Снежка бесплатное чтение

Снежная девочка

В некотором царстве, в некотором государстве жили-были муж да жена. Жили, не тужили, хлеб с молоком ели-пили. Огород сажали да по дому хлопотали. И всё бы хорошо, да вот беда – не было у них деточек.

Наступила раз зима. Снег пушистый да серебристый нападал. На солнышке блестит-переливается. Скоро Рождество Христово, люди суетятся, подарки готовят друг другу да деткам малым. Затосковали муж с женою. И вспомнилась им сказка про Снегурочку.

– А давай, жена, сделаем себе Снегурочку. Вдруг на Рождество чудо произойдёт и будет нам с тобой доченька? – говорит жене муж.

– Что ты, муж, капусты квашеной переел?! В сказки верить стал? – с усмешкой жена отвечает. А сама втайне надежду держит. – Да и в самом деле, пойдём и слепим, хоть позабавимся!

Пошли они в огород, воды студёной с собой набрали, чтобы снег лучше лепился. И сделали маленькую девочку, да такую хорошенькую, что любо-дорого посмотреть. Глазки из угольков, губки из рябинки выложили. На головушку шаль повязали. Стоят, любуются своей работой. Жена всплакнула, муж на небо перекрестился. Посмотрели да и пошли домой Рождество встречать.

Только двенадцать часов пробило, стучится кто-то в дверь.

– Кто это к нам так поздно? Соседи, что ли, с Рождеством поздравить?

Открывают – а там девчушка махонька стоит. На головке шаль, глазки-угольки от радости блестят, губки – алые рябинки улыбаются.

– Матушка, батюшка – это же я, ваша доченька! Или не признали меня?

– Доченька? Доченька! Как же не признать, и глазки-угольки и ротик-ягодка! И шаль, смотри, мать, твоя ведь шаль! – запричитал отец. На руки девчушку взял, разглядывает её, глазам своим не верит.

Жене бережно ребёнка передал, та и слова сказать не может, слёзы из глаз льются не переставая. И целует, и целует дитя. Радость-то какая, Господь ребёночка дал!

– Да что это мы? Надо накормить доченьку! – наконец мать смогла слово вымолвить. – Молока надо доченьке дать, да творожку, да хлеба! Радость-то какая, доченька у нас!

– Матушка, ты мне молочка не грей, дай холодненького.

– Кушай, кушай, доченька, кушай, родненькая!

Новоиспечённые родители суетятся, на стол накрывают, свежий хлеб нарезают, творожок в красивую тарелочку накладывают, за стол праздничный доченьку усаживают. Девочка кушает за обе щеки, радостными глазками на родителей смотрит. Вот поела, щёчки порозовели, глазки слипаются – спать хочет. Положили её на свою кровать. Девочка тут же и уснула. Смотрят на неё родители, глазам не верят – то ли сказка, то ли быль.

– Как же назовём её, жена? Доченьку нашу? – говорит муж, а сам себя за ногу щиплет, боится, уж не сон ли ему снится.

Девочка спит, волосы белые по подушке разметались волнами да завитками, словно узор морозный на стекле, реснички длинные да пушистые, будто травинки инеем покрыты, и бровки тонкие еле заметные, словно зимние веточки. Щёчки розовые, а губки – алые рябинки.

– А так и назовём – Белоснежка, белый наш снежок! А попросту Снежка! – сказала мать. – Лишь бы не растаяла…

Так и стали жить-поживать муж, да жена, да дочка их Белоснежка. Дочка растёт не по дням, а по часам. Матери с отцом помогает. Учится всему, что ей показывают. И такая она шустрая да умелая, что в руках так всё и спорится. Во дворе снег расчистить – у неё всё быстро получается да ровно. На салазках за водой поедет, ножками на салазки встанет, оттолкнётся – и с горы, только её и видели, лишь снежный шлейф позади неё вьётся. И в гору легко заберётся, будто помогает кто. В лес с отцом за хворостом пойдёт, в снегу не увязнет, знает, где лучше встать, где наст потолще. Словом, снежной девочке снег сам помогает.

Домик-ледник

Так прошла зима. Больше тёплых дней стало, снег таять стал. Наша Снежка загрустила.

– Не грусти, Снежка, – говорит ей отец. – Поехали на речку лёд рубить.

– Зачем, батюшка, мы будем лёд рубить? Куда его? – спрашивает удивлённая девочка.

