Две в одной бесплатное чтение

Глава 1

Аня бежала в офис. Она вышла из метро, нырнула в широкий подземный переход, и теперь быстро шла мимо высоких красивых старинных зданий, украшенных орнаментами, колоннами, барельефами, скульптурами на фронтонах и прочими архитектурными излишествами, на которые не скупились аристократы прошлого при украшении своих домов. Но сейчас на печальную красоту кариатид, поддерживающих крыши, никто не обращал внимания. Мимо Ани по тротуару в обе стороны мелькали прохожие, торопясь на работу и не поднимая голов от мокрой дороги, с брызгами проносились автомобили, начинался новый трудовой день большого города.

Слегка опаздывать на работу её шеф Сергей Петрович позволял, но, конечно же, не приветствовал. Приветствовались мягкие границы рабочего дня, которые часто сдвигались в пользу начальства. Аня предпочитала немного задержаться вечером, доделывая текущие дела, чтобы с утра избежать косых взглядов как начальства, так и соратников по труду.

Сергей Петрович, представительный импозантный мужчина среднего роста, слегка перешагнувший за сорок, сохранивший свою роскошную шевелюру, зачёсанную волнами назад, с круглым выпирающим из модного пиджака животиком, Аню, в общем, как начальник устраивал.

В меру добросердечен, в меру придирчив, в меру строг, в меру мягок и заботлив. В детали её рабочей деятельности не вдавался, в рабочие тонкости не вникал, предпочитая видеть уже результат выданных им заданий. Анина должность звучала гордо: «специалист по общественным связям», хотя, по мнению начальства, она означала «и швец, и жнец, и на дуде игрец». Аня была секретарь, офис-менеджер, координатор, делопроизводитель, рекламист, машинистка, ответственный по разговорам с журналистами, изредка посещавшими их офис, контент-менеджер сайта фирмы и копирайтер в одном лице. Всего понемножку. Понемножку документы, телефонные звонки, письма, контроль за офисным порядком, помощь начальнику, включая варку кофе, если на месте отсутствует секретарша, организация рекламных дел и вообще всего, что должно быть организовано в этом направлении.

Вполне серьёзный жизненный опыт и очень полезные навыки, наработанные за пару десятков лет, позволяли Ане чувствовать себя уверенно в этой своей многогранной рабочей деятельности.

– Да, возраст не девушки, но уверенной в себе женщины – тридцать восемь. Не студентка, но и не пенсионерка. Почти сорок, но ещё не сорок. Средний рост, средний вес, не блондинка, не брюнетка, обыкновенное лицо, средняя фигура. Уже не юна, но ещё достаточно красива, если захочу, – женщина прекрасно отдавала себе отчёт во всех своих преимуществах и недостатках.

Правда, личной жизни никакой. Попытки найти любовь всей своей жизни уже оставлены, но сердце ещё просит искреннего внимания, любви и заботы.

Моросил мелкий дождь. Она торопилась и бежала, перепрыгивая через лужи, не вынимая зонта.

– Хорошо, что сейчас лето, – думала она, поднимаясь на третий этаж в офис. – Летом другое настроение, более лёгкое. Наверное, это оттого, что не нужно одевать много одежды. Ощущение лёгкости от развевающихся платьев, струящихся юбок, тонких ремешков босоножек, коротких рукавов и ярких зонтов.

Шеф уже был на месте, секретарша несла ему его благоухающую на весь офис чашечку кофе. Аня привычным движением включила компьютер, начала просматривать список дел на сегодня и постепенно полностью погрузилась в заботы о процветании фирмы Сергея Петровича.

Однако, ближе к вечеру конец спокойного рабочего дня вздрогнул, поплыл, исказился до неузнаваемости и превратился в свою модификацию – нервный конец рабочего дня: к шефу приехали гости из Москвы.

Да, Сергей Петрович, как начальник, Аню вполне устраивал. Однако ровно до тех пор, пока в офисе не появлялись Очень Важные Гости. Шеф начинал откровенно нервничать. Внешне это проявлялось в том, что он начинал по поводу и без повода отчитывать своего специалиста по общественным связям, то есть Аню, сидевшую тут рядом под рукой в шаговой доступности, на её шкуре демонстрируя Очень Важным Гостям, как он строг с подчинёнными и что у него весь персонал ходит по струнке. Увернуться от неприятностей в такие дни было невозможно, специалист по общественным связям был первым кандидатом для битья.

Сегодняшний приезд важных гостей не стал исключением, подчинённые получили свою долю незаслуженных пинков от начальства. За час до окончания рабочего дня Аня успела возненавидеть Сергея Петровича всей душой, мысленно написать несколько заявлений об увольнении, заработать себе синяк на ноге, ударившись об угол стола, разбить любимую пудреницу, ненароком уронив её на пол трясущимися от избытка не самых позитивных эмоций руками.

Казалось, этот мучительный час длился вечность. Но вот и он остался в прошлом, рабочий день закончился и теперь Аня со слезами, застилавшими ей глаза, летела вниз по лестнице к выходу.

– Черт, черт, черт! Как он достал своими придирками!

Тук-тук-тук – звук каблучков дробно частил в гулкой тишине лестницы. Женщина отпустила свои долго сдерживаемые чувства на свободу и практически плакала, хотя у неё ещё хватило силы воли вежливо, без слёз, попрощаться с шефом и московскими гостями и даже не хлопнуть дверью.

Неожиданно каблук зацепился за ступеньку, ступня подвернулась, и Аня со всего размаху приложилась головой об площадку между первым и вторым этажами.

Наступила полная тишина, нарушаемая лишь неясным шумом улицы из-за входной двери. Отчаяние от несправедливости происходящего, обида на Сергея Петровича, злость на себя за собственную неуклюжесть сплелись в огненный клубок эмоций, мешающий вздохнуть и готовый взорваться и испепелить её изнутри.

Аня попыталась приподняться. Ногу пронзила острая боль, огненный клубок у неё внутри взорвался, и она провалилась в темноту.

* * *

Медленно выплывало сознание. Темнота сна отступала, кружась остатками улетающих образов. Наконец, Аня проснулась, сладко потянулась, улыбаясь новому дню, который пытался заглянуть в её комнату яркими лучами, пробивающимися через тяжелые шторы на высоких окнах.

– Госпожа, вставайте, утро! – в спальню заглянула горничная Илли, высокая светловолосая улыбчивая девушка в тёмном платье и белом фартуке. – Я уже отнесла вам полотенце в туалетную комнату и принесла воды для ополаскивания.

Пора вставать, впереди долгий насыщенный день. Аня занималась перепиской графа Дирка, а перед балом количество писем всегда увеличивается в несколько раз. Наверное, ему сегодня понадобится её помощь. А если нет, и граф её отпустит, то она обязательно найдёт время проведать Ласточку.

Аня спрыгнула с высокой кровати, распахнула шторы, приоткрыла окно. Теплый ветерок пошевелил её распущенные волосы, сдул прядку со лба и принес в комнату запах цветущего розового куста, который рос внизу прямо под окнами её покоев.

После водных процедур в маленькой туалетной комнате, Аня подошла к большому во всю стену пузатому дубовому гардеробу, стоящему в углу спальни и открыла скрипучую дверцу.

– Так, так, какой у нас выбор? Светло-зелёное платье на сегодня ? Белая блузка с короткими рукавами и серая юбка? Нет, слишком легкомысленно. Так, надо что-то потемнее, тёмно-синее платье, вырез углом, рукава чуть длиннее локтя, пояс, легкая нижняя юбка.

Аня взяла вешалку с платьем, аккуратно закрыла дверцу гардероба и повернулась к большому зеркалу, висевшему напротив, приложив к себе платье, чтобы понять насколько оно будет подходящим для сегодняшнего дня.

И вздрогнула.

Нет, ничего ужасного, она узнавала эту молодую женщину, которая стояла перед ней в зеркале, прикладывая к себе тёмно-синее платье: средний рост, средняя фигура – ни толстая, ни худая, тёмные волнистые волосы ниже плеч, небольшой нос, слегка пухлые губы, карие глаза, тонкие запястья, гордая осанка.

Но всё равно – что-то было катастрофически не так, неправильно, что-то должно быть по-другому. Будто она находилась во сне, видела себя в зеркале в другом обличьи, но все ощущения говорили ей, что это был не сон! Она чувствовала мягкую ткань платья, прядь волос щекотала ей шею, а пальцы ног чувствовали мягкость ковра. Всё было так реально и знакомо, будто она жила здесь всю свою жизнь. Она проснулась, и это реальность? Или она ещё во сне? Сейчас она проснётся и пойдет на работу и сядет за компьютер?

– Илли! – крикнула Аня.

Горничная вошла в спальню.

– Я помогу сейчас вам одеться, госпожа, – сказала она, открывая ящик комода, наполненный дамским бельём.

– Какое бельё наденете? Какие туфли? – она открыла нижний ящик гардероба, где стоял ряд туфелек. Аня молча вынула показавшееся ей подходящим бельё и выбрала туфли. Илли помогла ей одеться, потом подошла к трюмо, взяла расческу:

– Сегодня прическу как всегда?

Аня кивнула, пытаясь осмыслить свои ощущения. Её было как бы две.

Одна, которая бежала по той проклятой лестнице, торопясь убежать от общества Сергея Петровича и его важных гостей.

А вот вторая жила здесь и звали её Аника Тервискай, урождённая баронесса Эргет. Это был её привычный мир, она здесь всё и всех знала, уже почти десять лет жила в этой комнате с розовым кустом под окном, и была тайно и безнадёжно влюблена в графа Дирка Варлота. Похоже, сам граф догадывался об этой тайне, однако не показывал вида, и внешне было всё благопристойно.

Это Аника десять лет назад по настоянию отца вышла замуж за богатого, но такого чужого и почти незнакомого мужчину, к которому она честно пыталась привыкнуть, но не смогла, как она себя не увещевала и не уговаривала. Брак был заключен по расчету. Выгоду получили муж, породнившийся с аристократами, и её отец, который заплаченными за титул деньгами мужа смог выплатить долги и удержать поместье, что в течение веков принадлежало их роду. Так как девушки был старший брат, наследник рода, продолжатель традиций, то за финансовое благосостояние семьи отец заплатил её, Аники, жизнью.

Сама же девушка получила призрачную надежду на спокойную безбедную жизнь в доме мужа.

Муж Аники не был молод, но и старым нельзя было назвать этого большого, шумного здоровяка, который любил охоту, собак, оружие, мужские забавы, пышных женщин, громко хохотал над непонятными молодой жене шутками. Верностью супруге он не страдал, о чем регулярно докладывала ей горничная. Когда в первую брачную ночь они вместе поднялись в спальню, от него пахло жареным мясом, луком и вином. Полчаса неприятных и болезненных ощущений, и Аника из невесты превратилась в жену. Консумация брака произошла.

Муж был незлым человеком и честно старался не испугать свою юную невинную жену во время первой брачной ночи. Не испугать ему удалось, однако разбудить страсть в юной женщине у него не получилось. Хотя, наверное, такой цели – разбудить в своей жене страсть он и не ставил. Целью были его титулованные наследники, которые должны были родиться в результате этого брачного соглашения. Так что супружеский долг для юной Аники остался лишь тяжёлой и неприятной обязанностью, от которой невозможно отказаться.

Худенькая девушка, которую брак по расчёту сделал госпожой Тервискай, была не в его вкусе, поэтому после первой брачной ночи муж появлялся в спальне жены приблизительно раз в месяц, надеясь, что даже при столь редких посещениях рано или поздно появится наследник. Этим планам не было суждено сбыться, через полгода после свадьбы господин Тервискай скоропостижно умер на охоте. Анике сказали, что муж разбился, упав с коня. Что было на самом деле, её никогда не интересовало.

После положенного периода ожидания возможной беременности новоявленной вдовы по брачному договору все деньги супруга остались его родственникам, потому что наследника не было.

Бездетной вдове было выделено небольшое содержание, за что Аника была благодарна своему отцу, который не забыл обговорить это в брачном соглашении.

Без дамоклова меча быть готовой к выполнению супружеского долга в любой момент Аника ощутила себя по настоящему свободной. Она и не подозревала, что это постоянное ожидание неприятного физического контакта так её угнетает. Без этого гнёта неприязнь к мужу ушла, после смерти господина Тервиская его образ в памяти юной вдовы наполнился куда более светлыми красками, чем это было при его жизни.

После его смерти встал вопрос, что делать дальше, как и где жить.

Вариантов у Аники было несколько.

Можно было вернуться в дом отца, можно было взять компаньонку и попытаться устроиться одной в городе, можно было даже остаться в доме мужа на правах родственницы. Но тут вмешался господин Керт Инсет, барон и двоюродный дядя Аники по материнской линии, который приехал сразу после похорон и предложил ей, как племяннице, поселиться вместе с ним в замке графа Дирка Варлота, где он служил магом.

Аника знала дядю Керта с детства, он часто приезжал к ним в дом ещё до смерти матери. Она не знала точно сколько ему лет, по её воспоминаниям он совершенно не изменился за последние десять лет: невысокий, худощавый, в своей вечной тёмно-фиолетовой мантии, говорящей об его принадлежности к Магическом Кругу, обществу дипломированных магов королевства.

За годы его визитов в родительское поместье, у дяди с племянницей сложились вполне добрые и доверительные отношения. У него самого не было ни семьи, ни детей, и ему явно нравились их беседы, её живой ум, любовь к книгам, спокойный характер.

Дядя Керт со своим предложением очень вовремя появился на пороге после похорон мужа. Она совершенно точно не хотела жить одна и не хотела возвращаться к под крыло к отцу, боясь, что очень быстро её опять «удачно» выдадут замуж. Однако ей, девятнадцатилетней вдове, неопытной в житейских делах и мало знакомой с хитросплетением светских интриг, нужен был защитник, покровитель, человек, обладающий жизненным опытом, который сможет предостеречь её от возможных ошибок. Предложение дяди Керта решало почти все проблемы одновременно.

Дядя не был женат, молодая женщина по приезду взяла его небольшое холостяцкое хозяйство в свои руки и под свой заботливый глаз.

Так получилось, что почти сразу граф Дирк привлёк Анику к заботе о его библиотеке, которую молодая женщина нашла в крайне запущенном состоянии. Причина была проста: в течении пары лет граф никак не мог найти подходящей кандидатуры на роль хранителя библиотеки. Последний библиотекарь, служивший в замке несколько десятилетий, умер от старости на своём посту. Это была слишком ответственная должность для случайного человека, поэтому граф долгое время не мог никого выбрать из и так не очень широкого круга претендентов. Каким-то кандидатам в библиотекари он не доверял по политическим соображениям, кому-то по интеллектуальному уровню, у кого-то не подходил характер, у кого-то рекомендации, а кого-то граф просто не хотел селить в своём замке на постоянное жительство.

Племянница личного мага, за которую сам маг ручался, показалась его светлости вполне подходящей кандидатурой для должности хранительницы его библиотеки. Граф около месяца присматривался к новой обитательнице замка, посоветовался с графиней, и пришёл к выводу, что лучше этой молодой женщины на это место он никого не найдёт, после чего ей была предложена эта важная должность со всеми правами, обязанностями, вознаграждением, отдельными покоями и личной служанкой, полагающимися ей по статусу. В обязанности хранительницы входило следить за порядком в самой библиотеке, отслеживать хождение книг по замку, вести у детей уроки истории, и обучать грамоте слуг, на которых укажут граф или графиня.

Так вот и вышло, что практически через месяц после отъезда из дома мужа Аника приобрела статус хранительницы библиотеки в замке графа Дирка Варлота.

Потекли спокойные годы для молодой женщины. Она много читала, училась, не видела ничего зазорного в дружеских отношениях с простыми не родовитыми обитателями замка, и, как результат, избежала мелкого саботажа, которым слуги наказывали зазнавшихся.

Когда Аника прибыла в замок, у графа был всего лишь годовалый сын, однако, когда юный граф подрос, начались уроки и раз в неделю, гувернёр приводил мальчика на занятия в библиотеку.

Статус вдовы берёг Анику от матримониальных планов мечтающих о хорошей партии матерей, видящих в невестах любимым сыновьям исключительно юных неопытных девушек.

Однако, с другой стороны, женщина всё так же оставалась молодой и привлекательной. Мужчины не оставляли попыток завести особые отношения с симпатичной хранительницей библиотеки, приближенной к самому графу, однако долгие годы никто так и не сумел тронуть сердца Аники. Никто кроме НЕГО, того, в кого влюбляться было категорически нельзя!

Как получилось, что на шестом году пребывания в замке она влюбилась, Аника и сама не знала. Шаг за шагом, день за днём погружаясь в любовь, не замечая этого до тех пор, пока назад дороги уже не было. Это была та самая запоздалая первая любовь, отчаянная, безответная, безнадёжная, никому не нужная, даже самой хозяйке. Становиться любовницей графа она не хотела, место графини было занято, других вариантов просто не было. Спокойная жизнь Аники закончилась. Пришлось каждый день, постоянно скрывая свои чувства, контролируя каждый взгляд, боясь неосторожным словом выдать себя, как прежде помогать графу в хозяйственных делах, вести деловую переписку, как раньше обсуждать книги, вежливо улыбаться и молча вытирать невидимые миру слёзы своего тоскующего сердца.

* * *

Все эти воспоминания хлынули в Анин разум большой океанской волной так, будто всё это происходило именно с ней. Память двух женщин слилась в одну общую за те несколько минут, пока Илли колдовала над её прической, закручивая пряди в привычную ракушку и скалывая их костяными шпильками. Теперь Аня могла вспомнить любую мелочь из жизни молодой баронессы.

В этой волне на поверхность выплыло воспоминание о том, как Аника умоляла дядю Керта перенести её в другой мир.

– Я в другом мире? Или, может, вот так и сходят с ума? – подумала Аня.

Илли аккуратно вколола в причёску последнюю шпильку и, любовалась на свою работу, глядя на свою хозяйку в зеркале.

– Госпожа, в гостиной вас ждёт господин маг, – сказала Илли.

– Давно ждёт? – созерцая себя в зеркало, спросила Аня.

– Он просил сообщить ему сразу, как вы проснётесь. Я послала лакея ему сказать. Он пришёл почти сразу и с тех пор дожидается в гостиной.

Аня глубоко вздохнула, как перед прыжком в холодную воду. Пора начать выяснения, пока она действительно не сошла с ума.

Женщина вышла в светлую гостиную. Бежевые шторы были раздвинуты, солнечные лучи освещали мебель из светлого дерева и золотистый узор стен. Дядя Керт внимательно глядел на неё, расположившись в кресле в углу гостиной. Она осторожно присела на стул недалеко от него.

– Как ты себя чувствуешь, дорогая моя? – спросил он, поднимаясь, подходя к ней и беря её за руку. Он был в тёмно-зелёном без украшений камзоле, без своей вечной фиолетовой мантии, и выглядел просто заботливым родственником, пришедшим проведать свою племянницу.

– Он точно знает, что происходит, – пронеслась у ней мысль, а вслух она сказала:

– Хорошо, но как-то странно.

– Отошли, пожалуйста, горничную. Нам не нужны лишние уши, – тихо сказал мужчина, а громко произнёс:

– Я, дожидаясь твоего пробуждения, ещё не завтракал. Может быть, твоя горничная принесёт нам завтрак прямо сюда?

Аня кивнула.

– Илли? – она вопросительно посмотрела на горничную.

– Конечно, госпожа, сейчас принесу.

Когда дверь за Илли захлопнулась, маг резко наклонился к Аниному лицу и внезапно спросил, глядя ей прямо в глаза:

– Как тебя зовут?

Вопрос застал её врасплох.

– Анна, – ответила она автоматически.

– Сколько тебе лет?

– Тридцать восемь, – снова ответила Аня, и страх накрыл её с головой. Она не знала как себя вести! Как Анна? Как Аника? Кто она на самом деле? И что хочет от неё этот человек? Скорее всего, для душевного спокойствия нужно забыть о своей предыдущей личности, той, что осталась в прошлом и жить в этой, иначе тебя первый же попавшийся собеседник объявит сумасшедшей.

– Но… я не понимаю, – пробормотала она.

Аня увидела в его глазах усмешку и явное удовлетворение.

– Тебя зовут Аника Тервискай, урождённая Эргет, запомни. Тебе, моя дорогая племянница, на данный момент двадцать девять. И я не враг тебе, а союзник, друг, а теперь и родственник по крови. Я расскажу всё, что произошло. Отвечу на все вопросы, на которые смогу ответить. Надеюсь, ты будешь благоразумна и не устроишь мне истерику с битьём посуды и попытками расцарапать мне лицо. Ты готова начать слушать?

Сердце Ани сжалось от ужаса, она судорожно сглотнула, сцепила пальцы, пытаясь унять нервную дрожь.

– Да, я слушаю, – смогла из себя выдавить она, задыхаясь от накатившего страха.

– Дело в том, что я перенёс тебя из другого мира. Вернее, перенёс твоё сознание. Перенести нечто материальное из другого мира мне не по силам. Но ничего не возникает из пустоты и не становится пустотой. Так что, если быть точным, я обменял твоё сознание на сознание моей племянницы. Но только сознание. Твоё тело осталось в вашем мире, тело Аники здесь, и оно передо мной.

– Но… но… я же всё помню, понимаю, знаю! Я понимаю то, что вы говорите. Я помню этот замок, вас, Илли, графа, могу вспомнить все события из жизни Аники! Как это может быть? Если я Анна, то что во мне от Аники?

– Да, всё верно. Просто память и сознание разные вещи, хотя и связаны между собой. А память связана с телом. Поэтому, имея тело Аники, ты получила её память. Понимаешь язык, на котором говорила она. Ты думаешь мысль, а её память выдаёт тебе слова, которыми описывается эта мысль на нашем языке – и ты говоришь. Мало того, ты ещё и читать и писать умеешь! Но одновременно с телом Аники ты имеешь и сознание Анны, сохранившее часть памяти, связанную с твоей второй предыдущей личностью. Свою жизнь до обмена ты будешь помнить, однако так, будто всё происходило с тобой в прошлой жизни, когда-то давно. Ты будешь помнить события вполне чётко, но так, как будто они тебе приснились.

Так что можешь считать себя Аникой, которой приснился увлекательный сон, как она была Анной, – улыбнулся маг.

– Но почему именно я? Почему этот обмен произошел именно со мной? Почему именно меня вырвало из моей жизни?

– Потому что вы с Аникой очень похожи. Структура личности остаётся прежней, поэтому обменяться могут только очень похожие личности, это базовое условие переноса. Не буду впадать в детали магической науки, расскажу только в общем. Аника имеет ту же структуру личности, что и ты. Или тот же характер – это как тебе будет удобнее для понимания. У вас даже имена похожи. Скорее всего и жизнь. У тебя остались там дети?

– Нет.

– Муж?

– Нет.

– У Аники тоже ни мужа, ни детей нет. Да ты сама можешь о ней всё вспомнить.

Открылась дверь, вошла Илли с подносом и стала расставлять чашки на столе.

Керт замолчал, глядя на Аню.

Потом он заговорил, как бы продолжая консультировать племянницу по поводу её здоровья.

– Но я всё-таки посоветовал бы тебе сегодня сказаться больной.

Эта фраза прозвучала естественно, потому что личный маг графа в замке автоматически исполнял обязанности Главного лекаря и вполне мог давать советы своей подопечной.

Илли вышла, Керт проследил, чтобы дверь плотно закрылась и продолжил.

– Нужно дать себе время, чтобы привыкнуть к новому образу жизни, к новому миру. Тем более, вполне возможно, что могут быть небольшие, я подчеркну, небольшие провалы в памяти. Всё-таки перенос сознания – непростая вещь и относится к малоизученным высшим разделам магии.

Он замолчал испытующе глядя на неё, потом как-то мягко и просительно улыбнулся, отчего Ане стало чуточку полегче.

– Я всё-таки позавтракаю с твоего разрешения, дорогая племянница?

– Да, конечно, дядя, – автоматически ответила Аня и сама удивилась своему ответу.

Казалось, что всё происходит не с ней, и стоит только найти и нажать какую-то кнопку, наступит темнота, после которой она окажется в своём привычном окружении в своей городской квартире с видом на шоссе, по которому днём и ночью куда-то несутся автомобили. Всё было слишком нереально, чтобы быть правдой и слишком реально, потому что всё можно было потрогать. Умопомрачительно пахло свежеиспеченными булочками и земляничным вареньем из вазочки, принесённой Илли.

От вопросов пухла голова, но их не удавалось четко сформулировать. В голове размытыми пятнами кружились «почему», «как», «каким образом».

– Но… перенос сознания, как это возможно? – пролепетала Аня. – Да ещё и точно ухватить похожее сознание! Вы ведь могли захватить сознание какого-нибудь осьминога из водного мира и получили бы совершенно отвратительный результат! Могли захватить сознание мужчины, в конце концов!

– Безусловно, ошибки и случайности возможны. Но я, смею тебя заверить, дорогая племянница, сильный маг, который умеет видеть и манипулировать узловыми точками вызываемого сознания. Миров много, но в из большого количества мне нужно было вызвать сознание человеческой женщины с определенной структурой личности с набором точно совпадающих узловых точек. Они как крючки, удерживающие определённый тип сознания. Ты удивишься – но даже имя является крючком на сознании. Вот они у вас и похожи. Ещё один крючок – концентрация на определенном образе. У моей племянницы был сильный крючок – образ графа Дирка. У тебя тоже кто-то, похожий на графа, кто серьёзно зацепил твои эмоции.

– Шеф, это он меня довёл до белого каления.

– Ну вот! У Аники был Дирк, у тебя незнакомый мне Шеф. И этот всплеск эмоций, пусть даже кратковременный, дал толчок к обмену с именно твоим сознанием. Аника была готова. Я почти месяц готовил её слои, её кокон и сознание к переносу. А тебя из твоего мира вырвал тот самый всплеск эмоций, направленный твоего Шефа. У Аники это была любовь, у тебя всё что угодно, хоть ненависть, но уровень эмоций должен быть не меньше, чем у Аники. Плюс к этому должен быть кратковременный выход сознания из тела. Ты ведь потеряла сознание перед тем как очнулась здесь?

– Да, – Аня утвердительно качнула головой.

– То есть можешь считать, что череда совпадений и случайностей привела к тому, что сознание Аники переместилось в твоё тело, а твоё сознание в её тело. Но ты оказалась в более выгодном положении.

– Почему это вы так считаете?

– Потому что здесь есть я, который поможет тебе справиться с проблемами. Аника же там одна. Хотя и с твоей памятью.

Аня задумалась. В памяти всплыла сцена, где она, как Аника умоляет дядюшку перенести её подальше от графа Дирка, потому что безнадёжная любовь к графу не имеет ни смысла, ни выхода и убивает её. Молодая женщина боялась, что она уже становится смешной, но справиться с собой не может, перестать любить выше её сил.

Керт положил салфетку, встал и направился к двери.

– Спасибо за завтрак, дорогая племянница. Мне кажется, тебе нужно подумать, немного освоиться и сформулировать вопросы. Приходи ко мне вечером в мои покои, мы побеседуем. Пока отдыхай. И настоятельно рекомендую сказаться больной. Срочных дел для тебя у графа вроде бы нет. Тебе надо оглядеться. Привыкнуть. Осознать, что твоя жизнь изменилась полностью. А вечером мы встретимся. Помни, только я знаю, кто ты теперь. Больше никто, ни одна живая душа. И поверь, если узнает кто-то ещё – тебе не поздоровится. И это не угроза, это просто предупреждение. Не говори никому, что я обменял ваши сознания, это опасно для нас обоих. Не стоит меня бояться, совсем не в моих интересах выдавать тебя. Опять же не забывай, несмотря на эту путаницу, ты ведь осталась моей племянницей. Мы на одной стороне и нужны друг другу.

– И пожалуйста, будь увереннее со слугами. Ты знаешь всё, что нужно знать для жизни здесь, – добавил он, после этого поклонился и вышел.

Аня медленно прошла в спальню. Спальня была знакома до последнего крючочка в гардеробе, но так, будто Аня когда-то смотрела фильм об этой спальне. Причем смотрела не один раз. Теперь фильм закончился и Аня попала прямо в этот фильм, который стал её реальностью. А её прошлая жизнь стала сном, который она будет иногда вспоминать.

В этой реальности её зовут Аника Тервискай, урожденная баронесса Эргет, вдова двадцати девяти лет.

– Ну, хоть лет тут поменьше, и то спасибо, – подумала Аня.

Она решила не спускаться к завтраку, хотя все правила жизни она прекрасно помнила. Память четко отвечала на все вопросы: куда идти, где её место, как себя вести, какого поведения от неё ждут. Но всё равно было страшно.

Она отослала Илли спросить графа, требуется ли ему сегодня присутствие госпожи Аники, и добавить, что госпожа Аника чувствует себя нездоровой и просит разрешения сегодня не заниматься делами.

Аня подошла к зеркалу, чтобы рассмотреть себя поподробнее без свидетелей. Не красавица, да, но и не дурнушка. Ей досталась внешность, которую украшают не большие глаза с поволокой, а гордо поднятая голова, улыбка, прячущаяся в уголках рта и ясный взгляд. Предстоит самой найти ту самую изюминку, которая так украшает женщину.

– Может, родинку над верхней губой нарисовать ради эксперимента? Нет, все эксперименты на потом, позже, когда разберусь кто, что, и для чего. А пока – всё будет так как вчера, а что было вчера – я прекрасно помню.

Вошла Илли и сообщила, что графу сегодня госпожа Аника не нужна, он передаёт ей пожелание быстрейшего выздоровления.

