Магия зеркал бесплатное чтение

Клэр Фэйерс
Магия зеркал

Claire Fayers

MIRROR MAGIC

Text copyright © Claire Fayers 2018

First published 2018 by Macmillan Children`s book an imprint of Pan Macmillan

© Claire Fayers 2018 First published 2018 by Macmillan Children`s book an imprint of Pan Macmillan Во внешнем оформлении использованы иллюстрации Евгении Кобозевой

© Дубинина А., перевод на русский язык, 2019

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019

* * *

Линде, которая любит книги

Таковы условия договора между Миром Людей и Внемиром:

– Дивный Народ оставляет Мир Людей и забирает с собой всю свою магию, чтобы создать собственное царство. Однако не должно Миру Людей остаться вовсе без магии. Да будут созданы магические зеркала, связанные попарно, и каждая пара да станет дверями, соединяющими Мир Людей с Внемиром. В эти двери может войти любой, кто получит приглашение с той стороны. Посредством зеркал Внемир да будет поставлять в Мир Людей магические предметы и услуги.

– Покуда существуют зеркала, действует сей договор. Если договор нарушится, с ним исчезнет и Внемир.

Да сбудется написанное.

Мистеру Мэтью Харкурту

Ул. Милл-лейн, дом 7

Кембридж

16 июня 1842 года

Дорогой мистер Харкурт,

Примите мои искренние соболезнования по поводу вашей утраты. Я хорошо знал ваших родителей и с глубоким прискорбием узнал об их кончине.

До меня дошли слухи, что вы сейчас испытываете некоторые финансовые затруднения. Мне как раз нужен дельный клерк для работы в моей конторе здесь, в Уайзе, и если бы вы пожелали занять этот пост, я был бы чрезвычайно рад.

Насколько я помню, у вас есть сестра, которой сейчас должно исполниться, по моим прикидкам, одиннадцать или двенадцать лет. Моё приглашение переехать в Уайз распространяется также и на неё. Я с удовольствием подыщу ей подходящее место для помощи по хозяйству в доме одного из лучших семейств Уайза.

В ожидании вашего согласия и нашей скорейшей встречи –

искренне ваш,

Лорд Эфраим Скиннер

Правительство Её Величества, департамент налогообложения и соблюдения законодательства (отделение «Внемир»)

«Убывающая Луна», Уайз, Англия

Глава 1

Город Уайз, расположенный на самой границе Англии и Уэльса, замечателен одной вещью: это единственное поселение человеческого мира, где магия до сих пор действует. Или будет действовать, если говорить о середине девятнадцатого века. Что до прочих периодов людской истории, не спрашивайте меня – я ведь всего-навсего книга.

Та Самая Книга

Эйва выглянула из окна экипажа. Дорога к Уайзу извивалась и петляла между невысокими холмами. Английский сельский пейзаж выглядел до обидного обыденным.

– Что-то незаметно никакого волшебства, – разочарованно сказала девочка.

Мэтью устало улыбнулся ей.

– Скоро будет заметно. Просто подожди немного.

Но ей не хотелось ждать – ужасно тяжело ждать в мире, где всё происходит с такой огромной скоростью! Эйва откинулась на спинку сиденья, стараясь поудобнее устроить ноги между ящиками с вещами. Полгода – кажется, что это долгий срок, а пролетел он словно за несколько дней. За шесть месяцев вся её прежняя жизнь развалилась на куски, родители умерли от брюшного тифа, их прежний дом был продан в уплату долгов… А теперь они с братом сидели в наёмном экипаже, набитом остатками их пожитков и уносившем их в город, откуда они уехали, когда Эйве было всего два года.

– Ты до сих пор не рассказал мне про этого лорда Скиннера, – обратилась она к брату, желая отвлечься от мрачных мыслей.

Сама она лорда совершенно не помнила, но всякий раз, когда девочка пыталась его себе представить, ей почему-то казалось, что она задыхается.

Мэтью прикрыл глаза ладонью.

– Я тоже его с трудом припоминаю. Помню, что он был полный, что он смешно одевался. Все его любили.

– Папа не любил, – возразила девочка.

В груди у неё что-то болезненно сжалось. Воспоминание. «Держись подальше от зеркал, Эйва…» Эти слова вновь и вновь повторял её отец в горячечном бреду. И ещё: «Не доверяй лорду Скиннеру… Он не тот, кем кажется…»

– Отец был болен и сам не знал, что говорил, – отозвался Мэтью.

– Но всё равно это очень подозрительно. Папа снова и снова повторял его имя, понимая, что скоро… – она с трудом сглотнула и сумела договорить: – Что скоро умрёт. А потом сразу приходит это письмо. Как если бы лорд Скиннер следил за нами всеми и выжидал момент.

– Не говори глупостей, – с нажимом ответил Мэтью. Голос его предательски дрогнул. – Без сомнения, лорд просто узнал новости от кого-то из наших родственников в Уайзе. Никто ведь не пытался скрывать, что наши родители умерли. А теперь благодаря лорду у нас есть работа и кров, пусть и не совсем такие, о которых ты мечтала. Мы должны быть благодарны.

– Я понимаю. Извини, – Эйва вовсе не хотела расстраивать брата.

Рука её невольно поднялась и коснулась тонкого шрамика на левой щеке, похожего на лунный серп – едва заметной отметины, оставшейся после кори, по крайней мере, так объясняли шрам её родители. Но даже дома, в Кембриджшире, от которого до Уайза и магии было далеко, как до Луны, Эйва нередко ловила на себе странные взгляды людей, слышала шепотки о «метке фей».

Потому что раньше её отец работал заклинателем. Он владел одним из немногочисленных волшебных зеркал, которое потом осталось в Уайзе.

Воображение Эйвы отказывало, стоило ей начать об этом думать. Папа никогда не рассказывал о своей жизни в Уайзе, упомянул только, что продал магическое зеркало своему племяннику вместе с остальным имуществом, и теперь не стоит об этом вспоминать. Но что-то же произошло с ним в Уайзе, что-то, что заставило его оставить прежнюю жизнь и начать новую. Что может побудить человека переселиться со всем семейством в такое обыкновенное и неинтересное место, как Кембриджшир, если он мог бы до старости жить в последнем магическом городе во всей Британии?

Экипаж подпрыгивал на ухабах дороги, с каждой минутой приближаясь к Уайзу. Эйва от нетерпения постукивала каблуками об пол.

– А если бы папа не переехал тогда из Уайза, сейчас ты мог бы быть заклинателем.

Мэтью тихо застонал и покачал головой.

– Последний раз повторяю: мне очень нравится работать клерком. – Он сердито нахмурился. – А тебе непременно понравится та работа, которую подберёт для тебя лорд Скиннер. Мы не в том положении, чтобы позволить себе выбирать.

Эйва только пожала плечами и отвернулась к окну. Может, Мэтью и впрямь повезло получить место клерка, но ей-то предстояло стать кем-то вроде служанки. Не такой жизни она хотела для себя! Они с братом возвращались на родину, в Уайз, город магических зеркал. Если бы ей удалось отыскать отцовское зеркало… И заглянуть в него хоть разок… Кто знает, что бы она увидела по ту сторону стекла?

Но тут девочка забыла обо всех своих планах и разочарованиях, потому что экипаж вкатился на вершину холма – и сверху ей впервые открылся вид на город.

По картинкам, которые Эйве случалось видеть, она представляла Уайз сверкающим золотом и бриллиантами. Но на самом деле город выглядел как детская поделка из цветных стекол. Дома его, как в калейдоскопе, пестрели самыми разными красками, от алого переходя к зелёному и жёлтому. Узкие извилистые улицы блестели бледным серебром и издали казались влажными, как след на камне, оставленный проползшим слизняком.

Если так выглядела магия, Эйву она пока что не слишком впечатляла.

– А ты говорил, что Уайз – прекраснейший город Британии, – с упрёком обратилась она к Мэтью.

Её брат выглянул из окна. Навстречу им по дороге катился открытый экипаж, сверкавший целой радугой ярких самоцветов. У четырёх дам, ехавших в коляске, была золотистая кожа и волосы разных оттенков изумруда. Вокруг них мерцал некий туманный ореол, будто Эйва смотрела на них сквозь тонкую пелену дыма. Она потёрла глаза – но туманная аура никуда не делась. Дамы с тихим смехом помахали им руками, и от каждого взмаха в воздухе оставался золотой след.

Мэтью снял шляпу и учтиво раскланялся с ними, отчего дамы захихикали ещё сильнее.

– Всё это какое-то ненастоящее, – пожаловалась Эйва.

– Так и должно быть, это нарочно задумано, – ответил Мэтью, снова надевая шляпу. – Заклинания Дивного Народа всегда окружены цветной аурой – особенно те, что подешевле. Так сделано для забавы.

Здешний народ полагает забавным ездить в экипажах, которые кажутся размытыми? Эйва прилипла к окну, сдвинувшись на самый краешек сиденья, когда их собственная коляска выкатилась из неухоженной рощицы со слишком высокими деревьями и прогремела по каменному мосту. Несколько мгновений – и они уже ехали по центру города. Какие-то из домов по сторонам улицы были огромными и роскошными, в четыре-пять этажей, с высокими стрельчатыми окнами, но все они выглядели так, будто нуждались в капитальном ремонте под слоем сверкающих заклинаний. Были тут и явно заброшенные дома с птичьими гнёздами на каминных трубах и фасадами, заросшими диким плющом. Даже театр – как Эйва знала из книг, шестой по величине во всей стране – казался заброшенным, и афиши на нём давно выцвели от непогоды.

Мистер Рэдкот, джентльмен-заклинатель, гласило одно из объявлений. Гарантия на все желания.

(«Интересно, “на все” означает – вообще на все, – невольно подумала Эйва, – или только “на желания купить яркое фальшивое заклинание»?”)

Мистер Эдмунд Футер, заклинатель, назначенный личным указом королевы Виктории. Приём частных лиц с понедельника по пятницу.

Лэнгайл и Гэддсби, заклинатели. Специализируемся на детских праздниках (следите за нашими летними предложениями!)

Эйва попробовала представить на подобном плакате имя своего папы. Альфред Харкурт, заклинатель. Специальные предложения по пятницам и субботам.

– Мистер Эдмунд Футер – наш кузен, – сказал Мэтью, трогая сестру за плечо. – Тот самый, который купил у папы магическое зеркало перед нашим отъездом. Я всегда ему сочувствовал – у него такая ужасная мать…

Его мать – это значит, их родная тётка? Ещё одна родственница, с которой Эйва никогда в жизни не встречалась. Никто из родни даже не появился на отцовских похоронах, хотя тётя Лили и прислала им письмо с соболезнованиями.

Взгляд девочки привлекла большая компания, собравшаяся возле театра с транспарантами в руках. Транспаранты гласили:

«ДИВНЫЙ НАРОД – НАСТОЯЩИЙ НАРОД, А НЕ ФЕИ!»

«ЗАКЛИНАТЕЛИ, ВЫ БОЛЬШЕ НЕ НУЖНЫ!»

– Кто эти люди? – спросила она, мигом забыв про мистера Футера и его матушку.

От компании отделился мальчишка, который побежал следом за их экипажем, громко выкрикивая:

– Свободу Дивному Народу! – Поравнявшись с окном, он сунул Эйве в руки листовку. – Приходите на наши собрания! Мы встречаемся каждый четверг! Дом номер два, Чёрч-стрит, это сразу за ратушей! Дивный Народ – живые существа, они наши братья!

Он помахал девочке рукой и вернулся к группе протестующих. Эйва смотрела ему вслед. Похоже, он был примерно одного с ней возраста, и его улыбка показалась ей приятной – но что бы сказал этот паренёк, узнав, что она – дочь заклинателя? Наверняка у него мигом поубавилось бы дружелюбия… Эйва сунула листовку под крышку одного из ящиков с багажом. Интересно, с чего бы это люди выходили на демонстрации в защиту фей?

– Скажи, а феи – настоящий народ? – спросила она брата.

Мэтью безразлично пожал плечами.

– Отец всегда говорил, что да. А он разбирался в этом деле лучше многих. Но кто бы они ни были, ясно одно – феи от нас очень сильно отличаются. Я бы им не стал доверять.

– Да я и не собираюсь им доверять. Просто хочу кого-нибудь из них встретить и посмотреть своими глазами, – она одарила брата солнечной улыбкой. – Где твой дух авантюризма, братец?

Это была излюбленная фразочка Мэтью. «Где твой дух авантюризма, Эйва?» – то и дело повторял он сестре, когда подбивал её сделать что-нибудь противозаконное – например, забраться вместе с ним на высокое дерево или стащить после обеда кусочек пирога с патокой, который мама приготовила на ужин. Эйва (Мэтью повторял это с десяток раз на дню) всегда была слишком осторожна и осмотрительна. Ей нужно было учиться рисковать. Когда же характеры брата и сестры успели поменяться? Может, когда их родители один за другим заболели? А может, на похоронах, когда Мэтью внезапно осознал, что теперь он – глава семьи? Или когда ему стало известно, как много денег они задолжали?

А может, дело в Эйве? Если бы Мэтью жил сам по себе, ему было бы куда проще справляться с жизнью. Молодой одинокий джентльмен – даже без денег – всегда может найти в любом городе мира неплохую работу, чтобы себя обеспечивать. Но юная сестрёнка в качестве довеска немедленно осложняла его положение вдвое. Как он сам недавно выразился, теперь он не мог позволить себе выбирать.

Эйва выглянула из экипажа и окликнула возницу:

– Извините! Можно на минутку остановиться?

Тот недовольно оглянулся на неё и скривился, однако всё же натянул поводья и остановил лошадей.

– Что ты задумала? – спросил Мэтью.

– Просто хочу немного осмотреться. Выйдешь со мной?

И прежде чем брат успел её остановить, она открыла дверцу и выскочила наружу.

За спиной ещё слышались возгласы демонстрантов. Эйва на всякий случай не оглядывалась, чтобы они не подумали, что она хочет к ним присоединиться. Девочка перешла дорогу и подбежала к магазину, украшенному золотой вывеской, буквы которой вспыхивали и снова угасали.

«Империя сувениров! Только для вас, только в Уайзе! Зеркала и магические товары!»

Под крупными буквами виднелась надпись помельче – на листке бумаги:

«Испорченные товары возврату не подлежат. Магия фей – только иллюзия. Она не меняет реальности. Она не действует вечно и со временем истаивает».

На полках в витрине магазинчика громоздились груды маленьких серебряных зеркал, фарфоровых сервизов и дешёвой на вид бижутерии. Все эти вещицы казались слегка размытыми из-за облекавших их фейских заклинаний.

– Это те самые заклятия, которые поставлял наш отец? – спросила Эйва, услышав, что брат подошёл и стоит рядом с ней.

– Да, он снабжал товарами такие магазины, – ответил Мэтью. – Обычно владельцы лавочек приходили к нему со списками, а отец запирался у себя в комнате и заказывал это всё через своё зеркало. – Он вздохнул, вспоминая прежние времена. – А потом товары сами собой появлялись перед ним, аккуратно упакованные и перевязанные ленточками.

– А потом он решил прекратить этот бизнес. Просто взял и прекратил?

– Так он говорил, – Мэтью сдвинул шляпу на затылок и потёр лицо рукой. В траурной одежде он казался слишком бледным.

«Он так поглощён заботами обо мне, что забывает заботиться о себе самом», – подумала Эйва, и снова её посетила нежеланная мысль: в одиночку Мэтью было бы легче.

Она взяла его под руку.

– Ладно, это не важно. Может, зайдём внутрь?

Мэтью потянул на себя дверь магазинчика. Над входом звякнул колокольчик. Эйва, подобрав подол длинного платья, подошла к одной из полок. Несколько туристов рассматривали товары на витрине, а лавочник наблюдал за ними из-за серебряной стойки. Похоже, что это обычное дерево – просто зачарованное так, чтобы походить на серебро, подумала Эйва, заметив деревянные проплешины на серебряной поверхности. Она почувствовала скользнувший взгляд лавочника, слегка задержавшийся на метке у неё на щеке.

– У меня есть отличное заклинание, которое навсегда избавит вас от вашего недостатка, – окликнул он девочку.

Эйва взглянула ему прямо в глаза.

– От какого ещё недостатка?

Она нарочно улыбнулась, увидев, как тот слегка покраснел и отвёл глаза.

Мэтью тем временем взял в руки зеркальце.

– «Привет из Уайза», – прочитал он надпись на его обратной стороне. – А я-то думал, что эти штуки доставляют прямиком из Внемира.

Лавочник встопорщил усы.

– Наши зеркала – очень популярный местный сувенир. Напоминание о приятно проведённом отпуске, например.

– Мы приехали не в отпуск, – Мэтью положил зеркальце обратно на полку и приподнял шляпу. – Меня зовут Мэтью Харкурт. Я когда-то жил здесь вместе со своей семьей.

Лавочник распрямился и уставился на него во все глаза.

– Так вы – сын Харкурта? Значит, собираетесь работать на лорда Скиннера? Он замечательный человек, примите мои поздравления. Мой младший сын годами добивался работы в «Убывающей Луне»!

В его устах это прозвучало почти как обвинение, будто бы Мэтью нарочно украл работу из-под носа его младшего сына.

– А это, значит, та самая девочка, – добавил лавочник, переводя взгляд на Эйву.

Эйва одёрнула юбку. Траурное платье внезапно показалось ей слишком тесным и жарким. Она взяла в руки одно из зеркал, чтобы куда-то деть глаза, и перевернула его. На обратной стороне красовалось целое стихотворение, и девочка прочла его вслух:

– И что это значит? – сердито спросила она.

– Ничего, – пожал плечами лавочник. – Это просто детский стишок, в них немного смысла.

– Там ещё две строчки есть, – добавил Мэтью. – По крайней мере, так я запомнил. «Зеркалу горе своё передай, дальше по жизни счастливым шагай».

Ох, как бы Эйва хотела передать своё горе, свою грусть и дурные предчувствия какому-нибудь зеркалу! Она несколько секунд смотрела на своё отражение в дешёвом стекле, покрытом амальгамой, наклоняя зеркальце туда-сюда.

– Здесь не стоит слишком долго глядеть в зеркала, юная леди, – предупредил её лавочник. – Никогда не знаешь, что выглянет на тебя с той стороны.

Эйва чуть не подпрыгнула на месте и поспешно отложила зеркальце, а торговец весело подмигнул ей.

– Не бойтесь, я просто пошутил. На этой штучке, конечно, лежит простенькое заклинание, чтобы она поярче блестела, но вообще-то в ней нет ничего, кроме обычного стекла. Два шиллинга, если она вам приглянулась.

Он протянул руку в ожидании денег, но Эйва покачала головой и отвернулась. Она чувствовала на себе взгляд торговца всё время – пока его не отвлёк другой покупатель, который захотел приобрести фарфоровый молочник. Эйва зажмурилась и выдохнула. Теперь она уже жалела, что вошла в магазин.

Тем временем Мэтью вытащил из кармана визитку и положил её на стойку перед лавочником.

– Мы будем жить в доме номер восемь на Примроуз-Хилл. Хотелось бы поближе познакомиться с нашими новыми соседями.

– Не сомневаюсь, вы с ними познакомитесь, – кивнул лавочник, не сделав ни малейшего движения, чтобы взять визитку или хотя бы взглянуть на неё. – А на сегодня, я не сомневаюсь, у вас запланировано ещё много дел. Хорошего дня вам обоим.

– Какой противный, – сказала Эйва, когда они с братом садились обратно в экипаж.

Желание исследовать окрестные магазинчики у неё полностью пропало. Как только брат и сестра опустились на сиденье, лошади рванулись с места в карьер.

– Ты видел, как он на меня пялился?

Мэтью оглянулся через плечо.

– Он просто обижен, потому что лорд Скиннер дал работу мне, а не его сыну. Не стоит думать плохо обо всём городе из-за одного грубияна.

На миг его голос прозвучал так же весело и уверенно, как в прежние времена. Эйва осторожно улыбнулась. Может быть, возвращение в Уайз и впрямь окажется к добру для них обоих.

Экипаж катился по улицам, миновал несколько магазинов и поднялся на холм, где возница внезапно резко затормозил.

– Приехали! – крикнул он. – Вот он, номер восемь.

На вид дом был вполне неплох. Сад несколько зарос, но было видно, что там растут яблони – а ещё между деревьев виднелась овощная грядка. По фасаду дома карабкался тёмный плющ, поднимаясь до самой крыши и подбираясь к каминной трубе.

Возница, кряхтя, тяжело спрыгнул на землю.

– Давайте, забирайте свой багаж, отсюда сами донесёте.

