Проклятье в наследство 2 бесплатное чтение

Пролог

День зимнего солнцестояния. Всю ночь бушевал сильный ветер, завывая и даже протяжно посвистывая. К утру все вокруг припорошило тонким слоем снега, хотя он здесь довольно редко бывает. Вид из открытого окна был непривычно ярким, с улицы тянуло еле ощутимым морозцем, а воздух бодрил и освежал уставший и сонный разум. Схватив что-то с трельяжа, женщина напоследок посмотрела на свое отражение в зеркале и поспешила в столовую.

Как и обычно, завтрак начался с молчания, и лишь после появления на столе десерта, атмосфера здесь стала живее.

– Скажи, Беатрис, что тебя задержало утром? Почему ты пришла сюда позже положенного? – со сдержанным недовольством поинтересовался мужчина.

– Прошу прощения, Гарзес, – растерянно извинилась женщина. – Долго не удавалось заснуть из-за непогоды на улице.

– Это поэтому у тебя потемневшая кожа вокруг глаз? – муж задавал вопросы, будто что-то подозревая.

– Не только, – напряженно выдохнула она.

– Что-то случилось? – забеспокоился он. – Рассказывай!

Беатрис мельком взглянула на мужа и, набрав побольше воздуха в легкие, отодвинула от себя посуду.

– Нам тогда нужно было любой ценой вернуть Амали домой, – на выдохе негромко выпалила она. – Может быть, нам стоило тогда с ней быть помягче, но сейчас, я уверена…

– Я тоже об этом думал, – не дослушав, мистер Вальзард перебил ее. – Обещаю, что в предстоящем разговоре не буду с ней излишне строг, все же она наша единственная дочь, – мужчина постарался успокоить жену. – Ты же об этом хотела меня попросить, верно?

– Нет, – строго опровергла убеждение она, чем вызвала у мужчины недопонимание и растерянность. – Я вчера вечером решила заглянуть в комнату Амали, чтобы проверить, все ли готово к ее приезду, и кое-что обнаружила.

– Ты меня пугаешь, Беатрис, – он заметно разнервничался, не зная, о чем думать. – Что ты нашла?

Миссис Вальзард, отодвинувшись на стуле, достала из-за широкого пояса платья помятый конверт.

– Вот таких конвертов в комнате было еще три, – она держала его перед собой, не торопясь отдавать, при этом стараясь скрыть свое негодование. – Признаюсь, пару месяцев я не заходила в ее комнату, но на то и не было необходимости… – Беатрис выдержала значительную паузу, все это время собираясь с мыслями. – Я прочитала все, что в них было написано, а после долго не могла найти себе места и уснуть! – ее глаза сверкнули от злости. – Гарзес, у меня нет слов.

– Да, что там?! – вспылил мужчина, стукнув по столу ладонью. – Развела секретов с дочерью, теперь слов, видите ли, не может подобрать! – он резко встал со стула и, подойдя, выхватил конверт у жены и с нетерпением принялся читать.

– Если коротко, то сначала Амали письмом, адресованным нашей охране, попросила всю почту из Института Высших Сил тайно оставлять в ее комнате, не информируя об этом нас. Нам теперь охрану менять? – Беатрис говорила со сдержанным остервенением и разочарованием. – Затем в ответ на наше письмо посмела выразить нам явное неуважение, позволив себе неподобающие высказывания и даже угрозы. Не понимаю, что с ней случилось?! – она все больше вскипала. – Следующий конверт был от неизвестного отправителя с жалобой на Амали, что она не обладает знаниями, соответствующими обучению в ИВС, – женщина перевела дыхание и продолжила. – То есть, мы плохие родители и недоучили дочь?! Уверена, это написал кто-то из преподавателей!

– Через несколько дней вернется Амали, вот обо всем и спросим у нее! – грубо сообщил мистер Вальзард.

– Не вернется!

– Что?! Это еще почему? – мужчина был растерян и, мягко говоря, поражен ответом.

– Потому, что в последнем письме профессор Мальеттеро сообщил нам, что Амали запрещено возвращаться домой до окончания обучения в Институте.

– Что за бред?! Где остальные конверты?! – строго спросил Гарзес.

– Я их потом принесу, – но вместо ответа мистер Вальзард молча протянул руку, испепеляя взглядом. – Вот они… – помедлив, Беатрис нехотя достала еще три конверта из-за пояса и положила их на ладонь мужа.

– Иди к себе. Придешь, когда я позову тебя, – распорядился он, недовольно оглядев жену.

Женщина оказалась обескуражена реакцией Гарзеса, но была вынуждена подчиниться и уйти.

Глава 1. Накануне праздника

Весь двор буквально тонул в снегу, чистом, пушистом и воздушном. Давно здесь не было такой зимы. Яркий солнечный день, безветренный, а в стенах ИВС – необычайно суматошный. Сегодня ректор объявил сокращение количества занятий из-за необходимости подготовки к Новому Году. Весь замок можно было бы украсить за считанные минуты с помощью магии, но большинству студентов очень нравился сам процесс, когда вполне законно все могли использовать свои способности даже не под строгим наблюдением преподавателей, а заодно неплохо повеселиться. Именно поэтому в конце занятий профессора давали команду украшать кабинеты и аудитории. Все заняты, скучать некогда, а главное, практикуют свои магические умения. Разве не прекрасно? К тому же, после захода солнца многие студенты возвращались домой на зимние каникулы, а значит, здесь становилось уже не так весело.

В главном зале несколько ребят трудились над красотой помещения, развешивая гирлянды, создавая красочные фигурки и узоры. В это время довольно часто можно было встретить студентов, обращенных в своих внутренних зверей, чтобы помочь себе в своем же деле. Так в нескольких метрах от пола парила большая птица с золотыми перьями, очень грациозно и даже с особой важностью, размещая под потолком красивые плетеные факелы с разноцветным огнем. Она каждый раз опускалась вниз, а затем поднималась вверх, снова и снова, а сами предметы ей подавал чернявый парень с восточной внешностью.

– О, вот вы где! Не устали еще? – смеясь, спросил юноша, только что вошедший в зал.

– Привет, Ральд! У него спроси, я-то нет, – ответил Саймир, протягивая очередной факел гарпии.

– Это сто семьдесят седьмой, пока нормально, – голос принадлежал Линхёльну, а звук исходил от птицы, словно телепатически говорящей с другими, но его слышали все присутствующие здесь.

– Ого! – даже с гордостью воскликнул Ральд. – Считаешь?

– Считает, – ответил за друга Сай, доставая факел из коробки. – Осталось меньше половины.

– Понятно. А ты чего не в образе? Лапки мешают? – решил пошутить парень, усаживаясь на рядом стоящий стул.

–А ты чего не обратился? Боишься что ли? – ответил тем же Сейворс.

– Боюсь, если он обратится, зал придется восстанавливать, – странно было слышать смех, исходящий от гарпии, сосредоточенно выполняющей свое дело.

– А кто ты? – удивился Сай. – Неужто дракон?

– Он самый, – с широкой и гордой улыбкой подтвердил Ральд.

– А есть меньше не пробовал?

– Я большой дракон, а не толстый! – почти с обидой заметил тот. – Между прочим, я буду опаснее всяких котят.

– Так, а я и не котенок, а лев.

– Для меня все равно мелкий! – расхохотался Ральд. – В сравнении со мной даже Лин не больше стрекозы.

– Зато ты неповоротливый, – съязвил Кисхен, вернувшийся за следующим факелом. – Так что не зазнавайся!

– Спорим, и на тебя найдется конкурент? – позлорадствовал Сай. – Я даже готов буду поставить на его победу.

– Найди сначала, а потом ставь! – Ральд заметно загорелся чувством соперничества.

– Спорим? – протянув руку, воскликнул Саймир, охваченный таким же чувством.

– А давайте мериться размерами, – уже обратившись в свой обычный вид, вмешался Лин, встав между друзьями, – своих внутренних животных вы не будете?!

– Это еще почему?! – возмутился Сай.

– Потому, что даже самый сильный хищник является для кого-то жертвой. Какой толк спорить о чьем-то превосходстве? – максимально деликатно постарался объяснить Кисхен, но на лицах парней возникли немые вопросы непонимания. – Даже маленькое насекомое способно убить большого волка одним укусом, – он поучительным жестом ткнул пальцем в грудь другу. – Не надо недооценивать противника, кто бы он ни был.

– Какой ты все таки иногда зануда… – удрученно выдохнул Ральд. – А с виду и не скажешь.

– Точно, – согласился Сай, одобрительно переглянувшись с тем. – Он слишком серьезен!

– В точку! – подхватил тот, получив командный удар по ладони.

Несмотря на ситуацию, Лин был рад, что оба его друга, наконец-то, смогли поладить, найдя что-то общее. К тому же, некоторые события поспособствовали этому.

Однако далеко не во всем огромном замке дни проходили так весело и гладко, как здесь. Было место, где этот предпраздничный для всех день почти ничем не отличался от любого другого…

В специальном тренировочном зале находились три студента. Обычно сюда приходили, чтобы отточить какие-то свои навыки или повторить уже выученное. Особая комната, которая подстраивалась под цель, с которой сюда приходили учащиеся. Если нужно было, например, обуздать свою стихию, то стены, пол и потолок изменяли свою структуру под ту, что выдержала бы силу огня, воды, электричества и прочего. Снаружи даже самый мощный удар никто не заметил бы из-за особой поглощаемости помещения, которое способно было почти любую магию и энергию «затушить».

Сегодня на всех курсах этого факультета была объявлена отмена занятий, однако всех обязали до наступления полуночи успеть сдать свои долги. Некоторые учащиеся решили воспользоваться возможностью и чем-то позаниматься, например тренировками.

Двое в центре и один наблюдающий, и из троих только одна студентка была в особой тренировочной бело-прозрачной форме, которая закрывала каждый участок тела от пяток до макушки. Остальные были в обычной учебной белоснежной одежде со странным гербом факультета, изображавшим шесть шестерок, расположенных по кругу, соединенных половинами круглых частей цифр.

– Ты не должна так делать! Сколько раз еще говорить?! – невысокая черноволосая девушка со смуглой кожей буквально рычала от раздражения. – Если ты не будешь правильно использовать свою стихию, то когда-нибудь это может обернуться против тебя! – она сверкала своими изумрудными глазами, которые слегка закрывала челка.

– Шарьяна, прости, пожалуйста! – запыхавшись, извинялась другая девушка. – Кажется, я на сегодня выдохлась…

– Вы занимаетесь уже четвертый час. Заканчивайте! – сообщил крупный парень, стоящий все это время в стороне.

Очень высокий широкоплечий черноглазый шатен с суровым, даже больше диким взглядом, по всему телу и даже лицу которого были непонятные узоры и символы, отчасти напоминающие на первый взгляд рисунки чешуи. На его руках были перчатки в цвет формы, но через них виднелись когтистые неровные из-за чешуйчатой грубой кожи пальцы, а из-за спины частично показывался длинный и толстый хвост с шипами. Бавиард Фриштер – староста на своем курсе.

– Сейчас, еще одна попытка, – сказала Шарьяна, переложив свой меч из одной руки в другую.

– Хватит, говорю! – возмутился Бавиард. – Посмотри, Амали уже на ногах еле стоит.

– Ладно, – недовольно выдохнула смуглая девушка и кивнула второй головой, после чего пошла к стульям.

Здесь, в углу зала, были разбросаны вещи одной из девушек и сумки всех троих. Ребята приходили сюда после занятий уже пару недель, но пока что, ожидаемого результата не было.

– Не понимаю, что не так? – устало опустившись на сидение, спросила Шарьяна. – Как будто тебя что-то сдерживает.

– Согласен. Стойкое чувство, что ты боишься своей силы, – подхватил парень, на что ему одна из девушек одобрительно кивнула. – Не объяснишь?

– Скорее всего это из-за страха, верно говорите, – удрученно и даже виновато ответила Амали, смотря в пол.

– Так, а рассказать, чего ты боишься, не хочешь? – с ноткой раздражения спросила Шарьяна.

– Пойми, нас попросили тебе помочь подтянуться до уровня курса. Но, не зная причины, что мешает, мы этого не сможем сделать, – с нетерпением объяснил Бавиард. – Просто создается ощущение, что ты в прошлом кому-то причинила вред, а теперь, чувствуя за это вину, ты боишься самой себя.

Реакция девушки на эти догадки поразила обоих. Амали смотрела на них безумным взглядом, словно загнанный зверек, попавший в капкан, которого вот-вот убьют.

– Я благодарна, что вы мне помогаете, но я пока не готова ничего рассказывать. Простите!– стараясь не быть грубой, процедила Амали и, поспешно собравшись, выбежала из зала.

Ребята недоуменно и с неким подозрением переглянулись, после чего тоже решили уйти.

Глава 2. Тайны «шестерок»

Коридоры отличались от тех, что были в замке. Потолки ниже, шириной уже, еще холоднее и темнее. Здесь было очень неуютно и страшнее, чем там, но деваться было некуда.

Она уже подходила к своей комнате, ища в сумке ключ, как позади себя услышала шаги. К ней торопливо шла Шарьяна, держа в руке ножны.

– Запомни раз и навсегда, – строго и даже грубо начала говорить она, с расстояния бросив Амали меч, который та с трудом успела поймать, – что на этом факультете без оружия не ходят. Не первый день здесь.

– Прости, – виновато произнесла Вальзард, все еще не отойдя от недавнего диалога с однокурсниками. – Я больше не буду забывать свое оружие.

– Мне надоело тебе повторять это, если честно.

– Прости, пожалуйста. Я обещаю исправиться.

– Да, что с тобой, черт тебя подери?! – возмутилась Тетлери. – Почему ты всегда извиняешься и со всем соглашаешься? Меня это бесит!

– Прости…

– Хватит! – рыкнула Шарьяна. – Перестань извиняться!

Амали растерянно смотрела на однокурсницу, понимая, что следовало бы извиниться, но ее же просят прекратить. Она не знала, что ей делать.

– Пойми, мы просто хотим знать, как тебя можно быстрее обучить всему, что ты пропустила, – заметив, что ввела Вальзард в неловкую ситуацию, Тетлери решила объясниться. – Не против поговорить с глазу на глаз? – спросила она намекнув, что это лучше сделать в комнате.

– Не против, – ненадолго задумавшись, Амали оценивающе оглядела однокурсницу. – Проходи.

Эта комната отличалась от той, что была у Вальзард на факультете специальной магии. В каждом помещении, абсолютно везде здесь отсутствовали окна, зато для обогрева везде стояли камины, занимавшие значительную часть пространства. Вся мебель была гораздо меньше, постельное белье и одежда в шкафу сырая и холодная, а двери и стены гораздо толще. Зато при входе в комнату огонь в камине сам загорался, и всюду зажигались свечи, а при выходе – все гасло.