* * *

Керт Инсет медленно и почти неслышно шёл по коридору. Результат собственных магических действий по обмену сознаниями мага впечатлил. Никакого сбоя в процессе эксперимента не было, у новой племянницы были вполне адекватные реакции, ясное сознание и никакого помешательства, которого так боялся Керт. Одно сознание полностью ушло в чужой мир, а на смену ему из чужого мира в то же самое тело пришло другое, однако очень похожее, зацепившееся за те же крючки слоёв и кокона.

– Первый разговор с изменившейся племянницей можно считать вполне успешным, – думал он. – К вечеру она накопит вопросов, надо будет потратить время на подробные разъяснения, но результат стоит того. Бедная девочка. Тут уже две – бедные девочки, – вздохнул он.

Керт по-своему любил свою двоюродную племянницу. Он знал её с детства, знал о её браке по расчету, жалел её, потому что подозревал в ней живой ум, который её увальню мужу был совсем не нужен. Когда он узнал о смерти мужа Аники, что-то толкнуло его забрать племянницу и поселить здесь в замке рядом с собой. Возможно, ему просто не хватало семьи, а эта умная девочка полностью устраивала его по характеру. Она была любознательна, заботлива, спокойна, мягкая и уступчивая в мелочах, но твердая как скала в главном для неё. Как и Керт она любила книги и не гналась за развлечениями. Муж оставил ей небольшое содержание. Эта финансовая независимость от дяди делала их отношения искренними и лишенными какой-либо корысти с её стороны. Это, видимо, было именно то, в чём Керт и нуждался – теплота и искренность. Аника же, попав под покровительство дяди, вела себя вполне достойно и стала хорошей хранительницей библиотеки, а в последствии внимательной помощницей Дирку.

– Она вышла замуж за этого мужлана с деньгами в попытке помочь отцу, – думал Керт. – Её сердце было свободно в тот момент, она честно верила, что сможет полюбить своего мужа. Я помню её тогда, я был на свадьбе.

Маг приостановился, вспоминая юную тоненькую Анику в белом пышном платье, с длинной узорчатой фатой в храме рядом с её будущим мужем, упитанным здоровяком средних лет, которому явно был тесен парадный расшитый золотом черный камзол.

Его мысли перескочили к последним событиям. Керт вспомнил их последний серьёзный разговор, который и толкнул его на обмен.

Он вспомнил тот вечер. Аника плакала. За годы работы с графом она безответно влюбилась в него. Керт понимал истоки этой любви – на протяжении нескольких лет Аника каждый день видела властного красивого сильного внимательного и заботливого мужчину в расцвете лет, с которым интересно и который не даёт тебя в обиду. День за днём, месяц за месяцем эта неопытная в любовных переживаниях, далёкая от интриг искренняя молодая женщина, погружалась в чувства, которых жаждало её сердце. Слава Богу, что Аника понимала, что её чувства не взаимны.

Цели просто проникнуть в постель к графу у бедной девочки не было, даже напротив, она боялась стать его любовницей без взаимной любви, постельной игрушкой, которая ему быстро наскучит. Аника измучилась, не видя выхода из сложившейся ситуации. Не могла разлюбить его, каждый день часами находясь с ним, слушая его голос, тайно любуясь им, не могла оторваться от него и уехать. Да и куда уехать?

Дирк, наверное, догадывался о влюбленности молодой женщины, но всё же не любил её. Граф был счастливо женат, имел двух сыновей и маленькую дочку.

– Не хватало, чтобы ещё и Дирк мою племянницу полюбил, вот мы бы тут в замке и получили клубок страстных чувств и отношений, которые нельзя было бы распутать, а можно было бы только разрубить! – Керт поморщился.

В тот вечер пару месяцев назад, придя к себе в покои, он неожиданно обнаружил Анику, стоящую у окна в его гостиной. Она стояла спиной к нему. Её силуэт чётко выделялся на фоне темнеющего закатного неба.

– Я пришла просить вас о помощи. Мне больше некого попросить, вы знаете, – сказала она звенящим от напряжения голосом.

– О чём ты хотела меня попросить, дорогая моя? – он попытался интонацией смягчить напряжённость ситуации.

Аника повернулась. Тонкие белые руки мяли мокрый платок, глаза подозрительно блестели.

– Я знаю, вы сильный маг, владеете высшей магией. Это значит, что вы сможете менять сознания. Я помню, вы говорили что есть такая возможность ещё тогда, давно много лет назад, в библиотеке. Вы говорили, что в том старом манускрипте нашли трактат, где описан способ обмена сознаний. Я видела, вы работали все эти годы, расшифровывали этот трактат. Я знаю, вы всё расшифровали и смогли понять, что там написано.

– Да, – после долгого молчания произнёс Керт, – ты права, долгие годы я изучал эту древнюю книгу, и теперь могу менять сознания.

– Тогда вы можете поменять моё сознание на сознание другой похожей на меня женщины. Вы знаете, я не могу уехать, не могу прекратить своё существование, и не могу больше оставаться здесь, рядом с ним! – в её голосе зазвенели слёзы.

Она не хотела называть имени любимого, надеясь, что Керт поймёт, кто это, и одновременно боясь, что он поймёт. Если маг знает, что она любит графа, это значит, догадаться может любой в этом замке. Женщина боялась, что её несчастная любовь давно не новость для всех, включая графиню. Эта мысль просто убивала Анику.

Конечно, Керт знал, о ком говорит его племянница. Её любовь не была тайной для него, хотя она и пыталась её скрыть ото всех. Но маг был наблюдателен и очень хорошо знал свою девочку.

– Я прошу вас, – продолжала она, – я долго думала, и не вижу другого выхода. В соответствии базовым точкам структуры личности, обменяться могу с такой же как я, с похожим характером и линией жизни, с такой, которая тоже несчастлива в своих чувствах к такому же мужчине. Ведь совпадение базовых точек определяет многие аспекты жизни. Я обменяюсь с женщиной, у которой нет детей и которая не слишком близка со своей семьёй, такой как я. Возможно, поменяв жизнь, мы обе сможем найти своё счастье.

Керт молчал. Его раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, он не хотел терять Анику, а с другой стороны он видел, что она просто гибнет от безысходности ситуации.

Была ещё одна и весьма весомая причина согласиться, в которой Керт не хотел себе признаваться, чтобы не чувствовать себя конченым эгоистом. Он был готов исполнить просьбу племянницы, потому что ему самому давно не терпелось испробовать способ перемещения сознания между подобными телами, который он нашёл в древнем манускрипте, много лет назад спрятанном кем-то в графской библиотеке. Граф и сам не знал каким сокровищем он обладает. Вернее, обладал, потому что сейчас этот манускрипт с написанным в нём трактатом находился в потайном месте комнаты Керта, и это сокровище маг не собирался выпускать из рук.

Он вспомнил ту случайность, которая позволила ему узнать, что за ценность хранится в графской библиотеке. Аника тогда лишь недавно приобрела статус библиотекаря, занималась систематизацией разделов, и именно она показала ему название этого трактата в старом каталоге, составленном предыдущим библиотекарем, советуясь, в какой раздел нового его отнести.

Керт не сразу смог прочесть название древнего трактата в каталоге, потому что оно было написано на древнем магическом языке, а когда смог, наконец, прочитать, пришёл в сильное возбуждение.

– Обмен личностями из разных миров, это же магия высшего порядка! – его тогда распирало от желания поделиться своей находкой. Поэтому он сам в эмоциональном порыве ещё тогда, почти десять лет назад и рассказал об этом хорошо забытом магическом знании Анике, которая в то время сидела вместе с ним в библиотеке, занимаясь своими делами. Потом, конечно, Керт жалел об этой эмоциональной вспышке, боясь, что Аника не сможет сохранить его открытие в тайне и поделится секретом с графом. Но время шло, племянница молчала, граф остался в неведении, и Керт успокоился.

О том, что в принципе возможен обмен между сознаниями, магической общественности было известно. В древних книгах встречались упоминания об этом. Но каким именно способом, с каким уровнем силы и какие действия должны быть? Знания об этом, как считалось, были давно утеряны и забыты.

Он тщательно перерыл все шкафы и полки библиотеки в поисках этой старинной книги, указанной в каталоге и в малодоступном углу самой верхней полки всё-таки нашёл её. В ней был тот самый трактат, который открывал ему новые горизонты для магических исследований.

Все последние десять лет Керт работал над пониманием этого трактата, осваивая тонкости и нюансы древнего языка, ища смысл в непонятных определениях и терминах, экспериментировал, ошибался, разочаровывался и снова шёл вперёд. Он провёл несколько опытов над животными, и похоже, они были удачными, однако действительно ли менялось сознание? Животные ведь не могут рассказать, что с ними произошло. Мага сжигало жгучее желание испробовать, наконец, этот способ и на человеке, но было непонятно в каких условиях и на ком. И вот теперь эта просьба…

Керт надеялся, что племянница забыла о его давнишнем эмоциональном всплеске и не связывает его занятия древним магическим языком с найденным тогда древним манускриптом. Как оказалось, ничего она не забыла и прекрасно помнит те слова, вырвавшиеся из него под действием бури эмоций. Мало того, оказывается, она уже давно думала об обмене. Неразделённая любовь и отчаяние привели её к этой неожиданной идее. Аника сама предложила такое кардинальное решение личных проблем, которое в случае благоприятного исхода устроило бы их обоих.

– Девочка моя, ты понимаешь, что обмен сознаниями возможен только с другим миром? Обмен с кем-то означает, что попадёшь в другой мир, в другом теле, где тебе никто не сможет помочь, в другие условия, тебе самой придётся разбираться с возникающими проблемами? Другие родственники, другое окружение, Конечно, память другой женщины будет с тобой, язык, навыки, знания, ты останешься человеком, женщиной, совсем беспомощной, конечно, ты не будешь. Но уйти совсем из этого мира?! Неужели ты не боишься попасть в худшие условия?

Она подняла припухшие глаза с мокрыми ресницами и посмотрела прямо ему в глаза.

– Другой выход – только повеситься или утопиться. Жить так я больше не могу. О чем мне мечтать? Что любовь графа, что нелюбовь – одинаково не подходят для того, чтобы о них мечтать. Становиться любовницей? Или каждый день видеть в его равнодушие?

Она подошла к нему близко, обняла обеими руками, вздохнула – полувсхлипнула, уткнувшись ему в грудь.

– Вы мой самый близкий родственник здесь, у меня ближе вас никого нет. Помогите мне, прошу вас.

Керт гладил её по пушистым волосам в надежде хоть немного успокоить. Хотя что тут можно сказать, чем утешить?

– Хорошо, я подумаю, – после долгого молчания наконец сказал он, – ты же понимаешь, что не всё так просто, не так скоро. Я подумаю.

Она отстранилась.

– Благодарю вас. Простите меня за мою несдержанность и слёзы. Надеюсь, вы пойдёте навстречу моей просьбе. Спокойной ночи, дорогой дядюшка.

Глава 2

Заказчик вышел на неё в столице два месяца назад через воровскую гильдию. К ней долго присматривались, она долго раздумывала. Заказ был обычным – вытащить ценную вещь из запертого помещения. Однако на этот раз помещение оказалось ещё и в хорошо охраняемом замке и под присмотром сильного мага. Деньги платили хорошие, можно было потом прикупить трактир в хорошем месте или лавку на проходной улице и начать организацию спокойной безбедной старости, поэтому Нисса согласилась. Украсть надо было книгу: толстый тяжёлый манускрипт с каким-то очень важным написанным в нём трактатом, и находился он в графском замке в провинции на западе от столицы. Где точно в замке, тоже было неизвестно, это тоже надо было узнать самой, за что и деньги большие платили. Зато не ограничивали во времени, можно было добывать заказ хоть месяц, хоть два.

Нисса постаралась вытянуть из заказчика максимум сведений о замке и его обитателях, ей могла пригодиться каждая мелочь. Она получила у заказчика листок с рисунком всех символов и знаков на обложке нужного манускрипта, чтобы избежать ошибки. Её предупредили, что у графа блок на иллюзии, дали точный план замка и прилегающих территорий, а также список всех самых важных обитателей замка и их слуг с коротким описанием основных черт внешности и характера.

Два дня на сборы и Нисса выехала из столицы, захватив вместе с планом ближайшего к замку городка Чиса и план графства с расположенными на нём имениями.

Когда женщина, наконец, доехала до Чиса, то увидела достаточно большой город с площадью в центре, на которой стояло трёхэтажное здание управы. От площади разбегались опрятные все в зелени и цветах улочки, немного в стороне был рынок, а на краю города стояли казармы королевского военного гарнизона. Нисса нашла захудалую гостиницу и сняла недорогую комнатку под видом бедной молодой вдовы, ищущей работу. Стараясь не привлекать внимания, стала оглядываться и разрабатывать план действий. Задача казалась не такой уж и тяжёлой, если правильно подойти к её решению.

Незаметно проникнуть в замок, обладая магическими способностями, даже такими слабыми как у неё, удалось довольно быстро. Неделя слежки за воротами замка с дальнего холма с подзорной трубой – и Нисса знала, когда в замок едет тележка зеленщика, когда мясника, когда идет садовник, когда едет мельник, в общем, весь круговорот хозяйственной жизни замка предстал перед ней в своём упорядоченном движении. Мельнику помогал дюжий парень, и мешки у него были тяжёлыми, Ниссе это не подходило. С мясником Нисса не захотела связываться, остановилась на зеленщике, худом, не первой молодости мужчине, которому по утрам помогала только жена.

На следующий же день рано утром Нисса, как бы случайно оказалась рядом с его тележкой, куда он с женой грузил свои ящики и пакеты, магией сильно надавила на кокон жены зеленщика в районе сердца, и женщине сразу стало плохо. Конечно же, Нисса была тут как тут, с причитаниями и громким сочувствием внезапному недомоганию его жены, а также желанием помочь загрузить и отвезти зелень в замок за очень маленькую денежку. Экономный зеленщик вцепился в неожиданную почти бесплатную помощницу, они вместе полностью загрузили тележку, подъехали к замку, беспрепятственно вошли в ворота, добрались до кухни и там разгрузили привезённые ящики и пакеты. Для Ниссы это был риск. Её магический дар легко мог заметить тот самый личный маг графа и поднять тревогу обнаружив чужого мага на территории замка, но расчет был на то, что его утром у ворот не будет.

Расчет оказался верен, мага не было. Потом Нисса изобразила, что очень торопится и растворилась в коридорах замка. Зеленщик не стал задаваться вопросом куда подевалась его добровольная помощница, у него были другие заботы, а стражники не обратили внимания, что с тележкой он вышел один.

Второй раз этот фокус у Ниссы уже не прошёл бы, поэтому оказавшись внутри замковых стен, она стала искать убежище в глухом малолюдном уголке замка, чтобы остаться там на несколько дней. Теперь её задача была не попасться, довести дело до победного конца и выйти уже с заказом – с толстым манускриптом на руках.

Она постаралась смешаться со слугами, занятыми своими утренними заботами, и стала искать угол в замке, куда можно забиться, чтобы её никто там не заметил. Умение наводить иллюзию очень помогало. Нисса, была хоть и слабой магиней, но легко обманывала одного мимо идущего человека, Главным её врагом был личный маг его светлости, ему попадаться на глаза категорически не следовало, он сразу бы заметил неизвестную чужую магиню в замке и последствия для Ниссы были бы катастрофическими.

Довольно быстро она нашла подходящий чердак и чердачное окно, откуда открывался хороший обзор на двор и прилегающие постройки. Дверь на мало посещаемый обитателями замка чердак была закрыта всего лишь на засов.

* * *

Аня не стала сидеть в комнате, позавтракала и спустилась в парк. Ей не составило труда найти укромный уголок, она помнила там каждый кустик. Память Аники работала прекрасно, представив ей на выбор несколько скамеечек в дальних углах парка и пару незаметных с дорожек парка полянок в среди пышных кустов белой спиреи, куда мало кто заглядывал. Аня выбрала скамейку за беседкой, подальше от любопытных глаз, и занялась своим таким запутанным внутренним миром, Сравнение жизни Аники и своей прошлой жизни было сродни мысленному просмотру фильма про себя любимую в двух экранизациях.

Да, у них было много похожего с этой женщиной, именно это и определило захват Аниного сознания из другого мира. Она порадовалась, что у неё не было детей. Оставить их где-то в другом мире, без надежды увидеть когда-то ещё раз было бы слишком жестоким испытанием. Она углубилась в воспоминания молодой баронессы, рассматривая детали её жизни. Все маленькие тайны и привычки хранительницы библиотеки были ей открыты, теперь они были уже Аниными маленькими тайнами.

Она вспомнила как в первый раз увидела Дирка. Вот дядя представляет племянницу графу, вот они обсуждают её обязанности в библиотеке, вот она помогает графине писать приглашения на её ежегодный Осенний бал.

Вспомнился и разговор с дядей Кертом, пару месяцев назад, когда Аника просила мага обменять сознания, когда фактически решила свою судьбу за них обеих. Она помнила это сияющее закатное небо, свои слёзы и внимательный взгляд мага. И его прощальное:

– Я подумаю.

Он подумал и решил пойти навстречу своей страдающей племяннице. Случай захватил именно сознание Ани, одно из миллионов возможных, но так совпали базовые точки личности, так начертались параллельные линии жизни, так замкнулось мгновение соприкосновения именно их миров. Вероятность свернулась в один судьбоносный миг и сделала свой выбор. Среди многих претенденток баронессой Эргет стала именно она, Аня.

В воспоминаниях прошёл весь день и пора было идти к магу для обстоятельного разговора. Вопросов накопилось много, но будут ли правдивыми ответы?

– Итак, из памяти Аники я знаю, что наше королевство называется Элтия, находится на западе большого материка Аргон. Знаю, что на материке кроме нашего ещё четыре государства. Это королевства, там правят монархи, каждый со своими правилами наследования короны. Знаю, что в этом мире есть магия. У каждого короля есть свой личный маг. А вот какая магия? Об этом в памяти Аники до обидного очень мало, молодая баронесса не обращала внимания на этот аспект жизни, для неё магия была привычным, не стоящим особого внимания, явлением, тем более магическими способностями она не обладала. Или обладала и её просто не стали обучать?

Почему-то воспоминаний о каких-то магических эффектах и действиях в памяти Аники не обнаружилось, хотя дядя назывался личным магом графа. Зато обнаружились целые залежи бытовых воспоминаний, которыми наполнен каждый день любого человека. Как в открытой книге перед Аней читалась вся скрытая и явная жизнь молодой баронессы: кулинарные предпочтения, вкусы и антипатии, болячки и неприятности, гигиенические привычки, интимные тайны и потаённые мечты. Она вспомнила даже занозу на попе, которую посадила в десятилетнем возрасте, когда проехалась по только что отремонтированным перилам родительского дома.

Поток информации угрожал захлестнуть.

– Так, вспоминать буду по мере поступления задач. И первая задача понять, где и как здесь моются, как ухаживают за телом, и начать применять это на практике.

Память Аники сразу выдала сведения о замковых купальнях.

Купален в замке было две. Одна для господ, другая для прислуги и охраны, залы купален различались по размеру, отделке и удобству.

Фактически, это было два помещения, разделённых толстой каменной стеной, построенных на маленькой реке, текущей под замком. Каждая купальня представляла собой большой зал, где посередине в пол был встроен большой каменный бассейн с проточной речной водой именуемый большой чашей. Немного поодаль, примерно в паре шагов по окружности бассейна в полу были сделаны углубления поменьше, размером с большую ванну и в полметра глубиной, которые назывались малыми чашами. Стенки чаш и бассейнов были сделаны из камней и криспов – нагревательных кристаллов. В стенках господской купальни криспов было больше, вода была теплее. Малые чаши рядом с основным бассейном – большой чашей – предназначались для индивидуального мытья, там можно было мыть голову и мыться с мылом, не мешая остальным купальщикам.

Купальня для господ была с гладким узорчатым полом, роскошно отделана тёмно – зелёным камнем, с каменными скамеечками и диванчиками, украшенными резным орнаментом, с расписными ширмами, помогающими желающим уединиться, с большим окном выходящим в глухую часть сада и почти закрытым листвой садовых деревьев. Сверху окно открывали для удаления избытка влажности. При входе в зал господской купальни были расположены комнатки для слуг, ожидающих приказов своих купающихся господ, кладовая для для полотенец, мыла и прочих важных для купания принадлежностей.

Дамы приходили в купальню в специальных пеньюарах, которые снимались и одевались куда легче, чем платья. Чтобы скрыть легкомысленность пеньюара при перемещении по замку от собственных покоев до купальни, сверх пеньюара было принято надевать плащ с капюшоном, закрывающим тело и причёску. Мужчины приходили купаться в легком халате, брюках и мягких коротких сапогах.

В купальне для прислуги женские и мужские дни были строго разделены. У господ не было такого строгого разделения, но смешанное купание категорически не приветствовалось. Дамы присоединялись купаться к дамам, кавалеры к кавалерам. Во избежание недоразумений было принято посылать слугу узнать – не занята ли купальня. Самым популярным временем для посещений в купальне был день и вечер.

Пеньюаров у Аники в гардеробе было всего три, плащ был один. Молодая баронесса не любила присутствия любых женщин при своих гигиенических процедурах, предпочитала быть в купальне одна и старалась избегать нежелательного соседства кого бы то ни было. Часто она посещала купальню поздно вечером или ночью.

Аня решила придерживаться такого же поведения, тем более оно было созвучно и её характеру.

* * *

Она стояла на пороге хорошо знакомых ей комнат дяди Керта.

– Как ты провела сегодня день, дорогая моя? – дядя взял Аню за руку, подвёл к креслу и усадил рядом с собой.

– Так как вы и советовали, дядя, в размышлениях и воспоминаниях, – Аня улыбнулась.

– А ведь он знает, что я не Аника, а видит Анику, её улыбку, движения, голос. Интересно, испытывает ли он сожаление оттого, что поддался на её уговоры и получил чужого человека вместо любящей племянницы? Сам-то он, похоже, племянницу любил, – подумала Аня.

– Есть ли у тебя вопросы, или ты вспомнила всё, что хотела, дорогая моя? Завтра начнётся твоя обычная жизнь здесь. Можно опять сказаться больной, но это уже привлечёт излишнее внимание, а оно нежелательно.

– Вопросы есть. Расскажите мне, пожалуйста, о магии этого мира. В моих воспоминаниях про эту сторону вашей жизни ничего нет.

Керт удивился. Он ожидал многого, включая истерику и обвинений в насильственном переносе, ждал каких-то неожиданных каверзных вопросов, но только не вопроса о магии.

– Хорошо, я расскажу тебе общие принципы. Магия в нашем мире ментальная, мы действуем на мысли и сознание. Поэтому в простой бытовой жизни ее проявлений почти не встречается. Наверное, поэтому в памяти Аники ничего и нет. Она просто не касалась этой стороны жизни. Ментальная магия в основном лечебная, защитная, хотя её можно использовать, чтобы наносить повреждения. Существует отдельный раздел – магия иллюзий. В какой-то степени её можно отнести к боевой, потому что используется в нападениях. Она искажает восприятие противника.

Есть магические школы и академии, есть маги разных уровней, ступени магической подготовки и Большой и Малый Магические Круги. В нашем замке только один маг – это я. В Чисе есть несколько магов, они занимаются лечением, но они гораздо слабее меня.

У нас нет никаких бросков огнём, заморозки больших площадей и бытовых заклинаний, например, нагревающих печь или высушивающие одежду. Высушиваем одежду мы у печи, которую зажигаем обыкновенным способом, – он улыбнулся, – но в помощь у нас есть криспы, нагревательные кристаллы, которые нашли несколько тысяч лет назад. Это природные образования, на вид просто прозрачные розоватые минералы. Однако мастера, работающие с криспами, обрабатывают их особым образом и соединяют в цепь, или в пластину из слоев, которая может нагреваться из-за замкнутой на себя силы. С помощью этих кристаллов мы обогреваемся, греем воду и готовим пищу. Хотя это не отменяет печей, каминов и обогрева дровами. Можно собрать криспы в другую цепь – тогда они будут охлаждать, или светить неярким светом.

Мы не можем мгновенно перемещаться в пространстве. Но зато теперь я знаю как переместить сознание. Это знание было утрачено, я его нашёл и освоил.

– А магические способности выявляются при рождении?

– Да. У одних совсем крошечные, у других больше, но, безусловно, даже при больших способностях нужно учиться, без обучения маг не состоится. А в твоем мире есть магия?

– Нет.

– У вас тоже есть нагревательные кристаллы?

– Нет. У нас есть электричество, – это слово она сказала по-русски.

– А что такое электричество?

– Это… это… В каждом доме… – Аня откровенно растерялась. Какими словами она может объяснить что такое электричество и его роль в своей прошлой жизни?! Как объяснить откуда оно бралось? Из розетки? Электроны бегут по проводу? Откуда бегут, куда и почему?

Ну, электричество обладает электромагнитными свойствами, – промямлила она. – С его помощью мы освещаем дома, обогреваемся, качаем воду, – тут она вспомнила телевизоры, – развлекаемся.

Керт заметил её растерянность.

– Какое у вас освещение? Огонь, свечи, кристаллы?

– Нет, просто я подхожу к стене, нажимаю… хм… рычажок и свет начинает всё освещать, обычно с потолка.

– А как кухарка готовит еду? Как работает печь?

– Э-э-э… Кто готовит – нажимает такой рычажок – и плита раскаляется.

– А ты говорила о развлечениях – у вас тоже иллюзии? Как они работают?

Аня вспомнила о телевизоре.

– У нас есть такое.. хм.. окошко. Я нажимаю… рычажок и в нём появляются движущиеся картины. Могут быть люди, могут быть представления, могут быть пейзажи.

– И ты после этого говоришь, что у вас нет магии?! То есть вы просто нажимаете рычажок на каком-то артефакте и получаете полное обслуживание? И это не считается у вас магией?

– Нет. Это электричество. У нас есть люди, которые знают как оно работает.

– Пока выходит, что это просто другое название магии и больше ничего. Магия электричество, – Керт старательно повторил незнакомое слово. – и есть маги, которые знают как заставить эту магию работать. Выходит, что у вас есть бытовые маги, которые делают артефакты и обеспечивают их работу.

Аня мысленно схватилась за голову. С этой точки зрения она так вообще не рассматривала свою жизнь. Электричество изучали в школе и вложили в головы школьников мысль, что электричество – простое хорошо изученное явление, которое можно повсеместно использовать. Все бытовые удобства она принимала как должное, не вдумываясь, что и как работает. Максимум её умения как электрика – вкрутить лампочку в настольную лампу.

И только сейчас поняла, что она вообще не знает – что такое электричество, откуда берётся и куда исчезает. Какое-то нечто, которое при определённых условиях заставляет лампочки светиться, холодильники охлаждаться, а электромоторы крутиться. Замени слово электричество на слово магия – и вуаля! Получается мир, наполненный магией! А электрик дядя Вася из соседнего подъезда оказывается просто бытовой маг, который знает как заставить работать эту магию. А на заводе холодильников работают артефакторы, которые изготавливают артефакты для охлаждения продуктов. Ещё есть простой артефакт батарейка.

Ещё и интернет! Но это при условии, что маги высокого уровня намагичат этот самый интернет другими артефактами, называемыми серверами.

Аня ошеломлённо молчала.

– А ещё мы можем общаться друг с другом, находясь на разных концах планеты, и даже видеть при этом друг друга, – выдавила она, наконец, после долгого молчания и подняла глаза на Керта. – Только я не могу объяснить как это делается.

– Потому что ты не маг, – отмахнулся Керт. – И после того, что ты мне рассказала, ты хочешь сказать, что у вас нет магии? Она у вас есть! У вас есть магическое явление – электричество, которым вы во всю пользуетесь, просто называете по-другому. Наверняка у вас есть источники магической энергии.

– Есть. Называются электростанции.

– У вас есть маги, которые могут заставить вашу магию работать вам на пользу в разных направлениях. В лечебных есть?

– Да, – буркнула Аня, вспоминая медицинские приборы.

– В боевых?

– Да, конечно.

– В бытовых целях мы уже выяснили: освещаете, греете, качаете воду. Некромантия?

– Нет, вот этого нет! – Аня уверенно качнула головой, но почти сразу вспомнила про клиническую смерть, и что медики могут вытащить практически умерших людей обратно с помощью электрического дефибриллятора.

– Нет, это объяснять не буду, – подумала она.

– Расскажите мне лучше про то, что есть здесь, а не про то, что у меня было там, – Аня, наконец, смогла собрать свои мысли и вспомнить о цели своего прихода. – Чем занимаетесь в замке вы, дядя? Что может ваша магия здесь?

– Мы занимаемся слоями, в которые завёрнут каждый человек. Маги могут их видеть и воздействовать на них. Все слои составляют кокон человека. В замке я занимаюсь, в частности, лечением, потому что вижу кокон каждого человека послойно, вижу узлы, вихри и узоры на каждом слое, вижу как они взаимодействуют между собой, могу видеть действие лекарства и куда уходят жизненные силы человека.

Наши артефакты усиливают или ослабляют слои. Мы используем свойства кристаллов, потому что видим как кристаллы действуют на кокон человека. Например, кристалл кварца усиливает часть третьего слоя. А кристаллы соли создают слипшееся пятно на первом и втором слое. Артефакторы могут составлять кристаллы в строгую выверенную структуру, решая определённые задачи. Индивидуальные артефакты действуют намного сильнее, потому что настроены на конкретного человека.

Еще я слежу, чтобы по замку не ходили бесконтрольно чужие маги, потому что мы, маги, можем видеть друг друга по сиянию кокона. Защищаю графа и его семью на официальных мероприятиях магически, чтобы враги не могли навязать ему неправильных решений и поступков. Сам могу воздействовать на чужое сознание и навести иллюзию.

