Ты в моём декабре бесплатное чтение

ГЛАВА 1

Крупные хлопья мокрого снега падали с неба, таяли не долетая до серого асфальта, оседали белым порохом на плечах прохожих.

Стеклянные экраны остановки изрезали дорожки растаявших капель.

Тучи на небе выглядели такими плотными, что, казалось, лежали в несколько слоёв — как пуховые перины на постели принцессы.

Эрика стояла, постукивая одним ботинком о другой, и размышляла о том, как её угораздило вляпаться в такое дерьмо. Сто раз, а то и более, она обещала себе не заводить отношений с альфами, потому что итог всегда был один.

Им нравилось трахать тебя, потому что ты никогда не забываешь пить таблетки.

Нравилось показывать тебя на посиделках в кругу друзей — так же небрежно, как дорогие часы или новый авто. Иногда они даже выводили тебя в свет, называя «спутницей».

И да, следовало признать, что в таких отношениях были свои плюсы: альфы определённого склада покупали своим протеже дорогие аксессуары, вывозили на острова посреди зимы и не позволяли платить в ресторанах за себя. Ещё бы — ведь Альфа должен отвечать за всё и всегда.

Потом, однако, всё менялось в один миг, стоило какой-нибудь омеге вильнуть хвостом. У господина Большого Босса появлялась новая протеже.

Эрика потянулась к карману куртки и извлекла дрожащей рукой пачку сигарет. Угораздило же выйти из дома вот так, не забрав с собой ничего, кроме бумажника. Даже кредитку, видимо, умудрилась забыть на столе - потому что ни в одном кармане потом её не нашла.

Но Эрика, как бы там ни было, не настолько фанатела от презентабельных мужиков, чтобы позволять мешать себя с дерьмом.

Она потёрла тыльной стороной ладони скулу, на которой уже начинал наливаться синяк.

— Пусть и дальше блондинистых омег ебёт, грёбаный урод, — пробормотала она и выругалась, когда из пачки на неё выглянула последняя промокшая и изломанная сигарета.

Эрика огляделась по сторонам. Время уже перевалило за восемь, и, как назло, в окрестностях не наблюдалось ни одного круглосуточного супермаркета.

— Сука, сука, сука… — пробормотала она и замолкла, обнаружив на другом конце остановки ещё одного неприкаянного бету, мокнущего под дождём.

То, что это бета, Эрика поняла сразу же, даже будучи лишённой обоняния от слова совсем. Поняла по форме квадратных золотых очков, по понуро опущенным плечам и по задумчивому взгляду, устремлённому вдаль, какого не бывало у альф — и, тем более, у омег.

Бета был крепким на вид — не в пример Эрике, которая никогда не заглядывала в тренажёрный зал. Аккуратный серый костюм сидел на нём как влитой — явно был сшит на заказ. И Эрика, которая хотела уже было подобраться к нему поближе и попросить прикурить, замерла в сомнении, представив, как выглядит сейчас и что этот мужик подумает про неё.

Торопливо отбросив почти пустую пачку сигарет, она провела по волосам рукой, приглаживая их, и, неловко спрятав одну руку в карман джинсов, подошла к мужчине, стоявшему напротив.

— Не угостите сигареткой?

Джеймс не сразу услышал вопрос, потому что был целиком погружён в себя.

«Как меня угораздило вляпаться в такое дерьмо?» — раз за разом прокручивал он в голове один-единственный вопрос, наблюдая, как огни разгораются над шоссе. «Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо».

Джеймс вообще-то никогда не произносил подобных ругательств вслух. Ну, может быть, разве что в шестнадцать лет, когда ему хотелось почувствовать себя круче альф. Но потом, по мере того, как уровень его образования рос, он как-то незаметно для себя пришёл к выводу, что так говорят только те, кто больше не способен ни на что. Например, альфы, которым их прогестероновый баланс позволял только разгружать тяжеловозы с арбузами и развозить со складов мебель по порядочным домам.

Джеймс в свои двадцать восемь лет имел два высших образования и докторский диплом. И ругательства не то чтобы не подобали ему — он просто не хотел пачкаться о них, как и о многих не слишком приятных и излишне нервных окружавших его людей.

Джеймс имел офис в одном из центральных бизнес-центров у реки, и хотя не был единоличным владельцем какого-нибудь ТЕО-пром, мог вполне прилично обеспечивать себя и… И.

Дело в том, что просторной и уютной квартире, которую Джеймс почти целиком обустроил сам и куда не пускал никого, не хватало только одного: той, к кому он мог бы возвращаться домой.

У Джеймса было всё, что было, и чего не было у альф. Нормальное современное авто, домик на берегу моря в первой полосе и достаточно влиятельных «друзей». И в то же время у него не было того, что имел каждый грузчик-альфа в этом грёбаном городе: женщины.

Джеймс много раз обещал себе не заглядываться на девушек, и особенно – на омег.

Он много раз со вздохом облегчения думал о том, что живёт один. Что никто не бьёт посуду и не кричит по утрам, и уж тем более, что никто не трахает ему мозг.

Никакие обещания однако не могли изменить того, что он невольно раз за разом принимался дарить цветы какой-нибудь вертлявой блондиночке. За корзинами роз следовали столики в дорогих ресторанах, билеты в театр, и иногда дело даже доходило до поездки на острова: в свой персональный домик у моря Джеймс не пускал никого.

Дальше сюжет шёл по накатанному сценарию, который раз за разом повторялся, не меняясь даже в деталях. Блондиночка жеманно прикрывалась плечиком, когда Джеймс навещал её. Блондиночка не брала цветы — но позволяла пригласить себя в ресторан.

Блондиночка радостно принимала подарки один за другим и даже позволяла трахать себя — не особо, впрочем, заботясь о том, чтобы доставить удовольствие и Джеймсу. Она выглядела счастливой — но начинала скучать. Пока в один прекрасный день на горизонте не появлялся какой-нибудь брутальный темноволосый самец, и блодиночку не смывало водой.

Сам Джеймс был шатен. Как, впрочем, и большинство бет. Да и волос никогда не растил, подобно творческим альфам — предпочитал бокс. Он, правда, изредка всё же разглядывал себя в зеркале со всех сторон, пытаясь понять, что же с ним не то: Джеймс вообще всегда следил за собой и перед каждым визитом в спортзал замерял объёмы бицепсов, бёдер и живота, чтобы затем разработать подробный индивидуальный план и прокачать всё то, что делало его хуже альф.

Он не завидовал, нет. Это был принцип — не более того.

И Рене он тоже встретил в тренажёрном зале — во время разминки та бойко прыгала по беговой дорожке и выглядела ну очень ничего.

Джеймс тешил себя надеждой, что Рене понравился он сам — впрочем, трудно было сказать наверняка. Рене была ласкова в постели и за подарки всегда благодарила — хотя Джеймсу и казалось порой, что та смотрит мимо него.

Джеймс списывал это на собственное неудовлетворённое ЧСВ, но когда всё же спрашивал у Рене:

— Что-нибудь не так?

Та отвечала с томным вздохом:

— Ах, Джеймс… с тобой так хорошо…

Затем Рене вешалась ему на шею, и невысказанное «но» оставалось висеть в воздухе, позволяя Джеймсу гадать, существует оно или всё-таки нет.

Ясность внёс альфа, который перевозил вещи Рене к Джеймсу домой. Джеймс какое-то время не мог понять, почему так часто видит у подъезда его грузовое авто, пока сегодня не вернулся домой раньше на два часа.

— Что со мной не так? — спросил он Рене, не глядя вслед альфе, спешно покидавшему его дом в одетых наизнанку штанах.

— Ах, Джеймс… — сказала Рене и собиралась уже было повиснуть на нём, но Джеймс отстранил её, — с тобой всё хорошо, — устало сказала она, — просто… ты — не моё. Ты хороший человек, но мне как-то… скучно с тобой.

Джеймс не стал продолжать этот бесполезный разговор.

— У тебя есть полчаса, чтобы собрать вещи, — сказал он, — ключ можешь забрать с собой. Я сменю замок.

Рене фыркнула, но Джеймс просто развернулся и ушёл.

Полчаса давно прошло. Он стоял на остановке и смотрел перед собой, понимая, что не хочет возвращаться в пустой дом. В дом, где его никто не ждёт.

ГЛАВА 2

— Не угостите сигареткой?

Эрика собиралась уже развернуться и уйти, когда вперившийся в вечернюю трассу бета медленно и лениво, будто нехотя, перевёл взгляд на неё.

Отвечать он, впрочем, не спешил. Разглядывал Эрику как экзотическое насекомое, не забыв очертить взглядом ни короткую стрижку, ни высокие скулы, ни чувственный контур губ.

Эрика, впрочем, к подобному вниманию давно привыкла. Именно так обычно и смотрели на неё альфы, пытаясь понять, кто перед ними стоит: накрашенный мальчик или девочка-гермофродит. Некоторые альфы даже предлагали ей начать использовать феромонные духи, но Эрика лишь дёргала в ответ плечом. Она отлично понимала, что именно в таком виде она — эксклюзив. А гиперженственных омег хватает и без неё.

Мыслей Джеймса, впрочем, ей угадать не удалось.

Хотя тот и вправду заподозрил, что к нему подошёл парень, но лишь ненадолго. У мужчин, даже хрупких, никогда не бывало таких мягких, нежно персиковых щёчек и призывно приоткрытых губ. У девочек омег же он ещё не встречал таких злых, пронзительных и острых, как осколки тающего льда, глаз. Возможно, врочем, омеги просто хорошо умели их скрывать.

Мальчик-девочка с первого взгляда чем-то его разозлил. Возможно, именно тем, что был ни тем, и не другим. Волосы его, хоть и светлые, отдавали орехом. И хотя острые прядки рассыпались вокруг ушек довольно мило, дополняя при этом ямочки на щеках, когда неомега начинала говорить, всё же не могли отвлечь внимания от здоровенного фонаря, наливавшегося у неё под правым глазом.

«Любит погорячее, вот оно как…» — с отвращением подумал Джеймс, всё ещё не в силах забыть вечерний инцидент.

Он перевёл взгляд вниз и продолжил разглядывать тоненькую, насквозь промокшую курточку, из-под которой виднелась серая растянутая футболка, джинсы, украшенные потёртостями, и такие же мокрые, как куртка, кроссовки. На плечах неомеги лежали сугробики снега и на неё было холодно смотреть.

— Прикурить, — напомнила Эрика, чувствуя, что завладеть вниманием оппонента ей удалось, но только не в том смысле, в котором она хотела.

Бета, не переставая разглядывать её, задумчивым плавным жестом извлёк из нагрудного кармана пачку сигарет и ловко отщёлкнул одним пальцем крышечку, прикрывавшую её.

От профессионального взгляда Эрики никак не могли ускользнуть эти пальцы — ровные и квадратные, с холёными ногтями, поблёскивавшими маникюром. Да и сигареты были вполне неплохи — с первого взгляда видно, что говно бета курить бы не стал.

— Благодарю, — почти инстинктивно погружаясь в роль, произнесла Эрика и, вытянув одну изящным движением, поднесла к губам: — а огонёк?

Бета — того и следовало ожидать, он, как-никак, был бетой, — и не думал поддаваться на игру.

Молча и равнодушно извлёк из кармана зажигалку и подпалил сигарету, зажатую между чувственных губ.

— Эрика, — сказала Эрика, затягиваясь и пуская вверх красивую струю густого дыма. Она прикрыла веки, так что со стороны должно было показаться, что серый туман обнимает её лицо.

Джеймс зрелище оценил. По большей части с математической стороны: угол мальчикодевочка рассчитал очень хорошо.

