Жемчужный венец. Книга 1 бесплатное чтение

Глава 1

« И если ты долго смотришь в бездну,

то бездна тоже смотрит в тебя»

Ф. Ницше

«Наш мир неизлечимо болен,

не избежать нам нашей доли

катиться в пропасть, в пустоту…»

Елена Затулинская

Крылатый аур, с крыльями прозрачнее, чем у стрекозы, с тонким, одухотворенным лицом и огромными глазами в обрамлении пушистых ресниц спускался с родных снежных гор в долину. Слабые руки с длинными пальцами, привычно вытянулись вдоль тела, чтобы не мешать полету.

Он скользил над деревней краков, рассматривая их неспешный быт. Краки пахали почву, выращивали большинство продуктов питания на Тифере. Иногда краки, которые не могли купить рострога животного, которых запрягали в плуг, сами брали лямку и с их недюжинной силой справлялись с пахотой своими мощными руками. Они были сильными существами. Краки любили власть и им очень нравилось, когда любые существа планеты Тифер им подчинялись, хотя чаще всего они не обладали достаточным разумом для руководства.

За деревней краков, у огромной скалы пристроились каменные дома сабов. Эти крепкие существа добывали камень для строительства всех городов. Они были потомственными каменщиками и мастерамийй своего дела. Обычно сабы дружили с краками и нередко создавали совместные предприятия и селились недалеко друг от друга. Им было проще понять друг друга, чем сойтись во мнении с аурами, находящимися в «вечном полете» как физически, так и в работе.

Ауры чаще всего были музыкантами, шоуменами, композиторами или артистами. Их руки не могли поднять ничего тяжелого, крылья были хрупки, а тела изящны. Сабы и краки приходили на концерты к аурам, но редко считали возможным сотрудничество с ними.

Пролетая над нижней деревней ауров, которая, как и другие колонии, была расположена на огромном дереве конво, Наим чуть не задохнулся от горя. На его больших глазах засверкнули слезы. Дерево рухнуло, все гнезда были разрушены, на земле валялись трупы детенышей и разбитые яйца. Он увидел, как гусеницы с большими клешнями и черными телами доедают трупы и поглощают оставшиеся яйца.

Наим судорожно вздохнул и в бессилии сжал кулаки. На месте процветающей деревни сейчас жуткий пир для падальщиков. Конечно, взрослые обычно успевали улететь, но крошки детеныши в чем провинились перед Вселенной? За последнее время третья деревня погибла, неужели это не закончится?

Затем он почти прокричал, обращаясь к заказчику, и давнему компаньону, который сейчас появился в его воображении:

– Ролем, как в этом мире писать музыку? Какое творчество?! Здесь я слышу только стон и крики боли. Конечно будет творческий кризис! Кажется, и я с ними умираю…

Наим сглотнул слезы, отмахнувшись от образа в воздухе, и рванул в долину со всей скоростью, на которую был способен. Слезы соскальзывали с уголков его огромных глаз и улетали, растворяясь в воздухе.

Ближе к городу он пролетел над деревней зелеконцев. Эти существа Тифера были более понятны аурам. Обычно они работали дизайнерами, многие художники Тифера были зелеконцами. Эти существа имели тонкие руки с красивыми и длинными пальцами. Они не могли пахать, но создавали удивительные картины из домашних цветов. Эта деревня у озера была пуста. Все жители ушли в город в поисках пропитания. Неизвестная болезнь погубила озеро и все, что к нему прилегало. Опять боль, голод, опустевшие дома. Аур рванул дальше, чтобы не видеть картины смерти. Безмолвие угнетало и давило.

Когда молодой аур устал, он замедлил полет.

Замедлившись, Наим вдруг услышал странные звуки и повернул сначала одно воронкообразное ухо с заостренным верхним концом, затем другое. Мертвая тишина ожила и постепенно наполнялась, пусть даже очень тихой, но музыкой. Теперь он точно знал, откуда звук. Источник в городе, находящемся за пару миль. Звуки были похожи на оркестр, где каждый настраивает инструмент, играя свою мелодию. Некоторые мелодии заворожили молодого аура.

Наим полетел в направлении странных звуков и завис над одним из зданий со сводчатыми окнами. Теперь разнобой выстроился в нестройный ансамбль. Стало похоже на какую-то непроработанную мелодию.

Наим, завис в воздухе как маленький вертолет, раскрыв от удивления глаза, и направив раковины ушей вниз.

– Она должна быть очень красивой, если сыграть по-настоящему! Что же это за мелодия? Никогда прежде не слышал ничего подобного.

Молодой аур опустился на край окна снаружи и замер. Слушая мелодию, он заглянул в окно.

Группа самых различных существ расположилась полукругом. В центре стоял крак и что-то говорил. Остальные существа молча слушали, но между ними были протянуты почти невидимые струны, они и производили звуки, которые аур услышал. Общество состояло из многих пород существ. В обычной жизни им нечего делать вместе, но здесь все сидели рядом и слушали вещающего крака.

В этот момент в зал вошли еще существа, зелеконцы – потомственные садовники и создатели картин из цветов. Они как всегда опоздали. Крак что-то недовольно пробурчал. Зелеконцы виновато склонили головы. Их и без того длинные руки, с заостренными пальцами, протянулись почти до пола и большие головы с узкими лицами и заостренными подбородками, сейчас выглядели комично. Если бы не зрелище, от которого лишь несколько минут назад улетел Наим, он обязательно бы рассмеялся.

– Простите, преподобный, авария в пути.

– Можно было выйти пораньше – недовольно пробурчал крак.

Краки – буйволообразные сильные существа. Они всегда ведут себя как «носители истины», всегда правы, всех учат, любят властвовать. Краки все очень сильные, но неповоротливые и их лучше не сердить. Ауры обычно облетали их стороной, а зелеконцы обходили. Но в этом странном обществе все смешались.

Осматривая присутствующих, молодой аур, не сдержавшись, ахнул – в самом конце, в углу помещения тихо сидел пожилой аур и тоже спокойно слушал крака.

– Вот те на! – присвистнул Наим – и наши здесь есть… что за странная компания!

Наим остался сидеть на окне, решив послушать музыку, не слушая что говорит старший в необычной группе. В какой-то момент мелодия зазвучала более определенно и Наим от восторга подпрыгнул и взвился свечой под облака, вращаясь вокруг собственной оси.

Поднявшись на максимальную высоту, аур завис на минуту и быстро полетел домой. Его мелодия родилась. Она не была похожа на услышанную, но что-то в его сердце отозвалось на странное несовершенное творение существ. Сердце Наима бешено колотилось до тех пор, пока музыка не легла на свиток писчей ткани.

Закончив записывать и немного успокоившись, Наим оглядел привычную обстановку своего гнезда – шара, сплетенного из тонких прочных нитей, и раскачивающегося на ветке мощного дерева, удовлетворенно провел ладонями по груди.

– Класс! Мне кажется она зазвучит!

Вдруг он остановил на мгновение ладони. Точно посередине грудины, под мягкой коричневой шерсткой появилось довольно крупное образование.

– А это что? – невольно произнес он вслух.

Наим иногда разговаривал сам с собой, когда был уверен, что его никто не услышит.

Осторожно ощупав образование, он убрал с него шерстку – на коже белело нечто, похожее на неровный камешек или очень крупную жемчужину неправильной формы. Наим попытался сковырнуть – кожа отозвалась болью.

– Да что же это такое! Как будто кто-то впечатал мне в грудину камень! – простонал молодой аур – но я бы почувствовал такой удар! Да и врасти он не мог – Наим опять попытался зацепить – ой как больно!

Решив завтра показаться врачу, аур аккуратно расчесал шерстку на груди так, чтобы скрыть образование, прикрыл одеждой и вылетел из гнезда.

Через четверть часа он уже сидел на ветке около гнезда своего друга и заказчика.

– Ролем, если честно, сегодня утром я мысленно с тобой разговаривал и настаивал, что писать музыку после появления вируса стало невозможно. Но потом я кое-что услышал. Это – он показал свиток – не плагиат. Просто пока я слушал мелодию одной очень странной компании, я услышал в голове практически готовую вот эту вещь – он протянул свиток дирижеру.

Ролем развернул свиток, проскользнул глазами нотный текст, помурлыкал что-то себе под нос и воскликнул:

– Шедевр! Брависсимо! – запрыгнув к себе в гнездо, аур выскочил назад с флейтой и проиграл с листа несколько строк – Я даже не ожидал такого! Конечно, ты иногда выдаешь мне прекрасные вещи, но это лучшее из всего! За все годы моей работы со всеми композиторами, это лучшая вещь! Я знаю, это будет бомба! Ее будут играть все! А если удастся найти для нее стихи, тогда запоют все!

– Ты не представляешь, какое счастье было писать эту вещь! – сиял от радости Наим – она готовая мне пришла.

– Пиши, пиши еще. Можешь общаться со всеми странными компаниями нашей планеты, если после них ты напишешь подобное! Мы с тобой станем знаменитыми! – скакал Ролем – поверь моему чутью и моему опыту.

Наим вдруг стал серьезен, затем вздохнул и сообщил:

– Еще вчера я сказал бы, что именно об этом я мечтал. Но сейчас скажу, что отдал бы все, только бы еще раз услышать то, что породило эту песню! В первый раз в жизни для меня процесс важнее результата.

– Хорошо, иди, ищи. Наслаждайся процессом. Одни любят детей, другие сам процесс их прйозводства. Наслаждайся процессом и приноси мне то, что от него родилось и сделаю тебя звездой! – не унимался Ролем.

Взрослый аур скакал как молоденький. Он настоял на том, чтобы Наим полетел с ним на репетицию его оркестра, где Ролем с гордостью представил новое творение Наима. Опытные музыканты легко подхватили мелодию и с воодушевлением согласились разучить. Ролем потребовал, чтобы молодой композитор уже к завтрашнему дню расписал партитуру для всех исполнителей.

– Слушай, друг, я понимаю твою радость и вдохновение, но до завтра это сделать невозможно – почти обиделся Наим – даже если я спать не буду – Он вдруг вспомнил, что сделал с ним дирижер, когда они только познакомились – к тому же, давай прямо сейчас подпишем новый договор на эту песню. Обещанные десять я тебе уже сдал.

– Но… – замялся Ролем – разве закончились?! А может мы с предыдущей их местами поменяем?

– Нет! Хватит! Я знаю тебя не один месяц и даже не один год. Мы с тобой неплохо работали, но первый договор был ужасным для меня, и я не согласен так продолжать. Мы подпишем новый контракт прямо сейчас или я забираю песню, ты и все оркестранты подписываются под свитком, что слышали ее сегодня. – Наим вспомнил, что дирижеру нельзя давать ни малейшей слабинки, он слишком деловой. А Наим уже позволил ему прослушать слушать мелодию не один раз

– Хорошо. Понимаю – вздохнул Ролем – давай подпишем контракт. Но пообещай, что распишешь партитуру так быстро, как только это возможно.

– Вот это я могу обещать – сам хочу быстрее ее услышать в исполнении ансамбля или оркестра – обещал Наим.

Они еще не один час сидели, обсуждая все пункты нового договора и в этот раз Наим не был таким податливым как раньше. Ведь на предыдущих десяти композициях дирижер заработал большие деньги, оплатив Наиму лишь копейки. Теперь, когда талантливый композитор поработал в мире музыки, знал свою востребованность и расценки, он смог получить хороший договор. Забрав свиток с черновиком музыки и подписанный договор, он улетел в свое гнездо и сел за работу.

*****

Кетер тихо сидел в своем кабинете над книгой. В его тесном прежде доме сейчас так просторно, что иногда мудрецу становилось странно. Всю жизнь ему приходилось бороться с нуждой, выкраивать время для изучения множества книг, которыми был заполнен его дом, работать, чтобы прокормить большую семью. И вот все дети выросли, и они с женой остались вдвоем. Сейчас достаточно времени для чтения, но его уже не так много осталось – жизнь близится к закату.

Кетер поправил шляпу, которая прикрывала седую голову, покрытую белыми жемчужинами.

«Да… это честь, получить еще одну – улыбнулся старый даатан, приподняв головной убор и проведя по гладким неровностям жемчужин на макушке – но я отдал бы сейчас их все, только бы найти способ вылечить нашу планету от этого ужасного вируса! Неужели это конец?» –вздохнул он.

Старый даатан привычным движением откинул полы черного фрака, провел рукой по бороде и усам, словно собирая их в пучок и опять углубился в свои книги.

Племя даатан всегда называли себя существами Книги. Они верили, что с начала времен именно они получили первую и самую важную Книгу, в которой записаны правила счастливой жизни обитателей планеты Тифер и о йее будущее. Но знания великой Книги позже были разделены на тысячи маленьких книг, а ключи к ним дарит Вселенная мудрецам племени в виде жемчужин в голове или на руках за особые заслуги.

Каждый мужчина племени даатан стремится получить жемчужину, хотя бы одну за всю жизнь. Кетер получил больше всех, кого он знал, и он был счастлив. Но после появления на планете страшного вируса, старый даатан готов был расстаться с ключами мудрости, только бы прекратить поток смертей существ всех видов планеты и ее природы.

Кетер опять тяжело вздохнул, вспомнив как вчера летал к умершему озеру, пытаясь помочь рыбакам своего племени, проживавшим на его берегу. Все живое в озере разложилось, даже почва на берегах превратилась в едкую пыль. Кетер даже не рискнул поставить свой таргув на зыбкую почву мертвого берега. Он побоялся, что его аппарат подхватит неизвестный вирус и тоже рассыплется в пыль или перенесет вирус на здоровую часть планеты.

Единственное, чем он мог помочь сородичам – это предложить им отойти подальше от озера, забрать их и увезти подальше от зараженного участка. Теперь семье нужно осваивать новые профессии, учиться жить в другом месте. А это не просто, ведь в семье маленькие дети.

– Дорогой, пойдем спать – в кабинет вошла пожилая даат – ты так много читаешь, что у тебя глаза покраснели.

– Такен, я должен найти! Я обязан найти выход! Если не так, зачем же нужны все мои жемчужины? Какой в них толк и во всей мудрости наших книг, если я не найду выхода? Ты же видишь, Тифер гибнет!

– Но ты никому не поможешь, если умрешь здесь за своими книгами. Ты должен выделить время для сна – настаивала жена.

– Хорошо, я скоро приду – согласился старый даатан.

Он встал, поправил свой черный фрак, отряхнул невидимые пылинки с белой манишки и направился в спальню.

Глава 2

Музыка – то, что дает нам

возможность слиться с вечностью

в единственном моменте…

Игорь Гарин

Наконец партитура была готова. Молодой аур облегченно вздохнул и отнес свитки другу. Теперь можно было подумать о себе. Наим полетел к знакомому даатану – доктору, в профессионализм и ум которого верил. Аур понимал, что его случай требует не только знаний анатомии ауров, но и способности мыслить нестандартно, потому что ни о чем подобном он раньше не слышал.

– Харик – обратился он к доктору, показывая свое новообразование – можешь ли ты сказать, что это и как от него избавиться?

– Это… это… – даатан растерялся, удивленно глядя на грудь пациента.

– Что-то страшное?! – испугался Наим.

