Маленькое сердце бури бесплатное чтение

Художник обложки: Eryl Brant

https://illustrators.ru/users/eryl-brant

2020 г.

   ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ. ПОГОНЯ ЗА ИСТОЧНИКОМ.

   Она видела несколько иными глазами мир. Возможно, именно по этой причине она и не боялась войти. Просто распахнула дверь и молча, гордо ступила на порог. Её русые волосы были мокрые после дождя, а вид потрёпанный, будто она только что дралась с кем-то.

– Юля, ты чего? – от неожиданности Коля подпрыгнул на койке и выронил из рук медальон, который перед этим внимательно рассматривал на наличие трещин.

– Меня Алиса выгнала, – объяснила, сникая, как увядающий цветок, девочка.

– Поссорились? – уже спокойнее догадался он. Заметил, что его лицевые мышцы непроизвольно сложились ласково, по-отечески.

– Ага, – тихо произнесла девочка, замявшись на пороге. Она долго собиралась войти к нему, стеснялась и боялась, и теперь, после этого решительного шага, её мокрая застенчивость выглядела ещё более умилительной.

   Коля её понимал. У девчонки сложилась странная судьба – её родители отказались от неё и сплавили тётке, Алисе, а та, не ожидавшая такой подставы, теперь вовсю издевалась над Юлей, как, впрочем, делают все ужасные по темпераменту женщины, когда напьются.

   Единственный, кого Юля могла не бояться – это он. Лектор по биологии тридцати лет, холостой, с добрым сердцем и сочувствующей душой. Когда-то давно Алиса отдала девочку ему на воспитание, как другу, и он растил её шесть лет, пока не попал в тюрьму из-за дикой случайности.

   Любой отчаявшийся находит в светлом человеке отклик и помощь. Но в нашем мире доверчивость резко упала, именно по этой причине открытая и смелая Юля удивляла Колю своей сдержанностью, стойкостью и уверенностью. Она никого не подозревала и никого не ненавидела.

   Да, дети – по истине чудо жизни. На них ещё не упали пороки взрослого человека, они ещё не понимают, что в будущем им дозволено делать то, что они не могли. И это может стать роковой ошибкой.

   И для Коли, он три года сидел в тюрьме. И теперь, сравнивая себя с этим чистым существом, не верящим в пороки, таким доверчивым и милым, тот переосмысливал свою жизнь.

   Коля мог сказать, что она его любит. И это приносило ему счастье. Он считал, что, если рано или поздно она вырастет и он с ней отдалится, он всегда будет напоминать себе, что этот светлый ребёнок помог ему изменить в себе, и благодарить её.

   А пока Коля, улыбаясь, позвал её:

– Заходи, не бойся.

– Спасибо, дядь Коль, – не сомневаясь в нём, кивнула Юля и вошла в его скромную обитель, где он жил вместе с молодым студентом журфака, который любил разбрасывать на своей постели вещи. Коля ничего не имел против, но в данный момент возмутился и принялся складывать тетради и одежду на стол, освобождая место для девочки.

– Да вы не суетитесь так, я рядом с вами лягу, – наивно предложила тринадцатилетняя Юля и уселась рядом с дядей.

   Он усмехнулся. Но понял её. Она была слишком напугана, боялась спать в своей комнате, потому что там злая тётка. А рядом с ним ей безопаснее. Чувствует сильную руку, которая, если что, её спасёт.

– Била? – лаконично спросил Коля, уже зная ответ.

– Угу, – девочка сняла с плеча рукав футболки и показала красную полосу, напоминающую ремень.

   Мужчина вздохнул. В такие моменты осознаёшь, насколько хорошо тебе было в детстве.

– Пошли, я куплю тебе что-нибудь поесть, ага? – предложил он, ибо у него в холодильнике была только початая бутылочка пива и покрывшийся ледяной коркой бутерброд с сыром.

– А сейчас сколько? – она глянула на будильник. – Час ночи. У нас магазин в ТЦ только днём работает.

   Коля таинственно улыбнулся. Он знает одно место, которое работает круглосуточно. И даже уверен, что имеет понятие, как туда зайти.

   И, о, нет, не подумайте, что он собирается взламывать дверь супермаркета. С этим Коля давно завязал. Но обходной путь ему известен как никому другому.

– Юля, – дядя серьёзно схватил её за плечи и развернул к себе. Коля понимал, что её мировоззрение и психическое здоровье в данный момент полностью на его ответственности, – то, что ты сейчас увидишь, не должно тебя пугать. Мы просто перейдём в немного иную реальность.

– Чего? – девочка пару раз моргнула, явно не поняв, о чём он сказал.

   Тот недовольно махнул рукой. Сама увидит.

   Его руки медленно взвились над головой и сцепились в замок. А потом Коля со всей дури рубанул воздух.

   Да, дверь открылась с первого раза. Это была та же комната в общаге с зелёными обоями в полоску, но теперь всё было ДРУГОЕ.

– Знакомься, это – Обитель, – с декламацией известил мужчина и открыл занавес.

   Девочка помотала головой, видно, плохо понимая, что сейчас произошло. Она, как загипнотизированная, с широко открытыми глазами, дабы не упустить ни одной детали, потрогала кусок рассечённого пространства.

– Пошли, – проводник взял её за угловатое плечо и ввёл в другое измерение.

   Вспомнилось, как он так же удивился, когда смог случайно открыть параллельную реальность. Да, это невероятно изменило его жизнь. Именно там его познакомили с понятием «проводник», кем Коля и является. В обязанности таких людей входит вводить в Обитель аномальные явления и фантастических существ, мигрирующих в другие вселенные, чтоб они не попадались на глаза алчным людям.

   И теперь он с Юлей шёл по такому миру.

   Коля спустился по лестнице, в этом измерении покрытой жёлтыми цветами, которые выделялись особенно радостно на остальном размытом чёрно-белом фоне.

   Внизу возилась со шваброй знакомая девушка, наполовину кошка, с чудесной женственной внешностью.

– Привет, Ира, – он приветливо ей помахал. Она подняла голову и ответила кроткой улыбкой, которая на бурой кошачьей морде выглядела немного неуместно.

   Юля просто не могла говорить. Она лишь с открытым от изумления ртом моргала и в упор смотрела на служанку.

   В голову Коле закралась интересная идея, но он воплотит её позже.

   Они прошли через коридор, и он открыл дверь, пропуская Юлю на улицу. А сам, приглашая, кивнул Ире. Та смущённо опустила головку.

– Николай Алексеевич, я не могу прохлаждаться во время работы.

– Я разрешаю, – добро улыбнулся Коля.

– Идите, – она резко нахмурилась и продолжила мыть кафель.

   Проводника немного потревожило её рвение к работе. Раньше она обожала таскаться вместе с ним Бог знает, где, а теперь вела себя странно. На всякий случай он закрыл дверь в свою комнату на ключ.

   Юля шла по городу уже немного придя в себя. Коля то и дело похлопывал её по плечу, повторяя: «Видишь, это мой мир!», и она была в восторге.

   Они прошли немного по знакомой улице, где дома были покрыты плющом и яркими цветами, которых в реальности не существовало, и приблизились, наконец, к ТЦ. Здание с тёмным тонированным стеклом по всей стене возвышалось на четыре этажа. В дверь беспрепятственно входили и выходили люди… Или, точнее, существа.

– Вот видишь, тут не закрыто, – Коля умышленно выделил слово, подталкивая её уверенно к двери.

– Дядь Коль, – внезапно поражённо проговорила всё ещё немного ошарашенная девочка, – и вам не стыдно было от меня всё это скрывать?

– Я думал, что ты испугаешься, – честно сказал тот, и двое вошли в гудящий зал.

– Мне не страшно, – успокоила дядю Юля, крутя головой по сторонам, впрочем, с задумчивым выражением.

– Спасибо, что мне доверяешь, – проводник кивнул. Он в ней нисколько не сомневался.

– А вы как сюда вошли-то? Что это за место? – спросила Юля, автоматически хватая корзинку для продуктов.

– Это параллельное измерение для эмигрантов из других вселенных, – услужливо пояснил Коля, бросая в корзинку колбасу. При этом смотревший на него несколько обрадованно светлый вампир у винного отдела странно ухмыльнулся, даже синий язык пробежал по сухим губам.

– А я помогаю им сюда войти с Земли. Вот меня и назвали «проводник», – бодро продолжил Коля, по старой привычке подбросив баночку сардин.

– А я смогу так? – спросила с энтузиазмом девочка, рубанув рукой воздух. Её полные детской веры в чудо голубые глаза смотрели на мужчину со светлой, даже лихорадочной радостью.

– Наверное, – тот не стал её обнадёживать. В конце-концов в деле чужих измерений ничего точного не бывает.