Отвернулся и снова уставился на шоссе. Ему было хорошо одному. Очень, очень хорошо. Так хорошо, что стальной обруч сжимал грудь.

Мальчикодевочка собирался было уже отойти, когда Джеймс не выдержал и произнёс:

— Джеймс.

Эрике имя не понравилось. Оно было скучным — как и весь стоявший перед ней человек. Нет, конечно, дорогие костюмы Эрика любила. Как и запах хороших сигарет. Как и пальцы, которые хотелось приласкать языком, но…

Эрика сама до конца не могла сказать, что это за «но». Просто от вида мужчины, стоявшего перед ней, хотелось зевнуть. И потому она отвернулась, решив, что, пожалуй, не будет продолжать разговор.

Тишина между ними длилась несколько минут, а затем Эрика произнесла:

— Хочешь со мной переспать?

Джеймс, тоже было доставший сигарету и пытавшийся её раскурить, поперхнулся и уронил курево на асфальт.

Отчасти на подобную реакцию Эрика и рассчитывала. А отчасти ей попросту негде было ночевать.

«Перетерплю двадцать минут, чтобы остаток ночи пролежать на шёлковых простынях», — думала она. Возвращаться домой не хотелось совсем — потому что там по-прежнему оставался Рэм. Пойти в отель она тоже не могла — потому что Рэм мог отыскать её и там.

— С чего ты взяла, что меня может заинтересовать кто-то вроде тебя? — поинтересовался Джеймс, перестав кашлять.

Эрика пожала плечами и покосилась на него.

— Просто, — сказала она, — ты был такой грустный, и я подумала… тебе точно нужно с кем-то переспать.

— Я не альфа, чтобы все мои горести выходили из тела вместе со спермой.

— Вот как, — Эрика наконец повернулась к нему и выдохнула дым — но, конечно же, не ему в лицо, а чуть в сторону — чтобы не раздражать. —Значит, тебе в самом деле есть о чём грустить?

Джеймс отвернулся.

— Тебе-то что?

Эрика пожала плечами и тоже уставилась на поток проезжавших мимо машин. Не так уже ей и хотелось тормошить этого секретаря. В конце концов, если уж идти на крайние меры — то можно было снять кого-нибудь ещё.

— Может, сначала в ресторан? — прозвучало у неё над плечом, и теперь уже Эрика с трудом подавила приступ кашля. А Джеймс уже в следующее мгновенье пожалел о том, что сказал. В его планах не было звать в ресторан хоть кого-нибудь: ни мальчиков, ни девочек, ни омег, ни бет, ни альф. Всё, чего он хотел, это остаться один. Или, всё-таки, нет… Джеймс не знал. Мысли о пустой каменной коробке, где всё наверняка пропахло фиалками так, что чувствовал даже он, давили. И будь у него в привычке клеить девочек на автобусных остановках, он бы, пожалуй, в самом деле отвёз стоявшее перед ним непонятное существо в какой-нибудь отель — просто потому, что сейчас ему было абсолютно всё равно, где и с кем быть.

Эрика пожала плечами — как показалось Джеймсу, несколько разочарованно. И снова уставилась мимо него. Джеймс, хоть и не имел обоняния как у альф, будучи почти профессиональным переговорщиком, сразу почувствовал, что теряет контакт. Почему-то его охватил страх.

— Пошли, — решился он наконец.

Ещё одна мысль проскользнула у него в голове — мысль о том, что Рене, может быть, ещё не ушла. И тогда пусть она увидит, что Джеймс вполне неплохо проводит время без неё.

Мысль эта появилась у Джеймса, когда они заходили во двор, и одолела его с такой силой, что, остановившись под окнами своей квартиры, он ухватил Эрику за плечо, толкнул к стене и, прижав всем телом, принялся страстно — как казалось ему — целовать.

Эрика немного растерялась, но, поразмыслив, решила, что стоит ответить на поцелуй — учитывая, чем они собираются заниматься через часок.

К её разочарованию, дело свелось к простенькой игре языков, совсем не возбудившей её — но Эрика решила, что это ничего. Спутник был довольно красив, так что Эрике вполне искренне хотелось увидеть, что прячется под пиджаком. А в крайнем случае свой огонёк она могла распалить и сама.

По дороге к дому, а затем и на лестничной клетке — аккуратно установив Эрику перед глазком — Джеймс прижимал её к стене ещё несколько раз. Руки его умело и бережно шарили по телу Эрики, хотя и не столько возбуждали, сколько заставляли погрузиться в подобный неге приятный полусон.

К тому времени, когда они наконец преодолели порог, Эрика уже сама хотела, чтобы Джеймс не прекращал её обнимать — но тот, оказавшись в просторном холле, оглядел квартиру и будто бы заледенел. И покосился на Эрику так, что той показалось, что Джеймс вот-вот выгонит её.

— Я в душ! — торопливо сказала она, решив, что хозяин квартиры вряд ли выставит её, если Эрика будет практически голой. Да и к тому же её в самом деле хотелось постоять под тёплой водой.

ГЛАВА 3

В душе у Джеймса пахло фиалками и ещё какими-то цветами — так что, едва прикрыв за собой дверь, Эрика оглушительно чихнула. Посмотрела в большое зеркало в минималистичной раме, висевшее на стене, и недовольно потрогала опухшую скулу.

Рэм порой грозился, что врежет ей — но до дела не доходило никогда. Он, как и все альфы, предпочитал не делать, а говорить.

Рэм при всех своих достоинствах — представленных по большей части в виде толстого кошелька и рельефных бицепсов, потому что характер у альфы был так себе, а знаменитый узел если кого и вдохновлял, то только омег — был до жути ревнив и болезненно любил контроль. Он мог позвонить Эрике, находившейся в командировке, в три часа ночи и попросить показать свою постель через скайп. Или, например, позвонить в самый разгар деловых переговоров, чтобы выяснить, как идут дела — в этом случае следовало отвечать, иначе нежная душа альфы могла серьёзно пострадать.

Поначалу он нравился Эрике — иначе, в конце концов, зачем бы пускать его в себя? И дело тут было не только в деньгах. Скорее в том, что Эрика чувствовала за альфой силу, и сила эта её зачаровывала.

— Это всё первобытный инстинкт, — любила говорить её омего-сестра, — беты должны подчиняться альфам, как в стаях в древнейшие времена.

— А омеги? — ядовито интересовалась Эрика.

— А омеги должны ложиться под них, — честно отвечала сестра, — так установила судьба.

Эрика не верила в судьбу, которая не уготовила в своих сетях места для неё. Альфы и омеги имели истинных, беты — никогда. Но всё же должна была признаться самой себе, что не слишком-то любит управлять. Ей куда больше нравилось просто делать своё дело хорошо.

Рэм, казалось, мог дать ей то, чего она хотела. Но с каждым днём становилось всё более ясно, что ничто в жизни не даётся легко. В комплексе с респектабельным ухажёром, которому завидовала вся семья, Эрика получила домашнего деспота, настолько неудержимого в постели, что порой хотелось уползти от него под кровать.

Рэм не был у Эрики первым альфой, но он был самым долгим. Мощь его не шла ни в какое сравнение с главарём школьной банды, который согнул Эрику пополам, едва той исполнилось шестнадцать лет. На Бена, её кавалера на втором курсе, который каждую неделю заводил себе новых омег, Рэм тоже не походил. И хотя он был лучше этих двоих — и всех других - с ним же и приходилось тяжелее всего, потому что только он мог доставить Эрике настоящую, не телесную, но душевную боль.

Порвать с ним, казалось, означало вырвать кусок себя самой. Но Эрика знала, что есть вещи, которые нельзя терпеть, и есть грани, которые нельзя переступить.

Что делать дальше, она не представляла — оставалось надеяться, что Рэм не наберётся наглости сунуться в банк, где Эрика работала последние несколько лет, и что-нибудь про неё наплести. Секс с клиентами, само собой, никто не поощрял.

Эрика вздохнула и принялась раздеваться, больше не глядя на своё потрёпанное лицо.

Стянув мокрую одежду, она ощутила, что всё тело покрылось гусиной кожей, и поспешила было забраться под душ, но воду включить не успела: дверь приоткрылась, и в проёме показался Джеймс со стопкой махровых квадратиков в руках.

Глаза его невольно скользнули по бёдрам Эрики: для девушки довольно узким и даже немного угловатым. Мягкие бугорки маленькой груди были открыты его взору и острые башенки сосков делали их беззащитными на вид.

Джеймс поднял глаза, румянец выступил на его щеках, но вместо того, чтобы прокомментировать свой приход, он выпалил только:

— Вот! — бухнул полотенца на стиральную машину и поспешил скрыться за дверью.

Эрика не совсем поняла, что произошло, но сделала вывод, что впечатление она всё-таки произвела.

Джеймс стал жалеть о своём неожиданном решении привести девушку уже через минуту после того, как вошёл в квартиру. Дом был пустым, но он пропах Рене насквозь, так что Джеймс представить себе не мог, как уложит эту угловатую незнакомку на их почти супружескую кровать.

«Почти супружескую кровать», — покатал он в голове странную мысль. С первой их встречи с Рене прошёл почти год, хотя около половины этого времени Джеймс потратил на то, чтобы добиться её.

— Омеги любят внимание, — так говорила его мама-омега, и Джеймс привык считать, что это в самом деле так. В конце концов, это же разумно: каждый человек любит, когда к нему относятся хорошо.

Выходило, что всё-таки не так.

Джеймс мотнул головой, отгоняя от себя бесполезные мысли. Включил свет во всей квартире, поставил чайник на кухне и тут только вспомнил, что единственный халат в ванной принадлежал Рене — и та, скорее всего, забрала его с собой.

Он отправился в спальню, порылся в вещах и отыскал кое-что, что могло его заменить, а потом заглянул в ванную, решив, что если гостья и успела раздеться, то, наверное, заперла дверь.

И снова Джеймс с тоской подумал, что психолог из него никакой. Подумал очень быстро, потому что когда он увидел узкие бёдра… и маленькие холмики груди, думать Джеймс перестал совсем.

Торопливо бросив свою ношу на стиральную машину, он ретировался в коридор, провёл пятернёй по волосам и подумал, не понимая сам себя: «Недотрах? Или что?»

Ответа Джеймс не знал. В постели Рене исправно подставляла ему нужные места, так что жаловаться было бы грех. Далеко не каждый альфа мог позволить себе таких хорошеньких омег.

И всё же…

Мысли о Рене стремительно улетучивались из его головы, а член тяжелел. Голая Эрика стояла перед глазами как наяву, и рука сама собой потянулась к ручке ванной, чтобы повернуть её.

«Я всё равно скоро буду её трахать!» — пульсировало в голове, но в ходе долгого сражения крепко вбитая в голову вежливость победила, и Джеймс снова отправился готовить чай.

Когда дверь закрылась, Эрика застонала. Она сама не знала почему, но ей казалось, что взгляд Джеймса всё ещё скользил по её телу, исследуя каждый уголок, нежно касаясь его.

Эрика закрыла глаза. Пустила горячую воду и представила, что это гладят её пальцы Джеймса.

Всё это было странно. Но Эрике нравилось получать удовольствие от того, что происходит здесь и сейчас.

«Чтоб тебе пусто было, Рэм!» — подумала она и принялась тщательно растирать себя мочалкой.

Когда Эрика появилась на кухне, обмотанная полотенцем, ей показалось ненадолго, что перед ней всё-таки альфа — и сейчас её съедят. Но уже в следующее мгновение Джеймс отвел взгляд и, глядя куда-то в стену за её плечом, сказал:

— Чай готов. Сахар или что-нибудь ещё?

