Бродяги бесплатное чтение

Бродяги

Глава 1

Люди его не видят. Пройдут мимо, споткнутся о корень, помянут нечисть недобрым словом и пойдут дальше. Звери зорче людей, но зверей в округе почти не осталось, поэтому ему нужна помощь.

Из ночных теней появляется оборванная старуха. Её мутные глаза напряженно щурятся, на одном расплылось бельмо. Старуха обходит вокруг Дерева по третьей луне, со скрипом нагибается, подбирает опавшие листья. Тщательно перетирает их в узловатых негнущихся пальцах. Ссыпает порошок в безгубый рот. Горло ее судорожно дергается. Старуха закрывает глаза и садится, прислонившись к замшелому необъятному стволу. Ярко-зеленая плеть лианы свешивается с нижней ветки, тянется к карге. Та грозит ей пальцем, что-то бормочет, и лиана ныряет обратно в густую листву.

Из близкого леса за старухой следят голодные огоньки глаз. Ждут. Старуха поворачивает голову, высматривает в темноте оскаленные пасти. Насмешливо цокает языком.

— Не сточили ещё зубы о собственные кости? Ничего, посмотрим, кто будет смеяться последним!

Она поднимается, легко оттолкнувшись от земли. С наслаждением выпрямляется и уходит в ту сторону, где в сумерках чернеют остовы сгоревшей деревни. Ее походка меняется с каждым шагом, становится молодой и упругой.

Голодные глаза из леса смотрят ей вслед. Дерево тоже смотрит и молчит. Оно хочет поговорить, но о чём? Всё, что может сказать старуха, ему известно. А больше к нему давно уже никто не приходит. По крайней мере, никто достаточно разумный, чтобы понимать слова.

Глава 1. Поединок

"Тот, кто хочет, чтобы все было благополучно, не должен выходить из дома".

Английская пословица

— Ты демон?

"Начинается!" — Дилла нарочито медленно, давая возможность задавшему вопрос исчезнуть, повернулась. Наглец своим шансом не воспользовался. Стоял, перекатываясь с носка на пятку, и смотрел с веселым вызовом. Жаль. Молоденький совсем. Такому бы жить и жить.

— Нет. — Дилла смерила его взглядом. Хотя мерить особо было нечего. Невысокий, ей до плеча. Одет по моде Благого двора — во всё зеленое. Волосы цвета ржавчины топорщатся жесткими завитками, хотя кто-то приложил немало труда, чтобы уложить их в аккуратную прическу. Раскосые глаза, как у сида, но в остальном весь какой-то острый — и нос, и скулы, и оттопыренные локти. И взгляд.

— Я хотел сказать — демонесса, — поправился он.

— У тебя были плохие учителя, если ты не способен отличить демона от банши. — Дилла повела плечами, чуть распахнув крылья, в которые куталась, как в плащ. — Можешь потребовать плату за обучение обратно.

Он не смутился, наоборот, зеленовато-карие, как неспелые орехи, глаза разгорелись любопытством.

— А ты не слишком рослая для банши? Полукровка, да?

Дилла развела крылья шире. Положила руки на пояс — два кинжала сверкнули топазами наверший.

— Я — леди Дилла Керри. И если ты, ублюдок, не придержишь свой язык, я его отрежу!

— Керри? — Его улыбка стала ехидной. — Весьма наслышан о любвеобильности ваших женщин. А я Лейн, сын короля Финварры. Так что немедленно извинись, если хочешь сохранить на месте свой язык.

— Любвеобильности? — Дилла прищурилась. — Кто бы говорил! О похождениях Финварры даже люди болтают. Не думала я, что он настолько неразборчив. Кто твоя мать? Пикси или скоге? Впрочем, без разницы, всё одно — шушера придорожная!

Лейн перестал улыбаться. Волосы его зашевелились, потрескивая.

— Мою мать любил король Благого двора! И она не путалась с демонами, как твоя!

Дилла коротко выдохнула. Что ж, к этому всё шло.

— За такое оскорбление я вызываю тебя на поединок, Лейн, сын Финварры. Выбирай оружие.

Теперь уже он смерил ее взглядом — от заплетенных в две косы черных волос до сапог из кожи василиска. Дольше всего разглядывал руки — с длинными когтистыми пальцами.

— Лук и стрелы. Наконечники из холодного железа с серебряными насечками. По три выстрела. Проигравший выполняет любое желание победителя. Если выживет. У тебя есть лук?

— Да.

— Тогда встречаемся здесь через четверть часа.

Он развернулся и исчез в холме. Дилла вздохнула и подняла глаза к звездам, которыми недавно мирно любовалась. Слетали, называется, на праздник! Бабушка будет в бешенстве. Проклиная себя за несдержанность, Дилла вошла в холм, и ей захотелось зажать уши. Визг и хохот гостей, толпы слуг, бегающих туда-сюда, обрывки музыки… Неблагой двор готовился к празднованию Самайна с размахом.

Прижимаясь к стене, чтобы никого не задеть, Дилла пробралась к гостевым покоям. Сестер, к счастью, в комнатах не оказалось. Дилла расчехлила свой лук — тисовый, усиленный роговыми накладками. Королева Мэб обещала охоту на крупную дичь. Кто мог подумать, что лук потребуется гораздо раньше? Поколебавшись, Дилла достала из колчана три стрелы с боевыми наконечниками. Убивать или калечить принца Благого двора она не собиралась — потом неприятностей не оберешься. Но праздник она этому мелкому гаденышу испортит! Не случалось еще ей возвращаться с охоты, не подстрелив дичь.

Стрелы Дилла заткнула за пояс, лук спрятала под крылом. Гостям не возбранялось гулять по окрестностям холма, под которым скрывался дворец королевы Мэб, но на охоту в одиночку требовалось разрешение. Лучше не привлекать внимание стражи.

Когда она поднялась наверх, Лейн уже ждал, нетерпеливо притопывая.

— Не передумал? — Дилла зловеще прищурилась. — Знаешь, как говорят люди: счастье навеки покинет того, кто хоть раз оскорбит банши.

— Люди мне не указ. — Лейн заправил за ухо закрутившуюся стружкой прядь волос. — Пошли вон в ту рощу, — он показал в сторону небольшой дубравы. — Ты входишь слева, я — справа. И идем навстречу друг другу.

Этого Дилла не ожидала. Банши не любят лес, там слишком легко повредить крылья, напоровшись на какой-нибудь сучок. Но она только угрюмо кивнула.

— Ладно.

Как-нибудь справится. Лейн не похож на великого стрелка, да и лук у него простой, ореховый. С таким только на птиц охотиться. Наконечники стрел, правда, сияют серебром. Вот проклятье! Ему-то что, папочка заплатит любой откуп, кого бы его сыночек ни пристрелил.

Дубы еще не сбросили листву. Дилла постояла, давая глазам привыкнуть к густой темноте, насторожила уши. Чуяла она плохо. Отец, про которого Дилла ничего не знала, наградил ее силой и мощными крыльями, но слабым чутьем. Демонам-то оно без надобности. Хорошо хоть слух от матери унаследовала отменный.

Плотно прижав к спине крылья, Дилла как могла тише перемещалась от дерева к дереву, проклиная не вовремя поднявшийся ветер. Уши заболели от напряжения. Она слишком поздно вспомнила, что сиды передвигаются бесшумно. А уж если у Лейна в роду кто-то из лесных фэйри, услышать его нет ни единого шанса.

Она остановилась, наложила стрелу на тетиву. Что-то мелькнуло на краю зрения. Дилла крутанулась, выпустила стрелу и тут же отскочила за толстый ствол.

— Мимо! — раздался злорадный голос Лейна.

Вот паршивец! Дилла посмотрела по сторонам. Слева рос невесть откуда взявшийся в дубраве куст рябины. Низкий, но зато развесистый. Так, с этой стороны Лейна можно не опасаться. Знает ли он, что демоны не боятся рябины? Скорее всего, знает. Дилла развернула крыло и шевельнула ветку куста. Если стрела порвет перепонку — это неприятно, но не страшно. За пару часов зарастет.

Выстрела не последовало. Значит он подбирается с другой стороны. Дилла приготовила вторую стрелу, третью зажала в зубах, пригнулась и двинулась в обход дуба. Щелчок тетивы заставил ее нырнуть прямо в гущу рябиновых веток. Стрела срезала гроздь ягод у нее над головой, еще две прошили правое плечо. Дилла зашипела от боли и ярости. Это просто невозможно — так быстро стрелять!

— Ты проиграла!

Дилла бросила бесполезный лук и поднялась. Рукав рубашки намокал от крови. Она переломила древки стрел, дернула, разом вытащив их. Зажала раны. От серебра рука медленно немела. Очень хотелось набрать полную пригоршню красных ягод и запустить и ухмыляющегося Лейна. Но такой поступок недостоин леди из древнего рода банши.

— Ну, чего ты хочешь?

Лейн задумчиво выпятил нижнюю губу.

— Я еще не придумал. Будем считать, что ты мне должна. Кровь слышала.

— Кровь слышала, — угрюмо повторила Дилла. Негнущимися пальцами подобрала лук, сгребла сломанные и уцелевшие стрелы и пошла прочь.

— Стрелы мои отдай! — возмущенно закричал ей вслед Лейн.

Дилла оглянулась.

— Это твое желание?

— Нет! Но это мои стрелы!

— А на них моя кровь. Отдам, когда отчищу.

Лейн фыркнул.

— Надо же, ты не полная дура, оказывается.

"Когда-нибудь я разберусь с ним! — истово поклялась себе Дилла. — Он еще будет умолять меня о пощаде".

***

Бал под холмом был в разгаре. На возвышении в центре огромного зала королева Мэб принимала подарки от многочисленных гостей. Дилле следовало сейчас находиться там — у подножия трона, рядом со свои сестрами. Род Керри не входил в число королевских придворных, но все банши занимают высокое положение среди неблагих фэйри.

Дилла вздохнула и отступил подальше за сумеречные занавески, скрывающие нишу в стене. Ближе к концу бала все потайные местечки будут заняты, но пока гости только начали обхаживать друг друга. Особым успехом пользовалось посольство Благого двора. Шесть дочерей Финварры уже успели стать причиной десяти дуэлей и впятеро большего числа ранений разной степени тяжести среди придворных Мэб. Впрочем, сестры Диллы тоже не остались обделенными вниманием. А она из-за этой глупейшей перестрелки вынуждена жаться в тени. Ее единственное, сшитое специально к балу, платье было с прозрачными рукавами и не скрывало свежий шрам. Каждый косой взгляд казался насмешкой. Оскорбленное самолюбие взывало к отмщению.

Лейна, как ни странно, видно не было. Дилла потерла плечо. Не следовало выставлять себя на посмешище, принимая вызов. Но кто мог подумать, что этот тощий — одним ударом хлыста перешибить можно — мальчишка стреляет, как бог? Что он пожелает? У сына Финварры воображение должно быть богатым…

В зале зазвучала музыка. Дилла осторожно отодвинул занавеску на пару дюймов. Её сестры танцевали с рыцарями Неблагого двора, бросая друг на друга взгляды, исполненные далеко не родственных чувств. Опять ухажёров не поделили.

— О, леди Дилла! А я тебя ищу, — медово пропел смутно знакомый голос.

Возле ниши остановилась Придвен — старшая дочь Финварры. Вот чья чистота крови даже малейшего сомнения не вызывает — сапфировые глаза, золотые локоны, статная фигура. А если верить слухам — ещё и весьма изощренный ум.

— Миледи. — Дилла коротко поклонилась. — Чему обязана счастью беседовать с тобой?

Придвен улыбнулась кончиками перламутрово поблескивающих губ.

— Приношу свои извинения за неподобающее поведение… — небольшая пауза, — моего брата. Если бы ты только знала, как мы все устали от его выходок!

Дилла сочувственно покивала, но ничего не сказала. Если Придвен не просто болтает, а хочет чего-то определенного, пусть выражается яснее.

— Его давно бы следовало проучить. — Принцесса мягко потеснила Диллу. Теперь их обоих скрывали занавеси. — К сожалению, отец к нему благоволит. Но это до поры до времени. Стоит Лейну оступиться, и он окажется в опале.

— Оступиться? — осторожно переспросила Дилла. Похоже, ее пытаются втянуть в какие-то интриги Благого двора.

— Например, покажет свою слабость. — Придвен доверительно придвинулась ближе. — Что тебе известно о Дорогах, леди Дилла?

— Ты имеешь в виду Дороги между мирами?

— Да.

— Я видела их. — Дилла начала понимать, к чему клонится разговор. — Но это не то место, где можно мериться силами. Дороги слишком опасны.

— Говорят, их создали драконы. — Придвен мечтательно улыбнулась. — И они до сих пор где-то там — грезят в вышине. У Лейна есть заветная мечта — увидеть Дороги с высоты драконьего полета. Ты хорошо летаешь, не так ли?

— Миледи, я польщена сравнением с драконом. Но я здраво оцениваю свои силы. Чем выше взлетаешь над Дорогами, тем больше шансов угодить в шторм или вихрь. Меня не прельщает перспектива оказаться невесть где и вывернутой наизнанку. Даже если то же самое случится с Лейном.

— О, я вовсе не желаю ему смерти! А тебе — тем более. — Придвен невесомо коснулась ее плеча. — Я всего лишь предлагаю проучить моего братца. Позволь, я изложу свой план.

— Если так, я внимательно слушаю.

Придвен быстро глянула в щель между занавесками, убедилась, что поблизости никого нет, но всё же понизила голос.

— У Лейна есть тайна, о которой я узнала совершенно случайно — он боится высоты.

— И при этом мечтает взлететь над Дорогами?

— Во всеуслышание заявлять о заветной мечте — хороший способ скрыть свою слабость. Тем более, если эта мечта несбыточная. Как он считает.

— Понимаю, — медленно протянула Дилла. — Если я предложу Лейну исполнить его мечту, а он откажется, это его опозорит перед всеми.

— А если он согласится, — подхватила Придвен, — и запаникует, едва вы взлетите на сотню футов, это опозорит его еще сильнее. Я дам тебе волшебный кристалл, он сохранит в себе всё, что с вами произойдет. Такое доказательство невозможно оспорить.

Она свела ладони вместе, дунула на них и раскрыла чашей. Дилла заморгала от яркого сияния. Она впервые видела так близко знаменитые кристаллы сидов — идеально ровные прозрачные сферы, похожие на крупные капли росы. Придвен выбрала одну, остальные небрежно скинула с ладони. Они исчезли с хрустальным звоном.

— Если Лейн лишится покровительства отца, я сторицей отплачу тебе за эту услугу, леди Дилла, — Придвен протянула ей кристалл. — Ну как, мы договорились?

Дилла прикинула свои возможности. На сотню футов она над Дорогами уже поднималась. Не слишком приятно, но выдержать можно. Смертельные опасности подстерегают гораздо выше. Риск, конечно, есть даже на небольшой высоте, но возможность отомстить того стоит. Она взяла сферу.

— Договорились.

***

Лейн наблюдал за танцующими из дверей соседней залы, где собрались фэйри, предпочитающие иные развлечения. Он только что выиграл партию в драконий покер у компании недооценивших его дварфов. В результате шелковый поясной кошелек раздулся так, что танцевать с ним было бы неудобно. Впрочем, Лейн не любил танцы. Гораздо интереснее рассматривать неблагих фэйри, которых он еще ни разу не видел в таком количестве и разнообразии.

Лейн в который раз подивился, насколько они разные. Кое-кто почти не отличается от сидов, но большинство щеголяют клыками, рогами, копытами, а то и перепончатыми крыльями. Почти у всех — длинные когти и хвосты. У пары танцоров Лейн заметил даже чешую. Он брезгливо передернул плечами.

— Я вижу, тебе не по нраву наш двор?

Лейн искоса глянул на возникшую рядом Диллу.

— Красивое платье, леди. Плечо не беспокоит?

— Ничуть! — Дилла небрежно отмахнулась. — Но ты не ответил.

— Не то чтобы не нравится. Скорее, озадачивает. Я могу понять, зачем нужны когти. Но рога и хвосты? Они ведь только мешают.

— Тем, кто с ними родился — нет. Как и крылья.

Лейн оживился.

— Я давно интересуюсь вашими крыльями. Они устроены на манер драконьих и, следовательно, требуют больших затрат магии…

— Необязательно, — прервала его Дилла. — Если прыгнуть с высоты, можно долго планировать, не тратя силы. Поэтому мы и селимся на скалах.

— Это я знаю. — Лейн едва заметно вздрогнул. — А демоны в Преисподней используют восходящие потоки горячего воздуха. Но зато в других мирах они почти неспособны летать.

— Способны, если поблизости окажется источник магии. Или если демон сам достаточно сильный.

— Так ведь я с этого и начал! Без магии летать невозможно. Но тогда зачем вообще крылья? Проще применить силу напрямую — для перемещения в нужное место. Всегда можно "открыть дверь", как мы говорим. Или проделать туннель, как умеют мелкие фэйри.

— Я потрясена глубиной твоих рассуждений. — Дилла сцепила пальцы за спиной. Спокойствие, только спокойствие. Добыча сама сунулась в ловушку. — Но не всегда и не везде можно открыть дверь. Взять те же Дороги между мирами. Иногда полезно взлететь и оценить их сверху. А уже потом просчитывать маршрут.

Лейн пренебрежительно фыркнул.

— Чтобы увидеть Дороги как следует, нужно подняться туда, где кружат драконы. Крылья банши и даже демонов слишком слабые для этого.

— Ошибаешься! — Черные глаза Диллы азартно блеснули. — Сомневаюсь, что драконы всё еще существуют, но я могу подняться туда, где они, якобы, кружат.

— Не верю!

— Я не собираюсь тебя ни в чем разубеждать. — Дилла презрительно покривила губы. — Но я слышала, что ты мечтаешь о полете над Дорогами. Если так, я могу поднять тебя, если, конечно, не боишься. Засчитаем как твое желание.

Лейн удивленно поднял брови.

— Ты серьезно? А… когда?

— Да хоть сейчас. Только мне нужно переодеться.

Лейн опустил глаза и задумался, покусывая губу. Демонов он видел только один раз — когда адово посольство прибыло с дипломатическим визитом к Благому двору. По сравнению с ними Дилла не производила особого впечатления. Едва ли у неё хватит сил на длительный полёт. Так что он ничем не рискует, соглашаясь. А вот если откажется, сплетни разойдутся мгновенно. Эта интриганка Придвен не упустит шанс наябедничать отцу. Она и так уже что-то подозревает, потому и распускает слухи о заветном желании "горячо любимого" брата. Возможно, они с Диллой сговорились?

— Из дубовой рощи есть выход на Дороги, — сказал он. — Я тоже переоденусь и буду тебя там ждать.

***

Когда Дилла и Лейн вышли из залы, направляясь в сторону гостевых покоев, Придвен переглянулась с Шейлой Келли — главой одного из многочисленных кланов банши.

— Глупые дети! Так легко попались в ловушку. — Принцесса Благого двора переливчато рассмеялась. — Даже немного жаль их. Впрочем…

Недоговоренная фраза повисла в воздухе. Шейла скорбно поджала губы.

— Жаль? Нет, Дилла не достойна жалости. Из всех моих внучек она вышла самой неудачной.

— Правильно ли я поняла, что ты не против выбросить из гнезда этого кукушонка, леди Шейла?

Старая банши холодно улыбнулась.

— Ты поняла правильно, принцесса. Так что действуй, не ограничиваясь полумерами.

Глава 2

Глава 2. Полёт над Дорогами

"У любого может сдуть шляпу, когда фэйри поднимают ветер".

Ирландская пословица

Будь Дилла одна, она бы даже не заметила этот выход на Дороги. Лейн без предупреждения шагнул прямо в треснувший от давнего удара молнии дуб и исчез. Дилла замешкалась, потом догадалась закрыть глаза и вслепую нащупала проход.

— Красиво, правда? — Лейн, закинув голову, стоял посередине Дороги. Ветра не ощущалось, но его волосы шевелились.

Дилла посмотрела вверх. Там выгибались арки мостов, штопором ввинчивались в сизые облака спирали лестниц, сплетались самодвижущиеся ленты. Повсюду цвета гранита, известняка и пыли с редкими проблесками зелени. Дилла подошла к осыпающейся ограде. Внизу то же самое. Она пожала плечами.

— Красиво… для тех, кто любит головоломки.

— Разве тебе никогда не хотелось уйти? Без возврата. Идти и идти…

— Пока не сдохнешь от голода?

— Иногда можно сворачивать в подходящий мир. Отдыхать. И снова идти.

Дилла покачала головой. Уйти навсегда — это ей скоро предстоит, хочет она того или нет. После гибели матери всё труднее выдерживать шипение сестер и презрение бабушки. Но уйти на Дороги, стать бродягой… Нет, о таком Дилла никогда не мечтала. К тому же, уметь выходить на Дороги — это даже не полдела. Никто не в состоянии предсказать, примут ли они тебя. Но даже если примут, идти по Дорогам — это одно, а находить тропинки в миры, где ты сможешь выжить, — совсем другое. Дилла не была уверена, что справится с этой задачей, и не собиралась рисковать. Говорят, пыль на Дорогах — это прах тех, кто не сумел с них вовремя свернуть.

— Так мы летим, или ты притащил меня сюда любоваться видами?

Лейн немедленно ощетинился.

— Я тебя не тащил, ты сама предложила!

— А ты согласился. А теперь передумал, да?

— Нет! — Он одернул легкую кожаную куртку. Без особой нужды подтянул ремешки на высоких, до колена сапожках. — Я готов, летим.

Дилла хмыкнула, обошла его со спины и крепко обхватила за талию. Приподняла, приноравливаясь к весу. Лёгкий, как и ожидалось. Ещё бы волосы нос не щекотали!

— Наклони голову. Нет, лучше вбок.

Лейн молча послушался. Если он и боялся, то умело это скрывал. Дилла расправила крылья. Магии на Дорогах — хоть ложкой хлебай. Так что тратить собственные силы на взлет нет нужды.

— Ну, держись!

Когда Дилла сделала первый круг, то и дело кренясь и чиркая крыльями по каменной ограде, Лейн постарался даже дыханием не выдать своей радости. Ей ни за что не подняться с ним даже до средних мостов!

— Может, хватит? — участливо спросил он. — Пока еще не все перепонки порвала.

— Заткнись и не мешай! — Дилла захлопала крыльями, набирая высоту.

Они поднимались по стремительной спирали, и у Лейна перехватило дыхание. Захотелось постыдным образом вцепиться в сильные руки, держащие его. Чем выше они поднимались, тем больше видели вокруг дорог — прямых и извивающихся серпантином, новых и с обрушенными в бездонные провалы оградами, уходящих вниз и в стороны, перетекающих друг в друга…

Страх внутри Лейна мешался с восторгом. Финварра рассказывал ему, как однажды летал на драконе над Дорогами. Произошло это тысячу лет до рождения Лейна, и он отчаянно завидовал отцу. Почему с тех пор драконы предпочитают не иметь дело с фэйри, Финварра не объяснил.

— Теперь веришь? — голос Диллы звучал напряженно.

Они уже поднялись больше, чем на сотню футов, все мосты остались под ними. Облака стремительно приближались.

— Как у тебя это получается? — Лейн закрыл глаза и раскинул руки, кончиками пальцев ощупывая воздух. — Используешь восходящие потоки магии?

— Да. Ты вниз-то посмотри. Вот теперь действительно красиво!

Лейны посмотрел, и его замутило.

— Что, плохо стало? — с показным сочувствием спросила Дилла. — Если боишься, так и скажи.

— Разумеется, нет! — Лейн судорожно сглотнул и глубоко задышал. — Между прочим, до драконов еще лететь и лететь.

— Готов рискнуть? Чем выше над дорогами, тем чаще возникают магические завихрения.

— Не волнуйся, я их почую заранее.

— Как скажешь!

"Самоуверенный ублюдок!" — Дилла с натугой замахала крыльями. Каждый взмах давался всё тяжелее и тяжелее. Но еще на сотню футов она, пожалуй, поднимется. Хотя уже становится холодновато, и восходящие потоки иссякают, придется поработать в полную силу. Ну, ничего, зато согреется.

Она посмотрела вверх. В одном месте облака разошлись, но неба как такового над ними не было — только бесконечная тьма, в которой мерцают то ли звезды, то ли чьи-то холодные глаза.

Лейн протяжно всхлипнул, и его вырвало. Дилла возликовала.

— Сдаёшься? А то я могу… — она не договорила, захлебнувшись ледяным порывом ветра.

В следующее мгновение их перевернуло и закрутило в убийственном воздуховороте. «Нет! Так не бывает!" — успела подумать Дилла. Но ей тут же стало не до размышлений.

Лейна выдернуло из ее захвата, швырнуло то ли вверх, то ли вниз. Он завопил, в панике размахивая руками. Дилла забила крыльями, извернулась, поймала его за ворот куртки и дернула к себе. Лейн вцепился в неё, обхватив руками и ногами. Дилла полностью расправила крылья, лавируя между возникающими со всех сторон преградами голубых молний. Откуда-то налетела метель. Колючий снег больно хлестал по лицу. "Не выдержу, — подумала она обреченно. — Оба сдохнем… Как глупо…"

Лейн уткнулся в плечо Диллы. Сердце её билось в рваном ритме. «Проклятье! Она же сейчас замертво свалится! А хвасталась-то…» Лейн сосредоточился. Ему еще не доводилось делиться силой с неблагой фэйри, тем более, с полудемоном. Магия утекала в неё, как в песок. Лейна снова замутило, тело свело судорогой. Мокрый снег хлестал всё сильнее, одежда промокла насквозь. Он уже не слышал ничего, даже бьется ли сердце у Диллы. Но её руки не разжимались, значит, жива.

Холод внезапно сменился жарой. Их перевернуло еще трижды, и вдруг всё закончилось — так же внезапно, как началось. Лейн не сразу осознал, что они падают.

Снизу пахнуло морем, послышались резкие крики птиц. Мимо пронёсся усыпанный острыми камнями берег, и они рухнули на узкую полосу песка, прямо в набегающие волны.

Какое-то время Дилла лежала, глядя в чистое лазурное небо и ни о чем не думая. Потом мозг очнулся и пришла боль. Почему-то сильнее всего болели не порванные, безнадёжно поломанные крылья, вывернутые из суставов, а руки, которыми она по-прежнему прижимала к себе Лейна. Тот не шевелился, и Дилла с ужасом подумала, что хрупкий фэйри не пережил падения. Дилла зажмурилась и попыталась вспомнить, сразу она упала на спину или сначала перекатилась?

— Может, ты меня отпустишь? — раздался придушенный голос Лейна.

От облегчения Дилла засмеялась и тут же зашипела — соленые брызги обожгли растрескавшиеся губы.

— Правду говорят, что сиды живучее гоблинов. — Она чуть ослабил хватку, но продолжала удерживать Лейна. Сбежит ведь, и поминай как звали. А она тут останется на корм чайкам. — Ну, и что случилось с твоим чутьем? Из-за тебя я чуть не убилась!

— Из-за меня?! — Лейн задергался, пытаясь выбраться, и Дилла снова сжала руки. — Пусти! Мне больно!

— Сейчас ты у меня узнаешь, что такое настоящая боль! — Дилла подвигала челюстью, проверяя, все ли зубы на месте.

— Ты что, собираешься из меня кровь выпить?!

— Могу и целиком сожрать! Ты почему не предупредил, что впереди шторм?

— Бестолочь, — едва слышно прошептал Лейн. — Ты что, ничего не поняла? Это не мы попали в шторм. Это шторм возник вокруг нас!

— Но так не бывает… — Дилла замолчала. «Бывает, — подсказал ей внутренний голос. — Если шторм кто-то создал специально». — Погоди, но чтобы управлять магией Дорог, нужно там находиться. А возле нас никого не было!

Лейн шмыгнул носом.

— Признайся, тебя Придвен подговорила, да? Она тебе что-нибудь дала?

Дилла оттолкнула его от себя. Полезла в поясной кошелек. Кристалла не было.

— Разве можно вызвать шторм на расстоянии? — ей захотелось заплакать. Так жестоко её еще ни разу не использовали!

— Она дала тебе кристалл? — Лейн коротко усмехнулся. — Я подозревал, что эта стерва следит за нами, но не ожидал, что она решится на двойное убийство. Это ведь не дуэль, твой род запросит откуп кровью.

— Не запросит. — Дилла закрыла глаза. Слёзы всё-таки прорвались. — Я у них, как заноза в… одном месте. У меня слишком слабый талант банши.

— Значит, она, скорее всего, сговорилась с твоей бабкой. — Лейн начал мелко дрожать. — Нам нужно уходить отсюда… Едва ли Придвен нас выследит, но береженого боги берегут.

Дилла попыталась шевельнуть ногами, но они не послушались. На переломы не похоже, значит, паралич. Тоже хорошего мало.

— Я не могу встать. — Она зло стерла слёзы. — Иди один.

— Если бы я мог… — Лейн придвинулся к ней, взял за руку. Пальцы его были холодными.

— На Дороги нельзя выходить ослабевшим, а я уже потратил слишком много. Проще отдать последнее. Проклятье, почему я тебя не чувствую?

Он содрогнулся и обмяк.

— Эй, ты что? — Дилла села и потрясла Лейна. — Ты что, правда отдал мне всю свою силу?!

Лейн не отозвался. Дилла положила его на мокрый песок, постанывая, поднялась на колени, потом встала. Ноги держали. Боль в спине не прошла, но стала терпимой. Дилла подхватила Лейна подмышки и оттащила от воды. Его густые кудри, забитые песком и мусором, слиплись и потемнели. Такое проще остричь, чем расчесать.

