В город стреляет Ночь бесплатное чтение

Тень впитывала потеки света, будто ненасытная губка пролитый на скатерть чай. Ночная странница знала, что день следует по пятам, так и норовя выжечь клеймо на ее бесформенном теле. Судорожно цепляясь за стены домов, она заглядывала в окна и скребла едким шепотом на душе.

Тень жила страданиями. Выжимая последнее электричество из лампочек до разрыва вольфрамовых нитей, она охотилась на людей. И нельзя было ее провести: чуя малейший подвох, безжалостная скользила через комнату и колола прямо в сердце, чтобы напомнить, кто тут хозяин.

В некоторых окнах горел свет. Туда Тень не заглядывала. Ее целью были те, кто спит, потому что во сне люди наиболее уязвимы.

Звонки с тревожными новостями, сердечные приступы и вызовы скорой помощи – это все ее проделки. И, конечно, кошмары. Детские страхи – лучшее угощение. Больнее всего только чистой душе.

Особенно, если умрет кто-то близкий. Тогда можно успокоиться хотя бы на месяц – пока снова не одолеет голод.

Тень выискивала самые жестокие переживания и неслась навстречу, минуя заурядность. Ее не интересовала боязнь утечки газа или насекомых. За тысячи лет существования людей аппетиты возросли в разы.

Сегодня предстояло забрать очередную жизнь. Тень подлетела к балкону шестого этажа, перемахнула через поручни и приняла очертания человека. Если жертва проснется и увидит ее, убить уже не выйдет. Единственный выход – притвориться видением и сбежать, чтобы не плодить лишние слухи.

Стараясь не шуршать портьерами, охотница на цыпочках зашла в комнату. Это совсем не обязательно, ведь она ничего не весит, но вместе с формой появились и человеческие повадки. При желании, Тень даже могла говорить.

Свет уличного фонаря ложился на потолок неравными прямоугольниками. Когда по двору проезжает машина, прямоугольники деформируются, становясь длиннее, а потом раз – и прыгают обратно, возвращаясь к привычному облику.

Еще немного, и очередное сердце встанет. Достаточно только протянуть ру…

На кровати лежал мальчик. Черт, видимо, зашла не с той стороны. Квартира же угловая. Хотя, если приснить качественный кошмар, можно прийти за отцом и в другой раз.

Тень уже собралась наслать один из самых любимых сюжетов о погоне по нескончаемой лестнице в раздолбанном подъезде, но ребенок моргнул.

Моргнул!

Пусть это окажется сонным параличом, и тогда можно спокойно уносить ноги, или что там вместо них. Тень оглянулась, чтобы прицелиться для прыжка.

– Постой, – тихо сказал мальчик.

Ну же, превратись во что-то. Хотя бы отрасти достойную пасть!

Нет, ничего. Тогда просто – бежать.

– Кто ты?

Взрослому вышло бы сморозить любую чушь. Но дети другие. Им нельзя врать. Не верят они даже сильнее, чем верят, и тогда Тень попросту исчезает. Вместо нее, конечно, придет другая, но для этой все будет кончено.

– Я твой кошмар.

Голос прозвучал сипло. Давно уже не приходилось говорить.

– Но мне не страшно.

Мальчик выглядел на удивление серьезным для своих семи. И откуда такой стержень…

Стоп, никаких сантиментов! Чего только от людей не наберешься.

– А ты закрой глазки, и сразу станет.

– Мне это не нужно. Я ведь и так сплю.

Все же, придется забрать отца, а то мальчишка теперь не уснет. Детские кошмары потому и в цене – их нельзя спровоцировать. Только развить уже существующие.

– Зачем ты пришел? – спросил ребенок.

Похоже, он принял силуэт за кого-то знакомого. Обычное дело. У Ночи много лиц. Чтобы утолить ее голод, одной хищницы мало. В поисках жертв по миру летали миллионы Теней.

– Мне нужно забрать твоего папу.

– А когда вернешь?

– Не верну, – призналась Тень.

Хорошо, Виктор – кажется, так его зовут, – убежден, что спит, а то бы уже ревел.

– Тогда не забирай, – короткая, но выразительная пауза. – Пожалуйста.

Непреклонный ребенок обескуражил хищницу. Обычно ее боялись и старательно избегали, но сейчас – приняли, как равную. Немного поразмыслив, Тень решила воспользоваться моментом. Когда еще встретишь столь благодатную для кошмаров почву.