При этих словах Керт сделал плавное движение рукой перед собой и на его месте Аня увидела … Сергея Петровича! Он казался полностью реальным, именно таким как в последний день!

Потом Сергей Петрович как-то потускнел и растаял, а на его месте опять стоял дядя Керт.

– Тебе понравилась демонстрация моих возможностей, Аника? – спросил он, улыбаясь.

– Да! – Аня была под большим впечатлением. Она поняла суть местной магии. В её мире слои назывались полями, такие люди назывались экстрасенсами, а кокон аурой. Однако то, что продемонстрировал ей Керт, было куда более весомым, это было реальным воздействием. В этом мире экстрасенсорика превратилась в действующую силу, занявшую достойное место в жизни общества. Здешние маги реально могли видеть поля вокруг каждого человека, называли это магическим зрением и использовали во всех областях, где можно было его применить.

– А на что вы воздействовали, дядя?

– На эмоциональный слой твоего сознания. Поэтому тебе пришёл образ из твоей прошлой жизни. Кстати, я не знаю какой именно. Но подозреваю, что тот, что лежал на поверхности. Упомянутый тобой Шеф. У Аники это наверняка был бы граф Дирк.

Они еще немного поговорили, Аня попрощалась и ушла в свои покои, ей было что сопоставить и о чем поразмышлять.

Глава 3

Граф сидел за столом, разбирая бумаги. Вчера Аники очень не хватало, хотя Дирк и дал разрешение ей не появляться. Поток писем в преддверии Осеннего бала увеличился в несколько раз и грозил утопить получателя, коим граф и являлся. Молодая баронесса была прекрасной помощницей, внимательной, аккуратной, не болтливой и старательной. У неё был прекрасный почерк и письма, выходящие из-под её руки были образцом чистописания. Если же она сама составляла письма, они вдобавок становились образцом эпистолярного искусства. В шкафах с бумагами царил порядок, а писчие принадлежности заточены и лежали на своих местах, только руку протяни.

Первое время после того как Аника появилась в замке, граф вообще её не видел, она занималась делами дяди. Потом Дирк разглядел прекрасный потенциал волей судьбы попавшей к нему в замок племянницы мага и сделал её хранительницей библиотеки. Тогда секретарём Дирка ещё был Далин, второй сын барона Рохета. Постепенно Далин, с разрешения графа, стал привлекать к написанию писем аккуратную Анику. После пожара в замке Рохетов, когда погиб сам старый барон, а его старший сын получил сильные ожоги, Далину Рохету пришлось срочно уехать в родовое имение и взять все дела в баронстве в свои руки. Его старший брат находился на волосок от смерти, с того света его вытащил Керт, по просьбе графа помчавшийся к нему с Далином. С отъездом Далина на Анику навалились все обязанности секретаря его светлости. Кое-что всё-таки пришлось брать на себя барону Ингеру Ольвету, правой руке графа Дирка и главе замковой безопасности. Это были, в основном, те дела, которые приходилось решать вне замка. Присутствие женщины в свите графа вызывало вопросы. Население привыкло, что секретарём вельможе может быть только мужчина, а присутствие рядом симпатичной женщины вело к ненужным пересудам.

Ингер Ольвет, единственный внук старого барона Эсти Ольвета был знаком с графом с детства и пользовался абсолютным доверием. Ингер был моложе Дирка на четыре года, но некоторые события молодости перевели их отношения из детского товарищества по играм в крепкую мужскую дружбу.

После отъезда Далина Ингер вовсю использовал способности и умения безропотной молодой женщины и без стеснения перевесил на Анику всю свою переписку и часть бумажной рутины, тем более кабинеты графа и Ингера находились в одной башне недалеко друг от друга.

Как ни скрывала Аника свои чувства от лорда, Дирк всё равно догадывался, что его хранительница библиотеки к нему неравнодушна, однако пока её тщательно скрываемое чувство только помогало в его делах: он мог полностью рассчитывать на её верность, преданность и старательность. Хрупкое состояние невыясненных отношений вполне его устраивало. Если было бы можно, он без зазрения совести оставил бы такое положение дел навсегда. Однако, если бы дело дошло до выяснения отношений и возможного объяснения в любви, ситуация резко изменилась бы. Границы допустимого сдвинулись бы и непонятно, как бы это сказалось бы на делах. Скорее всего графу пришлось бы расставить все точки над «и» и объяснить молодой баронессе, что, конечно же, благодарен ей, однако тёплых чувств к ней не испытывает и использовать её чувства, чтобы сделать её любовницей на короткое время, совсем не желает.

Нет, безусловно, Дирк иногда позволял себе адюльтер, не отказывая дамам активно ищущим его внимания, и порой залезал под юбку очень понравившимся ему служанкам. Но его устраивала сложившаяся в замке ситуация, уважительные и доверительные отношения с графиней, которые ему не хотелось разрушать из-за случайной мимолётной прихоти. Все свои редкие похождения граф старался спрятать поглубже, а Ингер принимал все меры, чтобы задавить на корню любые слухи об изменах графа.

Возможные отношения с Аникой никак не подошли бы к категории кратковременной интрижки. Баронесса Эргет была искренней. На её лице можно будет прочитать всё стадии развития их любовной связи и графине, искушенной в интригах и чтении человеческих страстей по выражению лица, не составит труда это сделать.

Именно поэтому, наблюдая у молодой баронессы рост сердечных чувств к себе, Дирк был крайне осторожен, боясь перейти границу и получить дополнительные проблемы и от помощницы, и от графини. Опять же, где тогда брать нового хранителя библиотеки?

Но всё же вчера Аники откровенно в кабинете графа не хватало. Не хватало её умения задавать логичные вопросы, помогающие Дирку приходить к правильным решениям. На носу был Осенний бал, по традиции посвящённый именинам графини, возникли вопросы с арендаторами, не сходились цифры в налоговой отчётности, и далее по списку…

Дверь открылась, вошла Аника.

– Доброе утро, милорд!

– Доброе утро, Аника, как твоё здоровье? Можешь сегодня посвятить себя делам?

– Спасибо, милорд, я чувствую себя хорошо.

Она привычно поклонилась, тонкими руками придерживая светло-серое платье, слегка открывающее щиколотки. Серые расшитые туфельки, тёмные волосы заколоты в гладкую причёску, сворачивающую волосы в подобие ракушки, симпатичное лицо, чёткая линия бровей, лёгкая улыбка в уголке губ.

Молодая женщина привычно прошла за стол, оглядела новые бумаги, лежащие у неё на столе и подняла голову, глядя на Дирка.

– Есть ли что-то срочное, милорд? Есть что-то, что нужно сделать в первую очередь?

– Там с налогами у барона Штеркета какая-то путаница. Разберись, пожалуйста. Налоговая книга на столе, закладка на нужной странице.

Аника открыла книгу и погрузилась в цифры.

Графа успокоил её приход, это означало, что сегодняшнюю бумажную рутину можно будет закончить пораньше. Но какая-то неправильность происходящего замаячила на периферии сознания Дирка. Мысль требовала осмысления, но пока не поддавалась формулировке.

Без стука зашёл барон Ингер.

– Доброе утро, милорд. Простите, я не знал, что вы уже здесь.

Он сел в кресло и взглянул на Анику.

– Доброе утро, госпожа Аника. Надеюсь, вы поправились.

– Да, спасибо, господин Ингер.

Она с лёгкой улыбкой посмотрела на барона и опять углубилась в налоговую книгу.

Ингер обратился к графу.

– Дирк, ты опять не был на тренировке. Скоро последний мальчишка в замке сможет выбить у тебя меч. Оставляй госпожу баронессу за главную, пошли, нечего лентяйничать. Заодно и с Риком поговоришь, гвардию проверишь.

Граф кивнул. Он любил тренировки, движение, силу, ловкость намного больше разбора скучных бумаг. Хорошо, дела подождут, тем более Аника здесь и сделает максимум. Восторг от удачного проведённого приёма, смех и разговоры бойцов нравились Дирку наполняли его сердце радостью.

– Да, прямо сейчас и сходим, – сказал он, откладывая очередной счет и вставая.

В двери граф обернулся и увидел, что Аника проводила их долгим взглядом и опять принялась за изучение записей в книге.

Вроде всё было в порядке, но опять какое-то ощущение отклонения от привычного течения жизни царапнуло графа. Он постарался его уловить и сформулировать, но ожидание возбуждения тренировочного поединка заглушило все попытки понять откуда это ощущение диссонанса.

* * *

Аня осталась одна в кабинете.

– Это очень хорошо, что все ушли, – подумала она. – Одной без чужих глаз, легче собраться с мыслями Вернее, разобраться в умениях и навыках своего нового тела, увидеть всё своими глазами, а не вытащить из воспоминаний Аники.

Фактически, сегодня Аня в первый раз в жизни увидела графа Дирка и барона Ингера. Она знала о них только из памяти Аники. Они ей понравились. Граф – вылитый Сергей Петрович, только моложе, немного выше и шире в плечах, более подтянутый, мужественный и мускулистый, с чёткими и быстрыми движениями, совершенно не напоминающие медленные вальяжные движения Сергея Петровича.

Барон Ингер оказался более симпатичным, нежели в воспоминаниях баронессы. Ниже графа, среднего роста, с тёмными волосами забранными в хвост, серые глаза с тёмными ресницами, брови вразлёт, уверенный взгляд, чётко очерченные губы, красивый овал лица, стройная фигура. Аника почти не обращала на него внимания. Барон был для молодой баронессы всего лишь правой рукой её любимого графа, к которому у неё были куда более яркие чувства.

Но вот Аня к графу любви не чувствовала. Предпочтения и привычки тела остались теми же, но свои чувства сознание госпожи Эргет унесло с собой.

Ни Дирк, ни Ингер никогда не ухаживали за молодой баронессой. Она была просто хорошей помощницей со своими сердечными переживаниями, которые можно не замечать, пока они не мешают делам.

Просматривая столбцы цифр, Аня привычно мыслями потянулась к клавиатуре компьютера, но память Аники услужливо указала ей на счёты и напомнила, как нужно считать налоговый отчет барона.

– Компьютер и калькулятор перешли в область чудес из другого мира, – вздохнула Аня.

Воспоминания баронессы проявлялись всё чётче и чётче, окружающая действительность из яркого сна или фильма плавно превращалась реальность, а прежняя жизнь уходила в область снов.

– Надо будет пойти и посмотреть на всех своими глазами. Похоже, я даже могу увидеть что-то новое, чего нет в памяти Аники. Свежий взгляд на происходящее мне не помешает. Компьютер остался в прошлой жизни, телефон в позапрошлой, самолёт перешёл в область сказок, а интернет стал просто волшебством.

Аня взяла лист бумаги.

Как удачно, что никого рядом нет и можно поэкспериментировать с письмом. Руки сами привычным движением правильно взяли перо и зависли над бумагой. Аня попыталась вывести знакомые с детства буквы по памяти – писать не получилось, получилось их нарисовать как знакомые картинки. Старые навыки письма не работали, работала только память.

– Надо расслабиться и попробовать записать мысль. Так, Пушкин, как ты будешь выглядеть в этом мире?

Она расслабилась и, позволив руке писать то, что она хочет, вывела на чистом листе тонкие линии символов, которые цеплялись друг за друга, образовывая слова.

– Я к вам пишу – чего же боле? Что я могу ещё сказать? Теперь, я знаю, в вашей воле меня презреньем наказать, – прочитала она написанное, ощутила, что до неё доходит значение слов, записанных вязью символов и линий, написанных её рукой. Потом осознала, что звучат эти стихи здесь совсем по-другому, не в рифму, потому как не по-русски, но смысл фразы передан её рукой довольно точно.

Аня засмеялась:

– Замечательно. Пишу. Читаю. Пока не привыкну как следует писать буду медленнее, но главное навык писать, читать и считать остался. Смогу быть квалифицированным персоналом, если уж богатой аристократкой не вышло.

Аня покопалась в памяти.

– Мало того, я могу читать и писать на эндемском и баргосском! Надо будет потом попробовать. Домашнее образование в нашей семье было вполне достойным. Я уже называю семью баронессы Эргет нашей! – внезапно осознала она. – Пробовать пока нет времени, но в библиотеке нужно будет взять книги для чтения. Так, что там со счётом? Десятеричная система, здесь так же десять пальцев на руках, так что база для счета всё та же. Прощай, калькулятор, здравствуйте, счеты. Ого, Аника в столбик не умела считать, а я умею. Мало того, я и уравнения умею решать и даже логарифмические. Вряд ли мне пригодятся эти знания здесь, исключительно для кругозора или поддержания беседы, если вдруг к нам математик случайно с визитом приедет.

Аня улыбнулась своим мыслям.

– Как хорошо иметь общую память от двух личностей. Навыки, правда, только одного тела – этого, но для этой жизни достаточно, тем более тело моложе на десять лет. Надеюсь, я хорошо танцую и пою. Надо будет потом попробовать. Однако сейчас актуальнее попробовать заниматься текущими делами. – Аня со вздохом потянула к себе толстую налоговую книгу. – Что там с налогами у барона, где он напутал?

Навык ведения финансовых расчётов остался у Аники ещё с юности, когда ещё юной девушкой она помогала вести отцу хозяйственные дела после смерти матери. Надо было только вспомнить, как составляются налоговые книги и на что надо обратить внимание. Потихоньку к Анне пришла уверенность, что довольно быстро она во всём разберётся и всё встанет на свои места.

Аня разобрала все накопившиеся бумаги, нашла ошибку в налоговой книге. Графа всё ещё не было.

– Что ж, а не пора ли мне подкрепиться? – подумала Аня, вышла из кабинета и заперла дверь.

Остаток дня она решила провести в библиотеке.

* * *

Аня устроилась в библиотеке.

Она вытащила одну из тяжелых исторических хроник, которыми зачитывалась баронесса, положила на стол и углубилась в чтение. Сначала её сознание пыталось зацепиться за мысль, что, вообще-то, на русские буквы эти линии и крючочки не похожи, однако память выдавала ей правильное понимание читаемого текста и потихоньку Аня втянулась в чтение. Помогало то, что этот текст уже был знаком Анике, которая уже не раз читала его и рассматривала иллюстрации. Хроники велись и переписывались последние три тысячи лет.

Из хроник следовало, что около трёх-четырёх тысяч лет назад на планете была война магов.

По какой-то причине маги пустили в ход всё своё могущество друг против друга, уничтожив все мало – мальски большие города, исчерпав магические источники.

Предкам графа повезло, что война только слегка коснулась их материка, который тогда был окраиной мира. Это их и спасло. Весь основной удар пришелся на другие материки планеты, туда, где жили самые сильные маги.

То время в хрониках называлось Грозные Времена, о которых осталось мало сведений.

Маги, разделившись на две противоборствующие стороны своей магией просто уничтожили друг друга и большую часть человечества, стерев с лица планеты города. Были уничтожены богатейшие библиотеки и утеряны многие знания, а также почти все магические навыки и умения. Некоторые маги спаслись, но их были единицы, а при отсутствии магических источников их сила быстро подошла к концу, их знания стали не нужны, а как восстановить магические источники они не знали.

После Грозных Времён магии в мире не стало. Всё осталось прежним, всё так же светило солнце, текли реки и пели птицы, да только вместе с магическими источниками исчезла та древняя чрезвычайно могущественная магия. Человечество откатилось в развитии на многие тысячи лет назад, а потом сотни и сотни лет залечивало раны, с трудом восстанавливая порядок и более и менее комфортную жизнь, печалясь об утерянных возможностях и тоскуя об отсутствии бытовой магии, которая до Грозных Времён обеспечивала людям очень уютный быт.

Потом наступил период, называемый в хрониках Время Восстановления.

В начале того периода мастера нашли криспы и догадались как их использовать, что стало толчком для бурного развития ремёсел. Свойства криспов существенно облегчили человечеству жизнь.

По иллюстрациям хроник можно было наблюдать, как развивалось общество. Изображения первых королей Элтии и Высших священников были простыми рисунками, перерисованными с таких же простых изображений. Сыновья сменяли отцов на троне, время шло, их портреты становились всё сложнее и изысканнее. Художники, как и все остальные члены человеческого общества, осваивали новые приёмы и повышали уровень своего мастерства.

Некоторые королевские династии длились столетиями, а потом другая династия перехватывала власть. Иногда это было просто от бездетности короля, а иногда в результате сложных интриг и войн. Один и тот же период по разному описывался разными историками. Аня вспомнила, что баронессе было очень интересно сравнивать эти описания. Долгими вечерами она сидела в библиотеке вместе с дядей Кертом, читая хроники как детективные истории, выискивая противоречия и отслеживая совпадения.

Постепенно в ряду изображений королей и священников появились изображения Высших магов и Архимагов, магия снова заняла своё место в жизни общества, но она полностью поменялась, стала другой. Ничего не осталось от той силы, которая смела с лица планеты. Теперь магия базировалась на ментальных принципах, работе с мыслью, сознанием, коконами и слоями. Магия помогала лечить, защищала, могла обмануть, но уже не могла разрушать.

Каждая найденная крупица магических знаний ценилась и укладывалась в мозаику общей картины мира. Постепенно от манускриптов свитков, написанных от руки, человечество перешло к книгопечатанию. Большинство книг в графской библиотеке уже были напечатанными.

* * *

Аня подняла голову от книги. Солнце клонилось к закату.

Она подошла к приоткрытому окну. Библиотека находилась наверху на западной башне и представляла собой большое круглое светлое помещение со шкафами до потолка. Ветер приносил едва заметный запах цветов. Лучи предзакатного солнца пытались проникнуть сквозь колышущуюся прозрачную материю штор и разрисовывали пол библиотеки солнечными пятнами.

– Итак, я попала в очень похожий мир, но с совсем другой историей, – подумала она. – Моя жизнь полностью изменилась и похоже навсегда.

Прошлая жизнь показалась Ане ушедшей как сон вместе с уходом ночи. Возможно, если бы оставались в прошлом какие-то яркие чувства, любовь к мужу или детям, острое желание сделать карьеру или какие-то иные привязанности, она была бы в отчаянии. Но ничего не держало в том сне, которое раньше называлось её жизнью, даже родители. После смерти матери отец женился во второй раз и был доволен своей спокойной загородной жизнью. Вполне может быть, что он даже не заподозрит подмены дочери.

А у Ани открывались новые возможности, новые знакомства, новые впечатления, и даже, возможно, у ней сложится личная жизнь, достойный муж и даже будут дети. Мысль о собственных о детях у женщины была задвинута на самый край сознания, чтобы не царапала душу своей несбыточностью при приближении к сорока годам. Теперь же судьба прибавила ей целых десять лет и дала ещё один шанс, да ещё и сделала аристократкой в графском замке.

Двойной опыт жизни и свежий взгляд на местную жизнь даёт ей существенное преимущество во всём. Вот только интриганки из них с Аникой никудышные, характер не тот.

Аня улыбнулась своим мыслям.

– Да, возможности открываются широкие, и я постараюсь не упустить своего нового шанса.

Открылась дверь, в библиотеку вошёл Керт.

– Как ты сегодня, дорогая моя? Осваиваешься? Как прошёл твой день?

– Осваиваюсь как могу. Вы хотите со мной о чём-то поговорить?

– Нет, я просто пришёл посидеть в библиотеке. Мы с тобой прекрасно умеем проводить тут вечера, – он улыбнулся.

Аня прекрасно уловила это «мы», как бы связывающее её и Анику в одну единую женщину. Наверное,это было правильно. Надо становиться единой.

* * *

Эти последние годы Керт и Аника часто проводили вечера вместе в библиотеке. Сидя за любимым письменным столом Керт разбирал древний текст, рядом уютно устроившись на диванчике Аника изучала исторические хроники. Они мало разговаривали и думали каждый о своём.

Только пару лет назад Керт задумался как защитить своё сокровище, существование которого он хотел держать в тайне как можно дольше. Он понимал, что найденный им способ обмена сознаниями – страшная сила. Как только он станет известен магическому сообществу – мир изменится. Как только кто-то догадается, что это знание в его, барона Керта Инсета, руках – за ним начнётся охота. Граф не сможет защитить его, даже если захочет.

После долгих размышлений маг решил сделать точную копию манускрипта, полностью повторяющую оригинал внешне, и даже почти с таким же текстом, но исказить смысл трактата, сделать в нём незаметные, но принципиальные ошибки и заменить этой копией оригинал в библиотеке.

Размер, окладный переплёт на бордовом кожаном покрытии с чеканными металлическими пластинами со вставками из полудрагоценных камней, символы и рисунки на чеканке, застёжки, всё надо было повторить максимально близко к оригиналу, а главное, копию надо было так состарить, чтобы не было сомнений в его подлинности и сохранить всё в тайне.

Сделать достоверно похожую копию в тайне оказалось чрезвычайно трудной задачей, которую он решал больше года. Керт, иногда бывая в столице, привлёк к этой работе десятка два ремесленников, распланировал работу так, чтобы каждый решал лишь часть общей задачи и не мог догадаться о конечном виде манускрипта. Их молчание тоже было оплачено.

Мало того, Керт задумал сделать из трактата ловушку для того, кто так безрассудно решил похитить эту книгу у него, мага высшей ступени! Весь этот год он писал новый текст, почти повторявший оригинальный, однако убрал из него насколько ключевых страниц этим исказив его суть. В текст он вставил запрещённый, хорошо им исследованный и усовершенствованный, малоизвестный в магических кругах приём, называвшийся «совмещение несовместимого».

Он заключался в том, маг возбуждал и соединял на коконе человека узлы, совмещение которых действовало на человека крайне отрицательно. В череду других манипуляций по подготовке обмена сознанием в фальшивом трактате Керт прописал обязательное совмещение двух таких узлов. В следствие этого один из слоёв испытуемого входил в резонанс и вводил в резонанс такой же слой на коконе мага, после чего слои у обоих очень быстро разрушались, выгорали полностью. Ни о каком обмене сознания после этого не могло быть и речи.

Коконы обоих получали непоправимые повреждения, и тела не могли долго существовать с такими коконами. Смерть ждала обоих.

После долгих поисков маг нашёл мастера, изготавливающего поддельные старинные книги, и тот смог состарить новенький манускрипт на сотни лет. Маг водрузил копию в шкаф на место оригинала в библиотеке и немного успокоился. Даже Аника до сих пор была в полной уверенности, что эта большая толстая книга с таким красивым окладом всё так же находится в библиотеке под её присмотром.

* * *

Дирк дошёл до своего кабинета только к вечеру. Следом вошёл запылённый Ингер, весь вид которого говорил об утомительном жарком дне, проведённом за стенами замка, а на лице ясно читались мечты об освежающих водных процедурах. Целый день они провели в седле, разбираясь с проблемами большого поселения к югу от замка.

Граф устало прошёл к своему креслу, сел и расслабился. С этого места было видно окно, кусочек неба и стол Аники.

Ингер повернул задом наперёд стул для гостей и уселся недалеко от графа, устало облокотившись на спинку.

– Слушай, Ингер, ты не заметил сегодня ничего странного? – спросил граф друга. – Меня с утра здесь в кабинете посетило чувство какой-то неправильности.

– В связи с чем?

– Не знаю. Просто что-то не так было в кабинете. И ещё когда мы уходили тоже.

– Нет, я ничего не заметил. Вроде всё было как всегда. Аника вроде такая же.

– Да, Аника, как всегда…

И тут граф наконец смог сформулировать свои смутные ощущения неправильности! Он понял, что именно ему показалось необычным, выпадающим из плавной течения повседневности.

Аника! Она посмотрела им вслед. Это было обычно.

А вот то, как она посмотрела! Молодая женщина только мимоходом посмотрела на графа, а вот с любопытством и интересом на Ингера – вот это было очень необычно. Дирк привык к её молчаливым взглядам, посвященным только ему, привык, что только ему всецело принадлежит внимание этой женщины. Так было не всегда, но последние годы это было неизменно, но сегодня почему-то изменилось.

Ему стало неуютно. Чем бы ни было это вызвано – это не вызывало радости. Приятно, когда тебя любят и неприятно, когда неожиданно разлюбили. Граф некоторое время раздумывал рассказать об этом событии Ингеру или нет.

Молчание затянулось. Граф поднял голову. Барон вопросительно смотрел на него в ожидании затянувшегося ответа.

– Я понял, что мне показалось неправильным утром.

– Что?

– Аника. Она смотрела на меня не так как прежде. Кстати, и на тебя тоже.

– И как же?

– На тебя – с интересом, – Дирк внезапно развеселился. – Да, с интересом. Знаешь, так… оценивающе.

– А на тебя?

– А на меня – куда равнодушнее. Интересно, с чего вдруг такое непостоянство? – он улыбнулся своей шутке. – И вчера она сказалась больной. Так что мы имеем один маленький вопрос из области чувств, на который всё-таки хорошо бы найти ответ.

– Интересно, что она там наоценивала. Может, мне стоит зайти к ней вечером, поговорить, так сказать, посмотреть в глаза и увидеть всё самому? Как думаешь, Дирк?

– Нет, пока не стоит. Может, мне показалось. Тем более мы с тобой сегодня набегались, и тебе стоит отдохнуть. Да и поужинать спокойно не мешало бы.

– Да уж, – Ингер поднял руки и осмотрел рыжие разводы на манжетах своей бывшей ранее белой рубашки. Сапоги были не лучше.

В дверь постучали. Зашёл стражник, охранявший кабинет.

– Пришла горничная для уборки, милорд. Прикажете пустить?

– Пускай.

Зашла служанка с ведром и тряпкой.

– Просто подотри слегка пыль и грязь на полу, – приказал граф.

Горничная послушно зашуршала тряпкой по полу, махнула шваброй под столом и вымела оттуда белый лист бумаги.

Граф наклонился и поднял его. На листе было написано:

– Я к вам пишу – чего же боле? Что я могу ещё сказать? Теперь, я знаю, в вашей воле меня презреньем наказать. – Это было написано аккуратным почерком Аники, который граф прекрасно знал. На листе больше ничего не было.

Граф поморщился, скомкал лист и бросил его в ящик стола под вопросительным взглядом барона.

– Неужто это писалось мне? – тоскливо подумал он, – Нет, только не это. А ведь я только что расстраивался, что Аника меня разлюбила и с интересом смотрит на Ингера. Лучше Ингер, чем я! Дружище, спасай!

Но вслух ничего не сказал и посмотрел на друга.

– Жду тебя через полчаса к ужину.

Глава 4

– Доброе утро, милорд! Доброе утро, господин Ингер! – присела в поклоне Аня, войдя утром в кабинет графа.

Дирк с Ингером уже были в кабинете.

– Добрый день, Аника! Мне нужен список обитателей замка. Полный. С возможными приходящими, даже временными. Аника, займись, пожалуйста, это в первоочередных задачах.

– Дирк, слишком тяжёлая задача для Аники, где она возьмёт полную информацию? – вступился Ингер.

– Я распоряжусь, чтобы ей список своих людей передал Брант, ещё мажордом Дорей… кто ещё? Главная экономка, главный повар… Аника, давай ты подумаешь сама, от кого получить эти данные. Мне нужно понять, кто тут у меня в замке живёт и как давно. В каком режиме входит и выходит.

– Милорд, а можно мне узнать сверхзадачу, которая требует составления этих списков?

– Сверх … чего?

– Понять конечную цель. Для чего в конечном счете нужны эти списки.

Дирк и Ингер переглянулись.

Аника мысленно охнула, заметив их переглядывания.

– Осторожнее! – сказала она себе. – Не нужно возбуждать лишних подозрений, разговаривая непонятными словами.

– Понимаете, госпожа Аника, – вступил в беседу Ингер, – нам нужно найти кого-то, кто имеет возможность свободно перемещаться в окрестностях замка, входить и выходить. Вчера случилось событие, выходящее из рамок обычных, мы теперь пытаемся понять, что произошло и кто виновник.

– А что произошло, милорд?

– Вчера кто-то с какими-то непонятными целями вошёл в архив.

Он замолчал. Аня вопросительно посмотрела не него.

– Ты знаешь, архив находится на первом этаже замка, он с решётчатыми окнами, – граф решил всё-таки посвятить её в проблему, – но вход в него через подвал. Вход в подвал, естественно, охраняют. Дверь в архив всегда заперта на ключ. На входе в подвал всегда сидит один стражник. Вчера ближе к вечеру к стражнику на входе в архив подошла Линни, служанка графини, показала им записку с личной печатью графини, в которой была просьба пустить Линни в архив для того, чтобы взять старый план сада и построек.

После этого служанка в сопровождении стражника пошла в архив, он открыл замок, Линни вошла в комнату, открыла ближайший шкаф, заглянула в него, закрыла дверцу, потом подошла к стражнику и сказала, что сама тут план не найдёт, не стоит и пытаться. Вышла и ушла. Стражник доложил об этом Бранту, а Брант рассказал вечером мне. Вот такая занимательная история.

– А что тут такого странного?

– Странность в том, что графиня никаких записок с просьбой пустить Линни в архив не писала. Это я узнал поздним вечером в покоях графини, когда поинтересовался, что она собирается переделывать в саду. Вот и получается, что кто -то, но не графиня, попросил сходить Линни в архив. Или по замку ходит кто-то под личиной Линни и зачем-то ему или ей нужно было зайти в архив. Какие предположения? – оглядел Дирк своих верных соратников.

– Если дело касается магии, то необходимо привлечь дядю Керта.

– Привлекли сегодня с утра. Он, собственно, допрашивал Эла и заметил на его коконе метку недавнего использования иллюзии. Керт нам как раз объяснил, что иллюзия – это воздействие на воспринимающего. Маг влияет на человека и человек видит не то, что есть на самом деле. Чем больше сила мага, тем больше человек одновременно могут увидеть не то, что есть на самом деле.

– И сколько же человек одновременно может обмануть маг?