   Тут Колю схватили за плечо холодные пальцы. Он обернулся и увидел того самого белокурого вампира с хрящеватым носом, который за ними пристально наблюдал.

– Я извиняюсь, – он в очередной раз облизнулся и наскоро обвёл проводника и Юлю красными глазами.

   Это явно было не к добру, поэтому Коля спрятал девочку за собой, но её маленький веснушчатый нос всё равно умудрился любопытно высунутся из-за его бока.

– Слушаю внимательно, – мужчина недоумённо поднял бровь.

– Вы же проводник, верно? – белый схватил когтями бледный подбородок и откинулся назад. Огромный тускло-розовый костюм на его узких плечах выглядел комично, но лицо было серьёзное, с искорками беспокойства в зрачках.

– Да, – Коля ждал подвоха, его сердце отбивало жестокий гавот на диафрагме и гортани.

– Вы, случайно, не пропускали в Обитель некого Изецля, призрака? – вампир качнулся вперёд и, изогнувшись, встретился с проводником лицом. Левая рука у него осталась в кармане, но человек краем глаза замечал там какое-то суетливое движение.

– Пропускал, – Коля отвечал сурово, скупо, бессознательно отодвигая Юлю подальше за спину.

– А вещи-то проверяли? – поинтересовался упырь с нехорошей улыбкой, впрочем, без зубов, сдерживается.

– А что… – проводник сдвинул брови. Для доноса слишком странное поведение, а для содействия слишком открытые намёки. Напряжение между ними росло.

– А зря, – произнёс уже более спокойным тоном вампир и направился прочь.

   Коля даже пропустил короткий хохот. Уже хотел с праведным гневом броситься выведывать подробности, но рука Юли вцепилась в его плечо. Девочка глядела встревоженно, как перепуганный котёнок в чужой квартире.

– Не бойся, – мужчина прижал её к себе и, выдохнув и прогнав тёмные мысли, пошёл дальше по рядам.

   Со всех сторон мягко проникал в уши обычный шум, какой бывает в больших магазинах, кто-то спешил, некоторые неспешно прогуливались. Но в отличие от реального мира, тут можно было услышать перепалки оборотней с вампирами, тяжёлые, гулкие и рычащие басы демонов и монстров, тонкие голоски девушек-кошек и сиплые тона фей.

   Они вышли из магазина, и Юля опять загляделась в нуарные цвета этого измерения. Коля улыбался, лениво оглядывая уже знакомые ландшафты.

   А теперь надо навестить Юлину квартиру.

– Пойдём, – проводник схватил её за талию и повёл в сторону её дома. Она податливо пошла за ним, предвкушая что-то интересное.

   Чем ближе двое были к цели, тем мрачнее и нервнее становилось её личико. Коля встревожился за неё, поэтому, прежде чем войти в подъезд, тихо шепнул ей на ухо:

– Я с тобой.

   Это её приободрило, хоть и немного.

– Что ты хочешь мне показать? – настороженно спросила она, разглядывая серую, длинную, облезлую многоэтажку, в которой проживала. Стены заросли голубыми кустами с яркими малиновыми цветами.

– Кое-кого, – уклончиво ответил Коля. Раньше времени лучше ей не рассказывать про него.

   Они поднялись по лестнице на второй этаж. Деревянная дверь Алисиной квартиры оказалась открыта и в этом измерении. Она почему-то принципиально двери не закрывает.

   Юля послушно шла за дядей, заинтригованная, но и дрожащая от предвкушения.

   В узком коридоре было полутемно, впереди всего одна комната была завалена одним большим бардаком. Бутылки, стопки таблеток на столе, грязное бельё, тараканы…

– У нас дома не так, – Юля немного удивилась обстановке места, собственно, как и Коля.

   Он бывал у них в квартире, в последний раз около трёх лет назад. Даже если Алиса и выпивает, то она не допускает в квартире такого разгрома. Проводник часто видел вокруг её ауры тёмные силы, но женщина она достаточно сильная. Ей стоит только захотеть, и она отчистит себя от порчи и дом от ужаса, который сейчас перед Колиными глазами развернулся.

   Коля лишь коротко познакомил руку со лбом и решительно пошёл разбираться.

– Никита?

   Его встретила неприятная, как материнские слёзы, тишина.

– А ты кого зовёшь? – поинтересовалась Юля.

– Брата твоего, – лаконично выдал проводник. Наверно, она пальцем у виска сейчас крутит.

– Кого?

   Коля сделал ещё одну отчаянную попытку его позвать, опрокинул стопку грязной посуды (в ушах кошмарно зазвенело), оперся на гору белья и достал пальцами до верхнего ящика шкафа. Он обычно там дрыхнет, когда нахлестается…

– Никита, – мужчина открыл ящик, пытаясь удержать ускользающее равновесие. – Вылазь!

   Он сдержал себя от комментариев в виде матерков.

   И там его тоже не было. Наконец, Коля удосужился поглядеть на потолок.

   Сидит. И смотрит на него, бесстыжая морда.

   Коля знал Никиту недавно, но от него осталось неприятное впечатление. Он дух домашнего очага – ман, обязанный оберегать семью и защищать её. В частности, Юлю от Алисы. Но естественно, он этим и не думает заниматься.

   Проводник ненавидит настолько морально низких людей. И даже если это не человек, он проникается к нему презрением. Но Юля должна знать, кто же управляет их домом.

   На него свесилась сальная красная прядь. Угловатый молодой человек по-паучьи спустился с потолка и развалился на продавленном диване.

   Он выглядел просто отвратительно, возможно, только для Колиных глаз. Бледный, среднего роста, с острыми чертами, ярко-голубыми глазами навыкате, тощий, с длинными пальцами и носом. Вся его внешность дышала какой-то энергией болота, которое затянет в мутную воду тоски и прострации.

   Никита выпустил изо рта чёрный дым и потушил сигарету об ткань дивана.

– А, Колян, – он обернул на Колю мутный взгляд и пьяно улыбнулся, – чем обязан?

   Проводник уже хотел начать говорить, но ман его перебил:

– Дай сам угадаю – пришёл мне лекцию читать, – он, ухмыляясь, закинул ногу на ногу. Его красные лохмы обвились тогой вокруг тела. – Давай, я слушаю очень внимательно.

   Ехидство в его голосе больным холодом врезалось Коле в голову.

– Так, слушай сюда, – мужчина выдвинул вперёд не понимающую происходящего Юлю, – узнаёшь?

   Тут же в расширившихся глазах мана промелькнул резкий звериный страх. Это проводника даже удовлетворило.

– Узнаёшь? – с нажимом повторил Коля.

   Юля стояла, как не своя, глядя на новое лицо перед ней с подозрительным сощуром. Она ещё не поняла, кто у них в доме реальный хозяин.

   Это бревно с глазами.

   Лучше бы его Алиса выгнала.

   Ман медленно поднялся, вперив в девочку ошарашеный взгляд. На него будто только что высыпали ведро колючего льда.

– Зачем? – едва расслышал Коля его сиплый голос.

– Пусть видит тебя, – мужчина нахмурился. – Смотрит, какой же ты подонок.

– Кто это? – наконец спросила Юля, моргая и сосредоточенно вглядываясь в духа, наверное, стараясь понять, почему же она раньше его не замечала.

– Это хранитель вашей чудесной семьи, – с сарказмом, от которого у серьёзных личностей обычно болят уши, начал Коля. – Дух твоего старшего брата от первого брака твоего отца. Он умер в авиакатастрофе, и после смерти дал обещание хранить союз твоей семьи и тебя саму. Как видишь, у него это не особо получается.

– А почему? – до девочки дошло. Она ещё минуту постояла в молчании, но потом резко сжала руку в кулак. На её глаза наплыли слёзы.

– Ты… – она решительно подняла голову на Никиту. Тот аж попятился, пребывая в столбняке всё это время. – Ты почему мне не помог? Нам не помог?

   Она говорила сиплым полушёпотом, тихо, но выглядело это страшно. Юля искренне злилась. А с ней такое бывает не всегда.

   Коля предусмотрительно отпустил её плечи.

   Девочка вырвалась, побежала вперёд, по её бесстрастному лицу лились капли слёз, она занесла над Никитой руку, тот скорчился…

   Но Юля не ударила. Она остыла, отошла на пару шагов. Потом серьёзно, грубо буркнула:

– Ты поступил с нами нечестно. Но бить я тебя не хочу. Дядь Коль, пойдёмте отсюда.

   Тот пожал плечами с видом «я ничего не сделал» и пошёл к двери, уводя за собой огорчённую до глубины души Юлю.

   Когда они подошли к их комнате, Коля сразу почувствовал что-то неладное. Он ключом открыл дверь, заглянул внутрь, и его сердце с болью разбилось, ударившись о горло.

   Проход был закрыт.

   Тут был тот, кто способен закрыть дверь из Обители. Но зачем?

