Там, где мерцают светлячки бесплатное чтение

«Все говорят, второе есть дыханье.

Когда устал- держись, оно придет.

Терпи, беги. Лишь на себе вниманье.

Одолевай подъем и поворот.

Оно придет… Лети своей стезею,

Не опускай на рухнувшего глаз!

Но может быть, дыхание второе-

Дыхание того, кого ты спас».

Роман Солнцев

Пролог

С каждым минувшим километром сердце усиливало ритм. Это было странно, поскольку я всегда легко переносила поездки, независимо от их цели и расстояния. Но эта была злостным исключением из моих жизненных правил. В определенной степени успокаивало отсутствие колких вопросов Артема по поводу минувшего вечера, в какой угораздило меня спьянеть от нескольких бокалов безобидного вина и растаять, точно мороженое на солнце, от крепких объятий друга. Болезнь, которая вот уже четыре года душила меня, не позволяла употреблять спиртное с завидной частотой, но после убийственного заявления лечащего врача о том, что с астмой лучше жить ближе к лесу, и не менее приятного решения о переезде в деревенскую глушь, где жила единственно-оставшаяся родственница после смерти матери, я решила, что расслабляющая процедура, в виде распития крепкого чая, не помешает. Вот только признание в любви со всеми вытекающими последствиями в мои планы не входило.

Жизнь в тесном шумном городе, несомненно, оказывала негативное воздействие на легкие. Игнорируя советы докторов, я старалась убедить себя в отсутствии необходимости отказа от привычного уклада жизни, но после нескольких мучительных приступов нехватки кислорода, сдалась. Уместив скромные пожитки и годичный запас лекарств в чемодан и дорожную сумку, я отдала ключи от квартиры хозяйке и отправилась навстречу новой жизни в, забытую Богом, деревушку с жутким названием «Волчье логово», окруженную густыми лесами, и оттого достаточно экологичную.

Утро не радовало. Солнце скрылось за массивными серыми тучами, дорожный путь был окутан густым, почти непроглядным туманом. Усложняли ситуацию многочисленные развилки на грунтовой дороге, даже спутниковый навигатор давал сбои, казалось, будто и он заблудился в тумане.

Артем внимательно смотрел на меня, выражая неподдельный интерес к моей персоне. Было в его взгляде еще что-то, и это что-то, несомненно, было связано с нашей, предстоящей, разлукой. Как ни странно, но такое жизненное обстоятельство, как болезнь, способно избавить не только от здоровья и сил, но и от лицемерных, а значит, ненужных людей. Друзей у меня не осталось, а с Артемом я познакомилась сравнительно недавно. Высокий, с красивыми глазами темного цвета брюнет, окружал меня заботой и поддержкой во всем, и потому расположение к нему не заставило себя долго ждать. Однако, время от времени у, дорогого сердцу, друга бывали непонятные порывы и настроения, меня это обходило, но ровно до того вечера, пока хмель не ударил в голову парня, и он не решил признаться в любви посредством откровенного навязывания плотских утех своей бедовой подруге, то есть мне. Прокручивая в памяти картинки, чудом не случившейся, близости я упорно изображала заинтересованность флорой, прилегающей к пути нашего следования.

– Как тебе наш вечер?– раздался вопрос, которого я боялась больше всего на свете.

В одно мгновение мне пришлось сосредоточиться и использовать все актерское мастерство, что имелось в скудном арсенале способностей.

– Хороший! Вот только, не мог бы ты мне рассказать, что было поле застолья?– с наигранным разочарованием поинтересовалась я.

– Совсем ничего не помнишь?– пониженным от удивления голосом спросил Артем, и брови его безудержно поползли вверх, искажая красивое лицо.

– Совсем! Представляешь, как отрезало!– Притворно возмутилась я, в то время как, глупая улыбка сама собой прыгнула на лицо.– Ох уж, это вино!

Стараясь не отвлекаться от дороги, Артем рассматривал меня, словно силясь запомнить в мельчайших деталях, при этом, не забывая тактично улыбаться, дабы скрыть очевидное недовольство, приправленное легким раздражением.

– И все же, странно, что ты ничего не запомнила.

– Да, удивительно.– Отведя взгляд, ответила я, чувствуя, как волнение снова атаковало меня со скоростью, с какой морские волны накрывают берег.

Собеседник снова окинул меня настороженным взглядом, благоразумно решив, что в данный момент говорить нам больше не о чем. Главное испытание было пройдено, и с облегчением в груди я снова уставилась на густой придорожный ельник, обрамленный туманной дымкой.

Настоящей проблемой последних месяцев стали беспокойные частные сны. Прикрыв тяжелые веки, я устало откинулась на спинку сидения, что бы сосредоточиться и вспомнить то, что так упорно и безуспешно пыталась забыть.

