Связь. Два сердца бесплатное чтение

Я слышу твое сердце по ночам.

Тобой пропитан каждый сантиметр.

Я нахожу тебя во всех вещах…

Группа «Нервы», «Самый дорогой человек»

***

– Не передумаешь?

– Нет.

– Ты идешь на предательство.

– Я знаю.

– Ты боишься?

Какое-то время слышно было только ветер.

– Нет. Не стоит меня недооценивать.

– А я и не пытался тебя оценить. С каждым словом ты падаешь ниже лишь в собственных глазах.

Голос сделал паузу.

– Тебе нужно время. В любом случае. Ты не сможешь решиться на это прямо сейчас.

Ответа не последовало, но он был понятен и так.

– Хорошо. Я подожду. Но учти: какими бы невероятными ни были твои мотивы, я вижу тебя насквозь.

Пролог

Трава закрывает ноги по колени. Надо мной сияют тысячи звезд. Я необъяснимо люблю это место, но во мне бушует страх. Он нарастает с каждой секундой.

Я кого-то ищу, озираюсь по сторонам, но не вижу ничего, кроме травы. Но то ли мои глаза привыкают к свету звезд, то ли звезды начинают светить ярче, но я замечаю, что не так далеко от меня трава заканчивается.

Там обрыв. И на самом краю обрыва я вижу человека. Там стоит парень. Он выглядит как подросток, но кажется очень взрослым, а в его ярко-изумрудных глазах я вижу совсем не детскую серьезность. Его темные волосы, почти касающиеся плеч, развевает ветер.

Он меня еще не заметил. Он смотрит на звезды. Но я, пытаясь побороться с ветром, бегу к нему. Каждый маленький шажок дается мне очень нелегко.

Паника.

Сердце начинает бешено колотиться. Ветер становится все сильнее и сильнее. Он шумит в ушах так, что я не слышу даже собственного крика.

Вдруг Он меня замечает. В его глазах я тут же увидела смесь страха и беспокойства.

– Алиса! – кричит он.

Вдруг все вокруг затмевает вспышка света, и я перестаю что-либо видеть, кроме белого пятна.

***

– Алиса! Алиса!

Я проснулась. Взгляд бегал, пытаясь распознать в темноте хоть что-то. Надо мной нависла чья-то голова.

– Алиса, ты в порядке?

– Ангелина, включи свет… пожалуйста, – сказала я, пытаясь совладать с невнятной речью.

– Да, сейчас.

Яркий свет заполонил комнату, вызвав боль в глазах. Я зажмурилась.

– Спасибо.

– Может, позвать учителя или дежурного?

– Нет, не стоит.

Глаза начали привыкать. Я спустила ноги с кровати и посмотрела вокруг. Маленькая комнатка с ярко выкрашенными стенами и минимальным количеством мебели. Лагерь.

Спутанные кудри волос Ангелины свидетельствовали о ее искренних переживаниях.

– Ты что-то говорила ночью. Звала кого-то.

– Я сказала имя? – вырвалось у меня. Сонливость тут же прошла.

– Нет, – покачала головой Ангелина.

Ну вот. Только проснулась, а уже такое разочарование.

– Я, наверное, выйду… воды попью… – пробормотала я, вставая с кровати.

Быстро юркнув в коридор, я направилась в сторону кулера. Дрожащими руками набрала воды и прислонила стаканчик к губам. Сделала глоток.

Передо мной в темном коридоре вновь промелькнуло это лицо. Я вздрогнула и сделала еще один глоток, попутно второй рукой ощупывая свою шею. Пальцы зацепились за кожаный шнурок. Я провела по нему пальцем, пока не коснулась того, что было мне нужно.

Вот он.

Я выдохнула. Дрожь прошла.

Я держала в руке крошечный кристалл. Его холодные синие грани блестели в свете, идущем с противоположного конца коридора. Там было окно.

Я выбросила стаканчик и пошла туда, мимолетом заглядывая в приоткрытые двери. Ни один человек не проснулся от моего шума.

Я подошла к окну и, уставившись в темноту, задумалась.

Чудесная все же традиция – выезжать в лагерь всей школой. Всем весело, и это здорово сплачивает коллектив. И, конечно, все ждут ночи, когда никто не спит до полуночи наперекор учителям и вожатым.

И только у меня при мысли о ночи екало в груди. Если кто-то услышит, кто-то увидит? Что подумают люди, узнав, что я кричу что-то во сне, а потом еще полчаса пытаюсь справиться с трясучкой?

Я услышала за спиной шаги. Ко мне подошла Ангелина. Она оперлась на подоконник и запрокинула голову вверх.

– Красиво, правда?

Я взглянула туда же, куда и она. Там были звезды. Здесь, за городом, их было больше.

– Да, – согласилась я, продолжая теребить в руке кристаллик. Ангелина взглянула на меня.

– Тебе часто снятся кошмары?

Я кивнула. Ей было не страшно рассказать. Особенно если не вдаваться в подробности.

– Всю жизнь, наверное.

Один и тот же сон. Каждую ночь.

– А что родители? Ты говорила им?

Я вспомнила про маму и папу. Они любили меня. Очень сильно любили. Наверное, они поняли бы меня, если бы я рассказала. Но каждый раз, когда я собиралась сделать это, что-то мешало. В конце концов, я смирилась.

– Нет, – покачала головой я, – они не знают. Никто не знает.

Ангелина вздохнула и вновь перевела взгляд на окно.

– Тебе никогда не казалось, что кто-то смотрит на нас? Там, на звездах?

– Нет, – ответила я чересчур быстро. Ангелина такого явно не ожидала. – Я имею в виду, звезды действительно прекрасны. Это как частицы счастья в темноте, – я постаралась сделать максимально непринужденный вид. – Но для меня это просто огни. Они светят, и мне хорошо.

Ангелина несколько секунд вглядывалась в мои глаза, а потом улыбнулась.

– Нужно побыть одной, да?

Я кивнула. Она дотронулась до моего плеча.

– Спокойной ночи.

Ангелина ушла. Я снова осталась одна.

Что я только что сказала?

Я сказала, что звезды – это просто огни…

У меня получилось.

Гордость смешалась с неистовым чувством разочарования. В глубоком детстве мне казалось, что на звездах живет тот самый парень из моих снов. И что кристалл на моей шее – его подарок. Вероятно, хрупкое воображение маленького ребенка заставило меня верить, что это действительно так. Ведь будучи ребенком, довольно легко придумать воображаемого друга, который избавляет тебя от мимолетной грусти.

Но вот только я росла, и жизнь становилась все более реальной. Этот сон стал меня пугать. И, желая избавиться от него, я твердо решила, что нужно убедить себя в том, что парня не существует. Он не придет, потому что его никогда и не было.

К тринадцати годам я смогла уверить себя в этом.

Но сейчас, вновь взглянув на звезды, я поняла, насколько нагло вру себе. Что-то в этом сновидении по-прежнему казалось мне родным. А масла в огонь подливал тот факт, что я в упор не помнила, откуда в действительности у меня взялся кристалл.

Я вскарабкалась на подоконник и прислонилась лицом к окну.

Пусть там никого нет. Эти звезды все равно прекрасны.

Глава 1

Школа номер двадцать семь. В ней я училась с первого класса, и, надо признать, за семь лет обучения она стала мне вторым домом. Нельзя было сказать, что от процесса учебы я была в необычайном восторге, но мне все же нравилось приходить сюда. Особенно в такую погоду, как это самое утро: когда на улице стеной льет дождь, а из-за окон слышен завывающий ветер. В такие моменты даже радостно, что в теплых школьных стенах ты листаешь учебник, странички которого еле заметно шелестят под пальцами.

Я стояла в коридоре у окна, напротив кабинета истории, пытаясь вспомнить хотя бы одну дату из тех, что так усердно учила прошлым вечером. С поездки в лагерь прошла неделя, и больше я ее не вспоминала. Несмотря на любовь Ангелины к разговорам, даже она не стала больше ничего спрашивать.

А сейчас она стояла у среднего подоконника и взахлеб рассказывала, вероятно, что-то очень ее волнующее двум девчонкам из параллельного класса. Сколько я ее помню, она всегда любила собирать новости нашей школы.

Впрочем, здесь редко происходило что-то действительно интересное. Поэтому услышав ее голос, скачущий по октавам с невообразимой скоростью, я, сама того не замечая, начала слушать то, что она говорит.

– …Я никогда раньше его не видела, – пролепетала Ангелина, – такое ощущение, что его вообще раньше в городе не было.

– А может, ты просто не помнишь? – спросила девочка с темными волосами чуть ниже плеч, имени которой я не знала. Даже боковым взглядом я смогла четко уловить, как Ангелина картинно закатила глаза.

– Может, я, конечно, не могу запомнить всех, кого встречаю в городе, но его я бы не забыла.

– А в каком классе-то он учится? – спросила третья собеседница. С ней я тоже не была знакома, но видела ее довольно часто. Ее волосы были собраны в высокий хвост, а темно-карие глаза спрятаны под высветленной челкой. Судя по тону, которым она задавала вопрос, воодушевления в ней было не меньше, чем в Ангелине. Ответ последовал моментально.

– В десятом «А», – быстро проговорила она, – у них следующим уроком геометрия в двадцать первом кабинете, если хотите, можете пройтись мимо него. Возможно, вам повезет.

– Вообще странно, что кто-то пришел в школу в конце года… – задумчиво добавила темноволосая собеседница.

– Ну, мало ли, – ответила Ангелина, – честно говоря, я точно не знаю, откуда он появился. Но постараюсь в ближайшее время узнать.

Я незаметно усмехнулась. В целом, Ангелина была обычным человеком с достаточно неплохим характером, но меня всегда удивляла ее сверхспособность за считаные секунды добывать необходимую информацию. Конечно, такой талант был весьма полезен ей при написании рефератов или составлении презентаций, но чаще всего она использовала его в случаях, когда надо было рассказать какие-то горячие новости.

С этими мыслями я посмотрела на часы на стене напротив. Две секунды, одна… звонок. Пора было начинать учебный день.

История «порадовала» наш класс тестами на весь урок.

«Значит, вчерашний вечер был потерян над учебником не зря», – подумала я, выходя в коридор. Следом за мной из класса выскочил Никита.

– Алиса! – крикнул он и быстро добежал до меня. Его блондинистые волосы взлохматились еще сильнее, чем обычно. Иногда мне казалось, что какая-то неведомая сила регулярно бьет его электрошокером. Он на ходу пытался запихнуть книги по истории в рюкзак.

– Что-то случилось? – спросила я, стараясь как можно незаметнее улыбаться забавному виду одноклассника, который, наконец-таки, справился с учебниками.

– Расписание поменяли, — затараторил он, – алгебру с химией переставили.

Вот черт. Такого подвоха не ждал никто. Алгебру наш класс любил, но математичка уже неделю пророчила нам годовую контрольную и назначила ее на сегодня. Алгебра должна была быть последней, и я надеялась еще раз все повторить. Но если ее переставили, то контрольная начнется не больше чем через двадцать минут. Внутри меня закипала паника.

– Спасибо, – тихо ответила я, – да уж, новости.

– Ну, – с ироничным смехом ответил Никита, – нам остается надеяться на чудо… и, в крайнем случае, на память.

Я постаралась выдавить из себя подобие тихого смешка. Никита ушел. Я быстро вытащила из своего рюкзака учебники и начала бегать по строчкам глазами прямо на ходу, параллельно спускаясь по лестнице на второй этаж, к двадцать шестому кабинету.

Наверное, от этого, а может, просто от волнения, я абсолютно не видела людей, идущих вокруг меня. И, спускаясь по ступеням, я вызывала недовольство многих, кто попадался по пути.

До класса оставалось пройти совсем чуть-чуть, когда я плечом вновь кого-то задела, в этот раз, правда, сильнее, чем в предыдущие.

– Извините, — в очередной раз сказала я.

– Да ничего… — услышала я голос.

Каждую клетку тела пронзило электрическим разрядом. За сотые доли секунды я несколько раз прокрутила в голове услышанное. И обернулась.

Кажется, я никогда в жизни не смогу объяснить, что произошло тогда. Просто потому, что не уверена, что это было на самом деле.

Я столкнулась с парнем на пару лет старше меня. Его белоснежные волосы чуть ли не по плечи совпадали с цветом кожи и лишь немного отливали серебристым оттенком. Если бы не темные джинсы, я бы решила, что у мира на него не хватило краски. И глаза. Его глаза были невероятного синего оттенка.

Я встретилась с ним взглядом, и мир, казалось, замер. Мое сознание приняло какую-то туманную, абсолютно нечеткую форму. Я ни о чем не думала. Не шевелилась. Не дышала. Вдруг я почувствовала, как резко и сильно что-то обожгло между ключицами. И в моем туманном сознании, как раскат грома, всплыло воспоминание.

«Алиса!»

Но парень отвел взгляд. И связь прервалась. Как будто ее и не было. В моих руках по-прежнему был учебник, и я по-прежнему шла по коридору, все отдаляясь от того парня. Но меня будто оглушили.

Даже будучи в таком состоянии, я смогла осознать одну вещь: все, что произошло, случилось меньше чем за секунду. И было еще кое-что. То, что отказывался подтверждать здравый смысл, но чему не смело сопротивляться мое внутреннее существо.

Это был Он.

Этот голос я слышала каждую ночь, сколько себя помню.

И это не сон.

Я плохо помню, что происходило дальше. Остатками разумного сознания я слышала звонок. После что-то писала. Сдала тетрадь. Прозвенел звонок.

Наверное, тогда мозг еще пытался проложить хотя бы какую-то дорожку здравости среди смутных мыслей. Но ничего, что происходило после звонка, я не помню. Не помню, как прошли оставшиеся четыре урока. Как я вышла из школы. Как шла домой.

Очнулась я на своей кровати, смотря в потолок. Мысли постепенно начали выстраиваться в нормальный порядок. Я глубоко вдохнула и посмотрела вокруг. На рабочем столе, напротив меня, лежал телефон. Надо было посмотреть время.

Я поднялась с кровати и обнаружила, насколько сильно затекло все тело. На экране мобильника высветилось «16:30». Теперь понятно, почему все так болит. Можно было предположить, что если я добралась до дома, как обычно, то уже два часа я просто лежала на кровати без движения. Но точно сказать, как я оказалась дома, я не могла и решила отложить эти мысли на потом. Например, на ночь. До прихода мамы осталось полтора часа.

К своей радости, я заметила, что грязной посуды нет. Значит, либо я умудрилась ее помыть, либо я не ела. Но, судя по отсутствию голода, мне удалось пообедать. Вот и отлично. Оставалось сделать уроки. Я еще раз проверила уведомления на телефоне. В чате класса нашлись люди, которые успели задать интересующие меня вопросы о домашке.

«Как будто не только у меня помутнение рассудка», – подумала я и села за уроки. К еще одной радости, заданий было не так много. И, по счастливой случайности, на послезавтра отменили алгебру. Это было невероятное везение, и по истечении часа с уроками было покончено. Оставалось еще полчаса, чтобы подготовиться к приходу родителей.

Надо было возвращаться в реальность.

Я убедилась, что в квартире точно не осталось никаких следов от того состояния, в котором я пребывала несколько часов назад. Нет. Все было, как всегда. И через несколько минут я услышала звонок в дверь.

Открыв ее, я, как и ожидалось, увидела маму.

– Приветик, солнышко! Как прошел день? – радостно сказала она, только порхнув через порог квартиры.

– Все хорошо, – ответила я.

В последний раз я врала маме года в четыре, и теперь просто старалась успокоить себя тем, что фактически это был не обман. Ведь все действительно было хорошо.

– Чего-то ты какая-то грустная…

Ее невозможно провести. Но если сильно постараться, то получится списать все на погоду.

– Да нет, – пролепетала я, – просто голова немного кружится, – вот это как раз было правдой, – из-за погоды, наверное. А как у тебя дела?

– Все отлично, – моментально ответила она. Она хотела поднять мне настроение, потому что чувствовала, что что-то не так. Она улыбнулась. Я тоже. В такие секунды мне казалось, что я смотрю на собственное отражение – мы были абсолютно одинаковые. По маме никогда нельзя было сказать о ее возрасте. Хрупкое телосложение и идеальное миловидное лицо говорили о ее недавнем семнадцатилетии. Длинные каштановые волосы обрамляли лицо, прядками закрывая изумрудные глаза.

Мама сняла обувь и прошла в квартиру.

– Голодная? – спросила она.

– Угу.

– Тогда доставай тарелки.

Мы стояли у разделочного стола и резали салат. Я ничего не говорила. Благо, гробовую тишину заменил телевизор с тихо играющим музыкальным каналом. За это время в моей голове уже складывались самые невероятные теории сегодняшнего дня. И поэтому я решила задать вопрос, от которого отказалась много лет назад. Только его нужно было сформулировать иначе.

– Мам, – начала я. Это было трудно.

– Что? – ответила мама. – Все хорошо?

– Мам, я хотела спросить, – нужно было начать издалека. – Просто… у нас в семье нет никакого родственника, которого я не видела… ну, скажем, лет десять? Никто никуда не пропадал?

– Нет, – немного удивленно ответила мама. – А почему ты спрашиваешь?

Ну, конечно. Это все бред. Я просто медленно схожу с ума.

– Да так. Просто в последнее время кажется, что я так мало знаю о людях, которые меня окружают. Кажется, что у каждого есть своя тайна. Это так странно.

– Ты знаешь, – сказала она, не отрываясь от готовки, – мы, на самом деле, очень мало знаем. У мира много тайн, это нормально. И порой абсолютно незнакомые люди кажутся нам очень близкими.

Мама поставила салат на стол. Я убрала грязные ножи и села вместе с ней.

– Но если человек правда близок тебе, может, это судьба? – сказала она с ноткой задора. – В любом случае нужно быть осторожной. Люди не всегда такие, какими кажутся.

– Да… наверное, ты права, – задумчиво сказала я.

В этот момент звякнул мамин телефон. Пришла смс.

– Папу опять задерживают, – сказала она грустно.

– Да уж, обидно…

– Кстати, я хотела поговорить с тобой, – ее глаза вдруг переполнились беспокойством, – ты помнишь, мы с папой уезжаем послезавтра. Может быть, стоит попросить кого-нибудь из родственников приехать к тебе?

Да, поездка. Я совсем забыла про нее. Родителей отправляли в командировку на пять дней. Теперь, с одной стороны, я радовалась, что хотя бы в это время не придется скрывать от мамы и папы причину странного настроения, которое, вполне возможно, повторится, но, с другой стороны… мне бы наверняка было лучше, если бы они были рядом после сегодняшнего.

Но именно они, а не кто-то другой.

– Нет, правда, не стоит, – постаралась я заверить маму, – я прекрасно справлюсь. Ангелина будет заходить ко мне. Все будет хорошо.

– Точно?

– Точно.

Мама улыбнулась.

– Я тебя очень люблю.

– Я тебя тоже очень люблю.

Я решила отложить волнующие и грустные мысли на потом. Мне слишком сильно хотелось провести еще один обычный теплый вечер с самым близким мне человеком.

Я расчесывала волосы, стоя у зеркала в любимой пижаме, когда услышала щелчок ключа и открывающуюся дверь. Я пулей вылетела из ванной и влетела в коридор.

– Папа, – крикнула я, бросаясь ему в объятия.

– Привет, зайчонок, – смеясь, ответил он, целуя меня в макушку. – Ты почему еще не спишь?

– Я уже почти сплю, – ответила я.

– Она тебя дожидалась, – ответила мама, обнимая папу. Она перевела взгляд на меня. – Встретились? Все, теперь отговорки не принимаются.

– Угу, – ответила я, – спокойной ночи!

– Спокойной ночи, – ответили они в один голос. Родители ушли на кухню, а я в свою спальню.

Когда я, наконец, залезла под любимое одеяло, настало время вновь подумать о том, что же произошло. И главный вопрос, который появился за вечер: а произошло ли что-то вообще?

Я увидела человека. Да, он выглядел необычно, и то, что Ангелина говорила сегодня именно о нем, было очевидно. Но что-то произошло в ту секунду. Когда я посмотрела ему в глаза, мне показалось, что весь мир обрушился и построился заново. Хотя… ведь вполне возможно, что я не единственная, кто так среагировал на появление этого парня.

Я приложила пальцы на место между ключицами. Кожа там неприятно болела, как от незначительного ожога. И после секундных размышлений я поняла, что оставило этот ожог. Кристалл. Я могла поклясться, он среагировал на этот взгляд.

Мне казалось, какая-то невероятная сила связывала меня с этим парнем.

На тот момент я призналась себе, что подсознательно была уверена – это именно он. Этот парень был невероятно похож на того, кто снился мне каждую ночь, сколько я себя помню. Но в то же время это звучало абсурдно. Парень из моих снов был обычным, с темными волосами, зелеными глазами. А этот… его кожа была не бледная, а белая. И волосы. Но глаза… большие, ярко-синие глаза. Да и само лицо… слишком ровное, слишком сияющее. Как будто он был создан компьютерной графикой. Понятно, почему Ангелина была в таком восторге этим утром.

Но я думала не о том, о чем она. Это абсолютно идеальное лицо не вызывало у меня чувств влюбленности или восторга. Во всем происходящем лежало что-то иное. Что-то, что казалось мне очень важным.

Я вновь остановила этот мысленный поток и начала заново. А что, если у меня просто медленно едет крыша? Я увидела нового парня. Я увидела его всего на секунду. Да, чертами лица он почти полностью повторяет человека, которого, вероятно, придумало мое собственное воображение. Ведь вполне возможно, что за все время, когда я из ночи в ночь видела этот сон, в моем подсознании остался какой-то след. И сейчас я просто пыталась цепляться за ничего не значащие мелочи.

И, в конце концов, если бы он меня узнал, то не стал бы уходить. Наверное.

Я вдруг резко поняла, что, впервые за многие годы, очень хочу увидеть тот самый сон. Мне нужно было посмотреть на Него.

***

– Эй, вставай! – услышала я голос. Очень знакомый голос.

Я открыла глаза. Это была не моя комната.

В окне виднелось розовое небо. Раннее утро.

Но главное, передо мной стоял Он. Казалось, этот парень светился всем своим существом.

– Алиса-а, – он слегка потряс меня за плечо. – Вставай, малышка. Ну же, давай!

– Эрик, – произнесла я по-детски звонким, сонным голосом, – дай еще чуть-чуть поспать!

Я почувствовала, что меня потянули за ноги. Сон потихоньку улетучивался. Через несколько секунд я уже сидела на коленках улыбающегося парня.

– Сначала откроешь подарок, а потом, если захочешь, дальше будешь спать. Закрывай глаза.

Я почувствовала, как внутри меня все непроизвольно закипало от предвкушения. Желание спать ушло окончательно. Я послушно закрыла глаза. Я почувствовала, как меня пересадили обратно на диван, где я и проснулась. Что-то зашуршало.

– А теперь смотри, – услышала я вновь нетерпеливо-радостный голос. Я открыла глаза. Передо мной стояла большая прямоугольная коробка ярко-розового цвета, перевязанная атласной лентой. Я удивленно взглянула на парня. Он еще шире мне улыбнулся.

– Открывай!

Я аккуратно развязала большой бант и сняла с коробки ленту, сгорая от желания поскорее посмотреть, что внутри. Наконец, крышка коробки была открыта. Из нее на меня смотрел огромный плюшевый медведь. Я сразу же вытащила его и прижала к себе. Детской радости не было предела, и я уже чуть не завизжала, как парень вдруг заговорил шепотом.

– Тише, – сказал он, хотя менее довольным лицо не становилось, – родители еще спят.

Я запрыгнула обратно на коленки к парню и обхватила его за шею руками, прижимаясь к нему всем своим маленьким существом. Не прошло и секунды, как я почувствовала, как он прижимает меня к себе еще крепче.

– Спасибо тебе огромное! — прошептала я ему на ухо, но все равно не могла сдержать звонкости и радости.

– С днем рождения, сестренка, – в ответ прошептал он, и спустя немного времени чуть отстранил меня так, чтобы была возможность видеть мое лицо, – вообще, у меня для тебя есть еще один подарок.

Меня пришлось вновь посадить на диван, а парень полез в карман джинсов. Он вытащил оттуда что-то, что, видимо, и искал.

– Еще раз закрой глаза, пожалуйста, – сказал он. Я послушно выполнила его просьбу и почувствовала, как к моей шее прикоснулось что-то холодное.

– Можешь открывать.

Еще не открыв глаза, я поняла, что парень что-то повесил мне на шею. На ощупь было легко определить, что это был кожаный шнурок. А на этом шнурке висело что-то. Кристалл. Я взяла его в руку и поднесла к лицу так, чтобы можно было его разглядеть. Это был ярко-синий кристалл с множеством граней, оплетенных очень тонкой кожаной полоской.

– Ничего себе! — еле слышно сказала я, из последних сил сдерживая переполняющий восторг. – Ты его сам сделал?

– Угу, – ответил он. По нему было видно, что моя реакция его очень обрадовала. – Мне хотелось сделать что-то особенное для тебя. Я же не всегда буду рядом. А этот кулон будет напоминать тебе обо мне, будет защищать тебя.

Я улыбнулась.

– Я теперь никогда не буду его снимать, – я снова заползла к нему на руки, но он, судя по всему, был совсем не против, – но я все равно хочу, чтобы ты всегда был рядом.

Парень в очередной раз улыбнулся и вроде собирался что-то сказать, но передумал. Он обнял меня, и я уткнулась носом в его волосы, чувствуя, как глаза все же медленно закрываются.

Глава 2

Резкий вдох. От него я проснулась. В панике я тут же огляделась, пытаясь найти хоть какие-то признаки того, что по-прежнему нахожусь в той же комнате с розовым небом в окне. Нет. Это была моя спальня. Небо было ночным, но все же уже синим, а не черным. Значит, сейчас где-то три-четыре часа ночи.

И все, что я сейчас видела, было сном.

Еще раз прокрутив эту мысль в голове, я решила от нее отказаться. Это не сон. Это было правдой. У меня был брат. Это он подарил мне этот кристалл.

Потому что он знал, что не всегда будет рядом.

Вдруг, на одно мгновение, в моих мыслях появилась пауза.

Я все это время была права. С моей головой что-то было не так. Это было не психическое расстройство. Все, что я видела в своих снах, было воспоминаниями. Почему-то они были просто стерты из памяти.

Это объясняло многое. Во-первых, теперь я могла объяснить, почему всю жизнь, не отдавая себе отчета, носила на шее синий камень. Во-вторых, я могла объяснить, почему всю жизнь отказывалась верить в нереальность этих снов. Потому что я была права. И третье, что стало понятнее, но объяснялось по-прежнему с трудом, – связь с парнем, которого я увидела вчера. Сейчас я могла смело предположить, что он и есть мой брат, исчезнувший много лет назад.

Одновременно с этими выводами появилось много вопросов.

Где он был все это время? Почему исчез? Почему тогда, при встрече, не узнал меня? Что с ним стало? И, наконец, вопрос, который был для меня главным. Почему о существовании еще одного ребенка не помнят родители?

Я повторила в мыслях услышанное во сне имя. Эрик… Я столько лет видела его во сне и только сейчас узнала, как его зовут.

Я продолжала проецировать в голове все детские воспоминания, не замечая, как мутнеет сознание. Казалось, я просто моргнула, но, открыв глаза, я увидела, как в комнату льется солнечный свет. Причем, поняв, что я заснула, я не могла вспомнить, о чем думала ночью. Только спустя несколько минут я вновь вернулась к своим мыслям.

Утро прошло вполне обыкновенно. В будничной суете было несложно изображать, что ничего не случилось. Родители торопились и, поцеловав меня на прощание, уехали на работу. А я, наскоро перекусив бутербродами, накинула на себя толстовку и направилась к школе.

Шагая вдоль дороги, я вдыхала аромат утреннего мая и думала о том, чего теперь стоит ждать от этого дня. Я снова и снова вспоминала сны, твердо решив, что мне нужно увидеть Его еще раз. Только так я смогу хоть в чем-то разобраться.

С этими мыслями я дошла до школы. С ними же прошел первый урок.

На перемене, стоя напротив класса, я продолжала бегать взглядом по проходящим мимо школьникам. От идеи ходить по школе в поисках я отказалась сразу – это показалось мне чересчур странным.

Боковым зрением я заметила, что на подоконнике что-то лежит. Это была книга. Учебник по физике за десятый класс. Недолго думая, я взяла его в руки и открыла на первой странице, сразу увидев печать школьной библиотеки. Я решила отнести учебник туда, откуда его и взяли. По моей задумке, это должно было отвлечь от уже порядком исчерпавших себя мыслей и постоянного поиска волшебного парня в поле зрения. Но даже здесь я нашла подвох: меня стало смущать, что учебник предназначен именно для десятого класса. Это внушало надежду, что, чисто гипотетически, учебник был оставлен здесь не просто так.

Поход до библиотеки занял у меня не больше двух минут. Зайдя в распахнутую деревянную дверь, я сразу почувствовала запах стареньких книжных страничек. Я любила его, хотя он и отличался от запаха новой книги.

– Добрый день! – поздоровалась я с заведующей библиотекой, миниатюрной женщиной средних лет, Марией Васильевной. Она в это время вела пальцем по корешкам огромной стопки книг, пересчитывая их. Но как только она заметила меня, сразу же отвлеклась от своего занятия.

– Здравствуй, Алисонька! – радостно ответила она. С Марией Васильевной у меня сложились достаточно хорошие отношения. Я часто приходила в библиотеку за книжками, и она всегда была рада помочь мне с выбором. Вопреки всем представлениям о предпочтениях серьезной женщины, а тем более многолетней работницы школы, наша библиотекарь обожала подростковую фантастику, чем была очень полезна ученикам двадцать седьмой школы.

– Мария Васильевна, – я показала ей учебник. – Вот. Кто-то потерял. Я на подоконнике его нашла.

– Ах, спасибо, – ответила она и кивнула мне в сторону книжной полки, – положи туда, пожалуйста.

В этот момент я услышала, как кто-то зашел.

– Добрый день! – повторились мои слова, но другим голосом. Голосом, от которого под ногами поплыл пол. – Извините, Мария Васильевна, вам учебник по физике никто не приносил?

Я не оборачивалась. Все тело сковало секундное оцепенение.

– А вот и хозяин твоей находки! – улыбнулась мне библиотекарь.

