я не знал… любви. Теперь я понимаю…, что ты чувствовал… тогда, – нить окончательно ослабла, и он обмяк, теряя сознание.

– Нет! Бинар! Нет! Очнись, друг…

Черный волк плакал, спазматические рыдания сдавили ему грудь. Как вдруг белый напрягся, втягивая ртом воздух. Сила подпитала его, но не намного. «Что это?», – успело пронестись в его мыслях, и новая волна энергии прошлась по телу. Он видел алый луч, привносящий ему в ауру силу. Она разливалась по венам, наполняя и питая. Спустя мгновение в небе появился еще один луч, врываясь в его личное пространство. Энергия удвоилась, он просиял.

– Катарина, – ласкал он вслух ее имя.

***

Катарина подсела к Ангусу, толкая его плечом:

– Остался еще порошок?

– Последняя порция.

– Вдыхаем, изменяем образы и идем в Опалу. Серые долго не возвращаются. Что-то не так, – он кивнул, потому что и сам думал об этом.

Пожелав принять иной облик, они вдохнули. Ангус стал толстым и увесистым, морда одутловатой, темный ежик волос торчал у него на голове. Ленц смеялся, хватаясь за живот, хотя тоже выглядел не очень: длинные руки, короткие ноги, широкое лицо, редкие волосы, сальный лоб. «Не думала, что среди волков есть уроды», – хихикала девушка, переступая через головную боль, пронзавшую ей виски (последний глоток из фляжки успокоил ее и поборол приступ).

– Толстяк, ну и живот!

– Что за прическа? Взрыв на макаронной фабрике?

– Кэти? Что за чушь? – заливался Ангус, тряся брюхом.

Когда они преодолели истерический приступ, она рассмотрела свое тело и поняла, что оно изящно. Но вот лицо, судя по тому, как Ленц тыкал в нее пальцем, оставляло желать лучшего. Она медленно провела по нему пальцами – усы.

– Ну, вы серьезно?! – возмутилась девушка, и хохот мужчин разнесся по всей Опале.

Низкорослый волк показался из-за пригорка:

– Чего ржете? Вы местные? – хлопал он глазами, рассматривая ее усы.

– Да, – успокаивалась Катарина, – мы ищем Фиру.

– Есть такая. А вам зачем?

– Я ее сестра, – соврала она, надеясь, что у нее такая имеется.

– Не думал, что у вас в роду есть худышки, – хмыкнул волк. – За мной, – повел он их к городу. – Откуда прибыли?

– Из Альфы.

– Ого! Там красиво! Бывал однажды, – говорил он с ними через плечо.

Они остановились возле остроконечного дома, отливавшего серебром. Он выглядел новее всех остальных в городе, и сразу бросался в глаза. Низкорослый волк хмыкнул:

– Теперь понятно, откуда у Фиры привилегии! Без обид! – Катарина кивнула, теребя усы, не дававшие ей покоя.

Они постучали в дверь, и прохожие оглянулись. «Видимо, здесь входят не так», – подумала она и заскулила. Ничего не произошло. Тогда она громко зарычала, и громкий звон разнесся по дому. Дверь открыл тощий, высокий волк, которым раньше был Ангус.

– Кто такие?! – рявкнул он.

– Мы прибыли из Альфы, – сочиняла девушка на ходу, ощущая, как потеют от страха у нее за спиной друзья. – Вам послание от главы. Пропусти немедленно! – старалась выглядеть она убедительно, и это подействовало.

Вряд ли кто-то еще из жителей города мог похвастаться такой изысканной гостиной, Фира явно была фавориткой правителя. Худой усадил гостей на кожаный диван, перед которым лежала шкура животного, которого девушка никогда не смогла бы классифицировать. Она втянула носом воздух, и белые искорки полетели, оседая на шкуре. Ленц побледнел.

– Они здесь, – прошептала она, – наверху. Вы отвлекаете, я освобождаю. И еще нам нужна она, – друзья кивали.

Тишина начала ее волновать, а потом в комнату вошла Фира. Для толстушки она ступала грациозно, вызывая смесь восхищения и отвращения. Выглядела она, скажем так, не совсем юной. Ее короткие волосы топорщились на макушке. Она имела овальное лицо, пухлые губы, аккуратный, чуть вздернутый нос, длинные ресницы, и серую шкуру. Фигура волчицы напоминала грушу.

Хозяйка оглядывала гостей, и, остановившись на Ангусе, ехидно заулыбалась. Катарина знала эту эмоцию: владелец облика друга был ей знаком. Удачно, что девушка оказалась посередине, и смогла толкнуть его локтем. Он понял, к чему она клонит:

– Мы прибыли из Альфы, – старался он смотреть хозяйке в глаза.

– Я в курсе, откуда ты Жерд! – отрезала Фира, скрестив на груди руки.

– У нас послание от главы. Пусть твои братья покинут жилище, – держался он уверенно.

– С какой стати? Я доверяю Крайду, но не настолько, чтобы лишиться защиты. Тем более, что сегодня уже была попытка меня уничтожить, – взглянула она на потолок, слова предназначались Ри и Расу.

– Указание главы не выполнено. Так ему и передам, – сухо отрезал Ангус, поднимаясь. Фира занервничала.

– Стой! Хорошо, – кивнула она братьям.

Катарина ликовала, шансы повысились. Но нападать сразу было бы глупо, братья могли услышать и вернуться. «Сначала нужно освободить серых». Она решила изобразить припадок, но он итак начал происходить. Тошнота и головокружение согнули ее пополам. Фира куда-то ушла и вернулась с травой серого цвета. Как только Катарина ее съела, припадок прекратился.

– Ему некого было отправить, раз он решил выбрать тебя? – возмутилась волчица, качая головой. – Иди прямо и налево, отдохни, – участливо предложила она.

Ленц вызвался помочь ей устроиться, по-хозяйски закидывая на плечо руку. Фира одобрительно кивнула.

Не теряя времени, они прокрались на чердак, ступая максимально тихо, – снизу доносились голоса.

– Давно не виделись, Жерд! Как поживает твоя жена?

– Великолепно. Спасибо, что спросила.

– Знаешь, Крайд нежен со мной, но никогда он не обладал мной так, как это делаешь ты! – Катарина поперхнулась. – Вспомним, пока твои друзья отдыхают? Идиотское послание я всегда могу выслушать позже!

Она мысленно молила Ангуса ей подыграть. Такую, как Фира, не удержать словами. Она это понимала, и он, видимо, тоже, потому что голоса стихли. Ри и Рас сидели на полу, цепи клубились у них в ногах. Она применила разрушающее заклинание, но ничего не вышло. Тогда девушка попробовала смешать энергии, – пусто. Ри затравленно смотрела на подругу, лицо красавицы походило на кровавую отбивную. Снизу раздавались приглушенные стоны. «Как далеко зашел Ангус? Надеюсь, не очень. Марта меня убьет». Ее волчий нос ощутил знакомый запах, и девушка догадалась, как освободить пленных:

– Кровь… Ленц сходи за ножом. Стой. Нет времени, – провела она ногтем по ладони Ри, кровь брызнула на кандалы, усиливая ее заклинание, и они отворились.

К тому моменту как они ворвались в гостиную, Ангус уже придавливал Фиру к дивану, целуя и лаская рукой, где не положено. Парочка неохотно разлепилась, на лице хозяйки было недовольное выражение. Ри молниеносно схватила ее сзади и придушила до потери сознания.

Катарина с Ангусом виновато переглядывались. Друг был возбужден: в мире волков скрыть этот факт было не просто. Закинув хозяйку дома на плечо, они выбрались из дома через запасной выход, который выводил на безлюдную улицу, – и быстро покинули город, пока братья не спохватились.

Ри стратегически верно рассчитала поход, они стремительно удалялись от Опалы и кратера. Катарина вновь опечалилась, ведь близость к Бинару давала ей надежду. Она поравнялась с Ангусом.

– Как ты?

– Не очень. Я еще никогда не изменял жене. Я не такой человек.

– Знаю, но ты же понимаешь, что иначе у нас бы не вышло? Я торопилась, как могла.

– Дело не в тебе. Я ощутил к ней… – он запнулся. – Неважно. Забудем об этом.

Достигнув равнины, посреди которой был островок из деревьев, они остановились. В зоне видимости находился очередной город – Вал, его сооружения блестели в лучах заходящей звезды. Заложница очнулась.

– Вы все сдохнете за это! Слышишь, Жерд?! Предатели умирают первыми!

Истеричный тон волчицы ей быстро надоел, и девушка запечатала ей рот заклинанием. В серых глазах Фиры отразилось смятение.

– Что дальше? – нетерпеливо спросил Ленц.

– Отправим весточку главе и будет ждать, —подошла к заложнице Ри, и резким движением отсекла когтями ей палец.

Катарина в ужасе наблюдала за корчившейся Фирой, волчий нос с обожанием втягивал запах подобия крови. Он не вызывал голода, но был приятным, сладким, каким-то даже приторным, тягучим. Ри взвыла в небо, и в сумерках возникли два серых крыла. Птица гаркнула, приземлившись ей на вытянутую руку. Сложно было определить вид, да и наличие двух голов не делало ее схожей с тем, что ей приходилось видеть раньше. Ри примотала палец к лапе птицы и подкинула ее вверх. Волчица ответила на немой вопрос девушки:

– Я связной. На войне мы стратегически важный вид.

– Повезло нам с тобой, сестричка, – огрызнулся Рас.

– Дежурить будем по очереди, – пропустила она его сарказм мимо ушей и устроилась на траве.

На равнину спустилась непроглядная, прохладная ночь. Костер привлекал внимание, но без него замерзли бы люди. Мужчины спали: все, кроме Ангуса, разглядывавшего ночное небо. Катарина помнила ночь, когда совершила предательство. Она тогда тоже не могла уснуть, и приблизительно представляла, что происходит у друга в голове. Но помочь ему ничем не могла. Через это он должен пройти сам. Из разговора стало понятно, что Ангус переживает из-за возбуждения, которое ощутил. Катарина подумала, что если бы спасение на чердаке затянулось, то они застали бы их в более откровенном виде.

Она взглянула на заложницу. Фира опустила голову, живот свисал, прикрывая лобок. «Интересно, как у нее получается пленить мужчин?», – задавалась девушка очевидным вопросом. Ри подсела к ней, протягивая большие ладони к огню.

– Мы ощущаем тепло, но не так, как люди. Более приглушенно. Но мне всегда нравился оранжевый танец. – Катарина простодушно ей улыбнулась, ведь ее саму этот танец будоражил и гипнотизировал. – Как он?

– Нить связи окрепла, сияет. Думаю, он в порядке, – сохраняла она внешнее спокойствие, но пульс участился. Ри толкнула ее плечом.

– Не беспокойся. Скоро он будет с нами. Обещаю. Никогда не видела, чтобы кто-то так сильно кого-то любил. Вы с Бинаром созданы друг для друга, – девушки раскраснелись.

– Что у тебя с черным? – спросила она любопытно.

– Он хорош, – уши волчицы горели, – но в его сердце другая. Боюсь, я ей не соперница.

– Почему? – удивилась Катарина, ведь Ри была воплощением красоты и грации.

– Хотя бы потому, что она белая, – повесила она нос.

– Расизм в действии.

– Что?

– Ничего, – хохотнула девушка. – Лучше скажи, есть ли поблизости место силы? Магическое? – Ри пожимала плечами. – Мощное? Необычное?

– Не слышала о таком. – Фира подняла голову.

– Я знаю такое. Скажу, если отпустите, – подсуетилась она.

– Конечно, отпустим…, когда получим назад своих волков, – процедила Катарина, надменная манера заложницы ее раздражала.

– Крайд не пойдет на это ради меня. Вы зря теряете время.

– Заткнись! – рявкнула на нее Ри. – Иди, поспи Кэти, моя очередь охранять эту зануду.

Катарина похлопала подругу по плечу и отправилась к дереву, прислонившись к нему спиной. Сон не шел, и она решила навестить мужа. Глаза девушки закатились, становясь алыми. Теперь, когда кольцо было у нее на пальце, нить главенствовала до тех пор, пока колдунья не желала обратного. Появившись напротив мужа, она отметила, как ярко он сияет в ночи: фокус с энергиями сработал. Ей хотелось хлопать в ладоши, и она не отказала себе в этом удовольствии. Бинар поднял на нее глаза.

– Кэти! Это, правда, ты? – Хорн закатил глаза, но промолчал. Он думал, что белый сходит с ума.

– Да, – подошла она и взяла его лицо в ладони. Ток пробежал по коже, напоминая об их неразрывной связи. – Я скучаю.

– Я тоже, – выдохнул он, пожирая ее своими белыми глазами.

– У нас есть план. Крайд влюблен в одну волчицу…

– Нет! Слышишь? Не смей! – он так сильно дернулся, что Хорн не сдержал натиска, и они завалились. – Кэти! Она опасна! Очень! Фира может заставить мужчину делать все, что захочет! Энергия жрицы позволяет ей это! Не вздумай связываться! Оставьте ее и бегите, пока целы!

– Что ты несешь?! – лежа орал ему черный.

– Жрица? – хлопала она глазами.

– Когда-то волки были примитивны и поклонялись не только свету звезды, но и иным существам. Жрица являлась связью с их миром. Моя мать была такой. Помимо нее существовало еще, и все серые. Фира – одна из них. Она очень опасна! – морщинки пролегли на его идеальном лбу.

– Я не оставлю тебя здесь, – серьезно сказала она.

– Кэти! Я видел однажды, как мать призывает то существо! Оно ужасно! От него нет спасения! – Ее папика разрасталась, но была вытеснена приступом тошноты.

– Даже здесь мне не скрыться от этого, – ворчала она. – Скоро я обменяю тебя на нее. Не волнуйся, я осторожно. Нет другого пути, – прокряхтела девушка и начала возвращаться, с любовью глядя в родное, белоснежное лицо, на котором застыло странное выражение: смесь страха и удивления.

Очнувшись, она долго смотрела на заложницу, шептавшую что-то губами. Глаза у нее стали слипаться, и Катарина провалилась в грезы. Дымка застилала ее сознание, укрывая одеялом безмятежности и покоя. Она где-то летала, парила и была вполне себе счастлива, свободна. Как вдруг беспокойство зашевелилось у нее в груди, предвещая нечто ужасное. Она открыла глаза и не могла понять, как такое возможно: – Ангус навис над ней с ножом в руках.

