Агент ноль-ноль-хвост бесплатное чтение

Глава 1. Вновь рыжий и усатый

Нет, ну это же надо, только жизнь налаживаться начала, дела в гору пошли! «Ауди» вот новую прикупил. Ну, не совсем новую, конечно, – откуда такие деньжищи! – но все же… А новая, в смысле после старенького «Рено», который я успешно разбил, угодив прямиком на небеса. А если точнее, не я разбил, а мне разбили, вместе со мной – грузовик с шальным водилой. Помните, я вам рассказывал? Не помните… Веня я, Митрохин. Вспомнили? Ну, слава богу!..

Ох уж мне эти небеса! Только не подумайте чего плохого, но, в самом деле, это же ни в какие ворота не лезет: разбивают тебе любимую машину, тащат наверх помимо твоей воли, запихивают в шкуру огромного рыжего кота и заставляют работать сыскным агентом. Вот вынь им да положь на блюдечке борца с черными силами, еще и за три месяца! Мол, возвращение заслужить надо! И чем я только провинился перед небесами, не пойму. Вроде бы и грешил не так много, не больше других. Не пил, не курил, не чревоугодничал, морды не бил, с женщинами не гулял. В смысле гулял, конечно, – а то еще не так поймете, – но чтобы налево и еще левей – это ни-ни! И вот она, награда – путевка-квест в сказочный ад. Нет уж, увольте от таких подарков судьбы!

Хотя грех, конечно, жаловаться. Мир действительно сказочный, в прямом смысле. Владыка расстарался для себя, ну и другим, конечно, перепало. На Земле такого ни в жизнь не увидишь. Чудиков разных, разумеется, пруд пруди – на Земле они под стандартизированных среднестатистических чудиков косят, а там – каждый как есть, во всей красе. Плохо это или хорошо, не знаю, не задумывался. Самим собой быть, конечно, неплохо, но ведь во всем мера должна быть, согласитесь? Да и не все они безобидные, чудики эти.

Вот и Иван вам подтвердит, не даст соврать. Помните Ивана? Он тоже там был по моей милости, все своими глазами видел. Но ему и вовсе не с руки жалобы строчить в небесную канцелярию. Все-таки через тот мир покой душевный обрел, семьей обзавелся. С Василисой год как живут, нарадоваться не могут, пылинки друг с дружки сдувают – забавно смотреть на них. Детишек вот из детдома взяли на воспитание – Аленку с Ванькой. Да и своего первенца ждут. На подходе, так сказать, первенец – три месяца. Говорят, мальчик будет. В гости меня часто зовут, только все никак не срастается – работа, проблемы. Вроде и рядом живем, а видимся редко…

Но что это я, о главном-то и не упомянул! Звонили мне недавно, прямо на сотовый, оттуда, сверху. Нет, не из Белого дома и не из Кремля – сдался я им всем! Берите выше. Да-да, именно оттуда. Как уж они на мобилу умудрились дозвониться, понятия не имею, но…

Сижу вечером на диване, телевизор смотрю, зубом цыкаю. В голове пустота, а в животе приятная тяжесть от ужина. В общем, никакого напряжения. И даже новости уже не так страшны, как их малюют и реклама дурацкая уже не так на нервы действует. И все об одном: купи, купи, купи…

«Сумасшедшие скидки! Три смартфона по цене одного…» – ага, Боинга-737. К тому же на кой мне сдались сразу три смартфона? Самому себе сообщения строчить?

«Успей купить холодильник! Всего восемьдесят тысяч!» – Обалдеть! Это холодильник или целый холодильный цех?

«Чудо-средство гарантированно избавит вас от поноса! – и тут же вдогонку: – Слабительная микроклизма – решение всех ваших проблем!..» – Вероятно, идут в комплекте.

«Знаешь, у меня ужасно болят ноги!.. О, это у тебя варикоз! Тебе необходимо…» – выкинуть свои каблуки и купить нормальную обувь на плоской подошве, и куда только отвалится твой варикоз!

«Телевизоры 28К! Окосей от качества и цены!..»

«Мясорубка «Борщ»! Двадцать кэгэ мяса в минуту! Смелет все ваше мясо…» – Даже покупать страшно, а вдруг и вправду…

«Стиральный порошок «Вау»! Устирайся от наслаждения…»

«Козел вилкопропоицкий, резаный!» – Какой кошмар – это ж целый пивной триллер!..

Нет! Не куплю, принципиально! Не пойду в ваши долбанные супермаркеты. И в гипер тоже не пойду! На фиг оно мне все не сдалось, это ваше изобилие по привлекательным ценам в кредит! Буду сидеть на диване и цыкать зубом…

Шути – не шути, а ведь глупость несусветная, вся эта реклама. И кто ее только делает, а главное, на кого она рассчитана?

И тут зазвонил смартфон.

Лениво протянув руку, беру смартфон и, не глядя на номер, провожу пальцем по экрану. Подношу к уху.

– М-мда-у! – Ох уж мне эта кошачья жизнь! Так все время и тянет мяукнуть.

– Вениамин?

– Он самый, – отзываюсь тягуче, томно потягиваясь.

Голос у говорящего какой-то знакомый, но никак не могу признать, чей.

– Вас беспокоит Петр?

– Какой Петр? – удивляюсь я. У меня и Петра-то знакомого нет, все больше Димы да Леши.

–Это Петр, который ключник!

– Кто? – Брови мои устремляются вверх. – Серый, ты? Кончай прикалываться. Чего тебе опять из-под меня надо?

– Нет, я никакой не Серый! – огрызается смартфон.

– Санек?

– Не угадали.

– Игореха! Это ведь ты?

– Кончайте придуриваться, Вениамин! – строго одергивает меня голос, и я узнаю знакомые интонации. А по спине уже сами собой шеренгами начинают маршировать мурашки. – Мне что, больше заняться нечем, как только с вами лясы точить? К тому же вы не представляете, как тяжело дозвониться.

– Это… действительно вы? – осторожно, все еще не веря своему уху, спрашиваю я.

– Нет, Пушкин, Александр Сергеевич! – рычит трубка в ответ, совсем по живому вздрагивая в руке. – Конечно, я!

Убираю от уха смартфон и подношу к глазам. Номера нет, а вместо него надпись «Он», хотя и записи-то такой у меня в телефонной книге нет.

– Убедились? – спрашивает голос, стоило мне вновь поднести трубку к уху.

– В чем? – недоуменно спрашиваю я, проведя языком по вмиг пересохшим губам.

– Вы же на экран сейчас посмотрели?

– Ну?

– Баранки гну!

– Нет, почему вы себе позволяете?.. – взорвался я, но Петр, в личности которого у меня уже не осталось ни малейших сомнений, перебил меня.

– Молчите и слушайте: вы нам нужны!

– Радость-то какая, – пробормотал я, почувствовав, как засосало под ложечкой. – Сейчас побегу памперс менять.

– Нет, сейчас вы выйдите на балкон и прыгнете вниз, – очень серьезно сказал Петр.

– Че-го?!

– Вниз, говорю, прыгайте!

– Больше ничего не придумали?

– Поверьте, это самый безобидный вариант.

– По-вашему, проломить себе башку – безобидно? У вас там что, вообще крышу снесло?

– Могу предложить другие варианты, – проворковало в трубке, отчего мне стало совсем уж не по себе. – К примеру, на вас падает шкаф.

– К-какой шкаф? – переспрашиваю я, непроизвольно отодвигаясь от трехблочной стенки, напротив которой сижу на диване. Стенка тяжелая, капитальная, еще советских времен. Придавит, так уж точно не выберешься.

– Тот самый, на который вы сейчас посмотрели.

Стенка внезапно вздрогнула и начала крениться, но, словно передумав падать, вернулась на место. Я с ногами забрался на диван, затем на всякий случай перебрался на его покатую спинку.

– Убедились? Или вот еще: обрыв троса лифта, и вас находят на первом этаже; вы поскальзываетесь на лестнице, перила ломаются и… в общем тоже на первом этаже; вам на голову падает люстра…

– Какая еще люстра? – спрашиваю, косясь на потолок, где висит трехрожковая люстра, легкая и с виду совсем нестрашная. Хотя как огреет, конечно…

– Нет, не эта – другая, – поясняет голос в трубке, словно подглядывает за мной через неведомую мне систему видеонаблюдения. – В концертном зале. Вы же сегодня туда собирались?

– Да вы что, совсем спятили? – выкрикиваю я и вдруг взрываюсь: – Вы маньяк, а не Петр! Что вам вообще от меня надо? Я все уже отработал!

– Никто и не спорит, – спокойно соглашается Петр. – Вы справились на пять с плюсом.

– Но в чем же тогда дело?

– Дело в том, что нам опять понадобились ваши услуги! – восклицает Петр, явно пытаясь убедить, что тем самым облагодетельствовал меня.

– Да что же это такое! Можно подумать, окромя меня других людей нет. Я категорически отказываюсь! Можете давить шкафами, заваливать перилами, припечатывать лифтами и…

– У меня есть сведения, что вы машину прикупили, и я вот подумал…

– Нет, только не машину! – порывисто вскакиваю я с дивана. – Это святое!

– Так что вы решили? – переспрашивает смартфон, нетерпеливо ерзая в ладони.

– Не знаю, это так неожиданно…

– Кончайте ломаться, как барышня, Вениамин!

– Я не ломаюсь. Я думаю.

– Думайте поскорее!

– Не давите на меня! А что за работа?

– Это нетелефонный разговор.

– Само собой! И для того, чтобы пообщаться с вами, я обязательно должен свернуть себе шею.

– Не все так печально. Пара растяжений и легкое сотрясение мозга.

– Для вас это, разумеется, пустяки? – уточняю я, но уже понимаю, что отвертеться не получится. Пустое это дело, спорить с высшей силой или провидением – называйте как хотите.

– Не пустяки, но и не трагедия. Обещаю, вы поправитесь, даже следа не останется!

– Это, знаете ли, сильно успокаивает.

– Так что вы надумали?

– Я… согласен, – скрепя сердце, отвечаю я. – Только машину не трогайте!

– И в мыслях не было! – серьезно заявляет Петр, отчего на душе становится чуточку легче.

– Что я должен делать?

– Вот это уже деловой разговор. – Я даже представил себе, как Петр радостно потирает ладони. – Выходите на балкон, забирайтесь на перила и прыгайте вниз. Дальше – наша проблема.

– Вы гарантируете, что я не того… в смысле, окончательно и бесповоротно? Все-таки высоковато!

– Вы, похоже, меня с кем-то путаете, Вениамин! Я не балаганный шут, у нас осечек не бывает. К тому же я вас честно предупредил, а это, знаете ли, кое-что значит!

– Договорились, – выдержав задумчивую паузу, сдаюсь я. – Ждите, скоро буду.

– Жду! – отзывается смартфон, и Петр дает отбой.

– О-хо-хо!

Положив смартфон на стол, я подошел к балконной двери и отворил ее. Медленно вышел на балкон и с опаской приблизился к перилам. Тронул перила, затем потряс – с них станется! Еще, чего доброго, вывалятся раньше времени, если вдруг передумаю прыгать… Нет, с перилами все в полном ажуре, но кто бы знал, как не хочется прыгать! Однако здесь, похоже, без вариантов: либо я сам, либо…

На полу лежит коробка с инструментом. Хотел вчера вкрутить новые крюки для бельевых веревок, но руки так и не дошли. Вернее, лень было. Так все и валяется до сих пор.

Долго не мог решиться взобраться на тонкую трубу перил. Внизу, под окнами, никого. Возможно, это и к лучшему – никто потом не скажет, что специально спрыгнул. Да, но ведь никто и не увидит, что ты грохнулся с балкона!.. Ага, вон мужик какой-то идет. Ну, с богом, как говорится!

С трудом забросив правую ногу на перила, оттолкнулся левой и, держась за стену, осторожно выпрямился. Страшно-то как, мамочки! Мир подо мной качается – есть газон, нет газона, опять есть… Я, вообще-то, знаете ли, высоты немного побаиваюсь. Запоздало возникла мысль: а вдруг чья дурацкая шутка! Но нет, непохоже, слишком убедительно, особенно клонящийся шкаф…

Левая нога стоит неудобно. И держаться, собственно, не за что. Разве что ногтями за поры в бетоне. Эх, котам в этом плане гораздо лучше, да и падать они мастера! А прыгать все равно не хочется.

И тут носок левой ноги, шаркнув по перилам, соскользнул и угодил в длинное деревянное кашпо с давно завядшими цветами. Треск, грохот, кувырок через голову – даже испугаться толком не успел, как двумя этажами ниже влетел спиной в часто натянутые бельевые веревки. Толстые нейлоновые шнуры, гудя растревоженными осами, спружинили, и я, совершив очередной кувырок, влетел головой на чужой балкон и растянулся на устеленном узкой дорожкой бетонном полу.

Силясь сообразить, что же со мной произошло, я уселся на теплом полу. Болит вывернутая правая нога, на которую неудачно упал, и еще кисть правой руки. Так, растяжения есть, но где же обещанное сотрясение мозга? И к кому же я так удачно угодил в гости?

Я обернулся к распахнутой настежь двери, задернутой колышущейся на ветру легкой тюлевой занавесью. За занавесью кто-то стоит и смотрит на меня, придерживая руками что-то длинное и узкое.

– Маришка! – радостно воскликнул я.

Это действительно она, моя соседка, которая мне давно нравится, и которую по собственной глупости проворонил. Симпатичная девушка и неглупая. Пока я решался подойти к ней и заговорить, у нее завелся ухажер…

– Я…

Закончить фразу мне не удалось.

Девушка стремительно взбросила вверх руки, занавесь взлетела, а мне на голову обрушилась полудюймовая доска – почему-то мне запомнилось, что доска именно полудюймовая. Вероятно, потому, что будь она дюймовой, все могло бы закончиться гораздо печальнее.

Сведя глаза на переносице, отметил про себя, что дома действительно невыносимо жарко, и доказательством тому девушка в трусиках и свободном топике. Но все это уже неважно. Важно другое – вот оно, сотрясение! В точности, как и обещано. И даже воронка вселенского пылесоса уже над головой, словно ждала, когда все закончится.

Меня опять, как и в прошлый раз, подняло и потянуло вверх невидимым потоком. Я был уже вне тела, со стороны наблюдая за происходящим. Воронка – это не страшно, это мы уже проходили, а вот Маришка… Господи, какая же она красивая! Вообще, в смысле, вся. Ну какой же я дурак, что проворонил такую девушку. Ого, она еще и заботливая. И жалостливая!

Воспаряя все выше и выше, я наблюдал, как девушка, бросив доску, сначала в ужасе от содеянного прикрыла рот ладонями, а потом медленно опустилась рядом с моим телом, ощупала его и яростно затрясла за плечи, что-то крича. Да я бы на ее месте залетного мужика дальше с балкона отправил, а она откачать пытается. Эх, добрая душа!

Чем все закончилось, я не в курсе. Вертясь, влетел в раструб воронки и помчался в потоке таких же несчастных, как и я. Нет, все-таки я счастливый, ведь меня откачивает такая девушка! Впрочем, мне-то что с того, в моем теперешнем состоянии.

Вонь! Опять эта ужасное, невыносимое амбре гниющих душ. Скорей бы пролететь туннель… Интересно, а много ли здесь подобных мне? В смысле, по второму разу и по договоренности? Непохоже, что очень много. Большинство в панике пытаются грести обратно, явно не особо желая расстаться с бренными телами. Другие же отчаянно стараются ускорить свое продвижение вперед – эти явно не в курсе, что их ждет, иначе гребли бы гораздо активнее первых в обратном направлении. Значит, я один…

Вот и второй раструб. И свежий воздух, аромат и благоухание цветов! Какая прелесть…

Подо мной – знакомая цветочная поляна, приближающаяся с неимоверной быстротой. Но я-то уже знаю, в чем тут соль, и спокойно, любуясь красотами неведомого мира, дожидаюсь, когда же упадет скорость и меня плавно и бережно, словно спящее дитя в колыбель, опустят на шелковистую травку.

Странно… Скорость вроде бы должна уже снизиться… Вот сейчас… Нет, сейчас!.. Сейчас, говорю!

– А-а-а!

Закрывшись руками и сжавшись, я влетел в заросли палкообразных растений и, круша их, кубарем покатился по траве. Гигантские цветы возмущенно и осуждающе закачали повернутыми ко мне головками. Боли не почувствовал, но обидно, что меня так провели, меня – заслуженного героя, отличника небесной боевой славы!

