Путы предназначения бесплатное чтение

© Светлана Савиных, 2022

ISBN 978-5-0053-0281-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Узкое окно, с мозаичным витражом, да, на столике, одинокая свеча в канделябре, освещали, стоявших посередине маленькой комнаты, меня, Тануку, Асу, и Стория, благодарившего нас за спасение Союза Дуракии и Галунии от войны. Даже сейчас повелитель Союза опасается разглашения правды о произошедших событиях, не только среди жителей, но даже придворных, объяснив случившееся, желанием кучки магов, вопреки их Совету, вытребовать у него особые привилегии. Сторий, даже после того, как спала магическая пелена с его глаз, не желает ссориться с Советом тёмных магов, управляющих Иторией, понимая их опасность, но и не собирается мириться с тем, что они будут заправлять всем на его землях. Пытаясь удержать равновесие между независимостью от Совета магов Итории и дружественными с ними отношениями, он замял шум вокруг произошедших событий и, не привлекая внимания к нам, её участникам, устроил почти тайный ритуал нашего награждения, однако, надо отдать должное, щедро отблагодарив нас.

Танука, милостью повелителя, получил в пользование озеро Канатук, все земли вокруг него, а также титул хранителя с ежегодным жалованием для обеспечения его защиты от посторонних. Думаю, Данакара и невки будут довольны таким решением и помогут ему в отпугивании всех, кто захочет сунуть туда нос.

Мне Сторий жаловал разрешение на постройку дома в столице и открытие своего дела, освободив пожизненно от налогов, а также титул помощника по магическим вопросам.

Асу получил должность Главного хранителя безопасности страны, но особой радости на его лице я не заметил, поскольку он и так выполнял эту работу, только раньше был просто начальником безопасности, а теперь Главным. Думаю, его, как и меня смущало то, что Сторий делал это не прилюдно, а в какой-то каморке, взяв со всех обещание хранить молчание, по поводу произошедшего и впредь, выполняя свои обязанности, не привлекать к себе постороннего внимание, без крайней надобности.

Преклонив колено и получив жалованные бумаги, по указке Асу, я и Танука вышли из комнаты, где он, какое-то время, ещё, был с правителем наедине, а затем, проводил нас до ворот, пожелав удачи. С тех пор, как я ему сказал, что знаю, как умер учитель, заставивший убить себя руками своих учеников – его и Сита, ради исполнения моего предназначения, он избегал встречаться со мной взглядом, хотя я и дал ему понять, что не держу на него и Сита зла.

Покинув дворец, Танука, всю дорогу до дому Фрудона, без умолку тараторил, о том, как теперь его семья переберётся в родные края и на полученное жалование отстроит там, на месте бывшей деревни, усадьбу и займётся хозяйством, хотя, чем конкретно, он пока не знал.

Я, с одной стороны, тоже был рад, что, теперь, на законных основаниях, могу обосноваться в столице и даже построить себе хоромы, с другой, дом Фрудона мне и так был родным, и не было нужды его покидать, каким делом займусь, я ещё не думал, главное, у меня теперь спокойная, обеспеченная жизнь, да, ещё, и, жалованная самим правителем, должность помощника по магии. Надолго ли, помня, как не всё гладко прошло с исполнением миссии, возложенной Янухом?

Когда подъехали к дому Фрудона, дверь сразу отворилась и, в ярком проёме, появилась тоненькая фигурка Уси, в малиновом платье и белом кружевном фартуке, звонким голоском раздражённо продребезжавшая.

– Где вы шатаетесь? Я уже заждалась, ужин на столе, еда остыла! Фрудон, ожидая вас, весь изволновался, бегая туда-сюда.

Уже привыкший к её натиску, по поводу непреклонного соблюдения традиции, трапезничать в одно и то же время, сделал вид, будь то не слышу её вопли и спокойно спустился с повозки, Танука же, напуганный такой встречей, уже натянул поводья, чтобы тронуться с места, как Уся чуть не взвизгнула.

– Танука, и не думай уезжать! Я, что зря целый стол еды наготовила?! Только попробуй обидеть меня отказом, ввек не прощу!

Опешив от неожиданности, Танука слез с повозки, примотал вожжи к столбику и аккуратно, прижавшись к противоположному косяку двери, прошёл мимо Уси, боясь не столько задеть её хрупкое тельце, сколько раздувшееся во весь проём командирство.

Вылетевший в коридор, из своего кабинета, Фрудон набросился на меня, обхватил в свои объятия и, пытаясь приподнять, верещал скрипучим голосочком.

– Я так волновался, так волновался! Чем закончилась встреча с правителем?

Пытаясь высвободиться из объятий, ответил.

– Всё хорошо. Давай, сначала поедим, пока Уся дом не подожгла от усердия, ну, а новости уж потом. Одно могу сказать, они тебя обрадуют.

Фрудон, в своём неизменном линялом, шёлковом одеянии, первым полетел в сторону столовой, аж полы надулись парусами, так велико его желание скорее покончить с едой и узнать новости.

Усевшись за стол, отдали должное стараниям Уси, которая не только умудрилась наготовить всяческих блюд, но и кучу десертиков, понятия о которых, в силу своей походной жизни, я не имел. Она, подкладывала нам их на тарелки и подкладывала, объясняя их мудрёные названия.

Объевшись, мы, осоловелыми глазами, смотрели, как она убрала всё со стола, застелила чистую скатерть и усевшись напротив, рядом с Фрудоном, уставилась на нас, сказав, чтобы всё непременно рассказали в подробностях. Пришлось, рассказать.

Уся, от перспектив, открывшихся, благодаря полученным дарственным, пришла в восторг, Фрудон же немного оскорбился тем, что нас награждали в такой тайне, несмотря на наши огромные заслуги перед Союзом, и посчитал Стория мелким, завистливым трусом, который боится даже своих поданных, хотя, понятно, среди них могут быть и шпионы тёмных магов из Итории.

Уся перебила его, сказав, есть план, как создать наше общее дело. Во-первых, у неё давно горит глаз на дом, который выходит углом на центральную площадь, перед дворцом. Он трёхэтажный и большой. Его сейчас как раз продают и надо бы где-то перехватить денег, чтобы успеть купить. Понимая, что она с этой идеей поиска денег будет мучаться всю ночь, успокоил, сказав, деньги у меня есть, на хранении у хорошего знакомого, который привезёт их в любой момент, тем более, с ним можно договориться о покупке мёда, который он производит.

Надо было видеть Усю, которая, буквально, подпрыгнула на стуле так, что чуть не залетела на стол. Потирая руки, она, упиваясь фантазиями, рассуждала, как на первом этаже сделает огромную лавку, в которой будет продавать лекарственные травы, выращенные Танукой, со своей семьёй, на земле у озера, на втором этаже изготовлять снадобья из них, а кроме того не плохо бы, чтобы мой знакомый обеспечивал лавку не только мёдом, но и воском и прополисом, которые пригодятся для приготовление лекарств.

Честно говоря, идея Уси была заманчивая и сулила неплохие доходы, даже Танука загорелся идеей, о выращивании лекарственных трав. Смущало, моя неграмотность в деле ведении лекарской торговли, то ли дело Уся, которая занималась этим с отцом, с самого детства, и вся эта суматоха доставляет ей настоящее удовольствие. Вот кого надо поставить во главе всего этого дела, будет куда расходовать ей свою неуёмную энергию командовать, а то она меня и Фрудона замучила своим безудержным желанием всем и вся руководить.

Предложил Усе возглавить всё это предприятие, пообещав помощь, по мере возможности. На бледных щёчках загорелся яркий румянец, означавший, на сколько она счастлива от такого подарка.

Однако, Фрудон грустным голоском охладил наш пыл.

– Незамужние девушки, по закону, не могут владеть никакой торговой лавкой. Да, и как она объяснит, откуда у неё деньги. Кроме того, ей придётся подавать прошение на её открытие, твоё-то, Дурий, разрешение именное…

Но, Уся не унималась, предложив Фрудону стать хозяином лавки, тем более, у него уже есть грамота на торговлю, а она как племянница, от его имени будет заниматься всеми делами, а он только в своём кабинете посиживать, да консультации давать. На что, Фрудон сказал, он уже стар и если принимать посетителей и рекомендовать лекарства ему будет в радость, то считаться хозяином – в тягость, да, и привык быть свободным, не обременённым обязательствами, может ведь и ляпнуть что попало и это навредит торговле, поэтому просил Усю простить его за отказ, однако у него есть предложение, которое устроит всех.

С интересом уставились на него. Рассмеявшись своим высоким скрипучим голоском, он предложил мне жениться на Усе, сказав, что этим убивает сразу двух зайцев: с одной стороны, пристроит в надёжные руки свою любимую племянницу, оставшуюся без крыши над головой, освободив её от власти дурного папаши, его брата, с другой, моя жизнь будет тоже обустроена, поскольку Усе в хозяйственных делах нет равных, кроме того, на правах моей жены, она сможет спокойно заправлять всеми делами в лавке, а вишенкой на тортике будет дарственная Стория, которая освобождает лавку от уплаты налогов.

Повисла гробовая тишина. Похоже, никто, кроме Фрудона, об этом, уж тем более я, не думал, хотя чем не вариант: я по крайней мере знаю, что от Уси ждать и это первый посторонний человек, который проявил ко мне доброту и сочувствие, не пожалев лекарства, когда я был в моём самом отвратном образе, который тогда принимал. Уся сидела непривычно тихо, глубоко задумавшись, похоже, взвешивая за и против исполнения своей мечты – стать хозяйкой лавки, независимой от отца, с другой, связать свою жизнь с человеком, который, думаю, не вызывает у неё никаких чувств, хотя и обладает необходимыми средствами для осуществления её мечты. Похоже последнее перевесило её весы, и она, подняв голову и внимательно посмотрев на меня, спросила, что я думаю по этому поводу.

Ответил, как есть.

– Вполне подходящее решение. Меня устраивает, что ты будешь заниматься лавкой. Если тебе подходит брак, основанный на товариществе, то я делаю тебе предложение стать моей женой.

Уся посмотрела пронзительным взглядом, будь то видела меня впервые, и ответила.

– Я согласна, но надо получить согласие моего отца на брак, а это будет трудно…

– Почему?

– Мне полагается приданное, завещанное маменькой, а отец просто так его не отдаст.

Фрудон вмешался.

– Это трудности не составит, если Дурий, как жених, откажется от него, то Трот сразу даст согласие без размышлений. Жадность его не имеет границ, он и жену потерял, пожалев денег на дорогое лекарство ради её спасения, тянул время, в надежде, что всё обойдётся, пока не стало поздно…

Фрудон вопросительно взглянул на меня.