Он не сделал ни малейшей попытки помочь им с вещами, и Эйва решила не просить помощи. Она подхватила две туго набитые сумки из тех, что поменьше, и потащила их по подъездной дорожке.

В доме сильно пахло сыростью. По стене в прихожей расплывались пятна плесени, в углу лежал свёрнутый влажный ковёр, похожий на кучу грязного тряпья. Комнаты отличались не сильно: все они также были мрачными, грязными и заплесневелыми.

– Здесь не так уж плохо, – храбро сказала Эйва, проводя пальцем по пыльному стеклу. Конечно, дом нуждался в хорошей уборке – но если вытащить ковры наружу и хорошенько их выбить, а потом открыть окна и всё проветрить, неприятный запах должен пропасть.

На кухне обнаружилась плита – старая, но вроде бы исправная, а также стол и четыре стула. А на столе, прислонённый к молочнику, стоял плотный конверт с письмом.

Дорогие мистер и мисс Харкурт,

Добро пожаловать в ваш новый дом. Надеюсь, вам здесь будет уютно. Сожалею, что не встретил вас по прибытии – у меня не было такой возможности. Однако же буду очень рад отужинать вместе с вами сегодня же вечером – у меня дома, в «Убывающей Луне». Жду вас к семи часам.

Искренне ваш,

Лорд Скиннер

Лист бумаги был самым обыкновенным – плотным, не размытым, не зачарованным. Письмо было написано ровным чётким почерком, без всяких излишних завитков. Почерком, вызывающим доверие.

Не доверяй лорду Скиннеру, говорил Эйве отец… Перечитывая письмо, девочка почувствовала, что начинает задыхаться.

– Нужно было купить еды где-нибудь в городе, – послышался голос Мэтью, который только что вошёл на кухню. – Завтра ведь воскресенье, все магазины закрыты. Может, ты сбегаешь и купишь нам чего-нибудь, пока я распаковываю вещи? – Только тут он заметил листок бумаги в руках сестры. – А это что такое?

Эйва протянула ему письмо, стараясь, чтобы рука не слишком дрожала.

– Это для нас… приглашение. Или скорее приказ.

Глава 2

Если на сердце темно и несладко,

Зеркало примет всё зло без остатка.

Зеркалу горе своё передай –

Дальше по жизни счастливым шагай.

Не говорите детям ничего подобного.

Дети склонны верить во что попало.

(Да, я знаю, что последние две строчки не рифмуются, и ритмы у них тоже нет. Но я ведь вам не сборник поэзии!)

Та Самая Книга

Главная улица Уайза казалась ещё тише, чем прежде, когда Эйва шагала по ней в поисках булочной. Демонстранты перед театром уже разошлись, после них на мостовой остались россыпи мятых листовок. Эйва в сердцах пнула комок бумаги, вымещая на нём своё скверное настроение. Она нарочно шла с опущенной головой, стараясь не обращать внимания на прохожих, которые то и дело оборачивались ей вслед.

– Это она, – расслышала Эйва голос одного встречного. – Та девочка, которая… ну, вы поняли.

Она было обернулась, желая напрямую спросить, что он имеет в виду, но компания уже поспешно её миновала.

– Извините, можно вопрос? – громко обратилась Эйва к их быстро удалявшимся спинам. Прохожие обернулись, обмениваясь взглядами, глядя друг на друга, себе под ноги – куда попало, лишь бы не в глаза Эйве. Девочка изобразила свою самую очаровательную улыбку и продолжила: – Вы не подскажете, где здесь ближайшая булочная?

Облегчение, нарисовавшееся на их лицах, было таким комичным, что Эйва прикусила губу, лишь бы не расхохотаться в открытую. Кто-то из парней указал ей направление – чуть вперёд, а потом в боковую улочку.

Свернув, куда ей было сказано, девочка вскоре заметила лавочку пекаря. Кажется, внутри никого не было – но когда она толкнула дверь, та легко поддалась.

– Здравствуйте! У вас ещё открыто? Мы с братом только что приехали в ваш город, и…

Из-под прилавка внезапно вынырнуло круглое мальчишеское лицо. Эйва невольно сморгнула.

– …И нам нужно купить хлеба, – закончила она. – А вас я уже встречала сегодня. Вы вручили мне листовку.

Подросток улыбнулся, и на щеках его образовались ямочки.

– Да, помню. – Он вытер руки о фартук и протянул ей через прилавок крепкую ладонь. – Будем знакомы, я – Чарльз Брунел. Пекарня «Брунел и сын» – я, собственно, и есть этот сын. Моя мама возглавляет движение «Свободу Дивному Народу».

Он открыто и прямо смотрел Эйве в глаза, когда они обменялись рукопожатием, а потом скользнул взглядом по её платью – и снова посмотрел ей в лицо. Эйва поняла, что он разглядел шрам на её щеке, но из вежливости не выказал любопытства или смущения, просто отметил что-то для себя и снова принялся внимательно её изучать.

– На самом деле грубо так рассматривать едва знакомых людей, – сказала Эйва, отнимая у него свою руку.

– Извините. У меня не было особых шансов потренироваться.

– Потренироваться в чём? В рассматривании людей? – Она тряхнула головой, чувствуя, что её втягивают в нежеланный разговор. – Не важно. Можете просто продать мне несколько булок?

Чарльз развернулся к полкам и начал складывать свежие булочки в бумажный пакет.

– Здесь все только о вас и говорят, – заметил он за работой. – Мэтью и Эйва Харкурт. Все удивлены, что вы через столько лет вернулись. Судачат, чем ваш брат сумел подкупить лорда Скиннера, чтобы он дал вам работу. Некоторые даже болтают, что это вы вынудили лорда так поступить, наложив на него заклятие.

Он закрутил пакет и запечатал его, но краем глаза всё так же наблюдал за Эйвой. Девочка вздёрнула подбородок и ответила ему прямым взглядом.

– Мои родители умерли от брюшного тифа, – сообщила она сдавленным голосом. – После чего у нас кончились средства к существованию, и мы были вынуждены сменить место жительства. Лорд Скиннер очень удачно предложил Мэтью работу, так что мы вместе с братом приехали сюда. Будь у нас деньги на подкуп этого лорда, нам бы в голову не пришло уезжать из дома. Что же до моих заклятий – я правда похожа на заклинательницу?

Чарльз поставил пакет на прилавок и упёрся в столешницу ладонями.

– Не похожи – но никогда не стоит судить о людях по внешности. Это первое, чему должен научиться каждый полицейский.

– Полицейский? Я думала, тут булочная.

– Это и есть булочная. Я помогаю отцу в работе, но когда вырасту, собираюсь стать полицейским. У нас в Уайзе недавно появился первый констебль – вот это, я понимаю, работа! Носишь шикарную униформу и раскрываешь преступления. А правда, что вы в детстве едва не умерли от кори?

Рука Эйвы невольно взлетела к шраму на щеке.

– Да, когда мне было два года, я переболела корью. Ничего не знаю о том, что я, оказывается, едва не умерла. А сейчас я спешу. Сегодня вечером мы ужинаем у лорда Скиннера.

– Правда? – улыбка Чарльза поблёкла, но он быстро взял себя в руки и снова заулыбался. – Уверен, он вам ужасно понравится. Он всем нравится.

– И вам тоже? По вашему тону так не скажешь, – заметила Эйва.

Чарльз пожал плечами.

– Я его недостаточно хорошо знаю. Но работа полицейского подразумевает, что ты подмечаешь любые детали, – он протянул Эйве пакет с булочками. – Все в нашем городе утверждают, что лорд Скиннер – замечательный человек, но эти слова звучат так, будто их заучили наизусть. У этого лорда странный запашок.

– Запашок?

– Вы сами поймёте, что я имею в виду. Приглядитесь к нему, к мелочам, которых не замечает большинство. Детали – это ключ к истине. Платить за хлеб не нужно, добро пожаловать в Уайз.

Слова Чарльза эхом звучали в ушах Эйвы, когда она вечером того же дня стояла у входа в «Убывающую Луну». Кованые ворота были распахнуты, за ними виднелась широкая, слегка изогнутая улица вдоль полукруглой лужайки, окружённой высокими белыми домами. Уличные фонари только начали зажигаться – пара их горела в конце квартала, освещая улицу мерцающим бледно-зелёным светом.

– Это светильники фей, я их помню из детства, – сказал Мэтью.

Сейчас, в паре шагов от дома своего работодателя, он выглядел куда менее уверенным в себе, чем казался днём.

Порыв ветра прокатился по улице, продувая насквозь единственное нарядное платье Эйвы, и девочка, вздрогнув, поплотнее запахнула на груди тёплую шаль.

– Если не хочешь идти со мной, я могу сказать лорду Скиннеру, что ты приболела и отдыхаешь с дороги, – предложил ей брат.

Эйва покачала головой. Она не собиралась отпускать Мэтью в одиночку знакомиться с подозрительным лордом. К тому же после слов Чарльза ей было любопытно самой на него взглянуть.

Они медленно шли вдоль газона в форме полумесяца, пока не добрались до подъезда, по сторонам которого и светились огоньки фей, бросая зелёные отсветы на тяжёлые высокие двери.

– Нам сюда, – Мэтью взялся за шнурок колокольчика.

Двери распахнулись так стремительно, что было очевидно – лорд Скиннер поджидал гостей и следил за их приближением. Эйва слегка отшатнулась от неожиданности.

Мэтью, конечно, упоминал, что лорд Скиннер – полный джентльмен, но человек, стоявший в дверях, был не просто полным. Он был чудовищно жирным. Пиджака на его плечах хватило бы, чтобы укрыть двадцать взрослых людей. Огромный живот выпирал из-под синего бархатного жилета. Подбородков у него было несколько, они один за другим спускались ему на грудь и колебались при любом движении головы. Даже ноги его были необычайно толстыми, складки жира на щиколотках нависали над краями блестящих чёрных ботинок.

– Мистер Харкурт, – приветствовал он Мэтью, протягивая руку. – Добро пожаловать. Я – лорд Скиннер. Соболезную вашей утрате.

Как странно: лорд – а сам открывает перед гостями двери… Эйва осознала, что неприлично уставилась на толстяка, и быстро сделала книксен, чувствуя, как пылают её щёки.

Лорд Скиннер и её приветствовал рукопожатием. Ладони его казались удивительно худощавыми по сравнению со всей прочей огромной фигурой, а тонкие пальцы были сухими, как старая бумага. Он так сильно сжал руку Эйвы, что та поморщилась от боли. Хозяин дома и всё вокруг казались успокаивающе реальными, плотными, без малейших признаков магии. Эйва задумалась, сколько этому лорду лет – сорок? Пятьдесят? Точнее она сказать не могла. Волосы его начинали седеть, но только на висках. Запах от него тоже исходил вполне обычный – должно быть, Чарльз просто издевался над ней, когда говорил про «запашок».

– Заходите, добро пожаловать, – пригласил лорд Скиннер, отпуская наконец руку Эйвы. – Две вещи никогда не ждут – время и хороший ужин.

Эйва взглянула на брата. Мэтью как-то расслабился, повеселел, напряжённые морщинки исчезли с его лица, делая его моложе. Ему и правда нравится этот лорд, подумала девочка – а, собственно, почему бы нет? Лорд Скиннер выглядел приятным человеком. Отец, очевидно, ошибался, и Чарльз тоже, и она была этому рада – так рада снова видеть Мэтью улыбающимся.

Эйва охотно шагнула через порог «Убывающей Луны» вслед за братом… и тут же замерла как вкопанная.

Широкий вестибюль был полон зеркал. Их серебряные рамы самых разных размеров занимали всё пространство от пола до потолка. С потолка свисали канделябры, и свет множества свечей отражался в зеркалах, погружая пространство в такое сияние, что Эйва могла бы подумать, что вступает в сплошной огонь… если бы не было так холодно. Этот холод не могло прогнать даже тёплое пламя сотен свечей. Девочка медленно развернулась – сотни её отражений смотрели на неё отовсюду, и на каждом был ясно различим бледный полумесяц шрама на щеке.

– «Убывающая Луна» долгие годы служила музеем магии Дивного Народа, – лорд Скиннер улыбнулся при виде её замешательства. – Это всё старые магические зеркала, но ни в одном из них давно уже нет магии. Едва вернувшись в Уайз, я решил собрать их все в одном месте в память о нашем общем прошлом.

«Приглядитесь к мелочам», – говорил Чарльз. Оглядываясь, Эйва заметила на стене с несколькими зеркалами небольшие отметины – как если бы зеркала несколько раз перевешивали, меняли местами. Она коснулась поверхности одного из них, желая узнать, каково на ощупь волшебное стекло. Зеркало казалось таким же, как обычное, но ведь оно давно уже не работало. Может быть, действующая магия ощущается иначе?

– Боюсь, в этом зеркале вам больше не увидеть никого из фей, – с улыбкой сказал лорд Скиннер, останавливаясь рядом с ней. – Вы интересуетесь магией, мисс Харкурт?

Эйва поспешно отдёрнула руку, смутившись, что её застали за исследованием.

– Моя сестра ещё в том возрасте, в котором интересуются всем на свете, – сухо сказал Мэтью у неё за спиной. – Примите наши извинения.

– Нет, что вы, нет причин извиняться. Любопытство – весьма похвальная черта, присущая молодости.

Эйва бросила на брата торжествующий взгляд. Лорд Скиннер нравился ей чем дальше, тем больше.

– А вы знаете, отчего эти зеркала перестали работать, лорд Скиннер? – набравшись храбрости, спросила она.

Тот покачал в ответ головой, ведя гостей всё дальше в дом.

– Этого никто не знает. Существуют разные теории – например, что в эпоху промышленной революции наша нужда в волшебстве становилась всё меньше, так что магия сама собой мало-помалу угасла от невостребованности. А может быть, и не предполагалось, что зеркала будут действовать вечно. Сейчас в Уайзе осталось шесть действующих зеркал – и это всё. Шесть заклинателей снабжают товарами все сувенирные магазины города и следят за тем, чтобы для туристов Уайз выглядел достаточно магическим. А моя задача – следить за юридической и налоговой стороной их торговли и за тем, чтобы заклинатели соблюдали технику безопасности.

Эйва заметила, что он не смотрел по сторонам, спеша вперёд между рядами сверкающих зеркал и направляя гостей в столовую до обидного быстро. Ей бы хотелось чуть помедлить и разглядеть побольше. Из сотен зеркал осталось только шесть работающих…

– А что произойдёт, если и последние зеркала перестанут работать? – снова задала она вопрос.

Лорд Скиннер развёл руками в беспомощном жесте.

– Тогда Уайз станет самым обыкновенным городом, а я… – он отвёл взгляд. – Но до сегодняшнего дня оставшиеся зеркала работают бесперебойно, хотя им уже немало лет. Будем надеяться, они ещё долго нам прослужат. Уверен, вы оба изрядно проголодались с дороги – теперь нам сюда.

Пара слуг открыла перед ними двери в конце вестибюля и замерла по сторонам, пропуская гостей внутрь. Эйва чуть задержалась взглядом на одном из них, пожилом человеке, но его лицо осталось совершенно непроницаемым, он даже бровью не повёл ей в ответ.

– Это наш банкетный зал, – объяснил лорд Скиннер. – Обычно я использую его только для крупных собраний, но ради дорогих гостей решил, что сегодня мы отужинаем именно здесь.

Эйва с трепетом огляделась. Зал был огромным, и хотя в его конце ярко пылал камин высотой с саму девочку, тепло огня не достигало и середины помещения. Стрельчатые окна выходили на лужайку-полумесяц, стол простирался на всю длину зала – но накрыты за ним были только три места, причем ближайших к огню.

– Садитесь, пожалуйста, – пригласил их лорд и сам втиснул своё огромное тело в кресло во главе стола. Ну, не всё тело, но большую его часть.

Из двери в углу показалось ещё несколько слуг – причём так безмолвно, будто они материализовались из воздуха. Один из них наполнил бокалы водой, другой поставил перед Эйвой тарелку супа.

«Он не тот, кем кажется», – говорил о лорде отец… Эйве не было особого дела до Чарльза и до того, ошибается он или нет, но папа… Разве папа мог ошибиться?

Лорд Скиннер начал шумно прихлёбывать суп.

– Когда вы поближе познакомитесь с населением Уайза, вы найдёте, что у нас очень дружелюбный и уютный город, – сказал он. – Кстати, мисс Харкурт, у меня для вас хорошая новость. Я подыскал вам место горничной в доме мистера Эдмунда Футера, вашего собственного кузена, и его матушки.

Эйва со стуком уронила ложку и нагнулась было, чтобы её поднять, но один из слуг опередил её.

– Извините… Вы сказали, мистер Футер и его матушка? Это же они купили дом нашего отца?

Лорд Скиннер кивнул, намеренно не обращая внимания на её смятённый тон.

– Да-да, именно они приобрели дом вашего батюшки вместе с обстановкой и магическим зеркалом. Меня несколько смущало, что вам придётся вернуться в ваш прежний дом в качестве горничной, однако потом я рассудил, что вы покинули его настолько юной, что наверняка ничего не помните, – он разломил булочку надвое и потянулся к маслёнке. – Мне показалось, что вам будет комфортнее работать на собственную родню, а не на чужих людей.

Что-то новое промелькнуло в его глазах – холодный и голодный блеск. И в этот же миг на Эйву накатила волна странного запаха – то ли мокрой земли, то ли прелых листьев, то ли ещё чего-то, что она не могла опознать, хотя была уверена, что этот запах ей знаком. У неё слегка перехватило дыхание.

Слуга тем временем положил возле её руки чистую суповую ложку, и когда девочка потянулась её взять, запах отхлынул. Наверное, показалось, подумала она. В конце концов, какая разница, в чьём доме работать? Как и сказал лорд Скиннер, лучше уж с роднёй, чем с чужаками.

– Спасибо большое, – сказала она. – Всё это звучит просто замечательно.

Лорд Скиннер откинулся на спинку кресла.

– Вот и славно. Вы приступите к работе в понедельник утром. А завтра вы могли бы, например, посетить воскресную службу в церкви – но если предпочтёте остаться дома и посвятить день обустройству после переезда, я уверен, никто во всем городе не подумает о вас дурно. А теперь расскажите мне о себе, мистер Харкурт. Насколько я понимаю, ваши родители сразу предпочли осесть в Кембриджшире? Весьма далеко от Уайза, смею заметить…

Разговор продолжался в подобном духе. Слуги безмолвно убрали суповые тарелки и подали рыбу, а после рыбы – ростбиф, целый огромный телячий бок. Лорд Скиннер собственноручно его нарезал толстыми, истекающими алым соком кусками. Слуги ещё раз сменили приборы и подали на десерт бланманже и бисквитный торт.

Эйва ела молча. Она не понимала, почему Чарльз предупреждал её о лорде Скиннере. Он действительно был замечательным человеком…

Она поймала себя на этой мысли и вздрогнула. Все говорят, что лорд Скиннер – замечательный человек, но эти слова звучат так, будто их заучили наизусть.

Только тут она осознала, что лорд Скиннер что-то ей говорит, и вскинулась.

– Извините, я немного…

– Я рассказывал мистеру Харкурту о нашем театре, – повторил тот, отправляя в рот очередной кусок шоколадного бисквита. – Вам стоит при первой же возможности сходить туда, посетить представление заклинателей. Уверен, вы найдёте его увлекательным.

Взгляд его бледно-голубых глаз снова сделался холодным и острым. Как он догадался, что Эйва как раз мечтала увидеть заклинателей в деле? Она неловко поёрзала на сиденье.

– Значит, зеркала передаются из рук в руки между членами семьей? И поэтому мистер Футер смог пользоваться отцовским зеркалом – потому что он его племянник?

Мэтью предостерегающе кашлянул, но лорд Скиннер, похоже, не возражал против этого вопроса. Похоже, интерес Эйвы был ему даже приятен.

– Именно так. Зеркала обычно передаются от отца к сыну, но это не строгое условие. Считается, что в жилах первых заклинателей текло немного крови Дивного Народа, и именно поэтому они могли пользоваться зеркалами. Эта способность передаётся по наследству в пределах семей.

Передаётся по наследству? Это же могло означать…

Лорд Скиннер кивнул, словно прочитав её мысли.

– Ваш отец был заклинателем, мисс Харкурт, и это значит, что в вас есть немного фейской крови. Что вы об этом думаете?

Мэтью рассмеялся.

– Но ведь это значит, что и у меня есть кровь Дивного Народа, да и у всякого, кто в родстве с заклинателем, а это как минимум половина Уайза. В вас, лорд Скиннер, тоже наверняка найдётся капелька фейской крови. То есть любой из нас при желании смог бы воспользоваться магическим зеркалом.