– Садись, – спокойно пригласила Амали, указывая на стул около стола. – О чем поговорить хотела?

– Думаю, ты и без объяснений догадаешься, – ответила Шарьяна, осматриваясь вокруг. – У меня такая же комната, но у тебя уютнее. Не пойму, что не так.

– Я повесила плед вместо штор. Без окна это помещение выглядит как тюремная камера, так визуально здесь легче находиться, – объяснила Вальзард, усаживаясь на край кровати, напротив однокурсницы.

– Вот оно что… Хорошая идея! – с воодушевленной улыбкой, одобрительно кивнула девушка. – Надо тоже так сделать.

– Так, о чем разговор? – даже немного равнодушно перевела тему та. – Не оценивать комнату пришла ведь, верно?

– Да, – подтвердила Шарьяна, приняв серьезное выражение лица. – Нас просили тебе помочь, мы взялись за это, но за столько времени нет ни малейшего продвижения. Мне уже самой интересно, что тебе мешает. Не объяснишь?

– Не объясню, – ответила, как отрезала. – Тебе Бавиард сказал это выяснить?

– Нет, это мой личный интерес, – объясняла девушка, смутившись резко изменившимся поведением одногруппницы. – Что ты скрываешь?

– Что-то еще, кроме этого, хотела узнать? – ушла от ответа Амали, стараясь сохранить равнодушие.

– Пойми, на этом факультете нет ни одного студента без своих скелетов в шкафу. А мы пытаемся узнать, что таится у тебя, как у новенькой.

– Думаю, это не то, что вам нужно обо мне знать.

– Неужели все настолько серьезно? – удивилась Шарьяна.

Вальзард, гневно оглядев однокурсницу, резко вскочила с кровати и, подбежав к двери, открыла ее.

– Если ничего, кроме этого, ты не собиралась со мной обсуждать, то я попрошу тебя немедленно выйти, – девушка очень старалась не повышать голос, но чувствовала, что закипала от злости.

– Амали, тебя не раздражают насмешки других? – Тетлери, стремительно подойдя к той вплотную, захлопнула дверь. – Разве тебе не обидно быть самой слабой на своем курсе, не говоря о факультете? Неужели тебя устраивает быть самой худшей? Ведь тебя за это и не любят.

– К насмешкам я привыкла, – холодно ответила Вальзард. – А остальное меня больше не заботит.

– Больше не заботит? – удивленно переспросила та. – Значит, в прошлом у тебя уже было что-то подобное, что ты так равнодушна?

– Прости, но вас это не должно касаться, – Амали мельком взглянула на дверную ручку, за которую держалась. – Тебе пора, до завтра! – металл раскалился докрасна только от прикосновения.

– В полночь еще будет праздник, – Шарьяна тоже посмотрела на ручку и неосознанно шагнула назад. – Это я тебя так разозлила, да? – удивленно и виновато спросила она.

– Ну… Отчасти, – растерявшись, неловко ответила Амали, спрятав руку за спину. – Я просто…

– Прости, я не думала, что ты так разозлишься, – Тетлери поторопилась выйти, но боялась обжечься, поэтому суетилась у порога.

– Это ты прости, – Вальзард помогла открыть дверь.

– Спасибо, – быстро произнесла Тетлери, перед тем, как выскочить в коридор. – Надеюсь, что ты придешь на праздник. Мы будем ждать, – с улыбкой сказала она и поспешила уйти.

– Шарьяна! – пару секунд растерянно глядя вслед, окликнула Амали, на что та тут же обернулась. – Дайте мне время, и все изменится.

– Хорошо, – ответила девушка и исчезла в темном коридоре.

Вальзард задумчиво посмотрела в пустоту и, закрыв дверь, села на кровать, погрузившись в размышления.

– Ты собираешься все им рассказать?! – знакомый детский голос раздался со стороны камина.

– Когда-нибудь это нужно будет сделать, – ответила Амали, глядя на рыжую девочку, освещенную огнем.

– Ты еще даже не готова силу принять, а уже хочешь все рассказать, – съязвила та.

– Я так понимаю, что ты уже согласна, да? – с довольством спросил старик, сидящий на стуле.

– А у меня разве был выбор? – удивилась Амали.

Дедушка и девочка расхохотались и исчезли так же неожиданно, как и появились здесь.

Из коридора послышались отдаленные голоса: студенты шли в общий зал на праздник. На этом факультете очень многое отличалось от того, что было до этого. Никаких оповещений об отбое, нет запретов на временные ограничения, отсутствие строгих и обязательных правил, написанных на пергаменте, оставленном в прикроватной тумбочке в комнате каждого студента… Только обязательное ношение оружия и безукоризненное подчинение всему, что говорят профессора. Казалось, что здесь все учащиеся практически свободные, но именно последние два факта наравне с обустройством помещений и отсутствием окон создавало ощущение тюремного заключения. Каждый студент, как и говорила Тетлери, имел своих скелетов в шкафу, причем некоторые в буквальном смысле.

Особый факультет требовал соответствующего поведения и отношения. О нем знали лишь ректор, профессора и учащиеся шестого тайного факультета, куда попадали только особенные. Здесь, в отличие от других пяти направлений, было нормальной практикой присоединение нового студента в середине учебного процесса, а его адаптация всегда требовала повышенного внимания и особой осторожности. Белая форма, шесть шестерок на гербе и гробовое молчание об их существовании. Этот факультет не имел названия и определенной специфики обучения, а между собой они так и назывались «шестерки». Выпускники поголовно становились наемными убийцами или шпионами, а поступали сюда все с особыми навыками, причем необязательно магическими. К сожалению, каждый, кто здесь учился, имел темное прошлое, о котором принято было сообщать, чтобы остальные имели представление, с кем имели дело. А помимо этого, у некоторых были еще и отклонения в психике, с которыми нужно было научиться существовать, или очень опасные способности, которые требовали особого контроля и обучения.

Пока студенты направлялись на праздник, Амали думала о недавнем разговоре. У нее было стойкое предчувствие, что скоро все должно было сильно измениться, но, судя по происходящему вокруг, намечалась лишь смена даты с приходом нового года. Взглянув на шкаф, девушка решила все же сходить на праздник, хотя ничего праздничного в ее гардеробе не было. А белая форма с золотым гербом уже выглядела бы не повседневно, если бы ее не носили каждый день.

Общий зал, даже украшенный в честь Нового Года, здесь выглядел в разы меньше главного зала в замке, к тому же, отсутствие окон все же сказывалось на атмосфере. Замкнутое пространство даже с множеством огней оставалось в полумраке, а целенаправленно освобожденный от толпы центр намекал на некую ритуальную атмосферу. Однако ожидания Амали не оправдались. На этом празднике главной была профессор Боджинсон, которая объявила о начале праздника, и по ее команде все свободное пространство заполнилось столами, до отказа заставленными напитками и блюдами, аппетитно пахнущими, лишь от одного вида на которые можно было захлебнуться слюной. Студенты, словно дикие голодные звери, накинулись на еду, как только профессор закончила свою речь.

А вот в главном зале замка в это же время все присутствующие все еще слушали ректора, с жаждой глядя на блюда перед собой. Но здесь была значительно более радостная и праздничная атмосфера. Музыка, яркий свет, множество украшений. Даже сокращенное количество присутствующих не стало помехой для торжества. Почти половина учащихся отправилась по домам на зимние каникулы, чего никто из шестерок не мог себе позволить, пока не закончилось бы их обучение в Институте.

Глава 3. Праздничное безумие

В общем зале Амали нашли ее однокурсники и позвали в свой круг. Как бы они над ней не смеялись за неумелость и слабость, но другим в обиду не давали, как и не позволили бы потеряться в толпе других голодных студентов. Да, здесь ощущалась другая атмосфера: дикость, вольность и опасность. Амали лично в этом убедилась, когда в эту праздничную ночь взглянула на всех вблизи, когда стала невольным свидетелем некоторых моментов, до этого искренне не веря, что в ИВС такое возможно. Большинство присутствующих вело себя так, словно никогда не было в приличном обществе, никогда не присутствовало на банкетах или важных вечерах, точно дикари. Некоторые даже позволяли себе вольности, грубости и некоторые непристойности. Девушка порой еле успевала увернуться от очередных тянущихся к ней рук или даже лап!

– Почему они себя так ведут?! Их подменили или напоили? – пораженно восклицала Амали, в очередной раз с трудом спасшись от нежеланных объятий.

– Расслабься и не обращай внимания! – весело отвечала ей Шарьяна, находящаяся поблизости. – Это все вольности только этой ночи, – с азартом добавила она и, издав громкий дикарский возглас, взобралась на стол и стала с кем-то мериться силой.

– Что? И ты тоже?! – пораженно с разочарованием крикнула ей вслед Вальзард. – Да, что с вами такое?!

– Хватит возмущаться! – громоподобно раздался рык над ее головой, от которого девушка даже подпрыгнула.

– Ба… Бавиард?! – глазам своим не веря, Амали с ужасом узнала своего нового старосту в трехметровом существе, больше похожем на динозавра, дракона или даже гигантского ящера. – Что…

– Тебе же сказали, расслабься! – воздух сотрясался от его слов. – Держи! Поешь лучше, а не разговаривай, – Бавиард оторвал от приготовленной туши какого-то копытного животного целую ногу и всучил девушке, после чего ушел в толпу, хотя из-за роста его видно было отовсюду.

Амали с отвращением смотрела на торчащий из недожаренного мяса хрящ, а на ее руки стекал горячий жир с маринадом, вытекавшим из-под запекшейся кожи. До этого момента она еще ни к чему не рискнула притронуться, не только из-за отсутствия аппетита, но и странного предчувствия. Что-то внутри нее вызывало отторжение ко всему происходящему. Весь праздник выглядел для Вальзард как шабаш, будто в этом зале собрались все самые злые и сумасшедшие, самые дикие и вульгарные существа, все умалишенные, а она одна, кто сумела сохранить разум. Как в страшном сне, вокруг мелькали лица и рожи, слышались крики и возгласы, смех и хохот, будто каждый присутствующий раскрыл свою истинную сущность, весьма нелицеприятную и пугающую. Девушке стало насколько противно от происходящего, что ее голова сильно закружилась, а тело вот-вот рухнуло бы на пол под ноги увлеченной празднеством толпе, если бы ее кто-то не подхватил.

– Как Вы себя чувствуете? – кто-то рядом задал вопрос, как только Амали зашевелилась.

Девушка не сразу отреагировала, еще какое-то время пролежав с закрытыми глазами, тяжело дыша.

– Мисс Вальзард?

Амали с трудом открыла глаза и, повернувшись к источнику голоса, пригляделась.

– Профессор… Сумирьер?! – воскликнула она, вскочив на кровати. – Святые силы! – девушка поддалась эмоциям и обняла мужчину, крепко прижав к себе. – Какое счастье, что это Вы! Только Вас я рада сейчас видеть!

На его лице было явное недопонимание и растерянность, но он, ради приличия, слегка приобнял ее в ответ.

– Либо Вам что-то приснилось, либо Вы меня вгоняете в краску, мисс Вальзард, – неловко произнес он, невольно вдохнув запах ее волос.

– Только Вы… – прекрасно осознавая ситуацию, прошептала на ухо Амали, еще крепче прижавшись. – Лишь Вам я могу довериться. Вы, Парлави Сумирьер, можете быть моим доверенным и самым верным.

– Мисс Вальзард?! – не без труда отстранившись, пораженно воскликнул мужчина, вопрошающе глядя в глаза девушки. – О чем Вы говорите?

– Странно это… – задумчиво произнесла Амали, пристально смотря на собеседника. – Находясь рядом с Вами, я чувствую спокойствие и защиту, а во все остальное время мне неспокойно и даже страшно.

– Что Вы хотите этим сказать? – недоуменно спросил Сумирьер, всеми силами избегая прямого контакта глаза в глаза. – Вы как-то изменились с нашей последней встречи…

– Я хочу, чтобы Вы были всегда рядом со мной. Мне спокойнее, когда чувствуется Ваше присутствие, – попробовала объяснить девушка, не отводя глаз от лица собеседника. – Со мной всегда что-то происходит, когда Вас нет. Мне становится страшно…

– Мисс Вальзард, что Вы такое говорите? – попытался посмеяться он, но выглядело это довольно глупо и нелепо. – Я, как и обещал ранее, приглядываю за Вами, чтобы избежать каких-либо происшествий…

– Почему они все были такими странными? – снова перескочив на другую тему, озадаченно спросила Амали, все еще будто вглядываясь в душу профессора. – Что-то было подмешано в еду или напитки?

– Вы что-то успели съесть или выпить? – обеспокоено спросил Сумирьер.

– Нет. У меня даже не было аппетита, – качая головой, заверила девушка. – Еще и эта нога… А! – неожиданно воскликнула она, испуганно оглядывая руки. – Они были грязными от жира. Наверное, я Вас испачкала, – забеспокоилась Амали, желая осмотреть мужчину, но тот ее остановил.

– Не волнуйтесь. Ваши руки были чистыми.

– Правда? – на что ей кивнули в ответ.

– Мисс Вальзард, – он вернулся к ответу, – студенты Вашего нынешнего факультета теряют все ограничения только в праздничные дни. Поэтому Вы видели настоящие лица каждого, – объяснил Парлави. – Но в любой день, вне зависимости от даты, прошу Вас, будьте внимательны и осторожны.

– Постараюсь, – кивнула она. – Но что снимает с них ограничения? – вновь спросила девушка. – Они меня настолько пугали, что становилось дурно.

– Просто будьте осторожны, пожалуйста, – уклончиво ответил он.

– Профессор Сумирьер, что не так со студентами этого факультета?! – нетерпеливо повторила вопрос она, по-прежнему не сводя с него глаз. – Поверьте, мне лучше знать, чем оставаться в неведении.

– Мисс Вальзард, Вы же уже поняли, что это особый факультет?

– Да, даже «шестерками» их просто так не стали бы называть. Что мне нужно знать, чтобы выжить?

– Мисс Вальзард, запомните только одно, – профессор, явно нехотя, начал говорить, тяжело вздохнув, – здесь не просто обучают быть убийцами, здесь учатся уже убийцы, порой опытные и опасные…

– Значит ли это… – задумчиво и расстроенно ответила Амали, погрязнув в воспоминаниях. – Что я действительно тогда кого-то убила, поэтому вы меня сюда перевели?

– Здесь… Другая причина, – растерянно ответил Сумирьер, догадавшись, что имелось в виду. – Вы никого до сих пор не убили, но перевели Вас потому, что… Вы знаете истинную причину, – Амали опровергла убеждение, покачав головой. – Мисс Вальзард, Вы не заметили разницы между Вами и настоящими убийцами?! – после недолгого раздумья, спросил мужчина. – Мы Вас перевели не потому, что Вы – убийца, а потому, что Вы – другая. Не такая, как студенты на пяти факультетах.