Дилла порадовалась, что перед полетом туго заплела волосы. Она вытащила заколки, отжала косы, перекинула их на грудь. Руки-ноги целы — уже счастье. Думать о бессильно волочащихся крыльях она себе запретила. Сейчас это не главное.

Дилла осмотрела побережье. Неподалеку из расселины в черной скале вырывался небольшой водопад. Оскальзываясь на камнях, Дилла подобралась к нему и жадно пила, пока в животе не забулькало. Потом умылась, расшнуровала сапоги и набрала в них воду. Вернувшись, приподняла голову Лейну и влила в безвольно приоткрытый рот пару горстей воды. Он глотнул и закашлялся.

— Фу-у… Ты в каком болоте воду брала? — Лейн приподнялся на локтях, увидел играющие роль ведер сапоги, и его вырвало.

— Ублюдок неблагодарный! — Дилла вылила оставшуюся воду ему на голову.

— От такой же слышу! — Лейн отжал волосы. — Великий Хаос! Я же их не расчешу!

— Отрежь, и всех дел.

— С ума сошла?! — ужаснулся Лейн. — Уж проще сразу голову!

— А-а… — Дилла покивала. — У тебя сила с волосами связана? Ну, тогда мучайся.

— Могла бы и помочь. — Лейн зашипел, вытаскивая из волос рыбий скелет. — Ты мне жизнью обязана, между прочим.

— Это спорный вопрос. Но так уж и быть, иди сюда. — Дилла неуклюже опустилась на песок, стараясь не морщиться от тупой боли в суставах.

— Это не в счет желания. — Лейн подполз к ней и положил голову на колени. — И даже не пытайся меня заколдовать!

— Если не в счет желания, тогда ходи как утопленник! А колдовать я не умею.

— Совсем?

— Почти. С огнём хорошо управляюсь. Летаю хорошо. Летала…

— Тогда понятно, почему я тебя не чувствую. В тебя магию вливать, как в пересохший колодец. Ай!

— Терпи. — Дилла когтями разобрала очередной колтун. — А ты правда поддерживал меня там, в небе? Можешь поклясться?

Лейн страдальчески сморщился, но пошарил вокруг, подобрал камешек с острыми гранями и царапнул себя по запястью.

— Кровью своей клянусь.

— Значит у меня долг жизни перед тобой. — Дилла стряхнула с когтей мокрый песок. — Это стоит дороже, чем спасение твоей прически. Можешь загадывать еще одно желание.

— О да, у меня большой выбор! Даже не знаю, на чём остановиться. — Лейн зализал царапину и вздохнул. — Помоги мне вернуться домой. Больше мне ничего не надо. Со своей драгоценной сестрицей я сам разберусь.

— У меня к ней тоже счёт имеется, — возразила Дилла. — И вообще… Я тебя и так не брошу.

Они помолчали. "Забавная получилась картинка, — с горечью подумала Дилла. — Берег моря, прекрасная девица и храбрый юноша, положивший голову ей на колени. Не хватает только морского змея… Впрочем, я сейчас больше похожа на чудовище, чем на прекрасную девицу. А вот Лейн действительно храбрый".

— Давай побыстрее! — Он нетерпеливо тряхнул головой. — Если волосы высохнут, их уже не распутаешь.

"Только чересчур наглый!"

— От кого тебе досталось такое наследство? Ни разу не встречала сида с жесткими кудрями. И цвет странный.

— Говорят, от матери. — Лейн поерзал, расправляя полы куртки. — Она из бродячих фэйри. Но я ее никогда не видел.

— Вот почему ты мечтаешь стать бродягой?

— А что мне при дворе делать? Будь ты хоть трижды принцем, всё равно, если полукровка, всю жизнь будешь из кожи лезть, лишь бы доказать, что не хуже чистокровных.

— Это в том случае, если есть чем доказывать, а если нет… — Дилла спихнула его голову с колена. — Всё, остальную красоту сам наведешь, когда вернемся. У тебя нож есть?

— Откуда? — Лейн демонстративно развел руки. На поясе хитрого плетения не висело даже кошелька. — Я не стал брать лишний вес, чтобы тебе легче было.

— Весьма тронута твоей заботой. А наколдовать не можешь?

— Если я сейчас буду колдовать, то умру от истощения. Зачем тебе нож?

Дилла передернула плечами.

— Мне нужно отрезать крылья. Всё, что от них осталось.

Лейн, не поднимаясь на ноги, на четвереньках обогнул Диллу.

— Мда… Это не залечишь. А они снова вырастут?

— Едва ли.

— Жаль, — искренне сказал Лейн. — Ладно, сейчас ампутирую в лучшем виде. У тебя пояс кожаный? Отлично, тогда сними и закуси его. Со всей силой, поняла?

— Зачем?

— Затем! Я не хочу, чтобы ты меня цапнула.

Дилла хотела заспорить, но не стала и молча сняла пояс.

— Ага, вот этот кусок обсидиана подойдет. — Лейн что-то поднял у неё за спиной. — Потерпи, я быстро.

"Быстро" растянулось на три бесконечных минуты. Когда Дилла разжала челюсти, оказалось, что пояс можно выбрасывать.

— Я остановил кровь, но это временно. Потом обязательно перевяжи, — Лейн неловко дергал шнуровку её куртки. — Как же это завязать-то, чтобы не свалилось? А может, бросишь куртку? Всё равно спина вся изорвана.

— Оставлю, а то рубашка сползет. Ладно, пошли. — Она встала, даже не обернувшись, чтобы посмотреть на ошметки крыльев. Странно, но боль как отрезало. — Ты всё-таки колдовал?

— Не хотелось всю дорогу слушать твои стенания. — Лейн криво усмехнулся. Скулы у него заострились так, что казалось, вот-вот прорвут кожу. — Иди, я тебя догоню. Посижу только пару минут.

Дилла постояла, прислушиваясь к непривычной легкости за плечами. По крайней мере, теперь можно носить обычную одежду и не морочиться с разрезами для крыльев и шнуровкой на спине. Слабое утешение. Но сейчас сгодится любое. Иначе остаётся только кататься по песку и выть от полной безнадежности. Или утопиться.

Дилла тряхнула головой, решительно обхватила Лейна и забросила на плечо.

— Некогда рассиживаться. Только не надейся, детка, что я тебя до конца тащить буду.

— Тем более, что ты, детка, не найдешь одна Дорогу, — в тон ей отозвался Лейн.

— Найду! И вообще, я старше тебя.

— А вот и нет, просто вы дольше развиваетесь! У вас совершеннолетие в шестьдесят лет наступает, а у нас — в пятьдесят четыре.

— Мне уже шестьдесят один. А на прошлом балу тебя не было, значит, не дорос еще. Так что я по-любому старше. Кстати, а почему у вас такой странный возраст совершеннолетия?

— Пятерка и четвёрка. Что дают в сумме, посчитай сама, если, конечно, настолько сложные математические действия тебе по силам.

— Ну, девять, и что? Вы верите в счастливые числа?

— В них есть смысл. Девять — число высшего достоинства… — Лейн задрыгал ногами. — Стой! Ты же мимо поворота на Дорогу прошла!

— Где? — Дилла недоверчиво оглянулась, но поставила его на ноги, придерживая за пояс.

Лейн уверенно ткнул пальцем в щель между двумя скалами.

— Там.

Дилла осторожно заглянула в щель.

— Но это не то место, где нас накрыло штормом.

— Безопаснее сделать крюк. И вот ещё что. Не стоит нам в таком виде возвращаться на бал. Ты знаешь хоть один потайной ход в холм?

— Знаю. — Дилла протащила Лейна в щель и снова закинула на плечо. — Только я тебе глаза завяжу.

Личные счёты — личными счётами, но раскрывать секреты холма Мэб сыну Финварры явно не стоит.

Глава 3

Глава 3. Месть и её последствия

"Мой дом — моя крепость".

Английская пословица

— Они возвращаются. — Шейла Келли полюбовалась паникой, исказившей прекрасное лицо Придвен. В этот момент банши гордилась своей внучкой. Уцелеть в шторме на Дорогах? Далеко не всякому демону такое под силу. Возможно, рановато сбрасывать девчонку со счетов, и из нее выйдет толк?

— Ты уверена? — Придвен схватила с плавающего в воздухе подноса бокал с медом. Зубы ее отчетливо застучали о хрусталь.

— Разумеется, — сухо ответила Шейла. Сомневаться в ее способностях провидицы — это почти оскорбление.

— Ох, извини! И благодарю за предупреждение. — Придвен поставила бокал и грациозно скользнула в круг танцующих.

Со стороны ее продвижение к выходу из залы никто бы не принял за бегство. Шейла усмехнулась. Она узнала о возвращении Диллы и Лейна еще полчаса назад. Но зачем облегчать жизнь Придвен? За свои ошибки следует расплачиваться. Неудачнице не место в большой игре дворов.

Интересно, как сильно пострадал ублюдок Финварры? Шейла не предвидела его смерти, как и смерти Диллы, но не рассчитывала на их возвращение, тем более, столь скорое. Стало быть, они выбрались из ловушки вместе? Возможно, этот случай их сблизит? Не слишком желанное развитие событий. Пусть дворы фэйри сейчас и не воюют друг с другом, но брачные союзы между ними не приветствуются.

Не утруждая себя лавированием между танцорами, Шейла пересекла зал. Перед старой банши расступались гораздо охотнее, чем перед принцессой Благого двора. Вот что значит репутация! Хотя банши всего лишь предвидят близкую смерть, многие фэйри, как и люди, верят, что плакальщицы способны эту самую смерть приблизить. Сами банши слухам о себе не потворствуют, но и не опровергают.

Шейла остановилась у дверей покоев, отведенных для ее пятерых внучек. Прислушалась и провела ладонью по гладкой дубовой поверхности. Изнутри лязгнул засов, дверь распахнулась.

— Бабушка?! — Рывшаяся в сундуке Дилла вскочила и прижалась к стене.

Шейла пошла на неё, втягивая носом воздух. Страх, боль, стыд… Триумфальным возвращением здесь и не пахнет. Белоснежные волосы главы клана встали дыбом, окружив её полупрозрачным облаком.

— Как ты умудрилась потерять крылья? Бездарная шалава!

— Бабушка, я тебе всё объясню…

— Для тебя — леди Келли!

Костлявая рука хлестко ударила Диллу по щеке.

— Отныне и навеки я изгоняю тебя из рода!

Спину Диллы ожгло вернувшейся болью. Хотелось кричать, но она проглотила рвущиеся из сердца слова.

— Забирай свои вещи и убирайся!

— Именно это я и собиралась сделать! — Дилла всё-таки закричала. — Вы мне все осточертели!

Шейла не снизошла до ответа. Даже дверью не хлопнула, выходя из комнаты. Дилла зажала ладонью рот, замычала, боком сползая по стене. Одно дело — уйти самой, и совсем другое — стать изгнанницей, отлученной от рода. Теперь ее может безнаказанно убить любой. А у рода Келли немало врагов. Стало быть, нужно бежать, пока слухи не разошлись среди дворов.

Дилла сгребла в охапку все свои вещи, вывалила их из сундука. На самом дне обнаружилась вместительная котомка из провощенной кожи. Много одежды брать незачем, всё равно теперь другую покупать — без разрезов под крылья. И замужество ей едва ли светит, так что пусть сестрички подавятся ее приданым! А вот оружие она заберет, и шкатулку с немногочисленными драгоценностями.

Дороги… Дилла зябко обхватила себя за туго перевязанные плечи. Неужели для нее остаются только Дороги? Но сначала надо рассчитаться с этой сучкой Придвен!

***

Лейн облизал пальцы и сполоснул руки в ручье. Мёд диких пчёл — лучшее средство для восстановления сил. И всё равно с Придвен он один на один сейчас едва ли справится. Хорошо, что Дилла тоже рвется отомстить. Вдвоем надежнее.

Лейн прикинул, куда сестрица могла сбежать. Не домой, это точно. Финварра снисходительно смотрит на ссоры детей между собой, но попытка убийства — не шутка и не шалость. Такое он не простит.

У каждого из детей Финварры есть свое тайное убежище, и Лейн знал их все. Умением выслеживать и подкрадываться он овладел в совершенстве ещё в детстве. Жизнь заставила. И в убежище Придвен он бывал не раз, разумеется, в отсутствии хозяйки. Её растущая коллекция опасных артефактов не на шутку беспокоила Лейна. Если использовать их с умом, можно уничтожить даже Финварру. Не то чтобы Лейн особо любил отца, но… Почему бы и не сделать ему подарок перед уходом? Всё-таки отец.

В окружающих поляну кустах терновника затрещало. Лейн вскочил и одернул камзол. Снова сполоснул руки и мокрыми ладонями провел по волосам, приминая упрямые завитки.

Вполголоса проклиная всех богов, Дилла прорубилась сквозь заросли и почти выпала на поляну. Отряхнулась и с досадой прицокнула языком. На новой куртке осталось несколько глубоких царапин. Из железа шипы у этих кустиков, что ли?

— А в другом месте ты не мог встречу назначить?

Лейн улыбнулся от уха до уха.

— Нужно было вежливо попросить, чтобы тебя пропустили, а не кинжалом махать.

— Ты меня не предупредил!

— Разве? Ну, извини, я думал, что это всем известно.

Дилла мрачно уставилась на него. Лейн зачем-то снова переоделся в бальный костюм, с которым совершенно не гармонировала туго набитая дорожная сумка через плечо. Оружия не видно, только простой нож висит на поясе.

— Ты чего это вырядился? — спросила она. — Или собираешься вернуться на бал?

— Нет, я потом сразу на Дороги. Просто мне больше не во что переодеться. — Лейн беспечно махнул рукой. — Да это неважно, куплю потом что-нибудь. А ты крепко перевязала раны? Я тебя через гоблинские туннели поведу.

— А я туда пролезу? — встревожилась Дилла. Самые рослые из гоблинов достигали ей всего лишь до пояса.

— Не бойся, ползти не придется. — Он лукаво усмехнулся. — Надеюсь, у тебя нет клаустрофобии?

— Вроде бы нет, — осторожно ответила Дилла. Это слово она не знала. Но фобия — это же страх? А никакой клаустры она не боится.

— Отлично! Только оружие здесь оставь.

Он первым положил под раскидистый куст бузины свой нож. Дилла поколебалась, но вовремя сообразила, что сталь разрушит гоблинскую магию. Она отстегнула с пояса кинжалы, засунула поглубже под склонившиеся ветки. Рядом пристроила лук и колчан.

— Всё? Тогда поехали! — Лейн встал рядом и взял ее за руку.

Дилла вдохнула его теплый запах — сладкий, медовый. А ведь он симпатичный. Сложись всё иначе, может, они и подружились бы…

И тут земля под ногами провалилась. Диллу понесло куда-то вниз и в бок по стремительно закручивающейся спирали. После секундной паники она заорала от восторга. Это было почти как летать в лабиринте скал на побережье Шотландии — наперегонки с ветром. Если бы еще на поворотах не швыряло о стены! Каждый толчок отзывался вспышкой боли в едва затянувшихся ранах.

— А гоблины не дураки повеселиться! — воскликнула Дилла, когда перемещение закончилось, и они вылетели в какую-то полутемную пещеру. — Как ты такое выдерживаешь?

— Я боюсь высоты, а не глубины и не скорости. — Лейн с достоинством выпрямился и подтянул ремень сумки. — А теперь тихо. Логово Придвен через три поворота налево.

Дилла прислушалась, втянула сухой, отдающий металлом воздух.

— Как насчет ловушек?

— Тринадцать штук. — Лейн подкрался к темному провалу в стене и поманил за собой Диллу. — Я их все обезвредил, когда последний раз лазил сюда, чтобы… неважно, зачем. Но скорее всего она нас ждет и поставила у входа что-нибудь специфическое против банши и демонов. Так что в пещеру не входи, пока не разрешу. Всё, тс-с…

Они, пригнувшись, крались по низкому коридору, который становился всё темнее. У третьего поворота, за которым скрывалась пещера, Лейн остановился. Ноздри его нервно подрагивали. Дилла беззвучно оскалилась. Легкий сквозняк донес до нее запах Придвен — аромат её духов и страха.

— Действуй, как договорились… — едва слышно шепнул Лейн и вложил ей в руку маленький хрустальный шарик.

Дилла кивнула, хотя наспех сочиненный план ей не слишком нравился. Когда Лейн опустил на пол свою сумку и шагнул за поворот, Дилла сложила пальцы свободной руки в знак удачи.

— Привет, сестренка! — звонко сказал Лейн.

В ответ послышался треск.

— Промазала! — со злым весельем крикнул Лейн. Судя по голосу, он уже находился где-то в глубине пещеры, справа от входа.

Дилла медленно двинулась вперед. В пещере вспыхивали синие огни, метались странные тени. Голосов слышно не было. Зубы Диллы заныли от неприятной вибрации. Внезапно раздался стон Лейна и сразу за ним торжествующее восклицание Придвен.

Дилла, прижимаясь к стене, осторожно заглянула в пещеру. Лейн стоял на коленях у льдисто сверкающей колонны. Придвен замахивалась для броска, хотя в руке её Дилла ничего не увидела.

Она присела и толкнула сферу по неровному полу пещеры. Руку обожгло так, что Дилла откинулась назад и сунула пальцы в рот. Раздался хлопок, и перед принцессой возник двойник Диллы.

Придвен резко отскочила, махнула рукой, и что-то невидимое полетело в сторону фантома. Одновременно с этим Лейн вскинул руки и прокричал короткую фразу на неизвестном Дилле языке. Фантом взорвался синими искрами. Пронзительный визг Придвен заставил Диллу поморщиться. Принцесса свалилась на пол, тело ее корчилось, меняя очертания.

— Можно… уже… — прерывисто выдохнул Лейн.

Дилла одной ногой ступила в пещеру. Ничего страшного не произошло, и она вошла.

— Что ты с ней сделал?

— Просто отрикошетил её же магию.

На том месте, где билась Придвен, лежала, судорожно вздрагивая, белая лиса.

— Пусть теперь побегает от собак… лет сто! — Лейн прислонился к колонне и вытянул ноги. — Там, на полках, у нее мёд должен быть… Найди, а?

Дилла обошла скулящую лису, с трудом удержавшись от соблазна пнуть ее в живот. Вдоль стен пещеры стояли деревянные стеллажи, уставленные разнообразными баночками, бутылками и шкатулками. Дилла принюхалась и взяла большой глиняный горшок. Поддела когтями плотно пригнанную крышку.

— Липовый подойдет?

— Вполне… Больше ничего не трогай!

Лейн вцепился в горшок, как утопающий в протянутую ветку. Дилла деликатно отвернулась. И тут горшок выскользнул из дрожащих пальцев Лейна и раскололся на две половины. Мед растекся по полу, забрызгав сапоги Диллы. Лейн застонал и потянулся к умопомрачительно душистой луже.

— Ты что, с пола лизать собираешься? — Дилла подхватила половину горшка и как чашу поднесла к губам Лейна. — Давай, лопай. Да не давись, тут на троих, таких как ты, осталось.

Лейн сердито зыркнул не неё, но смолчал и припал губами к сколотому краю. С хлюпаньем втянул в себя весь мёд и вылизал черепок.

— Ещё!

Дилла вручила ему вторую половинку, поддерживая чуть окрепшие, но ещё подрагивающие руки.

— Говорила же — давай подождем!

— Чтобы она здесь окопалась? Я и так едва прошёл.

Лейн с сожалением посмотрел на медовые потеки на полу.

— Можешь мне сапоги вылизать, — ехидно предложила Дилла.

— Благодарю, я сыт. — Лейн встал, опираясь на колонну. — А где Придвен?!

Дилла оглянулась. Белая лиса исчезла.

— Сбежала, сучка! Надо было ее в клетку посадить.

— Что же ты не догадалась захватить клетку? — огрызнулся Лейн.

— Я думала, ты ее просто убьёшь.

— И словлю проклятие? Нашла дурака.

Диллу обожгло запоздалое озарение. Смертное проклятие! У всех детей Мэб есть такое право. И у детей Финварры, конечно, тоже. Если бы она убила Лейна…

— Как же Придвен не побоялась покушаться на тебя?

— А кого бы я проклял перед смертью? Шторм? Или тебя? Нет, она всё продумала. Теперь побежит к папочке жаловаться. — Лейн пошел вдоль стен, сгребая с полок самые маленькие шкатулки и мешочки. — Ну и ладно. Даже он ее не расколдует. Это заклинание не имеет обратной силы. Подержи, — он сгрузил Дилле свою добычу.

— Я тебе кто, носильщик? — Она принюхалась к сандаловому аромату шкатулок. За ним скрывались другие, вызывающие смутное опасение, запахи. — Сам тащи эту гадость.

— Это не гадость, а редчайшие артефакты! Ну подержи, Дилла, пожалуйста, я с тобой поделюсь.

— И зачем оно мне? Ты забыл, что я в вашей магии не разбираюсь?

Лейн с сожалением посмотрел на оставшиеся на полках сокровища. Эх, жаль, одному всё не унести. Ну, ничего, самое опасное и ценное он забрал.

— Что это? — Дилла насторожила уши. Где-то на грани слышимости нарастал непонятный гул.

— Ты о чем?

— Приложи ухо к стене, глухая тетеря!

Лейн прижался к стене между двумя стеллажами. Напряженно прислушался и отскочил.

— Бежим! — Он выхватил у Диллы всю охапку, завернул в полы камзола и кинулся из пещеры. Три шкатулки выпали из импровизированного узла, но Лейн не стал их поднимать.

Когда они домчались до входа в гоблинский туннель, каменная толща вокруг уже ощутимо дрожала. На головы сыпались земля и каменная крошка. Дилла чуть на завыла, когда Лейн, игнорируя опасность, остановился, разложил свои сокровища и принялся впихивать в сумку.

— Что ты копаешься?!

— Не бойся, успеем! — он смахнул с волос грязь, перекинул сумку на спину и зажал не поместившиеся в нее пять шкатулок подмышками. — Как думаешь, удержу?

— Рехнулся?! — Дилла выхватила у него пару шкатулок и затолкала в свою котомку. — Бросай остальные, иначе они нас покалечат в этой круговерти!

— Да ты знаешь, что в них хранится?!

Перед ними в землю вонзился острый осколок кварца толщиной в три дюйма. Лейн взвесил в руках оставшиеся шкатулки.

— Раз так, пусть никому не достанутся! — он размахнулся и швырнул их в туннель. — Вот теперь бежим!

Он схватил Диллу за руку и нырнул прямо в стену.

Лететь вверх оказалось, как ни странно, быстрее. И больнее. Ребристые шкатулки в котомке не добавляли приятных ощущений на поворотах. Дилла не рисковала оборачиваться, но сквозь свист в ушах слышала настигающий грохот, словно туннель за ними рушился.

На знакомую поляну их выбросило со свистом и закинуло прямо в колючие кусты. Лейн заорал, терновник торопливо расступился, но ущерб шёлковому камзолу уже был нанесен.

— Бродягам и положено ходить в рванине! — ухмыльнулась Дилла. Она упала удачно, успев выставить вперед руки. — Не плачь, малыш, ты теперь богатый, купишь себе новый наряд.

— Да боггарты с ним, с камзолом! — взвыл Лейн. Он вытащил из-за пазухи золотой гребень на цепочке и попытался расчесать вставшие дыбом волосы, забитые землей. — Опять они запутались! Ну за что мне это?! Надо было медленнее лететь.

— Ты специально ускорил перемещение? — Дилла содрогнулась, рассматривая впечатляющий курган из камней на месте гоблинского туннеля. — Правильно сделал, а то бы это стало нашей могилой.

— Да уж, расщедрилась сестрица. Где же она установила это заклинание, что я его не заметил? — Лейн шмыгнул носом и вдруг заулыбался. — Выходит, я тебя опять спас!

Он сдернул с шеи цепочку и протянул Дилле гребень. Она хмыкнула.

— Ладно, но это в последний раз. Кстати, а как ты до сих пор один справлялся со своими лохмами? Или тебя слуги причесывают?

— Такое слугам не доверишь. Но до сих пор мне не приходилось одновременно рисковать жизнью и кого-то спасать. — Лейн наклонил голову, чтобы ей было удобнее. — Между прочим, на Дорогах немало магических ловушек. Не боишься?

— Как-нибудь справлюсь. Ты лучше о себе подумай. Без телохранителя такому хлипкому магу, как ты, лучше вообще на Дороги не выходить.

— Я не хлипкий, — буркнул Лейн, наклоняясь ниже и украдкой собирая на палец размазанные капли меда с сапога Диллы. — Я просто устал.

— Не тяни в рот грязь! — Она шлепнула его по руке.

Лейн вскинулся так резко, что Дилла едва успела отдернуть гребень, чтобы не поцарапать ему щеку.

— Ты что себе позволяешь?! Каких-то паршивых два года разницы не дают тебе право обращаться со мной, как с младенцем!

Дилла прикусила губу. Вот дура, опять она всё испортила!

— Я просто пошутила. Извини.

Он фыркнул и снова наклонил голову. Потускневшие кудри потрескивали под пальцами. Дилла, как могла аккуратнее, заплела их в две косы на висках и завязала сзади стеблем вьюнка.

— Всё, — она отдала Лейну гребень.

Они постояли, глядя в разные стороны. Их сумки лежали рядом возле куста, под которым ждало оружие. Лейн ковырял землю носком замшевого сапожка. Дилла теребила конец косы. Надо бы тоже переплести волосы. А лучше — отрезать. Ей теперь один путь — в наемницы. А воину длинные волосы ни к чему. Найти бы ещё мир, где она придется ко двору…

— Я действительно боюсь Дорог, — пробормотала она. — Боюсь, что не сумею свернуть с них.

"Если он сейчас засмеётся, оторву голову. И плевать на проклятие!"

— Такое случается. — Лейн серьезно кивнул. — Давай я тебя провожу? До ближайшего подходящего мира?

— Давай, — Дилла с облегчением улыбнулась. — А куда пойдем? Вверх?

— Ты хочешь к ангелам? — Лейн лукаво усмехнулся. — Нет, лучше вниз. Там меньше магии, тебе проще будет.

Дилла пожала плечами. Ей было всё равно, куда идти. Главное, что ещё какое-то время она будет не одна.

Глава 4

Старуха смотрит на неровную границу леса. Оттуда, из-под густых еловых ветвей за ней следят неживые глаза. Их по-прежнему много. Будь проклят старый маразматик, сотворивший охрану из нежити! "Никого не впускать, никого не выпускать…" Этот приказ ей не отменить. А ведь где-то там, в глубине чащи, прячется её спасение.

Старуха глубоко вздыхает и надсадно кашляет. Действие листьев почти закончилось. Надо подкормить Дерево, иначе они вместе засохнут.

Ей нужна помощь. Неужели придется сдаться Кедару? Склониться перед победившей бездарностью? Нет, она ещё не настолько отчаялась. Если бы только уцелели книги! Она бы не задумываясь вызвала демона. Будь трижды проклят учитель за то, что скрывал от нее ритуал вызова, запрещал даже думать об этом! Надо быть полным идиотом, чтобы выбрать смерть в огне, но не принять помощь из Преисподней!

Старуха перебирает обтрепанную бахрому выцветшей шелковой шали. А так ли важен ритуал? Все эти свечи, пентаграммы и непроизносимые имена из одних согласных звуков? Что, если главное — сила желания? Ведь ей не нужен какой-то конкретный демон, сойдет любой.

Она кивает сама себе. Сегодня трилуние, самое подходящее время для вызова.

— Скоро я найду на вас управу! — старуха грозит костлявым кулаком лесу.

Ей никто не отвечает. Старуха стягивает шаль узлом на впалой груди и бредет проверять силки. Пора кормить Дерево.

Глава 4. Предчувствие банши

"Друг в беде — настоящий друг".

Английская пословица

Дилла перегнулась через парапет каменного моста. Дорога внизу ей решительно не нравилась. Лейн, уже спустившийся на пару ступеней по отходящей от моста лестнице, нетерпеливо обернулся.

— Ну, ты идешь?

— Погоди. — Дилла выпрямилась. Её редко посещали предчувствия, и обычно они были путанные и невнятные. Но такого мучительного давления на душу она ещё не испытывала. — Нам не надо туда. Там… плохо пахнет.

— Чем пахнет? — Лейн недоверчиво потянул носом.

— Это не запах… — Дилла пощелкала пальцами, подбирая слова. — Это как чуять чью-то смерть… Возможность смерти. У меня слабый дар предвидения, но сейчас я уверена. Этот мир… он близок к гибели.

— Я понял. — Лейн вернулся. — Ладно, пошли дальше.

Дилла улыбнулась с тихой радостью. Обычно от ее предупреждений отмахивались, пренебрегая предчувствиями полукровки. Но Лейн ей поверил. Или он тоже не хочет оставаться в одиночестве?

Дилла задумалась, как бы половчее намекнуть, что она готова его сопровождать в качестве телохранителя. И даже недорого возьмет за свои услуги. Только бы опять его не обидеть.

— Может, передохнем? — предложила Дилла.

Они шли уже довольно долго, хотя время на Дорогах — понятие относительное. Дилла совсем не устала, а Лейн последние пол мили начал спотыкаться, то и дело поправляя ремень битком набитой сумки.

Лейн посмотрел вверх, хотя солнца над Дорогами не было, а облака меняли цвет по каким-то своим причинам, не связанным со временем.

— Пожалуй. — Он скинул сумку, сел, поджав ноги, и закрыл глаза. В животе у него отчетливо заурчало.