– Нет, это чудесно, но не на том месте и ты слишком молод и… у ауров вообще этого не может быть! – наконец закончил доктор.

– Как это «не может быть»? И что это?

– Понимаешь, мой юный друг, все мужчины и женщины моего народа мечтают получить хотя бы маленькую жемчужину, на два-три отверстия, но не каждый удостаивается. Такой подарок Вселенной обычно получают мудрецы и праведники моего народа, понимаешь, только даатане. В нашем народе даже женщины молят небеса о ниспослании им жемчужины на голове или руках. Но на груди… это бывает раз в столетие, и мы даже не знаем, как заработать грудную жемчужину… Но у тебя она на груди и просто огромная! На пятнадцать отверстий жемчужина в нашем поколении есть только одна – на голове у нашего мудрейшего Кетера. Конечно, его голова украшена еще многими жемчужинами, но они меньшего размера, по пять-шесть отверстий… – доктор стоял растерянно опустив руки.

– А за что вы можете получить жемчужины – попытался прощупать почву Наим, чтобы понять причину появления ее у себя.

– Это сложно объяснить – замялся Харик – мы верим в то, что со своей стороны должны изучать книги мудрости нашего народа и делать добрые дела. Но Вселенная сама решает, чьи устремления самые чистые и тому дарит жемчужину. За мудрость даатан получает ее на голову, а за настоящие, чистые от эгоизма добрые дела – на руку.

– А на груди за что?

– Не знаю. В нашем народе такое очень редко бывает. Хотя, говорят, что в последнее время стали появляться и на груди – пожал плечами доктор, поправив свой черный фрак и проведя тонкими жесткими пальчиками по лицу, напоминающему кузнечика, почистив большие глаза без век и усики, и добавил – а вот эти волоски, – он указал на жесткие щетинки, пробивающиеся из отверстий на жемчужине, – каждый уважающий себя даатан тщательно вычищает каждое утро. Ну… у нас ходить с ними неприлично, как с торчащими волосами из ушей или из носа.

– Понятно, спасибо. А что вообще с жемчужинами делают? – полюбопытствовал Наим.

– Ничего. Просто аккуратно следят за ними, протирают, вычищают волоски. Обычная гигиена. Это как с орденом. Ничего особенного не делают, но заслужить его не просто – почти спокойно ответил Харик. Затем обиженно, чуть не плача воскликнул, – но как жемчужину небеса могли дать не даатану, к тому же такому юному и…, – он чуть не бросил «глупому», но вовремя замолчал.

Уходя от доктора Наим подумал, что можно не торопиться избавляться от жемчужины. Он решил слетать еще раз к тому зданию, где собиралась странная разноплемённая компания, попытаться познакомиться и поговорить со старым ауром. Вдруг он что-то знает о жемчужинах. Разговаривать с краком Наим не хотел – он не любил этих самодовольных непробиваемых буйволообразных.

Приземлившись, как и в прошлый раз, на окно снаружи, молодой аур заглянул внутрь – в помещении никого не было, музыки тоже не слышно. Наим улетел по своим делам. С тех пор как на планете появился этот странный вирус, забот всегда было много. Не реже одного раза в год в горах появлялось новое семейство ауров, деревня которых погибла. А за последний месяц уже третье дерево упало.

Вирус заражал огромные деревья и за несколько месяцев съедал его изнутри. Ауры еще не научились заранее распознавать приближение опасности. В какой-то момент дерево-великан просто падало с треском и грохотом. Ауры научились слышать только предсмертный хруст своего хранителя. Но мало кто успевал забрать свои яйца или вылупившихся деток. Обычно успевали только сами улететь.

Прилетая к старейшинам, живущим у самых снегов, ауры искали мудрости и помощи в поисках нового дерева для деревни.

Потом все семейства помогали сообща строить новые гнезда, обосновываться.

– Мы поняли, что вирус быстрее распространяется там, где теплее – сообщил Ришон самый старый и мудрый аур, привычным для ауров голосом, напоминающим падение раскалывающихся льдинок в воду – поэтому нужно подготовиться и поискать деревья, способные выдержать новые семейства – добавил он – мы знаем, что скоро появятся еще семьи, потерявшие свои дома.

Наиму, как и многим молодым аурам, было поручено облететь все ближайшие горы и найти крупные деревья конво на границе вечного снега и леса. Аурам снег и холод были не страшны из-за плотной мягкой шерсти, покрывающей их тела, а вирус, как заметили многие, в холоде распространяется намного медленнее.

Поэтому сегодня Наим не стал задерживаться на окне. Взглянув вниз и обнаружив пустой зал, он полетел искать новые деревья для своих собратьев. Если образование на его груди не опасно для здоровья, значит можно разобраться во всем не торопясь.

Аур летал до позднего вечера, отмечая сильные деревья на карте, которую прихватил с собой, обрисовывая также все поселки других существ и коммуникации около них. Нужно было учитывать дружественные поселения зелеконцев и давних врагов шепонов, чтобы не подвергать опасности нападений семьи, которые и без того находились в уязвимом положении. Сейчас объявлено общее перемирие перед лицом вируса планетарного масштаба, но некоторые особи его нарушают, это ни для кого не секрет.

Старейшина Ришон прекрасно знал молодого композитора – не очень внимательного, увлекающегося парня и отправил его в дальний полет собрать только первичную информацию. Потом по карте Наима полетят более внимательные и дотошные ауры, чтобы точечно исследовать каждое отмеченное дерево и место рядом с ним. В борьбе с надвигающейся бедой участвовали все, кто чем мог, стараясь все же жить и обычной жизнью тоже, чтобы не впадать в панику.

На следующий день Наим полетел к знакомому зданию с утра. Он сообразил, что мог бы спуститься к двери и посмотреть, может там на двери будет распорядок встреч странной группы, если они являются официально зарегистрированным объединением.

Опустившись на тротуар перед дверью, Наим увидел на стене название:

«Лига спасения Тифера»

вход свободный для всех существ

распорядок встреч: вторник с 10-12,

пятница с 12 до 2 часов дня,

воскресение с 10 до 13 часов

«Сегодня вторник, встреча с утра» – заметил Наим и решился войти. Встреча еще не началась, существа сидели и негромко переговаривались, музыки не было слышно. Старый аур тихо сидел в том же углу, в котором Наим его увидел в прошлый раз.

На вошедшего обратили внимание все. Наверное, не часто сюда приходили новенькие. Удивительно, что при таком востребованном названии, здесь так мало собралось существ.

«Вряд ли это общество пользуется понятными для всех способами спасения нашей планеты, иначе зал был бы полным» – отметил про себя молодой аур.

– Здравствуйте! – подошел к Наиму саб средних лет. Его мощные как молоты руки были сложены вместе, он смущенно потирал ладони. Возможно в этом обществе учат подходить ко всем новичкам и саб повиновался правилам, но дальше он не мог придумать что сказать. Наконец сообразил и пробормотал – мы рады, что Вы пришли к нам.

– Спасибо. Вы очень любезны – улыбнулся Наим – я бы хотел поговорить с тем ауром.

– Да, конечно – обрадовался саб. Он был просто счастлив, что новичка не нужно развлекать, он сам нашел себе занятие – Айнам, конечно, немногословный, но очень любезен.

Сабй отошел с очень довольным выражением лица, оглянувшись на всех присутствующих, словно взглядом сообщая: «Все видели, я старался. Он сам не хочет общаться». Правила выполнены, никто не обойден.

Наим подошел к старому ауру и вежливо поздоровался.

– Здравствуйте, меня зовут Наим.

– А я – Айнам, как вам уже сообщили – мягко улыбнулся старый аур.

– Простите, что я Вас беспокою, но с другими существами мне немного неудобно говорить, а с Вами мы, хотя бы одной породы… Можно ли мне задать Вам несколько вопросов?

– Конечно, Наим, спрашивайте что угодно – с этим ауром оказалось очень легко говорить, потому что стоило ему открыть рот и Наиму стало так легко и спокойно, что он поразился.

Молодой аур внимательно взглянул на собеседника. Что же в нем особенного? Почему рядом с ним так свободно дышится? И все же старый аур казался странным «не от мира сего». Особенно нелепо выглядела вязанная из травы шапочка, которая закрывала не только макушку, но и лоб до самых бровей. Казалось, что большие глаза с пушистыми ресницами начинаются от шапки и словно прикреплены к ней.

Одежда старика тоже была не очень привлекательной – старый поношенный комбинезон был на нем и в прошлый раз, будто ауру больше нечего надеть. Но одежда была чистой и опрятной, поэтому он не создавал впечатления бомжа. Но выражение глаз сразу покорило Наима – добрый, немного грустный, всё понимающий взгляд, знакомые нотки в голосе, словно россыпь льдинок с весенней капелью.

– Я видел всех вас в прошлый раз через окно – Наим кивнул вверх, на окно.

– Да, я заметил тебя – улыбнулся Айнам.

– Я не знал – чуть смутился он, но потом решил не тянуть – я услышал у вас в прошлый раз музыку. Она была очень необычной.

– Надо же! – удивился Айнам – как же так произошло? Разве у тебя есть жемчужина?

– Да, а откуда Вы знаете? – удивился молодой аур.

– Если бы не появилась жемчужина, ты бы не услышал нашу корявую мелодию – еще мгновение и Айнам, казалось, рассмеется.

– Ну да… она звучала немного вразнобой, но звучание струн удивительно! – почти перебил Наим – но как музыка с жемчужиной связана?

– Она у тебя на груди – Айнам не спрашивал, а сообщал.

– Ну да…

– Поэтому ты и услышал. А давно она у тебя появилась?

– Нет. Когда я музыку записывал! – В голове аура начала складываться картинка – да вот она – Наим расстегнул рубашку и прежде чем старик успел что-либо возразить, показал жемчужину.

– Нет, она должна была появиться раньше, просто ты ее не заметил. Застегни скорее – казалось, что старый аур испугался – пока никто не увидел!

– А это опасно? – удивился Наим.

– Ты приобретешь себе врагов, не успев познакомиться со всеми – с горечью усмехнулся Айнам.

Наим сразу запахнул рубашку и застегнул на все пуговицы. В этот момент в зал вошел крак, и старик жестом показал, что лучше замолчать и тихо посидеть, чтобы не привлекать к себе внимание. Но было поздно. Крак заметил новичка и направился к ним.

– Здравствуйте, вы у нас здесь в первый раз?

Наиму не хотелось посвящать это существо с подробности, поэтому он ответил коротко.

– Да.

И это было правдой. В это помещение он вошел впервые. Крак жестом пригласил гостя в центр зала. Сопротивляться было бесполезно, поэтому Наим смущенно кивнул своему собеседнику и тот также молча, понимающе пожал плечами. Айнам лучше гостя понимал, что упираться бессмысленно.

Когда они отошли на расстояние от старого аура, крак снисходительно кивнул в сторону старика.

– Я вижу, что Вы не из простых. Что вас может связывать с этим ауром кроме породы? Если хотите достичь признания, вам не стоит водить компанию с такими существами, поверьте моему опыту и знаниям – наставительным тоном произнес крак – вам лучше знакомиться с более достойными членами нашего общества – крак приосанился, показывая, кого он имеет ввиду. – Меня зовут Проткол. Я руковожу этим сообществом. А это моя жена Рота и дочь Тарга.

– Очень приятно – вежливо ответил аур – меня зовут Наим Свит.

– Тот самый Наим Свит, известный композитор! – Тарга чуть не подпрыгнула от восторга.

– Ну… да, я композитор – смутился Наим.

– Ох, как это чудесно! – буквально запел Проткол – в нашем обществе еще не было композиторов! Надеюсь, Вы будете чаще бывать у нас!

Наим не знал, куда ему прятаться и куда бежать, но он еще не все узнал у Айнама и мечтал освободиться, чтобы поговорить. Он также надеялся сегодня услышать ту необычную мелодию, которую слышал в прошлый раз, поэтому решил остаться. Но он был сильно разочарован.

Глава 3

Поощряйте тех, кто ищет Истину…

Но опасайтесь тех, кто нашел ее.

Вольтер

Проткол долго разглагольствовал о том, что данное общество призвано спасти Тифер от всех напастей и вести всех за собой в светлое будущее. Речь была напыщенная и скучная, ни от кого не было слышно музыки.

Вдруг Наим повернул оба уха к Протколу, услышав кодовое слово «жемчужина».

– … наш принц, рассказавший нам о том, что мы сможем спасти нашу планету, много лет назад, после смерти рассыпался на тысячи жемчужин и теперь каждый может получить одну даром! – торжественно провозгласил крак – протягивая ладонь, на которой лежала ровная, красивая жемчужина.

«Почему меня в последнее время окружают жемчужины? Раньше я ничего о них не слышал, а тут прямо потоком самые разные!» – удивился Наим, рассматривая ладонь крака.

Она была безупречно ровной и крупной, крак явно красовался, демонстрируя ее. Молодой аур даже чуть подался вперед.

– Красивая – прошептал он.

Крак явно был доволен произведенным эффектом. Он сжал свое сокровище в кулаке и добавил.

– Каждый член нашей группы может получить жемчужину бесплатно, если станет нашим постоянным прихожанином и будет участвовать в общественной деятельности.

«Понятно – мысленно усмехнулся Наим – значит она будет для нихй в десять раз дороже себестоимости».

– Конечно, для того, чтобы жемчужина была вот такой – крак снова раскрыл ладонь – нужно растить ее много лет. Но вы сможете получить свою небольшую жемчужину и вырастить ее до такого же размера, а может и больше! – по тону крака было понятно, что он пытается завлечь слушателей, но уверен, что больше чем у него, жемчужин просто нет.

Наим едва дождался конца этой встречи. Перед тем как попрощаться, Проткол еще раз подошел со всем семейством и «засвидетельствовал свое почтение». Он очень ждал комплимента и похвалы своей речи, но Наим не хотел лгать, поэтому просто промолчал.

Молодой аур хотел подойти к Айнаму, но тот осторожно и отрицательно покачал головой, едва заметно кивнув на выход. Наим понял. Когда они вышли по отдельности, Наим взлетел, не заметив укоризненных взглядов посетителей общества. Он ожидал, что и старик сделает то же самое, но тот медленно по-стариковски ушел за угол и, когда дома закрыли старика от внимательных глаз, поднялся в воздух.

Молодой аур был заинтригован. У него скопилась масса вопросов к старику.

Почему тот ведет себя так странно и старается быть не собой, подстраиваясь под толпу, вроде ведь не глупый. Почему советует скрывать жемчужину, если иметь ее считается честью? Неужели Айнам боится крака? Что может сделать житель долин горцу, умеющему летать? Неужели старик живет один в городе, без своей семьи и племени?

****

Как только ауры остались одни, от Наима посыпались вопросы.

– Я не боюсь Проткола – улыбнулся Айнам –Я посещаю еще несколько обществ и есть намного более интересные чем это. У некоторых посетителей и даже у руководителей обществ встречаются настоящие жемчужины. И там музыка слышна почти на каждой встрече. Если захочешь, я познакомлю тебя с ними позже. Эта группа сложная, но мне необходимо сохранить общение со всеми существами, потому что я надеюсь, что хоть кто-то услышит меня, когда придет время.

– Какое время? – не понял Наим.

– Катастрофы… – грустно вздохнул Айнам.