Эрика молчала. Она не могла определиться до конца, что ей сейчас нужно. Изначальный план предполагал просто переночевать и немножко перетерпеть, но теперь холодность Джеймса определённо её задевала.

В конце концов, они пришли трахаться или… пить чай?

«Будь я омегой, он не посмел бы мне отказать, — подумала Эрика с тоской. — И будь я омегой, уже набросилась бы на него».

Но Эрика так не могла. И хотя одноразовый секс её не пугал, всё же она ожидала, что активность будет проявлять альфа. Вожак.

Она опустилась на стул, скомкано поблагодарила и, налив себе чашечку ароматного чая, принялась неторопливо пить.

ГЛАВА 4

Вид неомеги, медленно потягивавшей чай, гипнотизировал. Джеймс смотрел на её тонкие руки и угловатые ключицы и невольно думал, что вот сейчас, полуобнажённая и беззащитная, она, пожалуй, смотрелась лучше любых омег, которых Джеймс встречал.

Мелькнула мысль о том, что если её переодеть, да убрать этот чёртов синяк, Эрика и в одежде будет очень ничего.

Джеймс даже не заметил, как под предлогом поиска сахарницы переместился ей за спину, намереваясь осторожно обнять — но совладать с собой так и не смог.

Всё шло не так. Тем более, что неомега уже переставала быть простым лекарством от одиночества и начинала ему нравиться. Надо было начать с цветов. Определённо. И потом ресторан. «Чёрт…» — подумал Джеймс, отлично понимая, что он идиот, но ещё не в состоянии определиться — совсем или всё-таки не совсем.

Неомега замерла с чашкой в руках. Глядя на неё сверху вниз, Джеймс заметил, как подрагивают узкие плечи, к которым он готов был прикоснуться секунду назад, и с тоской подумал: «Напугал…»

Он отдёрнул руку и отошёл в сторону, не зная, как перейти к самому главному и стоит ли вообще начинать.

Неомега не спешила помогать. По мере того как убывал чай, взгляд её становился сначала пристальным и изучающим, так что у Джеймса по спине мурашки носились толпой, а затем — к вящему разочарованию хозяина квартиры — всё более расслабленным. Горячий чай гостью откровенно разморил.

Какое-то время Джеймс колебался, пытаясь решить, как ему поступить, а потом, поняв, что Эрика постепенно погружается в дрёму, подхватил её на руки и понёс в спальню.

Эрика обвисла в его объятьях, ухватилась за шею и обидно прошептала:

— Рэм…

Джеймс промолчал, но, видимо, слишком сильно стиснул объятия, потому что Эрика сообщила:

— Ой… — и распахнула свои колючие глаза, в которых Джеймс тут же едва не утонул.

Она подобралась, снова становясь гибкой и в то же время утратив изрядную долю своей очаровательной мягкости. Собралась с силами и, обняв Джеймса за шею, попыталась его поцеловать.

Джеймс послушно приоткрыл губы навстречу, но поцелуй вышел скомканным. Неомега явно своё дело знала, но действовала скорее по обязательству — отчего захотелось швырнуть её на кровать лицом вниз. И уснуть.

Джеймс тут же разозлился на самого себя. «Будь альфой! —решительно сказал он себе. — Ты же видишь, девочка любит погорячей! Все они любят альф!»

Он в самом деле швырнул Эрику на кровать лицом вниз, так что та ойкнула второй раз и едва успела перевернуться, прежде чем тело Джеймса накрыло её собой.

Джеймс был неожиданно горячим, будто чайник, и у Эрики промелькнула мысль, что кто-то из них простудился. Она подумала, что надо бы заварить Джеймсу упсарин, но затем гостеприимный хозяин рывком развёл ноги Эрики в стороны, и думать та перестала.

Взгляд хозяина квартиры был странным. Будто и вовсе не принадлежал ему. Вместе со звериным огоньком в нём виднелась какая-то насторожённость.

Не дождавшись сопротивления, Джеймс запустил одну руку Эрике между ног и осторожно погладил вход.

Та задышала тяжело. Рэм частенько забывал, к каким последствия, кроме его оргазма, может привести секс, и Эрика судорожно стала вспоминать, пила ли она таблетки с утра.

А затем губы её накрыл поцелуй. Не такой, как во дворе, а настоящий, долгий и нежный, так что Эрика поняла, что ей уже всё равно. Если хочет, пусть берёт прямо так, только бы скорей.

Бета «так» брать не стал. Эрика обнаружила, что скользкие пальцы медленно входят в неё, и застонала, выгибаясь навстречу змеёй. Она обхватила бока Джеймса руками и принялась гладить по спине, а потом выгнулась ещё сильней, чтобы поцелуем коснуться его ключицы и прочертить губами дорожку дальше, к плечу.

Джеймс задышал тяжело. Пальцы его ненадолго замерли. А внимательный взгляд зафиксировался на макушке партнёрши — омеги никогда не делали так, полностью позволяя вести ему.

Эрика обиженно замурчала и, крепко обхватив Джеймса бёдрами, насадилась на пальцы сама. Она продолжала чертить языком узоры на шее любовника ещё несколько секунд, а потом откинула голову назад и, глядя Джеймсу в глаза, прошептала:

— Войди в меня. Всё хорошо.

Сердце Джеймса взорвалось и разлетелось на миллионы осколков. Уподобляясь альфе, он зарычал и, высвободив пальцы из бархатистого нутра, направил туда член.

Джеймс поместился с трудом, и Эрика плотнее обняла его за плечи, теперь уже впиваясь в спину пальцами и силясь преодолеть боль.

Джеймс медленно качнул бёдрами туда-сюда и принялся целовать любовницу, стараясь отвлечь. Он знал, что омеги не любят, когда им причиняют боль. Так говорила омега-мать.

— Готова? — спросил он.

Вместо ответа Эрика толкнула его, и на несколько мгновений Джеймс почувствовал себя уязвлённым донельзя — но тут же обнаружил, что член его всё ещё внутри любовницы, но теперь та сидит на нём верхом.

Медленно покачивая бёдрами, не давая Джеймсу раствориться в наслаждении целиком, она наклонилась и принялась целовать его плечи. Руки Джеймса вплелись в её волосы, мягко массируя затылок.

Постепенно тело привыкало, и Эрика принялась раскачиваться сильней — пока не обнаружила, что снова лежит на спине, и теперь уже Джеймс вовсю вбивается в неё, целуя всё, до чего мог достать.

Дело подошло к концу, и толкнувшись в последний раз, Джеймс исздал протяжный вздох.

А затем, не прекращая целовать грудь, а потом живот, приник губами к тому, что находилось у неё между ног.

Эрика задохнулась от неожиданности. Альфы имели привычку забывать, что кому-то кроме них вообще нужен оргазм, и в эти мгновения Эрика как никогда в жизни жалела, что до сих пор не пробовала бет. Это был кайф, который она не смогла бы описать. Горячий влажный язык ласкал её щёлочку, рисовал зигзаги вокруг чувствительного бугорка.

Не удержавшись, Эрика сдавила голову Джеймса с двух сторон и замерла, поймав устремлённый на неё снизу вверх внимательный взгляд.

— Ещё… — прошептала она, — глубже, прошу тебя…

И Джеймс выполнил её просьбу, так что через мгновение ей стало совсем хорошо.

Джеймс рухнул на подушки, глядя в потолок. Больше всего хотелось коснуться лежавшей рядом с ним беты ещё разок — но он отчётливо понимал, что нельзя. Это всего лишь секс на одну ночь.

Эрика какое-то время думала о том же самом, а потом плюнула и подкатилась к Джеймсу под бок.

— Мне холодно, — пробормотала она, зарываясь ему под мышку, — согрей меня.

И с этой просьбой Джеймс тоже спорить не стал.

ГЛАВА 5

Солнышко играло лучиками на обнажившейся во сне груди Эрики и начинало припекать, так что она вынуждена была открыть глаза.

Первой мыслю было: «О, чёрт. Куда меня занесло…» Подробности вчерашнего вечера, начиная с кулака Рэма, впечатавшегося ей в лицо, и заканчивая восхитительным куни от незнакомца, всплывали в памяти одна за другой. Всё тело ломило так, как будто накануне она посетила тренажёрный зал.

Эрика осторожно повернулась на бок, проверяя, в постели ли ещё Джеймс. Джеймс спал. Во сне он был совсем обычным без своего дорогого костюма и очков. Просто мужчина, которых миллион. Правда, и Рэм по утрам выглядел не очень хорошо — курчавые чёрные волосы, пропитавшись потом, прилипали к вискам, делая его похожим на тех альф, что работают грузчиками или кем-то вроде того. Альфы вообще имели привычку сильно потеть. Считалось, что этот запах дурманит и привлекает омег. Конечно, в приличном обществе его принято было маскировать, но даже сквозь дорогой одеколон он иногда пробивался — тем более по утрам, когда Рэм пах самим собой.

Эрика принюхалась.

Джеймс вообще не пах. Даже пропитавшиеся лавандой простыни пахли сильней.

Эрика придвинулась ближе и почти машинально поиграла с показавшимся из-под одеяла мужским соском. Джеймс задышал чуть тяжелей.

Эрика наклонилась и провела вокруг малюсенькой пирамидки языком, а потом подцепила зубами.

Рука Джеймса накрыла её шею, и он пробормотал спросонья:

— Рене…

Эрике стало обидно. Но играться она не перестала. В конце концов, она видела этого бету в первый и последний раз. Можно было распробовать его сполна. Тем более, что гладкий, будто в мраморе выточенный живот, так и манил попробовать на вкус.

Отбросив одеяло в сторону, она несколько секунд просто любовалась тем, что находится перед ней. Сейчас, когда Эрика видела любовника целиком, лишённого всяких покровов и многослойной одежды, делавших всех похожими между собой, она с уверенностью могла бы сказать, что таких идеальных мужчин не встречала никогда.

Тело Джеймса было будто бы отмерено по линейке: ни убавить, ни прибавить ничего. Только в порно снимать. «Хотя он же бета, член наверняка подкачал…» — сама себя одёрнула Эрика. И тут же с любопытством принялась изучать и эту часть тела Джеймса.

Разведя ноги беты чуть в стороны, Эрика устроилась между них и для начала поцеловала внутреннюю часть бедра.

Джеймс застонал, явно начиная просыпаться.

Эрика лизнула яички, так что слегка стоящий поутру член дёрнулся и окреп. Джеймс открыл глаза.

На любовницу, устроившуюся у него между ног, он смотрел удивлённо. Но и выжидательно.

«Не признал, — констатировала Эрика, — ну и чёрт с тобой».

Она чуть приподнялась на локтях и приступила к основному блюду. Поймала губами головку, обвела её языком и затем осторожненько проникла кончиком в щель.

Джеймс задышал ещё тяжелей. Руки его дёрнулись, намереваясь то ли оттолкнуть любовницу, то ли прижать сильней — но в итоге просто легли Эрике на плечи и стиснули их.

Эрика прикрыла глаза, наслаждаясь теплом этого прикосновения, сильного и твёрдого, но не принуждавшего и не причинявшего боли. Она старательно принялась обхаживать ствол — не очень длинный, не то что у альф, но зато идеально помещавшийся в рот.

Джеймс внимательно наблюдал за каждым её действием, опасаясь неверным жестом спугнуть. Рене, да и все знакомые ему омеги вообще, были не слишком щедры на минет. Считалось как бы, что это унижает их, заставляя ощутить своё место — у «альфы» между ног. Одна из омежек даже пригрозила Джеймсу, что подаст на него в суд, если тот потребует от неё подобного ещё раз.