– А вот увидишь. Есть у нас с матушкой домик на холме возле сада, называется он ледник. Мы раньше там снедь всякую хранили: бочки с салом да корзины с птицей, что подстрелю на охоте; сметану в кринках да творог; рыбу всяческую, что в речке поймаю, да икру рыбную. Да и так, что зараз не съедим, как жаркое в горшках, вот туда и ставили, чтобы не испортилось. А ещё там матушка твоя цветы хранила, пионы называются, красивые… Вот, я думаю, соорудим тебе там комнатку, будешь там от жарких дней прятаться. Не печалься, всё будет хорошо! – и одобрительно потрепал её по голове.

Белоснежке вроде и опять повеселее стало.

Отец, как и задумал, нарубил на реке лёд, на санях свёз его к домику-леднику. Спустил лёд вниз, и в стены заложил ледяные блоки, и на пол положил. Чем не домик для Снегурочки! А чтоб лёд дольше не таял, покрыл его соломой.

Шло время, на улице становилось всё теплее и теплее. А нашей Снежке не страшно: солнышко высоко стоит, жарит вовсю, Снежка в это время в домике-леднике рукодельничает. То вышивает полотенца, где узор словно морозный рисунок на окне. А то рисует красками. И рисунки у неё получаются больше голубые, да нежно-сиреневые, да фиолетовые. И на картинках – родные заснеженные поля, волшебные леса, заиндевелые деревья.

И матушке с батюшкой помогает, встанет рано-рано до восхода солнца, когда на улице ещё утренняя прохлада, и в огороде поможет, что посадить, где прополоть, и в саду – за каким деревцем присмотреть, где веточку подвязать. Встретит восход солнца и опять к себе в ледяную келью уйдёт. А в июне-месяце стали распускаться матушкины любимые цветы – пионы. Матушка их срезала ещё полураспустившимися бутонами и укладывала на холодные полки в домике-леднике. Так цветы могли долго храниться – месяц, два, а то и три. И ледяная комнатка Снежки превращалась в цветущий сад. И стало это ещё одной забавой Белоснежки. Она разговаривала с цветами, играла, любовалась ими, рисовала их и очень переживала, когда приезжал купец и забирал букеты.

Любимое время года

Так в заботах и играх прошло лето, а потом и осень, и наступило любимое время года Белоснежки – зима. Первый снег как праздник! Радовались и праздновали всей семьёй! А потом, когда зима вошла в свои права и вся земля покрылась одеялом пушистого снега, все деревья были укутаны кружевной белой шалью, речка оделась прочным хрустальным льдом, Снежка радовалась и веселилась от души.

Научилась кататься на коньках и на лыжах, и её было не удержать дома. Кто впереди всех мчится с горки вниз на лыжах? Так смело и увёртливо, преодолевая все препятствия? Конечно, Снежка! Ни один мальчишка не мог угнаться за ней! «Ох, и лихая эта Снежка!» – говорили про неё мальчишки. А на коньках по льду такие узоры выводила, что любо-дорого смотреть было. «И как это у неё получается?» – вздыхали девчонки. А она едет, только музыку ветра слушает да морозные узоры примечает.

В каждом заснеженном деревце или кустике видела вход в чудесный мир зимней сказки. Каждая заиндевелая веточка ей казалась волшебной палочкой феи Зимы. Она приезжала к водопаду, который никогда не застывал, и долго любовалась морозными цветами, что получались из водяного пара и мороза. «Матушка, они как наши распустившиеся пионы, только ледяные! Ах, это необыкновенно красиво и чудесно!» – восторженно рассказывала девочка матери о своих наблюдениях.

Встреча с боярыней Зимой

Родители любили свою доченьку и радовались её любознательности и пытливому уму, радовались её успехам. И, конечно, переживали за неё. Каждый раз напоминали ей, чтобы она не подвергала себя опасности.

И вот однажды, гуляя по заснеженному лесу, любуясь зимней сказочной красотой, напевая весёлую песенку, Белоснежка встретила седую старушку. Пальто на ней белое, добротное, капюшон с меховой оторочкой. Руки в белых перчатках. На ногах белые валеночки. Идёт по снегу – не проваливается, будто плывёт над ним. След еле виден, будто старушка лёгонькая, как облачко. Из-под капюшона белые локоны выглядывают, сама улыбается, а глаза у неё молодые, синие да такие большие и красивые, что казалось они так и притягивают к себе. Хочется глядеть в них, как на гладь голубых озёр. Да, только вода в тех озёрах, какая то, мутная.

– Здравствуй, Белоснежка! Нравится? Любуешься зимней красотой? – старушка заговорила с девочкой, а голос у неё, как у молоденькой, так и звенит.

– Да, нравится! А… Вы кто? Вроде не из нашего села? Я вас раньше не видела? – спросила Белоснежка, наклонив головку и прищурив свои любопытные глазки. Смотрит Белоснежка на незнакомку, а страха никакого нет. И так-то интересно, будто эта странная старушка скрывает какую-то тайну.

