Терапевтические сказки, притчи и басни друидов бесплатное чтение

Художник-оформитель Тать Донская

© Владимир Станиславович Тормышов, 2022

ISBN 978-5-4496-9389-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

© 2017 – Владимир Тормышов

All rights reserved. No part of this publication may be reproduced or transmitted in any form or by any means electronic or mechanical, including photocopy, recording, or any information storage and retrieval system, without permission in writing from both the copyright owner and the publisher.

Над книгой работала художник-оформитель Татьяна Донская. (е-мэйл Delo- radocti@ yandex.ru)

О книге. Что такое терапевтические сказки, притчи и басни для детей и взрослых? Это волшебные сказки, которые позволят вам изменить и воспитать своих детей добрыми и умными. Можно сказать: «делай так, и нельзя делать эдак». А можно рассказать сказку, которая будет иметь более сильное воздействие на подсознание. Эти произведения изменят психику вашего ребенка в лучшую сторону.

Предисловие

Когда у меня появился первый ребенок, я был занят на работе, учебой, и воспитанию уделял крайне мало времени. Не потому, что был плохим отцом, а просто не было времени.

Сейчас у меня уже третий мальчик растет, и времени, чтобы заниматься им у меня стало больше.

Дети все бывают разные. Бывают дети спокойные, и послушные. Мой же мальчик – басурман до мозга костей.

Бегает, веселится, как может, и абсолютно никого не слушается. Поэтому долгое время была проблема как его уложить спать. И я стал сочинять ему сказки, соответственно с тем контекстом, чем он занимался до этого, перед сном.

Потом пришла мысль: «А почему бы эти самые сказки не записать?» Первая мысль – это самая правильная мысль. И я стал сказки записывать, вдруг, подумал я, они пригодятся другим родителям, чтобы детей спать укладывать, да и детям могут понравиться.

В этой книге все сказки и истории терапевтические, созданные с целью изменить подсознание человека. Эти сказки можно применять как при работе в трансе, так и просто читать детям. Чтобы эффект был максимальным, попросите своего ребенка просто лечь и закрыть глаза. А сами читайте медленно и спокойно, желательно на выдох ребенка. Также эти скаки можно читать и когда ребенок спит. Если вы ставите целью не просто чтение, а все же психотерапию, то можно также читать сказки, когда ребенок спит. Лучшее время для чтения сказок спящему ребенку – через 20 минут после его засыпания.

Тридцатилетняя практика показала, что избавление от многих проблем при помощи моих сказок просто и легко. Для этого нужно лишь сделать две вещи: купить эту книгу и начать читать её детям.

Последнее: прежде чем что-то читать ребенку, потрудитесь сами прочесть терапевтическую историю или сказку, понять о чем она, и только после этого читать её своему чаду. Большая часть сказок принадлежит наследию друидов.

Сказка о Диком попугае

Шаман

Жило-было в Африке одно дикое племя. Ну, совершенно дикое. Было это страшно давно, когда не было ни телефонов, ни телевизоров, ни даже интернета. И в эти древние времена в Африке в отдельно взятом диком племени был просто рай земной.

Продуктов всем хватало, голода не было. Не было никаких несчастий, и все были счастливы. Счастливы, потому, что сыты и здоровы. Благосостояние каждого жителя племени было примерно одинаковым, делить было нечего.

Они не были ни бедными, ни богатыми. А счастье было у каждого. Каждый в этом племени помнил, как их учил шаман, что счастье – это просто отсутствие несчастья.

Шаману было сто лет, он был мудрый человек, и он учил племя быть счастливым. Шаман учил, что нужно уметь чувствовать счастье, и наслаждаться им. Потому, что когда придет несчастье, тебе будет что вспомнить.

И племя жило, наслаждаясь счастьем. Ведь это так просто быть счастливым – нужно только знать что такое счастье, и уметь чувствовать его. Старый шаман часто водил все племя смотреть, как садится солнце в волнах океана. Каждый в этом племени был счастлив.

И все бы ничего, но откуда ни возьмись, появился дракон, какой стал таскать у племени коз, и другой всякий скот.

Нет, дракона можно было понять, для него это был вопрос питания. Но и для племени козы тоже были продуктом питания. Дракон особо не безобразничал, врать не буду, стащит одну овцу или козу раз в неделю, съест её, и больше его ни слышно, и не видно. Лежит себе, и переваривает в своей пещере тихонечко.

Дракон и Диман

Собрался совет племени решать, что делать с драконом. Ну, шаман взял свой бубен, звучно в него ударил своей колотилкой, и говорит:

– Дракон, конечно, вредный, но я лично думаю, что от одной козы или овцы в неделю, мы не обеднеем. Пусть себе ест. Тем более что если мы со временем приручим дракона, нас все будут бояться и никто не нападет. Окрестные шакалы уже покинули леса, и стало спокойней.

Все согласились с этим мнением. Тогда встал вождь племени, взял в руки посох власти и сказал:

– Хорошо, пусть будет так. Я назначаю помощника шамана, и его ученика Димана, дрессировщиком дракона. В его задачу входит приручение дракона. А пастухам сделать все возможное, чтобы увеличить поголовье нашего скота, дабы хватало и дракону.

Вождь взял в руки ритуальный кувшин, отпил напиток силы. Стукнул посохом оземь и произнес:

– Остальным с драконом в контакт не вступать. И не злить зверюшку. А стрелкам из лука срочно провести учения, и повысить точность и дальность стрельбы их лука. На всякий случай.

Вождь

С тем все и разошлись. Остался только недоволен один охотник, который не умел охотиться, и вообще ничего не умел, только, как языком трепать, за это его в племени звали «Дикий попугай».

И вот этот Дикий попугай и стал после совета племени больше всех орать и возмущаться. Как, мол, это так, мы коз растим, а дракон их, сволочь, жрет. Неправильно, мол, это. Надо зверюгу убить.

Ему соплеменники возражали. Что было решение. Что дракон нам нужен. И вреда от него немного, и львы уже ушли.

Но Дикий попугай упорно стоял на своем, огульно обвиняя то вождя, то шамана в трусости. Первое время никто на горлопана внимания не обращал. Подумаешь, ну орет человек что-то. Так это по-дурости, и не от большого ума.

А Дикий попугай меж тем стал издавать свою газету. Писал он её на больших зеленых листьях и вывешил на площади. И в этой газете катил бочку и на дракона, и на Вождя, и на Шамана.

Дракону было все равно. Вождю и Шаману подавно. Это были мудрые и счастливые люди, считавшие ниже своего достоинства обращать внимания на всякие грязные сплетни и ложь.

Дикий попугай издавал свою газету сначала раз в месяц, потом раз в неделю, а потом стал писать её каждый день.

И народ племени стал его со временем уважать, и все больше и больше читать его газету. Тем более что в Африке в то время занятий особо других и не было в свободное время.

Более того, в племени зрело недовольство проделками дракона. И чем больше недовольных становилось, тем меньше счастливых осталось людей в этом диком племени.

Потому как недовольный не может быть счастливым по определению.

И так вот получилось, что один прохиндей, издававший газету, сделал целое племя несчастными.

Дикий попугай

Все племя переругалось насмерть. А Дикий попугай делал вид, что он тут ни при чем, что он просто свободная пресса, и он просто делает свою работу.

Кончилось все тем, что собрался совет племени, где выступил матерый журналюга Дикий попугай с речью:

– У нас в племени давно уже кризис, и руководство племени в лице Вождя.

Кивок в сторону Вождя.

– И Шамана.

Ухмылка в сторону Шамана.

– Ничего не делает для преодоления кризиса. Наступает голод. И племя не желает больше мириться с драконом и кормить его.

– НЕ Желаем!!! – Орало племя, одурманенное Диким попугаем.

– А потому, – продолжал, нагло ухмыляясь, Дикий попугай, – Вождю нужно пойти и убить дракона, поскольку он целиком виновен в нашем затянувшемся кризисе. А Шаману следует помочь Вождю, если тот вдруг не справится.

– Правильно! – Орало племя.

Ну что делать было нечего. Общее решение было принято. И никто не вспомнил, что вождю уже было пятьдесят лет, и он был не молод. А Шаману было и вовсе сто лет, и тот был уже просто стар.

Вождь взял оружие и пошел биться с драконом. Бились они три дня и три ночи. Земля дрожала и стонала. Из окрестного озера вода испарилась от ядовитого дыхания дракона, и от извержения огня дракона.

Вождь стоял как скала. Наконец, на четвертый день у вождя кончились стрелы. И вождь жутко устал. И тогда дракон победил его.

Горько плакало племя целую неделю. Один Дикий попугай все писал и писал свою газету, очерняя вождя. Он вылил столько помоев на вождя, что если бы тот был жив, то утонул бы в этой лжи. И никто не одернул журналиста. И никто не сказал, что это все ложь, и не заступился за вождя. Все считали, что газета врать не может, и тупо верили написанному в прессе.

Собрался с силами, наконец, и пошел воевать с драконом Шаман.

Шесть дней и шесть ночей бился шаман с драконом, используя боевую магию. Тут были и fus ro dah, драконий крик, lume tial, луч света, призыв элементалей, файрлболы, и молнии, и замедление, и боевой туман, и отравление, и самолечение самого шамана. Много что знал и много что использовал шаман в битве. И тяжко пришлось дракону. Все никак не мог Шаман убить зверюшку. Если честно, то было жалко дракона убивать шаману.

А дракон меж тем зверел. И на седьмой день кончилась мана у шамана. Мана она ведь не вечная и не бесконечная. Она имеет свойство кончаться.

Вот тут и победил дракон шамана.

Семь дней проплакало племя, оплакивая шамана.

А Дикий попугай все не унимался и стал писать всякие гадости и про шамана.

И в его газетке получалось, что все козлы и сволочи, и он один, Дикий попугай, белый и пушистый.

Племя читало выпуски газеты, и тупело просто на глазах.

Когда наступило время выбора нового вождя племени, выбрали, конечно, Дикого попугая.