Мне снился лес, светлый и красивый. Хвойные деревья чередовались с лиственными великанами в сочетании с кудрявыми пушистыми кустарниками. В тени величественно-прекрасных длинноствольных деревьев росла многолетняя зелень, причудливые ягоды, и, завораживающие бесконечно милой простотой, нежно-голубые незабудки. Я беззаботно гуляла по просторной лесной поляне, наслаждаясь помесью запахов сочной растительности. Дышать было необъятно легко и приятно, словно в легких распустились, давно увядшие экзотические цветы. Каждая травинка нашептывала что-то знакомое и необъяснимо родное, формируя стойкую мысль о том, что здесь я уже была или же должна быть. Незнакомое зловещее чувство навалилось на меня тяжелым грузом. Лес закружился, впадая в густые темные сумерки. Дыхание резко перехватило, возникло чувство, будто дыхательные пути сжались до отказа, не оставляя даже маленькой щелочки для кислорода. Взгляд, полный отчаяния и необузданной злости, приближался со всех сторон, замыкая меня в тугое кольцо. Паника проникла внутрь с легкостью коварного мотылька. Возникло непреодолимое желание бежать, как можно скорее и дальше, но чувство страха, переросшего в животный ужас, приковало холодеющее тело к земле. Апогеем сил и возможностей стало горькое осознание того, что если не унесу свое деревянное тело подальше от леса, то, не выйду из него уже никогда. Я бежала неистово и яростно, а порыв ненадолго остановиться и перевести дух оборвали, преследующие меня, настоящие лесные волки. Неподалеку виднелось небольшое и, как мне казалось, спасительное озеро. Остановившись в нескольких шагах от невысокого обрыва, я с обреченностью поняла, что водоем довольно глубокий, так как дна рассмотреть не удавалось. Внезапно чья-то человеческая, именно человеческая, толчком необычайной силы отправила меня в озеро. Воды сомкнулись над головой, и я поняла, что безнадежно иду ко дну.

Грудь пронзили горькая злоба и, порожденное ею, стремление к спасению. Руки начали разгонять плотную воду быстро и рвано, точно крылья, бившийся в клетке, птицы. Я хотела жить, как тот волк, злой и отчаянный. Вода, словно услышав мои порывы, стремительно поднимала меня наверх. Приблизившись к встревоженной плоскости озера, сквозь полупрозрачную толщу, я увидела силуэт человека. Тело зависло в положении, параллельном водной поверхности, в одном рывке от желанного кислорода. Силуэт приблизился и стал рассматривать меня лицом к лицу, словно изучая, как диковинную вещицу. Вопрос о нашем соприкосновении решался в сантиметрах.

Это был мужчина. Черты его лица красивые и волевые омрачал грустный и, вместе с тем, завораживающий взгляд, поясняющий, что в данный момент моя жизнь зависит от него. От незнакомца исходила сила, не признать которую было невозможно. Острая нехватка кислорода не беспокоила, будучи под водой, я была живее всех живых. Вместе с тем до меня дошло, что спаситель находится в положении параллельном моему, а значит, парит над водой, но испугаться или же удивиться я не успела. Мгновение и я лежала на холодном тинистом берегу, а в голове раздавался многократный неразборчивый шепот. Чувство радости за спасенную жизнь с потрясающей скоростью сменилось бесконечной грустью за утрату, но что потеряла, понять я не могла. Мужчина был по- своему красив, но я его не запомнила, точнее не запомнилась внешность, а душу я словно знала.

Глава 1

Через неопределенное количество времени мы проехали старую обветшалую табличку с недружелюбным названием «Волчье логово». Невольно я задумалась о том, почему селение носит такое странное зловещее название, но попыталась прогнать навязчивые мысли, слегка тряхнув головой. Через пару километров туман начал рассеиваться и вдалеке показались редкие огоньки домов. Селение напоминало место реконструкции исторических событий. Приспустив окно, я устремила взгляд в поисках следов цивилизации. Опустевшие торговые прилавки жалобно скрипели, изнывая от непогоды. Встретившаяся по пути, одинокая женщина с ведром воды недобрым взглядом окинула наш транспорт и ускорила шаг, словно увидела то, чего сильно боялась.

Люди здесь обитают, по крайней мере, как минимум двое, бабка Арина и эта странная женщина. Электричество, по-видимому, отсутствует. Неужели народ здесь зажигает восковые свечи и лучины?

– Если есть прилавки, должны собираться базары, а значит, есть, где отовариться!– Подбадривал меня друг, но настроение подсказывало, что попытки его весьма безуспешны.

Когда мы подъехали к нужной избушке, Артем опустил глаза и, взяв мою руку, принялся гладить запястье нежными, плавными движениями. В этот миг я решила, что обязана попрощаться с другом как можно холоднее, дабы не вселять в него призрачных надежд, которых и без того было достаточно из-за моей оплошности однажды вечером.

– Спасибо, что подвез. Я пойду?– спросила тихо.

– Снежана,– мягко произнес Артем,– может, не надо тебе в эту глушь?

– Я уже все решила.

– Тогда, я буду приезжать к тебе.

– Зачем?

Друг многозначительно прищурился.

–У нас с тобой есть одно не разрешенное дело. Мне нужно, что бы ты кое-что вспомнила.

Артем пристально смотрел на меня, словно пытаясь уловить румянец на щеках. Я же прекрасно понимала, что меня заподозрили во лжи, но стратегию поведения не меняла и смотрела на парня со стойким непониманием.

После минутной тишины, сделала жест головой в сторону домика, напоминая о том, что мне пора. Артем помог мне с багажом, и без особых церемоний мы распрощались.

Быстро преодолев двор, я оказалась на крыльце. Дверь была настежь открыта. Передо мной предстала светлая прихожая без единого следа современности. Бревенчатые стены пшеничного цвета были украшены причудливым орнаментом, выполненным в древнерусском стиле. Вдоль встречной справа стены располагался старинный, каких и в музее не найти, сундук, на котором располагались различные сушеные травы с разбегом от зверобоя до шалфея и ромашки. Рядом с растениями стояли глиняные кувшины, железные чугунки и прочие сосуды различных размеров. На противоположной сундуку стене висела большая сушеная рыбина и несколько связок сушеных грибов. Прихожая и кухня не отделялись друг от друга дверью. Через мгновение обоняние очаровалось запахами разнообразной выпечки. Ароматы нагнали аппетит и заманили меня на кухню, где, словно пчелка, суетилась бабушка Арина.

– Налюбовалась?– ехидно спросила старушка, и я смутилась, понимая, что любопытство мое излишне.

– Здравствуйте.– Обронила я несколько неуверенно, затем, оставив ношу у кухонного порога, подошла к старушке и обняла ее.