Распластавшись на траве лицом вниз, я лежал с закрытыми глазами в ожидании непонятно чего. Может, все-таки, скажут: «Извини, друг Веня, так вышло. Сбой был в системе посадки…» Как же, дождешься от них!

– Вставайте, Вениамин! Хватит притворяться, – окликнул меня зычный голос.

Вот видите! А я о чем? Эх, никакого почтения к прежним заслугам.

Нехотя распахнул глаза и поднялся на ноги, по привычке отряхнув руки, хотя запачкаться здесь невозможно – сами понимаете, мир нематериальный.

Передо мной все тот же Петр с длинной седой бородой и огромной связкой ключей. И тот же колючий требовательный взгляд вновь изучающе ощупывает меня.

– Спасибо, что так аккуратно опустили.

– Вы немного зарвались, решили, будто прибыли на прогулку или экскурсию, – усмехнулся в бороду Петр, перебирая в руках ключи. – Пришлось вас поставить на место.

– Странный способ ставить на место, – пробурчал я, опустив глаза. Я ведь действительно представил себе, что это приятная прогулка.

– Присядем, – предложил Петр и первым опустился на траву, оправив на коленях подол длиннополой туники или рясы – кто уж ее там разберет.

– Давайте не будем тянуть кота за… кхм-м, – я осекся, заметив в глазах Петра насмешливые искорки, и быстро уселся напротив на теплый мягкий ворс, совершенно непохожий на привычную травку.

– Вот именно, не будем тянуть, – кивнул Петр и задумчиво перекинул пару ключей. – Дело в том, Вениамин, что Владыка, как вы его называете, нашел себе новую забаву.

– А я-то тут при чем? Мне что, вечно теперь бегать за ним?

– Не дерзи старшим! – Петр громыхнул связкой ключей, и я испуганно втянул голову в плечи. – Так-то лучше. А теперь слушай внимательно!

Петр грозно свел брови, незаметно перейдя на «ты».

– Да слушаю я, слушаю, – огрызнулся я, чтобы оставить за собой последнее слово, однако Петр пропустил мои слова мимо ушей.

– В общем… Владыка, – поморщился Петр, – создал черного ангела и отправил на Землю склонять людей к разным непотребствам. Мы, конечно, сразу среагировали и направили своего посланника, но он не может в полной мере воспрепятствовать деяниям Владыки.

– А как же безграничное могущество? – съехидничал я. – Ведь Он всемогущ! Взял бы, да и одним взмахом мизинца изгнал черное бедствие.

– Все правила игры, будь они неладны! – горестно покачал головой Петр. – Он не может нарушать их. Человек свободен в своем выборе и волен поступать так, как считает нужным.

– Ну знаете! Это уже не свобода, а анархия какая-то.

– Анархия есть неумение управлять собой, сдерживать свои желания и порывы.

– Согласен, но человек несовершенен.

– В том-то и дело, – согласно кивнул Петр. – Вот для этого ты нам и понадобился.

– Вы полагаете, что мне больше заняться нечем, как только носиться по городам и уговаривать людей не поддаваться завлекухам какого-то гота с крылышками?

– Кого? – Петр недоуменно уставился на меня и даже перестал позвякивать ключами. – Ах да, понимаю. Все шутишь.

– Да нет, какие уж тут шутки, – поерзал я задом по траве.

– Верно, теперь уже не до шуток. А носиться тебе никуда не придется. Черный ангел обосновался в твоем родном городе, так что, сам понимаешь, ты для нас – идеальная кандидатура.

– Значит, больше никаких дивных миров?

– Слышу в твоих словах иронию. Нет, дивных миров не будет. Хотя… кто его знает… Владыку.

– Предположим, но что в таком случае я должен сделать?

– Заставить Владыку отозвать свое творение, или уничтожить его.

– Владыку? – очумело уставился я на Петра.

– Сдурел? Его творение, разумеется!

– Уф-ф, – вытер я рукой со лба воображаемый пот. – Вы так больше не пугайте.

– И не собирался. Помощь тебе окажет белый ангел.

– А я? Кто я? И какими полномочиями обладаю.

– Самыми что ни на есть полнейшими. Разумеется, в пределах разумного.

– Я понимаю, что отказываться бесполезно… – начал я и специально оставил фразу незаконченной, в надежде, вдруг Петр изменит свое решение, и я очнусь в объятиях прекрасной Маришки.

– Правильно понимаешь, а Маришки твои подождут.

– Прекратите копаться у меня в голове! – вспыхнул я. – Это мое личное дело, и вас оно совершенно не касается.

– Ты сейчас на взводе от свалившегося на тебя, но потом ты мне только спасибо скажешь.

– Не дождетесь!

– Вот и поглядим, – усмехнулся Петр, поднявшись с земли. Я тоже встал. – Кстати, как ты теперь относишься к котам?

– Вы на что намекаете? – Я подозрительно покосился на Петра. – Сразу заявляю, что в шкуру рыжего мохнатого бегемота я больше не полезу.

– Ну-ну, зачем же так категорично. Считай, что это твоя рабочая форма.

– Что?! Вы опять хотите засунуть меня в это… этого… – Я не находил слов для выражения всего, что у меня накопилось в душе.

– Владыка не очень жалует котов, – напомнил Петр, подняв указательный палец.

– А мне по фигу, чего он жалует, а чего нет! Я вот тоже котов терпеть не могу, между прочим.

– Жаль, очень жаль, – развел руками Петр, задумчиво пожевав губами.

– Значит… – обрадовался я, но, как оказалось, преждевременно.

– Но это, как ты понимаешь, не является поводом для увиливания от исполнения долга.

– Нет! Не хочу котом! Только не это!

Схватившись за голову, я понесся прочь от Петра, но тот лишь усмехнулся, щелкнул пальцами и крикнул мне вдогонку:

– Изыди, Кот!

Мир завертелся перед глазами.

Я вывалился на газон рядом с собственным домом и покатился клубком, распугав стаю клевавших невесть что ворон. Вороны, испугано каркая, поднялись в воздух и закружили над газоном. Как я их понимаю. Я бы сам сейчас летел – тьфу-ты! – бежал, подвывая от ужаса, если бы можно было убежать от себя самого.

– У тебя на все про все месяц! – донеслось громоподобное с неба.

Я встал на задние лапы, стряхнул приставшие к шерсти соринки, сжал когти в кулак и погрозил им небу. Небо осталось безмолвно и совершенно равнодушно к негодованию какого-то кота, продолжая голубеть и изливать на землю потоки жаркого золотистого огня.

– Нет, ну это же надо! Только жизнь налаживаться начала, дела в гору пошли…

Глава 2. Белый ангел

– Ванька, смотри, какой котик!

Аленка, сидевшая на краешке деревянной песочницы, в которой копошился ее брат, ткнула пальцем в направлении молодых лип, недавно высаженных по периметру детской площадки.

– Какой большой! Кися, иди сюда, – позвала девочка кота, протягивая к нему пальцы, собранные в щепотку. – Кис-кис!

– Где котик? Где? – завертел головой Ванька, оторвавшись от строительства опорных свай из куличиков для будущего моста.

Мальчик бросил пластиковую лопатку и поднялся с колен, отряхивая костюмчик. Кот тем временем вразвалочку подрулил к Аленке и уставился на нее зелеными глазищами.

– Можно, я его поглажу? – спросил Ванька, осторожно протягивая руку.

– Можно, – разрешила Аленка, проведя ладонью по голове кота. Кот прижал уши и потянулся. – Какой красивый, рыженький.

– И жирный! – заявил Ванька, опустив на спину кота ладонь.

– И вовсе я нежирный, – возмутился кот.

– Что? – опешила Аленка, отдернув руку и боязливо отодвинувшись.

– Я сказал, что я вовсе не жирный, – повторил кот и уселся на пушистый зад, недовольно похлопывая по земле хвостом. – Это у меня комплекция такая.

– Говорящий кот! – воскликнула Аленка, ее глаза от удивления округлились.

– Говорящий, говорящий, – грубовато подтвердил кот, пошевелив усами. – Где твой отец?

– А-а… он дома, – окончательно растерялась Аленка. – А зачем он тебе… вам?

Ей было как-то неудобно обращаться к серьезному говорящему животному на «ты». Тем более что коты – они ведь старше детей, даже в свои два-три года. Это общеизвестный факт – возраст кота нужно умножать на пять. Или на десять?

– Есть хочу, – нагло заявил кот и тут же словил лопаткой промеж ушей.

– Вот тебе! – выкрикнул Ванька, вновь замахнувшись на кота. – Я тебе покажу, как моего папку есть!

– А-а! – Кот дернулся от неожиданности, прикрыв голову лапами. Шерсть на его хвосте встала дыбом. – Убери его от меня!

– Ванька, прекрати! – прикрикнула на брата девочка и стукнула кулаком по деревянному бортику песочницы.

– А чего он? – надулся мальчик, но лопатку все же опустил.

– Больно? – участливо спросила Аленка у кота.

– А ты себе попробуй, – проворчал кот, боязливо косясь на возвышающегося над ним мальчишку. – Защитник, тоже мне, выискался. Мне с ним поговорить надо.

– С папой? – уточнила Аленка.

– А сказал, что съесть хочет. – Ванька недоверчиво повертел в руке лопатку.

– Но-но! – на всякий случай отодвинулся от него рыжий котяра.

– Ваня, я кому сказала! – вновь прикрикнула на брата Аленка.

Ванька обиженно отвернулся и, усевшись на песок, продолжил заниматься прерванным строительством.

– Впрочем, на зуб и вправду не мешало бы что-нибудь положить. – Кот задумчиво почесал когтями подбородок. – С утра ничего не ел.

– Так вы голодный? Хотите, я молочка вынесу?

– Очень нужно мне твое молочко, – скривил морду кот. – Крикни лучше отца. Нет, постой, – остановил он Аленку, раскрывшую было рот. – Ты что, на весь двор собралась кричать, что кот хочет поговорить с твоими родителями?

– А что такого?

– Вообще-то, я бы хотел остаться инкогнито, так сказать. – Кот смущенно покашлял в лапу.

– Кем?

– Чему вас только в школе учат, – тяжко вздохнул кот. – Никому не нужно знать, что я умею говорить.

– Так бы и сказали, – понятливо кивнула Аленка. – А что, разве это тайна?

– Еще какая! – выпучил глаза кот. – Ну, иди позови отца, только потихоньку.

– Может, тогда лучше домой подниметесь? – предложила Аленка.

– А ты сообразительная девочка! – похвалил кот. – Только вот…

– Что?

– Удобно ли? Мамка твоя еще в обморок упадет.

– Почему?

– Да потому что кот говорящий! – потряс лапами кот, теряя терпение. – Как ты думаешь, сколько она видела в жизни говорящих котов?

– Думаю, ни одного, – поразмыслив немного, вынуждена была признать Аленка. – Но это неважно. Она у нас добрая.

– Я знаю. И все же…

– Вы знаете мою маму?

– Я всех знаю, – гордо произнес кот. – И маму, и папу, и вас. И даже знаю, что у вас братик скоро будет.

– Ух ты! Откуда вы столько знаете? – восхитилась девочка.

– Ты все равно не поверишь. И потом, у меня очень мало времени.

– Тогда пойдемте, я вас провожу, – с готовностью вскочила Аленка.

– Вот это другое дело! – Кот важно вздернул хвост и первым направился к нужному подъезду. Аленка заторопилась следом.

И тут из-под припаркованной у подъезда «Лады» выбрался упитанный черный кот. Недобро косясь на чужака, он выгнул спину, округлил глаза и раскрыл пасть.

– Ми-я-я-у-у!

– Ш-ш-ш! – зашипел рыжий, отступая назад и чуть приседая.

– Ва-а-а-у-у!

Черный замахнулся лапой с выпущенными острыми когтями и надвинулся на непрошеного гостя. Шерсть его зашевелилась, по хвосту прошла судорога.

– Помогите! – Рыжий кот с места подпрыгнул на полметра и взгромоздился на руки к девочке, покачнувшейся от его веса.

– Вы чего? – охнула Аленка, с трудом удерживая огромного кота на руках, прижимающегося к ней всем своим дрожащим телом.

– Терпеть котов не могу!

– Вы же сам кот!

– Все равно не могу!

– Стыдно! – пожурила Аленка кота. – Вы такой большой, а испугались какого-то доходяги. А ну, пошел вон! – притопнула девочка ногой на черного.

Черный, ворча, полез обратно под машину.

– Слезайте, он ушел.

– Не слезу, – уперся кот. – А вдруг он опять вылезет?

– Не вылезет. Вы тяжелый, как… слон! Уф-ф! – С этими словами Аленка скинула кота на землю.

– И нечего обзываться, – обиделся кот, настороженно косясь на просвет между колесами машины, откуда недобро светились два глаза.

Подбежав к дверям подъезда, он завертелся у закрытой двери, ожидая, когда Аленка откроет ее.

– Да быстрей же, эта зверюга, кажется, опять вылезает! – поторопил девочку кот, прячась за ее ноги.

– Какой же вы трус!

Аленка сняла с шеи ключи и коснулась синей «пипкой», как она ее называла, электронного замка. Потянула ее за ручку.

– Проходите, – сказала она, но кот, не дожидаясь приглашения, ужом скользнул в прохладный подъезд, пахнувший на него затхлостью, и устремился по лестнице на второй этаж. – Вы знаете, где мы живем?

– Конечно! – фыркнул кот через плечо, остановившись на площадке между этажами в ожидании, пока девочка нагонит его. Дверь в подъезд закрылась. Теперь бояться было нечего, и кот вновь принял важный вид. – Я уже говорил тебе. Только вот у меня все-таки сомнения насчет твоей мамы.

Аленка, проходя мимо, лишь плечами дернула. Кот потрусил за ней, затем начал тяжело взбираться по ступенькам.

– Проходите, – предложила девочка, отперев дверь ключом и приоткрыв ее.

– Можно? – Кот почувствовал неуверенность и все никак не решался переступить порог, топчась у ног девочки.

– Конечно, зачем спрашиваете? Папа, к тебе пришли! – крикнула Аленка в сумрачную тишину коридора.

– Кто там? – донесся голос Ивана из глубины квартиры.

– Лучше сам посмотри, а я побежала – там Ванька один на улице.

– Ну что еще такое? – недовольно проворчал Иван, оторванный от важного занятия – полуденного отдыха с книгой на кровати.

Послышалось тихое шарканье ног, и в коридоре возник темный силуэт. Иван долго разглядывал застывшее на пороге квартиры животное, затем неуверенно приблизился, все еще не веря своим глазам.

– Это… ты?

– Здорово, дружище! – помахал лапой кот, растянув рот в кислой улыбке, и наконец сделал шаг в квартиру.

– Не может быть!..

Они втроем сидели в небольшой уютной кухоньке и пили чай с баранками и вареньем. Совсем как тогда, в старом деревянном домишке на окраине деревни. Разве что варенье было не малиновое, а клубничное, и баранки немного подсохшие, с хрустом. Чай, правда, был неплохой, хотя, конечно, не чета «слону». Да и Василисы тогда не было.

Беседа не клеилась.

Кот сидел за столом с кислой мордой, макал баранку в чай, засовывал в пасть и задумчиво почмокивал ей. Иногда он вспоминал о варенье, налитом ему в маленькую вазочку, и тогда, неловко подцепив немного десертной ложечкой, отправлял прямиком в пасть.

Иван молча разглядывал Кота, вертя в руках кружку с чаем и ожидая, когда гость наконец все объяснит.

Василиса исподтишка подозрительно поглядывала на огромное животное, уплетавшее баранки, словно семечки. Баранок было не жаль, а вот необычность происходящего настораживала. Ей еще ни разу в жизни не приходилось видеть, чтобы коты сидели за столом, ели баранки с вареньем да еще и разговаривали.

– Так что же все-таки произошло? – не дождавшись, когда Кота пробьет на откровения, спросил Иван, отодвинув от себя чашку.

– То и произошло, – проворчал Кот, промокнув хвостом губы. – Все по новой, как видишь… Слушай, кончай на меня пялиться! – нахмурил он бровки с белыми пятнышками, повернувшись к Василисе. – Да, я Кот, говорящий и большой, как слон! Что ж теперь, дырку во мне глазами провертеть?

Василиса зашлась кашлем, подавившись бубликом, и внезапно покраснела то ли от смущения, то ли от кашля. Иван легонько похлопал жену по спине.

– Спасибо, – поблагодарила Василиса, придя в себя, и опять уставилась на Кота голубыми глазищами.

– Чего? – напряженно спросил тот.

– Я бы на тебя посмотрела, как бы ты себя вел, объявись в твоей квартире говорящий котяра, – серьезно произнесла она.

