Средостение бесплатное чтение

Корректор Виталина Дзярик

Редактор Виталина Дзярик

© Валентин Беляков, 2021

ISBN 978-5-0053-4457-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Похороните меня в чёрно-красном. Чёрно-красном мире Простора, у его моря цвета покоя, в его земле цвета любви, под его бесконечным небом цвета свободы…

Глава 1. Бес и кусок Сингулярности

– Бе-ги, – по слогам произнесли её губы, жаркие и жадные.

И он побежал.

Что было сил нёсся он по запутанным улочкам Средостения, шириной с коридоры старых квартир, и по коридорам столь узким, что стены скребли по плечам. То и дело беглец сталкивался с другими средостенцами, но продолжал движение, несмотря на их негодование.

– Мальчики. – На этот раз она даже не удосужилась подключить голос: верным прихвостням хватило малейшего движения губ, взгляда, чтобы устремиться в погоню.

Вот беглец запрыгнул в кривое окошко ближайшего дома, надеясь срезать путь, затеряться в этом не поддающемся логике пространстве. Пробежал прямо по накрытому обеденному столу (длинному, но узкому, как гладильная доска), соскочил на пол, с силой притопнул, провалившись на соседний ярус, и вновь оказался на улице.

Для третьего приказа оказалось достаточно мысли: «Войд. Взять».

А беглец – вполне заурядный парень, пускай и не человек – всё не сбавлял темп, хотя сама структура Средостения этому препятствовала: его голова, пусть и лишённая рогов, постоянно цеплялась за клочки паутины и забытых снов. Под непарными кроссовками, зашнурованными обрывками шпагата, чавкали неловкие моменты и изжёванные жвачки, хрустели потерянные очки и осколки разбитых надежд.

То, о чём мы заставили себя забыть, то, что случайно вылетело из головы, то, что потерялось – вот что заполняет этот бесполезный недомир. А также мешает его самому бесполезному бесу, называющему себя Робином (не в честь разбойника из Шервудского леса, а из-за героя комикса, обрывок которого нашёл в детстве) укрыться от оголодавшего фрагмента Сингулярности по имени Войд. Правда, даже без этих помех побег от Войда – безнадёжная затея. И Робину это прекрасно известно.

В очередной раз ударившись о стену из-за изменчивой гравитации Средостения и ободрав себе всё плечо, Робин оказался в чьей-то спальне-кухне-гостиной. Он надеялся хоть немного передохнуть, но наделал слишком много шума. Средостенец сонно заворчал, а его супруга резко села на тесной постели, зацепив и опрокинув рогом слишком близко стоявший торшер.

– Чщ-щ-щ, пожалуйста, не обращайте на меня внимания, – сдавленным голосом просипел Робин. Он уже чувствовал боль в груди и медный привкус в пересохшей глотке. – Я тут минутку перекантуюсь и тут же уйду.

– Д-дорогой! – прохныкала средостенка, тряся мужа за плечо и жалобно позвякивая росшими на рогах бубенчиками.

Мужчина поднял голову и сонно уставился на беглеца. Потом перевёл взгляд на развороченный холодильник, из которого и выпрыгнул Робин. Прорыв на улицу был всё ещё открыт, и в жилище бурлящим ручьём струилась недопитая газировка, несмешные мемы и прочий жидкий мусор.

– Да ты мало того что все полки разворотил, так ещё и нашу брану порвал! – наконец взревел потревоженный средостенец. – Ты представляешь, сколько энергии потребуется, чтобы её восстановить?!

– Я… Всё верну, – пробормотал Робин, спиной отступая от кровати. По ходу дела он поднял с пола бутылку, выпавшую из развороченного холодильника, и украдкой сделал пару глотков воды, испытав от этого простого действия истинное наслаждение. Средостенец, к несчастью, заметил его маленький манёвр и рассвирепел ещё больше.

– Те, кто в состоянии вернуть долг, не носятся по Средостению, как тараканы от тапка! Наверняка прячешься от разгневанных кредиторов! – мужчина приближался к Робину, угрожающе наклонив рога, ветвистые, как у жука-носорога. Беглец попытался надавить на жалость:

– Вы правы, меня действительно преследуют. И если мне не удастся спрятаться, Войд не оставит от меня ни…

– Войд?! Ублюдочный бес, ты привёл сюда Сингулярность, зверюшку Кровавой Мэрилин?! Да я прикончу тебя собственными руками, пока эта…

Не успел он договорить, как начал покрываться красноватой глиняной коркой – вызов. У каждого свой способ быстро перемещаться из Средостения и обратно. Он всё ещё тянул руки к Робину, даже когда начал рассыпаться на осколки. Несмотря на то, что одна из кучи проблем удачно разрешилась, Робин решил поскорее убраться из чужого жилища, не дожидаясь, пока женщина опомнится и тоже попытается избавиться от него.

Стараясь не повалить больше ни одного предмета мебели, загромождавшей тесное помещение, он добрался до единственного окошка и выскользнул прочь. Как оказалось, на какую-то крышу. Там его уже поджидали красные пиджаки – «мальчики» Кровавой Мэрилин, выстроившись почти торжественным полукругом.

– Да чтоб вас… – обессиленно пробормотал Робин.

– Не трать силы, бес, не порть Войду аппетит, – прошелестел один из прислужников, почти не разжимая губ.

– Злые вы.

Робин почувствовал, как крыша под его ногами начинает проминаться, пыль и мелкий сор заклубились в воздухе, образуя вокруг небольшой смерч. Приближение фрагмента Сингулярности не перепутаешь ни с чем.

Но одновременно бес ощутил и другое, ранее неизведанное чувство. Его тоже ни с чем не спутать, даже если никогда раньше не испытывал: столь глубоко оно вшито в душу каждого средостенца.

– А ну стоп! Прекратите всё. Все. У меня вызов! – взволнованно выкрикнул Робин в тот момент, когда горизонт событий Войда уже разверзся под его ногами, переливаясь чёрным мыльным пузырём.

Один из «мальчиков» молниеносно стрельнул тёмным тонким щупальцем, обвив за пояс Робина и подвесив в воздухе. Войд недовольно забулькал, как голодный желудок, не спеша исчезать. Бес поджал ноги, чтобы хоть немного отдалиться от Сингулярности, но всё ещё болтался, как червяк на леске, в очень опасном и неприятном положении. Когда Робин рискнул взглянуть вниз, самый потаённый уголок его души немедленно потребовал вырваться из щупальца и нырнуть в объятия Сингулярности, и от одной мысли об этом внутри у беса всё обмирало.

– У тебя вызов?! – скептически переспросил приспешник Кровавой Мэрилин, стоявший справа от того, который держал Робина.

– У меня… Вызов? – эхом повторил бес, его голос упал до шёпота. Кому могло прийти в голову вызвать его?! По каким чертам вызов мог сработать? Разве что по имени, но…

– Он не врёт, – прогнусавил преследователь, завершавший полукруг слева, и добавил, поправив очки: – Действительно, из Яви потянуло. Мелкий, сбегай, скажи Кровавой.

Мнение левого сочли авторитетным.

Стодевяностосантиметровый «Мелкий», средостенец чуть пониже рангом, действительно выглядел довольно щуплым по сравнению со своими коллегами, на которых форменные красные пиджаки чуть не трещали по швам. Он послушно метнулся в сторону и исчез, разорвав сразу несколько слоёв Средостения.

– Неужто мы его отпустим?! – с разочарованием и досадой проревел средостенец с отростком и для убедительности потряс Робина над разверстой глоткой Войда. Тот, в свою очередь, догадался, что добычи не дождётся, и начал снова уплотняться.

– А какие есть варианты? Нарушить третью аксиому?

– Ладно, бесп, являйся уже.

Робин, как только его опустили на землю (точнее, в выбоину крыши со стеклянно-гладкими стенами, где только что исчез Войд), впервые за этот безумный день вдохнул полной грудью. Он прикрыл глаза, расставил ноги на ширине плеч и торжественно вскинул руки, готовясь унестись в Явь – как говорят средостенцы, «явиться». Он гадал, каким образом это произойдёт именно у него: будет ли его тело охвачено пламенем, или просто испарится, оставив после себя лишь терпкий цветочный запах, а может, даже рой светлячков. Робин ощущал, словно незримый крюк впился ему в самые глубины разума и тянет, тянет, требует немедленного движения. Предвкушение невероятно растянулось в его восприятии, хотя, должно быть, прошла всего секунда…

– Ты дебильный? – не выдержал один из банды Мэрилин. – Уже десять минут кряду торчишь тут. Мы с парнями вообще-то не молодеем.

На мгновение Робин пожалел, что не был поглощён Сингулярностью. Логично, что раз у него энергии, как у сигаретного окурка, то эпичного явления ждать не приходится – похоже, придётся добираться до Яви своим ходом. Чёрт, позорище-то какое!..

– Ни у кого не найдётся десятка ен на билетик?..

Глава 2. Земля вызывает Робина

Имечко Констанции досталось максимально неподходящее. Ну вот кому бы взбрело в голову назвать «Постоянством» человека, который каждый день, каждый час представал совершенно разным? С мамой она была безукоризненным маленьким роботом, готовившимся одновременно в принцессы и нобелевские лауреаты, в школе – маленьким привидением, безропотным и тихим, с подружками – обычной маленькой девочкой, голодной до веселья и с удовольствием подхватывавшей любую идею. Но наиболее настоящей Конни была со своей старшей сестрой: обнаруживала не сухой вымученный интеллект, но проницательный ум. И куда только он делся теперь?..

Мама Конни предупредила, что задержится на работе, и девочка клятвенно заверила её, что посвятит весь вечер учёбе и домашним делам (общаться с требовательной и педантичной мамой как-то иначе было просто невозможно). Дверь за женщиной закрылась, Конни впервые за день вздохнула полной грудью и тихонько ругнулась одним из слов, которые подцепила от оторвы-сестрицы. Поколебавшись немного, позвонила Меган, но сестра не ответила. Констанция пару раз повторила попытку и, с трудом подавив разочарование, позвала школьных подружек.

В спецшколе ей не удалось влиться в компанию: встречать новеньких с распростёртыми объятиями там было не принято, а у самой Конни не было никакого желания добиваться дружбы маленьких снобов. Правда, она вела себя приветливо и поддерживала со всем классом приятельские отношения по настоянию мамы, убеждавшей Конни, что без правильной компании она никто.

К счастью, у Констанции остались две подруги из предыдущей школы, да и жили они по соседству. Для них прийти в гости к Констанции было настоящим приключением, потому что опасность внезапного возвращения или звонка её мамы добавляла дополнительный шарм.

– Конни! Ну чего, она надолго умотала? – выпалила Энни, высокая кудрявая девочка, настолько неутомимая, будто работает от ядерного реактора.

– До десяти где-то. – Улыбка подруги была такой заразительной, что и Конни расслабленно улыбнулась.

– А мы п-пирожные принесли! – Из-за плеча Энни показалась Лиза (для этого ей пришлось встать на цыпочки).

– Ух ты! Отлично, только коробку выбросим в уличную мусорку, чтобы не как в прошлый раз…

Девочки одновременно поёжились, вспомнив, как мама Конни в прошлом месяце узнала, что её дочь питается не только салатными листьями и морковным соком и откуда получает эти «запретные плоды».

– Давай достанем, – требовательно произнесла Энни, показав глазами на большую коробку на верхней полке, как только девочки зашли в комнату Констанции. Это был предмет давнего спора: навороченный набор химика, подаренный Конни кем-то из богатых родственников ещё в прошлом году. Мама строго-настрого запретила Констанции разбираться с ним без взрослых, а сама, разумеется, не могла найти и минуты, чтобы поиграть вместе с ней.

– Не-ет. – Конни закатила глаза, скрывая за раздражением испуг.