– Значит надежды нет?

– Для планеты в том виде, который есть сейчас – надежды нет – покачал старик головой.

– А что может быть другой вид?

– Да может. Только я не знаю, что будет в промежутке. Я слушаю и стараюсь сохранять каналы связи со всеми, кого можно будет спасти. Информация должна прийти в свое время – туманно объяснил старик.

– А как Вы слышите?

– Жемчужины. В твоей скоро вырастет много антенн. Тогда ты тоже сможешь услышать больше. Не только нашу корявую музыку.

– У Вас тоже есть жемчужина? А что за антенны?

– Те усики, которые растут из отверстий – это антенны. Чем больше отверстий, тем чище связь, если музыка, то больше звуков, если слова, то более отчетливо будешь слышать.

– А почему сегодня музыки не было? – не останавливался Наим.

– То, что было в прошлый раз бывает здесь не часто. Сюда приезжали гости с настоящими жемчужинами, и мы услышали друг друга. Конечно, мы не смогли найти по-настоящему общий язык, но все же немного пообщались, и ты слушал остатки нашей радости. Если у существа несколько жемчужин, тогда между головной, сердечной и ручной тоже иногда возникают струны, которые звучат. Но это бывает лишь короткое время, когда тот, у кого они в разных местах, вдруг ощущает связь жемчужин.

Например, если в головную поступили слова и существо их осмыслило, а потом ощутило сердцем, тогда возникает струна и звучит. А если оно сотворило что-то по этой мысли в физическом мире, тогда появляется и звучит струна между головной, грудной и ручной жемчужинами. Но все это происходит на короткое время, пока носитель жемчужин не привыкнет к новой мысли. Привычка глушит музыку, которая слышна всем носителям жемчужин, кроме того, кто эти звуки производит.

Проткол не слышит. У него искусственный жемчуг. И у многих из этого общества тоже. В последнее время искусственный жемчуг входит в моду по всему Тиферу.

Лидер этой группы дарит слушателям «затравку», вот они и стараются вырастить, намазывая пасту, которую он выдает за участие в делах общества. Слой за слоем их жемчуг растет.

– А почему бы не попросить настоящие жемчужины как даатане?

– Так ты уже про даатан знаешь? – удивился Айнам.

– В последние дни я многое узнал – усмехнулся молодой аур.

– Настоящие жемчужины не красивы. Они корявые – усмехнулся старик. – Наш крак заставил нескольких из общества отшлифовать настоящие жемчужины. Это очень болезненная операция, срезать жемчуг для шлифовки даже с рук. А с груди – для тебя это была бы почти инвалидность.

– Так вот от чего вы меня предупреждали! А если я откажусь и улечу. Неужто Проткол будет искать? – шерсть на спине аура зашевелилась.

– Он сообщит куда надо, и наблюдатели тебя везде найдут – вздохнул Айнам.

– Быть не может! Это так серьезно?!

– Да. Более чем! Специальные органы по борьбе со «слухачами» давно созданы. В основном они состоят из ящероподобных, но есть и другие завербованные. В последнее время появилось много новичков с жемчужинами, поэтому спец. органы стремительно расширяются и работают все активнее. Возможно поэтому наблюдатели сейчас все больше рекламируют искусственный жемчуг? Кстати, говорят, что паста, которую выдают, тормозит рост антенн на настоящих жемчужинах. Племя даатан под наблюдением очень много лет, но они почему-то ничего не слышат, хотя жемчужины имеют многие.

– У них обычай «гигиены» – развел руками Наим – вычищают отрастающие антенны каждое утро.

– Быть не может! Так вот откуда их глухота! Надо мне с Кетером встречу назначить. Я давно о нем слышал, он один из их мудрецов. Может смогу убедить… Сейчас нам так нужны те, кто может слышать! Тревожные времена наступают! – старый аур застегнул плотнее свой комбинезон – нам пора. Не надо общаться часто и долго. Будь осторожен. Таких как мы выслеживают. Я для тебя особенно опасен. Хорошо, что они хотя бы мелодию Вселенной не слышат. Иначе невозможно было бы скрыться.

– А когда вы сможете встретиться? Те, кто играл в прошлый раз. Я так хочу послушать вашу музыку еще раз! – буквально взмолился Наим – или возьмите меня с собой в какое-нибудь другое общество, где звучит эта музыка!

– Не волнуйся. На днях ты много что услышишь – Айнам вдруг усмехнулся – если не начнешь соблюдать гигиену по-даатански.

– Не начну! Особенно если это даст мне шанс еще раз услышать ту мелодию – поспешно обещал аур.

– Ты много звуков будешь слышать. У тебя же грудная жемчужина. Да еще на пятнадцать антенн! – успокоил его старик – до встречи! Надеюсь, что тебя не скоро «вычислят», ты же не состоишь ни в одном сообществе. Хотя, если ты попал именно к Протколу, наверное, так было нужно. Постарайся как можно дольше не раскрывать свою жемчужину, если хочешь жить… – старик помолчал и добавил после паузы – … спокойно… -й и полетел домой.

Наим полетел на репетицию оркестра. Ему хотелось со стороны услышать написанную им мелодию. Но молодой аур опоздал. Репетиция закончилась. Семейные уже все разлетелись, но молодежь не торопилась расходиться. Они сидели на ветках большого дерева и думали, куда лучше вместе слетать. Когда подлетел Наим, его встретили бурными овациями.

– Слушай, друг! – обратился к композитору Трум – твоя последняя музыка – просто класс! Ты должен отметить ее с нами!

– Но… ее же еще не исполнили, отмечать особо нечего – отмахнулся Наим.

– Чё, уже сразу нос задираешь? Мы же просто ищем возможности пообщаться. Ты не с нами? – Трум готов был обидеться.

– Я с вами, конечно, но просто так, чтобы потусить, а не отпраздновать. Вот когда сыграем ее, если она «зайдет» слушателям, тогда и праздновать будем.

– Ребята, а может на пляж махнем? А то лето скоро закончится, а мы почти не купались – предложила Нани симпатичная девочка аур. Их семья не так давно переселилась в эту часть Тифера, и ей хотелось ближе познакомиться с молодыми аурами.

Наим поежился. Он вспомнил о жемчужине и предупреждении Айнама. Если шерсть намокнет, его нечаянное приобретение может выглянуть. Он надеялся, что все откажутся, но предложение было принято на «ура» и Наим внутренне сжался. Он не мог быстро придумать причину отказаться.

– Полетели! – обрадовалась молодежь.

– Я домой ненадолго заскочу… – сообщил Наим.

– Мы ждем тебя у красной косы! – сообщил Трум.

Молодежь дружно поддержала. Одни хотели пообщаться ближе с создателем красивой мелодии, которую разучивали на последней репетиции, другие хотели только познакомйиться с ним, завидуя Труму, который дружил с восходящей звездой. В том, что мелодия «обречена на успех» никто не сомневался.

Наим довольно долго кружил по своему просторному гнезду, пытаясь найти одежду, в которой можно было бы купаться, не вызывая удивленных взглядов и вопросов, но не мог придумать. Вдруг взгляд упал на банку с клеем, который ауры использовали при строительстве гнезд. Наим недавно купил новую, чтобы помочь строить гнезда для сородичей, потерявших свое дерево.

Он вздохнул и открыв банку, намазал тонким слоем клея шерстку, прикрывающую жемчужину. Клей был бесцветным и не растворялся в воде. Теперь Наим сам не сможет ее увидеть очень долго. Благо кожу под жемчужиной все равно невозможно помыть. Если у многих такое, может быть предусмотрено, чтобы кожа там не пачкалась?

Пока Наим летел к пляжу, клей хорошо подсох и теперь в воде жемчужина не открывалась. Молодежь весело плескалась в озере, соревнуясь в плавании на скорость. Когда Наим присоединился к купающимся, сначала он ничего особенного не заметил. Но скоро обратил внимание, что за ним пристально наблюдает шепон – странный тип с колючим взглядом и недобрым лицом.

«Что это пустынное существо делает на пляже? – удивился Наим – они же всегда держатся подальше от воды и уж тем более не купаются».

Наиму не нравились шепоны. Их вертикальные зрачки и жесткая кожа в пятнах, всегда казалась ему выглядящей агрессивно. Этот шепон казался не очень агрессивным, но смущал факт, что тот наблюдал очень внимательно. Сначала Наим подумал, что у него развивается паранойя после всего услышанного, но Нани, которая старалась быть поближе к молодому композитору, спросила:

– А Вы знаете этого странного шепона? Он наблюдает за Вами с первой минуты, когда Вы здесь появились. Он как будто ждал Вас…

Наим изобразил беспечность.

– А что за мной наблюдать? Может я ему просто нравлюсь?

– В смысле, что Вы вкуснее других ауров? – усмехнулась Нани – может он о перемирии не знает?

– Шепоны давно на нас не охотятся. Это было запрещено еще до перемирия. – Молодому ауру все сложнее было изображать беспечность. Шерстка на загривке невольно вставала дыбом. Он изо всех сил старался не смотреть на странное и страшное существо.

В древние времена шепоны охотились на ауров. Самым страшным было, когда охотник находил дерево-деревню и пожирал малышей. Шепоны не умеют летать и до появления цивилизации и изобретения оружия, аурам нечего было противопоставить хищникам. У ауров очень слабые руки, а у шепонов мало того, что руки как тросы, жилистые и мощные, еще и на пальцах когти как шило острые. Эти существа свободно забирались по вертикальному стволу на любую высоту. Единственным спасением для ауров были холод и вода. Ящероподобные ненавидят воду и холод. Поэтому семьи всегда старались селиться ближе к вечным ледникам и на берегах озер. Для шепонов слишком влажно и холодно.

Приобретенный поколениями страх невозможно просто игнорировать. Наим сжался внутри под внимательным колким взглядом незнакомца. Но он не хотел показать своего страха перед девушкой.

Шепон не подходил, ничего не говорил, но и не уходил, наблюдая за Наимом даже в воде и скорее в воде более внимательно.

Из-за странного наблюдателя день был окончательно испорчен. Остальные друзья тоже заметили нездоровый интерес шепона к молодому композитору.

Наим несколько раз порывался уйти с пляжа, но Трум убедил друга не поддаваться на провокации и не позволять ему портить день всем друзьям. Молодой аур выдержал, но не отдохнул совсем. Ему так хотелось поговорить с Айнамом! Скорее всего старик смог бы объяснить причину этой слежки.

Наконец все накупались, потом спокойно просушили мокрые крылья и шерстку и собрались по домам.

– Я тебя еще увижу? – поинтересовалась Нани.

– Ну конечно. Я же обязан посетить не только генеральную репетицию, но и первый концерт – улыбнулся Наим.

– А отдыхать ты будешь с нами? – не унималась девушка.

– Отдыхать? Не обещаю. В ближайшие дни буду сильно загружен работой – ответил парень и Нани не пришлось долго объяснять. Она больше не беспокоила его.

Но Наим действительно в ближайшие пару недель собирался работать. Он вызвался помогать строить гнезда семье, потерявшей недавно свое дерево. Он даже с Айнамом не планировал встреч, хотя рвался всей душой. Парень знал, что у старого аура найдет ответы на многие свои вопросы. Наим все еще доверял старику, хотя его обещание, что скоро аур сможет услышать новую музыку до сих пор так и не сбывалось. Парень не мог посмотреть, выросли ли антенны на его жемчужине? Ведь из-за его идеи безопасного купания он теперь надолго потерял доступ к ней. Шерстка над жемчужиной держалась плотной корочкой.

Глава 4

Наблюдай за звездами и увидишь,

как ты бежишь с ними…

Марк Аврелий

Шепон Поше находился на пляже по поручению старшего наблюдателя Лима. Один из наблюдателей услышал необычную музыку на репетиции оркестра.

Как и положено по правилам, он доложил Лиму о том, что песня очень заразительна и красива. Старший наблюдатель встревожился. Он изучал предсказания древности и знал, что могут прийти времена, когда жемчужины будут получать не только даатане, но и другие существа Тифера. Именно для пресечения подобных возможностей их народ много лет назад согласился подписать Конституцию Тифера, и стать народом планеты с равными для всех правами и обязанностями. Они отказались от любимого дела – охоты на детенышей других существ, и особенно вкусных яиц и младенцев ауров. Все эти жертвы были принесены ради одной цели – стать наблюдателями Тифера, отслеживать и пресекать связь со звуками Вселенной. В племени шепонов существовали древние свитки, гласящие, что «слышащие» однажды разрушат Тифер и изменят существующий порядок вещей. Шепоны искренне верили, что призваны спасти планету от разрушительных изменений.

Четыре сотни лет назад мудрый маг и великий шаман Лойф, предок Лима, нашел гениальный способ борьбы с племенем даатан, которые всегда оставались и остаются главной проблемой племени шепонов и всех, кто посвящен в священную борьбу за жизнь и законы Тифера.

К Лойфу во время транса пришло озарение, и он записал на свитке текст. Лойф не знал, что это за язык и не понимал значение записанного его рукой во время транса. Но ему было поручено пойти к мудрецу даатан и попросить его прочитать незнакомый текст.

Как только мудрец, имеющий не одну жемчужину на своей голове, прочитал текст, он принял его как откровение свыше и повиновался беспрекословно. Он убрал антенны со всех своих жемчужин, прочитал текст на общем собрании даатан и у всех возникло непреодолимое желание сделать то же самое. С того времени текст вошел в список самых важных для прочтения при церемонии совершеннолетия всякого даатана.

Лим был потомком великих магов Тифера. Он гордился своей родословной и властью, которую она давала. Но власть накладывала и определенные обязательства. Обязанность отслеживать любое явление, даже косвенно напоминающее связь с космическими звуками было не работой, а призванием Лима, поэтому наблюдатель радовался, что работа приносила удовольствие.

Услышав о том, что к выступлению готовится новая песня, обладающая необычной и очень запоминающейся мелодией, Лим приказал проверить тело композитора любыми возможными способами. К счастью Поше, которому было дано это поручение, компания музыкантов собралась на пляж. Это упростило задачу молодого шепона. На пляже он увидел Наима раздетым и даже мокрым. Поше прекрасно знал, на каких частях тела могут возникнуть жемчужины. Поэтому он так пристально вглядывался в движения молодого композитора. Жемчужин не было видно и ни одно из предполагаемых мест его тела не было прикрыто одеждой. Поше успокоился.

Но покидать наблюдательный пост без приказа он не мог, и поэтому при всей его нелюбви к воде, шепон оставался на пляже, найдя сухое место на песке и подставляя солнышку бока. Он изображал отдыхающего и кто-то поверил шепону. Ведь его народ всегда любил яркое солнце, было только странно видеть его рядом с водой.

Наблюдая за Наимом, Поше заметил рядом с ним симпатичную ауару. Молодой шепон был дитем своего поколения. Он забыл вековые традиции своего народа и давно привык относиться ко всем существам планеты как к равным. И теперь он не был удивлен, что молоденькая ауара приглянулась ему. Обаятельная улыбка Нани, грациозные движения ее тела помимо воли притягивали взгляд молодого шепона.