Кот только неловко плечами повел и опять макнул баранку в чай.

– Значит, вся эта история?.. – Василиса повернулась к мужу.

– Чистейшая правда! – кивнул Иван.

– Все-все?

Было хорошо заметно, что Василисе трудно в это поверить. Растерянность блуждала по ее лицу, отражаясь на нем то едва уловимым движением ресниц, то подергиванием уголков губ.

– От начала и до конца, – ответил за Ивана Кот и подмигнул другу. – Ты ей все рассказал?

– Ну… – Иван смутился, делая Коту незаметные знаки, чтобы тот заткнулся, но Кот их будто не заметил.

– Что значит – все? – Василиса вопросительно взглянула сначала на Кота, затем на мужа.

– Видишь ли, дорогая, я подумал… – замялся Иван.

– А про купание в оазисе? – влез Кот.

– Какое еще купание? – Василиса опять уставилась на Кота.

– Как? Ты ей не рассказал самого главного? – выпучил глаза Кот. – М-м, такая сцена была – закачаешься! Представь себе: озеро, – простер он лапу с ложечкой, – чистейшая прозрачная водичка, вы купаетесь вдвоем. Вокруг никого, а тут эта псина, и я… – Кот остановился, заметив, как рука Василисы тянется к половнику, торчащему из кастрюли с супом за ее спиной. – Э, эй, ты чего?

– Ах ты, усатая твоя морда, гнусный извращенец!

– Попрошу без оскорблений, – взвился безвинно оскорбленный Кот. – Как была Василисой, так и осталась!

– Что еще за грязные намеки?

– Это не намеки, а чистейшая правда! – Кот от греха подальше медленно сполз со стула и полез под стол.

– Хмырь лохматый! Да я тебя… – Василиса взмахнула половником, вскинув его над головой, словно меч разящий.

– Стоп! – Иван вовремя перехватил замахнувшуюся на Кота жену, предотвратив акт членовредительства. – Успокойся, дорогая. А ты, хамло усатое, за языком следи и вылезай уже оттуда.

– Не вылезу, – отозвался из-под стола Кот, вжимаясь в радиатор отопления.

– Вылезай. – Василиса бросила половник обратно в кастрюлю. – Думаешь, если надо будет, я тебя под столом не достану?

– Подумать только. – Кот, пыхтя, вновь взобрался на стул, – половником ни за что ни про что. За правду, можно сказать… Было же? Было! Да и не нарочно я тогда прибежал.

– Все, сменили тему!

Иван несильно грохнул кулаком по столу. Кот втянул короткую шею в плечи и прикусил язык.

– А знаете, – задумчиво протянула Василиса, – мне сегодня странный сон приснился, будто со мной разговаривает сам Петр!

– Ключник? – Брови у Кота встали дыбом.

– Да-да. Он такой… – Василиса пощелкала пальчиками, силясь описать поточнее.

– В белом балахоне, – подсказал Кот. – Еще у него длинная белая борода и связка ключей, которой он постоянно гремит.

– Верно! – Василиса удивленно уставилась на Кота. – А ты откуда знаешь?

– Да уж пообщались, – проворчал Кот, опустив глаза и поерзав задом по стулу.

Василиса подождала немного, но продолжения не последовало.

– Ну вот, – произнесла она. – Этот самый Петр сказал, что я должна помочь какому-то коту в борьбе с черным ангелом. Ничего конкретного, правда…

– Не мо-жет быть! – раздельно, по слогам, произнес Кот, вытаращив зеленые глазищи на Василису.

– Что?

– Ты – белый ангел?

– М-м, прости, что? – уточнила Василиса, размышляя, нужно ли опять хвататься за половник или в данный момент в том нет необходимости.

– Он не говорил тебе, что ты, вроде как, белый ангел?

– Не помню, но… – Василиса воздела глаза к потолку. – Я, кажется, что-то такое припоминаю. Да, он называл меня ангелом… Возможно, даже белым. Погоди, а ты-то откуда знаешь?

Кот хлопнул по лбу лапищей.

– Дела-а, – выдохнул он.

– Вы чего? – Иван непонимающе поглядывал то на Кота, то на жену. – О чем вообще речь?

– Вот же… нехороший человек! – процедил сквозь зубы Кот. – Подсунуть такую работенку Коту и беременной женщине!

– Ты про кого? И какую такую работенку? Да объясните вы толком, наконец!

– Про Петра, про кого же еще! – Кот нервно побарабанил когтями по столешнице. – Нет, ну это же надо!

В дверь позвонили.

– Это дети, наверное, – спохватилась Василиса, вскочив со стула.

– Нет, дети на улице, – выглянул в окно Иван и положил ладонь на плечо жены. – Сиди, я сам открою.

Он протиснулся между женой и газовой плитой и неторопливой походкой прошел в коридор. Остановился, ожидая, повторится ли звонок. Звонок повторился, в этот раз еще более настойчивый и требовательный. Пришлось все же открыть.

Щелкнул замок.

Иван, приоткрыв дверь, выглянул наружу.

– Вы?!.

– Я, – просто сказал высокий статный мужчина, затянутый в строгий черный костюм. – Разрешите войти?

– Э-э, конечно. – Иван отступил, пошире распахнув дверь. – Надеюсь, Кощей с Ягой не пожалуют за вами? Собираться, так всей компанией! Только вот в толк никак не возьму, по какому случаю.

– У вас до сих пор неплохо с юмором, – похвалил Владыка, переступив порог.

– Спасибо, не жалуюсь. Без юмора у нас, знаете ли, никак.

– Мне разуться? – спросил Владыка, застыв на пыльном вытертом коврике.

– Если вас не затруднит. Мы дорожки только пропылесосили.

– Не вопрос. – Владыка снял тщательно надраенные, словно только из магазина, туфли и задвинул их ногой в уголок.

– Проходите на кухню, – указал Иван на первую дверь справа, и прикрыл входную дверь.

– Благодарю, – кивнул Владыка.

Заметив вошедшего, Василиса поднялась ему навстречу.

– О! Рад, так сказать, лицезреть, – обрадовался Владыка, заметив девушку.

– Василиса, – представилась та, протягивая руку.

– Дьявол, Князь Тьмы. – Пока Василиса переваривала услышанное, он картинно поклонился, заложив правую руку за спину, а левой нежно взял протянутую руку девушки и запечатлел на ней поцелуй. – Или Владыка Ада, как вам больше нравится. К вашим услугам, – закончил он и выпрямился, выпустив из своей руки пальцы девушки.

– Это… шутка? – спросила ошарашенная подобным представлением Василиса. По ее лицу блуждала рассеянная улыбка.

– Увы, дорогая, чистая правда, – заверил жену Иван. Он прошел мимо Владыки и обнял жену за талию. – Это действительно Владыка Ада. Что ни на есть самый натуральный.

– Ну и знакомые у тебя! – дернула подбородком Василиса, прижавшись к мужу.

– Не бойся, он совершенно безобидный. Разве что философствовать любит.

– Иван Игоревич, вы опять за свое?

– Что? – состряпал невинную физиономию Иван.

– Хотите меня обидеть, – пояснил Владыка, пригладив ладонями свою безупречную прическу на прямой пробор. – Это у вас уже в нехорошую привычку входит, шута из меня делать.

– Ну что вы! Я просто успокаиваю жену.

– Извинения принимаются, – кивнул незваный гость и повернул голову к Коту. – И ты здесь, гнусное животное.

– Сам такой. – Коту явно было не по себе от присутствия Владыки, но он изо всех сил храбрился.

– Ну-ну. Уступил бы место старшим.

– Перебьешься, и чая тоже нет. И баранки кончились, – сказал Кот, отодвигая пакет с баранками к занавеске и загораживая его лапой.

– Кот! – рыкнул Иван и указал Владыке на свой стул. – Присаживайтесь сюда. Вас лучше рассадить по разные стороны стола.

– Благодарю! – Владыка прошел на свободное место у окна и аккуратно, словно боясь сломать стул, опустился на него.

– Лучше всего его выставить отсюда, – пробурчал Кот, уткнувшись мордой в свою чашку.

– Кот, я тебе сейчас рот скотчем заклею! – разозлился Иван.

– А еще друг называется, – пробулькал Кот.

– Не обращайте на него внимания, – махнула рукой Василиса, натянуто улыбнувшись Владыке. Она никак не могла решить, как себя вести с неожиданным гостем. – Он сегодня не в духе. Вам чай или кофе?

– Лучше кофе, растворимый, – с живостью отозвался тот. – Обожаю эту адскую смесь опилок и дегтя, которую лживые служители Мамона выдают за изысканный напиток! Что с вами, Василиса?

– Н-ничего, – ответила чуть побледневшая девушка, держа в руках банку с растворимым кофе.

– О, простите, я немного несдержан! Три ложечки, если вас не затруднит.

– И не размешивай, – ввернул Кот, но Владыка его проигнорировал.

– Что привело вас к нам? – поспешно сменил тему Иван, усаживаясь на стул рядом с Котом.

Василиса налила в чашку кипяток и поставила ее перед гостем.

– Даже не знаю, с чего и начать… Благодарю вас, Василиса.

Владыка взялся за ложечку и принялся задумчиво давить ей плавающие на поверхности комочки. Василиса опустилась на стул рядом с мужем и прислонилась к нему плечом.

– И все же? – настойчиво повторил вопрос Иван, обняв жену за плечо.

– Дело в том, что, насколько я в курсе, вы опять хотите вмешаться в дела, которые вас, мягко говоря, не касаются, – проговорил Владыка и, отложив ложечку, отхлебнул немного кофе. – Превосходный вкус, смею заметить!

– Честно говоря, я вообще впервые слышу о каких-то делах и, тем более, о том, что собирался в них вмешиваться.

– Охотно верю! Вас, как всегда, забыли посвятить в суть дела, в которое втягивают.

– Я вам повторяю: меня никто никуда не втягивал.

– У меня иная информация на сей счет. – Владыка сделал еще один глоток и поставил чашку на стол. – Да и внешность этого молодого человека, – он указал на притихшего Кота, – говорит сама за себя.

– Его внешность, как вы сами понимаете, – это его личное дело, – парировал Иван.

– Вот именно, – поддакнул Кот, но тут же вновь заткнулся, перехватил тяжелый взгляд Владыки.

– А то, что там, наверху, – Владыка ткнул указательным пальцем в потолок, – втягивают в сомнительное предприятие вашу жену – вам до этого тоже нет никакого дела?

– Тебя кто-то куда-то втягивает, дорогая? – Иван заглянул в лицо жены.

– С чего ты взял? Просто у меня был сон.

– Вот видите! – вновь повернулся Иван к Владыке.

– Вижу. Я все очень хорошо вижу. – Владыка взял со стола ложечку и повертел ее в пальцах. – Значит, опять спецагент Кот, вездесущий, вернее, везде сующий свой нос Иван и беременный белый ангел.

– Откуда вы?.. – Василиса едва заметно вздрогнула.

– У меня свои источники информации. Поэтому я и пришел с вами откровенно поговорить.

– Запугиваете? – Иван мгновенно набычился.

– Иван Игоревич, похоже, вы все еще не очень хорошо знаете меня. Разве я вас когда-нибудь запугивал? Или плохо обошелся с вами? С Василисой, с вашими детьми? Я просто не хочу, чтобы в мои дела совали нос посторонние. Вам ведь не нравится, когда в ваши суют нос?

– Не нравится, – согласился Иван. – Но я не делаю ничего плохого.

– А разве я делаю что-то плохое? – искренне удивился Владыка. – Я лишь даю людям то, чего им хочется.

– Старая сказка, – отмахнулся Иван, наливая себе еще чаю.

– И очень нехорошая притом, – добавила Василиса.

– Но ведь человек сам волен выбирать свою судьбу!

– Дешевая казуистика, – поморщилась девушка.

– Вы так считаете?

– Не хочу с вами спорить.

– Вы знаете, я тоже! – почему-то обрадовался Владыка.

– Что вас так позабавило? – насторожился Иван, уже неплохо изучивший натуру Владыки за время предыдущих встреч с ним.

– Мне кажется, это будет захватывающая схватка. И мне даже почему-то расхотелось отговаривать вас.

– Да вышвырни ты его отсюда! – взбеленился Кот, взмахнув лапами так, что чашки подпрыгнули на столе.

Владыка уставился на Кота, и тот вдруг начал подниматься в воздух, потешно пытаясь уцепиться когтями за гладкую поверхность стула. Ощущение было такое, словно кто-то невидимый держит его за шкирку.

– Сейчас же прекратите издеваться над животным, вы, садист! – возмущенно выкрикнула Василиса.

– О, нижайше прошу простить меня, – спохватился Владыка. – Кажется, я действительно несколько перегнул палку.

Кот брякнулся обратно на стул и обвис на нем.

– Подлец! Негодяй! – разошелся он, пытаясь усесться обратно на узкое сиденье стула, молотя в воздухе лапами. – Ты мне за это ответишь!

– Но этот… это… животное меня порой просто выводит из себя, – не обращая внимания на тираду Кота, продолжал Владыка.

– И все же рекомендую вам держать себя в руках, – жестко сказал Иван. – И не забывать, что вы в гостях.

– Вы правы, Иван Игоревич. Ну что ж, будем считать, обмен любезностями состоялся и картина полностью прояснилась. – Владыка допил кофе и поднялся из-за стола. – Еще раз благодарю за кофе, Василиса. Не провожайте, я сам найду дорогу, – остановил он Ивана, собравшегося было проводить гостя. – Всего доброго, – сказал Владыка, приложив два пальца к виску, и вышел в прихожую.

– Я все-таки его провожу. – Иван вскочил со стула и выбежал в коридор, но там никого не оказалось. Туфлей в уголке тоже не было. Постояв в пустом коридоре, Иван вернулся на кухню. – Видимо, просочился куда-то.

– Ну и отлично! Будем считать, ему сильно повезло. – Коту наконец удалось взгромоздить свое тучное тело обратно на стул. – А то бы я ему показал!

– Остынь, Аника-воин! – одернул Кота Иван, устало опускаясь на табурет.

Кот надулся, распушив хвост, и замолчал.

– Необычные у тебя друзья, – нарушила молчание Василиса.

– Да уж… А теперь расскажите мне, что, собственно, происходит, а то я начинаю ощущать себя круглым дураком.

– Правда, что ли? – съязвил Кот и сжался и замолк под строгим взглядом Василисы…

Глава 3. Асмодей

Время шло к полудню. Июльское солнце нещадно палило, казалось, задавшись целью испепелить все живое. Над плавящимся асфальтом клубилось душное марево. Птицы притихли, попрятавшись в тени листвы утомленных невыносимой жарой деревьев. Людей на улице было мало, а те, что отважились высунуть нос из душных квартир, спешили поскорее укрыться от зноя в прохладных ненасытных утробах кафе и магазинов.

Иван свинтил пробку с бутылочки, запрокинул голову и влил в рот пару глотков горячей, невкусной воды. Поморщился. Вытер губы и передал бутылочку жене.

– Мне кто-нибудь скажет, чего мы тут ждем? – вяло поинтересовался он, обмахиваясь сложенной газетой. – Мне кажется, я скоро сварюсь заживо.

Скамейка, на которой сидела троица, изображая из себя счастливую беспечную парочку, выгуливающую животное, располагалась в тени липы с широкой густой кроной, но это не особо спасало от жары.

– Мы ждем, когда появится проклятый гот, чтоб он провалился! – вздохнул Кот, потягиваясь и выпуская когти. – Василиса, можно я у тебя на коленках пристроюсь, а? Скамейка жесткая и горячая.

– Больше ничего не придумал? – Василиса, отхлебнув из бутылки, выразительно посмотрела на Кота.

– Ну, пожа-алуйста! Жалко тебе, что ли? Я буду тихонько лежать и урчать, – взялся канючить Кот, выкатив печальные глаза, полные томительной безнадеги.

– Ты, друг Веня, вообще оборзел? И на скамейке неплохо полежишь, – поставил его на место Иван.

– Сейчас во мне больше от кота, чем от Вени. А котам можно на коленках у девушек лежать.

Кот просительно положил мягкую лапу на коленку Василисы, но девушка осталась глуха к его мольбам. Изящным движением руки она огладила юбку, как бы случайно скинув с ноги лапу нахального животного.

– Сейчас один конкретный кот пойдет прогуляться на солнцепек. – Иван погрозил Коту кулаком, и тот стек обратно на скамейку, обиженно засопев. – Ты лучше за улицей следил бы.