– Ну давай похимичим, она не узнает ничего! Ты так до старости в него не проиграешь, у тебя все реактивы протухнут. – Энни снова завела свою шарманку, но Констанция была непреклонна.

– Мы весь пол газетами застелем и з-заранее воды принесём, – несмело предложила Лиза.

– Ты ж учёным хочешь быть, разве можно бояться экспериментов?! Да и если что – не накажут же тебя в канун дня рождения.

– Как раз наоборот, – уныло протянула Конни, она-то свою мать знала лучше.

– Ну, тогда и накажут отсутствием вечеринки! – Энни аж подпрыгнула от внезапного озарения. – Ты ведь сама не хотела никуда ехать со своими мажориками!

– И вовсе они не мои! – решительно возразила Конни, но последний аргумент её окончательно убедил, и после долгой возни с табуретками и залезания на стол вожделенный набор был наконец-то снят с полки.

– Какой же он огромный! Целая лаб-раб-лаборатория, – восхищённо пробормотала Лиза, когда Энни рывком сняла крышку с коробки. Правда, в комнате Констанции, в которую поместилась бы половина Лизиной квартиры, набор химика не казался таким уж внушительным. Там было полно и других удивительных вещей, к которым никогда не прикасались.

– Будем с начала делать? – с надеждой спросила Конни, доставая тонкую книжечку с инструкциями.

– Пф-ф, к чёрту! – рассмеялась Энни и, выхватив инструкцию из рук подруги, запустила её в дальний угол комнаты. – Там точно не расскажут самого интересного, а мы сейчас выведем новую форму жизни.

Девочка выскребла что-то маленькое и серое из кармана джинсов.

– Это… раздавленный комар? – поинтересовалась Конни. Из неуверенной, но радостной шестиклассницы она на секунду превратилась в скептическую директрису частной школы.

– Только сегодня прихлопнула, – охотно пояснила Энни: она уже привыкла к резким переменам в поведении подруги и знала подход ко всем её маскам. Так вот, «мини-маму» лучше всего было просто игнорировать.

– Фу… Кидай его сюда, вот в ту беременную пробирку, – посоветовала Лиза, на всякий случай отсев подальше.

– Такс, что тут у нас?.. Кислота соляная. У-у-у, кислота! Наливаем!

– Может, не стоит так много?

– Да она разбавленная, тут же всё для детей. Лиза, что у тебя там?

– Какие-то маленькие кристаллики.

– Фиолетовые! Красота какая! Сыпь их сюда. И вон того оранжевого порошка из стеклянной банки.

– Ты же понятия не имеешь, что делаешь! – воскликнула Конни, чуя неладное.

– Главное запомнить, что в каком порядке добавляли, чтобы потом можно было повторить. А пока – сыпь что хочешь.

– Я буду записывать в з-заметках на телефоне, – предложила Лиза.

– Отлично, протокол эксперимента – это важно. Пиши: образовалась зелёная масса, похожая на сопли, – продиктовала Конни, которая тоже начала постепенно втягиваться в игру, – а на вкус… Какая?

– Да откуда я знаю!

– А ты попробуй! – Энни схватила колбу (которую Лиза окрестила «беременной пробиркой») с дохлым комаром и прочим и сунула Лизе под нос.

– Убери, у-убери, она как кошачий лоток!

– Значит, уже немного живое. Осталось подогреть…

– Ты уверена, что греть можно? – Конни опять напряглась.

– Ладно, потом погреем.

Спустя ещё девять или двенадцать ингредиентов, когда безумная смесь в разных вариациях занимала уже три колбы, расслоилась на несколько уровней и заполнилась белёсыми хлопьями, девочки всё же достали большую праздничную свечу и стали их греть. В одной из колб жижа почернела и выпарилась, оставив чёрную резиноподобную массу с омерзительным запахом, а во второй забурлила и… С резким хлопком взорвалась, заставив колбу треснуть и выстрелив в потолок потоком бурой пены.

– Сча всё вытрем, – быстро проговорила Энни после нескольких секунд ошарашенного молчания.

Она бросилась в ванную за тряпкой, и вскоре они вместе с Лизой уже ползали по полу, вытирая липкую жижу и убирая мокрые газеты.

– Ну Конни, ну ты чего, смотри: всё уже убрали почти, – жалобно сказала Энни, тронув за плечо отрешённую подругу. Та всё также молча указала на потолок. Эн пробормотала пару нехороших слов и нервно накрутила на палец кудрявую прядь. Лиза приоткрыла бледные губы в тихом ужасе и прошептала:

– Мы попали…

На высоком, ослепительно белом потолке прямо в центре комнаты красовалось огромное коричнево-фиолетовое пятно.

– Нет, это я, я попала! Вам-то что! Уйдёте себе домой, вам даже нагоняя не будет, когда моя мама вашим позвонит! – Конни неожиданно потеряла контроль над эмоциями и превратилась в разгневанную и испуганную фурию.

– Да тихо, тихо, сейчас ототрём или закрасим!

– Как мы дотянемся до потолка?! Даже со стола не получится!

– Тогда кого-нибудь вызовем… – Энни нахмурила густые брови, лихорадочно соображая.

– Кого, блин, Мистера Пропера? Мама точно узнает, если к нам приедет маляр или уборщик, да и не приедут они, если вызовут дети…

– Точно! Про Пропера это ты хорошо сказала! Нужно какого-нибудь духа вызвать. Или демона.

– Ч-чего? – Тут уж даже Лиза уставилась на подругу, как на сумасшедшую, что уж говорить о Констанции, которая просто испепелила её взглядом.

– Я уже вызывала духов, это реально работает, – затараторила девочка, – когда у меня три года назад воспаление лёгких было, мне было так плохо, думала, счас умру. Тогда я вызвала духа по инструкции из интернета, и из зеркала явилась красивая дама, она наколдовала так, что у меня всё прошло. Правда, пришлось ей отдать взамен полстакана крови, а я крови очень боюсь, и сбрить волосы, что тоже очень жалко…

– Ну ты точно сумасшедшая! – взорвалась Конни. – Или у тебя бред был.

– Вот-вот, мне и родители с докторами так сказали, только я выздоровела через два дня.

– М-может, ты и так бы…

– Нет, Лизонька, лёгкие ни за что не смогли бы сами так быстро вылечиться. Мне даже главный доктор сказал, что я феномен, и хотел писать по мне научную работу.

– А мы-то думали, тебя из-за вшей побрили… – изумлённо сказала Констанция.

– Ну, родители просили даже вам не рассказывать про духа, чтобы вы меня чудилой не сочли. Ну, хотите верьте, хотите – нет. А на всякий случай можно и вызвать. А если уж не выйдет, то самим как-то ковыряться.

– Хм… Только вот кровь и волосы… Это как-то стрёмно, да и мама точно насторожится, даже если это вы сделаете, а не я.

– Не переживай, Конни. Мне кажется, клякса на потолке – это попроще, чем воспаление лёгких, так что можно вызвать более слабого духа с запросами поскромнее. Но что по поводу пентаграмм на полу, всяких рун, свечей и…

– Нет-нет-нет! Больше срач разводить нельзя, а то нам и это убирать придётся, – решительно запротестовала Конни, – нет ли какого-нибудь духа, который вызывается без лишней грязи? И оплату деньгами принимает?

– Наличными или картой? – ехидно уточнила Энни. – Ты, походу, с мажориками переобщалась. Хотя, может быть, какой-то дух и собирает деньги. Типа дух богатства или какой-нибудь персонаж…

– Р-робин Гуд! – вставила свои пять копеек Лиза.

– Чего? – хмыкнула Энни, но потом вдруг просияла. – А ведь правда, он берёт деньги у богатых и раздаёт бедным. Тебя можно считать богачкой, Конни, а кому он их отдаст – уже дело десятое. У тебя есть стрелы?

– Да откуда у меня… – начала было Конни, но вдруг вспомнила, что пару лет назад получила на новый год спортивный лук. Из которого, правда, ни разу не стреляла, но успела растерять половину стрел.

– Всего три. Хватит?

– Вообще для пентаграммы пять нужно… Но, думаю, какому-нибудь лоховскому духу сойдёт и треугольник.

– Ты «думаешь»?! То есть это даже не по инструкции из интернета?

– Инструкции создают такие же люди, как мы. Первооткрыватели, – авторитетно возразила Энни, – в этом деле главное – посыл.

– Вот я тебя сейчас и пошлю! Нафиг. И за стремянкой.

– Д-девочки, мы теряем время!

Троица занялась лихорадочными приготовлениями: Энни, как самая долговязая, плотно закрыла шторы, Лиза зажгла три свечи и поставила на тарелки в вершинах воображаемого равностороннего треугольника. Как раз вокруг места, где они недавно пытались создать «новую форму жизни». Констанция, вопреки голосу разума участвовавшая в этой глупой затее и даже ощутившая воодушевление, отыскала стрелы и положила каждую возле свечи.

– И что теперь? Нужно что-то говорить? Давай, Энни, ты же у нас спец.

– Может, как лётчиков п-по рации? – предположила Лиза. – Типа «Земля вызывает Робина. Приём, Робин, как слышно?»

– Это тупо, – вздохнула Конни, – даже на заклинание не похоже.

– Да без разницы, на что похоже. Посыл, Конни, посыл!

– Земля вызывает Робина. З-земля вызывает Робина, – зашептала Лиза, закрыв глаза.

Энни на секунду вышла из треугольника, стащила с кровати Констанции одеяло, скомкала и бросила между стрелами, чуть не задев свечи.

– Чтобы легче ему вылезать было, а не из пола просто. Это же таинство.

Повторяя, как мантру, только что придуманную формулу, Энни опустилась на колени и тоже прикрыла глаза. Ей живо вспоминались нестерпимый жар и боль в груди, экран с инструкцией, буквы в которой прыгали и расплывались, рябь на тёмной глади зеркала…

– Земля… вызывает… Робина… – с трудом выдавила Конни, чувствуя себя очень глупо.

Она единственная из всех не закрыла глаза и теперь сверлила застланным слезами взглядом их импровизированный алтарь. Тёмный комок одеяла в полумраке походил на огромный мозг, и сполохи медного истеричного света метались по нему и по стенам. Пламя свечей, потревоженное взволнованным дыханием девочек, проецировало на стены причудливые складки, и казалось, что они тоже шевелятся. Наконечники стрел тускло поблёскивали, словно зубы.

Конни почувствовала иррациональный трепет. Одновременно представила, в какую ярость придёт вечером мама, и мимолётно усмехнулась, отметив, что боится её куда больше, чем всяких чертей. Даже при обычном свете её фигура казалась величественной и зловещей, неправдоподобно высокой и прямой. А лицо из-за того, что Конни боялась в него взглянуть, вечно окутывала тёмная поволока. Голос, одновременно пронзительный и гулкий, как орган, пробирал до самых потаённых уголков души…

– Конни, оно!

Пребывая во власти ужасных грёз, Констанция даже не обратила внимания на выкрик подруги. Не заметила также, что ком одеяла поднялся, словно скрывая что-то внутри. Достигнув человеческого роста, нечто, накрытое одеялом, зашевелилось. Потом зашаталось. И упало.

– Чёрт бы вас подрал! – выкрикнуло нечто, высунув руку из-под одеяла и попав ладонью прямо на опрокинутую свечку.

Девочки пронзительно завизжали, отскочили к дальним стенам комнаты. Опомнившись первой, Констанция подняла откатившуюся стрелу и наставила на неуклюжего пришельца, тщетно пытавшегося выпутаться из пододеяльника.

– Ты ещё кто такой? – грозно спросила Энни, рывком отодвигая штору. Яркий дневной свет залил комнату, осветив тарелки с опрокинутыми свечами и подозрительно материального духа.

– Т-ты не Робин Гуд, – пискнула Лиза, – он в зелёном плаще, а ты какой-то… Попсовый полубомж.