Та прищурилась, стараясь лучше рассмотреть мое лицо, затем теплой морщинистой ладонью погладила меня по щеке.

–Ты очень выросла, Снежана, я помню тебя еще совсем маленькой,– низким тоном констатировала бабушка, – твой недуг страшен, он высушил тебя как рыбину. Ну, ничего, даст Бог, природа поможет.– Она откашлялась, словно о чем- то размышляя,– Ладно, ты, верно голодна?

Я охотно кивнула, поскольку журчащий желудок давал весьма недвусмысленные намеки, после чего села за стол и принялась осматривать старую по дизайну, но довольно уютную и приятную для души кухню. Первичное внимание привлекла большая старинная печь, вероятно, достойная замена электрической плиты. По левую сторону от печи располагался резной деревянный шкаф с различной гжелевой посудой и другой кухонной утварью. Вместо гарнитура по левую сторону от печи висели настенные деревянные полочки, на которых неприступно стояли горшочки, вероятно, наполненные различными приправами и специями. У обеденного стола висели белоснежные полотенца, украшенные различными причудливыми узорами. У входа, в углу скромно располагался аккуратный чистенький рукомойник. Здесь не было микроволновки, мультиварки, тостера, отсутствовал даже холодильник, но ведению хозяйства такое обстоятельство совершенно не мешало. Через минуту на столе появилась разнообразная выпечка: ягодный пирог, пирожки с луком и яйцом, грибами и капустой и изумительные на вкус воздушные пончики с творогом. С быстрой хваткой я принялась сметать вкусности, разбавляясь чашечкой травяного чая.

С удовольствием поглощая сдобу, я пропустила через себя мысль о том, что с таким рационом будет несложно набрать вес. Окончив трапезу, я сердечно поблагодарила бабушку, взяв с нее клятвенное обещание, что она и меня научит творить такую выпечку, на что она с радостью дала согласие.

Далее старушка показала предназначенное для меня, убранство. Покои были скромные, но для жизни простых смертных весьма пригодные. Уют придавали старомодная железная кровать, застеленная нежно-голубым пастельным бельем и странно-милое кресло-качалка. Шкафа и комода не было, для одежды был приспособлен лишь потертый от старости сундук, но выкладывать в него свои вещи я не спешила. Окно комнаты выходило в сад, к сожалению, скрытый пеленой тумана.

Настоящее недоумение посетило меня в тот момент, когда я поняла, что в избе нет ни одной розетки, да и вообще следов электричества. Масляная лампа в углу письменного столика радости не прибавила, а лишь укрепила подозрения о том, что туман, действительно, перенес меня в далекое прошлое.

Погода шептала, что с прогулками стоит повременить. Время близилось к вечеру, но туман все еще не рассеивался. Отчаявшись найти интересное занятие, я принялась познавать прелести уютного кресла-качалки. Организм требовал отдыха, в глазах постепенно мутнело, и с подозрениями о том, что чай был из сон-травы, я провалилась в небытие вплоть до утра.

Глава 2

Проснулась от, слепившего глаза, дружелюбного солнца. В целом, чувствовала себя отдохнувшей, вот только немного болела спина, все же сон в сидячем положении дал свои плоды. Однако подобная неприятность не могла удержать от новых свершений. Для начала я планировала прогуляться по окрестностям и, по возможности, пообщаться с местными аборигенами с целью заведения новых знакомств или даже друзей. Небывалая легкость царила в душе, этой ночью мне совсем ничего не приснилось, что было странно и одновременно радостно. Удивило и то, что дышалось в этом месте необыкновенно легко, легкие с благодарностью принимали воздух, проникающий через распахнутые ставни вперемешку с ветром. Заглянув в окно, я увидела благоухающий яблочный сад и сразу же определила место, где буду делать дыхательную гимнастику. Приятное для души легко совместилось с полезным для здоровья.

На кухне суетилась бабушка Арина, и потому все свободное место на столе, как и на всей кухне, заполнилось разнообразной по красоте и вкусу выпечкой.

– Утро доброе!– Восторженно воскликнула я, не в силах оторваться от масштабов кулинарных изысков.

–Доброе.– Уставшим голосом ответила бабушка, указав на блюдо с пирожками и большую кружку молока на табурете.

– А зачем столько выпечки?– поинтересовалась я и тут же наткнулась на удивленный взгляд хозяйки.

– Так, ведь сегодня базарный день. Все жители деревни промышляют своим добром у торговых прилавков. У нас такие дни бывают по пятницам и воскресениям после церковной службы. Сегодня ты мне поможешь с торговлей.

– И чем же могут торговать селяне?– интерес мой усилился.

– Кто чем может. Ты все увидишь.– Отмахнулась от меня бабушка, но я не спешила сдаваться.

– А откуда такое жирное молоко?

Старушка хитро прищурилась, запредельно хитро.

– Козье. У него много полезных свойств. Завтра Белочку будешь доить ты.

– Белочку? – непонимающе повторила я, но уточнение не заставило себя ждать.

– Мою козу.

Планы немного изменились, но в целом не пострадали. Я с радостью окончила завтрак и поспешила в комнату, что бы привести себя в порядок. В отражении зеркала на меня смотрела светловолосая, худощавая девушка с мутно-голубыми глазами двадцати трех лет, к тому же, несостоявшаяся художница без перспектив на будущее и проблемами со здоровьем. Быстрым движением я натянула джинсовые шорты и белую футболку, непослушные длинные волосы небрежно забрала в высокий хвост. В рюкзак закинула любимый блокнот для рисования, карандаш и ингалятор, которым, кстати, я так и не воспользовалась, поскольку и так прекрасно себя чувствовала.

