Найди своего Дракона. Волшебные хроники бесплатное чтение

Глава 1. Как кот Макар нашел Дракошу

Тихо было в заповедном лесу в первый день лета.

Такая тишина, такая благодать, что кот Макар аж таял от изумления, и вертел головой по сторонам – как все красиво и здорово. Живи да радуйся в таком чудесном лесу, и никаких забот и хлопот.

Но интуиция подсказывала ему, что это все обернется для него каким-то серьезным потрясением, переменами в его бурной, а порой и буйной жизни. С тех пор, как Велес спустился на землю, затишье у них случалось перед бурей, а безделье каким-то большим и важным делом оборачивалось, в общем, покой им только снился, но чаще всего и не снился даже.

Так и вышло на этот раз. Сначала он зашел туда, куда до сих пор лапы его не водили – на гиблое болото.

Именно гиблое, потому что почти никто без посторонней помощи не мог оттуда выбраться, а люди и вовсе гибли без счету, если тут оказывались, недаром же Лешие прозвали его гиблым, а ведьмы людей туда старались не пускать, только когда и кого наши люди слушались. А потом поздно было убедиться в том, что, болото недаром так прозвали.. Черти обычно спешили на помощь, только не на этот раз, потому что тонули там и черти тоже. Помереть не помирали, а выбраться не могли, и напрасно было о помощи звать, Водяной сюда не заходил, а Болотный усмехался только, ему с чертями веселее было, потому спасать он их не торопился.

Болотный так обленился, был таким сонным и задумчивым на том болоте, что кричи – не докричишься, зови – не дозовёшься. Самим только чертям и приходилось спасаться, но это вовсе не всегда получалось.

Еще кот Баюн рассказывал Макару, как там однажды чуть не утоп, и помнится, изрек тогда, что спасение утопающих на Гиблом болоте дело лап самих утопающих – от него это и пошло-поехало.

Все это в один миг припомнил кот Макар, как только понял, куда он попал, куда его лапы завели.

Но если вы думаете, что наш кот запаниковал, впал в отчаяние, то заблуждаетесь, ни в одном глазу у него паники не бывало. А тут еще прямо на глаза ему попалось что-то странное и очень любопытное.

Пригляделся кот, одну лапу из трясины потащил, глаза протер, и понял, что перед ним лежит на большой кочке яйцо, да не простое, а драконье. Самое настоящее яйцо, каких в заповедном лесу раз в сто лет не появится, в его бытность точно не было ни разу. А посему в первый раз он такое яйцо и увидел.

– Да как же это так, – возмутился кот, – это кто же яйца по болотам разбрасывает, и что мне теперь делать? Не могу я его тут оставить, и достать тоже не могу.

Задние лапы у Макара стали уходить под воду, но он рванулся к кочке, чтобы не потерять яйцо из вида.

Он мог разместиться на той кочке, если бы там не лежало яйцо, а так и сбросить его в болото недолго, и тогда он собственнолапно погубит Дракона, будущего дракона, который должен стать даром небес для заповедного леса.

Сколько раз повторял Баюн историю Велеса о том, что в новых дракончиках спасение их мира. Не станет же он этот мир губить.

Этого допустить кот Макар никак не мог. Он тонул, но упорно думал о том, что же ему делать дальше, как спасти еще не родившегося Дракошу.

Долго ли думал Макар, коротко ли, только издалека на кочку с яйцом поглядывая, но ничего придумать не мог, хотя и тонуть перестал, увлекся видно да и перебрался на более твердое место.

В пылу он уже и забыл о том, что находится в самом центре болота, и что без посторонней помощи ему отсюда не выбраться. Макар вообще был увлекающимся созданием, даже в таком безвыходном положении мог напрячься и найти выход.

– В год Змея Горыныча, в заповедном лесу будет свой дракон, – решил кот Макар, забыв о собственном плачевном положении, о том, что он сам может не прожить этот год.

Бесстрашный был кот, а может он просто страх где-то потерял, обронил нечаянно. Но не бывает худа без добра. А тут и помощь подоспела. И прилетела она, в прямом, а не переносном смысле, откуда не ждали.

Глава 2. Полет грифона над болотом

Пока кот Макар вытаскивал то одну то другую ногу из трясины и думал о том, как вытащить драконье яйцо и спасти будущего дракона, и без того хмурое небо потемнело еще сильнее. Зашуршали листья на деревьях, закачались верхушки деревьев, и появился между ними чудо-чудное, диво-дивное, которое кот Баюн на иноземный манер называл Грифоном Фролом.

Этот самый Грифон пару раз в гости к Баюну залетал, в то время, когда Макар в лесу поселился. Любил он с Баюном поговорить, сказки его послушать, иногда они о чем-то долго и упорно спорили.

Кот Макар пару раз с ним встречался прежде, но обрадовался Фролу на этот раз, как родному. Лапами замахал, замяукал:

– Фрол, Фрол, скорее сюда. Да шевелись ты чудовище крылатое, хватит головой вертеть, я тут, это я Макар.

Кот сильно боялся, что тот его не услышит, не заметит, и спасение, которое казалось таким близким, улетит на могучих крыльях в иноземные края. Но грифон, у которого нюх был, как у собаки, а глаз, как у орла, кота заметил сразу. Правда, он решил, что это его старый приятель Баюн – коты то для грифонов все на одну морду. Хотя Баюн был огненно-рыжий, а этот полосатый, но кот, он и в заповедном лесу кот. Грифон снизился и наклонился к коту так, что своим дыханием чуть не столкнул его окончательно в болото, таким грозным был дух чудовища. Кот с трудом уцепился за жухлую траву, но все-таки удержался, не растерялся и не расстроился Макар.

– Ты-то мне и нужен, я тут яйцо дракона нашел, но маленько застрял, ты бы вытащил меня и яйцо на полянку, а я и заповедный мир тебя никогда не забудем, потому что в нем наше спасение, как Велес давеча говорил.

Понял ли его Грифон или нет сказать трудно, но кот уже умудрился вскочить ему на спину, и стал руководить всем, что творилось внизу.

– Осторожнее бери в когти, чтобы оно не разбилось, – потребовал Макар, – нам этот дракон дозарезу нужен, он должен появиться на свет в точно назначенный срок, иначе не будет у нас в лесу дракона, и счастья и удачи не будет, а это уж никуда не годится.

Хотя лапы у Фрола были мягкими, но когти стальные, он старался не дышать, пока нес тяжелое яйцо и кота на спине, да еще мяуканье его выслушивал, не особо понимая, что тот еще от него хочет, хорошо устроился, еще и недоволен чем-то.

За кота можно было не бояться, он держался крепко, вцепившись когтями в кожу Грифона, да еще приговаривал:

– Знаю, что тебе больно, но потерпи немного, не хочу свалиться снова в болото, раз уж ты меня спасать прилетел, так и спасай хорошенько.

Фрол хотел ему сказать, что спасать он кота не собирался, но промолчал, если ему приятно, то пусть так и думает.

А между тем они уже приземлились на поляну прямо перед священным дубом. Грифон осторожно положил яйцо под куст около того самого дуба, кот наконец спрыгнул с его спины и огляделся вокруг

Нигде не было ни души, странно, куда все они подеваться могли? Но все к лучшему, ему надо понадежнее спрятать яйцо, да покараулить его, пока Дракон не вылупился. А потом уж он приведет Велеса и торжественно передаст ему Дракончика.

Кот поблагодарил спасителя и попросил:

– Ты Баюну не говори про яйцо, это для них для всех мой подарок будет.

Только теперь грифон понял, что перед ним стоит совсем другой кот, то-то он сразу каким-то странным показался, но когда спасаешь, то особо не разглядываешь, какой он и кто он есть, это потом все становится ясно..

Грифон пообещал никому ничего не рассказывать, так у кота Макара и грифона появилась своя тайна, одна на двоих. Но даже любому ребенку, а коту и подавно известно, что все тайное рано или поздно становится явным.

Кот сбегал за свежим сеном, которое запасал Леший Тихон, прикрыл им хорошенько яйцо, огляделся со всех сторон – нигде ничего не видно, и немного успокоился. Пока его так никто и не заметил из обитателей заповедного леса. Куда они все подевались, интересно, может быть уже конец света наступил, а он один с яйцом и остался.

– Вот так утопни на болоте, и никто и глазом не моргнет, – с обидой подумал кот Макар, надеясь все-таки на лучшее.

Но все к лучшему, у него появилось яйцо, да и Грифон не оставил его в беде, так что и жизнь хороша, и жить хорошо. Теперь надо ждать, когда дракончик-змееныш вылупится.

Глава 3. Пропал не рожденный дракон

Болотный дракон Грин спал в это утро очень крепко.

Ничего не видел и не слышал страж болот.

Ночью он долго ругался с Болотницей Ксюшей, помогал вытаскивать мужика, которого она чуть не утопила в своем болоте, притомился, упал и заснул богатырским сном. Проснулся Грин в том момент, когда от кота Макара и грифона уже и следа не осталось. Но не осталось на привычном месте и яйца, которое он до сих пор бережно хранил. Да видно не настолько бережно, чтобы сохранить до конца.

Дракон стал вертеться, зыркать своими изумрудными глазищами по сторонам, но так ничего и не обнаружил, хотя понял, что лежал в том самом месте, где и обычно, кочка та, а яйца не было. Его словно корова языком слизала. Хотя никакой коровы тут и быть не могло, в том не было сомнения, черт или зверь поменьше как —то умудрился его стащить.

И куда оно могло деться, вернее, кто мог оказаться поблизости, у кого хватило наглости в болоте оказаться? И ладно залезть туда, но как он смог выбраться, вместе с яйцом?

Нет, от этих вопросов могла голова лопнуть, а ответов Грин так и не нашел. Чтобы дракон не сокрушил все вокруг, ворон на суку (а сюда не многие вороны залетали) и объявил ему о том, что тут был кот… Чуть в болоте не утоп, а потом

– Какой кот, – фыркнул на ворона дракон.

– Знамо какой, Баюн, – каркнул ворон, только что поссорившийся с ученым котом. Макара он любил, а Баюна тихо ненавидел, вот тот и попался под горячую руку, вернее лапу ворону.

В отличие от Грифона, для ворона коты не были и близко похожи, он их очень хорошо различал, а соврал он исключительно потому, что накануне поссорился с Баюном, да сильно повздорил, а теперь и рад был подставить противного ненавистного кота, в то время как Макара ворон любил и пытался даже защитить.

– А ты мухоморов не клевал, как кот вместе с яйцом выбрался отсюда, его и одного Болотному или мне надо было вытаскивать, а Болотным тут пока и не пахнет, я его тоже не трогал, не видел даже, и как же он выбрался по – твоему? —стал пытать ворона дракон, он хотел все знать.

Ворон понял, что Грифона закладывать не стоит, он очень опасен, потому просто произнес:

– А почем я знаю, я сторож, что ли коту твоему, проводил его до болота, да и полетел по своим делам. Где мне было ведать, что котяра яйца воровать станет, что он вообще туда доберется, Баюн трусоват, наверное, так он храбрость в себе воспитывает. А на яйцо наткнулся случайно и сцапал то, что плохо лежит, тебе не меня обвинять надо, а самому охранять получше, да что теперь о том говорить, было яйцо да сплыло, так что успокой нося, и считай, что пропало оно.

Дракон понял, что от ворона больше ничего не добьешься, хоть рви ты его на куски. А чтобы порвать, еще поймать его надо, потому надо будет с самим котом полюбовно договариваться, наобещать ему горы золотые, или хотя бы убедиться в том, что яйцо у него остается в целости и сохранности.

Хорошо, что личность злоумышленника узнал, это уже хоть что-то, а там как-нибудь разрешится все само..

Дракон разбудил болотных чертей, и отправил их к Баюну, с требованием немедленно вернуть ему яйцо.

Вскоре Баюн уже понимал, что как всегда он, невинно обвинен в каком-то страшном преступлении, о котором он не ведает сам. Вот и доказывай теперь, что ты мирно спал на печи и никаких яиц не воровал, и на болота ни лапой не наступал.

Глава 4. Кот, полыхавший от гнева и обиды

Черти прыгали вокруг кота, каждый из них, опережая другого, пытался что-то рассказать. Понять того, о чем они говорят было почти невозможно. Но кот-то был ученый, он старался хоть что-то понять и разобрать. Наконец он решил заставить всех замолчать, тогда легче станет.

– А ну-ка все смолкли, говори ты, Тарас, – кот ткнул лапой в самого смышлёного из чертей.

Чертям пришлось замолчать, они-то знали, как зол бывает Баюн порой, тогда никому не поздоровится. И сразу все прояснилось.

Кот Баюн, наконец, понял из трескотни чертей, что же случилось на старом болоте, пока он спал и в ус не дул.

– Там Горыныч у Грина оставил на сохранении свое яйцо, тот хранил его до этого утра, а утром какой-то кот спер яйцо, да так, что никто ничего не заметил, и сам Дракон теперь голову ломает, а ворон ему про тебя рассказал, ты —то самый приметный тут.

– И никто ничего не видал? – поинтересовался Баюн.

– Ни одна живая душа, – признался черт.

– Ну, вряд ли какой из деревенских котов туда поперся, они сроду там не бывали, – размышлял вслух Баюн, – я там тоже не был, это я знаю точно, вот могу чем угодно поклясться.

– А ворон говорил, что был, – не выдержал чертенок Фома

– Ворон, говоришь, понятно, значит, там был Макар, – хлопнул себя лапой по лбу Баюн.

Он разозлился оттого, что соображал так долго, ведь ничего в том удивительного не было, ворон и Макар – еще та парочка, черт бы их побрал обоих.

– Макар? – недоверчиво спросил Фома, – а как он мог перепутать тебя с Макаром, даже с высоты птичьего полета, окрас у вас видно за версту, – сопротивлялся черт, – не может быть. не верю я в то что ворон вас перепутал.

– Специально, мстит мне поганец, – тяжело вздохнул Баюн, – ну подожди, гад черный, ты у меня долетаешься, докаркаешься, все перья повыдираю, а потом придушу и в том болоте потоплю.

Кот погрозил небесам, сжав лапу в кулак так, что когти вцепились в шкуру, и стало очень больно, но он терпел. Не показывать же чертям, что так разъярился, что сам себе боль причинил.

Ярость покипела немного и утихла, но кот Баюн не собирался сидеть, сложа лапы, он решил отомстить и ворону, и Макару, и доверчивому Змею. Они все у него попляшут еще.

Сказать легко, а трудно сделать, тем более что в последнее время именно из-за желания отомстить кот попадал в разные переделки, правда, пока выходил сухим из воды, так это только пока.

Чуяло его сердце, что именно на Зеленом Змее и яйце дракона он может погореть окончательно.

Но этот знак ничего не изменил в его реальности, он решил действовать дальше. И для начала, вспомнив, как поступала его любимая Кикимора Настя в таких случаях, кот решил отколоть упыря и с его помощью навести порядок и отомстить всем, кто ему яму капать собрался. Вот пусть сам туда и попадет, а упырь коту поможет.

– Без упыря мне не обойтись, – рассуждал кот.

Черти переглянулись, им не нравилась эта рисковая идея, с упырями шутки плохи, но возражать коту они никак не могли.

Конечно, если кот что-то задумал, то упырь всегда найдется, и освобожденный из болота, а именно там было кладбище упырей, станет он служить нашему обиженному коту верой и правдой. Вот только глаз да глаз за ним нужен был. Там все черти с ног собьются, пока упырь на свободе, а коту и дела мало до всего этого.

Черти пытались вставить свое веское слово, но никого не хотел слушать Баюн, он знал твердил свое:

– Пусть упырь потрудился, хватит ему прозябать, без него не обойтись. Мне самому негоже с Макаром и теми, кто ему помогает, возиться, а сам он точно бы с яйцом не управился. Если мне не верите, у Кикиморы спросите, упырь нам в помощь.

Глава 5. Совет мудрого Болотного

Если о похождениях кота Макара на болоте не слышала ни одна живая душа, то при появлении Баюна, который шел освобождать своего упыря для того, чтобы осуществить план мести своим обидчикам, сразу же узнал недавно проснувшийся Болотный Клим. И он даже догадался, для чего кот Баюн пожаловал на кладбище упырей. Тут много ума не надо было, у него на морде все было написано.

– Тебя только тут не хватало, – проворчал Болотный, медленно ворочаясь в болотной тине. Подниматься, да по такому скверному делу ему совсем не хотелось. А деваться некуда, кот с него живого не слезет, пока не добьется своего. Зря он что ли лапы бил, такую даль шел.

Хотя была болотная тина для хранителя самым лучшим покрывалом, самой теплой периной, но кот не давал ему насладиться всеми прелестями болотного блаженства, и наступал все упорнее, и шипел все громче и требовательнее.

Понимая, что открыто бороться с котом, себе дороже, Болотный решил, что надо будет его как-то от кладбища отогнать, чтобы и упыри были целы, и Болотные довольны. Ну а то, что пострадает сам кот – ничего страшного, нечего все это затевать. А всего этого болотного рая легко лишиться, если кот начнет творить то, что ему хочется.

– Хватало меня тебе или не хватало, – отвечал кот Болотному, – но мне нужен упырь.

Кот сделал еще шаг вперед.

– А ты ученый вроде, не догадываешься, насколько упыри опасны, и что с тобой Леший сделает, если ты его поймать и назад приколоть не смогешь? Рассказать или сам догадываешься?

– Догадываюсь, только он у меня будет шелковый, не о чем волноваться.

– Зарекалась свинья грязи не есть, – еще тише ворчал Болотный, но кот все-таки его хорошо слышал. Он бы много чего сказать мог, но пока молчал, своего хотел добиться.

– Я сказал, возьму упыря, значит возьму.

– Да хоть всех забирай, вот навязался на мою голову, только пользы будет ноль, а вреда не оберешься, это и к Яге ходить не надо. Но ты бы с ней все-таки посоветовался для начала.

Кот решил не отвечать Болотному, а упорно делал свое дело. Если останавливаться каждый раз, когда тебя с добрыми советами останавливают, то и с места не сдвинуться, а ему нужно отомстить да и жить спокойно дальше. Только растревоженный Болотный тоже не хотел отступать и сдаваться.

– С таким упырями, к каким ты подступился, вот даже Кикимора не справилась, смотри, обведет он нас всех вокруг пальца, чего потом делать станем, ведь и мне за тебя влетит.

– Ну, тут ты не боись, все знают, что ежели я чего захотел, так меня не то, что болотный, но и сам Велес остановить не сможет.

– А кто бы сомневался, – пожал плечами Клим да и улегся поглубже в болото, в самую вязкую и мягкую тину забрался, надо же хоть какое-то удовольствие получить, когда кругом такое волнение творится.

А между тем Баюн добрался не без труда (Болотный ему помогать не собирался) до избранного упыря Фрола, старого его помощника, такого же вредного и противного, как и сам кот, и не без труда на этот раз вытащил из груди его осиновый кот.

Больно хорошо Леший его туда вбил, когда они едва его изловили, после очередного громкого дела кота Баюна. Давно это было, тогда он этого боевого упыря в последний раз откалывал, и бросал на какое-то тайное опасное задание.

Надо признать, что Фрол даже не надеялся, что найдется еще такой кот, который снова захочет его отколоть, а потому скучал и тихонько выл, только мечтая о вольности и полетах над болотом при тусклом свете луны. Все темные дела во тьме и творились прежде. И надо признать, что кот выбрал его не случайно. Упырь был лучшим из лучших в своем деле и этим страшно гордился.

А вот ведь Баюн опять рядом, еще немного, и он на свободе, о которой и не мечталось. Как хорошо в их унылом болотном мире есть такие кота, что бы Фрол без них делал?

Глава 6.Никогда не верьте упырю

Упырь смотрел на кота и пытался понять, освободит тот его или не освободит, вдруг на полпути остановится?

Кот конечно, боевой, но как он может ему верить, если сам Фрол себе не доверял сроду. И признаться, он пока сам не ведал, сбежит или не сбежит от кота или на этот раз постарается быть послушным, всякое могло случиться, как тут сказать точно?

Хорошо, что Болотный и в ус не дует, а может, притворяется, и стоит ему побежать, тот его как цапнет да двумя колами назад приколет, вот тебе ведьма и освобождение.

Кот тоже сомневался и медлил, но недолго.

– Не знаю, что там у тебя на уме, – говорил кот упырю, но пока ты должен мне сослужить верную службу, ворон с Макаром сильно обидели меня, теперь надо все сделать, чтобы им тошно стало, кто если не ты мне в том помочь должен. Не бесплатно, за службу я с тобой рассчитаюсь обязательно.

Упырь слушал молча, и трудно было понять и разобрать, что же он хочет на самом деле. То ли соображать плохо стал. в болоте залежался, то ли придурялся, цену себе набивал, как тут понять?

Но вот коту уже удалось это трудное дело – вырывание осинового кола из узкой груди упыря, кол полетел в сторону.

– Поднимайся, чего лежать-то, – заявил кот, и подтолкнул упыря.

Тот пулей вылетел из ямки, в которой был, и рванулся вперед, побежал, ничего не соображая. Промелькнул, как стрела, выпущенная из лука, и только его и видели.

Соображал ли упырь, что он творит или просто истосковался по свободе и движению, кто его знает, наверное, и то и другое вместе.

– Он тебе поможет, – ухмыльнулся Болотный, – если ты его поймаешь, а вряд ли за ним и Стрибог угонится, а тебе уж и мечтать не стоит.

Кот Баюн, полагавший, что упырь сбежит, когда месть осуществится, оторопел от ужаса и огорчения, а потом страшно приуныл.

Везде одни только предатели, и что ему делать дальше? Отомстить не отомстил, а упыря уже упустил, что от Лешего ему будет, даже не представить. А Яга еще добавит, а рука у нее тяжелая, как камень, живому бы остаться, да не изуродовала чтобы совсем, и то хорошо.

– Я тебя предупреждал, нечего теперь мявкать, – корил его Болотный.

Но долго пребывать в унынии он никак не мог.

Кот Баюн давно считал, с самого своего зарождения, что чем больше трудностей встречается на пути, тем сладостнее будет победа. А в том, что она будет, он ни грамма не сомневался.

– Пусть побегает, далеко не убежит, – махнул лапой кот, ему совсем не хотелось нервничать, ведь впереди было столько дел.

Вот уже поблизости в лесу что-то свистнуло, аукнуло, – это и появился первый помощник Лешего Аука, парень он был веселый и добродушный, вот и поспешил на помощь коту Баюну.

И кажется, кот обрадовался, когда его встретил.

– Что-то у нас по лесу упыри разбегались, – повернулся Аука к Баюну, понимая, что это с котом связанно самым тесным образом. Тот тяжело вздохнул, но промолчал. Да и что тут скажешь?

Глава 7. Аука нам поможет

Сколько всего случилось за это утро в лесу, столько и за весь прошлый год не случалось. А все потому, что кот Макар решил по болоту прогуляться, случайно драконье яйцо нашел, а потом и закрутилось, завертелось.

Аука видел Грифона с яйцом, он просто запрятался подальше в кроне клена, да и сидел, чудным животным любовался. Нечасто грифоны залетали в заповедный лес, тут про все на свете забудешь, особенно если хорошо спрятался и можно на него поглазеть. А он тебя не видит, да и мало кто вообще видел Ауку, ведь он умел прятаться как надо

Это потом он понял, что тот нес в когтях яйцо, а кота – на спине, в тот момент он видел только самого грифона. Но успел догадаться, что это был не Баюн, иначе вряд ли бы коварный кот разобиделся и решил мстить. Как-то концы с концами не сходились совсем.

– Упырь далеко не убежит, не бойся, котяра, вместе мы его быстро изловим, – заявил Аука.

И кот от радости подпрыгнул на месте. Баюн уже и не надеялся, что у него найдется хоть один помощник в этом сложном и очень опасном деле. Кто хоть раз ловил упырей – тот знает, что это такое. А вот ведь всегда какой-нибудь дух приходит на помощь, и это замечательно, что ни говори. Поэтому еще никакой большой беды не случилось, да и вряд ли случится у них тут.

– Упырь не иголка, лес не стог сена, все будет хорошо, – говорил Аука. Ты все правильно сделаешь, а я тебе в том помогу.

Тут же он и принялся за дело.

№№№№№№

Словно зорки сокол, несколько мгновений Аука оглядывал лес, дерево за деревом, куст за кустом.

Кот нервно ходил под тем самым дубом, к которому его намертво привязал знаменитый поэт значительно позднее. Пока же это был просто священный дуб, таких в каждом лесу было по одному точно, но этот все равно казался особенным.

Но в те сказочные времена дуб был просто священным деревом, куда приходили и духи, и люди, чтобы произнести слова клятвы, а по очень большим праздникам, именно к дубу спускались и боги. Тогда на нем еще даже золотой цепи – древних записей не было, они позднее появились, волхвы постарались. А кот все песни и сказки надо было в памяти держать, чтобы ничего не забыть.

Дубу отдавали свои души те, кто должен был покинуть этот мир навсегда. Кот нетерпеливо ерзал по траве, когда Аука закончил оглядывать бескрайние просторы.

– Да вон он твой упырь, – указал он пальцем куда-то вдаль, на другую сторону леса, – притомился бедняга, сидит, отдыхает. Он просто видать от свободы одурел совсем, бдительность потерял, тут мы его тепленького и возьмем, от кота и Ауки никто никогда не уйдет, нечего и думать о том.

Коту не надо было говорить дважды, он тут же сорвался с места и полетел стрелой в ту сторону, куда указал Аука.