– Я бы попросил без оскорблений! Специально ведь заходил домой приодеться, – обиженно ответил «попсовый полубомж» в залатанной куртке и разных кроссовках. На голове у него была нацеплена нелепая шапочка с двумя выпуклостями. Прокашлявшись и приняв чуть более представительную позу, призванный продолжил более низким голосом:

– С какой целью вы вызвали меня, жительницы Яви? Прошу прощения за задержку, как я уже сказал, мне пришлось заскочить домой, чтобы привести себя в подобающий вид, к тому же, я был вынужден добираться своим ходом.

– Потолок отчисть, – без предисловий потребовала Энни.

– Ну ты что, – зашептала Лиза, – это как-то невежливо, может, ему чаю предложить с дороги?

– С духами так и надо: сразу брать быка за рога, – заверила Энни.

Не слушая их, Констанция, как загипнотизированная, подошла к духу.

– Это… Совершенно антинаучно. – Она говорила сама с собой, недоверчиво мотая головой. – Он ведь материальный, раз касается наших предметов. Тогда откуда он взялся?..

Подойдя вплотную, девочка протянула руку и тонким пальчиком тыкнула подозрительного пришельца в грудь.

– Ай. Барышня, в чём, собственно, дело?

– Материальный, – окончательно убедилась Констанция.

На её сосредоточенном лице расцвела и стала медленно блуждать улыбка. Пришельцу она показалась немного зловещей, и он сделал полшага назад.

– Значит, ты можешь оттереть потолок! – торжественным тоном заявила она.

– То есть, даже не представимся друг другу?

– Смысл? – фыркнула Энни. – Мы и так знаем, что ты Робин. Чисти давай.

– Так это не жаргон? Не какая-то идиома Яви? Я действительно должен…

Девочки почти одновременно указали наверх. В тот же момент с пятна на Робина что-то капнуло, и так как он успел поднять голову, попало прямо между глаз.

– Ай, – снова произнёс бес и прищурился, – впрочем, чего ещё я мог ожидать? У вас есть стремянка? Моющие средства?

– К-какие средства? Ты разве не должен к-колдовать?

– Милая барышня, с этим могут возникнуть проблемы.

– О нет! Мы умудрились вызвать чёртова духа, но и он оказался бесполезным! – Констанция снова начала терять терпение.

– Когда раздавали чувство такта, ты стояла в очереди за грубостью? Это мой первый вызов, так что могла бы хоть немного пощадить мои чувства! Прежде чем предъявлять претензии, научились бы вызывать нормально! Думаешь, у тебя был тяжёлый день, у тебя проблемы?! Какие у тебя могут быть проблемы, девочка?! Портфель не собирается, таблица умножения не учится? Сомневаюсь, что тебя хоть раз в жизни пыталась сожрать Сингулярность! – От вежливости беса не осталось и следа, он уже буквально кричал на девочку.

– Ты прямо как моя сестра – думаешь только о себе! – бросила в ответ Конни, сжимая кулаки.

– Может, вы уже прекратите орать друг на друга и мы что-нибудь сделаем с потолком?! – повысила голос Энни. Лиза в ужасе забилась в уголок, не зная, кому помочь.

– Окей, двигай стол на середину комнаты. Ты на него и полезешь, потому что хоть немного повыше нас. – Конни мгновенно сменила тон на бодрую деловитость, сквозь которую, правда, проглядывала истерика. – Лиза, сбегай за средствами: там синяя и оранжевая бутылки под раковиной. Возможно, придётся купить краску…

– Сейчас будет, – внезапно заявил Робин и сунул руку в ком одеяла, всё ещё валявшийся на полу. Рука вскоре ушла по плечо, как будто под одеялом в полу была дыра. В сочетании с напряжённой гримасой беса это напоминало забавную пантомиму, и всё же через пару минут он вытащил из тканевых складок большую банку с краской.

– Супер-белая, водно-дисперсионная, почти не начатая, – гордо сообщил он.

– Ого, так значит, ты всё-таки умеешь колдовать. Может, и подлететь к потолку сможешь? – с надеждой спросила Конни.

– К сожалению, не смогу. Тут нет никакой магии: кто-то потерял, мы нашли. Просто вторая аксиома Средостения.

– Интересненько… Но об этом поговорим позже, если будет время. Лезь давай. И, кстати, спасибо, что пришёл и хочешь помочь. Не знаю, кто такая твоя Сингулярность, но моя мама, уверена, куда страшнее.

Глава 3. Ночное упоение

Меган была человеком, которому ничто человеческое не чуждо. Уже несколько лет она зарабатывала на жизнь собственным трудом, но умудрялась при этом практически не покидать своей уютной однокомнатной берлоги. У неё были небольшие проблемы с едой и большие проблемы с алкоголем (впрочем, последние она проблемами не считала).

Меган любила «The Doors» и перечитала всего Кафку, поэтому считала себя глубокой, сложной и противоречивой личностью. У неё насчитывалось немало партнёров и партнёрш разной степени близости, но совсем не было друзей. Но это для Меган также не составляло проблемы, наоборот, добавляло ей в собственных глазах мрачного очарования и служило доказательством уникальности. Хотя, скорее всего, причина в том, что молодая женщина была той ещё эгоцентричной дрянью (такого мнения придерживались многие из тех, чьё мнение её не интересовало).

Глубокая ночь – два или три часа, Меган сидела на крутящемся стуле и глядела в монитор, поджав под себя ноги и ссутулившись. Логотип категорически отказывался рисоваться. «Морское упоение» – идея, конечно, неплохая, и сразу видна отсылка, но что прикажете рисовать, если это всего лишь название кафе-бара с морепродуктами и караоке? Поддавшись краткому порыву вдохновения, Меган попробовала изобразить креветку с микрофоном, но получилось что-то совсем неприличное. Добавила мотив волн. Добавила рыбу. Убрала рыбу. Заказчик почему-то яростно выступал против рыбы на логотипе. Часто Меган просто ненавидела своих заказчиков, но потом вспоминала, что благодаря им может не выходить из дома без крайней необходимости, и с удвоенным усердием (ноль умножить на два равно нулю, но всё же) принималась за чёртовы дизайны: логотипы и вывески, буклеты и афиши, а иногда и сайты, пусть это было и не совсем в её компетенции.

Девушка бросила взгляд на часы, недовольно, почти страдальчески, крякнула, слезая со стула, и побрела на кухню, натыкаясь в темноте на мебель и спотыкаясь о бардак на полу. Пожалуй, один верный друг у неё всё же был: величественный и статный в своих белоснежных доспехах, он встретил Меган прохладой и светом.

– Ну приветик, – протянула она, отвесив едва заметный приветственный кивок наггетсам и лоточку клубничного мороженого в морозилке.

Подумав, она сочла, что для ужина уже поздновато, а для завтрака слишком рано, поэтому закрыла морозилку и заглянула в основной отсек. Душа просила заварить чайку, возможно, по-ирландски, для полной гармонии с собой, и завалиться на низкую продавленную кровать с каким-нибудь сериальчиком… Но долг требовал иного. Меган достала банку энергетика кричащего цвета и поплелась обратно в комнату, прикладываясь к ней на ходу. Для пущей бодрости дизайнер и начинающая мангака включила в комнате свет и музыку. Два шага вперёд, шаг назад. Два шага вперёд, шаг назад. Руки Меган невнятно щёлкали пальцами, она и сама не сразу заметила, что танцует. Руки походили на кукольные: двигались легко и очень чётко, но будто жили своей жизнью. В теле появилась видимая гибкость, за которой на самом деле скрывалось напряжение. То был её любимый порхающе-механический танец, подобный движению хорошо смазанных качелей.

Часы говорили, что пора бы уже закрыть ноутбук и лучше пойти спать, за окном сонно шуршали редкие автомобили, из которых никто уже не глазел, и фонари поливали переулок пустым светом. Неторопливо и с чувством протанцевав до компьютера, Меган уставилась на свой кружок с волнами и опять принялась рисовать в нём креветку. И рыбу, и морскую звезду, что качались средь тёмных волн и ритмично перекатывались по дну, и вскоре Меган присоединилась к ним, забыв о том, что не имеет жабр. А микрофон в итоге получился так натуралистично, что она не побрезговала взять его и напевать свою любимую песню, пока сон и реальность устроили перемирие, пока неоновые волны уносили свою создательницу на простор морского упоения…

– …Вот дерьмо!

Меган озвучила первую мысль, пришедшую в голову после пробуждения. К счастью, если её кто и слышал, то только графический планшет, на который она навалилась щекой, пока спала. Ноги из-за ночёвки на стуле болели страшно, голова пульсировала, а глаза хотелось вынуть из орбит и положить в холодную воду, как вставные челюсти. Меган уже хотела переползти на кровать и снова покинуть этот жестокий мир хотя бы до вечера, но тут кое-что вспомнила.

– Дерь… – задумчиво протянула она, ища глазами мобильник. Как она и опасалась: три пропущенных от младшей сестры. Господи, как стыдно! Констанция наверняка подумает, что она снова напилась в стельку или предпочла времяпровождению с сестрой общество какого-нибудь воздыхателя. Хотя и просто проспать ничуть не лучше! Меган попыталась перезвонить.

– Недостаточно средств для выполнения звонка.

– Да чтоб тебя…

Заказов в последнее время было немного, и Меган пришлось выбирать: платить за телефон или интернет. Второе было важнее – нужно закончить и отослать «Упоение», тогда появятся деньги и на телефон, и на такси. От осознания, что добираться придётся на общественном транспорте, настроение совсем испортилось. И ведь Конни нельзя даже написать: мама запретила девочке регистрироваться в каких бы то ни было социальных сетях.

Ворча себе под нос, Меган сделала-таки кофе по-ирландски, выпила, не чувствуя вкуса, облачилась в три слоя чёрной одежды и впервые за неделю вышла на улицу. Ну хотя бы логотип уже нарисован: тёмная водная гладь, и под необъятным небом плывёт крошечная лодка средь музыкальных нот.

Мама потребовала у Меган сдать ключ от квартиры, и никто, кроме самой Меган и Констанции, не знал, что она сделала дубликат. Так что Мэг без проблем преодолела входную дверь, но остановилась в нерешительности, услышав из комнаты младшей сестры несколько оживлённых девчоночьих голосов и один мужской. Да, несомненно, шестиклассник не мог говорить таким голосом: пусть он и был довольно высоким, явно принадлежал не ребёнку. Меган затаилась у двери, прислушиваясь, и на всякий случай нащупала в кармане ключи.

– …Так ты можешь взять просто деньги? Я могу перевести, – донёсся голос Конни. Это ещё что за новости?!

– Мне нечем будет их принять, чтобы купить что-то более стоящее, – как бы извиняясь, объяснял молодой мужской голос, – а сами виртуальные деньги почти не содержат ментальной энергии. У тебя есть наличка?

– Немного совсем, мне мама даёт мало карманных. Я только копила на подарок старшей сестре, но не хотела бы их отдавать, потому что новых для этой цели не дадут.

Послышался звук топтания, как будто кто-то залез на верхотуру и пытался удержать равновесие.

– О, это же прекрасно! Деньги, которые ты накопила, отказывая себе в школьных обедах, под страхом наказания утаивая сдачу, и твоё разочарование, и мучительная неловкость, из-за того, что ты лишишь подарка любимую сестру…

Этого Меган уже не могла стерпеть, глаза округлились от удивления и возмущения, и она заглянула в комнату. Её глазам предстала странная картина: Констанция доверчиво тянула вверх руки, сжимавшие горстку купюр и монет, а посреди комнаты громоздилась башня. Она состояла из стола, поставленной на столешницу табуретки и какой-то коробки сверху. На коробке балансировал невысокий и тщедушный нелепо одетый парень, которому могло быть и семнадцать, и двадцать пять с равной вероятностью. Одет незнакомец был не просто бедно, а нелепо, как шут: кроссовки, у которых не было ничего общего между собой, кроме отрезков одной верёвки, заменявшей шнурки, старомодные джинсы клёш с заплатами и ветровка – настоящий монстр Франкенштейна в мире одежды. На голове парня лежала блином мятая кепка, из-под которой пробивались какие-то две шишки. В руках он держал кисть, измазанную белой краской.