Со времен общей Конституции, на Тифере стали не редкостью браки между разными существами, но до сих пор шепоны держались особняком. Никто не задумывался, было ли это от того, что профессию наблюдателей почти никто на планете не любил, или потому, что сами шепоны вели себя очень высокомерно. Факт оставался фактом – шепоны и другие существа не смотрели друг на друга как на возможную пару. Помесей шепонов с другими существами на Тифере не существовало.

Но Поше подобные подробности не волновали он не думал, станет ли он первым шепоном, влюбившимся в другое существо? Он просто был молод, свободен, наблюдал за юной красавицей и наслаждался.

К тому времени, когда молодежь ауров накупались и собрались разлетаться по домам, Поше уже твердо решил встретить Нани после репетиции и попытаться познакомиться.

На следующий день вечером, Нани вышла на улицу и собралась взлетать. Вдруг она заметила, что от колонны отделилась фигура шепона, которого они с Наимом видели вчера. Нани вздрогнула и приготовилась улететь.

– Простите, что напугал! – довольно громко начал шепон – не улетайте, пожалуйста, я не враг! – он вдруг достал из-за спины букет цветов.

– Что это?! – удивленно остановилась Нани.

– Я просто хочу с Вами поговорить.

– Со мной? Разве Вы не за нашим композитором вчера наблюдали?

– Нет – солгал Поше – я смотрел на Вас. Никогда в жизни я еще не видел такой красивой ауары.

«А может вкусной?» – подумала Нани, но промолчала, все еще готовая мгновенно взлететь. Но шепон с букетом цветов для ауары – это было настолько необычно, что Нани не смогла отказать себе в удовольствии посмотреть, что же будет дальше?

– И Вы действительно пришли сюда, чтобы подарить мне цветы? – не могла поверить Нани.

– Да, я слушал вашу игру во время репетиции. Для меня это был настоящий концерт!

– Вам повезло, что дирижер решил сегодня «пройтись» по всем произведениям. На следующей неделе генеральная репетиция, а потом первый концерт. Композитор обязательно будет на нем присутствовать.

Нани все еще думала, что шепон на самом деле хотел бы увидеть Наима, а ухаживания за ней лишь причина. Нани считала, что для Наима при всей неприятности момента, встреча с шепоном не опасна, поэтому сообщила, когда он будет.

– Для меня это не так важно. Вы красиво играете. Последняя мелодия очень красивая, хотя и немного странная. Она меня пугает своим магнетизмом – усмехнулся Поше.

Он хотел добавить, что не удивлен, почему об этой мелодии доложили Лиму, но промолчал. Он не хотел признаваться этой красивой ауаре, что работает наблюдателем. Почему-то в ее глазах шепону хотелось выглядеть достойнее и красивее. А наблюдателей все не любят и не верят им. Конечно, они заслужили подобное отношение, потому что нередко злоупотребляли властью. Поше всегда старался вести себя достойно, чтобы знать, что заслужил уважение, и при знакомстве с ауарой хотел, чтобы о нем судили по его поступкам, а не по тем, кто нарушает правила, прикрываясь законом.

– А меня не пугает! Ее просто хочется петь, хотя слов нет. Возможно это потому, что мы ее каждый вечер играем. Когда перестанем, скорее всего я забуду ее. Но не сейчас. Кстати, я заметила, что с тех пор как мы ее начали разучивать, у меня головные боли прекратились. Я с детства страдала ими – разоткровенничалась вдруг Нани.

– Кстати, меня Поше зовут – представился шепон – и этот букет вам.

– Я – Нани. Цветами вы меня очень удивили! Разве у вас в народе принято дарить цветы?

– Нет, не принято – усмехнулся Поше – но я считаю себя просто жителем Тифера. И у всех нас есть этот обычай.

– Вы удивительный! – поразилась Нани – впервые встречаю шепона, не превозносящегося над всеми… – она замолчала на мгновение и добавила – … и не наблюдателя…

– Не все же шепоны – наблюдатели – сжался Поше.

– Но почему-то все наблюдатели – шепоны – вздохнула Нани.

– В последнее время в наблюдатели приходят и из других племен.

– Разве?! Я не слышала и не видела.

– Я точно знаю об этом – уверенно ответил Поше.

Он хотел добавить, что последний его напарник, которого на днях перевели в другой город, был из краков, но не смог сказать. Нани так обрадовалась мысли, что Поше не наблюдатель, что шепон соврал и намерен был продолжать лгать, скрывая место своей работы.

Если бы этот молодой незнакомец не был шепоном, Нани сейчас уже мечтала бы чтобы он ее проводил, настолько обаятельным он ей показался. Останавливало только его происхождение. И вдруг он предложил:

– Может пройдемся? Обещаю, что будем идти по центру самых широких и освещенных улиц и Вы в любой момент сможете взлететь, если Вам хоть что-то не понравится.

– Вы считаете, что я боюсь? – приподняла бровь ауара.

– Ну… – смутился Поше – на Вашем месте я бы побаивался – я незнакомец для Вас, я шепон… вечер, мало прохожих… Но очень хочется, чтобы Вы перестали бояться и были уверены, что я смогу защитить Вас от других, а сам никогда не обижу.

– Хорошо. Для начала давайте сделаем так, как Вы сказали. Погуляем по светлым, свободным улицам – решилась Нани.

– Мне нравится выражение «для начала…» вселяет надежду – негромко произнес Поше.

Ауара была не уверена, что хорошо понимает мимику шепонов, но ей показалось, что на лице собеседника появилось подобие улыбки.

В этот вечер Нани и Поше гуляли допоздна. За разговорами они не замечали времени. Оба были удивлены, как много нашлось общего. Нани даже забыла о страхе перед шепонами, который сопровождал ее всю сознательную жизнь. Ауаре казалось, что она оказалась в удивительной сказке, где даже шепоны стали добрыми и отзывчивыми. И Поше действительно оказался таким.

С этого дня Поше стал встречать молодую ауару каждый вечер. Они общались уже как старые друзья. Поше был учтив и внимателен и Нани наслаждалась общением с ним.

Друзья и коллеги пытались уговорить ауару, что шепон ей не пара, что на всей планете нет подобных пар. Но Нани уже влюбилась Она не хотела ни слышать, ни видеть ничего, что могло бы помешать ей наслаждаться своим счастьем.

Поше тоже был беззаботно счастлив. Он готов был приходить к Нани и днем, но нужно было работать. Лим становился в жёстче в своих требованиях. Каждая минута рабочего времени была расписана. Нередко Лим пытался загрузить сотрудников сверхурочно, но пока у подчиненных получалось находить доводы в пользу законного графика работы. Поше пока даже не спрашивал, где живет Нани. Она улетала из разных районов города тогда, когда молодые существа принимали решение расстаться до следующего дня, а на следующий день опять встречались после репетиции. Поше не часто успевал посидеть в зале во время репетиций, но новую мелодию Наима слушал нередко.

Шепон заметил, что в нем что-то происходит. Он не мог объяснить, с чем это было связано, или изменения производила удивительно «заразная» музыка, или он просто влюбился в молоденькую ауару. Шепону казалось, что у него скоро отрастут крылья и он полетит рядом с Нани над спящим ночным городом, вдыхая аромат осенних деревьев. Хотелось обнять весь мир, смеяться и петь, наслаждаясь полнотой жизни молодого тела.

Поше не был уверен, но ему казалось, что даже сломанная нога и старая трещина в черепной коробке, последствия травмы в детстве, вдруг зажили полностью и не будут болеть на перемену погоды, как было всегда. Но это только казалось. Поше не мог проверить, так ли это? Проверять просто не хотелось, чтобы не разочароваться. Шепон просто был счастлив как никогда в жизни не был.

Глава 5

Чем больше свободы, тем больше ответственности.

Вечно актуальный древний парадокс.»

Лири Т.

«Чем сильнее чувство ответственности,

тем слабей жажда власти.»

Гарчиньский С.

Мудрый Кетер долго не мог прийти в себя после встречи с ауром Айнамом. Когда поздно вечером в один из дней жена пришла и сообщила, что к ним пришел аур, который имеет важное сообщение для ее мужа, мудрец удивился.

– Что нового, а тем более важного может сообщить аур мне, даатанскому мудрецу? Эти балагуры, шоумены, певцы и музыканты умеют только развлекать всех.

– Я не знаю, что он хочет тебе сказать. Мне пригласить его или сказать, что ты не сможешь его принять? – поинтересовалась Такен.

– Я могу. Конечно. Было бы невежливо прогонять существо только потому что оно – аур…

Через минуту Айнам вошел в кабинет и повел себя очень странно. Он коротко поздоровался и сразу направился к окнам, проверил, плотно ли закрыты шторы, нет ли щелей?

Закончив проверку, аур скинул свой плащ и, словно стесняясь, снял свою странную шапочку, Кетер чуть не выронил лупу, при помощи которой читал древний свиток – голова старого аура была полностью покрыта жемчужинами! Не макушка, как у самого Кетера, а вся, по границе волос. Если бы не поросшее шерстью тело аура, то волос на голове у него не было бы, только те жесткие щетинки, что вытягивались из отверстий жемчужин.

Но даатан все еще не мог отойти от привычного шаблона и отметил про себя:

«А вот с гигиеной у аура не очень»…

Но Айнам поведал о жемчужинах многое, показав их также у себя на груди и руках.

– Антенны? Не может быть! – поразился старый даатан – почему наши мудрецы заповедали нам убирать волоски с жемчуга? Значит это важно!

– Может быть, тогда время еще не пришло? – осторожно предположил Айнам, но в мозгу Кетера сразу «загорелась лампочка» – их род потерял способность пророчества последние четыреста лет и обычаю гигиены столько же.

Он захлебнулся от ужаса своего предположения. Но чужаку ничего не сказал. Айнам и не старался показаться мудрее или «круче», он только попросил:

– Близится катастрофа. Тифер погибает от вируса. Я знаю об этом и вы знаете. Сейчас как никогда нужны существа, способные слышать. Может быть Вы с вашими знаниями сможете узнать причину заражения и помочь нашей планете спастись? Попробуйте не вычищать антенны хотя бы неделю-другую. Ваши жемчужины все равно скрываются под головным убором. Я верю, что вы сможете помочь нашей планете намного больше чем я. Ведь я слишком слаб и уже стар.

Аур умоляюще посмотрел на собеседника. И Кетер пообещал.

– Хорошо, я услышал тебя, аур. Обещаю, что на две недели изменю древнему обычаю. Но это только потому, что только вчера я обещал Единому Создателю Вселенной сделать все, что мне скажут в ближайшие два дня….

«Я знаю…» – чуть не сказал Айнам, но вовремя «поймал себя за язык». Неизвестно, как поведет себя старый книжный мудрец, если узнает, что аур в последнее время слышит четкие повеления, не назовет ли тот его шизофреником?

– …Но если бы я знал, что мне предложат пренебречь обычаем четырехсотлетней давности, то вряд ли произнес эту фразу, – добавил Кетер – Поэтому я сделаю то, что ты говоришь, но только две недели, ни днем больше. Если я ничего не услышу к тому времени, тогда забудем нашу встречу и наш разговор.

– Хорошо. Конечно! – с готовностью согласился старый аур и заторопился на выход – за мной следят. Я постарался отвязаться от «хвоста», но долго мне нельзя быть здесь.

– Вы нас не удивите – усмехнулся даатан – за нами давно следят. Ничего особенного они не увидят. Не бойтесь, вряд ли вы нам с женой навредите. Мы тоже уже стары и сил у нас не много.

– Я уверен, что в вас еще очень много сил и у вас есть предназначение – произнес на прощание Айнам.

Перед тем как подойти к двери, он опять накинул плащ с глубоким капюшоном, закрывающий его лицо и покрывающий всю фигуру.

Если бы даатан увидел группу, наблюдавшую за его домом, то не был бы так уверен в собственной безопасности. Четыре вооруженных до зубов шепона уже звонили своему шефу, докладывая о странном ночном посетителе.

– Поймать посетителя сразу, как только он выйдет из ворот даатана! – Приказал капитан Лим – и привести ко мне на допрос.

– Но он уже вышел… – растерялся старший в группе.

– Так вы доложили только когда он вышел?! Почему сразу не позвонили? – взревел Лим – «Я понимаю, что вам нечем, но все ж, попробуйте понять»1 Разве я просил вас докладывать когда все закончится?! Я сказал звонить мне при ЛЮБЫХ изменениях!

– Ну, мы не думали, что это важно…

– Я поставил вас не думать, а следить и докладывать! – заорал Лим – найти и схватить, кем бы он ни был!

Вооруженные ящеры побежали в темный проулок, куда повернул ночной посетитель. Но там было пусто. Ящеры были уверены, что даатане общаются только друг с другом, а они не умеют летать. Ни один из преследователей не поднял головы, чтобы увидеть, как старый аур бесшумно скользит в ночном небе.

Дрожащим голосом стражник доложил о том, что они упустили гостя даатана, и он не ошибся в своих ожиданиях.

– Ты разжалован! Будешь охранять базу на озере! – проорал в трубку капитан.

– Нет! Пожалуйста! Только не на озере! Вы же знаете о моих проблемах со здоровьем! – взмолился ящероподобный.

– Именно поэтому ты поедешь к озеру! – жестко прозвучало в трубке – и сдохнешь там за свою тупость и за то, что, не имея мозгов, пытался думать.

Старый аур, держа свой плащ свернутым перед собой, бросил взгляд вниз и увидел шепонов, мечущихся по переулку. Он не стал искушать судьбу и смотреть, как его преследователи, ругаясь, заглядывают во все мусорные баки и открывают все двери. Аур скрылся за ближайшим зданием и улетел в свою деревню на огромном дереве у самой границы леса.

*****

Следующим утром мудрый Кетер оценил силу своей привязанности к традициям своего рода. Приоткрыв глаза, он прочитал молитву, затем как обычно опустил с кровати сначала правую ногу, затем левую. Старый даатан не задумывался, почему делает именно так. Привычка сформировалась еще в детстве. В книгах мудрости советовали именно так вставать и именно потому, что Кетер исполнял обычаи своего племени, ему не пришлось «изобретать велосипед», он впитал тысячелетнюю мудрость своего рода, переданную в обычаях и теперь занимался изучением того, что оказалось новым, еще не испытанным для его племени.

Умывшись, старик привычным жестом поднял тонкий пинцет и потянулся к первой щетинке на жемчужине, но в этот миг вспомнил свое обещание и остановился. И тут началась странная борьба. Старику казалось, что кто-то невидимый крепко взял его за руку и продолжает утреннюю процедуру. Глаза даатана, расширенные от ужаса, наблюдали, как его собственная рука тянется к щетинке на жемчужине.

Левой рукой, он выхватил у правой пинцет и бросил его обратно на полку. Но правая рука «жила своей жизнью», она потянулась обратно. Тогда мудрец схватил себя левой рукой за правую и оттащил руку от полки с туалетными принадлежностями.

– Великие мудрецы, да что же твориться?! – прошептал он.

Отряхнув с обеих рук невидимую пыль, даатан попытался выйти из ванной комнаты, но не смог сделать ни одного шага. Промучившись около четверти часа, он не выдержал и позвал жену.

– Такен, милая, ты не могла бы подойти ко мне? – попросил даатан.

– Тебе плохо? – пожилая даат не решалась войти в ванную комнату, пока муж сам не открыл дверь, таков был обычай их племени.