Завидев меня, бабушка Арина недовольно поморщилась, но ничего ни сказала. Собрав выпечку в сумки, мы направились к прилавкам. По дороге я наблюдала за несущимися вперед людьми, волочащими за собой сумки, узлы и корзины всякой всячины. Когда же мы подошли к месту, бабушка Арина начала раскладывать выпечку на свободном отрезке прилавка, а я решила немного пройтись что бы осмотреться.

Восторгу моему не было предела. Длинный торговый ряд ломился от товаров: кулинарные шедевры, красивая посуда, кружевные скатерти, пуховые платки, и, кроме того, различные чудеса рукоделия . Рассеянное внимание привлекли картины одинокого старика, скромно расположившегося подле торгового ряда. Они были обворожительны, особенно привлекали те, на которых были изображены лесные пейзажи.

– Здешний лес.– Тихо произнес старик, подметив мой интерес.

– Вы художник?– с бестактным интересом спросила я.

– Хотел им стать, и вот мои старания.– Лукаво ухмыльнулся собеседник.

Немного поторговавшись с пожилым художником, я купила у него изображение зимнего леса за сущие копейки. Потом приобрела несколько лоскутков усыпанной узорными цветами ткани, не зная, зачем они мне, но подозревая, что могут пригодиться.

Сделав необходимые покупки, направилась к началу прилавка, где расположилась бабушка Арина. Внезапно меня чуть ли не сбила с ног маленькая ростом девчушка, на вид лет десяти, предложившая в качестве извинений, рябиновые бусы. Солнечные лучи оживленно играли, запутавшись в ее длинных рыжих волосах, заплетенных в уже растрепанные косички, заостренный птичий носик и щечки были покрыты веснушками, что очень колоритно смотрелось в сочетании с озорными голубыми глазками. С первых же минут мне захотелось ее нарисовать.

– Как тебя зовут, чудо?– с умилением спросила я.

– Агния,– пропищала девочка,– а тебя?

– Снежана.– Ответила я, наклонившись к девчушке,– Значит, ты огонек?

– Если я- огонек, тогда ты- снежок!– Игриво парировала собеседница, и мы рассмеялись.– Ты приезжая? Я могу показать тебе окрестности, папка с братом всегда на работе, а мне скучно одной дома.

– А кроме них у тебя есть еще кто-нибудь?– С осторожностью поинтересовалась я.

– Нету.– Буркнула синеглазка, утирая рукавом маленький носик.

– Тогда пойдем со мной, поможешь нам с бабушкой распродать товар, а потом пойдем гулять.

На том мы и решили. Бабушка Арина и Агния быстро поладили. Пока девчонка, словно проворная лисичка, предлагала прохожим сдобу, я делала скромные наброски товарного ряда со всей окружающей обстановкой, стараясь придать изображению живость. Однако с мыслей упорно что-то сбивало, точнее кто-то.

На протяжении всей деятельности, я нередко замечала на себе взгляды парня с соседнего прилавка. С точки зрения художника внешность у него была модельная. Одетый по-простому, высокий широкоплечий юноша, заработавший свои мускулы явно тяжелым трудом. Пшеничные волосы и широкие миндалевидные глаза серого цвета придавали его внешности едва ли скрытую прелесть. И эта скрытая прелесть постоянно смотрела на меня совсем не скрыто, что, конечно же, понравиться мне не могло. Всем известно, что внешняя красота вселяет в мужчин излишнюю уверенность в себе, и совершенно отбивает желание развивать душевные качества.

Продажа мучных изделий закончилась, наградив бабушку Арину завидной прибылью. Когда же довольная результатом, торговка отправилась домой, мы с Агнией, как и было оговорено, пошли гулять. За два часа мы обошли все селение вдоль и поперек. Моя юная спутница показала мне все главные строения и рассказала про всех жителей, на первый взгляд, весьма неприветливых. Их скромные одежда и быт меня не смущали, я понимала, что каждый живет так, как может, и не каждый может жить так, как хочет. Единственным, что меня удивило, была некая старомодность, присутствующая во всем, даже в речи селян. Признаться, меня интересовало еще кое-что, но задавать вопросы про парня с пшеничными волосами я не стала. После продолжительной экскурсии, мы разошлись по домам.

Приятной неожиданностью стала новость о соседстве с новой подружкой. Девочка пригласила меня на вечерки, и когда я спросила, что это, она небрежно отмахнулась и сказала, что все узнаю на месте. Я охотно согласилась, так как понимала, что нужно налаживать отношения с местным женским населением.

Когда путь привел в родную избушку, время чуть перевалило за полдень, и я получила задание от хозяйки набрать яблок для пирога. С удивлением, возникшим от того, что до сих пор не воспользовалась ингалятором, я направилась в сад. Яблоки оказались высоко на деревьях, поскольку раннее лето еще не уронило плоды с отвисших ветвей. Я глубоко вздохнула, и, набравшись храбрости, полезла на, приглянувшуюся мне, яблоню. Внезапно сзади раздался резкий мужской голос:

– Ты что делаешь?

От неожиданности нога моя соскользнула, и я с криком подбитой лани полетела вниз. Не успела и глазом моргнуть, как уже сидела на траве подле яблони, словно так было задумано. И все бы хорошо, если бы не резкая боль, постепенно перебирающаяся от мягкой части моего тела к пояснице. Проигнорировав неприятные ощущения, я быстро поднялась с земли. Передо мной стоял, тот самый парень с базара. Вблизи он казался еще более самоуверенным, чем у прилавков. Меня охватило негодование.

– Ты что себе позволяешь?– выпалила я настолько громко, насколько позволял мне тембр голоса.

– Зачем ты туда полезла?– с насмешливой улыбкой спросил парень, игнорируя мой вопрос.