Дилла усмехнулась. А вот не надо было жертвовать запасом провианта ради того, чтобы впихнуть в сумку всю уцелевшую добычу! Одно слово — принц. Привык, что о нем заботятся. Она прислонила налуч и колчан к ограде Дороги, достала из своей котомки хлеб с сыром и протянула половину Лейну.

— Будешь?

— Буду. — Не открывая глаз, он протянул руку.

— Мог бы и поблагодарить. Что бы ты без меня делал, твое высочество? С голоду умирал?

Лейн приоткрыл один глаз.

— Без тебя я бы свернул в первый подходящий мир и уже пировал в каком-нибудь трактире.

Дилла нахмурилась.

— А потом бы тебя ограбили в этом трактире! Ты же…

Она не успела договорить. Теплый, пыльный воздух Дороги внезапно стал таким сухим, что Дилла задохнулась.

— Что с тобой? — Лейн вскочил.

— Не знаю… — Дилла схватилась за горло. Ей дернуло на невидимом аркане, сбило с ног, потащило в сторону лестницы. Грудь сдавило так, что ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Лейн ухватил ее за подол куртки, пытаясь удержать. Подошвы его сапог заскользили по стертой брусчатке.

— Вот проклятье! Дилла, борись! Ты можешь!

С кем бороться? Перед глазами Диллы поплыли цветные пятна.

— Ты не демон! Слышишь? Не демон! Сопротивляйся, Хаос тебя забери!

Дилла вцепилась в перила лестницы. Когти заскрежетали по камню. Аркан на миг ослаб, но тут же дернул её с новой силой.

— Дилла!.. — крик Лейна оборвался.

Цветные пятна перед глазами стали черными, и Дилла потеряла сознание.

Очнулась она под тихую песню без слов. Чьи-то мягкие пальцы растирали ей шею, пахло мокрой от росы травой и ночной свежестью. Ночь — это хорошо, дышать легче.

— Сможешь глотнуть? — спросил Лейн.

Дилла открыла глаза. Вокруг было сумрачно, но не темно. Шумели листья, где-то далеко послышался заунывный вой.

— Нежить гуляет, — спокойно сказал Лейн. — Пей, они далеко.

Дилла глотнула из подсунутой ей фляжки и резко села. Показалось, что напиток угодил не только в горло, но и в нос, и даже в глаза. Мягкий огонь пробежал по венам до самого сердца.

— Что… это?!

— Настойка из гоблинского напёрстка. — Лейн заткнул фляжку пробкой. — Растение такое, его еще наперстянкой называют или лусмором. Даже мертвого оживит.

— А живого отравит?! — Дилла потерла шею. — Где это мы?

— Понятия не имею. Узнаю, когда найду того гада, которому загорелось вызвать демона!

— Так это был вызов?!

— А ты не поняла?

Дилла покачала головой.

— Откуда? Меня ни разу не вызывали.

— Оно и неудивительно, — проворчал Лейн. — Не могу даже представить, кому ты могла понадобиться.

Вой вдали повторился. Дилла машинально схватилась за пояс. Кинжалы оказались на месте. И котомка в целости висела за спиной.

— А где мой лук?

— Остался на Дороге. — Лейн копался в своей сумке. — Уж извини, его я захватить не успел. У тебя раны не открылись?

Дилла повела плечами. Ноют, но к этому она уже привыкла.

— Я в порядке. — Она села на корточки. Удивленно провела ладонью по сухой траве. А ведь вокруг пахнет сыростью. Опять Лейн колдовал?

— Ты вовсе не обязан был меня держать…

Он поморщился, и Дилла заторопилась, глотая слова:

— То есть, я… благодарна тебе… очень.

— Да ладно! — Он смущенно потер нос. — Было бы за что. Я ведь тебя не удержал.

— Но и в пентаграмме у свихнувшегося чернокнижника я не оказалась. — Дилла прислушалась к нестихающему вою. — Что будем делать? Отсюда можно вернуться на Дороги?

— Не получится. — Лейн лег, подложив под голову сумку. — Я ослабил вызов, но он никуда не делся. Ты теперь привязана к этому миру, пока жив маг, который тебя вызвал.

— А ты?

— А я хочу посмотреть на этого недоучку. Вызов был очень сильный, но при этом грубо сработанный. Такое впечатление, что… — Он замолчал и уставился вверх. — Это у меня в глазах троится, или здесь не одна луна?

Дилла всмотрелась в переплетение веток над головой.

— Верно, три луны. Надо же! Да еще и полнолуние. Неудивительно, что местная нежить разгулялась. Слушай, а ты можешь найти этого мага?

— Скорее всего. Но нам лучше выждать до утра.

— А может, лучше убраться отсюда подальше? Вдруг он нас ищет?

— Я начертил защитный круг. А если мы начнем двигаться, мне будет труднее нас укрывать. У тебя еще еда осталась?

Дилла сбросила котомку, достала мешочек с изюмом. Лейн заурчал от удовольствия. Вой сместился куда-то вправо, но не приблизился. Дилла проверила, легко ли выходят кинжалы из ножен.

— Ты круг широко очертил?

— На три шага. — Лейн, не прекращая жевать, вытащил нож, положил рядом, лезвием от себя.

Дилла прищурилась, разглядывая отразившие лунный свет руны.

— Холодное железо? Как ты его носишь?

— У меня ножны из кожи огненного полоза.

— Из шкуры василиска было бы надежнее. — Дилла не боялась холодного железа, но ее любимые кинжалы были с серебряными насечками. Она немало намучилась, пока подобрала для них подходящие ножны, сквозь которые серебро не жгло её.

— Зато полоза не надо убивать, он сам сбрасывает кожу, — возразил Лейн.

— Нашел кого жалеть! Или тебе нравится превращаться в камень?

— У василисков это просто защитная реакция! — Лейн приподнялся на локтях и сердито посмотрел на Диллу. — Это их природное свойство. И первыми они никогда не нападают. А расколдовать окаменение проще простого.

— Ага, если поблизости окажется маг жизни! И если будет, чем ему заплатить. — Дилла сплюнула. — Одна такая тварь полдеревни в статуи превратила. И никто не почесался им помочь. Конечно, откуда у нищих горцев деньги!

— Василиски не селятся рядом с людьми. — Лейн бросил ей наполовину опустевший мешочек. — Его, должно быть, специально туда приманили, чтобы кому-то отомстить.

"И я даже знаю, кому!" — Дилла вспомнила, с каким трудом справилась с проклятой тварью. Вопреки утверждению Лейна, василиск первый на неё кинулся. Пришлось драться вслепую с обезумевшей ящерицей, вооруженной трехдюймовыми когтями. Это был первый случай, когда Дилла заподозрила, что сёстры хотят от нее избавиться. Но доказательств у неё до сих пор нет. А если бы и нашлись? Убей она кого-то из сестер, мать бы никогда не простила. Из посмертия бы прокляла.

Дилла высыпала на ладонь остатки изюма. Кинула в рот, принялась старательно жевать, заглушая горький привкус — то ли от гоблинского зелья, то ли от воспоминаний. Притихший Лейн лежал неподвижно, закрыв глаза.

— Ты что, опять обиделся? — не выдержав непонятного молчания, спросила Дилла.

— Я слушаю землю. — Он открыл глаза. — Здесь война была. Очень мерзкая война. Повсюду шрамы от огня. И они до сих пор болят.

— Надеюсь, ты не собираешься лечить целый мир?

— У меня нет столько сил. — Он сел, посмотрел на свои руки и зажал их подмышками. — Но ты была права со своим предчувствием. Этот мир… его почти убили.

— Ты можешь уйти, — тихо сказала Дилла. — Я и сама справлюсь.

— Какая разница, где прятаться? — Лейн криво усмехнулся. — По крайней мере, здесь меня точно искать не станут.

— Искать? — насторожилась Дилла.

— А ты как думала? Придвен уже наверняка нажаловалась отцу, что я напал на нее, чуть не убил, ограбил, да к тому же разрушил ее подгорный дворец. И сбежал, что лишний раз подтверждает мою вину.

— Почему же ты не остался? Оправдался бы.

— А смысл? Я всё равно собирался уходить со дня на день. Так даже лучше — пусть про меня страшные сказки рассказывают.

"Темнишь ты что-то!" — Дилла поколебалась, но решила больше не расспрашивать. У каждого свои тайны. Кто она такая, чтобы Лейн перед ней душу выворачивал?

— Но разве возможна погоня на Дорогах?

— К сожалению, да. — Лейн вздохнул. — Но в нижние миры они сворачивать не станут. Проверят подходящие места на средней Дороге, может, слежку установят на перекрестках.

— Подходящие места? — переспросила Дилла.

— Отец знает, в каких мирах я бывал, — пояснил Лейн. — И где у меня лучше всего получается колдовать. Где живут… — он замолчал.

— Где живут твои друзья, что ли?

— У меня нет друзей.

— Теперь есть, — Дилла сказала это, не задумываясь. И тут же торопливо добавила. — Только не подумай, что я навязываюсь. Но если ты всё равно решил здесь задержаться…

Лейн серьезно посмотрел на нее.

— Я польщен, леди Дилла. И принимаю твою дружбу. — Он церемонно наклонил голову и протянул ей руку.

Дилла торжественно сжала узкую ладонь. Может, она и пожалеет об этом жесте, но вдвоем всяко лучше, чем одной. А Лейн — не худший спутник. Был бы он еще покрепче, а то опять пальцы дрожат.

— Ты отдохни, я подежурю, — предложила она. — Или ты не можешь спать ночью?

— Мне всё равно. Могу вообще не спать сутками. — Лейн зевнул, улегся поудобнее и накрыл голову полой камзола. — Разбуди, если что.

"Даже плащ не захватил, балбес", — подумала Дилла и тут же спохватилась, что сама тоже не озаботилась плащом. Привыкла укрываться крыльями. А теперь придется срочно обзаводиться новыми привычками. И новой одеждой. В наспех стянутые шнурками разрезы для крыльев на куртке просачивался ночной ветерок. Неужели она отлеталась навсегда? Но ведь чистокровные демоны отращивают себе даже отрубленные руки и ноги. Может, ей повезет? Шанс один на миллион, конечно, но вдруг?

Должно быть, она всё таки заснула перед самым рассветом. Иначе как объяснить полыхнувшее внезапно над головой солнце? Лейн еще спал, свернувшись клубочком. Дилла огляделась. Они ночевали между трех деревьев — странных, больше похожих на кусты-переростки. У каждого по три ствола, кроны соединяются, образуя шатер. А вокруг до горизонта — поле в рытвинах и черных проплешинах. За ним виднеется полоса леса. Вой ночью слышался именно оттуда. В другой стороне Дилла разглядела башни. То ли большой замок, то ли целый город. Уж не там ли живет любитель вызывать демонов? Надо поскорее с ним разобраться.

Дилла потянулась и тут же дернулась от проснувшейся боли в плечах. Шепотом выругалась.

— А?! — Лейн вскинулся, сонно моргая.

— Вставай, день уже. — Дилла скинула куртку, задрала на спине рубашку. — Поможешь с перевязкой? А то я прошлый раз намучилась.

Лейн заметно порозовел. Старательно отводя глаза, обошел Диллу, ножом подцепил узел на повязке, разрезал и размотал бинты.

— У тебя всё зажило, можно не перевязывать.

— Правда? — Дилла вывернула шею, пытаясь рассмотреть шрамы. Регенерировала она всегда быстро, но отрезанные крылья — это не пара царапин от стрел. Или Лейн помог больше, чем признался?

— Сильно болит? — Лейн круговыми движениями массировал ей плечи. Смотрел он при этом куда-то вверх.

— Не трать силы, само пройдет. — Дилла с сожалением отстранилась и надела рубашку. Приятно было ощущать теплые ладони, но она уже поняла, что Лейна нужно контролировать. Сам он то ли не умел измерять затраченную силу, то ли просто красовался своими способностями, не считаясь с последствиями.

Лейн отошел в сторонку и занялся своими волосами. Заплетать не стал, просто расчесал и стянул шнурком сзади в хвост. С мученическим вздохом поднял котомку.

— Идем к тем башнями? — предложила Дилла.

Лейн посмотрел, куда она указывала, поморщился, открыл было рот, но оглянулся на дальний лес и кивнул.

— Да, пожалуй.

Глава 5

Будь оно всё проклято!

Старуха выкручивает, как выстиранную тряпку, трупик новорожденного ребенка. Разобрать, мальчик это был или девочка, уже невозможно.

Ни одной капли крови не осталось! Всё потрачено впустую. Демон где-то близко, он будет ее искать. И что теперь делать?!

Старуха отбрасывает бесполезную падаль к корням Дерева. Кончик лианы ощупывает трупик, поднимает и запихивает в дупло.

Кто мог ей помешать? Неужели… Нет, это невозможно. Должно быть, Кедар проводил в эту ночь один из своих нелепых опытов и что-то совпало. Но что же теперь делать?!

Она смотрит на Дерево. Справится ли оно с демоном? Скоро им обоим предстоит это узнать.

Глава 5. Проверка серебром

"Сколько стран, столько и обычаев".

Английская пословица

До города они дошли, когда солнце уже поднялось в зенит и ощутимо припекало. Дилла накинула на себя гламур, как делала всегда при посещении человеческих поселений.

— Сними, — сказал Лейн. — У них над воротами что-то вмуровано. Любая личина сползет сразу.

Дилла заслонилась ладонью от солнца, рассматривая основательно разрушенные стены города с неторопливо ползающими по ним каменщиками. Перевела взгляд на новые ворота. Каменная арка над ними выглядела древней, но ничего особенного в ней Дилла не заметила. Впрочем, она уже поняла, что чутье Лейна на волшебство превосходит ее собственное, как нюх лисицы превосходит человеческий.

— Разумная мера предосторожности, учитывая разгул нежити. Хотя… Нежить ведь днем не показывается! Значит здесь живут фэйри?

— Вполне возможно. — Лейн не сводил глаз с арки. — Знаешь что? Без особой нужды свои способности не демонстрируй, ладно? Пока я не разберусь с местной магией.

— Ты это себе скажи. — Дилла поправила волосы, скрывая заостренные уши. Жаль, глаза не спрячешь. А Лейн на человека еще меньше похож. Если к фэйри здесь относятся враждебно, их ждут неприятности.

У ворот стояло четверо стражников. Все люди, в зеркально начищенных латах с гербами и при тяжелых боевых мечах. Входную пошлину они не требовали, но оглядывали входящих пристально и недобро. На Диллу стражники посмотрели с высокомерным удивлением. На Лейна — с подозрением. Но задержать не попытались.

— Похоже, фэйри здесь не в диковину, — шепнула Дилла. — Но и не в чести.

— Тебя это удив… — Лейн закашлялся. — Фу-у, ну и запах!

Внутри город вонял навозом, сточными канавами, краской, и свежеобожжённой глиной. Под ногами хрустели кусочки черепицы.

— У них тут что, со всех домов крыши посрывало? — Дилла проводила глазами понурую лошадку, тянущую телегу, полную блестящей терракотовой черепицей.

— Ремонтируют. Видишь, следы войны, — Лейн показал на мостовую, пестревшую гладкими новыми плитами среди старых потрескавшихся.

Дилла прислушалась к тихому разговору двух женщин в темных, длинных платьях. Солнце жарило вовсю, но они не скидывали с головы плотные покрывала из шерстяной ткани.

— Лейн, я ни слова не понимаю. А ты?

— Представь себе, понимаю. Ты что, без лингво-амулета на Дороги вышла? Ну, ты и дура!

"Подружились, называется!" — Дилла демонстративно сжала и разжала кулаки.

— Еще раз обзовешь, будешь собирать выбитые зубы сломанным пальцами!

Лейн скептически хмыкнул, не останавливаясь, порылся в боковом отделении сумки. Вытащил прозрачный камушек с продетым в отверстие шнурком.

— На, носи в кошельке. А лучше на шее. Он работает в обе стороны — и ты понимаешь, и тебя понимают.

Дилла надела амулет. Чужая речь не стала звучать понятнее, но что-то внутри головы словно бы нашептывало перевод. От этого в ушах и даже в мозгу возникало ощущение щекотки.

— А по-другому нельзя?

— Ничего, привыкнешь. — Лейн остановился у раскрытой двери трехэтажного дома. Изнутри тянуло запахом свежей сдобы. Изучил вывеску с намалеванным желтым кругом, рассеченным косым красным крестом. — Странный знак для трактира.

— Если это трактир. — Дилла потянула Лейна за рукав. — Успеешь пожрать, давай сначала осмотримся.

Лейн страдальчески вздохнул, но отошел от двери. Их то и дело обгоняли подводы с досками, бочками и мешками с мукой. Людей стало встречаться больше, Дилла ловила на себе косые взгляды. Не то чтобы враждебные, скорее осуждающие. Ей доводилось бывать в крупных человеческих городах, но в таких случаях она непременно использовала гламур, чтобы не привлекать внимания. Лейн шагал, гордо задрав нос, не обращая внимания, как горожане ухмыляются при виде его порванного камзола. Дилле их ухмылки не понравились. Она отстала на шаг, прицельно осматривая улицу впереди. Двое парней, разгружавших подводу с досками, глянули на Лейна, перемигнулись и двинулись к нему. Дилла поймала взгляд того, что выглядел поумнее, прищурилась и погладила рукоять кинжала. Парень толкнул своего приятеля в бок, и оба, мигом заскучав, вернулись к работе.

— Не любят они нелюдей, — пробормотал Лейн. — Но не как серьезных врагов. Полагаю, война у них была не с фэйри.

— Иначе бы нас в город не пустили. А ты заметил, что на улицах не видно детей?

— Я много чего заметил. — Лейн мотнул головой, указывая на очередную вывеску с перечёркнутым желтым кругом. — Уже над четвертой лавкой висит. Что бы это значило?

— Желтый круг? — Дилла задумалась. — Сыр? Масло? Лепешка?

— И кто из нас оголодал? — фыркнул Лейн. — Нет, это что-то другое. Может, луна?

— Здесь три луны, — напомнила Дилла. — И как можно запретить луну?

— А для чего запрещать сыр? — Лейн оглянулся. — Погоди… Знак висит над булочной, сапожной мастерской, портняжной и над кузницей. Что у них общего?

— Ничего, — буркнула Дилла. В животе у нее действительно начало урчать от голода.

— Золото! — с торжество воскликнул Лейн. — Этот знак означает, что расплачиваться золотыми монетами запрещено. Спорим, я прав?

— Если золото здесь не в почете, значит они предпочитают серебро. — Дилла подобралась, еще внимательнее осматриваясь вокруг. — Фэйри на серебро плевать. А вот демонам…

— Без крыльев тебя никто не примет за демона, — тихо сказал Лейн.

Дилла кивнула. Узнать в ней полукровку сейчас сумел бы только другой демон или опытный волшебник. Демонами в городе не пахло. И вообще, зря она всполошились. Если бы демоны здесь на каждом углу встречались, её бы с Дороги не затянуло. Стало быть, серебро — от нежити. Неужели здесь так много нерождённых и поднятых?

Между тем улица привела их к центральной площади, на которой стоял дворец с тремя высокими башнями. Как ни странно, целехонький и без следов недавней починки.

— Ага… — протянул Лейн. — Понятно. Нет, туда мы пока не пойдем.

— Что, настолько сильная магия?

— И очень старая. — Лейн потер виски. — Даже странно, что здешний хозяин не помогает отстраивать город. С его-то возможностями.

— Может, он болен, — предположила Дилла. — Или ранен. Думаешь, это он меня вызвал?

— Сомневаюсь. Знаешь что, давай найдем какой-нибудь трактир. Поедим, послушаем разговоры. Надо побольше узнать про эту войну.

Они свернули на другую улицу. Дома здесь стояли богатые, с прозрачными стеклами в окнах. Лейн внимательно изучал каждую вывеску. Дилла попыталась прочитать похожие на смешных насекомых буквы, но ее замутило.

— Вот это точно трактир! — Лейн решительно толкнул свежевыкрашенную зеленую дверь с бронзовым посеребренным кольцом. Над дверью висел всё тот же круг с красным крестом.

Дилла внутренне напряглась. Она не любила человеческие трактиры с их задирами-завсегдатаями и дурной выпивкой. Поесть можно и булочной. Тем более, что узнать в трактире полезные сведения шансов мало. Но Лейн явно придерживался иного мнения. Хорошо хоть выбрал не какую-нибудь занюханную забегаловку на окраине. Этот трактир соответствовал улице: чисто подметенный каменный пол, выскобленные столы, крепкие стулья с удобными спинками. Вкусно пахло пирогами и свежим пивом. Посетителей было немного. Возле окна пятеро пёстро одетых молодых людей играла в такие же пёстрые карты. У стойки пили пиво из глиняных кружек трое стражников.

Дилла и Лейн сели возле двери. К ним тут же подошла полная женщина в простом сером платье и чистом фартуке из небеленого льна.

— Что угодно? — не слишком доброжелательно спросила она.

— Мы бы отведали твоих чудесных пирогов, хозяюшка. — Лейн очаровательно улыбнулся.

В ушах Диллы его голос раздвоился — на привычный язык фэйри и местный человеческий. Отчаянно захотелось залезть себе в голову и почесать мозги.

Густые брови женщины сурово сошлись над синими глазами.

— Плата вперед.

Улыбка Лейна угасла. Он покопался в сумке, достал большую, потертую серебряную монету. Положил на стол.

— Этого хватит?

— Вполне, — голос хозяйки подобрел. — Еще и пиво принесу.

Когда она ушла за стойку, Дилла толкнула Лейна ногой.

— Она монету стражникам показала. Надеюсь, серебро настоящее?

— Наичистейшее. — Лейн разочарованно осмотрелся. — Что же здесь так тихо-то? Трактир называется.

Дилла не ответила, искоса изучая игроков у окна. До сих пор она не видела в этом городе людей, столь ярко и вычурно одетых. Короткие красные и синие бархатные куртки с многочисленными разрезами, из которых выглядывают кусочки белого, зеленого и золотого шелка. Такие же штаны до колен и высокие сапоги с отворотами. На коротко подстриженных волосах блестят серебряные обручи. Больше украшений не заметно, только у одного игрока пальцы унизаны кольцами. На вошедших юноши особого внимания не обратили, продолжая своё занятие. Каждый бросок костей и раздача карт сопровождалась шумными вздохами и смехом.

— Золотая молодежь, — прошептал Лейн. Взгляд его стал хищным. — Город, как разворошенный муравейник, а этих щенков проблемы не волнуют. Хорошо…

— Что хорошо?

— Игра — это хорошо. Люблю беспечных и азартных людей.

— Погаси глаза. — Дилла снова пнула Лейна под столом. Она заметила, что стражники уже не облокачиваются расслабленно на стойку, но медленно выпрямляются. — У этих деточек здесь охрана.

Вернулась заметно подобревшая хозяйка, принесла две кружки темного пива и целую гору маленьких пирожков и коврижек на деревянном блюде. Аромат от них поднимался такой, что у Диллы снова заурчало в животе, хотя она с опаской относилась к человеческой еде. Вечно у них то недопеченное, то пережаренное. Лейн ухватил коврижку, истекающую мёдом, откусил половину и застонал от наслаждения.

— Божественно!

Хозяйка зарделась.

— Кушайте на здоровье.

Дилла выбрала себе пирог с мясной начинкой. Слой теста оказался тонкий — считай, одна румяная корочка. Зато мяса, смешанного с острой приправой, положили щедро. Дилла сама не заметила, как опустошила половину блюда. Лейн жевал неспешно, что-то сосредоточенно обдумывая.

— Дилла, у тебя есть немагические украшения? Которых не жалко?

— Зачем тебе?

— Ставку сделать. Серебра у меня больше нет, золота тоже. А камушки все слишком ценные, чтобы проигрывать.

Дилла развязала котомку. Не вынимая шкатулку, покопалась в своих жалких сокровищах. Как младшей дочери, из материнского наследства ей достались сущие крохи. Но их тоже было жаль. Наконец она выбрала золотое колечко с багровым рубином.

— Камешек из Преисподней? — Лейн покатал перстень между ладонями. — От отца?

— Наверное, — равнодушно ответила Диллл. Об отце она ничего не желала знать.

Лейн надел кольцо на палец, встал, отряхнулся от крошек и направился к игрокам. Те как раз тасовали карты. Что Лейн им сказал, Дилла не поняла из-за внезапного треска в ушах. Похоже, амулет вконец разладился. Дилла потерла его под курткой, не решаясь доставать открыто — неизвестно, как отреагируют стражники.

Игроки приняли Лейна снисходительно-дружелюбно. Посмеиваясь, подвинулись, приглашая в свою компанию. Начали объяснять правила, в которые Дилла вникать не стала — переводчик в голове не прекращал трещать и шипеть, мешая сосредоточиться. Нет, привыкнуть к такому решительно невозможно!

Дилла отхлебнула пива. Почти не хмельное, но приятное. Заслоняясь от стражников кружкой, она сдернула амулет, сунула в поясной кошель. Переводчик смолк совсем. Вот зараза!

Игроки снова перетасовали карты, бросили на середину стола по серебряной монете. Лейн положил поверх кучки перстень. Игроки посерьезнели, кое-кто оглянулся в сторону стражников. Высокий темноволосый юноша посмотрел в сторону Диллы, снова на Лейна и тихо заговорил. Дилла быстро надела амулет и насторожила уши.

"При всём уважении… Умалившийся народ… потребуется проверка…" — зашуршал переводчик, не особо проясняя происходящее.

Лейн сделал небрежный жест ладонью.

— Условия разумные и меня устраивают, — громко ответил он. — Играем?

***

— Сразу двое? — Кедар, единственный волшебник страны и фактический правитель города, нахмурился. Стражник, нервно теребивший в руках шлем, побледнел ещё больше. — Где они сейчас?

— В харчевне Мэлли, господин.

Кедар побарабанил пальцами по столешнице, окантованной по краю полоской серебра.

— Эрлин там?

— Да, господин. Задержать пришельцев?

— Нет, зачем же. Пока они не нарушают закон, пусть идут, куда хотят. О всех перемещениях докладывать мне.

— Слушаюсь, господин!

Стражник исчез за дверью с похвальной быстротой. Кедар откинулся на спинку кресла, больше похожего на трон, и сложил ладони домиком. Означает ли появление этой пары, что Умалившийся народ признал его права и готов начать переговоры? Нет, это слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. А засылать в город лазутчиков им нет смысла. Неужели эта парочка пришла с Дороги? Впервые за столько лет!

Вопросы раздражали. Кедар устало потер глаза и снова всмотрелся в раскрытую страницу дневника своего неудачливого предшественника. Эти записи — ключ ко всему. Как же досадно, что к ним самим требуется ключ!

Кедар раздраженно захлопнул дневник. Двое пришельцев не шли из ума. Что, если его удача еще не исчерпала себя, и это очередной её подарок?

***

Возле Лейна росли столбики серебряных монет. Стражники внимательно наблюдали за игрой, придвинувшись ближе к столу. Дилла сидела, как на иголках. Если юнцы не пожелают платить и обвинят Лейна в жульничестве, придется драться. Троих стражников она, разумеется, прикончит. Разряженные сопляки вообще не в счет. Но трактир в центре города. Убегать придется наугад по незнакомым улицам.

В какой-то момент все пятеро щеголей раздраженно бросили карты. Сияющий Лейн пощелкал в воздухе пальцами, подзывая хозяку.

— Мэлли, всем лучшего вина! Я угощаю!

Все одобрительно зашумели, даже стражники. Лейн отсчитал хозяйке горсть серебра, остаток вместе с перстнем Диллы метнул на стол.

— Играю последний раз.

Дилла поперхнулась вином. Ой, дурак! Ну зачем всё портить? Ушли бы по-доброму.

На этот раз партия закончилась быстро и неожиданно — полным разгромом Лейна.

— Не везёт в картах — повезёт в любви! — засмеялся высокий юноша, сгребая к себе выигрыш. — Пойдем к оценщику?

— Как договорились, — кивнул Лейн. Проигрыш его, похоже, нисколько не расстроил.

Дилла растерла зудящие из-за переводчика уши. Ну, она еще выскажет Лейну пару ласковых слов!

Лейн вернулся к ней в сопровождении победителя игры. Для человека парень был, пожалуй, красив. Вьющиеся волосы, округлое, чисто выбритое лицо, большие глаза. Синие, как у хозяйки трактира.

— Дилла, это Эрлин эр Кедар.

Юноша небрежно кивнул. Дилла поднялась из-за стола и так же небрежно поклонилась. Взгляд Эрлина прикипел к ее кинжалам.

— О-о… Могу я взглянуть?

Дилла пожала плечами, вынула один кинжал, положила на стол, не убирая руку с рукояти.

При виде серебряных насечек Эрлин выдохнул с облегчением.

— Великолепное оружие! Просто великолепное.

На его поясе из черненых бляшек с самоцветами висел маленький стилет — такой только вместо вилки использовать При этом руки юноши, судя по мозолям, привыкли держать оружие посерьезнее.

"Интересно, с каких пор меч сам ходит за хозяином?" — подумала Дилла.

Когда они вышли из трактира, двое стражников последовали за ними. В затылок не дышали, но держались достаточно близко, чтобы в случае необходимости достать мечом. Дилла сдержала усмешку и сделала мысленную пометку постараться как можно дольше поддерживать у городской стражи заблуждение, что с ней и Лейном могут справиться два человека, пусть даже вооруженных.

Глава 6

Глава 6. Амулет для химеры

"Иногда правда диковиннее вымысла".

Английская пословица

Лавка оценщика оказалась неподалёку от трактира, на другой стороне улицы. Стражники внутрь заходить не стали. С ленивой развязностью привалились к стене возле крыльца. Должно быть, сопровождали они сюда Эрлина не в первый раз, отметила Дилла.