Я с трудом смогла повернуться. Несмотря на то что я знала, кто стоит за моей спиной, когда я увидела его, внутри снова что-то екнуло. Я чувствовала, как кожу снова обжёг кристалл, и вздрогнула, искренне надеясь, что никто этого не заметил. Когда я, наконец, переборола ступор и вновь обрела дар речи, я кивнула на учебник и постаралась улыбнуться.

– Твой? – как можно беспечнее и дружелюбнее спросила я и протянула парню учебник.

– Да, спасибо, – сказал он и улыбнулся в ответ. Возможно, мне так только показалось, но он тоже выглядел немного рассеянным.

Как только его пальцы коснулись учебника, мою руку пронзил электрический разряд. Но книга выскользнула из моей руки, и несмотря на то что я по-прежнему смотрела в глаза этого парня, эта странная электрическая связь, казалось, надломилась.

Я вдруг решила: сейчас или никогда. За одно мгновение собственный пульс стал эхом отдаваться в ушах.

– Мне кажется, я тебя где-то видела раньше, – как можно аккуратней и по-прежнему непринужденно начала я, – но ты пришел в эту школу недавно, верно? Мы нигде раньше не встречались?

Волнение переполняло меня. Парень задумался на пару секунд, после чего ответил:

– Честно говоря, не помню, чтобы я тебя где-то видел. Но в любом случае ничего не мешает познакомиться нам сейчас!

Парень улыбался, а у меня все внутри оборвалось. Все надежды, все предположения… Неужели это все действительно было только моими фантазиями?..

Но надо было как-то ответить.

– Я – Алиса, – сказала я, старательно изображая радость и скрывая разочарование. Но если он правда меня не знает, откуда эта внезапная серость в синих глазах…

– Приятно познакомиться, – по-прежнему дружелюбно ответил парень. – Я Эрик.

– Я тоже рада знакомству, Эрик, – сказала я, а сила, скрывающая все мои мысли подальше от внешнего образа, сводилась к нулю. Бум. Вот что случилось в моей голове. Как? Что все это значит?

На мое счастье, прозвенел звонок. Слава богу, хотя бы это всегда происходит стабильно и без происшествий.

– До встречи, – сказал мне парень и посмотрел в сторону библиотекаря, – до свидания, Мария Васильевна.

Он ушел. Также попрощавшись с заведующей, я поспешила покинуть библиотеку и направиться к классу. И вновь это все происходило автоматически, без участия сознания.

В погоне за такой желанной разгадкой тайны я получила новую порцию невероятно сложных вопросов, и ни одного ответа.

Следующим уроком была литература. Как только класс занял свои места, учительница сделала объявление, вызвавшее секундой позже всеобщее ликование: весь урок нам предстояло смотреть фильм по недавно прочитанному произведению. Нельзя сказать, что наш класс любил смотреть фильмы, снятые по классике, но для нас просмотр был явно лучше, чем написание контрольных или чего-то еще в этом духе.

Но все, что происходило в классе, включая фильм, проходило мимо меня. Мне повезло, что на этом уроке не пришлось отвечать, потому что в таком состоянии я и слова бы произнести не смогла.

Я вспомнила, как несколько минут назад Он произнес мое имя. Как только в моей голове зазвучал его голос, перед глазами появилось звездное небо, трава, и… Эрик. Все тот же Эрик, который все так же, в последнюю секунду, успевает только крикнуть мое имя. Нет, в этот раз оно звучало по-другому. В нем не было страха. Но чем больше я углублялась в каждый звук, произнесенный этим парнем, тем больше я понимала, что и в той и в другой ситуации в моем имени можно было услышать минорные нотки. Я понимала, что нормальный человек никогда бы не пришел к такому выводу (хотя в свете последних событий я уже давно перестала казаться себе нормальным человеком), но, фильтруя в этом голосе радость, дружелюбие, приветливость и остальные, как теперь казалось, слегка наигранные оттенки его слов, я могла ярко различить в них боль. Этого не было слышно, но мне казалось, что я могла почувствовать то, что чувствовал он.

И все время, пока я об этом думала, меня терзал очень сильный, необъятный страх. Страх того, что все странные события были только плодом моей фантазии, а на самом деле этот парень никак не связан ни со мной, ни с кристаллом. Я до сих пор не могла поверить, что он не узнал меня. Это лишало всяческой надежды. Но я из последних сил старалась разобраться в происходящем.

Алгоритм разгадки, на первый взгляд, был простейшим: много лет назад Эрик оставил мне кристалл, как напоминание о себе. Потом, после странной вспышки, Эрик исчез. А теперь прошло, по всей вероятности, достаточно-таки много лет, и появляется парень с мистической, но невероятно похожей на моего брата внешностью. На этого парня реагирует кристалл, с которым до этого ничего подобного не происходило. После появления парня мне открывается воспоминание, которое на данный момент будет разумно считать «стертым». В этом воспоминании я и узнаю тайну сна, который видела на протяжении стольких лет. На следующий день я также узнаю, что парня зовут Эрик.

Закончив этот алгоритм, ответ выдавался автоматически: этот парень – мой брат. И уже казалось вполне естественным фактом то, что во всей этой истории, очевидно, замешано что-то паранормальное.

Но всю эту логическую цепочку разрушал один факт. Этот. Парень. Меня. Не знает.

И вдруг у меня появилось два вполне логичных предположения. Первое заключалось в том, что, раз у меня «стерлись» все воспоминания о нем, то, возможно, и у него «стерлись» все воспоминания обо мне.

Второе предположение было куда банальнее. Он соврал. Это объяснило бы и то, что в его голосе я слышала грусть, и тот факт, что Эрик с каким-то несвойственным старшекласснику рвением хотел со мной познакомиться.

Но и для первой, и для второй гипотезы у меня был один и тот же вопрос: «Зачем?»

Больше склоняясь ко второму варианту, я понимала острую необходимость его проверить. Можно было при первом же удобном случае рассказать ему обо всем, о чем я сейчас думала. Это должно было звучать как-то так: «Привет, Эрик, ты знаешь, мне кажется, что ты мой брат, потому что я увидела это во сне…», а дальше пятьдесят на пятьдесят: либо он понимает, что мне давно нужно сходить к психиатру, либо сознается, что это правда, и я получаю долгожданные объяснения, что же все-таки произошло.

Нет. Так нельзя. Шанс угодить в психиатрическую больницу слишком велик.

Мне пришлось принять единственный реальный выход: попробовать сблизиться с этим парнем, чтобы получить еще хоть какие-то подсказки.

И стоило заметить, что, кем бы ни был этот загадочный Эрик, перспектива подружиться с ним не могла меня не радовать.

И снова перемена. Никогда не думала, что меня может расстраивать окончание урока. Перемена означала возможность снова встретиться с Эриком, и эта возможность одновременно радовала и пугала. Какая-то сила по-прежнему тянула меня к нему, но здравая рассудительность заставляла не быть навязчивой.

Чтобы занять мозг от ненужных мыслей и потратить пятнадцать минут абсолютно свободного времени, я вытащила телефон и наушники.

Будучи настоящим меломаном, я могла полностью раствориться в любимых мелодиях. При этом никаких особенных пристрастий не было: песня двадцатилетней давности стояла в плей-листе по соседству с песней, которой неделя от роду, «Металлика» соседствовала с классикой и рэпом. Критерий отбора был один: к каждой песне должна лежать душа.

Я вставила наушники в уши, и из них полились гитарные аккорды. Да. Это было великолепно. Казалось, что даже пальцы чувствуют, как скользят по струнам. Хотя на самом деле подбор этой мелодии занял бы не один час.

Я вспомнила про гитару, и совесть напомнила мне о том, что я не прикасалась к ней уже неделю.

Одна мелодия сменила другую, затем еще одну. Теперь мою душу заполняли нотки довольно позитивной английской песни.

И в этот раз не потребовалось ни голоса, ни взгляда, чтобы понять, кто смотрит мне в затылок.

Ладно. Допустим.

Я медленно обернулась.

– Привет еще раз! – на его лице вновь сверкала улыбка.

– Привет… – ответила я и тоже улыбнулась. Будь нормальной. Выгляди непосредственно. Ты для него такой же обычный человек, как и остальные.

Где-то секунды три он молчал. Потом последовал короткий глубокий вдох.

– Я честно пытался придумать причину, по которой можно снова с тобой встретиться, но с оригинальностью я не дружу, – он усмехнулся с довольно виноватым взглядом, – так что я пришел, просто чтобы еще раз тебя поблагодарить.

Мне хватило пары секунд, чтобы его раскусить. Он ничего не забыл. Он все знает. Ради чего весь этот театр? Я ждала тебя бог знает сколько лет, для того чтобы сейчас изображать из себя абсолютно незнакомого человека? С другой стороны, ты же зачем-то это делаешь…

Я уже почти не обратила внимания на нагревающийся кристалл, даже казалось, что он стал обжигать не так сильно, как в прошлые разы.

– Это все странно, конечно, – я решила не скрывать очевидного. Он должен был понимать, что для незнакомца выглядит уж слишком навязчиво, – но всегда пожалуйста.

– Эрик, – зазвенел недалеко от нас голос девушки. Она подошла ближе. Это было невероятно. Она была абсолютно такой же. Такой же белоснежный цвет кожи. Такие же белоснежные волосы, только очень длинные, собранные в высокий хвост. И огромные синие глаза.

Девушка заметила меня.

– Алиса, – обратился ко мне Эрик. Это имя вновь вызвало странные эмоции, но я постаралась не обращать на это внимание, чтобы не упустить ничего действительно важного. – Это Серафима.

– Приятно познакомиться, – сказала мне девушка. Она почти незаметно потянула Эрика за руку.

– Мне тоже, – ответила я.

Эрик посмотрел на Серафиму и пару секунд молчал. Было видно, что он пытается принять какое-то решение. Потом он вернул взгляд на меня.

– Прости, мне срочно нужно идти, – с сожалением и напряжением в голосе.

– Хорошо, – ответила я, – конечно. Хорошего дня!

Он улыбнулся. Создавалось ощущение, что он мысленно что-то мне говорит. Но мгновением позже он ушел вместе с Серафимой.

Да. Я снова задумалась над всеми вопросами, которые была готова задать, но мои мысли прервал подошедший ко мне Никита.

– Смотрю, уже познакомилась с новенькими, – начал он.

Никиту нельзя было назвать моим другом, общались мы немного, но если я делилась с ним своими переживаниями, мне всегда становилось чуть-чуть лучше.

– У тебя было когда-нибудь такое чувство, как будто ты уже видел человека, а на самом деле вы незнакомы? – именно в такую формулировку я попыталась уложить крупицу всей запутанной истории.

– Ну, — задумчиво ответил он, – может, ты действительно его видела. А если этот человек подтвердил, что вы незнакомы – может, у него есть на то какие-то причины?

Никита бросил на меня загадочный взгляд, улыбнулся и ушел.

На одну секунду все вопросы вылетели из головы, за исключением одного: что это только что было?

Оставшийся учебный день прошел спокойно. Эрика я больше не видела.

Я вышла из школьных стен и обнаружила неприятный факт: погода хоть и улучшилась с утра, но ненадолго. Небо снова затянулось тучами. Я накинула капюшон и пошла в сторону дома, изо всех сил желая, чтобы дождь не начался.

Но, видимо, не всем желаниям свойственно сбываться. Уже через пять минут вовсю пошел ливень. Я бежала по улице, стараясь не обращать внимания на абсолютно промокшую одежду. Как назло, рядом не было ни одного кафе, в которое можно было бы зайти и переждать непогоду.

Спустя минут десять я остановилась у светофора. После него до дома оставалось чуть больше трех кварталов, да и по другую сторону от перекрестка была маленькая кофейня.

Дождь хлестал по тротуару с невероятной силой. Через водяную стену не видно было практически ничего. Я дрожала от холода.

Загорелся долгожданный зеленый свет. Не медля ни секунды, я шагнула на дорогу.

– Стой! – услышала я крик где-то далеко. Я повернула голову.

Все дальнейшие события были, словно в замедленной съемке. Я увидела, как на пешеходный переход сворачивает внедорожник. Его колеса проскальзывают по мокрому асфальту. Он не мог остановиться и приближался ко мне с каждой секундой. Вдруг из ниоткуда вылетело что-то похожее на стеклянный шар. Он весь искрился, разбивал на своем пути капли дождя… и вдруг сам разлетелся на тысячи кусочков, столкнувшись с лобовым стеклом внедорожника. Машина при этом никак не пострадала.

Через несколько мгновений до меня донесся замедленный звук рассыпающихся осколков… и вдруг все и вовсе замерло.

Люди застыли, как статуи. Капли дождя так и остались висеть неподвижно. Я провела по воздуху рукой, собирая на пальцы воду, и в воздухе оставался след из пустого пространства.

Я стояла и не понимала, что делать. Как вдруг меня подхватили за руки и оторвали от земли.

Глаза закрылись.

«Алиса!» – пронеслось в голове.

Я открыла глаза и увидела потолок. Я лежала на кровати. В своей комнате. Через пару секунд я села и посмотрела по сторонам.

Рюкзак стоял около стола. Толстовка висела на батарее. Сама я была по-прежнему в школьной форме. Ботинок на ногах не было. А вот телефон оказался рядом. Я включила его – на часах без пятнадцати три. Из школы я вышла в два. До того светофора было где-то полчаса пешком. Получается, еще пятнадцать минут назад я была там.

Собрав в кучу остатки адекватных мыслей, я сделала очевидный вывод: меня чуть не сбила машина. Но вдруг что-то невероятное остановило ее и чудесным образом перенесло меня домой, заботливо повесив толстовку на батарею (этот пункт почему-то казался мне важным).

Да. Это было прямое подтверждение тому, что вокруг творится что-то странное.

Ну, или мне реально нужно в психушку.

Голова кружилась. Я встала с кровати и подошла к батарее. Я провела пальцами по толстовке – она была еще мокрая. Это было единственное железобетонное доказательство, что и дождь, и чуть не случившееся ДТП – не галлюцинации.

А значит, это было правдой.

Я не знала, что думать. Честно, мне казалось, что лучше бы это все было сном или видением. По сути, так оно и было. Я не могла до конца осознать, что несколькими минутами ранее могла умереть под колесами машины. Не было ни страха, ни паники. Но, с другой стороны, я готова была поклясться, что все произошедшее связано с загадкой моего гипотетического брата. А значит, я не ошибалась.

Немного придя в себя, я не придумала ничего умнее, чем зайти в интернет. Я решила, что о нем должна была остаться хоть какая-то информация. Я ввела его имя в поисковике. Но тут возник вопрос. Фамилия? Ведь он не обязательно должен приходиться мне родным братом, а значит, фамилия может быть другая.

Ладно, для начала пойдем по легкому пути и введем свою.

«Эрик Романов».

Я скрестила пальцы в ожидании загрузки. Пять секунд спустя браузер выдал целую кучу ссылок на многочисленные страницы соцсетей. Но ни одного упоминания о человеческом исчезновении. Я решила пользоваться тем, что есть. Щелкая по очереди по каждой странице, я искала аккаунт, который мог бы принадлежать конкретному Эрику. Это все-таки было бы лучше, чем ничего.

Я провела за компьютером полтора часа. Но ни одного нужного мне аккаунта не было. Ни одного намека. Пришлось смириться с фактом, что, исчезая, люди удаляют свои странички в соцсетях.

Я откинулась на спинку стула и задумалась. Скоро придут родители. Они даже не узнают о том, что меня чуть не сбил внедорожник. Я им не скажу.

Пока сама во всем не разберусь.

Это будет последний вечер перед их отъездом. И я вдруг решила, что, несмотря ни на что, он должен быть прекрасен.

Вечером образовалась еще одна проблема, которая трудом родителей была превращена в радостный праздник. До конца учебного года оставался один день. Конечно, рядом с близкими я радовалась окончанию учебного года. И старалась не вспоминать о том, что на разгадку тайны мне осталось около суток.

Но традиция была традицией – пришло время резать тортик и смотреть любимые фильмы. Под конец вечера я уже, казалось, начинала забывать обо всех странностях, происходящих за пределами дома.

– Чем планируешь заняться завтра после школы? – спросила мама, отламывая ложкой очередной кусочек бисквита.

— Не знаю, – честно призналась я, – наверное, в кои-то веки возьму в руки гитару.

Я улыбнулась. Мама тоже.

– Вот и отлично, – услышала я папу. Он вернулся из кухни с новой чашкой кофе, — стоит начать расслабляться после учебного года и возвращаться к любимым делам. Ты это заслужила.

Он поцеловал меня в щеку и сел рядом.

Это был хороший вечер.

Глава 3

На следующее утро в школу я приехала на такси, вместе с родителями.

– Удачного дня, – сказала мама, выходя из машины.

– Я буду по вам скучать, – сказала я и прижалась к родителям.

– Мы тоже будем по тебе скучать, – ответил папа, – мы позвоним, как долетим.

– Хорошо, – ответила я, чмокнув каждого в щеку.

– Ну, все, – мама вручила мне рюкзак, – до скорой встречи, солнышко!

Я посмотрела на них. Они улыбались, чтобы я не расстраивалась, а я улыбалась, чтобы не расстраивались они.

Такой вот взаимный любвеобильный обман.

– До скорой встречи.

Уже заходя на территорию школы, я вновь услышала крик мамы и папы.

– Любим тебя!

– Тоже вас люблю! – крикнула я в ответ. Я остановилась на школьном крыльце и смотрела, как через окна уезжающей машины мне махали самые близкие люди. Я махала им в ответ, стараясь не замечать, как сквозь улыбку по лицу катятся слезы.

Такси уехало.

Я повернулась лицом к школьной двери.

И как оказалось, все это время, опираясь на стену школы, прямо за моей спиной стоял Эрик.

Моя душа разорвалась на две части: первая отчаянно желала найти разгадку тайны и была невероятно счастлива, что снова увидела здесь этого странно-таинственного парня. А вот во второй части души начала закипать медленная безысходность, понемногу переходящая в раздражительность. И несмотря на то что первая часть была раза в два больше второй, пользоваться ей было нельзя. Хотя бы пока.

– Опять ты? – спросила я скорее удивленно, чем возмущаясь. Он улыбнулся. Мне захотелось улыбнуться в ответ. Я стерла с глаз вредные слезинки.

– Я жду Серафиму, – ответил он и посмотрел в сторону часов на стене школы, – но, видимо, уже не дождусь. Она говорила, что может не прийти сегодня.

– Ясно…

Я не хотела заканчивать на этом разговор.

– А откуда вы вообще пришли? Ну, редко кто приходит в новую школу за неделю до начала каникул…

– Мы из другого города, – ответил он. – Считай, что эта неделя была пробной. Чтобы быть готовым к следующему учебному году.

– Ясно…– вновь повторила я. – А Серафима… она твоя сестра? Вы очень похожи.

Только задав этот вопрос, я осознала, насколько боюсь ответа. Ведь на месте его сестры должна быть я…

Возможно, он заметил мои странные эмоции и поэтому как-то смутился.

– Нет…– задумчиво сказал Эрик. – Мы друзья.

Разговор прервал раскат грома. Я и не замечала, как сильно за эти десять минут сменилась погода.

– Как бы рейс не отменили, – озвучила я свои переживания.

– Не отменят, – с уверенностью сказал парень. – Через час уже распогодится, я прогноз видел.

– Ну… ладно. Спасибо.

Прозвенел первый звонок.

– Хорошего дня, – сказала я Эрику. Он открыл школьную дверь и пропустил меня вперед, потом вошел сам.

– Спасибо. Тебе тоже, – ответил он, улыбнулся и ушел в противоположное крыло школы.

По дороге до класса я решила все-таки проверить прогноз погоды. Сделав пару касаний по экрану телефона, я убедилась, что у родителей получится спокойно покинуть город. Прозвенел второй звонок, и я зашла в кабинет вместе со всеми одноклассниками.

– Ты плакала? – услышала я голос Никиты. Он уже сидел за нашей партой и наблюдал, как я стягиваю с себя толстовку и выкладываю на стол учебники.

– Что? – переспросила я.

– У тебя глаза красные, – пояснил он.

– А… да… то есть, нет… это просто… неважно, в общем.

– Все нормально?

– Да, конечно.

– Тогда ладно.

Зашла учительница, и все молча сели по местам.

А я только сейчас заметила: ведь действительно. Расставшись с родителями, в мои неоспоримые планы входило как минимум порыдать о предстоящих днях одиночества. Но, заговорив с Эриком, я даже забыла о слезах, которые сейчас высохли и неприятно стягивали кожу. И еще я вспомнила, что в этот раз кристалл даже не нагрелся. Как будто Эрик из мучивших меня снов превратился в реального, настоящего. В простого человека.

И он до сих пор меня не вспомнил… или до сих пор не рассказал мне о том, что вспомнил.

Один урок сменил другой. Учителя поздравляли нас с окончанием года и озвучивали оценки, уже не напрягая никакими заданиями.

Третьим уроком должна была стать алгебра, которую отменили двумя днями ранее. Класс разбежался гулять по улицам и ближайшим торговым центрам.

У меня настроения для прогулок не было, и я лениво расхаживала по пустым школьным коридорам. Без шума и толпы они казались совсем другими.

Вдруг на другом конце коридора я заметила, как на лестницу сворачивает белый силуэт. Приглядевшись, я распознала в нем Серафиму.

«Она же вроде не пришла сегодня», – подумала я, продолжая шагать вдоль окон.

Вслед за Серафимой на лестнице мелькнул второй, темный силуэт, намного выше первого.

Почему-то это меня насторожило. Моментально избавившись от размеренных мыслей, я целенаправленно зашагала к лестнице. Стараясь не издавать лишних звуков, я спустилась вниз.

Вывернув на первый этаж, я вновь увидела черную фигуру. Вблизи этот человек, кем бы он ни был, казался еще более необычным. Высокий силуэт в черном плаще, колыхающемся при каждом шаге. Длинные черные волосы с несколькими тонкими косичками были собраны в хвост.

Следуя за Серафимой широким шагом, человек больше был похож на надвигающуюся бурю. Девушка не оборачивалась, но и шагу не сбавляла. Я тихо следовала за ними.

Они завернули за угол и остановились у лестницы, противоположной той, откуда спустились.

Я осталась за углом и прислушалась. Несколько секунд стояла гробовая тишина. Я аккуратно выглянула из своего укрытия.

Это был мужчина. Яркие черты лица, черные глаза и острые скулы дополнял еще один мистический элемент всего образа – ото лба к переносице был нарисован треугольный символ. В целом мужчина источал колорит средневековой готики. Но ухмылка на его лице и пристальный взгляд на девушку внушали легкий страх.

Серафима молчала и не шевелилась.

Не снимая с лица хищной улыбки, мужчина начал говорить.

– Полагаю, ты уже знаешь, кто я.

Голос мужчины, вопреки его лицу, был спокойным.

Но даже из-за угла было слышно дыхание девушки.

– Я плохо понимаю, что вы имеете в виду, – сказала она. И все бы ничего, если бы в последний момент голос не дрогнул.

– Тише. Тебе не следует бояться. Я ничем тебе не угрожаю. У меня есть лишь просьба.

Мужчина сделал шаг в сторону. Как раз к тому углу, за которым я и стояла. Я затаила дыхание.

– Передай Елеазару, что я настоятельно прошу прекратить ваши действия. Попадая на Землю, вы вот-вот разрушите баланс Мироздания.

После небольшой паузы девушка, казалось, осмелела.

– Мы всего лишь спасаем того, кто к балансу Мироздания никакого отношения не имеет. А вот вы, покушаясь на его жизнь, противоречите собственным принципам, – сказала девушка твердо.

Мужчина усмехнулся.

– Во-первых, моим принципом никогда не было сохранение вселенской гармонии. Во-вторых, того ребенка вам все равно не спасти. Пророчество уже оглашено. И, следовательно, он принадлежит мне по праву.

Я, окончательно забыв про осторожность, начала задумываться над словами мужчины. Бред какой-то. Но что-то в его голосе внушало этим словам реальный смысл. Из раздумий меня вырвал голос девушки.

– Елеазар считает иначе. Ребенок, кем бы он ни был, принадлежит Земле. А значит, никому из хранителей он неподвластен, – она сделала глубокий вдох. Ее голос вдруг стал тихим, жесткость пропала. – Это же ребенок! – залепетала она. – Ну проявите же человечность! Он не виноват, что нужен вам! Оставьте в покое невинного человека! Неужели вам недостаточно, что из-за Темных душ гибнут стражники?

Девушка вдруг замолчала. На несколько секунд воцарилась тишина. Но позже мужчина заговорил вновь.

– Смелые слова, Серафима. Достойные уважения. Только вот смогут ли они подействовать на меня? О какой человечности идет речь? Не о той ли, которую я утратил десятками веков раньше?

В его голосе появился азарт.

– Не боишься, что за такие слова можно дорого заплатить?

Я выглянула из-за угла, надеясь, что меня не заметят. Вовремя. Мужчина подошел к девушке ближе. Что-то под его плащом блеснуло. Ножны. Его рука потянулась к выступающей из них рукояти.

Ситуация выходила из-под контроля. Серафиму нужно было спасать.

– Стойте! – сказала я и вышла из своего укрытия. Я еще не знала, что собираюсь сделать. Нужно было хотя бы отвлечь внимание.

Мужчина на мгновение замер. На его лице появилась самодовольная улыбка. Он продолжал смотреть на Серафиму.

– А вот и итог нашего разговора. Кажется, мы оба нашли то, что искали.

Он посмотрел на меня. Я стояла и не шевелилась. Вид мужчины давал понять, что ни одно мое действие эффекта не даст.

– Тебе же лет двенадцать-тринадцать, верно?

Я кивнула.

– Ты слышала все, о чем мы говорили?

Я молчала, не в силах решить, стоит соврать или сказать правду.

Мой взгляд упал на его руку, так и замершую в сантиметре от рукояти оружия. Он, видимо, заметив это, тут же убрал руку и усмехнулся.

– Не бойся, – голос мужчины стал мягче, – я не собирался на нее, – он кивнул в сторону Серафимы, – нападать. Мне нужно было лишь заставить тебя выйти из укрытия.

В его глазах загорелся интерес. Он снова обратился к девушке. Она до сих пор даже не пошевелилась. Лишь молча смотрела на меня широко распахнутыми глазами.

– Что думаешь? – сказал мужчина Серафиме, при этом продолжая смотреть на меня. – Часто Высшая магия оставляет свидетелей? Девочка уже не маленькая, чтобы сослаться на детское воображение…

Он отошел от меня на шаг и окинул взглядом с ног до головы. На лице расплывалась азартная улыбка.

– Выходит, ты и есть ключ к тайнам Вселенной.

Он повернулся к Серафиме.

– И что же мешает мне забрать ее прямо сейчас?

– То, что ты к ней и шагу не сделаешь, – послышалось из-за моей спины.

Я поймала себя на мысли, что уже несколько минут ждала, когда же в происходящее вступит этот голос. Я облегченно вздохнула. Теперь мысль о вооруженном человеке, загадочно оценивающем возможность меня забрать, уже не так пугала.

Эрик вывернул из-за моей спины и встал между мной и мужчиной, прикрыв меня плечом.

– Ну, конечно, – усмехнулся он. Человек отклонился, чтобы вновь увидеть меня из-за плеча Эрика, – как же я мог! – он театрально растягивал каждое слово. – Это же не просто ребенок.

Человек хотел было сделать шаг вперед, но голос Эрика его остановил.

– Не подходи, – прошипел он. Рука Эрика на ощупь зацепилась за мою.

– Успокойся, – сказал мужчина, – я ей ничего не сделаю.

Мужчина подошел ближе. Эрик сильнее сжал мою руку.

– Признаться, давно хотел с тобой познакомиться, Алиса, – сказал человек, еще раз оглядывая меня, – какое удивительное совпадение, что Высшая магия выбрала ее, верно, Эрик? – с иронией добавил он.

Эрик промолчал.

Мужчину это, видимо, забавило.

Он пожал плечами.

– Так уж и быть. Я не заберу ее у тебя. Пока.

Он взглянул на всех присутствующих, включая по-прежнему неподвижную Серафиму, развернулся и, пройдя мимо Эрика, направился прочь по коридору. Я обернулась вслед за ним. В какой-то момент, казалось, я моргнула – и незнакомец исчез. Как будто его и не было.

Повисла мертвая тишина.

Я не шевелилась, молча уставившись на то место, где только что стоял человек.

– Алис… – негромко сказала Серафима. Через несколько секунд я среагировала и повернулась на ее голос.

И Серафима, и Эрик смотрели на меня со странной пристальностью. Они как будто пытались разглядеть что-то. В их широко открытых глазах я не могла разобрать ничего, кроме неподдельного удивления.

– Что это было? – осторожно спросила я. – Серафима, Эрик… что происходит?

От моих слов парень вдруг «ожил». Его лицо вдруг приняло более спокойный вид.

– Все хорошо, – мягко сказал он, – не беспокойся.

Тем не мене, я видела, как много мыслей крутится у него в голове. Он подошел к Серафиме.

– Ты почему меня не позвала? – сказал он. – А если бы он что-то сделал с тобой?

Он говорил тихо, а в голосе слышалось возмущение. Но вызвано оно было, вероятнее, беспокойством, а не гневом.

– Он бы… ничего не сделал, – ответила девушка. Хотя похоже, что она даже сама плохо верила своим словам, – он знал, что Алиса здесь.

– Как ты вообще здесь оказалась? Ты же должна была вернуться к Елеазару! – продолжал он.

– Эрик… – еще раз повторила я. Он отвлекся от Серафимы и снова посмотрел на меня.

– Иди сюда, – сказал он. Я послушалась. Он взял меня за руки.

– Алиса, – Эрик смотрел мне в глаза, – все, что здесь было, произошло абсолютно случайно. Я обещаю, тебе ничего не угрожает.

– Эрик, ты думаешь, она увидела нас случайно? – осторожно спросила Серафима.

– Она видела нас и раньше. Как и вся школа. То, что она оказалась здесь именно в этот момент, может быть делом рук Алистера.

– Эрик, ты не думаешь, что он сказал правду? Что она и есть… – Серафима замолкла.

– Нет, – ответил Эрик, – он просто нашел способ меня напугать.

Я внимательно слушала их, пытаясь понять общий смысл сказанного.

– Не беспокойся, – он сжал мои руки сильнее, – скоро все закончится. Ты даже не вспомнишь ничего, – он улыбнулся, но глаза как-то грустно блеснули.

