Почти Гримм – 2. Не жизнь, а сказка бесплатное чтение

ГЛАВА 1. СЕРЫЕ ВОЛКИ И КРАСНАЯ ШАПОЧКА

Тропинка свернула чуть в сторону, в лес. Лунный свет едва пробивался сквозь густо переплетенные ветви, но зато яркими серебристыми бликами скакал по волнам стремительно бегущей наперегонки с путниками речки, видневшейся между деревьями. Под ногами шелестели опавшие листья, толстым слоем устилавшие землю. Киборги просто пьянели от необычайно чистого, свежего осеннего воздуха, пропитанного запахами хвои, умирающей листвы и грибов. Время от времени в зарослях раздавались шорохи, крики ночных птиц. Лес оказался довольно густонаселенным всевозможным зверьем – от мелких грызунов, ежей и зайцев, до косуль и оленей.

Обоим кибер-парням все это было непривычно. И если Иржик еще не проникся ощущением свободы и грустил из-за расставания с Максимилианом, то Бенедикт был просто счастлив, избавившись, наконец, от ненавистного рабства. Если бы осторожность не заставляла все-таки соблюдать тишину в незнакомом месте, он, пожалуй, по примеру людей начал бы насвистывать какую-нибудь мелодию.

Странное сочетание запаха крупного хищника и человека коснулось чутких ноздрей киборгов. Мэйлис, конечно, не смог распознать, кто это, и на всякий случай нагнал спая, от которого отстал на несколько шагов. Бенедикт подобрал с земли крепкий сук, и они двинулись дальше.

Тропинка обогнула скалу, и парням открылась прямо-таки идиллическая картина: на стволе поваленного дерева сидели мальчик и девочка лет четырнадцати-пятнадцати, держащиеся за руки. Девочка была одета в пышную синюю юбку с белым передником, подобие жакета, широкий плащ и чепчик ярко-красного цвета. Светлые локоны вились вокруг миленького личика с румяными щечками. На пареньке была надета кожаная курточка-вамс и облегающие ноги черные штаны-шоссы. Прямые пепельные волосы достигали плеч. Наличие у мальчугана острых волчьих ушей и светящиеся зеленоватым глаза не особо удивили киборгов: в линейке мэйлисов встречались модели неко и кицуне с кошачьими либо с лисьими ушами и хвостами, почему бы не быть волчьим.

Увидев двух рослых парней, мальчик вскочил и загородил собой девочку. Бенедикт примирительно выставил ладони вперед.

– Тише, тише! Никто вас трогать не собирается. Не подскажете, где найти некоего Ганса?

Увы, мальчик с девочкой только растерянно переглянулись, явно не понимая их. Но тут же поступил запрос на подключение – поблизости явно находился киборг. Спай повернулся к мэйлису и кивнул. Доступ незнакомцу был предоставлен.

Тут же прилетело сообщение: «Привет, парни. Я – Ганс, сэй, и, как я понимаю, капитан дроу-рейнджеров именно вас ко мне и направил». Бенедикт и Иржик подтвердили. «Хорошо. Активируйте файл немецкого языка и вот еще ловите пакет правок, а то тут древность дремучая. А я пока с детками пообщаюсь».

На скале, под которой сидели мальчик и девочка, поднялась высокая фигура и помахала рукой. Подростки хором ойкнули, девчушка вцепилась в руку паренька. На тропу соскочил высокий широкоплечий парень в костюме, похожем на наряд мальчугана, только еще в высоких мягких сапогах и плотных кожаных наручах, в ременные петли на которых были всунуты арбалетные болты. В руке у него был навороченный блочный лук, до которого в этом мире явно еще не доросли, а за спиной – маленький арбалет более соответствующего эпохе вида и колчан со стрелами. А на скале, как подсказывали датчики, осталось еще одно существо, похожее на очень крупного волка.

– Ой, дядя Ганс, – пролепетала девочка.

– Ну, здравствуйте, детишки, – с ухмылкой поприветствовал он подростков. Те стушевались и вразнобой поздоровались. – Объясните мне, пожалуйста, дорогие мои Лизхен и Вольфганг, какого кобольда вы тут делаете? Не, я понимаю, у вас свидание. Но тебе-то, Вольфганг, хорошо известно, что гулять вот здесь, у пограничной реки не самая лучшая идея. Знаешь ведь, что дроу не любят посторонних. А что, если кто-нибудь из их рейнджеров решит, что вы шпионы?