Эйва нахмурилась. В устах Мэтью всё это звучало так обыденно! На миг вернулся странный запах – и девочка подавила зевок, внезапно ощутив себя очень усталой, как если бы обильная и роскошная еда, которую она съела, теперь тянула её к земле.

– Извините меня, – сказал лорд Скиннер. – Я уже говорил, что моя работа здесь – чисто административная. Я сам не тянусь к магии и без сожалений оставляю её заклинателям. – Он поднялся с кресла. – Что ж, тем временем становится поздно, а вы ещё не отдохнули с дороги. Я прикажу заложить экипаж и отвезти вас домой.

Когда Эйва вскарабкалась в поджидавший у крыльца экипаж, голова у неё слегка кружилась – и не только от обильной еды. Она никак не могла разобраться, что же она на самом деле думает о лорде Скиннере. Он выглядел таким приятным, совершенно нормальным, вовсе не опасным. И всё же…

– Он замечательный человек, – пробормотал Мэтью себе под нос, усаживаясь рядом с сестрой.

Эйва вздрогнула.

– Что ты сказал?

– Я о лорде Скиннере. Он замечательный человек, тебе ведь тоже так показалось?

Да, Эйве действительно тоже так показалось. Эти слова сами собой поселились у неё в голове, словно заученные наизусть – точно как и говорил Чарли. Она скрестила руки на груди, стараясь думать о чём-нибудь другом.

– Только вот я не верю, что ему неинтересна магия. Он же устроил в «Убывающей Луне» настоящий магический музей – со всеми этими зеркалами. И вообще он управляет всей магической частью города. Если ты чем-то управляешь, ты же не можешь совсем этим не интересоваться, верно?

– Глядя на наше правительство, я бы так не сказал, – сухо отозвался Мэтью.

– Я серьёзно. Папа говорил, что не доверяет ему. Ты хочешь сказать, мы можем просто не обращать внимания на папины слова?

– Нет, я хочу сказать… сам не знаю что. Лорд Скиннер показался мне очень разумным и убедительным человеком. Давай дадим ему шанс заслужить наше доверие, ладно?

Эйва неохотно кивнула. Всё равно они теперь были заперты в этом городе, так что выбирать не из чего.

За коваными воротами между тем загорелись уличные фонари, и в их зелёно-золотом мерцании «Убывающая Луна» выглядела совсем из иного мира.

Глава 3

Наверняка вам не терпится поскорее перейти к Дивному Народу. Не спорьте, я знаю, о чём вы думаете: я ведь книга-провидец, книга, читающая мысли, я, в конце концов, пришла сюда с той стороны зеркала. Человеческие создания все одинаковы: им интересна магия и ничего, кроме магии. Хорошо, сейчас вы узнаете кое-что о Внеуайзе, пока у нас ещё есть на это время. Пока все на свете не умерли.

Та Самая Книга

Хоуэлл терпеть не мог выходить из дома по воскресеньям. В этот день, единственный в неделю, люди никогда ничего не заказывали через зеркала, и улицы Внеуайза были полны народа, вышедшего за собственными покупками. По воскресеньям Хоуэлла толкали на улицах города, натыкались на него и наступали на ноги чаще, чем он успевал сосчитать.

Он надеялся, что хотя бы на площади перед Зеркальной Почтой будет потише, но и здесь тянулась огромная очередь: все стремились как можно поскорее передать на отправку свои товары, чтобы те добрались через зеркала до адресатов как можно раньше в понедельник утром. Дым из труб «Растущей Луны» мешался с серебряным туманом, в тех местах, где в воздух пролилась магия, принимая причудливые формы цветов и ветвей. Эта серебряная дымка всегда особенно густо стояла над Зеркальной Почтой, и сегодня она противно воняла тухлыми яйцами.

Зажав сумку под мышкой, Хоуэлл начал прокладывать себе дорогу через толпу.

– Осторожнее, – возмутился какой-то мужчина, ожидавший своей очереди. – У меня тут сотня зачарованных роз, спецзаказ на завтра!

– Извините, – отозвался Хоуэлл, совершенно не чувствуя себя виноватым. У этого торговца розами был целый день, чтоб отправить свой товар – сам виноват, что его принесло на Почту именно сейчас.

Мальчик в красной униформе проверял документы посетителей у входа на Почту, и Хоуэлл на миг задержался на него посмотреть. «Я бы мог работать на такой должности», – подумал он, чувствуя укол зависти. Для этой работы не нужно никаких особых способностей, никакой магии. Но у Хоуэлла, конечно, не было шансов получить подобное место – всех почтовых смотрителей лично назначал мистер Боунз.

Мистер Боунз, владелец Почты, а заодно и доброй половины Внеуайза. Все без исключения подростки, когда им исполнялось одиннадцать, проходили обязательное годовое обучение на фабрике мистера Боунза – «Растущей Луне», где создавалось большинство заклинаний для мира людей. Для молодёжи это был шанс показать себя – и в ещё большей степени шанс исследовать собственные магические таланты и узнать свои сильные места.

Как выяснилось в процессе обучения, у Хоуэлла вовсе не было сильных мест. Пока прочие ученики выхватывали магию прямо из воздуха, чтобы превращать сухие листья в живые розы, или меняли собственную внешность, Хоуэлл ничего ниоткуда не выхватывал и внешне оставался всё тем же скучным Хоуэллом.

В результате за время обучения ему то и дело поручали работу, которую больше никто не хотел делать. Восьмичасовые смены проходили в подметании полов и чистке оборудования – и всё это в атмосфере удушающей, непроходимой скуки. Сперва он ещё надеялся, что кто-нибудь оценит его старания и усидчивость и даст ему шанс заняться чем-нибудь получше – но никто его так и не оценил.

Три месяца назад, когда год обучения закончился, родители подыскали Хоуэллу работу, на которой отсутствие магических способностей не особенно сказывалось. После чего, удовлетворившись тем, что сын теперь может сам о себе позаботиться, они уехали из Внеуайза путешествовать – и Хоуэлл с тех пор их больше не видел. Иногда он скучал по родителям, но большую часть времени просто злился, что они его бросили.

Он оторвал взгляд от фабричных труб. Лучше не думать о «Растущей Луне» – для него время работы там закончилось и вряд ли когда-нибудь вернётся.

Дама в необычайно широкой шляпе, украшенной синими розами, на ходу налетела на мальчика и извинилась:

– Простите!

Потом она пригляделась – и, откинув вуаль, пристально воззрилась на Хоуэлла.

– Извините, вы, случайно, не…

– Я спешу, – коротко бросил тот.

Его вдруг страшно утомила эта толпа. Дама ещё пыталась что-то сказать ему вслед, но он заторопился прочь, расталкивая толпу локтями и не обращая внимания на возмущённые выкрики владельцев всех этих сумок и коробок.

Спрятавшись за памятником мистеру Боунзу, возвышавшимся на краю площади, он остановился перевести дыхание – а потом продолжил путь. Обойдя подальше Молочайную улицу, где жила чокнутая мадам Брилль (последний раз, когда он наткнулся на неё, старуха пригрозила превратить его в уховёртку), он выбрал дорогу через вещевой рынок и вышел по другую его сторону на почти пустую дорогу.

Здесь магический туман был не таким густым, а запах травы и дыма говорил, что кто-то неподалёку жжёт летние костры. Немногочисленные прохожие спешили куда меньше, чем в центре. Хоуэлл вытащил из сумки пирожное и принялся жевать на ходу, облизывая с пальцев сладкие крошки.

На середине улицы – между очередной конторой и сырной лавкой – стояло нужное ему здание, с фасадом, целиком сделанным из стекла.

Вот оно, единственное место во Внеуайзе, где имелась работа для парня, лишённого магических способностей. Хоуэлл доел своё пирожное и со вздохом взглянул на знакомую табличку на дверях:

«Добро пожаловать в Дом Забытых Зеркал»

Галерея была пуста – если не считать коллекции старых зеркал, собранных со всего Внемира. Ни одно зеркало не работало. Завёрнутые в белую ткань, они напоминали собрание призраков.

Хоуэлл положил свою сумку на конторку и сбросил с плеч пальтецо. Не успел он повесить его на вешалку, как сверху по ступенькам с топотом сбежал ему навстречу другой мальчишка. Волосы его, чуть более светлого оттенка зелёного, чем у Хоуэлла, были нарочно прилизаны, чтобы открыть кончики ушей.

Хоуэлл внутренне застонал. Конечно же, Уилл уже был на ногах – и в полной готовности съесть весь их общий завтрак без остатка.

– Ты опоздал, – сообщил Уилл, бесцеремонно хватая сумку Хоуэлла и заглядывая внутрь. – Где ты застрял?

– В пекарню была длинная очередь. А где мастер Тьюдур?

Уилл вытащил из сумки кекс и откусил от него сразу половину.

– Уехал навестить матушку, – сообщил он с набитым ртом. – Ты сегодня можешь помыть зеркала. А для меня есть работа наверху.

«Знаю я твою работу наверху – ты просто завалишься там спать», – подумал Хоуэлл. Будучи на пару лет его старше, Уилл занимал должность рангом повыше и обладал совершенно бесполезным и страшно раздражающим магическим талантом – подражать пению птиц. Но во Внеуайзе даже бесполезный магический талант считался лучше полного отсутствия такового.

Хоуэлл пожал плечами и повесил наконец своё пальтецо на вешалку у стола.

– Я ещё на прошлой неделе перемыл все зеркала, и с тех пор они не испачкались. Вроде бы мастер Тьюдур говорил, что мне нужно будет прибраться на втором этаже.

– Я приберусь вместо тебя, – Уилл подхватил под мышку сумку с выпечкой. – Оставлю тебе пару кексов на потом.

Ничего он, конечно же, не оставит. Уилл, как всегда, слопает всё до крошки, потом опять завалится спать, а когда вернётся мастер Тьюдур, в беспорядке на втором этаже он будет винить Хоуэлла.

Уилл толкнул его плечом и поскакал вверх по лестнице. Хоуэлл слышал наверху его шаги, потом – скрип кровати. Он грустно опустился в кресло мастера Тьюдура за конторкой. Можно, в конце концов, поступить как Уилл и просто отдохнуть. Зеркала пока явно не нуждались в дополнительной полировке.

Какое-то время Хоуэлл просто смотрел в окно, разглядывал прохожих. Но никто из них не останавливался у дверей, даже не смотрел на Дом Забытых Зеркал. Мастер Тьюдур любил представлять этот дом своеобразным подобием музея из человеческого мира, напоминанием об истории Внемира. Но на самом деле это скорее был унылый склад для хранения вещей, которые больше никому не нужны. Хоуэлл скользнул взглядом по рядам зеркал – их тут были сотни, все пронумерованные и обёрнутые белым полотном. Их с Уиллом обязанности заключались в том, чтобы держать зеркала в чистоте и примерно раз в месяц проверять, не вернулись ли к какому-нибудь из них рабочие свойства, но Уиллу всегда было лень этим заниматься, а Хоуэлл брался за это дело совсем редко, когда ему случалось совсем уж заскучать.

Со второго этажа послышался негромкий храп. Уилл уже успел заснуть. Хоуэлл почувствовал, что и его глаза потихоньку закрываются…

И тут входная дверь шумно открылась.

Хоуэлл поспешно заморгал и вскочил с кресла. С чего бы это мастеру Тьюдуру вздумалось вернуться так рано?

– Уилл сейчас… – начал было он, но тут же прервался.

Потому что через порог переступил вовсе не мастер Тьюдур. Вошедший мужчина был высоким и худым, с длинным острым носом и с лицом, словно бы состоящим из сплошных прямых линий.

Хоуэлл моментально узнал его. Конечно, а как не узнать! Он ведь всего час назад проходил мимо памятника этой персоне.

Мистер Боунз!

Тот был одет в тёмно-красный костюм – такой тёмный, что казался почти чёрным. Штанины его брюк и рукава были настолько узкими, словно он не желал расходовать на одежду больше ткани, чем это необходимо. На голове мистер Боунз носил высокий цилиндр – по человеческой моде. Вслед за ним в приоткрытую дверь сочилась серебристая дымка.

О мистере Боунзе рассказывали, что он обладает способностью создавать из магической дымки скелетов и насылать их на своих врагов. И если такой скелет отправится за тобой, он рано или поздно найдёт тебя где угодно, куда бы ты ни спрятался, и больше никто никогда не увидит тебя снова. Хоуэлл почти не верил в эту байку – но всё-таки… Всё-таки невозможного не бывает, так что мальчик слегка вздрогнул и невольно огляделся вокруг.

– Мастер Флетчер, если не ошибаюсь? – обратился к нему мистер Боунз, снимая цилиндр.

Сердце Хоуэлла замерло. Он с трудом заставил себя кивнуть.

– Да, я Хоуэлл Флетчер. Я подмастерье… то есть подмастерье-уборщик. Я чищу зеркала и наблюдаю за порядком в галерее, когда мастера Тьюдура нет. Сегодня он ушёл с визитом к своей матушке, но я могу сбегать и привести его…

Мальчик запинался, собственный голос казался ему слишком тонким. Он прервался на полуслове, чтобы перевести дыхание.

Мистер Боунз окинул помещение взглядом, подолгу задерживаясь на каждом закрытом зеркале.

– Скажите мне, мастер Флетчер, вам нравится здесь работать?

От неожиданности Хоуэлл прикусил язык. Острая боль разозлила его, и это странным образом уменьшило его ужас перед мистером Боунзом. Он сглотнул и ответил куда более твёрдо:

– У меня есть кров над головой, достаточно еды, а сама работа не тяжёлая.

Почему мистер Боунз задаёт ему такие вопросы? Неужели мастер Тьюдур на него жаловался? Хоуэлл протянул руку к ближайшему зеркалу.

– Зеркала в превосходном состоянии. Я могу вам показать…

– Нет! – мистер Боунз оттолкнул руку Хоуэлла, уже взявшуюся за край покрова. От его обтянутой перчаткой руки ударила волна холода, пронзившая Хоуэлла. Мальчик резко отдёрнул руку. Кожу слегка покалывало.

– Спасибо, не нужно, – уже более спокойно повторил мистер Боунз, поправляя покрывало. – Я задумывался о том, чтобы взять на Зеркальную Почту нового подмастерья. Мне порекомендовали вас.

Хоуэлл был рад, что стоит у конторки – можно было схватиться за столешницу, чтобы удержать равновесие. Его одновременно бросало в жар и в холод. Всего несколько минут назад он мечтал о том, как он мог бы работать на Зеркальной Почте!

– А кто меня порекомендовал? – спросил он, с трудом выговаривая слова (рот его мгновенно пересох).

Мистер Боунз проигнорировал этот вопрос и продолжил:

– Работа на Зеркальной Почте – дело очень ответственное. Именно поэтому я лично выбираю всех своих работников. Я должен быть уверен, что вы намерены трудиться усердно, что вам можно доверять…

– Я усердный, – выговорил Хоуэлл. – Спросите хоть мастера Тьюдура, он подтвердит.

– В своё время я непременно с ним поговорю, – кивнул мистер Боунз и побарабанил пальцами по конторке – совсем рядом с рукой Хоуэлла, вцепившейся в столешницу. – Должен признать, вы оказались моложе, чем я ожидал.

Всего несколько секунд назад присутствие мистера Боунза вгоняло Хоуэлла в ступор. Теперь же мальчик трясся от страха, что тот развернётся и уйдёт, навсегда забыв о нём.

– Я буду работать очень хорошо, – выпалил он, – и я очень, очень надёжный. Что вы мне скажете сделать, то я и сделаю. Обещаю вам.

Мистер Боунз легонько покачал головой и снова надел свою шляпу.

– Хорошего вам дня, мастер Флетчер.

Сердце Хоуэлла провалилось в пятки. Но мистер Боунз внезапно остановился на пороге и развернулся.

– Хотя, пожалуй, у меня есть для вас одно задание, – сообщил он. – Уверен, что вы слышали о неприятном инциденте на Зеркальной Почте, который имел место на прошлой неделе.

– Да, конечно! Лига античеловечников, – отозвался Хоуэлл. Об этом и правда слышали все жители Внеуайза. Члены лиги античеловечников попытались прорваться на Почту – очередная попытка разбить последние работающие зеркала и таким образом разрушить договор с миром людей.

Мистер Боунз кивнул.

– Одна персона из этой клики доставляет нам сейчас больше всего проблем. Это юная леди с розовыми волосами, в широкополой шляпе. Возможно, вы её встречали?

Только сегодня он видел возле Почты даму в широкополой шляпе, она ещё на него наткнулась в толпе. Но какого цвета были её волосы? Хоуэлл не мог припомнить, мозги просто отказывались работать.

– Я не знаю, – выговорил он наконец.

Если он ошибётся и мистер Боунз потратит время на преследование не той персоны, Хоуэлл может сразу распрощаться с надеждой когда-нибудь получить место на Зеркальной Почте.

Мистер Боунз посмотрел ему в лицо долгим взглядом.

– Если вам когда-нибудь встретится эта женщина, если она попытается с вами заговорить – особенно если попытается заговорить, – немедленно отправляйтесь на Зеркальную Почту и доложите мне. Могу я доверить вам такое поручение?

Вот он, шанс доказать свою надёжность!

– Да, конечно, – горячо сказал Хоуэлл.

– Хорошо. Тогда я ещё раз пожелаю вам хорошего дня и удалюсь. Естественно, я ожидаю, что вы никому не будете рассказывать о нашем разговоре. Если ваш мастер обнаружит, что вы собираетесь его оставить до окончания срока обучения, он вряд ли будет доволен. Может даже отказаться отпустить вас.

С этими словами он вышел, так резко распахнув дверь, что она захлопнулась за ним с громким стуком. Хоуэлл подпрыгнул от этого звука – и снова ухватился за конторку. Сердце его громко колотилось, колени дрожали.

Это на самом деле случилось. Мистер Боунз – сам мистер Боунз – предложил ему работу на Зеркальной Почте. Конечно, придётся начать с самого низа служебной лестницы, но ведь постепенно он сможет и подняться на несколько ступеней, может, даже до охранника или оператора зеркала. Он станет старше Уилла по званию – вот Уилл разозлится! Хоуэлл невольно усмехнулся, представив выражение лица своего собрата-подмастерья, когда тот услышит эту новость…

Но усмешка его быстро угасла. Хоуэлл снова уселся в кресло и закатал рукав, чтобы потереть круглый шрам на левом плече. Обычно он его не беспокоил, но тут что-то зачесался.

Только что сюда приходил мистер Боунз и предложил Хоуэллу работу его мечты. На первый взгляд всё было отлично, просто замечательно. Откуда же у Хоуэлла это странное чувство, будто что-то не так?

Глава 4

Уайз, 1852 год. Население: 8300 человек. Гости города: от 800 до 1000 человек еженедельно. Число магических зеркал: 6. Это официальная статистика. В реальности цифры могут отличаться. Ну, в общем, я вас предупредила.

Та Самая Книга

Церковь в Уайзе принадлежала к числу немногих городских зданий, нетронутых магическими заклинаниями. Когда воскресным утром Эйва и Мэтью проскользнули в её двери и уселись на деревянную скамью, девочка непритворно наслаждалась ощущением обычности, надёжности старых каменных стен. Почти все присутствующие обернулись со своих мест, чтобы посмотреть на новичков. Эйва заметила, что из прихожан лишь несколько человек мерцало аурами заклинаний. Лорд Скиннер сидел на передней скамье – и в одиночку занимал её целиком. Он заметил Мэтью и дружелюбно ему кивнул.

Какой же замечательный чело… Эйва поймала себя на этой мысли и быстро пресекла её.

Проповедь была на тему привечания вновь прибывающих, при этом преподобный то и дело со значением взглядывал на Эйву с братом, отчего она почему-то не чувствовала себя особенно привечаемой.

По окончании службы прихожане начали один за другим подниматься и потянулись мимо них к дверям. Преподобный подошёл лично поприветствовать Эйву и Мэтью.

– Добро пожаловать в Уайз, – сказал он, обмениваясь с Мэтью рукопожатием. – Мои соболезнования по поводу вашей потери.

– Спасибо, – вежливо отозвалась девочка. – Нам очень понравилась ваша проповедь.

Пастор скривил губы, и Эйва подумала, что он, наверно, заметил, что она половину службы продремала. Однако он открыто смотрел ей в глаза, и это ей нравилось.

– Будем знакомы. Я – преподобный Стоув. Я сам не так давно в Уайзе – на прошлую Пасху исполнилось шесть лет со дня моего прибытия. Как вы, начали обустраиваться?