Я решила. Сейчас или никогда.

– Эрик, мне нужно тебе сказать… – начала я, но он меня перебил.

– Прости, – сказал он, – я надеюсь, что мы еще встретимся когда-нибудь.

Я услышала за спиной быстрые шаги. Голова стала ватной. В глазах поплыло. Меня повело в сторону. В последний момент я смогла уловить, как Эрик поймал меня за плечи. После я отключилась.

Меня окружила плоская чернота. Но внутренний голос стал неожиданно четким, как в сознании. У меня появилась возможность все обдумать.

И когда я прокрутила в голове все, что произошло, первой реакцией стала обида, доводящая до возмущения.

Нет, ну серьезно! Почему меня постоянно вырубает?! И причем именно в тот момент, когда ответы на все мои вопросы становятся максимально близки…

Но обиднее было от понимания того, что сейчас я потеряла сознание неслучайно. Так захотел Эрик.

Зачем?

Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем сквозь темноту до меня донесся шорох. Со временем он становился все четче. Я вновь начала ощущать свое тело: на горизонте сознания появились руки и ноги. Но глаза еще не открывались.

Я твердо решила, что, как только приду в себя, найду конструктивный способ во всем разобраться.

Но когда глаза открылись, оказалось, что у реальности на этот счет другие планы. Скорость мышления тут же опустилась до минимума, здравые мысли улетучились.

Я захотела обратно в черноту. Но странные звуки не позволяли мне туда вернуться.

Повертев головой, я все же смогла распознать в тусклом свете Луны свою комнату.

А шорохи шли снаружи. И в реальности они были гораздо тише, чем казалось.

Я подошла к окну и посмотрела вниз. Восьмой этаж. По идее, услышать звуки из окна на такой высоте должно быть страшно.

Но именно из-за медленной работы мозга, как ни странно, правильные выводы я сделала очень быстро.

Я открыла форточку.

– Вылезай, я тебя заметила.

Меня ничуть не удивило, когда в окне, мотнув волосами, показалась голова Эрика.

– Алиса? – спросил тихий шепот. Я кивком головы пригласила Эрика внутрь.

– Слушай, – по-прежнему находясь в состоянии какого-то полусонного бреда. – А мы можем утром поговорить?

– Да, конечно, – ответил он.

Еще пять секунд назад я готова была задать ему тысячи вопросов. Но сейчас я была не в состоянии сказать хоть что-то стоящее.

Хотя на один вопрос силы все же оставались.

– Ты ведь никуда не уйдешь?

Что он ответил, я не слышала. Так и не дойдя до кровати, я закрыла глаза и исчезла из реальности в никуда.

Но в черноту я не вернулась. Надо мной были звезды. Под ногами от сильного ветра шелестела трава.

Я снова увидела Его на самом краю. Я снова бежала. Но вдруг я решила сделать то, что не делала раньше никогда.

– Эрик! – кричала я на бегу. – Эрик, пожалуйста, остановись!

Я удивилась тому, насколько другим был мой голос. Не таким, как в прошлых снах. Он был настоящим.

– Алиса! – вновь услышала я ответ.

Вспышка света.

Все исчезло.

Но голос не замолчал.

– Алиса! Алиса!

Я открыла глаза, резко поднимаясь с кровати.

И снова знакомые ощущения: дрожь, учащенное до предела сердцебиение.

И вдруг все прекратилось. Как только я наткнулась глазами на Эрика. Он сидел на кровати рядом со мной. На его лице ясно отражалось непонимание и беспокойство.

Только теперь до меня, наконец, дошло.

Он пришел. Потому что он меня помнит. Это все – правда.

Я проснулась, а он не исчез.

– Эрик, – только успела пролепетать я. А потом просто кинулась ему на шею и разрыдалась.

– Эй, ты чего? – он по-прежнему ничего не понимал.

– Я знала! Я знала, что ты когда-нибудь вернешься! Я знала, что это правда! – задыхаясь, сквозь всхлипы говорила я, уткнувшись ему в плечо.

– Ты помнишь…– еле слышно сказал он. Эти слова больше напоминали утверждение, нежели вопрос. По последующему резкому вдоху стало понятно, что он хотел сказать что-то еще, но передумал. Он просто прижал меня к себе и молчал.

Я ждала этого мгновения годами. Чтобы сон закончился, а Эрик остался.

Глава 4

– Получается, что ты видела этот сон каждую ночь.

За то время, пока я приходила в себя, солнце окончательно взошло, и над городом властвовало полноценное утро. Сейчас Эрик сидел за столом напротив меня и смотрел, как я запиваю печенье чаем.

– Получается, что да, – я задумалась, – по крайней мере, я не помню, чтобы когда-то это было не так, – я откусила кусочек печенья, – ты точно не хочешь есть?

Он улыбнулся.

– Нет, спасибо. Я правда не голоден.

– Ты никогда не ешь, да? – догадалась я. Посреди всего происходящего это казалось не таким уж и странным предположением.

– В общем, да.

– Ну… понятно, – я постаралась сделать вид, что его ответ был нисколько не удивительным.

– Кстати, об этом, – вдруг оживился он, – как ты меня узнала? Ну, я имею в виду, я же был другим… раньше.

– Не знаю, – пожала плечами я, – не так уж и сильно ты изменился.

Следующий вопрос я хотела сформулировать так, чтобы получить ответ, который открыл бы все тайны, мучившие меня.

– Почему ты исчез… что произошло?

Он задумался.

– Не все люди этого мира остаются людьми всю жизнь.

Я прокрутила в голове то, что он сказал, прокладывая путь к ответу.

– Получается, что ты – не…

– Да. Уже восемь лет я не человек.

– Прости меня, конечно, – было немного неудобно задавать такой вопрос, – Эрик, а сколько тебе лет?

Он улыбнулся.

– Двадцать четыре.

Неожиданно было слышать такой ответ. Если раньше я еще могла сомневаться, то сейчас, получив возможность разглядеть его вблизи, я могла сказать с абсолютной уверенностью: он выглядел как подросток. Просто со слишком идеально ровными для человека чертами.

Он явно понял мое замешательство. Но по-прежнему наивная улыбка наигранно говорила: «А что, что-то не так?» Мне было неудобно спрашивать, и через несколько секунд его лицо окрасил снисходительный смешок.

– Я знаю, что не выгляжу на эту цифру, расслабься. С тех пор как люди перерождаются, их взросление автоматически прекращается. Так что, по сути, мне все еще шестнадцать.

– О… ясно, – я пыталась уложить все в единый паззл, – а что значит «перерождаются»? Все-таки кто ты?.. Почему другие тебя не помнят?

На несколько секунд он замолчал.

– Вопрос не в том, почему меня не помнят другие, – уже серьезно проговорил он. – А в том, почему меня помнишь ты.

Еще несколько секунд он молчал.

– Алиса, – медленно продолжил он, – скорее всего, мне придется вернуться. И взять тебя с собой. Надеюсь, ты не против?

– Нет, конечно! – не раздумывая, согласилась я. Я ждала Эрика слишком долго, и теперь, кажется, просто хотела наслаждаться временем, в котором он был не просто бессознательной картинкой.

– Отлично, – вновь улыбнулся он, – тогда у нас есть полчаса на сборы.

Я помыла кружку и убрала ее в шкаф.

– Я буду ждать тебя на улице, хорошо? – Эрик встал из-за стола.

Прежде чем ответить, я подошла и прижалась к нему, обхватив руками.

– Ты точно не исчезнешь снова? – неуверенно пробурчала я. Я до сих пор с легким неверием относилась к происходящему.

– Никуда я не денусь, – заверил меня он и обнял крепче, – обещаю.

Я вздохнула.

– Тогда ладно.

Он улыбнулся мне и ушел.

А мне надо было, для начала, переодеться. Взглянув на свой гардероб, я выбрала самое простое: джинсы, белая футболка, толстовка на замке. Быстро переодевшись, я вытащила из шкафа рюкзак. Туда попали еще одна футболка, скетчбук с автокарандашом, телефон, зарядка, расческа и пачка печенья. Маленький плюшевый медведь Пломбирчик. Без него нельзя.

Дабы сэкономить время, я собрала волосы в обычный хвост толстой резинкой. Вроде все. Я огляделась по сторонам. Мой взгляд упал на один предмет… гитара. Черт. Мной начало двигать непреодолимое желание взять ее с собой. Но можно ли?

Я решила не рисковать. Закинув нетяжелый рюкзак на одно плечо, я натянула на себя любимые кроссовки и вышла за дверь.

Уже стоя за дверью, я обошла взглядом всю квартиру. Скоро ли я сюда вернусь? Куда я вообще иду? Хотя все это казалось уже неважным. Хотя бы пока. Я обязательно сюда вернусь. Но позже. А пока я готова отправиться с братом хоть на край света. Тем более что, похоже, именно в том направлении мы и выдвигаемся.

Я закрыла квартиру.

В эту секунду я искренне надеялась, что диалог с Эриком этим утром не был видением или галлюцинацией. Потому что самое обидное, что можно было бы сейчас представить – это выйти в пустой двор, где никто и не собирался меня ждать.

Совершив короткое путешествие на лифте, я вышла на улицу и облегченно выдохнула. Эрик ждал меня, как и обещал.

– Готова? – спросил он.

Я кивнула и немного растерянно улыбнулась.

– Здорово, – немного смущенно произнес он. – Дело в том, что это еще не все открытия на сегодняшний день. Ты еще кое-чего не видела. Только не пугайся, пожалуйста. Очень непривычно выглядеть для тебя ненормальным, – виновато добавил Эрик.

– Ну… хорошо, — пытаясь предположить, что же Эрик имеет в виду, ответила я.

Нет. Скрыть шок не удалось. За спиной Эрика плавно раскрылись крылья. Огромные, покрытые белоснежными, как и его кожа, перьями, слегка отдающими металлическим блеском.

Он, по-прежнему смущаясь моей реакции, видимо, ждал каких-либо комментариев.

– Невероятно… – медленно пролепетала я, как только ко мне вернулся дар речи. – А… а можно потрогать?

Детское любопытство взяло верх над тактичностью и разумностью.

– Конечно! – моментально ответил он. Одно крыло выгнулось, и, огибая Эрика, вытянулось вперед. В таком состоянии оно казалось еще больше.

Я осторожно коснулась серебристо-белых перьев. Они оказались мягкими, почти неощутимыми.

– Ты их чувствуешь? – спросила я, не отрывая от крыльев завороженного взгляда.

– Да. Я привык, – пожал плечами он, – вообще на Земле мы стараемся выглядеть как люди, но без крыльев мы будем добираться очень долго.

– На Земле? – переспросила я. – То есть мы отправляемся куда-то за ее пределы?

– Позже, – согласился он, – а пока нам нужно добраться до одного земного места. Я уверен, оно тебе понравится.

На секунду Эрик задумался.

– Мне нужно взять тебя на руки.

Я пожала плечами.

– Хорошо. Только я немного тяжелее, чем раньше.

– Это не проблема, – усмехнулся он, – судя по твоему виду, твой вес с пяти лет так и не меняется.

Через несколько секунд я уже удобно устроилась у него на руках. В голове промелькнули очень мутные воспоминания, вызывающие сильное чувство дежавю.

– Готова? – спросил он.

– Угу, – радостно отозвалась я. Мы взмыли в воздух, и, не успела я опомниться, как город остался где-то далеко внизу. Серые многоэтажки и зелень скверов слились в одно цветастое пятно. Я вспомнила, что такую же картину наблюдала при взлете самолета.

Мы заскользили по воздуху, и в лицо стал дуть сильный ветер. Но это не мешало мне широко открытыми глазами смотреть вниз и наблюдать, как один пейзаж сменяет другой.

А через некоторое время все пространство до самого горизонта заполнил изумрудный лес.

– Все хорошо? – услышала я Эрика, который изо всех сил старался перекричать ветер.

– Да… – восторженно ответила я. Эмоции, выплескивающиеся через край, не давали возможности сказать больше. Но прошло время, и эмоциональное молчание сменили по-настоящему восторженные крики и визги. Каждый мой звук сжимался и улетал с потоками воздуха.

Я не знаю, сколько мы так летели. Возможно, несколько минут, а может, несколько часов. Пейзажи перестали меняться с тех самых пор, как начался лес. Я смотрела на зеленый ковер, казавшийся пушистым мхом, и наслаждалась моментом, боясь что-то упустить. Как вдруг на зеленом фоне появился оранжевый просвет. Сразу с его появлением мы стали снижаться.

– Добрались, – оповестил меня Эрик.

Мы приближались к огромной скале. Ее камень содержал в себе все оттенки от бронзы до янтаря, плавно переходящие из одного в другой. Она возвышалась над лесом, как неприступная крепость, с множеством мелких выступов и утесов. И лишь один из них был отчетливо виден с высоты из-за зеленого островка травы. Туда мы, судя по всему, и направлялись. И чем ближе мы становились, тем яснее было то, что утес на самом деле очень далек от маленьких размеров.

Наконец, я поняла, куда мы прилетели. На самом стыке утеса со скалой я увидела двухэтажный дом.

Я здесь уже была.

У меня не было слов. Речь просто исчезла где-то в глубине сознания и снова утонула в эмоциях.

Мы были совсем близко. Три секунды, две, одна – ноги Эрика коснулись травы. По легкому дуновению ветра я догадалась, что крылья сложились за спиной. Эрик аккуратно поставил меня на ноги. Но стоять больше секунды у меня не получилось, и я, качнувшись, свалилась в мягкую траву. В поле зрения осталось только небо, окрашенное в вечерний янтарный цвет с бледно-розовыми облаками.

Я не хотела вставать. Я боялась даже пошевелиться, чтобы не испортить момент, и наслаждалась небосводом с блаженной улыбкой на лице. В это время в обзоре, помимо неба, появилась протянутая рука Эрика.

– Ну, ты чего? – приводил меня в трезвое состояние брат. Хотя по выражению лица было видно, что он доволен полученным эффектом. — Вон, – он кивнул мне за спину, – смотри.

Я оглянулась. Там, в метрах пятидесяти от меня, стояло то самое дерево, которое я видела сверху. Но с высоты оно было просто деревом. А сейчас – это было место моего прошлого, место моих снов и забытых воспоминаний.

В следующую секунду я уже бежала туда. Мне казалось, что я сливаюсь с ветром, что с каждым шагом энергия во мне только растет и множится. И уже через пару мгновений я почувствовала, как, не сбавив моей скорости, меня подхватили за руки. Ноги оторвались от земли, и только кончики пальцев скользили по высокой траве. Похоже, Эрик наслаждался моментом не меньше, чем я. За доли секунды добравшись до дерева, Эрик усадил меня на ветку и опустился рядом, укрыв мою спину огромным крылом.

Несколько секунд, а может, минут мы просто смотрели на закат. Как за обрывающимся ковром травы, за верхушками вековых сосен пряталось солнце. Небо становилось все более насыщенного оранжевого цвета, который накладывал легкий оттенок на все вокруг.

Потрясающе.

– И все-таки, – я повернула голову к Эрику. Мне нравилось смотреть в его глаза. Почти незаметные «удары током» от кристалла действовали по принципу «ущипните меня, чтобы я поняла, что не сплю». – Что происходит? Кто ты? Чего я не знаю?

Он глубоко вздохнул. Радость на его лице сменила серьезность. Он перевел взгляд на горизонт.

– Мне было одиннадцать, когда ты появилась, – он все же задумчиво улыбнулся. – Такая крохотная и беззащитная малышка с огромными зелеными глазами. Ты была создана, для того чтобы мир трепетал перед тобой. Я решил, что это будет и моей заботой, в том числе, – я видела, как оттенки синего в его глазах начали переливаться, – ты не представляешь, как дорога мне была каждая твоя улыбка, которую я старался заполучить любыми возможными и невозможными способами. Ты росла и из хрупкой малышки превращалась в нежную девочку. И чем старше становилась, тем больше становилась награда за мои старания: ты любила меня не меньше, чем я тебя.

Я почувствовала, как его крыло прижимает меня к нему. Но на секунду оно замерло.

– Прости, – неожиданно тихо сказал он, – ты ведь почти ничего не помнишь. Фактически мы знакомы всего неделю, – он усмехнулся, – я, наверное, похож на сумасшедшего фанатика…

– Похож, – согласилась я с улыбкой. Глаза Эрика еле заметно дрогнули, но, прежде чем он успел что-либо сказать, я продолжила: – но ведь я должна быть этому рада, разве нет? Все родители, вроде как, желают таких отношений между детьми. А вообще… – я опустила глаза, чтобы заглушить моментально появившиеся детские слезы, – я ждала тебя… не знаю, сколько лет. И я верила в то, что ты вернешься, даже не зная, что ты есть на самом деле, – я посмотрела ему в глаза и постаралась улыбнуться, – и кто из нас теперь сумасшедший фанатик?

Эрик улыбнулся. У меня, видимо, получилось его успокоить.

Я прислонилась к его плечу и продолжила слушать.

– Эта скала, Аморис, была нашим любимым местом. Родители даже дом здесь умудрились построить. И здесь мы проводили каждое лето… – Эрик закрыл глаза, углубляясь в воспоминания.

– Я видела тебя здесь в последний раз, – вспомнила я о своем сне.

– Да. Собственно, я смог дожить только до твоих пяти лет, – улыбка снова сошла с лица. – А потом начали происходить странные вещи. Я чувствовал, что со мной что-то не так, но не особо понимал это. Пока однажды в дверь не постучали. Это был мужчина с довольно странной внешностью: белая кожа, волосы… – Эрик усмехнулся собственному описанию. – Его звали Елеазар, тебе еще предстоит с ним познакомиться. Он и рассказал мне, что я не человек.

Эрик ненадолго задумался, а я терпеливо ждала продолжения.

– В крови каждого человека лежат скрытые гены. Их почти невозможно как-то распознать, их никогда и никто не пытался изучать. Суть заключается в том, что эти гены определяют твое предназначение…

Он закрыл глаза.

– Это непросто объяснить. Земля – это не единственный мир. Это центр хрупкой системы, состоящей из десяти миров, включая, собственно, ваш. Вокруг него располагаются еще девять миров. Но все они нужны для поддержки абсолютной гармонии в центре. И в этих мирах живут люди, которые следят за работой этой слаженной системы. Так вот, в каждом человеке есть восемь «особенных» генов. Если один из них выделяется, то, достигая определенного возраста, человек перерождается и переходит в другой мир. Получается, что он больше не человек.

Эрик сделал паузу.

— Мне было шестнадцать. Как и всем, кто перешел в наш мир. Нас называют Людьми Света или просто стражниками.

– И… от кого же вы охраняете Землю? – я пыталась уловить смысл сказанных Эриком слов. Я старалась как можно меньше удивляться каждому слову, чтобы не запутаться.

– Существует мир, где живет темная магия. Мир Темных душ. Туда попадают души людей, в которых при земной жизни не осталось даже капли света. Темные души нападают на Землю, чтобы высасывать из живых энергию – главную составляющую всего Мироздания. А мы не подпускаем их к миру людей.

– Получается, что Елеазар отправил тебя в этот мир?

– Не совсем. Елеазар Астралис – один из девяти хранителей. Он – наставник нашего мира. Вполне логично, что каждым миром управляет взрослый человек, если учесть, что все перерожденные – дети. Просто разные гены активизируются в разных возрастах. Елеазар пришел ко мне за две недели до перерождения. Он рассказал, что вся информация обо мне пропадет, и я стану другим, – он усмехнулся, – со мной вообще произошла несостыковка. Световой ген в крови активизировался за полгода до перерождения. Поэтому еще при жизни на Земле я умел создавать то, чего не умел больше никто и о чем, кроме тебя, никто не знал, – его взгляд упал на мою шею. Я знала, что он смотрел на кристалл.

– Я подарил тебе его на день рождения.

– Ты тогда уже знал, что уйдешь? Ты говорил, что оставляешь его мне на память, – я вспомнила слова из сна. Было видно, что на Эрика это произвело некое впечатление.

– Да. У меня оставалась неделя, а я никак не мог смириться, что оставляю тебя навсегда. Это рушило все мои ожидания насчет того, что я, с большой долей вероятности, всегда был бы рядом.

И снова его улыбка растворилась, а в глазах я увидела болезненные нотки.

– Семнадцатого августа мне исполнилось шестнадцать. Я знал, что с закатом солнца будет происходить что-то противоестественное, и поэтому боялся, что ты что-то увидишь или почувствуешь. А ты взяла и побежала за мной, – он на секунду заслонил лицо руками и закинул голову вверх, тряхнув волосами. – Мне было невероятно страшно, что с тобой что-то случится. И невероятно больно. Я очень любил постоянно смотреть на тебя, но тогда отдал бы многое, чтобы не видеть твоих глаз. Ты хотела ко мне, а я знал, что уже слишком поздно. Я уже никогда не смогу увидеть, как ты улыбаешься, обнять тебя и посмотреть, как ты засыпаешь.

– Но ведь смог… – улыбнулась я.

– Да… – сказал он почти бесшумно, теперь, помимо крыльев, обнимая меня еще и руками, уткнувшись носом мне в волосы, – ты очень выросла, малышка. Но я люблю тебя ничуть не меньше, чем раньше, – прошептал он.

– Я тебя тоже… – так же шепотом ответила я. От его слов я сама начала казаться себе маленьким ребенком.

Я не знаю, сколько мы так просидели. Небо из янтарных оттенков сменилось на пурпурное, а еще через какое-то время и на темно-голубое. Очень быстро, друг за другом, на нем загорались яркие звезды и Луна, которые освещали утес ничуть не хуже солнца.

– Нам пора, – прошептал Эрик. Он, вероятно, заметил, что я уже нахожусь в полусонном состоянии, поэтому аккуратно пытался встряхнуть меня ото сна. Подействовало быстро. Я потянулась и вместе с братом спрыгнула с дерева.

– Куда мы теперь пойдем? – спросила я. На утесе вдруг задул ветер. Это почему-то меня насторожило.

– Пока постой здесь, – сказал Эрик и пошел к самому краю. – Слушай внимательно. Сейчас будет вспышка. Как только ты ее увидишь, бежишь ко мне, берешь за руку и прыгаешь. Главное — не бойся. Ничего страшного не случится, – последние слова Эрик уже выкрикивал из последних сил, стараясь перебить шум все усиливающегося ветра.

– Хорошо, – ответила я. Но с каждой секундой во мне нарастала паника.

И вот он стоит спиной к обрыву.

Эрик закрыл глаза. Вихри ветра, видимо, достигли максимальной силы. Вдруг крылья за спиной раскрылись и сверкнули. Он открыл глаза. Их полностью заполонил яркий белый свет.

Вспышка. Я ринулась к нему со всех ног. Ничего не было видно. Только однородное белое пятно. А за секунды передо мной пронесся сон.

«Алиса!»

Я бежала. Я снова понимала, что не добегу: это всего лишь воспоминание, я не в силах его изменить.

Но я вновь не теряю надежды, бегу из последних сил. Вдруг мои пальцы прикасаются к чьей-то руке. Мою ладонь сжимают. Я прыгаю.

Белое пятно все не исчезает, и я закрываю глаза. Я просто растворяюсь в потоках воздуха, падаю вниз. Но меня держат за руку, и это успокаивает.

И вдруг я опускаюсь ногами на землю. На абсолютно такую же траву…

Я открыла глаза.

Сначала я даже не поняла, что поменялось, хотя четко осознавала, что нахожусь уже не там, где двадцать секунд назад. Приглядевшись и немного придя в себя, я увидела, насколько много отличий у этого места.

С неба пропала Луна, зато звезды светили намного ярче, чем на утесе. «А ведь казалось, что ярче уже некуда», — подумала я. Небо в их свете казалось темно-голубым. Я подумала, что это небо и отражается в травинках, придавая им синеватый оттенок. Но ошиблась.

Трава здесь была бирюзовой. Причем казалось, что травинки светятся неоновым светом. Я пошевелила их ногами, чтобы убедиться, что это не какая-нибудь оптическая иллюзия.

– Добро пожаловать в Долину Звезд. Здесь я и живу последние восемь лет, – услышала я голос Эрика.

Только теперь я заметила, что все это он время был рядом. И с первого взгляда поняла, что он тоже изменился. На Земле белоснежную кожу хоть как-то можно было выдать за очень-очень бледную человеческую. А здесь от нее почти незаметной аурой исходил полупрозрачный белый свет. Цвет волос окончательно слился с цветом кожи, хотя очень сильно приглядевшись, на волосах еще можно было увидеть металлический блеск. Глаза стали еще более насыщенного синего цвета.

Эрик заметил, что я его разглядываю.

– А, да, – улыбнулся он, – в Мире Людей у нас есть некоторые привилегии, мы можем выглядеть подобно людям. А в нашем мире внешность – это духовный образ плюс воспоминания и плюс световая энергия. Надеюсь, ты скоро ко мне привыкнешь, – добавил он с ноткой юмора.

– Да нет, все нормально, – заверила я его, – это очень красиво.

– По правде, я не помню, чтобы люди когда-нибудь переходили из мира в мир. С тобой же все нормально? – он посмотрел на меня оценивающим взглядом.

– Да… – задумчиво ответила я, внутренне стараясь определить, изменилось ли что-нибудь.

– Отлично. Нас уже ждут. Тут недалеко, пройдемся пешком, – Эрик слегка потянул меня за руку.

– Угу, – согласилась я и пошла за ним.

Несколько минут мы шли по равнине. Каждый метр казался абсолютно одинаковым.

– Как вы здесь ориентируетесь? – спросила я, наконец.

– В основном по ощущениям, – пожал плечами Эрик, – мы чувствуем энергетическое поле друг друга на довольно большом расстоянии. При желании этим можно пользоваться, чтобы подать сигнал о своем местоположении. Да и Долина Звезд, на самом деле, в разных районах разная. Но это очень сложно увидеть, оно со временем как-то само приходит.

– Ты поэтому тогда пришел, в школе? Ты почувствовал, что Серафима вернулась?

Я вспомнила реакцию Эрика на того мужчину в черном.

Эрик поджал губы. Он на секунду прикрыл глаза.

– Дело не в Серафиме. У стражников развита особая чувствительность на таких, как… он.

Я понимающе кивнула и решила не продолжать этот разговор. Эрику явно не нравилось говорить о том мужчине.

Еще спустя пару минут я увидела на горизонте человека. Мы подходили к нему все ближе.

– Вот мы и пришли, – оповестил меня Эрик.

Перед нами стоял мужчина, такой же белый и синеглазый. Только вот крыльев у него не было. Он выглядел совсем не как подросток: более квадратный овал лица и взрослые черты указывали на то, что он уже давно вышел из переходного возраста. Но он улыбался, и в глазах мелькала такая же живость, как и в глазах обычного подростка. Просто эта живость отражалась как-то иначе.

– Здравствуй, Алиса, – сказал он, – очень рад видеть тебя. Меня зовут Елеазар, думаю, Эрик уже успел упомянуть обо мне.

– Приятно познакомиться, – немного смущенно ответила я. В голове промелькнула мысль, что, наверное, именно так выглядел Дед Мороз в молодости. Только для полноценного образа надо было заменить рубашку и джинсы на традиционный наряд.

– Серафима мне про вас уже рассказала, – Елеазар перевел взгляд с меня на Эрика. Было видно, что за гостеприимной улыбкой скрывается сосредоточенность.

А лицо Эрика как раз ничего не скрывало: посмотрев на него, я удивилась, насколько обеспокоенным он выглядел.

– Елеазар, вы же не думаете… – начал он.

– Да, Эрик. Мне очень жаль.

– Нет… это невозможно! – сказал брат громче, чем следовало для спокойной речи. Его глаза раскрылись сильнее обычного, он смотрел на Елеазара, будто пытаясь убедить его в чем-то.

– А что произошло? – неуверенно спросила я.

Елеазар посмотрел на Эрика.

– Ей нужно рассказать. Пророчество сбылось. Обратного пути уже нет.

Они смотрели друг на друга в немом сопротивлении. Елеазар, подтверждая свои слова, кивнул головой. Это было похоже на точку в конце самого весомого аргумента. Эрик зажмурился и глубоко вдохнул. Не открывая глаз, он кивнул в знак своего поражения.

Елеазар перевел взгляд на меня.

– Понимаешь, Алиса. Я отправил твоего брата и Серафиму на Землю, потому что им нужно было кое-кого найти. Не так давно мы узнали о пророчестве. В нем говорится о ребенке, владеющем сильнейшей магией, которую только можно встретить. Этого ребенка нужно было срочно найти.

– Но почему? – спросила я.

– Потому что это пророчество пришло в мир Темных Душ, – ответил Эрик, – Хранитель этого мира жаждет заполучить магию, чтобы разрушить Землю.

Лицо Елеазара изменилось, но я не могла понять, как. Мои мысли были заняты другим. Я пыталась вникнуть в суть только что сказанных слов.

– «Земная душа на пороге жизни наполнится светом, чья сила превосходит любого иномирного, и настигнет проклятие свет, открывая истину, и падет правление Мироздания…» – проговорил Елеазар.

Я задумалась, пытаясь сформулировать свои мысли.

– Вы… вы ведете к тому, что я и есть ребенок, о котором говорится в пророчестве? – я замотала головой в неверии, – но… во мне же нет никакой магии? Я еще вчера даже не знала обо всем этом…

Я посмотрела на Эрика, пытаясь найти в его глазах поддержку моим словам. Но он молчал.

Елеазар задумался.

– Алиса. Ты смогла пойти наперекор силам древней магии, которая сотнями тысячелетий хранила стабильность всех миров. Высшая Магия всегда правила над нами, и никто не был в силах что-то изменить. Она стирала воспоминания, чтобы сохранить систему. А твои воспоминания она не стерла.

Какое-то время стояла тишина.

– И… что теперь делать? – спросила я.

– Для начала нужно понять причины, по которым законы Мироздания обошли тебя. А дальше – разберемся, – Елеазар посмотрел на Эрика, – но это все позже. А пока, я думаю, Алису стоит познакомить с твоими друзьями. Они тоже вас ждут.

Эрик кивнул.

– Мы в скором времени еще увидимся, – сказал ему Елеазар и посмотрел на меня и улыбнулся, – добро пожаловать в дом Людей Света, Алиса.

– Спасибо… – только успела ответить я. Глаза Елеазара вспыхнули белым светом, кожа на мгновение засветилась чуть ярче, и через секунду он уже растворился в воздухе. А я поймала себя на мысли, что вся эта магия уже не так удивляет.

