Неявленный свет нимба сатаны бесплатное чтение

Часть первая: ЧЕРНАЯ КНИГА

(район города Северомуйск, Бурятия, 8 месяцев до конца света)

Субботним днем Николай Алексеевич возвращался из рабочей поездки в Ангаракан. Совсем немного осталось до въезда в тоннель, вот и проехали под обводным путем, что сворачивает направо, в сторону Чертова моста, имеющего недобрую славу у машинистов, через долину реки Итыкит. Чертовым его назвали не только за сложность проезда по нему, но, и за неких, небольшого роста существ, которых видели машинисты. По описанию, как есть, черти.

Еще немного, и «умные ворота» пропустят поезд в Северомуйский тоннель, где Николай проработал все 26 лет с самого начала строительства, а после запуска в эксплуатацию в 2003 году, остался на обслуживании.

И опять он вспомнил апрель 1999 года. Это было ровно 13 лет назад, в четвертой тектонической зоне. До смычки оставалось пройти 160 метров. Тогда он впервые увидел огненно-желтый шар, выплывший из трещины тоннельного свода. О таких шарах рассказывали проходчики Байкальского тоннеля. Считая их предвестниками близкого сильного обводнения. Поэтому, в тот день, они были настороже, но спас всех хороший слух Петра, самого молодого в бригаде, который, несмотря на грохот породопогрузочной машины, услышал гул начинающегося прорыва. Они едва успели отойти в боковые галереи, как два мощных селевых потока, прорвав каменные оковы, один за другим затопили место работы смесью камней и грязи, обрушив горную породу, завалившую пройденный за несколько месяцев участок.

Вот, примерно здесь, минутах в восьми пути от западного портала, при разборе завала, Николай и нашел ее. Каким образом в гущу камней и грязи попала эта книга, так и осталось загадкой. Он никому не показал находку, слишком уж она была необычной.

Насыщенно черный цвет переплета, казалось, поглощал свет, антрацитовый блеск четырех кругов, расположенных ромбом, и никаких следов окружающей грязи или повреждений от рухнувших камней – ни царапины, ни вмятины. Странностей в ней хватало, даже открыть книгу он так и не смог, несмотря на все ухищрения. Вот уже 13 лет она хранится в его скромной квартире в Северомуйске.

«Может, все же взять ее с собой в Улан-Удэ и показать ученым из филиала Академии наук. Отпуск длинный, вполне успеют разобраться, а там определюсь, что с ней делать», – размышлял Николай Алексеевич.

А поезд всего за 18 минут проскочил самый длинный в России тоннель – 15343 метра, каждый километр которого был оплачен 4 жизнями.

В этом году опять много разговоров о грядущем конце света, он как-то прочитал, что больше всего таких прогнозов – тринадцать – было все в том же 1999 году, только вариантов тогда было побольше.

За этими размышлениями и прошел обратный путь. С вокзала на маршрутке Николай добрался до дома, поев, с кружкой кофе прошел в зал и достал книгу. Она была теплой. Нет, она была даже слегка горячей, словно внутри включился подогрев.

За все время это был второй случай нагрева книги. Первый раз он ощутил тепло тогда, в апреле 1999 года, когда поднял ее из завала и увидел исходящий от нее пар. Желание показать книгу ученым крепло все больше.

А ночью ему приснился сон. От черной книги поднимается пар и исходит яркий белый свет, а в кругах на ее обложке мелькают цифры 0, 1, 2 в различной последовательности, затем их сменяют геометрические фигуры – треугольники, линии, ромбы, и опять те же цифры.

И почему-то именно во сне он увидел незамеченные ранее символы по углам обложки – раскрытую ладонь и восьмиконечную звезду. Николай Алексеевич точно знал, что никаких символов там нет, за столько лет он исследовал каждый сантиметр. А теперь они хорошо выделялись алым свечением, словно выжженные на насыщенно-черном фоне.

Поэтому, проснувшись, Николай тут же поспешил проверить сон. И именно то, что по углам он увидел четкие символы ладони и звезды, испугало его и окончательно убедило отвезти книгу ученым в Улан-Удэ.

До отпуска оставалось чуть больше месяца.

(Улан-Удэ, Бурятия, 6 месяцев до конца света)

Эрдэму снился херувим, ангел-воин с гордым и прекрасным лицом. Он был могуч и эфемерен одновременно, его крылья были аналогичны свету, а исходящее от него сияние было ослепительно ярким. Он был подобен богу. Но усомнился херувим в божественной идее, высказал мнение, противное ей и стал противником…

Вот он уже падает, крылья сложены, его сияние меркнет. Чем ниже он опускается, тем сильней тьма, и темнеет он, и искажается лик его, превращаясь в морду зверя. И тьма принимает его…

Но сияние ангела не исчезло, оно сжалось в нимб, который был запечатан в первоначальной тьме. Эрдэм видел, как этот кирпичик тьмы падает в бушующую огнем магму планеты, которая смыкается, поглощая его горящей массой…

На его смартфоне сработал сигнал будильника – запели птицы под тихую музыку, 6 часов утра. Эрдэм открыл глаза и лежал, вспоминая яркие картинки сна. Он, конечно, знал легенду о падших ангелах, знал, кто приснился ему этой ночью, знал, что называли его сатаной – противником бога. Не понятно было только, почему он приснился. В последнее время его поиски никак не пересекались с христианским учением. Тема, над которой Эрдэм работал, была больше связана с буддизмом. Его интересовала личность или сущность, что уж тут точнее, Будды Майтрея, прихода эры которого ждал весь буддийский мир.

Накапливаемый материал он рассчитывал облечь в форму докторской диссертации, тем более время было благодатным для темы, информации было много, только успевай обрабатывать – смена эр приближалась.

Пора было вставать, впереди был еще один день интересной работы. Эрдэм поднялся, оделся и подошел к домашнему алтарю (бурханай шэрээ), чтобы попросить у Будды удачи на сегодня. Он был светским буддистом, посещения Иволгинского и других дацанов носили больше рабочий характер. Эрдэм не обучался буддизму, его профиль был философия. Точней философия обновления.

Кандидат философских наук Эрдэм Александрович Тумунов был сотрудником Института монголоведения, буддологии и тибетологии при Бурятском научном центре.

