Падшие бесплатное чтение

Пролог

Грузовой корабль «Иссей» возвращался домой. Шестой месяц он носился по Галактике, набивая трюмы полезными ископаемыми, которые добывали наемные рудокопы на рудниках колонизированных планет. До дома оставалось всего ничего, когда капитан корабля Мик Ветер получил приказ руководства – проверить планету Эя, с которой подозрительно внезапно оборвалась связь. Эя находилась по пути следования, но чуть в стороне от основного маршрута, и обычно руду с нее забирал другой грузовик. Капитан прикинул, кого можно послать на проверку? Из бойцов в наличии только служба охраны грузов, остальной экипаж – инженеры, рудокопы, обслуживающий персонал, но приказы не обсуждают, и Ветер отдал команду бортовому компьютеру изменить направление полета. Затем вывел на экран дисплея справочные данные по месту высадки.

– Проблемы? – в командный отсек заглянул командир отряда охраны Сервус Кир, – почему разворачиваемся?

Сервус был не простым охранником грузов. В свое время он закончил боевой факультет Космоакадемии, и считал нужным вмешиваться в любые опасные события, или, как сейчас, давать очевидные советы, хотя это и не входило в его должностные инструкции.

– Приказ пришел. Навестить наших колонистов на Эе, тех, что добывают палладий; они перестали выходить на связь. Есть предположения, что там могло случиться?

– Все могло случиться. – Сервус провел пятерней по коротко стриженому затылку и перечислил, внимательно вглядываясь в информацию на экране, – вышло из строя оборудование связи, неизвестная болезнь скосила народ, природный катаклизм, нападение пиратов-инопланетян.

Капитан скептически усмехнулся, услышав про инопланетян, и Сервус раздраженно добавил:

–Палладий – это стратегический металл, почти единственный источник водородной энергии в Галактике. Советую разведывательную капсулу сначала отправить, кораблем не рискуй. Расчетное время прибытия?

– Двенадцать часов, – кивнул Ветер, – готовьтесь.

Спустя двенадцать часов в капитанском отсеке собрались, кроме капитана и Сервуса, штурман, навигатор и медик Маура Торес.

На экран наплывала серовато-голубая, приплюснутая с боков сфера планеты Эя. На равном расстоянии от сферы двигались каждый по своей орбите два спутника. Все молчали. Канал коммуникаций с колонистами настроили на громкую связь, но через обычный треск помех не пробивалось ни звука. Данные о погоде на месте будущей высадки исключали возможность природной катастрофы. Мирная картинка жилых домиков на склонах гор Форейон, проецируемая на дисплей большого экрана капитанской каюты, не вызывала тревоги. За одним исключением. Не было поселенцев. Нигде. Ни одного. Ничем не поврежденные, словно вымершие, стояли на склоне горы пустые жилища.

Капитан и Сервус переглянулись, и Ветер пошел в отсек связи докладывать руководству. Все-таки, их корабль грузовой, пусть лучше пришлют разведчиков или спецназ. Непонятно, что происходит. Вернулся он через десять минут и, ни на кого не глядя, хмуро сообщил:

– Приказ прежний, проверить, почему нет связи.

Разведкапсула под управлением робота-андроида с двумя бойцами отряда охраны вылетела из недр корабля и направилась по широкой дуге на горное плато недалеко от поселка, где колонисты обустроили место для посадки кораблей, прилетающих за рудой. Сервус остался на борту. По плану бойцы должны были после приземления выходить с ним на связь каждые полчаса.

Не долетев двухсот метров до поверхности, у капсулы вдруг перестал работать двигатель, она по крутой спирали пошла вниз, а затем на склоне горы все увидели яркую вспышку.

– Что за… – страшно заругался Сервус, и злобно посмотрел капитану в глаза, будто тот был виноват, – в следующей капсуле сам пойду.

– Я тоже пойду, – медик Маура Торес равнодушно встретила разъяренный взгляд Сервуса и повторила капитану, – пойду. Если в поселении какая-то эпидемия и кто-то выжил, понадобится медик.

Капитан помолчал и кивнул:

– Вы двое и еще двоих возьми, Сервус. Полетите, когда на планете стемнеет. Я доложу командованию. И, Сервус, прошу тебя, не рискуй зря.

Вторая капсула заложила вираж большего радиуса и улетела за холмы, далеко от поселка поселенцев. Добираться до колонии рудокопов решили пешком, непонятная гибель ребят насторожила всех. Возле поселка могли быть и ловушки, и засады, если предположить, что капсула вошла в штопор неслучайно.

Трое бойцов и Маура высадились в ночной темноте. Отряд охраны, натренированный Сервусом, слаженно и быстро замаскировал разведкапсулу, затем все, кроме девушки, натянули очки ночного видения.

Сервус насмешливо оглядел экипировку Мауры: легкий комбинезон, тонкие перчатки, ботинки на высокой шнуровке, довольно тяжелый рюкзак, бандана, под которой девушка спрятала торчащие в разные стороны светлые кудряшки, отросшие за время полета, и протянул ей свои очки.

– Мне не надо,– Маура покачала отрицательно головой и встала рядом с бойцами.

– Ну, смотри, потом не жалуйся. Так, группа, слушай команду! Один – впереди в тридцати метрах, дальше я, за мной медик, последний замыкает и оглядывается. Цель – поселок рудокопов. Вперед!

Сервус специально поставил медичку сразу за собой. Присматривать. Она же будет медленно идти, да еще в темноте, значит, группе придется подстраиваться под ее темп. Да, скорость потеряют, но она права, медпомощь, оказанная вовремя, – это спасенная жизнь.

Лес, по которому настороженно двигалась группа, состоял, казалось, из одних высоких полукустарников-полудеревьев. Ни одного хвойника, а листья на ветвях оказались необычной формы: изрезанные зигзагом по краям. Плотные, они благоухали в ночной прохладе чем-то, напоминающим запах лекарств. Черно-фиолетовое небо виднелось сквозь изрезанную листву, с неба на лес смотрели два спутника, ярких, желтеньких, а вокруг них мерцали незнакомые звезды.

Впереди раздался условный вопросительный свист, словно ночная птица спрашивала, как дела, Сервус тихо свистнул в ответ, мол, все в порядке. И подумал, что не слышит позади шагов медички. Она что, отстала? Сервус оглянулся и удивился. Маура оказалась прямо за спиной, и даже не запыхалась. Стояла и смотрела на него, ожидая приказа, куда дальше? Это было… странно. И неправильно. Сервус изменил порядок: они с девушкой теперь замыкали движение. Через пять минут он удивился снова. Маура прекрасно распознавала препятствия в темноте, иногда мягко перепрыгивала их, иногда обходила стороной. И двигалась, как кошка: не слышно, пружинисто.

– Ты где училась? – не сдержал любопытства Сервус.

– Сначала в Медицинском, потом меня перевели в Космическую Академию в Идаке.

– Как это перевели? Просто взяли и перевели? Там сто человек на место, и экзамены суровые. Я учился, знаю.

– Учился? Помнишь профессора Эльгера?

– Смешной старикан с идеей-фикс, что у всех существуют спящие гены?

– Да. Он считал, что человечество не зародилось планете, а мы все – потомки аборигенов с разных концов вселенной, что когда-то, много тысяч лет назад, была катастрофа и выжившие, на одном из кораблей, высадились, в том числе, на нашу планету. И у людей могли сохраниться гены со свойствами прошлых рас, совершенно разные. Когда ему дали лабораторию в Академии, он носился по всей Идаке, искал людей с физическими отклонениями, которые передаются в семье из поколения в поколение. А у меня…

– Разные глаза. Я увидел, когда ты один раз при мне очки сняла. Зеленый и голубой.

– Ну, вот. Он предложил мне обследование, я согласилась. Результат ты видишь. Еще на гипноз не реагирую. Совсем.

– Ну, это и я могу, прошел специальный курс. То есть, все правда? В нас есть какие-то чужие гены? Может быть даже, мы – потомки древних цивилизаций? – Сервус недоверчиво хмыкнул.

– Так тебя облучали специально подобранным спектром? А больше ничего не проявилось? А как ты в Космоакадемию все-таки попала?

– А, это… Раньше на окраине города зверинец находился, видел? Там жили зверушки, привезенные из разных космических экспедиций. И безобидные, и опасные. У меня было первое свидание. Красивый парень, тоже медик. Мы гуляли по парку вокруг зверинца, и вдруг одна тварь вырвалась из клетки и побежала прямо на нас.

– Дай, догадаюсь. Твой парень сбежал?

– Он стоял между тварью и мной. Да… убежал. А тварь … в общем, я ее убила. Сама не ожидала. В моей характеристике появилась запись о том, что после экспериментов профессора Эльгера я обладаю смертельным оружием неизвестной природы, и меня пригласили в Академию.

– А капитан знает? – Сервусу очень хотелось расспросить Мауру о ее тайном оружии, но он видел, что девушка категорически не собирается об этом вспоминать.

– Характеристику читал. Значит, точно знает. Поэтому, думаю, и согласился меня отпустить с тобой.

Снова раздался свист. Тревожный. Команда быстро подтянулась к бойцу, шедшему впереди. На прямой видимости, ярко освещенные двумя спутниками, смотрели в темноту пустые окна домов. Не все пустые. Из крайнего дома доносились странные чавкающие звуки и еще какой-то жуткий вой, полный боли и страдания.

Сервус сделал непонятный Мауре знак рукой, и один из бойцов скрылся в направлении дома. Затем Сервус вдруг прислушался, напрягся, переглянулся с оставшимся охранником и кивнул. Тот прыгнул прямо в кусты-деревья, послышался шум короткой борьбы, и на поляну, где оставались только Маура и Сервус, выкатились два тела. Сервус сделал два огромных шага, схватил одного из них, встряхнул и поставил в центр, на колени. Неизвестный смотрел на них со звериным оскалом человека, которому нечего терять, на грязном лице его были видны дорожки от слез.

–Наши…– неизвестный вдруг заплакал, – наши. Господи, наши!

– Мы-то наши. А ты кто?

– Я – Клайв Орен, я здесь работаю, работал… помощником радиста… О, Господи, наверное, я остался один, всех высосали эти зеленые … твари!

– А ты, значит, спасся?– недоверчиво хмыкнул Сервус, – и как же?

– Когда связь прервалась, меня отправили в горы, проверить антенны. Я полпути не прошел, увидел, как эти твари падали с неба, сначала не понял ничего, а потом спустился и … – Клайв всхлипнул.

– Подожди, что значит – падали?

– Портал. Открылась такая рваная мутная дыра, и они прямо посыпались оттуда. Я двадцать штук насчитал… зеленые… страшные… здесь теперь все мертвые… сухие мумии… за секунды каждого…

– Да, подожди ты рыдать! Что значит: высосали? И кто это – они?

Помощник радиста вдруг мелко затрясся, потом закрыл одной рукой лицо, а другой показал куда-то за спину Сервуса:

– Они!

Сервус, Маура и охранник обернулись.

Две зеленоватые бесформенные, как мешки, фигуры парили над травой. Тела их были покрыты шерстью, которая истончалась на лицах, если это были лица: жуткие, все время кривящиеся, с одним треугольным отечным веком, из которого, словно из вороха зеленой шерсти выглядывал злой малиновый глаз. Носа не было. Зато был рот, вернее отверстие, испачканное кровью. Сервус понял, что за чавкающие звуки он слышал только что, и его повело от отвращения.

Внезапно упал охранник, он корчился в траве, сжимая голову руками и ревел, как зверь:

– Чем-то… в голове… больно как….. а-а-а-а…

Поселенец упал еще раньше и теперь извивался рядом с охранником.

Сервус на микроскопическую долю секунды даже растерялся, ситуация менялась слишком быстро, но, где враг понятно, поэтому… Он выхватил молниеносным движением из-за пояса оружие и оглянулся убедиться, что с Маурой все в порядке, не нравилась ему эта тишина там, где она стояла. И замер, чувствуя, как у него, закаленного и все повидавшего космического волка, зашевелились волосы на голове. Маура, в трансе, медленно шла прямо на тварей. Ее зрачки побелели, словно выгорели, и оттуда в сторону пришельцев вдруг полыхнуло ярким, ослепительным, как молния, светом. Завоняло паленой шерстью и немного озоном, и твари, перечеркнутые лучами, повалились друг на друга, усыхая на глазах. Охранник перестал кричать, сел и ошалело уставился на девушку. Помощник радиста потрясенно пробормотал в небо:

– Не наши…

А Сервус схватил Мауру, которая остановилась, но не шевелилась и дрожала, за плечи и прижал к себе.

– Все. Все. Успокойся. Они сдохли.

И увидел, как зрачки, страшные, прозрачные, заливает мягкий зелено-синий блеск.

Охранник быстро поднялся и вгляделся в дома поселка:

– Надо нашего спасать.

– Да некого там уже спасать!– помощник радиста замахал раздраженно руками, – они кровь чувствуют, эти… Падшие. Сначала наступает такая… иллюзия боли, человек становится животным, потом твари подплывают к нему, притягивают близко и буквально за секунды высасывают из него все. До капельки. Все-все. Я видел, как наш начальник превратился в … в… выжатую тряпку, и упал без шума.

***

Капитан неподвижно стоял перед экраном. Только что Сервус коротко доложил:

– Мы возвращаемся. С нами двухсотый, местный и пленный. Приготовь для пленного отдельную каюту, подальше от глаз.

На капитана молча смотрели штурман, навигатор, а еще в отсек тесно набились свободные от вахты члены экипажа.

– Все по местам! Готовиться к отлету! Стартуем, когда отряд вернется на борт! – ясная и понятная команда всколыхнула толпу, и отсек опустел.

Через три часа корабль повернул на прежний курс, домой, в Идаку, а в капитанской каюте Сервус докладывал о ночи, проведенной на Эе:

– В общем, мы там весь поселок зачистили, вдвоем с медиком, а потом все дома в поселке сожгли дотла,– закончил он рассказ,– ты будешь смеяться, но я думаю, эти Падшие с какой-то планеты, может, другая Галактика, не знаю. Сам подумай: телепаты, порталы. Ну, или слуги тех, кто им порталы открывает. А наведение иллюзий… защитный или наоборот, нападающий механизм. Кстати, мы думаем, что первая разведкапсула разбилась как раз из-за внушения этих зеленых. Помощник радиста говорил, что дальность действия гипноза велика. Но поток узкий.

– А как вы тварь живую смогли притащить? И зачем?

– Зачем – понятно. Пусть исследуют ученые. Это тебе не зверушка в зверинце. Считай, чужеродный разум. А как… – Сервус оглянулся на Мауру, которая с независимым видом рассматривала носки своих ботинок, – ты же читал характеристику медика, когда брал ее в команду? Читал. Интересовался, что за смертельное оружие неизвестного происхождения? Интересовался, наверняка. Значит, все знаешь, не отворачивайся. В общем, тварь не убита, а ранена в голову, так что гипнозом пользоваться уже не сможет. И если к ней не подходить слишком близко, то ничего и не случится. Долетим до дома и получим знак Особого отличия. Моя грудь просто создана для такого знака.

Сервус вдруг смутился: он подумал про этот знак и грудь Мауры.

Вой сирены вклинился в разговор, предупреждая о нарушении целостности корабля. Распахнулась дверь в каюту и штурман прокричал:

– Там Падшие! Они открыли портал прямо в корабль!

– Сколько их? – голос Сервуса внезапно сел, он помнил, что случилось с жителями поселка после нападения тварей. В отряде охраны оставалось три вооруженных бойца и он, а остальные члены экипажа не имели оружия – корабль перевозил грузы, а не воевал. Кроме того, телепаты могли внушить экипажу все, что угодно, даже то, что капитан корабля – их злейший враг!

– Не считал! – донесся до них удаляющийся голос.

– Ты проходил спецкурс противодействия гипнозу? – Сервус спрашивал капитана, а сам заряжал бластер и доставал дополнительный аккумулятор нарочито спокойно, без паники. Капитан нажимал на командном пульте кнопки громкой связи и не отвечал.

– Что молчишь? Нет? Значит, сиди в каюте. Ты – капитан корабля, не нужно геройствовать, и никого не впускай, кроме меня и ее, – Сервус мотнул головой в сторону Мауры, она уже стояла у раскрытых дверей, и зрачки ее глаз начинали медленно выцветать.

– Я включаю защитный купол! Портал станет невидимым, и новые твари через него сюда уже не попадут. Если перебьем тех, что успели упасть,

то спасемся! – заговорил по громкой связи капитан Мик Ветер, – ребята, держитесь!

– Пошли! – Сервус схватил девушку за руку и они побежали внутрь корабля, прямо в ад, откуда доносились крики, звуки выстрелов и запах паленой шерсти, смешанный с озоном.

Портал Падшие открыли в отделение грузового отсека, – туда по приказу капитана поместили пленного, видимо, он успел подать сигнал о своем пленении. Небольшой коридорчик, который вел к дверям в отсек, был завален высохшими телами. Запах стоял нестерпимый. И именно сейчас, когда Маура и Сервус прибежали на помощь команде, Падшие запустили свое главное оружие – гипноз. Люди стали с ненавистью бросаться друг на друга. Из-за угла показался навигатор с искаженным от ярости лицом, он замахнулся куском арматуры на Сервуса, с которым весь полет делил каюту на двоих. Сервус отшатнулся. Но сзади ждала Маура, и только она могла сейчас спасти всех. Сервус, не опуская глаз, ударил кулаком навигатора прямо в лицо. И пока тот, оглушенный, оседал на пол, охранник перешагнул через бывшего друга и потянул за собой девушку. Маура не могла подойти к тварям близко, или хотя бы увидеть их издали – мешали свои. Сервус с бесполезным пока бластером встал перед ней и начал расчищать дорогу прикладом, отбрасывая с пути бывших товарищей. Так они вдвоем прорвались к месту, где засели враги. И теперь Маура могла без препятствий убивать. И она убивала, убивала, убивала, пока не осталось ни одной живой твари.

Из экипажа не выжил никто. Пытаясь сломить непонятное сопротивление, Падшие меняли приказы, действующие безотказно на всех. На всех, кроме Мауры и Сервуса, защищавшего ее спину от атак обезумевших членов команды. Последним воздействием подыхающих тварей была иллюзия боли, судя по тому, как отчаянно закричали все, кто оставался пока живым. Этот крик не прекращался, но постепенно стихал – это в мучениях умирали оставшиеся защитники корабля. И стих совсем, когда Маура и Сервус по трупам пробрались в отсек с порталом, и Маура рассекла взглядом последнюю тварь.

Они оглядели поле боя. Маура всхлипнула и прижалась к груди Сервуса. Вокруг лежали бывшие товарищи. Друг на друге. С измученными болью лицами. С высохшими телами. Сервус скрипел зубами, пытаясь не сорваться, и бережно прижимал к груди девушку.

Внезапно корабль дернулся, и в звуках раньше равномерно работающего двигателя послышались паузы. Не сговариваясь, Маура и Сервус кинулись в капитанскую каюту… Капитан склонился над пультом управления, словно хотел защитить телом сердце корабля. Его зрачки закатились, из ушей шла кровь. Он был мертв.

***

Грузовое судно «Иссей» неслось по направлению к маленькой голубой планете с климатом и составом воздуха, подходящим для людей. Корабль погибал. Многое успел повредить капитан Ветер, пока не умер, когда последняя живая тварь отдала ему приказ об уничтожении корабля. Не работала связь. Регенерация воздуха не выполняла свои функции: вокруг стоял ужасный запах от разлагающихся тел погибших товарищей и впитавшийся в обшивку смрад Падших. Двигатель был поврежден. Оставалось надеяться на то, что сил кораблю хватит доставить Мауру и Сервуса к последнему пристанищу. Бортовой компьютер прежде чем окончательно отключиться, успел выбрать подходящую планету М1420 и проложить туда маршрут для автопилота. Он же предупредил, что планета населена, но цивилизация не развита, народы воюют, государства в зачаточном состоянии.

Маура и Сервус готовились к приземлению. Собирали в емкости все, что может пригодиться для выживания. Они почти не разговаривали. Перед глазами все еще полыхал последний бой, и страшная смерть экипажа. Иногда перекидывались парой слов. Только о делах. Лишь однажды Маура спросила, насколько хватит защитного купола над кораблем. Ведь, когда его не станет, Падшие снова смогут увидеть Портал, а значит, и все остальное, что скрывается за ним. И тогда погибнет население этой голубой планеты. Или не погибнет, а надолго станет поставщиком крови для тварей. Сервус долго копался в справочниках и неуверенно предположил, что если корабль приземлится нормально и не разобьется, то источник энергии, поддерживающий купол, сможет возобновляться, используя ресурсы планеты.

– Бесконечно?

– Примерно тысячу лет, потом распадется приемное устройство.

– Ну, примерно тысячу лет… Надеюсь, к тому времени цивилизация в космос полетит. Технологии будут развиты. Ничего, спасутся.

Корабль приземлился в безлюдной местности, недалеко от реки. Двигатель в последний раз взвыл и затих. Маура и Сервус, взявшись за руки, смотрели на свою новую родину.

На Руси шел одна тысяча десятый год.

Глава 1. Спустя примерно тысячу лет

– Бабушка Марта! Бабушка Марта! А Маринка выйдет гулять?

Теплый лучик весеннего солнышка прорвался сквозь плотные занавеси и теперь гулял по сомкнутым ресницам. Марина недовольно зажмурилась. Ей хотелось досмотреть сон из детства.

– Уходите, сорванцы! Она наказана!

Марта повернулась к хмурой внучке. Та, насупившись, водила откусанным капустным пирожком по тарелке, подбирая оставшуюся сметану.

– Что сопишь? Ты зачем Вовку вчера в речку с тарзанки окунула? Да еще при всех?

– Я не при всех! Я за кустами стояла, – запальчиво выкрикнула Маринка, – никто не видел, что это я!

– Ну, Марочка, детка, – бабушка легко присела напротив, на краешек круглой самодельной табуретки с тремя толстыми ножками, и подхватила на руки пробегавшего мимо котенка, – мы же с тобой всё понимаем, – она ласково и совсем не сердито посмотрела на внучку родными разноцветными глазами: один голубой, другой зеленый.

– Откуда же среди бела дня взялся горящий луч и пережег веревку тарзанки? Чудеса какие-то в деревне происходят, да? То-то все всполошатся!

– Ну, бабуля-я, Вовка соседскую инвалидную коляску вчера толкнул специально, я видела! Павлик чуть не выпал, его няня еле-еле успела!

Маринкин вид требовал справедливости, она даже привстала, уперев в столешницу сжатые кулачки.

– Ну, давай его подожжем, да? – вкрадчиво предложила Марта, – его же нельзя просто отлупить?

Маринка опять насупилась и отвернулась. Как бабушке объяснить, что она не нарочно? Она помнит их с бабушкой секрет и хранит его. Но иногда… Когда ее злят, как этот противный Вовка…

Маринка вздохнула и подняла на бабушку лучистые глаза, так похожие на бабушкины, голубой и зеленый:

– Я больше не буду. Правда.

…Спать больше не хотелось. Марина открыла глаза и улыбнулась. Какое сегодня чудное утро! Бабушка приснилась и деревня, в которой прошло все детство. Надо к Марте съездить, когда они виделись последний раз? Марина беззвучно посчитала. Три недели назад? Так давно? Совсем замоталась с этой учебой! Но она исправится! Вчера была последняя лекция в медицинском университете, где Марина заканчивала четвертый курс, впереди зачетная неделя, потом экзамены и лето! А к бабушке она съездит. Марина задумалась: после сегодняшней игры съездит, вот когда!

Девушка, откинув одеяло, в пижаме прошлепала босыми ногами к окну и распахнула темные шторы. В комнату ворвалось буйное весеннее солнце, осветило голубые в розовый цветочек обои, неприбранную кровать, небрежно брошенную возле письменного стола сумку с конспектами, чистый паркетный пол и пузатый шкаф с одеждой, выпятивший дверки, и важно примостившийся в углу.

Час спустя с кружкой кофе в руке Марина присела перед ноутбуком и лениво перелистала страницы диггерского сайта. Случайно наткнулась на старую историю о Падших– то ли привидениях, то ли призраках, бродящих по коридорам ночных подземелий и нападающих там на диггеров. Посетитель сайта под странным ником Инодиггер рассказывал о том, что с давних времен существует легенда о подземных чудовищах – Падших, которые посланы на Землю из ада, и которые убивают всех, кто встретится им на пути. Что раньше чудовища обитали в пещерах, а метро – это тоже подземные пещеры, и люди здесь пропадают, и призраков здесь видят. В конце автор прикрепил к статье карандашный рисунок одного из погибших, который тот, якобы, сделал перед смертью. Марина покрутила рисунок так и так, ничего особенного не увидела: просто сужающийся проход, из-за угла выглядывает темное пятно, и, как обычно, в фантастических романах, откуда-то светит красный луч. И все? Это – чудовище? Марина зевнула и переставила ноутбук с колен на тумбочку у кровати.

…Главное, чтобы эти призраки не приснились ей ночью. А то страшно.

Вечером, собираясь на игру, уже опаздывая и одеваясь на ходу, с ключами в одной руке и рюкзачком в другой она почувствовала, когда наклонилась завязать шнурки на кроссовках, что зрачки вдруг налились болью, а когда выпрямилась, свет от лампы полоснул по глазам, и резь стала почти нестерпимой. Марина в сердцах пнула тумбочку, нашла в ее недрах уже спрятанные на зиму очень темные солнцезащитные очки, натянула вместо обычных, лишь слегка затененных, сунула в карман глазные капли и выскочила на улицу в хмурый весенний вечер.

Девушка торопилась к подземке, там, на станции метро «Третьяковская» ее ждали члены команды на сегодняшнюю подземную игру-квест. Вагон мчался мимо темных стен шахты, Марина покачивалась в такт движению и прикидывала шансы: не помешает ли ее неожиданная болезнь глаз сегодняшней игре? Это все из-за подработки…

Подработка… Пару недель назад подруга из группы, тоже будущий медик, нашла объявление «Вконтакте». Приглашались добровольцы для клинических исследований. Обещали неплохие деньги. Для студентов – вообще огромные. Записываться пошла вся группа. Марину взяли. Она с детства, как учила бабушка, никому не говорила о своей особенности –поджигать взглядом предметы. Да с того деревенского лета ничего и не поджигала – держала слово, данное Марте. Только один раз всего и не сдержалась. Но это было… возмездие. Немного пострадала девичья гордость, вот и… Да и давно это было, еще на первом курсе.

В лаборатории ей капали что-то в глаза: испытывали лекарство для сетчатки. Сильно удивлялись разноглазовости. Вспоминали какой-то синдром Ваарденбурга. А еще облучали. Говорили, что для каждого исследуемого составляют карту предполагаемой мутации генов под воздействием излучений разного спектра… Может, из-за этого глаза так болят? Надо бы завтра разобраться со всем этим…

…Вагон со скрежетом начал притормаживать. Третьяковская. Пора выходить. Марина выскочила на пустой в этот час перрон и сразу увидела знакомые лица. Здесь встречались члены команды, которая сегодня будет биться за победу в игре. Пятеро: Капитан, Боец, Медик, Следопыт и Разведчик. Медиком была Марина, ей, как будущему врачу, предстояло оказать «скорую помощь», если под землей дело дойдет до взаимных повреждений. Да-да, в игре допускались «грязные» правила. Капитан, Следопыт и Разведчик (основной костяк отряда) должны были первыми захватить трофей – коробку с деньгами. Главный же участник в отряде – Боец. От его действий зависела победа. От его тактики во время игры. В прошлой игре, вызвавшей ураган обсуждений на форуме сайта, Боец, непонятно каким образом появлявшийся в темноте по ходу движения отряда противника, выбивал по очереди каждого врага и также непонятно исчезал. Победу им – после долгих споров – засчитали. Сегодня в команду Капитан выбрал бойцом Толстого: худющего, как жердь из старого серого забора и такого же невнятного: светло-русого, бледного, с невыразительным лицом. Толстого боялись. Он был, что называется «без башни», дрался отчаянно, до конца, неважно, до победы или поражения. Марина однажды после такой драки, залепляя пластырем ранки поменьше и бинтуя те, что побольше, пошутила, что так он до старости не дотянет. На что Толстый равнодушно ответил:

– У меня диабет. Мне уже колют инсулин. Ты же медик. Значит, должна понимать, что у меня не будет старости.

Тактика Толстого на ночную игру оказалась необычной: он и Марина должны прикрывать тыл основного костяка отряда, чтобы не случилось такого, как в прошлой игре. То есть, им просто нужно было идти позади всех. Капитан, услышав план Бойца, сначала нахмурился, а затем пожал плечами, мол, ты главный, тебе решать. Затем посмотрел на часы: метро закрывалось через пять минут, и шепнул: «Пора».

Игры в подземке проходили обычно один-два раза в месяц. Сайт, где набирались команды, обсуждались новости и происшествия, рекламировались новинки для прохождения маршрутов под землей, и, собственно, сами маршруты, правда, не новые, а уже давно известные, назывался «Ночныеигры». Марина, с семнадцати лет увлекавшаяся диггерством в метро, была на сайте постоянным пользователем. Под ником «Мара–Медик».

Сейчас Марина, пробиравшаяся вслед за друзьями к месту начала маршрута, и опять ощущая резь в зрачках, почему-то вспомнила тот самый единственный случай нарушения ею бабушкиных правил. Ей было семнадцать. Первый курс и первая любовь. Парень играл на гитаре, тусовался среди диггеров, приезжал в универ на «кавасаки». Роман закончился во время первой сессии. Парень забрал документы, сказав Марине, что «медицина – это не мое». И перестал ей звонить. На самом деле, как потом узнала Марина, он просто завалил экзамены. Тогда она и сделала это. Выследила парня, когда он приехал за какой-то справкой в деканат, оставив свой любимый «кавасаки» на стоянке перед корпусом, оглянулась, проверяя, не смотрит ли кто, и прожгла мотоциклетные колеса. Каждое. По кругу.

А с диггерами Марина продолжала дружить, увлеклась играми в подземелье московского метро, стала «своей» – медиком Марой.

Когда приходило время игры, Капитаны набирали себе команды из желающих, объявляли на форуме дату, и форум начинал «бурлить»: обсуждались шансы на победу, члены отрядов, лились потоки добрых и не очень шуток, делались ставки.

Маршрута игры не знал никто, кроме двух капитанов. Они встречались, определяли начальную и конечную точки подземной гонки. А добираться каждая команда могла любыми путями. Подземными. Призом были деньги. По тысяче вносили члены отрядов, плюс в общий котел кидали блоггеры, те, кто жаждал получить «эксклюзив» – рассказы участников из первых рук. Плюс туда же шел процент от ставок. Сумма в итоге набиралась неплохая.

Сегодня ожидалась особая игра, посвященная открытию летнего сезона. Состязались два отряда: «Звездная пыль» и «Золотой углерод». На форуме те, кто болел за «пылинок», звали противников «глюкнутыми уродами». Марина была «пылинкой». Сейчас у нее и у спускающегося вслед за ней в ночное нутро метрополитена Толстого на груди красовались эмблемы, приколотые булавкой: на черном (ночном) небе россыпь светящихся в темноте звездочек. У «углеродов» эмблема была ярче: голубой продолговатый алмаз, также светящийся в темноте, на золотом фоне. Выбить противника означало сорвать эмблему. Звучало очень мирно, но, на самом деле, наиболее яростные подземные драмы разворачивались именно в боях за эмблемы.

 Едва соскочив с хлипкой лесенки в неприметную, пахнущую сыростью, штольню, Капитан, Следопыт и Разведчик мгновенно растворились в черном подземелье. Марина, оказавшись внизу, взбудораженная от предчувствия приключений, обнаружила, что боль в глазах прошла и что она, как обычно, отлично видит в потемках. Без фонаря. Еще одна особенность, которую Марина скрывала даже от друзей, также как и разноглазовость, и лучи. В школе, чтобы утешить себя, особенно после просмотра любого фильма о страшных мутантах, она внушала себе, что ее предки были инопланетянами, а не обезьянами, как у всех остальных. Внушала и верила. Иногда.

Толстый спустился вслед за ней совершенно бесшумно, дотронулся до ее плеча и показал направление, прошептав: «За мной, след в след, и не отставай, ждать не буду». Марина верила – Толстый ждать не будет, у него задача: защитить группу. И согласно кивнула.

Так они шли уже довольно долго, вернее, не шли, а крались, следуя за узким лучом фонарика. У одного из поворотов, глядя на карту, Марина и Толстый отчаянно шепотом заспорили, какой именно выбрать, и вдруг услышали мерзкое хихиканье за спиной. Толстый резко повернулся, засек движение, и вот уже оба, Толстый и нагнавший их «углерод», сцепившись, катались по грязному полу. Марина нащупала свою санитарную сумку. Она предполагала, чем закончится бой и единственное, чего отчаянно хотела, это чтобы «углерод» оказался без друзей. Один на один с Толстым… Шансов у противника не было. Марина вгляделась в сумрак: все-таки один или нет? И почувствовала ужас, ледяным ручейком заструившийся по спине. К ним приближался рваными движениями размытый, светящийся в черном туннеле зеленоватым светом, силуэт. За ним еще один…. Еще… И еще…

– Падшие!

Парни вскочили на ноги одновременно, лихорадочно оглядываясь по сторонам. У «углерода» изо рта текла струйка крови. Ближняя зеленоватая фигура, почувствовав запах крови, словно по воздуху переместилась к "углероду", прильнула к нему, и тот стал на глазах Марины съеживаться, усыхать, пока не превратился в мятую, бесформенную тряпку. Марина зажмурила глаза и завизжала. Кто-то обхватил ее руками, и поволок, подталкивая в спину. Она судорожно отбивалась, и продолжала визжать.

–Тихо, тихо, милая. Это я, Толстый.

Марина открыла глаза. Они стояли в каком-то крошечном штреке, в тупике. Толстый бережно прижимал ее к себе, мягко гладил по голове. Марина огляделась. Выход из штрека был только один – обратно в туннель.

Боец готовился к последнему бою. Снимал с себя лишнюю одежду, доставал из карманов всякие мелочи.

– А… где эти… Падшие?

– Сейчас появятся.

И точно. В проеме засветился зеленоватый силуэт. Толстый шагнул ему навстречу. Марина представила, как сейчас выпотрошат его, а потом ее. И снова завизжала, от ужаса, затем резко замолчала, почувствовав, как глаза наливаются злым огнем, с силой сжала в руке скальпель – единственное оружие, что нашлось в ее санитарном мешке, и прыгнула вслед за Толстым вперед, не отводя взгляда от приближающейся фигуры. Из глаз полыхнуло белым слепящим светом, фигура напротив вспыхнула и, мягко оседая на пол, превратилась в мятую тряпку, такую же, как у «углерода». А в воздухе завоняло паленой шерстью и, почему-то, озоном. Остальные фигуры шарахнулись в сторону.

Толстый, не останавливаясь, безжалостно наступил на нечто, валяющееся на полу, выскочил из тупика и увидел удаляющиеся силуэты.

– Стреляй! Они убегают! Стреляй же!

– Как?! Чем?!

– Ну, чем ты сейчас пальнула?

– Я не могу!

– Давай! Они двигаются в сторону наших! Нужно помочь! Бежим!

Он сделал два стремительных шага, почувствовал, что Марины рядом нет, и оглянулся:

–Что?

– Нет. Не нужно бежать за ними. Нужно, чтобы Падшие вернулись сюда. Тогда наши спасутся.

Марина вытянула вперед руку и полоснула по ладони скальпелем. Кровь потекла по линиям судьбы и жизни, ритмично закапала на пол, звук капели отдавался в тишине подземелья особенно гулко.

– Зачем ты… Надо было мне…

– У тебя в крови инсулин, – Марина с трудом улыбнулась, – ты не вкусный!

– Тогда так.

Толстый взял кровоточащую Маринину руку и обмазал ее кровью себе голову, руки, одежду. Встал у выхода из штрека, отодвинув Марину за спину.

– Как там в кино? Вызываю огонь на себя?

Они помолчали.

– Как тебя зовут, Толстый?

– Сергей. А тебя?

– Марина.

Привлеченные запахом крови, в проеме суетливо затеснились Падшие.

Марина «выстрелила». И снова, и снова. Она стреляла, и ей не нужно было напрягаться. Она вспоминала, как погибал незнакомый, но кому-то близкий и родной «углерод», и ослепительный свет вылетал из ее разных глаз. Ей пришлось еще пару раз потревожить рану на ладошке с уже подсыхающей кровью. Сергей в это время делал шаг назад и, не глядя, протягивал свою руку за свежим запахом.

Все кончилось внезапно, когда Марина уже почти теряла сознание от усталости и невыносимого запаха, заполнившего штрек. Она упала на пол и не шевелилась. Сергей подобрал с пола фонарик, посветил на часы, осторожно выглянул в туннель и шепнул:

– Кажется все. Рассвет скоро. Как ты думаешь, наши спаслись?

– До сайта доберемся, узнаем. Господи, что это было? Я про Падших только на нашем сайте и читала. Думала, страшилки. Мол, неизвестно, откуда они появляются и куда исчезают, может, это те, кто захоронен под Москвой, кого не пустили даже в ад, раз в тысячелетие они выходят в подземелья, и бла-бла-бла.

– Раз в тысячелетие? И кто же их видел? Тысячу лет назад? Ты их что, по описанию узнала?

– Заорала первое, что в голову пришло, как раз утром про них читала на нашем сайте!

Сергей устало опустился на корточки рядом с Мариной, опершись спиной о бетонную стену.

– Знаешь, в какой-то момент, когда одна из тварей цапнула меня за руку, мне вдруг почудился соленый морской запах, словно я стою на скалах, вокруг океан и чайки… наверное, чайки… странные только…

Марина приоткрыла глаза, с тревогой вглядываясь в друга. Толстый светился в темноте. Зеленоватым светом. Как и те, Падшие.

– Ты нормально себя чувствуешь?

– Вроде да. Только от запаха крови немного мутит. Ладно, давай выбираться, скоро метро просыпаться начнет.

Грязные, уставшие, измазанные в крови, пахнущие прелой паленой шерстью, они выбрались на поверхность. Марина еще раз внимательно оглядела спутника. Свечения не было. Она облегченно вздохнула – может, показалось?

– Пойдем, я помогу тебе добраться до дома, – Сергей обнял Марину и закинул на плечо ее порезанную скальпелем руку.

– Это далеко.

– Ничего, нам, главное, на ментов сейчас не напороться. Хотя… Ты у нас, как оказалось, василиск. Посмотришь на мента, он и окаменеет.

– А ты… ты… толстый!

Из темного безлюдного переулка, по которому брели сейчас два странных человека, пошатывающихся, окровавленных, один из которых издалека напоминал едва тлеющий неоновый светильник, донесся хриплый смех.

Глава 2. После боя

Вечером следующего дня, после дополнительных консультаций перед предстоящими экзаменами, Марина торопливо шагала по коридору Экспериментальной клиники; ее невеселое напряженное лицо по очереди отражалось в стеклянных молочно-матовых полотнах дверей, которые попадались на пути, и повторяла про себя слова, которые она скажет доктору Сергею Ивановичу. Даже не слова, а вопросы. Вопросы, которые она задаст. Марине было важно понять, откуда? Откуда это … это кошмарное свечение из глаз? Пора уже было все выяснить до конца. Бабушка на все вопросы уклончиво отвечала, что всегда в роду такое было, передавалось через поколение и только по женской линии. Как-то Марина прибежала из школы вся в слезах: ее опять дразнили мутантом, и потребовала подробностей. Бабушка тогда лишь пожала плечами и с сожалением проговорила, что ничего толком не знает, ее бабушка Мария погибла во время войны, а бабушкиной маме было тогда чуть больше десяти. Мария (так звали прабабушку) только успела перед смертью сообщить, что дар нужно беречь, от всех скрывать, и что однажды дар поможет спастись.

…И рассказать-то никому нельзя, и посоветоваться тоже не с кем. Может быть с Сергеем Ивановичем, который подбирал для нее спектр излучений? В воздухе присутствовал еле различимый запах лекарств, настенные плафоны мягко освещали коридор со стенами, выкрашенными нейтральным серовато-бежевым цветом. Перед дверью в лабораторию Марина вздохнула-выдохнула, чтобы успокоиться, воссоздала в памяти картину боя и ощущение рези в глазах, когда из них вылетали смертельные лучи, повернула дверную ручку и сразу увидела доктора. Сергей Иванович колдовал над журналом, в который в дни экспериментов записывал по пунктам выполненные части программы (кстати, интересно было бы почитать, что там за выводы, в этом журнале?), и мурлыкал «Нас не догонят». Он поднял на Марину глаза и заулыбался:

– Проходи, проходи, ты сегодня пораньше? А у меня новости интересные, интересные у меня новости, интересные-интересные новости…

Сергей Иванович снова уткнулся в журнал, и, казалось, сразу позабыл о девушке. Марина постучала костяшками пальцев по столу:

– Какие новости, Сергей Иванович? Это связано со зрением? У меня с глазами что-то непонятное творится.