– Все дело в книге, да? – строго и даже расстроенно спросила она. – Вы считаете меня той самой?

– Мисс Вальзард!

– Не оправдывайтесь! Чувствую, меня давно приписали к этим преступникам, хотя я ничего плохого не совершала.

– Мисс Вальзард, мы верим, что еще можно все исправить… – он продолжал говорить, но все слова стали будто немыми и беззвучными.

– Посмотри, какие верующие!– усмехнулась девочка, появившаяся сидящей на кровати в ногах Амали, чем испугала девушку. – Подумай хорошенько. Неужели тебе нужна эта пустая вера в их надежды? Разве мы тебе не доказали реальность происходящего?

– Уже стали при других себя проявлять? – со строгостью ошеломленно, но тихо спросила Вальзард, вытерев текущие слезы.

– Так, меня видишь только ты, – рассмеялась девочка, демонстративно скорчив рожицу мужчине.

– Что с Вами? С кем Вы говорите, мисс Вальзард? – обеспокоенно спрашивал, кажется не первый раз, Сумирьер, пытаясь разглядеть хоть что-то в направлении, куда пристально смотрела студентка. – Мисс Вальзард?

– Теперь он не просто с тобой нянчиться будет, но и сумасшедшей считать! – злорадно расхохоталась девочка.

– Ах, ты! – Амали ринулась вперед, но та исчезла.

– Мисс Вальзард?! – мужчина схватил девушку за плечи и, развернув к себе, один раз сильно тряхнул ее, чтобы привести в чувства, отчего она испуганно зажалась и зажмурилась. – Вы слышите меня? – он пытался увидеть лицо, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.

– Что Вы делаете?! – пропищала студентка. – Мне больно!

– Простите! Прошу, простите меня! – опомнившись, Сумирьер стал извиняться и пытаться как-то загладить вину. – Я повел себя грубо по отношению к Вам. Про…

– Прекратите! – Амали резко прижала пальцы к его губам, заставив замолчать. – Я просто видела… видела призрака своего подсознания.

– Вообще-то, своего прошлого, – озорной голос девочки исправил ее, раздавшись будто в голове.

Девушка коротко вдохнула и невольно подняла широко открытые испуганные глаза, оказавшись очень близко к мужчине. Она касалась кончиками пальцев его губ, а он странно на нее смотрел, при этом не шевелясь и ничего не говоря. То ли в его взгляде были пламя и томность, то ли теплота и покорность, но глаза были с необъяснимой искрой, которой не позволяли вспыхнуть, но и не давали затухнуть, а кожа на лице заблестела от пота. Дыхание мужчины стало заметно громче и тяжелее, он сглотнул накопившуюся слюну, и Амали заметила скатившуюся капельку.

– О, нет! Простите! – осознав ситуацию, она резко одернула руку и, отползая на другую сторону кровати, при этом багровея от неловкости, закрыла ладонью себе рот.

Сумирьер, поджав губы, ослаблено поднялся и отошел на пару шагов назад, а, отвернувшись, стал восстанавливать дыхание, иногда исподтишка подглядывая назад.

– Надеюсь… Вы никакую магию сейчас на мне не использовали… – через пару минут неспокойно произнес он, протирая лицо и касаясь своих губ, которые будто пылали огнем.

– Я… Что?! Нет, я ничего не делала! Правда! – запаниковала Амали, не понимая реакции мужчины. – С чего Вы это взяли?!

– Потому, что что-то произошло… Ваше прикосновение… к тому же такое длительное… вызвало неправильные чувства, мисс Вальзард, – Сумирьер все еще стоял спиной, пальцами разминая шею, которая, наверное, затекла…

– О чем Вы? – она искренне недоумевала. – Какие чувства? Почему неправильные?

Тяжело и громко вздохнув, он запахнул мантию с двух сторон и, одной рукой переставив рядом стоящий стул, резко развернулся и уселся лицом к девушке, закинув одну ногу на другую.

– Давайте лучше закончим наш разговор, – и взгляд и интонация профессора изменились, приобретя непонятную обжигающую холодность и нервозность.

– Почему Вы так далеко сели? – удивилась Амали. – Я Вам сделала больно?

– Отнюдь.

– А почему же тогда…

– Мисс Вальзард, – его голос стал ниже, – Вы хотели знать причину перевода? – ему неуверенно кивнули. – В таком случае внимательно выслушайте меня, – секунда молчания, за которую в глазах Сумирьера будто все живое и светлое замерзло и поглотилось тьмой. – Дело не только в книге, а в том, что Вы даже до ее прочтения действовали в соответствии с содержанием, которое Вам уже известно. У нас есть надежда уйти от написанного, и не допустить многих бед. На шестой факультет перевели с целью отдалить Вас от простых студентов, кому ненароком может быть причинен вред. Так как здесь действуют другие правила, они должны помочь нам. Все «шестерки» не так просты, как Вы успели заметить, – ему снова кивнули. – Каждый без исключения, не считая Вас, здесь уже забрал ни одну жизнь, причем многие это когда-то сделали намеренно. Их магия часто опаснее того факта, что они убийцы в своем юном возрасте. Мы лишь учим их контролировать себя, при этом накладывая минимум ограничений, – переведя дыхание, Сумирьер продолжил. – Чем меньше клетка у дикого пойманного зверя, тем он злее. На еду и напитки в обычные дни наложены заклятия, подавляющие агрессию, создающие некий моральный барьер, не позволяющий бодрствовать их внутренним существам.

– И на меня, значит, это тоже действует? – не удержалась от вопроса Амали.

– Для Вас ничего такого не применяем, не волнуйтесь.

– А «шестерки» знают, что их еда необычная?

– Да. Но им также известно, что в праздники нет никаких заклятий, поэтому я и сказал, что это были их истинные сущности. Это и есть причина, почему все любят праздники. Это нужно им, чтобы хоть немного побыть настоящими.

– Они и до обучения были такими… дикими? – удивилась девушка.

– Не совсем. Просто они дают себе волю в полной степени насладиться этим временем. В жизни, конечно же, их поведение не такое сумасшедшее, – Сумирьер даже улыбнулся, а холодность взгляда и голоса растаяла. – Я ответил на Ваши вопросы, мисс Вальзард?

– Только один остался, – несмело произнесла она, немного подумав.

– Какой?

– Что за неприятное чувство я у Вас вызвала, что Вы так разозлились?

– Во-первых, я сказал неправильное, – нехотя заставил себя ответить Сумирьер, снова став напряженным и раздраженным. – О том, что неприятное, не было ни слова. А во-вторых, я не был зол, просто…

– Так, что Вы имели в виду?

– Когда-нибудь еще узнаете, – немного подумав, сказал он, после чего, поджав губы, поднялся и вышел из помещения.

Глава 4. Призраки прошлого

Утром Амали проснулась в своей комнате. Как тут оказалась, она не помнила, но все вещи оставались на прежних местах, дверь закрыта, а на тумбочке у изголовья лежала книга с черной обложкой, на которой была записка. В ней был написан небольшой текст, но он сумел, буквально, вынуть душу и перевернуть все внутри, заставив слезы литься ручьем, а сердце болезненно колотиться.

«Мисс Вальзард, эта книга по праву принадлежит Вам, делайте с ней, что посчитаете нужным. Но прошу Вас сохранить в секрете мои действия от профессора Мальеттеро. Он, и тем более никто другой, не должен знать, что я отдал Вам оригинал.

В ближайшее время нам с Вами не стоит видеться. Возможно, лучше больше никогда… Прошу меня простить за вчерашнюю грубость.

Пожалуйста, продолжайте учиться и жить. Надеюсь, что Вы не станете «той самой». Будьте осторожны и помните мои предупреждения.

P.S. Обязательно сожгите после прочтения!»

Почерк к концу испортился, став резким, неаккуратным и отрывистым. Амали сжимала край листа, а из глаз капали слезы, размывая чернила. Напряжение внутри росло, а в горле ком становился все больше, и в теле даже появилась дрожь.

– Но я не хочу так… – зажмурившись и согнувшись, куда-то в себя проскрипела девушка, сдерживаясь из последних сил, чтобы не разреветься. – Почему я…

– А тебе важнее, чтобы было, как ты хочешь, или как хотят другие? – голос девочки раздался со стороны стула.

– Опять ты… – подняв злые и мокрые от слез глаза, прорычала Амали, невольно смяв записку.

– Не-е-ет! – протянула та. – Это опять ты. А знаешь, почему? – выждав секунду, она продолжила. – Потому, что ты прекрасно знаешь, что я – это ты, только другая. Так сказать, какой была бы в детстве, останься твой брат жив.

Реакция Амали, которая испытала шок и разочарование, девочке настолько понравилась, что она стала ехидно хихикать. Даже показалось, что только что что-то щелкнуло в ее сознании. Но кое-что девушку даже удивило: рыжая девчушка с уродливым шрамом на шее будто стала на несколько лет старше, буквально только что.

– Ну, вот. Наконец-то, ты осознала! – с некой гордостью заметила она, оглядев себя.

– Осталось только принять то, что должна, и дать уже нам отдохнуть, – подхватил старик, появившийся с другой стороны кровати.

– Устали постоянно появляться и меня поучать? – съязвила Амали, чувствуя растущий гнев. – Так, уходите! Я вас не держу.

– Пока не выполним его волю, нам не обрести покой, – объяснил дед, прищурив свои пустые глазницы. – Мы так и будем преследовать тебя призраками прошлого.

– Она не мертвая, она же даже живой никогда не была! – возмутилась Амали, указывая на девочку… девушку, похожую на нее, как сестра-близнец.

– Это не совсем так, – заметил старик. – Она – перевоплотившаяся душа твоего убитого брата, Хордена, который почти смог объединиться с твоей душой.

– Бред какой-то! – возразила Вальзард. – С моей душой…

– Не все в порядке, если ты об этом, – договорил за нее дед. – Разве до сих пор не ощутила некий разлад с самой собой? – он слегка коснулся своего виска. – Прости, но было необходимо подчинить твою душу.

– Нам лишь мешал тот кулон, – тоже подключилась к объяснениям полупрозрачная девушка. – Однако с уверенностью скажу, что, как только ты примешь то, что должна, мы исчезнем, твоя душа освободится, и ты станешь свободнее, чем только можно представить.

– Чушь какая! – ошеломленно воскликнула Амали, безумно глядя то на одного призрака, то на другого, отказываясь верить в услышанное. – Да, кто поверит в этот бред?!

– Можешь не верить, но содержание книги, которая сейчас лежит на тумбочке, это моя биография, – неприятным старческим тоном заметил дед, погрозив пальцем. —Хоть и немного измененная…

– Мне все равно непонятно, почему я? – не унималась Амали, все больше злясь.

– На самом деле, изначально Хорден должен был стать наследником, но его, как известно, убил собственный отец, – объяснила полупрозрачная девушка. – Поэтому…

– Поэтому вы решили выбрать меня?! – сквозь зубы процедила Амали. – Что, если я не подхожу?

– Подходишь. И не только потому, что у нас одна кровь, а потому, что Адваро – наш общий предок, и потому, что ты – это я, только живая и более сдержанная.

– Только не сейчас.

– Что? – недоуменно переспросила душа Хордена.

– Что «не сейчас»? – удивился дед, строго взглянув на Амали.

– Сейчас я точно не сдержанная! – почти прорычала она, вскочив с кровати. – Уходите!

– Тише! Успокойся! – попробовал успокоить старик, появившись напротив девушки.

– Прочь! – гневно крикнула Вальзард, махнув рукой.

Видимо вместе с эмоциями, у нее вырвалась и стихия. Языки пламени охватили души, заставив их исчезнуть, а сама комната вспыхнула, как спичка. Еще пару минут девушка стояла в горящем помещении, со злобой смотря, как полыхали вещи, мебель, учебники… Она понимала, что не сдержалась, и пожар случился по ее вине, но будто специально, лишь усиливала огонь, а ее взгляд от этого становился спокойнее и… довольнее?! Амали наслаждалась происходящим вокруг, заставляя все гореть ярче и злее. Она раскрыла перед собой ладонь со скомканной запиской, которая тут же испепелилась. Что-то снова будто щелкнуло в сознании Вальзард, и слезы моментально высохли, а взгляд потух, в отличии от стихии.

Неожиданно из коридора послышались стуки и взволнованные крики. В соседних комнатах стало очень жарко и задымлено? Вспомнив о книге, Амали резко развернулась и ужаснулась тому, что увидела. Обложка вздулась и потрескалась, а в трещинах сиял желто-оранжевый свет, похожий на льющуюся магму между черными обугленными камнями, и страницы, как раскаленный металл, светились красным. Но ни одна искра еще даже не коснулась книги, пламя ее обступало.

Стоило девушке взять ее в руки, как кто-то из коридора вышиб дверь, и сюда задуло холодом.

– Амали?! – пораженно произнесла Шарьяна, выглядывающая из-за спины Бавиарда.

За ними стояли и другие студенты с ее курса, но все, как один, безмолвно смотрели на комнатную преисподнюю, созданную их миловидной однокурсницей.

Не считая того, что в коридор повалил жар, а всем стало жарко и жутко, Амали предстала перед ними в довольно пугающем виде. Может, это была просто коллективная галлюцинация или синхронизированная игра воображения, но клубы пламени и дыма за спиной девушки выглядели словно крылья, ее теплые янтарные глаза теперь ярко сияли, и в руках странная горящая книга… К этому моменту огонь уже затухал, обратив всю комнату в пепелище.

Некоторое время Амали молча смотрела на однокурсников, не выражая испуга, сожаления или вины. Лишь слегка удивленный взгляд и почти невозмутимый вид.

– Простите, – наконец, произнесла она, после чего подкинула книгу вверх, чтобы отвлечь внимание, а сама обратилась в огненного медоеда, ставшего больше, чем был до этого, и пустилась бежать.

Студенты испуганно отпрыгивали в стороны, чтобы не обжечься или не наступить на существо. Книга не успела коснуться пола, как ее схватило какое-то огромное красное существо и тут же исчезло. Всех охватили недоумение и шок.

– Что это было?! – возмущенно воскликнула Шарьяна.

– Я сам не понял… – пожал плечами Бавиард, оглядывая остальных.

– Что у вас тут? Почему вы все здесь толпитесь?! – в конце коридора показалась профессор Боджинсон. – Вы должны собираться на завтрак, а не… – она резко замолчала, заметив дым и теплый воздух.

Женщина торопливо шла ко всем, с каждым шагом все больше убеждаясь, что что-то произошло.

– Вот, дьявол… – охнула она, заглянув в комнату. – Где Вальзард? Ее здесь нет?

