Цыганское проклятие сквозь века… бесплатное чтение

Немножко истории от автора

Никитское кладбище, оно же Московское или Офицерское, давно закрыто для захоронений. Повсюду видна удручающая картина запущения и разрухи, начало которой положил вполне официальный советский вандализм. Дореволюционные захоронения дворянства и знати большей частью исковерканы и обезображены. На многих могилках разбиты кресты, разгромлены памятники, стерты лица на пожелтевших фотокарточках. Во времена Союза памятные надписи безжалостно срывались и использовались для новых владельцев. Советская власть не питала особого уважения к праху покойных и родственникам умерших. Само понятие мест погребений не соответствовало новой идеологии атеизма и являла собой часть «проклятого прошлого». Несмотря на всю борьбу коммунистов с духовным наследием, остатки кладбища до сих пор уцелели.

Знаменитый погост богат зелёными насаждениями. Когда лёгкий ветерок проносится сквозь пушистые кроны, вороша шуршащие листочки, по кладбищу разносится скорбный шёпот, взывающих к живым мертвецов. Множество любопытных праздно шатаются по ровным дорожкам Некрополя. Заглядывают за ржавые оградки, напустив на лицо грусть, печально качают головами. Сколько оборванных судеб и поломанных жизней хранится в сплетении тропинок? А сколько пытливых умов, обрели вечный покой в мягкой сырой колыбели!

Нам не сосчитать всех холмов, усеявших землю волнами.

Тут дремлют солдаты, отдавшие жизни за нас.

Они шли вперёд, грудью встав за страну – умирали.

За Курск, выполняя последний, но важный приказ.

Если осмелиться и прийти сюда ночью, тихонько бродить по тёмным аллеям, то можно услышать, как перешёптываются между собой неупокоенные солдатские души. Вы мне, конечно, не поверите, что ж, ваше право. Но если вы вдруг окажетесь в городе Воинской Славы, обязательно загляните на старое Никитское кладбище, прогуляйтесь неспешно в паутине уютных аллей и прислушайтесь к шёпоту ветра. «Тук-тук», – это стучит ваше сердце, подчиняясь благостному умиротворению, царящему в древнем Некрополе.

На старом кладбище нашли упокоение такие великие люди, как Шуклин Григорий Андрианович, художник портретист, иконописец. А также Иеромонах Лаврентий Пронский, Онуфрий ( Гагалюк) (1889-1938), архиепископ Курский и Обоянский, священномученик, и его мать-монахиня Наталия (Гагалюк). Она родилась в семье поляков-католиков, а потом приняла православие и стала монахиней с именем Наталия. Скончалась в год гибели сына. В 1846 году на тогда ещё Московском кладбище вместо сгоревшей деревянной церкви была возведена новая каменная церковь с приделом в честь великомученика Никиты. Средства на неё пожертвовал почётный гражданин Михаил Воробьёв. Храм Успения Божией Матери и Великомученика Никиты возвели в русско-византийском стиле по проекту Константина Тона, того самого, который проектировал Кремлёвский дворец и храм Христа Спасителя. Знаменито кладбище также захоронением А. Максимовой-Рожиной, на чьей могиле установлена известная "плачущая статуя", на лице которой часто видны "следы от слёз", появлявшиеся вновь и вновь. Также на Никитском кладбище можно увидеть Памятник на могиле полковника Перекальского С. Н., командира дивизии, Героя Советского Союза. Неподалёку расположено место захоронения двенадцати подводников АПРК «Курск», затонувшей в 2000 году. И над всем этим возвышается Стела Мемориального комплекса «Памяти павших в Великой Отечественной войне». Во время войны с фашистами, после первой бомбёжки Курска, у ограды кладбища появилась братская могила мирных жителей, погибших в августе 1941 года. Имена их можно перечислять до бесконечности.

Так о чём это мы? Именно тут, в глубине старинного некрополя, и находится та самая таинственная могилка, на которой в одну-единственную ночь в году, накануне сочельника, появляется маленький призрачный огонёк.

Что в мире есть страшнее Цыганского Проклятья?