Затяжная весна наконец-то стала отступать, и этот июньский день был по-настоящему теплым. Уже шумели свежей листвой тополя, тротуар и земля под ними были усыпаны сброшенными бордовыми соцветиями, да начинали созревать гроздья пуха. Природа, дождавшись тепла, спешила прорасти, расцвести и зародить плоды новой жизни.

Сегодня он планировал начать работу с хранилища восточных рукописей и ксилографов, поработать с древними текстами, поэтому путь от дома до здания хранилища он прошел быстро.

Еще, проходя через калитку к похожему на мавзолей зданию, он заметил возле входа неизвестного ему мужчину с пластиковым дипломатом в руке, они были популярны в 80-х годах прошлого века. Такой когда-то был и у него. Эрдэм улыбнулся этой мысли, давно ли начался XXI век, а ведь вот двадцатый уже стал прошлым столетием.

Мужчина явно был не из научников. Когда Эрдэм поднялся по ступенькам и поравнялся с ним, тот спросил:

– Извините, не подскажите к кому можно обратиться по поводу книги?

– А что именно Вас интересует? – уточнил Эрдэм.

– Видите ли, у меня хранится книга, происхождение и содержание которой мне неизвестно, и я хотел бы предложить ее для исследования специалисту.

– Я могу взглянуть на нее?

– Да, конечно, она у меня с собой, – поднимая дипломат и расстегивая замки, ответил мужчина. Он явно волновался.

То, что затем увидел Эрдэм, повергло его в легкий шок. Книга, пожалуй, это действительно было похоже на книгу, была непроницаемо черной, лишь четыре круга выделялись на обложке, да словно выжженные по углам символы – раскрытая ладонь и восьмиконечная звезда. А еще странное чувство узнавания, эта книга была ему слишком знакома, но откуда.

Эти древние символы он уже встречал в ходе своих поисков. Раскрытая ладонь – предупреждение об опасности или оберег, а звезда, сложенная из двух четырехконечных звезд – это символ планеты Венера. «Опасность с или от Венеры?» – подумал Эрдэм и тут же поделился этим открытием с собеседником.

Книга оказалась на удивление легкой и невероятно «новенькой», хотя он тут же почувствовал ее древность. За годы работы с древними манускриптами он безошибочно ощущал это.

Она не могла не заинтересовать, Эрдэм тут же забыл, ради каких рукописей шел в хранилище. Неожиданная тайна захватила его. Они нашли скамейку и долго беседовали. Знакомство с Николаем Алексеевичем открывало неожиданные перспективы, в нем проснулся азарт ученого. Эрдэм не только выслушал рассказ о странной находке в толще рухнувшей породы и подтвердившемся сне, но и записал в свой блокнот виденные владельцем книги цифры и геометрические фигуры.

Тайна нераскрытой книги, что может быть заманчивей для ищущего знаний. Они обменялись номерами телефонов, и Эрдэм пообещал сразу же сообщать, если откроются новые факты.

Первое, что сделал Эрдэм, добравшись до компьютера – нашел информацию о планете Венера и прочел одно из ее древнеримских названий Люцифер. Опять ярко вспомнился сон, и падающий в первобытный огонь планеты кирпичик тьмы. Все сходилось.

Ему доставляло настоящее удовольствие заниматься книгами. Это было не просто интересно, было еще и особое чувство оттого, что потрепанная временем и людьми книжонка в его руках вновь становилась книгой.

Никто не учил его переплетному делу, все рождалось как-то само, практически интуитивно. Он словно заранее знал, что нужно делать. За несколько лет много книг прошло через него и все нашли новых владельцев, его работы разлетелись по российским городам. Постепенно увлечение стало приносить небольшой доход, появились даже постоянные покупатели и друзья.

Максим всегда с интересом брался за новую работу, поэтому вечерний звонок Эрдэма его не удивил. Он спокойно воспринял и информацию о том, что книга не открывается. Был у него уже опыт расклеивания превратившейся в монолит древней книги. Но когда Эрдэм рассказал о своем сне, символах и о странной связи с Венерой, подтвердивших его догадку о происхождении и возможном содержании книги, Максима охватило волнение.

Чего-то подобного он ждал уже давно, было предчувствие встречи с необычным и таинственным.

На предложение принять участие в разгадке тайны черной книги он, не раздумывая, ответил согласием. Свободного времени у обоих было достаточно, и встречу назначили на следующий день.

Ночью он никак не мог уснуть, мысли будоражили, прогоняя одну за другой версии. Если принять догадку Эрдэма о нимбе Сатаны, запечатанном в книге, то сложно даже предположить, что их ожидает в случае решения проблемы с открытием книги.

Сон пришел под утро и был странным. Он стоял на вершине горы. Занимался еще робкий рассвет, небо лишь чуть-чуть, полоской, начинало светлеть, сильнее подчеркивая тьму ночи. Звезды исчезали, и лишь одна сияла невысоко над линией горизонта, почти над самым рассветом – планета Венера. Она была прямо перед ним. Но вот обычное звездное сияние далекой планеты стало вытягиваться, заостряться и сложилось в четырехконечную звезду, подобную «розе ветров», обозначая стороны света, и так застыла.

А солнце уже высветило небо, его первые лучи достигли вершины горы, и Венера исчезла, растворилась в потоке хлынувшего дня.

Они встретились с Эрдэмом возле Бестужевского театра, рядом с уже работавшим фонтаном. Здесь было достаточно свободных скамеек. Устроившись, Эрдэм достал из своей сумки пакет и, хитро прищурившись, протянул Максиму.

Вновь волнение захлестнуло его пьянящей волной. Максим почувствовал какое-то новое, совершенно незнакомое ему раньше, ощущение тепла и силы, окружавших эту книгу.

Все было так, как описал ему вчера Эрдэм. Он провел рукой по корешку, но вместо мягкости кожи ощутил совершенно другой, незнакомый ему материал. Переплет был сделан безупречно. Символы по углам были четкими, словно сделали их штампом. На непроницаемо черном фоне выделялись четыре круга, но выделялись они только отблеском. Он провел пальцем по поверхности верхнего круга и тут же в испуге отдернул руку. На поверхности круга появилась светящаяся линия, отметившая проведенный им отрезок, но длилось свечение недолго, быстро растаяв.