– Это большая потеря для меня, – произнесла Конни тихо и неожиданно серьёзно, – Меган очень дорога мне.

– Я использую их с умом, – пообещал оборванец.

– Ни хрена ты не используешь! – прошипела Меган, наконец-то стряхнув оцепенение и врываясь в комнату.

– Меган! – хором вскричали все три девочки, до этого с напряжением вглядывавшиеся в потолок.

– А-а-а! – завопил парень в лохмотьях, падая с верхотуры. Табуретка полетела в одну сторону, коробка – в другую, банку с остатками краски, притулившуюся на ней, чудом поймал незнакомец. Ещё более невероятно было то, что ему удалось не пролить ни капли. Зато он пребольно ударился об пол.

– Меган… – прошептала Конни одновременно радостно, взволнованно и обиженно. – Я сейчас объясню.

– Да, уж постарайся! – Меган была вне себя. Она большими шагами прошествовала по комнате, держа спину необычно прямо, и схватила парня за шкирку. Он оказался ниже неё сантиметров на семь, хотя и сама Мэг – отнюдь не каланча. – Я прихожу к тебе (окей, опоздала на четыре часа, но пришла же), а тут какой-то незнакомый мужик красит тебе потолок и вымогает деньги на мой подарок. Твою мать, Конни, нельзя же воспринимать мои советы так буквально! Как ты его в дом пустила?! Ты только посмотри в его лживую физиономию!

Меган сама вперилась в золотисто-карие глаза парня, затем перевела взгляд на треугольные выступы у него на макушке.

– И сними эту дурацкую шапку, нэко-кун.

– Я не нэко, это рога! В смысле, будут когда-нибудь. Кстати, я Робин, – примирительно просипел он, хватая ее за руки, чтобы она отпустила его птичью шею.

Мэг, кипя от праведного гнева, сдёрнула шапку с его головы и растерянно уставилась на конусообразные выпуклости под кожей.

– Фу, боже, у тебя что, рак черепа? – Она отпустила парня с брезгливостью, словно боясь подцепить заразу.

– Рога, – терпеливо повторил он, – я демон. Ну как демон – бес. Или бесп.

– Это от слова беспозвоночное?

– Нет… – Робин смутился. – От слова «бесполезный».

– Отлично, господин бесполезный, а теперь пошли отсюда.

– Куда?

– Подальше от моей сестры и её подруг! Педофил проклятый.

– А как же… Оплата моего контракта?

– Назови хоть одну причину, чтобы я не вызвала полицию прямо сейчас, – холодным тоном ответила Меган.

– Во-первых, они меня не увидят. Стоп. А ты что, видишь меня?!

– Я, может, и мамино разочарование, но не слепая.

– Но ты старовата для того, чтобы меня видеть…

– Нарываешься, бесп.

– Или у тебя с головой беды? – продолжал вслух размышлять бесп, совершенно не слушая её. Его удивляло, что визуальная связь с жительницей Яви установилась так легко, без нового контракта.

– Серьёзно, ты считаешь, что из нас двоих с головой беды у меня? – Меган бесцеремонно схватила беса за руку повыше локтя и вывела из квартиры с неожиданной для невысокой и полноватой девушки силой. Она попыталась позвонить по короткому и известному всем номеру, но связь оказалась неожиданно плохой.

– Подожди… Мне же так и не заплатили, – ныл Робин, вяло переступая ногами.

У него уходило много энергии, чтобы сбивать сигнал её мобильника, но он не сдавался: разборка с полицейскими Яви ему явно ни к чему. Робин украдкой разглядывал тащившую его молодую женщину: чёрные, слегка сальные волосы длиной по плечи пребывали в беспорядке. Впечатление от красивого овала лица с правильными чертами и благородной бледной кожей немного портили мешки под глазами и порозовевшие от недосыпа белки. Одежда Меган была выдержана в едином мрачном стиле, небрежном и как бы говорившем «не приближайся ко мне», но с усталым раздражением, а не угрозой.

– Куда вы меня ведёте, Меган?

– Вот, значит, как. Сначала «беды с головой», а потом на «вы»? Я даю тебе пару минут, чтобы доказать, что ты не хотел причинить моей сестре вреда. – Она косилась на парня с опаской, не глядя набирая номер. Меган неприятно удивило, что и внизу, в подъезде позвонить в полицию не удалось, хотя телефон уверял, что связь отличная.

– У вас не получится позвонить. – Тонкие губы Робина скривились в самодовольной улыбке, хотя по лбу ползли капельки пота. – Уж на это моих способностей хватит. Утром вы выпили, да? А ещё не спали полночи. У вас лёгкая степень депрессии и расстройство пищевого поведения, возможно, поэтому, вы меня и воспринимаете…

Меган остановилась и резко обернулась к нему, заглянув в глаза угрюмо и подозрительно.

– Ты следишь за мной? И за Констанцией? Это мама тебя подослала?

– Где вы живёте? – Её неуверенность добавила ещё немного уверенности Робину, и он стал похож на уличного фокусника.

– Думаю, ты знаешь мой адрес, раз следишь за нами.

– Мне не нужен адрес, только какой-нибудь заметный объект рядом.

– Ну… Зоопарк.

В голове у Меган крутились вопросы, она отпустила руку подозрительного парня и начала медленно отступать на улицу, прочь из полутёмного подъезда. Ей почему-то казалось, что в ярком свете и чётких линиях он исчезнет, как неясный сон.

– Тогда не будем терять времени. Вы, должно быть, не любите ездить на метро.

Совсем осмелев, Робин сам взял её за руку и потянул к себе, отступив за мусоропровод и вжавшись спиной в угол. Казалось бы, куда отступать дальше? Лицо беса приняло мучительное выражение, он резко выдохнул, отчего его грудная клетка стала почти плоской, и постепенно начал просачиваться в угол. Меган прищурилась и напрягла зрение, стараясь понять, действительно ли между стенами есть какой-то узкий проход, или это тело оборванца раздвигает ставшие гибкими стены. Просочившись в щель за мусоропроводом, Робин потянул за собой и её, и, поняв, к чему это идёт, она начала вырывать свой рукав из его цепких пальцев.

– Я лучше… Здесь останусь. Да как это вообще… – жалобно и возмущённо бормотала она, отчаянно упираясь ногами в пол, задерживая дыхание от резко усилившегося запаха помоев и пытаясь зацепиться свободной рукой за гладкую, выкрашенную белым стену.

– Думаю, с непривычки вам покажется немного тесно, – извиняющимся тоном сказал Робин, когда щека Меган проехалась по липкому металлу мусоропровода, а пола куртки зацепилась за откуда ни возьмись возникший гвоздь.

– Помогите!..

Её крик заглушили стены и странный, вызывавший инстинктивное отвращение пористый материал, который находился за ними. Робин и Меган оказались будто в гигантской колючей губке, составленной из прессованного мусора, разнородных обломков и обрывков и пыли, пыли, пыли…

Судорожно вздохнув, Меган согнулась пополам в приступе кашля.

– Ой, забыл спросить, у тебя нет астмы или аллергии?

– Аллергия… Только что появилась… На тебя! – прохрипела Меган, прикрывая нос и рот рукавом.

Размотав шарф, она повязала его на нижнюю половину лица, в процессе раз десять зацепив за торчавшие куски проволоки и щепки. Моргая ещё сильнее покрасневшими глазами, Меган жалела, что у неё нет с собой плавательных очков. Постепенно до неё начала доходить странность их положения.

– Погоди, парень, где мы вообще? Откуда ты знаешь, что в этом доме есть такие чуланы? Или это крысы прогрызли?

– Мда, думаю, тебе нельзя долго здесь находиться. Но добро пожаловать в Средостение. Поверь, это всё для твоего же блага.

Он потащил Меган всё дальше от светлой, но быстро сужавшейся щели, через которую они попали в это тесное недружелюбное место. Оно не было похоже на архитектурную ошибку: вряд ли адекватный человек мог допустить наличие такой обширной полости в своём творении. Со всех сторон торчали какие-то волокна, извивавшиеся, когда на них не смотришь в упор, и слышались шорохи, подозрительно похожие на шёпоты. Или это всего лишь сквозняк?..

– Только теперь я сама не уверена в своей нормальности, – проворчала Меган, утопая по колено в слое мусора, – а Средостение – это полость такая в груди, между лёгкими. Где сердце, трахея, пищевод…

– Наши сердца бьются в Средостении, – задумчиво протянул Робин, – а что, смысл есть. Так-с… Зоопарк, зоопарк. – Он понюхал воздух, сунулся то в один узкий проём, то в другой, снял с обломка фанеры маленький клок шерсти и аккуратно попробовал на язык. – Сейчас вниз.

Они прошли ещё несколько шагов, и Меган почувствовала, что текстура пола изменилась: в мусоре всё чаще попадались листья и ветки. В какой-то момент твёрдая опора вовсе ушла из-под ног, и оба провалились в растительную мешанину. Девушка непроизвольно вскрикнула и зажмурилась, закрыла лицо руками, стремясь защитить глаза и ноздри от колючих веточек.

– Похоже на правду? – небрежно спросил Робин, искоса поглядывая на Меган, пытаясь определить произведённое на неё впечатление. – Я про место.

– Место то… – ошарашено прошептала Меган. Она крутила головой по сторонам и потирала свои чёрные джинсы в районе мягкого места: довольно сильно ушиблась о землю, когда упала из кроны. Но как она вообще оказалась на дереве?! – Только вот на правду не похоже. Ты что-то вколол мне там, в углу, или чем-то обкурил?

– Средостение, Меган. Это такое место… Измерение… Ну, не знаю, как объяснить: что-то вроде окраины или даже изнанки Яви. Там всё, что вам не нужно.

– Мы только что телепортировались, – Меган упрямо помотала головой, – немногое может выбить меня из колеи, но такого трипа ещё не было.

– Просто срезали путь через Средостение. Я же не хотел тут раствориться. Только никому не рассказывай, что я и тебя протащил, а то вдруг мне прилетит от баронов пара ласковых… Хотя кто в Яви поверит в подобное. Который из этих домов твой?

Меган молча показала на унылую бежевую панельку. Она всё ещё старалась убедить себя, что таинственное пространство и перемещение ей пригрезилось.

Бес, выглядевший, как бродяга-шут, и человек, будто возвращающийся с похорон, прошествовали по улочке вдоль внешней ограды зоопарка, потом по лестнице мимо компании курящих подростков, которые почему-то обратили внимание лишь на Меган, буднично кивнув ей.

– Они что, не заметили тебя? Или ты их знаешь? – с подозрением осведомилась женщина.

– Я бес, так что тратить много ментальной энергии мне не с руки. Поэтому я недостаточно существую, чтобы быть видимым для кого-то, кроме тебя.

– Типа как воображаемый друг? – задумчиво усмехнулась она.

– Вроде того.

– Что ж, воображаемый или нет, добро пожаловать в мою скромную обитель.

Поцарапанная светло-кофейная дверь захлопнулась за спиной Робина с жалобным скрипом, оставив беса в более чем скромной квартире, которая показалась ему настоящими хоромами.

– А где остальные?

– Кто? – удивилась Меган.

– Твои соседи. Неужели ты одна владеешь всем этим?

– Пф-ф, было бы чем владеть, – она сбросила куртку и чёрные ботинки на толстой подошве и прошла по короткому коридору в тесную кухню, – маман купила мне эту квартиру, чтобы было поближе ездить в универ и как бы в качестве поощрения, когда я поступила туда. Престижный такой мед, ну ты знаешь. Пока я ещё не разочаровала её…

– Не знаю. Что такое престижный мед?