– Но мы же… – начал, было, мальчик.

– Вот нашпигуют вас болтами, будете тогда объяснять, что «вы же»! – рявкнул сэй.

– Дядя Ганс, не говорите, пожалуйста, отцу, что вы нас тут встретили, – потупившись, попросил Вольфганг, – а то он мне…

– Уши оторвет! – рыкнуло сверху, и на тропу соскочил здоровенный волчара.

Едва коснувшись земли, зверь превратился в крепкого мужика ростом пониже Иржика, но в плечах и груди значительно шире даже, чем сэй. Невзирая на наличие аккуратно подстриженной бороды, было видно, что Вольфганг очень похож на него. Торчащие из серебристой шевелюры волчьи уши были украшены парой шрамов и надрывов, которые свидетельствовали о его славном боевом прошлом и настоящем. Самое интересное, что у него, оказывается, еще и хвост имелся – серый, лохматый, торчащий палкой.

– О-отец! – Вольфганг сначала явно испугался, но потом набычился и задвинул подружку себе за спину.

Оборотень ухватил мальчишку за ухо и больно выкрутил.

– О-о-ой! – взвизгнул тот и аж на цыпочки привстал.

– Я тебе, бестолочи, сколько раз говорил не таскаться сюда? А? – прорычал грозный папаша. – Так ты не только сам тут шляешься, но и подружку притащил!

– Дяденька Вольфгрим, не наказывайте, пожалуйста, Вольфа! – высунулась из-за плеча мальчугана Лизхен. – Это я упросила его погулять здесь.

– Погоди, Серый, – тронул оборотня за плечо Ганс, – не лютуй. Ты так, чего доброго, ухо ему в заячье вытянешь. А оно тебе надо – волчонок с заячьими ушами?

Вервольф еще раз для порядку рыкнул на отпрыска, выпустил злополучное ухо, отвесив взамен подзатыльник, и поманил когтистым пальцем девочку. Та смущенно покраснела до ушей и вышла из-за спины приятеля.

– Вам, юная фройляйн, самой придется объясняться с вашими матушкой и бабушкой, где вы разгуливали после заката, – немного смягчив выражение лица, сказал оборотень. – А то пойдут потом слухи, что Серый Волк сожрал Красную Шапочку.

– Что вы, дяденька Вольфгрим! Кому такое может в голову прийти! – воскликнула девчушка. – Все знают, что вы не людоед.

– Ну, люди иногда придумывают для красного словца всякую чушь, – пожал плечами тот. – Все-то знают, да кто-то и поверит. – Он повернулся к парням: – Позвольте представиться, господа, Вольфгрим Грау. Этот балбес – мой сын Вольфганг. А эту юную фройляйн зовут Лиза Блюме или Красная Шапочка. – Он щелкнул пальцем по ее чепчику, на что девчушка ответила улыбкой с очаровательными ямочками на щечках.

– Бенедикт… фон Каин и мой друг Иржи фон Либе, – назвался спай, подмигнув мэйлису.

– Прошу прощения, что не сможем составить вам компанию. Фрау Грау ожидает нас с этим сорванцом к ужину, а нам еще нужно проводить Красную Шапочку к бабушке, – приложив к мощной груди когтистую руку… лапу и сверкнув белоснежными клыками, учтиво взмахнул хвостом оборотень. – Надеюсь, мы еще встретимся в таверне у Ганса и Гретель.

Они церемонно раскланялись, и вервольф ушел вместе с сыном и девочкой.

– Ты все-таки решил оставить свое старое имя? – полюбопытствовал Иржик у Бенедикта.

– Ну, мы же собираемся жить как люди, – пожал плечами спай, – вот и будет у меня фамилия. А если тебе фон Либе не нравится, придумаем другое, Вольфгриму скажем, что я перепутал.

– Да ничего, мне нравится. Красивое имя, говорящее. Либе – любовь, – улыбнулся мэйлис.

– Ну, вот и отлично, – хлопнул их по плечам сэй. – Нам с Гретой вообще пряничную фамилию приклеили. Так что я – Ганс Цукерброт, Ганс Пряник, – хохотнул Ганс. – Пошли, а то конец октября он и здесь конец октября. А вы мокрые. Простудитесь, хоть и киборги. Да и Грета нас уже ждет.