– За яблоками!– отрезала с нарастающим недовольством,– Я, кстати, вопрос задала.

– Яблоки можно сбить, так будет проще.– Наставительно произнес парень и протянул мне длинную деревянную палку.

Негодование мое медленно, но уверенно перерастало в раздражение, чему способствовали улыбка незнакомца и, еле сдерживаемый им, смех.

– И почему же ты смеешься?

–Я шел на рыбалку, и увидел, как какая-то полуголая девица лезет на мою яблоню.– Не выдержав, красавчик все же рассмеялся.

Возмущению моему не было предела, выхватив у наглеца палку, я встала в боевую стойку и уже приготовилась высказать ему все, что я о нем думаю. Но мои намерения пресеклись, когда я увидела, подбежавшую к парню, Агнию. По диалогу собравшихся, я поняла, что именно он является ее братом, и в груди немного стихло.

– Снежана,– с наигранной официальностью обратилась ко мне девочка,– это мой брат, Назар.

– Приятно.– С неожиданной галантностью произнес обидчик.

Я ничего не ответила, продолжая сверлить его взглядом.

– Назар? Ну что за древность?– усмехнулась я про себя.

– Может рыбки занести на обратном пути?– Будто продолжал издеваться наглец.

– Нет, спасибо. Как-нибудь яблоками обойдусь,– прошипела я и добавила,– Своими.

Парень пожал плечами и направился дальше, напоследок одарив меня оценивающим взглядом. Агния побежала за братом, уговаривая взять ее на рыбалку. Я же сбила яблоки, вверенной мне палкой и направилась в избу, а за обедом рассказала бабушке Арине о произошедшем, и та мне поведала, что сад разделен на две части- ее и соседскую, и что, не зря утром она недовольно на меня смотрела, мол одета я слишком откровенно, ноги открыты, и за это могу прослыть среди деревенских распущенкой. Это все объясняло.

Вечер настигал, и солнце принимало ярко-оранжевый, апельсиновый окрас, одаривая все вокруг своей радостью. Для того, что бы несильно отличаться от деревенских девушек, я решила добавить в одежду немного винтажа. Идея моя заключалась в том, что бы декорировать любимую джинсовую сумку кусочками цветочной ткани и разноцветными пуговицами. Для задуманного, мне пригодились отрезы ткани, купленные утром на рынке. Озадаченная идеей, я с головой окунулась в работу. Получилось необычно вычурно, но довольно мило. На сей раз, решила не испытывать психику местных жителей, и потому надела джинсы и свободную голубую рубашку. Удачным завершением образа являлась уже преображенная джинсовая сумка.

Когда солнечный шар почти спрятался под завесу мутного неба, за мной пришла Агния, наряженная в причудливый, но по-своему красивый сарафан. Без особой траты времени мы преодолели дворы, разделяющие ветхую избу бабушки Арины и добротный терем, где мне предстояло быть гостьей. Оказавшись внутри соседского владения, я быстро миновала прихожую. Переступив порог горницы, приятно удивилась воссозданному домашнему уюту, не смотря на то, что в интерьере отсутствовала мягкая мебель. Ненавязчивой альтернативой последней служили деревянные лавки, украшенные выжженной росписью непонятного смысла, которые располагались вдоль бревенчатых стен, в свою очередь, увешанных картинами, возможно, того самого старого художника. Витая лестница с резными вставками знаменовала вход на второй этаж. Как и следовало ожидать, обстановка была без единого следа современности, просто, но со вкусом.

Очевидно, что комната была рассчитана для большого количества людей, так как в ней сосредоточилась, вероятно, вся женская половина молодого населения. Девицы разных лет, начиная с возраста Агнии и заканчивая моим, позабыв о заботах и сокровенных разговорах, перевели любопытные взгляды на меня. Кое-где слышался шепот. Боязнью общества или же излишней скромностью я никогда не отличалась, и потому, устроившись на центральной лавке, рядом с Агнией, представилась и завязала ненавязчивый разговор с присутствующими. Узнав о том, что я прибыла из города, девушки с пытливым любопытством расспрашивали меня о городской жизни, окончательно убеждая в том, что местное население от цивилизации явно отстает. На наводящий вопрос о средствах связи мне ответили неохотно, указав на обычай отправки писем. Я же из всех сил пыталась скрыть удивление, спасаясь новыми темами для разговоров. Зерно общения было заложено удачно, и подавляющееся большинство девушек приняло меня радушно.

Не смотря, на все мои старания, с местными красавицами я не сливалась. От них меня отделяли манеры, степень раскованности, и, конечно же, внешний вид. Свободные платья, спускающиеся однозначно ниже колен, и длинные плетеные косы не роднились с моими джинсами и слегка растрепанными распущенными волосами. Меня данный аспект не смущал, но на счет остальных уверенности не было. Мысленно я дала себе обещание, что в следующий раз, непременно попытаюсь максимально соответствовать местному дресс-коду.

Внезапно девичьи разговоры прервались с приходом в дом двух мужчин. Один из них коренастый бородатый мужчина лет сорока-сорока пяти, отец Агнии, олицетворение усталости и безразличия, поднялся на второй этаж, и более мы его не видели. Вторым оказался, с недавних пор знакомый мне, блондин. Как только он переступил порог комнаты, разговоры притихли, а лица всех присутствующих девушек запылали румянцем. Было видно, что хозяин являлся всеобщим любимцем. Приметив девичьи волнения, последний самодовольно улыбнулся, после чего поприветствовал собравшихся, еще более сражая их своим обаянием. Общего восхищения я не разделяла, более того, воспоминания о первой встрече вызвали глухое раздражение.