– Ты права. Я живу в лесу, во-о-он за тем пригорком. Хочешь, пойдём ко мне в гости? Посмотришь, – говорит старушка, а сама глаз с девочки не сводит.

– Матушка с батюшкой не велят мне ходить с незнакомыми людьми, – твёрдо отвечает Снежка.

– Не переживай, ты надолго у меня не задержишься, а понравится – сама, когда захочешь, придёшь.

Белоснежке любопытно, и родителей ослушаться боязно. «Дай, – думает, – схожу, только одним глазком на её домик посмотрю, а в дом заходить не буду».

– Ладно, я только посмотрю, где вы живёте. Издали. И убегу домой. Вы меня не поймаете, я быстро по снегу бегаю!

– Ха-ха-ха! – засмеялась старушка каким-то девичьим смехом. – Конечно, убежишь, куда мне за тобой угнаться! Ну так что, идём?

Идут они в глубь леса, а деревья будто сами расступаются. Заснеженные веточки плакучей берёзки приподнимаются, освобождая дорогу путницам. Вот ёлочки стояли вместе, а сейчас вдруг наклонились и расступились, пропуская старушку и девочку. Снежка с Зимой повернули за могучий дуб и вышли на поляну. А на поляне, блестя на солнце, стоит и переливается всеми цветами радуги ледяной дворец. Весь резной, словно сложен из больших кристаллов-снежинок. С высокими окнами да с балконами, башни со шпилем, на каждом шпиле снежинка блестит. Во дворец ведёт широкая лестница, ограждения витые, затейливые. На каждом завитке морозный цветок, как у водопада. Дверь высокая из двух створок, будто стеклянная, но не прозрачная, вся покрыта морозным рисунком.

Снежка идёт, глазам не верит, любуется, тоненькими пальчиками всё трогает. То по изгибу перил проведёт, то морозный цветок заденет, то пальчиком повторит рисунок на дверях. Так и не заметила, как во дворец зашла. А там ещё краше. Один зал чуднее другого. А вот хрустальные сундуки с разными самоцветными камнями. Такой красоты Снежка и не видывала. Задела один из камней, тут и опомнилась, что зашла слишком далеко. И испугалась. Оглянулась на старушку, а перед ней уж не старушка, а девица-красавица стоит, красы неописуемой. Пригляделась, а глаза у неё те же, что у старушки.

– Кто вы? – с испугом, но твёрдо спросила Белоснежка. – Что вам надо от меня?

– Неужто не догадалась? Ты же умная девочка, Снежка? – горделиво, но мягко заговорила незнакомка. – Я – сама боярыня Зима. А хочу я научить тебя всему, что сама умею. Ты же не обыкновенная девочка, ты снежная девочка, почти такая же, как я. Ты же любишь снег, мороз, красоту снежинок? – Зима помолчала немного и продолжила более ласковым голосом: – Белоснежка, я тебя не задерживаю и ни к чему не принуждаю, захочешь, научу, не захочешь, никто неволить не станет, – и премило улыбнулась.

– Мне надо идти. Простите. Меня матушка с батюшкой ждут, – второпях проговорила Снежка, развернулась и побежала к выходу. – Прощайте!

– До свидания! Заходи, буду ждать! – послышался голос боярыни.

Снежка, не оглядываясь, бежала домой. Бежала так быстро и думала о встрече с Зимой, что пробежала мимо родителей, не заметив их, и прямиком к домику-леднику, в свою комнатку. Родители сразу поняли, что что-то случилось, и пошли за Белоснежкой.

Снежка сидела на своей кроватке, подтянув ножки к груди и обняв их ручками. Подбородок лежал на коленках, а широко раскрытые глазки смотрели куда-то вдаль.

– Доченька, Снежиночка, что произошло? Расскажи, родная, кто тебя обидел? – спросили встревоженные родители.

– Матушка, батюшка! Простите меня, повстречала я в лесу боярыню Зиму. Она позвала меня к себе в гости, я и пошла. А у неё там, в лесу, дворец стоит, красивый, ни в сказке сказать, ни пером описать. И сама она такая красивая да нарядная, что глаза слепит. Звала меня к себе, чтобы учить меня своему мастерству. Как быть, не знаю!

– Сколько лет живу да по лесу этому хожу, ни разу не видывал никакого дворца, – говорит отец. – Что за боярыня? Ты, доченька, не пугайся, завтра вместе пойдём, посмотрим, кто мою девочку любимую так напугал. А сейчас спать ложись, не печалься, утро вечера мудренее.