– Ты первый, кто посмел обратиться ко мне с просьбой. Странное чувство: мне приятно. Я пойду на уступки, но при одном условии.

Захотелось хитро прищуриться. Жаль, нечем. Тень склонилась над кроватью и что-то шепнула мальчику на ухо.

– Я согласен.

С помощью верных прислужниц луноглазая гиена творила страшные вещи.

Ночь развила людям воображение, чтобы им снились кошмары. Ночь была рядом, когда совершались преступления. Ночь искушала и драла когтями душу.

Но никогда еще Ночь не шла на сделку.

* * *

Витя проснулся в холодном поту. Глубокий вдох – словно только что вытащили из воды. За окном было темно. Тусклые диоды часов показывали три тридцать утра.

В голове застрял очередной кошмар с незатейливым, но оттого еще более жутким сюжетом. Разбирая полки своего шкафа, Витя заметил, что входная дверь открыта, и поспешил ее захлопнуть. Из проема сразу же показалось чудище с телом человека и головой насекомообразного инопланетянина, которую венчали две пары хелицер. Страшное лицо исказила гримаса. Так чудище пыталось улыбнуться, узнав мальчика.

Оно приходило не впервые и каждый раз целенаправленно искало Витю. Как будто сидело на специальной витерианской диете, и другие ребята ему не подходили.

Обычно сон кончался тем, что монстр хватался за футболку и тащил оцепеневшего Витю к себе. Хелицеры открывались, и мальчик нырял обратно в реальность.

Эта ночь была не исключением.

Будильник прозвенит только через несколько часов, и есть время наверстать отдых. Но Витя боялся опять уснуть.

Раньше к нему приходила мама. Сначала укладывала, потом – успокаивала после внезапного пробуждения. Но это было давно, еще до того, как Витя пошел в школу, и кошмары участились. В первом классе эстафету принял папа, но быстро сдался после пары неловких попыток. И тогда приходить стало некому.

Мамы нет уже четыре года. Ее забрали ангелы. А кошмары они почему-то не забирают. Может, есть дела поважнее. Витя точно не знал, потому что на этом месте папа всегда машет рукой и прекращает разговор.

Солнце ухватилось за горизонт и вскарабкалось на один из домов вдалеке. Скоро вставать. Как назло, именно сейчас спать хотелось больше всего. Но Витя боялся. Его веки все-таки ненадолго слиплись. Из этого не вышло ничего хорошего. Мальчику успело привидеться, что его затягивает в заглавную букву внутри книжки, которую он недавно читал. Литеру нарисовали фигурным шрифтом на фоне зловещей воронки – как еще, скажите, оформлять подростковые детективы?

Витя знал, что чудище все еще поджидает его, и снова открыл глаза. Солнце уже висело где-то высоко, а часы показывали восемь.

Блин! Уроки вот-вот начнутся.

Вылезая из-под одеяла, мальчик ударился коленкой об бортик, но это его не задержало. Метнуться на кухню за чаем, почистить зубы, умыться – все, как положено. И не отлынивать!

Потом тихонько просочиться в отцовскую комнату и будить до характерного звука.

Успех операции знаменовал стон умирающего бегемота. Папа работал в ночную смену, так что его было трудно порадовать скорым пробуждением. Вот только у Вити не было выбора. Или он пойдет пешком и опоздает, или его довезут на автобусе. В конце концов, это отец запретил ему пользоваться общественным транспортом в одиночку. Пускай расхлебывает.

– А-а-ах, – подобно сказочной пещере с лампой Аладдина, из груды постельного белья выросла внушительная фигура. – Я тебе говорил проверять на ночь будильник?

– Говорил.

– И что?

– И вот.

Хуже всего было, если отец молчал. Значит, он опечален до такой степени, что боится произносить свои мысли вслух.

В набитом до отказа автобусе, на удивление, удобно спать. Плотное скопление пассажиров надежно фиксирует тело. Только склонишь голову – и можно досматривать сон, который оборвался на самом интересном месте. Витин папа так и поступил. Начал клевать носом, повиснув прямо на поручне, но все равно не выпускал тяжелый рюкзак из рук.

Наверное, Витя тоже так сможет, когда станет взрослым.

Раньше у отца была машина. Он любил выбираться с семьей за город. Показывал удивительные места, которые Витя в жизни бы не нашел. А потом машина сломалась. Мама тогда сидела спереди. После этого все перемещения строго согласовывались.