Он повернул голову к Эрдэму и увидел его округлившиеся от удивления глаза.

– Слушай, а у меня такого не было, – шепотом вымолвил после паузы Эрдэм и тут же провел пальцем по тому же кругу, никакой линии не появилось.

Тогда Максим опять дотронулся до книги и нарисовал в круге треугольник, который светился немного дольше линии, а потом, померцав, исчез.

– Она только на тебя так реагирует, – восхитился Эрдэм. – Хотя можно еще на ком-нибудь проверить. Но если в этих кругах можно что-то изобразить, значит, они для этого и предназначены, как думаешь? Да и во сне владелец видел цифры и фигуры именно внутри этих кругов.

– Но тогда получается, что в эти круги надо внести какой-то код? – полувопросом ответил Максим. – Значит, открыть книгу можно, только подобрав правильное сочетание. И из чего нам исходить в поиске вариантов?

– Думаю, исходить мы будем из тех подсказок, что даются через сны. Ведь не случайны же такие совпадения. Поэтому все сны надо обязательно фиксировать. Сегодня тебе что-то снилось?

– Да, – Максим рассказал свой сон.

– Вот видишь, все в тему. Роза ветров, – задумчиво произнес Эрдэм, – Ее содержит и символ Венеры на самой книге, и она очень хорошо вписывается в ромб, образованный кругами, превращая его в крест. Надо подумать, что нам может дать такое наложение.

– Но, Эрдэм, полагаться на сны – это же ненаучно, – с улыбкой сказал Максим.

– Почему же, – отвечая улыбкой, возразил Эрдэм. – Природа сновидений еще не изучена, а факты совпадений сами говорят в их пользу. Не считаешь же ты, что все случайно. Нам определенно подсказывают, где искать решения.

– Знать бы еще кто. Кто заинтересован в открытии этой книги – Сатана, Бог или другая неизвестная нам сторона?

– Да, этот вопрос пока что остается открытым. Возможно, и на него нам дадут ответ. Давай займемся разгадкой кода, нам известно, какие цифры и фигуры видел во сне Николай Алексеевич. Я займусь фигурами, а ты посмотри варианты, которые могут дать цифры 0, 1, 2.

– Хорошо, начнем. Созвонимся.

Придя, домой, наскоро проглотив обед, Максим нетерпеливо достал из пачки лист бумаги и записал ряды цифровых вариантов:

«Какая связь может быть между этими цифрами и Сатаной, – размышлял он, глядя на случайный набор цифр. – Ни 13 ни 666 из них не получается. Какие еще могут быть варианты?»

В который раз он посмотрел на свои записи. В глаза настойчиво бросался год 2012.

«А может, правда, никакой это не код, просто дата. Это 21.12.2012 – конец света и Апокалипсис! Да, пожалуй, этот вариант вполне правдоподобен».

В это время Эрдэм сидел за своим столом в отделе философии, культурологии и религиоведения и задумчиво смотрел на лист с нарисованными геометрическими фигурами: треугольниками, кругами, ромбом, квадратом.

– Решил заняться символикой? – голос профессора Дамбаева вывел его из раздумий.

– Символикой? Да, точно, символы! – озарило Эрдэма.

– Геометрические фигуры – это одни из древнейших символов. Те же треугольники, это поздней ими стали обозначать святую Троицу, а первоначально это – мужское и женское начало, небо и земля, – профессор отметил соответственно два изображения с направленной вверх и вниз вершиной.

– Спасибо, Вячеслав Игоревич, Вы, дали мне хорошую идею. Да, символизм это именно то, что мне сейчас нужно. А ромб?

– Нуу, кроме того, что это два разнонаправленных треугольника, это еще символ зарождения и процветания. Эту информацию не сложно найти в великом Интернете, – подсказал профессор.

Эрдэм слушал биоэнергетика, приехавшего по делам науки в их центр и по просьбе коллег рассказывавшего о последних достижениях в этой области. Выступление было интересным – со слайдами, цифрами, диаграммами. Чувствовалось большое знание предмета. Эрдэм хотел не только узнать о биополях, но и получить некоторые ответы. И когда пришло время вопросов, он первым поднял руку.

– Насколько я понял, мы не можем визуально увидеть ауру только из-за ее малой энергетики, – начал он формулировать свой вопрос, – А если энергетика будет достаточно сильна, возможен ли переход ауры в зримый спектр, например, нимб святого?

– Да, я с полной уверенностью говорю – Сияние, или нимбы, изображенные на иконах святых, не случайны. Можно утверждать, что сильная энергетика святого способна породить видимую ауру, которую затем на иконах стали изображать в виде нимба – свечения вокруг головы.

– Тогда у меня еще один вопрос. Разрешите?

– Конечно, приятно чувствовать Ваш интерес к биоэнергетике. Задавайте.

– Если аура является отображением биополя человека и имеет электромагнитную природу, то можно ли предположить, что она содержит информацию об этом человеке?

– И на этот вопрос я отвечу утвердительно. Нам уже удалось частично расшифровать содержащуюся в ауре информацию, в частности, при обнаружении заболеваний и создании определенной коррекции для излечения. Но это лишь малая толика той информации, которая содержится в ауре. Мы допускаем, что в ней есть полная информация о носителе, включая его память.

– И знания, – ошарашенный догадкой, прошептал Эрдэм.

– Да, коллега, и знания, которыми он обладает, – каким-то образом услышал его биоэнергетик. – Более того, эту информацию, как и всякое электромагнитное поле, можно записать и сохранить, что мы и делаем в ходе экспериментов с этой разновидностью информационного поля.

«Сохранить на миллиарды лет», – продолжил мысленно Эрдэм.

Он уже не особо прислушивался к ответам на другие вопросы, его смутные предположения нашли свое подтверждение.

(Баргузинская долина, местность Уулзатараа (Встреча), Бурятия, 5 месяцев до конца света)

Максим ехал с друзьями в Баргузинскую долину, подальше от пропитанного зноем и покрытого тополиным пухом города.

Он хотел увидеть самопроявившийся в 2005 году лик богини Янжимы, найденный Пандидо Хамбо-ламой Дамбой Аюшеевым во время медитации на каменных глыбах в километре от села Ярикта Баргузинского района.