– Не так уж много. Сильный маг может одновременно держать иллюзию максимум на четырех в течении приблизительно десяти минут. Причем это при несложной иллюзии. Слабый маг удержит одного в течении пары минут. Кроме силы очень важно иллюзия кого именно создаётся. Если это человек, кого объект любит и ждёт, то иллюзия легче поддерживается, и даже слабый маг удержит её минут десять. Другими словами – объект легче увидит того, кого ему хочется видеть. Сил мага тратится меньше.

Важна и концентрация. Отвлеки сильного мага – и иллюзия исчезнет сразу.

– Получается, что по замку разгуливает маг, у которого хватает силы создать иллюзию на время, достаточное, чтобы зайти в архив.

– Да. Увы, дорогая Аника, мы тоже пришли к таким выводам, – с ноткой иронии произнёс Ингер.

– А где записка? Она же должна быть написана рукой миледи и с её печатью.

– Записка исчезла вместе с фальшивой Линни. Она тоже была иллюзией. Лже-Линни показала записку из своих рук.

– А может ли дядя Керт увидеть, что человек маг, пусть даже и слабый?

– Он сказал, что да. Если смотреть магическим зрением, то маг может другого мага увидеть, увидеть «сияние», как выразился Керт.

– Может, это кто-то из своих?

– Этого не может быть, Керт клянется, что магов, способных создать иллюзию на несколько минут у нас в замке кроме него нет, за долгое время он обязательно его бы заметил.

– Стражника зовут Эл?

– Да.

Она помолчала, вопросительно глядя на мужчин, ожидая продолжения размышлений.

– Предлагаю устроить мозговой штурм, – хотела сказать Аня, но вовремя прикусила язык. Она мысленно шлёпнула себя по губам. – Ещё пара таких непривычных графу фраз, и я окажусь первой подозреваемой.

Затем она вытащила чистый лист бумаги, и аккуратно на нём вывела:

1. Была использована личина, значит, в замке ходит маг.

2. Этот маг чужой.

3. Самая короткая иллюзия – две минуты.

Она подняла голову от написанного и спросила: – Как долго в минутах длилось это путешествие в архив?

Мужчины переглянулись.

– Мы не задавались этим вопросом, – ответил Ингер.

– Предлагаю это выяснить. А что говорит Линни?

– Линни ничего не говорит. Её нет в замке. Вчера вечером графиня отпустила её повидаться с родственниками в деревню. Она вернётся к завтрашнему утру. Но я думаю, она не при чем. Её обликом воспользовался этот чужак, потому что она служанка графини.

– Безусловно. Но…

Аня взглянула на лист и вывела ещё одну строчку:

4. Увеличение времени иллюзии.

Потом взглянула на Ингера и сказала, – Линни выбрана потому что она служанка графини и её облик с просьбой графини не вызовет подозрений. А вот Эл наверняка выбран потому, что питает к Линни тёплые чувства, которые делают легче и дольше создание иллюзии. Можно это как-то узнать?

– Можно, – ответил Ингер, – я спрошу у Бранта, он знает всё про своих стражников.

– Если Эл питает к Линни тёплые чувства, отсюда вывод…

– Что время воздействия на Эла было максимальным, – с усмешкой закончил за неё барон.

– Нет, это не вывод, а факт, – покосилась в сторону барона Аня. – Вывод другой. Что чужак знает это из наблюдений за двором замка. где-то у него есть удобное для наблюдений за двором место. Скажем, чердачное окошечко.

– Следующий вопрос: лже-Линни брала что-то из шкафа, или просто заглянула в первый же шкаф? – спросила Аня.

– Открыла дверцу, заглянула, закрыла и в другие заглядывать не стала.

– Отсюда вывод…

– Какой? – удивился граф.

– Что это и было целью этой лже-Линни. Зайти, посмотреть архив, посмотреть, что и как лежит в шкафу и уйти. Оценить, а не найти и забрать. По крайней мере не в этот раз.

Она наклонила голову и написала:

5. Что можно заметить в архиве за короткое время?

– А можно мне пойти в архив и самой всё посмотреть? Может, я пойму, что там увидела эта лже-Линни, – спросила Аня, заканчивая писать.

Мужчины переглянулись.

– Ингер, сходи, пожалуйста, с Аникой прямо сейчас.

– Подождите, остался ещё серьёзный вопрос.

– Какой?

– Где именно сейчас находится этот чужой маг. Где он прячется от дяди Керта? Один раз зашёл и прячется, или имеет возможность каким-то образом проходить и уходить, когда захочет?

– Это самый болезненный вопрос. Мы и сами его себе задавали. С завтрашнего дня начнём тщательные, но незаметные, чтобы не спугнуть чужака, поиски на территории замка, парка и сада. Но его умение одевать личину может свести наши попытки к полной бесполезности поисков. Маг сможет обмануть любого, кроме меня и Керта.

– А вы отправили стражу на поиски возможных щелей в ограде, господин барон? – спросила Аня, обращаясь к Ингеру.

– Госпожа Аника, вы меня обижаете! Уж до этого-то я додумался!

Аня покраснела.

– Идите, сходите в архив, – сказал граф.– А ты, Аника, список всех проживающих в моём замке всё-таки составь. Пусть будет.

* * *

Керт, сидел в библиотеке и обдумывал последние события.

Обязанностей в замке у него было много.

Во-первых, он являлся личным магом графа, что означало присутствие на всех официальных мероприятиях и людных местах для магической защиты его светлости.

Во-вторых, как маг, он являлся Главным Лекарем замка и имел под своим началом несколько лечебников, которые магами не были. Они занимались исключительно приготовлением лекарств и зелий, а также мелкой помощью простым обитателям замка, требующуюся непрерывно. То поварёнок обжёг палец, то гвардеец на тренировке вывихнул плечо, то ученик кузнеца уронил молот себе на ногу. Керта таких случаях не беспокоили. Он занимался лечением только членов графской и семьи и их ближайшего окружения.

В-третьих, он помогал графу в магической защите замка, то есть контролировал все магические проявления на территории замка.

А ещё у него, как выпускника магической академии и высшего мага, были обязанности перед Большим и Малым Магическими Кругами. Керт входил в Высший Совет Большого Круга, собирающийся в столице в Магической Академии каждый год. Последнее собрание состоялось две недели назад, Керт пропустил его, отписавшись заранее.

Собственно, его присутствие на Совете в этот раз было необязательно: не было спорных вопросов, требующих нечётного количества членов для решения. Конечно, очень неплохо было бы развеяться, повидаться с друзьями, послушать свежие сплетни, узнать новости из провинций, оценить успехи других магов. Но смог бы он в этот раз удержаться и не намекнуть хоть кому-нибудь о своих новых возможностях?

Керт бесконечно сожалел, что, уже заканчивая перевод трактата и будучи под впечатлением от грандиозности полученных знаний, он не удержался и несколько месяцев назад написал пространное письмо своему старинному другу Дергу, одному из пятерых Архимагов. Письмо на несколько листов, где он рассуждал о том, какие возможности открывает обмен сознанием, если будет заново открыт. Слава Богу, у Керта хватило выдержки не упоминать о найденном трактате. Даже сейчас, вспоминая тон письма, маг морщился, ругая собственную горячность и несдержанность. Дерг мог догадаться о том, что Керт что-то нашёл, хоть это и не было написано открытым текстом. Однако, если и догадался, то пока молчал или был уверен, что рано или поздно Керт решится на эксперимент, и дожидался его результатов.

На последний Высший Совет Большого Круга Керт не поехал из-за Аники, точнее, из-за подготовки её сознания к обмену. Почти месяц каждый вечер он приходил к ней в комнаты, и часами тщательно исследовал слои её кокона, искал на них узлы, создающие личность и удерживающие сознание, составляя их подробнейшую карту на слоях кокона племянницы. Эти узлы были как-бы переходными точками, общими для сознания и материи слоёв. Их было много. А на заключительном этапе эти многочисленные узлы надо было одновременно возбудить, разрывая связь кокона и сознания. Сделать это мог только очень сильный маг, концентрация требовалась нешуточная. Трактат утверждал, что именно в это мгновение общее поле сознания как бы втягивает в себя ту свою часть, которая была связана с этим телом и меняет на другое сознание, у которой рисунок узлов полностью совпадает с рисунком узлов кокона. Если мыслить символически, как бы вставляется новый ключ, форма которого должна полностью повторить предыдущий, иначе замок не откроется.

Керт вспомнил, как в последний вечер пришёл к племяннице. Она была бледна от волнения, но в глазах не было отчаяния, а была надежда.

Она сняла платье, оставаясь в одной тонкой ночной рубашке и легла на постель, как делала это каждый вечер в течение этих последних недель. Это было его условием, так как плотная одежда на женщине ему мешала для работы со слоями, но полная её нагота напротив могла вызывать ненужную излишнюю нервозность и напряженность у самой Аники.

Он подошёл и сел рядом. В тот момент Керт не сомневался в безошибочности тщательно составленной карты. Он знал, что затеял грандиозный эксперимент и его нужно завершить.

– Я готова, – сказала Аника, взяла его руку и легко, успокаивающе пожала. – Спасибо. Не сомневайтесь. Я верю, что всё будет хорошо.

Керт поглядел в на её блестящие непролитыми слезами глаза, прощаясь с ней, погладил по волосам, снял у неё возбуждение эмоционального слоя и углубился в магический процесс.

Было совсем поздно, когда он в тот вечер закончил успокаивать узлы кокона, уже схватившего новое сознание. Кто-то новый и неизвестный лежал перед ним в тонкой ночной сорочке Аники, ничем не проявляя себя в её теле.

Керт вспомнил, как смотрел на спящую племянницу, потом укрыл её одеялом. В тот вечер от усталости он с трудом дотащился до своих покоев, где не раздеваясь упал в беспамятстве на кровать. Короткий сон пошёл на пользу вымотанному организму. С рассветом маг пришёл в более и менее нормальное состояние, привёл себя в порядок и, весь в напряжении, направился в комнаты Аники, где узнал, что госпожа ещё спит и велел её служанке прислать за ним, когда госпожа проснётся.

И вот теперь, не прошло и недели после завершения этого грандиозного эксперимента по обмену сознаниями, как в замке появляется какой-то неизвестный маг, способный наложить иллюзию на несколько минут! Это был очень тревожный звонок. Кто-то серьёзно заинтересовался его делами. А ещё это может означать позорный факт, что он прохлопал мага у себя под носом, хотя постоянно сканирует магическим зрением всех перемещающихся по замку.

Судя по тому, что этот чужак заинтересовался архивом, ему нужен какой-то ценный документ. Это наводит на мысль, что он ищет именно трактат, начав с архива. А начинать надо было с библиотеки. Фальшивый манускрипт до сих пор ждёт своего вора в первом ряду на полке шкафа со старыми книгами, поставленный так, чтобы его можно было заметить, если знаешь, что ищешь.

– Моя непростительная несдержанность в письме! – не переставал он ругать себя. – Надо было мне, старому дураку, так расслабиться! Не оценил всей опасности добытого из трактата знания. Оно опасно, очень опасно. Опасно даже просто обладать этим манускриптом. Никто не сможет меня защитить, если станет известно, что я расшифровал этот древний трактат и овладел описанным там способом. Менять сознания на сознания людей из других миров и получать новые знания и умения из других миров, опережающих наш в развитии – какой лакомый кусок для королей и верховных магов! Боже мой, почему я об этом не подумал раньше!

И ведь теперь они не остановятся, если не отдать им манускрипт. Чужак пришёл именно за ним. А граф поставил себе целью обязательно выловить его и ведь выловит. Тогда пришлют следующего лазутчика, и следующего, и следующего, и будут слать до тех пор пока не заполучат это сокровище в руки. Сколько жертв может быть! Да и в своих поисках добраться могут до настоящего манускрипта.

Если же они заполучат заготовленную мной фальшивку, после неудачных опытов могут решить,что и у меня ничего не удалось.

Вывод один, надо всучить им фальшивку! Нужно позволить чужаку унести подделку и дальше смотреть, как пойдут события.

Однако для этого придётся идти к графу и всё рассказать. Но сказать, что подмену манускрипта я сделал исключительно в целях защиты от кражи. Конечно, не совсем, правдоподобно прозвучит, но выхода нет. Выбор у меня крайне ограничен. Между молчанием, обладанием манускрипта, который я уже изучил, и вечным преследованием с одной стороны, а с другой стороны у меня возвращение манускрипта, защита графа и надежда на то, что от меня отцепятся.

Керт вздохнул. Что ж, решение принято. Он расскажет графу всё. Вернее всё, что графу надо знать, чтобы они вместе смогли организовать защиту и избежать опасности.

Маг остановил ближайшего слугу и послал его узнать где граф.

* * *

Градоначальник Чиса, самого близкого к замку города, ждал графа днём ближе к вечеру для обсуждения текущих дел. Дирк и Ингер ехали рядом, несколько гвардейцев верхом следовали за ними в отдалении.

– Ну что, Ингер, что скажешь по поводу наших утренних обсуждений? Как тебе показалась Аника?

– Даже и не знаю, что сказать. Однозначно, она как-то внезапно сильно внутренне изменилась. Пропал её страх перед тобой. Не хмыкай, именно страх. Страх не угодить тебе, страх сказать не то, страх расстроить тебя, комплекс страхов, короче. Так вот, они внезапно куда-то пропали. Вместо страхов у ней проявилась хорошая логика. Она и раньше у неё была, но тут как-то даже приятно с ней стало общаться. Ясное мышление у собеседника всегда приятно.

– А чем закончился ваш поход в архив?

– Тебе озвучить её очередные выводы?

– Да, если можно.

– В архиве она, не заходя, на пороге сморщила носик и сказала, – Ингер смешно сморщил нос, и сказал писклявым голосом, изображая Анику:

– Ну и пылища!

Поглядела на пол и указала мне на почти незаметные следы на пыльном полу. Дирк, это были женские следы! Хорошо, что Аника не вошла, я бы потом решил, что это её следы. Так что она оказалась самая проницательная в нашей компании.

– Так что, получается маг – женщина?

– Да, выходит так. Как сказала Аника, – и Ингер снова, забавляясь, стал изображать писклявый женский голос:

– Можно было бы сделать такой вывод и раньше, исходя из выбора магом женской личины. Для женщины образ женщины проще держать, поэтому он будет держаться дольше. Был бы маг мужчина, выбрал бы, скажем образ Бранта. Или мой.

– Да, только вот особой любви к вам в страже никто не питает, – засмеялся граф. – Что ещё сказала эта наблюдательная молодая особа?

– Ещё она подошла к шкафу, кончиками пальцев приоткрыла дверцу, сунула туда нос, оглушительно чихнула, и сказала, что главное, что мог увидеть чужой маг, что здесь всё в пыли, давно никого нет, никто здесь не работает и давно не появлялся. И предположила, что маг ищет что-то, где кто-то работает с документами.

– Достойный внимания вывод! – улыбнулся Дирк. – А что говорят в замке? Что слышно в скворечнике?

– Они много чего говорят, но по поводу появления чужого мага с запиской пока ничего. Это не мудрено. Чужак быстро проходит мимо них с личиной обитателя замка, они даже внимания на него не обращают.

В прямом подчинении главы безопасности было трое молодых мужчин: Гер, Дис и Корин, для посторонних изображающих просто личных слуг барона. Барон годами приглядывался к каждому, прежде чем брал под своё крыло. От них требовалась сообразительность, хорошая память, ловкость и, конечно, безусловная верность и умение хранить баронские тайны даже после выхода со службы.

Год назад, во время очередного ремонта купальни для слуг, Ингер, которому для обеспечения безопасности замка жизненно была необходима информация, гуляющая среди слуг, с разрешения графа оборудовал над купальней прислуги подслушивающую комнатку и установил там дежурство. Комнатка была маленькой, низкой, находилась прямо над залом купальни, имела отдельный вход и незаметное купальщикам отверстие, через которое, лёжа на оборудованном около отверстия топчане, можно было подслушивать все разговоры, ведущиеся расслабляющимися в воде слугами. Ингер хотел было сделать отверстие так, чтоб можно было бы и подсматривать, но потом передумал, иначе молодые подчинённые вместо подслушивания занимались бы бесполезным подглядыванием за молоденькими служанками. Тем более все обитатели замка были знакомы его парням и по голосу. Острый на язык Корин обозвал комнатку «скворечником» и это название прилипло. Болтовню слуг, прослушиваемую в скворечнике, записывали и каждый день сдавали в форме короткого отчёта, который Ингер подшивал в особую папочку.

Барон хотел было сделать такую прослушивающую комнатку и над купальней господ, но граф категорически запретил, хотя идея ему явно понравилась.

После появления скворечника поток слухов и сплетен потёк к главе безопасности рекой и в начале чуть не утопил его. Постепенно дежурные слухачи освоились, научились отделять важное от второстепенного, и узнавали много интересного о всей округе и даже о столичных делах. Барон пользовался этим источником очень осторожно, нельзя было позволить, чтобы обитателям замка стало известно про подслушивание в купальне.

– А что слышно у агентуры от соседей, Ингер?

– Да ничего. Не наблюдается ничего кроме обычного интереса, ни в одну ни в другую сторону. От нас идёт обычная информация, выцеживаемая соседями из болтовни наших слуг. Ты знаешь, их наблюдателей мы вычислили уже давно, приглядываем за ними, подкидываем безобидные новости, чтоб не скучали.

Максимум необычности, что хоть как-то можно связать с магами, что Керт в этом году не ездил на Высший Совет Большого Магического Круга.

– А когда он у них?

– Один раз в году. Вот две недели назад и состоялся последний в отсутствии вашего личного мага, которого, кстати, прочат в Архимаги. Архимагов, между прочим, в нашем королевстве всего шесть, это Малый Магический Круг плюс Высший Маг, их верховный.

– И Керт не поехал?

– Нет.

– Интересно, как он обосновал отсутствие.

– Кому, Дирк? Мне он не отчитывается.

– Кому? Своим магическим друзьям, конечно. Мне в этом смысле он тоже не отчитывается. Я даже забыл об этом их ежегодном собрании. Интересно, какая настоящая причина его отсутствия на этом их Круге? У него же всё продумано и распланировано.

Они замолчали. Каждый задумался о своём.

Дирк думал о Керте и его возможностях. Наличие личного мага в свите защищало от чужого магического воздействия. Граф вспомнил, когда чужое магическое влияние чуть не поссорило его с королём. Тогда он ухаживал за своей будущей женой, и его вполне понятную ревность ко всем встречным мужчинам магически усилили почти до уровня безумия. Он тогда приревновал к королю и чуть не вытащил оружие против него. Только своевременное вмешательство Керта и его магическое искусство спасли Дирка от катастрофы. После этого Керт поставил ему на коконе магические блоки от подчинения, провёл несколько занятий по защите от ментальной магии и поставил защиту от иллюзий. Не от всех, однако от простых и слабых иллюзий она защищала. Молодой граф тогда получил хороший урок на тему как опасны чужие маги.

Ингер почему-то думал об Анике.

Как она смотрела на графа, а как на него, как рассуждала, как улыбалась, как покраснела, как хотела что-то сказать, но явно прикусила язычок и промолчала.

Совсем другая и при этом всё такая же. Всё та же причёска, знакомое Ингеру платье, знакомый жест ладонью, когда она хочет возразить, знакомая лёгкая улыбка уголком рта. Ингер даже не хотел вдумываться, что именно так раздражало его в Анике последние полгода, но сейчас не мог в это поверить. Неужто она его раздражала раньше? Этот её постоянный страх не оправдать ожидания графа, переплетённый с какой-то безразмерной признательностью, сгибающий эту аристократку в вечном поклоне перед Дирком. Она как бы ставила стену между собой и миром, становясь всё более унылой.

И вот сегодня всё изменилось, Аника вдруг открылась с другой стороны, будто сбросила тяжёлый груз, который сгибал её последнее время.

– Интересно, Керт в курсе? Может, это превращение из куколки в бабочку его рук дело? А может, Керт отказался поехать на свой Большой Магический Круг из-за Аники? Без сомнений, он буквально несколько дней назад смог снять её страхи, больше некому, а результат не замедлил проявиться в общении, – размышлял Ингер. – Вопрос, почему Керт не делал этого раньше? Что Керту мешало? Он не видел её проблем? Или видел, но они не казались ему существенными? А почему именно сейчас он решил заняться страхами Аники?

Ингер решил завтра просмотреть отчёты из скворечника за месяц ещё раз, на этот раз отбирая слухи об Анике.

– Ну и про Керта тоже, – добавил он себе мысленно.

* * *

Они вернулись, когда уже стемнело.

Граф бросил поводья конюшему, и усталой походкой направился к главной лестнице.

– Милорд, у меня к вам очень срочное дело, – маг вышел из темноты.

– Это дело не подождёт до утра?

– К сожалению, нет, милорд.

Дирк насторожился. Маг по пустякам его не беспокоил.

– Что-то с Синтой? С детьми? Какие -то плохие вести от отца, пока мы были в Чисе?

– Нет, с вашей семьёй всё хорошо. Дело касается нашего лазутчика. Может, стоит пройти в ваши покои, я думаю, за нами могут наблюдать. И, милорд, наверное, будет лучше, если при нашем разговоре будет присутствовать господин Ингер.

Такое начало разговора совсем не радовало.

Граф оглянулся. Ингер уже скрылся на боковой лестнице, по которой был самый близкий путь к его комнатам. Дирк кликнул слугу и велел позвать Ингера в свои покои, да побыстрее туда принести что-нибудь поесть.

Через десять минут они трое уже сидели в графской гостиной с подносом, уставленным холодными закусками и бутылкой сидра. Граф успел умыться и сменить запылённый камзол на мягкий халат. Ингер пришел усталый, немытый, грязный, недовольный тем, что не успел переменить даже потной рубашки. Слуга поймал его, когда он только к себе входил.

– Говорите, господин Керт, что вы хотели так срочно нам сообщить?

– Я знаю, что ищет чужой маг в нашем замке. Мало того, я уверен, что его нельзя останавливать и надо отдать ему найти и унести эту вещь.

– Вот как? – удивился граф. – И что же это?

– Это старый манускрипт из вашей библиотеки. Он имеет огромную ценность. Я бы даже сказал, он не имеет цены, милорд.

– И почему же это я должен отдать кому-то эту, как вы говорите, вещь, не имеющую цены?

– Потому что я уже заменил эту книгу на фальшивую. Нужно дать чужому магу украсть фальшивку. Я поэтому потревожил вас именно сегодня, потому что завтра утром вы могли бы своими активными действиями по поиску чужого мага в замке его спугнуть.

– А почему нет? Спугнули бы, а скорее всего поймали бы, ну и хорошо.

– Тогда пришлют следующего, потом следующего, и так до тех пор пока не унесут манускрипт. Бог весть сколько жертв и разрушений будет при этом.

– А не расскажете ли вы, господин маг, всё по подробнее и с самого начала? – вступил в беседу молчавший до этого мрачный Ингер.

И Керт начал с самого начала, с того момента, когда почти десять лет назад Аника показала ему старый каталог библиотеки с вопросом, к какому разделу отнести указанный в нём трактат, потому что название написано на древнем языке, которого она не понимала.

Он рассказал графу всё. Про найденный манускрипт, про то, как он понял, что манускрипт содержит трактат чрезвычайной ценности, что долгие годы расшифровывал его, что задумался о чужом интересе к этому трактату, как придумал защиту, какие трудности преодолел, создавая копию манускрипта с искажённым текстом и ловушкой, как написал неосторожное письмо, как интерес к архиву тайно проникшего в замок чужого мага открыл Керту глаза на опасность…

Он рассказал всё.

Всё, кроме истинного содержания манускрипта. Он умолчал о том, что именно написано в трактате, и что уже произвёл обмен сознания своей племянницы. Маг попросту обманул графа, сказав, что трактат содержит важные тайные сведения об увеличении магической силы за счёт жизненных сил человека.

Перед покаянным походом к графу Керт последние полдня просидел в библиотеке в поисках выхода из ситуации и осознал, что просто не может сказать графу всей правды. Если они с Ингером догадаются, что он решился ради эксперимента поменять сознание своей племянницы на сознание женщины из чужого мира, Аника сразу станет для них чуждым опасным существом, которое надо в лучшем случае заточить в темницу без малейших перспектив выйти на волю, а в худшем случае просто уничтожить. Керт же представал перед графом вором и безумным магом, который за спиной графа тайно проводит опасные опыты над благородными людьми.

И теперь, глядя на внимательно слушающих его друзей, с отчаянием думал:

– Молчать! Только молчать! Один раз я проговорился и теперь моя жизнь и жизнь Аники в опасности! Никто не вытащит теперь у меня ни слова о том, что действительно написано в трактате.

Он постарался спрятать свой страх и увести мысли графа в сторону от самого трактата и вернуть его на размышления как обхитрить лазутчика и дать ему уйти с фальшивым манускриптом.

Ингер подсознательно чувствовал, что маг где-то темнит, однако надеялся, что со временем сможет вытащить из господина Керта все его тайны. На данном же этапе им надо было объединиться и провести лазутчика и её заказчика.

– Лазутчицу, – исправил Ингер сам себя, но, видимо, сказал это вслух.

– Что, господин барон?

– Наш чужак с магическими способностями не лазутчик, а лазутчица. Судя по оставленным ею в архиве следам, это женщина. Итак, милорд, что мы решаем?

Граф молчал.

– Похоже, Керт вытащил меня на тропу войны с неизвестным сильным противником, – размышлял Дирк. – Любые шаги чреваты опасностью.

Отдать этот не особо мне нужный манускрипт сразу, не сопротивляясь, лишившись сильного мага, которому я несмотря ни на что доверяю? Но кому именно тогда отдавать так, чтобы самому не попасть под удар? Не бегать же по столице с криками, забирайте ваш ценный трактат, только не трогайте меня!

Дирка прямо скрутило от унижения. Вся его благородная кровь просто забурлила от от такой мысли.

– Или спрятать манускрипт в нашей тщательно охраняемой сокровищнице? Так Керт прав. Придут и будут приходить, пока не добьются своего, при этом можно ожидать, что будут жертвы и будут потери вплоть до нападения и разграбления самой сокровищницы и замка.

Отдать заготовленный Кертом фальшивый манускрипт, как следует спрятав настоящий? Керт утверждает, что копия хорошо сделана и может обмануть этого настырного желающего прочитать этот трактат. Тогда проблема решена или совсем, или на время. Пока противник не поймёт, что его обманули. Тогда мы опять возвращаемся к предыдущему варианту – войне с неизвестным на данном этапе противником. Но к тому времени мы постараемся получше подготовиться, воевать придётся по настоящему.

Этот умник ещё сотню раз пожалеет, что полез на мою территорию. Я вырву зубы у того, кто хочет меня укусить!

Граф поднял глаза на ожидающих его решения соратников и твердо произнёс:

– Отдадим копию манускрипта. Потом будем решать, что делать, если не поверят в её подлинность. Ингер, от тебя предложения, как отдать лазутчице фальшивку, чтобы она ничего не заподозрила. Мало того, я бы хотел на неё посмотреть, понять, где она окопалась в Чисе и попробовать навести о ней справки в столице, чтобы найти ниточку к тому, кто ей это заказал… Будем надеяться, что наш замысел удастся, но всё-таки будем искать заказчика кражи и готовиться к тому, что обман раскроется.

– Ночью в библиотеку за книгой она вряд ли придёт, только днём, потому что для поисков нужен свет. Оставить незапертой дверь библиотеки – это уж слишком приглашающе. Думаю, надо просто запереть библиотеку и держать её безлюдной, – сказал барон.

– Анику нужно куда-то услать, – вспомнил Дирк о хранительнице.

– Она и так занята составлением списка, который ты ей дал, ей будет не до библиотеки.

– Тем не менее надо запретить там ей появляться.

– Хорошо, я зайду сегодня по дороге и скажу, что ты приказал.

– Лучше я, – подал голос Керт. – Я сам сегодня схожу к племяннице.

Ингер согласно кивнул.

– Как мы сможем посмотреть на лазутчицу и проследить, что она нашла манускрипт и выходит с ним из замка? – опять обратился Дирк к барону.

– Спрятать кого-нибудь из моих ребят прямо в библиотеке. Там есть где спрятаться? – Ингер посмотрел на Керта. – Или придётся нести туда сундук с отверстием для подглядывания и прятать человека под крышкой?

– Есть одно место на шкафу, на самом верху. Оттуда видно всю библиотеку, но это место снизу не видно и там может уместиться человек.

– Даже боюсь предположить, откуда вы знаете это потайное местечко, – хмыкнул Ингер.

Маг промолчал. Барон попал прямо в точку – именно там Керт в своё время и нашёл этот злосчастный манускрипт. Он тогда перерыл всю библиотеку сверху донизу в поисках этой ценности после того, как прочёл название в старом каталоге умершего библиотекаря. Именно в этом тайном невидимом снизу месте Керт и нашёл этот манускрипт, забравшись даже выше самой верхней ступеньки – на ручку – самой высокой библиотечной стремянки. Книга лежала тёмным пыльным камнем, задвинутым глубоко за резные украшения на верхней кромке шкафа.

– Дирк, вроде всё определилось, – сказал Ингер графу, отвернувшись от мага, – План такой: мы идём сейчас с господином магом, и он показывает мне и эту чересчур ценную изготовленную им фальшивую книгу, и своё потайное местечко в библиотеке. Мы производим рекогносцировку на местности, потом я вызываю своих ребят, с утра кто-то из них укладывается на верхнюю полку и бдит до обеда в запертой библиотеке. Если никто в библиотеке не появляется, то мы осторожно его меняем на другого и ждём до темноты. А весь день очень осторожно приглядываем за коридором и лестницей в библиотеку, чтобы не спугнуть нашу гостью. Вечером проводим очередной совет, подводим результаты и намечаем планы на следующий день. Ах да, ещё господин маг должен сегодня же сказать своей племяннице, чтобы она не появлялась в библиотеке. По-моему, хороший план на данный непростой момент.