– Не переживай, – спустя пару секунд сказал Эрик и взял меня за руку. Он улыбнулся, но в глазах по-прежнему читалось напряжение. Он хотел успокоить меня, хотя, по-моему, сам выглядел более напуганным. – Все будет хорошо. Елеазар прав. Пора познакомить тебя с остальными.

– Тем более что они уже давно ждут, – услышала я за спиной голос Серафимы.

Я развернулась. Она была не одна. Рядом с ней стояло еще три стражника – такие же белоснежные подростки. Все они мило улыбались. Справа от Серафимы был высокий парень со взъерошенными волосами. Худое лицо со впавшими щеками выглядело на удивление миловидным. В руках у парня был длинный посох, очень похожий на ветку белоснежного дерева. С другой стороны от Серафимы стоял другой парень: он выглядел крупнее первого, хотя и чуть ниже. На одну сторону лица падала челка. На плече висели лук и колчан со стрелами.

И рядом с ним стояла девушка. Она напомнила мне тонкую хрустальную фигурку. Она была намного ниже и парней, и Серафимы. Ее тонкие черты гармонировали с хрупким телосложением. И особенно этот образ подчеркивал тонкий хайратник на распущенных волосах и струящееся платье, зафиксированное серебристым поясом. На поясе висели короткие ножны.

Только тут я заметила, что и Серафима сменила школьную форму, в которой я видела ее раньше, на подобный второй девушке наряд.

Эта девушка и заговорила первой.

– Привет! – звонко начала она. – Я Лиза. Это, – она кивнула в сторону рядом стоящего парня, – Алекс.

– Привет, Алиса, – тут же отозвался парень.

– А я Фил, – подытожил самый высокий из этой тройки. В его голосе с первых секунд слышались несовместимые простота и загадочность. – Мы рады, наконец, встретиться с тобой. Твой брат очень много про тебя рассказывал.

– Серьезно? – я повернула голову к Эрику. Он улыбнулся и пожал плечами.

– Понятия не имею, о чем они говорят, – театрально наивным голосом ответил он.

– Кстати, – Лиза подошла к Эрику, – с возвращением, путешественник.

– Спасибо, родная, – Эрик обнял девушку. С первых секунд стало понятно, что для Эрика эта девушка – очень близкий друг. Следом Лиза обняла и меня.

– Тебя тоже с прибытием, малышка.

– Спасибо, – улыбнулась я в ответ.

Я отметила, что, несмотря на то что девушка была на пару сантиметров ниже меня, почему-то сразу чувствовалось, что она старше.

Глава 5

– Эрик успел рассказать что-нибудь о нас?

Мы сидели на траве, вроде того, как сидят путешественники вокруг костра. Вот только костра и не хватало.

– Эрик сказал, что вы защищаете землю от темных сил, – вспомнила я. – А почему вас не помнят люди?

– В основном по двум причинам, – отозвалась Серафима. Она сидела по другую сторону от Эрика. – Мы никогда не возвращаемся на Землю, и Высшая магия сглаживает всю информацию так, чтобы люди не искали пропавших. И мы очень сильно отличаемся от людей…

– …Поэтому можем стать причиной научных и политических казусов, – закончил Алекс, – к тому же, у нас есть свой мир. На Земле остаются только те, кто принадлежит Земле. У других есть свои пристанища.

– А чем вы отличаетесь от людей? Ну, кроме крыльев, есть еще что-то явное?

Все стражники обменялись друг с другом улыбающимися взглядами, как будто оценивая друг друга. Я начала волноваться, что вопрос звучал не слишком красиво.

– Я что-то не то спросила? – наконец вслух сказала я.

– Да нет, все нормально, – поспешил успокоить меня Фил. – Мы просто не знаем, с чего начать. Нам давно не задавали таких вопросов.

– Никогда, если быть точнее, – сказал Эрик.

На несколько секунд повисла пауза.

– Ну, начать надо с того, что в нас очень мало осталось от людей, – сказала Серафима, – внешне мы выглядим как люди. Потому что облик складывается из того, как мы сами видим себя. То есть, какими мы видели себя, когда были людьми.

– Еще мы дышим, как люди…

– …Но нам нужен не кислород, а энергия в воздухе, – закончил мысль Эрик, – по сути, и мы сами – это просто клочки энергии. Но человеческая душа позволяет нам управлять данной нам силой. Кстати, – вспомнил он и машинально щелкнул пальцами, – энергия, как кислород у людей, попадает в кровь.

– Да, точно, – согласилась Лиза, – у нас работает кровообращение. В крови стражника самая большая концентрация энергетической силы. Кровообращение распределяет энергию по телу, чтобы ее можно было использовать.

– Ясно… – сказала я, стараясь запомнить все, не упустив ни капли информации, – а как вы ее используете?

– Темные души нападают на Мир Людей чуть ли не каждый день, а мы сражаемся с ними на земных границах. Светлая и темная магия нейтрализуют друг друга, поэтому от наших ударов темные души исчезают.

– А откуда вообще взялись Темные души? Эрик говорил, у них есть свой собственный мир. Как он появился?

Я уже чувствовала, насколько глобальные вопросы задаю.

– Все миры появились благодаря силам Высшей магии, – ответила Лиза, – фактически у Высших сил тоже есть свой мир, но никто не знает, что там.

– Никто, кроме хранителей, – поправил ее Эрик, – они пришли как раз оттуда. Девять хранителей семьи Астралис – это братья и сестры. Насколько мы знаем, это самые первые люди, по подобию которых создавалась Земная раса.

– Понятно… – проговорила я.

– Теперь твоя очередь, – сказала Лиза, – как там сейчас, на Земле?

Первые несколько секунд этот вопрос ввел меня в ступор.

– Просто учти, что она, – кивнул он на девушку, – не была там уже двадцать с лишним лет. Фил и Алекс – и того больше.

– Так что можешь просто рассказать о простой человеческой жизни, которую мы так давно не видели.

Первые несколько секунд я думала, с чего же начать, но все началось как-то само собой. Я рассказывала о простых и привычных вещах, близких людям, и, в частности, мне. И несмотря на то что они, как оказалось, многое знали обо мне и моей семье, они с интересом слушали и задавали вопросы.

Я не знаю, сколько времени мы провели вот так, обсуждая обычные человеческие будни. Кажется, в другой компании говорить о таком было бы скучно, но рядом с людьми из другого измерения я вдруг осознала, насколько интересна жизнь человека. Наконец, через пару, а может, и десяток, часов я рассказала все, что можно было вспомнить.

– Вроде бы, больше и рассказать нечего… – подытожила я.

– Да… это было круто. Как будто и не проходило стольких лет с нашего ухода… – ответил Алекс.

– Мы бы и еще послушали, – сказала Лиза, – но, по правде говоря, нам пора, – она перевела взгляд на Эрика, – нам предложили небольшой турнир ребята с северо-запада. Но, я полагаю, ты останешься с Алисой?

– Да, – сразу же сказал Эрик, – а вам желаю удачи.

Лиза улыбнулась и наигранно закатила глаза.

– Шансов выиграть у них не так уж много, но без тебя они есть, – она посмотрела на меня, – приятно было познакомиться, Алиса.

– Мне тоже, – сказала я, улыбаясь в ответ.

– Увидимся позже, – сказал Фил. Мы встали с травы, и стражники расправили крылья, судя по всему, затекшие от долгих посиделок. Эрик по очереди обменялся рукопожатиями с Алексом и Филом. Лиза обняла меня, и после короткой вспышки трое стражников исчезли. Остались я, Эрик и Серафима.

– Ну, я тоже пойду, – сказала она и обняла сначала меня, а потом Эрика. Отстраняясь, она на секунду замерла около него, но мельком взглянула на меня, застенчиво улыбнулась и отошла.

– Желаю вам хорошо провести время, – сказала она напоследок.

– Вам тоже, – ответила я. Еще одна вспышка, и Серафима исчезла вслед за остальными.

Я повернулась к брату.

– Куда мы теперь? – спросила я.

Несколько секунд он просто смотрел на меня с улыбкой и молчал.

– На Землю, – наконец услышала я.

Все внутри меня оборвалось.

– Как? Уже? – растерянно затараторила я. – Как же так? Мы просто вернемся, и все? И это все кончится?

Он засмеялся с каким-то умилением в голосе.

– Вот именно, – сказал Эрик, подтягивая меня в свои объятия, – мы просто вернемся, и все. На несколько часов. Тебе надо поспать.

– А… – я начала успокаиваться – ложная тревога, – ну, если так, то хорошо.

– Тогда пошли, – улыбнулся он.

Я оглянулась – за моей спиной расположилась полупрозрачная стена. Казалось, что она состоит из воды, которую чудесным образом наполнили синеватым свечением. По поверхности «воды» бегали огоньки белого света.

– В первый раз тебя нужно было провести через официальный портал, с помощью которого Высшая магия принимает с Земли новичков. Но теперь все будет куда проще, – объяснил Эрик.

Я кивнула. Не сговариваясь, мы с разбегу пересекли границу между мирами, сопровождаемую еще одной белой вспышкой.

И вот мы снова на утесе. Трава вновь зеленая, звезды светят немного слабее. Хотя все равно они были несравнимы с «городскими».

– Подожди меня здесь, – сказал Эрик, взмахнул крыльями и устремился в сторону дома. Через пару секунд он уже вернулся, держа в руках подушку и два стареньких пледа. Крылья сложились за спиной, и через несколько мгновений их уже не было.

– Когда-нибудь ходила в походы?

– Нет, – призналась я.

– Вот и здорово, – ответил он, – значит, первая в твоей жизни ночь под звездами, – продолжал Эрик, расстилая плед на траву и кидая на него подушку. – По моим подсчетам, ты не спала уже двадцать часов.

– А почему нельзя было переночевать в вашем мире? – спросила я.

– Гипотетически, в нашем мире энергия не способна передаться через сон, поэтому ты бы не заснула.

Он щелкнул пальцами, и от них на пледы и подушку полетели несколько маленьких огоньков. Только дотронувшись до ткани, они начали преображать ее. И через минуту все выглядело как новое, будто и не лежало нетронутым много лет.

– Готово, – сказал брат. Недолго думая, я улеглась на плед. Трава под ним примялась, и лежать было очень даже мягко. Эрик накрыл меня вторым пледом.

– Спокойной ночи, – сказал он и лег рядом на землю, подложив руки за голову. Он смотрел на звезды. Я тоже.

– Ты же никуда не уйдешь? – спросила я, не отрывая взгляд от неба.

– Я буду здесь. Обещаю.

Я почувствовала, как он взял меня за руку.

Где-то неподалеку шелестела от легкого ветра листва единственного дерева, мелодично нарушая абсолютную тишину. Несколько минут мы молча смотрели на небо, пока мои глаза не начали различать все меньше и, в конце концов, медленно закрылись.

Еще некоторое время я видела огоньки звезд, но они уже просто снились, пока их не заменила глубокая пустота сна без сновидений – самого спокойного и самого чудесного сна.

Впервые за много лет я поняла, каково это – когда тебе не снится ничего. Это казалось чем-то невероятным и простым одновременно. Но состояние это продлилось недолго…

Не успела я открыть глаза, как их начало слепить солнце.

Первое время я еще не соображала, где нахожусь. Казалось, что сейчас раскроешь глаза и уткнешься взглядом в потолок. Но слабый ветер щекотал щеки, и вдалеке было слышно пение какой-то птицы. Я не хотела прерывать такой чудесный момент. Ведь это все – просто сон. И просыпаться как-то очень лень…

Вдруг глаза открылись как-то сами собой и сразу же утонули в небе. Оно, как живописная картина, переливалось самыми невероятными цветами. Еле заметные полупрозрачные облака, стелящиеся плавными лентами, казались синими, с золотистыми краешками-контурами. А само небо было розовым. Удивительно, но лучи солнца не были такими уж яркими, как казалось с закрытыми глазами.

Приподняв голову, я посмотрела на горизонт. Там вставало солнце. Рассвет.

Еще плохо соображая и даже не пытаясь вспомнить, что было вчера, я зевнула и потянулась. И только тогда почувствовала, что пальцы правой руки касаются пальцев чужих. Первую секунду меня парализовал испуг. Но я повернула голову и вздохнула.

Я вспомнила, что было вчера. До меня, наконец, дошло, почему вместо потолка надо мной нависло бесконечное рассветное небо.

Это все не сон.

А Эрик, судя по всему, еще ни о чем не думал. Он лежал точно так же, как и вчера, как будто совсем не шевелился. Но платиновые пряди волос либо беспорядочно путались среди травинок, либо лежали на лице, поверх закрытых глаз, падая с лица и прикрывая еле заметную улыбку.

Я хотела повернуться и просто подождать, пока он проснется. Но стоило мне немного пошевелиться, как платиновые ресницы затрепетали, и через мгновение я вновь встретилась с ярко-синими глазами. Кристалл на моей шее на секунду стал немного теплее.

– Доброе утро, – негромко сказал Эрик.

– Доброе утро, – сказала я. Невозможно было смотреть на него без улыбки. Сонный, с запутанными волосами и полузакрытыми глазами, он казался на вершине собственного блаженства.

– Я не спал последние восемь лет, – поделился он со мной, зевая.

– Правда? – удивилась я. – Ты же уже неделю на Земле провел.

– А кто тебе сказал, что ты меня с первого раза заметила? – он сел и начал стряхивать с лица волосы. – Я под твоим окном каждую ночь сидел. Но это уже неважно.

– Неправда, – сказала я, сев напротив него, – очень даже важно. И будет важно до того момента, пока у меня не кончатся сотни тысяч вопросов.

Он улыбнулся и задумчиво закатил глаза.

– Ладно, любознательный ребенок, – сказал он. – Я готов ответить на каждый. Не сразу, конечно, но постараюсь ответить на все.

– Почему во время нашей первой встречи ты сделал вид, что не знаешь меня?

Этот вопрос был заготовлен заранее.

– А разве не очевидно? – ответил он. – Я был готов к тому, что ты меня не помнишь. Пришлось вести себя так, как будто ты для меня такая же девочка, как и все остальные.

– А тебя не смутило, что я сказала о том, что вспоминаю тебя? Тогда, когда отдавала тебе учебник, – вдруг вспомнила про библиотеку, – кстати, ты его специально подкинул?

– Разумеется, – ответил он. – И, да, это не смутило. Скорее, наоборот, дало хоть какую-то надежду. Но люди часто путают новые лица с уже знакомыми людьми. Так что я решил не поддаваться воодушевлению и просто познакомился с тобой заново.

– Получается, что мы оба все знали, – усмехнулась я, – да, странная ситуация получилась.

– Да уж, – с губ Эрика слетел незначительный смешок. – Вообще, у нас на сегодня много дел запланировано.

– Серьезно?

– Угу, – кивнул он. – Но ты голодная, так что сначала завтрак.

– Я не… – хотела возразить я, но поняла, что весь организм изнывает от голода, – …ладно. А где рюкзак? – спросила я. Я даже не могла вспомнить, где и когда его оставила.

– Ты скинула его, как только мы сюда прилетели, так что… – он поднялся, прошел несколько шагов и опустил руку в траву. Через мгновение он уже держал рюкзак за лямку, – вот.

Эрик снова сел рядом, расстегнул рюкзак и достал коробку печенья.

– Так… – задумался он, крутя пачку в руках, – а воды тут нет. Так не пойдет. Видимо, завтрак все же придется отложить. Неподалеку есть красивое место, можно позавтракать там. Заодно и освежимся.

Он снова убрал печенье, застегнул рюкзак и накинул себе на плечо. Да уж, в белоснежный образ Эрика потрепанный годами рюкзачок уж никак не вписывался.

– Готова еще немного полетать? – спросил он.

– Так точно, – уверенно ответила я. Со второго раза залезать к нему на руки было проще. Я только краем глаза заметила вспышку за его спиной, и мгновением позже там уже раскрылись два огромных крыла.

– Тогда вперед! – сказал он и взмыл вверх.

Попав в поток воздуха, мы начали плавно скользить вниз, к подножию Аморис. На высоте в пару десятков метров на выступах скалы можно было заметить невысокие хвойные растения, разрастающиеся по мере снижения.

Уже через несколько секунд мы достигли земли. Эрик поставил меня на ноги, и на этот раз мне даже удалось сохранить равновесие.

Я огляделась. Место, в которое мы прилетели, было до невозможности живописным.

– Невероятно… – пролепетала я. Я стояла на валуне, покрытом шершавым мхом. За моей спиной теснились вековые сосны. А перед моими глазами прямо по камням в хрустальное озеро со всех сторон падали потоки воды. Водопад. Он был небольшим, но необъяснимо прекрасным. И вода была настолько прозрачной, что, стоя на нависшем над озером камне, под гладью можно было разглядеть каждый, даже самый крошечный камешек цветастой гальки.

– Вода здесь всегда чистая. Так что ее можно пить, – сказал Эрик, стоя в метре от меня. – Говорят, это место создали хранительница скал и хранительница воды – Эверест и Женевьева. Озеро растекается на ручьи и служит источником жизни для лесов. Но если честно, – его глаза сверкнули, – я бы отложил все рассказы минут… на пять.

Крылья за спиной Эрика вновь вспыхнули и растворились. А он разбежался и прыгнул в воду, которая тут же разразилась радостными всплесками.

– Эрик! – крикнула я. Я подошла к краю валуна. Снизу на меня уже смотрела голова Эрика. Вода капала с его лица и окончательно испортила прическу, если ее вообще возможно было испортить. Он улыбался всем своим существом. «Наверное, именно так и выглядит самый счастливый человек», – подумала я.

– Прыгай! – крикнул он мне, – это не опасно.

Несколько секунд я подумала. Но… что еще мне предстоит испытать, учитывая все происходящее? Будет не очень-то справедливо испугаться прыгнуть с двухметровой высоты в озеро.

Я сделала вдох и побежала. Шаг, два, три… ноги начали барахтаться по воздуху. Удар о гладь воды, и я ухожу вниз вместе с тысячами пузырьков. Даже находясь под водой, я нашла момент восхититься ее стеклянностью. Но через мгновение я уже вынырнула обратно.

Я попыталась что-то сказать, но слова не лезли в голову, и я просто засмеялась. Трудно было передать внятной речью эмоции, которые не могла разобрать даже я сама.

Очень долго Эрик смотрел на меня и просто улыбался. Но вдруг его рука ударила по воде, и меня окутало брызгами. Он засмеялся. Я в долгу не осталась, и через пару мгновений его окатило таким же озерным дождем. Это была война. Мы брызгались, дурачились, смеялись. И время, казалось, просто остановилось. Лишь когда я окончательно наплескалась, я вылезла на берег. Было здорово разлечься звездочкой на мелкой гальке и смотреть в синее пятнышко неба. С одной стороны его огибали верхушки деревьев, с другой – живописный камень скалы.

Подул легкий ветер.

– Эй, сестренка, – услышала я Эрика, – а ну, вставай, холодно же.

Он был прав. Хоть сама вода в озере была и не холодная, мокрая одежда на ветру быстро дала замерзнуть.

Я послушалась и встала. С одежды Эрика, как и с моей, лилась вода. Но я замечала, как постепенно она начала возвращаться в абсолютно сухое состояние.

– К огромному сожалению, с твоей одеждой такой фокус не прокатит. Но у меня, кажется, есть неплохая идея.

Он задумчиво смотрел на меня, а из его пальцев начали появляться струйки сверкающего дыма. Они приближались ко мне и начали окутывать с головы до ног.

– Закрой глаза, – сказал Эрик. Только я успела выполнить его просьбу, как сквозь веки увидела секундное свечение.

– Ну… – сказал он не менее задумчиво, – можешь открывать.

Я почувствовала, что на мне уже не было мокрой одежды. Но было что-то другое. Я открыла глаза.

Это было платье. Такое же, как я видела на Серафиме и на Лизе. Простое, но очень красивое белоснежное платье, струящееся потоками нежной ткани с плеч и до колен.

– Будем честны, до модельера мне далеко, – Эрик внимательно меня рассматривал, – но тебе правда очень идет.

Я подошла к воде, чтобы увидеть свое отражение. Платье идеально село по фигуре и выглядело просто волшебно.

– Оно прекрасно, – сказала я, глядя на свое отражение. И вдруг заметила одну деталь.

– Чего не скажешь про мои волосы, – усмехнулась я, – в рюкзаке есть расческа.

– Да, я уже нашел, – отозвался Эрик, действительно, держа расческу в руках.

– А, спасибо, – сказала я, подходя к нему. Я хотела ее забрать, но Эрик нерешительно отвел руку в сторону.

– Извини, – неуверенно сказал он, – может, ты позволишь мне?

– Конечно! – тут же ответила я. Я ненавидела заплетаться и расчесываться, и предложение брата было очень кстати, – но это будет непросто.

– Я постараюсь ничего не испортить, – сказал он. Я села, пожав под себя ноги и аккуратно сложив подол платья на коленках. Эрик сел за моей спиной и начал водить расческой по моим волосам. В голове начали всплывать какие-то смутные воспоминания.

– Ты уже заплетал меня раньше? – спросила я.

– Конечно, – ответил он, – а ты это помнишь?

– Не знаю, – призналась я, – скорее, чувствую.

– Сегодня мы отправимся навстречу твоим воспоминаниям.

– Это как?

– Я уже говорил, что Долина Звезд – далеко не единственный мир. Сегодня я покажу тебе еще два – Мир Времени и Мир Нитей Судьбы. Между этими мирами находится Хранилище Памяти. Оно открывается только от ключей двух хранительниц.

– И что, там хранятся все воспоминания людей? – я уже загорелась желанием вспомнить все, о чем забыла.

Продолжая сидеть на месте, я рассматривала гальку. Вдруг взгляд наткнулся на миниатюрный прозрачный камушек. Свет в нем преломлялся и переливался в радугу. Я подняла его и начала вертеть в руках.

– Не всех людей, – продолжал Эрик, – там хранятся воспоминания, «изъятые» Высшей магией. И воспоминания людей, которые больше не живут на Земле.

– То есть получается, что не обо всех… «других», – трудно было выбрать это слово, – забывают?

– Вообще мы называем себя иномирными. И, да, забывают далеко не всех. Полностью стирается информация только о двух расах – о нас и об ангелах.

– Я думала, что вы и есть ангелы… – призналась я. Я услышала задумчивый смешок Эрика.

– Ты не первая, кто так думает. Периодически в истории человечества можно проследить образы, названные ангелами, но описывающие именно нас. Но на самом деле ангелы по внешнему виду мало чем отличаются от людей. Точнее сказать, как и люди, они абсолютно разные. И скорее всего, нескольких из них ты даже встречала.

– Я встречала ангелов? – я повернула к нему голову. Он кивнул, не переставая перебирать мои волосы, и я развернулась обратно, чтобы ему не мешать.

– Вообще, ты видела очень многих иномирных, как и все люди. Не все расы так сильно отличаются от людей, как мы. Стражники и ангелы считаются самыми «невезучими». Все расы, кроме стражников, с определенной частотой появляются на Земле. Расы четырех стихий, правда, редко контактируют с посторонними. А вот временщики обязаны следить за ошибками и неровностями во временном течении, поэтому человеческое общество для них – классическая обстановка. В свой мир они возвращаются лишь, чтобы отдохнуть от суеты и отчитаться перед хранительницей.

– Ты говоришь, что я встречала ангелов… – сказала я, когда Эрик сделал паузу, – но если они есть на Земле и выглядят как люди, то почему о них стирается вся информация?

Брат немного подумал. Я чувствовала, как он перекладывает из одной руки в другую прядки волос. А заодно заметила, что волосы стали абсолютно сухими.

– У ангелов особая миссия. Если мы – солдаты, то они – спасители. И мы рождаемся людьми. А они рождаются в своем мире, который, кстати, изначально и был прародиной жизни. Ангелы живут не с начала, а с какой-то точки. Кто-то начинает жить ребенком, кто-то подростком, кто-то взрослым. Миссия каждого ангела – спасти тридцать три жизни. После этого они уходят в мир Высшей магии. Поэтому люди не знают ни о нас, ни о них. Мы уходим и больше не возвращаемся.

– Ясно… – ответила я задумчиво. – А что ты все-таки творишь с моими волосами? – с наигранной претензией и нескрываемым любопытством спросила я.

– Сейчас, секунду… не вертись, – ответил он. – Все.

Я встала с коленок и ощутила, как затекли ноги. Спустившись с валуна, я побежала к месту, где поверхность воды была максимально спокойная. Я посмотрела на свое отражение.

Так идеально моя голова не выглядела даже на самых масштабных мероприятиях. Пряди ровно, легко и изящно лежали красивыми волнами и собирались в длинную косу. Повертевшись, я увидела, что по всей прическе блестят маленькие огонечки. Это были цветы! Маленькие, размером с горошину, очень напоминающие лилии, цветочки были аккуратно вколоты между прядями. Миниатюрные лепестки были сделаны из какого-то металла, очень похожего на белое золото. А между лепестками переливались совсем крохотные синие камушки.

– Эрик… я… я даже не знаю, что сказать! – честно призналась я, постепенно возвращая себе дар речи. – Просто… это слишком красиво! На Земле нет таких слов!

Эрик уже стоял за моей спиной, так что мне достаточно было сделать два шага, и я уже оказалась в его объятиях.

– Рад, что тебе понравилось, – сказал он и поцеловал меня в лоб. – Ты сама по себе прекрасна. А это все – удовлетворение моего личного эгоизма. Мне просто очень хочется вновь и вновь видеть в этих глазах, – он нежно и осторожно поднял мою голову на себя, – ту самую маленькую девочку, которая засыпала у меня на руках и верила в сказки. Ты будешь расти, а я навсегда останусь таким. И… – он закатил глаза, – в один прекрасный момент ты станешь старше меня…

– Неправда! – возмутилась я, – ты всегда будешь старшим братом.

– Ну, хорошо, – сказал он, смеясь. – Договорились, – я почувствовала, как он на секунду замер, – вот только я очень безответственный старший брат. Алиса, мы сюда зачем прилетели?

На секунду я тоже опешила, даже не пытаясь вспомнить ответ на этот вопрос. А потом засмеялась. Да, в бурном веселье мы действительно забыли, зачем мы здесь.

– А ну, бегом сюда! – сказал Эрик. Он уже открывал пачку печенья. Долго меня звать не пришлось. Вспомнив о еде, я вспомнила и о том, что голодная.

Следующие полчаса я провела за поеданием шоколадных печенюшек и питьем озерной воды из собственных ладоней.

– На обед надо будет раздобыть тебе что-нибудь более похожее на нормальную еду, – сказал Эрик. Он сидел напротив меня и смотрел на мой завтрак.

– Совсем не обязательно, – ответила я после очередной печеньки, – мне и так вполне неплохо.

– Ага, сейчас! – с иронией ответил Эрик. – Сладкое в таком количестве вредно. А я, пока отвечаю за тебя, должен следить за твоим питанием.

– Ла-адно, – согласилась я. Было даже приятно, что он обо мне заботится. Я ведь, в конце концов, сама всегда этого хотела – иметь старшего брата, который будет считать меня маленькой и несообразительной. В этом определенно есть что-то невероятно теплое.

Пачка печенья была почти опустошена, и я поняла, что наелась. Оставлять мусор здесь, конечно, даже в голову бы не пришло, и я убрала коробку обратно в рюкзак.

– Сейчас примерно одиннадцать часов, – сказал Эрик. – Портал в Мир Времени открывать лучше через полчаса.

– Ясно… – сказала я задумчиво. – А платье вообще никогда не мокнет?

– Вообще. Прическа тоже будет целой при любых обстоятельствах.

– Да уж, прямо мечта любого визажиста… – пробормотала я. Посмотрела на Эрика. Мы стояли все на том же куске скалы, нависавшем над озером. Он – спиной к обрыву.

– Эрик… – начала я.

– Что? – настороженно спросил он.

– Прости! – крикнула я, с разбегу толкая его в плечо и прыгая вместе с ним в воду. Еще один фонтан брызг, и мы снова выныриваем из озера.

– Ах, ты так! – крикнул он с напущенной возмущенностью. – Ну, держись, месть будет страшной! – он задумался. На его лице даже появилось подобие лукавой улыбки, как будто он действительно обдумывал преступление.

Я засмеялась.

– Пожалуй, я отложу месть до самого подходящего времени. Подожди меня здесь, – сказал он и нырнул под воду.

– Хорошо… – ответила я, хотя он меня, скорее всего, уже не слышал. Я решила заплыть под наш импровизированный трамплин. Мне было интересно посмотреть, как выглядит другая сторона валуна.

Расстояния от поверхности воды до камня вполне хватало, чтобы спокойно изучать его, не уходя под воду. Я подняла голову и начала детально просматривать каждый сантиметр каменной поверхности. Удивительно, но там не было ни водорослей, ни рачков или кого-то вроде этого. Эта сторона выглядела даже лучше, чем внешняя. Если сверху камень был сухим и серовато-бурым, то здесь, под тусклым светом лучей-ниточек, он переливался самыми разными цветами. Эти переливы напомнили мне мрамор. Вот только его поверхность была не отполированной и не столь ровной, и, не знаю, почему, но это казалось мне плюсом, а не минусом.

Рассматривая камень некоторое время, я увидела, что в одном месте неровности все же слишком необычные, чтобы быть случайными. Я, стараясь оставаться на плаву, протянула к неровностям руку и медленно провела ладонью по камню.

Это был символ. Все его выточенные в камне линии были взаимосвязаны. Он состоял из нескольких завитков. Каждый завиток сводился к центру, которым являлась четырехконечная звезда. Ни одна линия не повторялась дважды. При этом загадочный символ одновременно казался и простым и понятным, и крайне сложным и запутанным. Как будто в нем соединили противоположности.

В этот момент я услышала колыхание воды. Это был Эрик.

– Алиса! – крикнул он, оглядываясь по сторонам.

– Я здесь, – крикнула я в ответ, вылезая из тени навеса. Солнце начало слепить глаза. – Эрик, там, под камнем, какая-то надпись. Ты не знаешь, что это?

– Давай посмотрим, – сказал он. Через мгновение мы уже смотрели на символ вдвоем.

– Это язык звезд, – сказал Эрик задумчиво. Он смотрел на камень, слегка сведя брови и прищурив глаза. – Странно. Я не могу его перевести.

– Ты знаешь язык звезд? – спросила я.