Заложница продолжала шептать, жутко улыбаясь. «Жрица», – вспомнила Катарина, выставляя ладонь в момент удара: – нож прошел сквозь нее. Девушка взвизгнула, и вместе со звуком из ее разрезанной плоти вырвался алый шар. Он врезался другу в лицо, опалив ему брови и торчавший чубчик. Рас с размаху зарядил жрице в живот ногой, а Ри с ненавистью сверлила взглядом Ангуса, и уже направилась к нему. Но Катарина ее остановила.

Ее рассказ о ментальном путешествии и словах вожака дал им пищу для ума. Фира заливисто хохотала, пока Катарина не направила на нее из ладони алый свет прямо по центру ее черепа:

– Запрещаю колдовать! Мужчинами не будешь ты повелевать! Призывать существ нельзя! Ограждаю я тебя! – ее голос усиливался с каждым произнесенным словом, властно разносясь по округе, подкрепляемый энергией. – Погаси в ней силу! Безопасность дай! По заслугам жрице ты сполна воздай!

Заложница схватилась за голову и завыла, изо рта у нее вырвался золотой луч и погас; глаза на миг стали золотыми, а затем тоже погасли.

– Что ты со мной сделала? Убейте ее! – отчаянно переводила она взгляды на мужчин, но они смотрели на нее с омерзением, не двигаясь с места.

Ленц сторожил ее следующим. Катарина больше не боялась, что жрица сможет причинить кому-то боль, ведь лишила ее сил. Не навсегда конечно, на время: от волчицы все еще исходила древняя энергия. Теперь она была отчетливо ей видна, и представляла собой золотой куполообразный ореол. Возможно, до заклинания он был ярче.

События дня были насыщенными, ведь заложница оказалась опасной жрицей, повелевающей мужчинами, и была способна вызвать неизвестное существо. «Этого нам еще не хватало!» Судя по тому, как испугался Бинар, ничего хорошего из встречи с Крайдом у них не выйдет.

Жрица была обессилена и спала. Ангус стонал во сне. До того, как отправиться спать, он слезно просил у Катарины прощения, но она не держала на него зла. Ей стало понятно, почему он почувствовал возбуждение к волчице: это были просто ее чары. Катарина с облегчением вздохнула: «Поговорю с ним, когда проснется».

Одно у девушки вызывало недоумение – Фира обладала золотой энергией: как и она сама, и крылатый Эйнар. На пороге сна ее посетила одна дельная мысль: «Что если Эйнар – то существо, которое видел в детстве муж?» Сон, как рукой сняло. «Или другое такое же с его планеты. Менее дружелюбное!» Эйнар не был Богом, как ей казалось вначале, и жил на другой планете. А значит, мог существовать там не один. Ее сердце совершило кульбит, под ребрами закололо.

Катарина смотрела на волчицу и радовалась тому, что она временно для них безопасна. И вдруг осознала еще кое-что: жрица наверняка знает место силы. Фира была их билетом домой. Катарине было неприятно, и она не хотела иметь с ней дел, но решила что нужно с ней попробовать договориться, пока они не совершили обмен.

Как только свет покрыл планету, согревая продрогших людей, поблизости раздался протяжный вой. Пел волк, и песня его, в отличие от песни ее мужа, вызывала отвращение. Катарина вскочила: в паре километров от них, у подножия города Вал, ожидало волчье войско. Стройные, высокие, широкоплечие тела выстроились в ряды, не меньше двухсот особей. Лица друзей позеленели.

– Их много, – прошептал Ленц.

– Будем рассчитывать на любовь Крайда? – подал голос Ангус.

– Только чары нашей подруги уменьшились, – жрица скалилась. – Она этого и добивалась, – вскипала Катарина.

– И дали ей это, – рычала Ри.

Страх мешал девушке сосредоточиться. Без чар Фиры обмен не состоится. Вернуть ей их было все равно что дать ребенку пистолет. Желание договориться с заложницей у нее пропало. В небе возникла двуглавая птица. Ри зачитала послание:

– Я так понимаю, вы жаждете обмена? Я готов отдать черного за Фиру. – Ри начеркала ответ, глава возмутился. – Она не стоит двоих, но я согласен с условиями. Обмен состоится посреди равнины на закате.

Войско расслабилось и разбрелось, их отдаленные голоса создавали шум, походивший на жужжание улья. Она мельтешила, раздражая друзей. Фира гневно скалилась. Девушка думала о том, что они не могут вернуться домой без места силы. И отдать жрицу без ее магии тоже не могут. До заката заложница вряд ли восстановится. К тому же, им была неизвестна стратегия Крайда. Она набрела на мысль о порошке травника и остановилась.

– Изменить внешность можно и без порошка. Неис легко менял свой облик, – понимание отразилось на лице Ленца, друзья запротестовали.

Юноша хлопнул в ладоши и перетянул на себя образ Фиры, серые пооткрывали рты. Затем то же самое проделала Катарина. Теперь жрицы было три. Ангус взревел о том, как это опасно. Порошок был безвреден, а вот образ, созданный колдуном, требовал энергии и подготовки. Ленц послушно вернул себе прежний облик.

– Ну, у меня-то энергия есть, – прошла девушка по кругу и присела напротив жрицы. – Золотая, значит.

Катарина обратилась к золотой нити, и она разрослась, заслоняя собой остальные. Затем она произнесла заклинание приворота и начала испускать феромоны. Рас, как щенок, прижался к ее ноге.

– Много, – уменьшила она посыл, и он отлип от нее, томно моргая. Друзья не сводили с нее взглядов. – Я пойду вместо нее.

– Нет! Ты хоть представляешь, что с нами сделает вожак, когда узнает?! – очнулась Ри.

– Гораздо важнее, что он не сделает, если умрет, – отрезала девушка, и волчица опустила глаза. – Я отправлюсь туда. Вы заберете вожака и отступите. А я найду корабль и прилечу к вам обратно.

– Ты не справишься одна! А если тебя разоблачат? Верная смерть! – с надрывом прокричал Ленц.

– Все когда-нибудь умирают. Ради него я готова рискнуть, – ее ледяные глаза сверкали уверенно: отговорить ее не получится, и они знали об этом.

План был прост. Главная задача Катарины была не раскрыть себя. Григор видит ауры, вот зачем она усилила золотую энергию, маскируя остальные нити. Перстень на пальце она скрыла заклинанием. Снимать его на этой планете девушка не могла, влияние на нее звезды Яс отчего-то было губительным. Катарина в очередной раз над этим задумалась: «Почему звезда не обжигает Ангуса и Ленца? Чем я провинилась?»

Жрица бросала на нее взгляды исподлобья. Катарина думала о ее двуличности, раз волчица легко собиралась переспать с ее другом, в то время как правитель сходил по ней с ума. Однако и сама она недавно любила двоих одновременно. Колдунья подошла к волчице, присаживаясь с ней рядом.

– Похожа, правда? – издевательски улыбалась она. – Я без труда проникну к ним. Никто не заметит подвох, ведь я копировала твою ауру… в точности. – Фира рычала. – А потом я убегу и вернусь к мужу. Или останусь и убью твоего мужчину, – от нее не укрылся мимолетный страх в глазах жрицы.

– Ты не сможешь, – прорычала она.

– Еще как смогу, дорогая. Я убью его медленно, отравляя ему сознание. Он станет городским сумасшедшим, а не главой целой планеты! – Фира приготовилась броситься на нее, но девушка остановила ее взглядом: руки волчицы упали, становясь неподъемными. – Но я могу и не делать этого… за одну услугу.

– Место силы, – догадалась жрица. – Хорошо, я скажу, где оно. – Катарина победоносно заулыбалась.

Фира попросила у нее ветку и быстро начертила на песке небольшую карту. Ответвления и коридоры переплетались, заблудиться в таком месте не составит труда. Катарина вздыхала, понимая, что просто не будет. А ее колени тряслись при мысли о том, что скоро ей предстоит отправиться в пасть врага. А тут еще и возвращение домой присоединилось к насущным проблемам. Она вернула себе свой облик, чтобы не растрачивать энергию зря, и опустилась на землю рядом с заложницей.

– Где оно? – нетерпеливо спросила девушка, поглядывая на волчий улей, ожидавший сражения.

– В Альфе. Лабиринт растянулся под дворцом. Я пометила повороты точками… здесь и здесь. Подземная жизнь никогда не была чужда волкам. Мы любители рыть, – сухо объясняла она. – Когда-то лабиринты вели к целому городу. Но в давние времена он был погребен под толщей земли из-за междоусобиц в стае. Тот город и есть место силы. Самое большое, какое только можно представить. – Катарина присвистнула. – Найдешь волчью голову из камня – изображение Альрика: первого правителя планеты. Положишь ладонь в пасть и сможешь использовать энергию города, – сморщилась Фира.

– А если ты меня обманула?

– Тогда наверняка ты умрешь, – оскалилась волчица.

– Да, но сначала я убью Крайда. И поверь мне, на это мне хватит сил даже в последний момент, – жрица заскрипела зубами.

– Сделка есть сделка. Солнце садится.

Катарина зашагала к друзьям. Если место силы в Альфе, как она отправится назад без друзей? А без нее они могут снова начать разрушаться. Убить Крайда сразу казалось ей отличной идеей. Так она могла бы избежать массы проблем. Муж встал бы во главе планеты, а она отправилась назад вместе с друзьями. Или же она могла бы попытать счастье одна, а потом вернуться через круг силы. То, что враг оккупировал древнее скопление энергии, было хуже, чем добровольная прогулка с ним под руку.

– Жрица рассказала мне о месте силы, – сказала она друзьям, отведя их в сторонку. – Плохие новости – оно в Альфе, – искала она поддержки в глазах Ангуса, и он откликнулся.

– Значит, мы не вернемся домой через него. Но и корабль красть слишком опасно, колдунья! – она и сама так думала.

– Он прав. Тебя могут подбить в воздухе. Волки реагируют быстрее, чем люди, – согласилась Ри.

– Подожди, пока мы придем за головой Крайда, – неожиданно выступил Рас, скаля зубы. – Проще простого. Ты будешь в безопасности в Альфе рядом с местом силы. Вожак соберет людей и выдвинется на Альфу. Мы разнесем все к чертям и освободим тебя! – Катарина смотрела на него с удивлением, ведь думала, что ему наплевать, и он держится рядом ради сестры.

– И у нас будет свой человек во дворце, – размышляла Ри.

– Человек, который замужем за вашим вожаком, а не подстилка для врага! – вспылила она, и они опустили глаза. – Ладно, проехали. Сделаем проще. Я найду место силы, вернусь домой, а оттуда сразу сюда через круг, – серые переглядывались. Ангус пояснил им о круге в саду Стива, и они закивали.

– Мой план лучше, – улыбался Рас.

– Не сомневаюсь. Только вот я не готова изменять мужу, даже во благо. Да и потом мои люди без меня трупы на этой планете.

– Где мы встретимся? – уточняла Ри.

– Не знаю. Я найду вас, как только вернусь.

Она вышла вперед, опустила плечи, хлопнула в ладоши, и стала Фирой. Оглянувшись на них в последний раз, она отправилась на середину равнины. Ей навстречу тоже кто-то начал движение. По дороге девушка скрыла заклинанием брезентовый мешок, висевший у нее на шее. Взметнулся прознающий до костей ветер, кожа ее покрылась мурашками. Она выпрямилась, стараясь держаться увереннее, ведь волки не мерзли.

Размытые пятна приближались. Вскоре она смогла различить черное – Хорна, и белое – Бинара, – их вели двое женоподобных волков. Она проверила свою ауру еще раз, убедившись, что иллюзия работает. Остановившись в метре от них, девушка подавила желание броситься мужу на шею. Его руки были связаны переливавшейся серебристым свечением веревкой, как и у Хорна. Женоподобный Ори пристально всматривался в ее силуэт, а после покровительственно кивнул. Она привлекла немного феромонов.

– Фира! Я безумно рад, что ты жива! Правитель решил обменять тебя на стратегически важных волков! Это ли не любовь? – скалился он. – Теперь ты можешь идти, – выставил он тощую руку, и Бинар упал на колени, хватаясь за голову, его белые зрачки покраснели от напряжения.

Глава не собирался совершать равноценный обмен. Супруг скулил от боли, его руки обжигали сотворенные путы.

– К сожалению, время белых вышло, дорогая. Ступай, мы разберемся, – сказал второй – Ворф, присоединяясь к мучению пленного.

– Нет! – вскрикнул черный, но его настигла та же участь, и он упал, обхватив голову руками.

Слезы покатились из глаз девушки, но женоподобные волки были слишком заняты, чтобы их заметить. Однако в какой-то момент Ворф остановился, понимание отразилось в его серых глазах. Этот волк видел будущее. По иронии судьбы видение пришло к нему только сейчас. Катарина яростно призвала алую, вместе с ней возвращая свой истинный облик. Волки на мгновение ослабили влияние силы. Девушка щелкнула пальцами, и путы испарились. Бинар обратился, вмиг становясь громадным, лоснящимся волком.

Свита Крайда пустилась в бегство. Ворф и пикнуть не успел, когда белый волк оторвал ему голову. Обладатель особого нюха – Ори, оказался быстрее, и был уже на полпути к войску. Хорн бросился за ним, но Бинар окликнул его рычанием, и он остановился. Белый волк пристально смотрел в глаза девушки, а затем кивнул ей на свою спину.

От войска отделились волки, принимавшие животную форму. Рык вожака оповестил серых о том, что будет погоня. Катарина моталась у него на спине, его сильные мышцы работали слаженно. С невероятной скоростью они достигли места привала. Девушка заметила, что два серых волка бегут впереди, а на их спинах цепляются Ангус и Ленц. Она обернулась: десять, а может больше, волков нагоняло Хорна.

Бинар был быстрее их всех и уже обогнал серых. Они старались не отставать. Хорн оказался тяжелее, и его лодыжки подвергались периодичным нападкам врагов. Они обогнули кратер, приближаясь к лесу, откуда пришли. Погоня прекратилась, преследователи выдохлись, волки тяжело дышали. Она обнимала массивную шею мужа, утирая об его шерсть слезы.