Слушая об очередной школьной экскурсии, папа всегда потирал шрам на правой руке. И тогда Витя снова задавал вопросы, за которыми не следовало ответов.

Родители привозили одноклассников на своих внедорожниках. Ну или хотя бы на приличных смартах. Витя выбивался из общего фона, чем постоянно привлекал к себе внимание. А уж отсутствие мамы вызывало у детей неподдельный восторг.

– Вить, мы нашли в каталоге твой мобильный, – радостно сообщил Тимур на перемене. – Что вообще может стоить две тысячи? Оно хоть звонит?

Витя закрыл уши, чтобы сосредоточиться на пересказе, который скоро будут спрашивать. Но это не помешало услышать звонкий смех одноклассниц. Девчонки собрались толпой, предвкушая очередной подвиг своего кумира.

– Если стесняешься, так и скажи, я отстану. Честно.

Новая вспышка смеха.

– Пожалуйста, не мешай, – Витя старался говорить ровно, чтобы не развивать конфликт.

– Я же волнуюсь за тебя, – кривлялся Тимур. – Почему ты не скажешь папе, что тебе нужен новый телефон?

– Меня и этот вполне устраивает.

– А может, он просто не может купить получше?

Девчонки чуть не пищали от восторга, а Витя уже десятый раз пытался прочесть о том, как медведь сам себя напугал. Белка стрекочет, сорока кусты ломает, или наоборот?

– Вот мой папа молодец – дарит все, что я захочу.

– Поздравляю, – буркнул Витя.

– А твой, наверное, каким-нибудь кассиром работает, – усмехнулся Тимур и легонько толкнул Витю в бок.

Этого хватило, чтобы в ответ прилетел кулак. А потом еще один. И еще. За каждый ночной кошмар, за то, что мамы нет рядом, за тяжелую работу отца. Девчонки вмиг отпрянули – они вообще никакого отношения к этой драке не имеют. Витя бил в цель, пока на него не налетели другие мальчишки, спасая товарища.

* * *

Мурашки бежали по телу от одного вида промозглой погоды. Словно кто-то сделал затяжку и окружил дом кольцом сигаретного дыма. Белесые лучи солнца, пробиваясь через голые ветви, подсвечивали языки тумана, которые оседали каплями на балконе.

Пейзаж из окна оставлял желать лучшего.

Юноша повернулся спиной к решетчатым окнам. В сыром полумраке едва угадывались очертания дивана. Напротив пылился ламповый телевизор. В такую погоду только его и смотреть, но света не было во всем доме. Ни одна лампочка не горела.

Когда Виктор, осмелев после драки с Тимуром, сразил свое чудище, сны стали изобретательнее. Креветкоголовые пришельцы – удел самых маленьких. Если тебе двадцать, и ты видишь кошмары изо дня в день, не так-то просто тебя впечатлить.

Внутри было еще хуже, и Виктор снова посмотрел в окно.

По улице брела беременная женщина. Заметив юношу, она помахала рукой и ускорила шаг. Через пару минут странница уже приложила руку к балконной двери. На стекле сразу появилась кровь.

Да она же вся в ссадинах!

– Пусти, иначе меня убьют…

– Кто?

Женщина странно улыбнулась и приложила палец к губам. Другой рукой указала на человека, стоящего у ворот. Виктор не мог разглядеть силуэт – резкость не наводилась. Открыть дверь так и не вышло. Юноша жестами показал, как пройти к окну и помог гостье попасть в дом.

Женщина с усилием поднялась на ноги. Ее взгляд уходил в никуда, нагоняя тревогу. В полной тишине гостья с совершенно прямой спиной села на диван. Левая половина тела была усеяна ранами.

– Воды…

Как заколдованный, Виктор зажег свечу и пошел наверх по винтовой лестнице. Железо ступеней обдавало холодом босые ноги. Мрак сгустился, почти принял осязаемую форму. Звуки стихли, осталось только размеренное сердцебиение, отдающее в ушах. Набрав стакан воды, юноша понес его обратно.

Гостья так и сидела по струнке. Виктор приблизился к ней со спины и положил руку на плечо. Сверху на его ладонь расплывчатой кляксой легла еще одна.

– Ну здравствуй, – сказала владелица. – Сколько лет, сколько зим.