Сергей Иванович напрягся, повел носом и стал похож на мокрого крысеныша: взъерошенный, с бегающими злыми глазками, настороженно-агрессивный.

– Что за проблемы с глазами? Все исследования идут по графику, отклонений нет, гены реагируют на облучение благоприятно.

– А какие все-таки новости?

– У тебя в генах интересная особенность обнаружилась, Мариночка, – доктор понял, что претензий ему предъявлять не будут и быстро успокоился, – в ДНК участок есть, будто встроенный, а там другие гены, неизвестные науке. У других испытуемых такого нет. Вот именно этот участок реагирует на облучение особенно активно. Нам нужны еще сеансы! Это открытие!

Марина сделала шаг вперед и наклонилась над доктором, уперев руки:

– Может, из-за этого я в темноте хорошо вижу? Какой-нибудь участок ДНК от кошки? – невесело пошутила она.– И у меня глаза…

Марина помялась, подыскивая слова:

– Болят, будто в них горячий песок насыпали.

– Все время болят? Может, перенапряжение? Ты же к сессии готовишься? Читаешь много?

– Не все время, один раз болели. Но очень сильно, – так и не решилась Марина рассказать про лучи.

Сергей Иванович покачал головой:

– Один раз… Сомнительно. Если бы это было связано с облучением, то боль стала бы постоянной. А участок этот в ДНК не факт, что связан со зрением, не факт. Но нужно сделать перерыв, чтобы убедиться. Повторятся боли, сразу приходи, хорошо? И давай-ка, я тебе в глаза закапаю лекарство?

– Какое именно лекарство? – Марина начала отступать потихоньку к выходу, понятно, что доктор ничего не знает, зачем ей еще эксперименты над глазами? Закапает какую-нибудь дрянь, а у нее из глаз и лучи, и еще какие-нибудь звезды полетят. Нет уж. Надо заканчивать с подработкой. Доподрабатывалась.

– Не надо ничего капать, Сергей Иванович, пока же не болит. Я потом приду. Перерыв сколько сделаем? Недели две, думаете, хватит?

Кивнула, словно согласилась, и вылетела за дверь.

***

Толстый в это время стоял и обреченно смотрел на ночную Москву с крыши небоскреба, с трудом балансируя на самом краю, возле сломанного заграждения.

Самый легкий способ до срока судьбы закончить жизнь – прыгнуть. Не важно, откуда, с моста или крыши высотки, главное, чтобы сразу насмерть.

Теперь уже не было сомнений – он болен, его заразили. Толстый не был трусом, но сейчас ему было страшно. Очень. Он знал, что если сейчас не сделает шаг с крыши, от него заразятся другие.

Толстый зажмурил глаза. Несправедливо. Он всегда знал, что до старости не доживет. Врачи еще в детстве обнаружили у него какой-то сложный диабет, лекарства не помогали никак. Становилось все хуже, и родители разрешили колоть инсулин. Но умереть, когда тебе только исполнилось двадцать… Он обнял себя за плечи и до боли стиснул руки. Пора? Еще нет. Еще нужно попрощаться. С отцом. С Мариной. Они не должны себя винить. Никто не виноват. Толстый достал смартфон, отправил сообщение отцу. Коротко: «Прости». Потом медленно, с паузами между каждой цифрой набрал номер Марины.

– Привет. Ты сразу догадалась, да? Когда спросила меня, как я себя чувствую?

– Привет, Толстый! – в голосе девушки он услышал сначала улыбку, а потом тревогу, – ты где?

– Это неважно. Так вот, ты была права. Меня укусила одна тварь. Теперь я один из них.

– Ты что-то чувствуешь, что-то… необычное?

– Ну… я постоянно вспоминаю запах твоей крови. Это обычно или нет? Еще я думаю о тебе, как о вкусной человеческой самке. И главное… В темноте я похож на славный зеленый новогодний фонарик. Это все ерунда. Я звоню тебе, чтобы…

– Где ты? Я сейчас приеду!

– Я все думаю, почему люди такие слабые? Даже жалко. Такая потрясающая цивилизация. Но все только техника. Самолеты, ракеты, метро, интернет, телевидение, роботы. Чего только нет. Это все для усиления беспомощного человека. Почему люди сами не умеют летать? Я бы сейчас не отказался улететь на какой-нибудь необитаемый остров посередине океана. Или не могут быть телепатами? Я бы сейчас не искал мучительно слова, чтобы попрощаться с тобой, а просто показал в твоей голове все, о чем нужно успеть рассказать.

– Толстый… Сергей! Это все ерунда, то, что произошло. Нужно понять, найти причину, и все… Мы справимся. Вместе. Ты куда-то хочешь уехать?

– В детстве я мечтал быть бесстрашным. Пацаны обычно хотят быть летчиками, капитанами, полицейскими. А я хотел быть просто бесстрашным. Прыгал с обрыва в ледяную реку, на сноуборде носился по черным трассам, даже пытался, как человек-паук, забираться по стенам на здания. Вот на это здание, кстати, я тоже забирался, года три назад, дошел только до середины, потом меня менты сняли… Так что, мне удалось. Я не трус. И сейчас мне это пригодится. А ты живи… И ничего не бойся.

– Сергей!!

Надо кончать разговоры. И прыгать. Сейчас. Иначе скоро начнут гибнуть люди. Из-за него.

Сергей посидел на краю крыши еще … еще… и еще… вдыхая напоследок сладкий вечерний московский воздух, затем поднялся, оттолкнулся и сделал шаг в никуда.

***

Марина никогда не бегала так, как сейчас. Она неслась, отталкивая попадающихся по пути случайных прохожих – не было времени отскочить в сторону. На ходу она позвонила первым, кто был в списке вызовов, это оказались члены команды – Командир и Следопыт, прокричала адрес (нашла страничке ВКонтакте фото здания, с которого Сергея три года назад сняли), и что Толстый хочет прыгнуть крыши, и снова устремилась вперед. Неужели она не успеет?

Толстый, зажмуривший глаза и уже ждущий удара о землю, почувствовал резкий рывок вверх, а затем удар о крышу, на которой он недавно стоял, только теперь это было очень больно, кажется, кто-то еще и пнул его по ребрам, от души пнул, с оттяжкой.

– Придурок! – услышал Сергей взбешенный голос Командира, и улыбнулся, открывая глаза, – смерть откладывалась!

Над ним склонились два почти одинаковых, но с разным выражением, лица – Командира и Следопыта. Мало кто знал, что это родные братья. Олег и Юра Ветровы. Взгляд Олега был полон злости и гнева, Юра смотрел испытующе, он не понимал, зачем Толстый чуть не убил себя и не верил, что может найтись причина, по которой молодой здоровый парень захочет свести счеты с жизнью. Не из-за несчастной же любви? Тогда точно, мысленно согласился Юра с братом, придурок.

– Сергей!! – на крышу выскочила Марина, запыхавшаяся, красная, с торчащими в разные стороны прядями светлых кудрявых волос.

Она сделала несколько поспешных шагов и, буквально рухнув возле Толстого, который все еще лежал и блаженно жмурился на свет от прожекторов на крыше, схватила за голову и заглянула с тревогой в глаза.

– Ну, что ты придумал? У тебя есть я, есть друзья, вместе мы решим, что делать! Еще ничего неизвестно…

– Да все уже известно, – Толстый оттолкнул Маринину руку, сел и независимо оглядел всех троих.

– Ну, неплохо бы и нам рассказать, что здесь происходит, – Олег злился: они с братом успели в последний момент, еще пара секунд и…

Марина развернулась к братьям, провела рукой по голове, пытаясь привести волосы хоть в какой-то порядок, помолчала и произнесла:

– Спасибо вам. Сейчас я все расскажу.

Толстый и Марина сидели, прижавшись друг к другу, братья переглянулись и тоже опустились на корточки напротив.

– Вчера… Не вчера, – поправилась Марина, – в общем, когда мы спустились в метро… во время игры… Мы шли за вами… И…

– И на нас напали какие-то твари, – пришел на помощь Толстый, – это были не люди.

– Что значит, не люди? – это было похоже на пересказ фантастического фильма. Марина с Серегой что, издеваются? Олег был старше всех присутствующих: ему недавно исполнилось тридцать. Еще несколько лет назад он воевал в Сирии, а сейчас возглавлял собственную клинику для животных. Диггерством же занимался исключительно, чтобы присматривать за младшим братом-студентом, у которого еще не все тараканы из головы разбежались. А на крышу примчался по звонку Марины, она кричала что-то непонятное про бой в метро и про то что, Толстый прямо сейчас хочет прыгнуть с крыши. Олег, не дослушав, схватил брата в охапку и рванул сюда, ничего не выясняя. Повезло Толстому, что живут они с Юркой рядом – в одном квартале от этого дома. Так что же все-таки происходит?

– Командир, ты не перебивай, нам и так не просто,– Толстый обнял Марину за плечи, взял ее ладонь и приложил к своей щеке прямо свежими красными порезами.

– Не люди. Вампиры подземные какие-то. Они появились, когда я дрался с Углеродом, Витек кажется его зовут… звали…

– Стоп! – Олег напрягся, дело принимало криминальный оборот: сегодня утром из метро достали тело Витька, менты обнаружили его по анонимному звонку, сайт до сих пор бурлил, предположения высказывались одно страшнее другого, – то есть вы видели, как погиб этот Углерод? Или ты сам его…

Олег тяжело посмотрел на Толстого.

– Нет, нет,– Марина вырвала ладонь из рук Сергея и начала пальцем рисовать схему на пыльной поверхности:

– Вот здесь были мы, отсюда пришел Углерод, а вот отсюда появились эти …вампиры… падшие духи подземелья… души погибших диггеров… ну, не знаем мы, что это за твари, только Витек был в крови, это его Толстый ударил, ближняя тварь почувствовала кровь, и присосалась. Витек стал, как тряпка, упал, а мы …

Марина замолчала и беспомощно оглянулась на Толстого. Она что, должна рассказать братьям про свои лучи из глаз? Сергей перехватил опять ее ладонь, подул, убирая пыль, и с вызовом посмотрел на братьев:

– А мы убежали.

– И дальше что? Почему ты с крыши прыгнуть вдруг решил? Кошмар ночью приснился? – Юра дурашливо закрыл лицо руками, изображая ужас.

–Одна тварь почти догнала меня, и цапнула за руку, мне кажется, нет, я точно знаю, что начал превращаться. Сегодня на лабораторной работе соседка уколола до крови палец заколкой для волос, у меня пересохло горло, мне невыносимо захотелось этой крови. Вкусной, человеческой. Вот именно так я и подумал: «Хочу вкусной человеческой крови». Словно сам я не человек уже.

Толстый подошел к бетонной стенке вентиляционного короба и несколько раз с силой ударил по ней головой. Все молчали.

– Еще я сегодня пропустил укол инсулина, думал, может, сдохну, а чувствую себя отлично.

– И все? Из-за какой-то дурацкой мысли и укола? – Олег не верил в тварей-вампиров, это было ясно. Тогда Толстый решился на последний аргумент. Он прошел по крыше, выключая подряд прожектора, пока не стало совсем темно, повернулся к своей команде и медленно стянул ветровку и рубашку. Марина тихо ахнула. Юра вздрогнул. У Олега окаменело лицо. Толстый светился в темноте зеленым мерцающим светом.

Глава 3. Командир

Аккуратно, без нажима, соблюдая правильный угол, Олег точил очередной кухонный нож о донце тарелки. Он всегда так точил ножи. Сказывалось военное прошлое. Неторопливые размеренные движения помогали думать. Сейчас он вспоминал вчерашнюю встречу на крыше. Что-то точно происходит в подземке. Призраки, инопланетяне, или все-таки духи? Непонятно что, но что-то есть. И это что-то опасно. Смертельно опасно, если верить рассказу Толстого и этой… Марины. Тут Олег сбился с темпа и едва не порезался. Мара-Марина. Вчера, когда она ворвалась на крышу, запыхавшаяся, встревоженная, кинулась к распластанному Толстому, принялась ругаться и ощупывать его, не обращая внимания на вялые протесты, у Олега дрогнуло сердце. В какой-то момент она развернулась так, что на лицо упал свет от прожектора, и Олег обнаружил глаза, полные слез. Разного цвета глаза. Один голубой, другой зеленый. Это было … красиво. Да, красиво. Олег снова принялся за нож. Ничего. У него тоже будет когда-нибудь такая девушка. Верная. Смелая. Может быть даже красивая. Он вспомнил свою первую любовь и пожал плечами. Да, неважная оказалась подруга жизни.

Хотя благодаря ей Олег теперь любое событие равнодушно оценивал с позиции «И что?» Это была дедова наука. Когда Олег, весь в соплях, в слезах метался по квартире и выл от обиды: Оля, из-за которой он поперся в ветеринарную Академию, вместе с которой они планировали открыть приют для бездомных животных, предпочла Олегу другого, с крутой машиной, дед вздернул брови и с безграничным удивлением проговорил: «И что? Зачем такая нужна? Тебе, придурок, повезло. А если бы она уже детей нарожала, и только потом решила, что ты ей не подходишь?» Олег сам тогда удивился, действительно, ну, бросила. И что? Жизнь-то не кончилась. Это… испытание. А он сломался сразу.

Спустя два года Олег закончил Академию и подписал контракт на военную службу. Дома разразился скандал. Дед, который воспитывал двух братьев один, впервые повысил голос. Младший брат, ему как раз исполнилось двенадцать, переводил испуганные глазенки с деда на Олега и обратно, и в конце концов некрасиво заревел. Олег тогда выдал: «И что? Что вы орете? Мне нужен опыт. Я полгода отслужу в Княжево в кинологическом центре, это Подмосковье вообще-то. Потом еще где-нибудь полгода. И все будет «норм». Вместо «норм» получилась Сирия. Но кто мог это предположить?

Дед и брат тогда с ним согласились. Да, они втроем всегда жили в согласии. До вчерашнего дня.

Вчера они с братом насильно приволокли Толстого к себе ночевать – боялись оставлять одного, мало ли. Весь вечер пытались разговорить, и время от времени проверяли, продолжает ли он светиться в темноте. Толстый покорно раздевался, демонстрировал зеленое мерцающее тело, но когда Олег спрашивал, как же им все-таки удалось убежать, замыкался и упрямо молчал. Неохотно признался, что это именно он позвонил в полицию и дал координаты, где остался Витек. И все. Нет, не все. Еще у Сергея обнаружилась странная особенность, которой раньше, то есть до боя в метро, тоже не было. Он стал понимать чужие языки. Интуитивно. То есть не переводил, а просто, как выразился Сергей, в голове возникали образы того, о чем написано. Юрка сгонял к деду в кабинет, притащил справочник на китайском, открыл наугад и Толстый, помолчав, пробормотал, что это про исследование ствола головного мозга. Юрка не поленился, заложил страницу ручкой и пошел к деду, выяснить, правда ли это. Вернулся без справочника, скучным голосом напомнил, что завтра зачет, нужно лечь пораньше и ушел в ванную мыться.

Толстый, вопросительно глядя на Олега, пожал плечами:

– У меня «автомат», но я завтра схожу с ним, помогу, если что.

Сергей с Юрой учились в одной группе. И в подземные игры обычно играли вместе. Иногда, как позавчера, к ним присоединялся Олег.

Сегодня с утра «мелкие» позавтракали с дедом, пока Олег еще спал, и умчались в универ сдавать зачет. Дед сказал, что мальчики были чем-то подавлены, наверное, плохо подготовились. Как же, как же, мрачно подумал тогда Олег, про вампиров они всю ночь трепались, а не готовились к зачету. Нужно, нужно что-то делать, а то эти «мальчики» без него в метро полезут, все выяснять, да еще Марину с собой прихватят.

Олег разложил ножи по местам, поставил тарелку в посудомоечную машину и прошел в комнату, где дед, восьмидесятилетний седой старик, сухой, костлявый, в чистой рубашке, домашних мягких фланелевых брюках, теплых вязаных носках и войлочных тапках, сидел в кресле, бездумно крутил в руках пульт от телевизора и последние два часа смотрел в окно.

– Дед, пойдем, погуляем в парк?

Тот сразу отрицательно покачал головой:

– Ну что ты придумал? Вон на балкон меня вытащи, и дело с концом. Не хочу.

– Балкон, он каждый день балкон, – не сдался Олег, – не бузи, дед, сейчас посадим тебя в инвалидку и пойдем на девок в парке смотреть, смотрите, мол, мужики идут! Давай, цепляйся за шею!

Он поднял легкое тело, перенес на руках в инвалидное кресло и подкатил кресло ко входной двери.

– Жди, я пошел переодеваться.

Дед заглянул в сумку, брошенную внуком ему на коленки. Носовой платок, чистый, клетчатый, сложенный в большой квадрат, полная бутылка воды с пластиковым стаканчиком, сердечные таблетки, очки и льняная панама. Дед покорно вздохнул, натянул панаму на почти лысую, с клочками неровных островков седых волос, голову и пригорюнился. Вообще-то он вполне мог передвигаться сам. Но только по дому. А на улице целиком зависел от братьев. Потому и не любил гулять, зачем лишний раз утруждать внуков?

Вдвоем, не спеша, дед и Олег двигались по парку. Дед, прикрыв глаза, казалось, дремал. На самом деле, перед его глазами всплывали беспорядочно картины прошлой жизни. Дед погружался в них, улыбался или хмурился: оценивал или переоценивал события с высоты своих восьмидесяти. Иногда, чтобы не обидеть внука, он, очнувшись, подавал ничего не значащие реплики, что-то вроде: «Погода хорошая», или «Птицы красиво поют». Носовой платок он держал в руке и время от времени, немного стесняясь, вытирал слезящиеся глаза.

По обе стороны аллеи в беспорядке тянулись к солнышку ели, сосны, березы. Кусты дерена с раскинутыми лапами-ветками занимали пространство пониже. Еще ниже буйно росла трава по пояс, из нее выглядывали метелки мелких белых цветов, они пахли сладко, даже, на вкус Олега, приторно.

Олег вытащил деда на прогулку не просто так. У него была цель. Дед для внука был источником бесценной информации. Сейчас Олегу просто позарез нужно было твердое, подтвержденное мнение деда о существовании других живых существ, например, вампиров в подземелье метро, зеленых, одноглазых. То, что Олег узнал вчера от Марины и Толстого, никак не укладывалось в голове. Зеленые человечки? Падшие вампиры? Да ладно. А потом он вспоминал, в каком состоянии вытащили из метро погибшего парня вражеской команды, и голос рассудка стыдливо затухал. Что должно было произойти за пару часов под землей, чтобы тело стало похоже на высушенную мумию? В любом случае, он, Олег, не попрется искать неизвестно что, неизвестно где, под Москвой. Пусть отведут его на то место, где, по их словам, произошел бой. Олег, вспоминая вчерашний рассказ Марины, снова начинал злиться. Что-то не давало ему принять за правду приключение под землей. Может быть зависть? Подумав про зависть, Олег психанул. Пусть сначала докажут. Да, Толстый светится весь, как… как… неоновая лампа. Но! Может, он химии какой-нибудь нажрался. Придумали с Маринкой историю и теперь смеются над ними. И опять Олег с дрожью вспоминал, как они вдвоем с братом поймали Сергея в последнюю секунду. Толстый не смеялся. Он точно хотел прыгнуть.

Олег свернул на боковую тропинку. Он помнил, что где-то здесь среди зелени пряталась скамейка. Ему нужна была тишина и уединение. Чтобы дед не отвлекался. Тогда, покопавшись в своей длинной памяти, дед расскажет все, что знает. Иначе хана. Пробежит мимо малыш, дед начнет описывать свое детство, пройдет девица в топике и короткой юбке, на пятнадцать минут обеспечено осуждение нынешней молодежи. В общем, тишина и уединение это то, что необходимо. Вот и скамейка. Олег уселся на скамейку и пристроил инвалидное кресло напротив.

– Завтра обещают дождь, – дед покопался в сумке и водрузил на нос очки, – как ты себя чувствуешь?

После тяжелого ранения головы во время налета на авиабазу в Сирии, Олег вернулся в Москву, в семью, с посттравматическим синдромом. Почти каждую ночь он просыпался от воя мин и взрыва снарядов. Головные боли скручивали тело в жгут и заставляли грызть подушку. Доктора разводили руками, мол, сделали, что могли, остальное – к психотерапевтам. Дед, светило психиатрии и помог Олегу: поставил какой-то психологический блок на болевой участок, и все кончилось. Но предупредил, что отныне никакого гипноза, – не поможет. Олег тогда пожал плечами, значит, цыганки не обманут, и девицы не смогут заговор поставить, хохотнул, уточнил, что действительно, он теперь будет отлично спать без кошмаров, и, получив утвердительный ответ, чмокнул деда в макушку от радости. Правда, часто, перед грозой или снегопадом, у него повышалось давление, но это были уже совсем мелочи.

– Отлично я себя чувствую, дед, – Олег нащупывал начало разговора, первая фраза важна, он знал это по опыту других бесед, – ты же не веришь, что на землю прилетали инопланетяне? Вот я поверю, если ты лично их видел, хоть разок за свою длинную жизнь, или хотя бы корабль инопланетный. Так много сейчас об этом пишут. Или что на Земле есть вампиры? Или духи подземелий, которые приходят в метро и похищают диггеров?

– Ну… про вампиров и духов не скажу, а вот инопланетяне… Ты слышал про парадокс Ферми? – оживился дед, – что ты! Такая была дискуссия! Лет пятьдесят назад американский астроном Фрэнк Дрейк придумал уравнение, с помощью которого смог вычислить количество внеземных цивилизаций в нашей Галактике. Расчеты показали, что цивилизаций должно быть очень много, и что человечество обязательно повстречается с ними. Обязательно! – поднял палец дед.

– И где же эти встречи? И что там про Ферми?

– Зришь в корень! До сих пор ждем встреч. А Ферми… вот его слова: «если инопланетяне есть, то где они, или хотя бы следы их существования»?

– Подожди, подожди, следы же находили, пирамиды, например, говорили те, что в Египте, не могли построить простые рабы, там и механизмы открытия дверей и технологии всякие, потом рисунки наскальные, не помню, в Америке вроде нашли, там прямо космонавт нарисован!

– Спорно. Твердых доказательств нет. Я думаю, знаешь, наверное, наша Галактика молодая, а те, что следы оставили, они древние были, уже вымирающие. Когда нас посещали, у нас тут посмотреть не на что было, а сейчас мы бы и готовы дружить технологиями, да они уже, может, вымерли, потому больше и не прилетели, – дед хихикнул и сразу закашлялся.

– Такая вот моя теория, – передохнув, продолжил дед. – Нужно изучать мифы и легенды. Там должны быть следы. Народы и языки разные, а истории похожи. Я, кстати, в свое время теорию слышал, что Москва зародилась на месте упавшего космического корабля.

Олег, отвлекшийся после слов о том, что цивилизации вымерли, вскинулся и схватил деда за холодную руку. Из руки выскользнул клетчатый платок и упал в серую мелкую пыль, собравшуюся горкой возле колес инвалидки.

– Да ладно? Какой еще космический корабль, ты что, дед?

– Сейчас… отпусти руку… Это из журнала, популярный такой в шестидесятые журнал печатали… Название не вспомню, прости. Статья там была… Называлась… что-то про легенды возникновения… нет… сотворения… нет, ну, в общем, пусть будет – возникновения – Москвы. Автор довольно бойко писал об одной из историй. Мол, тысячу лет назад на месте современной Москвы упал инопланетный корабль. Экипаж погиб, но двое выжило. Писака этот утверждал, что в нескольких сказаниях и мифах повторялось два момента: тысяча лет и двое выживших. А дальше о том, что инопланетяне эти предупреждали наших, кто их видел, что через тысячу лет вернутся какие-то Павшие… нет… Падшие. И тогда Земле конец. Ну, фантастический рассказ, думаю, пересказал писатель, да и все. Чего ты ворохнулся?

– Слышал кое-что про Падших, и про «раз в тысячу лет».

– Да что ты? До сих пор, значит, легенда эта ходит? Не знаю, не знаю. Нам с друзьями тогда это показалось бредом. Мода такая была. На инопланетян. Мол, прилетят, технологиями поделятся. Или воевать начнут, а наши микробы им не по зубам будут. А тема интересная… интересная была тема…

Послышался свист. Олег обернулся. Дед свесил на грудь голову, уронил панаму на колени, и тихо спал, ритмично посапывая.

Олег отошел подальше от скамьи, достал телефон и, когда на том конце ответили, проговорил тихо, опасаясь разбудить деда:

– Ну что, сдали зачет? Не сомневался я, не ври. В общем, нужно пойти на то место, про которое вчера Маринка с Сергеем говорили, самим все осмотреть. Ты как? Ну и ладно. Тащи Толстого к нам, будем договариваться.

Глава 4. «Что за вонь?»

Ниссан Патфайндер чистенький, блестящий в свете фонарей, брезгливо пробирался по узкому грязному переулку к цели – старой заброшенной вентиляционной шахте. Такие шахты обозначались на картах и схемах буквами ВШ, а диггеры называли их обычно «вошками». Шахты соединяли поверхность с метро и выполняли функцию вентиляции. Когда метро только начинали строить, предполагалось, что воздух от метро к поверхности будет циркулировать самостоятельно. Но нагрузка на новый метрополитен оказалась куда выше, чем представляли проектировщики первой очереди, и уже к началу строительства второй очереди, метро начало переходить на режим принудительной вентиляции, который и используется до сих пор. Старые же шахты были либо реконструированы в соответствии с новыми требованиями, либо вовсе заброшены, а иногда и отделены от метро. Вот к одной из таких шахт и направлялась сейчас команда, там была их тайная «ходка». В Патфайндере, кроме Олега – он был за рулем, сидели Марина, Сергей и Юра. Или, если называть ребят по никам на сайте диггеров: Медик, Боец и Следопыт. С Командиром во главе. Разведчика решили не посвящать в эту историю, хотя Юра предлагал. Толстый с Мариной переглянулись и в один голос заявили, что категорически против. Юра Толстого понимал: тот теперь «зеленый светящийся вампир», а кому охота, чтобы об этом звенел весь МАДИ. Разведчик же тоже учился в универе, на одном факультете с Юрой и Сергеем, только на курс старше. Мог и трепануть. Вообще, Юра Толстого уважал. Такое забавное сочетание – драчун и круглый отличник, Юре раньше не встречалось. А вчера, на зачете, когда преподаватель неожиданно для всех объявил, что всем, у кого лекции записаны полностью, поставит «автомат», а остальных « с удовольствием ждет к столу», Серега, у которого «автомат» уже красовался в зачетке, закрасил черным фломастером свою фамилию на обложке общей тетради, подписал «Ветров», и быстро вышел из аудитории.

– Приехали! Выбираемся. Спускаемся в шахту в следующем порядке. Я –первый, за мной Боец, мало ли что там внизу, следующая Марина, Юра замыкает, оглядывается внимательно, чтобы свидетелей не было, и закрывает проход.

– Сколько можно об одном и том же, – Юра спрыгнул из салона первым и протянул руку, чтобы помочь выбраться Марине. Но за ним тотчас спрыгнул Толстый, остановился напротив, тоже протянул руку девушке и внимательно, не мигая, уставился Юре в глаза. Тот покрутил пальцем у виска и повернулся к брату.

– Зря пошли в это время. Ночь почти. Можем напороться на обходчиков или рабочих.

– Я не мог раньше, у меня сегодня две плановые операции были. Ничего. Мы не долго.

Конечно, Олег знал, что диггеры ходят в метро утром, днем или вечером. В это время в метро почти невозможно встретить рабочих. Около пяти утра они уходят из тоннеля, потому что подается напряжение на контактный рельс. А вот ночью вероятность попасться очень велика. Но что поделать. Операции отменить было нельзя. Не тот повод.

Олег подошел к ВШ, аккуратно подцепил новенькой кочергой одну из петель, на которых крепился замок, дернул, замок повис, деревянная оцинкованная дверь со скрипом приоткрылась. Все по очереди спустились вниз по шахтному стволу по вбитым в стену скобам, зажгли фонари и двинулись вперед. Теперь первым шел Толстый, он показывал путь.

Эту шахту выбрали за близость к месту прошлого боя. С другой стороны не рискнули подбираться, полицейские наверняка оцепили место гибели Витька оградительными лентами.

Когда до нужного штрека оставалось пройти совсем немного, Марина начала отставать. Ей стало страшно. А вдруг те твари придут опять? А вдруг у нее не получится выстрелить, как в прошлый раз, и из-за нее все погибнут? «На полицейских же не напали», успокаивала она себя и ускоряла шаг. Потом ей приходило на ум, что вампиры нападали только на безоружных, а полицейские вооружены. И она опять шла медленно, запинаясь на каждом шагу. Зато Сергей наоборот, все убыстрялся и, в конце концов, оторвался настолько, что потерялся за очередным поворотом. Когда группа догнала его, он стоял уже входа в штрек.

– Ну, и где ваши чудовища? И что за вонь?

Юра, такой же высокий, как и Олег, заглядывал из-за плеча более низкорослого Сергея в глубину штрека.

– Иди теперь ты первый, – вкрадчиво предложил Толстый, – если там еще твари остались, тебя не жалко. Потому что надоел уже со своими подколами.

– Первым пойду я, – Олег осторожно шагнул вперед, за ним неровной кучкой потянулись остальные, – а правда, почему так воняет?

– Мы не знаем, – быстро ответила Марина, поняв, что Сергей готов все рассказать,– отсюда твари появились, у них тут, наверное, жилище, вот и воняет. Они на вид такие… волосатые, в общем.

– Волосатые? Да лад…– Олег споткнулся обо что-то, лежащее на полу, посветил фонариком под ноги, булькнул горлом и привалился к стене.

Все навели свет от фонарей на то, обо что зацепился ногой Юра. На полу лежал фрагмент органического существа, порезанного чем-то острым, таким, как бритва. Фрагмент этот был испачкан зеленоватой жидкостью и покрыт густыми слипшимися волосами. Чуть далее валялась голова, отрезанная таким же образом, с закрытым глазом и раззявленным ртом, усыпанным двумя рядами мелких отточенных зубов.

– Тварь? – Олег повернулся к Сергею и Марине. Те синхронно кивнули.

– А чем это ее так разрезало?– Олег присел на корточки.

– Ножом? Нет. Бритвой? Сомнительно. Как будто лазером, как в книжке про гиперболоид инженера Гарина. Вот и опаленные волосы. Что за дела тут вообще творятся? – он задумчиво водил лучом по останкам.

Марина уже ничего не слышала. Когда она увидела куски твари, у нее перед глазами понеслись картинки того, как вампир сосал Витька, как Толстый готовился к последнему бою, как твари падали одна за другой, разбрызгивая вокруг зеленую кровь. Толстый обернулся и успел заметить, что Маринины зрачки начали выцветать, а сама она вытянулась, словно в трансе, и застыла. Он быстро шагнул к ней вплотную, прижал к себе, погладил по голове и поймал изумленный взгляд Юры, направленный на девушку.

– Здорово, пацаны. О… И девушка здесь? Тоже здравствуй, девушка. А чем это воняет?

Все вздрогнули. Марина очнулась, уперлась руками в грудь Сергея и отодвинулась, пряча глаза.

Усатый дядька в робе и оранжевой каске, принюхиваясь, стоял в проходе, за ним в темноте угадывалось еще несколько человек.

***

В огромной подземной пещере под Москвой в дальнем ее углу вдруг что-то затрещало, заискрилось, ярко вспыхнуло, на мгновение погасло и снова вспыхнуло, осветив погруженный на три четверти в землю борт инопланетного корабля. На нем еще можно было различить тому, кто был бы знаком с алфавитом инопланетян, почти стершееся название «Иссей», выдавленное на прочном материале обшивки. Голубоватое свечение – защитное поле, еле-еле мерцало, доживая свои последние дни. Время от времени, на доли секунды, когда поле гасло, из открывающегося в этот момент портала появлялись зеленые фигуры, по одному, по два, в зависимости от того, как надолго выключалась защита.

***

– Ну, что, кроты подземные? Дорылись? Потихоньку пойдем, сдадимся постовому? А он уже доставит вас в линейный отдел? Там сегодня капитан Петренко лично сидит, ой, не повезло вам, голуби! И тебе, девушка, не повезло тоже.

– Может, договоримся? – Толстый и Юра одновременно двинулись вперед.

– А ну стоять, голуби, – дядька сунул руку в карман куртки, – не договоримся, я капитану почти родня: мой сын и его брат вместе в армии служили. Из куртки дядька достал рацию и поднес к губам.

***

«Страшный» капитан Петренко, с которым ребятам «не повезло», со злостью смотрел на группу доставленных из подземки парней и девушку.

– Вроде и не малолетние уже. Чего вам всем не хватает, а? Адреналина? Сейчас я вам устрою адреналин. Штраф выпишу. Вы же в курсе, что штрафы теперь не триста рублей, а намного, намного больше? Или вам все равно? Папанька с маманькой заплатят? Еще повезло, что не на охраняемом объекте попались, тогда все, хана.

– Вот ты, – капитан указал пальцем на Олега, – ты вообще лоб здоровый, у тебя, может, уже и дети есть? Или все мальчиком-козликом скачешь? Авторитет дешевый зарабатываешь среди девчонок молодых? – капитан кивнул на Марину.

– А ты чего зеленый весь?– Петренко перевел взгляд на Толстого, тот в сумерках плохо освещаемого помещения начинал отливать зеленью, – наркотой закинулся? Не вздумай блевануть мне здесь, все отделение мыть будешь.

– Капитан, я – боевой офицер, – Олегу надоело слушать монолог скучающего полицейского, он выпрямился во весь свой немалый рост и скрестил руки на груди, – мы спустились помянуть нашего погибшего товарища, ваши его позавчера из подземки доставали, имя –Виктор Нечаев.

– Вот и не шлялись бы по подземкам, раз жизни лишаетесь. Вот за Родину погибнуть – это смерть в такие молодые годы достойная. А в метро этом… Как Нечаев ваш… Зачем? Ну, зачем? Ты где служил? – капитан недоверчиво смотрел Олегу в лицо.

– В Сирии, авиабаза Хмейним, инженерно-саперные войска.

– Так. Иди со мной. Твои пока здесь побудут. И это… Он точно не блеванет? – Петренко кивнул на Толстого.

– Он по жизни такой, как темно, так зеленеет, прикинь, аллергия какая-то,– Олег шагнул вслед за капитаном из камеры и натужно хохотнул, – не блеванет, отвечаю.

Оставшись втроем, ребята выдохнули. Олег договорится, можно не сомневаться. Марина и Юра сели так, чтобы загородить Толстого от посторонних взглядов, – тот уже начинал потихоньку мерцать.

– Что-то темните вы, голуби, – передразнил Юра усатого дядьку из метро, по очереди оглядывая Марину и Сергея, – как это вы убежали от таких тварей? А кто их убил? Не видели? Тебя поцарапали, – Юра ткнул пальцем в Толстого, – а с тобой что приключилось, Марина? Что у тебя с глазами?

– Это не связано с тварями, – Марина съежилась и попыталась сунуть под толстовку мелко задрожавшие руки. – Болезнь такая, с детства. Как волнуюсь, так и получается, будто судорога все тело сковывает, ну а глаза… сам видел. Страшно выгляжу, да? Мы поэтому и бежали не быстро, поэтому и до Толстого тварь дотянулась, – Марина приободрилась и врала уже вдохновенно, – Сергей меня толкал перед собой, чтобы я совсем не остановилась. А кто их убил… Мы не знаем, – она искала взглядом поддержки у друга, но тот отвернулся к стене и молча разглядывал свои светящиеся руки. Потом посмотрел на Марину и прошептал непонятные для Юры слова:

– Тебе виднее. Но это неправильно.

– Я же говорю, скрываете что-то! – Юра ожесточился.

Брата уже не было давно, что он там делает с капитаном? Парочка эта загадками разговаривает.

– Я тварей увидел. Вам поверил. Витька помню, всего, как вы говорите, высосанного. И если вампиры эти выползут на станции метро, где люди будут, дети, старики, то это же катастрофа! Апокалипсис, епта, – ругнулся Юра и стукнул кулаком в стену.

– А может, все? Больше их не будет?– Марина сложила руки на груди, словно молилась, – они сдохли все?

– Да не сдохли они, Марина, – Толстый вскочил, забегал по маленькому помещению туда-сюда, – я их … слышу, что ли, или чувствую что-то такое, как зов, меня тянет в подземку, постоянно, каждую минуту. И те твари, что мы видели сегодня, не сами сдохли. Их кто-то убил. Возможно, лазером, – Сергей заглянул с надеждой в разноцветные глаза Марины, – как Командир предположил.

– Нужно искать логово тварей, – в камеру зашел Олег, от него пахло спиртным, – мне капитан сказал, позавчера еще нашли двух диггеров, таких же, как Витек, высушенных, со следами зубов на теле. Скоро в подземку пригонят солдат для прочесывания. Ну, а мы свое расследование проведем.

Юра бросился к брату:

– Ну, что там Петренко? Что нам будет? Ты ему рассказал про тварей?

– У капитана брат в Сирии погиб. Мы поговорили. И про брата, и про всех, кто там воевал. Про тварей я ничего не сказал. Штраф оплатил. Можем уходить. Толстый, ты к нам?

Сергей покачал отрицательно головой:

– Я Марину провожу. Потом домой.

– Созвонимся,– Олег чуть пошатнулся и оперся о плечо брата, – сейчас по домам, завтра все решим.

Сергей в низко натянутом на голову капюшоне толстовки и Марина в затемненных, несмотря на темные сумерки, очках зашли в кафе по дороге домой, и были оценены официанткой, как «чудики-студенты-влюбленная парочка». Она сразу отвела их подальше, в уютный уголок большого зала, разгороженного широкими, но невысокими стенами из черного плотного пластика. Со стен свисали широкие мясистые листья диковинных растений, похожих на лианы. Марина и Сергей быстро выбрали из меню блюда: Марина котлету и овощной салат, Сергей овощное рагу и тарелку сырного ассорти. Официантка, принимая заказ, с жалостью взглянула на парня: такой худой и цвет лица нездоровый, да еще мясо не ест, видно больной. А девчонка ничего, крепкая, правда, очкарик. Ну, дай Бог счастья.

– Надо поговорить.

Толстый дождался, когда женщина уйдет, откинул капюшон и включил на столе дополнительную лампу в виде шара, отлично освещавшую уголок кафе, где они расположились.

– Марина… Ты должна все рассказать. Я же рассказал. И даже показал. Почему ты… Ты боишься?

Марина сняла очки, положила на стол, и потерла глаза.

– Что я братьям скажу? Как ты себе это представляешь? Ребята, у меня из глаз лазерные лучи вылетают! Это я порезала тварей! Ура! А они мне – покажи, и что? Что дальше? Я должна, как ты на крыше, им что-то доказывать? А если не получится? Не будет лазера? Я не разобралась пока, как все происходит, вообще не уверена, что смогу просто так стрелять. Ну, в цель, без эмоций. Мне, чтобы лучи появились, нужно очень сильно разозлиться или наоборот, испугаться. А вот если буквально «покажи» – навряд ли.

Марина помолчала, почертила вилкой по столу, вздрогнула – с другого конца зала, где праздновали, донесся звук, похожий на взорвавшуюся петарду, и хохот.

– Я понимаю. Без них мы ничего не сможем. Нужно доверие. Но пока я не могу. Не могу. Я после игры в лабораторию ходила, где меня облучали. Ну, подработка такая, я рассказывала. Доктор говорит, у меня обнаружился лишний участок в ДНК, науке не известный. Открытие. И что мне с этим открытием делать?

Марина быстро надела очки и отвернулась.

– Ты что? Ты ревешь, что ли?

Толстый пересел близко к девушке, обнял ее за талию и с силой прижал к себе.

– Ничего, ничего. Прорвемся. Ты это… не реви.

Принесли заказ. Следующие десять минут они молча ели, невесело думая каждый о своем.

Толстый разлил по высоким стаканам минералку, она зло зашипела на кубиках льда. Он отпил глоток и улыбнулся:

– У тебя сегодня, когда мы были внизу, зрачки так страшно начали выцветать, в штреке. Юрка, кажется, даже испугался. Слушай, давно хотел спросить, это у тебя с рождения такие глаза – один голубой, другой зеленый? Или после облучения? Красиво очень.

