Год Венус бесплатное чтение

Марта Еронакова
Год Венус

Клир I

Венус вновь, наверное, уже в пятый раз подошла к знакомым воротам, но в последний момент, уже взявшись за тяжелую чугунную ручку, замотала головой и, будто обжегшись, отдернула руку. Девушка простояла на этом месте уже несколько часов, все не решаясь открыть массивные чугунные витые ворота, преграждающие дорогу к дому Венус. Железные лисы, прячущиеся в позолоченных цветах лилий, коими была украшена решетка, словно смеялись над Венус, которая никак не могла преодолеть последнюю преграду.

– Вот войду я в дом… и куда мне идти? – шептала девушка. Звук собственного голоса успокаивал ее. – К кому? Уже ночь, родители спят. Наверное, не надо их будить своим неожиданным появлением. К тому же, я даже не представляю, что они почувствуют и что мне скажут. Как же я боюсь…

Девушка опять подошла вплотную к воротам и, упершись лбом в холодную ограду, начала рассматривать территорию, лежащую за забором. От ворот к дому вела длинная и достаточно широкая гравиевая дорога, по которой раньше катили роскошные экипажи с гостями, прогуливались жеманные придворные дамы с прилизанными воспитанниками. Глядя на эту дорогу, Венус с замиранием сердца ждала возвращения отца с соколиной охоты. По обе стороны от тропы раскинулись две полянки, траву на которых каждый день на рассвете подстригал несменяемый садовник Фандрах. На этих полянках всегда резвились дети слуг, играя в догонялки, салочки и другие подвижные игры. А взрослые приходили на эти поляны тренировать молодых соколов и собак. Раньше здесь же и стояли домики для птиц, и Венус недовольно нахмурилась, не разглядев их сквозь прутья решетки сейчас. Взволновало Венус и то, что фасадная часть ее большого трехэтажного дома, выложенного серым мрамором, привезенным с северных берегов, сейчас казалась совсем обветшалой, заросла мхом и плющом, а парадный вход выглядел так, будто им никто давно не пользовался. Венус помнила, что за домом земля шла немного под уклоном, и там, внизу, скрытые от глаз высокопоставленных лиц, раскинулись хозяйственные постройки: сараи с запасами еды, псарня, конюшня, домик с садовым инвентарем и несколько других. «Если такое произошло с нашим каменным домом, то что же стало с этими деревянными домишками? А с Озером?».

Если гость ее отца решал углубиться в лес за конюшней, пройти минут 15 по узкой тропинке, старательно огибая колючие кусты малины, выросшие прямо у дороги, и перепрыгнуть небольшой овражек, то он мог почувствовать, как внезапно посвежел воздух, как вплелся в него тонкий запах лилий. Через несколько шагов открывался ему за деревьями вид на тихое, небесно-голубое озеро. Озеро так спокойно и мирно в любое время года и любое время суток. Его воды не волнуются, когда идет ливень, и не замерзают, когда все водоемы в округе с пришествием зимы покрываются льдом. У дома Венга есть легенда, связанная с этим Озером. Когда-то – давным-давно – основатель дома Венга, Сайфар Первый, будучи приближенным ко двору Правителя, выслеживал в этих краях банду разбойников. Его отряд рассредоточился по лесам и поэтому, когда Сайфар столкнулся с бандитами, он был совсем один. Но предок Венус был сильным и смелым воином, и бесстрашно вступил в битву, положив всех противников. Однако и сам он был тяжело ранен и едва смог доползти до озера, скрывшегося в лесах. Желая облегчить свои страдания, он выпил воды из того озера… что произошло дальше, он не рассказывал никому, однако, когда Сайфара нашли его воины, он был совершенно здоров и спал на берегу озера, тихо зовя во сне некую Айлин. К длинным волосам Сайфара был прикреплен белоснежный цветок лилии. Позднее, когда Правитель за усердную службу разрешил Сайфару выбрать себе место под поместье и придумать греб, воин, не задумываясь, пожелал место возле того самого озера, а на герб, помимо лис, которые в изобилии обитали в этих лесах и цвет шерсти которых был схож с цветов волос Сайфара и его детей, поместил цветок лилии. Легенда эта передавалась из поколения в поколение в семье Венга, озеро стало Озером, и поныне почитается как символ и хранитель рода.

От воспоминаний истории, которую Венус рассказывала ее мама, девушку отвлек зажегшийся в доме свет. Волчица прищурилась, пытаясь понять, в каком помещении поместья кто-то бодрствовал в столь поздний час.

– Так, первый этаж, левое крыло, окна выходят на двор… что же у нас там… кухня! Точно, кухня! Значит, это Анжил не спит? Точно, время-то уже к четырем, пора начинать готовить. Вот к кому мне надо идти.

Анжил была поваром в ее доме столько лет, сколько девушка себя помнила. Низенькая, пухлая старушка всегда была приветлива с дочками хозяина дома, но Венус она любила больше остальных за смиренный нрав и постоянную готовность помочь. Именно она, а не мама, считавшая работу по дому уделом прислуги, научила девушку готовить супы и печь пирожки, вышивать и латать вещи, чистить до блеска зеркала и взбивать воздушные подушки. И сейчас она казалась единственным человеком, который сможет принять Венус без лишних вопросов.

Девушка решительно дернула ручку двери. Ворота тихо заскрипели и впустили ее. Волчица напряглась, ожидая услышать лай почуявших чужака псов. Но тишина ничем не была нарушена. «Совсем разленились? Или помнят до сих пор мой запах?». Ей хотелось верить во второе. Воительница медленно двинулась по дороге к дому. Она решила зайти в дом через задний, черный вход, поэтому тихо-тихо, почти на четвереньках пробежала под окнами дома, огибая его. «Прокрадываюсь в свой же собственный дом, будто я воровка», – мелькнула мысль в голове девушки, от которой последняя тяжело вздохнула.

Перед самой дверью девушка вновь остановилась в нерешительности. «А если там не Анжил, а какой-то другой повар? Когда я уходила, Анжи была уже совсем не молода». Тоска сковала сердце Венус, когда она подумала о том, что до возвращения могла не дожить не только повариха, но и другие обители дома, к которым она была привязана в детстве. «Но если я не открою это дверь, я никогда и не узнаю этого», – решилась легатка.

Тише мыши проскользнув в дом, девушка почти на ощупь передвигалась по темному коридору, пока не подошла к комнате, сквозь закрытую дверь которой в коридор просачивался тонкий луч света. Венус взялась было за ручку двери, но передумала и осторожно постучала в дверь. Тишина за дверью смутила ее, и волчица уже хотела постучать снова, но тут услышала скрип половиц под чьими-то ногами и глухое «иду, иду». Подойдя к двери, женщина в комнате, отчего-то очень настороженно, спросила:

– Кто там? Ты, Фандрах?

Несмотря на то, что Венус смутил настороженный голос Анжил, девушка обрадовалась, что садовник Фандрах еще жив и живет в поместье. Легатка глубоко вдохнула и, чуть осипшим от волнения голосом, шепнула:

– Это… я. Венус.

Несколько секунд за стеной не было слышно ничего, затем послышался звук отпирающегося замка и дверь распахнулась. Венус прищурилась от яркого света, а когда глаза, наконец, привыкли к освещению, девушка смогла разглядеть женщину, стоящую в проходе. «Она всегда была такой маленькой или это я так выросла?». Анжил и вправду едва доставала девушке до локтей. Это была старенькая, почти круглая женщина, с абсолютно седыми короткими, но чрезвычайно курчавыми волосами и голубыми, водянистыми глазами. Лицо, руки (в особенности руки) уже были покрыты старческими веснушками, а кожа сморщилась и была похожа на пергаментную бумагу. Одета повариха была неказисто – Венус так и не смогла понять, где заканчивается серая линялая кофта и начинается черная юбка, откуда вылезает темно-синий платок и почему из кармана торчит варежка. При виде девушки, старушка схватилась за сердце, отступила на пару шагов назад, уперевшись спиной в стену, да так и простояла несколько минут, пока наконец не нашла в себе силы еле слышно сказать:

– Девочка моя… ты жива.

– Я жива, Анжил. И я… – слезы навернулись на глазах Венус, а в горле возник неприятный комок. Она мотнула головой, с усилием моргнула, выдавив из себя застывшие слезы, и улыбнулась дрожащими губами. – Я вернулась домой.

Клир II

Утром Венус проснулась от того, что Анжи, уже приготовившая завтрак и накрывшая общий стол в гостиной, осторожно трясла ее за плечо. Венус с трудом открыла глаза и несколько минут так и пролежала, бессмысленно смотря прямо перед собой. События последних дней пролетели в ее памяти: Камень-Всех-Дорог, путь через лес, ее дом, внезапно возникший за очередным поворотом. Венус вспомнила, как долго стояла перед воротами, не решаясь зайти, но все-таки зашла и пришла к Анжил, как кратко, не вдаваясь в подробности, боясь, что это может как-то навредить Пророчеству, рассказала о своем путешествии, как они с Анжил плакали друг у друга на плечах, как, в конце концов, она обессилено упала на кровать и тут же уснула тяжелым сном. Ей снился Инвер. Он бежал куда-то или от кого-то, Венус так и не поняла, но волк был напуган и растерян. Девушка никогда не видела его таким в реальности, и потому боялась, что это был вещий сон. «Но у меня никогда такого не было. Надеюсь, это просто совпадение, и я… просто скучаю». Ее размышления были прерваны кудахтаньем Анжил.

– Пора вставать, Венус. Мама скоро выйдет ко столу. Ты же хотела появиться за завтраком? – Анжил протянула девушке длинное голубое платье, которое, видимо, достала из сундука. – Твою одежду я постираю и верну тебе. Только там еще надо немного карман зашить, и пятна вывести. И ворот там совсем отрывается. Может, легче и выбросить это все… – развела руками повариха.

– Не надо! – горячо возразила Венус. Костюм напоминал ей о путешествии, о том, кем она стала в пути, и о том, что еще ей предстояло. – Попробуй его оживить. Я знаю, ты можешь, у тебя золотые руки. И спасибо, Анжил. Спасибо за заботу. Я буду собираться.

Девушка думала, что теперь, привыкнув к походным штанам и свободным рубашкам, она будет долго возиться с платьем, но этого не случилось. Видимо то, что в детстве мама постоянно наряжала их с сестрами в нарядные, но совершенно неудобные платья, сыграло свою роль.

Венус оправляла платье, посматривая на себя в зеркале, когда взгляд ее упал на ее лук и колчан со стрелами. Немного подумал, девушка перекинула через плечо ремень колчана и взяла в руку лук. Кожа на рукоятке уже обмялась под ее ладонь, казалась теплой и будто держала ее в ответ. Девушка улыбнулась этому ощущению, когда за спиной появилась Анжил.

– Ох, зачем ты это? – всплеснула руками повариха.

Венус и сама не знала, зачем. Скорее всего, платье напомнило ей о тех временах, еще до побега, когда она не смела возражать никому, когда беспрекословно выполняла все приказы родителей. Плотный лиф и узкие рукава, как и тогда, сдавливали ее тело, будто ограничивая, лишая свободы действий. Но теперь под рукавами обозначились наработанные на службе мускулы, которые наверняка не понравятся матери, которая всегда считала это признаком деревенщины, а спина наконец приобрела ту горделивую осанку, которой никак не могла добиться леди Мирра от дочери. Венус сутулилась не назло матери, просто так она казалось себе менее заметной, а значит, более защищенной от придирчивого взгляда. Лук же казался ей символом ее независимости, ее новой жизни, в которой она сама себе хозяйка. Девушка еще раз оправила платье и, выйдя из комнаты, отправилась знакомыми коридорами в обеденный зал, двигаясь исключительно по памяти – все окна на ее пути были занавешены, свечи в светильниках не горели, а сама Венус была слишком погружена в свои мысли и смотрела лишь под ноги, потому изменения, произошедшие в доме за время ее отсутствия, пока остались для волчицы незамеченными.

Возле дверей зала она практически не задержалась. «Хватит тормозить и останавливаться. Пора идти вперед и только вперед». Девушка толкнула высокие дубовые двери, и перед ней открылось помещение обеденного зала семьи Венга, в котором каждый день, четыре раза в сутки, собиралась вся семья, делилась новостями и планами. В этом зале даже обедали Правители! И речь не о дедушке Венус, Сайфаре Третьем, хотя тот, безусловно, прекрасно правил Западом те пять лет, что было уготованы ему судьбой. Речь о том дне, когда леди Мирра решила созвать на смотрины к своим старшим дочерям, Шайлин и Венус, женихов со всей страны. Для этого она устроила праздник, приуроченный ко дню основания Джаримеса – 19 числу Месяца Последних Вьюг. А главным событием праздника стал спектакль, который рассказывал об основателе столицы Запада – Зейнаре Пустыннике и его похождениях. Главные же женские роли в остановке играли дочери леди Мирры. Шайлин была женой Зейнара, Акотой, Венус же должна была стать его сестрой, Мисцелой Миролюбивой, – образцом женственности и трудолюбия. Но накануне спектакля девушка о чем-то сильно поссорилась с матерью и, желая ей досадить, вышла на сцену с мечом, который одолжила у статуи рыцаря в их обеденном зале, и несла мир людям запада с помощью силы и угроз. Спектакль можно было бы считать сорванным, если бы присутствующий на спектакле Правитель не отметил со смехом, что его дочь по имени Мисцела – такая же боевая девчушка, и Венус крайне точно передала ее характер. Все решили, что так того и требовал сценарий и забыли о случившемся. Но не леди Мирра, и после праздника Венус всю ночь чистила лук и слушала Шайлин, которая, из-за того, что «не смогла верно повлиять на сестру и предотвратить безобразие», была вынуждена читать нравоучительные беседы из толстой старой книги по домоводству.

Сейчас Венус была готова неделю чистить лук и слушать нудную книгу, лишь бы то, что предстало перед ее взглядом, оказалось дурным сном. Обеденный зал рода Венга представлял собой жалкое зрелище. Огромные окна, занимавшие от пола до потолка всю левую стену, явно уже давно не мылись, а темно-синие бархатные шторы покрылись слоем пыли и стали сизыми. Мягкие сулонские ковры, привезенные под заказ из южной столицы, и картины кисти известнейших художников прошлого столетия бесследно исчезли. А сам обеденный стол, отметила Венус, стал в два раза короче, свободных стульев за ним не было, а на двух единственных сидели за ним всего два человека. Ее мать и ее сестра.

При виде Венус леди Мирра вскочила и заслонила собой белокурую девушку, сидевшую рядом с ней. Леди явно была напугана. Громким резким голосом она закричала:

– Грон! Почему у меня в доме находиться эта незнакомая вооруженная девушка? За что я плачу тебе? За что, чтобы каждый мог войти сюда и убить нас?!

Грон, единственный воин, охранявший зал, не имевший даже кольчуги, вытащил из тряпичных самодельных ножен меч и двинулся на Венус. По его лицу было заметно, что он трусит, и двигался мужчина так медленно, что Венус могла уже несколько раз хорошенько прицелиться и без особого труда застрелить его, если бы захотела. Но девушка была обескуражена таким поведением матери и изо всех сил искала слова, чтобы развеять недопонимание. В конце концов, она не нашла ничего лучше, чем выкрикнуть:

– Мама! Это я, Венус!

Грон остановился и обернулся на леди Мирру, однако меча не опустил. Леди молча рассматривала Венус. Легатка почувствовала себя очень неуютно. «А что, если я так изменилась, что мама меня не узнает? Да нет, быть того не может, что мама не узнает меня. Да, я сильно загорела, и волосы мои выгорели, но в остальном я ведь осталась ее дочерью».

Наконец, леди Мирра заговорила:

– Если ты действительно моя дочь, то покажи мне амулет, который я подарила тебе на двенадцатилетие.

«Вот… засада», – промелькнуло в голове у Венус, когда она вспомнила, как в порыве злости выбросила амулет в реку. «Теперь она мне точно не поверит».

– Я потеряла его, мама. Когда плавала в реке.

На ее удивление, леди Мирра довольно улыбнулась и достала из кармана домашнего платья ее медальон.

– Амулет моей дочери действительно нашли на берегу. Его прибило туда волнами. Но это случилось в землях Конора! Как ты объяснишь это?

Венус резким движением отбросила волосы назад и подняла перед собой лук, чем немного напугала Грона:

– Я стала легаткой Конора.

– Чушь! – покраснев от злобы, прошипела ее мать. – Моя Венус никогда бы не стала легатом, она и оружие-то в руки брать боялась!

Тут разозлилась Венус:

– Боялась? Или ты не разрешала ей после того случая на турнире? – по изменившемуся лицу матери, Венус поняла, что у той появились сомнения. Случай, когда Венус на турнире выбила из седла самодовольного лорда, старательно пытались замолчать, значит, знать об этом мог лишь ограниченный круг людей.

– Ты… ты могла узнать это… как-нибудь, – не очень уверенно сказала леди Мирра. – Вы, самозванки, постоянно вынюхиваете что-то про нашу семью, а затем заявляетесь ко мне домой и выдаете себя за мою дочь. Мне так надоело это… – голос ее сорвался.

«Какими подлыми бывают люди! Хотят построить свое счастье на чужом несчастье. Но я-то настоящая…».

– Мама! – Венус начала закатывать длинный рукав платья и по очереди снимать с руки браслеты, пока полностью не открыла шрам, оставленный ей пару лет назад ее котом, Пуффом. – А тех самозванок тоже подрал когда-то Пуфф, которого мы назвали так, потому что, когда он засыпал, то начинал очень смешно пыхтеть «пуф-пуф-пуф»?

Леди Мирра охнула и нерешительно двинулась к дочери. Девушка стояла не подвижно, когда мать осматривала шрам, проверяя, не подделка ли он. Наконец, она подняла голову и, глядя красными от слез глазами в глаза Венус, тихо спросила:

– Это правда ты, доченька?

– Это я, мамочка.

Леди крепко прижала Венус к себе, и платье на плече легатки пропиталось ее слезами. Венус изо всех сил закусила губу, твердя сама себе «Не реви, не реви. Ты же решила быть сильной!», но не выдержала и разрыдалась. Уже закончив плакать, женщины никак не могли отпустить друг друга и просто стояли в тишине, изредка всхлипывая. Молчание нарушил крик за спинами женщин:

– Ненавижу! Ненавижу, ненавижу! – кричала белокурая девочка, скидывая со стола тарелки и приборы. – Почему ты постоянно все портишь! Ты жила тут и все портила. Ты ушла – и все стало еще хуже! А сейчас, когда все наладилось, ты вернулась – и опять все испортила! Зачем ты вернулась?! – в заплаканных глазах сестры Венус, Таи, читалась настоящая ненависть.

– Таечка… – начала было леди Мирра.

– Молчи! Не хочу ничего слышать! – с этими словами девушка убежала из зала.

В глазах у Венус внезапно потемнело и, чтобы не упасть, она схватилась за мать. Леди помогла дочери добраться до стола и сесть на стул. Женщина тут же начала предлагать дочери все, что стояло на столе, и Венус поняла, что безумно хочет есть. «Это родные места пробуждают во мне такой зверский аппетит?». Все время, что она ела, ее мама неотрывно смотрела на нее, словно изучая ее заново, и во взгляде ее недоверие смешивалось с любовью. Несколько раз Венус пыталась спросить мать о чем-нибудь, но каждый раз леди Мирра отвечала:

– Не сейчас, покушай, а потом поговорим.

Когда Венус поняла, что не сможет больше съесть ни кусочка, она откинулась на спинку стула и испытующе посмотрела на маму.

– Теперь давай говорить.

– Давай, но сначала рассказывай ты, – перебила ее женщина. – У нас то что… – Мирра замялась. – Все по-старому. А вот ты… ты правда легатка Конора? Ты же ничего не умела!

Венус усмехнулась. «Неужели она считала меня настолько беспомощной? А впрочем, такой я и была, пока не встретила ребят».

– Научилась. На войне быстро учишься.

– Но почему Конор? Почему не Джаримес? – в голосе матери сквозила обида.

– Потому что, поступи я на службу в Джаримес, вы бы сразу меня нашли, – Венус прикусила язык – ей показалось, что последняя фраза звучала грубо.

– Ты не хотела, чтобы мы тебя нашли, – было непонятно, спрашивает ее мать или утверждает, но Венус не посмела ничего ответить и лишь еле заметно мотнула головой. – Почему ты вернулась сейчас?

«Говорить про Пророчество? Почему-то не хочется. Но ведь она моя мама… но отчего-то она не хочет рассказывать, что происходит дома. Повременю».

– Меня отобрали в особую группу, – казалось, леди Мирра уже устала удивляться, но эта новость вновь поразила ее. – Да, оказалось, что я неплохая целительница, и с Водой умею обращаться. А в группе меня научили стрелять из лука, – девушка подавила улыбку, которая всегда появлялась у нее на лице при воспоминаниях об этом дне. – Мы выполняли всякие поручения под командованием старшего воина, а потом… – Венус судорожно придумывала причину распада их группы. – Потом его повысили, а нас распустили. Мы должны через какое-то время вновь приехать в Конор и отметиться в какой-то книге, – девушка поняла, что начинает городить ерунду и постаралась закончить рассказ, – Ну в общем, я не знаю, нам сообщат.

Леди Мирра какое-то время сидела молча, рассматривая свою дочь, которая теперь открылась ей с совершенно другой стороны. А затем строго сказала:

– Ни в какой Конор ты больше не поедешь.

Венус узнала этот тон и поморщилась. В детстве она больше всего боялась, когда мама начинала так говорить. Это означало, что она приняла решение и менять его не собирается.

– Но мам, это обязательно… – Венус попыталась повторить интонацию, с которой упрашивала мать в детстве, но вышло плохо. То ли это всегда звучало так противно, то ли девушка разучилась вымаливать желаемое.

– Не хочу ничего слышать. Ты не поедешь. Мы пошлем письмо, в конце концов, откупимся… – леди Мирра споткнулась на последнем слове, которым так легко бросалась в прежние времена, и отвела взгляд.

Венус обвела глазами обедневшую комнату, обшарпанные стены, треснувшее в одном месте оконное стекло и спросила:

– Мама, что произошло, пока меня не было? Что случилось с домом? Где папа? Где Карас? Почему они не обедают с вами? – с каждым вопросом тревога в голосе Венус все усиливалась.

Леди Мирра не отвечала, опустив голову и пряча от дочери лицо, и Венус начала подозревать самое худшее. Та попыталась наклониться и заглянуть матери в глаза, но та дернулась и предупредительно подняла руку. И Венус поняла, что мама плачет – та очень не любила, когда кто-то видел ее плачущей, в такие моменты она казалась себе некрасивой.

Наконец, леди Мирра еле слышно произнесла:

– Карас погиб. И папа тоже.

Венус будто ударили по лицу. Где-то в груди будто полоснули бритвой, но почувствовала она это не сразу, просто дыхание сбилось, сердце пропустило один удар, второй, третий… В голове возникли образы могучих, бравых воинов, какими Венус запомнила отца и брата. Отец, Мандор, мог на плечах перенести через поле коня! И ломал ударом руки три доски разом. А Карасу не было равных в фехтовании на всем западе. И вдруг они…

– Погибли?

– Это Озеро сгубило их! – внезапно вмешался в разговор Грон, до этого момента безмолвно стоявший позади хозяйки дома и смотрящий на Венус с изумлением и ужасом. – И их, наследника этого, и моего сына! А еще всех собак, и лисиц, и лошадей!

– Не неси чепухи! – взвилась леди Мирра и замахала на него руками. – Это все ваши выдумки деревенские! Не могло Озеро такого сделать с нами, оно нас защищает!

– Что-то случилось с Озером, госпожа, – горячо зашептал Грон, смотря при этом на Венус, которая развернулась на стуле, чтобы лучше его видеть, но тут же невольно отодвинулась. Было что-то безумное в глазах воина. – А Ваша матушка не хочет в это верить, не хочет видеть очевидных вещей.

Венус обернулась к матери. Та уже вновь взяла себя в руки – самообладания ей было не занимать, это было тем, чем Венус восхищалась в своей маме.

– Пошел вон, – устало прогнала воина женщина, потирая виски мизицами.

Воин открыл было рот, но одного покашливания госпожи хватило, чтобы страж подобрался, поправил за поясом меч, грустно и умоляюще посмотрел на Венус и двинулся к двери. Когда за Гроном закрылась дверь, Венус опустилась на колени перед матерью и, взяв ее за руку и глядя ей прямо в глаза, мягко спросила:

– Мамочка, что случилось? О чем он говорил? Что стало с папой?

– Во-первых, то, что он говорил – это полный бред, не бери в голову, – Мирра тяжело вздохнула. – Через какое-то время после твоего побега к нам в гости приехал брат Правителя со своей свитой, женой и сыном. И его сын, – леди на минуту замолчала. – Он утонул в Озере.

– Как? – Венус села на свои же ноги.

– Никто не знает, – махнула плечом леди Мирра. Она говорила о смерти наследника обыденно, будто рассказала эту историю уже тысячу раз. «Возможно, так и было. Если проводили расследование, то ее наверняка допрашивали и не раз». Венус мысленно пожалела маму, которой пришлось через это пройти, и погладила ее по руке. Это побудило госпожу продолжить рассказ.

– Он пошел к нему поздно ночью, хотя даже не знал, где оно находится, – его семья гостила у нас первый день, и экскурсию мы провести не успели. Утром его труп нашли на берегу. Врач установил, что мужчина захлебнулся. Брат Правителя подумал, что мы устроили против него заговор. Он приказал арестовать твоего отца. Его увезли в город, где его судил сам Правитель. Суд был недолгим. Твоего отца, – глаза леди вновь наполнились слезами. – Казнили.

Словно ножом полоснули по сердцу Венус. «Папа… как же так. Ты всегда был для меня самым смелым, самым сильным и добрым. Как же они посмели тебя убить».

– Мы впали в немилость Правителя. Он перестать присылать нам деньги на обустройство парка и организацию вечеров, к нам перестали возить богатых наследников семейств. Мы начали распродавать наше имущество, сначала здесь, устраивали аукционы. А потом, когда осталась ничего не стоящая чепуха, то и на ближайшем рынке. Когда я попросила Караса поехать в воскресенье в деревню и попытаться продать там вилы и лопату, он не выдержал позора и утопился в Озере. После этого стало совсем тяжко: от нас стала уходить прислуга, за животными стало некому следить, и они тоже разбежались, хотя злые языки поговаривают, что они тоже утопились. Но это все глупые бредни, не слушай их, – леди Мирра замолчала на пару минут. – Теперь нам остается лишь распродавать оставшиеся вещи, а когда они закончатся, мы продадим и дом и пойдем по миру.

«Нет. Нет, нет, нет!».

– Нет! Это наш дом! Надо бороться! – запальчиво крикнула Венус.

– Как ты будешь бороться, если у тебя во врагах сам Правитель? – грустно ответила Мирра.

– У меня… еще нет плана, но я обязательно что-то придумаю. Мама, нельзя так просто сдаваться. Надо бороться, – девушка стукнула кулаком по столу и вскочила на ноги. Теперь мать сидела ниже ее. Она пожала плечами и вновь как-то странно посмотрела на дочь.

– Ты так изменилась, Венус. Неужели это мой ребенок, моя крошка? Всегда тихая и послушная. А сейчас ты кажешься такой взрослой. И такой чужой. Разве такой я тебя воспитывала?

Внутри у Венус будто кто-то открыл дверцу и повеяло холодом. Знакомые липкие пальцы страха, желания спрятаться, сжаться в комок, перестать быть, будто выползали из ее живота и тянулись к горлу. Девушка покачнулась, и леди Мирра предупредительно и очень цепко схватила ее за запястье. «А кем я себя возомнила? Пару лет погуляла по Алиоту и все, уже все можешь? Ничего ты не можешь. Всю жизнь приказы выполняешь, так нечего и лезть. Мама лучше знает».

«Перестань! Ты Избранная! Не она, а ты!».

«Это ошибка… я не могу…».

«Прошу, не сдавайся. Ты столько прошла. Ты другая. Ты сильнее, чем думаешь».

Леди Мирра осторожно, но настойчиво потрясла дочь за руку:

– Все хорошо? Ты вернулась какая-то странная, Венус. Я с трудом узнаю тебя.

– Но все же, это я, мам. Такая, какой всегда была.

Клир III

После тяжелого разговора леди Мирра направилась к себе в комнату отдыхать, а Венус решила пройтись по дому и окрестностям. Она захотела выйти через главный вход и отправилась длинными коридорами вглубь дома, по пути поражаясь бедности некогда роскошного особняка. «Здесь раньше стояло зеркало в золотой раме, Таин так любила перед ним вертеться, когда отец привозил ей из столицы платья. А здесь висела картина с оленями и борзыми собаками, бегущими по их следу. “Сцена охоты”, кажется, она так называлась. Мне всегда было жалко этих оленей. Они казались мне такими напуганными, такими беззащитными. Они напоминали мне меня».

Так, предаваясь воспоминаниям и не переставая ужасаться разрухой, царящей в доме, девушка подошла к главному входу. Как ей и показалось вчера, когда Венус стояла у ворот, этим входом давно никто не пользовался – двери, казалось, вросли в пол, а в щели между ними рос одуванчик. Легатка толкнула дверь, но та не поддалась. Тогда Венус всем телом навалилась на нее, но дверь даже не скрипнула.

– Помочь? – раздался голос позади девушки. Та испуганно дернулась и, обернувшись, разглядела в темноте коридора юношу. Казалось, он был с Венус одного возраста, чуть повыше ростом. Одет парень был по-рабочему – измазанная в земле и саже рубашка выглядывала из-под потертого комбинезона, из чего девушка сделала вывод, что он работает на ее мать. Воин подошел ближе, и, благодаря тусклому свету, лившемуся из небольшого окошка над входом, Венус смогла рассмотреть его получше. Легатке казалось, что она знает его, но кто он и откуда она его знает, Венус вспомнить не могла. Ярко-зеленые глаза смотрели почти с издевкой и вкупе с россыпью веснушек совсем не сочетались с черно-коричневыми волосами. Однако, приглядевшись, Венус поняла, что волосы у парня были крашенными.

– Ну… помоги, – неуверенно сказала Венус.

– Тогда отойди-ка, – усмехнулся парень и немного отошел назад, будто беря разбег. Девушка, привыкшая к неуклюжим проявлениям силы Рея, послушно отбежала подальше. Парень действительно разбежался и, подпрыгнув в последний момент, ногами выбил дверь. При этом он не удержался на ногах и упал рядом. Грохот эхом разлетелся по опустевшим коридорам дома, а в воздух поднялся столб пыли, который был хорошо виден в лучах полуденного солнца, хлынувших в проем. Венус поспешила помочь ему встать, но парень лишь отмахнулся.

– Пустяки. Путь свободен, мэм.

– Благодарю, – неожиданно для самой себя Венус хихикнула и сделала реверанс.