Он хоть ничего сам и не умел делать. Был самым ленивым и никчемным человеком в племени, зато он выпускал газету, и к ЕГО МНЕНИЮ ПРИСЛУШИВАЛИСЬ.

Послал новый вождь сначала три человека убить дракона, но они этого сделать не смогли, и дракон убил их.

Потом Дикий попугай послал целых десять человек убить дракона. Но и у тех не вышло победить зверюшку.

Дракон сожрал и этих десятерых.

Матери, сестры, дети погибших плакали не переставая, и рвали на себе волосы от горя.

А Дикий попугай все писал в своей газете, что в кризисе виноваты эти и те, и что только он один знает что делать…

Что в племени не так плохо, как в других племенах, что они, по крайней мере, не пухнут от голода. Во всем некогда счастливом племени, плакали и выли от горя.

Не плакал лишь Дикий попугай, он все время писал газету, и выступал с речами. И еще один человек сохранял спокойствие, это был ученик шамана Диман. Диман вышел на площадь, и сказал речь:

– Вы странные люди. Вы раньше были счастливы, и вы все хорошо жили. Но в один момент вы стали слушать ложь, и вы стали верить в ложь, потому что она была написана в газете. И на этом мир и счастье кончилось между людьми. Если вы хотите, я покончу с драконом. Но вы разве станете счастливы? Вы разучились быть счастливыми, потому что стали завидовать тому, что у вас нет, верить лжи и обману.

– Так убей дракона! – Взревело племя.

– Послушайте меня, племя, да не в драконе дело! А в вас. Просто нужно быть самим добрее, уметь прощать, и не верить всякой лжи и обману. Нужно просто уметь принимать жизнь такой, какая она нам дано, и радоваться небу, солнцу, любви, цветам, детям, жизни вообще.

– Но ты убей дракона! – ревело племя, как умалишенное, заглушая ученика шамана.

– Хорошо, вы думаете, что дракон – причина всего. Так?

– Да! – Бесновалось племя. – Да!

– Хорошо, я сделаю так, что не будет дракона, но вы пообещайте мне, что выгоните этого грязного политикана Дикого попугая из племени, и не будете читать его газет.

– Да! – Ревело племя. – Ты отомсти за нас!

– Нет, мстить я не буду. – Сказал Диман. – Но дракона больше не будет в наших местах.

И Диман ушел к дракону.

Дракон сидел в своей пещере, перед ним были нарды, и он явно скучал. Играть одному в нарды было скучно и неинтересно.

Иногда к нему в пещеру приходил его друг Диман, и они вместе летали к облакам, играли в нарды, и пили пиво.

Дракон не так давно поругался со своей дамой сердца, драконихой, и был в жуткой депрессии.

Наконец, Диман пришел.

– Диман, а давай играть в нарды. – Сказал дракон, – а то мне совсем грустно и невесело.

– А давай, – быстро согласился Диман. – Сегодня давай сыграем на одно желание.

– Да легко, – произнес дракон, выпивая добрый бочонок пива. – Только ты все одно проиграешь, я же большой, умный и удачливый. За те три года, что я живу в этой пещере около вашей деревни, ты у меня ни разу не выиграл.

– Ну, Земля круглая, кубики квадратные все когда-то случается в первый раз. – Кротко ответил ученик шамана.

И они сели играть в нарды. Дракону везло, как всегда, и тот начал выигрывать.

Но Диман сосредоточился, вспомнил как его учил Шаман генерировать внутри себя счастье и наслаждаться им. Ученик шамана вспомнил безумие, охватившее деревню, после того, как Дикий попугай стал выпускать свою газету. Поднапрягся…

И выиграл у дракона партию.

– Ух ты! – Не поверил своим глазам дракон. – Проси чего пожелаешь!

– Хочу, чтобы ты был счастлив, полетел и помирился со своей любимой. – Молвил ученик шамана.

– Хорошо! – Легко согласился дракон. Вышел из пещеры, расправил крылья и улетел на восток.

Диман вернулся в пещеру, взял старый выпавший клык дракона. И спустил вниз в свою деревню.

– Дракона больше нет с нами! – Провозгласил ученик шамана, показывая огромный клык дракона.

– Ух ты! – Взревело племя. – Диман – ты наш вождь!

Дикого попугая выгнали к чертовой бабушке. А племя стало жить-поживать, да добра наживать.

И все как-то само собой наладилось. И народ снова стал счастлив.

Сказка про белого бычка.

В тридесятом царстве в русском государстве жили-были дед и баба. Ели кашу с молоком. Рассердился дед на бабу – трах по пузу кулаком. Баба тоже не стерпела – деду по уху задела.

И была у них курочка Ряба. Снесла им курочка яичко не простое, а золотое. Раз снесла, второй, третий. Привыкли они постепенно к хорошей жизни – свежие яйца, золота навалом. Не жизнь, а малина.

И был у них бычок, белый бочок. Маленький такой бычок, чуть больше теленка. Но упрямый был, местами даже наглый. Что хотел, то и делал. Ворочал иногда прямо-таки страшные вещи. Но дед с бабой его любили. Потому как свой был бычок, любимый. А бычок их слушался не всегда. Просто маленький был, упрямый и многого в жизни не понимал.

И прослышал про эту райскую прямо-таки жизнь Соловей-разбойник.

А разбойники они такие нехорошие дядьки, что если видят, что у кого-то чего-то много, или просто люди хорошо живут, то приходят и всё отбирают. Вот и Соловей-разбойник был таким.

И решил пойти и всё золото конфисковать у деда с бабкой, вместе с курой легендарной по имени Ряба.

«С чего она несет золотые яйца каким-то лохам?» – думал он испытывая необъяснимую злобу.

Взял он гранотомет, пулемет, гранаток хороших и разных и пошел к старикам в гости. Ну а те его, конечно, не ждали супостата, иначе наняли бы охрану. Вооружились бы, может быть и стали биться за свою курочку Рябу не на жизнь, а на смерть.

Но они его не ждали. Поэтому форменным образом просто охренели от такого нежданного визита.

А Соловей-разбойник нагло так ввалился в дом к примерным налогоплательщикам. И давай требовать деньги со страшной силой, угрожая и брякая оружием и изрыгая смертельные проклятия и всяческие угрозы старикам.

Те стоят и репу чешут – не знают чего делать. А делать нечего – нужно отдавать легендарную несушку, героя, можно сказать, детских сказок.

А тем временем бычок, белый бочок, услышал какой-то шум в доме и пришел послушать, что там деется.

А как услышал, так просто опешил первое время. А потом разозлился. Кровь ему в голову ударила со страшной силой. Сила бычья взыграла. Разбежался он подальше, нагнул голову свою рогатую и замычал громко так:

– МУУУУУ!

Что в переводе могло бы означать: – «Битва!».

И побежал вперед. Бежит, а кровь всё сильнее в голову бьет. И ничего он уже при этом не соображает. Добежал до стены и видит, что уже не затормозит никак. Нагнул он тогда голову посильней и ударил рожищами в стену. Стена и упала, да прямо на Соловья-Разбойника. Тот и помер от такого поворота дел, или просто прикинулся мертвым, чтобы ветошью не отсвечиваться. А то еще бык этот бешеный его перебодает.

Вызвали дед и баба «Скорую помощь». Увезла она тогда разбойника и что с ним дальше было нам про то неведомо. А дед с бабой стали жить-поживать, добра наживать.

Тут и сказке конец, а кто слушал – молодец. Вот как полезно дети иногда заботиться и любить домашних животных.

Рождественская сказка

Однажды лютой зимой наступила оттепель. Было это в аккурат перед Рождеством. Это был волшебный день и волшебная ночь. Издревле считалось, что самое заветное желание сбывается, если искренне загадать именно в эту ночь. Снег стал влажным и липким, и дети решили слепить снежную бабу.

Они её лепили очень долго. Снежная баба получилась большая и некрасивая. Дети вместо носа прилепили морковку, а вместо глаз вставили два угля. Где-то нашли красное дырявое ведро, и надели на голову. В руку бабе вложили веник.

А потом наступила темнота, и детишки побежали по домам. А снежная баба осталась стоять одна во дворе. Ночью ударил мороз, но ей не было холодно, она ведь была из снега. Мягкий снег затвердел, стал твердым и крепким.

Снежная баба стояла и думала о своей судьбе. Мысли были грустные и невеселые. Она была толста, уродлива и некрасива. Она была мертва изначально, но дети вдохнули в её мертвое тело частичку своей души, и у снежной бабы зародилась жизнь. Если бы дети сделали ей рот, то вполне вероятно, что она могла бы и говорить. А так она просто стояла, думала, и молчала.

Снежная баба с теплотой думала о тех ребятах, что создали её. Что дали ей то немногое, что было в их силах. Они дали ей жизнь и….

Наверное, любовь.

Любовь к жизни. Это звучит парадоксально, но это мертвое снежное существо, что еще недавно было куском снега, бесформенным куском снега, без души и желаний, это создание, что было снежной бабой, почувствовало вдруг любовь к жизни. К людям, ко всему, что жило, двигалось, и не двигалось, что говорило, и молчало. А еще к маленькому мальчику, что не ушел как все дети, а продолжал украшать, как мог снежную бабу, что-то делал, копошился там внизу со снегом, что-то лепил и делал.

Быстро темнело. Холод хватал мальчика за щеки, нос, уши, а ему так не хотелось уходить домой, и бросать уродливую снежную бабу. Он старался, и делал всё, что мог. Если бы он мог, он бы даже снял с себя одежду и одел снежную бабу, чтобы укрыть её от холода.

Если бы он мог, он бы бросил весь мир к её ногам. Подарил бы ей небо и звезды. Землю и самого себя.

Время шло, и дома у мальчика стали волноваться. Наступала уже ночь, а мальчика все не было дома. Папа оделся, и пошел искать его на улицу. Завывал ветер, кидая в лицо снежную, колючую крупу. Мороз крепчал, казалось, с каждой минутой. Тускло светили фонари. Папа мальчика изрядно замерз, и пожалел, что не одел теплых штанов и свитер.