Марина подперла кулачком щеку, зевнула и ласково посмотрела на Толстого:

– Наследственное. Глаза разные. В темноте вижу, как кошка. И лучами стреляю. Передается по женской линии в роду. Через поколение. У мамы глаза нормальные – карие, у отца – серые. У бабушки все, как у меня, и тоже с рождения. Папа рассказывал, что когда меня из роддома принесли, бабушка Марта одеяльце откинула, глазки мои увидела, головой покачала, сказала, что трудно будет. И все. Больше ничего. Это она меня заставляла скрывать способности, слово с меня взяла даже. Каждое лето я у бабушки в деревне проводила, там с пацанами и купаться ночью бегала, и на «слабо» на кладбище деревенское в полночь ходила. Я, кстати, там, в деревне решила, что врачом буду, еще в детстве. У меня же вся семья медики. Бабушка медицинский закончила, уехала по распределению в деревню, там и осталась деревенским доктором, там и замуж вышла. Мама с папой в МЧС работают, вечно по командировкам. Мама психолог, а папа – травматолог. А я…В деревне дом один богатый был, это сейчас коттеджи вокруг, а тогда –редкость. Каждое лето туда мальчика привозили. Павлика. В инвалидной коляске. Мы его с друзьями иногда с собой на речку брали. Бабушка, помню, головой все качала, мол, жалко: ДЦП, последствие неудачных родов, случайность, а могло быть будущее у парня. Вот тогда я и решила, что буду врачом, чтобы случайностей не допускать. А ты? Почему в МАДИ пошел?

– Мне нужна специальность, чтобы на работу устроиться сразу после того, как закончу учиться. Вся Москва в автосервисах. Между прочим, я – отличник. Выйду с красным дипломом из альма-матер, надеюсь, местечко себе отыщу. И все. Сразу из дома уйду.

Сергей налил еще минералки и залпом выпил.

– У меня семья – я и отец. А у отца жена новая. Мама умерла пять лет назад. Мачеха рожать собирается. Ничего не говорит, но я же вижу. Я лишний. У братьев Ветровых две ночи провел, никто даже не позвонил, мол, Сергей, у тебя все в порядке, где ты? Тебе с семьей повезло. И братьям повезло. У них просто замечательный дед. Называл меня «мальчик» и интересовался, что приготовить мне на завтрак. В общем, если бы я прыгнул с крыши, никто бы не расстроился. Но. Я сегодня услышал капитана Петренко и понял, что просто так погибать не буду. Надо с тварями разобраться. И уж если умереть, то с собой захватить нескольких.

Марина опять натянула очки и сделала вид, что интересуется шумной компанией, громко поздравлявшей какого-то Валеру. Но две предательские слезинки показались из-под очков и капнули на поверхность стола.

– Пойдем? – Сергей сделал вид, что ничего не заметил, натянул капюшон и выключил светильник.

Улица встретила их мелким противным дождиком, порывами ветра, несущими с собой запах мокрой коры деревьев, и редкими прохожими, спасающимися от непогоды под зонтами и навесами. Друзья быстро добежали до Марининого подъезда, постояли молча и неловко простились. Толстый подождал, пока за девушкой закроются двери лифта, вышел наружу и побрел под дождем к метро.

Глава 5 . Карта есть!

Олег бежал по широкому коридору клиники к распахнутым настежь стеклянным дверям, выходящим во внутренний двор. Оттуда доносился захлебывающийся лай, рычание и визг – звуки собачьей драки. Неужели опять Джип – стаффордширский терьер и Драхма, – его верная собачья подруга, которая вытащила его, раненного, из-под завала на войне, которую Олег привез домой жить, и которая теперь чувствовала себя хозяйкой в клинике, опять выясняют отношения? Не хотелось бы. Стаффорду оставалось всего два дня до выписки. Весь персонал, от уборщиц до врачей лечебницы, не чаял избавиться от Джипа, который лечился от загнивающих ран на шкуре после собачьих подпольных боев. Почему-то пес был твердо уверен, что у соседей и чашка для еды больше, и каша в ней вкуснее. И требовал собачьей справедливости. Но, как оказалось, сейчас Джип качал права не перед Драхмой. Во дворе обнаружился совершенно посторонний пес, черный ухоженный водолаз с длинной шелковистой шерстью. В него и вцепился Джип, раздосадованный тем, что только что, на прогулке, ему не дали догнать мелкую собачонку и схватить ее за гавкающее горло. Волонтер, с разорванным в очередной раз поводком, увидел Олега, облегченно вздохнул и беспомощно развел руками.

– Давно дерутся? – спросил Олег волонтера, выровнял дыхание и приготовился вмешаться.

– Минуты четыре.

Отлично, в первые минуты боя, как знал Олег, собаки выкладываются по полной, затем слегка устают, и есть шанс растащить их, пока дело не дошло до серьезных повреждений. Олег решительно шагнул в центр схватки, вцепился двумя руками в шкуру чужака, резко дернул и потащил к калитке. Стаффорд упрямо не разжимал клыков, поэтому его туша волоклась следом, оставляя на траве продавленный след. У калитки пара распалась. Олег с водолазом оказался с внешней стороны, а Джип – с внутренней, где к нему сразу подскочили двое парней, и, прицепив новый поводок к строгому ошейнику, повели в вольер, гордого и непобежденного.

– Спасибо!

Водолаз вырвался из рук Олега, рыкнул, подбежал к женщине с ребенком лет шести, стоящим у забора, и уселся рядом, вылизывая раны, полученные в бою.

– Ваш пес? Почему без поводка и ошейника? Как попал на территорию? – Олег тяжело дышал (тащить двух крупных сопротивляющихся собак нелегко!), отрывисто задавал вопросы, а сам приглядывался к мальчику. Что-то странное было в нем. Не такой должна быть реакция пацана на то, что любимую собаку грызет другая собака. Мальчик казался равнодушным. Нет, не так. Отстраненным. Он без конца складывал кубик Рубика и не обращал внимания на окружающих. Женщина бросилась к Олегу.

– Вы же Ветров? Доктор Ветров? Мы к вам приехали.

– Без предварительной записи принимаю только экстренных животных, – Олег присел возле водолаза, ощупал его кожу под шерстью, заглянул в пасть, вывернул уши, вздохнул расслабленно, – обошлось, раны небольшие, обработаем, все заживет. У помощника запишитесь на прием.

Он хотел выпрямиться, но женщина неожиданно опустилась перед ним на колени.

– У меня мальчик… не совсем здоров. Ни с кем не общается. Только с этим псом. А с ним что-то происходит в последнее время. Он теряет внезапно ориентацию. Идет, зашатается и падает. Ребенок нервничает. Нам и так непросто. Помогите, доктор.

Она не обращала внимания на пыль и мелкие камушки под коленками, на то, что подол юбки касается дорожной пыли. Смотрела на Олега светло-серыми глазами, наполненными мягким добрым светом, и несмело улыбалась. Олег перевел взгляд на мальчика.

– Если я, посторонний вам человек, сейчас возьму собаку на поводок и поведу в вольер?

– Дима закричит.

– Если он увидит его в вольере за сеткой?

– Закричит.

– Аутизм?

– Ну, в некоторой степени. Синдром Аспергера.

Олег прислушался. Звук р-р-р получался у этой Ольги так, словно на гальку с силой накатывалась морская волна, а потом с шершавым шипением оседала. И голос низкий. Такой… уютный.

– Значит, вы, я, мальчик и собака идем ко мне в кабинет. Только поводок не забудьте. Собачьи разборки мне ни к чему. Меня зовут Олег, – добавил он, помогая женщине подняться с колен.

– Ольга.

В кабинете Ольга достала из пакета огромный набор лего и положила на стол для посетителей. Дима сразу оживился, подошел и принялся раскладывать и перекладывать фишки в порядке, известном ему одному.

Ольга повернулась к Олегу.

– Вы посмотрите нашего Волчка?

– Волчок?!

…Желтый раскаленный песок бросился в лицо. Олег, позывной «Ветер» и Алекс, позывной «Алый», со своими собаками обходят по периметру авиабазу Хмейним, которую кто-то в шутку окрестил «Химки». Ежедневный двенадцатикилометровый проверочный маршрут в бронежилетах, кевларовых касках, в общевойсковых комплектах для разминирования. Рядом верная боевая бельгийская овчарка Драхма. Олег привез ее из кинологического центра в Подмосковье и души в ней не чаял: кормил, поил несколько раз в день, расчёсывал, следил за лапами. Иногда даже ночевал рядом, на топчане возле вольера. Как и Алекс своего Волчка – бесконечно преданного ему ротвейлера с умными глазами и одним рваным ухом…

– Доктор, что с вами?

Ольга тихо дотронулась до руки Олега, который внезапно застыл посередине кабинета. Олег стряхнул наваждение: нет больше Алекса, и Волчка тоже нет – погибли во время ставшего известным на весь мир новогоднего налета дронов на авиабазу, Олег сам тогда получил несколько осколков в голову. А Драхма потеряла глаз.

– Простите… Зовите собаку. Только стойте рядом со мной.

Олег отрегулировал высоту стола для осмотра, кивнул Ольге и пока Волчок, вспрыгнув, осторожно осматривал и обнюхивал поверхность, быстро вогнал ему иглу с лекарством, временно парализующим движение. И злорадно хмыкнул, когда увидел обиженный взгляд пса, у которого разъехались и подломились лапы. В комнату зашел помощник и покатил столик с собакой по коридору в рентгенкабинет, а Олег сел заполнять медицинскую карточку нового пациента.

– Так: имя, порода, возраст…, как давно принимал наркотики и алкоголь?

– Что??

Олег повернулся и строго поглядел на хозяйку Волчка.

– Так полагается. Я задаю вопросы, вы отвечаете. Или вы что, не знаете, когда?

Ответом ему был тихий смех. Такой же, как голос. Низкий, шершавый, будто царапающий душу. Ольга подошла ближе и присела на стул для посетителей.

– Смешно. А когда Волчок опять станет…

– Драчливым?

– Подвижным.

– Сейчас сделают рентген, нужно исключить опухоль и кисту. Инфекции, думаю, тоже нет, но кровь на анализ все равно возьмут. Я склоняюсь к черепно-мозговой травме. Не вспомните? Что-то было?

– Две недели назад… да… Мы отвлеклись, а Дима со своим кубиком не заметил и шагнул на проезжую часть. Волчок тогда прыгнул и толкнул его, а сам попал прямо под колеса, прокрутился там, но выскочил, еще и вслед машине бежал и лаял. Мы думали, обошлось.

Олегу почему-то стало неприятно.

– А мы, это вы и муж?

– Мы – это я и моя сестра. Дима – мой племянник. Мы воспитываем его вдвоем с сестрой.

Олег скупо улыбнулся.

– А можно, я буду называть вас Лёля?

– Почему Лёля?

– У меня девушка была в академии. Тоже Оля. Вы не похожи совсем.

– Плохие воспоминания? Она вас бросила?

– Да, представляете? Ради парня с крутой тачкой.

– А вы?

– А я закончил Академию и ушел в армию. Кинологом. А потом в Сирии служил. Разминировал Алеппо.

Олег немного хвастался и даже не скрывал этого: он рассказывал о себе лучшее – хотел понравиться.

Ольга смотрела ему в глаза и молчала. Молчала. Молчала. И вдруг:

– Вы можете называть меня Лёля. Только после того, как Волчок вернется домой. Здоровый.

Это было… обещание будущих встреч. «После того, как…» Ну, и совсем немножко шантаж. Олег опять улыбнулся. Может, вот она, его девушка? Не красавица: лицо неправильное, волосы русые прямые, не слишком густые, до плеч. Не модель с длинными ногами. Зато глаза и голос… И верная. Это точно.

Раздался звонок мобильного. Олег взглянул на экран, Юрка, конечно, кто еще может так не вовремя позвонить.

– Извините, брат,– шепнул он и отошел к окну.

– Что значит, решили завтра идти? А меня кто-нибудь спросил? – услышала Оля, – а куда идти, тоже решили? Ах, в Царицынские подземелья! А что ж не в Домодедовские катакомбы? Там наверняка тоже Черного Монтера видели. В общем так. Карты нет. Маршрута нет. Без подготовки я тебе запрещаю куда-либо идти. А молодые без нас не пойдут. Да. Да, вот такой я. Вечером поговорим, у меня прием.

Олег постоял, глядя в окно, успокаиваясь, и повернулся к Оле.

– Юрка, младший брат. Диггерством увлекается, еще не все тараканы из головы разбежались. Ну, и я с ним спускаюсь. Мало ли что. Приглядываю.

– Олег, а о каких картах вы говорили?

– Картах метро, картах прилегающих к ним подземелий, катакомб, схемах строительства новых веток метро, все, что может пригодиться в поиске. У нас погиб… приятель… Мы хотим выяснить, что произошло.

Ольга на минутку прикрыла глаза, а когда распахнула, в них светилось торжество.

– А мы с сестрой работаем в архиве Метростроя. Оцифровываем документы. Попадаются схемы, нарисованные по результатам исследований диггеров, есть и воспоминания Стеллецкого, и разные архивные материалы. Но за достоверность не поручусь. Хотите, я принесу вам копии? Послезавтра?

Олег замер.

– Это ужасно, то, что я сейчас скажу, но я рад, что Волчок попал под машину, – медленно произнес он.

***

В глубоких синих сумерках наступающего лета темное небольшое здание, окруженное с двух сторон подступающим лесопарком, казалось бы пустым, если бы не перебрехивание нескольких собак в вольерах за забором и одиноко светящееся окно на первом этаже. За окном шел горячий спор. Ольга позвонила днем и сказала, что все подготовила, пусть кто-нибудь подъедет попозже вечером к ним с сестрой домой, заберет. И теперь целый ворох копий рисунков, схем, вырезок из старых газет, карт разного времени, грудой лежал на столе. Сама Ольга тоже приехала, рассказать, если что-то непонятно, как она пояснила. На самом деле ей было интересно увидеть «живых» диггеров и хоть немного поучаствовать в приключении. На полу лежала Драхма. Она лениво постукивала хвостом, одним глазом зорко наблюдала за собравшимися и приподнимала настороженно уши, когда спорщики начинали говорить слишком громко.

– Что ты мне тычешь в лицо эту древность?

Юра отталкивал руку брата с добротно выполненным рисунком-схемой и надписью: « 1978г»

– Ты проходки здесь видел?

Олег начинал закипать: группа распалась на два, нет на три лагеря. Сам Олег, как увидел «План подземной Москвы» великого спелеолога Игнатия Стеллецкого, ни о чем не думал, только о том, как останется вечером один, заварит кофе и, не торопясь, просмотрит эту реликвию. Стеллецкий начинал собирать предания, легенды, слухи, свидетельства очевидцев очень давно и возможно, эти исследования дадут толчок к разгадке места логова тварей. Толстый с Мариной отсортировали из копий документов неровную кучку, и искали упоминания в газетных сообщениях о пропавших без вести. Юру тянуло в подвалы Царицыно: там, по его словам, несколько раз видели Черного монтера, легенду диггеров.

– Да пойми ты, – Олег разгорячился и даже перестал замечать сидящую в сторонке Ольгу, к которой его тянуло весь вечер, – Монтер же Черный! Черный, а не Зеленый! Я бы с тобой согласился туда идти, если бы диггеры видели Зеленого воняющего Монтера, светящегося в темноте и одноглазого!

– Да вообще непонятно, кто это, – подключился к спору Толстый, – Черный Монтер – это призрак, а твари… Вы же их видели. У них кровь зеленая, они не исчезают, валялись в штреке очень даже не призрачно, разлагались и воняли, как органика. И эти мои новые способности. Понимать тексты на неизвестных языках. Это тоже от них!

– Puoi davvero capire tutti ? Sei sicuro?1– вдруг произнесла Ольга, про которую все забыли, и кричали уже в голос.

– Да, уверен,– огрызнулся Толстый и растерянно замолчал.

Все уставились на них.

– Точно понимает, – Ольга удивленно привстала,– это итальянский. Ты же его не знаешь?

– Ну, что вы сударыня, как можно! Помню, в нашем имении, на юге Италии, росли чудные апельсиновые рощи… – Толстый злился и от этого кривлялся.

– Откуда? Я в Москве родился и родители мои – москвичи. Я, кстати, и в Италии ни разу не был. В Таиланде был, это да. В Италии – нет. Красивый язык. А ты… а вы…

– Ты. Я знаю несколько языков. Раньше преподавала. И правда, язык красивый.

– Так вот. – Сергей с вызовом посмотрел на всех, – это не призраки. Вампиры. Произошла какая-то мутация под землей, и вот они выползли.

Олег вспомнил дедовы легенды, – там ничего не было про вампиров. А были двое инопланетян и какие-то Падшие, которые придут и всех убьют. «Ничего общего», – отмахнулся он от странных мыслей.

–Думаю, это – высшие вампиры, – Юра дурашливо кивнул, – классную тебе дали способность – понимать языки. Я тоже хочу, пусть и меня укусят, подумаешь, ночью светишься, зато идти не страшно, сам себе путь освещаешь.

– Я тебя сейчас укушу! А лучше высосу!

Марина увидела, как у Толстого сжались кулаки и быстро вмешалась:

– Не это главное, а то, где их логово. Мы нашли кое-что. Смотрите.

Она разложила на большом квадратном столе, покрытом темной габардиновой скатертью, несколько листков.

– Вот здесь, – она отчеркнула ногтем место на одной из карт,– несколько раз начинали строить проходку между двумя линиями метро. Все было хорошо: инженерные изыскания, проектирование. Для строительства выбрали закрытый метод, там должно было быть глубокое залегание станции – на этом направлении стоят высотные дома. Так вот, – Марина обвела всех тревожным взглядом, – как только начиналось строительство, все время что-то случалось. Обваливалась земля, хотя ничего не предвещало, обрушивалась клеть шахтного ствола с грунтом, был даже пожар, а однажды исчез рабочий. Даже следов никаких не нашли. В общем, строить перестали. Или отложили. Законсервировали, короче.

– Ну-ка, ну-ка, где это? – Юра склонился над очерченным местом и торжествующе посмотрел на брата, – как я и говорил – Царицыно.

– До Царицыно далеко. Но направление … да, похоже. Признаю. Ну, что? – Олег выпрямился, – кажется, нашли? Давайте теперь маршрут проложим. Нет. Несколько маршрутов. И предупреждаю особо одаренных, – Олег покосился на младшего брата, – это разведка. Осматриваемся, собираем доказательства, ведем себя осторожно. Сигнал опасности – свист. Маринка, а ты кричи.

К тому времени, когда из-за макушек деревьев показалась половинка луны, команда разработала три маршрута, которые должны были привести друзей к загадочному белому пятну, обнаруженному на картах Мариной и Толстым. Первым решили испробовать путь с заходом через коллектор подземной реки.

– Когда пойдем? У меня нет операций завтра и в четверг,– Олег смотрел на очерченное на карте место, машинально гладил по загривку подползшую незаметно Драхму, и думал, что нужно взять хоть какое-то оружие. На всякий случай.

– У меня в четверг зачет,– откликнулась Марина.

– У нас первый экзамен через неделю.

Юра и Сергей одновременно тяжело вздохнули, – сессия, как всегда, наступила не вовремя.

– Значит, завтра, подвел итог Олег, – а подготовиться успеем?

Толстый в предвкушении того, что скоро все, наконец, прояснится, оживился:

– Сам же сказал – разведка, чего готовиться? Полукомбинезоны, сапоги, шлемы, рюкзаки со всякой всячиной всегда под рукой. Во сколько?

Конец первой части

Глава 1. Вылазка

Под козырек бетонного навеса, уходящего в глубину коллектора, пробирались тайком по одному. Там быстро переоделись и теперь с ожиданием смотрели на Олега – тот почему-то медлил. Наверху громыхнуло. Олег, после ранения чувствующий перемены погоды остро, как старик, выглянул из портала коллектора и осмотрел небосвод. Пухлые серые тучи толпились далеко у горизонта, а над головой пробиралось к зениту яркое веселое солнце.

– Да не будет дождя, – все знали, что в дождь в коллектор идти нельзя, по стокам с поверхности вода собирается в поток, который может заполнить прилегающие к основному коллектору проходы полностью, – я прогноз слушал, – Толстому не терпелось начать поиски.

– Я тоже слушала, – поддержала его Марина, – переменная облачность, и все.

– Вперед.– Отдал команду Олег и шагнул в неглубокий мутный поток, вытекающий из подземелья.

Фонари на шлемах освещали пропитанные влагой стены. Довольно широкий вначале участок пути постепенно сужался. Вода достигла коленей. Идти против течения было трудно. Движение замедлилось. Олег, сверившись с картой, свернул в очередной приток и направил луч фонаря на часы. Шли уже примерно минут пятьдесят. Пора было и перекур сделать. Ему, привыкшему к двенадцати килограммам за спиной в условиях невыносимой жары, сегодняшний поход казался прогулкой, а вот ребята… Олег оглядел свое воинство. Марина прислонилась к Толстому, прикрыла глаза и тяжело дышала. Юрка вытирал пот со лба. Толстый… Толстый спокойно встретил изучающий взгляд Командира и кивнул, мол, все в порядке. Олег ему кивнул тоже. Уважительно. И осмотрелся. Впереди приток разделялся на три рукава и, соответственно, нужно было выбрать, по какому из трех тоннелей идти.

– Вы слышите это? – Толстый развернулся и настороженно смотрел в сторону тоннелей. Оттуда слышался неясный шум.

Первым сориентировался Юра.

– Волна! – закричал он, – это идет волна! Наверное, наверху льет сильный дождь. Все на поверхность!

А где она, поверхность? Ребята растерянно переглянулись. Олег лихорадочно искал на карте ближайший выход. И эти секунды промедления решили все. Резко усилилось течение, вода с силой забурлила, закрутилась вокруг колен, идти стало практически невозможно. Первой сбило с ног Марину – она была самой легкой, – и понесло.

… Прогноз погоды, как это часто бывало, оказался неверным. В городе бушевала гроза. Вокруг громыхало, сверкали молнии, ручьи, несущие мусор с тротуаров, сливались на проезжей части в огромные грязные потоки и захлестывали не справляющиеся с таким напором дренажные колодцы. В подземелье нарастал гул. Это шла к порталу-выходу из коллектора стена черной взбаламученной воды. В узких местах она поднималась почти до потолка, выдавливая воздух. Из этих воздушных масс создавался ветер и тоже несся наперегонки с водой по подземным этажам и горизонтальными проходам, уходящим в темноту.

Толстый в последний момент успел схватить упавшую в воду Марину, прижать к себе и пристегнуть карабинами ее пояс к своему. Он пытался сопротивляться напору воды и упираться ногами, но ему это удавалось с трудом, – худоба и небольшой вес никак не помогали.

До скоб, вбитых в стену и вертикально поднимающихся к люку на дороге, первым добрался Олег. Он закрепил на нижней ступени карабин с веревкой и бросил конец веревки брату. Веревка, намокнув, начала опускаться в воду, но Юра, быстро перебирая руками, подтянулся и зацепился за скобу уже своим карабином. Вдвоем они поводили фонарями на шлемах по стенам и потоку, в поисках остальных, и увидели Толстого. Сергей медленно двигался по направлению к ним, и это было невероятно! Против течения, буксируя за собой девушку, он упрямо перемещался вперед сантиметр за сантиметром. Юра, по той же веревке, и также перебирая руками, стал сдвигаться назад, в сторону ребят. Веревка кончилась, когда до них оставалось всего полтора метра, и он беспомощно оглянулся на брата. Олег перестегнул карабин с веревкой к своему поясу, а своим карабином зацепился за скобу. Теперь Олег держался за скобу, веревка от его пояса удерживала Юру, и тот смог дотянуться до Сергея. Они схватились руками. Сейчас вся цепочка зависела от Олега. А вода все прибывала. В водовороте неслись размокшие пачки от сигарет, щепки, которые рикошетили от стен и со стуком сыпались диггерам на шлемы. Толстый начал подтягиваться к Юре и Марина, которая удерживалась теперь с Сергеем только поясами, не устояла. Намокший рюкзак качнулся назад, и Марина упала спиной в воду, но быстро вынырнула, глотнула воздуха, перевернулась и снова ушла вниз, теперь головой. Она вытянула вперед руки, чтобы не удариться и неожиданно нащупала поперечную балку. С силой оттолкнувшись от нее, Марина снова оказалась среди своих. И уже гораздо ближе к лесенке. Постепенно все по очереди добрались до скоб, и поднялись по ним вверх до люка. Олег выдавил люк и четверо, не мешкая, подталкивая друг друга, выскочили на пустынную дорожку возле какого-то панельного дома. Они заглянули в колодец, из которого только что выбрались и увидели, что внизу не осталось места для людей: лавина воды захлестнула лесенку, по которой они поднимались, уже до середины. Мокрые, грязные, друзья упали на свои потяжелевшие рюкзаки и лежали долго, не двигаясь, подставляя лица струям дождя.

***

– Безобразие – донеслось с нижних этажей, – опять воняет!

На веревках, натянутых вдоль балкона, красовались с трудом втиснутые четыре полукомбинезона, с которых капала вода. От них исходил специфический запах коллектора.

– Не обращайте внимания, – посоветовала Марина, – под нами живет сосед, он работает на мусоровозе – время от времени жена стирает ему рабочую одежду и сушит так же, как мы сейчас, на воздухе. А вот под ними живет древний бабулек, – она наслаждается видом с балкона, так как ходить ей уже не с кем и некуда. В общем, обычный конфликт интересов в многоквартирном доме. Кто будет бутерброд с колбасой, а кто с сыром?

Марина, в клетчатой рубашке с короткими рукавами, домашних брюках, подвязав светлые кудряшки, распушившиеся после душа, банданой, сновала по кухне – готовила чай. Олег, Юра и Сергей дружно заказали колбасу.

После коллектора, когда все отдышались и огляделись, решено было идти к Марине: ее дом оказался близко, и можно было добраться пешком. В лифте, поднимаясь на нужный этаж, все старались не дышать, – концентрация дурного запаха от четырех тел в маленьком пространстве была невыносимой.

Зато в светлой с высокими потолками квартире, где пахло кофе, жаренным в тостере хлебом, чистые, искупавшиеся наскоро в душе, друзья почувствовали себя на вершине блаженства. Немного стесняла одежда, предложенная Мариной, так как собственные футболки и брюки сейчас сушились в стиральной машине. На Олеге красовалась самая большая рубашка Марининого отца, фланелевая, теплая, правда рукава пришлось подвернуть – они едва доставали до середины локтя. Юре досталась мамина тельняшка, мама в ней обычно убирала квартиру. Толстому, после долгого раздумья над ворохом одежды в платяном шкафу, Марина предложила свою футболку-тунику. И теперь Сергей стойко сносил шутки братьев на тему женской моды. За отсутствием подходящих брюк парни обмотались банными полотенцами.

Поставив к чашкам с блюдцами стеклянную вазу, наполненную доверху домашним печеньем, тарелку с бутербродами и кофейник, Марина позвала всех к столу.

– Ну, что? – спросил Олег, дожевав хлеб с колбасой, – сделаем работу над ошибками? Кто первый?

– Дай поесть, – Толстый вкусно хрустел печеньем, вот уже несколько дней ему можно было все! Диабет приказал долго жить, и только за это Сергей мужественно терпел в организме присутствие чужой крови.

– И все-таки, – Олег строго посмотрел на друзей, – это моя ошибка. Путь неблизкий, я решил спрямить и повел вас через коллектор, это было неправильное решение. Под землей не слышно, идет ли дождь. А погода всю весну и сейчас дождливая. Сегодня нам просто повезло. В следующий раз пойдем по-другому.

– Когда начнется следующий раз? – Толстый наконец отвалился от стола, но несколько печенюшек, воровато оглянувшись на хозяйку, убирающую со стола, оставил в руке.

– Марина, а ты одна живешь? – Юра рассматривал висящие в рамках на стене семейные фото.

– Мама с папой в МЧС работают, сейчас в командировке, бабушка в деревне живет. Так что, да, одна.

– Буду комнату у тебя снимать, вот как дед с братом достанут, так и сбегу от них. К тебе. Такие знатные хоромы!

– Смотри, как бежать будешь, ноги по дороге не сломай, – угрожающе начал Толстый.

– Можем в четверг пойти, у тебя же нет операций? – Марина, успокаивая, положила Толстому руку на плечо, – нам зачет перенесли, преподаватель заболел.

Глава 2. Вторая попытка

…В темноте слышалось недовольное пыхтение – это Марина, злая, потная, на альпверевке медленно ползла вниз по старому шахтному стволу. После всех. Ребята без проблем спустились и ушли вперед разведывать дорогу – где-то здесь, судя по карте, должен быть замурованный проход из тупика в нужную выработку. Марина сама отказалась от помощи, потому что неловко двигаться, если на тебя смотрят снизу, отпускают шуточки и дают советы. Она же не ниндзя! По канату только в школе поднималась. И это было давно. Теперь Марина понимала, почему Олег хотел начинать поиски через коллектор. Там конечно тяжело двигаться против течения, но со спуском по веревке никакого сравнения!

В этот раз группа зашла в подземелье снова через одну из заброшенных вентиляционных шахт и довольно быстро достигла нужного нерабочего ствола, который на карте Олега был обозначен, как 233F. По нему необходимо было переместиться вниз и попасть на старую служебную ветку. Пройти по этой ветке и свернуть в тупик – заброшенную проходку. Отсюда было уже рукой подать до искомого белого пятна.

Руки жгло даже через перчатки,– точно будут мозоли и содранная кожа. А еще потом надо будет подниматься. Марина остановилась передохнуть, когда до поверхности оставалось метра три. Она с силой уперлась ногами в стену, вдохнула сквозь зубы спертый воздух подземелья и вдруг почувствовала, что ноги потеряли опору и резко ушли вниз. Руки сдвинулись, их обожгло нестерпимой болью, и Марина автоматически отпустила веревку.

– Бум!

Толстый обернулся: ему почудился странный звук. Он настороженно обвел взглядом темное пространство позади. Может, это Марина, наконец, спустилась? Нет, тихо.

Сергей ждал Марину на повороте из тоннеля, подальше от шахты, чтобы сдержать обещание, – не подсматривать за ее спуском, и одновременно поглядывал на бегающие по стенам огоньки там, куда ушли на разведку братья. Он сегодня все время был настороже, каждую минуту ожидая нападения вампиров, потому что помнил, что в прошлый раз эти кровососы, Падшие, подкрались незаметно. Кстати, сколько их было? Сергей уже не первый раз пытался вспомнить, сколько? Сколько тварей полегло от Маринкиных лучей в ту ночь? И самый страшный вопрос: сколько их вообще? Получается, они появились совсем недавно, иначе погибших высушенных мумий со следами зубов на теле, как рассказывал капитан Петренко, нашлось бы уже много. Если бы Марина тогда не положила… так сколько же?… десять? Точно больше. Пятнадцать? Ну, как-то ближе к истине. Так вот. Если бы Марина тогда не положила их всех, то… Люди же перед ними беззащитны. И, если даже не погибнут, то могут заразиться, как он, Толстый. Пока армия и правительство поймут, что происходит, пока придумают, как это можно остановить, зараза расползется по всей Москве. И дальше.

Нужно обязательно найти, откуда они появляются, куда исчезают, где живут. И кто это? Вот именно, кто это? Толстый обожал читать фантастические романы. Еще очень любил постапокалиптические фильмы. Зомби, кровь, расчлененка. Мороз по коже. И герой, который всех спасает. Ну, и красивая подруга, конечно, рядом. А сейчас… Толстому представилось, как из метро на станции, на дороги, выползают зеленые одноглазые вампиры, как люди разбегаются, а на улицах повсюду видно месиво из высушенных тел и зараженных.

Сергей опять прислушался. Какая-то возня, перемешиваемая со смешными детскими ругательствами, теперь отчетливо донеслась из отсека с шахтой, откуда должна была появиться Марина после своего триумфального спуска. Толстый ухмыльнулся. Парни, конечно, обещали, что подсматривать не будут, но разве можно было удержаться? Юра заглянул в шахтный ствол первым, пока Олег и Толстый разбирали в темноте рюкзаки. Его хихиканье разозлило Сергея, он оттолкнул юмориста в сторону, но сам не удержался и тоже взглянул. Одним глазком. Да ничего особенного. Просто медленно и как-то рвано спускалась девушка. Но картинка смотрелась романтично, как на обложке статьи, что-то вроде: «Девушки, покоряющие подземелья».

Девушка, которой только что не покорилась всего лишь старая шахта, сидела на «пятой точке» и вполголоса ругалась, поглаживая ушибленную при падении ногу. Она посмотрела в черную пустоту, вертикально уходящую вверх. Ничего так упала. Повезло, что ногу не сломала. Надо идти. Ребята уже, наверное, волнуются, куда она пропала. Марина натянула на плечи рюкзак и, прихрамывая пошла в сторону доносившегося издалека разговора.

Это Олег с Юрой возвращались к месту сбора и опять ругались. Толстый безучастно слушал их перебранку, внимательно оглядывал подступы, и ждал Марину.

– Вот, смотри – стрелка! Ее не видно совсем, потому что копия светлая, но стрелка же есть. Ты не можешь ее не видеть, – Олег показывал что-то на карте, – проход здесь должен быть.

– Мы прошли весь тоннель, там тупик, братец, ту-у-у-пик, понимаешь? Или на карте ошибка, или проход со временем завалило.

– Только не ошибка. Вот обозначена служебная ветка, вот камера съездов, вот тоннель, вот стрелка, где этот тоннель соединяется с другим, нам туда.

– Тебе на войне слух повредило? Мы дошли до конца, нет там никакого…

Послышался звук удара. Толстый согласно кивнул. Он бы тоже этому придурку дал. С удовольствием. Олег еще терпел долго. Война – это святое. А Юрка – дурак. Толстый услышал неровные тихие шаги, напрягся и с облегчением вздохнул – Маринка.

– А ты чего хромаешь?

– Ерунда, об камень ногу ушибла,– Марина не соврала, но и правды не сказала, – а где братья? Подозрительно тихо, а я вроде только что разговор слышала? Или они так далеко ушли?

– Сейчас подойдут. Уже возвращаются. А тихо, потому что разругались, как обычно, из-за того, в какую сторону идти. Как спуск? Запомнится надолго?

– Да уж, такое быстро не забудешь, – Марина с подозрением уставилась на Сергея: он что, видел, как она упала?

– Все хорошо? – Олег, как ни в чем не бывало, и хмурый Юра подошли к месту сбора, – ну что, пойдем? Мы проверили, хода нет, завал. Нужно попытаться разобрать его, там гнилые доски и хлам. У кого какой инструмент есть? У меня топор и нож.

– У меня нож,– Толстый оглянулся на Марину.

– У меня тоже нож.

– У всех ножи есть, – буркнул Юра.

– Ну, тогда пошли.

Марина освещала проем, а ребята, толкаясь, мешая друг другу, выламывали доски. Через некоторое время топорик Олега пробил стенку насквозь. Работа закипела, и вот уже дыра с неровными краями расширилась настолько, что все по очереди смогли пролезть внутрь. Они оказались еще в одном тоннеле, довольно большом, выложенном кирпичами, один конец которого терялся далеко в темноте, а второй заканчивался еще одним завалом, но более серьезным, из бревен, больших камней и остатков ломаных кирпичей.

Бессильно постояв перед новым препятствием, от которого по карте до места поисков шел самый короткий путь, группа повернула в обратную сторону. Опять цепочкой: впереди Олег, за ним Толстый с Мариной, замыкающий Юра, ребята двинулась в обход тупика, явно сделанного кем-то разумным.

Они шли уже примерно с полчаса, переходя из тоннеля в тоннель, иногда спускаясь, иногда поднимаясь по каменным истершимся ступеням таких старых лестниц, что камень местами крошился под подошвами ботинок. После одной из таких лестниц тоннель, к радости Марины, мечтавшей отдохнуть и успокоить разболевшуюся ногу, закончился, и все вышли в невысокий прямоугольный зал со сводчатым потолком. В одном его конце виднелись большие бетонные сталактиты, некоторые из них опускались почти до пола, в другом – небольшой узкий проход.

Олег объявил привал, парни повалились на рюкзаки, а Марина похромала к невиданным сосулькам. Красивыми сталактиты оказались лишь в темноте и с большого расстояния. Стоило подойти поближе, как стало ясно, не такие уж это и огромные наплывы, да еще и хрупкие к тому же. Марина осторожно ткнула пальцем в одну из сосулек,– та рассыпалась бесполезным прахом прямо у нее в руках, и Марина разочарованно вздохнула. Вздохнула и вздрогнула. Знакомый запах… Трудноуловимый, далекий… Но точно он –запах озона и мокрой шерсти. Твари!

– Ребята! Пахнет тварью!

Глава 3. Тварь

Толстый и Юра вскочили, озираясь, а Олег, нарочито лениво, потянулся к рюкзаку, достал топор и только тогда встал.

– Где?

– Мне кажется, это из прохода тянет. Сергей, а ты не чувствуешь? Сергей!!!

Толстый не отвечал, с посеревшим лицом и закрытыми глазами он ожесточенно тер виски. Неожиданно закричал Юра, страшно, тоненько, на одной высокой ноте.

– А-а-а-а… больно…. больно… а-а-а-а…

Он согнулся пополам и так упал на пол, поджал колени к груди, закрыл голову руками и кричал, кричал, не останавливаясь.

Олег кинулся к брату, обхватил его мощными руками, бережно прижал к себе, пытаясь заглянуть в лицо. А Марина подскочила к Толстому, расстегивая на ходу рюкзак, там лежала аптечка – не полная, походный вариант, но все-таки, хоть какая-то помощь.

– Там …за стеной… тварь. Это она… – прохрипел Толстый, – она так делает, боль…будто внушает… слышу ее… Я справлюсь, а Юрка …наверное, нет.

– Я сейчас, потерпите!

И Марина бросилась к выходу. Олег, пристроив Юре под голову рюкзак, схватил брошенный на пол топор и кинулся туда же.

С ходу выскочив из зала, они оказались в старой заброшенной выработке, одновременно подняли фонари и посветили вокруг себя, но ничего не обнаружили.

– Запах точно отсюда, здесь сильнее…

Марина смолкла на полуслове, потому что Олег быстро закрыл ей рот своей жесткой и широкой, как лопата, ладонью. Она глазами спросила: «Что?» И сама услышала, «что». Из дальнего угла доносился звук, как будто там волокли что-то тяжелое. В глазах Олега Марина прочитала приговор. Кто бы ни был в углу, вампир или кто-то еще, Олег, чтобы облегчить страдания брата, не сомневаясь, будет убивать. И точно. Олег оттолкнул Марину в сторону и мягко, как кошка, прыгнул в темноту, ориентируясь на звук. Марина от толчка сильно ударилась спиной о неровную стену, но, не обращая внимания на боль, рванула вслед. Она-то представляла, что сейчас увидит Олег, и чем это может закончиться! Неожиданно в углу стало светло. Весь ощетинившись перед Олегом в полный рост стоял вампир. Казалось все его зеленые иголки (или волоски?) наэлектризованы, и по ним течет, мигая, электрический ток. Красный глаз угрожающе нацелился на подбегающего человека. Вампир с ненавистью оскалился, но Олега это не остановило. Размахнувшись, он всадил топор твари глубоко в грудь. А дальше… А дальше все случилось так, как и предполагала Марина. Тварь, несмотря на рану и хлеставшую из нее зеленую кровь, словно притянулась к Олегу и плотно прижалась, пытаясь слиться с ним в одно целое.

– Нееет!

Олег брезгливо оттолкнул тварь, увидел сбоку яркую вспышку, успел зажмуриться и только потом отключился. А когда пришел в себя, обнаружил, что лежит на съежившемся трупе врага.

Плечо протерли холодным спиртом, этот запах бывший солдат не мог спутать ни с чем другим. Олег скосил глаза: Марина как раз набирала в шприц лекарство из ампулы.

– Обезболивающее, ты головой ударился – сухо пояснила девушка, – сейчас боль пройдет. Слабость есть? Пошевели руками-ногами, шеей помотай, придурок. А если бы тебе тварь где-нибудь сухожилие перегрызла? Или заразила, как Толстого? Куда ты кинулся? С топором на высшего вампира? Ты бы еще кулаком ему заехал…

– А кто его так?

Олег с трудом сел и сфокусировал взгляд на распластанном по полу, разрезанном крест-накрест, теле. Точно так же, как тогда, в штреке: опаленные волосы, оплавленные края ран.

Он перевел взгляд на Марину.

–Ты! Это ты его прожгла! И тогда, когда бой был, тоже? Так вы спаслись?

Марина кивнула.

–Что за оружие такое? Покажи, – потребовал Олег.

Марина посмотрела, выбирая подходящее место, усмехнулась, с силой закатила зрачки под верхние веки, а когда они вернулись на место, оттуда били лучи, на которые, как на сварку, смотреть было невозможно. Не обращая внимания на ошалевшего Олега, она неторопливо выжгла на выбранной стене: «Олег + Оля». Отвернулась, возвращаясь к привычному виду и, довольная, прошептала:

– Поняла. Поняла, как это происходит без эмоций. Все. Теперь мы можем преследовать тварей, я всегда смогу вас защитить.

Марина мельком взглянула на Олега, потом повернулась всем корпусом и невесело усмехнулась, ожидая привычного: «Так ты мутант?» Олег, с отвисшей челюстью, с обалдевшими глазами, ошарашенный, переводил взгляд с надписи на Марину и обратно.

– А почему скрывала?

– Не знала, как вызывать лучи без эмоций. Еще не знала, как вы к этому отнесетесь. Вдруг Юра начнет дразниться, а ты не поверишь. Вот Толстый не удивился даже, когда в бою это случилось. От страха, наверное, – криво улыбнулась Марина.