   Коля попытался открыть проход, но у него не вышло. Он ходил из угла в угол, рубил воздух на все лады, но ничего не получалось.

   Юля, следившая за махинациями дяди, стояла с пакетом в руках, всё больше тревожась от его раздосадованного вида.

– Дядь Коль, – она прикусила губу, испугавшись. – Что происходит?

   Её широко распахнутые от ужаса глаза вынудили его всё ей объяснить.

– Придётся побыть в этом измерении, пока я не найду причину того, почему не могу создать проход, – хмуро доложил он, строя догадки. У него не было сильного детективного ума, но всё равно Коля считал, что в этом деле как-то замешан тот вампир-альбинос и Изецль.

   Да, он помнит Иза. Если говорить честно, он совершенно не показался ему враждебным в их первую встречу, и Колины догадки его немного смутили.

   Однако упырь ломал все стереотипы о партнёрстве преступников. Такое ощущение, что он хотел предупредить проводника про Изецля, но всего не сказал. И теперь Колю успели облапошить. Ничего, он найдёт этих двоих, и они поговорят о том, с какого такого хрена они не хотят его выпускать из Обители.

   Мужчина и девочка спустились вниз в столовую. Коля встретился глазами с Ирой, протиравшей книжные полки. Она приветливо улыбнулась ему и помахала рукой-лапой. Ну вот как её можно не любить!

– Ира, пойдёшь с нами есть? – спросил он.

– Давайте, – охотно согласилась кошка. Она положила тряпку на книгу и скромно засеменила за ними.

   Юля отреагировала на ситуацию с надеждой. Она верила, что они найдут выход. Да ей было даже интересно денёк погулять по чужому измерению.

   Они втроём сели за стол, и Ира начала готовить нам бутерброды. Коля загляделся на неё, понимая, насколько же мало её знает.

– Ир, а ко мне никто не заходил? – спросил он настороженно, подпуская в голос нотку намёка.

– Нет, – легко ответила девушка, преданно взглянув лучезарными зелёными зрачками ему в глаза. – А что-то случилось?

– Да так, закрыли дверь из Обители, теперь ищу, кто, – устало вздохнул тот.

– О, я надеюсь, у вас получится, – она подбадривающе улыбнулась. Потом задумчиво прикусила клычком губу и выдала: – Я думаю, он пролез через окно.

– Умел летать? – продолжил её мысль Коля.

– Ну да, призрак какой-нибудь.

   Проводник обрадованно хлопнул себя ладонью по лбу. Чудесно, что у них одинаковые мысли на этот счёт.

   Он тронул грудь в поисках своего амулета, и…

   И не нашёл его.

   У него украли источник силы.

   Так вот где собака зарыта!

   Коля оставил его в комнате, когда они с Юлей уходили в ТЦ, и его стащили!

   Ира переняла его волнение. На её мордочке выступило лёгкое выражение страха.

– Что?

– Да так, ничего… – проводник сжал зубы в бессильной злобе. Обернулся за спину в поисках Юли и…

   Её не было.

   Он и её потерял.

   Юля лихорадочно искала знакомую дорогу. Тут всё было несколько иначе, чем в реальности, допустим, вместо заржавевшей одинокой качели перед подъездом соседнего дома располагался ряд лавочек.

   Девочка подошла к своему дому и, часто дыша, побежала по лестнице наверх. Между лопатками у неё было мокро, а виски неприятно сжало нетерпение.

   Дверь квартиры оказалась открыта, причём настежь. Изнутри раздавались истерические вскрики, от которых холодело предсердие, звон разбиваемой посуды и лихорадочные шаги.

– Никита! – позвала Юля, сама испугавшись собственного голоса. Она вошла и встала перед входом в квартиру, немного дезориентируясь в пространстве.

   Комната была перевёрнута. Одинокая лампочка, разбитая, лежала на полу, сверху, как в вакууме, зависли предметы. Посреди этого бардака стоял Никита, схватившись за голову, рвал на себе волосы и рыдал, и от его душевных терзаний, буквально почти выворачивающих его на изнанку, помещение тряслось и противоестественно вращалось, будто на него не действовала сила тяжести.

– Никита! – погромче позвала Юля, но вышло всё равно сипловато от страха. Сердце учащённо бухало в кончики пальцев и в живот.

   Ман внезапно замолк. Его красные, полные разрывного отчаяния глаза на миг уставились на девочку, а потом комната начала медленно приходить в норму. Дух отнял руки от головы и, упав в кресло возле лакированного шкафа, притих.

   На пол опускались обрывки и осколки, по пути собираясь обратно в предметы и становясь по бокам комнаты. Пыль вихрилась, оседая на пол, подсвеченная серым светом.

   Никита схватил со стола бутылку, уныло глядя в одну точку, приложился к ней, после чего махнул рукой Юле, распаковывая таблетки с обезболивающим.

– Ты зачем пришла?

– Поговорить, – Юля справилась с первым испугом, хоть у неё и дрожали коленки, она сумела проглотить комок в горле.

   Лицо духа медленно бледнело, красные пятна исчезали. Только влажные глаза ещё напоминали о его недавних душевных терзаниях. Вблизи он оказался совсем молодым, хоть и измученным, всего лет семнадцать-шестнадцать. Ман проглотил пару горьких капсул, от чего его лицо страдальчески сморщилось, крякнул и, положив ноги на стол, наконец взглянул на Юлю.

– Валяй.

– Я хотела спросить, – девочка коротко отдышалась, подняла глаза на духа с неким вызовом. – Почему же ты… Мне не помог?

   Затянулось молчание. Оно особенно неприятно в этом доме, будто слышишь из соседней комнаты, как плачет дорогой сердцу человек.

– У меня… – Никита запнулся и опустил голову, – … не было семьи.

   Юля выжидающе смотрела на него, давая этим понять, что знает, что он ещё не закончил.

– Наш с тобой отец и его любовница сдали меня в детдом, – продолжал сухим, безжизненным тоном Никита. – И с самого детства я был без понятия, что такое семья. Что такое любовь. И как её можно сохранить. Не я выбирал, – тут он резко запрокинул голову и воинственно, со знамением несправедливости, сверкнул глазами, – своё будущее. В тот день, когда я разбился на самолёте, мне просто сказали: «Иди служи, с…!» И я пошёл! Ведь кроме меня из родственников нашей прекрасной семьи ещё никто не умер!

   Он всё повышал голос, даже привстал в кресле. Волосы вздыбились и стали похожи на красные солнечные лучи.

– Конечно, ведь только моя душа ни в верх, ни в низ! – у духа застучали зубы. От ярости на его шее проступила жила, а кости выступили через кожу, он весь напрягся, натянулся, как провод. – И только меня, того, кто рос без семьи, можно поставить на эту должность!

– Но это же не значит, что… – попыталась вставить напуганная Юля. Она сжалась в комок, пытаясь не упасть на пол, в висках застучало, а в глазах расплылся чёрный дым.

– Вот скажи мне, как можно объединить то, что разбилось?! Всё, никак! Как я могу заставить твою тётку перестать пить? Да никак! Это не мой профиль! Я вообще принципиально не могу действовать на людей! Моя задача – охранять людей от чужеродной ереси, а если семья сама хочет, чтоб к ней порча прицепилась – пускай, я ей не помощник! Я не виноват, что семьи распадаются! Я не виноват, что не могу помочь! Да я и не нужен никому!

   На этой фразе по лицу Никиты пробежал спазм боли – он схватился за грудь и до крови закусил губу.

– Вы… – простонал он. – Я от вас завишу, а не вы от меня… Выживайте как хотите… Сами разгребайте свои…

   Тут он замолчал. По его подбородку покатилась красная капля. Он откинулся обратно на спинку кресла и, вздрогнув, расслабленно опустил руки.

   Юля ещё немного постояла в замешательстве напротив него. Потом села на диван рядом и, мелко дрожа, положила руку Никите на колено.

– Извини, – прошептала девочка. Глаза закололо, а грудину, мучительно страшно скрутило. Ей было стыдно, правда, она сама не понимала, почему.

– Нормально, – еле внятно проговорил ман и приоткрыл мутный глаз. – Что-то я разгорячился.

   Они ещё посидели в молчании, успокаиваясь.

– Кстати, а где Колян? – тихо спохватился Никита с некоторой ленцой.

– Он дома. Мы не смогли в свой мир попасть, кто-то двери запер, – охотно, но не без тревоги объяснила девочка, обрадовавшись перескоку на другую тему.

– Запер? Значит, источник украли? – в голосе духа послышалась вихляющая взволнованная интонация.

– Не знаю… – Юля не поняла, о чём речь, но дело явно было серьёзное. Она поджала губы, чтоб не выдать испуга.

