Сны бродяги меж мирами бесплатное чтение

Часть первая

глава первая

Как не охота переться завтра на демонстрацию, кто бы знал! Почему предки не выбрали для революции месяц потеплее? Май или сентябрь, октябрь? Нет, Великая Февральская Революция! Самая слякоть или того хуже метель! Крамольные мысли, знаю. Борюсь с собой, пытаюсь, но блин! Заболеть после демонстрации, все равно что парторгу в морду дать, без последствий не останется! Особенно мне, потомку не надежного класса, чуть не приведшего Великую Россию к поражению в Первой Отечественной. Мама всю свою жизнь проработала в госпитале медсестрой! Отец оперировал под бомбежкой что в первую, что во вторую и на тебе, ненадежный класс, дворяне! Родители и погибли вместе с госпиталем, попали под авиа налет нацистов.

Ладно, надо ботинки под батарею засунуть, чтобы до завтра просохли, болеть и правда вредно. Лечь бы пораньше, но в коммуналке это не реально, обязательно что-нибудь спросят или расскажут если заметят. Комната у меня угловая, зимой прохладно, зато летом!!! Летом я и в коридоре неделями не появляюсь! Зачем, если окна все время на распашку? Этот шик мне достался после устройства на работу в бюро. Тетя была против конечно, но выслушивать ее нотации о неправильном поведении для дворянина? Какое дворянство?! На дворе вторая половина двадцатого века!!! Все прогрессивное человечество давно отказалось от классовых предрассудков, а тетя… Она все еще там, на Петербургских балах, среди баронов и князей…

Надо кстати забежать к тетке после демонстрации, а то совсем забыл про нее. Звонил правда пару дней назад, но разве что-нибудь поймешь посреди коридора, когда соседи перекрикиваются из конца в конец. Так что забегу завтра! Тем более что автобус будет бесплатный, профорг обещал!

Нам с Леночкой из учета поручили тачку с флагами, почетное и уважаемое поручение! Будем с ней идти с самого края колонны, трибуна прям перед глазами! Леночка аж подросла в… В общем пальто вверху не сходилось и румянец не от мороза появился! Мне с одной стороны смешно, с другой страшно. Вдруг и правда заметят нас? С армии не люблю на виду у начальства мелькать. Сначала вроде все хорошо, зато как узнают о классовой не надежности, так начинается. Вы сами понимаете, мы должны учитывать происхождение, а вдруг… В общем наслушался уже.

Прошли мы весело, с лозунгами, с песнями, ну и без ста грамм не обошлось, какой без этого праздник? Парторг лично наливал! Спирт! Заводской, не самогон какой-нибудь! Собрал флаги, покатил тачку к бортовой полуторке, сдать надо под роспись и свободен! Леночка уже с подружками сбежала, но я ведь все равно к тетке собирался.

Тетя революцию не то что не любила, но и не радовалась как я. Вот чего она такая? Великую Отечественную ведь выиграли! Да и первую тоже, а ей все не так. Не пойму я ее никак, то в церковь пойдет, то в своей библиотеке начнет книги Толстого всем предлагать или Пушкина! Они же все дворяне, как не понимает? Да и церковь давно отделена от государства и признана отсталой! Ничего, зато она у меня добрая, взялась за меня, когда мама с папой погибли. Я тогда на фронт хотел сбежать, попытался два года себе приписать, мстить гадам! Вернули… В армию меня взяли, когда до конца войны и года не осталось, да и послали не на передовую. Служил в штабе артиллерийского полка, связь закрывал. Вот странное дело, в нашем отделе все дворяне собрались. Узнал конечно по случаю, когда доверять стали. Начальником у нас к слову был один из двух уцелевших после первой войны кавалергардов, князь Можайский. Как он морщился когда его называли товарищ старший командир, это видеть надо было! Высокий, крепкий, спина как будто кол проглотил, порода прям и прет! Он меня к себе после войны в бюро и взял. Классный мужик! Хоть и князь…

Тетя как узнала, что я с Можайским буду работать, так чуть в обморок не упала. Какую-то ахинею понесла, что он с сатаной связался, поэтому нынешняя власть его и не трогает! Не объяснишь же, что он изобретает новейшие системы связи, секретность! Мне повезло, что с ним служил, проверяли всего два месяца. Семена, моего напарника по работе, полгода! Даже прадеда семинариста откопали, шучу! Никто могилу не вскрывал, узнали просто, что был такой. Семен из синих воротников, потомственный цеховой, способностей у него еще меньше чем у меня, зато происхождение! Мы с ним на пару в лаборатории работаем, связь закрываем когда скажут. Черт! Это ведь тоже секрет! Завтра выходной, а я о работе опять! Выкинуть из головы, тем более что вот и дверь нашей квартиры. Раньше здесь я с родителями жил, а потом тетя приехала, в войну. Ладно, вспоминаем французский…

– Бонжур Пьер!– Тетя открыла дверь и с порога завела свою французскую шарманку.– Пурку а эст иль ресте? (Почему опоздал!)

– Танте! Жетайс а ля манифестацьон! ( Тетя, я был на демонстрации!) – Тетю напоминание о демонстрации привело в воинственный вид.

– Куавез-воус монтре, мон гарсон? ( Что же ты демонстрировал?)– Тетя снова села на своего конька.– Компортемент индижине? (Недостойное поведение?)

– Танте! Же не манж…

Только упоминание, что я голодный могло сбить настрой тети. Чего я и добивался! Мне ее постоянные уроки манер и французского уже в печенках, один раз увидела как я со знакомой по парку шел, так неделю тренаж устраивала, похуже армии! Как руку подать, как даму сопровождать, как смотреть и куда вести, ужас короче!

– Се лэвер лес мэйнс ет а ла табле! ( Мыть руки и за стол!)– Тетя проследила чтобы я воспользовался мылом и пошла в гостиную.

Квартира наша была старая, еще дед папин Александр Степанович приобрел, пять комнат, кабинет и гостиная. После революции осталась за нами, папа был известным хирургом и право на такую жилплощадь имел. Ну, а я из квартиры сбежал! Как только возможность появилась, так сразу и сбежал! Забегаю правда часто, в основном поесть или помыться, а тетя сразу пытается меня воспитать.

– Петр! Ту дойс поурсуивре тес етудес! ( Ты должен учиться!)– Вот опять! – Можайский же теай суремент дит ля меме чусе. Иль сайт екзактемент ле прикс дюне бонне едюкацьон! ( Можайский наверное тебе говорил это и не раз, ему то ценность образования известна!)

Тетя никогда не называла моего начальника по имени, только вот так, по фамилии.

– Николай Семенович постоянно об этом говорит.– Вот заладили эти старики! Учиться, учиться и еще раз учиться! Жить то когда? Скоро совсем старым уже буду, почти восемнадцать! Еще чуть-чуть и стану как они!– Только жить тогда на что? Стипендия только у отличников и то тридцать целковых.

– Рублей мон гарсон, рублей! Владимир Александрович имел сбережения, хватит на весь срок обучения в университете!– Тетушка сбилась с менторского тона от волнения и перешла на русский.– Сколько можно пренебрегать честью семьи? Ты обязан быть достоин своей фамилии, рода наконец!

Сколько можно? Папа с мамой пока не погибли, тетя, потом и Можайский все твердят в унисон. Учись! Не зарывай свой талант в землю! Чему? Пять лет уделять внимание только одному предмету, когда вокруг кипит такая жизнь!? В бюро шепотом говорят, скоро в космос полетим, а может сразу на Луну или Марс! Атомные корабли скоро будут, поезда, машины! Мы вроде такие системы связи разрабатываем, что скоро от куда угодно и куда угодно дозвониться можно будет! Говорят даже у каждого с собой телефон будет, но это наверняка врут, я все таки на серьезном предприятии работаю, имею понятие. Ну и на кого мне учиться? На врача? Чтобы сравнивали с папой? В общем не выбрал еще, а эти давят и давят…

– Если ты не пойдешь в университет в этом году, руки не подам! Дойду до твоего Можайского, пусть устроит тебе обструкцию, в партком ваш сообщу!– Тетя отвернулась и потянула из рукава платок.– Ну как ты не понимаешь. Помочь тебе в жизни может только один человек, ты сам. Для этого нужна светлая и умная голова, а без правильного образования ты этого не получишь!

– Же те ле прометс, танте. Же вайс аллер а ль университе сетте анне. ( Обещаю поступить в университет в этом году.)– Обещания тетя принимала только на французском.

– Ту ле журе? (Обещаешь?)

– Журе. ( Обещаю.)– Теперь точно придется поступать, обещал.

Март пролетел как-то не заметно и солнце вовсю намекало на скорое лето. Наша компания вовсю развлекалась, участвуя в заводских соревнованиях. Пятерка одноклассников, поступивших на наш радиозавод, еще в школьные годы наводила шорох на всяких спортивных площадках, от волейбольной, до боксерского ринга. Леха Длинный получил первый юношеский по боксу, Валя Колесникова даже в сборную города по волейболу раз попала! Так что чуть потеплело и мы пропадали во дворе, носясь с мелкотой на равных. Сами расчищали завалы взорванного стадиона, ровняли и размечали площадки, зато как здорово было потом на них играть! Николай Семенович относился к нашим спортивным занятиям с пониманием, даже попросил нас помочь освободить под трибунами маленький зал. Через несколько дней перед заводской столовой появилось объявление о наборе в секцию фехтования и мне пришлось в нее записаться! Николай Семенович прямо потребовал от меня заниматься в его секции. Пятерка наша и так не часто собиралась вся, а тут еще и фехтование… Можайский вообще меня стал нагружать все больше, то задержись, помоги с расчетами, то замени лаборанта, то надо выйти в выходной. В один из вечеров, когда мы остались в лаборатории одни, Николай Семенович завел разговор.

– Петр Владимирович.– Он сидел на стуле и держал чашку с чаем над блюдцем. – Чем вы собираетесь заниматься дальше? Работа техника в опытном бюро конечно неплохой опыт, но совершенно не достаточный!

– Собираюсь поступать в университет…– Я пока еще не решил куда же мне направить свои стопы, где тот гранит, что предстоит грызть. Поэтому энтузиазма в моем голосе не было, ни на йоту.

– Похвально. На какую специальность? Хотя подождите.– Он отставил чашку и сложил руки на груди.– Выслушайте меня, а потом уже ответьте.

Николай Семенович поднялся и прошел своей скользящей походкой фехтовальщика вдоль стола.

– Что вы ощущаете, когда оперируете силой в лаборатории?

Мы все говорили проще, прикрыть связь, выкинуть открытку, поднять щит, а вот князь Можайский выражался академически, оперировать силой.

– Мы же в отчетах пишем, вибрации, звуки, цветовые пятна.

– Я не об этом!– В возбуждении он снова сел на стул и вскочил.– Ощущаете ли вы саму эту силу? Отзывается в вас что-либо на ее зов?

Это была опасная тема, после отчуждения церкви, силу про которую мы сейчас говорим, считали природным фактором. Безличным, не имеющим воли и по определению не могущей куда-то звать!

– Ты ведь знаешь кем я был.– Это был не вопрос, но само упоминание о кавалергардах было уже неприятным нарушением.– В тебе есть потенциал, но его надо развивать.

– Зачем? Магию ведь признали ложной наукой! Если бы она что-то могла, разве не стали бы использовать в войну?

– Как ты думаешь погибли кавалергарды? От старости?– Николай Семенович поник.– В каждом сила отзывается по разному. Ты же слышал о Николе Тесла? О Йоффе? Ландау? Капице? Нильс Бор или Нобель ни о чем имена не говорят?

– Они все кавалергарды?– Меня от такого аж качнуло.

– Нет конечно! Кавалергард это военный, а они ученые! Но у всех у них степени магистров! Я к чему весь этот разговор веду. Изучение силы или магии, как называют на западе эту специальность, насущная необходимость. Это наконец-то поняли и у нас. Не так глобально, но все-таки.

– Мы ведь именно этим и занимаемся! Что-то я запутался. При чем здесь куда я буду поступать?

– У нас в городе открывают филиал столичной академии физики. Из Петербурга профессора не поедут конечно, но толковых аспирантов пришлют. Одна кафедра будет посвящена силе. Я хочу, чтобы ты поступил на нее. Перейдешь по штату в производственный цех, он с семи утра до четырех, а работать так и будешь в бюро, в моей лаборатории. К девяти как раз на лекции, а потом в бюро во вторую.

– А гулять когда!?– Меня этот разгул стихии, решившей все за меня, привел в замешательство.– Времени же ни на что другое не останется!

Экзамены я сдал, тут еще молодежная путевка от бюро, наказ от райкома социалистической партии, в общем не отвертеться. Так что выполнил обещание, данное тете.

Теперь я виделся с друзьями только по утрам, вместе шли на завод. Бюро работало с девяти, так что я час помогал мастеру участка. Ставил чайник, заваривал чай и мыл кружки. Потом была получасовая летучка, с обсуждением всего на свете, ну и разбор нарядов на работу. К девяти я мчался на лекции. Когда пошли задания в университете, то разбирал их во время летучки, иногда мне даже помогали мастера. Вскоре ко мне привыкли и больше не обращали внимания, споры вновь приняли политический окрас и проявили всю недозрелость мышления пролетариата. Сварщик дядя Гена, в революцию был пацаном, носил газеты коммунистов, распространял. Вот этот любил с пеной у рта доказывать что власть…, ну не правильная. Все воруют, нагло в глаза врут, берут взятки и вообще всех надо расстрелять.

– Проститутка ваш Керенский! Пришли бы коммунисты к власти, не было бы такого! Сколько народу положили в войну!!! Больше трех миллионов!!! Да у Гитлера в армии столько солдат не было! Значит командиры купили погоны, а сами людей на танки с лопатками бросали!

Объяснять Гене что-либо было бесполезно. Его объемный живот только колыхался в такт его крикам, так что все уже давно махнули на него рукой. Не гнали с посиделок лишь по тому, что частенько он рассказывал всякие прикольные истории, вроде как с ним приключившиеся. В общем утром я как бы учавствовал в политической информации наоборот, с обратным знаком от того, что нам говорили на политических собраниях по четвергам. Собрания вели по очереди профорг с парторгом и там Генадий сидел тихо.

Я тоже старался профоргу глаза не мозолить. Он все время хотел загнать меня в профсоюз, а я всячески уклонялся. Сначала мне повезло, восемнадцати не было, а теперь надо бегать, семь рублей деньги приличные! Пять процентов в месяц за что? Ну, не сознательный я , каюсь! Я лучше эти деньги потрачу, чем помашу им ручкой. Ладно, не о том речь.

Занятия фехтованием пришлось перенести на единственный выходной, но Николай Семенович требовал продолжения тренировок. Объяснять зачем, он не хотел, сразу переводил тему на проявления силы. Все время требовал наблюдать и запоминать. Даже когда в лаборатории работали напоминал.

глава вторая

После первой сессии меня вызвали в деканат и представили молодого, серьезного мужчину.

– Авдей Зигмундович Денин, капитан.– Улыбка до ушей, вид своего парня и старшего наставника.– Ваш куратор.

Кто в детстве не смотрел кино про разведчиков? Где наши именно разведчики, а враги шпионы. Наверняка каждый пацан мечтал стать настоящим разведчиком, гордо смотреть нацистским палачам в их садистские рожи и твердо говорить нет на все вопросы! Чуть позже из взрослого мира приходит опасение или даже страх перед органами, но ореол таинственности еще притягателен. Мальчики знакомятся с участковыми, некоторые с детской комнатой полиции, кто-то и с отделением, но все еще остается мечта о особом отделе…

Особое отделение всегда стояло выше министерства внутренних дел, даже звания свои сохранили с царских времен без изменений. Лейтенант, капитан, майор, полковник и генерал, вместо младших, старших и командиров соединений в армии и полиции. Так что передо мной сидел офицер в чине выше чем у того же Пожарского. Божественный! Как не старорежимно это выражение, но именно небожитель спустился со своего Олимпа ко мне грешному. Что надо сделать? Убить, сбежавшего на запад, преступника? Отдать кровь по капле ради нашего вождя Керенского? Я готов!!!

– Петр Владимирович! У нас не так много времени, поэтому буду краток. Партийная ячейка охарактеризовала вас как умного, честного и преданного социализму. Вы должны подробно докладывать обо всех, подчеркну, обо всех разговорах, слухах, настроениях в вашей учебной группе и конструкторском бюро. Я зачисляю вас во внештатные сотрудники, для чего вы сейчас напишите заявление.

По мере того как он говорил, до меня постепенно доходило что он от меня хочет. Стучать… Барабанить, сливать тех кто рядом… Мы дворянские дети с детства во дворах получили науку, доносчику первый кнут! С блатными можно было говорить либо по понятиям, либо силой, а по понятиям дятлов режут. Ох уж это впитанное с детства правило, не верь, не бойся, не проси… Не знаю почему это получилось, как-то само, я кинул открытку. Радиоволны несут информацию, но иногда не нужно чтобы ее знали посторонние. Для этого наша служба в войну связь закрывала, налагали шум. Собственной силой закрывали. Закрытую передачу открывали, это и называли кинуть открытку, открыть смысл передачи. Вот сейчас я проделал тоже самое, но с человеком. Он говорил свой текст, а я сквозь него слышал совершенно другое. Даже то, что это очень напоминало телепатию, не улучшило моего состояния.

– Ты сопляк мне и на фиг не нужен, Можайского бы зацепить. Может из тебя и выйдет барабан, но ты ведь и так замазан, так что ты просто расходный материал, мелочь.

Упасть с Олимпа ожиданий в действительность, да еще всей мордой в дерьмо, это было отрезвляюще. Сначала хотел просто послать, затем немного подумал и решил сыграть в чужую игру по своим правилам. Страх навалился душной волной от понимания последствий, но вместе с этим появилась злость. Нет, ярость! Меня бросило в жар, но я заставил себя успокоиться.

– Прошу прощения товарищ капитан. Согласно статьи пятьдесят восемь, пункт пять, разглашение сведений о секретном бюро где я работаю карается смертной казнью или двадцатью пятью годами лишения свободы. Мне видится лишь два способа обойти эту проблему.– Давай рыбка, такая наживка перед носом у тебя!

– Интересно какие?– Капитан слегка обескуражен, чего это пацан артачится?

– Первый думается самый простой. Ваше имя появляется в списке доступа. Тогда я могу рассказывать вам все что заинтересует. Второй сложнее. Мне каким-то образом придется стать штатным сотрудником отделения и получить письменное задание.– Я не удержался и выдал посыл. Мы так текст заучивали на службе, вообще-то нарушение, но зато я и сейчас могу слово в слово все вспомнить. Что сработало, упоминание статьи или посыл, но капитан пробормотал, что так и правда будет лучше и стал собираться. Он вышел какой-то потерянный и я принял это на свой счет, ну потому что отказался стукачем стать. Я сидел в кабинете с ощущением осужденного на расстрел. Приговор объявлен, осталось только дату исполнения заполнить. Наверное мой вид был настолько красноречив, что наш декан молча открыл сейф и достал бутылку коньяка. Налил, подвинул мне рюмку, потом налил себе и быстро выпил не закусывая. Мне же в голову пришла идиотская мысль. Коньяк напиток благородный, так его пить нельзя…

– Петр. Вы что-то подписали? Не смотрите на меня так! Два проявления за несколько минут! Что я должен думать?– Он снова потянулся к бутылке, потом досадливо скривился.– Я потребую смены куратора. Вы ведь только что нашли выход, который я не увидел в свое время.

Декан опередил мою руку и схватил рюмочку, опрокинув ее в рот.

– Спиртное магам противопоказано! Особенно начинающим!

Я тихо прикрыл дверь, неужели и его тоже заставили что-то подобное подписать? Какой же выход я нашел? Точно не в коньяке, я ведь и попробовать не успел.

Мой рассказ Николай Семенович выслушал молча до последнего слова. Потом поднялся и прошелся скользящей походкой фехтовальщика из конца в конец. Поставил на плитку чайник и наконец сказал.

– Это было не очень разумно, но правильно. Не надо давать на себя давить, но находить точки соприкосновения с властью придется. Курировать таких как мы могут только хоть что-то в этом понимающие. Именно поэтому этот институт и создан. Теперь проведи экстраполяции и дай анализ на, скажем, следующий год.

– Э, что?!– Я ожидал чего угодно, но только не этой заумной задачи.– Ну…Для начала уточним период времени. От текущей даты или по календарным значениям?

– Время на обдумывание у тебя уже было, так что не стоит прибегать к недобросовестным трюкам.

Вот же! Время у меня было. Да я еле до трамвая дошел, чтобы на работу приехать! Чуть наряд не забрал, еле отбрехался. Хорошо коньяка не досталось, а то с запахом точно забрали бы. Хотя может меня бы раньше отпустило? Меня трясло всего от страха, от ужаса! Я посмел отказать человеку из Особого! Я всю дорогу представлял себе что будет, арест, ссылка, да что угодно! Время подумать, вообще-то да, время подумать было. Правда мысли какие-то чужие, холодные приходили, не похожие на тот горячечный бред страшилок, что я представлял.

– Простите.– Я не утерпел и вскочил, подражая князю.– Исходя из произошедшего, могу предположить, что в особом отделе нет единого мнения по нашей тематике. Иначе не придали бы факультету куратора не знакомого с контингентом.

– Поясни.– Николай Семенович налил чай по чашкам и указал на стул.

– Я ведь был согласен работать на особый отдел. Если бы мне правильно предложили, то все было бы с точностью до наоборот! Этот действовал нахрапом, а с дворянами так нельзя!

– Вот как? С остальными значит можно?– Мой собеседник горько усмехнулся.

– Нет, ну я не то имел в виду…– Этот пассаж выбил меня из колеи.– Я только за то, что действовал он не правильно по отношению ко мне.

– Хорошо Петя, давай дальше.

– Дальше… Черт!!! Я понял! Вот какой выход имел ввиду Аркадий Исаич! Все правильно! Этого куратора и послали, чтобы он провалился! Именно так те, кто решили создать наш факультет, доказали правильность этого решения!

Я замолчал, пытаясь осознать открывшееся. Значит, значит не будет репрессий и гонений? Я расцвел, даже заулыбался, а потом об голову постучала другая мысль. Ничего ведь не закончилось, теперь будет ответная реакция и понять какая не трудно.

– Николай Семенович! У вас ведь есть ну… знакомый из особого отделения.

– Петя. Из конторы выхода не бывает. Там увольняются только ногами вперед.

– Да?! Вы ведь сами меня втянули во в… Простите Николай Семенович. – Я вдруг успокоился. Сила стала для меня как ледяное спокойствие. Меня трясло от страха, потом в бешенство кинуло и вдруг я стал спокоен и холоден. Ее мысли были как твердые камни среди болота, давали опору и спокойствие. Только это спокойствие ледяного клинка, блин… – Вот почему вы так меня на фехтовании!

– Что ты решил, Петр Владимирович? Четко и с обоснованием.

– Решил быть полезным своей стране. Так, как могу и с полной отдачей. Раз могу контактировать с силой, значит этим способом. Готов работать под вашим руководством где скажете.

– Детские слова. Служить Родине надо не по призванию, а потому что не можешь по другому. Ладно…– Он достал чернильницу с ручкой и бумагу.– Пиши.

глава третья

После первой сессии наши три группы перетасовали, отделив одну из двадцати трех человек. Наша третья бис теперь кроме общего расписания получила дополнительное, под расписку о неразглашении. Дополнительная пара, а то и две сильно усложнили мою трудовую деятельность, я даже стал опасаться увольнения. Можайский только усмехался и советовал не забивать голову ерундой, там места для нужного и так не хватает.

Первая спец пара прошла буднично. Тестирование, знакомство с индивидуальными особенностями, в общем знакомое по армейским будням. Потом пошли знакомые проявления все из той же армейской практики. Мне даже пришлось поспорить с преподавателем, пытавшемся показать воздействие по устаревшей еще до первой войны методике. Она безопасна и требует минимума концентрации, но практически бесполезна для слабых операторов. Старичок Авдей Митрофанович Быстрицкий был преподавателем воздействий еще при царе и прекрасно помнил Можайского. Именно из-за упоминания имени князя мне позволили продемонстрировать наш армейский метод. В общем старичок передал здравицу Можайскому, а меня определил в козлы отпущения. Теперь все объяснения и опыты он проводил на мне. Был в этом и плюс конечно, все новые воздействия объяснял тоже мне, пока у меня не получалось.

Раз в неделю была вторая дополнительная пара. На ней мы разбирали воздействия на биологические образцы. Клеточные, тканевые, органные, соматические. Даже мышей в клетках приносили, не говоря о дождевых червях. Дополнительные занятия во многом повторяли обязательные, но несколько с другой стороны подход был. Клара Йовович, биолог и наш преподаватель второй спец пары, была довольно красивой женщиной и мы частенько замечали некоторых преподавателей у ее лаборатории. Девчонки во всю обсуждали уйдет ли она в декрет и когда, а пацаны лишь завидовали более взрослым преподавателям. Как-то тема личной жизни нашей Клары объединила группу, мы всерьез обсуждали достоинства и недостатки того или иного кандидата в женихи. Строили планы устройства ее личной жизни… Представляете наши морды лица, когда в один из пасмурных майских дней в нашей аудитории зазвонил телефон и Кларочка опрометью бросилась на вахту. Аудитория была в закрытой секции и проход был по еще одному пропуску, поэтому телефон был насущной необходимостью. Вот и представьте, идет мелкий дождь, наша Кларочка вылетает на крыльцо в одной кофточке и бежит на встречу какому-то мужику в кожаном плаще. Мы сидим в открытых настежь окнах и смотрим как они целуются, у всего факультета на виду целуются!

– Мальчики!– Наша староста Аня Уфимцева стала отгонять всех от окон.– Нечего пялиться на чужое счастье! Кларочка какую тему дала? Вот и работаем!

Мы ведь преподавателя нашего так и называли, Кларочка. Любовь она такая, даже если это любовь к преподавателю.

Курсовую сдавали наравне с остальными группами, из отличий было только присутствие двух наших преподавателей на всех экзаменах. Впереди было два месяца каникул, летних! Мне правда пока не удалось договориться взять отпуск, но надежды не терял. Одиннадцать наших девчонок разъехались, пятерка друзей со двора за этот год тоже куда-то делись, так что оказался я один и свободен. Работа в первую смену, вечера свободны, рядом клуб с танцами и Николай Семенович. Он прямо заявил, что эти два месяца мне придется потратить на него. Нет, сказал он наоборот! Что он потратит, но по факту ведь трачу время я!!!

Вот за что мне такое счастье? Через месяц постоянных тренировок этот маньяк воткнул мне шпагу в грудь!!! Причем не спортивную и не случайно!!! Шпага была старинная, с вензелями и гербами, да еще тускло переливалась. Он просто вызвал меня на бой и, недолго думая, нанес удар.

Вас когда нибудь било током? Не батарейку на язык, а серьезно, до дыма из ушей? Меня ударило… Этот, этот не знаю кто, стоит надо мной, бормочет что-то, закрыв глаза, и режет свою ладонь той же шпагой! Потом спокойненько так ткнул меня в другую сторону груди. Стоит и улыбается, маньяк!

– Петя. Ты хотел отпуск? За неделю до начала занятий выйдешь на работу, а сейчас отдыхай.

– Я… Я уволюсь… Брошу этот…

– Ну вот, а кто-то говорил готов служить под вашим руководством.– Князь тяжело выпрямился, я вдруг увидел как он стар. Ему ведь точно за шестьдесят!– Ты должен выдержать. Не сдавайся, все не такое черное, совсем наоборот! Мир чудесен, светел и прекрасен, и в нем есть для чего жить! Помни об этом, ученик…

Раны оказались не столь глубоки как мне показалось, через три дня я уже снял повязки и обходился пластырем. Вот только раны оказались в душе. Обида на Можайского, на судьбу, на страну, где цвет нации признали бракованными людьми, на весь мир переполняла меня. Постепенно я потерял сон, меня все раздражало, яркое солнце, пасмурное небо, крики соседей по коммуналке, тишина отцовой квартиры, все! Наконец усталость заставила меня забыться тревожным сном…

– Ну, че лошара! Расписных кинуть решил?

Их было трое и я знал, что теперь мне не сбежать. От страха тряслись колени, пальцы онемели и не попадали в карман куртки. Там мой последний шанс, деньги что взял с последнего дела. Надо отдать и тогда…

– Передавай привет, баклан…

Перед глазами еще блестел росчерк ножа, а тело уже немело, горло булькало и не давало вдохнуть. Земля понеслась навстречу… Как страшно, мама… Последние звуки, удаляющихся голосов и тьма…

Я вскинулся на постели и схватился за горло. Что это было? Я ведь чувствовал, видел их. Они были настоящие, живые, а я, я там умер, убит! Почему, за что? Кипящий разум охладила ледяная мысль, струсил. Струсил! Струсил!!!

Сны. Теперь сны приходили ко мне все время, стоило закрыть глаза. Ужасные, тошнотворно достоверные, я помнил их до каждой черточки и могу только подтвердить, что они были полностью реальны. Меня убивали. За несколько дней я пережил столько собственных смертей, что страх пропитал меня насквозь. Я стал экспертом по страху, различал все оттенки и подтексты его проявлений, и познал Его! Ужас смерти… Я кусался, боролся и отстреливался, подкупал, предавал, был готов на все, лишь бы не столкнуться с Ним! Этот ужас разъедал меня изнутри, он уничтожал все, окружающее, меня самого, весь мир! Сам себе я напоминал тень, робко выглядывающую из под старого дивана, в надежде что лампа не загорится. Единственное, что у меня осталось, это попытка отгородиться и представлять другой мир. Мир где нет страха смерти…

Яркое солнце опаляло спины рабов, тянущих неуклюжий плуг. Надсмотрщик , тоже раб, хлестал плетью, вымещая свое отчаянье на тех кто ниже. Его спина тоже была изорвана в клочья, рабом , стоящим выше. От дикости происходящего я выпрямился и плуг встал. Тут же посыпались удары, но крайний успел подхватить камень и врезать по голове надсмотрщика. Восстание?! Угу, как бы не так… Подхватив плеть, новый надсмотрщик загнал нового пахаря в ярмо, щелкнул бич… Я же видел как разлетелась голова! Как это может быть?