Бинар обратился в человека: притягательного, родного, громадного, подхватил ее на руки и жарко поцеловал. Их энергии схлестнулись, белоснежный купол засверкал миллионами искр в темноте ночи. Волки смотрели на это явление с нескрываемым восхищением и любопытством. Такого им видеть еще не приходилось.

Белоснежная энергия разбавилась золотым и алым свечением, и зрелище стало поистине восхитительным. Однако поцелуй прервался, и свечение вместе с ним. Массивная грудь белого волка вздымалась, сердце стучало на весь лес. Он нежно провел рукой по ее лицу.

– Поверить не могу, что ты пришла, – разнесся грохотом его ласковый голос.

– Ты ведь мой, а я твоя. Как же иначе? – улыбалась она, не веря своему счастью.

Бинар взглянул на Хорна и через мгновение уже держал его за горло, приподнимая над землей. Черный кряхтел, но говорить не пытался, принимая свое наказание. Вожак ослабил хватку, и он упал. Под его тяжелым взглядом, Хорн обратился в волка, и поджал под себя лапы.

– Да будет так! – пробасил Бинар. – У тебя всего один шанс! Не забывай об этом! – Хорн заскулил и умчался в лес, вожак повернулся к своим. – Они нагонят нас. Нужно найти безопасное место. Хорн соберет волков. Не все разделяют манеру правления Крайда. А пока он занят моей будущей армией, мы должны спрятаться.

– Как насчет Грика? – предложила Ри.

– Там вам не будут рады, мятежники! – зашипела Фира.

Катарина только сейчас заметила, что она все еще с ними. Ей казалось, что в суматохе они оставили ее там.

– Грик – не место для таких, как вы! – взгляд белого волка заставил жрицу съежиться и замолкнуть.

– Грик – город жриц. Там их обучали тысячелетия назад. Уверен, он может быть нам полезен. Решено, – с интересом всматривался он в пространство над головой Фиры. – А моя жена хорошо постаралась. Ты еще долго не сможешь использовать свою силу, – усмехнулся он, крепче прижимая к себе Катарину.

Волки обратились, друзья забрались к ним на спины. Колдунья покрыла их заклинанием невидимости, и они со скоростью от которой гудело в голове, помчались к загадочному городу – Грику.

Глава 6. Грик

Тошнило. Тряска не облегчала состояние даже несмотря на то, что супруг старался оббегать ямы и препятствия осторожно. Деревья и равнины рябили из-за высокой скорости, усиливая ее позывы. Но совсем скоро они прибыли к краю пропасти, где волки обернулись людьми. Катарина случайно посмотрела вниз и чуть не повалилась: закружилась голова.

– Осторожней, любимая, – подхватил ее Бинар, и она густо раскраснелась. Опасность миновала, и девушка думала о сексе. Волк довольно ей улыбался, чувствуя ее желание.

– Только не говорите, что нам туда! – заглянул Ангус в бесконечную пропасть. Камушек откололся и полетел вниз, стук падения они не услышали.

– Должен быть мост, – сказала Ри. – А вот и он! – в паре километров от них качался тоненький, деревянный мостик. Ветер сносил его из стороны в сторону.

Вожак приказал Ри отправить весть Хорну. Птица быстро прилетела на ее зов и забрала послание. Они разбили лагерь, ведь ночью по ветхому мосту переходить было опасно. Пропасть была велика, другого конца суши не видно на горизонте. Почему-то у нее в памяти всплыл сон, где Аластер заставлял ее увидеть другой берег озера. «Кажется, будто это было давно». Бинар пристально посмотрел на жрицу, и у той на руках возникли серебристые путы.

– Это обязательно? – вступился за нее Ангус.

– Так спокойнее, – ответила за вожака Ри, разгоняя в костре палкой искры.

– Спасибо, что помогли Катарине, – прогрохотал Бинар, пожимая людям руки. Ангус, не скрывая, на него дулся, но жест оценил.

Рас вернулся с охоты. Девушка вдруг вспомнила, что давно не ела, и в животе у нее заурчало. Когда голод был утолен, они грелись у огня: люди поближе, волки подальше. Бинар опустился на траву позади нее, взял ее руку и прижал к своей груди: «Идем!», – прозвучал его голос у нее в голове, и она удивленно моргнула. Когда они уходили в темноту ночи, удаляясь от костра, Рас отвешивал сальные шуточки. Деревья укрыли их, опуская кроны ниже. Волк пристально смотрел в ее ледяные глаза, обдавая сладким дыханием.

– Ты рисковала собой! Я не доволен, – его лицо стало жестким, она возмущенно отпрянула.

– То есть я должна была позволить тебе умереть?! – с вызовом ощетинилась девушка.

– Я сам определил себе судьбу, Катарина! А ты умудрилась перенестись на мою планету! Подвергнуть себя и других смертельной опасности! И связаться со жрицей! Стать жрицей! Но тебе было мало. И ты решила отправиться в рабство к Крайду?! – его гневная речь завершилась грозным рычанием. Он наступал, расправив плечи, кожа светилась ярче обычного.

– Я нашла способ проникнуть сюда ради тебя! Все, что я делала, было ради тебя! Да, пошел ты! – золотые лучи вперемешку с алыми образовали огромных тигров. Большие кошки опустили головы, ожидая ее приказа. Она расплакалась, и они обеспокоено заурчали.

– Ты повелеваешь алой? – слова застревали у него в горле. – Как?

– То существо сказало, как отправиться сюда. Оно же подсказало, что алая – моя нить по праву.

Он прислонился носом к ее лицу и погрузился в глаза. Бинар видел все: как она скучала, подарок Мартина, путешествие на перекресток миров, Эйнара, страсть к ней, разговор, путешествие сюда, страх, боль, отвагу, желание спасти его любой ценой. Выбравшись из воспоминаний, он прижался к ней сильнее и поцеловал.

– Ну, и наворотила ты дел, – девушка нервно рассмеялась. – Я испугался за тебя, когда увидел ментально. Чуть с ума не сошел! – погладил он ее по животу.

Воздержание затянулось, и теперь она вздрагивала от одного его взгляда. Он подхватил ее на руки и обладал ею стоя, а потом аккуратно уложил на траву и продолжил. Энергии переплетались и проникали в него. Могучий волк ощущал алую: непобедимую, дерзкую, не угасающую; и золото: теплое, надежное, сильное. А она нежилась под его поцелуями, прижимая к себе его громадные руки, выгибаясь под ним и неистово крича в тишину ночи. Он затянул свою песню, и они взорвались, содрогаясь и смеясь. Катарина не слышала ничего прекраснее и удивительнее, словно песня была единственной, и услышать ее могла только она. Вспотевшая и взъерошенная, девушка затихла у него на груди, а он ласкал ее невесомыми касаниями, которые снова ее возбуждали.

– Крылатый демон любил тебя в другой жизни, – в голосе мужа звучала ревность. – Он полагает, что Хорн его сын. Забавно, мне всегда казалось, что черный с другой планеты. И я был прав, – рассуждал он, присоединяя вторую руку, вплетавшуюся ей в волосы. Катарина замычала.

– Не факт, сначала проверим кольцом. Если это так, Хорн должен проявить силу. Она может быть нам полезна во время войны, – он отыскал ее губы своими.

– Ты так возбуждающе умна, – зашептал волк ей в лицо, мурашки пробежали по спине, белые энергии вновь начинали сплетаться. Как вдруг он отстранился, будто вспомнил что-то важное. – Кэти…

– Что?

Супруг поцеловал ее в живот, пупок засиял белыми искрами, и она увидела яркий кружок у себя под кожей. Он перемещался там, изворачиваясь.

– Что это? – она знала ответ и расплакалась. Он прижал ее к себе крепче.

– Маленький волк. Я почувствовал это, когда видел тебя в последний раз, но забыл, как только ты оказалась в моих объятиях. – Катарина касалась его массивной груди, а он гладил ее по животу. – Я люблю тебя, колдунья, – пробасил вожак, его белые глаза блестели от слез.

***

Глава метался по палатке, его длинные распущенные волосы колыхались. Нервы в последние дни напоминали оголенные провода, и искрили без повода. Встреча с белым была кошмаром наяву. Столько лет он жил спокойно, полагая, что избавился от заносчивого и высокомерного вида. Крайд поджал губы: с годами он стал хуже белой расы, но слепо не замечал изменений. А то, что на стороне белого оказалась кучка серых, означало диверсию. «Я дал им все! Планета при мне процветает! Что им еще нужно?!»

В памяти всплыл момент, который он прокручивал снова и снова. Он погрузился в воспоминания. Крайд играл тогда в гостиной, когда раздался стук в дверь. Мама открыла, и в дом ворвалась свита правителя. Они забрали ее, кто-то откинул волчонка в сторону, и он упал, повредив себе руку. Маму он больше не видел.

Бабушка забрала его на следующий день, и вырастила сама на болотах. Много лет он начинал день с того, что говорил себе: «когда-нибудь белые за это заплатят». Скупая слеза скатилась по его худому лицу. Крайд часто вспоминал о матери. Горечь утраты давно миновала, но оставались вопросы, не дававшие ему покоя.

Белый превосходил его в силе, не было сомнений. А также представлял угрозу. Смерть в кратере для него казалась ему лучшим видом наказания, ведь никто еще не выбирался оттуда. Но он и подумать не мог, что кто-то узнает о Фире. Все, чего жаждал теперь правитель: вернуть свою жрицу. Много столетий они провели вместе, их чувства крепли день ото дня. Безжалостный, хитроумный лидер влюбился, и враги нащупали его слабость, используя в своих целях. Он бы отдал за нее десяток белых, даже тысячу, не раздумывая.

Идиоты-воины уже должны были вернуться и привести назад его любимую. Он отдал четкий приказ и жаждал беспрекословного подчинения. К сожалению трио отличались вольностью, и если бы не их умения, он давно закопал бы их в саду. Ори с выпученными глазами ворвался к нему в палатку, падая лицом на ковер, с его щеки содралась кожа.

– Что ты натворил?! Где она?!

– Ее там не было. Облик принял кто-то другой…, не волк…, странное существо… Его сердце билось так громко…, а сила выливалась потоками… алыми, золотыми и белыми… – лопотал Ори.

Крайд взревел в потолок, его шея натянулась от напряжения:

– Что бы это ни было, оно с белым заодно! Найди и убей их!

***

Всю ночь они утопали в объятиях, и лишь с первыми лучами света неохотно засобирались к друзьям. По дороге муж погрузился в раздумья:

– То существо, румит. Оно похоже на другое, которое вызывала моя мать, – обеспокоено сказал он, Катарина взяла его за руку.

– Она рассказывала о нем?

– Я был совсем мал, но его золотые глаза и кончики перьев не смог позабыть. Оно снилось мне в самых жутких кошмарах.

– Понимаю, мне тоже до сих пор снятся монстры.

Когда они дошли до обрыва, Ри уже выстроила всех в шеренгу. Мост качался и трещал, гнилые доски выглядели ненадежно. Бинар надавил ногой на ближайшую доску: скрипнула, но вес выдержала.

– Идем по одному. Сохраняем расстояние. Вниз не смотреть! – прогрохотал он, поцеловал Катарину и ступил на мост первым.

Раскачиваясь на хлипком сооружении, он прошел четверть расстояния и махнул им рукой. Ленц решил идти следом, но она настояла и отправилась за супругом. Потом взошли на дряхлые доски серые, Фира и, наконец, Ленц и Ангус.

Широкая, белая спина мужа удалялась. Девушка старалась не смотреть вниз, но бездна, то и дело, притягивала ее взгляд. Мост никак не кончался. У Ленца началась паника, но Ангус его успокоил. Фира прокричала, сквозь завывания ветра:

– Нужно вернуться! Мост заколдован! Мы все здесь умрем!

– Так расколдуй! – напирал Рас, продолжая идти.

Стемнело, но берега они так и не достигли. Хлынул дождь, намочив доски, ноги скользили. Катарина кричала супругу, но он ее не слышал. Тогда она повернулась к Ри, которая еле удерживалась на ногах, сносимая порывами ветра. Собрав волю в кулак, девушка зажмурилась и увидела нити энергий, впитывая в себя белую. Ее глаза в момент стали такими же, как у Бинара, и она перенеслась в пространстве, материализуясь у него перед носом.

– Мост непростой! Попробую пойти первой! – он схватил ее за руку.

– Осторожней! – его белесые брови сошлись на переносице, девушка кивнула.

Пробираясь, она искала глазами пристанище, но кроме ночи, моста, и стены дождя ничего не было видно. Катарина снова вспомнила об Аластере: «Если не видишь – не значит, что нет. Просто не хочешь видеть». Она обратилась к алой энергии и очень сильно захотела увидеть. Ее непреодолимое желание распространило вокруг лучи трех цветов, которые покрыли собой мост, и он вдруг стал каменным и прочным. Не удержавшись, Ленц шлепнулся и заработал себе шишку. Ри тоже чуть не упала, но в последний момент ухватилась за брата.

Другая сторона оказалась ближе, чем они думали. Ступив на траву, друзья смогли немного передохнуть. Впереди возвышались остроконечные серебристые дома города Грика, а за ними вершина скалы. Муж подхватил ее на руки и раскружил. У девушки закружилась голова, она зажмурилась, и волк, спохватившись, поставил ее на землю. Ри вопросительно приподняла брови.

– Что-то часто она у тебя кружится, – прищурилась волчица.

– Это последствия вашего мира, – вмешался Ангус, жрица хмыкнула.

– Это скорее последствия чего-то другого, – подхватил Рас, сообразив, к чему клонит его сестра.

У Ленца комично сменялись эмоции на лице, а потом оно и вовсе вытянулось. Он задрал вверх палец, и уже через мгновение сжимал ее в объятиях. Ангус пребывал в более сильном шоке, но то же тепло ее обнял. Даже Рас выглядел растроганным, вновь удивляя девушку. Она отметила, что за его напускной жестокостью скрывается что-то еще.