Его друзья, немолодая пара, хотели просить у богини девочку, для этой цели, в качестве подношения, была приобретена красивая кукла. Максим, ехал не просто за компанию, Янжима также помогала людям творческим обрести вдохновение, а ищущим знания – решение. Вот и надумал он сделать поездку не только познавательной, но и заручиться помощью Янжимы.

Поиски символов повлекли большой объем информации, которую еще предстояло рассортировать и выбрать нужное, так что помощь Янжимы была бы кстати.

В свои 32 года Максим успел развестись. После неудачной попытки создать семью, он не стремился к новым серьезным отношениям, но семейные друзья считали иначе, поэтому Максим с полным основанием полагал, что симпатичная Алёна оказалась на заднем сидении семейного минивэна неслучайно.

Алёна, была психологом, как она сама, хитро улыбнувшись, пояснила, изучала душу, не как богословское понятие, а как неотъемлемую суть индивида.

За интересными разговорами на всевозможные темы пролетел неблизкий путь. Максим не раз ловил довольные улыбки друзей, но общение действительно доставляло ему удовольствие. Даже недолгий обед в Гремячинске и небольшая остановка на берегу Байкала остались незамеченными за очередной дискуссией о творческом начале в человеке. Алёна отстаивала убеждение, что делать свои произведения публичными или сжигать их в камине – право творца, Максим же считал, что дается творчество для того, чтобы его результат через единицы способных творить передать многим.

Алёна ехала в поселок Баргузин. Просить она не любила, полагаясь на себя, в этом году уже поднималась к Янжиме, а сейчас хотела встретиться с местными знахарями и целителями. Интересовали ее заговоры, наговоры, шепотки – которые она хотела использовать при создании настроев и внушений.

Возле Баргузинского дацана, где они остановились для беседы с настоятелем, она, подхватив свою спортивную сумку и обменявшись с Максимом номерами телефонов, пошла к подруге, жившей неподалеку, у которой планировала переночевать, а завтра вернуться с ними в Улан-Удэ.

Он смотрел ей вслед, на задорно раскачивающийся над воротником штормовки «дорожный хвостик», и его наполняла легкая грусть. Он мысленно улыбнулся себе и прошептал: «Попался», после чего улыбнулся уже реально, ему была приятна эта мысль.

Беседа в дацане получилась коллективной, подъехала группа туристов с соседней турбазы. Собрав всех вместе, настоятель рассказал им историю дацана, обретения самопроявившегося изображения богини Янжимы и правила поведения в святом месте.

Дальше решили следовать с туристами, тем более что группе полагался гид. На ночевку остановились на специально отведенном месте недалеко от Цогчен-дугана Баргузинского дацана или «Дворца богини Янжимы» – «Янжима бурханай ордон», от которого начинался путь в гору к скалам.

Горячая пища и костер быстро подняли всем настроение, поэтому вскоре уже появилась гитара. Зазвучали песни мэтров и малоизвестных современных бардов.

Максим вспоминал Алёну, ее голос, мягкие нежные черты лица, озорной блеск в глазах и этот трогательно-милый темно-русый «хвостик», который она назвала «дорожным». Ее образ все больше захватывал его.

Когда инструктор стал отправлять туристов по палаткам, напоминая о раннем подъеме и предстоящем восхождении, Максим, тоже пошел к машине, салон которой уже был превращен в спальное место. Свежий воздух с ароматами хвои, смолы и цветов, усталость дня и романтический настрой быстро усыпили его.

Подъем в гору в сопровождении священнослужителей был не слишком сложным. Вот уже среди кустов мелькнули первые деревья, украшенные лентами, а вскоре перед ними открылось множество стволов на высоту человеческого роста сплошь скрытые под разноцветными тканями.

Максим с воодушевлением шел к Янжиме, ведь вечером его ожидала новая встреча с Аленой.

Образ богини был светлый, радостный, миролюбивый, она танцевала на скальной поверхности темно-серого цвета, которую заботливо прикрыли крышей и стеклянными стенками, а рядом поставили скамейку для ожидающих встречи с божеством.

Все стали, по очереди, подходить к этому месту. Когда наступил его черед, Максим попросил у Янжимы помощи в творчестве, ясного мышления при разгадке тайны черной книги, и как полагается, тихо положил монетки – его скромное подношение. Затем он взял хадак и пошел выбирать дерево. Повязывая ленту на ствол, немного в стороне он увидел туристов, с которыми пришел. Гид собрал их, чтобы рассказать о богине. Максим подошел ближе.

«Янжима, это бурятское имя богине, которая известна, как Сарасвати. Она является женой Брахмы и матерью всего сущего. Покровительствует людям творческим, помогает в получении знаний, олицетворяет женское начало и плодородие.

Часто ее изображают танцующей с музыкальными инструментами в руках или сидящей на белом лебеде – символе Сил Света», – на этих словах Максим превратился в слух.

«Некоторые из имен Сарасвати звучат как «дающая существование», «властительница речи и жизни», «высшее знание». Она считается воплощением всех знаний – искусств, наук, ремесел и мастерства.

Самопроявившаяся Янжима и Сарасвати

Ее эмблема – шестиконечная звезда или гексаграмма (шаткопа или садъянтра)».

«Что-о-о?», – мысленно удивился этому Максим, а вслух сказал:

– Вы утверждаете, что символ богини звезда Давида?

– Нет, – спокойно ответил гид. Видимо этот вопрос ему задавали не раз. – Звезда Давида это поздний, заимствованный у более ранней цивилизации символ. Гексаграмма – древний символ, он объединяет в себе все четыре стихии, на которых основано мироздание, а как я уже говорил, Богиня Мудрости Сарасвати – мать всего сущего.

«Гексаграмма, четыре стихии, рождение всего сущего, Силы Света», – вертелось в голове Максима. Он быстро достал свой блокнот и ручку и подошел к гиду.

– Пожалуйста, покажите мне, из каких символов стихий состоит гексаграмма?

– Они очень простые. Смотрите, и он нарисовал четыре треугольных символа и надписал каждый: земля, вода, воздух, огонь.