– Следил, следил, – недовольно пробурчал Кот, подбирая под себя лапы и укладываясь поудобнее. – Да как я его узнаю, по-твоему? Ты действительно думаешь, что посреди улицы вдруг вылупится какая-нибудь черная образина и, помахивая крылышками или еще чем, начнет приставать к прохожим?

– Я ничего не думаю, только знаю, что коты неплохо чуют нечистую силу.

– Опять в книжке вычитал, умник?

– Нет, в кино высмотрел. А будешь мозги людям крутить, то белый ангел в сопровождении свиты в моем лице отправится домой. Кстати, ангел мой, с чего ты взяла, что твой оппонент должен объявиться именно здесь?

– Не знаю? – Василиса еле заметно дернула плечами. – Мне почему-то пришло в голову, что мы обязательно его здесь встретим.

– Лучше бы тебе показалось, что мы встретим его во-он в том кафе.

Иван указал на небольшое одноэтажное здания, стоявшее в стороне от домов, напротив остановки. За огромными окнами, завешанными подобранными занавесочками, сидели счастливые люди, поедающие мороженное и запивающие его прохладительными напитками.

Василиса не ответила мужу. Чуть скосив глаза, она пристально наблюдала за одним странным лысоватым мужичком невысокого роста, сидящим через одну скамейку справа на самом солнцепеке, что само по себе могло показаться не совсем нормальным.

На мужике были надеты свободные клетчатые шорты по колено и белая майка с узкой лямкой на спине, насквозь промокшая от пота. Мужик, напряженно вытирая время от времени полосатым платочком пот с лица и шеи, поглядывал поверх журнала на двух девушек, расположившихся на скамейке напротив, явно проявляя к ним нездоровый интерес. Девушки, одетые в коротенькие серые юбочки и цветастые топики, были заняты тем, что шумно что-то обсуждали, смеясь и тыча пальцами в экран смартфона. Не замечая ничего вокруг, они непрестанно вертелись, словно снизу кто-то колол их шилом, и ерзали по скамейке. Ноги их, как и руки постоянно находились в движении. Мужик напряженно вглядывался, и со стороны казалось, что он вот-вот вывалит язык, а изо рта на круглое, похожее на воздушный шар, пузо ручьем польются слюни.

– Смотри, – тихо сказала Василиса, легонько ткнув мужа локтем в бок.

– Где? – Иван весь подобрался.

Кот тоже привстал, навострив уши.

– Да вон, справа, на скамейке. Видишь?

– Этот что ли? – поморщился Иван, лениво отмахнувшись. – Заурядный извращенец. Неужели ты действительно думаешь, будто слуга Владыки опустится до подобной дешевки? Заглядывать под юбки, вываливая глаза, словно узрел великое откровение! Вон, шел бы в магазин – там этим барахлом целые полки завалены.

– На полках неинтересно, – задумчиво произнес Кот, присматриваясь к мужику. – Надо чтобы надето было.

– Тогда на пляж пусть сходит, – зевнул Иван, прикрыв рот ладонью.

– И на пляже – это не то. Тайны нет, и адреналина… Где-то я этого типа видел, но вот где?

– В бане, – подсказала Василиса. Она отобрала у мужа газету и теперь вяло обмахивалась ей. – Он там сторожем работает. Я его знаю. Еще билеты продает и трубы чинит.

– Универсал, короче, чтоб его… – сказал Иван, потягиваясь. – Ну что, Кот, иди обнюхай его для начала.

– Я? – заерепенился Кот. – А почему сразу я?

– Ну не я же его нюхать буду!

– А зачем его вообще нюхать?

– Да откуда я знаю! Тогда другое что-нибудь придумай.

– В морду ему дать за такие дела! – внес свежее предложение Кот.

– В морду – это хорошо. А документики у тебя есть?

– Какие такие документики? – удивился Кот.

– Как какие? То, что ты спецагент, и тебе дозволено морды бить всякому встречному-поперечному.

– Да мне общество только спасибо скажет!

– Оно, конечно, верно, только документик должон быть.

– Усы, лапы и хвост – вот мои документы!

– Тоже мне, спецагент ноль-ноль-хвост, – хмыкнул Иван. – Смотри, как бы отвечать потом не пришлось.

– Перед кем это?

– Перед начальством своим. Начальство-то у тебя о-го-го – строгое!

– Это да, – вынужден был признать Кот, почесав задней лапой правое ухо.

Мужик тем временем наклонился чуть влево, опершись локтем на спинку скамейки – возможно, так лучше было видно, что там к чему.

– Делать-то что будем? – спросила Василиса. – Лясы точить или действовать?

– А как действовать? – спросил Иван. – Формально он ничего не нарушает, в полицию его не сдашь. Морду тоже не набьешь – тогда он сам нас сдаст куда следует. Да и вообще, с чего вы взяли, будто это он?

– Не думаю, что создание Владыки будет разгуливать само по себе. Скорее всего, оно вселяется в человека и склоняет к разным пакостям.

– Уверена?

– Нет, но почему бы не проверить?

– Как?

– Уверена, что Коту достаточно подойти к нему и грозно посмотреть в глаза.

– Вот ты сходи и посмотри, – воротя морду, отозвался Кот. – Мы, коты, знаешь ли, не особо нечисть жалуем.

– Здрасьте пожалуйста! – всплеснула руками Василиса. – Я, вообще-то, только помочь собиралась, а не делать за тебя твою работу, нахал усатый. Вань, пошли домой! Пусть этот неженка в шкуре кота остается, если ему нравится.

– Правильно, пусть!

– Ну чего вы сразу? – пошел на попятную Кот. – Я же пошутил.

– Шутки кончились. Иди и выполняй свой долг! – строго сказал Иван, указав пальцем на уже вытянувшегося в полный рост на скамейке мужика.

– Ла-адно, – недовольно мяукнул Кот и нехотя сполз с насиженного места на горячие плиты парковой дорожки.

Подергивая хвостом и не переставая оглядываться, Кот осторожно приблизился к скамейке, обошел ее сзади и, вытянув шею, потянул носом воздух. Потом прошелся туда-сюда вдоль скамейки, обошел ее кругом и опять остановился позади, но уже чуть ближе. Нос опять задвигался. Иван с Василисой, затаив дыхание, наблюдали за странным поведением Кота, обнюхивающего потного мужика, словно сомнительный кусок колбасы из сои – вроде и пахнет колбасой, а на деле совсем не то, чем кажется.

Мужик пошевелился, будто спиной почуял чужое присутствие, но оборачиваться не стал. Кот еще немного приблизился. Внезапно морда его сморщилась, словно у завзятого шарпея, по телу прошла судорога, хвост вздыбился, а по шерсти весело заплясали настоящие искорки.

– Ми-я-я-у-у! – возопил Кот, будто ужаленный, и взвился над скамейкой, суча в воздухе лапами.

Мужик и вздрогнуть не успел, как здоровенный котяра хлопнулся ему на живот. Вращая страшными глазами и дугой выгнув спину, он вцепился острыми, словно бритвы, когтями через майку в пузо и зашипел.

– А-а-а!

Разом утеряв интерес к подъюбочным прелестям, мужчина вскочил со скамейки и завертелся на месте в попытку стряхнуть с себя одуревшее от страху животное. Но Кот только сильнее впивался когтями в кожу, болтаясь на необъятном животе толстяка, словно лохматый амулет на счастье.

Девушки наконец отвлеклись от смартфонов и переключились на вопящего от боли мужика.

– Снимай, да снимай же быстрее! Во класс! – вцепилась одна в другую, тряся подругу за руку.

– Да снимаю я! Не мешай! – вывернула руку та, напряженно водя смартфоном, как заправский кинооператор. – Классный кадр.

Мужику наконец удалось оторвать от себя кота. Бедное животное, надсадно мяукая, кубарем откатилось к ногам девушек, забралось под скамейку и взялось оттуда шипеть, дергая лапой. Мужик, подвывая от боли и трепеща лохмотьями, в которые превратилась майка, припустил к воротам парка.

– Нет, ты видела? Одуреть! – сказала девушка, которая снимала.

– Точно! Может, он бешеный? – нервно оправляя юбочку, предположила вторая.

– Кто, мужик?

– Да нет, кот!

– Почем я знаю, – пожала худенькими плечиками первая, убирая смартфон в рюкзачок. – Лучше пойдем отсюда.

– Да, пойдем. Жарко здесь.

Они вскочили и заспешили прочь, оглядываясь на спрятавшегося под скамейкой кота невероятных размеров.

– Ушел гад! – констатировал Иван, приближаясь к Коту. Василису, шедшую рядом с ним, он держал под ручку.– Кот, ты чего тут устроил?

Кот тяжело дышал полной грудью, прижимаясь к ножкам скамейки, и никак не решался покинуть мнимое убежище. Было хорошо заметно, что он до сих пор изрядно напуган.

– Я видел… – пролепетал Кот, проведя лапой по носу, и содрал с него налипшую обертку от жвачки. – Видел!.. Это… это такое! Такое…

– Да кончай мямлить и объясни толком, что произошло?

– Морда… – Кот уставился на Ивана, глаза его с трудом сфокусировались на лице друга.

– Что? – не понял Иван.

– Ужасная морда! – Глаза Кота постепенно возвращали себе свои обычные размеры.

– У меня?

– Да при чем здесь ты? – Кот осторожно выбрался из-под скамейки. – Он… ушел?

– Ушел, ушел. И все по твоей милости. Так что за морда?

– На меня смотрела другая морда. Страшная, как моя жизнь!

– Откуда смотрела?

– Из мужика, откуда же еще! Глазищи красные, клыки – во! Рога… Здоровые такие рога. И током бьется, бр-р-р! – Кота передернуло от воспоминаний. – У меня аж шерсть затрещала.

– Видели мы твои искорки, очень красиво, – подтвердила Василиса. – Только никак не пойму, чего ты на него накинулся, как голодный тигр на буйвола?

– Не знаю, – честно признался Кот. – Рефлекс, наверное.

– Следил бы ты за своими рефлексами. Где теперь его искать?

– Ясное дело где – в бане, – напомнила Василиса.

– А ведь верно! Только знаете, нам не мешало бы выработать тактику борьбы с этой рогатой катушкой Тесла. Когтями его точно не возьмешь.

– Это уж точно, – согласилась с мужем Василиса. – Ладно, пошлите к нам, там что-нибудь придумаем. Да и детей кормить пора…

– Главное, чтобы он куда следует не нажаловался, а то пиши пропало, – произнес Иван и вздохнул.

– Что пропало? – озадаченно моргнул Кот.

– Шкура твоя. Поймают, как дикое животное, и – чик!

– Какой еще «чик»? – Кот поджал хвост.

– Ну откуда ж я знаю! Может, частично «чик», а может, и…

– Кончай его запугивать, – вздохнула Василиса. – Ему и так сейчас несладко.

– А кому сейчас сладко? Ладно, усатый, успокойся. Не побежит он никуда. Только вот как бы эти девахи в интернет запись не выложили, – тихо заметил Иван, кивнув на застывшую в воротах парка знакомую парочку девушек.

Расстояние до ворот оставалось небольшое и до ушей троицы донеслись слова их возбужденной беседы.

– Ой, Ксюха! – схватилась за щеку та, что тыкала пальцем в смартфон. – А ты знаешь?..

– Что, что такое? – всполошилась вторая.

– Я, кажется, на запись не нажала…

– Ну ты ваще!

– Сама ты ваще! Могла бы тоже снять.

– Нет, не могла бы! Это все ты: смотри, какой у меня смартфончик. Ах, какое качество!.. Тьфу на твой дурацкий смартфон!

– Ах так?!

– Да, так! Тоже мне, крутая блогерша! – Вторая девушка, задрав нос-кнопку, взмахнула гривой огненно-рыжих волос, развернулась и заторопилась прочь.

Первая, оставшись одна, всхлипнула, утерла нос и продолжила возить пальцем по экрану, все еще не теряя надежды отыскать в памяти смартфона просто жизненно необходимое видео.

– Что я теперь выложу?.. – грустно спросила она у смартфона.

Тот ничего не ответил, лишь задорно сверкнул лучиком, отразившимся от новенького, без единой царапинки экрана.

– Вот так… – сказал Кот, проходя мимо несчастной, убитой горем девушки, вскинул голову и посмотрел на Ивана.

– Будем считать, что в этот раз тебе крупно повезло, – тихо отозвался тот.

– А то! – важно фыркнул Кот. – Везение – мое второе имя.

– Ну-ну, там видно будет.

Кот забавлялся на полу кухни, лежа на спине и ловя когтями всех четырех лап бумажный бантик, привязанный к шелковой красной тесемочке. Над Котом стоял Ванька и, заливаясь смехом, дергал тесемочку. Бантик прыгал. Кот млел от удовольствия.

– Кот, – позвал Иван.

– Мр-р? – отозвался тот, прикрывая глаза.

– Кот!

– Ну что? – Кот недовольно перевернулся на живот и воздел себя на задние лапы.

– Кончай впадать в детство. А ты, Ванька, иди поиграй в комнате.

– Я хочу с котиком играть, – уперся мальчик, надув губы.

– Дядя Котик занят. У него важное дело, – пояснила Василиса, входя на кухню. – Иди, мой сладкий.

– Ну ма-ам!

– Ты слышал, что мама сказала? – с нажимом произнес Иван, и маленький Ванька, повесив плечи, развернулся и уныло поплелся вон из кухни. Бантик на тесемочке потянулся следом за ним.

У Кота загорелись глаза. Когти появились и вновь спрятались.

– Кот! – грохнул кулаком по столу Иван.

Чашки и сахарница подпрыгнули, робко звякнув.

– Ты не понимаешь, – пришел в себя Кот, помотав огромной головой, словно пытаясь вытрясти из нее наваждение, – бантики с клубками и коты неразделимы. Это как наркотик!

– Не заставляй меня заняться твоим лечением. У нас куча дел, если ты не забыл. Так что будь, пожалуйста, посерьезней.

– Куда уж серьезней, – проворчал Кот, взбираясь на стул. – Что мы решили? – повел он ушами.

– Мы? Мы ничего пока не решили. У нас не было времени. Мы забавлялись с бантиком.

– Да что ты привязался к этому бантику?! – вспылил Кот. – Поиграл немного с ребенком, а шуму на полдня.

– Ладно, проехали. Что ты предлагаешь?

– Я предлагаю прижать этого субчика. – Кот сделал лапами хватательный жест и поиграл когтями, будто что-то отвинчивал или откручивал, – и хорошенько потрясти его.

– Поконкретнее, если можно.

– Куда уж конкретнее.

– Ясно, – печально вздохнул Иван. – Васьюшка, может, ты что-нибудь дельное присоветуешь? Ты как-никак у нас премудрой числилась.

– Может, и присоветую. – Девушка, оправив голубенький ситцевый халатик на груди, присела на стул. – Брать его надо тепленьким.

– В смысле, сначала подогреть? – Кот щелкнул когтем по шее и подмигнул Ивану. Тот поджал губы и поиграл желваками. – Да молчу я, молчу, и не смотри на меня так, а то укакаюсь от страха. Прямо на стул, между прочим!

Иван только головой покачал, слов уже не осталось.

– Значит, брать его надо, как я уже сказала, тепленьким, – повторила Василиса. – То есть когда его опять припрет заняться самообразованием, так сказать. А где это, скорее всего, случится?

– В парке! – подпрыгнул Кот.

– Правильно, в бане, – закончила Василиса, одарив Кота презрительно-насмешливым взглядом.

– Ну, ошибся! С кем не бывает.

– По-моему, здесь кое-кого вполне устраивает шкура кота, – серьезно сказал Иван, поведя бровью.

– Мне тоже почему-то так кажется, – поддакнула Василиса.

– Все-все, я понял. – Кот приосанился и постарался придать морде задумчиво-серьезный вид, но получалось из лап вон плохо. – В бане так в бане.

– Остается решить вопрос, вернее, два: как узнать, когда это произойдет, и как действовать дальше?

– С первым, я думаю, особых проблем не возникнет. Если им овладел демон, то покоя мужику он точно уже не даст. И случится все, скорее всего, в самое ближайшее время. Ты же была в нашей бане. Где он там может затаиться, или откуда возможно несанкционированное наблюдение?

– Примерно представляю, где и откуда, но как его подловить?

– Придется дежурить изнутри.

– Это как?

– Пойдешь в баню и будешь париться.

– Пока не посинеешь, – добавил Кот, и все опять обернулись к нему. – Чего вы на меня уставились?

– Ты опять?

– А ты, умник, пробовал просидеть в бане целый день?

– Действительно! – согласилась с Котом Василиса. – Это, знаешь, как-то… Особенно в моем положении.