Только Проклятье умирающей цыганки!

Примечание

Все персонажи, места и компании являются вымышленными, все совпадения с реально живущими и жившими людьми, а также существующими либо существовавшими местностями и компаниями случайно.

Пролог

Зима в этом году выдалась суровой. Снежные шубы пышно укутали деревья, устлали дорожки пушистым ковром. Морозный день плавно переходил в студёные сумерки. Город медленно затихал, рабочий люд уныло прятался по домам, редкие экипажи проносились по скользким улочкам, рискуя покалечить усталых рысаков. С приходом ночи жизнь в городе замирала. Но не сегодня.

Величественный особняк сверкал яркими огнями. Громко отыгрывал резвые пляски неугомонный оркестр. Купчиха Анна Филипповна Гладакова давала богатый приём, да и сама дама 74 лет от роду веселилась вовсю. Блистая драгоценными камнями на пышном платье, она посвящала юных девиц в таинственные обряды святочных гаданий. Сморщенное, как печёное яблоко, лицо благородной старухи светилось неподдельным ликованием: «Вот и еще один год протянула, а ноги не протянула!» – жеманно хвалилась она, выслушивая в ответ лестные комплименты и неискренние восхваления. Всё дворянство славной Курской губернии имело честь присутствовать на данном празднестве.

Веселье было в самом разгаре, когда кто-то особо разбитной из золотой молодёжи предложил ночное катанье на санях! Гости в азарте радостно поддержали, и прислуга опрометью бросилась исполнять пожелание столь высоких особ. Вот множество саней заполнили Троицкую улицу и половину Сергиевской в ожидании благородных кутил. Разбуженные лошади испуганно фыркали, переступая копытами. Ночной город был пуст, и никто не препятствовал гуляющему дворянству пронестись с ветерком под сияющим ликом полнобокой луны в хрустальной тишине святочной ночи.

– Помилуйте, барыня! Куда же вы? – бежал за Анной Филипповной встревоженный кучер. – Как же можно! – помогая подняться и занять его место на облучке блистательной особе, возжелавшей самой править санями.

– Да темно же, хоть глаз выколи! А коли случится дурное?!

– А ты меньше каркай, Пахом! Я дольше живу и сама уж с конями управлюсь! Не смей мне перечить, холоп! – горделиво вытянув тощую шею, купчиха уселась на мягкие шубы, что Пахом успел подсунуть под тощий благородный зад, перед тем как, склонившись, попятился. Высокий особняк ярко освещал дорогу, и горячая бравада кипела в крови, не давая и шансу тревожному страху.

– Пошла! – купчиха взмахнула вожжами, и белые рысаки рванули вперёд. Сидевшие в санях гости весело кричали, в хмельном угаре с завидной регулярностью бряцали бутылками, разливая шампанское и щедро расплёскивая друг на друга.

Шумный кортеж, миновав полгорода, не сбавляя скорости мчался вперёд. Гремели тосты, звякали бокалы, визжали облитые игристым дамы, рассыпались в извинениях сконфуженные кавалеры, заверяя красавиц в самых благородных намерениях. Щёки Анны Филипповны раскраснелись, глаза слезились от укусов морозного ветра, трясущиеся руки едва держали жёсткие вожжи. Резво вывернув на Цыганский бугор, сани нещадно подпрыгнули, купчиха покачнулась, пальцы ослабли и разжались. Охнув, старуха принялась елозить в ногах, нащупывая грубые поводья. Сани круто повело на скользкой дороге, рысаки испуганно заржали, вскидываясь на бегу, выворачиваясь из упряжи. Пассажиры завопили, лихорадочно толкая друг друга и вываливаясь из скособоченной повозки. Анна Филипповна, выпучив глаза, истошно орала, изо всех сил хватаясь за устилающие облучок шубы.

Никто не заметил тоненькую девушку, застывшую в страхе на краю дороги. В огромных чёрных глазах плескалось безумие, бледные губы что-то быстро шептали, а в руках извивался в крике укутанный в хламье чернявый малыш.