– Ладно, поздравления приняты, – пробасил вожак. – Идем в Грик. Помните, жрицы могут быть очень опасны. Эта, – кивнул он на Фиру, – подчиняла себе мужчин. Кто знает, на что способны другие.

– Как перейдет Хорн? Мы не смогли бы этого сделать без Катарины, – выпалила Ри, смутившись.

– Отправь ему весть. Пусть оставит птицу у себя. Как только он прибудет к мосту, даст нам знать. – Ри немедля отправила двуглавого уродца Хорну, и они зашагали по направлению к городу.

Катарина поменяла облик на усатую волчицу. Теперь, когда она знала о наличии жизни в своем животе, девушка будто чувствовала его перемещения. Может, это была ее мнительность? Но тошнота сразу пропала, больше ей не докучая. «Вот бы еще и головная боль перестала меня мучить».

Город приближался, и Фира дергалась все отчаяннее. Вскоре она начала упираться ногами, не желая идти. А потом и вовсе рухнула на колени.

– Умоляю! Не заставляйте меня! Мне здесь не рады! – страх сотрясал ее тело, глаза блестели, на мгновение ее стало жаль.

Рас грубо схватил ее за шею, заставляя встать. Жрица послушно продолжила идти, оглядываясь по сторонам. Катарина думала: «Что такого совершила эта волчица? И чего она так сильно боится?» Мысли прервались ощущениями в животе: малыш бултыхался там, больше не скрывая своего присутствия. Бинар по-хозяйски обнял ее за плечи. Катарина думала о том, что волк наверняка видел ее маленькую интрижку с Мартином, случившуюся в подвале дома Стива. Он зазвучал у нее в мыслях: «Я знаю, что ты никогда не предашь меня. Не волнуйся об этом. Он – прошлое. Этого не изменишь». Девушка резко остановилась.

– С каких это пор у тебя полный доступ к моей голове?

– С тех пор, как ты носишь моего ребенка.

Она попыталась оградить себя заклинанием, не вышло, и он в голос расхохотался. «Никакой личной жизни», – подумала девушка, усиливая его хохот, и шутливо ударила его в нос алым лучиком.

Город на первый взгляд ничем не отличался от других на этой планете: серые волки слонялись по улицам, дома одинаковые на вид. Если подумать, жилось здесь наверняка скучно. По крайней мере, ей так казалось. Волки питались энергией. Следовательно: ни магазинов, ни съестного. Одежду они не носили.

– Ты права, – прижал ее крепче к себе Бинар, – но есть то, что тебе здесь понравится. Скоро увидишь.

– Откуда ты знаешь?

– Я бывал здесь мальчишкой. Только что вспомнил об этом, – пожал он плечами.

Местные волки замечали белоснежное свечение Бинара, останавливались и испуганно глазели на своего туроса. Кто-то убегал, спотыкаясь, кто-то не мог пошевелиться. Перешептывания заполнили городок. Друзья держались поблизости и были наготове, серые напряженно скалились. Они дошли до конца города, за которым открывался вид на скалу. Громадина сверкала острыми зубьями. Катарина присмотрелась и стала различать в камне очертания. Идеальные линии переплетались, образовывая картины невиданной красоты. Они поражали своими масштабами. Некоторые сверкали искрами: белыми или серыми.

По центру красовался портрет женщины, которую при жизни должны были носить на руках за одну только ее грацию. Широкие скулы и величественная улыбка, густые волосы, собранные в строгий пучок. Она взирала на город, долину и лес, поблескивая белыми огнями. Ее большие глаза выглядели так, будто знают все на свете, и даже больше. Вожак застыл, разглядывая ее портрет:

– Моя мать, – тихо произнес он.

– Величайшая из нас! – раздался у них за спиной высокий скрипучий голос, – серые встали в боевую стойку. – Спокойно, я пришла поговорить. Пока что, – сказала женщина, разглядывая Бинара.

Она была в возрасте, серая, но волосы с годами окрасились в белый цвет, низкая по сравнению с другими, худая, сутулая. Ее темно-серые глаза сверкали от любопытства, на продолговатом лице застыло суровое выражение.

– Ха’ла! – обратилась она вдруг к портрету. – Только посмотри, как вырос твой сын! Как бежит время! – покачала она головой и взглянула на Бинара. – Смотрю, ты привел сюда людей! – скрестила на груди руки, медленно открыла рот и брови ее поползли вверх. – Невероятно! Ты женился на человеке!

– Я не знаю, кто ты, но если приблизишься к моей семье, раздавлю! – зарычал он угрожая, и отодвигая Катарину себе за спину.

– Я знала твою семью лучше других! – за женщиной уже собралась толпа, любопытно разглядывающая гостей. – И я рада приветствовать тебя на своей земле! Я – главенствующая жрица планеты, Шиа!

– Твоей земле? – сквозь зубы рычал Рас.

– Верно. Эта земля никогда не принадлежала волкам Альфы! Я готова оказать вам душевный прием, и дать убежище! Если, конечно, вы отдадите предательницу на честный суд! – глаза старушки сверкнули, когда посмотрела на Фиру.

Вожак покровительственно махнул рукой. Ангус хотел воспротивиться, но Рас толкнул заложницу навстречу к волчице, и путы на ее руках испарились. Шиа кивнула кому-то из толпы: помощницы взяли ее под руки и уволокли. Фира плакала, повесив голову на грудь. Ангус с вызовом сверлил взглядом Катарину.

Старушка не солгала. Она выделила им дом, и даже слуг. Волчицы маленького роста хлопотали вокруг гостей, выспрашивая, чем могут им угодить. Они с придыханием бросали вожделенные взгляды на белого волка. Катарина жутко его приревновала, он ощутил ее эмоции, и попросил волчиц покинуть жилище. «Они не сравнятся с тобой. Никто не сравнится», – ласкал он ее в мыслях своим бархатным голосом.

Серые выбрали комнаты наверху. Катарина устроилась в просторной спальне первого этажа, и собиралась прилечь, когда друг одернул ее за руку:

– Ты отдала ее на смерть! Не ожидал от тебя такого! – его безумные глаза бегали из стороны в сторону.

– Ты переходишь границы! – попытался вступиться за нее муж, но она отгородила его рукой.

– Она не своя! Если ты забыл, эта женщина пыталась убить меня твоей же рукой! – алые и золотые лучи агрессивно проносились рядом, грозясь задеть.

– И все равно ты не имела права! – с надрывом закричал он.

– Она околдовала тебя! Это не любовь! Неужели не ясно?!

Всмотревшись в пространство у него над головой, колдунья сощурилась: в ауре друга зияло золотое пятно. «Чертовка Фира!» Девушка молниеносно схватила Ангуса за горло: да так, что Бинар вытаращил глаза. Вихрь поднимал предметы в воздух, серые и Ленц стояли на лестнице, не решаясь приблизиться.

– Убери древней магии след! Не принесет он больше вред! От пут его освободи! Ясность ума возврати!

Ангус пытался сопротивляться, раскачивая животом, но алый луч опоясывал его, как змея, а потом пробрался в грудь и пополз выше. Достигнув ментального тела, он стер золотое пятно. Друг корчился от боли и потерял сознание. Ленц поспешил ему помочь.

– Что ты наделала?

– Жрица оставила в его ауре след, – махнула она рукой, возвращая и себе и друзьям настоящий облик. —Маскарад нам больше не понадобится. Я устала, любимый, – Бинар помог Ленцу вытащить из комнаты травника.

Сумерки спустились на планету, от Хорна вестей не было. Может, собрать войско оказалось непосильной задачей? Или не такой простой, как изначально планировалось? Голод вновь дал о себе знать. Бинар присел перед ней на корточки, не давая выбраться из кровати.

– В тебе течет моя сила. Я питаюсь энергией. Ты тоже можешь, – предугадывал он ее желания.

– Когда я попыталась снять перстень, моя кожа горела от света звезды, – он помрачнел.

– Как такое возможно?

– Не знаю. Но как только я надела его обратно, то почувствовала себя лучше.

И все же девушка решила попробовать его метод, соединилась с белой нитью и попыталась впитать в себя часть энергии. Белая жидкость потекла по ее венам, засияла под кожей, и голод исчез.

– Все дело в крови. Твоя состоит из энергии планеты. Моя – человеческая. Но у Ангуса и Ленца тоже. Почему же они не горят?

– Мы это обязательно выясним, – промурлыкал он, целуя ее в шею.

В комнату постучали, нарушая их единение. Ри смущенно остановилась в дверях.

– Прибыл гонец. Шиа приглашает нас на ужин, —многозначительно улыбалась волчица, наблюдая, как вожак преклоняется перед своей супругой.

– Мы гости и не можем обидеть хозяев. Передай Расу, чтобы был в полной готовности, – Ри откланялась.

Ангус лежал на подобии дивана, буравя взглядом потолок, и отказывался идти. Ленц его уговаривал. Катарина подошла к нему и зарядила такую звонкую пощечину, что голова травника сотрясалась еще какое-то время.

– Возьми себя в руки! Не время для этого! —отчеканила она ледяным тоном, и он вскочил на ноги, извиняясь.

Друзья отправились в самый большой дом города —обитель главенствующей жрицы. Убранство ее жилища напомнило девушке наследный дом, и она мысленно проверила, как там дела. Он скучал, но был в полном порядке. Однако она ощутила энергетику гостя и разозлилась: Бинар обеспокоено на нее посмотрел. Катарина отпустила на время эмоции, потому что муж явно их ощущал. Наверное, это могло быть полезно, но не сейчас.

Шиа встретила гостей и повела их к столу. У нее в руке покачивалась деревянная палка с золотыми наконечником и рукояткой, по краям которой торчали знакомые черные крылья. Волчицы пристально разглядывали людей.

Стол в обеденном зале был самым длинным из всех, что ей приходилось видеть. Шиа предложила им присесть, а сама устроилась в его главе. Как только гости опустились на стулья, она хлопнула в ладоши, и на нем появились блюда, ароматы наполнили зал. Ленц и Ангус бесцеремонно набросились на мясо. Катарина не была голодна, недавно подпитавшись энергией Бинара.

На другом конце стола сидели красивые, молодые волчицы. У каждой из них на шее висел кулон, разного цвета и формы. Шиа аккуратно взяла блюда с салатом. «Мы едим растительную пищу, когда хотим», – мысленно объяснял Катарине супруг.

– Бинар прав. Иногда мы балуем себя, хоть и не нуждаемся в этом, – сказала старушка, смерив ее ехидным взглядом. – Ты не голодна? Белая энергия у тебя в крови, не так ли? Я ее вижу. Умно придумано… для человека, – обнажила она зубы, присмотрелась внимательнее, и салатный лист выпал у нее изо рта. —Анда, Лая! – махнула она рукой волчицам, они откланялись и скрылись из зала. – Катарина, могу я поговорить с тобой наедине? – понизила голос старушка, и Бинар зарычал. – Хорошо. Только вы двое.

Серые напряглись, но вожак покровительственно кивнул, и они остались за столом. Ленц испуганно моргал, но не сдвинулся с места. Ангус был опустошен, ничего не замечая вокруг.

Шиа вела их коридорами, и вскоре они остановились перед статуей волчьей головы, являвшейся частью стены. Старушка положила ладонь в пасть, зарычала, и стена пришла в движение, отъезжая. Она скрылась в проеме, и они последовали за ней: —стена вернулась на место, отрезая им путь к отступлению.

Зажглись факелы, освещая подвальное помещение. Его полы и потолки были сделаны из камня, которому возможно были тысячи лет; по обе стены находились деревянные стеллажи с множеством свитков, а по центру пятиконечная золотая звезда. Шиа повернулась к ним лицом, без стеснения разглядывая Катарину:

– Это священное место. Пройти сквозь магию волчьей головы может только волк. А ты человек. С энергией волка, но все же! А вот дитя – напротив! —Бинар утробно рыкнул и поспешил закрыть собой жену. – Не бойся, сын Халы! Я не причиню вам вреда! – проследовала она к стеллажу и взяла один из свитков, на котором был изображен румит. – Не удивлена? —следила жрица за ее реакцией. – Потому что уже видела его. А как бы иначе ты носила перстень тьмы? Как бы нашла дорогу на нашу планету? – ухмылялась она. Катарина вышла из-за спины мужа. – Я тысячелетиями взываю к ним! Их вожак – Таос! Он дает мне достаточно сил, чтобы ограждать мои земли от волков Альфы! Удивлена, как столь злобное существо пошло на поводу у человека!

– Так он поддерживает в вас силы? – пискнула девушка, жрица кивнула. – А что он требует взамен? – жрица отвела взгляд.

– Таос просил взамен одну из жриц много лет назад. Она все, что ему было нужно. Мы посчитали обмен равноценным, – достала она другой свиток, на нем волки разбивались о непроходимую стену магии. —Когда-то давно мы заключили мир с Альфой, отдав лучшую из наших в жены белому правителю – Кону. – Бинар тяжело вздохнул. – Верно. Со смертью твоей семьи кончился мир. Хала даровала свободу таким, как мы. А твой отец – Кон, правил с честью. На время жрицы отказались от общения с румитами, в том не было нужды. Но вскоре мы возобновили связь. – Девушка не могла до конца осознать масштаб этой истории.

– Таос потребовал еще одну жрицу. Мы предлагали ему других сотни лет, но он ждал только ее. По счастливой случайности вы привезли к нам беглянку, – у Катарины пересохло во рту.

– Вы сказали, что она в чем-то виновата…

– Да, дитя. Фира предала нас, сбежав к врагу. Это ведь можно считать предательством? Но речь не о ней. А о тебе. Что ты пообещала Таосу?! – оскалилась Шиа.

– Не твое дело, – процедила она сквозь зубы.

– Я дам вам кров и убежище, как и обещала. Крайду не место на троне! И мой народ также заинтересован в его смерти! – перевела она тему, доставая следующий свиток: на нем сияло белоснежным светом дитя, вокруг которого плясали алые лучи. Катарина открыла от удивления рот. – Твой сын будет сильнейшим из магов и волков вместе взятых! Он возглавит планету Дарат! Однако сна

Пролог

Катарина Мансдантер прошла длинный путь от закомплексованной девушки с социофобией до колдуньи повелевающей двумя мощными энергиями. Одна из них – золотая, связывает ее с домом и «параллельной», наделяя особыми способностями, но и переполняя время от времени. Связь с ней чуть не убила ее однажды, ведь лишившись волшебного дома, страж перехода в другой мир умирает. Ее брат – Николас, не так давно этим воспользовался. Девушке пришлось сразиться с ним и стереть ему память.