Дух едва поспевал за ним, хотя он довольно ловко прыгал по верхушкам деревьев, и должен был обогнать кота, но ничего у него не вышло, на деле кот отказался шустрее.

Напрасно думал наш упырь, что кот до него не достанет и не дотянется, Баюн справился с этим без труда.

Конечно, без Ауки искать пришлось бы значительно дольше, но Баба Яга ему всегда твердила, что тот, кто ищет, тот всегда найдет.

Впрочем, все оказалось не так просто, потому что кота опередила одна прекрасная рыжеволосая особа.

Да, да, на всякого Ауку Баюн найдется, а на всякого Баюна есть своя царевна Василиса, которая, как и кот Макар вышла на рассвете в заповедный лес погулять.

С царевнами такое случается, особенно если тебя воспитывал тот самый кот Баюн, а Серый волк нашей Красной шапочке помогал во всем. И скорее был похож на ручную собаку, как только сталкивался с Василисой, а не на дикого грозного зверя, это в иноземных сказках только такие встречались, у нас волки были просто загляденье, что бы без них царевичи и Василисы делали…

История это старая и давно всем известная.

А на этот раз Василиса шла по тропинке к избушке, к своему коту, когда на нее прямо Упырь Фрол и налетел со всего маха. Чуть с ног не сбил. Любая бы от страху на весь лес завизжала, а Василиса схватила Фрола за руку и в глаза упырьи с любопытством взглянула:

– Ты чего это?

– Пусти, – верещал упырь

Он от кота убежал, но от царевны так просто точно не смоется. Маленькая еще, а какая сильная, держит так, что никому не от нее не вырваться, вот народятся же такие. Он еще повырывался немного, а потом смирился со своей злодейкой судьбой, и обмяк, на траву уселся, а тут и кот Баюн подоспел…

Глава 8. Царевна и Упырь. Первое свидание

Наша отважная царевна Василиса любила гулять по лесу.

Один раз она вырвалась туда, даже когда бушевала метель, и добрый хозяин бы даже своего пса не выпустил, а Василиса пошла, чтобы встретиться с серым волком и чуть не уморила, вернее, не заморозила своего любимого кота Баюна, тогда еще при ней воспитателем остававшегося.

Но все обошлось, кота Баюна вообще убить невозможно, а тем более маленькой милой царевне, он отморозился и выжил, хотя не раз ей напоминал тот роковой случай и попрекал ее с радостью, но заповедный лес стал для царевны домом родным. И жили они с котом и волком мирно, можно сказать душа в душу.

Там было так тихо и умиротворенно по сравнению с дворцовой суетой, многолюдьем и бездушием, что только в лесу и чувствовала себя Василиса спокойно и радостно.

Вот и на этот раз незаметно сбежала она от всех своих служанок и охранников да и оказалась прямо на лесной поляне, с трудом остановилась, так стремительно сюда летела. И может, не остановилась бы, если бы в нее не врезался какой-то дух, летевший с противоположной стороны.

Но кто бы это мог быть?

Василиса схватила его за руку крепко, чтобы удержать, узнать, кто из чертей страх потерял, мухоморов объелся, несется как очумелый, света белого не видит.

И только тут поняла девица, что перед ней боевой упырь, кажется тот самый, из-за которого у кота Баюна в прошлый раз было столько неприятностей. И с Лешим, и с Ягой, и с ведьмой Ажбетой он умудрился тогда поссориться, когда всем лесом ловили сбежавшего упыря. Долго ловили, упорно искали, и такие нехорошие слова вспоминали, что кот аж чесаться и икать начал без всякой меры. Она одна его жалела и как могла, утешала, и заставляла глубоко дышать, чтобы икота прошла, а то замучила его совсем такая напасть.

На первый взгляд упырь был тот же самый, но мог ли Баюн наступить на те же самые грабли, или его отколол кто-то другой?

– Это ты! – удивлённо воскликнула Василиса.

– Это я, – пробурчал упырь, и рванулся еще раз, а потом уселся на траву дух перевести, понимая, что царевна его не выпустит так легко и просто, можно и не надеяться. Ручки у нее хотя и были миниатюрные, но сильные, как лапы кота Баюна с железными когтями, если попался, то не вырваться так просто. А тут и не к ночи помянутый и сам кот явился, не запылился.

– Василисушка, голубушка моя, спасибо тебе, детка, за то, что ты этого гада неблагодарного так быстро словила, – заверещал кот, пытаясь вырвать упыря из рук Василисы.

Тот сжался, скукожился, и понял, что эти двое разорвут его на лоскутки – вот попал, так попал, уж лучше бы в болоте, пусть и приколотый, но целехонький томился, а что толку в минутной свободе, когда такое начинается? Рвут тебя вражины и не остановятся даже.

Но Василиса и на этот раз упрямилась и упыря не отдавала.

Она прикрыла его своим изящным телом, ловко отстранив кота, а упыря не выпуская из рук, ласковые слова кота ее не остановили.

– А на что тебе упырь сдался? – спросила Василиса, понимая, что освободил его именно кот. Сомнения разом отпали сами собой.

– Отдай, не балуйся, сбежит, мы его тогда не поймаем. И ты даже не представляешь, сколько он бед натворить может.

– Это у тебя сбежал, у меня не сбежит, ты лучше скажи, на что он тебе нужен. Тогда может быть и отдам, – топнула ножкой Василиса.

– И не подумаю, – топнул лапой по мху кот, с каких это пор он потокать глупой девице собирался?

– Тогда и упыря не получишь. – царевна начинала злиться, где это видано. Чтобы кто-то ее желания не исполнял, пусть это будет и кот ученый, да хоть Велес сам.

– Ты Велеса то всуе не поминай. А то еще неизвестно, что получиться может из всех твоих капризов.

– А что ты с ним делать станешь? – спросила Василиса, пропустив мимо ушей упоминание о боги всего живого.

Кот зорко следил, чтобы упырь не сбежал, и готов был броситься за ним в погоню. Но похоже, что тот бежать передумал, ему и тут было прекрасно и даже весело.

– А во дворец поведу – отвечала Василиса, притянув упыря к себе поближе, ведь сразу видно, что кот что-то этакое задумал.

– Конечно, царю Гороху упырей не хватало, у него там своих пруд пруди. А еще и этот весь дворец вверх дном перевернет., Вот он обрадуется —то, ни в сказке сказать, ни пером описать.

Но Василиса отступать и сдаваться не собиралась.

– Не знаю, где ты там упырей нашел, у нас котов пруд пруди, а этот упырь мне и самой понравился, пригодится, думаю.

То ли коту хотела досадить царевна, то ли упырь ей и правда понравился, кто разберет, но она играла с огнем, и готова была спалить весь мир, только бы на своем настоять.

– Отдай упыря, – взревел кот, – к ним приближался Леший, который проснулся от шума и гамма и был сердит как черт. Он пошел на их голоса и не сомневался в том, что там происходит все самое интересное.

– Сказала не получишь, значит не получишь…

Василиса Лешего любила, он всегда за нее заступался, даже когда она была не права. Это потому что царевна ему меньше хлопот доставляла, чем кот Баюн, от которого только и жди беды какой. Еще один пожар погасить не успели, а он уже новый запалить готов, не кот, а ходячее бедствие.

Кот это тоже прекрасно знал, и думал-решал, что пора смываться от греха подальше или надо обождать.

Глава 9. Кот или Упырь, с кем ты, Василиса?

Леший Тихон сразу понял, что произошло что-то важное, раз кот так мечется и волнуется. А когда он понял, что Серый волк все еще не съел Василису, она жива и невредима, как предсказывал в своей сказке кот Баюн, желая рассорить царевну и волка. Тогда кот просто ревновал свою царевну к волку, который никого не ел, и есть не собирался, а если кого-то из чертей и покусал немного, так сами виноваты. Еще и мало покусал, побольше надо было. Не было у Лешего с ними ладу никакого.

Но черти на волка никогда не жаловались, знали, что им же и достанется, потому что волк без дела никого и никогда не кусал.

Так вот Леший перевел дух и успел произнести свое коронное:

– Что за шум, а драки нет.

И в тот же момент Тихон и увидел Упыря.

Фрол до сих пор удачно прятался, но не мог же он прятаться все время, да и потом ему не хотелось прослыть трусоватым в глазах царевны.

– Понятненько, – усмехнулся Леший, – дай я угадаю, кто тебя на свободу выпустил.

– Сам вырвался, – буркнул Упырь и покосился на кота.

– Как же, сам, раз Баюн тут носится как угорелый, да и как бы ты интересно откололся, если бы не Баюн? Чертям сказки рассказывай, а мне голову морочить не надо.

Леший взглянул на ворона, примостившегося на ветке дуба, и только покачал головой.

– А я чего, – заволновался и закаркал ворон.– А если не Баюн украл и спрятал яйцо дракона, то кто бы это мог быть? Только он хочет, чтобы у нас в лесу жизнь оживилась, а не понимает, что мы без молодого дракона и вовсе пропадем. Но ему – то что, ему надо писать сказки, а в сказках должно что-то случаться, ради своих сказок он и леса заповедного и нас всех не пощадит.

Ворон понял, что он сильно раскаркался и много чего накаркать успел, за это придется еще поплатиться, но как-то само все вышло.

Леший пристально смотрел на кота.

– Не был я на том болоте, – начал оправдываться кот, – врет все твой ворон, как плохо, что я ему в прошлый раз хвост не выдрал. Ну ничего, теперь пусть облетает меня за сто верст, поймаю, ни одного пера не оставлю, тогда он полетает и покаркает.

– На болоте ты не был, а упырь откуда взялся, на царевну не спирай, она даже и не знала, где он захоронен. Да и не смогла бы она живой оттуда выбраться и кол вытащить не смогла бы, я его крепко забил, основательно.

– Ну, был на болоте, был, только когда уже мстить пошел и упыря высвобождать, а никакого яйца там не было, упырь не даст соврать. Яцл украли раньше, и это точно сделал не я.

– Смотри у меня, если вы вместе с упырем, пока в догонялки играли, утопили то яйцо и Дракона погубили, то я из тебя дракона сделаю, – в сердцах пообещал Леший.

– Да он не спасет мир, сколько дракона из него не делай, – прокаркал ворон, но на всякий случай отлетел подальше, мало ли чем кот в него запустить может, и ведь не промахнется.

– У Макара про яйцо спрашивай, это он решил вам подарок сотворить, только, как бы нам тот подарок не вышел боком, – тяжело вздохнул Баюн, – а пока скажи своей Василисе, чтобы она мне упыря отдала, пойду его назад ворочать. Раз вы все такие злые, то мне какое дело, пусть остается там, где и был всегда.

Упырь жалобно взвыл и уставился на Василису.

Ну как такое может быть, чтобы все закончилось, еще не успев начаться.

У Василисы сердце от такого воя кровью обливалось, как же так можно безрассудно с живым упырем поступать. Не справедливо это и не правильно, она им не позволит.

Леший напустил на себя важный вид, но и он не знал, что делать с упырем – с какой стороны не посмотри, а все выходило не по-людски, вернее не по законам духов, люди-то часто так себя вели, как черт на душу положит – хочу – казню, хочу – милую.

А духи тем и отличались от людей, что они старались жить по справедливости, и людей к ней приучать. Но часто готовы были плюнуть и все делать как люди – как черт или кот или кот вместе с чертом на душу положит.

Впрочем, кот Баюн молчал, он ждал решения Лешего, потому что бороться с Василисой у него уже не было никаких сил. Спорить с ней – себе дороже, и в любом случае все равно будешь виноват. А Василиса прикинется маленькой и беззащитной, расплачется, и все ее защищать бросятся, а его же и поколотят, ну если не побьют, тоже не легче, и ведь в чем-то он виноват на самом деле, что тут греха таить. Леший молчал.

По тропинке шла ведьма Ажбета, напевая какую-то задорную и забавную песенку.

– Ведьма нас рассудит, – решили кот.

Василиса и Леший одновременно, и переведи дыхание, дожидаясь, пока она появится.

Ажбета и не подозревала, что ей такое выпало вдруг, это же надо было подумать только, никогда не знаешь, что тебя ждет впереди.

Глава 10. Как рассудила Ажбета. Что делать с упырем?

Ведьма шла к дубу кажется случайно. Только случайностей в жизни не бывает. На самом деле послал ее туда кот Макар, узнав, что случилось после его похождений с яйцом и Грифоном, он понял, что Баюн снова глупостей натворит, а добрыми делами его друга-ворона Кара дорога в Пекло стелется. И очень взволновался кот, места себе не находил, тут ему под лапу ведьма и подвернулась внезапно

– Иди к ним, разберись с упырем, а то кот мне потом проходу не даст, если Василиса вмешалась, то всем нам достанется. Царевна у нас создание особое, упряма, как сто чертей.

– И что с ним делать? – то ли про кота, то ли про упыря спрашивала Ажбета, допытываться Макар не стал.

– Думаю, надо дать ему шанс исправиться и пожить с нами.

Ажбета уставилась на Макара, не веря ушам своим.

– Ты серьезно?

– Серьезнее не бывает, если ты этого не сделаешь, царевна все равно его из вредности и из жалости не отдаст Баюну. Вон он как к ней привязался, прямо как верный пес, а сердце у нее доброе и большое, большое и доброе, только спрятано очень глубоко, потому что избаловали ее все и волк и кот, и царь Горох, но это отдельная история, я тебе расскажу как-нибудь почему он все ее прихоти исполняет, ни в чем ей отказать не может.

– И ты свою лапу приложил, – напомнила Ажбета

– И я приложил, – согласился Макар, – только ты поторопись, пока они дров с упырем не наломали. Потом поздно будет, да и труднее все исправить.

Так Макар прямо вытолкнул Ажбету на ту самую тропинку, и она решила уже по дороге подумать, что же нужно сделать, чтобы и волки были целы и овцы сыты или наоборот, волки сыты и упыри не оказались на кладбище с осиновым колом в груди. Какая же это трудная задача.

Конечно, всех освобождать нельзя, но с одним-то она как-нибудь управится, ведь ясно, что доброе слово и упырю приятно, можно каким-нибудь делом его занять. Плохо, что Леший уже тут как тут.

У Ажбеты с Лешим отношения были напряженными, не доверял он ей, Василисе, чтобы она не творила – доверял, а Ажбете не доверял, все ее в чем-то подозревал, в том, чего она еще не совершала, но по разумению Тихона обязательно должна была совершить. Но Ажбета уже приветливо поздоровалась со всеми, кто собрался на поляне и улыбнулась:

– Все в сборе, только Соловья Разбойника не хватает.

– Хватает, – заявил Соловей и спрыгнул с дуба.

Представить себе, чтобы он в это время был в каком-то другом месте было очень трудно.

Он сидел на дубе удивительно тихо, выжидал, пока упырь решится бежать, и уж тогда он совершит свой очередной подвиг и поймает.

Но с появлением ведьмы Соловей понял, что подвиг отменяется, придется ему обнаружить себя и вместе со всеми решать, как быть и что делать дальше.

– Вот коты с утра переполох устроили, а еще про чертей говорят – один яйцо стащил, а второй упыря приволок. И что нам теперь с ними делать прикажешь.

– Это ты у меня спрашиваешь?

– А ты хозяйка или не ты? – спрашивал Баюн и подмигивал Ажбете, приглашая быть на его стороне.

– Так ты бы у Яги и спросил, кто тут хозяйка, так это она

– По такому пустячному делу как упырь Ягу тревожить? – удивился кот,

– Ну, если пустячное…

– Ты не словоблудствуй, я говорю, что взять его и отнести туда, где взяли, вернуть на место – и все дела. Для этого нам Яга не нужна вовсе.

Кот посмотрел на Василису.

– А может, ты пока на месте упыря полежишь, раз так рвешься на болото, ну чтобы оно не пустовало, и кол мы тебе маленький найдем?

Кот, разобиженный на весь мир, отошел в сторону, как можно с такой девицей говорить? Воспитывал он ее, воспитывал, а все прахом пошло, еще и грубит, глазом не моргнув, вот надо же такой было уродиться.

Упырь расправил грудь и вздохнул свободнее, Царевна ему нравилась, если ведьма будет на ее стороне, то он спасен.

Мир не казался таким мрачным, солнце заблистало, птички запели со всех сторон. И тут рядом оглушительно свистнул Соловей Разбойник, и радости поубавилось. С Соловьем у упыря отношения были еще хуже, чем с котом. Баюн хотя бы не прятался и пакостей от него поменьше. А Соловей – одно слово разбойник. Куда не глянешь, везде он поспеет за тобой, и попробуй увернись, ничего не получится.

Глава 11. А вот и Соловей, разбойник

Все повернулись в сторону, откуда доносился свист и шум.

Василиса передернула плечами.

– Не бойся, Фрол, ничего ни кот, ни Соловей с тобой не сделают. Мы ото всех отобьёмся в два счета.

– Вася, не обнадеживай упыря, – вместо приветствия бросил Соловей, – перед смертью не надышишься. Он должен отправляться туда, откуда пришел, вернее, откуда кот Баюн его по простоте душевной вытащил. И совершил большую ошибку.

– Вот и я говорю, что упырь не просил его вытаскивать, а уж если это случилось, то нужно с ним по-человечески поступить, – не собиралась подчиняться Василиса.

– Ой, не смеши мои колоши, – усмехнулся Разбойник, – хочешь расскажу тебе, что люди в этом случае бы сделали, хотя не буду твою нежную душу травмировать. Хотя ты забыла, а котик забыть не успел, как ты его чуть не заморозила и в сугробе не бросила.

Соловей не был злопамятным, просто злой и память у него хорошая.

Василиса нахмурилась. Упырь готов был пнуть Соловья от досады, но сдержался. Ему надо было вести себя примерно, агрессию не проявлять.

– Надо было не кота, а тебя заморозить. Потому что Баюн рядом с тобой ну просто чудо расчудесное, – вырвалось у царевны, она начинала злиться, а если так продолжится, то Соловью не поздоровится.

Баюн повел ухом и стал возмущаться.

– Детка моя (Василиса страшно не любила, когда он ее так называл), вот уж не знаю, похвалила ты меня или обругала. То, что я лучше Соловья, оно конечно приятно, но что-то радоваться не хочется, пока ты в упыря вцепилась мертвой хваткой.

Но Василиса ответить ничего не успела, потому что Ажбета решила, что давно пора ей вмешаться, иначе эта перепалка никогда не кончится, а надо и делами заняться.

– Упырь останется с нами, в следующий раз кот будет думать, что делать, прежде чем кого освободить захочет, – вынесла она свой приговор и всем своим видом показывала, что спорить с ней бесполезно.

– Ты его во дворец хочешь отправить? – поинтересовался Соловей, – сделать подарок нашему царю Гороху, тогда упырь сам прибежит назад и попросит, чтобы его прикололи.

– Никаких дворцов, в лесу поживет, а Василиса будет его навещать, ведь они уже подружились вроде, – дела всем хватит.

– Да он же сбежит, только отвернешься. Хоть ты и ведьма, но ведь это упырь, ты таких еще и не видела.

– Не сбегу, – заявил упырь, – я ведьме помогать стану. Вместе мы заживем хорошо, дружно. Лучше с ведьмой душа в душу жить, чем на том болоте оставаться.

– Ну, зарекался упырь не сбегать и помогать ведьме, словно ты что делать умеешь, – Соловей тоже отступать не собирался, особенно когда все были против него.

– Не умею, так научусь, – стал отпираться Фрол.

– Напучиться, даже тебя мы когда-то многому научили, а он не такой болтливый и упрямый.

– Это что же выходит, что я хуже упыря? – подпрыгнул на месте Соловей. Он чувствовал, что чем дальше в лес, тем больше дров.

– Значительно лучше, только оставь нас в покое, у тебя в дремучем лесу делать нечего, найдем, не переживай, там все мхом- травой заросло, а ты тут упырей делишь

– Тогда я упыря с собой возьму, пусть поработает немного, – Соловей решил сменить гнев на милость.

– Сам справишься, а он пока со мной останется, – Ажбета тоже от своего отступать не собиралась.

– Не надо вам обеим связываться с упырями – заявил кот, который и без того долго молчал. Он ясно почувствовал, что мир сходит с ума.

– Упыри бывают разными, как и коты, – говорила Василиса, наверное, на Макара намекая, – а доброе слово и упырю приятно, у нас скоро драконы повыводятся, тогда и упырь пригодится… Жить без чудовищ как-то скучно и пресно, без них тяжело будет.

Все сразу же вспомнили, с чего все и начиналось. Они же все из-за пропавшего яйца всполошились. А его еще найти надо, да и смотреть за ним хорошенько, а то будет им всем счастье в этом году.

– Фрол хороший, хоть и упырь, – говорила и коту и Соловью Василиса, – мне уже пора, но я вернусь, как только смогу, теперь тем более. Не у каждой царевны свой упырь есть, Фрол, ты уж нас с Ажбетой не подведи, ведь ничего хорошего в чужом мире не будет. Я и то знаю, что лучше заповедного леса нет ничего на свете. И ты это узнаешь, когда не в болоте будешь валяться, а делом займешься. А когда родятся Драконы, мы еще и растить их станем, а потом, когда они возмужают, то и полетать на них сможем. Тогда посмотрим мир с высоты драконьего полета, что еще нам надо с тобой?

Упырь улыбнулся, наверное, в первый раз за всю свою горемычную жизнь. Слова Василисы стали бальзамом на его израненную душу. Он даже отвернулся, чтобы никто не заметил, как он расторгался.

А Соловей топнул ногой от досады и исчез. Царевна и ведьма, ополчившись против него, продохнуть ему не дали, это как же так понимать?

Сдав упыря ведьме, кот отправился пытать Макара, ему нужно было еще узнать, куда тот яйцо дел. Теперь все зло было сосредоточено в этом черном котяре, и не будет он Баюном, если не расколет его по всем статьям.

Упырь упырем, но на нем свет не сошелся клином, им нужен был дракон для спасения мира, и не один, а три…

Глава 12. Не так страшен упырь, как его малюют

Василиса вернулась домой грустная. Ей все время хотелось отправиться назад в лес, там столько интересного происходило, а во дворце скукотища, какие-то гости иноземные, какие-то дела, до которых ей не было дела, но надо было хоть чем-то заняться все равно.

– Скукотища – котище, – на разные лады повторяла она и думала о том, что, наверное, напрасно снова обидела Баюна.

Сколько он от нее уже натерпелся, но сам виноват, нечего было ее дразнить, да и с упырем, кто его просил так поступать? Уж если ты освободил упыря для каких-то своих темных делишек, то нечего его назад ворочать, если упырь вдруг повел себя не так, как тебе хочется. Да он просто от радости ошалел, вот и решил побегать немного. Когда столько в болоте валялся и только мечтать мог о том, чтобы побегать, вот и оторвался на полную катушку. Интересно, сколько бы он носился, если бы Василиса не стояла у него на пути?

Да самого кота положить в то болото, а потом выпустить, интересно, что бы он сам творил. Уж точно на месте бы не сидел, а у кота Баюна всегда упырь будет виноват, что бы он ни делал, потому что кот такой уродился.

Нет, Ажбета не даст упыря в обиду, но что они там говорили про Драконов, ведь кот столько раз твердил, что наступает год Драконов, как раз после кошачьего года, и потому в заповедном лесу обязательно должны быть драконы. Но оказывается, они не просто должны быть, они спасут этот мир, стоящий на краю пропасти. Только сначала надо помочь им появиться на свет, или хотя бы не угробить. Только тогда они этот мир и спасут

Из-за упыря она даже не виделась с Макаром, а ей он мог и признаться, куда яйцо спрятал. Мог и не признаться, Макар кажется только белым и пушистым, а на самом деле вон даже Баюн всполошился и затеял дело с упырем, потому что вывел его из себя Макар.

Василиса решила, что Макар не признается и тогда поняла, что должна отправиться, последить, куда кот пойдет (так обычно Соловей Разбойник делает) и тогда уже решить, что же нужно с яйцом делать.

Она стала волноваться, из-за того, что Соловей выследит Макара первым. Если ей такое пришло в голову, то почему бы ни пришло и ему?

Но все равно, кот будет с Соловьем очень осторожным, не первый день в лесу живет, а вот она может и затаиться и спрятаться.

А когда Дракон на свет появится, тогда Макар ее простит, но если даже и не простит. Тут и Серый волк пожаловал, он был в Пекле, и от чертей слышал, что Василиса была в лесу. А потому рискуя оказаться в лапах у охотников, волк решил все-таки узнать, что же там случилось.

Василиса волку очень обрадовалась, да и рассказала обо всем, как она за упыря боролась с котом, как о драконах и пропавшем яйце стало известно.

Волк слушал молча. А на прощание только и сказал:

– Не так страшен упырь, как его малюют, я за ним присмотрю, никуда он не денется, ничего такого не натворит, а с Соловьем давно поговорить надо, что-то он разошелся совсем. Там ведь и у него где-то драконье яйцо припрятано, и в лесу мертвых, – размышлял вслух волк.

– А почему ты мне ничего не сказал, все приходится у других узнавать, рассердилась и обиделась одновременно Василиса.

– Да потому что тебя потом из леса не вытащишь.

– Пришлешь ворона, если дракон без меня родится. Я должна его увидеть обязательно.

– Без тебя он родиться не может, – то ли пошутил, то ли серьезно заявил волк. Вообще- то, в отличии от кота он сроду не шутил и не издевался над ней, но все в мире меняется.

Василиса надула губы, но послышались голоса воинов, и она попрощалась со своим волком.

Какой он славный парень. Вот именно принц. Кот как-то промяукался, и она знала главную тайну волка – он был зачарованным принцем, вернее, чародеем, который однажды не смог сбросить волчьей шкуры, так с тех пор волком и остался. Но кот обещал ей помочь, добыть тот цветок в Купальскую ночь, который исполняет все желания, и тогда… Но сначала надо добыть цветок, а там видно будет.