Разобрало любопытство.

– И, ради интереса, насколько оно велико?

Уся исполненная гордости, что она не какая-то безродная нищенка ответила.

– Десять золотых.

Еле сдержался, чтобы не рассмеяться и не обидеть её, мысленно поблагодарив учителя, научившего зарабатывать и копить капитал, вот как раз для таких случаев, когда препятствие можно преодолеть такой мизерной суммой.

– Пусть Трот их себе оставит, в память о тебе.

На лице Уси читалось искреннее удивление, но она промолчала. Фрудон же побежал в свою комнату, бросив на ходу, что сейчас напишет письмо Троту, чтобы тот скорее прислал нотариальное разрешение на брак.

Танука, до этого внимательно наблюдавший за происходящим, тоже заторопился, ему надо обрадовать семью и начать приготовление к переезду, напомнив мне, чтобы составил перечень растений, которые нужно выращивать, а также те, какие можно пособирать уже в этом году, на продажу. Пообещал подготовить список завтра.

Уся пошла проводить Тануку, а я направился в свою комнату, ощущая, кроме чрезмерной сытости, чувство глубокого успокоение от того, что неопределённости удачно разрешились, даже вот женой скоро обзаведусь, не весть какой, склочной и худющей, но хоть не дурой и хозяйственной.

Вдруг возникло ощущение, словно подуло холодным ветром, может сквозняком, а может предчувствием, что вряд ли долго удастся пребывать в такой благостной атмосфере и надо ценить то, что даёт сейчас жизнь.

Глава 2

Ответ Трота на письмо Фрудона, посланное с нарочным, не заставил себя ждать, через день он прикатил и, при нотариусе, заключил со мной договор, что я беру его дочь в жёны, но отказываюсь от её приданного. Он разглядывал меня, как через увеличительное стекло, чуть ли не со всех сторон, и в его глазах читался немой вопрос: кто, в добром уме и здравии, берёт в жёны бесприданницу, да ещё такую неказистую? И, похоже, не находил ответа. Забрав договор с отказом от приданного, Трот тут же удалился восвояси, не удостоив Усю внимания, хотя она всё это время была рядом. Тем лучше, нет отеческих укоров и слезливых просьб передумать.

Обручение было скромным, присутствовали самые близкие: Фрудон и Танука, Асу, Сит с жёнами. Праздничный стол, приготовленный новоявленной женой, по этому поводу, привёл всех в восторг, что немного разрядило казённость атмосферы. Сит весь вечер сидел рядом с Усей и похоже обговаривал уже будущие совместные торговые дела в лавке. Пару раз показалось, он пытался своей ворожбой повлиять на неё, но безрезультатно, о чём и пошутил, когда прощался, сказав, я и Уся два сапога – пара, оба упрямые и твердолобые, даже его способности на нас не действует, хотя может это и к лучшему… Асу, поздравляя с женитьбой, сказал, что теперь я в надёжных руках. Похоже самыми счастливыми и оживлёнными за столом были Фрудон и Танука, один потому, что его скучной одинокой жизни пришёл конец и любимая племянница пристроена, а другой, получил то, о чём и не мечтал: землю, титул, деньги, да ещё и участие в выгодной компании по торговле.

Уся уже на следующий день развернула такую бурную деятельность, только дым коромыслом. После покупки дома, на мои деньги, привезённые Ситом, она затеяла там ремонт, но я сразу охладил её пыл, сказав, это можно сделать и позднее, когда появится доход, а деньги мне ещё могут пригодится, поэтому ограничил её суммой, в которую она должна была уложиться при осуществлении своих фантазий.

Пришлось, по первости, преодолевая неприятные воспоминания, жить в строящихся владениях Тануки, чтобы определиться, какие травы тут лучше выращивать, а какие сейчас собирать на продажу и семена. Отыскал редкий сорт глины, которую Данакара разрешила заготавливать для продажи, ну и немного всего остального, по мелочи. Танука даже нанял работников, чтобы успеть собрать и переработать то, что можно, до осени. Работа у озера так закипела и стало непривычно оживлённо, что его бабка даже шутливо пожаловалась мне, хотя и одобряла занятие внука. Танука настолько хотел, чтобы я проводил у него больше времени, что со щедрот своих, дал указание и его работники быстро соорудили для меня гостевой домик, где я почти и жил, в столице бывая лишь наездами.

Сит периодически посылал мне свою сороку Юлу, отчитываясь о работе в лавке, где он со своей женой помогал Усе, оставив старшего сына в усадьбе за главного, а потом надумал и прикупил дом в столице, чтобы следить за объёмами, необходимыми для торговли, мёда и пчелопродуктов.

Общими усилиями, через два месяца, лавка была торжественно открыта и быстро приобрела известность, даже придворные не обходили её стороной, а Фрудон из презираемого всеми лекаря, стал востребованным, хотя и немного сумасбродным целителем, лечебная практика которого пошла в гору, и это положительно отразилось на его внешнем виде. Теперь он рассекал по столице, от своего дома до лавки, на лёгком экипаже, облачённый в бархатную тёмно-фиолетовую мантию, с аккуратно уложенными волосами и подстриженной бородой, от чего даже выглядеть стал моложе.

Моя жёнушка тоже всячески старалась подчеркнуть свой статус дорогими платьями и культурными манерами, пытаясь говорить тише, сдерживая свой крикливый, звонкий голосок.

Поскольку Уся шибко развернулась и ей явно не хватало надёжных помощников, она уговорила жену Асу – Дору стать её компаньонкой, чтобы вести учёт и секретарскую работу. Асу вначале был против, но мать жены уговорила его, сказав, что эта работа упрочит позиции Доры при дворе, поскольку Уния, жена Стория, привечает вокруг себя умных и активных женщин столицы. Действительно, Уния заинтересовалась парочкой молодых женщин, слухи об успешности работы которых, в торговле лекарскими товарами, дошли и до дворца, поэтому пригласила их с мужьями к себе на приём, чтобы познакомиться.

Пришлось и мне идти, с Усей, во дворец, без мужей туда не пускали. Меньше всего хотелось попадаться на глаза Унии, чтобы она меня узнала, ведь придётся многое объяснять, а я дал слово никому ничего не говорить, а значит и жене Стория. Кстати, во время приёма, он лишь сухо кивнул головой в знак приветствия.

Зато Уния, очень внимательно посмотрела на меня и через какое-то время, когда гости были заняты танцами, сама подошла и пригласила на веранду, где попросила объяснить, что всё-таки произошло на венчании и почему её заставили съесть яблоко из её сада в Галунии, уж его то она узнала сразу, также вспомнив, кому вручила его и кто не дал магу Какаргу колдовать во время произнесения клятв. Отпираться не было смысла, поэтому сказал, что всё произошедшее – большая тайна, и я не могу ничего рассказать, за исключением того, что яблоко, которое она съела на венчании, держал в руках её дед, наделивший его силой исцеления. Сказанное произвело на Унию не такое впечатление, которое я предполагал. Она ответила, что догадывалась, о чём-то подобном, во сне после венчания к ней явился старец, назвавшийся её дедом и рассказал тоже что и я, поэтому она мне доверяет и, в знак благодарности, обещает оказывать любую помощь, какую попрошу. Хотел уже откланяться, когда Уния взяла за руку и попросила ещё немного времени, чтобы выслушать её. Внутреннее предчувствие холодком прошло вдоль спины – вот оно…

Уния обеспокоена, в последнее время, поведением мужа: он часто запирается с Асу и что-то обсуждает, на её расспросы отвечает, это дело касается государственной тайны и он не может посвятить её в детали, чтобы она случаем не проговорилась. Однако, в письмах, полученных от отца, говорится, маги из Итории разъезжают по странам и настраивают правителей объединиться и выступить против Союза Дуракии и Галунии, из-за того, что у нас якобы уничтожают магов и не дают заниматься магией, мол надо потребовать, чтобы мы разрешили им беспрепятственно передвигаться по нашим землям, проповедовать свой культ, иначе они это сделают силой. У отца обширные деловые и торговые связи в других странах, поэтому она верит тому, что он сообщает.

Я только огорчённо вздохнул. Думал, что своими действиями уничтожил осиное гнездо тёмных магов, а оказывается только разворошил его. Что теперь ожидать? Ясно, им нужен доступ к жертвенному камню в озере, чтобы своими кровавыми культами вынудить бога бесконечно продлевать их жизни.

Уния попросила принять меры, чтобы не допустить разжигания магами войны. Обещал подумать над её словами, понимая, разговор с Асу не за горами…

На обратном пути, когда завозил Усю в новый дом, где она, кроме лавки, обустроила на третьем этаже себе хоромы с прислугой, был удивлён её настырностью узнать, о чём я говорил с женой правителя. Чтобы прекратить расспросы, спросил.

– Никак ревнуешь?

– Не считай меня глупой. Конечно, нет! Просто появилось предчувствие, будь то опять надвигается что-то недоброе…

Мне своих предчувствий хватает, не хватало ещё Усиных, поэтому ответил.

– Похоже у тебя больше думать и беспокоится не о чём, как только обо мне? Видать в лавке застой, неужели все фантазии закончились?

– Дурий, если ты не хочешь мне ничего говорить, то так и скажи!

– Мне действительно тебе нечего сказать. Уния беспокоится за мужа, он сильно занят государственными делами и у него много тайн, поэтому и высказала свои опасения. Я их пока не разделяю.

– Значит, всё-таки что-то надвигается…

Чтобы хоть как-то отвлечь её от этой темы, решил подкинуть ей новую заботу.

– Уся, прекрати выдумывать угрозы, лучше озаботься тем, где будешь хранить барыши.

– Я заказала большой металлический ящик, как у папеньки, поставлю в комнате без окон, в подвале…

– Понятно. А с Фрудоном не пробовала посоветоваться, он как никак маг, и бог знает в каком поколении.

– Да, он же ничего не умеет.

– Зато, знает, уж поверь! Думаю, в его доме полно магических тайников. Мне бы не хотелось, чтобы в случае чего, мы с тобой остались у разбитого корыта…

Высадив Унию, отправился к Фрудону, где по-прежнему жил в своей комнате и не собирался ничего менять

Глава 3

Утром не успел проснуться, как услышал, что по дому носится ураган, по имени Уся. Это она так окружает нас с Фрудоном заботой и удобствами. Тут тебе и завтрак, обед и ужин на день, и чистое бельё, уборка и приборка всех закоулков, а сегодня ещё и разговор с Фрудоном по поводу тайника, для сохранности кубышки с доходами, который я вчера ей подкинул и, вероятно, тем самым лишил её сна и покоя, вот теперь и получаю в отместку, вместо тихого, мирного, благостного утра, метание фурии по дому, пока она нас окончательно не разбудит.