– Всё в порядке, – кивнул Мэтью. – Здешние жители очень, м-м-м…

– Когда поближе познакомитесь с местными, вы обнаружите, что они милы и дружелюбны, – заверил преподобный Стоув. – Дайте людям пару недель – и вы начнёте чувствовать себя по-настоящему дома.

Эйва в этом сильно сомневалась. Оглядываясь, она заприметила знакомое лицо – Чарльза Брунела из пекарни. Он был в компании двоих взрослых – должно быть, родителей – и двух девушек немного его постарше, наверное, сестёр. У них были похожие русые волосы и круглые лица.

– Это семейство Брунел, – заметив её взгляд, пояснил преподобный. – Чарльз, я думаю, ваш ровесник. Они занимаются одним очень достойным общественным движением здесь, в Уайзе.

– Да, я знаю, «Свободу Дивному Народу», – кивнула Эйва. – А вы что думаете о магии?

– Эйва, – смущённо шепнул Мэтью, но преподобный Стоув только улыбнулся.

– По правде сказать, я наряду с Брунелами принадлежу к движению «Свободу Дивному Народу». Дивный Народ – наши братья, они заслуживают справедливого к себе отношения. Я слышал, вы собираетесь работать у лорда Скиннера, мистер Харкурт? Вам очень повезло, он – замечательный человек.

И снова эти слова!

– А как давно лорд Скиннер живёт в Уайзе? – невинным голосом спросила девочка.

Вопрос, похоже, позабавил преподобного.

– Знаете, я не могу точно сказать – но всяко дольше, чем я сам. Он даже немного помогает нашим акциям протеста, хотя у него, конечно же, связаны руки для активного участия в движении. Человек его положения не может себе позволить фаворитизма, – священник вздохнул. – Но, по крайней мере, сегодня у него – день отдыха. Никаких заказов через зеркала, так что и Дивный Народ имеет возможность отдохнуть от трудов.

– Вы когда-нибудь видели фей, преподобный Стоув? – задала было Эйва новый вопрос, но Мэтью уже поспешно увел её за руку.

Они вышли из храма под хмурое пасмурное небо. Надгробные памятники на церковном дворе отбрасывали бледные тени.

– Зачем ты меня утащил? Я хотела расспросить его о Футерах, – сказала Эйва.

– Думаю, на сегодня ты задала ему уже достаточно вопросов.

– Мне так не кажется. Я ещё о многом хотела узнать, – возразила Эйва, останавливаясь посреди дороги. – Почему ты не хочешь разговаривать о магии фей? Это ведь очень интересно, в чём тут проблема?

Мэтью избегал её взгляда.

– Нет никакой проблемы. Смотри, а вот и Футеры, – он указал Эйве на пожилую женщину, которая выходила из церкви рука об руку с молодым мужчиной. – Тётя Лили и Эдмунд! Доброе утро. Мы давно не виделись. А это Эйва.

Вот, значит, какие они – родственники, которые купили папино волшебное зеркало! Эйва не видела в них ни малейшего сходства с отцом. Папа был тихим и малорослым, а Эдмунд Футер – довольно высоким. Миссис Футер хотя и была хрупкой, однако же выглядела сердитой и грозной с тёмными глазами и седыми волосами, стянутыми на затылке в плотный пучок.

– Нам отлично известно, кто эта девочка, – ледяным голосом сообщила Лили Футер. Она смерила Эйву строгим взглядом и фыркнула. – На мой взгляд, она выглядит достаточно нормальной.

Интересно, а какой ещё она могла бы выглядеть? Эйва сдвинула шляпку на затылок и улыбнулась старухе самой очаровательной своей улыбкой.

– Доброе утро. Я с нетерпением жду первого дня работы у вас.

– В воскресенье мы не обсуждаем работу, – поспешно сказала её тётка. – Ждём вас у себя завтра утром. Не опаздывайте. Идём, Эдмунд.

Эдмунд послушно пошёл вслед за матерью, только чуть пожал плечами, словно извиняясь перед Эйвой за её резкость.

Эйва топнула каблучком.

– Что с ней не так?

– Это не твоя вина, – объяснил Мэтью. – Тётя Лили и наш отец никогда особо не ладили. Может, из-за большой разницы в возрасте, он ведь был сильно младше. К тому же она рано овдовела и была вынуждена растить Эдмунда в одиночку.

Всё это, по мнению Эйвы, не давало тётке права вести себя так ужасно. Внезапно она почувствовала прилив ненависти к этому городу. Её тошнило от этих неправдоподобных заклятий и от враждебных людей. Её тошнило от того, что родители просто взяли и умерли, и теперь – хочешь не хочешь – им с Мэтью придётся жить здесь.

Мэтью подавил тяжёлый вздох и взял Эйву под руку.

– Я вот подумал – может, после обеда пойдём исследуем деревья в нашем саду? Ты же не забыла, как лазают по деревьям?

Через пелену облаков над головой прорвался солнечный луч. Эйва ласково сжала локоть своего брата и пошла рядом с ним. Многое изменилось, ничего не поделаешь, но, может быть, и не всё на свете.

Разумеется, жителям сразу обоих соседних домов приспичило нанести обязательный визит вновь прибывшим ровно в тот момент, когда Эйва наполовину вскарабкалась на дерево.

Они стояли тесной группой и неодобрительно смотрели на неё снизу вверх – двое мужчин, две дамы и целая стайка детишек разных возрастов. На всех без исключения лицах отражался чистый шок. Кто-то из детей захихикал.

– Может быть, хотите выпить чаю? – вежливо пригласил их Мэтью.

– Мы заметили, что вы, гм, заняты, – сообщила одна из дам. – Не хотим вам мешать. Но если вам что-нибудь понадобится, будьте любезны, гм… м-м…

Она хочет сказать – «будьте любезны, не вздумайте обращаться к нам», подумала Эйва. Она спустилась с дерева, по пути зацепившись юбкой за сучок, так что её ноги открылись почти до колен.

Дама постаралась поскорее развернуть своих детей спиной к этому непристойному зрелищу.

– Добро пожаловать в Уайз. Приятно видеть, что вы начинаете осваиваться.

– Поскорее заходите к нам снова! – крикнула Эйва им вслед, и незваные гости ещё быстрее зашагали к воротам.

Она подождала, пока те скроются из вида, и повернулась к Мэтью.

– Похоже, они считают, что со мной что-то не в порядке.

– С тобой всё в полном порядке, – заверил её Мэтью.

– Но всем этим людям так не кажется, – она смотрела вслед уходящим соседям. – Если ты мне не объяснишь, в чём дело, я просто продолжу спрашивать всех подряд. Чарльз Брунел сказал, что в детстве я едва не умерла от кори.

– Где ты успела с ним поговорить?

– В булочной. Так это правда?

Мэтью вздохнул.

– Я сам не знаю. Помню только, что ты очень тяжело болела. Мне самому тогда было немного лет – вроде бы не сильно больше десяти. Никто не удосуживался мне объяснять, что происходит. – Он передёрнул плечами. – Но ты в конце концов выздоровела, и это главное.

– Но всё-таки? – продолжала допытываться Эйва. – Мэтью, давай, расскажи мне наконец.

Мэтью ковырнул землю носком башмака.

– Ты же знаешь, что люди любят сплетничать. А наш отец, помимо прочего, был заклинателем. Так что некоторые говорили, что тебя вылечили с помощью магии. К тому же болезнь оставила у тебя на лице этот шрам. Понимаешь, людям всегда нравится верить в чепуху вроде фейских меток.

– Я думала, магия фей – это сплошные иллюзии. Она же не может никого вылечить или оставить после себя настоящие шрамы.

– Не может… Но это не мешает людям сплетничать и придумывать небылицы, – юноша глубоко засунул руки в карманы и ссутулился. – Думаю, это одна из причин, по которым отец решил уехать из Уайза: он страшно устал от сплетен.

– А какие у него ещё были причины? – спросила Эйва.

Мэтью снова вздохнул.

– Мы вроде бы собирались пить чай?

Ладно, не хочешь – не говори. Эйва сердито зашагала к дому. На кухонном столе она заметила листок бумаги. Да это же листовка движения «Свободу Дивному Народу», которую дал ей Чарльз! Эйва разгладила её на столешнице.

«Кем вы считаете Дивный Народ?

Многие говорят, что они – всего лишь иллюзия, отражения, живущие внутри магических зеркал и исполняющие наши приказы. А вы что думаете?»

Глава 5

Быть магической книгой пророчеств иногда забавно, особенно когда удаётся подслушать людские разговоры.

Вот такой разговор происходит прямо сейчас:

«– Я слышал, ты наконец раздобыл девчонку.

– Да, она у меня. Не смей к ней прикасаться, она моя.

– Ты ведь даже не знаешь, способна ли она на что-нибудь. Из всего, что ты знаешь, получается, что это обычный ребёнок.

– Ты говоришь так, потому что хочешь вынудить меня отказаться от моего плана. Но ты опоздал: она уже у меня. А теперь расскажи мне о мальчишке».

Звучит интересно, верно же?

Та Самая Книга

– Ты уверена, что мне лучше не ходить с тобой? – спросил Мэтью, останавливаясь у дома Футеров.

Эйва прикрыла глаза ладонью, поднимая взгляд к высокой крыше. Весь этот дом сиял чистыми самоцветными красками, а крыша была ярко-золотой. Цвета перетекали друг в друга и мерцали, так что у девочки слегка рябило в глазах.

Сперва она даже не смогла разглядеть, где тут ворота – но наконец заметила их. Вход был почти полностью оплетён алыми розами, которые ярко засияли и исчезли, когда она взялась за кованую ручку.

– Со мной всё будет в порядке, – сказала она уверенно. Ей не хотелось, чтобы брат провожал её за ручку на первое место работы, как неразумного младенца.

Эйва немного подождала, чтобы убедиться, что Мэтью действительно отошёл достаточно далеко, и наконец толкнула ворота. А потом помедлила пару секунд, потому что сердце внезапно начало биться слишком быстро. Всё будет хорошо, яростно напомнила она себе. Что бы ни произошло в их семье, Футеры все равно её родственники, и они предложили ей работу, что очень мило с их стороны, верно же? Если бы по какой-то причине она им не нравилась, они бы этого не сделали.

Она быстро прошла по подъездной дорожке и позвонила в медный колокольчик у двери. Несколько секунд ничего не происходило, а потом дверь так резко распахнулась внутрь, что девочка едва не упала.

На неё сурово смотрела Лили Футер.

– Ты слишком рано, – взгляд её задержался на шраме-полумесяце у Эйвы на щеке, потом она осознала, что слишком уж неприлично себя ведёт, и развернулась. – Ладно, заходи.

Эйва переступила порог. Вестибюль был широким, стены зачарованы под сусальное золото. Конечно, она не ожидала от себя воспоминаний об этом доме, но всё равно была разочарована, что обстановка выглядит настолько незнакомой.

– Доброе утро, тётя Лили, – вежливо поздоровалась она. Слова ощущались странно – странным казался сам факт, что у неё есть тётя. – Мэтью передаёт вам привет. Он бы с радостью зашёл вместе со мной, но уже приступил к работе в «Убывающей Луне».

Лили Футер смерила её взглядом.

– Называй меня «миссис Футер», – она не просто произнесла эти слова, а пролаяла их, как собака. – Я не выношу фамильярности в общении со слугами. Мы приняли тебя на работу только потому, что об этом попросил лорд Скиннер, а моему сыну не хватило характера ему отказать. Думать не смей, что родство со мной – это повод для тебя расхаживать по моему дому как хозяйка.

Эйва смотрела на неё во все глаза, совершенно шокированная. Все слова, которые она собиралась сказать, замерли у неё на языке.

– Я и не хотела, я…

Миссис Футер не дала ей договорить.

– Надеюсь, ты быстро поймёшь, где твоё место.

Она развернулась и быстро зашагала по коридору, а Эйва растерянно поспешила за ней. Вот и расплата за робкую надежду, что здесь у неё всё будет хорошо.

Миссис Футер резко распахнула дверь и жестом приказала Эйве зайти на кухню.

– Твои обязанности – поддерживать чистоту во всех комнатах первого этажа, – с этими словами она коротко приоткрыла дверь шкафа, давая Эйве разглядеть хранившиеся там полотенца, щётки и тряпки. Она двигалась с такой спешкой, словно боялась потратить на девочку лишнюю секунду. – Кухарка приходит в девять утра. С её приходом твоё дело – не мешать ей, разве что она потребует от тебя какой-либо помощи. По понедельникам в доме стирка. С ней справляется приходящая прачка, но теперь ты будешь ей помогать. – Наконец она открыла дверь в дальнем конце кухни. – Здесь ты можешь оставить верхнюю одежду. Давай, поторапливайся.

Помещение представляло собой нечто среднее между прачечной и кладовкой. На полках по стенам стояли банки с мукой и сахаром, на полу – корзины с бельём. Эйва положила свою шляпку на единственный в комнатке стул и сняла пальто, дрожа от сквозняка, проникавшего в широкую щель под окном. На сегодня она выбрала простое серое платье без узоров. Вообще-то ей ещё полагалось носить траур, но тяжёлое и плотное чёрное платье плохо подходило для домашней работы.

– Тебе понадобится фартук, – сказала миссис Футер. – И ещё повяжи голову платком. Не желаю, чтобы по всему дому попадались твои грязные волосы.

Можно подумать, Эйва только и мечтала, как оставлять волосы и беспорядок повсюду, где она ни окажется! Она быстро провела по волосам пальцами.

– Извините. Завтра я принесу с собой фартук и платок.

– Уж будь так любезна. Так, идём дальше.

Она стремительно провела Эйву по всему этажу, коротко приоткрывая перед ней двери в разные комнаты и выплёвывая указания. В столовой имелся обеденный стол, который надлежало полировать каждый день и не оставить на нём ни царапинки. В большой и малой гостиной – проводить полную уборку и следить, чтобы на ковры не попало ни кусочка копоти из камина.

Нигде в этих комнатах не было ни следа отцовского магического зеркала. Эйва подивилась, где мистер Футер может его хранить.

Перед последней дверью в коридоре миссис Футер на миг задержалась.

– Это самая важная комната, – заявила она.

Сердце Эйвы подпрыгнуло.

– Это комната заклинателя?

Миссис Футер ощерилась.

– Не глупи, девочка. Кабинет мистера Футера находится на втором этаже, и слугам туда вход запрещён. Это – моя личная гостиная, где я принимаю друзей. Я ожидаю, что ты будешь поддерживать в ней идеальный порядок. Здесь нужно мыть полы и прибирать каждый день.

Она распахнула перед Эйвой дверь. Чуть приподняв подол, девочка осторожно переступила порог, боясь случайно что-нибудь сломать или испачкать самим фактом своего присутствия.

Эта комната оказалась больше всех остальных. Утренний свет струился из широких окон. Большую часть одной из стен занимал выложенный мрамором камин, у которого полукругом стояли кушетки и кресла. Но взгляд Эйвы сразу привлекло зеркало, висевшее на стене между двух окон – длинное, узкое, в красивой серебряной раме.

На вид оно походило на магическое, но ведь Футеры наверняка не стали бы хранить его открыто, у всех на виду?

– Это зеркало нам подарил лорд Скиннер, – сообщила миссис Футер. – Раньше оно хранилось в «Убывающей Луне».

Она сделала многозначительную паузу и даже улыбнулась краями губ, словно ожидая, что Эйва сильно впечатлится.

Эйва вспомнила старые зеркала, занимавшие в «Убывающей Луне» целую стену. Неудивительно, что это зеркало выглядело волшебным – оно и вправду когда-то таким было. А теперь стало просто красивой безделушкой, как и все фейские заклинания, которыми изобиловал город. Миссис Футер явно повесила это зеркало на самом виду, чтобы люди спрашивали о нём и давали ей шанс похвастать, что сам лорд Скиннер делает их семье подарки.

– Э-э, красивое зеркало, – сказала Эйва. – Оно отлично… отражает.

Улыбка миссис Футер снова превратилась в оскал.

– А теперь приступай к работе. Твои рабочие часы – с восьми утра до шести вечера. Кухарка будет кормить тебя обедом, есть будешь на кухне, но после того, как остальные пообедают. По воскресеньям у тебя выходной, по средам будешь уходить раньше, после обеда. Я не терплю опозданий и надеюсь, что ты будешь работать усердно и не путаться лишний раз под ногами. Мистер Футер – очень важный человек, и ты не должна попадаться ему на глаза и мешать работать.

Ясно.

Не путаться под ногами, не попадаться на глаза и не задавать вопросов. И не забывать, что ты здесь лишняя.

Эйва вернулась в кухню, достала из шкафа пустое ведро и тряпку. Когда наконец миссис Футер перестала за ней пристально следить и удалилась, девочка облегчённо выдохнула.

Она очень надеялась, что хотя бы для Мэтью сегодняшний день будет более удачным.

– Ужасный был день, – сказал Мэтью, падая в кресло перед камином. – Во-первых, похоже, лорд Скиннер толком не знал, к чему меня приставить. Наконец придумал, чтобы я составлял каталог книг в его кабинете. Так что всю вторую половину дня я карабкался вверх-вниз по лестницам, стаскивал книги с полок, переписывал их названия и авторов и ставил книги на место. У меня никогда в жизни так не болели ноги! И знаешь, что самое скверное? Эта работа совершенно бессмысленна. Ища какую-нибудь толстую тетрадь, чтобы записать в неё все эти книги, я случайно обнаружил в ящике стола полный каталог здешней библиотеки. Его составили только в прошлом году.

– Ты сказал об этом лорду Скиннеру? – спросила Эйва.

– Сказал. А он ответил, что хочет составить новейший каталог. «На случай, если что-нибудь изменилось», видишь ли, – Мэтью тяжело вздохнул. – К тому же там ужасно холодно, и, кроме меня, нет ни одного другого клерка. По крайней мере, я за весь день никого не видел, так и мёрз в одиночку в пальто. Надеюсь, лорд Скиннер в ближайшем будущем найдёт мне какое-нибудь настоящее занятие, а пока я просто не понимаю, зачем я ему вообще понадобился, – он со стоном потянулся. – Единственная польза – он накормил меня прекрасным обедом. Мясным пирогом. И, кстати, пригласил нас обоих завтра вечером снова с ним поужинать.

Опять?

– Может, он хочет нас как следует откормить, а потом съесть? – предположила Эйва. – Ты же видел, какой он жирный.

– Эйва!

– Извини, – Эйва потёрла ладонью ободранные костяшки другой руки, всё ещё красные после долгой стирки. – Кстати, Футерам я тоже не нужна. Тётя Лили даже не признаёт меня своей племянницей, а Эдмунда я за весь день ни разу не видела. По словам миссис Футер, они дали мне место только потому, что об этом попросил лорд Скиннер. Я, правда, не понимаю, какое ему до нас дело.

– Может, он занялся нашей судьбой из милосердия. Он кажется очень сердечным человеком.

Кажется. Эйва ударила рукой по креслу, подняв облачко пыли.

– В этом городе всё подряд только кажется! Почему вещи и люди не могут быть настоящими, такими, как они выглядят?

– Но всё и есть ровно так, как оно выглядит, – отозвался Мэтью. – Может, мы и не хотели сюда попадать, но мы уже здесь – и должны тут оставаться. Уверен, со временем наше положение выправится.

Со временем! «Сколько времени для этого понадобится? – вздохнула про себя Эйва. – Месяц? Год?»

Она была уверена, что никакое время не заставит миссис Футер лучше к ней относиться. Что же до самого этого города с его тайнами и сплетнями, ей начинало казаться, что она предпочла бы жить бездомной бродяжкой в Кембридже.

Глава 6

Договор гласит, что магические зеркала служат дверьми между двумя мирами. Конечно, не в буквальном смысле дверьми. Обычными дверьми может воспользоваться кто угодно, здесь не нужно магических способностей. А когда вы смотрите в волшебное зеркало, ваше отражение появляется в зеркале-близнеце. Тогда вам остается просто перейти в собственное отражение и сделать шаг вперёд. Для этого требуется кое-какая магия, поэтому мало кто из людей способен на переход, к тому же вам обязательно нужно, чтобы с той стороны вас пригласили войти – мы же не можем позволить людям и нелюдям бесконтрольно бродить между мирами туда-сюда. Это могло бы породить многие несчастья – хотя и не хуже, чем несчастье, которое неминуемо грядёт.

Та Самая Книга

С тех пор, как мистер Боунз впервые посетил Дом Забытых Зеркал, прошло пять дней. За это время он заглядывал сюда ещё дважды – первый раз, чтобы расспросить Хоуэлла, не встречал ли он где-нибудь розоволосую леди, а второй – по его утверждению, просто потому, что проходил мимо.