Внезапно Назар обратился ко мне с просьбой поговорить. Я неохотно кивнула, и мы вышли на улицу. Из дома не было слышно ни единого звука, очевидно, собравшиеся пытались подслушать намечающийся разговор. Не дожидаясь парня, я спросила:

– Чего хотел?

– Хотел извиниться.

Парень добродушно улыбнулся.

– Извинения приняты,– сухо буркнула я,– могу идти?

– Постой, синеглазка. Мы можем подружиться.

Разум подсказывал, что судить людей по первой встрече неправильно, но гордость взяла венец первенства, и потому я обошлась сухим:

–Я так не думаю.

– Я не хотел тебя обидеть.– Мягко пояснил Назар, затем, взяв меня за руку, притянул к себе.

– Хорошо, будем считать, что инцидент исчерпан.– Подытожила я, сжав руку блондина в ответ.

Вернулась в комнату с приподнятым настроением, которое было сразу же замечено Златой, самой видной из собравшихся девушек. Не нужно было обладать даром предвидения, чтобы понять, что эта девица имела виды на брата Агнии. Девушка пристально наблюдала за каждым мои движением, мысленно разрывая меня на части. Я же не обращала на нее внимания до самого окончания посиделок. Закончился вечер старинными приданиями и деревенскими легендами. Одна из них, про беспокойного духа князя Деяна привлекла мое рассеянное внимание и, вместе с тем, оставила неприятный след в душе. Оказалось, что эту историю знал каждый житель деревни, и именно она мешала последним спокойно посещать, прилегающий к селению, лес вот уже на протяжении многих лет. Кроме того, в лесу водилась различная живность, в том числе и волки, оттого селение и получило страшное название «Волчье логово».

После окончания вечерок, я попрощалась с девушками, и, поблагодарив Агнию за теплый прием, направилась к своему пристанищу, сопровождаемая пристальным взглядом Назара. Но безрассудная голова и горячее сердце не дали дойти до места. Необъяснимый интерес манил в сторону леса, обрамленного бесконечными плетениями мерцающих, точно звезды, насекомых. Привыкшая с детства с удивительной легкостью находить приключения, я никогда не могла похвастаться рассудительностью и, тем более, осторожностью. После внушительных уверений об опасности вечерних прогулок по лесу, любой здравомыслящий человек отложил бы эту нехитрую затею, но только не я. И потому, убедив себя в том, что на улице недостаточно темно, я отправилась в чернолесье.

В легкие проник прохладный воздух, освежая застоявшиеся в голове, мысли. Гуляя средь высоких лиственных деревьев, я чувствовала себя как дома. Это было удивительно, поскольку тихое лесное убранство существенно отличалось от шумных городских улиц. Все здесь напоминало старую добрую сказку, украшенную, вьющейся всюду гирляндой ярких светлячков. Этих насекомых я увидела впервые, но летающие огонечки сразу же произвели неизгладимое впечатление. До поры спящее, подсознание подсказывало, будто в этом лесу я уже была, хотя память такой информации не выдавала.

Внезапно сзади послышался неприятный хруст, я резко обернулась, но за спиной никого не было. Решив, что показалось, снова повернулась вперед и тут же уткнулась носом в чью-то твердую широкую грудь. От неожиданности и страха вздрогнула и в тот же миг замерла. Дыхание перехватило, и вместо крика из груди вырвался сдавленный звук, похожий на жалобный хрип. Передо мной стоял высокий широкоплечий мужчина, лет двадцати семи. Было в нем что-то странное и пугающее, но что именно, понять я не могла. Короткие и грубые, словно собачья шерсть, каштановые волосы шоколадного отлива были небрежно взъерошены. Необыкновенно карие, точно ореховые глаза изучали меня с холодным интересом. Черты его лица резкие и грубые, выражали уверенность и силу. Под левым глазом красовался шрам в виде перевернутого полумесяца, но он нисколько не уродовал, и даже наоборот, придавал образу скрытую притягательность. Вот только, одет мужчина был, мягко говоря, странно. Рубаха-косоворотка белого цвета, широкие брюки, и высокие чопорные сапоги делали его героем русских народных сказок или же славянских приданий. Абсурдность сложившейся ситуации мешала взять себя в руки. Словно завороженная, я не могла пошевелиться или хотя бы отвести взгляд от таинственного незнакомца. Сочащаяся из него сила и гордое величие не оставляли равнодушными. Он был красив, неприлично красив.

Острое лезвие реальности полоснуло меня своевременно, ровно тогда, когда взгляд незнакомца перерос в зловещий немой укор, вызывающий необъяснимый страх в самых отдаленных уголках моей души. Не теряя самообладания, я выпрямилась, подобно гитарной струне, и смело встретила сверлящий взгляд ореховых глаз. Мужчина отступил на пол шага назад, такая реакция его явно удивила.

– Что ты здесь делаешь?– сквозь зубы процедил он низким грубым голосом.

– Гуляю.– Кратко ответила я, чувствуя, как остальные слова комом застряли в горле.

– В столь поздний час?

Левая бровь незнакомца вопросительно приподнялась.

– Да.

Мужчина нахмурился и медленно, словно хищник, окинул меня с головы до ног оценивающим взглядом.

– Ты очень странно одета.– Наконец выдавил он.

– И кто тут еще странно одет!– Возмутилась я, демонстративно осмотрев одеяние жуткого незнакомца.

Уголки губ неизвестного заметно дернулись вверх, изображая жалкое подобие улыбки. Подобие это, несомненно, являлось предпосылкой звериного оскала. Внутри все застыло. По телу пробежала мелкая дрожь, а ноги слегка подкосились. Заметив, какой сногсшибательный, в прямом смысле, эффект произвела на меня его зловещая мимика, незнакомец усмехнулся и продолжил разговор:

– Значит, про волков и…– он выдержал незначительную паузу,– и прочие опасности этого места ты не слышала?