По пути сэй коротко рассказал парням о себе и своей, как все считали, сестре.

Ганс, боевой сэй, умудрился прослужить в штурмовой группе космодесанта целых шесть лет, что было настоящим рекордом, и считался счастливым киборгом. Ему даже имя это дали бойцы из его команды. После очередных тяжелых боев их осталось только двое – один из космодесантников и сэй, который и притащил его, истекающего кровью, к санитарному катеру. Сам Ганс тоже получил ранение – почти весь правый бок и бедро киборга было покрыто сплошной коркой ожога с приплавившейся тканью комбинезона, которую он надрезал по периметру раны, чтобы не мешала при ходьбе. Когда ожог у киборга более или менее затянулся, снабженец подсуетился и, воспользовавшись приездом специалиста корпорации КЭЙС, производящей киборгов, обменял на новую модель. Впереди Ганса ждала верная утилизация.

С Гретой, киборгом линейки серв, Ганс встретился во флайере кэйсера. Она все семь лет своей жизни провела в семье командира того самого полка, в котором служил Ганс. Была кухаркой, горничной и нянькой. Все было благополучно до тех пор, пока у полковника не случилось несчастье. Его жена погибла во время аварии в ближайшем городке, где она обедала в кафе с подругой: на кафе упал флайер, пилот которого не справился с управлением. У полковника осталась трехлетняя дочка. Через полгода он женился на молоденькой красотке, которая сразу же невзлюбила малышку. Однажды девочка чем-то в очередной раз досадила мачехе, и та принялась избивать ее. Грета схватила новую хозяйку за руку со словами: «Нельзя бить детей». К счастью, отдать последний приказ не удалось – полковник не успел прописать молодую жену хозяйкой первого уровня. Замершая столбом серв простояла посреди гостиной до приезда кэйсера, который и забрал ее с собой, оставив полковнику сертификат о замене глючного киборга на нового, улучшенной модели.

Транспортировочный модуль во флайере у кэйсера был только один, поэтому туда уложили Грету, как потенциально опасную. Ганс просто получил приказ сидеть рядом, потому что он считался правильным киборгом.

Пролетая над лесом, флайер столкнулся с какой-то крупной птицей и рухнул в скалы. Человек от удара погиб. Двигатель был поврежден, и система безопасности верещала о предстоящем взрыве. Ганс встал, вскрыл транспортировочный модуль, запустил экстренную активацию, вытащил из него Грету и уложил рядом с флайером. Рядом с сиденьем пилота он видел гравиборд. Видимо, это была игрушка кэйсера. Ганс взял его и пару спасательских пледов, так как одежды не нашлось – идущим на утилизацию киберам она ни к чему, – затем поднял на руки еще не до конца пришедшую в себя серва, вскочил на гравиборд и, едва не цепляя днищем прибора за камни, двинулся вдоль бегущего с гор ручья. Метров через пятьсот рельеф местности уже не позволял пользоваться данным средством передвижения, и Ганс спрятал его в расселине между скал. Дальше они побежали уже сами, путая следы в воде. Через пару минут прозвучал взрыв.

– Так вот почему ваших следов так и не нашли! – воскликнул Бен.

– А ты откуда знаешь? – подозрительно прищурился Ганс.

– А я в поисковую группу входил, – пояснил спай. – Ох, меня хозяин и взгрел за то, что ничего не нашел! Я четыре дня регенерировал.

Дальше Ганс и Грета прошли тем же самым путем, что и Бенедикт с Иржиком. В пещере почти голые безоружные киборги никого не встретили, спокойно спустились по другую сторону гор и наткнулись в лесу на Пряничный Домик ведьмы. Точнее, нашли его по запаху выпечки, который привел голодных киберов словно по веревочке. А дальше Грета вспомнила сказку, хранящуюся у нее в файлах, и они уже знали, к чему быть готовыми.

Старуху ведьму решили не убивать, хотя она этого и заслуживала, а спеленали, как младенца в свои спасательские пледы, и Ганс отнес ее на один из перекрестков. Прятаться, конечно, пришлось от поисковых команд, но он попросту направился на заныканном гравиборде в другую сторону. На обратном пути встретил на краю леса троих подростков, которые возомнили себя Робингудами и тренировались в стрельбе из лука. Лук был хороший, блочный, мощный. И стрел к нему был небольшой запасец. Вот только стрелки из мальчишек были никудышные. Они даже едва не подстрелили одного из своих же товарищей. Спай выменял у них лук на гравиборд и вернулся в Пряничный Домик.