– Благодарю, Вас, – подавляя охватившее его волнение, промолвил Максим.

Обратно спустились быстро. Вскоре уже будет Баргузин. В это время у Максима зазвонил телефон, это была Алёна. Она извинялась, сказав, что подруга увезла ее в соседнее село к целителю. Поэтому не успевает вернуться сегодня, так как много интересного материала, Алёна просила ее не ждать. Тогда он решился спросить:

– Мы еще встретимся?

– Не знаю, – с грустью ответила она, и связь пропала.

До Улан-Удэ ехали без остановок, никуда не заезжая, как того требовал ритуал, но все равно обратный путь Максиму показался слишком длинным.

Эрдэм опять нарисовал четыре круга. «А не попробовать ли подсказку Венеры – розу ветров», – думал он, вписывая четырехугольную звезду между кругами.

«Так, теперь круги обозначают стороны света. Надо посмотреть, что по древним знаниям соответствует, например, северу». Эрдэм включил компьютер.

Он нашел информацию, которая сообщала, что еще с античных времен каждой стороне света соответствовала своя стихия. Северу – земля, югу – огонь, востоку – воздух, западу – вода.

«Вот оно то, что нам нужно! Четыре стихии, первоэлементы, из которых все состоит, дошедшие до нас знания, прежних мудрецов. Теперь осталось только найти символы этих стихий», – набирая запрос в поисковике, завершил он свое размышление.

Часть вторая: СИМВОЛЫ И ОБРАЗЫ

(Улан-Удэ, 5 месяцев до конца света)

– Максим, привет! Сильно занят? – голос Эрдэма был бодр.

– Не занят. Подъезжай, есть новости.

– Отлично! Включай чайник, скоро буду, – обрадовался Эрдэм, чувствовалось, что ему есть что рассказать.

После развода Максим получил полублагоустроенную однушку с печным отоплением в двухэтажном доме недалеко от Богатырского моста. В прошлом году ЖЭУ вдруг предложило подключить дом к центральному отоплению. Жильцы с радостью на это подписались, но до подключения к сетям пока что не дошло. Тем не менее, внутренние разводки были сделаны, новенькие радиаторы установлены, в общем, еще немного, и станет его квартирка благоустроенной.

Он прошел на кухню, долил фильтрованной воды в чайник, включил его, а сам вернулся в комнату. Рядом со стареньким компьютером лежали распечатки, ночью он успел найти интересную информацию по четырем стихиям. Ему тоже было, что показать Эрдэму.

Чайник вскипел. Заваривая свежий чай, Максим услышал, как тренькнул звонок. Эрдэм прямо светился от радости. Отправив его в зал, Максим разлил чай по кружкам, прихватив сладкого, прошел в комнату.

Пока он сервировал переносной столик, Эрдэм держал паузу, тогда Максим, присаживаясь на кресло, решил начать сам.

– Четыре стихии, – одновременно сказали они и удивленно замолчали.

– Ты тоже на это вышел? – довольный Эрдэм, достал из сумки два листа, – Вот символы, которые мы искали, а это их размещение с учетом сторон света.

Максим взглянул и сразу заметил, что его символы незначительно, но отличаются.

– Эрдэм, у меня немного другой вариант символов и размещения. Это ромб Аристотеля, который, как ты знаешь, владел древними знаниями.

– Значит у нас четыре возможных варианта. Всего четыре! Кстати, в пользу варианта размещения по сторонам света говорит не только подсказка из сна, но и то, что в древности символы четырех стихий всегда располагали по мере увеличения плотности, то есть: земля, вода, воздух, огонь.

– А теперь смотри, – он взял синий фломастер и соединил символы линиями.

– S – символ Сатаны, – восхищенно прошептал Максим, – Да, скорее всего ты прав.

– Тогда, допиваем чай, и будем пробовать, – Эрдэм довольно захрустел вафелькой.

Когда чай был выпит, Максим быстро убрал со столика, а Эрдэм достал книгу.

Первый вариант не прошел, символы, как и раньше, померцали и исчезли, та же участь постигла вариант с ромбом, а вот на третьей попытке, когда они совместили вариант Эрдэма с символами, найденными Максимом, нарисованные знаки мигнули ярче и засветились ровным светом, но… книга не открылась.

– Таак, – протянул Эрдэм, – Похоже, вариант мы нашли, но требуется что-то еще? – он вопросительно взглянул на Максима.

– Похоже, что да. Я думаю, в ближайшие ночи будет очередной сон-подсказка, дождемся, – с уверенностью ответил он Эрдэму.

– Дождемся, – подтвердил тот. – А теперь еще одна новость. Я вчера разговаривал с Николаем Алексеевичем, рассказал ему о том, что нам удалось выяснить. Это его сильно напугало. В общем, он хочет продать книгу, ты хотел бы ее приобрести? Цену он не установил, но, думаю, ломить сильно не станет. Итак, твое слово?

– Готов купить за 10 тысяч, нет, учитывая специфику, за 13 тысяч рублей.

– Сейчас узнаем, устроит ли его сумма, – Эрдэм достал смартфон, быстро разблокировал его графическим кодом и выбрал контакт. – Николай Алексеевич? Добрый вечер, это Эрдэм. Максим хочет приобрести книгу, готов заплатить 13000. Да, завтра. Хорошо, пусть будет 12, – он подмигнул Максиму. – Да, завтра возле книгохранилища в 10 часов. Договорились. До встречи, Николай Алексеевич.

– Ну вот, вопрос решенный. Доставай 12 тысяч, – улыбаясь, Эрдэм протянул руку ладонью вверх. – Я бы сам ее купил, но вот открыть ее можешь только ты, значит, тебе владеть ею.

Максим отдал ему оговоренную сумму и посмотрел на книгу, символы по-прежнему мягко светились.

Они расстались довольные результатами этого вечера. Проводив Эрдэма, Максим налив себе еще горячего чая вновь сел к компьютеру.

Он уже несколько раз за день пытался дозвониться до Алёны, но абонент был недоступен. Тогда ему пришла идея по номеру телефона попробовать найти ее через Интернет, может она подавала какое-нибудь объявление.

Максим внес номер в поисковую строку Яндекса. Как ни странно, результатов было много. Максим начал просматривать все подряд, но вскоре понял, что там тексты со схожим номером чуть ли не со всего света. Он уточнил запрос, добавив имя – Алёна.