– Не знаю, что со мной. Я не могу выйти из ванной… – смущенно ответил даатан.

Такен толкнула дверь, и та легко открылась.

– Ты пошутил? Я думала, что ты заперся и не можешь замок открыть… – удивилась она.

– Нет… что-то другое… – даатан жалобно смотрел на жену, а его правая рука тянулась к пинцету. – Кетер левой рукой схватил себя за кисть правой и оттянул от полки – убери пинцет с глаз долой!

– Но пинцет нужен тебе! – удивилась Такен.

– Я пообещал вчерашнему гостю, что не буду убирать волоски в течении двух недель. Я думал, что это очень простое обещание. Но теперь вижу, что все не так просто. Неужели мы четыреста лет не замечали, что как марионетки выполняем команды? Наше тело запрограммировано на удаление этих щетин. Я не могу выйти из ванной пока их не удалю!

– Это же простой обычай гигиены!

– Оказывается нет. Все остальное я могу менять. Я уже попробовал. Но это не в моих силах! Помоги мне!

– А может не надо сопротивляться? – даат была смущена.

Она еще ни разу не видела, чтобы ее муж пытался противостоять обычаю их рода. Это она время от времени могла попытаться поспорить или изменить какую-нибудь мелочь. Но Кетер всегда жил как точные космические часы, и сейчас жена испугалась за рассудок мужа.

– Ты же знаешь правило, «Не обещай ничего. Но если обещал, даже иноплеменнику, обязательно исполни» – напомнил даатан.

– Да, конечно. Повеление важнее обычаев, – согласилась Такен.

– Помоги мне выполнить обещание, даже если оно кажется тебе глупым. Это же не нарушение повеления, только обычай гигиены. Попытайся вывести меня из ванной.

Такен согласилась с мужем, вошла в ванную комнату и попыталась вежливо вывести мужа за руку, но тот ускользал, изворачиваясь.

– Ты что, смеешься надо мной? – обиделась даат.

– Нет, это не я… вернее я, но не владею своим телом. Я как марионетка, ничего не могу с собой сделать.

Такен встала за спину мужа и попыталась его вытолкать, но даатан был сильнее жены и ничего не получилось. Сначала он шел, но перед самой дверью выскользнул и побежал к полке с приборами, истошно крича:

– Да убери же ты этот ужасный пинцет с глаз долой!

Такен тяжело было бежать быстро, но она успела схватить пинцет. Тогда даатан вдруг начал голой рукой выщипывать себе щетинки на жемчужинах, крича:

– Позвони сыновьям, пусть придут и свяжут меня! Срочно!

Он хватал левой рукой себя за правую, отбивался сам от себя. Но правая рука не слушалась команд его мозга, словно ей руководил кто-то другой.

Не на шутку встревоженная Такен побежала звонить сыновьям. Чтобы дети пришли быстрее, она не стала объяснять для чего их зовет. Даат только сказала в трубку спиктона каждому их сыновей, которые жили недалеко от их дома:

– Отец срочно тебя зовет! Бегом!

Дети, привыкшие повиноваться отцу во всем, уже через пять минут были у родителей.

– Хорошо, что я не успел уйти на работу – вбежал старший Наасим.

– Я чуть не уехал – ворвался младший Датам.

– Хорошо, что отец и на пенсии рано встает – ответила Такен.

– А что случилось? – почти хором ответили даатаны.

– У меня и у отца к вам очень деликатная просьба – ответила мать – пойдем, отец сам скажет… – она явно смущалась того, что предстоит.

Молодые даатане подошли к раскрытым дверям ванной комнаты и увидели странную картину. Их отец стоял перед зеркалом, правой рукой он пытался выдернуть щетинки из своих жемчужин на голове, а левой рукой пытался поймать себя за правую и не позволить делать это.

– Паап…? – вопросительно протянул Наасим – изо всех сил пытаясь не рассмеяться.

Воспитанный даатан даже в детстве не позволил бы себе смеяться над старшим, даже не имеющим жемчуга на голове, а тем более над мудрецом и своим отцом.

– Свяжите меня, срочно! – почти прокричал Кетер. Он сильно устал и уже не мог бороться с невидимым существом, заставляющим его вырвать антенны из жемчужин.

Наасим вопросительно посмотрел на брата и мать. Та протягивала веревку.

– Сделайте это быстрее! Папа уже сильно устал!

– Хорошо – старший сын взял из рук матери веревку и попытался связать отца. Но тот показал удивительное проворство, выворачиваясь, и все же, не выходя из ванной. Теперь братья поняли, зачем было звать двоих. Молодые и сильные даатане едва справились со своим старым отцом.

Когда, наконец, старик был связан, мать попросила детей вынести отца в спальню и положить на кровать. Как только его тело пересекло проем двери, у старика начались судороги. Дети хотели занести его обратно, но Кетер простонал:

– Нет, я должен побороть. Похоже, это какое-то заклятие! Посадите меня в мое кресло.

– Отец, но…

– Никаких «но»! Не на кровать, а в кресло! Руки не развязывайте! Лучше привяжите к креслу, по крайней мере пока я не пойму с чем имею дело. Если что, мать сможет развязать.

– Хорошо, отец – согласились сыновья, отнесли отца в его кабинет и привязали к креслу. Затем оба буквально взмолились – Кто-нибудь может объяснить, что происходит?

Кетер вкратце рассказал историю последних дней, потом добавил:

– Похоже, что обычай гигиены жемчуга не обычай вовсе, а какое-то заклятие. Вы же видели, что со мной произошло, когда я попытался не вычищать эти… антенны. Я думаю, что старый аур прав. Это не щетины, а антенны.

– Прости, отец, я хотел бы тебе верить, но пока мне трудно это… – покачал головой Наасим.

– Сын, мы оба знаем, что ты уже получил свою долгожданную жемчужину. Попробуй завтра не убирать щетины с нее. – Просто ответил старый даатан – и ты поймешь, о чем я говорю.

– Хорошо. Я попробую – коротко ответил Наасим и добавил – прости, мне нужно бежать на работу.

– Мне тоже – спохватился Датам.

У него не было жемчуга и проверять было не на чем – молодой даат вздохнул. Это напомнило ему еще об одном ограничении молодости.

– А потом удивляются, почему даатане не боятся старости, а стремятся к ней – проворчал он, хватая свое пальто и направляясь к выходу.

Глава 6

Жизнь прожить – нехитрая наука:

Отыщи любовь да сбереги…

Место жизни – ближняя округа,

Далью не прельщайся, не беги

Эльдар Рязанов

– Дети! Подождите! – остановил их отец – обещайте мне здесь, что никто не узнает о том, что я решил не вычищать щетины из жемчужин!

– Хорошо…

– Нет! Вы не понимаете всей серьезности моей просьбы! Если над нами заклятие, как я думаю, то ему уже четыреста лет. Не думаю, что какая-то мелочь могла заставить нашего врага сотворить такое долгое заклятие. Ведь любое заклятие обычно делается на одно поколение. Вы поняли? Это вопрос жизни и смерти всего нашего племени! – он перевел дыхание и продолжил – за нашим домом слежка уже не один день. Что-то происходит! Если вдруг вас схватят, когда вы выйдете из дома, скажите, что вашему старику стало плохо, вот вас мать и вызвала. Это будет правдой, но не всей. Не подведите меня и все свое племя.

Когда молодые даатане вышли из кабинета, Наасим вопросительно посмотрел на мать.

– Да, сын, это правда. За нашим домом слежка. Я не сказала отцу, потому что он и так сильно переживает, но я видела капитана Лима. – При упоминании этого имени оба даатана вздрогнули – он не следит сам, но проверяет следящих.

– Значит ящероподобные опять взялись за старое – вздохнул Датам.

– Нет, не за старое. Это что-то совсем иное – покачала головой Такен – они намного более агрессивны и мне кажется мы все в серьезной опасности. Как бы не пришлось нам всем опять бежать из города…

– Обойдутся! – вскипел Датам – я скорее их всех прихлопну, чем позволю навредить моей жене и детям!

– Ох, сын мой! – вздохнула даат – когда же ты мудрость приобретешь! Если ты начнешь действовать их способами, то станешь как они.

– Так что, смотреть как убивают близких и смиренно молчать?! – возмутился Датам.

– Нет. Но у нас есть свои способы борьбы. И книги мудрости не запрещают убить ящероподобного, если он нападет первым. Но ведь они потом придут толпой, и ты знаешь об этом…

– Да, знаю… я помню историю своего рода, мам, не надо мне напоминать… – с горечью воскликнул молодой даатан.

Стоило даатанам выйти из дома родителей, к ним подошли два вооруженных до зубов шепонов.

– Пройдемте с нами! – приказал один.

– Мы что-то нарушили? – поинтересовался Датам.

– Пройдем! А то договоришься! – зашипел ящероподобный.

Около таргува стоял Лим. Он только прибыл и радовался, что успел.

– Что делали в доме? – бесцеремонно начал он.

– Отцу стало плохо. Мама вызвала – коротко ответил Наасим.

– А почему не «скорую»? – вертикальные зрачки шепона готовы были разрезать даатан пополам.

– Это деликатный вопрос… отец стесняется чужих – пришел на помощь Датам – старость… – вздохнул он.

– Да пусть бы ваши старики подыхали быстрее, только небо коптят! Да и вы вместе с ними! – зашипел Лим.

Такой неприкрытой агрессии молодые даатане никогда не видели в своей жизни. Они поняли, мать права, похоже шепоны получили право уничтожать даатан. Если еще не получили, значит очень скоро получат и знают об этом.

Но сейчас Лим, похоже, ждал чего-то другого. Он не был готов развязать войну, поэтому отпустил даатан.

Молодые даатане ушли на работу, но на вечер назначили общее собрание старшин.

– Черный код – вместо приветствия говорили даатане друг другу. После этого все разговоры переходили на заранее оговоренный шифр. Потому что спиктоны могли прослушиваться.

К обсуждению готовилось много тем. Ведь если шепоны получили разрешение от правительства на охоту, тогда все семьи в опасности. Даже в древности шепоны не питались даатанами как аурами, но они всегда завидовали знаниям, которые подарил Единый Создатель даатанам и при первой возможности причиняли вред или убивали их. Века цивилизации, казалось, что-то изменили в ящероподобных, но это оказалось иллюзией или вирус поднял с глубин подсознания древние инстинкты существ.

Но переезжать в другой город всем племенем было бесполезно, ведь вооруженные шепоны без семей и скарба сразу погонятся за даатанами, переезжающими с женами, детьми и домашними вещами, и они будут намного быстрее.

Нужно было все разузнать по своим каналам, выяснить степень опасности и наметить пути побега. Опасность от шепонов никогда нельзя было недооценивать. Тем более сейчас, когда в правительство было избрано несколько шепонов.

О возможном заклятии Наасим и Датан пока решили не говорить. Сначала Наасим решил проверить слова отца. В обед он встретился с несколькими своими друзьями и попросил не вычищать щетины из их жемчужин, объяснив, что его отец объявил дни скорби и попросил таким образом показать великую скорбь – отказом от вековой традиции.

Друзья Наасима доверяли другу и чтили мудреца Кетера. С некоторыми сомнениями, но все же согласились принять участие в двухнедельном трауре.

– Что-то другое мы будем делать для проявления траура? – поинтересовался товарищ.

– Нет. Этого достаточно. Четыреста лет никто не нарушал обычая гигиены и отказ от него – это проявление глубочайшей скорби для всех нас! – ответил даатан – может быть Единый услышит нас и ответит на нашу нужду?

*****

В магазине кондитерских изделий царила привычная суета. Покупатели получали свои торты, пирожные и булочки и рассчитывались на выходе с кассиром. Заказчиков приглашали за столик, где главная мастерица этого сладкого волшебства принимала заказы на главную гордость магазина – произведения искусства из коржей, крема, патоки и желе. Даат Капина – молодая жена Датама была хозяйкой магазина и главной его кудесницей. Ее торты на заказ были известны во всем городе. И молодая даат очень гордилась своим успехом.

Ее дети уже привыкли, что мама большую часть времени проводит во второй половине их дома, переделанной под кондитерский цех, и дальше, в магазин. Обычно они проводили много времени с няней, но всегда могли прибежать к матери, да и Капина в любую свободную минуту заходила к детям. Датам не возражал, видя, как жене нравится ее занятие, но взял с нее слово, что после рождения третьего ребенка она оставит свое увлечение и будет только руководить бригадой кондитеров.

Сегодня Капина еще не получила заказа, который захотела бы выполнить сама. То, чего хотели заказчики, ее подчиненные могли сделать сами. Даат решила заняться детьми. Она вернулась на жилую половину дома и объявила детям, что они сегодня идут в детский развлекательный центр.

– Ура! – запрыгали вокруг матери дочь и сын.

– Собираемся – скомандовала даат, и дети не заставили себя ждать. Через пять минут они уже стояли рядом одетые и обутые. За их спинами стояла запыхавшаяся няня, ведь дети одевались «наперегонки» и еще не умели одеваться сами, а няня была одна на двоих.

– Пойдем через магазин на центральную улицу – сообщила мать, расправила складки своего длинного платья и взяла детей крепко за руки.

На выходе семью встретил старик аур. Он не был похож на покупателя элитного магазина – рабочий комбинезон, хоть и чистый, но довольно поношенный, на голове странная шапочка, связанная из стеблей травы. Этот аур скорее был похож на нищего или преступника. Когда старик сделал шаг наперерез даме с детьми, Капина резко остановилась, спрятав детей за подол своей длинной юбки. Даат испугалась, хотя сейчас находилась в общественном месте. Она готова была побежать назад, в магазин, за помощью.

– Подождите! Прошу Вас! – взмолился аур.

– Вы хотите есть? – напряженно спросила даат.

– Нет, мне очень нужно передать вашему свекру вот эту записку! – старик протянул небольшой свиток. Только об этом никто не должен знать, иначе вы все будете в опасности, весь ваш род,

– Наш род? Не Вы, а мы? – не поняла даат – с чего Вам беспокоиться о нас?

– Вся наша планета в опасности, и мы должны забыть о различиях – продолжал уговаривать аур – возможно потом и мы будем в опасности, но ваш род, как всегда, будет первым…

– И почему я не удивлена? – даат кокетливо и высокомерно поправила легкую шляпку, отпустив ручку одного из детей.

Малыш сразу схватился за юбку всеми четырьмя руками. Их прыжковые ножки были напряжены и готовы для первого большого прыжка. Пара ног, на которых обычно даатане ходили, также стояли так, чтобы в любой миг пуститься наутек.

– Хорошо. Я передам свиток после работы – осмелела молодая даат.

– Это нужно сделать срочно, иначе до конца рабочего дня вы можете и не дожить – прошептал старый аур

– Что?! – Капина чуть не упала, толчковые ноги подкосились.

– Да. Пожалуйста! Шепоны не должны увидеть нас вместе. Когда вы подойдете к дому родителей вашего мужа, там будут наблюдатели шепоны и вас, скорее всего, обыщут. Обмотайте кого-нибудь из детей тканью свитка под одеждой. Детей не должны обыскивать – аур опасливо оглянулся – поверьте, этот свиток может спасти ваши жизни!