И вот сегодня снова…

– Нет, я всё ещё не видел той леди-античеловечницы, – покачал головой Хоуэлл. – Извините, пожалуйста. Я правда ищу её повсюду, стоит мне выйти из дома.

Мистер Боунз, нахмурившись, сверлил мальчика взглядом, будто решая, можно ли ему верить.

– Продолжайте розыски, – наконец сказал он. – Если она всё ещё во Внеуайзе, вы непременно с ней встретитесь.

Непонятно, почему он был в этом настолько уверен. Хоуэлл открыл было рот, чтобы спросить, но тут мистер Боунз сдёрнул пальто мальчика с вешалки и бросил ему в руки.

– Думаю, вам было бы приятно сегодня посетить Зеркальную Почту, – сказал он как ни в чём не бывало.

Хоуэлл от неожиданности уронил пальто, и оно грудой свалилось на пол.

– Как, прямо сейчас?

– Почему бы нет? Ваш мастер не вернётся до самого вечера, а ваш товарищ-подмастерье…

Да, наслаждался послеобеденным сном на втором этаже. Откуда мистеру Боунзу удавалось знать, где и кто находится? Хоуэлл нагнулся и подобрал своё пальто. Да, он может просто закрыть галерею на час-полтора, никто и не узнает…

Сердце его учащённо билось, когда он выходил на улицу вслед за мистером Боунзом. Сегодня после обеда дымка в воздухе сияла жёлтыми и оранжевыми оттенками. Кусочки тумана отрывались от плотной пелены и прилипали на ходу к полам пальто мистера Боунза, переливаясь, как мыльные пузыри. Хоуэлл с восторгом смотрел на это зрелище – никогда до сих пор он не видел, чтобы магический туман так странно себя вёл. Истории о том, что мистер Боунз умеет создавать из этой дымки скелетов, теперь казались куда правдоподобнее. По спине мальчика пробежали мурашки.

– Оно всегда так делает? – осмелился он спросить, стараясь не задевать туманные пузыри.

Мистер Боунз брезгливо отряхнул пальто, и оранжевые клочки тумана разлетелись в стороны.

– Иногда. Не отставайте, юноша.

Он прошёл сквозь обычную толпу перед Зеркальной Почтой, словно бы не замечая её – и толпа действительно исчезала при его приближении. Народ расступался в стороны, в знак почтения прикасаясь к полам шляп или даже отвешивая поклоны. В Хоуэлла, правда, несколько прохожих всё-таки врезалось – они были слишком заняты созерцанием мистера Боунза, чтобы замечать его маленького спутника, но на этот раз Хоуэллу не было до них дела. «Я иду на Почту с самим мистером Боунзом», – думал он, раздуваясь от гордости, которая на время вытеснила все остальные его чувства и мысли.

Мистер Боунз, правитель Внеуайза. Когда магические зеркала по всему Внемиру теряли силу, это он основал Зеркальную Почту и разместил там последние оставшиеся зеркала, а теперь (Хоуэлл и представить не мог, каким образом) он поддерживал в них магию, чтобы они продолжали действовать. Это он основал фабрику «Растущая Луна», чтобы производить заклинания для мира людей, и под его управлением фабрика работала бесперебойно. А теперь он самолично решил предложить Хоуэллу место на своём предприятии.

Через несколько секунд они вошли в помещение Почты. Привратники в красной униформе проверяли ярлыки на посылках, готовых к отправке. Все разом оставили свои дела и выпрямились при появлении мистера Боунза.

– Продолжайте работать, не отвлекайтесь, – на ходу бросил мистер Боунз. – Мастер Флетчер, идите сюда.

На мгновение он приостановился и нахмурился, словно заметив что-то важное.

– Мне нужно кое-чем срочно заняться, – сказал он – и перехватил ближайшего охранника. – Покажите этому мальчику нашу Почту. Пусть он взглянет на зеркала. Мистер Флетчер, мы с вами поговорим чуть позже, – с этими словами он отошёл, открыл какую-то дверь и, казалось, исчез на секунду раньше, чем она за ним затворилась.

Охранник повернулся к Хоуэлу и объяснил:

– Не удивляйся, он всё время так делает. Наверное, его срочно позвали на фабрику – у него тут есть мгновенный переход для экстренных случаев.

– Мгновенный… что?

– Магический портал. Ну, я так думаю, сам-то я им никогда не пользовался, – он чуть улыбнулся. – Кстати, я Льюэл. Пошли, покажу тебе зеркала.

Последние три месяца Хоуэлл провёл в помещении, битком набитом зеркалами, но до сих пор не видел ни одного из них в работе. Шесть зеркал стояли в ряд, разделённые серебряными перегородками. Шесть операторов зеркал сидели перед ними в ожидании – кто-то читал книгу, кто-то вязал или шил, чтобы скрасить ожидание.

– Впечатляет? – спросил Льюэл.

Хоуэлл кивнул, потому что Льюэл явно ожидал от него подтверждения. Но на самом деле он удивлялся, как обыкновенно всё это выглядит.

Но тут одно из зеркал подёрнулось дымкой, и Хоуэлл мгновенно изменил своё мнение. Оператор зеркала – это была женщина – мгновенно отложила шитьё и выпрямилась. Льюэл оттащил Хоуэлла на пару шагов назад, но тот успел увидеть, как зеркало очистилось – и отразило не оператора, а мужчину-человека, молодого и полненького, с волосами цвета сухой травы и жесткими русыми усами.

– Отойди чуть в сторону, чтобы он тебя не увидел, – шепнул ему Льюэл. – Людям приятно думать, что их обслуживают в условиях полной приватности. Если бы они знали, что нас тут целые толпы, это бы испортило им всю магию.

– Всю магию? – переспросил Хоуэлл.

– Ну да. Нам нужно выглядеть в их глазах как можно почтеннее. В конце концов, половина нашего товара – это всего лишь видимость.

Женщина-оператор достала серебряную записную книжку.

– Внемир приветствует вас, мистер Футер. Ожидаем ваших заказов.

Человек по ту сторону стекла вытащил собственный блокнот.

– Одна сотня зачарованных роз, – зачитал он. – Шестнадцать чайных сервизов. Двадцать халатов, повышающих красоту носителя.

В голосе его звучала явная скука.

Оператор стремительно записывала всё, что он диктовал.

– Доставка в понедельник утром, – закончил наконец заклинатель. – Это всё.

Зеркало затуманилось, а потом очистилось – и на этот раз в нём отразилась женщина-оператор. Она вздохнула, вырвала листок из записной книжки и бросила его в корзину.

– Вот так оно работает? – прошептал Хоуэлл.

Льюэл тем временем уже отвернулся.

– Да, примерно так. Потом придёт сотрудник, соберёт все заказы и отправит их на «Растущую Луну». Там товары запакуют и доставят сюда, чтобы в понедельник их переправили заказчику через зеркало. Иногда, правда, люди заказывают что-нибудь, чего у нас на фабрике на данный момент нет, и нам приходится искать это по городу. А ещё иногда люди задают вопросы. Как будто мы обязаны знать ответы на то, что касается их собственного мира! Но чаще всего они просто передают заказы. Часть моей работы – ну, кроме охраны порядка – следить за тем, чтобы заказы отправлялись через нужные зеркала.

– А сами вы когда-нибудь ходили через зеркало? – спросил Хоуэлл. – Я имею в виду – попадали в человеческий мир?

Льюэл со смехом покачал головой.

– Это было бы забавно, верно? Но я за всю жизнь не припомню ни одного случая, чтобы кто-нибудь путешествовал через зеркало. Людям от нас нужны только заклинания, им совершенно не хочется пускать нас самих к себе в гости.

– А как насчёт мистера Боунза? – продолжал расспрашивать Хоуэлл. Конечно же, мистер Боунз не мог ни разу не побывать в мире людей! Но Льюэл и на этот вопрос покачал головой.

– Я никогда не видел, чтобы мистер Боунз вообще заглядывал в зеркало. Поверь, для нас это только способ принимать человеческие заказы.

– А-а, – протянул Хоуэлл, чувствуя себя слегка разочарованным. Он ожидал от Зеркальной Почты большего. – А чего хотят античеловечники? Я слышал, они причиняют большие неприятности.

– Ещё как причиняют, и раньше, и сейчас. Хотя по большей части они просто устраивают снаружи свои демонстрации и орут во всю глотку, а мы их игнорируем, – он с важным видом одёрнул форменный китель. – Не проболтайся мистеру Боунзу о том, что я сейчас тебе скажу, но все считают, что рано или поздно эти зеркала перестанут работать – с помощью античеловечников или без. Все остальные зеркала ведь уже умерли, верно? Значит, и эти не вечны, и, несмотря на договор с миром людей, однажды человеческим заказам придёт конец.

У Хоуэлла отвисла челюсть.

– Но ведь когда зеркал не останется… – он не договорил. Это означало, что не останется и Зеркальной Почты, и «Растущей Луны», и всех трудов мистера Боунза. Мальчик нервно сглотнул. – А что вы думаете о мистере Боунзе? Он вам нравится?

Выражение лица Льюэла вдруг как-то изменилось – по нему, как рябь по воде, пробежал оттенок страха, – но потом он успокоился.

– Он замечательный, – сказал охранник. – Очаровательная личность. Настоящий джентльмен. – Он быстро оглянулся через плечо, словно ожидая, что мистер Боунз стоит у него за спиной и все слышит. – Просто оставайся по его правую руку – и у тебя всё получится.

Интересно, что происходит с теми, кто случайно оказался по левую руку мистера Боунза? Хоуэлл согласно покивал.

– Может, вернёмся, пока он не начал меня искать? – слова с трудом выходили из пересохшего горла. – Спасибо, что показали мне Почту.

Он в последний раз оглянулся на зеркала. Ещё одно начало подёргиваться дымкой, и его оператор вытащил записную книжку на изготовку.

Когда Хоуэлл вышел из Зеркальной Почты, голова его кружилась от обилия впечатлений. Шесть действующих зеркал – и благодаря им работает огромная фабрика «Растущая Луна». Внезапно это число показалось таким крохотным! Вся связь их мира с миром людей висит на тоненькой ниточке, и никого это, похоже, особенно не пугает. Или пугает – но никто не подаёт виду, потому что слишком страшно.

Он привычно начал пробираться через толпу. Теперь никто и не думал уступать ему дорогу. Наоборот, некоторые огрызались на него, когда он старался проложить себе путь.

И тут чья-то рука схватила его за локоть.

– Хоуэлл, запомни номер семьдесят семь, – произнёс женский голос.

Хоуэлл резко обернулся – и вскрикнул. Это была леди с розовыми волосами! Та самая античеловечница!

Мальчик быстро вырвал у неё свою руку.

– Откуда вы меня знаете?

Где сейчас мистер Боунз? Нужно срочно доложить ему!

Античеловечница покачала головой.

– Тебе грозит смертельная опасность. Не доверяй мистеру Боунзу и помни номер семьдесят семь.

С этими словами она исчезла, растворилась в толпе, заполнявшей площадь.

Хоуэлл стоял неподвижно, словно прирос к земле ногами. С чего бы античеловечнице идти на риск, явиться в самый центр города, к Зеркальной Почте, чтобы предупредить его о неведомой опасности?

Кто-то из прохожих толкнул его локтем.

– Извините, – привычно обронил Хоуэлл и отошёл с дороги. А потом побрёл обратно – просто потому, что не мог придумать никакого другого плана действий.

Дом Забытых Зеркал был совершенно пуст. Вот и замечательно – последнее, чего сейчас хотелось бы Хоуэллу, это объясняться с мастером Тьюдуром или даже с Уиллом о причинах своего отсутствия. Он взял тряпочку и начал заново полировать зеркала. На лбу застыла тревожная морщинка. Как бы ему хотелось понять, что обо всём этом следует думать!

«Запомни номер семьдесят семь».

Это просто число. Оно может что-то значить, а может не значить вообще ничего. Однако же Хоуэлл внезапно оторвался от работы, поднялся на ноги, прошёл в другой конец галереи и сдёрнул покров с зеркала номер 77.

В стекле отразились только его собственное лицо и стена галереи у него за спиной. Всё как обычно. Хоуэлл издал тихий смешок, и его дыхание слегка затуманило зеркало. Мальчик поспешно протёр стекло тряпкой.

По непонятной причине пятнышко влаги, оставленное его дыханием, не исчезало, несмотря на его старания – наоборот, казалось, что оно растёт и распространяется. Хоуэлл потёр ещё сильнее.

И тут в мгновение ока зеркало очистилось. Тряпка выпала из рук Хоуэлла и была моментально им забыта.

С той стороны стекла, где прежде Хоуэлл не видел ничего, кроме собственного отражения, на него смотрело чужое лицо. Лицо девочки с тёмными волосами, с повязанным на голове платком и со шрамом на щеке, по форме напоминающим лунный серп.

Глава 7

В 1852 году Британия больше не нуждалась в магии. Британия и безо всякой магии успешно правила морями. Новый вид магии называется «промышленность»: это фабрики, машины, двигатели. Зачем здесь нужны заклинания фей, которые так быстро изнашиваются, если есть механизмы, способные работать долгие годы?

Печален тот мир, который перерос свою потребность в магии, но что я, в конце концов, могу в этом понимать? Как я, кажется, уже упоминала выше, я ведь всего лишь книга.

Та Самая Книга

Эйва прибиралась в передней гостиной, довольная тем, что рабочий день вот-вот кончится, а кроме того, что сегодня суббота, и завтра у неё будет выходной. Эта неделя, по её ощущениям, длилась целую вечность. Миссис Футер то и дело срывала на ней злость в течение дня, а по вечерам вдобавок приходилось терпеть ужины у лорда Скиннера, во время которых он пристально её разглядывал.

Он замечательный человек.

Эти слова как будто сами собой пробирались ей в голову, и Эйва усилием воли вытрясала их вон. Вскинув голову, она увидела собственное отражение в длинном зеркале – и её сердце пропустило пару ударов. Девочке показалось, что с той стороны стекла на неё смотрит кто-то совсем чужой. Незнакомая унылая личность в сером платье, в белом фартуке, с волосами, прикрытыми платком… Только метка на щеке оставалась прежней.

Эйва распрямилась и нарочно подошла к зеркалу вплотную. Нет, она не собирается вечно заниматься уборкой в чужих домах. Она не просто какая-то горничная, что бы ни думали о ней Футеры. Облачко её дыхания слегка затуманило зеркало.

Бедное зеркало, невольно подумала Эйва. Его создали порталом в другой мир, а вместо этого оно теперь было обречено висеть на стене без дела и услаждать взгляды противных друзей миссис Футер…

Тем временем туманное пятно на поверхности зеркала начало распространяться. И вдруг – раньше чем Эйва успела отреагировать – стекло полностью очистилось, и теперь оттуда смотрело вовсе не её собственное отражение. Из зеркала на неё во все глаза пялился мальчик. Мальчик с зелёными волосами и острыми ушами, с огромными, на половину радужки, тёмными зрачками. И лицо мальчика было искажено от ужаса.

Эйва замерла. Краем уха она слышала, как кухарка гремит кастрюлями на кухне. С улицы доносились голоса людей, проходивших мимо. Мир продолжал жить своей обычной повседневной жизнью, и при этом – каким бы невероятным это ни казалось – с той стороны зеркального стекла на неё смотрел настоящий живой мальчик из народа фей.

Если бы он наконец не сморгнул, им бы никогда не удалось разорвать зрительный контакт, подумала Эйва – и только тут осознала, что сама за всё это время ни разу не моргнула. Она шумно втянула воздух и на миг прикрыла глаза, хотя и боялась, что мальчик исчезнет, как только она отведёт от него взгляд.

Но тот никуда не делся. Эйва вопросительно улыбнулась ему. Сердце её билось гулко, как молоток.

– Привет?

Интересно, он вообще может её слышать?

Мальчик часто заморгал и наконец отозвался:

– Э-э, ага, привет.

Вот и ответ на её вопрос. Эйва не представляла, чего бы ещё сказать.

– Ты фея? – спросила она наконец – и тут же почувствовала себя полной дурой. Конечно, он из народа фей, это и так ясно.

Однако мальчик по ту сторону зеркала недоумённо нахмурился.

– Нет. Я из Дивного Народа. А вот тебе бы понравилось, если бы я назвал тебя человейкой?

Вроде бы шутка и не смешная, но Эйва невольно хихикнула.

– Нет, наверное, не понравилось бы. Извини.

Она на всякий случай оглянулась на дверь – убедиться, что та заперта. Последнее, чего ей сейчас хотелось – чтобы её за разговором застукала миссис Футер.

Мальчик точно таким же движением оглянулся через плечо, проверяя, точно ли в комнате никого нет.

– Этого просто не может быть, – сказал он наконец. – Это зеркало не работало уже лет сто. Сейчас происходит нечто очень странное.

– Да, я заметила, – Эйва коснулась серебряной рамы, боясь, что магия, пробудившаяся в зеркале, исчезнет так же внезапно, как и появилась. – Меня зовут Эйва Харкурт. Я из Уайза.

– Хоуэлл Флетчер из Внеуайза, – отозвался мальчик, нервно вытягивая из воротника рубашки торчащую нитку. – А как ты заставила своё зеркало заработать?

– Я не заставляла. Просто посмотрела в него, – Эйва невольно потёрла шрам на щеке. – Это, наверное, ты что-то сделал.

– Я? Нет, я просто пытался его протереть. Скажи, тебе ведь не встречалась леди в широкополой шляпе? Или мистер Боунз?

Эйва покачала головой.

– Кто такой мистер Боунз?

Хоуэлл ещё несколько раз растерянно моргнул.

– Ты не знаешь мистера Боунза? Он – правитель Внеуайза. Владелец Зеркальной Почты и «Растущей Луны». Его все знают.

Эйва представления не имела, что такое «зеркальная почта» и «растущая луна».

– Наверное, его знают все по твою сторону зеркала, – предположила она. – Здесь всё иначе. – Она попробовала вспомнить, что было сказано в листовке движения «Свободу Дивному Народу», полученной от Чарльза. – Скажи, Внеуайз – это реальное, настоящее место? Вы не просто живёте в зеркалах, как отражения?

Теперь пришла очередь Хоуэлла смотреть на неё как на идиотку.

– Ты что, не знаешь, что отражения не живые? Иначе они могли бы перемещаться и говорить сами по себе.

Эйва почувствовала, что к щекам её прилила кровь.

– Не обязательно мне грубить. Откуда я знаю, как работают эти зеркала? Я же не заклинательница.

– Прости, – на сей раз извинился Хоуэлл, но губы его изогнулись от сдерживаемого смеха. Он провёл рукой по зелёным волосам. – Магические зеркала работают как двери между нашими мирами. Зеркала на твоей стороне открываются на Зеркальной Почте, и операторы принимают ваши заказы, которые выполняются нашими мастерами на фабрике «Растущая Луна». А зеркала, которые больше не действуют, хранятся в Доме Забытых Зеркал, и сейчас я нахожусь именно там.

Эйва не желала открыто признать, что вообще не понимает, о чём он говорит.

– А я сейчас нахожусь в доме своего кузена, – сказала она. – Он заклинатель, но это не его рабочее зеркало. Вообще, я не уверена, что он хорошо разбирается в магии.

Хоуэлл почесал за острым ухом.

– Я уже сказал, что происходит нечто очень странное.

Лорд Скиннер. Эйва всегда знала, что с ним что-то не так. Это он отправил Эйву работать к Футерам, и он же подарил им зеркало. Может, он стоит за всем происходящим?

– Мне кажется… – начала было Эйва и тут же прервалась: за её спиной послышался звук открывающейся двери. Миссис Футер выкрикивала её имя. Эйва тяжело вздохнула. – Слушай, я сейчас должна идти. Мы сможем с тобой ещё поговорить?

– Думаю, да, если зеркало не перестанет работать. Может, завтра?

Эйва едва не кивнула – но вовремя вспомнила, что завтра воскресенье.

– Давай в понедельник? – предложила она. – Я буду здесь между пятью и шестью часами. У вас во Внеуайзе время такое же, как у нас?

– Сейчас у нас почти шесть вечера, так что, похоже, да. Буду тебя ждать.

– Никому не говори, – успела добавить Эйва.

Если каким-то образом через третьи руки слухи дойдут до Футеров, ей больше никогда не позволят даже приблизиться к волшебному зеркалу.

– Тогда до понедельника, – отозвался Хоуэлл. А потом наклонился и подобрал с пола покрывало. На миг зеркало отразило его, держащего в руках белое полотно – и зеркальная поверхность стала белой, а потом очистилась, и Эйва снова не видела ничего, кроме собственного отражения. Но теперь щёки её разгорелись, и шрам-полумесяц выделялся особенно ярко.

