Моя Гре́та, мой Э́ос бесплатное чтение

На ее щеке остался след сажи, волосы были растрепаны, а одежда знавала лучшие времена… да и тогда эти джинсы и рубашка навыпуск едва ли выглядели роскошно. И все-таки даже сейчас, даже в таком виде девушка оставалась привлекательной. Гре́та, его Гре́та…

– Макс, пойми, мне некогда обсуждать одно и тоже снова и снова, по кругу, – устало сказала она. Ее голос, и в обычные дни обворожительно хрипловатый, окончательно сел и звучал почти как мужской. – Дел невпроворот.

Макс буквально чувствовал исходящие от нее волны раздражения; она была зла и не особенно скрывала свое настроение. Ну, еще бы, у нее ведь весомые причины пребывать в дурном расположении духа… она спасает мир, тогда как он, Макс, всего-навсегда ее жених. Подумаешь, велика ли птица!

Но он не злился, нет. Просто не позволял себе злиться. Один из двоих должен уметь идти на компромиссы… в их паре это он, Макс. Так уж повелось.

– Послушай, я все понимаю, – он старался говорить спокойно. – Но и ты пойми, время на исходе! Корабль скоро стартует. Пора решать.

Гре́та закатила глаза:

– Я давно решила, Макс! И я утомилась повторять: я никуда не улечу! Я остаюсь тут… на нашей планете. На Э́осе.

– Ценой жизни? – негромко уточнил Макс. Он знал, что она ответит, и все же, все же… все же надеялся.

Увы, Гре́та не обманула его ожиданий.

– Ах, я не планирую умирать! – досадливо фыркнула она, морща нос. Помедлив, прищурилась и добавила, словно в раздумье: – Но если придется… да, тогда да. Ценой жизни.

Макс невольно залюбовался ею: непослушные рыжевато-каштановые волосы девушки растрепались и казались червонным золотом в багряном свечении заката, молочного оттенка кожа сияла подобно жемчугу, янтарные глаза взирали на парня уверенно и властно… Гре́та была ниже его на полголовы, да еще и без каблуков, но все равно производила впечатление высокой и статной. Сила духа пронизывала все ее естество, придавала лоск образу, наполняла особым смыслом каждый жест, каждое движение.

– Что ж… – вздохнул Макс после паузы, пожимая плечами. – Раз так… мне больше нечего добавить.

– Пожалуй, нечего, – согласилась она.

Ночь была совсем близко, и ее сумеречное дыхание ощущалось повсюду: в холодном дуновении ветра, в звуках и ароматах… небо тоже преобразилось, подернувшись у горизонта красноватым сиянием, в котором купались кудрявые, позолоченные по краям облака. Иллидическая картина, подумалось Максу, и можно почти забыть о творящемся на Эосе кошмаре. И парень хотел бы забыть, но как стереть его из памяти, когда последние недели они с Гре́той спорят именно по поводу климатической катастрофы?

Эти их споры, переходящие порою в ссоры, повторялись вновь и вновь с завидной регулярностью – с тех самых пор, как началась активная эвакуация. Пока отлёт был лишь отдалённой перспективой, Макс не поднимал вопрос их туманного будущего на другой планете, и вовсе не из страха услышать ответ. Он просто был на 100% уверен, что Гре́та улетит со всеми… а девушка решила остаться с группой экологов и прочих специалистов по работе с климатом. Хотя чему удивляться? Она – волонтёр со стажем. То есть любит лезть в дела, в которых не смыслит, якобы помогая…

«В тебе говорит досада, – как-то сказала ему Нина. – На самом деле, будь все были такими, как Грета, наша планета осталась бы прежней»

Возможно, она была права. Возможно, он просто злился на Гре́ту и ревновал ее к Эосу, к тому, с какой преданностью она заботится о своей планете… Ревновал к пылу, с которым она занималась волонтерством. Его, Макса, она никогда так не любила, даже на заре их отношений! Ведь и тогда климатические проблемы занимали первые пункты ее списка интересов.

Одно безусловно: будь все вокруг завзятыми подобно Гре́те, их планета не находилась бы грани экологической катастрофы. Но люди в течение многих десятилетий оставались слишком беспечны, слишком много внимания уделяли себе и слишком мало – защите окружающей среды… среды, в которую сами и же вторглись пару веков назад! Казалось бы, зачем было заселять этот первозданно чистый мир? Зачем, если они не собирались учиться на ошибках прошлого, наоборот, словно специально вновь и вновь наступали на одни и те же грабли? Итог их пренебрежения к природе печален: климат окончательно нарушен, одно стихийное бедствие следует за другим, и жить в подобных условиях невозможно. Сам Эос не погибнет, нет… со временем он восстановится. А вот его обитателям едва ли так повезет.