Внутри небольшого помещения с белеными стенами горели масляные лампы, под ними стояли застекленные витрины. Дилла заглянула в одну. Стекло было тщательно протерто, но всё в мелких трещинках, мешающих разглядеть выложенное на бархатной подушке ожерелье дивной красоты: золотой лозы хмеля обвивали прозрачные шарики необычного дымчатого оттенка. Дилла затруднилась определить, какой это камень. Наклоняться ближе она не стала из-за серебряной рамы, приподнятой над витриной.

Лейн одними губами произнес: "Осторожно". Стало быть, здесь еще и защитная магия.

Эрлин прошел прямо к пустому столу возле зарешеченного окна и позвонил в большой бронзовый колокольчик.

— Иду, иду! — раздался дребезжащий голосок. Откуда-то из неосвещенной глубины лавки появился карлик с огромной головой, кажущейся еще больше из-за копны белоснежных волос, торчащих, как игры дикобраза. Одет он был во что-то вроде шёлкового засаленного халата, перевязанного тканым поясом с замызганными кистями. Ног из-под халата видно не было.

— О, господин мой Эрлин! — Карлик расплылся в жутковатой улыбке. Зубы у него были мелкие и треугольные.

"Гоблин?! — удивленно подумала Дилла. — Откуда он здесь?"

Хозяин лавки присмотрелся к Лейну, и в круглых глазах его вспыхнули оранжевые огоньки. Длинный нос задергался. Потом кинул взгляд на Диллу, и улыбка стала еще шире.

— Чем могу помочь?

Эрлин выложил на стол перстень.

— Проверь, Лек-о-Бор.

Оценщик потянулся к перстню чутким носом. Шумно вдохнул, хмыкнул. Достал из-за пазухи очки с разными стеклами — красным и синим. Надел, тут же снял и сменил красное стеклышко на черное. Острый коготь царапнул изнутри ободок перстня.

— Золото без примесей. Камень подлинный, из… очень далеких и глубоких копий. Я бы дал за него пятьсот… прежних денег.

— То есть, почти три тысячи серебром?! — ошеломленно переспросил Эрлин.

— Именно, мой драгоценный. — В льстивом голосе гоблина проскользнула снисходительная нотка. — Сходить за деньгами?

Эрлин потряс головой.

— Нет, я не будут его продавать. Лейн, а ты не хотел бы отыграться?

— Возможно. — Лейн последил, как Эрлин прячет перстень в поясной кошелек. — Когда?

— Завтра. Встречаемся там же в это же время! — Эрлин небрежно помахал ему рукой, проигнорировав остальных. — До встречи!

Дилла, не дожидаясь, пока за человеком закроется дверь, стащила с себя амулет.

— Лек-о-Бор?! С каких пор гоблины называют себя такими длинными именами?

Гоблин невесело хохотнул.

— С тех пор, как застрял в этой дыре, — он заговорил на языке фэйри, и дребезжание тут же исчезло из его голоса. — Моё имя — Бор. А приставку пришлось добавить, чтобы не отличаться от местных. У них сложные имена. Давно вы с Дороги?

— С ночи. — Лейн не выказал удивления его осведомленностью. — Ты бродяга?

— Был бродяга, да весь вышел. — Бор поднял руки. Широкие рукава халата сползли до локтя.

Лейн присвистнул.

— Ого! Кто это сделал?

— Отец отца этого надутого сукина сына. — Бор выразительно кивнул на дверь.

Дилла наклонилась, рассматривая красно-синие татуировки, в семь оборотов охватывающие худые руки гоблина. Змеи, переплетенные между собой и закусившие каждая свой хвост.

— Какой-то вид подчинения? — спросил Лейн. — Именно поэтому Эрлин тебе доверяет?

— Подчинение, да. — Гоблин одернул рукава. — Я обязан говорить правду, точно выполнять приказы и не вредить хозяевам. Всему их роду до седьмого колена.

Он с надеждой посмотрел на Диллу.

— Скажи мне, что ты явилась по душу Кедара. Или хотя бы его ублюдка.

— Вынуждена тебя разочаровать, — ответила она. — Я не охочусь за душами. И близкую смерть Эрлина не чую. А Кедар — его отец?

— И хозяин этого вонючего городишки. — Бор тяжко вздохнул. — Да что там, уже считай всей Леконы.

— Так называется этот мир? — уточнил Лейн.

— Материк, — поправил Бор. — Единственный уцелевший после войны.

Он потер руки с нервным предвкушением.

— Если бы вы знали, как долго я ждал кого-нибудь вроде вас! Боялся, что поворот в этот мир обрушился. Но всё равно поддерживал заманиловку. И вот — сработало!

Лейн и Дилла переглянулись.

— Ты хочешь сказать, — медленно начала Дилла, — что мы не просто так оказались в том трактире и встретились с Эрлином?

— Эрлин тут не при чем! — отмахнулся гоблин. — Вы и без него меня бы не миновали.

— И зачем тебе понадобились бродяги? — Дилла переместилась так, чтобы стол не загораживал от неё гоблина. И при этом оказалась между Бором и Лейном.

— Чудо из чудес! — Бор патетически воздел руки к потолку. — Демон боится, что гоблин причинит вред сиду! Стоило прожить пятьсот лет, чтобы посмотреть на такое.

— Заткнись! — Дилла знала, что краснеет и оттого разозлилась. — Говори правду!

— Так заткнуться или говорить? Эй, не трогай меня!

Дилла сгребла гоблина за грудки и тут же зашипела от боли. Вот проклятье! У этого мелкого поганца что, серебряная кольчуга под халатом?

— Стоп! — скомандовал Лейн, перехватывая руки Диллы. — Здесь нельзя драться! И вообще, с чего ты на него взъелась?

— Всегда говорил, что демонам не хватает чувства юмора. — Бор разгладил помятый на груди халат.

— Я не демон! — Дилла глубоко вдохнула и выдохнула, стараясь взять под контроль злость. — Я банши. И если ты сейчас же не ответишь, зачем устроил свою ловушку, я очень четко увижу, как твоя долгая жизнь подходит к концу.

— Никакая это не ловушка! — гоблин оскорбленно выпрямился во весь свой невеликий рост. — Я гостеприимство проявляю! Бродяги должны помогать друг другу.

Дилла скептически хмыкнула.

— И какие у нас основания тебе доверять?

— Он мог утаить, что подчиняется семье Эрлина, — сказал Лейн. — Но предпочел откровенность. Стало быть, хочет о чем-то договориться.

— Верно, — кивнул Бор. — А вам наверняка нужна информация. Но здесь говорить не будем. Пошли в мою нору. Гость на порог — хозяину жратва… То есть, радость!

Лейн засмеялся. Дилла не удержалась от улыбки, хотя пальцы еще щипало. Гоблин демонстративно повернулся к ней спиной, поднял руки и словно раздвинул в стороны темноту в глубине лавки, как шторы. За ней открылась маленькая захламленная комната. Пахло кошками и мышами. На низком столике теснились бутылки, штабель грязных тарелок и клубки шелковых ниток. Широкая кровать, заваленная засаленными подушками и скомканными одеялами, занимала почти всё пространство. Под ней кто-то тихо шуршал. Между кроватью и столиком был втиснут вертикальный ткацкий станок.

— А ты мастер! — уважительно сказала Дилла.

Шёлковая ткань на станке переливалась всеми оттенками зеленого. Из такого шёлка шьют себе плащи лесные фэйри.

— Не успел закончить, — буркнул гоблин. — Плакали мои денежки. Хотя… — Он смерил взглядом Лейна. — Тебе плащ нужен?

Лейн пощупал ткань.

— Грубовато вышло.

Гоблин сплюнул.

— Местный шёлк лучше не спрядёшь. Но маскирует как надо.

— Сколько?

Гоблин почему-то посмотрел на кровать.

— Ты лечить умеешь?

— Да.

Бор свистнул — негромко, призывно. Подушки на кровати зашевелились. Дилла схватилась за кинжал. Лейн смотрел с любопытством. Из-под горы подушек показалась чёрная мордочка кота. Он зевнул, вытянул вперед лапы с растопыренными когтями, подтянулся и вылез полностью.

Дилле не доводилось встречать живых химер. Все они были тварями древних богов и великих магов, предназначенные для одной цели — убивать. Неудивительно, что химер извели задолго до рождения Диллы, так что она видела только картинки. Но даже в самом подробном бестиарии едва ли найдешь существо с передней половиной черного кота, а задней — золотистой ящерицы. Сердце Диллы сжалось. На спине нелепого существа тряпочками висели перепончатые крылья. И оно… умирало. Это было настолько очевидно, что Дилла даже не усомнилась в своем предвидении.

— Лапы у него, — буркнул гоблин, поглаживая странного питомца по голове. Котоящер урчал, не обращая внимания на гостей. — Задние. И крылья.

— Вижу. — Лейн осторожно сел на кровать, протянул руку, почесал пальцем за кошачьими ушами. Урчание стало громче. — Должно быть, тот, кто его сделал, умер. Такие тварюшки не переживают надолго своих создателей. Когда он начал слабеть?

— Как война закончилась. И с тех пор всё хуже и хуже.

Лейн поднял на ладони крыло, отпустил. Крыло снова безжизненно обвисло.

— Боли у него нет.

— Сам знаю! — Гоблин прижал к себе любимца так, что тот протестующе вякнул. — Когда лапы отнялись, я думал, его ударил кто. Но он не жаловался. А потом летать перестал. И не ест почти.

Лейн поднял глаза на Диллу. Она качнула головой.

— Что? — голос гоблина внезапно осип. — Никак?

— Погоди. — Лейн отодвинулся, открыл свою сумку. С минуту задумчиво смотрел в нее, потом достал шкатулку — одну из тех, что забрал из пещеры сестры. — Вылечить его можно, но это будет подороже плаща.

— Всё, что смогу, — твёрдо сказал гоблин. — Кровью бы поклялся, но Кедар сразу узнает.

— Что ж, придется рискнуть и поверить тебе на слово. — Лейн открыл шкатулку, достал из нее серебряный плетеный браслет.

"Работа сидов", — определила Дилла. Даже с ее острым зрением невозможно было рассмотреть все детали узора. Браслет словно сплели из плюща и полевых цветов, а потом уменьшили и превратили в металл с искрами драгоценных камней. Вот только это был не металл и не камни. Растения остались живыми.

— Нам действительно нужна информация, — сказал Лейн. — Всё, что ты знаешь о войне и о Кедаре.

— О нём мне запрещено говорить, — замотал головой Бор. — Расскажу только то, что все знают. Ну, может, чуть больше.

— Хорошо, — согласился Лейн. — И о других магах Леконы я тоже хочу узнать. И еще нам нужен дом. Не в городе, но поблизости.

— Других магов у людей больше нет. — Бор покривил губы. — Всех покрошило. Разве что из учеников кто уцелел, и то едва ли. Насчет дома… Подумать надо. Округа-то вся выжжена. Осталось, правда, пара усадеб с севера. Но дома там не в лучшем состоянии.

— Главное, чтобы крыша не падала и пол не проваливался, — сказала Дилла. — Всё равно мы здесь ненадолго.

Лейн неодобрительно посмотрел на нее, но поправлять не стал.

— Хозяев у тех домов нет, — продолжал размышлять Бор, — стало быть, продавать их будет городской Совет. Едва ли задешево, но и ломить цену не станут. Земля там еще лет тридцать родить не будет. Ладно, куплю я вам дом. Если сработает твоя безделушка.

— Эта "безделушка" стоит больше, чем вся твоя лавка! — возмутился Лейн. — Информация, дом и услуга. Согласен?

— Сказал же — что смогу. Лечи давай.

Такая привязанность к химере показалась Дилле чрезмерной.

— Он разумный? — спросила она.

— Все коты разумные. — Бор бережно поднял котоящера на руки, оставив болтаться безвольный чешуйчатый хвост. — Хотя по некоторым и не скажешь.

— Подержи ему голову. — Лейн обернул браслет вокруг кошачьей шеи, повозился, подгоняя застежку. — Пусть носит, не снимая, даже если тебе покажется, что он полностью поправился. Понял? Сколько бы ни прожил — хоть сто лет — снимать нельзя!

— Понял, не дурной. — Гоблин уложил недовольно трясущего головой питомца на подушку. — Но пока не увижу, что помогло, в Совет не пойду.

— Может, пока расскажешь, что у вас за война была? — Дилла отодвинула пару подушек, освободив для себя относительно чистый участок кровати. — Всё равно ведь узнаем — не от тебя, так от других.

— Да что война? — Гоблин пожал плечами. — Она здесь тянется с тех пор, как люди научились палку в руках держать. Обычное дело. Люди против фэйри. Люди против людей. Маги против фэйри. Маги против магов. Когда я сюда попал и угодил в ловушку колдуна Раона — дедули этого щенка Эрлина — уже вовсю полыхало. Фэйри к тому времени притухли и сидели по убежищам, а маги силой мерились. И доигрались. Кто разбудил подземных драконов — неизвестно. Сейчас всё на проигравших валят, но у победившего короля Коллина тоже черные колдуны в союзниках имелись. В общем, было в этом мире три материка, остался один. И то мы месяц света не видели — всё пеплом затянуло. А магов-то, чтобы небо расчистить, и нет уже. Хорошо, что фэйри подсуетились. Дышать-то всем хочется. А под землей им неуютно стало. В общем, солнце опять светит, и луны хороводятся. А что земля почитай вся отравлена, и фэйри, кто выжил, с людьми больше дела иметь не желают — так это мелочи, дело житейское.

Ядом в голосе Бора можно было отравить колодец.

— Умалившийся народ! — Лейн хлопнул себя по лбу. — Так это фэйри? А как они к серебру относятся?

— Спокойно. Люди серебром обвешиваются от нежити. Во время войны чернокнижники знатно поработали. К тому же, не все из Умалившегося народа считают некромантию дурным делом. А их работу только серебром проверить можно.

— То есть, — уточнила Дилла, — нас сегодня проверяли, живые мы или нет?

— Вроде того. Хотя своих они редко поднимают. Я в детали не вникал, но по слухам проще поднять целое человеческое кладбище, чем одного из них.

— Умалившийся народ — это их так люди прозвали? — спросил Лейн.

— Ага, по причине резкого сокращения численности. Ну, и потому что выжили в основном те, кто помельче. Морские сварились, когда подводные вулканы рванули. Воздушные почти все задохнулись и развеялись. Из наземных, кто остался, собрались в горах. Искать их не советую, они убивают любого, кто пересечет границу.

— Я их понимаю, — сказала Дилла. — Но они нам не нужны. Ты про людских колдунов расскажи. Сколько их осталось?

— Ты глухая? — Бор вскинул и без того высоко изломанные брови. — Сказал же, остался один Кедар. Каким образом его гениальный папаша откинулся, а бесталанный сынок уцелел, рассказать не могу, да оно вам и без надобности. Главное, что король пожаловал Кедару за его великие заслуги весь Дробул — вот этот вот городишко. Который, кстати, до войны был столицей государства. Но поскольку земля здесь загажена, король быстренько перенес столицу в более полезную для здоровья местность.

— А Кедар почему остался, если здесь всё плохо? — спросил Лейн.

— Ну, жить-то в городе можно. Здесь и до войны больше ремеслами занимались, чем землю пахали. Зерно, понятное дело, вздорожало и овощи всякие. Их теперь издалека привозят. Но трава растёт, пчёлы мёд собирают, скот родится. Коров, правда, только на мясо разводят, доиться они что-то перестали.

— То есть, молока совсем нет?! — ужаснулся Лейн.

— Почему же? Козы как-то приспособились. Но молока, сам понимаешь, от них мало. И дорогое оно.

— А его можно пить?

— Я пью. До сих пор жив, как видишь, — Бор замолчал, всматриваясь в задремавшего любимца.

— Когда закончилась война? — спросила Дилла.

— Почти три года назад.

— Три года?! — переспросил Лейн. — Да твой кот уже трижды умер бы за такой срок!

Бор хмуро посмотрел на него.

— Да знаю я! Уже и так подсчитывал, и эдак. Слабеть он начал в аккурат, когда небо очистилось. А лапы отказали месяца два назад. Нет! — Он вскинул руку. — Его создатель умер, это я точно знаю. Он был королевским магом. Кедар… раскрыл его заговор. И занял его место. Нет, тот маг сгорел, и пепел по ветру развеян. Но вот источник его силы, похоже, остался. И сейчас он иссякает.

— Имя мага назвать можешь? — спросил Лейн.

— Нет, — понурился гоблин. — Имя его запрещено упоминать. Не только мне, всем в государстве.

— Ученики у него были?

— А как же! — Бор неприятно улыбнулся. — Трое. В том числе сама принцесса. Сгинула, как и остальные.

— Где он жил? — спросила Дилл. — Здесь?

— Не в городе, — медленно ответил Бор. Он словно прислушивался к себе, подбирая слова. — Дом у него стоял возле Проклятого леса. Это если из главных ворот идти на восход. Со стены видно.

— Ага… — Дилла прикинула, где поднималось солнце. По всему выходило, что Проклятый лес они видели. И слышали его обитателей. — Вот про лес давай поподробнее.

— Там нежить обитает. — Бор смотрел ей прямо в глаза. — По официальной версии тот маг готовился напасть на короля. И создавал армию нежити. А Кедар, стало быть, короля спас. И окружил лес непроходимой для нежити границей. В лес теперь людям хода нет, но и оттуда никто выйти не может.

— По официальной версии, — повторила Дилла. — Понятно.

Котоящер вдруг встрепенулся и зевнул. Посмотрел яркими желтыми глазами на хозяина, муркнул, поднялся на лапы и захлопал крыльями, на пару дюймов оторвавшись от подушки.

— Земля и небо! — ахнул Бор. — Летает!

Он сгреб любимца и уткнулся в его мех. Плечи гоблина задрожали. Лейн посмотрел на них с тоскливой завистью и отвернулся.

— Ты не позволяй ему уставать первое время, — сказал он. — И корми получше.

— Само собой, — невнятно пробормотал гоблин. Не выпуская котоящера, нагнулся, выдвинул из-под кровати клетку, в которой метались десятка два мышей. — Сейчас, Живоглотик, сейчас жратиньки будем!

Лейн изменился в лице. Дилла покачала головой и встала.

— Мы тебя в лавке подождем.

Бор не глядя махнул рукой. Темнота расступилась и сомкнулась за ними, отрезая воркование гоблина, отчаянный писк и хищное урчание.

Глава 7

Дерево плачет — роняет мутные крупные капли на иссохшую землю. Дожди обходят Проклятый лес стороной. В прежние времена здесь не бывало засухи. Должно быть, это Кедар пытается взять лесную крепость измором. Напрасно надеется. Там, в глубине чащи, есть озеро, питаемое подземными родниками. А вот на этой стороне границы всё пожухло. Приходится тянуться корнями всё глубже и глубже, нащупывать воду, чтобы поливать траву вокруг. На свежую зелень прибегают мелкие ушастые зверьки. Когда-то Дерево помнило, как они называются. Теперь — нет. Память облетает с каждым листопадом. Да какая разница? Названия — это всего лишь слова. Главное, что у зверьков хрупкие кости и сладкое мясо. Но его мало. Слишком мало!

Сегодня срок очередной жертвы. Но старуха не пришла. Почему?

Дерево плачет…

Глава 7. Старый дом

"Что для одного еда, то для другого яд".

Английская пословица

Пока они шли по петляющим улицам до северных ворот, Дилла вся была, как натянутая тетива. Лейн, судя по искрящимся волосам — тоже. Хорошо, что на солнечном свету эти искры терялись. Дилла не стала надевать амулет, чтобы не отвлекал, и остро поглядывала по сторонам. Засечь слежку не удалось, но Дилла всем своим существом чуяла — следят.

Северные ворота охранялись не так тщательно, как главные. Двое стражников сидели на траве возле широко распахнутых створок и жевали травинки. Когда Лейн и Дилла прошли мимо, они заинтересованно приподнялись. Потом вслед донесся насмешливый свист. Дилла дернулась обернуться.

— Не связывайся. Я знаю способ получше. — Лейн сорвал с обочины стебелек с пышной метелочкой. Именно такие жевали стражники. Надкусил, облизнулся с нехорошей улыбкой. — Ну вот, к вечеру эти хамы разучатся свистеть. И внятно говорить тоже — на пару дней.

— Нарываешься, — с вялым осуждением сказала Дилла.

Ей тоже надоело мириться с пренебрежительным отношением горожан. Люди должны уважать фэйри. Уважать и бояться. Тем более здесь. Да они землю обязаны целовать под ногами местных нелюдей за то, что не задохнулись и не замерзли без солнца!

— Хватит осторожничать! — отмахнулся Лейн. — Ясно, что это не Кедар тебя вызвал. Иначе бы нас уже ловили.

— Думаешь, выжил кто-то из учеников сожженного мага?

— Необязательно. Полагаю, у Кедара немало врагов. Хотя я тоже склоняюсь к версии с учеником. Вызов был слишком сильным для простого человека. И Бор не зря упомянул о том маге.

— Надо было его поподробнее расспросить.

— Успеем еще. Он обещал заглянуть к нам утром. Надеюсь, до этого Кедар вызовет его на доклад.

Дилла с сомнением покривила губы. Связываться с беспринципным магом ей не хотелось. С другой стороны, если Лейн прав, Кедар может им сильно помочь. Главное, не запутаться в местных интригах.

— Не верь Бору, — сказала она. — Он гоблин, а они врут, как дышат.

— За что ты не любишь гоблинов?

— А за что их любить? Шныряют повсюду, воруют, пакостничают. И Бор такой же. Он просто хочет нас использовать, чтобы освободиться.

— А мы постараемся использовать его, чтобы освободить тебя. Вот и будем квиты. — Лейн остановился, разглядывая показавшийся слева от дороги двухэтажный коттедж. — Это… оно?!

— Бор сказал — первый дом, который увидите. — Дилла тоже остановилась. — Слева от дороги, три окна внизу, два — наверху. Всё правильно.

— Да в таком сарае даже самый нищий брауни не поселится! — Лейн пошел к дому напрямик через пустырь. — И кто тебя за язык тянул? "Чтобы потолок не падал, и пол не проваливался", — передразнил он Диллу.

Несмотря на два этажа, дом казался приземистым — из-за толстого слоя сажи, покрывающего каменные стены. Должно быть, здесь бушевал яростный пожар. Ставни на окнах сгорели, но стекла, как ни странно, уцелели, хотя и закоптились. Крыша прогнулась возле трубы.

— Надеюсь, жить мы здесь будем недолго. — Лейн достал ключ.

Бор купил дом на своё имя, а Лейну вручил расписку о предоставлении жилья в бессрочную аренду.

— Всё лучше, чем в городе. — Дилла обошла дом. Ага, есть второй выход, это хорошо. — Или в чистом поле.

Лейн не торопился открывать дверь. Несколько минут вслушивался сквозь замочную скважину в тишину внутри дома. Выжидательно посмотрел на Диллу.

— Привидений здесь нет, — сказала она.

— Ловушек, вроде бы, тоже. — Лейн повернул ключ.

Обугленная дверь открылась неожиданно бесшумно. Зато половицы в просторной прихожей разом застонали на разные голоса. Пыль, паутина, мерзкого вида мусор — куда ни посмотри. Лейн передернулся.

— Это же сколько здесь убирать! Надо было нанять кого-нибудь.

— Ты что, метлу не можешь заколдовать? — Дилла заглянула в кухню. Полное запустение. Каменный пол покрыт войлоком из пыли и сажи. Очаг забит чем-то вроде обломков мебели. Полки пустые. Три табурета валяются кверху ножками. Большой стол в центре треснул, словно по нему ударил топором великан.

— Я на такие мелочи не размениваюсь. — Лейн обошел кухню, морща нос. — Выйди.

— Может, сначала всё осмотрим? — предложила Дилла, но Лейн уже развел руки и закрыл глаза.

Вокруг него взвихрился смерч. Расширяясь, заполнил собой всю кухню. В очаге взревело пламя. Дилла попятилась в коридор. Кухонная дверь захлопнулась. Дилла поколебалась, но решила не ждать, а подняться пока на второй этаж.

Лестница оказалась целой и такой же скрипучей, как пол в прихожей. Наверху воздух был свежее, пыли меньше. Дилла открыла первую попавшуюся дверь. Оказалось — спальня. Балдахин огромной кровати рухнул, от него пахло плесенью. Зеркало на стене покрылось пятнами. Рама окна разбухла от сырости, на подоконнике расплылись черные потёки.

Вторая комната оказалась в лучшем состоянии. Дожди не попадали в плотно закрытое окно, стоящий возле него низкий диван хотя и вызывал подозрение своими буграми, но зато не вонял. Больше мебели в комнате не было. Дилла решила, что поселится здесь, а Лейн пусть сушит спальню, как хочет.

Осталось проверить всего одну комнату. Дверь в нее открывалась внутрь и так разбухла, что Дилле пришлось как следует ее пнуть. Окон здесь не было, но сильно пахло сыростью и, почему-то, забродившими цветами. Посреди небольшого помещения стояла низкая, широченная бочка, вполне способная вместить двух человек. До краев наполненная водой.

"Купальня? — удивилась Дилла. — Какой смысл устраивать ее на втором этаже?" И тут она заметила, что из стены к бочке идет желоб. Остроумный способ собирать для мытья дождевую воду! Бывшие хозяева явно не рассчитывали, что некому будет вычерпывать излишки, и вода зальет весь пол.

— Дилла, ты где? — послышался снизу голос Лейна.

— Иду! — Она сбежала по лестнице. Ступеньки проиграли веселый мотив.

— Твоя работа? — Дилла недовольно обернулась на лестницу.

— Ага! — Чумазый, словно вручную чистил дымоход, Лейн сверкнул улыбкой. — Простая сигнализация, зато никто не поднимется незаметно. Мелодии будут меняться, чтобы не надоедали. Что наверху?

— Две комнаты и нечто вроде купальни с большой бадьей.

— Это оттуда течет в библиотеку?

— Скорее всего. А здесь есть библиотека?

— Нет, но была. — Лейн открыл тяжелую дверь, украшенную красивым орнаментом из листьев.

— Думаю, что здесь жил непростой человек.

Дилла с интересом заглянула внутрь. Все стены от пола до потолка занимали пустые полки. У окна — письменный стол, стул чуть отодвинут, словно хозяин библиотеки всего на минуту отошел за нужной книгой. И ни единой пылинки. Зато посреди каменного пола растеклась внушительная лужа.

— Здесь сохранились какие-то заклинания, — сказал Лейн. — Я еще не разобрался. Ничего опасного, но лучше пока сюда не заходить. Еще я нашел две кладовки и колодец.

— Покажи.

Они вернулись на кухню. Дилла восхищенно присвистнула.

— Ого! У тебя в роду брауни не затесались случайно?

Лейн хихикнул.

— Не угадала, но от миски молока не откажусь. С медом!

Кухня сверкала чистотой. В очаге трещал и плевался искрами огонь, над ним в блестящем котелке кипела вода.

— Я крупу нашел, — похвастался Лейн. — Похоже на ячмень. Кладовки здесь зачарованы на совесть — ни сырости, ни мышей.

Дилла поочередно заглянула в две неприметные двери — такие низкие, что ей пришлось согнуться чуть ли не пополам. Кладовки оказались вместительными, но пустыми. Ничем съестным даже не пахло. Маленький мешочек крупы выглядел удручающе одиноким.

— А колодец где?

— Здесь. — Лейн наклонился, ухватился за массивное металлическое кольцо и с усилием поднял сливающийся с полом люк.

Снизу пахнуло свежей водой. В темную глубину уходила потемневшая цепь.

— Осторожно, это серебро, — быстро сказал Лейн. — И ведро тоже с серебряными ободьями.

— Свихнулись они все здесь на безопасности, что ли? — проворчала Дилла.

— Серебро еще и воду улучшает. — Лейн опустил люк. — Но устроить колодец под домом — это оригинально. И очень расточительно — много магии потрачено.

— Зато за водой далеко не ходить. — Дилла взвесила на ладони мешочек с крупой. — Негусто, но на ужин хватит. Или ты не будешь есть ячменную кашу [1]?

— Я сейчас даже пустую овсянку съем.

— Отлично, значит с ужином решено. У меня и соль есть.

— А изюма не осталось? — с надеждой спросил Лейн.

— Ты совсем не можешь без сладкого? — Дилла сбросила котомку на табурет, выложила на стол костяную солонку, мешочек сухарей и два яблока. — Надо завтра озаботиться припасами.

Лейн сглотнул при виде яблок. Потянулся было, но тут же отдернул черную от сажи руку.

— Иди вымойся, — сказала Дилла. — Там полная бочка воды. А я пока кашу сварю.

— Ты умеешь готовить? — с сомнением спросил Лейн.

— Да что тут уметь-то?! Я даже заговор знаю: "Пусть отвар кипит, и пусть каша говорит".

Лейн хихикнул.

— Представляю, что именно она скажет. Соль не добавляй, ладно? И если пригорит, заставлю котелок вылизывать!

Он выскочил за дверь раньше, чем Дилла нашла, чем в него кинуть.

***

— Кто это — банши? — Кедар раздраженно прошелся от окна к столу и обратно. С ненавистью посмотрел на чернеющий вдали Проклятый лес. Мало ему местной нечисти, еще из другого мира нагрянули!

Бор замялся. Среди местных фэйри не было никого, даже отдаленно похожего на банши. Как тут объяснишь?

— Такие волшебные существа, — неуверенно сказал он. — Воют, когда предчувствуют близкую смерть.

— Чью смерть?

— Да чью угодно. И людей, и нелюдей. Но она не чистокровная банши. Сдается мне, папаша у нее из демонов.