Меган не ответила, нахмурившись от неприятных воспоминаний, и быстро сменила тему:

– Тебе налить?

– Чего?

– Есть виски. Водка ещё, но я всё никак не соберусь сходить за соком, хотя если ты пьёшь чистую…

– Нет, спасибо, мне воды, если можно.

Робин был слишком взволнован сразу после призыва, чтобы рассмотреть квартиру, в которой жила Конни, но сейчас с воодушевлением изучал комнату и кухню, даже рискнул выйти на маленький застеклённый балкон и, как зачарованный, уставился на небо. Его средостенческий нюх различал в квартире запах застарелой усталости, лёгкого раздражения и недавней любви.

– А мне не воды. Мне мозги прочистить. Или испачкать… – Меган достала из заветного шкафчика бутылку, плеснула себе полстакана недорого виски и выпила, не ощущая вкуса.

– Здесь действительно красиво… В Яви, я имею в виду. А у тебя кайфовое жилище – тут много можно нарыть.

Робин вернулся с балкона, с трудом заставив себя оторвать глаза от заурядного для жителя Яви вида. Мечтательность на худом треугольном лице беспа уступила место профессиональной практичности, появившейся не от хорошей жизни. Он окинул комнату оценивающим взглядом.

– Энергии довольно много. Однако, в основном, не твоей. Вот на этой кровати явно занимались любовью.

– Тоже мне, экстрасенс нашёлся, – фыркнула Меган.

– …В начале этой недели, – невозмутимо продолжал бес, – на этом кресле тоже кого-то поимели.

– Ну, было дело.

– А также вот тут, на ковре. И… Чёрт… На подоконнике. Куда я попал?!

– Так, полегче, бесп. – Меган притворно закашлялась от возмущения и вскинула глаза на своего гостя уже с неподдельным интересом. – Я, конечно, не всегда закрываю шторы, но чтобы такое… Требую, чтобы ты рассказал мне всё по порядку.

– Требую свою оплату. Ты не дала своей сестре заплатить за покрашенный потолок. – Несмотря на то, что просторы Яви вскружили ему голову, Робин помнил, что уготовила ему Кровавая Мэрилин, его кредитор, в случае неуплаты долга.

– Окей, что тебе нужно? Если деньги, учти – я на мели.

– Мне нужно нечто, богатое ментальной энергией. Какая-нибудь вещь, с которой связаны важные для тебя воспоминания, сильные эмоции. Предупреждаю сразу, вещь придёт в негодность, когда я её выжму.

– Тогда можешь поискать в мусорке, о её содержимом я точно не буду жалеть.

Меган, стоя в дверях кухни, махнула рукой в сторону дверцы под раковиной. Она ожидала, что странный паренёк оскорбится и наконец выйдет из роли, что весь этот фарс прервётся… Но Робин, благодарно кивнув, прошмыгнул мимо неё и стал с энтузиазмом рыться в помойке.

– Вообще-то, это примерно то, чем я занимаюсь в Средостении каждый день, – сообщил он, – только эти вещи ещё в Яви, а потому более свежи и богаты энергией.

– Ты типа… Мусорщик?

– Сырьевщик. – Бес довольно потёр руки, отыскав пустую бутылку.

– Может, старьевщик? – предположила Меган, брезгливо скривившись и отвернувшись, чтобы налить себе ещё выпивки.

– Можно и так сказать, но в Средостении есть особый термин, означающий демонов, отыскивающих вещи, из которых можно выкачать энергию. Ого, ещё две! Да у тебя тут целый клад!

Меган обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как стеклянные сосуды покрываются густой сетью трещин, вспыхивают в его тонкопалых руках и исчезают, оставляя после себя лишь щепотку невесомой пыли и алый светящийся кубик. Этот кубический огонёк застыл, паря у Робина над ладонью, и бес полюбовался на него пару мгновений, прежде чем ловко спрятать в нагрудный карман.

– Ч-чего? Это колдовство какое-то?

– Хватило на целый нерг!

Парень осклабился, обнажив чуть заострённые зубы. Просто кривые зубы. Ну с кем не бывает. Просто не носил в детстве брэкеты, вот и вышли клыки слегка неестественной формы, верно?! Меган нащупала позади столешницу и села, потому что ноги внезапно отказались её держать.

– В них всегда целый фонтан эмоций. Может, ещё что-нибудь принесёшь? Я пока расскажу тебе о Средостении, может, визитку оставлю, чтоб ты меня могла вызвать, если вдруг что.

Меган провела по волосам пятернёй, протёрла глаза и встала. Как сомнамбула, прошла в комнату, порылась в ящике комода, а затем вернулась с какой-то одеждой в руках.

– Симпатичная маечка. – Бесп принюхался, когда Мэг опасливо кинула полосатую майку ему, чтобы не передавать из рук в руки. – К тому же тут интересный коктейль из брезгливости, обиды, тщательно подавляемого сожаления и… Любви. По крайней мере, сильного увлечения.

– Вот, значит, как… Хм, похоже, она и в самом деле была ко мне неравнодушна. – Меган завороженно наблюдала, как майка в пальцах Робина превращается в мельчайший белёсый пепел. – Это шмотка одной моей бывшей. Я пролила на неё винцо пару месяцев назад, девчонка обиделась ужасно… Но не столько из-за майки, а потому, что я якобы меры не знаю. Ну перебрала немножко, подумаешь, нам же весело было… Я её постирала, хотела вернуть, но мы как-то больше не сошлись. А ты говоришь, она всё-таки… Невелика потеря, впрочем.

Исчезло пятно, исчезли бретели и дурацкий бантик сбоку. В руках Робина загорелся ещё один красный кубик размером с игральную кость и несколько лимонно-жёлтых пирамидок.

– И всё-таки, что это за «Лего» у тебя? – Меган протянула руку к светящимся фигуркам и попыталась коснуться их, но её пальцы прошли насквозь, почувствовав лишь тепло. – Голограммы?

– Интересно. Нет, для меня они вполне осязаемы. Это энергетическая валюта Средостения. Жёлтые зовутся ены, и их десяток составляет нерг – вот такой кубик. Ты не представляешь, как меня выручила! Есть ещё что-нибудь?

Меган снова сходила в комнату и принесла рубашку, забытую одним из бывших, что вобрала немало её рыданий; наушники, которые прослужили ей долго и сломались в самый неподходящий момент, и прочий хлам.

– А сама ты чем тут промышляешь? – поинтересовался Робин, покончив с испепелением.

– Я?.. – тупо переспросила Меган. – Я дизайнер. Училась в колледже на графического, а потом постепенно сама изучала дизайн интерьера и веб-дизайн. И мангу рисую. Ну как рисую, пока пробую себя в этом.

Она вдруг тоже захотела показать бесу, что времени зря не теряет (хотя и была на восемьдесят процентов уверена, что он лишь плод её воображения), поэтому провела его в комнату и включила компьютер.

– Вот тут логотип для кафе с морепродуктами и всё такое. Буклет для концерта. Киноафиша.

– Логотип классный, – с неожиданно серьёзным видом кивнул Робин, – это как… Спациумные грёзы.

– Как что?

– Спациум – такая дурь в Средостении. Дорогая, я всего раз пробовал. Заставляет видеть всякие просторы, похлеще, чем у вас в Яви.

– Ясно. – А что ещё можно ответить на такое?

– А манга – это вроде фрукт, нет?

– Нет, это такие комиксы. – Она хотела показать Робину один из набросков в цифровом формате, но передумала и сунула под нос стопку листов. Глядя на реакцию парня (он густо покраснел и слегка втянул голову в плечи, но не отвёл любопытного взгляда), невольно рассмеялась.

– Как тебе такой контент? Помогает мне осваивать анатомию, – усмехнулась Мэг, чувствуя себя на своей территории, – или ты не любитель этого жанра?

– В Средостение… Редко попадает такое… Люди нечасто забывают то, что им действительно доставляет удовольствие, – прокашлявшись, выдавил из себя Робин, взяв верхний лист из рук начинающей мангаки и слегка погладив пальцем рисунок.

– А знаешь что? Забирай тоже, – расщедрилась Меган.

– Серьёзно?!

– Всего четыре хентайных фрейма. Тем более я их давно отсканировала. Впервые вижу такую реакцию на мою работу, так что пусть радует тебя в твоём Средостении. Что бы это ни было.

– Вау, я…

– И знаешь, что ещё? – расслабленно протянула она. Виски наконец начал действовать. – Тебе там, похоже, несладко живётся, так что заходи в любое время.

Робин вдохнул со свистом и ошеломлённо уставился на неё:

– Это… Контракт на место?!

– Это просто приглашение.

– Контракт на место!

– Пусть так.

– Ладно, я побежал, пока ты мне тут душу не продала. Похоже, ты не совсем в адеквате сейчас, так что не хочу пользоваться твоей слабостью. Кстати, как насчёт продать душу? – Глаза оттенка ольховой древесины и брови домиком создали младенчески невинное и чуть заискивающее выражение.

– Может, в другой раз, – великодушно махнула рукой Меган, после чего зависла, осознавая смысл вопроса.

– Как скажешь, тогда бывай.

Робин закрыл глаза, поднял руки и замер. Постоял в этой торжественной позе около полминуты. Чертыхнулся. Сконфузившись, забился в угол комнаты и просочился в закуток между стеной и шкафом, а потом за шкаф, где была щель от силы пару сантиметров шириной. В комнате стало тихо.

– Эй, бесп?

Постояв посреди комнаты, Меган заглянула за шкаф, где не было никого, кроме моли.

– Робин?

Нет ответа.

– Улетел вертолёт и шум свой забрал… Надо будет поговорить с Конни, узнать, где она выцепила этого типа. А пока я, похоже, слишком трезвая, чтобы об этом думать.

Глава 4. Бес памяти

Глава 5. Контракт из-за контракта

«Контракт на место, контракт на место», – непроизвольно повторял про себя Робин всю дорогу до дома. Как обычно, продираясь сквозь забитые капилляры тесного района бесов, снял куртку, чтобы не порвать окончательно. Футболка его и так была похожа на лохмотья, но под курткой этого никто не заметит, верно? Добравшись до дома, спрессованного в единый блок с соседними, он совсем озяб, но не утратил блестящего настроения.

– Йоу, беспы, у меня контракт на место! – с порога отчеканил Робин, сделав руками серию припадочных пассов.

– Место на кладбище? – недоверчиво отозвался средостенец, лежавший на второй кровати сверху в правом ряду.

– Разве что для тебя, Барри, – в тон ему ответил Робин, залезая на свою койку по узкой лесенке и стараясь при этом не задеть свешивавшиеся конечности спящих. Бес обитал в одном из беднейших районов Средостения – так называемых вертикальных трущобах. Непонятно на что опиравшиеся дома, набитые комнатами, как сотами, тянулись вверх и вниз на многие километры (правда, расстояние в Средостении километрами не меряют – слишком часто пространство играет разные шутки). На коридоры место не тратят – все комнаты проходные, почти полностью занятые кроватями. Даже кухни и ванные комнаты для соседей Робина – непозволительная роскошь. Проблемы готовки и мытья решают двумя путями: либо довольствуешься спиртовкой и принесённой водой из тазика (но где, в таком случае, эту воду хранить?), либо ловишь платные передвижные ванные и кухни, ползающие по стенам зданий. Да, ползающие по стенам.

– А сейчас разве твоё кроватное время? – Барри, такой же молодой и бестолковый бес, свесился со своей койки и заглянул в лицо Робина с плохо скрываемым любопытством. Остальные соседи тоже украдкой косились на него, приглушив бесконечное жужжание разговоров.