В общем, сэй и серв постепенно приноровились и прижились в этом мире, где никто не знал, что они киборги. Все считали их братом и сестрой, хотя общим у них был только цвет глаз. Со временем осмелев, они стали выбираться в ближайшую деревню, а затем и в город. А потом предприимчивая Грета договорилась с местными гномами, и они построили рядом с Пряничным Домиком таверну.

– Домик-то как раз неподалеку от границы с темными эльфами, рассказывал Ганс. – Те же самые гномы договорились с дроу и выстроили еще и мост через пограничную реку. У нас тут теперь еще и небольшой рынок образовался, на котором темные эльфы встречаются для торговли с другими расами. Так что и посетителей, и постояльцев хватает. Конкурентов нет, оседать на постоянное жительство тут мало кто решается, потому как, во-первых, темных эльфов боятся, во-вторых, те же самые дроу поставили условие, что с них и нас хватит. А у нас с ними, можно сказать, дружба. Ну, да сами уже знаете.

Так за разговорами не заметили, как подошли к крепкому каменному мосту, от которого тянулась дорога вглубь леса.

– Это сейчас тут чуть ли не тракт натоптали, а раньше такая глушь была, чаща непролазная, – объяснял сэй. – Вольфгрим с семейством в другой стороне живет. Там неподалеку деревушка маленькая, откуда за сладостями Лизхен прибегает. Оно же как было. Ведьма, которая тут до нас жила, чары навела, чтобы люди с пути сбивались и к ней попадали. Но вот если специально ее искать стали бы, в жизни не нашли бы. А теперь колдовство это развеялось, и оказалось, что Домик Пряничный не так уж и далеко от человеческого жилья.

– А мост никто не охраняет? Граница же вроде, – поинтересовался спай.

– Как же, не охраняют, – фыркнул Ганс. – Эти дроу такие мастера маскировки, что их и не обнаружишь сразу. Хотя, конечно, у себя в пещерах они вообще короли, но и в полевых условиях у них неплохо получается. Они ж не только камуфлируются так, что когда наступишь, только тогда заметишь. Эти бестии еще и с помощью своих амулетов блокируются так, что я их и датчиками не всегда засекаю. Так что хрен к ним без их ведома перейдешь.

Впереди за деревьями показался темный массив крутого скалистого холма, к подножию которого притулилось довольно большое двухэтажное каменное здание с просторным двором, который был обнесен добротным частоколом с крепкими воротами. Над воротами торчала небольшая вышка, с которой их окликнул вооруженный арбалетом бородатый мужик.

– Это я, Клаус! – крикнул, взмахнув рукой Ганс. – Отворяй ворота.

ГЛАВА 2. ТАВЕРНА «ГЕНЗЕЛЬ И ГРЕТЕЛЬ»

Мужик гулко затопотал вниз по лестнице, загремел, застучал запорами, тяжелая створка отошла ровно настолько, чтобы пропустить путников и снова затворилась. Арбалетчик вытянулся по стойке «смирно».

– За время вашего отсутствия происшествий на вверенной территории не зафиски… не зафиксировано, – отрапортовал он.

Неизвестно, каких усилий стоило спаю не заржать прямо при стороже, но лицо он сохранил.

– Можете возвращаться на пост, – коротко кивнул Ганс, отпуская арбалетчика, потом хлопнул Иржика и Бена по плечам. – Ну, чё, парни, пошли.

К удивлению гостей, направились они не в таверну, а свернули в сторону. Аромат выпечки и сладостей давно уже доносился до голодного Бена и успевшего проголодаться Иржика, а тут превратился просто в поток, который заставлял рот наполняться слюной, а системы киборгов верещать о близком источнике быстрых углеводов, которые нужны просто срочным образом. Обогнув каменное здание, они увидели его – знаменитый Пряничный Домик. Он был точно таким, как пишут в сказках: стены из бисквита, ставни из имбирных пряников, витражи в окнах из разноцветной карамели, белоснежная сахарная глазурь весенними сосульками свисала с крыши…

– Вот это да! – выдохнул потрясенный Иржик.