— Разве бывают демоны без крыльев?

— У нее были крылья, — убежденно сказал Бор. — По походке ясно, что были. Должно быть, сломала или отрубили в бою. Причем недавно.

— Хм… — Кедар не отрывал взгляд от горизонта. Возможно ли вызвать полукровку, как полноценного демона? Или она оказалась здесь случайно?

— Чем они собираются заниматься?

Гоблин ухмыльнулся.

— Наёмничать. Она — воительница. Мальчишка может лечить. И еще разное — по мелочи.

— У нас мир. Не лучшее время для наёмников. — Кедар заставил себя отвернуться от окна. Каждый вечер, как только начинало темнеть, его охватывал навязчивый страх. Кажется, перестань следить за Проклятым лесом хоть на секунду, и оттуда вырвутся полчища нежити. — Тебе не показалось, что эту Диллу здесь что-то удерживает?

Гоблин задумчиво поднял глаза к потолку.

— Возможно. На ней висит какое-то заклятье. И она спрашивала про лес.

— Мда? — Кедар снова развернулся к окну.

Гоблин за его спиной злобно оскалился, но тут же вернул на физиономию услужливую маску.

— Передай им, что у меня есть работа для наёмников. Опасная, но со щедрой оплатой.

— Слушаюсь, господин.

Гоблин шмыгнул за дверь. Через минуту в кабинет без стука вошел Эрлин.

— Отец, ты уже закончил изучать перстень?

У Кедара дернулась щека.

— Нет.

— Но он мне нужен! Завтра игра…

— Есть вещи поважнее игры. Пора бы тебе это понять!

Эрлин постоял, переминаясь с ноги на ногу, дважды пытался заговорить, но не решился, молча развернулся и вышел.

"Наказали боги наследником… — Кедар достал из поясного кошелька золотой перстень, поднёс к настенной лампе. Отзываясь на тепло, в глубине камня полыхнули языки пламени. — Так вот каков огонь Преисподней… Справится ли он с Проклятым лесом?"

***

Тарелок в доме не нашлось. Ложек тоже. Пришлось есть прямо из котелка, передавая друг другу наспех вырезанную из полена поварешку. Лейн смачно хрустел яблоком, заедая кашу, а Дилле несоленая стряпня не лезла в горло. После трех ложек она отодвинулась от котелка.

— Ешь, я потом. Только всё не слопай.

Лейн невнятно — мешал полный рот — заверил ее, что оставит ровно половину. Он сейчас совершенно не походил на сида — по-птичьи примостившись на табурете, босой, в одной рубашке и прожженных на коленях штанах.

— Ты как умудрился себя поджечь?

Лейн с досадой посмотрел на прорехи.

— Очаг здесь… с норовом. Не сразу признал во мне хозяина. Ерунда, не болит уже. Ты второе яблоко будешь?

— Бери. — Дилла изучающе осмотрела очаг. Под ее тяжелым взглядом догорающие угли окончательно потухли и зарылись в золу. Надо было самой огонь развести. У нее бы не забаловал. Уж что-что, а с огнем она обращаться умеет.

Лейн сыто вздохнул и облизнулся.

— Я всё. Можешь солить.

Дилла взяла у него поварешку, почти ненамеренно задев пальцы. Лейн переставил свой табурет ближе к очагу, сел спиной к теплу. Тряхнул головой, рассыпав влажные кучерявые волосы по плечам. У Диллы сладко сжалось внизу живота. Ой, нет, даже думать о таком не надо! По крайней мере, пока жизнь не станет хоть немного проще.

Лейн распустил шнуровку рубашки, вытащил цепочку с золотым гребнем, посмотрел на него, как на орудие пытки. Дилла с надеждой ждала. Она бы ему волосок к волоску уложила, пусть только попросит! Но Лейн не попросил.

Дилла сгорбилась над котелком, без аппетита глотая кашу. Некстати вспомнились теплые ладони на плечах… Нет, нужно отвлечься.

— Лейн, а у тебя только один браслет был? С магией жизни?

Гребень замер на очередном замахе.

— Дилла, твои крылья таким способом не отрастить.

Она сжала в ладони сухарь, так что он раскрошился. Глупо было надеяться.

— Но я могу попробовать… — Лейн глянул на нее из-под волос, — поколдовать. Это будет не быстро, и я никогда не работал с… такими, как ты. Но один раз я вырастил оторванное крыло соколу. То есть, девушке, превращенной в сокола. Это, конечно, не совсем твой случай. А ты уверена, что они не отрастут сами?

— Не знаю. — Дилла подвигала плечами. Боль прошла, но и только. Никаких новых ощущений.

— Давай подождем, — предложил Лейн. — Если через пару дней ничего не изменится, тогда и примешь решение.

— Это больно?

— Не больнее, чем ломать, но я не уверен, что получится в результате. В таких делах возможны осложнения.

— Я готова рискнуть, — решительно сказала Дилла. — Но если у меня вырастут крылья, как у сокола, я тебя придушу.

— А если, как у ангела? — у Лейна озорно сверкнули глаза.

— Тем более!

Они одновременно представили себе это преображение, и обоих разобрал неудержимый хохот. Смеялись долго, до слез и изнеможения. Лейн, всхлипывая, сполз с табурета, да так и остался сидеть возле очага, привалившись к нему плечом.

"Надо бы спальни приготовить," — подумала Дилла. Но так уютно было сидеть в теплых сумерках, что совсем не хотелось никуда идти.

— Может, здесь заночуем? — предложил Лейн. — Вокруг дома добрая трава растет. На вереск похожа. Сделаем постели.

Дилла подняла бровь.

— Поражаюсь твоей неприхотливости, принц.

— Ты меня еще не знаешь.

Дилла тихо покивала, наблюдая, как он заплетает косу. "Не знаю, — подумала она. — Но очень хочу узнать".

[1] В древнеирландском праве (а согласно сказкам, некоторым из этих законов следовали и фэйри) прописано, что овсяную кашу следует есть детям подчиненных классов, кашу из ячменя — детям высших классов. А дети королей должны есть только пшеничную кашу.

Глава 8

Глава 8. Господин королевский маг

"От туго набитого кошелька на сердце легко".

Английская пословица

Утро началось со скандала. Дилла проснулась, когда небо за окном едва посветлело. Лейн спал, с головой зарывшись в ворох травы, только макушка виднелась. Дилла тихонько дотянулась до своей котомки и достала гребешок — простой, из резной кости. Начала было расплетать косы и остановилась. Ради чего ей мучиться? У нее-то сила с волосами не связана, хвала всем богам, приложившим руки к созданию демонов и банши.

Пояс с кинжалами лежал рядом. Дилла вытащила один, примерилась. Коротко не обрежешь, неудобно. Разве что до плеч. Хорошо бы сделать это перед зеркалом, но бесшумно на второй этаж не поднимешься, а Лейну нужно выспаться, он вчера умаялся. А, ладно, и так сойдет! Она оттянула косы и разом отрезала их. Причесалась, туго стянула шнурком волосы в хвост на затылке. Отрезанные косы свернула и спрятала на дно котомки. По-хорошему, надо их сжечь. Но это успеется.

— Ты с ума сошла?!

Дилла вздрогнула. Лейн приподнялся на локте и смотрел на нее с таким ужасом, словно она превратилась в чудовище. Причем, как минимум, в мантикору.

— Мне так удобнее, — спокойно сказала Дилла.

— Но ты же… Ты же себя изуродовала!

Дилла неспешно стряхнула с рубашки налипшие травинки.

— А вот такие слова не следует говорить леди. И это последний раз, когда я тебя предупредила, ясно?

Лейн страдальчески сморщился.

— Такую красоту отрезать! Нет, ты всё-таки дура…

Руки среагировали на последнее слово быстрее, чем мозг осознал начало фразы. Лейн захрипел, безуспешно пытаясь вырваться из захвата.

— Слов ты не понимаешь, да?! — Дилла протащила его до двери черного хода, собираясь как следует вывалять в холодной росе, но вдруг осознала, чтоименно он ей сказал, и руки разжались сами собой.

Лейн отскочил, растирая шею. Прошипел что-то невнятное, дернул дверь и исчез в жемчужном тумане.

— Было бы о чем сокрушаться, — потерянно пробормотала Дилла. — Отрастут же.

И что теперь? Бежать за Лейном и просить прощения? Но он тогда в конец обнаглеет! И вообще, сам виноват. Пусть учится следить за языком.

Дилла подняла куртку, которой укрывалась ночью, повесила на крючок у двери. Собрала травяные постели и бросила в угол. Странное дело, в родном замке она как могла отлынивала от скучной домашней работы. А здесь те же самые хлопоты, которые она сваливала на слуг, нисколько не в тягость и даже помогают успокоиться.

Дилла достала из котомки перчатки. Выделанные из снятой с лап василиска кожи они были не слишком удобные, но зато отлично защищали от серебра. Дилла подняла крышку люка, перебирая цепь, подтянула полное ведро воды. И только тут вспомнила, что ни она, ни Лейн не удосужились после ужина вымыть котелок. Или хотя бы залить его на ночь водой. Куда они вообще его дели?

Котелок нашелся под столом — чистый внутри и снаружи. Надо же, неужели Лейн догадался его заколдовать? Или это сохранились кухонные чары прежнего хозяина?

Дилла налила в котелок воды, уложила в очаге оставшиеся с вечера дрова, добавила сухой травы для растопки. Огонь не полыхнул, а медленно распустился багровым цветком. Жаль, варить на нем нечего. Придется прогуляться до города и купить что-нибудь. Вот только, как быть с деньгами? Между прочим, Лейн мог бы и сообразить, что по лавкам придется бегать ему. Где он до сих пор бродит, кстати?

Дилла спешно натянула чулки и сапоги. Открыла дверь, постояла, прислушиваясь. Туман поредел, в высокой траве пронзительно перекликались какие-то птицы. Судя по голосам, крупные. Из-за угла дома вывернул Лейн, двумя руками держа наполненный чем-то подол рубашки.

— Дилла, здесь куры живут! Только они здоровенные, синие и с зубами. Ты к ним лучше не подходи. Зато яйца несут ого-го какие!

Дилла облегченно улыбнулась. Жив, цел и с добычей. Что еще нужно для счастья?

— Ты уверен, что эти яйца можно есть?

— Сейчас проверим. — Лейн выложил на кухонный стол нечто, напоминающее крапчатые гладкие камни. Каждое яйцо было размером с два его кулака. — Я только пять штук взял. Если понравятся, наберу еще.

Вода уже закипала. Прежде чем Дилла успела среагировать, Лейн высыпал в котелок половину солонки.

— Зачем?! — взвыла Дилла. — Ты что, бульон из яиц варить собрался?

— Яйца варят в соленой воде, — нравоучительно сказал Лейн, аккуратно, на поварешке, опуская в котелок яйца. — Ай!

Вылетевший из очага уголёк ужалил его в босую ногу. Дилла цыкнула на огонь, и тот обиженно приугас.

— На одних яйцах не проживешь. — Она демонстративно смахнула со стола несуществующие крошки. — Надо в город идти.

— Сначала подождем Бора, — сказал Лейн. — А потом сходим. Пообедаем в трактире и купим всё, что нужно.

— На какие деньги, интересно?

— Продадим что-нибудь ненужное.

— Под ненужным ты опять подразумеваешь мои вещи?!

Лейн оторвался от созерцания кипящей воды и посмотрел на Диллу с искренним недоумением.

— Ну, не мои же?

— Ах да, у тебя ведь бесценные артефакты! — Дилла схватила с табурета его сумку и поставила на стол. — Ну вот что, раз мы живем вместе, я желаю знать, что у тебя в запасе. Имею право! Показывай.

У Лейна дернулась верхняя губа. Он бросил поварешку в огонь, подбоченился. Ореховая зелень в глазах сменилась на желтизну пожухлой травы и начала приобретать оранжевый оттенок.

"Неужели он наполовину гоблин?! — ахнула про себя Дилла. — Да нет, быть такого не может!"

— Не твое дело, что у меня… — Лейн внезапно замолчал и зажмурился. Через секунду открыл глаза — прежние, зеленовато-карие. — Извини. Ты права. Я покажу.

Дилла молча смотрела, как он вынимает из сумки мешочки и шкатулки. Она ведь действительно права, почему же опять чувствует себя виноватой?

— Здесь лекарства. — Лейн нажал на потайную пружину и откинул крышку самой большой шкатулки. Три ряда разноцветных стеклянных пузырьков отразили огонь в плотно притертых граненных пробках. — В синих — универсальное средство. Помогает от отравления и общего упадка сил. Можно давать кому угодно. В зеленых — специфическое лекарство, подходит для фэйри, но человеку сильно навредит. А это, — он показал на единственный красный пузырек, — эликсир правды. Подействует хоть на фэйри, хоть на демона. Но последствия неприятные — от потери памяти до смерти, если подлить больше одной капли.

Лейн закрыл шкатулку и вздохнул.

— Теперь придется заново зачаровывать, чтобы не разбились. Ладно, смотри дальше. Вот это, — он высыпал из кожаного мешочка на ладонь немного блестящих семян, — золотой плющ. Я его посею вокруг дома, пусть охраняет.

— Он так быстро растет? — Дилла знала об этом невинном на вид страже дворцов сидов. Плети золотого плюща способны были удержать и удушить не только человека, но даже тролля.

— Не по дням, а по часам. — Лейн отодвинул в сторону еще пять мешочков. — Здесь тоже семена. На случай, если потребуется где-нибудь возродить лес. А вот это тебе понравится. — Он открыл маленькую, в половину ладони, коробочку.

В гнезде из серебряной проволоки лежал золотой перстень. Лейн двумя пальцами вынул его и протянул Дилле.

— Бери. Не знаю, где Придвен его раздобыла, но пламя в нем мощное, а не просто язычок, как в твоем.

— Вижу, — Дилла приняла перстень, повернула рубином к очагу. После соседства с серебром камень следовало разогреть. Она слабо разбиралась в магии демонов, но кое-что знала. — Лейн, этого пламени хватит, чтобы спалить полгорода. Ты уверен, что хочешь отдать его мне?

— Я не особо умею управлять огнем. — Лейн покосился на очаг. — Пусть будет у тебя. На всякий случай. А вот с этим надо обращаться очень осторожно…

Он взял шелковый мешочек, набитый так туго, что едва не лопался по швам. И тут в дверь постучали. Лейн мигом сгреб в сумку всё, кроме шкатулки с лекарствами. Дилла надела перстень на указательный палец левой руки и открыла дверь. Бор зубасто улыбнулся ей.

— Доброго утра, леди! У тебя новая прическа? Очень практично, одобряю.

Не дожидаясь ответа, гоблин прошмыгнул мимо нее в дверь. Дилла выглянула наружу, прислушалась. Похоже, Бор пришел один, не считая… Дилла посмотрела на крышу.

— Ты свою зверюгу специально там оставил?

— Что?! — гоблин выронил обернутый в холстину сверток и выскочил из дома. Задрал голову и витиевато выругался, помянув всех демонов Преисподней.

— Не в обиду тебе будь сказано, — быстро добавил он. — Я же его запер! Как он умудрился выбираться — ума не приложу. Одно слово — кот, хоть и ящерица наполовину!

Живоглот спланировал с крыши, сложил крылья, ткнулся лобастой головой в ногу хозяина и заурчал.

— Бестолочь! — Гоблин поднял его на руки. — Как домой возвращаться будем, а?

— Он устал. — Лейн погладил котоящера. — Придется тебе нести его хотя бы полдороги.

— Да не в том дело. После войны люди совсем озверели. Как завидят магических тварей, так и норовят изничтожить, не разбираясь, нежить оно или просто измененное. Вот я и стараюсь Живоглота не выпускать днем из дома.

— Да что плохого может сделать такая мелюзга? — не поняла Дилла.

— Заманить, к примеру, — сказал Лейн.

— Точно. — Гоблин уселся на табурет, окинул шустрым взглядом кухню. — Кедар, конечно, объявил, что вся нежить заперта в лесу, но дети по-прежнему пропадают… Эй, ты куда?!

Живоглот соскочил с его колен и подбежал к очагу. Просяще мяукнул.

— Яйца! — спохватился Лейн.

Поискал поварешку, вспомнил, что сжег ее и озадаченно прикусил губу. Дилла усмехнулась, надела перчатки и сняла котелок с крюка. Вынесла за порог и вылила воду. Потом аккуратно выложила яйца на стол. Свою шкатулку Лейн тут же переставил на полку.

Гоблин одобрительно причмокнул.

— Славная еда. Но лучше не варить, а пожарить. Вкуснее будет.

— Непременно. Как только сковородку купим, — буркнула Дилла, стягивая перчатки. — Ты почему не сказал, что в доме хоть шаром покати?

— А вы не спрашивали, — Бор шуганул Живоглота, возбужденно снующего под ногами и норовящего взлететь на стол. — Жди. Горячее!

Котоящер присмирел и уселся возле Лейна, напряженно следя, как тот очищает скорлупу.

— Угощайтесь. — Лейн протянул гоблину одно яйцо.

Бор разломил его пополам, подул и положил половинку на пол. Живоглот дернул усами, тронул угощение лапой и осторожно принялся за еду.

Свою половину Бор запихнул в рот целиком. Дилла придвинула ему солонку, но гоблин помотал головой. Яйца оказались с двумя желтками и на вкус напоминали перепелиные. Дилла с удовольствием съела бы еще парочку. Живоглот слизал с пола крошки и теперь сидел, подрагивая хвостом и умильно глядя на Лейна, доедающего последнее яйцо.

— Изо рта вынимает! — Лейн бросил ему кусочек.

— Он может, — с гордостью сказал Бор. — Я тебе плащ принес и иголку, как договорились.

Про иглу Дилла слышала впервые. Когда они успели договориться?

— Что за игла?

— Самошейка. — Бор отогнул ворот своей замызганной холщовой куртки и вынул тонкую бронзовую иголку. — Сама шьет, сама чинит, только нитки вставляй. Нитки я тоже принес. — Он выложил на стол клубок зеленого шелка и катушку толстых ниток, окрашенных в черный цвет.

— Надеюсь, — с подозрением спросила Дилла, — это не в с счет обещанной услуги?

— Самошейка — очень полезная вещь. — Лейн уже вдевал в иглу нитку. — Помогает экономить на одежде.

Дилла, уже придумавшая, что потребовать с Бора, только разочарованно вздохнула. Всё-таки Лейн странный. Чтобы принц, пусть даже бастард, думал об экономии? Да еще знал, что воду для варки яиц нужно солить? Он что, при Благом дворе слугой был? Тогда откуда такой гонор? Да и не сокрушался он раньше о порванной одежде.

Иголка сноровисто зашивала дырки на штанах Лейна. Сам он примерял плащ — длинный, полностью скрывающий фигуру. Бор вертелся вокруг, одергивая подол и расправляя складки.

— Надо бы в лесу испытать. — Лейн накинул глубокий капюшон.

— Скоро испытаешь, — Бор хихикнул. — Кедар желает подбросить вам работу. Голову готов прозакладывать, что он пошлет вас в Проклятый лес.

— Он уверен, что на нас не подействует охранное заклятье?

— Шанс есть. Вы же не из этого мира. — Бор помялся. — Если получится войти в лес… Постарайтесь не ошибиться. Там… разные… прячутся.

— Яснее сказать не можешь? — спросила Дилла.

Бор покачал головой.

— Пока нет.

— Разберемся. — Лейн поднял закончившую работу иголку. Штаны стали как новые. — Подожди, я камзол в порядок приведу. И пойдем к твоему хозяину.

Дилла ожидала, что Бора возмутит слово "хозяин", но он только сумрачно посмотрел Лейну в глаза. Что-то неуловимое промелькнуло между ними.

"Они понимают друг друга без слов, — с завистью подумала Дилла. — Как будто сто лет знакомы. Нет, он точно гоблинской крови. Великий Хаос, с кем я связалась?!"

***

Кедар дочитал вчерашний отчет командора городской стражи. В городе тишина и порядок, ни одного происшествия, серьезнее случайного падения рабочего со стены. Похоже, принятые меры сработали. Но нельзя же вечно держать школы закрытыми, а родителям запрещать выпускать детей на улицу! Нет, нужно разыскать эту тварь, где бы она ни пряталась! Вытрясти из неё тайну. Закончить дело. А потом — победителем — уехать в столицу. Он и так слишком задержался в Дробуле. Наверняка соперники уже нашептывают королю, сеют сомнения…

В дверь робко просунулся молоденький секретарь. Кедар так и не удосужился запомнить его имя.

— Мой господин, к вам пришли. Те двое.

— Впусти. — Кедар достал из ящика стола перстень, положил перед собой. Усилием воли унял всколыхнувшееся внутри беспокойство. Он здесь хозяин. И даже демону не под силу одолеть его в этом кабинете.

***

Дилла иначе представляла себе единственного выжившего в мировой войне мага: высоким, внушительным, с длинной бородой, в расшитом алхимическими знаками балахоне и со светящимся посохом. В общем таким, как все знакомые ей человеческие волшебники. Но из-за большого стола им навстречу поднялся щуплый мужчина среднего роста, гладко выбритый, с коротко подстриженными седыми волосами. Темно-синий бархатный костюм без украшений ничем не указывал на профессию его обладателя. Если не знать заранее, ни за что не подумаешь, что это волшебник. С другой стороны, если хозяин Дробула не стремится пускать пыль в глаза, стало быть действительно не опасается конкуренции.

— Добрый день, господа путешественники. — Кедар скупо улыбнулся. — Как вам понравился наш город?

В ушах Диллы засвербило. К своей досаде она вспомнила о проблемах с амулетом, только когда они уже были на полпути к городу. Лейн очень удивился и расстроился, но сходу не придумал, как можно исправить дело. Бор посоветовал подержать амулет под проточной водой, но ни одного колодца им по дороге не попалось. Придется терпеть.

— Мы еще не успели осмотреться должным образом. — Лейн поклонился с изящной небрежностью.

— То есть, вы намерены задержаться? — Кедар говорил вроде бы с Лейном, но смотрел на руку Диллы. На её перстень.

— Это зависит от результатов наших переговоров, господин маг, — сказал Лейн. — Мы наемники. Остаемся там, где есть работа. Нам передали, что здесь она есть. Это верно?

— Да, верно. — Кедар вежливо указал на два стула.

Лейн сел, закинув ногу на ногу. Дилла помедлила, дождавшись, пока маг опустится в своё кресло. Передвинула стул так, чтобы видеть одновременно Кедара, Лейна и дверь. Еще по дороге в город она предложила разыграть эти роли — путешествующий маг и его телохранитель. Бор захихикал, Лейн покраснел, но план принял.

Кедар помолчал, постукивая пальцами по подлокотникам. Льдисто посверкивали серебряные перстни — два с бриллиантами, одно с мутным хрусталём.

— Полагаю, Бор уже обрисовал вам картину местных событий?

— В общих чертах.

— Хорошо. Я хочу, чтобы вы попытались проникнуть в Проклятый лес и добыли мне там единорога.

— Кого?! — Дилла решила, что амулет ошибся с переводом.

— Единорога, — повторил Кедар.

— А луну с неба вам не надо? Или все три?

— Подожди, Дилла. — Лейн приподнял руку. — Господин Кедар, какое именно существо вы называете единорогом?

Кедар выдвинул ящик стола, достал потрепанную книгу без обложки, распухшую от вложенных в нее обрывков бумаги, ленточек и шнурков. Открыл книгу на середине и развернул к Лейну.

— Вот это.

Краски на миниатюре уже изрядно выцвели и местами осыпались, но изображен был именно единорог, никаких сомнений.

— Нет. — Лейн с видимым сожалением покачал головой. — Мы не возьмемся за такую работу.

Кедар поднял бровь.

— Боитесь?

— Не в этом дело, — сказала Дилла. — Единорог — неприкосновенное животное в нашем родном мире. Да и во многих других, насколько мне известно, ведь они умеют перемещаться по Дорогам. Кстати, вы уверены, что этот единорог еще в лесу?

— Уверен. Уздечка и седло не дадут ей сбежать. — Кедар закрыл и убрал книгу. — Собственно, больше всего мне нужны именно её сбруя, особенно седло с подсумками. Если вы сумеете их добыть, не убивая единорога, тем лучше.

— Лес, как я понимаю, большой… — Лейн покусал губу. — Поиски могут затянуться.

— Я дам вам волос из ее гривы. Но не раньше, чем вы поклянетесь своей кровью, что не откроете сумки. И не возьмете себе ничего из сбруи.

Лейн кивнул.

— Оплата?

— Пять тысяч серебром. — Кедар помедлил, не заметил восторга на их лицах и пояснил: — На эту сумму в Дробуле можно открыть своё дело и жить припеваючи.

— Мы не собираемся здесь оставаться, — недовольно сказал Лейн. — А в других мирах свои расценки. Двадцать тысяч и уздечка с единорога.

— Десять и в придачу я верну ваш проигрыш. — Кедар шевельнул пальцем лежащий перед ним перстень.

Лейн посмотрел на Диллу.

— Оставьте себе на память. — Она покрутила на пальце новый перстень. — Пятнадцать тысяч или сами ловите свою беглянку.

— Пятнадцать и уздечка! — уточнил Лейн.

Кедар нахмурился. Дилла спокойно ждала. Лейн со скучающим видом изучал свои ногти. Пауза затягивалась.

— Десять тысяч, — отрывисто сказал Кедар. — И уздечка.

Лейн наступил Дилле на ногу раньше, чем она открыла рот.

— Мы согласны.

Глава 9

Глава 9. Проклятый лес

"Женской работе нет конца".

Шотландская пословица

— Что такого особенного в уздечке? — спросила Дилла, когда они вышли из дворца.

— Уздечка, которой пленили единорога, — ценный артефакт. — Лейн подбросил на ладони увесистый кошель с авансом. — Ну что, сначала за припасами или сразу на разведку?

— На разведку. Чего зря время терять? Всё равно возвращаться через город.

Они дошли до главных ворот, попутно купив у уличного торговца две лепешки: Дилла — с острым соусом, Лейн — с мёдом. Пробрались между въезжающими в ворота повозками. Сегодня их было гораздо больше, чем вчера. Дорогу Лейну с Диллой никто и не думал уступать, наоборот, норовили задеть локтем или плечом. Лейн легко уклонялся. Дилла пару раз толкнула в ответ. Кто-то охнул. Переводчик выдал нечто нечленораздельное.

— Входишь в роль? — Лейн вырвал из причёски волосок, дунул на него. Золотистая искорка исчезла в толкотне людских и лошадиных ног. — Между прочим, у Кедара ты сыграла не лучшим образом. Твое дело было молчать и соглашаться.

— Ничего подобного. Демоны так себя не ведут, даже телохранители.

— Ты же не демон, — поддел ее Лейн.

— Для Кедара — демон. И я знаю, чего ждут от демонов люди.

— Откуда?

— Я бывала в Преисподней.

Дилла умолчала, что побывала там всего один раз. Ей хватило. Демоны относятся к полукровкам не лучше, чем фэйри. Да какой вид не возьми — везде одно и то же. Есть свои и чужие. А если ты — ни то ни сё, тебе нигде нет места.

Они сошли с мощеной дороги на грунтовую, ведущую к лесу. Судя по вывороченным, валяющимся поперек дороги деревьям, здесь давно никто не ездил. И даже не ходил. Среди засохших ветвей успела прорасти трава и казалось, что деревья зеленеют.

Лейн трогал оборванные корни, морщился. У одного ствола задержался, присел. Бережно раздвинул мертвые корни. Между ними Дилла разглядела живой росток. Лейн коснулся его пальцем, и маленький желтоватый лист потянулся к нему, наливаясь здоровой зеленью.

— Если ты будешь каждое дерево оживлять, обратно мне придется тебя тащить. — Дилла обернулась в сторону города. Они уже отошли на милю, но испуганное конское ржание она услышала. — Похоже, твое заклятье сработало.

— Надеюсь, они сделают правильные выводы. — Лейн отряхнул руки и пошел дальше.

— Всё-таки непонятно, почему здесь так странно относятся к фэйри. — Дилла еще раз оглянулась. Их никто не догонял, а жаль.

— Люди, — неприязненно отозвался Лейн. — Если им не демонстрировать постоянно силу, они наглеют. Ничего, мы это исправим.

Он зашагал быстро, больше не останавливаясь. Дилла держалась позади, внимательно осматривая окрестности. Луга здесь богатые, и трава в самой поре, но косарей не видно. А с северной стороны города вовсю косят. Хотя вокруг их дома трава в рост стоит. Интересный факт, над которым стоит задуматься.

Кое-где виднелись кустообразные деревья — вроде тех, под которыми они провели свою первую ночь в этом мире. И повсюду летали бабочки — чёрно-алые и синие в крапинку. Мелкие и с ладонь величиной.

— Неприятная тишина, — неожиданно сказал Лейн. — Даже кузнечиков не слышно.

— Может, они здесь просто не водятся?

— Может, — согласился Лейн, но не слишком уверенно.

Местность вокруг постепенно менялась. Поваленных деревьев стало меньше, трава пожухла, бабочки исчезли, только высохшие семена и пыль летали в воздухе. Становилось всё жарче. Дилла распахнула куртку, а Лейн в своем новом плаще жару словно не замечал. Надо такой же заказать. И когда они дойдут? Лес почти совсем не приближается. Зато с каждым шагом воздух уплотняется, давит на виски.

— Ты чары чуешь? — спросила Дилла.

— А как же! — Лейн смешно подергал носом, прищурил сначала левый глаз, потом правый. — Ага, так и знал, что это иллюзия!