– За пределами Земли люди не делятся на страны и национальности. Мы делим всех на расы по принадлежности к миру, не более. Но первоначально мы все друг для друга иностранцы, поэтому все миры говорят на едином языке звезд. От него на Земле произошла латынь. А вот письмо абсолютно разное. Все иномирные свободно говорят и читают на этом языке. И поэтому я не могу понять, – он напряженно провел рукой по завиткам, – почему я не могу его перевести.

– А один символ – это слово или буква? – спросила я.

– Всегда по-разному. От сложности символа зависит. Иногда одним таким значком можно смысл всей жизни описать, а иногда даже на одну букву не хватает. Смотри, – кивнул он на символ, – та фигура посередине, как звезда, – это символика камня вечности. Его никогда не изображают просто так. Но… – он задумался, – сейчас уже нет времени на перевод. У тебя, кажется, был телефон? На нем же есть камера?

– Да, конечно, секунду, – ответила я, вылезая из-под камня и подтягивая с другой его стороны на край рюкзак. Опасно, конечно, брать телефон в воду, но да ладно.

– Вот, – я протянула телефон Эрику.

– Угу, – ответил он, открыв камеру. Характерный щелчок – и фото готово.

– Отлично, – сказал он, параллельно смотря на время. Одиннадцать двадцать пять, – у нас есть две минуты.

Мы вернулись на сушу. Я оглядела со всех сторон телефон и не заметила, чтобы на нем хоть как-то отразилось путешествие в озеро.

– А зачем ты нырял? Ты что-то искал? – спросила я.

– Да. Одна моя знакомая из временщиков давно мечтала попасть на это озеро.

Эрик протянул мне руку, и я увидела на его ладони маленький кристаллик. Неограненный, он был похож на живописный обломок горного хрусталя, но розоватого, с легким перламутром.

– Это был ее первый кристалл. Она потеряла его месяц назад, когда была здесь, – он усмехнулся с долей умиления в голосе, – а плавать она не умеет.

– Ясно, – сказала я, – а почему мы ждем именно половины двенадцатого?

– Именно в это время временщики заканчивают перекрашивать небо. Рассветы и закаты – их рук дело. Они выходят на эту работу по очереди, и, по нашему потрясающему везению, именно сегодня у той самой знакомой ее день. А она ну о-очень настоятельно меня просила, чтобы мы дождались ее возвращения. К тому же она сама и откроет нам портал.

– Понятно, – ответила я с небольшим недопониманием, – а почему она так хотела с нами встретиться?

– Сама увидишь, – ответил Эрик с загадочной улыбкой.

– Можно еще один вопрос? – спросила я, наблюдая, как он мотает головой из стороны в сторону, стряхивая с волос тысячи капелек. – Почему ты собственную прическу от воды не защищаешь?

– Алис, – он театрально закрыл глаза и положил руку на сердце. Вода по-прежнему капала с белоснежных локонов. – Я не видел воду восемь лет. Поверь, в такой ситуации ты раздражаешься не от потребности мыть голову, а, наоборот, от того, что тебе этого делать не надо.

Я улыбнулась.

– Ладно, больше по моей прическе вопросов нет? – спросил он, уже без предупреждения сгребая меня себе на руки.

– Есть, – таинственно ответила я, – но я не против задать их позже.

– Хорошо, – ответил он. – Тем более что портал открыт.

Я посмотрела на небо. Там, недалеко от настоящего солнца, было второе маленькое солнышко. Его лучики, хоть и не столь заметные, были длинными и размашистыми. Я и не заметила, как в этот раз Эрик расправил крылья. Он молниеносно взмыл в воздух, и, все больше и больше набирая скорость, «влетел» прямо в это солнышко, которое по мере приближения превратилось в расширяющуюся золотистую ауру. Далее последовала уже знакомая мне вспышка. Только в этот раз она была другой – белой, но не холодно-голубоватой, а, наоборот, полной теплого золотистого света. Я щурилась, но старалась не закрывать глаза, чтобы ничего не упустить. Но еще несколько секунд, кроме яркого света, я ничего не видела.

Вспышка начала рассеиваться. Видно было по-прежнему немного, но Эрик уже поставил меня на ноги. Я почувствовала под пальцами крупный, зернистый песок. Через несколько секунд я смогла его разглядеть. Это была крошка из полупрозрачных кристалликов, которые, из-за своей плотности, превращались в поверхность нежных пудровых оттенков. Очень редко можно было встретить и золотистые крупинки. Я провела по песку ногой. Это напоминало либо пляж без моря, либо огромную песочницу. Песочницу под розовым небом. Пространство над нами пестрило розовыми оттенками, и их переливы напоминали пятна акварели на листе. Пока я наслаждалась всей красотой этого мира, раздались нотки голоса… удивительно знакомого мне голоса.

– Добро пожаловать в мир времени! – услышала я. Я и не заметила, как к нам подошла девушка. В шелковом золотистом платье до самых ступней и с тонким золотым венком на голове, она напомнила мне фею из какой-то детской книжки. Из-под венка по плечам и дальше плыли пряди до боли знакомых золотистых волос…

Я стояла в ступоре. Невообразимо.

– А я тебе говорил, что нужно было ее предупредить! – сдерживая смех, сказал Эрик девушке.

– Да брось, все хорошо. Привет, Алиса! – она улыбнулась и легонько потрясла меня за плечо. – Давно не виделись, – иронично добавила она.

Ангелина. Ну как такое возможно? Я училась с ней с первого класса, ничего даже не подозревая…

– Привет… – наконец потрясенно отозвалась я. – Ангелина, как? Я же тебя неделю назад в школе видела!

– Конечно, – пожала плечами она, – и еще не раз увидишь. Прости, что не рассказала раньше. Выбора особо не было.

– Теперь, когда все обо всем знают, – прервал нас Эрик, – может, проводишь нас к Софии? Хотя подожди, – он полез в карман джинсов, – у меня для тебя подарок.

Брат протянул ей розовый кристаллик.

– Ты его нашел! – восхищенно воскликнула она, моментально забрав у Эрика кристалл и кинувшись к нему на шею. – Спасибо, Эрик! Правда, спасибо огромное! Я уж думала, что уже никогда его не увижу.

– Мне пришлось преодолеть многое, чтобы достать его… – с наигранным пафосом сказал Эрик. Ангелина закатила глаза.

– Еще раз спасибо, великий и всемогущий, – колко добавила она, продолжая счастливо улыбаться. – Ну да ладно. Пошли к Софии, она тоже вас уже ждет. По дороге поговорим.

Ангелина потянула меня за руку, и я направилась за ней.

– Давно вы знакомы? – спросила я у Эрика и Ангелины. Мы шли по все той же песчаной равнине, и пока было не понятно, куда. Они задумчиво переглянулись.

– Только немного, на самом деле. Временщики перерождаются в двенадцать лет, так что я тут сравнительно недавно.

– Но уже успела стать одной из лучших, – сказал Эрик. – Ангелина здорово помогла мне, приглядывая за тобой.

– Да, – она посмотрела на меня извиняющимся взглядом. – Я узнала про Эрика почти сразу. Прости, что не говорила тебе, я, как и он, не знала, что ты что-то помнишь.

– Да ничего, – отмахнулась я.

– Зато я мучил ее бесконечными вопросами, – перевел тему Эрик.

– О, да! – горестно застонала Ангелина. – Первые несколько дней он заставлял меня чуть ли не каждый твой шаг пересказывать.

– Получается, вы оба следили за мной? – спросила я ошарашенно,. – Неожиданно.

– Серьезно? – удивленно ответила она. – От твоего помешанного братца можно было ожидать чего-то другого?

– Ой, да хватит тебе придуриваться, – Эрик бросил на нее укоризненный взгляд, – сама как будто по-другому себя вела.

– Ладно, ты прав, – она перевела взгляд на меня, – на самом деле, Эрик здорово помог мне, когда я только узнала о десемгенте.

– О чем? – переспросила я.

– Десемгент – закон природы, который определяет твою расу, – пояснил Эрик.

– Да, – продолжила Ангелина, – я передавала через Эрика капсулы памяти для Елеазара.

– …И я очень вовремя подвернулся ей под руку. В каком-то роде у нас получилась взаимная выгода. Я узнал, что она – твоя одноклассница, а она узнала, что я хорошо знаком со всеми мирами. Как всем новичкам, ей нужно было узнать все и сразу, – он усмехнулся.

– Я думаю, ты сейчас меня понимаешь, – обратилась ко мне Ангелина, – наверняка ты его сейчас так же мучаешь.

– Естественно, – улыбнулась я.

– …И как раз пришло время познакомить тебя с еще одним чудом нашей Вселенной.

Я огляделась.

Я не смогла понять, каким образом не заметила, что мы подошли к огромному дворцу. Казалось, что он вырос прямо из-под земли. Он был прекрасен. По каждой его стене вилась лоза золотого плюща, идущая прямиком к изящным золотым башенкам, по своему виду никак не похожим ни на что земное. Этот замок напомнил мне сказки о подводном дворце русалочек.

Мы стояли перед входом, когда огромная дверь распахнулась. Из нее вышла хрупкая высокая девушка в золотистом платье с копной вьющихся волос. Ее улыбка сверкала очарованием даже ярче, чем сам дворец.

– Здравствуй, Алиса! – слетели звонкие слова с ее нежно-розовых губ.

Глава 6

– Я открою хранилище со своей стороны. Дальше вам нужно будет идти к Анастасии. Вы можете воспользоваться дворцовым порталом, – София посмотрела на Ангелину. – Пойдешь с ними, или мне лучше послать кого-то другого?

– Пойду, конечно! – без промедления ответила девушка. Мы шагали по главному коридору. Изнутри, как и снаружи, он был сделан из золота. Стены возвышались метров на пятнадцать, смыкаясь наверху в купол. По правую сторону от нас находились огромные окна, покрытые полупрозрачными витражами. Их стекла собирали все самые тонкие оттенки, от белоснежного до насыщенного пурпурного. Лишь где-то у самого потолка я заметила маленькое черное стеклышко, но, скорее всего, и оно было очень темным оттенком фиолетового. По другую сторону от нас шли рядами закрытые двери.

Я шла за руку с Эриком, а хранительница и ее подопечная шли по обе стороны от нас. Общего в них было даже больше, чем мне казалось раньше: кроме золотисто-рыжеватых волос, у них была одинаковая мимика, схожие черты лица и глаза насыщенного графитного цвета. Я достаточно быстро осознала, что миры за пределами Земли живут культурой и традициями. Вид Софии говорил сам за себя – в своем изящном золотом платье, с тонкой диадемой на голове и летящей в легком танце походкой, она была настоящей королевой своего мира.

Коридор кончился, уходя в тупик перед одной-единственной дверью, состоящей из двух половинок. Вся она была покрыта гравировкой из мелких узоров.

София приложила к двери руку. Узоры моментально начали двигаться, и, как тонкие змейки, поползли к центру. Они двигались в плавном, одним им известном танце, пока не собрались в крупный символ. Он по-прежнему был красив и непонятен для меня, но было несложно догадаться, что его смысл проще того, что я видела у озера.

– Вход с моей стороны открыт. Осталось открыть его с другой, – сказала София, опуская руку.

– Мы вам очень благодарны, – почтительно ответил Эрик.

– Это ничего, – сказала она крайне просто и дружелюбно. – Ваша история поистине уникальна. Я знаю, вы еще вернетесь сюда, у нас будет время увидеться, если у вас будет такое желание. А пока что – желаю удачи! Ангелина вас проводит.

– До свидания! – отозвались мы с Эриком.

– Пошли! – Ангелина кивнула в сторону и потянула меня за руку. Мы долго петляли по коридорам дворца, который изнутри казался даже больше, чем снаружи. В конце концов, мы дошли до очередного тупика с дверью. Но дверь здесь была гораздо меньше, чем та, которая вела к хранилищу. Ангелина провела по ней рукой, и где-то внутри раздался короткий мелодичный звук.

– Готовы? – спросила она. Она толкнула дверь от себя, и та с легкостью открылась. Но, как и в прошлых порталах, в ней не было ничего, кроме света. По очереди мы уверенно шагнули внутрь. Свет продолжал литься отовсюду, но я услышала звук захлопывающейся двери. Мы были уже в другом мире.

Свет от вспышки медленно перешел во что-то другое. Когда глаза немного привыкли, я поняла, что нас окружают облака полупрозрачной дымки. Еще я услышала журчание воды и посмотрела вниз. Земля, или, во всяком случае, то, на чем мы стояли, состояла из голубого полупрозрачного минерала. Толщину его можно было оценить по глубоким и множественным трещинам, в которых вода, покрывающая поверхность на несколько миллиметров, собиралась в ручьи. Она текла куда-то вперед, в неизвестном направлении.

– Приветствую в Мире Судеб! – услышали мы. Где-то в дымке к нам приближался силуэт. И снова знакомый голос…

Человек подошел ближе.

– Привет, Алиса! – дружелюбно сказал он.

– Никита! – наполовину радостным, наполовину возмущенным голосом ответила я. – Нет, ну как так! В моем обществе есть хоть один человек, который просто человек?

С уст одноклассников слетели смешки.

– Просто ты обладаешь потрясающим везением. А в целом, нас не так уж и много, – ответил улыбающийся парень.

– То есть это еще не все…? – подозрительно пробормотала я.

– Скорее всего. Но об остальных мы уже не знаем, – сказала Ангелина. – Я вот тут вспомнила, – Ангелина задумчиво посмотрела на Никиту, – ткачи перерождаются позже временщиков, разве нет?

– Да, все верно, – кивнул парень, – мне пятнадцать. Я пришел в школу на год позже.

– Ясно, – сказала Ангелина.

– Честно, не хочу прерывать ваш разговор, – вдруг сказал Эрик дружелюбно, но сосредоточенно, – но нам правда надо к Анастасии.

– Ах, да, конечно! – опомнился Никита, заводя пятерню в вихры светлых волос. – Пошли.

Он шагнул вперед, и загадочные облака расступались перед ним. Мы пошли следом.

– А что это такое? Просто туман? – спросила я несколько минут спустя.

– Что? Нет, это не просто туман, – ответил Никита. – Это и есть Нити судьбы. Они очень тонкие и неощутимы для иномирных.

Такой ответ был действительно неожиданным. Я начала вглядываться в завитки дыма и поняла, что на самом деле он струится по воздуху не просто облачками, а скоплениями тончайших линий.

– Хочешь сказать, мы проходим среди судеб тысячи людей? – с неверием спросила я. Даже для другого мира это звучало слишком фантастически.

– Именно, – ответил парень, ведя нас все дальше и дальше, – но вот только все эти люди уже ушли в мир Высшей Магии. На Земле думают, что судьбы этих людей просто заканчиваются. Это не так. Здесь они хранятся и продолжают жить, просто уже как история. Прошлое составляет этот мир.

– А новые судьбы? Или они появляются здесь уже после жизни человека? – спросила я.

– Нет, конечно, – ответил Никита, – у каждого человека своя нить. Она плетется синхронно с его жизнью, и периодически нити сплетаются друг с другом, как и судьбы их хозяев. Все нити связаны, и все – разные. В процессе жизни нить может истончаться и становиться прочной вновь. Кстати, – он оглянулся на меня и Эрика, – мы можем посмотреть на ваши нити. Учитывая обстоятельства, у них должно быть интересное плетение.

– Да, я бы хотела взглянуть на такое, если можно, – уверенно закивала я головой, – Эрик, можно же? Ты же не против?

– Как я могу отказать этим умоляющим глазам? – с его губ слетел смех с ноткой умиления.

– Вот и отлично, – вновь услышала я парня-ткача. – По нашему возвращению я провожу вас до полотна.

Впереди, сквозь туман, я увидела огромный силуэт. Уже зная, куда мы направляемся, я могла догадаться, что это замок Анастасии. И действительно. Мы приближались, и видимость становилась лучше. Я смогла разглядеть ту часть невероятного строения, которую позволял увидеть собственный обзор. Сотни миниатюрных башенок округлой формы устремлялись вверх, выходя из многогранной крыши.

Он был прекрасен.

– Ну, ничего себе… – полушепотом смогла только выговорить я. В замке была еще одна интересная деталь. Он, как и замок Софии, был сделан из металла. Но если тот был очень похож на желтое, даже немного рыжеватое золото, то этот… он был светлее всех знакомых мне металлов, и лишь очень отдаленно напоминал платину.

Лестница, ведущая к входу, была ниже и шире, чем у временщицы, и вела к широким, распахнутым настежь дверям. Перед ними стояла девушка.

Чем-то она очень сильно напоминала Софию, но я, как ни старалась, не могла понять, чем. Теплые белые локоны струились по ее плечам и голубому атласному платью. За лазурными глазами, казалось, грелась сама суть добра всей Земли.

– Рада вас видеть! – запел мелодичный голос.

– Спасибо, что согласились встретиться с нами, – ответил Эрик.

– Проходите, – хранительница жестом пригласила нас внутрь. Мы поднялись по лестнице и сразу же попали в просторное помещение. Вьющиеся вдоль стен лестницы вели к дверям, расположенным на самой разной высоте. Ближе к потолку располагались ряды круглых витражных окон. Но только стекла в них были уже не пурпурные, а лазурно-лавандовые. На одном из них я заметила почти такое же маленькое черное пятнышко. Почему-то оно притягивало взгляд. Но спрашивать об этом мне показалось слишком глупо.

– Нам нужно туда, – Анастасия указала на дверь под самым потолком. Как раз около того окна, на которое я смотрела. Мы, друг за другом, поднялись по лестнице вслед за хранительницей. Удивительно, но, несмотря на отсутствие обуви, ходить по металлическому полу было комфортно. Лесенки были мелкие, и приходилось смотреть под ноги. Меня уже мало удивило то, что каждая ступенька была испещрена линиями и символами.

«Может, когда-нибудь мне удастся их понять…» – подумала я. Перешагнув последнюю ступеньку, мы остановились на небольшой платформе. Анастасия приложила руку к двери. Как и в Мире Времени, под ее пальцами из линий сложился символ. Он сверкнул, и дверь открылась.

– Хранилище открыто. Дальше, я думаю, вы справитесь сами. Дам вам возможность прогуляться и устроить Алисе экскурсию, – хранительница улыбнулась.

– Еще раз большое спасибо, – сказала я.

– Удачи вам.

Анастасия стала спускаться по лестнице. Эрик взял мою руку.

– Готова?

Я кивнула.

– Пошли.

Мы шагнули вперед. Дверь за нами сразу же захлопнулась. А перед нами появились гигантские стеллажи. Каждый высотой с пятиэтажный дом, они бесконечными вереницами складывались в целые лабиринты. Их тонкие полки, по сравнению с масштабностью всей картины, сливались в одно целое пятно.

– Нам туда, – кивнул Никита вправо.

Мы последовали за ним.

– Как ты здесь ориентируешься? – спросила я, разглядывая полки. Они переливались одновременно золотыми и белыми оттенками. «Вполне логично, если хранилище принадлежит сразу двум мирам», – подумала я.

– С каждым новым перерождением появляются новые капсулы памяти, и мы распределяем их все вручную. Так что это уже несложно.

Мы петляли среди стеллажей. Присмотревшись к конкретной полке, я поняла, о чем он говорит. На ней в ровный ряд лежали вытянутые блестящие капсулы. На каждой капсуле сверкал камень. Но цвет камня на каждой капсуле был разный. Я уже поняла, что это зависит, вероятнее всего, от мира, с которым связаны воспоминания.

– Если бы мы зашли со стороны временщиков, я бы провела вас по другой дороге. Там есть место, с которого открывается прекрасная панорама на Великие Песочные Часы, – сказала Ангелина.

– Что за часы? – спросила я.

– Они показывают время Мироздания. Красивое зрелище. Но понять его значение могут только хранители.

– Получается, что вы управляете земным временем и храните судьбы людей. Гипотетически, вы можете увидеть будущее? – спросила я вновь. Факт того, что все загадки мира возможно разгадать, казался одновременно очевидным и невероятным.

– В теории это возможно. Если отследить количество песка для конкретного человека и зафиксировать плетение нити, можно понять, что с ним будет в ближайшие годы. Но этого никто никогда не делает, – пожал плечами Никита.

– Зато и временщики, и ткачи очень проницательны и обладают хорошей интуицией, – сказала Ангелина. – Кстати, мы пришли.

Мы остановились. Перед нами был все такой же бескрайний стеллаж. Но все кристаллы на капсулах, которые в нем лежали, были темно-синих оттенков.

– Здесь хранятся капсулы памяти всех людей, которые близко общались с перерожденными ныне стражниками. И капсулы самих стражников, соответственно. Нам нужно последнее двадцатилетие, – Никита бегал глазами по полкам и схематично водил пальцем по воздуху. – Вот здесь!

Он указал на полку на метр выше нас. В следующую же секунду одна из капсул отделилась и упала ткачу в руку.

– Держи, – он протянул капсулу мне.

– Спасибо, – ответила я.

– Что ж, теперь мы можем провести вас к полотну. Это недалеко, – сказал Никита. – Ангелина, пойдешь с нами?

– С удовольствием, – ответила она.

– Отлично, – отозвался Никита. Он повернул налево и пошел вперед, а мы последовали за ним. Следующие несколько минут мы шли молча, а я продолжала всматриваться в капсулы. Они были все одинаковые, но камни, как я уже поняла, могли сказать о многом. В большинстве капсул были либо синие, либо красные камни.

– У каждого мира есть свой вид камня и металла, так? – спросила я, нарушая тишину.

– Совершенно верно, – ответил Эрик. – В кристаллах хранится энергия и магия мира. Металл заменяет миру все возможные материалы, используемые на земле. Такой материал может «мутировать» во что угодно. Так иномирные создают себе одежду, украшения, а стражники еще и оружие.

– То есть, на Земле таких металлов и камней нет?

– Фактически нет. Но все земные металлы произошли от какого-то мира. Поэтому и так похожи. А вот кристаллы – вообще вещь уникальная. Это что-то типа аккумуляторов. Они хранят энергию и силу своего хозяина. И на Земле таких, конечно, нет, – сказал Эрик.

Еще через несколько минут мы подошли к очередной двери. На мое удивление, Никита открыл ее без труда одним движением руки и пропустил меня и Ангелину вперед.

Я сделала несколько шагов и остановилась. В нескольких метрах от нас пол обрывался, и вниз уходило невероятных размеров полотно. Оно было полностью покрыто разноцветными узорами, настолько мелкими, что уже с расстояния в несколько метров полотно казалось белым. Свет был приглушен, зато сама ткань как будто подсвечивалась изнутри. Я посмотрела вправо и влево. Но ни с одной, ни с другой стороны стен было не увидеть. Комната как будто была бесконечная. Я подняла голову наверх. Там, у потолка-купола, двигались по какой-то сложной схеме миллионы ниточек. Одна переходила на место другой, четвертая сменяла третью, пятая – двенадцатую, а двенадцатая – триста семидесятую. И вот, полотно немного сдвинулось вниз. Оно ткалось каждую секунду.

– Это Полотно Жизни. Здесь сплетаются воедино судьбы всех людей на Земле, – тихо сказал Никита. Оказалось, что он уже давно стоял за моей спиной.

– С ума сойти можно… – пробормотала я.

– Каждую секунду ниточки сплетаются друг с другом. Значит, судьбы каких-то людей пересеклись. И никто не в силах расплести узелки, из которых состоит полотно. Поэтому и говорят, что поступки невозможно отменить. Каждое действие имеет последствия. Мы видим это, как никто другой.

Никита говорил это так вдохновенно, что было сразу понятно, насколько он предан своему предназначению.

– И люди, о которых забывают, навсегда остаются связанными? – спросила я.

– А как же! Ни одна секунда из их жизни не пропадает просто так! Во-первых, все воспоминания мы храним в капсулах. А во-вторых, их поступки все равно влияют на множество жизней. Люди этого не помнят, но это помнит их подсознание. А нить твоего брата будет хорошей тому иллюстрацией, – Никита повернул голову к Эрику. – Ты же не против?

– Нет, конечно. Мне самому интересно.

Никита кивнул. Вдруг, по щелчку его пальцев, пол начал двигаться. Это было понятно по внутреннему ощущению и двигающемуся относительно нас рисунку полотна. Пол поднимался вверх и по диагонали вправо. Перед нашими лицами проносились все новые узоры, и ни один не повторялся. Вдруг пол так же быстро, как начал движение, остановился. Мы были почти на самом верху. В нескольких метрах от нас ниточки танцевали свое сложное плетение, а мы смотрели на полотно лишь немного ниже. Подойдя ближе, я заметила, что между каждой цветной линией есть небольшой белый промежуток, и в этой части полотна промежутки были больше. Зато прямо перед глазами был один, ярко-синий узор. Он шел красивой тонкой полосой, начинаясь в паре сантиметров от пола и убегая к самому верху. Один край линии был ровный, четкий, его цвет был насыщен и непоколебим. А другой был на несколько оттенков бледнее, и на нем было хорошо видно плавный градиент.

Я смотрела на прекрасный рисунок с восторгом. Но через несколько секунд почувствовала в воздухе напряжение. Посмотрев на других, я поняла, что они, похоже, не разделяют моего восхищения. Ангелина смотрела на полотно, нахмурив лоб и явно о чем-то напряженно думая. Выражение лица Никиты было не менее серьезным и лишь более настороженным. А Эрик просто стоял с широко открытыми глазами, вероятно, пребывая в состоянии шока.

– Что-то не так? – в замешательстве спросила я.

– Этого не может быть! – хриплым полушепотом произнес Эрик.

– Похоже, надо звать Анастасию, – сказал Никита. Он приподнял руку, на которой оказался широкий браслет с крупным кристаллом. Он смотрел на него в упор несколько мгновений, его глаза сверкнули, а следом за ними и кристалл. Мы молча за этим наблюдали. Через минуту кристалл сверкнул вновь.

– Она скоро будет здесь.

– Вы извините, конечно, – смущенно повторила я, – но что все-таки здесь происходит?

Я по-прежнему не могла понять, что их вдруг так потрясло. Еще минуту назад все пребывали, казалось, в очень бодром расположении духа.

– Смотри, – Эрик провел по воздуху в паре сантиметров от полотна, ровно по синей линии.

– Если полотно состоит только из судеб людей, оно всегда одного цвета. Но каждая нить перерожденного другая, и его жизнь становится узором, – Его палец указал вниз, туда, где синей полосы еще не было. – Восемь лет назад моя нить поменяла цвет. И с тех пор на полотне Жизни появился еще один узор.

– И что же тогда не так? – непонимающе спросила я.

– А то, что этот узор должен быть в два раза тоньше, – серьезным голосом ответил Никита. – В тот день в вашем роду переродились двое.

– Получается, – я снова подняла глаза на синие ниточки, – вторая нить – моя?

Все молчали. Я задумалась. Было понятно, что за этой тишиной кроются отнюдь не радостные мысли.

– А чего, собственно, удивляться? – вдруг спросила я. Такое осознание было неожиданностью даже для самой себя. – Все же уже и так знали, что пророчество сбылось…

– Я до последнего был уверен, что это неправда! – громко и с горечью воскликнул Эрик. По его лицу сразу читалось, что он в секунде от крика. Чтобы успокоиться, он машинально запустил руки в волосы и, проводя по вискам, скинул серебристые локоны назад. Его глаза заметно потемнели.

– Не пугай сестру, Эрик. Елеазар придумает что-нибудь, – Ангелина положила руку ему на плечо.

– Странно другое, – Никита продолжал сосредоточенно разглядывать полотно, – почему мы не заметили ошибку? При любой неровности полотна Высшая магия дала бы ткачам знать.

– Потому что Высшая магия, вероятно, не видит в этом ошибки? – предположила я. Я обеспокоенно смотрела на брата. Он – на меня. Но было понятно, что на самом деле он не видит ничего.

Двери за нами еле заметно скрипнули – послышались легкие шаги.

– Что у вас случилось? – спросила Анастасия, быстрой походкой приближаясь к нам. Ее голос еще был легким и спокойным. Ей хватило нескольких секунд, чтобы оценивающе взглянуть на полотно и полностью поменяться в лице.

– Невероятно… – пролепетала она. Хранительница развернулась и теперь потрясенно смотрела на меня, потом на Эрика. Даже при собственном удивлении состояние брата ее шокировало.

– Эй, ты чего? – сказала она в сторону Эрика, провела пальцем по моей щеке и улыбнулась – Ты же видишь, она – человек. Но… – голос снова стал серьезным, – вам все же придется обратиться к Елеазару. Ее нить еще недавно была чуть светлее нити стражника. Сейчас я ясно вижу, что концентрация гена растет.

– Это можно остановить? – тихо спросил Эрик.

– Я не знаю, – честно призналась Анастасия. – Не хочу пугать. Но времени у вас немного.

Эрик кивнул.

– Спасибо большое. За капсулу и… и вообще. Но, видимо, нам пора возвращаться.

Эрик медленно, но приходил в себя.

– Да. Я понимаю. Я, наверное, пойду с вами. Будет лучше, если я объясню все Елеазару сама.

– Конечно, – Эрик не стал спорить. – Если у вас есть желание.

Глава 7

Мы проводили Ангелину обратно в Мир Времени. Никита остался во дворце, а Анастасия открыла портал во дворе, и через мгновение все заполонил уже знакомый мне холодный голубоватый свет. Как только он расселился, я увидела Елеазара. Он уже ждал нас.

– И снова приветствую! – обратился он к нам, но быстро перевел взгляд на Анастасию. – Какие люди! Привет, родная! – сказал он, обнимая сестру.

– Привет! – ответила она ему с не меньшей теплотой.

Спустя недолгое время радость от встречи все-таки сменил рассказ о нынешнем положении дел. Елеазар слушал Анастасию, не перебивая. Через несколько минут рассказ подошел к концу. А Елеазар все молчал.

– Так… – начал он. – И что же мне с вами делать, товарищи? – он окинул глазами Эрика и меня.

– Пока поступим так, – он положил пальцы на виски и закрыл глаза. – Вы вдвоем – именно вдвоем – открываете капсулу. Если бы второе перерождение состоялось, то это осталось бы в памяти у Алисы. Учитывая, что она этого не помнит, воспоминание либо сейчас в этой капсуле, либо его и не было вовсе. Мы должны понять, что пошло не так и когда, и чем скорее, тем лучше. И, да, – сказал он, протягивая руку в сторону Эрика, – мне нужно будет постоянно быть в курсе дела.