– А ты как думал! – хохотнул Ганс. – Ты в Сказке, брат! В самой настоящей. Или даже в нескольких сразу.

Они прошли по выложенной каменными плитками дорожке к ограде из рождественских карамелек – метровой высоты, – увитой плющом. Ганс гостеприимно распахнул калитку и широким жестом пригласил Бена и Иржика пройти во дворик, а сам наклонился и обломил пару веточек.

– Вот, держите, – протянул он зелень парням, – попробуйте. Отменная мятная карамель.

Киборги улыбнулись, взяли угощение и активно захрустели листочками.

– На Домик наложены чары. Это магия. Ну, что-то вроде энергии особой, – попытался объяснить Ганс. – Я и сам толком не знаю, что это такое. Приходится просто принимать все таким, как есть. Короче, внутри этого периметра… – он ткнул пальцем в красно-белый забор, – ничего не портится, не пачкается, не пылится, мухами и птицами не обсиживается и не обгаживается. Воры сюда пролезть не могут. Их молнией бьет на раз. Не насмерть, но чувствительно. Ну, как бы поле силовое стоит. Пропускает только тех, кто идет со мной или с Гретой. А самое главное – ничего не переводится. Сколько забрали, съели или продали, столько восстановится к утру. Как это устроено – хрен его знает. Я не вникал. Работает, и ладно.

Сэй толкнул толстую бисквитную дверь, и они вошли в просторную, уютную комнату, которая служила одновременно гостиной, кухней и столовой. В камине жарко пылал огонь, на столе ждал ярко начищенный медный горшок с крышкой, из которого торчал половник и тянуло красным вином и специями. Рядом стояло блюдо с румяным пирогом.

– Так, парни, сейчас первым делом отогреваем вас. Киберы, не киберы, а промокли и промерзли вы знатно. А киборги тоже, бывает, простужаются. Бен, бери кружки, а ты, Иржик, – пирог.

Сам Ганс прихватил горшок и мотнул головой в сторону дверцы в дальнем углу комнаты. Оказалось, что там была пристроена самая настоящая купальня с круглой каменной купелью, от которой поднимались струйки пара.

– Ва-ау! – восхищенно протянул Бен, сгружая кружки на столик. – У вас тут паровое отопление?

– Бери круче! – ухмыльнулся Ганс. – У нас тут термальный источник, от которого гномы и запитали нам эту баньку. Раздевайтесь и марш в воду, задницы отогревать!

Гости не заставили себя упрашивать, мигом избавились от мокрой, грязной одежды, залезли в каменную чашу и погрузились в приятно горячую воду, щедро делившуюся блаженным теплом с промерзшими телами. Сэй тоже разделся, налил в кружки горячий глинтвейн, вытащил из ножен большой охотничий нож и нарезал пирог на куски. Затем он отнес все на широкую полку на краю купели и присоединился к парням.

– Давайте, за знакомство и для сугреву, – сказал он, вручая им кружки с пряным напитком.

Через полчаса, когда глинтвейн был выпит, от пирога с каштанами и медом остались только крошки, а разомлевшие в горячей воде парни сидели, расслабленно откинувшись на края каменной чаши, дверь тихонько приоткрылась, и они услышали звонкий девичий голос:

– Тук-тук! Это я.

– Входи, – крикнул Ганс, – можно подумать, ты голых киборгов никогда не видела!

В купальню вошла миниатюрная девушка в ярко-синем платье, отороченном широкой тесьмой, с белым передником. В широком круглом вырезе виднелась сборчатая батистовая рубашка, открывающая точеные плечи. Из под туго накрахмаленного чепчика виднелись две толстые черные, как смоль, косы, уложенные на висках кольцами. У девушки было миловидное личико с правильными чертами, золотистая кожа и лукавые голубые глаза. В руках она держала стопку одежды и полотенца.

– Вот, знакомьтесь, мужики, это Грета. А это Бен и Иржик, – представил их друг другу сэй.

– Вижу, Ганс уже взял вас в оборот, – улыбнулась она. – Отогрелись? Тогда вылезайте, одевайтесь и пойдем ужинать. Я уже накрыла нам столик.

– Похоже, не только я вас в оборот взял, но и моя сестрица, – ухмыльнулся Ганс вылезая из воды. – Оно и верно. Чего тянуть. Сразу в курс дела вникнете. Что тут у нас и как.