Царевна решила, что жизнь прекрасна, но она будет еще лучше, когда родятся три дракона…

Глава 13. У кота Макара родился Дракон

Волк несся в заповедный лес, дивясь тому, как много случилось за то время, пока он отлучился в Пекло. Бывают же такие дни и времена, когда с лап собьешься глазом не моргнув.

Как и Василиса, он чувствовал, что Макара будет трудно вывести на чистую воду, заставить в чем-то признаться. Он где-то спрятал яйцо и спрятался сам. Ищи его, свищи, все равно не найдешь.

Значит, надо искать того, кто помогал ему с болота перенести яйцо и все узнать от него, а не от самого кота.

Пока волк не подозревал, что это было грифон, иначе бы сильно расстроился – искать грифона, как ветра в поле, тем более что он в это время не нарисуется сам, можно к Яге не ходить.

Но пока Волк надеялся на то, что яйцо переносил кто-то из чертей, значит с ними разобраться проще, чем с котом Макаром.

Впрочем, все грандиозные планы волка тут же треснули по швам. Когда он несся мимо дуба в сторону избушки Яги, где обитал Макар и забыл даже заглянуть к Ажбете, чтобы на упыря взглянуть, и предупредить его о том, что вести он себя должен прилично, как раздался в кустах какой то треск и писк. Трава упала в сторону, а ведь казалось, что она там росла и упасть так легко и просто не могла, и перед ним, пошатываясь, появился красный, с желтой грудью дракончик.

Волк уселся перед ним в полном недоумении, не потому что он не слыхивал о нем ничего, как раз только о нем думал, а потому что дракон оказался в самом людном месте. Так спрятать его мог только кот Макар, пока все остальные искали в самых дальних углах, оврагах, где обычно яйца и прячут, они лежало в центре леса, и никто даже не подумал, что яйцо может быть так близко. Конечно, где оно должно было лучше сохраниться, чем у священного дуба?

Но какой же смелостью надо обладать, и как он мог сделать это незаметно от всех?

Но волк уже оглядывал дракона со всех сторон, и еще больше, чем наглость Макара удивило его другое, это окрас Змееныша, он не мог быть таким красным?

Кто, когда и зачем перепутал яйца, если на болоте должно было лежать яйцо Горыныча, он сам со Змеем его там прятал, а это в дремучем лесу у Соловья?

Соловей хотел сохранить то яйцо и решил их поменять местами.

Конечно, он очень любил Горыныча. Соловей чувствовал в нем родную душу, а с Огненным разругался в пух и прах. Но не случилось ли еще чего такого, ведь запутать Соловей может все так, что сам черт ногу сломит.

Но волк и дракон уже не были в одиночестве, к ним летели птицы, шла ведьма с упырем – как тот быстро прижился, словно всю свою жизнь в лесу оставался, а не был отколот только накануне. И со всех лап несся сам Макар, который узнал, что его Дракон уже появился на свет.

– Красный, – зашипел кот, – куда дели моего дракона, почему он красный.

Соловей пытался его успокоить, но кот не успокаивался, говорил, что он обещал Горынычу присмотреть за трехглавым, а Огненному ничего не обещал.

– Да как ты мог, а если бы яйцо разбилось?

– Я его катил осторожно.

– А если бы в болоте утопил

– Так не утопил, – отвечал Соловей, – можете полюбоваться.

– Не потому ли его кот нашел так быстро, давно тебе голову оторвать надо было, а я все жалел.

– А мне откедова было ведать, что он туда попрется? Но все к лучшему, если бы дракон там вылупился, он мог бы испугаться, утонуть, как бы мы его тащили оттуда? А так все путем.

Собравшиеся понимали, что по большому счету Соловей прав, только почему-то все равно хотелось ему возражать.

Ворон что-то каркнул на ухо Соловью, тот сорвался с места и бросился прочь. И хотя все были заняты с Драконом, но успели заметить, что Соловей сильно встревожен.

– Надеюсь, там с малышом Горынычем ничего не случилось? – поинтересовался Баюн, иначе я Соловью не завидую.

Но Ажбета проверила, все ли в порядке с этим Драконом, а потом повела его на озеро помыться. Нельзя было нарушать обычай – новорожденному суждено было мыться обаятельно.

– Ты моего Дракона сильно не присваивай, – напомнил ей Макар, – если бы не я и не Грифон, может, вы в болоте утопли бы, пока его бы оттуда доставали.

– Ты, конечно, молодец, – согласилась ведьма, – только Дракон общий, и нам надо о нем позаботиться.

Кот Баюн уже расправил крылья – он иногда летал, когда была необходимость, и бросился в дремучий лес. Бежать туда было и далеко и очень опасно, лететь – другое дело.

Этот дракон Ал – так он его назвал, был в надёжных руках, а вот что с остальными – это большой вопрос

Глава 14. Примирение и поиски

Соловей волновался недаром, и ворон перепуган был не зря.

В условленном месте, о котором ведали только Соловей и Ворон и мог догадываться Леший Трофим – хозяин дремучего леса, а больше там почти никого и не бывало, все так же хранилось яйцо, которое Соловей поменял на то, обнаруженное на болоте Макаром.

Соловей сильно переживал за Горыныча, именуемого в народе просто Зеленым змеем, и потому душа Соловьиная не могла бы выдержать, если бы тот начал вылупляться в одиночестве, на болоте, где Болотного не дозовешься, так крепко он спит. Да и кто когда осмелился бы его потревожить, интересно.

Как маленький Горыныч мог в таком месте родиться?

Можно было спросить у Соловья, а как там Огненный мог родиться, а он бы вам и ответил, что Огненный совсем другое дело, разведет костер среди болот, и звери сбегутся, и Лешие поспешат, да и Болотный проснется, и бросится пожар тушить. Одному ему долго оставаться не придется.

Соловей постучал по яйцу, когда оставлял его, и посоветовал:

– Ты если что, пали все, что под лапы попадется, не ошибешься, они тебе скучать не дадут, да и мы подоспеем, а меня прости, я о слабых и дурковатых забочусь всегда.

Простил ли его или нет Дракоша в яйце, сказать трудно, но с Соловьем не поспорить. Да он и не спорил. Дракон еще ничего не знал ни про лес дремучий, не про гиблое болото, а потому ему было все равно где рождаться на свет, главное – родиться. А там видно будет, если те, снаружи, так носились с яйцами, то что они станут делать, когда драконы появятся, вот и хорошо, главное, народиться на этот свет, а там наладится.

И вот теперь все спешили к новорожденному Горынычу, но Соловей от Ворона знал страшную тайну:

– Родился не Горыныч, а маленький Тугарин, тот самый, как две капли воды похожий на своего папашу, и уже топал толстыми, как столбики лапами по лесу, все сминая на своем пути. У Горыныча такой никак не мог родиться.

Соловей прежде верил ворону больше, чем коту Баюну и себе самому, потому что ворон Кар старался Соловью не врать, они издавна жили вместе, а зачем пакостить там, где живешь?

Но на этот раз Соловей ворону не поверил, ему хотелось все узреть своими глазами и потом уже думать и гадать о том, что там произошло и как такое могло быть.

Кот Макар бежал по земле, Баюн парил впереди, но теперь оба они хотели увидеть второго дракона и понять, что там такое произошло, почему так взволновался Соловей.

Он думал, что на него какого-то хитреца не найдется, а он нашелся, но и коты уже стали волноваться за маленького Горыныча.

Что с ним, и появится ли он на свет, и где он должен из яйца вылупиться, ничего никому не было известно.

Бежать пришлось недолго, Дракоша Ту – так его называл ворон, уже дотопал до середины дремучего леса, как только умудрился, но все-таки дотопал, и направлялся к ним навстречу.

Все сомнения отпали сами собой, но Баюн набросился на Соловья:

– Где Горыныч, куда ты дел яйцо, что случилось? – стал наседать он.

Соловей уселся на траву, Змей остановился рядом – признал своего хозяина и тот начал рассказывать все, что нам с вами уже ведомо, как отнес он яйцо Огненного на болото и забрал то, которое там было, уверенный, что это яйцо Горыныча.

– И ведь сам Змей- зараза меня в том убеждал, я же ему верил всегда, а что оказалось?

– Думаешь, сам Горыня решил все запутать? – спросил Макар у Баюна, разглядывая Дракошу.

– Не думаю, он верит Соловью, это Водяной с ними со всеми поссорился, и все разом и решил отомстить. Когда Соловей стащил яйцо, он и рассказал Лешему мертвого леса о том, что случилось, а тот парень Тарас, оказался расторопным, и не успел оглянуться Соловей, как яйцо уже было заменено на другое.

По весу и по цвету они все похожи, так что отличить хорошо спрятанное, и украденное ночью яйцо не так просто.

– Надеюсь, он ничего с нашим Горынычем не сделает, – только и успел произнести Баюн.

Соловей уже оставил на них Дракона, и бросился в лес мертвых, а где еще он мог отыскать свою потерю.

– И что нам с этим делать? – спрашивали коты. Без Соловья забирать Ту они не решились.

Так и сидели в дремучем лесу, то ругались, то мирились.

Дракон смотрел на них и только диву давался.

Глава 15. Ссора с Банником

Пока духи носились с драконами и пытались понять, кто, где и почему оказался, упырь знакомился с заповедным лесом, и со всеми ему хотелось подружиться, чтобы было кому за него потом перед котом заступиться.

Духи в лесу, как и во всем остальном мире, жили разные, в основном добрые, но вот Банники никогда такими не были.

Наверное, с самого начала напарившись в бане, видевшие всех остальных голыми, во время помывки, умирающими или рождающимися, они всякого натерпелись, и потому ругались со всеми подряд.

Но особенно стервозным был характер у Банника Степана, хотя вроде в заповедном лесу жил, людей никогда и в глаза не видел.

Только черти порой особенно сильно его из себя выводили, а Болотницы сроду и не мылись, не могли они до бани добраться. Да и нельзя им было своим болота оставлять.

Остальные духи старались не злить Степана, а он все равно злился.

Наверное, оттуда пошла примета о том, что добрыми делами дорога в Пекло стелется, а вернее в Баню к нашему Степану. И как бы все не начиналось, закончится все равно скверно.

Чуть ли не в первый день упырь отправился помыться, чтобы грязным не ходить, он надеялся смыть вековую грязь, которая к нему в болоте приросла, а тут под горячую руку или веник Банника и попался.

С чего они ссориться начали, и Леший не мог допытаться, хотя и понимал, что особой причины и не требуется для этого. Как началась ссора не ясно, но закончилась она обычным бросанием горячих углей.

– Да ты еще хуже царевны лягушки, хотя из того же болота, – кричал Банник, когда все слова хорошие и плохие у него закончились. Это было самым матерным из всех.

– А что ты про царевну знаешь, – спросил упырь, он давно и тайно был влюблен в дочь Кащея Василису.

– А то и знаю, – как-то стих Банник, он не ожидал, что после такого пожара упырь с ним по-хорошему говорить начнет.

– То и знаю, что разъярился Кащей, да превратил ее в лягушку, чтобы сильно нос не задирала.

– И ты хочешь сказать, что она все время была рядом со мной, не может быть, я в то не верю.

– Это и хочу сказать, такая вот странная история получилась, надеюсь, ты туда не отправишься, а то Ажбета с меня голову снимет, она же просила ни о чем не говорить, а я что наделал…

Банник, кажется, бичевался и сердился искренне, хотя кто его знает.

Упырь с ним поспешно попрощался, и стало понятно, что с утра пораньше он отправится на болото, чтобы отыскать свою любимую лягушку.

Банник схватился за голову, собрал всех чертей, которые поблизости оказались, и велел им следить за упырем, и за всем, кто около болота окажется.

– Что это вдруг с ним случилось? – спрашивали друг у друга черти.

– Что-то он натворил, пробрехался в чем-то, а нам теперь копыта бей, а ведь могли спокойно отдыхать, как обычно, ни о чем таком не думать, вот свалился же на нашу голову.

– Отдыхать придется прямо на болоте, – пошутил кто-то.

Не зная в чем там дело, они решили просто пугать и отгонять всех, кто около болота окажется.

Черти трудились не покладая рук, никто к болоту пробраться не смог, ну кроме Василисы, которая услышала то, что случилось от Банника, как только навестила его. История с царевной лягушкой потрясла ее до глубины души. Упырь тут же рассказал ее чародейке.

Ажбета только головой покачала, но постаралась отстраниться от этой истории. И если бы ее не услышала Василиса, то может, не случилось бы ничего страшно, но по закону полости она подходила к избушке ведьмы, чтобы встретиться со своим упырем, остановилась и все подслушала, невольно, просто так вышло.

Оставить это происшествие без внимания Василиса никак не могла, хотя девушкой она была довольно вредной, порой даже противной – воспитание кота Баюна не могло не сказаться, но у нее было большое и доброе сердце, чего не отнять. Она сразу же направилась к болоту, чтобы отыскать ту самую лягушку, и хоть как-то ей помочь. Сама Василиса и представить себе не могла, что она превратится в лягушку и в полном одиночестве на болоте останется, а ведь все могло быть.

Легкомыслие и безрассудство, скажете вы и будете правы, но в таких вот порывах и была вся Василиса, на этот раз ей непременно надо было отыскать и спасти другую Василису, а так как была она еще и упряма страшно, то остановиться уже никак не могла, даже и не старалась

Глава 16. Ворон спешит на помощь

Василису в тот момент увидел ворон Кар, он сидел перед избушкой чародейки и упорно следил за упырем, считал себя виновным в том, что случилось, ведь это он, защищая кота Макара, всю это кашу с Баюном и упырем заварил. Теперь надо было хоть как-то расхлебать ту самую кашу и помочь всем остальным.

Хотя Баюн обещал ему хвост вырвать и вообще жестоко наказать, но больше всего казнился сам ворон, хотел хоть что-то исправить.

Сначала ворон метнулся за Василисой, но потом вернулся назад и решил предупредить и упыря и Ажбету о том, что произошло. Они должны были помочь, если придется царевну из болота вытаскивать, он один наверняка не справиться.

– Да какой же я неловкий и бестолковый, – сокрушался упырь, – и зачем тебе было все это рассказывать? Надо было в окошко выглянуть, посмотреть сначала, а потом уже что-то делать.

– Фрол, прекрати истерику, Василисе самой нечего было подслушивать, тут они с котом друг друга переплюнут, беда с ними прямо. А если и услышала, то бросаться сразу в болото – верх глупости, а потому, если и утонет, ничего страшного. Чай не последняя царевна у нас, еще народятся, да умнее будут.

Ажбета, конечно шутила, но упырь ее не слушал, как он мог оставить свою защитницу, и кто его защищать будет дальше, если Василиса потонет, ведь для людей это точно гиблое место. Он полежал там столько и ничего, отколося, отряхнулся и вышел на свободу, а она что?

Нет, он сам готов был в какой раз там потонуть, но Василису спасти.

Что это было, минутный порыв или упырь стал перерождаться, кто его знает, чародейка едва поспевала за ним. Понимая, что он снова по неопытности и наивности может влипнуть в какую-то историю, а за Василису кот ее загрызет, а волк еще и поможет.

Чуть ли не с самого рождения царевны эта парочка так носится с ней, что просто диву даешься, словно у них других царевен нет, вот хотя бы эта, которая лягушка. Она-то в помощи больше нуждается, но и волку и коту нужна только Василиса, упрямые как черти, и бороться с ними бесползено.

Уж если кто-то и нуждается в помощи, так именно она, а не Василиса, но если бы Банник не проболтался, а упырь не принял бы все так близко к сердцу, то они бы ничего не заметили или сделали вид, что не замечают.

– Ну, получит у меня Банник, – твердил упырь, если с Василисой что-то случиться, я не знаю, что с ним сделаю.

– Ладно, ничего с ней не случится, зато может быть, лягушку спасем, ведь ей сидеть и ждать тут нового царевича не один век придется, а это уже никуда не годится, – твердила Ажбета.

Она во всем старалась найти что-то хорошее, полезное, должен же кто-то думать и что-то решать, а не только рваться в болото без оглядки.

Хотя в данное время ей надо было оставаться с Соловьем и остальными и разбираться с драконами, которые в разных местах начали вылупляться из яиц, но там и без нее много народу, – решила ведьма. А тут, если сейчас за лягушку не взяться, то до нее вообще никогда очередь не дойдет, нет, нельзя откладывать назавтра спасение лягушки, и Василиса им с упырем не даст этого сделать.

Правда от леса мертвых стал доноситься какой-то то ли свист, то ли вой, так и не разобрать, но они шли на болото.

В лесу мертвых, даже если там какой дракон и народился, ничего страшного случиться уже не может, на то он и лес мертвых, чего не сказать о гиблом болоте. Что-то они часто там появляются в последнее время. Прежде случалось годами туда не заглядывали, а теперь вот чуть ли не каждый день там появляются, и к чему бы это? Но операция по спасению лягушки с легкой руки Василисы началась…

Хорошо, что и упырь и ведьма быстро догнали царевну, она шла довольно медленно и не могла уйти далеко, иначе, трудно даже представить, чем этот поход мог бы закончиться.

Василиса прыгала из стороны в сторону (это на болоте-то), потому что то тут, то там у нее из-под ног выпрыгивали лягушки, и бросались в разные стороны, никто их прежде не тревожил, все они были непугаными.

А она забыла уже, зачем сюда пришла и начала верещать и бояться их, словно они могли причинить ей какой-то вред. А ведь лягушки просто обрадовались, часто ли они могли на своем болоте царевну увидеть, да еще пришедшую, чтобы спасти одну из них? И как это всегда бывает, каждая из них была уверена в том, что спасать будут именно ее, а не какую-то другую.

Никогда прежде ничего такого не бывало, вот и радовались лягушки.

Как только Василиса вспомнила, что она шла спасать лягушку, так и успокоилась немного. Все встало на свои места, а тут и упырь подоспел (наверное, их было тут не меньше, чем лягушек), но своего Василиса запомнила сразу, и очень обрадовалась, как только его увидела.

Одной на болоте было жутковато, да и просто опасно для жизни. А с упырем значительно веселее, не было сомнения в том, что он помнит то добро, которое она для него сделала.

Глава 17. Раз лягушка, два лягушка

Как мы с вами успели узнать, пока духи возились с новорожденными драконами, и пытались отыскать Горыныча младшего, Василиса, так и не добравшись до своего упыря, бросилась на болото, чтобы отыскать царевну лягушку, ведь упырь был в надежных руках Ажбеты. Она точно его в обиду не даст.

Подслушивать бывает, оказывается и полезно и опасно, потому что ни Ажбета, ни упырь не рассказали бы ей историю Банника, если бы она сама ее случайно не подслушала, вот и оставалась бы в полном неведении.

Теперь же нашей шустрой царевне хотелось только одного – найти на болоте царевну, которая стала лягушкой, или лягушку, которая еще не так давно могла оказаться царевной. А когда она отыщется, тогда уже и заняться делом, и с упырем чем-то заняться. Упырь никуда не денется, – решила про себя царевна, хотя кот Баюн никак не смог бы разделить с ней такого убеждения. И она ее теперь упорно искала.

На болоте царевна бывала не часто, несколько раз, в одиночестве же не была никогда прежде, догадывалась, что волк ее за такой подход по головке не погладит. Но даже не это главное, ведь там оставался ленивый Болотный, которого не докричишься и не дозовешься, если что-то случится, а самое главное, коварная Болотница.

Уж сколько она людей погубила, чего только не творила, Василиса слышала эти рассказы не один раз. Но вот в эти часы забыла совсем, словно ничего такого и не было в помине. А напрасно она потеряла страх, потому что тут и могли с ней случиться все беды и несчастья.

№№№№№№№

Болотный встретил Василису радушно. На этот раз он поднялся из своего болота и начал ей помогать, сразу же усвоил, что требуется, почему отважная царевна сюда вдруг пожаловала, да когда никого из ее друзей и защитников нет поблизости.

– Царевна, лягушка, – бормотал Болотный, словно пытался понять и убедить себя в том, кого же им искать надо. Умел же он притворяться, можно было только диву даваться от всего этого.

Болотному не хотелось ударить в грязь лицом перед Василисой. И все-таки он никак не мог понять, как тут можно было отыскать царевну, когда кругом исключительно одни лягушки да Болотницы обитают. Если она даже среди них затерялась, то именно затерялась, и не найти ее там никогда, сколько не старайся.

Кащей конечно, парень не промах, трудно найти лучше место для того, чтобы спрятать строптивую дочку, но им-то что всем делать. Как все его косяки можно исправить?

Еще от кота Баюна в позапрошлом годе он слышал, как упряма эта девчонка, она ведь не отступится, пока не найдет свою лягушку – подружку, а что ему прикажете делать? Найдет, расколдует и вместе с ней умчится, а он останется, дворцов у него нет, бежать некуда.

Вот этого понять Болотный никак не мог, а потому сильно опечалился.

Василиса обрадовалась, когда увидела, что Болотный не такой злой парень, как ей казалось, но была еще и Болотница, а вот с ней всегда шутки были плохи, а об этом увлеченная поисками царевна позабыла.

Болотница не только помогать царевне не собиралась, это еще полбеды, но она решила спрятать упыря. А вот это настоящая беда.

А почему она должна была отдавать того, кто ей так нужен? Кот уже успел его похитить, так не пора ли вернуть упыря назад, туда, где он в это время оставался.

Болотница решила, что каждому упырю свое место, и если тебе посчастливилось родиться упырем, то полезай в болото и не разговаривай больше. Она не терпела полумер, и готова была асе сделать, что требовалось.

Когда Ажбета появилась на болоте, царевна поняла, что они не только лягушку не нашли, но еще и упыря потеряли – беда одна точно никогда не ходит по миру. Болотница не сомневалась, что ярость ведьмы страшна, но и она не сдавалась:

– Мой упырь, это кот у меня его украл, вот и не получите его, говорить не о чем, – заявила Болотница.

Ведьма посмотрела на царевну, та на ведьму, а что тут скажешь, если в главном Болотница права. С самим упырем она считаться не собиралась, кто его будет спрашивать?

И что им еще можно было сделать? Добрые дела всегда наказуемы, разве не говорил ей сто раз кот о том, что ими дорога в Пекло и стелется? А когда она кота ученого слушала, вот и получила то, что получила

Глава 18. Побег из мертвого леса

Увлеченные спасением лягушки, мы вместе с Василисой забыли о самом главном, о появлении Горыныча младшего, а не это ли самое главное событие в последнее время. Какой смысла спасать лягушку, если погибнет Змееныш, а с ним и весь остальной мир?

Но Василиса была натурой увлекающейся, а все остальные ученые и не очень коты выясняли, кто родился в дремучем лесу, и как там могло оказаться яйцо Тугарина? И тоже увлеклись и позабыли о том, что есть дела и поважнее, вытащить яйцо или Змееныша из леса мертвых, если он вообще там, а не в другом месте. Теперь ни в чем нельзя быть уверенным до конца.

Но хорошо размышлять, а когда действовать начинаешь, то все происходит совсем по-другому, вот так и на этот раз.

Соловей отпирался, кот наседал, все запутывалось еще сильнее, а тут еще ворон завопил о том, что Болотница упыря стащила.

Как такое могло произойти, если Болотница сроду своих болот не покидала, сказать трудно, да и думать котам сильно было некогда.

А Баюн так вообще решил, что совершилось возмездие, и просто все встало на свои места, вернулось на круги свои.

А между тем жизнь текла своим чередом, хотя в лесу мертвых ничего никогда не текло и не менялось, но все-таки Горыныч младший вылупился из каким-то образом, непонятно как там оказавшегося яйца.

И можно себе представить как пусто и одиноко ему было в этой вечной тишине и полумраке, где птица не крикнет, лист не шелохнётся, и все погружено в полное молчание. Странно рождаться в таком гиблом месте, но от него ничего не зависело больше, где родился, там и родился.

Грустно, когда первые мгновения твоего пребывания в мире проходят в лесу мертвых, и ты не можешь понять, куда бежать, и кому что сказать.

Так было. Но Горыныч не стал долго ждать, как только поднялся и обсох немного, так и бросился из леса мертвых, подозревая, что есть совсем другом мир, в котором ему будет уютнее и теплее жить.

Надо сказать, что каким-то чудом, он нашел ту единственную лазейку, позволившую ему вырваться в мир живых. В первый день жизни без посторонней помощи, это было скорее похоже на чудо, но было.

Горыныч бежал к дремучему лесу со всех лап, но вот беда, там его подстерегало болото, и старая наша знакомая Болотница, которая уже заполучила упыря и этому была рада, а тут еще и Горыныч – не может быть. Но было.

Она оказалась изворотливой, и сцапала все-таки Змея, оказавшегося доверчивым, и еще не ведавшего о том, что духи могут быть такими коварными созданиями.

Болотница со всех сторон оглядывала добычу, усадив его перед собой на кочку и приговаривала:

– Теперь Горыныч точно женится на мне и унесет меня из этого болота, а не захочет этого сделать, тогда я тебя удушу, глазом не моргну, как хорошо, что ты сам ко мне прибежал, а то гоняйся за вами по всем лесам. Украсть бы пришлось, а так все хорошо получилось, теперь заберу я тебя и никому не отдам, и не надейся.

Все шесть глаз Горыныча были направлены на Болотницу, но тут же возник Летучий мышонок:

– Ты что творишь, отпусти Змея, ведь он должен всему лесу счастье принести, а ты только о себе и думаешь.