– Чего отлыниваешь?– Новый тягловый по привычке попытался командовать.

– Вас же убили! Я сам видел.

– Нет здесь смерти! Нет свободы…– С тоской пробормотал он.– Нет.

Смерть свобода?! Видение рассыпалось, а я уставился на собственные дрожащие пальцы. Смерть свобода? Ужас, ломающий волю, заставляющий людей предавать, это свобода? Чего же я боюсь? Боялся! Жизни? Ведь так и получается! Жить в мучениях, без возможности что-то изменить, это ужас! Почему же мы так к ней относимся? Мы не знаем что там, боимся неизвестности. Нелепо! Бояться неизвестного больше чем невыносимых страданий? Особенно если ты в любой момент можешь от них освободится? Неужели все так просто? Всегда есть выход? Вот о чем говорил отец! Он как-то рассказал странную притчу, тогда она мне показалась странной, о враче и смерти. „Врач встретил смерть и стал ругаться, что та не справедлива. Она же только рассмеялась и сказала, что даже к врачу, ее лучшему другу она не может быть справедлива, так как совершенно не знает о таком понятии. Врач возмутился, что его назвали лучшим другом, а не помогают, на что ему ответил ласковый женский голос. Я не мешаю тебе бороться, пока не коснусь, цени!“

Никто не мешает тебе бороться, пока ты жив. Загнанный в угол, ты все равно можешь освободиться умерев, но никто не отнимет у тебя возможность бороться до конца. Чего же тогда бояться? За родных, друзей, любимых? Конечно! Но даже у них останется свобода умереть…

Сон, спокойный, глубокий сон унес меня в страну грез и проснулся я в отличном настроении, только зверски голодный! Шатаясь, выполз из своей комнаты и поплелся в ванную.

– Петечка!!!– Голос тети и мягкие теплые руки обняли меня.– Я так волновалась, думала с ума сойду! Как ты? Выздоровел?

– Да все хорошо теть. Голодный только, как будто неделю не ел!

Тетя внезапно разрыдалась, уткнувшись мне в грудь.

– Здоров ты дурака валять! – Голос Николая Семеновича был полной неожиданностью.– Две недели тут тебя бульоном отпаивали, а он голодный!

– Вы?– Я вдруг отчетливо вспомнил слова, которые он говорил тогда. Ткнул меня шпагой в грудь и произнес, я повторил.– Даю дорогу силе. Даю дорогу свободе. Я понял Николай Семенович.

– Опять?! Не сметь при мне про ваши мерзкие штуки!– Тетушка вновь зарыдала.

Спокойно поговорить мы смогли дня через три. Это Можайский меня на квартиру привез, я даже не помню когда это было. Две недели ухаживал за мной и не давал тете вызвать доктора. Переволновался правда, срок вышел, а я все еще в своем бреду был, но утром вместо доктора появился я сам.

– Петр. Я должен извиниться, что не предупредил, но ты бы все равно не поверил. Я сам не верил, хотя меня готовили с детства. Ты знаешь, у меня никого нет из родных. Мой род прервется на мне, сын и племянник погибли, других детей уже поздно… Это наше, родовое знание и я не хочу, чтобы оно исчезло как я. Первая инициация, то что ты пережил слава Богу, происходит с помощью яда. Состав у него такой, что вызывает потаенные страхи, справиться с которыми пока действует яд не возможно. Действует он, как ты догадался десять суток. После тринадцатых суток ученик должен очнуться или сойдет с ума, вот так. Ты очнулся на четырнадцатые…

– Вы сказали первая? Должны быть и другие, зачем?– Пережить снова тот ужас? Не дай Бог!

– Страх лишь указатель опасности, ты это уже понял или скоро поймешь, это для тебя теперь просто. Есть же вещи посерьезнее страха. Мне очень жаль, но я смогу провести тебя только через вторую, так уж сложилось. Воин должен смиренно принимать то, что любой бой может быть последним. Именно в этом смирение воина. Яростно драться с полной отдачей и до последнего вздоха, наслаждение воина. – Он вдруг осекся и отвернулся.– Я заболтался, прости старика.

Я словно впервые увидел князя Можайского, одинокий старик, коротающий свою жизнь в воспоминаниях молодости. Седые волосы, подрагивающие сухие пальцы, сгорбленная спина… Чего?! Когда это у князя была спина согнута?

– Николай Семенович! Не знал что вы актер! Как вы меня? Заболтался, старик…

Вот это снова Мой Николай Семенович! Кавалергард! Он легко встал и напомнил о тренировке с утра! Блин! Язык себе что ли отрезать? Завтра рано утром Любочка должна из деревни вернуться! Думал встречу, потом в сад, может…

– Петр Владимирович. У вас всего три недели до начала занятий в институте! Будьте любезны подготовиться!

На первую пару наша староста Анечка принесла новое расписание, пока мы обсуждали и переписывали, появился крепкий мужчина лет сорока в сопровождении декана. Декан пожал руку мужчине, хмуро поприветствовал вставший народ и ушел.

– Давайте знакомиться. Иванихин Олег Иванович. Буду вести у вас полевую практику. Это всего раз в месяц, так что не переживайте.– Он быстро сверился со списком.– Сейчас проведем как раз одну. Выходим на задний двор, там автобус.

Загородный аэродром встретил нас клубами пыли и улыбкой часового. Улыбался он конечно девушкам, но и нам приятно увидеть улыбку до ушей! Нас привели в какую-то кладовку и выдали комбинезоны неопределенно зеленоватого цвета. Еще старые кирзовые сапоги и двухметровый шнур.

– Расписываемся!– По выражению лица можно было сразу сказать что это прапорщик.– Не дай вам Бог… В общем я предупредил, стирать еще за вами…

В унылых комбинезонах с подвязанными к поясу сапогами мы выглядели довольно оригинально, так что встретили улыбающегося Иванихина угрюмо.

– Нам вон туда!– Он махнул рукой на летное поле.– Бегом марш!

Это он зря… Девочки такой хай устроили, что наш командир поспешил исчезнуть. Нашу не стройную колонну встретил еще один улыбающийся субъект.

– Где ты таких орлов нашел? Ничего, скоро полетят!– Он обернулся к Иванихину.– Сейчас вывозные подойдут и начнем.

Старенький Ли два потащил нашу восьмерку в небо. Я сидел на металлической скамейке и до сих пор не мог поверить в происходящее. Нас просто одели в парашюты, натянули на головы шлемы и запихнули в самолет! Начальство удостоило нас всего лишь одной фразы.

– Зачет получит лишь прыгнувший с парашютом, живой или мертвый.

На стене впереди загорелось табло, пристегнуться. Куда? Кому? Чем?! Из кабины появился крепкий мужик и начал вытаскивать у нас из-за спины длинные фалы с карабинами. Защелкивал их на проволоке под потолком и хлопал по плечу. Неспешно закончив с нами, показал большой палец противоположному борту и ушел в кабину. Я только сейчас обратил внимание, что напротив нас сидят девушки . Веселые девушки с немного другими парашютами и они показывают на нас пальцами?! Это они с меня так угорают? Наверняка ведь этот проклятый комбинезон расстегнулся на самом интересном месте! Черт! Быстро стал проверять пуговицы, швы, складки, ремни и карабины. Вроде все культурно, все заправлено… Да чего вы ржете? Страха не осталось, от злости что надо мной смеются я решил сказать какую-нибудь гадость, но в салоне стоял такой грохот! Ладно, мы сейчас с пацанами вместе что-нибудь крикнем! Я повернулся к соседу…

Когда внимательно начинаешь рассматривать череп, то глазницы кажутся слегка квадратными. Теперь я понял почему. Потому что глаза квадратные!!! На меня смотрели квадратные глаза соседа! Покрасневший белок глаза прекрасно оттенялся зеленоватой кожей лица, а мелко вибрирующая нижняя челюсть навевала мысль о псалме Господи помилуй. Я перегнулся и посмотрел на остальных. Неужели мы все так выглядим? Блин… Меня пробило на ха-ха. Вот бы сфотографировать! Да за такой снимок убить могут! Я посмотрел на девчонок напротив и состроил рожу с выпученными глазами, потом показал два больших пальца и заржал. Если бы шоу закончилось на этом, это все равно было бы незабываемо. Но шоу продолжилось.

Появился давешний тип, теперь правда с парашютом. Он прошел к люку, раскрыл его, перекрестился и прицепил свой карабин на стенку. Загорелось табло и мужик поманил первого к себе, ласково так, с улыбкой. Ничего не подозревающий парень встал, тут же получил пинок в живот и второй под зад. Мелькнули сапоги и от парня остался только пристяжной фал. Второго уже не звали. Схватив упирающегося пацана за шлем, мужик резко дернул и проводил тело пинком под зад. Третий сполз на пол, но был схвачен за сапоги и умело перевернут на живот. Стоило бедняге подняться на карачки, как последовал традиционный пинок в зад! Четвертым оказался смелый мужчина, который встал и с гордым видом показал, что он сам! Вот только пригибаться надо сильнее! С разбегу впечатавшись шлемом в верхний край люка он упал на задницу. Мотая головой пополз к люку, и пинок получил как жест бескорыстной помощи. Меня от этой картины просто плющило! Так не бывает!!! Не может человек, уже вроде выпавший за борт, так схватиться за лямки выпускающего, что чуть не утащил его с собой! Теперь я понял от чего он крестился и почему пристегнулся к стене, а не к тросу как остальные. Настал мой черед, мысли заметались и пропали. В звенящей пустоте я почувствовал как мое тело резко сгибается и получает благословение пинком в зад. Я увидел цветущую землю, небо и улетающий самолет, опять землю, снова небо, удар и надо мной с хлопком распахнулся купол. Меня в этот момент заинтересовала одна странность, что такое круглое расположено в ряд подо мной? Мама!!! Подсолнухи!!! Кто собирал семечку, тот знает коварство этого растения! Ободранный, весь в семенах и сухих листьях, обалдевший от того, что я на земле, вдруг получаю пинок по многострадальному заду. Слава Богу не ногой, а запаской! Вокруг суетятся девчонки парашютистки, стаскивают купол с подсолнечника, освобождают меня от подвесной, смеются… Счастье накрывает меня с головой и я падаю, и смеюсь, глядя в небо! Иванихин проводил свои испытания раз в месяц. После прыжков нас осталось двадцать, три парня отказалось, я сначала не поверил, думал девчонки по слабее будут, оказалось правда. Потом повез нас на полосу препятствий с пулеметом. Если бы я не увидел мельком из автобуса пулемет на станке и отражатели, то поверил бы, что стреляют именно по нам. Страшно было все равно! Грохот длинных очередей, звон попаданий и визг рикошетов! Да еще пули падающие сверху! Горячие пули! Тут сдалась пара девушек, одной пуля упала за шиворот и она завизжала, и лежала свернувшись, пока не дали отбой огню. Ну, а второй хватило примера. Потом нас обкатывали танками… Я хоть и успел на войне побывать, танка до этого не видел. Монстр!!! Грохот дизеля, лязг гусениц, да еще добрый Иванихин!

– Внимательно следите куда он едет! Глаза не закрывать, вдруг он довернет куда? Водителю в танке все равно не видно, что у него под гусеницами, так что не зевайте!

Перед зимней сессией прошли контрольную проверку. Со слов Иванихина. Знакомый до последней вмятины автобус везет нас по слякоти за город. Только бы не копать или бродить в мокром лесу!

Кто бывал в тюрьме сразу определит когда и где она начинается. По воздуху, какому-то напряжению, по свету солнца, по потекам на стенах. От этой несло смертью. Знакомый леденящий ужас касался моего сознания, но я прекрасно осознавал, что это не мой страх. Липкие волны облепляли казалось все вокруг и я увидел как побледнели мои сокурсники. Сжались и стали ближе друг к другу, как бы защищаясь от этого страха. Я даже цвет его увидел, грязно желтый. Наш проводник в это царство ужаса казалось расцвел. Он наслаждался этим воздухом, этим отчаяньем, хотя это могло и показаться на фоне одногрупников.

– Вижу ты готов приступить, фамилия?– Черт! Надо было как все в кучу сбиться, теперь расхлебывай.– Быстрее курсант!

– Шуйский Петр Владимирович.

В камеру мы вошли втроем, конвоир, я и Иванихин. На лежаке лежал связанный по рукам и ногам человек с кляпом во рту. При нашем появлении послышался мерзкий запах и закапало с нар. Человек мелко трясся от ужаса.

– Задача. Убить объект без проявления силы. Выполнять.

Убить? Вот это беззащитное существо, обгадившееся от страха? Вот же…

– Задача не выполнима. – Я брезгливо отодвинулся от растекающейся лужи.

– Отказываетесь?– Мои слова даже обрадовали казалось Иванихина.

– Сама смерть проявление силы, так что условие задано не верно.

– Да?! Вы должны убить этого человека не применяя аспект, так корректно?– Он явно рассчитывал произвести впечатление этим корректно. На кого?

Я пережил столько смертей в своих ужасах, таким разнообразием способов, что даже задумался. Потом наклонился к уху жертвы и прошептал.

– Ты свободен.

Резкий удар ребром ладони и шея хрустнула.

– Ну, что же, зачет.– Иванихин записал в книжечку и бросил, выходя.– Ждите здесь курсант, закрывай.

Сидеть на одних нарах с вонючим трупом, да еще собственноручно убитом, наверное это был еще один способ что-то проверить. Я же пытался анализировать полученный урок или полевые испытания, как там оно в расписании? То, что нас готовят к боевому применению понятно. Тут одних боевых дисциплин хватает. Зачем такая жесть с убийством? Хотят отсеять тех кто не способен убить? Зачем оставили меня в камере? Чтобы не знал результатов остальных? Зачем? Разобщить, посадить каждого на свой крючок и манипулировать? Похоже, но остается один вопрос, зачем? Мне даже в голову почему-то не пришло, что я совершаю преступление! Вот и все! Простой и столько раз читаный в книжках способ повязать кровью. По коридору покатили тачку с баландой, обед? Сколько я уже здесь сижу?

– Эй, там! Позовите Иванихина!– Я мысленно поаплодировал новому преподавателю. Отличный ход!– Охрана!

Естественно на мои крики никто не реагировал. Ну и ладно, сценарий вроде понятен. Убийство при свидетеле, я уже в камере, сейчас должен довести себя до истерики и можно брать тепленьким. Что я могу? Сидеть и ждать? Дождусь второй части сценария, по жестче. Так что делать? Я ведь кто? Вот то-то!

Истерично вопить и при этом не сорвать голос, задача не из легких. Помогли звуки борьбы и треск нар, да звериное рычание. Мое сражение с восставшим мертвецом было шумным, так что охрана среагировала. Стоило открыться двери на каких-то пяток сантиметров, как зомби с рычанием оттолкнул охранника. Руки трупа сомкнулись на шее визжащего вертухая и тот рухнул на спину. Естественно зомби упал сверху, куда ему деваться? Дубинки молотили труп, превращая его в котлету, я уже не визжал, криков хватало, охрана стекалась со всех концов на концерт.

– Прекратить! Что здесь происходит?– На площадке появилась фигура. Явно не пешка, покрупнее.– Что с заключенным? Поднять его! Мертв?! Кто его?

Потом извлекли мою тушку, перепуганную, помятую и бормочущую какой-то бред о спятившем заключенном. Потом появляется Иванихин, перешептывается с фигурой и меня провожают на выход.

– Зачет курсант.– Преподаватель улыбается и хлопает по плечу.– Сегодня свободен. Идите, автобуса не будет.

Идите… После того как управлял трупом не идти хочется, а лечь и сдохнуть! Конечно я не поднимал зомби, это до смертной казни, между прочим! Что я идиот оказаться с неуспокоенным в одном, да еще закрытом помещении? Так что пришлось за двоих отыгрывать, силой заставлять мертвое тело двигаться. Блин! Ну где эта остановка?!

глава четвертая

В конце января умер Николай Семенович. Умер из-за меня… Вроде что такого в смерти пожилого человека? Тем более для того кто пережил сотни убийств и собственных смертей, пусть и в реальных до ужаса снах? Вот только его смерть выбила меня из состояния юношеского восторга жизнью. Вторая инициация забрала у него столько сил, что наставник слег и через три дня ушел.

Черная полоса на этом не закончилась. Новый завлаб потребовал соблюдать рабочий график или увольняться, так что вместе с работой я потерял и комнату в рабочем общежитии. В университете мне в койке отказали, пришлось возвращаться к тетушке и ее французскому. Впервые у меня заболело сердце, боль растекалась от укола, оставленного шпагой Николая Сергеевича, в солнечное сплетение. Пульсирующая и разрывающая все тело на части, она приходила внезапно, заставляя меркнуть свет и противореча словам наставника.

– Указую путь свету!– С этими словами шпага проткнула меня почти на сквозь.

Не похоже это на свет, дорогой мой наставник, не похоже…

Группа наша, в составе одиннадцати человек, семи девушек и четырех юношей, переехала в другой корпус университета. Вот чего не ожидал, так это что столько пацанов не пройдут последнюю проверку. Убить конечно не легко, сделать выбор, жить ему или нет, это огромный груз на совесть. Вот только я видел его глаза! Он не смерти боялся, боялся, что его продолжат мучить, раз за разом заставляя молить о смерти. Так что пусть руки мои в крови и на сердце тяжело, но я сделал правильно. Не знаю как там у девчонок было, не спрашивал и не собираюсь, но отношение друг к другу поменялось. Я им верить стал, спину доверять.

До конца курса Иванихин не появлялся, да и времени на его эксперименты у нас не оставалось. Нам стали прямо запихивать самые разные практики, самых разных направлений. Раньше мы все по проявлениям природных сил специализировались, а тут и шаманство, и Вуду с йогой, китайская гимнастика и японский меч! Информация вливалась полноводной рекой и я даже не представлял как мы все это на экзаменах сдавать будем?

Вот только экзаменов не было. Вместо этого нас по одному водили на собеседование. Собеседование с очень странным гражданином. Не товарищем, а именно гражданином, поскольку тот был подчеркнуто штатский. Как бы не генерал из особого…

Прочитав тоненькую папочку, и сделав вид, что только что получил мое досье, гражданин нажал кнопочку на столе.

– Два чая с лимоном, вам сколько сахару?– Увидев мой обалделый взгляд, улыбнулся.– Молодежи сахар полезен, не стесняйтесь.

Элегантная девушка в облегающем платье принесла поднос с чаем и присела в книксене. Отослав ее жестом, гражданин налил немного чаю в маленькую чашку.

– Прошу. Китайский молочный, мой выбор не слишком вас шокирует?

– Спасибо!– Я принюхался, затем попробовал.– Не дурно. Заваривал правда не китаец, они нотку горечи не любят, скорее японец.

– Какие сны вы видите в последнее время? – Любят эти дяди пользоваться такими приемами. Вроде готов и ждешь, а все равно сбивает, то чай другой, то вопрос.

– Последние полгода никакие. Либо не помню. Проваливаюсь как в темную яму, свет выключили, потом включили.

– Кого из девушек в группе предпочитаете? Кто ближе?

– Мы друзья, близких отношений у нас нет, но мы друзья. Так что нет предпочтений.

Конечно я врал. Была, была одна заноза. Рыжая Вера Зайцева. Мы все ее Рыжей звали, привыкли, да и она вроде не обижалась. Зеленые глазищи, про фигуру можно не говорить, мастер спорта по гимнастике! Аристократическое лицо с настолько правильными чертами, что не влюбиться не возможно. Вся наша группа к ней по очереди подкатывала с приглашениями, да с цветами с конфетами. Мне она мило улыбнулась и чмокнула в щечку, тебе Петя еще повзрослеть надо, а за шоколад спасибо! Так что, вот так…

– Хотите отправиться в путешествие? Чужие страны, приключения? Вы же молоды, вам это должно быть интересно! Согласны?

– Согласен. Разрешите идти?– Я вскочил по стойке смирно.

– Ладно уж, идите…

Приступ скрутил меня уже за порогом кабинета, я рухнул на стул и прикрыл глаза…

Потертая портупея не скрипнула, когда я тт из сумки потянул. Этот фокус мне наш капитан показал. Где оружие у офицера? В кобуре, вот и следит враг за ней, а я пистолетик в сумочку офицерскую, мол документы достаю. Эту пару я больше часа веду, но видно где-то срисовали. Переулок глухой, а я один. Они меня под видом патруля решили остановить, как будто я личный состав комендатуры в лицо не помню. Да за пол дня как сфотографировал всех! Правой рукой достаю книжку, прикрывая так, чтобы левую не видно было. Протягиваю первому и сразу стреляю, думать некогда, надо живыми брать, а если хоть пару секунд потеряю или уйдут, или исполнять придется. Прицепилось это исполнять, от конторы нахватались, хотя мы же никого не расстреливаем. Матерые волки! На третьем моем выстреле дальний всадил пулю своему напарнику, прямо в затылок! Да еще успел перекатиться под куст! Я нырнул перекатом под левую руку и сразу ушел влево. У него пистолет в левой, правую за пояс засунул, когда успел сволочь! Моя пуля ему в правое плечо вошла, а он и с левой не промахнулся. Ничего, теперь главное не дать застрелиться, поэтому опять под левую ныряю, подставляюсь под выстрел. Сдвоенный грохот пистолетов, удар в грудь, меня развернуло, но я еще успел повторить. Вот теперь можешь хоть волком выть, с простреленными руками! Сволочь! Хриплю и тащу индивидуальный пакет, попал все таки, вот сволочь! Топот ног патруля, крики! Давайте, давайте ребята, не дайте гаду с силами собраться!

– Смерш!!! – Хриплю и тычу удостоверением в лицо молоденького солдатика.– Ласково с ним, ласково! Он мне живой нужен!

Комендантский патруль уже перевязывает моего шпиона, а надо мной склоняется лицо капитана Сиротина.

– Ну как же так?!– Санитар на него шипит, но капитан опять наклоняется ко мне.– Второго кто исполнил?

– Этот. В затылок, когда я тому в ногу и плечо по пуле отправил. Матерый гад, пришлось подставиться, иначе ушел бы.

– А если бы он не в плечо, а в лоб? Где его тогда искать бы пришлось?

– Так там же кость!!! Их в вервольфе наверно специально учат в лоб смершу не стрелять!

– Раз шутишь значит и допросить сможешь, хватит симулировать!…

Меня трясли за плечо.

– Хватит симулировать! Я же вижу, что ты не спишь!

Надо мной склонилось лицо, женское, знакомое.

– Рыжая. Дай водички, пожалуйста…– Волны адреналина еще гуляли по телу, даже боль от ранения еще ощущалась, больно блин!

– Держи начальник. Цени мою заботу, может зачтешь когда.

– Спасибо Вера. Ты на собеседование?

– Угу. Только не на, а с! Пошли, там тебя все дожидаются, нашего командира.

– С чего это командира? – После ухода старосты командовать никто не рвался.

– С того, что ты единственный кто служил! Вот и назначили.

– Как это? Я почему об этом не знаю?

– Спать меньше надо! – Рыжая подхватила меня под локоток и прижалась поближе.– Начальник! Не губи меня, я тебе пригожусь!

– Злая ты! Уйду я от тебя!– Мы рассмеялись и затопали во двор.

Что самое главное для путешественника? Кто-то вздохнет и скажет что интересный собеседник, другой что возможность отдохнуть, а кто-то, с блеском в глазах, начнет рассуждать о приключениях. Для меня с самого детства, когда родители уезжали надолго по своим врачебным делам, главным было то, что путника ждут дома. Мама так и говорила, жди нас, это самое главное, что ты нас ждешь. Тогда мы обязательно вернемся! Сейчас, в поезде, я с тоской думал о тете, ведь теперь ей придется меня ждать.

Мы ехали в сибирь. Нет! Нас никто не арестовал, слава Богу. Наша группа, всем составом, была призвана в Народную Социалистическую Армию! Подошел призывной возраст в двадцать один год, и теперь мы военнослужащие дальневосточной армии. Удивляться тут собственно нечему, после смерти Николая Семеновича все пошло на перекос. Факультет в конце концов расформировали, две группы третьего курса просто перевели на курс ниже, а остальные начали заново. Нашу же третью бис решили передать воякам. Худо бедно, но плазменный шар на полсотни шагов запускали, да и разряд электричества в пару тысяч вольт могли дать. Куда еще нас убогих? Правда группу не расформировали, меня даже старшим назначили, но приписали на самый дальний восток нашей могучей страны. Вот и едем мы в поезде дальнего следования.

На медкомиссии меня долго вертели, послали даже на новомодный рентгеновский аппарат, очень им мои шрамы не нравились, те что от шпаги. Годным правда признали и поставили аж третью категорию, и это мне, дворянину. Глядишь совсем за человека скоро сойду! Ладно, это от расстройства. Я с дуру поперся в особое отделение, благо недалеко от университета здание было. Дежурный меня вежливо выслушал, нашел куратора нашего учебного заведения и выписал пропуск. Я как фамилию услышал, так и все понял. Капитан Денин! Я поблагодарил и пошел узнавать наш приговор. Все было просто, сменилось руководство и мы стали не нужны. Передали в особое отделение военного ведомства, ну а то… В общем подальше от столицы, туманного Петербурга.

В Царицыне к нам в вагон подсел сухонький старичок Иннокентий Самуилович Аршавин. Он скромно занял свое место в купе, попросил чаю и стал знакомиться. Через пол часа вокруг его купе уже собралась вся наша группа, старичок как-то смог заразить всех оптимизмом и жаждой деятельности. Он немного коснулся своей работы, поинтересовался куда и зачем мы направляемся и даже рассказал о природе дальнего востока. Общение продолжилось в вагоне ресторане и после кофе с коньяком старичок выдал предложение.

– Я декан исторического факультета университета Царицына. Мне нужны такие смелые и сплоченные молодые люди на факультет.

– Мы ведь уже военнослужащие. С удовольствием бы доучились, диплом никогда не помешает, но что поделать?

– Ну, вы пока только предписание получили. Я могу посодействовать, но решение нужно именно сейчас, пока не покинули губернию.

В общем среди ночи мы стояли на платформе с названием Улюкай и не могли понять, как мы поддались на это. Иннокентий Самуилович отбил телеграмму прямо с поезда и организовал нашу высадку со скоростью тайфуна. Нам начальник поезда заверил копии телеграммы от самого генерал-губернатора, что мы можем продолжить образование в университете Царицына. В общем выбор между солдатской муштрой и высшим образованием был очевиден и теперь мы ждали что же будет дальше.

– Ну, что ребятки? Изучение истории начинается именно сейчас! В сорока километрах севернее мой раскоп, точнее археологический!

– Когда выдвигаемся? По дороге или по азимуту?– Мы как-то привыкли что приходится преодолевать всякие препятствия, так что готовы были и к маршу.

– Пешком?! Да вы что, сейчас грузовик придет. Я ведь уже не молод господа, простите, конечно граждане, да граждане.

Палаточный лагерь спал спокойным мирным сном, пока наш грузовик не въехал прямо в середину и не за сигналил. Наш старичок и тут развил бурную деятельность, метеором мелькая в самых неожиданных местах. Через десяток минут нас поселили в выделенную палатку, в ней еще оставался сваленный инструмент, но спать уже никто не собирался. Я улучил момент поговорить с шофером и договорился, что он свозит пару наших закупить необходимое. Мы ведь в армию собрались, а там все получили бы бесплатно.

Копать мы умеем, но оказывается не так. Научить правильно, по археологически, копать нас взялась одна из студенток. Оказывается надо не поперек, штык втыкать, а по сантиметру вдоль, слой за слоем. Четыре крепких парня с лопатами заменяют экскаватор, но небольшой. Эту истину я оценил уже через неделю. Мы копали, наши девчонки работали щетками, очищая кусочки истории, раскоп углублялся. Физический труд выдавил последние капли пессимизма и вскоре мы снова находили время на мелкие шалости. Закопать, точнее внедрить в исторический слой, алюминиевую ложку с кружкой и потом под всеобщее обалдение выкопать? Устроить ночное купание на речке с распитием крепких и не очень напитков? Раскрасить лица студентов помадой и зубной пастой? Ну или встречу с привидениями… В общем в Царицын мы прибыли уже своими людьми с крепкими связями.

Предстояло быстро наверстать упущенное и изучить заданное, к тому же декан озадачил нашу группу, включив ее в состав потока под тем же названием, три бис. Нашу три бис нагрузили до упора, но мы уже привыкли решать наши проблемы сообща. После первой сессии декан подкинул еще одну задачу.

– Петр Владимирович. Как вы посмотрите на то, что дипломная работа будет общая для всей группы? Держите.– Он протянул мне тоненькую папочку. – Доступ в архив я заказал на всю группу, почитайте, обсудите, завтра дадите ответ.

Три комнаты в общежитии, где разместилась наша группа, были пусты. Занятия уже кончились и вроде можно попадать на койки, но я решил собрать всех на природе.

– Петь, давай быстрее!– Серега Быстрицкий сегодня получил замечание и ему предстояло его исправить, так что торопился.– Мы не против твоей паранойи, но время идет.

– Паранойя? Как тебе тема диплома? Да я уже не знаю когда мы сами решения принимали!

– Что тут такого? Мы же все таки три года физику учили!