Другая энергия – белоснежная. Она приобрела ее, когда песнь волка связала их с Бинаром воедино. На планете Канум такая связь – что-то вроде свадьбы, только заканчивается она смертью одного из партнеров: волки не размениваются на других. Белоснежная нить энергии давала им возможность пользоваться силами друг друга, и девушка уже успела это проверить, ментально подглядывая за Мартином, как когда-то делал волк, запертый заклятием в пещере.

Соединившись с волком, Катарина безумно к нему тянулась, и не смогла этому противиться. Ей пришлось выбирать, и она выбрала его. Мартин безутешно горевал, и Стив держал за это на девушку обиду. Ну а Бинар, отправился завоевывать Канум и возвращать себе власть правителя. Катарина обещала его дождаться.

Глава 1. Алый свет

Она сидела на крыльце, поглаживая Гранда по массивной морде, стрелки часов перемахнули за полночь. Сентябрьский воздух был теплым, но скоро все изменится. Наступил день от которого невозможно было избавиться, но и радости он ей не приносил. Катарина погрузилась в воспоминания: маленькая девочка ждет отца к празднику, мать отмахивающаяся, что он не приедет, горечь разочарования. Постепенно праздник стал ненавистным, и когда ей исполнилось восемнадцать, она перестала его отмечать.

Сегодня настал ее двадцать восьмой день рождения, и ей с трудом верилось, что она успела пройти через столько событий за такое, казалось бы, короткое время. Она вспомнила Романа, защитившего ее от колдуна Неиса ценой собственной жизни, и Габриэля, павшего от руки лорда Замана, и Мартина, наградившего ее пощечиной за предательство. Она любила его, но был еще и Бинар, по которому девушка безумно скучала. Волк улетел на Канум месяц назад, и с тех пор затишье снедало ее день ото дня.

Катарина прикрыла веки и увидела перед внутренним взором золотую нить связи, вокруг которой вплеталась белоснежная искрящаяся нить. Если бы волк погиб, белоснежная нить исчезла бы, и только это ее обнадеживало. Ее душевные терзания и грусть передавались дому, и он заунывно подвывал, поскрипывая паркетом.

Ленц пропадал у матери, съехавшей из пентхауса на свою старую квартиру. Она была меньше и неуютнее, на что он все время жаловался сестре по телефону. Юноша порывался приехать, но не хотел оставлять мать одну. Катарина качала головой размышляя над тем, что брат очень на нее похож, хоть и не является ей кровным родственником. Девушка считала его своим свободным братом, пока не выяснилось, что его отцом был колдун Неис.

Регина присылала ей сотни крыс в неделю, зазывая к ним в гости. Малыш Ромео уже уверенно сидел и кушал обычную пищу, но и энергией «параллельной» подпитываться не забывал, настораживая своих родителей. Подруга скучала по ней, и она тоже, но конфликт со Стивом отбивал девушке всякое желание видеться.

Ей приходили весточки и от Карен. Она тоже переживала за Бинара, и это обстоятельство объединяло их сильнее, чем прежде.

Ангус был занят открытием магазина с травами. Война прошла, социальная жизнь в Арухе возобновилась, и травник спешил в ней поучаствовать.

Ну, а Диана с Грегом все также находились в диких землях, которые, судя по слухам, уже не были жуткими. Люди становились добрее, принимали правительство и помощь. Город-привратник – Дорба, где они когда-то с опаской останавливались на ночлег, расцвел и разросся.

Гранд фырчал ей в лицо, выпрашивая вкусняшку, и она не стала томить его ожиданием. Конь навострил уши, и следом девушка ощутила в долине чье-то присутствие. Заинтригованная, она отправилась к порогу, зажгла лампу и принялась ждать. Ощущение чужой энергии усилилось, и из темноты на свет лампы вышли люди. Ленц вбежал по ступеням, крепко обнимая девушку, и утыкаясь ей длинным носом в плечо. Катарине захотелось запищать от счастья, но она подавила свое сумасбродное желание. А потом взглянула на второго гостя: Вета смущенно стояла возле ступеней, опуская глаза. Ленц молил сестру взглядом, и она протянула Вете руку:

– Добро пожаловать…

– Извини, я не хотела приезжать, но сын настоял. У меня не было выбора, – лепетала она.

– Ничего. Я не против. Но сначала ты должна дать клятву, – Вета вздрогнула. – Не бойся. Поверь мне, это того стоит, – криво улыбнулась ей Катарина, взяла за руку и произнесла заклинание, связывающее ее обетом молчания.

Дом был крайне важен и должен был оставаться в тайне. Женщине зажгло руку, и она вскрикнула: на ребре ладони появился знак бесконечности. Метка не позволит ей болтать, ведь носитель может испытать неимоверную боль, и даже умереть, если нарушит обет.

Зал для приема гостей преобразился и подготовил для них застолье. Катарина не скрывала воодушевления и радости: хоть на время она сможет не думать о волке, хоть на мгновение забыть о Мартине. Ленц болтал, рассказывая ей о жизни в Цюрихе и учебе, которую ненавидел. Вета тактично молчала, медленно пережевывая еду. Катарина слушала брата в пол уха, наблюдая за печалью, скрывавшейся за вымученной улыбкой женщины. Как ни странно ей больше не хотелось, чтобы они с отцом разошлись, даже наоборот.

После ужина они переместились в бархатный зал, где на столике из ниоткуда вдруг возник еще один графин вина. Вета отпрянула, видимо забывавшись, что находится в необычном доме.

– Ты слышала что-то о нем? – спросил Ленц хмурясь.

– Нет, – отпила она из бокала, – Стив со мной не общается, а больше мне спросить не у кого. Он даже от Регины держит все в секрете.

– Ты могла бы применить дар и посмотреть…

– Нет! – резко отреагировала девушка, и он вздрогнул. – Прости, – вздохнула она, – слишком тяжело. Я схожу с ума от мыслей о них обоих. – Вета осушала бокал за бокалом, и уже заметно захмелела.

– Ждешь волка? – спросил Ленц.

– Я не знаю, что думать. Прошло столько времени, а он не возвращается. Миссия затянулась, – в ее замутненном разуме мелькнула идея, но она промолчала.

– Что если он… – сделал паузу юноша.

– Нет, я бы узнала. Поверь мне.

Ленц обнял ее перед сном, еще раз поздравляя, поцеловал мать и отправился в свою комнату. Вета поперхнулась вином. Катарина постучала ее по спине, а после откинулась на спинку дивана.

– Спасибо, – тихо сказала женщина заплетающимся языком.

– Прости, я ревновала тебя к отцу, – виновато заглянула ей в глаза Катарина.

– Знаю. Я тоже хороша. Мир вертелся вокруг меня! Я лгала ему столько лет! Я и сама себя не простила! – сорвалась Вета, расплакавшись.

Она обняла женщину, которую совсем не жаловала: за связь с колдуном, за то, что она живет с ее отцом, и что запрещала ей видеться с Ленцем. И вдруг поняла, что напрасно видела в ней врага. Катарина разделяла ее боль, ведь и сама недавно потеряла любимого из-за предательства. Она тоже заплакала, утыкаясь в ее пухлую шею.

– Дай ему время. Он очень сильно тебя любит, – подытожила девушка.

– А мой сын любит тебя, – выдала Вета, и Катарина раскраснелась, как рак. – Он не мог оставить меня одну, но я видела, как он порывается к тебе. Ты стала ему настоящим другом. Он рассказал мне, как ты спасла его от Неиса. Я всегда буду в долгу перед тобой, Кэти. Спасибо тебе большое, – взяла она девушку за руку, сжимая ей пальцы.

По пути в спальни они смеялись и без конца хихикали. Дом тоже находился в приподнятом настроении, молодая Чера вальсировала по коридору. Вета совсем осмелела и начала повторять движения проекции, а после скрылась за дверью спальни, послав девушке воздушный поцелуй.

Катарина осталась одна и выглянула в окно. Луна висела на небе: яркая, но земная и такая далекая. Казалось, что она улыбается.

– Пожалуй, это лучшее день рождения из всех, – сказала она вслух, сокрушаясь в глубине души, что Бинара нет рядом.

Она часто возвращалась к нему мысленно. Может, это было последствие связи? Или все-таки реальные чувства? Девушка не видела разницы. Она скучала и по отцу, но увы привыкла, что он прогуливает ее дни рождения, и по друзьям, но тоска по волку была невыносимой, осязаемой. Катарина думала, когда успела так сильно в него влюбиться, и возможно ли влюбиться так быстро. Долгие годы она была замкнута в самой себе, держала чувства под контролем, эмоции на коротком поводке, но в один момент ее прорвало. Она больше не будет сдерживать себя, и не станет такой, какой ее хотят видеть другие.

На той неделе она прочитала одно интересное сравнение: автор утверждал, что судьба человека похожа на лодку, и предлагал представить, какой лодкой является читатель. Катарина тогда пропустила этот момент, а теперь представляла, как облупленная по бокам лодочка пропускает через дыру в карме воду. «Такую дыру не залатаешь», – вздохнула она.

На крыльце раздался шорох, третья ступень неизменно скрипнула. Девушка прислушалась, скрип повторился. Она тихо подкралась к двери и ощутила его энергетику, которую ни с чем бы ни перепутала. Катарина распахнула дверь, на пороге лежала маленькая коробочка обернутая в цветную бумагу. На глаза у нее навернулись слезы, но она не дала им пролиться. Она вглядывалась в темноту, ища глазами кота или волка, или его человеческое обличие.

Забрав коробочку, девушка отправилась в каминный зал, где они так любили заниматься любовью. Как только она вошла в комнату, в камине вспыхнуло пламя. Подавив подступающие рыдания, она сорвала с подарка бумагу, и в мягком свете комнаты блеснула золотая вещица. Катарина провела пальцами по лисе, изображенной на крышке, и по знаку бесконечности. Это была шкатулка, в которой ее предок – Люций, долгие годы хранил кольцо тьмы. Мартин знал, как ей угодить. Девушка прикрыла ладонью рот и разрыдалась.

Она не могла понять, почему так с ним поступила, ведь очень сильно его любила. Сваливать все на соединение с волком и неразрывную энергетическую связь было бы глупо. Катарина повертела шкатулку в руках и открыла. Внутри лежала записка: «С днем рождения, Кэти. Не грусти, тебе это не к лицу». Улыбнувшись, девушка поняла, что он приглядывает за ней, и на сердце у нее стало чуточку легче. Она открыла тайник, достала перстень и собиралась положить его в шкатулку, как вдруг уловила еле различимый шепот.

Девушка осмотрела шкатулку со всех сторон, и догадалась, что звук исходит не от нее, а от зловещего перстня с алым камнем. Она не могла припомнить, когда камень успел стать таким, ведь раньше он был мутно-белым, но сиял алым свечением. От ее перстня внешне его отличала только оправа, выполненная из белого золота.

Шепот было не разобрать, звук сливался в общую массу. Она убрала перстень в шкатулку и захлопнула ее, явление прекратилось. «Однако, здравствуйте», – пронеслось у девушки в голове, но она слишком устала и положила шкатулку в тайник, запечатывая его заклинанием.

Она долго не могла уснуть, снедаемая ощущением беспокойства. А когда все же уснула, на пороге дома ей мерещился Мартин. Он отбирал у нее шкатулку, надевал перстень себе на палец, и хохотал голосом Неиса. Картинка сменялась смертью Габриэля, а затем и Роман падал на колени, совершая последний свой вдох. Лорд Заман переставал быть овощем, угрожая ей расправой. Прайс и Николас стали союзниками. Она кричала во сне, пока ее не разбудили лучи, приподняв девушку над кроватью.

Неделя пролетела незаметно. Ленц упражнялся в использовании магии, а она помогала ему, отвлекаясь от своих невеселых мыслей. Юноша стал сильнее и опаснее. Дом обожал Ленца не меньше нее, изображая его на картинах как рыцаря, а юная Чера хихикала и строила ему глазки. Более того, дом исполнял любое его желание, и девушка даже иногда ревновала. Вета была интересной женщиной, и они болтали до темна. Катарина получала от нее внимание и заботу, и по-настоящему к ней прониклась.

Катарина не могла выкинуть из головы волка, ее нервозность практически достигла апогея, и под покровом ночи она мерила шагами комнату. Идея, которая пришла к ней в день ее рождения, возвратилась. «А что мне мешает попробовать?», – решила она, пропустила энергию «параллельной» через себя, присоединяя к ней белоснежную нить Бинара.

Зрачки девушки растворились, становясь белыми, дух вылетел из тела и направился куда-то вверх. Он летел с неимоверной скоростью, у нее кружилась голова. Преодолевая давление, Катарина пыталась рассмотреть, куда направляется: земля выглядела с высоты маленьким разноцветным островом, облака проходили сквозь нее, ощущение полета дарило свободу. В прошлый раз она ничего не чувствовала, сразу оказавшись на месте. Наверное, потому что не знала, как выглядит Канум.

Внезапно стало темно и холодно. Она пролетала мимо звезд, астероидов, энергетических скоплений: ярких, шаровидных и обтекаемых. Звезды вблизи выглядели грудами камня, на некоторых она улавливала движение, но не успевала толком его разглядеть. Девушка обратилась к себе и поняла, что нити связи и силы Бинара ослабевают. Ей нужно было срочно возвращаться. Но она отчаянно думала о нем, представляя его мощный торс, сильные руки, волевой подбородок, белые глаза, и грохот его соблазнительного голоса. И тут что-то потянуло ее вниз, и она мгновенно вернулась в тело. Да так, что оно оторвалось от кресла, подлетело, и врезалось в стену. В довесок ей на лоб приземлилась картина.

Ленц вбежал в комнату, тараща на нее испуганные глаза. Впереди него в воздухе висела черная, готовая поразить врага, сфера. Как только он понял, что драться не с кем, сфера исчезла, а он помог ей подняться. Вета тоже появилась в дверях.