Иржик и Бен последовали за ним. Грета внимательно просканировала гостей, чтобы узнать, в каком они состоянии. Оба парня были одинакового роста, сто восемьдесят пять сантиметров по оценкам системы. Изящный, с развитой, но не особо мощной мускулатурой мэйлис был в отличной форме. Синяки и ссадины – ерунда. Перелом – уже серьезнее, но кости вправлены правильно, плюс фиксация имплантами. Регенерация работает на всю катушку.

– Позволь, я перелом твой гляну, – подошла Грета к Иржику. Тот протянул руку. Грета еще тщательно все проверила, затем велела Гансу, который по армейской привычке оделся за тридцать секунд, принести гладкую дощечку из комнаты. – Это так, для пущей уверенности, – пояснила она, – денечек походишь, и снимем шину.

Пока сэй искал подходящую планку, серв обратила свое внимание на второго гостя, который уже успел натянуть штаны. Спай был худым и костлявым. Недобор массы составлял двадцать процентов от нормы. Просканировав его, девушка отметила и следы травм внутренних органов. Тело испещряли многочисленные шрамы самой разной давности. Было и несколько совсем свежих, едва схватившихся. Тонкие брови девушки нахмурились. Она встретила такой же изучающий взгляд Бена и спросила:

– Нейрохлыст?

– Он самый.

– Хозяин?

– Он самый, – тонкие губы Каина презрительно искривились.

– Ну и скотина он у тебя был.

– Был.

– А ты не разговорчивый, – хмыкнула Грета и перебросила ему рубашку.

– А ты меня разговорить хочешь? – Он вдруг улыбнулся, яркие зеленые глаза хитро прищурились.

– А это уж как получится, – ответила улыбкой серв.

Вернулся Ганс, вручил подруге дощечку, сгреб со скамейки и пола мокрую грязную одежду и запихал в большую корзину с крышкой. Рядом бросил обувь.

– Ночью кобольды постирают, почистят и починят, – сказал он в ответ на любопытный взгляд Иржика.

– Кобольды? – переспросил Бен.

– Да, есть у нас тут такие существа, вроде домовых. Их у нас целое семейство живет, помогают по дому и в таверне. Обычно они невидимки, но если привыкнут, то, может, и покажутся. Такие уж хлопотливые, совсем не могут без дела сидеть, только успевай работу давать, – рассказывала Грета, накладывая повязку мэйлису. – Вы пока будете жить у нас как гости, а там, глядишь, дело какое по нраву найдете.

– Только, парни, всякие там замашки типа «приказ принят» отставить. Ясно? – вклинился Ганс.

– Вы теперь свободны и совершенно не обязаны выполнять любую просьбу каждого желающего, – улыбнулась серв.

– Ага, а то быстро на шею сядут, – кивнул сэй, – и ножки свесят.

Бен с Иржиком переглянулись и рассмеялись.

– Не дождутся.

Они подождали, когда оденется Иржик, и пошли в таверну. Как только дверь закрылась, и стихли шаги киборгов, в купальне появились двое карликов с вытянутыми ушами и красной кожей, одетые в нарядные курточки и штанишки, в колпачках с кисточками и в башмачках с длинными загнутыми носками. Они забрали грязные вещи и снова исчезли.

В таверну парни прошли за Гретой через заднюю дверь мимо кухни и кладовой. На первом этаже традиционно располагался обеденный зал, в котором было довольно много посетителей. Был он приземистым, но впечатления мрачности или тесноты не возникало благодаря теплым оттенкам дерева и ярко горящим повсюду свечам: в тяжелых кованых люстрах и бра, на полках и на столах. Бен окинул помещение взглядом, на программном уровне отмечая расположение окон, дверей, толстых деревянных колонн и лестницы.

Прямо напротив арки, из которой они только что вышли, находился главный вход с обитой железом дубовой дверью. Над ней проходила и лестница, ведущая на второй этаж. Мебель тяжелая, добротная, но не грубая. Окна небольшие, стрельчатые, с красочными витражами в свинцовых переплетах. «Удобно отстреливаться в случае необходимости, и дверь далеко не сразу выбьют», – автоматически отметил спай.