– Обращайся, – вновь усмехнулся парень. – Только скажи, зачем понадобилось открывать эту дверь? Все давно пользуются только черным входом.

«А ты всегда сначала делаешь, а потом спрашиваешь «зачем»?», – улыбнулась про себя Венус, а вслух сказала:

– Когда я была тут последний раз, все пользовались этим входом.

– Многое изменилась с тех пор, как ты была тут последний раз. Ты ведь Венус? Ты все-таки вернулась. А я знал, что ты вернешься. Я верил и всем об этом говорил.

Венус почувствовала себя неловко. «Он будто ждал меня. А я даже не помню его».

– Прости, мне очень неудобно. Но ты можешь напомнить, как зовут тебя? За последнее время произошло столько всего, и я… – начала было оправдываться Венус, но парень перебил ее.

– Без проблем. Я все понимаю. А зовут меня Джефф. Мы с тобой играли в детстве, пока леди Мирра не решила, что я дурно на тебя влияю, и поэтому ты растешь такой упрямой, – широко улыбнулся Джефф, обнажив ряд кривых зубов.

– Джефф! – Венус вспомнила маленького пухлого мальчишку, внука Анжил. Дочь поварихи вышла замуж за заезжего актера и отправилась с ним выступать по Алиоту. Через год к воротам дома доставили корзину с плачущим свертком внутри и запиской: «Сцена – вот мое призвание, а с материнством лучше выходит у тебя. Верю, он вырастет таким же крутым, как и я. Люблю тебя, ма. Роуз». И Анжил пришлось вспомнить как пеленать младенцев и чем их лучше кормить. Джефф вырос веселым, очень добрым, но немного глупым парнем. Они сдружились с Венус, когда обоим было около пяти лет. Они лепили куличики и собирали травки на поле перед домом. Однажды они даже украли лошадей, который Фарнах вывел из загона, чтобы почистить и перековать. Дети собирались сделать круг по территории и вернуться обратно, но что-то пошло не так, и конь понес Венус как раз по статуям из цветов и украшенным столам, которые установили на лужайке перед садом к приезду важного чиновника из Джаримеса. Потом взбунтовался и конь Джеффа и окончательно разрушил все приготовления. Позже Джефф признался, что специально направил коня прямо на клумбы, чтобы ругали не только Венус. Так или иначе, чиновника пришлось вести в дом через задний ход, а мама не сказала Венус, что с Джеффом ей общаться больше нельзя. Девушка, конечно, не смела ослушаться мать, и с тех с Джеффом они виделись лишь мельком и издалека. Неудивительно, что девушка его не узнала спустя столько лет. Но одно она помнила наверняка.

– Но мне казалось, ты был рыжим, как и я. Я еще звала тебя брат лис, а я была лисичкой-сестричкой.

– Был, – улыбка отчего-то исчезла с лица парня. – Я покрасился.

Венус удивленно вздернула бровь.

– Впервые встречаю парня, который решил покраситься. Обычно этим занимаются девочки.

– Ну спасибо, – ворчливо ответил Джефф и смущенно потрепал себя по волосам.

Венус прикусила язык. «Когда ты научишься нормально излагать свои мысли».

– Прости, я не про это… просто это правда необычно. Но тебе идет! – отчего-то покраснела девушка. – Мне нравится.

Джефф недоверчиво покосился на нее, но увидев искренний стыдливый румянец на щеках девушки, чуть улыбнулся, однако тут же посерьезнел.

– Не для красоты я это сделал. А чтобы выжить и не утопиться в этом треклятом Озере, как… – парень оборвал себя на полуслове, несколько порывисто поднял руку и тут же резко опустил ее.

Венус, ошарашенная внезапным откровением Джеффа, повторила:

– Как… кто?

Воин внезапно засобирался уходить, бормоча себе под нос:

– Не надо об этом говорить. Леди Мирра говорит, что это бредни, значит, так оно и есть, – воин уже спустился вниз по лестнице, не обращая внимания на пытающуюся задержать его Венус, как вдруг резко встал как вкопанный и почти зло сказал. – Да почему я молчать должен? Если они не понимают, то это их проблемы. А я умный, и я выживу, я не утоплюсь, как…

– Как мой брат? – уже зная ответ, тихо спросила Венус.

– И наследник брата Правителя, – горячо зашептал Джефф. – И все собаки, лисы, лошади…

Венус похолодела. «Значит, не только Грон считает, что что-то тут не так. Но почему мама думает иначе и даже не хочет слушать их?».

– Что тут происходит, Джефф? Расскажи мне. Я только вернулась, но уже второй раз слышу какие-то страшные вещи про Озеро.

Парень замялся и невольно взглянул на окна леди Мирры. Вдруг он ударил сам себя по щеке, будто приводя в чувство, чем испугал Венус, и чуть ли не прорычал:

– Да что ж я за трус такой! – и уже мягче, обращаясь к Венус. – Только никому не говори, что я сейчас скажу тебе. В это не особо кто верит, и тебя только на смех поднимут, а меня накажут, что я страшные слухи распускаю. Но я-то знаю, что это правда!

– Расскажи мне, – как можно мягче вновь попросила Венус. А про себя подумала: «Если он уже не сошел с ума, то очень близок к этому. Надо дать ему пожевать кое-какие травки».

Джефф огляделся по сторонам:

– Только давай отойдем куда-нибудь, где нас не услышат.

Венус заколебалась: «Он правда безумен. Стоит ли идти с ним куда-то? Но у меня же есть дракон, в случае чего, он поможет… наверное». Девушка дотронулась до холодного металла кольца и кивнула.

– Хорошо, давай куда-нибудь отойдем.

– Только не к Озеру! – почти взвизгнул Джефф. – Только не к нему. Пойдем к птичнику.

Через несколько минут они уже стояли возле птичника, где раньше содержали ястребов и соколов. Однако сейчас птичник пустовал. «Стало не на что их содержать, и леди Мирра приказала всех птиц продать», – пояснил Джефф. Венус, которая никогда не любила этих крикливых и хищных птиц, почти не расстроилась. Она забралась на одну из нижних жердей и кивнула парню:

– Рассказывай.

Джефф встал напротив нее, опершись спиной на деревянную стену. Сейчас он показался Венус вполне адекватным.

– Леди Мирра уже рассказала тебе, почему поместье пришло в такой упадок?

– Мама сказала, что в нашем Озере утонул сын брата Правителя. Правитель решил, что это мы специально утопили его, и…

– Да! Все считают так – он сам утонул или это мы его утопили, но никто и не подумал, что мог быть кто-то третий! – Джеф вновь впал в раж, начал махать руками, и девушка невольно отодвинулась от него.

– И кто же это? – Венус старалась говорить ровно, но голос показался каким-то чужим. «Это все от страха. Успокойся, Венус. Он же не делает ничего страшного, он просто рассказывает».

– Озеро! Это Озеро его убило! Оно взбесилось и прикончило его. А потом прикончило твоего брата и всех животных. А потом оно решило убить меня, но я оказался хитрее, – самодовольно ухмыльнулся Джефф, но глаза у него блестели как у испуганного загнанного зверя.

– Озеро… взбесилось? – Венус нервно сглотнула.

«Псих. Просто псих. Надо уходить как можно скорее», – подумала она, но тут же другой голос в ее голове ответил ей:

«И так думали все до тебя. А что, если он прав?».

«Но это просто невозможный бред!».

«Через год ты отправишься на Остров Теней, чтобы сразить вечное зло. Это ли не невозможный бред?».

«Хорошо, посмотрим, что он скажет дальше».

– А как ты обманул его?

– Оно… Озеро, ты понимаешь, оно… в общем, я понял, кого оно забирает. Оно забирает только рыжих и только мужчин. Наследник был рыжим, твой брат – рыжим, все животные, что потонули в Озере тоже были рыжими. И поэтому, когда я услышал ее голос…

– Голос? – перебила парня Венус. «Прекрасно. Он слышит голоса. Просто блеск. Тут одними травами не обойтись».

– Да, ее голос. Той, что живет в Озере.

– В Озере… кто-то живет?

– Конечно! – почти разочарованно воскликнул Джефф. – А ты как думала?

– Да я, если честно, и не думала.

Недовольно фыркнув, Джефф пояснил.

– А кто по-твоему вылечил Сайфара? Кого он звал в бреду? Кто такая Айлин? Явно, это божество, живущее в Озере.

«Боже, теперь у него божество в Озере. Надо уходить, а то вдруг это заразно».

«Но признай, доля здравого смысла в его словах есть. Если верить ему, то и сказка о Сайфаре Первом обретает смысл и стройность. Исчезают все белые места».

«Точно. Заразно».

– И теперь это божество отчего-то решило вредить нашей семье? Мы чем-то обидели его? – спросила Венус, не в силах отделаться от мысли, что говорить какой-то бред. Однако Джефф горячо поддержал ее.

– Да, точно! Обидели. Она так и говорила мне: рыжий воин, что не умеет держать слово, пришло время расплаты, иди ко мне. Я думаю, что тоже самое она говорила и наследнику, и твоему брату.

Венус нахмурилась, повторяя слова божества.

– Но в этих словах нет ничего страшного. Зачем из-за этого топиться?

Джефф помрачнел и отвел взгляд.

– В том-то все и дело. В словах никакой силы нет, но вот в том, кто говорит это… Ты не можешь противиться ему, просто встаешь и идешь к Озеру, как только божество позовет тебя. Однажды ночью бабка поймала меня прямо у самой воды, – признался воин. – После этого она стала меня запирать на ночь.

– То есть ты слышишь этот голос только ночью? – Венус пыталась представить, как маленькая Анжил в темноте тащит упирающегося внука домой, а тот упорно пытается добраться до Озера, чтобы упокоиться там. Получалось жутковато.

– И только в определенное время. В полнолуние, три дня до него и три дня после. Точнее, я слышал эти голоса. Теперь уже нет.

– Что случилось?

Джефф вновь потрепал себя по волосам. Снегопад перхоти осыпался на пол птичника.

– Я перекрасился, и голос тут же исчез. Она же охотится только за рыжими воинами.

«Если все оказалось так просто, то почему он до сих пор боится Озера и вообще ведет себя так странно?».

– Но если все осталось позади, почему ты до сих пор переживаешь из-за Озера?

– А ты сможешь спокойно жить, зная, что у тебя под боком живет разгневанное божество, которое, как только у тебя отрастут волосы, убьет тебя? – слезы показались в уголках глаз парня. – Я просто хочу жить как раньше, не хочу бояться.

«Он так напуган. Как же хорошо знакомо это чувство мне».

– Я не хочу, чтобы ты боялся. Я постараюсь сделать все, чтобы выяснить, что случилось с Озером. И «вылечить» его. Я же целительница! – улыбнулась Венус. Джефф все еще настороженно смотрел на нее, и девушка продолжила уже серьезнее. – Но ты должен мне помогать, потому что я так давно не была тут и совсем ничего не знаю. Ты поможешь мне? – проникновенно спросила девушка.

Джефф замялся, рассматривая свои босые ноги. Вдруг он оттолкнулся от стены, о которую опирался и направился к выходу, бормоча что-то себе под нос. Венус разобрала: «Только бы не сделать хуже, не сделать еще хуже». Она так и ушел, не попрощавшись и ничего не сказав девушке. Венус, не зная что и думать, покачала головой, спрыгнула с жерди и остановилась в нерешительности. «Может, стоит проверить Озеро? Может, если я увижу его, мне станет понятнее, что с ним происходит».

Через четверть часа девушка уже осторожно спускалась по тропинке, ведущей к водоему. Пока Венус не замечала ничего необычного. Деревья по обеим сторонам дороги выглядели вполне нормально, птицы пели так же звонко, как и в ее детстве. Венус ожидала увидеть нечто, похожее на то, с чем они столкнулись, выйдя на свое первое задание. Но вот она стоит уже у самой кромки воды, смотрит на как всегда тихие, непоколебимые воды Озера и все в порядке. Почти.

– Лилии. Они пропали.

Венус помнила, до ее побега берега Озера были усыпаны нежными белыми цветами, не увядавшими даже глубокой зимой и пахнущими так вкусно, что кружилась голова. Сейчас же ни одного цветка не было видно на поверхности воды. Девушка еще немного постояла, поражаясь, как и в детстве, тишине и спокойствию этого места, и отправилась в дом. Много, очень много информации получила она за одно утро, ее надо было переосмыслить и решить, что делать дальше.

Придя домой, она узнала от Анжил, что ее детская комната готова, и Венус может расположиться там. Пока они с поварихой шли по коридору, девушку так и подмывало спросить ту об ее внуке, но Венус сдержалась. «Если она знает, что он помешанный, то, наверное, не стоит ей лишний раз об этом напоминать. А если не знает, то этот коридор – не то место, где сообщают такие новости».

Поблагодарив Анжил, Венус оглядела комнату. В целом, в ней оставалось все по-прежнему – светло-голубые стены и занавески на окнах, такого же цвета белье на белой кровати. Разве что исчез красивый резной шкаф из светлого дерева да зеркало, стоявшее в углу. Вместо них в комнату принесли еще пару стульев, на одном из которых лежала одежда девушки, в которой та прибыла сюда. У кровати стоял лук, но колчана и стрел нигде не было видно. «Наверное, забыли принести из столовой. Потом спрошу». Девушка заметила свой рюкзак и начала раскладывать вещи. Потянувшись за сумкой, она задела ногой тумбочку, и из-за нее выбежало целое полчище тараканов, в испуге разбежавшихся по разным углам комнаты. Венус брезгливо поморщилась и пару раз подпрыгнула на месте, борясь с омерзением. Затем достала пучок пахучих трав и положила их по углам.

– Хотя, они такие огромные, такие… упитанные. Возможно, они даже не испугаются, а просто съедят чуванку. Ну, я хоть попыталась.

Пару книг, одолженных у Анагон, она положила на прикроватную тумбочку, запасную рубашку кинула на стул, а травы, заполнявшие почти весь объем рюкзака, разложила на подоконнике досушиваться, попутно съев пару листочков чернилки, которая должна была простимулировать ее для тяжелой умственной деятельности.

Но прежде, чем начать обдумывать дальнейший план действий, Венус захотелось разобраться в столе. За ворохом детских рисунков – на которых в основном были травки и ягодки – она нашла портрет отца. В первую секунду, когда девушка оттерла грязь со стекла и увидела родные черты, Венус оцепенела и пару минут разглядывала картину. Отец на ней был еще молод, не такой, каким Венус запомнила его перед побегом. Тут у него еще были волнистые волосы до плеч, которые потом он обрезал по совету матери, которая считала, будто с ними он выглядит несолидно. Художник из деревни, Маскол, вроде так его звали, подловил Мандора, когда тот возвращался с рыбалки, и потому на портрете у отца на плече две длинные удочки, а в левой руке – ведро с выглядывающим из него рыбьим хвостом. Анжил всегда устраивала пышный обед в так называемые «рыбные дни». И, хотя Венус не особо любила рыбу, она обожала рассказы отца о рыбалке, охоте, походах, в которых он успел побывать на службе у Правителя. Порой она так и засыпала на коленях у Мандора, и тогда он относил ее в кровать на руках. А иногда она лишь притворялась, что уснула, и притворство ее всегда срабатывало. Либо отец ей всегда подыгрывал.

Слеза соскользнула с подбородка и упала на стекло, размазав грязевые подтеки. Затем рядом с ней упала вторая, третья, изображение поплыло. Венус показалось, будто отец теперь смотрит на нее из-под слоя воды. Девушка громко всхлипнула и прижала картинку к себе.

– Папочка… Неужели это все, что у меня осталось от тебя?

Она тяжело повалилась на бок и, прежде чем уснуть, подумала, что чернилка не сработала и надо бы обновить запасы.

***

Проснулась девушка поздно ночью. Комната полностью погрузилась во мрак. Света едва начавшей расти молоденькой луны и нескольких звезд едва хватало, что бы Венус могла разглядеть в темноте очертания мебели. Несколько минут она пролежала, приглядываясь, а точнее, угадывая предметы, пока взгляд ее не наткнулся на белое пятно возле двери. Венус встала с кровати и наощупь добралась до места. Пятно оказалось листом бумаги, на котором волчица в трудом разобрала послание, оставленное Анжил. Корявая надпись гласила:

Гаспажа вы спали я не стала вас будить. Есле захатите есть приходите на кухню я вас пакармлю. Анжил.

После имени стояла какая-то непонятная закорючка. Венус решила, что это подпись поварихи и улыбнулась. При мысли о еде, она вспомнила, что последний раз ела утром, и желудок свело. Пальцами поправив волосы и отложив записку, Венус дернула дверь и с удивлением обнаружила, что та была заперта. Девушка потянула сильнее за ручку, но дверь не поддалась.

– Кому понадобилось запирать меня? Уж не думает ли мама, что я опять сбегу?

Тем временем, живот заурчал снова, и девушка начала искать другие способы добраться до кухни. Она вышла на балкон. Длинные прутья ограды, делавшие балкон похожим на тюрьму, заканчивались слишком высоко, и, хотя комната Венус располагалась на первом этаже, прыжок с ограды мог стоит целости костей. Зато расстояние между прутьями было достаточно большим, однако легатка застряла, как только попыталась пролезть между ними.

– Ай! Ну что же это такое… будь я чуть-чуть поменьше…

– Ты можешь стать чуть-чуть поменьше. Обратись, – вновь вступил в диалог с Венус странный голос в голове. Девушку он немного пугал, так как появился внезапно и всегда возникал в трудные моменты, однако советы его были полезны, поэтому волчица старалась привыкнуть к нему и не хотела, чтобы он уходил.

– Точно! – воскликнула девушка и нахмурилась. До этого она обращалась всего пару раз и то ненадолго. Венус никак не могла привыкнуть к звукам и запахам, которые многократно усиливались, стоило ей только обратиться, и обрушилась на нее, будто лавина. Вот и сейчас, едва стоило ей встать на четыре тонкие длинные лапы, спрыгнуть с балкона, сшибив пушистым хвостом пыльцу с цветов, как тут же в нос ей ударил резкий запах другого животного, заставивший ее слегка покачнуться и опереться боком о стену дома, чтобы устоять на ногах. Волчица еще не очень хорошо различала запахи животных, но точно могла сказать, что этот запах принадлежал ни кролику, ни другому мелкому зверьку. Это был запах хищника, но хищника слабого и больного, потому девушка немного приободрилась и осторожно пошла навстречу этому запаху, который привел ее к старому домишку, где раньше ее семья держала лис.

«Лисица, точно! Вот кто это. Но запах свежий, а мне сказали, что всех лисиц распродали».

«Загляни да и узнай, кто там».

«Да знаю я, что надо делать!», – возмутилась Венус, но в глубине души она была благодарна голосу, который подбодрил ее. Девушка осторожно просунула голову в проем двери. Здесь так же царил полумрак, но благодаря волчьему зрению, девушка быстро привыкла к освещению и смогла разглядеть ощерившегося и съеживавшегося в углу лиса. Шерсть его была перепачкана в земле, а острые ребра торчали, грозясь прорвать кожу на боках. В воздухе сарая витал запах болезни. Лис рычал на Венус, которая казалась гигантом по сравнению с ним, но глазки его казались очень испуганными.

«Бедный малыш, не бойся, я не трону тебя, я тебе помогу», – хотела сказать волчица, но сказала лишь:

– ГРгрРГргхРгРхгрх! – чем еще больше напугала лисенка. Тут же осознав свое оплошность, девушка обратилась и, держа руки перед собой ладонями вверх, показывая, что она желает зверю зла, медленно двинулась к нему. Лисенок перестал рычать и чуть слышно заскулил. Венус отметила, как странно он припадает на правую переднюю лапу, а подойдя совсем близко, увидела рваную незаживающую рану, полную гноя.

– Бедняжечка… А худенький какой! Не бойся меня. Я тебя и вылечу, и накормлю. Ну же, подойди.

Будто поняв, о чем говорит девушка, лисенок перестал скулить и позволил ей дотронуться до себя. Венус осторожно погладила зверька по голове, почесала за ухом, разглядывая тем временем его лапу. «Кто же его так? Другой лис? Или зверь покрупнее?».

Вдруг лисенок подался вперед и уткнулся мокрым носом в коленку девушки. Та растроганно улыбнулась и аккуратно взяла зверька на руки, поднялась и вышла на улицу. Здесь было холоднее, чем в сарае, и лисенок тут же чихнул, а Венус зябко поежилась.

– Пойдем-ка скорее на кухню, перекусим чего-нибудь, а потом я решу, что делать с твоей лапой.

Через черный ход они пробрались на кухню, где Анжил, лишь завидев лиса, закричала и замахала на него руками, отчего зверек испуганно съежился и спрятал мордочку подмышкой Венус.

– Ой, да зачем же Вы его на руки-то взяли, госпожа! Он же больной, да и блохастый наверняка. Бросьте, отнесите обратно!

– Нет! – Венус перепугалась не меньше зверька и сильнее прижала его к груди. – Он болеет, а я его вылечу!

Повариха неодобрительно покачала головой и вздохнула:

– Не заразитесь от него чем-нибудь. Его подрал какой-то зверь еще месяц назад, поэтому мы и не смогли его продать с другими лисами. Покупатель сказал, что он на неделе издохнет, и ему такой лис не нужен. И зачем только Ваш отец его принес, дохлого такого.

Венус удивленно распахнула глаза:

– Его принес мой отец?

«Вот этот подарок ты оставил к моему возвращению?».

– Да. Сказал, что браконьеры поставили в лесу капкан, и в него попалась лисица, да там и издохла. И лисята все ее рядом, лежали, дохленькие, кроме этого. Этот крикливый был, все вопил на отца твоего, пока тот его на руки взять пытался. Ну Мандор его и принес домой, охранять хозяйство, – при воспоминаниях о старом хозяине Анжил внезапно подобрела и с жалостью посмотрела на лисенка. – Рыжиком он его звал, заморыша этакого. Сейчас он уж взрослый считай, да только в росте не изменился особо.

– Рыжик, – с нежностью повторила Венус и чмокнула лиса в макушку. Анжил презрительно плюнула и попыталась подолом фартука оттереть девушке рот. Та засмеялась и шутливо начала отмахиваться от старухи. Анжил напоследок щелкнула Венус по веснушчатому носу и загремела тарелками:

– Вы кушать хотите, госпожа?

– Ужасно хочу, – Венус замялась, думая, как попросить накормить лиса, но Анжил сказала:

– А этому уродцу очистков картофельных накидаю. Выбирать у нас не из чего.

– Спасибо, Анжи, – поблагодарила девушка и, потрепав лиса за ухом и опустив его на пол, села за небольшой столик. Вскоре повариха поставила перед ней большую тарелку с дымящимся в ней супом, а лису поставила миску с очистками, правда, налив в нее немного куриного бульона. Лисенок жадно, давясь и захлебываясь, принялся за еду. Когда с запоздалым ужином было покончено, новоиспеченные рыжие друзья попрощались с Анжил и отправились в комнату. На полпути Венус вспомнила, что комната ее заперта, но вернувшись на кухню и увидев, что Анжил уже погасила свет и легла спать – из-за стенки раздавался е мощный, раскатистый храп, сказала Рыжику:

– Ну, заночуем на коврике у двери. Мне не привыкать, тебе, думаю, тоже.

Лис фыркнул и посмотрел на Венус сонными глазками. «Разморило малыша».

Подойдя к двери в свою комнату, девушка с удивлением обнаружила торчащий в ней ключ. «Нам определенно везет».

Уже оказавшись в комнате, девушка остановилась в раздумьях, стоит ли запирать дверь изнутри и все же закрыла ее на ключ. Затем подошла с лисенком к окну, поставила его на стол и взяла с подоконника несколько трав. Света по прежнему было очень мало, и целительница промывала лапу, накладывала лекарство и бинтовала лисенка, ориентируясь лишь по запаху и наощупь. Несколько раз зверек взвизгивал от боли, но не вырывался и покорно ждал, пока девушка закончит свое дело.

– Вот и умница, Рыжик, – девушка вновь чмокнула лисенка. – Теперь твоя лапка совсем быстро заживет.

Зверек осторожно попробовал наступить на лапу, которая теперь из-за наложенных на нее лекарств и бинтов казалась в два раза больше, но прервал сам себя и зевнул так, что Венус показалось, что зверек сейчас вывихнет челюсть. Глядя на него, девушка не удержалась и зевнула сама. За окном уже начинало светать, и он подумала, что неплохо было бы поспать еще хотя бы пару часов. Но прежде, чем улечься самой, девушка соорудила из найденной в шкафу кофты некое подобие кроватки и положила туда лисенка. Он тут же свернулся клубочком и, уткнув нос в тощий облезлый хвост, засопел. Венус подумала и накрыла зверька сверху еще одной кофтой, как одеялом. Затем переоделась сама и нырнула в кровать. В голове ее крутилось множество планов и мыслей, до тех пор, пока сон не забрал девушку под свою власть.

Клир IV

Венус проснулась с первой песней самой ранней птицы. Борясь с желанием перевернуться на другой бок и продолжить спать, она сильно потянулась. Под боком недовольно заворчал лис, сумевший перебраться в кровать к девушке.

– Эй! Какой ты нахальный, – широко улыбаясь, легатка потрепала лисенка за рыжим ухом. Тот недовольно открыл один сонный глаз. Так, одним глазом, периодически проваливаясь в сон, он и наблюдал за Венус, которая спрыгнула с кровати, быстро переоделась в какую-то старую рубашку и рваные штаны, которые непонятно как сохранились в ее шкафу, двумя резкими движениями пригладила непослушные волосы и, покидав кое-какие вещи в сумку и повесив ее через плечо, обернулась к двери. Но как только девушка взялась за ключ, лисенок вскочил, превозмогая боль в лапе, и жалобно заскулил, будто прося Венус не уходить. Легатка замерла в нерешительности:

– Мне пора, мой хороший. Я вернусь вечером и осмотрю твою лапу. А Анжи попрошу покормить тебя, пока я занята буду.

Но лис заскулил еще сильнее, и сколько бы Венус не уговаривала его, объясняя, что у нее сегодня очень много дел, а он еще не очень хорошо ходить, зверек словно перестал ее понимать.

«Он всего лишь лис, не забывай. Животные не понимают, что мы говорим».

«Этот понимает! Но его что-то тревожит, поэтому он не хочет оставаться один».

Венус тяжело вздохнула и взяла еще одну сумку, повесила ее через плечо и усадила в нее лисенка, который тут же, как только понял, что его берут с собой, начал уморительно пританцовывать на месте. Немного покряхтев, прилаживая сумки поудобнее, девушка отправилась на кухню. Там, после всех охов и ахов Анжил по поводу ее раннего подъема, одежды и лиса за пазухой, она получила несколько старых тряпок и два ведра. По пути закинув тряпки в столовую, волчица вышла на задний двор. Там она нашла Джеффа, который спал, накрыв лицо соломенной шляпой. Венус осторожно тронула парня за плечо. Тот резко перестал храпеть и вскочил на ноги, уронив шляпу. Заметив девушку, он расплылся в улыбке и кивнул ей:

– Доброе утро. Ранняя ты пташка.

– И тебе доброго утра. Много дел у меня сегодня.

Джефф снова усмехнулся. Увидев лиса в сумке у девушки, он наклонился и щелкнул зверя по носу. Рыжик возмущенно чихнул и хотел было цапнуть парня в ответ, но тот увернулся. Парень заметил ведра в руках Венус.

– Баба с пустыми ведрами? Дурная примета, – загоготал Джефф. Рыжая с удивлением вздернула бровь.

– Для тебя, похожа, эта примета правдива. Я могу попросить тебя набрать в эти ведра воды из колодца?

– Отчего не можешь? Можешь! – вновь расплылся в улыбке Джефф и остановился, будто ожидая чего-то. Венус неуверенно протянула ему ведра.

– Прошу. Набери мне воды, пожалуйста.

– Ой, да это запросто! – чуть ли не выхватив ведра из рук девушки, парень побежал вниз, к колодцу. Волчица крикнула ему вслед, не веря, что тот услышит ее:

– И принеси их в столовую!

***

Все утро Венус мыла высокие окна обеденного зала. Ее мать, спустившаяся к завтраку, удивленно всплеснула руками:

– Венус! Чем это ты занимаешься? – женщина потянула волчицу за край рубашки, желаяспустить ее с подоконника. Девушка нехотя повиновалась.

– Возвращаю свой дом. Я хочу, чтобы он снова стал таким, каким он был, когда я его покидала.

Венус смущенно теребила в руках тряпку, с которой на пол стекала буро-черная вода. Леди Мирра неодобрительно помотала головой.

– Не делом ты занята. Дом уже никогда не станет прежним, и…

– Станет! – горячо перебила мать девушка. – Нужно лишь вымыть окна, полы, постирать скатерти и занавески, починить двери и забор, постричь траву и посадить цветы. И все будет как прежде! – чуть не со слезами добавила Венус.

Леди Мирра закусила губу и, ничего не говоря, смотрела на дочь. Легатка не знала, что ей делать и смущенно опустила глаза в пол, и забормотала:

– Конечно, дел много… но я смогу… я сделаю… мне Джефф поможет…

– Не думаю, что даже с помощью Джеффа ты справишься, – отозвалась мать, еще больше усиливая неуверенность девушки. «Если бы ты мне помогла, и Тая, то мы бы справились», – подумала Венус, но не посмела сказать вслух. Однако, будто прочитав ее мысли, леди продолжила, окончательно разрушая надежды волчицы. – Я не смогу тебе помогать. У меня аллергия на пыль. Анжил слишком стара для этого, она и со стола-то еле убирает, а Тае, как ты понимаешь, сейчас не до этого. Оставь эту затею, Венус. Все равно мы скоро продадим этот дом.

«А я не хочу его продавать! Я хочу остаться здесь!», – в душе закричала Венус, но на деле лишь покраснела и громко засопела. Мать неловко приобняла ее и похлопала по спине:

– Иди, мой руки и возвращайся к завтраку.

Девушка послушно развернулась и, выйдя на улицу, отправилась к колодцу. Проходя мимо окон столовой, она с тоской заметила, что все ее утренние старания прошли даром – стекла были настолько заляпаны, запылены, что требовали еще, по меньшей мере, двух таких уборок. «Даже если я вымою их, то, пока я буду чистить полы, они снова загрязняться. Ах, если бы я могла раздвоиться, расстроиться… Впрочем, расстраиваюсь я уже».

У колодца стоял Джефф и внимательно вглядывался в темную, холодную воду. Венус подошла к нему и, встав рядом, осторожно заглянула внутрь, но не увидела ничего, кроме тьмы.

– На что ты смотришь?

– На воду в колодце.

– И что ты там видишь?

– Ничего. Воду в колодце.

«Какой же он интересный собеседник!».

– Тогда зачем ты смотришь?

– Я думаю, – Джефф нахмурился.

– О чем? – пытаясь заглянуть ему в глаза, спросила девушка.