Дилла закрыла правый глаз, и лес приблизился рывком, так что она даже отшатнулась. Дорога заканчивалась прямо под ногами. Дальше шла широкая полоса выжженной земли, а за ней вставала темная стена ельника. Дышалось по-прежнему с трудом.

— Смотри, — Лейн указал направо. В полумиле от них росло огромное дерево. Подобные ему Дилла видела только в Бросселиандском лесу [2]. — Странно, что оно уцелело, когда выжигали охранную полосу.

— Да забудь ты про деревья! Как мы эту гарь пройдем?

— Перебежим. И чем быстрее, тем лучше.

Лейн подобрал полы плаща, отошел на десяток шагов, разбежался и прыгнул, оказавшись сразу на середине выжженной полосы. Покачнулся, но устоял и побежал к лесу. Дилла прыгнула с места. Виски сдавило сильнее, в глазах заплясали черные точки, к горлу подкатила тошнота. Почти ничего не видя перед собой, она догнала Лейна, и они вместе вбежали в лес. Здесь давление сразу исчезло, в глазах прояснилось. Ровными рядами, словно специально так посаженные, стояли ели и сосны. Похожие на земные, только цвет хвои отличался. Вместо зелени здесь была синева всех оттенков — от нежной голубизны молодых побегов до индиго старых веток.

— Как ты? — Лейн прислонился к стволу высоченной сосны. Он часто сглатывал и морщился.

— Нормально. — Дилла потерла глаза. — А теперь давай назад. До ночи, конечно далеко, но под этими елями такая темнота, что нежить и днем может появиться.

— Не говоря уже о единороге. — Лейн присел, поводил ладонями над сухой землей, усыпанной рыжей хвоей. — Хотя нет, сюда она не выходит. У границы давно не появлялся никто… живой.

Он медленно поднялся.

— Дилла?

— Да?

— Беги!

***

Бор смотал с веретена черные шерстяные нитки. Живоглот, даром что кот лишь наполовину, линял регулярно и обильно. Носки из кошачьей шерсти выходили мягкие и теплые. Бор кинул клубок в корзинку — к десятку таких же. Зимы в Дробуле суровые, если не утеплиться, лапы к полу примерзнут. А может, к этой зиме и не придется готовиться? С Лейном они договорятся, а девчонка сделает всё, что захочет Лейн, это ясно. Сынок Финварры, одно слово!

Гоблин помнил короля Благого двора. Лейн на него походил мало, разве что улыбкой. Но кровь проявится. Должна проявиться. Главное — создать подходящие условия. А они и сами складываются наилучшим образом.

Интересно, кто в Дробуле мог вызвать демона? Неужели, Дариана выжила? Везучая сучка! С детства такой была.

Бор сдвинул Живоглота со своей любимой подушки, лег, сложив руки на груди. В такой позе ему лучше всего думалось. А подумать есть о чём. К примеру, отправить очередную весточку в горы или подождать, пока Лейн разберется, кто есть кто в Проклятом лесу? А если не разберётся? Нет, должен. Мальчишка с понятиями. Сообразительный, хоть и хлипкий. Но это ничего, с нежитью не ему сражаться. А силу он потом сполна огребёт.

Живоглот забрался на хозяина, повертелся, уминая когтистыми лапами живот. Бор смахнул с лица чешуйчатый хвост.

— Да ложись ты уже!

За Живоглота он клятву не давал. И если появится хоть малая лазейка…

— Ты ещё вырастишь большим и сильным, малыш. — Бор почесал мохнатую шею котоящера. — И тогда мы им всем покажем!

***

— Зачем мы вообще связались с этим заказом? И так ясно, что меня вызвал не Кедар! — Дилла с размаху села на высокий муравейник. После двойного забега через зачарованную гарь ноги уже не держали.

Во тьме леса мелькали огоньки глаз. До чего же крупные твари! И при этом совершенно бесшумные. И много их, десятка три, как минимум.

Лейн ничком растянулся на траве. Он полетел кувырком на самой границе охранной полосы, споткнувшись обо что-то невидимое. Да так и не встал, часто дыша и постанывая.

— Помощь Кедара лишней не будет… — Лейн перевернулся на спину. — Откажись мы — и пришлось бы убираться из Дробула. А я уверен, что твой маг связан с Проклятым лесом.

— И не только он, да? — Дилла посмотрела на крупного рыжего муравья, взбежавшего по ее сапогу. Муравей счёл за лучшее развернуться и убежать обратно. Новых разведчиков из муравейника не появилось. Умные букашки. Вот бы ей все такое уважение оказывали. — Бор не зря намёки делал. У него в лесу свой интерес.

— Тем больше причин у нас придумать, как туда проникнуть, — уклончиво ответил Лейн.

"Она наблюдательнее, чем кажется. Придется это учитывать" Лейн вздохнул. После побега жизнь не стала проще. Зато в первом же мире подвернулась возможность совершить подвиг. Главное, не упустить свой шанс. Если он выручит Диллу, может быть, она…

— Пошли. — Дилла встала, стряхнула с ягодиц налипший мусор. — Я проголодалась. Планы лучше строить на сытый желудок.

Опять обиделась? Лейн прикусил губу. И ведь не объяснишь, что он не из-за недоверия к ней не хочет про Бора говорить. Просто не всё можно передать словами. Гоблин гоблина поймёт всегда, особенно если они оба бродяги по крови. А из банши, пусть даже полукровки, бродягу не сделаешь. Нечего даже надеяться, что у них что-то сладится. Любовь — не для таких, как он. И пора уже с этим смириться.

— Что будем покупать? — спросил он, чтобы не молчать всю дорогу.

— Крупу, масло, ветчину хорошо бы… — Дилла призадумалась. — Сковородку, ложки всякие и тарелки. Ещё сыр и мёд тебе. Вино у них паршивое, но пару бутылок надо прихватить.

— И договориться, чтобы молоко приносили свежее, — подхватил Лейн.

От простых домашних забот у Диллы снова потеплело внутри. Разделаться бы поскорее с этим гадом и его заклятьем! Найти мир поуютнее, купить добротный дом, а лучше самим построить… Земля и небо! О чём она вообще думает? Какой дом? Лейн только и мечтает, что о Дорогах. А для банши стать бродягой — немыслимо. Ей требуется одно место на всю жизнь. Или не так уж это и важно? Дилла вздохнула. "Как только освобожусь от заклятья, так сразу поговорю с ним", — пообещала она себе.

Стражники в воротах встретили их настороженно. Лейн прошел мимо с высокомерным видом истинного лорда. У стражников сжались кулаки на рукоятях мечей. А ведь это другие, не те, что стояли утром. Стало быть, им передали. Однако, поскольку приказа задержать от властей не поступило, терпят, скрипя зубами. Дилла усмехнулась. Пока они нужны Кедару, им многое сойдет с рук. Но лучше не выходить за пределы обычных шалостей. Они здесь не для того, чтобы воевать с людьми за права фэйри. Хотя, конечно, приятно, когда тебя уважают не только муравьи.

— Так, сначала за посудой. — Лейн остановился возле лавки, в застекленной витрине которой теснились горшки и расписные тарелки. — Разменяем серебро, чтобы у тебя тоже деньги были.

Хозяин лавки встретил их хмурым взглядом, тут же сменившимся подобострастной улыбкой, как только Лейн выложил на прилавок десять серебряных монет.

— Что угодно господам? Только сегодня фарфор доставили — не толще бумаги! Извольте взглянуть!

Тонкостенная белая и голубая посуда с прозрачной росписью очаровала Диллу. Облака, птицы, лепестки цветов, шелковистая прохлада под пальцами… Лейн щелкнул ногтем по звонкой чаше.

— Похоже на фарфор Чжунго [3]. Непрактично, но красиво, — он кивнул лавочнику. — Мы возьмем весь сервиз.

Сервиз состоял из трех глубоких мисок, десятка тарелок и кувшина для молока. Хозяин лавки лично уложил покупки в деревянный ящик и переложил посуду сеном.

— Еще три кружки, половник, десяток деревянных ложек и сковороду. — Дилла указала на полки с дешевой, но добротной утварью.

Вдобавок к выбранным, хозяин высыпал на прилавок серебряные приборы разного размера.

— Взгляните, госпожа. Как раз к фарфору.

Она небрежно повела пальцем.

— Вот эти пять.

— Куда доставить?

Дилла растерялась. Как-то она не подумала, что им всё это не унести.

— В Сердце-на-Двоих, — сказал Лейн.

Хозяин лавки и Дилла посмотрели на него с одинаковым изумлением.

— Это… на Северной дороге? — с запинкой уточнил лавочник.

— Именно, — кивнул Лейн. — Пусть оставят у парадного входа.

Лейн сгреб сдачу — мелкие монетки из тусклого металла, напоминающего латунь, и открыл перед Диллой дверь.

— Что, наш дом правда так называется? — спросила она, когда они вышли на улицу.

— Правда. — Лейн покривил губы. — Знаю, звучит глупо, но проще пользоваться всем известным названием, чем придумывать новое и каждый раз объяснять, где это. Держи.

Он вручил ей стяжной кошелек из чешуйчатой кожи. Ссыпал в него сдачу и добавил пригоршню серебряных монет.

— Не жжет?

— Из шкуры полоза? — Дилла взвесила кошелек на ладони. Серебро ощущалось слабым покалыванием. — Сойдет. Буду вытряхивать.

— И вот ещё возьми. — Он протянул ей ключ от дома. — Еду сама купишь, ладно?

— А ты куда собрался?

— У меня назначена встреча с Эрлином, забыла?

— И какой в ней смысл? Едва ли Кедар отдаст ему моё кольцо.

— Зато я узнаю местные сплетни. — Лейн поправил прическу, глядя в витрину. — А если получится разговорить Эрлина, то и не просто сплетни.

Идея действовать поодиночке Дилле не понравилась, но и разумных доводов против она не нашла.

— На ночь ворота в город закрываются. Смотри, не задерживайся, — сказала она.

— Не беспокойся.

Лейн сверкнул улыбкой и ушел по улице такой лёгкой походкой, что Дилла застыла, глядя ему вслед, и стояла, пока он не свернул в переулок. Нет, зря она его отпустила одного! Такое сокровище без присмотра оставлять чревато. В трактир к вечеру, небось, девки соберутся. И Эрлин с его дружками доверия не вызывают… Ну да, и что она сделает, если Лейн пожелает с кем-нибудь уединиться для постельных развлечений? На посмешище себя выставит, и только.

Припасы Дилла закупала в настолько мрачном настроении, что лавочники обслуживали ее вне очереди и со скоростью звука. Не успевала она договорить, как всё требуемое уже запаковывалось.

Ткани здесь были до смешного дешёвыми. Дилла купила два одеяла и едва удержалась, чтобы не набрать ворох шелковых простыней и занавесок. «Зачем? — с издёвкой спросил внутренний голос. — Для кого?» Дилла вздохнула и больше не заходила никуда, кроме продуктовых лавок. Хлеб и крупа оказались дороже ветчины, а круг заветренного сыра стоил просто запредельно, по меркам Диллы. К сморщенным яблокам она даже прицениваться не стала, но зато удачно купила горшок свежего душистого мёда.

Торговаться Дилла посчитала ниже своего достоинства и в результате потратила всё, до последней монетки. Пришлось отказаться от услуг носильщика. Перекинув через одно плечо свёрнутые одеяла, она взвалила на другое плечо мешок с продуктами и направилась домой, на ходу жуя отломленную от свежего каравая горбушку.

"Сердце-на-Двоих", надо же! Прежний хозяин дома был редкостный романтик. Дилла ни за что бы не призналась Лейну, но название ей понравилось. И даже сам дом перестал казаться неприглядным. Просто запущенный и грязный. Но это дело поправимое.

Пробравшись сквозь высокую траву пустыря, Дилла остановилась, пораженная. Первый этаж дома сиял на солнце мягким золотистым светом. Посеянный Лейном плющ рос со сказочной быстротой. Должно быть, зола оказалась для него неплохим удобрением.

— Золотой дом, — пробормотала Дилла. — Держу пари, через пару дней его будут называть именно так.

Ящик с посудой стоял в трех шагах от крыльца. Почему его здесь оставили, Дилла поняла, когда поднялась по ступенькам. Лианы плюща дрогнули, потянулись к ней, словно принюхиваясь. Она опасливо попятилась. Лейн дал ей подержать семена, но вдруг этого окажется недостаточно? Тогда придется ждать на улице, пока он вернется.

Плющ покачался возле ее лица и успокоенно вернулся на стену. Дилла выдохнула, отперла дверь, сбросила мешок и втащила в прихожую ящик. И почему она одна должна заниматься тяжелой домашней работой, пока Лейн развлекается в трактире? У него по хозяйству лучше получается.

"Вот ведь парадокс, — размышляла Дилла, расставляя и развешивая кухонную утварь, — Я хочу обзавестись своей усадьбой, но хозяйничать не особо умею. А Лейн умеет, но задерживаться на одном месте не хочет. И как с этим жить?"

Дилла открыла кладовки, выбрала ту, в которой холоднее, и разложила по полкам продукты. Села передохнуть, заодно соорудила себе сандвич из двух ломтей хлеба и шмата ветчины. Сжевала, наблюдая, как меняется за окном небо. Надо бы огонь развести, вечереет уже. Если Лейн вернется уставший и поленится сушить спальню, они опять заночуют на кухне. И можно будет устроить постели поближе друг к другу… И что дальше? Не спать всю ночь, слушать его дыхание?

Дилла покрутила на пальце кольцо. Пламя Преисподней годится не только для того, чтобы сжигать. Она поднялась на второй этаж. Настежь открыла все двери и окна. Встала между двумя спальнями, вытянула руку и осторожно выпускала из рубина жар до тех пор, пока гуляющий по этажу ветер не стал горячим. Ей пришлось стоять так добрую четверть часа, но зато всю сырость в доме высушило. Запах плесени, правда, не окончательно выветрился, так что Дилла оставила окна открытыми. Разорвала на тряпки ветхий балдахин, протерла стекла и зеркало. Сломанные столбики кровати стащила вниз, к очагу. Перину еще можно было спасти. Дилла перекинула ее через подоконник и выколачивала, пока руки не отнялись. Заново оценив спальню, Дилла решила, что останется здесь. Не зря же старалась!

Завтра нужно простыни купить. И подушку неплохо бы. Хотя, можно просто набить мешок сеном. Дилла расстелила на кровати одеяла. Она выбрала самые легкие и мягкие, сотканные из пушистой коричневой шерсти. Одно было чуть больше, его Дилла оставила себе, а второе накинула на диван в соседней комнате. Потом заглянула в купальню. Бадья оказалась пустой. И куда это Лейн дел всю воду?

Таскать полные ведра на второй этаж Дилла поленилась. Развела огонь в очаге и помылась возле него. Переоделась в запасную рубашку, пропотевшую постирала. Стирка — единственное умение банши, которым она владела в совершенстве. Впрочем, гордиться особо нечем — любая человеческая прачка справляется с этой работой не хуже.

Потом Дилла долго стояла перед зеркалом в спальне. Мутное стекло льстить ей отказалось, но она и без того не испытывала иллюзий по поводу своей внешности. Плечи слишком широкие, руки и ноги хоть и длинные, но не тонкие, как положено банши, а по-демонски мускулистые. Об аристократической бледности и мечтать нечего. Перед первым балом бабка её неделю голодом морила и всё равно ничего не добилась.

Среди чистокровных демонов Дилла смотрелась чуть ли ни заморышем. Но для фэйри она слишком неизящная. А Лейн с детства видел самых прекрасных женщин Благого двора. Неудивительно, что он не проявляет к ней интерес. Нет, способ-то вызвать этот самый интерес имеется… Дилла достала отрезанные косы. Если сжечь прядь, смешать с вином, добавить каплю своей крови и дать Лейну выпить, он за ней как щенок бегать будет.

"У меня нет друзей…"

"Теперь есть…"

Дилла почти бегом спустилась в кухню и бросила косы в огонь. Сверху забросала высохшей травой — чтобы не искушали. Лейн ей верит. А у друзей всё должно быть по-честному.

[2] Бросселианд — сказочный лес, прототипом которого стал самый большой лесной массив Бретани — лес Пемпон.

[3] Чжунго — название Китая.

Глава 10

Старуха торопливо ковыляет к Дереву, подслеповато озираясь в темноте. А ведь совсем недавно она гуляла по н

Люди его не видят. Пройдут мимо, споткнутся о корень, помянут нечистую силу недобрым словом и пойдут дальше. Звери зорче людей, и потому зверей в округе почти не осталось. Ему нужна помощь. Ему очень нужна помощь. И еда.

Из ночных теней появляется оборванная старуха. Её мутные глаза напряженно щурятся, на одном расплылось бельмо. Старуха обходит вокруг Дерева по третьей луне, со стоном нагибается, подбирает опавшие листья. Тщательно перетирает их в узловатых негнущихся пальцах. Ссыпает порошок в безгубый рот. Горло её судорожно дергается. Старуха закрывает глаза и садится, прислонившись к замшелому необъятному стволу. Ярко-зеленая плеть лианы свешивается с нижней ветки, тянется к карге. Та грозит ей пальцем, что-то бормочет, и лиана ныряет обратно в густую листву.

Из близкого леса за старухой следят голодные огоньки глаз. Ждут. Старуха поворачивает голову, высматривает в темноте оскаленные пасти. Насмешливо цокает языком.

– Не сточили ещё зубы о собственные кости? Ничего, посмотрим, кто будет смеяться последним!

Она поднимается, легко оттолкнувшись от земли. С наслаждением выпрямляется и уходит в ту сторону, где в сумерках чернеют остовы сгоревшей деревни. Её походка меняется с каждым шагом, становится молодой и упругой.

Голодные глаза из леса смотрят ей вслед. Дерево тоже смотрит и молчит. Оно хочет поговорить, но о чём? Всё, что может сказать старуха, ему известно. А больше к нему давно уже никто не приходит. По крайней мере, никто достаточно разумный, чтобы понимать слова.

Глава 1. Поединок

"Тот, кто хочет, чтобы все было благополучно, не должен выходить из дома".

Английская пословица

– Ты демон?

"Начинается!" – Дилла нарочито медленно, давая возможность задавшему вопрос исчезнуть, повернулась. Наглец своим шансом не воспользовался. Стоял, перекатываясь с носка на пятку, и смотрел с веселым вызовом. Жаль. Молоденький совсем. Такому бы жить и жить.

– Нет, – Дилла смерила его взглядом. Хотя мерить особо было нечего. Невысокий, ей до плеча. Одет по моде Благого двора – во всё зеленое. Волосы цвета ржавчины топорщатся жёсткими завитками, хотя кто-то приложил немало труда, чтобы уложить их в аккуратную прическу. Раскосые глаза, как у сида, но в остальном весь какой-то острый – и нос, и скулы, и оттопыренные локти. И взгляд.

– Я хотел сказать – демонесса, – поправился он.

– У тебя были плохие учителя, если ты не способен отличить демона от баньши, – Дилла повела плечами, чуть распахнув крылья, в которые куталась, как в плащ. – Можешь потребовать плату за обучение обратно.

Он не смутился, наоборот, зеленовато-карие, как неспелые орехи, глаза разгорелись любопытством.

– А ты не слишком рослая для баньши? Полукровка, да?

Дилла развела крылья шире. Положила руки на пояс – два кинжала сверкнули топазами наверший.

– Я – леди Дилла Керри. И если ты, ублюдок, не придержишь свой язык, я его отрежу!

– Керри? – Его улыбка стала ехидной. – Весьма наслышан о любвеобильности ваших женщин. А я Лейн, сын короля Финварры. Так что немедленно извинись, если хочешь сохранить на месте свой язык.

– Любвеобильности? – Дилла прищурилась. – Кто бы говорил! О похождениях Финварры даже люди болтают. Не думала я, что он настолько неразборчив. Кто твоя мать? Пикси или скоге? Впрочем, без разницы, всё одно – шушера придорожная!

Лейн перестал улыбаться. Волосы его зашевелились, потрескивая.

– Мою мать любил король Благого двора! И она не путалась с демонами, как твоя!

Дилла коротко выдохнула. Что ж, к этому всё шло.

– За такое оскорбление я вызываю тебя на поединок, Лейн, сын Финварры. Выбирай оружие.

Теперь уже он смерил её взглядом – от заплетенных в две косы черных волос до сапог из кожи василиска. Дольше всего разглядывал руки – с длинными когтистыми пальцами.

– Лук и стрелы. Наконечники из холодного железа с серебряными насечками. По три выстрела. Проигравший выполняет любое желание победителя. Если выживет. У тебя есть лук?

– Да.

– Тогда встречаемся здесь через четверть часа.

Он развернулся и исчез в холме. Дилла вздохнула и подняла глаза к звездам, которыми недавно мирно любовалась. Слетали, называется, на праздник! Бабушка будет в бешенстве. Проклиная себя за несдержанность, Дилла вошла в холм, и ей захотелось зажать уши. Визг и хохот гостей, толпы слуг, бегающих туда-сюда, обрывки музыки… Неблагой двор готовился к празднованию Самайна с размахом.

Прижимаясь к стене, чтобы никого не задеть, Дилла пробралась к гостевым покоям. Сестер, к счастью, в комнатах не оказалось. Дилла расчехлила свой лук – тисовый, усиленный роговыми накладками. Королева Мэб обещала охоту на крупную дичь. Кто мог подумать, что лук потребуется гораздо раньше? Поколебавшись, Дилла достала из колчана три стрелы с боевыми наконечниками. Убивать или калечить принца Благого двора она не собиралась – потом неприятностей не оберешься. Но праздник она этому мелкому гадёнышу испортит! Не случалось ещё ей возвращаться с охоты, не подстрелив дичь.

Стрелы Дилла заткнула за пояс, лук спрятала под крылом. Гостям не возбранялось гулять по окрестностям холма, под которым скрывался дворец королевы Мэб, но на охоту в одиночку требовалось разрешение. Лучше не привлекать внимание стражи.

Когда она поднялась наверх, Лейн уже ждал, нетерпеливо притопывая.

– Не передумал? – Дилла зловеще прищурилась. – Знаешь, как говорят люди: счастье навеки покинет того, кто хоть раз оскорбит баньши.

– Люди мне не указ. – Лейн заправил за ухо закрутившуюся стружкой прядь волос. – Пошли вон в ту рощу, – он показал в сторону небольшой дубравы. – Ты входишь слева, я – справа. И идем навстречу друг другу.

Этого Дилла не ожидала. Баньши не любят лес, там слишком легко повредить крылья, напоровшись на какой-нибудь сучок. Но она только угрюмо кивнула.

– Ладно.

Как-нибудь справится. Лейн не похож на великого стрелка, да и лук у него простой, ореховый. С таким только на птиц охотиться. Наконечники стрел, правда, сияют серебром. Вот проклятье! Ему-то что, папочка заплатит любой откуп, кого бы его сыночек ни пристрелил.

Дубы ещё не сбросили листву. Дилла постояла, давая глазам привыкнуть к густой темноте, насторожила уши. Чуяла она плохо. Отец, про которого Дилла ничего не знала, наградил её силой и мощными крыльями, но слабым чутьем. Демонам-то оно без надобности. Хорошо хоть слух от матери унаследовала отменный.

Плотно прижав к спине крылья, Дилла, как могла тише, перемещалась от дерева к дереву, проклиная не вовремя поднявшийся ветер. Уши заболели от напряжения. Она слишком поздно вспомнила, что сиды передвигаются бесшумно. А уж если у Лейна в роду кто-то из лесных фэйри, услышать его нет ни единого шанса.

Она остановилась, наложила стрелу на тетиву. Что-то мелькнуло на краю зрения. Дилла крутанулась, выпустила стрелу и тут же отскочила за толстый ствол.

– Мимо! – раздался злорадный голос Лейна.

Вот паршивец! Дилла посмотрела по сторонам. Слева рос невесть откуда взявшийся в дубраве куст рябины. Низкий, но зато развесистый. Так, с этой стороны Лейна можно не опасаться. Знает ли он, что демоны не боятся рябины? Скорее всего, знает. Дилла развернула крыло и шевельнула ветку куста. Если стрела порвет перепонку – это неприятно, но не страшно. За пару часов зарастёт.

Выстрела не последовало. Значит, он подбирается с другой стороны. Дилла приготовила вторую стрелу, третью зажала в зубах, пригнулась и двинулась в обход дуба. Щелчок тетивы заставил её нырнуть прямо в гущу рябиновых веток. Стрела срезала гроздь ягод у неё над головой, ещё две прошили правое плечо. Дилла зашипела от боли и ярости. Это просто невозможно – так быстро стрелять!

– Ты проиграла!

Дилла бросила бесполезный лук и поднялась. Рукав рубашки намокал от крови. Она переломила древки стрел, дернула, разом вытащив их. Зажала раны. От серебра рука медленно немела. Очень хотелось набрать полную пригоршню красных ягод и запустить и ухмыляющегося Лейна. Но такой поступок недостоин леди из древнего рода баньши.

– Ну, чего ты хочешь?

Лейн задумчиво выпятил нижнюю губу.

– Я ещё не придумал. Будем считать, что ты мне должна. Кровь слышала.

– Кровь слышала, – угрюмо повторила Дилла. Негнущимися пальцами подобрала лук, сгребла сломанные и уцелевшие стрелы и пошла прочь.

– Стрелы мои отдай! – возмущенно закричал ей вслед Лейн.

Дилла оглянулась.

– Это твое желание?

– Нет! Но это мои стрелы!

– А на них моя кровь. Отдам, когда отчищу.

Лейн фыркнул.

– Надо же, ты не полная дура, оказывается.

"Когда-нибудь я разберусь с ним! – истово поклялась себе Дилла. – Он ещё будет умолять меня о пощаде".

***

Бал под холмом был в разгаре. На возвышении в центре огромного зала королева Мэб принимала подарки от многочисленных гостей. Дилле следовало сейчас находиться там – у подножия трона, рядом со своими сестрами. Род Керри не входил в число королевских придворных, но все баньши занимают высокое положение среди неблагих фэйри.

Дилла вздохнула и отступила подальше за сумеречные занавески, скрывающие нишу в стене. Ближе к концу бала все потайные местечки будут заняты, но пока гости только начали обхаживать друг друга. Особым успехом пользовалось посольство Благого двора. Шесть дочерей Финварры уже успели стать причиной десяти дуэлей и впятеро большего числа ранений разной степени тяжести среди придворных Мэб. Впрочем, сестры Диллы тоже не остались обделенными вниманием. А она из-за этой глупейшей перестрелки вынуждена жаться в тени. Её единственное, сшитое специально к балу, платье было с прозрачными рукавами и не скрывало свежий шрам. Каждый косой взгляд казался насмешкой. Оскорбленное самолюбие взывало к отмщению.

Лейна, как ни странно, видно не было. Дилла потёрла плечо. Не следовало выставлять себя на посмешище, принимая вызов. Но кто мог подумать, что этот тощий – одним ударом хлыста перешибить можно – мальчишка стреляет, как бог? Что он пожелает? У сына Финварры воображение должно быть богатым…

В зале зазвучала музыка. Дилла осторожно отодвинула занавеску на пару дюймов. Её сестры танцевали с рыцарями Неблагого двора, бросая друг на друга взгляды, исполненные далеко не родственных чувств. Опять ухажёров не поделили.

– О, леди Дилла! А я тебя ищу, – медово пропел смутно знакомый голос.

Возле ниши остановилась Придвен – старшая дочь Финварры. Вот чья чистота крови даже малейшего сомнения не вызывает – сапфировые глаза, золотые локоны, статная фигура. А если верить слухам – ещё и весьма изощрённый ум.

– Миледи. – Дилла коротко поклонилась. – Чему обязана счастью беседовать с тобой?

Придвен улыбнулась кончиками перламутрово поблескивающих губ.

– Приношу свои извинения за неподобающее поведение… – небольшая пауза, – моего брата. Если бы ты только знала, как мы все устали от его выходок!

Дилла сочувственно покивала, но ничего не сказала. Если Придвен не просто болтает, а хочет чего-то определенного, пусть выражается яснее.

– Его давно бы следовало проучить, – принцесса мягко потеснила Диллу. Теперь их обоих скрывали занавеси. – К сожалению, отец к нему благоволит. Но это до поры до времени. Стоит Лейну оступиться, и он окажется в опале.

– Оступиться? – осторожно переспросила Дилла. Похоже, её пытаются втянуть в какие-то интриги Благого двора.

– Например, покажет свою слабость, – Придвен доверительно придвинулась ближе. – Что тебе известно о Дорогах, леди Дилла?

– Ты имеешь в виду Дороги между мирами?

– Совершенно верно.

– Я видела их. – Дилла начала понимать, к чему клонится разговор. – Но это не то место, где можно мериться силами. Дороги слишком опасны.

– Говорят, их создали драконы, – Придвен мечтательно улыбнулась. – И они до сих пор где-то там – грезят в вышине. У Лейна есть заветная мечта – увидеть Дороги с высоты драконьего полета. Ты хорошо летаешь, не так ли?

– Миледи, я польщена сравнением с драконом. Но я здраво оцениваю свои силы. Чем выше взлетаешь над Дорогами, тем больше шансов угодить в шторм или вихрь. Меня не прельщает перспектива оказаться невесть где и вывернутой наизнанку. Даже если то же самое случится с Лейном.

– О, я вовсе не желаю ему смерти! А тебе – тем более, – Придвен невесомо коснулась её плеча. – Я всего лишь предлагаю проучить моего братца. Позволь, я изложу свой план.

– Если так, я внимательно слушаю.

Придвен быстро глянула в щель между занавесками, убедилась, что поблизости никого нет, но всё же понизила голос.

– У Лейна есть тайна, о которой я узнала совершенно случайно – он боится высоты.