И неожиданно он увидел вдали то, что его поразило больше всего на свете. В сквере в ярком свете единственного фонаря стояла его покойная жена, держала на руках его сына, нежно качала его и пела колыбельную песню.

Ветер еле доносил до него обрывки слов, но это была именно та колыбельная, что сочинила его жена перед самой смертью…

Ошибиться он не мог. Папа мальчика стоял, как зачарованный не в силах шевельнуться.

Он словно окаменел, смотря во все глаза на эту фантасмагорическую картину. Он не хотел ни о чем думать, и ничего делать. Он просто стоял и смотрел. Он очень любил свою жену, и сейчас ему казалось, что лишь он закроет глаза, всё пропадет.

Его жена подошла к нему, крепко прижимая сына к своей груди, взяла своего мужа за руку и повела домой.

Сказка о драконе

В далекой стране жил добрый трехглавый дракон. По своей натуре он был вегетарианец, и питался лишь одной травой, и плодами, взросшими на земле. Такие у него были глубокие буддистские воззрения. Просвещенный и продвинутый был дракон. Любил читать, науки всяческие, телевизор смотрел на досуге и в интернет временами влазил, чтобы узнать мир полнее.

И вот однажды дракон в этом самом интернете познакомился с красивой русалкой. Русалка была водным жителем и жила на другом конце света. Кроме того, дракона она не любила. А за что его любить?

С точки зрения русалки он был толстым, неповоротливым, неуклюжим, и страшным. Может, и на самом деле так было.

Может быть. Очень даже может быть. Ведь для большинства живущих драконы – это те, кто жрет всё подряд, никого не любит, и делает одни пакости.

Но наш-то дракон был не такой. И все, кто его знали, говорили о нем, как об одном из наиболее умных и просвещенных умов современности.

Но для русалки он был лишь драконом, живущим очень далеко. Поэтому она предпочитала дракону других, более достойных мужчин, о чем никогда не думала и никогда не жалела.

Но вот случилось так, что дракон, презрев все условности, расстояние и мировоззрения, прилетел к русалке. Они встретились. И как ни странно понравились друг другу, а потом и полюбили…

Все бы хорошо, но…

Вот это «но…» – есть один из величайших законов жизни, который называется законом подлости. Случилось так, что в порыве страсти выдохнул дракон из своей пасти огненное:

– Я люблю тебя! – обращенное к русалке. И…

Сжег её своим огненным дыханием. Русалка даже сказать ничего не успела, а просто лопнула как мыльный шарик со множеством брызг. А дракон после этого просто окаменел от горя.

А что делать? Что?

Часто случается, что тот, кого мы любим, просто губит нас, сам не желая этого. И то, что губит нашу любовь, в конечном счете, губит и нас.

Сказка о плачущих девочках

Посвящается незнакомой девочке Тане.

Алёша Попович и Волхв

В тридевятом царстве, в русском старом государстве, было долго всё спокойно. Люди плодились как кролики. Казна собирала хорошие налоги. Князья хорошо жили.

Но не было бы сказки, если бы было всё прекрасно. В те давние, стародавние времена были ещё живы драконы. К ним давно уже привыкли, их особо не боялись, одно палец им в рот тоже никто не клал. Зачем?

И у одной драконьей пары родился младенчик – первенец. Папу-дракона звали Горыной, а маму никто уж и не помнит как прозывали. Много времени прошло с тех пор. Много воды утекло. Много пива и эля выпили, добры молодцы.

У Горыны было три головы. Он был пожилой дракон, и уже не охотился на людей. Питался в основном чем попроще. Рыбой там, бегемотами или слонами, благо их вокруг много было. У супружницы его тоже было три башки, но та жила со своими родичами в Поднебесной стране. И у неё не было особых проблем с питанием.

Однако, сыночек их был с девятью головами, и родители его, драконы, то есть, ну очень им гордились. Они говорили – это новая веха в истории развития драконов. Мы установим мировой порядок. Всё будет прекрасно, просто замечательно.

Дракончик рос-рос, и вырос. А молодому здоровому организму требовалась калорийная пища: с белками, жирами и углеводами. Поэтому хошь – не хошь начал он летать на своих еще не совсем окрепших крыльях. И кушать чего где плохо лежит.

А кушал он в основном непослушных плачущих девочек. Послушных и хороших почему-то не кушал, а орущих и плохих ну жрал прямо-таки безбожно. Почему так было неизвестно, а только история донесла до нас эти печальные факты именно в таком изложении.

Со временем этот девятиголовый так обнаглел, что стал питаться всеми подряд. И даже подумывал книгу написать «О вкусной и здоровой пище». Он даже с этой целью съел одного писаря-дьяка. Рассчитывая, видимо, на то, что, съев грамотного – сам грамотным станешь, как гласила древняя драконья мудрость.

Князю местному, однако, такая драконья политика не нравилась. И издал он указ, в котором приказывал дракона этого наглого уничтожить, чтоб не жрал он, значит, детей понапрасну и старушек разных.

А в награду обещал за добра молодца, который это сделает выдать дочь свою единственную ненаглядную Василису прекрасную и полцарства в придачу. Добрый такой, значит, он был, князь этот. Или таким хотел казаться.

И пошли витязи на бедного несчастного дракончика воевать. А только ничего у них не получалось. У дракона крылья отросли. Заматерел он. Подлетит бывалоча к витязю сверху. Облетит его сзади, ударит хвостом могучим по лошади, лошадь упадет на сыру землю. А дракон-зверюга этому и рад. Дыхнет одной головой на бедного рыцаря огнем. Рыцарь и поджарится прямо в доспехах. Дохнет другой головой. Пламенем лошадь обдаст. И – пожалуйста – готово и второе блюдо.

Хорошо жил дракон, сытно Никто не мог его победить. Обленился дракон. Летать редко стал – охотиться. Пища сама приходила к нему. Редко вылетит так куда-нибудь, съест несколько плачущих девочек. И домой к Лысой горе. Там он поселился. Там и жил. Резиденция у него там была.

Причем, зверюга, послушных девочек не кушал, а ел только вредных и непослушных. Детки, это смекнули и изобрели страшное средство против дракона. Доктрина – называлась – ПОСЛУШАНИЕ. Стали они слушаться родителей и не безобразничать. Долго это продолжалось или нет, – нам то неведомо.

А только тут приехал в стольный Киев-град парень один молодой. Красивый такой. И звали его Алешей Поповичем. Родной папаня у него, значит, попом был. Да.

А Алеша энтот ездил в поход на татар, а заодно и половцев побить. А чё еще делать добру молодцу-то?

Ну, и, конечно, добычи привез он немеренно. Ковров там, золота, драго-ценностей разных. Девок иностранных привез цельную кучу – может, сгодятся кому?

Ну, попил-погулял Алеша недельку-другую. Что-то невесело ему стало. Что бы думает сделать такого – то ли с медведем переспать, то ли с бабой какой побороться?

А тут ему и говорят собутыльники ехидные.

– Сходи, – говорят, – добрый молодец, Алеша, к князю. Посватайся к ейной дочке. Хороша дочка – любо-дорого посмотреть. Он её замуж хочет отдать.

– А чё, – говорит Алеша Попович, – и пойду. Скока можно одному холостяковать. Пора и семьёй обзаводиться.

И пошел.

Приходит значит, к князю свататься. А князь ему и говорит:

– Какого черта, ты, говорит. Приперся, козел. Змеюку пошто не убил?

– Каку таку змеюку? – Искренне удивился богатырь.

Рассказали ему тогда в чём суть да дело. И пошел тогда Алеша змея воевать. А была уже зима. Мороз под сорок. Снег так и вьется. Непогода, одним словом. А делать нечего – взялся за гуж, не говори, что не дюж.

Пошел тогда Алеша к папашке своему благословение, значит, просить. Змеюку, чтоб гадкого убить. Посидели они с паханом винца-водочки выпили. И рассказал папаня сыночку про дракошу зловредного. Удивился Алеха, испугался. Не ждал он, что тварь мерзлейшая так опасна.

Стали они с папашкой думать, мороковать, как бы эту гадину со света сжить. Долго думали – целых восемь бочек вина и пять пива. Однако ничего не придумали. И решили обратиться за помощью к КОМПЬЮТЕРУ.

Ну, какие тогда были компьютеры? Самые что ни на есть примитивные. С биопроцес-сорами, мониторами морщинистыми и пропитыми, такими, что с похмелья и не взглянешь. Компы те плюс ко всему еще были красной сборки, и с неизвестной сейчас операционкой и сабжем. Марка тех компов была неизвестная в наше время «Волхв-провидец». Всего их и было-то в те годы три штуки, и оченно они ценились.

Взяли Алеша с папашкой-попом источник бесперебойного питания. А как же без него-то? И пошли значитца за помощью к «Волхву». Приложился «Волхв» к источнику бесперебойного питания, сделал огроменный глоток мутной, вонючей жидкости. И стал их слушать проблему. Клавиатур тогда не было, их чуть позже изобрели. А тогдашние компы работали при помощи аудиальной связи.

Слушал, он слушал, думал он думал. Целых три источника бесперебойного питания опустошил. Тогда они были другой формы и другого содержания. А потом и говорит:

– Знаю я как зверюгу поганого победить.

И рассказал Поповичу чего надо делать. Пошел Алёша, вооруженный новейшей компьютерной технологией змеюку гадкую побеждать. Пришел к лысой горе и стал над драконом насмехаться.

Услыхал его речи драконяка. И аж взвился весь от злобы лютой. И полетел со всей дури на добра молодца. А Алеша как-то странно себя повел. Отбежит на коняке в сторону от дракона увернется, и давай его пуще прежнего костерить. Да всё матом. Да таким, что вам, мальчики и девочки, я и передать не рискну. Это ни словом, ни пером описать, а уши детскиеот такого краснобайства в трубочку скатываются.