Аур скрылся также внезапно, как и появился. Испуганные дети выглянули из-за маминой юбки.

– Странный аур ушел? – тихо спросил сын.

– Да, можете не прятаться. Дай я поправлю тебе костюмчик, сын.

Капина поправила рубашку и штанишки сына, заправив под одежду ткань свитка. Молодая даат выросла в привычке скрываться и не доверять властям. Чаще всего преследования ее племени происходили с согласия властей или под их руководством. Почти все наблюдатели были их вечные враги – шепоны, за редким исключением. А с аурами у ее племени не было вражды, и поэтому даат поверила предупреждению старика.

– Мам, мы идем в другую сторону – напомнила дочка.

– Ничего, мы сначала сходим к дедушке с бабушкой, а потом развлекаться пойдем – успокоила она дочку.

– А они что, заболели? – поинтересовался сын и в этот миг даат сообразила, что ей нужна причина для посещения.

– Пойдем прихватим для них пирожных – повернула она обратно в магазин.

Захватив коробочку пирожных, даат зашагала с детьми к дому стариков. Рядом с воротами действительно, даже не скрываясь, стояла пара вооруженных шепонов.

– Куда путь держим? – ехидно процедил один.

– Посетить родственников – ответила Капина, пытаясь сдержать дрожь в толчковых ногах. Они могли моментально выдать ее нервозность.

– А что за причина?

– У внуков должна быть причина, чтобы посетить бабушку и дедушку? – Капина гордо вскинула головку.

– Ох… вкусняшка, лучше бы ты не выпендривалась – шепон провел раздвоенным языком по воздуху – я даже такими не прочь бы полакомиться…

– Эй, извращенец! – прервал товарища напарник – это тебе не аур! Подавишься… Лучше осмотри коробку, что они несут?

– А я бы и эту самочку не возражал осмотреть… – усмехнулся первый.

– Я ж говорю, извращенец – констатировал второй – сам взял коробку с пирожными, открыл и осмотрел – как это можно жрать? Хоть бы мяса принесли своим старикам. Ладно идите.

Капина порадовалась, что их не стали обыскивать. Войдя в дом, даат удивилась звукам, доносящимся из кабинета свекра. Оттуда доносились стоны и вежливая ругань. Молодая даат никогда не слышала, чтобы старики ругались. Но сейчас Кетер был явно не в духе. Он стонал, время от времени скрежетал зубами и ругал что-то или кого-то. А Такен уговаривала потерпеть, а потом предложила сдаться и не упрямиться.

Войдя в кабинет молодая даат была удивлена еще больше. Кетер был связан, примотан к креслу и стонал, Такен листала толстые книги, лежащие перед мудрецом и уговаривала мужа.

– Простите, я чем-то могу помочь? – пролепетала сноха.

– Вряд ли… – судорожно вздохнул Кетер – ты не должна была всего этого видеть…

– Но меня попросили зайти к вам.

– Кто? Датам? – удивилась Такен.

– Нет. Странный старик аур пришел к нашему магазину и попросил передать это – молодая даат достала из-под одежды сына свиток и подала свекрови – там что-то написано на неизвестном языке.

Старая даат развернула свиток и поднесла к глазам мужа.

– Кажется это древний язык, который ты знаешь.

Даатан вслух прочитал несколько строк, записанных на свитке и вдруг успокоился.

– Милая… – он боялся поверить самому себе – кажется ты можешь меня развязать… все я свободен.

Он глазами показал жене, что не нужно больше ни о чем распространятся и что он потом все объяснит. Жена подошла и осторожно развязала узлы, держащие старика на кресле, затем освободила руки. Даатан был свободен и спокоен.

– Я вижу, вы принесли пирожные? – обратился он к детям и снохе – пойдемте полакомимся все вместе. У нас есть настойка из родниковой воды и синих цветов.

– Это очень вкусно! – поддержали дети и все вместе отправились на кухню.

– Простите, я могу узнать, что случилось? – осторожно поинтересовалась Капина.

– У меня был приступ странной болезни – объяснил Кетер – а сейчас он прошел. Спасибо за то, что передала свиток. Этот текст был мне очень нужен!

– Хорошо. Я рада! А то, что сказал аур верно? – со страхом поинтересовалась она.

– А что он сказал? – Кетер не торопился делиться информацией.

– Что мы все в опасности…

– Да, это верно. Но вы не волнуйтесь, мы будем искать выход из ситуации.

Немного поговорив, старики проводили сноху с детьми в парк развлечений.

Глава 7

Когда человек молод, каких только печалей не

поможет ему одолеть целая ночь здорового сна.

Ф. Брет-Гарт

Наим, как и обещал старейшине, с утра прилетел к новому дереву, которое выбрали для семьи, потерявшей свои жилища. Правда утром это мог назвать только сам Наим. Большинство пострадавших и их помощников трудились уже не меньше четырех часов.

Наим подошел к старейшине, который тоже работал вместе со всеми, несмотря на возраст.

– Я готов помогать. Даже клей купил на всякий случай, вдруг у кого-то денег нет на крепеж.

– Если бы я тебя не знал, то подумал бы, что ты пришел ради вкусного обеда, который будет через час – усмехнулся старейшина.

– Простите, но я не смог проснуться раньше… – смущенно ответил Наим – я всегда поздно ложусь и поздно встаю.

– Ладно. Раз уж ты пришел позже всех и с клеем, иди помогать к вдове Коане. Только ты не обращай внимание на то, что она говорит. Помощь ей нужна.

– А что…? – начал Наим, но понял, что обращается к пустоте.

Старейшина Ришон уже улетел к соседнему гнезду, там нужна была помощь старику ауру. Аур оглянулся. Он не знал, где находится гнездо вдовы? Но на огромном суку по соседству, сидела супружеская пара. Они только начали строить свое гнездо, тщательно сплетая гибкие прутья и закрепляя их клеем. Мужчина, встретившись взглядом с Наимом, усмехнулся, и кивнул в сторону огромной ветки, в листьях которой работала молодая ауара, сооружая странную конструкцию.

– Понял… – усмехнулся Наим.

Он подлетел и опустился на толстую ветку.

– Здравствуйте! Вы любите одиночество? – попытался начать он разговор.

– С чего Вы так решили? – усмехнулась ауара, едва удостоив посетителя взглядом.

– Ну… собираетесь жить в стороне от всех гнезд, в листве… Очень необычный выбор.

– Я считаю, что выбор оптимальный – категорично сообщила Коана.

– Я – Наим – представился аур.

– Меня Вам уже назвали – уверено сообщила ауара.

– Чем я могу Вам помочь? – поинтересовался Наим.

– Не мешать работать, – Коана явно не собиралась любезничать.

– А кроме этого? – по совету старейшины он решил не отступать.

Заметив, что Коана пытается сразу с двух сторон держать прочный прут, Наим без приглашения подошел и взял одну из сторон. Он приучил себя слушать гармонию в музыке и сейчас пытался также угадать общую картину и понять, что из того, что нужно сделать, он мог бы взять на себя. Он понял, что гнездо будет нестандартным. У него запланировано два входа. Один, как и у всех со стороны толстой ветки, а второй выход планировался на крону, в самую гущу листьев.

Некоторое время Наим помогал молча, молодая вдова также молча принимала помощь. Аур заметил, что банка с клеем заканчивается, он также молча открыл свою и поставил рядом.

– Я не смогу тебе отдать деньги в ближайшее время – резко сообщила ауара.

– Я что-то говорил про деньги?

– Но у меня нет ничего взамен.

– А тебе знакомо простое слово «взаимопомощь»? – усмехнулся Наим.

– По моему горькому опыту, это обычно дороже обычной покупки – Коана отодвинула банку с клеем – я со временем заработаю и продолжу стройку.

– В вашей семье не принято было бесплатно помогать тем, кто попал в беду? – Наим нервно провел тонкими пальцами по шее. Что-то в этой красивой и подчеркнуто самостоятельной вдове раздражало его, но что?

– Только для красивых вдов эта помощь не бесплатна – усмехнулась Коана.

– Ах да, не сообразил! – Наим артистично приложил тонкую руку к груди – не оценил, простите – язвительно добавил он. – За меня можешь не волноваться, на женщин не падок.

– Ты?.. – она не успела выговорить.

– Нет. Я гетеросексуал, но у меня свои принципы. Поэтому у меня можешь взять и даже забыть сказать «спасибо» – изобразил он милую улыбку – скоро начнутся дожди и холода, не стоит затягивать со стройкой. Банки должно хватить до конца.

– Тогда возьму – коротко сообщила Коана.

Через время молчаливой работы, она коротко заметила:

– У тебя ловко получается. Ты свое гнездо уже построил?

– Да, сам – также коротко сообщил Наим.

– А что жена говорит о твоей помощи чужим вдовам?

– Жены нет, некому комментировать.

– Но ты же сказал, что построил гнездо? – удивилась Коана.

– А почему я обязательно должен это делать для жены? Решил построить для себя и построил – коротко ответил Наим.

– Теперь я понимаю, почему старейшина послал тебя мне помогать – усмехнулась ауара – ты тоже странный.

– Тоже? А ты что, странная? – переспросил аур – грубая и нелюдимая, да. Но разве странная?

– Сам ты грубый – обиделась Коана.

– Да, бываю – согласился Наим – извини.

Они проработали до заката почти в полной тишине, затем Наим не выдержал:

– А зачем тебе два выхода?

– Для безопасности.

Наим внимательно посмотрел на женщину.

– А в каком типе опасности может помочь двойной вход?

– Наше гнездо разрушили шепоны – тихо ответила Коана. – Шепон ворвался в гнездо и съел все яйца. Мой муж попытался защитить наших будущих детей и шепон его тоже убил… – ее вздох больше был похож на всхлип – … и тоже съел. Я даже похоронить не смогла моего любимого…

Из ее огромных глаз вдруг хлынули слезы. Наим растерялся. Он не ожидал такой откровенности от этой внешне грубоватой ауары с сильным характером. Возможно она слишком долго все держала в себе и теперь даже простое внимание заставило прорвать плотину боли.

Наим не знал, что делать. Он растерялся. Но спустя минуту, оглянулся на мгновение по сторонам, потом решил: «да наплевать» и шагнул к вдове, осторожно обняв ее за плечи, привлек к своей груди. Она не сопротивлялась, горько рыдая. Коана почни ничего вокруг не видела. Через мгновение Наим ощутил, что ауара прижалась к его груди, продолжая плакать.

Так они стояли довольно долго. Соседи только удивленно поглядывали на эту молчаливую пару, построивших гнездо лишь до половины. Но никто не мог разглядеть, что же они делают? Густая листва скрывала молодых ауров почти полностью, поэтому соседям было еще больше интересно, чем же занимаются эти двое, стоящих так близко друг ко другу?

Когда Коана успокоилась, она смущенно сделала шаг назад.

– Прости, я не должна была давать волю чувствам.

– А как жить, если не давать им волю? – усмехнулся молодой композитор.

– Жить как я жила в последнее время – опустила глаза ауара.

– Это не жизнь. Это выживание – горько усмехнулся он – в последнее время, когда вирус погубил так много домов и детей я тоже перестал давать волю чувствам, чтобы не умереть от горя. Я не мог писать, даже дышать иногда было трудно.

– Писать, что?

– Музыку… А, ты не знала, что я композитор? – удивился Наим. Он уже привык, что его все знают.

– Нет. Не знала – улыбнулась ауара сквозь просыхающие слезы – значит я могу гордиться, что композитор помогал мне строить гнездо?

– Можешь – рассмеялся Наим – если ничего не развалится.

– Не прибедняйся. Ты очень хорошо работаешь, я поэтому догадалась, что это не первое твое гнездо – Коана взяла свежий прут и продолжила работу.

Молодой аур был рад приступить к делу, чтобы не испытывать неловкости от их случайных объятий. Он не хотел признаваться даже самому себе, что ее огромные, чистые глаза с мокрыми ресницами, мягкий пушок на щечках и переносице, нежные, четко очерченные губы так близко к его лицу, вызвали у него легкое головокружение.

Наим едва справился с собой, чтобы не задержать взгляд на ее красивом лице, не вдыхать с наслаждением легкий аромат неизвестных цветов, которыми она натерла свою шерстку. Чтобы вовремя отпустить ее плечи, не задержав их даже на секунду лишнюю. Ведь он только сегодня утром обещал ей, что не будет пытаться ухаживать. Наим ненавидел себя в эту минуту. Он не ожидал, что может в мгновение потерять голову.

Поэтому заняться работой было просто идеальным решением, до которого он сам не додумался.

Коана уже пожалела о минутной слабости, хотя была очень благодарна своему нежданно появившемуся помощнику, что тот не воспользовался ее слезами и не попытался прижать к себе больше, чем позволяло обычное сочувствие.

До конца дня они общались только на простые темы, напрямую связанные с их работой. Работа спорилась. Коана четко знала, чего хочет и уже строила свое гнездо вместе с погибшим мужем. Наим тоже не был новичком в этом деле.

Молодой аур не стал рассказывать, что вынужден был строить свое собственное гнездо потому что гнездо родителей разрушил смерч, когда он только написал свою первую музыку, и родители не успели вылететь из него. Два его брата построили одно гнездо на двоих и сейчас до сих пор жили вдвоем. Но Наима они никогда не понимали и считали странным и только родители всегда защищали его от нападок братьев. После трагедии Наим не хотел портить себе самому жизнь и построил свое гнездо сам, без помощницы, как было принято.

С тех пор Наим жил один, что считалось странным у его племени. Родители всегда только достраивали отделения гнезда для подрастающих детей. Дети строили свои гнезда только тогда, когда заводили семью, чтобы вдвоем строить место, где будут потом растить детей.

Место для будущих детей мать всегда вила сама, затем несла столько яиц, сколько было заложено в ее генах. Кожаные круглые мешочки, покрытые густой шерсткой, не нуждались в том, чтобы их грели. Они лежали в колыбели, и спустя два месяца из них появлялись дети. Дети в семьях всегда все были одного возраста, ауара могла снести яйца только один раз в жизни.

Бывали случаи, когда ауара оставалась вдовой и выходила замуж второй раз. Обычно в таких случаях аур, бравший замуж вдову должен был понимать, что будет воспитывать только ее детей, что своих детей у него не будет.

На следующее утро Наим должен был присутствовать на репетиции. Его новая мелодия уже звучала. Аур был счастлив, музыка все больше напоминала то, что он слышал в своей голове после встречи с неизвестными звуками.

Он заранее предупредил Коану, что придет, но позже. И вот сейчас, когда оркестр проиграл ему его мелодию, Наим невольно мурлыкал ее под нос.

– Слушай, она не только красивая, но и заразительная – признался дирижер – все наши музыканты говорят, что целыми днями напевают ее. Вот если бы слова хорошие найти для нее! Мы бы с тобой запустили «бомбу»!

– Я поищу поэта… – неопределенно обещал Наим – только я не знаю, кто мог бы написать стихи, не хотелось бы испортить…

– Согласен. Если не будет прекрасного стиха, тогда лучше только музыку без слов исполним –согласился Ролем.

К Коане аур прилетел в прекрасном расположении духа. Он предвкушал успех новой музыки, но его тоска по встрече с Айнамом росла в геометрической прогрессии. Аур хотел услышать еще раз, пусть ту несовершенную, но удивительную музыку! И даже исполнение его творения не заглушило эту жажду.