– И при этом мечтает взлететь над Дорогами?

– Во всеуслышание заявлять о заветной мечте – хороший способ скрыть свою слабость. Тем более, если эта мечта несбыточная. Как он считает.

– Понимаю, – медленно протянула Дилла. – Если я предложу Лейну исполнить его мечту, а он откажется, это его опозорит перед всеми.

– А если он согласится, – подхватила Придвен, – и запаникует, едва вы взлетите на сотню футов, это опозорит его ещё сильнее. Я дам тебе волшебный кристалл, он сохранит в себе всё, что с вами произойдет. Такое доказательство невозможно оспорить.

Она свела ладони вместе, дунула на них и раскрыла чашей. Дилла заморгала от яркого сияния. Она впервые видела так близко знаменитые кристаллы сидов – идеально ровные прозрачные сферы, похожие на крупные капли росы. Придвен выбрала одну, остальные небрежно скинула с ладони. Они исчезли с хрустальным звоном.

– Если Лейн лишится покровительства отца, я сторицей отплачу тебе за эту услугу, леди Дилла, – Придвен протянула ей кристалл. – Ну как, мы договорились?

Дилла прикинула свои возможности. На сотню футов она над Дорогами уже поднималась. Не слишком приятно, но выдержать можно. Смертельные опасности подстерегают гораздо выше. Риск, конечно, есть даже на небольшой высоте, но возможность отомстить того стоит. Она взяла сферу.

– Договорились.

***

Лейн наблюдал за танцующими из дверей соседней залы, где собрались фэйри, предпочитающие иные развлечения. Он только что выиграл партию в драконий покер у компании недооценивших его дварфов. В результате шелковый поясной кошелёк раздулся так, что танцевать с ним было бы неудобно. Впрочем, Лейн не любил танцы. Гораздо интереснее рассматривать неблагих фэйри, которых он ещё ни разу не видел в таком количестве и разнообразии.

Лейн в который раз подивился, насколько они разные. Кое-кто почти не отличается от сидов, но большинство щеголяют клыками, рогами, копытами, а то и перепончатыми крыльями. Почти у всех – длинные когти и хвосты. У пары танцоров Лейн заметил даже чешую. Он брезгливо передёрнул плечами.

– Я вижу, тебе не по нраву наш двор?

Лейн искоса глянул на возникшую рядом Диллу.

– Красивое платье, леди. Плечо не беспокоит?

– Ничуть! – Дилла небрежно отмахнулась. – Но ты не ответил.

– Не то чтобы не нравится. Скорее, озадачивает. Я могу понять, зачем нужны когти. Но рога и хвосты? Они ведь только мешают.

– Тем, кто с ними родился – нет. Как и крылья.

Лейн оживился.

– Я давно интересуюсь вашими крыльями. Они устроены на манер драконьих и, следовательно, требуют больших затрат магии…

– Необязательно, – прервала его Дилла. – Если прыгнуть с высоты, можно долго планировать, не тратя силы. Поэтому мы и селимся на скалах.

– Это я знаю, – Лейн едва заметно вздрогнул. – А демоны в Преисподней используют восходящие потоки горячего воздуха. Но зато в других мирах они почти неспособны летать.

– Способны, если поблизости окажется источник магии. Или если демон сам достаточно сильный.

– Так ведь я с этого и начал! Без магии летать невозможно. Но тогда зачем вообще крылья? Проще применить силу напрямую – для перемещения в нужное место. Всегда можно "открыть дверь", как мы говорим. Или проделать туннель, как умеют мелкие фэйри.

– Я потрясена глубиной твоих рассуждений. – Дилла сцепила пальцы за спиной. Спокойствие, только спокойствие. Добыча сама сунулась в ловушку. – Но не всегда и не везде можно открыть дверь. Взять те же Дороги между мирами. Иногда полезно взлететь и оценить их сверху. А уже потом просчитывать маршрут.

Лейн пренебрежительно фыркнул.

– Чтобы увидеть Дороги как следует, нужно подняться туда, где кружат драконы. Крылья баньши и даже демонов слишком слабые для этого.

– Ошибаешься! – Черные глаза Диллы азартно блеснули. – Сомневаюсь, что драконы всё ещё существуют, но я могу подняться туда, где они, якобы, кружат.

– Не верю!

– Я не собираюсь тебя ни в чем разубеждать, – она презрительно покривила губы. – Но я слышала, что ты мечтаешь о полете над Дорогами. Если так, я могу поднять тебя, если, конечно, не боишься. Засчитаем, как твое желание.

Лейн удивленно поднял брови.

– Ты серьезно? А… когда?

– Да хоть сейчас. Только мне нужно переодеться.

Лейн опустил глаза и задумался, покусывая губу. Демонов он видел только один раз – когда адово посольство прибыло с дипломатическим визитом к Благому двору. По сравнению с ними Дилла не производила особого впечатления. Едва ли у неё хватит сил на длительный полёт. Так что он ничем не рискует, соглашаясь. А вот если откажется, сплетни разойдутся мгновенно. Эта интриганка Придвен не упустит шанс наябедничать отцу. Она и так уже что-то подозревает, потому и распускает слухи о заветном желании "горячо любимого" брата. Возможно, они с Диллой сговорились?

– Из дубовой рощи есть выход на Дороги, – сказал он. – Я тоже переоденусь и буду тебя там ждать.

***

Когда Дилла и Лейн вышли из залы, направляясь в сторону гостевых покоев, Придвен переглянулась с Шейлой Келли – главой одного из многочисленных кланов баньши.

– Глупые дети! Так легко попались в ловушку! – принцесса Благого двора переливчато рассмеялась. – Даже немного жаль их. Впрочем…

Недоговоренная фраза повисла в воздухе. Шейла скорбно поджала губы.

– Жаль? Нет, Дилла не достойна жалости. Из всех моих внучек она вышла самой неудачной.

– Правильно ли я поняла, что ты не против выбросить из гнезда этого кукушонка, леди Шейла?

Старая баньши холодно улыбнулась.

– Ты поняла правильно, принцесса. Так что действуй, не ограничиваясь полумерами.

Глава 2. Полёт над Дорогами

"У любого может сдуть шляпу, когда фэйри поднимают ветер".

Ирландская пословица

Будь Дилла одна, она бы даже не заметила этот выход на Дороги. Лейн без предупреждения шагнул прямо в треснувший от давнего удара молнии дуб и исчез. Дилла замешкалась, потом догадалась закрыть глаза и вслепую нащупала проход.

– Красиво, правда? – Лейн, запрокинув голову, стоял посередине Дороги. Ветра не ощущалось, но его волосы шевелились.

Дилла посмотрела вверх. Там выгибались арки мостов, штопором ввинчивались в сизые облака спирали лестниц, сплетались самодвижущиеся ленты. Повсюду цвета гранита, известняка и пыли с редкими проблесками мшистой зелени. Дилла подошла к осыпающейся ограде. Внизу то же самое. Она пожала плечами.

– Красиво… для тех, кто любит головоломки.

– Разве тебе никогда не хотелось уйти? Без возврата. Идти и идти…

– Пока не сдохнешь от голода?

– Иногда можно сворачивать в подходящий мир. Отдыхать. И снова идти.

Дилла покачала головой. Уйти навсегда – это ей скоро предстоит, хочет она того или нет. После гибели матери всё труднее выдерживать шипение сестер и презрение бабушки. Но уйти на Дороги, стать бродягой… Нет, о таком Дилла никогда не мечтала. К тому же, уметь выходить на Дороги – это даже не полдела. Никто не в состоянии предсказать, примут ли они тебя. Но даже если примут, идти по Дорогам – это одно, а находить тропинки в миры, где ты сможешь выжить, – совсем другое. Дилла не была уверена, что справится с этой задачей, и не собиралась рисковать. Говорят, пыль на Дорогах – это прах тех, кто не сумел с них вовремя свернуть.

– Так мы летим, или ты притащил меня сюда любоваться видами?

Лейн немедленно ощетинился.

– Я тебя не тащил, ты сама предложила!

– А ты согласился. А теперь передумал, да?

– Нет! – Он одернул легкую кожаную куртку. Без особой нужды подтянул ремешки на высоких, до колена сапожках. – Я готов, летим.

Дилла хмыкнула, обошла его со спины и крепко обхватила за талию. Приподняла, приноравливаясь к весу. Лёгкий, как и ожидалось. ещё бы волосы нос не щекотали!

– Наклони голову. Нет, лучше вбок.

Лейн молча послушался. Если он и боялся, то умело это скрывал. Дилла расправила крылья. Магии на Дорогах – хоть ложкой хлебай. Так что тратить собственные силы на взлет нет нужды.

– Ну, держись!

Когда Дилла сделала первый круг, то и дело кренясь и чиркая крыльями по каменной ограде, Лейн постарался даже дыханием не выдать своей радости. Ей ни за что не подняться с ним даже до средних мостов!

– Может, хватит? – участливо спросил он. – Пока ещё не все перепонки порвала.

– Заткнись и не мешай! – Дилла захлопала крыльями, набирая высоту.

Они поднимались по стремительной спирали, и у Лейна перехватило дыхание. Захотелось постыдным образом вцепиться в сильные руки, держащие его. Чем выше они поднимались, тем больше видели вокруг Дорог – прямых и извивающихся серпантином, новых и с обрушенными в бездонные провалы оградами, уходящих вниз и в стороны, перетекающих друг в друга…

Страх внутри Лейна мешался с восторгом. Финварра рассказывал ему, как однажды летал на драконе над Дорогами. Произошло это за тысячу лет до рождения Лейна, и он отчаянно завидовал отцу. Почему с тех пор драконы предпочитают не иметь дело с сидами, Финварра не объяснил.

– Теперь веришь? – голос Диллы звучал напряженно.

Они уже поднялись больше, чем на сотню футов, все мосты остались под ними. Облака стремительно приближались.

– Как у тебя это получается? – Лейн закрыл глаза и раскинул руки, кончиками пальцев ощупывая воздух. – Используешь восходящие потоки магии?

– Да. Ты вниз-то посмотри. Вот теперь действительно красиво!

Лейн посмотрел, и его замутило.

– Что, плохо стало? – с показным сочувствием спросила Дилла. – Если боишься, так и скажи.

– Разумеется, нет! – Лейн судорожно сглотнул и глубоко задышал. – Между прочим, до драконов ещё лететь и лететь.

– Готов рискнуть? Чем выше над Дорогами, тем чаще возникают магические завихрения.

– Не волнуйся, я их почую заранее.

– Как скажешь!

"Самоуверенный ублюдок!" – Дилла с натугой замахала крыльями. Каждый взмах давался всё тяжелее и тяжелее. Но ещё на сотню футов она, пожалуй, поднимется. Хотя уже становится холодновато, и восходящие потоки иссякают, придётся поработать в полную силу. Ну, ничего, зато согреется.

Она посмотрела вверх. В одном месте облака разошлись, но неба, как такового, над ними не было – только бесконечная тьма, в которой мерцают то ли звезды, то ли чьи-то холодные глаза.

Лейн протяжно всхлипнул, и его вырвало. Дилла возликовала.

– Сдаёшься? А то я могу… – она не договорила, захлебнувшись ледяным порывом ветра.

В следующее мгновение их перевернуло и закрутило в убийственном воздуховороте. «Нет! Так не бывает!" – успела подумать Дилла. Но ей тут же стало не до размышлений.

Лейна выдернуло из её захвата, швырнуло то ли вверх, то ли вниз. Он завопил, в панике размахивая руками. Дилла забила крыльями, извернулась, поймала его за ворот куртки и дернула к себе. Лейн вцепился в неё, обхватив руками и ногами. Дилла полностью расправила крылья, лавируя между возникающими со всех сторон преградами голубых молний. Откуда-то налетела метель. Колючий снег больно хлестал по лицу. "Не выдержу, – подумала она обреченно. – Оба сдохнем… Как глупо…"

Лейн уткнулся в плечо Диллы. Сердце её билось в рваном ритме.       «Проклятье! Она же сейчас замертво свалится! А хвасталась-то…» Лейн сосредоточился. Ему ещё не доводилось делиться силой с неблагой фэйри, тем более, с полудемоном. Магия утекала в неё, как в песок. Лейна снова замутило, тело свело судорогой. Мокрый снег хлестал всё сильнее, одежда промокла насквозь. Он уже не слышал ничего, даже бьется ли сердце у Диллы. Но её руки не разжимались, значит, жива.

Холод внезапно сменился жарой. Их перевернуло ещё трижды, и вдруг всё закончилось – так же внезапно, как началось. Лейн не сразу осознал, что они падают.

Снизу пахнуло морем, послышались резкие крики птиц. Мимо пронёсся усыпанный острыми камнями берег, и они рухнули на узкую полосу песка, прямо в набегающие волны.

Какое-то время Дилла лежала, глядя в чистое лазурное небо и ни о чем не думая. Потом мозг очнулся и пришла боль. Почему-то сильнее всего болели не порванные, безнадёжно поломанные крылья, вывернутые из суставов, а руки, которыми она по-прежнему прижимала к себе Лейна. Тот не шевелился, и Дилла с ужасом подумала, что мальчишка не пережил падения. Дилла зажмурилась и попыталась вспомнить, сразу она упала на спину или сначала перекатилась?

– Может, ты меня отпустишь? – раздался придушенный голос Лейна.

От облегчения Дилла засмеялась и тут же зашипела – соленые брызги обожгли растрескавшиеся губы.

– Правду говорят, что сиды живучее гоблинов, – она чуть ослабил хватку, но продолжала удерживать Лейна. Сбежит ведь, и поминай как звали. А она тут останется на корм чайкам. – Ну, и что случилось с твоим чутьем? Из-за тебя я чуть не убилась!

– Из-за меня?! – Лейн задергался, пытаясь выбраться, и Дилла снова сжала руки. – Пусти! Мне больно!

– Сейчас ты у меня узнаешь, что такое настоящая боль! – Дилла подвигала челюстью, проверяя, все ли зубы на месте.

– Ты что, собираешься из меня кровь выпить?!

– Могу и целиком сожрать! Ты почему не предупредил, что впереди шторм?

– Бестолочь, – едва слышно прошептал Лейн. – Ты что, ничего не поняла? Это не мы попали в шторм. Это шторм возник вокруг нас!

– Но так не бывает… – Дилла замолчала. «Бывает, – подсказал ей внутренний голос. – Если шторм кто-то создал специально». – Погоди, но чтобы управлять магией Дорог, нужно там находиться. А возле нас никого не было!

Лейн шмыгнул носом.

– Признайся, тебя Придвен подговорила, да? Она тебе что-нибудь дала?

Дилла оттолкнула его от себя. Полезла в поясной кошелек. Кристалла не было.

– Разве можно вызвать шторм на расстоянии? – ей захотелось заплакать. Так жестоко её ещё ни разу не использовали!

– Она дала тебе кристалл? – Лейн коротко усмехнулся. – Я подозревал, что эта стерва следит за нами, но не ожидал, что она решится на двойное убийство. Это ведь не дуэль, твой род запросит откуп кровью.

– Не запросит, – Дилла закрыла глаза. Слёзы всё-таки прорвались. – Я у них, как заноза в… одном месте. У меня слишком слабый талант баньши.

– Значит, она, скорее всего, сговорилась с твоей бабкой, – Лейн начал мелко дрожать. – Нам нужно уходить отсюда. Едва ли Придвен нас выследит, но береженого боги берегут.

Дилла попыталась шевельнуть ногами, но они не послушались. На переломы не похоже, значит, паралич. Тоже хорошего мало.

– Я не могу встать, – она зло стерла слёзы. – Иди один.

– Если бы я мог… – Лейн придвинулся к ней, взял за руку. Пальцы его были холодными.

– На Дороги нельзя выходить ослабевшим, а я уже потратил слишком много. Проще отдать последнее. Проклятье, почему я тебя не чувствую?

Он содрогнулся и обмяк.

– Эй, ты что? – Дилла села и потрясла его. – Ты что, правда отдал мне всю свою силу?!

Лейн не отозвался. Дилла положила его на мокрый песок, постанывая, поднялась на колени, потом встала. Ноги держали. Боль в спине не прошла, но стала терпимой. Дилла подхватила Лейна под мышки и оттащила от воды. Его густые кудри, забитые песком и мусором, слиплись и потемнели. Такое проще остричь, чем расчесать.

Дилла порадовалась, что перед полетом туго заплела волосы. Она вытащила заколки, отжала косы, перекинула их на грудь. Руки-ноги целы – уже счастье. Думать о бессильно волочащихся крыльях она себе запретила. Сейчас это не главное.

Дилла осмотрела побережье. Неподалеку из расселины в черной скале вырывался небольшой водопад. Оскальзываясь на камнях, Дилла подобралась к нему и жадно пила, пока в животе не забулькало. Потом умылась, расшнуровала сапоги и набрала в них воду. Вернувшись, приподняла голову Лейну и влила в безвольно приоткрытый рот пару горстей воды. Он глотнул и закашлялся.

– Фу-у… Ты в каком болоте воду брала? – Лейн приподнялся на локтях, увидел играющие роль ведер сапоги, и его вырвало.

– Ублюдок неблагодарный! – Дилла вылила оставшуюся воду ему на голову.

– От такой же слышу! – Лейн отжал волосы. – Великий Хаос! Я же их не расчешу!

– Отрежь, и всех дел.

– С ума сошла?! – ужаснулся Лейн. – Уж проще сразу голову!

– А-а… – Дилла покивала. – У тебя сила с волосами связана? Ну, тогда мучайся.

– Могла бы и помочь. – Лейн зашипел, вытаскивая из волос рыбий скелет. – Ты мне жизнью обязана, между прочим.

– Это спорный вопрос. Но так уж и быть, иди сюда. – Дилла неуклюже опустилась на песок, стараясь не морщиться от тупой боли в суставах.

– Это не в счет желания. – Лейн подполз к ней и положил голову на колени. – И даже не пытайся меня заколдовать!

– Если не в счет желания, тогда ходи как утопленник! А колдовать я не умею.

– Совсем?

– Почти. С огнём хорошо управляюсь. Летаю хорошо. Летала…

– Тогда понятно, почему я тебя не чувствую. В тебя магию вливать, как в пересохший колодец. Ай!

– Терпи. – Дилла когтями разобрала очередной колтун. – А ты правда поддерживал меня там, в небе? Можешь поклясться?

Лейн страдальчески сморщился, но пошарил вокруг, подобрал камешек с острыми гранями и царапнул себя по запястью.

– Кровью своей клянусь.

– Значит у меня долг жизни перед тобой. – Дилла стряхнула с когтей мокрый песок. – Это стоит дороже, чем спасение твоей прически. Можешь загадывать ещё одно желание.

– О да, у меня большой выбор! Даже не знаю, на чём остановиться. – Лейн зализал царапину и вздохнул. – Помоги мне вернуться домой. Больше мне ничего не надо. Со своей драгоценной сестрицей я сам разберусь.

– У меня к ней тоже счёт имеется, – возразила Дилла. – И вообще… Я тебя и так не брошу.

Они помолчали. "Забавная получилась картинка, – с горечью подумала Дилла. – Берег моря, прекрасная девица и храбрый юноша, положивший голову ей на колени. Не хватает только морского змея… Впрочем, я сейчас больше похожа на чудовище, чем на прекрасную девицу. А вот Лейн действительно храбрый".

– Давай побыстрее! – он нетерпеливо тряхнул головой. – Если волосы высохнут, их уже не распутаешь.

"Только чересчур наглый!"

– От кого тебе досталось такое наследство? Ни разу не встречала сида с жёсткими кудрями. И цвет странный.

– Говорят, от матери, – Лейн поерзал, расправляя полы куртки. – Она из бродячих фэйри. Но я её никогда не видел.

– Вот почему ты мечтаешь стать бродягой?

– А что мне при дворе делать? Будь ты хоть трижды принцем, всё равно, если полукровка, всю жизнь будешь из кожи лезть, лишь бы доказать, что не хуже чистокровных.

– Это в том случае, если есть чем доказывать, а если нет… – Дилла спихнула его голову с колена. – Всё, остальную красоту сам наведешь, когда вернёмся. У тебя нож есть?

– Откуда? – Лейн демонстративно развел руки. На поясе хитрого плетения не висело даже кошелька. – Я не стал брать лишний вес, чтобы тебе легче было.

– Весьма тронута твоей заботой. А наколдовать не можешь?

– Если я сейчас буду колдовать, то умру от истощения. Зачем тебе нож?

Она передёрнула плечами.

– Мне нужно отрезать крылья. Всё, что от них осталось.

Лейн, не поднимаясь на ноги, на четвереньках обогнул Диллу.

– Мда… Это не залечишь. А они снова вырастут?

– Едва ли.

– Жаль, – искренне сказал Лейн. – Ладно, сейчас ампутирую в лучшем виде. У тебя пояс кожаный? Отлично, тогда сними и закуси его. Со всей силой, поняла?

– Зачем?

– Затем! Я не хочу, чтобы ты меня цапнула.

Дилла хотела заспорить, но не стала и молча сняла пояс.

– Ага, вот этот кусок обсидиана подойдет, – Лейн что-то поднял у неё за спиной. – Потерпи, я быстро.

"Быстро" растянулось на три бесконечных минуты. Когда Дилла разжала челюсти, оказалось, что пояс можно выбрасывать.

– Я остановил кровь, но это временно. Потом обязательно перевяжи, – Лейн неловко дергал шнуровку её куртки. – Как же это завязать-то, чтобы не свалилось? А может, бросишь куртку? Всё равно спина вся изорвана.

– Оставлю, а то рубашка сползет. Ладно, пошли, – она встала, даже не обернувшись, чтобы посмотреть на ошметки крыльев. Странно, но боль как отрезало. – Ты всё-таки колдовал?

– Не хотелось всю дорогу слушать твои стенания, – Лейн криво усмехнулся. Скулы у него заострились так, что казалось, вот-вот прорвут кожу. – Иди, я тебя догоню. Посижу только пару минут.

Дилла постояла, прислушиваясь к непривычной легкости за плечами. По крайней мере, теперь можно носить обычную одежду и не морочиться с разрезами для крыльев и шнуровкой на спине. Слабое утешение. Но сейчас сгодится любое. Иначе остаётся только кататься по песку и выть от полной безнадежности. Или утопиться.

Дилла тряхнула головой, решительно обхватила Лейна и забросила на плечо.

– Некогда рассиживаться. Только не надейся, детка, что я тебя до конца тащить буду.

– Тем более, что ты, детка, не найдешь одна Дорогу, – в тон ей отозвался Лейн.

– Найду! И вообще, я старше тебя.

– А вот и нет, просто вы дольше развиваетесь! У вас совершеннолетие в шестьдесят лет наступает, а у нас – в пятьдесят четыре.

– Мне уже шестьдесят один. А на прошлом балу тебя не было, значит, не дорос ещё. Так что я по-любому старше. Кстати, а почему у вас такой странный возраст совершеннолетия?

– Пятерка и четвёрка. Что дают в сумме, посчитай сама, если, конечно, настолько сложные вычисления тебе по силам.

– Ну, девять, и что? Вы верите в счастливые числа?

– В них есть смысл. Девять – число высшего достоинства… – Лейн задрыгал ногами. – Стой! Ты же мимо поворота на Дорогу прошла!

– Где? – Дилла недоверчиво оглянулась, но поставила его на ноги, придерживая за пояс.

Лейн уверенно ткнул пальцем в щель между двумя скалами.

– Там.

Дилла осторожно заглянула в щель.

– Но это не то место, где нас накрыло штормом.

– Безопаснее сделать крюк. И вот ещё что. Не стоит нам в таком виде возвращаться на бал. Ты знаешь хоть один потайной ход в холм?

– Знаю. – Дилла протащила Лейна в щель и снова закинула на плечо. – Только я тебе глаза завяжу.

Личные счёты – личными счётами, но раскрывать секреты холма Мэб сыну Финварры явно не стоит.

Глава 3. Месть и её последствия

"Мой дом – моя крепость".

Английская пословица

– Они возвращаются. – Шейла Келли полюбовалась паникой, исказившей прекрасное лицо Придвен. В этот момент баньши гордилась своей внучкой. Уцелеть в шторме на Дорогах? Далеко не всякому демону такое под силу. Возможно, рановато сбрасывать девчонку со счетов, и из неё выйдет толк?

– Ты уверена? – Придвен схватила с плавающего в воздухе подноса бокал с медом. Зубы её отчетливо застучали о хрусталь.

– Разумеется, – сухо ответила Шейла. Сомневаться в её способностях провидицы – это почти оскорбление.

– Ох, извини! И благодарю за предупреждение. – Придвен поставила бокал и грациозно скользнула в круг танцующих.

Со стороны её продвижение к выходу из залы никто бы не принял за бегство. Шейла усмехнулась. Она узнала о возвращении Диллы и Лейна ещё полчаса назад. Но зачем облегчать жизнь Придвен? За свои ошибки следует расплачиваться. Неудачнице не место в большой игре дворов.

Интересно, как сильно пострадал ублюдок Финварры? Шейла не предвидела его смерти, как и смерти Диллы, но не рассчитывала на их возвращение, тем более, столь скорое. Стало быть, они выбрались из ловушки вместе? Возможно, этот случай их сблизит? Не слишком желанное развитие событий. Пусть дворы фэйри сейчас и не воюют друг с другом, но брачные союзы между ними не приветствуются.

Не утруждая себя лавированием между танцорами, Шейла пересекла зал. Перед старой баньши расступались гораздо охотнее, чем перед принцессой Благого двора. Вот что значит репутация! Хотя баньши всего лишь предвидят близкую смерть, многие фэйри, как и люди, верят, что плакальщицы способны эту самую смерть приблизить. Сами баньши слухам о себе не потворствуют, но и не опровергают.

Шейла остановилась у дверей покоев, отведенных для её пятерых внучек. Прислушалась и провела ладонью по гладкой дубовой поверхности. Изнутри лязгнул засов, дверь распахнулась.

– Бабушка?! – Рывшаяся в сундуке Дилла вскочила и прижалась к стене.

Шейла пошла на неё, втягивая носом воздух. Страх, боль, стыд… Триумфальным возвращением здесь и не пахнет. Белоснежные волосы главы клана встали дыбом, окружив её полупрозрачным облаком.

– Как ты умудрилась потерять крылья? Бездарная шалава!

– Бабушка, я тебе всё объясню…

– Для тебя – леди Келли!

Костлявая рука хлестко ударила Диллу по щеке.

– Отныне и навеки я изгоняю тебя из рода!

Спину Диллы ожгло вернувшейся болью. Хотелось кричать, но она проглотила рвущиеся из сердца слова.

– Забирай свои вещи и убирайся! – Шейла повернулась к ней спиной.

– Именно это я и собиралась сделать! – Дилла всё-таки закричала. – Вы мне все осточертели!

Старая баньши не снизошла до ответа. Даже дверью не хлопнула, выходя из комнаты. Дилла зажала ладонью рот, замычала, боком сползая по стене. Одно дело – уйти самой, и совсем другое – стать изгнанницей, отлученной от рода. Теперь её может безнаказанно убить любой. А у рода Келли немало врагов. Стало быть, нужно бежать, пока слухи не разошлись.

Дилла сгребла в охапку все свои вещи, вывалила их из сундука. На самом дне обнаружилась вместительная котомка из провощенной кожи. Много одежды брать незачем, всё равно теперь другую покупать – без разрезов под крылья. И замужество ей едва ли светит, так что пусть сестрички подавятся её приданым! А вот оружие она заберет, и шкатулку с немногочисленными драгоценностями.

Дороги… Дилла зябко обхватила себя за туго перевязанные плечи. Неужели для неё остаются только Дороги? Но сначала надо рассчитаться с этой сучкой Придвен!

***

Лейн облизал пальцы и сполоснул руки в ручье. Мёд диких пчёл – лучшее средство для восстановления сил. И всё равно с Придвен он один на один сейчас едва ли справится. Хорошо, что Дилла тоже рвётся отомстить. Вдвоём надежнее.

Лейн прикинул, куда сестрица могла сбежать. Не домой, это точно. Финварра снисходительно смотрит на ссоры детей между собой, но попытка убийства – не шутка и не шалость. Такое он не простит.

У каждого из детей Финварры есть свое тайное убежище, и Лейн знал их все. Умением выслеживать и подкрадываться он овладел в совершенстве ещё в детстве. Жизнь заставила. И в убежище Придвен он бывал не раз, разумеется, в отсутствии хозяйки. Её растущая коллекция опасных артефактов не на шутку беспокоила Лейна. Если использовать их с умом, можно уничтожить даже короля Благого двора. Не то чтобы Лейн особо любил Финварру, но… Почему бы и не сделать ему подарок перед уходом? Всё-таки отец.

В окружающих поляну кустах терновника затрещало. Лейн вскочил и одернул камзол. Снова сполоснул руки и мокрыми ладонями провел по волосам, приминая упрямые завитки.

Вполголоса проклиная всех богов, Дилла прорубилась сквозь заросли и почти выпала на поляну. Отряхнулась и с досадой прицокнула языком. На новой куртке осталось несколько глубоких царапин. Из железа шипы у этих кустиков, что ли?

– А в другом месте ты не мог встречу назначить?

Лейн улыбнулся от уха до уха.

– Нужно было вежливо попросить, чтобы тебя пропустили, а не кинжалом махать.

– Ты меня не предупредил!

– Разве? Ну, извини, я думал, что это всем известно.

Дилла мрачно уставилась на него. Лейн зачем-то снова переоделся в бальный костюм, с которым совершенно не гармонировала туго набитая дорожная сумка через плечо. Оружия не видно, только простой нож висит на поясе.