Болотница разозлилась пуще прежнего:

– Хватит верещать, будет вам счастье, вы его у меня точно получите, -злорадствует Болотница Марфа, -вот стану женой Горыныча и у всех счастье будет. А если нет, тогда на себя пеняйте, лети и расскажи Змея, где его Змееныш оказался. И пусть поторопится, мне долго ждать нечего, жениться, так жениться, нет, так пусть прощается с сыночком своим. Надеюсь, головы свои он еще не растерял, не надо ему подсказывать, какое решение принимать.

Она вцепилась в Змееныша, и на время даже про упыря забыла, а тот от нее благополучно сбежал, не стал дожидаться, пока она про него вспомнит.

Так Болотница и поняла поговорку о том, что когда что-то находишь, то обязательно что-то теряешь.

Тяжело вздохнула она и решила, что станет крепче держаться за Змееныша, уж его точно не упустит.

Глава 19. Спрятал одного, нашелся другой

А тем временем обнаружив только скорлупу от яйца, и выяснив, что Горыныч уже родился и куда-то исчез, скорее всего, сам утопал, сообразительным, видно оказался, целых три головы все-таки, так вот коты и Соловей бросились по свежим следам, радуясь, что они оказались такими сообразительными следопытами. Но радовались они рано, потому что следы эти привели их если не в Пекло, то на болото, и еще неизвестно, что лучше.

В Пекле уже тонуть некуда, дальше не провалиться, а вот на гиблом болоте всякое может случиться. Так что все оборачивалось печально и не так, как им того хотелось.

Но не могли же Соловей и коты – лесная служба спасения, бросить новорожденного Змееныша, который непонятно как оказался в лесу мертвых, и теперь вот оттуда в болото угодил. Нет, у них тогда была такая установка:

– Сам тони в болоте, а детеныша спасай. Да еще в год Дракона, когда без них все равно потонешь, но немного позднее.

Наши следопыты замерли и прислушались. Стояли так долго и завороженно, должны они были что-то услышать.

Болотница возилась с лягушками, она вдруг вспомнила про то, что одна из них должна оказаться принцессой и, оставив Горыню, так она назвала Дракона на кочке, поглядывая на него издалека, перебирала лягушек:

– Сколько вас тут развелось, – ворчала Болотница, – лягушек уйма, а царевна все равно только одна, и что с вами со всеми делать? Отправляйтесь к Горыне и берегите его хорошенько, смотрите у меня. Если куда пропадет Змееныш, сама лично в костер вас побросаю и в болоте утоплю, вы меня знаете, я слов на ветер не бросаю.

Высвободившись из цепких пальцев Болотницы, лягушки летели в разные стороны, кто-то и до дракоши долетал, и он старался их ловить, так, что один раз чуть не свалился со своей кочки.

Одна из лягушек попала в лапы Соловью, и так истошно закричала, что тому пришлось ее притопить немного, чтобы Болотница ничего не почувствовала, не поняла, что он поблизости находится.. Вроде обошлось на этот раз.

Коты послали Соловья к кочке и стали отвлекать Болотницу, рискуя оказаться в воде вместе с лягушками.

Макар шлепнулся в воду и так пронзительно закричал, что Болотница бросилась к нему. Наверное, остатки доброты были даже в ее душе. Да и зачем ей утопленный кот, живой всяко лучше.

Но кот не надеялся на многое, уже спасенного она могла его забросить еще дальше, как только обнаружит главную пропажу.

Но кот успел поблагодарить ее и убежать подальше, когда раздался ее истошный вой. (Болотница убедилась, что добрыми делами дорога прямо в Пекло и стелется).

– Что вопишь, как резанная, – услышала она голос своего муженька Болотного.

– Змееныш, Горыня пропал, пока я одного кота спасала, второй его и украл. Вот как можно котам доверять?

– Как кот мог украсть Змея, тут нужен был кто-то покрупнее, – стал размышлять Болотный.

– Конечно, Соловей, – крикнула она сердито, – кто еще мог так обнаглеть, ничего он у меня попляшет. Я вот почувствовала, что он где-то рядом, но ушам своим не поверила.

– Смотри, может, женился бы, а так передумает.

– Заставишь его жениться, – топнула куриной ногой Болотница, и брызги полетели в разные стороны. Прощай мечты, а как хорошо все начиналось.

– Скажи ему спасибо, узнай Горыныч, что ты творишь, да он бы тебя на лоскутки порвал, а так цела останешься.

Коты и Соловей торжествовали, им удалось собрать в заповедном лесу трех Змеенышей, и жизнь хороша, и жить хорошо и славно. А счастья им точно привалило, хотя и забот прибавится.

Глава 20. Кто хочет стать царевной?

Болотница приуныла, но ненадолго.

Она вспомнила, что у нее еще остались лягушки, раз уж и упыря и Горыни они лишилась, то надо хотя бы царевну отыскать, и тогда у нее останется хоть что-то в руках, какая-то власть над царевичем. Конечно, не так много, как хотелось бы, но все-таки.

Но для начала, понимая, что все не так просто, Болотница собрала всех лягушек и сказала им о том, что все в их лапах остается, смогут они умными да хитрыми оставаться, вот и будет у них радость в мире этом.

– Спасти вас может царевна Василиса, конечно, не всех, а только одну или двух, на всех лягушек царевичей не напасешься, это точно, но все-таки лучше, чем ничего, у каждой есть возможность царевной стать да во дворце царском жить.

Лягушки переглянулись, они радостно запрыгали по кочкам, и каждая хотела прыгнуть выше других, чтобы доказать, что именно она достойна спасения и царской доли.

Как расшумелись, как распрыгались наши лягушки – просто тихий ужас, даже в лесу мертвых души стали пробуждаться.

Упырь, все это видевший и слышавший, правда издалека, понял, что коварству Болотницы нет конца и края, им всем с лягушками не управиться ни за что на свете.

– Не найти тут ту единственную, о которой говорил Банник, ведь Болотница им так мозги запудрила, что каждая себя единственной считает, а на самом деле все не так.

– Убирай всех лягушек и хватит им голову морочить, ничего у них не выйдет, – говорил упырь, но к Болотнице не приближался, знал, как легко можно в этой топи снова оказаться, а что потом делать?

Оказаться снова в тихом омуте, или гиблом болоте – что лучше никто не ведает, но плен он даже в море Черном не только в болоте плен, упырю совсем не хотелось. Ему уже понравилась вольная жизни, и Ажбета с ним сжилась, и к Василисе он привыкать стал, да и все остальные были вполне милы и хороши, ничего не скажешь… Вот потому он решил бороться за свою свободу и независимость. А что еще было делать, пока ее не отняли окончательно и бесповоротно. Надо было сражаться. И боевой дух его в один миг окреп, и цель была ясна, и намерения твердыми, бери да сражайся, сколько душе угодно.

Наверное, так4 герои и рождались самые настоящие из ничего и были они потом уже смелы и отважны, а сначала на болотах, рядом с ведьмами и закалялись

Потому Болотница поняла, что не выйти ей замуж за Горыныча, даже до упыря не дотянуться. Так теперь и останется одна одинешенька, а что делать, если руки коротковаты, других все равно у нее нет и быть не может.

И почему только ей такая судьба досталась, за что ей такое страшное наказание? Она не могла ума приложить, и изменить тоже ничего не могла.

Надо смириться с тем, что есть, с болотом своим, как бы трудно это не было, а было очень трудно. Но самое главное, что жизнь на этом не заканчивалась, она продолжалась, и как порой говорили Кикиморы и пряхи, все может еще измениться до неузнаваемости.

И Болотница в глуши ждала перемен, понимая, что век у нее долог, и всякое еще может быть, даже то, чего по ее разумению быть совсем и не может, а оно возьмет, да и случится.

Глава 21. А потом пришел Кромешник

Но так просто все не закончилось. Как только ушел упырь, тут же и появился Кромешник. Эти парни, живущие на грани миров, а потому много знающие и о том, и об этом свете, всегда приходят неожиданно, внезапно, когда их не ждали и не звали. В этом и состояла вся прелесть их вторжения, неожиданность и чаще всего не слишком приятная.

Вот и этот не заставил себя долго ждать. И как скоро выяснилось, и его тайное дело было связанно с лягушками. И не с простыми, а с заколдованными лягушками, знамо дело. Так что обычные лягушки могли не суетиться и жить спокойно.

Что это за напасть такая была, кто его знает, только ничего бы он просто так не стал делать, а помогая одному, обязательно мешал кому-то другому, потому что для всех хорошим не будешь, всем не помочь.

Болотница, ничего не боявшаяся в этом мире, теперь вдруг страшно испугалась – с Кромешниками шутки плохи, а с перепугу не сразу поняла, что же от нее требуется, только глаза на него таращила, да мычала что-то невразумительное.

Кромешник, видя, как она бестолкова, сердился все больше и больше.

– А ну – ка подай вон ту лягушку, – потребовал он, – сколько ты мне можешь голову морочить.

– А зачем тебе она? – осторожно спросила Болотница, соображая, какую выгоду можно из всего этого извлечь.

– Надо значит надо, – не сдавался Кромешник.

Почему интересно, он должен рассказывать о том, что хочет делать и что ему нужно?

– Это тебе не поможет, – говорил он Болотнице, – потому что нужна она Серому волку, а не царевичу, а с волком шутки плохи, сама знаешь. Так чтио пошевеливайся, меньше говори, а больше делай.

Болотница и сама понимала, что с волком шутки плохи, потому махнула рукой, да и бросила Кромешнику ту лягушку, на которую он указывал только что своим длинным пальцем с острым ногтем.

№№№№№№№№

Но что же заставило Кромешника нестись на болото за этой самой лягушкой?

А случилось все так, накануне он проиграл Лешему мертвого леса Арсению, угрюмому и злобно-мстительному типу в кости, и вот такое у того оказалось желание, пойти на болото и отыскать лягушку для серого волка, а долг всегда платежом красен, делать Кромешнику было нечего, исполнять надо. Вот так лягушка у него и оказалась нагадано – нежданно.

Но что же в это время делали наши коты? Да ничего особенного, они возились со своими подрастающими Змеями, потому что время летело стремительно, а Змеи еще должны были матереть и расти, пока самим сил набраться, ведь спасение мира – совсем не такое простое дело, как может сначала казаться. Слабым да неказистым с ним никак не справиться, надо быть сильным и могучим.

Сами ли себя назначили Макар с Баюном воспитателями Змеев или просто все так сложилось, кто его знает, но потерев лапы, они взялись за дело, и у них все прекрасно получилось.

Вот если бы не отвлекали их от главного, и времени чуть больше было, то и жаловаться не на что. Но время таяло, как прошлогодний снег, котов дергали то туда, то сюда, а Змееныши вовсе не все схватывали с первого и даже второго раза. И хорошо было в мечтаниях, а на деле все оказалось не так и прекрасно, как думалось сначала.

Хлопот прибавилось, коты порой сердились и думали, что им делать дальше, как бы в грязь мордой не ударить. И с каждым днем это становилось все труднее и труднее.

Яга им проколы и промашки никогда не простит, можно и не надеяться.

Но как же медленно текло время, казалось, что оно совсем остановилось, и это их сильно огорчало.

Глава 22. Обмануть доверившуюся

А между тем Кромешник вместе с раздобытой у Болотницы лягушки возвращался из дремучего в лес мертвых. Шел он медленно и разглядывал свою лягушку со всех сторон. Кромешник был парнем недоверчивым, и все ему казалось, что лягушка не та, что ее подменили, а Болотница его обманула. Он уже забыл, что сам на эту лягушку указал и требовал, чтобы она ему ее притащила.

Но на Болотницу или какого другого духа всегда было легко и приятно спихнуть все, в чем ты сам косякнул немного. Наш Кромешник это золотое правило очень хорошо усвоил.

Но пока Кромешник переходил из одного леса в другой, он встретил царевича Ивана и Василису.

Странно то, что дети в такое время гуляли, да еще не в заповедном лесу, где никакой опасности сроду не было, а между дремучим и лесом мертвых.

А ничего странного в том не было.

Царевич был трусоват немного, а для мужа правящего пусть и в будущем, это не самая подходящая черта, вот потому Василиса, посоветовавшись с котом Баюном и Серым волком, и решила его немного храбрости поучить.

А какое место может быть лучше, чем тропинка, между этими двумя лесами – с одной стороны Соловей Разбойник так свистит, что ветки деревьев прогибаются от его свиста, а с другой такая мертвая тишина, что бросаешься туда, с перепугу, где Соловей все-таки свистит.

Царевич шел вперед на полусогнутых ногах только потому, что рядом с ним шла Василиса, иначе бы он давно уже развернулся и побежал без оглядки.

Но Василиса спокойно шла вперед, правда встречи с Кромешником не ожидала и храбрая царевна, а потому она присела от неожиданности и глаза ее блеснули от страха переходящего в ужас.

Кромешник усмехнулся, как и все духи, он много слышал о Василисе, Серый волк им все уши прожужжал о своей милой подружке, и ему стало очень обидно, когда он заметил, что Василиса испугалась.

Тогда и заговорил Кромешник ласково и вкрадчиво:

– Это та лягушка, какую вы ищете, – зачарованная, другой тут не будет. А Леший говорил, что жениться ты должен именно на лягушке, иначе так бобылем и помрешь, а это никуда не годится.

Царевич мычал что-то, дар речи к нему так и не ворочался. Но Василиса уже опомнилась и даже улыбнулась Кромешнику. И как она могла испугаться такого славного парня, надо будет извиниться перед ним, странная она какая-то стала.

– Царевич может на ней жениться, не прогадает, – стал уговаривать Кромешник, а про себя он решил, что для Лешего и другую лягушку найдет, ему-то какая разница, ведь не жениться же он собрался. Хотя кто его знает, может быть тоже дочку Кащея взять в жены хочет.

– Бери лягушку, – потребовала Василиса, – Кромешник плохого не пожелает, ты уж прости его, не каждый день он с Кромешниками встречается, а жениться и вовсе приходится один раз в жизни, потом и подрастерялся царевич немного.

Кромешник только улыбнулся, вернее, оскалился, и лягушка, оказалась в руках у Василисы.

Царевич бы ее все равно не удержал, так у него руки онемели и тряслись. А потом Кромешник отвел царевну в сторону, и рассказал ей страшную тайну о темной башне.

Василиса слушала его с большим интересом, и вскоре они стали уже неразлучными друзьями. Домой царевна Василиса вернулась вместе с лягушкой, а дареной лягушке, как и любому подарку, в зубы не смотрят.

Кромешник же вернулся на болото, чтобы найти для Лешего уже не зачарованную, а самую обычную лягушку.

Узнав, что Кромешник возвращается, Болотница поспешила спрятаться, искать ему пришлось самому. А что поделать, добрые дела на болото и приводят, и никуда не деться.

Поймал Кромешник лягушку с большим трудом, но все-таки поймал, и наконец, смог добраться до леса мертвых, уже ничего больше по дороге не встретил, и то хорошо

Глава 23. Вот и женушка вернулась

Так все и случилось в тот странный день, когда царевна Василиса пыталась сделать храбрым своего трусоватого и ленивого брата Ивана, потому что очень переживала о том, что же дальше будет с ними со всеми, когда царевич царем станет, а ведь такое может и внезапно случиться.

Пошли они прогуляться с пустыми руками, а вернулись с царевной лягушкой, которая с самого начала была дана Ивану Царевичу в жены. И никто бы не стал спорить, судьба есть судьба. Только если ты встретил на границе двух миров Кромешника, то судьба твоя может очень сильно поменяться. Так тогда все и случилось.

Кто был больше в том виноват, сам Кромешник, Болотница ли коварная и злопамятная или Василиса, так страстно помогавшая вырастить будущего царя, об этом история умалчивает. Только все обернулось с царевичем и с лягушкой совсем по-другому, чем с сказке у Баюна говорилось прежде.

Потому что на этот раз досталась ему другая зачарованная девица, ведь недаром лягушка та должна была Серому волку достаться.

Вот у царевича и оказалась заколдованная, но другая лягушка, из которой в скором времени, как только она расколдовалась, на свет появилась Красная Шапочка.

Да, да, та самая милая девчушка, которая несла пирожки в лес своей бабушке, почему бабушка жила в лесу, думаю, вы догадались сами, потому что была она настоящей ведьмой и из девочки что-то такое сделать хотела.

Но тот самый несчастный волк и решил спасти девочку от бабушки или бабушку от девочки, это как получится. Потому и съел, не съел он и ту и другую, но заколдовал точно, да и оттащил на дальнее болото в дремучем лесу, до лучших времен, пока бабушка не покинет этот мир и не отправится к своим предкам. Потом волк решил девочку расколдовать, и вернуть в мире чистой и невинной.

Хорошее желание? Конечно, не дурное, только волк полагает, а Велес располагает. Бабушка прожила довольно долго, Красная Шапочка маялась зачарованная на том самом болоте, и вот, наконец, когда бабушка отдала душу дубу, волк и понял, что пора расколдовывать девочку. Только найти он ее никак не мог, много воды утекло с тех пор.

Вот и попросил он Лешего Дремучего леса ему помочь. А тот уже и Кромешника подключил, так и пошло и поехало. И все было бы хорошо, если бы тот Кромешник Василису с Царевичем не встретил, и по-своему все не перерешал. Так Красная Шапочка и оказалась в царском дворце в роли невесты для Ивана Царевича. Хотя на судьбе у нее такого написано сроду не было.

И на первый взгляд вроде бы все и неплохо для нее закончилось, хотя и родилась она внучкой колдуньи, а сделалась почти царевной, наверное добрая бабушка ее не оставила без помощи и на том свете. Только хорошо это оказалось лишь на первый взгляд. И для многих бы наших лягушек мечта сбылась тогда. Но недаром Велес говорил, что нет хуже царевны, чем служанка, ставшая в один миг госпожой. А Велес понимал, о чем он говорил

Как разошлась наша Алина (так назвала себя Красная Шапочка), ведь у царевны имя должно быть благозвучное и красивое, как стала она все переделывать и свои порядки устанавливать, так только держите ее крепко.

Царевич извелся, царь Горох возмутился, даже невозмутимая Василиса поняла, что если так дальше пойдет, что в родном своем дворце они все окажутся гостями, и очень быстро гостями непрошенными, не будут знать куда бежать и кому что сказать. А вот с этим она смириться никак не могла.

Тогда Василиса и решила побеседовать с девицей и выяснить что же ей нужно, почему она такая злая, чего добивается. Говорят, что доброе слово и лягушке приятно, и надеялась Василиса, что они по-хорошему договорятся обо всем с невесткой.

Волк объяснял ей всегда, что врага надо знать в лицо и держать поближе к себе, только тогда что-то может перемениться в жизни и проблем будет не так много.

– А какая мне тут радость с твоим братцем оставаться, – призналась Алина, – и задаром он мне не нужен, пусть и царем станет, потому что первым моим и единственным суженным и ряженным был чародей в волчьей шкуре.

– Но если ты сказки знаешь, – то полюбить его всей душой должна красавица, а разве у тебя есть душа.

– Не полюблю – так приворожу, – злые-злые глаза Алины блеснули яростью.

Василиса поняла, что эта если сказала, то сделает обязательно и поняла, что надо спасать волка, а если не она, то кто же его и спасет?

Недаром Кромешник ей эту красную жабу подсунул.

Алина решила, что она уже достаточно попугала царевну и усмехнулась самодовольно. Но она плохо знала нашу царевну, та и кота Баюна бы защищала до последнего, а про волка и говорить нечего.

№№№№№№№№

Василиса следила за Алиной, и скоро заметила, что та встречается с Кромешником в самом дальнем углу царского парка.

– Вот это уже интересно, – усмехнулась она и решила, что не грех будет и подслушать, о чем они там говорят.

Говорили они о том, что ей лучше оставаться пока дочкой Кащея.

– А если Кащей явится и не признает тебя? – спрашивал Кромешник

– До зимы далеко, да и признает он меня, – говорит она Кромешнику, – а не захочет, так заставим.

Вот так вот Алина и Кащея готова была заставить плясать под свою дудку, только не слишком ли она высоко взлететь захотела, не будет ли ей больно падать? Даже Василиса знала, что с Кащеем шутки плохи, а потому старалась с ним не шутить.

Но с другой стороны, тот, кто всего боится и ничем не рискует, тот никогда ничего и не добьется. А Алина уже успела и волка захомутать, и в царском дворце оказаться, и по всему было видно, что она далеко пойдет, если ее Василиса не остановит. А царевна поняла, что больше сделать этого некому, пусть пока поживет во дворце, порадуется, если ее сейчас прогнать, то неизвестно где она окажется. А оказаться она должна подальше и от волка и от них от всех, в том самом лесу, где и жила-была ее бабушка.

Но всему свое время, – как говорил кот Баюн.

Пока надо было переждать, подумать, посоветоваться с тем же самым котом. Если нужен был совет, то лучше кота никого и не придумать, если он сам ничего не скажет путного, то уж Яга точно придумает, как неправильную царевну вернуть на свое место и снова сделать лягушкой.

Глава 24. Василиса в лесу мертвых

Василиса и раньше видела эту башню, но как-то все больше то сама, то при помощи Серого волка – тот так и стал с тех пор лесным спасателем работать, тут ведь стоит только начать, и уже не остановишься. Но до сих пор она обходила башню стороной, старалась о ней не думать до поры, до времени. Только не в это время.

Такое желание возникло у нее отправиться к той самой башне и взглянуть на то, что там творится, что не могла она с этим желанием никак справиться, вот и отправилась туда.

Конечно, безрассудная девица, что скажешь, но такой Василиса оставалась всегда, и волк ее такой с самого начала любил.

Любить-то любил, а предупредить о том, что в башне, как и в любом лабиринте, много входов и нет никаких выходов, вот об этом предупредить волк Василису не успел, да и повода никакого не было, если бы она спросила о башне, тогда другое дело, а так. И знал хорошо волк, что если ее напугать, то тогда и не остановить, а так может быть еще опомнится и вернется. Волк знал, что пугать можно одних и поможет, а других – только себе дороже, так было и с душами усопших, покидавших мир, так и было и с Василисой тоже.

Правда и царь Горох давно когда-то, еще когда Василиса была совсем малышкой, рассказывал ей страшную сказку о лесе мертвых и о страшной башне, но она слушала сказку невнимательно и ничего такого знать и не хотела. Пообещала царю не ходить в лес мертвых, и даже про обещание забыла. Как легко ей было слово дать и тут же забрать его, словно ничего и не было дано, а такое отношение легко могло довести до беды.

Вот и отправилась туда, никого толком не предупредив и даже не подозревая о том, какая опасность ее ждет на пути. Но кого в юности не привлекало все тайное? Василису точно привлекало. Правда, если многие другие искали исключительно клады, то царевне в том не было необходимости. Стоило только спуститься в царские погреба, там такие клады отыщутся, что не в сказке сказать, не пером описать. И жизнью своей из-за них рисковать она не собиралась. Ну может мышку какую встретит и верещать начнется, но это не так страшно. А совсем другое дело какая-то старинная тайна, да еще в лесу мертвых.

№№№№№№№№

Как ни странно, на этот раз ни одной живой души царевна не встретила, – все-таки с одной стороны лес был дремучий, с другой – мертвый, там живые души редко бывали, да и что им делать, если они пока живы.

Царевне это очень понравилось, если никого нет, то и угрозы нет никакой, в том, что угроза может таиться в самой башне она как-то и не подумала, царевна вообще мало о чем задумывалась, а кот Баюн сказки про лабиринты ей не сказывал.

Он уже с самим серым волком когда-то обжегся – пугал – пугал царевну, да так круто пугал, что она сама бросилась в заповедный лес среди зимы того волка искать. И ведь нашла, и кота, который не мог сидеть в тепле и ее из лесу дожидаться, чуть она не заморозила.

Вот и решил кот, что чем меньше знает Василиса, тем крепче она спит, а он и подавно, потому что не простая ему царевна попалась, а очень любопытная и местами бесстрашная.

Вот вроде бы обезопасил себя кот, а все равно ничего хорошего из этого не вышло, потому что Василиса вскоре вступила в башню, и дверь за ней захлопнулась.

Башня в себя всех впускала и никого не выпускала, до поры, до времени точно. Может быть потом, когда спасать Василису начнут, они что-то придумают, а пока Василиса поднималась по витым лестницам все выше и выше, потому что всегда хотела идти только вперед и вверх, и надеялась на то, что из этой башни увидит весь мир. А потом, когда она им налюбуется, ее кто-нибудь обязательно спасет.

Но как говорит кот Баюн, и не он один – нет худа без добра.

Ажбета вместе с упырем сразу заметили, что Темная башня больше не пуста, там оказалась какая-то девица.

– Василиса, – выдохнула Ажбета, – и сколько мы еще с ней возиться будем. Это же наказание для нас настоящее.

Но только услышав, что это не чужая ведьма, а их царевна, бросился туда упырь Фрол, даже ведьму не дослушал. Он хотела отличиться при спасении царевны, это так, но и сама царевна была ему так дорога.

Нет, упырь теперь хотел только одного, он должен был спасти царевну, а потом хоть трава не расти. Никто не остановит его больше, он доберется до башни и добьется своего обязательно.

Глава 25. Кто спит в башне? Не будите Лихо

Вот всегда так бывает, если царь батюшка и все, кто вокруг него толпится, не следят за царевнами, а заняты другими важными царскими делами (словно есть дела важнее, чем царские наследники), то обязательно должны быть духи, которым до всего есть дело. Это они спасут и помогут, когда что-то пойдет не так. А без духов в нашем мире все давным-давно пришло бы в упадок, а то и вовсе бы погибло.