Богатый опыт ночных кошмаров помог Виктору сохранить спокойствие. Страх, вместо того, чтобы разойтись по телу, собрался в маленькую иглу, застрявшую где-то под лопаткой. Тень в форме человека будто пришла из детства, навевая смутные воспоминания о времени, когда почти все сны были чистыми и радостными. Когда мама была жива.

– Узнал? Конечно, узнал. По глазам вижу.

– Ты ее впустила? – с трудом выдавил из себя Виктор.

Женщина обернулась, но не ответила. Ее лицо плавно покрылось морщинами, под глазами выступили синяки, а живот пропал. Комната наполнилась криками младенца. Виктор присмотрелся – среди пеленок, таких же белых, как платье, показалась маленькая головка. Гостья, печально улыбаясь, протянула новорожденного юноше, и, как только он оказался в руках Виктора, безвольно рухнула. Из ран полилась кровь, почти не пачкая кирпичную обивку.

Виктор заплакал. Совсем не как мужественный герой – пустив скупую слезу над телом напарника – а по-настоящему разрыдался. Его плечи дергались в такт всхлипам. Вены вздулись, угрожающе пульсируя, словно вот-вот порвутся.

– Почему ты плачешь? – спокойно спросила Тень.

– Я не знаю, – Виктор зашелся новым приступом.

Со стороны сцена выглядела до чертиков нелепо: взрослый парень держал на вытянутых руках орущего младенца и рыдал.

– Что это за ребенок?

– Не знаю…

От слез стало больно, Виктор закрыл глаза.

– Посмотри на меня, – сказала Тень с участием.

Юноша послушался. Прижав ребенка к себе, он обратил взгляд на старую знакомую. В голове всплыли образы далекого прошлого. Виктор знает, кто это. Всегда знал. Но ответ ускользал. И сейчас, когда появился шанс вспомнить, парень стоял над телом незнакомой женщины с младенцем из ниоткуда и не мог остановить слезы.

– Что это за ребенок? – повторила Тень.

– Я не знаю…

– Тр-р-р-рынь!

Новорожденный успокоился и стал издавать равномерный звон.

– Тр-р-р-рынь!

– Что происходит? – Виктор услышал себя словно издалека, через слой ваты в ушах.

– Ты просыпаешься, – ответила Тень. – Нашей сделке конец…

Тр-р-рынь! Тр-р-рынь!

– …прости

На дисплее телефона высветилось: “Папа”. Виктор поспешил ответить.

– Алло!

– Сынок… сынок, приезжай скорее…

И короткие гудки.

* * *

Виктор плохо помнил свою маму. С тех пор, как ее не стало, прошло много лет. Семейные фотографии давно пылились где-то в гараже. Виктор точно знал место, но все не решался заглянуть в альбом.

Единственным шансом снова окунуться в прошлое были похороны отца.

Как папа и просил, ему приготовили место рядом с женой. На это у Виктора было целых полгода, пока рак медленно забирал свое.

После той страшной ночи, когда отца увезли с болью в животе, кошмары прекратились, но последний из них остался в памяти ярким пятном. Виктор тщетно пытался понять, что стояло за калейдоскопом мрачных образов. Ровно до тех пор, пока не увидел надгробие.

С выцветшей фотографии на юношу смотрела женщина из сна.

Все встало на свои места. Той ночью он пустил в дом собственную мать. Левая половина ее тела была покрыта ранами. У отца после аварии остался шрам на правой руке.

А ребенок, которого Виктор забрал из маминых рук, – это он сам. Подсознание пыталось сообщить, что скоро не останется никого из родных.

Догадка поразила юношу, но дальше – ничего не произошло. Жизнь постепенно вернулась в обычное русло. Год за годом Виктор ставил цели и добивался их. Окончил институт, нашел работу, обзавелся семьей. Мысли почти перестали возвращаться к кошмарам. В конце концов, дети – очень впечатлительные создания, особенно когда теряют родных.

Голову забили новые переживания: когда платить по счетам, что подарить Насте на годовщину, сделал ли Пашка уроки, и с кем это он говорит посреди ночи…

Виктор прислушался. Из соседней комнаты отчетливо донесся детский голос:

– Почему ты пришел?

Аккуратно, чтобы не разбудить жену, Виктор встал с кровати и подкрался к двери. Приоткрыл створку и заглянул внутрь. Над Пашкой высилась человеческая фигура.

– Забрать тво… ю м-мать!

Ребенок изумленно наблюдал за тем, как отец накинулся на загадочный силуэт, недавно залетевший в окно.

– Витя! – изо всех сил сипела Тень.