— Я пожалуюсь в ассоциацию по правам омег! — решительно сказала она. — Вот так!

И Джеймс предлагать не стал. В конце концов, счастье находится не между ног — так он считал до сегодняшнего дня. И только наблюдая за гипнотизирующими движениями головы Эрики, начинал понимать, что, может быть, всё-таки именно там.

Он бурно кончил, как не кончал уже давно, и с трудом преодолел желание притянуть свою случайную любовницу к груди, обнять и поцеловать.

«Это только на одну ночь», — напомнил он себе. Инстинктивно бросил взгляд на часы, которые показывали уже восемь — и снова на Эрику. Хоть бы и на одну ночь, но выгнать любовницу из кровати Джеймс бы не смог. Тем более когда та разбудила его вот так.

Эрика, однако, проследила за его взглядом и вскочила с кровати сама.

— Надо… надо идти. Чёрт.

Она замерла, думая о том, как явится на работу в кроссовках, да ещё и с фингалом. «Проще уволиться самой…» — с грустью подумала она. А вслух спросила:

— Можно, я приму душ?

— Да, конечно.

Эрика скрылась с глаз, а Джеймс вздохнул с облегчением и тоской. Было очень удачно, что Эрике не нужно ничего говорить. И в то же время абсолютно не хотелось её отпускать.

Он поднялся, потянулся, слегка размял мышцы и направился на кухню — молоть кофе и готовить омлет.

Эрика появилась из ванной, когда завтрак уже подоспел. Едва просохшие джинсы липли к мокрым ногам и основательно портили вид.

Джеймс разложил омлет, но сам садиться за стол не спешил. Встал у окна и, поглядывая то во двор, то на Эрику, с тоской подумал: «Шлюха, должно быть».

— Сколько с меня? — спросил он.

Эрика замерла, не донеся вилку до рта. Впрочем, значки долларов уже запрыгали у неё в глазах — двухсот баксов хватило бы, чтобы купить какой-никакой костюм. Конечно, на работу всё равно придётся опоздать — но, по крайней мере, так. А свои вещи можно будет забрать и потом, когда Рэм немного отойдёт.

«Или ну его к чёрту, — тут же перебила Эрика себя, — пусть подавится своим барахлом». Почти всё, что носила Эрика в последнее время, купил для неё Рэм.

«Надо только восстановить кредитку. Да. Потребуется несколько дней…»

— Как насчёт двухсот? — спросила она.

Джеймс без всяких возражений достал из шкафчика пачку наличности, отсчитал несколько купюр и положил на стол. Подумал и спросил:

— Завтрак и утренний минет в стоимость вошли?

Эрике стало обидно. Но она ответила только:

— Это бонусный пакет.

Джеймс поколебался, силясь преодолеть желание поцеловать бету, сидевшую перед ним — и плевать, кто ещё трахал её в рот. Всё равно хотелось прикасаться к этим губам.

Отвернулся и, налив две чашки кофе, сел за стол.

Он щёлкнул пультом, включая телевизор, находившийся у Эрики за спиной, и сразу запуская «24-ньюс».

— Индекс Никкей 225 снизился на пять пунктов в связи с падением акций японской компании Деви-прайз. Аналитики предсказывают дальнейшее падение. Время продавать.

Джеймс задумался. Он не собирался покупать, но подобные изменения могли означать, что ссуду, о которой он думал уже давно, лучше пока отложить.

— Ну да… — пробормотала Эрика, — как будто Хачигочи делает это в первый раз. Ещё три пункта, и он сам скупит все пакеты, чтобы начать продавать. Ещё два дня — и всё будет наоборот.

Тут только она заметила на себе пристальный взгляд.

— Что? — спросила Эрика, засовывая яичницу в рот.

— Почему ты считаешь, что он начнёт покупать?

— Так он делал так в июле и в декабре. Это стандартный ход.

Джеймс помолчал. Он не отслеживал ситуацию в Японии — у него не было там ни конкурентов, ни поставщиков. Но Эрика не удержалась и продолжила, как будто всё происходящее задевало лично её:

— У нас многие не принимают азиатский рынок в расчет, а там теперь делаются большие дела. Они научились играть не хуже американцев. Многие крупные инвесторы вкладываются на востоке.

— А что это может значить для нас? — всё же спросил Джеймс, продолжая смотреть на неё.

— Я думаю, могут упасть ставки на кредиты в банках — от этого и надо плясать. А вообще всё зависит от преследуемых целей.

Они поговорили ещё чуть-чуть, и Джеймс сделал вывод, что шлюха, сидящая перед ним, весьма натаскана в финансовых делах.

«Может, бывшая содержанка какая-нибудь, — подумал он, и сердце свело тоской: — Я бы тоже мог её содержать…»

Но предлагать подобного он, конечно же, не стал. Просто доел омлет, отдал тарелку Эрике, которая взялась её помыть, и затем вместе с девушкой вышел во двор.

— Тебя подбросить куда-нибудь? — машинально спросил он.

Эрика колебалась несколько секунд, а потом сказала:

— Да. К «Атриуму», если не трудно. Только я кое-куда отзвоню.

Джеймс понимающе кивнул. Он слышал, что проститутки отчитываются о выполненной работе, закончив её — ну и о том, что их никто не убил.

Эрика отошла в сторону, набрала номер и, прикрыв телефон рукой, пробормотала:

— Мистер Уиспул? Да, это Эрика Брайс. Я немного задержусь. Встреча только в два часа, ведь так? Да, у меня всё готово. Если не успею — начинайте без меня.

Из всего сказанного Джеймс расслышал только фамилию сутенёра и время встречи. Ему стало совсем неприятно от мысли о том, что Эрику уже через несколько часов будет трахать кто-то другой, хотя он и не был никогда ревнив.

— Садись, — чуть грубовато велел он, отключил сигнализацию и первым залез в авто. Эрика села рядом с ним, и Джеймс завёл мотор.

ГЛАВА 6

На встречу Эрика, само собой, не опоздала — она не опаздывала никогда. Собственно, это когда-то и произвело впечатление на Рэма, который хоть и был альфой, но особенное внимание уделял тому, чтобы все вокруг подстраивали собственные планы под него и, соответственно, не задерживали его никогда.

Впрочем, возможно, именно то, что он был альфой, и играло в этом пристрастии свою роль.

Фингал удалось замаскировать, а костюм хоть и сидел не как влитой, в целом смотрелся достаточно хорошо.

Роль Эрики в предстоящих переговорах, если смотреть со стороны, была невелика. Она участвовала на стороне будущего инвестора как «независимый консультант» от Прайм-инвест банка. То есть, имелось в виду, что она независима — хотя заинтересованная сторона вполне хорошо понимала что и как. Эрика должна была осторожно кивать, когда алчущий денег представитель Хагис-интерпрайс говорил правду о состоянии дел фирмы и давал реальный прогноз. Если же тот начинал завираться — Эрика осторожно проводила в воздухе рукой, показывая, что этим словам не стоит доверять.

Такое положение вещей нравилось ей как нельзя лучше, потому как позволяло заработать денег и одновременно сохранить нейтралитет. Эрика вообще не любила демонстрировать свои способности лишний раз.

Она любила цифры — просто потому, что они зачаровывали её. Любила графики, как высшее воплощение финансового искусства. И деньги она, конечно, тоже любила — просто потому, что испытывала удовлетворение всегда, когда они капали на её счёт.

Встреча закончилась ближе к шести часам — город уже начинал погружаться в сумрак, когда Эрика, проверив, в порядке ли грим, покинула банк.

Она пересекла улицу, на ходу набирая номер такси, и замерла, увидев чёрный, как дикая кошка джунглей, продолговатый майбах.

«Дерьмо…» — подумала Эрика с тоской и хотела было повернуть назад, когда машина тронулась с места и, вильнув, выехала ей наперерез.

— Убьёшь меня прямо здесь? — выкрикнула Эрика, и не думая сворачивать, хоть и знала, что с альфами лучше не играть. Рэм её раздражал. И Эрика знала, что лучше закончить всё здесь и сейчас, потому что если прятаться — Рэм всё равно её найдёт.

Задняя дверца авто открылась, и оттуда вышел альфа — высокий и плечистый, как все альфы, с чёрными кудряшками, едва прикрывавшими кончики ушей. При всей дороговизне своего костюма и при всех своих деньгах Рэм не выглядел таким же ухоженным и идеальным, как Джеймс. Эта мысль промелькнула у Эрики в голове сама собой, хотя ещё сутки назад в Рэме её устраивало всё.

Размашистой походкой, которая ещё недавно сводила Эрику с ума, а теперь отчего-то вызывала лёгкое отвращение, он направился вперёд.

— Я не убиваю людей, Эрика. Это смешно.

— Ты меня понял.

— Не дёргайся, Рики. Ты моя.

Эрика поморщилась. Альфа неумолимо приближался к ней, пока аромат его не накрыл Эрику, почти лишённую обоняния, с головой. Рэм определённо был в ярости. И оставалось лишь удивляться, как он ещё владеет собой.

— Ты моя.

Рэм будто печатал каждый слог.

— Почему ты не ответила на мой звонок?

Он протянул руку, намереваясь поймать Эрику за локоть, но та заблаговременно отступила назад.

— Беты не бывают истинными для альф, так что «своё» ищи где-нибудь ещё.

Рэм рассмеялся — бархатисто и гортанно, так что даже у Эрики погорячело внизу живота. Определённо, этот альфа должен был как наркотик действовать на омег. И именно поэтому, должно быть, он решил перейти на бет.

— Они все хотят от меня залететь, — сказал Рэм как-то, когда Эрика задала ему соответствующий вопрос. — Бесят те, кто мечтает залезть ко мне в постель.

Эрика тогда, честно говоря, тоже была не против об этом помечтать. Всё же Рэм был упоительно хорош — по крайней мере, так ей казалось тогда.

Сейчас расхлябанность альфы вызывала непонятное для самой Эрики отвращение.

— Залезай в машину, — приказал Рэм, будто не слыша её.

Эрика вскинула бровь. Она сильно подозревала, что если скажет «нет», Рэм тоже не заметит её слов.

Поэтому Эрика просто развернулась и пошла прочь.

— Эрика! — рявкнул Рэм ей вслед. Но, поскольку та не обернулась, добавил уже мягче, догоняя её: — Да что с тобой произошло? Ведёшь себя как омега перед течкой. Может, тебя в ресторан сводить или ещё куда?

Эрика дёрнула губами, и кожа тут же натянулась на скуле, отдавая болью.

Эрика остановилась и спокойно посмотрела на Рэма.

— Слушай, я уверена — ты найдёшь себе кого-нибудь ещё.

— Что это значит… кого-нибудь ещё? — Рэм поймал её за плечо и развернул к себе целиком. — У меня есть ты. Больше мне никто не нужен.

Это, строго говоря, было не совсем так. Потому как Рэм пару раз заводил интрижки на стороне. Но обычно он легко объяснял своё поведение тем, что у него был гон.

— Рэм, это смешно. Я тебе всё сказала ещё вчера.

— Ты мне сказала? — произнёс Рэм по слогам. — Это я всё сказал тебе. Ты не будешь трахаться ни с кем, кроме меня.

— Ты идиот, — обрезала Эрика. — Если бы я надумала сходить потрахаться — ну просто вдруг — вряд ли я бы одела старые кроссовки и рваные штаны.

— Тогда куда тебя понесло?!

— К… — Эрика замолкла. Она никогда не говорила Рэму, что у неё есть сестра, а теперь уже и не хотела говорить, — это не важно вообще. Ты сделал то единственное, после чего я не могу остаться с тобой, — Эрика тронула рукой скулу. — Все подарки можешь оставить себе. Нам было хорошо. По крайней мере, иногда.