К счастью, они, люди, давно не ограничены единственной планетой. Многие из них успеют эвакуироваться, их примут иные заселенные миры… Спастись удастся почти всем… если, конечно, исключить таких упрямиц, Гре́та.

– Кто, кроме тебя, планирует остаться? – хмуро спросил Макс. Собственные мрачные мысли привели его в еще более угнетенное состояние духа. – Я не говорю об экологах, – последнее слово он подчеркнул интонацией, намекая: не говорю о реальных профессионалах. – Я имею в виду… хм… волонтеров.

Гре́та либо не заметила его иронии, либо предпочла проигнорировать скрытую насмешку.

– 

Список еще неточен… некоторые сомневаются.

“У некоторых есть мозги” – зло поправил ее Макс, однако озвучивать свои мысли не стал. Толку-то? Гре́ту мало заботит его мнение. Никогда не заботило.

– А ты не можешь оттуда помогать? – вместо этого спросил он, спросил устало и без особой надежды.

– Откуда – оттуда?

– Ну… с другой планеты. С той, куда нас отправят как переселенцев, – пояснил он, пожимая плечами.

Гре́та посмотрела на него, как на тугодума:

– Как я смогу помогать, будучи так далеко от Эоса? Я не учёный, это они работают, где угодно.

Да, вот именно, она не учёный. Поэтому она останется на Эосе… будет путаться под ногами у экспертов и мешать им работать. В лучшем случае станет прилежно исполнять роль «принеси-подай». Интересно, все волонтёры подобны Гре́те? Или есть среди них люди толковые? Что-то реально умеющие, знающие? Она-то, по сути, богатая наследница с уймой свободного времени, занять которое нечем… развлекается, как умеет.

“Лучше бы увлекалась йогой или вязала!” – зло подумал он.

– Эос не единственный мир, есть другие, – Макс решил не сдаваться так быстро. – Сейчас повсюду, на всех планетах, начинают активно интересоваться вопросами экологии… почему не присоединиться к ним?

В янтарных глазах Гре́ты появилось чувство сродни жалости:

–Да, миров много… но меня волнует мой Эос.

Мой Эос… Макс закрыл глаза, подавляя вздох. Никаких шансов. Он не сможет предложить ей больше, чем предлагает Эос… неравная борьба.

– Мне пора, Макс, – донесся до него голос Гре́ты, интонации – раздраженные, девушка явно теряла терпение. – Мы и так потратили больше часа попусту.

Макс издал смешок, снова размеживая веки. Попусту, вот как! То, что он считал жизненно важным разговором, для нее – пустая трата времени.

– Хорошо, я удалюсь, – пробормотал парень, но не тронулся с места. Все мялся и ждал, смотрел на нее… неужели она развернется и уйдет, не сказав ни слова? Не поцеловав его на прощание? Они ведь пока еще пара – не так ли? Неужели она сможет?

Она смогла. Конечно, смогла… А Макс стоял, молча провожая ее взглядом; он смотрел ей вслед долго, очень долго… смотрел даже тогда, когда она давно скрылась за поворотом. Будто надеялся, что Гре́та вернется и скажет… хотя что тут сказать? Она не из тех, кто меняет мнение.

Этим же вечером, но гораздо позднее, Макс был у Нины, старинной приятельницы, которая, собственно, и познакомила его с Гре́той – на свою беду. Ведь он встретил обворожительную активистку именно в тот момент, когда их с Ниной чисто дружеские отношения могли перерасти в нечто большее… не сложилось.

Макс хорошо помнил тот вечер, помнил каждую его деталь. Парня тогда уговорили посетить какой-то благотворительный бал, и он, предвидя скуку, попросил Нину составить ему компанию.

«Смотри, осторожнее! – засмеялась его приятельница. – Ещё решат, будто мы пара!»

«А может, и пара!» – дерзко ответил Макс и вдруг подумал: а почему бы и нет? Нина милая, веселая… они давно дружат. Им будет хорошо… как паре.

Он посмотрел на Нину словно свежим взглядом, заново оценивая. Она была миниатюрной, хрупкой, смуглой… волосы и глаза (даже глазища!) – чёрные… эдакая кукла.

И почему он не замечал ее раньше – как потенциальную возлюбленную? Поразительная слепота!