Мужчина пытался попасть по наглой бесформенной роже, но кулаки словно месили густой кисель, не оставляя повреждений на ночном теле.

– Не трогай моего сына!

– Витя, остановись!

Тень могла бы моментально убить соперника, но ей мешало человеческое сострадание. Когда беззащитный ребенок жертвует психикой ради отца, невозможно оставаться убийцей.

Вместо того, чтобы отбиваться, силуэт крепко обнял мужчину и слился с ним. Виктор откинулся на спину и потерял сознание под испуганные крики сына. Больше в комнате никого не осталось.

Ночь искала новую жертву. Голод опять мучил безжалостную, порождая миллионы Теней по всему миру. Они расползались по городам, словно щупальца огромного Кракена, готовые причинять страдания, забирать жизни.

Виктор летел, не чувствуя тела. Он был необъятным и в то же время – лишь частью целого. Злость подстегивала его. Мысли путались за шумом чужих голосов. Так звучали человеческие страхи – море возможностей для луноглазой гиены. Пробраться в телефон дурной вестью, заползти в сон к ребенку, устроив настоящий кошмар, разорвать к чертям многолетнюю аневризму – все для того, чтобы прокормить Ночь.

Среди одинаковых домов показался до боли знакомый балкон. Виктор спикировал к нему, приняв человеческий облик.

Ох, как не нравился ему этот дурацкий цветочный узор на портьерах. Хотелось чего-то мальчишеского, с машинками или Дартом Вейдером. Только отец не позволял менять то, что выбирала мама.

Тень зашла внутрь. Под одеялом лежал ребенок лет семи.

Не может быть!

До окна всего пара шагов. Есть шанс убежать.

– Постой, – сказал мальчик.

Пришлось обернуться.

– Кто ты?

Захотелось дать устрашающий ответ. Например: “Я твой кошмар”. Но в один момент Виктор все понял. Он уже разыгрывал эту сцену. Много лет назад. А теперь вернулся к отправной точке. Потому что сны могут все.

Потому что снам плевать на время.

– Не волнуйся, малыш, – Тень присела на уголок кровати. – Я не причиню тебе зла.

Ночь беспокойно дернулась. Что-то пошло не по плану.

– Я ведь сейчас сплю? – спросил маленький Витя.

– Иначе бы ты меня не видел.

Гиена ощутила слабый укол. Луч света в темном царстве. Нужно разведать, что происходит. Около сотни Теней бросились на поиски причины.

– Зачем ты пришел?

– Спасти свое детство.

Виктор чувствовал, что Тени близко. Силуэты вот-вот ворвутся в квартиру и попытаются утащить его за собой. Ночь должна растерзать предателя в клочья. Никому нельзя стоять у нее на пути.

Прежде, чем вступить в бой, Виктор позволил себе слабость. Прошел сквозь дверь и оказался в комнате отца. Папа мирно посапывал, не догадываясь, что сейчас за него будут драться.

Столько лет жить не своей жизнью. Помнить маму только по чужим рассказам. А ведь ее забрали не ангелы. Ее забрали Тени. Теперь это было очевидно. Потому что Ночь способна на что угодно. Даже устроить аварию. Стоит лишь броситься под колеса, и машина сама вылетит на встречку.

Ночь может все…

Во дворе показались первые прислужницы гиены. Чтобы не оставаться расплывчатыми пятнами, они принимали форму людей.

Потому что они и есть люди.

Ночь следит за каждым. Ей нужны сторонники. Она дожидается, пока человек уснет, и похищает его душу, делая своим рабом. Так и появляется очередная Тень.

Мы становимся злыми, когда предаем самих себя. Когда блуждаем в кошмарах из-за череды обстоятельств.

Если проснуться, оставаясь Тенью, Ночь все равно будет диктовать свою волю, и зло продолжится даже днем. Обиды, предательства, насилие – все дело рук безжалостной. Победить можно, только если каждый вспомнит, кто он на самом деле.

Теперь Виктор знал это и мог противостоять целой армии. Не случайно он встретился сам с собой много лет назад. Так запустился механизм, который поможет одолеть Ночь.

Если один человек пробудит сотню, а сотня – тысячу, гиена сдохнет от голода.

Виктор наблюдал, как Тени слетались со всех сторон. Ребенок смелый, не испугается. Главное – самому не бояться. Ведь это не настоящая тьма. Это люди, которым надо показать дорогу домой.