– О, об этом можешь не беспокоиться. Я как раз разделался с долгами и выкупил койко-место целиком.

– Ограбил кого-то, что ли? Или труп человека нашёл? Смотри, опять просадишь всё, как в прошлый раз. Прошлые разы.

– На этот раз всё по-другому, – осклабился Робин, – у меня реально сегодня вызов был. И контракт на место.

Он пощупал шишки так и не выросших рогов, убедив себя, что они заметно увеличились. Внезапно со стороны наружной стены послышались тяжёлые шаги, отдававшиеся вибрацией во всей вертикальной комнате.

– Ванная? – с воодушевлением спросил кто-то. Все обитатели комнаты прислушались.

– Кухня! – сделал вывод Робин, когда шаги приблизились и оказались характерно лёгкими. В среднем кухни легче ванных, потому что им не нужно таскать с собой столько воды и топлива для её нагрева. – Всем ужин за мой счёт! Из ваших продуктов, конечно.

Он проворно соскочил с кровати, распахнул ставню круглого незастеклённого окошка и помахал сияющей пирамидкой ена. Кухня – куполообразное металлическое существо на суставчатых ногах – живо прогрохотала к нему. Бес посторонился, и «жало» кухни – труба примерно метр в диаметре – пристыковалось к окну. Пока проход был закрыт створкой, как раковина рапана, и средостенец просунул красный кубик в маленькое квадратное отверстие. Робин поймал себя на мысли, что делает это впервые за очень долгое время – нергов у него давно не водилось.

– Это на размен. Не вздумай сожрать! – строго предупредил он, и кухня нехотя выплюнула взамен десяток ен из треугольного отверстия. Робин закинул пять ен обратно, и люк открылся.

– Да здравствует горячий ужин! – провозгласил Робин и полез обратно на кровать, над которой в стене был ящичек с его немногочисленными запасами. Вообще большая часть стен и даже межэтажных перекрытий в вертикальных трущобах была выскоблена под ящики, шкафчики и тайники для хранения различного скарба. Поэтому дома со временем становились всё более хрупкими, как трухлявое дерево. Нередко, когда на пол падало что-то тяжёлое или передвижная ванная неловко наступала на стену, целые этажи вертикальных домов складывались, как карточный домик (разве что карты при разрушении домика не превращаются в труху). Опять же благодаря пористости и лёгкому материалу стен под этими завалами почти никто не погибал. Но десятки беспов могли остаться без крова.

Вскоре воздух в тесной комнатушке стал таким густым и жарким от ароматов пищи, что, казалось, в нём самом можно что-нибудь сварить, как в бульоне. Опустив с края верхней кровати циновку, сплетённую из лент целлофана, Робин заткнул её за матрас по периметру кровати, создав некое подобие уединённости. Полулёжа в этой норе при свете фонарика, он закончил свой ужин, а потом достал из кармана куртки сложенный вчетверо листок. Расправил. Направил слабый луч жёлтого света на рисунки: четыре кадра незавершённого эротического комикса. Представил, как Меган набрасывает их угловатые линии: экспрессивно, немного нервно и взволнованно, будто боится упустить вдохновение. По крайней мере, выглядели они именно так. Вдоволь насмотревшись на милующуюся парочку, Робин убрал листок в ящик, где хранилось его главное сокровище. То был ещё один комикс, старый, с оторванной и потерянной обложкой. Много лет он скитался по Яви, а теперь совсем истрепался, путешествуя вместе с Робином по трущобам Средостения. За это время должен был порядком зарядиться ментальной энергией беса, но у того и в мыслях не было её выкачать. Ведь этот комикс дал ему имя: вдохновившись подвигами главного героя, бесп и выбрал себе имя в честь него – Робин. В Средостении не принято называть детей, каждый со временем сам находит своё. «Сегодня ты неплохо поработал, бес. Завтра можно и выходной взять», – сказал сам себе Робин и уснул, вытянув усталые худые ноги, насколько это было возможно на тесной койке.

Разбудил его дробный стук. Сначала Робин решил, что это снова кухня или ванная, но потом понял, что доносится он от противоположной стены. Наскоро скатав циновку, бес вытянулся и взглянул на верхнюю койку. Там вместо Барри сидела сырьевщица Джанет. Её очередь – значит, он проспал две трети суток. За это время в Средостении могло столько всего произойти!

Стучали, оказывается, в дверь. Кто-то с нижних кроватей открыл её, и в комнату ввалился красный пиджак. Робин с удивлением узнал Мелкого из вчерашней погони.

– Мне нужен Робин, – заявил он с порога.

– Я отдал вам все долги! – Меньше всего в Средостении беспу сейчас хотелось опять выяснять отношения с подручными Кровавой Мэрилин. Он бы лучше ещё повалялся пару часов, потом плотно позавтракал…

– Сама Мэрилин тебя приглашает, постыдился бы.

Робин слез на пол и подошёл к Мелкому, хотя и проворчал себе под нос:

– Она меня уже «пригласила» один раз, и мы оба помним, чем это кончилось.

Не слушая его нытьё, красный пиджак вытащил беспа на лестницу. Нет, не на лестничную площадку, а именно в узкий вертикальный тоннель с лестницей из железных колец. Они находились словно внутри бесконечно вытянутой грудной клетки и висели над зловонной темнотой, держась за «рёбра».

– У тебя есть шанс перебраться в более приличное место. Кровавая Мэрилин предлагает тебе работу, – кратко бросил красный пиджак, стараясь дышать поверхностно. У Робина от неожиданности так ослабели руки, что он чуть не соскользнул в туннель.

– Мэрилин что? – сдавленно воскликнул он.

– Это из-за твоего контракта на место. Ты же теперь ценный кадр. Потенциально. Если хочешь знать моё мнение, ты всё тот же бесп.

– В гробу я видел твоё мнение, но… Откуда Кровавая вообще знает о контракте?!

– Меньше надо было трепаться, не на необитаемом острове живёшь. Давай, спускайся, а то я скоро сознание потеряю, – буркнул Мелкий.

Действительно, Робин вспомнил, что на радостях рассказал о своей удаче всей комнате. И её жителям.

За шестнадцать часов информация может распространиться по всему району, а за несколько дней – по всему Средостению, только рассеется так, что без специальных средств не соскоблить. Ещё и этот широкий жест с кухней – соседи наверняка возомнили невесть что. Наверное, и правда стоило вести себя аккуратнее – Робин не знал, сулит ему контракт с Мэрилин богатство или новый виток долгового рабства. А в том, что подписать контракт придётся, он не сомневался. Иначе она до конца жизни будет ставить ему палки в колёса, причём конец наступит быстрее, чем хотелось бы.

– Я так понимаю, моё мнение Кровавая свет Мэрилин спрашивает чисто из вежливости?

Демон кивнул, слегка склонив бычью шею.

– Ладно, дай только собрать пожитки.

– Вызвать машину?

– Да ты шутишь. – Робин вгляделся в широко расставленные глаза Мелкого и понял, что тот предлагает на полном серьёзе. – Давай сразу поезд и бригаду грузчиков.

Он беспечно рассмеялся и сбегал за комиксом, скетчем и другими бесовскими мелочами, свободно поместившимися в карманы.

На пороге дома, где стык трёх зданий образовывал крошечный намёк на дворик, они столкнулись нос к носу с высокой темноволосой женщиной в белой тунике. Явно не местная: ботинки из одной пары и ни одной заплаты на одежде. Она брезгливо переминалась с ноги на ногу, недовольная, видимо, тем, что слой трущобных отбросов пачкает её серебристые сапоги-чулки. На секунду Мелкий замер, и Робин заметил, как между взглядами двоих пришельцев промелькнула искра профессиональной ненависти.

– Успел-таки первый, клубничка? – бросила она, едва разжав губы. Они, казалось, были просто созданы для поцелуев, как и у всех работников Кракен-лавера – одного из влиятельных баронов Средостения. И, как и остальные «кракеновцы», она терпеть не могла Кровавую Мэрилин и её подчинённых и посмеивалась над их светло-алыми пиджаками с подплечниками. Впрочем, их собственные складчатые туники, на взгляд Робина, тоже были забавны и напоминали салфетки.

– Как видишь. Так что возвращайся в свою салфетницу, – холодно ответил Мелкий.

– Бес, ты серьёзно хочешь работать на эту вздорную бабу с биполяркой и вечным ПМС? – Она бросила на Робина взгляд, который в дешёвом чтиве называют «роковым», и тряхнула шёлковой гривой волос, в которой явно блеснули сладострастно-лиловые переливы.

– Отвали от него. Он уже завербован. И уж точно не захотел бы скакать на щупальцах, как все вы.

На всякий случай Мелкий всё же положил тяжёлую ладонь Робину на плечо, потому что тот, сам не зная почему, сделал полшага вперёд.

Демоница в белом усмехнулась и развернулась на каблуках, взмахнув подолом туники, под которой ничего не было. А Робин с Мелким отправились во дворец Мэрилин. Бес не переставал удивляться: он и предположить не мог, что будет когда-либо замешан в баронские разборки.

Впрочем, ничего против переселения из трущоб он не имел. Сначала Робин чувствовал гордость, покидая бесконечные кварталы вертикальных трущоб. Но менялась архитектура и ширина улиц, направление гравитации, вместо трущобных серпентобусов, похожих на облезлых червяков, ходил более комфортный транспорт, а главное – облик средостенцев вокруг стал другим. И вот уже бесп начал ощущать нараставшую неловкость. Демонов кругом уже нельзя назвать бесами: их рога были длиной как минимум с ладонь, а у более важных особ и вовсе развесисто откидывались на плечи, делая их осанку непередаваемо величественной. Движения были размашисты, одежда, в основном, одинаковой, а обувь парной. Особым шиком считались парные шнурки на ботинках и пуговицы: в Средостении вы вряд ли найдёте две одинаковые мелочи, поэтому придётся прибегнуть к трансформации предметов и потратить на неё драгоценную ментальную энергию. Робин всё больше мрачнел, натягивая на голову кепку-блин и мечтая что-нибудь под неё подложить, и кутаясь в свою лоскутную ветровку.

Мелкий то и дело поглядывал на низкорослого беса с нескрываемым злорадством. Просто он и сам происходил почти из трущоб, и несколько лет добивался нынешнего положения, поэтому и был недоволен, что какой-то бес столь быстро продвигается по службе. Правда, он всё ещё куда ниже Мелкого по положению, по крайней мере, пока.

Алобел. Несмотря на то, что он находился в самом богатом районе этой области Средостения, особняк Кровавой Мэрилин выделялся на фоне окружающих домов. Но не роскошью и размерами, а безукоризненно выдержанным стилем: молочно-белые плавные, почти кокетливые изгибы стен и призывно-алые крыши с резко выгнутыми, как кошачьи спины, очертаниями. Ворота – хищная полуулыбка, своды над миндалевидными окнами – точно скептически изогнутые брови. Каждая деталь отражала характер хозяйки этих владений. Да, не богатство выделяло баронов Средостения из массы других зажиточных демонов, а развитое и своеобразное чувство эстетики, которому подчинялись даже самые чудовищные их деяния. Ну и, разумеется, подконтрольные им фрагменты Сингулярности.

Робин подозревал, что внутри особняк куда просторнее, чем выглядит снаружи, может, даже имеет внутренний двор с имитацией неба. Почему бы и нет, если у хозяев есть с полсотни ги в месяц, чтобы создать и удерживать новый карман пространства. Жителям бедных районов приходилось умещаться в том пространстве, что предоставило им само Средостение. Хотя постепенно даже трущобы расширялись от поступавшей в них ментальной энергии жителей. Поэтому можно без преувеличения сказать, что трущобы высасывали энергию из своих обитателей, будто вампиры. Логично и обратное: если какой-то участок пространства долго оставался совсем не заселённым, постепенно он съёживался, спрессовывался вплоть до полного коллапса. Поэтому материя Средостения, достигавшая почти бесконечной плотности, становилась частью Сингулярности. Что же происходило с попавшими в неё душами, никто доподлинно не знал, потому что вернуться из Сингулярности, преодолеть её притяжение, как известно любому средостенцу, невозможно.