– Что это было? – усадил он ее на кровать. – Ты как?

– Нормально, – солгала девушка, слабость не давала ей поднять руки, но энергия уже пребывала. – Хотела его найти. – Ленц вздохнул.

– Что-то отбросило?

– Сложно объяснить. Я работаю над новыми умениями, – усмехнулась Катарина.

– Аккуратнее с этим, – вмешалась Вета, прикладывая ей лед ко лбу. – Магия – дело опасное. Вы оба любите рисковать. Ничем хорошим это не закончится. – Ленц скорчил рожицу, и Катарина улыбнулась. Ей было приятно, что Вета переживает, ведь от матери она не получала внимания.

– Так у тебя получилось? – любопытствовал юноша.

– Я не знаю, где искать Канум. Я попыталась выйти на него самого, но не вышло. А потом у меня не осталось энергии, и меня что-то потянуло обратно. —Вета убрала лед, синяка уже не было, как и шишки: девушка исцелялась.

Дом залатал дыру в стене. «Вот бы он мог сделать то же самое с моим сердцем», – думала Катарина, сворачиваясь в постели клубочком. Силы практически к ней вернулись, золотые лучи летали по комнате, присаживаясь на одеяло. Сегодня они приняли облик маленьких птиц. Катарина погладила одну по пернатой головке, и та взъерошилась. Другие – затянули песенку, чирикая, и убаюкивая девушку. Она расслабилась и оказалась во сне.

Широкое озеро раскинулось на многие километры. Водная гладь блестела на солнце и была спокойна, погода ветром не баловала. Возле кромки озера примостился небольшой деревянный плот и воткнутая в землю палка. Девушка опасливо коснулась палки, взошла на плот и оттолкнулась. Одного толчка хватило, чтобы она отплыла далеко от берега. Другого, чтобы добралась до середины.

Катарина долго гребла, но земля не появлялась. Выбившись из сил, она села посреди плота, и рядом с ней тут же материализовался мужчина: высокий, красивый, с бородой. Он смотрел на нее улыбаясь, его ледяные глаза хитро блестели:

– Расскажешь, почему не можешь добраться до берега? – прозвучал его задорный, жизнерадостный голос.

– Потому что озеро велико, – предположила она.

– Нет, мисс всезнайка, – издевался мужчина. – А может ты просто недостаточно сильна? – девушка пожала плечами.

– Да тут же берега не видно! – возмутилась она.

– Не видно, когда не хочешь видеть, – скрестил он под собой ноги. – Посмотри внимательно, Катарина…

Девушка смотрела, но водная гладь закрывала собой весь горизонт, но стоило ей сосредоточиться на воде, и она начала убывать: – плот прибило к берегу, поросшему густой травой. Мужчина хлопнул в ладоши, спрыгивая на сушу. Она тоже собиралась сойти, но он выставил руку:

– Это моя остановка, не твоя, – Катарина растерянно на него посмотрела. – Иногда, чтобы видеть, нужно просто хорошенько присмотреться, а не прятаться от проблем. Не забывай об этом. Ответы, которые ты ищешь, лежат на поверхности. Каждое твое действие порождает последствие. Невозможно дойти до финиша, пропустив одну из головоломок, – улыбался он так откровенно, что его захотелось обнять. – Ступай, дорогая, – зашагал по траве к яркому свету, видневшемуся вдалеке.

Она распахнула глаза: «Аластер». Прародитель еще не приходил к ней во сне, обычно это делали женщины, чтобы предупредить ее об опасности.

– Я что-то упускаю, не вижу главного…

Живот скрутило, и она пулей побежала в туалет. Девушку рвало желчью, руки от кисти до локтя кололо, словно иголками. Когда она спустилась вниз, Ленц и Вета уже позавтракали, и болтали за столом. Они переживали, расспрашивая ее о самочувствии, ведь лицо у нее было зеленого цвета. Еда не лезла в рот, голова гудела.

«Что происходит? Почему я не исцеляюсь от «параллельной»?», – подумала Катарина, испугавшись, что кто-то снова навел на нее заклинание или захватил дом. Однако самочувствие изменилось явно после того сна.

Вечером ей пришла записка от Регины: «Не будь бякой, Кэти, приезжай! Ромео сказал первое «ГУ», а тебя не было рядом». Катарина прослезилась, но эмоции скоропостижно вытеснили размышления, не дававшие ей покоя:

– Головоломка, – бубнила она себе под нос. —Видеть то, что не видно…

Она стала припоминать события, которые предшествовали ее сну, и вспомнила про подарок Мартина. Катарина не хотела ее доставать после того зловещего шепота, но раз Аластер утверждал обратное, достала из тайника. Как только девушка к ней прикоснулась, лиса засверкала золотом, повернула голову и тявкнула: – в детстве она отдала бы все за такую вещицу.

Перстень лежал в шкатулке, не издавая звуков, камень был алым. Девушка сделала вывод, что он все-таки изменил цвет после соединения. Она рассматривала его и безумно хотела надеть. Желание крепло, усиливалось, руки задрожали. А затем он взметнулся и оказался у нее на пальце. Ее глаза покрылись алой пеленой, она затряслась всем телом, кресло застучало ножками о деревянный пол.

Алая нить вплелась в остальные, превосходя их по толщине. Она давила, поглощала, испепеляла. Картинка рябила, подрагивала, и резко сменилась. Оказавшись в чудесном саду, Катарина пыталась разглядеть, что ей открылось, но алая нить не давала расслабиться. Успев краем глаза зацепить изображение многовековых деревьев с мощными стволами и ветками до самого неба, и золотую пыльцу, летавшую в воздухе, она вернулась, срывая с пальца кольцо тьмы. Оно само запрыгнуло в шкатулку. Лиса осветлила половину комнаты, и крышка захлопнулась. Девушку покинули силы, живот снова скрутило, к горлу подступила тошнота:

– Только не это!

***

Бинар чувствовал, что она мечется, ощущал ее эмоции, и они были ему сейчас совершенно некстати. Привыкший сохранять хладнокровие, он нервничал и не мог сосредоточиться на своей цели. На планету они долетели быстро. Он смотрел на нее с высоты, наслаждаясь видом блестевшей поверхности, переливавшийся всеми возможными красками. Он и забыл, какой красивой она была.

Серые волки слаженно управляли кораблем и не путались у него под ногами. С того момента, как он покинул планету «Гор», у него не получалось прогнать пустоту из сердца. Она разрасталась там с каждым километром, разделявшим его с женой. Бинар зажмуривался и видел ее глаза, улыбку, белокурые локоны, и его дыхание сбивалось. Ему вспомнилось и возбуждение, которое он испытывал, когда следил за ней ментально, и ее воинственный вид у волчьей горы. Уже тогда он мечтал обладать ей.

Белый волк не хотел улетать, но и остаться не мог: оттого его стремление разобраться с новым главой только крепло. Конечно, он любил свой народ, но они были второстепенной причиной для возвращения. За столетия на другой планете он изменился, познал любовь, стал добрее. Здесь эти качества принимались за слабость.

Они посадили корабль на окраине. Ри прокралась к нему в каюту, хмыкая у него за спиной. Массивный, белоснежный торс развернулся.

– Командир, посадка завершена. Добро пожаловать домой, – чеканила она слова.

– Отлично. Открой отсек Б12. Мне понадобится камуфляж.

– Но… – запнулась волчица. – Этот отсек запечатан. Глава давно запретил его использовать, —опустила она глаза.

– Сукин сын! – воскликнул Бинар. – Я не могу появиться таким! Что будет, ты сама знаешь! Расскажи мне о нем…

Ри кивнула и начала рассказ о том, как бедный, серый волк без рода и племени заручился поддержкой влиятельных господ. Как они возвели его в правители, делая мучеником. Глава не обладал физическим преимуществом, не слыл воином. Крайд был обычным волком, за исключением разве что умственных способностей: в этом ему не было равных. Он мог простроить исход битвы за мгновение, обладая логическим складом ума и обостренным чутьем.

Через год после коронации Крайд уличил семейство белых в саботаже. Доказательств не было, но волки были сосланы в кратер смерти. У Бинара екнуло в груди, ведь не было страшнее смерти, чем оказаться там. Место было углублением в земле, образованным после столкновения энергетического сгустка с планетой. По слухам оно блокировало свет звезды «Яс», а значит лишало энергии и силы, убивая волка медленно и мучительно. Крайд отправил туда его родных: отца, мать, сестер. Он не пощадил даже младшего брата. Также приговор настиг и других белых. Он устроил на планете настоящий геноцид, и продолжал до тех пор, пока не остались только серые. Бинар сжал кулаки и зарычал.

– Мне жаль, – участливо обратилась к нему Ри, – моя семья выступила против закона, но им быстро прикрыли рты и выгнали из Альфа-совета. Отец не смог этого вынести, – глухо сказала она.

– В городе Парса у меня был друг. Раз не можем проникнуть в совет изнутри, придется напасть открыто…

– У него вся мощь в руках! Он раздавит нас, как крыс!

– Крыса здесь только одна! Крайд ответит за смерть моей семьи! – прогрохотал он, его кожа засветилась, и она не стала спорить.

План был прост: добраться до Парсы незаметно, найти его друга, собрать волков, и выдвигаться в Альфа-город – Цире’т.

***

Она восстановилась, тошнота пропала. На всякий случай девушка проговорила заклинание исцеления. Удивительные деревья и золотая пыльца все крутились у нее в памяти. «Куда же меня отправило кольцо?» Место было необычным, энергетика странной. И вроде бы напоминала ту, что связывала ее с «параллельной», но более мощная, воздух разряженный. Алая нить не дала ей осмотреться, беспрерывно давив на другие. «Если бы только был способ ее усмирить. Отличная головоломка, Аластер», – улыбнулась она, не понимая в какую авантюру ввязывается.

Катарина наивно полагала что место, куда ее отправил перстень тьмы и есть планета волка. Она решила придумать, как уменьшить влияние алой энергии. По преданию перстень был соткан из тьмы бездны планеты, на которой жил крылатый Бог. Девушка задумалась над тем, стоит ли посвящать брата в свои планы, но поняла, что без поддержки ей было не справиться. Ее вновь замутило, но она подавила позыв.

Призвав лучи, она преобразовала их в свою любимую, царственную кошку – тигра, и отправила с его помощью записку другу в Арух. У нее не было желания жаловаться, но самочувствие не улучшалось. Тем же вечером она рассказала Ленцу о том, что произошло.

– План не плохой. Но как мы ее ослабим? – поддержал ее брат.

– Понятия не имею, но без этого не обойтись. Нужно решить головоломку, чтобы двигаться дальше. Так сказал мой предок, – скрестила девушка на груди руки.

– Надеюсь, предки не собираются отправить тебя на тот свет раньше времени, – хохотнул он, поймав ее колкий взгляд. – А если это место не Канум? Что тогда? Перстень свел с ума Николаса, забыла? Вдруг это иллюзия? – они призадумались.

– Если стану сумасшедшей, запрешь меня на чердаке! – рассмеялась Катарина, Ленц поежился. – И ни слова матери…, и остальным, – он кивнул. – Кстати, где она пропадает?

– Наверху. Опять думает об отце, – осекся юноша.

– Ничего. Все образуется, – потрепала она его по густой шевелюре. К сожалению, ей сейчас переживать об отце было некогда.

Несколько дней она пыталась пробиться в мир, куда переносил ее перстень. С каждым разом изображение становилось четче. Ну, или ей так казалось. Ленц ничем не мог помочь: информации о кольце тьмы в библиотеке не было, как и идей. Он предложил поехать к Стиву и поискать там, но был награжден испепеляющим взглядом.

Вета вернулась в Цюрих, ведь работа не станет ждать, пока она оправится от разрыва. Ленц остался с Катариной. Она пыталась на него повлиять, что учиться необходимо, но он не слушал.

Ангус получил записку и прибыл незамедлительно. Приступы, как назло, прекратились, испугавшись предстоящего лечения. Он крепко обнял Ленца, а ее подхватил на руки.

– Что случилось, колдунья? Ты какая-то зеленая, – Катарину снова мутило.

– От злости позеленела, – изобразила она гнев, шутливо переводя тему.

Травник осмотрел ее, прочел заклинание, но ничего не изменилось.

– Ни порча, ни заклятие. Ммм, – почесал он лысину. – Говоришь, давно началось?

– Да нет, неделю назад, после сна с Аластером, – она рассказала, о чем был сон. Ангус присел на край кровати, прищурился, изрезанная шрамами кожа натянулась.

– Хорошо. Сделаю укрепляющий отвар, а там посмотрим.

Она была безумно ему рада. Обещанный отвар сразу подействовал, щеки девушки порозовели. Ангус удовлетворительно хмыкнул, оценивая свою работу. Травник был проницателен и, видимо, ощутил, что она затевает что-то опасное, а потому уезжать не спешил.

Как-то раз он застал ее в каминном зале со шкатулкой в руках. Девушка собиралась попытать счастье с перстнем, но долго раздумывала, и друг нарушил ее уединение. Он опустился в соседнее кресло и завел непринужденную беседу о семье, процветающей лавке, и о том, как сильно скучает по ней Регина, а Индра по Ленцу. Она пропускала информацию мимо ушей, печально смотря на вещицу.

– Кэти, что происходит? Как ты умудряешься истощать себя? Я же не дурак. Никакого отвара не хватит, если будешь продолжать, – нахмурился он.

– Я не могу его найти. Не знаю, где планета, – дрожал ее голос, – не представляю, что делать. Эту шкатулку подарил мне Мартин на день рождения, – всхлипывала она, – и как только я убрала в нее перстень, начали происходить странные вещи. Он показал мне место. Я никогда раньше там не была, но знаю, что должна попасть. Алая нить подавляет мое пребывание, не дает рассмотреть. Аластер говорил, что я должна захотеть, чтобы увидеть! Видит Бог, я ничего не желала сильнее! – ее слезы падали на шкатулку, и лиса отряхивала мокрую шерстку. Ангус поник.

– Так ты одевала кольцо тьмы все это время… – его карие глаза стали жестче. – Оно забирает силы. Ты должна прекратить.