Ну а Змей-то, рассвирепел ни на шутку. Голову одну потерял, срубил ему Алеха голову. Змей всё не унимается, хочет он бедного Алёшу сожрать и всё тут. Аппетит у него, вишь ты, проснулся, да и обидно ему. А Попович всё маневрирует, да уверты-вается, а сам бежит всё дальше и дальше.

И орет дракону всякие пошлости. Плюнул, на-конец, Змей-Горыныч на такую маневренную войну и решил Алеху раздавить собственным телом. Массой задавить, как говорят в сумо. Плюхнулся он на добра молодца сверху всем телом, а Алеша возьми в это время, да и спрыгни с коня в сторону.

А дракон упал на коня, и чувствует, что-то не то. Почва уходит у дракона из-под ног и сам он куда-то проваливается. Не учел зверюга подлость компьютерных новейших достижений русского витязя.

Болото было под ним замерзшее, а дракон был огнедышащий. Растопил жар тела репти-лии болото замерзшее. Погряз драконяка в болоте. Шевельнуться не может. На крылья грязь налипла, под ногами нет опоры. А тут еще Алеша, откуда ни возьмись, прыгает на спину змеюке, и давай бошки рубить.

– Нечестный ты Алеша, товарищ. – Только и успела сказать последняя голова.

Так и победил Алеша Попович Змея Горыныча.

Пришел богатырь в стольный Киев град. И честно рассказал о своей победе над Змеем. Князю делать нечего. Дал слово – держи. Объявляет он принародно о свадьбе дочери своей, Василисы, с витязем и отдает ему полцарства в придачу.

Стали они жить- поживать, да добра наживать. А доктрина та противодраконья, что дети тогда изобрели, что ПОСЛУШАНЬЕМ называлась так и прижилась. Так и вымерли постепенно все злобные зверюки.

Вот и сказке конец, а кто слушал – молодец.

Сказка О Правде

Шел малиновый четверг. Было душно и холодно одновременно. В это время я всегда вспоминаю Кливленд. Великую депрессию и все прелести, связанные с этим «чудесным» временем. Тогда выпить было абсолютно нечего. Все страшно мучились, проклиная все на свете: и президента, и всю его рать. Гадкое было время.

Ну, так вот, в это препаршивейшее времечко и разыгралась эта трагедия, про которую я вам хочу рассказать…

Один старый францисканец, непонятно каким образом выживший и оказавшийся в то дремучее время в Америке, сколотил себе состояние на том, что мог подниматься в воздух в любое время и летать в любом направлении. Этот деляга возомнил себя новым Иисусом Христом и соответственно себя вел. Такое иногда случается с людьми, которые считают себя чем-то отличным от кучи дерьма.

Звали его ни много, ни мало – Христополус, но он этим неимоверно гордился и свя-то верил, что это имя ему дано Всевышним для выполнения им «ВЫСОКОЙ МИССИИ», про которую он, впрочем, не любил особо распространяться. Этот новоявленный миссия считал, что скоро наступит «конец света» и всем неизбежно придет каюк. Он говорил своим слушателям, что это просто своеобразное очищение земли от всего отжившего и наносного, и что тот, кто послушает его и пойдет за ним, сможет стать «счастливейшим человеком» и богоизбранным пророком своего времени, напрямую попадет в рай, и там будет иметь все, что ему заблагорассудится.

Его внимательно слушали, но, как чаще всего бывает, делали по-своему. Так уж устроены люди.

Но не все и не всегда. Может, это и неправильно с точки зрения людей, но с точки зрения «миссий», время от времени появляющихся в подлунном мире, это правильно, и даже более того, справедливо, что у любого выскочки, именуемого себя миссией появляются кое-какие ученики.

И вот эти ученики, с вашего позволения я буду в дальнейшем называть их просто «свита», и сделали своего высокоува-жаемого УЧИТЕЛЯ богом. Но опять-таки следует оговориться, что не все ученики, а та их часть, которая считала себя особо прибли-женными к его святейшеству УЧИТЕЛЮ.

Конечно, это целая наука, как из ничего создать свое учение, как манипулировать сознанием простаков, ждущих с открытым ртом, чтобы пришел кто-то «великий и могу-чий» и научил их чему-то ТАЙНОМУ и великому, сказал бы им истину и направил на истинный путь спасения. Все это есть в нашей книге «Мифоуказания» и повторяться нам не хочется, независимо от того, будет ли когда-нибудь опубликован сей труд или нет.

Но, как вы уже поняли, сей новоиспе-ченный собственным славолюбием миссия это то ли знал, то ли просто как-то краем уха слышал, то ли просто был великим пройдохой, но, тем не менее, все мыслимые и немыслимые ошибки он мог совершить на своем многотрудном пути, и, как результат этого многотрудного пути, у него появились профаны, именуемые себя учениками и начали всячески прославлять его досточтимое имя и всю ту ересь, которую он называл своим УЧЕНИЕМ.

– Извините, можно вас на секундочку?

– Скажите, вы в бога верите? В бога нашего, Господа Иисуса Христа?

– Бог любит вас! Он послал нам нового пророка, который поможет Америке, снова сделает ее великой страной!

– Если вы несчастливы, если у вас нет работы и нет денег – приходите в нашу Обновленную Истинную церковь Иисуса Христа и найдите у нас все, что вам необходимо! Все, что хочется вашей душе!.

Нет, конечно же, наш властолюбец не принес на Землю что-то кардинально новое и нужное. То, что он говорил, знали все вокруг, но людям свойственно заблуждаться и они очень любят создавать себе кумиров и им поклоняться. А новый миссия был очень даже подходящей фигурой для этого. А дураков в любой стране хватает…

– Наш новый миссия – новое воплощение Иисуса Христа – в один голос вскоре стали утверждать его последователи. Откуда взялся этот слух никто не знал, но так утверждали посвященные в тайное учение «адепты».

Откуда взялись эти адепты, тоже никто не знал, но, как это часто бывает в таких случаях, они сами откуда-то появились из среды учеников. Свита делает имя королю – этот рецепт ВЕЛИЧИЯ можно было бы порекомендовать всем умным монархам, отщепенцам, самозванцам и просто людям, страдающим манией величия.

Так вот, этот францисканец со временем стал просто называться Христом, и так он в это уверовал, что если к нему обращались как-то по другому, он обижался на этих людей и читал им нудные нравоучительные проповеди, которые никто не понимал, но слушали его все, открыв рот. И если вначале своего появления он еще время от времени и ссылался на Библию, то позже стал цитировать только лишь самого себя, и других авторитетов для него не существовало.

Иногда, устав от дел праведных, он являл миру очередное чудо исцеления, и народ любил его за это. Но однажды он крупно погорел на такой мелочевке, что стыдно даже сказать. В один из ненастных дней, в который намечалось очередное «чудо», группа адептов, направленная грабить банк, не вернулась в свои кельи к сроку с деньгами.

То ли их фараоны за задницу схватили, то ли, имея на руках достаточное количество денег для существования и без мессии, они скрылись. Итак, денег не было, а мессия Христос стоял со своей паствой в долгой молитве не один час, а с неба дождь купюр не сыпался и все тут. Хоть ты тресни, а денег все не было.

И тут некоторым апостолам пришла в голову мысль сбросить с самолета из-за тучи новенькие фальшивки, которые как раз печатались в то время, поскольку денег, как вы сами понимаете, не хватало.

Сказано – сделано. И над воздевшими к небу руками людей закружились фальшивки, которые были похожи на настоящие деньги.

– Вы все находитесь на пути в царствие Божие, – вещал «пророк». – Те, кто со мной – спасутся! – заклинал он их.

– Слушайте меня, будьте со мной до конца, ибо наступает конец света, и грядут великие катаклизмы и потрясения!

– Ныне не существует для вас ни отца, ни матери, но в душу свою пустите Господа нашего бога. И если вы уверуете в него всей душой, то Господь позаботится о вас и спасет вас! В грехе жили люди с момента прошлого моего пришествия. Вы видите, к чему это привело?!

– У ваших матерей три божка – чрево, блуд и сон. Три мерзких богини – грудь, гениталии и задница.

Народ вопил. Народ орал. Люди сошли с ума, собирая доллары, падающие с небес. Они были готовы поверить чему угодно из того, что говорил этот странный бородач, который мог сделать дождь из денег.

– Чудо! – орали они, – это настоящее чудо! Ты наш бог! Еще! Еще! Еще!

Многим, может, было и наплевать на то, что он говорил, но некоторые всерьез уверовали, что он бог и, стоя на коленях, молились ему и плакали от счастья, что сподобились лице-зреть живого бога, верили каждому его слову и кричали:

– Ты – наш бог, мы – с тобой!

И многие впадали в состояние религиозного транса, а другие сходили с ума от любви к этому новому, такому могучему богу.

И был вечер. И была ночь, а он все не умолкал и говорил, говорил, говорил. И принесли тогда к нему его апостолы одного человека, совсем мертвого и просили они сына человеческого:

– Спаси его! Спаси его душу!

– Хорошо, – молвил пророк, – будь, по-вашему.

И поднял он руку, и возложил длань на усопшего, и поднялся тогда тот человек, что три дня уже лежал в гробу, ничего не ел и не пил. И вид из-за этого имел довольно изможденный.

Впрочем, доподлинно неизвестно, дышал ли он или просто притворялся, но его друзья апостолы, по совместительству, утверждали, что он мертвее некуда. Им, конечно, виднее.

Но сомнения не чужды любому здравомыслящему человеку. Когда этот, уже живой усопший, встал и открыл глаза, то он почему-то сразу же упал на колени и стал облизывать ноги Спасителя и орать голосом плохого актера:

– Спаситель! Спаси нас, ты – наш бог! Мы верим тебе! Веди нас! Говори, что мы должны делать, и мы все сделаем!

А толпа тем временем бесновалась: – Чудо! Это живой бог! Это наш спаситель!