– Слышала.

Голос предательски дрогнул.

–Ты либо глупая, либо сумасшедшая.– Подытожил мужчина с неестественно злорадной улыбкой.

– Ничего подобного за собой не замечала.– Бесстрастным тоном парировала я.

Вот только незнакомец моего настроения не разделял.

– Больше не гуляй здесь.– Почти не размыкая губ, процедил он.

В этот момент он был похож на вещающую статую, величественную и грозную, рядом с которой любой бы ощутил себя жалким насекомым.

– Почему же?– невинно поинтересовалась я, о чем вскоре пожалела.

Мужчина подобрался, словно зверь перед прыжком, прожигая меня свирепым взглядом. Сам он выглядел, как самый обычный человек из крови и плоти, но его глаза… Было в них что-то нечеловеческое, что-то, приводящее в ужас.

– Это мой лес!– Безумно прошипел неизвестный, сократив и без того ничтожное расстояние между нами.

Остатки самоконтроля сгорали с безжалостной скоростью, но быть живым хворостом решительно не хотелось.

– Это нигде не написано!– Вскинув голову, ответила наглецу его же манерой.

Незнакомец отошел от меня на несколько шагов и застыл, словно пытаясь унять в себе что-то большое и необузданное. Горькое осознание того, что мужчина ведет борьбу с желанием убить меня, к сожалению, настигло с запозданием. В груди все смешалось прежде, чем я поймала убийственный взгляд, почерневших от злости глаз. Сделав пару шагов назад, с огромным трудом подавила желание бежать, после чего стала держаться более уверенно.

– Тебе лучше уйти. – Сдавленно прорычал неизвестный, укрепляя мою уверенность в том, что он не совсем человек.

Продолжать дискуссию я не могла и не хотела. Проскрежетав зубами так, что было слышно на весь лес, на негнущихся ногах развернулась и направилась прочь из леса. На протяжении всего пути ни разу не обернулась, стараясь не уронить собственное достоинство.

Глава 3

Глава 4

Стрелки антикварных часов застряли на едва различимой границе ночи и утра. Я сидела на кухне, закутавшись в одеяло, сшитое из лоскутков различных тканей. Рассвет еще не коснулся земли, и зловещие тени садовых деревьев продолжали совершать свой ритуальный танец на потолке и стенах помещения. Лениво потягивая травяной чай с молоком, я рассматривала чашку в, лихорадочно дрожащих, руках, силясь найти в душистой жидкости ответы на возникшие вопросы. Воспоминания о вечернем таинстве в доме Златы не давали покоя. Многократным эхом в голове раздавался вопрос: «Почему он?». Ответа не последовало.

Я мысленно анализировала суровый, и в тоже время привлекательный образ мужчины из леса. Он казался знакомым, и даже привычным, словно я давно его знала, но по каким-то причинам позабыла. Из головы не шел пронзительный взор темноглазого, от которого кожа мгновенно покрылась колкими мурашками. Я искренне дивилась тому, как совершенно неизвестный мне человек смог оставить столь глубокий след в душе лишь за одну встречу. Несколько чашек народного средства не дали нужного эффекта. Этой ночью сон обошел мою обитель стороной.

Путаясь в длинной сорочке, я совершала прогулку по саду, наблюдая за пробивающимися сквозь утреннюю дымку, солнечными лучами. Взбудораженные мысли и чувства невольно устремились в сторону леса. Природное детище манило строгой красотой и величием.

На миг мне показалось, что подле лесных посадок появилась фигура человека, повернутая в моем направлении. Ощущение было, откровенно говоря, неприятное. Версия с привидениями отпала сразу же. Желая, лучше рассмотреть неизвестный объект, я сделала пару встречных шагов, а на третьем ноги предательски запутались в густой зелени, и я повалилась на землю. Перебирая всю нецензурную брань, которую только знала, я поспешно поднялась и осмотрелась. К счастью, свидетелей моего фиаско не был, так же как и фигуры у леса.

Влажная ночная рубашка неприятно липла к телу, подавая сигналы о том, что пора пригубить согревающего чая. Я сорвала пару кустиков перечной мяты и побрела в избу, подогреваемая намерением заварить успокаивающий мятный чай по собственному рецепту.

Добравшись до буфета с травами, я с предвкушением юного химика открыла деревянную дверцу, но запасы оного были довольно скудны. В голове родилась идея подкрепить здоровье прогулкой по лесу, разрисовать пустые страницы блокнота и, конечно же, набрать трав для чайных отваров.

Набрав полное ведро яблок, и, одержав победу в молочной войне с Белочкой, я привела себя в порядок и накинула на плечи любимый рюкзак, в котором были собраны ленты для перевязки трав, блокнот, карандаш, ингалятор и термос со сладким чаем, отправилась в лес.

Мирная атмосфера деревенского утра радовала привычной живостью. Лишь стоило летней природе отойти ото сна, еще сохраняющего, на свежей зелени жемчужную росу, как селяне приступали к незатейливым ежедневным заботам. Переступая крайние черты поселения, я с неподдельным интересом наблюдала за тем, как одинокий пастух выводил на луг рогатый скот, как рыбаки с поклажей на плечах лениво плелись в сторону водоема, а грибники поспешно передвигались, то и дело, склоняясь у различных отрезков пути. В этом маленьком мире каждый промышлял как мог, именно это делало его живым и непосредственным.