– Угу. Храм четырех Сил и его культурное влияние, где здесь физика?

– Да ты не понял! Мы учились же всякие влияния рассчитывать, вот и с этим разберемся!

– Это ты не понял! Храм четырех Сил боевой аспект, изучавшийся кавалергардами! Мы его кусочки тоже изучали…

– Это точно?– Рыжая подошла поближе и понизила голос.– Ты точно ничего не путаешь?

– Николай Семенович был кавалергардом. Не думаю, что он так шутил. Так что решаем? Теперь к декану вызвали всю группу. Миловидная секретарь декана как-то даже с уважением посмотрела на нас и подняла телефон.

– Пришли. Все одиннадцать. Хорошо. – Она положила трубку на рычажки и повела нас в кабинет.

Вместо декана нас встречал уже знакомый очень штатский с офицерской выправкой.

– Здравия желаю товарищ генерал! Разрешите занять места?– Как старший группы я принял инициативу переговоров.

– Генерал лейтенант, раз уж вы догадались о звании. Рассаживайтесь курсанты.– Он снова, как в первую встречу, разложил на столе папочки.– Раз все здесь, то решение общее, я прав Шуйский? Решение продолжить.

– Точно так. Разрешите вопрос?– Дождавшись кивка задал, мучивший меня вопрос.– Зачем такие сложности? Мы ведь все давали согласие, мы же …

– Петр Владимирович! Вам Зайцева уже советовала, взрослеть пора!– Улыбнувшись моим красным ушам, генерал продолжил.– В газете „Защитник Отечества“ даны некрологи с вашими именами. Стычка с японцами была неожиданной, но молодое пополнение отразило коварное нападение, пожертвовав своими жизнями. Как то так.

У меня в голове стучала по вискам мысль, бедная тетя, бедная моя тетя.

– Здесь. – Он протянул пухлый пакет. – Новые документы, продолжите обучение по ним. Занятия будете проводить в закрытой секции библиотеки, декан должен был предупредить. Не вздумайте завалить обучение по специальности! Как ее там, история? Теперь по существу вопроса. Храм четырех стихий или сил существует в действительности и это серьезная государственная тайна. Поэтому такие методы конспирации. Вам предстоит с ним работать, поэтому нет смысла скрывать от вас основную информацию. Это врата. Врата в миры где можно встретить как друзей, так и врагов. На нашей планете их несколько и это повод регулярно натравливать на нас соседей или амбициозных дебилов, как угодно можно это называть. Конкуренция или желание хапнуть сейчас, а там хоть трава не расти, все это методы наших партнеров, чтоб они … Антанта пытается сейчас натравить на нас Японию, с Гитлером у них не вышло, но они не унывают. Главное отвлечь нас от работы с вратами. Ну или влезть в долги, попросив помощи хоть у Антанты, хоть из-за Врат. Дегенерат Николай угробил в первой войне практически весь состав кавалергардов, самых подготовленных к проходу Врат людей. Россия потеряла рынок технологий, просто дав умереть трем десяткам людей. Ваша группа осталась единственной, за последние два десятка лет, с которой не произошли досадные, но от того не менее смертельные случайности. Что могу с прискорбием сообщить и о ваших сокурсниках, отсеянных из группы. Из них формировали группы прикрытия и продолжали обучать, но… Не думайте, что вы единственные, но … Вы единственные кто хоть что-то успел. Материалы у декана, куратора вы знаете, все потребное через него. Стране нужен выход за Врата, по зарез нужен. Не подведите.

Генерал тяжело поднялся и, собрав папочки со стола, вышел за дверь. Мы сидели молча таращась друг на друга, переваривая услышанное.

– Получается нас не выкинули на свалку? Не забыли? Мы нужны?

– Нос задирать не надо!– В дверях стоял Иванихин. – Привет орлы! Смотрю жирком заплыли, ничего, растрясем!

Радость от обретения смысла наложилась на встречу и наш куратор потонул в объятиях. Наше бурное веселье прервал декан, выставивший нас из своего кабинета.

Раскапывать сведения о храме или Вратах пришлось долго. Хорошо хоть в летописях Василия Тишайшего удалось найти полный вариант посвящения в ходоки. Это уже при Александре Освободителе их переименуют в кавалергарды, а при князьях были ходоками. Мне не хватало еще двух посвящений, а вот остальной группе придется проходить с самого начала. Иванихин был отчасти в курсе смысла первого посвящения, именно поэтому и приучал нас бороться со страхом. Задача минимум была выполнена, осталось провести ребят через два первых посвящения.

– Петя, отправишься в столицу. Канал связи я дам, смотри не светись, сам знаешь какая на вас охота идет. Ты должен пройти третью ступень или как у вас это называется. Не спорь, так надо. Будешь сопровождать коллекцию университета на выставку, вылет завтра.

Осенний Петербург, золотая сказка, рассказанная великими сказочниками прошлого, для своих правнуков. Чтобы гордились и чтили величие подвига старины. Выставка проходила в Михайловском дворце и я получил прекрасную возможность любоваться Северной Пальмирой практически круглосуточно. Я так наивно думал, пока не отправил открытку с главпочтамта. Уже вечером меня провели проходными дворами так, что я совсем потерялся в неожиданно узких переходах. Мне казалось что все улицы столицы так широки и просторны, что от поребрика до поребрика не менее пятидесяти метров, а тут на тебе, закоулок где и двоим не разойтись.

Как мы оказались в Зимнем дворце я так и не понял. Определил лишь увидав в окно Александровский столп и площадь вокруг него. Снова коридоры, коридоры, спуски, мне уже стало казаться, что мы под Невой идем, когда распахнулись высокие массивные двери в светлую комнату. Окон не было, но яркий свет заливал пространство комнаты. Отделка была весьма скромной, бумажные обои, простенький паркет, да и мебель какая-то казенная. Мои провожатые сдали меня скромному типу за обычным канцелярским столом и исчезли.

– Вы знаете что от вас требуется?– Чиновник с любопытством меня разглядывал.– Если есть конкретные пожелания, изложите в письменной форме. Стандартный набор подготовлен и ждет вас в комнате. Что-то еще?

Угу! Решимости сделать это! Этому то что, не получится у меня, встретит следующего и так далее, пока не выйдет на пенсион. Ладно, нечего оттягивать, только хуже будет.

– Я готов.– Голос у меня стал скрипучий, пересох от волнения.– Куда идти?

Третий ритуал проходит у Врат. Это я раскопал совершенно случайно, просто попалась картинка где человек совершал манипуляции перед огромным овальным зеркалом. Очень уж изображение зеркала совпадало с рисунками Врат. Требуется познакомиться поближе с артефактом, точнее представиться, в общем не важно, главное то, что это должен сделать я сам, добровольно! Да еще зная, что кого-то он не принимает…

– Отдаю тебе кровь свою, принимаю силу твою. – По лицу катит пот, дрожащими от напряжения руками втыкаю узкий клинок в селезенку и резко вынимаю.– Прими ее и одари силой.

В глазах туман от боли, но волнения уже нет. Выбор сделан, дальше либо смерть, либо все же смерть, но позже.

– Отдаю тебе жизнь свою, принимаю дары твои.– Стилет вонзается в печень и я с трудом извлекаю его обратно.– Прими ее и одари меня новой жизнью.

Раскаленные прутья впиваются в раны и я ору пока силы не покидают меня совсем. Дыхания не хватает и мне остается только глотать слезы и кровь из прокушенных щек. Дурацкая мысль пробивается в одурманенный болью мозг. Как целоваться, если язык откусишь? Похоже она была лишней…

Я вернулся в Царицын вместе с выставкой через неделю. Золотой осенний Петербург остался без моих восторженных вздохов, я едва оправился к отъезду, обратно выставка возвращалась по железной дороге. Наверное это было правильно, дать мне еще несколько дней. Мне не пришлось хоронить Веру. Наша Рыженькая не вернулась из кошмаров. Ребята провели несколько суток у ее постели, пытаясь достучаться до ее сознания. Они наблюдали ее последние попытки вырваться, вырвать свой разум из тисков кошмаров и ничего не могли сделать… Я стоял у скромной могилы на кладбище рабочего поселка и смотрел на архивное фото, улыбающейся красавицы Веры.

– Так бывает, ты сам прошел через подобное, знаешь.– Куратор стоял чуть позади.– Ты ни в чем не виноват.

– Я мог объяснить ей перед…

– Не мог. Вернись к остальным, ты им нужен.– Он положил руку мне на плечо.– Вы не в первый и не последний раз теряете товарищей. Ты их лидер, так веди их, укажи путь! Дай им направление и освети тьму, стань наконец…

– Взрослым.– Я почувствовал горечь.– Повзрослей Петя. Я понял.

В комнатах было тихо, я уже подумал, что никого нет, но вся группа была в сборе. На столе стояла водка и стаканы, больше ничего.

– Не так.– Я достал еще одну бутылку и буханку черного хлеба. – На Руси провожали павшего воина. Она была воином и пала в сражении!!!

Пришлось повысить голос, чтобы прервать возражения.

– Так вот. На Руси справляли тризну по павшим в бою воинам. – Я налил стакан до краев и положил сверху кусочек черного хлеба.– Поминая их добрым и веселым словом. Чтобы дух воина знал, что его смерть не напрасна и соратники не клянут его, а славят за подвиг! Твоя жизнь и смерть не была напрасной! Будем помнить.

Мы пили, поминая Рыжую, вспоминали ее выходки и как она водила парней за нос, назначая свидания самым настырным в одном месте сразу нескольким. Как она привидением пугала первокурсниц на раскопе…

– Как думаешь, Лаврентий.– Голос этого грузина заставлял сердце сжиматься и пропускать несколько ударов.– Успеем? Может ввести в Москве военное положение? Это я так, в виде варианта говорю.

– Успеем Коба. Нет у нас другого выхода. Да и Курчатов обещает через полгода действующий образец.– Сердце снова пропустило удар.– Надо в Заполярном районе разворачивать истребители высотные, усилить дальний…

– Ты мне бомбу дай, остальное и без тебя сделаем. Иди Лаврентий, иди к себе, спать пора…

– Петь, вставай, иди к себе, спать пора…– Меня растолкала Надя Годар.– Поздно уже, иди к себе. Мы спать ложимся.

– Да, Коба, иду…– Образ усача с трубкой растаял и на меня уставились голубые глаза.– Иду Надь, иду.

Аспект, применяемый для прохода Врат был довольно сложный, состоял из нескольких знаков. Открытие, направление, путь и закрытие. Все эти аспекты применялись в пунктах связи, но по отдельности. В описании, оставленном одним из кавалергардов при Николае Первом, указаны внешние атрибуты и признаки правильного срабатывания, вот мы и тренируемся до полного упадка сил. Проявлений нет и я подозреваю, что связано это с не до конца пройденным посвящением. Трудность четвертого шага в том, что это должен делать действующий ходок или кавалергард, прошедший полное посвящение. Это по летописям. Мне же кажется, что дело здесь в силе, передаваемой новому ходоку. По крайней мере просто удар в сердце убьет неофита и все. Определить какой аспект передавался во время удара и повторить это, не ошибившись, я в этом был заинтересован, прямо скажем, очень сильно. Поэтому и пропадал в архиве, где были собраны целые горы материалов по этой теме. Вот только больше ничего не было. Мы прорыли эти горы насквозь, вдоль и поперек, по четвертому посвящению больше ничего!

Группа пережила второе посвящение, я при этом присутствовал и слышал слова, обращенные к неофитам.

– Указую путь свету!

Эти слова и следующий за этим укол я прекрасно помнил, как помнил и свои слова, что не очень это похож…

– Свет!!!– Я вскочил и в возбуждении бросился к Иванихину.– Подождите немного! Кто еще на ногах идите сюда!

Я заставил отработать их аспект свет, одновременно с ударом Иванихина шпагой. Подумал и попросил взять шпагу Надю Годар. Она занималась фехтованием серьезно и удар был поставлен.

– Надь. Укол точно в сердце и аспект свет.– Я обвел глазами остальных. Подошли даже те, кто только что перенес второе посвящение.– Вам надо передать свой аспект свет Наде во время удара. Потренируйтесь несколько раз и давайте.

– С ума сошел?! Что если я… – Девушка встретилась со мной глазами.– Ты…

– Это кажется безумием, но я уверен. Сейчас уверен. Надо решаться пока я еще уверен. Надя, я даже Иванихину не могу доверить этот удар.

Это было безумно больно… Свет вливался в меня потоком, я прямо ощущал треск горящей плоти, там где свет прокладывал себе путь. Когда мою тушку донесли до лазарета и представили фельдшеру, то он был уверен что я получил ожог груди. Это мне девчонки рассказали, когда я очнулся. Что могу сказать, фельдшер наш уволился. Выключил свет в лазарете, решил не мешать мне спать, и разбудил всю округу криком, я видите ли светился в темноте. Эффект длился недолго, пару недель, но девчонкам нравилось… Если бы не только светильником подрабатывать, но тут увы.

Наконец аспект Врат полностью соответствовал описанию и мне не терпелось проверить. Мое желание видимо совпало с желанием начальства и пришел приказ явиться всем составом пред ясны очи. Природа то уже май проводила, а мы и не заметили! Лето!

Снова коридоры и подвалы Зимнего, скучный клерк и заветные Врата. Теперь правда нас ждала целая комиссия. Наш куратор, уже в мундире генерала, лично поприветствовал каждого и представил нас.

– Гражданин Керенский, вот они, моя группа!– Он театральным жестом указал на нас.– Наша надежда.

Вот это да! Неужели сам Керенский? Что-то молодо слишком выглядит, да и одет не так как на плакате. Я помню слова вождя, что он снимет френч, когда исчезнет угроза социалистической революции, а этот в цивильном. Молодой Керенский небрежно кивнул и махнул кистью, дальше мол. Меня потянул в сторону сухонький старичок.

– Петр? – Он посмотрел на фотографию в деле и кивнул.– Значит так. По проходе немедленно разыщите наше представительство. Любой прохожий подскажет, не заблудитесь. Ни с кем не общаться, ни на что не соглашаться…

Я попытался спросить как тогда с прохожими, но был одернут.

– Там! – Старичок ткнул пальцем в сторону Врат.– Любое слово могут повернуть против вас. Поэтому, меньше болтайте, это раз. Вот документы о наследовании представительства нашей страной. Вот ваша доверенность на представление этих документов. Это два.

– Не скажете, как мне к ним обращаться, если говорить нельзя? – Я все таки решил узнать, как же решается эта проблема.

– Это медальон переводчик, это три. – Мне на шею повесили медальон тонкой работы на грубой, стальной цепи. – Я все! Можете забирать!

Старичок утратил ко мне интерес и пошел к расставленным стульям. Предоставленный самому себе я решил осмотреть арку Врат со всех сторон.

– Уверен что он вернется? – Я различил тихий разговор и собрался развернуться, когда услышал свое имя. – Шуйский единственный кто прошел полное посвящение. Ближайший год больше никого не подготовим.

– Вы специально затягиваете! Дотянете, батюшка узнает, что тогда? Мне некогда ждать или хотите чтобы меня как старшего брата? Не дождетесь!

Я тихонько пошел обратно, надеясь что меня не заметят.

– Он должен получить возможность провести меня на ту сторону, вы объяснили ему задачу? Британцы затребовали больше миллиона золотом! Прикажете нищим на той стороне жить?

Разговор долетал до меня кусками, но главное я понял. Нет им дела до страны, народа, нас… в общем не до нас им великим. Что мне с этим делать? Плюнуть и свалить на ту сторону, как этот собирается? Как этот…

Я активировал аспект и шагнул к загудевшим вратам. Гул нарастал, внутри арки появилась зеркальная пленка. Мои силы стремительно утекали в арку, затягивая и меня самого. Шаг, другой, я еще успел посмотреть на пораженные лица моих одногрупников как нырнул с головой в ледяную…

глава пятая

– Подходим не стоим. Не стоим говорю! Да что же это такое!– Меня дернули за руку и я открыл глаза.

Больше всего это было похоже на ярмарку. Толчея, суета, кругом лотошники со всякой всячиной, чуть поодаль развалы, за ними витрины магазинов и висящий над толпой гам сотни глоток, выкрикивающих рекламу своих товаров.

– Сюда иди! – Меня втянули под козырек какого-то ларька. – Оформляем регистрацию! Кому говорю!

Женщина в переднике и чепчике с надписью администрация уставилась на меня злыми глазами. Надпись? Здорово! Вижу что не по русски написано, но понимаю!

– Регистрируйся!!!

– Простите, а как это сделать?– Про регистрацию мне никто не сказал.

– Дай команду чипу, что не ясно?

– Чипу? Это кто?– Может медальон стал барахлить? Не так переводит?

– Да что ты будешь делать! Пятый за сегодня и все через мои ворота! Стой здесь!– Женщина что-то пробурчала себе под нос, внимательно следя за мной и аркой Врат за моей спиной.

– Что, опять? – К нам подошел здоровенный детина в форме с надписью полиция. – Везет тебе на деревенщину! Пошли деревня.

Меня потянули к автомобилю угловатой формы с синей полосой по борту. Удобный! Не трясет, идет мягко, сиденье удобное и двигателя не слышно!

– Планета проживания?– В участке, меня в местное отделение привезли как я понял, стали заполнять на меня досье.– Зейля? Так, где это у нас, далеко же тебя занесло парень. От чипа сам отказался или родственники верующие?

– Тетя верующая, но она…

– Родственники. Гражданство есть?– Полицейский не оборачиваясь ко мне шевелил в воздухе пальцами, как будто печатал на пишущей машинке. – категория?

– Конечно… – Категория? Блин неужели и здесь военный билет потребуют?– Категория третья, подлежу мобилизации.

– Это понятно! Третья. – Полицейский посмотрел на меня поверх рук.– Сам то против чипа что-то имеешь? В вашей дыре он понятно мало на что годен, но ты же здесь?

– Ничего. Хорошо отношусь, против никогда ничего не говорил. – Кто его знает кто это? Мне главное представительство найти, а там думаю мне подскажут кто такой этот Чип!

– Пишу согласен, так? – Полицейский подмигнул.– Не бойся парень, родственники не узнают! Мы счет представительству вашему отправим, они за двести кредитов и задницу отрывать не станут. Ну, а ты думай, самое время смыться с вашей деревни!

Подошла девушка с большим пистолетом и ни слова не говоря приставила ствол к моему затылку. Среагировать я не успел, слишком все было мирно, не ожидал в общем. Щелчок, я дергаюсь пытаясь уйти в кувырок, но тело замирает и я тыкаюсь носом в пол.

– Стандартная реакция деревенщины!– Женский голос был доволен. – Кракот с тебя уже пять монет. Еще пара и ты сегодня без жалованья!

К представительству меня подвез все тот же полицейский автомобиль. Двух этажный дом, окруженный забором из каких-то тонких плит. Перед воротами стоит большой грузовик и сигналит. Как раз и спрошу, откроют же ему ворота. Ворота открылись, грузовик проехал, но людей я не заметил. Успел проскочить, пока створки сами закрывались, во двор и замер. Калибр у оружия был внушительный, кулак в ствол можно засунуть. У самого пояса ощущалось жаркое дыхание, но отвести взгляд от гаубицы в руках человека сил не было.

– Кто это у нас такой резвый?– Человек достал свободной рукой квадратный прибор.– Петр Шуйский, Зейля. Хм, гражданин? Категория третья, это ладно. Откуда имечко славянское у гражданина союза? Рассказывай.

– Я вообще-то с Земли. Из России. – Я увидел недоверчивый взгляд.– У меня и бумаги все есть, в кармане.

– Ты не дергайся, а то щюр голодный, цапнет между ног и проглотит. – Мужчина ловко вывернул из моего кармана кипу бумаг. – Посмотрим.

Я уплетал вкуснейшие пельмени за обе щеки и рассказывал как стал гражданином галактического союза. Михалыч, как представился мужчина, весело крякал, когда я в лицах описывал картину и громко смеялся над моими ответами полицейским.

– Ты не переживай! Третья категория бесплатная, зато кое какие плюсы и она дает. Лучше расскажи что там в России? Я же при Александре третьем здесь оказался…

Рассказанное не очень удивило моего собеседника и мой вопрос он объяснил просто.

– Проверял я тебя. Да не кривись! Сам то из особого?

Наверно вторая бутылка была лишней. Почему я рассказал про наши злоключения с особым отделом, другого объяснения не вижу.

– Хочешь сказать ты дал себя шпагой проткнуть? Совсем сдурел? Зачем?

– Как еще я мог получить способность проходить Врата?

– Ладно привратник погиб, ладно царь кавалергардов положил, но ведь в грановитой палате тревожный сундук стоит! Николай когда отрекся, гореть ему в аду предателю, должен был передать! Там три комплекта!

– Каких комплекта? Вы о чем сейчас?– Хмель вылетел из меня как прока из бутылки. – Зачем тогда я…

– Вот и я думаю, зачем? Ложись ка ты спать, утро вечера мудренее.

Умывальник с тазиком под сливом, рушник и кусочек зеркала на деревянной подставочке. Да и весь небольшой домик деревянный, деревенский… Стоп! Представительство же двух этажное! Я выскочил во двор в одних кальсонах.

– Здоров же ты спать, Петро! – Во дворе взгляд наткнулся на Михалыча.– К вечеру баньку справлю, ох и попарю тебя веником! Умеешь с веничком париться? А?

Попадать в парную с веником мне еще не приходилось, к тому же голова трещала.

– Болит головушка?– Мужчина ласково погладил топор.– Средство есть. Да не бледней, хорошее средство!

Голова у меня болела оказывается не от похмелья, мне в голову засадили живого червяка! Меня чуть с копыт, в общем оперся о стену.

– Михалыч… За что они со мной так? Я же их не специально обманул, за что? Ну штраф там, каторга, в тюрьму наконец, но вот так, за что?!

Михалыча аж повело от смеха. Он и топор уронил, и полотенце себе в рот засовывал, и на землю упал пока продышался.

– Это симбионт, организм такой кибернетический, он вместо няньки тебе теперь. Ему сейчас развиваться энергия нужна, вот он и трудится. Тебе сейчас и правда попить надо раствор специальный, боль как рукой снимет и чипу твоему помощь. Тебе теперь его холить и лелеять надо, пока растет.

– Зачем?!– Я простонал, пытаясь смириться с мыслью о червяке в голове.

– Говорю же! Он тебе вместо няньки будет. Заботиться о здоровье, улучшать мозги, через него в интернет союза сможешь заходить.

– Куда??

– Пей! Потом все узнаешь!

Фраза, лучше бы я вчера умер, оказывается имеет под собой действенное основание. То, что из парилки надо было нырнуть в бассейн со льдом можно было вытерпеть, но веники!!! Меня так не пороли никогда! Жара! Дышать нечем! Руки, ноги отнимаются, а тебя секут раскаленными листьями и прутьями так, что орешь во весь голос!!!

Упав в плетеное кресло, я получил в руки громадную кружку с теплым настоем. Угу, тот самый, для червяка! Но все равно мир был прекрасен! Вечернее небо постепенно наливалось синью, проблескивали незнакомые звезды, только тишины нет! Гул торговли не стихал ни на секунду.

– Ну что хлопец, полегчало?– Михалыч раскочегарил самовар. По двору поплыл смородиновый дух.– Вот теперь поговорим.

Он достал мои грамоты и разложил их на столе.

– Скажи мне, мил человек, кому ты присягу давал? – Мужчина вроде был все так же расслаблен, но от него потянуло опасностью.

– Михалыч, я тебе не враг, чего ты? – Попытался встать, но проклятое кресло просто так не покинешь, опора ускользает.

– Ну так ответь.

– России и ее народу. Когда в армию записался, на войну. Я правда и не воевал, поздно взяли, мал еще был.

– Лично кому-нибудь присягал? Начальнику своему? Может Керенскому?

– Нет конечно! – Я с недоумением сел обратно.– Да и зачем?

– Бумаги когда получил и что конкретно тебе было сказано?

– Прямо перед Вратами, должен был сразу оформить права на представительство. Да в чем дело-то?– Я снова попытался вылезти из дурацкого кресла.

– Кто такой Василий Александрович Керенский? Встречал такого?

– Слушай Михалыч, мне это надоело! Что за допрос? – Снова свалился на дно кресла. – Скорее всего сын правителя, похоже я его видел перед тем как…

В голове наконец сошлись кусочки пазла и я перестал бороться с креслом.

– По этим документам представительство должно быть оформлено на него? Не на государство, а на него лично? Зачем? Черт!!! Он просто собрался сюда перебраться, сам же слышал! Что же мне делать? Нельзя ведь просто так взять и отдать государственную собственность?

– Я Петя, присягал императору Александру третьему и Российской империи. Клялся сохранить и приумножить богатства ее, России нашей. Решать конечно тебе, но я как смотритель, против передачи государственной собственности частному лицу.

– Мне же теперь обратно не вернуться… Группа моя как же?

– Хорошие ребята? Проверенные?

– Мои Михалыч, мои они…

– Григорий Михайлович Кошевой, есаул атамана Платова войска Донского. Вот теперь рад встрече. Ребят твоих вытащим, не переживай! Языкам обучен?

Мы сидели в местном полицейском участке и смотрели в окно, точнее это я смотрел в окно, а Михалыч общался с местным околоточным. Блин! Участковым! Они потихоньку надирались, притащенным пойлом, брр гадость, и обсуждали мою историю. Михалыч принес двести монет наличкой и предложил, наивно хлопая глазами , оплатить ошибку при регистрации. В общем я теперь с Земли! Начальство смахнуло мешочек в стол и поводило пальцами в воздухе. Гражданство оставили, с его изменением целая морока, так что у меня теперь аж двойное! Пить я после бани не мог, казалось противоестественным травить внутреннюю чистоту.

– Попал бедняга!– Михалыч опрокинул в рот рюмку.– Ближайшие пол года чип ему не только выпить, закусить толком не даст! Давай еще по одной, за закуску!

Когда градус достиг нужной полноты стакана, разговор коснулся ситуации с оформлением.

– Кругом ворье. – Участковый со вздохом подставил свой стакан под не иссякающую бутыль. – Говоришь честный парень? Вижу! Решим. Алдой!!! Алдой!!! Алдой твою мать!

Полицейский орал в стену, не обращая внимания на собутыльника.

– Ну? – В дверь заглянул круглолицый парень.

– Заходи. Стакан, закуска, Михалыч, как там тебя? Петр?– Участковый по очереди обозначал направление действий.– Помочь надо.

Алдой оказался полицейским экспертом широкого профиля, но без глубоких познаний. Налив ему рюмку и поставив задачу, начальство выставило нас обоих за дверь.

– Как я понял тебя надо отправить на родную планету, но так чтобы ты не столкнулся с теми, кто тебя отправлял. Верно? – Парень поводил пальцами в воздухе. – В чем проблема? У вас пять действующих врат.

– Прости, а зачем ты в воздухе пальцами, ну вот так делаешь?– Я повторил его жесты.

– Опа! У тебя же чип есть! Ты что никогда интернетом не пользовался? Что за планета там у вас?– Он снова замахал руками.– Класс ноль? Вы чего там с палками по деревьям скачете? Не обижайся, шутка! Так, наблюдение, перспективы, сотрудничество, что еще… охота? Понял, экзотика.

Алдой поднял на меня глаза.

– Слушай, а как ты сюда попал? Врата понятно, кто провел? Сам? Как это? Правда? Покажи, а?

Я продемонстрировал несколько аспектов, Алдой аж рот раскрыл, потом сорвался с места, крикнув на бегу, что он сейчас…

Появился он минут через десять, я уже стал подумывать идти обратно, в кабинет начальства.

– Вот, уважаемый Кирсан-аге. Это Петр с Земли. – Он придвинул стул высокому мужчине с острым, пронзительным взглядом. Подскочил ко мне.– Это очень уважаемый человек.

Перед последним словом переводчик на миг задумался, но перевел слово как человек.

– Петр. Ты еще раз можешь продемонстрировать, ну твои эти…

Продемонстрировал. Уважаемый Кирсан-аге распахнул полы своего плаща, по мне так слишком старомодного, и снял перчатки. Сложив плащ на соседний стул, бросил на него перчатки и пошевелил пальцами, разминая.

– Повторите.– Вспыхнул короткой дугой аспект, что-то незнакомое, но почему с такими жестами? Так, что это значит? Попробуем.

Аспект вышел несколько коряво, не такой чистый, но отзвук был похож.

– Ладно, что на это скажете?– Легкий взмах кисти и новый аспект!

На этот раз что-то знакомое, уже встречавшееся, если бы не этот жест… Вариация света? Нет, что-то близко… Блин! Это же знакомая комбинация! Точно! Я просто ее по другому строил! Вот как оказывается можно это сделать! Радостно улыбнувшись, я повторил. На этот раз тона совпали.

– Даже так?!– Мужчина, пристально следивший за моими манипуляциями, потянулся за перчатками.– Да, действительно этот молодой человек способен самостоятельно открыть врата, что он и продемонстрировал сейчас. Учитель ваш …

Кирсан-аге поморщился, но видимо решил высказаться.

– Как бы по мягче, недоучка он. Основ не преподал, методов концентрации и экономии не дал, полагаю он просто показывал, а вы повторяли? Просто удивительно, что вы хоть что-то поняли! Это все милейший Алдан?

– Простите уважаемый Кирсан-аге! Вы не подскажете…

Пока Алдан описывал мою проблему, я наблюдал как удивленно ползут на лоб брови Кирсан-аге. Потом он повернулся ко мне и пристально стал разглядывать, мне даже показалось, что взгляд его просвечивает меня не хуже того самого рентгеновского аппарата!

– Почему я сразу не обратил на это внимание? – Мужчина бормотал себе под нос. – Так ведь с пару тысяч лет уже не делают… Ладно! Так вы хотите изменить точку выхода из портала?