На его ладони заплясала серебристая дымка. Вскоре она начала кучковаться в силуэт некого предмета, а еще секундой позже силуэт стал обрастать металлом. Поверх металла формировались грани синего кристалла.

«Браслет. Такой же, как у Никиты… только цвета другие», – подумала я, наблюдая, как Елеазар протягивает браслет брату. Он надел его на правую руку, и металл сел на кожу как влитой.

– Ясно. В таком случае мы отправляемся на Землю, – сказал Эрик.

– Не так быстро! – раздался хор голосов за нашими спинами. Мы обернулись и увидели уже знакомых мне стражников.

– Ребята! – улыбнулся Эрик.

– Привет, лягушка-путешественник! – откликнулся Алекс.

– И тебе привет, малышка, – Фил подмигнул мне.

– Привет! – немного смущенно ответила я.

– Эрик! – тут же кинулась в его объятия Лиза.

– Да откуда ж в тебе столько резвости? – засмеялся Эрик, обнимая ее. – Надо будет тебе на ближайший праздник колесо подарить, будешь вместо хомяка у нас.

Лиза театрально цокнула языком, отстранилась от Эрика и обняла меня.

Далее к Эрику подошла Серафима. Он прижал ее к себе даже раньше, чем она успела протянуть к нему руки. В глазах обоих сияла улыбка. Но они не говорили абсолютно ничего. Но Серафима шепнула что-то Эрику, и он отпустил ее. Она повернулась ко мне.

– Какая красота! Ты прямо принцесса! – Серафима окинула меня взглядом, стараясь подавить собственное смущение. Я улыбнулась.

– Согласна! – подхватила Лиза, проводя пальцами по моей косе с мелкими цветками. – Эрик, ты наплел?

– Наплел я, Волынская, когда сказал, что ты совсем не больно мне по лицу с ноги заехала, – саркастически ответил Эрик.

– Волынская? – переспросила я.

– Твой брат никогда не зовет меня по имени, – закатила она глаза.

– Ой, да хватит придуриваться, ваше превосходительство, – едко откликнулся брат. Его глаза уже сверкали азартом этой игрушечной войны, – ты сама так представилась.

– Да… сразу видно, вы – настоящие друзья, – сквозь настигающий смех проговорила я.

Все засмеялись.

– Кстати, как ваш турнир? – спросил Эрик.

– Отлично! – зазвенел голос Серафимы. – Мы выиграли. Жаль, конечно, что ты все пропустил. Хотя думаю, у тебя был не менее насыщенный день.

– Поздравляю! Я в вас даже и не сомневался. Да, мы тоже особо не скучали. И, – часть веселья в голосе пропала, – наш насыщенный день продолжается. Нам снова пора.

– Ладно уж, отпустим вас, – улыбнулась Серафима.

– Завтра тебе все равно придется возвращаться, – сказал Алекс, перебирая между пальцами маленький световой ураган. – Души выходят на новую атаку. Нет, конечно, мы можем тебя прикрыть…

– Нет. Конечно. Я буду, – твердо ответил Эрик. Он посмотрел на девушек. – Вы же сможете остаться с Алисой?

– Зачем? – перебила я. – Я не смогу просто подождать тебя здесь?

– Сможешь, конечно, – ответил мне Елеазар. Он наблюдал за нами так тихо, что я уже даже не думала, что он по-прежнему здесь. – Но оставить тебя среди такого энергетического поля одну, учитывая непредсказуемость твоей силы, будет безответственно. А оставаться одной на Земле теперь небезопасно.

– Не беспокойтесь, – вмешалась Серафима, – я останусь. Эрик, доверишь мне сестру?

Эрик улыбнулся.

– Конечно.

– Вот и договорились, – сказал Фил. – Мы ждем тебя завтра сразу после заката. Тебе стоит потренироваться, а то мало ли.

По усмехающемуся выражению лица Фила было видно, что он хотел задеть Эрика. Но брат, по-прежнему улыбаясь и смотря в другую сторону, закрыл глаза и, не глядя, пустил с кончиков пальцев искру. Как, вероятно, и планировалась, со скоростью пули маленький световой комочек попал Филу прямо в лицо.

– Ты напрашиваешься, или мне показалось? – с тем же видом проговорил Фил. На этот раз Эрик, кажется, подхватил его настроение. Он медленно развернулся к нему с азартной улыбкой.

– Тебе не показалось. Надо же как-то отыграть вчерашний пропуск. Сразу после битвы?

– Договорились.

Парни пожали друг другу руки.

– Да, это будет великое шоу… – пробормотала стоящая рядом со мной Лиза.

– Да, Алис, тебе стоит на это посмотреть, – согласилась с подругой Серафима. – Насколько я помню, о нашей «профессии» ты знаешь пока только понаслышке, а на настоящую битву Эрик тебя ни за что не возьмет.

– А они не поубивают друг друга? – спросила я обеспокоенно. Оба стражника были высокие, и об их физической силе даже рассуждать не приходилось. От стычки таких даже на Земле возможны травмы, а учитывая, что за ними скрывается еще какая-то сила… Несмотря на то что при мне Эрик вел себя довольно трогательно, сейчас он выглядел немного иначе. С другой стороны, было видно, что оба настроены без холодной враждебности друг к другу.

– Нет, что ты. Побесятся, развлекутся, да и все. Даже если и покалечатся – регенерация исправит все за секунды. Вот увидишь, будет весело! – беззаботно ответила Лиза.

– На том и договорились. Тогда до завтра! – сказал Эрик. Электричество между ним и Филом спало. Он взял меня за руку.

– До завтра! – ответила ему вся команда.

– До встречи! – улыбнулся Елеазар. Эрик кивнул.

Портал открылся, и, снова оглянувшись на стражников, я с разбегу прыгнула в облако света. И вновь, рассеиваясь, облако возвращало мягкую зеленую траву под ногами и небо. Оно опять было янтарным. На Земле был вечер.

– Да уж, – сказал Эрик. Его крылья сложились за спиной и исчезли, – мы пропустили обед.

– Это ничего! Я правда не голодная.

За день врать лучше я не научилась, но не хотелось отвлекаться от грандиозных путешествий между мирами на такие банальные вещи, как перекусы. Эрик смотрел на меня испытывающим взглядом всего несколько секунд. Но под океанской яркостью глаз невозможно было устоять ни мгновения дольше.

– Ладно. Признаю, я не против что-нибудь съесть, – проговорила я, опустив взгляд.

– Физические потребности работают только на Земле, и, пока ты проводишь время в других мирах, вопрос питания постепенно потеряет важность. Но я все же не советую пренебрегать своим здоровьем, – брат бросил на меня укоризненный взгляд. – Так, смотри. До заката у нас еще минут сорок. Ты не побоишься остаться здесь одна? Я мог бы заскочить в ближайшее придорожное кафе и купить что-нибудь.

– Да… конечно, – сказала не очень уверенно.

– Здесь никогда не ходят звери, а тем более люди, – Эрик увидел мое сомнение. – И души на Землю уж точно не сунутся. По крайней мере, сейчас.

– Да-да, не беспокойся, – постаралась я убедить его, что посидеть несколько минут в одиночестве для меня не проблема.

– Я мигом, – кивнул он и взмахнул крыльями, оторвавшись от земли, – твой рюкзак лежит под деревом.

– Что? – я посмотрела на одинокое дерево в нескольких шагах от меня. Под той самой толстой веткой, на которой мы просидели весь вечер, лежал мой потрепанный красный рюкзачок. Тени от листвы вперемешку с солнечными зайчиками заката делали его пятнистым, и выглядел он довольно забавно.

Я до последнего смотрела на парящую вдалеке точку, пока она вовсе не исчезла, и пошла к дереву. Под раскидистой пушистой кроной было уютно, и я села у рюкзака, опершись спиной на массивный ствол.

Давно уже я не была одна. Наверное, поэтому совсем забыла о реальной жизни, которая еще недавно не имела аналогов. Но сейчас я вновь вспомнила о родителях.

Я вытащила из рюкзака телефон, в надежде, что он все-таки не выключился от воды. Нет. С ним все было хорошо. Но ни одного уведомления от родителей не было.

«Связь, что ли, не ловит?»– подумала я, но беспокойство уже начало закипать внутри меня. Я разблокировала телефон и начала печатать сообщение.

«Привет! Как дела?»

Нажав на «отправить», я начала ждать. Но уже через секунду телефон звякнул.

«Не доставлено».

Я медленно выдохнула. Значит, с ними все хорошо. Просто проблемы со связью. Но уже в следующую секунду меня вновь осенило: ведь если они писали мне, а я уже больше суток не выходила на связь, что они могли подумать?

Нужно было успокоиться. Я решила, что Эрик наверняка что-нибудь придумает. Во всяком случае, вместе мы сможем добраться до какой-нибудь точки с доступом к Wi-Fi, а дальше уже решим.

По-прежнему на автомате вертя в руках телефон, я вспомнила про символ, найденный утром, и открыла галерею фото. Быстро отыскав нужный снимок, я полезла в рюкзак за скетчбуком и карандашом. Открыв его на первой страничке, я начала перерисовывать, линия за линией, элементы загадочного знака. Это доставляло невероятное удовольствие. Над головой приятно шелестела листва, по босым ногам дул легкий ветерок, а карандаш с тихим шуршанием водил по бумаге.

Такая размеренная атмосфера вводила в какой-то транс. Я даже не заметила, как перестала рисовать и начала просто смотреть вдаль. С одной стороны я видела край утеса и бескрайний лес, с другой – устремляющуюся дальше вверх скалу… и дом. Красивый двухэтажный домик в стиле какой-то европейской деревни.

Я вспомнила, что Эрик говорил об этом доме. Если раньше он принадлежал родителям, то сейчас, наверное, тоже? Значит, теоретически мы можем туда зайти?

Из полусонных раздумий меня вывел шорох. Я огляделась по сторонам, но никого не увидела. А шорох повторился…

– О чем думаешь?

Это был голос Эрика. Но вот только где?

– Эрик? – позвала я.

– Что?

Я продолжала искать его глазами, как вдруг его голова оказалась прямо напротив меня. Только вот в перевернутом состоянии. Он висел в воздухе, как летучая мышка, зацепившись ногами за ветку прямо надо мной.

– Привет!

Его лицо сияло улыбкой.

– Напугал! – ответила я и слегка толкнула его. Он качнулся назад и вперед. Свисающие вниз волосы начали барахтаться по воздуху.

– Я тебе еду принес, – он с довольным видом протянул мне пластиковый контейнер. Я открыла его. Внутри была уже заваренная лапша быстрого приготовления, а к крышечке прикреплены одноразовые при�

Я слышу твое сердце по ночам.

Тобой пропитан каждый сантиметр.

Я нахожу тебя во всех вещах…

Группа «Нервы», «Самый дорогой человек»

***

– Не передумаешь?

– Нет.

– Ты идешь на предательство.

– Я знаю.

– Ты боишься?

Какое-то время слышно было только ветер.

– Нет. Не стоит меня недооценивать.

– А я и не пытался тебя оценить. С каждым словом ты падаешь ниже лишь в собственных глазах.

Голос сделал паузу.

– Тебе нужно время. В любом случае. Ты не сможешь решиться на это прямо сейчас.

Ответа не последовало, но он был понятен и так.

– Хорошо. Я подожду. Но учти: какими бы невероятными ни были твои мотивы, я вижу тебя насквозь.

Пролог

Трава закрывает ноги по колени. Надо мной сияют тысячи звезд. Я необъяснимо люблю это место, но во мне бушует страх. Он нарастает с каждой секундой.

Я кого-то ищу, озираюсь по сторонам, но не вижу ничего, кроме травы. Но то ли мои глаза привыкают к свету звезд, то ли звезды начинают светить ярче, но я замечаю, что не так далеко от меня трава заканчивается.

Там обрыв. И на самом краю обрыва я вижу человека. Там стоит парень. Он выглядит как подросток, но кажется очень взрослым, а в его ярко-изумрудных глазах я вижу совсем не детскую серьезность. Его темные волосы, почти касающиеся плеч, развевает ветер.

Он меня еще не заметил. Он смотрит на звезды. Но я, пытаясь побороться с ветром, бегу к нему. Каждый маленький шажок дается мне очень нелегко.

Паника.

Сердце начинает бешено колотиться. Ветер становится все сильнее и сильнее. Он шумит в ушах так, что я не слышу даже собственного крика.

Вдруг Он меня замечает. В его глазах я тут же увидела смесь страха и беспокойства.

– Алиса! – кричит он.

Вдруг все вокруг затмевает вспышка света, и я перестаю что-либо видеть, кроме белого пятна.

***

– Алиса! Алиса!

Я проснулась. Взгляд бегал, пытаясь распознать в темноте хоть что-то. Надо мной нависла чья-то голова.

– Алиса, ты в порядке?

– Ангелина, включи свет… пожалуйста, – сказала я, пытаясь совладать с невнятной речью.

– Да, сейчас.

Яркий свет заполонил комнату, вызвав боль в глазах. Я зажмурилась.

– Спасибо.

– Может, позвать учителя или дежурного?

– Нет, не стоит.

Глаза начали привыкать. Я спустила ноги с кровати и посмотрела вокруг. Маленькая комнатка с ярко выкрашенными стенами и минимальным количеством мебели. Лагерь.

Спутанные кудри волос Ангелины свидетельствовали о ее искренних переживаниях.

– Ты что-то говорила ночью. Звала кого-то.

– Я сказала имя? – вырвалось у меня. Сонливость тут же прошла.

– Нет, – покачала головой Ангелина.

Ну вот. Только проснулась, а уже такое разочарование.

– Я, наверное, выйду… воды попью… – пробормотала я, вставая с кровати.

Быстро юркнув в коридор, я направилась в сторону кулера. Дрожащими руками набрала воды и прислонила стаканчик к губам. Сделала глоток.

Передо мной в темном коридоре вновь промелькнуло это лицо. Я вздрогнула и сделала еще один глоток, попутно второй рукой ощупывая свою шею. Пальцы зацепились за кожаный шнурок. Я провела по нему пальцем, пока не коснулась того, что было мне нужно.

Вот он.

Я выдохнула. Дрожь прошла.

Я держала в руке крошечный кристалл. Его холодные синие грани блестели в свете, идущем с противоположного конца коридора. Там было окно.

Я выбросила стаканчик и пошла туда, мимолетом заглядывая в приоткрытые двери. Ни один человек не проснулся от моего шума.

Я подошла к окну и, уставившись в темноту, задумалась.

Чудесная все же традиция – выезжать в лагерь всей школой. Всем весело, и это здорово сплачивает коллектив. И, конечно, все ждут ночи, когда никто не спит до полуночи наперекор учителям и вожатым.

И только у меня при мысли о ночи екало в груди. Если кто-то услышит, кто-то увидит? Что подумают люди, узнав, что я кричу что-то во сне, а потом еще полчаса пытаюсь справиться с трясучкой?

Я услышала за спиной шаги. Ко мне подошла Ангелина. Она оперлась на подоконник и запрокинула голову вверх.

– Красиво, правда?

Я взглянула туда же, куда и она. Там были звезды. Здесь, за городом, их было больше.

– Да, – согласилась я, продолжая теребить в руке кристаллик. Ангелина взглянула на меня.

– Тебе часто снятся кошмары?

Я кивнула. Ей было не страшно рассказать. Особенно если не вдаваться в подробности.

– Всю жизнь, наверное.

Один и тот же сон. Каждую ночь.

– А что родители? Ты говорила им?

Я вспомнила про маму и папу. Они любили меня. Очень сильно любили. Наверное, они поняли бы меня, если бы я рассказала. Но каждый раз, когда я собиралась сделать это, что-то мешало. В конце концов, я смирилась.

– Нет, – покачала головой я, – они не знают. Никто не знает.

Ангелина вздохнула и вновь перевела взгляд на окно.

– Тебе никогда не казалось, что кто-то смотрит на нас? Там, на звездах?

– Нет, – ответила я чересчур быстро. Ангелина такого явно не ожидала. – Я имею в виду, звезды действительно прекрасны. Это как частицы счастья в темноте, – я постаралась сделать максимально непринужденный вид. – Но для меня это просто огни. Они светят, и мне хорошо.

Ангелина несколько секунд вглядывалась в мои глаза, а потом улыбнулась.

– Нужно побыть одной, да?

Я кивнула. Она дотронулась до моего плеча.

– Спокойной ночи.

Ангелина ушла. Я снова осталась одна.

Что я только что сказала?

Я сказала, что звезды – это просто огни…

У меня получилось.

Гордость смешалась с неистовым чувством разочарования. В глубоком детстве мне казалось, что на звездах живет тот самый парень из моих снов. И что кристалл на моей шее – его подарок. Вероятно, хрупкое воображение маленького ребенка заставило меня верить, что это действительно так. Ведь будучи ребенком, довольно легко придумать воображаемого друга, который избавляет тебя от мимолетной грусти.

Но вот только я росла, и жизнь становилась все более реальной. Этот сон стал меня пугать. И, желая избавиться от него, я твердо решила, что нужно убедить себя в том, что парня не существует. Он не придет, потому что его никогда и не было.

К тринадцати годам я смогла уверить себя в этом.

Но сейчас, вновь взглянув на звезды, я поняла, насколько нагло вру себе. Что-то в этом сновидении по-прежнему казалось мне родным. А масла в огонь подливал тот факт, что я в упор не помнила, откуда в действительности у меня взялся кристалл.

Я вскарабкалась на подоконник и прислонилась лицом к окну.

Пусть там никого нет. Эти звезды все равно прекрасны.

Глава 1

Школа номер двадцать семь. В ней я училась с первого класса, и, надо признать, за семь лет обучения она стала мне вторым домом. Нельзя было сказать, что от процесса учебы я была в необычайном восторге, но мне все же нравилось приходить сюда. Особенно в такую погоду, как это самое утро: когда на улице стеной льет дождь, а из-за окон слышен завывающий ветер. В такие моменты даже радостно, что в теплых школьных стенах ты листаешь учебник, странички которого еле заметно шелестят под пальцами.

Я стояла в коридоре у окна, напротив кабинета истории, пытаясь вспомнить хотя бы одну дату из тех, что так усердно учила прошлым вечером. С поездки в лагерь прошла неделя, и больше я ее не вспоминала. Несмотря на любовь Ангелины к разговорам, даже она не стала больше ничего спрашивать.

А сейчас она стояла у среднего подоконника и взахлеб рассказывала, вероятно, что-то очень ее волнующее двум девчонкам из параллельного класса. Сколько я ее помню, она всегда любила собирать новости нашей школы.

Впрочем, здесь редко происходило что-то действительно интересное. Поэтому услышав ее голос, скачущий по октавам с невообразимой скоростью, я, сама того не замечая, начала слушать то, что она говорит.

– …Я никогда раньше его не видела, – пролепетала Ангелина, – такое ощущение, что его вообще раньше в городе не было.

– А может, ты просто не помнишь? – спросила девочка с темными волосами чуть ниже плеч, имени которой я не знала. Даже боковым взглядом я смогла четко уловить, как Ангелина картинно закатила глаза.

– Может, я, конечно, не могу запомнить всех, кого встречаю в городе, но его я бы не забыла.

– А в каком классе-то он учится? – спросила третья собеседница. С ней я тоже не была знакома, но видела ее довольно часто. Ее волосы были собраны в высокий хвост, а темно-карие глаза спрятаны под высветленной челкой. Судя по тону, которым она задавала вопрос, воодушевления в ней было не меньше, чем в Ангелине. Ответ последовал моментально.

– В десятом «А», – быстро проговорила она, – у них следующим уроком геометрия в двадцать первом кабинете, если хотите, можете пройтись мимо него. Возможно, вам повезет.

– Вообще странно, что кто-то пришел в школу в конце года… – задумчиво добавила темноволосая собеседница.

– Ну, мало ли, – ответила Ангелина, – честно говоря, я точно не знаю, откуда он появился. Но постараюсь в ближайшее время узнать.

Я незаметно усмехнулась. В целом, Ангелина была обычным человеком с достаточно неплохим характером, но меня всегда удивляла ее сверхспособность за считаные секунды добывать необходимую информацию. Конечно, такой талант был весьма полезен ей при написании рефератов или составлении презентаций, но чаще всего она использовала его в случаях, когда надо было рассказать какие-то горячие новости.

С этими мыслями я посмотрела на часы на стене напротив. Две секунды, одна… звонок. Пора было начинать учебный день.

История «порадовала» наш класс тестами на весь урок.

«Значит, вчерашний вечер был потерян над учебником не зря», – подумала я, выходя в коридор. Следом за мной из класса выскочил Никита.

– Алиса! – крикнул он и быстро добежал до меня. Его блондинистые волосы взлохматились еще сильнее, чем обычно. Иногда мне казалось, что какая-то неведомая сила регулярно бьет его электрошокером. Он на ходу пытался запихнуть книги по истории в рюкзак.

– Что-то случилось? – спросила я, стараясь как можно незаметнее улыбаться забавному виду одноклассника, который, наконец-таки, справился с учебниками.

– Расписание поменяли, — затараторил он, – алгебру с химией переставили.

Вот черт. Такого подвоха не ждал никто. Алгебру наш класс любил, но математичка уже неделю пророчила нам годовую контрольную и назначила ее на сегодня. Алгебра должна была быть последней, и я надеялась еще раз все повторить. Но если ее переставили, то контрольная начнется не больше чем через двадцать минут. Внутри меня закипала паника.

– Спасибо, – тихо ответила я, – да уж, новости.

– Ну, – с ироничным смехом ответил Никита, – нам остается надеяться на чудо… и, в крайнем случае, на память.

Я постаралась выдавить из себя подобие тихого смешка. Никита ушел. Я быстро вытащила из своего рюкзака учебники и начала бегать по строчкам глазами прямо на ходу, параллельно спускаясь по лестнице на второй этаж, к двадцать шестому кабинету.

Наверное, от этого, а может, просто от волнения, я абсолютно не видела людей, идущих вокруг меня. И, спускаясь по ступеням, я вызывала недовольство многих, кто попадался по пути.

До класса оставалось пройти совсем чуть-чуть, когда я плечом вновь кого-то задела, в этот раз, правда, сильнее, чем в предыдущие.

– Извините, — в очередной раз сказала я.

– Да ничего… — услышала я голос.

Каждую клетку тела пронзило электрическим разрядом. За сотые доли секунды я несколько раз прокрутила в голове услышанное. И обернулась.

Кажется, я никогда в жизни не смогу объяснить, что произошло тогда. Просто потому, что не уверена, что это было на самом деле.

Я столкнулась с парнем на пару лет старше меня. Его белоснежные волосы чуть ли не по плечи совпадали с цветом кожи и лишь немного отливали серебристым оттенком. Если бы не темные джинсы, я бы решила, что у мира на него не хватило краски. И глаза. Его глаза были невероятного синего оттенка.

Я встретилась с ним взглядом, и мир, казалось, замер. Мое сознание приняло какую-то туманную, абсолютно нечеткую форму. Я ни о чем не думала. Не шевелилась. Не дышала. Вдруг я почувствовала, как резко и сильно что-то обожгло между ключицами. И в моем туманном сознании, как раскат грома, всплыло воспоминание.

«Алиса!»

Но парень отвел взгляд. И связь прервалась. Как будто ее и не было. В моих руках по-прежнему был учебник, и я по-прежнему шла по коридору, все отдаляясь от того парня. Но меня будто оглушили.

Даже будучи в таком состоянии, я смогла осознать одну вещь: все, что произошло, случилось меньше чем за секунду. И было еще кое-что. То, что отказывался подтверждать здравый смысл, но чему не смело сопротивляться мое внутреннее существо.

Это был Он.

Этот голос я слышала каждую ночь, сколько себя помню.

И это не сон.

Я плохо помню, что происходило дальше. Остатками разумного сознания я слышала звонок. После что-то писала. Сдала тетрадь. Прозвенел звонок.

Наверное, тогда мозг еще пытался проложить хотя бы какую-то дорожку здравости среди смутных мыслей. Но ничего, что происходило после звонка, я не помню. Не помню, как прошли оставшиеся четыре урока. Как я вышла из школы. Как шла домой.

Очнулась я на своей кровати, смотря в потолок. Мысли постепенно начали выстраиваться в нормальный порядок. Я глубоко вдохнула и посмотрела вокруг. На рабочем столе, напротив меня, лежал телефон. Надо было посмотреть время.

Я поднялась с кровати и обнаружила, насколько сильно затекло все тело. На экране мобильника высветилось «16:30». Теперь понятно, почему все так болит. Можно было предположить, что если я добралась до дома, как обычно, то уже два часа я просто лежала на кровати без движения. Но точно сказать, как я оказалась дома, я не могла и решила отложить эти мысли на потом. Например, на ночь. До прихода мамы осталось полтора часа.

К своей радости, я заметила, что грязной посуды нет. Значит, либо я умудрилась ее помыть, либо я не ела. Но, судя по отсутствию голода, мне удалось пообедать. Вот и отлично. Оставалось сделать уроки. Я еще раз проверила уведомления на телефоне. В чате класса нашлись люди, которые успели задать интересующие меня вопросы о домашке.

«Как будто не только у меня помутнение рассудка», – подумала я и села за уроки. К еще одной радости, заданий было не так много. И, по счастливой случайности, на послезавтра отменили алгебру. Это было невероятное везение, и по истечении часа с уроками было покончено. Оставалось еще полчаса, чтобы подготовиться к приходу родителей.

Надо было возвращаться в реальность.

Я убедилась, что в квартире точно не осталось никаких следов от того состояния, в котором я пребывала несколько часов назад. Нет. Все было, как всегда. И через несколько минут я услышала звонок в дверь.

Открыв ее, я, как и ожидалось, увидела маму.

– Приветик, солнышко! Как прошел день? – радостно сказала она, только порхнув через порог квартиры.

– Все хорошо, – ответила я.

В последний раз я врала маме года в четыре, и теперь просто старалась успокоить себя тем, что фактически это был не обман. Ведь все действительно было хорошо.

– Чего-то ты какая-то грустная…

Ее невозможно провести. Но если сильно постараться, то получится списать все на погоду.

– Да нет, – пролепетала я, – просто голова немного кружится, – вот это как раз было правдой, – из-за погоды, наверное. А как у тебя дела?

– Все отлично, – моментально ответила она. Она хотела поднять мне настроение, потому что чувствовала, что что-то не так. Она улыбнулась. Я тоже. В такие секунды мне казалось, что я смотрю на собственное отражение – мы были абсолютно одинаковые. По маме никогда нельзя было сказать о ее возрасте. Хрупкое телосложение и идеальное миловидное лицо говорили о ее недавнем семнадцатилетии. Длинные каштановые волосы обрамляли лицо, прядками закрывая изумрудные глаза.

Мама сняла обувь и прошла в квартиру.

– Голодная? – спросила она.

– Угу.

– Тогда доставай тарелки.

Мы стояли у разделочного стола и резали салат. Я ничего не говорила. Благо, гробовую тишину заменил телевизор с тихо играющим музыкальным каналом. За это время в моей голове уже складывались самые невероятные теории сегодняшнего дня. И поэтому я решила задать вопрос, от которого отказалась много лет назад. Только его нужно было сформулировать иначе.

– Мам, – начала я. Это было трудно.

– Что? – ответила мама. – Все хорошо?

– Мам, я хотела спросить, – нужно было начать издалека. – Просто… у нас в семье нет никакого родственника, которого я не видела… ну, скажем, лет десять? Никто никуда не пропадал?

– Нет, – немного удивленно ответила мама. – А почему ты спрашиваешь?

Ну, конечно. Это все бред. Я просто медленно схожу с ума.

– Да так. Просто в последнее время кажется, что я так мало знаю о людях, которые меня окружают. Кажется, что у каждого есть своя тайна. Это так странно.

– Ты знаешь, – сказала она, не отрываясь от готовки, – мы, на самом деле, очень мало знаем. У мира много тайн, это нормально. И порой абсолютно незнакомые люди кажутся нам очень близкими.

Мама поставила салат на стол. Я убрала грязные ножи и села вместе с ней.

– Но если человек правда близок тебе, может, это судьба? – сказала она с ноткой задора. – В любом случае нужно быть осторожной. Люди не всегда такие, какими кажутся.

– Да… наверное, ты права, – задумчиво сказала я.

В этот момент звякнул мамин телефон. Пришла смс.

– Папу опять задерживают, – сказала она грустно.

– Да уж, обидно…

– Кстати, я хотела поговорить с тобой, – ее глаза вдруг переполнились беспокойством, – ты помнишь, мы с папой уезжаем послезавтра. Может быть, стоит попросить кого-нибудь из родственников приехать к тебе?

Да, поездка. Я совсем забыла про нее. Родителей отправляли в командировку на пять дней. Теперь, с одной стороны, я радовалась, что хотя бы в это время не придется скрывать от мамы и папы причину странного настроения, которое, вполне возможно, повторится, но, с другой стороны… мне бы наверняка было лучше, если бы они были рядом после сегодняшнего.

Но именно они, а не кто-то другой.

– Нет, правда, не стоит, – постаралась я заверить маму, – я прекрасно справлюсь. Ангелина будет заходить ко мне. Все будет хорошо.

– Точно?

– Точно.

Мама улыбнулась.

– Я тебя очень люблю.

– Я тебя тоже очень люблю.

Я решила отложить волнующие и грустные мысли на потом. Мне слишком сильно хотелось провести еще один обычный теплый вечер с самым близким мне человеком.

Я расчесывала волосы, стоя у зеркала в любимой пижаме, когда услышала щелчок ключа и открывающуюся дверь. Я пулей вылетела из ванной и влетела в коридор.

– Папа, – крикнула я, бросаясь ему в объятия.

– Привет, зайчонок, – смеясь, ответил он, целуя меня в макушку. – Ты почему еще не спишь?

– Я уже почти сплю, – ответила я.

– Она тебя дожидалась, – ответила мама, обнимая папу. Она перевела взгляд на меня. – Встретились? Все, теперь отговорки не принимаются.

– Угу, – ответила я, – спокойной ночи!

– Спокойной ночи, – ответили они в один голос. Родители ушли на кухню, а я в свою спальню.

Когда я, наконец, залезла под любимое одеяло, настало время вновь подумать о том, что же произошло. И главный вопрос, который появился за вечер: а произошло ли что-то вообще?

Я увидела человека. Да, он выглядел необычно, и то, что Ангелина говорила сегодня именно о нем, было очевидно. Но что-то произошло в ту секунду. Когда я посмотрела ему в глаза, мне показалось, что весь мир обрушился и построился заново. Хотя… ведь вполне возможно, что я не единственная, кто так среагировал на появление этого парня.