– Дорогая, никто ведь не заставляет тебя сидеть в парилке! Попаришься немного, потом отдохнешь в раздевалке, помоешься под душиком, опять в раздевалке посидишь.

– Мам, я тоже хочу париться! – на кухню вбежала Аленка.

– Мы пока никуда не идем, доча.

– Но я слышала, что… – Аленка завертела в руках карандаш.

– Подслушивать чужие разговоры нехорошо, – нахмурился Иван. – Тем более взрослые.

– Но я хочу в баню!

– И я хочу! – выглянул из-за сестры Ванька, держась за подол ее халатика.

– Вот только тебя там и не хватало! – проворчал Кот.

– Все, стоп! Схожу с детьми. Заодно накупаю всех по-человечески – у тебя ведь который день руки никак не дойдут газовую колонку посмотреть.

– Там всего-то фильтр почистить надо. – Иван недовольно поскрипел стулом.

– Вот и почисть на досуге, а мы пока в баню сходим. С двойной пользой.

– Ура! – воскликнули дети, скача на месте. – Мы идем в баню! – и убежали обратно в комнату собираться.

– Остается главный вопрос: что делать, когда одержимый будет обнаружен? – продолжала Василиса.

– Ты зовешь меня, и я… – воодушевился Иван.

– Куда? В женское отделение?

– Да, неувязочка. – Иван смущенно потер переносицу.

– Могу пойти я, – предложил Кот. – Мы, коты, гуляем где вздумается…

– Вот и гуляй… где вздумается. Тебя там только и не хватало!

– Я могу черные очки надеть.

– Зачем? – уставилась на Кота Василиса.

– Чтобы не ослепнуть ненароком, – залился мяукающим хихиканьем Кот.

– Короче так, – прервал развеселившегося не на шутку Кота Иван. Есть дельное предложение: ты кричишь – он убегает, а мы ловим его на выходе. Возражения имеются?

Кот с Василисой синхронно завертели головами.

– Тогда нужно решить еще один вопрос – средства защиты.

– Лом! – выкрикнул Кот, вытянув лапу вверх и тряся ей, будто отличник на уроке.

– Поясняю непонятливым: мы имеем дело с нечистым.

– Лом, освещенный в церкви!

– А неплохая мысль, – похвалил Иван. – По пути нужно будет заскочить в церковь и набрать святой воды. А женщинам и детям – обязательно надеть крестики.

– И все? – Морда Кота недоуменно вытянулась.

– А ты что, предлагаешь батюшку в баню пригласить?

Кот досадливо скосил челюсть и ничего не ответил.

– Понятно. Остальное по ходу, так сказать…

В помывочной было душно и немноголюдно. Несколько женщин в возрасте, десяток чуть помоложе, одна малышка лет трех с дородной мамашей и две молодые девушки, неловко поворачивающихся спинами к Ваньке, до которых тому в свои пять лет не было совершенно никакого дела. Мальчик сидел в тазу, полном горячей воды, и от удовольствия болтал ногами, увлеченно лопая пальчиком мыльные пузыри. Аленка, высунув от напряжения язык, надраивала мочалкой спину Василисе.

– Ты ничего не видела? – обернулась к дочери Василиса, незаметно озираясь.

– Пока нет, мам.

– Чего вы там шепчетесь? – спросил Ванька, хлопая ладошами по воде. Хлопки выходили гулкие, и это было очень забавно.

– Да так, ни о чем. А ты хорошенько три, а то я скоро усну.

– Так? – спросила Аленка, поднатужившись.

– Уже лучше, – сказала Василиса. Глаза ее медленно ощупывали помещение, стараясь обнаружить скрытые щели и дыры. – Может, он и вовсе не появится сегодня? Мы здесь уже столько торчим!

– Мам, ну откуда я знаю! – Аленка откинула рукой со лба мокрую прядь и встряхнула мочалку.

– Вы про кого? – опять спросил Ванька.

– Ванюш, ты, главное, не отвлекайся. А ты три. Мама должна быть кристально чистой и скрипучей.

– А ты и так вечно скрипишь, – с умным видом заявил Ванька.

– Спасибо! – фыркнула Василиса.

– Это папка так говорит.

– И ему тоже спасибо. Отдельное.

– А если вы про дядьку говорили, то он во-он там сидит, – ткнул Ванька пальцем в потолок.

– Где? – охнула Василиса, вскинув голову и поспешно прикрывшись заранее заготовленным полотенцем.

– Да вон, где дырочка такая, квадратная, – еще раз показал мальчик, и уже все женское отделение уставилось на широкую отдушину, забранную частой сеткой, из которой торчал красный нос сторожа-билетера-сантехника.

На несколько мгновений в помывочной воцарилась тишина, а потом помещение взорвалось возмущенными женскими криками.

– Ах ты, ирод проклятый! – грохнула тазом об пол полная бабка. – Бабы, да шож это деется, а?!

– Держи его, подлеца!

– А ну, слазь оттендова! Я те зенки-то повыколупываю!

В отдушину полетели мочалки, куски мыла, шлепки. Кто-то запустил тазом, и тот, гремя, покатился по полу. Аленка спряталась за скамейку. Ванька с маленькой девочкой радостно скакали, хлопая в ладоши и внося свою толику во всеобщее веселье.

Мужик, стряхнув оцепенение, рванулся от отдушины, но старый деревянный потолок вдруг просел под его весом. Раздался треск. Решетка, прикрывающая отдушину, перекосилась и повисла, закачавшись на ржавых петлях. Мужик застыл, выкатив глаза и округлив рот. Потолок медленно прогибался под его грузной фигурой.

– Поберегись! – гаркнул он вдруг.

Женщины шарахнулись в стороны, прикрываясь тазиками, и тут доски не выдержали. С потолка посыпались труха, пыль, щепки, и на пол вывалился толстяк, угодив прямиком в забытый кем-то тазик.

– А-а! – Женщины воинственно вскинули над головами тазы и мочалки и бросились к мужику, пытающемуся выбраться из таза, но тому предательски мешало пузо.

– Вы чего, бабы! – загородился сантехник руками. – С ума спятили? Я же водопровод чинил! Вот! – Он продемонстрировал им газовый ключ, который до сих пор держал в руках, и кусок ржавой трубы.

– Я те щас сама водопровод починю! – накинулась на него старуха. – Охальник проклятый! Ишь, чего удумал, за девками подглядывать.

– Уберите ее от меня! Уберите! – завопил мужик, насилу отмахиваясь от бабки тяжелым ключом.

– Ишь, гад какой!

– Давайте его утопим в тазике!

– Шею намылим!

– Звоните в полицию!

– С чего?

– А может, закричать?

– Полиция!!!

– Да вы чего, бабы! Какая полиция? На куски его! На мыло!

– Тазом, тазом глуши!

– Мамочки-и! – подвывал мужик, с трудом увертываясь от хлестких ударов мочалками, и тут кто-то особо смышленый опустил ему на голову таз. – Эк! – сказал мужик, закатил глаза, и голова его упала на грудь.

– Стойте! – За спинами женщин раздался мужской голос, и в парную вбежал Иван, прикрыв глаза рукой. – Полиция!

– Ага! – обрадовались бабы. – Вовремя! Вот он, голубчик, Спящим прикидывается. У-у, морда твоя поганая.

– Разойдитесь! Да дайте же пройти! – Иван работая локтем, протискивался к мужику. – Женщины, да что же это такое? Освободите пространство!

– Смотри-ка, сурьезный какой! – заметила одна из старух, прикрываясь тазиком.

– Ага. И оперативно как полиция-то работает! – сказал другая, закрываясь двумя мочалками.

– И не говори! А ведь только крикнули.

За Иваном гордо шествовал Кот.

– Мама, смотли, котик! – восхищенно воскликнула девочка, радостно хлопнув в ладоши.

– Это служебный кот. Специально выдрессированный на подобных жуликов, – пояснил Иван.

– А мозно я его поглазю?

– Нет, не трогай его, девочка. Он опасен! Женщины, ну сколько уже можно просить? Успокойтесь и срочно покиньте помещение, – крикнул Иван, поглядывая сквозь пальцы на толпящихся вокруг него любопытных голых женщин.– Нет, так невозможно работать! Придется вызвать наряд.

– Да ты что, милай! – перепугалась бабка. – Тут же баня! Какой наряд?

– Тогда мигом все разошлись! – рявкнул Иван, а Кот повел глазом и облизнулся. – И дверь закройте!

– Иван, слушай, мне бы в туалет, – прошептал Кот, наблюдая, как женщины, недовольно ворча, потянулись в раздевалку.

– Потерпишь, – процедил сквозь зубы Иван. – Нашел время.

– Но мне совсем невмочь!

– Терпи!

Кот только вздохнул.

– Ты что творишь? – бросилась к мужу Василиса, тщательно замотавшись в полотенце. – Ты вообще в своем уме? А ты бельма свои убери, – резко бросила она Коту. – Вылупился, нахал!

– Ничего я не вылупился, – надулся Кот, отворачивая морду. – Было бы на что смотреть.

– Мы это с тобой потом обсудим, – грозно пообещала Василиса.

Кот только поморщился и повернулся к ней задом, вскинув хвост.

– Котик! – Аленка с Ванькой бросились к Коту и, обняв его за шею, принялись гладить по голове и спине и почесывать за ушами.

– Мр-р! – закатил глаза Кот, млея от ласк.

– Котик, ты тоже купаться пришел? – наивно спросил Ванька.

– Нет! – Кот мгновенно вырвался из крепких объятий и пулей отлетел к стене, спрятавшись за мужика, храпящего в тазике.

– Так, Васьюшка, уведи детей! – сказал Иван и вынул из-за пазухи бутыль со святой водой.

– Мы лучше с тобой побудем.

– Как знаешь! – Ивану надоело спорить с женой. – Кот, приступай к делу.

– Я? А почему я?

– Ты опять? – Иван скрутил пробку и поднес бутыль ко рту мужчины.

– Нет, но…

– Я ему святой воды дам, а ты лови рогатого, как из него полезет.

– А-а… ты уверен, что он полезет? – Кот испуганно прижался пузом к полу и отполз еще дальше.

– Должен! – Иван воткнул мужику в глотку горлышко бутылки, попутно отмахиваясь свободной рукой, – сантехник-сторож распространял вокруг себя отвратительный запах перегара.

Вода в бутыли забулькала, устремившись в рот мужчины. Кадык заходил ходуном – сантехник пил, не приходя в сознание.

– Рефлекс, – пояснил Иван, вынув бутылку из вялых губ. – Хватит с него. А теперь обработаем снаружи, – остатками воды он обильно полил спящего.

– О-о, дождик! – пошлепал губами мужчина и поудобнее устроился в тазике.

– Ну? – спросил Кот, вновь осторожно приближаясь к тазику. – Почему не лезет?

– Почем я знаю! – буркнул Иван и взглянул на притихшую Василису, к которой жались любопытные Ванька с Аленкой.

Василиса только пожала плечами.

Внезапно сантехника затрясло, руки и ноги его заходили ходуном, тело начала бить сильная дрожь, голова его моталась, как у припадочного, а из распахнутого рта потянулся дымок, клубясь и сворачиваясь спиралями.

Кот опять попятился. Дети вскрикнув, спрятались за Василису. Иван на всякий случай поднял пустую бутыль, перехватив ее за горлышко, а Василиса лишь пошире распахнула глаза.

Послышался нарастающий вой. Стены дрогнули, отозвавшись гулом, и перед Иваном возник демон с огромными рогами, красными глазками, тонкими, полосочкой, губами, телом культуриста и к тому же весь красный, возможно, от перевозбуждения. Внушительная внешность демона дополнялась его немалым ростом – рогами он подпирал потолок, так, что ему приходилось нагибать голову. Ноги заканчивались раздвоенными копытами.

– Ой, мама, кто это? – Аленка испуганно закрыла ладошками глаза.

– Не бойся, доча, это всего лишь демон, – пояснила Василиса, прижимая дочь к себе.

Она уже действительно начинала жалеть, что не отправила детей в раздевалку. Но откуда ей было знать, чем дело обернется?

Ванька же вовсе не выглядел напуганным. Любопытными глазенками он разглядывал огромные рога страшного демона – ничего подобного и столь потрясающего ему в жизни еще видеть не приходилось.

– Как ты посмел, смертный, препятствовать моим деяниям? – между тем громыхнул демон.

– Да вот, как видишь, посмел, – хрипло отозвался Иван, стараясь изобразить на лице бесстрашное презрение, хотя холодок страха, зародившийся где-то в животе, медленно поднимался все выше, сковывая мышцы. – Кто ты такой?

– Я Асмодей – демон похоти!

– А я Иван. Очень рад, так сказать. Слышь, чудо рогатое, шел бы ты отсюда, а?

– Ты издеваешься надо мной?

Из ушей демона повалил дым, а стены вновь содрогнулись от зычного баса. Кожа Асмодея начала раскаляться, осветившись красным пламенем. По телу заметались электрические разряды.

– И в мыслях не было. Слушай, рога у тебя шикарные. Где раздобыл?

– А тебе зачем? – удивился демон, не без гордости ощупав рога.

– Да так, думаю, такие же дома на стену повесить. Вместо вешалки.

– Дрянная букашка! Я сейчас растопчу тебя!

Демон топнул копытом, проломил пол и задергал ногой, пытаясь высвободиться. Дым из ушей повалил сильнее, шкура Асмодея еще больше раскалилась, почти добела. От него ощутимо повеяло жаром.

– Адова бездна! – Демон дернул ножищей изо всех сил. Полетели куски дерева. Но теперь рога проломили потолок, накрепко застряв в нем. Демон зарычал и завертел головой.

– Ты поаккуратней с рогами-то, – предупредил Иван, делая Коту знаки, чтобы тот уже нападал. Но Кот только пятился, пока не уперся задом в стену. Потом он зажмурил глаза и отвернул морду, сжавшись клубком. – Да, видимо, похоть не идет на пользу, как ты думаешь?

– Ты о чем? – рыча, осведомился демон. Доски потолка ходили ходуном. Потолок, того и гляди, готов был рухнуть на головы людей.

– О рогах, разумеется! О чем же еще?

– Ах ты, смердящий кусок плоти! – Демон воздел руки, и с них во все стороны ударили молнии.

Иван инстинктивно заслонился руками, но молнии ударили в стены, в пол и в потолок – ни одна не попала в людей. Запоздало Иван догадался, что мокрое дерево – неплохой проводник, а все присутствующие в парилке обуты в резиновые шлепки и туфли. Все, кроме Кота…

– Мя-я-у-у! – огласил помещение истошный животный вопль.

Кота подбросило на уровень головы демона. Перепуганное животное со стоящей дыбом шерстью, по которой пробегали синие ручейки разрядов, чтобы предотвратить падение на все еще посверкивающий голубоватыми ниточками молний пол, повисло на рогах демона, нижними лапами царапая его могучую шею.

– Ай-яй-яй, горячо! – завопил Кот, сползая по скользким рогам на морду демона. В воздухе разлился аромат паленой шерсти. Над шкурой Кота явно вился дымок. – Да что же это такое! Помогите!

И тут несчастный Кот не вытерпел и с перепугу выпустил дурно пахнущую струю прямо в морду демону. Голову Асмодея окутал едкий пар, режущий демону глаза и нос. Асмодей, не ожидавший ничего подобного, дернулся, но накрепко застрявшие в потолке рога почти лишили его возможности двигаться.

Тогда униженный и исцарапанный Асмодей взревел от обиды и боли, ухватил Кота за хвост и потянул, но вконец очумевший от происходящего с ним Кот только крепче вцепился в рога когтями. Однако силы оказались неравными. Когти, оставляя борозды на могучих рогах и на пылающей морде демона, разжались, и Кот, словно выпущенный из катапульты, с воем отлетел к другой стене, распластался на ней и медленно сполз на пол.

– А-а-а! – взревел демон, вконец разозлившись, и замолотил себя огромными кулачищами в грудь, но в этот момент Иван сорвал с груди крестик и в прыжке припечатал его ко лбу демона, не забыв заехать пустой бутылью промеж рогов. – О-оу! – полоснул по ушам еще более оглушающий рев.

Шкура демона на лбу пошла трещинами. Он откинул Ивана от себя могучей ручищей, словно пушинку. Иван отлетел почти к самому входу и затих на полу. Стены опять затряслись.

– Ты, лысый козел, не тронь моего папку! – храбрый Ванюшка кинулся на демона, размахивая мочалкой.

Обомлевший от подобной наглости демон, чуть отступил, но затем протянул лапу к молотящему по его копыту мальчику.