Рэм молчал и в недоумении глядел на неё.

— Ты не можешь от меня уйти, — наконец твёрдо произнёс он. — Ты - моя.

Эрика пожала плечами.

— Я не принадлежу ни тебе, ни кому-то ещё. Слушай, это всё какой-то глупый разговор.

Она развернулась и попыталась продолжить путь, но Рэм снова остановил её, потянув за плечо.

— Нет, подожди. Я же тебя… — Рэм замолк. — Ты нужна мне, Эрика. Ты сама сказала, что нам было хорошо.

Эрика пожала плечами. «Хорошо», в общем-то, давно прошло. В последние пару месяцев оставалась одна боль.

— Если ты хочешь, чтобы я тебя упрашивал… Или подарил что-нибудь… Так и скажи.

— Да не хочу я от тебя ничего! — рявкнула Эрика, не сдержавшись. — Просто… Отпусти меня домой.

— И что потом? Ты же без меня не сможешь.

Эрика огляделась по сторонам, всерьёз задумываясь о том, чтобы сбежать, но достойного пути к отступлению не нашла.

— Знаешь, что… — сказала она наконец, — я тебе напишу вечером, хорошо? Мне просто нужно побыть одной несколько дней.

Рэм наконец её отпустил, и Эрика направилась прочь, решив, что такси вызовет откуда-нибудь ещё.

Она не собиралась писать и плохо представляла, как Рэм может этого не понимать.

Зато сама она понимала очень хорошо, что Рэм так легко про неё не забудет.

ГЛАВА 7

Квартиру удалось арендовать достаточно легко – правда, наутро Эрика проснулась и обнаружила, что той мелочи, которую она успела снять со счёта, в куртке больше нет.

Скандал ни к чему не привёл, потому что факт присутствия наличных денег в её карманах вечером было невозможно доказать.

На второй квартире она провела около трёх дней – прежде чем её подняли среди ночи и с криками на испанском языке вытолкали прочь.

«Чёрти что…» - подумала Эрика, доставая из кармана сигареты и неторопливо двигаясь вдоль шоссе. Она была спокойна как танк и сама удивлялась себе.

С третьей квартирой ей наконец повезло. Это был уже совсем другой класс, и омега-хозяйка клятвенно заверила, что не побеспокоит её. Она, впрочем, и выглядела совсем не так, как двое предыдущих. Если что и смутило Эрику, то только то, что хозяйка подмигивала ей и подозрительно пряталась за плечом. Омега была лет на двадцать старше её, но явно следила за собой.

- Я не по этой части, - осторожно предупредила Эрика.

Омега заливисто рассмеялась и провела наманикюренными пальчиками по её щеке.

- Какой милый мальчик. Разве могут быть какие-то части, когда в дело вступает любовь?

Не дожидаясь, пока Эрика подберёт слова для ответа, омега-хозяйка скрылась в дверях, напоследок ловко бросив ей в руки ключ.

Эрика поёжилась и, как только щёлкнул замок, принялась обживать новый дом.

Уже через несколько дней она получила новую карту и обеспечила себя всем необходимым на первое время: купила три костюма, блузки и бельё, заполнила холодильник. Долго колебалась, сменить ли номер телефона – потому что Рэм и его подручные названивали ей наперебой – но решила, что так дело не пойдёт. Этот номер знали все, кто мог предложить ей работу, и, значит, приходилось немножко рискнуть.

Эрике было странно засыпать в пустой квартире одной, так что она оставляла телевизор включённым на всю ночь. И, к своему удивлению, к концу недели, в очередной раз пытаясь уснуть, обнаружила, что думает, но вовсе не о Рэме – а о незнакомце, с которым провела всего одну ночь.

Она разозлилась, закинулась снотворным и, вернувшись в кровать, перевернулась на другой бок. Кое-как Эрика погрузилась в сон, но утром первой связной мыслью снова оказался рельефный живот, который ей так и не удалось поцеловать.

Тот же день преподнёс ей ещё один сюрприз: которого, по большому счёту, с самого начала следовало ждать. Едва Эрика зашла в свой кабинет, как зазвонил телефон, и приятный голос омеги-секретарши сообщил ей, что мистер Уиспул ждёт её к себе через полчаса.

Особого беспокойства Эрика не испытала. Дела у неё шли хорошо, на её консультации уже не один месяц имелся индивидуальный спрос, и вызов к шефу в большинстве случаев означал, что с ней хочет познакомиться новый VIP-клиент.

Эрика почти всегда работала с альфами, заработавшими уже далеко не первый свой миллион. Поначалу, конечно, возраст и внешность немного настораживали шефа – Эрика работала в банке с тех пор, как закончила университет. Но достаточно быстро все преимущества беты на должности финансового консультанта стали видны налицо: Эрика была аккуратна, никогда не опаздывала, никогда не допускала вольностей в общении с клиентами… Ну, разве что один раз. Исключением стал Рэм.

Кроме того, сама Эрика не нервировала ни альф, ни омег. Она внушала ощущение безопасности и тем, и другим. База клиентов, желавших работать лично с ней, стремительно росла ещё и потому, что в индексах и котировках Эрика чувствовала себя как рыба в воде. Она знала даже то, чего ей по должности не следовало знать – потому как в свободное время с удовольствием проглядывала финансовые хроники восточных и южных стран, и умела свести все полученные сведения в одно.

Иными словами, визит к начальству всегда был для неё праздником, и потому, аккуратно сложив стопочкой бумаги, которые взялась было оформлять, и, тихонько напевая вполголоса, она взяла папку с текущими материалами под мышку и направилась в кабинет шефа.

С порога её потрясли мрачный вид Уиспула и его тяжёлый взгляд, будто пригвоздивший Эрику к полу.

- Эм… мистер Уиспул? – осторожно поинтересовалась Эрика. - Вы меня вызывали?

Уиспул молча развернул стоявший перед ним на столе ноутбук экраном к Эрике, и та увидела саму себя, полуголую, медленно опускавшуюся на кровать Рэма и прямо-таки седлавшую его.

Бровь Эрики поползла вверх, а через несколько секунд камера продемонстрировала и лицо Рэма Брюстера, крупнейшего автодилера на территории страны.

- Вот же… - Эрика проглотила слово «дерьмо».

- Ты понимаешь, что это скандал?

Эрика молчала.

- На редкость грязная игра… - наконец выдавила она. И, помолчав, добавила: - Вы собираетесь меня уволить?

- Пока нет.

Эрика перевела дух.

Уиспул захлопнул ноутбук.

- Пока! Но если эту и, возможно, другие подобные этой записи увидит кто-нибудь ещё, выбора у меня не будет. Ты идиотка! – сорвался Уиспул наконец и врезал кулаком по столу. - Если бы мне нужно было, чтобы мои сотрудницы спали с клиентами, я бы нашёл омег посимпатичнее тебя!

Эрика покраснела. Но говорить ничего не стала. Она отлично понимала, что ярость Уиспула не имеет адресата и суть её проста: Эрика, а заодно и Уиспул, и всё его отделение ПраймИнвест-банка только что по уши погрузились в дерьмо.

- Я знаю, кто вам её прислал, - тихо сказала Эрика. – Я поговорю с ним и постараюсь урегулировать вопрос.

- Очень надеюсь, что это будет именно так. Но пока у меня нет уверенности в том, что подобное не повторится – а такая уверенность, возможно, не появится у меня никогда – ты переходишь в бизнес-класс.

Эрика открыла рот и тут же его закрыла. Расценки при работе с клиентами бизнес-класса были ниже не то что вдвое, а в несколько раз. А её личная премия составляла стабильный процент.

- А если Рэм Брюстер гарантирует вам, что эти плёнки не выйдут на свет? – осторожно спросила она.

Уиспул не сказал ничего. Но выражение его лица всё же позволяло надеяться, что это шанс. К тому же Эрика сильно подозревала, что если Рэм Брюстер попросит сделать её заместителем самого директора – тот, пятясь задом и раскланиваясь, поспешит исполнить просьбу.

ГЛАВА 8

«Ассоциация по защите прав омег требует, чтобы органы центральной печати перестали добавлять к словам –депутат, -директор, -актёр приставку омего-. Ассоциация по защите прав омег считает подобную форму обращения пережитком прошлого и попыткой акцентировать внимание на различиях в физиологии и психологии альф и омег.

- Моих клиентов не должно интересовать, что и когда течёт у меня между ног! – заявляет активистка ассоциации и известная публицистка Дэниэль Торенс.

- Называли, называем и будем называть, - отвечает ей в своём публичном выступлении лидер партии традиционалистов Гарфилд Коллинз, - дело омеги – рожать детей. Никто, кроме неё, не сумеет сохранить очаг в эпоху крушения всех ценностей…»

Джеймс не выдержал и перелистнул страницу. Он не знал, кто из двоих общественных деятелей больше выводит его из себя.

- Бета-архитектор, - покатал он на языке, - бета-инженер…

Звучало, и правда, противненько, но слышал он в своей жизни слова и посильней.

«Я не чувствую тебя».

«Ты не мой истинный, вот и всё».

И самое честное:

«Прости. У тебя просто нет узла».

Он брякнул газету на стол и крикнул:

- Тина! Сделай кофе, я схожу с ума!

В приоткрывшемся проёме двери показалась светловолосая голова омего-секретарши:

- А может, зелёный чай?

Джеймс вперил в сотрудницу полный ненависти взгляд. «Будь я альфой, она бы не посмела со мной спорить!» - так и вертелось в голове.

- Кофе, Тина, - печатая слог, повторил он. – Твоя премия только что похудела на один процент.

Тина, которая, в общем-то, просто не хотела распалять шефа кофеином ещё сильней, надулась и тут же исчезла.

Джеймс откинулся на спинку кресла и, чуть развернувшись, уставился в окно, где по-прежнему медленно кружились крупные хлопья снега. Кружились все последние четырнадцать дней, кроме, разве что, одного: того, когда Эрика покидала его дом.

Джеймс, как ни старался, не мог объяснить себе тот факт, что об исчезновении случайно снятой девочки по вызову он жалеет больше, чем о потере Рене.

Выходка последней казалась естественным, хоть и добивающим эпизодом в череде таких же точно. В сущности, Рене была красивой игрушкой, которой Джеймс хотел украсить свой дом – и не смог. Рене была финишной ленточкой, к которой Джеймс стремился всю свою жизнь – но которую в очередной раз сорвали до него.

А Эрика… С Эрикой было хорошо. И при мысли о том, что у него нет никакой возможности повторить эту ночь, сердце сжимало тоской.

Проклиная собственную глупость, Джеймс ходил на остановку, где подцепил худенькую бету в прошлый раз. Думал снять её ещё разок, а потом… Ну, мало ли, что потом. В книжках для омег проститутки хоть и упирались, но потом всегда соглашались завязать и рожали своему единственному альфе кучу детей.

Нет, не то чтобы Джеймс хотел детей… Просто, почему бы и нет? Привести эту бету в свой дом и оставить её там. Приходить по вечерам домой, зная, что она уже там.

- Ты просто растяпа, - повторял себе Джеймс, отлично понимая, что его умение влюбляться с первого взгляда до добра не доведёт. Но поделать с собой ничего не мог.

- Я ничего плохого не сделала, сэр! – всё ещё обиженно возразила Тина, опуская чашку на стол перед ним.

Джеймс поморщился. Взял чашку и сделал глоток. Замер, поняв, что Тина не собирается уходить.

- Что ещё? – спросил он.

- Пришли два ответа. Тобио-банк дал отказ. А Прайм-инвест одобрил кредит – но у них немного выше процент.