– Это возможно?– Меня отпустил ступор, напавший после отповеди.– Как же Врата?

– Возможно. Думаю для вас это знание будет стоить сто кредитов. Если только Алдан не подарит носитель. – Мужчина весело посмотрел на эксперта.

– Они же под счет, а своего у меня нет…

– Примите совет, Петр с Земли, не давайте полиции бесплатных услуг, на шею сядут! – Кирсан-аге положил перед собой тоненькую пластинку и пробежался пальцами над ней. – Оплатите как сможете. Пользоваться хоть умеете?

Уже не удивляясь моему невежеству, мне показали как использовать… Он назвал это базой. Почему база? Может сокращение от слова базовое? Для использования требовался чип, снова удивленное поднятие бровей и новое объяснение. На прощание Кирсан-аге пожелал удачи коллеге и вышел. Мы с Алданом переглянулись и пожали плечами, кого он коллегой назвал?

Плотно сжав базу в кулаке, этого не требовалось, но так мне было проще, я мысленно обратился к чипу с задачей прочесть. В голову воткнулся раскаленный гвоздь и я аж присел от боли. Долгих несколько десятков секунд мою голову сверлили, долбили, как там еще вбивают знания? В глазах мелькали черные пятна, пол качался, но теперь я знал как и что делать с портальным переходом.

Утром я встал бодрый и готовый к новым подвигам! Спасибо Михалычу! Он меня отпаивал своим коктейлем для червяка, можно сказать спас! При воспоминании о чтении базы голова стрельнула болью, как предупреждение, но недолго. Вообще вчерашний вечер был полон новостей. Михалыч весь вечер рассказывал о своей жизни, подливая теперь мне. Цари ведь сюда сами не ходили, посылали ходоков, но редко. Да и смысл? Золото самим нужно, до технологий не доросли. Приносили конечно, но в основном это консультационные услуги были. Где медь или алмазы искать, как транспортную логистику наладить, архитектурные проекты. Можно конечно было вложиться в экономику и поднять технологии, но кто же позволит из соседей? Стоит какой идее возникнуть, как тут же война подворачивается, глядишь уже и не до идеи! Вспомнить только одного Столыпина! Да что Столыпина, Александра Третьего достаточно или иеромонаха Распутина. Стоит России приподняться, как тут же стая волков вгрызается! В общем Врата большой роли в истории не сыграли, так мелкая торговля экзотическими товарами.

– Тут ведь как, для себя хоть что покупай! Были бы деньги! Вот для планеты или страны, фигушки. Строго по рейтингу. У нас какой рейтинг? Ноль! Значит ничего, пшик! Простейшего парализатора не позволят на планету доставить!

– Григорий Михайлович! Вы про какие-то комплекты говорили, ну в грановитой палате которые. Это что такое?

– Комплекты…– Михалыч отвернулся.– Ты парень не обижайся, но ты идиот. Доверчивый идиот. То что ты с собой сделал только в историях и упоминалось, давно такой опасности никто одаренных не подвергает. Твой наставник, кавалергард который, тебя ведь через две процедуры провел, так? После этого ходоку медальон давали, он то через Врата и проводил. Дорогая штука, там и переводчик, и денежный счет ходока, и идентификатор кстати. Его на нового ходока надо или настроить, или просто несколько дней поносить, он сам настроится. Без медальона, так как ты, я про такое и не слышал даже.

– Вот такой?– Я вытащил из-за пазухи кругляш.

– Так какого… – Михалыч поперхнулся чаем. – Ты точно без него сюда, тьфу, не через него сюда попал?

– Я думаю на той стороне и не знают про свойства медальона. Мне его как переводчика дали, а через несколько минут я во Врата ушел. Слушай, а как им пользоваться? Переводит он сам, а остальное?

– Мне то откуда знать? Я же не ходок! Только то, что слышал знаю, но это уже рассказал. Пробуй…

глава шестая

Я оказался на Дворцовой площади поздно вечером. Толпа гуляющих даже не заметила увеличения на еще одного человека. Белые ночи, все вроде и гуляют, но как во сне, ночь все таки! Красивый какой город в это время! Я любовался Аничкиным мостом, этими черными скакунами! Казалось вот-вот и они сорвутся, не удержат их мальчики! Помчатся они к еще одному всаднику, самому Петру и ржанием заставят его сойти с пьедестала! Понесутся скакуны по брусчатке, высекая искры и добавляя звезд на небо. Мне даже почудился стук копыт, отзывающихся медным звоном в колокольне Исакия. Город сказка, мечта, воплощенная гением Петра в камне. Здесь силен дух России, здесь немка стала русской императрицей Екатериной Великой! Я стоял и смотрел в воды Фонтанки, здесь русский дух, здесь Русью пахнет… Что дальше мне делать? Духом сыт не будешь, а жить мне в родной стране не дадут. Искать будут упорно, стоит только просочиться слуху о моем возвращении. Найдут, можно не сомневаться, особая канцелярия зря хлеб не ест. Так что делать? Искать одногрупников и вытаскивать их за Врата!? Это понятно, вот только как и где их искать? Идти к тете? Она после некролога меня увидит… Как проклятая особая ловко все обставила! Мне бы такие… Да почему нет? Меня в Петербурге селили на квартире канцелярии, не хотели официально в охранное сообщать о проживающих. Оформлял Иванихин, консьерж его знал, за руку здоровался, уважительно. Знает он о планах начальства или нет? Что сделает если знает?

Электрический звонок затрещал, выдав три коротких, затем щелкнул замок, дверь открылась на десять секунд. Кто знает зайдет, для остальных через десять секунд снова закроется.

– Здравствуй отец.– Я остановился перед стеклянной перегородкой за которой сидел здоровенный дед. – Иванихин Олег Иванович. Передай ему, что зомби из камеры четырех коней восемь раз видел.

Защелка на двери открывается и вручную, а то думаю не выпустил бы меня дед, очень уж заинтересованный взгляд у него был, да и рука вниз потянулась, как бы не за наганом. Когда Иванихин получит мое послание? Получит ли вообще? По тем правилам, что Иванихин нам давал, встреча действительна двое суток с момента сообщения. Даже если не смог или не получил сообщение, через двое суток встреча отменяется. Дождаться бы… Аничкин мост в восемь, четыре точки встречи за двое суток, много! Буду надеяться на гуляющих, должны скрыть.

Я нашел Иванихина там, где и предполагал, наблюдающим за мостом из ниши чуть дальше. Прошел мимо и зашел в маленькую ресторацию со вторым выходом сразу за кухней.

– Воды.– Я бросил, подошедшему половому двадцать копеек, последние между прочим!

– Иди за мной.– Иванихин прошел сразу ко второму выходу, даже не посмотрев на меня.

Задворки с баками для отходов, узкая улочка, петляющая между домами, кусочек пространства не просматриваемый со всех сторон. Окон нет, до поворота метров семь в любую сторону. Зажать меня здесь просто, но взять… Один на один меня сейчас разве что тот уважаемый Кирсан-аге сможет, и то я кусаться буду!

– Говори Петя. – Иванихин осторожно стоял рядом с углом, до меня метра четыре еще, а он уже напрягся. – Ближе не надо.

– Олег Иванович, у меня пока один вопрос. Кто для вас Василий Керенский? Вы ему служите?

– Мальчик, ты где был? Ты что, газет не читаешь?

Блин!!! Сколько раз он нам рассказывал, что газета лучший друг агента! Разве оправдание, что у меня нет денег? Газету всегда можно найти!

– Вы ответьте, пожалуйста.– Не сгореть бы от стыда. – Я потом все объясню.

– Для меня никто. Генерал наш шашни с ним водил, нам до таких высот далековато.

– С группой моей что? Они целы? Где они?

– С твоей? Не знаю, информация по вам не проходила, а вот вопросы твои очень интересны. Так где ты был?

– Что вы знаете о Храме четырех стихий?

Из короткого рассказа Иванихина я узнал, что сын Керенского арестован, как и начальник первого отдела особой канцелярии. Что они натворили не говорят, но Керенский старший в бешенстве. Так что мой вызов пришел в опасное время, а если вспомнить кто интересовался моей группой… В общем подозревал Иванихин меня в двойной игре.

– Олег Иванович, мне просто некому довериться, по этому решите для себя за сколько вы меня продадите и назовите сумму. Я сравню стоимость секрета и … – Я не знал что говорить дальше. Иванихин лучший вариант, без него я ребят долго искать буду. – Не предавайте меня, пожалуйста.

– Шуйский. Если ты важен для нашей с тобой страны, то зачем мне тебя продавать? Говори сынок.

– Я покажу, скажите где вы будете меня ждать. Желательно недалеко, пару километров.– Карту я с собой таскал, адрес найду, лишь бы сил хватило.– Можете со мной, только если очень быстро.

Зеркало пленки колыхнулось и я успел увидеть выражение лица Иванихина, нет, не успеет, в ступоре минут пять будет! Я сел на лавочку, сил совсем не осталось, поесть бы. Через пятнадцать минут рядом сел Иванихин. Вид у него был задумчивый. Он протянул мне бумажный кулек с пирожками. У-мм, с мясом!!!

– Петь, это что было?– Рука его подрагивала, волнуется?

– То, что в том храме. Там большие Врата в другой мир. Князья еще, а потом цари людей туда посылали, вроде как купцов и ученых. Мир тот далеко нас обогнал по технологиям. Я правда там всего четыре дня был, пока придумал как обратно не через Врата вернуться.

– Тебя то зачем посылали? Учиться?

– Если бы.– Я проглотил последний кусочек пирожка.– Керенский младший хотел туда сбежать, пытался на себя государственную недвижимость оформить. Видимо не в курсе был, что там хранитель еще Александром Третьим оставлен, тот меня быстро просветил. Тогда то и понял куда меня с группой втянули.

– Что дальше думаешь делать?

– Я ведь ходок получается, ну так тех кто через Врата ходил называли. Наверное нужен стране?– Я поискал, может что осталось в кульке, жрать охота! – Мне бы группу свою найти.

– Второй раз в Питер вас кто возил? Где селили?

– Сразу в Зимний повезли. Декан передал, что нас всех вызывают, мы поездом, а там на вокзале нам удостоверение показали и в машину.

– Билеты кто покупал?

– Декан. Он все оформил, на наши новые паспорта.

– Ладно, начнем с декана вашего, если уцелел. Поживешь пока на квартире, Семен присмотрит. Ты его отцом больше не называй, не любит он этого, всю семью под Смоленском потерял. Зови дед Семен.

С группой нашей все было в порядке. Когда я ушел, генерал, вдохновленный удачным переходом, отправил всех доучиваться в Царицын. Когда генерала взяли, мои товарищи ехали в поезде и ни сном, ни духом ничего не знали. Декан был в таком страхе, что немедленно смылся на раскоп, прихватив группу три бис, и покорно с ней расстался, стоило появиться Иванихину. Разговор с одногруппниками вышел довольно резкий и неоднозначный. После моего рассказа о причине нашей подготовки после разгона кафедры физики в нашем родном городе, группа раскололась. Довольно радикально причем. Основными заводилами как не странно были парни, мне прямо сказали, что я не хочу делить лавры, что моча в голову мне бьет, что своим зазнайством уже достал и так далее… Я сидел и не мог понять, что произошло? Почему мои переживания и попытки донести информацию, были восприняты как попытка подчинения группы под свое командование?

– Девчата, вы тоже так думаете? – Меня душили слезы и злость, на себя, на идиотизм этих пацанов, на Керенского младшего. – Говорите.

– Ты Петя, всегда старался выпендриваться, кругом хотел первым быть. Разве не так? – Блондинка Оля, крупная девушка с большим бюстом подняла на меня синие с поволокой глаза. – Вот и получил. Что ты нам предложил? Все бросить и бежать? Куда? Зачем? Что с того, что нас использовал этот генерал? Мы его имени даже не знаем! Тайна Врат? Похоже она никому не нужна! Успокойся и дай нам всем закончить университет!

– Вы все так думаете? – Я поднялся, посмотрел на своих бывших соратников. – Удачи ребят. Я буду рад, если окажусь просто параноиком. На всякий случай запомните мой идентификатор, любой полицейский там сможет связаться со мной по этому номеру. Ну, и держите связь с Иванихиным. Прощайте!

Да, я обиделся! Надо было доказывать, убеждать! Я чувствовал как затягивается петля, как холодные пальцы уже примериваются к шее, но разве докажешь этим юнцам, что надо бежать, спасаться! Хотя может и правда у меня паранойя? Кому они нужны эти Врата? Блин! Да наверняка много кому! Это же другой мир! Знания, технологии, да просто интересно!

Я ехал из Царицына в Петербург один. Смешно! Меня просто послали те, кому я больше всех доверял, за кого переживал. Что же, у них всегда останется выбор стать свободными! Иванихин тоже отказался идти со мной, точнее он сам начал разговор и заявил, что нужнее он здесь, на Земле. Так что ждет в гости и будет следить за развитием событий с Вратами.

Ушел я легко. Нет, ушел я тяжело груженым, но без помех. Зимний превратили в музей, а уж сотню метров до Врат я преодолел легко. Медальон оказался очень полезным, мне почти не нужно было тратить собственные силы, так по мелочи. Михалыч только крякнул, когда я оказался на заднем дворе представительства, навьюченный подарками. В основном булькающим, но была и икорка с черным хлебом, и вологодское масло не забыл.

После баньки, разомлев от чая из самовара, потекла беседа.

– Значит один вернулся. Чего так?– Михалыч с удовольствием куснул бутерброд.

– Керенского младшего арестовали, вот они и решили, что больше никто им не угрожает. Остались дипломы получать.

– Ты значит думаешь, что угроза осталась?

– Доверять нам точно не будут, значит в конце концов тю-тю, исполнят. Для меня тут двух мнений нет, уверен что именно так все будет.

– Чего дальше делать будешь?

– Михалыч, тут такое дело. – Я замялся. – В общем одолжи сотню, я тут задолжал.

– Когда это ты успел? Да и кто тебе в долг бы дал?

– Хороший человек, Кирсан-аге! Сказал как сможешь, отдашь.

Я подумал Михалыча удар хватит, он побагровел, потом посинел, но потом как-то обмяк.

– Что теперь-то волосы рвать, видно судьба твоя такая. – Он тяжело поднялся и пошел в сарай у стены. – Сюда иди!

За деревянными воротами сарая, оказались еще одни, металлические. Хитрый замок с экраном, к которому надо было прислонить ладонь. Что-то вроде сейфа, что ли.

– Руку приложи, я твой профиль добавлю.– Я не успел спросить где он возьмет мою фотографию, как дверь открылась. – Слева для ноля, остальное тебе все равно рано.

Слева располагался здоровенный стеллаж с различным оружием и броней. От древних, виденных на рисунках римлян и греков, до какой-то технократической с усилителями.

– Зачем они мне? Я воевать не собираюсь, мне бы работу найти!

– Уже.– Михалыч вывел меня обратно. – Уже нашел ты себе и работу и войну, надеюсь ума хватит больше в такое не влазить.

– Да объясни ты! Чего голову морочишь, денег жалко? Так и скажи!

– Сопляк! Сначала думать надо, потом соглашаться! Мог бы у меня для начала спросить кто это! Хороший человек, надо же!

– Между прочим это твои приятели мне его сосватали! Ну не томи, скажи что не так.

– Формулировка. Оплатишь как сможешь, что это по твоему?

– Ну, как деньги будут отдам, все же понятно!

– Деньги? Что он тебе дал? Базу? Про порталы? Сказал сто кредитов? Пойдем парень, кое-что еще покажу.

На этот раз мы прошли в представительство. В большом зале на стене висел плоский черный прямоугольник, вот в него Михалыч ткнул пальцем.

– Смотри.

Прямоугольник засветился и стали видны какие-то таблицы, наименования и цены. Ух ты! Рынок!

– Потом охать будешь. Раздел базы, тема порталы, как называлась? Управление перемещением? Теперь сюда смотри!

Рядом с названием той самой базы, что мне дал тот человек, стояла цена… Двести тысяч кредитов… Двести тысяч?! Как?!

– Вот теперь дословно повтори, что он сказал.– Михалыч выключил, как он сказал, монитор. – Дословно!

– Отдашь как сможешь. – Я похолодел. – То есть отработаю двести тысяч? Как смогу? … !!!

– Не ругайся, не люблю в доме мат. Здесь образа, так что помалкивай если приперло или на улицу иди.

– Что же мне делать? Я ведь думал, что этот человек…

– Да не человек это! Дурья твоя башка, сказано же аге! Раса такая, магов. На человека похож, да, но не человек. Это одна из древних рас, к человекам более менее, не то что гномы или эльфы, те нос воротят. Хотя у самих нулевых миров хватает! То же мне высшие расы. – Видя мою растерянность, заговорил мягче. – Пойдешь к нему, Алдан проводит, это же он тебя свел? Скажешь готов отработать долг. Поблагодарить не забудь.

– За что? Он же меня так…

– За преподанный урок! – Михалыч хлопнул меня по плечу.– Не переживай, прорвемся! За одного битого, сколько не битых дают? Вот то-то. Завтра с утра и отправляйся.

Кирсан-аге улыбнулся в ответ на мою благодарность и только кивнул, услышав мою готовность отработать.

– Прежде чем что-то вам поручать, мне надо знать ваш уровень подготовки. Пройдите в соседнюю комнату.– Он щелчком пальцев открыл проход у меня за спиной. – Раздевайтесь полностью и ложитесь вот в эту ванну. Ничего не бойтесь.

Жидкость в ванной была густой, вязкой. Внезапно я полностью погрузился в нее с головой, задержал дыхание… и тут же выдохнул. Я стоял в этой же комнате, только ванны не было.

– Начнем с оружия. Что умеете применять?– передо мной появились длинные ряды разнообразного вооружения.– Здесь все разрешенное для нулевых миров, не стесняйтесь. Откладывайте.

Ну, раз надо и начальство просит. Ножи, выбрал несколько. Метательные и для боя. Звезды японские, пилумы римлян, тонкий меч, похожий на катану, шпагу так похожую на ту, князя Пожарского. Праща, рогатка, лук, арбалет… Пошел огнестрел, тут остановимся на том, что понятно. Пистолет, винтовка с оптикой, короткий карабин, вот еще один, очень похожий на новейший русский наш автомат Калашникова. Толстый, короткий ствол, телескопический приклад с резинкой под упор, сошки на стволе, несколько креплений для обвеса. Все наверное, там правда много еще, но уже не понятное.

– Не густо. Дальше порохового значит не продвинулись. Давайте с применением посмотрим.

Сначала я кидал и стрелял по мишеням, потом появились живые противники.

– Это всего лишь проекции, но бьют больно. Ваша задача убить, вперед.

Все мои подвиги вызывали у Кирсан-аге лишь грустную улыбку. Наконец ему надоело наблюдать как меня избивают.

– Теперь продемонстрируйте магические умения.

Шар пламени, электрический разряд и несколько прыжков туда сюда, все на что меня хватило.

– Достаточно. Выбирайтесь из ванны, душевая рядом. Жду вас в кабинете.

Свет моргнул и я оказался в ванне с головой погруженный в желе! Выскочил, все тело ныло, даже синяки разглядел, там где меня бойцы приласкали.

В кабинет я пришел уставший и злой, я в бойцы не просился!

– Могу предложить недельный контракт на охрану экспедиции, оплата две тысячи кредитов. Минус амортизация брони и оружия. Мир нулевой естественно, оружие до огнестрельного. Согласны?

– Сколько я буду должен отдать вам? – Надо оговаривать все до чего смогу додуматься.

– Я уже сказал, амортизация. Остальное ваше. Трофеи тоже. – Мужчина подмигнул и засмеялся.– Вложения должны приносить прибыль, а значит работать. Завтра у портала в пять утра. Иди мальчик, арсенал знаешь где.

Я специально заглянул в комнату с ванной, точнее там где она раньше была. Сейчас там был только набор оружия, который я отобрал раньше.

Михалыч только вздохнул, когда я рассказал о завтрашней экспедиции. Покачал головой и повел в свои закрома. Как он объяснил, если охрана наемная, то оружие и экипировка проблема охраны. Еда и комфорт тоже, так что мне придется тащить с собой объемный рюкзак. С водой только проблем не должно быть, флягу со встроенным генератором у Михалыча была. Была бы влага в воздухе, будет и во фляге.

Провозившись до поздней ночи, я думал моментально усну, так вымотался за этот день. Напрасно. Небо светлело когда я все таки уснул.

– Вставай парень! – Блин! Я же только что заснул! – Пойдем, провожу.

Пока я умывался и завтракал, Михалыч крутил в руках несколько кожаных ремней.

– Я тут подумал, оружие у аге не бери. – Он протянул мне ремни.– Портупея моя, одевай. Шашку не дам, ее заслужить надо. Вот, шпага офицерская, дед с наполеоновской привез. Наган то же стало быть офицерский, ну и пол сотни к нему.

Меня облачили в сбрую, оглядели, вздохнули и водрузив на спину рюкзак, отвели к месту сбора.

Сказать что я был среди наемников белой вороной, значит тонко намекнуть как ко мне отнеслись. Здоровенные, в матовой броне, с навороченными стволами, наемники весело, как им казалось, обсуждали мою персону. Причем у них даже сумок не было! Я уже хотел высказать Михалычу, но в это время появился Кирсан-аге.

– Замечательно! Перейра, вот тебе новенький. Не обстрелян и юн, но задатки есть. Отправляйтесь, заказчик ждет, волнуется, деньги то за охрану уже заплачены!

Под веселый гогот группа двинулась к порталу. Меня тут же цапнула крепкая рука за плечо.

– Звать как?– Выслушав мой ответ, Перейра вручил мою тушку мужику с огромным стволом толи пулемета, толи пушки. – Сен! Тебе вторым номером.

Мужчина оглядел меня, хмыкнул и пробасил.

– Твоя главная задача в бою, гильзы собирать.– Увидел мое выражение и улыбнулся.– Для моей пышечки даже во втором классе мало противников, только выстрелы ужас как дороги. Пустая гильза три кредита! Так что это очень важное дело.

Я с уважением посмотрел на „Пышечку“. По мне так лучше без стрельбы, но с таким оружием можно и пострелять. Это не наган у которого пуля даже доску полтинник может не пробить! Я поправил тяжеленные лямки рюкзака и потопал вслед Сену.

За Вратами нас встретил камень. Кругом. Каменная площадка перед каменной стеной, кругом вздымаются скалы, даже небо какое-то каменистое, как будто с него сейчас камни посыпятся. Группа четко разделилась по привычным им местам, взяв ожидающий нас караван повозок в охранение. Защелкали бичи, заревели тягловые животные, мы тронулись обратно во Врата. Следующий переход и мы окунулись в ночь. Запах стоял одуряющий, медовый, пряный, с горчинкой и какой-то едва уловимой ноткой чего-то знакомого. Прошло несколько минут пока обоз становился в походный порядок и движение продолжилось. Яркое звездное небо, на котором привычный млечный путь отображался с зеркальной точностью, пьянящий аромат и неумолчный стрекот каких-то насекомых. Я шел вслед пулеметчику, пытаясь успокоиться и вести себя как бывалый воин. Вот только я все время вслушивался и всматривался, одновременно пытаясь не отставать. Так что когда повозки стали в круг и объявили привал два часа, я еле волочил ноги. Естественно из пятидесяти человек охраны стоять в охранении пришлось именно мне. Слава Богу не одному, а то я бы на охранял! Мало того, что на посту есть нельзя, так и стоять пришлось с рюкзаком! Куда я его дену?

Через час меня сменили и я смог перекусить. Огня разводить нельзя, как готовить? Спросил Сена, а тот вдруг заржал.

– У тебя что, сырые крупы с солониной? Ну ты вообще! – Он утер слезы. – Пятьдесят кредитов порция. Горячая и вкусная! Ну?

Эти… наемники потому с собой и не таскают, что у каждого пространственный карман! Еда в нем даже не остывает! Они в этих карманах все тащат, от боеприпасов, до личных палаток, козлы…

Я молча сжевал кусок вяленого мяса и запил водой из фляги, ничего, рассчитаюсь с аге и накоплю денег, что потом не придумал, не успел. Снова начался марш.

Уже в разгар дня снова объявили остановку, но повозки в круг не ставили, на другой стороне пологого холма оказалась обширная каменная площадка, оказывается это и было место назначения. Мы с Сеном, я хвостом за ним увивался, поднялись на холм, выбирать позицию под его бандуру. Мне наконец выделили место, где я мог поставить палатку, так что теперь лазил без рюкзака, благодать! Из повозок изредка вылазили их пассажиры, наверно ноги размять. Мы возились до самого вечера, устанавливая периметры охраны, развешивая датчики и прожектора. Меня все время гоняли, подай молодой то, принеси се, потом еще и в караул заступил.

На следующее утро люди из фургонов начали свою работу. Уходили по несколько человек из лагеря, в сопровождении двух десятков охраны. На целый день, иногда только ночью возвращались. Я уже понял, что мне придется все время торчать в карауле, так что стал расспрашивать остальных охранников про их жизнь. Я даже сначала подумал, что меня разыгрывают, когда услышал, что писать умеет только их командир.

– Вот зачем мне уметь писать и читать? – Сен уставился на меня своими голубыми глазами. – Базу чип читает, договор вслух. Счет, это да! Это умение нужное, база не зря пять тысяч стоит! Так что не трать денег зря, базы эти тебе не нужны!

Планета, от куда был родом Сен, вошла в содружество лет пятьсот назад и нисколько не изменилась с тех времен. Как выращивали скот, так и продолжают.

– Как же вы в содружество попали? Если у вас одно животноводство и в космос вы не вышли?

– Куда? Никуда мы парень не выходили, придумал тоже. Через Врата посланец пришел, это старейшины говорили, я же не мог тогда увидеть, ну и предложил. У вас что, не так было? – Сен явно уже устал от моих расспросов и завалился спать. – Лучше вздремни, скоро на пост!

На четвертую ночь на нас напали. Кто я так и не понял, утром от нападавших остались лишь лужи крови. Довольный Сен, именно в его смену это произошло, подошел к моей палатке.

– Петр! Выходи! – Я сначала не почувствовал подвоха, но увидев как подтягиваются все свободные от дежурств, понял. Будет какой-то розыгрыш, типа принеси компрессии, как у меня в цеху. – Ты мой второй номер, помнишь?

– Спасибо, Сен! Чем тебе помочь?

Здоровяк даже не понял за что я его поблагодарил, он ведь мне часть своей премии только что отдал, спасибо!

– Ты это, ну… Сходи за гильзами!

Всего то? Ладно, пробегусь, но ведь должен быть подвох? Гильзы, гильзы…

– Да Сен! Сейчас сбегаю, только сумку возьму.– По улыбкам окружающих понял, что дело именно в гильзах.

Забрался на позицию и осмотрелся, если эжектор слева то ищем вот здесь, ничего… Это хорошо! Потому что нормальный выброс идет в другую сторону, для правши. Облазил всю позицию и ничего не нашел, странно. Сел на камешек и стал вспоминать как выглядит бандура Сена, вспомнил грохот очередей. Стоп! Очереди были очень короткие, чуть длиннее простого одиночного. Зато камни покрошило так, как будто лупили длинными. Ну, и что это значит? Хрен его знает! Что не так с этим пулеметом? Точно! Окна выброса нет, я потому и думал, что он слева! Что тогда? Нет гильз? Как он тогда стреляет? Ну, может она полностью сгорает! Ха! Это ведь половина работающих механизмов не нужна! Извлекать не надо из обтюратора, выталкивать так, чтобы на упоры попала… Очень интересное решение! Поэтому и такая скорострельность! Блин! Это ведь еще и экономия веса!

Я спускался и уже видел смеющиеся лица, ждете спектакля? Дадим, дадим вам представление! Я встряхнул сумку, придав ей вид набитой чем-то, ну и сам тащил ее с видом тяжелой ноши. Сен вышел вперед.

– Набрал? Целую сумку? Ну ты даешь!– Толпа повеселела и придвинулась поближе. – Показывай!

– Держи Сен! Смотри, что там?

Здоровяк взялся за ручки и открыл.

– Но тут же ничего…

– Сен! Бери сколько надо, хоть два, а сумку верни, она мне нужна!

Толпа притихла, этой пьесы они еще не видели.

– Петр. Ты должен был принести мне гильзы. – Сен не мог понять, почему я так доволен, а не наоборот.

– Сен! Скажи честно, сколько гильз я должен был принести? Честно!

– Нисколько, у меня без гильз стреляет.

– В сумке сколько гильз было?

– Нисколько! Но…

– Я должен был принести нисколько, я принес! Можешь взять. Я не жадный бери парочку, только сумку отдай! Вдруг еще стрелять будешь, мне же гильзы собирать потом!

Собравшиеся вокруг нас грохнули, заржали так, что я думал потребуется врач, лечить надорванные животы. Сен подумал, посмотрел еще раз в сумку, хмыкнул и хлопнул меня по плечу.

– Нормально! Здорово ты с ничего! – Он тоже засмеялся.– Сегодня ужин с меня, угощаю!

Последние смены прошли уже без неожиданностей и мы снова отправились к Вратам. Понять, чем же занималась экспедиция мне так и не удалось, ну и ладно, я не за этим нанимался.

Кирсан-аге встретил нас у Врат. Командир молча поклонился и наемники отправились по своим делам, а я пошел за аге. За всю дорогу ни одного слова, мужчина молча шел впереди, а я гадал что дальше. Только в большой комнате со столом аге начал разговор.

– Перейра тобой доволен. – Аге уселся в кресло и кивнул мне на стул. – Так ты обучен грамоте? Счету? Какой уровень базы?