– Ваши друзья здесь, с вами! – вещал тем временем мессия, – ваша семья здесь, это – ваши единомышленники по вере. Каждому будет по вере его! Верите ли вы мне? – возопил он внезапно страшным голосом.

– Верим! Верим! – неслось со всех сторон.

– Любите ли вы бога? – вопрошал пророк толпу.

– Любим! Любим! – бесновалась толпа.

– Я ваш бог! – гремел голос в ночи, – те, кто пойдет со мной, достойны, будут царствия небесного. Они спасутся и вознесутся живыми на небо. Я всем уверовавшим в мня обещаю благоденствие и вечную жизнь в раю. БОГ ЛЮБИТ ВАС! Сегодня – судный день. Я пришел, чтобы судить вас. Покайтесь, и вы спасетесь.

Толпа народа, как послушные овцы, одурманенные опиумом для ума в виде лжи-вых обещаний, вознесла руки в едином порыве вверх и стала каяться. Пророк же не унимался:

– Кайтесь, кайтесь во всех грехах. Я – господь ваш и не будет у вас другого бога.

Когда чудовищная вакханалия достигла апогея, сказал он тихим голосом, который был слышен всем хорошо так, как будто прозвучал у них в черепе:

– КТО ВЕРИТ В МЕНЯ – идемте со мной и будете спасены во веки веков. ДА БУДЕТ ТАК. Аминь.

И пошел он. И толпа поднялась с колен и двинулась за ним. И подошел он к пропасти и шагнул в нее. И шагнула за ним толпа его поклонников и учеников. И исчезли они все до единого в пучине морской.

Наступала желтая пятница – день духов и дураков…

Если ты выживешь – помни, что я люблю тебя

После землетрясения в Японии, когда спасатели добрались до развалин дома молодой женщины, они увидели ее тело через трещины. Её поза была очень странной – она опустилась на колени, как молящийся человек, ее тело было наклонено вперед, а руки что-то обхватывали. Рухнувший дом повредил ей спину и голову.

С большим трудом, лидер команды спасателей просунул руку через узкую щель в стене к телу женщины. Он надеялся, что она еще жива. Тем не менее, ее холодное тело, говорило о том, что она скончалась. Вместе с остальной командой он покинул этот дом, чтобы исследовать следующее рухнувшее здание. Но непреодолимая сила звала руководителя группы к дому погибшей женщины. Снова, опустившись на колени, он просунул голову через узкие щели, чтобы исследовать место под телом женщины. Вдруг он вскрикнул от волнения: «Ребенок! Тут ребенок!».

Вся команда тщательно убирала груды обломков вокруг тела женщины. Под ней лежал 3-месячный мальчик, завернутый в цветастое одеяло. Очевидно, что женщина пожертвовала собой ради спасения сына. Когда дом рушился, она закрыла сына своим телом. Маленький мальчик все еще мирно спал, когда руководитель команды взял его на руки. Врач быстро прибыл, чтобы обследовать мальчика. Развернув одеяло, он увидел сотовый телефон. На экране было текстовое сообщение: «Если ты выживешь – помни, что я люблю тебя..».

Этот сотовый телефон переходил из рук в руки. Каждый, кто читал сообщение плакал. «Если ты выживешь – помни, что я люблю тебя..»

Почему у верблюда два горба

Много-много лет назад, когда звери, как люди умели говорить, был рай на земле и все звери любили друг друга. Никто никого не ел, и все были счастливы.

Младшие слушались старших, а старшие учили младших мудрости и знаниям. Всё было прекрасно и просто замечательно.

И появился один зверь, которого звали Верблюд, который не слушался родителей и старших. А со временем он так обнаглел, что когда ему что-то не нравилось, он просто плевался в ответ.

У Верблюда был свой воспитатель, который учил его мудрости и знанию. Но Верблюд так обнаглел, что перестал слушаться всех и своего учителя, Бегемота. А однажды дошло до того, что Верблюд в ответ на нравоучения учителя просто плюнул в него.

Бегемот не сдержался, и ударил с силой Верблюда по спине. Верблюд упал, и потерял сознание от боли. А когда пришел в себя, то увидел, что на месте удара воспитателя осталась в его спине большая вмятина. И спина Верблюда стала похожа на какие-то горы или холмы.

Обезьяна увидела обновленного Верблюда и заорала:

– Смотрите все! У Верблюда два горба!

– Верблюд горбатый, стали его все дразнить.

Верблюд первое время плевался, а потом обиделся, и удалился от всех в пустыню, где и стал жить один.

Мораль:

каждый получает то, к чему стремится, вне зависимости от того понимает он это или нет.

Илья Муромец

Удивительно, но для многих современных людей становится откровением тот факт, что популярный герой эпоса почитается святым Русской Православной Церковью. Илья Муромец был официально канонизирован в 1643, в числе еще шестидесяти девяти угодников Киево-Печерской лавры.

Илья Муромец – пожалуй, самый известный, но одновременно с тем и самый загадочный русский исторический персонаж. В различные исторические периоды, в зависимости от господствующей в стране идеологии его то считали лишь героем эпоса, то реально жившим в XII веке человеком.

Угодник Божий преподобный Илия Муромец по прозванию Чоботок жил в XII веке и скончался иноком Киево-Печерской лавры около 1188 года. Достоверных сведений о житии этого святого до нашего времени практически не сохранилось. Известно лишь, что происходил он из простой крестьянской семьи, в детстве и юности страдал параличом, однако чудесным образом был исцелен. До пострига состоял в княжеской дружине и прославился невиданной силой и воинскими подвигами. После вполне успешной воинской карьеры и, видимо, вследствие тяжелого ранения, Илия принял решение окончить свои дни иноком и постригся в Феодосиев монастырь, ныне Киево-Печерскую лавру.

По легендам бил кого ни попадя и татар, и монгол, и печенегов, словом всех, кто под русскую руку попадался. Участвовал в битве с драконом. Дракона тоже, кстати, ухайдокал.

Бился богатырь и с разными бандитами типа Соловья-разбойника. Бандитов арестовывал, и приводил на суд к князю. Был Илья одним из первых русских заслуженных милиционеров древней Руси. Илья и посейчас кумир русской молодежи.

Нельзя не вспомнить великолепно сыгранный образ Ильи Муромца Андреевым в фильме «Илья Муромец».

Посланник Священной Римской империи Эрих Лассота, посетивший Киев в 1594, оставил описание гробницы Ильи Муромца, находившейся тогда в богатырском приделе Софийского собора. Для знаменитого героя и его товарища был сооружен специальный придел, иными словами им была оказана такая же честь, как и великим князьям. В то время богатырская гробница была уже пуста; останки же Ильи были перенесены в Антониеву пещеру Киево-Печерского монастыря. Останки представляют собой хорошо сохранившуюся мумию, принадлежавшую человеку довольно высокого роста (около 180 см).

Московский паломник Иоанн Лукьянов оставил любопытное описание мощей Ильи Муромца, которым он поклонялся в 1701: «Тут же видехом храброго воина Илию Муромца, в нетлении, под покровом златым ростом яко нынешних крупных людей; рука у него левая пробита копием; язва вся знать на руке, а правая изображена крестным знамением». Отсутствуют лишь обе ступни ног. Кроме глубокой округлой раны на левой руке видно такое же значительное повреждение в левой области груди. Создается впечатление, что герой прикрыл грудь рукой, и ударом копья она была пригвождена к сердцу. Мощи облачены в монашескую одежду. Над гробницей находится образ святого Ильи Муромца.

Православные историки обращают внимание, что «преподобный Илия почивает в молитвенном положении, сложив персты правой руки так, как принято и теперь в православной церкви: три первых перста вместе, а два последних пригнув к ладони». Независимые источники, напротив, указывают: «Кисть правой руки Илии Муромца сложена в двуперстном благословляющем жесте, что послужило старообрядцам доводом в пользу древности и истинности двоеперстия при совершении крестного знамения».

Подтверждением этого служит фотография мощей. Да и на многих иконах Илья Муромец складывает пальцы по-раскольничьи. Отсутствие в Киево-Печерском Патерике жития преподобного Илии, согласно принятой версии, свидетельствует лишь о том, что в иноческих подвигах святой воин успел провести не так много времени.

Однако, тот факт, что пребывание Илии в лавре не описано, служит дополнительным аргументом для тех, кто не склонен отождествлять Илью Печерского с былинным Ильей Муромцем. Наши предки XVI – начала XIX вв. не сомневались в том, что Илья Муромец – реальная историческая личность, воин, служивший киевскому князю. Правда, в русских летописях его имя не упоминается. Между тем, былинного Илью, главного русского богатыря, знают все, а наиболее популярными источником информации о нем являются былины и народные сказки, мультфильмы, а также картина Васнецова и ее репродукции на обертках конфет.

Согласно данным этих источников, Илья Муромец родился в селе Карачарове, что близ Мурома, до 33 лет страдал параличом нижних конечностей, потом был исцелен «каликами перехожими» (в более радикальных версиях – Христом с двумя апостолами или духом витязя Святогора), вспахал землю, от которой получил невероятную силу, и направил эту силу на защиту родины от разнообразных врагов, среди которых выделялись захватившие Чернигов татары, Соловей-разбойник, Идолище поганое, а также сын богатыря, по трагической случайности выросший во вражеском стане.

Илья Муромец, несмотря на низкое происхождение, стал главным богатырем дружины киевского князя Владимира. Среди остальных витязей выделялся кроме мощи мудростью. Однако говорить об Илье как об образцовом защитнике православной веры можно лишь с некоторыми оговорками: поссорившись с Владимиром, богатырь принялся стрельбой из лука сшибать с киевских церквей кресты и золотые маковки, каковые пропил при поддержке «голи кабацкой».

Классические былины о нем были записаны в основном на севере, а казацкие песни – на юге. На родине же, в центре России, бытовали особые местные прозаические предания о любимом богатыре. Фиксировать их стали лишь с начала XIX веке. Однако, моду на богатыря Илью завели немцы еще в XIII веке.