Олег хотел еще спросить, откуда у нее такие невероятные способности, но в проход протиснулся Толстый с Юрой на плече. Тот был в сознании, просто ослабел от боли и еле-еле перебирал ногами.

Марина оставила Олега и поспешила к следующему пациенту. Перехватив у Сергея Юрины руки, девушка с осторожностью усадила парня у стены, повернула лицо к свету, заглянула в глаза, оттянув по очереди веки.

– В порядке, – скорее для Олега, чем для себя, проговорила Марина, – сейчас нашатырь понюхает и может жениться.

– Ты, и только ты – моя вечная любовь,– Юра, пользуясь тем, что девушка была так близко, положил голову ей на плечо и уже поднял руку, чтобы погладить, но почувствовал вдруг снова острый приступ головной боли и оглянулся. На него с бешенством смотрел Сергей.

– Серега! Сюда иди, помощь нужна.– Олег склонился над мертвой тварью, высоко подняв фонарь.

– Что там? – Юра на четвереньках подполз к брату.

– Опаньки! Откуда? Это из-за него меня так скрутило? А … как убили? И опять также, как в штреке, будто лазером… Кто? Как? Или это он сам, – вдруг заржал Юра, – как японцы-самураи, харакири себе, от позора сделал… Так их тут двое…

Толстый с Олегом, не обращая внимания на Юркин треп, внимательно осматривали зеленую тварь. Олег, не признаваясь даже себе, надеялся найти что-нибудь информативное, ну, как в детективах, когда случайно в кармане обнаруживается клочок бумаги с адресом. В кармане?! А что, если… Не веря в удачу, Олег тщательно похлопал руками по телу, или что там у вампиров, в том месте, где у людей обычно расположены карманы. Ничего. Олег проигнорировал брезгливый взгляд Толстого и еще раз похлопал, только уже в других местах. И торжествующе всем подмигнул. Из складок в волосатой шкуре он медленно вытащил металлическую пластину, нет, не пластину, а половинку от полотна небольшой лопаты.

Толстый, крайне удивленный, направил луч света на металл и резко выдохнул: на пластине угадывалась схема, нацарапанная будто гвоздем; линии схемы сопровождались пояснениями, тоже нацарапанными.

Вчетвером ребята недоверчиво рассматривали кусок земной лопаты с непонятными знаками.

– Вы думаете то же, что и я? – Марина провела пальцем по холодной поверхности металла, – эти каракули… У них что, есть письменность? Это же… целая цивилизация! История!

– История… Сюда мне посветите, попробую фото сделать, – Олег несколько раз обошел тварь, но попытки оказались неудачными: в зале было слишком темно.

– Хочу обратить ваше внимание, – глаза Юры блестели от сдерживаемого смеха, – эти двое – самец и самка.

Глава 4. Тварь и кое-кто еще

Олег, Марина и Сергей одновременно перевели фонари на нижние части тварей. Точно. Юра разглядел то, на что никто не обратил внимания, сначала в горячке схватки, потом разыскивая улики.

Тело, которое тащил только что погибший вампир, имело явные отличия в физиологии от тела, убитого Мариной.

– А может быть, этот,– Толстый толкнул носком ботинка убитого вампира, – Пришел за своей парой? И пытался унести ее … не знаю… домой? А тут ты с топором!

– Ой, я прямо чувствую себя убийцей! Забыл, как твоя башка трещала? А как Юрка на полу валялся?

Олег пожал плечами, достал армейский нож и пластиковый пакет, и, не смущаясь, отрезал по куску от обоих вампиров.

– Пригодится,– ответил он сразу на все невысказанные вопросы.

– Кстати, вопрос интересный, – Олег сунул пакет в рюкзак, вытер нож и руки, и поднял глаза на Сергея и Марину, – про внушение боли. Толстый сказал, что тварь сделала это с помощью гипноза. У меня после ранения дед поставил противоболевой психологический блок в черепушку, сказал, что теперь мне и гипноз не страшен. Ты, – Олег показал на Сергея, – имеешь в крови их гены, или ДНК, или что там у тебя, поэтому справился. А вот Марина? Почему она не почувствовала внушения?

– А я знаю?– Марина раздраженно пожала плечами, – есть же люди, которые не поддаются гипнозу? Совсем? Или это у меня из-за облучения в лаборатории. Как и лучи.

– Какие лучи? Я думал, Олег вампира топором рубанул, – много крови было, а потом вампир сам себя сжег, – Юра вопросительно посмотрел на брата, но ответила ему Марина.

– У меня лучи. Вон, на стене, видишь? – Марина направила свет от фонаря на надпись «Олег + Оля», и усмехнулась, глядя как изумился Юрка, – что касается внушения… Я весь последний месяц ходила в экспериментальную лабораторию. Подрабатывала. Там проводили опыты. За деньги. Все по лицензии, не думайте, ничего криминального. Разные спектры облучения дают разную реакцию генов. Это теория, для которой нужны были доказательства. Вот эту теорию на студентах, кто добровольно согласился, практически и проверяли. У всех были обычные реакции, которые и прогнозировались, у меня тоже. А в итоге… лучи. Ну, и может быть, гипнозу не поддалась тоже из-за этого облучения. Других вариантов нет. Профессор, который журналы наблюдений вел, сказал, у меня лишний какой-то кусок ДНК есть. У меня одной. И это – научное открытие.

– Так ты – мутант!– Юра ухмыльнулся, – а покажи лучи? Откуда они у тебя вылетают? Ну, покажи, покажи, – заныл он.

– Обойдешься!– мстительно улыбнулась Марина, – мы, мутанты, слишком обидчивы.

– Дерзишь…– Юра обиженно прищурился, затем, вспомнив про находку, с вызовом посмотрел на Толстого, – ты вроде языки теперь интуитивно понимаешь?

Он вырвал из рук не ожидавшего нападения Олега пластину со схемой и насильно сунул ее в руки Толстого.

– Давай, покажи класс. Уж своих-то точно поймешь.

Сергей скривился, но пластину взял, повернулся лицом в темноту, шагнул подальше и прислушался к своим ощущениям.

Как только рука нагрела место, где касалась пластины, Толстый вздрогнул, словно наступил босыми ногами в холодную лужу – по его телу побежали мурашки. От ступней вверх по позвоночнику и выше, к голове. Схема с лопаты теперь ярко светилась в темноте, будто спроецированная на большой экран, с мелкими деталями, с подробностями, которых не было видно на грязном затертом обломке. Вот в перекрестье двух линий мерцает слово «Вага», что это? Или кто? Левее тоже непонятное «Раг». А вот просто куча крестиков, сколько их? Сергей посчитал. Пятнадцать. Пятнадцать?! Это же… В том штреке, где он и Марина бились с зелеными, тоже было примерно пятнадцать тварей, убитых лучами! То есть крестики – погибшие вампиры, отмеченные на схеме? А там, где имена Вага и Раг – тоже места, где они исчезли? То есть, это все – схема подземного метро, где отмечены погибшие вампиры? Толстый мотнул головой, отбрасывая неправильные мысли. О чем он? Какие погибшие? Сдохшие! Это правильно. А то, что у него в руках – это часть вампирской карты подземелий! Это… бомба!!! Сергей жадно оглядел все линии, перекрестки и стрелки. Вот здесь, в углу, тоже надпись. Толстый замер, пытаясь разобраться. Знакомое слово, нет, не слово даже, а смысл, но никак не перевести, что он обозначает. Привратник? Нет. Придворник? Что за… Дверь? Его осенило: «Вход»! Ноги подкосились, и Толстый сел прямо на пол, покрытый засохшей тиной; видно весной сюда просачивалась талая вода. Он зажмурил глаза, и картинка с картой пропала, да и не нужна была больше, Сергей все помнил и так.

– То есть, они размножаются, – услышал Сергей обрывок разговора.

Получается, пока он рассматривал карту-схему и отключился ненадолго, ребята бурно обсуждали новые подробности о вампирах?

– Вы что, специально делаете вид, что не понимаете? – Марина с силой стукнула каской по камням, – они размножаются, у них есть письменность, они – крутые телепаты: умеют внушать боль, и явно так общаются. А еще сообщают друг другу, где в метро бродят диггеры-вкусняшки.

– Письменность – это самый явный признак, что они живут давно. А где? Получается, под землей? Под метро?

– Если они живут давно, как вы говорите, то почему до сих пор не выползли на поверхность? Такое не скроешь. И второй вопрос. Почему их мало? Если они размножаются, то получив выход в наше метро и почуяв человеческую кровь, они тут должны все заполонить. – Олег сидел на полу, перебирал вещи в рюкзаке, устраивая понадежнее свой драгоценный пластиковый мешок.

– И кстати, что они вообще едят? Людей не едят, кровь высосали и все,– Юра тоже сидел на полу, скрестив «по-турецки» ноги.

– Я думаю, кровь им как … как для человека наркотик. Такая вкусная, что раз попробовал – не оторваться. Наверное, с едой там, под метро, не ахти.

– Орудия труда должны быть,– Юра наморщил лоб, – я из учебника по Древней истории помню.

– Какие орудия? Зачем они им?

– Так еду выращивать, мамонта забивать…

– Чем забивать? Вот этими руками? Или что это, крылья?

Олег приподнял и отделил от тела вампира недлинную, толстую лапу, которая заканчивалась тремя пальцами-сосисками с острыми твердыми когтями.

– Такими отростками мамонта не добудешь…

– Ты забываешь, что этими, как ты говоришь, отростками, он разломал лопату, начертил на ней схему и даже умудрился что-то написать.

– Вот эти когтем?

Олег наклонился ниже и под неровным светом фонаря стал внимательно разглядывать по очереди когти на лапе.

– Я сейчас сблюю…– Юра демонстративно уставился в потолок.

– Чем лучше ты знаешь врага, тем легче его победить, – Олег отбросил лапы-отростки обратно, – этими когтями он ничего на металле не чертил. Или воспользовался чем-то острым или…

– Или получил эту карту от другого вампира.

Сергей сначала слушал перепалку молча, но сейчас решил вмешаться. Эйфория от найденной схемы переполняла его, Толстый предвкушал, как сейчас обрушит эту новость на головы друзей. Он, мутант, зараженный дурной вампирской кровью, нашел вход в логово тварей! И теперь покажет всем туда дорогу.

Друзья оглянулись на Сергея и внезапно замерли. Тот смотрел на них жуткими красными глазами. Из темноты. И еще светился зеленью.

– Сейчас точно сблюю, – Юра отвернулся, – смотреть на такого Толстого было неприятно.

– Ты что-то прочитал, это точно карта? – Марина сделала несколько шагов вперед, взяла Сергея за руку и потянула к свету. Краснота из глаз тотчас стала уходить, а на свету исчезло и зеленоватое мерцание.

– Карта, точно! А еще место, где у вампиров логово! Вот здесь на карте, видите, нарисован знак, а подпись под ним означает «Вход», ну, или, может, «Дверь».

– Ну, и отлично. Найдем логово, понаблюдаем, что там творится, потом расскажем… – Олег задумался, – кому-нибудь расскажем, в общем. Властям. Доказательства есть, – он потряс пластиковым мешком, которому место в рюкзаке так и не выбрал, отнял пластину у Толстого, сунул туда же, и закончил, – пусть принимают меры.

– Предлагаю пока присыпать этих, – Олег кивнул на двух вампиров, – землей, чтобы не воняли, как те, в штреке. Если спросят доказательства, трупы пригодятся.

Друзья разбрелись по залу, ковыряя ножами землю и пересыпая ее, кто во что. У Марины был с собой пакет из супермаркета, у Толстого ненужная папка-файл, завалявшаяся в недрах рюкзака. Запасливый Олег достал еще один пластиковый мешок, они с Юрой наполняли его вдвоем.

Марина, отошедшая дальше остальных, первой почувствовала запах, который много раз ощущала в морге во время учебных занятий. Запах человеческих останков. Потом и Олег резко выпрямился, подозрительно принюхиваясь и оглядываясь.

– Ты тоже чувствуешь этот аромат? Где-то в зале, похоже, еще и человеческий мертвец лежит. И, кстати, уже давно разлагается.

***

Найти в темной комнате неизвестно, что и неизвестно где – непростая задача. Запах тлена человека перебивался отвратительным духом от одного из вампиров, который, по всей видимости, погиб тоже давно. Фонари ярко освещали только первые два метра, а дальше снова все терялось в темной мгле.

Мертвеца увидел Юра и позвал негромко:

– Все сюда!

Ребята подбежали и уставились на неизвестного, похоже, он был довольно молодым при жизни.

– Бомж, что ли? Как он сюда забрался-то? И зачем?

Одежда на трупе была в относительном порядке. Судя по ней и по свалявшимся, но стриженым не так давно волосам, погибший не был бездомным, забравшимся сюда в поисках… Тепла? Приключений? Или просто заблудился и не смог выбраться?

Юра не отрываясь смотрел на усохшее страшное лицо с признаками разложения.

– А я его знаю… Знал, – поправился Юра, – это Никитка-наркоман. Он раньше заядлым игроком в подземные квесты был, а потом начал закидываться совсем уже химической дрянью, и вот… печальный итог.

– Смотрите, – Марина, не дотрагиваясь, показала пальцем на выглядывающие из рукавов руки наркомана, – лицо высушенное, как у мумии, и конечности тоже, это тварь его высосала, точно вам говорю.

Парни пригляделись внимательнее.

Судя по всему, тварь, если Марина права, не встретила никакого сопротивления. Погибший не стремился убежать, никаких следов борьбы или хоть какой-то драки вокруг не было видно. Может, он уже умер к тому времени? Нет, тогда он бы твари не понадобился. В общем, человек не противился, и вампир спокойно высосал беднягу. Это не причинило бы никакого вреда твари, но, видимо кровь оказалась под завязку наполнена наркотиком, такой химией, к которой у вампиров не было иммунитета.

– Думаю, так все и было, наш вампир его высосал, отравился и сдох, – Юра вздохнул, – если бы я его высосал, тоже бы загнулся.

– Что делать будем? По закону тело погибшего диггера нельзя трогать, и вообще, изменять положение. А еще следует незамедлительно поставить в известность правоохранительные органы. Вот только связываться с ними… Как пойдут вопросы. А что вы там делали? Как там оказались? Ну и штраф, опять же…

Олег потер ладонью лоб.

– Позвоню капитану Петренко. Это его участок. Думаю, он даже обрадуется. «Висяк» закроет.

– А ты позвони ему потом, когда мы уже логово найдем, – Юра в последний раз оглядел тело, закрыл ему лицо тем самым пластиковым мешком, в который до этого собирал землю и направил фонарь в противоположную сторону,– труп здесь недели три лежит? Ну, полежит еще немного. Ему торопиться уже некогда. Если служивые ребята сюда придут и обнаружат наших вампиров – явно же они территорию осмотрят, – то свободно уже по подземным ходам не погуляешь, все закроют, еще и войска нагонят. Вампиры в подземелье! Все. Хана.

– Так, когда пойдем в логово? – Толстый тоже отвел фонарь от погибшего и выжидательно посмотрел на Командира.

– В воскресенье? – Олег подождал возражений и утвердительно кивнул, – в воскресенье. С капитаном подумаю. Согласен, торопиться не надо.

– Там, на схеме, проставлены места, где сдохшие твари лежат. Я так понимаю, их свои убирают, чтобы следов не оставлять. К воскресенью может и этих, – Толстый кивнул на полузасыпанных землей вампиров, – уже не будет. Петренко ничего и не узнает.

– Ну, посмотрим. Отдохнули? Пошли по домам.

Обратный путь прошли быстро и, что странно, совсем молча. Торопясь, дошли до тупикового тоннеля, не слушая возражений, сноровисто обвязали Марину веревкой и подняли наверх шахты, той самой, где она так неосторожно упала. Немного замешкались на выходе из «вошки» – надо было убедиться, что в пределах видимости никого нет. Скованно попрощались и с облегчением разошлись.

Каждый думал о своем. Марина вспоминала красные глаза Сергея, – ей было страшно: если он так быстро превращается, то что она увидит в воскресенье? А еще потихоньку радовалась, что вызывать боевые лучи без эмоций оказалось достаточно просто.

Олег решал, звонить или нет капитану Петренко, и если звонить, то когда. Юра со стыдом представлял, как выглядел, когда на него обрушилась лавина боли. Никто! Никто не кричал, не падал, не ныл. Только он один. Позор, позор.

Толстый воображал в уме предстоящую воскресную вылазку, он не боялся ничего, только хотел, чтобы все случилось как можно быстрее, ждать выходных не было сил. А еще… Эта новая способность… Когда там, в подземелье, Юрка начал приставать к Марине, Сергей почувствовал, как из него льется потоком сила, даже не сила, а злоба, да, именно, злоба. И Юрка сразу сдулся, будто снова почувствовал головную боль. И Толстому хотелось попробовать, правда, что он теперь может внушать такую боль? И вообще внушать? Хоть что. Как вампиры? Он огляделся в поисках жертвы. Дорогу ему как раз переходила кошка: холеная, пушистая, сытая. Она косилась на Толстого, как ему показалось, довольно нагло. Сергей сосредоточился, разозлился, но ничего не произошло. Кошка также нагло косилась, а потом уселась под кустом, демонстративно задрала лапу и принялась вылизываться. Ну и ладно, кошка – не человек.

***

Капитан Петренко медленно положил на стол трубку телефона. Только что ему позвонил прораб дядя Саша, тот самый, что доставлял время от времени нарушителей-диггеров в отделение, и сообщил, что в одном из заброшенных штреков пахнет горелым, будто там недавно был пожар.

– Вчера проходили с бригадой к месту работы, а потом обратно, все было нормально, а сегодня явно тянет застарелым дымом, – добавил он, – ты бы послал кого проверить? Мало ли. Сказать, какой штрек?

Капитан и так знал – какой. Наверняка тот, где недавно трех парней и девушку обнаружили. Дядя Саша тогда еще вспоминал, что в штреке сильно воняло какой-то гнилью, а последние слова, которые он услышал от ребят, были про гиперболоид инженера Гарина.

Что-то странное происходило в метро. Капитан явно чувствовал это. Три трупа-мумии со следами зубов на теле. Нечеловеческих зубов! Следаки с ног сбились, ищут, кто такое сотворить мог. Не мистическая огромная крыса же, ей-Богу. И не Черный Монтер. Есть еще заявления о двух пропавших диггерах. И это только за последний месяц. Та группа во главе с бывшим офицером-кинологом, воевавшим в Сирии, была очень подозрительной: что они, чистенькие, трезвые, делали в том штреке, из которого шел сильный запах, и который теперь сгорел? И при чем тут треклятый гиперболоид?

Петренко взял телефон, покопался в «контактах» и нашел нужный.

– Здорово Олег. Капитан Петренко это. Помнишь такого? Поговорить надо. В субботу в твоей клинике? В семь? Годится. Кидай адрес. Коньяк употребляешь? Операция внеплановая в воскресенье? Ну, что поделать. Тогда чай и конфеты. Жди.

…В подземном зале, где в одном углу лежал погибший Никита-наркоман, а в другом до половины засыпанные землей трупы двух вампиров, вспыхнул свет. Не электрический яркий, а приглушенный зеленоватый, похожий на тот, что отбрасывает на стены по вечерам домашний абажур: мягкий, рассеянный. Две бесформенные фигуры появились в зале и через пять минут исчезли, свет погас, а в зале остался всего один мертвец, аккуратно прикрытый пластиковым пакетом.

Глава 5. За день до …

Суббота. Марина

Суббота выдалась какой-то мутной: затянутое сплошным серым цветом небо, и холодная морось, плотно повисшая в воздухе. Марина куталась в теплую пуховую шаль – никак не могла отогреться после электрички. Бабушке даже пришлось затопить печь по случаю внучкиного приезда. Печное пламя задорно перескакивало с полена на полено, искрило, вспыхивало, и настроение улучшалось, а когда на столе появился любимый пирог, ароматный, исходящий жаром, с коричневой корочкой, с капустой внутри, то и вовсе подпрыгнуло до небес.

– Бабуль, не скучно тебе здесь одной? Ну, поехали уже ко мне в город жить, а? Печь топить не надо, вода горячая в любой момент, по вечерам будем чаи гонять, а? С твоими пирожками? – уплетая уже третий кусок подряд и запивая его душистым чаем с чабрецом, бубнила Марина.

– Куда мне? – бабушка, подперев сухими жилистыми руками подбородок, участливо смотрела на внучку поверх очков, – я здесь всю жизнь прожила, народ лечила. Ко мне до сих пор бегают, то живот болит, то рожает кто срочно, до райцентра не успевают довезти. А в городе что? Сидеть, ждать тебя с университета, да в окно глядеть? Ерунду говоришь. Лучше расскажи, что там мать с отцом? Новости какие? Когда последний раз звонили?

– На прошлой неделе. Приедут скоро. Разговоры обычные: всех спасли и вылечили, не скучай дочка, надеемся, ты еще замуж не вышла.

Марина выползла из-за стола и, объевшаяся, переваливаясь, словно уточка, подошла к стене, полностью покрытой, как обоями, фотографиями.

– Бабуль, а ты мне снилась недавно. И так ругалась, так ругалась! Помнишь, как я у тарзанки канат подожгла, и Вовка в реку шлепнулся?

– Конечно, помню. Такой был вредный пацаненок. В соседней деревне теперь первый бандит. Житья от него нет. Там у обрыва приезжие москвичи коттеджи строят. Так он с ними сговорился, ходит, старые деревенские участки заставляет по дешевке продавать. А ты чего вдруг про него заговорила?

– Вспомнила, как ты меня за лучи ругала.

Бабушка перекинутым через плечо полотенцем протиравшая вымытые чашки, тарелки и расставлявшая их в буфете, вдруг замерла и обернулась.

– Что-то случилось? Не ври мне! – прикрикнула она, видя, что Марина прячет глаза.

– Немного вышло все из-под контроля. Один раз, – Марина виновато подошла, потерлась носом о теплое бабушкино плечо и поправилась, – два раза.

Видя, как Марта начинает резко кидать вымытую посуду, не глядя, на полки, быстро перевела разговор:

– Расскажи мне про твою бабушку. Мне, правда, надо.

Марта молчала. Только захлопнув резную дверцу, проговорила, глядя в стену:

– Мне мать моя покойная говорила, что у ее матери, моей бабки, такие глаза были. Ее в деревне ведьмой звали. Она в город и уехала, когда совсем житья не стало. Таких очков-то, темных или цветных, раньше не делали.

– А где она умерла? Твоя мама здесь, на деревенском кладбище лежит. А бабушки твоей могилка где? В какой деревне?

– А нету. Во время войны под бомбежку попала, мать в детдоме после этого жила. Одна только фотография и осталась. Мама там дитя совсем.

Бабушка подошла к фотографиям и ткнула пальцем в старый снимок, на котором были изображены высокая женщина в темном длинном платье с белым воротничком, с косой вокруг головы, и маленькая девочка лет десяти. Они стояли, держась за руки, у деревянной стены непонятного строения, на которой, наверное, чтобы фон был ярким, фотограф растянул белую простыню.

– На меня не похожа,– констатировала с грустью Марина,– а больше ты про нее ничего не знаешь? Откуда ее слова про то, что лучи когда-нибудь помогут спастись?

Марта устремила свои разноцветные, уже выцветшие глаза, куда вдаль, в свои воспоминания.

– Я же родилась, когда она погибла уже. Это ты у нас ранняя, уже в три года, как что не по тебе, жгла все подряд. А я спокойная была. Помню свой первый случай. В школе уже это было. Портфель у меня отобрали мальчишки и забросили на дерево высоко. И удрали. А вокруг никого. И темнеет. И страшно. Вот тогда я от отчаяния ветку подожгла, на которой мой портфель висел. Портфель упал, а я домой идти боюсь. Понять не могу, что произошло.

Потом все-таки пошла, портфель матери показываю, а у него ручка обуглилась. Думала, она ругать меня будет, а она ничего. Усадила меня и все рассказала. Как они с ее матерью под бомбежку попали, как та, умирая, рассказала ей, что если родится девочка с разными глазами, то пусть дар хранит, и когда-нибудь мир спасется.

–Подожди, подожди, – напряглась Марина, услышав последние слова, – ты говорила не так, ты говорила, что дар поможет спастись.

– Да маленькая я была, Марочка. Что там мне помнить было? Но вроде правильно так: мир спасется.

– И все? А как спасется мир? И от кого? Что-нибудь про вампиров говорила? Может, ты не помнишь?

Бабуля засмеялась тихо, от чего на ее блузке затряслись, вздрагивая, мелкие голубые перламутровые пуговки. А потом сняла очки и вытерла белоснежным носовым платком заслезившиеся глаза.

– Ой, напридумывала, Маринка! Читать надо меньше хорроры всякие. Надо же – вампиров! Ты бы еще про драконов вспомнила!

И опять засмеялась.

Вечером, возвращаясь домой на последней электричке, Марина думала о том, как странно, что все женщины в семье, те, про кого еще помнят, были медиками. Знахарка ведь тоже доктор? В какой-то мере? Еще и имена у всех начинались на «М»: Матрена, две Марии, бабушка Марта и она,– Марина.

Показались первые дома, темные от непрекращающегося целый день дождя, мысли переключились на завтрашние поиски и на Сергея. Сразу заныло сердце.

Ну, почему такая несправедливость? Одна, всего лишь одна царапина, и жизнь едва не кончилась. И еще неизвестно, как все будет дальше. И что будет завтра. Но, главное, она теперь точно знает, что сможет вызывать лучи в любое время, значит, и защитить. Так не хочется, чтобы Сергей превратился окончательно в существо, пьющее кровь, в вампира, пусть и высшего. Он пока сопротивляется, и это обнадеживает. А завтра… Завтра она будет рядом с Сергеем и друзьями. Они обязательно найдут логово тварей. И еще посмотрим, кто кого.

***

Суббота. Олег

– Вот здесь – операционная.

Олег показывал Петренко свою клинику уже минут двадцать, и немного подустал говорить, будто артист в рекламе из телевизора. О волонтерах, о студентах из ветеринарной Академии, которые в качестве практики помогали за животными ухаживать, гуляли с ними, благо, забор клиники примыкал к лесному парку. И присутствовали на операциях, то есть учились у него, мастера. О договоре с Ветеринарной Академией, который продлялся ежегодно, к удовольствию обоих сторон. Дольше всего капитан задержался возле вольеров, где содержались пациенты клиники и временные постояльцы – те, кого привели на передержку, или кого, бездомного и голодного притащили волонтеры, чтобы потом пристроить в «добрые руки». В операционной капитан надолго «завис»: ему недавно в ведомственной больнице вырезали жировик, и Петренко мог сравнить уровень технической оснащенности двух помещений.

– Твоим собакам повезло, – грустно констатировал он.

– Приводи свою собаку, ей тоже повезет,– Олег надеялся, что экскурсия закончена и сейчас они наконец-то поедят, – пойдем уже чай пить, а, Петренко?

Спустя десять минут оглядывая стол, заставленный разнокалиберными тарелками с колбасой, сыром, порезанными крупно помидорами и огурцами, посыпанными свежим, остро пахнущим укропом и зеленым луком, Петренко опять грустно вздохнул, и вытащил из пакета бутылку дагестанского коньяка.

– Как хочешь, но такая красота без топлива не пойдет.

Олег на мгновение замер, затем согласно кивнул:

– По чуть-чуть.

Спустя еще час капитан рассказывал Олегу о происшествии в штреке, агрессивно махая рукой с вилкой:

– И ничего! Представляешь? Никаких следов! И непонятно, чем сожгли, и что сожгли.

Капитан откусил от бутерброда, незаметно бросил из-под бровей на Олега пронзительный и абсолютно трезвый взгляд и задал свой главный вопрос, из-за которого, собственно, и пришел.

– А вы-то что там, в штреке, делали? Когда дядя Саша вас нашел? Гиперболоид зачем-то упоминали?

Олег насторожился.

– Какой гиперболоид? Что-то напутал твой дядя Саша. Мы туда только вошли. И обсуждали, что может так вонять. А воняло, кстати, знатно.

Он налил в маленькие стопки из бутылки, и чтобы сменить тему, предложил:

– За наших?

Они встали, не чокаясь молча выпили, и капитан засобирался домой.

– Погоди.

Олег вышел из комнаты, а когда вернулся, держал в руках карту участка метро с отметкой, где Юра нашел Никиту-наркомана.

– Мы в четверг в подземку ходили…

– Опять? – горестно поразился капитан, – вы что там, сокровища ищете, что ли? Как найдете, со мной поделитесь, а? Я тогда с работы уйду этой треклятой.

– Ты погоди уходить, вот здесь, – Олег указал на отметку, – мы труп нашли. Брат говорит, это известный диггер Никита-наркоман. У тебя заявление есть о его пропаже?

Теперь насторожился Петренко.

– А как он там оказался? Его последний раз видели вообще в другой стороне, там и искали.

Капитан помолчал, и уже предполагая ответ, спросил:

– Со следами укусов? Усохший?

– Точно.

Петренко с Олегом понимающе посмотрели друг на друга.

– Вот и не ходили бы, а? Ну явно же что-то творится в подземке весь последний месяц! И укусы от непонятных зубов, нет таких в природе нашей городской.

Петренко махнул рукой.

– И вот еще, – решился Олег, – ты в понедельник позвони, мне информацию кое-какую обещали сбросить, как раз по зубам этим, а еще по волоскам зеленым, видел такие на одежде погибших?

– Вот сейчас ты одной ногой находишься в шаге от ареста за утаивание важной информации по серийным убийствам. Так что сделаем вид, что я ничего не слышал. И пойду я, поздно уже.

Капитан Петренко потрепал по шелковистой шкуре подбежавшую проститься с ним Драхму, и, глядя в сторону, произнес:

– Во сколько в понедельник позвонить?

– Вечером, после шести.

Олег назвал это время, потому что к вечеру понедельника, если он и брат не вернутся из завтрашнего похода к логову, всем будет ясно, что что-то произошло. А Петренко будет ждать сверток, в котором лежат куски вампиров, металлическая пластинка с фрагментом карты и странными значками, и несколько тетрадных листков, на которых от руки описаны все факты, начиная от боя в том сгоревшем штреке и заканчивая описанием маршрута и места, куда группа пойдет завтра. А если все вернутся, то Олег сам расскажет капитану о вампирах: у него на руках будут железные доказательства и адрес логова.

Капитан ушел, а Олег напоследок еще раз обошел своих питомцев. Задержался возле вольера Волчка, который после курса уколов и капельниц быстрым темпом шел на поправку, и сейчас радостно прыгал, приветствуя Драхму и доктора. Постоял у окна кабинета, оглядывая территорию клиники, словно прощаясь, и повернулся к Драхме.

– Завтра с нами пойдешь. Маринкины лучи – это мощное оружие, но мало ли что, острый нюх и собачьи уши не помешают.

***

Суббота. Юрий

Юра укутал деду ноги пледом, пристроил сбоку только что вскипевший чайник, чтобы быстрее согрелись, и присел на краешек кровати.

– Дед, помнишь, когда Олежка вернулся с войны, у него башка болела страшно, а ты его вылечил? – приступил к осуществлению своего «гениального» плана Юра.

– Конечно, помню. Это была моя замечательная идея! – оживился дед. – Спорная, конечно, экспериментальная, но блок до сих пор ни разу не дал сбоя. Каково, а?

– Деда…– просительно заныл Юра, – я тоже хочу блок! Чтобы не поддаваться гипнозу!

– Мальчик мой, сопротивление гипнозу это же случайный побочный эффект, я сам не ожидал! А… зачем? Тебе, что, угрожают? Что произошло? Ты должен все мне рассказать!

Дед разволновался, попытался встать, Юрка не на шутку струхнул, и помчался на кухню за валокордином.

– Деда,– закричал он оттуда, торопливо наливая в стаканчик воду и лекарство, – я просто так спросил, хотел фокус в универе показать, у нас там парень хвастается, что гипнотизер.

– Это непросто, Юра, было сделать, – дед принюхался к содержимому стаканчика, пожевал в раздумье губами, но все-таки выпил, – Я сейчас не смогу повторить, – сдал за последние годы. Память не та, уверенности нет. Да и вообще… Ради того, чтобы доказать глупцу, что он глупец, не стоит разрешать лезть себе в голову. Человеческий мозг – штука тонкая, иногда непредсказуемая. Я убедил тебя, мальчик?

Юра прижался к родной щеке:

– Ну что ты, дед. Сдал, сдал. Я же так… просто поинтересовался.

Когда дед уснул, Юра вернулся к картам метро, разложенным на столе в кабинете. Они с Олегом который день искали общее между картой вампиров и Ольгиными копиями. Где-то они должны совпасть. Там и будет «Вход». Олег сегодня целый день в клинике, а Юра остался на хозяйстве и с дедом на руках. Суббота – время деду купаться, а вообще стирка, глажка, замена постельного белья. Только сейчас и смог вернуться к поискам. И опять потянулся к схемам подземелья Царицыно. Он не мог ответить, почему его туда тянуло. Может, интуиция. А что? У Маринки есть лучи, у Толстого –телепатия, у брата стоит психоблок от гипноза в голове. А у него, Юры, может, имеется потрясающая интуиция?

Ну, известно же, что в 1993 году район Царицыно обследовался операторами биолокации. При построении карты геопатогенных зон была обнаружена крупная отрицательная аномалия. С чего бы ей там взяться? Точно, вход в логово там! Юра был в этом Царицыне на экскурсии два раза. Один раз в школе с классом, а один раз, уже взрослым, с дедом. И в парке, где они стояли перед одним из Гротесковых мостиков, он почувствовал, как перед глазами зарябило, и пейзаж начал растекаться, распадаться на составляющие, как сейчас бы сказали – «на пиксели». Так, а где это место на схеме?

Ага! Вот и совпадение! Юрка даже затанцевал от возбуждения. Нашел! Он хотел сразу позвонить Олегу, но подумал, что с ним сейчас капитан Петренко, еще заподозрит что-то. Ничего, подождет. Юра склонился над схемой. Да, ошибки быть не может. Вот зал, в котором нашли Никиту и двух вампиров, вот от него проход идет в сторону подземелий, несколько тоннелей, выходящих один из другого, похоже, где-то придется ползти, и вот непонятная пустота глубоко под парком Царицыно, на карте вампиров именно в ней и есть «Дверь» или «Вход». Получается, отсюда в метро попадают твари. Что ж, пора все выяснить.

Юра скептически оглядел собранное к завтрашнему походу снаряжение диггера и одежду, кивнул своим мыслям, и пошел в комнату брата. Там у окна стоял напольный сейф, прикрытый длинной портьерой. После войны Олег сделал себе разрешение на охотничье оружие, говорил, что только с ним чувствует себя защищенным. Код от сейфового замка знали все в семье. Юра вытащил и повертел в руках карабин МА-ПП-91, модернизированный на двенадцать патронов. Подумал и скрутил фальшглушитель, а складной приклад для соответствия Закону об оружии, который должен быть приварен к корпусу, не существовал уже давно, – стараниями Олега. Сейчас Юра держал в руках короткий карабин, выполненный на базе пистолета-пулемета. С этим карабином он и пойдет завтра искать тварей. Оружие нужно спрятать даже от брата. Не будет же тот проверять, что у него, Юры под курткой. Тяжелый холодный метал в руке согласно нагрелся и словно шепнул: «Мы им еще покажем».

***

Суббота. Сергей

Толстый стоял в тесной прихожей своей двухкомнатной квартиры перед настенным зеркалом. И вглядывался в странно-жутковатое зеленое отражение. Отражение в зеркале повторяло все его движения. Сергей вправо – отражение вправо, Сергей влево – отражение влево. И еще из этого зеленого отражения за Сергеем следили два красных глаза. Смотреть на это было невыносимо, и Толстый щелкнул выключателем. Вспыхнул свет, отвратительное чудовище с красными глазами исчезло. Сергей включал-выключал свет так уже с полчаса. Привыкал к своему новому образу – твари с телепатическими, гипнотическими, кровососущими и еще неизвестно какими способностями. Первые две – пускай, даже интересно. А остальное… Толстый потянулся к выключателю,– еще раз (который раз!) убедиться, что все – правда, он –урод. Мучения прервал музыкальный перелив: на телефон поступило сообщение от отца. Тот просил встретить с работы мачеху: сам задерживался на работе. Толстый взглянул на часы: времени оставалось в обрез, поэтому куртку он накинул на ходу, а молнию застегнул уже на площадке.

Отец часто задерживался, у него имелась основная работа и подработка: нужно было кормить семью, а на лекарства для сына уходила львиная доля заработка. Толстый это понимал, и старался помогать. Сам Толстый подрабатывать, как многие студенты, пока не мог: ему позарез нужен был красный диплом, чтобы устроиться после учебы в приличное место. Так они вместе решили с отцом: учеба главнее денег, надо потерпеть. Толстый предполагал, что отцу не дает покоя чувство вины из-за женитьбы, отношения Сергея и мачехи не сложились. Они не ссорились, нет. Просто Толстый старался меньше бывать дома, а мачеха не навязывала ему свое общество. Чужие люди, они и есть чужие.

Выскочив из подъезда, Сергей помчался к садику, где мачеха уже минут десять как должна была раздать детишек родителям. Но та стояла не одна. Болезненно полная мамаша загораживала ей выход с площадки и с жаром благодарила за то что, Елена Степановна (так звали мачеху) заботится о Славике, и его в группе никто не дразнит, хотя он сильно заикается. Сам Славик ковырялся недалеко в песочнице. Толстый поднял руку, убедился, что Елена его заметила, и присел к пацану.

– Что строим?

– М-м-е-ен-яя з-з-зову-ут С-с-слава,– с готовностью поддержал разговор паренек.

Толстый восхитился. Смотри-ка, принимает свое… свою… непохожесть с достоинством. Интересно, если бы этот мальчишка был зеленым телепатом с красными глазами, то, как бы тогда общался с другими? Тоже с достоинством? Стоп! Сергей незаметно покосился на мамашу, увлеченную разговором. Ну-ка, ну-ка. Вот сейчас как раз можно испытать новую способность. Внушение.

– Отчего заикаешься? – придвинулся Толстый ближе к пацану.

– С-с-с-об-б-бака к-к-и-ну-улась.. Т-т-т-е-еперь с-с-с-об-б-бак б-б-бо-юсь.

Толстый еще раз оглянулся, убедился, что женщины не обращают на них с мальчишкой никакого внимания, и тогда уже напрягся на полную катушку, вызывая поток силы – силы внушения. Он помнил, как это произошло в подземелье.

– Слушай. Собака увидела кота. Рыжего. И лаяла не на тебя, а на него. Ты –отличный парень, и все собаки твои друзья. Друзья. Ты собак не боишься. Не боишься. Они – друзья.

Картинка, представленная им в голове: собака, рыжий кот и Славик, распалась. Поток прекратился. Толстый вытер потный лоб, оказывается, – это трудно. С Юркой было как-то проще и быстрее. А получилось? Он посмотрел на мальчишку, который опять возился с песком.

– А как собаку звали?

– Не знаю. Она часто во дворе бегала.

Пацан уставился на Толстого. А Толстый на пацана.

– Собаки – мои друзья, – выговорил Славик медленно, с удовольствием.

– Точно.

– Я не боюсь собак,– Славик счастливо засмеялся, – не боюсь!!! Собак!!!

– Ты чего кричишь, сынок?

Женщина подошла, с трудом опустилась перед мальчиком на колени и принялась отряхивать песок с его ладошек.

– Мама! Я! Не боюсь! Собак!

…Потрясенная непонятным исцелением мамаша и Славик скрылись в яблоневой аллее, кольцом окружающей садик. Елена Степановна долго смотрела им вслед, удивленно качая головой, затем наскоро простилась со сторожем и подхватила Сергея под руку. А издалека еще слышался счастливый звонкий смех и слова:

– Не боюсь!!!

Толстый повернулся к мачехе и медленно выговорил:

– Я завтра, возможно, не приду ночевать.

– Ой, молодец, что предупредил. – Елена благодарно сжала Сергею руку, – в прошлый раз папа запретил тебе звонить, сказал, вдруг ты у девушки, но мы волновались.

Толстый кивнул. Теперь все. Обратной дороги нет. Завтра все выяснится. Он не собирался слушать Командира. Никакой разведки. Толстый собирался завтра войти в эту чертову «Дверь».

А если после этого выживет, – устроится работать логопедом.

Глава 6. «Язык»

…Не видят снов, не помнят слов,

Переросли своих отцов.

И, кажется, рука бойцов

Колоть устала.

Позор и слава в их крови,

Хватает смерти и любви.