Это помогло! Он нашел объявление: Куплю книги по психологии, номер телефона, Алёна Светловская – это была удача.

Теперь он набрал имя и фамилию. И получил 16200 вариантов, а среди них и Алёна Светловская: Одноклассники. Он зашел на страницу, с фотографии смотрела она, с той же легкой улыбкой, которую он запомнил. Максим смотрел фотографии, и нежность переполняла его. Он оставил ей сообщение, в котором указал свой аккаунт в соцсети Мой мир. Не любил он Одноклассники за медленную загрузку контента.

Был уже второй час ночи, когда Максим отключил компьютер. Он подошел к так и не сложенному столику. Символов на обложке не было, они опять исчезли. На всякий случай он взял книгу и потряс, как старый приемник, нет, ничего не появилось. Тогда он опять нарисовал символы по последнему варианту, они вновь засветились в кругах.

«Ладно, разберемся. Надо ждать подсказки из сна, а для этого нужно уснуть. Значит, спать», – подвел он итог, расстилая постель.

На следующий день в его почте было сообщение из соцсети – Алёна Светловская хочет добавить вас в друзья, оказалось, у нее была страничка в Моем мире.

Он тут же подтвердил свое согласие, и в «Агенте» открылось поле контакта, с ее маленькой фотографией, к сожалению, с красным значком @ – ее «Агент» был не подключен.

Максим тут же набрал: «Приветик, Алёна!», оставив «Агент» включенным, безлимитный Интернет позволял это.

Какой же радостью было для него услышать сигнал входящего сообщения. Они проговорили несколько часов, почему-то вот так, набирая слова, общаться, было гораздо легче. Он послал ей смайлик с букетом и получил ответ:

– Тюльпаны? Нет тюльпанов: ((

Версия «Агента» у нее оказалась старенькой, мало освоенной. Поэтому вместо картинки показывалась надпись. Он отправил ей файл новой версии, теперь у них был одинаковый набор смайликов и мультов.

С этого вечера их общение стало ежедневным, они больше узнавали друг о друге, сближаясь. Их слова становились более откровенными, в них все сильнее чувствовалось желание ощущать.

И наступил вечер, когда им обоим стало недостаточно видеть фотографии. Они договорились о встрече. Парк «Юбилейный» был удобен обоим.

Максим по тропинке между сосен приближался к месту встречи, возле старой танцплощадки, от которой остались лишь остовы да натянутая между ними сетка-рабица. На бывшем танцполе расположился надувной аттракцион, по которому лазила и прыгала малышня. Алёны не было видно. Его это начинало беспокоить, но, обойдя очередной остов, он увидел ее, стоявшую немного дальше, под соснами.

– Привет, – и легкий поцелуй в губы, и дрожь желания по телу.

Они пошли по асфальтовой дорожке, вдоль ограды парка, говоря обо всем подряд.

Наступал вечер, унося зной дня. Все больше людей заполняло тропки, все шумней становилось на аттракционах и у фонтана, все меньше оставалось незанятых скамеек.

Как-то само собой получилось, что их руки встретились и соединились. Они шли, держась за руки, а он тихонько ласкал эти нежные маленькие пальчики.

Солнце зашло, долгие летние сумерки окутывали парк. Дорожка напротив католического храма показалась им достаточно безлюдной, чтобы остановиться. Максим ту же привлек Алёну к себе, их губы встретились в настоящем страстном и долгом поцелуе.

Затем они опять шли, разговаривая или молча, поглядывая друг на друга, опять останавливались в укромных местах парка, чтобы вновь поймать губы губами.

А когда дошли до ее дома, она, после поцелуя, глядя ему в глаза, спросила:

– Мы ведь встретимся еще сегодня в «Агенте»?

– Да, конечно, – ответил он, и, расставшись, поспешил на встречу в виртуальном мире.

Еще несколько часов они писали друг другу, но сегодня слова и смайлики были более чувственными, со вкусом нежных губ, который теперь стал реальным.

Лишь перед самым «до встречи» она сказала ему, что в начале августа едет с этнографической экспедицией на остров Ольхон. Увидеть тайлаган шаманов, а возможно найти новый материал для своей работы.

Он шел по пути Солнца, вокруг здания дацана, совершая гороо, раскручивая желто-красные и темно-коричневые молитвенные барабаны-хурдэ. После того, как выяснилось, что символ «S» это еще и древнеславянская руна «Сила», Эрдэм хотел задать вопросы своему наставнику Цыден-ламе не о Будде Майтрея, его интересовал вопрос силы стихий.

После сообщения Максима о том, что символы обнуляются, исчезая вместе с сутками в 00—00 часов, ему пришла идея, что, возможно, это связано с нехваткой энергии. Ведь когда не хватает заряда, изображение на дисплее ведет себя так же – мерцает и гаснет. Аналогия, конечно, была притянута, но других вариантов пока не просматривалось.

Так за размышлениями он совершил пять обходов. Подходило время назначенной встречи. Эрдэм направился к дому наставника.

Они знали друг друга давно, поэтому обходились без церемониальных сложностей. Сложив ладони вместе, он, слегка поклонившись Цыден-ламе, спросил:

– Разрешите, учитель?

– Проходи, Эрдэм, – указывая на место перед собой, пригласил наставник. – Какие вопросы привели тебя?

– Скажите, учитель, сильны ли символы?

– Речь о конкретных символах или вопрос больше философский, – зная его специализацию, уточнил лама.

– Если возможно, я хотел бы получить ответ в отношении символов четырех стихий.

– Четыре стихии, первоосновы мира, хотя буддизм знает еще и пятую – дух. Из них состоит все, в том числе и человек, только, у всего всегда есть своя преобладающая стихия.

Да, символы имеют внутреннюю силу, но сила эта зависит от различных факторов. Кем, где, когда и даже на чем начертан символ. Каждая стихия имеет свой день и час, свой цвет и время года, поэтому сила их будет различной.

– А есть ли что-то, что способно усилить силу символов, независимо от влияния всех этих факторов?