Коана встретила аура довольно сдержано, но приветливее чем вчера. Без него ауара сделала довольно много работы. Наим отметил, что вдова пытается продемонстрировать, что не надеется на его помощь, а трудится сама. Он сразу подключился к работе.

Не замечая, аур напевал мелодию, которую сегодня слышал на репетиции, пытаясь понять, стоит ли что-то менять в партитуре или оставить ее в первозданном виде?

– А что за песенку ты поешь? – поинтересовалась Коана через время.

– Ой, прости, не заметил… – смутился Наим – да… и я, наверное, слишком «ушел в себя»? Мои братья ненавидят, когда я вот так «улетаю».

– Нет, это ничего. Просто, кажется, что я эту песню где-то слышала.

«Неужели невольный плагиат! – ужаснулся Наим – может быть я где-то услышал песню, она отложилась «под коркой» и потом вышла как моя собственная».

– Это песня? У нее есть слова? – поинтересовался аур.

– Нет… не совсем. Я ее сегодня от тебя впервые услышала. Но… знаешь, это как любовь с первого взгляда, кажется, будто всю жизнь друг друга знали. У меня так с мужем было. Я просто в голове слышу ее со словами. Это про радость и покой Вселенной. Про миры и Галактики, пропитанные музыкой любви и покоя… – Коана мысленно улетела далеко от своего будущего дома, от собеседника и этого огромного дерева, которое должно было стать для нее домом. Она говорила стихами в такт услышанной мелодии. Потом вдруг смутилась – …ой, я никогда не была особо мечтательной, но эта музыка странно на меня действует!

Наим стоял, чуть приоткрыв рот, словно пытаясь поймать слова, слетающие с губ ауары.

– Да! Это то самое! Это то, что нам нужно! Если это слова, которые ты только что придумала, запиши их, прошу тебя! Или позволь мне записать. Мне кажется они точно подходят для нее. Это те самые слова, которые мы с Ролемом ищем!

– Хорошо – смутилась ауара, но пошла за свитком ткани и начала писать.

Оба аура забыли зачем пришли сюда, забыли о стройке, лежащих рядом прочных прутьях и подсыхающем клее. Коана проговаривала строчку за строчкой, Наим чуть слышно пропевал ее и потом ауара записывала. Иногда приходилось менять какой-нибудь слово на чуть более длинное или короткое, но костяк стиха уже звучал.

– Ой! Клей сохнет! – спохватилась Коана. Она быстро встала и закрыла банку с клеем.

– Да ладно, пусть бы сох! Ты не представляешь, если эта песня будет звучать с твоим стихом, тогда ты сотню таких банок купишь! Раньше я не думал о деньгах, предпочитал только творить. Но с некоторых пор… материальное вознаграждение тоже стало для меня важным.

Наим чуть не проговорился, что стал задумываться о деньгах и о том, что можно сделать с заработком стал думать с тех пор как получил жемчужину. Для Наима было странным, что он, композитор, который всегда жил словно в космосе, после получения космической жемчужины стал вдруг очень практичным и приземленным.

– Я предпочту закончить дом до холодов и закончить крышу – усмехнулась Коана – мечты лучше оставить до времени, когда дом будет готов.

– Подожди, ты не можешь бросить! Пожалуйста! – взмолился Наим – эта песня должна быть закончена сегодня!

– Мы можем сделать вот эту часть – Коана обвела четверостишье – припевом. Мне кажется это будет звучать красиво.

– Может быть. Но нам нужен еще один куплет, даже два. Или придется повторять слова из первого или второго куплета, а это будет уже как-то «бульварно». Неужели у тебя больше нет слов? Послушай, вот это место… – Наим снова запел мелодию, затем с досадой взмахнул – если бы знал, я бы хоть дудочку из дома прихватил!

– Ничего, ты неплохо и так спел. Вот смотри… – Коана показала записанные строки – так звучит?

– Да! Да! Да! – подпрыгнул Наим – полетели со мной к Ролему!

– Нет. Я лучше слетаю за новыми прутьями, а то их уже мало осталось – возразила ауара.

– Пожалуйста! Ты же видела, что у нас с тобой намного быстрее работа движется. Мы успеем до холодов. Но Ролем должен это услышать от тебя! – не унимался аур.

– Хорошо. Только мне нужно переодеться. Не могу же я лететь на встречу с незнакомым дирижером в рабочей одежде.

– Но я-то полечу… – усмехнулся Наим.

– Вы давно знакомы и, думаю, что он уже привык к тебе, такому… – Коана повела бровью, пытаясь не рассмеяться, глядя как взрослый аур подпрыгивает от нетерпения как ребенок.

Наконец ауара переоделась, и они вместе полетели к Ролему. Коана очень волновалась. Она никогда не общалась с людьми искусства, хотя многие существа были уверены, что все ауры в большей или меньшей степени люди искусства. Если бы она заранее знала, что Наим – известный композитор, то никогда не согласилась бы на его помощь и на знакомство с ним. Теперь же он был для нее обычным, немного эксцентричным ауром. Но дирижер известного оркестра – это уже совсем другое дело!

Глава 8

Знаете, кто такой неудачник?

Настоящий неудачник – это тот,

кто настолько боится проиграть,

что никогда не осмелится даже попробовать.

Брюс Уиллис

– Рол, Рол, ты глянь! – Наим буквально ворвался в гнездо давнего сотрудника – я уверен, что это то самое, что мы с тобой искали! Глянь какая легкая рифма! Слова сами поются! Я не думал, что можно так четко услышать ритм и так правильно подобрать слова!

– Да ты подожди! – Ролем стал отмахиваться от композитора как от ворвавшегося большого шмеля – не здравствуй тебе, ни как дела? Да ты что, сложив крылья с конво упал?

– Нет! Нет!.. – Наим сделал паузу лишь на мгновение – ты знаешь, что все равно придется сначала посмотреть, что я принес, а потом здороваться.

– Да, хорошо. Я знаю, что ты с своим напором и плотину разорвешь. Давай гляну – вздохнул дирижер, откладывая сладкий сочный плод, которым перекусывал перед ужином.

Если бы Наим мог был сейчас хоть что-то замечать, он понял бы неестественную полноту Ролема. Раньше молодой аур задавал себе вопрос, почему при том, что дирижер двигается намного больше, чем композитор, Ролем был значительно полнее Наима. Но сейчас Наим не способен был видеть даже очевидное, его переполняли эмоции.

Ролем взял из рук Наима свиток, прочитал стих, затем повернулся к музыкальному инструменту, проиграл уже знакомую мелодию, подпевая слова. Закончив песню, он прищурился.

– Удивительно мягко ложится на музыку, но вот здесь чего-то не хватает… – он проиграл несколько нот.

– Припева не хватает – тихо вступила в диалог Коана.

– Да! Точно! Прекрасная ауара, как вас зовут? А то мой друг ворвался, сметая все и всех на своем пути и не представил нас – воодушевился Ролем, обратившись к гостье.

– Я – Коана.

– Это ее стих! – сообщил Наим.

– Надо же! Вы – талантливая поэтесса! – восхищенно протянул дирижер – а еще и очень красивая ауара!

Ролем, похоже, решил добиться внимания новой знакомой во что бы то ни стало. На мгновение Наим даже о песне забыл. Он был оскорблен до глубины души! Кивнув другу, он отозвал его в глубь гнезда, делая вид, что перекладывает звуковые пленки.

– Ты не мог бы показать мне самую качественную для записи? – вслух произнес он, а потом прошептал едва слышно – Я прилетел показать тебе не ауару, а песню! Она прилетела со мной и это совсем не по-дружески вот так откровенно пытаться отбить!

– Вот эта достаточно серьезная модель – громко ответил Ролем, добавив шепотом – но ты же всегда хвалишься, что нет среди существ всей планеты той, которая покорила бы твое сердце… я не думал, что вы вместе… – извиняясь прошептал дирижер.

– Мы не вместе еще, но я попросил бы тебя не влезать между нами – зашипел Наим и добавил вслух – спасибо, я возьму для записи нашей песни эту модель.

Два аура поняли бы как глупо выглядят, если бы знали, что у Коаны прекрасный слух и она слышала все до единого слова их беседы. Ауара едва сдержала язвительную усмешку, когда мужчины подошли.

«И здесь все, как всегда. Ауры мира искусства ничем не отличаются от всех остальных! А я ему чуть не поверила… говорил, что ничего не нужно от меня…»

Но в следующий момент Коана уже отвлеклась, потому что Ролем взял себя в руки и переключился на песню. Он пропел ее с припевом и поднял голову от инструмента.

– Прекрасно! Завтра же предложу нашей солистке ее исполнить. Посмотрим, что получится. Хотя я и не все образы понимаю. Песня не так проста, как поется. Но главное, что поется прекрасно! Думаю, что за эту неделю до концерта наша солистка сможет все выучить.

– А концерт уже через неделю? – удивилась Коана.

– Да. Музыку Наима мы уже выучили, остальные вещи тоже давно готовы. Я уверен, что эта песня станет «гвоздем программы» – ответил Ролем.

– Если берешь, давай сразу составлять контракт, чтобы Коана не переживала – вступил в разговор Наим.

– Но… – Коана хотела сказать, что и так верит, но Наим незаметно, но ощутимо толкнул ее в бок.

Ауара едва сдержалась, чтобы не охнуть. В следующий момент Ролем порылся в столе и достал типовой договор. Коана не собиралась читать, но Наим пристально посмотрел на нее, затем на свиток и обратился к дирижеру:

– Мы с тобой подписали другой контракт. С ней нужно такой же.

– Ну ладно – нехотя ответил аур и забрав свиток, достал из стола другой.

Наим обратился к спутнице:

– Я уже давно знаю, что в них написано, но тебе лучше все внимательно почитать. Присядь, прочти прежде чем подписывать. А мы пока пообщаемся.

Коана присела на стул, заправив за спинку сложенные тонкие крылья. Мужчины отошли вглубь гнезда дирижера. Когда хозяин гнезда решил, что гостья уже не слышит, он прошипел Наиму:

– Ты чего мне бизнес портишь? Она что, жена твоя? Хотя я и со своей женой, если бы она у меня была, подписал бы стандартный контракт. Кто их знает, сбежит завтра вместе с денежками и детками!

– Ты не будешь ее хозяином! – ответил Наим – и я тоже. Коана будет свободной и богатой женщиной, понял? Я знаю, что тебе наши дружеские отношения не помешали практически отнять у меня десять моих первых композиций, пока я витал в облаках, но с ней так не будет!

– Так ты что, обижаешься на меня? Я же тебе имя сделал! – надул губы Ролем.

– А себе состояние на моем имени – усмехнулся Наим – так что не тебе обижаться. Тогда я подписал твой контракт и выполнил обязательства. Но больше я не куплюсь и Коану «прокатить» как меня не позволю. Так что, друг, «считанные деньги дружбы не портят». Можешь обижаться.

– Да ладно… ты же меня знаешь, я умею работать с людьми. Нет, так нет. Думаю, что и при твоем варианте договора я смогу заработать… Ты же знаешь, что я любую музыку сумею продать.

– Да, знаю. Поэтому с этой песней не ушел к другому – напомнил Наим.

Он мог бы добавить, «ты не только любую песню продать можешь, но и маму родную, если предложат хорошую цену и даже не сможешь понять, за что она обиделась…», но промолчал. Сам композитор не умел продавать ничего. Он знал, что несмотря на ужасные условия их первого договора, Наим получил известность и не нуждался в «хлебе насущном». Теперь же, по условиям нового договора на эту песню, сможет очень хорошо заработать.

Он только хотел, чтобы Коана не проходила по его трудному пути и сейчас потребовал, чтобы Ролем подписал с ней те же условия, что были у него в новом договоре.

– Но с поэтами мы подписываем другие договора – попытался он возразить.

– Тогда не бери ее слова – легко ответил Наим.

– Так нечестно! Ты же сам видишь, как они уникально поются в этой композиции!

– Тогда заплати нормально – настойчиво произнес Наим.

– Я поговорю с ней сам – уперся дирижер и пошел к гостье, спокойно читающей договор.

К этому времени она дочитала свиток и была готова обсудить цифры, которые нужно вписать в оставленные пробелы.

Коана слышала все, о чем говорили ауры и зауважала Наима. Но она не могла показать, что все знает. Поэтому, когда они подошли к цифрам, ауара спросила Наима:

– Ты, как композитор, на каких условиях подписал договор? Я имею право получить те же условия?

Ролем сморщился, будто к нему в рот попал целый очищенный лимон. После ответа Наима руки дирижера начали нервно дергаться, а когда он вынужден был вписать те же проценты с прибыли, что и Наиму, задергался один глаз. Но отказаться от песни он просто не мог – прекрасно понимая, что это именно та золотая жила, о которой он мечтал всю свою жизнь, работая и разъезжая с гастролями по всей планете. Та самая, которую запоют все и захотят исполнять всюду. Почему он так уверен был в огромном успехе песни, Ролем и сам не знал, но не сомневался, что прав в своих прогнозах.

Конечно, теперь нужно еще суметь правильно подписать все договора, ведь Наим позволил Ролему выполнять не только функции дирижера, но и дистрибьютора. И, если все пойдет так, как аур предполагал, то он готов был отказаться от работы дирижера.

Несмотря на то, что не часто один и тот же композитор может написать больше одного шедевра, Ролем все же надеялся, что в жизни Наима это не последняя удачная песня. Ведь даже на его первых произведениях Ролем заработал приличные деньги. Поэтому как бы сейчас ни сердился дирижер, он не мог отказаться от второй «курочки с золотыми яйцами» – поэта-песенника, создавшего прекрасную песню.

Ролем даже не предполагал, что Коана никогда прежде не писала стихов. Если бы он знал об этом, то умер бы на месте, но не подписал эту форму договора. Ролем был уверен, что прекрасная ауара – опытная поэтесса, знающая себе цену. Наим знал и молчал. А Коана за время всего разговора так и не успела прийти в себя от растерянности – Ролема знала почти вся планета.

Когда Наим пригласил ее с собой, Коана думала, что Ролем – лишь совпадение имени известного дирижера и друга Наима. Но только здесь она понял, что ее знакомый Наим – этот тот самый Наим Свит – композитор с мировым именем. Кроме того, стих, который просто случайно пришел ей в голову, вдруг собирались петь под музыку этого композитора и руководит всем этим не кто-то, а САМ Ролем Райтом и петь будет, наверное, какая-нибудь звезда.... И теперь ей нужно было просто молча все «переварить».

Она даже не осознавала, что за контракт подписывает. Если бы Ролем знал все, то подсунул бы самые рабские условия, как те, с чего начал работу Наим. Но теперь дирижер не узнал ничего, что могло бы увеличить его прибыль. Он подписал договор с опытной поэтессой-песенником, имени которой он по странному совпадению просто еще не знал.

Коана возвращалась в недостроенное гнездо, держа в руках подписанный договор, ценности которого она пока не представляла. Но Наим хорошо понимал. Взглянув на то, как ауара небрежно бросила свиток на полку не запирающегося и не достроенного гнезда, Наим вздохнул.

– Коана, полетели в мой банк.