Направо от арки вдоль стены протянулись многочисленные полки с рядами разномастных кувшинчиков, бутылок и бочонков, отделенные от зала массивной стойкой, у которой на высоких табуретах сидело трое мужиков. Был тут и отдельный стеллаж, полностью заставленный всевозможными тортами, пирогами, кексами, вазочками с печеньем, пряниками и другими сладостями, которые просто обязаны были присутствовать в таверне у Пряничного Домика. Дальше Бен заметил пузатые винные бочки.

Рядом со стойкой, у торцевой стены был выстроен подиум, на котором наигрывали веселую мелодию четверо музыкантов. Каин с интересом отметил, что все они были представителями разных рас. Рыжий парень с песьими ушами и хвостом играл на лютне, у скрипача были черные кошачьи уши, раскосые зеленющие глаза и роскошный пушистый хвост. По барабанам вдохновенно лупил здоровенный зеленокожий тролль с внушительными клыками, торчащими изо рта, а флейтист вообще был каким-то неизвестным существом. Невысокий, тонкокостный, изящный, с какими-то птичьими чертами лица и круглыми черными глазами, он являлся обладателем совершенно необыкновенной ослепительно белой шевелюры, на лбу и висках обрамленной мелкими, как чешуйки, ярко красными перышками, постепенно переходившими в удлиненные розовые, а затем и в длинные тонкие белые перья, которые, смешиваясь с волосами, ниспадали до плеч.

На противоположном конце зала был сложен огромный камин, в котором вполне можно было зажарить и целого быка. Сейчас там подрумянивалась баранья тушка, за которой присматривал мальчишка в белом колпачке и фартуке. Над камином были развешаны искусно вырезанные из дерева фигурки зверей и птиц. У камина в удобных креслах устроились четверо стариков, которые, мирно прихлебывая пиво, увлеченно играли в шахматы и обсуждали какие-то местные новости.

Иржик с любопытством вертел головой, рассматривая людей и нелюдей: кроме странных музыкантов и десятка мужчин и женщин здесь были четверо белокурых эльфов, двое дроу, засевших в уголке, а за самым большим столом обосновалась компания из семи крепышей гномов. Да не каких-то там карликов, а самых настоящих боевых гномов в серебристых кольчугах и разукрашенных затейливыми узорами стальных наручах.

По залу сновали туда-сюда две крепкие девушки-подавальщицы, третья стояла за стойкой, наливая посетителям напитки. Грета сменила ее, встреченная восторженным ревом гномов:

– Хозяюшка вернулась! Чарки поднимем за драгоценную нашу фройляйн Грету и славного ее братца Ганса! Тысячу лет здравствуют и процветают пусть!

Тост был встречен дружным ура и звоном сталкиваемых кубков и кружек.

– У вас тут весело, – ухмыльнулся Бен.

– Не жалуемся, – широко улыбнулся сэй и во всеуслышание объявил: – Друзья! У нас с Гретой сегодня радость. К нам приехали наши кузены. – Он положил руку на плечо спая: – Бенедикт фон Каин и Иржик фон Либе. Прошу любить и жаловать! – Ганс хлопнул по спине мэйлиса. – А вот и наши друзья, славные братья-гномы Хальгар, Ансгар, Хардвин, Ортвин, Вигвар, Храбан и Хрода. – При этом коренастые воины кивали и гулко ударяли себя в грудь.

Затем Ганс представил музыкантов. Рыжего парня звали Тилло Огонек, чернявого Филло Кратц, тролля попросту Грох, а пернатого парня Фалько. Грета сообщила, что он действительно редкая птица – оборотень-феникс. Эльфы соизволили назваться сами, видимо, чтобы никто ничего не напутал в их витиеватых именах: Тиалисар, Аэремар, Селиамир и Алькаш. На последнем имени Иржик и Бен слегка подвисли и с трудом сдержались, чтобы не расхохотаться, но получили по внутренней связи предупреждение от Греты: «Эльф, конечно, не в курсе, что у нас означает слово алкаш, но откровенный смех воспримет как личное оскорбление и попытается отрезать уши наглецам». Парни заверили, что ржать не будут, но, кажется, серв им не поверила.