– Не трогай моего братишку! – рванулась на помощь Ванюшке Аленка, но Василиса успела перехватить ее за плечо и поймать за руку сына, оттащив его назад. Это оказалось нелегко сделать – Ванюшка продолжал рваться в бой, и демон умудрился внушительным кривым когтем зацепить мочалку и вырвать из руки ребенка. Ванька от сильно рывка растянулся на мокром полу.

– Мама! – всхлипнул Ванюшка, усаживаясь на пол и растирая кулачками выступившие на глазах слезы. – Этот противный дядька с рогами нашу мочалку украл.

– Ха, ха-ха! – расхохотался демон, вращая мочалку на когте и строя рожи мальчику. – Ну, иди сюда, сопля, поборемся!

– Ах ты, чмо рогатое! – вспыхнула Василиса, вскинув руки. – Да я тебе за ребенка!..

Таз, полный мыльной воды, поднялся в воздух и, пролетев по воздуху, опрокинулся на демона. Опорожненный таз заехал рогатому развратнику промеж рогов, но в этом уже не было никакой необходимости. Раскаленная добела шкура демона окуталась облаком пара и ветвящимися молниями. Демона затрясло, начало ломать, ужасный оглушающий вой рвал барабанные перепонки. Василиса попятилась, прижимая к себе детей. Демон все увеличивался в размерах, вспухая и округляясь. Вой все нарастал, словно на людей из тоннеля несся, гудя, скоростной поезд. И вдруг демон рванул.

Стены старой бани, не выдержав такого натиска, закачались и рухнули наружу. Крыша накрыла оглушенных людей…

Глава 4. Бельфегор

– О-о-о! – Иван с трудом разлепил глаза, приложив ладонь ко лбу.

Рука коснулась чего-то мягкого и влажного. Ощупав его, Иван стянул со лба скатанное влажное полотенце и повел головой, пока не наткнулся взглядом на лицо жены.

– Где я? – слабым и скрипучим, словно чужим, голосом осведомился он.

– Ты дома, успокойся. Все хорошо. – Василиса протянула руку, коснувшись ладонью его лба, пригладила влажные волосы.

– А где этот? – Иван попытался приподняться с постели, но мягкая заботливая ладонь жены придержала его.

– Уже все кончилось, лежи. Тебе нужно отдохнуть.

– Я в порядке. – Иван с трудом поднялся и спустил ноги на пол. Голова немного побаливала и кружилась.

Повертев в руках влажное полотенце, он отер им лицо и передал жене.

– Как я здесь оказался?

– Тебя «Скорая» привезла.

– Разве? – Иван недоверчиво взглянул на Василису.– Ничего не помню, – честно признался он. – Помню только, как этот гад вмазал мне. И я въехал куда-то башкой.

– В бетонную ножку скамейки, – кивнула Василиса.

– Заметно. – Иван ощупал пальцами огромную шишку на голове и наморщил лоб. – А этот, как его?..

– Асмодей? Ты его сразил!

– Я?

– Ну а кто же еще? Рвануло так рвануло!

– Рвануло?

– Еще как! Аж стены сложились.

– Как… сложились? – недоуменно промямлил Иван.

– Ну как? В разные стороны, – показала Василиса руками. – И нас крышей накрыло.

– Господи! С тобой все в порядке? А дети? Люди?

– Да успокойся ты, – махнула ручкой Василиса. – Все живы-здоровы. А вот бани больше нет.

– Что, совсем? – Иван все еще никак не мог поверить в случившееся.

– Почти. Да ты не переживай. Ее все равно скоро сносить собирались, теперь быстрее новую построят. Мэр лично обещал.

– А…

– С полицией я тоже все утрясла. Основная причина обрушения – авария газового котла и пьяный сантехник. А ты пытался всех спасти.

– Разве?

– Ну конечно! Это все подтвердили.

– А что с этим дядей Васей?

– С каким еще дядей Васей?

– Ну, с универсалом-вуайеристом?

– Ах, с этим. С ним тоже все в порядке – проходит принудительное лечение в наркологии. Кстати, на женщин теперь смотреть не может. Говорят, даже от медсестер подушкой отмахивается. А откуда ты знаешь, что его Васей зовут?

– Так, имя нарицательное. Да уж, натерпелся мужик!

– Тебе его жаль? – Василиса удивленно похлопала ресницами.

– А тебе нет?

– Честно говоря, ни капельки. Сам виноват.

– Что есть, то есть. А где дети? Кот?

– Дети на улице. Кот за ними приглядывает. Кстати, смотри! – опомнилась Василиса и протянула руку к тазику с водой, стоявшему на полу рядом с кроватью. Тазик покачнулся и начал медленно подниматься в воздух.

– Ух ты! – восхитился Иван, тараща глаза на висящий в воздухе тазик безо всякой опоры. – Но как?..

– Ты рассказывал, что я в прошлой жизни много чего умела. – Тазик плавно опустился обратно на пол и замер. Лишь колыхание воды в нем указывало на то, что Ивану его полет не привиделся. – В общем, я кое-что вспомнила.

– Так это же здорово! – Иван обхватил жену руками и прижал к себе, усадив на колени. – Ты моя волшебница!

– Отпусти, – засмеялась Василиса, шутливо отбиваясь от поцелуев. – Слышишь? Ну чего ты выдумал!

– То и выдумал. Дети на улице, Кота, слава богу, тоже нет. Так что…

– Вот дурак, нашел время!

– Постой! – Иван вдруг замер.

Василиса чуть отстранилась, уперев ладони ему в грудь.

– Ты чего?

– Ты сказала, что демон рванул!

– Ну да.

– Странно. А почему тогда Кот все еще Кот?

Василиса растерянно сползла с колен мужа и присела на кровать.

– Гм-м! – раздалось совсем рядом, за их спинами. – Полагаю, что смогу прояснить ваш вопрос.

Иван с Василисой одновременно обернулись.

У окна стоял Владыка, как всегда ухоженный и серьезный, со сложенными за спиной руками.

– Вы почему врываетесь без стука в чужой дом? – грозно свел брови Иван, поднимаясь с кровати. – Где вы воспитывались?

– Ну, если вам от этого станет легче… – Владыка прошел к распахнутой настежь двери в коридор и постучал в нее костяшками пальцев. Улыбнулся одними губами.

– Вы считаете, это смешно? – Иван сложил руки на груди. – Между прочим, вы в нашей спальне.

– О! Покорнейше прошу простить меня. Однако я совершенно равнодушен к подобным вещам. К тому же любовь, знаете ли, не по моей части.

– И все же это невежливо!

– Иван Игоревич, оставим тонкости этикета. Я пришел вас поздравить.

– Благодарю. А с чем?

– Вы успешно расправились с моим агентом. Взрыв был что надо! Его подвела излишняя горячность, так сказать.

– Вам не жалко своего демона? – удивилась Василиса.

– Демона? О нет, это всего лишь его земное воплощение. Неужели вы полагаете, будто уничтожили настоящего Асмодея?

– А разве?..

– Демон не может лично находиться в реальном мире и, тем более, управлять человеком. Для этого создается воплощение. Впрочем, у воплощений тоже имеются свои минусы – к примеру, они не могут долго пребывать вне носителя и быстро самоликвидируются.

– Паразиты, значит, – понимающе кивнул Иван.

– Ну зачем же так грубо! Соединение с воплощением есть дело добровольное.

– Я что-то не совсем вас понимаю. Разве допившийся до чертиков сантехник давал разрешение на подселение в себя вашего демона? Или агента, как вы выразились.

– Воплощения демона, – поправил Владыка. – И не то чтобы давал. Воплощение может поселиться в душе, если у человека есть склонность к характеру конкретного воплощения.

– То есть, вы хотите сказать… – догадался наконец Иван.

– Правильно. Не будь у дяди Васи, как вы его изволили назвать, склонности к развратной похоти, то и демону там делать было бы нечего.

– Получается, это не мы его уничтожили?

– Отчего же? Именно вы этому и поспособствовали. Не вы, Иван Игоревич, конкретно, а вы все.

– Как так?

– Сами посудите. Вы изгоняете воплощение из его жилища, и ему необходимо как можно быстрее отыскать новое прибежище. Однако оно должно удовлетворять определенным условиям. Пояснить, каким?

– Не надо, мы поняли. И что же?

– Случилось так, что воплощение не смогло отыскать нового жилища. Сами посудите: Кот, принципиально не ходящий «налево» и считающий это некорректным с точки зрения морали и самоуважения; парочка голубков, уже год сдувающая друг с друга пылинки и малые дети, вовсе еще не имеющие понятия, что такое похоть. Плюс толпа старух, которым уже на все плевать и две молоденькие дурехи, преисполненные мечтаниями о принцах на белых лимузинах с толстыми кошельками. Куда было деваться несчастному Асмодею? Вот он и разозлился, начал буянить. Но знаете, – Владыка весело щелкнул пальцами, – это действительно была захватывающая схватка! Вы достойные противники.

– Я рад, что вам понравилось, – холодно отозвался Иван.

– Только вот поливать моих слуг отходами жизнедеятельности – это, по-моему, несколько…

– Вы про Кота, что ли?

– Именно!

– Каюсь, моя вина. Я не дал ему справить нужду по-человечески, вернее, по-котовски. Впрочем, нужно будет взять этот номер на вооружение.

Владыка нахмурился, но ничего не ответил.

– Но почему вы все это рассказываете нам? – спросил Иван. – Ведь вы тем самым облегчаете нам задачу – я понимаю так, что Асмодеи еще будут.

– Обязательно будут, не сомневайтесь! Что же касается пояснений, то не уверен, что они вам сильно помогут. Всего лишь общая информация, не дающая вам никаких особых преимуществ. Следующее воплощение будет уже иным.

Владыка снова изобразил на лице улыбку, от которой Ивана передернуло.

– Вы полагаете это забавным? – спросила Василиса.

– У каждого свои развлечения, дорогая Василиса.

– Я вам не дорогая!

– Ну что ж, – не стал спорить Владыка, – в таком случае разрешите откланяться. С вами весело, конечно, но меня ждут дела. – Он поклонился и растаял в воздухе, будто его и не было. – Привет Коту! – донеслось из ниоткуда.

Иван с Василисой переглянулись.

– Что скажешь? – спросила Василиса, поднимаясь с кровати.

– Удивительно нахальный тип!

– Я не про это. А что нахальный – и так ясно.

– Ты про следующего демона?

– Именно.

– Интересно, кого он нам теперь подсунет? Нужно покопаться в интернете и выписать всех наиболее могущественных демонов, проявляющих себя в человеке. То есть, грубо говоря, грехи.

– В чем проблема? – Василиса взяла с прикроватной тумбочки смартфон. – Сейчас все узнаем…

– И вы мне ничего не сказали? – Кот сновал из угла в угол, нервно метя хвостом пол. – Я-то думал, все, отстрелялись! А тут, оказывается, еще целая пачка этих сохатых на подходе!

– Да мы сами только что от Владыки узнали! – вспылил Иван. – И прекрати, наконец, метаться по комнате. У меня уже в глазах рябит от твоих полосок.

Кот остановился у окна, посмотрел на Ивана тяжелым, осуждающим взглядом, но ничего не сказал. Вернувшись к креслу, он забрался в него и развалился, словно барин, свесив вниз хвост.

– Валяй, рассказывай.

– Не хами, а то живо в окно спущу, – беззлобно одернул его Иван, но Кот и глазом не повел.

– Я надеюсь, их там не целая толпа? А то у меня всего девять жизней.

– Ничего с твоими жизнями не случится – подумаешь, к стене его припечатало! Меня так вообще бетонным блоком… Значит, так.

Иван вгляделся в листок, который все это время бесцельно вертел в руках.

– Асмодей – демон похоти и разврата (это мы уже проходили). Далее следуют: Люцифер – гордыня и самодовольство; Мамона – алчность; Сатана – гнев; Вельзевул – чревоугодие; Левиафан – зависть; Бельфегор – лень; Астарот – уныние. Таков перечень основных пороков человеческих.

– Думаю, они будут появляться в алфавитном порядке, – заметила Василиса, придирчиво разглядывая свои брови в маленькое зеркальце.

– Почему ты так считаешь?

– Во-первых, Асмодей идет первым по списку, и он объявился в самом начале. А во-вторых, как я поняла, твой большой друг Владыка…

– Он не мой друг и, тем более, не большой! – возмутился Иван, припечатав листок ладонью к журнальному столику.

– Не надо так нервничать, дорогой. – Василиса бросила взгляд на мужа поверх зеркальца. – Нет – так нет. Но Владыка в первую очередь уважает порядок во всем, так что…

– Возможно, но совершенно необязательно. По твоей теории вторым должен идти Астарот. Значит, заряд уныния нам обеспечен. С другой стороны, это вроде бы и не порок вовсе, а слабость души, если можно так выразиться. Так что с таким же успехом может появиться и, – Иван сверился со списком, – Бельфегор, любимец детей и бездельников.

– Ты уверен? – недовольно помахал хвостом Кот.

– Я ни в чем не уверен, но нужно же что-то принять за рабочую гипотезу. Василиса?

– Да, дорогой? – Василиса опять выглянула из-за зеркальца, опуская щипчики для бровей.

– В прошлый раз именно ты вывела нас на дядю Васю. Как ты думаешь, где дожидаться следующего?

– Честное слово, понятия не имею!

– В баню я больше не пойду! – бескомпромиссно заявил Кот.

– Успокойся, – повернулась к нему Василиса, – в баню уже никто не пойдет, по-любому. Ее просто нет. Хотя… – Ресницы у Василисы приподнялись.

– Чего ты на меня смотришь? – Кот испуганно поджал хвост и вжался в кресло. – Не надо на меня так смотреть!

– Ты молодчина, усатый!

– Я? – Брови Кота удивленно зашевелились.

– Конечно! Дорогой, Владыка сказал, что воплощения не могут долго существовать без своего носителя.

– Ну? – Иван все еще ничего не понимал. – И при чем же здесь баня? Ведь теперь должно быть новое воплощение, то есть либо уныние, либо лень.

– Именно! – Василиса отложила зеркальце и щипчики на журнальный столик и, закинув ногу на ногу, оправила на коленках подол легкого платья.

– Все равно ничего не понимаю, – честно признался Иван и посмотрел на Кота. Тот почесал когтем затылок и уставился зелеными глазищами на Василису.

– Какие же вы все-таки, мужчины, тугодумы!

– Попрошу не обобщать! – возмутился Кот, но Василиса сурово взглянула на него, и тот прикусил язык.

– Поясняю для непонятливых, – вкрадчиво произнесла она, – мы имеем дело с объектом, включающим в себя несколько воплощений, так?

– Возможно, – не совсем уверенно отозвался Иван, поерзав в кресле.

– Кот сам говорил, что ему сообщили о посланнике Владыки. Значит, посланник один, так?

– Ну? – неуверенно кивнул Кот, не понимая, к чему клонит Василиса.

– Следовательно… – Василиса опять посмотрела на мужа.

– Следовательно, ты права. Возможно, права, – согласился Иван.

– Отсюда следует, что вместо уничтоженного воплощения тут же должно проявиться следующее. Это как в матрешке: открываешь одну, а внутри нее другая.

Мужчины молчали, а Василиса смотрела на них попеременно, ожидая чего-то.

– И? – нетерпеливо подбодрил Василису Кот.

– Господи, как же с вами тяжело! Если вылупился новый демон, то ему сразу нужно куда-нибудь приткнуть себя. Значит, он будет искать жертву среди людей, которые находятся рядом. А рядом кто?

– Рядом никого, – сказал Кот. – Чего кому-то делать в банных руинах?

– Там сейчас работает бригада, расчищающая завал.

До Ивана наконец начало доходить, его глаза медленно округлились.

– Наконец-то! – вздохнула Василиса, элегантным движением руки поправив прическу.

– Так чего же мы здесь сидим? – Кот выпрыгнул из кресла. – Нужно пойти и начистить новому воплощению его рогатую физиономию!

Иван вскочил следом за Котом, с готовностью сжав кулаки.

– Да погодите вы! – остановила их Василиса. – Как вы собираетесь с ним бороться?

– Я его когтями порву, рога пообломаю! Лично, вот этими самыми лапами! – отмахнулся Кот и направился в прихожую.

– В прошлый раз, как мне помнится, ты применил совершенно иное оружие.

Кот остановился в дверях зала и печально посмотрел на Василису.

– Обязательно напоминать об этой досадной случайности? С каждым может случиться.

Василиса с Иваном расхохотались, такая у Кота была уныло-смущенная физиономия – даже усы обвисли.