Но сколько волка не корми,–

Ему все мало…

/Песня "Волки" группы "Би-2"/

Наутро Толстый ехал вместе с друзьями в просторном салоне Патфайндера Олега, не участвуя в разговоре. В самом начале поездки он воткнул в уши наушники и включил любимую группу Би-2. Сейчас звучали «Волки», и Толстый полностью отключился от происходящего. В своем воображении он был сейчас волком: серо-черным, с густой шерстью, сильным телом и злым взглядом. «Волки уходят в небеса, горят холодные глаза, приказа верить в чудеса не поступало…», – слушал Толстый и улыбался – настраивал себя на сегодняшний решающий день. Марина чувствовала его волнение и пыталась заговорить, или хоть как-то привлечь к себе внимание, но Толстый с самого начала словно отгородился наушниками ото всех. И от нее тоже. Марина перевела взгляд на Юру. Тот с момента, как автомобиль тронулся, не замолкал ни на минуту. Олег тоже косился на брата. Ему был знаком этот нервный треп. Так на войне новички вели себя перед первым боевым заданием. И стыдно им было, и остановиться не могли. В таком случае обычно помогала крепкая затрещина, такая, чтобы зубы клацнули. Олег посмотрел в зеркало заднего вида, нет ли близко автомобиля, и, разогнавшись, резко нажал на тормоз. Из багажника донеслось возмущенное «Гав»! – там дремала Драхма, развалившись на куче тряпья. Олег про нее совсем забыл. Марина сидела на переднем сиденье, пристегнутая ремнем безопасности, как и сам Олег, поэтому ничуть не пострадала. Толстый смотрел в окно и ударился о мягкую обивку подголовника переднего сиденья ухом. Больно, но терпимо. А Юра… Юра налетел на подголовник прямо лицом. Прямо носом, из которого тут же закапала кровь. Олег, как ни в чем не бывало, продолжил ехать. Толстый покопавшись внизу, нашел выпавший во время удара наушник, вставил его на место и продолжил слушать своих «Волков» с прерванного места. Марина протянула Юре кусок марли и воздержалась от комментариев. Юра наконец-то замолчал. И молчал до самого конца дороги. Пока все не услышали долгожданное:

– Приехали!

Все, кроме Олега, выскочили из машины. Драхма, едва выпрыгнув, принялась методично обнюхивать площадку, словно мины искала. Загнав Патфайндер на крошечную стоянку сбоку от стены продовольственного магазинчика, невидимую с центральной улицы из-за разросшихся кустов сирени, Олег вышел, аккуратно прикрыл дверь, щелкнув пультом закрыл машину, и повернулся к ребятам.

– Прошу, по возможности, не разговаривать, когда подойдем к этому «Входу», – договорил он последние инструкции, – и еще. Я пока ехал, подумал, если нам опять попадутся в подземелье твари, Марина… я тебя прошу, не надо сразу всех убивать. Одного можно только ранить. Давайте попытаемся взять «языка». Сергей нам все переведет. А?

– Я переведу, о’кей, – Толстый ухмыльнулся, – уверен, у меня получится, а вот спросить на их языке… Не знаю… Как пойдет. Идея классная, Командир. Чего соваться в логово без подготовки, если можно заранее все узнать. Я – за. Что скажешь, Марин?

И Толстый повернулся к девушке.

– Нужно будет отсечь ноги, чтобы тварь двигаться не могла, но… – Марина смахнула с куртки невидимую пылинку и посмотрела Толстому в лицо, а потом также внимательно посмотрела на Олега, – вы забываете про внушение боли. Это идет от головы. Тут я вижу два варианта: или повредить мозг, и тогда вампир не сможет говорить, или допрашивать и смотреть, как мучается Юра. Как-то так, Командир. А идея, да, идея – отличная.

– А что Юра? – Юра с опухшим носом и слегка вздувшейся верхней губой сразу ощетинился, – Юра потерпит, если надо для общего дела.

– Да не надо будет терпеть, – Толстому не хотелось поддерживать Юрку, но справедливости ради, он решил все рассказать, – я вчера потренировался немного, думаю, что смогу это внушение заблокировать.

– То есть ты… – Юра наконец нашел, на ком выместить злость, копившуюся с утра, – ты теперь и внушать можешь, да, зеленый?

И сразу взвыл, подняв руки к вискам. От боли.

– Хватит, Сергей, – Марина загородила Юру собой и даже раскинула в стороны руки. Смотрелось красиво. Толстый хотел сказать что-то резкое, но сам дернулся от боли. Это Драхма, про которую все забыли, впилась зубами ему в лодыжку. Не просто впилась, а сомкнула зубы и так стояла, молча, не давая Толстому возможности двигаться.

– Драхма, фу! – Олег посмотрел на любимицу строго, но незаметно от всех подмигнул ей: так поблагодарил за справедливость. Она понятливо зажмурилась в ответ, отпустила ногу Сергея, но порычала немного: для порядка. Олег строго оглядел свое рассорившееся воинство, и скомандовал:

– Все заткнулись, и за мной. По одному, порядок – как обычно.

Он нырнул в заросли сирени, за ними обнаружилось металлическое ограждение из зеленого профлиста. Немного в стороне кто-то заботливо оттянул угол одного из профилей, – туда и направился Олег. За поврежденной секцией кусты сирени росли особенно буйно, переплетаясь ветками, загораживая небо. Из-за этого казалось, что вокруг темно и сыро, как внизу, под землей. В корнях, заросших молодой травой, Олег с трудом нашел чугунный люк, закрывающий вход в шахту. Такой же, как тот, из которого все выскочили, когда на них пошла волна в коллекторе. Только эта шахта вела не в коллектор, а в заброшенные выработки. Этот ход выбрал вчера Юра, потому что по нему можно было, правда, как он сказал: «не без труда», достаточно быстро и незаметно пробраться в Царицынские катакомбы.

В обычном порядке: первый Олег, замыкающий Юра, все уже привычно спустились вниз, и также, по одному, прошли тесный коридор, и Драхма не отставала, шла рядом с хозяином, настороженно принюхиваясь. Коридор вывел их в старинное кирпичное помещение с мощной кладкой. Здесь команда коротко передохнула, и перестроилась. Теперь первым шел Толстый: чем ближе к логову, тем больше была вероятность встретить врага, а Сергей мог услышать приближение вампиров. Так и вышло. Но сначала ребята и собака прошли мимо шахты с лестницей и по ступеням спустились в тоннель, немного задержались перед тем, как заползти в длинную низкую перемычку между двумя ходами, и как только, проклиная Юру и выбранный им маршрут, отплевываясь от забившейся в нос и рот пыли, вылезли и выпрямились, Толстый громко зашипел и жестами приказал всем замолчать.

Олег поднял руку с растопыренными пальцами, по очереди прижимая их к ладони. Когда пальцев вверху осталось три, Толстый утвердительно кивнул.

– Где? – беззвучно шевеля губами, спросил Олег.

Сергей показал в сторону, противоположную маршруту, подошел вплотную и прошептал:

– Метров десять.

Юра скинул рюкзак, вытащил из-под куртки карабин и с вызовом посмотрел на старшего брата. Тот только рукой махнул, мол, дома поговорим, не до разборок сейчас.

– Они нас не слышат?– поняв, что вампиры далеко, произнес Олег чуть громче.

– Нет, общаются между собой.

– Тогда так, – Олег задумался на минуту, – ты, – он указал на Сергея, – сможешь попросить их о помощи? А мы здесь засаду сделаем. Как план? Справишься?

– Да вы спятили, что ли? – заругался вполголоса Толстый, – я вам что –тварь? Я их язык только понимаю. Как я попрошу о помощи? Хотя…

Сергей напрягся, вглядываясь и вслушиваясь в мелькающие в мозгу образы и незнакомые звуки. У него вытянулось лицо. Картинки, которыми обменивались вампиры, были… странными… и… непонятными… Например, красивое звездное небо, только звезды разноцветные. Океан, опоясывающий красивейший архипелаг. По архипелагу сновали, перемещаясь, словно на воздушных подушках, вампиры, так много, что, их зеленый цвет сливался с зеленью растений, и от этого казалось, что растения шевелятся. Толстый помотал головой, прогоняя видения. Наверняка, это внушение, чтобы сбить с толку… кого? Кого они ждут? Да, какая разница?! Сергей осмотрелся. Группа уже заняла позиции, – Командир всех расставил.

Отсюда вел один путь, который заканчивался выходом в старый тоннель, дальше, насколько помнил Толстый, тоннель переходил в другой, но до этого был штрек, заканчивающийся тупиком. Скорее всего, вампиры там. Если Толстый сейчас позовет их, и они придут (сомнительно, но все же!), то попадут в ловушку. Марина и Олег окажутся позади тварей. А рядом с Толстым сосредоточенно окапывался Юрка со своим карабином.

Олег махнул рукой, начинаем! И Толстый стал посылать в видения тварей собственные кадры: он представлял в уме вампира, которого Олег в четверг порубил топором. Зеленого, со светящимися волосками, с красными глазами, и оскаленной мордой: будто тот лежит здесь, истекает зеленой кровью. А рядом жестокий вооруженный человек (здесь Толстый с удовольствием добавил красок: Юра был с виду кривоног, небрит, и во рту у него не хватало нескольких зубов), который пытается его убить, и человек этот один. Как раз для приманки, чтобы твари кинулись спасать своего, думая, что не встретят особого сопротивления.

И твари купились. Забыв об осторожности, в подземелье влетели три крупные особи, две из которых тотчас упали, сбитые лучами Марины. Завоняло знакомым запахом: паленой шерстью и озоном. А третий вампир растерянно заозирался, в мозгу Толстого возникла картинка небольшой тесной пещеры с двумя порезанными на куски товарищами, и он почувствовал ярость и боль вампира. Толстому даже на мгновение стало неприятно: бой получился нечестным. Он одернул себя, откуда это непонятное сочувствие? Это же твари! Они убили Витька и Никиту, и еще двоих, так говорил капитан Петренко. Но поделать ничего не мог. Тварь было жалко. Или это… Толстый похолодел. Эта жалость – следующий шаг превращения в вампира? Он что, считает тварей своими? Своими … кем? Друзьями? Соплеменниками?

Толстый не успел додумать – Марина по команде Олега следующим выстрелом прожгла горизонтальную линию, отсекая оставшемуся в живых вампиру лапы. Тот рухнул на тела двух других, и тотчас от него лавиной пошла волна ненависти. Толстому уже была знаком этот поток. Внушение. Позади раздался стон, Толстый даже не обернулся, и так понятно, что Юрка опять сейчас закричит, потому что сила потока была огромной. Припадая на лапы, захлебнулась визгливым лаем Драхма. Сергей поискал в себе признаки жалости к обезноженной твари, ничего не нашел и с облегчением вздохнул. А потом сделал три коротких шага вперед и закрыл собой друга, – встал прямо перед вампиром, направив на него обратный поток боли. Стон прекратился, вампир уставился на Толстого:

– Ты… Ты.. кто? Кто ты? – в голове у Сергея мелодично запел-зазвенел голос со странным акцентом.

Толстый замер. Приятно. Звук словно касался невидимых точек в мозгу, возбуждая и поглаживая одновременно.

– Ты… Ты не наш… Ты наш? Сильный… Помоги… Убей … Отнеси меня домой…

Толстый на минуту вынырнул из гипнотического облака, как это – отнеси? Куда это «домой»? Под метро, что ли?

– А ты – кто? Откуда здесь? Где ваш дом?

Толстый не замечал, что сам настроился говорить короткими фразами, и свой говор не узнавал, тот звучал необычно нежно, с переливами. Как сквозь вату до него доносился чей-то голос. Голос что-то спрашивал, кричал, тормошил. И мешал. Очень мешал слушать.

– Наш дом – Харанг… мы – Хаги.

И снова, как первый раз, перед глазами Сергея понеслись картинки: океан, архипелаг и колышущаяся зелень.

– Так вы не вампиры-мутанты? Не из-под земли? Вы… что же… Вы с другой планеты?! А как… как вы оказались здесь, на Земле?!

– Вход… Рядом…

Инопланетяне! Вот это да! И он, получается, тоже частично-инопланетянин? Толстый почувствовал, как к нему возвращается чувство собственного достоинства, сильно снизившееся из-за красных глаз и свечения в темноте. Конечно, как же они сразу не поняли: внушение, телепатия, гипноз, письменность,– это не тупые грязные подземные мутанты-вампиры, это инопланетяне! Зачем их убивать? Да еще пытать? Надо сказать друзьям…

– Отнеси… домой… Возьми самку… Она так вкусно пахнет… Подарим ее хиру Крогу… Он – главный над воинами…

Сквозь гипнотический шум в ушах Толстый услышал: «Сергей, Сергей, да что с тобой, очнись!» Толстый на секунду замер. Какую самку? Да вот эту же! Которая выкрикивает его имя! По крови словно пробежал жидкий огонь, который будоражил, горячил. И самка пахнет… так головокружительно, так аппетитно, это сводит с ума!

– Где вход?

Картинка, тот час пришедшая в мозг, поражала: огромная темная пещера, далеко у стены, сложенной из трухлявых бревен, виден похожий на металлический кусок от чего-то большого, спрятанного под многолетним слоем земли. Внутри куска беспорядочно моргал какой-то источник. Рваным ритмом: то часто, то замирал, потом снова начинал светиться, и снова затухал. Это же Портал! Вот как переводится «вход». И правда, совсем рядом.

Толстый, одурманенный внушением хага, сделал теперь три шага назад, открывая для брата с родной планеты Харанг жалкого человека по имени Юра, – сделай ему больно и страшно, брат! Обхватил двумя руками закричавшую от неожиданности самку и, прежде чем прыгнуть к Порталу, обернулся:

– А где этот… Хир?

Глава 7. Планета Харанг

… Хир Крог в который раз за сегодняшний день оглядел небо с разноцветными звездами-порталами в другие миры и с беспокойством всмотрелся в самую дальнюю точку– непонятный мигающий вход, который внезапно открылся некоторое время назад и стал сразу красного цвета. Это важно: какой цвет у портала звезды.

Вот несколько десятков звезд зеленого цвета. Это правильные планеты. Молодые или вообще новорожденные. Там чистый воздух, огромные пастбища и иногда попадаются неразвитые аборигены-рабы, чаще всего превращающиеся в корм за неповиновение. Это лучшие планеты для древней цивилизации Харанга, путь развития которой избежал машин и технологий, потому что общаются хаги телепатией, а перемещаются порталами. Еда хагов – это растения, рыба и пастбища с животными. Охота, земледелие и рыбалка – это занятия хагов. На зеленых планетах всего этого в избытке. Планеты эти покрыты новорожденными лесами, полями, морями, а поработить жителей там обычно просто.

Вот фиолетовые звезды. Их немного. С десяток. Это миры с развитой цивилизацией, здесь есть железные механизмы. За такими планетами хаги следят. Нельзя допустить, чтобы аборигены фиолетовых звезд достигли такого уровня, когда механизмы полетят в звездное пространство. Могут прилететь и сюда. Опасно. В ближнем бою хагов не победить. А механизмы, извергающие огонь на большом расстоянии, – это верная гибель.

Черный цвет у звезды – это табу. Значит, либо планета смертельно опасна. Для хагов, например, там могут быть болезни и инфекции, еще там может быть слишком высокий уровень технологий, либо из ушедших туда на разведку никто не вернулся. По неизвестной причине.

Ну, и красный. Это крик о помощи. Значит, свои попали в беду. Вот почему, когда вспыхнула маленькая красная звездочка в глубине разноцветного неба, хир Крог озадачился. Откуда в неизвестном мире красный Портал?

Обычно Портал открывают первопроходцы. Таких в отряде Хира уважительно называют «ваги». Это значит лучшие. Когда загорается новая звезда, ваги открывают туда вход, уходят на разведку, затем вывешивают маяк. Для тех, кто последует за ними. Цвет маяка и есть цвет планеты.

Получается, на маленькой мигающей планете есть хаги? И они просят о помощи? Крог послал туда пятнадцать «лучших». Цвет звезды изменился на фиолетовый. Значит, там машины и рабы. Это было плохо. И никто не вернулся. Это было непонятно. Тогда Крог послал в портал еще несколько бойцов из своего отряда. И опять никто не вернулся. Цвет на красный не поменялся, значит, помощь не нужна, справляются сами. Главное сейчас понять, представляет ли новая звезда опасность для Харанга. Но информации-то нет. И что делать неизвестно.

Фиолетовую звезду можно очистить. Напасть внезапно несметным количеством и полностью поглотить население. Затем дать времени возможность уничтожить механизмы. Разные температуры, свет-тьма, ветер-вода, проходит несколько сотен лет и планета становится чистой. Но обычно такие планеты берут для себя те племена хагов, которым грозит перенаселение. Ведь каждый хаг имеет по несколько жен, которые без устали производят потомство. А архипелагов на Харанге всего три. Остальное пространство – безбрежный океан, суши слишком мало. Открывающиеся новые зеленые планеты распределяются по очереди. А вот фиолетовые не пользуются популярностью – возни много. Поэтому, если какое-то племя выражает согласие забрать себе фиолетовую планету, то просит военной помощи у остальных племен. Добыча остается воинам и добровольцам. А планета – племени. Все справедливо.

Воины – это армия Хира. Он – главный над воинами. Он решает, сколько послать бойцов, опасна ли планета, что предпринять. Племена соглашаются с его решениями. Конечно, в каждом племени свой вождь. И общие вопросы для Харанга обсуждаются на совете вождей. Но порядок на архипелагах поддерживают воины хира-главнокомандующего. Бывают случаи воровства, пиратства и неповиновения. Тогда бойцы хира ловят нарушителей и наказывают. Тактика простая: нужно убить хотя бы одного льва из стаи, то есть главного у бандитов, и тогда оставшиеся либо уходят в другое место, либо сдаются.

Вот недавно… Крог отвлекся на воспоминания и перестал наблюдать за непослушной звездой. И потому крик смотрителя оказался внезапным. Смотритель указывал на небо.

Та самая непонятная маленькая планета теперь мигала красным. Нет, не мигала. Она горела ярко, ровно, словно сообщала, что первопроходцы Харанга попали в беду и просят о помощи. Хир хищно оскалился: наконец-то ясность. Он приказал Смотрителю собрать отряд добровольцев и предупредить всех, что на планете есть механизмы.

***

…Олег ошалело смотрел на поле боя. Только что его идеальный план по захвату «языка» так замечательно начавший воплощаться, непредсказуемым образом прервался практически прямо на глазах. Куда делся Толстый? Последнее, что помнил Олег, это как Толстый, заторможенный, позеленевший, грубо схватил Марину и… исчез. И Марина вместе с ним. А он, Олег, остался на позиции с раненным вампиром, кричащим от боли братом и Драхмой, которая то бросалась на тварь, то скулила возле скорчившегося на полу Юрки. Это был… провал. Враг повержен. Но команда Олега не победила. Это точно. Зло сплюнув пыль, завязшую в зубах, Олег дернул на себя карабин, который так и не использовал брат. Щелкнул звук затвора. Вампир дернулся от этого звука, повернул пылающий, словно лазерный прицел, глаз и, как показалось Олегу, что-то сказал. Или позвал своих на помощь? Да все равно теперь. Олег навел ствол карабина прямо в морду твари, прямо в ее единственный глаз, и спустил курок. Громыхнул гулкий выстрел, и наступила тишина. Юра пытался подняться, на четвереньках слепо шарил руками вокруг себя – искал оружие. Драхма забегала с разных сторон, пытаясь его лизнуть.

– Как ты, Юр?

Олег подхватил брата за плечи, поставил перед собой, встряхнул, с тревогой всмотрелся во все еще искаженное болью лицо.

– Нормально все с Юрой, – отмахнулся тот, – жить буду. А где все?

Хороший вопрос. Действительно, где?

– Слушай, мне же не показалось, что Толстый Маринку схватил, да так, что она закричала, и куда-то портанулся? А перед этим они с вампиром смотрели друг на друга и словно разговаривали?

Портанулся?

– Может, и правда, как ты говоришь, портанулся. Тогда искать их нужно там, где на карте обозначен «Вход». Толстому, похоже, совсем башку снесло. Он Маринку обнюхивал, как собака, я видел.

– Нужно спасать ее, пойдем? Я карту наизусть помню, здесь уже совсем немного осталось идти.

Юра протянул руку к карабину, Олег кивнул согласно и отдал оружие: брату лучше быть вооруженным. А он и так справится. В руку привычно лег топор.

– Пойдем.

Глава 8. Бой

– Отойди!

Марина что есть силы уперлась в грудь Сергея ладонями, ей было противно. Едва они приземлились высоко, под потолком, на каменном выступе огромной пещеры, и она почувствовала под ногами опору, как Толстый схватил ее за плечо и притянул к своему лицу, принюхиваясь, будто животное. Марина почувствовала исходящий от него приторный запах желания, ей стало страшно. Впервые с момента, как Толстый стал перерождаться в вампира. Страшно до ужаса. Она считала, что сможет справиться с этим, но сейчас, увидев чужие красные зрачки, почувствовала приближение истерики. Она глубоко вздохнула, раз, другой, и отодвинулась как можно дальше. Если что, она всегда сможет защититься с помощью своих лучей. Вот только до этого она убивала лучами врагов, а сейчас перед ней стоял Толстый, родной, близкий Толстый. И сможет ли она в него выстрелить, если изменения станут необратимыми, или он нападет на кого-то из братьев Ветровых – большой вопрос. Марина с надеждой повернулась, услышав странный звук, как будто кто-то стучал в стену.

Это Сергей, уже вышедший из-под влияния гипнотического голоса инопланетянина, с остервенением стучал кулаком по камням, разбивая в кровь костяшки пальцев.

– Сережа! – бросилась к нему девушка, – что ты делаешь, перестань!

– Обещай мне, – Сергей еще раз, последний, впечатал кулак в каменную стену так, что из стены полетела пыль и мелкие крошки,– ты убьешь меня, если я стану, как эти, – он мотнул головой куда-то назад, – пришельцы, и захочу тебя выпить, или хоть раз назову тебя самкой, обещай!

– Пришельцы? А, это ты про вампиров!

– Пришельцы, Марина, пришельцы. Это не мутанты подземные. Это – хаги. Инопланетяне с планеты Харанг. А вон там, – Сергей показал куда-то вниз далеко, – там Портал, откуда они приходят.

Марина пораженно застыла.

– Инопланетяне… Значит, ты…тоже…

– Да, я тоже. Когда я разговаривал с этим, ну, которому ты ноги прожгла, он все мне рассказал. Это война. Их миллионы. Они хлынут на Землю, и все здесь сметут. Заразят людей, и уже вторая волна зараженных будет высасывать себе подобных. Потом третья, четвертая и так до тех пор, пока у нас не останется никого, никакого человечества. Только хаги и их производные – рабы.

– О, Господи…

– Господи не поможет.

– Ну, надо же что-то делать… Сообщить властям, а власти …

– Взорвут Москву? Зальют напалмом метро? А хаги откроют портал в другом месте, например, в Австралии или Америке, да где угодно, и когда угодно.

– То есть – все? Мы погибаем?

– А вот и братья, – в пещеру вбежали две, казавшиеся маленькими сверху, фигурки и собака.

– И пришельцы…

Кусок металлической конструкции внезапно окрасился изнутри в ровный красный цвет, будто раскалился, и оттуда беспорядочной толпой хлынули хаги.

Внизу сверкнуло, и от стен отразилось эхо выстрела.

– Это Юрка стреляет, они же с Олегом ничего не знают, ни про портал, ни про пришельцев, – Марина сбросила рюкзак на пол, поправила на плече санитарную сумку и подняла на Толстого решительные разноцветные глаза:

– Перенеси меня вниз. Я хочу к нашим.

– Тебя снесут, посмотри, сколько хагов! Ты не сможешь одна остановить их!

– Ты предлагаешь тупо смотреть, как убивают братьев? Развлечемся? Ты… я принимала тебя всякого… больного, зеленого, страшного. Но такого, как сейчас, я не приму. Перенеси меня, – жестко приказала Марина, – сейчас же! И можешь уходить.

Толстый скрипнул зубами. Не хотел он уходить. Он хотел спасти девушку, а сам остаться с братьями. Но она решила по-своему, а времени совсем не осталось. Сколько там у Юрки патронов? А Олег вообще с топором и ножом. Как он сам будет сражаться, Толстый еще не придумал.

– Прости, – Сергей прижался к мокрой от слез любимой щеке, – я просто хотел уберечь тебя. Значит, вместе. До конца. Давай руку и держись крепче.

Через мгновение они оказались перед Олегом и Юрой, вернее между братьями и пришельцами. Братья, пораженные количеством все прибывающих вампиров, растерянно озирались. Драхма то припадала на передние лапы и задиристо лаяла, то пряталась за Юрины ноги, выглядывала оттуда, не понимая, кто эти огромные животные, и поскуливала.

Олег не скрыл облегчения, когда Марина и Толстый внезапно оказались рядом. Не переставая осматривать будущее поле боя, он скупо улыбнулся Марине и перевел взгляд на Толстого.

– Это и есть вход в логово вампиров? Что-то их много.

– Это Портал, парни, – Сергей ссутулился и старался никому не смотреть в глаза, будто сам был виноват в том, что происходит, – и это не вампиры, это – хаги. Они с планеты Харанг. Инопланетяне это, парни, и их около семи десятков, я сверху видел, посчитал. Что будем делать, Командир?

Олег замер. Юра перестал успокаивать Драхму и уставился на хагов, будто видел их впервые. Марина подождала, переступая с ноги на ногу, и повторила вслед за Толстым:

– Что нам делать, Командир?

– Над нами Москва. Что делать? Драться. – Олег очнулся от ступора и начал прикидывать шансы.

– Серега, что там с умениями у наших пришельцев? Оружие в лапах, я вижу, отсутствует. То есть, поражающий фактор – внушение и… – Олег подыскивал нужное слово, не нашел, плюнул на этикет, и, скривившись, выговорил, – высасывание?

Дождался кивка от Толстого, подытожил:

– Надо прорваться к Порталу и заблокировать его. Оружия у них нет, а близко к себе мы их не подпустим. Если дверь запечатаем, то с оставшимися справимся, Петренко поможет, далеко не убегут. Говоришь, их около семидесяти?

– Еще они передвигаются телепортацией, как прыжками по воздуху, –вспомнил Толстый, – вот как мы с Мариной сейчас перед вами оказались. Мгновенно.

– А вот это плохо, – покачал Олег головой, – это очень плохо. Потому что непредсказуемо. Тогда тактика такая. Юра – на левый фланг, и держи наготове запасные патроны. Марина – на правый. Я – перед вами. Если кто из хагов прорвется, попадет на меня. Я его встречу, – Олег взмахнул топором, –Получается треугольник. И мы все время должны передвигаться, менять друг друга. По часовой стрелке, я думаю. Потому что, судя по построению, пришельцы собираются нас окружить. Значит, залп, перестраиваемся, залп, перестраиваемся, и так далее. Приблизимся к порталу, дальше по обстановке. И к нам не подкрадутся с тыла. Серега, ты нас прикрываешь. Особенно Юрку, чтобы его внушением не свалило. Все всё поняли? Ну что, бойцы? За Родину, ура?

Хаги все прибывали и прибывали, вываливаясь из Портала и выстраиваясь в фигуру, похожую на подкову. Но пока не приближались, озадаченные выстрелом. Движения крупных неуклюжих тел производили невероятный шум. Драхма добавляла в какофонию звуков свой истеричный лай.

Наконец, все стихло. Напротив четверки друзей мерцало, переливаясь разными оттенками, зеленое море, выстроенное в правильную подкову, которая полукругом сжималась, пока не приближаясь, вокруг них. Внутри зелени то и дело вспыхивали красные злые огоньки. Толстый прислушался. Всеобщее ликование, прерываемое отдельными возгласами: «Их мало!», «Победа будет легкой!» и другими, похожими, пронеслось у него в голове, и он усмехнулся. Хагов ждет большой сюрприз.

Тишина давила. Олег еле слышно шепнул: «Ждать!», и друзья ждали. Внезапно, повинуясь беззвучному приказу, хаги одновременно прыгнули вперед, окружив ребят плотным кольцом. Марина, не дожидаясь команды, сразу начала стрелять, лучи с яростью пронеслись пулеметной очередью по первому ряду пришельцев. Те повалились – кто вперед, кто назад. Знакомо завоняло паленой шерстью, и она сразу шагнула вслед за Олегом, перестраиваясь. Перед ней открылись новые цели, и она опять полоснула лучами, не целясь. Позади слышались нечастые выстрелы Юры, рычание Драхмы и шуршание множества лап по пыльному полу пещеры. Пришельцы падали молча. В мозгу Сергея проносились, будто обрывки старой кинопленки, картинки-проекции мыслей хагов: животный ужас от самки с лучами вместо глаз. Толстый чувствовал себя антенной, улавливающей сигналы. Он вертелся внутри треугольника, перехватывал беспорядочные всплески внушений, отбивал или блокировал их, и внимательно следил за переменами в позициях врагов. А еще за порталом, чтобы оттуда не смогли внезапно появиться новые враги. В какой-то момент он отвлекся, и не заметил, как Олег, поддавшись азарту преследования, вырвался за границы воображаемого треугольника, и попал в ловушку, заранее расставленную хагами. Командир бешено крутился на месте, не давая врагам подойти близко, но силы не были равны.

Сергей с ужасом смотрел на поединок, не успевая помочь другу. К тому времени, когда и Юра увидел, что брат попал в беду, хаги уже окружили Олега рваным кольцом. Юра быстро прицелился, но выстрелить не мог, потому что боялся попасть в брата. Олегу помогла Драхма. Она подпрыгнула высоко и толкнула всеми четырьмя лапами одного из нападавших, тот отклонился, Олег воспользовался моментом и мгновенно выскочил из кольца, и тогда Юра, наконец, смог выстрелить.

На передовой все это время оставалась одна Марина. Видя это, хаги попытались напасть на жуткую самку сзади. Марина засекла быстрое движение за спиной, мгновенно присела на корточки, крутанулась, загребая в ладонь как можно больше пыли и, выпрямившись, кинула россыпь пылинок и разного сора в единственный глаз подобравшегося слишком близко бойца пришельцев. Тот замешкался, и в это время Марина, примерившись, изо всех сил пнула его в пах, надеясь, что самцу-пришельцу в этом месте также больно, как самцу-человеку. Она не ошиблась. Ослепший от пыли хаг согнулся, пережидая боль, и тогда Марина провела своим смертоносным лучом хагу прямо по позвоночнику, разваливая его на две части.

Освободившийся Олег, Юра и Толстый подскочили к ней, Марина с силой выдохнула, улыбнулась, и встала на свое место в треугольнике. И снова началась карусель: залп, шаг в сторону, залп, шаг вперед. Друзья продолжали продвигаться все ближе и ближе к порталу. Хаги стали более осторожными, они уже не неслись сломя голову просто вперед, их тактика стала более изощренной. Хаги пытались теперь разбить команду, выманить по одному и добить уже на своей территории.

– Прикройте меня, нужно перезарядиться! – Юра на ходу распотрошил рюкзак, доставая оставшиеся патроны, отвернулся, склонившись над карабином, и тут перед ним неожиданно появилась оскаленная морда пришельца. Выстрелить было невозможно – слишком близко. Примерившись, Юра размахнулся и ударил прикладом прямо в горло вставшего на его пути врага. Из рассеченного горла фонтаном брызнула зеленая кровь, обливая всех, кто стоял рядом. Попало Марине. Она машинально оттерла лоб, уже не обращая внимания на одежду. Попало Толстому. Он вообще ничего не заметил, – был поглощен поединком со стоящим напротив огромным хагом, посылающим потоки боли на друзей. Даже Драхме прилетело несколько брызг. Она брезгливо отряхнулась. Хаг с перебитым горлом упал на пол, но был еще жив. Юра мгновение подумал, хищно прищурился, подпрыгнул и приземлился двумя ногами на лежащего в луже крови врага. Послышался хруст костей, и сразу же завоняло смрадом раздавленных кишок.

И снова карусель: залп, шаг в сторону, залп, шаг вперед.

Неожиданно пришельцы отхлынули. Олег поднял голову и замер. К врагам шло подкрепление: из Портала вываливались новые хаги. Руководил ими рослый мускулистый самец.

– Это Хир! – выкрикнул Толстый, – он на Харанге главный!

Глава 9. «Вызываю огонь на себя»

Олег оглядел свою команду. Марина еле стояла на ногах. У Юры кончались патроны. У самого Олега болело вывихнутое плечо. Толстый выглядел изможденным, цветом лица уже почти не отличаясь от врагов. Вся команда с отчаянием и надеждой смотрела на своего Командира. Олег прочистил горло.

– Нужно убить главного. Марина… это должна сделать ты…. Никто больше не сможет… А мы… мы будем тебя защищать.

Марина обреченно кивнула, постояла, глядя в пол и восстанавливая силы. Потом развернулась в сторону портала, осмотрелась, отмечая точки атаки и медленно, планомерно начала выжигать из тел сгрудившихся хагов коридор: нужно было прорваться как можно быстрее к этому Хиру, пока враги не очухались и не догадались о замысле людей. Друзья встали по бокам от девушки, готовясь расчищать ей путь.

Хир Крог прибыл на место сражения последним. Новая планета и непонятная ситуация с миганием маяка требовали личного присутствия хира трех Архипелагов. Взлетел повыше, чтобы сразу оценить обстановку и поморщился. Что это за планета, где аборигены вынуждены жить под землей? Наверху что, нет воздуха? Кому такая будет нужна? Плохая добыча. И где враги? Вот эти… четверо? И все? Это с ними не смогли справиться и попросили помощи лучшие хаги? Хотя…

Четверка аборигенов треугольником упорно двигалась вперед, оставляя вокруг себя дымящиеся, окровавленные и зарубленные трупы хагов. От отряда добровольцев Харанга оставалось все меньше и меньше воинов. Хир пригляделся к четверке. Самка стреляет глазами? Он заберет ее к себе в отряд. Пригодится. Младший абориген применяет какой-то механизм? Это ненадолго. Старший, зрелый воин, отлично владеет рубящим оружием. А кто четвертый? Опознается, как «свой», но он же с виду такой же, как младший местный. И где его оружие? Носится, как будто замыкает охраняющий контур вокруг троих бойцов. И еще какое-то маленькое существо путается под ногами у аборигенов и кричит. Ага, вот ее зацепил лапой один из хагов, и существо взвизгнуло в последний раз и замолчало, лежит не двигаясь. Все это было непонятно, непохоже на прошлые захваты планет. Но времени разбираться нет. Слишком быстро аборигены приближаются к Порталу.

Марине становилось все труднее идти вперед. Глаза налились жгучей болью. Из убитых пришельцев, защищавших вход в портал, образовалась целая поляна, такая мокрая от крови и тел, что ноги постоянно скользили, и приходилось прикладывать усилия, чтобы продвигаться.

Толстый в отчаянии кусал губы. До хира команда могла не дойти. Слишком много врагов стояло на пути. А друзья уже устали. Маринка вообще похожа на привидение, с прозрачной от усталости, выцветшей кожей на лице и безумно горящими лучами вместо глаз. Нужно придумать какой-то новый ход, какой-нибудь трюк, который сломит сопротивление хагов, заставит их уйти отсюда. Вся эта возня хагов напомнила Сергею сюжет книжки, которую он читал в детстве. Как черные муравьи отражали нападение красных муравьев. Здесь тоже муравьи, только зеленые. И нападают так же, и кусаются. И так же подчиняются своей королеве… Стоп. Толстый даже приостановился на секунду. Таким простым ему показался способ победить. Да! Да! Он станет для пришельцев королевой! Он сможет, ведь он отразил все мысленные атаки хагов в этом бою! Он сильнее любого пришельца! И так он спасет всех. И Маринку, и братьев.

Толстый пристально посмотрел на хира. Этот хаг единственный, кто сможет помешать. Равный по силе. А может сильнее.

Крог был недоволен. Если всего четверо местных оказывают такое сопротивление, то результат захвата становится непредсказуемым и совсем небыстрым. Пора применить главный аргумент. Внушение. Посмотрим, как справятся новые будущие рабы.

Хир трех Архипелагов, главный над воинами Харанга, мудрый и бесстрашный военачальник не стал заморачиваться длительным анализом. Опыт покорения множества звезд и торопливое желание поскорей покончить с неприглядной планетой сыграли с ним злую шутку. Едва он, прокачав силу, погнал вперед поток боли, как пошел мощный откат.

«К аборигенам идет подкрепление, – с изумлением услышал он незнакомый голос в голове,– это самки, их много, очень много, и они все стреляют глазами».

Хир завертел головой, – искал источник этого сообщения. И встретился взглядом с тем самым неизвестным, который опознавался как «свой», но своим не смотрелся. Этот напряженный изучающий взгляд и было последнее, что увидел в своей жизни Хир. Марина, вся забрызганная зеленой кровью, наконец подобралась на расстояние выстрела к металлическому остову портала, где возвышался главарь нападающих, и с ненавистью выжгла огромный знак бесконечности на его теле.

– Аааах! – волной прошелся вдох над толпой нападавших. Ряды хагов беспорядочно смялись. А потом, будто получив новую команду, выстроились в подкову, выгнутую в сторону Портала. И от краев к центру оставшиеся в живых пришельцы стали постепенно всасываться внутрь.

Олег и Юра смотрели на передвижения врага, не понимая, что происходит. Будто пришельцы получили приказ к отступлению. Братья видели, как упал главный, подожженный Мариной. Тогда от кого пришел новый приказ?

Марина искала глазами Толстого. Только что он был рядом и вот… пропал.

– Сергей! – вдруг закричал Юра, – Серега, назад!

Среди зеленых волосатых тел мелькнула голова Толстого, – он уводил за собой хагов, послушных его воле, и сам уходил – в Портал. Когда последние пришельцы скрылись внутри, портал захлопнулся, и из металлического обломка полыхнуло красным.

«Вызываю огонь на себя»,– вспомнилось Марине.

– Как это? – она растерянно прижала руки к груди, – почему? Он что, не вернется? Никогда? Он там погибнет! Его убьют!

Олег и Юра молчали. Олег не знал, что сказать. На войне он видел смерть, но ему никогда не приходилось утешать близких. Юра постоял рядом, отдавая дань уважения погибшему товарищу, затем вытащил из рюкзака кусок парусины и пошел искать погибшую Драхму. Олег усадил рыдающую Марину на крупный валун, потоптался рядом и принялся ожесточенно стаскивать трупы хагов в кучу.

Так они и переживали победу, каждый в стороне от других. Юра тихо, чтобы никто не увидел, плакал. Марина смотрела в одну точку и вспоминала, как Сергей сказал «Вместе. До конца». Наверное, уже тогда предполагал, что погибнет. Олег чувствовал горечь. Победили, да, но какой ценой?

Через полчаса они собрались всей командой вместе, только теперь втроем. Марина насухо вытерла слезы и стояла безразлично, ждала указаний, что делать дальше. Олег перехватил у Юры сверток с телом собаки и бережно прижал к груди.

– Пойдем, посмотрим, что за портал такой, и что это вообще за сооружение. Нужно точно знать, что пришельцы сюда вернуться больше не смогут. Никогда. Что Толстый не зря погиб.

– Я думаю, Сергей для этого и пошел с ними. И Портал он запечатал. Видел, как полыхнуло? – Юра оглядел холм из хагов, собранный братом, и со злостью в них плюнул.

– Сережа говорил, что эти… хаги… смогут всегда открыть новый Портал. Где угодно, – прошептала Марина.

– Поэтому он и ушел с ними, решил убедить, что Земля пришельцам не поддастся, – Олег уже шагнувший внутрь, осветил фонарем стены.

– Здесь текст какой-то, вся стена исписана.

– Без Толстого все равно не поймем ничего, не заморачивайся. Попробую сфотографировать, – Юра склонился над телефоном, изменяя настройки.

Втроем, осторожно оглядываясь, они добрались по длинному коридору до единственной целой двери из неизвестного металла, странно похожего на горный хрусталь.

– Это космический корабль, да? Как в кино. Они уже прилетали сюда раньше, а потом корабль разбился? Только давно, здесь уже все разрушилось. А сейчас Портал решили открыть? Новые технологии использовать? – Юра сочинял на ходу и водил пальцем по контуру запертой двери, ровно горевшей красным.

Внезапно дверь перекрасилась в яркий фиолетовый цвет, а через несколько секунд в матовый черный. И так и осталась. Запертая. Черная. Потухшая.

– Вот теперь действительно, все.

Олег прижал голову вновь заплакавшей Марины к своей груди и осторожно погладил.

Глава 10. Где диггер Сергей Марецкий по прозвищу «Толстый»?

– То есть, сотрудничать отказываешься? Ничем не хочешь помочь следствию по делу исчезновения диггера Сергея Марецкого по прозвищу «Толстый»? Кстати, почему Толстый? Он же худущий был, как… как… худой, в общем, – не нашел капитан Петренко подходящего слова в своем словарном запасе, пополняющемся в основном жаргонными словечками.

– Он болел, поэтому был худым,– вяло выговорила Марина,– она устала,– капитан допрашивал ее уже почти час, – а ребята так дразнили его, вот и прилепилось. И я не отказываюсь, я правда не знаю, куда он исчез.