– Усечка, угомонись. Что ты с утра затеяла такую суматоху? – услышал на удивление тихий и спокойный голос Фрудона.

– Дядечка, мне надо столько успеть, чтобы всё у вас прибрать и в лавку не опоздать.

– Да, что у нас прибирать, и так всё кругом блестит, благодаря твоим стараниям. Отродясь, такой чистоты, как сейчас, тут не было. Хоть, присядь со мной, позавтракай, что-то я от твоей беготни проголодался.

– Сейчас… У меня к Вам ещё разговор важный.

– Дурия тогда позови, всё равно ведь своим топотом ты уже его разбудила.

Одеваясь, крикнул, что уже иду, чтобы Уся опять не вломилась, как прошлый раз, в комнату, заправлять кровать. Я что маленький? Мне и не заправленная кровать нисколько не мешает.

Приняв, как завела Уся, утренний туалет, с мытьём головы, ушей, лица, зубов и рук, вошёл в столовую, где уже во всю шипел самовар и пахло горячей выпечкой. Не люблю я эти плотные завтраки Уси, мне бы и хлеба с чаем хватило, а тут каша, омлет, пирожки с творогом. То-то Фрудон прибавил в объёме, а Усе хоть бы что, понятно, носится себе как угорелая.

Попив чаю и съев пирожок с творогом, уставился на Усю.

– Выкладывай, раз прилетела.

Обратившись к Фрудону, Уся так мило заворковала, прямо как у папеньки.

– Фрудонушка, солнышко наше, подскажи, есть у тебя какой магический тайничок, чтоб денюжки наши хранить, а то не дай бог, – косым взглядом посмотрела в мою сторону, – какой ворог прибежит и всё, что честным, непосильным трудом нажито, по ветру пустит?

– Усечка, конечно, и не один. Выбирай любой, все покажу, только дай доем твои славные творожнички. – уминая за обе щеки, ответил, с лоснящимся, как блин, лицом, Фрудон.

Пора его садить на диету, возраст уже не тот, чтобы лишнее на ногах таскать, после своей скоромной жизни, разъелся на Усиных харчах. Не порядок.

Только собрался с Фрудоном и Усей осмотреть тайники дома, как из дворца прибыл курьер от Асу с письмом, в котором он просил срочно к нему явиться. Да, видать, всё завертелось. Пожелав Фрудону и Усе успехов в поиске подходящего тайника, отправился во дворец.

Ни расположение кабинета Асу, ни то, что было в нём, не поменялось, только вывеска на входной двери появилась с титулом Главного по безопасности Союза Дуракии и Галунии.

Поздоровавшись, он пригласил за стол, где был накрыт завтрак и предложил попить с ним новомодную какаву, завезённую во дворец Унией. Поблагодарив за угощение, предложил перейти сразу к делу.

– Ты, конечно, извини, но дело такое, моя обязанность наблюдать за всеми, кто бывает во дворце. Я видел, как ты разговаривал с Унией и надеюсь, ты не ляпнул ей ничего лишнего.

Съязвил.

– Не ляпнул.

– Я предполагаю, она пересказала тебе письма, которые прислал ей отец, где есть информация из-за границы. Можешь не отвечать.

Честно говоря, возмутился, личную переписку жены правителя, кто-то во дворце вскрывает и читает.

– А она в курсе ваших фокусов с её письмами?

– Зачем? Мне Сторий дал указание их просматривать.

– Он ей, что не доверяет?

– Причём это? Просто, ещё одним источником информации всегда полезно разжиться.

– А если она узнает или догадается?

– Это не моя забота, пусть Сторий и думает, как он ей всё объяснит.

– Ну у вас тут и порядки…

– Не у вас, а у нас, не забывай, ты на службе у Стория и получаешь от него жалование и не только…

Решил закончить скорее этот неприятный разговор.

– Зачем звал?

– Помнишь двух магов, которые удерживали Унию, когда пытались подсунуть нам подменыша?

– Ну?

– Так вот, их зовут Асипод и Полудий. Им повезло, ты не высосал их магию, поэтому они отправились в Иторию, по пути освободив магов, лишённых тобой силы, которых патруль вёл в дворцовую тюрьму. Мои шпионы из Итории сообщили, сбежавшие прибыли туда и были заслушаны на совете тёмных магов, который сейчас возглавляет Химерон, одновременно являющийся директором учебного заведения, где обучаются наследники правителей стран. Совет магов пришёл в ярость от того, что они потеряли влияние в Дуракии, после разгрома команды Какарга, и, таким образом, оказались отрезаны от жертвенного камня в озере Канатуки – единственного источника вечной жизни за принесённые человеческие жертвы. Химерон приказал магам совета повлиять на своих учеников, ставших правителями стран, чтобы их объединить и развязать войну против нашего Союза, якобы с целью восстановления справедливого отношения к тёмным магам, попранное нами, а на самом деле для захвата наших земель, дабы вернуть себе доступ с жертвеннику и возобновить многочисленные жертвы, для получения желаемого бессмертия. Маги приступили к обработке своих учеников, чтобы создать коалицию против нас. Об этом же говорят и письма отца Унии.

– Что же, Асу, ты от меня хочешь? Я ведь не маг и не смогу тягаться с Химероном и его шайкой. Да, и это вряд ли остановит надвигающуюся войну. Тут надо что-то более мощное….

– Дурий, ты вроде говорил, у ордена Единства были святыни, за которыми охотилась команда Какарга, способные противостоять как магии, так и целым армиям. Ты знаешь, где сейчас они?

– Нет. О них знал только архивариус ордена, которого замучали маги Какарга, но не добились правды.

– Откуда ты знаешь?

– Он мне сам сказал. Ну, в смысле, его призрак.

– Попробуй с ним поговорить и узнать, где они…

– Попробую, но ничего не обещаю… Это же призрак, память его не надёжная, он может даже не вспомнить как его зовут, а уж тем более, где и что спрятал.

– Всё-таки попробуй, на кону мир и жизни жителей Союза.

– Попробую.

На этом попрощались, и я в ужасном настроении, полном отчаяния и неверия, что можно что-то исправить и предотвратить, отправился к Фрудону, чтобы забрать всё необходимое для ритуала вызова духа Кидона и Пакана из могилы.

Глава 4

Вернувшись к Фрудону, взял необходимое для вызова духов, сел в бричку и отправился в заброшенные конюшни, где в яблоневом саду находилась могила Кидона – хранителя архивов ордена Единства и Пакана – хранителя магических существ. Время до заката было предостаточно, поэтому развёл костёр и погрузился в размышления. Одолевали сомнения, правильно ли поступаю, пытаясь отыскать святыни ордена, дающие их владельцу невероятную силу, а вернее абсолютную власть и бессмертие.

Подумать только, знамя с золотым полотнищем, развиваясь на ветру, магически подчинит всех тому, кто держит его древко; серебряный скипетр способен разрушить любое магическое боевое заклинание и даже уничтожить целую армию противника, не говоря уж об обруче вечности, наделяющего, носящего его на голове, бессмертием и неуязвимостью для любого оружия и магии.

Чувствовал себя жутко виноватым в том, что не просчитал последствия своих действий, не подумав об ответной реакции совета тёмных магов из-за границы и не предприняв всех усилий для задержания оставшихся магов в Дуракии, чтобы они предстали перед судом, дабы обличили участие магов Итории в проведении кровавых жертвенных ритуалов в наших землях. Наверно, поэтому, теперь, считаю своим долгом сделать всё, чтобы защитить от войны Союз Дуракии и Галунии, армия которых вряд ли сможет оказать сильное сопротивление коалиции стран, и только святыни ордена могут разрушить планы Химерона.

Другого выхода не видел, хотя наделение Стория невероятной силой святынь ордена, тоже опасное решение, вдруг он не сможет устоять от искушения использовать их после того, как одержит победу над противником, и применит для захвата других стран. Получится ли забрать их у него обратно, при таком раскладе?

Вот когда бы не помешал совет Крока, но он, подлец, обидевшись на то, что выбросил футляр с силой Дурынды в мир бога, игнорирует меня, и перестал нашёптывать свои советы противным скрипучим голоском. Как с ним уживался мой дед? Это ж аспид какой-то, а не помощник.

Наступили сумерки, разложил руны на могилах магов, поджог ветки елохии, уложенные вокруг места ритуала и прочитал заклинание.

Тонкой струйкой сизый дымок стал подниматься из могил, пока моему взору не предстали два мученика тёмных магов Кидон и Пакан. Похоже они меня узнали и были рады видеть, потому как услышал их шёпот у себя в голове.

– Привет, Дурий.

– Рады тебя видеть. Зачем пожаловал?

– Хочу у вас узнать, где найти святыни ордена, чтобы защитить Дуракию и Галунию от войны, которую затевает совет тёмных магов в Итории.

Кидон похоже впал в задумчивость, а Пакан посмотрел внимательно по сторонам и на меня.

– А где твой помощник Крок?

– Сбежал.

– Вообще-то он обязан тебе избавлением от заточения. Кроме того, он принадлежал твоему деду, а магические существа передаются по наследству, поэтому ты вправе требовать от него безупречной службы и можешь даже наказать его. Например, поместить в банку с водой и закрыть плотно крышкой. Как тебе такое, Крок? – обратился он в пространство.

Тут же знакомый голосок проскрипел над ухом.

– Ну, зачем сразу наказывать, я и так всегда нахожусь рядом, просто помощь моя не требовалась, вот и молчал.

– То-то и оно! Знай своё место, Крок, и честно служи Дурию, как служил Дурынде, – жёстко сказал Пакан, отчитывая его, как своего ученика.

Может и вправду, Крок его ученик?

– Да, учитель, -ответил мой строптивый напарник, подтвердив догадку.

Кидон неспешно подлетел ко мне и уставившись почти пустыми глазницами, спросил.

– Дурий, ты уверен, что поступаешь правильно? Обратного пути не будет!

– Другого выхода, Кидон, не вижу.

– Значит время пришло. Слушай. В прошлый раз у тебя был особый артефакт – серебряный футляр. Он от одной из святынь – скипетра, но одновременно является тайным хранилищем всех святынь ордена. Этот футляр хранил у себя твой дед и с ним он исчез, когда покинул орден. Ты видать его обнаружил в своём наследстве, так вот, считай, теперь они у тебя.

Меня пот пробил от того, что я своими руками выбросил футляр со святынями в мир бога, а ведь Крок предупреждал меня так не делать.

– Кидон, я выбросил футляр, вместе с содержимым в портал рядом с жертвенным камнем.