– Почему в колодце нет рыб, как в реках и озерах. Ты не знаешь? – парень, наконец, обернулся к Венус. Та растерялась.

– Я… не знаю. Может, они есть там, просто мы их не видим и не можем поймать, – неуверенно пробормотала легатка и подумала: «Какую ерунду я говорю». Но, к ее удивлению, воин горячо согласно закивал.

– Да, да, мне Фиар так и сказал, когда я его спросил. Значит, он не наврал, – и воин вновь вернулся к разглядыванию воды. Венус еще попыталась поговорить с ним, но Джефф будто оцепенел и никак не реагировал на нее.

Вымыв руки в стоящей рядом с колодцем ведре, девушка вернулась в столовую. Там все так же сидела леди Мирра и разговаривала с Таей, которая, впрочем, при виде Венус тут же вскочила и вышла из зала, оставив недоеденный завтрак. Венус успела заметить, как опухло лицо сестры, и как покраснели ее глаза, и грустно понурилась. В молчании прошел завтрак. Леди Мирра, не добившаяся от Венус ни слова, покинула столовую. Девушка продолжила сидеть над тарелкой остывшей каши.

Пришедшая убрать посуду Анжил, попыталась развеселить девушку, но та тихо всхлипнула, и повариха поспешила уйти.

«И вот что ты сейчас сидишь и ноешь?».

«Потому что все мои планы рухнули».

«Не драматизируй. Не рухнули, а изменились. А ты сразу руки опускаешь».

«А что я могу? Мама упорно хочет продать дом. Чтобы она этого не сделала, нужнодоказать ей, что его еще можно в порядок привести, а для этого мне нужна ее помощь, но она не буде мне помогать, потому что… Замкнутый круг».

«Почему тебе нужна именно ее помощь?».

«А от кого мне еще помощи ждать? Разве что от Джеффа, но он какой-то особенно странный сегодня».

«А кто такой Фиар, о котором он говорил сегодня?».

«Я не знаю. Я не помню, чтобы у нас работал или жил какой-нибудь Фиар».

«Вот иди и узнай, кто это. Вдруг удастся заполучить его помощь».

Венус кивнула сама себе, а точнее, голосу в ее голове, к которому она уже привыкла и ничуть не удивлялась его советам. Девушка быстро доела остывшую еду, не обращая даже внимания на то, в какую невкусную дрянь превратилась тыквенная каша, собрала за собой тарелки и понесла их на кухню. Там Анжил мыла оставшуюся после завтрака посуду в большом баке.

– Покушали, госпожа? Вот и умница. Я уж подумала, что Вы заболели. Такая понурая сидели и не кушали ничего.

– Нет-нет, не волнуйтесь, я не больна, это я точно знаю.

– А что же с Вами тогда? Обидел кто? Неужто мой Джефф? – испугалась собственных слов бабка. – Вы не обращайте внимания на него, он странненький у меня. С причудами. Но он очень добрый. Что ни скажу – все сделает без пререканий. Вы тоже, не стесняйтесь, нагружайте его своими делами. А то негоже ему без дела ходить.

Венус улыбнулась.

– На самом деле, мне сейчас действительно нужна его помощь. Не подскажете, где я могу его найти?

– Дак на заднем дворе он, с лисенком Вашим играется. Рыжик-то, как только Вы кушатьсели, ко мне пришел и смотрит своими бусинками, тоже жрать хочет, скотинка. Ну я его накормила, а потом они с Джеффом гулять пошли. Там, наверно, и играются.

– Спасибо, Анжи. Я пойду, найду их.

Выйдя на двор, девушка действительно увидела там ребят. Джефф притворно страшным голосом ворчал, а лисенок скалил зубки и, припадая на больную ногу, скакал вокруг парня. При виде Венус Джефф встал и отчего-то поклонился ей:

– Госпожа. Я тут лисенка Вашего выгуливаю, если можно, конечно.

– Гуляйте, конечно. Я не против, – ответила Венус. Джефф расплылся в счастливой улыбке и вновь обратился к лисенку, повалив его на землю и чеша его пузико. Зверек фырчал и хватал зубами руки воина, не оставляя, впрочем, на них никаких следов.

Венус задумчиво наблюдала за ними, думая, как начать разговор.

– Джефф, – наконец произнесла она. Воин тут же вскочил и встал перед ней, почтительно кивнув. От этого девушке стало немного труднее говорить, но она справилась с неуверенностью. – А ты единственный парень в доме?

– Нет, есть еще Фандрах, садовник. Но он, на самом деле, редко выходит из своей комнаты, так что можно сказать, что его нет.

– Нет-нет, – прервала его Венус. – Я имею ввиду – ты единственный парень моего возраста, который тут живет?

– Да, тут я один. Пока не приезжает Фиар или кто-нибудь из его друзей. Тогда я уже не один.

Венус дернулась. «Опять Фиар».

– А Фиар откуда приезжает?

– Он деревенский, из поселка неподалеку. Их много там, друзей Фиара. Однажды они все пришли ко мне, но леди Мирра прогнала их. Теперь некоторые вообще не приезжают сюда, а другие только по ночам, – в глазах Джеффа промелькнуло выражение, похожее на грусть. – Мне скучно без них, конечно. Но зато теперь у меня Рыжик есть. Да, хвостатый? – воин обернулся на лисенка, который при своем упоминании упоительно зашипел. Джефф громко рассмеялся. Венус, боясь, что воин сейчас опять уйдет в транс и перестанет ее слышать, поспешила спросить.

– А как я могу добраться до этого поселка?

Джефф с недоверием взглянул на нее.

– А зачем Вам, госпожа? Поселок-то дрянь, дворов много, людей много, а земли мало, и денег мало, и еды мало.

«Отлично», – вновь ожил голос в голове девушки.

«Да что ж тут отличного-то?» – возмутилась Венус.

«То, что этим голодным ртам нужна еда, а ты можешь им ее дать».

«Голос, ты совсем из ума выжил? Мы сами едим тыквенную кашу, какую еду я могу им дать».

«Ту, которую они вырастят. На твоей земле. А заодно помоют окна, полы…».

«Голос. Ты гений».

«Вообще-то у меня имя есть».

«И как тебя зовут?».

«Сама знаешь. Просто забыла».

Венус так резко схватила Джеффа за плечо, что тот немного побледнел.

– Как я могу поговорить с этим твоим Фиаром и его друзьями?

Парень задумался.

– Ну, до их деревни день пути, если пешком. Но сегодня лучше не отправляться. Дождь будет.

Венус недоверчиво подняла голову на чистое, без единого облачка, небо, но спорить не стала: знала, что есть люди, которые буквально чувствуют приближение дождя. Большинство из них относились к Владельцам Воды, но Венус такого дара не досталось. А вот Джефф, видимо, был как раз из таких, хотя волчица и не помнила, чтобы он когда-то обнаруживал в себе силы.

«Но тебя давно не было дома».

– Тогда, может, завтра? Ты проводишь меня?

Джефф что-то пробурчал, рассуждая, затем согласно кивнул.

– Завтра можно. Как раз доберемся до деревни, ты поговоришь с Фиаром, а потом вместе вернемся сюда.

Девушка непонимающе склонила голову набок.

– Почему вместе?

– Фиар и так собирался третьего дня к нам приехать. Ему что-то нужно от Анжил.

«И зачем тогда мне ехать туда?».

– А зачем тогда мне туда ехать? Можно же просто дождаться Фиара тут.

Джефф снова забормотал что-то себе под нос, уже чуть дольше, и опять согласно кивнул.

– Можно и не ехать. Можно и тут подождать. Да.

Венус, у которой уже начала болеть голова от раннего подъема, непростого утра и этого разговора, попрощалась с парнем и направилась к себе в комнату. Лисенок увязался за ней. Упав на кровать у себя в комнате и жуя травинку, которая должна была избавить ее от головной боли, Венус начала прикидывать, как ей стоит вести себя с другом Джеффа. В конце концов, сознание девушки прояснилось – спасибо, ясница! Решив, что со всем разберется на месте, легатка встала и отправилась в лес, собирать травки и корешки. Это занятие лучше любого иного занимало ее и помогало привести в порядок мысли. К тому же, запасы все время требовали пополнения и обновления.

Так же неспешно прошла следующая пара дней. Венус просыпалась, делала зарядку, бежала на завтрак. Затем гуляла по окрестностям, собирая листики и цветочки, обедала и убиралась в доме до тех пор, пока ноги не начинали гудеть, а руки – ломить от усталости. Вечером, после ужина, она болтала с Анжил на кухне. Повариха рассказывала обо всем, что произошло в отсутствие Венус, чересчур усердно избегая рассказов об отце и брате. Когда они фигурировали в рассказах, женщина называла их исключительно «он». Когда же Венус переспрашивала, кто именно, старушка прятала глаза и еле слышно говорила «господин». Эта забота поначалу раздражала Венус, и однажды она сама завела разговор о Карасе и о том, где он был похоронен, желая доказать, что достаточна сильна для таких разговоров. Однако, когда повариха предложила проводить девушку к его могиле, та не нашла в себе силы встать и последовать за ней. После того разговор о погибших более не заводили.

После болтовни на кухни Венус шла к себе в комнату и, немного повозившись с лисом, лапка которого заживала на глазах, ложилась спать, и спала спокойным мирным сном до самого рассвета.

Но на третью ночь, около 3 часов пополуночи, в дверь к ней кто-то упорно забарабанил. Лисенок соскользнул на пол и ощерился, выгнулся дугой и вздыбил шерстку на загривке. Венус, еще не до конца проснувшаяся, безуспешно пыталась всунуть ноги в тапки. Она быстро накинула на себя покрывало и подошла к двери.

– Кто там? – спросила она хриплым от сна голосом и прокашлялась.

За дверью завозились.

– Это я, Джефф. Вы, помнится, хотели с Фиаром поговорить. Он пришел и готов поговорить. Мы тут, за дверью. Если откроете, то увидите нас.

Встряхнувшись, Венус наконец поняла, что происходит. Наспех поправив волосы и накинув на плечи кофту вместо покрывала, она вышла в коридор. Там царил полумрак, и девушка не сразу разглядела рядом с Джеффом щупленькую фигурку его спутника. Спутник неловко кивнул Венус, та ответила тем же.

– Фиар. Очень приятно познакомиться с тобой, Венус улыбнулась как можно приветливей, хоть и не была уверена, что Фиар сможет это разглядеть.

– Что ты хотела? – довольно грубо ответил паренек. Венус немного опешила от его тона и ответила не сразу.

– Я хотела поговорить с тобой.

– Ну. Говори, – парень только-только вступил в переходный возраст, и его голос то и дело срывался. Слог «го» донесся будто из пещеры, а вот «ри» уже пропищали мыши.

– Может, пройдем в комнату?

– Ну. Пошли.

И, оттолкнув девушку плечом, парень вошел в комнату и тут же уселся на кровать. Венус болезненно сморщилась, потому что брюки Фиара были явно не первой свежести, а постельное белье она поменяла лишь вчера.

– Так что ты хотела? – парень так и не вынул рук из карманов, но задрал голосу и с интересом разглядывал комнату девушки. Во взгляде его Венус прочла разочарование, и этот момент обидел ее. «Появись ты тут пару лет назад – челюсть бы потерял».

– Я хотела предложить тебе работу. У нас в доме.

– А что делать надо? – парень отвлекся от разглядывания платья на спинке стула и обернулся к девушке.

Венус решила ничего не приукрашать и сказать как есть, хотя и боялась, что объем работ может отпугнуть Фиара.

– Мыть окна, полы, стены, помогать на кухне, стирать занавески и ковры, пахать, работать в саду и огороде, сажать, копать…

– Я один не справлюсь. А стирать и на кухне работать не хочу и не буду. Это девчачьи дела, – он мотнул головой в сторону платья и скривил рот.

Венус вкрадчиво спросила.

– Я не прошу все делать тебя одного. Может, у тебя есть друзья, которые тоже хотели бы…

– О, это запросто. Только это, – парень будто замялся. – Кормить-то нас будут? А то так просто мы и дома работаем.

– Конечно! – Венус поразилась тому, как запросто, не задумываясь мальчик решает за всю деревню. – А когда мы…

– Тогда я согласен, – прервал ее Фиар и встал с кровати. – Надо ребятам скорее сказать. Только это… Поехала бы ты со мной, а то я нормально не объясню им, что надо-то тебе.

Венус никак не могла привыкнуть к тому, как быстро и отрывисто говорит этот парень, и как скачут его мысли, и потому несколько минут простояла молча. Парень расценил ее молчание по-своему.

– Если вы боитесь из-за бандитов к нам ехать, то не бойтесь. Они сейчас в Дубово поехали, так что дорога свободна.

«Бандиты?!», – Венус перепугалась не на шутку.

«Тебе же говорят, уехали они».

«А если вернутся и подкараулят нас?».

«Так. Ты хочешь помощи этих ребят? Или ты сама решила справляться?».

«Мне нужна их помощь… но бандиты!».

«Испугалась бы бандитов Анагон?».

Венус недовольно сморщилась.

«Я не Анагон. Я не такая смелая как она».

«А что мешает тебе стать такой же смелой? Только ты сама».

– Нет-нет, я просто задумалась. Не боюсь я никаких бандитов! – дрожащим голосом сказала Венус. Фиар недоверчиво покосился на Джеффа, то тот, не поняв немого вопроса, глупо подмигнул ему. – Когда мы выезжаем?

– Да лучше бы прямо сейчас. А то потом проснется Тая и леди Мирра, и не дай Единый они заметят меня. А кстати … – парень вдруг нахмурился пришедшей ему в голову мысли. – Они знают, что ты собираешься нас привести сюда? Они не будут против?

«Опачки… а об этом я даже не подумала. Я же знала, что мама против ребят из деревни».

– Конечно, знают! И они совсем не против, – «Когда я научилась так врать?». – Ну что, выдвигаемся?

– Ты собираться не будешь? Как все девочки по два часа? – вновь скривился Фиар. Его нелюбовь к девочкам стала казаться Венус напускной.

«Надо бы записку написать, чтобы меня не искали. Джефф, конечно, расскажет все, но лучше и самой объяснить ситуацию».

– Подожди меня у черного хода. Я быстро.

Фиар закатил глаза и вышел вслед за Джеффом. Венус впотьмах нашла какой-то обрывок бумажки и быстро нацарапала на нем несколько строчек. Затем молниеносно переоделась в походную одежду, заботливо выстиранную и заштопанную Анжил, схватила рюкзак с травами и сумку с уже залезшим туда лисенком, выбежала из комнаты.

На бумажке, оставленной ею на столе, значилось:

«Я поехала в деревню. Вернусь с помощниками. Не беспокойтесь.

Люблю, Венус».

Клир V

День уже близился к полудню, когда Фиар сказал, что они почти пришли. За все время пути ребята практически не разговаривали. Венус лишь удалось выяснить, что деревня, в которую они идут, называется Сосновка, что ребят там много, почти 30, и что деревня голодает, потому земля там давно перестала родить, а ремесленники почти все умерли, так что торговцы стали обходить деревню стороной. Венус заметила, что темная рубашка висела на мальчишке мешком, а тонкие ноги, выглядывавшие из-под рваных штанов, были похожи на веточки. В пыльных темно-каштановых волосах запутались паутинки и мелкие листочки, которые и не думали отлетать, когда парень периодически яростно чесал голову.

«Бедняжка. Надеюсь, я смогу им помочь».

«Но ведь это они должны помогать тебе?».

«А я им. Пусть все будет взаимно».

«Пусть. Если будет вообще…».

«Ты опять про маму? Я… придумаю что-нибудь».

Деревня недаром называлась Сосновкой – эти деревья произрастали тут в изобилии, на месте упавших стариков-великанов тут же появлялся тоненький молодняк, а земля под ногами пружинила от метрового – если не больше – слоя длинных иголок. За очередных рядом деревьев открылся вид на крайнюю улицу – покосившиеся жалкие лачуги, жавшиеся друг к другу, будто боясь упасть. Заколоченные окна и подпираемые хламом заборы наводили тоску.

– Ну, мы пришли, типа, – Фиар неопределенно махнул рукой. – Пойдем сразу в штаб.

– Штаб? – это слово из лексикона галифаксов никак не вязалось с открывшимся перед ней зрелищем.

– Увидишь.

Ребята пошли по главной и единственной дороге деревни, которая будто вымерла, несмотря на поздний час. Пару раз Венус видела мелькнувшее в разбитом окне лицо, да еще раз их остановил старик, который начал расспрашивать Фиара про какие-то горшки, совсем не обращая внимания на Венус. Фиар отмахнулся от старика и повел девушку дальше.

Штаб оказался неким подобием домика на дереве. Огромный старый раскидистый дуб принял на своих ветвях нагромождение досок и балок, прибитых вкривь и вкось, но, наверное, дававшим некое убежище своим строителям.

Фиар подошел к дубу и громко свистнул. Из домика послышался ответ и тут же изо всех «окон» и «дверей» начали вылезать мальчишки, весело гогоча и тут же замолкая при виде Венус. Девушка так и не поняла, как они там все поместились, но вскоре оказалась окружена толпой ребят, которые заинтересованно разглядывали ее, показывая на нее пальцем и толкая друг друга в бока. Девушка разглядывала их в ответ, и ей стало отчего-то неловко от того, что она по сравнению с ними так хорошо одета и упитана, и она еще пришла просить у них помощи. «Но я же им тоже помогу».

Фиар дождался, пока гомон более-менее утихнет и заговорил.

– Это Венус Венга. Дочь Мирры.

При имени матери девушки некоторые ребята недовольно сплюнули, кто-то разочарованно замычал. Две девчонки начали перешептываться, указывая пальцем на волчицу. Венус стало не по себе.

– Она хочет, чтобы мы пошли к ней домой и помогали ей по всякому. За это она нас кормить будет.

– А Мирра не прогонит нас, как раньше?

– А чем будет кормить? Им же самим там есть нечего!

– А родители? Мы их здесь оставим?

– А жить мы где будем?

Заговорили все и сразу, и стало понятно, что ребята восприняли эту новость менее радостно, чем Фиар. Однако именно он и взял ситуацию в свои руки, пока Венус пыталась справиться с дрожью в коленях.

– Ну вы дураки совсем что ли? Зовет – значит, с предками договорилась уже. Есть будет то, что вырастим. Как и тут, собственно. Только там земля лучше, и можно будет не только горох сажать. Жить… – парень обернулся к легатке, ища ответа у нее.

– Жить в доме будете! – горячо заверила ребят девушка. – В левом крыле. Там достаточно комнат для всех. А по поводу ваших родителей… когда мы там все более-менее благоустроим, вы сможете перевезти туда и свои семьи. А пока кто-то из вас может оставаться в деревне, работать посменно. Одну неделю одна группа, другую неделю – другая.

– А ты не обманешь? – недоверчиво сощурился самый крупный парень в желто-коричневой рубашке.

– Обмануть вас всех? – Венус показала рукой на толпу. – Даже если бы я захотела, то не смогла. А я не хочу вас обманывать.

Ребята задумались, а потом все, как один обернулись к белокурой девчонке, все это время стоявшей чуть поодаль. Она была намного ниже Венус, почти коротышка. Короткие светлые волосы делали ее похожей на мальчика, но ярко-голубые глаза с длинные, резко загибающимися вверх ресницами могли принадлежать только девчонке. В отличие от других немногочисленных девочек, стоявших тут, она была одета не в сарафан, а в короткие штаны и майку, открывавшие накаченные ноги и руки. «Вот как выглядел бы Рейгар, будь он девчонкой».

– Что скажешь, Аври? – обратился к девушке Фиар. По поведению ребят, Венус решила, что Аври здесь главная.

Девушка неопределенно качнула головой и оценивающе осмотрела Венус, сжавшуюся под ее взглядом:

– Ну почему бы нет. Попробовать не мешает. Надо только решить, кто пойдет в первой группе. Добровольцы есть? – голос девушки, несмотря на ее комплекцию, оказался высоким и звонким.

Несколько ребят тут же подняли руки. Еще несколько неуверенно оглядывались по сторонам. Аври кивнула нескольким ребятам, называя их по имени. Венус безуспешно пыталась запомнить, как зовут хоть кого-нибудь.

– … И еще Джей и Богран. Я тоже пойду. Фиар, останешься за главного.

Парень кивнул. Ребята, которых назвала Аври, неуверенно переминались с ноги на ногу и ждали ее приказа. Девушка обратилась к Венус:

– Идем сейчас же?

Венус внезапно почувствовала, как ужасно болят от усталости ее ноги. Она смущенно улыбнулась:

– Можно мне немного передохнуть? Мы шли всю ночь.

– Без проблем, – кивнула Аври, развернулась и ушла. За ней в несколько секунд разошлись и исчезли из вида остальные ребята. Венус в растерянности осталась одна. В сумке у нее недовольно заворочался лис, до этого не показывавший и носа. Венус тяжело плюхнулась под дубом. Солнце нещадно палило, и только тень старого дерева спасала девушку. От дуба шла широкая тропа, по которой Венус и шла сюда, и она по-прежнему оставалась пуста.

«Неужели тут всегда так… уныло».

Наверное, жар воздуха разморил девушку, и та задремала, потому что голос непонятно откуда взявшейся девчонки разбудил ее.

– Ой, лисенок! – малышка, лет пяти от роду, тянула к Рыжику маленькие тонкие ручки. Венус испугалась, что лис может испугаться и цапнуть ребенка, но зверек сам поставил девочке рыжую голову и потерся о ее ноги. Девочка счастливо заливисто захохотала. Венус с улыбкой наблюдала, как возятся два ребенка, когда к ней подошла Аври в сопровождении двух парней.

– Твой зверь? – подбородком указала на лиса девушка. Венус кивнула. – Забавный. Кайре нравится.

Венус отметила, что маленькая девочка очень похожа на ее собеседницу.

– А Кайра…

– Да, моя сестра, – Аври подхватила девочку на руки и передала стоявшему рядом Фиару. Тот кивнул, будто соглашаясь с ответственностью. Затем Аври обернулась к легатке. – Ты отдохнула?

Венус бы еще с удовольствием полчасика просидела под деревом – после того, как ушла жара, здесь стало даже приятно, но вокруг нее уже собралась толпа тех, кого Аври утвердила в поход.

– Да, идем, если все собрались.

Они двинулись в путь. Пока они шли по дороге, из домов выходили люди и молча смотрели им вслед. В основном это были старики и старухи. Одежда их больше напоминала балахоны, в каких живут в горах отшельники. На паре мужчин она увидела надетые вместо рубашек картофельные мешки. Опустив глаза чуть ниже, девушка поджала шубы. Конечно, обуви никто не носил, и ноги жителей покрывали язвы от грязи, попадавшей в раны. В глаза жителям наследница этих земель заглядывать не посмела. «Они выглядят такими отчаявшимися. Видимо, дела у них совсем туго».

Всю дорогу над маленьким отрядом висело нездоровое напряжение. Венус подумала, что ребята боятся идти туда, откуда их так упорно прогоняли. Она попыталась прислушиваться к разговорам детей, но мало что понимала из их речей. Наконец, волчица полностью ушла в себя, и думала теперь, что скажет матери.

***

– Мне не нужны эти оборванцы! Не в моем доме! – чуть ли не визжала леди Мирра.

Оборванцы в это время стояли за дверью ее комнаты и все слышали. Венус, низко склонив голову, не смела прервать гневный поток мыслей матери, и упорно разглядывала хвойную иголочку, приклеившуюся на ботинок.

– Нет, ты подумай! Притащила сюда ораву этих и думает, что я обрадуюсь! А если они у нас украдут что-нибудь?

– Ох, да что же украсть у нас можно? – запричитала Анжил, которая так же попала на семейный совет. Здесь же сидел и садовник, и Тая, и Джефф, но и те, подобно Венус, лишь слушали и вжимали головы в плечи. – Разве что тарелки, да и они все битые остались.

Леди Мирра терла виски:

– Хорошо. Красть у нас действительно нечего. А где они будут спать? Я не хочу, чтобы они шастали у меня под дверью.

– И у меня! – поддакнула Тая, зло стреляя глазами на сестру. Она нырнула за спину матери, обозначив свою позицию.

– В левом крыле, – пискнула Венус. – Они могут даже не заходить в нашу часть дома.

– А еда? – не унималась женщина. – Что они будут есть?

– То, что сами вырастят. Да, первое время придется поголодать, обходясь яблоками да щавелем, да другими травками. Но через неделю взойдет горох, редис и камзут, – Венус говорила быстро, перебивая сама себя, боясь, во-первых, что голос, начавший набирать силу подведет ее и сорвется, а во-вторых, что мать вновь прервет ее. – А там и капуста, картошка, вартан вырастут. Что-то сможем продавать и покупать, что не сможем вырастить сами. Купим кур и свиней, будет у нас мясо. Восстановим дом. И все будет как раньше, мама, – тихо добавила Венус.

Леди Мирра долго не отвечала. Затем произнесла дрогнувшим голосом:

– Ты рассказываешь мне какую-то красивую сказку.

Венус удрученно вздохнула. «Она не поверила мне. Она не поверила в меня». Однако мать не закончила.

– Но если ты думаешь, что сможешь сделать из сказки реальность, то я разрешаю тебе попробовать.

Тая, казалось, задохнулась от возмущения. Лицо ее покраснело, она резко выскочила из-за спины матери, уронив стул, зло глянула на рыжую и вышла из комнаты. Пока дверь не закрылась за ней, в проеме были видны напряженные лица ребят. Венус ободряюще улыбнулась им.

– Спасибо, мама. У нас получится.

После сложного разговора девушке захотелось проветриться, и она повела ребят на улицу. Они уселись полукругом прямо на земле. Стояла летняя ночь, светлая и тихая. Мир отдыхал после жаркого дня. Даже в образе человека Венус ощущала, как оживают звери в лесу. «Отчего-то так хочется петь», – внезапно подумалось девушке.

– Я так поняла, мы остаемся? – с напряжением в голосе спросила Аврора. То, что полное имя Аври звучит так, Венус узнала по дороге сюда.

– Да. Как я и говорила, жить вы будете в левом крыле. Там много комнат, выбирайте сами, какая кому по душе.

– Хорошо, – кивнула Аври. – Во сколько мы начнем завтра работать?

Венус задумалась. «Они шли весь день и полночи. Наверное, устали. Да и сейчас уже поздно».

– Может, в одиннадцать? – неуверенно спросила Венус, и тут же несколько ребят прыснули от смеха. Девушка, перепугавшись, попыталась исправиться. – Рано? Тогда в двенадцать?

Но этим она лишь вызвала новую волну смеха. Непонимающе хлопая глазами, девушка обратилась к Авроре. Та пояснила с усмешкой:

– Мы не баре, захотим – не проспим до одиннадцати. Но если тебе сложно будет встать рано с утра, то просто скажи мне, что делать, я сама организую их.

– Нет, нет! – горячо завозражала Венус. «Не надо, чтобы они еще подумали, что я неженка какая-то». – Я тоже люблю рано вставать. Просто я подумала, что вы устали с дороги и захотите выспаться.

– Пустяки, – пренебрежительно махнул рукой долговязый паренек, которого, как смогла вспомнить Венус, звали Бограном. – Встанем.

Венус немного приободрилась и поднялась на ноги.

– Тогда встретимся завтра здесь же? В шесть?

Ребята поднялись вслед за ней и направились в дом, ничего не говоря. Лишь Аври пожелала ей доброй ночи и добавила:

– Смотри, не проспи, чтобы нам не пришлось идти в ваше крыло будить тебя.

Венус с искусственной улыбкой кивнула и отправилась к себе в комнату. Там она со стоном упала кровать, радуясь возможности наконец вытянуть уставшие ноги. Девушка отметила, что белье, которое испачкал Фиар, уже сменили. «И все-то Анжи успевает».

Лисенок взобрался на кровать следом и устроился под боком девушки, внимательно глядя на нее, будто ожидая чего-то.

– Ну вот, Рыжик. Самое сложное позади. Теперь только работать, работать и еще раз работать. Я думаю, у нас получится. Хотя…. Знаешь, мне кажется, они все равно не доверяют мне. Ждут, что я их обману. Я все время чувствую, что они стараются отгородиться от меня – не идут, не стоят рядом, не разговаривают со мной, только Аври. Может, это пройдет, когда мы соберем первый урожай, и они получат свою долю? Как думаешь? Эй, ты уснул что ли?

Лисенок что-то проворчал сквозь сон и лишь плотнее укрыл нос хвостом, который стал заметно более пушистым. Венус улыбнулась, осторожно, стараясь не потревожить сон лиса, повернулась на другой бок, и уснула.

Клир VI

Когда утром солнце робко заглянула в окно девушки, той в комнате уже не было. Подобно рыжей молнии она бегала от одного новоприбывшего к другому, раздавая указания, которые, впрочем, больше походили на просьбу. Будь ребята не такими ответственными, исполнительными и совестливыми, никто бы Венус и слушать не стал. Но эти деревенские привыкли работать и держать слово, поэтому к обеду они выкопали уже семь грядок и разобрали старый сарай на доски. После скромного обеда, состоявшего из нескольких картофелин, яблок, вареной крапивы и орехов, Венус предложила ребятам отдохнуть, но Аврора решила, что надо продолжать работать, пока позволяет погода. Сегодня солнце будто пошло навстречу идее Венус, и не палило так жарко, а облака то и дело бросали на землю спасительную тень. До конца дня они успели сделать еще три грядки перед домом, на месте бывших клумб, вытащить и отнести к реке все старые тряпки и начать чинить крыльцо. Поужинав орехами и какими-то травами и распрощавшись с ребятами, Венус с трудом добралась до кровати. Лисенок, который весь день бегал вместе с ней, нося в зубах разные нужные хозяйке предметы, тихонько скулил, переставляя маленькие уставшие лапки.

– Ох, Рыжик, я так устала… А мы только начали работать. Столько еще надо сделать.

Лис тихонько заворчал, будто возражая ей.

– Нет, конечно, мы много сегодня сделали. Ребята просто молодцы. Такие трудолюбивые. Только грустные. У них такие печальные глаза. Конечно, веселого мало. Но я так хочу помочь им, подбодрить. Как думаешь…

Но девушка не договорила. Со стороны улицы раздался шум, который через несколько секунд преобразился в песню, исполняемую хором нестройных голосов. Девушка с трудом поднялась и вышла на балкон. Окно ее выходило на задний двор правого крыла, и лишь перегнувшись она смогла увидеть ребят, рассевшихся вокруг небольшого костра и мерно покачивавшихся в такт песне. Аврора играла на непонятно откуда взявшейся гитаре, несколько ребят настукивали ритм по коленям и земле. Песня была простая, деревенская, про то, как пастух искал заблудившуюся в лесу корову, а затем заблудился сам, и уже корова искала его. Ребята исполняли ее так задорно, будто и не работали весь день на износ. Венус смеялась вместе с ними, когда они пели веселые песни, и чуть не плакала, когда Аврора пела грустную песню о любви. Но спуститься к ребятам она не посмела. «Вдруг со мной они почувствуют себя неудобно?» Поэтому просто оставила окно открытым и, переодевшись и нырнув под одеяло, уснула под звуки голоса Аври.