– Мы зайдём внутрь? – одновременно с надеждой и страхом спросил Робин.

– Перебьёшься. Для подручных выстроен отдельный кампус. В смысле, для нищебродов вроде тебя, у которых нет своего жилья.

Они свернули в узкий переулок там, где поворачивала за угол стена особняка. Робину было стыдно признаться в этом даже себе, но в привычной тесноте он почувствовал большое облегчение. Улочка упёрлась в дверь менее шикарного красно-белого здания, в окнах которого Робин заметил несколько любопытных лиц. Жители кампуса были без красных пиджаков, успевших намозолить Робину глаза за последние пару недель, и без «боевой раскраски». Вообще-то, это часть дресс-кода Мэрилин: светлая пудра, мушка и золотистый цвет волос. Кто-то достигал этого лёгкой магией, тратя каждое утро несколько енов, а остальные…

– Мне что, тоже придётся в блондина краситься? – уныло поинтересовался Робин.

– Можешь носить парик.

Мелкого явно забавляла эта ситуация. Его статной фигуре и мужественному лицу блонд шёл, делая демона похожим на скандинавского воина. Разве что кокетливая родинка у рта портила эффект.

Когда средостенец ушёл, предварительно проследив, чтобы у Робина не возникло проблем с регистрацией в кампусе и заселением, бес наконец смог увидеть свою новую комнату и соседей. К его удивлению и запредельной радости, их было всего трое.

– Мы что, будем жить вчетвером во всей этой комнате? – невольно вырвалось у него.

– Если повезёт… – начал один из соседей, высокий худой средостенец с рогами в форме карандашей.

– …И если не будешь лениться, конечно, – продолжил второй, похожий на него, как брат. Вскоре Робин узнал, что они и вправду братья. – …То скоро переселишься в более крутой корпус, где живут по двое.

– Но сначала тебе, конечно, нужно выполнить испытательный контракт, – с расстановкой произнёс демон, уютно устроившийся наверху одной из двух двухэтажных кроватей, – сама Кровавая тебе его скоро поручит.

– Испытательный контракт? – Робину не нравилась каждая буква в этом словосочетании.

Вместо ответа его соседи вытянулись в струнку, запрокинув головы, и застыли с округлившимися от страха и восхищения глазами (тот, что лежал на верхней полке, выпрямился сидя). Бесп тоже поднял глаза, предчувствуя неладное. И не зря: во весь потолок растянулось гигантское лицо Кровавой Мэрилин. Умом он догадывался, что это всего лишь изображение, но оно было таким реалистичным, что четверо средостенцев чувствовали себя муравьями в спичечном коробке. Идеально симметричное, многократно увеличенное лицо демоницы можно было бы разглядеть до последней поры, морщинки и трещинки. Если бы у неё были трещинки, морщинки и поры.

– Ро-обин, – протяжно произнесли атласные губы размером с диван, – малыш Робин, ты не перестаёшь меня забавлять. Не смотри на меня с таким ужасом, я тебя не съем.

В данной ситуации в это нелегко было поверить.

– Тебе выдадут форму завтра рано утром, пройдёшь коротенький инструктаж и тебе определят случайного человека, проблему которого нужно будет решить. Отправишься в Явь с шиком, а не как ты обычно это делаешь, – она коротко рассмеялась, обнажив идеальные жемчужины зубов, – с общего для моих сотрудников корпоративного телепорта.

– Эм… Спасибо.

– Постарайся меня не разочаровать. – Изображение подмигнуло, хлопнув ресницами, огромными и пушистыми, как веер из чёрных страусовых перьев, и исчезло. Робин ещё долго глядел, моргая, на белый потолок.

– Ах, Мэрилин, – мечтательно протянул один из братьев, – аж в штанах тесно стало.

Бес ничего не ответил, хотя и был совершенно не согласен: у него скорее в грудной клетке стало тесно от ужаса.

– Подожди, она что-то такое сказала про забавление, – подал голос средостенец сверху и свесил лицо, покрытое родинками, как луна – кратерами, – ты не тот ли Робин, который на днях от Войда ускользнул?

– Да, я тот самый Робин, – с неохотой признался бесп.

– Расскажи! – хором потребовали долговязые братья.

А пятнистый задумчиво спросил:

– И после всего этого ты пошёл на неё работать? Не боишься, что она может сделать, если завалишь испытательный контракт?

– Знаете… Я немного мазохист, – ответил Робин и пожал плечами с обезоруживающей искренностью.

Глава 6. Призыв человека

Меган уронила кружку. Вообще она часто роняла вещи, потому что была довольно неуклюжей, особенно в невыспавшемся или нетрезвом виде. Но в семь-девять вечера у неё, наоборот, всегда был пик активности и сосредоточенности. Вот почему она взирала на осколки фарфора и растекавшуюся по полу лужу кофе с таким удивлением. Мэг решила проверить, не дрожат ли у неё руки. Новость хорошая: они не дрожали. Новость плохая: они перестали существовать примерно до середины предплечья и продолжали исчезать.

Меган хотела вскрикнуть и выругаться, но голосовых связок тоже не было, а вскоре исчез и рот. Перед глазами всё поплыло, комната поблекла и рассыпалась. Через мгновение картинка собралась вновь. Только стала куда темнее. Вместо кофейного аромата и привычного аромата дома в нос ударил отчётливый запах помойки. Меган не могла разглядеть ничего, кроме пары трепещущих огоньков внизу, под ногами, и человеческой фигуры. Или не совсем человеческой?.. Смутно знакомый голос затараторил:

– Получилось! Охренеть, получилось же! Меган, ты только не это, не кричи, не убегай сразу, ты меня выслушай… – Робин левой рукой повернул её безвольно поникшее лицо к себе, а правую положил на плечо. – А главное, не вздумай отключаться.

– Я есть? – слабым голосом пролепетала Меган.

– Чего? А, ты об этом. Да, ты абсолютно точно есть, только в Средостении. Я тебя вызвал.

– Ты меня… Что сделал?

– Вызвал, вызвал. Как вызывают духов и демонов. – Он указал на свечки и бледные меловые линии на грязном полу. В одном из углов неясной фигуры лежал листок бумаги – её рисунок, в другом – огрызок карандаша. Напротив него – кружка без ручки…

– И какого, изволь спросить, хрена ты это сделал?! – Почувствовав, что снова может владеть телом и голосом, Мэг придала словам гневную интонацию и упёрла руки в боки.

– Мне нужна помощь, Меган, – уныло ответил бес, – ведь если у людей проблемы, они вызывают средостенцев, так почему я не могу сделать наоборот? Кровавая Мэрилин, это важная шишка тут, назначила мне своего рода испытание. Но у меня магии ни на грош, так что миссия, увы, невыполнима.

– Тоже мне, нашёл Мерлина в помощь против Мэрилин. Я, конечно, почти получила высшее образование, но зельеваренье шло на параллельном факультете!

– Успокойся, пожалуйста, – мягко увещевал Робин, – я знаю, что людей не учат колдовать. Но для этого задания можно обойтись и твоими навыками. Профессиональными, я имею в виду. Ну всё, давай поторапливаться, парень ждёт.

– Какой ещё парень?! – спросила Меган, свирепея.

– Клиент. Из Яви. С которым у меня контракт.

– И где же он?

Робин назвал адрес в Яви с точностью до квартиры.

– Чёрт, Робин, это же через полсвета отсюда! То есть от моего дома. А отсюда не знаю сколько. Я вообще не имею понятия, где мы. Робин, я начинаю истерить!

– Спасибо, что предупредила, – вздохнул он, – но через Средостение будет куда быстрее и ближе. Спорим на что угодно, что доставлю тебя домой… Сколько у тебя там времени?

– Вечер.

– Тогда к утру. Только я вдруг подумал, единственная проблема…

– Серьёзно? Ты считаешь, что проблема одна?!

– Единственная проблема, – с расстановкой повторил Робин, – это как выдать тебя за средостенку, пока мы будем пересекать людные участки. Дело в том, что одежда на тебе одинаковая, держишься ты свободно, как богачка с сильной магией, не привыкшая экономить место. Так что без рогов смотришься очень странно и неестественно.

Меган хотела переспросить «без рогов?», но поняла, что это прозвучит максимально глупо. Ну да, у чертей есть рога. Это логично. «И чем быстрее поможешь ему с этим тупым заданием, тем быстрее Робин вернёт тебя домой, к кофейку и компьютеру», – убедила себя Меган. Конечно, у неё возникала мысль решительно отказать, но, если честно, ей было безумно любопытно посмотреть на Средостение. Хотя бы чтобы решить: это она сошла с ума или мир.

– Если быстренько смотаемся на Землю, могу купить какие-нибудь рога на Авито или пластмассовые на Алике. Только ждать придётся долго.

– Ты, должно быть, мало повидала рогов средостенцев. Вообще они могут выглядеть как угодно. Но хорошо бы что-то продолговатое.

Меган бегло огляделась и ткнула пальцем в свечи. Но тут же осознала свою ошибку.

– Плохая идея…

– Замечательная идея! Меган, ты гений!

Искристые глаза беса просто светились. Меган попыталась сопротивляться, но Робин быстро подплавил зажигалкой основания двух самых больших и красивых свечей и пришпилил их ей на голову. Она почувствовала липкое тепло на макушке и поёжилась.

– Если после этого с моими волосами что-нибудь случится…

– Да-да, вот так, постарайся поддерживать этот саркастический гнев и лёгкую надменность у себя на лице. А ещё расправь плечи. Так ты будешь очень похожа на влиятельную демоницу. К тому же, твоя фигура…

– А с фигурой что?!

Меган старательно убеждала себя, что собственная внешность её устраивает, и не обращала внимания на комментарии посторонних. Но не ожидала услышать каких-либо замечаний от Робина, которого едва знала. К тому же, бесов должна интересовать только человеческая душа, разве нет?

– С фигурой всё так. С ней всё прям прекрасно! – поспешил заверить её Робин. – Ты просто не знаешь, как работает Средостение. Ну да, действительно, откуда тебе знать, я же не рассказывал. Мы здесь все постоянно воюем за жизненное пространство, и для успешного ведения этой борьбы требуется ментальная энергия, получаемая из вещей, контрактов или даже живых существ. Каждый может увеличить размер тела, но для увеличения нужна энергия, поэтому полнота или чрезвычайно высокий рост считаются признаками богатства и успешности.

– Хоть где-то я королева, – хмыкнула Меган, – а ты тоже подрос или мне кажется?

Она отметила это, ещё когда Робин положил руку ей на плечо: угол был такой, будто они одного роста, а ведь при первой встрече бес был чуть ниже Меган. Кажется, и в мышечной массе он немного прибавил.

– Ну да! Это всё благодаря контракту с твоей сестрой и контракту на место. Кстати, ты только что вернулась домой, когда я тебя выдернул, да?

– Верно. Откуда ты знаешь?

– Ну потому что я зашёл к тебе, а тебя не было дома, потом поискал по окрестностям, заодно заключил ещё маленький контрактик, купив школьникам пару банок пива…

– Что?

– Да ладно, они бы всё равно нашли способ…

– Да плевать я хотела на школьников! Ты был в моей квартире?! В моё отсутствие?!

– Так ты же сама заключила со мной контракт на место. Просто так попасть в Явь и разгуливать там средостенцы не могут, потому что… Как бы сказать… Недостаточно существуют для неё. Приходится тратить кучу энергии, чтобы попросту не раствориться, а для таких беспов, как я, это невозможно. Не развоплотиться нам позволяют жители Яви, которые верят в наше существование. Поэтому в первый раз я и испугался, что кто-нибудь тебя убедит в моём несуществовании и я не успею ускользнуть обратно в Средостение. Если же средостенец связан с неким местом в Яви, оно даёт ему силу. Как говорится, дома даже стены помогают.