Друзья решили пока не говорить никому, особенно капитану, о сражении и космическом корабле. Понаблюдать самим. Вдруг придет известие от Толстого. Ну, например, вылетит листок с сообщением из этой черной хрустально-металлической двери? И там будет написано, что Толстый жив и работает над планом по спасению Земли? Как сказал Юра, это было предположение «в порядке бреда». Ну, все-таки, а вдруг? Марина представила этот долгожданный листок и заревела. Снова. Третий раз за час допроса.

– Все, все, перестань. Вот здесь и здесь распишись, – капитан Петренко положил перед Мариной протокол, – иди уже. И пригласи мне следующего, кто там из братьев первый хочет на беседу? Юру давай. С Олегом мы общаться будем, чувствую, долго.

Аккуратно прикрыв за собой дверь кабинета, Марина кивнула, здороваясь, братьям, дожидающимся своей очереди, сказала, что следующим на допрос капитан приглашает Юру, и быстро пошла, почти побежала по коридору к выходу: не хотелось ей сейчас общаться. Ни с кем.

Она выскочила из линейного отдела на улицу, вся пропитанная сигаретным дымом. Хоть курить в помещении запрещалось, капитан вовсю дымил в форточку, при этом хитро подмигивал, мол, потерпи. Марина терпела, но сейчас вдохнула уже по-вечернему свежий воздух, и у нее закружилась голова.

За несколько дней, прошедших после того, как Сергей скрылся в недрах старинного космического корабля, увлекая за собой пришельцев, Марина сдала зачет, пообщалась по телефону с родителями, дежурно поинтересовавшимися, не вышла ли она замуж, и даже съездила проведать бабушку, послушать рассказы про ее московское детство. Ничего не изменилось. Кроме того, что из ее жизни ушел диггер Сергей Марецкий, по прозвищу «Толстый».

Глава 11. Год спустя

Тонкий весенний лучик ласково будоражил сомкнутые веки, будил, тревожил, не давал снова провалиться в желанный сон. Марина проснулась окончательно, разочарованно вздохнула и распахнула глаза. Нужно вставать. Сегодня сложный день. Ближе к ночи в подземелье состоится игра-квест, посвященная пятерым диггерам, погибшим в это время прошлом году. Среди пяти имен Сергей Марецкий по прозвищу Толстый. Команда Олега Ветрова отбор на игру не прошла – не повезло. Но они к победе на жеребьевке не слишком стремились. У них на сегодня было запланировано свое мероприятие – в той самой пещере, где находился Портал. Решили идти вчетвером: Марина, Юра, Олег и его жена Лёля. Все, кто был посвящен в тайну.

Марина откинула одеяло и села. Нашла глазами на прикроватной тумбочке фото в рамке: смеющийся Толстый что-то кричит в объектив. Позади угадывался маленький сквер перед входом в МАДИ. Эту фотографию Марина выпросила у родителей Сергея. В прошлом году в начале лета они встретились возле кабинета капитана Петренко, проводившего дознание из-за исчезновения Толстого. С тех пор Марина им звонила. Иногда. Поздравляла с праздниками, интересовалась, нет ли новостей. Мачеха Сергея родила в конце зимы. Сына. Его назвали Сергеем. Узнав об этом, Марина положила трубку телефона и завыла в голос, как же так, а если Толстый вернется? Будут два брата с одинаковыми именами? Выходит, что только она одна и верит, что Толстый не погиб, что он когда-нибудь вернется?

Марина погладила рамку, улыбнулась Толстому в ответ, нащупала ногами тапочки и, сгорбившись, по-старушечьи шаркая подошвами, побрела умываться.

Спустя три часа Патфайндер Олега аккуратно припарковался на крошечной стоянке сбоку от стены продовольственного магазинчика. Все вышли, осторожно огляделись, нет ли свидетелей, и по очереди: первый Сергей, замыкающий Юра, нырнули в темное сырое нутро затерявшегося в траве люка.

После боя с хагами Юра с Олегом спускались в подземную пещеру несколько раз. В первый раз, когда хотели сжечь тела хагов, оставшиеся после сражения. Но хагов в пещере не оказалось. Не оказалось и никакого намека на информацию от Толстого, как надеялись братья. Тогда Олег и Юра замуровали все ведущие к пещере с Порталом ходы. Остался крошечный лаз для «своих». Марина увидела его впервые и одобрительно кивнула братьям. Если не присматриваться и не знать, что здесь есть проход, лаз никогда не обнаружат. Это была узкая щель между двумя природными стенами из земли и камней, прикрытая от взглядов собранным мусором: камнями и кусками досок, посыпанных пылью.

Олег прополз через лаз с трудом, Марина с Лёлей легко, Юра с небольшим усилием: ему мешал мешок, в котором при движении угадывалась прямоугольная пластина размером примерно тридцать на шестьдесят сантиметров. Всю дорогу Юра бережно прижимал к себе мешок, словно боялся потерять или повредить.

Пространство пещеры до входа в корабль Марина преодолела спокойно. Но затем, обессилев, прислонилась к остову космического корабля и молчала все время, пока Сергей показывал Лёле черный Портал, а Юра, аккуратно достав пластину, не торопясь прикручивал ее к ровной поверхности неизвестного металла.

Здесь в июне 2020 года погиб диггер

Сергей Марецкий.

Он пожертвовал собой и всех спас.

– было выгравировано на пластине.

Друзья молча постояли у необычного постамента. Марина уже не плакала. Почему-то именно сейчас она окончательно поверила, что Сергей не вернется. Слишком холодный метал. Слишком черный Портал. И друзья слишком долго молчат.

– Пойдем.

Юра протянул Марине руку, и она протянула ему в ответ свою.

Она погладила памятную надпись в последний раз, повернулась, чтобы идти вслед команде и вдруг почувствовала, как легкий ветерок пошевелил ее волосы. Марина вздрогнула, нервно провела рукой по макушке, но сразу успокоилась. Показалось. Откуда здесь ветер?

…После того, как стих шум с той стороны прохода, из глубины коридора, ведущего к Порталу, появились три фигуры. Впереди шли два странных существа. Зеленые, бесформенные, они словно парили над поверхностью. Позади двигался человек. Вернее, его можно было назвать человеком, если бы не темно-зеленое лицо с легким волосяным покровом и красные, жутко сверкающие в темноте, глаза. Он остановился возле памятной плиты, разглядывая надпись. Оба хага почтительно ждали чуть поодаль.

– Это была ложная тревога, хир Сэрг,– раздалось в голове Толстого спустя несколько минут, когда телохранители так и не дождались никакой реакции своего военачальника, который стоял молча, уставившись на непонятные хагам значки.

– Дозорный ошибся. Портал не вскрывался аборигенами.

Сергей вынул из кармана засохший красивый цветок с двумя головками соцветий – зеленым и голубым, прикрепил к установленной друзьями пластине, огляделся и произнес на земном языке:

– Да. Ошибся. Возвращаемся.

Конец второй части

Глава 1. Хир Сэрг

–Убить! – пронесся в голове Сергея многоголосый рев хагов, и горячий влажный ветер, словно соглашаясь, зло сыпанул в лицо горсть чужой земли. Сергей стоял на огромной поляне, окруженный врагами, которых только что вывел из Портала. На голову выше всех в центре толпы выделялся, судя по всему, вождь. А рядом стоял похожий на него, но менее величественный хаг, лоб которого был перечеркнут, словно помечен, свежим шрамом. Толстый помнил его по только что закончившемуся бою. Именно этот меченый находился возле погибшего хира, и его, похоже, задел Маринкин луч, знаком бесконечности перечеркнувший жизнь главного военачальника Харанга.

Толстый огляделся. Позади поляна обрывалась крутым обрывом прямо в равнодушный океан. Впереди дышала и волновалась разъяренная масса зеленых аборигенов. «Что ж, – вздохнул про себя Сергей, – ты знал, чем все кончится». Толстый пробежал взглядом по красноглазым мордам, выбирая жертву и увидел, как вождь о чем-то переглядывается, будто общаясь, с тем, что со шрамом. А вот и жертва. Он. Точно. Это будет даже приятно –закончить начатое Маринкой. Воспоминание о девушке тоскливо кольнуло в сердце, но Сергей не дал себе времени мысленно оглянуться назад. Он напрягся и, сосредоточившись, потянулся воображением к избранному для финального смертельного поединка хагу. «Ко мне, иди ко мне»,– он торжествующе ухмыльнулся, видя изумление на морде меченого, который, сопротивляясь, сделал несколько неуверенных шагов. И продолжал идти, подчиняясь зову Толстого. Выкрики в голове смолкли. Толпа настороженно притихла. Зато вперед выдвинулся вождь. Сергей ощутил мощное противодействие. Меченый споткнулся, замедлился, но Толстый легко усилил внушение: опыт недавнего боя, когда нужно было отбивать многочисленные атаки хагов, яростно гипнотизирующих друзей, словно прорвал какую-то преграду в голове, даже не преграду, а границу, которая до этого блокировала возможности человеческого мозга, помноженные на способности хагов, не разрешая убивать живых. Сейчас Толстый почти с наслаждением пользовался этой огромной силой в последние минуты, как он предполагал, перед казнью. Он мог одновременно диктовать свою волю меченому, сдерживать готовых разорвать его аборигенов и приказывать молчать вождю. Тот не хотел вначале звать на помощь окружающих, думал, что справится с чужаком сам, преподаст наглядный урок власти, а потом кинет его на растерзание своему народу. Горечь первого за всю историю поражения при попытке захвата планеты, смерть старшего сына-хира, затуманили ненавистью сознание Ферра-вождя. А потом, после понимания, что чужак оказался сильнее, стало унизительно просить помощи у подчиненных. А еще спустя несколько минут Ферру уже было наплевать на подчиненных. Он понял, что сейчас потеряет и младшего сына. Что это за чудовищный пришелец с незнакомой звезды, который вывел из портала оставшихся в живых воинов? И который легко ломает сейчас его защиту? Его, самого сильного на Харанге!

Двое стояли теперь друг напротив друга, разделенные несколькими метрами, и не отрывали взгляда от обреченно приближающегося к обрыву меченого. Тому оставалось пройти еще шагов двадцать и все. Дальше – океан. «Папа… – услышал Сергей слабый голос, – папа, помоги». Ух ты, так парень, оказывается, – сын вождя? Вот почему тот так старается, весь ощетинился, иголки трепещут, глаз сверкает. Толстому стало на секунду смешно. Отличная смерть! Сам сдохнет здесь, на чужой земле, но и сына вождя с собой заберет. Так-то хаги, умойтесь! И с удвоенной энергией принялся подталкивать свою жертву к обрыву. «Остановись, чужак! Я прикажу пощадить тебя!» – Сергей отмахнулся, да ладно, зачем ему чья-то пощада? Его лишили Земли, отца, любимой, друзей, вообще всего, что составляло смысл до рокового боя. Ему подарят жизнь? А зачем ему жизнь на Харанге среди мерзких тварей? Что здесь делать? Чем заниматься? Умирать, конечно, страшно. Но вариантов нет. Нет. Толстый отрицательно качнул головой, не тратя силы на слова. Меченый подбирался к обрыву все ближе. «Прошу… у тебя будет своя пещера и слуги… не убивай сына…» Толпа качнулась вперед, словно собираясь растоптать наглого пришельца, и Толстый рассвирепел. Меченый, подчиняясь команде, почти пробежал последние шаги и остановился над обрывом, покачиваясь, на самом краю. Казалось, его удерживал только ветер, который мощно дул в сторону, противоположную океану.

… Даже сейчас, спустя год, стоя на том самом месте, вдыхая соленый ветер океана, Сергей чувствовал легкий отголосок возбуждения от того поединка.

«Хир Сэрг…– подобострастно прошелестел в голове голос одного из телохранителей, – для вас сообщение от старейшины второго Архипелага. Он просит прибыть для расследования казни одного из деревенских жителей».

Сергей ответил не сразу. Все это время, весь этот непростой год в чужом мире, он тщательно изучал хагов и теперь знал, что те преклоняются только перед властью и силой ума. Сергей выработал свой стиль поведения: неторопливо-надменный, безжалостный до жестокости к преступникам и врагам.

«Передай, я скоро буду», – наконец ответил он и переместился в свою пещеру, нужно было захватить кое-что, пригодится при дознании. Кое-что – это солнцезащитные очки, которые случайно уцелели во время боя в метро, в нагрудном кармане куртки, а на Харанге служили Сергею для устрашения непослушных. Когда он надел их в первый раз, пытаясь дать глазам хоть немного отдохнуть от постоянно слепящего, размером в три земных, харангского солнца, то обнаружил странную непривычную тишину вокруг себя и внутри головы. Затих даже привычный гул голосов стоящих рядом или проходивших мимо хагов, который он теперь постоянно учился отфильтровывать. Множество красных глаз с суеверным ужасом смотрели на него, вернее на его очки. Сергей тогда ничего не понял, и никто, естественно ему не объяснил, но пользоваться этим страхом аборигенов перед непонятной вещью научился виртуозно.

Пещера хира Сэрга, как теперь именовали Сергея, которая досталась ему по наследству от предыдущего хира Харанга, находилась высоко на скале, практически под проплывающими время от времени голубоватыми рыхлыми облаками с открытой площадкой-террасой, нависающей над океаном. В редкие теперь минуты отдыха Сэрг сидел на импровизированном каменном кресле посередине площадки и смотрел за горизонт, строя планы или вспоминая прежнюю жизнь. Внутри, на скальной поверхности одной из стен на выступе, лишь издали похожем на полку, располагались ненужные здесь вещи с Земли: практически сразу же разрядившийся мобильник (особенно жаль было хранившихся внутри фоток), ключи от квартиры, нож с расколовшейся рукояткой, уже непригодный для боя и кусочек оплавленного лучами Марины камня, неизвестно как сохранившегося в одном из карманов. И очки. Сэрг пристроил очки на лоб и отправился на второй Архипелаг.

Глава 2. Контрабандисты

В деревне царила суматоха. Никто не ожидал появления хира. История на первый взгляд казалась банальной разборкой среди родственников. В одной семье была самка, к которой посватался самец из другой вполне себе обеспеченной по деревенским меркам семьи. Все шло к свадьбе, но затем родители невесты передумали и продали невесту за несколько мешков редких семян, напомнивших Сергею кукурузу, в соседнее поселение. Дальше история развивалась тоже вполне в жанре любовной трагедии. Невеста бросилась с обрыва и погибла, а отвергнутый жених решил мстить. На этом месте рассказа Сергей надел очки, закрывая смеющиеся глаза, – какие, однако, кипят страсти у низших дикарей-крестьян! «Но отомстил так, – продолжил голос внутри головы (Сергей не стал разбираться, чей именно голос это был), – что привлек внимание местной власти».

Сергей ждал продолжения рассказа. Хир должен заниматься безопасностью трех Архипелагов, вооруженными нападениями, убийствами старшин, заговорами, а при чем здесь история любви и мести деревенских Ромео и Джульетты?

«Посмотрите, хир. Вот что сделал отвергнутый. За это его и казнили», – перед Сергеем стояли несколько хагов, и Сергей брезгливо сморщился. Хаги, ссутулившиеся, воняющие давно немытым телом, безразлично смотрели куда-то вдаль. Прозвучала команда «Сесть!» и хаги сели, потом по команде легли, и снова встали, тоже по команде. Одновременно, словно роботы.

Сергей напрягся. Что это с ними? И как? Как это смог сделать деревенский дикарь?

– Он еще жив, этот, отвергнутый? Где он или его тело? Где его жилище? Кто его родственники, приведите всех, до единого!

«Ромео» умирал. Разозленные родственники тех, кого «Ромео» превратил в послушных роботов, лишив воли и разума, годных теперь только для работ в поле, забили его палками. Брат «Ромео» отчаявшись его спасти, призвал воинов Второго Архипелага. Затем мрачная новость дошла до Сэрга. Сейчас Сэрг пытался добиться от умирающего хоть каких-то сведений о том, что произошло.

– Где? Где ты это взял?

Сергей смотрел в заплывший от побоев глаз и понимал, что опоздал. Ему хотелось завыть от отчаяния. Тупые дикари! Рядом с умирающим валялся компактный прибор, похожий на миниатюрный земной пистолет. На месте обоймы красовалась непонятная пластина. Свидетели сообщили, что «Ромео» наставлял этот прибор на каждого из хагов, виновных в смерти самки, и хаг практически мгновенно превращался в безразличное существо.

По телу умирающего прошла судорога, рот приоткрылся, Сергей стремительно наклонился, приблизив ухо к самой морде хага.

– Где?

– Там, где дожди из прозрачных камней…

Сергей замер. Что это могло означать? Он оглянулся на брата казненного хага. Тот стоял рядом, не смея приблизиться к хиру.

– Ты слышал? Что имел в виду твой брат? Он же крестьянин? Где он мог найти эту штуку? Откопал на поле? Что ты молчишь?

И Сергей использовал проверенный способ устрашения – надел очки.

Рэд, так звали брата, немедленно затрясся и, прихрамывая, сделал несколько шагов назад, и Сергей понял, что так ничего не добьется, от страха брат погибшего не может связать двух слов, не то что все рассказать.

– Отведи меня в дом, где жил твой брат.

Жилище «Ромео» было таким же, как у всех низших хагов, обрабатывающих поля. Хижина стояла в глубине леса, среди таких же хижин, построена она из материала, напоминающего земной бамбук, а крыша покрыта слоями плотных широких листьев древовидного растения, название которого Сергей знал, когда изучал мир хагов, но теперь уже забыл. Жилище состояло из трех комнат, одна из них была кухней, одна спальней, а в третьей комнате Сэрг увидел странные, неподходящие для этого места предметы. Отломанные куски какого-то механизма, причем металлического. Хаги не добывали никаких полезных ископаемых, на планете не было рудников, уж это хир Харанга знал наверняка. У хагов также не было и быть не могло никаких механизмов. Они передвигаются телепортацией – им не нужен транспорт. Они общаются телепатией – им не нужны средства связи. Питаются хаги тем, что засевают поля и снимают урожай, это – низшие. На более высокой ступени стоят рыбаки, охотники и торговцы. Еще выше – воины. Далее –местные власти, которые регулируют торговлю и обмен. Зерно обменивается на рыбу, рыба на мясо и наоборот. Есть еще ремесленники. Они делают вещи: посуду, одежду, орудия труда. И стоят на той же ступени в иерархии Харанга, что и воины. Их дома располагаются уже на равнинах, и сложены чаще всего из камня.

И вот вопрос. Откуда эти металлические обломки? Сергей надел очки и вплотную подошел к Рэду.

– Твой брат был контрабандистом?

Он мысленно понизил голос, почти прошептал, медленно, делая паузы между словами, и вопрос прозвучал в голове Рэда зловеще. Вместе с очками это произвело нужное впечатление, и Рэд испуганно закивал. И показал. Тайник контрабандистов. Небольшая пещерка, или просто глубокая выемка в скальной породе, прикрытая крупным валуном и невидимая из-за обширно разросшихся кустов, была заполнена сваленными как попало разного размера холщовыми мешочками.

По команде Сэрга на свет извлекли все содержимое пещеры, и он присел на корточки, сортируя находки. Это действительно была контрабанда. Запрещенные предметы с других планет. Вернее, предметы нужные, заплати торговую пошлину и пользуйся, вот только добыты эти предметы незаконным, то есть запрещенным, путем. За контрабандистами гонялись по всем трем Архипелагам, выслеживали, подвергали публичным казням, но все было бесполезно. Они невидимыми челноками сновали между звездами, одним предлагали оружие, другим посуду, да, в общем, и без заказов не сидели. Внимание Сергея привлекли три крупных желтоватых камушка. Да ладно! Это же алмазы! Совершенно бесполезные на Харанге. Вот на Земле… В памяти всплыли последние слова «Ромео»: «Там, где идут дожди из прозрачных камней». То есть дожди из алмазов? Как в Солнечной системе на Уране и Нептуне? Он незаметно положил камушки в карман и продолжил осмотр. А вот и оружие. Еще два миниатюрных пистолетика. Правда, сломанных. На одном не было пластины, у другого отсутствовал пусковой механизм. Да не просто отсутствовал, а был смят, и как будто оплавлен.

– Говоришь, он занимался этим не один? Где его товарищи? – обратился Сергей к Рэду. Тот пожал плечами, глядя на хира с отчаянием приговоренного. Получается, он знал о контрабанде, но не доложил властям. Значит, виноват. И должен быть наказан.

– Оставить здесь засаду, за каждого пойманного контрабандиста получите награду. Оружие и Рэда я забираю с собой, – распорядился Сэрг, – все товары отдадите торговцам, выручку – старейшине. И не замечая подобострастных поклонов, быстренько переправился к себе в пещеру. Ему нужна была подробная информация, а допрашивать Рэда при свидетелях не имело смысла.

В пещере он быстро пообедал, привычно удивляясь разнообразию местных блюд, которые готовила служанка, остатки еды отдал Рэду, и вышел на террасу, поманив того за собой.

– Брат тебе рассказывал о планете, где идут дожди из прозрачных камней?

Получив утвердительный кивок, Сергей показал Рэду конфискованное оружие.

– Он принес это с той планеты?

Рэд пожал плечами. Сергей начал закипать.

– А хотя бы место, откуда контрабандисты открывают незаконные порталы, ты знаешь?

Опять утвердительный кивок. Ну, хоть что-то. Дикарь покажет ему тайное место контрабандистов, там тоже сделают засаду, рано или поздно их схватят, и он все узнает про таинственный излучатель.

Сергей уже собирался отослать Рэда и как следует рассмотреть алмазы, когда услышал тихое:

– Это в пещере векописания Харанга.

Глава 3. Конец университетской жизни

Марина вышла из аудитории, где только что закончилось ее выступление на защите диплома, и ободряюще улыбнулась однокурсникам, жавшимся тесной кучкой, которым защита еще только предстояла. А потом поздравила себя с окончанием учебы и отличной защитой. Ну, или неплохой. Да что там скромничать, отличной, конечно. И даже, если поставят «Хорошо», был там один в комиссии, Марина видела его впервые, наверное, приглашенный из другого вуза, который придирался к ней как-то особенно пристрастно, тут она весело тряхнула кудряшками, – ей все равно. Марина собиралась работать врачом на «скорой», а «хорошо» за диплом или «отлично», там значения не имеет. Там нужны знания и опыт. И в себе, медике в пятом поколении, она была уверена. Вспомнив про «пятое поколение» – прапрабабушку, которая была деревенской знахаркой, Марина захохотала. И смеялась долго, до слез, до колик в животе. Наверное, так уходило напряжение последних месяцев.

Марина пошла в студенческую столовую, нужно перекусить, пока не вывесили стенд с оценками. По дороге позвонила бабуле, поболтала с ней, получила кучу советов о будущей работе на «скорой», затем послала смс родителям: «Диплом защитила, замуж не вышла, не родила». Это была старая семейная шутка. Родители, работавшие в МЧС и постоянно бывшие в командировках, иногда по несколько месяцев, опасались, что вернувшись в очередной раз домой, застанут там неожиданного зятя, а может, даже, зятя с внуком. Вспомнила про опасения предков, и к сердцу подкатил горячий комок, привычный за последний год. Перед глазами встала картина: Толстый в ее футболке на кухне пьет чай и, воровато оглядываясь, прячет в руку хрустящие печеньки.

– Марина! Можно с вами поговорить?

По коридору мимо крашеных стен, мимо больших открытых окон (лето!), в которые неторопливо залетал тополиный пух, приближался тот самый приставучий дядька, один из членов комиссии. Невысокий, нестарый, в дорогом костюме и абсолютно лысый. Марина остановилась как раз напротив кофейного автомата. Обед, похоже, отменяется. Значит, будет кофе с шоколадкой.

– Меня попросил с вами поговорить профессор моей лаборатории, Сергей Иванович.

Ну-у-у. Это уже неприлично совсем. Похоже на шантаж. В прошлом году Марина перестала ходить в эту лабораторию после всех событий в метро, не отвечала на смс-ки и телефонные звонки. Что непонятно? Значит, она не хочет дальше принимать участие в исследованиях. А сейчас Сергей Иванович уговорил своего начальника, если она правильно поняла слова «профессор моей лаборатории», убедить ее вернуться? От этого будет зависеть ее оценка за диплом? Посмотрим. Она сняла очки с затемненными линзами и пристально посмотрела на начальника лаборатории разноцветными глазами – голубым и зеленым. Знала, что это производит ошеломляющее впечатление.

– О чем?

И сразу расставила все по местам:

– К Сергею Ивановичу я не вернусь.

Подумав, что получилось грубо, объяснила:

– Мне это неинтересно.

Невысокий нестарый лысый начальник лаборатории молчал, с интересом рассматривая ее глаза.

– Наследственное, – пресекла возможные вопросы Марина и повернулась к автомату, выбирая на табло кофе, молоко и сахар. Три ложки. И шоколадку, вот эту, «Марс».

– Я хотел бы предложить вам работу. У меня в лаборатории. Пока лаборанткой, когда наберетесь опыта, станете помощницей Сергея Ивановича. Мне кажется, это лучше, чем мотаться в пробках по Москве на машине Скорой помощи.

Марина, с усердием толкавшая в приемник автомата старую мятую сторублевую купюру, замерла.

– А вы позволите Сергею Ивановичу вас исследовать. Никаких облучений. В основном нужно будет периодически сдавать кровь на анализы.

Это было… интересное предложение. Лаборатория. Современная. Исследования генов. Может, приоткроется тайна ее лучей, и встроенного участка ДНК? Она наклонила голову:

– Мну нужно подумать… э-э-э…

– Владислав Михайлович,– улыбнулся ее будущий начальник, – конечно. Вот моя визитка. Позвоните мне, когда определитесь.

Он ушел, а Марина, рассеянно засунув в карман сторублевку, при этом смяв ее еще сильнее, присела на широкий подоконник напротив кофейного автомата.

Вибрация мобильного, который она поставила на бесшумный режим перед входом в аудиторию, прервала ее раздумья.

– Привет, подруга! Я защитился! Ожидаю поздравлений и подарков! Дед обещал сюрприз. Надеюсь, что это не книги, – засмеялся в трубку Юрка.

– Я тоже защитилась.

Они помолчали. Каждый думал о том, что с ними сейчас мог защищать свой диплом Толстый.

– Поедем к Олегу в клинику? Они с Лелей нам стол накрыли, приглашают, – прервал Юра неловкое молчание.

– Да, поедем. Мне посоветоваться надо. Работу предложили, а у кого проконсультироваться, не знаю. Спрошу Олега. Он умный.

– А я? Я не умный? Я защитил диплом даже. И между прочим, сам его написал, нигде не сдул. Посоветуйся со мной, детка!– хихикнул Юра.

– Конечно, с тобой,– подхватила Марина шутку, ей стало легко: проблемы отступили, диплом сдан, рядом друзья, – уже выезжаю. Жди, я скоро.

***

Знакомое здание в глубине лесопарка встретило их непривычной тишиной. Марина осторожно толкнула калитку, неужели в собачьей клинике что-то случилось? И с облегчением выдохнула. Случился обед. Кто-то из питомцев самозабвенно чавкал, кто-то еще только напряженно ждал, когда ему принесут заветную миску с кашей, а кто-то быстро проглотил положенный паек и развалился, сыто облизываясь, на подстилке. За волонтерами, разносившими еду, неотступно следовал Дима – Лёлин племянник. Внимательно смотрел, как ребята наваливали в собачью посуду кашу, словно считал на глаз количество. И так всю кормежку, от вольера к вольеру. Лёля с Олегом стояли недалеко, она следила за племянником, а Олег улыбался приближающимся бывшим студентам.

Внезапно из-за угла клиники с радостным визгом выкатился огромным черный шар, и кинулся к гостям. Марина не успела среагировать, и водолаз вскинул лапы ей на плечи, жарко дыша, облизал лицо – поздоровался, и оттолкнувшись, погнался за невесть как просочившимся на территорию серым нездешним котом. Драхма погибла, и теперь Волчок приглядывал за порядком на территории. Марина от сильного толчка качнулась назад и упала бы, но Юра успел ее поймать, крепко обняв, прижал к себе и замер, разом перестав дурашливо улыбаться.

– Ах ты, черный бандит! – Марина вывернулась из Юриных рук, присела перед вернувшимся псом, запустила руки в гладкую шерсть и с удовольствием принялась его почесывать. Тот согласно опрокинулся на спину, подставляя ей по очереди то один бок, то другой.

– Обещали поляну накрыть труженикам пера и защитникам диплома,– громко сглотнув и старательно избегая внимательного взгляда брата, пробурчал Юра, – где мои подарки?

– На террасу идите, там поляна уже дожидается, – Олег кивнул Юре и предупредил Марину, – Волчка в дом не пускай, он грязный.

На террасе, увитой диким виноградом, сквозь еще небольшие листики светило неяркое солнце. Марина, соорудив себе огромный бутерброд, прихлебывала из большой кружки чай, пригревшись в кресле-качалке, и все искала повод заговорить о лаборатории.

– На сайте диггеров объявление вывесили, – Юра, наевшись, отвалился от стола, – набирают команды для игры.

– Я теперь под землю ни ногой, меня жена не пускает, – Олег посмотрел на Лелю и улыбнулся, как улыбаются счастливые люди, у которых в доме все благополучно, – а ты, Марина?

– Я тоже. Так, спускалась пару раз побродить, зимой еще.

– Одна?! – Леля, которая ничего не знала про Маринин особый дар, удивленно посмотрела на мужа.

– Мне не страшно, у меня есть оружие.

Юра усмехнулся.

– Кстати о метро. А я спускался в нашу пещеру, где Портал, буквально на днях. И знаете, что я там нашел?

Он вытащил блокнот, где между страниц лежал необычный цветок, с двумя головками соцветий, зеленым и голубым, и показал друзьям.

– Нашел прикрепленным к памятной доске.

– Это… Это же Сережа! Да? Сережа дает нам знать, что жив. Он, – начала придумывать на ходу Марина, – он пришел из Портала, увидел, что друзья помнят о нем и передал нам такой привет, цветок с этого, как его… Харанга, вот!

– А что же не написал ничего, не пришел к нам, ко мне, к тебе, не позвонил, в конце концов? – Юра не смотрел на ее возбужденное лицо, а складывал листики из блокнота в маленькие квадратики.

– Он… он не мог… за ним следят, может быть. Но это точно он! Я уверена!

– А может, он уже превратился в хага? Зеленого такого, волосатого? Агрессивного? Кровососущего? Вот и боится показаться?

Какая-то неясная мысль промелькнула у Марины в голове, смутное воспоминание. Что-то про гены и нужный спектр облучения.

– Марина, ты что-то спросить хотела? Про работу?

– Уже не нужно, Олег, спасибо, – Марина нашла в сумке мобильный и визитку, и пошла в глубину прохладного дома, быстро набирая номер. Когда ей ответили, она проговорила в трубку:

– Владислав Михайлович, это Марина. Я согласна.

Глава 4. Старейшина третьего Архипелага

…Сын, подчиняясь команде, почти пробежал последние шаги и остановился над обрывом, покачиваясь, на самом краю. Казалось, его удерживал только ветер, который мощно дул в сторону, противоположную океану.

А потом… Потом чужак с силой сжал передние конечности, и Ферр понял, что тот принял решение. И что сейчас сын погибнет. Все. Ферр оборвал поток внушения, все равно уже бесполезный, и рухнул на колени, признавая поражение. Но чужаку и этого оказалось мало. Он смотрел за спину Ферра, на многочисленное войско, которое увел со своей планеты. И ждал. Теперь сын удерживался на краю обрыва только силой воли пришельца. Тогда Ферр отдал яростный приказ, и все опустились на колени вслед за Ферром.

Даже сейчас, спустя год, Ферр захлебывался от ненависти, вспоминая как унижался, просил, умолял спасти сына. И кого? Чужака, который почему-то оказался сильнее него, Ферра, старейшины Третьего Архипелага, а значит, сильнейшего на Харанге.

Чужак потребовал предоставить ему пещеру убитого хира. И удерживал там насильно сына Ферра, никуда не выходя из этой пещеры, пока решалась его судьба. А всех, кто пытался туда проникнуть (кого-то подсылал сам Ферр, а кого и родственники погибших при захвате планеты чужака), равнодушно сбрасывал со скалы в океан. Даже не выходя из пещеры. Силой внушения. Легко. И отравить не смогли. Пришелец сразу предупредил, что первым всю еду и воду будет пробовать пленник.

Ферр опять дернулся от ненависти, иголки на спине затрепетали и встали дыбом. Тело запахло озоном, как всегда, при сильном стрессе. Несколько солнц он носился тогда по трем Архипелагам, убеждал, угрожал, шантажировал, пока нужное решение, которое приняли старейшины, и которое устраивало пришельца, не было принято. Чужака позвали на Совет Старейшин.

Сейчас Ферр слушал донесение. Шпионы докладывали о происшествии в деревне низших на втором Архипелаге. О действиях хира и о том, что тот забрал с собой брата контрабандиста и какую-то странную штуку. Из-за которой хира, собственно, и вызвали. Погибший контрабандист с помощью этой штуки превратил в рабов нескольких известных жителей деревни.

Ферр встряхнулся, иголки на спине снова затрепетали, но потом улеглись – старейшина отвлекся от прошлогодних воспоминаний и попросил повторить рассказ. Что-то насторожило его. Зачем хир забрал «странную штуку»? Он умеет такой пользоваться? Контрабандист погиб, и тайна «штуки» ушла вместе с ним, пришла старейшине успокаивающая мысль. Нужно будет проследить, чтобы старейшина второго Архипелага «поделился» конфискованными товарами. После смерти старшего сына, хира Кроу, Ферру перестали отдавать лучшие куски при разделе добычи. И даже то, что Гах теперь был в команде нового хира Сэрга, не помогало.

Нужно найти, наконец, наемного убийцу: план, как убрать ненавистного чужака, почти готов. За хиром наблюдают и докладывают Ферру о каждом шаге. Служанка, которая готовит ему еду и следит за домом. Один из телохранителей. И, естественно, младший сын. Если план по устранению пришельца сработает, то Гах станет новым хиром, надо будет только продавить нужное решение, про чужака все забудут, и богатый ручеек конфискованных товаров снова потечет в карман.

А смерть должна выглядеть случайной. Ну, или такой, чтобы не смогли доказать его, Ферра, участие в гибели хира Харанга. Это чревато. После смерти Кроу у старейшины третьего Архипелага и так уменьшилось влияние. Ему стали возражать на Советах Старейшин. Ферр почувствовал, как ненависть к сломавшему прежнюю благополучную жизнь чужаку опять затопила его тело. Искать. Искать наемного убийцу. А потом и его убить. Чтобы не осталось даже следа, ведущего к нему, Ферру.

Глава 5. Аааах!

– Я спрашиваю, ты отвечаешь. Чем быстрее ты все расскажешь, тем лучше для тебя. Не советую меня злить. Ты нарушил закон Харанга, и тебя казнят. Суд не нужен, вина твоя доказана конфискованными товарами. Тебя казнят сегодня. И даже сейчас. Если я отдам приказ. Но я могу отдать приказ сейчас, а могу через несколько дней. Могу допрашивать тебя формально, а могу с пристрастием. Сломать тебе что-нибудь, например.

Глаз пойманного в ловушку возле тайника контрабандиста при этих словах загорелся ярким чистым светом. «Поверил, придурок», – Сергею надоел этот театр, где он изображал всемогущего Бога. Но информацию другим путем не получить. Сломать что-нибудь можно, но руки марать совсем не хочется.

– Ну? Откуда вы открывали порталы на другие планеты? Какая из них та, где идут дожди из прозрачных камней? Сколько вас, и где остальные?

«Хир Сэрг», – уловил внезапно Сергей послание от воинов, находящихся возле ловушки, – «мы поймали еще двоих, доставим, куда прикажете. Они говорят, что больше никого нет, их было четверо».

Ну, кто-то из двоих точно ответит на все вопросы, а этого – в расход. В смысле, убить. То есть казнить. Сергей поднял потяжелевший взгляд на пленного, который сразу все понял, только презрительно улыбнулся, показывая острые зубы, и прикрыл полыхнувший нестерпимой ненавистью глаз. Через секунду все было кончено. Обмякшее тело телохранители убрали и быстрее ретировались в соседнюю комнату. Сергей скривился. Иногда, в такие моменты, он ловил себя на том, что ему нравится власть. Нравится всемогущество, навязчивое подобострастие и липкий страх подчиненных. Сергей пытался сдерживаться, но человеческая кровь, разбавленная кровью воюющей много веков планеты, не могла сопротивляться долго. Сергей чувствовал, как со временем все сильнее меняется не только внешне, но и характером, и привычками, и даже принципами. Как его душу словно разъедают агрессивность и злоба. А он не хотел. Он хотел назад, на Землю. Хохотать в голос с друзьями, любоваться сине-зелеными глазами, смотреть на небо Солнечной системы с пресловутой Большой Медведицей и одинакового цвета далекими звездами. Только не знал – как. Как это сделать? И дело даже не во внешности, а в том, что если вернется, то где гарантии, что хаги не нападут на Землю еще раз? Пока он – главный военачальник Харанга, он и есть эта гарантия. Вот если бы Портал на Землю перестал существовать… Совсем. За этот год Сергей, как ни пытался, так и не смог раскрыть главную тайну хагов – как они открывают Порталы на звездах. И откуда они знают, что на этих звездах есть подходящая им атмосфера и температура для жизни? Как эти звезды появляются на небе?

Когда Сергей переместился к пещере контрабандистов, двое пленников принялись выдавать все секреты, перебивая друг друга. Переданные им силой мысли Сергея картинки казни их вожака и забитого палками товарища сделали свое дело.

Про планету, где дожди из камней, «Ромео» им рассказывал. Но они отказались тратить на нее время. По словам «Ромео» планета была практически без растительности, населена низшими животными, похожими на крупных ящериц, и там постоянно сверкали молнии. Да еще на голову время от времени сыплются камни. Да, там когда-то существовала жизнь, но возможно случилась война или катастрофа, и сейчас там одни руины. А еще бывают землетрясения. И цвет у нее на небосводе Харанга – черный, а черный – это опасность или даже смерть. Табу, в общем. Сами контрабандисты бывали на двух планетах, где жили переселившиеся туда сто лет назад хаги со второго Архипелага, и с которыми Харанг вел официальную торговлю.

Что касается тайного хода в порталы открытых планет, это оказалось совсем рядом. В том же скальном массиве, возле которого они сейчас все находились, только надо спуститься ниже, почти к океану. Там же, где пещера векописи, как сообщил один из пленных, только вход с другой стороны. Покивав важно, словно знал про векопись и вход, Сергей заставил вообразить картинку тайной пещеры со всеми подробностями и покрутил ее в голове под разными углами, чтобы лучше запомнить.

Раздумывая пригодятся ли еще эти двое, или отправить их вслед за вожаком, Сергей внимательно рассматривал нагромождение скал вокруг, утыканных большими и малыми пещерами, словно сыр дырками. Здесь можно было спрятать все. Какая-то аномалия климата воздействовала на растительность, и на маленьких площадках, где сохранилась почва, кусты и деревья принимали почти гигантские размеры. Вон то дерево, с узкими листьями, похожими на земное алоэ, такое же точно растет возле его жилья, рядом с водопадом. Только там оно вполовину меньше и листья уже. И чем ближе к вершине, тем растительности меньше, но она еще крупнее. Сергей задрал голову. Последняя пещера на самом верху окаймлялась с двух сторон каменными плоскими выступами. Там уже ничего не росло, наверное, из-за ветра, уносившего и семена, и почву вниз.

Шорох позади заставил Сергея резко повернуться.

– Аааах! – услышал он и изумился.

Это же человеческий возглас! Такой же пронзительный и чувственно-интимный, как в любимой Сергеем серии про Шерлока Холмса, где авантюристка Ирэн Адлер посылала Шерлоку интригующие смс-ки с точно таким звуком.

Он нагнулся, рассматривая, что в кустах алоэ могло так кричать, а телохранители уже тащили оттуда упирающегося зверька. Полосатый, как енот, только забавной оранжево-серой расцветки и без хвоста, тот кусался и царапался, а когда увидел Сергея, не такого, как остальные хаги, снова громко вскрикнул, будто удивился:

– Аааах!

– Кто это? – засмеялся Сергей, протянул руки и забрал зверька себе. Тот затих, завозился, устраиваясь, и удовлетворенно выдал:

– Аааах!

– Хир, это четырехпалый саланг, их много живет в округе, они могут быть домашними, с ними играют дети.

– Как четырехпалый, а это что? – показал Сергей на короткий отросток посередине пушистой грудки, напоминающий недоразвитую конечность.

– Возможно, он родился уродцем, и ему не нашлось места в доме.

Телохранитель брезгливо смотрел на маленького мутанта.

– Контрабандистов в тюрьму, вход в тайник завалить камнями. Проконтролируешь, – Сергей кивнул телохранителю, – я буду у себя. Сегодня не беспокоить.