   Никита внезапно встал, открыл шкаф и начал одеваться в рыжеватый кожаный костюм, развернувшись к девочке спиной. Потом закрутил двухметровые волосы в тугой пучок на голове и пошёл к выходу.

– Ты куда? – поинтересовалась Юля, вскакивая и идя за ним.

   Ман обернул к ней бледное лицо с огромными тенями под глазами. Прикрыл веки и, раздражённо вздохнув, решительно ответил:

– Идём спасать Коляна.

   И воде бы ему это незачем, но друга бросать в беде нормальному человеку не полагается.

   Колю чем-то горячо полоснули по лицу, потом он ощутил затылком пол и лестницу. Неприятно, но терпимо, если лихорадочно думать, что происходит.

   Но пока перед глазами темно, угадать, что же случилось за пределами твоего сознания невозможно.

   Через несколько часов ему удалось с трудом открыть глаза.

   Но разве есть смысл это делать, если и так вокруг тебя могильная чернота?

   Проводник прислушался, с дрожью ощутив, как по его лицу стекают вязкие капли.

   Тишина. Даже страшно стало.

– Эй? – его слабый голос ударился о стены, которые, видать, всё-таки были, и растёкся по полу тихим эхом. – Тут есть кто?

– Лежи, – внезапно шепнули рядом знакомым голосом.

– А что… – Колю внезапно прижали к полу, и что-то мокрое и шершавое проехало по моему лицу. Его чуть не стошнило, когда он понял, что это язык.

– Дезинфецирую, а то морда распухнет, – объяснил свои действия вампир.

   В помещении было сухо и тепло. Странно, но Коля подозревал, что находится в чьём-то доме.

– Свет-то включи, – попросил он, брезгливо сморщившись. Руки у проводника были связаны и затекли, ноги покалывало, а задница болела.

– Ты это электрикам скажи, – съязвил альбинос и отошёл от мужчины.

– А свечку зажечь? – шутливо ухмыльнулся Коля.

– Ха-ха, дурачок! – визгливо рассмеялся тот, поняв намёк. Потом прибавил, уже серьёзнее: – Тебя облапошили.

– А как?.. – он начал вспоминать. Когда Юля исчезла, Коля ощутил за спиной движение и его ударили по лицу. Ножом, судя по всему.

– Мне трудно говорить.

   Проводник сощурился, пытаясь поймать зрачками хоть капельку изображения. И как раз в тот момент и зажёгся дрожащий, тревожный жёлтый свет от слабой люстры под потолком.

   В комнате ничего не было. Голые белые стены. И обитая железными полосами деревянная дверь с толстой решёткой на окне.

   Вампир сидел, привалившись к углу спиной. Вокруг его шеи бешено крутился серо-фиолетовый вихрь – заклинание обета молчания, обычно его удачно накладывают опытные колдуны.

   Сам альбинос выглядел уставшим, но на его лице играла насмешка над собой. Весь рот измазан кровью (скорее всего, Колиной), руки мелко дрожат, а глаза прикрыты. Он был одет в длинный чёрный балахон, испачканый пылью.

– Обет… – понятливо вздохнул Коля. – Совсем ничего сказать не можешь?

– Ну, то, что вас реально расквасило, точно могу, – вяло пошутил тот.

– Не до шуток, – сурово оборвал проводник. – У меня украли источник.

– Подозреваете? – вампир сел поудобнее и с интересом раскрыл глаза.

– Изецль. Я прав? – резко спросил мужчина, придавая голосу угрозы.

   Вампир с трудом сглотнул и медленно кивнул, в его глазах взыграла буря волнения, от Коли это не укрылось. Взгляд был такой, будто белобрысый делает что-то неправильно, не по собственному желанию, а по стечению обстоятельств, заставивших его. Изо рта у него полилась бурая собственная кровь. Значит, он уже кому-то намекал.

   Но получается что-то не то. Если обет молчания на него наложил Изецль, и если альбинос пытается переступить через смерть и выдать призрака, то, значит, что они вовсе не сообщники.

   Тогда что?..

   Нужно найти Изецля и отобрать у него источник, который он непонятно почему решил забрать.

   Никита шёл слишком быстро, Юля не поспевала за ним. Они уже преодолели пару кварталов, и девочка запыхалась.

– Никит, – она подбежала ближе к ману и схватила его за руку, недоверчиво заглянув в глаза. – Ты вообще знаешь, куда идти?

– Не особо, – дух нахмурился, размышляя, потом развернулся налево. – Поищем его в общаге, он явно недалеко ушёл, если ищет тебя или источник.

   Сестра и брат преодолели ещё два дома, и ман вошёл в тяжёлую дверь общежития.

– Ага-с, – протянул Никита, сосредоточенно оглядываясь. В коридоре было темно и пусто.

– Дядя Коля! – позвала Юля, бегая по залу впереди.

– Кажется, ушёл… – краем глаза дух заметил бурую кошачью мордочку. – Эй!

   Женщина-кошка обернулась на оклик и смущённо улыбнулась, дёрнув ухом.

– Слушай, не видела, уходил отсюда такой мужик чернявый с монобровью? – спросил Никита, поворачиваясь к девушке.

– Нет, я, видимо, отошла убираться на второй этаж… – задумчиво пробормотала та, озадаченно оглядываясь. – Коля ушёл?

   Ман безысходно прикусил губу и, позвав Юлю, вышел.

– Она не видела? – нетерпеливо спросила девочка, когда они оказались снаружи, под натиском ночного прохладного ветра и шелеста деревьев.

– Нет, – сухо бросил Никита. – Идём искать дальше.

– Всё хорошо? – встревоженная голосом брата, девочка подошла вплотную и заглянула ему в глаза.

– Она странная, – охотно поделился с сестрой дух, многозначительно глянув на дверь, – мне кажется, она как-то в этом всём замешана.

– В краже?

– Ага. Но мы ещё всего не знаем, пока лучше найти Коляна.

– Я устала, – тихо вздохнула Юля, грустно опустив глаза, и стыдясь принять свою слабость. – И есть хочу.

   Ман молча посмотрел на неё сверху вниз. Потом сел возле панельной стены соседнего дома и постучал себе по коленям. Девочка подошла к духу и легла головой ему на бедро, он прикрыл её своей курткой, так как на ней была только майка. Никита откинулся на опору и сразу же заснул.

   Юля долго не могла спать. Она волновалась за дядю Колю. Больше потому, что неизвестно, где он. Может, его взяли в заложники? Убили? Тот белобрысый вампир выпил всю его кровь? А, может, объявился таинственный призрак и забрал источник?

   От множества мыслей голова у Юли потяжелела и она, наконец, опустилась в мир грёз.

   Бледная тень, похожая на отствет тучи, кралась по мокрой дороге, разлившейся, будто невть, и блиставшей лунами фонарей.

   Он что-то искал. Раз десять открывал перед собой засаленную, рваную с краёв, пожелтевшую карту, и вглядывался в неё во тьме ночи, покрывающей серым тюлем здания и небо.

– Чудесно, – гулкий бас скакал эхом по стенам и исчезал вдали.

   Его громко окликнули. Тень резко обернулась и встретилась глазом со знакомой фигурой.

– Надо же, – фыркнул вновь прибывший, – прыткий какой.

– Кто бы говорил, – бесстрастно отпарировал он. Давно знакомый голос резал ухо, как и тогда.

– Это комплимент?

   Звякнула сталь. Яркий узкий блик пронёсся в темноте и ударил в тень.

– С фига ли баня-то сгорела? – в его тоне проскользнула раздражённая интонация.

– Чего? – растерялся некто с ножом.

   Путник развернулся и опрометью побежал, делая длинные, нечеловеческие прыжки.

– Стой, дрянь! – вдогонку выругалась фигура.

   Но он уже не слышал нападавшего.

   Юля с радостной улыбкой потянулась. Потом внезапно поняла, что лежит одна головой на куртке, и её сердце ёкнуло.

– Никита? – дрожащим голосом позвала она. Посмотрела в белое небо, будто там-то точно есть её брат.

   Её плеча коснулась красная прядь.

– Никита, я испугалась, – девочка облегчённо рассмеялась.

– Я в магазин ходил, – сообщил ман, поставив перед ней пластиковую тарелочку с бутербродами.

   Юля начала есть, запивая холодным чаем. Сам дух сел рядом с ней и сделал крупный глоток из своей бутылки.

– А тебе можно? – неуверенно спросила Юля, повернувшись к брату.

– Мне по Обительскому паспорту почти тридцать лет, – с превосходством пожал плечами Никита. – Нормально.

– Получается, ты умер… Пятнадцать лет назад? – поинтересовалась девочка, стесняясь задавать такие вопросы духу.

– Самолёт взорвался, – просто пояснил Никита, беря сыр с тарелки. – Веткой переломило хребет.

   «Он явно высоты боится» – сразу же подумалось девочке.