«Где твой дух авантюризма, Эйва?»

Девочка открыла дверь и вышла в коридор.

– Мисс Футер, – позвала она, – я хотела вас немножко расспросить про ваше новое зеркало. Вам ведь его подарил сам лорд Скиннер? А как давно?

– Несколько недель назад. На самом деле он предложил нам такой подарок в благодарность за то, что мы согласились принять тебя на работу. И я понимаю, почему он постарался заранее компенсировать нам издержки – ты пока ещё ничем не доказала, что заслуживаешь своего жалованья. Иди-ка помоги кухарке, если наконец закончила возиться с уборкой.

«Миссис Футер даже не подозревает, что зеркало рабочее», – поняла Эйва и на миг испытала облегчение. Прежде чем закрыть за собой дверь в гостиную, она бросила на зеркало прощальный взгляд.

«Держись подальше от зеркал, Эйва. Не доверяй лорду Скиннеру. Он не тот, кем кажется».

Детали – это ключ к истине.

Происходит нечто очень странное.

Эти мысли не давали Эйве покоя, вновь и вновь повторяясь по кругу, пока её рабочий день наконец не закончился.

Эйва знала, что сразу после работы должна идти домой, но ей требовалось время, чтобы немного подумать. К тому же вечер выдался ясный. Девочка дошла до центра города и медленно бродила по улицам, рассматривая разные заклинания, облекавшие дома своими аурами. Некоторые уже увядали и работали только частично, из-под сохранившихся лоскутов виднелись участки обычных кирпичных стен. Когда она подходила к театру, начали зажигаться уличные фонари – шары волшебного света. Какие-то из них сияли ярко, какие-то – более тускло, пронизанные грязно-бурыми прожилками.

– Да, в этом и есть проблема магии фей, – произнёс у неё над ухом мальчишеский голос. – Она быстро изнашивается.

Эйва развернулась – и увидела Чарльза Брунела. Он возвращался откуда-то с пустой корзиной из-под хлеба.

– Газовые фонари куда лучше фейских, – сказал он, кивая на ближайший шар света. – Они чище и проще в управлении. К тому же их производство не вынуждает рабочих Внемира трудиться впустую. Кстати, рад снова тебя встретить.

Эйва кивнула, хотя не была уверена, рада ли она сама новой встрече с Чарльзом. Прямо сейчас она была не в настроении говорить с кем бы то ни было. С другой стороны, Чарльз наверняка знал о Дивном Народе не меньше, а то и больше, чем все остальные жители Уайза.

– А почему ты сказал, что Дивный Народ трудится впустую? – спросила она. – Разве они не могут просто отказать людям, если не хотят делать эти фонари?

– Для дочери заклинателя ты на удивление мало знаешь о магии. Дело в договоре между нашими народами.

Эйва едва не ляпнула, что её отец никогда не говорил с ними о магии, а теперь, когда он умер, у него уже ничего не спросишь. Однако Чарльз не был виноват ни в том, ни в другом. Так что девочка предпочла просто задать ещё один вопрос:

– Что за договор?

Чарльз поставил на мостовую корзину и вытер потные ладони о штаны.

– Это старая история. По одной версии событий, некогда Дивный Народ жил здесь бок о бок с нами, но однажды они покинули этот мир и забрали с собой всю свою магию. А в качестве прощального подарка они оставили людям зеркала и заключили с нами договор, что с помощью зеркал мы можем иметь доступ к их магии. Но вместо того, чтобы прибегать к помощи магии в трудный момент, люди начали требовать всё больше разных заклинаний и чар для своей потехи и начали обращаться с Дивным Народом как со своими рабами. Возможно, поэтому большинство зеркал перестало работать: люди слишком ими злоупотребляли.

Эйва подумала о Хоуэлле, о мальчике-фее, смотревшем на неё из глубины давно уже сломанного зеркала. Она едва не проговорилась Чарльзу о произошедшем – и едва успела сдержаться.

– Но это всего лишь старая история, – закончил тем временем Чарльз. – Может, на самом деле всё обстояло иначе.

Непонятно почему, но общий дух истории казался Эйве истинным. И знакомым – как будто когда-то давно она уже это слышала. Может, отец рассказывал ей что-то подобное в детстве?

– Как тебе работается у Футеров? – спросил Чарльз. – Думаю, вряд ли очень хорошо?

Эйва заправила под шляпку выбившуюся прядь волос.

– А почему ты так думаешь?

Чарльз указал на её ладони.

– У тебя руки грязные. Ты не нашла лишней минутки, чтобы помыть их перед выходом, а это означает, что тебе ужасно не терпелось оттуда сбежать. – Он широко улыбнулся. – А кроме того, я знаю, что миссис Футер – ужасная старая карга. В городе говорят, её муж умер так рано только для того, чтобы наконец убраться от неё подальше. – Улыбка его угасла. – Ладно, извини. Это я глупость ляпнул.

– Почему? Потому что мои родители тоже умерли?

По крайней мере, Чарльз не притворялся, что ничего об этом не знает. Эйва оглянулась на тусклый уличный фонарь. Его свет почти целиком стал грязно-бурым, и внутри стеклянного шара девочка ясно различала очертания сухих мёртвых листьев. Застань её миссис Футер в одиночку разговаривающей с мальчишкой на улице, она бы, наверное, в ту же секунду её уволила, но Эйве было наплевать.

– Расскажи мне ещё о договоре, – попросила она. – Что случится, если его нарушат?

– Вся магия снова вернётся в наш мир, а Внемир просто закончится. Что-то в этом роде, – Чарльз нагнулся, чтобы поднять корзину. – Знаешь, тебе стоит зайти к нам на собрание «Свободы Дивному Народу». Мы встречаемся каждый четверг в доме номер два по Чёрч-стрит. Для начала хотя бы просто заходи познакомиться и попить чаю.

Улыбка его была полна надежды, и Эйва подумала, что, наверное, в группу освободителей фей редко вступают новые члены.

– Спасибо, – поблагодарила она. – Я подумаю об этом.

– И если тебе понадобится какая-то помощь, обращайся, – продолжил Чарльз. – Например, если Футеры слишком загружают тебя работой или если тебе нужно узнать что-нибудь про лорда Скиннера… Кстати, как он тебе?

Он замечательный человек. Эти слова были так близко – на самом кончике языка.

– Пока не понимаю, – медленно выговорила Эйва. – Он… странный человек.

– Я же тебе говорил, – с готовностью подтвердил Чарльз. – Ты обратила внимание на запах? Его мало кто замечает.

Эйва кивнула.

– Прелые листья и заплесневелый хлеб, – её передёрнуло от одного воспоминания. – А вот Мэтью лорд Скиннер нравится. Правда, брат постоянно говорит, что не понимает, зачем лорд Скиннер его нанял, ведь ему там практически нечего делать. А ещё я узнала, что лорд Скиннер подарил Футерам зеркало из «Убывающей Луны» в благодарность за то, что они взяли меня на работу.

Вообще-то когда Эйва говорила это вслух, ей стало ясно, что обвинение звучит не слишком убедительно. Она подумала, что сейчас Чарльз над ней рассмеётся – но вместо этого мальчик вытащил из кармана блокнот и начал быстро в нём писать.

– Это могло быть актом милосердия с его стороны, нельзя сразу отвергать очевидное. Но при этом продолжим собирать улики.

Он, похоже, ожидал услышать от Эйвы согласие или возражение, как если бы он был детективом, а она – его помощником в расследовании. Девочка начала подозревать, что не только защитникам прав фей не хватает новобранцев, но и самому Чарльзу попросту не хватает друзей.

Чарльз надел хлебную корзину себе на локоть.

– Ладно, я, пожалуй, пойду домой. Скоро увидимся. Если я тебе понадоблюсь, меня всегда можно найти дома, на Чёрч-стрит, или в пекарне.

Он удалился, насвистывая себе под нос, а Эйва смотрела ему вслед, хмуря брови. Она уже начинала жалеть, что упомянула в разговоре с Чарльзом подаренное зеркало. Он явно был из породы мальчишек, обожающих раскрывать тайны. Как много времени ему понадобится, чтобы разгадать её секрет?

Глава 8

Знаете, что единственно можно утверждать о науке предсказания будущего? То, что она очень сложна. Так многое в будущем зависит от того, что происходит в настоящем! Всё, что я сейчас могу сказать наверняка – нас ждут крупные неприятности. 77-процентная вероятность, что мы все обречены, но наверняка не скажешь.

Та Самая Книга

Хоуэлл разгладил покрывало на зеркале и быстро вернулся в кресло мастера Тьюдура. Коленки его дрожали. Человеческая девочка. В зеркале, которое перестало действовать почти сотню лет назад.

Может, это какой-то трюк? Уловка мистера Боунза, который хотел проверить, что Хоуэлл будет делать? Однако по нескольким причинам мальчик в этом сомневался. Если бы мистер Боунз умел возвращать мёртвые зеркала к работе, он бы уже набил ими Зеркальную Почту сверху донизу и стал бы в десять раз богаче, чем есть.

Хоуэлл долго так просидел, размышляя и глядя на занавешенные зеркала, пока наконец не вернулся мастер Тьюдур.

– А где Уилл? – спросил он, снимая пальто и вешая его на вешалку.

– Наверху.

Мастер Тьюдур кивнул и начал было подниматься на второй этаж, но помедлил и оглянулся.

– Хоуэлл, что-то случилось? Ты на вид сам не свой.

Пару секунд мальчик обдумывал, не рассказать ли обо всём мастеру, но не мог выговорить ни слова. Эйва попросила его держать их встречу в тайне, и согласно договору он был обязан выполнить её просьбу. Так он и собирался ответить любому, кто дознался бы до правды. Хотя технически он не был членом магической обслуги и поэтому его не связывал обет молчания, но договор настолько хрупок и уязвим, что никто не смог бы осудить Хоуэлла за излишнюю осторожность.

– Нет, всё хорошо, – ответил он. – А что могло случиться?

– А, ну тогда ладно. Молодец. Можешь пойти прогуляться, если хочешь, – он выложил на конторку горсть мелких монет. – Ступай и посмотри, например, открыта ли ещё булочная – и не говори ни слова Уиллу.

Он ласково похлопал Хоуэлла по плечу, искренне думая, что порадовал мальчика. Хоуэлл сумел растянуть губы в улыбке. Сначала мистер Боунз проявляет к нему неожиданный интерес, потом – непонятная леди в шляпе, а теперь появилась ещё и Эйва. Хотелось бы Хоуэллу знать, что это всё означает.

Воскресным утром магический туман собрался в облака, пахнущие яблоками. Хоуэлл вышел купить себе что-нибудь на завтрак раньше, чем обычно, надеясь избежать встречи с мистером Боунзом, если тому вздумается его искать. Но не успел он перешагнуть порог Дома Забытых Зеркал, как заметил шагающую навстречу высокую худую фигуру.

– Доброе утро, мастер Флетчер. Надеюсь, вчерашний визит на Зеркальную Почту доставил вам удовольствие.

Хоуэлл споткнулся от облегчения – даже едва не упал. Мистер Боунз, похоже, не знал ничего про Эйву, иначе бы он сразу о ней спросил. Наверное. За исключением варианта, что он пытается поймать Хоуэлла в какую-то ловушку.

– Там было очень интересно, спасибо вам большое, – сказал мальчик. Голова его начинала болеть, и сохранять ясность мыслей стоило ему большого труда.

– Вот и прекрасно. Прошу прощения, что был вынужден вас оставить – меня призвали неотложные дела. – Мистер Боунз зашагал рядом с ним. – У меня к вам один вопрос.

Хоуэлл заранее напрягся. Но вместо того, чтобы заговорить о зеркалах или о розоволосой античеловечнице, мистер Боунз широким жестом указал на магический туман – и спросил:

– Скажите-ка, что вы думаете о договоре?

Хоуэлл снова споткнулся, на этот раз от удивления.

– О договоре? Ну, он… он просто есть, и всё. Мастер Тьюдур говорит, что договор – это необходимое зло. Я знаю, что есть античеловечники, которые стараются его разорвать…

– Но что вы сами о нём думаете? – настаивал мистер Боунз. – Можете себе представить, чтобы договор подвергся изменениям?

Хоуэлл теперь ступал аккуратно, чтобы снова не запнуться о мостовую.

– Я думаю, что если все зеркала перестанут работать, договор будет разорван, – сказал он осторожно и рискнул бросить косой взгляд на высокую фигуру, шагавшую рядом. – Это правда, что, если договор будет разрушен, Внемиру придёт конец?

Мистер Боунз помедлил с ответом. Вокруг него клубился желтоватый туман.

– Мы создали наш мир как зеркальное отражение их мира, – сказал он. – Может ли отражение существовать без оригинала?

– Но мы же существуем сами по себе, – возразил Хоуэлл. – То, что Внемир – это копия людского мира, не значит, что он не настоящий.

– А, по-вашему, что такое Внемир? – спросил мистер Боунз. – Это мир, созданный из магии и снов. Если договор разрушится, наша магия исчезнет, и нам останутся только сны, – он отмахнулся от густой пряди тумана. – Однако же я не спрашивал об уничтожении договора. Я спрашивал о его изменении.

Хоуэлл выдавил неуверенный смешок.

– Ну, с таким же успехом можно попробовать изменить наши миры.

– Именно, – мистер Боунз снова отвёл прядку тумана от своего лица. – Что, если бы мы могли изменять миры – не только наш собственный, но и человеческий тоже? Что бы лично вы хотели изменить?

Мимо проплыло облачко клубнично-розового тумана, напомнив Хоуэллу о женщине с розовыми волосами, и по всему его телу пробежала тревожная дрожь.

– Не знаю, – осторожно сказал он, заметив, как внимательно изучает его мистер Боунз. – Я об этом никогда не думал.

Мистер Боунз покачал головой, лицо его слегка скривилось от… от чего? От разочарования? Или от раздражения?

– Думать о самых разных вещах – стоящее занятие, мальчик, – резко сообщил он. Туман собрался вокруг него плотным облаком и, прежде чем исчезнуть, приобрел форму оскаленных черепов.

Хоуэлл с трудом сглотнул слюну. Мистер Боунз этим утром явно был им недоволен. Мальчик сунул руку в карман и позвенел монетками.

– Мне нужно в булочную. Мастер Тьюдур велел, чтобы я не задерживался…

– В самом деле? – между Хоуэллом и мистером Боунзом заклубился туман. Владелец Внеуайза подозрительно поднял брови, но потом всё же кивнул. – Хорошо, тогда бегите скорее.

На миг Хоуэлл ощутил, что его подошвы словно бы прилипли к дороге… а в следующее мгновение он уже мчался со всех ног.

Договор! С какой стати мистер Боунз внезапно вздумал расспрашивать его о договоре?

Глава 9

Вы когда-нибудь задумывались, откуда взялось слово «фея»? Уверена, не задумывались ни секунды. А если и да, наверняка тут же решили, что во Внемире все просто феерически красивые и удивительные, отсюда и имя народа. Однако это не так. Это название происходит от древнего слова fere, что означает «слуга». Такие дела.

Та Самая Книга

Утром понедельника Эйва стояла у дверей кабинета Эдмунда Футера и подглядывала в щёлку. Видно было мало, зато девочка неплохо слышала голос своего кузена, монотонно объясняющего группе туристов о феях, живущих внутри магических зеркал. О том, что дело заклинателя – с помощью специальных заклятий призывать этих существ, чтобы они выполняли его приказы.

– Но почему магические зеркала действуют только в Уайзе? – спросил отец семейства, главный в этой группе.

– Потому что Уайз расположен в точности на границе Англии и Уэльса, – объяснил Эдмунд Футер. – И таким образом наш город как бы служит связующим звеном между двумя мирами.

Полная ерунда, подумала Эйва. Будь это правдой, волшебные зеркала имелись бы в любом пограничном городе.

Её кузен продолжил свою речь, и она придвинулась чуть ближе к двери, чтобы лучше видеть и слышать.

– Сейчас я произнесу заклинание, призывающее фею. Вы увидите, как зеркало подёрнется туманом, а потом в нём появится облик феи. Я передам ваши приказания – примерно так, как вы заказываете товары в любом магазине. Это всё совершенно безопасно.

Он пафосным жестом воздел руки и начал выпевать заклинание. Эйва узнала несколько латинских слов, но большинство казалось просто бессмысленным набором звуков.

Внизу скрипнула дверь – домой вернулась миссис Футер. Эйва быстро вернулась к лестнице и принялась старательно подметать ступеньки. Она испытывала к своему кузену даже какое-то подобие сочувствия – в конце концов, ему досталась в матери ужасная миссис Футер, – но, как она уже говорила Хоуэллу, в магии фей он совершенно не разбирался.

Может, и хорошо, что не разбирался – иначе догадался бы, что зеркало в нижней гостиной не только магическое, но и действующее.

– Убирайся с этой лестницы, – послышался голос миссис Футер. – Не желаю, чтобы ты мозолила глаза гостям мистера Футера.

Гостям? Больше похоже на заказчиков. Если не принимать во внимание фальшивую латинскую абракадабру, мистер Футер был обыкновенным торговцем и сейчас совершал торговую сделку. Эйва распрямилась и вытерла руки о фартук.

– Тётя Лили, можно задать вам вопрос?

Миссис Футер скривилась. Эйва знала – она терпеть не может, когда девочка называет её тётей, но Эйве было важно постоянно напоминать Футерам об их родстве.

– Все говорят, что магия фей способна производить лишь внешние эффекты, – сказала она. – Это правда?

Миссис Футер нахмурила брови.

– Будет лучше, если впредь твои вопросы будут касаться только твоих обязанностей служанки. Твой отец лишился всех прав и притязаний на магическое зеркало, когда продал его моему сыну.

– Да, но… – Эйва собралась с духом. – Мэтью рассказал, что в два года я едва не умерла от кори, и некоторые думали, что отец вылечил меня с помощью магии. Возможно такое, как вы думаете?

Взгляд миссис Футер задержался на шраме у Эйвы на щеке.

– Нет, такое совершенно невозможно. Магия фей – замечательное явление, но оно неспособно влиять на реальность и изменять её. Например, – подчёркнуто добавила она, – с помощью магии невозможно поддерживать чистоту в этом доме. И сам собой порядок не наведётся, если ты наконец не примешься за работу. Сейчас можешь пойти полировать подсвечники.

Со вздохом Эйва пошла за тряпкой. Однако же худо-бедно, но ей всё-таки удалось разговорить миссис Футер. Может, со временем – ну, через год или два – тётя даже научится говорить с племянницей нормально, не огрызаясь на каждом слове. А может, это так же невозможно, как менять реальность с помощью магии.

Наконец короткая стрелка часов подползла к цифре 5, а длинная – к отметке 12. Эйва тревожно ждала, когда объявится Хоуэлл – и когда зеркало наконец затуманилось, едва не засмеялась от облегчения.

Она думала, что Хоуэлл будет так же рад её видеть – но мальчик выглядел хмурым и обеспокоенным. Он подошёл совсем близко к зеркалу и оглядывался через плечо каждую пару секунд.

– Что с тобой? – спросила Эйва.

– Ничего. Просто… – Он взъерошил пятернёй свои зелёные волосы. – Просто всё это странно и опасно. Если кто-нибудь узнает, у меня будут большие неприятности.

Что же, в этом он был не одинок. Эйва постаралась не обращать внимания на собственную тревогу.

– Ты когда-нибудь слышал о лорде Скиннере? – спросила она. – Он в Уайзе, можно сказать, главный. И все вокруг считают, что он – замечательный человек.

– Но тебе он не нравится, – заметил Хоуэлл.

– Я этого не говорила.

– Но ты это подумала, верно же? – Он быстро улыбнулся ей, потом пожал плечами. – Как бы то ни было, я о нём никогда не слышал. У нас тут главный – мистер Боунз. И я должен докладывать ему обо всём, что происходит.

– Но ты не хочешь этого делать, – догадалась Эйва. – Потому что не доверяешь ему.

– Я этого не говорил.

– Но ты это подумал, я же вижу.

Они обменялись улыбками.

Эйва заправила за уши выбившиеся пряди волос. До чего же странное чувство, когда ты понимаешь другого без слов, особенно если этот другой – существо из иного мира.

– Так о чём ты сегодня хочешь поговорить? – спросил Хоуэлл.

Эйва коротко поразмыслила. У неё было столько вопросов – трудно выбрать, который задать первым. Наконец она определилась.

– Внеуайз. Расскажи мне как можно больше про Внеуайз.

У лорда Скиннера этим вечером подавали жареных цыплят. Он ел быстро и жадно, похоже, не замечая, что Эйва едва притронулась к еде.