– Да, есть. Это место силы. Место, в котором сконцентрирована энергия этой стихии, но само по себе место силы может быть неактивным. Для того чтобы символ обрел силу, необходимо, чтобы место силы открылось, например, при выполнении ритуала.

– В Бурятии есть такие места, в которых все четыре стихии могут получить силу?

– У нас много сакральных мест, Эрдэм, есть и такие, – уклонился от прямого ответа Цыден-лама.

– Спасибо, учитель, – Эрдэм поклонился и поднялся.

Наставник поднял на него задумчивый взгляд и произнес:

– Твои искания могут увести тебя от веры, то, что ты ищешь во власти шаманов.

Дракон летел с запада. Его мощные крылья размеренно рассекали воздух. Во тьме ночи осталась позади цепочка Уральских гор, и лучи появившегося из-за линии горизонта Солнца осветили тело дракона, еще больше усилив цвет его кожи – он пламенел красным.

Его вид внушал древний неизбытый тысячелетиями страх. Он приближался к своей цели. Внезапно зрение Максима стало зрением дракона, он четко увидел далеко внизу знакомые очертания озера-моря.

Байкал был спокоен, его зеркальная поверхность под редкой дымкой облаков сверкала в ясном свете дня, но сильней этого блеска был яркий световой купол над островом Ольхон.

Дракон произнес слово на древнем, забытом всеми, языке. При всем желании Максим не смог бы повторить его. Там, куда смотрел дракон, на водной глади появилось пятнышко, которое стало стремительно увеличиваться, вода по его краям пришла в движения, раскручиваясь в набирающем скорость темпе. Воздух в этом месте сгустился, окрашиваясь в темно-лиловые тона. Вода расступилась, открывая огромную воронку.

Дракон устремился вниз, в открывшийся проход, и Максима оглушили несущиеся из глубины стоны, крики, плач, мольбы миллионов голосов.

Их восприятия опять разделились, звуки ушли. Максим проводил взглядом исчезнувшего в провале дракона, воронка уже сжималась, а вскоре совсем исчезла. Озеро опять было безмятежным.

Он открыл глаза. Одурь дневного сна еще не прошла. Максим прокрутил мысленно сон еще раз, запоминая детали. После суточного бессонного дежурства просыпаться было тяжело, но решив, что пяти часов достаточно, Максим встал. Шел второй час дня.

Включив чайник и компьютер, он умылся, смывая с себя остатки сна.

Позавчера Алёна уехала поездом в Иркутск, а вчера уже была на острове Ольхон. Перед отъездом он установил ей в телефоне мобильную версию «Агента» и все эти дни они не теряли связи друг с другом и в поезде, и по дороге к проливу Ольхонские ворота, и на пароме «Дорожник», который доставил микроавтобус и участников этноэкспедиции на остров. Последние сообщения были из поселка Хужир, в котором они разместились в коттедже «Гостевого дворика».

«Агент» мигал, извещая о новом сообщении. Алёна желала ему доброго дня и отдыха после смены, а также сообщала, что тайлаган начинается, и она зайдет в «Агент», как будет возможность.

Ответив на ее сообщения и допив кофе, Максим позвонил Эрдэму. Передав ему подробности своего сна, он задумался. Указание на Ольхон было явным, и сияющий купол защиты можно вполне объяснить проходящим на окраине поселка Хужир двухдневным десятым юбилейным тайлаганом шаманов.

«Вот ведь как все стало складываться, – думал Эрдэм, приснившийся Максиму Красный дракон – это не только образ библейского змея и дьявола, но еще и восьмого дракона Иерархии Драконов (могуществ мира невидимого), символ прихода Будды Грядущего Майтрея».

Да и о шаманах учитель был прав. «Значит места силы, которые нам необходимы, находятся в сакральном сердце Байкала – на острове Ольхон. Таких мест там много, весь остров наполнен энергиями и легендами, не случайно его сделали сакральным центром северные шаманы. Надо искать какой-то знак, чтобы выделить нужное место».

Эрдэм направился в книгохранилище, только там можно было найти полные тексты легенд Ольхона.

Через некоторое время он нашел описание «Чертовой воронки», расположившейся в самом глубоком месте Байкала, и даже показания очевидцев этого явления. В том числе приводилась легенда о том, что напротив мыса Ижимей под водой в озере находится вход в подземно-подводное царство мертвых – Эрлик-хана, откуда нет возврата.

А вскоре встретилось и упоминание о змее-драконе – прародителе и царе всех змей Абарга-Могое, охранявшем покой хана Хутэ-баабая, хозяина Ольхона, и ушедшем до времени в водяную воронку на дно Байкала.

Но поздней змея-дракон вернулся, ее образ отобразился на мраморной поверхности скалы мыса Бурхан, обозначив его святость. Была и фотография этого образа бурого цвета. Одно место силы, связанное со стихией земли, определилось, помеченный красным драконом мыс Бурхан, одна из святынь Азии.

Продолжая поиски, Эрдэм обнаружил записи о том, что в конце XVI века первые русские путешественники, приплывшие к острову, неожиданно увидели огромный столб огня, взметнувшийся перед ними из байкальских вод к небу. Огненная стена, будто не пускала пришлых на священную землю острова. Мыс, возле которого это произошло, был назван Огненным. Собирая информацию об этом мысе, он нашел более поздние свидетельства об огненной стене и новое название мыса – Богатырь. Так же упоминалось, что здесь проводятся ритуалы, посвященные стихиям огня, воды и воздуха.

Оба места силы оказались рядом в одном заливе, соединенные полосой песчаного пляжа. Можно было предположить, что образ Абарга-могоя распространялся и на соседние мысы, входящие в Хужирскую бухту.

Вечером он поделился своими открытиями с Максимом. Надо было решать вопрос с поездкой на остров Ольхон.

Максим в очередной раз удивился череде происходящих совпадений. Поездка Алёны на этот остров и тайлаган шаманов приобрели совершенно иной смысл, он все четче понимал, что все происходящие события имеют свою закономерность.

Максим ждал ее приезда, считая дни обратным отсчетом, а когда она сообщила, что они выезжаю в Иркутск, начал считать часы, оставшиеся до встречи.

На работе Максиму сказали, что сейчас нет замены, и его не смогут отпустить на неделю, но семь дней ему предоставят в сентябре, ближе к 20-му числу.