– Она сбежала, – сказал кто-то из толпы.

– Что?! – пораженно переспросила профессор. – Куда сбежала? Когда?!

– Буквально перед Вашим появлением она обратилась в зверя и сбежала, – объяснил староста. – Мы даже ничего не успели сделать.

– Какой ужас… Она была ранена?

– Нет. Она, кажется, сама все это и сделала, – ответил он.

– Вы знаете, что это было? – с подозрением спросила Шарьяна. – Такое уже было?

Профессор ошеломленно оглядела студентов, желая что-то сказать, но не находя подходящих слов, и помотала головой, жестом попросив всех отойти. После этого женщина несколькими взмахами рук в сопровождении невнятного шепота создала некий барьер, который визуально восстановил внешний вид комнаты и части коридора.

– Завтрак вот-вот начнется, поторопитесь, поторопитесь! – суетливо протараторила она, подгоняя всех.

Дождавшись, когда все уйдут в столовую, профессор наложила еще одно заклятие, замаскировавшее дверь под продолжение стены, и тоже ушла отсюда.

Раздался стук. Старческий голос из помещения разрешил войти.

– Вы просили срочно зайти, профессор Мальеттеро? – на пороге стоял Сумирьер, но вид его был еще мрачнее, чем у присутствующих здесь.

– Да, пройди, сядь, – сухо сказал ректор, указав на стул около профессора Боджинсон.

– Что-то случилось? – обеспокоенно спросил мужчина, с подозрением взглянув на бледную взволнованную коллегу.

– Мне только что рассказала профессор Боджинсон, что мисс Вальзард сбежала, перед этим испепелив свою комнату.

– Как сбежала?! – поразился Сумирьер. – Когда?

– Перед завтраком. Говорят, последним ее видел ты. Не объяснишь мне, Парлави, почему она сбежала?

– Вы считаете, что я в этом виноват?! – вспылил он.

– Я лишь предполагаю, что между вами что-то случилось, из-за чего она решила сбежать.

– Ч-что?! – ошеломленно выкрикнул Сумирьер, вскочив со стула. – Профессор Мальеттеро, Вы меня прекрасно знаете…

– Парлави, я бы не задал этот вопрос, если бы не… – он сконфуженно скривил лицо, видимо, заставляя себя произнести причину.

– Если бы не… что? – с подозрением переспросил мужчина.

Ректор, якобы случайно, коснулся своих губ пальцами, когда погладил себя по усам и бороде, при этом пристально глядя на профессора. После этого он откинулся на спинку кресла и продолжил.

– Если бы не знал, что до перевода ты постоянно за ней присматривал, – договорил старик, посмотрев на Боджинсон, чтобы убедиться, что она ничего не заподозрила. – Я лишь предположил, что тебе может быть что-то известно.

Женщина переводила взгляд от одного мужчины на другого, но ее вид, к счастью, не выражал никаких подозрений или догадок. Лишь увлеченность разговором и обеспокоенность ситуацией со студенткой.

– К сожалению, уверенности в том, куда она сбежала, у меня нет, – Сумирьер понял намек, отчего его возмущенность обвинением исчезла, но взамен появился стыд в глазах. – Можно лишь попробовать проверить в районе храма жизнеотречения.

– Проверь, – ректор неодобрительно посмотрел на профессора. – Потом расскажешь.

– Принято.

– Профессор Боджинсон, – старик переключил внимание на женщину, – Вы сказали, что скрыли комнату, чтобы в нее никто не заходил.

– Да.

– Пойдемте туда и посмотрим, а заодно, восстановим помещение, – сказал ректор и жестом пригласил всех встать.

Сумирьер вышел первым, тут же отправившись в лес, где стоял тот храм.

Около каменной постройки на земле сидела девушка, устало облокотившись на стену, запрокинув голову и закрыв глаза. Ее белая одежда была испачкана сажей, где-то порвана, руки были сильно обожжены, а с кончиков пальцев капала кровь. Видимо, она повредила их, пока сюда бежала… Около нее появилось большое существо с огненной шерстью и с книгой в зубах. Оно аккуратно положило предмет рядом на землю и легло у ног, грустно глядя на хозяйку и поскуливая.

Глава 5. В тайне

Сегодня у студентов Института Высших Сил был первый день зимних каникул. Все это время всем позволялось заниматься своими делами. Кто-то отсыпался, кто-то гулял, кто-то бесцельно бродил по коридорам, не в силах придумать себе занятие, но находились даже те, кто и это свободное время тратил на учебу.

Несколько парней и девушек шли по заснеженному двору замка, громко разговаривая, смеясь и веселясь. Двое первогодок, Линхёльн и Саймир, и остальные третьекурсники с факультета Бьёральда. Прекрасный солнечный безветренный день, в который глупо было сидеть в четырех стенах. Проходя по самой высокой части двора, Сай ненадолго замер, пристально глядя в сторону леса.

– Ты чего? – спросил Лин, заметив, что друг отстал.

– А? Да, так… – ушел от ответа он, быстро догнав остальных.

– Что-то случилось? – поинтересовался Ральд. – Ты какой-то озадаченный.

– Ничего, – продолжая смотреть вдаль, отстраненно сказал Сай. – Все нормально.

Ребят ответ не убедил, но они, решив не настаивать, продолжили гулять, вернувшись к прежнему разговору. Так, почти весь их день прошел на улице, практически беззаботно и довольно спокойно.

Не смотря на свободные дни у студентов, кормить всех продолжали по расписанию. И вот, вечером за ужином трое парней сидели за одним столом, но двое практически не замолкали от бесед и обсуждений, а один из них вел себя весьма задумчиво и отстраненно, чем беспокоил других.

– Ты сегодня не с нами, – заметил Ральд. – Что у тебя…

–Чш-ш! – негромко шикнул на него Сай, прислушиваясь к разговорам позади себя.

– Ты чего? – удивился Лин, но и ему подали знак «молчать».

Двое недоуменно переглянулись и посмотрели на сидящих за соседним столом. Там были первогодки с факультета специальной магии, с которыми когда-то училась Амали. Лин грустно вздохнул и перевел внимание на друга.

– Что ты пытаешься подслушать? – осторожно спросил Ральд, спустя пару минут молчания.

– Довольно подозрительно, – задумчиво сказал Сай, обеспокоенно оглядев друзей, явно желающих получить объяснения. – Днем я заметил, что кто-то уходил в лес. И он точно шел из Института, – подвинувшись поближе к парням, тихо начал он.

– Почему ты шепчешь? – удивился Лин.

– Ну, и что в этом такого? – в том же тоне спросил Ральд.

– Утром, открывая окно, перед тем, как пойти на завтрак, я заметил какого-то красного зверька, убегавшего в лес. Он явно бежал из Института. – Сай старался говорить так, чтобы никто посторонний его не услышал. – Днем по той же тропинке прошел кто-то еще. А сейчас ребята за моей спиной обсуждали, что им очень нужен их куратор, чтобы что-то спросить, но он куда-то ушел еще днем.

– Ты хочешь сказать, что уходил их куратор? – с удивлением прошептал Лин, с подозрением поглядывая за студентами позади друга.

– Это очень вероятно, – заметил Саймир.

– А кто их куратор? – спросил Ральд.

– Профессор Сумирьер.

– Получается, он пошел за тем зверьком, – сделал вывод Лин. – А как он выглядел, помнишь?

– Расстояние до леса видел?! – как можно тише воскликнул Сай. – Просто некрупный зверь на четырех лапах и с красной шкурой, – он пожал плечами. – Что еще описывать?

– Это точно кто-то из студентов, – предположил Ральд. – Возможно, кто-то с его факультета.

– Интересно бы узнать, кто это, – озадачился Сай.

Ему в знак согласия двое кивнули головой, тоже задумавшись над случившимся.

Уже давно стемнело, воздух стал холоднее, чем днем, а небо затягивалось снеговыми облаками. Поднявшийся ветер все сильнее задувал в спину, от чего тело потихоньку замерзало. Но ему нельзя было покидать это место, пока не выполнит поручение.

Впереди среди зимнего леса стояла постройка из красного камня с черной округлой крышей. К ней вела еле заметная дорожка из бордовых капель и следов зверя с когтистыми лапами, а около одной из стен примятый снег был испачкан кровью. Ближе подойти посмотреть не давал барьер, поэтому приходилось прятаться за деревом и наблюдать отсюда. Его выдавали еле заметные рябые волны в воздухе и тонкая не заснеженная полоса вокруг постройки. Щели около двери ярко сияли, а темноту слегка растворяли тонкие лучи света. Внутри храма точно было светло и, возможно, жарко потому, что снег у самого порога растаял.

К ночи мороз крепчал. Время перевалило за полночь, и в лесу было слишком темно и тихо. С неба стали плавно опускаться снежинки, бесшумно и быстро скрывая все следы.

– «Да, где же она?!» – с нетерпением подумал он, не спуская глаз с храма.

Не желая замерзнуть окончательно, мужчина решил частично обратиться, чтобы усилить кровяное давление. Любая другая магия могла бы его выдать, чего ему очень не хотелось допускать. Неизвестно, что это за барьер, и какие у него свойства, кроме мучительного умерщвления всех живых, подошедших слишком близко.

К утру снегопад не закончился, и, более того, он даже усилился. Но за все это время свет в храме не погас, но стал тускней, и оттуда никто так и не вышел. Оставалось лишь сохранять терпение.

Наконец, послышались чьи-то шаги, ведущие издалека, а затем дверь медленно открылась с характерным, но негромким скрипом, и показалась девичья фигура.

– «Амали…» – оставаясь на месте, с облегчением подумал он, но его лицо тут же изменилось, стоило ее разглядеть получше.

Девушка медленно уходила от храма, еле передвигая ногами, шатаясь и спотыкаясь, ее белая форма превратилась в грязные и рваные лохмотья, а весь вид был изнеможенный и смертельно уставший. Переступая через тонкую не заснеженную полоску, она на мгновение будто стала невидимой, а по барьеру в разные стороны быстро разошлась рябь. Отойдя на какое-то расстояние от храма, Амали случайно услышала какой-то шорох и обернулась. Заметив что-то темное среди деревьев, она, с пару секунд присмотревшись, пустилась в бегство. Черная фигура стала ее преследовать.

Девушка виляла между деревьями, проваливаясь в рыхлый снег, спотыкаясь о спрятанные корни и ветви. Ее тяжелое дыхание заглушалось бешеным биением сердца, отдававшим в горло и уши, все тело ныло от усталости, а внутри все сжималось от страха. Хотелось кричать, но не хватило бы сил издать даже писк. Все мысли были заняты лишь желанием скрыться, но преследователь оказался слишком быстрым. Однако погоня оказалась недолгой не только по этому.

Из-за снега на бегу трудно различить, где спрятаны препятствия. И, не заметив впереди небольшой обрыв, Амали не успела остановиться и свалилась вниз. К счастью, высота оказалась небольшая, а снег смягчил падение, но сознание она все же потеряла.

Проходя через общий зал в корпус своего факультета, парень, нахмурившись, о чем-то думал, но его выдернули из поглотивших его мыслей.

– Эй, Сай! – к нему торопливо шел Лин. – Ты ничего необычного не заметил?

– Заметил. Это-то меня и беспокоит, – еще больше свел брови Сейворс.

– Уверен, что мы об одном и том же? – уточнил Кисхен, с подозрением глядя на друга.

– У вас тоже никто сегодня не проверял, все ли на месте, да?

– Значит, точно об одном говорим.

– Да, – подтвердил тот, оставаясь напряженным. – За завтраком еще ничего, а вот за обедом ребята с того факультета вели себя взволнованно. Они только и обсуждают своего куратора.

– Этого я не слышал, но точно еще не было дня, чтобы никто нас не проверил даже в выходной или праздник.

– Согласен.

Парни продолжили свой разговор, стоя в стороне в общем зале и, оглядывались вокруг, ища глазами Ральда, чтобы поделиться своими мыслями с ним.

В комнате без окон с разожженным камином на кровати лежала девушка. Рядом у ног сидел профессор Мальеттеро, а на стуле в углу – профессор Сумирьер. Оба угрюмые, сердитые и молчаливые. Тишину в помещении нарушал лишь треск огня, и он же был единственным источником света здесь. Мрачно и напряженно, хотя еще совсем недавно в комнате была суматоха и холод. Старик сидел около студентки и задумчиво смотрел на огонь, при этом чувствуя на себе прожигающий взгляд подчиненного, испепеляющего его своими черными, словно бездна, глазами. Совсем другими, нежели даже пару дней назад… Они блестели в темноте, в них отражался огонь камина, но прежняя теплота и лукавость пропали.

– Вы не хотите мне кое-что объяснить? – низким тоном, почти прохрипел Сумирьер.

– Разве я обещал тебе что-то подобное? – словно недовольный отец, поругавшийся с сыном, нехотя возмутился старик.

– Как Вы узнали об этом? – чуть тише, но заметно настойчивее спросил мужчина. – Что меня выдало?

– Не понимаю, о чем ты, – соврал Мальеттеро, даже не взглянув на того.

– Метка. Как Вы узнали о ней? – повторил вопрос Сумирьер, но вместо ответа ему лишь небрежно пожали плечами. – Вы серьезно считаете, что что-то было?! Вы действительно уверены в том, что я мог что-то подобное сделать?! – его тон становился напряженным и рычащим, а голос с трудом сохранял прежнюю громкость.

– Я даже думать о подобном не хочу, – недовольно бросил ректор, осуждающе посмотрев на мужчину. – И мысли такой допускать не смею! Но ты…

– Что я?! – рыкнул Парлави. – Ответьте, как Вы узнали об этом! Неужели я так много прошу?! – казалось, его терпение быстро заканчивалось, а взгляд приобретал оттенок гнева, даже меняя цвет глаз от черного на желтый.

– Сейчас я метку не вижу, ее можно увидеть только в моем кабинете, – тяжело вздохнув, нехотя начал старик, немного опасаясь поведения подчиненного. – Свет глобуса как бы ложится на заколдованные предметы, золотой пыльцой. Заметил только я потому, что для всех, кто приходит ко мне, все видится в золотом свете, а я могу различать более яркий свет от обычного, – он снова вздохнул и пересел на другой край кровати, чтобы продолжить беседу с глазу на глаз. – Парлави, эта метка могла быть где угодно, но я увидел ее именно на твоих губах. Как думаешь, о чем я подумал в первую очередь?

– Я могу рассказать, что было на самом деле, – поняв мысли ректора, попробовал объясниться Сумирьер.

– Не нужно, не хочу знать, – разочарованно покачал головой ректор, а затем отвернулся.

– Но, профессор Мальеттеро, ничего действительно не было! – возмутился мужчина. – Она только коснулась пальцами…

– Парлави! – рявкнул тот и тут же с опаской оглянулся, чтобы убедиться, не разбудил ли он девушку.