– Простите Кирсан-аге. Вы не сказали сколько мне осталось отработать.

– Хм, целеустремленный юноша. Посмотрим. Как интересно! Тебя назначили вторым номером к орудию! Да еще бой, ночной, правда только следы, но все же. Итого, на твою долю пришлось двадцать семь пятьсот. Амортизация, хм ноль, обещанная выплата две тысячи. Пусть будет две пятьсот.

Ничего себе контракты у них! Миллиона два просто за охрану? Значит для аге двести тысяч не такая большая сумма.

– Петр! Я жду.

Блин! Чего он ждет? Я что-то пропустил? Я не понимающе посмотрел на аге.

– Номер счета открой. Я не могу тебе деньги перевести.

– Я, я не знаю как, еще не пользовался.

Пол часа ковыряний и аге потерял терпение.

– Иди домой! Завтра придешь, пойдем в банк, получишь наличными! Тащить сам будешь! Завтра в девять!

Михалыч обрадовался мне как родному, банька уже ждала, натопленная с утра. Мы сидели чистые до скрипа и пили духмяный чай с липовым медом! Хорошо!!!

– Дед Гриш, ты про пространственные карманы знаешь?

– Что, смеялись охальники? Дорогие это штуки, не такие как твоя база, но тыщ семьдесят стоят.

– Кстати, как мне доступ к счету открыть? Чего то не получилось сегодня, аге аж разозлился, грозил завтра в банке монетами выдать.

– Счет? Точно, у тебя же их два получается! На медальоне и на чипе. Ты доступ к ним получил?

В общем пришлось еще и Михалычу помучиться с моими счетами. Оказалось, что все команды этим устройствам, подаются мысленно. Я хотел принять деньги, а вот какой счет не указывал, система и выдавала ошибку. Это я про чип. Игрушка что надо! Думаю если в будущем на Земле смогут изобрести что-то подобное, то люди будут только с этими штуками общаться. Столько интересного! Чего только сеть информации стоит! Да с ее помощью можно разговаривать с человеком за тысячи километров! Всякие кино, концерты, даже порно… Я с этим столкнулся просто случайно, заметил значок, на котором была девушка в легком купальнике, ну и полез… Вид у меня такой был!!! Михалыч чуть под лавку не упал со смеху! Черт! Да я чуть не… Неудобно было в общем.

– Пойдем попозже в бордель, разрядишься. С этим делом конечно лучше жениться, но можно и так, не переживай.

При мысли о борделе меня слегка приплющило, в царской России были дома терпимости, при Керенском их закрыли. Социализм дает женщине другие возможности заработать! Другое дело что заняться сексом бывает негде, особенно молодежи без своего жилья, да и в коммуналке удовольствие еще то.

– Спасибо дед Гриш, я подумаю.

– Ну думай! Не сотри только!

Вот же! Ну да ладно, что там еще есть? Я не про порно! Мой личный счет на чипе был пуст, зато на медальоне… На медальоне было шесть счетов и к каждому у меня был открыт доступ. Меня признали наследником! На счетах было не так чтобы пусто. Самый большой был самым старым. Почти сто тысяч без малого. Последний всего на шесть семьсот, он был открыт перед самой революцией, первой, пятого года. Видно после этого он сюда уже не попадал. Всего получилось сто тридцать две тысячи пятьсот одиннадцать кредитов. Много, но расплатиться не хватит.

Я подумал и попытался найти рынок, что показывал Михалыч. Блин! Почему у меня нет доступа на торговую площадку?

– Михалыч! Как так? Ты же мне показывал, а меня не пускают!

– Ты при регистрации оплатил взнос на право торговли? Нет? Значит иди на рынок ножками или оплачивай лицензию. Всего сто монет, зато весь галактический рынок для тебя открыт. Правда только с терминалов этой планеты, на другой придется еще раз платить, но для меня это не важно.

– Михалыч, а ты бывал на других планетах? Как там? Насколько там отличается?

– Петя! Ты чего? Перегрелся в бане? Ты думаешь где?

– Как где? В торговом представительстве!

– Петя! Это другая планета! Не Земля! Мы у черта на куличках!

– Как? Как это… – До меня вдруг дошло. – Черт… Звезды! Я все думал, почему млечный путь виден с другой стороны.

– Прости, а ты думал мы где?

– Ну, я там читал Блаватскую, Рериха… Там другой план, параллельности всякие… – Голова шла кругом. – Я думал ты про это говорил когда про миры ноль, один, два говорил.

– Десятая категория на нас даже не посмотрит, но и они дети перед создателями Врат. Это уровень знаний Петя. Мы пока вообще ни хрена не знаем и не умеем, поэтому ноль. Дорастем до космических перелетов, дадут нам единичку, как миру освоившему первые шаги.

– В космос? Зачем если Врата есть?

– В бордель пошли. – Михалыч хлопнул меня по спине. – Не красней как девица! Медальоны дело создателей Врат. Привязаны к своим вратам и провести могут только через них или обратно. Так что носи и помни, что ты землянин из России!

Двести монет! Нет, я был доволен как мартовский кот, но двести монет! Прав был Михалыч, лучше жениться, дешевле выйдет.

– Петя! Жениться дешевле не будет! Девка двести монет заберет, а жена все!

– Вы что, мысли мои услышали?

– Нет! Просто вспомнил как меня сюда мой наставник в первый раз привел. О чем тогда подумал тоже.

Утром я принял перевод от Кирсан-аге, чем его порадовал, и он снова стал пытать меня про уровень образования.

– Уважаемый Кирсан-аге. Вы лучше задачи мне задавайте, быстрее будет.

С письмом закончили быстро. На общем я писал плохо, печатными буквами. Так что первый уровень и пошли дальше. Арифметика, геометрия, логика тоже закончились, аге выше своего уровня задач не знал.

– Очень хорошо! Я могу составить вам протекцию в магическую школу, хотите?

– Сколько это будет стоить в кредитах? – Мне еще первый долг отрабатывать, а он уже второй хочет повесить.

– Пустяки! Отработаете!

– Спасибо Кирсан-аге, польщен предложением, но вынужден просить обождать. Мне хочется побыстрее отдать долг.

– Вот как? Побыстрее… Есть контракт, опасный. Мир нулевой, но технически развит довольно высоко. Нужно вывести одно лицо в этот мир. Сразу скажу, за ним охотятся местные власти.

– Мир надеюсь не моя родная Земля?

– Не беспокойтесь, это не ваш мир. В этот раз советую не пренебрегать моим арсеналом, тем более, что амортизация учитываться не будет. Выход через трое суток, согласны?

Мы с Михалычем шерстили рынок по монитору в представительстве. Очень мне теперь не хотелось хоть что-то брать у аге. Без гильзового оружия было много, но ко всем моделям требовалось то или иное подтвержденное умение, для чего нужно было учить базы. Почему так и что от этого выигрывает обладатель оружия было не понятно. Остановились на двух вещах, подпространственном кармане и автоматической аптечке. Все остальное было узко специализированным. Защита, которая устроила бы меня для такого случая, была только для второго класса планет, хотя думаю там она была бы ниже плинтуса. Смотрели мы ведь вещи по своим средствам. Ради интереса я полез в раздел магических баз, интересно ведь, что изучают местные одаренные.

– Михалыч! Смотри, щит, параметры сходны с теми, что мы на броне видели, а класса нет! Это как?

– Никак! Магия не технология, нет способностей не выучишь! Ты лучше на требования посмотри, вдруг оно тебе подойдет?

– Требования? Почему базу перемещений мне без всяких требований аге дал? Деда Гриша добавишь пять сотен? Мне к щиту еще базу сканер предлагают, чуть-чуть не хватает!

– Блин! Малой, ты вечно… Хотя сканер тебе и правда пригодится. Запомни, это торговая площадка, тебе все время будут делать предложения, чуть-чуть выше твоих заявленных требований. Им надо продать подороже!

– Понял я! Мне надо купить по дешевле!

Денег мне Михалыч занял, так что я получил на чип две базы. Скачивая две сразу, я подумал, что и изучить смогу сразу обе. Что могу сказать, у гениев опыт сын ошибок трудных, у меня идиотских. Перед скачиванием меня попросили ознакомиться с правилами установки, а я просто подтвердил и все.

Михалыч нашел меня перед монитором в состоянии близком к трупу. Помогла аптечка, накачавшая меня какими-то снадобьями, благо Михалыч ее как раз получил вместе с артефактом кармана. Правда все это я узнал позже…

– Эй! Сопля! – Передо мной застыл Васек из третьего взвода. -В общем так! Ты дневальный по роте, вот и драй.

– Тебе дежурный в наказание дал работу, так что это твое.

– Чего? Я через пятнадцать минут приду и не дай Бог найду к чему придраться. – Его ладонь метнулась к моему носу.– Ха!

Левая вошла в печень, поставленным ударом. От боксерского немного отличается, перчатки то нет. Васек побледнел и, шипя сквозь зубы ругательства, осел на пол умывальника. Дождавшись конца ругательств и начавшегося вдоха, ударил по футбольному, носком босой ноги в солнечное сплетение. Тельник вмяло в живот и Васек сравнялся по цвету с голубыми полосками. Удары голой рукой или ногой отличаются от ударов в защите тем, что можно вложить выплеск, но смерть этого идиота мне совсем не нужна. Я и бил гораздо аккуратнее, чтобы следов не оставлять, иначе тюрьма светит. Проверил пульс и убедился, что Васек в сознании.

– Я приду через пятнадцать минут и не дай Бог к чему придраться, договорились? – Я улыбнулся и пошел за щеткой с мылом. – Ты не переживай, я взлетную полосу пока драить буду…

Проснулся я ближе к обеду следующего дня, тело ломило, голова едва соображала, а в памяти крутились непонятные движения и ощущения. Непроизвольно я попытался повторить, нет не так… Раз за разом я повторял, чуть изменял, потом сам собой подключил аспект и движение получилось. По телу прошла волна облегчения. Следующее движение, уже понятнее и проще, еще и еще. Закончив комплекс целиком, опустошенный и довольный, вылил на себя ведро ледяной воды. Уф! Хорошо!

– Ну, и что это сейчас было?– Михалыч стоял, уперев руки в бока. – Вчера тоже устроил! Давай, рассказывай и показывай, за что деньги плачены!

Точно! Я ведь так и не проверил как базы усвоены! Полез с вопросом к чипу, все усвоено, можно пробовать. Легкая дымка и больше ничего, это все?

– Чего стоишь? Показывай давай щит! Я и оружие приготовил, обещали до семи мега джоулей держать, вот и проверим!

– Э, Михалыч! Если пробьет, тогда что?

– Верну с претензией, денег заработаю!

– Может потом? Я как-то не в форме.

– Ну как знаешь.– Михалыч вскинул руку и бах!

Я метался по двору, а он палил в меня из всего своего арсенала, шипя сквозь зубы, чтобы я не дергался и дал закончить проверку. Руки и ноги дрожали, семь потов с меня согнал, озверевший дед, но весь арсенал отстрелял.

– Ладно, не зря щит взял, что сканер твой может? Клад найдет?

Я со стоном повалился в пыльную траву, пусть добьет, я щит отключу. Михалыч дулся на меня до самой ночи, издеваясь и заставляя раз за разом ставить щит в самый неожиданный момент. Наверное из-за этого у меня получилось создать параноидальный режим настроек, реагировавший на любое движение. Вот снять этот режим я смог только на следующий день, когда от голода мозг стал работать очень быстро. Щит даже ложку не пропускал, она же двигалась!

Провожать в этот раз Михалыч не пошел.

– Не маленький ужо! Сам дойдешь и ты это, про щит и сканер молчи. Да и броню с оружием все таки возьми у аге, да и портупею с наганом и шпагой сверху, лишним не будут!– Он меня перекрестил и выставил за ворота.

В терминале представительства я в принципе подобрал себе снаряжение, вот только стоимость у него за пару миллионов перешагнула, но аге ведь разрешил, да и без амортизации… Мое не желание снова одалживаться у аге исчезло после слов Михалыча, старый казак обладал чутьем на неприятности и я ему поверил.

Кирсан-аге только хмыкнул, когда через отведенный им для выбора промежуток в пять минут я вышел из арсенала. Комплект брони очень похожий на тот, что был у наемников и винтовка с электромагнитным ускорителем. Я про такие в своем мире даже не слышал, но характеристики, вычитанные во время поисков в представительстве, просто поражали. Представить только, прямой выстрел в три тысячи метров! Даже я с такой винтовкой превращаюсь в чудо снайпера! Вся эта экипировка для дальнего боя, я не собираюсь голыми руками крушить противника, спасая чью то шкуру. Пусть лучше быстрее бегает, а я из далека постреляю.

– Ладно, Петр. Условия несколько поменялись. Группа ушла раньше, но для тебя все остается как было. Догонишь группу и будешь прикрывать эвакуацию. Там два десятка уже знакомых тебе наемников, они в курсе, что ты должен был пойти с ними. Да, твой позывной салага.

– Позывной? Для чего? Они же меня в лицо знают.

– В шлеме радио. Общая волна группы третья. Разберешься, в каждом умном устройстве есть пункт обучения, советую начать прямо сейчас.

Топая к Вратам я глотал строки наставлений, черт, тут учить и учить, да еще практику бы…

Практика началась сразу за вратами. Выжженная пустошь и пепельный ветер, вот что встречало меня при переходе. Маскировка, где-то я встречал пункт маскировка. Приняв цвет окружения, называется пассивная маскировка, есть еще и активная, но я до нее не добрался, активировал третий канал, тишина. Вот же! Сколько у шлема дальность связи? Полез искать, выдохнул, около пяти километров и то в прямой видимости, в лесу или горах например, всего пара километров. Ладно, поищу следы, пойду по ним догонять.

Совмещать изучение новинок и чтение следов на земле у меня почему-то не получалось. Поэтому просто бежал трусцой по следу, экономя дыхание. Через пару часов следы кончились на каменной гряде. Наверняка они были, просто мне их найти не удалось. Устроился в расщелине перекусить, а заодно свериться с картой. Я и группа все равно должны были попасть в одну точку, дождаться клиента и сопроводить к Вратам. Пока бежал, смотрел по сторонам, но сильно далеко не заглядывал. Сейчас появилась такая возможность, почему не осмотреться? Скальная гряда, на которой я расположился, представляла собой естественную преграду, закрывавшую вход в долину. В недавнем времени, по крайней мере пепел не успело смыть дождями, здесь был не шуточный бой. С высоты в десяток метров мне были видны остовы сгоревших машин, пытавшихся пробить горловину. Однако нападавшие победили, раз защитников на рубежах не видно, а может и наоборот. Защитники выстояли и погнали противника обратно. Мне видны были укрепления по следам попаданий снарядов, густо облепивших ряды амбразур. Да, найти следы отряда здесь не реально, пойдем прямо к точке встречи.

Ради интереса заглянул в парочку разбитых машин. Очень похожи на танки, еще бы осталось хоть что-то внутри, мог бы сравнить с техникой моего мира. В танке правда не сидел, но что там должно быть, представляю.

Корпуса машин были пробиты во множестве мест, как будто по фанерным макетам из пулемета стреляли. Такое ощущение, что это Сен развлекался! Его бандура могла такое сотворить с легкостью. Видны были следы демонтажа, кто-то снимал уцелевшие части, наверное ремонтировать другие подобные машины.

Идти надо было как раз в проход между скалистой грядой и высоченной стеной из камня. Я даже подумал, что только великаны могли такие кирпичи складывать, когда понял, что это естественное образование. Просто трещины из далека складывались в подобие кладки. Разглядывание местных достопримечательностей и спасло мне жизнь. Я не успел выйти на открытое место.

Из-за гряды выползла одна машина, потом другая, целая колонна бронированной техники, натужно гудя перевалила гряду. В оптику было хорошо видно, что она недавно побывала в бою. Подпалины и царапины от снарядов, покрывали броню сотнями шрамов. Сканер вдруг выдал информацию о частоте переговоров местных и я подключился. Медальон переводчик исправно переводил, но понять технический или армейский сленг было тяжело. Все что я понял, так это то, что противник уничтожен, захвачен пленный. Вот только среди местной войны мне самое место! Почему они выбрали такое неудачное место и время? Наблюдая в прицел винтовки за колонной, я вдруг увидел бойца. Сидящего на лавке в открытой бронированной машине. Нет, солдат в броневиках было много, но этот… Он крутил в руках «пышку»! Это точно была бандура Сена, я был в этом совершенно уверен! На цевье он прикрутил эмблему своей планеты, два скрещенных колоска!

Первое желание немедленно открыть огонь я подавил. Нужна информация, а для этого надо попасть к точке сбора. Одно дело я все таки мог сделать, поставить маяк на какую-нибудь машину. Винтовка позволяла ставить маркеры, что я и проделал. Радиоактивная клякса расплескалась по броне и на карте в шлеме появился маркер. В радиусе пяти километров я эту машину буду видеть на карте, надеюсь хватит.

На точку сбора я пришел часа через два. Идти было в принципе не далеко, но я старался избегать открытых мест. Наверное это было зря, может быть приди я раньше, командир группы выжил бы. Его броня была настолько покорежена, практически смята, что не представляю как он смог столько протянуть. Я увидел их всех, все два десятка человек в серой броне. Изломанными куклами они были свалены в углу долины. Я вызывал на третьем канале и бежал к ним, ответа не было. Лишь добравшись я понял почему, их практически перемолотили гусеницами, смяли, сплющили так, что внутри только фарш остался. Только сканер уловил признаки жизни, это и был командир. Сквозь трещины шлема, я скорее прочитал по губам, чем услышал, он произнес лишь одну фразу.

– В кармане, салага.

Мертвое тело командира покоилось на камнях, а я пытался отыскать карман на броне, как будто не знал что его на ней нет. В кармане! Может он имел в виду пространственный карман? Как я до него доберусь? Я например артефакт с внутренней стороны доспеха ношу, там для него крепление специальное. Черт!!! Черт! Я стал расковыривать броню. Замки так устроены, чтобы если знаешь, было легко снаружи снять. Это для медицинской помощи, когда аптечка уже не справляется. Вот только добраться до замков было проблемой, смяло все в кучу. Освободив тело командира, посмотрел на остальных. В голове гремела мысль, разведка десанта своих не бросает. Сколько ушло, столько вернулось. Я же не десантник и не разведчик! Вот только знал, что не брошу здесь тела.

Перемещать мертвое тело в пространственный карман просто, если есть там место. Мой карман был самым дешевым и вместить мог лишь двоих. Пришлось привязывать к себе артефакты убитых. В командирском был полевой планшет, сразу как привязал он сигнал подал, была у него такая хитрость. Стоило мне взять его в руки, как голос командира стал рассказывать, что происходило.

– Доставьте этот планшет Кирсан-аге, обещаю триста тысяч кредитов, это все что есть на моем счету, аге заплатит. – После некоторой задержки командир продолжил. Переход прошел штатно, сигнал принимаем устойчиво, идем на встречу сигналу. Подходим в горловине прохода, все штатно, отмечаются помехи в фоновом шуме. Встретили объект в заданной точке. Хорошенький… Замечено нарастание помех. Подходим к горловине прохода… Засада! Огневой контакт, отходим, потерь нет. Пробиться не удалось, подошла тяжелая техника. Будем выходить через скалы, готовим подъем. Нападение! По нам отработала артиллерия, в долину вошла тяжелая техника, нахожусь под постоянным огнем.

Это моя последняя запись. Нас ждали и приготовились к приему. Почему я так решил? Наша броня видна на фоне скал. Нас обстреляли снарядами с хораном, он не разлагается именно на такой броне и создан для борьбы именно с ней. Откуда здесь технологии второго класса? Так что нас ждали. Прощайте.

Запись кончилась и я стал ковырять дальше планшет, тем более, что он был удивительно просто и понятно сделан. Нашел и лист заданий, вот и мой первый поход. Ого, пока я в представительстве сидел, отряд еще две вылазки провел! Наконец появилась информация по этому заданию. Объемное изображение местности, маршруты движения, а вот и не большое досье на клиента. Это девушка? Лиссан, странное имя похоже на татарское из моего мира. С объемного фото на меня смотрело улыбающееся личико. Значит это ее захватили в плен?

Если я хотел что-нибудь сделать, то времени оставалось мало. Колонна резво ехала по дороге и бегом я их не догоню. Идея была бредовая, но меня разрывало на части от желания поквитаться. Ребят, которых я знал, давили гусеницами танков, не в силах пробить их броню. Давили и расстреливали из пушек прямой наводкой…

Первый прыжок был на место с которого я наблюдал за колонной, маячок не появился, следующий, и еще, еще, пока на карте не вспыхнул сигнал маяка. Следующий прыжок был уже точно рассчитанным. Небольшой холмик с постом охраны, в самый раз для меня. Вот где пригодилась активная маскировка! Я появился буквально в паре метров за спинами пары солдат, а они даже шевеления воздуха не ощутили. Еще бы, храпели так, что за сотню шагов наверно слышно! Пусть с ними их начальство разбирается, у меня другие дела. Изучив лагерь в оптику шлема, я представил куда бы я дел пленного? Да кто его знает? Придется обшаривать все подряд.

Два часа блужданий по военному лагерю! Я даже от сюда слышал мат начальника караула, заставшего спящих на посту и больше никаких изменений. Куда они сунули пленницу? Все палатки осмотрел, нет ее! Полез осматривать технику. В открытые кузова заглянуть просто, а как во внутрь полностью бронированных? Уже светало, когда я наткнулся на обмотанную как куколка бабочки пленницу. Лицо вроде похоже, кляп только искажает, но вытаскивать не буду! Обняв проснувшуюся куколку, она что-то мычала но было не до этого, я прыгнул на знакомый холм. Эта смена не спала, но сделать ничего не успела, шпага быстрее. Как мне хотелось открыть огонь по спящему лагерю! Аж зубы сводило, но надо спешить. Эти знают куда нужно пленнице и ее похитителям, так что не шумим.

То, что я не бежал по дороге, а прыгал мини порталами, не дало засаде у Врат засечь меня на подходе. Вот только идей как быть дальше у меня не было. Извивающаяся как настоящая гусеница девушка вращала глазами и что-то мычала. Без кляпа она даже заговорила!

– Развяжи меня! Я тела уже не чувствую, еще немного и сдохну!– Голос у нее оказался премерзкий. Как скрежет ногтями по стеклу, жуть!

Я разрезал веревки и увидел как из закушенной губы потекла струйка крови. Вот тормоз! Сорвал с крепления аптечку и приложил к бедру девушки. Она дернулась, но вскоре расслабилась.

– Воды. Сколько можешь воды.

Я вздохнул, этого добра у меня теперь много, я забрал уцелевшие фляги бойцов, аж семь штук. Я протянул флягу и недоуменно смотрел как девушка дергается, не в силах поднять руку. Вот идиот тормозной! Приподнял ее голову и стал поить.

– Время уходит. Сейчас лагерь проснется, а тебя нет! Потом найдут мертвых караульных, в может уже нашли, помчатся к Вратам. Надо сейчас идти, иначе застрянем здесь навечно.

– Иди. Оставь меня здесь и уходи. Я умею прятаться.

– Не поможет. Вас какой-то дрянью пометили, быстро найдут. Так что будем прорываться вместе.

– Ты же видишь, я даже руку поднять не могу, а ты прорываться.

– Прости, но придется тебе потерпеть.

Я доставал из кармана, изломанные тела и снимал ремни и рубахи. Обмотав тело девушки тканью, приторочил ее ремнями к себе за спину. Думаете так просто это сделать? Попробуйте как-нибудь на досуге, узнаете о себе много нового.

На площадку Врат я переместился легко, медальон практически сам это сделал, его притягивали родные Врата. С револьвером в левой и шпагой в правой я пошел в атаку на тех, кто мешал проходу. Секунда, другая, третья. Враги очнулись и повернулись на хрип смертельно раненого. Пришлось стрелять. По дороге уже пылили грузовики и бронемашины, но площадку я отбил, можно открывать Врата…

Два десятка тел лежали во дворе Кирсан-аге. Он послал их на это дело, его ответственность. На грудь каждому сложил амулет кармана, родственники или наследники получат хоть что-то. Девушка была отправлена какой-то службой подальше, надеюсь скорой помощью, а мы стояли у тел.

– Амулеты забери, нет у них семей. За тела не беспокойся, все пройдет по обрядам их веры. Спасибо тебе за них. – Кирсан-аге отвернулся. – Я их всех еще малышами знал, учил, готовил. За планшет деньги позже переведу, после траура, не возражаешь? Иди Петр. Оставь меня …

глава седьмая

Дед Григорий сидел за столом и что-то перекладывал на нем.

– О! Петя! Ты уже все? Отработал?– Он поднял со стола… удочку! – Ты как, рыбак? Ай да в ночную, пойдешь?

– Да я это, ну в общем… – Как ему сказать, что у нас в городке рыбу не ели, боялись отравиться. Химкомбинат на реке стоял.

– Не бойся, научу! Там ничего сложного! Наливай, да пей!!! Так что пойдешь?

Всего в десяти километрах за последними домами текла полноводная река. Сквозь листья деревьев, не густо обрамлявших берега, виднелась зеленоватая вода, медленно хлюпающая о берег. Наш грузовик, так похожий на полуторку, выехал на песок живописной полянки и началась разгрузка. Надо было успеть до темноты поставить лагерь и спустить надувную лодку. Уже гребя веслами, я вдруг понял, чего же мне не хватало, бакенов!

– Михалыч! Как тут пароходы ходят? Бакенов же нет!

– Какие пароходы? Зачем им тут ходить?

– Местные что, не торгуют? Как они путешествуют?

– Местные? Местные все в торговом городе обретаются. Вокруг каждого портала Врат свой район. Пол тыщи Врат и столько же районов. Так что все в городе.

– Так мы что, на самом краю? Почему так?

– Сам подумай. Мы из какого мира? Нулевого, правильно. Нечего кривиться, этим ты ничего кроме кривой рожи не получишь. – Михалыч нанизал червяка и плюнул на него. – Основная торговля между десятками, ну где-то до троек идет. Их порталы и должны быть ближе друг к другу.

– Слушай, Михалыч, а вдруг кто-то войну начнет и захватит эту планету, он же на любую другую сможет напасть!

– Это каким же образом? Просвети меня старого.– Он подсек и вытянул рыбешку.– Почин есть.

– Как это каким? Через Врата! Их же можно все открыть на одну планету и все войско разом…

– Что твое войско нулевое сможет против хотя бы полиции первого? Ничего… – Михалыч вытащил пустой крючок.– Разве на удобрения.

– Почему тогда двойки те же нулевых не захватывают? Им то справиться будет просто!

– Наоборот сложнее! Попробуй каменным топором дрова наколоть, все руки до мозолей сотрешь, а местный только раз и все! Не забывай, в нулевой мир только с нулевым доступом.

– Да кто проверит? Никто же не контролирует переходы!

– Как это? Чем же твой аге знакомый занимается? Именно он и контролирует. Давай, давай! Петя подсак давай! Вот эту хреновину! Под низ, под низ заводи…

Костерок из двух толстых бревнышек давал ровный жар и котелок весело булькал. Уже была вытащена марля с вываренной до костей мелкой рыбой, уже разварились пласты рыбы побольше, но Михалыч снова заложил куски рыбы.

– В донской ухе ложка стоять должна! – Он подмигнул и вытянул из рюкзака бутылку водки. – По первой с устатку!

Влив в горячую уху стакан водки и набросав укропа, Михалыч закрыл плотно крышкой котел и поставил его на песок.

– Вот увидишь, не поверят тебе когда будешь про мою уху рассказывать, ты на них не обижайся, такую благодать не каждый, не то что попробовать, но и сварить сможет.

Я с сомнением смотрел на ложку, гадая, смогу ли впихнуть в себя еще одну. Ложка в ухе конечно не стояла, но остановился я когда в горле булькало. Горячая, острая, жирная и такая нежная, что я ел и ел… Десяти литровый котел заметно опустел, но до дна ложка еще не доставала.

– Третья будет лишней! – Дед Григорий разлил остатки второй бутылки. – С рассветом на воду!

Восход над гладью реки, розовая дорожка сквозь парящий от воды туман, вскрики птиц, зеленый луч, пронзающий отступающую тьму… Мне вдруг показалось, что я дома, на Земле. Вот сейчас меня окликнет отец, мама позовет кушать, а я буду просить еще немного порыбачить…

– Ты плач сынок, плач… – Дед Григорий достал трубку.– В это время для души освободиться самое то будет. Остался кто там?

– Тетя… Ей похоронку отослали, не знаю жива еще… Отец с матерью в войну, так что только тетя.

– Так ты что же, до сих пор ей весточки не передал? Вот же! Драть тебя некому! Я ему Петя, Петя! Завтра же чтоб сходил! Нечего на меня так смотреть! – Дед Григорий насупился. – Хотя нет. Сначала тебе определиться надо, кто ты и зачем. Чем жить, промышлять собираешься? Где обитать намерен? Потом и объявишься.

Правда ведь, я до сих пор все делал впопыхах, не заботясь о будущем, даже не заглядывая в него. Если я собираюсь здесь остаться, чем мне зарабатывать на жизнь? Аге с меня достаточно поимел или нет, не знаю, но жизнь наемника? Я видел чем они заканчивают.

– Михалыч, может ты присоветуешь? Хочу здесь остаться, но по поводу работы…

– Что, с аге уже боязно стало? Ты парень образованный, смотри по сторонам, вдруг что интересное заметишь. Вот только для стоящего дела стоящие деньги нужны, а взять их тебе негде.

– Что тогда? Возвращаться как побитая собака, поджав хвост? Лучше я тогда у аге работу продолжу!