Предполагая, что в поездке на остров не нужно всем демонстрировать черную книгу со светящимися символами, он решил сделать для нее футляр. Надо было, чтобы с виду он был похожим на обычную книгу. Максим вспомнил, что где-то у него лежали обложки от старых книг. Найдя их и примерив, он остался, вполне, доволен, обложки были лишь немного больше необходимого размера. Нашелся в его запасах подходящий картон для корешка. Подогнав размеры заготовок, Максим сделал выкройку корешка из ткани, достаточно старой, чтобы не выделяться.

Процесс изготовления переплета был им давно отработан, а вот футляр до этого делать не приходилось. Новизна всегда увлекала его. Он нашел книгу аналогичных размеров и собирал футляр на ней, в результате все получилось, книга сидела внутри плотно, не выпадая при наклонах.

Теперь можно было, не боясь, доставать книгу прилюдно, и, нарисовав символы, пользуясь тем, что они исчезают только в полночь, посещать места силы. В том, что никакой футляр не помешает книге открыться, он и не сомневался.

Алёну он встретил на перроне, подал ей руку и фактически поймал в свои объятия. Не стесняясь других участников этноэкспедиции, Максим поцеловал ее, заставив себя сделать поцелуй кратким, ему так не хотелось отрываться от этих сладких, с привкусом шоколада губ.

Опять волнение первого свидания охватило их. Она весело, сияя счастливыми глазами, попрощалась с остальными, он закинул на плечо ее дорожную сумку, и вскоре поток спешащих на остановку пассажиров подхватил их, увлекая к лестнице перехода.

Уже на другой стороне вокзала они нашли тихий уголок и слились в нежном долгожданном поцелуе. Он сильней привлек ее к себе, ощущая тепло любимой через летнее платье. Так стояли они, обнявшись, а их молчание значило больше любых слов.

Чтобы продлить время встречи, они, не сговариваясь, пошли пешком, держась за руки и останавливаясь для поцелуя.

Прежде чем уйти в свой подъезд, Алёна достала из сумки и одела ему на шею привезенный с тайлагана амулет.

– Это клык медведя, его при мне зарядила шаманка, пусть он оберегает тебя и дает силы, – сказала она.

– Благодарю, милая, я люблю тебя.

– И я, – ответила тихо Алёна, и их вновь соединил поцелуй.

А потом они встретились в своем мире. Еще долго он смотрел присылаемые Алёной фотографии. Читал ее рассказ о двух днях тайлагана и местах на Ольхоне, где она побывала, о проводимых обрядах поклонения духам и 13 больших коновязях с лентами на берегу Байкала, установленных для 13 северных нойонов – сыновей божественных тэнгриев, которым был посвящен обряд.

Им было очень хорошо и спокойно вместе. Этот мир был только их, даже смайликам они придумали свой смысл, придав им чувственность.

Он так и не снимал с себя подаренный амулет. Попрощавшись, отключил компьютер. Уже по привычке подошел к книге, сейчас она смотрелась вполне обычной, старенькой и потрепанной. Максим снял футляр, сразу заметил, что цвет свечения символов изменился, приобретя красноватый отсвет. Он приблизил книгу к лицу, красное стало заметнее, а руки его ощутили знакомое тепло. Тогда он отдалил книгу от себя, оттенок стал исчезать, а когда положил книгу на компьютерный стол и отошел, то исчез полностью.

Максим задумчиво посмотрел на амулет, похоже, изменение свечения было связано с ним.

Алёне не спалось, она вспоминала поездку и прошедший вечер. Самые нежные чувства переполняли ее, трепетали в ней крыльями бабочек, рождая желание быть с любимым.

Она не сказала Максиму о втором амулете, по словам старой шаманки, у которой их купила, связанного с первым неразрывной энергетической нитью.

Сейчас амулет нагрелся, он был не горячим, лишь стал теплей. Температура эта то росла, то спадала.

Алёна не знала, что это может означать, поэтому просто восприняла тепло, как тепло рук любимого. Оно успокоило ее, и незаметно пришел сон.

Ей снилась шаманка с Ольхона. Старая женщина стояла на берегу мыса Татайский, ветер с Байкала развевал черные полоски ткани, прикрывавшие лицо, играл лентами и полами темно-синего с узорами шаманского халата – тэрлиг. Шаманка смотрела на мыс Бурхан, но вместо поврежденной временем и катаклизмами скалы Шаманки там возвышался, уносясь в небо, призрачный хрустальный круглый дворец с винтовой лестницей, а из вод озера, там, где Алёне показали на скале изображение дракона, возвышалась голова красного чудовища на длинной бугристой шее. Шаманка и чудовище смотрели в глаза друг другу.

«Не бойся, – прозвучал прерывающийся голос шаманки. – Энжин знает о его приходе… Он ждет его… Предначертанное должно произойти… Он поможет ему справиться…

Амулет и твоя любовь уберегут от всего… Что должно быть открытым, откроется»…

Шаманка подняла хэсэ-бубен, начиная камлание, и после первых ритмичных ударов, красное чудовище исчезло в воде, а над озером зазвучала призывная шаманская песня.

День догорал, алые отблески на волнах становились все бледней, лишь немного розовело небо над Байкальским хребтом, а чуть выше начали проявляться звезды.

Пришла тьма ночи, растворяя в себе призрачный хрустальный замок.

Часть третья: МЕСТА СИЛЫ

(о. Ольхон, Иркутская область, 4 месяца до конца света)

На ряби дороги маршрутку Иркутск – Хужир трясло, а со слов водителя, на острове дорога была не лучше. Ольхон встречал их тихой, теплой погодой. Порадовало и отсутствие очереди на паромной переправе, большая редкость в этих местах. Над проливом был полный штиль, лишь волны от идущего парома «Ольхонские ворота» ненадолго нарушали водную гладь.

Редкие облака да крики чаек сопровождали их плавание.

На ольхонском берегу, в стороне от пристани стояли два черных джипа с тонированными стеклами, видимо, ждали своего близнеца, плывущего сейчас на пароме. Его пассажиры, пять крепких парней, одетых в черное, очень старались не выделяться, но на фоне пестрой, разноязыкой публики им это плохо удавалось.