Я приложила пальцы на место между ключицами. Кожа там неприятно болела, как от незначительного ожога. И после секундных размышлений я поняла, что оставило этот ожог. Кристалл. Я могла поклясться, он среагировал на этот взгляд.

Мне казалось, какая-то невероятная сила связывала меня с этим парнем.

На тот момент я призналась себе, что подсознательно была уверена – это именно он. Этот парень был невероятно похож на того, кто снился мне каждую ночь, сколько я себя помню. Но в то же время это звучало абсурдно. Парень из моих снов был обычным, с темными волосами, зелеными глазами. А этот… его кожа была не бледная, а белая. И волосы. Но глаза… большие, ярко-синие глаза. Да и само лицо… слишком ровное, слишком сияющее. Как будто он был создан компьютерной графикой. Понятно, почему Ангелина была в таком восторге этим утром.

Но я думала не о том, о чем она. Это абсолютно идеальное лицо не вызывало у меня чувств влюбленности или восторга. Во всем происходящем лежало что-то иное. Что-то, что казалось мне очень важным.

Я вновь остановила этот мысленный поток и начала заново. А что, если у меня просто медленно едет крыша? Я увидела нового парня. Я увидела его всего на секунду. Да, чертами лица он почти полностью повторяет человека, которого, вероятно, придумало мое собственное воображение. Ведь вполне возможно, что за все время, когда я из ночи в ночь видела этот сон, в моем подсознании остался какой-то след. И сейчас я просто пыталась цепляться за ничего не значащие мелочи.

И, в конце концов, если бы он меня узнал, то не стал бы уходить. Наверное.

Я вдруг резко поняла, что, впервые за многие годы, очень хочу увидеть тот самый сон. Мне нужно было посмотреть на Него.

***

– Эй, вставай! – услышала я голос. Очень знакомый голос.

Я открыла глаза. Это была не моя комната.

В окне виднелось розовое небо. Раннее утро.

Но главное, передо мной стоял Он. Казалось, этот парень светился всем своим существом.

– Алиса-а, – он слегка потряс меня за плечо. – Вставай, малышка. Ну же, давай!

– Эрик, – произнесла я по-детски звонким, сонным голосом, – дай еще чуть-чуть поспать!

Я почувствовала, что меня потянули за ноги. Сон потихоньку улетучивался. Через несколько секунд я уже сидела на коленках улыбающегося парня.

– Сначала откроешь подарок, а потом, если захочешь, дальше будешь спать. Закрывай глаза.

Я почувствовала, как внутри меня все непроизвольно закипало от предвкушения. Желание спать ушло окончательно. Я послушно закрыла глаза. Я почувствовала, как меня пересадили обратно на диван, где я и проснулась. Что-то зашуршало.

– А теперь смотри, – услышала я вновь нетерпеливо-радостный голос. Я открыла глаза. Передо мной стояла большая прямоугольная коробка ярко-розового цвета, перевязанная атласной лентой. Я удивленно взглянула на парня. Он еще шире мне улыбнулся.

– Открывай!

Я аккуратно развязала большой бант и сняла с коробки ленту, сгорая от желания поскорее посмотреть, что внутри. Наконец, крышка коробки была открыта. Из нее на меня смотрел огромный плюшевый медведь. Я сразу же вытащила его и прижала к себе. Детской радости не было предела, и я уже чуть не завизжала, как парень вдруг заговорил шепотом.

– Тише, – сказал он, хотя менее довольным лицо не становилось, – родители еще спят.

Я запрыгнула обратно на коленки к парню и обхватила его за шею руками, прижимаясь к нему всем своим маленьким существом. Не прошло и секунды, как я почувствовала, как он прижимает меня к себе еще крепче.

– Спасибо тебе огромное! — прошептала я ему на ухо, но все равно не могла сдержать звонкости и радости.

– С днем рождения, сестренка, – в ответ прошептал он, и спустя немного времени чуть отстранил меня так, чтобы была возможность видеть мое лицо, – вообще, у меня для тебя есть еще один подарок.

Меня пришлось вновь посадить на диван, а парень полез в карман джинсов. Он вытащил оттуда что-то, что, видимо, и искал.

– Еще раз закрой глаза, пожалуйста, – сказал он. Я послушно выполнила его просьбу и почувствовала, как к моей шее прикоснулось что-то холодное.

– Можешь открывать.

Еще не открыв глаза, я поняла, что парень что-то повесил мне на шею. На ощупь было легко определить, что это был кожаный шнурок. А на этом шнурке висело что-то. Кристалл. Я взяла его в руку и поднесла к лицу так, чтобы можно было его разглядеть. Это был ярко-синий кристалл с множеством граней, оплетенных очень тонкой кожаной полоской.

– Ничего себе! — еле слышно сказала я, из последних сил сдерживая переполняющий восторг. – Ты его сам сделал?

– Угу, – ответил он. По нему было видно, что моя реакция его очень обрадовала. – Мне хотелось сделать что-то особенное для тебя. Я же не всегда буду рядом. А этот кулон будет напоминать тебе обо мне, будет защищать тебя.

Я улыбнулась.

– Я теперь никогда не буду его снимать, – я снова заползла к нему на руки, но он, судя по всему, был совсем не против, – но я все равно хочу, чтобы ты всегда был рядом.

Парень в очередной раз улыбнулся и вроде собирался что-то сказать, но передумал. Он обнял меня, и я уткнулась носом в его волосы, чувствуя, как глаза все же медленно закрываются.

Глава 2

Резкий вдох. От него я проснулась. В панике я тут же огляделась, пытаясь найти хоть какие-то признаки того, что по-прежнему нахожусь в той же комнате с розовым небом в окне. Нет. Это была моя спальня. Небо было ночным, но все же уже синим, а не черным. Значит, сейчас где-то три-четыре часа ночи.

И все, что я сейчас видела, было сном.

Еще раз прокрутив эту мысль в голове, я решила от нее отказаться. Это не сон. Это было правдой. У меня был брат. Это он подарил мне этот кристалл.

Потому что он знал, что не всегда будет рядом.

Вдруг, на одно мгновение, в моих мыслях появилась пауза.

Я все это время была права. С моей головой что-то было не так. Это было не психическое расстройство. Все, что я видела в своих снах, было воспоминаниями. Почему-то они были просто стерты из памяти.

Это объясняло многое. Во-первых, теперь я могла объяснить, почему всю жизнь, не отдавая себе отчета, носила на шее синий камень. Во-вторых, я могла объяснить, почему всю жизнь отказывалась верить в нереальность этих снов. Потому что я была права. И третье, что стало понятнее, но объяснялось по-прежнему с трудом, – связь с парнем, которого я увидела вчера. Сейчас я могла смело предположить, что он и есть мой брат, исчезнувший много лет назад.

Одновременно с этими выводами появилось много вопросов.

Где он был все это время? Почему исчез? Почему тогда, при встрече, не узнал меня? Что с ним стало? И, наконец, вопрос, который был для меня главным. Почему о существовании еще одного ребенка не помнят родители?

Я повторила в мыслях услышанное во сне имя. Эрик… Я столько лет видела его во сне и только сейчас узнала, как его зовут.

Я продолжала проецировать в голове все детские воспоминания, не замечая, как мутнеет сознание. Казалось, я просто моргнула, но, открыв глаза, я увидела, как в комнату льется солнечный свет. Причем, поняв, что я заснула, я не могла вспомнить, о чем думала ночью. Только спустя несколько минут я вновь вернулась к своим мыслям.

Утро прошло вполне обыкновенно. В будничной суете было несложно изображать, что ничего не случилось. Родители торопились и, поцеловав меня на прощание, уехали на работу. А я, наскоро перекусив бутербродами, накинула на себя толстовку и направилась к школе.

Шагая вдоль дороги, я вдыхала аромат утреннего мая и думала о том, чего теперь стоит ждать от этого дня. Я снова и снова вспоминала сны, твердо решив, что мне нужно увидеть Его еще раз. Только так я смогу хоть в чем-то разобраться.

С этими мыслями я дошла до школы. С ними же прошел первый урок.

На перемене, стоя напротив класса, я продолжала бегать взглядом по проходящим мимо школьникам. От идеи ходить по школе в поисках я отказалась сразу – это показалось мне чересчур странным.

Боковым зрением я заметила, что на подоконнике что-то лежит. Это была книга. Учебник по физике за десятый класс. Недолго думая, я взяла его в руки и открыла на первой странице, сразу увидев печать школьной библиотеки. Я решила отнести учебник туда, откуда его и взяли. По моей задумке, это должно было отвлечь от уже порядком исчерпавших себя мыслей и постоянного поиска волшебного парня в поле зрения. Но даже здесь я нашла подвох: меня стало смущать, что учебник предназначен именно для десятого класса. Это внушало надежду, что, чисто гипотетически, учебник был оставлен здесь не просто так.

Поход до библиотеки занял у меня не больше двух минут. Зайдя в распахнутую деревянную дверь, я сразу почувствовала запах стареньких книжных страничек. Я любила его, хотя он и отличался от запаха новой книги.

– Добрый день! – поздоровалась я с заведующей библиотекой, миниатюрной женщиной средних лет, Марией Васильевной. Она в это время вела пальцем по корешкам огромной стопки книг, пересчитывая их. Но как только она заметила меня, сразу же отвлеклась от своего занятия.

– Здравствуй, Алисонька! – радостно ответила она. С Марией Васильевной у меня сложились достаточно хорошие отношения. Я часто приходила в библиотеку за книжками, и она всегда была рада помочь мне с выбором. Вопреки всем представлениям о предпочтениях серьезной женщины, а тем более многолетней работницы школы, наша библиотекарь обожала подростковую фантастику, чем была очень полезна ученикам двадцать седьмой школы.

– Мария Васильевна, – я показала ей учебник. – Вот. Кто-то потерял. Я на подоконнике его нашла.

– Ах, спасибо, – ответила она и кивнула мне в сторону книжной полки, – положи туда, пожалуйста.

В этот момент я услышала, как кто-то зашел.

– Добрый день! – повторились мои слова, но другим голосом. Голосом, от которого под ногами поплыл пол. – Извините, Мария Васильевна, вам учебник по физике никто не приносил?

Я не оборачивалась. Все тело сковало секундное оцепенение.

– А вот и хозяин твоей находки! – улыбнулась мне библиотекарь.

Я с трудом смогла повернуться. Несмотря на то что я знала, кто стоит за моей спиной, когда я увидела его, внутри снова что-то екнуло. Я чувствовала, как кожу снова обжёг кристалл, и вздрогнула, искренне надеясь, что никто этого не заметил. Когда я, наконец, переборола ступор и вновь обрела дар речи, я кивнула на учебник и постаралась улыбнуться.

– Твой? – как можно беспечнее и дружелюбнее спросила я и протянула парню учебник.

– Да, спасибо, – сказал он и улыбнулся в ответ. Возможно, мне так только показалось, но он тоже выглядел немного рассеянным.

Как только его пальцы коснулись учебника, мою руку пронзил электрический разряд. Но книга выскользнула из моей руки, и несмотря на то что я по-прежнему смотрела в глаза этого парня, эта странная электрическая связь, казалось, надломилась.

Я вдруг решила: сейчас или никогда. За одно мгновение собственный пульс стал эхом отдаваться в ушах.

– Мне кажется, я тебя где-то видела раньше, – как можно аккуратней и по-прежнему непринужденно начала я, – но ты пришел в эту школу недавно, верно? Мы нигде раньше не встречались?

Волнение переполняло меня. Парень задумался на пару секунд, после чего ответил:

– Честно говоря, не помню, чтобы я тебя где-то видел. Но в любом случае ничего не мешает познакомиться нам сейчас!

Парень улыбался, а у меня все внутри оборвалось. Все надежды, все предположения… Неужели это все действительно было только моими фантазиями?..

Но надо было как-то ответить.

– Я – Алиса, – сказала я, старательно изображая радость и скрывая разочарование. Но если он правда меня не знает, откуда эта внезапная серость в синих глазах…

– Приятно познакомиться, – по-прежнему дружелюбно ответил парень. – Я Эрик.

– Я тоже рада знакомству, Эрик, – сказала я, а сила, скрывающая все мои мысли подальше от внешнего образа, сводилась к нулю. Бум. Вот что случилось в моей голове. Как? Что все это значит?

На мое счастье, прозвенел звонок. Слава богу, хотя бы это всегда происходит стабильно и без происшествий.

– До встречи, – сказал мне парень и посмотрел в сторону библиотекаря, – до свидания, Мария Васильевна.

Он ушел. Также попрощавшись с заведующей, я поспешила покинуть библиотеку и направиться к классу. И вновь это все происходило автоматически, без участия сознания.

В погоне за такой желанной разгадкой тайны я получила новую порцию невероятно сложных вопросов, и ни одного ответа.

Следующим уроком была литература. Как только класс занял свои места, учительница сделала объявление, вызвавшее секундой позже всеобщее ликование: весь урок нам предстояло смотреть фильм по недавно прочитанному произведению. Нельзя сказать, что наш класс любил смотреть фильмы, снятые по классике, но для нас просмотр был явно лучше, чем написание контрольных или чего-то еще в этом духе.

Но все, что происходило в классе, включая фильм, проходило мимо меня. Мне повезло, что на этом уроке не пришлось отвечать, потому что в таком состоянии я и слова бы произнести не смогла.

Я вспомнила, как несколько минут назад Он произнес мое имя. Как только в моей голове зазвучал его голос, перед глазами появилось звездное небо, трава, и… Эрик. Все тот же Эрик, который все так же, в последнюю секунду, успевает только крикнуть мое имя. Нет, в этот раз оно звучало по-другому. В нем не было страха. Но чем больше я углублялась в каждый звук, произнесенный этим парнем, тем больше я понимала, что и в той и в другой ситуации в моем имени можно было услышать минорные нотки. Я понимала, что нормальный человек никогда бы не пришел к такому выводу (хотя в свете последних событий я уже давно перестала казаться себе нормальным человеком), но, фильтруя в этом голосе радость, дружелюбие, приветливость и остальные, как теперь казалось, слегка наигранные оттенки его слов, я могла ярко различить в них боль. Этого не было слышно, но мне казалось, что я могла почувствовать то, что чувствовал он.

И все время, пока я об этом думала, меня терзал очень сильный, необъятный страх. Страх того, что все странные события были только плодом моей фантазии, а на самом деле этот парень никак не связан ни со мной, ни с кристаллом. Я до сих пор не могла поверить, что он не узнал меня. Это лишало всяческой надежды. Но я из последних сил старалась разобраться в происходящем.

Алгоритм разгадки, на первый взгляд, был простейшим: много лет назад Эрик оставил мне кристалл, как напоминание о себе. Потом, после странной вспышки, Эрик исчез. А теперь прошло, по всей вероятности, достаточно-таки много лет, и появляется парень с мистической, но невероятно похожей на моего брата внешностью. На этого парня реагирует кристалл, с которым до этого ничего подобного не происходило. После появления парня мне открывается воспоминание, которое на данный момент будет разумно считать «стертым». В этом воспоминании я и узнаю тайну сна, который видела на протяжении стольких лет. На следующий день я также узнаю, что парня зовут Эрик.

Закончив этот алгоритм, ответ выдавался автоматически: этот парень – мой брат. И уже казалось вполне естественным фактом то, что во всей этой истории, очевидно, замешано что-то паранормальное.

Но всю эту логическую цепочку разрушал один факт. Этот. Парень. Меня. Не знает.

И вдруг у меня появилось два вполне логичных предположения. Первое заключалось в том, что, раз у меня «стерлись» все воспоминания о нем, то, возможно, и у него «стерлись» все воспоминания обо мне.

Второе предположение было куда банальнее. Он соврал. Это объяснило бы и то, что в его голосе я слышала грусть, и тот факт, что Эрик с каким-то несвойственным старшекласснику рвением хотел со мной познакомиться.

Но и для первой, и для второй гипотезы у меня был один и тот же вопрос: «Зачем?»

Больше склоняясь ко второму варианту, я понимала острую необходимость его проверить. Можно было при первом же удобном случае рассказать ему обо всем, о чем я сейчас думала. Это должно было звучать как-то так: «Привет, Эрик, ты знаешь, мне кажется, что ты мой брат, потому что я увидела это во сне…», а дальше пятьдесят на пятьдесят: либо он понимает, что мне давно нужно сходить к психиатру, либо сознается, что это правда, и я получаю долгожданные объяснения, что же все-таки произошло.

Нет. Так нельзя. Шанс угодить в психиатрическую больницу слишком велик.

Мне пришлось принять единственный реальный выход: попробовать сблизиться с этим парнем, чтобы получить еще хоть какие-то подсказки.

И стоило заметить, что, кем бы ни был этот загадочный Эрик, перспектива подружиться с ним не могла меня не радовать.

И снова перемена. Никогда не думала, что меня может расстраивать окончание урока. Перемена означала возможность снова встретиться с Эриком, и эта возможность одновременно радовала и пугала. Какая-то сила по-прежнему тянула меня к нему, но здравая рассудительность заставляла не быть навязчивой.

Чтобы занять мозг от ненужных мыслей и потратить пятнадцать минут абсолютно свободного времени, я вытащила телефон и наушники.

Будучи настоящим меломаном, я могла полностью раствориться в любимых мелодиях. При этом никаких особенных пристрастий не было: песня двадцатилетней давности стояла в плей-листе по соседству с песней, которой неделя от роду, «Металлика» соседствовала с классикой и рэпом. Критерий отбора был один: к каждой песне должна лежать душа.

Я вставила наушники в уши, и из них полились гитарные аккорды. Да. Это было великолепно. Казалось, что даже пальцы чувствуют, как скользят по струнам. Хотя на самом деле подбор этой мелодии занял бы не один час.

Я вспомнила про гитару, и совесть напомнила мне о том, что я не прикасалась к ней уже неделю.

Одна мелодия сменила другую, затем еще одну. Теперь мою душу заполняли нотки довольно позитивной английской песни.

И в этот раз не потребовалось ни голоса, ни взгляда, чтобы понять, кто смотрит мне в затылок.

Ладно. Допустим.

Я медленно обернулась.

– Привет еще раз! – на его лице вновь сверкала улыбка.

– Привет… – ответила я и тоже улыбнулась. Будь нормальной. Выгляди непосредственно. Ты для него такой же обычный человек, как и остальные.

Где-то секунды три он молчал. Потом последовал короткий глубокий вдох.

– Я честно пытался придумать причину, по которой можно снова с тобой встретиться, но с оригинальностью я не дружу, – он усмехнулся с довольно виноватым взглядом, – так что я пришел, просто чтобы еще раз тебя поблагодарить.

Мне хватило пары секунд, чтобы его раскусить. Он ничего не забыл. Он все знает. Ради чего весь этот театр? Я ждала тебя бог знает сколько лет, для того чтобы сейчас изображать из себя абсолютно незнакомого человека? С другой стороны, ты же зачем-то это делаешь…

Я уже почти не обратила внимания на нагревающийся кристалл, даже казалось, что он стал обжигать не так сильно, как в прошлые разы.

– Это все странно, конечно, – я решила не скрывать очевидного. Он должен был понимать, что для незнакомца выглядит уж слишком навязчиво, – но всегда пожалуйста.

– Эрик, – зазвенел недалеко от нас голос девушки. Она подошла ближе. Это было невероятно. Она была абсолютно такой же. Такой же белоснежный цвет кожи. Такие же белоснежные волосы, только очень длинные, собранные в высокий хвост. И огромные синие глаза.

Девушка заметила меня.

– Алиса, – обратился ко мне Эрик. Это имя вновь вызвало странные эмоции, но я постаралась не обращать на это внимание, чтобы не упустить ничего действительно важного. – Это Серафима.

– Приятно познакомиться, – сказала мне девушка. Она почти незаметно потянула Эрика за руку.

– Мне тоже, – ответила я.

Эрик посмотрел на Серафиму и пару секунд молчал. Было видно, что он пытается принять какое-то решение. Потом он вернул взгляд на меня.

– Прости, мне срочно нужно идти, – с сожалением и напряжением в голосе.

– Хорошо, – ответила я, – конечно. Хорошего дня!

Он улыбнулся. Создавалось ощущение, что он мысленно что-то мне говорит. Но мгновением позже он ушел вместе с Серафимой.

Да. Я снова задумалась над всеми вопросами, которые была готова задать, но мои мысли прервал подошедший ко мне Никита.

– Смотрю, уже познакомилась с новенькими, – начал он.

Никиту нельзя было назвать моим другом, общались мы немного, но если я делилась с ним своими переживаниями, мне всегда становилось чуть-чуть лучше.

– У тебя было когда-нибудь такое чувство, как будто ты уже видел человека, а на самом деле вы незнакомы? – именно в такую формулировку я попыталась уложить крупицу всей запутанной истории.

– Ну, — задумчиво ответил он, – может, ты действительно его видела. А если этот человек подтвердил, что вы незнакомы – может, у него есть на то какие-то причины?

Никита бросил на меня загадочный взгляд, улыбнулся и ушел.

На одну секунду все вопросы вылетели из головы, за исключением одного: что это только что было?

Оставшийся учебный день прошел спокойно. Эрика я больше не видела.

Я вышла из школьных стен и обнаружила неприятный факт: погода хоть и улучшилась с утра, но ненадолго. Небо снова затянулось тучами. Я накинула капюшон и пошла в сторону дома, изо всех сил желая, чтобы дождь не начался.

Но, видимо, не всем желаниям свойственно сбываться. Уже через пять минут вовсю пошел ливень. Я бежала по улице, стараясь не обращать внимания на абсолютно промокшую одежду. Как назло, рядом не было ни одного кафе, в которое можно было бы зайти и переждать непогоду.

Спустя минут десять я остановилась у светофора. После него до дома оставалось чуть больше трех кварталов, да и по другую сторону от перекрестка была маленькая кофейня.

Дождь хлестал по тротуару с невероятной силой. Через водяную стену не видно было практически ничего. Я дрожала от холода.

Загорелся долгожданный зеленый свет. Не медля ни секунды, я шагнула на дорогу.

– Стой! – услышала я крик где-то далеко. Я повернула голову.

Все дальнейшие события были, словно в замедленной съемке. Я увидела, как на пешеходный переход сворачивает внедорожник. Его колеса проскальзывают по мокрому асфальту. Он не мог остановиться и приближался ко мне с каждой секундой. Вдруг из ниоткуда вылетело что-то похожее на стеклянный шар. Он весь искрился, разбивал на своем пути капли дождя… и вдруг сам разлетелся на тысячи кусочков, столкнувшись с лобовым стеклом внедорожника. Машина при этом никак не пострадала.

Через несколько мгновений до меня донесся замедленный звук рассыпающихся осколков… и вдруг все и вовсе замерло.

Люди застыли, как статуи. Капли дождя так и остались висеть неподвижно. Я провела по воздуху рукой, собирая на пальцы воду, и в воздухе оставался след из пустого пространства.

Я стояла и не понимала, что делать. Как вдруг меня подхватили за руки и оторвали от земли.

Глаза закрылись.

«Алиса!» – пронеслось в голове.

Я открыла глаза и увидела потолок. Я лежала на кровати. В своей комнате. Через пару секунд я села и посмотрела по сторонам.

Рюкзак стоял около стола. Толстовка висела на батарее. Сама я была по-прежнему в школьной форме. Ботинок на ногах не было. А вот телефон оказался рядом. Я включила его – на часах без пятнадцати три. Из школы я вышла в два. До того светофора было где-то полчаса пешком. Получается, еще пятнадцать минут назад я была там.

Собрав в кучу остатки адекватных мыслей, я сделала очевидный вывод: меня чуть не сбила машина. Но вдруг что-то невероятное остановило ее и чудесным образом перенесло меня домой, заботливо повесив толстовку на батарею (этот пункт почему-то казался мне важным).

Да. Это было прямое подтверждение тому, что вокруг творится что-то странное.

Ну, или мне реально нужно в психушку.

Голова кружилась. Я встала с кровати и подошла к батарее. Я провела пальцами по толстовке – она была еще мокрая. Это было единственное железобетонное доказательство, что и дождь, и чуть не случившееся ДТП – не галлюцинации.

А значит, это было правдой.

Я не знала, что думать. Честно, мне казалось, что лучше бы это все было сном или видением. По сути, так оно и было. Я не могла до конца осознать, что несколькими минутами ранее могла умереть под колесами машины. Не было ни страха, ни паники. Но, с другой стороны, я готова была поклясться, что все произошедшее связано с загадкой моего гипотетического брата. А значит, я не ошибалась.

Немного придя в себя, я не придумала ничего умнее, чем зайти в интернет. Я решила, что о нем должна была остаться хоть какая-то информация. Я ввела его имя в поисковике. Но тут возник вопрос. Фамилия? Ведь он не обязательно должен приходиться мне родным братом, а значит, фамилия может быть другая.

Ладно, для начала пойдем по легкому пути и введем свою.

«Эрик Романов».

Я скрестила пальцы в ожидании загрузки. Пять секунд спустя браузер выдал целую кучу ссылок на многочисленные страницы соцсетей. Но ни одного упоминания о человеческом исчезновении. Я решила пользоваться тем, что есть. Щелкая по очереди по каждой странице, я искала аккаунт, который мог бы принадлежать конкретному Эрику. Это все-таки было бы лучше, чем ничего.

Я провела за компьютером полтора часа. Но ни одного нужного мне аккаунта не было. Ни одного намека. Пришлось смириться с фактом, что, исчезая, люди удаляют свои странички в соцсетях.

Я откинулась на спинку стула и задумалась. Скоро придут родители. Они даже не узнают о том, что меня чуть не сбил внедорожник. Я им не скажу.

Пока сама во всем не разберусь.

Это будет последний вечер перед их отъездом. И я вдруг решила, что, несмотря ни на что, он должен быть прекрасен.

Вечером образовалась еще одна проблема, которая трудом родителей была превращена в радостный праздник. До конца учебного года оставался один день. Конечно, рядом с близкими я радовалась окончанию учебного года. И старалась не вспоминать о том, что на разгадку тайны мне осталось около суток.

Но традиция была традицией – пришло время резать тортик и смотреть любимые фильмы. Под конец вечера я уже, казалось, начинала забывать обо всех странностях, происходящих за пределами дома.

– Чем планируешь заняться завтра после школы? – спросила мама, отламывая ложкой очередной кусочек бисквита.

— Не знаю, – честно призналась я, – наверное, в кои-то веки возьму в руки гитару.

Я улыбнулась. Мама тоже.

– Вот и отлично, – услышала я папу. Он вернулся из кухни с новой чашкой кофе, — стоит начать расслабляться после учебного года и возвращаться к любимым делам. Ты это заслужила.

Он поцеловал меня в щеку и сел рядом.

Это был хороший вечер.

Глава 3

На следующее утро в школу я приехала на такси, вместе с родителями.

– Удачного дня, – сказала мама, выходя из машины.

– Я буду по вам скучать, – сказала я и прижалась к родителям.

– Мы тоже будем по тебе скучать, – ответил папа, – мы позвоним, как долетим.

– Хорошо, – ответила я, чмокнув каждого в щеку.

– Ну, все, – мама вручила мне рюкзак, – до скорой встречи, солнышко!

Я посмотрела на них. Они улыбались, чтобы я не расстраивалась, а я улыбалась, чтобы не расстраивались они.

Такой вот взаимный любвеобильный обман.

– До скорой встречи.

Уже заходя на территорию школы, я вновь услышала крик мамы и папы.

– Любим тебя!

– Тоже вас люблю! – крикнула я в ответ. Я остановилась на школьном крыльце и смотрела, как через окна уезжающей машины мне махали самые близкие люди. Я махала им в ответ, стараясь не замечать, как сквозь улыбку по лицу катятся слезы.

Такси уехало.

Я повернулась лицом к школьной двери.

И как оказалось, все это время, опираясь на стену школы, прямо за моей спиной стоял Эрик.

Моя душа разорвалась на две части: первая отчаянно желала найти разгадку тайны и была невероятно счастлива, что снова увидела здесь этого странно-таинственного парня. А вот во второй части души начала закипать медленная безысходность, понемногу переходящая в раздражительность. И несмотря на то что первая часть была раза в два больше второй, пользоваться ей было нельзя. Хотя бы пока.

– Опять ты? – спросила я скорее удивленно, чем возмущаясь. Он улыбнулся. Мне захотелось улыбнуться в ответ. Я стерла с глаз вредные слезинки.

– Я жду Серафиму, – ответил он и посмотрел в сторону часов на стене школы, – но, видимо, уже не дождусь. Она говорила, что может не прийти сегодня.

– Ясно…

Я не хотела заканчивать на этом разговор.

– А откуда вы вообще пришли? Ну, редко кто приходит в новую школу за неделю до начала каникул…

– Мы из другого города, – ответил он. – Считай, что эта неделя была пробной. Чтобы быть готовым к следующему учебному году.

– Ясно…– вновь повторила я. – А Серафима… она твоя сестра? Вы очень похожи.

Только задав этот вопрос, я осознала, насколько боюсь ответа. Ведь на месте его сестры должна быть я…

Возможно, он заметил мои странные эмоции и поэтому как-то смутился.

– Нет…– задумчиво сказал Эрик. – Мы друзья.

Разговор прервал раскат грома. Я и не замечала, как сильно за эти десять минут сменилась погода.

– Как бы рейс не отменили, – озвучила я свои переживания.

– Не отменят, – с уверенностью сказал парень. – Через час уже распогодится, я прогноз видел.

– Ну… ладно. Спасибо.

Прозвенел первый звонок.

– Хорошего дня, – сказала я Эрику. Он открыл школьную дверь и пропустил меня вперед, потом вошел сам.

– Спасибо. Тебе тоже, – ответил он, улыбнулся и ушел в противоположное крыло школы.

По дороге до класса я решила все-таки проверить прогноз погоды. Сделав пару касаний по экрану телефона, я убедилась, что у родителей получится спокойно покинуть город. Прозвенел второй звонок, и я зашла в кабинет вместе со всеми одноклассниками.

– Ты плакала? – услышала я голос Никиты. Он уже сидел за нашей партой и наблюдал, как я стягиваю с себя толстовку и выкладываю на стол учебники.

– Что? – переспросила я.

– У тебя глаза красные, – пояснил он.

– А… да… то есть, нет… это просто… неважно, в общем.

– Все нормально?