– И поэтому ты можешь заявиться ко мне домой в любой момент?

– Да, так и есть. Могу даже обойти вокруг дома и дойти до соседнего – но дальше энергии уже не хватает. Сегодня я так увлёкся поисками, что не хватило на обратный путь. Вот почему я сразу вернулся в Средостение, немного поломал голову, а потом тебя вызвал. Хотя мог употребить ту энергию, что выручил от школьников… Но такая уж у меня экономная натура. – Робин вытащил из нагрудного кармана две золотые пирамидки – ены. – Не хочешь употребить одну для бодрости духа? Обычно меня жаба душит есть чистую ментальную энергию, но для тебя не жалко.

– А меня не сплющит? Тем более ты же помнишь, я её даже не осязаю.

– Воздух ты тоже не осязаешь. Но дышишь им двадцать четыре на семь. И солнечные лучи не можешь потрогать, но они тебя греют. Давай, не жмись.

Робин протянул девушке один ен, паривший над его раскрытой ладонью. Меган подставила свою, и бес убрал руку. Вопреки её опасениям, пирамидка не провалилась насквозь, а осталась висеть в воздухе. Мэг поднесла её ко рту и захватила ртом, как космонавты ловят парящие в невесомости капли развлечения ради. Почувствовала лёгкое прикосновение тепла, будто вдохнула ртом горячий пар над кружкой. А затем… Может, ей показалось, но в душе промелькнуло чувство, какое бывает от улыбки старого друга или внезапного комплимента.

– А теперь пришло твоё время блистать! Главное, сохраняй такой вид, будто тебя ничего не удивляет. А ещё не слишком вживайся в роль, мы здесь ненадолго.

– А где мы конкретно? – спохватилась Меган. – Неужто ты живёшь в этой дыре?

– Нет, просто нашёл безлюдный закоулок, не совершать же призыв при соседях. Но видела бы ты дыру, где я жил только вчера…

– Ну что, выходим в свет?

– Секунду… – Робин ещё разок придирчиво оглядел Меган, потом догадался посмотреть на собственную одежду. – Чёрт! Мне же нельзя быть в красном пиджаке, если я изображаю твоего подручного!

– Могу одолжить тебе куртку. – Меган сняла чёрную осеннюю куртку с нарисованным оранжевым язычком пламени на груди и осталась в столь же чёрной толстовке. – Как раз будем сочетаться.

– Это важно, да. Ещё и тут огонь, а у тебя свечи… Лучше и быть не могло.

Они, наконец, выбрались из тёмного тупика с покрытым отбросами полом, и Меган натянула на лицо маску царственного безразличия и горделиво выпрямила спину. Но в тот же момент безразличие расплылось в тупое ошеломление: рот невольно приоткрылся, а брови поползли вверх, так что всё лицо вытянулось. Она зашаталась и вцепилась в плечо Робина побелевшими от напряжения пальцами. Стараясь совладать с хриплым учащённым дыханием, Мэг прошептала:

– Р-робин… А… А где тут низ?..

– Нет-нет-нет, в Средостении мы определяем, где низ у нас (обычно он совпадает с ногами), а потом просто стараемся, чтобы это направление совпадало с текущим вектором гравитации.

– Напомни, чтобы я больше никогда не соглашалась ни на какие твои просьбы.

– Окей, только все вопросы запоминай до лучших времён. Будет странно, если я посреди улицы начну объяснять тебе элементарные вещи.

И Меган запоминала вопросы. И про внутреннее устройство домов, что росли как грибы, безо всякого плана, переходили друг в друга и меняли ориентацию в пространстве, соответственно направлению силы тяжести в каждом участке. И про серую змею длиной в десяток метров с маленькими круглыми окошками. Эта адская тварь вилась между домами, как пиявка, шкрябая брюхом по стенам, внезапно переходившим в улицы, а затем снова становившимися частью зданий. То и дело змея останавливалась, на её боках открывались поры, через которые входило и выходило столько средостенцев, что невозможно было даже представить, как они умещаются внутри. Один вопрос ей всё же не удалось сдержать:

– Это что ещё за клещ-переросток?! Вон там, на стене. Боже, он вонзил в неё жало! Он не сожрёт нас?!

– Нет, разве что искупает. Это передвижная ванная, внутри можно помыться и постирать одежду за пару ен.

– То есть она… Оно не живое?

– Это уже спорно. Некоторые радикалы считают, что мы тут, в Средостении, все не живые. – Робин говорил тихо, почти не разжимая губ, поэтому Меган едва различала его слова сквозь густой неумолчный шорох, стук тысяч шагающих ног, лавину голосов, гудки и стук неизвестного происхождения.

– А какие же вы?

– Призрачные. Якобы мы лишь комки воспоминаний и впечатлений о людях, почивших в Яви.

– То есть призраки?

– Ещё раз: не сами души. Душа, сознание, разум есть у человека, только пока он живёт. А мы лишь послеобразы, причём собирательные. Хотя я и не разделяю эту гипотезу.

– Хоть что-то её подтверждает?

– Ну, например, постоянно случается так, что, когда в Яви умирает какая-нибудь знаменитость, у нас рождается средостенец с сильной магией, повторяющий многие её черты.

– А с магией-то это как связано? Точнее, с её интенсивностью.

– Всего лишь уровень ментальной энергии. Грубо говоря – накопил много поклонников в Яви, в Средостении получаешь буст благодаря их энергии, которую они в тебя вкачали.

– Тогда, похоже, ты и в Яви был тем ещё чмошником, – язвительно усмехнулась Меган.

– То, что меня не оценили по достоинству, ещё не означает, что я ничего собой не представлял, – неожиданно холодно ответил Робин, резко помрачнев.

Она уж думала, что он не проронит ни слова до конца этого сюрреалистического путешествия. Девушка и бесп ныряли в люки, которые на выходе оказывались отверстиями в вертикальных стенах, осторожно обходили стеклянные заплатки на тротуарах, которые являлись чьими-то окнами, проходили сквозь двери, стоявшие посреди улицы, и оказывались в совершенно новом месте. Робин перестал отвечать на её вопросы, а она вскоре перестала их задавать, потому что всё равно бы не успела озвучить все: голова шла кругом.

Другие средостенцы и средостенки смотрели на Меган приветливо и с глубоким уважением. Старались из вежливости не рассматривать её, но им явно этого хотелось. Она буквально чувствовала спиной восхищённые взгляды. В лицо же они, в основном, улыбались, некоторые даже опускали голову в коротком поклоне. Меган особенно нравилось украдкой разглядывать рога средостенцев. Те, у кого они были длиннее, явно чувствовали себя увереннее. Но жительницу яви больше удивляла форма, а не размер: рога-ветки, рога-зонтики, рога леденцы, и, конечно, рога-рога от самых разных видов животных.

Кто-то в толпе произнёс «быстрее, мы опаздываем на серпентобус», после чего несколько короткорогих демонов заскочили в подползшую окончатую змею. То, что Меган приняла за фары, моргнуло, а щель под капотом облизнулась серебристым раздвоенным языком. Составляющие этого создания явно пришли из Яви, как и у паукаров, ездивших по стенам в вышине и перебиравшихся с одного здания на другое с помощью длинных лапок и выстреливаемых из днища тросов. Но сплавиться в такой причудливый образ все эти черты могли разве что во сне.

– Почти пришли, – устало проговорил Робин. Меган заметила, что некоторые проходы в тех местах, где, казалось, пройти нельзя, отнимали у него много сил.

– А как вообще соотносится пространство Средостения и наш мир? Явь, как вы его зовёте.

Робин сначала хотел объяснить на пальцах, изобразил в воздухе что-то, похожее на ком спагетти, и бросил эту затею. Помолчал, собираясь с мыслями.

– Ну смотри. Ты стоишь в комнате и видишь стену. Затем ты идёшь в соседнюю комнату и видишь эту стену с другой стороны. Что между ними?

– Ничего, это же одна и та же стена.

– Но у неё две разные поверхности, и всё, что между ними, заполняет Средостение.

– Вовсе нет, – Меган удивил такой детский взгляд на вещи, – если я просверлю в стене отверстие или, скажем, кусок выпилю, то никакого Средостения не найду.

– Конечно, там, где ты выпилила кусок, Средостения не будет. Там будет дырка. А Средостение сохранится в оставшейся стене и в куске.

– То есть, ты утверждаешь, что в стене не стена?

– А ты можешь доказать обратное?

– Я могу… – Меган задумалась. – Раздробить стену в пыль. Могу вообще на атомы.

– И очень плохо сделаешь, потому что можешь убить зазевавшегося средостенца, – проворчал Робин, – а ещё сделаешь пространство внутри таким мелкозернистым, что там невозможно будет жить. Для нас такие пространства – как очень плотная пена из мельчайших пузырьков.

– Ничего не понимаю. То есть топологически наши миры как бы размазаны друг по другу? Получается, Земля, то есть, Явь, окружает нас прямо сейчас и в любой момент?

– Конечно. Вопрос лишь в том, какое конкретно место на Земле.

– И как ты определяешь нужное место на Земле?

– Чую, – на полном серьёзе ответил Робин, – мы чувствуем нужное место, когда нас вызывают, можем даже туда мгновенно перенестись, если энергии не жалко. И потом, когда контракт уже заключён, нам не составляет труда его найти. Но вообще Средостение не везде размазано по вашему миру, как ты говоришь, тонким слоем. Древние слои откладываются довольно далеко, но там почти никто не живёт, потому что нет энергии. А потому и пространства мало – они очень плотные.

– Довольно далеко, но не бесконечно? Получается, при большом желании можно докопаться до дна Средостения?

Меган хоть и отвыкла за последние годы напрягать мозги, но незаконченное естественнонаучное образование не прошло бесследно. Иногда в ней по-прежнему просыпалось желание докопаться до самой сути, и уж тогда она находила правильные вопросы. Лицо Робина заметно побледнело, и взгляд застыл, как у человека, вспоминающего нечто очень страшное и пережитое лично.

– Можно и докопаться при большом желании. При большом желании сдохнуть, – мрачно буркнул он.

Затем остановился перед замшелой кирпичной стеной, отделённой от них широкой щелью. Меган так глубоко задумалась на ходу, что чуть не провалилась в неё. Заглянув вниз, увидела, что далеко внизу стена испещрена отверстиями, как и большинство поверхностей средостения, а ещё глубже сворачивается в спираль. От таких виражей у неё до сих пор кружилась голова, видимо, к здешнему пространству можно полностью привыкнуть, только родившись в Средостении.

– Нам сюда. Это ближайший выход в подходящее место. Поверь, это легче, чем незаметно протащить тебя в офис Кровавой Мэрилин, Алобел, и воспользоваться их корпоративным телепортом.

– Сюда – это куда? – уточнила Меган.

Робин устал всё разжёвывать жительнице Яви, да и предвидел, что её в любом случае придётся увещевать два часа. А клиент мог заждаться и отказаться от контракта. Поэтому бес, не говоря ни слова, перепрыгнул через щель в полу и нырнул в стену. При этом он крепко сжимал руку Меган. Девушка истошно вскрикнула, боясь, что неминуемо упадёт в тёмную глубину и будет вечно лететь средь спиралей, неправильных многогранников, дыр и наростов. Но над щелью гравитация имела другое направление, кирпичная стена стала полом, и девушка влетела в неё вслед за Робином. На ощупь она оказалась, как пенопласт, состоящий из фрагментов, крутящихся на невидимых нитях. Они провернулись под её весом, впуская её в привычное пространство Яви.

Глава 7. Битва трёх банд