Утром ее разбудили совсем друге звуки. Леди Мирра настойчиво стучала в дверь и требовала открыть ее немедленно. Сонная девушка, не сразу сообразив, что произошло, запуталась в одеяле и чуть не упала, поторопившись открыть матери. Леди оттолкнула дочь и внимательно осмотрела комнату. Затем заглянула в шкаф и под кровать, и, наконец, вышла на балкон, оценив расстояние до земли.

– Мама, что случилось?

– И кого это ты вчера привела к себе?

Венус опешила от такого вопроса и не знала, что ответить. Мирра оценила ее молчание по-своему.

– Вот только не надо ничего придумывать на ходу. Я предполагала, что твой побег сильно тебя изменила, но никак не могла подумать, что ты после него станешь врать матери и водить к себе всяких оборванцев.

– Что? – покраснела от непонятного стыда Венус. – О чем ты, мама? Никого я к себе не приводила!

– Тая мне сказала, что видела, как вчера вечером ты привела с собой какого-то белобрысого мальчишку, и он остался у тебя на ночь!

Венус задохнулась от таких ужасных лживых обвинений.

– Ну, знаете ли… Если это так, то почему Тая сразу не прибежала к тебе, а дождалась утра? И если это так, то куда он делся?

Леди Мирра растерянно захлопала глазами.

– Да потому что не было никого, мам. Прежде врываться ко мне и осыпать обвинять во всякой ерунде, надо немного подумать. А сейчас прости, я работать пойду, ребята ждут.

Быстро скинув ночнушку и натянув рабочие брюки и рубашку, и подхватив лиса, Венус вышла из комнаты, оставив мать в недоумении. «И когда я стала такой резкой и решительной? Ведь я сейчас почти что ей нагрубила. Ужас».

День пролетел незаметно, в трудах и заботах. Во время одного из небольших перерывов, Венус робко призналась Аври:

– Вчера слышала, как вы поете. Красиво. И как у вас только силы остались?

Девушка хмыкнула:

– Мы в деревне всегда пели. На это не нужны силы, наоборот, будто из песни силы черпаешь. Не знаю, вот такая магия. Приходи сегодня к нам, может, почувствуешь.

Венус радостно закивала:

– Обязательно приду! А сейчас давай-ка принесем еще воды.

Ребята за этот день успели засадить грядки. Получилось пять больших грядок картофеля, две с горохом и по одной с редисом, морковью и луком. Семена укропа, петрушки и другой зелени высыпали между грядками – «что прорастет, то прорастет». Отмыв руки, ноги и лица в реке, труженики стали собираться вокруг вчерашнего костра. Некоторые несли с собой веточки и бревнышки и кидали в пепел.

– О, хозяйка сегодня с нами? Круто, – отметил Богран и, щелкнув пальцами, зажег костер.

– Не называй меня так, – сморщилась Венус.

– Хозяйкой? А кто ты? – Богран уселся на траву перед ней.

– Не знаю… – замялась девушка. – Подруга?

Богран засмеялась, но Аврора шикнула на него.

– Богран, не можешь сказать ничего умного – молча принеси гитару. Мы нашли одну у вас в сарае и позаимствовали. Не страшно?

– Не страшно, – кивнула девушка. – Даже здорово.

Скоро Богран принес гитару, ребята расселись вокруг костра и, подождав пару минут, пока Аврора настраивала гитару, начали петь. Это были и баллады о подвигах героев былых времен, и веселые песни-шутейки, и красивые лирические песни. После одной такой песни, когда мальчишки незаметно терли глаза, оправдываясь, что им их засыпало песком, а девочки, не прячась, плакали друг у друга на плече, парень с сизо-серыми волосами предложил:

– Так, мне надоели уже эти завывания. Давайте лучше истории рассказывать.

– Страшные? Страшные не хочу, – плаксиво протянула самая маленькая девочка.

– Хорошо, страшные не будем. Хотя я послушал бы историю про демона болот, который, как говорят старики, живет тут неподалеку… – парень хитро блеснул глазами и внезапно закричал не своим голосом, из-за чего маленькая девочка опять расплакалась. – Арррааа!

Аври наклонилась и отвесила парню звонкий подзатыльник:

– Дурак ты, Нерап.

Нерап сделал вид, что обиделся, но тут же с интересом обратился к Венус:

– О! Ты же у нас типа новенькая. Мы-то все свои истории уже по сто раз рассказали и выслушали. А ты точно можешь поведать что-то новенькое.

Рыжая смутилась, думая, чтобы такого ей рассказать. «Столько всего случилось… Но можно ли об этом говорить?». Ребята терпеливо ждали, с интересом глядя на нее.

– Ну… – неуверенно начала Венус. – Однажды я помогала гному справиться с бандой разбойников, в которой были быкочеловек, женщина, управляющая пауком, эльф и живая лава.

По тому, как несколько ребят подались вперед, а остальные затаили дыхание, Венус поняла, что выбрала правильную историю.

– …Мне удалось всех вылечить, слава богам. Через неделю мы отправились на другое задание.

Венус улыбнулась, наблюдая за ошарашенными слушателями. Ребята принялись обсуждать услышанное. Лишь Аврора внимательно смотрела на рыжую.

– Ты рассказала правду? Такие монстры действительно существуют?

Девушка вздохнула:

– К сожалению. Пока я жила здесь, я и сама не подозревала, что такое может быть. Но оно есть, такое и пострашнее, и его очень много.

«Они живут в такой изоляции, что даже и не подозревают об ужасах внешнего мира».

– То есть легенда об Айлин может быть правдой? – поежившись, спросил щупленький паренек. Венус непроизвольно отметила его курчавые рыжие волосы, и по спине ее пробежали мурашки. Однако она не стала врать и ответила, глядя прямо ему в глаза:

– Я почти уверена, что это правда. До сих пор все легенды, с которыми я сталкивалась, оказывались правдой. Даже самые невероятные.

Парнишка судорожно выдохнул. Аврора вдруг подтянулась и встала:

– Думаю, пора идти спать. Сегодня и так дольше обычного сидим.

Возражать ей никто не посмел, Вообще, Венус заметила, что Аври никто никогда не возражал, она была безоговорочным авторитетом среди ребят. «Почему они ее так уважают? Она не выглядит супер-сильной или очень умной».

Богарт потушил костер, так же щелкнув пальцами. Ребята расходились, пока на поляне не остались только Аврора, Венус и лисенок.

– Доброй ночи, – улыбнулась рыжая и хотела было идти в дом, но Аври взмахом руки остановила ее.

– Подожди. Я хочу тебя спросить.

Легатка вопросительно склонила голову и спустилась к девушке, остановившейся на нижних ступенях крыльца:

– В чем дело?

– То, что ты сказала про Айлин, – Аврора обхватила себя руками, будто мерзла. – Ты действительно так думаешь? Что это правда? Или ты просто хотела напугать ребят?

– Правда, – с сожалением сказала Венус. – Когда Джефф мне рассказал о том, что Озеро стало проклятым, я тоже не поверила, подумала, что он сошел с ума. Но потом я все обдумала, и теперь я верю ему. С Озером что-то произошло, я чувствую это. Но пока я не могу с этим разобраться.

«Потому что рядом нет Инвера, Анагон и Рейгара. А без них я вообще мало что могу».

Аврора несколько минут стояла молча, размышляя над словами Венус.

– Наверное, Вирыма надо отправить в деревню. Так будет безопаснее. Она же забирает только рыжих?

– Джефф так сказал, – согласно кивнула Венус. И добавила с опаской. – Не зря я это рассказала? Вы не уйдете теперь?

– Нет, что ты. Ребята, да и я тоже, конечно, шокированы твоим рассказом. Мы и не думали, что все эти обрывки сказок и легенд, доходящие до нас из большого мира, могут быть правдой.

– Неужели тут никогда не случалось ничего подобного? Здесь никогда не было Зверолюдов или арий?

– Нет, – непонимающе сморщилась Аври.

– А Обращающихся? Моватемов? Гномов, эльфов? Как странно. Но Богарт же владеет Силой Огня?

– И Старейшины чуть не убили его на месте, когда он впервые зажег огонь вот так просто, на своей ладони, – она щелкнула пальцами

«Я и не думала, что такое возможно. Что люди могут не знать о таких элементарных вещах».

«Как давно о них узнала ты?».

«Ой все».

– Я уверена, что он не единственный из вас, способный на такое. Если вы захотите, я могу научить вас некоторым… штукам. Сама я, конечно, не специалист, но кое-что знаю.

Аврора смущенно потупила взор. Она неуверенно начала:

– На самом деле… я чувствую что-то такое в себе. Что я что-то могу. Большее, чем может простой человек. Но я не могу понять, что это.

– Замечательно! Мы с тобой поймем, что это! В этом нет ничего страшного, – добавила легатка, увидев сомнение собеседницы. – Наоборот. Осознание того, что ты можешь нечто большее, придает такую уверенность в себе.

Аврора тряхнула головой:

– Хорошо. Я подумаю над твоими словами и поговорю с ребятами. Может, из этого что-то и получится. Обсудим все еще раз завтра. Доброй ночи.

Она обогнула Венус и быстро взбежала по ступеням, скрывшись в доме. Венус задрала голову вверх и только сейчас осознала, что пообещала девушке.

– Эней, помоги мне. Я теперь тоже вроде тана. Совершенно неопытного и жутко трусливого.

Она усмехнулась и пошла в дом.

На небосклоне мигнула одна из сотен звезд. Ее хулиганство осталось незамеченным ни одним астрономом, наблюдавшим в этот час за звездным небом, однако волчица, открывая дверь в свою комнату, вдруг поняла, что сможет научить этих ребят, и труды ее не пропадут зря. Решив, что слишком много о себе возомнила, она отряхнулась, как отряхивался Инвер, однако чувство это никуда не делось. Тогда она подошла к зеркалу и внимательно вгляделась в свое отражение.

– У меня совсем нет опыта.

Ничего.

– Я жутко боюсь.

Вот оно! Только произнеся эти слова, Венус едва заметно скривилась. Она врала и не могла это скрыть.

– Я… смогу их научить.

И вновь ничего.

Клир VII

На следующий день Вирым отправился в деревню, а остальные ребята, хоть и работали с прежним усердием, выглядели какими-то задумчивыми и подавленными. Проходя мимо колодца, Венус невольно подслушала разговор Авроры и темноволосого парня.

– Когда я шел сюда, я и не думал, что мое мировоззрение так поменяется. А может, и я поменяюсь, если мы согласимся учиться этим ее штукам, – парень сделал неопределенный жест руками.

– Разве это плохо, Елай? – Аврора вымачивала в ведре какие-то тряпки.

– Не знаю. Ты помнишь, что старейшины хотели сделать с Богартом. Только твое заступничество спасло его от смерти.

– Старейшины ничего не понимают, – Аврора нервно встряхнула ветошь так, что брызги полетели во все стороны. – Они застряли в своем уютном мирке и выступают против всего нового. Но мы не обязаны оставаться частью их мира. Мы должны строить свой собственный. И Венус может нам в этом помочь. Она уже нам помогает.

– Да, ты права. Наверное, я просто одряхлел как старейшины. Надо бороться с этим.

– Ну и отлично. Я рада, что ты понял меня.

Венус улыбнулась. «Главное, что они не боятся и хотят учиться. Надеюсь, я смогу их чему-нибудь обучить».

***

Вечером песен не пели. Гитару даже не принесли. Венус немного задержалась к ночным посиделкам, споря с леди Миррой, которая была недовольна тем, что ребята весь день шумели у нее под окном. Доводы дочери о том, что ребята выкорчевывали пни, чтобы посадить там новые кусты, она не слышала.

Внутренне Венус еще продолжала ругаться с матерью, когда вышла к ребятам. Те насторожено наблюдали за ней и не смели ничего сказать. «Они, наверное, думают, что какая-то волшебница. А я даже и легатка-то не самая сильная».

– Я… – запнулась Венус и прокашлялась. «Пищу как мышь. Они должны верить мне». – Я не знаю, с чего начать, если честно. Мне никогда не доводилось никого учить. Честно сказать, я и сама не так давно овладела всеми этими премудростями.

– Зачем тебе это было нужно? – прервал ее Богарт. Он выглядел увереннее других ребят.

– Вы знаете, что я сбежала из дома. Я стала легаткой, а там эти навыки были необходимы. Но даже если вы не собираетесь становиться легатами, даже в обычной жизни эти способности станут вам хорошим подспорьем, – Венус усмехнулась. – Недавно я застряла между прутьями балконной ограды, и так бы проторчала там до утра, если бы не догадалась обратиться.

– Обратиться? – шепот прошел по толпе.

«Похоже, пришло время продемонстрировать». Все еще волнуясь, но сосредоточившись на внутренних ощущениях, Венус прикрыла глаза и отчего-то начала следить за дыханием. «Как я это делаю? Инвер учил думать о том животном, на которое ты похожа, но у меня это не сработало. Я просто… открылась, перестала сдерживать это внутри себя. А что, если сейчас ничего не получится? Вот неловко будет».

Но восторженно-испуганный вздох ребят подсказал ей, что все получилось. Венус открыла глаза. Теперь ребята смотрели на нее сверху вниз, а в нос снова ударила тысяча запахов. «Как скоро Анагон привыкла к своему кошачьему облику? Кажется, она себя в нем чувствует как рыба в воде».

– Ты… просто взяла и стала волком, черт возьми! – восторженно прокричал Богарт. – Я тоже так хочу!

– А можно тебе потрогать? – скромно прошептала вчерашняя щупленькая девочка. Венус подошла к ней и покорно склонила голову. Девочка осторожно погладила ее по жесткой красно-рыжей шерсти и разулыбалась. – Я потрогала волка!

Венус усмехнулась – насколько может усмехнуться волк – и опять превратилась в человека. «И чувства снова затупились. Я начинаю понимать Инвера, который предпочитает быть волком. После этих ощущений в шкуре зверя, становясь человеком, ты будто глохнешь и слепнешь. Неприятно».

– Только что я обращалась. Когда ты превращаешься в зверя, ты сохраняешь свой разум и личность. Правда, говорить не можешь, но это не так страшно.

– Каждый может этому научиться? – подалась вперед девочка, гладившая ее. Она явно была в восторге от умений Венус.

– Нет, – покачала головой легатка. Девочка осунулась. – Эта способность есть не у всех.

– Но все, кто могут, обращаются в волков?

– Нет. У каждого свое животное. На животное человек чем-то будет похож. Внешне или характером. У меня был очень сильный и неуклюжий друг, который обращался в медведя. И хитрая ловкая подруга, которая обращалась в кошку.

– Я тоже хочу обращаться в кошку! – воскликнула девочка. И тут же добавила, будто оправдываясь. – Кошки милые. Их все любят.

Венус добро улыбнулась.

– Ты, скорее, похожа на зайчика. Зайчики тоже милые, – девушка подошла к своей собеседнице.

– Но зайчики трусливые. Они всегда убегают от врагов.

– И делаю это очень умело. Они прекрасные бегуны. Ты хорошо бегаешь?

– Как ветер! – добавил Богарт. – Хана самая шустрая из нас.

– Вот! А чем еще ты похожа на зайца?

– Ну… Я немного лопоухая… – прошептала девочка и густо покраснела. Венус заметила ободок на голове девчонки, которым она, видимо, прижимала уши к голове. Легатка усмехнулась и сняла его. Уши девчонки, будто почувствовав свободу, тут же распахнулись как крылья бабочки.

– Я же говорила… – так же тихо шепнула девочка.

– Ты стесняешься их? – девочка коротко кивнула. – А разве зайчики стесняются своих ушей? Не будь у них таких больших и чутких ушей, их бы всех уже давным-давно переловили.

Девочка недоверчиво посмотрела на легатку и отчего-то дотронулась до уха.

– Я не знаю, чем я еще похожа на зайца.

– Я подскажу тебе. Зайцы всегда стремятся быть в компании. Они любят своих друзей и на многое готовы ради них. Ты любишь своих друзей?

Тут девочка зарделась еще сильнее, чем при разговоре о ее ушах. «Видимо, тут не принято говорить о своем отношении друг к другу. Ничего, если они хотят перестать быть просто сборищем одиноких ребят и стать командой, пусть учатся говорить и слушать друг друга».

– Я… я очень их люблю.

– А почему ты их любишь? – Венус показалось, что она на правильном пути. «Когда я обратилась первый раз, я рассказала Инверу свою историю, поделилась самым сокровенным. Может, в этом и есть секрет? Открыть все замки своей души, заглянуть в самые глубины».

– Они веселые. И добрые. И всегда приходят ко мне на помощь. Они никогда меня не обижают, они относятся ко мне, как к равной. Они… тррр…

Маленький серый заяц сидел около Венус и испуганно вращал глазами. Ребята шумно начали обсуждать превращения, перебивая друг друга и показывая на девочку пальцем. Зайчик прижал ушки и попытался съёжиться, уменьшиться. Венус жестом попросила ребят быть потише:

– Ее чувства сейчас обострились во много-много раз. Пока она не привыкла к этому, ее может это пугать или даже причинять боль.

– А как Хане обратиться обратно?

– Пусть просто подумает об этом. Пусть подумает, что хочет снова стать человеком.

Через пару секунд перед ребятами снова стояла девочка. Все затихли. Хана молчала и лишь хлопала глазами, а потом развернулась и прижалась к Венус. Легатка погладила ее по мягким волнистым волосам. «Я научила кого-то чему-то полезному. Это так здорово. Интересно, Инвер чувствовал то же самое?».

– Наверное, на сегодня все, – легатка почувствовала, что устала. «Учить кого-то премудростям Обращения несравненно сложнее, чем петь песни у костра». – Если захотите, завтра после работы продолжим открывать ваши таланты.

– Конечно, захотим!

– Это так круто!

– Спасибо!

– Доброй ночи!

***

Так дни потекли за днями, а ночи полетели за ночами. Днем ребята усердно работали. Они успели починить крыльцо, отмыть окна так, что те блестели на ярком западном солнце, дважды засеять грядки и уже собрать урожай. Аврора и Богарт съездили в ближайший город и привезли оттуда саженцы плодовых деревьев и кустов. Венус не стала спрашивать, откуда они взяли на это деньги. Постройки на заднем дворе были разобраны и сколочены заново. Внутри дом тоже преобразился. Пыль, паутина, мыши были изгнаны из него раз и навсегда. Чистые занавески вновь украсили столовую. Лишь на этаже, где жили мать и сестра Венус все еще царила разруха – они по-прежнему не подпускали ребят и близко к себе.

Днем работа кипела. Но это теперь была не просто работа, а способ порадовать их наставницу – которая, конечно, жутко смущалась, когда ее так называли, да и вообще обращались как-то по-особенному. «Я такая же, как и вы. Просто я научилась этому всему раньше, вот и все».

Тут Венус, конечно, лукавила. Она не была такой же, как эти ребята. Никто из этих ребят не был выбран Первоочередным Пророчеством, потому и обучение шло медленнее, чем она думала. Но все-таки прогресс был и значительный.

Елай, парень, который спорил с Авророй у колодца, научился двигать предметы силой мысли, чем оказал огромную помощь при разборе захламленного чердака. На этом чердаке потом поселилась Джей, которая открыла в себе способность разговаривать с птицами, и теперь на рассвете можно было слышать, как она чиликает и присвистывает, узнавая последние новости леса. Амина, неожиданно, для самой себя, открыла в себе талант целительницы. Мик и Ролли, брат и сестра, оказались Владельцами Воды, и Венус очень много времени проводила с ними, обучая различным секретам покинцев. Однако Владельцев других стихий среди ребят не оказалось. Венус думала, что она просто не может объяснить им, как почувствовать внутри себя Огонь или Ветер. «Наверное, для каждой стихии это очень индивидуально. То, что подходит покинцам, не поможет поранцам и полунам». Фиар, кстати, научился обращаться в собаку, средних размеров дворнягу. Сначала он расстроился («Я рассчитывал хотя бы на волка, а лучше на медведя»), но потом, поразмыслив, решил, что собакой быть лучше всего.

– А что, собака – она же не зря лучший друг человека. Она умная, сильная, смелая. Нюх у нее хороший. И слух. Да и я красивый получился пес. Правда ведь?

– Правда. Я, как волк, немного разбираюсь в собаках, и ты точно не средний сорт, – смеялась Венус. Парень перестал дичиться, начал дурачиться вместе с девушкой и даже по секрету рассказал ей, что уже очень давно влюблен в дочь Правителя, Роксолану, которую видел лишь на картинках в газете.

А один раз Фиар даже спас Венус жизнь. Был вечер, они, обратившись, углубились в лес, где Венус учила парня различать следы и идти по ним. Вдруг она почуяла странный запах и, уткнувшись носом в землю, пошла вперед, не замечая ничего вокруг. Когда запах стал чересчур сильным, Венус услышала глухой утробный рык Фиара позади себя. Подняв голову, она увидела змею, охваченную гнилью Порождения, изготовившуюся к прыжку. Звери отпрянули назад – Венус чудом избежала укуса – и рванули к дому. Там, убедившись, что тварь не бежит за ними, воины обратились. К счастью, Фиар подумал, что это был странный, редкий вид змей, и не начал ни о чем расспрашивать Венус. Но та сильно перепугалась за дом и его обитателей. «Порождения уже и тут. А что, если обратиться кто-то из наших? Как я это объясню остальным? И как… спасу его?». Этот случай долго не выходил из головы у Венус, но ничего не происходило, и страх начал уменьшаться. Мысли Венус снова заняли способности ее учеников, которым она не переставала удивляться.

Но больше всего удивила Венус Аврора. Мало того, что девушка сама открыла в себе талант Владелицы Ветра, с помощью Венус она научилась обращаться в горного льва, пуму. А сейчас она подошла к Венус и заявила:

– Я, кажется, умею читать мысли.

«Дельфиниум? Быть не может!» – пронеслось в голове у Венус.

– Что? Дельфин? – удивилась Аврора. Тут пришло время удивляться легатке.

– Ты…

– Что? Прочитала твои мысли?

– Почти. Я подумала, что ты Дельфиниум.

– Кто это?

– Люди, которые… «умеют читать чужие мысли».

Венус специально закончила предложение про себя. Но Аврора непонимающе склонила голову.

– Люди, которые что?

– А сейчас ты не могла прочитать мои мысли?

– Нет. Я не сосредотачивалась на этом. Я не могу прочитать их просто так. Мне нужно серьёзно задуматься над этим. Да и то я слышу их неточно, будто обрывками.

– Не удивительно, ты же только начала этому учиться. Но прости, я тут тебе не помощница. Я не Дельфиниум и плохо представляю, как они это делают. Но могу дать тебе книгу, где кое-что рассказывается о них.

– Я была бы очень рада. Знаешь, это очень странное умение. Остальные способности… видно. А это получается какое-то подлое.

– Все зависит от того, как его использовать. Все зависит от тебя, – Венус улыбнулась. – Я не думаю, что ты подлая.

Аврора вроде тоже повеселела:

– Да вроде бы нет. Спасибо. Пойду дальше крышу латать. А то я убежала так быстро, даже объясниться не успела.

На полпути она развернулась и добавила:

– Венус. Можно тебе попросить пока никому об этом не рассказывать?

– Конечно, – кивнула девушка и продолжила шлифовать доски для оконных рам.

***

Наступал Месяц Переменчивого Ветра, и хотя снег не покрывал земли Востока дольше, чем на две недели, ребята усиленно готовили припасы. Они больше не голодали – их трудолюбие и плодородие этих земель обеспечили им сытое существование. Венус уже подумывала о том, чтобы съездить в город и попытаться продать часть продуктов на рынке, когда случилось нечто непредвиденное.

В этот день ребята должны были вновь поменяться. Та группа, что работала в доме под командованием Богарта, направлялась домой отдыхать, а те, кто оставался в деревне под руководством Фиара, заступали на службу. Богарт увел ребят еще вчера утром, вторая группа должна была появиться к вечеру, но был уже обед следующего дня, а ребята так и не пришли. Аврора, которая не уходила из дома и работала с обеими группами, уверяла Венус, что ребята не могли передумать и должны прийти. И начинала переживать, что с ними что-то случилось.

К пяти часам вечера было решено отправляться на поиски. Джефф должен быть ждать на входе в усадьбу на случай, если ребята просто задержались. Венус же и Аврора пошли в деревню, надеясь по дороге понять, что случилось с деревенскими. Рыжая на всякий случай взяла с собой лук, к которому ребята ей вырезали новые стрелы – старый колчан она так и не нашла, а Аврора решила, что в образе пумы она уже достаточно грозно выглядит.

Первые десять километров не было ни следа, ни запаха ребят. Венус, не смотря на уверения подруги, начала думать, что дети просто не пошли в усадьбу. Но стоило девушкам дойти до развилки со старым покосившимся указателем, Венус изменила свое мнение. Земля тут была испещрена следами множества ног, трава вокруг примята, а к запаху детей примешивался тяжелый незнакомый дух. В кустах Аврора к своему ужасу нашла нож Фиара.

– Этот нож ему подарил отец. Он не достал бы его без серьезной причины. И точно бы не бросил здесь.

– Но крови на нем нет. Может, это и к лучшему.

Внимательно осмотрев местность, девушки заметили, что следы упорядочивались и шли стройными рядами по дороге, ведущей, однако, не в Сосновку.

– Куда эта дорога? – от указателя остался лишь столб, сами буквы от времени совсем стерлись, и Венус не смогла разобрать ни слова.

– В Дубровку.

Что-то неприятно зашевелилось в груди у Венус при упоминании этой деревни. «Я вроде что-то слышала про нее. Но что?». В ответ на ее мысли, Аврора напомнила:

– Бандиты. Они оставили эту дорогу и ушли туда. Но, видимо, сейчас они вернулись. И ребята у них, – лицо блондинки помрачнела, и она пару раз выпустила когти.

Венус начала лихорадочно соображать, что им стоило сделать. «Добраться до Джаримеса и попросить помощи?».

– Просили, бесполезно. «Да-да, мы пришлем вам патруль». И тишина. Ни одного галифакса, – отозвалась Аври.

«Что ж. Может, добраться до деревни и найти помощь там?».

– Можно. Правда, кроме уставших ребят мы там никого не найдем. А в это время бандиты уже успеют распродать остальных во все уголки запада.

«Идти обратно и звать Джеффа тоже некогда. Тогда вариант только один».

Аврора кивнула и, сжав кулаки, решительно двинулась по дороге, ведущей в Дубровку. Плана у девушек не было. Венус планировала просто зайти в деревню, найти там старшего, а потом… договориться, выкупить, отбить ребят. Она понимала, что сама, возможно и не виновата в том, что произошло. Но все равно чувствовала свою ответственность за каждого из пропавших. «В конце концов, если я собираюсь здесь оставаться, это и мои земли тоже. И никаким бандитам мы здесь не рады».

Дубровка оказалась ближе к усадьбе, чем Сосновка, и уже через два часа девушки натолкнулись на первого бандита, отошедшего в лес по своим делам. Он буквально вырос за их спинами, когда девчонки пытались бесшумно опознать, где держат детей, схватил их за шиворот, отнял у Венус лук со стрелами, и выволок подруг на двор.

– Гарри! Тут две малявки сбежать пытались!

Гарри, на удивление прилично одетый бандит, с гладко выбритой головой и бородой, заплетенной в длинную черную косу, отвлекся от разговора с двумя мужчинами, одетыми как купцы, с которыми курил у крыльца маленького полуразвалившегося домика, и подошел к ребятам. Его собеседники, одетые в длинные темно-синие плащи, расписанные золотыми и серебряными звездами, тут же начали шептаться

– Рок, сколько раз тебе говорить, когда я общаюсь с покупателями, меня не трогать, – он говорил спокойно, но Венус почувствовала, как напрягся от страха державший их бандит. – Иначе и тебя продам.

– Но они…

– Они не сбежали. Этих двоих не было. Что ж, кинь их к остальным. Что-то у нас крайне несговорчивые в этот раз клиенты, никак не соглашаются на наши расценки. Вот и подкину им еще две душонки.

Когда девушек потащили к сараю, в голове Венус прозвучал голос подруги: «Ну? Может, мне обратиться и попугать их немного?». Рыжая огляделась и попыталась сосчитать бандитов, круживших по поляне. «Нет, слишком много. Подождем».

Их затащили в темный сырой подвал, где жались друг к другу испуганные ребята. При виде девчонок они воодушевленно засмеялись, но тут же замолкли, под грозным взглядом охранника. Страж самодовольно хмыкнул, провел рукой по кривому ножу, заткнутому за пояс – будто ребята и без того не были напуганы – и закрыл дверь, подперев ее снаружи тяжелой балкой.

– Давно вы тут? – тихо спросила Венус у Фиара. Парень был сильно избит, видимо, пытался вступить в бой с бандитами. Аврора прижала к себе заплаканную Кайру и, казалось, перестала обращать внимание на происходящее.

– Со вчерашнего вечера. Нас поджидали у развилки, – паренек едва шевелил разбитыми губами, речь была совершенно невнятной, но даже от этого малейшего движения кровь вновь потекла по его подбородку из разошедшейся ранки.

– Да, мы видели. Это, кстати, твое, кажется, – Венус протянула парню ножик. Тот облегченно выдохнул и прижал его к сердцу, прежде чем спрятать за пазуху.

– Прекрасно. Теперь у нас есть оружие. Странно, что вас не обыскали.

– Они отняли лук, а тщательнее проверить забыли, видимо. Что-то у них не клеится с покупателями.

– И лучше бы не склеилось. Это же служители Гептоса! – с ужасом в голосе прошептал мальчик.

Венус помотала головой, показывая, что не слышала о них.

– Гептос – бог болезней и уродств. Его слуги похищают детей и проводят над ними эксперименты – заражают всякими болезнями, пускают кровь, пришивают лишние пальцы… в общем, страх. А тех, кого они не могут потом вылечить – а это все! – они сжигают на ритуальном костре. Мне отец рассказывал, в его детстве они повадились ходить в этих краях, но твой отец быстро прогнал их. Хотя… Ладно, ничего.

– Что такое?

– Поговаривали, леди Мирра была к ним благосклонна, – Фиар чуть сжался, ожидая гнева наставницы и обвинения в клевете.

– Что? – не смогла скрыть своего изумления Венус. «Отчего матери помогать этим страшным людям?».

– Она считала, что они наоборот, помогают людям, ища лекарства. Но, как по мне, для этого не стоит заражать и уродовать людей. Ведь столько существует реально больных. Вот на них и экспериментируйте.

«Но этих больных еще пойди найди. А тут все просто – взял ребенка и ломай его, как хочешь. Как же много ужаса в нашем мире!».

– И нас хотят продать им?

– Да, – обреченно уронил голову на грудь Фиар.