– Да, конечно.

– Тогда ладно.

Зашла учительница, и все молча сели по местам.

А я только сейчас заметила: ведь действительно. Расставшись с родителями, в мои неоспоримые планы входило как минимум порыдать о предстоящих днях одиночества. Но, заговорив с Эриком, я даже забыла о слезах, которые сейчас высохли и неприятно стягивали кожу. И еще я вспомнила, что в этот раз кристалл даже не нагрелся. Как будто Эрик из мучивших меня снов превратился в реального, настоящего. В простого человека.

И он до сих пор меня не вспомнил… или до сих пор не рассказал мне о том, что вспомнил.

Один урок сменил другой. Учителя поздравляли нас с окончанием года и озвучивали оценки, уже не напрягая никакими заданиями.

Третьим уроком должна была стать алгебра, которую отменили двумя днями ранее. Класс разбежался гулять по улицам и ближайшим торговым центрам.

У меня настроения для прогулок не было, и я лениво расхаживала по пустым школьным коридорам. Без шума и толпы они казались совсем другими.

Вдруг на другом конце коридора я заметила, как на лестницу сворачивает белый силуэт. Приглядевшись, я распознала в нем Серафиму.

«Она же вроде не пришла сегодня», – подумала я, продолжая шагать вдоль окон.

Вслед за Серафимой на лестнице мелькнул второй, темный силуэт, намного выше первого.

Почему-то это меня насторожило. Моментально избавившись от размеренных мыслей, я целенаправленно зашагала к лестнице. Стараясь не издавать лишних звуков, я спустилась вниз.

Вывернув на первый этаж, я вновь увидела черную фигуру. Вблизи этот человек, кем бы он ни был, казался еще более необычным. Высокий силуэт в черном плаще, колыхающемся при каждом шаге. Длинные черные волосы с несколькими тонкими косичками были собраны в хвост.

Следуя за Серафимой широким шагом, человек больше был похож на надвигающуюся бурю. Девушка не оборачивалась, но и шагу не сбавляла. Я тихо следовала за ними.

Они завернули за угол и остановились у лестницы, противоположной той, откуда спустились.

Я осталась за углом и прислушалась. Несколько секунд стояла гробовая тишина. Я аккуратно выглянула из своего укрытия.

Это был мужчина. Яркие черты лица, черные глаза и острые скулы дополнял еще один мистический элемент всего образа – ото лба к переносице был нарисован треугольный символ. В целом мужчина источал колорит средневековой готики. Но ухмылка на его лице и пристальный взгляд на девушку внушали легкий страх.

Серафима молчала и не шевелилась.

Не снимая с лица хищной улыбки, мужчина начал говорить.

– Полагаю, ты уже знаешь, кто я.

Голос мужчины, вопреки его лицу, был спокойным.

Но даже из-за угла было слышно дыхание девушки.

– Я плохо понимаю, что вы имеете в виду, – сказала она. И все бы ничего, если бы в последний момент голос не дрогнул.

– Тише. Тебе не следует бояться. Я ничем тебе не угрожаю. У меня есть лишь просьба.

Мужчина сделал шаг в сторону. Как раз к тому углу, за которым я и стояла. Я затаила дыхание.

– Передай Елеазару, что я настоятельно прошу прекратить ваши действия. Попадая на Землю, вы вот-вот разрушите баланс Мироздания.

После небольшой паузы девушка, казалось, осмелела.

– Мы всего лишь спасаем того, кто к балансу Мироздания никакого отношения не имеет. А вот вы, покушаясь на его жизнь, противоречите собственным принципам, – сказала девушка твердо.

Мужчина усмехнулся.

– Во-первых, моим принципом никогда не было сохранение вселенской гармонии. Во-вторых, того ребенка вам все равно не спасти. Пророчество уже оглашено. И, следовательно, он принадлежит мне по праву.

Я, окончательно забыв про осторожность, начала задумываться над словами мужчины. Бред какой-то. Но что-то в его голосе внушало этим словам реальный смысл. Из раздумий меня вырвал голос девушки.

– Елеазар считает иначе. Ребенок, кем бы он ни был, принадлежит Земле. А значит, никому из хранителей он неподвластен, – она сделала глубокий вдох. Ее голос вдруг стал тихим, жесткость пропала. – Это же ребенок! – залепетала она. – Ну проявите же человечность! Он не виноват, что нужен вам! Оставьте в покое невинного человека! Неужели вам недостаточно, что из-за Темных душ гибнут стражники?

Девушка вдруг замолчала. На несколько секунд воцарилась тишина. Но позже мужчина заговорил вновь.

– Смелые слова, Серафима. Достойные уважения. Только вот смогут ли они подействовать на меня? О какой человечности идет речь? Не о той ли, которую я утратил десятками веков раньше?

В его голосе появился азарт.

– Не боишься, что за такие слова можно дорого заплатить?

Я выглянула из-за угла, надеясь, что меня не заметят. Вовремя. Мужчина подошел к девушке ближе. Что-то под его плащом блеснуло. Ножны. Его рука потянулась к выступающей из них рукояти.

Ситуация выходила из-под контроля. Серафиму нужно было спасать.

– Стойте! – сказала я и вышла из своего укрытия. Я еще не знала, что собираюсь сделать. Нужно было хотя бы отвлечь внимание.

Мужчина на мгновение замер. На его лице появилась самодовольная улыбка. Он продолжал смотреть на Серафиму.

– А вот и итог нашего разговора. Кажется, мы оба нашли то, что искали.

Он посмотрел на меня. Я стояла и не шевелилась. Вид мужчины давал понять, что ни одно мое действие эффекта не даст.

– Тебе же лет двенадцать-тринадцать, верно?

Я кивнула.

– Ты слышала все, о чем мы говорили?

Я молчала, не в силах решить, стоит соврать или сказать правду.

Мой взгляд упал на его руку, так и замершую в сантиметре от рукояти оружия. Он, видимо, заметив это, тут же убрал руку и усмехнулся.

– Не бойся, – голос мужчины стал мягче, – я не собирался на нее, – он кивнул в сторону Серафимы, – нападать. Мне нужно было лишь заставить тебя выйти из укрытия.

В его глазах загорелся интерес. Он снова обратился к девушке. Она до сих пор даже не пошевелилась. Лишь молча смотрела на меня широко распахнутыми глазами.

– Что думаешь? – сказал мужчина Серафиме, при этом продолжая смотреть на меня. – Часто Высшая магия оставляет свидетелей? Девочка уже не маленькая, чтобы сослаться на детское воображение…

Он отошел от меня на шаг и окинул взглядом с ног до головы. На лице расплывалась азартная улыбка.

– Выходит, ты и есть ключ к тайнам Вселенной.

Он повернулся к Серафиме.

– И что же мешает мне забрать ее прямо сейчас?

– То, что ты к ней и шагу не сделаешь, – послышалось из-за моей спины.

Я поймала себя на мысли, что уже несколько минут ждала, когда же в происходящее вступит этот голос. Я облегченно вздохнула. Теперь мысль о вооруженном человеке, загадочно оценивающем возможность меня забрать, уже не так пугала.

Эрик вывернул из-за моей спины и встал между мной и мужчиной, прикрыв меня плечом.

– Ну, конечно, – усмехнулся он. Человек отклонился, чтобы вновь увидеть меня из-за плеча Эрика, – как же я мог! – он театрально растягивал каждое слово. – Это же не просто ребенок.

Человек хотел было сделать шаг вперед, но голос Эрика его остановил.

– Не подходи, – прошипел он. Рука Эрика на ощупь зацепилась за мою.

– Успокойся, – сказал мужчина, – я ей ничего не сделаю.

Мужчина подошел ближе. Эрик сильнее сжал мою руку.

– Признаться, давно хотел с тобой познакомиться, Алиса, – сказал человек, еще раз оглядывая меня, – какое удивительное совпадение, что Высшая магия выбрала ее, верно, Эрик? – с иронией добавил он.

Эрик промолчал.

Мужчину это, видимо, забавило.

Он пожал плечами.

– Так уж и быть. Я не заберу ее у тебя. Пока.

Он взглянул на всех присутствующих, включая по-прежнему неподвижную Серафиму, развернулся и, пройдя мимо Эрика, направился прочь по коридору. Я обернулась вслед за ним. В какой-то момент, казалось, я моргнула – и незнакомец исчез. Как будто его и не было.

Повисла мертвая тишина.

Я не шевелилась, молча уставившись на то место, где только что стоял человек.

– Алис… – негромко сказала Серафима. Через несколько секунд я среагировала и повернулась на ее голос.

И Серафима, и Эрик смотрели на меня со странной пристальностью. Они как будто пытались разглядеть что-то. В их широко открытых глазах я не могла разобрать ничего, кроме неподдельного удивления.

– Что это было? – осторожно спросила я. – Серафима, Эрик… что происходит?

От моих слов парень вдруг «ожил». Его лицо вдруг приняло более спокойный вид.

– Все хорошо, – мягко сказал он, – не беспокойся.

Тем не мене, я видела, как много мыслей крутится у него в голове. Он подошел к Серафиме.

– Ты почему меня не позвала? – сказал он. – А если бы он что-то сделал с тобой?

Он говорил тихо, а в голосе слышалось возмущение. Но вызвано оно было, вероятнее, беспокойством, а не гневом.

– Он бы… ничего не сделал, – ответила девушка. Хотя похоже, что она даже сама плохо верила своим словам, – он знал, что Алиса здесь.

– Как ты вообще здесь оказалась? Ты же должна была вернуться к Елеазару! – продолжал он.

– Эрик… – еще раз повторила я. Он отвлекся от Серафимы и снова посмотрел на меня.

– Иди сюда, – сказал он. Я послушалась. Он взял меня за руки.

– Алиса, – Эрик смотрел мне в глаза, – все, что здесь было, произошло абсолютно случайно. Я обещаю, тебе ничего не угрожает.

– Эрик, ты думаешь, она увидела нас случайно? – осторожно спросила Серафима.

– Она видела нас и раньше. Как и вся школа. То, что она оказалась здесь именно в этот момент, может быть делом рук Алистера.

– Эрик, ты не думаешь, что он сказал правду? Что она и есть… – Серафима замолкла.

– Нет, – ответил Эрик, – он просто нашел способ меня напугать.

Я внимательно слушала их, пытаясь понять общий смысл сказанного.

– Не беспокойся, – он сжал мои руки сильнее, – скоро все закончится. Ты даже не вспомнишь ничего, – он улыбнулся, но глаза как-то грустно блеснули.

Я решила. Сейчас или никогда.

– Эрик, мне нужно тебе сказать… – начала я, но он меня перебил.

– Прости, – сказал он, – я надеюсь, что мы еще встретимся когда-нибудь.

Я услышала за спиной быстрые шаги. Голова стала ватной. В глазах поплыло. Меня повело в сторону. В последний момент я смогла уловить, как Эрик поймал меня за плечи. После я отключилась.

Меня окружила плоская чернота. Но внутренний голос стал неожиданно четким, как в сознании. У меня появилась возможность все обдумать.

И когда я прокрутила в голове все, что произошло, первой реакцией стала обида, доводящая до возмущения.

Нет, ну серьезно! Почему меня постоянно вырубает?! И причем именно в тот момент, когда ответы на все мои вопросы становятся максимально близки…

Но обиднее было от понимания того, что сейчас я потеряла сознание неслучайно. Так захотел Эрик.

Зачем?

Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем сквозь темноту до меня донесся шорох. Со временем он становился все четче. Я вновь начала ощущать свое тело: на горизонте сознания появились руки и ноги. Но глаза еще не открывались.

Я твердо решила, что, как только приду в себя, найду конструктивный способ во всем разобраться.

Но когда глаза открылись, оказалось, что у реальности на этот счет другие планы. Скорость мышления тут же опустилась до минимума, здравые мысли улетучились.

Я захотела обратно в черноту. Но странные звуки не позволяли мне туда вернуться.

Повертев головой, я все же смогла распознать в тусклом свете Луны свою комнату.

А шорохи шли снаружи. И в реальности они были гораздо тише, чем казалось.

Я подошла к окну и посмотрела вниз. Восьмой этаж. По идее, услышать звуки из окна на такой высоте должно быть страшно.

Но именно из-за медленной работы мозга, как ни странно, правильные выводы я сделала очень быстро.

Я открыла форточку.

– Вылезай, я тебя заметила.

Меня ничуть не удивило, когда в окне, мотнув волосами, показалась голова Эрика.

– Алиса? – спросил тихий шепот. Я кивком головы пригласила Эрика внутрь.

– Слушай, – по-прежнему находясь в состоянии какого-то полусонного бреда. – А мы можем утром поговорить?

– Да, конечно, – ответил он.

Еще пять секунд назад я готова была задать ему тысячи вопросов. Но сейчас я была не в состоянии сказать хоть что-то стоящее.

Хотя на один вопрос силы все же оставались.

– Ты ведь никуда не уйдешь?

Что он ответил, я не слышала. Так и не дойдя до кровати, я закрыла глаза и исчезла из реальности в никуда.

Но в черноту я не вернулась. Надо мной были звезды. Под ногами от сильного ветра шелестела трава.

Я снова увидела Его на самом краю. Я снова бежала. Но вдруг я решила сделать то, что не делала раньше никогда.

– Эрик! – кричала я на бегу. – Эрик, пожалуйста, остановись!

Я удивилась тому, насколько другим был мой голос. Не таким, как в прошлых снах. Он был настоящим.

– Алиса! – вновь услышала я ответ.

Вспышка света.

Все исчезло.

Но голос не замолчал.

– Алиса! Алиса!

Я открыла глаза, резко поднимаясь с кровати.

И снова знакомые ощущения: дрожь, учащенное до предела сердцебиение.

И вдруг все прекратилось. Как только я наткнулась глазами на Эрика. Он сидел на кровати рядом со мной. На его лице ясно отражалось непонимание и беспокойство.

Только теперь до меня, наконец, дошло.

Он пришел. Потому что он меня помнит. Это все – правда.

Я проснулась, а он не исчез.

– Эрик, – только успела пролепетать я. А потом просто кинулась ему на шею и разрыдалась.

– Эй, ты чего? – он по-прежнему ничего не понимал.

– Я знала! Я знала, что ты когда-нибудь вернешься! Я знала, что это правда! – задыхаясь, сквозь всхлипы говорила я, уткнувшись ему в плечо.

– Ты помнишь…– еле слышно сказал он. Эти слова больше напоминали утверждение, нежели вопрос. По последующему резкому вдоху стало понятно, что он хотел сказать что-то еще, но передумал. Он просто прижал меня к себе и молчал.

Я ждала этого мгновения годами. Чтобы сон закончился, а Эрик остался.

Глава 4

– Получается, что ты видела этот сон каждую ночь.

За то время, пока я приходила в себя, солнце окончательно взошло, и над городом властвовало полноценное утро. Сейчас Эрик сидел за столом напротив меня и смотрел, как я запиваю печенье чаем.

– Получается, что да, – я задумалась, – по крайней мере, я не помню, чтобы когда-то это было не так, – я откусила кусочек печенья, – ты точно не хочешь есть?

Он улыбнулся.

– Нет, спасибо. Я правда не голоден.

– Ты никогда не ешь, да? – догадалась я. Посреди всего происходящего это казалось не таким уж и странным предположением.

– В общем, да.

– Ну… понятно, – я постаралась сделать вид, что его ответ был нисколько не удивительным.

– Кстати, об этом, – вдруг оживился он, – как ты меня узнала? Ну, я имею в виду, я же был другим… раньше.

– Не знаю, – пожала плечами я, – не так уж и сильно ты изменился.

Следующий вопрос я хотела сформулировать так, чтобы получить ответ, который открыл бы все тайны, мучившие меня.

– Почему ты исчез… что произошло?

Он задумался.

– Не все люди этого мира остаются людьми всю жизнь.

Я прокрутила в голове то, что он сказал, прокладывая путь к ответу.

– Получается, что ты – не…

– Да. Уже восемь лет я не человек.

– Прости меня, конечно, – было немного неудобно задавать такой вопрос, – Эрик, а сколько тебе лет?

Он улыбнулся.

– Двадцать четыре.

Неожиданно было слышать такой ответ. Если раньше я еще могла сомневаться, то сейчас, получив возможность разглядеть его вблизи, я могла сказать с абсолютной уверенностью: он выглядел как подросток. Просто со слишком идеально ровными для человека чертами.

Он явно понял мое замешательство. Но по-прежнему наивная улыбка наигранно говорила: «А что, что-то не так?» Мне было неудобно спрашивать, и через несколько секунд его лицо окрасил снисходительный смешок.

– Я знаю, что не выгляжу на эту цифру, расслабься. С тех пор как люди перерождаются, их взросление автоматически прекращается. Так что, по сути, мне все еще шестнадцать.

– О… ясно, – я пыталась уложить все в единый паззл, – а что значит «перерождаются»? Все-таки кто ты?.. Почему другие тебя не помнят?

На несколько секунд он замолчал.

– Вопрос не в том, почему меня не помнят другие, – уже серьезно проговорил он. – А в том, почему меня помнишь ты.

Еще несколько секунд он молчал.

– Алиса, – медленно продолжил он, – скорее всего, мне придется вернуться. И взять тебя с собой. Надеюсь, ты не против?

– Нет, конечно! – не раздумывая, согласилась я. Я ждала Эрика слишком долго, и теперь, кажется, просто хотела наслаждаться временем, в котором он был не просто бессознательной картинкой.

– Отлично, – вновь улыбнулся он, – тогда у нас есть полчаса на сборы.

Я помыла кружку и убрала ее в шкаф.

– Я буду ждать тебя на улице, хорошо? – Эрик встал из-за стола.

Прежде чем ответить, я подошла и прижалась к нему, обхватив руками.

– Ты точно не исчезнешь снова? – неуверенно пробурчала я. Я до сих пор с легким неверием относилась к происходящему.

– Никуда я не денусь, – заверил меня он и обнял крепче, – обещаю.

Я вздохнула.

– Тогда ладно.

Он улыбнулся мне и ушел.

А мне надо было, для начала, переодеться. Взглянув на свой гардероб, я выбрала самое простое: джинсы, белая футболка, толстовка на замке. Быстро переодевшись, я вытащила из шкафа рюкзак. Туда попали еще одна футболка, скетчбук с автокарандашом, телефон, зарядка, расческа и пачка печенья. Маленький плюшевый медведь Пломбирчик. Без него нельзя.

Дабы сэкономить время, я собрала волосы в обычный хвост толстой резинкой. Вроде все. Я огляделась по сторонам. Мой взгляд упал на один предмет… гитара. Черт. Мной начало двигать непреодолимое желание взять ее с собой. Но можно ли?

Я решила не рисковать. Закинув нетяжелый рюкзак на одно плечо, я натянула на себя любимые кроссовки и вышла за дверь.

Уже стоя за дверью, я обошла взглядом всю квартиру. Скоро ли я сюда вернусь? Куда я вообще иду? Хотя все это казалось уже неважным. Хотя бы пока. Я обязательно сюда вернусь. Но позже. А пока я готова отправиться с братом хоть на край света. Тем более что, похоже, именно в том направлении мы и выдвигаемся.

Я закрыла квартиру.

В эту секунду я искренне надеялась, что диалог с Эриком этим утром не был видением или галлюцинацией. Потому что самое обидное, что можно было бы сейчас представить – это выйти в пустой двор, где никто и не собирался меня ждать.

Совершив короткое путешествие на лифте, я вышла на улицу и облегченно выдохнула. Эрик ждал меня, как и обещал.

– Готова? – спросил он.

Я кивнула и немного растерянно улыбнулась.

– Здорово, – немного смущенно произнес он. – Дело в том, что это еще не все открытия на сегодняшний день. Ты еще кое-чего не видела. Только не пугайся, пожалуйста. Очень непривычно выглядеть для тебя ненормальным, – виновато добавил Эрик.

– Ну… хорошо, — пытаясь предположить, что же Эрик имеет в виду, ответила я.

Нет. Скрыть шок не удалось. За спиной Эрика плавно раскрылись крылья. Огромные, покрытые белоснежными, как и его кожа, перьями, слегка отдающими металлическим блеском.

Он, по-прежнему смущаясь моей реакции, видимо, ждал каких-либо комментариев.

– Невероятно… – медленно пролепетала я, как только ко мне вернулся дар речи. – А… а можно потрогать?

Детское любопытство взяло верх над тактичностью и разумностью.

– Конечно! – моментально ответил он. Одно крыло выгнулось, и, огибая Эрика, вытянулось вперед. В таком состоянии оно казалось еще больше.

Я осторожно коснулась серебристо-белых перьев. Они оказались мягкими, почти неощутимыми.

– Ты их чувствуешь? – спросила я, не отрывая от крыльев завороженного взгляда.

– Да. Я привык, – пожал плечами он, – вообще на Земле мы стараемся выглядеть как люди, но без крыльев мы будем добираться очень долго.

– На Земле? – переспросила я. – То есть мы отправляемся куда-то за ее пределы?

– Позже, – согласился он, – а пока нам нужно добраться до одного земного места. Я уверен, оно тебе понравится.

На секунду Эрик задумался.

– Мне нужно взять тебя на руки.

Я пожала плечами.

– Хорошо. Только я немного тяжелее, чем раньше.

– Это не проблема, – усмехнулся он, – судя по твоему виду, твой вес с пяти лет так и не меняется.

Через несколько секунд я уже удобно устроилась у него на руках. В голове промелькнули очень мутные воспоминания, вызывающие сильное чувство дежавю.

– Готова? – спросил он.

– Угу, – радостно отозвалась я. Мы взмыли в воздух, и, не успела я опомниться, как город остался где-то далеко внизу. Серые многоэтажки и зелень скверов слились в одно цветастое пятно. Я вспомнила, что такую же картину наблюдала при взлете самолета.

Мы заскользили по воздуху, и в лицо стал дуть сильный ветер. Но это не мешало мне широко открытыми глазами смотреть вниз и наблюдать, как один пейзаж сменяет другой.

А через некоторое время все пространство до самого горизонта заполнил изумрудный лес.

– Все хорошо? – услышала я Эрика, который изо всех сил старался перекричать ветер.

– Да… – восторженно ответила я. Эмоции, выплескивающиеся через край, не давали возможности сказать больше. Но прошло время, и эмоциональное молчание сменили по-настоящему восторженные крики и визги. Каждый мой звук сжимался и улетал с потоками воздуха.

Я не знаю, сколько мы так летели. Возможно, несколько минут, а может, несколько часов. Пейзажи перестали меняться с тех самых пор, как начался лес. Я смотрела на зеленый ковер, казавшийся пушистым мхом, и наслаждалась моментом, боясь что-то упустить. Как вдруг на зеленом фоне появился оранжевый просвет. Сразу с его появлением мы стали снижаться.

– Добрались, – оповестил меня Эрик.

Мы приближались к огромной скале. Ее камень содержал в себе все оттенки от бронзы до янтаря, плавно переходящие из одного в другой. Она возвышалась над лесом, как неприступная крепость, с множеством мелких выступов и утесов. И лишь один из них был отчетливо виден с высоты из-за зеленого островка травы. Туда мы, судя по всему, и направлялись. И чем ближе мы становились, тем яснее было то, что утес на самом деле очень далек от маленьких размеров.

Наконец, я поняла, куда мы прилетели. На самом стыке утеса со скалой я увидела двухэтажный дом.

Я здесь уже была.

У меня не было слов. Речь просто исчезла где-то в глубине сознания и снова утонула в эмоциях.

Мы были совсем близко. Три секунды, две, одна – ноги Эрика коснулись травы. По легкому дуновению ветра я догадалась, что крылья сложились за спиной. Эрик аккуратно поставил меня на ноги. Но стоять больше секунды у меня не получилось, и я, качнувшись, свалилась в мягкую траву. В поле зрения осталось только небо, окрашенное в вечерний янтарный цвет с бледно-розовыми облаками.

Я не хотела вставать. Я боялась даже пошевелиться, чтобы не испортить момент, и наслаждалась небосводом с блаженной улыбкой на лице. В это время в обзоре, помимо неба, появилась протянутая рука Эрика.

– Ну, ты чего? – приводил меня в трезвое состояние брат. Хотя по выражению лица было видно, что он доволен полученным эффектом. — Вон, – он кивнул мне за спину, – смотри.

Я оглянулась. Там, в метрах пятидесяти от меня, стояло то самое дерево, которое я видела сверху. Но с высоты оно было просто деревом. А сейчас – это было место моего прошлого, место моих снов и забытых воспоминаний.

В следующую секунду я уже бежала туда. Мне казалось, что я сливаюсь с ветром, что с каждым шагом энергия во мне только растет и множится. И уже через пару мгновений я почувствовала, как, не сбавив моей скорости, меня подхватили за руки. Ноги оторвались от земли, и только кончики пальцев скользили по высокой траве. Похоже, Эрик наслаждался моментом не меньше, чем я. За доли секунды добравшись до дерева, Эрик усадил меня на ветку и опустился рядом, укрыв мою спину огромным крылом.

Несколько секунд, а может, минут мы просто смотрели на закат. Как за обрывающимся ковром травы, за верхушками вековых сосен пряталось солнце. Небо становилось все более насыщенного оранжевого цвета, который накладывал легкий оттенок на все вокруг.

Потрясающе.

– И все-таки, – я повернула голову к Эрику. Мне нравилось смотреть в его глаза. Почти незаметные «удары током» от кристалла действовали по принципу «ущипните меня, чтобы я поняла, что не сплю». – Что происходит? Кто ты? Чего я не знаю?

Он глубоко вздохнул. Радость на его лице сменила серьезность. Он перевел взгляд на горизонт.

– Мне было одиннадцать, когда ты появилась, – он все же задумчиво улыбнулся. – Такая крохотная и беззащитная малышка с огромными зелеными глазами. Ты была создана, для того чтобы мир трепетал перед тобой. Я решил, что это будет и моей заботой, в том числе, – я видела, как оттенки синего в его глазах начали переливаться, – ты не представляешь, как дорога мне была каждая твоя улыбка, которую я старался заполучить любыми возможными и невозможными способами. Ты росла и из хрупкой малышки превращалась в нежную девочку. И чем старше становилась, тем больше становилась награда за мои старания: ты любила меня не меньше, чем я тебя.

Я почувствовала, как его крыло прижимает меня к нему. Но на секунду оно замерло.

– Прости, – неожиданно тихо сказал он, – ты ведь почти ничего не помнишь. Фактически мы знакомы всего неделю, – он усмехнулся, – я, наверное, похож на сумасшедшего фанатика…

– Похож, – согласилась я с улыбкой. Глаза Эрика еле заметно дрогнули, но, прежде чем он успел что-либо сказать, я продолжила: – но ведь я должна быть этому рада, разве нет? Все родители, вроде как, желают таких отношений между детьми. А вообще… – я опустила глаза, чтобы заглушить моментально появившиеся детские слезы, – я ждала тебя… не знаю, сколько лет. И я верила в то, что ты вернешься, даже не зная, что ты есть на самом деле, – я посмотрела ему в глаза и постаралась улыбнуться, – и кто из нас теперь сумасшедший фанатик?

Эрик улыбнулся. У меня, видимо, получилось его успокоить.

Я прислонилась к его плечу и продолжила слушать.

– Эта скала, Аморис, была нашим любимым местом. Родители даже дом здесь умудрились построить. И здесь мы проводили каждое лето… – Эрик закрыл глаза, углубляясь в воспоминания.

– Я видела тебя здесь в последний раз, – вспомнила я о своем сне.

– Да. Собственно, я смог дожить только до твоих пяти лет, – улыбка снова сошла с лица. – А потом начали происходить странные вещи. Я чувствовал, что со мной что-то не так, но не особо понимал это. Пока однажды в дверь не постучали. Это был мужчина с довольно странной внешностью: белая кожа, волосы… – Эрик усмехнулся собственному описанию. – Его звали Елеазар, тебе еще предстоит с ним познакомиться. Он и рассказал мне, что я не человек.

Эрик ненадолго задумался, а я терпеливо ждала продолжения.

– В крови каждого человека лежат скрытые гены. Их почти невозможно как-то распознать, их никогда и никто не пытался изучать. Суть заключается в том, что эти гены определяют твое предназначение…

Он закрыл глаза.

– Это непросто объяснить. Земля – это не единственный мир. Это центр хрупкой системы, состоящей из десяти миров, включая, собственно, ваш. Вокруг него располагаются еще девять миров. Но все они нужны для поддержки абсолютной гармонии в центре. И в этих мирах живут люди, которые следят за работой этой слаженной системы. Так вот, в каждом человеке есть восемь «особенных» генов. Если один из них выделяется, то, достигая определенного возраста, человек перерождается и переходит в другой мир. Получается, что он больше не человек.

Эрик сделал паузу.

— Мне было шестнадцать. Как и всем, кто перешел в наш мир. Нас называют Людьми Света или просто стражниками.

– И… от кого же вы охраняете Землю? – я пыталась уловить смысл сказанных Эриком слов. Я старалась как можно меньше удивляться каждому слову, чтобы не запутаться.

– Существует мир, где живет темная магия. Мир Темных душ. Туда попадают души людей, в которых при земной жизни не осталось даже капли света. Темные души нападают на Землю, чтобы высасывать из живых энергию – главную составляющую всего Мироздания. А мы не подпускаем их к миру людей.

– Получается, что Елеазар отправил тебя в этот мир?

– Не совсем. Елеазар Астралис – один из девяти хранителей. Он – наставник нашего мира. Вполне логично, что каждым миром управляет взрослый человек, если учесть, что все перерожденные – дети. Просто разные гены активизируются в разных возрастах. Елеазар пришел ко мне за две недели до перерождения. Он рассказал, что вся информация обо мне пропадет, и я стану другим, – он усмехнулся, – со мной вообще произошла несостыковка. Световой ген в крови активизировался за полгода до перерождения. Поэтому еще при жизни на Земле я умел создавать то, чего не умел больше никто и о чем, кроме тебя, никто не знал, – его взгляд упал на мою шею. Я знала, что он смотрел на кристалл.

– Я подарил тебе его на день рождения.

– Ты тогда уже знал, что уйдешь? Ты говорил, что оставляешь его мне на память, – я вспомнила слова из сна. Было видно, что на Эрика это произвело некое впечатление.

– Да. У меня оставалась неделя, а я никак не мог смириться, что оставляю тебя навсегда. Это рушило все мои ожидания насчет того, что я, с большой долей вероятности, всегда был бы рядом.