– Как вам понравились Футеры? – спросил он девочку между сменами блюд.

Эйва почувствовала, что к щекам хлынула краска и залила всё лицо до самой шеи.

– Они очень приятные люди.

– В самом деле? А мне всегда казалось, что миссис Футер похожа характером на злобную собачонку.

Эйва едва удержалась, чтобы не хихикнуть. Мэтью слегка толкнул её ногой под столом.

Лорд Скиннер на миг опустил вилку и нож.

– Мистер Футер уже продемонстрировал вам, как работает его волшебное зеркало?

Эйва покачала головой:

– Нет. Он всегда очень занят, ему не до меня.

– Я уверен, он может уделить вам немного времени. В конце концов, магическое зеркало раньше принадлежало вашему отцу. Я поговорю с ним, если желаете.

И снова в глазах у девочки помутилось, и её накрыла волна запаха прелых листьев. Лорд Скиннер, конечно, был куда более приятным человеком, чем Футеры. Какая жалость, что она работает на Футеров, а не на него!

– Как вы думаете, отработанное магическое зеркало может снова починиться? – задумчиво, как в полусне, спросила она.

Мэтью только вздохнул и закатил глаза, но лорд Скиннер с живым интересом наклонился к девочке через стол.

– Это очень интересный вопрос! Почему вы решили его задать?

Эйва почувствовала, что слова вот-вот хлынут у неё изо рта неудержимым потоком. Она прикусила щёку изнутри – и короткая вспышка боли отрезвила её, мир перед глазами снова обрёл свою чёткость. Лицо Эйвы горело.

– Сама не знаю. Просто стало интересно, может ли сломанное зеркало заработать или нет. Никто ведь не знает, отчего они перестают действовать, поэтому никто не может сказать, что это навсегда. Предположим, я буду проходить мимо какого-нибудь старого зеркала, загляну туда – а оттуда на меня в ответ посмотрит мальчик из Внемира…

– Мальчик из Внемира, – лорд Скиннер оттолкнул тарелку, и её немедленно убрал со стола безмолвный слуга. – Это какой-то определённый мальчик из Внемира?

Эйва тут же пожалела, что вообще открыла рот.

– Нет, почему же определённый? Я ведь не знаю никаких мальчиков из Внемира, чтобы их различать. Я просто фантазировала.

Лорд Скиннер несколько секунд не сводил с неё взгляда, потом кивнул.

– Фантазия – прекрасное качество для юной леди.

Слуги тем временем вкатили серебряный столик на колёсиках, нагруженный десертами, – здесь были бисквиты со сливочным кремом, и лимонный торт, и даже безупречно белое бланманже.

– Вы непременно должны снова у меня отужинать, – беря со столика кувшинчик со сливками, сказал лорд Скиннер. – Например, завтра же вечером.

Мэтью просиял и забормотал слова благодарности. Эйва сидела молча, не прикасаясь к десерту. Запах всех этих лакомств внезапно показался ей каким-то странным, как если бы их слишком долго держали в слишком жарко натопленной кухне. Зачем она упомянула о мальчике из Внемира? Кто тянул её за язык? Она ведь пришла сюда с твёрдым намерением не говорить ни слова о происшедшем, а потом начала думать, какой же всё-таки замечательный человек этот лорд Скиннер, а потом… слова как-то сами собой выскользнули наружу. Что лорд Скиннер с ней сделал?

Как уже говорил Хоуэлл, происходило нечто очень странное.

Глава 10

Феи создают заклинания, извлекая магию из волшебного тумана, которым наполнен Внемир. Заклинания непрочны, как воздух, из которого созданы, они действуют только на внешние свойства вещей и со временем изнашиваются и увядают. Но есть и другие виды магии – древняя магия, которая связывает миры посредством зеркал. И живая магия, заключённая в живых существах.

На самом деле на эту тему написано множество книг. Если хотите узнать больше, ступайте и почитайте что-нибудь из них, вместо того чтобы дёргать меня по любому поводу. Что я вам, в конце концов, энциклопедия?

Та Самая Книга

Стремительно пронеслась ещё одна неделя. Хоуэлл перенёс зеркало номер семьдесят семь в дальний угол галереи, где его не было видно ни от входных дверей, ни от конторки. Леди с розовыми волосами ему больше не встречалась, но мистер Боунз по-прежнему ежедневно заходил его навестить. А ещё его каждый день навещала Эйва. Хоуэлл в какой-то момент обнаружил, что ожидает встречи с ней с нетерпением, пусть даже он по-прежнему жил в постоянном страхе, что кто-нибудь узнает об их общении.

В субботу пополудни он сидел возле зеркала, стащив с него покрывало, и держал под рукой тряпку – чтобы, в случае если кто-нибудь войдёт, поспешно сделать вид, что он просто протирает поверхность.

У Эйвы, отразившейся в зеркале, тоже была в руках тряпка, и пока они разговаривали, девочка невольно вязала на ней узелки.

– Лорд Скиннер снова пригласил нас на ужин. Я не хочу идти, но Мэтью всё ещё думает, что он замечательный человек, и не желает слышать о нём ни одного дурного слова.

Хоуэлл почесал кончик острого уха.

– А меня мистер Боунз опять пригласил на Зеркальную Почту. На этот раз хочет, чтобы я провёл там целый день.

– И ты пойдешь?

– У меня нет выбора. Если я не пойду, он поймёт, что я его избегаю.

Оба они дружно вздохнули.

– Похоже, я единственный житель Внеуайза, который не доверяет мистеру Боунзу, – сообщил Хоуэлл. – Ну, кроме разве что той леди с розовыми волосами, кто бы она ни была.

– А я – единственный человек в Уайзе, кто не считает лорда Скиннера замечательным человеком. Кроме разве что Чарльза, а его я уже целую неделю не видела.

Похоже, у них с Эйвой одна и та же проблема, хотя и с разными персонами, подумал Хоуэлл. Может, поэтому Эйва – хоть она и была человеком – сейчас казалась ему ближе, чем Уилл и мастер Тьюдур, жители его собственного мира.

– Думаю, я мог бы тебе помочь, – осторожно произнёс он. – Хочешь, попробую добыть для тебя заклинание для обнаружения истинной сущности лорда Скиннера?

Эйва широко распахнула глаза.

– А я думала, что заклинания – это просто иллюзии, которые не могут открывать нам истину… Наоборот – только скрывают её.

– Да, большинство заклинаний, которые мы вам посылаем, именно таковы. Но есть и другие. Такие, о которых людям не приходит в голову нас просить.

Ступеньки заскрипели под быстрыми шагами. Должно быть, это спускался Уилл, которому наконец надоело спать. Хоуэлл напрягся.

Эйва смотрела вниз, на свои руки.

– Я не хочу создавать для тебя проблемы.

– Ты их и не создаёшь. – На самом деле Хоуэлл мог легко вообразить себе сотню проблем, которые могло бы для него создать подобное предприятие! Это же значит, что нужно пойти в магазин заклинаний, а для похода в магазин нужны деньги, и если мастер Тьюдур что-нибудь узнает, к подмастерью возникнет множество вопросов…

– Давай я тебе заплачу, – предложила Эйва. – Денег у меня не очень много, но всё-таки…

Хоуэлл уверенно покачал головой.

– Не нужно. Если ты просишь о каком-то товаре посредством зеркала, мы просто обязаны выполнить твой заказ. Это условие договора.

К тому же, к собственному изумлению, он осознал, что хочет ей помочь, пусть даже и попадёт из-за этого в неприятности. Он, как и Эйва, хотел узнать правду.

– Хоуэлл? – послышался голос Уилла. – Ты там, внизу?

– Мне нужно идти, – быстро сказал Хоуэлл. – Возвращайся сюда попозже вечером, на восходе луны. А я пока посмотрю, что можно для тебя сделать.

Он поднялся на ноги.

– Подожди, – позвала его Эйва.

Не сейчас. Уже некогда. Хоуэлл стремительно набросил на зеркало покрывало – и оборвал речь Эйвы на полуслове.

Через мгновение в галерее уже показался Уилл.

– С кем это ты разговаривал? Только не говори, что это неправда – я слышал твой голос.

– Да с тобой, идиот! Я тебя звал, спрашивал, проснулся ли ты наконец.

Уилл сильно толкнул его в плечо.

– Не называй меня идиотом.

– Тогда не веди себя как идиот! – Хоуэлл толкнул его в ответ.

Рот Уилла приоткрылся от изумления. Да Хоуэлл, по правде сказать, был и сам не менее изумлён собственным поступком. Обычно он всегда поддавался Уиллу и даже не думал ему противостоять.

Мальчик быстро сдёрнул с вешалки своё пальто.

– У нас хлеб кончился. Пойду посмотрю, осталось ли что-нибудь в булочной.

До восхода луны оставалось около трёх часов. Удастся ли ему за это время найти нужное заклинание?

Хоуэлл нарочно обошёл стороной Зеркальную Почту – на случай, если мистер Боунз вздумает снова его искать. Он направился в совсем другую сторону, в ту часть города, где улицы были узкими, а в переулках между домами громоздились горы мусора.

За спиной он услышал чьи-то быстрые шаги и обернулся, но улочка была совершенно пустой. Ну вот, до чего он дожил – шарахается от любой тени! Хоуэлл выдавил деланый смешок, но это не помогло ему почувствовать себя веселее и спокойнее.

Но тут на его пути возникли три тёмные фигуры – это из подворотни выскочили трое мальчишек. Все они казались более-менее ровесниками Уилла и по телосложению тоже были на него похожи.

Хоуэлл отступил на шаг, слегка задохнувшись.

– Что вам нужно?

Ребята переглянулись между собой и расхохотались.

– Мы собираем пожертвования на дело лиги античеловечников, – сообщил один. – Наша миссия – разорвать договор и освободить от рабства наш родной Внемир. Сколько денег ты готов нам пожертвовать? Вернее, сколько у тебя есть?

Хоуэлл ни на миг не поверил, что эти мальчишки имеют отношение к античеловечникам, но какая разница – они явно собирались обчистить его до последней монетки. Если ему повезёт, его просто оберут, а потом отпустят. А если не повезёт… Хоуэлл невольно сунул руку в карман, нащупав там свои скудные сбережения.

Самый крупный из мальчишек грубо толкнул его в грудь.

– Валяй уже. Выкладывай деньги.

В любой другой день Хоуэлл бы так и поступил. Однако сегодня был, как выяснилось, не любой другой день. Он медленно вытащил руки из карманов, взглянул на свои ладони… а потом врезал кулаком хулигану в нос и бросился бежать.

Он бежал и сам не мог поверить, что он только что сделал.

– Хватайте его! – послышались крики хулиганов за спиной.

По мостовой застучали быстрые шаги. Хоуэлл бежал быстро, как только мог, перепрыгивая через груды мусора. Надо было отдать этим бандитам хоть что-нибудь! Тогда бы они его отпустили – а теперь явно собирались его догнать и избить до полусмерти.

И вдруг из магического тумана перед ним появилась высокая фигура. Хоуэлл не успел затормозить и врезался прямо в неё. Сила удара отбросила его назад, и он запрокинул голову, чтобы разглядеть широкополую шляпу – полосатую, как шкура тигра, в зелёную и синюю полоску.

– И снова здравствуй, – сказала леди с розовыми волосами. – Здравствуй и извини, пожалуйста.

Она сорвала шляпу с головы и бросила на землю – как раз в тот миг, когда в переулок вбежали трое хулиганов.

Мгновение – и перед ними предстал самый настоящий сине-зелёный тигр в натуральную величину. Огромный зверь, причём разъярённый.

Хоуэлл взвыл от страха и шарахнулся в сторону. Тигр яростно взревел, и трое мальчишек, вопя от ужаса, бросились наутёк.

– Это моя боевая шляпа, – объяснила леди, дёргая тигра за зелёный хвост. Вместо того, чтобы откусить ей голову, зверь послушно превратился обратно в шляпу. Дама водрузила её на голову и поправила объёмистую сумку на плече. – Нам нужно поговорить.

Хоуэлла разрывало от множества вопросов. Мистер Боунз, зеркало, договор, всё, что произошло за последнее время…

– Кто вы такая? – первым делом выпалил он. – И что вообще происходит? Почему зеркала снова начинают работать? И почему я не должен доверять мистеру Боунзу? – он привалился к стене. Он непременно сел бы – если бы тут было на что присесть. – Почему это всё случается именно со мной? Я ведь просто подмастерье-уборщик! У меня даже магических талантов нет.

– Меня зовут Люнетт, – представилась леди. – Я пришла тебя предостеречь. Ты в опасности – да, собственно, мы все в опасности. – Она вытащила из сумки на плече небольшой свёрток. – Вот, держи. Насколько я знаю, тебе это нужно.

Хоуэлл прочитал этикетку на упаковочной бумаге – и его изумление ещё возросло. Этикетка гласила:

Мадам Брилль

Поставщица заклинаний ручной работы

Внеуайз, ул. Молочайная, дом 77

Игредиенты: цветок папоротника, кора дуба, лепестки маргаритки, запах лаванды.

Назначение: обнаружение истинной натуры личности.

Предупреждение: это не игрушка. Не давать маленьким детям.

Обращаться с осторожностью.

Хоуэлл с подозрением понюхал сверток. Пахло главным образом лавандой.

– Вы знакомы с Чокнутой Старухой Брилль?

– Она – моя тётушка, – объяснила Люнетт.

Щёки Хоуэлла вспыхнули.

– Извините… Просто её все так называют…

– Я знаю, она не без странностей. Однако для своих близких и друзей она всегда была и остаётся приятнейшей персоной. Например, она изготовила для меня это заклинание по первой моей просьбе, как только я намекнула, что оно тебе понадобится.

Но ведь Хоуэлл не говорил об этом ни с кем, кроме Эйвы, и не более четверти часа назад! Как Люнетт могла узнать?

Розоволосая племянница чокнутой старушки тем временем огляделась по сторонам.

– Не возражаешь, если я предложу тебе зайти куда-нибудь погреться? Сегодня прохладно, а неподалёку есть неплохая чайная. Там и поговорить можно, я тебе кое-что объясню.

Она выглядела такой уверенной в своих действиях, что Хоуэлл хотел было ответить согласием, но понял, что уже кивает ей. Кроме того, на самом деле он и правда жаждал объяснений.

– Мой мастер отпустил меня совсем ненадолго, – сказал он Люнетт, спеша за ней по переулку. Просто хотел дать ей понять, что его скоро хватятся, если он не вернётся. – А кто сказал вам, что мне нужно такое заклинание?

Люнетт покачала головой, и поля её тигрошляпы заколыхались.

– Не здесь. Не сейчас. У тумана есть уши. Одно только скажу – это был вовсе не кто, а что.

Глава 11

Ладно, я пыталась вас предупредить. Всё-таки до чего трудно быть книгой! Используй хоть самый крупный шрифт из имеющихся – всё равно никто не слушает. Даже если ты – магическая книга пророчеств…

Та Самая Книга

Эйва раздосадованно шлёпнула ладонью по раме зеркала. Снаружи ещё вовсю светило солнце. Восхода луны стоило ожидать спустя несколько часов, а у неё до конца рабочего дня оставалось всего двадцать минут. И как, скажите на милость, она могла снова оказаться перед зеркалом на восходе луны?

Миссис Футер приоткрыла дверь, желая проверить, чем занята Эйва, – и скривилась, увидев, что та без дела стоит у стены.

– Чем ты тут занимаешься? Я надеялась, что ты здесь уже прибралась!

– Извините, – сказала Эйва. – Может быть, вы хотите, чтобы я сегодня осталась в доме подольше и закончила уборку? Я могу задержаться дотемна…

– Нет, не хочу. Чего я хочу – так это того, чтобы ты справлялась со своей работой за отведённое тебе время.

Эйва, впрочем, и не особенно надеялась, что та согласится. Она приподняла китайскую вазу, чтобы протереть столик под ней.

– Осторожнее с фарфором, – гавкнула миссис Футер. – Он очень хрупкий. Разобьёшь ещё.

Эйва поставила вазу обратно – чуть громче, чем намеревалась.

– За что вы меня так не любите?

Слова вырвались у неё раньше, чем она успела подумать.

Бледные щёки миссис Футер вспыхнули.

– Мы с сыном были вынуждены изменить своим принципам ради помощи тебе. Мы дали тебе работу в нашем доме, я до сих пор терпела твою нерадивость, выносила все твои оплошности. Я ожидаю, что ты отплатишь нам за нашу доброту по-настоящему хорошей работой, а ты вместо этого продолжаешь предаваться пустым фантазиям.

Эйва понимала, что теперь ей лучше всего проглотить обиду, извиниться и промолчать, но она просто не смогла. В этом городе всё шло не так, как надо, всё было противно и криво, и она до смерти устала от Уайза.

– Вы – моя тётя, – выговорила она. – Не знаю, чем мой отец успел вас так обидеть, но я в любом случае в этом не виновата.

– Твой отец был крайне безответственным человеком, – выплюнула миссис Футер. – Он совершил слишком много непростительных ошибок.

Например, стал моим папой, подумала Эйва. И невольно коснулась метки-полумесяца у себя на щеке.

Миссис Футер быстро отвела от неё взгляд.

– У меня нет лишнего времени, чтобы тратить его на разговоры с тобой. Мистер Футер сегодня собирается выступать в театре, и я должна помочь ему подготовиться. Ты можешь идти домой. На сегодня ты свободна.

В кладовке возле кухни Эйва в возмущенном молчании накинула пальто и надела шляпку. Она представила Хоуэлла, который будет ждать её на восходе Луны и удивляться, почему она не пришла… А завтра вообще воскресенье, выходной. Так что у неё не будет ни единого шанса поговорить с ним до самого вечера понедельника.

– Поторапливайся, – с порога гавкнула на неё миссис Футер.

Эйва завязала ленточки шляпки.

– Уже иду.

Взгляд её упал на окно кладовки. Оно было приоткрыто снизу – и щель казалась достаточно широкой, чтобы просунуть в неё пальцы.

Эйва пока не была готова идти домой. Вместо этого она бродила по центральной улице, заглядывая в витрины. Хозяин магазинчика «Империя сувениров» явно её узнал, и она смело помахала ему рукой.

Прошагав ещё пару кварталов, она вдруг заметила небольшое туристическое бюро: «Карты, книги, информация! Сувениры местного производства!»

Информация – вот ровно то, что ей нужно. Эйва, не раздумывая, вошла в бюро.

Контора была маленькая и почти пустая – единственным сотрудником оказалась девушка, которая сидела за конторкой и читала книгу. Она на миг вскинула на Эйву глаза и вернулась к чтению. Эйва окинула взглядом полки сувенирных чайников и поддельных зеркал, а потом перешла к путеводителям и раскрыла первый попавшийся.

«Магические зеркала управляют миром фей, – прочла она. – Это совершенно безопасный процесс. Народ фей обитает исключительно в зеркалах, и его представители могут вступать в контакт с нашим миром, только будучи призваны заклинателем. Заклинатели достаточно редко призывают кого-то из них. Все шестеро заклинателей Уайза находятся под постоянным наблюдением нашего правительственного чиновника, лорда Скиннера, чья обязанность – обеспечивать безопасное применение магических зеркал».

– Вы собираетесь это покупать? – обратилась к ней девушка за конторкой.

Эйва покачала головой и поспешно перевернула ещё одну страницу. Там красовалось описание того, как – предположительно – заклинатели блокируют свои зеркала, чтобы магия не вытекала наружу.

– А вы знаете, по какой причине магические зеркала перестают работать? – спросила Эйва.

Девушка отложила свою книжку.

– Вы – та самая дочка Харкуртов, я верно понимаю?

– Да, это я, – Эйва заметила, как та поспешно отвела взгляд от метки на её щеке. – А вы что, знали моих родителей?

– Лично нет, не знала. Но слышала о них от местных жителей.

Ага, слышала все эти россказни и слухи, подумала Эйва.

– Так что насчёт зеркал? Почему вдруг такое множество зеркал перестало действовать? В ваших книгах об этом что-нибудь написано?

– Зеркала просто прекратили работать, и всё, – ответила девушка. – Никто не знает, по какой причине. Ни в одной хронике не упомянут момент, когда сломалось первое зеркало. Думаю, тогда никто даже не подумал, что это может быть началом умирания всех зеркал, одного за другим. – Она слегка нахмурилась – предмет разговора явно задел её за живое. – Первая запись о катастрофе относится к 1710 году, и к тому времени перестало работать уже пятьдесят три зеркала.

– А на сегодня осталось всего шесть, – подытожила Эйва.

Девушка облокотилась о стол.