– Я не могу! Не хочу и не буду! Я люблю его, черт возьми! И умру, если он не вернется! – она засветилась золотом, а он обнял ее, успокаивая.

Катарина плакала на плече у друга, который вдруг осознал, что чувство к волку у нее настоящее и со временем не пройдет. Все они, по правде говоря, на это надеялись. Еще он дал обещание молчать, ведь она не хотела, чтобы об этом кто-то узнал, особенно Стив. А после заставил ее отдохнуть, а сам стал раскладывать события по местам.

Девушка спала подрагивая во сне, слабые стоны прорывались в реальность. Сознание не желало давать ей передышку, проигрывая во сне жуткие события и вызывая панический страх. Ангус смотрел на нее подавшись вперед и соединив между собой пальцы рук. Он отчаянно хотел ей помочь, ведь она не оставит попыток достучаться до Бинара. Волк был жив, иначе нить действительно бы исчезла. Ангус думал, что он мог быть в плену или сильно истощен. Ну, или расстояние планет не позволяло связи работать, как надо.

Перстень тьмы – опасная вещь. Используя его, погибла женщина из видений девушки – Ксандра, а брат сошел с ума.

– «Если Стив узнает, что я позволяю ей это, мне конец», – перевел он взгляд на проекцию Черы, жутким призраком расхаживавшей по коридору.

Ангус думал о месте, которое описывала Катарина, и о том, что алая энергия перстня каким-то образом мешала ей туда пробраться, и набрел на мысль, что хотел бы это увидеть. Травник потирал ладони: был один интересный способ видеть то, что видят другие. Не теряя времени, он отправился на кухню.

Подготовив все ингредиенты, он начал стряпать отвар, приговаривая про себя ключевые основы. Он был легок в использовании, но приготовление замысловатое. По молодости Ангус часто путался и получалось не то что надо, да еще и эффект слабил. Ошибись он сейчас хоть на грамм и будет жить в уборной три дня.

Ленц незаметно прошел в комнату и присел на край стола, наблюдая за его действиями:

– Что готовишь? – спросил он, вытягивая ноги.

– Отвар, способный подсмотреть за Катариной во время использования перстня, – на автомате ответил травник, Ленц ухнул. – Не сейчас, – не глядя сказал ему Ангус, продолжая порхать над котлом, и юноша оставил его одного.

Катарина проснулась и чувствовала себя лучше, ужин впервые за несколько дней отлично усвоился. Они расположились в другом зале с зелеными стенами и кожаной мебелью. Смена обстановки, как предположил Ангус, могла помочь ему мыслить яснее. После еды девушке захотелось спать, глаза слипались. Она сделала глоток вина, и тут же выплюнула его в бокал: вкус изменился. А вот кофе оставалось таким же обожаемым и быстро закончилось у нее в чашке. Слегка захмелевший Ленц нарушил молчание:

– Этот отвар позволит видеть тебе глазами Катарины?

– Должно сработать. Не смотри так, колдунья. Я сварил нечто особенное. Ты хорошо себя чувствуешь? Можем приступить? – ехидно щурился он.

– Я думала, ты против использования перстня.

– Тебя это не остановит, – подытожил он резко. —Лучше мне быть рядом, когда все выйдет из-под контроля, – девушка улыбнулась.

В каминном зале ей было проще настроиться, и Катарина выбрала его. Ленц вызывался участвовать в эксперименте, но его учтиво попросили смотреть со стороны. Он останется для них связью с земным, после того как перстень начнет влиять, и они отправятся в неизвестное. Ленц принял правоту их суждений, но все равно надулся. Ангус и Катарина выпили отвар. Она надела перстень, засиявший алым светом, глаза у нее закатились и покрылись кровавой пеленой. Удивительно, но с Ангусом произошло то же самое.

Ленц ошарашено смотрел на друзей, неподвижно сидевших в креслах с кровавыми, пугающими глазами. Внезапно тела их начали сотрясаться, но что-то пошло не так, и их выкинуло обратно. Они тяжело дышали, Ангус хватался за грудь. А затем они все вместе обдумывали случившееся, лиса бегала по шкатулке.

– Каждый раз алая нить пытается побороть другие энергии, так? – задумчиво произнес Ангус. – И каждый раз ты одевала оба кольца сразу, – она повертела на пальце перстень, в подтверждение озаривший комнату золотым светом.

– Я давно его не снимала, ведь оно помогает мне себя контролировать, – осеклась девушка.

– Именно. Что если алая борется с контролем? Ты ощущала то же, когда возвращала корабль, так?

– Все это занятно, Ангус, но Николас носил его без золотого, и это плохо закончилось, – запереживал Ленц, осознав, к чему они клонят.

– Делаем, как договорились, – уверенно откликнулась Катарина, и Ленц закатил глаза, раздражаясь ее упрямством.

Она сняла первый перстень и убрала его в шкатулку. Алый камень засиял, и перстень запрыгнул к ней на палец. Эксперимент начался, они снова затряслись, только теперь алая не выбросила их обратно, и они оказались в необычном месте. Коварная нить силы больше не давила, пребывание там ничем не отличалось от реальности. Катарина чувствовала, что друг видит все, что и она: его незримое присутствие расслабляло. Огромные вековые деревья раскинули ветви, ступни касались зеленого ковра травы. Ноги у нее были босыми, а платье белым и невесомым, практически прозрачным.

«Наряд прилагается к путешествию?», – пронеслось у нее в мыслях. Внезапно взвыл ветер, привнося на чудесную поляну золотую пыльцу. Кружочки витали в воздухе и пахли цветущими растениями. Она шумно втянула носом, наслаждаясь моментом, прикрыла веки, и увидела золотую и белую нити, к которым аккуратно вклинилась алая. Странно, но девушка не чувствовала той тьмы, которая сводила с ума людей. Оба перстня обладали могущественной силой, способной восстанавливать межпланетные корабли, но лунный камень давал контроль над энергией, а другой – был неудержим и не подчиняем.

Катарина посмотрела на свою руку: алый камень сиял, озаряя все вокруг и меняя спектр цвета. Она подняла голову к небесам, рассматривая низко висевшие облака, до которых хотелось дотронуться. Как вдруг связь с Ангусом оборвалась, зритель исчез. Девушка подумала, что наверное закончилось действие отвара, различая вдалеке шелест крыльев. Она попятилась, не сводя взгляда с облаков, мешавших ей рассмотреть шумную птицу. Судя по звуку, она была большого размера. Девушка приготовилась атаковать, но за спиной у нее раздался грубый, повелительный голос:

– Нам не нужны лишние зрители! Добро пожаловать на перекресток миров, дорогая!

Она обернулась и застыла от страха: громадное существо, даже больше Бинара, раскинуло свои необычные черные крылья на поляне, заслонив ими солнечный свет. Его тело было человеческим, черным, торс мощным, рельефным, грудь и живот покрывала растительность. Она поражалась размерам внезапного гостя. Он был нагим, но все что необходимо, прикрывала набедренная повязка из серой кожи. Его крепкие руки были скрещены на груди. Девушка подняла взгляд и рассмотрела его лицо: красивое, притягательное, прямой нос, узкие скулы, тонкие губы, золотые, как и кончики перьев, глаза.

– Кто ты? – растерянно спросила она.

– Ты знаешь, – его голос заставлял ее дрожать всем телом, земля приходила в движение.

Гость громко расхохотался, хлопнул крыльями и сделался человеческого роста (чуть выше Мартина), крылья куда-то исчезли. Он приблизился к девушке, оценивая ее взглядом.

– Я ждал этого тысячелетиями! И вот ты здесь! – жадно скользил он по ее лицу и груди. Его черная кожа сияла золотыми вкраплениями. Тяжело дыша, он протянул руку и дотронулся до ее локтя: Катарина отпрянула.

– Ты создал золотой перстень для той девушки! Почему же тогда другой перенес меня сюда? – он улыбнулся.

– Потому что ее кольцо было соткано из тьмы. Лунный камень всегда был моим… – рокотал он, его опасные глаза восполнились бронзовыми зрачками, странно смотревшимися на золотом фоне (они сокращались как у кошки во время охоты).

Девушка собиралась спросить у него про Бинара, но что-то выдернуло ее назад. Перстень лежал в шкатулке. У нее пропал слух, рот Ангуса открывался и закрывался без звука. Катарина выпрямилась, злясь, что они лишили ее возможности помочь любимому, но у нее не было сил, чтобы выместить на них это чувство. Она убрала шкатулку в тайник и попросила оставить ее одну.

Глава 2. Друг

Белый волк в компании серых, давших ему клятву верности, укрытый брезентовой тканью, пробирался через города планеты, чтобы попасть в Парсу. Его ноги жутко устали от человеческой ходьбы. Он хотел бы обратиться в волка. Волчья скорость достигала ста километров в час, не все земные машины были на это способны, а кровь туроса позволяла бежать все сто пятьдесят и стартовать быстрее серых собратьев. Только вот белого, как снег, волка заметили бы и донесли главе. «Тяжело собирать восстание, когда на тебя охотятся».

Рас отвешивал колкие шуточки, и Бинар презрительно на него поглядывал. Серый не знал своего места, и он обязательно ему его покажет, позже. Бинар понимал, как важна верность, и опасался потерять своих единственных сподвижников. Ему вспомнились времена, когда он ненавидел волчий облик, не мог принять свою суть. Находиться в волчьей шкуре ему казалось неправильным: подростковые, глупые годы.

Он заглядывал в мир Катарины задолго до ее триумфального появления: скромная девушка не знавшая, что за ней следит опасный колдун, безропотно боготворила своего мужа, привлекая и будоража воображение существа с другой планеты. Даже сейчас, мысленно погружаясь в воспоминания, он возбуждался. Волк не мог не отметить, как она похожа на него: молодого, неопытного. Только в отличие от земной красавицы, он прятал свои настоящие чувства, неуютность от общения и страхи под толщей напускной важности.

Бинар никогда не слыл отшельником, но всегда ощущал внутренний ступор, когда общался с другими. «Настоящий лидер не показывает своих слабостей», – этому его учил отец, и уроки не прошли даром. Ледяные глаза вновь мелькнули у него перед внутренним взором, сердце забилось сильнее.

До Парсы оставалось пару километров пути. Город находился в низине. Когда-то давно волки рыли ямы для обустройства домов, и этот город служил напоминанием – пережиток древности. Аккуратные, идеально гладкие и отливавшие серебром цилиндры уходили высоко в небо. Путники остановились на обрыве. На улицах города прослеживалось движение, кипела жизнь. Волосы волков развевал ветер, придавая им воинственный вид.

Рас ухмылялся, предвкушая грядущие разрушения. Бинар взял на заметку быть с ним поосторожнее, ведь чернее сердца он не встречал. Бинар вспомнил детство: «Хорн», – произнес он про себя его имя спустя столько лет. Когда-то Хорн был его лучшим другом, и он любил его как брата. Он вспомнил, как они познакомились.

Семья Бинара единожды в звездный цикл, будучи правящей династией, устраивала праздник. В людском мире это, возможно, сравнимо с днем равноденствия. Жизнь и силы волков зависели от света звезды Яс, энергии которой хватало на всех обитателей, но волки не забывали чтить блаженный, питавший их свет. В тот раз выбор места для празднования пал на Парсу. В самом разгаре танцев, когда отец перевоплотился и взвыл в небо, высвобождая яркий, белый луч света, Бинар увидел Хорна. Черный, не похожий ни на одну, ни на другую расу, волчонок сидел у столба, привязанный к нему толстой цепью, и скулил. Он сразу понял, что цепь не дает ему перевоплотиться. Такие использовали для пыток предателей, заставляя их пребывать в волчьем обличии годами.

Как только белый волк приблизился к черному, перед ним встал серый, круглолицый, пузатый сородич. Кулон с округлой линией, изображавшей яму и скрещенные в ней кости, означал, что он рытный1. Ритуал закончился, и волки обратились, принимая человеческую форму. Снова зазвучали смех и музыка.

– Отойди-ка, щенок! – рявкнул серый волк, скалясь.

Бинар отпрянул, но проследил за этой странной парочкой, запомнив по запаху дом. Даже сейчас, находясь на возвышении, он чувствовал тот же смрад: волчий нос не способен забыть. С тех пор он часто бывал возле того дома, поджидая черного. И однажды улучил момент, когда пузатый рытный его покинул. Черный волчок был пристегнут цепью, уходившей глубоко под пол. Он быстро пролез под половицу и нащупал металлическое кольцо, удерживающее всю конструкцию. Бинар не знал, как скоро вернется пузатый, страх быть пойманным стучал у него в затылке. Конечно же, он обучался использовать свою силу, но пока довольствовался только теорией. В критической ситуации думалось нелегко, но он все же вспомнил, как использовала силу его мать. У них с отцом не всегда отношения складывались гладко, и ей приходилось иногда показывать зубы.

Бинар настроился и ударил кулаком по цепи, приправив выпад энергией. Белый поток разбился о сталь, сокрушая ее, но и кулак тоже. Адская боль пронзила ему руку, из горла вырвался крик. Стиснув зубы, он выбрался из подвала, вытягивая за собой цепь. Черный обратился, и на ослабших ногах поплелся за ним. Они медленно шли по переулкам, избегая оживленных участков города. Он разглядывал его по пути: худой, кости торчали наружу, глаза провалились в череп, курносый нос. Добравшись до окраины города, Бинар разрушил его ошейник. Черный тяжело дышал, его безликие темные зрачки с любопытством разглядывали спасителя.

– Спасибо, белый, – прохрипел он, запинаясь. – Я – Хорн.

– Пожалуйста, черный, – рассмеялся тогда Бинар, довольный собой.

Волки спускались к городу, и смрад дома рытного становился все ощутимее. «Нужно найти Хорна. За ним должок», – думал белый. Ри отправилась на разведку и доложила, что рытный на месте. Но он, итак, знал об этом.

Они вошли в комнату, которая совсем не изменилась, за исключением отсутствия на цепи волка. Рытный, сидя к ним спиной, повернул голову, принюхиваясь:

– Сколько энергии в том, кто похитил моего сына! Не думал, что белые еще живы! – Бинар улыбнулся и скинул свой капюшон, белоснежный свет заискрился в пространстве. – Впечатляет. Где забыл моего недоношенного щенка? – Бинар наклонился к нему, и он съежился от боли.