– Не пойдет, – Венус встала и отряхнула подол.

– Что ты собираешься делать? – подключилась к разговору Аврора. Кайра мирно уснула у нее на руках. – Мы можем тебе помочь. Ты научила нас… кое-чему.

Остальные ребята закивали, правда, не так смело, как их главарь.

– Я… – начала было Венус, но была прервана стражем, резко открывшим дверь. Возвышаясь в проеме неправильной горой, сужающейся книзу, он грозно осмотрел ребят своим единственным глазом и прикрикнул.

– А ну ша! Разорались тут! Что случилось?

– Я… – Венус согнула ноги в коленях и схватилась за живот. – Мне нужно в туалет.

– Здесь сходишь, – мерзко засмеялся бандит и начал было закрывать дверь, но Венус бросилась к выходу.

– Прошу, мне очень плохо! Здесь… Нас же будут потом смотреть покупатели. Будет неловко… – Венус почувствовала, что покраснела. «Как это все противно».

Страж задумался, потом устало вздохнул, схватил Венус за руку и выволок на двор. Дверь в сарай закрылась на тяжелый засов, а девушку потащили в ближайшие кусты.

– Давай живей. И без историй!

Венус покорно зашла за куст, который при всем желании не мог бы ее прикрыть. Она обернулась на мужчину. Тот мерзко улыбался, глаз его влажно поблескивал в ожидании представления. «Что ж, получай».

– Элементаль-вира!

Страх застыл на лице разбойника, когда тот замертво свалился на землю.

Дракон, в холке бывший теперь чуть ниже Венус, презрительно чихнул. Чешуя его цвета молодой травы чуть светилась в полумраке, а вдоль длинного тонкого тела было сложены полупрозрачные крылья.

– Вау! Ты так изменился!

«Изменилась. Это девочка», – подсказал голос в голове.

«Может, и как зовут ее скажешь, всезнайка?».

«Я не знаю. Но я бы назвала Зумруд».

– Зумруд? – позвала Венус. Дракон подмигнула ей в ответ. Небесно-голубые глаза ее были обрамлены длинными пушистыми ресницами. И вообще, для дракона, древнего жуткого ящера, Зумруд была слишком хрупкой и изящной. Но вот дракон зевнул, обнажил три ряда бритвенно-острых зубов, и впечатление пропало. – Чудесно. Зумруд, мне нужна помощь.

Ящер расправила крылья, показывая, что готова. Венус вновь вышла к сараю. На деревню уже опустилась ночь, на поляне почти никого не было. Девушка попыталась поднять тяжелый засов. Он не поддавался. «Ну же! Почему я такая слабая? Был бы тут Рейгар, он бы с легкостью его сдвинул». Девушка запаниковала, когда услышала за спиной грозный окрик и тяжелые шаги. В следующую секунду она услышала шорох крыльев и удивленный вскрик заметившего ее стража. В следующую секунду его тело тяжело упало рядом с девушкой. Та с трудом подавила крик.

– Зумруд! Я же сказала не высовываться.

Дракон, приземлившийся на крыше сарая, виновато опустила голову. Немного понаблюдав за бесплодными попытками хозяйки открыть дверь, зверь вытянул длинную когтистую лапу и просто сломал замок. Венус послала ящеру воздушный поцелуй и открыла дверь.

– Тихо! Это я. Пора сматываться. На поляне пока никого нет.

– Ты всех убила? – испуганно спросила Джей.

– Не совсем я… выходите и все увидите. Она друг, не бойтесь. И не спрашивайте, я потом все расскажу.

Девушка убедилась, что последний ребенок покинул сарай, и вышла сама. Там, на улице, ребята столпились вокруг ящерицы, которая, казалось, была крайне довольна оказываемому вниманию. Она играла мышцами и то сворачивала длинный хвост в кольцо, то расправляла крылья, то утробно рычала, выпуская из ноздрей клубы дыма, вызывая при этом бурю эмоций у зрителей.

«Интересно, она умеет дышать огнем?».

«Вряд ли. Твоя стихия Вода».

«Но крылья-то у нее отросли».

Венус настороженно обернулась к домику, возле которого встретил главного бандита. В нем единственном сейчас горел свет, а в окне мелькали силуэты.

– Надо уходить. Дорога там, – она указала рукой путь, и ребята, на полусогнутых, начали двигаться к выходу. К Венус подошла Аврора. Кайры не было с ней. Оглядевшись, Венус увидела, что ребенка, так и не проснувшегося, несет Фиар.

– Ты хочешь просто так уйти?

Вопрос блондинки застал Венус врасплох.

– А что ты предлагаешь?

– Надо расправиться с этими бандитами. Слишком долго они мучили нас и всю округу.

Только сейчас Венус заметило, как трясет подругу. Волчица и сама подрагивала, то ли от холода, то ли от напряжения. «И от страха. Пока не думаешь о том, что происходит, а просто делаешь, вроде ничего. Но вот я остановилась, и он снова сковывает меня. Что нужно Аврорае? Мы почти спаслись, зачем оставаться, лезть на рожон».

– Аври, мы ничего не можем…

– Можем. У тебя есть чертов дракон! А я… я больше не та испуганная девочка, я пума, мать их! И теперь я смогу за себя постоять, – плечи девушки задрожали, но она сдержалась.

– Теперь? – глупо переспросила Венус. Она до сих пор ничего не понимала.

Аврора опустила глаза и глухо и быстро заговорила.

– Тебе не казалось странным, что в Сосновке одни старики да дети? А Дубровка и вовсе будто вымерла? Эти бандиты уже были здесь, лет пять назад. Сначала пришли сюда. Кого перерезали, кого продали в рабство, но не оставили никого. А потом пришли к нам. Благо, мы успели позвать на помощь твоего отца и его людей. Но пока они не пришли, эти уроды успели натворить бед. Убили всех взрослых – они-то сражаться пытались вилами да топорами, стариков, что не успели спрятаться, детей, что не убежали. А меня затащили в конюшню… – Аврора подавилась рыданиями. Венус стояла в растерянности, не смея пошевелиться или сказать хоть слово. – Когда ворвался Мандор со своей свитой, этот ублюдок уже закончил. Твой отец прогнал их. Но сделанного не воротишь. Сосновка так и не оклемалась после этого побоища. Да и я сама, как видишь. Я даже пыталась закончить это все, не хотела жить в позоре, оскверненной. Но ребята увидели во мне лидера, сказали, что пойдут за мной. И теперь мне надо жить, ради дочки. И других. И ради них надо уничтожить этих бандитов! С тобой или без тебя, я расправлюсь с ними! – чуть ли не прорычала последнюю фразу блондинка. В красных заплаканных глазах ее горел настоящий огонь.

«Она, а не я, должна была быть Избранной. Она такая смелая. И сильная духом. А я простотрус».

«Но ведь ты до сих пор здесь. А значит, не такой ты и трус».

– Прогоним их. Зумруд, ко мне!

Аврора благодарно кивнула и, обратившись, побежала к дому, по пути устрашающе рыча. На звук из дома начали выбегать разбойники. Кто-то был уже переодет в ночное, кто-то на ходу пытался влезть в штаны. Тех пума убрала сразу – одного удара тяжелой лапой по шейным артериям оказалось достаточно всем. Венус нашла свой лук вместе со всеми отобранными у детей вещами – все было свалено в мешках возле сарая, – и они с драконом лишь страховали Аврору от вооруженных бандитов. Но желающих сразиться с разъяренным львом было немного – подавляющее число бандитов предпочли спасаться бегством, бросив все сбережения. Главаря пума настигла на самом краю деревни. Еще недавно такой важный и суровый, он истошно заверещал, когда услышал за своей спиной утробный рык Авроры. Львица сбила с ног и, наступив лапой на лысый затылок, вжала лицом в землю. Венус отвлеклась, выискивая взглядом служителей Гептоса. Не найдя их, она вновь обратилась к главарю, но там уже все закончилось. Бандит лежал на спине, из-под смоляной бороды вытекала струйка темно-бордовой крови. Пума взвизгнула где-то слева. Служители Гептоса пытались незаметно выбраться через окно. Обнаружившая их Аврора схватила было крайнего на плащ, разорвав дорогое полотно, но второй сектант бросился в зверя каким-то порошком, от которого голубые глаза Авроры тут же заслезились, и она начала не переставая чихать. Подоспевшая Венус промыла нос и глаза подруги водой, но служители успели скрыться. Зумруд побежала было за ними, но в густом лесу ей было тяжело маневрировать с такими длинными крыльями, а искать врагов с высоты в таком густом лесу нечего было и пробовать.

Подруги, обнявшись и тяжело дыша, стояли посреди поляны и обводили уставшим взглядом поле битвы. Рыжей не верилось, что это смогли сделать они вдвоем.

«Втроем. Не забывай про Зумруд».

«И Зумруд. Но ты только подумай! Я не отсиживалась в кустах, не была на задних рядах, я сражалась! И мы победили».

«Я всегда знала, что ты смелая».

– Вот и все, – выдохнула Аврора с облегчением. Губ ее коснулась легкая полуулыбка, однако глаза, все еще красные от порошка, оставались грустны. – Мама с папой отомщены.

– И многие другие. Ты молодец. Прости, что струсила поначалу, – покраснела Венус. – Я говорила уже, что не особо хороший воитель.

– Ничего. Я тоже не очень смелая. Но когда появляется кто-то, кто пытается навредить твоим близким, в тебе будто просыпается твой внутренний лев, – она усмехнулась. – Так папа говорил. Знал бы он, как был прав.

Девушка обернулась туда, где скрылись ребята. Фиар должен был отвести всех в усадьбу. Вряд ли потерпевшие поражение бандиты вздумали бы нападать на беглецов поодиночке, но на душе пумы было неспокойно. Венус разделяла ее сомнения и потому сказала:

– Пора возвращаться. Надо обработать раны Фиара, они успели неплохо его отделать. Да и у тебя есть несколько царапин, Аври.

– Пустяки, – небрежно дернула плечиком девушка. – Единственное, что мне сейчас нужно – обнять Кайру.

***

Леди Мирра вместе с Джеффом и Фиаром ждала их у ворот. Уже занимался рассвет, и по осунувшемуся лицу и тяжело опущенным плечам матери Венус уже издалека поняла, что та не спала всю ночь. При виде дочери, леди Мирра вскрикнула и заломила руки.

– Ты жива! Джефф сказал, вы отправились по делам. По делам, ты понимаешь! Он ничего мне не рассказал! Я его уже и выпороть приказала, но он молчит, паразит!

Венус стало очень неловко перед парнем. Перед уходом девушка попросила его не говорить матери, куда именно они отправились, чтобы та не волновалась. И воин, видимо, решил хранить тайну любой ценой.

«Зато я теперь точно знаю, что ему можно доверять. Умрет, а секрет не выдаст».

«Ага, если, конечно, согласится еще хоть раз участвовать в твоих авантюрах».

Но по тому, как смущенно улыбался ей парень, почесывая ноющий от ударов плетью бок, Венус решила, что тот совсем на нее не в обиде.

Леди Мирра продолжала:

– Но хоть когда оборванцы эти пришли, все понятнее стало. Понятнее, но Боже, тебя не было с ними! Где ты была?

«Она будто не замечает Аврору».

– Мы остались разобраться с бандитами.

Леди Мира открыла рот и не могла найти слов. Венус поспешила ее успокоить.

– Все хорошо, мам, мы справились, они нас больше не побеспокоят. И мы тоже целы, мы справились, ведь Аври может быть пумой, а у меня есть…

По тому, как дернул головой Фиар за спиной у госпожи, Венус поняла, что не стоит всего рассказывать. Потому она сдернула с плеча оружие и победоносно подняла его перед собой.

– …А у меня есть лук!

– Отдай его сюда! – внезапно с яростью закричала леди Мирра, выхватив оружие из рук девушки и попытавшись сломать его о колено. Но Благгорта знала свое дело, и ее игрушки так просто не ломались. В отчаянии Мирра бросила лук на землю и начала топать его ногами. – Больше ты этим не занимаешься! Боже, я думала, будет достаточно спрятаться стрелы, но нет, ты умудрилась где-то найти другие.

– Да почему, мама? – в слезах закричала Венус. Каждый удар по оружию будто был направлен на нее, от каждого выкрика матери внутри у девушки все сжималось. А новость о том, что за пропажей колчана стоит мать, ошарашила ее. – Мы спасли ребят! И не только этих. Эти бандиты продавали детей служителям Гептоса!

При упоминании божества леди Мирра дернулась и испуганно посмотрела на дочь. Фиар ловко наклонился, выдернул лук из-под ее ноги и спрятал его за спиной.

– Ты… Откуда вы знаете? Они сказали? – она прищурилась и закусила губу.

– Мы видели их, – так же осторожно ответила Венус.

– Вы говорили с ними?

– Нет. Мы их только видели, – повторилась девушка.

– И вы их убили? – чуть более расслабленно спросила леди Мирра.

– Нет, они сбежали, но не думаю, что они вернутся. Ты что-то знаешь про них, мама? – Венус никак не могла понять, от чего так меняется настроение матери. Сейчас она выглядела вполне успокоившейся, поправляла прическу и по-деловому отдавала указания.

– Ничего. Нет, совсем ничего, кто это? Ладно. Иди спать. Жду тебя к обеду. И чтобы я не видела тебя больше с оружием в руках. Моя дочь не будет драться, как деревенский мальчишка.

Фиар презрительно фыркнул, но женщина этого не заметила.

– Но сначала приведи себя в порядок. Не желаю видеть тебя такой.

«Желаешь ли ты меня вообще видеть?», – пронесся в голове у Венус вопрос. Она тут же устыдилась своих мыслей.

– Да, мама. Как скажешь.

Леди Мирра удалилась, гордо вскинув голову. К девушке подошли Джефф, Фиар и Аврора. Аврора настороженно смотрела вслед госпоже.

– Почему она сказала, что не знает о служителях Гептоса? Она же их поддерживала.

– Что-то тут не так, – протянул Фиар. – Возможно в бумагах в ее кабинете что-то есть на этот счет…

Венус, еще пару минут назад сама сомневавшаяся по поводу участия матери в этих темных делах, вспыхнула.

– Ты предлагаешь мне следить за собственной матерью? Ну уж нет. Если она так говорит, значит, так надо. А вы… просто радуйтесь, что мы вас спасли.

Венус, не оглядываясь, пошла к дому. Ребята за ее спиной молчали, лишь Джефф что-то промычал, будто желал заговорить, но передумал.

Уже войдя в комнату девушка поняла, что по щекам ее градом текут слезы, а колени дрожат, как у напуганного зайца. Мельком взглянув в зеркало, она увидела там краснолицую обиженную девчонку с налипшими на грязное лицо волосами, и оттого заплакала еще сильнее.

– Она снова победила. Она все еще сильнее меня. Я… я ничего не могу, когда она так смотрит, когда кричит на меня. Я будто возвращаюсь в детство. И мой побег, он будто ничего не значит. Я оказываюсь перед ней – и снова становлюсь маленькой и глупой. Но не могу же я постоянно бегать от нее. Надо однажды дать ей отпор! Так ведь, голос? Голос?

Но ей никто не ответил.

Клир VIII

– Он скоро приедет! – Тая, размахивая письмом и порванным конвертом, вбежала в столовую, где обедали леди Мирра и Венус. Последняя удивленно подняла бровь – раньше Тая никогда не выходила к обеду, если в зале была Венус. Да и вообще сестра всячески избегала ее, даже повесила на дверь табличку – «Венус и ее свите вход воспрещен». «Значит, случилось что-то действительно важное». С момента победы над бандитами прошла неделя. Уже на следующий день, когда Венус вышла к ужину, мать ее вела себя так, будто бы ничего не произошло. Ребята также включились в работу. Венус извинилась за минутную слабость перед Авророй и Фиаром. Девушка махнула рукой и попросила Венус не переживать по этому поводу, а вот Фиар, не смотря на то, что присоединился к словам блондинки, казалось, затаил обиду.

Леди Мирра отложила ложку, отодвинула от себя тарелку с куриной грудкой под баклажанами (она в полной мере пользовалась благами налаживающегося быта, хоть и ни разу не признала успешность затеи) и обратилась к дочери:

– Кто приедет? О чем ты, Тая?

– Брасмир! Он вернулся из плавания и хочет приехать ко мне. Наверное, он хочет приехать с родителями и познакомить нас! – Тая, казалось, была на седьмом небе от счастья. Она выбежала к семье как была – в вытянутый штанах и линялой футболке. В другой день это не сошло бы ей с рук, но не сейчас.

– Он пишет об этом? Что приедет с родителями? – попыталась успокоить дочь леди Мирра, но было видно, что и она чрезвычайно обрадована новостью. Она нежно привлекла к себе Таин, и у Венус от обиды свело зубы.

– Нет… – на секунду растерялась Тая. Она еще раз пробежалась глазами по письму и отрицательно замотала головой. – Но зачем ему иначе приезжать ко мне? Почему нам было не встретиться, как раньше, на приеме у кого-нибудь? Он настроен серьезно, я это чувствую! Боже, неужели скоро все изменится!

Леди Мирра отпустила девушку и начала поправлять ей волосы. Что-что, а локоны Таин всегда были в идеальном состоянии, хоть перед приемом, что после беспокойного сна. Платиново-белые, они были предметом зависти Венус, которая успокаивала себя тем, что ее рыжая шевелюра делает ее больше похожей на отца.

– Доченька моя, ах, как бы я хотела, чтобы это действительно было так. Дайте Четверо, все сложится. Этот человек очень богат, он спас бы нашу семью, он спас бы тебя.

Тая вдруг отстранилась от матери и испуганно закусила нижнюю губу.

– Но… вдруг он увидит, в каких условиях мы живем и передумает? Решит, что ему не нужна нищенка, – девочка скривила лицо и, казалось, вот-вот заплачет.

Леди Мирра забегала глазами, думая, как успокоить дочь, и, в конце концов, обратила вопрошающий взор на среднюю сестру.

– Не плачь, Тая, – подала голос Венус. Как бы ей не было обидно из-за поведения блондинки, та была ее сестрой, младшей и горячо любимой. – Мы с ребятами приведем дом в порядок. Может, ты не замечала, но он уже выглядит намного лучше. Осталось лишь кое-где покрасить стены и потолки, да насадить везде цветов.

Тая смотрела на сестру, и во взгляде ее благодарность мешалась с ненавистью. Наконец, девочка выдавила из себя подобие улыбки и сказала:

– Спасибо, Венус. Если вы действительно это сделаете, я буду тебе очень благодарна. Пойдем, мам. Нам нужно много обсудить. Я даже не знаю, какое платье я хочу! Может, голубое? И много бантиков!

– Тебе больше идет розовый, милая.

Когда женщины вышли из столовой, Венус задумалась. Смогут ли они с ребятами привести дом действительно в достойный вид? Да, они сделали его пригодным для жилья, но сделать его достойным этого Брасмира, который, как поняла Венус из случайно подслушанных разговоров, был почитаемым купцом и ездил со своими товарами в другие земли, было несравненно сложнее.

– Ладно, что-нибудь придумаем.

Венус отнесла тарелки на кухню, поблагодарила Анжил и отправилась к ребятам, объявлять последние новости. По дороге она отметила, что давно уже не видела лисенка. «Не случилось бы чего с ним. Хотя, скорее всего, он просто одичал и сбежал, как только зажила лапа. Жаль, я привязалась к нему».

***

Со следующим письмом Брасмира появилась какая-то ясность. Он намеревался приехать в первых числах Месяца Лютых Вьюг и привезти с собой свою команду. О родственниках не было сказано ни слова. Вместе с письмом в замок привезли богатые дары – ковры, скатерти, настенные полотна. С ними замок заметно преобразился.

Однако Венус не была рада таким преображениям.

– Это, конечно, здорово, что он такой богатый и не жадный. Но все эти его подарки, которые теперь висят везде в доме, похожи на… захватчиков! Как будто он потихоньку захватывает все новые и новые территории в нашем доме.

Венус и Аврора сидели возле лесной реки, соединяющей Дубровку с Сосновкой, бегущей мимо дома Венга и дальше, к Бархатному морю. Девушки сильно сдружились после сражения и признания Авроры, и теперь рыжая обо всем рассказывала пуме, а та, несмотря на юный возраст и небольшой кругозор, советовала ей как поступить в той или иной ситуации.

– И почему он вдруг решил приехать к нам? Почему не зовет Таю к себе? Где он живет, в конце концов? Странно это все.

– Чего сейчас рассуждать, – протянула Аврора. – Вот приедет он – тогда и увидим, что это за человек. В конце концов, просто не отдадим ему Таю.

Венус усмехнулась.

– Да она разорвет меня, если я попытаюсь ей препятствовать, – они помолчали. Затем Венус хмыкнула и сказала. – Странно еще, что мама даже не заикнулась о том, что эта свадьба будет не по правилам. Я-то еще не замужем. Видимо, она совсем отчаялась, раз наплевала на традиции. Интересно, что она об этом думает… Кстати, как там дела с твоей способностью? Читаешь мысли?

Аврора смущенно кивнула.

– Да, и намного лучше. Конечно, все еще приходится сосредотачиваться, но теперь я слышу все отчетливо. Вот, подумай о чем-нибудь, что первое в голову придет.

«Я очень скучаю по Инверу». Венус испуганно дернулась и обернулась к собеседнице. «Я не хотела об этом думать!».

Аврора насмешливо улыбнулась.

– В этом прелесть мыслей. Люди их не контролируют так, как речь. А что за Инвер-то?

Венус зарделась.

– Да так… легат один.

– Что-то мне подсказывает, что это не просто легат, но расспрашивать не буду.

– Спасибо, – выдохнула Венус.

– Ладно, пойду я, – Аврора встала. – Кайра капризничала всю ночь, я вообще не выспалась. Теплых снов тебе.

Венус еще видела на берегу, когда тихая гладь реки начала отражать первые звезды. Девушка поежилась и вдруг вспомнила, как в одну такую же тихую ночь они с Инвером бегали по лесу возле дома, а потом добежали до реки и просто свалились без сил. Они смотрели на небо, на котором также одна за другой зажигались звезды, и Инвер сказал, тихо-тихо:

– Ты нужна мне, Венус.

Он сказал это так тихо, и фраза была такой странной, что Венус невольно переспросила, но волк уже ничего не ответил. Лишь встал, отряхнулся и побрел к дому.

Вдруг девушке захотелось завыть. Она удивилась этому внезапно возникшему древнему волчьему инстинкту и сдержалась. Вновь вспомнились слова Инвера: «Еще повоем мы с тобой. У нас теперь одна Луна на двоих».

Будто услышав ее мысли, луна вышла из-за тучи и посеребрила реку. Венус стало так невыносимо тоскливо, что она вскочила и быстро-быстро пошла к дому. Когда наступает Месяц Переменчивого Ветра, ночи уже становятся длинными и темными, потому девушка шла, то и дело спотыкаясь о корни и камни, причудливо меняющие свою форму под светом лунным светом. «Тропинку эту тоже надо расчистить к приезду Брасмира… И забор покрасить… Столько дел ещё».

Немного не доходя до дома, Венус заметила силуэт на тропинке, ведущей к Озеру. Кто-то медленно брел по дороге, низко опустив голову и подняв плечи. «Кому понадобилось идти туда в столько поздний час?». Подслеповато щурясь и жалея, что он обращается в волчицу, а не в кошку, Венус ускорила шаг.

– Эй! Стой! – крикнула легатка, но незнакомец не останавливался. – Да подожди ты! Кто ты и что тут делаешь?

Девушка побежала. Догнав и обогнув путника, она сумела заглянуть ему в лицо. Это оказался Джефф. При виде девушки он словно очнулся от какого-то оцепенения и остановился, недоуменно глядя перед собой.

– О, госпожа. Я Вас не заметил.

– Привет, Джефф. Куда направляешься? – запыхавшись пробормотала девушка. Она все пыталась заглянуть воину в глаза, но тот будто специально их прятал.

– Я… – парень задумался, будто вспоминая, куда шел. – Да я гулял. Наверное.

– Наверное? Джефф, в чем дело?

– Я… домой пойду. Мама, наверное, беспокоится.

Парень развернулся и быстро пошел к дому, оставив Венус в недоумении.

«Куда он шел? Неужели к Озеру? Но зачем?».

«Сегодня полнолуние».

Венус испуганно ахнула.

«Оно позвало его? Мне нужно с Джеффом поговорить, срочно!».

Венус бросилась вслед за парнем, но до самого дома так и не встретила его. Она взбежала по ступеням черного хода и заколотила в дверь.

– Минуту! – раздался голос кухарки и волчица различила мерное шарканье тапочек за стеной.

«Быстрее, Анжил!», – мысленно торопила старуху Венус, переминаясь со стороны на ногу. Она успела сбежать со ступенек, добежать до окна кухни, подпрыгнуть и, зацепившись за подоконник, подтянуться и заглянуть внутрь. Но внутри было темно, лишь силуэты кастрюль темнели на фоне бежевых стен. Наконец, дверь распахнулась. Волчица прошмыгнула внутрь, сунула нос во все углы, заглянула под кровать и, поняв, что не видит в комнате парня, разочарованно завыла.

– Что случилось, госпожа? – Аежил прижала к груди руки и настороженно следила за хозяйкой.

– Джефф не приходил? – девушка бросилась к дальней комнате, где обычно спал парень, но там его тоже не было.

– Нет, не было его еще. А что случилось-то, Вени? – в голосе Анжил появились нотки страха. Девушка обернулась к старухе и, взяв ее руками за плечи, громко и медленно произнесла:

– Я видела его несколько минут назад. Он шел к Озеру и был очень странный. Он не помнил, как оказался там и сказал, что пойдет домой. Но здесь его нет.

Кухарка всплеснула руками и осела на табурет, невольно обернувшись к окну, где сиял бледный, идеально круглый диск.

– Сегодня же полнолуние… А он забыл… Они же, наверное, совсем отросли…

Не дослушав Анжил, Венус выбежала из кухни. Сбежав по ступеням, она тут же обратилась и уткнулась носом в землю, ища запах парня. «Аврора, Елай, Анжил, снова Аврора… Вот! Джефф! Нет, запах старый…».

Волчица двинулась вниз по тропе, все еще ища след. «Не лучше ли будет просто побежать к Озеру?», подсказал голос. Венус кивнула и тут же устремилась туда, непрестанно молясь, чтобы не было уже слишком поздно. Еще только подбегая к Озеру, Венус заметила входящего в его воды Джеффа. Вернув себе человеческий образ, Венус прокричала:

– Нет! Джефф! Стой!

Парень замер и обернулся. Тут же воды Озера задрожали, раздался гул, и птицы, испуганно щебеча, скрылись в лесу. Над поверхностью воды начал сгущаться туман, формируя полупрозрачную, призрачную фигуру девушки. Тонкая талия была перевита водорослями, служившими поясом для легкого летнего платья без рукавов. Босые ноги ее чуть касались воды, а в струящие волосы до плеч были вплетены цветы лилии. Тонкие черты лица были по-сказочному идеальны. Она протянула руки к Джеффу, который как завороженный смотрел на нее, и прошептала:

– Иди ко мне… рыжий воин…

– Я иду, – так же шепотом ответил парень и протянул руки в ответ.

– Нет! – закричала Венус и бросилась к краю Озера. Вода забурлила, и призрак обернулся к девушке. Прекрасное, нежное лицо исказила злость, и она грозно спросила Венус, и при каждом ее слове на берег обрушивалась новая волна:

– А ты кто такая, смертная? И как смеешь перечить мне?

– Меня зовут Венус, из дома Венга. А кто ты такая? Представься! – голос рыжей дрожал, и она ничего не могла с этим поделать. На ее удивление, призрачная девушка ответила:

– Меня зовут Айлин. Что тут делаешь? Зачем мешаешь мне?

«Айлин… неужели из той самой легенды», – ахнула Венус.

– Ты… ты забираешь моих родных и друзей. Ты убиваешь их. Они идут на твой зов и тонут. Зачем ты это делаешь?

Озеро вновь стало тихим, лишь легка рябь бежала по его поверхности. Погрустневшим голосом призрак поведала:

– Я ищу своего возлюбленного. Сайфара. Я спасла его… ах, как, кажется, давно это было. Он ушел, но обещал вернуться, как только закончит со всеми делами. Я ждала его, так ждала! – всхлипнула девушка. – Но он не возвращался. Мне было так одиноко, невыносимо одиноко. И вот в одно из полнолуний я позвала его. И пришел рыжий воин. Но это был не Сайфар. В следующее полнолуние пришел другой парень, но это вновь был не мой любимый.

Она резко обернулась к Венус и прошипела:

– Но когда-нибудь он придет! Он не сможет постоянно прятаться. Я буду звать его, и он придет!

«Но сколько невинных жизней ты погубишь? И уже погубила», – с ужасом подумала Венус.

– Айлин, Айлин, послушай меня. То, о чем ты рассказала, как спасла Сайфара, это было очень-очень давно. Минуло не одно столетие, и Сайфар, он… как бы… скорее всего…

– Умер? – призрак вдруг рассмеялась, и смех напоминал перезвон колокольчиков. На водах появились круги, будто вдруг пошел мелкий дождик. – Ты думаешь, он умер? О, нет. Когда он приполз к этому Озеру, израненный, при смерти, я дала ему выпить живой воды. Те, кто выпил ее, живут вечно. Потому я и зову его до сих пор.

– А если он просто не хочет приходить? – Венус сморщилась от собственных слов. «Как это больно слышать, наверно».

Воды вновь забурлили так, что Венус отошла на несколько шагов назад, чтобы не быть забрызганной с ног до головы.

– А мне все равно, чего он хочет! – Айлин была в гневе. – Он задолжал мне! Он должен прийти! А до тех пор…

Призрак повернулась к Джеффу, стоявшему все это время неподвижно и не спускавшему с нее глаз, и поманила его пальцем. Парень дернулся и сделал еще несколько шагов. Вода доходила ему уже до груди.

– Нет! Перестань! – Венус бросилась вперед, подняв тучу брызг и, схватив парня за руку, потащила его назад. Но тот был непоколебим. – Я найду твоего Сайфара! Найду и приведу к тебе. Только не трогай невинных людей!

– Почему я должна верить тебе? – задумчиво склонила голову набок Айлин, жестом останавливая Джеффа. – Как знать, что ты не обманешь?

– Чего ты хочешь? Каких доказательств моей искренности? – дрожа от холода и страха, простучала зубами Венус.

Призрак задумалась:

– Отдай мне что-то, что тебе очень дорого. Я сберегу это и верну тебе, как только ты приведешь сюда Сайфара, – призрак протянула вперед руку.

«Что, что ей отдать? Не выброси я тогда медальон, можно было отдать его. Лук? Его нет с собой. Что же…», – девушка принялась шарить по карманам, пока в одном из них в ее руку не скользнуло что-то холодное и гладкое. Девушка не сразу поняла, что такое она нащупала, и лишь когда прозрачно-голубой камень с заключенной внутри лилией засверкал на ее ладони, Венус улыбнулась и подумала: «То, что надо. Лилии покинули это Озеро. Может, она скучает по ним, если призраки умеют скучать».