Она так и лежала на кровати, не пошевелившись, не дрогнув ни одной мышцей. Успокоившись, Мальеттеро хотел продолжить, но его опередили.

– Так, что это за метка? – нетерпеливо спросил Сумирьер.

– Я сам о ней узнал относительно недавно, – немного стыдливо заявил тот. – После прочтения той книги, которую ты мне давал, меня заинтересовали некоторые моменты, и я решил о них узнать больше, – секундная пауза. – На самом деле, случайно наткнулся на это…

– Не тяните! – еще требовательнее попросил Парлави, подвинувшись на стуле ближе. – Что она значит?

– Особая метка рода Вазельерри, – отстранившись, неохотно сказал Мальеттеро. – Ее оставляют через длительное прикосновение… – с подозрением взглянул он на мужчину.

– Да не целовались мы! – вспылил Сумирьер, вскочив на ноги.

Девушка на кровати пошевелилась от шума, и двое замерли в ожидании, но она так и не открыла глаза даже спустя несколько минут.

– Веди себя тише! – неодобрительно качнув головой, сделал замечание Мальеттеро. – Она может очнуться и услышать.

– Простите, – Парлави виновато опустился на стул. – Так, а что…

– Она накладывается на тех, кто достоин служить роду, а ими может быть далеко не всякий, – гораздо тише продолжил объяснение ректор. – К тому же, метка в момент наложения обездвиживает и забирает часть сил.

– А какие-то побочные действия? – озабоченно и подавленно одновременно уточнил Сумирьер, после недолгого раздумья.

– Этого я не знаю, – Мальеттеро пожал плечами. – А ты что-то заметил?

– Нет… вроде, – вспомнив некоторые подробности, соврал тот. – А как ее можно снять?

– Умереть.

– То есть?!

– Метка не снимается, насколько я знаю, – объяснил ректор и увидел целый букет эмоций на лице подчиненного: удивление, разочарование, шок, грусть и… страх, и паника.

Сумирьер молящим взглядом смотрел то на профессора Мальеттеро, то обреченно на Вальзард, которая со спокойным лицом спала в своей кровати, возможно, даже не подозревая о том, что тогда сделала.

Глава 6. Тонкая грань доверия

Солнце еще не успело подняться над горизонтом, лишь посветлело небо, а ее глаза уже открылись. Для Амали было удивительно увидеть над собой знакомый потолок, слева плед вместо штор, и услышать треск огня из камина. Вообще, ей казалось странным оказаться здесь, ведь она сбегала отсюда… Мысли и воспоминания нахлынули на девушку, заставив быстро проснуться и даже вскочить на кровати, чтобы осмотреться, однако удивление снова ее охватило.

– П-профессор..?! – она не успела договорить, как ее перебили.

– Не волнуйтесь, мисс Вальзард. Вы сейчас в своей комнате в Институте, – на стуле у стола в углу сидела Боджинсон. – Вас сюда вчера принесли.

– Вчера? Принесли? – изумленно переспрашивала студентка. – Кто?! Откуда?!

– Мисс Вальзард, Вы задаете много вопросов, – строго заметила женщина. – До завтрака еще больше часа, поэтому успеем с Вами побеседовать до этого.

– Что? О чем? – девушка испугалась интонации профессора, услышав в ней недовольство и даже раздражение.

– Мисс Вальзард! Вопросы отставить! – резко поднявшись, строго потребовала Боджинсон. – У Вас есть пять минут, чтобы собраться. Жду в коридоре, – уже подойдя к двери, она остановилась, чтобы договорить. – И имейте в виду, что снова сбежать или что-то сделать Вам не удастся. Мы предусмотрели все возможное, чтобы предотвратить любые Ваши выходки, – после этих слов профессор вышла, аккуратно закрыв за собой дверь.

Амали оказалась в растерянности. Ей сказали, что делать, но никаких объяснений не дали, а строгий и недовольный тон женщины, граничащий с намеками на угрозу, лишь добавлял неуверенности в себе и неясности в ситуацию. Спустя минуту, девушка опомнилась и стала быстро собираться, решив сейчас не рисковать и не злить лишний раз профессора, которая и без того одним только взглядом наказывала ее.

Выйдя в коридор, Амали столкнулась с Боджинсон почти вплотную. Та следила за стрелками часов, которые держала в своей руке.

– Вы задержались на тридцать шесть секунд, мисс Вальзард, – заметила профессор, переведя взгляд. – Если бы секундная стрелка достигла двенадцати, я была бы вынуждена силой вытащить Вас из комнаты.

– Я должна за это извиниться? – шокированная заявлением, недоумевала Амали. – Простите. Я не знала, что все так строго.

– Мисс Вальзард, вспомните, где Вы учитесь, какая специфика на Вашем факультете и подумайте, насколько часто присутствующие здесь шутят или несерьезно относятся к происходящему, – женщина говорила, словно плевалась желчью, что вызвало у студентки еще более неприятные чувства.

То, что хотелось сказать Амали, нельзя было произносить вслух, а то, что она могла ответить, оказалось лишь молчанием и пристальным взглядом в спину. Зато в мыслях девушки уже в полной мере продолжался этот диалог без всяких недомолвок, в котором она пыталась найти ответы на мучавшие ее вопросы, хотя они ее совсем не радовали.

Женщина вела Вальзард по пустым и холодным коридорам, освещенным так же тускло, как раньше, если не хуже. Через капюшон и теплый плащ проникал ледяной воздух, заставляя тело покрываться мурашками, пар от дыхания каждые несколько секунд плотным белым облаком появлялся в воздухе, а эхо от шагов разносилось по всему коридору. Невольно даже Амали показалось, что камень здесь был темнее, если не сказать, чернее, а уши будто периодически закладывало.

– Разговор состоится здесь, – неожиданно остановившись около маленькой деревянной двери с железным засовом, негромко объявила Боджинсон, чтобы не создавать эха. – Проходите! – она несильно толкнула дверь от себя.

Лицо девушки слегка искривилось от скрежета проржавевших петель, после чего перед ней открылось еле освещенное помещение, на стенах которого висели крючки со странными и устрашающими предметами, похожими на клещи, тиски, молотки и даже топоры.

– «Комната пыток?!» – с ужасом подумала Амали, и невольно затаив дыхание, сделала небольшой шаг назад. – «Понятно, почему так долго шли, и почему здесь никого нет…»

– Не бойтесь, мисс Вальзард! Здесь состоится только разговор, не больше, – успокаивающим голосом заверила Боджинсон, заметив реакцию студентки. – Именно это помещение выбрано только потому, что здесь никто ничего не услышит.

Видимо, женщина была уверена, что эти слова успокоят девушку, то они лишь еще больше напугали ее. Только ей известно, что за мысли сейчас крутились в ее голове, но даже в полумраке стало заметно, как она побледнела. Профессор сделала пару шагов вперед и, встав с той стороны порога, указала рукой студентке, чтобы та прошла внутрь. Амали широко открытыми глазами смотрела на Боджинсон, ожидая подвоха, не зная, что таилось в полумраке помещения, боясь представить, что будет дальше.

Как только девушка оказалась внутри комнаты, за ней захлопнулась дверь, а женщина осталась с той стороны. Сердце сжалось, а затем бешено заколотилось, дыхание сбилось, по телу моментально прошла леденящая волна, парализовав все движения. Глаза смотрели вперед на большое черное пятно с непонятным еле заметным сиянием, пока ноги, скованные страхом, быстро слабели и неумолимо опускали девушку на пол. Трудно было пошевелиться или издать хоть какой-то звук, а когда это нечто стало приближаться, то и вовсе ничего не удавалось сделать. В момент, когда в глазах Амали все слилось в однородную черноту, а из звуков осталось лишь биение напуганного сердца, где-то над головой раздалось: «Осторожно! Присядьте сюда!» Ее кто-то подхватил и усадил на узкую и холодную скамью.

– Мисс Вальзард! Что с Вами? – перед ней мелькнули два желтоватых огонька, а потом все исчезло.

Открыв глаза, Амали все еще видела лишь темноту, но теперь ощущала тепло и чье-то прикосновение. Она лежала у кого-то на коленях, ее руки сжимались в больших горячих ладонях, а сверху слышалось осторожное дыхание.

– «Так тепло и спокойно», – еще плохо соображая, с легкой улыбкой подумала девушка и, снова закрыв глаза, повернулась на бок, собираясь спать дальше.

Уже через пару секунд ее снова словно окатило ледяной волной, и она вскочила на ноги, бешеным взглядом уставившись на черное подсвеченное пятно перед собой.

– Па… Профессор Сумирьер?! – выпалила она, не веря в происходящее.

– Как Вы узнали, что это я? – удивился он, после чего щелкнул пальцами, и в помещении зажглось несколько свечей, и здесь стало заметно светлее.

Разглядев мужчину, Амали задалась тем же вопросом. Перед ней сидело некое большое существо с черной шерстью, желтыми глазами, измененным лицом, напоминающим волчье или собачье, но при этом имея мало с ними сходства. Кажется, Сумирьер оказался оборотнем, как и многие в этом Институте, став почти в два раза крупнее.

– Что с Вами? – девушка шагнула назад, будто чего-то опасаясь. – Почему Вы… Что это за вид?!

– Вопрос остается открытым… Меня мало кто может узнать даже в полу обращенном состоянии, – вернувшись в свой прежний облик, заметил он, с подозрением оглядев Амали. – Как Вы это сделали?

– Я… Я не знаю, как объяснить, – она растерянно пожала плечами, с недоверием посмотрев на мужчину. – Просто узнала. И Ваше сияние будто я уже где-то видела, оно кажется очень знакомым…

– Какое сияние? – недоуменно переспросил Сумирьер, невольно вспомнив слова ректора о свойствах золотого глобуса.

– Вокруг Вас еле различимая светлая аура, точно светитесь, – Амали попыталась объяснить, а он лишь нахмурился, обеспокоенно оглядывая ее с неким подозрением.

– Ладно, сейчас это не так важно… – задумался мужчина.

– Мне сказали, что здесь со мной должен состояться какой-то разговор, – после недолгого молчания вспомнила девушка, все еще оставаясь на расстоянии.

– Да, – не сразу подтвердил он. – Присядьте рядом.

– Я постою.

– Сядьте! – строго повторил он, стукнув по скамье ладонью.

– Я Вам тогда сказала, что хотела бы Вас видеть всегда рядом, призналась в доверии только к Вам, а Вы… – грустно и тихо заговорила Амали, с разочарованием глядя на мужчину, тихонько отступая назад. – Вы написали мне, что нам не стоит видеться, что больше не увидимся… Даже не сказали, а написали…

– Я Вас не понимаю, – еще сильнее нахмурился Сумирьер. – Мисс Вальзард…

– Говорите уже, о чем хотели, – неожиданно резко перебила его девушка, зажмурившись, – и дайте мне уйти! Не хочу опаздывать на завтрак, – она пыталась сдержать слезы, но они сами собой покатились по щекам.

– Мисс Вальзард, – заметив это, Сумирьер вскочил, желая успокоить ее.

– Не смейте..! – она отступила дальше, преградив ему путь рукой. – Не подходите ко мне!

– Что-то не так? – поинтересовался он, не намереваясь слушаться.

– Оттуда говорите! – снова шагнув назад, Амали становилась раздраженнее и разочарованнее.

– Послушайте… – мужчина не успел ничего сделать, как перед ним возникла огненная стена.

Отскочив от неожиданности к скамье, он недоуменно посмотрел на девушку. Огонь стал меньше, но не исчез. Амали стояла у другой стены, ее глаза отражали боль, разочарование и от этого всего злость, щеки блестели от слез, а руки сжимались в кулаки. Он это увидел и кое-что понял, но сделать ничего не смог. Его тело словно онемело, хотя взгляд изменился, а внутри стало горячо и даже больно.

– Время идет. Не тяните, пожалуйста… профессор Сумирьер, – с трудом произнесла она, коснувшись спиной стены и съехав по ней на пол. – Чего Вы хотели?

– Чего я хотел… – будто находясь под гипнозом, он повторил эти слова, не отводя глаз от Амали. – Вы знаете, что тогда случилось, когда Вы коснулись меня? – вздохнув, с досадой обреченно начал мужчина.

– Я слышала Ваш разговор с профессором Мальеттеро, – почти бесчувственно заметила она.

– Почему-то не удивлен… – с легкой усмешкой заметил он. – Тогда Вы догадаетесь, о чем я хотел бы Вас попросить?

– Снять метку? – в том же тоне предположила девушка.

– Верно! – воодушевился Сумирьер. – Профессор Мальеттеро сказал, что ему известен только один вариант, как это сделать. Однако, может, Вы знаете другой…

– Я понятия не имею, как я сделала эту метку. Мне неизвестно, как ее снять, – не дав договорить, она пожала плечами.

– И, что тогда делать? – расстроенно спросил он, заметно упав духом.

– Если метка Вам так мешает жить, то… умирайте.

Этот тон был настолько пугающе холодным и равнодушным, что в голове Сумирьера будто даже что-то треснуло словно лед. Он не мог поверить в то, что только что услышал от этой миловидной девушки, которая раньше так тепло к нему относилась, была искренна, а главное, она доверяла ему свои мысли и переживания. Жаль, мужчина это понял только сейчас…

– Умирать? – пораженно переспросил он еле слышно.

– Да, – погасив огонь, подтвердила Амали, поднимаясь с пола… – Но если Вы не хотите этого делать, тогда смиритесь с ее существованием. Обещаю Вас не тревожить.

– Что? О чем Вы? – недоумевал Сумирьер. – Объясните.

– Если ее накладывают только доверенным рода, то, считайте, что ее у Вас больше нет.

– Но… – он не успел договорить, как дверь открылась.

Девушка снова скривилась от неприятного скрежета.

– Время истекло, – с порога заявила профессор Боджинсон. – Мисс Вальзард, пора!

– Хорошо, – послушно согласилась Амали и вышла из помещения.

– Все нормально? – поинтересовалась женщина, заметив подавленное и озадаченно состояние коллеги. – Что-то случилось?

Сумирьер не сразу отреагировал на вопрос, но вместо ответа просто помотал головой и махнул рукой в сторону двери. Неодобрительно оглядев его, Боджинсон вышла и повела студентку в столовую. Вот-вот начинался завтрак.

Глава 7. Здесь не шутят

Шестой факультет имел свою столовую, в которой всегда было не очень много народу. Здесь и без того учились около двух сотен студентов. Все они редко общались большими группами, в основном маленькими, хотя даже среди них конфликты, а тем более драки, возникали в единичных случаях. А ведь здесь все убийцы… Странно, что в этом обществе, в отличии от студентов на обычных факультетах, преобладали положительные моменты: взаимопомощь, поддержка, понимание, сочувствие. Часто ли Амали что-то подобное встречалось раньше?