Джеймс снова откинулся назад. Решение брать кредит или нет висело на волоске. С одной стороны, он собирался расширяться в регионы уже второй год, и с открытием новых филиалов затягивать было нельзя. С другой, процентная ставка за последние месяцы заметно возросла, и никто – кроме, разве что, его загадочной проститутки – не говорил, что в будущем будет наоборот.

- Если вы всё ещё колеблетесь, они советуют проконсультироваться с их специалистом. Она оставила свои контакты и готова встретиться с вами в ближайшие два дня.

Тина положила на стол перед шефом небольшой стикер с именем Э. Брайс и номером телефона.

Джеймс покрутил стикер в руках.

- Скажи, я подъеду в шесть часов, - сказал он и жестом показал Тине, что той лучше уйти.

На самом деле Джеймс был в Прайм-инвест банке уже в половине шестого: не потому что очень спешил, а потому что не привык опаздывать.

И к, своему великому разочарованию, прождал в переговорной почти час. Будь на его месте кто-то другой, он вполне возможно уже плюнул бы и ушёл – но Джеймс принципиально доводил все начатые дела до конца, даже если они того не стоили. И потому, потягивая кофе, принесённый местной секретаршей, продолжал ждать.

- На самом деле миз Брайс очень хороший специалист, - попыталась реабилитировать банковский сервис секретарша, - уверена, если она опаздывает, тому есть веская причина. Просим вас ещё немного подождать.

Джеймс равнодушно смотрел в её лживые глаза, но ждать не переставал.

Эрика была мрачна и зла.

Впрочем, мрачна и зла она была все последние дни, с тех пор, как её перевели в кредитный отдел.

Все попытки вступить в конструктивный диалог с Рэмом оказались безуспешны: как и следовало ожидать.

- Ты думаешь, мне интересно всё, что ты говоришь? – смеялся альфа ей в лицо.

- Если я тебе не интересна – просто оставь меня, Рэм. Что не так?

- Не так всё. Ты попыталась уйти от меня – после того, как я полгода тебя содержал. После того, что я сделал для тебя. Брайс, ты вообще представляешь, кто ты и кто я?

Эрика на его излияния реагировала равнодушным молчанием, полностью подчинив свои умственные силы тому, чтобы найти выход из сложившейся ситуации, но пока выходило плохо.

- Если ты не прекратишь заниматься ерундой, я просто перейду в другой банк, - не выдержав, сказала она, но Рэм лишь рассмеялся в ответ:

- Брайс, ты смешна. Где ты найдёшь банк, в котором не знали бы меня?

Больше всего Эрика опасалась, что Рэм прав. Она никак не ожидала от своего недавнего партнёра подобной подлости.

- Ты ведёшь себя как омега! – выпалила наконец она, и тут же в стену рядом с её головой врезался кулак.

- Что ты сказала? – взревел Рэм, и Эрика поспешила скрыться с глаз, решив, что попробует урезонить бывшего, когда тот немного забудет нынешний разговор.

Ни второй, ни третий раз не помог.

На усталое:

- Что ты от меня хочешь?

Рэм отвечал:

- Вернись ко мне, Рики, вот и всё.

В конце концов, Эрика перестала отвечать на звонки с незнакомых номеров и разослала резюме в несколько мест – но везде получила отказ.

Новая должность в Прайм-инвест нервировала её едва ли не больше, чем Рэм. Впервые в жизни Эрика чувствовала себя униженной.

- Здесь нужна какая-нибудь омежка-выпускница! – цедила она сквозь зубы, но говорить подобное в лицо Уиспулу не спешила, потому что понимала, что смысла в этом нет. Нужно беречь то, что есть.

В тот конкретный день, когда в переговорной её ожидал Джеймс, Эрика была зла ещё и от того, что молодая пара, альфа и омега, терзали её добрых пять часов с вопросом, смогут ли они выплатить кредит, если родят троих? Эрику тянуло ответить, что если не уверен, что можешь отдать – то лучше и не брать. Но нужно было соблюдать профессиональный этикет.

Вырвавшись из их цепких лапок, Эрика едва успела глотнуть воды, как поняла, что, вопреки всякой вежливости, опоздала на встречу, которую ей назначил в шесть часов сравнительно серьёзный клиент. Конечно, Рэму он в подмётки не годился, но, по крайней мере, представлял какую-то стабильную фирму с небольшим – по меркам Эрики – доходом. Её коллега по кредитному отделу Дэби Боткинс склонялась к тому, чтобы отказать соискателю именно по этой причине: прибылям Ковен-индастрил достаточно было упасть на один процент, чтобы возврат кредита встал под вопрос. Но Эрика полистала немного представленные документы и пришла к выводу, что владелец фирмы имеет достаточно чёткий расчет, и прибыли просто не могут упасть: напротив, продажи в ближайшее время должны вырасти в несколько раз, и опасность состоит скорее в том, что он может выплатить кредит досрочно, так что банку удастся взять с него далеко не весь возможный процент дополнительных выплат.

Эрика вызвалась с ним поговорить, а теперь же сама и выглядела как идиотка. Едва пригладив волосы и оправив костюм, она влетела в переговорную и замерла на пороге с тихим:

- Ой…

ГЛАВА 9

Несколько секунд Эрика стояла молча и таращилась перед собой, чувствуя, как предательски порхают бабочки в животе и пытаясь перебороть желание сбежать.

Смотреть на бету, член которого не так давно был у неё во рту, и видеть в нём клиента оказалось довольно тяжело.

С Рэмом, кстати, было не так. Рэм был просто всё. Его волю нужно было исполнять, что бы ни произошло.

Джеймс… Он был… живой. Хотелось подойти к нему и обнять, но сердце тут же сдавило тоской: «Я для него никто».

Брайс опустилась за стол для переговоров и прокашлялась.

— Добрый день, мистер Грэйв. Вы интересовались возможностью взять ссуду по программе поддержки отечественных производителей, я права?

Джеймс молчал.

Тишина висела в воздухе так долго, что Эрика, которая до дрожи боялась поднять взгляд, всё же не выдержала и посмотрела на него.

Джеймс Грэйв был бел как мел. Казалось, он силится выдавить из себя какие-то слова, но они застревают в зубах.

— Да, — подтвердил наконец он.

Эрика испустила свистящий вдох.

«Всё хорошо, — произнесла она мысленно, — он - клиент. Ты -консультант».

И, более не запинаясь, Эрика начала длинный, заученный наизусть монолог.

— Наша компания приветствует инициативу со стороны молодых фирм. Нам особенно интересно работать с такими многообещающими клиентами, как вы. Некоторые банки могут находиться под влиянием стереотипов — но только не наш. Здесь вы найдёте все возможности для…

Джеймс смотрел, как шевелятся бледные губы сидевшей напротив него худощавой беты, и слышал только, как кровь шумит в ушах.

— Да, — сказал он, заметив, что Эрика сделала паузу и смотрит на него.

Эрика запнулась, растерялась на какое-то время, но затем продолжила с того места, на котором остановилась, как магнитофон:

— … таким образом, мы можем предложить вам следующие условия…

Джеймс продолжал смотреть на неё и не слышал ничего. Он видел распалившееся лицо Эрики, прядки её каштановых волос, разметавшиеся по подушкам, тонкие косточки, скрытые сейчас белым воротничком. Видел и понимал, что сходит с ума.

«Да, да, да!» — он готов был согласиться на всё, даже если бы в качестве первой выплаты Эрика попросила его отдать обе почки и половину печени.

Осознание того, что произошло тем утром, пришло потом и накрыло с головой.

«Вот чёрт…» — подумал Джеймс понимая, что испортил всё, что мог. Опять. «Надо же было как-то не так… Надо было… Пригласить её в ресторан…»

— Мистер Грэйв! — окликнула его Эрика, и когда взгляд Джеймса немного сфокусировался, продолжила куда тише, с заметным намёком: — Вам не обязательно давать ответ сейчас!.. Вы можете подумать и прийти, когда будете… соображать хорошо… — совсем шёпотом закончила она.

Больше всего Джеймсу, всю свою жизнь твёрдо контролировавшему каждый свой шаг, хотелось сейчас вздёрнуть эту проклятую бету из-за стола, прижать к стене, раздвинуть ноги коленом и, изнасиловать.

— Вы не хотите сходить со мной в ресторан? — негромко и размеренно произнёс он.

Эрика поперхнулась словами, которые собиралась сказать. Замерла и какое-то время молча смотрела на него.

«Чёрт! Чёрт! Чёрт!» — думала она, а в сознании стояло лицо Уиспула, когда тот узнает, что ещё один клиент на неё запал …

Эрика молчала долго. Так долго, что Джеймс уже начал прокручивать в голове варианты того, что снова сделал не так.

«Надо было начать с цветов?» — догадался он.

— Мистер Грэйв, — сказала Эрика тем временем и, достав из кармана деньги, решительно отсчитала нужное количество купюр, — во избежание дальнейших недоразумений я хотела бы отдать вам небольшой долг. Вы очень выручили меня, но, полагаю, какие-либо индивидуальные финансовые контакты между нами неуместны. Со своей стороны я обязуюсь сделать всё возможное, чтобы помочь вам определиться с программой кредитования, — она поймала невидящий взгляд Джеймса и, впихнув ему в руку деньги, закончила: — Вот. Полагаю, сейчас нам обоим трудно вести разговор. А вам следует основательно осмыслить то, о чём идёт речь. Все риски я просчитала — но вам лучше обдумать их со своей стороны. Я приготовила некоторые материалы по вашему вопросу: можете забрать их с собой. И позвоните мне, когда определитесь, хорошо?

Джеймс всё ещё молчал и Эрика встала. Сделала пару шагов по направлению к двери и замерла, услышав глухой голос из-за плеча:

— Телефон.

Эрика непонимающе посмотрела на Джеймса.

— Вы не оставили мне телефон.

— Телефон нашего отдела есть у вашего секретаря.

Эрика торопливо вышла вон, понимая, что ещё мгновение — и просто свихнётся.

Уже вечером её ожидал очередной сюрприз: Рэм, судя по всему, решил сменить тактику, потому что около девяти часов в дверь раздался звонок.

Когда Эрика выглянула в глазок, не увидела на лестнице никого.

Поколебавшись, она всё же открыла дверь — не прятаться же до конца дней — и обнаружила у порога здоровенную корзину роз и фиалок, из которой виднелась открытка.

Взяв её в руки, Эрика прочитала стандартный текст:

— Бете, которая лучше всех омег.

Ещё более разозлившись от того, что Рэм не удосужился даже подписать от себя несколько слов, Эрика взяла корзину и, спустившись на один пролёт, попыталась затолкать корзину в мусоропровод.

Повоевав немного с металлической крышкой, которая никак не хотела пропускать столь массивный предмет, она сдалась. Открыла окно и просто выбросила корзину через него.

Вернувшись к себе домой, Эрика заперла дверь на три замка и, включив телевизор на полную громкость, устроилась в кресле.

Через некоторое время Эрика задремала, и ей снова приснился очаровательный подтянутый живот, достойный предмет подражания для любого из альф.

Проснулась она от боли в спине почти в девять часов и бегом отправилась на работу, где обнаружила, что Рэм — как и следовало ожидать — и не думает отступать.

На рабочем столе Эрики стояла ещё одна корзина цветов. На сей раз это были лилии, которые венчали тигровая орхидея и орхидея-башмачок, а в открытке значилось:

— Я не смог уснуть, потому что думал о тебе.

Эрика хмыкнула. Это, конечно, выглядело очень трогательно, но она почему-то не сомневалась, что Рэм этой ночью, если не спал как сурок, то лишь потому что на нём скакала какая-нибудь омега.