Возле подиума в непосредственной близости от стойки парней ожидал накрытый на четверых столик, за который они и уселись. Грета постаралась на славу – свободного от тарелок и блюд места практически не осталось. Киборги принялись за еду, посмеиваясь, что сердобольная серв решила закормить их. Ганс, разливая по большим глиняным кружкам пиво, вполголоса проинструктировал Бена и Иржика:

– Ведите себя, как люди. Тут никто не знает и знать не должен, кто мы такие. А то примут за големов каких-нибудь. Слыхал я тут про кутерьму, которую в Праге местный голем устроил. А неприятности с инквизицией нам на хрен не сдались. Так что ешьте, пейте, веселитесь. – Он подмигнул парням. – С девчонками развлекайтесь. Только так, чтобы папаши или братья по шеям надавать не решили. Не палитесь, короче. И вот еще, Иржик, тебе, как мэйлису, глубоко фиолетово с мужиком или с бабой, но все-таки постарайся ограничиться бабами. Это эльфам без разницы, а у людей тутошних как-то мужеложество не особо приветствуется.

– Да зачем мне это вообще нужно, – насупился Иржик. – Я прекрасно могу системно отрегулировать уровень гормонов.

– Это, конечно, хорошо, что можешь, – приобнял его за плечи сэй, – но дело в том, что это будет довольно подозрительно выглядеть, если такой красавчик совсем не будет проявлять интереса к девушкам. Это Грете, как добропорядочной девице, приходится гонять от себя назойливых ухажеров метлой и всем, что под руку подвернется. Репутация как-никак. Но мы-то мужики, нам можно. – Он ухмыльнулся. – Так зачем отказывать себе в удовольствии?

– Да поняли мы, – рассмеялся Бен и покосился на подошедшую Грету.

Серв нахмурилась и отвесила «братцу» подзатыльник, затем присела на свободный стул и протянула Гансу кружку, в которую тот понятливо набулькал пива. Девушка сделала несколько глотков, поверх пенной шапки поглядывая на сэя.

– Ох, – шумно вздохнула она, – закрутилась я сегодня. Праздник же сегодня, День Всех Святых, Хэллоуин. У нас тут такое столпотворение было! Детвора всех возрастов с мамашами и папашами. И всех угостить надо было.

– Сладость или гадость? – понятливо улыбнулся Бен.

– Они самые, – фыркнула Грета, повторяя его собственные слова.

ГЛАВА 3. НОВАЯ ЖИЗНЬ

За сытным ужином Ганс и Грета рассказали новичкам о своей жизни в Пряничном Домике. Как привыкали к тому, что у них больше нет хозяев, что не нужно бояться кэйсеров. Как находили общий язык с местным населением, заводили полезные знакомства. Как узнали, что за ними ведут наблюдение дроу – хранители прохода между мирами, как поначалу испугались, потом возмутились, а потом успокоились, когда поняли, что их не собираются ни уничтожать, ни изгонять. Как подружились с гномами, которые оценили качество пива, которым их как-то угостила Грета. Как бравые вояки договорились с дроу, кликнули на подмогу соплеменников и выстроили эту самую таверну. Как постепенно здесь сложился настоящий деловой и политический центр, если это можно так назвать. Местечко скоро стало довольно оживленным, и сейчас в таверне постоянно проживали представители всех рас, заинтересованных в поддержании мира и порядка.

Иржика и Бенедикта тоже расспросили об их прежней жизни. Рассказ мэйлиса был коротким и понятным. Ему хорошо жилось у хозяина, пока не появилась Алжбета, и о нем самом не вспомнила вторая хозяйка. Впрочем, она явно не забывала. А после эпизода про то, как госпожа де Лионн грела ноги, подключился Бен и рассказал, как ему приходилось выслеживать беглых киборгов, как он не мог ничего противопоставить приказу хозяина. Ганс согласно кивал головой: каково бороться с собственным телом, раздираемым имплантами, он знал. Иржик заступился за нового друга, напомнив, что Каин предупредил его об опасности, и то, что он попал под действие блокиратора, уже его собственная промашка – не сразу среагировал. Грета только жалостливо качала головой, когда Бен упомянул о наказаниях, которые он получал, если беглецам все же удавалось скрыться, в том числе, и за их побег.

Тут их невеселые разговоры были прерваны заводной музыкой, которую грянули музыканты. Ганс подцепил Иржика за локоток и потащил его знакомиться с местными девушками. Грета лукаво посмотрела на Бена, он ослепительно улыбнулся ей в ответ и протянул руку, приглашая на танец. Хорошо, что у киборгов координация в десятки раз превосходит человеческую. Иржик и Бен с легкостью освоили замысловатые средневековые танцы и весело отплясывали со своими партнершами.