– По-моему, тоже, – отозвался граф, повернулся и, глядя магу в глаза, с лёгкой иронией сказал: – Надеюсь, господин Керт Инсет, вы как следует спрятали мой подлинный манускрипт и его никто не утащит за тот период пока мы носимся с этой фальшивкой.

* * *

Весь вечер, не выходя из своих покоев, Аня обдумывала как ей составлять этот единый список проживающих в замке. Проводить перепись – так она мысленно назвала это занятие. Обдумывала, кто может дать ей нужные сведения, к кому нужно подойти к первую очередь, к кому во вторую, а где можно обойтись домовыми записями. Например, гвардейцы стояли на довольствии и их точное количество было указано в расходных книгах. Зато на кухне список поварят явно никем не составлялся.

Безусловно в первую очередь надо будет пойти к госпоже графине Синте Варлот. Пора сделать очередной визит вежливости, проявить своё почтение, заодно получить порцию сплетен, слухов и домыслов, на которые была большая мастерица баронесса Чития Посет, входившая в близкий круг графини, её дальняя родственница, прибывшая в замок три месяца назад. Возможно, именно приезд этой дамы толкнул Анику на обмен сознаниями. В любой момент любопытная и глазастая Чития могла разгадать тщательно скрываемую тайну неразделённой любви молодой помощницы графа. Одна мысль, что Чития, ханжески вздыхая, будет обсуждать её чувства к Дирку, заставляла Анику покрываться холодным потом. Она откровенно боялась общества баронессы Посет.

– Но сейчас-то ситуация изменилась кардинально, – подумала Аня. – Бояться мне стало совершенно нечего. Если молчать не поднимая глаз, что, собственно, всегда старалась делать Аника в присутствии этой любопытной дамы, то я могу чувствовать себя в полной безопасности.

Иллюзия полной безопасности продержалась недолго. Её разрушил пришедший дядя Керт.

Сначала Аня услышала голос Илли:

– Да, госпожа здесь.

Потом в её гостиную вошёл дядя Керт.

– Как ты, моя дорогая?

– Всё хорошо, – улыбнулась она, – привыкаю, пытаюсь разобраться. Присаживайтесь.

Керт показался ей усталым и встревоженным.

– У меня к тебе очень важный разговор, – тихо сказал он, наклоняясь и целуя ей руку. – Очень важный. Отошли куда-нибудь Илли.

Когда за Илли захлопнулась дверь, маг потянул племянницу в сторону диванчика. Сначала Аня как-то насторожилась, а потом поняла, что он просто хочет, чтобы они сидели очень близко, чтобы никто их не подслушал.

– Мы в страшной опасности, – тихо, почти шёпотом сказал маг, когда они оказались близко друг от друга. – Я не хочу пугать тебя, дорогая, но твоя жизнь теперь зависит от того как хорошо ты умеешь молчать.

Аня похолодела: – Что произошло? Что вы имеете ввиду?

– Тем трактатом, с помощью которого я научился менять сознания, заинтересовались очень влиятельные персоны. Они прислали в замок шпионку, чтобы выкрасть тот манускрипт с трактатом.

– Ту самую лже-Линни, которая залезла в архив?

– Да. Пришлось признаться графу, что она залезла за манускриптом. Но я не сказал правды графу, о чём там трактат. Я солгал. Сказал, что он об увеличении магической силы. Если кто-либо из Магических кругов или влиятельных лиц узнает, что я могу обменивать сознания, то на меня начнётся охота, потому что это знание ведёт к власти и могуществу. А вот если узнают, что ты совсем не Аника, а кто-то чужой из другого мира, твоя судьба незавидна. Даже граф из предосторожности обеспечит тебе или пожизненную тюрьму, или плаху.

Аню пронзил ужас. Пожизненная тюрьма или казнь! А перед этим мучения, которым подвергнут её маги в попытках понять что она такое.

Картина была настолько яркой, что она побледнела, в висках застучало. Сквозь нарастающий в ушах шум она услышала:

– Аника, дорогая моя девочка, не бойся так, я не дам тебя в обиду!

Потом она ощутила себя лежащей на диванчике, маг сидел рядом на стуле и держал руки у неё на лбу и на затылке. Страх схлынул, осталось только безразличие.

– Ну не надо так нервничать, всё пока не так ужасно. Сесть можешь? Мне пришлось немножко тебя успокоить магически. Твой кокон просто волнами пошёл от ужаса. Никакое тело не выдержит.

Аня села.

– А выход из ситуации, в которой мы оказались, признаю, по моей вине, очень простой. Никогда никому ничего не говорить об обмене сознания. Ты всегда была Аника. Я тебя лечил и успокаивал магически и не более. Ничего. Никогда. Никому. Ни под какими обещаниями. Эта тайна должна быть запечатана в тебе навеки. За себя я тебе ручаюсь. В крайнем случае, если что-то просочится – только то, что это я изучил этот злополучный трактат, а ты только хранительница библиотеки, где он находился. Никто не догадается, если ты не выдашь себя сама.

Помни, я твой друг. Верь мне. Мы с тобой оказались в одной лодке, на одном пути, и я не оставлю тебя. Тем более для всех это будет неудивительно, ты моя любимая племянница.

Аня молчала. Ощущение нависшей опасности отступало. Если всё будет зависеть только от её молчания, то она будет молчать вечно. В самом деле, дядя Керт обладает опасным знанием, на него могут открыть охоту, но она – то не при чем.

Маг погладил её по голове:

– Ну и умница. И всегда ею была, Аника – Анна.

А теперь закончим наш тайный разговор и перейдём к тому, что мне велел сказать господин граф. Собственно, это формальный повод моего появления здесь.

Аня подняла удивлённо глаза.

– Он просил меня передать тебе, чтобы ты ни в коем случае не ходила завтра в библиотеку. Лучше всего, занималась списком в других помещениях замка.

– Почему?

– Потому что в библиотеку Ингер подложил этой лже-Линни копию манускрипта с неправильным текстом трактата и надеется, что завтра она туда залезет, эту копию возьмёт и унесёт заказчику. И тогда или заказчик поверит и не будет больше никого в замок засылать, или догадается. Но такая отсрочка даст нам время на подготовку к войне с этим пока неизвестным нам противником.

Он помолчал.

– Фактически, началась война, которую, к моему великому сожалению, спровоцировал я, девочка моя, мы теперь на переднем крае. Граф Дирк и барон Ингер сражаются с неприятелем, который пытается залезть на их территорию. Они хорошие воины и могут победить. А с ними победим и мы, если будем молчать.

Так, сидящими рядом на диванчике, их и нашла Илли, пришедшая готовить свою хозяйку ко сну.

Глава 5

Нисса проснулась на рассвете. Радостный луч утреннего солнца пытался пробраться сквозь пыльное стекло чердачного окна. Отсюда она уже пятый день вела своё наблюдение за двором замка удобно устроившись на старом плюшевом кресле с выцветшей обивкой, найденном тут же рядом на чердаке среди сундуков со старыми вещами.

В первый же день Нисса нашла это место и обосновалась на нём. Здесь она спала, ела незаметно украденную с кухни еду, отсюда тайком от обитателей замка делала свои вылазки, осматривая замок.

По замку она перемещалась очень осторожно, надев позаимствованные из прачечной чьи-то форменные платье и фартук, использовала малолюдные коридоры, пользуясь личиной уже встреченных ранее служанок. С одной стороны легче перемещаться было в пустом ночном замке, а с другой стороны искать неизвестную книгу в неизвестном месте в темноте было невозможно, поэтому приходилось рисковать днём.

Позавчерашний день ознаменовался двумя неудачами. Она решила начать с архива и прогадала. Позавчера вечером, используя иллюзию, проникла в архив, увидела его пыль и запущенность и поняла, что это был холостой выстрел.

С самого первого дня, выбрав первой своей целью архив, через пыльное окошко чердака Нисса внимательно наблюдала за входом в подвал и снующую по двору челядь. Через подвальный коридор, судя по плану, полученному от заказчика, можно было проникнуть в архив.

Заметить тёплые чувства одного из стражников к яркой рыжеволосой служаночке, в которой Нисса по описанию узнала Линни, любимую служанку графини, было несложно. Если Линни проходила мимо, он поворачивался за ней как подсолнух за солнцем.

Получалось, что надо ловить момент, когда именно этот стражник будет охранять вход в подвал, тогда войти и зайти в архив в личине Линни будет куда как легче. Влюблённых проще обмануть, магических сил тратится меньше, иллюзия держится дольше. Главное, чтобы личный маг графа не находился в этот момент в архиве. Как раз позавчера этого влюблённого стражника и поставили у нужного входа.

Побывав в архиве и убедившись, что кроме пыли и шкафов со старыми бумагами там ничего нет и никто ни с какими ценными документами там не работает, Нисса, не теряя времени, тем же вечером прокралась в библиотеку.

Библиотека располагалась на верхнем этаже западной башни. Коридор и лестница к нему были мало посещаемы слугами за ненадобностью, не все из них вообще умели читать, так что Нисса никем не замеченная добралась до дверей библиотеки.

Уже совсем стемнело. Сквозь стеклянные двери ей было видно, что внутри горит свет. Очень осторожно Нисса подошла поближе и сквозь стекло увидела профиль личного мага милорда, сидящего в кресле с книгой. То, что это был именно маг Керт Инсет угадывалось сразу по сиянию его магической силы. Путь в графскую библиотеку в тот вечер был закрыт, но воровская интуиция говорила, что на этот раз выбрано правильное направление. Нисса тихо сделала шаг назад и растворилась в темноте коридора.

Вчера целый день она терпеливо сидела на своём наблюдательном посту на чердаке и выискивала следы деятельности по усилению защиты замка. Если бы они были, значит, её трюк с иллюзией раскусили и ищут проникшего на территорию замка лазутчика. Но всё было тихо, количество стражи не увеличилось, повышения её активности тоже. Утром начальник стражи Брант с той же скоростью и в том же количестве, что и всегда повёл смену ночной страже. Днём хранительница библиотеки с бароном Ольветом, мило беседуя, ненадолго зашли в подвальное помещение.

– Наверное, всё-таки в этот пыльный архив за какой-то книгой, – решила Нисса, потому что выйдя, хранительница с недовольным видом стала отряхивать от пыли платье. – Скорее всего, как и я вчера, она даже не стала соваться в шкафы.

– Значит, теперь библиотека и есть следующее место для поисков манускрипта, и эта дамочка его охраняет, – Нисса улыбнулась такой ненадёжной охране.

Вчера вечером она предприняла ещё одну попытку забраться в библиотеку, которая закончилась снова безрезультатно, там опять находился маг. Но ведь не живёт он там, рано или поздно уйдёт!

Сегодня Нисса планировала покинуть чердак и следить за лестницей в библиотеку. Нужно сделать ещё одну попытку проникнуть за стеклянную дверь и осмотреться. Может быть, удастся сразу найти заказ. Замок на двери там не сложный. Главное, попасть туда в то время, когда там нет мага.

Жаль, нет возможности искать книгу в библиотеке ночью – свечи не зажжёшь, их свет будет хорошо виден страже из окна библиотеки, а в темноте все книги одинаковы. Как бы выкурить мага из замка хотя бы на денёк? Задурить иллюзией голову хранительнице библиотеки и капнуть ей в чай сонного зелья не составит труда.

* * *

Рано утром Ингер, во избежание чужих глаз поставив у двери библиотеки Корина как охрану с указанием никого не пускать, пусть даже это будет сам милорд, сначала заставил Диса, чтобы ему не чихнуть в ответственный момент, вытереть как следует пыль в том укромном уголке наверху под потолком, который ночью показал им Керт, а потом уже залезть туда на верхнюю полку шкафа и затаиться.

Ни снизу, ни даже со стремянки Диса совсем не было видно. Он должен был сидеть, вернее, лежать там в засаде до полудня. За входом в коридор, ведущий на лестницу в библиотеку, должен был следить Корин, сидя на перилах за большой вазой с цветами.

В полдень в библиотеку должны были прийти Ингер с Кертом, якобы по какому-то делу, снять сверху Диса, который не мог слезть сам и заменить его на Гера. Вечером было время дежурства Корина. Ночью решили не дежурить, потому что темнота мешает для обеих сторон и вряд ли на этой территории будут продолжаться «военные действия».

* * *

Утро встретило Аню пением птиц из приоткрытого окна спальни и запахом свежей выпечки из гостиной. Баронесса не любила спускаться в столовую к общему завтраку, предпочитала завтракать в своих покоях. Илли знала эту нелюбовь госпожи к участию в общих господских завтраках, поэтому на подносе на столе гостиной хозяйку ждал лёгкий завтрак с фруктами и свежими булочками, небольшой кофейник и стоящая рядом с ним белая чашечка изящной формы. Аня закончила с утренними процедурами, позавтракала и подошла к гардеробу. Планируемый поход к графине и ожидаемая встреча со старой сплетницей Читией требовали тщательного подхода к выбору наряда.

– Так, причёска обычная, ракушка. Но платье нужно побогаче, посветлее.

Она выбрала светло-сиреневое платье, вырез которого был украшен шитьем и тонкой линией белых кружев, очень оживлявшей наряд. Это платье в прошлом году сшила модистка в Чисе, которая для этого платья заказала в столице шитьё и кружева, посоветовала фасон. Это был её маленький шедевр, поэтому она очень расстраивалась, что молодая баронесса почти не надевает это платье.

Аня выбрала из шкатулки нитку белого жемчуга и маленькие жемчужные серёжки капелькой.

Получилось вполне достойно, не мрачно, но и не вызывающе.

– Удачное платье. Надо будет заказать ей ещё.

Илли, расчёсывая и привычными движениями укладывая хозяйке ракушку из волос, как всегда по утрам, совмещала с этим занятием пересказ последних новостей замка с собственными комментариями.

– Илли, давай вытащим совсем небольшую прядку около уха, чтобы вид был чуть поживее, не такой приглаженный.

Или с явным удовлетворением на лице выполнила просьбу. Она всегда считала, что хозяйка выглядит слишком строго.

Анна оглядела себя в последний раз перед выходом в большом, в рост, зеркале напротив гардероба и пошла лично знакомиться с графиней и её окружением.

* * *

– Доброе утро, миледи! – Аня стояла в гостиной графини, присев в поклоне.

– О, дорогая баронесса, я рада вас видеть!

Графиня сидела на диване, рядом с которым стояла большая напольная ваза с цветами. Большие окна были занавешены полупрозрачными тонкими белыми шторами, спадавшими мягкими складками. Утреннее солнце пробивалось сквозь занавеси, делая гостиную графини светлой и воздушной. Белая мебель с рисунком обивки пастельных оттенков в виде перевитых растений и вазы с живыми цветами, расставленные по всей гостиной, создавали ощущение домашнего сада.

– Присаживайтесь, дорогая, что-то давно я вас не видела. Вас, наверное, мой муж совсем замучил своими делами. Как вы замечательно выглядите, хотя, как говорили, вы недавно были нездоровы, это правда?

Графиня Синта Варлот как всегда была в курсе всех событий в замке. Аня подумала, что возможно Чития так хорошо прижилась в замке рядом с графиней, потому что леди Синте откровенно не хватало информации о происходящем вокруг, а Чития теперь приносит ей все сплетни, которые собирает по замку. Вот графу это наоборот не по нраву, кое-что он хотел бы скрыть от жены. Последние три месяца это сделать значительно труднее.

– Спасибо, миледи! Да, была немного, но ничего существенного, всего один день, да и дядя меня навестил и помог, – Аня присела на стул, стоящий недалеко от дивана хозяйки гостиной.

Кроме графини в гостиной были две её воспитанницы, юные девушки, почти девочки, из бедных, но родовитых семей, воспитанием и устройством судьбы которых решила заняться леди Синта. Недалеко от окна, с книгой в руках сидела госпожа Илиной, главный знаток этикета в замке, доставшаяся графине по наследству от родителей графа и, конечно, здесь же была баронесса Чития, немолодая, но ещё вполне внешне привлекательная дама.

– Что за список поручил составить вам мой муж? Уж не спрашиваю, зачем ему это нужно.

– Список тех, кто постоянно живёт в замке. Кто-то живёт постоянно, кто-то приходит каждый день. Кто-то уходит вечером к семье, а кто-то всей семьей живет тут, в помещениях для прислуги. Всё сведения есть, но они разрозненны.

– И вы пришли нас внести в этот список в первую очередь, милочка? – вступила Чития. – В этот список крестьян и простолюдинов?!

От Читии можно было ожидать всего. Она могла оскорбиться, как увидев своё имя среди простолюдинов, так и не увидев его там, и потом объявить, что её игнорируют. Надо было отвести от себя удар.

Аня опять поклонилась графине:

– Я как раз об этом и хотела посоветоваться с вашей светлостью. Что вы посоветуете, миледи?

Графиня чуть улыбнулась, оценив уловку. Леди Синта была красивой ухоженной женщиной на пару лет старше Аники. Белое платье, высокая причёска с прядями, выбивающимися в хорошо организованном беспорядке, изящный дорогой браслет на белой руке в форме серебряной веточки, листья которой были украшены эмалью. Графиня безусловно производила впечатление.

– Да уж, бедной баронессе Эргет на этом поле ничего не светило, – подумала Аня из-под опущенных ресниц разглядывая хозяйку гостиной. – Умная красивая женщина, которая не даст мужу сорваться с поводка. Хороший род, правильное воспитание, подходящий спокойный характер, эффектная внешность, граф угадал с женитьбой.

Когда Аника появилась в замке, граф уже был женат и только что родился их первенец. Быть может, Синта потом даже догадалась о влюблённости Аники, но, как умная женщина, держала свои наблюдения при себе, не делясь ни с кем.

– Теперь во избежание лишних подозрений хорошо бы скрыть, что эта влюблённость резко куда-то исчезла, – подумала Аня.

Разговор плавно поплыл дальше, обсуждение коснулось подготовки к Осеннему балу, обсуждению платьев, новых модных веяний и слухов из столицы.

– А вы, дорогая, будете ли на Осеннем балу в этот раз? В прошлом году вас не было. Кажется вам нездоровилось.

– Да, миледи, действительно, меня не было, – Аня вспомнила, что Аника в прошлом году решила не ходить на бал, несмотря на то, что было готово и платье, и туфли, и украшения. Ей показалось, что все заметят её взгляды и раскроют её тайну, поэтому лучше не появляться вообще. Возможно, она была права.

– Но в этом году я обязательно буду, миледи.

– Вы уже заказали себе платье?

– Я уже обговорила его с модисткой. Собралась заняться этим в ближайшее время.

Ну не говорить же графине, что намеревалась идти в слегка подправленном модными украшениями прошлогоднем.

– Как можно, дорогая Аника. Вы же просто можете не успеть! Все модистки уже сейчас загружены заказами.

– Да, вы правы, миледи. Я как-то задержалась, не рассчитала время.

В гостиную вошла Линни, горничная графини, симпатичная девушка с лукавыми глазами и ярко рыжими кудряшками, заколотыми гребнем.

– Там к вам господин Ольвет.

– Проси.

Графиня повернулась к двери. С поклоном вошёл Ингер.

– Доброе утро, миледи! Доброе утро, дамы!

Ингер поднял глаза, пробежал взглядом по сидящим в гостиной дамам и его взгляд остановился на Анике. Выражение некоторого удивления появилось на его лице.

– Добрый день, барон! Что привело вас в наше женское общество?

– Дела, миледи. Исключительно дела во благо графства. Хотя видит Бог, я хотел бы чаще наслаждаться вашим обществом безо всяких дел.

Ингер поклонился ещё раз.

– Повод у меня не самый интересный и даже скучный. Вашу служанку нужно расспросить в связи с событием, случившимся с одним из стражников.

– Ух ты, как уклончиво выразился, – подумала Аня.

– И конечно, господин маг будет присутствовать? – спросила графиня.

– Да, будет присутствовать. Вы проницательны, миледи. Вы же не против, если я заберу вашу Линни на короткое время? Мало того, миледи, но я хотел бы просить у вас разрешения забрать и госпожу Анику. Её присутствие сейчас было бы желательно в кабинете графа, – Ингер посмотрел на Анику с каким-то странным выражением.

– Ну, если желательно, то я её не буду её задерживать, – графиня обратилась к молодой баронессе:

– Приходите сегодня вечером в купальню, посоветуемся. Мы обязательно что-нибудь придумаем.

– Спасибо, миледи, – присела в поклоне Аника, спрятав взгляд и надеясь, что скрип её зубов слышен только ей самой. Отвертеться от сегодняшних совместных дамских посиделок в купальне не получится. Приглашением самой хозяйки замка не манкируют.

– Да уж, они из меня сегодня вытянут всё, что я знаю и не знаю, – вздохнула Аня, склоняясь в прощальном поклоне графине.

– А Линни мне сейчас нужна, я пришлю её через полчаса, – сказала графиня, обращаясь к Ингеру.

– Вы обратили внимание на лицо Ингера? – сказала Чития, когда Ингер и Аника вышли.

– А что с ним сегодня было не так? – рассеянно улыбнулась Синта.

– Выражение у него сегодня было странное, когда он смотрел на Анику. Внимательно так смотрел. Будто чему-то удивлялся.

– Да, я заметила.

– Интересно, что бы это значило? Что в Анике сегодня такого, миледи, что удивило нашего главу безопасности,? Лично я ничего такого не заметила. Ну, кроме того, что она была сегодня чуть более нарядней, чем обычно.

– Я тоже ничего особенного не заметила. Жаль, Аника редко спускается в столовую к ужину. Мы могли бы понаблюдать. Может, стоит чаще приглашать её к ужину?

– Вы для наблюдений пригласили её в купальню?

Синта рассмеялась.

– Была бы возможность, я бы туда и Ингера пригласила. Наблюдения тогда были бы ещё интереснее.

* * *

– Возьмите меня, пожалуйста, под руку, – сказал Ингер, когда они вышли из покоев графини. Аня послушалась, и он, не торопясь, повёл её по коридору.

– Госпожа Аника, заходил ли к вам вчера ваш дядя, господин Керт Инсет? Он вас предупредил?

У ней перехватило дыхание, её обожгло отчаянием, и она с ужасом подумала: – Что, Ингер уже догадался и всё знает? Боже, что меня ждёт!

– О чём? – она надеялась, что голос прозвучит нейтрально, хотя сердце колотилось, пытаясь выпрыгнуть из груди. Сил хватило, чтобы не сбиться с шага.

– Что вы не должны сегодня приближаться к библиотеке.

Волна ужаса схлынула, Аня немного помолчала, приходя в себя:

– Да, вчера заходил и сказал, что вы там будете ловить эту лже-Линни, потому что библиотека может быть её следующей целью.

– Тогда занимайтесь списком, который поручил вам милорд, и, пожалуйста, не приближайтесь даже к лестнице в библиотеку. Ни вас, ни вашей служанки там быть не должно категорически, – он остановился и поглядел ей в глаза. – Пользуясь случаем, хочу сказать, что вы сегодня прекрасно выглядите. Этот наряд вам к лицу. На этом, с вашего позволения, я вас покину, не буду вам мешать выполнять поручение графа, – он наклонился, галантно поцеловал ей руку на прощанье и ушёл, оставив Аню одну в малом белом зале, через который они в этот момент шли.

* * *

Ингер пошёл дальше, не оборачиваясь, оставив за спиной молодую женщину, глядящую ему вслед. Дел было невпроворот: Дис сидел в засаде на шкафу, по замку разгуливала чужая магиня с непонятными намерениями, текущих дел тоже никто не отменял. А барон думал о незнакомке, которую он только что увидел. В гостиной графини похожей на сад, с этой светлой мебелью с цветочной обивкой пастельных тонов, с полупрозрачными слегка колышущимися занавесями, на фоне расставленных повсюду ваз с искусно составленными букетами незнакомка в своём светло-сиреневом платье казалась в этом саду прекрасным цветком с жемчужной россыпью росы на лепестках. Она отстранённо смотрела чуть в сторону, Ингер видел её лицо в полупрофиль. У барона защемило сердце от давно забытых ощущений восторга от красоты.

– Кто это? – удивлённо подумал он, и в следующее мгновение уже узнал Анику.

И теперь, идя по коридору, Ингер снова и снова переживал это первое мгновение, этот давно забытый восторг и наслаждение от созерцания прекрасной картины, в центре которой находится изумительное творение природы – молодая женщина. Он спрятал и не выпускал на волю это чувство долгие годы, после того как Ринса обманула его. До её предательства он часами мог смотреть на любимую с этим щемящим восторгом, наблюдая как она улыбается, как поворачивает голову, как просто сидит и смотрит на него.

Ингер вспомнил, что после разрыва с Ринсой только через год с трудом выполз из отчаяния. Прийти в себя помогла начавшаяся тогда война с южанами, затеянная королём, на которую юный тогда барон согласно вассальной присяге отправился вместе с Дирком, вторым сыном старого графа. Пришлось срочно зажать рану на истекающем кровью от измены любимой сердце и хоть как-то в взять себя в руки. За год, проведённый рядом со смертью в военных сражениях, его и Дирка связали отношения куда большие, чем отношения вассала и сюзерена – именно тогда они стали настоящими друзьями.

Короли, наконец, договорились, война закончилась, было подписано перемирие, друзья вернулись к мирной жизни. Рана на сердце Ингера зарубцевалась, но шрам остался внушительный.

После войны сначала они с Дирком жили в столице, где нравы были попроще, а выбор красивых женщин при дворе весьма широк.

Однако предательство Ринсы надолго убило в нём способность воспринимать женщину как божественное создание. Он стал везде видеть лукавство и обман. Женщины превратились для него в лучшем случае в помощниц в мужских делах или приземлённых хлопотуний, занятых своим бытом, мужем и внешним видом, а в худшем – просто самки, тешащие свою похоть.

Барон легко заводил любовниц, но также легко расставался, никаких серьёзных чувств уже не выходило, казалось, шрам от былой несчастливой любви зашил сердце навсегда. Впервые за долгие годы сердце напомнило, что оно живо, и барон Ингер Ольвет не знал радоваться ли этому или огорчаться.

Глава 6

Первые результаты засады были получены уже до полудня.

В полдень, как и было условлено, Керт и Ингер не таясь прошли к коридору в библиотеку.

– Дис, она приходила? – сразу громко спросил Ингер с порога, как только закрыл за собой дверь.

– Да, – голова Диса показалась из-под потолка. – Сейчас расскажу.

Ингер подозвал Гера, караулившего на лестнице у дверей библиотеки, они вместе принесли стремянку и спустили Диса вниз.

– Приходила, я её видел сверху.

– Какая она? Запомнил?

– Говорю честно, господин барон – нет!

– Почему? Иллюзия?

– Нет. Просто место очень неудобное для разглядывания, сверху видно один чепчик. Зато я увидел её методы работы.

– Давай подробнее.

– Мне не пришлось долго ждать, всего где-то час, я услышал как что-то скребётся в замке. Я насторожился и смотрю. Потом дверь открылась и вошла женщина, одетая как служанка. Платье, фартук, чепец с оборками и ведро с тряпкой в руке. Мне сверху было видно только чепец и нос торчит. Даже цвет волос было не рассмотреть. Пришла, дверь закрыла, огляделась – и к шкафам! Открывает и все полки подробно просматривает и так снизу доверху весь шкаф. Но всё аккуратно, каждую книгу вынимает и обратно ставит. Некоторые шкафы открывает и почти не смотрит.

– Это, наверное, шкафы с дамскими журналами, романами и книгами для детей. – сказал Керт. – Добралась она до нашего шкафа?

– Нет, – сказал Дис, – не успела. Где-то через час в дверь вошёл слуга учителя сыновей лорда, знаете, Дорлей, пухленький такой, средних лет. Она в первый момент за угол шкафа заступила, спряталась. Постояла немножко, потом вышла, ведро на виду поставила, подошла и сказала, что госпожи Аники сейчас нет, если надо, приходите через час, она обещала, мол, быть. Отвернулась и пошла к ведру. А он говорит, спасибо, мол, Илли, господин какую-то книгу просит, приду через час. И ушёл. А она продолжила поиски, но недолго. Забрала ведро и ушла.

– Господин Керт, объясните мне, пожалуйста, как это может быть, ведь она ни на каплю не поменялась и совершенно не стала на Илли похожа, а он её за Илли принял, – обратился Дис к магу.

– Да потому что она воздействовала не на тебя, а на Дорлея. На одного у ней сил хватает, а тебя она просто не видела.

Подошедший Корин сказал, что видел служанку с ведром, идущего в коридор Дорлея, и видел как он выходил. Даже два раза.

– Ясно, – сказал Керт. – Она тебя заметила и заставила вместо себя видеть Дорлея.

И, обратившись к Ингеру, спросил:

– Продолжаем наблюдение?

– Продолжаем. Нам надо увидеть как она заберёт манускрипт. На лицо её, конечно, хотелось бы посмотреть, но так как задерживать мы её не собираемся, то это не обязательно. Тем более, скорее всего, внешность у неё донельзя средняя и не запоминающаяся. Надо как-то её успокоить и показать, что господин Керт тут не появится до вечера. Это можно как-то изобразить? – он поглядел на мага.

– Я могу собрать лечебников и пойти с ними по двору к лечебным комнатам. Вроде как мы там будем работать до вечера.

– Подходит. Думаю наша гостья будет поспокойнее. Диса с Корином надо посадить так, чтобы они видели всех, кто выходит из этого крыла с тяжелой поклажей. У входа в коридор, ведущий в библиотеку, где утром сидел Корин находиться больше нельзя. Она его заметила и если второй раз там будет кто-то болтаться, будет слишком подозрительно.