– Ну, это к лучшему. Даже имея футляр и произнеся заклинание, нельзя извлечь святыни на этом свете, это можно сделать только в мире бога Эйвига, которому поклонялся Янух. Кроме того, когда они будут извлечены из футляра, их надо пробудить в священной горе ордена Единства и только после этого они могут быть переданы тому, кто будет ими управлять.

– Мне, что придётся отправиться в мир бога Эйвига? Умереть?

– Что-то вроде того, причём прихватив нас, поскольку больше никто не знает в этом мире ритуала пробуждения святынь ордена.

Вмешался Пакан.

– Думаю, Крок, не ввел тебя в курс дела и утаил кое-какую тайну твоего деда и его. Не так ли, Крок?

Скрипучий голосок над ухом пропищал, будь то ему что-то прищемили.

– Не было подходящего случая, вот и не говорил. Только сейчас собирался сказать, а вы меня учитель и опередили…

– Так и скажи, чего ждёшь! – в очередной раз надавил на Крока Пакан. Видать, Крок не был его любимым учеником…

– Хозяин, ваш дед Дурында, имел способность путешествовать между этим миром и миром бога Эйвига, оставаясь живым, и именно таким образом запечатал святыни ордена в футляр, чтобы его не могли извлечь тёмные маги. Думаю, вы получили эту способность по наследству, просто не было повода её проверить. Можно, для страховки, обратиться к вашим старым знакомым: водяному пауку Куриону и невкам из озера, в том числе бабушке Тануки – Данакаре. Они могут на дне озера рядом с жертвенным камнем, сделать воздушную капсулу, чтобы вы в ней уснули, а затем, после произнесения заклинания, например, Танукой, оказались духом в мире бога Эйвига и отыскали брошенный туда футляр со святынями. Я буду вас сопровождать и помогать, потому что наделён способностью жить в обоих мирах и перемещаться между ними. Курион же через зеркало озера будет поддерживать нашу связь с Танукой и невками в этом мире, чтобы координировать наши действия.

Кидон, стоявший рядом, отлетел к Пакану и тихо спросил.

– Так, ты, сможешь нас освободить от этого места и взять с собой в мир Эйвига?

– Думаю, руна такая у меня есть, только вопрос, надолго ли вас хватит? Успею ли найти святыни, добраться до горы и разбудить их, пока вы окончательно не рассыплетесь в прах?

– Если пожертвуешь нам часть своей жизненной силы, то хватит…

Вмешался Крок.

– Ты ещё магически слаб, возьми её у меня, я же как ни как бессмертен, годом больше, годом меньше…

Впервые почувствовал к нему благодарность, понимая, что поддержание призраков своей жизненной силой, может погубить меня.

Написал на могилах порохом руну отрыва призрака от места, вытащил волос из волосовика на поясе и отдал Кроку, чтобы он вплёл его в паутину, которой накроет призраков, когда будет им отдавать часть своих сил.

– Ты готов, Крок?

– Готов.

Поджёг порох, руны вспыхнули, и одновременно услышал скрипучий крик боли паука, отдавшего частицу своего бессмертия призракам. Когда руны прогорели, накрыл могилы ветками елохии и произнёс заклинание, окропив лунной водой. Теперь они надёжно скрыты от посторонних глаз. Оглянувшись, посмотрел на призраков, они стали намного плотнее и вполне могли сойти за живых людей, только очень бледных. Порылся в закромах тайника, устроенного в конюшне когда-то Танукой, обнаружив два вполне приличных плаща с капюшонами, которые хорошо подошли призракам, скрывая их в полный рост.

В такой «тёплой компании» и отправился в дом Фрудона, пытаясь подобрать по дороге нужные слова, чтобы не напугать старика.

Глава 5

Подъехав к дому Фрудона, попросил призраков остаться в бричке, пока я подготовлю хозяина. Однако, старик уже ждал меня в коридоре, около подсвечника, торчащего из стены в форме руки, обрадованно улыбаясь.

– Наконец-то, я уже заволновался, всё ли у тебя обошлось.

Только хотел открыть рот, как он меня опередил.

– Знаю, знаю, ты привез двух магов ордена.

Увидев мой удивлённый взгляд, добавил.

– Подсвечник сообщил.

– Подсвечник?

Фрудон нетерпеливо махнул рукой.

– Долгая история…

Решил его предупредить.

– Они не совсем живые…

– Как будь то я призраков никогда не видел. Да, этот дом был ими напичкан, когда я вернулся сюда.

– Понятно. Можно позвать?

– Зови. Я им уже временное жильё определил – кладовку, в конце коридора.

Повернувшись к входной двери, увидел, как Кидон и Пакан уже влетели в коридор и, поклонившись хозяину, последовали туда.

Потирая руки, Фрудон развернулся в сторону столовой.

– Ну, и ладненько. Пойдём, поужинаем, за одним и расскажешь, зачем такой маскарад устроил. Не с простой же души, ты куда-то собрался в такой компании. Хорошо, Уси нет, а то бы визгу было…

Усевшись за накрытый стол, почувствовал прилив голода и принялся уплетать за обе щеки, почти не замечая, что еда уже остыла. Фрудон активно присоединился к трапезе, и мы быстренько подчистили всё, что было приготовлено. Откинув, с угла, скатерть, Фрудон выложил на стол из кармана маленькую записную потёртую книжку, чернильницу с пером, приготовившись записывать меня.

– Фрудон, моя история проста, я отправляюсь в мир бога, которому поклонялся Янух, чтобы вернуть серебряный футляр от скипетра и все святыни Ордена, спрятанные в нём.

Фрудон охнул, удивлённо уставившись на меня, не веря услышанному.

– Зачем? Они слишком заметные, за их обладателем будут охотиться. Для чего они тебе? Надеюсь, ты не собираешься их использовать?

– Дело идёт к войне. Совет тёмных магов в Итории принял решение, любой ценой захватить наши земли, чтобы возродить культ жертвоприношения, на озере Канатук, и бесконечно продлевать свои жизни. Они подговаривают правителей всех стран создать коалицию и раздавить наш Союз.

Теперь, моя новость не вызвала у Фрудона удивления, а только горечь разочарования.

– Я ожидал, что они не угомонятся, но надеялся, до войны не дойдёт. И кто тот несчастный, кому придётся ими владеть, ради спасения наших стран?

– Сторий.

– Ты понимаешь, как слаб человек перед искушением, а тем более он, который был готов поглотить Галунию, под влиянием магов?!

– Да. Но другого выхода, как и кандидата, я не вижу.

Смирившись с неизбежным, он сочувственно сказал.

– Мои знания, к сожалению, о мире бога, которому поклонялся Янух, скудны. Знаю, его зовут Эйвиг и, твой дед, каким-то образом, несколько раз там бывал, и отдал моему деду на хранение механическую птичку, которую брал туда с собой.

Фрудон подскочил, как мячик и вылетел коридор, через мгновение вернувшись с механической птичкой, с первого дня моего здесь пребывания, стоявшей в моей комнате, которую я принимал за часы. Положив её передо мной, он сказал.

– Возьми. Пригодится. Может, твой дед предвидел будущее и приготовил её для тебя, оставив на хранение в этом доме.

– Спасибо. Но, для чего она?

– Не знаю. Никаких указаний по её использованию, судя по записям, не было дано. Думаю, там, где ты будешь, она сама покажет себя… Да, ещё тебе надо поговорить с моим магическим дворецким – подсвечником, он очень древний хранитель дома и всё знает о магии. Может, он тебе подскажет…

– Я не знал, что он умеет говорить.

– Он говорит лишь с теми, кто этого заслуживает. Уверен, если попросишь, он ответит. Иди…

Вышел в коридор и, подойдя к подсвечнику, задумался, разглядывая его удивительно точно отлитую из металла форму, в виде человеческой руки. Забыл спросить у Фрудона, как с ним поздороваться. Кем он создан? Его создатель должен быть, поистине, богом…

Стоя в нерешительности под подсвечником, заметил, его свет поменялся, став синеватым, и погрузил всё в призрачный туман.

– Привет, Дурий, – услышал в голове голос, больше похожий на скрежет металла по металлу.

– Привет, – мысленно ответил.

– Чего ты от меня хочешь?

Любопытство взяло верх.

– Мне интересно, кто ты?

– Ты первый, кто заинтересовался мной. Обычно все принимают меня за предмет, наделённый магией, но это не так. Я Эйко – живое существо, созданное богом Эйвигом для того, чтобы освещать закоулки магии посвящённым в неё. Это я учил первых магов ордена ахинеянскому языку, на котором написаны все заклинания, а также тайнам рун, в том числе предугадыванию событий, как часто делал твой дед.

– Ты, знал моего деда Дурынду?

– Да. Поскольку, ты теперь тоже наделён способностью лишать магии других, что было в прошлом его прерогативой, для поддерживания равновесия и единства тёмной и белой магии, то я готов посвятить тебя в тайны ахинеянского языка, чтобы ты мог читать заклинания и познал обратную сторону рун, о которой точно не догадывался.

Пламя вспыхнуло в подсвечнике ярким бледно-голубым светом, казалось, весь мир на мгновение исчез вокруг, вихрь синего огня вылетел из подсвечника и, охватив меня, вошёл внутрь, выжигая на мне уже знакомые руны. Адская боль была мгновенной, затем, пламя в подсвечнике приобрело обычный желтоватый свет. Задрав рукава, осмотрел руки, расстегнул рубаху, поглядел на грудь, но никаких выжженых рун не обнаружил.

Металлический скрежет Эйко откликнулся.

– Эти руны не способен видеть никто из живых, они твой новый источник знаний и силы, который придётся самому в себе открывать. Ты теперь способен на многое, однако, чтобы не стать предметом интриг и манипуляций, тебе лучше скрывать эту тайну от всех.

Подарок Эйко был слишком щедр, интересно, что он попросит взамен?

Подсвечник проскрипел.

– Отдай мне огарок свечи, подаренный учителем, он тебе больше не нужен, всё необходимое ты уже получил.

– А тебе зачем?

– Он часть меня. Я потерял огарок, когда распался орден Единства, и тёмные маги выкрали его у меня, надеясь получить от него особые знания, но не смогли, поэтому и продали, одному богу известно, как и какими путями он попал к тебе. Верни мне его, Дурий.

Казалось, в его металлическом голосе просквозили звуки музыкального инструмента. Сердце сжалось от них, напомнив боль и горечь утраты моего учителя. Сходил в комнату, принёс огарок и вставил в подсвечник. Он ярко вспыхнул и огнём опоясал правую кисть моей руки, выжигая на запястье рунами заклинание. Боль была мгновенной, как и изображение рунического заклинания, которое сразу стало невидимым.