Для царевны Василисы такие духи и животины всегда находились, в разное время это были и Домовые и Лешие, и кот Баюн и Серый волк, а на этот раз спасать царевну со всех ног бросился наш старый знакомый упырь Фрол. Да, так резво бросился, что и ведьма Ажбета бы его догнать не смогла, ну разве что Соловей разбойник бы за ним угнался. Но у того, как и царских слуг, были свои дела. И он совсем не заметил, что творилось у него под носом, а вернее в соседнем лесу. Это как-то странно, потому что сидел высоко и далеко глядел обычно Разбойник, а вот не увидел, не разглядел.

Вот потому один только упырь для Василисы и остался, но ничего страшного – упырь оказался очень толковым, надежным, и если он взял дело в руки, то с ним никакая царевна не пропадет. Хотя, если оглянуться на Темную башню, то это еще не факт, что упырь нам там поможет.

Уж больно жуткой оказалась и башня сама, и лес мертвых. Она ведь не случайно построена была именно там. Остается только надеяться на то, что упырь все-таки с этой трудной задачей справится, да и помогут ему все остальные, как только узнают, что там случилось-приключилось с царевной Василисой. Ведь если они чужих лягушек спасали, то свою Василису в беде точно не оставят. Если даже захотят и тогда сделать этого не смогут, а они не захотят, это точно.

А упырь несся со всех ног, но успевал еще и размышлять между делом.

– Даже я в этом лесу стараюсь не появляться, что же вы с девицей сделали? – обращался он и к ведьме, которая могла его услышать, и к коту Баюну с волком, явно его не слышавшим, даже не ведающим, куда это упыря понесло в такой ранний час. Что это ему не спится и не лежится? Уж не сбежать ли он от них собрался, но зачем бежать в лес мертвых, если вокруг столько более приятных мест есть.

А если бы они узнали о том, что случилось-приключилось, то и сами бы бросились бежать, но пока все было окутано туманом и мраком. Тайны леса мертвых могли никому и не открыться, если бы туда не побежал упырь.

Трудно сказать, что бы случилось дальше, чего бы добился упырь, но тут в небесах появился Змей. Словно снег на голову свалился, хотя на самом деле еще не свалился, и валиться не собирался, он летел, наслаждаясь полетом, даже песенку какую-то насвистывал. И летел он прямо над лесом мертвых, где наши Змеи сроду не летали, сразу видно, что чужак, залетный, местные порядки ему неведомы совсем.

Упырь присмотрелся, и узнал в этом Змее китайского Дракона.

Они сталкивались недавно, и упырь вместе с Горынычем спасали его детёнышей, пока сам Змей где-то загулялся, вернее залетался. А он потом так их благодарил, так благодарил, что они даже смутились немного, отвечали, что на их месте каждый бы так поступил.

Вот теперь Дракон и вернулся, чтобы расплатиться с упырем, кот Баюн ему долго и упорно объяснял, что у нас тут долг платежом красен. Но наверное и в том мире все было точно так же, потому что Дракон сразу с ученым котом согласился, заверил, что он остается в долгу и стоит только свистнуть, как он появился. Но вот появился и без всякого свистка. И еще недавно приунывший упырь повеселел, взбодрился, порадовался, что выпала им с Горынычем такая удача, теперь ему в лесу Мертвых не так пусто и не так одиноко будет, вот уж точно нет худа без добра.

Дракон подхватил упыря, да и перенес его в темную башню.

Но так как видели они ее оба только с высоты и издалека, а вблизи башня оказалась огромнее и таинственнее, то попали они в какую-то другую ее часть. И когда Дракон дыхнул пламенем, чтобы хоть немного осветить то место, куда они и попали, то от жару и пару, что-то зашевелилось, завизжало и завыло, заметалось по пустой комнате той самой башни, так что упырь и Дракон переглянулись удивленно, не понимая, что же там такое творится.

Упырь мог дать голову на отсечение – это была не Василиса, ну разве что какая богатырша, из тех, что любили в мужских одеждах щеголять. Но уж точно не красная девица довольно хрупкого сложения.

Необитаемая башня оказалась вполне обитаемой. Не в этом ли была одна из главных ее тайны. В лесу мертвых, в старой огромной башне явно кто-то жил и не тужил. И надо было еще выяснить, кто же это мог быть.

№№№№№№№№№

Дракон смущенно отошел в сторону, он и не собирался никого палить, просто помочь хотел упырю как-то оглядеться. А вон что получилось.

– Кто-то подпалился, – заявил он.

– Локи, да неужели мы его снова разбудили, – тяжело вздохнул упырь, не веря своим глазам. Этого ему хотелось меньше всего, но что сделано, то сделано.

Вот тебе и Черномор новый, этот точно весь мир переморит и глазом не моргнет. А так как незнакомец отозвался на имя, то упырь понял, что он не ошибся к сожалению. Это и на самом деле был Локи.

После конца света в его мире снегов и льдов, когда его чудовища всех пожрали и не подавились, Локи оказался в славянском мире, забрел случайно в лес мертвых, решил, как и Василиса тайну Темной Башни разгадать, но попал в комнату снов, да и заснул там до поры, до времени.

С царями, королями и даже богами такое часто случается. Особенно если они по чужому миру шатаются, и не знают законов, которые там действуют.

Спал бог коварства довольно долго, до того самого момент, когда его и разбудил чужой Дракон, вместе с нашим упырем. Разбудили случайно. Хотя даже черту любому понятно, что ничего случайного в мире не бывает.

Локи пробудился, и очень обрадовался, он даже обнял упыря и прижал к широкой груди. С Драконом обниматься не решился, но поблагодарил его от всей души за свое пробуждения. Жизнь продолжалась и она была недурственна для бога коварства, кот Баюн и упырь не дадут соврать

Глава 1.Перед концом света

Все мы знаем о том, что чудовища и боги – злодеи просыпаются и становятся особенно могущественным именно перед концом света. Тогда и наступает их время, у них прибавляется сил, и героям, и богам-спасателям надо напрячься для того, чтобы с ним справиться.

В такие годы и месяцы, и дни мир стоит на краю пропасти, в любое мгновение он готов рухнуть туда, если не случится что-тио сверхъестественное, и не объединятся силы добра, чтобы противостоять злу.

Но не так часто они и объединяются, и вот тогда…

А между тем, сама Яга, почувствовав дух Дракона и пробудившегося Локи, и стала рассказывать коту Баюну и Макару, Ажбете и всем, кто оказался рядом в то время, историю прекрасного юного бога Бальдара, который появился на свет, чтобы нести радость, и творить добро, но был зверски убит тем самым коварным Локи.

Старая история словно бы обрела новые краски, и слушателям показалось, что Яга там сама побывала снова, и все это видела своими глазами.

– Его звали Бальдар, и был он исполнен света и тепла, и все радовались, и все с радостью дали клятву о том, что они никогда не причинят зла такому чудесному славному парню. Да и у кого бы рука поднялась на него. Клятвы не давала только маленькая омела, такой безобидной она тогда казалась, что никто не смог бы и подумать, что она может причинить какой-то вред Лучезарному богу. Но ведь никогда не ведомо, что может убить, а что воскрешает.

Яга тяжело вздохнула, как не хотелось переходить ей к печальному, да куда деваться?

– И чо дальше? Как омела убила бога, – засуетился чертенок Зосима, – ему казалось, что грянет гром, еще что-то случится, и он так и не услышит эту удивительную историю.

– А то и случилося, – говорила задумчиво Яга, – что не мог Локи перенести всего этого, обижен он был на весь мир, только об одном и мечтал, чтобы убрать куда Бальдара, да снова стать пупом земли, чтобы все вокруг него и вертелось-крутилось, чтобы все плясали под его дудку. Однажды во время пира подговорил он всех испытать Бальдара, да и стали они кидать в него все, что под руку попадется. Боги ведь тоже порой бывают как дети, стоит их к чему подтолкнуть. Ничего не причиняло ему боли, и уж тем более ран сурьезных, только забавлялись все вокруг, пока в руках у слепого Хеля не оказалось омелы. И он беды не почуял, ну что такой росток прозрачный сотворить мог, а оказалось, что не так и мало. Упал Бальдар да и лежал бездыханным, ну а потом и начался у них там конец света, про то я много раз вам сказывала, повторять не будут

– А что с Бальдаром стало, – спросил Леший, чуявший подвох в этом.

– Да после погибели перенесла я его в Темную башню в мертвом лесу, только никак потом оживить не могла, – призналась Яга, так и спит он там до сей поры., спит и ждет своего часа. А вдруг я смогу его разбудить и в мир вернуть? Это Локи пронюхал что-то, вот и явился не запылился туда, правда найти парня не успел, сон его сморил, – усмехнулась Яга, намекая на то, что без нее не обошлось там.

– Но говорят, что Дракон с упырем его и разбудили уже.

– Да, мое заклятие не такое сильное оказалось, это с чужим никак не справиться, а тут раз-два и проснулся окаянный.

– А может он что хорошее сделать хотел? – спрашивал Зосима.

– Да когда это наш Локи что хорошее творил, а если и хотел, то получалось у него, как всегда наоборот. Тут обольщаться не надо, а вот следить за ним – глаз не спускать, – без этого никуда, а то он и нам тут такой конец света устроит, что мало не покажется.

– Но наш волк вовсе не чудовище, да и Горыныч на ихнего Змеюку не похож, – заступался Леший за свой мир.

– И то верно, – согласилась Яга, – но береженного Велес бережет, смотрите у меня, чтобы никаких концов света, столько духов и зверей, да с одним Локи не управиться, это будет стыд и срам.

– Но как разбудить Бальдара, – вернулся к главному черт Федор.

– Читала я в книге Мокоши, что разбудить его может только Золотой Огненный змей, когда подрастет и заматереет. Вот и остается только ждать и Змея растить, – закончила свой рассказ Яга. А проснется Бальдар, нам никакой конец света не страшен будет.

Так обитатели заповедного леса после исчезновения Василисы и пробуждения Локи и узнали тайну Темной башни.

Глава 2. Змей, который Горыныч

Пока упырь Фрол и Дракон с одной стороны Темной башни наткнулись на спящего Локи и случайно оживили его, с другой стороны, с той, где томилась наша Василиса, к башне подкрался Горыныч. Ну, насколько тихо он мог подлететь, сказать трудно, только Дракон и упырь так были увлечены своим делом, что и Змея тоже не заметили, да и Башня скрывала все, что на другой стороне творилось.

Горыныч нашел в один миг саму Василису, хотя башня была громадная, и комнат и этажей там было много и отыскать можно было наверное много кого, но у Горыныча был нюх как у собаки, а глаз как у орла, кого хотел, того и отыскал тут же. Правда достать так просто царевну оттуда он не мог, и чтобы она не скучала, и отвлеклась немного, стал рассказывать ей ту самую историю про конец света, убийство Бальдара омелой, о наивности Хеля и коварстве Локи не забыл Горыныч. Все, что сам знал, все царевне и поведал.

Так постепенно Василиса и узнала, как наступил конец света в мире викингов, и догадалась, что это как-то связанно и с их миром, иначе бы Змей не стал эту историю ей рассказывать да время зря терять. Хотя времени теперь у нее было больше достаточно, она могла и до самой старости тут досидеть. Кот же рассказывал как некоторые девицы из-за вредности или большого ума, оказывались замурованными в таких вот башнях. Да так крепко, что выбраться они оттуда ну никак не могли, сколько не старались. История получилась страшноватой, но Горыныч просто хотел показать, что он-то не позволит, чтобы с ней такое случилось, для того он и явился, не запылился.

Конечно, лучше было не думать о грустном. Но если она не послушалась кота и понеслась в башню, то, что теперь плакать по волосам, когда голову потеряла, ну если голову еще и не потеряла (вроде она на месте), то уж свободы точно лишилась. Горынычу хорошо, он побудет тут немного, убедится, что помочь ей не сможет, да и полетит дальше с чистой совестью, а что девице в темной башне делать.

– Бальдара охранять, – заявил Горыныч, – видно она вслух свои тяжкие вопросы ему задавала.

– А он тут? – удивленно спросила Василиса, – ты же говорил, что он заснул вечным сном, и помер, то есть.

– Но он проснется и оживет, рано или поздно. Только вот когда это случится, кто его знает.

– Не смей так просто улетать, что-нибудь для меня и для Бальдара сделай сначала, – потребовала Василиса и даже ножкой при этом топнула

– Да я и не сижу сложа лапы, – немного обиделся Горыныч, – вот все три яйца принес сюда, и положил там, где лежать им должно, чтобы в свой срок из них три дракона вылупились.

– Да, так – то оно так, – согласилась царевна, – только кто-то там все сильно запутал, волк такие ужасы рассказывал, с этими яйцами связанные, хорошо, что все три нашлись, и Змеи из них вылуплялись, а то был бы нам всем конец света, еще хуже, чем в мире снегов и льдов.

– Ты меня вроде попрекаешь, а разве я один должен за всем этим следить? Только всем миром и всем лесом можно уберечь яйца, вырастить драконов и избавиться от конца света, а нечего на Змеев пенять, ты вот тоже может и хотела чего хорошего, а где оказалась-то..

– Что было сказать девице, если с какой стороны не глянешь, а везде Змей прав.

– Ты найди Серого волка, он чего-нибудь придумает, может быть, в Пекле кто что знает, или еще где.

Змей пообещал отыскать волка, и под этих предлогом и смылся, убеждая себя в том, что он больше ничего такого сделать пока для Василисы и не может. Но сидеть ей в башне не так и долго, самое большое до конца года, а там либо Бальдара разбудят и спасут мир, либо все и полетят в пропасть.

Но вот Темная башня и в этом случае может уцелеть, ведь ей никогда ничего не делалось прежде. Хотя если Василиса останется одна, когда весь мир погибнет, то еще неизвестно, кому больше повезет.

Нет, не стоит думать о грустном, надо растить Змеев и спасать мир, пока еще есть время, ничего другого им не остается.

Горыныч улетел, Василиса осталась, она все никак не могла понять, лучше ей стало или еще хуже после такого явления. Это надо было хорошо обдумать, а делать ей все равно больше было нечего, сиди да думай только и решай, как да что дальше быть должно.

Глава 3. Как оживить Бальдара?

Упырь Фрол не в первый раз слышал историю о том, как был убит юный бог Бальдар коварным Локи, и что бы эта гибель значила. Но надо признать, что каждый раз история принимала какие-то новые окраски, звучала по – другому. Ведь время неумолимо бежало вперед, а с течением времени все изменяется, как известно.

На этот раз древнюю историю он принял близко к сердцу, потому что Бальдар оказался рядом, а еще и потому что в ней оказалась вольно или невольно замешана царевна Василиса. А еще упырь ни минуты не сомневался в том, что Василиса не отступится, пока не спасет Бальдара, себя, волка и весь остальной мир.

А для того, чтобы это случилось надо не много и не мало, а просто оживить этого странного парня, вот этим она и займется.

Хотя трудно даже представить себе, как это сделать, если ты оказалась в темной башне, в лесу мертвых, где все вроде противиться такому оживлению. Но это может показаться только непосвящённым, если они смотрят на все это со стороны.

Василиса кажется и рождена была для того, чтобы противиться всему, что стояло у нее на пути для осуществления ее заветных целей.

Сам упырь оптимизма царевны не разделял, но и отступить от задуманного никак не мог, а потому пока только ворчал:

– Все перепуталось в мире, раньше были спящие красавицы, теперь парни спящие оказались, и возись с ними, сколько вздумается, ну и дела, ну и времена пошли, нарочно не придумаешь.

В то время упырь, пробравшийся в лес мертвых, и едва добравшийся до Темной башни-стежки дорожки к которой заросли травой и завалены были всяким буреломом, если сравнить, то и дремучий лес был воплощением самого лада да уюта рядом с этим. Там Соловей прибился, черти порядок по очереди наводили, а тут Леший один мало что мог. А помощников у него не было никаких, никто сюда носу не показывал, вот так и была топь да бурелом, только ноги и копыта поломать можно..

Но упырь до башни все-таки добрался, и теперь кружил вокруг нее, заложив руки за спину – так ему легче думалось. А между тем, перед ним нарисовался Леший мертвого леса Арсений и недовольно взглянул на непрошеного гостя. Он вообще и прошеных гостей не жаловал, их тут почти никогда и не было, а этого тем паче, Арсений уверовал, что от всех гостей бывают одни только хлопоты, а уж от этого просто беда. Хотя он только слышал о проделках упыря, но слухам верил, а почему бы ему и не верить?

– И долго будешь тут шастать? – вместо приветствия спросил он.

– Долго, – отозвался упырь, пока не освободим спящего бога, и Василису домой не вернем, а случится это не скоро, судя по всему.

Спокойный тон упыря разозлил Лешего еще больше

– Уж не хочешь ли ты сказать?

– А я что, обращайся к ведьме Ажбете, к Велесу самому, они тебе все и расскажут. А мое дело маленькое, мне, как и волку, Василиса нужна, ей нужно разбудить Бальдара, Горыныч только что поведал эту историю, Локи уже разбудил залетный Змей, так что тихие твои денечки все кончились давно, можешь и не мечтать о том. Не сомневайся даже, покой тебе и не приснится больше. Потому что совсем другая жизнь начинается, от прежней ничего не осталось.

Леший понял, что с покоем у него на этот раз ничего не выйдет, что покой ему будет только сниться, а может и сниться не будет, упырь не пророк конечно, но тут и так все ясно.

Конечно, весь мир против него, но так как под руку ему попался упырь, а до Велеса было далеко, то в упыря все шишки и полетели.

Да и попробовал бы он поворчать на Локи или Велеса, что бы от него осталось, а упырь что, он все стерпит и переживет, и ничего с ним не сделается, потому что упырь есть упырь. И надо сказать, что ему с упырем еще сильно повезло, все могло быть хуже, значительно хуже.

№№№№№№

А между тем, пока упырь отдувался за всех в Мертвом лесу, около священного дуба собрались три подросших, заматеревших змееныша. И коты Макар с Баюном рассказывали им, что их ждет впереди, о том, что им суждено разбудить Бальдара, спасти Василису из Леса мертвых и весь остальной мир тоже спасти, так у них на роду написано было.

– Без вас нам никак не обойтись, недаром мы так берегли вас, ждали, пока вы покажетесь на белый свет, охраняли и растили, теперь растал ваш черед сослужить службу верную.

Ни один из Змеев не струсил и не отступил, все они двинулись вперед, понимая, что если надо, значит надо, и что они вообще делать станут, если мир не будет спасен, а потому с какой стороны не глянь, надо браться за дело.

Глава 4. Нехорошо подслушивать и подглядывать

Мы давно уже потеряли из виду Соловья Разбойника. А ведь чаще всего он всегда и везде появлялся раньше других, потому что сидел высоко и глядел далеко. Но на этот раз Соловей замешкался, и только когда ворон рассказал ему, что все три змееныша, не говоря об упыре, уже отправились в мертвый лес к темной башне, и повели их туда наши коты.

Он стукнул себя по лбу ладошкой, и решил, что и ему давно пора туда отправиться.

– Так ведь можно все пропустить, и что это со мной творится, – сетовал Соловей, понимая, что он стареет и становится страшно неповоротливый со временем, а это никуда не годится.

Соловей последним добрался до Темной башне, но успел все-таки вовремя, потому что прыгал он по верхушкам деревьев, в то время как остальные пробирались по зарослям и не раз недобрым словом поминали Лешего Арсения. Пробраться было почти невозможно, а уж не поломать ноги и руки еще труднее. Тот слышал все их сетования и нехорошие слова, но при этом просто произнес:

– А я что? Ко мне тут никакая зараза не ходит. И зачем порядок наводить, душам ни тепло, ни холодно, а вам предупреждать надо, тогда и уберусь хорошенько. Собирался давеча, но так и не собирался этого делать, – снова огрызался Леший.

И Соловей готов был поддержать его, уж если даже он чуть ли не в первый раз тут появился, то что говорить обо всех остальных? А если никто не ходит, так все это только напрасный труд.

Последним он наткнулся на Красаву. Так он называл на свой манер Красную Шапочку, потому что имя Алина никак не мог запомнить. Да и слышал его очень редко. Но то, что сам придумал девице кличку, этим Соловей даже сильно гордился.

– Ты что тут делаешь, царевна наша самоварная.

– А что твоей Василисе можно в лес отправляться, а мне уже и нельзя? – зло пробурчала девица, ей совсем не нравился такой допрос..

– Я и ей не разрешил бы сюда идти, а она что тут потеряла, – допытывался Соловей и дивился тому, как много он всего пропустил. И все от рук отбились, стоило ему только отвернуться.

– Ничего она не теряла, просто парня, забыла, как звать оживить собралась, а уж если ваша Василиса что задумала, так сделает обязательно.

– Оживила, – тихонько свистнул Соловей.

Он увидел как раз Локи, который метался по Темной башне, и никак не мог из нее вырваться, там были какие-то тайные лабиринты, который его не пускали на свет белый.

– А он молодой и красивый, такой как о нем все говорят, – поинтересовалась Красава, которая шла по заросшей тропинке и видеть то, что узрел Соловей никак не могла.

– Ну если этот молодой и красивый, то я тогда Ярило или Услад, – усмехнулся Соловей.

– Тогда это не тот, кот не мог обмануть нас, и Яга не дала бы ему соврать. А он говорил, что парнишка очень молод и лучше всех на этом свете.

Соловей и сам догадывался, что это не тот, но он не знал, кого еще тут следовало оживить, и вспоминал себя самого самыми нехорошими словами – и как так можно жить пусть и в дремучем лесу, если даже какая-то девчонка, которая еще недавно лягушкой была, знает больше, чем ты сам.

Но надо было срочно наверстать упущенное, или он не Соловей и не Разбойник больше?

Тут он наткнулся на Арсения, и Леший стал стаскивать его с дерева.

– Только тебя мне тут и не хватало. Успел подумать, что хоть Соловья не приволокли и то ладно, а он уже тут как тут. Вот и помяни Разбойника, а он и явится. Леший даже гнева своего никак не мог скрыть

– Ничего страшного, – стал успокаивать его Соловей, – уж если Локи у тебя тут появился, то Соловей тебе просто птичкой ласковой покажется, ты еще увидишь, кто тут настоящий злодей, он вам всем покажет, где раки зимуют.

На последнюю угрозу Леший не обратил внимания, он ничего не ведал о раках, а потому не хотел выяснять, где же они зимуют. А вот извести о том, что именно в его лесу обитает бог коварства, породивший чудовищ и погубивший свой мир, эта весть радости ему не прибавила.

Но хорошо, что Соловей его предупредил о такой напасти. Надо быть осторожным и спрятаться хорошенько, а они пусть делают, что хотят.

По тому, как исчез Леший, Соловей понял, что он сболтнул лишнего. Но что тут поделаешь, слово вылетело, его назад уже не поймаешь. Придется обходиться без Лешего, от него и так мало толку было, больше только ворчания, но все-таки живая душа, да и в этом лесу, где любой черт ногу сломит, он все-таки лучше всех разбирается, знает, где что лежит, где кто сидит, а что теперь без него делать?

Но искать и догонять Лешего у Соловья не было никакого желания, здесь были персонажи и дела интереснее. Ведь он еще даже не ведал, кого там освобождать надо, будить кого и в мир ворочать. Это все ему только предстояло узнать.

А Змееныши уже крутятся, вертятся вокруг Темной башни. Василиса радовалась, только радовалась она рано.

В последний момент, когда все были в сборе, кто в самой башне, кто перед ней, Велес и объявил, что они слишком поспешили, и всем надо дождаться праздника. А вот когда он наступит, то все само собой и решится.

Благо, что до Купалы осталась только пара дней, да и как они могли забыть, что все желания исполняются именно в этот день, а вернее ночь.

Больше всех был разочарован Соловей Разбойник, но и он не мог противиться богу всего живого. А если бы и набрался дерзости, то все еще хуже для него бы и обернулось. Так что приходилось терпеть, бог он и есть бог. Перун и с небес чертей достает, а уж тут Велес с ним рассчитается, можно не сомневаться.

Глава 5.Девицы нам помогут

На этот раз праздник Купалы был перенесен в Лес мертвых.

Конечно, с одной стороны необычно, но с другой стороны, где же еще все должны были собраться, и загадать самое заветное желание, а потом рвануться за огненным цветком, чтобы кому-то из них удалось раздобыть тот цветок, и исполнить желание.

Сколько самых разных желаний и героев было в прошлые годы, они успели и волка расколдовать, и царю Гороху молодость подарить, и Кащея воскресить. Правда с Кащеем все вышло не совсем удачно, первый цветок был еще не таким могущественным, а потому воскреснуть-то он воскрес, но молодости не получил и стал стариться да лютеть день ото дня.

Но на этот раз совсем другое дело, желание у всех было только одно. Кто бы ни разбудил Бальдара, он станет героем, потому что спасет этот мир и не наступит конца света – а уж потом, на следующий год и можно будет мечтать о любом другом менее важном желании. Пока же главное выжить и уцелеть, не это ли самое важное? Без него все остальное обернется в прах, ничего не останется.

Но чтобы праздник был настоящим и веселым, именно там и решили черти собрать накануне всех самых отчаянных девиц – тогда и Василисе будет не так скучно, а уж как весело и чародеям, и молодым богам, о том и говорить нечего.

Конечно, немного странно было место проведения праздника, но по-другому пока и быть не могло, так решили все, кто его устраивал в те роковые дни.