– Очень смешно! – фыркнул Кот и вышел в коридор. – Ну, вы идете или как? Петросяны доморощенные, тоже мне!..

Около бывшей бани было немноголюдно. Народ уже порядком утерял интерес к чрезвычайному событию, происшедшему в тихом городишке, в котором по большому счету никогда ничего не случалось. В развалинах старой бани копошились несколько рабочих в пыльных комбинезонах и касках, растаскивая руками то, что полегче. Неподалеку стояли экскаватор и небольшой кран. Оба с заглушенными моторами. Над облезлыми раскаленными боками мощных машин дрожал воздух. В тени гусеницы экскаватора сидели еще трое рабочих со сдвинутыми на лоб касками и лениво потягивали пиво из запотевших банок.

Троица подобралась к ним поближе и замерла, спрятавшись за ковшом экскаватора. Кот взобрался на раскаленный капот, но сразу спрыгнул обратно – сидеть на нем было невозможно.

Иван приложил палец к губам.

– Хоть бы дождик пошел, что ли? – сказал один из рабочих.

– Не говори! Жарища невыносимая, – поддакнул другой.

– Приспичило же развалиться этой рухляди не вовремя! – недовольно проворчал третий, отхлебнув пенного из банки и утерев заскорузлой ладонью губы. – Говорили же, как людям, еще весной. Нет, нужно было дотянуть до лета!

– Может, все-таки поработаем? – предложил первый. – Сейчас бригадир припрется, ныть начнет как всегда.

– Да, неплохо бы побыстрей раскидать, – поддакнул первый. – Быстрей начнем – быстрей закончим.

– Да куда вы торопитесь! – протянулся второй. – Сказано же: три дня.

– Ага, и опять без премии останемся, – почесал поросший щетиной подбородок третий.

– Да манал я такую премию, – лениво зевнул второй. – За пару копеек надрываться.

– И то правда! – согласился первый, а третий только вздохнул.

– Эй, лопухи! – крикнул второй ковырявшимся в обломках строителям. – Шибче таскай, шибче! Бери больше, кидай дальше!

Все трое загоготали. Строители только отмахнулись и продолжили впятером ворочать огромное бревно.

– Похоже, насчет последовательности ты угадала, – тихо сказал Иван жене на ухо.

– Если это не обычное их состояние, конечно.

– Непохоже, – с видом эксперта заявил Кот, пошевелив ушами.

– Как считаешь, кто из них? – шепотом спросил Иван у Василисы.

– Мне кажется тот, что посередке.

– Мне тоже, – кивнул Кот, высунув морду из-за края ковша. – Но я не уверен. Давай на всякий случай всех польем.

– Знаешь, я как-то не подумал захватить с собой целую канистру святой воды, – съязвил Иван. – Батюшка на меня и так уже косится. Второй раз сегодня за водой приезжаем.

– А ему-то какое дело?

– Ну, мало ли. Вдруг решит, что мы спекуляцией занимаемся, рынок перебиваем.

– Да хватит вам уже! – шикнула Василиса. – Вечно найдете повод полаяться. Что решаем?

– Я – за среднего, – поднял руку Иван.

– Я пас! – Кот почесал бок и широко зевнул. – Не хочется брать на себя такую ответственность.

– Да какая с тебя, к лешему, ответственность?! – вскипел Иван, но Василиса успокаивающе погладила его по плечу.

– Ну, действуй! – легонько ткнула она Ивана кулачком в бок.

– Давай лучше ты.

– Совсем офонарел? – широко распахнула глаза Василиса.

– Тогда Кот. С Котов какие взятки?

– Да? А если он мне по шее? – Кот с сомнением посмотрел на мускулистого, с бычьей шеей строителя. – Да и не он это, зуб даю!

– Струсил? – осклабился Иван, прищурив один глаз.

– Ничего я не струсил! – надулся Кот.

– Тогда на! – Иван всучил Коту одну бутыль и отодвинулся подальше.

– О-хо-хо, – вздохнул Кот, повертел в лапах бутыль и опять полез на капот экскаватора, оскальзываясь и скребя когтями по металлу ковша. – Горячо, горячо! – запрыгал он на двух лапах.

Он отвернул зубами пластиковую крышку, выплюнул ее и, забавно подергивая задними лапами, навис над работягами. В нерешительности оглянулся на Ивана.

– Давай! – дал отмашку тот.

Кот зажмурился и опрокинул бутыль над головой среднего строителя. Святая вода, сверкая на солнце и хлюпая, струей полилась тому на голову.

– Ё мое! – Здоровяк от неожиданности выронил банку с пивом, вжав голову в плечи. – …ать мать… ё… твою за ногу! – вскочил строитель. Могучие мышцы заиграли под грязной заношенной футболкой. – Чё за на фиг?! Ты чё, котяра потный, ваще оборзел?

Кот в испуге отшатнулся, выпустив бутыль из лап, и попятился от размахивающего кулачищами перед самым его носом строителя.

– …ать …ять! Буль, кхе, – Вода попала строителю в рот. Он закашлялся, и тут падающая бутыль угодила ему в лоб. – Ох! – схватился строитель за лоб обеими руками. – Ну все, кот, ты покойник! – прорычал он, пытаясь проморгаться после довольно болезненного удара.

Кот оступился и кубарем скатился с капота, шмыгнув между гусениц экскаватора.

– Стой, гад! – кинулся за ним строитель, потрясая кулаками, но Иван удачно подставил подножку, и громила растянулся на земле, проехав на пузе еще с метр.

Из-за гусеницы выскочили двое его дружков, посмеиваясь над своим товарищем.

– Гляди-ка, Колян с банки легкого на ногах не стоит! – хлопнул себя по ляжкам первый.

– Ну дела-а! Колян, ты чё? – изумился второй.

Не сговариваясь, они оба враз притихли, уставившись во все глаза на своего подельника. Коляна вдруг затрясло, а изо рта повалил сизый туман.

– Колян? – испуганно отступил первый, но лежащий на земле не отозвался. – Кончай шутковать, слышь?

Туман собрался в облачко и ринулся ко второму строителю, собираясь в толстую закрученную струю. Тот выкатил глаза и, зажав рот руками, бросился бежать. Тогда туман резко свернул к оставшемуся строителю, но тут подоспел Иван со второй бутылкой и щедро плеснул на застывшего истуканом строителя. Туманный шнур шарахнулся влево, закрутился на месте, выискивая другую жертву, но ему смело преградила путь Василиса, широко расставив руки. Бледный шнур дернулся туда-сюда и внезапно расплылся облаком. Облако начало уплотняться, формируясь в фигуру демона с небольшими закрученными рогами, узкой треугольной мордой с впалыми щеками, огромными глазищами и телом доходяги с кривыми ногами.

– Ох, …ять мать! Это чё было? – Колян медленно поднимался на ноги, мотая головой.

– Опять вы! – разозлился оформившийся демон, пыхая туманом, от которого волнами накатывала слабость. – С дороги, смертные! – махнул он тощей лапой, заканчивающейся длинными когтями, и случайно задел ковш экскаватора. Слабость его оказалась обманчивой – мало того, что на металле остались царапины, так еще и тяжелый экскаватор сдвинулся на полметра.

– Эй ты, образина! – Колян, пришедший в себя, упер руки в бока. – Еще раз экскаватор тронешь… – Он выразительно поиграл мышцами.

– Это ты… мне? – поразился демон. – Да я тебя… – Он начал закипать. – Я вас всех…

– Стоп! – гаркнул Иван, вскинув руку. – Уточним детали.

Демон уставился на него, словно на умалишенного, прервав поток угроз, и застыл с поднятой лапой в попытке осмыслить происходящее.

Колян тоже обернулся к неизвестно откуда взявшемуся типу, позволяющему себе вмешиваться в крутые разборки. Однако препятствовать Ивану и спорить с ним никто не стал.

Иван между тем достал из заднего кармана брюк листок бумаги, сложенный вдвое, послюнявил палец и развернул лист. Демон молча наблюдал за странными приготовлениями. Пробегая глазами по списку, Иван извлек из кармана футболки карандаш и пристально посмотрел на демона.

– Если не ошибаюсь, Бельфегор?

– Ты не ошибся, смертный, – гордо подтвердил демон, качнув тяжелыми рогами. – Я его воплощение.

– Да по фигу! – отозвался Иван и карандашом поставил галочку напротив имени демона.

– Что ты делаешь? – уточнил демон.

– Строгая отчетность, – пояснил Иван, сложил листок и убрал его обратно в карман вместе с карандашом.

– У меня нет времени на всякие глупости! – прорычал демон, начав наступать на Ивана. – Уйди с дороги!

– У меня тоже нет времени! – Иван выхватил из-за пазухи вторую бутыль, сорвал зубами крышку и от души плеснул демону в морду.

Бельфегор взревел от боли, закрыв дымящееся лицо руками, и замотал рогами. Наткнувшись на экскаватор, он вновь, шутя, сдвинул его, даже не заметив этого, и завертелся на месте.

– Ё мое! – Волосы на голове Коляна медленно встали дыбом, лицо побелело как мел. Похоже, до него, наконец, дошло, с кем он связался. – Это… это… – Строитель попятился, что-то мямля себе под нос.

Двое его товарищей дружно грохнулись в обморок и теперь отдыхали рядом с гусеницей трактора.

Из-под экскаватора пулей вылетел Кот и заметался у ног демона, ища спасения.

– Помогите! Кто-нибудь! – вертелся он меж копыт озверевшего демона. – Мама-а!

Демон, не обращая внимания на вертящегося под ногами Кота, рыча, бросился к строителям, тягавшим деревянную балку. Те в панике уронили свою ношу и прыснули в разные стороны. Демон заметался, ища новое прибежище, но преследовавший его Иван не давал ему опомниться, поливая водой.

Кот с перепугу никак не мог сообразить, куда бежать, чтобы не попасть под огромные копыта взбесившегося демона. Он продолжал наматывать вокруг него круги и проскальзывать меж копыт.

– Да что же это такое! – причитал он, с глазами навыкате вращаясь, словно обезумевший волчок. – Кто-нибудь! Уберите от меня этого вшивого мамонта! Ай, мама!

Внезапно демон споткнулся о Кота и растянулся на земле, придавив своим тощим телом вконец перепуганное животное.

– А-а, убивают! – Кот забился под демоном, полосуя когтями по его шкуре. – Уберите, уберите его от меня!

– Ах ты, проклятый комок шерсти! – взревел демон, окончательно озверев от боли и обиды. – Да я тебя растопчу, как поганого клопа!

Демон резво вскочил, мотнул рогами и, оглашая окрестности бывшей бани звериным ревом, принялся топать копытами, пытаясь раздавить вконец одуревшего от пережитого шока Кота. Тот, уже ничего не соображая, метался без разбору, но везде ему преграждали путь стремительно опускающиеся на голову копыта. Казалось, у демона вместо двух копыт образовалось не менее десятка, с такой скоростью мелькали его ноги. Поднявшаяся клубами пыль скрыла место схватки. Разбежавшиеся кто куда строители, несколько осмелев, приблизились к экскаватору, с интересом и потаенным страхом наблюдая за невиданной схваткой. Все, разумеется, честно болели за «бесстрашного» Кота.

– Да сделай же что-нибудь! – вцепилась в мужа Василиса, яростно тряся его за футболку.

– Что? – Иван потряс пустую бутыль и отбросил. – Что я сделаю? Странно, почему он не самоликвидируется? Пора бы уже.

– Тебя только это волнует? Он же его сейчас растопчет!

– Ты хочешь, чтобы он и меня растоптал? – уточнил Иван у жены.

– Э-эх! – только и махнула рукой Василиса. – Мужики называется! Толку от вас…

Она подняла руки, пошевелив пальцами, и огромный валун, вросший в землю, вздрогнул. Онемевшие строители вновь попятились, теперь уже от странной женщины, силящейся поднять полутонную каменюку мановением рук. Это выглядело не менее пугающе, чем рогатое костлявое чудовище, преследующее Кота. Камень, роняя с боков комья земли, приподнялся и ринулся к месту схватки, все увеличивая скорость.

Бац!

Демон застыл. Голова его, увенчанная теперь всего лишь одним рогом, мотнулась, и он, прямой как палка, во весь рост хлопнулся на землю. Это дало Коту время немного прийти в себя. Кот, не теряя времени, метнулся к завалу на месте бывшей бани, где он скрылся меж наваленных друг на друга бревен.

Демон мотнул однорогой головой, приходя в сознание, ощупал когтями недостачу на голове и, взревев так, что с близстоящих деревьев сдуло листву, кинулся мстить за нанесенную обиду… Коту. Балки, доски, кирпичи, куски штукатурки и покореженные трубы полетели в разные стороны. Площадка быстро расчищалась стараниями неутомимого повелителя лени Бельфегора.

– Спасибо тебе, дорогая! – произнес Иван, наблюдая в полном бессилии, как вконец озверевшее однорогое чудовище пытается изловить и затоптать мелькающего в просветах завала Кота.

– Я же… – только и сказала Василиса.

– Что это за образина такая? – нагнувшись к самому уху Ивана, почему-то шепотом спросил Колян.

– Это, Коля, обычный демон лени, – охотно пояснил Иван.

– Чего? – недоверчиво покосился строитель на Ивана.

– Вот тебе и «чего»! В тебе, между прочим, сидел. Тепленькое местечко себе нашел.

– Этот? Во мне?

Колян никак не мог поверить в услышанное.

– Точно, Колян, – поддакнул один из его дружков, уже пришедший в сознание. – Я сам видел, как оно… он… вылезал из тебя.

– Заберется такое внутрь, покроешься паутиной от лени и копыта двинешь, – поддакнул Иван. – Ни пожрать, ни попить, ни почесаться.

Колян долго смотрел на Ивана, потом вздрогнул, словно очнувшись, обвел глазами фронт работ и как гаркнет:

– А ну, чего встали, бездельники, быстро работать! Выполним пятилетку в три дня! – и первым начал грузить разбросанный строительный мусор в стоящий неподалеку самосвал. Строители, не мучаясь долгими сомнениями, дружно кинулись ему на подмогу.

И тут наконец раздался оглушительный хлопок. Остатки мусора на практически расчищенном фундаменте бани взлетели в воздух. Среди деревянных обломков и поднятой пыли мелькнула фигура Кота с ошалевшими глазами и растопыренными лапами. Истошно мяукая, Кот пролетел несколько метров, повис на суку молодой березы и закачался на нем. Василиса с Иваном поспешили к нему на помощь. К ним присоединились несколько рабочих. Сообща им удалось немного пригнуть ствол дерева к земле и стянуть с прогибающегося сука Кота, не подающего признаков жизни.

Животное бережно уложили на травку и окружили плотным кружком. У Кота вывалился язык, а лапы безвольно раскинулись, и только редкое подергивание усов и нервно выдвигающиеся когти указывали на то, что Кот жив.

– Герой! – мотнул головой Колян.

– Не говори! С таким страшилищем в одиночку сражался! – вздохнул его товарищ.

– Выживет? – сочувственно спросил Колян, обернувшись к Ивану.

– Да куда он денется! Специально натренирован на рогатых хорьков, – заверил строителя Иван, легонько похлопывая Кота по морде. – Кот, вставай. Слышь, кончай придуриваться и пугать людей. Кот!

Кот продолжал лежать, изображая беспамятство, но Иван уже неплохо изучил номера этого артиста.

– Может, водичкой его спрыснуть? – предположил он вслух.

Кот втянул язык и распахнул огромные зеленые глаза.

– Я те спрысну, изверг! Я те спрысну! А еще друг называется, – проворчал он, переворачиваясь на пузо. – Нет, чтоб пожалеть увечного, забитого Кота!

– Перебьешься, симулянт несчастный.

– Не говори так! – вступилась за Кота Василиса. – Он храбро сражался.

– Да уж, видел я, как он ноги делал, – хмыкнул Иван, поднимаясь с колен и отряхивая штанины.

– У вас и кот говорящий? – удивленно спросил Колян у Ивана.

– Не обращай внимания. Это у него после болезни – как-то головой сильно ударился.

– А-а… – понимающе протянул тот, а Кот только возмущенно глазами сверкнул. – Слушайте, так вы эти… – Колян почесал затылок, – изгоняющие дьявола?

– Вроде того.

– У меня жена до ужаса ленивая, ни черта делать не хочет. Может, подсобите, а?

– Созвонимся как-нибудь, – подумав, кивнул Иван и состряпал серьезную мину.