Именно тогда была написана поэма о правителе Ломбардского королевства Ортните, дядей и другом которого был могучий и неукротимый Илья Русский (Ilias von Riuzen). Одновременно была записана «Тидрек-сага» с участием русского «короля» Владимира и греческого «рыцаря» Ильи. Первое письменное упоминание об Илье в русских источниках относится только к 1574 году. Впрочем, русским этот источник называется с некоторой натяжкой: оршанский староста Филон Кмита Чернобыльский в «Вестовой отписке» к Остафию Воловичу, кастеляну Троцкому, упомянул имена «Ilii Murawlenina i Solowia Budimirowicza».

Первое исследование останков богатыря проводилось в 1963 г. Тогда комиссия сделала заключение, что мумия принадлежит человеку монголоидной расы, а ранения имитированы монахами лавры. Однако большого доверия результаты того исследования в православном сообществе не вызывают. Советские исследования зафиксировали «атеистическую мифологию» Ильи Муромца. В 1988 г. Межведомственная комиссия Минздрава УССР провела повторную экспертизу мощей святого Ильи Муромца.

Новые исследования привели к принципиально отличным результатам. Был определен возраст: 40—55 лет, выявлены такие дефекты позвоночника, которые позволяют говорить о перенесении нашим героем в юности паралича конечностей; установлено, что причиной смерти стала обширная рана в области сердца, – словом, практически полностью подтвердилась официальная версия Русской православной церкви.

Правда, датировка гибели была установлена очень приблизительно – XI – XII вв. Но и это определение не расходится с известным упоминанием о времени жизни Ильи Муромца в 1188 г. Таким образом, украинский минздрав подтверждил мнение Церкви о том, что Илья Муромец жил скорее в век правления Владимира Мономаха, а не при Владимире «Красное солнышко», как повествуется в былинах. Что бы там не говорилось, и не писалось сейчас про нашего прославленного богатыря, но русские помнят, и чтят своих героев, одним из которых был и остается Илья Муромец.

Басня о Колобке, или о Драконе, это кому как нравится.

Жил-был дракон. И звали его Змей Горыныч. Настал для дракона черный период его жизни. Депрессия просто жуткая.

И стал дракон охотиться на людей. Чтобы хоть как-то отвлечься от скуки.

Но с точки зрения людей это было настоящее свинство. И решили местные жители прекратить этот бардак с поеданием местного народонаселения. Собрали войско, и пошли биться.

Битва!

День бились. Два. Три!

А на четвертый день Змей улетел. Устал он биться. Не прикалывало его это беспокойное занятие.

Народ, конечно, офигел от такой наглости. Но делать было нечего. И все разошлись по домам.

А Горыныч тем временем затаил обиду. И продолжал потихоньку поедать пипл.

Ну, кому это понравится?

Собралось войско и опять пошло дракона воевать.

Но Змей подлый не хотел биться, и только заслышал топот войска, сразу крылья в ноги и улетел. На фига ему эти перья?

Бегало войско за Горынычем, бегало. Но так и не догнало. Дракон летал быстрее.

Ну а тут как всегда – уборочная. Сады-огороды. Зерно убирать. Картошку копать. Дела, короче.

А дракон меж тем все продолжать жрать русских.

И решили тогда старейшины не собирать войско, а нанять одного-двух витязей. Заплатить им аванс. И пообещать большую премию в случае, если богатыри убьют душегуба.

Сказано – сделано.

Наняли Илью-Муромца, как самого здорового богатыря. И Алешу-поповича, как самого безбашенного.

И выступили знатные и знаменитые воины в поход. Нарядились бездомными бомжами, и пошли дракона воевать. Неделю ходили, другую.

И, наконец, наткнулись они на Змея Горыныча. Тот спал сном праведника, после того, как сожрал целую корову, и совершенно не помышлял о битве.

И решили богатыри привязать хвост дракона, чтобы тот не улетел. Привязали они хвост. Потихоньку подкрались к спящему дракону. Размахнулись одновременно.

И снесли две головы из трех имеющихся у Змея Горыныча.

Конечно, Змеюка офигел. Конечно, удивишься. Спишь себе, и ни о чем не подозреваешь, и тут бац! И тебе отрубают две башки!

Взметнулся дракон. Распахнул крылья и попытался взлететь. Но не тут-то было. Привязанный хвост не дал рептилии улететь.

Несколько стрел вонзились в шею ящера. Тот упал на землю. И взвился еще раз Горыныч в небо.

И два богатыря тут же отрубили Змею последнюю голову. И упало тело оземь драконово. А голова же улетела в небо.

Конечно, через какое-то время голова упала на землю. Упала и покатилась по земле.

Катится голова по земле, а навстречу ей заяц. Видит заяц – катится огромный такой колобок.

И кинулся заяц догонять колобок.

Заяц был какой-то наглый, отъявленный головорез. Бежит, и еще орет благим матом:

– Колобок, Колобок? Я тебя съем!

Догоняет заяц голову дракона, и прыгает на неё.

Тут уж голова дракона офигела. Просто рот открыла от удивления.

В этот открытый рот и попал заяц.

И так эта пища поспособствовала скорейшему заживлению раны, что дракон сам удивился.

Катится голова дракона, по лесу, и песенку поет:

– Я Колобок- Колобок, я от дедушки ушел, и от бабушки ушел, и от зайца ушел.

Прикалывается рептилия. Веселится.

А меж тем пробегал мимо волк. Услышал он знакомую песенку, и как кинется на звук. И как заорет:

– Колобок-Колобок? Я тебя съем!

Тут его голова и проглотила.

Катится голова и думает.

Ну, если все меня называют – Колобок, значит, я Колобок и есть? Я, значит, буду зваться так, как меня зовут! Тем более это в интересах моего пищеварения.

И так эта волчья пища поспособствовала скорейшему заживлению раны, что дракон сам удивился.

Катится голова дракона, по лесу, и песенку поет:

– Я Колобок- Колобок, я от дедушки ушел, и от бабушки ушел, и от зайца ушел, и от волка ушел.

Прикалывается рептилия. Веселится.

А меж тем проходил мимо медведь. Услышал он песню Колобка, и решил съесть хлебобулочное изделие.

Но не тут-то было. Как это ни странно прозвучит, но Колобок съел и медведя.

Ну а чуть позже и лису.

Мораль сей басни такова:

Как бы не назывался дракон, как бы он не выглядел, он все равно останется драконом. Какова бы форма не была, главное не форма, а содержание.

Басня о бюрократии

Сценарий басни о бюрократии одобрен министерством пропаганды императора, гонорар выплачен, фильм запущен к производству.

***

Голос сексуального ведущего Нугиева грустно и нараспев произносит:

Мораль вот этой басни,

а может и не басни,

а может не мораль,

а быть напротив…

так что-то там такое…

поймет читатель гневный.

А может быть надменный,

Но все-таки поймет.

Мораль проста и гнусна.

Ты можешь быть умнейшим,

красивейшим и добрейшим.

Но государству будет

На это наплевать.

***

Камера снимает панорамно: дворец, солнце, пальмы, обнаженные девушки несут к дворцу цветы, и портреты властителя.

Крупным планом камера задерживается на груди пятого размера местной Звезды Анны Жриске.

По груди течет пот. С сосков пот капает на асфальт. Анна поет гимн властителю. Обнаженные девушки изображают эстаз. Анна заканчивает петь, распластываясь на асфальте.

Крупно камера снимает бедра, таз, ноги певицы и то, что между ногами.

Боже…

Нет, вы не так поняли – портрет императора.

Камера опять снимает панорамно: дворец, солнце, пальмы, обнаженные девушки несут к дворцу цветы, и портреты властителя. Издалека видна фигура.

Человек приближается ко дворцу.

Дворец большой.

Человек маленький, но умный, гордый, честный и трудолюбивый. Одет неброско, бедно. Но чисто и аккуратно. В глазах его светится немереный интеллект.

Просто мозги чуть не вылезают из щелей.

Единственный вход в помещение охраняется свирепыми охранниками, их всех зовут Гансами. Они страшны и свирепы. Морды их тупы и бестрастны. И они пропускают только людей по имени Юлий.

Человек пытается подкупить стражу, предлагая ей годовой запас куриных окорочков. Стража выставляет вперед чугунные подбородки, и бычится. Стражники не отвергают этого предложения, но и не принимают его, а просто берут человека за нос и начинают выкручивать последний, и выкручивают до тех пор, пока нос не приобретает сходство с шурупом.

Крупный план показывает изувеченный нос и капли крови, капающие оттуда на асфальт. Крови все больше.

Капли капают медленно…

И…

Камера снимает панорамно: дворец, солнце, пальмы, обнаженные девушки несут к дворцу цветы, и портреты властителя.

Крупным планом камера задерживается на груди пятого размера местной Звезды Анны Жриске. По груди течет пот. С сосков пот капает на асфальт. Анна поет гимн властителю. Обнаженные девушки изображают эстаз. Анна заканчивает петь, распластываясь на асфальте. Крупно камера снимает бедра, таз, ноги певицы и то, что между ногами.

Боже…

Нет, вы не так поняли – портрет императора.

Камера переключается на солнце, пустыню, и на человека. Такое впечатление, что тот глухой, да еще слепой на оба глаза. Тогда человек заявляет, что ему совершенно необходимо попасть во дворец, потому что он принес императору свежую перемену подштанников.

Поскольку стража все-таки его не пускает, человек начинает отплясывать чарльстон. Камера снимает панорамно: дворец, солнце, пальмы, обнаженные девушки несут к дворцу цветы, и портреты властителя. Крупным планом камера задерживается на груди пятого размера местной Звезды Анны Жриске. По груди течет пот. С сосков пот капает на асфальт. Анна поет гимн властителю на мотив чарльстона. Анна танцует чарльстон.