Эйко радостно проскрежетал.

– Это наша тебе благодарность – заклинание, способное обнаружить любой тайный магический проход в этом мире и в мире бога.

– Благодарю.

Больше Эйко не проронил ни слова. Фрудон сидел уже в своём кабинете, вероятно, он во время моего общения с подсвечником, прошмыгнул туда из столовой и был уже в курсе нашей беседы.

– Ну, как всё прошло? – как ни в чём ни бывало, спросил он меня.

– Ты же видел…

– Ну да, ну да, случайно, и очень рад за тебя. Такая помощь не помешает. Жаль ничем больше помочь не могу.

– Ты и так много сделал для меня.

– Совсем забыл о главном! Могу предложить магического двойника, чтобы тебя здесь не хватились шпионы тёмных магов и не заподозрили, что ты занимаешься чем-то важным и секретным.

– Как это?

– У меня в чулане есть одна старинная кукла, которая способна принимать вид любого и заменять его на некоторое время?

– Да, ну, покажи!

Фрудон подвёл к двери, которую я никогда не видел открытой. Повернув ключ, открыл её и дал мне в руки подсвечник, предварительно вставив туда свечу, которая горела ярким красным пламенем.

– Войди и скажи, что ты Дурий и просишь его быть своей подменой на три дня.

– А это не опасно?

– Мать родная не узнает, не то, что посторонние… Я пробовал, не переживай. Тебе ведь это нужно? А, уж Усю и Асу я предупрежу.

Шагнул в маленькую, как пенал, пустую комнату и произнёс, то, что велел Фрудон. От противоположной стены отделилась моя тень и стала обретать черты. Мгновение и передо мной стоял мой двойник, не красавец, конечно, но очень, очень на меня похожий. Когда мы вдвоём вышли из комнаты, Фрудон обежал нас вокруг и спросил.

– Кто из вас настоящий?

Мы оба одновременно ответили.

– Я.

Такого, честно говоря, я не ожидал. Похоже, мой двойник, здорово вошёл в образ.

Однако, Фрудон присмотрелся к нам и ткнул меня пальцем.

– Ты настоящий.

– Выражение глаз другое, уж я-то тебя знаю, а так всё отлично. Можешь забирать своих молодцов из кладовки и отправляться в Канатуки.

Собрал необходимые вещи в котомку, хотел прихватить из столовой еды, но вспомнил, если Уся это обнаружит, замучает старика расспросами, и он всё скажет. Решил, что немного поголодать в дороге не страшно, а на озере Танука меня накормит.

Открыл кладовку, чтобы пригласить Кидона и Пакана в повозку. Однако, не дав мне сказать и слова, Кидон буквально набросился на меня с расспросами.

– Кто тебе подарил такие подарки? Они же легендарные! Я о них только читал, но никогда не видел.

– Кидон, ты о чём?

– Руна, у тебя на запястье, открывает проход в любое место, какое ты знаешь, а те, что на теле, способны защитить от самой сильной магии и укрепить твои магические способности в разы.

– Но как ты их увидел?

– Не забывай, мы призраки и способны видеть всё скрытое от смертных.

Пакан вставил свою мелкую монету.

– Мы слышали, ты общался с кем-то и получил от него эти дары.

Ну, вот ещё парочка любопытных откопалась, как Фрудон. Как тут хранить секреты, когда кругом одни уши.

– Так ведь я с ним мысленно разговаривал?

– Так и мы с тобой мысленно разговариваем. Это же призрачные способности. Ты не знал? Поэтому мы слышим мысленные разговоры других. Правда тут мешали стены, поэтому всё расслышать не удалось.

– Не знал, что призраки такие любопытные…

– Ну, совсем чуточку…

– Если вы знаете об этой руне, так может ещё подскажете, как ею пользоваться.

– А тот, кто тебе её подарил, не сказал? Хотя, это своеобразный экзамен, если ты догадаешься, как ею пользоваться, то достоин её.

Услышал в голове дребезжащий смех Эйко, словно шестеренок, болтающихся на верёвке.

– На нет и суда нет…

Вот ведь вредные магические создания, вечно не договаривают, даже пользование подарком надо заслужить.

Крока явно развеселила моя наивность.

– У нас работа такая, учить, но, чтобы обучаемый тоже прикладывал усилия, а то, нате вам всё на тарелочке с голубой каёмочкой, – продребезжал Эйко

– Точно так, – подлизнулся Крок Эйко.

– А, ты, не забыл, что обязан мне помогать?

– В пределах разумного, в пределах разумного, -скрипнул паразит, -Ручку то протяни, поищи кругом в пространстве, может оно и откроется, – добавил он.

Протянул руку вперёд и начал ощупывать пространство, постепенно поворачиваясь на месте. Около дверного косяка, ведущего в кабинет Фрудона, руны на руке вспыхнули ярким светом. Неужели, вот он проход?

– Про себя то не забывай думать, куда собираешься, – скрипнул Крок.

– Только об этом и думаю, – гаркнул, чтобы не мешал, стараясь сохранить ориентир, стоило только чуть дёрнуть руку в сторону, как руны начинали гаснуть.

Наконец, я стоял точно там, где руны полыхали золотым огнём, и не, оборачиваясь, крикнул магам, чтобы они ухватились за мою одежду. Проверил левой рукой, на месте ли котомка, и шагнул в еле заметную, толщиной с волос, щель.

Мгновение. Очнулся стоящим у озера, призраки Кидона и Пакана были рядом. Крок проскрипел за ухом.

– Надо же, прошли… С почином, хозяин.

Глава 6

Оглянулся, щели след простыл. Крок скрипнул.

– Она не постоянная, возникает, как мост, перекинутый, с помощью воспоминаний, в нужное место, но, если от них отвлёкся, тает без следа.

Задумался на мгновение, глядя на тропинку, ведущую к усадьбе Тануки, стоит ли сейчас, сразу, прямо с призраками, отправляться к нему, придётся ведь объяснять, почему не рассказал, что в заброшенных конюшнях нашёл могилы магов, когда он туда меня привёл в первый раз. Может, лучше найти Данакару и переговорить с ней, за одним оставить призраков в её тёплой компании, думаю, им есть, о чём поговорить? Да, неплохо было бы сейчас встретиться с ней.

Услышал плеск воды и тихий призыв.

– Привет, Дурий. Никак меня ищешь?

Оглянулся, Данакара во всём блеске, подобная статуе, сделанной из самого прозрачного хрусталя, сидела на прибрежном камне, поигрывая хвостом.

– Привет, Данакара.

– Привет, Кидон. Привет, Пакан. Сколько лет, сколько зим, не надеялась вас увидеть, даже в таком странном обличии.

– Привет, Данакара, – откликнулись призраки.

– Сама выглядишь не страннее нашего, хотя тебе идёт, – добавил Кидон.

Пакан то же не преминул, вставить.

– Рады видеть тебя в здравии, поскольку до нас дошли слухи о твоей безвременной кончине от рук тёмных магов.

– Так, зачем, ты здесь, Дурий?

– Вот, с твоими старыми знакомыми, решил спуститься в мир Эйвига, чтобы отыскать святыни ордена.

Уставившись на меня хрустальным взглядом, от которого внутри всё съёжилось, спросила.

– Куда, ты, торопишься, Дурий? Знаешь ведь, там нет места живым. Даже если я туда вас переправлю, обратно тебе выход придётся искать самому.

– Знаю. Но, вроде, как у меня появился проводник деда. Ты же знаешь, он туда ходил?

– Да. Но, меня беспокоит другое. Святыни ордена Единства настолько сильны, что все вместе могут подчинить себе волю любого человека, который будет ими обладать. Последний раз, когда орден их применял, скипетр был в руках Дурынды, стяг в руках Какарга, а корона бессмертия на голове Фарудона. Но, даже, им с трудом удалось справиться с искушением и вернуть все святыни обратно в тайник, причём Дурында уговорил совет разрешить ему оставить футляр от скипетра у себя, заверив, что никто смертный не сможет их извлечь оттуда, даже он. Похоже, он не сдержал обещание…

Дурий вдруг осознал, дед, не доверяя никому, прибрал все святыни себе, сделав так, что и сам не мог ими воспользоваться, лишив себя магии, а хранение футляра от скипетра у потомков, не унаследовавших магию, было безопасным.

– К чему все эти предупреждения и укоры? Мир на грани войны. Данакара, поможешь нам, переправиться в мир Эйвига?

– Дурий, я не отказываю, понимая, какую ношу взвалил ты на себя, но только опасаюсь, посильна ли она тебе. Ладно, иди к Тануке, я его предупредила, он тебя ждёт, а Кидон и Пакан пусть побудут со мной. Капсула будет готова к утру, тогда и приходи.

Отправился к Тануке, находясь под горестным впечатлением от услышанных слов. А, как хорошо начала налаживаться моя жизнь, если бы не эти маги и их проклятая магия, жил бы и жил себе новой жизнью в достатке и спокойствии.

Танука обрадовался моему появлению, правда, оглядывался по сторонам, ожидая увидеть призраков, но я успокоил, сказав, что они остались с его бабкой, чтобы поболтать о прошлом. Отобедав, сообщил ему, что отправляюсь в портал под жертвенным камнем, в мир Эйвига, чтобы достать святыни ордена и передать их Сторию, для защиты нашего мира от козней магов, подговаривающих правителей других стран к войне с нами.

Танука покачал головой.

– Не нравиться мне это. Опять магия и магические вещи, тёмные маги и угроза войны. Может не стоит артефакты доставать оттуда, куда их надёжно спрятал твой дед, а силу магов тебе лучше высосать у них, например, подкравшись к каждому потихоньку.

– Танука, как ты себе это представляешь? Я не знаю сколько их в мире, кто они, где они. Пока я их разыщу, очищу от магии, остальные развяжут войну и будет поздно… А, потом, мне придётся с их тёмной силой жить, пока не доберусь до портала и не выплюну в мир бога.

– А может есть какой артефакт, который способен всех магов лишить силы разом?

– Бог дал, бог взял. Мысль дельная… Однако, озеро и камень никуда не деть и пока есть этот портал, будут те, кто будет пытаться вымолить у бога не только годы жизни, но и магические способности.

– Что же делать?

– Сначала надо предотвратить войну, а затем уже попытаться лишить магов силы и навсегда похоронить их мечты о бессмертии.

– Как же ты попадёшь живым в мир мёртвых?

– Твоя бабка обещала помочь. Завтра и посмотрим, что из этого получится, а сегодня не плохо бы баньку принять, как ни как на тот свет отправляюсь, – попытался пошутить я.