   Внезапно в голове у неё отчётливо с некоторой насмешкой раздался низкий гулкий бас:

– Пьёт, как извозчик и курит, как паровоз. И врагу не пожелал бы такого брата.

– Ты тоже это слышал? – Юле кровь ударила в глаза от страха.

   Никита повернулся к ней с недоумением на лице. Он только собирался прикурить от огонька на конце жёлтого ногтя, как что-то невидимое выбило сигарету у него из пальцев.

– Эй! – ман вскочил на ноги и наугад ударил в воздух. – Охренел?! Покажись!

   У Никиты даже желваки натянулись от возмущения.

   Рядом раздался сиплый громовой смех.

– Призрак? – Юля спряталась за брата и вцепилась ему в волосы. Всё ещё плавало в голове состояние полуобморока от испуганного инфаркта.

– Я просто внезапно подумал, знакомые же лица, – невидимка, судя по хрусту камешков на дороге, обошёл сестру и брата позади. – Не вы, случайно, нашего проводника ищете?

– Мы! – обрадовано воспрянула духом Юля.

   Ман шикнул на неё. Потом вздохнул, решительно развернулся и схватил-таки призрака за грудки.

– Хоба! – дух потряс существо над землёй, удостоверяясь, что правильно взял.

– Но, но, – раздражённо прикрикнул бас. – Я никого пока не бил. Я всего лишь хочу вам в поисках помочь.

– А причина? – сурово поинтересовался Никита, скалясь для большего внушения страха.

– Должок у меня Коляну, – покорно признался призрак, объявляясь.

   Он оказался невысоким мальчиком восьми лет, с чёрными лохматыми волосами, бледной кожей, маленьким острым носом и густыми бровями вразлёт. Один глаз у него был закрыт повязкой, а второй, с уголком вверх, горел фиолетовым пламенем с вкраплением ядовито-зелёного зрачка. Одет в тёмную толстовку с большим карманом и длинные шорты. Он ничего не весил, и его внешность совершенно не подходила голосу.

   Разве что за спиной развернулись рваные серые крылья летучей мыши.

– Ух ты, призрак вурдалака, – уважительно ухмыльнулся Никита и опустил добычу. – Какая редкость. Прикреплённая душа?

– Естественно, – призрак многозначительно обвёл глазами свою фигуру.

   От нового знакомого шло непреодолимое чувство опасности. Но, видимо, Юля этого не ощущала.

– А как это, «прикреплённая душа»? – спросила она у брата.

– Вурдалаки – это существа наполовину летучие мыши, они пьют кровь… – невозмутимо перебил мана призрак.

– Как вампиры?

– Вампиры, или упыри – это мёртвые, которые с помощью тёмных сил и магии восстали и поддерживают свою «жизнь» убийством людей. Вурдалаки не обязаны это делать, они уже служащие Тьме, живые. Термин «прикреплённая душа» – это так твой брат объяснил, почему я после смерти не превратился в тень. Просто прицепился к чужому телу, точнее, призрачной оболочке.

– А, – девочка уже хотела сказать, что так неправильно, но решила повременить с высказываниями.

   Никита обиженно молчал, скрестив руки на груди.

– Пойдёмте, спасибо, что поможете! – радостно поблагодарила Юля и пошла вперёд.

   Призрак рванулся за ней, но твёрдая рука Никиты удержала его за капюшон.

– Не вздумай мне, – зло прорычал дух, у него в голосе прорывалась явная угроза.

– Не вздумаю, – с высокомерной ухмылкой качнул головой вурдалак.

– Ну и как у нас с именем? – настороженно, но примирительно поинтересовался ман, отпустив заложника.

– Зовите меня Изецль.

– А где мы? – поинтересовался Коля у вампира.

– Я сам не особо знаю, – он повернулся к нему боком, и проводник разглядел у него в бедре тонкий осиновый колышек. – Эта хрень забирает у меня силы, я потерял сознание, когда меня сюда тащили.

– Погоди, можешь меня развязать? – поинтересовался Коля с надеждой.

– Могу попробовать.

   Человек подполз к упырю, тот нагнулся к его рукам и перекусил верёвки зубами. Мужчина освободил кисти и вцепился задеревеневшими пальцами в кол.

– Держись.

   Коля со всей силы рванул и вытащил осину из вампира. Тот даже не напрягся, только зрачки резко увеличились.

– Спасибо, – тот благодарно кивнул и оперся обратно на стену.

– Ты хоть знаешь, кто нас сюда засадил? – спросил проводник, надеясь на положительный ответ.

– Явно третья сторона, – спрашивавшего несколько шокировал такой результат. – Призрак… (изо рта вампира опять хлынула кровь) сказал, что я не должен говорить тем, кто меня поймает, ни слова о нём.

– Да ты и так не скажешь, на тебе же обет молчания, – невесело ухмыльнулся Коля.

   Получается, «третья сторона» и Изецль – противники. Кто-то из них охотится за источником, может, даже знает, у кого он. Точнее, скорее всего, у кого-то из двоих.

– Ладно, разберёмся, – проводник напряг весь свой голос и заорал, что есть мочи, ну, чтоб лучше услышали. – ЭЙ!!! ЕСТЬ ТАМ КТО?!! ПОЗОВИТЕ ВАШЕ НАЧАЛЬСТВО НА ПЕРЕГОВОРЫ, А ТО ТАК НЕ ЧЕСТНО!!!

– Ну ты мастер речей, – прохрипел альбинос, слабо улыбнувшись.

   Тут дверь резко распахнулась и смачно ударилась о стену. На пороге стоял высокий человек в чёрной сетчатой маске на всё лицо, как у фехтовальщика, за которой ничего не было видно. Одет в наглухо запахнутый тёмный плащ с рукавами, а в руках, обёрнутых перчатками, по кастету.

   Так вот чем Колю по лицу лупанули!

   Его глаза на миг обратились к упырю – лицо у него было бесстрастное и, как казалось, виноватое. Однако, ненависть, причём давно устоявшуюся, проводник всё равно ощутил между ними.

   Они знакомы?

– Итак, – внезапно странным, трещащим, как в старом радио, голосом заговорил вошедший. – Первым говорю я.

– А с чего это? – возмутился проводник, старательно делая вид, что всё ещё связан.

– Этот, – «фехтовальщик» указал на его соратника по несчастью, – знает, где Изецль. Мы будем выбивать из него эту информацию, пока он не сдохнет у тебя на глазах. Второй раз.

   Вампир горестно опустил голову. Коля разозлился, но умело это скрывал, хотя внутри распирало колкими иглами пламя ярости.

   Мужчина сумел понять, что источник у Изецля. Человек в маске отберёт его у призрака при любой возможности.

   Но зачем это им обоим?

   И точно ли он у вурдалака? Может, и сам «фехтовальщик» ошибается, ищет впустую? И они оба не знают, кто на самом деле украл источник?

   Этого Коля пока не знал. Посмотрим, что дальше будет.

– Уведите его, – приказал сопровождающим себя матёрым оборотням с волчьими головами враг, указывая на альбиноса.

   Человеку ничего не оставалось, как только проводить вампира сочувствующим взглядом.

– А ты, – «фехтовальщик» подошёл ко второму пленнику и подцепил его подбородок кастетом, заглянув ему в глаза, – расскажешь мне всё об источнике. Не вздумай что-то утаивать, иначе твоя судьба будет не лучше, чем у того упыря.

– Это ещё как посмотреть! – рявкнул тот. Сердце мучительно скрутило от безысходности и он, захлёбываясь в чувстве тоски, ударил кулаком существу по лицу.

   Тот отреагировал так же резко. Раздался металлический лязг, и Коля ощутил, как резко намокает его грудь и футболка от крови. Боль горячими когтями протянулась в голову, и он вскрикнул, сам не осознавая, что произошло.

– Три дня без воды и пищи, – отдал волкам приказ враг, отворачиваясь от пленника и уходя. – Станет сговорчивее. Кандалами приковать в подвале, чтоб не шиковал. Крысы сожрут твои ноги, если захочешь убежать, – дрожащим от скрытого негодования голосом пригрозил «фехтовальщик».

   Коля облегчённо вздохнул, когда враг вышел. Конечно, немного страшно было, но проводник привык к такому. Он тюрьму прожил, и плен тоже вытерплю.

   Он тревожился только за белобрысого, сам не объяснит, почему.

   Они почти всё обчесали вокруг, иногда сверяясь с картой Изецля и составляя догадки. Но найти то место, которого и подавно не знаешь, совершенно невыполнимо.

– А Колян, случайно, никому источник не отдавал? – спросил внезапно вурдалак, огорошив всех этим вопросом.

– Если ты намекаешь, что у него амнезия, то ты не прав, – сурово бросил Никита, вертя в руках карту.

– Нет, он потерял, украли, – послушно объяснила Юля.