Позади собравшихся тихонько скрипнули тормоза, и из черного «Фольксвагена», качнувшегося набок, выбрался грузный, пузатый, порядком взопревший мужчина в сером костюме и галстуке. Хлопнув дверцей, он придирчиво оглядел расчищенный фундамент и расплылся в улыбке.

– Неплохо, очень неплохо! А говорили, три дня. Только можно было бы чуточку поаккуратнее, знаете ли…

Глава 5. Черным по белому

Утром Иван проснулся рано, едва ослепительный диск солнца показался из-за домов. Спать было просто невозможно. Даже сквозь плотные шторы пробивался яркий солнечный свет, и в комнате было светло как днем, словно не полшестого утра, а все десять. Вдосталь накрутившись в душной постели и не в силах заснуть, Иван осторожно, стараясь не разбудить сладко дремавшую рядом Василису, сполз с кровати и направился на кухню. По пути заглянул к детям.

Аленка и Ванька спали, тихонько посапывая и разметавшись на постелях. Под потолком большими лопастями шуршал вентилятор, создавая видимость прохлады.

Кот дрых в зале, забравшись в кресло и свернувшись большим калачиком. Хвост на кресле не поместился, и Кот свесил его на пол. На свет, лившийся в комнату из широких, не зашторенных окон животному было наплевать. Иван позавидовал здоровому крепкому сну и прошел мимо.

На кухне, прикрыв за собой дверь, чтобы никого не разбудить ненароком, он поставил на газовую плиту чайник и включил телевизор. Как всегда смотреть было совершенно нечего – все интересное обычно пускали, когда люди работали, назло или просто по скудоумию – неизвестно. Сегодня была суббота, и, разумеется, интересного уж точно не дождешься.

Пощелкав каналами, Иван выключил телевизор, отложил пульт и выглянул в окно. Во дворе соседка с четвертого этажа выгуливала туповатого, вечно пристающего ко всем мопса. Мопс, вместо того, чтобы заниматься уличными собачьими делами, вертелся у ног своей хозяйки, радостно скача, и все время норовил забраться к ней на руки. Хозяйка что-то недовольно выговаривала собаке, непрестанно перекладывая из руки в руку поводок, чтобы не быть опутанной им.

Чайник подпрыгнул, звякнув крышкой, и засипел. Из его широкого носика повалил пар.

Иван выключил плиту, неторопливо заварил бокал крепкого кофе. Но не успел присесть обратно за стол, как у двери материализовался самый настоящий бесенок. Иван даже поначалу глазам не поверил, решив, что это просто наваждение под впечатлением прошлого дня. Он даже протер глаза. Однако бесенок никуда не делся и продолжал нахально пялиться черными глазками-пуговками на Ивана.

Росту в нем было меньше полуметра. Худенькое тельце покрывала короткая поблескивающая шерсть. Совершенно лысый длинный хвост, заканчивающийся веселым помпончиком, нервно пощелкивал по полу, изгибаясь, словно вертлявый уж. Маленький влажный пятачок, казалось, постоянно что-то вынюхивал, а острые уши, меж которых торчали короткие прямые рожки, стояли торчком и поворачивались туда-сюда, будто локаторы. Бесенок переминался на кривых ножках, тихонько цокая по линолеуму крохотными копытцами.

Пауза затягивалась, но Иван, пытаясь сообразить, откуда и зачем взялась эта невидаль по его душу, все молчал.

– Чего вылупился? – грубо спросил бесенок, первым нарушив молчание.

– Ха! – только и сказал Иван. – Оно еще и говорящее. Ну дела!

– Дела у прокурора, – хрюкнул бесенок. – Ты кто?

– Не «ты», а «вы», – терпеливо поправил Иван.

– Буду я еще ко всякой двухметровой сопле на «вы» обращаться.

– А в лоб? – лаконично поинтересовался Иван, закинув ногу на ногу, и сделал глоток обжигающе горячего кофе.

– Рискни, – нахально бросил бесенок, уперев лапки в бока.

– Была бы охота со всякой полудохлой мелкотой связываться. Даже вставать, и то лень.

– Тогда не возникай и отвечай на вопрос, – надул щеки бесенок.

Иван решил было выплеснуть в мелкого нахала целый бокал кофе, но стало жалко обоев. Вот если бы бесенок чуть к двери сместился…

– Ну, я долго буду ждать? – не дождавшись ответа, зло спросил бесенок.

– А? Прости, я задумался.

– Ты еще и думать умеешь? – съехидничал бесенок.

– Бывает иногда. Ты не мог бы встать немного правее? – показал рукой Иван.

– Зачем? – растерялся бесенок, сбитый с панталыку странной просьбой.

– Надо.

– Да без проблем! – Бесенок подвинулся к центру двери.

– Так сойдет?

Иван опять прикинул. Нет, все же была опасность зацепить обои, и потому рисковать не хотелось.

– А зачем нужно было двига?..

Тр-рах!

Дверь резко распахнулась, припечатав к стене наглого беса. На пороге кухни возник Кот.

– Доброе утро! – протянул он, потягиваясь. – Чего не разбудил?

– Рано еще. Шел бы спать, – вытянул шею Иван, пытаясь заглянуть за дверь.

– Мы, коты, ранние пташки, – важно сообщил Кот, приглаживая когтями шерсть на лбу. – Ты куда смотришь?

– Дверь прикрой, если нетрудно.

– Да сколько угодно!

Кот подцепил дверь когтем и потянул на себя. Из-за двери, покачнувшись на нетвердых ногах, вывалился бесенок и распластался у лап Кота. Глаза у него были собраны в кучку, а на слегка помятый пятачок плавно опустилось какое-то письмо.

– Ой, у тебя крысы завелись! – Кот в ужасе отпрыгнул и, дрожа всем телом, прижался к ножке стола.

– Успокойся, трус несчастный. – Иван сделал еще один глоток кофе. – Это не крыса, а бес.

– Бес?! – Кот опустился на четыре лапы и медленно подобрался к лежащему пластом бесенку. – Не знал, что их разводить начали.

– Никто его не разводил. Он сам объявился, хамить здесь начал, – пояснил Иван. – Ну-ка, побрызгай на него водичкой. Я хочу знать, что ему от нас понадобилось.

– По-моему, он дохлый. – Кот в сомнении повертел головой. – Может, просто выкинем в окно?

– Сначала я узнаю, в чем тут дело.

Иван, поняв, что придется делать все самому, прошел к водопроводному крану и набрал в рот немного воды. Приблизившись к бесенку, Иван с натугой выпустил тучу брызг, окатив беса с копыт до рогов.

– О-о! – простонал тот и, подвигав пятачком, разлепил веки. – Что это было?

– Кара божья, – сказал Иван, возвышаясь над бесенком.

Бесенок мгновенно вскочил и прижался спиной к двери.

– Не трогай меня, ты, орясина! И кота своего паршивого убери!

– Смотри-ка, быстро очухался, – усмехнулся Иван, подбоченившись. – А теперь, клоп, рассказывай, какого лешего ты сюда заявился, иначе познакомишься с нашим ручным леопардом.

Кот покосился на Ивана и, мгновенно приняв воинственный вид, продемонстрировал острые клыки.

– Но-но! – заметно перетрусил бес, предупредительно выставив лапку. – Вы не имеете права! Я буду жаловаться Владыке.

– Уже лучше, – похвалил Иван. – Видишь, как просто вежливо разговаривать. А Владыка, кстати, еще добавит за хамство, когда узнает, как было дело.

– Ну чего вы сразу – Владыка, Владыка! – захныкал бесенок, сжимаясь и подворачивая хвост. – Дело у меня к вам, а вы котами дикими травите.

– Что за дело?

– Я… – оживился бесенок, подобрав с пола письмо.

Тр-рах!

Кот едва успел отскочить к ногам Ивана, как дверь вновь припечатала бесенка к стене.

– Вы чего шумите? – На кухню, зевая и кутаясь в халат, вошла Василиса. – Спать людям не даете.

– Ну сколько можно! – Из-за двери, хныча, выполз на карачках бесенок. – Понял я, понял…

– Ой, мамочки! – Василиса подпрыгнула, схватившись за живот, и умостилась на руках у мужа с поджатыми ногами. – Крыса!

– Нет, дорогая, всего лишь бес, – выдохнул Иван, тужась не уронить жену. – И спустись на пол, пожалуйста!

– А говорил, всю жизнь на руках носить будешь! – Василиса спустила ноги и выпрямилась.

– Ты же понимаешь, дорогая, что это в переносном смысле!

– Все у вас, у мужиков, в переносном смысле! – оправила Василиса халатик и подтянула поясок. – И скажи мне, наконец, на кой ты беса решил завести? Я вообще-то просила попугайчика.

– Замолчи, женщина! – зашипел бесенок, прикрыв дверь, но опомнился и по стеночке отодвинулся подальше от нее.

– Ничего себе, – широко распахнула глаза Василиса. – А тапком в лоб давно не получал?

– Может, мы уже перейдем к делу? – потряс конвертом бесенок, обводя присутствующих надменным взглядом. – Вы у меня не одни все-таки!

– Валяй, – милостиво дозволил Иван и, усевшись на стул, приготовился слушать.

Бесенок откашлялся в кулачок, сделал шаг вперед и протянул Ивану конверт.

– Тебе… вам конверт!

– Зачитай сам, – махнул рукой Иван.

– Да ты чего, оборзел, орясина? – вновь вспылил бесенок, возмущено подергав пятачком. – Я тебе в чтецы не нанимался!

– Вам! – поправил Иван.

– Ну, вам, один хрен!

– Без «ну» и числительных, – угрожающе надвинулся на него Кот.

– Вам! – Бесенок позеленел от злости, но спорить не стал – силы были слишком не равны. – Довольны?

– Вполне, – кивнул Иван и указал пальцем на конверт. – А теперь читай.

Бесенок открыл было рот для нового ругательства, но Кот выпустил когти и предупреждающе постучал ими по полу.

– Хорошо, я прочту, но обо всем будет доложено куда следует! – грозно предупредил он.

– Да ради бога!

Бесенок наморщил пятачок, недовольно щелкнул хвостом и распечатал конверт, заклеенный сургучной печатью. Потянул из него длинный лист бумаги. Вытягивал он его долго и нарочито медленно. У Ивана с Василисой даже глаза на лоб полезли – и как только в маленьком конверте мог уместиться такой лист – даже не лист, а листище! – бумаги. Наконец показался край нескончаемого листа. Бесенок бросил конверт на пол, весь подобрался и, откашлявшись, начал читать:

– «Его превосходительство Князь Тьмы…» – Бесенок оторвался от чтения и взглянул на Ивана. – Здесь следует перечисление титулов. Зачитывать?

– Можешь пропустить. Переходи сразу к сути.

Бесенок обрадованно кивнул, быстро прокрутил лапками больше половины листа и продолжил:

– «Сим имею сообщить, что Иван, а также его супруга Василиса и приблудный фальшивый кот по имени Кот…»

– Позвольте! – вскипел Кот. – Что за грязные инсинуации?

– Здесь так написано. – Бесенок ткнул пальцем в бумагу. – Все вопросы лично к автору документа. Я продолжу: «и приблудный фальшивый кот…»

– Может, хватит уже? – недовольно задвигал усами Кот.

– «…по имени Кот, нарушили условия договора в пункте о неразглашении тайны борьбы Черного и Белого миров за исходящим номер три миллиарда восемьсот миллионов…»

– Дальше! – нетерпеливо поторопил бесенка Иван.

– «…позволив себе недопустимую халатность во время изгнания несчастного воплощения демона Бельфегора, а именно: восемь человек по списку, представленному ниже, имели возможность узреть воочию образ демона и невольно стали свидетелями немыслимых, с их точки зрения, событий, что является грубейшим нарушением всех норм взаимодействия Черного, Белого и Реального миров. Также имею уведомить борцов с черным посланником, представляющих Белую сторону, что, согласно того же договора, это аннулирует достижения Белой стороны.

С глубочайшим почтением, Князь Тьмы». Дата, подпись, печать.

Бесенок свернул лист в трубочку и протянул свиток Ивану.

– Я что-то не понял? – Кот повернул голову к Ивану. – Что значит, аннулирует? Это все по новой, что ли? И что за дурацкий договор такой?

– Да-да, проясни нам относительно договора, – согласился с Котом Иван, размышляя, брать ли свиток или все же не стоит этого делать.

– Не уполномочен давать никаких разъяснений, – жестко заявил бесенок и дернул свитком. – Берите!

– А если не возьму? – поинтересовался Иван.

– Как так? – удивился бес. – Но вы должны его взять! Это вам!

– А я не хочу его брать.

– Ну знаете! – топнул копытцем бесенок и выкатил глаза.

– И правильно, не трогайте эту сомнительную бумажонку. – Рядом с головой Василисы протаял розовенький младенчик с золотистым нимбом и белыми пушистыми крылышками и запорхал по кухне.

– Тебя еще только не хватало, адвокатишка недоношенный! – недовольно проскрипел бесенок.

– И я рад тебя видеть, бесовское отродье. Ну-ка, передай мне этот, с позволения сказать, документик. – Ангелок протянул пухлую ручонку и требовательно пошевелил пальчиками.

– Не дам! – уперся бесенок. – Кто тебя сюда вообще звал?

– Долг. Исключительно долг! Ну? Я долго еще буду ждать?

Бесенок вздохнул, отвернул мордочку и нехотя протянул свиток ангелочку.

– Тэк-с, посмотрим, что здесь у нас. – Ангелок из воздуха извлек монокль и пристроил его на правый глаз. – Ага, титулы, титулы… Договорчик. Имеется такой… А вот здесь ошибочка вкралась. Как же ты так лопухнулся, дорогой мой? – покачал головкой ангелочек, быстро пробегая глазами по строчкам. – Ай-яй-яй, столько неувязочек в одном простеньком тексте. Это же абсолютный непрофессионализм, граничащий с беспросветной тупостью!

– Что ты несешь, блоха крылатая? Какие еще неувязочки? – гневно прорычал бесенок, стискивая кулачки. – И вообще, вали отсюда! Тебя сюда никто не звал.

– Не могу, мой рогатенький – официально прикреплен к этим молодым людям.

Ангелочек сунул в пятачок бесу какую-то карточку, возникшую у него в пальцах. Бесенок аж покраснел от злости, но ничего не ответил, только зубы стиснул и опять топнул копытцем.

– Значит, так. – Ангелочек спрятал карточку и прокрутил документ вверх. – Начнем с того, что обозначенный в данном документе Иван никоим боком не имеет отношения к договору…

– Ага, – обрадовался бесенок. – Вот ты и попался, гнусный крючкотвор! В таком случае этот ваш Иван вообще не имел права расправляться с демонами, и следовательно!..

– Имел, причем полное, – спокойно пояснил ангелочек.

– Основание? – сверкнул бесенок глазами-пуговками.

– Вышеозначенный Иван является законным супругом присутствующего здесь Белого Ангела – официально повенчаны и, так сказать, в горе и в радости. Вот документ! – Ангелок выхватил из-за спины гербовую бумагу и пришлепнул ее к пятачку беса. – Кроме того, сокрытие Белым Ангелом от законного супруга сведений, не составляющих личную тайну и могущих нанести непоправимый вред как означенному Белому Ангелу, так и семейным отношениям в целом, может рассматриваться как ложь, а это попахивает смертным грехом.

Бесенок наконец отодрал от пятачка бумагу и, пробежав ее глазами, хрюкнул от бессилия.

– Предположим, – сдался бесенок по данному пункту. – А как с разглашением тайны? Тут уж ты не отвертишься, крылатая заноза! – погрозил он порхающему ангелочку документом.

– Во-первых, верни документ! – Ангелочек ловко выхватил из лапы бесенка бумагу и спрятал ее куда-то. – Знаю я вашего брата – замучаешься потом восстанавливать. Во-вторых, ни Белый Ангел, ни Кот не были ознакомлены с условиями договора, а это уже упущение Черной стороны, как инициатора. Это подтверждается отсутствием их личных подписей на соответствующем документе. Следовательно, никаких претензий к моим клиентам и быть не может.

– Как… не ознакомлены? – растерялся бесенок. – Я же…

– А вот так! – Ангелочек щелкнул пальчиками, и в лапы бесенка прямо из воздуха свалилась пачка бумаги высотой с него самого. – Перечти внимательно договор, все приложения и специальные бланки. Там все черным по белому, как вы любите. Да-а, расслабились вы, ребята, как я погляжу!

У бесенка от натуги затряслись и подогнулись ножки, а мордочка пошла пятнами. Он уронил договор на пол, и пачка бумаги с громким хлопком упала на линолеум.

– Я тебя… я… – запыхтел бесенок от обиды.

– Да, и еще один момент.