* * *

Нисса устроилась у своего наблюдательного пункта на чердаке и думала.

Она не сомневалась, что её тайного убежища, в котором она жила уже несколько дней, ещё никто не обнаружил. На подходе и на двери её чердака она всегда оставляла приклеенные волоски и сигналка ни разу не была нарушена.

Сегодня утром она проникла в библиотеку и неплохо там покопалась. Нужно будет сходить туда ещё раз, похоже, на сей раз она идёт в правильном направлении. На кругленького средних лет слугу, пришедшего в библиотеку за книгой она бросила иллюзию служанки хранительницы. А вот на парня за вазой в коридоре для перестраховки и чтоб сбить со следа кинула иллюзию этого кругленького.

Теперь надо понять, когда сделать набег на библиотеку ещё раз. Сегодня утром Нисса решилась туда зайти только из-за уверенности, что не встретит там мага, всех остальных легко можно было обмануть. По её наблюдениям личный маг графа рано вставать не любил и утром в библиотеке на появлялся, тем более в его окнах вчера очень поздно погас свет. Так что риск встретить его утром в библиотеке был очень мал.

Теперь нужно понять когда сделать повторный набег на библиотеку. Получается, надо идти или завтра утром, или, уже сегодня днём. Но только если маг точно будет днём чем-то занят и до библиотеки не дойдёт.

Нисса улыбнулась, ещё два-три часа поисков в библиотеке, на которую она возлагала большие надежды, и будет понятно, был этот выстрел снова холостым или она, наконец, попала в цель. Магиня устала торчать в этом замке, не доедая и не досыпая, в напряжении и с постоянным чувством опасности.

– Если с библиотекой ничего не выйдет, то нужно сделать небольшой перерыв и покинуть замок на несколько дней, – думала она. – Вернуться будет теперь просто. Облики служанок я знаю, пройти обратно в замок мимо стражника у садовой калитки в образе Илли совсем лёгкая задача.

Кроме того она, исполнившись надеждой на то, что заказ лежит и ждёт её в библиотеке, уже обдумывала отход. Днём на глазах у стражи выйти из открытых ворот замка с большущим манускриптом подмышкой и спокойно уйти в светлую даль за деньгами заказчика по дороге в Чис не представлялось возможным. Наоборот, представлялось совсем невозможным, поэтому надо было найти как просочиться с толстой книгой сквозь охрану замка, не привлекая внимания. Таким удобным для отхода местом Ниссе показалась садовая калитка, разделяющая парк и сад. Она присмотрела её ещё в столице, когда рассматривала план.

Замок вместе с небольшим садом был обнесён высокой каменной стеной, за стеной дальше сада был расположен парк с уже вполне проходимой изгородью. Нисса, прибыв в Чис, в числе прочих задач озадачилась и покупкой у коллег по ремеслу секрета как проникнуть на территорию графского парка. Секрет был прост и незаметен: в дальнем углу парка к одном месте расстояние между прутьями изгороди было немного шире. Невнимательному глазу это было незаметно, но ловкий человек средних размеров вполне мог проскользнуть в эту щель. Самое главное – преодолеть основную, хорошо охраняемую стену замка и калитка в ней была очень кстати.

В первый же день почти в сумерках Нисса пробралась к садовой калитке и из-за цветущего неподалёку куста смогла увидеть, как стражник, целый день дежуривший у выхода в парк, закрыл эту окованную железом небольшую дверцу на ночь на большой замок и повесил ключ на пояс. Если Нисса собиралась выходить ночью, надо было добыть ключ, это было дополнительной сложностью. Кроме того ночью в парк выпускали собак. Так что по всему выходило, что лучше идти днём, прикрывшись личиной садовника или кого-то из его помощников.

В один из проведённых здесь дней Нисса сходила и специально посмотрела на главного садовника и на его подручных, чтобы суметь создать их достоверную иллюзию, приглядела место, где можно взять тачку или тележку, чтобы вывезти украденную весьма тяжёлую ценность. Осталось подумать как как днём с большой книгой в этой тележке дойти до калитки по территории замка и не попасться в последний момент.

Вдруг Нисса насторожилась и даже отшатнулась от чердачного окна. По двору замка в окружении своих лечебников в направлении лечебной комнаты медленно шёл личный маг графа. Он им что-то недовольно выговаривал. Сзади слуга нёс несколько явно лёгких, но объёмных мешочков. Лечебники недовольно переглядывались.

– Мешки скорее всего с травами, – решила Нисса, – наверное, они там будут зельями заниматься. А потом будет обеденное время. Так что пара часов на посещение библиотеки у меня сейчас точно есть.

* * *

Ближе к вечеру Аня послала Илли разузнать, когда сегодня собирается посетить купальню леди Синта, чтобы заранее приготовиться и прийти вовремя. Можно было немного задержаться, но сильное опоздание будет расценено как неуважение и пренебрежение к личному приглашению графини.

– Раньше я боялась опоздать в офис к Сергею Петровичу, а теперь боюсь опоздать в купальню на посиделки с графиней, – усмехнулась Аня.

Илли вынула из гардероба её купальные пеньюары и разложила на стульях рядом, чтобы хозяйка смогла выбрать подходящий случаю. Аня осмотрела все три: синий с узором голубой спиралью закручивающимся вокруг подола, сиреневый без узоров, но красивого оттенка и голубой, составной, состоящий из шёлкового халата, отделанного кружевом и такого же оттенка нижней рубашки на бретельках. Вздохнув, она в который раз велела себе обязательно съездить в Чис за новым пеньюаром помоднее, и остановила свой выбор на синем. Пора было идти, по сведениям Илли графиня уже минут пятнадцать как в купальне.

– Приятного купания, миледи! Приятного купания, дамы! – громко сказала Аня, войдя в затемнённый зал купальни, где на дальнем от входа конце бассейна уже наслаждалась тёплой водой графиня в окружении дам своего двора. Анин голос гулко прозвучал под сводами большого полутёмного зала купальни, уже наполненной глухими звуками разговоров, плеска воды, падающих на мокрый пол капель, шелеста одежды и полотенец. Окно, выходящее в заросший угол сада и занимающее полстены, было не в состоянии осветить купальню полностью, поэтому в зале царил полумрак.

– О, дорогая баронесса, я очень рада видеть вас здесь с нами. Вы всё время так заняты и редко посещаете наше общество. Присоединяйтесь.

В этот раз графиня Синта взяла в купальню свою маленькую дочку Герику. Девочка под присмотром своей няни, сидевшей неподалёку, плескалась в малой чаше справа от бассейна и с радостным смехом шлёпала по воде ладошками.

Обнажённая графиня, ничуть не смущаясь своей наготы, лежала на первой очень широкой ступени большого бассейна, почти полностью погрузив своё роскошное тело в тёплую воду, над поверхностью оставались только её голова и плечи. Недалеко от неё в таких же расслабленных позах сидели и полулежали дамы. Ближе всех к миледи сидела, конечно, баронесса Чития. Юные воспитанницы графини как русалки плавали, играя и плескаясь, там где поглубже. Кроме Читии на сегодняшнем купальном приёме присутствовали две гостьи – баронессы, хорошо знакомые Анике по предыдущим визитам: мать Кера Слекет и её дочь Энта, с недавних пор замужняя дама.

– Я буду вишенкой на торте, – подумала Аня, склоняясь в поклоне графине, – все меня будут пытаться укусить.

Молодая женщина подошла к ширме, повесила на неё пеньюар, полностью обнажённая, по лесенке, спустилась в тёмную воду, подплыла к дальнему концу бассейна, где возлежала хозяйка замка и устроилась недалеко от неё на широкой ступени в такой же позе как и она.

– Да, – тут же поддакнула Чития, видимо, дожидавшаяся, когда Аня устроится поближе, – наверное, граф совсем загрузил вас работой, иначе вы бы нашли время для решения своей самой главной задачи, – она замолчала, явно ожидая вопроса.

– Какой же? – первой клюнула на закинутую удочку Кера.

– Конечно же, устройство замужества! Женщина должна иметь хорошего мужа. Чтобы найти достойного человека нужно приложить усилия.

– Ведь и не возразишь, – подумала Аня, – но вот слушать её советы совсем не хочется.

А вслух вежливо произнесла:

– Вы совершенно правы, госпожа баронесса, – и замолчала, надеясь, что Чития начнёт развивать свою мысль, увлечётся, втянет всех в разговор и оставит Аню в покое.

Чития действительно не собиралась останавливаться.

– Тем более скоро будет Осенний бал, обязательно нужно использовать все возможности, которые он предоставляет. Нужно обязательно показать себя с самой лучшей стороны. Я права, миледи?

Графиня лениво перевернулась в воде.

– Конечно, Чития, я как раз и позвала Анику чтобы расспросить, нужна ли помощь в заказе наряда. Я уверена, что она может произвести впечатление на многих. Кера, дорогая, как выдумаете, сможем мы на Осеннем балу найти жениха для Аники?

Кера, опытная в матримониальных интригах дама, которая полгода назад выдала замуж дочь и уже года три присматривала невесту для сына, не сомневалась, что выдать замуж можно было кого угодно. Другой вопрос за кого. Она кивнула и подхватила партию:

– Конечно! У нас в графстве много достойных одиноких мужчин, которым не хватает женской заботы.

– Кто, например? – рассеянно спросила графиня, улыбаясь дочери, которая тянула к ней ручки и забирая её из рук няни.

– Например, Рик Лансет, командир ваших гвардейцев. Он до сих пор не женат.

– Ну да, ну да, – подумала Аня, – может, Рик и прекрасный человек, но безземельный барон, у которого есть только опасная служба, покровительство графа и полное отсутствие интереса к семейной жизни. По уверениям Илли, у капитана во всех окрестных деревнях было по любимой селяночке.

– Или, например, барон Чисгет, – продолжала между тем Кера. – Баронство у него небольшое, но в хорошем состоянии. Выдал замуж трёх дочерей. Не молод, конечно, но, по слухам, вполне ещё в мужской силе. Так что, если женится, молодая жена вполне ещё может стать матерью наследника баронства.

– Ага, – подумала Аня, покопавшись в памяти Аники, – знаем, откуда эти слухи. Илли тоже рассказывала про этого барона, только другими словами. Что этот похотливый старикан любит служанкам юбки задирать, когда приезжает в замок к графу.

– Да-да! – поддакнула Чития.– Достойный человек, хороший хозяин. Я с ним давно знакома. В последний раз я его видела, когда ещё был жив мой дорогой муж. Барон Чисгет будет на Осеннем балу? – как бы равнодушно спросила она, но глаза блеснули.

– Ого, – подумала Аня, – в тихом омуте черти водятся. Если вдовствующая, скучающая по мужской ласке, Чития положит глаз на барона, ему не отвертеться.

– Должен быть, он приглашён милордом, – ответила ей Аня, вспомнив, что молодая бар

Глава 1

Аня бежала в офис. Она вышла из метро, нырнула в широкий подземный переход, и теперь быстро шла мимо высоких красивых старинных зданий, украшенных орнаментами, колоннами, барельефами, скульптурами на фронтонах и прочими архитектурными излишествами, на которые не скупились аристократы прошлого при украшении своих домов. Но сейчас на печальную красоту кариатид, поддерживающих крыши, никто не обращал внимания. Мимо Ани по тротуару в обе стороны мелькали прохожие, торопясь на работу и не поднимая голов от мокрой дороги, с брызгами проносились автомобили, начинался новый трудовой день большого города.

Слегка опаздывать на работу её шеф Сергей Петрович позволял, но, конечно же, не приветствовал. Приветствовались мягкие границы рабочего дня, которые часто сдвигались в пользу начальства. Аня предпочитала немного задержаться вечером, доделывая текущие дела, чтобы с утра избежать косых взглядов как начальства, так и соратников по труду.

Сергей Петрович, представительный импозантный мужчина среднего роста, слегка перешагнувший за сорок, сохранивший свою роскошную шевелюру, зачёсанную волнами назад, с круглым выпирающим из модного пиджака животиком, в общем, как начальник, Аню, устраивал.

В меру добросердечен, в меру придирчив, в меру строг, в меру мягок и заботлив. В детали её рабочей деятельности не вдавался, в рабочие тонкости не вникал, предпочитая видеть уже результат выданных им заданий. Анина должность звучала гордо: «специалист по общественным связям», хотя, по мнению начальства, она означала «и швец, и жнец, и на дуде игрец». Аня была секретарь, офис-менеджер, координатор, делопроизводитель, рекламист, машинистка, ответственный по разговорами с журналистами, изредка посещавшими их офис, контент-менеджер сайта фирмы и копирайтер в одном лице. Всего понемножку. Понемножку документы, телефонные звонки, письма, контроль за офисным порядком, помощь начальнику, включая варку кофе, если на месте отсутствует секретарша, организация рекламных дел и вообще всего, что должно быть организовано в этом направлении.

Вполне серьёзный жизненный опыт и очень полезные навыки, наработанные за пару десятков лет, позволяли Ане чувствовать себя уверенно в этой своей многогранной рабочей деятельности.

– Да, возраст не девушки, но уверенной в себе женщины – тридцать восемь. Не студентка, но и не пенсионерка. Почти сорок, но ещё не сорок. Средний рост, средний вес, не блондинка, не брюнетка, обыкновенное лицо, средняя фигура. Уже не юна, но ещё достаточно красива, если захочу, – женщина прекрасно отдавала себе отчёт о всех своих преимуществах и недостатках.

Правда, личной жизни никакой. Попытки найти любовь всей своей жизни уже оставлены, но сердце ещё просит искреннего внимания и любви.

Моросил мелкий дождь. Она торопилась и бежала, перепрыгивая через лужи, не вынимая зонта.

– Хорошо, что лето, – думала она, поднимаясь на третий этаж в офис. – Летом другое настроение, более лёгкое. Наверное, это оттого, что не нужно одевать много одежды. Ощущение лёгкости от развевающихся платьев, струящихся юбок, легких босоножек, коротких рукавов и ярких зонтов.

Шеф уже был на месте, секретарша несла ему его благоухающую на весь офис чашечку кофе. Аня привычным движением включила компьютер, начала просматривать список дел на сегодня и постепенно полностью погрузилась в заботы о процветании фирмы Сергея Петровича.

Однако, ближе к вечеру конец спокойного рабочего дня вздрогнул, поплыл и исказился до неузнаваемости. Он превратился в свою модификацию – нервный конец рабочего дня: к шефу приехали гости из Москвы.

Да, Сергей Петрович, как начальник, Аню вполне устраивал. Однако ровно до тех пор, пока в офисе не появлялись Очень Важные Гости. Шеф начинал нервничать, а внешне проявлялось в том, что он начинал по поводу и без повода отчитывать своего специалиста по общественным связям, сидевшего тут рядом под рукой в шаговой доступности, на её шкуре демонстрируя Очень Важным Гостям как он строг с подчинёнными и что у него весь персонал ходит по струнке. Увернуться от неприятностей в такие дни было невозможно, специалист по общественным связям был первым кандидатом для битья.

Сегодняшний приезд важных гостей не стал исключением. Подчинённые получили свою долю пинков от начальства. За час до окончания рабочего дня Аня успела возненавидеть Сергея Петровича всей душой, мысленно написать несколько заявлений об увольнении, заработать себе синяк на ноге, ударившись об угол стола, разбить любимую пудреницу, ненароком уронив её трясущимися от избытка не самых позитивных эмоций руками.

Казалось, этот мучительный час длился вечность. Но вот и он остался в прошлом, рабочий день закончился и теперь она со слезами, застилавшими ей глаза, летела вниз по лестнице к выходу.

– Черт, черт, черт! Как он достал своими придирками!

Тук-тук-тук – звук каблучков дробно частил в гулкой тишине лестницы. Аня отпустила свои долго сдерживаемые чувства на свободу и практически плакала, хотя перед этим у неё ещё хватило силы воли вежливо, без слёз, попрощаться с шефом и московскими гостями и даже не хлопнуть дверью.

Неожиданно каблук зацепился за ступеньку, ступня подвернулась, и женщина со всего размаху приложилась головой об площадку между первым и вторым этажами.

Наступила полная тишина, нарушаемая лишь неясным шумом улицы из-за входной двери. Отчаяние от несправедливости происходящего, обида на Сергея Петровича, злость на себя за собственную неуклюжесть сплелись в огненный клубок эмоций, мешающий вздохнуть и готовый взорваться и испепелить её изнутри.

Аня попыталась приподняться. Ногу пронзила острая боль, огненный клубок у неё внутри взорвался, и она провалилась в темноту.

* * *

Медленно выплывало сознание. Темнота сна отступала, кружась остатками улетающих образов. Наконец, Аня проснулась, сладко потянулась, улыбаясь новому дню, который пытался заглянуть в её комнату яркими лучами, пробивающимися через тяжелые шторы на высоких окнах.

– Госпожа, вставайте, утро! – в спальню заглянула горничная Илли, высокая светловолосая улыбчивая девушка в тёмном платье и белом фартуке. – Я уже отнесла вам полотенце в туалетную комнату и принесла воды для ополаскивания.

Пора вставать, впереди долгий насыщенный день. Аня занималась перепиской графа Дирка, а перед балом количество писем всегда увеличивается в несколько раз. Наверное, ему сегодня понадобится её помощь. А если нет, и он её отпустит, то она обязательно найдёт время проведать Ласточку.

Аня спрыгнула с высокой кровати, распахнула шторы, приоткрыла окно. Теплый ветерок пошевелил её распущенные волосы, сдул прядку со лба и принес в комнату запах цветущего розового куста, который рос внизу прямо под окнами её покоев.

После водных процедур в маленькой туалетной комнате, Аня подошла к большому во всю стену пузатому дубовому гардеробу, стоящему в углу спальни и открыла скрипучую дверцу.

– Так, так, какой у нас выбор? Светло – зелёное платье на сегодня ? Белая блузка с короткими рукавами и серая юбка? Нет, слишком легкомысленно. Так, надо что-то потемнее, тёмно-синее платье, вырез углом, рукава чуть длиннее локтя, пояс, легкая нижняя юбка.

Аня взяла вешалку с платьем, аккуратно закрыла дверцу гардероба и повернулась к большому зеркалу, висевшему напротив, приложив к себе платье, чтобы понять насколько оно будет подходящим для сегодняшнего дня.

И вздрогнула.

Нет, ничего ужасного, она узнавала эту молодую женщину, которая стояла перед ней в зеркале, прикладывая к себе тёмно-синее платье: средний рост, средняя фигура – ни толстая, ни худая, тёмные волнистые волосы ниже плеч, небольшой нос, слегка пухлые губы, карие глаза, тонкие запястья, гордая осанка.

Но всё равно – что-то было катастрофически не так, неправильно, что-то должно быть по-другому. Будто она находилась во сне, видела себя в зеркале, но все ощущения говорили ей, что это был не сон! Она чувствовала мягкую ткань платья, прядь волос щекотала ей шею, а пальцы ног чувствовали мягкость ковра. Всё было так реально и знакомо, будто она жила здесь всю свою жизнь. Она проснулась и это реальность? Или она ещё во сне? Сейчас она проснётся и пойдет на работу и сядет за компьютер?

– Илли! – крикнула Аня.

Горничная вошла в спальню.

– Я помогу сейчас вам одеться, госпожа, – сказала она, открывая ящик комода, наполненный дамским бельём.

– Какое бельё наденете? Какие туфли? – она открыла нижний ящик гардероба, где стоял ряд туфелек. Аня молча вынула показавшееся ей подходящим бельё и выбрала туфли. Илли помогла ей одеться, потом подошла к трюмо, взяла расческу:

– Сегодня прическу как всегда?

Аня кивнула, пытаясь осмыслить свои ощущения. Её было как бы две.

Одна, которая бежала по той проклятой лестнице, торопясь убежать от общества Сергея Петровича и его важных гостей.

А вот вторая она жила здесь и звали её Аника Тервискай, урождённая баронесса Эргет. Это был её привычный мир, она здесь всё и всех знала, уже почти десять лет жила в этой комнате с розовым кустом под окном, и была тайно и безнадёжно влюблена в графа Дирка Варлота. Похоже, сам граф догадывался об этой тайне, однако не показывал вида и внешне было всё благопристойно.

Это Аника десять лет назад по настоянию отца вышла замуж за богатого, но такого чужого и почти незнакомого мужчину, к которому она честно пыталась привыкнуть, но не смогла, как она себя не увещевала и не уговаривала. Брак был заключен по расчету, выгоду от которого получили муж, породнившийся с аристократами и её отец, который заплаченными за титул деньгами мужа смог выплатить долги и удержать поместье, что в течение веков принадлежало их роду. Так как у девушки был старший брат, наследник рода, продолжатель традиций, то за финансовое благосостояние семьи отец заплатил её Аники жизнью.

Сама же она получила призрачную надежду на спокойную безбедную жизнь в доме мужа.

Муж Аники не был молод, но и не был стар. Он был большим, шумным здоровяком, громко хохотал, любил охоту, собак, оружие, мужские забавы, пышных женщин. Верностью жене он не страдал, о чем регулярно ей докладывала горничная. Когда в первую брачную ночь они вместе поднялись в спальню, от него пахло вином и жареным мясом. Полчаса неприятных и болезненных ощущений, и Аника из невесты превратилась в жену. Консумация брака произошла.

Муж был незлым человеком и честно старался не испугать свою невинную жену во время первой брачной ночи. Не испугать ему удалось, однако разбудить страсть в юной женщине у него не получилось, хотя, наверное, такой цели – разбудить в своей жене – страсть он и не ставил. Целью его были титулованные наследники, которые должны были родиться в результате этого брачного соглашения. Так что супружеский долг для юной Аники остался лишь тяжёлой и неприятной обязанностью, от которой невозможно отказаться.

Худенькая девушка, которую брак по расчёту сделал его женой, была не в его вкусе, поэтому после первой брачной ночи господин Тервискай появлялся в спальне жены приблизительно раз в месяц, надеясь, что даже при столь редких посещениях рано или поздно появится наследник. Этим планам не было суждено сбыться, через полгода после свадьбы муж скоропостижно умер на охоте. Анике сказали, что муж разбился, упав с коня. Что было на самом деле, её никогда не интересовало.

После положенного периода ожидания возможной беременности новоявленной вдовы по брачному договору все деньги господина Тервиская остались его родственникам, потому что наследника не было.

Бездетной вдове было выделено небольшое содержание, за что Аника была благодарна своему отцу, который не забыл обговорить это в брачном соглашении.

Без дамоклова меча быть готовой к выполнению супружеского долга в любой момент Аника ощутила себя по настоящему свободной. Она и не подозревала, что это постоянное ожидание неприятного физического контакта так её угнетает. Без этого гнёта неприязнь к мужу ушла, после смерти господина Тервиская его образ в памяти юной вдовы наполнился куда более светлыми красками, чем это было при его жизни.

После смерти мужа встал вопрос, что делать дальше, как и где жить. Вариантов у Аники было несколько.

Можно было вернуться в дом отца, можно было взять компаньонку и попытаться устроиться одной в городе, можно было даже остаться в доме мужа на правах родственницы. Но тут вмешался господин Керт Инсет, барон и двоюродный дядя Аники по материнской линии, который приехал сразу после похорон и предложил ей, как племяннице, поселиться вместе с ним в замке графа Дирка Варлота, где он служил магом.

Аника знала дядю Керта с детства, он часто приезжал к ним в дом ещё до смерти матери. Она не знала точно сколько ему лет, по её воспоминаниям он совершенно не изменился за последние десять лет: невысокий, худощавый, в своей вечной тёмно – фиолетовой мантии, говорящей об его принадлежности к Магическом Кругу, обществу дипломированных магов королевства.

За годы его визитов в родительское поместье, у дяди с племянницей сложились вполне добрые и доверительные отношения. У него самого не было ни семьи, ни детей, и ему явно нравились их беседы, её живой ум, любовь к книгам, спокойный характер.

Дядя Керт со своим предложением очень вовремя появился на пороге после похорон мужа. Она совершенно точно не хотела жить одна и не хотела возвращаться к под крыло к отцу, боясь, что очень быстро её опять «удачно» выдадут замуж. Однако ей, девятнадцатилетней вдове, неопытной в житейских делах и мало знакомой с хитросплетением светских интриг, нужен был защитник, покровитель, человек, обладающий жизненным опытом, который сможет предостеречь её от возможных ошибок. Предложение дяди Керта решало почти все проблемы одновременно.

Дядя не был женат, молодая женщина по приезду взяла его небольшое холостяцкое хозяйство в свои руки и под свой заботливый глаз.

Так получилось, что почти сразу граф Дирк привлёк Анику к заботе о его библиотеке, которую молодая женщина нашла в крайне запущенном состоянии. Причина была проста: в течении пары лет граф никак не мог найти подходящей кандидатуры на роль хранителя библиотеки. Последний, служивший в замке несколько десятилетий, умер от старости на своём посту. Это была слишком ответственная должность для случайного человека, поэтому граф долгое время не мог никого выбрать из и так не очень широкого круга претендентов. Каким-то кандидатам в библиотекари он не доверял по политическим соображениям, кому-то по интеллектуальному уровню, у кого – то не подходил характер, у кого – то рекомендации, а кого – то граф просто не хотел селить в своём замке на постоянное жительство.

Племянница личного мага, за которую он сам ручался, показалась его светлости вполне подходящей кандидатурой для должности хранительницы его библиотеки. Граф около месяца присматривался к новой обитательнице замка, посоветовался с графиней и пришёл к выводу, что лучше этой молодой женщины на должность библиотекаря он никого не найдёт, после чего ей была предложена эта важная должность со всеми правами, обязанностями, вознаграждением, отдельными покоями и личной служанкой, полагающимися ей по статусу. В обязанности хранительницы входило следить за порядком в самой библиотеке, отслеживать хождение книг по замку, вести у детей уроки истории и обучать грамоте слуг, на которых укажут граф или графиня.

Так вот и вышло, что практически через месяц после отъезда из дома мужа Аника приобрела статус хранительницы библиотеки в замке графа Дирка Варлота.

Потекли спокойные годы для молодой женщины. Она много читала, училась, не видела ничего зазорного в дружеских отношениях с простыми не родовитыми обитателями замка, и, как результат, избежала мелкого саботажа, которым слуги наказывали зазнавшихся.

Когда Аника прибыла в замок, у графа был всего лишь годовалый сын, однако, когда юный граф подрос, начались уроки и раз в неделю гувернёр приводил мальчика на занятия в библиотеку.

Статус вдовы берёг Анику от матримониальных планов матерей, мечтающих о хорошей партии и рассматривающих в невесты любимым сыновьям исключительно юных и неопытных девушек.

Однако, с другой стороны, Аника была молодой и привлекательной. Мужчины не оставляли попыток завести особые отношения с этой симпатичной женщиной, приближенной к самому графу, однако за долгие годы никто так и не сумел тронуть её сердца. Никто кроме НЕГО, того, в кого влюбляться было категорически нельзя!

Как получилось, что на шестом году пребывания в замке она влюбилась в самого графа, Аника и сама не знала. Шаг за шагом, день за днём погружаясь в любовь, не замечая этого до тех пор, когда назад дороги уже не было. Это была та самая запоздалая первая любовь, отчаянная, безответная, безнадёжная, никому не нужная, даже самой хозяйке. Становиться любовницей графа она не хотела, место графини было занято, других вариантов просто не существовало. Спокойная жизнь Аники закончилась. Пришлось каждый день, постоянно скрывая свои чувства, контролируя каждый взгляд, боясь неосторожным словом выдать себя, как прежде помогать графу в хозяйственных делах, вести деловую переписку, как раньше обсуждать книги, вежливо улыбаться и молча вытирать невидимые миру слёзы своего тоскующего сердца.

* * *

Все эти воспоминания хлынули в Анин разум большой океанской волной так, будто всё это происходило именно с ней. Память двух женщин слилась в одну общую за те несколько минут, пока Илли колдовала над её прической, закручивая пряди в привычную ракушку и скалывая их костяными шпильками. Теперь Аня могла вспомнить любую мелочь из жизни молодой баронессы.

В этой волне на поверхность выплыло воспоминание о том, как Аника умоляла дядю Керта перенести её в другой мир.

– Я в другом мире? Или, может, вот так и сходят с ума? – подумала Аня.

Илли аккуратно вколола в причёску последнюю шпильку и, глядя на свою хозяйку в зеркале, полюбовалась на свою работу.

– Госпожа, в гостиной вас ждёт господин маг, – сказала Илли.

– Давно ждёт? – созерцая себя в зеркало, спросила Аня.

– Он просил сообщить ему сразу, как вы проснётесь. Я послала лакея сообщить. Он пришёл почти сразу и с тех пор дожидается в гостиной.

Аня глубоко вздохнула, как перед прыжком в холодную воду. Пора начать выяснение ситуации, пока она действительно не сошла с ума.

Она вышла в светлую гостиную. Бежевые шторы были раздвинуты, солнечные лучи освещали мебель из светлого дерева и золотистый узор стен. Дядя Керт внимательно глядел на неё, расположившись в кресле в углу гостиной. Она осторожно присела на стул недалеко от него.

– Как ты себя чувствуешь, дорогая моя? – спросил он, поднимаясь, подходя к ней и беря её за руку. Он был в тёмно зелёном без украшений камзоле, без своей вечной фиолетовой мантии, и выглядел просто заботливым родственником, пришедшим проведать свою племянницу.

– Он точно знает, что происходит, – подумала она, а вслух сказала:

– Хорошо, но как-то странно.

– Отошли, пожалуйста, горничную. Нам не нужны лишние уши, – тихо сказал он, а громко произнёс:

– Я, дожидаясь твоего пробуждения, ещё не завтракал. Может быть, твоя горничная принесёт нам завтрак прямо сюда?