– А кто украл? – поинтересовался с неприятной улыбкой, от которой хочется губы с лица содрать, Изецль.

– Мы сами не знаем, – пожала плечами девочка.

– Жаль, – елейное выражение с лица призрака исчезло. – Это бы очень помогло нам в поисках.

– Или «очень бы помогло мне», – пробурчал ман, сворачивая лист, и широким шагом пошёл вперёд по двору.

– Никита, что такое? – подняла бровь Юля, догоняя его.

– Мне кажется, что он и бы сам с удовольствием заграбастал себе источник, – поделился подозрениями дух.

– Ну… – девочка задумчиво глянула на Изецля, деликатно стоящего в сторонке, – если тебя это так беспокоит… Отберём потом. В конце концов, цель одна.

   Никита поджал губы. Во всяком случае он считает иначе и его никто не переубедит. Этот Изецль старательно гонится за источником, соответственно, они – Юля и ман – с одной стороны ему мешают, а с другой и помогают найти Колю, чтоб потом его обезвредить.

   Лучше сразу избавиться от этого подозрительного вурдалака, но у Никиты появилась блестящая идея…

   Он подошёл к Изецлю и, склонившись над ним, серьёзно спросил:

– Ты же не один ищешь источник, верно?

– Да, – тихо рассмеялся догадливости духа призрак, – у меня есть ещё один противник. Но за своего друга можете не беспокоиться. Просто я уверен, что Шеран, мой враг, оказался быстрее меня и уже взял Колю в плен, так что убивать для достижения цели мне некого.

– Почему ты так считаешь?

– Юля, – намекнул Изецль, – она же потерялась, якобы? Коля бы сначала бросился искать её, чем источник. Получается, если мы до сих пор не нашли его в окрестности, его давно уже кто-то поймал. Тот, кто хочет знать всё об источнике. И, естественно, о том, кто украл амулет.

– А Коля это знает? – удивлённо хохотнул Никита, запрокинув брови.

– Нет, конечно. Это знает только один мой знакомый, на которого я наложил обет молчания, я знал, что Шеран схватит его и заставит рассказать, где я, если подозревает меня в краже, или о другом лице.

– Значит, тот…

– Да, мой друг единственный, кто знает, где истинный похититель. Он, как колдун, владеет пространственным разбросом – может видеть несколько мест сразу. И если Шеран сможет из него выбить информацию… Для меня это не выгодно, как и для вас и для Коли. Поэтому, можно считать нас командой.

– Ты знаешь, где живёт этот твой враг? – загораясь энтузиазмом, спросил Никита.

   Изецль таинственно ухмыльнулся и развернул карту.

   Когда они дошли, день клонился к ночи. Небо из белого становилось серым, потом чёрным, восходил светлый лунный круг.

   Юля сразу же заснула прямо в поле, покрытом высокой ломкой травой.

   Никита прикурил, огонёк его сигареты красной точкой горел в темноте. Изецль думал и временами поглядывал на низ утёса, на котором они расположились. Внизу гулял бледный туман и вздымались колья елей. А в дали ровной рыжей полоской сверкали городские огни.

– Мы так будем сидеть? – просипел ман, устало положив голову на колено.

– Я думаю, как нам перелететь этот лес и остаться незамеченными дозором Шерана, – сурово буркнул в раздумьях призрак.

– П… Перелет… Перелететь? – Никите резко стало дурно. Он даже рукой перед лицом замахал, в глазах потемнело, а пульс участился, намекая на разрыв сердца.

– А что? – удивлённо поинтересовался Изецль, повернув голову к красному огоньку.

– Я… – дух запнулся. Говорить реальную причину не хотелось, поэтому пришлось несколько изменить правду. – У меня аэрофобия с некоторых пор…

   Руки у него задрожали, и сигарета упала на землю.

   Призрак взглянул с насмешкой, потом поднялся, отряхнулся и, уперев руки в бока, с декламацией произнёс:

– Значит, пойдём пешком!

– А сколько идти-то твоим «пешком»? – хмуро спросил Никита, вспомнив, как Юля на середине пути жаловалась на боль в ногах.

– Дней пять с остановками, – пожал плечами вурдалак с видом «не я это придумал», – никто из нас не умеет телепортироваться.

– Вот и славно, с моей отдышкой, с твоими крыльями, которые за всё цепляются и с Юлиным возрастом малолетним получится охрененная команда, – вопреки собственному желанию едко высказался ман.

– Ну, ты сам летать не хочешь, – злобно оскалился вурдалак, садясь спиной к Никите.

   «Высокомерная свинья» – сдав зубы, обругал призрака ман.

– Спокойной ночи, – съязвил дух, ложась на траву.

   Изецль странно ухмыльнулся в ответ.

   Коля качался на кандалах, от скуки напевая песни. Руки натирало, но пока не сильно, однако сырость обхватила ему лёгкие холодной лапой, проникая в голову, конечности, кости, сухожилия, вены… Он крупно трясся и кашлял, выдыхая облачка пара. Откуда тут такой мороз?

   Допрос к нему пока не начался. Но проводник заранее к нему готовился, пытаясь себя укрепить воспоминаниями о том, что вампир даже не пикнул, когда он ему кол выдёргивал.

   Вообще сильная личность. Выносливая.

   А он скорее справедливый. Но это ему при пытках мало чем поможет…

   Тут белая от инея дверь распахнулась, и стражи-оборотни ввели туда альбиноса.

   У Коли затряслась челюсть.

   Он был голый по пояс (я впервые увидел, какой он невероятно тощий, со впавшими щеками и глазами), весь в чёрных ожогах от святой воды и огня, рваных ранах, из которых сочилась грязная мёртвая кровь, конечности не слушаются и вывернуты, а по спине идут полосы, оставленные, скорее всего, осиновыми прутьями.

   Его привязали рядом с Колей к столбу, поддерживающему потолок. Белая кожа упыря приняла зеленоватый оттенок, а мутные глаза смотрели в одну точку. Вихрь заклинания увеличился и охватил всю его шею и часть ключиц, магия светилась в темноте голубым блеском.

   Их оставили одних в тёмной холодной комнате. Единственный яркий золотой источник света угас, как только дверь закрылась.

– Ты как? – шёпотом спросил Коля. Сердце упорно, с отдачей, старалось выпрыгнуть через рот.

– Плохо… – еле слышно прохрипел вампир, по стуку проводник понял, что он поднял голову и ударился затылком о стену. – Но я им ничего…

– Не говори, – посоветовал мужчина. Он дёрнулся, слава богу, цепь позволяла достаточно далеко отползти от стены. Рана на груди ещё саднила, но крови Коля много потерял, даже в ушах шумело, поэтому уже ничего не текло. Однако его добрая натура не могла терпеть чьих-то страданий.

   Вампир почувствовал запах крови и тихо, горестно застонал.

– Пей, ты голоден, – скорее приказал, чем разрешил или попросил проводник.

– Но это будет не честно…

– Мне всё равно. Вы без крови умираете, а человек без пищи может месяц прожить, так что не выпендривайся и кусай, – этими словами человек скорее себя подбадривал.

   Вампир нагнулся к Коле и неуверенно вгрызся ему в грудину. Тот с холодком по хребту услышал стук капель по плитам и жадные глотки.

   В ушах ещё сильнее зашумело, а голова потяжелела. Боли Коля почти не ощущал.

   Альбинос оторвался от мужчины и хрипло выдохнул. Ровный голубой свет от вихря давал хоть немного рассмотреть его лицо, у него по скуле текла кровь, похожая на каплю чёрной краски.

– Спасибо, – Коля уловил в его голосе страдальческие слёзы, но он силой воли их сдержал.

– Они убьют тебя, – скорее утвердительно произнёс проводник, облизывая потрескавшиеся губы.

– Заклинание меня убьёт, – немного бодрее ответил альбинос и дотронулся связанными руками до живота. – Так что нет смысла меня спасать…

– Нет, Изецль придёт и снимет его! – уверенно произнёс Коля, с дрожью в сердце думая о том, как там Юля и Никита.

– Надейся, – разрешил упырь с имитированным вздохом (он же мёртвый, а они не дышат).

– Я уж постараюсь, – ответил пленник, и впервые ощутил неприятный приступ голодной тошноты.

   И они пошли пешком.

   Весело щебетали птицы, солнце стояло на белом небе высоко и заливало чёрный лес прозрачными лучами.

– А в реальном мире тут город… – задумчиво произнесла Юля, когда вурдалак, Никита и она осторожно спускались по тропинке с утёса.

   Первые два часа, пока ребята продирались через колкие жёсткие ели и длинные ветки, никто не издал ни звука. Только когда дух захотел прикурить, призрак сильно хлопнул его по рукам и назвал дебилом. Тут же в лесу сухо, живо загорится.

   Позже компания села на привал под елью.