№№№№№№№№№

Пока черти воровали девиц и кикимор тоже и готовились оживить лес мертвых, Соловей набрался храбрости и пробрался к Локи. Этот тип волновал его больше, чем самые распрекрасные девицы, потому что страшная опасность исходила от него. И надо было хотя бы из-за стены темной башни с ним поговорить о том и о сем, и выяснить, чего он хочет, и как от него спасти этот мир. Соловей давно усвоил, что к врагу, да такому сильному и страшному, надо подобраться как можно ближе.

Хотя говорят, что молния два раза в одно место не бьет, и Локи не должен снова организовать конец света, но и в это Соловью верилось слабо – Локи может все, на то он и Локи. Вот еще бы узнать, кто его оживил, да крылья или лапы тому гаду поотрывать, но пока его не было поблизости, надо с богом коварства все-таки потолковать. Страшно было Разбойнику, даже жутко, а ничего другого ему не оставалось.

Если бы кто-то узнал, что именно задумал Соловей, то он бы, наверное, сильно удивился. Но Соловей стал каким – то совсем бесшабашным, то есть без башенным и творил уже совсем что-то невероятное. Ему сам Локи был не страшен, всем страшен, а ему нет, в этом было что-то дивное.

Соловей стал звать Локи, подозревая, что хотя тот и проснулся, но выбраться из башни не сможет, да и слишком мелок Соловей, чтобы Локи за ним гонялся, на это только и оставалась вся надежда.

– Рассвистелся тут, – услышал Соловей, – только запомни, свистун, пока я тут, пусть и в башне, но не бывать твоему миру спасену.

Локи говорил на какой-то странный манер, но суть сказанного была вполне понятна. Он будет противиться до конца.

– А это мы еще поглядим, – отозвался Соловей, – это в том мире на тебя управы не было, а тут найдется.

– Ну и свистун, а то ты ее уже нашел, вон черти твои, как резанные носятся с девицами. Уж не они ль меня остановят? Или у тебя есть что-то пострашнее тех девиц? Жду не дождусь прямо.

– А хоть бы и они, чертей много, мы тебя чертями закидаем так, что не пикнешь, не шевельнешься, – обиженно отвечал Соловей, он готов был броситься на бога коварства с кулаками, совсем страх видно потерял.

Локи замолчал, ему вовсе не хотелось подсказывать, как Соловей может с ним расправиться, ведь если они поднимут чертей из всех болот, а к ним еще и упыри присоединятся, и злыдни, то он точно пошевелиться не сможет, нет, надо быть тут осторожными, чем черт не шутит.

Но Локи и прежде было обидно сознавать, что этот мир до сих пор цел, хотя его собственный погиб. И пенять не на кого, сам приложил к этому руку, а ведь очень обидно, оставался бы цел и невредим, и все было бы распрекрасно, так ведь нет, надо было вот так опростоволоситься. А теперь оставалось только по чужим лесам шататься с протянутой рукой да милости ждать от чертей и таких вот разбойников, и как его только угораздило дожить до таких времен?

Глава 6. Локи готовится к празднику

Локи все еще оставался в темной башне, понимая, что вырваться из нее может только под шумок в ту самую темную праздничную ночь, что это будет за радость освобождения, даже и представить себе трудно. Но чем больше времени проходило, тем лучше он себе это представлял и радовался все больше и больше.

Только надо было заранее ко всему подготовиться, и, кстати, об упырях, Локи решил разбиться в лепешку, но самых крутых упырей освободить и сделать своими слугами верными, тут он с кота мог взять пример, у того-то все прекрасно получилось, и у него получится.

Для этого он поймал королеву летучей мышей, и стал грозить ей самыми страшными казнями, какие только возможны.

А судя по свирепому виду, остальные мыши не сомневались, что он казнит их королеву, а потому и бросились исполнять то, что требовалось, не раздумывая, чем такое рвение может закончится и для него самого, и для мира, в котором он нагло без спроса поселился..

Как им удалось договориться с чертями, что они наврали тем, сказать трудно, но черти сами ровно в полночь накануне Купалы, откололи целое полчище упырей и привели их к Темной башне, чтобы передать из рук в руки Локи.. Так сказать своими руками готовили себе же конец и всему остальному свету тоже. Почему они так поступали, черти и сами не могли этого сказать, но твердо решили исполнить то, что требуется.

Правда сами черти, как и часто прежде бывало, даже не подозревали о том, что творят, они то были уверены, что к Соловью ведут упырей, и тот тайно от всех задумал спасти этот странный мир. Дальше их помыслы не шли, хватило и этого для полного счастья.

А то, что Соловей оказался в лесу мертвых, так тоже не удивительно, ведь они недавно именно оттуда его и провожали дружно, потому черти поверили всем, кто им морочил голову. Правда, Королеву летучих мышей они все-таки спасли.

Упыри, в отличие от чертей, готовы были служить любому, кто подсуетился и спас их, а Локи и подавно, он был их особой гордостью и радостью. А потому они выслушали все, что тот им рассказал, вместе с теми же мышами, отправились по всему лесу, особенно там, где тропинка вела к заветному цветку, и таких там ловушек наставили, всего такого наделали, что мало не покажется.

Да еще по время самого праздника обещали помочь Локи во всем, и служить не жалея живота своего. Ведь ясно, что если они его пожалеют, то бог коварства и по три осиновых кола в каждого из них вобьет собственноручно, с ним шутки плохи и договориться не получится, и просить о пощаде бесполезно.

Наверное, никто из духов не решился бы отколоть упырей, да еще в таком количестве. Но Локи это сделал, даже не задумываясь, что он творил.

И хотя пока все упыри были в лесу мертвых, и никто их видеть не мог, но слухи о том, что кладбище упырей пусто, а все они служат коварном богу, поползли и по другим местам.

Наш старый знакомый Фрол обрадовался освобождению своих собратьев меньше всех, потому что он лучше всех их знал, и даже представить себе не мог, что могут сотворить в праздник освобождённые упыри.

Вернулся он назад опечаленный и озадаченный, и подтвердил, что все так и есть, упыри в лесу мертвых, и никто не может сказать, что они там уже натворили, что еще натворят. На то это и лес мертвых, чтобы укрыть навсегда все их подвиги и пакости.

– Упырями теперь кишит лес мертвых, – говорил Ажбете Фрол, даже Велес не знает, в какой мы все опасности.

– И что нам делать? – спрашивала ведьма.

– Надо быть особенно осторожными. Они мои собратья, но я —то лучше всех знаю, на что они способны.

Ведьма не стала спорить с упырем, ведь ясно, что ему было виднее.

Глава 7. Миром правят упыри

Пока был жив Локи, даже если он оставался в заточении, безрассудству его не было предела. То же самое происходило и во внезапно ожившем лесу Мертвых – теперь со всех сторон туда направлялись упыри.

Конечно, это не жуткий змей, и не вконец одичавший волк, готовый сожрать все мир, и вовсе не корабль призраков-мертвецов туда прибыл (их там и до сих пор было немало), а именно ожившие отколотые упыри, которые могли много чего натворить и в том самом лесу и во всем остальном мире. Локи внимательно следил за ними, всех пересчитывал, а потом при помощи летучих мышей пронумеровывал, и каждому давал какое-то свое задание на ближайшую ночь. Так у него появилась целая армия, свое собственное войско, и он гордился, что ее можно было так быстро организовать даже в таких стесненных условиях.

Когда упыри узнавали, что руководит ими не какой – то призрак, а снова воскресший Локи, они были исполнены невероятной гордости и готовы вместе с ним горы свернуть. Уж свои порядки установить могли точно.

В мертвом лесу сразу было видно чужих, а потому упыри зорко следили за тем, чтобы никто не нарушил их уединения.

Пробраться туда на минутку незамеченным удалось только Фролу, и он пришел в полный ужас, от того, что там происходило.

– Вот тебе Ажбета и Купальская ночь, – повторял он, когда все не мог отдышаться, потому что до конца затесаться ему там все-таки не удалось, его сразу заметили, вычислили и доверия не оказали.

Фрол оказался чужим среди своих, и, боясь расправы бывших товарищей по несчастью, рядом с которыми враги отдыхают, он спасся бегством, решив, что если они его куда спрячут или вовсе прибьют, то от этого легче Ажбете, котам и всему остальном миру не станет. Значит надо бежать. Бегал Фрол хорошо, они его так и не догнали, к счастью, хотя он так увлекся догонялками, что едва не пробежал мимо заповедного леса, хорошо, что Аука его вовремя окликнул, а то бы пришлось потом ловить да искать Фрола.

Ажбета слушала его молча, но сразу было видно, что на душе у нее тревожно, да и с чего тут веселиться особо.

– И когда только Локи у нас тут оказался, и кто интересно его разбудить сподобился. Это же настоящая беда, которая одна не ходит, и только открывай ворота, она и явится тут же.

На это не было никаких ответов. Ведьма угрюмо молчала, она пыталась понять, как ей следует действовать дальше, что делать.

Да и какая разница, что и как случилось, надо думать о том, что будет в следующую ночь, как они мир спасать станут, если Локи все время дышит в спину. Вот об этом и спрашивал кот Баюн бабу Ягу, как только перед ней оказался.

– Что делать, если Локи рядом? Как от него защититься самим и мир защитить?

– Он пока еще из башни не выбрался, – напомнила коту Яга, – а ты уже паниковать начал, разве так годиться?

– Это так, только упырей полный лес, у нас столько чертей нет, да и не справятся с ними черти, ты же не будешь с тем спорить.

– И чертей насобирайте и придумайте какую хитрость, а если не справятся, то гнать их надо поганой метлой, пусть в лепешку расшибутся, а упырей остановят. Скажи им, что пришел их час для того, чтобы спасти мир, они и без того так долго бездельничали, что для разнообразия можно всем нам и службу сослужить. Найдешь, что сказать, только так, чтобы они поняли и прониклись важностью того, что делать будут.

№№№№№№№№№

Коты отправились поднимать и собирать чертей, а по дороге стали думать о том, что бы такое сделать всем вместе, чтобы упыри не чувствовали там себя хозяевами.

На Локи, конечно, никто не замахивался. Да и куда им было до него, а вот упыри – свои духи, с ними всем миром и всем лесом справиться было легче. Все их повадки, сильные и слабые стороны любому черту понятны, и если подготовиться, то не составит труда загнать их назад в болота. А если так, то и Локи без них, как корзина без ручки, и нести ее почти невозможно, хоть и выбросить жалко.

Но умаялись коты, пока разыскали чертей, те и не прятались от них, но и в объятья не бросались. Каждый из рогатых думал, что его-то кот и беды обойдут стороной, и без него как-нибудь обойдутся. Много их, и пусть остальные сражаются, а он укрыться подальше где может, да отлежаться пока все не закончится.

Но котов так просто не провести, вот и собрались, наконец, коты с чертями, черти с котами, все оказалось в порядке.

Только времени становилось все меньше до праздничной, а может и роковой ночи. Она стремительно приближалась, а им так много еще надо было всего сделать, все успеть.

Глава 8. Похищенные девицы. Кто кого украл

А между тем до праздника оставалось только несколько часов.

Суета во всех лесах стояла страшная, кажется, ни одна живая душа не то что спать ложиться не собиралась, но даже и успокаиваться не хотела.

Но самое главное, все они занялись похищениями, потому что решили, что Василиса не должна грустить в одиночестве, а похищение какой-нибудь девицы уже сделалось традицией перед таким всеобщим праздником Купалы. И коли сам бог когда-то не смог остаться со своей Костромой, то он должен радоваться и помогать влюблённым.

Соловей на каждый праздник кого-нибудь воровал, на то он и разбойник, это вошло у него в привычку. Правда ни одна из девиц так и не стала его женой, в этом ему повезло немногим больше, чем Купале, с той лишь разницей, что девицы оставались живы, а не сгорали в кострах. Но это как-то не сильно утешало разбойника.

Хотя если сравнить с тем же Горынычем, то у него вообще все распрекрасно, у Змея ни одна ворованная девица не выжила, все помирали, а некоторых он из лап выпускал случайно. И тогда они просто разбивались о камни или тонули в реке, если пролетали над водоемом. А потом и очередные скандалы возникали, когда очередную девицу находили уже не на этом, а на том свете, и она признавалась, что Змей ее украл, а потом и убил так просто, глазом не моргнув.

Соловей на этот раз решил не мелочиться, да и стащил ведьму Ажбету.

Нравилась она ему давно, но до сих пор он на такое не решался, а тут праздник подтолкнул его к такому разбою. На этот раз ведьма и глазом моргнуть не успела, как уже оказалась в его объятьях, в том самом лесу, в нижней части темной башни лабиринта, где украденные девицы и должны были праздника дожидаться.

Ажбета оставалась в одиночестве недолго, потому что вскоре появилась тут же та самая Василиса, которая на самом деле оказалась заколдованной Красной Шапочкой, нашей Василисой спасенной. Так надоела она дворцовому Баннику, так скор он оказался на расправу, в отличие от того же терпеливого Домового, что решение принял быстро. Не успела Алина на себя одежду нацепить (она все еще ругалась с Банником, и все ей в царской бане не нравилось), что тут же и оказалась в лесу мертвых.

Банник был хоть и маленьким, но очень сильным, а бежал так быстро, что его и Стрибог сам бы не догнал. А помнится, говорил, что бегать не умеет, еще как умеет, когда захочет.

В общем Алине нашей, эту ночку придется провести рядом с ведьмой, которую она до сих пор только издалека и видела, в Темной башне, и она даже не знала, что лучше, одной оставаться или вместе с ведьмой. Только никто ее не спрашивал, а Соловей как свистнет над самым ухом, так бедная девица и съежилась, скукожилась. Кто бы мог подумать, что девица, которая с детства по лесу гуляла, окажется такой пугливой. Но вот ведь оказалась.

Соловей хотел свистнуть еще раз громче, но Ажбета остановила его:

– Перестань, рассвистелся, а мне потом с мертвыми девицами возиться. Да и плохая это примета на таком празднике. Не только денег не будет, но и цветок заветный мы отыскать не сможем, тогда дело дрянь.

– Да она еще нас всех уморит, иначе Банник бы ее сюда не притащил, а ведь не удержался, баню бросил, а девицу приволок. Никогда за ним раньше такого не замечал, видать эта хуже всех оказалась

– У него вообще норов скверный.

– Но у нее еще хуже, если она его довела, – усмехнулся Соловей.

Но ответа на его каверзный вопрос и не требовалось, потому они и молчали оба, Алина уже успела очнуться. Все – и правые и виноватые оказались в темной башне. И это было только начало славных и страшных дел, творившихся в том году, когда все точно знали, что миром стали править упыри.

Глава 9. Кто стащил Кикимору?

Пока две наши девицы в нижней части башни, одна из которых оказалась ведьмой, а вторая мнимой царской невесткой спорили о чем-то и знакомились, а настоящая Василиса вверху томилась от безделья и ждала праздника, как спасения от плена, а в лесу хозяйничали упыри всех страстей и мастей. Там, в нижнем лабиринте появилась еще одна девица, а уж если быть совсем точной, то была это не девица вовсе, а Кикимора. Да, да самая настоящая Кикимора, хотя и трудно понять, как она-то могла оказаться в плену, и кто ее мог сцапать, у кого на это смелости хватило.

Ну, в том, что Кикимора оказалась в плену, ничего удивительного не было, ее не так трудно было пленить, особенно если она плениться была не прочь. Только одно было странно, Ксюша понять никак не могла, кто же ее украл и сюда притащил, кто совсем страх потерял. А она-то думала, что ни у кого рука не поднимется, а вот ведь поднялась, да еще как поднялась

И от того, что она этого не знала, ей было и странно и немного обидно. Да и любой из нас всегда хочется знать, кто же нас похитил, вдруг сам Велес, а не какой-нибудь черт их тихого омута, физиономии которого никогда не запомнишь сроду. Все мечтали быть похищенными Велесом, или хотя бы Ярилой, если уж сам бог всего живого и вечной страсти занят.

Ведьма сначала и не поверила, что Ксюша этого и на самом деле не ведает, а потом убедилась, что это так и есть. Но ведь еще удивительнее то, что и она не могла сказать ничего определенного. И когда кикимора стала ее пытать, только плечами пожала.

– Да я отвлеклась, и отключилась от мироздания, – честно призналась ведьма, а когда вернулась назад, то была уже тут, и смех и грех прямо, но так и было. ни капли не вру.

– На тебя была последняя надежда, а еще ведьма называешься, – вздохнула Кики и на какое-то время замолчала, что было очень странно само по себе. Кикимора никогда не закрывала рот, даже когда была одна, она говорила сама с собой, а уж оказавшись рядом с ведьмой —тем паче, но она молчала.

Василиса из своей башни услышала этот разговор и повеселилась от всей души.

– Вот тебе и ведьмы и кикиморы, и как только им можно доверить свои судьбы, ума не приложу, – твердила она.

Но даже Василиса знала, что в Кикимору был влюблен черт Матвей, который всем доказывал, что он ее терпеть не может. Особенно дивился этому Серый волк.

– Да он мне уже все уши с этой Кикиморой прожужжал, – жаловался волк Василисе.

– Влюбленный черт, как это забавно и трогательно, – отвечала та, – только нашей Кикиморе по меньшей мере нужен Велес ну или Семаргл хотя бы. Так высоко она нос задирает.

– Хорошо, что не Стрибог, – пошутил волк, – того вообще не поймаешь, а черт он может и не такой мудрый, не такой огненный, зато всегда рядом будет, на помощь может прийти. Надо бы ей поскорее на землю спуститься, а то и его потеряет, а до тех все одно не дотянется.

– Так – то оно так, согласилась Василиса, но всегда хочется, чтобы летал он высоко, видел далеко, и тебе еще принадлежал.

Она тяжело вздохнула, было видно, что думает она не о Кикиморе, а о себе любимой в первую очередь.

Волк знал, вернее, догадывался, что сама Василиса вздыхала порой об Усладе. Вот такой неповторимой она казалась, в то время как все Снегурочки бросались на Ярилу и готовы были растаять, но только ночку с ним провести, Василиса сразу выделила Услада, и ни о ком другом даже и думать не хотела, словно на нем свет сошелся клином. А ведь не сходился, да никогда и не сойдется.

Волка этот выбор очень тревожил, потому что если от Ярилы ничего хорошего и не ждали, то от Услада ждали и надеялись, а в глубинах его души было такое, что никакому Яриле и не снилось. Но с Василисой спорить о том было бесполезно, она ничего не ведала, и знать не хотела.

– Главное, что не придется одной в эту ночь оставаться, – рассудила Василиса, снова прислушиваясь к голосам, которые разносились снизу.

Нет, жизнь определенно многообразна и интересна, кто бы мог подумать, что она тут окажется. Да еще накануне самого праздника Купалы. А вот ведь сидит и слушает завывание ветра и голоса ведьмы, Кикиморы и ее дальней родственницы, которую сама на болоте и откопала. Чудеса, да и только.

Глава 10. Все Кикиморы гадюки. Сказка Баюна

А между тем, чтобы Василиса не оставалась одна, закончив все свои дела, туда пожаловал, расправив крылья (он порой умел летать, не всегда, а только от случая к случаю) к ней пожаловал кот Баюн.

Сколько раз они ссорились, столько же и мирились, но запертая в темной башне его Василиса должна была хотя бы сказку услышать.

Да и не только Василиса, Баюн уже знал, что в нижней части башни оказалась та самая строптивая Кикимора Ксюша, из-за которой страдал его любимый черт Матвей, вот пусть и слушает сказку тоже.

Василиса коту очень обрадовалась, хотя и пыталась скрыть радость, но ничего у нее не получалось. Кот смущался, и намекнул на то, что это она его не раз замораживала и уморить готова была, а он никогда с ней так не поступал.

– Ну, ты жертву – то из себя не изображай, сам творил, что тебе надо было, а я всегда виновата была.

– Ладно, лады, лучше сказку про Кикимору послушай.

Кот сказал специально громко, чтобы слышали и там, внизу. Разговоры там смолкли мигом, пленницы кажется и дышать перестали.

Василиса видела, что он хитрит и что-то затевает, но не стала его за это корить, а то ведь и без сказки можно остаться. И кот заговорил:

Солнце скатилось на дно болота и потонуло.

Водяной Кеша понял, что у беса Матвея началась настоящая депрессия. Он не смотрел даже на самую красивую русалку Анфису.

Правда, она в упор его не видела, до того момента, пока он на нее смотрел, а теперь, когда с печальным видом Водяной сообщил ей о том, она чуть не утонула от ярости. И так ударила хвостом по воде, что Водяной, при его солидности подпрыгнул и чертыхнулся, а бес Матвей, он был худощав, да что там, почти тощ, аж подлетел и оказался на широкой ветке дерева.

Но что больше всего удивило Лешего и Водяного – оба они со своих пней за ним наблюдали, он не заметил даже этого, развалился на той самой ветке и стал болтать копытами в разные стороны. Это могло значить, что ему совсем худо.

Бесу накануне приснилась Яга, он боялся ее и за советами никогда не ходил, в отличие от остальных своих собратьев, она приснилась ему и сказала буквально следующее:

– Оставь мечты свои, о, черт полосатый, больше ни одна русалка и хвостом не махнет в твою сторону, да что русалки, ни одной Кикиморе ты не будешь нужен.

В холодном поту проснулся Матвей, и стал еще кричать о том, что видел он в болоте в белых тапка всех Кикимор. Он сначала и сам не мог понять, почему именно в белых тапках, а потом вспомнил, что люди так говорят о покойниках своих. Правда, Кикиморе смерть не грозила, но в белые тапки он на всякий случай ее все-таки нарядил. Но кричал он скорее от обиды. Потому что на самом деле, немного подумав, он бы согласился и на Кикимору, конечно. А что, Банник рассказывал, какие ночки ему Настька устраивала, как Баня шаталась, да чуть не сгорела, когда они там случайно вместе оказались. Но об этом лучше не думать вовсе, особенно когда в округе ни одной Кикиморы не наблюдается.

Нет, на крайний случай, Кикимора, это тоже не плохо. Он согласен, только весь вопрос в том, согласится ли она.

Филин Марк уселся на соседнюю ветку и молча стал его разглядывать. Он удивился немного тому, что не птица, а какой-то мохнатый бес разлегся на ветке и мечтает о чем-то. Разве это не наглость настоящая? А если все черти на их деревья полезут, что тогда будет, нормальному Филину голову негде приклонить. Он задумался, о том, как бороться с такой напастью.

Но с чертями, особенно полосатыми филин никогда не связывался, потому что они были особенно пакостными и злопамятными, в отличие от бесполосных чертей. Он был мудрым, и точно знал, что полосатые черти появлялись в этом мире в високосные годы, и лучше от них держаться подальше. И трудно даже представить себе, как все обернуться может. Потому он и промолчал.

А Матвей думал не о птице, а о шустрой девице – настоящей Кикиморе. До филина в тот напряженный момент ему не было дела – такое вот несовпадение, хотя вроде бы и рядом находились.

В тот момент, когда Филин хлопнул крыльями и улетел, бес задумался о Кикиморе очень глубоко, и потому очень испугался внезапного хлопка. Дернулся, не удержался и свалился прямо на ежика, который в это время бежал по своим делам.

Матвею было не больно, не сильно больно, но обидно, потому что он не только чуть не раздавил ежика, хотя бес был и худой, но для ежика тяжеловат, и Леший бы за такое варварство ему спасибо точно не сказал. Но еще, и случится же такое, та самая Кикимора Настя оказалась в двух шагах от того места, где он и грохнулся на ежика.

Сначала она не поняла, что это черти с деревьев падать начали, да еще и полосатые, а когда поняла, то начала хохотать, да так, что черт на нее с кулаками бросился от обиды и досады страшной.

Сделал он это напрасно, потому что был бит, и еще как, Водяной оттаскивал от него Кикимору, и ему еще перепало, а Леший держал его и ругал нехорошими словами, так, что слышали не только недоступные русалки, но и все Кикиморы, с которыми в грядущем у него могло что-то и получиться. Больше на это надеяться точно не приходилось. Когда Леший окунул его пару раз в озеро, в двух шагах от которого все это и происходило, он охладился и понял, что никакая Кикимора ему не нужна больше, Леший решил его отпустить из своих медвежьих объятий, но перед этим спросил:

– Что, больше с Кикиморами связываться не будешь?

– Да ни за что на свете, – заверил Матвей, – все кикиморы – гадюки.

Он говорил это так убедительно, что Леший поверил ему, хотя и по опыту знал, что нельзя верить на слово чертям, особенно полосатым. Но не держать же его вечно, и не удержишь, и дел своих у него море. А потому рано или поздно черта все равно придется отпустить восвояси.

Черт встал на ноги, поковырял мох копытами, огляделся по сторонам, вспомнил о том, что он обещал Лешему, и пошел в дремучий лес, там тоже были Кикиморы. Они могли еще не знать о том, что с ним тут случилось. Он обещал не связываться с Кикиморами из заповедного леса, а с теми, из дремучего не обещал. Так что можно было попробовать среди них оказаться, почему бы и нет.. Конечно, от слов своих бес Макар не отказывался, Кикиморы все были и останутся гадюками, только без них что-то скучно. Да и с ними жизнь не очень, и без них никуда не годится, вот и выбирай из двух зол меньшее.

А филин Марк, из-за которого весь переполох и случился, сидел на той самой ветке, где недавно валялся бес, он отвоевал свое место под солнцем. И Кикиморы его не интересовали.

Вот такая странная сказочка на этот раз у кота получилась. Молчала Василиса вверху старой башни,, молчали три девицы внизу, каждая думала о чем-то своем.

Глава 11. Не трогай черта, пока он спит

Молчала вверху Василиса, внизу молчала ведьма и Алина и даже Кикимора Ксюша немного поежилась, таким странным и диковатым ей все показалось. А еще говорили. Что сказки у Баюна хорошие, да он просто над ними издевался, глазом не моргнув, и в чем бедная Кикимора была виновата? Кто это мог поведать?