– Выбор за тобой. Скажу так, казаки всегда с набега жили и ничего в том зазорного не видели. Аге не хуже и не лучше любого другого нанимателя, просто держи порох сухим, а хвост пистолетом, тогда все будет правильно.

– Могу я у тебя еще пожить? Ну, пока с деньгами…

– Куда это ты намылился? За тобой глаз да глаз нужен, так что при мне жить будешь. Пока в силу не войдешь!

Вернувшись на берег я с удивлением увидел стоящую в остывшей ухе ложку!

– Думал я тебя байками кормлю? – Михалыч с удовольствием выдрал кусок застывшей, прозрачной массы.– Не зевай, а то не хватит!

Аге встретил меня в своем кабинете. Жестом указав на стул, открыл монитор.

– Итак! Контракт закрыт, с тебя восемьдесят две пятьсот.

– Вы же говорили без амортизации!

– Маркер сигнальный две пятьсот. Замена батареи винтовки двадцать и брони шестьдесят. Как ты умудрился довести батареи до распада не знаю, техник клялся, что такого еще не видел. Итого восемьдесят две пятьсот. За планшет тебе обещано триста тысяч. Общая сумма двести семнадцать пятьсот. Перевожу.

Кирсан-аге сидел, опустив плечи, и смотрел в окно, забыв про меня.

– Хм. Кирсан-аге. – Мужчина вздрогнул и взглянул на меня.– Я могу что-то сделать? Я…

– Мне некем тебя прикрыть, если ты о новых заданиях. Для одиночки не так много возможностей, но если хочешь я поищу.

– Спасибо. Вы как-то говорили про какую-то школу.

– Новый набор только через год, ты опоздал. – Аге вдруг приободрился.– Я мог бы обучить тебя программе первого курса, скажем за двести тысяч, плюс выполнение моих поручений. Десяти поручений. Гарантирую что ты сдашь экзамен и пройдешь на второй курс.

– Сколько стоит обучение в школе?

Торг оказался очень уместен! Аге запросил вдвое больше стоимости первого курса, но упирал на то, что все знания, базы и практику я получу бесплатно, тогда как студенты все это будут покупать! Только на этом экономия составит тысяч триста! Я же напомнил какие суммы упоминаются в контрактах, да за десяток я потеряю миллиона полтора! Аргументированный спор доставлял аге наслаждение, он сыпал цифрами, я требовал их подтверждения, я приводил пример, он тут же давал оценку.

– Ух! Как хорошо! Давно я ни с кем уже так не спорил. Даже продавцы с лотков боятся перечить, вдруг я товар не пропущу через портал, глупцы! Лживые подхалимы! Давай Петр поступим так. Двести тысяч за первый курс. Десять контрактов обязательных, по моей цене. Поверь, я не обижу, но и прибыли большой не жди. Ну, и контракты которые смогу найти как твой агент! По рукам?

Вместо двух сотен тысяч в кармане у меня было двадцать. Вот было ощущение, что где-то на е… или другим способом обманули, но где? Кирсан-аге слил мне прямо на чип три базы и сказал выставить скорость восприятия на пару процентов. Так можно было?! В общем вернулся я в представительство слегка не в себе.

Михалыч солил рыбу. Доставал из пространственного мешка, потрошил, засыпал солью и складывал в таз. Следующая рыба выныривала из пустоты пространственного кармана и попадала под нож…

– Твою же!!!– Я бросился в комнату.

У меня в тумбочке валялись двадцать артефактов карманов. В них искореженные доспехи точно есть, я сам их туда пихал! Может удастся продать?

Устроившись за соседним столом, принялся потрошить карманы. Сколько там было откровенного барахла! Похоже боец, которому принадлежал этот артефакт, бросал в него все, что приглянулось. Вплоть до объедков… Сложив измятые доспехи в сторонку, я сортировал все остальное. Пришлось притащить мешок, столько было мусора. После пятого кармана мешков с мусором прибавилось. Как еще оценить клочок бумажки с горсткой соли?

– Стоять! – Михалыч бросил свою рыбу и с интересом наблюдал за моим копанием в мусоре, даже руки успел вымыть!– Вот это лучше в утилизатор.

Он аккуратно взял сверток и унес. Не понял? Это что, наркотик был?

– В тех мешках что-то похожее было?– Не поверив моему ответу, дед стал перебирать мусор из мешков у себя на столе.

Вот и ладненько! Буду ему на стол хлам складывать, пусть разбирает! К вечеру перед нами лежало два десятка палаток, под сотню пищевых рационов, чуть ли не больше упаковок презервативов, разряженные и целые аптечки, боеприпасы и запасное оружие. Отдельно лежали украшения и денежные карты. Ну и смятые комплекты брони!

– Броню жалко! – Я повертел сплющенный шлем.– Таких денег стоила.

– Почему это стоила? Помята, да… Починка тысяч в пятьсот встанет, ну так отдашь один мастеру, он еще и три сотни тысяч должен будет!

– Как это? Она же всмятку, ее танками же…

– Так не железо главное, а чипы. Чипы все целые, я проверил, да и они не на такие нагрузки рассчитаны! Чтобы чип армейский сломать… Может прессом тысячетонным? Батареи правда не у всех в порядке, есть откровенно дохлые, но и они мелочь. Так что? Звать механика чинить?

– Продать их сможем за восемьсот?

– Давай с механиком поговорим, может он и заберет?

Я держал в голове разговор с аге и предстоящие операции в одиночку, поэтому долго рылся в каталогах рынка амуниции. Эти доспехи были золотой серединой для серьезной команды, но были и гораздо круче. По стоимости круче, а вот в характеристиках я откровенно плавал. Поэтому, когда появился механик, естественно знакомый Михалыча, я присел ему на уши.

– Уважаемый Митрофан, какую броню вы посоветовали бы как механик, я просто не могу понять разницу в цифрах, куда смотреть в первую очередь?

Под пиво, да рыбку, разговор потек в благоприятной атмосфере. Оказалось, что командир наемников сделал единственно верный выбор для команды. Эта старая армейская броня позволяла связывать подразделение в единый организм. Командир получал всю информацию, доступную кому-то из группы, и мог командовать подразделением в любом режиме, хоть командном, хоть одиночном. Для меня все эти возможности были просто не нужны, для одиночки важен стиль боя, а значит и разная комплектация. Универсальной супер брони в нулевом классе нет по определению. Можно оснастить несколькими комплектами модулей, но все упирается в вес и энергию.

– В последнем выходе я практически все время провел в активной маскировке.

– А! Так это твою броню я ремонтировал! Все гадал как посадить батарею до осадка? Значит несколько суток в активной маскировке? Что еще?

– Крепить пришлось дополнительные пространственные карманы и раненого на себе тащить. Потом в рукопашную со всем этим и это…– Я помялся. Вдруг он магов не любит или еще что? Скажу.– Мне перчатки мешали. Аспектом, магией по вашему, не давали бить! Мне без щита пришлось, в перчатках не получалось.

– Вот! Это уже конкретно! Направленная проницаемость магического спектра, увеличенный запас энергии, плюс удобная и быстрая замена батарей. Что еще? Автоматическая аптечка связанная с пространственным карманом, думаю система питания оператора тоже не повредит. Улучшенная ходовая, о! Дополнительные крепления под артефакты карманов! Все или еще какие-то замечания?

– Эту броню каким-то газом нашли, как этого избежать?

– Газом? Это же второй уровень! Куда вас… Впрочем не мое это дело. Обработаем и против подобного, все? Думаю широкополосный радар и сканер не помешают, а так же станция радио борьбы. Каким оружием думаете пользоваться?

– Я брал электромагнитную винтовку, знаете?– Увидел кивок и продолжил.– Ну и наган со шпагой.

– Как радикально. Баллистический компьютер и нейронный приемник. На этом все, и так батареи увеличенной емкости. Посчитаем…

Михалыч придвинул свежее пиво и очищенную рыбку, механик покосился, улыбнулся и взял кружку.

– Взяточник!– Отпил пиво и отодрал спинку рыбы. – Искуситель…

Броню мне сделали, два комплекта за двадцать помятых. Электромагнитную винтовку встроили прямо в броню, боекомплект она получала прямо из кармана, пришлось пожертвовать один артефакт. Вообще впечатление было как будто с телеги я пересел в царскую карету. Удобно, очень удобно! В этой броне я даже танцевать мог! Настолько легко она двигалась! Щит и скан открывались, стоило мне только захотеть, даже молния и огненный шар спокойно слетали с пальцев перчатки. Я даже попробовал одновременно стрелять, рубить и запускать в мишень молнии! Великолепно! Если бы не одно но… Стоимость. Семь с половиной миллионов! Миллионов!!!

– Э. Михалыч. Может продадим вторую броню? – Я гладил матовую поверхность и боролся сам с собой.

– Зачем? Это под тебя делалось, под тебя! Понимаешь? Мало того, что мастера обидишь, так еще и потенциальному противнику все свои секреты откроешь! Знакомо тебе такое понятие, потенциальный противник?

– Так больше семи миллионов!!! – Меня от таких цифр просто плющило не по детски.

– Что, последнюю корку хлеба доедаешь? Заработаешь! Броню эту, как прощальный подарок воспринимай. Запасной комплект у каждого, уважающего себя воина должен быть! Больше чтобы я не слышал про это! Все! Не забудь мастеру подарок сделать, на, рыбки с пивом отнеси…

Как то не сложились у меня отношения с деньгами! Вроде вот они, вроде много! Раз и опять их нет! Вроде ничего лишнего нет, и денег тоже! Я на всякий случай отдал денежные карты Михалычу, даже смотреть не стал сколько там, обязательно на что-нибудь потрачу! Пусть лучше он с ними разбирается…

За всей этой суматохой незаметно выучилась первая база. Называлась она ощущение силы!Кирсан-аге вызвал меня среди ночи. Блин! Этот проклятый чип мне чуть голову не продырявил, пытаясь меня разбудить. Если бы я знал, что в нем есть такие возможности, то громкость наверняка убавил бы. Вообще то надо купить базу по этому самому чипу, но как-то все не до того было. Ну, и получил во втором часу ночи крик в голове.

– Петр! Срочно явитесь ко мне! Это Кирсан!

Хорошо хоть это просто сообщение было, а не прямая связь, а то я пока собирался так крыл аге, что думаю уши у него в трубочку свернулись бы точно.

– Для вас Петр есть срочный контракт. – Кирсан-аге мне даже сесть не предложил, не то что великолепного кофе, что пил сам. – Примите файл и немедленно отправляйтесь, вот оборудование.

Толстый чемодан, обвязанный ремнями , бухнулся передо мной. Аге указал на Врата и мне ничего не оставалось, как шагнуть в переход.

Небесно голубая вода лагуны была как зеркало. Ослепительно белый песок и несколько бунгало, уютно расположившихся в тени пальмовых рощ за пару километров друг от друга. Мне удалось ускользнуть от охраны, стоящей вокруг Врат только из-за включенной маскировки. Пришлось прыгнуть на несколько сот метров в сторону, пройти между охранниками было не реально.

Работа моя была до тошноты проста, наблюдать. Фотография женщины и целый чемодан оборудования для слежки, если бы еще иметь возможность веселиться наравне с отдыхающими на этом курорте… Двое суток я потратил на поиск объекта, выбор места для наблюдения и установку аппаратуры. Торчать под маскировкой на голой скале, да еще круглосуточно в броне? Удовольствие относительное, я как-то даже вздрагивать стал при слове курорт. Контракт был до конца прибывания объекта в этом месте и я надеялся, что ей это место вскоре надоест. Потом я просмотрел несколько записей с объектом и … Надо срочно придумать себе хоть какое-нибудь занятие! Эта, не знаю как назвать, дам наверное, от сюда точно никуда и никогда не соберется. Если общее деление женщин на дам, не дам и дам, но не тебе, то объект имел определение дам, дам, догоню и дам! Дам происходило везде, в бунгало, под бунгало, рядом с бунгало, без относительно к бунгало, даже на бунгало! Причем количество участников варьировалось, как и состав. По моему даже несколько трансвеститов отметилось. Так что, сидеть мне на этом курорте, до зимы, не дай Бог он в тропиках!

Аппаратура исправно трудилась, запечатлевая будни отдыхающих. Я устроил себе тренировочную площадку под скальным массивом, укрывающим меня от наблюдения охраны. Вот уже вторую неделю разучиваю зов силы из базы первого года магической школы. Хорошо броня позволяет работать с силой, я ведь даже сейчас под маскировкой! Охрана здесь какая-то параноидальная! Дроны, патрули, катера, вооруженные до зубов! Чего они так этот заповедник шлюх охраняют? Я для интереса в соседние бунгало глянул, все тоже самое, даже действующие лица, по моему те же! Зачем нанимателю записи похождений объекта? Судя по количеству охраны место это очень не дешевое, а такие суммы думаю отследить легко, значит что? Да кто его знает? Может ревнивый муж, может политические оппоненты, кто их богатых разберет? Мне бы обратно, горячей ушицы, пиво с соленой рыбкой… Отвлекся и движение вызвало не нужный выплеск, блин! Придется заново! Движения очень напоминали китайскую гимнастику, каждое управляло тоненькой струйкой силы и позволяло ее накапливать. Задача комплекса была проста и неимоверно сложна. Набрать в шар энергию и впитать ее определенными каналами. Собрать огненный шар я умел уже несколько лет, но впитать его? Дураков нет! Комплекс позволял совершить подобное, но требовалась большая концентрация, можно сказать запредельная! Вот только и ситуация у меня была под стать! Торчать в броне, под маскировкой, на мизерном клочке песка, мне просто нечем было больше заняться!

От сумасшествия меня спас сигнал следящей аппаратуры. Объект не появлялся в поле зрения более пяти минут! Быстро глянув запись, убедился, что пора и мне отправляться прямо во Врата! Хорошо, что я смотрел на монитор. Охрана проверяла бунгало, практически просеивая песок, ну и естественно нашли объективы. Оставалось только отдать команду на уничтожение и валить! Я впервые оценил насколько выделяет меня из всего народа, что я знаю, умение прыгать телепортом, ну или переходом, или как в старых справочниках малыми Вратами. Площадку Врат практически блокировали, охрана стояла плечом к плечу, кругом патрули с собаками, дроны летают. Каждое деревце, каждый камень простукивают, тыкают ножами! Песок щупами протыкают, густой цепью между прочим! Те которые вокруг Врат, сети натянули, стоит мне там оказаться и активировать переход, как поймают!

По правилам, активировать переход положено в круге перемещения, Я же решил проверить одно мое предположение. Активировав врата, прыгнул переходом прямо в зарождающийся водоворот портала.

Сказать что я струхнул? Наверное… Вишу в пустоте, нет это что-то не пустота, тут много чего. Так вот, вишу и вижу дрожащие струны или тоненькие жилы, соединяющие между собой яркие скопления. По этим жилам пульсируют маленькие звездочки, поярче и потише, разные. Некоторые струны яркие, толстые, некоторые тусклые, а есть и темные, сухие какие-то. Очень от них неприятно, как от тухлятины. Вишу и думаю, где это и кто это, про себя то есть. Вот от этого я и испугался, вышел из этого спокойствия и ухнул вниз!

Контракт сдал, получил деньги, небольшие, тысяч пять. Подумал и рассказал аге про мои успехи с комплексом. Мои вопросы и попытки показать, привели только к сунутой в руки толстой тетради и указанием на дверь. Аге был не в духе.

Тетрадь была конспектом по теории магии. Ровным, каким-то почти печатным почерком заполненная до последнего листа тетрадь. Думаю если бы мы в университете так вели записи, то выходили бы уже академиками. Четкое оглавление с темой и лектором, список литературы по теме и рекомендованной для расширения профильных знаний. Ссылки на противников теории и защитников, это был настоящий учебник! Единственное неудобство, простите аге мое нахальство, были указаны условия практических задач, но не было описания решения. Пришлось делать по своему разумению, не всегда с первого раза добиваясь нужного результата.

В общем завалился я в представительство в самом прекрасном расположении духа, надеясь наконец снять броню и отправиться на рыбалку!

– Петь! Наконец-то! Двигай на Землю! Давай, давай! – Михалыч перехватил меня у самого входа и потянул обратно к Вратам.– Керенский умер, начался дележ власти, ну и дело к гражданской идет! Несколько партий вдруг объявилось, выборов требуют, в общем бардак там сейчас. Комендантский час ввели, какая-то гражданская самооборона появилась. Финны, поляки, прибалты, грузины провозгласили независимость, вроде еще и средняя азия хочет, короче за эти три недели там такое произошло! Сам читай!

Мне в руки сунули несколько газет. Ведомости, вечерние новости, все питерские за вчерашнее число.

– Знакомый в Петербурге был. По торговым делам.– Михалыч кивнул на Врата. – Не геройствуй. Бери кого сможешь и сюда. Гражданская война хуже голода, от нее не тело, душа страдает. Ну, с Богом!

Он меня поцеловал трижды и перекрестил, прощаясь. Я шагнул во Врата…

глава восьмая

Ветер нес обрывки афиш, газет и мокрых желтых листьев, превращая Петербург из блистающего господина в жалкого нищего. Кучки людей, что-то горяче

Часть первая

глава первая

Как не охота переться завтра на демонстрацию, кто бы знал! Почему предки не выбрали для революции месяц потеплее? Май или сентябрь, октябрь? Нет, Великая Февральская Революция! Самая слякоть или того хуже метель! Крамольные мысли, знаю. Борюсь с собой, пытаюсь, но блин! Заболеть после демонстрации, все равно что парторгу в морду дать, без последствий не останется! Особенно мне, потомку не надежного класса, чуть не приведшего Великую Россию к поражению в Первой Отечественной. Мама всю свою жизнь проработала в госпитале медсестрой! Отец оперировал под бомбежкой что в первую, что во вторую и на тебе, ненадежный класс, дворяне! Родители и погибли вместе с госпиталем, попали под авиа налет нацистов.

Ладно, надо ботинки под батарею засунуть, чтобы до завтра просохли, болеть и правда вредно. Лечь бы пораньше, но в коммуналке это не реально, обязательно что-нибудь спросят или расскажут если заметят. Комната у меня угловая, зимой прохладно, зато летом!!! Летом я и в коридоре неделями не появляюсь! Зачем, если окна все время на распашку? Этот шик мне достался после устройства на работу в бюро. Тетя была против конечно, но выслушивать ее нотации о неправильном поведении для дворянина? Какое дворянство?! На дворе вторая половина двадцатого века!!! Все прогрессивное человечество давно отказалось от классовых предрассудков, а тетя… Она все еще там, на Петербургских балах, среди баронов и князей…

Надо кстати забежать к тетке после демонстрации, а то совсем забыл про нее. Звонил правда пару дней назад, но разве что-нибудь поймешь посреди коридора, когда соседи перекрикиваются из конца в конец. Так что забегу завтра! Тем более что автобус будет бесплатный, профорг обещал!

Нам с Леночкой из учета поручили тачку с флагами, почетное и уважаемое поручение! Будем с ней идти с самого края колонны, трибуна прям перед глазами! Леночка аж подросла в… В общем пальто вверху не сходилось и румянец не от мороза появился! Мне с одной стороны смешно, с другой страшно. Вдруг и правда заметят нас? С армии не люблю на виду у начальства мелькать. Сначала вроде все хорошо, зато как узнают о классовой не надежности, так начинается. Вы сами понимаете, мы должны учитывать происхождение, а вдруг… В общем наслушался уже.

Прошли мы весело, с лозунгами, с песнями, ну и без ста грамм не обошлось, какой без этого праздник? Парторг лично наливал! Спирт! Заводской, не самогон какой-нибудь! Собрал флаги, покатил тачку к бортовой полуторке, сдать надо под роспись и свободен! Леночка уже с подружками сбежала, но я ведь все равно к тетке собирался.

Тетя революцию не то что не любила, но и не радовалась как я. Вот чего она такая? Великую Отечественную ведь выиграли! Да и первую тоже, а ей все не так. Не пойму я ее никак, то в церковь пойдет, то в своей библиотеке начнет книги Толстого всем предлагать или Пушкина! Они же все дворяне, как не понимает? Да и церковь давно отделена от государства и признана отсталой! Ничего, зато она у меня добрая, взялась за меня, когда мама с папой погибли. Я тогда на фронт хотел сбежать, попытался два года себе приписать, мстить гадам! Вернули… В армию меня взяли, когда до конца войны и года не осталось, да и послали не на передовую. Служил в штабе артиллерийского полка, связь закрывал. Вот странное дело, в нашем отделе все дворяне собрались. Узнал конечно по случаю, когда доверять стали. Начальником у нас к слову был один из двух уцелевших после первой войны кавалергардов, князь Можайский. Как он морщился когда его называли товарищ старший командир, это видеть надо было! Высокий, крепкий, спина как будто кол проглотил, порода прям и прет! Он меня к себе после войны в бюро и взял. Классный мужик! Хоть и князь…

Тетя как узнала, что я с Можайским буду работать, так чуть в обморок не упала. Какую-то ахинею понесла, что он с сатаной связался, поэтому нынешняя власть его и не трогает! Не объяснишь же, что он изобретает новейшие системы связи, секретность! Мне повезло, что с ним служил, проверяли всего два месяца. Семена, моего напарника по работе, полгода! Даже прадеда семинариста откопали, шучу! Никто могилу не вскрывал, узнали просто, что был такой. Семен из синих воротников, потомственный цеховой, способностей у него еще меньше чем у меня, зато происхождение! Мы с ним на пару в лаборатории работаем, связь закрываем когда скажут. Черт! Это ведь тоже секрет! Завтра выходной, а я о работе опять! Выкинуть из головы, тем более что вот и дверь нашей квартиры. Раньше здесь я с родителями жил, а потом тетя приехала, в войну. Ладно, вспоминаем французский…

– Бонжур Пьер!– Тетя открыла дверь и с порога завела свою французскую шарманку.– Пурку а эст иль ресте? (Почему опоздал!)

– Танте! Жетайс а ля манифестацьон! ( Тетя, я был на демонстрации!) – Тетю напоминание о демонстрации привело в воинственный вид.

– Куавез-воус монтре, мон гарсон? ( Что же ты демонстрировал?)– Тетя снова села на своего конька.– Компортемент индижине? (Недостойное поведение?)

– Танте! Же не манж…

Только упоминание, что я голодный могло сбить настрой тети. Чего я и добивался! Мне ее постоянные уроки манер и французского уже в печенках, один раз увидела как я со знакомой по парку шел, так неделю тренаж устраивала, похуже армии! Как руку подать, как даму сопровождать, как смотреть и куда вести, ужас короче!

– Се лэвер лес мэйнс ет а ла табле! ( Мыть руки и за стол!)– Тетя проследила чтобы я воспользовался мылом и пошла в гостиную.

Квартира наша была старая, еще дед папин Александр Степанович приобрел, пять комнат, кабинет и гостиная. После революции осталась за нами, папа был известным хирургом и право на такую жилплощадь имел. Ну, а я из квартиры сбежал! Как только возможность появилась, так сразу и сбежал! Забегаю правда часто, в основном поесть или помыться, а тетя сразу пытается меня воспитать.

– Петр! Ту дойс поурсуивре тес етудес! ( Ты должен учиться!)– Вот опять! – Можайский же теай суремент дит ля меме чусе. Иль сайт екзактемент ле прикс дюне бонне едюкацьон! ( Можайский наверное тебе говорил это и не раз, ему то ценность образования известна!)

Тетя никогда не называла моего начальника по имени, только вот так, по фамилии.

– Николай Семенович постоянно об этом говорит.– Вот заладили эти старики! Учиться, учиться и еще раз учиться! Жить то когда? Скоро совсем старым уже буду, почти восемнадцать! Еще чуть-чуть и стану как они!– Только жить тогда на что? Стипендия только у отличников и то тридцать целковых.

– Рублей мон гарсон, рублей! Владимир Александрович имел сбережения, хватит на весь срок обучения в университете!– Тетушка сбилась с менторского тона от волнения и перешла на русский.– Сколько можно пренебрегать честью семьи? Ты обязан быть достоин своей фамилии, рода наконец!

Сколько можно? Папа с мамой пока не погибли, тетя, потом и Можайский все твердят в унисон. Учись! Не зарывай свой талант в землю! Чему? Пять лет уделять внимание только одному предмету, когда вокруг кипит такая жизнь!? В бюро шепотом говорят, скоро в космос полетим, а может сразу на Луну или Марс! Атомные корабли скоро будут, поезда, машины! Мы вроде такие системы связи разрабатываем, что скоро от куда угодно и куда угодно дозвониться можно будет! Говорят даже у каждого с собой телефон будет, но это наверняка врут, я все таки на серьезном предприятии работаю, имею понятие. Ну и на кого мне учиться? На врача? Чтобы сравнивали с папой? В общем не выбрал еще, а эти давят и давят…

– Если ты не пойдешь в университет в этом году, руки не подам! Дойду до твоего Можайского, пусть устроит тебе обструкцию, в партком ваш сообщу!– Тетя отвернулась и потянула из рукава платок.– Ну как ты не понимаешь. Помочь тебе в жизни может только один человек, ты сам. Для этого нужна светлая и умная голова, а без правильного образования ты этого не получишь!

– Же те ле прометс, танте. Же вайс аллер а ль университе сетте анне. ( Обещаю поступить в университет в этом году.)– Обещания тетя принимала только на французском.

– Ту ле журе? (Обещаешь?)

– Журе. ( Обещаю.)– Теперь точно придется поступать, обещал.

Март пролетел как-то не заметно и солнце вовсю намекало на скорое лето. Наша компания вовсю развлекалась, участвуя в заводских соревнованиях. Пятерка одноклассников, поступивших на наш радиозавод, еще в школьные годы наводила шорох на всяких спортивных площадках, от волейбольной, до боксерского ринга. Леха Длинный получил первый юношеский по боксу, Валя Колесникова даже в сборную города по волейболу раз попала! Так что чуть потеплело и мы пропадали во дворе, носясь с мелкотой на равных. Сами расчищали завалы взорванного стадиона, ровняли и размечали площадки, зато как здорово было потом на них играть! Николай Семенович относился к нашим спортивным занятиям с пониманием, даже попросил нас помочь освободить под трибунами маленький зал. Через несколько дней перед заводской столовой появилось объявление о наборе в секцию фехтования и мне пришлось в нее записаться! Николай Семенович прямо потребовал от меня заниматься в его секции. Пятерка наша и так не часто собиралась вся, а тут еще и фехтование… Можайский вообще меня стал нагружать все больше, то задержись, помоги с расчетами, то замени лаборанта, то надо выйти в выходной. В один из вечеров, когда мы остались в лаборатории одни, Николай Семенович завел разговор.

– Петр Владимирович.– Он сидел на стуле и держал чашку с чаем над блюдцем. – Чем вы собираетесь заниматься дальше? Работа техника в опытном бюро конечно неплохой опыт, но совершенно не достаточный!

– Собираюсь поступать в университет…– Я пока еще не решил куда же мне направить свои стопы, где тот гранит, что предстоит грызть. Поэтому энтузиазма в моем голосе не было, ни на йоту.

– Похвально. На какую специальность? Хотя подождите.– Он отставил чашку и сложил руки на груди.– Выслушайте меня, а потом уже ответьте.

Николай Семенович поднялся и прошел своей скользящей походкой фехтовальщика вдоль стола.

– Что вы ощущаете, когда оперируете силой в лаборатории?

Мы все говорили проще, прикрыть связь, выкинуть открытку, поднять щит, а вот князь Можайский выражался академически, оперировать силой.

– Мы же в отчетах пишем, вибрации, звуки, цветовые пятна.

– Я не об этом!– В возбуждении он снова сел на стул и вскочил.– Ощущаете ли вы саму эту силу? Отзывается в вас что-либо на ее зов?

Это была опасная тема, после отчуждения церкви, силу про которую мы сейчас говорим, считали природным фактором. Безличным, не имеющим воли и по определению не могущей куда-то звать!

– Ты ведь знаешь кем я был.– Это был не вопрос, но само упоминание о кавалергардах было уже неприятным нарушением.– В тебе есть потенциал, но его надо развивать.

– Зачем? Магию ведь признали ложной наукой! Если бы она что-то могла, разве не стали бы использовать в войну?

– Как ты думаешь погибли кавалергарды? От старости?– Николай Семенович поник.– В каждом сила отзывается по разному. Ты же слышал о Николе Тесла? О Йоффе? Ландау? Капице? Нильс Бор или Нобель ни о чем имена не говорят?

– Они все кавалергарды?– Меня от такого аж качнуло.

– Нет конечно! Кавалергард это военный, а они ученые! Но у всех у них степени магистров! Я к чему весь этот разговор веду. Изучение силы или магии, как называют на западе эту специальность, насущная необходимость. Это наконец-то поняли и у нас. Не так глобально, но все-таки.

– Мы ведь именно этим и занимаемся! Что-то я запутался. При чем здесь куда я буду поступать?

– У нас в городе открывают филиал столичной академии физики. Из Петербурга профессора не поедут конечно, но толковых аспирантов пришлют. Одна кафедра будет посвящена силе. Я хочу, чтобы ты поступил на нее. Перейдешь по штату в производственный цех, он с семи утра до четырех, а работать так и будешь в бюро, в моей лаборатории. К девяти как раз на лекции, а потом в бюро во вторую.

– А гулять когда!?– Меня этот разгул стихии, решившей все за меня, привел в замешательство.– Времени же ни на что другое не останется!

Экзамены я сдал, тут еще молодежная путевка от бюро, наказ от райкома социалистической партии, в общем не отвертеться. Так что выполнил обещание, данное тете.