Забрав свой поднос с едой, Вальзард нашла пустой столик, хоть и почти в центре столовой, и села туда, желая поесть в одиночестве. Она замечала на себе неодобрительные, оценивающие и недовольные взгляды, перешептывания, но никто ей и слова пока не сказал. Даже немного странно. Раньше уже ей точно что-то колкое или обидное бросили бы в спину или в лицо.

– Где была вчера? – голос старосты напугал девушку, отчего она чуть не подавилась.

– Вообще, здесь не принято так себя вести, – строго предупредила Шарьяна, усаживаясь со своим подносом напротив Вальзард, рядом с Бавиардом. – Отсюда не сбегают и здесь не прячутся, мы не молчим о проблемах и высказываем все, что на душе.

Амали недоуменно смотрела на однокурсников, которые с полной серьезностью и без капли агрессии говорили такие слова. Она не знала, что ответить на это.

– На нашем факультете есть пять студентов, которые должны быть в курсе всего и всех. Это старосты, – продолжил Бавиард. – Даже, если нам плевать на чужую жизнь, пока мы здесь, мы в ответе за свой курс. Амали, мы поклялись жизнью при поступлении.

Вальзард была в шоке. Теперь она и хотела бы что-то сказать, но язык не поворачивался. Профессор Боджинсон говорила, что здесь никто не шутит, но чтобы настолько…

– Так что, объяснишь, что это было? – спокойнее напомнила вопрос Шарьяна.

– Простите… Я действительно не могу сказать… – виновато произнесла Вальзард, опустив глаза. – Это касается моей семьи и…

– Амали, и кому ты это говоришь? – задорно рассмеялась Тетлери. – Я тебе говорила, кто здесь учится?

Девушка невольно заметила, что в столовой стало тихо, а почти все взгляды устремлены на их стол, явно ожидая объяснений случившегося…

– Амали, у каждого третьего здесь «это» касается семьи, – заметил Бавиард. – Если боишься сама начинать, то я помогу, – недолгая пауза, за время которой, он оглядел студентов вокруг, а затем продолжил. – Будучи совсем маленьким, я случайно убил отца, когда он вернулся после долгого отсутствия. Он не успел среагировать, а я, желая его обнять от радости, неожиданно первый раз обратился и раздавил его, – Вальзард пораженно смотрела на старосту, говорящего такое, так еще и столь спокойно. – Шарьяна из ревности, когда ей было около семи лет, убила младших сестер и брата, потому что ей надоело, что ругают ее, а остальных только хвалят, – девушка для подтверждения кивала головой.

– Мне казалось, что родители меня не любили, потому что я была не единственная. А когда меня в очередной раз после наказания плетью отец отправил в свою комнату подумать над поведением, я убила двух сестер трех и четырех лет и годовалого брата. Вот этими, – ее рука превратилась в огромную черную лапу, – когтями я их разорвала, – с грустной, улыбкой договорила она.

– Тот парень, – продолжил Бавиард, указав на кого-то за другим столом, – с рогами на голове и зеленоватым лицом из-за блеска чешуи, – тот поднял руку и помахал, чтобы обозначить себя, – провел детство с матерью. Больше никого у него не было. Но он убил ее, за то что, она его каждый день избивала, и заставляла содержать ее, несмотря на юный возраст. Ему было девять, – секундная пауза. – А вон та студентка, – староста показал рукой на самый дальний столик, за которым сидел кто-то непонятный, тускло сияющий лунным светом, не имеющим никакой четкой формы, – случайно умертвила всю свою семью, которые ей ничего плохого не сделали, – Вальзард на него вопрошающе посмотрела. – Она в детстве часто сбегала из дома и следила за какими-либо странными для себя созданиями, но однажды она нашла светящийся осколок и подняла его. В нее вселился демон, заточенный в него. Об этом она узнала, когда через несколько лет он проявил себя в ее теле. Теперь она полноценный демон.

– Но демоны здесь не могут учиться, – пораженно заметила Амали, с опаской и интересом глядя на некое светлое облако с двумя черными впадинами вместо глаз.

– Рожденные демонами или ангелами – нет, остальные – да, – пояснил Бавиард. – Это ее обычное состояние, но иногда она принимает свой прежний вид пятнадцатилетней девушки. Кстати, не стоит к ней приближаться, когда она в форме демона, – тише добавил он.

– Тут на самом деле все кого-то убивали? – надеясь услышать отрицательный ответ, спросила Вальзард.

– Более того, многие не жалеют о содеянном, – приблизившись, прошептала Шарьяна, кровожадно, но не злобно улыбнувшись.

– И вы в их числе? – уточнила Амали, опасливо отстранившись.

– Мне только братика жалко, а сестры мне все делали назло, чтобы меня наказывали, – ответила Тетлери.– А ты? Кто стал твоей жертвой?

– Никто, – растерялась Вальзард.

– Почему тогда тебя сюда перевели? – удивился Бавиард.

– Даже не знаю, что лучше: ваша ситуация или моя, – хоть и неохотно начала Амали, но все же решившись на откровенность. – Я говорила, что…

– Уверена, что стоит им рассказывать, кто ты? Подумай, – рядом на скамье появилась рыжая девушка со шрамом на шее. – Ты их совсем не знаешь…

– Я и вас не знаю до сих пор, – тихо шикнула Амали, наискось взглянув на призрака.

– С кем ты говоришь? – удивилась Шарьяна, присматриваясь к пустоте около однокурсницы, куда та смотрела.

– Не обращай внимания, – неловко улыбнулась та. – Я и без тебя разберусь, что мне делать и кому доверять, – сказала она своей копии.

– Ой, какая самостоятельная стала после храма, посмотрите-ка на нее! – недовольно заявила полупрозрачная девушка. – А кто помогал-то тебе, а?!

– Это вы от меня зависите, а не я от вас, – как можно тише говорила Амали, понимая, что в глазах остальных выглядит сумасшедшей. – Кто меня просил принять силу, чтобы освободиться, а?!

– Ладно, делай, что хочешь, – обиженно и оскорбленно фыркнул призрак и исчез.

– Так, с кем ты болтала? У тебя все нормально? – обеспокоенно спросила Шарьяна, на этот раз коснувшись руки однокурсницы. – Мы говорим, а ты будто не слышишь нас…

Амали растерянно и даже испуганно смотрела на девушку напротив себя, пытаясь понять, что она только что сказала. Но ее слова все прошли мимо.

– А? – переспросила она, недоуменно оглядывая то ее, то старосту, который хмуро и озадаченно оценивал ее. – Прости, не услышала, что ты…

– Амали, мы уже раза три задали вопрос. Ты чего?! – возмутился Бавиард. – Если ты решила нас игнорировать и сделать вид, что не слышишь, то это рискованно.

– Нет-нет-нет! – запаниковала Вальзард, вскочив со стула. – Простите, я просто… – она снова задумалась, отведя глаза, но спустя несколько секунд продолжила, набравшись смелости. – Просто я…

– Около нее сидел призрак, с ней она и говорила, – заявил кто-то из студентов за соседним столом. – По ходу, она некромант или медиум.

– Нет, я просто маг! – возразила Амали.

– Видимо, не просто… – скептически заметила Шарьяна. – Призраков видеть даже не каждый маг может…

– И не все демоны и ангелы, – добавил девичий голос с самого дальнего стола. – Уж поверьте мне.

Вальзард была окружена студентами, ожидавшими от нее уже не только объяснений произошедшего, но и того, что только что было. Требовательные взгляды, напряженная обстановка, откровенные темы на весь факультет… Неужели здесь и правда все так дружны и опасны одновременно?

– Это… Это трудно будет объяснить… – начала Амали под создавшимся здесь давлением, но все терпеливо ждали продолжения, не сбивая лишними вопросами и высказываниями, хотя продолжая настаивать именно своим громким молчанием. – Меня сюда перевели, потому что… есть опасение, что из-за меня может быть много бед, из-за страха, что я могу принести много боли и смертей и причинить вред.

По столовой пронесся негромкий гул смешков и хихиканья. Некоторые от души посмеялись, а кто-то даже начал шутить.

– Амали, объясню, чтобы ты поняла, – с трудом успокоив приступ смеха, заговорила Шарьяна. – На этом факультете нет слабых: здесь каждый способен себя защитить самостоятельно; здесь нет простых студентов: каждый несет немалую опасность, а за плечами груз нелегкого прошлого; здесь нет никого, кого можно было бы легко убить не только из-за сильных способностей… Амали, веди себя естественно, – по-доброму усмехнулась она. – Поверь, тебе не стоит волноваться о том, что ты кому-то навредишь, никто не пропадет. А бояться нас не стоит. Хоть мы и убийцы, но мы можем понять и поддержать.

По щекам Амали текли горячие слезы, сердце колотилось, а в душе было и волнительно и спокойно одновременно. Она услышала то, что давно хотела услышать, а опаска быть обманутой словно растворилась. Ей стало так тепло и комфортно, что она невольно расплакалась.

– Ну-у! Что такое? – успокаивающе воскликнула Шарьяна, пересев к однокурснице, чтобы обнять ее.

– Мне просто страшно от своих способностей, – сквозь слезы негромко залепетала Амали, уткнувшись в плечо девушки. – Меня устрашают, говоря, что я могу быть чудовищем, но каким-то чудом я еще никого не убила, – Тетлери гладила Вальзард по волосам, слегка покачиваясь с ней, чтобы успокоить, а староста и некоторые окружающие сочувствующе смотрели за ними. – Меня преследуют призраки предков, которые пытаются меня поучать, мне часто снятся кошмары. Я вижу и слышу то, что не хочу видеть и слышать. Я каждую ночь боюсь засыпать, а открывая глаза, боюсь все еще оказаться в кошмаре. Я все чаще теряю грань между реальностью и снами и не могу это контролировать, – девушка, разревевшись, стала раскрывать правду о себе, чувствуя, что с ней все еще кто-то рядом. – Я замечаю, как становлюсь злее, но не могу с этим ничего сделать… – несколько раз всхлипнув, она продолжила. – Я стараюсь себя держать в руках, но что-то порой будто берет надо мной контроль, и я делаю несвойственные мне вещи. Мне страшно от этого… и стыдно…

– Ну-у-у… У всех нас бывают трудные времена, – попыталась успокоить однокурсницу Шарьяна. – Именно для этого и существуют наши местные правила, – она улыбнулась, сильнее прижав к себе девушку. – Если тебе плохо, ты всегда, в любое время дня и ночи, можешь пожаловаться старосте.

– Если помочь не смогу, то выслушаю, – понимающе подхватил Бавиард. —Этого, порой, тоже достаточно.

– Меня на другом факультете пытались убить, – после недолгого молчания, продолжила Амали, – но я выжила.

– Послушай, – сказала Шарьяна, – что за способности у тебя не были бы, обязательно найдется тот, кто тебя поддержит. Тот, кто от тебя не отвернется…

– А вы? – с полными глазами слез, с надеждой в осипшем голосе, спросила Вальзард. – Кто из вас от меня не отвернется?

– Мы за тебя, – взяв ладонь девушки и слегка сжав ее, твердо заверил Бавиард.

– Не знаю, что за опасность ты таишь в себе, но я люблю рисковать, – заявила Тетлери. – Даже, если ты – сам Дьявол, я не отвернусь… не только потому, что он силен, – девушка рассмеялась, а Амали удивленно посмотрела на нее сквозь слезы.

– А, если я окажусь хуже Дьявола? – глупо усмехнулась Вальзард, вытирая слезы.

– Не важно, – Шарьяна разлохматила волосы однокурснице. – «Шестерки» своих не предают, ты – одна из нас.

Амали неловко хихикнула, доверчиво оглядывая тех, кто сидел рядом с ней, надеясь в правдивость их слов, ожидая, что сказанное не было ложью, а сама она попала туда, куда нужно. Что-то внутри нее изменилось. Сердце ровно стучало свой ритм, в мыслях никаких подозрений, а на душе спокойствие и уверенность во всем, что было услышано и сказано…

Глава 8. Жизнь по сюжету

Наступило очередное утро. Зима в этом году выдалась весьма снежной и холодной. Ночью снова был снегопад, а сейчас уже поднималось над горизонтом солнце. Пока что оно пряталось за лесом, но небо становилось все светлее. Как и обычно, Сай после пробуждения первым делом открывал окно и, подышав пару минут утренним воздухом, должен был отправиться умываться. Потирая заспанные глаза, он любовался видом на небольшое поле и заснеженный лес вдалеке. Сначала ему показалось, но, присмотревшись, убедился, что что-то маленькое и яркое двигалось к замку, оставляя за собой полосу промятого снега.

– Да, ладно?! – удивленно воскликнул он вслух. – «Столько дней в лесу провел?!»

Некрупный зверек с красной шерстью бежал по сугробам, то исчезая за ними, то вскарабкиваясь на них, иногда проваливаясь в глубокий рыхлый снег. Он точно торопился потому, что ни на секунду не давал себе остановиться, чтобы передохнуть. Проводив зверька взглядом, пока того уже не стало видно, Сай начал собираться. Ему не терпелось рассказать об этом Линхёльну и Бьёральду. И все-таки, интересно было узнать, кто это был на самом деле, и действительно ли это кто-то из обращенных студентов.

– Ты серьезно думаешь, что это тот же зверек? – чтобы никто больше не услышал их разговора, Лин говорил тихо.

– Профессор Сумирьер еще в тот день вернулся в замок, насколько я понял, но…

– Но вот это существо, если с того дня только сейчас возвращалось, то…

– То оно провело в лесу почти неделю, – договорил за друга Ральд. – Что там можно делать столько времени?

– Не знаю. Но мне все больше хочется узнать, что это за зверь, и кем является в обычном виде, – воодушевленно и азартно, даже несколько пугающе заявил Саймир, хищнически сверкнув глазами. – Хочу его поймать!

– Может, ловить-то не стоит, а? – усмехнулся Лин, загадочно улыбнувшись. – Кто знает, возможно, этот небольшой зверек окажется посильнее тебя.

– У нас есть еще ты и он, – Сейворс только от предвкушения показал свои клыки, ведя себя будто охотник, увидевший жертву. – Вам не интересно, разве?

Друзья не были настолько воодушевлены этой идеей, поэтому они лишь слабо кивнули, при этом пожав плечами.

Стоя в пустом коридоре, Шарьяна стучала в дверь своей однокурсницы, которая никак не открывала. Она старалась не сильно шуметь потому, что некоторые все еще спали или только просыпались. Но с Амали-то они договаривались сходить на завтрак пораньше, чтобы успеть сегодня как можно больше дел сделать. Вальзард продолжали тренировать и обучать тому, что она пропустила до перевода или, что у нее плохо удавалось. Тетлери начинала уже злиться и колотить по двери все сильнее и настойчивее.