***

С салангом пришлось повозиться, нужно было его вымыть, накормить, дать имя, наконец. Тщательный осмотр под непрерывно-стыдливое «ааах!» показал, что саланг-девочка. После небольшого колебания, Сергей, решил, пусть будет Ирэн, то есть, Ира, уж очень забавно она кричит. Ела Ира, как пищевой пылесос, все, что дадут, спать наладилась в ногах Сергея, закопавшись в роскошную шкуру местного медведя, загнанного в ловушку с кольями и убитого Сергеем собственноручно во время одной из охот. Сергей по-дурацки улыбался, засыпая, и слыша время от времени сонный хриплый «аааах…» его собственного домашнего саланга.

Глава 6. Пещера векописи

…Ферр оборвал поток внушения, когда понял, что все бесполезно, ему не справиться с пришельцем, и рухнул на колени, признавая поражение. Но Сергей хотел большего, хотел полной победы. Он смотрел за спину Ферра, на многочисленное войско, которое только что вывел со своей планеты. И ждал. Теперь сын Ферра удерживался на краю обрыва только силой воли его, Сергея. И тогда все опустились на колени вслед за Ферром.

…Сейчас Сергей шел, не торопясь, по направлению к скальному массиву, проверить версию о пещере векописи, и вспоминал свое противостояние с сильнейшим старейшиной на планете, и то, как его, чужака, назначили хиром Харанга. На Совет Старейшин, который состоялся через несколько дней после вывода оставшегося войска с Земли, Сергей шел с твердым намерением договориться. Хаги его отпустят, а он пообещает стать смотрителем Портала со стороны Земли, чтобы никто не смог проникнуть на Харанг. Потому что, как собирался отчаянно блефовать Сергей, на Земле все самки стреляют глазами, а самцы легко впитывают в себя свойства пришельцев, но из-за своей более древней эволюции становятся сильнее хагов, сам Сергей тому пример. А если Старейшины не согласятся, он собирался дорого продать свою жизнь. Но этот вариант рассматривался, как проигрышный. Ведь тогда хагам ничего не стоит подготовиться получше и вновь напасть на Землю, тогда обман раскроется, и люди окажутся во власти этих зеленых уродов.

Но то, что Сергей услышал, его поразило. Ему предложили остаться на Харанге навсегда и обучить воинов ведению боя на технологичных планетах, то есть тех, где есть механизмы. За это ему оставят пещеру, в которой он жил последние дни, всех слуг и привилегии бывшего хира. То есть, фактически, Сергей должен стать консультантом нового главного военачальника, и обучать хагов, как напасть и захватить его родную Землю или похожую планету? Нет. Так не будет. Будет по-другому. Но не сейчас. Позже. И Сергей, поломавшись для вида, вытребовал себе еще бесплатный доступ к контрабандным товарам (за несколько дней, проведенных с Гахом, Сергей много чего узнал об устройстве жизни на Харанге, еще ему требовалась одежда, а в контрабанде попадалось кое-что нужное ему и ненужное хагам) и согласился. А уже через месяц доказал Совету, что он – лучший военачальник, потому что послушные его воле воины-хаги показывали чудеса подготовки. То, что воины до дрожи его боялись, Сергей не сказал. Так он стал хиром всей планеты, надеясь, что когда-нибудь раскроет секрет Харанга, вернется на Землю и взорвет к чертовой матери этот страшный Портал навсегда.

Вчера забрезжила надежда, что это возможно. Когда контрабандист упомянул о пещере векописи Харанга. Векопись – это же хронология истории существования планеты? На каком-то отрезке этой самой хронологии должна появиться информация, рассказывающая о появлении Порталов. И почему за этот год он ни разу не слышал о пещере векописи? Да потому что он, как был, так и остался чужаком для хагов, вот почему. И никогда своим не станет.

Сергей подошел проверить, как засыпали тайник контрабандистов и удовлетворенно кивнул – качественно, молодцы. Сверху, с вершины, неожиданно посыпались разноцветные камушки и мелкий мусор. Подняв голову, он замер от мгновенно сковавшего тело страха: сверху с огромной скоростью на него несся треугольной формы черный валун размером с маленький земной автомобиль. Он не успел решить, и даже подумать, что делать, его тело отреагировало само: за секунду до того, как валун должен был раздавить, расплющить, превратить в мокрое пятно главного военачальника планеты, этот военачальник оказался там, куда и направлялся, – в тайном ходе контрабандистов, из которого намеревался попасть в пещеру векописи.

Вот только оказался он там в полной темноте и остановился, не зная в какую сторону идти дальше. Слабого свечения от его лица и кистей рук оказалось недостаточно, чтобы видеть даже стены. Вдалеке послышался шум, похожий на ритмичный звук метлы дворника ранним утром в московском дворике. Сергей неуверенно, держась одной рукой за стену, побрел вперед, по штольне контрабандистов, ориентируясь на скрежет. Через некоторое время, когда глаза немного привыкли к темноте, он увидел мерцающий зеленым вход в уходящую толстой змеей в глубину пещеру, звук доносился оттуда. Прокравшись к хвосту змеи, Сергей осторожно заглянул внутрь. Далеко внизу рабы и низшие хаги расчищали скребками из плоских камней боковые поверхности с двух сторон от широкого прохода. Проход и вел в пещеру векописи, понял Сергей. Именно для написания иероглифов рабы сейчас готовили места. Но чтобы прочесть историю Харанга, нужно раздобыть свет. Это хаги светятся в темноте, освещение им не нужно. А ему нужно. Сергей знал, где это освещение раздобыть. А еще необходимо оружие. Пригодится излучатель, который изъяли у казненного контрабандиста, только нужно проверить дальность излучения. Сегодняшнее покушение было вторым за этот год. Первый раз Сергей подумал, что это случайность. А вот сегодня понял, что случайностей в жизни пришельца на чужой планете не бывает.

Глава 7. Снова вместе

Над домами, робко жавшимися в ночи слабо освещенными боками друг к другу, низко висел тонкий полумесяц. Сергей стоял в нише, куда не падал свет от уличного фонаря, внимательно отслеживал редких в этот поздний час прохожих и вдыхал, вдыхал влажный ночной московский воздух. Как это он раньше не догадался, что можно возвращаться сюда и гулять, сколько хочешь по родным мощеным улочкам по ночам, когда не видно его зеленого волосатого лица? Некогда было, криво усмехнулся Сергей, – он же выстраивал собственную «вертикаль власти». А еще нужно было придумать, как обмануть дозорных. Да еще постараться так рассчитать время, чтобы в Москве была ночь. Трое суток здесь равнялись одному дню на Харанге. Поначалу Сергей засыпал прямо на занятиях по боевой подготовке. Потом немного привык, но спать хотелось все равно невыносимо, и он выдумал специальный ритм занятий. С трехчасовым отдыхом. Отсыпался в перерывах. Потом привык. Перестроился. Хоть перемены дались нелегко.

Послышались приглушенные мокрым асфальтом шаги. Сергей прислушался: не пьяный ли возвращается домой из ночного клуба? Нет, шаги были торопливыми, но четкими. Ну, вот и все. Дождался. Когда высокий прохожий в черном плаще, с портфельчиком в одной руке и большим тоже черным зонтом в другой, приблизился настолько, что стала видна даже голубая жилка, пульсирующая на незащищенной шарфом шее, Сергей произнес мысленно: «Замри». Затем вышел из укрытия, где прятал свое мерцающее в темноте лицо, обыскал заледеневшего от ужаса парня, выудил из кармана телефон и, быстро набрав по памяти Юркин номер, отправил сообщение: «Там, где погиб Толстый». Удалил сообщение и вернул мобильник на место. Покопавшись в портфеле, достал блокнот, вырвал оттуда несколько чистых листков. Забрал также ручку, сначала почеркав на листке – проверил, пишет ли. Затем шагнул обратно в нишу, в темноту и прошептал: «Забудь меня. Иди, куда шел». Проследив взглядом за припустившим вперед прохожим, так некстати для него решившим пройти этой дорогой, Сергей снова вышел на освещенное место, набросал несколько слов на листке и перенесся к Порталу. А затем на Харанг.

«Принеси мне фонарик и запасные батарейки, много, – читал неровные каракули Юра, на следующее утро примчавшись прямо с утра в подземку, – какие-нибудь кроссовки, лучше старые, но крепкие, размер 43. И кофе. Растворимый. Скоро встретимся». Записка торчала белым лоскутом из мемориальной доски, прикрученной к остову космического корабля так, что не увидеть ее было невозможно.

Юра перечитывал и перечитывал послание, он почувствовал даже, что его немного затрясло, – хорошо, что оделся тепло, несмотря на начинающуюся необычно рано для Москвы жару. Вот это да! Живой! Толстый жив! Как Маринка обрадуется! Стоп. Маринке как раз говорить пока ничего не надо. А то примчится и будет здесь караулить Сергея, да еще их с братом заставит. Вот Олегу он позвонит прямо сейчас.

Юра, присев несколько раз, чтобы согреться, бережно спрятал записку в карман толстовки и потрусил к выходу из пещеры.

Олег, уставший после тяжелой операции, тупо крутил записку в руках, боялся и очень хотел поверить. Ну, не может же это быть розыгрышем?

– Что будешь делать?

– Соберу все. Кроссовки свои прошлогодние, две пары, положу, хорошо, что не выбросили. Размер подходящий. Фонарик я купил уже. И батареек кучу. Кофе тоже взял. Лавацца, ты такой пьешь всегда, только в зернах. Что думаешь? Что еще добавить в посылку? Я сегодня вечером и отнесу. Чего тянуть? – Юра быстро бормотал, все оттягивая момент, когда нужно будет спросить про Марину. И с облегчением вздохнул, услышав:

– Марине пока не говори. Надо разобраться, что происходит.

…Каждое утро Юра с недоверием и надеждой проверял, на месте ли посылка. Через три дня вместо посылки он обнаружил еще один листок, прикрепленный внутри, к стене старинного корабля, той самой, исписанной непонятными буквами.

«В 1010 году на этом месте совершил посадку космический корабль «Иссей» с планеты Идака. Корабль был атакован Падшими – инопланетянами с зеленой шерстью и одним красным глазом. Телепатами, сосущими кровь разумных. Они открыли портал прямо в корабль. После борьбы погибли все пришельцы, а из экипажа выжили только двое. Я, Сервус, который пишет эти строки, и Маура-медик.

«Иссей» больше летать не может. Портал, который ведет на планету зеленых пришельцев, закрыт защитным полем корабля. Бортовой компьютер рассчитал, что поле продержится около тысячи лет.

Удачи вам, потомки»

И приписка, мелко: «Это перевод надписи на стене, потомок Юра. Интересно, да? Приходи сюда на мою Днюху, в полночь. Надеюсь, будут новости».

Все-таки, это Толстый, прежний Толстый, так и слышится его голос в этом ехидном «потомок Юра».

– И никакой не розыгрыш, – Юра сидел перед братом, тревожно следил за тем, как тот ходит взад-вперед по кабинету в клинике.

– Теперь мы расскажем все Марине? Я не хочу.

– Конечно, не хочешь. Я же вижу, как ты глаз с нее не сводишь, как ловишь каждое слово, и ходишь за ней по пятам, словно маленький глупый щенок.

– Думал, время пройдет, и она забудет Толстого. Вообще-то, непонятно, почему Серега не зовет ее. А зовет меня одного. Все-таки, с ним что-то не ладно.

– Ну, одного тебя или не одного он зовет, а пойдем мы вместе. Про Маринку, да, непонятно. Хочешь, я ей сообщу?

– Нет. Я сам. Потом. После встречи.

***

Толстый водил лучом фонарика по исписанной аккуратными иероглифами каменной плите. И ничего не понимал. Это и есть первое сообщение о жизни хагов на планете в древности? Рассказ начинался с рисунка. Это же… космический корабль? Капсула, похожая на тюбик от лекарства, стояла вертикально. А рядом пять фигурок. И это не хаги. По виду, фигурки были похожи на людей и стояли, как люди. На двух ногах. А еще у них, как у людей, было по две руки. Три фигурки окружали корабль. А две находились в стороне от корабля. И смотрели на горы. Из глаз у них расходились… лучи?!

Сергей торопливо посчитал. Первое сообщение выбито на плите векописи полторы тысячи лет назад. Он поднял фонарик так, чтобы тот светил прямо на знаки.

«В этот год на Харанге появился летающий дом со звезды по имени Лека. Так хаги узнали, что на звездах есть живые и разумные, – читал он. – Лечане пробыли здесь пять солнц и улетели. Но не все. Двое остались учить хагов письму, числам и счету времени. А те, кто улетел, забрали с собой двух хагов. Учиться у них, как разговаривать внутри, и как ходить по воздуху».

Вот почему история начинается именно с этого эпизода! Потому что тогда только на Харанге появилась письменность. Значит, Лека? И лечане, стреляющие лучами из глаз? Не все, у троих это не отмечено. Женщины! Толстый кивнул, все правильно. Две фигурки с лучами – это женщины. С глазами, как у Марины. И что это значит?

Глава 8. Полторы тысячи лет назад. Лека. Начало

– Пришельцы не должны знать про внушение. Только про обмен мыслями и передвижение по воздуху, – напутствовал хир Раура. Того забирали с собой лечане на свою звезду. – Мы про лечан ничего не знаем. Вдруг они – враги? Узнай, сколько звезд есть таких, откуда можно ждать летающие дома. Узнай, как их можно победить. Как сделать такие лучи из глаз. Ты понимаешь, что пришельцы в любую минуту могут нас всех убить? Или другие, которые прилетят после них? Здесь остаются твоя жена и два сына. Все узнай и возвращайся. Помни о них.

Раур медленно плыл по подземному научному центру, вспоминал напутствие хира, и думал, как выполнить задание. Сам полет он не запомнил, его усыпили, а очнулся он уже здесь, на Леке. Какие же лечане уроды! Лысые тела, два глаза! И как их много… Раура и его спутника, Вэха, встречали хорошо. Все показали. Но они же притворялись? Хир сказал, что лечане могут забрать себе Харанг. А хагов всех убить. Если захотят.

Раур остановился напротив двери, за которой, он знал, можно раздобыть сведения про другие звезды. За дверью обитал лечанин, который все знал про это. После того, как хагам показали Леку, Раура отдали этому ученому. Его интересовали возможности хага открывать порталы (ученый так назвал его умение переместиться в любое место). Ученый заставлял Раура проделывать это снова и снова. И что-то записывал в своих тетрадях. Вэха забрали в другое место. Там он передавал слова от одного лечанина другому, который находился в соседнем доме. При этом на голову ему надевали странный колпак с проводами.

Когда становилось темно, на небе зажигались странные разноцветные звезды. На Харанге небо было другим. Там тоже были звезды, только все одинаковые, серебристые. Когда Вэх и Раур оставались одни, то рассказывали друг другу, чем занимались днем. Солнце назад они были на космодроме – так называли лечане место, где живут космические дома. Космодром Раур осмотрел очень тщательно. Спросил, как лечане будут защищаться, если летающие дома с других звезд нападут на Леку? Ему показали механизм, рассказали, что этим оружием можно уничтожить до тысячи таких домов. Раур ничего не понял из разъяснений про какие-то ядерные заряды, зато понял, что это не подходит для Харанга. Как же, как выполнить задание хира и узнать способ защитить Харанг от летающих домов?

… Раур помедлил, прежде, чем зайти, осторожно толкнул дверь и от неожиданности встопорщил иголки, защищаясь. Ученый-лечанин стоял, наклонившись, над плоским механизмом, а по комнате кружились разноцветные звезды, точно такие же, как в небе Леки. Механизм чуть потрескивал, в комнате пахло нагретым металлом.

Ученый распрямился и поманил к себе Раура.

– Смотри. Это карта звездного неба. Только маленькая. Видишь, звезды разного цвета? Серебристые – необитаемые, то есть у них неподходящие условия для жизни. Зеленые – там условия, как на Леке. Температура, воздух, вода и давление. Ну, примерно. И синие такие же. Но на некоторых зеленых мы уже побывали, на других пока нет, но собираемся, а на синие пока лететь не можем – далеко.

– А где Харанг? – если Раур и понял хоть что-то из рассказа ученого, то только то, что эти звезды и звезды на небе Леки одинаковые по цвету и расположению. И хотел посмотреть, где находится его звезда, где ждут его жена и два сына?

– Вот, – небрежно ткнул лечанин на зеленую точку на звездном небе, потом нажал на кнопку, и все погасло.

Раур разочарованно выдохнул. Не успел толком разглядеть. А ученый уже подтолкнул его в коридор, вышел сам и запер дверь.

– Как ты можешь знать, что какие-то звезды одинаковые с Лекой и Харангом, а какие-то нет? Ты говорил про воздух, воду и все такое?

– Я создал программу, внес туда статистику по параметрам, и Предтеча сама нашла обитаемые звезды по данным излучения планет в космосе, – совсем непонятно объяснил лечанин. Раур понял из его слов единственное – механизм называется Предтеча.

– А зачем тебе, изучающему звезды, умение хагов ходить по воздуху?

– Хочу придумать, как попадать на далекие звезды не летающим домом, а как ты – открыть портал, и уже там.

– Такое возможно? Не по Харангу передвигаться, не по Леке, а между звездами? То есть, я смогу попасть домой не на летающем доме, а просто, шагну и там?

– Конечно! Мне осталось совсем немного, сделать открывающийся портал большим, чтобы одновременно туда могли попасть много лечан и техники.

– Подожди, – Раур, до этого плавно двигающийся вслед за ученым, перегнал его и преградил путь. – Туда вы попадете, вот ты нажмешь кнопку на этой… Предтече… А обратно как? Ведь на той планете, куда ты откроешь свой портал, этой Предтечи не будет?

Ученый отвел глаза, словно спохватился, и это насторожило Раура. Что он скрывает?

– Расскажи, – глядя в глаза лечанину приказал Раур.

– Нельзя выдавать все знания, нас предупреждали. В хагах сильна агрессия, они по природе воины. Хаги не должны видеть Предтечу, не должны знать, что на другие звезды можно открывать порталы, это опасно, – монотонно забормотал ученый, уставившись в стену коридора остекленевшим взглядом.

– А вы планировали вернуть нас назад, на Харанг? Там же и ваши лечане остались? Если мы не прилетим, их убьют.

– Это добровольцы, они готовы умереть ради науки, вы останетесь здесь в любом случае, – все также монотонно доложил лечанин.

– Очнись, забудь все, что сказал, мы идем к выходу, – распорядился Раур и погнал вперед – не хотелось смотреть на ученого, было страшно и противно. Вот какие добрые и милые лечане! Как они все продумали, а? Изучат Раура и Вэха, а что сделают с ними дальше? Разрежут, чтобы изучить то, что у них внутри? Узнать, почему у хагов кровь зеленая, а у лечан красная? Почему хаги пахнут так, а лечане иначе? Что же делать? Как вернуться? Раур психовал, осознав, что может никогда не увидеть свою семью, при этом забывая, что и сам он вынюхивал, искал, узнавал по заданию хира, как не пустить на родной Харанг летающие дома.

Глава 9. Лека, Маура, Марина.

Следующая плита. Толстый порядком замерз, – в подземелье было очень холодно, но уходить не собирался. Потому что нашел именно то, что искал. Изображение плоского ящика, над которым выстроились в определенном порядке звезды. На рисунке, выбитом грубым приспособлением, не было видно, звезды разноцветные или нет, но понятно, что это и есть механизм для открытия порталов на планеты. Откуда он взялся? Но если история описывается в хронологическом порядке, то получается, что ящик появился на Харанге после того, как хаги побывали на Леке. То есть, это – изобретение лечан, каким-то образом оказавшееся здесь. Подарок пришельцев? Сомнительно. Очень сомнительно. Но главное то, что это механизм. А раз механизм, значит, можно его сломать, уничтожить, разобрать по винтикам и посмотреть, что там у него внутри. И еще непонятно, как этот механизм работает до сих пор. Ведь прошло… Полторы тысячи лет?

Ухо уловило осторожный шелест, кто-то приближался, шепотом обмениваясь мыслями. Толстый выключил фонарь и слился с темнотой.

– Где-то здесь… Я точно видел свет!

– Откуда здесь свет? Солнце не может пробиться через такую толщину, пещера слишком глубоко…

Два охранника остановились в проеме штольни, не решаясь продолжить поиски.

– А еще запах… Ты чувствуешь? Чем это пахнет так…Будто где-то рядом сдох саланг?

Сергей мгновенно перенесся к себе, в заоблачную пещеру, и только там, убедившись, что поблизости нет слуг и телохранителей, захохотал. Запах исходил от Юркиных кроссовок. У него кошмарно потели ступни, и чтобы отбить вонь, впитывающуюся в обувь, Юрка брызгал внутрь специальный дезодорант для обуви. И что хагам не понравилось? Приятный, едва слышный цветочный аромат. При чем здесь дохлый саланг? Толстый оглянулся на Иру, которая только что взобралась на стол и осторожно трогала лапой банку с кофе. Сергей столкнул Иру со стола, заварил себе кофе и сел думать дальше.

Значит, механизм появился, когда хаги и лечане обменивались знаниями и опытом. А потом что-то произошло, Лека на небе стала цвета табу, а на Харанге появилась Предтеча, – такое название прописано под рисунком механизма. Нужно попасть на Леку, решил Сергей. Посмотреть своими глазами, что там за планета. «Ромео» туда портал открыл, значит, можно просто им воспользоваться. Отставив глиняную кружку без ручки – продукт местных ремесленников – с уже остывшим кофе, Толстый огляделся, выбирая, что взять с собой. Да не надо ничего, тут же передумал он. Быстренько смотается, опробует портал, оглядится, а вот потом уже продумает экспедицию и основательно подготовится.

Через десять минут Толстый уже жалел о принятом решении. Лека встретила его невыносимым холодом и кромешной темнотой. По всему горизонту то и дело вспыхивали молнии, но грома не было слышно. Вокруг царил хаос. Вывороченные непонятной силой глыбы земли, руины бывших зданий, куски непонятных конструкций, все было перемешано и нагромождено друг на друга. От маленького ровного пятачка шла расчищенная тропинка, она уходила куда-то в сумрак. Сергей двинулся было вперед, но споткнулся и упал на колени, выставив перед собой руки. В ладони впились острые камушки. Сергей зачерпнул горсть, поднес близко к глазам, желая убедиться в собственной правоте, и увидел алмазы, разного размера, самые крупные –до одного сантиметра в диаметре. Он набил камнями карманы и двинулся дальше. Но далеко не прошел. Неясное чувство опасности заставило его замедлить шаги, а потом и совсем остановиться. Из клубящегося далеко впереди серого тумана раздался рык, и Толстый попятился. К рыку прибавился топот. Казалось, земля под ногами ритмично вздрагивала, будто приближался кто-то огромный. Прямо над головой полыхнула молния и топот прекратился. Зато стало слышно шумное дыхание и медленные крадущиеся шаги. Из тумана высунулась уродливая морда, и тогда Толстый не выдержал и побежал. Назад, к порталу. Земля позади опять затряслась. Сергей перемахнул через портал, затем из тайного хода контрабандистов, не останавливаясь, переместился к себе, свалился, рассыпав по полу пещеры добытые алмазы, услышал испуганное «ааах!» и только тогда перевел дух. Вот это да! Теперь понятно, почему на официальном портале на Леку висит черное табу. Это же… апокалипсис!

Что могло случиться с развитой цветущей планетой, ведь на ней жили разумные существа, которые летали в космос, придумывали невиданные механизмы… кстати о механизмах. А где же «Ромео» раздобыл излучатели? И куда ведет расчищенная тропа? Наверное, в какие-то развалины. Но представить, что придется вернуться и пройти тропу до конца, Сергей не мог. А как же тогда он разгадает тайну Предтечи? В подземелье, где рабы выбивали на стенах историю Харанга, на следующей плите после рисунка с Предтечей были изображены два хага. Над головами вилась надпись иероглифами о том, что эти двое, Раур и Вэх спасли Харанг от угрозы летающих домов. И вечная слава героям!

Что-то тут не сходится. Толстый схватил своего саланга и принялся ритмично почесывать ему спину. Обычное земное действие успокаивало. Было бы совсем хорошо, если бы Ира замурлыкала, как земная кошка. Толстый прикрыл глаза. Значит, Раур и Вэх вернулись домой. Но не на космическом корабле – нет такого рисунка. Значит, вернулись уже порталом. А Лека… Лека погибла. Вот тебе и герои, которые спасли Харанг! Получается, это они сделали что-то такое, отчего и произошел на той планете апокалипсис. Теперь уже не узнать, что именно. Интересно, а старейшинам это известно? Главные хаги должны же изучать историю? Или не должны? И где они прячут Предтечу?

***

Полторы тысячи лет назад. Лека. Конец

Каждое мгновение теперь Раур и Вэх были настороже. Ловили косые взгляды, вслушивались в обрывки подозрительных фраз. И жалели о том, что потеряли так много времени сразу после прилета, изучая незнакомый мир. Столько можно было успеть! Черновой план побега хаги подготовили. Оставалось уточнить детали. И назначить дату. Сначала Раур и Вэх решили, что заставят ученого отправить их порталом домой, и внушат ему взорвать Предтечу через пять минут после побега. Потом они сообразили, что ученые легко создадут новую Предтечу, появятся на Харанге, и тогда начнется война. Победитель известен заранее. Нужно придумать что-то другое. Такое, чтобы лечане никогда больше не смогли попасть на Харанг.

И тогда Раур вспомнил про космодром. Про оружие, которое предназначено для враждебных летающих домов. А почему нельзя направить это оружие на земли Леки? Здесь четыре огромных материка. На одном – наукоград, все, что связано с наукой и производством. На другом – детсады, школы и высшие учебные заведения, туда отправляют всех детей, они там учатся, взрослеют и живут отдельно от родителей. На третьем – космодром и летающие дома. И на четвертом выращивают и производят еду. Так сделано специально, чтобы шум от космодрома не мешал учиться детям и работать ученым, чтобы излучения от научных опытов и двигателей кораблей не загрязняли продукты питания. Все было продумано на Леке. Если произвести тысячу выстрелов с этими, как их, ядерными зарядами, то хватит на всех. Только убраться нужно вовремя.

А потом Вэх предложил забрать Предтечу на Харанг. Если планету уничтожать, то зачем пропадать добру? Действительно, зачем? Только вот незадача, разве смогут они настроить Предтечу для использования на Харанге? А почему вдвоем, удивился Вэх. Они заберут с собой ученого-лечанина – изобретателя Предтечи. Хир заставит его все настроить. Да, так они и сделают, согласился после небольшого раздумья Раур.

Внешне разговор между Рауром и Вэхом выглядел, как будто два хага переглядываются, вздыхают и молчат. Но на самом деле между ними происходил очень эмоциональный диалог, с выкриками и иногда даже с руганью – так они обсуждали план побега и свои роли. Единственное, что они не могли выполнить, из затребованного хиром – это разобраться с лучами из глаз у самок, живущих на Леке. Сколько бы они не спрашивали у ученых, те пожимали плечами и отвечали, что лечанки такими рождаются.

… Через три солнца по времени Харанга, герои Вэх и Раур были дома. Еще через одно солнце небо Харанга разукрасилось разноцветными звездами. А портал на Леку окрасился в черный цвет.

***

На следующий день Сергей, торопливо исполнив рутинные обязанности хира, опять спустился в подземелье и продолжил изучение истории Харанга. Правда, дальше пошли только хвалебные описания захвата и покорения других планет, а также расселения на них хагов. Еще имена хиров и старейшин Архипелагов. Годы правления. Строительство поселений. Сергей переходил от одной плиты к другой и уже откровенно зевал. Стоп. Он вспомнил текст, перевод которого оставил Юре. Как там было про портал, открытый прямо в корабле «Иссей» зелеными красноглазыми пришельцами? Вернее, не как, а когда. Как же там, в тексте было написано? В 1010 году, вспомнил Сергей. Это примерно спустя пятьсот лет от начала векописи… Это поделить на три солнца… Вот эта плита! Толстый с волнением вчитался в иероглифы. « Недавно открытая планета, – читал он, – подлежала заселению хагами первого Архипелага. Была необитаемой по всей территории, за исключением небольшого поселения, которое уничтожила небольшая команда добровольцев. Затем рядом с планетой завис летающий дом. Пришельцы из этого дома перебили всех добровольцев, а одного взяли в плен. Хир приказал открыть портал в летающий дом и всех, кто там есть уничтожить».

На рисунке изображалась битва внутри корабля. И женщина… стреляющая лучами из глаз… Далее текст гласил, что планета все равно была захвачена хагами. А герои, принявшие неравный бой в летающем доме, погибли все до одного. Сам летающий дом исчез навсегда.

Сергей взъерошил длинные, неровно обрезанные ножом волосы. Что же это получается? Если сопоставить два рассказа, этот и тот, описанный неким Сервусом, то Маура, медик с «Иссея», прилетевшая на Землю в 1010 году, могла быть лечанкой? Трудно представить, что во Вселенной сплошь и рядом обитают инопланетянки с таким необычным врожденным даром. Но Сервус этот писал, что «Иссей» с планеты Идака? Значит, и Маура с той же планеты? Как так? Да все это можно объяснить, успокоил разбушевавшиеся мысли Сергей. После того, что хаги сделали с Лекой, летающие дома-корабли лечан не могли вернуться домой. Значит, лечане (и лечанки!) остались жить на тех планетах, где находились в момент апокалипсиса. Предков Мауры приютила Идака.

А вот теперь… Та-да-дам! Следующий логический вывод. Марина – потомок Мауры, то есть ее древние предки жили на Леке.

Глава 10. Днюха

Толстый долго не решался зайти в портал. Делал шаг. И возвращался. Опять шаг. И опять назад. Как воспримут друзья изменения в его внешности? Он смотрел в чистую воду небольшого озерца, в котором умывался по утрам и злился. Чего бояться? Кто они, и кто он? Братья – всего лишь обычные люди, а он – гибрид двух народов с разных планет. От него зависит безопасность Земли. А то что рожа зеленая, да волосатая нежным зеленым пушком возле ушей и на подбородке, так это мелкий побочный эффект. Сергей встал, готовый идти. Постоял, посмотрел на свое отражение и сжал кулаки. А если эти придурки приведут с собой Марину? Он шумно выдохнул сквозь сжатые зубы. Забыть надо давно о Марине. У нее будет счастливая жизнь на Земле, семья и дети. А как сложится его собственная судьба – неизвестно. Год назад он должен был погибнуть. А стал хиром Харанга. Сейчас он хочет сделать с Харангом примерно то, что хаги сотворили с Лекой. Вот. Это этого надо отталкиваться. Главное, – выполнить свое предназначение. Довести начатое до конца. Плевать, как он выглядит, и что скажут братья. И Сергей с силой ударил раскрытой ладонью по поверхности воды, встал и двинулся вперед.

Братья ждали. Олег сидел на корточках, опершись плечом о стену возле портала и дремал. Юра двигался неровными зигзагами, наклонялся, поднимал что-то, отбрасывал, возвращался к порталу, заглядывал внутрь, и снова убегал вглубь пещеры.

Появление Толстого оба пропустили. Тот постоял, присматриваясь, и негромко проговорил:

– Ну, привет.

Олега словно пружиной подбросило вверх, он развернулся в воздухе и оказался с Сергеем лицом к лицу. В руке блеснуло ружье. Он настороженно заглянул Толстому за спину, никого не обнаружил, и только тогда убрал оружие и улыбнулся.

– Здорово, бродяга! Здоровый какой стал!

Сергей оглядел себя, пожал плечами, и повернулся к Юре. Юра с вытянутым лицом молча протянул руку. Толстый снисходительно принял приветствие, пожал горячую ладонь и спросил:

– Надеюсь, Маринке про меня ничего не сказали? Не ступили?

– Не ступили. Решили послушать сначала, что скажешь. Где ты год шарахался? Почему не сообщил, что живой? Мы вон, – Олег кивнул на памятную доску, – видишь, плиту тебе надгробную установили.

– Все расскажу. Не торопись. Отвык я за этот год языком работать. Там же все телепаты. Молчат и смотрят. А в голове мысли проносятся, только успевай отвечать.

– Ну, тогда, по пивку? Днюха же? – наконец включился в разговор и Юра. Достал из громко брякнувшего рюкзака бутылки и пакеты с сухариками.

– Ты как? Еще уважаешь наше? Или только харангское теперь пьешь?

– Ух ты. А я и не подумал. Надо было водки попросить. По стопарику бы, а? За успех безнадежного предприятия?

– Не гони, зеленый. – Олег открывал бутылки, расставлял их на расстеленном рюкзаке, показывал брату, какие валуны подтащить, чтобы сидеть с комфортом, а сам исподволь приглядывался к Толстому. Заматерел, заматерел бывший худенький диабетик. И в плечах раздался. Взгляд такой, непростой. Властный и снисходительный. Видел он в Сирии такие взгляды. У военного начальства. Олег старался не показывать любопытства, но ему это удавалось с трудом. А Юра вообще не стеснялся, рассматривал друга, пытался ущипнуть за волосы под подбородком, балагурил дурашливо, и только глаза выдавали тревогу.

Сделали по глотку, каждый из своей бутылки и помолчали. Первый взрыв любопытства, удивления и настороженности прошел. Друзья расслабились. И Толстый начал рассказывать. Про первый поединок. Про плененного сына старейшины. Про предложение обучать войска. Как стал хиром. Про устройство Харанга, Архипелаги, климат. Потом про находку контрабандистов. Потом про Леку. И наконец, про Предтечу и свой план по спасению Земли. Закончил рассказ и взглянул на реакцию братьев: что ответят?

У Юры горели от возбуждения глаза, он смотрел на брата и ждал, как тот отреагирует. Сам он готов был участвовать в новом приключении хоть сейчас, лишь бы взяли! Но понимал, что главные здесь Олег и Сергей.

– А чем мы можем тебе помочь? Уничтожить Предтечу? – спросил Олег.

– Ну, как вариант.

– Это можно, – Олег хлебнул из бутылки и посмотрел на просвет, сколько еще осталось, – ты же знаешь, в каких войсках я воевал. Взрывное устройство сделаю. С таймером. Установишь таймер на пять минут. Сам сюда, а Предтеча эта тю-тю. Норм?

– Норм. Только ее найти бы сначала. Предтечу. Всю башку сломал, где старейшины могут прятать такой механизм? Там на Харанге три Архипелага. Ну, известно, что главный – это первый. Там и старейшина самый сильный. Так что, скорее всего, Предтеча где-то в скалах первого Архипелага.

– Почему в скалах, а не на равнине?

– В скалах пещер натыкано, как дырок в сыре. Можно спрятать что угодно. На равнине много поселений, жителей. Кто-то что-то да увидит. Опасно.

– Подождите! – Юра подскочил на месте и махнул рукой с зажатым в ней остатком сухаря, – мы же инженеры. Пойдем научным путем. Это механизм? Да. А от чего он работает? Что для него энергия? Ты говоришь полторы тысячи лет? Это что за батарейка такая?

– Солнечная, – Олег возбужденно привстал, – есть на этом первом Архипелаге место, где всегда светит солнце?

– Есть там такие места, не всегда солнце, но климат подходящий. Три дня и одна ночь. Если батарейка солнечная, то разрядиться за ночь не успеет. Зим там вообще не бывает, только лето и три месяца муссонов. То есть и замерзнуть не может. Буду искать. И это. Мне пора, парни. Спасибо за Днюху. За все спасибо вам.

И Толстый поднялся, чтобы уходить.

– Погоди. Надо выяснить кое-что.

Юра тоже поднялся и встал напротив Сергея.

– Что нам сказать Маринке? Вы же с ней были парой?

– Ничего ей не говорите. Нет меня. Все. Пусть забудет. Посмотри на мое лицо. И вспомни ее. Разве мы пара? – в каждом слове Толстого слышалась горечь.

– Тогда я должен тебе сказать. Я ее люблю. И если ты от нее отказываешься, то я добьюсь, чтобы она осталась со мной.

Сергей почувствовал, как гнев затопляет его разум, поднимается ураганом, выплескивается и несется к другу. Глаза подернулись багровой пеленой, он оскалился и зарычал. Юра рухнул, он извивался, бился головой о камни, вставал на четвереньки, но молчал. Ни стона, ни крика не услышал Толстый. Перед глазами мелькнул кулак, хрустнула челюсть, и Сергей сам упал на пол, рядом с Юрой. Из разорванного от удара о землю кармана высыпались эффектной горкой алмазы.

– Так, мужики. Про Марину не забыли? А она чего хочет? – Олег помял отбитый о зубы Толстого кулак и продолжил, – решим вот что. Пока не скажем ей ничего, дальше посмотрим. Как пойдет. Пожмите друг другу руки, что ли? Хорош драться. Еще ничего не случилось. Успеете. Дело важнее. А что это высыпалось?

– Алмазы, забыл совсем.

Толстый быстро поднялся и протянул руку Юре. Тот встал самостоятельно, отряхнулся и мстительно выпалил, глядя Сергею в глаза:

– Мы с Мариной назовем сына Толстый. В честь бывшего друга.

И отпрыгнул подальше, увидев, как «бывший друг» начал опять скалить зубы.

– Ты говорил, что торопишься, – напомнил Олег, прерывая начавшуюся заново ссору, достал из кучки камней один, крупный, покрутил в пальцах.

– Алмазы я набрал на Леке. Они там под ногами валяются. С неба сыплются, когда дождь идет. Кстати, чувствительно, если по голове попадает. Продать бы как-нибудь? И поделить на всех. А я потом еще принесу.

– Есть у меня клиент. Ювелир. А у него есть мраморный дог. Болеет часто, – задумчиво глядя на камни, протянул Олег и кивнул Сергею, – сделаю.

– Тогда я ухожу. Встретимся через три дня. В это же время.

Он не спрашивал, смогут ли братья, просто приказал. По привычке. И ушел в темноту портала. Братья переглянулись.

– Хир, – философски заметил Олег, – но план правильный. Этот портал, как бомба замедленного действия. Нужно обезвредить, пока не рванула.

Глава 11. Марина

Марина выскочила из дверей медицинского центра и радостно сощурилась: солнечные лучики теплыми брызгами осыпали довольное лицо. Лето Марина любила больше всего. Особенно июнь. Листва чистая, ярко-зеленая, молодая. Трава сочная. Вся природа тянется к солнышку, и люди тоже. Июль тоже отличный месяц. Клубника, черешня, абрикосы. Вот август…

– Марина! Подожди!

Она обернулась. Юра, ловко лавируя между машинами, которые стояли в тупике обычной в это время дня московской пробке, махал ей рукой.

– Есть новости!

– У меня тоже!

– У меня новости про Толстого!

– У меня тоже!

Они засмеялись и пошли вдоль шоссе, направляясь к кафе, со смешным названием «Пельмешка Хаус». Дождавшись заказа, так и не обменявшись новостями, накинулись на еду. Марина сегодня отказалась от обеда, очень хотелось закончить проект. А Юра с утра носился по поручениям Олега, ему было просто некогда. После кофе Марина торжествующе уставилась на друга.

– А я! Наконец-то подобрала спектр нужного облучения для определенной группы генов! Когда Сережа вернется, я договорюсь в лаборатории, мы проведем ряд опытов, и он снова станет нормальным. Только внешне. Ништяки вроде телепатии и телепорта останутся. Потому что я не знаю, какие гены за это отвечают. А у тебя что?

Она откинулась на спинку стула и насмешливо ждала, что ответит парень. Какие у него могут быть новости про Толстого? Еще один засохший цветок? Юра грустно усмехнулся: на что он надеется, идиот? Какой сын со смешным именем «Толстый»? И нехотя выдавил, предполагая реакцию:

– Мы вчера с Сергеем встретились. В метро. В пещере. Он алмазы принес, представляешь?

– Что? Что?! И ты молчал? Дурак! Где он? Пойдем сейчас же!

– Тихо, тихо. Мы не одни, оглянись. Он сразу обратно ушел. На Харанг. Он теперь там главный военачальник. Прикинь.

– Я что-то ничего не понимаю,– жалобно пробормотала Марина. Злость схлынула, оставалось только обидное недоумение. Братья встречаются с Сергеем? А что вообще происходит? Почему она не в курсе? Сережа… не хочет ее видеть? Как же так?

Глаза набухли слезами, Марина отвернулась к окну, рассматривая спешащих по своим делам прохожих сквозь мутную пелену.

– Марин.. ну, чего ты… Он знаешь какой страшный стал? Морда вся зеленая и куски волос торчат, вот здесь,– Юра, пересел ближе, обнял Марину за плечи, погладил дрожащие пальцы и показал на своем лице, где именно, – и здесь.

Марина повернулась и улыбнулась несмело.

– Он меня стесняется, да? Он так сказал?

Юра опустил голову, помолчал, потом с силой сжал Маринины пальцы и посмотрел ей в глаза.

– Он приказал не говорить тебе о нем. Понимаешь? Так и сказал. Пусть меня забудет. Он прав. Какое у вас может быть будущее, ты подумала? Ты же медик! У вас не может быть секса, вдруг ты заразишься? А сможешь ли ты иметь детей? И какие это будут дети?