– Вот! Держи! Мне дал это один очень хороший человек. Она последняя в своем роде. Сбереги ее, а я обещаю, я найду твоего возлюбленного.

Призрак приняла из рук девушки камень и невольно залюбовалась им. Затем, вновь обратив внимание на Венус, кивнула ей.

– Хорошо. Только долго я ждать не буду. Даю тебе три полнолуния. Поторопись.

«Всего три месяца», – внутренне застонала Венус.

– Но…

Однако призрак уже распался на отдельные клочья тумана, которые стремительно растворялись в холодном ночном воздухе. Джефф вдруг дрогнул и начал оседать. Венус поспешила поддержать его и помочь выбраться из воды, но не удержала внезапно отяжелевшего друга и вместе с ним осела на дно. Холод тут же вцепился в ей в плечи и шею тысячью когтистых лапок.

– Ну же, Джефф, помоги мне!

Но воин лишь смотрел туда, где минуту назад был призрак. Кое-как выбравшись из-под парня, Венус встала на нетвердых дрожащих ногах, просунула ладони под руки Джеффа, сцепила их в замок на его груди и, изо всех сил упираясь ногами в рассыпающееся песчаное дно, которое так и норовило всосать в себя ее обувь, а заодно и стопы, потащила его на берег.

…

Когда девушка, поддерживая плечом парня, добралась до дома, Анжил сидела на крылечке черного выхода и тихо всхлипывала. Рядом стояла Аврора, мягко обнимая старушку за чуть вздрагивающие плечи, и внимательно вглядывалась в темноту.

– Идут! – крикнула девушка и бросилась Венус навстречу. Она подхватила Джеффа и завела его в дом. Тут вокруг него захлопотала Анжил, стремясь высушить и обогреть. Она все выспрашивала у внука, что случилось, но тот молчал. Молчал он и по дороге сюда, и Венус не была уверена, что он когда-нибудь заговорит. Скорее всего, потрясение было слишком сильным, и разум парня решил замкнуться. Махнув Авроре рукой, предлагая следовать за собой, Венус оставила причитающую Анжил и ее угрюмого внука.

Девушки вышли на улицу и сели на крыльце. Рыжая почувствовала, что дрожит. Вытаскивая Джеффа из Озера, она промокла насквозь и не успела переодеться. Аврора, заметив, как трясет подругу, на минуту вернулась в дом и вышла с покрывалом, в которое с материнской заботой завернула промокшую. Венус в знак благодарности погладила блондинку по руке и поведала подруге обо всех событиях прошедшего вечера.

– Да. Дела, – протянула Аври. – Что ты думаешь делать?

– Я не знаю, – призналась рыжая. – Всего три полнолуния. А я даже не знаю, где искать этого воина, он же может быть вообще где угодно. А у нас и кроме этого есть проблема.

– Брасмир, – кивнула Аврора.

«Как там Анагон говорила? Будем решать проблемы по мере их поступления?».

– По мере их поступления, – эхом отозвалась Аври. И тут же смущенно потупилась. – Прости, я не специально. Ты просто очень громко думаешь.

Венус неуверенно улыбнулась. Ей пришла в голову идея, что, когда приедет Брасмир надо будет, чтобы Аврора постоянно следила за его мыслями. Не то, чтобы Венус не доверяла жениху сестры, но слишком многое было в их отношениях непонятно и спонтанно. Познакомились в порту, несколько раз виделись на приемах, но воин никак не выказывал интереса девушке. Но зато после смерти Мандора, письма с признаниями в любви посыпались горой. «Может, он думает, что Тая единственная наследница несметных сокровищ? Да нет, он должен знать, в каком мы теперь положении». Подарки Брасмира немного успокоили Венус, они словно служили показателем, что воин готов не только брать, но и отдавать. Но на душе у волчицы все равно было не спокойно. И она решилась поговорить с сестрой.

Она на мягких лапах прокралась мимо комнаты матери и осторожно постучала в розовую, украшенную искусной резьбой, дверь. За дверью послышалось шуршание и недовольный сонный голос Таин.

– Кто там? Мам? Что надо?

– Это Венус. Я хочу поговорить.

– А я не хочу, – по привычке грубо ответила сестра, но, видимо, вспомнила, что состояние дома к приезду жениха зависит лишь от Венус, и потому исправилась. – Уже поздно, я сплю. Давай завтра.

Венус была готова согласиться, но голос с голове убедил ее остаться.

«Завтра у нее найдутся еще какие-нибудь дела. Она хочет, чтобы ты работала и не трогала ее. Не пойдет».

Венус постучала вновь. Раздалось раздраженное ворчание. Дверь открылась. Таин предстала перед ней в розовой ночной рубашке с рюшами, спальной колпаке и двумя тоненькими светлыми косичками. Она недовольно надула губки и встала на пороге, не пропуская Венус внутрь.

– Чего хотела?

– Я… – Венус замялась. Разговаривать пот так, на пороге, она не была готова. Но и понимала, что внутрь ее сестра не пропустит. Она и раньше никогда не была дружелюбной и с трудом пускала кого-либо «на свою территорию». – Я хотела побольше узнать о Брасмире.

В глазах младшей сестры мелькнул недоверчивый огонек. Венус надеялась, что слова ее прозвучали не слишком странно, и Таи не надумала себе ничего.

– Зачем?

– Мне же нужно готовить дом к его приезду. Может, он не переносит что-то из продуктов – не знаю, чесаться начинает. Или он любит какое-то особое блюдо. Ты, может, знаешь.

– Не знаю, – протянула Таин. – Мы не переписывались о таком.

– Может, он что-то не ест.

– Не знаю. На приеме ел все.

– А есть у него любимый музыкальный инструмент? Мы могли бы вызвать из города музыканта, чтобы он играл за обедом, – не сдавалась Венус.

– Не знаю, – в третий раз сказала Таин и нахмурилась. – Но думаю, он не уважает этих… плясунов.

– А может он…

Таин топнула ножкой.

– Да что ты прицепилась! Я не знаю ничего! Он не пишет о таком. Он лишь пишет, что безумно любит меня! И этого достаточно. А если ты не хочешь убирать дом и ищешь лишь повод, к чему прицепиться – то можешь не утруждаться и просто сказать!

Она захлопнула дверь перед никак не ожидавшей такого поворота Венус. Рыжая еще несколько раз позвала ее, но за дверью воцарилась тишина. Только легатка наклонилась к замочной скважине и тихо, но четко сказала:

– Я желаю тебе лишь добра. И хочу, чтобы ты была счастлива с Брасмиром. И все. Что я сейчас делаю, я делаю для тебя.

С этими словами Венус покинула левое крыло дома, пришла к себе в комнату и, чтобы не расплакаться от обиды, начала штопать скатерти.

Будто почувствовав состояние подруги, в дверь постучалась Аврора. Она принесла с собой чайник и две чашки, а в карманах у нее оказалось печенье и сушки. Пума призналась, что ей совсем не спалось после этой истории с Джеффом.

– Не знаю, то ли я перепугалась, то ли слишком обрадовалось, но сон никак не идет. Подумала, вдруг тебе тоже не спится, так посидим, попьем чаю. Я вкусный заварила, на чернике.

Тут Аврора заметила, как безучастна Венус к ее рассказу. Пума чуть нахмурилась.

– Что случилось, подруга?

– Я… пыталась поговорить с Таин. Неудачно. Она отчего-то думает, что я строю козни против нее. Но я ведь и не думала…

– Каждый мыслит в меру своей испорченности. Она, видимо, привыкла устраивать людям подставы, и ждет того же от тебя.

Венус вспомнила, как в детстве Таин регулярно подкладывала ей в тарелку еду, которую не хотела есть сама. А из-за стола их не выпускали, пока тарелки не были чистыми. И когда остальные дети шли гулять, Венус сидела над своей огромной порцией и грустила. Потом она думала, что именно из-за этих двойных порций у нее такие широкие бедра. А еще Тая любила прибегать в лисятник, за чистотой которого в наказание за какую-то оплошность должна была следить Венус, и раскидывать там корм и мусор. Рыжая могла убраться с утра – но к вечеру там было вновь грязно, и легатка была отругана конюхом, который следил в усадьбе за всеми животными.

Сейчас обиды, казавшиеся тогда почти смертельными, прошли, осталось лишь непонимание: почему мама никогда не вмешивалась в их распри?

– Думаю, она решила, тебе полезнее самой учиться справляться с трудностями, – откликнулась пума, подслушавшая мысли подруги. – И, думается мне, ты прекрасно с этим справляешься теперь.

Венус благодарно улыбнулась. «С Авророй я сейчас ближе, чем когда-либо была с Таин. Может, я найду новую сестру в ее лице». Рыжая замерла, боясь произнести это вслух и надеясь, что подруга услышала ее. Пума склонила голову.

– Моя родная сестра погибла. Утонула. Ты, кстати, немного похожа на нее. И, если тебе действительно нужна моя поддержка, знай – я всегда рядом.

Девушки обнялись. Потом отчего-то хором засмеялись и принялись пить остывший чай, хрустеть печеньем и строчить заплатки.

Клир IX

Брасмир приехал в конце Месяца Переменчивого Ветра со свитой из 20 человек, сплошь мужчин, и множеством повозок, груженых тюками, мешками, узлами, сундуками, под завязку забитыми различными товарами из самых разных уголков мира. Как хозяин он вошел в дом семьи Венга и, даже не взглянув на леди Мирру, согнувшуюся перед ним в почтительном поклоне, направился к Тае, которая чуть было не лишилась чувств, когда воин, обняв ее за самые неприличные места, крепко поцеловал.

– Тая! Свет моих очей! Как я скучал! – пророкотал воин. Голос его, низкий и вибрирующий, наполнял собой все пространство коридора. Его свита стояла чуть поодаль и с интересом разглядывала дом, невесту и ее родственников.

– И я соскучилась! – пискнула девушка, немного качаясь.

Брасмир, казалось, наконец заметил Мирру и Венус.

– Леди Мирра! Наслышан о Вас! Приятно познакомиться лично, так сказать! – так же бесцеремонно он обнял мать и обернулся к Венус. – А ты…

– Сестра Таин, Венус, к Вашим услугам! – Венус предупредительно сделала изящный реверанс, избегая неприятных объятий. Брасмир внимательно оглядывал ее.

– Тая мне ничего не рассказывала о тебе, – задумчиво, со странной полуулыбкой протянул парень.

– Я не жила здесь довольно давно. Может, поэтому Тая решила не упоминать обо мне в рассказах о нашей семье. Она не знала, увидимся мы еще раз или нет.

Брасмир все никак не мог оторваться от разглядывания рыжей. Краем глаза Венус заметила, как скривилась Аврора, глядя на воина. «Неужели подслушала его мысли? И что же он такого обо мне думает?».

Наконец, Тая недовольно наигранно кашлянула, и Брасмир обернулся к ней.

– Ну что, люб

Клир I

Венус вновь, наверное, уже в пятый раз подошла к знакомым воротам, но в последний момент, уже взявшись за тяжелую чугунную ручку, замотала головой и, будто обжегшись, отдернула руку. Девушка простояла на этом месте уже несколько часов, все не решаясь открыть массивные чугунные витые ворота, преграждающие дорогу к дому Венус. Железные лисы, прячущиеся в позолоченных цветах лилий, коими была украшена решетка, словно смеялись над Венус, которая никак не могла преодолеть последнюю преграду.

– Вот войду я в дом… и куда мне идти? – шептала девушка. Звук собственного голоса успокаивал ее. – К кому? Уже ночь, родители спят. Наверное, не надо их будить своим неожиданным появлением. К тому же, я даже не представляю, что они почувствуют и что мне скажут. Как же я боюсь…

Девушка опять подошла вплотную к воротам и, упершись лбом в холодную ограду, начала рассматривать территорию, лежащую за забором. От ворот к дому вела длинная и достаточно широкая гравиевая дорога, по которой раньше катили роскошные экипажи с гостями, прогуливались жеманные придворные дамы с прилизанными воспитанниками. Глядя на эту дорогу, Венус с замиранием сердца ждала возвращения отца с соколиной охоты. По обе стороны от тропы раскинулись две полянки, траву на которых каждый день на рассвете подстригал несменяемый садовник Фандрах. На этих полянках всегда резвились дети слуг, играя в догонялки, салочки и другие подвижные игры. А взрослые приходили на эти поляны тренировать молодых соколов и собак. Раньше здесь же и стояли домики для птиц, и Венус недовольно нахмурилась, не разглядев их сквозь прутья решетки сейчас. Взволновало Венус и то, что фасадная часть ее большого трехэтажного дома, выложенного серым мрамором, привезенным с северных берегов, сейчас казалась совсем обветшалой, заросла мхом и плющом, а парадный вход выглядел так, будто им никто давно не пользовался. Венус помнила, что за домом земля шла немного под уклоном, и там, внизу, скрытые от глаз высокопоставленных лиц, раскинулись хозяйственные постройки: сараи с запасами еды, псарня, конюшня, домик с садовым инвентарем и несколько других. «Если такое произошло с нашим каменным домом, то что же стало с этими деревянными домишками? А с Озером?».

Если гость ее отца решал углубиться в лес за конюшней, пройти минут 15 по узкой тропинке, старательно огибая колючие кусты малины, выросшие прямо у дороги, и перепрыгнуть небольшой овражек, то он мог почувствовать, как внезапно посвежел воздух, как вплелся в него тонкий запах лилий. Через несколько шагов открывался ему за деревьями вид на тихое, небесно-голубое озеро. Озеро так спокойно и мирно в любое время года и любое время суток. Его воды не волнуются, когда идет ливень, и не замерзают, когда все водоемы в округе с пришествием зимы покрываются льдом. У дома Венга есть легенда, связанная с этим Озером. Когда-то – давным-давно – основатель дома Венга, Сайфар Первый, будучи приближенным ко двору Правителя, выслеживал в этих краях банду разбойников. Его отряд рассредоточился по лесам и поэтому, когда Сайфар столкнулся с бандитами, он был совсем один. Но предок Венус был сильным и смелым воином, и бесстрашно вступил в битву, положив всех противников. Однако и сам он был тяжело ранен и едва смог доползти до озера, скрывшегося в лесах. Желая облегчить свои страдания, он выпил воды из того озера… что произошло дальше, он не рассказывал никому, однако, когда Сайфара нашли его воины, он был совершенно здоров и спал на берегу озера, тихо зовя во сне некую Айлин. К длинным волосам Сайфара был прикреплен белоснежный цветок лилии. Позднее, когда Правитель за усердную службу разрешил Сайфару выбрать себе место под поместье и придумать греб, воин, не задумываясь, пожелал место возле того самого озера, а на герб, помимо лис, которые в изобилии обитали в этих лесах и цвет шерсти которых был схож с цветов волос Сайфара и его детей, поместил цветок лилии. Легенда эта передавалась из поколения в поколение в семье Венга, озеро стало Озером, и поныне почитается как символ и хранитель рода.

От воспоминаний истории, которую Венус рассказывала ее мама, девушку отвлек зажегшийся в доме свет. Волчица прищурилась, пытаясь понять, в каком помещении поместья кто-то бодрствовал в столь поздний час.

– Так, первый этаж, левое крыло, окна выходят на двор… что же у нас там… кухня! Точно, кухня! Значит, это Анжил не спит? Точно, время-то уже к четырем, пора начинать готовить. Вот к кому мне надо идти.

Анжил была поваром в ее доме столько лет, сколько девушка себя помнила. Низенькая, пухлая старушка всегда была приветлива с дочками хозяина дома, но Венус она любила больше остальных за смиренный нрав и постоянную готовность помочь. Именно она, а не мама, считавшая работу по дому уделом прислуги, научила девушку готовить супы и печь пирожки, вышивать и латать вещи, чистить до блеска зеркала и взбивать воздушные подушки. И сейчас она казалась единственным человеком, который сможет принять Венус без лишних вопросов.

Девушка решительно дернула ручку двери. Ворота тихо заскрипели и впустили ее. Волчица напряглась, ожидая услышать лай почуявших чужака псов. Но тишина ничем не была нарушена. «Совсем разленились? Или помнят до сих пор мой запах?». Ей хотелось верить во второе. Воительница медленно двинулась по дороге к дому. Она решила зайти в дом через задний, черный вход, поэтому тихо-тихо, почти на четвереньках пробежала под окнами дома, огибая его. «Прокрадываюсь в свой же собственный дом, будто я воровка», – мелькнула мысль в голове девушки, от которой последняя тяжело вздохнула.

Перед самой дверью девушка вновь остановилась в нерешительности. «А если там не Анжил, а какой-то другой повар? Когда я уходила, Анжи была уже совсем не молода». Тоска сковала сердце Венус, когда она подумала о том, что до возвращения могла не дожить не только повариха, но и другие обители дома, к которым она была привязана в детстве. «Но если я не открою это дверь, я никогда и не узнаю этого», – решилась легатка.

Тише мыши проскользнув в дом, девушка почти на ощупь передвигалась по темному коридору, пока не подошла к комнате, сквозь закрытую дверь которой в коридор просачивался тонкий луч света. Венус взялась было за ручку двери, но передумала и осторожно постучала в дверь. Тишина за дверью смутила ее, и волчица уже хотела постучать снова, но тут услышала скрип половиц под чьими-то ногами и глухое «иду, иду». Подойдя к двери, женщина в комнате, отчего-то очень настороженно, спросила:

– Кто там? Ты, Фандрах?

Несмотря на то, что Венус смутил настороженный голос Анжил, девушка обрадовалась, что садовник Фандрах еще жив и живет в поместье. Легатка глубоко вдохнула и, чуть осипшим от волнения голосом, шепнула:

– Это… я. Венус.

Несколько секунд за стеной не было слышно ничего, затем послышался звук отпирающегося замка и дверь распахнулась. Венус прищурилась от яркого света, а когда глаза, наконец, привыкли к освещению, девушка смогла разглядеть женщину, стоящую в проходе. «Она всегда была такой маленькой или это я так выросла?». Анжил и вправду едва доставала девушке до локтей. Это была старенькая, почти круглая женщина, с абсолютно седыми короткими, но чрезвычайно курчавыми волосами и голубыми, водянистыми глазами. Лицо, руки (в особенности руки) уже были покрыты старческими веснушками, а кожа сморщилась и была похожа на пергаментную бумагу. Одета повариха была неказисто – Венус так и не смогла понять, где заканчивается серая линялая кофта и начинается черная юбка, откуда вылезает темно-синий платок и почему из кармана торчит варежка. При виде девушки, старушка схватилась за сердце, отступила на пару шагов назад, уперевшись спиной в стену, да так и простояла несколько минут, пока наконец не нашла в себе силы еле слышно сказать:

– Девочка моя… ты жива.

– Я жива, Анжил. И я… – слезы навернулись на глазах Венус, а в горле возник неприятный комок. Она мотнула головой, с усилием моргнула, выдавив из себя застывшие слезы, и улыбнулась дрожащими губами. – Я вернулась домой.

Клир II

Утром Венус проснулась от того, что Анжи, уже приготовившая завтрак и накрывшая общий стол в гостиной, осторожно трясла ее за плечо. Венус с трудом открыла глаза и несколько минут так и пролежала, бессмысленно смотря прямо перед собой. События последних дней пролетели в ее памяти: Камень-Всех-Дорог, путь через лес, ее дом, внезапно возникший за очередным поворотом. Венус вспомнила, как долго стояла перед воротами, не решаясь зайти, но все-таки зашла и пришла к Анжил, как кратко, не вдаваясь в подробности, боясь, что это может как-то навредить Пророчеству, рассказала о своем путешествии, как они с Анжил плакали друг у друга на плечах, как, в конце концов, она обессилено упала на кровать и тут же уснула тяжелым сном. Ей снился Инвер. Он бежал куда-то или от кого-то, Венус так и не поняла, но волк был напуган и растерян. Девушка никогда не видела его таким в реальности, и потому боялась, что это был вещий сон. «Но у меня никогда такого не было. Надеюсь, это просто совпадение, и я… просто скучаю». Ее размышления были прерваны кудахтаньем Анжил.

– Пора вставать, Венус. Мама скоро выйдет ко столу. Ты же хотела появиться за завтраком? – Анжил протянула девушке длинное голубое платье, которое, видимо, достала из сундука. – Твою одежду я постираю и верну тебе. Только там еще надо немного карман зашить, и пятна вывести. И ворот там совсем отрывается. Может, легче и выбросить это все… – развела руками повариха.

– Не надо! – горячо возразила Венус. Костюм напоминал ей о путешествии, о том, кем она стала в пути, и о том, что еще ей предстояло. – Попробуй его оживить. Я знаю, ты можешь, у тебя золотые руки. И спасибо, Анжил. Спасибо за заботу. Я буду собираться.

Девушка думала, что теперь, привыкнув к походным штанам и свободным рубашкам, она будет долго возиться с платьем, но этого не случилось. Видимо то, что в детстве мама постоянно наряжала их с сестрами в нарядные, но совершенно неудобные платья, сыграло свою роль.

Венус оправляла платье, посматривая на себя в зеркале, когда взгляд ее упал на ее лук и колчан со стрелами. Немного подумал, девушка перекинула через плечо ремень колчана и взяла в руку лук. Кожа на рукоятке уже обмялась под ее ладонь, казалась теплой и будто держала ее в ответ. Девушка улыбнулась этому ощущению, когда за спиной появилась Анжил.

– Ох, зачем ты это? – всплеснула руками повариха.

Венус и сама не знала, зачем. Скорее всего, платье напомнило ей о тех временах, еще до побега, когда она не смела возражать никому, когда беспрекословно выполняла все приказы родителей. Плотный лиф и узкие рукава, как и тогда, сдавливали ее тело, будто ограничивая, лишая свободы действий. Но теперь под рукавами обозначились наработанные на службе мускулы, которые наверняка не понравятся матери, которая всегда считала это признаком деревенщины, а спина наконец приобрела ту горделивую осанку, которой никак не могла добиться леди Мирра от дочери. Венус сутулилась не назло матери, просто так она казалось себе менее заметной, а значит, более защищенной от придирчивого взгляда. Лук же казался ей символом ее независимости, ее новой жизни, в которой она сама себе хозяйка. Девушка еще раз оправила платье и, выйдя из комнаты, отправилась знакомыми коридорами в обеденный зал, двигаясь исключительно по памяти – все окна на ее пути были занавешены, свечи в светильниках не горели, а сама Венус была слишком погружена в свои мысли и смотрела лишь под ноги, потому изменения, произошедшие в доме за время ее отсутствия, пока остались для волчицы незамеченными.

Возле дверей зала она практически не задержалась. «Хватит тормозить и останавливаться. Пора идти вперед и только вперед». Девушка толкнула высокие дубовые двери, и перед ней открылось помещение обеденного зала семьи Венга, в котором каждый день, четыре раза в сутки, собиралась вся семья, делилась новостями и планами. В этом зале даже обедали Правители! И речь не о дедушке Венус, Сайфаре Третьем, хотя тот, безусловно, прекрасно правил Западом те пять лет, что было уготованы ему судьбой. Речь о том дне, когда леди Мирра решила созвать на смотрины к своим старшим дочерям, Шайлин и Венус, женихов со всей страны. Для этого она устроила праздник, приуроченный ко дню основания Джаримеса – 19 числу Месяца Последних Вьюг. А главным событием праздника стал спектакль, который рассказывал об основателе столицы Запада – Зейнаре Пустыннике и его похождениях. Главные же женские роли в остановке играли дочери леди Мирры. Шайлин была женой Зейнара, Акотой, Венус же должна была стать его сестрой, Мисцелой Миролюбивой, – образцом женственности и трудолюбия. Но накануне спектакля девушка о чем-то сильно поссорилась с матерью и, желая ей досадить, вышла на сцену с мечом, который одолжила у статуи рыцаря в их обеденном зале, и несла мир людям запада с помощью силы и угроз. Спектакль можно было бы считать сорванным, если бы присутствующий на спектакле Правитель не отметил со смехом, что его дочь по имени Мисцела – такая же боевая девчушка, и Венус крайне точно передала ее характер. Все решили, что так того и требовал сценарий и забыли о случившемся. Но не леди Мирра, и после праздника Венус всю ночь чистила лук и слушала Шайлин, которая, из-за того, что «не смогла верно повлиять на сестру и предотвратить безобразие», была вынуждена читать нравоучительные беседы из толстой старой книги по домоводству.

Сейчас Венус была готова неделю чистить лук и слушать нудную книгу, лишь бы то, что предстало перед ее взглядом, оказалось дурным сном. Обеденный зал рода Венга представлял собой жалкое зрелище. Огромные окна, занимавшие от пола до потолка всю левую стену, явно уже давно не мылись, а темно-синие бархатные шторы покрылись слоем пыли и стали сизыми. Мягкие сулонские ковры, привезенные под заказ из южной столицы, и картины кисти известнейших художников прошлого столетия бесследно исчезли. А сам обеденный стол, отметила Венус, стал в два раза короче, свободных стульев за ним не было, а на двух единственных сидели за ним всего два человека. Ее мать и ее сестра.

При виде Венус леди Мирра вскочила и заслонила собой белокурую девушку, сидевшую рядом с ней. Леди явно была напугана. Громким резким голосом она закричала:

– Грон! Почему у меня в доме находиться эта незнакомая вооруженная девушка? За что я плачу тебе? За что, чтобы каждый мог войти сюда и убить нас?!

Грон, единственный воин, охранявший зал, не имевший даже кольчуги, вытащил из тряпичных самодельных ножен меч и двинулся на Венус. По его лицу было заметно, что он трусит, и двигался мужчина так медленно, что Венус могла уже несколько раз хорошенько прицелиться и без особого труда застрелить его, если бы захотела. Но девушка была обескуражена таким поведением матери и изо всех сил искала слова, чтобы развеять недопонимание. В конце концов, она не нашла ничего лучше, чем выкрикнуть:

– Мама! Это я, Венус!

Грон остановился и обернулся на леди Мирру, однако меча не опустил. Леди молча рассматривала Венус. Легатка почувствовала себя очень неуютно. «А что, если я так изменилась, что мама меня не узнает? Да нет, быть того не может, что мама не узнает меня. Да, я сильно загорела, и волосы мои выгорели, но в остальном я ведь осталась ее дочерью».

Наконец, леди Мирра заговорила:

– Если ты действительно моя дочь, то покажи мне амулет, который я подарила тебе на двенадцатилетие.

«Вот… засада», – промелькнуло в голове у Венус, когда она вспомнила, как в порыве злости выбросила амулет в реку. «Теперь она мне точно не поверит».

– Я потеряла его, мама. Когда плавала в реке.

На ее удивление, леди Мирра довольно улыбнулась и достала из кармана домашнего платья ее медальон.

– Амулет моей дочери действительно нашли на берегу. Его прибило туда волнами. Но это случилось в землях Конора! Как ты объяснишь это?

Венус резким движением отбросила волосы назад и подняла перед собой лук, чем немного напугала Грона:

– Я стала легаткой Конора.

– Чушь! – покраснев от злобы, прошипела ее мать. – Моя Венус никогда бы не стала легатом, она и оружие-то в руки брать боялась!

Тут разозлилась Венус:

– Боялась? Или ты не разрешала ей после того случая на турнире? – по изменившемуся лицу матери, Венус поняла, что у той появились сомнения. Случай, когда Венус на турнире выбила из седла самодовольного лорда, старательно пытались замолчать, значит, знать об этом мог лишь ограниченный круг людей.

– Ты… ты могла узнать это… как-нибудь, – не очень уверенно сказала леди Мирра. – Вы, самозванки, постоянно вынюхиваете что-то про нашу семью, а затем заявляетесь ко мне домой и выдаете себя за мою дочь. Мне так надоело это… – голос ее сорвался.

«Какими подлыми бывают люди! Хотят построить свое счастье на чужом несчастье. Но я-то настоящая…».

– Мама! – Венус начала закатывать длинный рукав платья и по очереди снимать с руки браслеты, пока полностью не открыла шрам, оставленный ей пару лет назад ее котом, Пуффом. – А тех самозванок тоже подрал когда-то Пуфф, которого мы назвали так, потому что, когда он засыпал, то начинал очень смешно пыхтеть «пуф-пуф-пуф»?

Леди Мирра охнула и нерешительно двинулась к дочери. Девушка стояла не подвижно, когда мать осматривала шрам, проверяя, не подделка ли он. Наконец, она подняла голову и, глядя красными от слез глазами в глаза Венус, тихо спросила:

– Это правда ты, доченька?

– Это я, мамочка.

Леди крепко прижала Венус к себе, и платье на плече легатки пропиталось ее слезами. Венус изо всех сил закусила губу, твердя сама себе «Не реви, не реви. Ты же решила быть сильной!», но не выдержала и разрыдалась. Уже закончив плакать, женщины никак не могли отпустить друг друга и просто стояли в тишине, изредка всхлипывая. Молчание нарушил крик за спинами женщин:

– Ненавижу! Ненавижу, ненавижу! – кричала белокурая девочка, скидывая со стола тарелки и приборы. – Почему ты постоянно все портишь! Ты жила тут и все портила. Ты ушла – и все стало еще хуже! А сейчас, когда все наладилось, ты вернулась – и опять все испортила! Зачем ты вернулась?! – в заплаканных глазах сестры Венус, Таи, читалась настоящая ненависть.

– Таечка… – начала было леди Мирра.

– Молчи! Не хочу ничего слышать! – с этими словами девушка убежала из зала.

В глазах у Венус внезапно потемнело и, чтобы не упасть, она схватилась за мать. Леди помогла дочери добраться до стола и сесть на стул. Женщина тут же начала предлагать дочери все, что стояло на столе, и Венус поняла, что безумно хочет есть. «Это родные места пробуждают во мне такой зверский аппетит?». Все время, что она ела, ее мама неотрывно смотрела на нее, словно изучая ее заново, и во взгляде ее недоверие смешивалось с любовью. Несколько раз Венус пыталась спросить мать о чем-нибудь, но каждый раз леди Мирра отвечала:

– Не сейчас, покушай, а потом поговорим.

Когда Венус поняла, что не сможет больше съесть ни кусочка, она откинулась на спинку стула и испытующе посмотрела на маму.

– Теперь давай говорить.

– Давай, но сначала рассказывай ты, – перебила ее женщина. – У нас то что… – Мирра замялась. – Все по-старому. А вот ты… ты правда легатка Конора? Ты же ничего не умела!

Венус усмехнулась. «Неужели она считала меня настолько беспомощной? А впрочем, такой я и была, пока не встретила ребят».

– Научилась. На войне быстро учишься.

– Но почему Конор? Почему не Джаримес? – в голосе матери сквозила обида.

– Потому что, поступи я на службу в Джаримес, вы бы сразу меня нашли, – Венус прикусила язык – ей показалось, что последняя фраза звучала грубо.