Теперь я виделся с друзьями только по утрам, вместе шли на завод. Бюро работало с девяти, так что я час помогал мастеру участка. Ставил чайник, заваривал чай и мыл кружки. Потом была получасовая летучка, с обсуждением всего на свете, ну и разбор нарядов на работу. К девяти я мчался на лекции. Когда пошли задания в университете, то разбирал их во время летучки, иногда мне даже помогали мастера. Вскоре ко мне привыкли и больше не обращали внимания, споры вновь приняли политический окрас и проявили всю недозрелость мышления пролетариата. Сварщик дядя Гена, в революцию был пацаном, носил газеты коммунистов, распространял. Вот этот любил с пеной у рта доказывать что власть…, ну не правильная. Все воруют, нагло в глаза врут, берут взятки и вообще всех надо расстрелять.

– Проститутка ваш Керенский! Пришли бы коммунисты к власти, не было бы такого! Сколько народу положили в войну!!! Больше трех миллионов!!! Да у Гитлера в армии столько солдат не было! Значит командиры купили погоны, а сами людей на танки с лопатками бросали!

Объяснять Гене что-либо было бесполезно. Его объемный живот только колыхался в такт его крикам, так что все уже давно махнули на него рукой. Не гнали с посиделок лишь по тому, что частенько он рассказывал всякие прикольные истории, вроде как с ним приключившиеся. В общем утром я как бы учавствовал в политической информации наоборот, с обратным знаком от того, что нам говорили на политических собраниях по четвергам. Собрания вели по очереди профорг с парторгом и там Генадий сидел тихо.

Я тоже старался профоргу глаза не мозолить. Он все время хотел загнать меня в профсоюз, а я всячески уклонялся. Сначала мне повезло, восемнадцати не было, а теперь надо бегать, семь рублей деньги приличные! Пять процентов в месяц за что? Ну, не сознательный я , каюсь! Я лучше эти деньги потрачу, чем помашу им ручкой. Ладно, не о том речь.

Занятия фехтованием пришлось перенести на единственный выходной, но Николай Семенович требовал продолжения тренировок. Объяснять зачем, он не хотел, сразу переводил тему на проявления силы. Все время требовал наблюдать и запоминать. Даже когда в лаборатории работали напоминал.

глава вторая

После первой сессии меня вызвали в деканат и представили молодого, серьезного мужчину.

– Авдей Зигмундович Денин, капитан.– Улыбка до ушей, вид своего парня и старшего наставника.– Ваш куратор.

Кто в детстве не смотрел кино про разведчиков? Где наши именно разведчики, а враги шпионы. Наверняка каждый пацан мечтал стать настоящим разведчиком, гордо смотреть нацистским палачам в их садистские рожи и твердо говорить нет на все вопросы! Чуть позже из взрослого мира приходит опасение или даже страх перед органами, но ореол таинственности еще притягателен. Мальчики знакомятся с участковыми, некоторые с детской комнатой полиции, кто-то и с отделением, но все еще остается мечта о особом отделе…

Особое отделение всегда стояло выше министерства внутренних дел, даже звания свои сохранили с царских времен без изменений. Лейтенант, капитан, майор, полковник и генерал, вместо младших, старших и командиров соединений в армии и полиции. Так что передо мной сидел офицер в чине выше чем у того же Пожарского. Божественный! Как не старорежимно это выражение, но именно небожитель спустился со своего Олимпа ко мне грешному. Что надо сделать? Убить, сбежавшего на запад, преступника? Отдать кровь по капле ради нашего вождя Керенского? Я готов!!!

– Петр Владимирович! У нас не так много времени, поэтому буду краток. Партийная ячейка охарактеризовала вас как умного, честного и преданного социализму. Вы должны подробно докладывать обо всех, подчеркну, обо всех разговорах, слухах, настроениях в вашей учебной группе и конструкторском бюро. Я зачисляю вас во внештатные сотрудники, для чего вы сейчас напишите заявление.

По мере того как он говорил, до меня постепенно доходило что он от меня хочет. Стучать… Барабанить, сливать тех кто рядом… Мы дворянские дети с детства во дворах получили науку, доносчику первый кнут! С блатными можно было говорить либо по понятиям, либо силой, а по понятиям дятлов режут. Ох уж это впитанное с детства правило, не верь, не бойся, не проси… Не знаю почему это получилось, как-то само, я кинул открытку. Радиоволны несут информацию, но иногда не нужно чтобы ее знали посторонние. Для этого наша служба в войну связь закрывала, налагали шум. Собственной силой закрывали. Закрытую передачу открывали, это и называли кинуть открытку, открыть смысл передачи. Вот сейчас я проделал тоже самое, но с человеком. Он говорил свой текст, а я сквозь него слышал совершенно другое. Даже то, что это очень напоминало телепатию, не улучшило моего состояния.

– Ты сопляк мне и на фиг не нужен, Можайского бы зацепить. Может из тебя и выйдет барабан, но ты ведь и так замазан, так что ты просто расходный материал, мелочь.

Упасть с Олимпа ожиданий в действительность, да еще всей мордой в дерьмо, это было отрезвляюще. Сначала хотел просто послать, затем немного подумал и решил сыграть в чужую игру по своим правилам. Страх навалился душной волной от понимания последствий, но вместе с этим появилась злость. Нет, ярость! Меня бросило в жар, но я заставил себя успокоиться.

– Прошу прощения товарищ капитан. Согласно статьи пятьдесят восемь, пункт пять, разглашение сведений о секретном бюро где я работаю карается смертной казнью или двадцатью пятью годами лишения свободы. Мне видится лишь два способа обойти эту проблему.– Давай рыбка, такая наживка перед носом у тебя!

– Интересно какие?– Капитан слегка обескуражен, чего это пацан артачится?

– Первый думается самый простой. Ваше имя появляется в списке доступа. Тогда я могу рассказывать вам все что заинтересует. Второй сложнее. Мне каким-то образом придется стать штатным сотрудником отделения и получить письменное задание.– Я не удержался и выдал посыл. Мы так текст заучивали на службе, вообще-то нарушение, но зато я и сейчас могу слово в слово все вспомнить. Что сработало, упоминание статьи или посыл, но капитан пробормотал, что так и правда будет лучше и стал собираться. Он вышел какой-то потерянный и я принял это на свой счет, ну потому что отказался стукачем стать. Я сидел в кабинете с ощущением осужденного на расстрел. Приговор объявлен, осталось только дату исполнения заполнить. Наверное мой вид был настолько красноречив, что наш декан молча открыл сейф и достал бутылку коньяка. Налил, подвинул мне рюмку, потом налил себе и быстро выпил не закусывая. Мне же в голову пришла идиотская мысль. Коньяк напиток благородный, так его пить нельзя…

– Петр. Вы что-то подписали? Не смотрите на меня так! Два проявления за несколько минут! Что я должен думать?– Он снова потянулся к бутылке, потом досадливо скривился.– Я потребую смены куратора. Вы ведь только что нашли выход, который я не увидел в свое время.

Декан опередил мою руку и схватил рюмочку, опрокинув ее в рот.

– Спиртное магам противопоказано! Особенно начинающим!

Я тихо прикрыл дверь, неужели и его тоже заставили что-то подобное подписать? Какой же выход я нашел? Точно не в коньяке, я ведь и попробовать не успел.

Мой рассказ Николай Семенович выслушал молча до последнего слова. Потом поднялся и прошелся скользящей походкой фехтовальщика из конца в конец. Поставил на плитку чайник и наконец сказал.

– Это было не очень разумно, но правильно. Не надо давать на себя давить, но находить точки соприкосновения с властью придется. Курировать таких как мы могут только хоть что-то в этом понимающие. Именно поэтому этот институт и создан. Теперь проведи экстраполяции и дай анализ на, скажем, следующий год.

– Э, что?!– Я ожидал чего угодно, но только не этой заумной задачи.– Ну…Для начала уточним период времени. От текущей даты или по календарным значениям?

– Время на обдумывание у тебя уже было, так что не стоит прибегать к недобросовестным трюкам.

Вот же! Время у меня было. Да я еле до трамвая дошел, чтобы на работу приехать! Чуть наряд не забрал, еле отбрехался. Хорошо коньяка не досталось, а то с запахом точно забрали бы. Хотя может меня бы раньше отпустило? Меня трясло всего от страха, от ужаса! Я посмел отказать человеку из Особого! Я всю дорогу представлял себе что будет, арест, ссылка, да что угодно! Время подумать, вообще-то да, время подумать было. Правда мысли какие-то чужие, холодные приходили, не похожие на тот горячечный бред страшилок, что я представлял.

– Простите.– Я не утерпел и вскочил, подражая князю.– Исходя из произошедшего, могу предположить, что в особом отделе нет единого мнения по нашей тематике. Иначе не придали бы факультету куратора не знакомого с контингентом.

– Поясни.– Николай Семенович налил чай по чашкам и указал на стул.

– Я ведь был согласен работать на особый отдел. Если бы мне правильно предложили, то все было бы с точностью до наоборот! Этот действовал нахрапом, а с дворянами так нельзя!

– Вот как? С остальными значит можно?– Мой собеседник горько усмехнулся.

– Нет, ну я не то имел в виду…– Этот пассаж выбил меня из колеи.– Я только за то, что действовал он не правильно по отношению ко мне.

– Хорошо Петя, давай дальше.

– Дальше… Черт!!! Я понял! Вот какой выход имел ввиду Аркадий Исаич! Все правильно! Этого куратора и послали, чтобы он провалился! Именно так те, кто решили создать наш факультет, доказали правильность этого решения!

Я замолчал, пытаясь осознать открывшееся. Значит, значит не будет репрессий и гонений? Я расцвел, даже заулыбался, а потом об голову постучала другая мысль. Ничего ведь не закончилось, теперь будет ответная реакция и понять какая не трудно.

– Николай Семенович! У вас ведь есть ну… знакомый из особого отделения.

– Петя. Из конторы выхода не бывает. Там увольняются только ногами вперед.

– Да?! Вы ведь сами меня втянули во в… Простите Николай Семенович. – Я вдруг успокоился. Сила стала для меня как ледяное спокойствие. Меня трясло от страха, потом в бешенство кинуло и вдруг я стал спокоен и холоден. Ее мысли были как твердые камни среди болота, давали опору и спокойствие. Только это спокойствие ледяного клинка, блин… – Вот почему вы так меня на фехтовании!

– Что ты решил, Петр Владимирович? Четко и с обоснованием.

– Решил быть полезным своей стране. Так, как могу и с полной отдачей. Раз могу контактировать с силой, значит этим способом. Готов работать под вашим руководством где скажете.

– Детские слова. Служить Родине надо не по призванию, а потому что не можешь по другому. Ладно…– Он достал чернильницу с ручкой и бумагу.– Пиши.

глава третья

После первой сессии наши три группы перетасовали, отделив одну из двадцати трех человек. Наша третья бис теперь кроме общего расписания получила дополнительное, под расписку о неразглашении. Дополнительная пара, а то и две сильно усложнили мою трудовую деятельность, я даже стал опасаться увольнения. Можайский только усмехался и советовал не забивать голову ерундой, там места для нужного и так не хватает.

Первая спец пара прошла буднично. Тестирование, знакомство с индивидуальными особенностями, в общем знакомое по армейским будням. Потом пошли знакомые проявления все из той же армейской практики. Мне даже пришлось поспорить с преподавателем, пытавшемся показать воздействие по устаревшей еще до первой войны методике. Она безопасна и требует минимума концентрации, но практически бесполезна для слабых операторов. Старичок Авдей Митрофанович Быстрицкий был преподавателем воздействий еще при царе и прекрасно помнил Можайского. Именно из-за упоминания имени князя мне позволили продемонстрировать наш армейский метод. В общем старичок передал здравицу Можайскому, а меня определил в козлы отпущения. Теперь все объяснения и опыты он проводил на мне. Был в этом и плюс конечно, все новые воздействия объяснял тоже мне, пока у меня не получалось.

Раз в неделю была вторая дополнительная пара. На ней мы разбирали воздействия на биологические образцы. Клеточные, тканевые, органные, соматические. Даже мышей в клетках приносили, не говоря о дождевых червях. Дополнительные занятия во многом повторяли обязательные, но несколько с другой стороны подход был. Клара Йовович, биолог и наш преподаватель второй спец пары, была довольно красивой женщиной и мы частенько замечали некоторых преподавателей у ее лаборатории. Девчонки во всю обсуждали уйдет ли она в декрет и когда, а пацаны лишь завидовали более взрослым преподавателям. Как-то тема личной жизни нашей Клары объединила группу, мы всерьез обсуждали достоинства и недостатки того или иного кандидата в женихи. Строили планы устройства ее личной жизни… Представляете наши морды лица, когда в один из пасмурных майских дней в нашей аудитории зазвонил телефон и Кларочка опрометью бросилась на вахту. Аудитория была в закрытой секции и проход был по еще одному пропуску, поэтому телефон был насущной необходимостью. Вот и представьте, идет мелкий дождь, наша Кларочка вылетает на крыльцо в одной кофточке и бежит на встречу какому-то мужику в кожаном плаще. Мы сидим в открытых настежь окнах и смотрим как они целуются, у всего факультета на виду целуются!

– Мальчики!– Наша староста Аня Уфимцева стала отгонять всех от окон.– Нечего пялиться на чужое счастье! Кларочка какую тему дала? Вот и работаем!

Мы ведь преподавателя нашего так и называли, Кларочка. Любовь она такая, даже если это любовь к преподавателю.

Курсовую сдавали наравне с остальными группами, из отличий было только присутствие двух наших преподавателей на всех экзаменах. Впереди было два месяца каникул, летних! Мне правда пока не удалось договориться взять отпуск, но надежды не терял. Одиннадцать наших девчонок разъехались, пятерка друзей со двора за этот год тоже куда-то делись, так что оказался я один и свободен. Работа в первую смену, вечера свободны, рядом клуб с танцами и Николай Семенович. Он прямо заявил, что эти два месяца мне придется потратить на него. Нет, сказал он наоборот! Что он потратит, но по факту ведь трачу время я!!!

Вот за что мне такое счастье? Через месяц постоянных тренировок этот маньяк воткнул мне шпагу в грудь!!! Причем не спортивную и не случайно!!! Шпага была старинная, с вензелями и гербами, да еще тускло переливалась. Он просто вызвал меня на бой и, недолго думая, нанес удар.

Вас когда нибудь било током? Не батарейку на язык, а серьезно, до дыма из ушей? Меня ударило… Этот, этот не знаю кто, стоит надо мной, бормочет что-то, закрыв глаза, и режет свою ладонь той же шпагой! Потом спокойненько так ткнул меня в другую сторону груди. Стоит и улыбается, маньяк!

– Петя. Ты хотел отпуск? За неделю до начала занятий выйдешь на работу, а сейчас отдыхай.

– Я… Я уволюсь… Брошу этот…

– Ну вот, а кто-то говорил готов служить под вашим руководством.– Князь тяжело выпрямился, я вдруг увидел как он стар. Ему ведь точно за шестьдесят!– Ты должен выдержать. Не сдавайся, все не такое черное, совсем наоборот! Мир чудесен, светел и прекрасен, и в нем есть для чего жить! Помни об этом, ученик…

Раны оказались не столь глубоки как мне показалось, через три дня я уже снял повязки и обходился пластырем. Вот только раны оказались в душе. Обида на Можайского, на судьбу, на страну, где цвет нации признали бракованными людьми, на весь мир переполняла меня. Постепенно я потерял сон, меня все раздражало, яркое солнце, пасмурное небо, крики соседей по коммуналке, тишина отцовой квартиры, все! Наконец усталость заставила меня забыться тревожным сном…

– Ну, че лошара! Расписных кинуть решил?

Их было трое и я знал, что теперь мне не сбежать. От страха тряслись колени, пальцы онемели и не попадали в карман куртки. Там мой последний шанс, деньги что взял с последнего дела. Надо отдать и тогда…

– Передавай привет, баклан…

Перед глазами еще блестел росчерк ножа, а тело уже немело, горло булькало и не давало вдохнуть. Земля понеслась навстречу… Как страшно, мама… Последние звуки, удаляющихся голосов и тьма…

Я вскинулся на постели и схватился за горло. Что это было? Я ведь чувствовал, видел их. Они были настоящие, живые, а я, я там умер, убит! Почему, за что? Кипящий разум охладила ледяная мысль, струсил. Струсил! Струсил!!!

Сны. Теперь сны приходили ко мне все время, стоило закрыть глаза. Ужасные, тошнотворно достоверные, я помнил их до каждой черточки и могу только подтвердить, что они были полностью реальны. Меня убивали. За несколько дней я пережил столько собственных смертей, что страх пропитал меня насквозь. Я стал экспертом по страху, различал все оттенки и подтексты его проявлений, и познал Его! Ужас смерти… Я кусался, боролся и отстреливался, подкупал, предавал, был готов на все, лишь бы не столкнуться с Ним! Этот ужас разъедал меня изнутри, он уничтожал все, окружающее, меня самого, весь мир! Сам себе я напоминал тень, робко выглядывающую из под старого дивана, в надежде что лампа не загорится. Единственное, что у меня осталось, это попытка отгородиться и представлять другой мир. Мир где нет страха смерти…

Яркое солнце опаляло спины рабов, тянущих неуклюжий плуг. Надсмотрщик , тоже раб, хлестал плетью, вымещая свое отчаянье на тех кто ниже. Его спина тоже была изорвана в клочья, рабом , стоящим выше. От дикости происходящего я выпрямился и плуг встал. Тут же посыпались удары, но крайний успел подхватить камень и врезать по голове надсмотрщика. Восстание?! Угу, как бы не так… Подхватив плеть, новый надсмотрщик загнал нового пахаря в ярмо, щелкнул бич… Я же видел как разлетелась голова! Как это может быть?

– Чего отлыниваешь?– Новый тягловый по привычке попытался командовать.

– Вас же убили! Я сам видел.

– Нет здесь смерти! Нет свободы…– С тоской пробормотал он.– Нет.

Смерть свобода?! Видение рассыпалось, а я уставился на собственные дрожащие пальцы. Смерть свобода? Ужас, ломающий волю, заставляющий людей предавать, это свобода? Чего же я боюсь? Боялся! Жизни? Ведь так и получается! Жить в мучениях, без возможности что-то изменить, это ужас! Почему же мы так к ней относимся? Мы не знаем что там, боимся неизвестности. Нелепо! Бояться неизвестного больше чем невыносимых страданий? Особенно если ты в любой момент можешь от них освободится? Неужели все так просто? Всегда есть выход? Вот о чем говорил отец! Он как-то рассказал странную притчу, тогда она мне показалась странной, о враче и смерти. „Врач встретил смерть и стал ругаться, что та не справедлива. Она же только рассмеялась и сказала, что даже к врачу, ее лучшему другу она не может быть справедлива, так как совершенно не знает о таком понятии. Врач возмутился, что его назвали лучшим другом, а не помогают, на что ему ответил ласковый женский голос. Я не мешаю тебе бороться, пока не коснусь, цени!“

Никто не мешает тебе бороться, пока ты жив. Загнанный в угол, ты все равно можешь освободиться умерев, но никто не отнимет у тебя возможность бороться до конца. Чего же тогда бояться? За родных, друзей, любимых? Конечно! Но даже у них останется свобода умереть…

Сон, спокойный, глубокий сон унес меня в страну грез и проснулся я в отличном настроении, только зверски голодный! Шатаясь, выполз из своей комнаты и поплелся в ванную.

– Петечка!!!– Голос тети и мягкие теплые руки обняли меня.– Я так волновалась, думала с ума сойду! Как ты? Выздоровел?

– Да все хорошо теть. Голодный только, как будто неделю не ел!

Тетя внезапно разрыдалась, уткнувшись мне в грудь.

– Здоров ты дурака валять! – Голос Николая Семеновича был полной неожиданностью.– Две недели тут тебя бульоном отпаивали, а он голодный!

– Вы?– Я вдруг отчетливо вспомнил слова, которые он говорил тогда. Ткнул меня шпагой в грудь и произнес, я повторил.– Даю дорогу силе. Даю дорогу свободе. Я понял Николай Семенович.

– Опять?! Не сметь при мне про ваши мерзкие штуки!– Тетушка вновь зарыдала.

Спокойно поговорить мы смогли дня через три. Это Можайский меня на квартиру привез, я даже не помню когда это было. Две недели ухаживал за мной и не давал тете вызвать доктора. Переволновался правда, срок вышел, а я все еще в своем бреду был, но утром вместо доктора появился я сам.

– Петр. Я должен извиниться, что не предупредил, но ты бы все равно не поверил. Я сам не верил, хотя меня готовили с детства. Ты знаешь, у меня никого нет из родных. Мой род прервется на мне, сын и племянник погибли, других детей уже поздно… Это наше, родовое знание и я не хочу, чтобы оно исчезло как я. Первая инициация, то что ты пережил слава Богу, происходит с помощью яда. Состав у него такой, что вызывает потаенные страхи, справиться с которыми пока действует яд не возможно. Действует он, как ты догадался десять суток. После тринадцатых суток ученик должен очнуться или сойдет с ума, вот так. Ты очнулся на четырнадцатые…

– Вы сказали первая? Должны быть и другие, зачем?– Пережить снова тот ужас? Не дай Бог!

– Страх лишь указатель опасности, ты это уже понял или скоро поймешь, это для тебя теперь просто. Есть же вещи посерьезнее страха. Мне очень жаль, но я смогу провести тебя только через вторую, так уж сложилось. Воин должен смиренно принимать то, что любой бой может быть последним. Именно в этом смирение воина. Яростно драться с полной отдачей и до последнего вздоха, наслаждение воина. – Он вдруг осекся и отвернулся.– Я заболтался, прости старика.

Я словно впервые увидел князя Можайского, одинокий старик, коротающий свою жизнь в воспоминаниях молодости. Седые волосы, подрагивающие сухие пальцы, сгорбленная спина… Чего?! Когда это у князя была спина согнута?

– Николай Семенович! Не знал что вы актер! Как вы меня? Заболтался, старик…

Вот это снова Мой Николай Семенович! Кавалергард! Он легко встал и напомнил о тренировке с утра! Блин! Язык себе что ли отрезать? Завтра рано утром Любочка должна из деревни вернуться! Думал встречу, потом в сад, может…

– Петр Владимирович. У вас всего три недели до начала занятий в институте! Будьте любезны подготовиться!

На первую пару наша староста Анечка принесла новое расписание, пока мы обсуждали и переписывали, появился крепкий мужчина лет сорока в сопровождении декана. Декан пожал руку мужчине, хмуро поприветствовал вставший народ и ушел.

– Давайте знакомиться. Иванихин Олег Иванович. Буду вести у вас полевую практику. Это всего раз в месяц, так что не переживайте.– Он быстро сверился со списком.– Сейчас проведем как раз одну. Выходим на задний двор, там автобус.

Загородный аэродром встретил нас клубами пыли и улыбкой часового. Улыбался он конечно девушкам, но и нам приятно увидеть улыбку до ушей! Нас привели в какую-то кладовку и выдали комбинезоны неопределенно зеленоватого цвета. Еще старые кирзовые сапоги и двухметровый шнур.

– Расписываемся!– По выражению лица можно было сразу сказать что это прапорщик.– Не дай вам Бог… В общем я предупредил, стирать еще за вами…

В унылых комбинезонах с подвязанными к поясу сапогами мы выглядели довольно оригинально, так что встретили улыбающегося Иванихина угрюмо.

– Нам вон туда!– Он махнул рукой на летное поле.– Бегом марш!

Это он зря… Девочки такой хай устроили, что наш командир поспешил исчезнуть. Нашу не стройную колонну встретил еще один улыбающийся субъект.

– Где ты таких орлов нашел? Ничего, скоро полетят!– Он обернулся к Иванихину.– Сейчас вывозные подойдут и начнем.

Старенький Ли два потащил нашу восьмерку в небо. Я сидел на металлической скамейке и до сих пор не мог поверить в происходящее. Нас просто одели в парашюты, натянули на головы шлемы и запихнули в самолет! Начальство удостоило нас всего лишь одной фразы.

– Зачет получит лишь прыгнувший с парашютом, живой или мертвый.

На стене впереди загорелось табло, пристегнуться. Куда? Кому? Чем?! Из кабины появился крепкий мужик и начал вытаскивать у нас из-за спины длинные фалы с карабинами. Защелкивал их на проволоке под потолком и хлопал по плечу. Неспешно закончив с нами, показал большой палец противоположному борту и ушел в кабину. Я только сейчас обратил внимание, что напротив нас сидят девушки . Веселые девушки с немного другими парашютами и они показывают на нас пальцами?! Это они с меня так угорают? Наверняка ведь этот проклятый комбинезон расстегнулся на самом интересном месте! Черт! Быстро стал проверять пуговицы, швы, складки, ремни и карабины. Вроде все культурно, все заправлено… Да чего вы ржете? Страха не осталось, от злости что надо мной смеются я решил сказать какую-нибудь гадость, но в салоне стоял такой грохот! Ладно, мы сейчас с пацанами вместе что-нибудь крикнем! Я повернулся к соседу…

Когда внимательно начинаешь рассматривать череп, то глазницы кажутся слегка квадратными. Теперь я понял почему. Потому что глаза квадратные!!! На меня смотрели квадратные глаза соседа! Покрасневший белок глаза прекрасно оттенялся зеленоватой кожей лица, а мелко вибрирующая нижняя челюсть навевала мысль о псалме Господи помилуй. Я перегнулся и посмотрел на остальных. Неужели мы все так выглядим? Блин… Меня пробило на ха-ха. Вот бы сфотографировать! Да за такой снимок убить могут! Я посмотрел на девчонок напротив и состроил рожу с выпученными глазами, потом показал два больших пальца и заржал. Если бы шоу закончилось на этом, это все равно было бы незабываемо. Но шоу продолжилось.

Появился давешний тип, теперь правда с парашютом. Он прошел к люку, раскрыл его, перекрестился и прицепил свой карабин на стенку. Загорелось табло и мужик поманил первого к себе, ласково так, с улыбкой. Ничего не подозревающий парень встал, тут же получил пинок в живот и второй под зад. Мелькнули сапоги и от парня остался только пристяжной фал. Второго уже не звали. Схватив упирающегося пацана за шлем, мужик резко дернул и проводил тело пинком под зад. Третий сполз на пол, но был схвачен за сапоги и умело перевернут на живот. Стоило бедняге подняться на карачки, как последовал традиционный пинок в зад! Четвертым оказался смелый мужчина, который встал и с гордым видом показал, что он сам! Вот только пригибаться надо сильнее! С разбегу впечатавшись шлемом в верхний край люка он упал на задницу. Мотая головой пополз к люку, и пинок получил как жест бескорыстной помощи. Меня от этой картины просто плющило! Так не бывает!!! Не может человек, уже вроде выпавший за борт, так схватиться за лямки выпускающего, что чуть не утащил его с собой! Теперь я понял от чего он крестился и почему пристегнулся к стене, а не к тросу как остальные. Настал мой черед, мысли заметались и пропали. В звенящей пустоте я почувствовал как мое тело резко сгибается и получает благословение пинком в зад. Я увидел цветущую землю, небо и улетающий самолет, опять землю, снова небо, удар и надо мной с хлопком распахнулся купол. Меня в этот момент заинтересовала одна странность, что такое круглое расположено в ряд подо мной? Мама!!! Подсолнухи!!! Кто собирал семечку, тот знает коварство этого растения! Ободранный, весь в семенах и сухих листьях, обалдевший от того, что я на земле, вдруг получаю пинок по многострадальному заду. Слава Богу не ногой, а запаской! Вокруг суетятся девчонки парашютистки, стаскивают купол с подсолнечника, освобождают меня от подвесной, смеются… Счастье накрывает меня с головой и я падаю, и смеюсь, глядя в небо! Иванихин проводил свои испытания раз в месяц. После прыжков нас осталось двадцать, три парня отказалось, я сначала не поверил, думал девчонки по слабее будут, оказалось правда. Потом повез нас на полосу препятствий с пулеметом. Если бы я не увидел мельком из автобуса пулемет на станке и отражатели, то поверил бы, что стреляют именно по нам. Страшно было все равно! Грохот длинных очередей, звон попаданий и визг рикошетов! Да еще пули падающие сверху! Горячие пули! Тут сдалась пара девушек, одной пуля упала за шиворот и она завизжала, и лежала свернувшись, пока не дали отбой огню. Ну, а второй хватило примера. Потом нас обкатывали танками… Я хоть и успел на войне побывать, танка до этого не видел. Монстр!!! Грохот дизеля, лязг гусениц, да еще добрый Иванихин!

– Внимательно следите куда он едет! Глаза не закрывать, вдруг он довернет куда? Водителю в танке все равно не видно, что у него под гусеницами, так что не зевайте!

Перед зимней сессией прошли контрольную проверку. Со слов Иванихина. Знакомый до последней вмятины автобус везет нас по слякоти за город. Только бы не копать или бродить в мокром лесу!

Кто бывал в тюрьме сразу определит когда и где она начинается. По воздуху, какому-то напряжению, по свету солнца, по потекам на стенах. От этой несло смертью. Знакомый леденящий ужас касался моего сознания, но я прекрасно осознавал, что это не мой страх. Липкие волны облепляли казалось все вокруг и я увидел как побледнели мои сокурсники. Сжались и стали ближе друг к другу, как бы защищаясь от этого страха. Я даже цвет его увидел, грязно желтый. Наш проводник в это царство ужаса казалось расцвел. Он наслаждался этим воздухом, этим отчаяньем, хотя это могло и показаться на фоне одногрупников.

– Вижу ты готов приступить, фамилия?– Черт! Надо было как все в кучу сбиться, теперь расхлебывай.– Быстрее курсант!

– Шуйский Петр Владимирович.

В камеру мы вошли втроем, конвоир, я и Иванихин. На лежаке лежал связанный по рукам и ногам человек с кляпом во рту. При нашем появлении послышался мерзкий запах и закапало с нар. Человек мелко трясся от ужаса.