Издалека видно человека, принесшего подштанники, который тоже танцует. Обнаженные девушки изображают эстаз. Анна заканчивает петь, распластываясь на асфальте. Крупно камера снимает бедра, таз, ноги певицы и то, что между ногами…

Боже…

Нет, вы не так поняли – портрет императора.

Крупный план показывает окно гарема, и жены властителя все как одна падают без сознания. Танец стражникам нравится, но вскоре они снова мрачнеют, вспомнив о том, как федеральное правительство обошлось с индейцами племени навахо. Человек, запыхавшись, упадает наземь.

Он умирает, так и не повидав императора, да еще и не заплатив компании «Прокат» по улице Осипенко шестьдесят рублей за пианино, которое он в прошлом августе взял у нее напрокат.

Камера снимает панорамно: дворец, солнце, пальмы, обнаженные девушки несут к дворцу цветы, и портреты властителя. Крупным планом камера задерживается на груди пятого размера местной Звезды Анны Жриске. По груди течет пот. С сосков пот капает на асфальт. Анна поет гимн властителю на мотив «Лакримозы» в восточном стиле.

Хор Турецкого с плакатами императора скорбно, но дружно подпевает Анне. Обнаженные девушки изображают эстаз. Анна заканчивает петь, распластываясь на асфальте. Крупно камера снимает бедра, таз, ноги певицы и то, что между ногами…

Боже…

Нет, вы не так поняли – портрет императора.

Голос сексуального ведущего Нугиева бодренько так и со вкусом:

– Мораль вот этой басни,

а может и не басни,

а может не мораль,

а быть напротив…

так что-то там такое…

поймет читатель гневный.

А может быть надменный,

Но все-таки поймет.

Мораль проста и гнусна.

Ты можешь быть умнейшим,

красивейшим, добрейшим…

Но государству будет

На это наплевать».

Камера снимает панорамно: дворец, солнце, пальмы, обнаженные девушки несут к дворцу цветы, и портреты властителя.

Крупным планом камера задерживается на груди пятого размера местной Звезды Анны Жриске. По груди течет пот. С сосков пот капает на асфальт. Анна поет гимн властителю. Обнаженные девушки изображают эстаз. Анна заканчивает петь, распластываясь на асфальте. Крупно камера снимает бедра, таз, ноги певицы и то, что между ногами.

Боже…

Нет, вы не так поняли – портрет императора.

Идут кадры кинохроники:

Император:

Кого-то: целует,

Награждает,

Поощряет,

Хлопает по плечу,

Улыбается,

Говорит,

Император:

Кого-то: целует,

Награждает,

Поощряет,

Хлопает по плечу,

Улыбается,

Говорит…

Голос сексуального ведущего торжественным тоном:

– Наш император всегда выступал и боролся с коррупцией, бюрократией.

Камера крупно показывает плачущего стражника, которого уводят в наручниках. Камера снимает панорамно: дворец, солнце, пальмы, обнаженные девушки несут к дворцу цветы, и портреты властителя.

Крупным планом камера задерживается на груди пятого размера местной Звезды Анны Жриске. По груди течет пот. С сосков пот капает на асфальт. Анна поет гимн властителю. Обнаженные девушки изображают эстаз. Анна заканчивает петь, распластываясь на асфальте. Крупно камера снимает бедра, таз, ноги певицы и то, что между ногами.

Боже…

Нет, вы не так поняли – портрет императора.

Идут длинные титры.

Конец.

Съемочная группа разъехалась. Охранника отпустили. Солнце опустилось. Анна ушла спать к режиссеру.

И лишь один ЧЕЛОВЕК бездыханно остался лежать у дворца в свете заходящего солнца.

Басня о скорпионе

Жил-был один скорпион С. И туркнуло его как-то пуститься в путешествие. Шел он, шел. И пришел к реке.

Ну и фиг ли – река, собственно, как река. Но это создание Божие не умело плавать. Попробовал он реку обойти – не получается. Пробовал плыть, – сразу тонет.

А жажда странствий под хвостом так и свербит. Мысль, она, сразу подсказывает решение – нужно транспортное средство.

А тут как на счастье лягушка плывет. Лягушка плывет, листик несет.

– Так ты ж плавать умеешь! – воскликнул С.

– А то! – Ответила лягуха.

– Перевези меня на ту сторону! – Взмолился скорпион.

– Я водоплавающая, а не сумасшедшая. – Ответила лягушка.

– Лягуха, лягуха, а как тебя зовут? – Начал клеиться С.

– Да так и зовут – Лягуха. – Ответила лягушка.

И скорпион начал приставать к лягушке как к женщине и всячески её соблазнять. Когда несчастное водоплавающее совсем расклеилось от счастья, скорпион попросил её:

– Перевези меня на ту сторону!

– Ты ж меня ужалишь!!! – Сказала лягушка.

– Лягуха, ну подумай сама: зачем мне тебя жалить? Прикинь: плывем мы по реке. И тут – бац, и я тебя ужалил! Мы ж утонем вместе. Я что дурак?

Ну и лягушка согласилась. Плывут они по реке. Небо синее. Солнце яркое. Цветы красивые. Красота!

Птички поют. Лягушки квакают. Листва шелестит. Просто рай какой-то!

Водичка прохладная. Ветер освежающий. Лягушка еще так монотонно под тобой лапами гребет.

Расслабился скорпион. Задумался. Сомлел совсем. И как ужалит лягушку. Та чуть из воды не выпрыгнула.

Тонет лягушка и говорит:

– Что ж ты сволочь ужалил меня? Утонем ведь. Ты ж обещал…

А скорпион и говорит, медленно погружаясь в воду, и пуская пузыри:

– А что я могу сделать? А ничего! Натура у меня такая. Я ж скорпион…

Так оба и утонули.

Басня о войне

Солдата, как известно баснями не кормят. Ему нужно что-то более весомое, чтобы было веселее воевать.

Тем не менее, эта басня об одном хитреце, которого должны были взять на войну, да не взяли. Случилась эта история в далеком 1941 году.

Какой месяц был уж спросить не у кого. Все кто знал эту историю, уж мертвы. Но не так уж это важно.

Жили-были в стране Советской простой рабочий и хитрец. Рабочий работал. Получал зарплату, растил двоих детей. Звезд с неба не хватал, но на жизнь хватало.

А в соседнем доме жил хитрец. Тот никогда не работал. Потому как не хотел. Хитростью жил. Тут сворует. Там продаст. Или еще что сделает. Зачем работать? И жил он лучше рабочего.

Да еще подсмеивался над ним:

– Много ли ты наработал? Босиком ходишь. А у меня смотри – какие сапоги. А у бабы моей шуба, а у твоей даже пальта нет.

Рабочий отмалчивался. А сказать-то было, по правде говоря, и нечего.

И тут началась война с немцами. Рабочий работал на железной дороге. У него была бронь, и на войну его не взяли.

Зато решили взять его соседа-хитреца. Но на то он был и хитрец. Сходил он темной ночью куда-то, да и приволок в дом много денег.

А в городе областном в это время как раз, говорят, кто-то банк ограбил. И все гадали, кто бы это мог быть?

Хитрец тем временем пошел в военкомат, и все деньги, ну, или почти все, отдал военкому, чтобы тот его на войну не взял. Взятка? Да ни дай бог!

Просто хитрец не хотел воевать, а военкому было все равно, кого на войну брать. Лишь бы количество было одинаковым. А там хитреца брать, или рабочего – один черт всех побьют немцы. Война все спишет!

Ну и взял военком на войну вместо хитреца его соседа, рабочего. Какая разница!

Как плакала мать солдата.

Как убивалась его жена…

Даже дети и те плакали от горя, хотя и не понимали, что такое война.

– Федя, пойди, сходи к военкому. Двое деток у тебя, и бронь. Сходи, объясни ошибку.

Но солдат не пошел ни к какому военкому.

– Я горжусь, что я русский солдат. Русь стонет под врагом, и зовет нас на бой. Знаю, что не вернусь, но я пойду умирать за вас мои родные, и за мою Родину, которую я люблю.

Заплакали его мать и жена, и ничего ему на это не сказали. Он был сознательный гражданин, и понимал, что родину-мать нужно защищать. Ушел он на войну в 1941 году. И пропал без вести в 1943 году под Сталинградом.

И…

Пришло письмо жене и матери солдата, и взвыли они голосами нечеловеческими о погибшем ЧЕЛОВЕКЕ. И жена, и мать солдата потом

Потому как не погиб он, а пропал без вести. Никто не видел его мертвым. Не было могилки его.

И…

И вдруг он еще вернется домой…

И там где след свой оставляла война грусть-печаль живет и поныне живет в сердцах.

Это – война! И девчонки погибали, и мужики. Лишь господь бог знает, сколько погибло русских, и ангелами бескрылыми в окровавленных гимнастерках улетало на небо. В рай…

Это – война!? Сколько мужиков полегло с того села? Да все! Пришел лишь солдат один без руки. И все завидовали его жене.

Это – война!?! А почтальонов там поменялось несчитано. Все держались до первой похоронки.

И лишь один хитрец сидел на печи, да посмеивался всю войну. Написал ему военком, что, мол, – он болен.

Вот такая, брат, Война…

И еще хитрец, после того как война закончилась, вошел в одну банду. Банда та называлась: «черная кошка». И много они народа пограбили, порезали, баб понасиловали в свое удовольствие.

И даже военкома, говорят, ограбили, а потом убили. А потом поймала милиция хитреца,

И…

Расстреляли его как врага. А тело сожгли. Вот такая вот Война. Каждому – своё. Собаке – собачья смерть.

Вот такая Война…

Даже умереть нужно суметь достойно, не то, что просто суметь жизнь прожить.

А соседи, вернее их жены, жены солдата и хитреца, к слову сказать, всю жизнь так и не разговаривали друг с другом, хотя и жили через забор.

Жизнь, она похлеще войны бывает, и такие заборы меж людьми городит, что и обходить-то их не хочется. Все дело в совести, наверно. Как вспомнишь, сколько полегло без наград в ту страшную войну с немцами. Сколько их погибло. И сколько пропало без вести. Что просто не хочется быть на хитреца никак похожим, и примазываться к той ВЕЛИКОЙ войне.