– Ты не хотела, чтобы мы тебя нашли, – было непонятно, спрашивает ее мать или утверждает, но Венус не посмела ничего ответить и лишь еле заметно мотнула головой. – Почему ты вернулась сейчас?

«Говорить про Пророчество? Почему-то не хочется. Но ведь она моя мама… но отчего-то она не хочет рассказывать, что происходит дома. Повременю».

– Меня отобрали в особую группу, – казалось, леди Мирра уже устала удивляться, но эта новость вновь поразила ее. – Да, оказалось, что я неплохая целительница, и с Водой умею обращаться. А в группе меня научили стрелять из лука, – девушка подавила улыбку, которая всегда появлялась у нее на лице при воспоминаниях об этом дне. – Мы выполняли всякие поручения под командованием старшего воина, а потом… – Венус судорожно придумывала причину распада их группы. – Потом его повысили, а нас распустили. Мы должны через какое-то время вновь приехать в Конор и отметиться в какой-то книге, – девушка поняла, что начинает городить ерунду и постаралась закончить рассказ, – Ну в общем, я не знаю, нам сообщат.

Леди Мирра какое-то время сидела молча, рассматривая свою дочь, которая теперь открылась ей с совершенно другой стороны. А затем строго сказала:

– Ни в какой Конор ты больше не поедешь.

Венус узнала этот тон и поморщилась. В детстве она больше всего боялась, когда мама начинала так говорить. Это означало, что она приняла решение и менять его не собирается.

– Но мам, это обязательно… – Венус попыталась повторить интонацию, с которой упрашивала мать в детстве, но вышло плохо. То ли это всегда звучало так противно, то ли девушка разучилась вымаливать желаемое.

– Не хочу ничего слышать. Ты не поедешь. Мы пошлем письмо, в конце концов, откупимся… – леди Мирра споткнулась на последнем слове, которым так легко бросалась в прежние времена, и отвела взгляд.

Венус обвела глазами обедневшую комнату, обшарпанные стены, треснувшее в одном месте оконное стекло и спросила:

– Мама, что произошло, пока меня не было? Что случилось с домом? Где папа? Где Карас? Почему они не обедают с вами? – с каждым вопросом тревога в голосе Венус все усиливалась.

Леди Мирра не отвечала, опустив голову и пряча от дочери лицо, и Венус начала подозревать самое худшее. Та попыталась наклониться и заглянуть матери в глаза, но та дернулась и предупредительно подняла руку. И Венус поняла, что мама плачет – та очень не любила, когда кто-то видел ее плачущей, в такие моменты она казалась себе некрасивой.

Наконец, леди Мирра еле слышно произнесла:

– Карас погиб. И папа тоже.

Венус будто ударили по лицу. Где-то в груди будто полоснули бритвой, но почувствовала она это не сразу, просто дыхание сбилось, сердце пропустило один удар, второй, третий… В голове возникли образы могучих, бравых воинов, какими Венус запомнила отца и брата. Отец, Мандор, мог на плечах перенести через поле коня! И ломал ударом руки три доски разом. А Карасу не было равных в фехтовании на всем западе. И вдруг они…

– Погибли?

– Это Озеро сгубило их! – внезапно вмешался в разговор Грон, до этого момента безмолвно стоявший позади хозяйки дома и смотрящий на Венус с изумлением и ужасом. – И их, наследника этого, и моего сына! А еще всех собак, и лисиц, и лошадей!

– Не неси чепухи! – взвилась леди Мирра и замахала на него руками. – Это все ваши выдумки деревенские! Не могло Озеро такого сделать с нами, оно нас защищает!

– Что-то случилось с Озером, госпожа, – горячо зашептал Грон, смотря при этом на Венус, которая развернулась на стуле, чтобы лучше его видеть, но тут же невольно отодвинулась. Было что-то безумное в глазах воина. – А Ваша матушка не хочет в это верить, не хочет видеть очевидных вещей.

Венус обернулась к матери. Та уже вновь взяла себя в руки – самообладания ей было не занимать, это было тем, чем Венус восхищалась в своей маме.

– Пошел вон, – устало прогнала воина женщина, потирая виски мизицами.

Воин открыл было рот, но одного покашливания госпожи хватило, чтобы страж подобрался, поправил за поясом меч, грустно и умоляюще посмотрел на Венус и двинулся к двери. Когда за Гроном закрылась дверь, Венус опустилась на колени перед матерью и, взяв ее за руку и глядя ей прямо в глаза, мягко спросила:

– Мамочка, что случилось? О чем он говорил? Что стало с папой?

– Во-первых, то, что он говорил – это полный бред, не бери в голову, – Мирра тяжело вздохнула. – Через какое-то время после твоего побега к нам в гости приехал брат Правителя со своей свитой, женой и сыном. И его сын, – леди на минуту замолчала. – Он утонул в Озере.

– Как? – Венус села на свои же ноги.

– Никто не знает, – махнула плечом леди Мирра. Она говорила о смерти наследника обыденно, будто рассказала эту историю уже тысячу раз. «Возможно, так и было. Если проводили расследование, то ее наверняка допрашивали и не раз». Венус мысленно пожалела маму, которой пришлось через это пройти, и погладила ее по руке. Это побудило госпожу продолжить рассказ.

– Он пошел к нему поздно ночью, хотя даже не знал, где оно находится, – его семья гостила у нас первый день, и экскурсию мы провести не успели. Утром его труп нашли на берегу. Врач установил, что мужчина захлебнулся. Брат Правителя подумал, что мы устроили против него заговор. Он приказал арестовать твоего отца. Его увезли в город, где его судил сам Правитель. Суд был недолгим. Твоего отца, – глаза леди вновь наполнились слезами. – Казнили.

Словно ножом полоснули по сердцу Венус. «Папа… как же так. Ты всегда был для меня самым смелым, самым сильным и добрым. Как же они посмели тебя убить».

– Мы впали в немилость Правителя. Он перестать присылать нам деньги на обустройство парка и организацию вечеров, к нам перестали возить богатых наследников семейств. Мы начали распродавать наше имущество, сначала здесь, устраивали аукционы. А потом, когда осталась ничего не стоящая чепуха, то и на ближайшем рынке. Когда я попросила Караса поехать в воскресенье в деревню и попытаться продать там вилы и лопату, он не выдержал позора и утопился в Озере. После этого стало совсем тяжко: от нас стала уходить прислуга, за животными стало некому следить, и они тоже разбежались, хотя злые языки поговаривают, что они тоже утопились. Но это все глупые бредни, не слушай их, – леди Мирра замолчала на пару минут. – Теперь нам остается лишь распродавать оставшиеся вещи, а когда они закончатся, мы продадим и дом и пойдем по миру.

«Нет. Нет, нет, нет!».

– Нет! Это наш дом! Надо бороться! – запальчиво крикнула Венус.

– Как ты будешь бороться, если у тебя во врагах сам Правитель? – грустно ответила Мирра.

– У меня… еще нет плана, но я обязательно что-то придумаю. Мама, нельзя так просто сдаваться. Надо бороться, – девушка стукнула кулаком по столу и вскочила на ноги. Теперь мать сидела ниже ее. Она пожала плечами и вновь как-то странно посмотрела на дочь.

– Ты так изменилась, Венус. Неужели это мой ребенок, моя крошка? Всегда тихая и послушная. А сейчас ты кажешься такой взрослой. И такой чужой. Разве такой я тебя воспитывала?

Внутри у Венус будто кто-то открыл дверцу и повеяло холодом. Знакомые липкие пальцы страха, желания спрятаться, сжаться в комок, перестать быть, будто выползали из ее живота и тянулись к горлу. Девушка покачнулась, и леди Мирра предупредительно и очень цепко схватила ее за запястье. «А кем я себя возомнила? Пару лет погуляла по Алиоту и все, уже все можешь? Ничего ты не можешь. Всю жизнь приказы выполняешь, так нечего и лезть. Мама лучше знает».

«Перестань! Ты Избранная! Не она, а ты!».

«Это ошибка… я не могу…».

«Прошу, не сдавайся. Ты столько прошла. Ты другая. Ты сильнее, чем думаешь».

Леди Мирра осторожно, но настойчиво потрясла дочь за руку:

– Все хорошо? Ты вернулась какая-то странная, Венус. Я с трудом узнаю тебя.

– Но все же, это я, мам. Такая, какой всегда была.

Клир III

После тяжелого разговора леди Мирра направилась к себе в комнату отдыхать, а Венус решила пройтись по дому и окрестностям. Она захотела выйти через главный вход и отправилась длинными коридорами вглубь дома, по пути поражаясь бедности некогда роскошного особняка. «Здесь раньше стояло зеркало в золотой раме, Таин так любила перед ним вертеться, когда отец привозил ей из столицы платья. А здесь висела картина с оленями и борзыми собаками, бегущими по их следу. “Сцена охоты”, кажется, она так называлась. Мне всегда было жалко этих оленей. Они казались мне такими напуганными, такими беззащитными. Они напоминали мне меня».

Так, предаваясь воспоминаниям и не переставая ужасаться разрухой, царящей в доме, девушка подошла к главному входу. Как ей и показалось вчера, когда Венус стояла у ворот, этим входом давно никто не пользовался – двери, казалось, вросли в пол, а в щели между ними рос одуванчик. Легатка толкнула дверь, но та не поддалась. Тогда Венус всем телом навалилась на нее, но дверь даже не скрипнула.

– Помочь? – раздался голос позади девушки. Та испуганно дернулась и, обернувшись, разглядела в темноте коридора юношу. Казалось, он был с Венус одного возраста, чуть повыше ростом. Одет парень был по-рабочему – измазанная в земле и саже рубашка выглядывала из-под потертого комбинезона, из чего девушка сделала вывод, что он работает на ее мать. Воин подошел ближе, и, благодаря тусклому свету, лившемуся из небольшого окошка над входом, Венус смогла рассмотреть его получше. Легатке казалось, что она знает его, но кто он и откуда она его знает, Венус вспомнить не могла. Ярко-зеленые глаза смотрели почти с издевкой и вкупе с россыпью веснушек совсем не сочетались с черно-коричневыми волосами. Однако, приглядевшись, Венус поняла, что волосы у парня были крашенными.

– Ну… помоги, – неуверенно сказала Венус.

– Тогда отойди-ка, – усмехнулся парень и немного отошел назад, будто беря разбег. Девушка, привыкшая к неуклюжим проявлениям силы Рея, послушно отбежала подальше. Парень действительно разбежался и, подпрыгнув в последний момент, ногами выбил дверь. При этом он не удержался на ногах и упал рядом. Грохот эхом разлетелся по опустевшим коридорам дома, а в воздух поднялся столб пыли, который был хорошо виден в лучах полуденного солнца, хлынувших в проем. Венус поспешила помочь ему встать, но парень лишь отмахнулся.

– Пустяки. Путь свободен, мэм.

– Благодарю, – неожиданно для самой себя Венус хихикнула и сделала реверанс.

– Обращайся, – вновь усмехнулся парень. – Только скажи, зачем понадобилось открывать эту дверь? Все давно пользуются только черным входом.

«А ты всегда сначала делаешь, а потом спрашиваешь «зачем»?», – улыбнулась про себя Венус, а вслух сказала:

– Когда я была тут последний раз, все пользовались этим входом.

– Многое изменилась с тех пор, как ты была тут последний раз. Ты ведь Венус? Ты все-таки вернулась. А я знал, что ты вернешься. Я верил и всем об этом говорил.

Венус почувствовала себя неловко. «Он будто ждал меня. А я даже не помню его».

– Прости, мне очень неудобно. Но ты можешь напомнить, как зовут тебя? За последнее время произошло столько всего, и я… – начала было оправдываться Венус, но парень перебил ее.

– Без проблем. Я все понимаю. А зовут меня Джефф. Мы с тобой играли в детстве, пока леди Мирра не решила, что я дурно на тебя влияю, и поэтому ты растешь такой упрямой, – широко улыбнулся Джефф, обнажив ряд кривых зубов.

– Джефф! – Венус вспомнила маленького пухлого мальчишку, внука Анжил. Дочь поварихи вышла замуж за заезжего актера и отправилась с ним выступать по Алиоту. Через год к воротам дома доставили корзину с плачущим свертком внутри и запиской: «Сцена – вот мое призвание, а с материнством лучше выходит у тебя. Верю, он вырастет таким же крутым, как и я. Люблю тебя, ма. Роуз». И Анжил пришлось вспомнить как пеленать младенцев и чем их лучше кормить. Джефф вырос веселым, очень добрым, но немного глупым парнем. Они сдружились с Венус, когда обоим было около пяти лет. Они лепили куличики и собирали травки на поле перед домом. Однажды они даже украли лошадей, который Фарнах вывел из загона, чтобы почистить и перековать. Дети собирались сделать круг по территории и вернуться обратно, но что-то пошло не так, и конь понес Венус как раз по статуям из цветов и украшенным столам, которые установили на лужайке перед садом к приезду важного чиновника из Джаримеса. Потом взбунтовался и конь Джеффа и окончательно разрушил все приготовления. Позже Джефф признался, что специально направил коня прямо на клумбы, чтобы ругали не только Венус. Так или иначе, чиновника пришлось вести в дом через задний ход, а мама не сказала Венус, что с Джеффом ей общаться больше нельзя. Девушка, конечно, не смела ослушаться мать, и с тех с Джеффом они виделись лишь мельком и издалека. Неудивительно, что девушка его не узнала спустя столько лет. Но одно она помнила наверняка.

– Но мне казалось, ты был рыжим, как и я. Я еще звала тебя брат лис, а я была лисичкой-сестричкой.

– Был, – улыбка отчего-то исчезла с лица парня. – Я покрасился.

Венус удивленно вздернула бровь.

– Впервые встречаю парня, который решил покраситься. Обычно этим занимаются девочки.

– Ну спасибо, – ворчливо ответил Джефф и смущенно потрепал себя по волосам.

Венус прикусила язык. «Когда ты научишься нормально излагать свои мысли».

– Прости, я не про это… просто это правда необычно. Но тебе идет! – отчего-то покраснела девушка. – Мне нравится.

Джефф недоверчиво покосился на нее, но увидев искренний стыдливый румянец на щеках девушки, чуть улыбнулся, однако тут же посерьезнел.

– Не для красоты я это сделал. А чтобы выжить и не утопиться в этом треклятом Озере, как… – парень оборвал себя на полуслове, несколько порывисто поднял руку и тут же резко опустил ее.

Венус, ошарашенная внезапным откровением Джеффа, повторила:

– Как… кто?

Воин внезапно засобирался уходить, бормоча себе под нос:

– Не надо об этом говорить. Леди Мирра говорит, что это бредни, значит, так оно и есть, – воин уже спустился вниз по лестнице, не обращая внимания на пытающуюся задержать его Венус, как вдруг резко встал как вкопанный и почти зло сказал. – Да почему я молчать должен? Если они не понимают, то это их проблемы. А я умный, и я выживу, я не утоплюсь, как…

– Как мой брат? – уже зная ответ, тихо спросила Венус.

– И наследник брата Правителя, – горячо зашептал Джефф. – И все собаки, лисы, лошади…

Венус похолодела. «Значит, не только Грон считает, что что-то тут не так. Но почему мама думает иначе и даже не хочет слушать их?».

– Что тут происходит, Джефф? Расскажи мне. Я только вернулась, но уже второй раз слышу какие-то страшные вещи про Озеро.

Парень замялся и невольно взглянул на окна леди Мирры. Вдруг он ударил сам себя по щеке, будто приводя в чувство, чем испугал Венус, и чуть ли не прорычал:

– Да что ж я за трус такой! – и уже мягче, обращаясь к Венус. – Только никому не говори, что я сейчас скажу тебе. В это не особо кто верит, и тебя только на смех поднимут, а меня накажут, что я страшные слухи распускаю. Но я-то знаю, что это правда!

– Расскажи мне, – как можно мягче вновь попросила Венус. А про себя подумала: «Если он уже не сошел с ума, то очень близок к этому. Надо дать ему пожевать кое-какие травки».

Джефф огляделся по сторонам:

– Только давай отойдем куда-нибудь, где нас не услышат.

Венус заколебалась: «Он правда безумен. Стоит ли идти с ним куда-то? Но у меня же есть дракон, в случае чего, он поможет… наверное». Девушка дотронулась до холодного металла кольца и кивнула.

– Хорошо, давай куда-нибудь отойдем.

– Только не к Озеру! – почти взвизгнул Джефф. – Только не к нему. Пойдем к птичнику.

Через несколько минут они уже стояли возле птичника, где раньше содержали ястребов и соколов. Однако сейчас птичник пустовал. «Стало не на что их содержать, и леди Мирра приказала всех птиц продать», – пояснил Джефф. Венус, которая никогда не любила этих крикливых и хищных птиц, почти не расстроилась. Она забралась на одну из нижних жердей и кивнула парню:

– Рассказывай.

Джефф встал напротив нее, опершись спиной на деревянную стену. Сейчас он показался Венус вполне адекватным.

– Леди Мирра уже рассказала тебе, почему поместье пришло в такой упадок?

– Мама сказала, что в нашем Озере утонул сын брата Правителя. Правитель решил, что это мы специально утопили его, и…

– Да! Все считают так – он сам утонул или это мы его утопили, но никто и не подумал, что мог быть кто-то третий! – Джеф вновь впал в раж, начал махать руками, и девушка невольно отодвинулась от него.

– И кто же это? – Венус старалась говорить ровно, но голос показался каким-то чужим. «Это все от страха. Успокойся, Венус. Он же не делает ничего страшного, он просто рассказывает».

– Озеро! Это Озеро его убило! Оно взбесилось и прикончило его. А потом прикончило твоего брата и всех животных. А потом оно решило убить меня, но я оказался хитрее, – самодовольно ухмыльнулся Джефф, но глаза у него блестели как у испуганного загнанного зверя.

– Озеро… взбесилось? – Венус нервно сглотнула.

«Псих. Просто псих. Надо уходить как можно скорее», – подумала она, но тут же другой голос в ее голове ответил ей:

«И так думали все до тебя. А что, если он прав?».

«Но это просто невозможный бред!».

«Через год ты отправишься на Остров Теней, чтобы сразить вечное зло. Это ли не невозможный бред?».

«Хорошо, посмотрим, что он скажет дальше».

– А как ты обманул его?

– Оно… Озеро, ты понимаешь, оно… в общем, я понял, кого оно забирает. Оно забирает только рыжих и только мужчин. Наследник был рыжим, твой брат – рыжим, все животные, что потонули в Озере тоже были рыжими. И поэтому, когда я услышал ее голос…

– Голос? – перебила парня Венус. «Прекрасно. Он слышит голоса. Просто блеск. Тут одними травами не обойтись».

– Да, ее голос. Той, что живет в Озере.

– В Озере… кто-то живет?

– Конечно! – почти разочарованно воскликнул Джефф. – А ты как думала?

– Да я, если честно, и не думала.

Недовольно фыркнув, Джефф пояснил.

– А кто по-твоему вылечил Сайфара? Кого он звал в бреду? Кто такая Айлин? Явно, это божество, живущее в Озере.

«Боже, теперь у него божество в Озере. Надо уходить, а то вдруг это заразно».

«Но признай, доля здравого смысла в его словах есть. Если верить ему, то и сказка о Сайфаре Первом обретает смысл и стройность. Исчезают все белые места».

«Точно. Заразно».

– И теперь это божество отчего-то решило вредить нашей семье? Мы чем-то обидели его? – спросила Венус, не в силах отделаться от мысли, что говорить какой-то бред. Однако Джефф горячо поддержал ее.

– Да, точно! Обидели. Она так и говорила мне: рыжий воин, что не умеет держать слово, пришло время расплаты, иди ко мне. Я думаю, что тоже самое она говорила и наследнику, и твоему брату.

Венус нахмурилась, повторяя слова божества.

– Но в этих словах нет ничего страшного. Зачем из-за этого топиться?

Джефф помрачнел и отвел взгляд.

– В том-то все и дело. В словах никакой силы нет, но вот в том, кто говорит это… Ты не можешь противиться ему, просто встаешь и идешь к Озеру, как только божество позовет тебя. Однажды ночью бабка поймала меня прямо у самой воды, – признался воин. – После этого она стала меня запирать на ночь.

– То есть ты слышишь этот голос только ночью? – Венус пыталась представить, как маленькая Анжил в темноте тащит упирающегося внука домой, а тот упорно пытается добраться до Озера, чтобы упокоиться там. Получалось жутковато.

– И только в определенное время. В полнолуние, три дня до него и три дня после. Точнее, я слышал эти голоса. Теперь уже нет.

– Что случилось?

Джефф вновь потрепал себя по волосам. Снегопад перхоти осыпался на пол птичника.

– Я перекрасился, и голос тут же исчез. Она же охотится только за рыжими воинами.

«Если все оказалось так просто, то почему он до сих пор боится Озера и вообще ведет себя так странно?».

– Но если все осталось позади, почему ты до сих пор переживаешь из-за Озера?

– А ты сможешь спокойно жить, зная, что у тебя под боком живет разгневанное божество, которое, как только у тебя отрастут волосы, убьет тебя? – слезы показались в уголках глаз парня. – Я просто хочу жить как раньше, не хочу бояться.

«Он так напуган. Как же хорошо знакомо это чувство мне».

– Я не хочу, чтобы ты боялся. Я постараюсь сделать все, чтобы выяснить, что случилось с Озером. И «вылечить» его. Я же целительница! – улыбнулась Венус. Джефф все еще настороженно смотрел на нее, и девушка продолжила уже серьезнее. – Но ты должен мне помогать, потому что я так давно не была тут и совсем ничего не знаю. Ты поможешь мне? – проникновенно спросила девушка.

Джефф замялся, рассматривая свои босые ноги. Вдруг он оттолкнулся от стены, о которую опирался и направился к выходу, бормоча что-то себе под нос. Венус разобрала: «Только бы не сделать хуже, не сделать еще хуже». Она так и ушел, не попрощавшись и ничего не сказав девушке. Венус, не зная что и думать, покачала головой, спрыгнула с жерди и остановилась в нерешительности. «Может, стоит проверить Озеро? Может, если я увижу его, мне станет понятнее, что с ним происходит».

Через четверть часа девушка уже осторожно спускалась по тропинке, ведущей к водоему. Пока Венус не замечала ничего необычного. Деревья по обеим сторонам дороги выглядели вполне нормально, птицы пели так же звонко, как и в ее детстве. Венус ожидала увидеть нечто, похожее на то, с чем они столкнулись, выйдя на свое первое задание. Но вот она стоит уже у самой кромки воды, смотрит на как всегда тихие, непоколебимые воды Озера и все в порядке. Почти.

– Лилии. Они пропали.

Венус помнила, до ее побега берега Озера были усыпаны нежными белыми цветами, не увядавшими даже глубокой зимой и пахнущими так вкусно, что кружилась голова. Сейчас же ни одного цветка не было видно на поверхности воды. Девушка еще немного постояла, поражаясь, как и в детстве, тишине и спокойствию этого места, и отправилась в дом. Много, очень много информации получила она за одно утро, ее надо было переосмыслить и решить, что делать дальше.

Придя домой, она узнала от Анжил, что ее детская комната готова, и Венус может расположиться там. Пока они с поварихой шли по коридору, девушку так и подмывало спросить ту об ее внуке, но Венус сдержалась. «Если она знает, что он помешанный, то, наверное, не стоит ей лишний раз об этом напоминать. А если не знает, то этот коридор – не то место, где сообщают такие новости».

Поблагодарив Анжил, Венус оглядела комнату. В целом, в ней оставалось все по-прежнему – светло-голубые стены и занавески на окнах, такого же цвета белье на белой кровати. Разве что исчез красивый резной шкаф из светлого дерева да зеркало, стоявшее в углу. Вместо них в комнату принесли еще пару стульев, на одном из которых лежала одежда девушки, в которой та прибыла сюда. У кровати стоял лук, но колчана и стрел нигде не было видно. «Наверное, забыли принести из столовой. Потом спрошу». Девушка заметила свой рюкзак и начала раскладывать вещи. Потянувшись за сумкой, она задела ногой тумбочку, и из-за нее выбежало целое полчище тараканов, в испуге разбежавшихся по разным углам комнаты. Венус брезгливо поморщилась и пару раз подпрыгнула на месте, борясь с омерзением. Затем достала пучок пахучих трав и положила их по углам.

– Хотя, они такие огромные, такие… упитанные. Возможно, они даже не испугаются, а просто съедят чуванку. Ну, я хоть попыталась.

Пару книг, одолженных у Анагон, она положила на прикроватную тумбочку, запасную рубашку кинула на стул, а травы, заполнявшие почти весь объем рюкзака, разложила на подоконнике досушиваться, попутно съев пару листочков чернилки, которая должна была простимулировать ее для тяжелой умственной деятельности.

Но прежде, чем начать обдумывать дальнейший план действий, Венус захотелось разобраться в столе. За ворохом детских рисунков – на которых в основном были травки и ягодки – она нашла портрет отца. В первую секунду, когда девушка оттерла грязь со стекла и увидела родные черты, Венус оцепенела и пару минут разглядывала картину. Отец на ней был еще молод, не такой, каким Венус запомнила его перед побегом. Тут у него еще были волнистые волосы до плеч, которые потом он обрезал по совету матери, которая считала, будто с ними он выглядит несолидно. Художник из деревни, Маскол, вроде так его звали, подловил Мандора, когда тот возвращался с рыбалки, и потому на портрете у отца на плече две длинные удочки, а в левой руке – ведро с выглядывающим из него рыбьим хвостом. Анжил всегда устраивала пышный обед в так называемые «рыбные дни». И, хотя Венус не особо любила рыбу, она обожала рассказы отца о рыбалке, охоте, походах, в которых он успел побывать на службе у Правителя. Порой она так и засыпала на коленях у Мандора, и тогда он относил ее в кровать на руках. А иногда она лишь притворялась, что уснула, и притворство ее всегда срабатывало. Либо отец ей всегда подыгрывал.

Слеза соскользнула с подбородка и упала на стекло, размазав грязевые подтеки. Затем рядом с ней упала вторая, третья, изображение поплыло. Венус показалось, будто отец теперь смотрит на нее из-под слоя воды. Девушка громко всхлипнула и прижала картинку к себе.

– Папочка… Неужели это все, что у меня осталось от тебя?

Она тяжело повалилась на бок и, прежде чем уснуть, подумала, что чернилка не сработала и надо бы обновить запасы.

***

Проснулась девушка поздно ночью. Комната полностью погрузилась во мрак. Света едва начавшей расти молоденькой луны и нескольких звезд едва хватало, что бы Венус могла разглядеть в темноте очертания мебели. Несколько минут она пролежала, приглядываясь, а точнее, угадывая предметы, пока взгляд ее не наткнулся на белое пятно возле двери. Венус встала с кровати и наощупь добралась до места. Пятно оказалось листом бумаги, на котором волчица в трудом разобрала послание, оставленное Анжил. Корявая надпись гласила:

Гаспажа вы спали я не стала вас будить. Есле захатите есть приходите на кухню я вас пакармлю. Анжил.

После имени стояла какая-то непонятная закорючка. Венус решила, что это подпись поварихи и улыбнулась. При мысли о еде, она вспомнила, что последний раз ела утром, и желудок свело. Пальцами поправив волосы и отложив записку, Венус дернула дверь и с удивлением обнаружила, что та была заперта. Девушка потянула сильнее за ручку, но дверь не поддалась.

– Кому понадобилось запирать меня? Уж не думает ли мама, что я опять сбегу?

Тем временем, живот заурчал снова, и девушка начала искать другие способы добраться до кухни. Она вышла на балкон. Длинные прутья ограды, делавшие балкон похожим на тюрьму, заканчивались слишком высоко, и, хотя комната Венус располагалась на первом этаже, прыжок с ограды мог стоит целости костей. Зато расстояние между прутьями было достаточно большим, однако легатка застряла, как только попыталась пролезть между ними.

– Ай! Ну что же это такое… будь я чуть-чуть поменьше…

– Ты можешь стать чуть-чуть поменьше. Обратись, – вновь вступил в диалог с Венус странный голос в голове. Девушку он немного пугал, так как появился внезапно и всегда возникал в трудные моменты, однако советы его были полезны, поэтому волчица старалась привыкнуть к нему и не хотела, чтобы он уходил.

– Точно! – воскликнула девушка и нахмурилась. До этого она обращалась всего пару раз и то ненадолго. Венус никак не могла привыкнуть к звукам и запахам, которые многократно усиливались, стоило ей только обратиться, и обрушилась на нее, будто лавина. Вот и сейчас, едва стоило ей встать на четыре тонкие длинные лапы, спрыгнуть с балкона, сшибив пушистым хвостом пыльцу с цветов, как тут же в нос ей ударил резкий запах другого животного, заставивший ее слегка покачнуться и опереться боком о стену дома, чтобы устоять на ногах. Волчица еще не очень хорошо различала запахи животных, но точно могла сказать, что этот запах принадлежал ни кролику, ни другому мелкому зверьку. Это был запах хищника, но хищника слабого и больного, потому девушка немного приободрилась и осторожно пошла навстречу этому запаху, который привел ее к старому домишку, где раньше ее семья держала лис.

«Лисица, точно! Вот кто это. Но запах свежий, а мне сказали, что всех лисиц распродали».

«Загляни да и узнай, кто там».

«Да знаю я, что надо делать!», – возмутилась Венус, но в глубине души она была благодарна голосу, который подбодрил ее. Девушка осторожно просунула голову в проем двери. Здесь так же царил полумрак, но благодаря волчьему зрению, девушка быстро привыкла к освещению и смогла разглядеть ощерившегося и съеживавшегося в углу лиса. Шерсть его была перепачкана в земле, а острые ребра торчали, грозясь прорвать кожу на боках. В воздухе сарая витал запах болезни. Лис рычал на Венус, которая казалась гигантом по сравнению с ним, но глазки его казались очень испуганными.

«Бедный малыш, не бойся, я не трону тебя, я тебе помогу», – хотела сказать волчица, но сказала лишь:

– ГРгрРГргхРгРхгрх! – чем еще больше напугала лисенка. Тут же осознав свое оплошность, девушка обратилась и, держа руки перед собой ладонями вверх, показывая, что она желает зверю зла, медленно двинулась к нему. Лисенок перестал рычать и чуть слышно заскулил. Венус отметила, как странно он припадает на правую переднюю лапу, а подойдя совсем близко, увидела рваную незаживающую рану, полную гноя.

– Бедняжечка… А худенький какой! Не бойся меня. Я тебя и вылечу, и накормлю. Ну же, подойди.

Будто поняв, о чем говорит девушка, лисенок перестал скулить и позволил ей дотронуться до себя. Венус осторожно погладила зверька по голове, почесала за ухом, разглядывая тем временем его лапу. «Кто же его так? Другой лис? Или зверь покрупнее?».