– Это ты мне скажи, – прогрохотал он у него над ухом, серые оскалились и зарычали.

– Я…не…знаю, – выдавил пузатый, Бинар ослабил хватку.

– Он говорит правду, турос! – Ри владела даром, раскрывающим ложь, и знала это наверняка. Белый кивнул.

– Тебе повезло, что она такая одаренная, – выплюнул он сердито. – Хорн почувствует, что мы здесь. Нужно только, чтобы папаша завыл. – Рас хохотнул, щелкая костяшками пальцев.

Молодой, жестокий волк ударил серой сферой заложника, но он оказался крепким орешком, и им потребовалось время, чтобы его сломить. Вой рытного все же разнесся по округе, оставалось лишь ждать.

Они заняли гостиную. Рас по-хозяйски закинул ноги на стол, сестра отвесила ему затрещину. У Бинара вызывало восхищение, как волчица пытается вразумить младшего брата, даже не предполагая, что это невозможно. Он задумался, и мысли заплутали, возвращая его в прошлое.

Хорн жил с его семьей, которая приняла и любила чужака. Он вырос, стал силен и красив. Энергетическая сила давалась ему с трудом, но вот в физической схватке черному не было равных. Отец задавался вопросом, почему Хорн не такой, как все, и сделал предположение. Он полагал, что рытный ослаблялся из-за вылазок в кратер смерти, и его семя видоизменилось. ДНК друга была необыкновенной.

Дверь с размахом отворилась, прерывая его погруженность в недра памяти, черное тело вышло на свет. Хорн не изменился, не считая щетины и буйной растительности на голове.

– Ты все еще любишь эту сволочь? – спросил его Бинар, вставая с дивана.

– Ты жив… – откликнулся друг, заключая его в объятия. Они расхохотались, рытный состроил гримасу.

– Подружки повстречались, – кряхтел он, залечивая раны целебной мазью.

– Идем. Здесь нельзя оставаться, – глаза друга бегали.

– А как же старик? – вклинилась Ри, обратив на себя внимание. Хорн замер, вглядываясь в лицо волчицы, будто впервые видел самку.

– Ему никто не поверит. Рытные теряют рассудок. Последствия работы…

За обыкновенным на вид зданием, и комнатой, больше походившей на коробку, скрывался бункер Хорна. Он исполнил на бетонном полу задорный танец, и дальняя стенка отъехала. Волки переглянулись. Длинный коридор привел их в помещение, увешанное картинами и фотографиями на стенах. Следующее – оказалось гостиной с имитацией камина: округлый диван занимал большую часть комнаты, сиявшей своей белизной. Черная кожа друга выделялась тут, словно бельмо, а вот Бинара можно было узнать лишь по сиянию кожи. Еще в бункере были кухня и несколько спален. Мебель новая, ковры. Одним словом, уютное жилище.

– Прячешься? – поинтересовался Бинар, сливаясь с диваном.

– Таким, как я, здесь не рады. Крайд уничтожил твоих. Думаешь, он пощадил бы кого-то, кто отличается от него самого? Вряд ли. Как ты выжил? Где был? – Хорн принес графин с искрящимся напитком – местный эль.

– Потерпел крушение на одной из планет. Попал в плен. Освободился. Пытался вернуться. И вот я здесь, перед тобой, – отпил он из бокала и застонал: эль создавался из энергии Вселенной и был мощнейшим источником силы; он не пьянил в отличие от вина. Кожа волка засветилась еще ярче.

– И где же ты был, когда Крайд уничтожал мою семью? – дрогнул его величественный голос, белые зрачки пронзительно сверлили друга.

– Я еле ноги унес в тот день. Его люди крушили все вокруг. Если бы ты только видел, во что они превратили родовое гнездо! Я успел обратиться. Да и что я мог один против стаи? – Бинар напряженно кивнул, принимая его правоту.

– Я здесь, чтобы вернуть власть. Она моя по праву, – сжал он кулаки.

– Какой план?

– Собрать волков и выдвигаться на Цирет войной, – безжизненно произнес он.

– Альфа-город охраняется. Ты и шагу не ступишь без разрешения Крайда. Единственный вариант – попасть внутрь как свой, – рассуждал Хорн.

– Посмотри на меня. Видел что-нибудь ярче? —хохотнул он в ответ. – Б12 запрещен.

– Ну, кое-где осталось немного. У меня, например, – скалился Хорн. – А еще тебе не помешает история и заложник, – они многозначительно переглянулись.

Ночью, когда друзья отдыхали, он попытался связаться с Катариной, ссылаясь на золотую нить. Не вышло. Тогда он прибегнул к своей энергии – тоже. Расстояние до ее планеты было слишком велико, связь не работала, но он не оставлял попыток, промучившись несколько часов. Наутро волки собрались в каморке, находившейся в дальнем углу бункера. Помимо огромного выбора оружия, Хорн отыскал там маленькую пробирку с синеватой жидкостью.

– Одна осталась. Если б я знал, что так случиться, не использовал бы на себя, – положил он руку на плечо другу. – У тебя будет шесть часов, не больше. За это время нужно успеть пробраться в Альфу, найти Крайда, и покончить с этим. Как только ты станешь серым, отведете меня в качестве пойманного дезертира. Они давно меня ищут, так что Крайд захочет лично отблагодарить тебя. – Бинар вертел в пальцах пробирку. – Вокруг него трое охранников. У Ори обостренное чутье: страх он почувствует за милю, читает мысли. Нельзя думать о плохом. Гри’гор – видит ауру. Ты должен держаться идеально, чтобы он не распознал твоих намерений. Ну, и третий, самый опасный – Ворф: видит будущее. Блокироваться от него та еще задача, но вполне выполнимая, – потряс он вторым пузырьком в воздухе. – Это замедляет работу мозга. Должно сработать…

Добравшись до столицы, они остановились на ночлег за чертой города. Хорн развел костер, и протянул ладони к огню. Волки не мерзли, они могли переносить любые температуры, но у черного огонь вызывал благоговение, и он жег костры исключительно ради удовольствия. Бинар смотрел на сияющую вблизи Альфу. Последний раз, когда белый видел родной город – прибежище всех правителей, он выглядел точно также. За столетия ничего не изменилось.

Ри заливисто смеялась над шутками Хорна, явно ему симпатизируя. Белый улыбнулся, ведь друг всегда знал подход к женщинам. Он вдруг вспомнил Мьяру: белая, ослепительная, худая, кукольные черты лица, – его младшая сестра, его сердце. В семье белых было принято заботиться друг о друге. Родители внушали детям необходимость сплоченной общины с пеленок: суть стаи. Мьяра была заботой Бинара. Они стали настоящей бандой: два белых, один черный. Но вскоре старший брат заметил, как она смотрит на Хорна. Он не придал этому значения, полагая, что чувство безответно и скоро пройдет, и ошибся. Однажды, заметив нервозность сестры, он отправился за ней следом, держась в тени. В тот день он увидел ее в объятиях друга. Хорн обладал его кровью и плотью, укрывшись под кронами деревьев семейного сада.

Бинар вспылил и рассказал отцу. Правитель планеты был глубоко оскорблен, считая любовь черного волка к своей дочери предательством. Он отправил Мьяру куда-то, а куда не сказал, а Хорн получил первое и последнее предупреждение, и возненавидел друга. Не раз они сцеплялись в схватках, пребывание в доме стало для него невыносимым. Бинар лукавил, когда говорил Катарине, что скучал на своей планете. Он совершил глупость, предал друга, винил себя, и не придумал ничего лучше, как сбежать. Конечно, в итоге это спасло ему жизнь. Он подумал о том, что младшая сестра возможно жива, раз не была с семьей на момент расправы, но отвлекся на Хорна, перешедшего в наступление.

Они метали искры глазами, Ри с вожделением его разглядывала. Рас скалился неподалеку. Бинар подсел к нему:

– Моя сестра его любила, – кивнул он в сторону разгорячившихся волков. – Я все испортил. Больше он никому этого не позволит, – Рас рыкнул отворачиваясь.

Вскоре парочка перевоплотилась и умчалась в глубину леса. До рассвета оттуда доносились волчьи песни, а Рас вздрагивал и скалился.

Новый день был пасмурным и тихим. Тишина будто предвещала беду. Он сжал нужный пузырек в руке. «Это временно», – пронеслось у него в голове. Идея замедлить мозговую деятельность и остаться дурачком на всю жизнь не казалась ему удачной. Махнув его залпом, он достал из кармана другой пузырек и тоже его выпил: тело сменило цвет. Серые восхищенно наблюдали за его трансформацией, ведь ни разу не видели камуфляжный раствор в действии.

Хорн также глотнул из пузырька отупляющую жидкость. Время пошло. Шесть часов на все, про все. Мысли путались, соображалось очень медленно. Окажись он один, плутал бы кругами. Хорн поцеловал Ри в губы и встал перед другом, выворачивая назад руки. Бинар грубо толкнул его вперед. Волчица провожала их взглядом, пока они не скрылись из вида, ведь ей и брату предстояло оставаться в засаде.

Пленный ступал по улицам города, волки оборачивались, открывая рты. Как давно они не видели белых? Перешептывания усилились, но не успели они пройти улицу до конца, как дорогу им перекрыли солдаты главы. Из-за их спин вышли трое похожих друг на друга самцов, коротко постриженных, узколицых, по строению тел больше похожих на женщин. Первый выпятил губу и упер руки в бока, проходясь пытливым взглядом по серому волку.

– Кто ты такой?! – прокричал он тоненьким голоском. – Я не вижу твоего будущего! Не вздумай делать глупостей! – серая кожа Ворфа сияла, в знак подтверждения его слов.

– Я – Алеф. Поймал черного! Он вам все еще нужен? – с вызовом обратился к нему Бинар, преодолевая действие жидкости, замедлявший его ум. Второй принюхался – Ори.

– Смелый, – буркнул он. – Редкий экземпляр, – подытожил лучший нюх планеты. – Только вот мысли путаются, туповат. – Волки заржали.

– И аура у него занятная, – кивнул Григор. – Пойдешь с нами! Черного не выпускать!

Люди Крайда слопали наживку. Он обернулся, встретившись взглядом с волчицей, наблюдавшей за ними в начале улицы, и повернул за женственными волками.

Глава встретил гостей, отложив ненадолго заботы правителя. Он широко улыбался, но жест не сулил ничего хорошего. Бинар разглядывал злодея: высокий, худой, серый, узкие светло-серые глаза, длинный острый нос, большой лоб, волосы, собранные в пучок на затылке.

До окончания камуфляжного эффекта оставалось часов пять. «Мне хватит и десяти минут», – подумал Бинар, скрежеща зубами.

Глава 3. Свадьба

Катарина наконец вышла из личного ступора, ведь случившееся просто не укладывалось у нее в голове. В очередной раз она отметала навязчивые мысли о шизофрении. Ангус подтвердить увиденное не мог, ведь Эйнар намеренно выкинул его, желая остаться с ней наедине. Она вновь разозлилась и заходила по комнате: – энергия восполнилась, пульсируя в венах, кожа светилась белым. Отчего-то нить волка активировалась быстрее золотой. Может, потому что даже сейчас она держалась за его образ.

Девушка вспомнила, как ловко алая нить вплелась в остальные. Она уже не боролась, как раньше, но определенно главенствовала. Она подходила к пониманию того, что кольцо Эйнара было тем, которое она не снимала с руки. Тем, что помогало ей не переполняться энергией. Предания, которые они вычитали в библиотеке Сарамака были ошибочны. Но почему тогда могущественный Бог создал для своей любимой опасное кольцо из бездны своей планеты? Катарина задумалась.

Перстень сам взывал к ней, шептал, запрыгивал на палец. А это значило, что крылатый желал с ней встречи. Возможно, соединив кольца, они все же призвали его. Только он по-прежнему отказывался появляться в их мире. Или не мог. «Он сказал, что ждал встречи долгие столетия. Бессмыслица. Наверное, он спутал меня с той девушкой». В величии существа не было никаких сомнений, и она решила наведаться на перекресток миров снова, чтобы попросить Божество о помощи. Он мог знать, как ей последовать за волком.

Мысль об очередном путешествии казалась ей привлекательной. К тому же, прошло больше месяца с момента отъезда Бинара, и она начинала откровенно паниковать. Ее муж – сильное инопланетное существо, и он давно бы вернулся, если бы его план удался.

Девушка открыла тайник, погладив лису, заурчавшую ей в ответ. Отчего-то она вспомнила о Мартине, сердце заныло, возвратилось чувство вины. Она взяла себя в руки, выдавливая это чувство и связанные с ним эмоции, сосредотачиваясь на белом волке.

Катарина запечатала дверь в зал заклинанием. Никто не должен был ей помешать. Она сняла кольцо Эйнара и надела другое на палец. Процедура отправки в иное измерение повторилась, и ее дух оказался в том же самом месте. Она зажмурилась, удостоверяясь в том, что энергии сплелись в разноцветную косу, сверкавшую у нее над головой. Девушка прошлась по поляне, остановившись перед могучим деревом. Как только она прикоснулась к его коре, пальцы пронзило энергией, вплетаясь в ее структуры. Катарина охнула, ощущая все, что испытывает дерево: оно было счастливо и довольно ее присутствием.

– Ты невероятная! – раздался у нее за спиной его грубый воинственный голос. Девушка повернулась, золотые глаза жадно ее разглядывали. – Ты была в различных обличиях, но одно остается неизменным – твой холодный взгляд! Какими бы не были твои глаза, в их глубине таится вечная мерзлота! – он был совсем близко, обдавая ее сладким дыханием.

– Не понимаю, о чем ты, – запиналась она.

– Всему свое время, Исимида. Зачем ты вызвала меня? – склонило существо голову набок: сейчас у него не было крыльев, и он обманчиво напоминал человека, только с необычным иссиня-черным цветом кожи, искрящейся золотом, и лишенными зрачков золотыми глазами.

– Катарина, – резко ответила девушка. – Я соединила перстни, чтобы отправить волков на свою планету. Только и всего. Но ты, правда, мне нужен, —он нахмурился.