Марина выдернула руку и зашипела:

– Думала, не волнуйся. Только мы сами разберемся, понял? Когда вы договорились встретиться? Пусть скажет это все мне лично. Ну? Когда?

– Через три дня, – сдался Юра, – но я не врал, зрелище, действительно, не очень. Ты вот что. Ты сразу не подходи. Побудь в стороне, в темноте. Присмотрись, привыкни… А потом уже подходи. Он такой жестокий стал, мне опять прилетело. Чуть не сдох. В общем, повторения не хочу. Ладно?

– Конечно. Спасибо тебе.

Марина прижалась на минутку кудрявой головой к Юриному плечу, засмеялась легко, радостно, не замечая его хмурого взгляда, и стала собираться домой. Покопалась в сумочке, напевая, достала зеркальце, заглянула в него, оценивая покрасневшее от слез лицо, пристроила очки и направилась к выходу. И даже не поинтересовалась, а зачем собственно ребята встречались.

– Посмотрим, – пробормотала она, – посмотрим, что он скажет, когда узнает про мои спектры частот.

***

Полосатый саланг испуганно выглядывал из-под шкуры медведя. Хозяин, обычно спокойный, сейчас бесился. Прыгал по пещере из угла в угол, бросался с террасы в океан, не долетая до воды, резко уходил в сторону, возвращался в пещеру, падал и бессильно колотил кулаками по каменному полу.

– Не нашел… – как в бреду повторял он, – не нашел…

Сегодня истекло три дня, и уже ночью Толстому предстояло встретиться с друзьями. Придется признать свое поражение. Предтечу он не нашел. Не нашел! Значит, и вернуться домой навсегда он не сможет. Так и будет жить на два мира. Где он только не побывал за это время! Все, буквально все открытые солнечные места осмотрел, ощупал каждый метр хоть немного подозрительных скальных площадок. Предтечи не было. Сергей пытался разговорить старейшин, но натыкался на стену молчания. Конечно, кто же доверит чужаку главную тайну планеты. Учить воинов – вот это пожалуйста. Толстый еще раз прочел сначала и до конца все плиты векописи. Смотался на Леку, надеясь, что сможет пройти по тропинке дальше и что-то узнать, но там стоял плотный туман, вдали громыхало, тряслась почва под ногами, и Сергей не рискнул. Набрал в холщовый мешочек, доставшийся ему в наследство от контрабандистов, самых крупных алмазов из россыпей под ногами и вернулся восвояси.

***

Дождавшись темноты, Сергей нырнул в портал к друзьям. Олег сразу достал картонную коробку.

– Я тут собрал то, о чем договаривались. Смотри. Вот таймер. Вот так устанавливается время. От одной минуты до десяти. Предупреждаю, рванет мощно. Нужно успеть свалить до взрыва. Ты нашел механизм?

– Ни черта я не нашел. Все облазил на первом Архипелаге – нет ничего похожего. Взрывчатку возьму. Поиски буду продолжать.

Олег задумчиво почесал бровь.

– Это не здорово. Но время у нас есть. Твои соотечественники ничего не подозревают? Ты же осторожен?

– Я осторожен. Вот только, где еще искать, не представляю. На других Архипелагах?

Олег помолчал, взглянул на брата.

– Ты чего дерганный такой? Сядь, успокойся.

Юра послушно сел, затем вскочил, прошелся туда-сюда, снова уселся, с силой сжал руками колени и замер.

– Я с дедом поговорил, – продолжил Олег, – про энергию, от которой может работать Предтеча. Интересную мысль он мне подкинул. Вернее, не он, а сын его друга. Тот работает в Росатоме. Так вот. Сейчас наши и американцы работают над долговечными источниками питания. Одним из самых перспективных является источник питания на углероде-14, его период полураспада, внимание! Пять тысяч семьсот тридцать лет! Проводятся опыты с другими радиоактивными элементами. С периодом полураспада до тридцати тысяч лет. То есть, если сердечник аккумулятора радиоактивный, то Предтеча с Леки может еще служить и служить.

– Подожди, подожди, – Сергей вдруг счастливо улыбнулся, разгадка, где искать механизм, оказалась до смешного простой, – там, где радиация, там растения и животные мутируют, да? Видел я такое место. У меня даже домашний саланг с пятью лапами, вместо четырех, я его как раз оттуда притащил. Ну, все, готовьтесь…

Толстый замер. Сильный, ни с чем несравнимый любимый запах неожиданно донесся из темноты пещеры.

– Марина? Ты что, гад, Маринку привел? – шагнул Сергей к съежившемуся и ожидающему удару Юре, – я же приказал!

– Да пошел ты со своими приказами! – огрызнулся тот, – сам ей все скажи!

Глава 12. Свидание

Разноцветные звезды отражались в океане, казалось, они были слишком близко, а в воде отражались искаженными, сказочными. Шорох мягких ленивых волн нарушал тишину харангской ночи. Марина подошла к берегу и с опаской вступила в воду.

Потом присела, замочив подол платья, опустила руки, зачерпнула горсть мокрого песка и выдохнула:

– Красиво!

Легкий ветерок перебирал светлые мягкие волосы, освежал лицо.

Толстый и Марина уединились в одной из многочисленных бухт изрезанного берега огромного океана. Сергей часто приходил сюда купаться, любил бухту за уединенность и необычный пейзаж: по берегу были разбросаны причудливые валуны; в прозрачной воде, если замереть и не двигаться, можно было увидеть представителей подводного харангского мира.

– Днем здесь еще красивее. Песок белый, океан зеленый, камни черные, солнце огромное, желтое. Только жарко очень.

… Когда в подземелье растерянный Сергей стоял и не знал, что делать, а Марина плакала у него на плече, Олег деликатно кашлянул, отвернувшись и пробормотал:

– Может, мы пойдем?

На что Юра мрачно возразил:

– А Маринка сама ночью домой попрется?

Толстый не отвечал. Глупое щенячье счастье переполняло его пока еще человеческое сердце. Он погладил любимую по мягким волосам, потом очнулся, и робко спросил:

– На Харанге сейчас ночь. Марина, хочешь увидеть чужой океан и цветные звезды?

Дождался кивка и повернулся к братьям.

– Я провожу ее утром. До выхода из метро. Она позвонит вам, скажет, что все в порядке.

….Толстый насобирал на берегу немного плавника и развел костер под опасно нависшей каменной плитой. Тепло отражалось от скальной стены, согревало, огонь освещал пляж на несколько метров вокруг. На жестких прутиках жарился местный хлеб. Сергей тепло усмехнулся: друзья подарили ему ночь из прошлого.

Марина, неслышно ступая по мокрому песку, оставляя на нем нереальные для этой планеты следы, подкралась и закрыла прохладными ладонями Сергею глаза.

– Угадай, кто? – шепнула она, засмеялась и плюхнулась рядом.

Сергей протянул ей три импровизированных шампура с кусочками хлеба, словно букет.

– Голодная?

– Не очень. Расскажи мне, как ты здесь живешь? Кто это – домашний саланг? И что за история с алмазами, которые валяются под ногами? И правда, что ты – хир всей планеты?

В ее разноцветных глазах отражалось пламя, мокрый подол платья облепил длинные ноги, рот был вымазан сажей. Сергей не отвечал, молча смотрел. Скулы в местах, где прикоснулись ее руки, горели сухим огнем. Марина положила голову ему на колени, провела рукой по груди, и он не выдержал. Подмял под себя мягкое податливое тело, завел тонкие руки ей за голову и впился в губы, пахнущие хлебом и костром. Сергей сразу почувствовал, что Марина ему отвечает, что она хочет того же, что и он, прямо здесь, прямо сейчас, под звездами чужой планеты.

Они очнулись лишь спустя несколько часов, когда над океаном показался край огромного харангского солнца. Костер давно потух. Утренняя сырость пропитала брошенную как попало одежду. Сергей сгреб все в охапку, обнял девушку и перенесся к себе в пещеру. Там, в одной из комнат, был выбит в скальной породе небольшой бассейн для умывания, куда поступала вода из теплого источника. С размаху, подняв тучу брызг, они упали в воду, показавшуюся даже горячей. Марина завизжала от неожиданности и захохотала в голос, потом испуганно прижала ладошкой рот.

– Не бойся, никого нет. Слуги придут через час после восхода.

Сергей поцеловал открытую ладонь девушки и вышел из бассейна. С рельефного тела, отточенного ежедневными многочасовыми тренировками вместе с воинами Харанга, струились потоки воды.

– У меня есть кофе с Земли, будешь?

– А поесть ничего нет?

– Тебе можно только хлеб. Местная еда … довольно специфична. Мой желудок привыкал неделю, или даже две.

Марина вытерлась жестким чистым холстом, и потянула на себя медвежью шкуру с ложа.

– Ааах! – услышала она возмущенный выкрик и от неожиданности отпрыгнула на середину комнаты.

– А вот это и есть мой домашний саланг, ты спрашивала. Знакомьтесь, девчата. Саланг – Ира, Марина – моя девушка, – засмеялся Сергей.

Он взглянул на солнце, уже наполовину высунувшееся желтым пузом из воды.

– Тебе пора. Парни, если ты им не позвонишь вовремя, придут к порталу. Будут ждать и волноваться. И вот еще. Это тебе. Не знаю, как мы будем дальше. И как вообще все дальше будет, тоже не знаю. Я бы подарил тебе кольцо, но нет возможности, так что пока только это. И Сергей вложил в руку Марины огромный голубоватый алмаз.

– Я его на Леке нашел и сразу понял, что подарю тебе.

– Лека – это где алмазы падают с неба? – Марина с любопытством рассматривала солнце через полупрозрачный камень. Саланг, отвоевав шкуру, поглядывала на соперницу с любопытством.

– Твоя прародина, думаю. Я читал исторические харангские хроники, там изображены аборигенки Леки, они стреляют глазами, как ты.

– А откуда на Земле… ты … они… Я хочу туда! Хочу увидеть все своими глазами!

– Не, не, ты что!– Сергей замахал руками, – на планете была какая-то страшная война, там все как после ядерной катастрофы. Землетрясения, грозы, туманы. Молнии бьют без конца. Прошлый раз мною чуть какая-то тварь не пообедала.

– Сережа… – Марина быстро одевалась, поглядывая на наручные часы, – мы быстро, туда и сразу обратно. Хоть одним глазком. Я бабуле расскажу. Фотки на телефон сделаю. Ты только представь, – прародина! Я – потомок инопланетян, а никакой не мутант. Знаешь же, что меня так в детстве дразнили за разные глаза? А оказывается… Ну, Сережа, ну, пожалуйста. На одну минуточку, а ? И сразу к нашим. Все. Я готова.

Марина откусила хлеба, запила остывшим кофе и встала по стойке «смирно».

– Ну, ладно. Только бегом туда и бегом обратно, поняла? Мне еще нужно на скалу смотаться, где хаги Предтечу спрятали.

– Что такое «предтеча»?

– Это мой путь домой, потом объясню. Ну, держись!

И они исчезли комнаты. Послышался шорох. Саланг высунул любопытную мордочку из меха, принюхался, смешно дергая носом, спрыгнул с ложа и посеменил к подозрительному углу, откуда донесся шум. И тотчас вылетел на середину комнаты, откинутый ударом.

За углом, прикрыв глаз, стоял Рэд. Он мысленно составлял донесение для Ферра. С того момента, когда хир Сэрг забрал его из селения, где казнили брата, Рэд служил ему преданно и старательно – Ферр намекал на вознаграждение за тайные сведения о хире Сэрге. Вот и сегодня Рэд пришел за час до начала службы, чтобы пораньше закончить вчерашние дела. То, что он увидел в жилище хира, повергло его в ступор. Кто эта чужачка? Откуда она здесь взялась? Получается, Сэрг пользуется контрабандными порталами брата Рэда, чтобы посещать свою планету? В тайне от глав Архипелагов? Да еще проносит контрабанду, за что так страшно поплатился брат? Рэд лизнул холодную горькую жижу, которую только что пила чужачка, и сморщился. Брату нельзя, а хиру можно? Особенно Рэда потрясли последние слова хозяина. Что значит: «это мой путь домой»? Хир Сэрг что, собирается покинуть Харанг? А еще прозвучало непонятное слово «предтеча». Нет, ему, Рэду, не разобраться самому, пусть решают старейшины. И Рэд сосредоточившись, стараясь ничего не упустить, послал сообщение Ферру.

Глава 13. Похищение

На площадке, откуда начиналась контрабандная тропинка, Толстый зажмурился. Утихла многодневная буря и сейчас окрестности вокруг освещались спутником, как Луна над Землей, только огромным, больше Луны раз в десять. И от этого обжигающего света больно было глазам. Зато вырисовывались подробности, не видимые раньше. Разломы в почве, бесформенные груды природного мусора, истлевшие зловонные органические останки когда-то огромного животного. Под ногами попадались наросты темно-голубого лишайника. Тропинку усыпали алмазы, от лунного света сверкавшие, словно крошечные лужицы после дождя.

Сергей прислушался, не прозвучат ли в тишине чьи-то тяжелые шаги, как в прошлый раз и с облегчением улыбнулся:

– Ну, вот твоя прародина. Лека. Фотографируй.

Марина осторожно пошла по тропинке вперед, выбирая кадры для фото. Сергей двигался за ней, настороженный, готовый к прыжку. Так они миновали место, откуда прошлый раз выскочил на Толстого страшный ящер. Тропинка теперь начала спускаться вниз. По бокам незаметные раньше появились воронки, наполовину заполненные мутной жижей.

Впереди показались явно рукотворные руины. Они еле выступали из земли. Темнела пасть входа. Так вот откуда казненный контрабандист добыл излучатели! Теперь Сергей, не обращая пристального внимания на обстановку, азартно устремился вперед. Внутри, кроме зарослей плесени и колоний белесых грибов, не было ничего. Все, что могло сгнить и истлеть, сгнило и истлело. На почерневших от времени обломках стен угадывалась перекрытия. Сергей пожал плечами, все, что здесь могло представлять хоть какой-то интерес, контрабандисты наверняка давно унесли и спрятали.

Внезапно острое чувство опасности предупредило: где-то рядом враг. Сергей вылетел наружу, опираясь на торчащую арматуру и лихорадочно огляделся. К Марине, изумленно фотографирующей все подряд, тянулся побег диковинного растения. Сергей выхватил нож, отсек ветку, но тут и там полезли новые отростки, которые прорывали плотную поверхность моха с противным бульканьем.

– Валим! – Сергей схватил девушку и перенесся к порталу.

На площадке их поджидали. Чудовищных размеров зверь, отдаленно напоминавший собаку или даже волка, со вздыбленной на загривке шерстью, воняющей застарелым гнильем, прыгнул прямо на них, распахнув пасть и выставив крепкие желтые загнутые внутрь клыки. Толстый, так и не выпустивший нож из рук, с размаху всадил его прямо в язык твари, и резко дернул лезвие на себя. Тварь взвыла, и припала на кривые лапы, из пасти закапала кровь. Из-за плеча Сергея показался тонкий слепящий луч, который прочертил несколько параллельных линий по телу животного, и через несколько секунд все было кончено.

– Ты что-то долго, – пошутил Сергей и утерся рукавом, – на Земле, помню, стреляла мгновенно.

– Нужно же было запечатлеть твою схватку с внеземным созданием, – Марина посмотрела на экран мобильника и удовлетворенно кивнула, – хорош!

– Ты что? – опешил Сергей, – ты…

– Для бабушки, – кивнула девушка, забавляясь его ошарашенным лицом, – пусть полюбуется, ведь это и ее прародина тоже. Да, да, – пожала она плечами, – не ты один за этот год изменился.

Марина с сожалением вгляделась в окружающее уродливое пространство. Не такого она ожидала от загадочной планеты с милым названием Лека. Серые холмы, доживающие последние годы развалины, редкие очаги ядовитых растений, и безобразные мутанты-животные. Прямо сейчас несколько слегка ослепленных тварей, под прикрытием чахлых кустов отползали подальше от портала и двух опасных двуногих существ.

– Тебе Юрка не рассказывал, куда я устроилась после окончания универа? Помнишь лабораторию, многие еще в ней подрабатывали на последнем курсе? Я там составляю таблицы влияния излучений на различные участки генных цепочек. И теперь полностью управляю своим даром. Даже если бы этих собак налетела целая стая, я бы справилась.

Марина сунула в карман платья телефон и чуть передернула плечами

– Холодно тут. Давай возвращаться. Незачем братьям беспокоиться.

Но едва они оказались в пещере, как для хира поступил срочный вызов: из-за нападения на старейшину второго Архипелага Ферр объявил чрезвычайное положение, следовало немедленно прибыть к месту службы.

– Ты подожди меня, я быстро, – едва выпустив Марину из рук, Сергей тут же исчез, словно растворился.

На месте происшествия оказалось, что покушение уже раскрыли, местные воины схватили и утащили в тюрьму бандитов, сам старейшина не получил ни царапины. Дождавшись отмены чрезвычайного положения, Сергей вернулся к себе.

Марины не было.

Все двери оказались распахнутыми настежь, по пещере гулял сквозняк. Пахло подозрительно знакомо: паленой шерстью и озоном. Не веря себе, Сергей обыскал все комнаты пещеры, и в маленьком тесном помещении, заменяющем кухню, обнаружил мертвую служанку, тело которой было перечеркнуто знакомой кривой в форме буквы Z. Вот что это был за запах! Запах убитого хага! И кривая эта еще дымилась.

Сергей отвернулся к стене и с силой ударил себя по щеке. Что он наделал! Что теперь будет с Мариной? Где ее искать? Как, как хаги смогли ее похитить? И почему она выстрелила только один раз? Больше не успела? Он похолодел от страшной догадки. Если Марина больше не могла стрелять, значит… Значит…

Подожди! Ничего это не значит, одернул Сергей сам себя. Ее могли оглушить, усыпить…

«Выколоть глаза… убить…» подсказывал ему внутренний голос. Сергей не хотел его слушать, затыкал уши, кричал про себя, а голос продолжал беспристрастно рисовать картины того, где сейчас Марина, и что хаги с ней делают.

В какой-то момент в полном отчаянии он очнулся на краю пропасти. Внизу бушевал шторм. Океан ревел. Тяжелые, наполненные влагой тучи носились вокруг скалы. И Толстый вспомнил, как год назад стоял на крыше высотки в Москве и хотел броситься вниз, умереть, растечься мокрым пятном по грязному асфальту. Тогда казалось, что это и есть единственный выход. А потом был капитан Петренко с наукой о полезной смерти. Не хочешь жить сам, твое право, но даже смертью ты можешь принести хоть малую, но пользу. Умирать пока рано. Нужно закончить дела.

Сергей собрался с мыслями. Первое. Служанка. Она валяется за стеной, перечеркнутая смертельным лучом. О чем это говорит? О том, что она участвовала в похищении. Иначе Маринка бы не выстрелила. Дальше. Сама служанка никто. Бессловесная прислуга. Ее и послали вперед, как пушечное мясо. Вот. Вот здесь нащупывается след. Ее послали, зная, чем все может закончиться. Кто-то, кто узнал девушку и вспомнил о ее лучах. Кто-то, кто участвовал в прошлогоднем бою. И этот кто-то мог отдавать слугам приказы, которые нельзя не выполнить. Перед глазами Сергея встала морда со шрамом. Гах. Меченый. Сын Ферра. Вот для чего понадобилась вся эта подстава с покушением на старейшину Архипелага. Сергея нужно было срочно выманить из пещеры. Чтобы Марина осталась одна. И только Ферр смог бы организовать этот спектакль так быстро.

Ферр точно замешан. Он послал сына схватить «чужачку». Ну, а Гах признал в чужачке ту, которая запечатлела ему на лбу отметину-шрам. И подставил под выстрел служанку. Как он смог остановить следующий луч пока непонятно.

Теперь главное. Сергей с силой вдохнул и выдохнул влажный соленый воздух. Главное – это как Ферр узнал о Марине. Можно было бы опросить слуг, но никого нет. И это говорит о многом. Пожалуй, это – конец его карьеры на Харанге. Нужно уходить. Но сначала – спасти Марину и взорвать Предтечу. Именно в таком порядке. И одному не справиться. Придется обратиться к братьям. Прямо сейчас.

Глава 14. «Ну что, мужчины? Постреляем?»

Сергей вылетел из портала и попал прямо в расставленные руки братьев.

– Что с Маринкой? – с угрозой в голосе начал Юра, – нам ее бабушка все утро в панике звонит. Ты обещал вернуть ее к открытию метро. Чтобы она успела вернуться, пока никто не хватился.

Олег держал в руке ружье и отводил взгляд.

– Мужики, – выдохнул Сергей, – нужна ваша помощь. Хаги похитили Марину.

Олег сразу придвинулся и крепче перехватил оружие.

– Рассказывай.

– Может, там расскажу, по дороге, а? Пойдемте быстрее? Пожалуйста? Пожалуйста! Время уходит.

– Ты молодец, – одобрительно кивнул Олег брату, – настоял, чтобы мы арсенал с собой прихватили. Смотри, – теперь Олег обращался к Толстому, – У нас собой мешок патронов, еще взрывчатка самодельная, но без таймера, ты ту еще не потратил?

– Нет. Но я теперь знаю, где искать Предтечу. Ну, примерно. Нужно обыскать несколько пещер в одной горе. Она точно там.

– Пошли. Хватит трепаться.

Юра отобрал рюкзак со взрывчаткой у брата, оставив ему мешок с патронами и ружье.

– Спасем Маринку и взорвем к черту там все. Пусть захлебнутся.

***

Сергей по очереди перенес братьев к себе в пещеру, в которой по-прежнему никого не было, только ветер гулял по пустым комнатам и хлопал дверьми.

Братья осторожно обошли жилище Сергея, постояли над мертвой служанкой, потискали кричащего от возмущения саланга.

– Видите? У него недоразвитая пятая лапа. А вообще лап у таких салангов только четыре. На горе, где я его нашел, и растения пышные, крупные. Видоизмененные, по сравнению с обычными. Предтеча там. Я уверен. Последствия радиации. Это от мощного радиоактивного сердечника в аккумуляторе такое происходит с природой. Я туда нас всех заброшу. Обойдем несколько пещер, найдем механизм. Тогда у нас будет козырь для переговоров с хагами. Пусть отдадут Маринку, а мы им скажем, что ничего не сделаем с Предтечей. Но взрывчатку с таймером тайно установим. Как вам план?

– Один недостаток есть у твоего плана. Даже два.

Олег стоял на террасе и задумчиво смотрел на рокочущий океан под ногами.

– Первое. А что будет, если Предтечу мы не найдем? И второе. А если хаги уже что-то сделали с Мариной?

– Прекрати.

Юра с салангом на руках подошел и тоже уставился на океан. К ним присоединился Сергей.

– Есть еще один недостаток у моего плана. Если мы найдем Предтечу, хаги пойдут на все. Вам придется отбиваться, пока я буду освобождать Марину. Вот. Это тебе.

Толстый протянул Юре добытый у контрабандистов излучатель.

– Здесь все просто. Наводишь на хага, нажимаешь вот здесь. И все. Вместо воина перед тобой овощ. Целься в ту сторону, откуда пойдет внушение боли. Больше ничем не помогу. Меня рядом не будет.

Олег протянул руку, взял излучатель, уважительно поцокал языком.

– Вещь.

Передернул затвор ружья и обернулся к друзьям.

– Ну что, мужчины? Постреляем?

***

Они обошли уже с десяток пещер. Предтечи не было. Не было ничего, похожего на древний механизм с радиоактивным излучателем. Было бы проще разделиться, но как тогда общаться? Это не Земля с ее мобильными телефонами и вышками связи через каждый километр. У Сергея начиналась паника. Юра с Олегом зло молчали, ковырялись в обломках, поднимали и отбрасывали в сторону мелкие валуны.

Пещеру с Предтечей нашел Олег. Они в который раз перенеслись на вершину, чтобы начать поиски сначала. От вершины по спирали вниз к тем буйным зарослям, которые притягивали Сергея своей непохожестью на обычные харангские деревья, и в которых он нашел саланга. Вокруг вершины, пологой, опоясанной по окружности пелеринкой из скальных пород, не росло ничего. Только колючий плющ, он переплетался побегами так плотно, что за ним ничего не было видно. Друзья бы ничего и не увидели, но Олег, натренированный за годы войны отмечать любое отклонение, любую странность, даже крошечную, что не раз спасало ему жизнь, почувствовал дуновение теплого ветерка. Прямо из скалы, из сплошной скальной породы. Олег коротко свистнул, подзывая Юру с Сергеем, опустился на колени и стал осторожно, помня о колючках, ножом раздвигать заросли. Вход оказался выдолбленным в камне туннелем, выходящем прямо в пещеру, огромную, похожую на конус, широкий у основания и постепенно сужающийся кверху. Ребята смотрели вниз, в темноту, подсвечивая себе фонариками, но свет не достигал дна. Чтобы проверить, там ли нужный механизм, нужно было решиться и прыгнуть.

– Я пошел. Ждите! – Толстого трясло от предчувствия удачи. Он прыгнул вниз и через некоторое время из темноты до братьев донесся глухой счастливый голос:

– Нашли!

Юра, уставший, грязный, с порезами от колючек на руках подпрыгнул, словно мячик, и погрозил кулаком куда-то вверх. А Олег, пригнувшись, вышел из туннеля, осматривая предстоящее место боя и оценивая позицию.

– Отличное место для долгой обороны, только механизм надо поднять, чтобы прямо за спиной находился. Если хаги захотят переместиться непосредственно в пещеру, к Предтече, то их будет ждать сюрприз, – сообщил он подошедшему Юре и появившемуся из глубины Толстому.

– Придется отбиваться изнутри и снаружи. Вот только внутри темно. Хаги видят в темноте, а мы нет. Так что ты поторопись. Не знаю, как долго мы сможем продержаться. Что-нибудь придумаем, конечно. Ты только Предтечу подними и поставь вот сюда, в тоннель. И взрывчатку сюда же. Когда будем взрывать, то скала обрушится, это дополнительная страховка будет. А ты сейчас куда?

– Вас устрою и к Гаху подскочу, – это мой заместитель, сын главного старейшины. Думаю, он замешан в похищении. Прослежу за ним. А вы вот что. Если все, хана, вызывайте меня, я прилечу.

– И как тебя вызывать?

– Я же телепат, помнишь? Представь меня. В подробностях, ну, как сейчас меня видишь. Рожа зеленая, глаза красные… И кричи про себя: «Толстый, сюда!». Я настроюсь на вас, на это «Толстый» или «Сергей» и …

Толстый осекся. Он услышал далекое «Сережа… Сережа… я здесь…»

***

Пещера Гаха, также как пещера хира Сэрга, и вообще как все пещеры правителей Харанга, находилась на огромной высоте, в скалах, над облаками. Сейчас вместо облаков вершины гор окутывали мрачные бугристые тучи, внутри которых время от времени коротко громыхало, и мелькали росчерки молний. Погода портилась с каждым часом все сильнее. Далеко над океаном бушевал ураган, до Архипелага докатывались пока только его отголоски – штормовые волны высотой в два-три этажа.

Для того чтобы увидеть, что происходит внутри, нужно было приблизиться к жилищу почти вплотную. Толстый полз среди камней во влажном тумане, ориентируясь только на голос Марины. Голос в голове усилился, едва Сергей приземлился на скалу Гаха. Значит, он не ошибся, Марина у сына Ферра. Кроме слов, Марина посылала Сергею слепки морд похитителей, в которых без труда угадывался Гах со шрамом на лбу, и второй, смутно знакомый, но пока Сергеем не опознанный. Это мог быть кто угодно, воин, слуга, крестьянин. Обязанности хира предполагали присутствие повсюду на планете. А для Марины хаги были на одно лицо, вернее морду. Зеленые, одноглазые. Видимо Марина поняла это сама, и в какой-то момент Толстому пришла картинка всего похищения, словно видеоролик. И он сразу понял, кто второй похититель. Рэд. Он был единственным из слуг, кто хромал. А похититель хромал. Сергей мысленно застонал. Он взял Рэда в слуги из жалости, понимал, какая участь ждет того в деревне. Вот как Рэд отплатил! Скорее всего, он пришел в пещеру утром пораньше и увидел их вдвоем с Мариной, а может и услышал разговор о Предтече. Дальше все понятно. Доложил Ферру. Хаги не упускали возможности выслужиться перед высокими чинами. И все закрутилось. Ферр точно знал, что такое Предтеча, его, конечно, насторожило, что чужак упоминает о ней в разговоре с незнакомкой с Земли. Разработал план. Сергея вызвали на происшествие, а Марине устроили в ловушку. Она успела убить служанку, повернулась к Рэду, а кто-то, Сергей был уверен, что Гах, оказавшись позади, накинул ей тряпку на глаза. Здесь видеоролик обрывался.

Сергей прикинул, как дальше действовать. Он три раза облетел пещеру, выбирая точку атаки. Намокшие волосы лезли в глаза, и он яростно откромсал мешающую прядь ножом под корень. Вот здесь. Здесь Марину было слышно особенно четко. Раньше. Толстый забеспокоился. Марина молчала уже минуты три. Что-то случилось? Приоткрылась дверь в жилище Гаха, выпуская наружу слугу. Сергей узнал Рэда. Ну, что ж. На ловца, как говорится… Он решил использовать его для нападения: тот предал один раз, значит, второе предательство уже будет легче, привычнее.

– Ко мне, Рэд, подойди ко мне, – велел Сергей, – молчи, выполняй приказ…

Рэд, точно заводная кукла, послушно повернулся и пошел на зов. Ему оставалось пройти несколько шагов до укрытия Сергея, когда от ветра дверь с громким стуком отворилась и снова захлопнулась. Рэд вздрогнул, остановился и затрепетал от ужаса, увидев прямо перед собой хира. Времени на раздумья не осталось. Рэд мог успеть передать предупреждение Гаху. Сергей, с силой размахнувшись, в прыжке всадил нож в единственный глаз предателя. И когда тот рухнул, без колебаний перескочил через тушу, и ворвался в пещеру.

Глава 15. Штурм

Марина. Марина очнулась от того, что кто-то пытался одернуть ей юбку, задравшуюся неприлично высоко. И это была не человеческая рука, а, по ощущениям, мохнатая лапа с когтями. Марина брезгливо передернулась и, что есть силы, лягнула связанными ногами вперед и вверх, пытаясь попасть в туловище хага. Она ничего не видела: кто-то постарался туго стянуть повязку на глазах, а снять повязку не было никакой возможности, – руки и ноги тоже не двигались.

После ее выпада ногами, никто больше не посягал на юбку, и Марина немного успокоилась. Она понимала, что ее убивать пока не собираются, что она – козырь в игре против Толстого. Значит, нужно как-то сообщить ему о похищении и похитителях. Сережа говорил, что хаги телепаты. И он тоже стал телепатом, сразу, как заразился. Значит, нужно попробовать послать ему мысленно картинки: она читала фантастический роман про военных будущего, там с подлодки передавали секретные схемы с помощью телепатии. Она сосредоточилась и позвала: «Сережа… Сережа… Я здесь…»

Сергей. Сергей ворвался в пещеру и на ходу развернулся, высматривая девушку. Вот она! Марина лежала на полу, на подстилке из травы и листьев, связанная, с задравшейся юбкой. Сергей кинулся к ней, забыв обо всем на свете, и это дало возможность Гаху, никак не ожидавшему увидеть здесь хира, сообщить отцу о нападении. Сергей попытался сдернуть повязку, но холст был обмотан для крепости чем-то липким, зато руки, опутанные самодельными толстыми веревками, можно было попытаться развязать. Но Сергей не успел. На голову ему обрушился страшной силы удар, последнее, что он услышал перед тем, как ненадолго отключиться, было: «Серега, хаги пошли в атаку!»

Братья. Олег из прикрытия высматривал цели. Хаги появились внезапно словно из воздуха плотной толпой и затем мгновенно рассредоточились по позициям на площадке. Грамотно рассредоточились, отметил Олег. Ну, это же воины с многовековым стажем, никто и не спорит, что они умеют сражаться. Хаги не нападали, словно чего-то выжидая. Олег хмыкнул, понятно, чего. Сейчас смотаются внутрь, убедятся, что механизма нет на месте, и тогда пойдут в атаку. Но Олег с Юрой ждали штурма в полной боевой готовности.

– Приготовься! – услышал Олег Юркин голос, а несколько секунд спустя раздался оглушительный взрыв.

Из прохода позади повалили дым, и Олег пригнул голову, с тревогой ожидая результата.

– Получилось! Вижу гадов! Если бы солнце светило, был бы вообще улет! На! На! На!

Олег и Юра заложили взрывчатку у самой вершины пещеры, где толщина стены, по ощущениям, была наименьшей. Договорились, что Юра подорвет заряд, когда почувствует, что в пещере появились хаги. Темнота не позволяла их видеть и тем более прицельно стрелять. После взрыва часть купола отвалилась, и в пещеру хлынул дневной свет. Теперь Юра мог видеть хагов, и это его «На!» означало, что он начал стрелять излучателем.

Перед Олегом вылетели сразу три хага, и он без колебаний нажал курок. Сражение началось, и Олег послал в пространство сообщение, как учил Толстый: «Серега! Хаги пошли в атаку!»

***

Сергей. Сознание возвращалось рывками, но быстро. Толстый осознал, какую глупость совершил, не отключив с первую очередь Гаха, потому что сразу почувствовал, что не может в полной мере управлять свои мощным даром внушения. Будто блок стоял на его желании подчинить волю своего заместителя. Едва Сергей начинал мысленную атаку, как слышал в голове непрерывный гул, похожий на жужжание пчел на пасеке. Что это? Раньше он с таким не сталкивался. Он осторожно повернул голову, пытаясь увидеть, что произошло, что изменилось, пока он был в отключке. Марины не было рядом. Вот что изменилось. А в комнате помимо него стояли по разным углам трое старейшин трех главных Архипелагов Харанга. Трое сильнейших телепата планеты. Вот оно что! Ферр, помня о прошлогоднем поражении, призвал на помощь товарищей по несчастью, объяснив, чего они лишатся, если Толстый с друзьями победят. Перед лицом такой страшной опасности старейшины, обычно правящие своими Архипелагами обособленно, объединились и теперь вместе создавали этот гул, чтобы мешать Сергею отдавать приказы. Это плохо. Это очень плохо. И самое страшное, что если он не справится сейчас, то погибнут все: Марина, Олег, Юра. Это он вытащил друзей на Харанг. Он и будет виноват. И если самому погибнуть не страшно, то любимую и братьев Сергей хагам не отдаст. Перебивая жужжание, напрягшись, Толстый начал наступление на младшего из старейшин, знал, что из всей троицы тот самый слабый. Нужно отвлечь его, выбить из совместного с другими противоборства. Толстый представил, что младший старейшина перестал внезапно видеть, и звук в голове сразу стал слабее, а старейшина задергался, забился, замахал лапами. Толстый встал: нельзя перед врагами показывать слабость, а если ты на коленях, то это уже поражение. Он повернулся к младшему и добил его расчетливым ударом, преодолевая шум, приказал переместиться к жене и детям, иначе хир Сэрг всех убьет. Получилось. Теперь против Сергея стояло двое. Ах, нет, еще Гах показался из комнаты и его «жжжж» влилось в общий поток белого шума. Зато Толстый понял, в какой из комнат прячут Марину. И это придало ему сил. Гах стал следующим. Сергей просто взорвал ему мозг, представив, что тот раскалился до критической температуры. Гах рухнул, и Толстый на мгновение почувствовал отголоски ярости и боли Ферра. Теперь Сергей стоял между двумя сильнейшими старейшинами, в перекрестье их мысленных потоков и, уже уставший, с трудом сдерживал лавину чужого внушения.

Марина. Марина перестала слышать мягкий шелест беспокойно передвигающегося по комнате игольчатого тела и поняла, что осталась одна, что ее похититель ушел добивать Сергея. Она принялась исступленно перетирать, растягивать, рвать веревки на руках. Через несколько минут Марина почувствовала, что веревки поддаются. Вот одна рука потихоньку протиснулась через петлю, срывая кожу с запястий, которые сразу становились мокрыми от выступившей крови. Вторая… Все! Руки свободны! Теперь нужно освободить глаза. Если враг заглянет в комнату, она, даже со связанными ногами, достойно его встретит. Липкая холстина не поддавалась. Марина злилась, торопилась, окровавленные пальцы скользили по узлу. Наконец ей удалось сбросить с лица повязку, и она почувствовала себя готовой к драке. Ноги распутались легко. Марина встала, постояла, давая крови пробежаться по затекшим местам и осторожно прокралась к выходу из комнаты.

Сергей изнемогал. Давление было слишком сильным, а противник не поддавался на мысленные приказы и посылаемые образы. Гул в голове усиливался и отступал, усиливался и отступал, словно волны, набегающие на песок и отступающие назад, в океан. Неожиданно все прекратилось. В проеме стояла Марина, а под ногами Толстого валялись останки старейшины второго Архипелага, воняющие горелой шерстью и озоном. Ферра нигде не было.

Марина и Сергей бросились друг к другу, обнялись и замерли. Никакие слова не смогли бы передать то, что они чувствовали. Марина отстранилась первой.

– Что с братьями?

– Они защищают Предтечу. Там хаги наступают. И я думаю, Ферр тоже полетел туда.

– Нам нужно к ним!

– Сначала ко мне, заберем вещи, потому что уже не вернемся.

– Ты что? Какие вещи? С ума сошел? Ребята могут погибнуть в любую минуту!

Сергей, не говоря ни слова, схватил девушку в охапку и через мгновение они оказались в пустой пещере, по которой ахая носился голодный испуганный саланг. Толстый сгреб с полки свои памятные вещи Марине в подставленные руки, поставил туда же два мешочка с алмазами, схватил за шкирку саланга и водрузил сверху. Прижал к себе девушку, поцеловал растерянное, ничего не понимающее лицо, и вытолкнул ее уже из портала на Земле. А сам кинулся к братьям.

Братья. Сергей специально рассчитал прыжок, чтобы оказаться в тылу у хагов. И не увидел среди них тучную фигуру Ферра. Где же он? Где тот, единственный, хитрый и мощный враг, который может помешать плану друзей уничтожить Предтечу? Сергей оглядел поле битвы, усыпанное трупами харангских воинов. Олег выбрал себе очень выгодную позицию за высокой насыпью из камней. Сейчас из этих камней торчало ружье, и после каждого выстрела погибал хаг. С Олегом ничего нельзя было сделать. Главное оружие хагов – внушение боли – не действовало. Олег мог оборонять вход-туннель настолько долго, насколько хватило бы патронов. Сергей переместился к Олегу и примостился за грудой камней, рядом с другом. Хаги пока хира не видели, а сам он свое присутствие никак не обозначал.

– Марина в безопасности, – сразу ответил Сергей на невысказанный вопрос. Олег кивнул, прицелился и выстрелил.

– А Юра где?

– Не знаю. Давно молчит, – снова выстрел, – посмотри, что там, в пещере.

Сергей пролетел несколько метров туннеля и успел в последний момент. Юра не целясь водил стволом излучателя из стороны в сторону, уже ничего не видя от боли, но не сдавался, а напротив, на каменном карнизе выпрямившись во весь рост стоял Ферр. Его глаз горел нестерпимым огненным светом. Казалось, вокруг все пылало от ярости старейшины. Сергей с трудом вытащил излучатель из скрюченных рук друга. Юра тотчас упал и больше не двигался. А Толстый поднял излучатель и нацелил его прямо на Ферра, прямо в его ненавистную морду. В голове послышались обрывки приказов, понеслись страшные картинки гибели Марины, но это уже не имело значения. Сергей не поддался. Ему хотелось покончить с Ферром раз и навсегда – до дрожи, до тошноты. Он изо всех сил нажал на курок и давил до тех пор, пока вместо великого, сильнейшего старейшины Харанга не появилось глупое, непонимающее, что оно здесь делает, вялое существо. Вот и все. Кончено.

Сергей наклонился над другом и потормошил того за плечо.

– Юра, очнись, обопрись на меня. Потерпи. Сейчас ты будешь дома.

Спустя мгновение он вылетел с другом на руках через портал к Марине, положил Юру на землю, успел крикнуть: «Помоги ему!» и снова оказался рядом с Олегом.

– Юра дома. Давай здесь заканчивать. Я заставлю хагов остановиться, а ты установи таймер.

Олег, не выпуская оружия из рук, скрылся в туннеле и почти сразу вернулся.

– Две минуты. Уходим!

… Вчетвером друзья стояли в подземелье московского метро и не отрываясь смотрели на хрустально-черную дверь портала. Сергею казалось, что две минуты давно прошли, а ничего не происходило. Что ж, все было зря? Ничего не вышло? Не сработал таймер? Взрывчатка оказалась некачественной? Нужно возвращаться! И срочно! Пока хаги не …

Вдруг дверь исчезла. На ее месте серела стена неизвестного металла, из которого был сделан корпус космического корабля «Иссей».

– Все! – закричала Марина, – мы это сделали! Нет больше портала! И мы снова вместе! Я вас всех обожаю!