Даже просто надев ордена и медали, которые дала тебе Родина. И не дала погибшим и пропавшим без вести.

Все дело в совести, наверно…

Сказка про Каляку-Маляку.

Посвящается Ольге Артемьевой.

2500 лет назад жила была девочка. И звали её Наташечка. Но все в её деревне звали ей Каляка-Маляка. Почему?

Да потому, что она любила рисовать.

Вы скажете:

– А при чем тут Каляка-Маляка?

А деревенские вам ответят:

– Да потому, что она рисует-рисует…

Потом ей то ли что-то не понравится, то ли она рисует в таком своеобразном стиле, но она начинает малевать и калякать на этом рисунке. И получается каляка-маляка! Не пойми чего. Но красиво! И мы ее, поэтому так и зовем – Каляка-Маляка. А она не обижается.

Жила была Каляка-Маляка, и горя не знала. Ходила себе в детсад, играла в игрушки. Гуляла с другими детьми.

И вот случилась беда. Пошел на ту страну, где жила Каляка-Маляка неприятель войной.

Много воинов собралось. Бойцы все отборные. Обученные. Элита просто вражеская.

Война началась внезапно, и враг захватил чуть не полстраны. Дошел до столицы, и почти окружил её.

А Каляка-Маляка в это время у бабушки гостила в столице. И подумала девочка, а почему бы мне не помочь своим войскам и армии посильно?

Пошла она к самому главному Главнокомандующему, и говорит ему:

– А пошли как ты меня дядя в разведку. Я узнаю, где вражеские войска стоят, карту нарисую, а ты их потом и разгромишь!

Ей воинский начальник и говорит:

– Кто пустил тебя сюда, девочка? Как я могу послать тебя на такое ответственное задание?

А Каляка-Маляка и отвечает бравому вояке:

– Меня сюда никто не пускал.

– Я сама прошла. Потому, что я как черепашка ниндзя могу ходить незаметно. И если я к тебе прошла, то и к врагам смогу пройти. А если ты пустишь меня в разведку, то враги на меня и не подумают, что я вражеский разведчик. Я же маленькая.

Главнокомандующий покрутил свои усы, и сказал подумав:

– Ну, хорошо, Каляка-Маляка, иди в разведку.

И пошла храбрая девочка в разведку. Вышла она из тайного подземного хода позади столицы. И стала обходить вражеские позиции. И все, что видела – аккуратно зарисовывала в свой блокнотик. Ходила она, ходила. Рисовала-рисовала.

Однако, вражеские контрразведчики были не дураки. Смотрят – ходит какая-то девчонка по их позициям, и все чего-то записывает. Схемы какие-то рисует. Странно, короче говоря, ведет себя.

Приволокли девчонку в штаб контрразведки. Стали её допрашивать. Рисунки смотреть.

А там кулю-мулю просто какое-то. Детские рисунки.

Стали допрашивать:

– Почему ты ходишь тут?

– Да я просто тут гуляю. – Говорит Каляка-Маляка.

– А рисуешь чего?

– А вот это – папа! – говорит Каляка-Маляка.

А сама показывает на свой рисунок. А там ничего не разобрать. Кулю-мулю просто.

– А это что? – спрашивают её вражеские контрразведчики.

И показывают другой рисунок.

– Дяди, вы что? – изумляется Каляка-Маляка.

– А здесь нарисовано солнце.

– Здесь цветы. – И показывает Каляка-Маляка другой рисунок.

– А хотите, я вас нарисую? – Спросила Каляка-Маляка у главного контрразведчика.

– На фиг, на фиг. Иди отсюда, девочка, и не приставай к занятым дядькам.

Ну и отпустили Каляку-Маляку подобру-поздорову.

Пришла Каляка-Маляка к своим. Рассказала, она все, что видела. Взяла свой блокнотик. Разобралась в своих рисунках. И нарисовала военным подробную карту расположения вражеских частей.

Составил тогда штаб наших войск план наступления. И выиграл войну.

И все благодаря Каляке-Маляке.

Такая вот героическая девочка.

Как Каляка-Маляка хотела стать поэтом.

Когда Каляка-Маляка была маленькой девочкой, она однажды услышала песню. Песня так поразила её, что она поставила песню еще и еще раз. И когда она слушала песню в тысячный раз, она уже наизусть знала слова песни.

Она часто шла в детский сад и напевала:

«Да! Теперь – решено без возврата

Я покинул родные края

Уж не будут листвою крылатой

Надо мною звенеть тополя.

Низкий дом мой давно уж ссутулился

Старый пес мой давно издох.

На московских изогнутых улицах

Помереть знать судил мне бог

Я люблю этот город вязевый

Пусть обрюзг он и пусть одрях

Золотая дремотная Азия

Опочила на куполах

А когда ночью светит месяц,

Когда светит… черт знает как!

Я иду, головою свесясь,

Переулком в знакомый кабак

Шум и гам в этом логове жутком,

Но всю ночь напролет до зари,

Я читаю стихи проституткам

И с бандитами жарю спирт.

Сердце бьется все чаще и чаще,

И уж я говорю невпопад:

«Я такой же, как вы, пропащий,

Мне теперь не уйти назад».

Низкий дом без меня ссутулился,

Старый пес мой давно издох.

На московских изогнутых улицах

Умереть, знать, судил мне бог».

Кто-то скажет, что у Каляки-Маляки был странный вкус для маленького ребенка. Но я позволю себе совершенно не согласиться с вами, взрослые. У Каляки-Маляки был нормальный вкус. И ей нравилось то, что нравилось. Одним нравятся бананы, другим ящики от бананов.

И решила Каляка-Маляка тоже начать писать красивые стихи, чтобы их потом можно было петь. И она сочинила такое стихотворение:

«Солнышко смеется

Ярким желтым светом,

И нам удается

Отдохнуть всем летом»!

Ей показалось, что это очень талантливо и красиво написано, и она решила продолжить свои изыски на литературной среде. Но вот – о чем писать? Каляка-Маляка долго думала над этим вопросом, но так ничего и не решила. Тогда она достала книгу стихов и стала читать первое, что ей попалось:

«Дай тебе про себя я сыграю

Под басовую эту струну.

Льется дней моих розовый купол.

В сердце снов золотых сума.

Много девушек я перещупал,

Много женщин в углах прижимал.

Да! есть горькая правда земли,

Подсмотрел я ребяческим оком:

Лижут в очередь кобели

Истекающую суку соком.

Так чего ж мне ее ревновать.

Так чего ж мне болеть такому.

Наша жизнь – простыня да кровать.

Наша жизнь – поцелуй да в омут.

Пой же, пой!

В роковом размахе

Этих рук роковая беда.

Только знаешь, пошли их на хер…

Не умру, я, мой друг, никогда».

– Красиво! – сказала Каляка-Маляка. Потом она долго ходила. Думала. Читала разные стихи. И ей все больше и больше хотелось стать поэтом.

– Я тоже так смогу красиво стихи писать. – Сказала сама себе Каляка-Маляка.

Но сказать проще, чем сделать. И она написала такие стихи:

«Красивы в небе облака

Как наши детские игрушки…»

Потом Каляка-Маляка надолго задумалась, и ей больше ничего в голову не приходило. Она мучилась, мучилась. И написала такое, что и сама поняла, что это было никудышное стихотворение.

Наконец, Каляка-Маляка пошла к своей маме и спросила её:

– Мама, почему у меня стихи не получается красиво писать?

И Каляка-Маляка прочитала своей маме свои стихи. Мама улыбнулась и сказала Каляке-Маляке:

– Чтобы хорошо что-то делать, нужно этому сначала научиться. Сначала пойти в школу. И внимательно там слушать учителей. Потом пойти учиться дальше в зависимости от того, кем ты хочешь стать. И там уже тебя научат все хорошо делать. Поняла, дочка?

– Поняла! – Сказала Каляка-Маляка. – А я думала, что стихи очень просто писать. Раз! И написал! А оказывается – нужно учиться.

Мама улыбнулась:

– Всему нужно учиться. Такова жизнь. Давай я тебе расскажу одну притчу. Притча, дочка, – это такая разновидность сказки, которая как нельзя лучше иллюстрирует сказанное. Ну, это примерно как ты не просто рисуешь, а конце рисунка разукрашиваешь его так, что окружающие называют кулю-мулю.

И мама рассказала вот такую притчу:

«Янь Юань сказал:

– Я продвинулся вперед.

– Что это значит? – спросил Конфуций.

– Я забыл о милосердии и справедливости.

– Хорошо, но это еще не все.

На другой день Янь Юань снова увиделся с Конфуцием и сказал:

– Я продвинулся вперед.

– Что это значит? – спросил Конфуций.

– Я забыл о церемониях и о музыке.

– Хорошо, но это еще не все.

На следующий день Янь Юань снова увиделся с Конфуцием и сказал:

– Я продвинулся вперед.

– Что это значит? – спросил Конфуций.

– Я сижу и забываю о себе самом.

– Что это значит, «сижу и забываю о себе самом?» – изменившись в лице, спросил Конфуций.

– Тело уходит, органы чувств отступают. Покинув тело и знания, я уподобляюсь всеохватывающему. Вот что значит, «сижу и забываю о себе самом».

– Уподобился всеохватывающему – значит, освободился от страстей: изменился – значит освободился от постоянного. Ты, воистину, стал мудрым! Дозволь мне, Цю, следовать за тобой».

– Вот почему дочка так важно учиться. Выучившись, ты сможешь достичь всего, чего ты хотела, и, возможно, превзойти своих учителей.

Сказка как Каляка-Маляка на работу ходила.

Каляка-Маляка выросла и пошла на работу. Она выучилась. Получила профессию, какую-никакую. И стала работать.

А как же? Все люди живут, чтобы работать. И лишь некоторые работают, чтобы жить.