Вот так услышишь про себя историю, вроде и не тебе рассказанную и думаешь потом, что было, чего не было, что быть могло, чего не могло быть. Лучше бы она ее совсем не слушала.

Ксюша пыталась и никак не могла вспомнить того самого черта Матвея, о котором шла речь.

Нет, ну как ты его припомнишь, разве не все черти одинаковые, похожи друг на друга, как две капли воды?

– И что же получается, это он меня украл? – наконец дошло до Кикиморы. И она хлопнула себя ладошкой по лбу, понимая, что так все оно и было, Но откуда ей было знать про такое?

– Это вряд ли, – заявила Ажбета, – он бы слонялся где-то поблизости, а раз его не видно и не слышно, то украл кто-то другой. Не такой влюбленный, а чтобы найти, кто тебе хотел зла, так почти всех чертей надо перебрать, и то не найдется.

– А если его упырь схватили и спрятали? – стала волноваться Кикимора.

Какое доброе у нее оказалось сердце, не странно ли все это? Можно ли волноваться о том, кого ты даже вспомнить не можешь?

Наверное, все-таки можно, потому что говорят, что он тебя любит, а это всегда приятно, ведь не так много найдется людей и даже чертей, которые нас любят, а у нашей Кикиморы их было еще меньше. И получалось, что каждый из них на вес золота.

– Да нужны упырям наши черти, – отмахнулась Алина, – они вырвались на свободу и рады. И потом мне кажется, что тот, кто любит, насильничать и воровать не станет, он будет с тебя пылинки сдувать. Вон Василиса даже Волка приручила, он стал совсем ручной, в уж черта разве так сложно к себе приблизить, они только кажутся свирепыми. А на самом деле добрые и мягкие, как воск.

Если верить ее словам, то Алина знала толк в чертях.

– Ну это как сказать, и волки бывают разными, и черти тоже – вон влюбленных чертей я немного встречала, – говорила Ажбета, – тебе повезло с твоим Матвеем.

Правда она тоже никак не могла вспомнить того самого черта, таким неприметным он оказался. Но теперь уж, когда праздник закончится, и они выберутся из башни, в том, что это рано или поздно случится, никаких сомнений не было. Ведь все заканчивается, и плен их завершится тоже.

Так вот, когда все это произойдет, она обязательно разыщет черта Матвея и посмотрит на этого славного духа.

Кикимора вовсе не надеялась на то, что она его будет искать и захочет с ним встретиться, да она и не совсем уверена была в том, что их освободят, ведь если не разбудят Бальдара, и наступит конец света, тогда не только они в башне останутся, но и весь остальной мир рухнет. Уже не встречи с безымянным чертом будет вовсе. Хотя лучше не думать о том, что может быть, если это все-таки случится.

№№№№№№№

А все остальные, нормальные, ни в кого не влюбленные черти мирно ожидали праздника Купалы. Пока они от души отсыпались, зная, что там поспать им точно не придется. Потому что главные дела были возложены на их плечи. Это с них потом спросится, если кто-то из героев, да хоть Серый волк, доберется до цветка и сцапает его без всяких усилий, то Велес их потом весь год гнобить будет, покоя не даст, а если сильно рассердится, то и Балду вернет, и вот тогда всем мало не покажется.

Чертям, которые вспоминали, что может быть в ночь, когда у всех остальных духов и людей праздник, а у них адских труд, стали сниться ужастики. И они дергались и вскакивали во сне, от ужаса переворачиваясь с одной стороны на другую. Это была самая короткая и самая беспокойная летняя ночь. И только кто-то из упырей стал поднимать их раньше срока. Первым пробудился и понял, что случилась беда влюбленный черт Матвей, тот самый, о котором Баюн, прилетевший в Темную Башню, уже успел рассказать сказку Василисе.

Матвей понял сразу, что его Кикимора в плену, и больше не мог сидеть на месте – рвался туда.

– Ты же говорил, что больше не взглянешь на нее, – дивились остальные, но Матвей никого не стал слушать.

Он знал от ворон и Болотного, как много там упырей, и что они могут сотворить страшно даже представить.

Ругаясь и переговариваясь, черти двинулись в лес Мертвых за Матвеем, куда ходили всегда с большой неохотой. Им надо было включаться в трудную, изнурительную работу, а куда деваться? Делу время, а потехе час, пока им надо сделать дело, чтобы потом гулять смело, если получится.

Горыныч, видевший, как черти передвигаются из дремучего и заповедного леса к лесу мертвых, немного подивился этому передвижению, но все-таки присоединился.

– Правильно идете, парни, там их и надо искать, – заявил он и решил сверху руководить чертями.

– А не ты ли их туда занес? – поинтересовался любопытный чертенок Зосима, – откуда тебе все это ведомо, тебя вроде днем тут не было. Значит ты прилетал ночью, а ну —ка признавайся скорее, и не вздумай темнить, мы все равно выведем тебя на чистую воду.

Он знал, что Яга запретила Горынычу прилетать до самого праздника, можно не сомневаться, ослушаться ее Змей никак не мог.

– Да лапой не шевельну ради Кикимор ваших, нечего с больных голов на здоровые валить. Сами своих кикимор прошляпили, а теперь я виноват. Спать надо было меньше, и никуда бы они не делись.

Горыныч еще долго ворчал по дороге о чем-то, но летел по их следам, придумывая, как он будет отговариваться потом, когда Яга его пытать начнет и ругать за то, что явился, не запылился.

Глава 12. Кот спасет и волк поможет

Так как исчезли все красные девицы и даже Кикиморы, что было уж совсем странно, а черти сами ничего не могли сделать, то они решили обратиться к коту Баюну, действия кота никогда не помешают, ученый все-таки, и к Серому Волку, а тот и вовсе чародей, да еще там была его Василиса. Да и Алине тоже нужен был волк, не из-за него ли у нее кутерьма эта и началась?

И волк и кот нашлись быстро, еще и другие духи подоспели, и теперь компания, которая в лес направлялась, была внушительной, а они еще не видели, что и Горыныч где-то рядом.

Если посмотреть со стороны, то станет понятно, что любая башня должна дрогнуть, ни одна не уцелеет, и все, кто там томятся, будут спасены.

Кот спасет и волк поможет.

И Горыныч подсобит,

Нет. Не может, нет, не может

Злая сила победить.

Пусть все носятся по кругу,

Пусть вредит тебе упырь,

Ты спаси свою подругу,

Ведь на то ты черт, покинь

Тихий омут и сражайся,

Ведьма ждет, Балда ворчит,

Но иди вперед и знай там,

Пленницы и их спаси

Черти пели еще что-то, на ходу сочиняя свои бравые песни, но мы их уже не расслышали, потому что естественно, что в лесу мертвых и тишина была мертвой, и глохли там их голоса. Они растворялись и терялись где-то вдалике.

Если кто-то и мог их разобрать, так Леший Арсений, но он до такой степени разозлился на всех, кто вторгся в его владения и нарушил покой, что не до песен ему было, он спокойно мог порвать любого черта на лоскутки, конечно если бы их поймал, но это пока было проблематично, потому как и Змею сверху, и Лешему снизу оставалось только ворчать.

Зато заповедный лес в то время совсем опустел, никого там больше не было, совсем никого, одна Яга колдовала над своей печкой, где шипело варево. Все остальные куда-то бесследно пропали.

Вот к ней и отправился Леший Тихон, чтобы хоть с кем-то словом переброситься. Не любил он, когда в его заповедном лесу такая тишина стояла, очень не любил.

– И посмотри, как все опустело, Старая, сначала девицы исчезли, а теперь уже и черти пропали, про упырей и не говорю.

– Ничего, передохни немного, вернутся, никуда они не денутся, – утешила его Яга, пусть и Арсений посуетится немного. А то совсем со своими Мертвяками обленился. Вон Водяной тебя ждет, уже вертится, всю рыбу перебаламутил, ты уж иди, поговори с ним немного, а то ведь все некогда. Вот и выпало такое время.

Леший ушел, а Яга продолжала варить свое варево, и что-то еще шептала да приговаривала. Такого праздника, такой шумной ночи давно у них тут не было.

№№№№№№№№

А между тем спасители уже прилетели и прибежали к Темной башне, кого тут только не было.

Впрочем, Ивана царевича как раз и не было, он не пришел спасать свою Алину, потому что волка так и не дождался, а ноги бить, по лесам пешком ходить ему совсем не хотелось. Да и, положа руку на сердце, за эти дни надоела она ему хуже горькой редьки. Конечно, если кто-то другой спасать придет, придется принять. А вот сам он на такой подвиг никак не был способен, пусть там и остается пока.

В глубине души царевич надеялся, что он все-таки сможет от нее избавиться раньше или позднее.

Но вместо нашего нерадивого и жестокого царевича, прибежал вдруг какой-то чужой волк, у нас таких в лесах не было, и тоже присоединился к спасателям. Алина волка сразу узнала, и так обрадовалась, что ни в сказке сказать, ни пером описать. И кто только те страшные сказки сочинил, или в плену девица так истомилась, что уже и волку рада была.

Кот Баюн пытался понять чужие сказки, что там правда, что ложь, но пока ничего понять так и не смог. Махнул лапой, да и отправился разнимать чертей, которые успели уже с упырями подраться.

Леший Арсений одних от других оттаскивал, откидывал, но ничего у него не получалось.

Кот поступил проще, он потребовал, чтобы Соловей Разбойник свистнул, а тот еще и крикнул, что Балда приближается. Черти бросились врассыпную, только их и видели, как будто их всех ветром сдуло и след даже простыть успел. Вот что это за слово такое сказочное оказалось, даже представить трудно.

На упырей заветное имя так не подействовало, но передохнуть и они рады были. Что-то утомительными последние дни для них показались.

Кот и Соловей сделали свое дело, могли гулять смело. Только что-то им не очень гулялось, ведь надо было ждать с нетерпением главных событий – волшебной ночи и главного праздника, а у них еще было дел непочатый край.

Глава 13. О чем молчал чародей

Но в старом замке, где собрались чуть ли не все значительные девицы и дамы того времени и из заповедного леса, и из царского двора, была еще одна большая и очень важная тайна. Впрочем, о ней пока все упорно молчали, и те, кто знали, и те, кто ничего не ведал. А тайна эта состояла в том, что в этом самом замке в незапамятные времена появился (никто не знает, как он там появился), спящий бог викингов, тот самый Бальдар, которого Локи исхитрился убить веткой омелы, когда у них там наступил конец света.

Но в отличие от смертных, боги не умирают, они засыпают и остаются в каком-нибудь таинственном месте, порой на таинственном, скрытом от глаз острове или замке. Спят там до определенного момента, а когда заполыхает все вокруг, просыпаются, хватаются за оружие и бегут сражаться, свой мир защищать.

Но Тор – первый, вырывавшийся из пасти волка потом, когда и его вместе со всеми сожрало чудовище, сначала решил спрятать Бальдара подальше, пока оттуда же выбрался и Локи, Тора вместе со спящим богом и след простыл.

Да и Локи в такой суматохе, как конец света, не сразу заметил пропажу. Он думал и о делах поважнее. А когда заметил, то понял, что искать ему не переискать юного бога. Только со временем он стал рыскать по разным местам и странам, и узнавать то здесь, то там, где именно мог оказаться Тор. И главное, что хитреца интересовало – куда он отнес спящего бога.

Потому со временем он на славянские земли и зачастил, а тут еще влюбился, то ли в Живу, то ли в Лелю, то ли в Ладу саму, кто такого хитреца поймет. Все видели только одно – Локи решил совмещать полезное с приятным, а потому и оказался тут, и стали ему славянские земли вместе со всеми полями и лесами домом родным, особенно когда там, в его мире наступил конец света.

Чародей Мрак раньше других узнал о таинственном госте и чтобы хоть с кем-то посоветоваться, решил поговорить о том с котом Баюном, все-таки кот был не простым, а ученым, и мог что-то подсказать присоветовать, что делать со спящим богом, ничего ли не делать? Как ему вообще поступать.

Как о тайне этой мог узнать кот Макар, сказать трудно. Но чародей сразу увидел, что он все знал. Хотя смотрел долго на Макара тот на чародея и ничего они друг другу так и не сказали определенного.

Макар только удивлялся, ведь никто, даже из тех, кто обо всем знал, не пытались туда попасть и взглянуть на бога, может быть решили, что не нужно будить Лихо, пока оно спит?

В общем, чародей догадывался, да что там, просто знал, что творилось в башне еще до того, когда туда приволокли девиц все наши духи. Но все делали вид, что никому ничего не ведомо. Плохо это было или хорошо, как знать, но надо было с этой древней тайной что-то делать.

И почему-то казалось Мраку, что все должно решиться именно в эту волшебную темную ночь чародейства. Им надо было остановить упырей и чертей, потому что и те и другие совсем по-иному на все смотрели. Но никаких доводов не хотели они слушать. Им нужны были приключения, любимые девицы, и шум, без шума ведь и черти перестают быть собой, а это уже никуда не годится, для них самих в первую очередь. Да и когда это наши черти слушали доводы рассудка?

Не бывало такого, потому тревожно переглядывались кот и чародей и хотели только одного, чтобы поскорее нашелся и к ним присоединился Балда. Герою предстояло не только с чертями справиться, но и если что остановить и самого Локки. Что-то подсказывало, что и он тут появится, потому что каким-то странным образом тот узнал о том, что Бальдар, вечно убегавший от него огонек находится именно тут.

– Да вы же так конец света устроите, – не выдержал кот, терпения у него было поменьше, чем у чародея.

– Конец света в начале, а начало в конце, – как то неопределенно отвечал черт ученый Зосима. Его хлебом не корми, только дай пофилософствовать.

Приходилось смириться с тем, что они не смогут остановить чертей.

Глава 14. Воспоминания о заговоре

Но между тем волнения перед главной ночью нарастали. Во многом этому поспособствовали упыри, проявлявшиеся то там, то тут, в то время они точно правили миром. И не только животные, но и духи относились к ним настороженно.

Конечно, упыри бывали здесь и прежде, но никогда их не было так много, и не были они прежде так хорошо организованы, как на этот раз, а так как то там, то тут возникали новости о конце света, то и явление упырей не казалось делом случайным. Все думали о том, что упыри и конец света тесно связаны.

Кот Макар, пока простившийся с Мраком, сел около озера, чтобы хорошенько обдумать все, что там творилось. Думал он, думал, и наконец, придумал, а вернее вспомнил обрывочно одну из старых истории о том, что миром правят сейчас, и в критический момент спасут этот мир семь отчаянных девиц, собранных в одном месте, и этим местом должна быть таинственная темная башня.

Все совпадало, кот даже присел от неожиданности, знали упыри или ничего не ведали, но вместе с чертями и другими духами они сотворили именно то, что от них и требовалось.

Они собрали в башне (впервые с того момента, когда там поселился Бальдар) семь девиц, которые, вероятно. при определенных условиях могли спасти этот мир, а не просто провести таинственную Купальскую ночь вместе со всеми игрищами и конкурсами.

– Девиц должно быть семь, Бальдар должен проснуться, – бормотал кот Макар, пока двигался в сторону заповедного леса и пытался сложить в единую картину те обрывки, которые были ему ведомы.

И не случайно он все это узнавал, и были разные знаки и видения, наверное, не только Баюн, который в любом деле рано или поздно станет первым, но и он сам должен будет что-то такое сотворить, играть какую-то важную роль.

Кот Макар пытался понять, кто же ему может помочь в таком важном деле, на Мрака ему надеяться не приходилось, он про дев – то проговорился случайно, а потом сильно жалел. Времени в обрез и надо быть особенно осторожным. Нет, надо спасти этот мир, тогда и он недаром на свет народился, и он будет тут оставаться навсегда.

От важности момента кот даже напыжился, но понимал, что долго нельзя оставаться в таком положении. И если бы молодые драконы не кружили в воздухе, то кот бы, наверное, растерялся. Но росли они не по дням, а по часам, и именно к этой таинственной ночи хотели показать свою прыть.

Драконы, конечно, драконы помогут нам, иначе, зачем мы их искали, берегли, выращивали, тем более наступил год дракона, и мы должны быть с ними заодно, уж если кому-то повезет в этом году, так это именно им.

Но драконы, руководил которыми кот Баюн, (не одному Макару были видения и радостные всякие открытия), те самые драконы, уже кружили в небесах на еще не окрепших, но уже сильных крыльях. Они призывали силы добра прийти к ним на помощь.

Баюн подошел незаметно к Макару:

– Смотри, каких драконов мы вырастили, ведь это чудо, а не драконы.

Макар должен был с ним согласиться, они теперь видели дело лап своих, и это замечательно.

Глава 15. Без царевича не обойтись

А между тем в заповедном лесу появился самым последним и Иван царевич, когда его уже и не ждали. Когда он обнаружил, что во дворце и его окрестностях никого не осталось, он очень удивился, и понял, что ему придется встречать праздник в одиночестве, а этого вовсе не хотелось. Ему совсем не нравилась последняя царевна лягушка, но он понял, что с ней лучше, чем без нее, и тогда решил поискать ее именно в лесу, ну если не найдет лягушку, так хоть своего старого приятеля серого волка встретит, а уж он обязательно поможет. Но пока ни лягушки ни даже волка он не находил, а только бродил по лесу и напевал какую-то грустную песенку.

И вместо того, кого искал царевич, увидел он в небе над лесом трех молодых, но уже таких окрепших драконов.

– Что за чудо такое! – про себя подумал Иван Царевич, надо будет за луком и стрелами сбегать да пострелять, что за царевич, который ни одного дракона не убил, наверное, для меня они росли и матерели. Настала пора показать мне себя во всей красе молодецкой.

– Я тебе настреляю, – услышал царевич голос Баюна.

Оказался он прямо около озера и даже не заметил, что разговаривал сам с собой довольно громко, а эхо разносило его слова по округе, ему не надо было даже мысли царевича слушать, тот обо всем сказал ему сам, глазом не моргнув.

Но черный ворон предупредил кота, что к ним приближается царевич, и мысли у него еще чернее, чем крылья ворона, а потому надо быть настороже, чего только царевич не вытворял, но главное все впереди у него.

Ворон хотя был и стар, но любил объясняться стихами, мыслил образно, да и вообще оставался поэтом до мозга костей.

– А я что, мне и надо только мою лягушку, а если вы хотите, чтобы драконы у вас тут летали, так и скажите, и мне лучше, а то ведь и дракон может меня убить, а так цел останусь.

Ворон не любил царевича еще с тех времен, когда волк с ним носился, как с писаной торбой, и за это время царевич не сделал ничего такого, чтобы ворон его взял и полюбил, скорее наоборот, успел наделать много чего скверного, таким уж он уродился. Тогда он в первый раз и изрек, что люди очень мало меняются, а потом это изречение подхватили и другие.

Коты недолго думая, отправили царевича в дремучий лес к темной башне:

– Там твоя лягушка, ты ведь за ней явился, не запылился.

Царевич должен был с этим согласиться. И хотя без волка в дремучий лес ему идти совсем не хотелось, но куда деваться, раз уж назвался женихом лягушки, то и ступай к своей Красной Шапочке.

Правда, он надеялся, что по дороге еще своего волка встретит или тот его догонит, когда узнает у Ауки, что он искал волка. Ведь волк отвечал за того, кого не только приручил, но и спасал не раз.

Коты наблюдали снизу, а Соловей Разбойник с верхушки дерева смотрел за тем, как Иван Царевич пробирался в дремучий лес, изживая страх в своей душе. И надо сказать, что до башни он добрался без посторонней помощи.

Ни одного упыря ему по дороге не попалось, более того, они как-то прятались при появлении царевича, что было уже совсем странным, но упыри всегда были парнями не от мира сего, что с них, с упырей можно было взять?

Но в башню он шагнул довольно смело и очень удивился, когда нашел там не только свою невесту, но много еще каких девиц прекрасных. Это стало полной для него неожиданностью, ведь коты не стали его о том предупреждать. И все бы было прекрасно, в первый раз Царевич мог гордиться не волком, а собой любимым, если бы не одно но.

Он сразу же заметил, что оживились все девицы, кроме Красной шапочки. Кажется, она была совсем ему не рада, вот тебе и раз, а к кому он интересно шел? Страху натерпелся, ноги чуть не поломал, едва жив остался.

Это все так, для красного словца сочинялось. Но все-таки, конечно, он не сильно любил новую свою женушку, зато был уверен, что она-то его очень любит и готова была на все, чтобы в его объятьях оказаться.

Вот так и начались для царевича, как и для другого древнего героя, подвиги напрасные, Хотя у Геракла все было еще хуже и печальнее, но и тут тоже радости большой не было.

Оставалось только совета у волка спросить, но волка все еще поблизости не было. А потому загрустил, запечалился царевич, а Алина объяснила, что Ажбета заверила ее, что должен появиться другой волк, не этот мягкотелый, а настоящий свирепый волк, который уже много кого поел, но ей будет служить верно. Вот с ним она и покинет этот мир, и вернётся туда, откуда пришла, потому что человек, где родился, там и пригодился.

– И ты оставишь меня просто так

– Ищи другую лягушку, я слишком долго тебя ждала, а теперь хочу быть с волком.

Так вот и испортилось все, в темной башне Алину словно подменили, Царевич понял, что праздника еще и не начиналось, а он и волка не нашел и жену потерял. Ну как тут жить дальше можно?

Но потом произошло что-то странное, царевич присел на какой-то валун внизу башни, да и заснул.

Тут, наверное, хранительница снов развернулась в последнее время. На девиц наших она не действовала, а вот после вторжения Бальдара в незапамятные времена парни довольно быстро и надолго засыпали, и разбудить их никак не могли, как ни старались. Впрочем, у нас как раз приближалась волшебная ночь, потому возможно долго спать Ивану Царевичу и не придется.

Глава 16. Рус, Балда, Дунай и Три дракона

Коты понимали, что происходит что-то странное в той самой башне, надо было срочно что-то решать и предпринимать. Только вот что же именно.

– Царевич заснул, – размышлял Макар, – значит он нам теперь не помощник, от него и прежде мало толку было, теперь совсем никакого. Хотя может быть в том и поможет, что мешать не станет, тут ведь как сказать, с какой стороны посмотреть.

– Ничего, – отвечал Баюн, у нас и другие парни найдутся, они сами к празднику подтянутся, но нам нельзя столько ждать, драконов мы для каждого из них уже приготовили.

– А кто же еще должен появиться?

– Дунай, для Василисы, Рус для ведьмы, хотя она отпирается. Но я – то знаю, что ее спасет именно этот парень, ну и Балда для Кикиморы с чертями, тут и черти совсем от рук отбились, потому он очень нужен.

Черти хихикнули где-то в кустах, а Макар обиделся, то ли за Кикимору, то ли за Балду, а может просто ревновал. Ему явно хотелось, чтобы совсем не так все в этом мире творилось.

Баюн стоял на своем, и только бедная Алина, отказавшаяся от царевича, теперь уже спящего, понимала, что волк до нее может и не добраться, и тогда оставаться ей в башне и век вековать, а вот этого ей не больно-то хотелось. Лучше с царевичем во дворце, чем одной, всеми брошенной в лесу. Только поняла она это поздно.

– Потом разбудим царевича, Бальдара (кот подивился тому, что их имена были странно созвучны) Балда, Бальдар, словно кто-то просто переиначил одно имя, заменил его на другое. А может быть?

Но пока кот решил не развивать свои мысли, об этом можно подумать и потом, если они разбудят юного бога, ну а если не разбудят, тогда и думать не о чем, надо действовать – это главное.

Горыныч присоединился к ним довольно поздно, но на диво быстро сообразил, что же им требуется.

– Найти троих, да хоть тридцать три богатыря из моря найдем, – заверил он, и странно сверкнули его три пары глаз, словно он уже побывал на дне морском и только что оттуда и явился.

№№№№№№№

Девицы в башне обрадовались рано, они-то были уверены, что Горыныч и коты возьмут, да и спасут их, сколько же можно было торчать в той самой башне без сна и покоя, так и вся жизнь пролетит незаметно, а им еще и погулять и полюбить кого хотелось. Но все оказалось совсем не так просто, как они думали. Вот в один прекрасный день случится такое – окажешься ты в плену, и всей прежней жизни тут же конец придет, а так хотелось еще пожить и порадоваться, мочи никакой не было у них.

– Как они могли исчезнуть? – спросила Кикимора, – что там еще коты могли задумать? Вот никогда я им не доверяла, и правильно делала, только поманили и сразу такое.

– Куда они делись? – гадала ведьма, – долго нам еще ждать освобождения?

От Ажбеты слышать это было очень странно, потому что ведьмы и нужны для того, чтобы колдовать, других освобождать, но, наверное, не случайно, спасая и помогая другим, о себе они вовсе не всегда позаботиться могут. Ждало всех пленниц, а особенно ведьму сильное разочарование, и ничего с ним не поделать.

Василиса расстроилась, когда поняла, что даже Серого волка она может не дождаться, потому что и он был где-то очень далеко. Да и не одна у него забота – Василиса, а есть много других дел и радений. Осознать это для капризной царевны было особенно обидно

От нечего делать ведьма стала рассказывать им сказку про Ивана царевича, который хоть и спал, но был все-таки рядом и про своего любимого Серого волка. Надо же как-то развлечься, когда все вокруг так скверно складывается.

Глава 17. Совсем другая сказка про Царевича и Волка

Серый Волк в ту осень отдыхал. Такое случилось неожиданно, когда украли у них Смерть, и люди перестали умирать. И решил Серый с ангелом немного побыть и показать ему не жизнь, а настоящую сказку.