– Задача. Убить объект без проявления силы. Выполнять.

Убить? Вот это беззащитное существо, обгадившееся от страха? Вот же…

– Задача не выполнима. – Я брезгливо отодвинулся от растекающейся лужи.

– Отказываетесь?– Мои слова даже обрадовали казалось Иванихина.

– Сама смерть проявление силы, так что условие задано не верно.

– Да?! Вы должны убить этого человека не применяя аспект, так корректно?– Он явно рассчитывал произвести впечатление этим корректно. На кого?

Я пережил столько смертей в своих ужасах, таким разнообразием способов, что даже задумался. Потом наклонился к уху жертвы и прошептал.

– Ты свободен.

Резкий удар ребром ладони и шея хрустнула.

– Ну, что же, зачет.– Иванихин записал в книжечку и бросил, выходя.– Ждите здесь курсант, закрывай.

Сидеть на одних нарах с вонючим трупом, да еще собственноручно убитом, наверное это был еще один способ что-то проверить. Я же пытался анализировать полученный урок или полевые испытания, как там оно в расписании? То, что нас готовят к боевому применению понятно. Тут одних боевых дисциплин хватает. Зачем такая жесть с убийством? Хотят отсеять тех кто не способен убить? Зачем оставили меня в камере? Чтобы не знал результатов остальных? Зачем? Разобщить, посадить каждого на свой крючок и манипулировать? Похоже, но остается один вопрос, зачем? Мне даже в голову почему-то не пришло, что я совершаю преступление! Вот и все! Простой и столько раз читаный в книжках способ повязать кровью. По коридору покатили тачку с баландой, обед? Сколько я уже здесь сижу?

– Эй, там! Позовите Иванихина!– Я мысленно поаплодировал новому преподавателю. Отличный ход!– Охрана!

Естественно на мои крики никто не реагировал. Ну и ладно, сценарий вроде понятен. Убийство при свидетеле, я уже в камере, сейчас должен довести себя до истерики и можно брать тепленьким. Что я могу? Сидеть и ждать? Дождусь второй части сценария, по жестче. Так что делать? Я ведь кто? Вот то-то!

Истерично вопить и при этом не сорвать голос, задача не из легких. Помогли звуки борьбы и треск нар, да звериное рычание. Мое сражение с восставшим мертвецом было шумным, так что охрана среагировала. Стоило открыться двери на каких-то пяток сантиметров, как зомби с рычанием оттолкнул охранника. Руки трупа сомкнулись на шее визжащего вертухая и тот рухнул на спину. Естественно зомби упал сверху, куда ему деваться? Дубинки молотили труп, превращая его в котлету, я уже не визжал, криков хватало, охрана стекалась со всех концов на концерт.

– Прекратить! Что здесь происходит?– На площадке появилась фигура. Явно не пешка, покрупнее.– Что с заключенным? Поднять его! Мертв?! Кто его?

Потом извлекли мою тушку, перепуганную, помятую и бормочущую какой-то бред о спятившем заключенном. Потом появляется Иванихин, перешептывается с фигурой и меня провожают на выход.

– Зачет курсант.– Преподаватель улыбается и хлопает по плечу.– Сегодня свободен. Идите, автобуса не будет.

Идите… После того как управлял трупом не идти хочется, а лечь и сдохнуть! Конечно я не поднимал зомби, это до смертной казни, между прочим! Что я идиот оказаться с неуспокоенным в одном, да еще закрытом помещении? Так что пришлось за двоих отыгрывать, силой заставлять мертвое тело двигаться. Блин! Ну где эта остановка?!

глава четвертая

В конце января умер Николай Семенович. Умер из-за меня… Вроде что такого в смерти пожилого человека? Тем более для того кто пережил сотни убийств и собственных смертей, пусть и в реальных до ужаса снах? Вот только его смерть выбила меня из состояния юношеского восторга жизнью. Вторая инициация забрала у него столько сил, что наставник слег и через три дня ушел.

Черная полоса на этом не закончилась. Новый завлаб потребовал соблюдать рабочий график или увольняться, так что вместе с работой я потерял и комнату в рабочем общежитии. В университете мне в койке отказали, пришлось возвращаться к тетушке и ее французскому. Впервые у меня заболело сердце, боль растекалась от укола, оставленного шпагой Николая Сергеевича, в солнечное сплетение. Пульсирующая и разрывающая все тело на части, она приходила внезапно, заставляя меркнуть свет и противореча словам наставника.

– Указую путь свету!– С этими словами шпага проткнула меня почти на сквозь.

Не похоже это на свет, дорогой мой наставник, не похоже…

Группа наша, в составе одиннадцати человек, семи девушек и четырех юношей, переехала в другой корпус университета. Вот чего не ожидал, так это что столько пацанов не пройдут последнюю проверку. Убить конечно не легко, сделать выбор, жить ему или нет, это огромный груз на совесть. Вот только я видел его глаза! Он не смерти боялся, боялся, что его продолжат мучить, раз за разом заставляя молить о смерти. Так что пусть руки мои в крови и на сердце тяжело, но я сделал правильно. Не знаю как там у девчонок было, не спрашивал и не собираюсь, но отношение друг к другу поменялось. Я им верить стал, спину доверять.

До конца курса Иванихин не появлялся, да и времени на его эксперименты у нас не оставалось. Нам стали прямо запихивать самые разные практики, самых разных направлений. Раньше мы все по проявлениям природных сил специализировались, а тут и шаманство, и Вуду с йогой, китайская гимнастика и японский меч! Информация вливалась полноводной рекой и я даже не представлял как мы все это на экзаменах сдавать будем?

Вот только экзаменов не было. Вместо этого нас по одному водили на собеседование. Собеседование с очень странным гражданином. Не товарищем, а именно гражданином, поскольку тот был подчеркнуто штатский. Как бы не генерал из особого…

Прочитав тоненькую папочку, и сделав вид, что только что получил мое досье, гражданин нажал кнопочку на столе.

– Два чая с лимоном, вам сколько сахару?– Увидев мой обалделый взгляд, улыбнулся.– Молодежи сахар полезен, не стесняйтесь.

Элегантная девушка в облегающем платье принесла поднос с чаем и присела в книксене. Отослав ее жестом, гражданин налил немного чаю в маленькую чашку.

– Прошу. Китайский молочный, мой выбор не слишком вас шокирует?

– Спасибо!– Я принюхался, затем попробовал.– Не дурно. Заваривал правда не китаец, они нотку горечи не любят, скорее японец.

– Какие сны вы видите в последнее время? – Любят эти дяди пользоваться такими приемами. Вроде готов и ждешь, а все равно сбивает, то чай другой, то вопрос.

– Последние полгода никакие. Либо не помню. Проваливаюсь как в темную яму, свет выключили, потом включили.

– Кого из девушек в группе предпочитаете? Кто ближе?

– Мы друзья, близких отношений у нас нет, но мы друзья. Так что нет предпочтений.

Конечно я врал. Была, была одна заноза. Рыжая Вера Зайцева. Мы все ее Рыжей звали, привыкли, да и она вроде не обижалась. Зеленые глазищи, про фигуру можно не говорить, мастер спорта по гимнастике! Аристократическое лицо с настолько правильными чертами, что не влюбиться не возможно. Вся наша группа к ней по очереди подкатывала с приглашениями, да с цветами с конфетами. Мне она мило улыбнулась и чмокнула в щечку, тебе Петя еще повзрослеть надо, а за шоколад спасибо! Так что, вот так…

– Хотите отправиться в путешествие? Чужие страны, приключения? Вы же молоды, вам это должно быть интересно! Согласны?

– Согласен. Разрешите идти?– Я вскочил по стойке смирно.

– Ладно уж, идите…

Приступ скрутил меня уже за порогом кабинета, я рухнул на стул и прикрыл глаза…

Потертая портупея не скрипнула, когда я тт из сумки потянул. Этот фокус мне наш капитан показал. Где оружие у офицера? В кобуре, вот и следит враг за ней, а я пистолетик в сумочку офицерскую, мол документы достаю. Эту пару я больше часа веду, но видно где-то срисовали. Переулок глухой, а я один. Они меня под видом патруля решили остановить, как будто я личный состав комендатуры в лицо не помню. Да за пол дня как сфотографировал всех! Правой рукой достаю книжку, прикрывая так, чтобы левую не видно было. Протягиваю первому и сразу стреляю, думать некогда, надо живыми брать, а если хоть пару секунд потеряю или уйдут, или исполнять придется. Прицепилось это исполнять, от конторы нахватались, хотя мы же никого не расстреливаем. Матерые волки! На третьем моем выстреле дальний всадил пулю своему напарнику, прямо в затылок! Да еще успел перекатиться под куст! Я нырнул перекатом под левую руку и сразу ушел влево. У него пистолет в левой, правую за пояс засунул, когда успел сволочь! Моя пуля ему в правое плечо вошла, а он и с левой не промахнулся. Ничего, теперь главное не дать застрелиться, поэтому опять под левую ныряю, подставляюсь под выстрел. Сдвоенный грохот пистолетов, удар в грудь, меня развернуло, но я еще успел повторить. Вот теперь можешь хоть волком выть, с простреленными руками! Сволочь! Хриплю и тащу индивидуальный пакет, попал все таки, вот сволочь! Топот ног патруля, крики! Давайте, давайте ребята, не дайте гаду с силами собраться!

– Смерш!!! – Хриплю и тычу удостоверением в лицо молоденького солдатика.– Ласково с ним, ласково! Он мне живой нужен!

Комендантский патруль уже перевязывает моего шпиона, а надо мной склоняется лицо капитана Сиротина.

– Ну как же так?!– Санитар на него шипит, но капитан опять наклоняется ко мне.– Второго кто исполнил?

– Этот. В затылок, когда я тому в ногу и плечо по пуле отправил. Матерый гад, пришлось подставиться, иначе ушел бы.

– А если бы он не в плечо, а в лоб? Где его тогда искать бы пришлось?

– Так там же кость!!! Их в вервольфе наверно специально учат в лоб смершу не стрелять!

– Раз шутишь значит и допросить сможешь, хватит симулировать!…

Меня трясли за плечо.

– Хватит симулировать! Я же вижу, что ты не спишь!

Надо мной склонилось лицо, женское, знакомое.

– Рыжая. Дай водички, пожалуйста…– Волны адреналина еще гуляли по телу, даже боль от ранения еще ощущалась, больно блин!

– Держи начальник. Цени мою заботу, может зачтешь когда.

– Спасибо Вера. Ты на собеседование?

– Угу. Только не на, а с! Пошли, там тебя все дожидаются, нашего командира.

– С чего это командира? – После ухода старосты командовать никто не рвался.

– С того, что ты единственный кто служил! Вот и назначили.

– Как это? Я почему об этом не знаю?

– Спать меньше надо! – Рыжая подхватила меня под локоток и прижалась поближе.– Начальник! Не губи меня, я тебе пригожусь!

– Злая ты! Уйду я от тебя!– Мы рассмеялись и затопали во двор.

Что самое главное для путешественника? Кто-то вздохнет и скажет что интересный собеседник, другой что возможность отдохнуть, а кто-то, с блеском в глазах, начнет рассуждать о приключениях. Для меня с самого детства, когда родители уезжали надолго по своим врачебным делам, главным было то, что путника ждут дома. Мама так и говорила, жди нас, это самое главное, что ты нас ждешь. Тогда мы обязательно вернемся! Сейчас, в поезде, я с тоской думал о тете, ведь теперь ей придется меня ждать.

Мы ехали в сибирь. Нет! Нас никто не арестовал, слава Богу. Наша группа, всем составом, была призвана в Народную Социалистическую Армию! Подошел призывной возраст в двадцать один год, и теперь мы военнослужащие дальневосточной армии. Удивляться тут собственно нечему, после смерти Николая Семеновича все пошло на перекос. Факультет в конце концов расформировали, две группы третьего курса просто перевели на курс ниже, а остальные начали заново. Нашу же третью бис решили передать воякам. Худо бедно, но плазменный шар на полсотни шагов запускали, да и разряд электричества в пару тысяч вольт могли дать. Куда еще нас убогих? Правда группу не расформировали, меня даже старшим назначили, но приписали на самый дальний восток нашей могучей страны. Вот и едем мы в поезде дальнего следования.

На медкомиссии меня долго вертели, послали даже на новомодный рентгеновский аппарат, очень им мои шрамы не нравились, те что от шпаги. Годным правда признали и поставили аж третью категорию, и это мне, дворянину. Глядишь совсем за человека скоро сойду! Ладно, это от расстройства. Я с дуру поперся в особое отделение, благо недалеко от университета здание было. Дежурный меня вежливо выслушал, нашел куратора нашего учебного заведения и выписал пропуск. Я как фамилию услышал, так и все понял. Капитан Денин! Я поблагодарил и пошел узнавать наш приговор. Все было просто, сменилось руководство и мы стали не нужны. Передали в особое отделение военного ведомства, ну а то… В общем подальше от столицы, туманного Петербурга.

В Царицыне к нам в вагон подсел сухонький старичок Иннокентий Самуилович Аршавин. Он скромно занял свое место в купе, попросил чаю и стал знакомиться. Через пол часа вокруг его купе уже собралась вся наша группа, старичок как-то смог заразить всех оптимизмом и жаждой деятельности. Он немного коснулся своей работы, поинтересовался куда и зачем мы направляемся и даже рассказал о природе дальнего востока. Общение продолжилось в вагоне ресторане и после кофе с коньяком старичок выдал предложение.

– Я декан исторического факультета университета Царицына. Мне нужны такие смелые и сплоченные молодые люди на факультет.

– Мы ведь уже военнослужащие. С удовольствием бы доучились, диплом никогда не помешает, но что поделать?

– Ну, вы пока только предписание получили. Я могу посодействовать, но решение нужно именно сейчас, пока не покинули губернию.

В общем среди ночи мы стояли на платформе с названием Улюкай и не могли понять, как мы поддались на это. Иннокентий Самуилович отбил телеграмму прямо с поезда и организовал нашу высадку со скоростью тайфуна. Нам начальник поезда заверил копии телеграммы от самого генерал-губернатора, что мы можем продолжить образование в университете Царицына. В общем выбор между солдатской муштрой и высшим образованием был очевиден и теперь мы ждали что же будет дальше.

– Ну, что ребятки? Изучение истории начинается именно сейчас! В сорока километрах севернее мой раскоп, точнее археологический!

– Когда выдвигаемся? По дороге или по азимуту?– Мы как-то привыкли что приходится преодолевать всякие препятствия, так что готовы были и к маршу.

– Пешком?! Да вы что, сейчас грузовик придет. Я ведь уже не молод господа, простите, конечно граждане, да граждане.

Палаточный лагерь спал спокойным мирным сном, пока наш грузовик не въехал прямо в середину и не за сигналил. Наш старичок и тут развил бурную деятельность, метеором мелькая в самых неожиданных местах. Через десяток минут нас поселили в выделенную палатку, в ней еще оставался сваленный инструмент, но спать уже никто не собирался. Я улучил момент поговорить с шофером и договорился, что он свозит пару наших закупить необходимое. Мы ведь в армию собрались, а там все получили бы бесплатно.

Копать мы умеем, но оказывается не так. Научить правильно, по археологически, копать нас взялась одна из студенток. Оказывается надо не поперек, штык втыкать, а по сантиметру вдоль, слой за слоем. Четыре крепких парня с лопатами заменяют экскаватор, но небольшой. Эту истину я оценил уже через неделю. Мы копали, наши девчонки работали щетками, очищая кусочки истории, раскоп углублялся. Физический труд выдавил последние капли пессимизма и вскоре мы снова находили время на мелкие шалости. Закопать, точнее внедрить в исторический слой, алюминиевую ложку с кружкой и потом под всеобщее обалдение выкопать? Устроить ночное купание на речке с распитием крепких и не очень напитков? Раскрасить лица студентов помадой и зубной пастой? Ну или встречу с привидениями… В общем в Царицын мы прибыли уже своими людьми с крепкими связями.

Предстояло быстро наверстать упущенное и изучить заданное, к тому же декан озадачил нашу группу, включив ее в состав потока под тем же названием, три бис. Нашу три бис нагрузили до упора, но мы уже привыкли решать наши проблемы сообща. После первой сессии декан подкинул еще одну задачу.

– Петр Владимирович. Как вы посмотрите на то, что дипломная работа будет общая для всей группы? Держите.– Он протянул мне тоненькую папочку. – Доступ в архив я заказал на всю группу, почитайте, обсудите, завтра дадите ответ.

Три комнаты в общежитии, где разместилась наша группа, были пусты. Занятия уже кончились и вроде можно попадать на койки, но я решил собрать всех на природе.

– Петь, давай быстрее!– Серега Быстрицкий сегодня получил замечание и ему предстояло его исправить, так что торопился.– Мы не против твоей паранойи, но время идет.

– Паранойя? Как тебе тема диплома? Да я уже не знаю когда мы сами решения принимали!

– Что тут такого? Мы же все таки три года физику учили!

– Угу. Храм четырех Сил и его культурное влияние, где здесь физика?

– Да ты не понял! Мы учились же всякие влияния рассчитывать, вот и с этим разберемся!

– Это ты не понял! Храм четырех Сил боевой аспект, изучавшийся кавалергардами! Мы его кусочки тоже изучали…

– Это точно?– Рыжая подошла поближе и понизила голос.– Ты точно ничего не путаешь?

– Николай Семенович был кавалергардом. Не думаю, что он так шутил. Так что решаем? Теперь к декану вызвали всю группу. Миловидная секретарь декана как-то даже с уважением посмотрела на нас и подняла телефон.

– Пришли. Все одиннадцать. Хорошо. – Она положила трубку на рычажки и повела нас в кабинет.

Вместо декана нас встречал уже знакомый очень штатский с офицерской выправкой.

– Здравия желаю товарищ генерал! Разрешите занять места?– Как старший группы я принял инициативу переговоров.

– Генерал лейтенант, раз уж вы догадались о звании. Рассаживайтесь курсанты.– Он снова, как в первую встречу, разложил на столе папочки.– Раз все здесь, то решение общее, я прав Шуйский? Решение продолжить.

– Точно так. Разрешите вопрос?– Дождавшись кивка задал, мучивший меня вопрос.– Зачем такие сложности? Мы ведь все давали согласие, мы же …

– Петр Владимирович! Вам Зайцева уже советовала, взрослеть пора!– Улыбнувшись моим красным ушам, генерал продолжил.– В газете „Защитник Отечества“ даны некрологи с вашими именами. Стычка с японцами была неожиданной, но молодое пополнение отразило коварное нападение, пожертвовав своими жизнями. Как то так.

У меня в голове стучала по вискам мысль, бедная тетя, бедная моя тетя.

– Здесь. – Он протянул пухлый пакет. – Новые документы, продолжите обучение по ним. Занятия будете проводить в закрытой секции библиотеки, декан должен был предупредить. Не вздумайте завалить обучение по специальности! Как ее там, история? Теперь по существу вопроса. Храм четырех стихий или сил существует в действительности и это серьезная государственная тайна. Поэтому такие методы конспирации. Вам предстоит с ним работать, поэтому нет смысла скрывать от вас основную информацию. Это врата. Врата в миры где можно встретить как друзей, так и врагов. На нашей планете их несколько и это повод регулярно натравливать на нас соседей или амбициозных дебилов, как угодно можно это называть. Конкуренция или желание хапнуть сейчас, а там хоть трава не расти, все это методы наших партнеров, чтоб они … Антанта пытается сейчас натравить на нас Японию, с Гитлером у них не вышло, но они не унывают. Главное отвлечь нас от работы с вратами. Ну или влезть в долги, попросив помощи хоть у Антанты, хоть из-за Врат. Дегенерат Николай угробил в первой войне практически весь состав кавалергардов, самых подготовленных к проходу Врат людей. Россия потеряла рынок технологий, просто дав умереть трем десяткам людей. Ваша группа осталась единственной, за последние два десятка лет, с которой не произошли досадные, но от того не менее смертельные случайности. Что могу с прискорбием сообщить и о ваших сокурсниках, отсеянных из группы. Из них формировали группы прикрытия и продолжали обучать, но… Не думайте, что вы единственные, но … Вы единственные кто хоть что-то успел. Материалы у декана, куратора вы знаете, все потребное через него. Стране нужен выход за Врата, по зарез нужен. Не подведите.

Генерал тяжело поднялся и, собрав папочки со стола, вышел за дверь. Мы сидели молча таращась друг на друга, переваривая услышанное.

– Получается нас не выкинули на свалку? Не забыли? Мы нужны?

– Нос задирать не надо!– В дверях стоял Иванихин. – Привет орлы! Смотрю жирком заплыли, ничего, растрясем!

Радость от обретения смысла наложилась на встречу и наш куратор потонул в объятиях. Наше бурное веселье прервал декан, выставивший нас из своего кабинета.

Раскапывать сведения о храме или Вратах пришлось долго. Хорошо хоть в летописях Василия Тишайшего удалось найти полный вариант посвящения в ходоки. Это уже при Александре Освободителе их переименуют в кавалергарды, а при князьях были ходоками. Мне не хватало еще двух посвящений, а вот остальной группе придется проходить с самого начала. Иванихин был отчасти в курсе смысла первого посвящения, именно поэтому и приучал нас бороться со страхом. Задача минимум была выполнена, осталось провести ребят через два первых посвящения.

– Петя, отправишься в столицу. Канал связи я дам, смотри не светись, сам знаешь какая на вас охота идет. Ты должен пройти третью ступень или как у вас это называется. Не спорь, так надо. Будешь сопровождать коллекцию университета на выставку, вылет завтра.

Осенний Петербург, золотая сказка, рассказанная великими сказочниками прошлого, для своих правнуков. Чтобы гордились и чтили величие подвига старины. Выставка проходила в Михайловском дворце и я получил прекрасную возможность любоваться Северной Пальмирой практически круглосуточно. Я так наивно думал, пока не отправил открытку с главпочтамта. Уже вечером меня провели проходными дворами так, что я совсем потерялся в неожиданно узких переходах. Мне казалось что все улицы столицы так широки и просторны, что от поребрика до поребрика не менее пятидесяти метров, а тут на тебе, закоулок где и двоим не разойтись.

Как мы оказались в Зимнем дворце я так и не понял. Определил лишь увидав в окно Александровский столп и площадь вокруг него. Снова коридоры, коридоры, спуски, мне уже стало казаться, что мы под Невой идем, когда распахнулись высокие массивные двери в светлую комнату. Окон не было, но яркий свет заливал пространство комнаты. Отделка была весьма скромной, бумажные обои, простенький паркет, да и мебель какая-то казенная. Мои провожатые сдали меня скромному типу за обычным канцелярским столом и исчезли.

– Вы знаете что от вас требуется?– Чиновник с любопытством меня разглядывал.– Если есть конкретные пожелания, изложите в письменной форме. Стандартный набор подготовлен и ждет вас в комнате. Что-то еще?

Угу! Решимости сделать это! Этому то что, не получится у меня, встретит следующего и так далее, пока не выйдет на пенсион. Ладно, нечего оттягивать, только хуже будет.

– Я готов.– Голос у меня стал скрипучий, пересох от волнения.– Куда идти?

Третий ритуал проходит у Врат. Это я раскопал совершенно случайно, просто попалась картинка где человек совершал манипуляции перед огромным овальным зеркалом. Очень уж изображение зеркала совпадало с рисунками Врат. Требуется познакомиться поближе с артефактом, точнее представиться, в общем не важно, главное то, что это должен сделать я сам, добровольно! Да еще зная, что кого-то он не принимает…

– Отдаю тебе кровь свою, принимаю силу твою. – По лицу катит пот, дрожащими от напряжения руками втыкаю узкий клинок в селезенку и резко вынимаю.– Прими ее и одари силой.

В глазах туман от боли, но волнения уже нет. Выбор сделан, дальше либо смерть, либо все же смерть, но позже.

– Отдаю тебе жизнь свою, принимаю дары твои.– Стилет вонзается в печень и я с трудом извлекаю его обратно.– Прими ее и одари меня новой жизнью.

Раскаленные прутья впиваются в раны и я ору пока силы не покидают меня совсем. Дыхания не хватает и мне остается только глотать слезы и кровь из прокушенных щек. Дурацкая мысль пробивается в одурманенный болью мозг. Как целоваться, если язык откусишь? Похоже она была лишней…

Я вернулся в Царицын вместе с выставкой через неделю. Золотой осенний Петербург остался без моих восторженных вздохов, я едва оправился к отъезду, обратно выставка возвращалась по железной дороге. Наверное это было правильно, дать мне еще несколько дней. Мне не пришлось хоронить Веру. Наша Рыженькая не вернулась из кошмаров. Ребята провели несколько суток у ее постели, пытаясь достучаться до ее сознания. Они наблюдали ее последние попытки вырваться, вырвать свой разум из тисков кошмаров и ничего не могли сделать… Я стоял у скромной могилы на кладбище рабочего поселка и смотрел на архивное фото, улыбающейся красавицы Веры.

– Так бывает, ты сам прошел через подобное, знаешь.– Куратор стоял чуть позади.– Ты ни в чем не виноват.

– Я мог объяснить ей перед…

– Не мог. Вернись к остальным, ты им нужен.– Он положил руку мне на плечо.– Вы не в первый и не последний раз теряете товарищей. Ты их лидер, так веди их, укажи путь! Дай им направление и освети тьму, стань наконец…

– Взрослым.– Я почувствовал горечь.– Повзрослей Петя. Я понял.

В комнатах было тихо, я уже подумал, что никого нет, но вся группа была в сборе. На столе стояла водка и стаканы, больше ничего.

– Не так.– Я достал еще одну бутылку и буханку черного хлеба. – На Руси провожали павшего воина. Она была воином и пала в сражении!!!

Пришлось повысить голос, чтобы прервать возражения.

– Так вот. На Руси справляли тризну по павшим в бою воинам. – Я налил стакан до краев и положил сверху кусочек черного хлеба.– Поминая их добрым и веселым словом. Чтобы дух воина знал, что его смерть не напрасна и соратники не клянут его, а славят за подвиг! Твоя жизнь и смерть не была напрасной! Будем помнить.

Мы пили, поминая Рыжую, вспоминали ее выходки и как она водила парней за нос, назначая свидания самым настырным в одном месте сразу нескольким. Как она привидением пугала первокурсниц на раскопе…

– Как думаешь, Лаврентий.– Голос этого грузина заставлял сердце сжиматься и пропускать несколько ударов.– Успеем? Может ввести в Москве военное положение? Это я так, в виде варианта говорю.

– Успеем Коба. Нет у нас другого выхода. Да и Курчатов обещает через полгода действующий образец.– Сердце снова пропустило удар.– Надо в Заполярном районе разворачивать истребители высотные, усилить дальний…

– Ты мне бомбу дай, остальное и без тебя сделаем. Иди Лаврентий, иди к себе, спать пора…

– Петь, вставай, иди к себе, спать пора…– Меня растолкала Надя Годар.– Поздно уже, иди к себе. Мы спать ложимся.

– Да, Коба, иду…– Образ усача с трубкой растаял и на меня уставились голубые глаза.– Иду Надь, иду.

Аспект, применяемый для прохода Врат был довольно сложный, состоял из нескольких знаков. Открытие, направление, путь и закрытие. Все эти аспекты применялись в пунктах связи, но по отдельности. В описании, оставленном одним из кавалергардов при Николае Первом, указаны внешние атрибуты и признаки правильного срабатывания, вот мы и тренируемся до полного упадка сил. Проявлений нет и я подозреваю, что связано это с не до конца пройденным посвящением. Трудность четвертого шага в том, что это должен делать действующий ходок или кавалергард, прошедший полное посвящение. Это по летописям. Мне же кажется, что дело здесь в силе, передаваемой новому ходоку. По крайней мере просто удар в сердце убьет неофита и все. Определить какой аспект передавался во время удара и повторить это, не ошибившись, я в этом был заинтересован, прямо скажем, очень сильно. Поэтому и пропадал в архиве, где были собраны целые горы материалов по этой теме. Вот только больше ничего не было. Мы прорыли эти горы насквозь, вдоль и поперек, по четвертому посвящению больше ничего!

Группа пережила второе посвящение, я при этом присутствовал и слышал слова, обращенные к неофитам.

– Указую путь свету!

Эти слова и следующий за этим укол я прекрасно помнил, как помнил и свои слова, что не очень это похож…

– Свет!!!– Я вскочил и в возбуждении бросился к Иванихину.– Подождите немного! Кто еще на ногах идите сюда!

Я заставил отработать их аспект свет, одновременно с ударом Иванихина шпагой. Подумал и попросил взять шпагу Надю Годар. Она занималась фехтованием серьезно и удар был поставлен.

– Надь. Укол точно в сердце и аспект свет.– Я обвел глазами остальных. Подошли даже те, кто только что перенес второе посвящение.– Вам надо передать свой аспект свет Наде во время удара. Потренируйтесь несколько раз и давайте.

– С ума сошел?! Что если я… – Девушка встретилась со мной глазами.– Ты…

– Это кажется безумием, но я уверен. Сейчас уверен. Надо решаться пока я еще уверен. Надя, я даже Иванихину не могу доверить этот удар.

Это было безумно больно… Свет вливался в меня потоком, я прямо ощущал треск горящей плоти, там где свет прокладывал себе путь. Когда мою тушку донесли до лазарета и представили фельдшеру, то он был уверен что я получил ожог груди. Это мне девчонки рассказали, когда я очнулся. Что могу сказать, фельдшер наш уволился. Выключил свет в лазарете, решил не мешать мне спать, и разбудил всю округу криком, я видите ли светился в темноте. Эффект длился недолго, пару недель, но девчонкам нравилось… Если бы не только светильником подрабатывать, но тут увы.