   На девочку бесцветные тона оказывали удручающее впечатление. Она не высказывала это вслух, только спросила тихо:

– А почему тут всё такое серое?

   Изецль в ответ громко, уничтожающе захохотал. Никита со вздохом закатил глаза.

– Ну, если цветную картинку на принтере распечатать, то она какая будет? – задал вопрос ман, наклоняясь к девочке, которая сидела напротив.

– Чёрно-белая, – ответила Юля удивлённо, это же очевидно.

– А почему? – продолжал дух.

– Ну, там краска всего одна…

– Во-о-от, – протянул наставляющим тоном Никита, с улыбкой кивнув. – Считай, что у хозяев этой копии не хватило денег на цветную тушь.

– Учитель нашёлся, – высокомерно заявил Изецль. – Для начала сам узнай, почему, а уже потом объясняй.

– А я неправильно сказал? – взвился Никита. У него даже тонкие брови от негодования задрожали. – Неужели ты сможешь лучше?

   В ответ призрак лишь хмыкнул и отвернулся спиной.

   Никита и Юля в одиночестве позавтракали припасёнными ещё в городе продуктами, а Изецль ушёл подальше в лес.

   И не вернулся.

   День клонился к вечеру, а он всё не приходил.

   Ман, у которого от злобы дёргалось лицо, решительно продолжил путь.

– Но Ник, – Юля старалась его остановить, вставая перед ним с распростёртыми руками, – может, он недалеко ушёл? Он не мог нас бросить!

– Даже знаю, что думать на этот счёт, – сухо прохрипел брат, отодвигая сестру с дороги.

– Вот я сейчас побегу вперёд, и если не найду его, то ты дашь мне щелбан в лоб, ага? – обиженно прокричала девочка и исчезла с хрустом в зарослях.

   Никита устало вздохнул и пошёл за ней. Прохладный ветер развевал его волосы, а перед взором одни деревья, трава, кусты…

   Тут на него налетела совершенно бледная Юля. Она крупно дрожала и быстро дышала, как в припадке, тыча рукой в дальние растения и полными страха распахнутыми глазами смотрела на брата.

   Дух молча отставил её в сторону и, рванув листья, чтоб не мешали пройти, вышел на небольшую, тускло освещённую поляну.

   Было, чему испугаться.

   Перед обглоданным скелетом животного склонилось огромное существо с длинной серой шерстью. У монстра были огромные перепончатые крылья, чуть рваные, когтистые тонкие лапы и свиная морда, испачканная в крови.

– А я-то думаю, куда он подевался?! – ехидно рявкнул Никита, чтоб огромная летучая мышь его точно услышала. Та и правда подняла голову и вперилась в мана огромными чёрными глазами со знакомыми зелёными огоньками внутри. В следующую секунду пятиметровый монстр возник прямо рядом с духом и угрожающе навис над ним.

– Слушай, так не пойдёт, – уже более спокойно начал Никита, хотя ноги у него дрожали, а в голове гудело от страха. – Ты говорил, что для нас обоих выгодна эта ситуация – мы найдём Колю, и он отправит Юлю и себя домой, а ты расправишься с врагом и получишь источник, который фиг знает, зачем тебе нужен. А сейчас ты открыто заявляешь, что тебе безразлично, как там поживает наш друг и твоя месть. Ты просто пропал на полдня, решив, блин, поохотиться! Давай уж по-честному, а?

   Монстр согнал с рыла злобный жёлтозубый оскал и начал понемногу сжиматься, пока не превратился опять в призрачное тело восьмилетнего мальчика, в котором засел Изецль.

   Вурдалак сыто рыгнул и стёр рукавом джемпера кровь с губ.

– Хочешь честно? Хорошо, но мне тоже надо питаться, – заметил, как бы между прочим, Изецль.

– Только бы ты нас не сожрал, остальное меня не волнует, – сердито буркнул Никита, скрестив руки на груди. – Юля! – позвал он. – Пошли! Всё в порядке!

   А в глубине души подумал, что теперь-то девочка будет относиться к этому высокомерному монстру осторожнее.

   Ночь решили переждать в небольшой норе у корней разросшейся сосны. Юля всё ещё дрожала и жалась ближе к Никите, а Изецля, похоже, это забавляло. Ман с радостью бы зарядил ему по голове чем-нибудь, вроде скалы, но понимал, что их силы не равны. Что там какой-то дух и вурдалак-призрак!

   Вообще Никита ощущал себя немощным. И ненужным. Странно, но даже при всей любви Юли к нему, в сердце мана будто сделали надрез и из него вытекли все добрые чувства. Настороженность, страх и депрессия с апатией остались.

   Однако сестра, которую он сначала недолюбливал, понемногу возвращала ему утерянные чувства.

   Следующим утром Никита, ночью не спавший, собрал все силы в кулак и встал.

   Изецля пришлось долго будить, он, как говорится, «наелся и спит».

   Юля с энтузиазмом смело помчалась на выручку дяде Коле.

   В общем, оставалось им ещё три дня пути.

   Коля с трудом распахнул глаза.

   Он уже два дня не чувствует ног, желудок болит страшно, тошнота давит, и к тому же кашель не даёт покоя. Подхватил с ними бронхит, нелюди.

   От малокровия перед глазами красные круги, если он пытается двигаться, Коля даже уверен, что пальцы обморозились и почернели.

   Голова кружится. Живот к спине присох, проводник даже с ужасом ощущает, как кожа на рёбрах натягивается, когда он дышит.

   Но сговорчивее Коля не стал.

   Однако мужчина уверен, что они изведут его жаждой, или суставы выворачивать будут.

   Вампира ещё два дня уводили, и каждый раз Коля подпитывал его, чтобы он держался и не выдавал тайны.

   Но на третий день его обратно не привели.

   У проводника оборвалась сердце. Так тоскливо стало, что он даже заскулил.

   Шёл, наверное, день шестой, как пленник в заключении. На воле, может, времени прошло меньше, но в постоянной темноте сложно угодать время суток.

   Коля, как обычно, сидел и качался, изредка ловя себя на мысли, что сходит с ума от голода, начиная мычать что-то депрессивное из Баха.

   Проводник даже обрадовался, когда вошли оборотни и освободили его от цепей. Правда, ноги настолько закостенели, что шёл он медленно и вскрикивая, расплывающимся, как под водой, взором оглядывая стены и себя, побледневшего, похудевшего, одежда мешком.

   Его ввели в совершенно тёмную комнату, как пляска чёрных зверей, стаей напавших на солнце, только в середине стоял обычный деревянный стул, освещённый мощным прожектором сверху.

   Колю усадили и привязали лодыжки и руки к подлокотникам и ножкам. Тот не сопротивлялся, просто чувствовал себя мокрой тряпкой, которую шмякнули на пол, и она безвольно растеклась по нему.

   Тут в свет вышел знакомый «фехтовальщик». Он, критично цокнув языком, подошёл ближе, заложив руки за спину и вгляделся Коле в лицо.

   Чувства проводника заморозились в этом подвале, поэтому он никак не отреагировал, когда враг взял его за заросшую челюсть и поднял на уровень своих, якобы, глаз.

– Знаешь, я ускорил время в твоей камере, чтоб ты стал послабее, – заметил мучитель, отпуская Колино лицо, – за три дня ты бы вряд ли потерял чувство такта. А за неделю с половиной можно с ума сойти… Не исключено, что сейчас ты и правда захочешь нам выдать всё о силе источника.

   Коля чётко услышал только слово «неделя с половиной». Получается, по ускоренному времени он тут умирает десять дней?!

   Сколько же тогда прошло снаружи?

– Зачем тебе сила источника, если ты умеешь ускорять время? – едва слышно прошептал проводник. На большее его не хватило.

– Единственное, что я пока не умею, – «фехтовальщик» намеренно многозначительно выделил слово, – так это переходить по мирам.

   Так хотелось сказать: «Ты и не сможешь, ты не проводник!», но Коля сдержался, вспоминая силу воли упыря-альбиноса.

– Сейчас снова спрошу, – человек в маске откашлялся и вкрадчиво произнёс: – Итак, как же заполучить силу амулета?

   Мужчина сипло рассмеялся.

   Он реально думает, что Коля ему выдаст эту тайну? Однако, проводник сейчас всё за глоток воды продал бы.

   Коля не волновался, страшно до рези в груди стало уже потом, когда враг ушёл во тьму и там сосредоточенно чем-то залязгал.

   Вернулся он с блестящим прибором, напоминающим большие кусачки. Проводник сразу понял, что в этот час ему будет ужасно плохо.

   Лучше бы он сразу потерял сознание.

   Одно радует – если «фехтовальщик» не ушёл искать источник, а припряг его, значит, вампир ничего ему не сказал.

   Выносливость Коля тоже держал, язык прикусил.