Завидев, что кто-то открывает дверь, Эрика торопливо переставила корзину на стол Дэби, а открытку пустила в измельчитель мусора.

— Ой… — произнесла Дэби, замерев на пороге, — ничего себе.

— Интересно от кого, да? — хмыкнула Эрика, тоже поворачиваясь к корзине.

— И ничего не интересно! — торопливо возразила Дэби и, подскочив к столу, поспешила спрятать корзину. Она была омегой деловой и не любила делиться своими делами ни с кем.

Третий букет встретил Эрику в обед — складывалось впечатление, что Рэм спешил. Записка прикреплённая к нему гласила:

— Сегодня в семь я заеду за тобой и увезу в «Зачарованный Сад». Жди.

Эрика хлопнула запиской по столу и уставилась перед собой.

— То есть меня не нужно даже спросить, — констатировала она.

К сожалению, уйти в шесть Эрика всё равно не могла, а до восьми Рэм вполне мог её прождать.

Пораскинув мозгами, Эрика решила покинуть здание через запасной выход. Двери последнего вели в небольшой проулок и закрылись за её спиной в семь часов пять минут.

Эрике оставалось только выругаться, когда чёрный майбах, стоявший в пяти шагах от неё, рванул с места и, сделав крутой разворот, перегородил ей проход.

Джеймс тем временем начинал ощущать нарастающее разочарование. Эрика, знакомство с которой началось так хорошо, теперь вела себя как все омеги, что были у Джеймса до неё.

Для начала она просто ушла, не оставив телефона и лишь вильнув напоследок хвостом. Нет, конечно, найти съёмную квартиру оказалось довольно легко — достаточно было немного полюбезничать с омегой из отдела кредитования и подарить ей коробку конфет. Эта, последняя, кстати, и не думала ничего из себя строить. И Джеймс подумал, что куда проще, пожалуй, было бы заполучить на содержание её — но абсолютно внезапно вопреки всяким животным инстинктам омеги перестали его интересовать.

Джеймс, однако, ясно видел, как весьма недешевый букет вылетел в окно.

Он некоторое время стоял, изучая изломанные всмятку цветы. Затем хлопнул себя по лбу и решил, что просто идиот: композиция на добрую треть состояла из фиалок. Он думал, что таким образом сможет напомнить Эрике про их совместную ночь, но теперь понимал, что этот запах должен раздражать бету: ведь он принадлежал омеге, которая жила с Джеймсом до неё.

Второй букет — состоявший из нейтральных роз — был отправлен в кафе при банке и передан через буфетчика в обед.

Но ещё раньше, не дождавшись реакции, Джеймс велел Тине отправить еще один, состоявший из лилий и орхидей. С того момента, как он снова отыскал свою бету, он не мог думать больше ни о чём, и потому решил себе не отказывать.

Эрика однако и с обеденным букетом поступила примерно так же, как и с тем, что вылетел в окно. Джеймс видел, что вечером он продолжал стоять в буфете на столе. С орхидеями же около шести часов вышла из банка та самая омега из отдела кредитования, так что Джеймсу оставалось лишь обиженно сопеть, сидя в своём синем нисане, припаркованном у входа, и надеяться, что омега его не заметит.

ГЛАВА 10

В семь ноль пять от горестных размышлений Джеймса отвлёк визг тормозов за углом.

Он вытянул шею как гусь, пытаясь рассмотреть, что там произошло — и увидел стройную фигурку Эрики в сером зимнем пальто, стоящую на пороге бокового выхода из здания. Эрика переговаривалась с водителем чёрного авто. А ещё Эрика, очевидно, хотела пробраться мимо него.

Джеймс поджал губы. Такое тоже случалось не в первый раз, но от этого не становилось менее обидным. Как действовать в подобных ситуациях, Джеймс, в принципе, знал. Он завёл мотор, развернул Нисан и перегородил выезд из проулка.

За эту пару минут диалог Эрики с майбахом перешёл в новую фазу. Альфа в дорогом чёрном костюме — крупный и широкоплечий, как все альфы, — вышел из салона и принялся, размахивая руками, что-то ей доказывать.

Джеймс решил, что как минимум нужно узнать, что там происходит: просто исходя из того, что начатое нужно доводить до конца. Хотя, по большому счёту, шанс, что Эрика сегодня отправится с ним в Зачарованный Сад, был ничтожно мал. Майбах говорил сам за себя. Единственное преимущество беты не значило здесь ничего.

Джеймс выбрался из машины и успел преодолеть половину пути, но ни Эрика, ни альфа его не замечали. Зато альфа теперь взял Эрику за локоть и пытался затащить в майбах.

— Пусти меня, Рэм! — выпалила Эрика отчаянно: видимо, повторяла это уже не в первый раз. Затем взгляд её упал на Джеймса, стоявшего сейчас у альфы за спиной, и она обвисла в руках альфы, выдавив своё любимое тихое: — Ой…

Альфа, воспользовавшись моментом, толкнул её в салон, так что Эрика ударилась о крышу машины плечом. Наверняка это было больно — Джеймс не знал, да и не планировал выяснять.

— Прошу прощения, — сказал он.

— Ты ещё кто?! — выплюнул альфа, оборачиваясь на звук, и тут же кулак Джеймса впечатался ему в лицо, так что альфа невольно отступил назад на несколько шагов и упёрся спиной в открытую дверь авто.

Джеймс подул на руку и поправил шарф.

— Прошу прощения, — повторил он, — обычно я так не делаю, тем более с людьми, которых вижу в первый раз. Но мне показалось, Эрика не хочет продолжать разговор.

Альфа медленно перевёл взгляд на Эрику.

— Во-от кто тебя трахает. То-то я запаха не опознал. Долбаный кастрат.

Эрика, чувствуя, что сейчас произойдёт взрыв, поймала Джеймса за локоть и торопливо потащила прочь.

— Увези меня отсюда, скорей! — пробормотала она.

Джеймс спорить не стал. Ему вообще нравилось, когда Эрика о чём-то его просила. Это звучало так… упрямо и мягко в одно и то же время, что он просто не мог отказать.

Эрика привычно скользнула на пассажирское место, Джеймс — в водительское кресло. И прежде чем альфа осознал, что его только что променяли на бету, рыкнул мотор, и нисан плавно тронулся с места, стремительно набирая скорость.

Какое-то время ехали в тишине. Джеймс не хотел говорить, потому что отлично понимал, что Эрика всего лишь хотела заставить своего альфу ревновать. «Альфу на майбахе! — тут же добавляло противным голоском неудовлетворённое ЧСВ. — И с узлом!». Джеймс невольно прикинул, получится ли у него в ближайшее время выкроить пару сотен тысяч на майбах.

«Может, они поэтому от меня уходят? — думал он. — Да не, фигня, — тут же отвечало подсознание другим голоском. — У последнего вообще был грузовик. Может, купить грузовик?»

Эрика тоже молчала. Ей было стыдно за сцену из мексиканского сериала, которую Джеймсу пришлось наблюдать.

Рэм, очевидно, в конец тронулся умом. И если до сих пор эта проблема касалась только самой Эрики, то теперь и Джеймс мог схлопотать на свою задницу проблем.

— Ты зря в это влез, — негромко сказала она.

Ухоженные пальцы Джеймса побелели на руле.

— Думаешь, не смогу ему противостоять?

Эрика покосилась на Джеймса и ничего не сказала: Джеймс, в конце концов, просто не знал, кто такой Рэм.

Джеймс, истолковавший молчание как подтверждение своих слов, остановил машину. Ни в какой «Зачарованный Сад», само собой, он ехать уже не хотел.

Нисан стоял у тротуара, и огни машин проносились мимо, а далеко впереди серебрилась река.

— Он за нами не следит, — сухо сказал Джеймс, — доберёшься сама или тебя подвезти?

Эрика потянула его за плечо, пытаясь развернуть лицом к себе, но Джеймс упорно смотрел на лобовое стекло.

Тогда Эрика поймала его щёку рукой и уже так развернула голову Джеймса к себе.

— Спасибо, — сказала она, — если бы не ты… Не знаю, что бы со мной сейчас было.

Джеймс дёрнул плечом.

— Можешь не благодарить.

Но Эрика определённо собиралась высказать благодарность. Она наклонилась к лицу Джеймса и коснулась губами его губ. Те оставались неподвижны и холодны.

— Эрика… Брайс… — глухо произнёс Джеймс, — не делай того, чего не хочешь. Иначе нам обоим потом придётся жалеть.

— Я хочу, — выдохнула Эрика, не отстраняясь от его губ, а затем легонько подцепила зубами одну из них, заставляя Джеймса приоткрыть рот, — я хочу тебя, как в ту ночь. Каждую ночь, Джеймс, — Эрика снова прикусила его нежную губу, ставшую податливой и мягкой, как мармелад. Рот Джеймса наконец приоткрылся, впуская её в себя, и Эрика свободно пробралась в него языком. Ей казалось, что она тонет, теряет сознание от одной только возможности прикасаться к этим губам, и жалела, что рука Джеймса, придерживавшая её спину, не может укрыть её целиком.

— Отвези меня к себе, — попросила она, оторвавшись наконец от губ Джеймса, — если хочешь, утром я уйду.

— Нет. Не хочу.

Последнее слово поглотил новый поцелуй.

ГЛАВА 11

Едва они пересекли порог квартиры, Джеймс развернулся к Эрике и осторожно спросил:

— Чаю? — ему всё ещё было неловко от того, что всё у них шло как-то не так, не по правилам.

Эрика молча толкнула его к стене и, присев на корточки, принялась стаскивать с Джеймса штаны.

Освободив его от пиджака и брюк, Эрика приподняла рубашку Джеймса и наконец припала губами к пупку. Она втягивал его в себя и проникала внутрь языком, никак не в силах наиграться, пока не устала наконец и не спустилась вниз, к тщательно выбритому лобку.

— Ты беззащитен, как омежка, — пробормотала Эрика и легонько прикусила тонкую кожицу, стараясь не причинить боли.

Джеймс со свистом пропустил воздух между зубов.

— Это ты будто тебя гон ведёт. Совсем с ума сошла? — процедил он.

Эрика спорить не стала. Молча поймала губами головку его члена и всосала. Она старательно насаживалась ртом на длинный ствол, пока солоноватая жидкость не ударила ей в нёбо. Джеймс обмяк, так что Эрике пришлось придержать его за бёдра, чтобы тот не упал.

Джеймс тяжело дышал. Пальцы его скользили по прядкам ореховых волос партнёрши, а серые глаза слабо светились теплом в темноте.

— Пойдём… — позвал он, поднимая Эрику за плечи вверх и утаскивая за собой в спальню.

В этот раз он сначала долго раздевал её и только затем развернул к себе спиной. Эрика приготовилась упереться руками в кровать — вообще-то так она не очень любила, но с Джеймсом готова была немного потерпеть.

Но тот лишь провёл ладонью по её позвоночнику, тщательно вжимая каждый позвонок и заставляя тело Эрики петь. Запечатлел на плече любовницы лёгкий поцелуй и несколько секунд разминал, наслаждаясь прикосновениями к этой не широкой и не узкой, а просто идеальной, будто созданной лично для него, спине.

В конце концов Эрика развернулась к нему лицом и сорвала с губ любовника короткий поцелуй. Тогда только Джеймс подтолкнул её к кровати.

Эрика опустилась на неё спиной и тут же развела ноги. Подумала и, игриво погладила себя между ног.

В глазах Джеймса мелькнул лихорадочный огонёк.