Вдруг лисенок подался вперед и уткнулся мокрым носом в коленку девушки. Та растроганно улыбнулась и аккуратно взяла зверька на руки, поднялась и вышла на улицу. Здесь было холоднее, чем в сарае, и лисенок тут же чихнул, а Венус зябко поежилась.

– Пойдем-ка скорее на кухню, перекусим чего-нибудь, а потом я решу, что делать с твоей лапой.

Через черный ход они пробрались на кухню, где Анжил, лишь завидев лиса, закричала и замахала на него руками, отчего зверек испуганно съежился и спрятал мордочку подмышкой Венус.

– Ой, да зачем же Вы его на руки-то взяли, госпожа! Он же больной, да и блохастый наверняка. Бросьте, отнесите обратно!

– Нет! – Венус перепугалась не меньше зверька и сильнее прижала его к груди. – Он болеет, а я его вылечу!

Повариха неодобрительно покачала головой и вздохнула:

– Не заразитесь от него чем-нибудь. Его подрал какой-то зверь еще месяц назад, поэтому мы и не смогли его продать с другими лисами. Покупатель сказал, что он на неделе издохнет, и ему такой лис не нужен. И зачем только Ваш отец его принес, дохлого такого.

Венус удивленно распахнула глаза:

– Его принес мой отец?

«Вот этот подарок ты оставил к моему возвращению?».

– Да. Сказал, что браконьеры поставили в лесу капкан, и в него попалась лисица, да там и издохла. И лисята все ее рядом, лежали, дохленькие, кроме этого. Этот крикливый был, все вопил на отца твоего, пока тот его на руки взять пытался. Ну Мандор его и принес домой, охранять хозяйство, – при воспоминаниях о старом хозяине Анжил внезапно подобрела и с жалостью посмотрела на лисенка. – Рыжиком он его звал, заморыша этакого. Сейчас он уж взрослый считай, да только в росте не изменился особо.

– Рыжик, – с нежностью повторила Венус и чмокнула лиса в макушку. Анжил презрительно плюнула и попыталась подолом фартука оттереть девушке рот. Та засмеялась и шутливо начала отмахиваться от старухи. Анжил напоследок щелкнула Венус по веснушчатому носу и загремела тарелками:

– Вы кушать хотите, госпожа?

– Ужасно хочу, – Венус замялась, думая, как попросить накормить лиса, но Анжил сказала:

– А этому уродцу очистков картофельных накидаю. Выбирать у нас не из чего.

– Спасибо, Анжи, – поблагодарила девушка и, потрепав лиса за ухом и опустив его на пол, села за небольшой столик. Вскоре повариха поставила перед ней большую тарелку с дымящимся в ней супом, а лису поставила миску с очистками, правда, налив в нее немного куриного бульона. Лисенок жадно, давясь и захлебываясь, принялся за еду. Когда с запоздалым ужином было покончено, новоиспеченные рыжие друзья попрощались с Анжил и отправились в комнату. На полпути Венус вспомнила, что комната ее заперта, но вернувшись на кухню и увидев, что Анжил уже погасила свет и легла спать – из-за стенки раздавался е мощный, раскатистый храп, сказала Рыжику:

– Ну, заночуем на коврике у двери. Мне не привыкать, тебе, думаю, тоже.

Лис фыркнул и посмотрел на Венус сонными глазками. «Разморило малыша».

Подойдя к двери в свою комнату, девушка с удивлением обнаружила торчащий в ней ключ. «Нам определенно везет».

Уже оказавшись в комнате, девушка остановилась в раздумьях, стоит ли запирать дверь изнутри и все же закрыла ее на ключ. Затем подошла с лисенком к окну, поставила его на стол и взяла с подоконника несколько трав. Света по прежнему было очень мало, и целительница промывала лапу, накладывала лекарство и бинтовала лисенка, ориентируясь лишь по запаху и наощупь. Несколько раз зверек взвизгивал от боли, но не вырывался и покорно ждал, пока девушка закончит свое дело.

– Вот и умница, Рыжик, – девушка вновь чмокнула лисенка. – Теперь твоя лапка совсем быстро заживет.

Зверек осторожно попробовал наступить на лапу, которая теперь из-за наложенных на нее лекарств и бинтов казалась в два раза больше, но прервал сам себя и зевнул так, что Венус показалось, что зверек сейчас вывихнет челюсть. Глядя на него, девушка не удержалась и зевнула сама. За окном уже начинало светать, и он подумала, что неплохо было бы поспать еще хотя бы пару часов. Но прежде, чем улечься самой, девушка соорудила из найденной в шкафу кофты некое подобие кроватки и положила туда лисенка. Он тут же свернулся клубочком и, уткнув нос в тощий облезлый хвост, засопел. Венус подумала и накрыла зверька сверху еще одной кофтой, как одеялом. Затем переоделась сама и нырнула в кровать. В голове ее крутилось множество планов и мыслей, до тех пор, пока сон не забрал девушку под свою власть.

Клир IV

Венус проснулась с первой песней самой ранней птицы. Борясь с желанием перевернуться на другой бок и продолжить спать, она сильно потянулась. Под боком недовольно заворчал лис, сумевший перебраться в кровать к девушке.

– Эй! Какой ты нахальный, – широко улыбаясь, легатка потрепала лисенка за рыжим ухом. Тот недовольно открыл один сонный глаз. Так, одним глазом, периодически проваливаясь в сон, он и наблюдал за Венус, которая спрыгнула с кровати, быстро переоделась в какую-то старую рубашку и рваные штаны, которые непонятно как сохранились в ее шкафу, двумя резкими движениями пригладила непослушные волосы и, покидав кое-какие вещи в сумку и повесив ее через плечо, обернулась к двери. Но как только девушка взялась за ключ, лисенок вскочил, превозмогая боль в лапе, и жалобно заскулил, будто прося Венус не уходить. Легатка замерла в нерешительности:

– Мне пора, мой хороший. Я вернусь вечером и осмотрю твою лапу. А Анжи попрошу покормить тебя, пока я занята буду.

Но лис заскулил еще сильнее, и сколько бы Венус не уговаривала его, объясняя, что у нее сегодня очень много дел, а он еще не очень хорошо ходить, зверек словно перестал ее понимать.

«Он всего лишь лис, не забывай. Животные не понимают, что мы говорим».

«Этот понимает! Но его что-то тревожит, поэтому он не хочет оставаться один».

Венус тяжело вздохнула и взяла еще одну сумку, повесила ее через плечо и усадила в нее лисенка, который тут же, как только понял, что его берут с собой, начал уморительно пританцовывать на месте. Немного покряхтев, прилаживая сумки поудобнее, девушка отправилась на кухню. Там, после всех охов и ахов Анжил по поводу ее раннего подъема, одежды и лиса за пазухой, она получила несколько старых тряпок и два ведра. По пути закинув тряпки в столовую, волчица вышла на задний двор. Там она нашла Джеффа, который спал, накрыв лицо соломенной шляпой. Венус осторожно тронула парня за плечо. Тот резко перестал храпеть и вскочил на ноги, уронив шляпу. Заметив девушку, он расплылся в улыбке и кивнул ей:

– Доброе утро. Ранняя ты пташка.

– И тебе доброго утра. Много дел у меня сегодня.

Джефф снова усмехнулся. Увидев лиса в сумке у девушки, он наклонился и щелкнул зверя по носу. Рыжик возмущенно чихнул и хотел было цапнуть парня в ответ, но тот увернулся. Парень заметил ведра в руках Венус.

– Баба с пустыми ведрами? Дурная примета, – загоготал Джефф. Рыжая с удивлением вздернула бровь.

– Для тебя, похожа, эта примета правдива. Я могу попросить тебя набрать в эти ведра воды из колодца?

– Отчего не можешь? Можешь! – вновь расплылся в улыбке Джефф и остановился, будто ожидая чего-то. Венус неуверенно протянула ему ведра.

– Прошу. Набери мне воды, пожалуйста.

– Ой, да это запросто! – чуть ли не выхватив ведра из рук девушки, парень побежал вниз, к колодцу. Волчица крикнула ему вслед, не веря, что тот услышит ее:

– И принеси их в столовую!

***

Все утро Венус мыла высокие окна обеденного зала. Ее мать, спустившаяся к завтраку, удивленно всплеснула руками:

– Венус! Чем это ты занимаешься? – женщина потянула волчицу за край рубашки, желаяспустить ее с подоконника. Девушка нехотя повиновалась.

– Возвращаю свой дом. Я хочу, чтобы он снова стал таким, каким он был, когда я его покидала.

Венус смущенно теребила в руках тряпку, с которой на пол стекала буро-черная вода. Леди Мирра неодобрительно помотала головой.

– Не делом ты занята. Дом уже никогда не станет прежним, и…

– Станет! – горячо перебила мать девушка. – Нужно лишь вымыть окна, полы, постирать скатерти и занавески, починить двери и забор, постричь траву и посадить цветы. И все будет как прежде! – чуть не со слезами добавила Венус.

Леди Мирра закусила губу и, ничего не говоря, смотрела на дочь. Легатка не знала, что ей делать и смущенно опустила глаза в пол, и забормотала:

– Конечно, дел много… но я смогу… я сделаю… мне Джефф поможет…

– Не думаю, что даже с помощью Джеффа ты справишься, – отозвалась мать, еще больше усиливая неуверенность девушки. «Если бы ты мне помогла, и Тая, то мы бы справились», – подумала Венус, но не посмела сказать вслух. Однако, будто прочитав ее мысли, леди продолжила, окончательно разрушая надежды волчицы. – Я не смогу тебе помогать. У меня аллергия на пыль. Анжил слишком стара для этого, она и со стола-то еле убирает, а Тае, как ты понимаешь, сейчас не до этого. Оставь эту затею, Венус. Все равно мы скоро продадим этот дом.

«А я не хочу его продавать! Я хочу остаться здесь!», – в душе закричала Венус, но на деле лишь покраснела и громко засопела. Мать неловко приобняла ее и похлопала по спине:

– Иди, мой руки и возвращайся к завтраку.

Девушка послушно развернулась и, выйдя на улицу, отправилась к колодцу. Проходя мимо окон столовой, она с тоской заметила, что все ее утренние старания прошли даром – стекла были настолько заляпаны, запылены, что требовали еще, по меньшей мере, двух таких уборок. «Даже если я вымою их, то, пока я буду чистить полы, они снова загрязняться. Ах, если бы я могла раздвоиться, расстроиться… Впрочем, расстраиваюсь я уже».

У колодца стоял Джефф и внимательно вглядывался в темную, холодную воду. Венус подошла к нему и, встав рядом, осторожно заглянула внутрь, но не увидела ничего, кроме тьмы.

– На что ты смотришь?

– На воду в колодце.

– И что ты там видишь?

– Ничего. Воду в колодце.

«Какой же он интересный собеседник!».

– Тогда зачем ты смотришь?

– Я думаю, – Джефф нахмурился.

– О чем? – пытаясь заглянуть ему в глаза, спросила девушка.

– Почему в колодце нет рыб, как в реках и озерах. Ты не знаешь? – парень, наконец, обернулся к Венус. Та растерялась.

– Я… не знаю. Может, они есть там, просто мы их не видим и не можем поймать, – неуверенно пробормотала легатка и подумала: «Какую ерунду я говорю». Но, к ее удивлению, воин горячо согласно закивал.

– Да, да, мне Фиар так и сказал, когда я его спросил. Значит, он не наврал, – и воин вновь вернулся к разглядыванию воды. Венус еще попыталась поговорить с ним, но Джефф будто оцепенел и никак не реагировал на нее.

Вымыв руки в стоящей рядом с колодцем ведре, девушка вернулась в столовую. Там все так же сидела леди Мирра и разговаривала с Таей, которая, впрочем, при виде Венус тут же вскочила и вышла из зала, оставив недоеденный завтрак. Венус успела заметить, как опухло лицо сестры, и как покраснели ее глаза, и грустно понурилась. В молчании прошел завтрак. Леди Мирра, не добившаяся от Венус ни слова, покинула столовую. Девушка продолжила сидеть над тарелкой остывшей каши.

Пришедшая убрать посуду Анжил, попыталась развеселить девушку, но та тихо всхлипнула, и повариха поспешила уйти.

«И вот что ты сейчас сидишь и ноешь?».

«Потому что все мои планы рухнули».

«Не драматизируй. Не рухнули, а изменились. А ты сразу руки опускаешь».

«А что я могу? Мама упорно хочет продать дом. Чтобы она этого не сделала, нужнодоказать ей, что его еще можно в порядок привести, а для этого мне нужна ее помощь, но она не буде мне помогать, потому что… Замкнутый круг».

«Почему тебе нужна именно ее помощь?».

«А от кого мне еще помощи ждать? Разве что от Джеффа, но он какой-то особенно странный сегодня».

«А кто такой Фиар, о котором он говорил сегодня?».

«Я не знаю. Я не помню, чтобы у нас работал или жил какой-нибудь Фиар».

«Вот иди и узнай, кто это. Вдруг удастся заполучить его помощь».

Венус кивнула сама себе, а точнее, голосу в ее голове, к которому она уже привыкла и ничуть не удивлялась его советам. Девушка быстро доела остывшую еду, не обращая даже внимания на то, в какую невкусную дрянь превратилась тыквенная каша, собрала за собой тарелки и понесла их на кухню. Там Анжил мыла оставшуюся после завтрака посуду в большом баке.

– Покушали, госпожа? Вот и умница. Я уж подумала, что Вы заболели. Такая понурая сидели и не кушали ничего.

– Нет-нет, не волнуйтесь, я не больна, это я точно знаю.

– А что же с Вами тогда? Обидел кто? Неужто мой Джефф? – испугалась собственных слов бабка. – Вы не обращайте внимания на него, он странненький у меня. С причудами. Но он очень добрый. Что ни скажу – все сделает без пререканий. Вы тоже, не стесняйтесь, нагружайте его своими делами. А то негоже ему без дела ходить.

Венус улыбнулась.

– На самом деле, мне сейчас действительно нужна его помощь. Не подскажете, где я могу его найти?

– Дак на заднем дворе он, с лисенком Вашим играется. Рыжик-то, как только Вы кушатьсели, ко мне пришел и смотрит своими бусинками, тоже жрать хочет, скотинка. Ну я его накормила, а потом они с Джеффом гулять пошли. Там, наверно, и играются.

– Спасибо, Анжи. Я пойду, найду их.

Выйдя на двор, девушка действительно увидела там ребят. Джефф притворно страшным голосом ворчал, а лисенок скалил зубки и, припадая на больную ногу, скакал вокруг парня. При виде Венус Джефф встал и отчего-то поклонился ей:

– Госпожа. Я тут лисенка Вашего выгуливаю, если можно, конечно.

– Гуляйте, конечно. Я не против, – ответила Венус. Джефф расплылся в счастливой улыбке и вновь обратился к лисенку, повалив его на землю и чеша его пузико. Зверек фырчал и хватал зубами руки воина, не оставляя, впрочем, на них никаких следов.

Венус задумчиво наблюдала за ними, думая, как начать разговор.

– Джефф, – наконец произнесла она. Воин тут же вскочил и встал перед ней, почтительно кивнув. От этого девушке стало немного труднее говорить, но она справилась с неуверенностью. – А ты единственный парень в доме?

– Нет, есть еще Фандрах, садовник. Но он, на самом деле, редко выходит из своей комнаты, так что можно сказать, что его нет.

– Нет-нет, – прервала его Венус. – Я имею ввиду – ты единственный парень моего возраста, который тут живет?

– Да, тут я один. Пока не приезжает Фиар или кто-нибудь из его друзей. Тогда я уже не один.

Венус дернулась. «Опять Фиар».

– А Фиар откуда приезжает?

– Он деревенский, из поселка неподалеку. Их много там, друзей Фиара. Однажды они все пришли ко мне, но леди Мирра прогнала их. Теперь некоторые вообще не приезжают сюда, а другие только по ночам, – в глазах Джеффа промелькнуло выражение, похожее на грусть. – Мне скучно без них, конечно. Но зато теперь у меня Рыжик есть. Да, хвостатый? – воин обернулся на лисенка, который при своем упоминании упоительно зашипел. Джефф громко рассмеялся. Венус, боясь, что воин сейчас опять уйдет в транс и перестанет ее слышать, поспешила спросить.

– А как я могу добраться до этого поселка?

Джефф с недоверием взглянул на нее.

– А зачем Вам, госпожа? Поселок-то дрянь, дворов много, людей много, а земли мало, и денег мало, и еды мало.

«Отлично», – вновь ожил голос в голове девушки.

«Да что ж тут отличного-то?» – возмутилась Венус.

«То, что этим голодным ртам нужна еда, а ты можешь им ее дать».

«Голос, ты совсем из ума выжил? Мы сами едим тыквенную кашу, какую еду я могу им дать».

«Ту, которую они вырастят. На твоей земле. А заодно помоют окна, полы…».

«Голос. Ты гений».

«Вообще-то у меня имя есть».

«И как тебя зовут?».

«Сама знаешь. Просто забыла».

Венус так резко схватила Джеффа за плечо, что тот немного побледнел.

– Как я могу поговорить с этим твоим Фиаром и его друзьями?

Парень задумался.

– Ну, до их деревни день пути, если пешком. Но сегодня лучше не отправляться. Дождь будет.

Венус недоверчиво подняла голову на чистое, без единого облачка, небо, но спорить не стала: знала, что есть люди, которые буквально чувствуют приближение дождя. Большинство из них относились к Владельцам Воды, но Венус такого дара не досталось. А вот Джефф, видимо, был как раз из таких, хотя волчица и не помнила, чтобы он когда-то обнаруживал в себе силы.

«Но тебя давно не было дома».

– Тогда, может, завтра? Ты проводишь меня?

Джефф что-то пробурчал, рассуждая, затем согласно кивнул.

– Завтра можно. Как раз доберемся до деревни, ты поговоришь с Фиаром, а потом вместе вернемся сюда.

Девушка непонимающе склонила голову набок.

– Почему вместе?

– Фиар и так собирался третьего дня к нам приехать. Ему что-то нужно от Анжил.

«И зачем тогда мне ехать туда?».

– А зачем тогда мне туда ехать? Можно же просто дождаться Фиара тут.

Джефф снова забормотал что-то себе под нос, уже чуть дольше, и опять согласно кивнул.

– Можно и не ехать. Можно и тут подождать. Да.

Венус, у которой уже начала болеть голова от раннего подъема, непростого утра и этого разговора, попрощалась с парнем и направилась к себе в комнату. Лисенок увязался за ней. Упав на кровать у себя в комнате и жуя травинку, которая должна была избавить ее от головной боли, Венус начала прикидывать, как ей стоит вести себя с другом Джеффа. В конце концов, сознание девушки прояснилось – спасибо, ясница! Решив, что со всем разберется на месте, легатка встала и отправилась в лес, собирать травки и корешки. Это занятие лучше любого иного занимало ее и помогало привести в порядок мысли. К тому же, запасы все время требовали пополнения и обновления.

Так же неспешно прошла следующая пара дней. Венус просыпалась, делала зарядку, бежала на завтрак. Затем гуляла по окрестностям, собирая листики и цветочки, обедала и убиралась в доме до тех пор, пока ноги не начинали гудеть, а руки – ломить от усталости. Вечером, после ужина, она болтала с Анжил на кухне. Повариха рассказывала обо всем, что произошло в отсутствие Венус, чересчур усердно избегая рассказов об отце и брате. Когда они фигурировали в рассказах, женщина называла их исключительно «он». Когда же Венус переспрашивала, кто именно, старушка прятала глаза и еле слышно говорила «господин». Эта забота поначалу раздражала Венус, и однажды она сама завела разговор о Карасе и о том, где он был похоронен, желая доказать, что достаточна сильна для таких разговоров. Однако, когда повариха предложила проводить девушку к его могиле, та не нашла в себе силы встать и последовать за ней. После того разговор о погибших более не заводили.

После болтовни на кухни Венус шла к себе в комнату и, немного повозившись с лисом, лапка которого заживала на глазах, ложилась спать, и спала спокойным мирным сном до самого рассвета.

Но на третью ночь, около 3 часов пополуночи, в дверь к ней кто-то упорно забарабанил. Лисенок соскользнул на пол и ощерился, выгнулся дугой и вздыбил шерстку на загривке. Венус, еще не до конца проснувшаяся, безуспешно пыталась всунуть ноги в тапки. Она быстро накинула на себя покрывало и подошла к двери.

– Кто там? – спросила она хриплым от сна голосом и прокашлялась.

За дверью завозились.

– Это я, Джефф. Вы, помнится, хотели с Фиаром поговорить. Он пришел и готов поговорить. Мы тут, за дверью. Если откроете, то увидите нас.

Встряхнувшись, Венус наконец поняла, что происходит. Наспех поправив волосы и накинув на плечи кофту вместо покрывала, она вышла в коридор. Там царил полумрак, и девушка не сразу разглядела рядом с Джеффом щупленькую фигурку его спутника. Спутник неловко кивнул Венус, та ответила тем же.

– Фиар. Очень приятно познакомиться с тобой, Венус улыбнулась как можно приветливей, хоть и не была уверена, что Фиар сможет это разглядеть.

– Что ты хотела? – довольно грубо ответил паренек. Венус немного опешила от его тона и ответила не сразу.

– Я хотела поговорить с тобой.

– Ну. Говори, – парень только-только вступил в переходный возраст, и его голос то и дело срывался. Слог «го» донесся будто из пещеры, а вот «ри» уже пропищали мыши.

– Может, пройдем в комнату?

– Ну. Пошли.

И, оттолкнув девушку плечом, парень вошел в комнату и тут же уселся на кровать. Венус болезненно сморщилась, потому что брюки Фиара были явно не первой свежести, а постельное белье она поменяла лишь вчера.

– Так что ты хотела? – парень так и не вынул рук из карманов, но задрал голосу и с интересом разглядывал комнату девушки. Во взгляде его Венус прочла разочарование, и этот момент обидел ее. «Появись ты тут пару лет назад – челюсть бы потерял».

– Я хотела предложить тебе работу. У нас в доме.

– А что делать надо? – парень отвлекся от разглядывания платья на спинке стула и обернулся к девушке.

Венус решила ничего не приукрашать и сказать как есть, хотя и боялась, что объем работ может отпугнуть Фиара.

– Мыть окна, полы, стены, помогать на кухне, стирать занавески и ковры, пахать, работать в саду и огороде, сажать, копать…

– Я один не справлюсь. А стирать и на кухне работать не хочу и не буду. Это девчачьи дела, – он мотнул головой в сторону платья и скривил рот.

Венус вкрадчиво спросила.

– Я не прошу все делать тебя одного. Может, у тебя есть друзья, которые тоже хотели бы…

– О, это запросто. Только это, – парень будто замялся. – Кормить-то нас будут? А то так просто мы и дома работаем.

– Конечно! – Венус поразилась тому, как запросто, не задумываясь мальчик решает за всю деревню. – А когда мы…

– Тогда я согласен, – прервал ее Фиар и встал с кровати. – Надо ребятам скорее сказать. Только это… Поехала бы ты со мной, а то я нормально не объясню им, что надо-то тебе.

Венус никак не могла привыкнуть к тому, как быстро и отрывисто говорит этот парень, и как скачут его мысли, и потому несколько минут простояла молча. Парень расценил ее молчание по-своему.

– Если вы боитесь из-за бандитов к нам ехать, то не бойтесь. Они сейчас в Дубово поехали, так что дорога свободна.

«Бандиты?!», – Венус перепугалась не на шутку.

«Тебе же говорят, уехали они».

«А если вернутся и подкараулят нас?».

«Так. Ты хочешь помощи этих ребят? Или ты сама решила справляться?».

«Мне нужна их помощь… но бандиты!».

«Испугалась бы бандитов Анагон?».

Венус недовольно сморщилась.

«Я не Анагон. Я не такая смелая как она».

«А что мешает тебе стать такой же смелой? Только ты сама».

– Нет-нет, я просто задумалась. Не боюсь я никаких бандитов! – дрожащим голосом сказала Венус. Фиар недоверчиво покосился на Джеффа, то тот, не поняв немого вопроса, глупо подмигнул ему. – Когда мы выезжаем?

– Да лучше бы прямо сейчас. А то потом проснется Тая и леди Мирра, и не дай Единый они заметят меня. А кстати … – парень вдруг нахмурился пришедшей ему в голову мысли. – Они знают, что ты собираешься нас привести сюда? Они не будут против?

«Опачки… а об этом я даже не подумала. Я же знала, что мама против ребят из деревни».

– Конечно, знают! И они совсем не против, – «Когда я научилась так врать?». – Ну что, выдвигаемся?

– Ты собираться не будешь? Как все девочки по два часа? – вновь скривился Фиар. Его нелюбовь к девочкам стала казаться Венус напускной.

«Надо бы записку написать, чтобы меня не искали. Джефф, конечно, расскажет все, но лучше и самой объяснить ситуацию».

– Подожди меня у черного хода. Я быстро.

Фиар закатил глаза и вышел вслед за Джеффом. Венус впотьмах нашла какой-то обрывок бумажки и быстро нацарапала на нем несколько строчек. Затем молниеносно переоделась в походную одежду, заботливо выстиранную и заштопанную Анжил, схватила рюкзак с травами и сумку с уже залезшим туда лисенком, выбежала из комнаты.

На бумажке, оставленной ею на столе, значилось:

«Я поехала в деревню. Вернусь с помощниками. Не беспокойтесь.

Люблю, Венус».

Клир V

День уже близился к полудню, когда Фиар сказал, что они почти пришли. За все время пути ребята практически не разговаривали. Венус лишь удалось выяснить, что деревня, в которую они идут, называется Сосновка, что ребят там много, почти 30, и что деревня голодает, потому земля там давно перестала родить, а ремесленники почти все умерли, так что торговцы стали обходить деревню стороной. Венус заметила, что темная рубашка висела на мальчишке мешком, а тонкие ноги, выглядывавшие из-под рваных штанов, были похожи на веточки. В пыльных темно-каштановых волосах запутались паутинки и мелкие листочки, которые и не думали отлетать, когда парень периодически яростно чесал голову.

«Бедняжка. Надеюсь, я смогу им помочь».

«Но ведь это они должны помогать тебе?».

«А я им. Пусть все будет взаимно».

«Пусть. Если будет вообще…».

«Ты опять про маму? Я… придумаю что-нибудь».

Деревня недаром называлась Сосновкой – эти деревья произрастали тут в изобилии, на месте упавших стариков-великанов тут же появлялся тоненький молодняк, а земля под ногами пружинила от метрового – если не больше – слоя длинных иголок. За очередных рядом деревьев открылся вид на крайнюю улицу – покосившиеся жалкие лачуги, жавшиеся друг к другу, будто боясь упасть. Заколоченные окна и подпираемые хламом заборы наводили тоску.

– Ну, мы пришли, типа, – Фиар неопределенно махнул рукой. – Пойдем сразу в штаб.

– Штаб? – это слово из лексикона галифаксов никак не вязалось с открывшимся перед ней зрелищем.

– Увидишь.

Ребята пошли по главной и единственной дороге деревни, которая будто вымерла, несмотря на поздний час. Пару раз Венус видела мелькнувшее в разбитом окне лицо, да еще раз их остановил старик, который начал расспрашивать Фиара про какие-то горшки, совсем не обращая внимания на Венус. Фиар отмахнулся от старика и повел девушку дальше.

Штаб оказался неким подобием домика на дереве. Огромный старый раскидистый дуб принял на своих ветвях нагромождение досок и балок, прибитых вкривь и вкось, но, наверное, дававшим некое убежище своим строителям.

Фиар подошел к дубу и громко свистнул. Из домика послышался ответ и тут же изо всех «окон» и «дверей» начали вылезать мальчишки, весело гогоча и тут же замолкая при виде Венус. Девушка так и не поняла, как они там все поместились, но вскоре оказалась окружена толпой ребят, которые заинтересованно разглядывали ее, показывая на нее пальцем и толкая друг друга в бока. Девушка разглядывала их в ответ, и ей стало отчего-то неловко от того, что она по сравнению с ними так хорошо одета и упитана, и она еще пришла просить у них помощи. «Но я же им тоже помогу».

Фиар дождался, пока гомон более-менее утихнет и заговорил.

– Это Венус Венга. Дочь Мирры.

При имени матери девушки некоторые ребята недовольно сплюнули, кто-то разочарованно замычал. Две девчонки начали перешептываться, указывая пальцем на волчицу. Венус стало не по себе.

– Она хочет, чтобы мы пошли к ней домой и помогали ей по всякому. За это она нас кормить будет.

– А Мирра не прогонит нас, как раньше?

– А чем будет кормить? Им же самим там есть нечего!

– А родители? Мы их здесь оставим?

– А жить мы где будем?

Заговорили все и сразу, и стало понятно, что ребята восприняли эту новость менее радостно, чем Фиар. Однако именно он и взял ситуацию в свои руки, пока Венус пыталась справиться с дрожью в коленях.

– Ну вы дураки совсем что ли? Зовет – значит, с предками договорилась уже. Есть будет то, что вырастим. Как и тут, собственно. Только там земля лучше, и можно будет не только горох сажать. Жить… – парень обернулся к легатке, ища ответа у нее.

– Жить в доме будете! – горячо заверила ребят девушка. – В левом крыле. Там достаточно комнат для всех. А по поводу ваших родителей… когда мы там все более-менее благоустроим, вы сможете перевезти туда и свои семьи. А пока кто-то из вас может оставаться в деревне, работать посменно. Одну неделю одна группа, другую неделю – другая.

– А ты не обманешь? – недоверчиво сощурился самый крупный парень в желто-коричневой рубашке.

– Обмануть вас всех? – Венус показала рукой на толпу. – Даже если бы я захотела, то не смогла. А я не хочу вас обманывать.

Ребята задумались, а потом все, как один обернулись к белокурой девчонке, все это время стоявшей чуть поодаль. Она была намного ниже Венус, почти коротышка. Короткие светлые волосы делали ее похожей на мальчика, но ярко-голубые глаза с длинные, резко загибающимися вверх ресницами могли принадлежать только девчонке. В отличие от других немногочисленных девочек, стоявших тут, она была одета не в сарафан, а в короткие штаны и майку, открывавшие накаченные ноги и руки. «Вот как выглядел бы Рейгар, будь он девчонкой».

– Что скажешь, Аври? – обратился к девушке Фиар. По поведению ребят, Венус решила, что Аври здесь главная.

Девушка неопределенно качнула головой и оценивающе осмотрела Венус, сжавшуюся под ее взглядом:

– Ну почему бы нет. Попробовать не мешает. Надо только решить, кто пойдет в первой группе. Добровольцы есть? – голос девушки, несмотря на ее комплекцию, оказался высоким и звонким.

Несколько ребят тут же подняли руки. Еще несколько неуверенно оглядывались по сторонам. Аври кивнула нескольким ребятам, называя их по имени. Венус безуспешно пыталась запомнить, как зовут хоть кого-нибудь.