   Ещё через пару дней ребята дружно нашли реку. Она текла широкой ртутной полосой, огибая деревья и размытые берега, и выглядела вполне внушительно.

– Плот будем строить? – неуверенно спросила Юля.

– Долго, – сурово рассчитал Никита.

– И что делать?

– Можно перелететь… – лениво предложил Изецль, прислонившись к дереву в двух метрах от них. Он натурально издевается над Никитой!

   У мана резко увеличились зрачки.

– Нет! – резко выкрикнул дух.

– Да! – радостно подхватила идею девочка, всегда хотевшая иметь крылья. Какая же девочка не мечтала хоть раз полетать?

– Решение большинства! – невиновно пожал плечами призрак. – Только мне стоит разогнаться. Девчонка, залезай, ты первая.

– Ура! – обрадовалась она и смело обхватила вурдалака руками и ногами, не задев крылья.

   Никита раздражённо выдохнул. Конечно, быть в душе ребёнком – это хорошо, но взрослеть надо. Хотя, о чём он, с тётей Алисой всякий в раз научится себя ответственным чувствовать.

   Значит, только тут Юля ничего не боится… А он будет всегда страшиться летать.

   Изецль отошёл подальше от заросшего травой берега. Глубоко вдохнул и побежал, понемногу расправляя крылья. Оторвался от земли неловко, как голубь, и горизонтально взлетел над рекой, не слишком высоко, чтоб его не могли заметить.

   Ман с опаской наблюдал за полётом с берега. Он по-братски тревожился за сестру, ну и за себя тоже, даже в горле пересохло.

   Юля визжала, то ли от восторга, то ли от ужаса, но держалась крепко. Ветер дул ей в уши, и она подставляла лицо потоку воздуха. Так как девочка была в два раза длиннее тела Изецля, то ноги её торчали над водой, касаясь её, когда вурдалак неровно летел, как всякие крыланы его вида – вверх-вниз, вверх-вниз.

   Приземлился вурдалак вполне удачно, Юля слезла с него, и он отправился обратно.

– Ну что, залезай, горе гороховое, – усмехнулся Изецль, подставляя спину Никите.

– А ты точно меня выдержишь? – пытался отговориться тот, припадочно трясясь. Он, конечно, понимал, что ничего не поделаешь, но страх взял своё и сводил судорогой каждый нерв его тела.

– Выдержу, залезай, – призрак начинал злиться. Нытики его ужасно бесили.

   Ман трясущимися пальцами вцепился в грудь Изецля и ногами обхватил его талию. Тот недовольно повёл плечами, потом отошёл, разогнался, и взлетел.

   Никита почувствовал во рту привкус крови. Он ничего не слышал, кроме стука сердца в виски, беспрерывного и болезненного, крупно дрожал, а спина намокла.

   Перед глазами резко вспыхнул оранжевый свет и распластались чёрные клочья дыма. Как в неподвижном сне он наблюдал со стороны, как рыжий нескладный парень падает с отчаянным криком вниз, на тёмные пики елей. Коварная ветка возникает из плотного серого тумана и врезается прямо ему поперёк хребета, слышится страшный хруст, из горла молодого человека выплёскивается кровь, и он продолжает падать, только теперь в его мёртвых глазах, полных ужаса, отражается пылающий остов самолёта. Ветер со свистом прогоняет труп до земли, и там мёртвого разрывает пополам окончательно. И только на лице застыло вечное выражение тоски и по щеке катится одинокая, последняя слеза.

   Как раз в тот момент Изецль и приземлился на другом берегу.

   Никита упал с призрака на землю, его лихорадило, он тяжело дышал и вскрикивал, голову пронзала боль, а рёбра ломало стуком. Он не осознавал, что происходит, его голову разрывали тысячи огней, а конечности выворачивало, как и горло от стонов.

– Паническая атака что ли? – удивлённо упёр руки в бока вурдалак, сверху вниз смотря на корчащегося на земле духа.

   Юля подбежала к брату и рухнула над ним на колени. Она взяла его испуганное, побледневшее лицо в свои руки и громко воскликнула, тряся одной рукой брата за плечо:

– Никита! Никита, смотри на меня! Всё хорошо, слышишь?! Ник!

   Красная пелена перед глазами мана начала уползать. Он глубоко вдохнул и по его подбородку потекла капля крови.

– Только не глотай, а то… – предупредил Изецль, но было поздно.

   Никита с душераздирающим криком склонился над землёй и из его горла полилась чёрная вязкая жижа, похожая на бензин, она перемешивалась с кровью и медленно растекалась по крупному песку.

– А я говорил, – с горделивой усмешкой заметил призрак.

– Что с ним? – обратилась испуганная Юля к вурдалаку.

– Вспомнил о прошлой жизни, – лениво объяснил Изецль, – наладил таким образом контакт со своим трупом, кровь со старого тела случайно глотнул. Энергию теперь теряет, силой обмена.

– Ты можешь это остановить? – прохрипела девочка, с ужасом наблюдая, как изо рта Никиты выливается всё больше жизненных сил. Она попыталась поставить брата на четвереньки, чтоб он не захлебнулся, но призрак ей даже не помог.

– Нет, – ответил вурдалак, невиновно пожав плечами. – Придётся немного тут покуковать, тёмных духов теперь придётся самим палками отгонять…

– Смысле? – не поняла девочка, постучав по спине ману, чтоб тот не задерживал поток.

– Ну, всё это время сила этого парня нас защищала, а теперь её нет, так что… Денёк посидим тут.

   Юля содрогнулась и сглотнула.

   Наконец Никита смог отдышаться. Глаза у него закатились, и он упал на землю.

– А чего так, я сам не пойму? У него же просто фобия? – почесал макушку призрак.

– А он не говорил? – подняла бровку Юля. – Он же на самолёте убился.

– А, ясно, – задумчиво отреагировал Изецль и сел на берегу.

– И? – девочка приземлилась рядом, убрав в сторону обширное перепончатое крыло.

– Потом его потащим, нечего делать, – зло пробормотал Изецль.

   Непонятно было, то ли его раздражают попутчики, то ли они ему точно необходимы… Слишком необъяснимые и таинственные были его чувства.

   Они так и сидели молча на берегу под прохладным влажным ветром и ждали, когда наступит бессонная ночь ужаса.

   По асфальту стучали длинные мягкие лапы.

   Существо подняло морду к небу и печально вздохнуло, глядя на тёмную трассу, пролёгшую через лес.

   Оно засучило рукава, опустилось на четвереньки, взяло мешочек с пожитками в пасть и побежало так, только жёлтая пыль поднималась за хвостом.

   Внезапно перед ней выросла чёрная фигура и направила шпагу существу прямо в нос.

– Куда это мы так спешим? – елейно поинтересовался некто, подцепив платок во рту жертвы кончиком оружия.

– Отойдите, пожалуйста, – просто попросило животное, становясь на задние лапы.

– Отдашь мешок – дам пройти, – сурово поставил условие человек.

– Ни за что! Я знаю, чего вы хотите! – решительно ответил странник.

– О, никто не знает, чего я хочу, – глухо рассмеялся незнакомец. – Убить.

   Ослушаться приказа телохранители не посмели, и, сверкнув в темноте клыками, начали приближаться к зверю. Тот отбежал от них подальше, но они не отставали, тоже переходя на четыре лапы.

   Жертва зарычала и кинулась в придорожные кусты.

   Завязалась драка, летели клочья шерсти, ветки и грязь. Только через десять минут над небольшим врагом показалась морда врага, который держал за шкирку поверженное существо.

– Вот и отлично, – грабитель похлопал в ладоши, глядя на капли крови, стекающие по телу зверя. – Где он?

   Двое охранников послушно положили в руку хозяину мешок. Тот раскрыл его и издал вздох радости – там было то, что ему нужно.

   Но тут резкое движение выбило предмет из рук фигуры. Что-то неуловимое опрокинуло с ног телохранителей и, содрав с их груди одежду, принялось громко пить кровь.

– Ты! – яростно рявкнул враг, резко оборачиваясь к ещё одному существу.

– Я, – хрипло засмеялось оно и вплотную подошло к фигуре. Его глаза ярко светились в темноте. – Пришёл вовремя, чтоб тебя огорчить. И твоей смертью в том числе. Неправильный ты путь выбрал, Шеран. А отомстить за Изецля прям до боли хочется…

   Грабитель неосознанно вздрогнул.

– Ты у меня на закуску пойдёшь… – злобно прошептал вампир. С возбуждённых губ у него капала кровь.

   Рука «фехтовальщика» лихорадочно рылась в складках плаща, и в следующий момент он поджёг зажигалкой край балахона альбиноса.

   Тот не ожидал такого – он вскричал, завертелся на месте, из его глаз брызнули слёзы и их заволокло белой дымкой – упырь был ослеплён.