– Зачем?

– Тебе срочно нужна ячейка.

– Зачем? – повторила ауара.

– Ты не представляешь, сколько Ролем отдаст для того, чтобы заполучить твою часть договора – усмехнулся он.

– Но у меня нет денег на обслуживание ячейки… – растерялась Коана – если бы они у меня были, я бы никогда не взяла твой клей для гнезда.

– Ты мне веришь? – Наим посмотрел ей прямо в глаза.

– Не знаю… мы едва знакомы… – замялась Коана.

– И все же тебе придется рискнуть и положить твой договор в мою ячейку пока ты не сможешь оплачивать свою, иначе ты можешь потерять все, что неожиданно сегодня приобрела.

– А что я приобрела? – ауара еще не могла оценить произошедшее.

– Оценишь после… – усмехнулся Наим – я в свое время подписал рабский договор, но на то, что я зарабатывал, мог жить не шикуя, но и заботясь особенно о насущном.

– До встречи с тобой у меня все равно ничего не было. Так что я рискну – ответила Коана.

– А я могу сказать, что не смогу присвоить твой договор, даже если бы захотел. Он может быть полезен только Ролему. Так что переживать тебе не о чем. Полетели, пока банк не закрылся. Благо оформлять ничего не нужно.

– Ладно… все равно сегодня уже ничего сделать с гнездом не успеем – согласилась Коана.

Пара ауров полетели в банк, где Наим в ячейке хранил свои документы. Плетенные гнезда ауров не были приспособлены к хранению важных вещей.

Возвращались они каждый в свое гнездо, потому что день уже клонился к вечеру. Коана все еще выглядела растерянной, но ее не покидало чувство, что сегодняшний день был решающим в ее судьбе. Немало испытавшая трудностей и бед в своей жизни, Коана не позволяла себе расслабиться и поверить в лучшее. Еще до замужества ее красота была источником массы проблем, а со смерти ее мужа началось что-то ужасное. Коана, сама не зная почему, вызывала в мужской части населения всех существ нечистые желания. Именно поэтому она стала одеваться только в робу, перестала украшать себя, обходясь элементарной гигиеной. Но все равно многие пытались ее использовать и ауара очень сильно устала от этого, всегда внутренне находясь в позе защиты. И чем больше ей хотелось покоя и мирной семейной жизни, тем больше страстей разгоралось вокруг и Коана не представляла, как это можно изменить? Наим оказался первым после ее мужа, кто постарался поступить с ней уважительно и честно.

Как только спутница Наима улетела, аур взвился под облака спиралью. Он уже не мог контролировать эмоции, которые весь день пытался удержать в себе. Присутствие рядом с прекрасной ауарой, ее запах и голос, казалось, играли на всех струнах его сердца. Пониманиме, что он мог что-то важное сделать для нее вселяло восторг. Ауру хотелось петь и танцевать, но он видел напряженность спутницы и не мог позволить себе даже лишнего взгляда. А сейчас ему просто необходимо было выплеснуть эмоции, чтобы не взорваться.

Взвившись к облакам, Наим хотел запеть, но вдруг он услышал легкую тихую музыку. Он невольно оглянулся, но в этот же момент догадался, что поступает глупо – музыка звучала в его голове и отзывалась в сердце.

«Неужели настоящая влюбленность всегда выражается так? Значит раньше я никогда не был влюблен по-настоящему – улыбнулся аур – смогу ли я ее записать? Она так неуловимо прекрасна!»

Он полетал еще некоторое время, пока эмоции немного улеглись, затем вернулся в свое гнездо. Дневное светило уже почти скрылось за горизонтом, когда аур закрыл дверь своего гнезда. День для аура пролетел как один час. Он был очень голоден, но безумно счастлив.

Глава 9

Тот, кто задает вопрос, рискует

на пять минут прослыть глупцом.

Тот, кто не задает вопросы, останется

глупцом на всю жизнь

Бернард Вербер

Старый даатан едва дождался, когда сноха с детьми покинет дом и сразу отправился в кабинет. Жена последовала за ним.

– Теперь ты можешь мне объяснить, что произошло? – обратилась она к мужу.

– На свитке было написано заклинание. Как только я его прочел, чары спали – ответил Кетер – что еще раз доказывает его существование. И еще это значит, что мы четыре столетия добровольно склонялись под иго этого заклятия. – Горестно вздохнул старый даатан.

– Но мы же не знали…

– В этом и проблема, что нам потребовался какой-то аур из рода фигляров, комедиантов и музыкантов, чтобы открыть нам глаза…

– Муж, не кажется ли тебе, что сейчас в твоих мыслях и словах совсем не мудрость, а гордость царствует? Разве Великий Творец не сам решает, через кого и с кем говорить? То, что тебе первому открылось это знание – великая честь и ты можешь освободить наш народ от заклятия – напомнила даат.

– Кажется, ты права… – задумался старый даатан – но, надеюсь, ты понимаешь, что наша жизнь кардинально изменится, если мы перестанем убирать… антенны – мудрец еще не привык так называть щетинки, но намеревался привыкнуть. – Если мы будем получать информацию как тот аур прямо из Великого Космоса, тогда мы не сможем уже жить как прежде.

– Но разве не об этом мы просили Творца вот уже четыреста лет? – напомнила даат.

– Да, да, ты, конечно, права… – торопливо ответил старик – и все же мы стоим на пороге великих перемен.

– И похоже, что эти перемены коснуться не только наш народ – напомнила опять старая даат – если у других существ тоже появляются жемчужины.

– И в этом ты права, моя женушка. Что же будет? – вздохнул старик и сел в свое кресло за книги – привычка сильная вещь! Мне кажется, что никакая информация из Великой Вселенной не сможет оторвать меня от моих любимых книг.

– А может быть этого и не нужно будет. Разве напрасно нас приучали столько поколений изучать Великую Книгу, чтобы мы потом о ней забыли? – пожала плечами Такен.

– Надеюсь, что и в этом ты окажешься права, моя дорогая, – улыбнулся старый мудрец.

На следующее утро зазвенел спиктон даатана. Звонил старший сын.

– Отец… ты был прав! Вчера мы встречались и договорились делать как ты сказал. Сегодня у всех нас проблемы, кроме левши Токана, возможно это связано только с правой рукой.

– Надеюсь ты зайдешь к нам? – ответил Кетер, не вдаваясь в подробности. Даатане привыкли, что их могут прослушивать в любое время – я тут кое-что нашел для решения проблемы.

– Обязательно! – обрадовался Наасим – вот только закончу процедуру гигиены.

Через четверть часа Наасим был у родителей в доме. Войдя, он сразу объяснил – я никому не давал обещаний и проходить через то, что ты прошел не хочу. Так что один день ничего не решает. – Даатан приподнял шляпу и провел по гладкой очищенной жемчужине. – Если конечно, ты не нашел способ нам всем помочь.

– Да. Помощь есть, но не я ее нашел – ответил Кетер.

Выслушав рассказ отца, Наасим покачал головой. Он взял свиток, прочитал вслух запись, усмехнулся.

– Я не смогу узнать до завтрашнего утра, помог ли этот текст мне? Завтра снова попробую не вычищать щетинки. Но если наши узнают про аура, то не станут читать свиток. Поэтому, прости, отец, но я скажу, что взял его у тебя, не вдаваясь в подробности откуда он к тебе попал. Сегодня вечером мы опять встречаемся со всеми, у кого есть жемчуг.

– Я не пойду на встречу. За нами продолжают следить. Не хочу подвергать вас всех опасности. Буду искать ответы в книгах и ждать, что изменится после того, как антенны отрастут.

– Ты уже не называешь их как раньше – отметил сын.

– Теперь я верю, что старый аур сказал правду, хотя я еще ничего не слышу – ответил мудрец.

– Я тоже верю, отец – вздохнул Наасим – что теперь с нами будет?

– Не знаю. Я тоже думал об этом. Мать надеется, что наши книги останутся с нами – улыбнулся старик, ласково проведя тонким старческим пальцем по знакомым корешкам. А в остальном будь что будет…

– Хорошо тебе, отец, ты своих детей уже вырастил – грустно улыбнулся Наасим – а мы за малышей волнуемся. Смогут ли они адаптироваться в измененном мире?

– Я за вас меньше переживаю, это правда. Вы уже взрослые. Но я волнуюсь за внуков. Но разве Творец не предусмотрел все необходимое с учетом наших способностей? Думаю, что без антенн на жемчужинах нашим праотцам намного труднее было научиться жить! С антеннами состояние более естественное, мы же всегда жемчужины получали. Меня больше волнует вирус нашей планеты.

– Ты прав, отец – Наасим задумался. Он был согласен со старым даатаном, тревога перед будущим не покидала его ни на минуту, и она прежде всего была связана с болезнью Тифера.

Наасим ушел. День мудреца прошел как обычно. Он много читал, пытаясь найти причину болезни планеты. Старому Кетеру казалось, что ответ где-то рядом, что когда-то он даже читал об этом, но никак не мог вспомнить в какой книге? От бесполезных поисков сегодня он устал больше обычного и пошел спать сразу после ужина.

– Может завтра встану пораньше и на свежую голову что-нибудь найду? – сказал старик с надеждой.

– Хорошо, иди, поспи. А я сегодня наоборот не хочу спать. Всякие мысли в голову лезут – вздохнула старая даат – я пойду к станку, займусь ковром, позже лягу.

Даатан проснулся под утро возбужденный и удивленный. Жена все еще сидела за ткацким станком, размеренно выводя сложный рисунок на ковре.

– Ты еще не ложилась?! – удивился Кетер, разминая после сна обе пары рук и ног. Толчковые ноги даатане разминали только на открытых пространствах, потому что их сила позволяла даатанам подниматься вертикально в прыжке до трех метров.

– Пыталась, но не спится. Вернулась сюда.

– Мне приснился странный сон! Наверное, будет правильнее сказать «было видение» – начал рассказывать Кетер и вдруг замолчал, повернувшись к окну. Створка была приоткрыта и недалеко от окна даатан увидел шепона, который пристально смотрел на хозяев дома. Кетер замолчал, оборвав рассказ на полуслове, резко сменив тему – ты можешь приготовить завтрак или слишком устала?

– Приготовлю – ответила даат. Она сидела лицом к окну и видела шепона, пытающегося услышать, о чем говорят хозяева дома.

Когда даатане ушли в кухню, Кетер запер окна, задернул занавески и только после этого произнес первое слово.

– Они уже не скрываются. Это плохо. Шепона даже не смущает, что он в нашем палисаднике.

– Теоретически это земля не наша, а общественная. Плохо, что окна гостиной выходят на улицу – даат развела руки в стороны.

– У меня было видение. Оно касалось заклятия. Это шепоны наложили его на наш род.

– Можно ли доверять снам? – засомневалась Такен.

– Я проверю сразу после завтрака. Мне было сказано, где найти запись об этом. Мне нужно будет сходить в наше общее книгохранилище – шепотом произнес Кетер.

– Но это же опасно!

– Только так я смогу узнать, это был вещий сон или бред моей старой головы – даатан был непреклонен.

– Хорошо. Тогда используем наш запасной выход. Ты сможешь?

– Не настолько я стар, чтобы одного маленького прыжка не сделать – усмехнулся Кетер.

– Тогда я их отвлеку – Такен кивнула в сторону улицы.

– Как?

– На рынок пойду – усмехнулась старушка.

– Это их точно отвлечет – поддержал Кетер – только нужно подождать, когда рынок откроется.

– Я пойду к первым продавцам.

– Соседи будут недовольны.

– Переживут. Я же не часто так рано на рынок иду – усмехнулась даат.

Старые даатане позавтракали, после чего Такен пошла в кладовую и выкатила из нее маленькую повозку с моторчиком. Она закинула в повозку пару сумок и, выкатив во двор, завела мотор. Раздался рокот, напоминающий работу большого трактора, вздрогнули все, кто находился в пределах квартала от дома даатан. После чего повозка медленно двинулась, а старая даат степенно пошла следом.

Дежурные шепоны подпрыгнули от неожиданности. Они еще не слышали, как работает повозка старой Такен. А соседи только недовольно поворчали:

– Неужели не могла попозже собраться за своими покупками?!

Пока шепоны, нервно дергая жилистыми хвостами, внимательно наблюдали за медленно шагающей по улице даат, старый мудрец вышел в сад и, подойдя к высокому забору, употребил свои толчковые ноги, легко перемахнув через двухметровое заграждение. Затем он также степенно и медленно зашагал по соседней улице, на которую выходил их сад.

Вернулся даатан также, как и уходил. Но перед тем как прыгнуть, он позвонил жене. Та, недолго думая, вышла на крыльцо дома и начала выбивать старый коврик, который отыскала в подвале заранее.

Шепоны видели, как Кетер входил в дом и были озадачены, что они могли пропустить момент, когда он вышел в сад?

Войдя в дом, Кетер проверил окна. Дождавшись жену, закончившую выбивать коврик, даатан зашептал:

– Сон действительно оказался вещим! Я нашел книгу и запись о начале «обычая гигиены», как мне и сказали во сне. В записях ничего не сказано про шепонов и про текст, снимающий заклятие, но все остальное было показано во сне. Теперь я смогу все связать и рассказать Наасиму, чтобы он совету передал. Надеюсь, мне поверят. Жаль, что я сам не могу на совете быть.

– Твои видения начались раньше, чем тот аур сказал… – нахмурилась Такен.

– Айнам сказал, что это случится максимум через две недели. А минимальный срок не назвал – усмехнулся даатан – что же тогда будет через две недели?

– Посмотрим – благоразумно откликнулась даат.

После работы и перед началом совета Наасим, еще раз зашел к родителям. В этот раз шепоны были очень злы и тщательно обыскали даатана.

– Чего это ты зачастил к старикам? – зло прищурился один из охранников.

– Это мои родители. Разве я должен объяснять, почему посещаю их? Тем более, что отец приболел… – сдержано ответил Наасим.

Его пропустили, но даатан заметил, как при обыске в карман его сюртука шепон что-то положил. Переступив порог дома, Наасим приложил палец ко рту, дав знак соблюдать тишину. Затем довольно громко поздоровался, осторожно вынул «жучок» из кармана сюртука и демонстративно положил на пуфик у входа. Затем они с родителями ушли в кабинет и плотно закрыли дверь. Кетер рассказал все, что случилось сегодня и попросил передать информацию для совета. После чего они вышли, Наасим забрал «жучок», положил в карман, и они пошли ужинать.

За ужином велись самые простые беседы о жизни, о детях. После чего даатан ушел. На обратном пути его не стали обыскивать, чтобы также «незаметно» забрать «жучок», как надеялся Наасим. Даатан понял, что и за ним теперь будет слежка и прослушка. Это усложняло дело. Перед встречей с советом даатан избавился от «хвоста» и оставил жучок в таргуве. В конце встречи все условились соблюдать максимальную осторожность. Теперь никто не мог быть уверен, что ему не подбросят прослушивающее устройство. Текст, снимающий заклятие прочитали все и теперь приготовились ждать новостей. Если старейшему мудрецу Кетеру вещий сон приснился лишь на третий день, тогда и у остальных скоро могут появиться изменения. Шепоны ни в коем случае не должны знать, что «обычай гигиены» отменен.