– Будет тебе банька, будет и хороший пар, и знатный веник, – постарался поддержать меня Танука.

После бани и купания в озере, спалось крепко и легко. Проснулся, как молодой хрустящий огурец, готовый и в пир, и в мир, и добры люди, как говаривал Ягын.

Танука проводил меня до озера, где на воде уже качалась большая чудо-лодка, похожая по форме на половинку скорлупы ореха, из пены, какая бывает в сильный ветер на воде, только пузырьки, размером с крупную монету. Данакара и несколько невок плавали рядом, придерживая её вплотную к берегу, чтобы мог, посуху, забраться в неё. Перелез в капсулу, пружинящую под ногами, не торопясь улегся, уложив под мышку котомку. Рядом улеглись Кидон и Пакан, от которых вблизи веяло холодом и пахло раскалённым металлом.

Мысленно спросил.

– Крок, ты на месте?

– На месте, хозяин, – глуховато ответил помощничек. Похоже, ему тоже не по себе.

Невки накрыли нас сверху такой же половинкой, напоминающей пену, в какой мы лежали. Крышка слилась с бортами лодки, став единым целым, невки накинули на неё сеть, сплетённую из водорослей, и потащили под воду. Через некоторое время, капсула коснулась дна и замерла.

Услышал чей-то лёгкий шорох, от прикосновения к капсуле, а в голове журчащий голос Куриона – водяного паука Данакары.

– Привет, Дурий. Заклинание ещё не забыл? Вспоминай, я запомню.

На мгновение, представил мысленно заклинание перед глазами, и тут же услышал громкий, как водопад, голос Куриона, рокочущий заклинание в толще воды.

Вспыхнуло перед глазами хрустальное лицо Данакары.

– Дурий, спи!

Почувствовал, как проваливаюсь, в открывшуюся под камнем воронку, вихрем закручиваясь в воде, будь то лишившись костей, рядом скользили тени призраков.

Очнулся. Качаюсь в лодке на поверхности озера, крышки нет, Кидона и Пакана нет. Что случилось? Где мы?

Крок заскрипел за ухом.

– Мы в мире Эйвига. Каждый, кто попадает сюда, видит его таким, каким мир живых остался в его воспоминаниях, поэтому всё кругом знакомо и нет ничего, чтобы раньше ты уже не видел.

Крок изрекая это, успел соорудить огромную паутину и подбросить вверх, она, поймав ветер, словно воздушный змей, потащила нас к берегу. Впереди скользили по воде, будь то шли посуху, полупрозрачные силуэты Кидона и Пакана.

– Тут всё иллюзия, но она способна с тобой взаимодействовать, – скрипнул Крок.

Берег выглядел абсолютно реальным, только усадьбы не было и перед глазами предстала, заросшая кустарником, сгоревшая деревня Тануки, какой я её увидел первый раз. Выбравшись на берег, даже пощупал траву и размял травинку, чтобы проверить есть ли у неё запах. Запах был… Кидон и Пакан стояли рядом, выжидательно глядя на меня.

– Крок, а где футляр от скипетра, который я выбросил сюда и куда делась вся магия, которую выпустил в этот мир?

Крок, осознавая своё превосходство надо мной, голосом учителя, проскрипел.

– Магия тут не действует и поэтому она рассеялась. Этот мир сам соткан из магии, но поскольку, чтобы ею управлять нужен телесно живой человек, а таковых тут нет, то и магия никому тут не подчиняется и просто создаёт мир воспоминаний тех, чьи души попали сюда.

– Но, ведь я и ты живые, значит можем ею управлять?

– Нет. Мы здесь духом, а не физически, – проскрежетал Крок, раздражённый моей непонятливостью.

– Ну, хорошо. А куда всё-таки девался мой футляр?

– Он там же, где ты его бросил – у камня под водой.

– Мне, что плыть туда?

– Можешь под водой идти и спокойно дышать, если захочешь, – съязвил паучонок.

Почему-то представил, подойду к камню, а там лежит огромная груда тел жертв, сброшенных сюда тёмными магами. Аж, передёрнуло от видения.

– Крок, а куда деваются тела и души жертв, которых скидывали сюда?

Крок не отвечал и я ощутил его злобное ехидство, похоже он перехватил моё видение и уловил мой страх, придя в неописуемый восторг, поэтому тянул время, чтобы насладиться моментом.

Крок, ты, слышал мой вопрос?

– Да, хозяин. Человеческая плоть не может пройти сюда, она в портале превращается в энергию, питающую этот мир. А души? Души из своих воспоминаний создают мир, такой же, в каком оказались сейчас мы, созданный их памятью, и засыпают в них, до тех пор пока бог не захочет их оживить или отправить в верхний мир для очередного рождения.

– Но ведь у меня тоже есть воспоминания. Значит, я могу здесь увидеть тех, кого помню?

– Если очень захочешь, они появятся и будут выглядеть реально, но говорить и делать только то, что осталось в твоей памяти. Это же твои воспоминания и ничего нового ты от них не услышишь.

Горько осознавать, что, побывав здесь, не встречу и не смогу переброситься парой слов с моими родителями, павшими жертвами магов.

Лезть в воду не хотелось, хотя Крок меня и заверил, что это иллюзия.

– Крок, а почему ты уверен, что футляр на дне, у камня? И куда вообще деваются вещи, попавшие сюда?

– С вещами всё очень сложно. Вещи, оказавшиеся здесь с хозяином, попадают в его мир, а те, что попали случайно, как твой футляр, могут быть окружены памятью о людях, которым принадлежали, поэтому около твоего футляра может бродить сразу несколько человекоподобных воспоминаний о его хозяевах.

– То есть все, кто его держали в руках, могут там быть сейчас?

– Ну, во-первых, скипетр, по меркам этого места, здесь недавно, он ещё не начал превращаться в прах и память его цела, поэтому вряд ли ты встретишь кого из его прежних хозяев. Во-вторых, тянуть с его обнаружением нельзя, мир бога Эйвига не для жизни, а для упокоения душ, и хотя здесь нет ночи, привычка спать может сыграть злую шутку: если уснёшь здесь, то уже не вернёшься наверх и не выполнишь свою миссию, поэтому, надо торопиться.

Глава 7

Крок прав, время тянуть опасно, надо идти в воду, за футляром. Были бы в мире живых, Танука сам бы напросился его принести.

– Дурий, тебе нужна моя помощь? – услышал голос друга за спиной.

Обернулся, на берегу, рядом с призраками стоял Танука, один в один, но я-то знал, он из воспоминаний. Вот ведь, помяни кого, и он тут. Надо поосторожнее быть. Обратился к якобы-Тануке, чтобы как-то потихоньку отвязаться от него.

– Покарауль тут лодку, пока я схожу за футляром.

Он, в отличии от настоящего, не рванулся заменить меня, а спокойно ответил.

– Хорошо, покараулю.

Стараясь больше ни о чём не думать, как и об этом странном несоответствии Тануки из воспоминаний настоящему, шагнул в озеро, ощутив холодную воду, проникающую под одежду. Вот тебе и иллюзия. А, Крок говорил, я в воде могу дышать… Постарался представить, что вода – это декорация для фокусника в цирке, сразу почувствовал, одежда стала сухой, а вода кругом отделилась от меня воздушной прослойкой и я оказался, как в воздушном пузыре. Сосредоточившись на этом, нырнул вниз и поплыл в направлении камня, по привычке задержав дыхание. Встав ногами на дно, почувствовал, дальше задерживать его не могу. Будь, что будет и вдохнул полной грудью, всё равно опасаясь, надолго ли хватит воздуха в моей воображаемой капсуле. Удивительное ощущение, дышать полной грудью, будучи окружённым водой. Подходя к жертвенному камню, заметил, он трясётся и издаёт звуки, похожие то ли на глухие хлопки, то ли на хлюпанье, а над ним вьётся тонкий столб водоворота, в котором мелькают расплывчатые лица людей. Что это, воспоминания камня или людей, попавшие сюда? С жутким чувством опасения, что затянет в него, продолжил поиски, разглядывая, в поросшем водорослями дне, части футляра.

Вдруг вода кругом закипела, появились невки и водянки, из воспоминаний, наперебой спрашивая, зачем брожу по дну и что ищу. Приплыла бабка Тануки и стала предлагать помощь в отправке через портал жертвенника, может там, на другой стороне, найду потерянное. Тут бы не помешал Крок, чтобы разогнать все эти воспоминания, но он терпеть не может воду, зато нарисовалось воспоминание о Курионе, которое попыталось создать вокруг меня вихрь, чтобы вытолкнуть на поверхность, опасаясь, что, от долгого пребывания под водой, я задохнусь и утону. Наконец, нашёл обе половинки футляра скипетра, сунул в котомку и, оттолкнувшись ногами от дна, мгновенно всплыл, оказавшись в шаге от берега. Выйдя из воды, обнаружил воспоминание о Фрудоне, которое суетливо подбежало ко мне.

– Дурушка, всё ли в порядке? Нашёл, что искал?

Осмотрел себя, одежда сухая, вытащил половинки футляра из котомки, чтобы вылить из них воду, а её там и не нет.

– Да, в порядке.

Фрудон растворился в воздухе, как и Танука.

Крок скрипнул.

– Они недолговечны, но могут появляться в любой неподходящий момент. Учись контролировать мысли.

– Учту, – буркнул с обидой. Я что, ребёнок? Ягын меня таким практикам учил, но не для того, чтобы столкнуться воочию с этим миром.

Кидон и Пакан подошли, вопросительно глядя на меня. Они старались не говорить, экономя силы для ритуала, а у меня ещё на руках ничего нет, кроме футляра.

Покрутил его, как делал прошлый раз, извлекая магию. Ничего.

– Крок, что не так? Почему руны не работают?

– Ты, Дурий, никак забыл, здесь магия не действует? Это дело непростое, тебе придётся войти в футляр и там искать святыни. Но, помни, футляр – это бесконечный тайник, а времени у нас в обрез. Единственное, чем могу порадовать, внутри футляра магия осталась, поэтому твои новые способности пригодятся.

– И как я внутрь футляра попаду? Неужели надо вообразить себя букашкой?

Крок отвратительно скрипнул, как выругался, по поводу моего невежества.

– Возьми в руку край моей паутины, закрой глаза, отстранись от воспоминаний и ощущений и иди туда, куда она тебя потянет.

Крок, конечно, знающий паук, не первый век на свете живёт, да и магами был обучен, знал ведь, зараза, что так будет, но не предупредил заранее, чтобы я хоть как-то на всё это настроился. Мог бы и подучить меня технике существования в иллюзии. Ан, нет, он будет лучше скрипеть, ругаясь на мою магическую неграмотность.