– Шесть – это много. В некоторых хрониках сказано, что до того процесс общения с миром фей был совершенно хаотичным, сотни работающих зеркал были рассеяны по всей стране, и никогда нельзя было предугадать, что ты увидишь, если заглянешь в такое зеркало. Система, которую мы создали в Уайзе, много лучше, всякое действие находится под правительственным контролем.

Эйва поставила путеводитель обратно на полку.

– Вы, случайно, не знаете, как давно лорд Скиннер живёт в Уайзе?

Ей показалось – или глаза девушки чуть блеснули? Эйва не могла понять.

– Спросите его самого, – предложила та. – Он наверняка вам расскажет. Он ведь такой замечательный человек.

Замечательный человек. Итак, Эйва ни на шаг не приблизилась к пониманию истины. Она вышла из турбюро обратно на широкую улицу и направилась было к дому, но возле театра замедлила шаг, чтобы почитать афиши. А потом наконец развернулась к ведущей домой улице – и тут заметила знакомую фигуру – невысокого круглолицего паренька в кепке, несущего под мышкой корзину с хлебом.

– Чарльз! – окликнула она.

Тот остановился, услышав её голос, и перебежал улицу ей навстречу.

– Привет, Эйва! Тебя миссис Футер послала по поручению?

– Нет, она пораньше отправила меня домой. Мистер Футер сегодня вечером даёт представление в театре.

– А, да, все заклинатели по очереди этим занимаются, – кивнул Чарльз. – Хочешь, немного пройдёмся вместе? Мне ещё нужно доставить два заказа.

Эйва охотно пошла рядом с ним, щурясь на солнце.

– Ты знаешь остальных заклинателей?

– Ну, я порой доставляю им нашу выпечку. Вот есть, например, мистер Рэдкот – он живёт в другой части города. Ещё мистер Лэнгайл и мистер Гэдсби, они соседи и работают вместе. Дальше, конечно, мистер Футер. Потом мистер Прайс, он планирует вскоре отойти от дел и оставить зеркало своему сыну, и мистер Пауэлл, который в прошлом году женился. Сейчас его жена ждёт ребёнка.

В городе шесть заклинателей – а она, как назло, из всех них прикована именно к Футеру! Эйва с досады пнула ногой встречный камешек. Как же ей пробраться в дом Футеров на восходе луны?

Чарльз всё ещё беззаботно болтал что-то о заклинателях и их магии. Эйва внезапно перебила его:

– Чарльз, помнишь, ты говорил, что я могу к тебе обратиться, если мне понадобится помощь? Ты и вправду имел это в виду?

Глава 12

Зеркала созданы, чтобы их разбивать, как и правила – чтобы их нарушать. И в том, и в другом случае вас ждут разнообразные неприятности – но ведь неприятности вас ожидают так или иначе. К слову, возможно, следующую пару страниц вам лучше бы пропустить. Там будут описываться действительно неприятные события.

Та Самая Книга

Люнетт остановилась возле маленького кафе с ярко-красным чайником на вывеске. Другая вывеска гласила: «У нас самообслуживание! Заходите, пожалуйста!» Время чаепития уже давно миновало, и кафе, похоже, было совсем пустым. Люнетт отодвинула стул у ближайшего столика и села. Перед ней тут же появились чайник чая, фарфоровая чашечка и блюдце с кусочком клубничного пирога.

Хоуэлл помедлил в дверях. Прогулка до чайной – хоть и короткая – помогла ему слегка прочистить разум и набраться храбрости.

– Что вы задумали? – спросил он. – Мистер Боунз говорил, что вы античеловечница – это правда? Почему я не должен ему доверять?

– Всё немного сложнее, – Люнетт поставила сумку на пол у своих ног. – Может, выпьешь чаю?

– А вы не прикажете своей шляпе меня сожрать?

– Этой шляпе? – Люнетт сняла её и бросила на соседний стул. – Это же только иллюзия. И я не античеловечница. Я шляпница. Я родом из Внелайма – это на западном побережье. Хороший город, хотя сейчас там осталось совсем немного магии. Однако он красивый, тихий и спокойный.

Это ещё ничего не объясняло.

– Так что насчёт мистера Боунза? – повторил Хоуэлл.

– Ты замечал, что он никогда не покидает пределов Внеуайза? – Люнетт начала помешивать ложечкой в своей чашке. – Интересно, почему. Он тут живёт безвыездно годами, десятилетиями. Думаю, лет сто как минимум, а может, и больше. По идее, за такой срок можно страшно утомиться от Внеуайза и захотеть перемены мест.

– Может, дела на «Растущей Луне» и на Зеркальной Почте постоянно требуют его присутствия, – предположил Хоуэлл, не понимая, почему так важно, где именно хочется жить мистеру Боунзу. Да, он сам ему не доверял – но всё равно чувствовал себя немножко предателем, когда говорил о нём в таком духе. – И вообще, почему он вам настолько важен?

Люнетт вскинула на него глаза.

– Нет, он – лично он – мне совершенно не важен. Но он хочет завладеть кое-чем, что сейчас находится на моём попечении.

Она наклонилась и открыла сумку.

Ноги Хоуэлла против его воли сделали несколько шагов вперёд. В груди пульсировал плотный клубок любопытства, тревоги и замешательства. Тем временем Люнетт вытащила из сумки несколько разных шляп, а под конец – книгу.

На вид это была совершенно обычная книга, в кожаном переплёте, слегка потрёпанная по углам. Никакой картинки на обложке, если не считать двух кругов, отчасти перекрывающих друг друга.

Эта книга и есть то, чем хочет завладеть мистер Боунз? Плотный сгусток у Хоуэлла в груди словно бы размяк.

– Это не просто книга, – Люнетт, похоже, читала его мысли. – Это Та Самая Книга. С большой буквы.

Она раскрыла книгу – и Хоуэлл увидел, что её листы совершенно пусты, без единого слова.

– Книга, это мастер Хоуэлл Флетчер, – произнесла Люнетт.

Страницы зашелестели, как если бы их начал перелистывать ветер, хотя никакого ветра Хоуэлл не чувствовал. Он подошёл ещё ближе, с любопытством глядя, как в самом центре левой страницы возникает и растёт тёмное пятнышко, как оно распространяется и бежит в обе стороны, становясь цепочкой слов.

Люнетт поговорит с мастером Флетчером, после чего они вместе немедленно отправятся в Дом Забытых Зеркал.

– Что это? – выдохнул Хоуэлл.

Тем временем буквы на странице расплылись, перестроились и образовали новые строки:

Я создана из бумаги, у меня есть страницы, корешок и обложка. Не знаю, что ты обо мне думаешь, но я сама считаю себя книгой. Той Самой Книгой, вернее говоря. Книгой Магии Внеуайза. Я могу рассказать тебе обо всём, что происходит в данный момент, – и обо всём, что может произойти в любой момент будущего. Задай мне вопрос.

Хоуэлл с трудом оторвал взгляд от страницы.

– Почему тебя зовут Книгой Магии Внеуайза, если ты родом из Внелайма? – спросил он первое, что пришло в голову.

Я родом вовсе не из Внелайма. Я родом сразу отовсюду. Телефон будет изобретён в 1876 году, если, конечно, 1876 год когда-либо наступит, что на данный момент далеко не факт.

Люнетт вздохнула.

– В последнее время Та Самая Книга выражается довольно сумбурно, и это тревожный признак. Но когда она говорит что-то осмысленное, к этому следует прислушаться.

Я выражаюсь вовсе не семимильно, то есть не сумбурно, – обиженно написала в ответ Та Самая Книга. – Привет, Хоуэлл. Садись уже, наконец. Кстати, твоё будущее выглядит весьма интересным. Хотя, возможно, оно продлится совсем недолго.

Хоуэлл сел, вернее, осел на ближайший стул, потому что ноги уже не соглашались его держать. Перед ним сам собой появился чайник и налил ему в чашку струю бледно-голубой жидкости. Чаепитие на краю катастрофы. Всё это не имело никакого смысла.

Для Хоуэлла всё это не имеет никакого смысла, – написала тем временем книга в такт его мыслям. – Электроплиту изобретут не раньше чем в 1890 году, возможно, даже позже. Автомобиль будет изобретён примерно в это же время. Если, конечно, останутся в живых люди, способные что-либо изобретать.

– Что такое электроплита? – спросил Хоуэлл. – И этот… автомобиль?

Люнетт покачала головой.

– Это не имеет значения. Иногда Та Самая Книга ведёт себя таким образом – делает случайные предсказания, полные совершенно непонятных слов. Обычно это происходит, когда я задаю ей вопрос, на который она не знает ответа, но в последнее время такое бывает всё чаще. Думаю, она сейчас чем-то болеет.

Это звучало дико: книги же не могут болеть. Хотя обычно книги и не пишутся сами по себе, обращаясь к читателям. Хоуэлл поёрзал на стуле, усаживаясь поудобнее.

– Ладно, давайте дальше. У вас есть говорящая книга, которая предсказывает будущее, и мистер Боунз хочет ею завладеть. Какое это всё имеет отношение ко мне?

Люнетт отхлебнула чаю и нахмурилась.

– Боюсь, я сама не знаю. Всё, что я знаю – Книга велела мне приехать во Внеуайз и отыскать тебя. Это было рискованное предприятие, но, как я уже говорила, когда Та Самая Книга делает подобное предсказание, к нему следует прислушаться и сделать, как она велит.

Зеркала умирают, будущее под угрозой. Всё зависит от вас.

Хоуэлл едва не подавился глотком солёного чая.

– Что? Но я никогда до сих пор даже не слышал о Той Самой Книге!

Конечно, не слышал. Я – великая тайна. Не садись на борт корабля «Титаник» в 1912 году.

– Мне кажется, ты не очень полезная книга, – сердито сказал Хоуэлл.

Попробуй-ка сам предсказывать будущее, а потом суди, глупый мальчик.

Страницы Книги внезапно опустели. А потом на них появились всего два слова – написанные косым почерком, будто в спешке:

Уходите. БЫСТРО.

В этих словах была такая сила приказа, что Хоуэлл немедленно вскочил на ноги. Свет снаружи угасал. Должно быть, скоро взойдёт луна.

Люнетт поспешно затолкала Ту Самую Книгу обратно в сумку.

– Я пойду с тобой.

Когда они добрались до Дома Забытых Зеркал, тот был целиком погружён в темноту. Хоуэлл чуть-чуть приоткрыл дверь и заглянул в щёлку. Внутри никого не было.

– Заходите, – шепнул он Люнетт и сам на цыпочках прокрался в галерею. Потолок тут же засветился бледным светом, в котором зеркала под покрывалами ещё более обычного походили на призраков. В конце галереи что-то шевельнулось, и мальчик подпрыгнул на месте – но тут же подавил нервный смешок. Это всего лишь белое покрывало взлетело от сквозняка, просочившегося сквозь приоткрытую дверь.

– Хоуэлл, – прошептала Люнетт.

– Всё в порядке, тут безопасно.

Конечно, тут было безопасно! Дурацкая книга, и он сам дурак, что начал ей верить… Хоуэлл повертел головой, осматриваясь. Сейчас он должен был бы уже разговаривать с Эйвой через зеркало номер 77. Зеркало, которое стояло вон в том углу…

Зеркало, с которого сейчас был сорван покров. Белая ткань грудой лежала у подножия зеркала, на полу.

В груди Хоуэлла будто что-то оборвалось. Всё в порядке, сказал он себе, я просто недостаточно хорошо накинул покрывало, когда уходил, и оно соскользнуло, так бывает…

И тут он разглядел ещё несколько покрывал, сброшенных на пол. Целая группа зеркал была открыта.

Нет, всё было далеко не в порядке. Мастер Тьюдур никогда не оставил бы зеркала в таком состоянии, а Уилл был слишком ленив, чтобы вообще лишний раз к ним подходить. Хоуэлл невольно отступил на шаг обратно к двери. И кстати сказать, куда подевался Уилл?

В этот момент он услышал звук.

Сначала совсем тихий, как будто кто-то легонько скрёб по стеклу ногтями. Потом скребущий звук стал громче, каждое пощёлкивание – ещё отчётливее. Как будто сотни острых когтей постукивали в ритме, сразу напомнившем Хоуэллу о…

О костях. Сухих костях скелетов.

Глава 13

Люнетт и Хоуэлл отправятся в Дом Забытых Зеркал, после чего… Ох, нет. Есть тут кто-нибудь, кто может немножко попредсказывать здешнее будущее вместо меня? А я пока посмотрю, что там происходит в человеческом мире.

Та Самая Книга

– Ты уверена, что у нас не будет крупных неприятностей? – спросил Чарльз. – Ты же помнишь, я собираюсь стать полицейским. А ты мне предлагаешь нарушить закон.

Они уже были в половине квартала от дома Футеров и прятались за оградой. Было ещё светло, но фейские фонари уже начали разгораться и испускали бледный свет, так что воздух вокруг них колыхался. Эйва потёрла глаза. Она совершенно ни в чём не была уверена.

– Это не нарушение закона, – нашлась она с ответом. – Это просто… расследование. Всё, что тебе нужно сделать – постучать в дверь и на несколько минут отвлечь миссис Футер разговором.

– А что в это время будешь делать ты?

– Это секрет. – Достаточно скверно уже то, что она втянула в свои дела ещё одного человека. Если он влипнет в неприятности, виновата будет только она и никто иной. – Но это связано со свободой для Дивного Народа. Пожалуйста, просто доверься мне!

Чарльз покачал головой, хмуря брови.

– Ладно, – сказал он наконец, сжимая и разжимая засунутые в карманы кулаки. – Например, спрошу её, не видела ли она мою собаку. Которая потерялась.

– А у тебя есть собака?

– Нет, но миссис Футер об этом не знает.

Эйва вздохнула. Будем надеяться, это сработает.

– Дай мне только пару минут, а потом стучи в дверь.

Она быстро обежала дом Футеров сбоку и добралась до приоткрытого окна чулана за кухней. Её слегка мутило от волнения, ладони так намокли от пота, что пальцы слипались между собой. Нельзя позволять себе думать о том, что собираешься сделать, иначе растеряешь всю храбрость и попросту сбежишь.

Девочка протиснула пальцы в щель и попыталась поднять раму. Та поддавалась неохотно, отверстие расширялось понемногу. Наконец она решила, что уже сможет пролезть, задрала юбку и протиснулась в щель.

Никто не закричал во всё горло. Никто не примчался по коридору, угрожая позвать полицию. Эйва перевела дыхание и на цыпочках прошла через кухню к двери в коридор.

А что, если как раз сегодня вечером у миссис Футер запланирован приём в той самой гостиной? Эйва застыла как вкопанная, пытаясь прислушиваться. Она поняла, что толком не продумала своего плана – он заключался в том, чтобы прокрасться в гостиную, быстро забрать у Хоуэлла заклинание и удрать поскорее, пока никто её не заметил. Но Эйва совершенно не учла детали, и столько мелочей могли пойти не так и всё испортить!

Руки девочки дрожали, и она, чтобы успокоиться, ухватилась за подол платья. Уже не важно, была её идея плохой или хорошей. В любом случае она здесь, так что почему бы не испытать удачу?

Тут прозвонил дверной колокольчик. Эйва услышала шаги по коридору, потом голоса.

– Нет, никаких собак я не видела, – произнесла миссис Футер.

– Я подумал, может, она случайно забежала к вам в сад, а потом садовник закрыл ворота, – послышался голос Чарльза. – Может быть, можно зайти вместе с вами на минутку и поискать её?

Он говорил и ещё что-то, но слишком тихо, так что Эйва не могла расслышать. А потом прозвучал отчётливый тяжкий вздох миссис Футер.

– Ну так и быть, заходи, – и входная дверь закрылась.

Эйва глубоко вдохнула, а потом выскочила из кухни и стремглав промчалась по коридору к гостиной. Там было пусто. У девочки закружилась голова от облегчения, когда наконец она затворила дверь за собой и оказалась лицом к лицу с зеркалом.

– Давай, Хоуэлл, – прошептала она. – Я уже тут. А ты где?

Перестук костей эхом отдавался по Дому Забытых Зеркал. Хоуэлл хотел закричать – но собственный голос подвёл его. Из тёмного угла ему навстречу выступил скелет, вытянув вперёд костяную руку. Тёмные кости его блестели, как старая бронза, а пустые глазницы горели ярче свечей.

– Хоуэлл Флетчер, – произнёс мёртвый безгубый рот. – Отправляйся со мной в «Растущую Луну».

На последнем слове изо рта скелета с шипением вышел воздух. В груди Хоуэлла поднимался сдавленный стон. В конце концов, все истории про скелетов мистера Боунза оказались правдой.

Скелет приближался к нему, но мальчик словно прирос к месту и позабыл, как двигаться. Он стоял, как замороженный, неспособный даже зажмуриться, чтобы перестать видеть пылающие глазницы черепа.

И тут он почувствовал у себя на плече ладонь Люнетт. Она оттащила его в сторону и сунула ему в руки свою сумку.

– Защищай Ту Самую Книгу, – приказала она мальчику и бросила на пол свою шляпу. Та мгновенно превратилась в тигра, который яростно хлестал хвостом, взметая в воздух разбросанные по полу покрывала.

Хоуэлл вцепился в сумку, которая неожиданно оказалась очень тяжёлой. Всё это не могло происходить на самом деле. Это был просто сон – скорее ночной кошмар. И он вот-вот проснётся и обнаружит себя лежащим в кровати, в полной безопасности.

Тигр подобрался для прыжка и атаковал. Скелет обхватил зверя поперёк туловища.

– К сожалению, это только иллюзия, – прошептала Люнетт. – Большинство врагов убегает раньше, чем успевает это понять.

Тем временем скелет проткнул тигра насквозь костяной рукой. Тот яростно взревел – и исчез.

Сумка выскользнула из ослабевших рук Хоуэлла.

Скелет разорвал надвое шляпу Люнетт и отшвырнул в сторону обрывки.

– Мальчишка, – прошипел он. Голос его был похож на холодный туман, наполнявший сейчас всю галерею, и пах гнилью и рвотой.

Люнетт схватила шляпную стойку и ударила ею противника. Это была большая и тяжёлая штуковина, однако она заставила скелета отступить всего лишь на шаг.

– Не волнуйся, – крикнула Люнетт мальчику, слегка задыхаясь. – Уверена, он не настолько опасен, как кажется!

Сейчас мы оба умрём, подумал Хоуэлл. А наутро моё бездыханное тело обнаружит мастер Тьюдур или Уилл, если, конечно, сам Уилл ещё жив, может быть, скелет уже успел его убить. Эта мысль совершенно не утешала.

Люнетт нанесла ещё один удар шляпной стойкой. Скелет перехватил это оружие и вырвал у неё из рук. В этот миг ужас, сковывавший Хоуэлла по рукам и ногам, внезапно отступил. В ушах его словно бы зазвенело.

– Не трожь её! – крикнул он во всё горло, подхватил с пола пыльное покрывало и хлестнул им, как кнутом, но вместо скелета попал в ближайшее зеркало.

Стекло подёрнулось дымкой – и мигом очистилось. Хоуэлл различил в нём поражённое лицо Эйвы, смотревшей на происходящее распахнутыми глазами.

Тут на него накатила волна облегчения.

– Эйва! – крикнул он девочке по ту сторону зеркала. – Пригласи нас войти!

Эйва глупо сморгнула.

– Что?

Нашла время спорить, когда его вот-вот убьют!

– Просто делай, что я говорю!

Скелет отшвырнул шляпную стойку и вместо неё схватил самого Хоуэлла. Мальчик завопил, молотя кулаками по крепко вцепившимся в него костяным рукам.

– Хоуэлл! – крикнула Люнетт.

Она подобрала брошенную скелетом стойку и со всей силы врезала врагу по голове. Тот слегка пошатнулся, его хватка ослабла достаточно, чтобы мальчик сумел вырваться. Он больно упал на локти и колени, оказавшись лицом перед самым зеркалом, откуда смотрело лицо Эйвы.

Наконец до неё, кажется, дошло, что происходит что-то не то. Девочка ударила в стекло ладонями со своей стороны.

– Идите сюда! Я приказываю вам прийти сюда!

Хоуэлл с трудом поднялся на ноги и оглянулся в поисках Люнетт. Она обнаружилась у него прямо за спиной.

– Иди! – крикнула она, толкая его к зеркалу, которое снова начало клубиться дымкой.

Хоуэлл заорал. Костяные руки опять тянулись к нему – но он уже выпадал прочь, туда, где его было не достать, и в падении уцепился за подол платья Люнетт. На этом Внемир вокруг него растворился.

Глава 14

Скачать книгу