Аня кивнула.

– Илли? – она вопросительно посмотрела на горничную.

– Конечно, госпожа, сейчас принесу.

Когда дверь за Илли захлопнулась, маг резко наклонился к Аниному лицу и внезапно спросил, глядя ей прямо в глаза:

– Как тебя зовут?

Вопрос застал её врасплох.

– Анна, – ответила она автоматически.

– Сколько тебе лет?

– Тридцать восемь, – снова ответила Аня, и страх накрыл её с головой. Она не знала как себя вести! Как Анна? Как Аника? Кто она на самом деле? И что хочет от неё этот человек? Скорее всего, для душевного спокойствия нужно забыть о своей предыдущей личности, что осталась в прошлом и жить в этой, иначе тебя первый же попавшийся собеседник объявит сумасшедшей.

– Но… я не понимаю, – пробормотала она.

Аня увидела в его глазах усмешку и явное удовлетворение.

– Тебя зовут Аника Тервискай, урождённая Эргет, запомни. Тебе, моя дорогая племянница, на данный момент двадцать девять. И я не враг тебе, а союзник, друг, а теперь и родственник по крови. Я расскажу всё, что произошло. Отвечу на все вопросы, на которые смогу ответить. Надеюсь, ты будешь благоразумна и не устроишь мне истерику с битьём посуды попытками расцарапать мне лицо. Ты готова начать слушать?

Сердце Ани сжалось от ужаса, она судорожно сглотнула, сцепила пальцы, пытаясь унять нервную дрожь.

– Да, я слушаю, – смогла из себя выдавить она, задыхаясь от накатившего страха.

– Дело в том, что я перенёс тебя из другого мира. Вернее, перенёс твоё сознание. Перенести нечто материальное из другого мира мне не по силам. Но ничего не возникает из пустоты и не становится пустотой. Так что, если быть точным, я обменял твоё сознание на сознание моей племянницы. Но только сознание. Твоё тело осталось в вашем мире, тело Аники здесь, и оно передо мной.

– Но… но… я же всё помню, понимаю, знаю! Я понимаю то, что вы говорите. Я помню этот замок, вас, Илли, графа, могу вспомнить все события из жизни Аники! Как это может быть? Если я Анна, то что во мне от Аники?

– Да, всё верно. Просто память и сознание разные вещи, хотя и связаны между собой. А память связана с телом. Поэтому, имея тело Аники, ты получила её память. Понимаешь язык, на котором говорила она. Ты думаешь мысль, а её память выдаёт тебе слова, которыми описывается эта мысль на нашем языке – и ты говоришь. Мало того, ты ещё и читать и писать умеешь! Но одновременно с телом Аники ты имеешь и сознание Анны, сохранившее часть памяти, связанную с твоей второй предыдущей личностью. Свою жизнь до обмена ты будешь помнить так, будто всё происходило с тобой в прошлой жизни, когда-то давно. Ты будешь помнить события вполне чётко, но так, как будто они тебе приснились.

Так что можешь считать себя Аникой, которой приснился увлекательный сон, как она была Анной, – улыбнулся маг.

– Но почему именно я? Почему этот обмен произошел именно со мной? Почему именно меня вырвало из моей жизни?

– Потому что вы с Аникой очень похожи. Структура личности остаётся прежней, поэтому обменяться могут только очень похожие личности, это базовое условие переноса. Не буду впадать в детали магической науки, расскажу только в общем. Аника имеет ту же структуру личности, что и ты. Или тот же характер – это как тебе будет удобнее для понимания. У вас даже имена похожи. Скорее всего и жизнь. У тебя остались там дети?

– Нет.

– Муж?

– Нет.

– У Аники тоже ни мужа, ни детей нет. Да ты сама можешь о ней всё вспомнить.

Открылась дверь, вошла Илли с подносом и стала расставлять чашки на столе.

Керт замолчал, глядя на Аню.

Потом он заговорил, как бы продолжая консультировать племянницу по поводу её здоровья.

– Но я всё-таки посоветовал бы тебе сегодня сказаться больной.

Эта фраза прозвучала естественно, потому что личный маг графа в замке автоматически исполнял обязанности главного лекаря и вполне мог давать советы своей подопечной.

Илли вышла, Керт проследил, чтобы дверь плотно закрылась и продолжил.

– Нужно дать себе время, чтобы привыкнуть к новому образу жизни, к новому миру. Тем более, вполне возможно, что могут быть небольшие, я подчеркну, небольшие провалы в памяти. Всё-таки перенос сознания – непростая вещь и относится к малоизученным высшим разделам магии.

Он замолчал испытующе глядя на неё, потом как-то мягко и просительно улыбнулся, отчего Ане стало чуточку полегче.

– Я всё-таки позавтракаю с твоего разрешения, дорогая племянница?

– Да, конечно, дядя, – автоматически ответила Аня и сама удивилась своему ответу.

Казалось, что всё происходит не с ней и стоит только найти и нажать какую-то кнопку, наступит темнота, после которой она окажется в своём привычном окружении в своей городской квартире с видом на шоссе, по которому днём и ночью куда-то несутся автомобили. Всё было слишком нереально, чтобы быть правдой и слишком реально, потому что всё можно было потрогать. Умопомрачительно пахло свежеиспеченными булочками и земляничным вареньем из вазочки, принесённой Илли.

От вопросов пухла голова, но их не удавалось четко сформулировать. В голове размытыми пятнами кружились «почему», «как», «каким образом».

– Но… перенос сознания, как это возможно? – пролепетала Аня. – Да ещё и точно ухватить похожее сознание! Вы ведь могли захватить сознание какого-нибудь осьминога из водного мира и получили бы совершенно отвратительный результат! Могли захватить сознание мужчины, в конце концов!

– Безусловно, ошибки и случайности возможны. Но, смею тебя заверить, дорогая племянница, я сильный маг, который умеет видеть и манипулировать узловыми точками вызываемого сознания. Миров много, но в из большого количества мне нужно было вызвать сознание человеческой женщины с определенной структурой личности с набором точно совпадающих узловых точек. Они как крючки, удерживающие определённый тип сознания. Ты удивишься – но даже имя является крючком. Вот они у вас и похожи. Ещё один крючок – концентрация на определенном образе. У моей племянницы был сильный крючок – образ графа Дирка. У тебя тоже кто-то, похожий на графа, кто серьёзно зацепил твои эмоции.

– Шеф, это он меня довёл до белого каления.

– Ну вот! У Аники был Дирк, у тебя незнакомый мне Шеф. И этот всплеск эмоций, пусть даже кратковременный, дал толчок к обмену с именно твоим сознанием. Аника была готова. Я почти месяц готовил её кокон, слои и сознание к переносу. А тебя из твоего мира вырвал тот самый всплеск эмоций, направленный твоего Шефа. У Аники это была любовь, у тебя всё что угодно, хоть ненависть, но уровень эмоций должен быть не меньше, чем у Аники. Плюс к этому должен быть кратковременный выход сознания из тела. Ты ведь потеряла сознание перед тем как очнулась здесь?

– Да, – Аня утвердительно качнула головой.

– То есть можешь считать, что череда совпадений и случайностей привела к тому, что сознание Аники переместилось именно в твоё тело, а твоё сознание в её. Но ты оказалась в более выгодном положении.

– Почему это вы так считаете?

– Потому что здесь есть я, который поможет тебе справиться с проблемами. Аника же там одна. Хотя и с твоей памятью.

Аня задумалась. В памяти всплыла сцена, где она, как Аника умоляет дядюшку перенести её подальше от графа Дирка, потому что безнадёжная любовь к графу не имеет ни смысла, ни выхода и убивает её. Молодая женщина боялась, что она уже становится смешной, но справиться с собой не может, перестать любить выше её сил.

Керт положил салфетку, встал и направился к двери.

– Спасибо за завтрак, дорогая племянница. Мне кажется, тебе нужно подумать, немного освоиться и сформулировать вопросы. Приходи ко мне вечером в мои покои, мы побеседуем. Пока отдыхай. И настоятельно рекомендую сказаться больной. Срочных дел для тебя у графа вроде бы нет. Тебе надо оглядеться. Привыкнуть. Осознать, что твоя жизнь изменилась полностью. А вечером мы встретимся. Помни, только я знаю, кто ты теперь. Больше никто, ни одна живая душа. И поверь, если узнает кто-то ещё – тебе не поздоровится. Это не угроза, а просто предупреждение. Не говори никому, что я обменял ваши сознания, это опасно для нас обоих. Не стоит меня бояться, совсем не в моих интересах выдавать тебя. Опять же не забывай, несмотря на эту путаницу, ты ведь осталась моей племянницей. Мы на одной стороне и нужны друг другу.

– И пожалуйста, будь увереннее со слугами. Ты знаешь всё, что нужно знать для жизни здесь, – добавил он, после этого поклонился и вышел.

Аня медленно прошла в спальню. Спальня была знакома до последнего крючочка в гардеробе, но так, будто Аня когда-то смотрела фильм об этой спальне. Причем смотрела не один раз. Теперь фильм закончился, и Аня попала прямо в этот фильм, который стал её реальностью. А её прошлая жизнь стала сном, который она будет иногда вспоминать.

В этой реальности её зовут Аника Тервискай, урожденная баронесса Эргет, вдова двадцати девяти лет.

– Ну, хоть лет тут поменьше и то спасибо, – подумала Аня.

Она решила не спускаться к завтраку, хотя все правила жизни она прекрасно помнила. Память четко отвечала на все вопросы: куда идти, где её место, как себя вести, какого поведения от неё ждут. Но всё равно было страшно.

Она отослала Илли спросить графа, требуется ли ему сегодня присутствие госпожи Аники, а также сообщить, что госпожа Аника чувствует себя нездоровой и просит разрешения сегодня не заниматься делами.

Аня подошла к зеркалу, чтобы рассмотреть себя поподробнее без свидетелей. Не красавица, да, но и не дурнушка. Ей досталась внешность, которую украшают не большие глаза с поволокой, а гордо поднятая голова, улыбка, прячущаяся в уголках рта и ясный взгляд. Предстоит самой найти ту самую изюминку, которая так украшает женщину.

– Может, родинку над верхней губой нарисовать ради эксперимента? Нет, все эксперименты на потом, позже, когда разберусь кто, что, и для чего. А пока – всё будет так как вчера, а что было вчера – я прекрасно помню.

Вошла Илли и сообщила, что графу сегодня госпожа Аника не нужна, он передаёт ей пожелание быстрейшего выздоровления.

* * *

Керт Инсет медленно и почти неслышно шёл по коридору. Результат собственных магических действий по обмену сознаниями мага впечатлил. Никакого сбоя в процессе эксперимента не было, у новой племянницы были вполне адекватные реакции, ясное сознание и никакого помешательства, которого так боялся Керт. Одно сознание полностью ушло в чужой мир, а на смену ему из чужого мира в то же самое тело пришло другое, однако очень похожее, зацепившееся за те же крючки слоёв и кокона.

– Первый разговор с изменившейся племянницей можно считать вполне успешным, – думал он. – К вечеру она накопит вопросов, надо будет потратить время на подробные разъяснения, но результат стоит того. Бедная девочка. Точнее сказать, тут уже две бедные девочки, – вздохнул он. Керт по-своему любил свою двоюродную племянницу. Он знал её с детства, знал о её браке по расчету, жалел её, потому что подозревал в ней живой ум, который её увальню мужу был совсем не нужен. Когда он узнал о смерти мужа Аники, что-то толкнуло его забрать племянницу и поселить здесь в замке рядом с собой. Возможно, ему просто не хватало семьи, а эта умная девочка полностью устраивала его по характеру. Она была любознательна, заботлива, спокойна, мягкая и уступчивая в мелочах, но твердая как скала в главном для неё, как и Керт любила книги и не гналась за развлечениями. Муж оставил ей небольшое содержание. Эта финансовая независимость от дяди делала их отношения искренними и лишенными какой-либо корысти с её стороны. Это, видимо, было именно то, в чём Керт и нуждался – теплота и искренность. Аника же, попав под покровительство дяди, вела себя вполне достойно и стала хорошей хранительницей библиотеки, а в последствии внимательной помощницей Дирку.

– Она вышла замуж за этого мужлана с деньгами в попытке помочь отцу, – думал Керт. – В тот момент её сердце было свободно, она честно верила, что сможет полюбить своего мужа. Я помню её тогда, я был на той свадьбе.

Маг приостановился, вспоминая юную тоненькую Анику в белом пышном платье, с длинной узорчатой фатой в храме рядом с её будущим мужем, упитанным здоровяком средних лет, которому явно был тесен парадный расшитый золотом черный камзол.

Его мысли перескочили к последним событиям. Керт вспомнил их последний серьёзный разговор, который и толкнул его на обмен.

Он вспомнил тот вечер. Аника плакала. За годы работы с графом она безответно влюбилась в него. Керт понимал истоки этой любви – на протяжении нескольких лет Аника каждый день видела властного красивого сильного внимательного и заботливого мужчину в расцвете лет, с которым интересно и который не даёт тебя в обиду. День за днём, день за днём эта неопытная в любовных переживаниях, далёкая от интриг искренняя молодая женщина, погружалась в чувства, которых жаждало её сердце. Слава Богу, что Аника понимала, что её чувства не взаимны.

Цели просто проникнуть в постель к графу у бедной девочки не было, даже напротив, она боялась стать его любовницей без любви, постельной игрушкой, которая ему быстро наскучит. Аника измучилась, не видя выхода из сложившейся ситуации. Не могла разлюбить его, каждый день часами находясь с ним, слушая его голос, тайно любуясь им, не могла оторваться от него и уехать. Да и куда уехать?

Дирк, наверное, догадывался о влюбленности молодой женщины, но, к счастью, остался к ней равнодушен. Граф был счастливо женат, имел двух сыновей и маленькую дочку.

– Не хватало, чтобы ещё и Дирк мою племянницу полюбил, вот мы бы тут в замке и получили клубок страстных чувств и отношений, которые нельзя было бы распутать, а можно было бы только разрубить! – Керт поморщился.

В тот вечер пару месяцев назад, придя к себе в покои, он неожиданно обнаружил Анику, стоящую у окна в его гостиной. Она стояла спиной к нему. Её силуэт чётко выделялся на фоне темнеющего закатного неба.

– Я пришла просить вас о помощи. Мне больше некого попросить, вы знаете, – сказала она звенящим от напряжения голосом.

– О чём ты хотела меня попросить, дорогая моя? – он попытался интонацией смягчить напряжённость ситуации.

Аника повернулась. Тонкие белые руки мяли мокрый платок, глаза подозрительно блестели.

– Я знаю, вы сильный маг, владеете высшей магией. Это значит, что вы сможете менять сознания. Я помню, вы говорили что есть такая возможность ещё давно, много лет назад, в библиотеке. Вы говорили, что в том старом манускрипте нашли трактат, где описан способ обмена сознаний. Я видела, вы работали все эти годы, расшифровывая этот трактат, и знаю, что вы всё расшифровали и смогли понять, что там написано.

– Да, – после долгого молчания произнёс Керт, – ты права, долгие годы я изучал эту древнюю книгу и теперь могу менять сознания.

– Тогда вы можете поменять моё сознание на сознание другой похожей на меня женщины. Вы знаете, я не могу уехать, не могу прекратить своё существование и не могу больше оставаться здесь, рядом с ним! – в её голосе зазвенели слёзы.

Она не хотела называть имени любимого, надеясь, что Керт поймёт, кто это, и одновременно боясь, что он слишком легко догадается, о ком идёт речь. Если дядя знает, что она любит графа, это значит, что догадаться может любой в этом замке. Возможно, её несчастная любовь давно не новость для всех, включая графиню. Эта мысль просто убивала Анику.

Конечно, Керт знал, о ком она говорит. Любовь его племянницы не была тайной для него, хотя она и пыталась скрыть это чувство от всех. Однако маг был наблюдателен и очень хорошо знал свою девочку.

– Я прошу вас! – продолжала она, – Я долго думала и не вижу другого выхода. В соответствии базовым точкам структуры личности, обмен произойдёт с подобной мне, с похожим характером и линией жизни, с такой, которая тоже несчастлива в своих чувствах к такому же мужчине. Вы ведь говорили, что совпадение базовых точек определяет многие аспекты жизни. Я обменяюсь с женщиной, у которой нет детей и которая подобно мне не слишком близка со своей семьёй. Возможно, поменяв жизнь, мы обе сможем найти своё счастье.

Керт молчал. Его раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, он не хотел терять Анику, а с другой стороны, он видел, что молодая женщина просто гибнет от безысходности ситуации.

Была ещё одна и весьма весомая причина согласиться, в которой Керт не хотел себе признаваться, чтобы не чувствовать себя конченым эгоистом. Он был готов исполнить просьбу племянницы, потому что ему самому давно не терпелось испробовать способ перемещения сознания между подобными телами, который он нашёл в древнем манускрипте, много лет назад спрятанном кем-то в графской библиотеке. Граф и сам не знал каким сокровищем он обладает. Вернее, обладал, потому что сейчас этот манускрипт с написанным в нём трактатом находился в потайном месте комнаты Керта, и это сокровище маг не собирался выпускать из рук.

Он вспомнил ту случайность, которая позволила ему узнать, что за сокровище хранится в графской библиотеке. Аника тогда лишь недавно приобрела статус библиотекаря, занималась систематизацией разделов, и именно она показала ему название этого трактата в старом каталоге, советуясь, в какой раздел нового его отнести.

Керт не сразу смог прочесть название древнего трактата в каталоге, составленном предыдущим библиотекарем, потому что оно было написано на древнем магическом языке, а когда смог наконец прочитать, пришёл в сильное возбуждение.

– Обмен личностями из разных миров, это же магия высшего порядка! – его тогда распирало от желания поделиться своей находкой. Поэтому он сам в эмоциональном порыве ещё тогда, почти десять лет назад и рассказал об этом хорошо забытом магическом знании Анике, которая в то время сидела вместе с ним в библиотеке, составляя свой каталог. Потом, конечно, Керт жалел об этой эмоциональной вспышке, боясь, что Аника не сможет сохранить его открытие в тайне и поделится секретом с графом. Но время шло, племянница молчала, граф остался в неведении, и Керт успокоился.

О том, что в принципе возможен обмен между сознаниями, магической общественности было известно. В древних книгах встречались упоминания об этом. Но каким именно способом, с каким уровнем силы и какие действия должны быть? Знания об этом, как считалось, были давно утеряны и забыты.

Он тщательно перерыл все шкафы и полки библиотеки в поисках книги, указанной в каталоге и в малодоступном углу самой верхней полки всё-таки нашёл эту старинную книгу именно с тем самым трактатом, который открывал ему новые горизонты для магических исследований.

Все последние десять лет Керт работал над пониманием этого трактата, осваивая тонкости и нюансы древнего языка, искал смысл в непонятных определениях и терминах, экспериментировал, ошибался, разочаровывался и снова шёл вперёд. Он провёл несколько опытов над животными, и, похоже, они были удачными. Однако действительно ли менялось сознание? Животные ведь не могут рассказать, что с ними произошло. Мага сжигало жгучее желание испробовать наконец этот способ и на человеке, но было непонятно в каких условиях и на ком. И вот теперь эта просьба…

Керт надеялся, что племянница забыла о его давнишнем эмоциональном всплеске и не связывает его занятия древним магическим языком с найденным тогда древним манускриптом. Как оказалось, ничего она не забыла и прекрасно помнит те слова, вырвавшиеся из него под действием бури эмоций. Мало того, оказывается, она уже давно думала об обмене. Неразделённая любовь и отчаяние привели её к этой неожиданной идее. Аника сама предложила такое кардинальное решение личных проблем, которое в случае благоприятного исхода устроило бы их обоих.

– Девочка моя, ты понимаешь, что обмен сознаниями возможен только с другим миром? Обмен с кем-то означает, что ты попадёшь в ином теле в другой мир, где тебе никто не сможет помочь. Попадёшь в другие условия, где тебе самой придётся разбираться с возникающими проблемами? Другие родственники, другое окружение, Конечно, ты останешься человеком, женщиной и совсем беспомощной, конечно, не будешь, ведь память той женщины будет с тобой, а значит и язык, её навыки и знания. Но уйти совсем из этого мира?! Неужели ты не боишься попасть в худшие условия?

Она подняла припухшие глаза с мокрыми ресницами и посмотрела прямо ему в глаза.

– Другой выход – только повеситься или утопиться. Жить так я больше не могу. О чем мне мечтать? Что любовь графа, что нелюбовь – одинаково не подходят для того, чтобы о них мечтать. Становиться любовницей? Или каждый день видеть в его равнодушие?

Она подошла к нему близко, обняла обеими руками и вздохнула – полувсхлипнула, уткнувшись ему в грудь.

– Вы мой самый близкий родственник здесь, у меня ближе вас никого нет. Помогите мне, прошу вас.

Керт гладил её по пушистым волосам в надежде хоть немного успокоить. Хотя что тут можно сказать, чем утешить?

– Хорошо, я подумаю, – после долгого молчания наконец сказал он. – Ты же понимаешь, что не всё так просто, не так скоро. Я подумаю.

Она отстранилась.

– Благодарю вас. Простите меня за мою несдержанность и слёзы. Надеюсь, вы пойдёте навстречу моей просьбе. Спокойной ночи, дорогой дядюшка.

Глава 2

Заказчик вышел на неё в столице через воровскую гильдию два месяца назад. К ней долго присматривались, она долго раздумывала. Заказ был обычным – вытащить ценную вещь из запертого помещения. Однако на этот раз помещение оказалось ещё и в хорошо охраняемом замке и под присмотром сильного мага. Деньги платили хорошие, можно было потом прикупить трактир в хорошем месте или лавку на проходной улице и начать организацию спокойной безбедной старости, поэтому Нисса согласилась. Украсть надо было книгу: толстый тяжёлый манускрипт с каким-то очень важным написанном в нём трактатом, и находился он в графском замке в провинции на западе от столицы. Где точно в замке, тоже было неизвестно, это тоже надо было узнать самой, за что и платили большие деньги. Зато не ограничивали во времени, можно было добывать заказ хоть месяц, хоть два.

Нисса постаралась вытянуть из заказчика максимум сведений о замке и его обитателях, ей могла пригодиться каждая мелочь. Она получила у заказчика листок с рисунком всех символов и знаков на обложке нужного манускрипта, чтобы избежать ошибки. Её предупредили, что у графа блок на иллюзии, дали точный план замка и прилегающих территорий, а также список всех самых важных обитателей замка и их слуг с коротким описанием основных черт внешности и характера.

Два дня на сборы и Нисса выехала из столицы, захватив вместе с планом ближайшего к замку городка Чиса и план графства с расположенными на нём имениями.

Когда женщина, наконец, доехала до Чиса, то увидела достаточно большой город с площадью в центре, на которой стояло трёхэтажное здание управы. От площади разбегались опрятные все в зелени и цветах улочки, немного в стороне был рынок, а на краю города стояли казармы королевского военного гарнизона. Нисса нашла захудалую гостиницу и сняла недорогую комнатку под видом бедной молодой вдовы, ищущей работу. Стараясь не привлекать внимания, стала оглядываться и разрабатывать план действий. Задача казалась не такой уж и тяжёлой, если правильно подойти к её решению.

Незаметно проникнуть в замок, обладая магическими способностями, даже такими слабыми как у неё, удалось довольно быстро. Неделя слежки за воротами замка с дальнего холма с подзорной трубой – и Нисса знала, когда в замок едет тележка зеленщика, когда мясника, когда идет садовник, когда едет мельник, в общем, весь круговорот хозяйственной жизни замка предстал перед ней в своём упорядоченном движении. Мельнику помогал дюжий парень, потому что мешки у него были тяжёлыми, Ниссе это не подходило. С мясником Нисса не захотела связываться, остановилась на зеленщике, худом, не первой молодости мужчине, которому по утрам помогала только жена.

На следующий же день рано утром Нисса, как бы случайно оказалась рядом с его тележкой, куда он с женой грузил свои ящики и пакеты, магией сильно надавила на кокон жены зеленщика в районе сердца, и женщине сразу стало плохо. Конечно же, Нисса была тут как тут, с причитаниями и громким сочувствием внезапному недомоганию его жены, а также желанием помочь загрузить и отвезти зелень в замок за очень маленькую денежку. Экономный зеленщик вцепился в неожиданную почти бесплатную помощницу, они вместе полностью загрузили тележку, подъехали к замку, беспрепятственно вошли в ворота, добрались до кухни и там разгрузили привезённые ящики и пакеты. Для Ниссы это был риск. Её магический дар легко мог заметить личный маг графа и поднять тревогу, обнаружив чужого мага на территории замка, но расчет был на то, что утром у ворот его не будет. Расчет оказался верен, мага не было. Потом Нисса изобразила, что очень торопится и растворилась в коридорах замка. Зеленщик не стал задаваться вопросом, куда подевалась его добровольная помощница. У него были другие заботы, а стражники не обратили внимания, что с тележкой он вышел один.

Второй раз этот фокус у Ниссы уже не прошёл бы, поэтому оказавшись внутри замковых стен, она стала искать убежище в глухом малолюдном уголке замка, чтобы остаться там на несколько дней. Теперь её задача была не попасться, довести дело до победного конца и выйти уже с заказом – с толстым манускриптом на руках.

Она постаралась смешаться со слугами, занятыми своими утренними заботами, и стала искать угол в замке, куда можно было бы забиться, чтобы её никто там не заметил. Умение наводить иллюзию очень помогало. Нисса хоть и была слабой магиней, но всё же легко обманывала одного мимо идущего человека. Главным её врагом был личный маг его светлости. Ему попадаться на глаза категорически не следовало, он сразу бы заметил неизвестного чужого мага в замке и последствия для Ниссы были бы катастрофическими.

Довольно быстро она нашла подходящий чердак и чердачное окно, откуда открывался хороший обзор на двор и прилегающие постройки. Дверь на мало посещаемый обитателями замка чердак была закрыта всего лишь на засов.

* * *

Аня не стала сидеть в комнате, позавтракала и спустилась в парк. Ей не составило труда найти укромный уголок, она помнила там каждый кустик. Память Аники работала прекрасно, предоставив ей на выбор несколько скамеечек в дальних углах парка и пару незаметных с дорожек парка полянок среди пышных кустов белой спиреи, куда мало кто заглядывал. Аня выбрала скамейку за беседкой, подальше от любопытных глаз, и занялась своим таким запутанным внутренним миром. Сравнение жизни Аники и своей прошлой жизни было сродни мысленному просмотру фильма про себя любимую в двух экранизациях.

Да, у них было много похожего с этой женщиной, именно это и определило захват Аниного сознания из другого мира. Она порадовалась, что у неё не было детей. Оставить их где-то в другом мире, без надежды увидеть когда-нибудь ещё раз было бы слишком жестоким испытанием. Она углубилась в воспоминания молодой баронессы, рассматривая детали её жизни. Все маленькие тайны и привычки хранительницы библиотеки были ей открыты, теперь они были уже Аниными маленькими тайнами.

Она вспомнила как в первый раз увидела Дирка. Вот дядя представляет племянницу графу, вот они обсуждают её обязанности в библиотеке, вот она помогает графине писать приглашения на её ежегодный Осенний бал.

Вспомнился и разговор с дядей Кертом, пару месяцев назад, когда Аника просила мага обменять сознания, когда фактически решила свою судьбу за них обеих. Она помнила это сияющее закатное небо, свои слёзы и внимательный взгляд мага. И его прощальное:

– Я подумаю.

Он подумал и решил пойти навстречу своей страдающей племяннице. Случай захватил именно сознание Ани, одно из миллионов возможных, но так совпали базовые точки личности, так начертались параллельные линии жизни, так замкнулось мгновение соприкосновения именно их миров. Вероятность свернулась в один судьбоносный миг и сделала свой выбор. Среди многих претенденток баронессой Эргет стала именно она, Аня.

В воспоминаниях прошёл весь день и пора было идти к магу для обстоятельного разговора. Вопросов накопилось много, но будут ли правдивыми ответы?

– Итак, из памяти Аники я знаю, что наше королевство называется Элтия, находится на западе большого материка Аргон. Знаю, что на материке кроме нашего ещё четыре государства. Это королевства, там правят монархи, каждый со своими правилами наследования короны. Знаю, что в этом мире есть магия. У каждого короля есть свой личный маг. А вот какая магия? Об этом в памяти Аники до обидного очень мало. Молодая баронесса не обращала внимания на этот аспект жизни. Для неё магия была привычным, не стоящим особого внимания, явлением, тем более магическими способностями она не обладала. Или обладала и её просто не стали обучать?

Почему-то воспоминаний о каких-то магических эффектах и действиях в памяти Аники не обнаружилось, хотя дядя назывался личным магом графа. Зато обнаружились целые залежи бытовых воспоминаний, которыми наполнен каждый день любого человека. Как в открытой книге перед Аней читалась вся скрытая и явная жизнь молодой баронессы: кулинарные предпочтения, вкусы и антипатии, болячки и неприятности, гигиенические привычки, интимные тайны и потаённые мечты. Она вспомнила даже занозу на попе, которую посадила в десятилетнем возрасте, когда проехалась по только что отремонтированным перилам родительского дома.

Поток информации угрожал захлестнуть.

– Так, вспоминать буду по мере поступления задач. Первая моя задача понять, где и как здесь моются, как ухаживают за телом, и начать применять это на практике.

Память Аники сразу выдала сведения о замковых купальнях.

Купален в замке было две. Одна для господ, другая для прислуги и охраны, залы купален различались по размеру, отделке и удобству.