Взял край паутины, которую Крок использовал для паруса, закрыл глаза и сосредоточился, куда он меня ею потянет. Понятно, он меня пытается отвлечь от моих настоящих размеров тела, поскольку, в этом мире, они не имеют значения, здесь только мой дух, а ему места не надо, и он способен поместиться в любой предмет.

Идти пришлось долго. Наконец, Крок разрешил открыть глаза. Увиденное поразило: огромный коридор, похожий на трубу, где серебряные стены плавно переходят в пол и потолок, на которых сплошь круглые, позолоченные двери, с огненными руническими заклинаниями.

Крок шёпотом скрипнул, видимо опасаясь, что за дверями нас кто-то услышит.

– Поторопись, если не хочешь тут остаться навеки.

Странное дело, когда подходишь к закруглённой стене, пол под ногами выпрямляется, зато, за спиной поднимается вверх, становясь круглым. Может это футляр вращается под ногами или просто такова иллюзия. Однако, сколько тут дверей, поиски можно продолжать вечно, если раньше не погружусь в сон. Надеюсь, подарок Эйко поможет, ведь руны на теле и запястье, могут открывать тайный смысл вещей.

Протянул руку вперёд, руны на запястье вспыхнули лёгким золотым отсветом. Повернулся влево, вправо, ничего в яркости рун не поменялось. Направил руку в глубь футляра, руны вроде как стали ярче, значит артефакты где-то там… Пошёл по коридору, поводя рукой вправо-влево, вверх-вниз, чтобы не пропустить дверь. Наконец, справа, у двери руны вспыхнули ярким ослепительным светом. Прочитал мысленно заклинание, чтобы понять, о чём идёт речь, как дверь внезапно открылась и из неё вылетел плотный серый туман, окутавший меня с ног до головы.

Шагнул за порог, ничего не видно, ни артефактов, ни границ хранилища, только руны на руке ярко пламенеют. Поводил рукой вправо-влево, реакции никакой. Может это хранилище безграничное, тут можно, в тумане, бродить до бесконечности и не обнаружить спрятанный предмет, который лежит себе спокойненько в любом месте. Должен же быть простой способ обнаружить его. Может подуть на туман? Набрал воздуха, побольше и дунул. О, чудо, туман передо мной рассеялся, и прямо почти у ног, увидел на полу лежащий скипетр. Схватил его и что есть мочи к двери, пока туман не поглотил меня и все вокруг. Выскочил из хранилища, почти на ощупь, окутанный им, захлопнул дверь и прочитал заклинание, чтобы запечатать. Интересно, может скипетр там был не один, а я его нашёл только потому, что искал?

Руны вели дальше, в глубь футляра, одновременно усиливалось беспокойство, сродни страху и волнению, похоже меня ждало что-то впереди, чего я никак не ожидал.

Руны опять вспыхнули ослепительным светом. Встал напротив двери, не зная, что ожидать за ней, и мысленно прочёл заклинание. Дверь отворилась и моему взору предстал величественный, бесконечный грот из белого гранита с золотыми прожилками, а прямо от порога начиналось озеро, по глади которого слался легкий туман. Заглянул в воду молочно-бирюзового цвета и не увидел дна. Подул на туман, в надежде, что вода станет прозрачной и смогу что-то разглядеть в ней. Ничего не изменилось. На ум пришло самое неприятное, придётся лезть в воду и искать артефакт на ощупь. Плюхнулся в озеро и топориком пошёл ко дну. Я тонул, дна всё не было и не было, а вода вокруг продолжалась оставаться такой же молочно-бирюзовой, словно её подсвечивают снизу. Вдруг пришла мысль, может, артефакт – стяг и плавает в воде чуть притопленный, вот я его и не увидел.

Когда поднялся на поверхность, руны действительно заиграли ярким светом, похоже артефакт где-то совсем рядом. Покрутил рукой в разные стороны и поплыл в том направлении, где они ярче горели. Подплыл к месту, где они ослепительно сверкали, но ни на воде, ни в воде ничего не обнаружил. Поднял голову к своду грота и тут увидел, прилипшее к нему древко и расправленное полотнище стяга. Но как его снять оттуда? Приподнявшись в воде, обратил внимание на отражение стяга в её глади и промелькнула глупая мысль, не попробовать ли взять стяг за отражённое в воде древко.

Осторожно подплыл к отражению древка и снизу приблизил руку к нему, мысленно представляя, что беру. Почувствовал его гладкую деревянную поверхность, древко закрутилось вокруг своей оси, а на потолке грота отразилось, как стяг сворачиваться вокруг него. Мгновение и я ощутил увесистое свёрнутое знамя в своей руке. Не раздумывая над случившимся, закинул его на спину и поплыл скорее к выходу их хранилища, и только очутившись за закрытой дверью, заметил, одежда моя сухая, как и свёрнутое полотнище.

Оставался третий артефакт и делу конец.

Глава 8

Чем дальше в глубь футляра уводили руны, на запястье руки, тем меньше хотелось туда идти, да и, как назло, Крок похоже остался на входе в футляр, решив не сопровождать меня, а мне сейчас не помешало бы хоть с кем-то поговорить, пусть даже и с этим костяным сухарём.

Руны остановили меня у двери в хранилище. Что ждёт меня за ней, какое испытание? Прочитал заклинание, дверь открылась. Маленькая комнатка, ярко освещённая свечами, стоящими вдоль стен, а в центре, на небольшом остроконечном камне, надет, необычного вида, обруч для головы, сплетённый затейливым узором из металлических полосок железа, серебра, золота и меди с четырьмя вставками из огранённого чёрного гранита, торчащими шипами в направлении сторон света. Аккуратно взяв его тряпицей, положил в холщовый мешок, завязав тесёмку тройным узлом, после чего опустил в котомку, где лежал скипетр. Вышел из хранилища и запечатал дверь заклинанием.

Взяв в руки древко стяга, лежащее рядом с дверью и, почувствовал облегчение, дело сделано, и торопливо направился к выходу из футляра. Вдруг, в голове услышал шёпот и у меня похолодело в груди от предчувствия.

– Я так долго ждал тебя, Дурий… Так надеялся, что ты придёшь… Я был здесь запечатан твоим дедом Дурындой, чтобы помочь тебе выполнить предназначение и спасти мир. Нам предстоят великие дела!

Чувствуя подкатывающуюся дурноту от мощного влияния огромной силы, мысленно ответил.

– Мне достаточно того, что я взял. Твоя сила мне ни к чему…

Шёпот, ласково, но с укоризной, вползал в мою голову.

– Дурий, Ду-ри-й, пойми, что без меня ты не сможешь вернуться в свой мир, заклинание, которое ты знаешь, не действует в обратном направлении.

Сопротивляясь изо всех сил желанию согласиться, ответил.

– Может стоит прочитать заклинание наоборот…

Шёпот залился раскатистым смехом.

– Дурий, это так не работает. Только открыв хранилище и приняв меня внутрь, ты сможешь выйти из этого мира и перенести добытые здесь святыни ордена.

Только упрямство не давало мне сдаться.

– Я тебе не доверяю, ведь дед постарался от тебя избавиться, запечатав здесь.

Шёпот, казалось, обручем сдавил голову, сказав с нажимом.

– Он это сделал для того, что если потребуются святыни ордена, извлечь которые можно из футляра только в мире бога Эйвига, то лишь я смогу помочь доставить их в мир живых.

– Каким образом ты можешь это сделать?

– Ты, думаешь, сакральный камень – единственный проход в реальный мир? Есть и другие… Кроме того, мало иметь святыни, которые ты добыл, надо их ещё пробудить.

– Да, я знаю, – перебил я шёпот, – Я прихватил с собой Кидона и Пакана.

– Они знают обряд, но только я смогу помочь провести их в гору Ордена и вывести обратно, как и окончательно покинуть этот мир.

Меня одолевали сомнения относительно обещаний магической силы, насколько ей можно доверять.

Почувствовав не проходящее во мне внутреннее сопротивление, сила заорала в моей голове, что есть мочи, показав, её терпению пришёл конец.

– Освободи меня из хранилища, иначе сам подохнешь здесь!

Осознавая, какая мощь скрыта в ней, со всей решимостью направился к выходу из футляра, приняв решение не освобождать силу Дурынды. Однако, я не смог сделать ни шага, чувствуя, как невидимые руки обхватили и потащили меня вглубь футляра. Попытки оказать сопротивление, лишь усиливали её натиск. Меня со всего размаха припечатало к двери, на которой горели письмена. Их даже читать не потребовалось, беглого взгляда хватило, чтобы дверь хранилища открылась и оттуда выскочило белое облако и обволокло мою голову, шепча, чтобы вдохнул его. Сопротивляясь, старался не дышать, пока не почувствовал, теряю сознание, и невольно сделал вдох. Этого оказалось достаточно, чтобы сила Дурынды скользнула внутрь.

Объятья силы пропали, внимательно прислушался к себе, вроде ничего не изменилось, хотя мне уже приходилось проглатывать магию, притом тёмную, и я достаточно долго противостоял ей, не ощущая особого влияния на себя. Вроде светлая магия деда не должна мне причинить вреда?

Внутри, раскатистым эхом, рассмеялась притаившаяся сила Дурынды.

– Магия не бывает чёрной или белой, это мысли человека бывают тёмные или светлые, а она лишь усиливает их, помогая осуществить задуманное. В этом и был смысл бога Эйвига, подарить избранным магию, чтобы дать им силы, осуществить задуманное, а уж как они их используют и во что превратятся, не его вина.

Удивлённо возмутился.

– Зачем тогда Эйвигу нужны кровавые жертвы и зачем он продлевает годы жизни тех, кто их приносит.

– Эйвиг считает, ему в жертву приносят тех, кто совершил грех и должен очиститься от него, чтобы потом снова родиться в мире людей. Кроме того, если не будет жертв, этот подземный мир потеряет свою силу и не будет у преступников возможности получить очищение и шанс на вторую счастливую жизнь. Магам он продлял годы жизни как раз для того, чтобы они выполняли эту грязную работу и отсылали грешников в его мир.

Почувствовал, моё сопротивление силе ослабевает, похоже я смирился, что дело сделано, и магия Дурынды внутри меня и с этим сейчас ничего не поделать, придётся её терпеть, может и правда она поможет, как обещала…

Шёпот прошелестел обрадованно.

– Зови меня Тоул, так будет правильнее, ведь Дурында был всего лишь моим хозяином, а я как ни как божественное создание Эйвига. Правда, другим лучше не знать, как меня зовут.

Ничего не оставалось, как прихватив стяг и котомку со святынями направиться к выходу из футляра.