– Амали! Ты будешь открывать или нет? – рычала в дверной замок она. – Я уже минут десять тут стою. Долго ждать?

Сбоку послышались приближающиеся торопливые шаги, а затем из-за угла показалась Вальзард. Увидев однокурсницу, она резко остановилась, тяжело дыша, испуганно глядя, к чему-то прислушиваясь или просто осматриваясь, кто еще ее заметил. Она медленно и опасливо пошла вперед, а ее движения были суетливыми и нервными.

– Ты откуда бежишь?! – удивившись такой встрече, строго спросила Шарьяна. – Я думала, ты спишь, а ты…

– А я… думала ты уже в столовой, – неуверенно начала выкручиваться девушка. – Тебя там не оказалось, вот и побежала сюда.

– Мы договаривались встретиться в семь, – прищурившись, заметила Тетлери.

– Ну, а сейчас сколько? Семь пятнадцать… – Амали попробовала угадать время.

– Семь одиннадцать, но это неважно, – та посмотрела на висящие на стене в коридоре за спиной однокурсницы часы. – Я здесь минут десять тебе стучу.

– Прости. Говорю же… – ее перебили.

– Погоди, – Шарьяна приглядывалась к волосам девушки. – А это… Капли? – она быстро оглядела ее и опустила глаза вниз. – Почему под тобой вода? – она недоумевала и пыталась найти ответ сама, и он тут же нашелся. – Слушай… Мы после завтрака сразу на тренировку. Тебе разве оружие и форма не нужны?

– Эм… Нужны… – Амали растерянно посмотрела на Тетлери, почувствовав себя глупо.

Она, как бы невзначай прикрываясь спиной, стала открывать дверь трясущимися руками, на которых другая девушка заметила несколько свежих ссадин.

– Я зайду? – поинтересовалась Шарьяна.

– Ладно, – немного подумав, согласилась Вальзард, в действительности этого не желая. – Хотя я все равно быстро.

Пока она доставала сумку с тренировочной формой из шкафа, Тетлери аккуратно закрыла за собой дверь.

– Я все, – сообщила Амали, собираясь выходить, но ее схватили за руки и с некой злостью толкнули на кровать. – Ч-что? Ты чего? Отпусти!

Шарьяна накинулась на однокурсницу, обездвижив той руки частично обращенными сильными лапами. Испуганная Вальзард широко открытыми глазами смотрела на разозленное лицо над собой, которое слишком близко к ней наклонилось, оголив свои появившиеся клыки.

– Если ты этого не знала, то скажу, а если забыла, то напомню, – Тетлери говорила размеренно и в полтона, пристально глядя своими кошачьими блестящими глазами в янтарные напуганные глаза напротив. – Здесь предупреждают только один раз. И тебя уже предупреждали.

– Что? О чем ты говоришь? – пытаясь освободиться, недоуменно переспросила Вальзард. – Зачем ты меня…

– Амали, здесь не любят шутки, тут не врут. Разве, ты не знала?!

– В-вы говорили… – нахмурившись, ответила та, пока не понимая, за что ее схватили. – Только…

–Только из-за хорошего отношения к тебе я сделаю исключение. Даю тебе второй шанс и последний.

– Да, что не так-то?! – вспылила Амали. – Отпусти!

– Нет, не отпущу! – рыкнула Шарьяна, сильнее сжав руки девушки и прижав ее к кровати, оказавшись к ней еще ближе. – Пока не объяснишь мне, кто ты такая и, что на самом деле скрываешь, я тебя не отпущу!

– Я же уже…

– Сдается мне, что ты темнее, чем кажется… Мы договорились утром встретиться, но тебя не оказалось в комнате, – наконец, начала объяснять Тетлери, пристально оглядывая однокурсницу. – И вот ты вбегаешь в коридор, уставшая, неспокойная, с ранами на руках, с растаявшим снегом на волосах, одежде и ботинках. Амали, ты не из столовой бежала, – на нее растеряно и пораженно смотрели, со страхом и некой беспомощностью. – На улице зима, а ты бежала с улицы. Где ты была ночью? Что ты тогда не договорила? Что ты скрываешь? Ты знаешь меня и знаешь, куда ты попала! – уже громче и нетерпеливее прорычала Тетлери. – Я уже убивала и могу это сделать снова, если потребуется. Говори или разорву тебя в клочья!

Амали сильно испугалась поведения девушки, увидев в глазах той жажду крови, реальное желание убить, а главное, полную осознанность своих действий. Только от мысли, что с ней может быть, у нее потекли слезы. Ей стало горько, что она так слаба физически, что ее и здесь начали притеснять, угрожать… Неужели так и будет продолжаться?

– Ты мне делаешь больно, – расплакавшись, проскрипела Вальзард, стараясь смотреть куда угодно, только не на Шарьяну. – Я рассказала тогда все, что могла… Пойми же, я не могу больше ничего сказать…

– Амали! Ненавижу, когда врут! Последний раз прошу, – девушка становилась все злее и агрессивнее, уже и правда намеренно причиняя боль, чтобы та заговорила. – Я тебе руки так сломаю, если не объяснишь мне.

– Хочешь убить? Так, убей! – со злостью и обидой сквозь слезы бросила Амали, рьяно пытаясь освободиться. – Все равно ничего не получится! – она сильно махнула ногами, ударив Тетлери, и тут же с ужасом на нее посмотрела.

– Что? Не получилось? – переспросила она. – Не удалось обратиться, правда?

– Не понимаю… Почему так? – растерялась Вальзард, с опаской глядя на уверенную в своих силах девушку. – Что ты сделала?

– В обращенном состоянии я могу блокировать силы противника, а могу их поглощать, если захочу, – ослабив хватку, объяснила Шарьяна. – Поэтому…

– Отпусти меня сейчас же! – воспользовавшись моментом, крикнула Амали и, что было сил, столкнула с себя Тетлери.

Девушка свалилась на пол, чуть не ударившись головой о дверь. Быстро вскочив, она уже собиралась вновь схватить Вальзард, но увиденное остановило ее.

Амали стояла на кровати, держа в одной руке раскаленный докрасна меч, непонятно откуда взявшийся, а в другой – только что созданный огненный щит. За ее спиной клубилось пламя, приобретя форму крыльев, а над головой искры создавали очертания рогов. Кожа девушки до самых локтей обуглилась, а дальше по всему телу и даже на лице потрескалась, словно иссушенная земля, в трещинах которой виднелась раскаленная магма. Волосы стали огнем, к концам превратившись в алые языки, а глаза сияли, как янтарь на солнце.

– Я же сказала, что ты мне сделала больно! – с яростью прошипела Вальзард.

– А… Амали?! – Шарьяна, не ожидавшая ничего подобного, отошла к двери, с опаской следя за каждым движением той. – П-прости… Я… Я могу объяснить…

– Удиви меня, попробуй это сделать! – вызывающе заявила Амали.

Тетлери собиралась уже начать, но пламя резко и быстро стало затухать, а Вальзард начала обретать свой прежний вид. И вот, она уже рухнула без сил, к счастью, упав на мягкую кровать.

– Амали, что с тобой? Амали! – подскочив к ней, Шарьяна обеспокоено приводила девушку в чувства. – Открой глаза, пожалуйста!

Через несколько минут Вальзард пришла в себя и, увидев рядом с собой Тетлери, хотела вскочить, но сил не было даже пальцем пошевелить. Ее гладили по волосам, сидя у ее головы, а в поведении не было больше ничего опасного и агрессивного.

– Зачем ты так поступила со мной? – ослаблено спросила девушка. – Почему мне сделала больно?

– Прости меня, пожалуйста! – Шарьяна с блестящими от слез глазами извинилась, ласково погладив ту по щеке. – Навредить я тебе не хотела. Просто… – она задумчиво смотрела в пустоту перед собой, будто собираясь с мыслями. – Просто я привыкла, что на этом факультете никто ничего не скрывает. Я привыкла, что все эмоции на виду: если ненавидят, так и говорят, чего бы не происходило. Если не кому-то, то староста точно в курсе. В конце концов, именно в таких ситуациях он и выступает защитой… – недолгая пауза. – Пойми, ты сейчас самая подозрительная на факультете, ты потенциально опасная для всех потому, что никто особо не понимает, чего от тебя ждать. Это и есть причина, по которой тебя могут воспринять за врага…

– Но… Как это связано с тем, что ты сделала? – Амали никак не могла понять мотивов однокурсницы.

– Пойми, какие бы здесь все понимающие не были, но я бы не хотела, чтобы тебя реально кто-то убил за молчание, – взволнованно попробовала объяснить Шарьяна. – В действительности, я тебя просто припугнула, но я ничего тебе не сделала бы. Я в тебе угрозы не вижу, но вот другие могут увидеть…

– То есть, это был блеф? – не веря в услышанное, уточнила Амали, чувствуя себя обманутой.

– Ну… В целом, да, – нехотя подтвердила Тетлери, чувствуя стыд и вину за случившееся.

– Прекрасно… – сев на кровати, разочарованно произнесла девушка.

– Амали… – Тетлери, ощутив свою вину за состояние однокурсницы, хотела ее успокоить и как-то поддержать, но ничего не успела сделать.

– Скажи мне… – удрученно заговорила Вальзард, – мне же не показалось, что наш факультет находится глубоко под замком, а не в другом корпусе?

– Эм-м… Мы, считай, в подвале ИВС, – с подозрением подтвердила, недоуменно оглядев однокурсницу. – А что?

– Ничего, – в ее глазах заблестели слезы, будто она только что узнала страшную правду. – «А Вы, профессор, говорили мне другое…» – в груди будто разгоралось пламя, от чего стало больно и тяжело. – Почему только мне врут? Почему я искренна с теми, кто мне врет?! – она почти расплакалась, но пришлось постараться, чтобы сдержаться. – Ты верно тогда заметила, я не просто маг, – продолжила Вальзард, сосредоточенно глядя на огонь в камине. – И говорить при всех, кто я и, что могу, не хочу не просто так. Уверена, что ты готова это узнать? – пристально и неоднозначно посмотрев на девушку, спросила она.

– Я же говорила, что люблю рисковать? – усмехнувшись, напомнила Шарьяна.

– Было такое, – согласилась Амали, слегка улыбнувшись, после чего поднялась с кровати и прошла к тумбочке. – Это то, что принадлежит моему роду, причем по линии матери, а не отца, – она достала книгу с черной обложкой. – Прости, я не могу тебе дать даже коснуться ее, – заметив протянутые руки, заявила девушка. – Мой питомец до сих пор залечивает ожоги, после того, как несколько минут продержал ее в пасти, – взгляд Шарьяны изменился на удивленный и даже пораженный и сомневающийся.

– У тебя есть питомец? Это же довольно редкое явление… – заметила она. – Не каждому существо готово подчиниться.

– Есть, не сомневайся, – ответила Амали, явно не намереваясь этого доказывать.

– А что с книгой?

– С определенного момента ее могут касаться только те, в ком течет кровь моего рода.

– А что в ней? – все с большей заинтересованностью и обеспокоенностью спрашивала Тетлери. – О чем книга? Ты же читала ее, верно?

– Да, и не раз, – улыбнулась Вальзард. – Для всех эта книга является нежелательным пророчеством, а для меня она – биография моего предка.

– Что же она пророчит? – удивленно спросила девушка. – Что-то настолько страшное, что тебя сюда перевели? – предположила она.

– Верно, – не ожидая такой проницательности, подтвердила Амали. – Сама того не осознавая, я повторяю историю своего предка. А по содержанию книги, если так продолжится, то произойдет много несчастий.

– А не следовать сюжету ты не можешь? – удивилась Шарьяна. – Если ты знаешь, что должно быть дальше, то, почему продолжаешь повторять…

– Есть нюанс. Происходящее там и то, что делаю я, повторяется, так сказать, в последствиях, а не в самих действиях.

– Не поняла…

– Если мой предок сам кого-то вызывал на дуэль, чтобы решить разногласия, – вздохнув, объясняла Вальзард. – То меня неожиданно схватили и пытали… чтобы решить разногласия. Завязка разная, цель одна, а итог идентичен: пострадали те, кто все и затевал.

– А, что тогда ты можешь сказать о том, что сейчас с тобой происходит? Кто-то пострадает?

– Я ухожу из замка, чтобы научиться контролировать свою силу без вреда для окружающих.

– Поэтому ты не ночевала здесь?

– Да.

– А что об этом сказано в книге? – в голосе Шарьяны слышалось все больше беспокойства и даже страха.

– Мой предок делал тоже самое… Но у меня нет другого выбора! – оправдывалась Амали. – Я не хочу, чтобы кто-то пострадал. Поверь, это не те силы, которые здесь тоже есть у кого-то.

– Ты серьезно?! – усмехнулась Тетлери, отказываясь верить. – Любую силу можно обратить во зло, даже самую мирную.

– Я боюсь в этих стенах использовать тот объем, какой использую там, куда я сбегаю.

– Амали, можно тебя попрошу? – на нее вопросительно посмотрели. – Доверься мне и один раз потренируйся здесь. Поверь, никто не пострадает, а ты сможешь уйти от написанного сюжета. Я так понимаю, что все боятся именно того, что ты действительно все это повторишь…

– Не совсем.

– Ты же сама сказала, что…

– В книге написана биография моего предка, который жил более тысячи лет назад, но с определенного момента содержание становится простым сюжетом.

– То есть? – почувствовав, что стала запутываться, Шарьяна возмутилась. – Так, биография или нет? Я не понимаю!

– По словам профессора Мальеттеро, он лично убил моего предка, но по книге, его жизнь на том моменте не закончилась… А его призрака я вижу стариком, хотя, якобы, он умер почти в моем возрасте… И сейчас я уже приближаюсь к тому дню, когда его жизнь прервалась.

Лицо Тетлери выражало много эмоций, но в первую очередь, шок. Кажется, в ее голове сложился пазл из всего сказанного и из того, что она сама знала и предполагала. Неприятно получается…

Глава 9. Объяснения и уговоры

За окном давно стемнело, и время неумолимо шло к ночи. С минуты на минуту должен раздаться сигнал к отбою, но пока что студенты ловили возможность подольше побездельничать и не торопиться спать. Каникулы еще не закончились, поэтому можно было позволить себе вернуться в комнату только к полуночи. Что многие и делали, ведь через несколько дней этой свободе наступил бы конец.

Сумирьер сидел за своим столом в кабинете и писал очередной отчет. Из приоткрытого окна стало сильно задувать холодным воздухом, и он встал, чтобы закрыть его, а заодно задвинуть шторы. Мельком взглянув вдаль, мужчина заметил что-то темное, то появляющееся, то исчезающее в сугробах, торопливо двигающееся к лесу. За ним снег будто проваливался, образуя промятую тропинку. Небо было чистое, никаких осадков не предвиделось, поэтому профессор решил после завершения отчета проверить наличие следов, а может, и остатков магии.