Продолжая смотреть, как двигается рука Эрики, он неторопливо расстёгивал рубашку, и Эрике подумалось, что он сейчас примется складывать её квадратиком.

— Войди в себя, — охрипшим голосом попросил Джеймс, вешая рубашку на стул.

Дважды Эрику просить не пришлось. Она давно уже изнывала от желания ощутить, как что-то проникает в её вход.

Смочив пальцы слюной, она приподняла одну ногу и подтолкнула их внутрь. Глаза её не отрываясь смотрели в глаза Джеймса.

Тот продержался с полминуты, а потом опустился на колени между широко разведённых ног беты и, изогнувшись, поцеловал угловатую коленку.

Эрика издала подобие всхлипа и подалась ему навстречу.

— Не прекращай, — теперь уже слова Джеймса звучали как приказ.

Он продолжал целовать колени и бёдра и легко поглаживал нежную кожу у самой промежности, всё ещё жадно разглядывая, как Эрика трахает себя пальцами.

— Возьми меня, — попросила наконец та, и Джеймс, поддаваясь ей, отодвинул руку Эрики в сторону, чтобы заменить её своим членом.

Он навалился на любовницу всем телом, вошёл в неё до предела и тут же остановил на лице Эрики вопросительный взгляд.

Та кивнула и, впившись пальцами в спину Джеймса, вжалась лицом в его плечо.

Джеймс двигался размашисто и размеренно, каждым ударом выбивая из лёгких Эрики вздох.

Кончив, тот ненадолго осел, целуя волосы любовницы, оказавшиеся ближе всего, а затем скатился в сторону и обнял её.

— Не думал, что найду тебя, — прошептал Джеймс, прижимая Эрику к себе.

— А ты искал? — Эрика закусила губу, опасаясь обмануться.

Джеймс молча кивнул.

Они так и заснули, забыв укрыться одеялом, а когда начало светать, Джеймс открыл глаза и обнаружил, что Эрика всё ещё лежит в его руках, только перевернувшись на другой бок.

Некоторое время хорошее воспитание боролось в нём с ощущением вседозволенности — но быстро проиграло. Обняв Эрику поперёк груди, он приставил к её дырочке член. Надавил головкой на растянутую щёлочку и вошёл.

Эрика со свистом втянула воздух, мгновенно просыпаясь, но вырваться не попыталась, только замерла, глядя перед собой.

Джеймс медленно и сонно двигался внутри неё. Рука его спустилась ниже, поглаживая живот любовницы и опускаясь к лобку.

Эрика закусила губу и чуть повернула голову, вглядываясь в его лицо. Бёдра её оставались неподвижны, она позволяла брать себя, но не отвечала, и ненадолго Джеймсу стало страшно, что он перегнул.

Он замер и склонился, целуя Эрику в подбородок, медленно подбираясь к губам.

— Ещё, — выдохнула Эрика и толкнулась ему навстречу.

Джеймс решительно толкнулся бёдрами вперёд.

Эрика выгнулась на белой простыне, а через пару толчков и Джеймс — следом за ней. Они лежали вдвоём, не желая ни двигаться, ни вставать.

— Останься со мной, — попросил Джеймс, поддаваясь порыву вопреки всему, к чему привык.

Эрика молчала. Взяв руку Джеймса, она переложила её себе на грудь и стиснула.

— Я бы хотела, — сказала она, — но, наверное, нам не стоит спешить.

— Да, — подумав, согласился Джеймс. — Я ещё не сводил тебя в ресторан.

Эрика не стала говорить, что ресторанами сыта по горло, тем более, что в следующую секунду Джеймс спросил:

— Почему ты не захотела пойти со мной в «Зачарованный сад»?

Эрика закашлялась и с подозрением посмотрела на него.

— Это… ты посылал цветы?

Джеймс прищурился.

— А кто ещё?

Эрика отвернулась.

— Я думала… Думала, Рэм… — негромко закончила она, всё ещё глядя в потолок.

— Рэм, — повторил Джеймс и на мгновенье стиснул зубы, — кто он такой? Ты с ним?

Эрика повела плечом.

— Я пытаюсь от него уйти, — сказала она.

Джеймс молчал, пристально глядя на любовницу.

— Я поэтому тебе нужен?

Эрика с удивлением посмотрела на него, а затем тихонько фыркнула:

— Идиот.

Развернувшись, прижалась к груди Джеймса лицом.

— Мне просто с тобой хорошо. Может, даже лучше, чем когда-нибудь было с ним.

ГЛАВА 12

Прошло несколько недель.

Эрика пребывала в какой-то эйфории, удивлявшей её саму.

Они с Джеймсом встречались по вечерам каждый свободный день, но редко отправлялись в ресторан.

Пару раз ходили в кино, но по большей части просто колесили по городу и целовались, как дети.

С Джеймсом Эрика ощущала себя… омегой. По крайней мере, до сих пор она была уверена, что только омегу могут так холить, лелеять и топить в нежности. Ощущение было странным, потому что Эрика никогда не стремилась подражать блондинистым бестиям, но всё же хотя бы себе она могла признаться, что это было и приятно.

Её тянуло к Джеймсу сильнее с каждым днём, и только опасение, что она утонет в этом омуте с головой, несколько её сдерживало.

Но Эрика всё равно тонула. Она почти не появлялась в собственной съёмной квартире и даже почти забыла про Рэма, вялые попытки которого сделать какую-то гадость становились всё реже. Должность ей не вернули, но Джеймс упорно звал её перейти аналитиком к себе.

Эрика отказывалась, объясняя, что ничего хорошего из секса на работе никогда не выходило — и никогда не выйдет.

Кредит Джеймс так и не взял. Эрика убедила его, что нужно немного подождать — она слишком хорошо понимала, что выигрывает всегда казино.

На зимние праздники они договорились поехать на острова.

А в конце января Джеймс дал Эрике ключи от своей квартиры.

Эрика глупо улыбалась и целовала его каждые пять секунд.

Однажды вечером Эрика освободилась раньше времени и решила заглянуть к Джеймсу без всякого предупреждения. Их отношения давно уже зашли достаточно далеко, чтобы не думать о таких вещах.

Она приехала в квартиру Джеймса в половине седьмого с корзиной цветов и вином. Для приличия позвонила, но долго ждать не стала и принялась ковырять в замке своим ключом.

Бутылка вина едва не выпала из её рук, когда, распахнув дверь, она увидела в дверях спальни белобрысую омегу в расстёгнутой блузке и чёрных классических брюках. Омега не смотрела на вход — она смотрела в зеркало, на себя.

— Джеймс, это ты? Я заглянула переодеться, ничего? — бросила она через плечо и, только теперь увидев Эрику, добавила: — Оба-на… Это ещё кто?

Омега, чуть склонив голову, будто идущий в атаку молодой бык, двинулась вперёд.

— О том же хочу спросить у вас, — спокойно произнесла Эрика, устанавливая на обувницу корзину и вино. — Сестра Джеймса, ну, или, может быть, ещё кто?

Ответ она на самом деле знала. От омеги так несло фиалками, что трудно было не понять: именно её зовут Рене.

— На вопросы медвежатников не отвечаю, — Рене сложила руки на груди и окинула Эрику самоуверенным взглядом.

— Тогда я подожду на кухне, пока появится Джеймс и ответит за тебя, — всё так же спокойно произнесла Эрика, но до кухни добраться не успела.

— Рене, — прозвенел напряжённый голос Джеймса у неё за спиной, — Эрика… привет.

Эрика посмотрела на Джеймса и тут же отвернулась, потому что тот на неё не смотрел — только на Рене.

— Так, — спокойно произнесла Эрика, начиная понимать, что сказка закончилась, едва начавшись, — мне, очевидно, стоит оставить вас вдвоём.

Джеймс молчал.

— Да, — ответила за него Рене.

Эрика покосилась на корзину цветов и стиснула зубы. Не глядя на Джеймса, она направилась к выходу, но тот преградил ей путь плечом:

— Подожди меня внизу, — негромко произнёс он.

Эрика скрипнула зубами и, поднырнув под его руку, стала спускаться по лестнице.

Добравшись до первого этажа, она прокляла себя, но остановилась — в бессильной надежде, что Джеймс к ней ещё спустится. Хотя бы объяснит. Хотя, в сущности, всё было ясно без слов. Джеймс вернул себе ту, о ком переживал все эти недели — вот и всё.

— Даже бета — и то предпочитает мне омегу, — процедила она и ударила о стену кулаком. Развернулась, намереваясь пройти к выходу, и замерла, увидев перед собой Джеймса.

— Вот как, — медленно протянул он, — ты, стало быть, так считаешь.

— Как — так?! — в ярости выпалила Эрика, но Джеймс её не слышал.

— Даже бета, — повторил он, — лучше не нашлось, да?

Эрика замерла. До неё начинало доходить.

— Тебе лучше забрать вещи. Можешь не возвращать ключи — я всё-таки сменю замок. За два месяца руки не дошли.

— Замок… — пробормотала Эрика, ничего не понимая, и тут же выпалила: — А она? Останется с тобой?

На секунду в глазах Джеймса промелькнула такая злость, что Эрике показалось: бета вот-вот её ударит. Но он только развернулся и стал подниматься по лестнице на свой этаж. Ждать лифта Джеймс не хотел.

Эрика колебалась ещё несколько секунд. Её бросали не в первый раз. И не в первый раз её бросали так. Но настолько больно ей не было ещё никогда.

— Ты от меня так просто не уйдёшь! — рявкнула она и, броском преодолев половину пролёта, толкнула Джеймса к стене, прижимая к ней собой. — Что есть в ней, чего нет во мне? Круглый зад?

Джеймс молчал. Он тяжело дышал. Близость Эрики без всяких феромонов сводила его с ума. Но сердце давила обида, и он не собирался ничего объяснять.

— Я тебя люблю, Джеймс! Никого не любила как тебя! А она полюбит тебя когда-нибудь?

Одним движением Джеймс легко стряхнул её с себя и, тут же поймав за плечи, с силой сдавил.

— Не думай, что сможешь сделать меня заменой своему альфе, Эрика Брайс. Поищи себе в другом месте самца с узлом, если я «даже бета» для тебя!

— Идиот! — выпалила Эрика и, вывернувшись из его рук, прижалась к плечу Джеймса щекой, обхватив его руками со всех сторон. — Я же сказала, что люблю тебя. Только тебя — и больше никого. Какая мне разница, есть у тебя узел или нет? Ни с одним альфой мне не было так хорошо, как с тобой. Ни в постели, ни где-то ещё.

Джеймс молчал и лишь обиженно сопел. Потом осторожно обнял её и поцеловал в лоб.

— Она свои вещи так и не забрала, Рики. Я сказал ей, что сменю замок — а потом встретил тебя, и стало не до того.

— Это не меняет того, что она омега… А я… не совсем.

— Это не меняет ничего. Пахнет она фиалками или нет, я люблю тебя, а не её.

Джеймс помолчал, баюкая Эрику в объятиях.

— Рики… я хотел спросить…

— О чём?

— Ты точно хочешь на весенние праздники на острова?

Эрика пожала плечами.

— Да мне всё равно. А что?

— У меня есть домик… на морском берегу. Я хотел бы показать его тебе.

— Хорошо, — Эрика тихонько улыбнулась ему в плечо, — пожалуй, и я должна кое-что тебе сказать. Не уверена, что ты будешь доволен тем, что я решила.

— Чем?

— Я наорала на шефа и подала заявление об уходе. Решила перейти на фриланс. Ну, в общем, думаю, это окупит себя далеко не в первый день…

Джеймс расплылся в довольной улыбке, но тут же спрятал её у Эрики в волосах.

— С первого дня мечтал тебя содержать…

Конец