Глава 9

Издалека, увидел паутину, свисавшую сверху, перекрывая выход из футляра. Взял её за край, закрыл глаза и зашагал вперёд. Остановился, когда услышал голос Крока, ехидно спросивший, куда это я направился.

Открыв глаза, не говоря ни слова, даже не поднимая головы, достал скипетр, спрятал в футляр, половинки которого валялись прямо под ногами, и положил в котомку. Огляделся по сторонам: всё тот же берег озера и Кидон с Паканом.

Крок вдруг изменившимся, услужливым голоском проскрипел.

– Никак, сила Дурынды нашла с вами общий язык. Поздравляю с приобретением святынь Ордена, хозяин.

Как быстро он приобрёл хорошие манеры, стоило только обзавестись силой бывшего хозяина и тройкой артефактов. Помня обещание Тоул, из любопытства и вредности, всё же спросил Крока.

– Как будем выбираться обратно?

Крок озадаченно скрипнул.

– Я рассчитывал, сила Дурынды поможет нам в этом… в прошлый раз так и было.

Решил ещё немного унизить его незнанием чего-то.

– Когда Дурында запечатал свою силу в футляр, он не мог ей воспользоваться, чтобы вернуться в мир людей, да и здесь магия не действует.

Тут приблизились призраки магов и Пакан сказал.

– У Дурынды был артефакт, который он приготовил заранее на этот случай.

– Но, ведь магия в мире Эйвига не действует?

Пакан ответил.

– Артефакт хоть и сделан был с помощью магии, но он не магический, а механический. Это птичка, которую вам подарил Фрудон.

– А как она действует?

– Не знаю, мне известно только, она способна, обнаруживать скрытые порталы для перехода из этого мира в мир живых.

Тоул шепнул, надо скорее активировать святыни в горе Ордена, иначе какой смысл в них. Возникло чувство, он чего-то недоговаривает, но ему нет смысла мне вредить.

Поймал себя на мысли, ожидал, оказавшись здесь, почувствовать каким-то образом отношение бога ко мне, ведь я, с таким пренебрежением, выбросил в его мир, дарованные магам силы и, как ни как, участвовал в святотатстве Януха. Однако, похоже, я ему безразличен, а может потому, что забираю отсюда святыни, доставшиеся мне по наследству?

Спросил себя, вернее то, что стало теперь частью меня – Тоул, где гора Ордена и как в неё попасть.

Шёпот присвистнул.

– Ты никогда не видел этой горы и, значит, не способен её представить, поэтому, чтобы оказаться там, придётся идти трудным путём.

– Но, Кидон и Пакан там были и знают, где она расположена.

Тоул удивлённо крякнул, осознав полное отсутствие у меня магической грамотности.

– Они призраки, да ещё и на последнем издыхании, если им передать птичку, то для открытия портала им придётся здорово напрячься, чтобы во всех подробностях представить гору по воспоминаниям. Это лишит их последних сил. Лучше прибережём магов для ритуала, а сейчас давай искать ближайший выход в мир людей.

С обидой на себя выдавил.

– Я не знаю, как управлять птичкой и, вообще, неизвестно, действует ли она.

Тоул ласково прошептал.

– А я на что? Давай помогу.

Достал птичку, прекрасно понимая, её тут нет, и это всего лишь воспоминание о ней, на что мой новый напарник внутри рассмеялся.

– Мысли и воспоминания материальны, иначе, смог бы существовать мир бога Эйвига? Поставь птичку на ладонь и жди.

Прошло несколько мгновений, и она завертелась на ладони словно юла, затем остановилась, уставившись в одну сторону и стала изображать, что клюёт зерна и шагает на месте. Не успел ничего сообразить, а Тоул уже радостно зашептал, хвастаясь своей осведомленностью.

– В направлении, указанном клювом, сделай тринадцать шагов, столько шагов на месте сделала птичка.

Отсчитал шаги в направлении клюва и заметил тонкую узкую щель, висящую в воздухе, длиной с мой рост, через которую просачивался голубой свет. Крок радостно зашуршал, чтобы скорее входил, шёпот Тоул ему вторил, пытаясь перекричать паука. Вот ведь дала судьба мне двух таких настырных помощничков. Взял Кидона и Пакана за воображаемую одежду и шагнул в щель, тут же оказавшись на берегу озера.

Глава 10

Берег был пуст, зато на середине озера творилась суматоха: стая невок кружилась вокруг, всплывшей на поверхность, нашей капсулы, а рядом в лодке сидел Танука и махал им руками, пытаясь что-то сказать. Вдруг рядом с лодкой из воды взвилась в воздух Данакара, ударила хвостом по капсуле, и та раскололась. Невки замерли на месте, наступила тишина. Данакара повернула голову в сторону берега, увидев нас, плюхнулась в воду и устремилась к нам. Следом за ней и Танука, увидев нас, погрёб к берегу.

Подплыв, Данакара вышла из воды, в своей величественной, хрустальной форме и пытливо уставилась на меня. Как и в прошлый раз, от её взгляда, казалось, всё тело пронзило ледяным ветром, а голос прозвенел в голове.

– Не отвертелся, таки, Тоул завладел тобой.

Тоул ей откликнулся.

– Ты же знала, что так случится? Рад тебя видеть. Хорошо выглядишь. Ба, да и Боул, оказывается, при тебе. Привет, Боул.

Мелодичный, словно тронули струны гуслей, голос ответил.

– Привет, Тоул. Вижу, всё также полон амбиций и веры, что с людьми можно достичь величия?

– Должно же быть что-то вечное и неизменное, – тихо прошептал он.

Решил прервать их милый разговорчик, в котором явно сквозили, бывшие между ними, в прошлом, разногласия, но в этот момент подлетел, только что подплывший к берегу, Танука и, обняв, ну давай наминать мне бока.

– Я уж думал, потерял тебя навечно, когда Курион сообщил, что капсула пуста. Он ведь, до этого, видел вас в мире Эйвига, а, потом, бац, и все пропали… Получилось достать то, зачем ходил?

– Танука, кончай считать мне кости. Рад тебя видеть. Всё в порядке, артефакты со мной.

Оставив меня в покое, Танука мотнул головой, похоже, чтобы сбить набежавшую слезу.

– Ты же, Дурий, мне, как брат… Бабка ещё страхов нагнала, что вы там можете навечно застрять, если долго будете искать и уснёте…

Он ещё что-то хотел сказать, но посмотрел на Данакару и умолк.

Хрустальный голос Данакары прозвучал в голове.

– Дурий, твой дед был скрытен, осторожен, не доверял никому, даже порой самому себе. Поступки его может кому-то и не нравились, но они всегда были направлены на то, чтобы в мире был баланс и справедливость. Постарайся и ты с новыми друзьями быть таким же.

Похоже, это камень в огород Тоул и Крока.

– Постараюсь…

Тоул прошептал.

– Попроси её сходить с нами и указать вход в гору Ордена.

Мелодичная Боул откликнулась.

– Тоул, что ж ты сам Данакару не попросишь?

Тоул уклончиво прошептал.

– У меня есть хозяин и я ему служу, поэтому окончательное решение за ним.

Боул рассмеялась, словно плавно провели рукой по струнам гуслей.

Данакара выжидательно смотрела на меня, ей было важно моё решение.

– Данакара, мне нужна твоя помощь.

– Ты знаешь, вход в неё возможен только из мира бога Эйвига? Предлагаешь отправиться с тобой туда? Зачем это надо, мне и так здесь хорошо?

Скрипучий голос Крока нарушил тишину.

– Данакара, чем ты рискуешь? Дурий сейчас владеет силой Дурынды и может перемещаться с кем угодно из этого мира в тот и обратно? Кроме того, жизнь твоя, твоего племени и Тануки сейчас под угрозой. Неужели ради шанса спасти их, ты не сделаешь такой малости? Надо то и всего подержать на ладони птичку, даже стукнуть палец о палец не придётся.

– Крок, ты всегда умел хорошо убеждать, но, Дурында принял другое решение. Вдруг, он прав, и мы сделаем этот мир только хуже?

Крок раздражённо проскрипел.

– Хорошо, сиди в своей луже и жди, когда её превратят в болото и всех вас отправят прямо в объятья бога Эйвига. Некому тогда будет горевать и сожалеть о том, что можно было что-то сделать и предотвратить это.

Раздался вздох Данакары, словно тысячи падающих кристаллов заскрежетали в небесах.

– Ладно. Танука пойдёт с тобой!

Танука засиял, словно медяк, до последнего, уверенный, я не возьму его с собой. Я так и хотел сделать, но он считает себя моим талисманом, поэтому старается всегда быть рядом.

Тоул прошептал, пора открыть портал в мир Эйвига. Смирившись с необходимостью ему подчиниться, ответил.

– Командуй.

– Прочитай вслух заклинание, которое сейчас возникнет перед твоим внутренним взором и одновременно правой рукой, против часовой стрелки, начерти в воздухе большой круг, представив то место, где хочешь оказаться.

Правой рукой стал чертить в воздухе круг, одновременно произнося вслух, возникающие руны. Очертания круга заскрипели, превратившись в мелкие искры и погасли.

Тоул, с нажимом, теряя терпение, прошипел.

– Соберись. Одновременно держи в голове образ места, куда идём и читай руны, рука должна идти одним взмахом, не прерываясь и без рывков. Пошли!

С трудом, только с пятого раза получилось выбить, словно огромную пробку, перед собой проход, хотя края его продолжали искриться и шипеть, намекая, что вот-вот погаснут и он закроется.

Крок заскрипел.

– Пошли! Пошли! Пошли! Не задерживаемся! Кидон и Пакан, что стоите, особое приглашение надо? Танука, закрой глаза, а то вывалятся!

Шипение за спиной прекратилось, кольцо прохода исчезло. Оглянулся по сторонам, все на месте, мы на берегу озера.

Не знал, что Крок такой любитель покомандовать.

Скрипучий голосок над ухом отозвался.

– Всегда рад, хозяин.

Услышал тихий удивлённый голос Тануки.

– Мы точно в мире бога Эйвига? Вроде не похоже.

– Поверь, мы в нём.

Достал из кармана птичку и протянул Данакаре, которая изваянием, возвышалась над нами, обозревая окрестности и не проявляя никаких эмоций.

Хрустальный перезвон раздался сверху.

– Мне не нужна птичка, Дурий. Она для тебя, когда будешь выходить отсюда, лишившись силы.

Тоул тихо прошипел.

– Не дождёшься…

Данакара опустилась на траву и пошла в сторону озера. Мы следом.

Глава 11

Бесшумно Данакара исчезает в пучине озера, следом под воду уходят Кидон и Пакан. Взял Тануку за руку.