За это время волк успел понять, что более чудесного, веселого и озорного создания в мире нет.

– Я поведу тебя в сказку, – сказал Серый волк ангелу, словно они не в сказке самой, в заповедном лесу, а в нашем мире жили..

– Тогда давай про Ивана Царевича, – предложил Ангел, – мне ее бабушка в детстве не раз рассказывала, но так хочется еще раз увидеть и услышать все, что тогда случилось и с тобой, и с царевичем, и с Жар-птицей, и с Девицей. А главное, я позабыл конец этой сказки, что же там случилось-то, ты уж напомни мне обязательно.

Волк обрадовался, хотя для него эта сказка была самой трудной, помнится. Но надеялся наш волк, что если у них с Ангелом и царевичем все получится, то он снова в чародея превратится. Ведь не просто же так он носился и бился с царевичем, да спасал его. Сам хотел себе человеческий облик вернуть.

А получилось все так: когда чародей однажды волком обернулся, чтобы противника своего сразить, другой чародей сильней оказался, и велел он ему в волчьей шкуре оставаться, пока не искупит он вину своею. Ведь когда кровь пролил и соперника убил, то за это расплата и наступила. Вот с тех пор Чародей-волк и хотел только одного – снова стать человеком. А тут ему Иван царевич и подвернулся, как последняя надежда на спасение.

№№№№№№№№

Так сказка старая на новый лад и началась.

Сидят волк и Ангел около Перепутного камня, царевича нашего дожидаются. Волновался ангел. О волке и говорить нечего – его судьба решалась.

– Следи за ним внимательно, я увлекаюсь, мне трудно понять, что на самом деле происходит, а ты совсем другое дело. Ты ведь у нас невесомый, везде можешь оказаться, все увидеть и услышать, – напутствовал волк Ангела.

Согласился следить Ангел, ему очень хотелось самому в сказке поучаствовать.

А тут все и завертелось и закрутилось вроде бы само собой. Идет наш царевич с пером Жар-птицы в руке, да и говорит коню:

– Ты уж прости меня, конь верный, но тобой пожертвовать придется, мне волк нужен. Там, где ты не справишься, только волк мне поможет и птицу, и волшебного коня и девицу добыть.

Удивился Ангел. А говорили, что ничего он не соображает, вон даже как соображает. Только предательством и расчетом тут попахивало. Чтобы коня и деву добыть, наверное, все средства хороши, но негоже так с верным конем поступать все одно. Ангел сильно возмутился в глубине души. Хотел он предупредить царевича, что за предательства платить придется, да не смог. Тот его не видел и не слышал. Как странно, когда ты все видишь и слышишь, а для героя невидимкой остаешься.

Ангел мучился от бессилия. Но ведь он только постигал, что это значит, быть по ту сторону, на том свете, как люди говорят.

Так они к волку и камню судьбоносному и подошли.

Но делать нечего, выбрал Иван ту дорогу, где коня потерять он должен. Осталось только поужинать волку, да стае своей оставить загубленного коня, а потом и лететь за птицей и всеми остальными сокровищами.

Когда Ангел в глаза царевича заглянул, то понял, что птица его предупредила и о клетке.

– Бестолковый, – твердил волк, – все наоборот делает.

Но ведь птица ему успела сказать, что если он хочет волшебного коня получить, то клетку украсть должен.

– Ну и что ты скажешь? – спросил на привале, когда они за конем отправились, Серый волк.

– Этот парень знает, что ему нужно, – подтвердил Ангел. – Он возьмет уздечку, чтобы девицу получить с твоей помощью, что делать будем?

– А что тут поделаешь, если коня съел, – тяжело вздохнул Серый волк.

Сказка вроде самой обычной оказалась. А еще говорили, что эта другая сказка. Неужели волк что-то перепутал, или просто решил его обмануть?

– Будь внимателен, – предупредил Серый Волк, она в любую минуту перемениться может. И нам надо угадать, когда и как это произойдет.

№№№№№№№№

Мы с вами выпустили кота Макара и Баюна из вида, зато сами они о себе всем и волку, и Ангелу и царевичу скоро напомнили.

Только кот Макар за ними незаметно увязался, он вовсе не хотел мириться с тем, что издевался над его любимым волком царевич. А уж совсем не собирался терпеть такое бесчинство кот Баюн.

Правда, он решил, что не стоит лапы бить там, где все будет как обычно в сказке. Он успел кое – что выпытать у Прях, и теперь ждал возвращения коварного царевича, со всеми сокровищами, которые он раздобыть успел, загребая жар чужими руками, вернее, лапами..

Это были птица, конь волшебный и девица. А вот волка пока нигде не было видно. Это очень удивило кота Баюна.

Но волк был вольным зверем, он же не Джин из кувшина, сделал дело и теперь гулял смело.

Глава 18. Куда делся волк, и как изменилась сказка?

Но только напрасно мы плохо думали про волка. Он в то время вовсе не прогуливался без дела.

Ангел успел заметить какую-то гору в чистом поле, и показал ее волку. Гора шевелилась. И это был старый наш знакомый Змей Горыныч, правда, Ангел видел его в первый раз, потому и не узнал. Он вообще наивно полагал, что все змеи Огненные. А этот – то был с водой связан, вот и не похож на первый взгляд на Огненного, который недавно пролетал над болотом, медвежонка спас.

Да и вообще, хотя они и были братьями родными, но словно небо и земля друг от друга отличались Змеи.

– Горыныч, – взвыл волк, – интересно, что с ним опять случилось?

Волк не ошибся.

Они подошли к головам его, которых сверху и не разглядишь. Головы были хотя и не отрубленные, но почти безжизненные.

– Он погиб, а я его так и не увидел! – сокрушался Ангел.

– Не погиб, его должен Добрыня убить. Но нам его придется спасать, – заверил волк, – иначе, как мы Яге в глаза потом посмотрим? Он хотя и непутевый, но любимый ее сын.

И на самом деле одна из голов Горыныча дернулась и ожила.

– Что это с тобой, Добрыни вроде нет пока на свете, – стал пытать его волк

– Да какой Добрыня, – прохрипел тот, – тут Кащей разбушевался, говорит, что я его Василису украл, а я ее в глаза не видел. Вот и лютует старый, едва я от него отбился, а так и не понял, за что же страдаю —то?

– Василису мы украли, – признался волк, – она уже с Иваном Царевичем в царство Гороха направляется. И ничего страшного с ней не случилось, не бойся, – тут же прибавил он поспешно.

– Значит, я за вас страдал, – возмутился Змей, было видно, что сил у него прибавилось, взбодрился он сразу, оживился.

– Ладно, ты особо не прибедняйся, пусть не Василису, но других-то девиц ты воровал, вот за это и получил. Ничего просто так не бывает. Добро возвращается и зло тоже всегда ворочается.

Сказать на это Горынычу было нечего, вот и молчал он угрюмо.

№№№№№№№№

Но волк уже где-то нашел ручей с водой целебной, трав набрал, стал ему примочки делать. Надо же было как-то Змея в порядок привести, а это немалое дело, вон он какой здоровый оказался. И тут выяснил, почему Горыныч почти не шевелится – Кащей его вдобавок еще и приморозил немного. Не сильно приморозил, слегка, но вырваться от него так, чтобы урон себе не нанести Змей не мог, и так он вертелся, и этак, а все напрасно.

– Я и сам не понял, – жаловался Змей, – чего это шевелиться не могу, вот злодей какой, а на вид старый да беспомощный. Это только на вид, а на самом деле что творит. Во мне же столько воды было, когда мы повстречались, теперь она льдом сделалась. Так любой со Змеями сражаться может. И откуда только такие берутся на мои бедные головы.

– Ну, как умеет, так и сражается, нечего Кащею на глаза попадаться, особенно, когда у него Василиса пропала, – ворчал волк. Мог и чего похуже сделать, и мы могли в другом месте быть, так что считай, что ты еще легко отделался.

Ангел куда-то пропал, они не сразу поняли, куда он делся вдруг.

Но когда волк кончил врачевать раны, сам Даждь появился над тем самым лесом, где лежал Горыныч. И солнце яркое так сверкало, что растаял замороженный Змей, и целое озеро воды с него натекло – хотя бы одно полезное дело сделал Кащей – подарил лесу и миру еще одно озеро. А все знают, что вода необходима в этом мире, без нее жизни тут не будет никакой.

Ангел помахал солнечному богу и поблагодарил его. Змей его благодарить не стал, он только им спасибо сказал и поскорее прочь полетел, чтобы снова с Кащеем не столкнуться. Ему теперь еще долго будут сниться эти кошмары, когда он был замороженным. Это же просто ужас какой-то. Ничего подобного ни прежде ни потом с ним не случалось. Но ведь все бывает когда-то в первый раз.

Ангел и волк держали путь в царство Гороха. Но волк успел подумать, что когда спасаешь одного, то гибнет кто-то другой, вытащил голову – хвост увяз – это как у Горыныча всегда бывает. Да и не только у него одного. Закон такой есть в мире людей и духов, и он всегда соблюдается.

Как не спешили волк и Ангел, но все-таки они на этот раз опоздали.

Глава 19.Дорога домой полна опасностей

Пока Серый волк с Ангелом лечили и отмораживали Змея Горыныча, который неудачно столкнулся с Кащеем и чуть не погиб, наш царевич с котом Макаром отправился домой. Ангел уговорил кота проводить царевича и присмотреть за ним, хотя тот сильно этому противился. Он требовал, чтобы его провожал не кот какой-то, а его любимый волк, и дивился тому, что царские приказы не были исполнены.

Но кого и когда ангел не уговаривал? Если бы все коты были такими добрыми и послушными, как Макар, то многих проблем и бед бы не возникло.

Только Баюн тоже не дремал. От ворон он знал, что царевич, с одним котом возвращается, остальные его спутники верные где-то потерялись по дороге. Баюн понял, что лучшего случая ему не представится. Так оно и вышло. И пришлось Баюну посуетиться немного. Он радовался, что никто за ним не следил, не останавливал.

Баюн был уверен, что хитрый царевич слишком много себе получил, не особо для этого потрудившись. А то, что легко дается и потерять не жалко, и надо поделиться с другими какими-то волшебными вещами. У них прав на них больше будет, чем у самого царевича.

Вот разделом сокровищ, добытых в неравной схватке, Баюн в ближайшее время и решил заняться.

Сказано – сделано.

№№№№№№№№

Когда подошли герои к заповедному лесу, то вышел навстречу кудесник – волхв, старик такой седоватый, высокий и худой.

Серый волк бы обязательно спросил, откуда такой мог в заповедном лесу появиться. Но царевич не был близко знаком с чародеями, даже издалека их не видел, потому и принял все за чистую монету. Молодой он был тогда и доверчивый, впрочем, и в старости таким же и остался

– Какой красивый конь у тебя, и где только таких берут, – сверкнули глаза чародея. И он перестал казаться старым и немощным сразу.

Если бы настоящий волхв увидел этого, то он бы коту нашему хвост выдернул на такие художества, за обман и готовность его подставить. Но Соловью очень захотелось на время себя чародеем почувствовать, и он с радостью согласился переколдоваться, да еще и волшебного коня получить за труды тяжкие.

Одним словом, совместил приятное с полезным Соловей Разбойник, и делом своим привычным занялся – разбоем, и за справедливость бороться начал тут же.. А то с такими котами и ангелами можно забыть о призвании и деле любимом.

Побледнел царевич, попятился от коня, что-то такое ему приснилось, и слышал он уже историю, как какого-то древнего князя конь погубил.

Но самое главное, что и кот Макар никак не смог бы этого опровергнуть. Он никогда не утверждал того, чего не знал.

Царевич шел из леса пешком, с Василисой Прекрасной и котом, еще и клетку с Жар-птицей самому пришлось нести, вот так странно на этот раз наша сказка складывалась. Только думал он о том, что раз того коня волку скормил, то и этого у него отняли за дело. Это ему даже справедливым показалось тогда. Думать —то он не умел, и не обременял себя думами, как шло оно, так и шло само собой.

№№№№№№

Только радовался Царевич недолго, что искупил пролитую кровь своего верного коня. Вдруг налетел на него какой-то печенег с парочкой воинов. Изверг этот кота подальше отшвырнул, своим красным сапогом по нему проехавшись, девица убежать и спрятаться успела, Василиса не робкого десятка оказалась, а вот птица в клетке была, улететь и спастись она никак не могла. Ее и забрал этот иноземный разбойник, но, похоже было, что за птицей он и охотился. Девиц – то везде разных хватает, а Жар-птица одна, такой нигде больше нет. Но кто интересно печенегу рассказать мог о том, что царевич с той самой птицей домой возвращается, вот ведь в чем был вопрос, и откуда он вообще взялся?

Когда Василиса с котом вернулись из своих укрытий, то был царевич не только мертв, но и порублен еще очень сильно. Прямо на куски его печенег изрубил, смотреть страшно. Это как же так можно было с мирным парнем разделаться. Так, что надежды на его спасение никакой не оставалось.

Хорошо, что Ангел с волком пока этого ужаса не видели, но скоро увидят. Они уже со всех лап и крыльев сюда неслись, хотя немного опоздали.

Ничего удивительного, сказка, как и прежняя, на этот раз заканчивалась смертью героя.

И теперь только от волка и кота, и Яги будет зависеть, спасется он или погибнет. Как могут спасти того, кто мертвее мертвого? А вот это нам и предстоит увидеть своими глазами, или не увидеть, это как карта ляжет.

Глава 20. Два кота, волк и Василиса

Лежал порубленный Иван Царевич, мертвее мертвого, Василиса и кот Макар вокруг него бегали, Яга у печки возилась – зелье для воскрешения поспешно варила, словно она не знала, что должно случиться, только теперь взяла да и прозрела внезапно. Баюн издалека наблюдал за всем, что в избушке творилось. Не приближался, расспросов боялся, ведь ему следовало там быть и предупредить царевича об опасности, а он то ли печенега испугался. То ли не желал царевича спасать. А вот теперь оправдывайся за то, что сотворил, а главное – за то. чего сотворить не успел или не захотел.

Такую картину и застал наш Ангел, когда они с волком, наконец, до леса заповедного добрались до места происшествия.

– Что тут случилось? – стал волк у кота Макара допытываться.

Тот и рассказал сначала про чародея подозрительного, а потом и про Разбойника иноземного – печенега.

– Коня и птицы у нас нет, как нет, – сокрушался кот Макар, – да мало того, еще и царевич убит, вот тебе бабушка Яга и совершили подвиги…

Василиса рыдала над царевичем. Баюн все еще из кустов смотрел на то, что происходит, в избушку зайти боялся. Мучительно думал кот ученый, как ему быть, что он лично сделать может, чтобы не стало хуже, хотя куда уж хуже-то? Кот понял, что переборщил он с этими разбойниками, они не договаривались с ханом, что он парня прикончит. Предложил только чудо птичку отнять да ему оставить. А тот самовольничать начал – мечом своим размахался, остановиться не мог. Теперь ни птицы, ни царевича, ничего у них нет больше. Восток – дело темное, только почему это ясно становится, когда царевич уже мертв, чудо-птица пропала, а над тобой серый волк нависает и разоблачить тебя готов?

Нет, нелегкая судьба у кота Баюна, а то, что осложняет он ее себе сам, так это уже издавна, с самого начала так повелось.

№№№№№№№

Баюн появился не сразу, но все-таки вышел из укрытия своего, не век же ему прятаться. Кто поверит, что в такой час он в другом месте находится?

Волк не поверил, как только на него взглянул.

– У нас что, царь Горох без наследника остался? – сокрушался Баюн, сделав вид, что все это в первый раз увидел – сплошное притворство, но это умел делать лучше всего.

Но чем громче он сокрушался, тем меньше доверия к нему было у волка. Что оставалось делать? Не с котом же разбираться в такой момент, надо царевича назад возвращать. Вот и принялся Серый за дело.

Поймал волк парочку чертей, а это были Тарас и Захар – самые любопытные и близкие к духам и котам черти, и отправил к Ладе за яблоками молодильными.

Яга заверила, что мертвая вода у нее была, кое-что сделать она еще может. Но без молодильного яблока никак не обойтись. У нее уже был горький опыт с Кащеем, когда того однажды оживили, а молодость не вернули, каждый знает, чем это для всего мира закончилось, лучше не вспоминать. Еще одного Кащея заповедный лес и весь мир не переживет – так и до конца света рукой подать.

Но пока Яга колдовала над порубленным ханской саблей царевичем, а остальные наблюдали молча, старались не мешать. И каждому своими глазами хотелось узреть, как такое чудо совершается. Кащея они прозевали, но на этот раз были твердо намерены не упустить момента.

Любому ясно, что прежде чем воскрешать, его надо еще заштопать хорошенько, мертвой водой смазать. В этом волк лучше других разбирался.

А там и черти с яблоками молодильными подоспеют. Вот поможет оно или не поможет, это еще тот вопрос.

№№№№№№№

Кот Баюн, как неприкаянный, бродил вокруг избушки и обижался, что не у дел оказался. Не к чему и не к кому было ему лапу приложить.

Волк появился неожиданно, так, что кот, на котором шкура горела, вздрогнул, высоко подпрыгнул.

– А мне дело какое есть? – осторожно спросил он у волка.

– Ты уже сделал все, что мог, – как-то подозрительно намекнул ему волк, когда он жаловаться стал.

Словно тому было известно все, что он натворить успел. Но ведь этого не может быть, если какая ворона не наябедничала. Но если что-то узнает кот о предательстве, то со свету ее сживет – это точно – все перья по одному выдернет из птицы – ябеды. Пусть лучше прячется заранее от его праведного гнева. Но пока ничего не было ясно, кот только прислушивался, присматривался, принюхивался ко всему, что вокруг творилось.

А тут уже и черти воротились из Ирия, прямо одно копыто здесь, а другое там – очень проворными черти оказались, их только за яблоками и посылать. Хотя хвалил чертей и радовался волк рано.

Птица Гамаюн прилетела очень скоро, и на этот раз она не добрую весть Яге принесла.

– Будь осторожна, – твердила птица. – Твои черти украли у нас яблоки, только не те, за какими ты их посылала. Леля наша постаралась, и одно молодильное яблоко отравленным сделалось, кого-то она извести хочет, а они и забрали то, что плохо лежало. Хотя на нем не было написано, какое оно, но только одно целебное, а второе – наоборот, погубит любого, кто к нему прикоснется.

Леля была в ярости, когда пропажу обнаружила, пришлось ей во всем признаться. Вот Лада и отправила меня к вам, чтобы новой беды не случилось.

– Ну, для царевича яблоко это уже не страшно, – размышляла Яга, – во второй раз его не убить, два раза еще никто из нас умереть не умудрился, и мы посмотрим, чтобы оно к другим не попало, вреда нового не натворило.

Так вместо радости, появилась еще одна проблема – яблоки уже исчезли – и молодильное и отравленное вместе пропали, духи и глазом моргнуть не успели, даже Яга за ними не уследила. Кто и как их стащил – неизвестно. Черти клялись, что ничего не знали, не ведали, и волк не заметил, пока птицу слушал, куда пропали яблоки, кто подкрался и украл их в такой важный момент. Так не только царевич спал и не просыпался пока, хотя раны его и срослись, но и еще одна беда над лесом нависла.

Рядом с ним мог еще кто-то, из тех, кто размечался вечную молодость получить, заснуть вечным сном. С шустрыми героями судьба часто играет злую шутку. Оно всегда так бывает, хочется одного, а получается совсем другое – противоположное.

№№№№№№№№

Ангел летал повсюду, старался хоть что-то о пропавших яблоках у птиц и духов узнать, но пока ничего он такого выяснить не мог, но упорно искал того, кто был просто легкомысленным или какое черное дело затеял.

Ведь даже этого они пока все не знали, а Яга если и знала, то молчала.

Черти сидели под арестом в своем тихом омуте, и объясняли Омутнику с Водяным, а те допрос вели долго и упорно, как так вышло, что они не только отраву в лес притащили, да еще умудрились допустить, чтобы ее стащили у них. Черти только разводили руками и твердили, что добрыми делами дорога в Пекло и стелется, а они невинно пострадавшие во всей этой истории, их пожалеть, а не истязать надо.

– Да, если бы вы ничего не делали, хуже не стало бы, – вздохнул Омутник.

– Это ты брось, – уже к нему повернулся Водяной, – если они мух ловить перестанут, то кому от этого лучше будет?

– Мухам, – подсказал Тарас.

– Каким мухам, ты мне зубы не заговаривай, – Водяной уже к нему рванулся, – но то, что следить надо и рот не раскрывать – это точно, – и до чего дошло, неизвестно, кто у наших чертей яблоки украл, такого позора мы еще только не переживали.

Так история с Иваном Царевичем могла завершиться даже большей бедой, чем прежде. Сказка на самом деле как-то вкривь и вкось пошла.

Глава 21. Как свести концы с концами

В мир заповедного леса черти Тарас и Захар случайно принесли вместе с молодильным отравленное яблоко, хотя отправились за спасением, но вот прихватили и с собой и смертельно опасный плод.

Что было делать дальше?

Чтобы предотвратить страшную беду, наша отважная тройка коты и ангел бросились на поиски отравы, в яблоке том заключенной.

Им надо было отыскать это яблоко, от него так много в грядущем зависеть будет.

Серый Волк чувствовал свою вину. Ведь это он отправил чертей в Ирий, а они стащили то, что плохо лежало. Но не все то золото, что блестит и не каждое яблоко молодильное, некоторые и отравленными бывают.

Боги коварны, они вольны поступать так, как им хочется. Богиня Леля не пеклась о ком-то, когда готовила его для соперницы своей.

Несколько часов они все только зря лапы и крылья били, а потом поняли, что без злыдней им не обойтись. Макар смотрел на Баюна, тот на Макара.

– Когда черти сами чего-то не могут, они всегда к злыдням обращаются, и нам придется, – уверил всех кот Баюн. Он был специалистом по чертям.

Макар и Ангел молчали.

– У вас есть другие соображения? – Баюн от нетерпения стал немного дергаться на месте.

Соображений у его спутников не было, тогда кот свистнул ворону, рассказал, чего им не хватает, и злыдни слишком быстро появились. Наверное, были поблизости и ждали, пока их позовут. Тут трудностей с их поиском никаких не возникло.

Объяснять им тоже долго не пришлось, они быстро поняли, что случилось, что от них требуется – они все знали и поняли с первого раза.

Баюн им чего-то наобещал. И они исчезли так же быстро, как и появились. Теперь нужно было ждать, а это труднее всего. Но коты и ангел терпеливо ждали возвращения злыдней.

№№№№№№№

Злыдни и на этот раз вернулись быстро, одна тройка, обгоняя другую бросила перед котами два яблока. Они были совершенно одинаковые, как две капли воды похожи одно на другое.

– И какое из них отравленное? – стал пытать злыдней Баюн.

Злыдни этого никак не могли знать, они о том и понятия не имели. Но самое печальное, что этого наверняка не знали и черти. Да и сама Леля вряд ли отличила бы одно от другого. Такая путаница часто встречается в мире людей и в сказках, тем они и интересны для слушателей.

– И что нам делать? – лепетал Макар.

Ни злыдни, ни кот Баюн ничего не могли ему ответить.

Злыдни мялись долго: говорить или не говорить им о том, что они по ходу услышали.

– Это чародей Мрак виноват, – выпалил один из них, – он влюбился в Василису, она его отвергла, чтобы сделать ей больно вот и решил царевича отравить, только опоздал немного, его хан заморский опередил. Но яблоки он украсть у вас все-таки решил на всякий случай, вдруг еще для кого пригодятся. Мы сами слышали, как он со своим вороном разговаривал.

Коты задумались, услышав такое странное известие.

– Да, сколько на нашего царевича напасти, ему трудно было уцелеть после такого нашествия врагов, – печально вздохнул кот Макар.

Он оказался сердобольным, остальным жалеть мертвого царевича было некогда.

– Только теперь оно или не оно валялось у чародея, там было два яблока, мы их на всякий случай оба и захватили, – признались злыдни.

– Что делать будем? – спросил Макар.

– Понесли к Яге, яблоки мы нашли, а что с ними делать, пусть она и решает, – заявил Баюн.

Он всегда умел найти выход из безвыходного положения.

№№№№№№№№№

Все бы так и закончилось, если бы по дороге им не встретились две Василисы. Так, ничего особенного, вроде бы просто гуляли, разговаривали наши царевны, с котами посмеялись, с ангелом пошутили.

Ангел отправился девиц провожать до дворца царского. По дороге он все пытался понять, какая из них Прекрасная или Премудрая ему нравится больше. Да все никак не мог этого для себя решить. Ему нравилась и одна девица и другая, хоть ты умри, а выбора он сделать не мог.

Коты тоже развлеклись немного, даже про еще не оживленного царевича забыли в такой суматохе Только уже около избушки Яги Макар и говорит Баюну:

– Ты иди, яблоки отнеси, а мне к ведьме моей пора.

– Давай яблоки, – удивился Баюн.

– Так они же у тебя, – подпрыгнул на месте Макар.

– Да с какого перепою у меня – то, ты их забирал.

– И тебе отдал, – не унимался Баюн.

Они еще долго препирались, а потом бросились туда, где с Василисами были, решив, что яблоки в траве забыли. Когда с Прекрасной и Премудрой одновременно встретишься, то обо всем забудешь. Яблок там не оказалось, конечно, сколько они в траве не искали, сколько птиц и чертей, и злыдней не пытали, никто ничего им сказать не мог. Коты уселись в траву.