Фактически, это было два помещения, разделённых толстой каменной стеной, построенных на маленькой реке, текущей под замком. Каждая купальня представляла собой большой зал, где посередине в пол был встроен большой каменный бассейн с проточной речной водой именуемый большой чашей. Немного поодаль, примерно в паре шагов по окружности бассейна в полу были сделаны углубления поменьше, размером с большую ванну и в полметра глубиной, которые назывались малыми чашами. Стенки чаш и бассейнов были сделаны из камней и криспов – нагревательных кристаллов. В стенках господской купальни криспов было больше, вода была теплее. Малые чаши рядом с основным бассейном – большой чашей – предназначались для индивидуального мытья, там можно было мыть голову и мыться с мылом, не мешая остальным купальщикам.

Купальня для господ была с гладким узорчатым полом, роскошно отделана тёмно – зелёным камнем, с каменными скамеечками и диванчиками, украшенными резным орнаментом, с расписными ширмами, помогающими желающим уединиться, с большим окном выходящим в глухую часть сада и почти закрытым листвой садовых деревьев. Сверху окно открывали для удаления избытка влажности. При входе в зал господской купальни были расположены комнатки для слуг, ожидающих приказов своих купающихся господ, кладовая для для полотенец, мыла и прочих важных для купания принадлежностей.

Дамы приходили в купальню в специальных пеньюарах, которые снимались и одевались куда легче, чем платья. Чтобы скрыть легкомысленность пеньюара при перемещении по замку от собственных покоев до купальни, сверх пеньюара было принято надевать плащ с капюшоном, закрывающим тело и причёску. Мужчины приходили купаться в легком халате, брюках и мягких коротких сапогах.

В купальне для прислуги женские и мужские дни были строго разделены. У господ не было такого строгого разделения, но смешанное купание категорически не приветствовалось. Дамы присоединялись купаться к дамам, кавалеры к кавалерам. Во избежание недоразумений было принято посылать слугу узнать – не занята ли купальня. Самым популярным временем для посещений в купальне был день и вечер.

Пеньюаров у Аники в гардеробе было всего три, плащ был один. Молодая баронесса не любила присутствия любых женщин при своих гигиенических процедурах, предпочитала быть в купальне одна и старалась избегать нежелательного соседства кого бы то ни было. Часто она посещала купальню поздно вечером или ночью.

Аня решила придерживаться такого же поведения, тем более оно было созвучно и её характеру.

* * *

Она стояла на пороге хорошо знакомых ей комнат дяди Керта.

– Как ты провела сегодня день, дорогая моя? – дядя взял Аню за руку, подвёл к креслу и усадил рядом с собой.

– Так как вы и советовали, дядя, в размышлениях и воспоминаниях, – Аня улыбнулась.

– А ведь он знает, что я не Аника, а видит Анику, её улыбку, движения, голос. Интересно, испытывает ли он сожаление оттого, что поддался на её уговоры и получил чужого человека вместо любящей племянницы? Сам-то он, похоже, племянницу любил, – подумала Аня.

– Есть ли у тебя вопросы, или ты вспомнила всё, что хотела, дорогая моя? Завтра начнётся твоя обычная жизнь здесь. Можно опять сказаться больной, но это уже привлечёт излишнее внимание, а оно нежелательно.

– Вопросы есть. Расскажите мне, пожалуйста, о магии этого мира. В моих воспоминаниях про эту сторону вашей жизни ничего нет.

Керт удивился. Он ожидал многого, включая истерику и обвинений в насильственном переносе, ждал каких – то неожиданных каверзных вопросов, но только не вопроса о магии.

– Хорошо, я расскажу тебе общие принципы. Магия в нашем мире ментальная, мы действуем на мысли и сознание. Поэтому в простой бытовой жизни ее проявлений почти не встречается. Наверное, поэтому в памяти Аники ничего и нет. Она просто не касалась этой стороны жизни. Ментальная магия в основном лечебная, защитная, хотя её можно использовать, чтобы наносить повреждения. Существует отдельный раздел – магия иллюзий. В какой-то степени её можно отнести к боевой, потому что используется в нападениях. Она искажает восприятие противника.

Есть магические школы и академии, есть маги разных уровней, ступени магической подготовки и Большой и Малый Магические Круги. В нашем замке только один маг – это я. В Чисе есть несколько магов, они занимаются лечением, но они гораздо слабее меня.

У нас нет никаких бросков огнём, заморозки больших площадей и бытовых заклинаний, например, нагревающих печь или высушивающие одежду. Высушиваем одежду мы у печи, которую зажигаем обыкновенным способом, – он улыбнулся, – но в помощь у нас есть криспы, нагревательные кристаллы, которые нашли несколько тысяч лет назад. Это природные образования, на вид просто прозрачные розоватые минералы. Однако мастера, работающие с криспами, обрабатывают их особым образом и соединяют в цепь, или в пластину из слоев, которая может нагреваться из-за замкнутой на себя силы. С помощью этих кристаллов мы обогреваемся, греем воду и готовим пищу. Хотя это не отменяет печей, каминов и обогрева дровами. Можно собрать криспы в другую цепь – тогда они будут охлаждать, или светить неярким светом.

Мы не можем мгновенно перемещаться в пространстве. Но зато теперь я знаю как переместить сознание. Это знание было утрачено, я его нашёл и освоил.

– А магические способности выявляются при рождении?

– Да. У одних совсем крошечные, у других побольше, но, безусловно, даже при серьёзных способностях нужно учиться, без обучения маг не состоится. А в твоем мире есть магия?

– Нет.

– У вас тоже есть нагревательные кристаллы?

– Нет. У нас есть электричество, – это слово она сказала по-русски.

– А что такое электричество?

– Это… это… В каждом доме… – Аня откровенно растерялась. Какими словами она может объяснить что такое электричество и его роль в своей прошлой жизни?! Как объяснить откуда оно бралось? Из розетки? Электроны бегут по проводу? Откуда бегут, куда и почему?

Ну, электричество обладает электромагнитными свойствами, – промямлила она. – С его помощью мы освещаем дома, обогреваемся, качаем воду, – тут она вспомнила телевизоры, – развлекаемся.

Керт заметил её растерянность.

– Какое у вас освещение? Огонь, свечи, кристаллы?

– Нет, просто я подхожу к стене, нажимаю… хм… рычажок и свет начинает всё освещать, обычно с потолка.

– А как кухарка готовит еду? Как работает печь?

– Э-э-э… Кто готовит – нажимает такой рычажок – и плита раскаляется.

– А ты говорила о развлечениях – у вас тоже иллюзии? Как они работают?

Аня вспомнила о телевизоре.

– У нас есть такое.. хм.. окошко. Я нажимаю… рычажок и в нём появляются движущиеся картины. Могут быть люди, могут быть представления, могут быть пейзажи.

– И ты после этого говоришь, что у вас нет магии?! То есть вы просто нажимаете рычажок на каком-то артефакте и получаете полное обслуживание? И это не считается у вас магией?

– Нет. Это электричество. У нас есть люди, которые знают как оно работает.

– Пока выходит, что это просто другое название магии и больше ничего. Магия электричество, – Керт старательно повторил незнакомое слово. – И есть маги, которые знают как заставить эту магию работать. Выходит, что у вас есть бытовые маги, которые делают артефакты и обеспечивают их работу.

Аня мысленно схватилась за голову. С этой точки зрения она так вообще не рассматривала свою жизнь. Электричество изучали в школе и вложили в головы школьников мысль, что электричество – простое хорошо изученное явление, которое можно повсеместно использовать. Все бытовые удобства она принимала как должное, не вдумываясь, что и как работает. Максимум её умения как электрика – вкрутить лампочку в настольную лампу.

Только сейчас она осознала, что вообще не знает – что такое электричество, откуда берётся и куда исчезает. Какое-то нечто, которое при определённых условиях заставляет лампочки светиться, холодильники охлаждаться, а электромоторы крутиться. Замени слово электричество на слово магия – и вуаля! Получается мир, наполненный магией! А электрик дядя Вася из соседнего подъезда оказывается просто бытовой маг, который знает, как заставить работать эту магию. А на заводе холодильников работают артефакторы, которые изготавливают артефакты для охлаждения продуктов. Ещё есть простой артефакт батарейка.

Ещё и интернет! Но это при условии, что маги высокого уровня намагичат этот самый интернет другими артефактами, называемыми серверами.

Аня ошеломлённо молчала.

– А ещё мы можем общаться друг с другом, находясь на разных концах планеты, и даже видеть при этом друг друга, – выдавила она, наконец, после долгого молчания и подняла глаза на Керта. – Только я не могу объяснить как это делается.

– Потому что ты не маг, – отмахнулся Керт. – И после того, что ты мне рассказала, ты хочешь сказать, что у вас нет магии? Она у вас есть! У вас есть магическое явление – электричество, которым вы вовсю пользуетесь, просто называете по-другому. Наверняка у вас есть источники магической энергии.

– Есть. Называются электростанции.

– У вас есть маги, которые могут заставить вашу магию работать вам на пользу в разных направлениях. В лечебных есть?

– Да, – буркнула Аня, вспоминая медицинские приборы.

– В боевых?

– Да, конечно.

–В бытовых целях мы уже выяснили: освещаете, греете, качаете воду. Некромантия?

– Нет, вот этого нет! – Аня уверенно качнула головой, но почти сразу вспомнила про клиническую смерть, и что медики могут вытащить практически умерших людей обратно с помощью электрического дефибриллятора.

– Нет, объяснять не буду, – подумала она.

– Расскажите мне лучше про то, что здесь есть, а не про то, что было у меня там, – Аня наконец смогла собрать свои мысли воедино и вспомнить о цели своего прихода. – Чем занимаетесь в замке вы, дядя? Что может ваша магия здесь?

– Мы занимаемся слоями, в которые завёрнут каждый человек. Маги могут их видеть и воздействовать на них. Все слои составляют кокон человека. В замке я занимаюсь, в частности, лечением, потому что вижу кокон каждого человека послойно, вижу узлы и узоры на каждом слое, вижу как они взаимодействуют между собой, могу видеть действие лекарства и куда могут уходить жизненные силы человека.

Наши артефакты усиливают или ослабляют слои. Мы используем свойства кристаллов, потому что видим как кристаллы действуют на кокон человека. Например, кристалл кварца усиливает часть третьего слоя. А кристаллы соли создают слипшееся пятно на первом и втором слое. Артефакторы могут составлять кристаллы в строгую выверенную структуру, решая определённые задачи. Индивидуальные артефакты действуют намного сильнее, потому что настроены на конкретного человека.

Еще я слежу, чтобы по замку не ходили бесконтрольно чужие маги, потому что мы, маги, можем видеть друг друга по сиянию кокона. Защищаю графа и его семью на официальных мероприятиях магически, чтобы враги не могли навязать ему неправильных решений и поступков. Сам могу воздействовать на чужое сознание и навести иллюзию.

При этих словах Керт сделал плавное движение рукой перед собой и на его месте Аня увидела … Сергея Петровича! Он казался полностью реальным, именно таким, как в последний день!

Потом Сергей Петрович как-то потускнел и растаял, а на его месте опять стоял дядя Керт.

– Тебе понравилась демонстрация моих возможностей, Аника? – спросил он, улыбаясь.

– Да! – Аня была под большим впечатлением. Она поняла суть местной магии. В её мире слои назывались полями, такие люди назывались экстрасенсами, а кокон аурой. Однако то, что продемонстрировал ей Керт, было куда более весомым, это было реальным воздействием. В этом мире экстрасенсорика превратилась в действующую силу, занявшую достойное место в жизни общества. Здешние маги реально могли видеть поля вокруг каждого человека, называли это магическим зрением и использовали во всех областях, где можно было его применить.

– А на что вы воздействовали, дядя?

– На эмоциональный слой твоего сознания. Поэтому тебе пришёл образ из твоей прошлой жизни. Кстати, я не знаю какой именно. Но подозреваю, что тот, что лежал на поверхности. Упомянутый тобой Шеф. У Аники это наверняка был бы граф Дирк.

Они еще немного поговорили, Аня попрощалась и ушла в свои покои. Ей было что сопоставить и о чем поразмышлять.

Глава 3

Граф сидел за столом, разбирая бумаги. Вчера Аники очень не хватало, хотя Дирк и дал разрешение ей не появляться. Поток писем в преддверии Осеннего бала увеличился в несколько раз и грозил утопить получателя, коим граф и являлся. Молодая баронесса была прекрасной помощницей, внимательной, аккуратной, не болтливой и старательной. У неё был прекрасный почерк и письма, выходящие из-под её руки были образцом чистописания. Если же она сама составляла письмо, они вдобавок становились образцом эпистолярного искусства. В шкафах с бумагами царил порядок, а писчие принадлежности заточены и лежали на своих местах, только руку протяни.

Первое время, после того как Аника появилась в замке, граф вообще её не видел, она занималась делами дяди. Потом Дирк разглядел прекрасный потенциал волей судьбы попавшей к нему в замок племянницы мага и сделал её хранительницей библиотеки. Тогда секретарём Дирка ещё был Далин, второй сын барона Рохета. Постепенно Далин, с разрешения графа, стал привлекать к написанию писем аккуратную Анику. После пожара в замке Рохетов, когда погиб сам старый барон, а его старший сын получил сильные ожоги, Далину Рохету пришлось срочно уехать в родовое имение и взять все дела в баронстве в свои руки. Его старший брат находился на волосок от смерти, с того света его вытащил Керт, по просьбе графа помчавшийся к нему с Далином. С отъездом Далина на Анику навалились все обязанности секретаря его светлости. Кое-что всё-таки пришлось брать на себя барону Ингеру Ольвету, правой руке графа Дирка и главе замковой безопасности. Это были, в основном, те дела, которые приходилось решать вне замка. Присутствие женщины в свите графа вызывало вопросы. Население привыкло, что секретарём вельможе может быть только мужчина, а присутствие рядом симпатичной женщины вело к ненужным пересудам.

Ингер Ольвет, единственный внук старого барона Эсти Ольвета был знаком с графом с детства и пользовался абсолютным доверием. Ингер был моложе Дирка на четыре года, но некоторые события молодости перевели их отношения из детского товарищества по играм в крепкую мужскую дружбу.

После отъезда Далина Ингер вовсю использовал способности и умения безропотной молодой женщины и без стеснения перевесил на Анику всю свою переписку и часть бумажной рутины, тем более кабинеты графа и Ингера находились в одной башне недалеко друг от друга.

Как ни скрывала Аника свои чувства от лорда, Дирк всё равно догадывался, что его хранительница библиотеки к нему неравнодушна, однако пока её тщательно скрываемое чувство только помогало в его делах: он мог полностью рассчитывать на её верность, преданность и старательность. Хрупкое состояние невыясненных отношений вполне его устраивало. Если было бы возможно, он без зазрения совести оставил бы такое положение дел навсегда. Однако если бы дело дошло до выяснения отношений и возможного объяснения в любви, то ситуация резко изменилась бы. Границы допустимого сдвинулись бы и непонятно, как это сказалось бы на делах. Скорее всего графу пришлось бы расставить все точки над «и» и объяснить молодой баронессе, что, конечно же, благодарен ей, однако тёплых чувств к ней не испытывает и использовать её чувства, чтобы сделать её любовницей на короткое время, совсем не желает.

Нет, безусловно, Дирк иногда позволял себе адюльтер, не отказывая дамам активно ищущим его внимания, и порой залезал под юбку очень понравившимся ему служанкам. Но его устраивала сложившаяся в замке ситуация, уважительные и доверительные отношения с графиней, которые ему не хотелось разрушать из-за случайной мимолётной прихоти. Все свои редкие похождения граф старался спрятать поглубже, а Ингер принимал все меры, чтобы задавить на корню любые слухи об изменах графа.

Возможные отношения с Аникой никак не подошли бы к категории кратковременной интрижки. Баронесса Эргет была искренней. На её лице можно будет прочитать все стадии развития их любовной связи и графине, искушенной в интригах и чтении человеческих страстей по выражению лица, не составит труда это сделать.

Именно поэтому, наблюдая у молодой баронессы рост сердечных чувств к себе, Дирк был крайне осторожен, боясь перейти границу и получить дополнительные проблемы и от помощницы, и от графини. Опять же, где тогда брать хранителя библиотеки?

Но всё же вчера Аники откровенно в кабинете графа не хватало. Не хватало её умения задавать правильные вопросы, помогающие Дирку приходить к правильным решениям. На носу был Осенний бал, по традиции посвящённый именинам графини, возникли вопросы с арендаторами, не сходились цифры в налоговой отчётности, и далее по списку…

Дверь открылась, вошла Аника.

– Доброе утро, милорд!

– Доброе утро, Аника, как твоё здоровье? Можешь сегодня посвятить себя делам?

– Спасибо, милорд, я чувствую себя хорошо.

Она привычно поклонилась, тонкими руками придерживая светло-серое платье, слегка открывающее щиколотки. Серые расшитые туфельки, тёмные волосы заколоты в гладкую причёску, сворачивающую волосы в подобие ракушки, симпатичное лицо, чёткая линия бровей, лёгкая улыбка в уголке губ.

Молодая женщина привычно прошла за стол, оглядела новые бумаги, лежащие у неё на столе и подняла голову, глядя на Дирка.

– Есть ли что-то срочное, милорд? Есть что-то, что нужно сделать в первую очередь?

– Там с налогами у барона Штеркета какая-то путаница. Разберись, пожалуйста. Налоговая книга на столе, закладка на нужной странице.

Аника открыла книгу и погрузилась в цифры.

Графа успокоил её приход, это означало, что сегодняшнюю бумажную рутину можно будет закончить пораньше. Но какая-то неправильность происходящего замаячила на периферии сознания Дирка. Мысль требовала осмысления, но пока не поддавалась формулировке.

Без стука зашёл барон Ингер.

– Доброе утро, милорд. Простите, я не знал, что вы уже здесь.

Он сел в кресло и взглянул на Анику.

– Доброе утро, госпожа Аника. Надеюсь, вы поправились.

– Да, спасибо, господин Ингер.

Она с лёгкой улыбкой посмотрела на барона и опять углубилась в налоговую книгу.

Ингер обратился к графу.

– Дирк, ты опять не был на тренировке. Скоро последний мальчишка в замке сможет выбить у тебя меч. Оставляй госпожу баронессу за главную, пошли, нечего лентяйничать. Заодно и с Риком поговоришь, гвардию проверишь.

Граф кивнул. Он любил тренировки и движение, силу и ловкость намного больше разбора скучных бумаг. Хорошо, дела подождут, тем более Аника здесь и сделает максимум. Восторг от удачного проведённого приёма, смех и разговоры бойцов нравились Дирку и наполняли его сердце радостью.

– Да, прямо сейчас и сходим, – сказал он, откладывая очередной счет и вставая.

В двери граф обернулся и увидел, что Аника проводила их долгим взглядом и опять принялась за изучение записей в книге.

Вроде всё было в порядке, но опять какое-то ощущение отклонения от привычного течения жизни царапнуло графа. Он постарался его уловить и сформулировать, но возбуждение от ожидания тренировочного поединка заглушило все попытки понять, откуда взялось это ощущение диссонанса.

* * *

Аня осталась одна в кабинете.

– Это очень хорошо, что все ушли, – подумала она. – Одной без чужих глаз, легче собраться с мыслями Вернее, разобраться в умениях и навыках моего нового тела, увидеть всё своими глазами, а не вытащить из воспоминаний Аники.

Фактически, сегодня Аня в первый раз в жизни увидела графа Дирка и барона Ингера. Она знала о них только из памяти Аники. Они ей понравились. Граф – вылитый Сергей Петрович, только моложе, немного выше и шире в плечах, более подтянутый, мужественный и мускулистый, с чёткими и быстрыми движениями, совершенно не напоминающие медленные вальяжные движения Сергея Петровича.

Барон Ингер оказался более симпатичным, нежели в воспоминаниях баронессы. Ниже графа, среднего роста, с тёмными волосами забранными в хвост, серые глаза с тёмными ресницами, брови вразлёт, уверенный взгляд, чётко очерченные губы, красивый овал лица, стройная фигура. Аника ведь почти не обращала на него внимания. барон был для молодой баронессы всего лишь правой рукой её любимого графа, к которому у неё были куда более яркие чувства. Однако Аня к графу любви не почувствовала. Предпочтения и привычки тела остались теми же, но свои чувства сознание госпожи Эргет унесло с собой.

Ни Дирк, ни Ингер никогда не ухаживали за молодой баронессой. Она была просто хорошей помощницей со своими сердечными переживаниями, которые можно не замечать, пока они не мешают делам.

Просматривая столбцы цифр, Аня привычно мыслями потянулась к клавиатуре компьютера, но память Аники услужливо указала ей на счёты и напомнила, как нужно считать налоговый отчет барона.

– Компьютер и калькулятор перешли в область чудес из другого мира, – вздохнула Аня.

Воспоминания баронессы проявлялись всё чётче и чётче, окружающая действительность из яркого сна или фильма плавно превращалась реальность, а прежняя жизнь уходила в область снов.

– Надо будет пойти и посмотреть на всех своими глазами. Похоже, я даже могу увидеть что-то новое, чего нет в памяти Аники. Свежий взгляд на происходящее мне не помешает. Компьютер остался в прошлой жизни, телефон в позапрошлой, самолёт перешёл в область сказок, а интернет стал просто волшебством.

Аня взяла лист бумаги.

Как удачно, что никого рядом нет и можно поэкспериментировать с письмом. Руки сами привычным движением правильно взяли перо и зависли над бумагой. Аня попыталась вывести знакомые с детства буквы по памяти – писать не получилось, получилось их нарисовать как знакомые картинки. Старые навыки письма не работали, работала только память.

– Надо расслабиться и попробовать записать мысль. Так, Пушкин, как ты будешь выглядеть в этом мире?

Она расслабилась и, позволив руке писать то, что она хочет, вывела на чистом листе тонкие линии символов, которые цеплялись друг за друга, образовывая слова.

– Я к вам пишу – чего же боле? Что я могу ещё сказать? Теперь, я знаю, в вашей воле меня презреньем наказать, – прочитала она написанное, ощутила, что до неё доходит значение слов, записанных вязью символов и линий, написанных её рукой. Потом осознала, что звучат эти стихи здесь совсем по-другому, не в рифму, потому как не по-русски, но смысл фразы передан её рукой довольно точно.

Аня засмеялась:

– Замечательно. Пишу. Читаю. Пока не привыкну как следует, писать буду медленнее, но главное сами навыки писать, читать и считать остались. Смогу быть квалифицированным персоналом, если уж богатой аристократкой не вышло.

Аня покопалась в памяти.

Мало того, я могу читать и писать на эндемском и баргосском! Надо будет потом попробовать. Домашнее образование в нашей семье было вполне достойным.

Я уже называю семью баронессы Эргет нашей! – внезапно осознала она. – Пробовать пока нет времени, но в библиотеке нужно будет взять книги для чтения. Так, что там со счётом? Десятеричная система, здесь так же десять пальцев на руках, так что база для счета всё та же. Прощай, калькулятор, здравствуйте, счеты. Ого, Аника в столбик не умела считать, а я умею. Мало того, я и уравнения умею решать и даже логарифмические. Вряд ли мне пригодятся эти знания здесь, исключительно для кругозора или поддержания беседы, если вдруг к нам математик случайно с визитом приедет.

Аня улыбнулась своим мыслям.

– Как хорошо иметь общую память от двух личностей. Навыки, правда, только одного тела,– этого, но для здешней жизни достаточно, тем более тело моложе на десять лет. Надеюсь, я хорошо танцую и пою. Надо будет потом попробовать. Однако сейчас актуальнее попробовать заниматься текущими делами, – Аня со вздохом потянула к себе толстую налоговую книгу. – Что там с налогами у барона, где он напутал?

Навык ведения финансовых расчётов остался у Аники ещё с юности, когда ещё юной девушкой после смерти матери она помогала вести отцу хозяйственные дела. Надо было только вспомнить, как составляются налоговые книги и на что надо обращать внимание. Потихоньку к Ане пришла уверенность, что довольно быстро во всём разберётся и всё встанет на свои места.

Она разобрала все накопившиеся бумаги, нашла ошибку в налоговой книге. Графа всё ещё не было.

– Что ж, а не пора ли мне подкрепиться? – подумала Аня, вышла из кабинета и заперла дверь.

Остаток дня она решила провести в библиотеке.

* * *

Аня устроилась в библиотеке.

Она вытащила одну из тяжелых исторических хроник, которыми зачитывалась баронесса, положила на стол и углубилась в чтение. Сначала её сознание пыталось зацепиться за мысль, что , вообще-то, на русские буквы эти линии и крючочки не похожи, однако память выдавала ей правильное понимание читаемого текста и потихоньку Аня втянулась. в чтение. Помогало то, что этот текст уже был знаком Анике, которая уже не раз читала его и рассматривала иллюстрации. Хроники велись и переписывались последние три тысячи лет.

Из хроник следовало, что около четырёх тысяч лет назад на планете была война магов. По какой-то причине маги пустили в ход всё своё могущество друг против друга, уничтожив все мало – мальски большие города, исчерпав магические источники.

Предкам графа повезло, что война только слегка коснулась их материка, который тогда был окраиной мира. Это их и спасло. Весь основной удар пришелся на другие материки планеты, туда, где жили самые сильные маги. То время в хрониках называлось Грозные Времена, о которых осталось мало сведений.

Было известно, что маги, разделившись на две противоборствующие стороны, своей магией уничтожили друг друга и большую часть человечества, стерев с лица планеты города. Были уничтожены богатейшие библиотеки и утеряны многие знания, а также почти все магические навыки и умения. Некоторые маги спаслись, но их были единицы, а при отсутствии магических источников их сила быстро подошла к концу, знания стали не нужны, а как восстановить магические источники они не знали.

После Грозных Времён магии в мире не стало. Всё осталось прежним, всё так же светило солнце, текли реки и пели птицы, да только вместе с магическими источниками исчезла та древняя чрезвычайно могущественная магия. Человечество откатилось в развитии на тысячи лет назад, а потом сотни и сотни лет залечивало раны, с трудом восстанавливая порядок и более и менее комфортную жизнь, печалясь об утерянных возможностях и тоскуя об отсутствии бытовой магии, которая до Грозных Времён обеспечивала людям очень уютный быт.

Потом наступил период, называемый в хрониках Время Восстановления. В начале того периода мастера нашли криспы и догадались, как их использовать, что стало толчком для бурного развития ремёсел. Свойства криспов существенно облегчили человечеству жизнь.

По иллюстрациям хроник можно было наблюдать, как развивалось общество. Изображения первых королей Элтии и Высших священников были простыми рисунками, перерисоваными с таких же простых изображений. Сыновья сменяли отцов на троне, время шло, их портреты становились всё сложнее и изысканнее. Художники, как и все остальные члены человеческого общества, осваивали новые приёмы и повышали уровень своего мастерства.

Некоторые королевские династии длились столетиями, а потом другая династия перехватывала власть. Иногда это было просто от бездетности короля, а иногда в результате сложных интриг и войн. Один и тот же период по разному описывался разными историками. Аня вспомнила, что баронессе было очень интересно сравнивать эти описания. Долгими вечерами она сидела в библиотеке вместе с дядей Кертом, читая хроники как детективные истории, выискивая противоречия и отслеживая совпадения.

Постепенно в ряду изображений королей и священников появились изображения Высших магов и Архимагов, магия снова заняла своё место в жизни общества, но она полностью поменялась, стала другой. Ничего не осталось от той силы, которая смела предыдущую цивилизацию с лица планеты. Теперь магия базировалась на ментальных принципах, работе с мыслью, сознанием, коконами и слоями. Магия помогала лечить, защищала, могла обмануть, но уже не могла разрушать.

Каждая найденная крупица магических знаний ценилась и укладывалась в мозаику общей картины мира. Постепенно от манускриптов и книг, написанных от руки, человечество перешло к книгопечатанию. Большинство книг в графской библиотеке уже были напечатанными.

* * *

Аня подняла голову от книги. Солнце клонилось к закату.

Она подошла к приоткрытому окну. Библиотека находилась наверху на западной башне и представляла собой большое круглое светлое помещение со шкафами до потолка. Ветер приносил едва заметный запах цветов. Лучи предзакатного солнца пытались проникнуть сквозь колышущуюся прозрачную материю штор и разрисовывали пол библиотеки солнечными пятнами.

– Итак, я попала в очень похожий мир, но с совсем другой историей, – подумала она. – Моя жизнь полностью изменилась и похоже навсегда.

Прошлая жизнь показалась Ане ушедшей как сон вместе с уходом ночи. Возможно, если бы оставались в прошлом какие-то яркие чувства, любовь к мужу или детям, острое желание сделать карьеру или какие-то иные привязанности, она была бы в отчаянии. Но ничего не держало в том сне, которое раньше называлось её жизнью, даже родители. После смерти матери отец женился во второй раз и был доволен своей спокойной загородной жизнью. Вполне может быть, что он даже не заподозрит подмены дочери.

А у Ани открывались новые возможности, новые знакомства, новые впечатления, и, даже возможно, у ней сложится личная жизнь, достойный муж и даже будут дети. Мысль о собственных о детях у женщины была задвинута на самый край сознания, чтобы не царапала душу своей несбыточностью при приближении к сорока годам. Теперь же судьба прибавила ей целых десять лет и дала ещё один шанс, да ещё и сделала аристократкой в графском замке.

Двойной опыт жизни и свежий взгляд на местную жизнь даёт ей существенное преимущество во всём. Вот только интриганки из них с Аникой никудышные, характер не тот.

Аня улыбнулась своим мыслям.

– Да, возможности открываются широкие, и я постараюсь не упустить своего нового шанса.

Открылась дверь, в библиотеку вошёл Керт.

– Как ты сегодня, дорогая моя? Осваиваешься? Как прошёл твой день?