Ноги быстро принесли меня к чернолесью. Обнаружив искомые растения, я удобно расположилась на поляне и принялась жадно обрывать зелень. Ленты были распределены самым удобным образом- голубые для целебных трав, желтые для ароматных чайных сборов. Дополнив собранное богатство листьями дикой малины, я с удовольствием отметила приближение времени к полудню. Легкий живительный воздух, пение птиц, смешанные запахи ранних ягод сводили с ума и пробуждали безрассудные желания. Пробудившееся вдохновение я решила отобразить на листе бумаги. С подобным намерением я бродила по лесной чаще в поисках подходящего места, пока предо мной не предстало живописное озеро, отражающее нежные небесные краски.

Водоем оказался достаточно глубоководным и мутным. Я села на прибрежный, прогретый солнцем, валун, и, сетуя на то, что не привезла с собой любимые масляные краски, достала карандаш. Счет времени потерялся в увлечении.

Открывшись приветливому солнцу, я откинулась на каменное ложе и с удовольствием погрузила босые ноги в прибрежные воды озера. Бессонная ночь и свежий воздух затуманили сознание крепким сном.

Проснулась я от странного ощущения чужого присутствия, будто кто-то за мной наблюдал. К большому удивлению, стрелки наручных часов показали вечернее время. Точно полупрозрачная лиловая шаль, все вокруг окутала вечерняя дымка. Мелодичные трели птиц утихли, уступая место мертвой тишине. Дружественная эйфория, царившая в лесу днем, сменилась мрачной осторожностью, перерастающей в зыбкую неопределенность.

Стараясь не обращать внимания на, подкатившую к горлу, оторопь, я спешно собирала вещи, чтобы как можно скорее уйти домой. Проблем с ориентированием на местности я никогда не испытывала, но данный факт подвергся большому сомнению, когда я почувствовала, что уже более получаса блуждаю по чаще в поисках нужного направления. Зловещая прохлада высоких тенистых деревьев веяла глухой отчужденностью. Сумерки сгущались, отбирая возможность увидеть огни деревенских домов, единственный ориентир на выход из леса. Силясь одолеть настигнувшую панику, я облокотилась на ближнее широко-ствольное дерево и, достав из рюкзака любимый термос, сделала несколько глотков давно остывшего чая, после чего закрыла глаза.

Тишину нарушили, раздающиеся за спиной, уверенные шаги. Внутри все замерло. Казалось, я забыла, как дышать. Единственно верным решением показалось решение слиться с окружающей средой и питать надежду на то, надвигающееся существо меня не заметит. Сердце билось пойманной птицей, заглушая все остальные звуки. Внезапно чья-то сильная рука схватила за плечо и быстрым движением развернула меня лицом к лицу опасности. Передо мной стоял тот самый незнакомец, прогнавший меня из леса пару дней назад. Красивое лицо исказилось презрительной гримасой. Казалось, что ярость и ненависть всей вселенной мгновенно обрушились на мои плечи. От подобного ощущения сердце, сжавшись в ледяной комочек, провалилось вниз живота, пробуждая сильное желание бежать прочь от неизвестного.

Взгляд незнакомца был, по истине, плотояден, он рассматривал меня, точно зверь, изучающий жертву перед нападением. Осторожными движениями, словно хищный змей, мужчина обошел меня вокруг, затем остановился на расстоянии вытянутой руки и лукаво улыбнулся. Было в его подрагивающей улыбке что-то безумное, то, от чего мою душу вывернуло наизнанку. Напряженное молчание прервалось:

– Маленькая, жалкая мышка,– с явным удовольствием протянул неизвестный,– ты пришла ко мне?

– Я пришла в лес.– Тихо, но уверенно ответила я, стараясь собрать остатки внешнего спокойствия.

– В мой лес.– Со злостной твердостью поправил незнакомец.

– Вы не имеете права!– голос предательски дрогнул,– Я буду жаловаться в природоохранную прокуратуру!

Сверкнув недоуменными глазами, мужчина одарил меня заливистым смехом. Ноты пренебрежения скользили легко, точно лезвие коньков по льду, больно раня, и без того расшатанное самолюбие.

– Ты можешь жаловаться куда хочешь. Только, это тебе не поможет. Я тебя предупреждал, мышка.

Горячее дыхание незнакомца обожгло ухо.

– Я не мышь!– Закричала, чувствуя, как в жилах закипела кровь.

– Впрочем, ты права,– с наигранной задумчивостью перебил мой собеседник,– подобно этому чудесному лесу, ты переходишь в мою собственность.

Рассудок захлебнулся, нахлынувшей, волной гнева, и слова бесконтрольными выстрелами полетели наружу:

– С первой же нашей встречи тем злосчастным вечером, мне стало ясно, что вы самовлюбленный, напыщенный павлин, абсолютно не способный хоть на миг пренебречь своей гордостью и ошибочными убеждениями ради других! Являясь совершенно незнакомым мне человеком, вы заявляете на меня права, переступая через все грани дозволенного.– Чувствуя, как щеки налились краской, я сделала встречный шаг и жадно впилась взглядом в неприятеля.– И даже если бы прогулки по этому лесу были бы запрещены законом, я все равно нарушала бы установленные правила назло вам, что я и буду делать. Поскольку личные принципы сельского лесничего меня не волнуют!

– Лесничий?– правая бровь мужчины удивленно изогнулась,– Глупая мышка ничего не знает, так даже интереснее.

По спине снова пробежали мурашки.

– Кто ты? – спросила тихо.

Неизвестный расплылся в хищной улыбке, что было омерзительно и вместе с тем ужасающе до дрожи в конечностях.

– Поиграем в игру, где мышка будет думать сама!

В душе вспыхнуло дикое желание убежать прочь от неприятного собеседника и неважно куда, в селение или в темную чащу. С подобной мыслью я высоко подняла подбородок и спешным шагом направилась в противоположном от опасного незнакомца направлении, стараясь не обращать внимания на, леденящие кровь, жесты последнего.