Здесь редко появлялись поздние гости, в основном только по приглашению, поэтому охрана подняла тревогу о вторжении на территорию постороннего. Хозяин дома со своей женой уже успели заснуть, но шум со двора разбудил их. Охранники гонялись за чем-то темным, ловко убежавшим от них, а магия либо не успевала коснуться, либо будто отражалась барьером, не достигнув цели. Незваный гость путал преследователей между деревьями в саду, заставляя гоняться по определенной траектории, до тех пор, пока не загнал их в психическую ловушку. Вся охрана, сама того не осознавая, угодила под действие гипноза с помощью повторяющихся монотонных движений, и теперь продолжала петлять, преследуя исчезнувшую цель. Сам же незваный гость переместился к парадной лестнице, собираясь войти в дом, но на пороге стояли муж с женой, готовые атаковать. В их руках уже ожидали своего применения необходимые заклятия.

– Не нападайте, пожалуйста! Это я, ваша дочь, – скинув с себя капюшон, произнесла девушка, тяжело дыша.

– Амали?! – воскликнул мужчина.

– Не может быть… – поразилась женщина.

– Амали, дочка! – оба родителя бросились обнимать своего ребенка, неожиданно вернувшегося домой.

Девушка улыбнулась им, ответила на объятия, но радости в ее поведении не было заметно.

– Что это были за фокусы? Неужели нельзя было спокойно вернуться? – разглядывая дочь, спрашивала Беатрис.– Зачем было устраивать салочки?

– Они напали на меня, как только я подошла к воротам, даже не спросив, кто я, – возмутилась Амали. – Что мне было делать?

– А охрана так и будет бегать? – несколько строго спросил отец. – Не хочешь их освободить?

– Да, прости, – согласилась девушка и пару раз взмахнула рукой, после чего все охранники упали на землю от усталости. – Отдохнут немного и вернутся к работе, – сообщила она и вошла в дом.

Родители обменялись неоднозначным взглядом, вместе поняв, что оба заметили одни и те же изменения в поведении своего ребенка. Прошло несколько месяцев, а дочь было не узнать, им даже показалось, что внешне она стала другой.

А вот для Амали в доме все выглядело прежним. Светлые и большие помещения, но пустые и неуютные, идеальная чистота, ни пылинки, все блестело, что должно блестеть, каждая поверхность отполирована. Даже запах не изменился: в холлах и на лестницах пахло цветами, в гостиной и столовой мятным чаем и барбарисом. В кабинете отца, наверняка, по-прежнему витали горьковатые и резковатые отголоски его одеколона, а у матери в комнате – аромат ее приторных духов и лилий, всегда стоящих в вазе у окна. Кажется, Амали все же соскучилась по дому, по этой строгой, но привычной для себя атмосфере, когда у всех спокойное поведение, кругом тихо, но время от времени доносились крики отца из кабинета, который кого-то за что-то отчитывал или что-то доказывал. После таких моментов в каждом помещении становилось слишком напряженно, а прислуга, дочь и миссис Вальзард боялись показываться главе семьи на глаза или привлечь к себе нежелательное внимание.

Мать распорядилась, чтобы сию минуту в столовой накрыли ужин на одну персону и чай для двоих, а сама решила сопроводить Амали в ее комнату. Как и везде, здесь был идеальный порядок, все лежало та тех же местах, где и было, за исключением одной детали. Единственная тумбочка у кровати, к которой девушка строго запрещала кому-либо приближаться, была покрыта неровным слоем пыли. Судя по всему, на ней что-то лежало, но сейчас было пусто. Пристальный и подозрительный взгляд Амали мать сразу разгадала.

– Ждем в столовой, – сухо сказала миссис Вальзард и поторопилась выйти.

Будто ничего не произошло, ничего не изменилось: все трое какое-то время так и сидели за столом в тишине. Женщина поглядывала то на мужа, то на дочь, в голове строя возможные диалоги, а мужчина спокойно наблюдал за пираньями в аквариуме, что стоял у противоположной стены от него, за спиной дочери. Девушка молча ела, мысленно отсчитывая секунды до нарушения тишины. Это было каждый завтрак, обед и ужин, каждый день одно и тоже, каждый раз ничего не менялось. Последние пару лет она уже практически никогда не ошибалась в расчете, даже часто угадывая дословно то, что скажет кто-то из ее родителей. И, как и ожидалось, стоило девушке лишь коснуться чашки с чаем, как мать нарушила затянувшееся молчание.

– Амали, мы очень беспокоились за тебя. Хорошо, что ты вернулась, хоть и так неожиданно, – с волнением начала миссис Вальзард, поглядывая на мужа, чтобы получить поддержку, хотя бы кивком. – Мы даже думали, что больше не увидим тебя…

– С чего вдруг? – уточнила девушка, даже не удивившись.

– Некоторое время назад… я кое-что нашла у тебя в комнате, – стараясь не смотреть в глаза дочери, объясняла мать.

– Сможешь нам пояснить, что все это значило? – вступил в разговор отец. – Почему ты скрывала от нас те письма?

– Объяснить смогу, – подтвердила Амали, догадавшись, откуда у них такие сведения, и посмотрела на часы. – Но сейчас почти полночь, поэтому предлагаю продолжить утром. Всем нам пора спать.

– Амали?! – поразившись такому поведению дочери, возмутился мистер Вальзард. – Требую сейчас объяснить, а не завтра!

– Амали, дочка, давай ты не будешь разжигать огонь ссоры между нами? – вмешалась миссис Вальзард. – Давай сегодня поговорим, а завтра не будем тратить на это время!

– Вы об этом огне? – из-за испытанного только что чувства разочарования от поведения родителей по отношению к ней, наигранно удивленно уточнила девушка и тут же запустила над столом небольшую искру, быстро пролетевшую над всеми, затем вернувшуюся к ней, и моментально затухшую.

– Как ты посмела?! – резко вскочив и со злостью ударив по столу, крикнул мужчина, отчего и мать и дочь вздрогнули, подпрыгнув на стуле. – В этом доме магию никто не может использовать без моего разрешения!

В этот момент часы в гостиной пробили полночь. Амали обиженно и испуганно смотрела на родителей, что-то продумывая, перед тем, как сделать.

– Амали, что же ты творишь? – возмутилась женщина, не проявившая и намека на намерение вступиться за дочь. – Мы с тобой по-хорошему, а ты…

– Уже после полуночи, – стараясь сохранять спокойствие, сдержанно сообщила та. – «Сегодня» не успели поговорить. Спасибо за ужин! Всем спокойной ночи, – после этих слов она поднялась и поспешила уйти в свою комнату.

– Амали! – крикнули ей вслед разозленные родители.

Девушка, чувствуя нарастающий страх от совершенной дерзости, побежала к себе, и закрылась в комнате, боясь, что ее догонят. А что будет потом трудно предположить… Стараясь не думать о плохом, она легла спать.

Резко открыв глаза в кромешной темноте, Амали почувствовала, что очень замерзла. Странно, она точно помнила, что закрывала окно, но оно было настежь раскрыто. Во дворе по ночному тихо, только тени деревьев и охранников, стоящих на своих постах. Небо чистое, ветра нет, а воздух слегка морозный. Вдохнув полной грудью, девушка закрыла окно и вернулась в теплую кровать, но не успела она обратно заснуть, как из коридора послышался странный шум. То ли кто-то пел, то ли стонал, то ли играл на чем-то, но фантазия точно уже начала рисовать ужасные картины. По телу Амали пробежали мурашки от неожиданного глухого стука у самой двери ее комнаты. Она вскочила, но не решилась спускать ноги с кровати. Прислушиваясь, девушка уже лучше смогла разобрать, что там был за шум. Судя по эху, доносящемуся до нее, на первом этаже в гостиной кто-то стучал по клавишам старого пианино и водил по струнам арфы, которую очень давно один из предков привез сюда, как ценный музейный предмет.

Практически не дыша от страха, Амали с ужасом смотрела на дверь, чувствуя, что за ней точно кто-то стоит, возможно даже наблюдает в замочную скважину. После этой мысли ей показалось, что что-то блеснуло, а в щели под дверью мелькнула черная тень. Все внутри сжалось и напряглось до боли в мышцах. Кажется, бедняжка почти забыла, как шевелиться и моргать, не говоря о том, как дышать. Ее будто парализовало.

Снова резкий глухой стук раздался в гостиной. Дернувшись от страха, Амали старалась вновь прислушаться к звукам за дверью, но кроме своего сердца ничего не слышала. Непреодолимое желание выйти в коридор одолело ее. Она с ужасом боролась с собой, но тело, будто управляемое кем-то, поднялось. Щелчок замка и девушка медленно опустила ручку двери. Раздался предательский легкий скрип, от которого у Амали сердце чуть не остановилось. В коридоре было темно и слишком тихо. В спину мимолетно подуло холодным воздухом с улицы, и дверь с грохотом захлопнулась, а эхо разлетелось по всему дому. Хрустальная посуда из серванта в гостиной даже отозвалась на это легким звоном. Девушка стояла как вкопанная, парализованная страхом, испуганно глядя перед собой.

Осторожно и медленно выдохнув, при этом дрожа всем телом, Амали подошла к парадной лестнице, ведущей вниз, и ужаснулась. Крышка пианино была поднята, его клавиши двигались, а по струнам рядом стоящей арфы пробегала рябь, но звуки инструментов доносились из ее комнаты…

– Красивая мелодия, правда? – кто-то спросил за спиной.

Амали резко обернулась и, вскрикнув, стала заваливаться назад.

– Осторожно! – ледяные руки девушки со шрамом на шее схватили Вальзард, не дав той упасть с лестницы.

Отскочив, как от чудовища, она судорожно размахивала руками, мотала головой и безмолвно открывала рот, не в силах издать хоть звук.

– Скоро эта мелодия заиграет иначе, – с ехидством в голосе произнес старик, сидящий у пианино.– Веселее зазвучит! – усмехнулся он и ударил по нескольким клавишам одновременно, а Амали тут же потеряла сознание.

Снова резко открыв глаза в кромешной темноте, Амали оказалась в своей постели. Окно закрыто, темно, в доме тихо, только воздуха не хватает, и сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Тяжело вздохнув, девушка закрыла лицо руками и хотела уже попробовать снова заснуть, но из гостиной послышалась легкая мелодия. Все внутри опять сжалось, и по телу Амали пробежали мурашки. Прислушиваясь к звукам, она услышала приближающиеся крадущиеся шаги. Дверь резко распахнулась и ударилась о шкаф за ней. Девушка подскочила от страха и неожиданности, а увидев на пороге незнакомого рыжего парня тоже со шрамом на шее, закричала и попятилась назад.

– Твоя очередь играть! – заявил он и сделал шаг вперед, показав свое лицо… мертвеца.

Из-за его спины появился дед, и оба пошли к Амали. Та схватила две подушки с кровати и кинула в них, надеясь отвлечь, и сразу после этого побежала к окну.

– Сестра, не надо! – крикнул уже за спиной парень, успев только слегка коснуться спины девушки.

Амали прыгнула вниз и снова открыла глаза в своей кровати…

Утро. Завтрак. Снова молчание, но сегодня в нем была напряженность. После прошедшей ночи Амали чувствовала усталость и даже болезненную слабость, но магия маскировки скрыла все следы. За несколько месяцев обучения девушка смогла улучшить навык, хотя опасение, что ее все равно вычислят, оставалось. Вот-вот слуги вынесут чай и кофе, а значит, молчание нарушится. Дочь никак не могла предположить, с чего именно начнет мать: с претензий по поводу ночной выходки или сперва потребует ответить на вопросы. Хотя все оказалось совершенно непредсказуемо.

– Я не буду кофе, – с недовольством отказался мистер Вальзард. – Принесите мне виски.

– Гарзес! – не веря своим ушам, воскликнула женщина, чуть не подавившись чаем. – Утро же!

– Моей жене принесите бокал красного вина, – распорядился он.

– Я не буду вино! Семь часов утра!

– Несите! – рявкнул мужчина. – Беатрис! – он строго посмотрел на жену, а затем на ошеломленную дочь, которая даже жевать перестала. – Нам надо выпить сейчас, чтобы успокоиться, иначе…

– Хорошо, – нехотя согласилась женщина, с укором взглянув на девушку.

– Итак, – сделав большой глоток, начал мистер Вальзард, – раз ты решила поиграть с нами во взрослых и самостоятельных, – он строго посмотрел на дочь, – то «сегодня» наступило семь часов и тридцать одну минуту назад, но никаких объяснений я все еще не получил ни в каком виде. Детям часто прощают проступки, а вот у взрослых за неисполнение и задержку всегда следует наказание. Твои действия, Амали?

– Я… готова ответить на ваши вопросы, – немного растерянно произнесла девушка, но тут же собралась с мыслями, набравшись смелости, хотя ее голос дрожал, а глаза были напуганными.

– Так, отвечай! Мы ждем, – допив напиток из стакана, заметил мужчина.

– На что сначала вы хотите получить ответ? – Амали нахмурилась.

– Начинай по порядку, – вступила в разговор мать. – Мы хотим объяснений по всем твоим выходкам.

– Что мне будет за правду? – уже готовясь начать, девушка мимолетно задумалась о последствиях. – Какое наказание? Будет ли оно?

– Ты говори, а мы потом решим, – строго сказала миссис Вальзард, поставив бокал на стол. – Сейчас все только от тебя зависит.

– Ладно, – Амали тяжело и недовольно вздохнула и, отодвинув посуду от себя, начала. – Я попросила охрану не показывать вам писем из Института Высших Сил, чтобы вы не узнали ничего, что могло бы вас встревожить. А что именно было в письмах, я понятия не имею. Хотела в эти каникулы выяснить, а потом, при необходимости, что-то вам рассказать, но…

– Мы твои родители, Амали. Мы должны о тебе знать все, даже самое ужасное, – строго заявила женщина.

– Ты мне отдашь письма?

– Разговор закончим, может и отдам.

– Мама, они меня все таки касаются!

– Амали, не отвлекайся! – прикрикнул отец. – Что это за угрозы и оскорбления ты отправила нам?

– С угрозами? – на секунду растерялась девушка, но тут же поняла, что родители преувеличили ее слова из письма. – Я написала вам о своем недовольстве тем, что узнала, что вы скрывали от меня много лет, – секундная пауза. – Мама, я была в шоке, когда узнала, что у меня когда-то был родной брат! Отец, за что ты его убил?! – она с трудом удержалась, чтобы не расплакаться. – Он же был совсем маленький!