– Ты чего это вырядился? – спросила она. – Или собираешься вернуться на бал?

– Нет, я потом сразу на Дороги. Просто мне больше не во что переодеться, – Лейн беспечно махнул рукой. – Да это неважно, куплю потом что-нибудь. А ты крепко перевязала раны? Я тебя через гоблинские туннели поведу.

– А я туда пролезу? – встревожилась Дилла. Самые рослые из гоблинов достигали ей всего лишь до пояса.

– Не бойся, ползти не придется, – он лукаво усмехнулся. – Надеюсь, у тебя нет клаустрофобии?

– Вроде бы нет, – осторожно ответила Дилла. Это слово она не знала. Но фобия – это же страх? А никакой клаустры она не боится.

– Отлично! Только оружие здесь оставь.

Он первым положил под раскидистый куст бузины свой нож. Дилла поколебалась, но вовремя сообразила, что сталь разрушит гоблинскую магию. Она отстегнула с пояса кинжалы, засунула поглубже под склонившиеся ветки. Рядом пристроила лук и колчан.

– Всё? Тогда поехали! – Лейн встал рядом и взял её за руку.

Дилла вдохнула его теплый запах – сладкий, медовый. А ведь он симпатичный. Сложись всё иначе, может, они и подружились бы…

И тут земля под ногами провалилась. Диллу понесло куда-то вниз и в бок по стремительно закручивающейся спирали. После секундной паники она заорала от восторга. Это было почти как летать в лабиринте скал на побережье Шотландии – наперегонки с ветром. Если бы ещё на поворотах не швыряло о стены! Каждый толчок отзывался вспышкой боли в едва затянувшихся ранах.

– А гоблины не дураки повеселиться! – воскликнула Дилла, когда перемещение закончилось, и они вылетели в какую-то полутемную пещеру. – Как ты такое выдерживаешь?

– Я боюсь высоты, а не глубины и не скорости. – Лейн с достоинством выпрямился и подтянул ремень сумки. – А теперь тихо. Логово Придвен через три поворота налево.

Дилла прислушалась, втянула сухой, отдающий металлом воздух.

– Как насчет ловушек?

– Тринадцать штук. – Лейн подкрался к темному провалу в стене и поманил за собой Диллу. – Я их все обезвредил, когда последний раз лазил сюда, чтобы… неважно, зачем. Но скорее всего она нас ждет и поставила у входа что-нибудь специфическое против баньши и демонов. Так что в пещеру не входи, пока не разрешу. Всё, тс-с…

Они, пригнувшись, крались по низкому коридору, который становился всё темнее. У третьего поворота, за которым скрывалась пещера, Лейн остановился. Ноздри его нервно подрагивали. Дилла беззвучно оскалилась. Легкий сквозняк донес до неё запах Придвен – аромат её духов и страха.

– Действуй, как договорились… – едва слышно шепнул Лейн и вложил ей в руку маленький хрустальный шарик.

Дилла кивнула, хотя наспех сочиненный план ей не слишком нравился. Когда Лейн опустил на пол свою сумку и шагнул за поворот, Дилла сложила пальцы свободной руки в знак удачи.

– Привет, сестренка! – звонко сказал Лейн.

В ответ послышался треск.

– Промазала! – со злым весельем крикнул Лейн. Судя по голосу, он уже находился где-то в глубине пещеры, справа от входа.

Дилла медленно двинулась вперед. В пещере вспыхивали синие огни, метались странные тени. Голосов слышно не было. Зубы Диллы заныли от неприятной вибрации. Внезапно раздался стон Лейна и сразу за ним торжествующее восклицание Придвен.

Дилла, прижимаясь к стене, осторожно заглянула в пещеру. Лейн стоял на коленях у льдисто сверкающей колонны. Придвен замахивалась для броска, хотя в руке её Дилла ничего не увидела.

Она присела и толкнула сферу по неровному полу пещеры. Руку обожгло так, что Дилла откинулась назад и сунула пальцы в рот. Раздался хлопок, и перед принцессой возник двойник Диллы.

Придвен резко отскочила, махнула рукой, и что-то невидимое полетело в сторону фантома. Одновременно с этим Лейн вскинул руки и прокричал короткую фразу на неизвестном Дилле языке. Фантом взорвался синими искрами. Пронзительный визг Придвен заставил Диллу поморщиться. Принцесса свалилась на пол, тело её корчилось, меняя очертания.

– Можно… уже… – прерывисто выдохнул Лейн.

Дилла одной ногой ступила в пещеру. Ничего страшного не произошло, и она вошла.

– Что ты с ней сделал?

– Просто отрикошетил её же магию.

На том месте, где упала Придвен, лежала, судорожно вздрагивая, белая лиса.

– Пусть теперь побегает от собак… лет сто! – Лейн прислонился к колонне и вытянул ноги. – Там, на полках, у нее мёд должен быть… Найди, а?

Дилла обошла скулящую лису, с трудом удержавшись от соблазна пнуть её в живот. Вдоль стен пещеры стояли деревянные стеллажи, уставленные разнообразными баночками, бутылками и шкатулками. Дилла принюхалась и взяла большой глиняный горшок. Поддела когтями плотно пригнанную крышку.

– Липовый подойдет?

– Вполне… Больше ничего не трогай!

Лейн вцепился в горшок, как утопающий в протянутую ветку. Дилла деликатно отвернулась. И тут горшок выскользнул из дрожащих пальцев Лейна и раскололся на две половины. Мед растекся по полу, забрызгав сапоги Диллы. Лейн застонал и потянулся к умопомрачительно душистой луже.

– Ты что, с пола лизать собираешься? – Дилла подхватила половину горшка и как чашу поднесла к губам Лейна. – Давай, лопай. Да не давись, тут на троих, таких как ты, осталось.

Он сердито зыркнул не неё, но смолчал и припал губами к сколотому краю. С хлюпаньем втянул в себя весь мёд и вылизал черепок.

– Ещё!

Дилла вручила ему вторую половинку, поддерживая чуть окрепшие, но ещё подрагивающие руки.

– Говорила же – давай подождём!

– Чтобы она здесь окопалась? Я и так едва прошёл.

Лейн с сожалением посмотрел на медовые потеки на полу.

– Можешь мне сапоги вылизать, – ехидно предложила Дилла.

– Благодарю, я сыт, – он встал, опираясь на колонну. – А где Придвен?!

Дилла оглянулась. Белая лиса исчезла.

– Сбежала, сучка! Надо было её в клетку посадить.

– Что же ты не догадалась захватить клетку? – огрызнулся Лейн.

– Я думала, ты её просто убьёшь.

– И словлю проклятие? Нашла дурака.

Диллу обожгло запоздалое озарение. Смертное проклятие! У всех детей Мэб есть такое право. И у детей Финварры, конечно, тоже. Если бы она убила Лейна…

– Как же Придвен не побоялась покушаться на тебя?

– А кого бы я проклял перед смертью? Шторм? Или тебя? Нет, она всё продумала. Теперь побежит к папочке жаловаться. – Лейн пошел вдоль стен, сгребая с полок шкатулки и мешочки. – Ну и ладно. Даже он её не расколдует. Это заклинание не имеет обратной силы. Подержи, – он сгрузил Дилле свою добычу.

– Я тебе кто, носильщик? – Она принюхалась к сандаловому аромату шкатулок. За ним скрывались другие, вызывающие смутное опасение, запахи. – Сам тащи эту гадость.

– Это не гадость, а редчайшие артефакты! Ну подержи, Дилла, пожалуйста, я с тобой поделюсь.

– И зачем оно мне? Ты забыл, что я в вашей магии не разбираюсь?

Лейн с сожалением посмотрел на оставшиеся на полках сокровища. Эх, жаль, одному всё не унести. Ну, ничего, самое опасное и ценное он забрал.

– Что это? – Дилла насторожила уши. Где-то на грани слышимости нарастал непонятный гул.

– Ты о чём?

– Приложи ухо к стене, глухая тетеря!

Лейн прижался к стене между двумя стеллажами. Напряженно прислушался и отскочил.

– Бежим! – Он выхватил у Диллы всю охапку, завернул в полы камзола и кинулся из пещеры. Три шкатулки выпали из импровизированного узла, но Лейн не стал их поднимать.

Когда они домчались до входа в гоблинский туннель, каменная толща вокруг уже ощутимо дрожала. На головы сыпались земля и каменная крошка. Дилла чуть на завыла, когда Лейн, игнорируя опасность, остановился, разложил свои сокровища и принялся впихивать в сумку.

– Что ты копаешься?!

– Не бойся, успеем! – он смахнул с волос грязь, перекинул сумку на спину и зажал не поместившиеся в нее пять шкатулок под мышками. – Как думаешь, удержу?

– Рехнулся?! – Дилла выхватила у него пару шкатулок и затолкала в свою котомку. – Бросай остальные, иначе они нас покалечат в этой круговерти!

– Да ты знаешь, что в них хранится?!

Перед ними в землю вонзился острый осколок кварца толщиной в три дюйма. Лейн взвесил в руках оставшиеся шкатулки.

– Раз так, пусть никому не достанутся! – он размахнулся и швырнул их в туннель. – Вот теперь бежим!

Он схватил Диллу за руку и нырнул прямо в стену.

Лететь вверх оказалось, как ни странно, быстрее. И больнее. Ребристые шкатулки в котомке не добавляли приятных ощущений на поворотах. Дилла не рисковала оборачиваться, но сквозь свист в ушах слышала настигающий грохот, словно туннель за ними рушился.

На знакомую поляну их выбросило со свистом и закинуло прямо в колючие кусты. Лейн заорал, терновник торопливо расступился, но ущерб шёлковому камзолу уже был нанесен.

– Бродягам и положено ходить в рванине! – ухмыльнулась Дилла. Она упала удачно, успев выставить перед собой руки. – Не плачь, малыш, ты теперь богатый, купишь себе новый наряд.

– Да боггарты с ним, с камзолом! – взвыл Лейн. Он вытащил из-за пазухи золотой гребень на цепочке и попытался расчесать вставшие дыбом волосы, забитые землей. – Опять они запутались! Ну за что мне это?! Надо было медленнее лететь.

– Ты специально ускорил перемещение? – Дилла содрогнулась, рассматривая впечатляющий курган из камней на месте туннеля. – Правильно сделал, а то бы это стало нашей могилой.

– Да уж, расщедрилась сестрица. Где же она установила это заклинание, что я его не заметил? – Лейн шмыгнул носом и вдруг заулыбался. – Выходит, я тебя опять спас!

Он сдернул с шеи цепочку и протянул Дилле гребень. Она хмыкнула.

– Ладно, но это в последний раз. Кстати, а как ты до сих пор один справлялся со своими лохмами? Или тебя слуги причесывают?

– Такое слугам не доверишь. Но до сих пор мне не приходилось одновременно рисковать жизнью и кого-то спасать. – Лейн наклонил голову, чтобы ей было удобнее. – Между прочим, на Дорогах немало магических ловушек. Не боишься?

– Как-нибудь справлюсь. Ты лучше о себе подумай. Без телохранителя такому хлипкому магу, как ты, лучше вообще на Дороги не выходить.

– Я не хлипкий, – буркнул Лейн, наклоняясь ниже и украдкой собирая на палец размазанные капли меда с сапога Диллы. – Я просто устал.

– Не тяни в рот грязь! – Она шлепнула его по руке.

Лейн вскинулся так резко, что Дилла едва успела отдернуть гребень, чтобы не поцарапать ему щеку.

– Ты что себе позволяешь?! Каких-то паршивых два года разницы не дают тебе право обращаться со мной, как с младенцем!

Дилла прикусила губу. Вот дура, опять она всё испортила!

– Я просто пошутила. Извини.

Он фыркнул и снова наклонил голову. Потускневшие кудри потрескивали под пальцами. Дилла, как могла аккуратнее, заплела их в две косы на висках и завязала сзади стеблем вьюнка.

– Всё, – она отдала Лейну гребень.

Они постояли, глядя в разные стороны. Их сумки лежали рядом возле куста, под которым ждало оружие. Лейн ковырял землю носком замшевого сапожка. Дилла теребила конец косы. Надо бы тоже переплести волосы. А лучше – отрезать. Ей теперь один путь – в наёмницы. А воину длинные волосы ни к чему. Найти бы ещё мир, где она придется ко двору…

– Я действительно боюсь Дорог, – пробормотала она. – Боюсь, что не сумею свернуть с них.

"Если он сейчас засмеётся, оторву голову. И плевать на проклятие!"

– Такое случается, – Лейн серьезно кивнул. – Давай, я тебя провожу? До ближайшего подходящего мира?

– Давай, – Дилла с облегчением улыбнулась. – А куда пойдем? Вверх?

– Ты хочешь к ангелам? Нет, лучше вниз. Там меньше магии, тебе проще будет.

Дилла пожала плечами. Ей было всё равно, куда идти. Главное, что ещё какое-то время она будет не одна.

***

Старуха смотрит на неровную границу леса. Оттуда, из-под густых еловых ветвей за ней следят неживые глаза. Их по-прежнему много. Будь проклят старый маразматик, сотворивший охрану из нежити! "Никого не впускать, никого не выпускать…" Этот приказ ей не отменить. А ведь где-то там, в глубине чащи, прячется её спасение.

Старуха глубоко вздыхает и надсадно кашляет. Действие листьев почти закончилось. Надо подкормить Дерево, иначе они вместе засохнут.

Ей нужна помощь. Неужели придется сдаться Кедару? Склониться перед победившей бездарностью? Нет, она ещё не настолько отчаялась. Если бы только уцелели книги! Она бы не задумываясь вызвала демона. Будь трижды проклят учитель за то, что скрывал от неё ритуал вызова, запрещал даже думать об этом! Надо быть полным идиотом, чтобы выбрать смерть в огне, но не принять помощь из Преисподней!

Старуха перебирает обтрепанную бахрому выцветшей шелковой шали. А так ли важен ритуал? Все эти свечи, пентаграммы и непроизносимые имена из одних согласных звуков? Что, если главное – сила желания? Ведь ей не нужен какой-то конкретный демон, сойдет любой.

Она кивает сама себе. Сегодня трилуние, самое подходящее время для вызова.

– Скоро я найду на вас управу! – старуха грозит костлявым кулаком лесу.

Ей никто не отвечает. Она стягивает шаль узлом на впалой груди и бредет проверять силки. Пора кормить Дерево.

Глава 4. Предчувствие баньши

"Друг в беде – настоящий друг".

Английская пословица

Дилла перегнулась через парапет каменного моста. Дорога внизу ей решительно не нравилась. Лейн, уже спустившийся на пару ступеней по отходящей от моста лестнице, нетерпеливо обернулся.

– Ну, ты идешь?

– Погоди. – Дилла выпрямилась. Её редко посещали предчувствия, и обычно они были путанные и невнятные. Но такого мучительного давления на душу она ещё не испытывала. – Нам не надо туда. Там… плохо пахнет.

– Чем пахнет? – Лейн недоверчиво потянул носом.

– Это не обычный запах… – Дилла пощелкала пальцами, подбирая слова. – Это как чуять чью-то смерть… Возможность смерти. У меня слабый дар предвидения, но сейчас я уверена. Этот мир… он близок к гибели.

– Я понял. – Лейн вернулся. – Ладно, пошли дальше.

Дилла улыбнулась с тихой радостью. Обычно от её предупреждений отмахивались, пренебрегая предчувствиями полукровки. Но Лейн ей поверил. Или он тоже не хочет оставаться в одиночестве?

Дилла задумалась, как бы половчее намекнуть, что она готова его сопровождать в качестве телохранителя. И даже недорого возьмет за свои услуги. Только бы опять его не обидеть.

– Может, передохнем? – предложила она.

Они шли уже довольно долго, хотя время на Дорогах – понятие относительное. Солнца здесь не было, а облака меняли цвет по каким-то своим причинам, не связанным со временем. Дилла совсем не устала, а Лейн последние пол мили начал спотыкаться, то и дело поправляя ремень битком набитой сумки.

– Пожалуй, – он сел на камень, поджав ноги, и закрыл глаза. В животе у него отчетливо заурчало.

Дилла усмехнулась. А вот не надо было жертвовать запасом провианта ради того, чтобы впихнуть в сумку всю уцелевшую добычу! Одно слово – принц. Привык, что о нем заботятся. Она прислонила налуч и колчан к ограде Дороги, достала из своей котомки хлеб с сыром и протянула половину Лейну.

– Будешь?

– Буду, – не открывая глаз, он протянул руку.

– Мог бы и поблагодарить. Что бы ты без меня делал, твое высочество? С голоду умирал?

Лейн приоткрыл один глаз.

– Без тебя я бы свернул в первый подходящий мир и уже пировал в каком-нибудь трактире.

Дилла нахмурилась.

– А потом бы тебя ограбили в этом трактире! Ты же…

Она не успела договорить. Теплый, пыльный воздух Дороги внезапно стал таким сухим, что Дилла задохнулась.

– Что с тобой? – Лейн вскочил.

– Не знаю… – Дилла схватилась за горло. Её дёрнуло на невидимом аркане, сбило с ног, потащило в сторону лестницы. Грудь сдавило так, что ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Лейн ухватил её за подол куртки, пытаясь удержать. Подошвы его сапог заскользили по стертой брусчатке.

– Вот проклятье! Дилла, борись! Ты можешь!

"С кем бороться?.." Перед глазами Диллы поплыли цветные пятна.

– Ты не демон! Слышишь? Не демон! Сопротивляйся, Хаос тебя забери!

Дилла вцепилась в перила лестницы. Когти заскрежетали по камню. Аркан на миг ослаб, но тут же дернул её с новой силой.

– Дилла!.. – крик Лейна оборвался.

Цветные пятна перед глазами стали черными, и Дилла потеряла сознание.

Очнулась она под тихую песню без слов. Чьи-то мягкие пальцы растирали ей шею, пахло мокрой от росы травой и ночной свежестью. Ночь – это хорошо, дышать легче.

– Сможешь глотнуть? – спросил Лейн.

Дилла открыла глаза. Вокруг было сумрачно, но не темно. Шумели листья, где-то далеко послышался заунывный вой.

– Нежить гуляет, – спокойно сказал Лейн. – Пей, они далеко.

Дилла глотнула из подсунутой ей фляжки и резко села. Показалось, что напиток угодил не только в горло, но и в нос, и даже в глаза. Мягкий огонь пробежал по желудку.

– Что… это?!

– Настойка из гоблинского напёрстка. – Лейн заткнул фляжку пробкой. – Растение такое, его ещё наперстянкой называют или лусмором. Даже мертвого оживит.

– А живого отравит?! – Дилла потёрла шею. – Где это мы?

– Понятия не имею. Узнаю, когда найду того гада, которому загорелось вызвать демона!

– Так это был вызов?!

– А ты не поняла?

Дилла покачала головой.

– Откуда? Меня ни разу не вызывали.

– Оно и неудивительно, – проворчал Лейн. – Не могу даже представить, кому ты могла понадобиться.

Вой вдали повторился. Дилла машинально схватилась за пояс. Кинжалы оказались на месте. И котомка в целости висела за спиной.

– А где мой лук?

– Остался на Дороге. – Лейн копался в своей сумке. – Уж извини, его я захватить не успел. У тебя раны не открылись?

Дилла повела плечами. Ноют, но к этому она уже привыкла.

– Я в порядке. – Она села на корточки. Удивленно провела ладонью по сухой траве. А ведь вокруг пахнет сыростью. Опять Лейн колдовал?

– Ты вовсе не обязан был меня держать…

Он поморщился, и Дилла заторопилась, глотая слова:

– То есть, я… благодарна тебе… очень.

– Да ладно! – он смущенно потер нос. – Было бы за что. Я ведь тебя не удержал.

– Но и в пентаграмме у свихнувшегося чернокнижника я не оказалась, – Дилла прислушалась к не стихающему вою. – Что будем делать? Отсюда можно вернуться на Дороги?

– Не получится, – Лейн лег, подложив под голову сумку. – Я ослабил вызов, но он никуда не делся. Ты теперь привязана к этому миру, пока жив маг, который тебя вызвал.

– А ты?

– А я хочу посмотреть на этого недоучку. Вызов был очень сильный, но при этом грубо сработанный. Такое впечатление, что… – он замолчал и уставился вверх. – Это у меня в глазах троится, или здесь не одна луна?

Дилла всмотрелась в переплетение веток над головой.

– Верно, три луны. Надо же! Да ещё и полнолуние. Неудивительно, что местная нежить разгулялась. Слушай, а ты можешь найти этого мага?

– Скорее всего. Но нам лучше выждать до утра.

– А может, лучше убраться отсюда подальше? Вдруг он нас ищет?

– Я начертил защитный круг. А если мы начнем двигаться, мне будет труднее нас укрывать. У тебя ещё еда осталась?

Дилла сбросила котомку, достала мешочек с изюмом. Лейн заурчал от удовольствия. Вой сместился куда-то вправо, но не приблизился. Дилла проверила, легко ли выходят кинжалы из ножен.

– Ты круг широко очертил?

– На три шага, – Лейн, не прекращая жевать, вытащил нож, положил рядом, лезвием от себя.

Дилла прищурилась, разглядывая отразившие лунный свет руны.

– Холодное железо? Как ты его носишь?

– У меня ножны из кожи огненного полоза.

– Из шкуры василиска было бы надежнее. – Дилла не боялась холодного железа, но её любимые кинжалы были с серебряными насечками. Она немало намучилась, пока подобрала для них подходящие ножны, сквозь которые серебро не жгло её.

– Зато полоза не надо убивать, он сам сбрасывает кожу, – возразил Лейн.

– Нашёл кого жалеть! Или тебе нравится превращаться в камень?

– У василисков это просто защитная реакция! – Лейн приподнялся на локтях и сердито посмотрел на Диллу. – Это их природное свойство. И первыми они никогда не нападают. А расколдовать окаменение проще простого.

– Ага, если поблизости окажется маг жизни! И если будет, чем ему заплатить, – Дилла сплюнула. – Одна такая тварь полдеревни в статуи превратила. И никто не почесался им помочь. Конечно, откуда у нищих горцев деньги!

– Василиски не селятся рядом с людьми, – Лейн бросил ей наполовину опустевший мешочек. – Его, должно быть, специально туда приманили, чтобы кому-то отомстить.

"И я даже знаю, кому!" – Дилла вспомнила, с каким трудом справилась с проклятой тварью. Вопреки утверждению Лейна, василиск первый на неё кинулся. Пришлось драться вслепую с обезумевшей ящерицей, вооруженной трехдюймовыми когтями. Это был первый случай, когда Дилла заподозрила, что сёстры хотят от неё избавиться. Но доказательств у неё до сих пор нет. А если бы и нашлись? Убей она кого-то из сестёр, мать бы никогда не простила. Из посмертия бы прокляла.

Дилла высыпала на ладонь остатки изюма. Кинула в рот, принялась старательно жевать, заглушая горький привкус – то ли от гоблинского зелья, то ли от воспоминаний. Притихший Лейн лежал неподвижно, закрыв глаза.

– Ты что, опять обиделся? – не выдержав непонятного молчания, спросила Дилла.

– Я слушаю землю, – он открыл глаза. – Здесь война была. Очень мерзкая война. Повсюду шрамы от огня. И они до сих пор болят.

– Надеюсь, ты не собираешься лечить целый мир?

– У меня нет столько сил, – он сел, посмотрел на свои руки и зажал их под мышками. – Но ты была права со своим предчувствием. Этот мир… его почти убили.

– Ты можешь уйти, – тихо сказала Дилла. – Я и сама справлюсь.

– Какая разница, где прятаться? – Лейн криво усмехнулся. – По крайней мере, здесь меня точно искать не станут.

– Искать? – насторожилась Дилла.

– А ты как думала? Придвен уже наверняка нажаловалась отцу, что я напал на неё, чуть не убил, ограбил, да к тому же разрушил её подгорный дворец. И сбежал, что лишний раз подтверждает мою вину.

– Почему же ты не остался? Оправдался бы.

– А смысл? Я всё равно собирался уходить со дня на день. Так даже лучше – пусть про меня страшные сказки рассказывают.

"Темнишь ты что-то!" – Дилла поколебалась, но решила больше не расспрашивать. У каждого свои тайны. Кто она такая, чтобы Лейн перед ней душу выворачивал?

– Но разве возможна погоня на Дорогах?

– К сожалению, да, – Лейн вздохнул. – Но в нижние миры они сворачивать не станут. Проверят подходящие места на средней Дороге, может, слежку установят на перекрестках.

– Подходящие места? – переспросила Дилла.

– Отец знает, в каких мирах я бывал, – пояснил Лейн. – И где у меня лучше всего получается колдовать. Где живут… – он замолчал.

– Где живут твои друзья, что ли?

– У меня нет друзей.

– Теперь есть, – Дилла сказала это, не задумываясь. И тут же торопливо добавила: – Только не подумай, что я навязываюсь. Но если ты всё равно решил здесь задержаться…

Лейн серьезно посмотрел на неё.

– Я польщен, леди Дилла. И принимаю твою дружбу, – он церемонно наклонил голову и протянул ей руку.

Дилла торжественно сжала узкую ладонь. Может, она и пожалеет об этом жесте, но вдвоем всяко лучше, чем одной. А Лейн – не худший спутник. Был бы он ещё покрепче, а то опять пальцы дрожат.

– Ты отдохни, я подежурю, – предложила она. – Или ты не можешь спать ночью?

– Мне всё равно. Могу вообще не спать сутками, – Лейн зевнул, улегся поудобнее и накрыл голову полой камзола. – Разбуди, если что.

"Даже плащ не захватил, балбес", – подумала Дилла и тут же спохватилась, что сама тоже не озаботилась плащом. Привыкла укрываться крыльями. А теперь придется срочно обзаводиться новыми привычками. И новой одеждой. В наспех стянутые шнурками разрезы для крыльев на куртке просачивался ночной ветерок. Неужели она отлетала навсегда? Но ведь чистокровные демоны отращивают себе даже отрубленные руки и ноги. Может, ей повезёт? Шанс один на миллион, конечно, но вдруг?

Должно быть, она всё таки заснула перед самым рассветом. Иначе как объяснить полыхнувшее внезапно над головой солнце? Лейн ещё спал, свернувшись клубочком. Дилла огляделась. Они ночевали между трех деревьев – странных, больше похожих на кусты-переростки. У каждого по три ствола, кроны соединяются, образуя шатер. А вокруг до горизонта – поле в рытвинах и черных проплешинах. За ним виднеется полоса леса. Вой ночью слышался именно оттуда. В другой стороне Дилла разглядела башни. То ли большой замок, то ли целый город. Уж не там ли живет любитель вызывать демонов? Надо поскорее с ним разобраться.

Дилла потянулась и тут же дернулась от проснувшейся боли в плечах. Шёпотом выругалась.

– А?! – Лейн вскинулся, сонно моргая.

– Вставай, день уже, – Дилла скинула куртку, задрала на спине рубашку. – Поможешь с перевязкой? А то я прошлый раз намучилась.

Лейн заметно порозовел. Старательно отводя глаза, обошел Диллу, ножом подцепил узел на повязке, разрезал и размотал бинты.

– У тебя всё зажило, можно не перевязывать.

– Правда? – Дилла вывернула шею, пытаясь рассмотреть шрамы. Регенерировала она всегда быстро, но отрезанные крылья – это не пара царапин от стрел. Или Лейн помог больше, чем признался?

– Сильно болит? – Лейн круговыми движениями массировал ей плечи. Смотрел он при этом куда-то вверх.

– Не трать силы, само пройдет. – Дилла с сожалением отстранилась и надела рубашку. Приятно было ощущать тёплые ладони, но она уже поняла, что Лейна нужно контролировать. Сам он то ли не умел измерять затраченную силу, то ли просто красовался своими способностями, не считаясь с последствиями.

Лейн отошел в сторонку и занялся своими волосами. Заплетать не стал, просто расчесал и стянул шнурком сзади в хвост. С мученическим вздохом поднял котомку.

– Идем к тем башнями? – предложила Дилла.

Лейн посмотрел, куда она указывала, поморщился, открыл было рот, но оглянулся на дальний лес и кивнул.

– Да, пожалуй.

***

Будь оно всё проклято!

Старуха выкручивает, как выстиранную тряпку, трупик новорожденного ребенка. Разобрать, мальчик это был или девочка, уже невозможно.

Ни одной капли крови не осталось! Всё потрачено впустую. Демон где-то близко, он будет её искать. И что теперь делать?!

Старуха отбрасывает бесполезную падаль к корням Дерева. Кончик лианы ощупывает трупик, поднимает и запихивает в дупло.

Кто мог ей помешать? Неужели… Нет, это невозможно. Должно быть, Кедар проводил в эту ночь один из своих нелепых опытов, и что-то совпало. Но что же теперь делать?!

Она смотрит на Дерево. Справится ли оно с демоном? Скоро им обоим предстоит это узнать.

Глава 5. Проверка серебром

"Сколько стран, столько и обычаев".

Английская пословица

До города они дошли, когда солнце уже поднялось в зенит и ощутимо припекало. Дилла накинула на себя гламур, как делала всегда при посещении человеческих поселений.

– Сними, – сказал Лейн. – У них над воротами что-то вмуровано. Любая личина сползет сразу.

Дилла заслонилась ладонью от солнца, рассматривая основательно разрушенные стены города с неторопливо ползающими по ним каменщиками. Перевела взгляд на новые ворота. Каменная арка над ними выглядела древней, но ничего особенного в ней Дилла не заметила. Впрочем, она уже поняла, что чутьё Лейна на волшебство превосходит её собственное, как нюх лисицы превосходит человеческий.

– Разумная мера предосторожности, учитывая разгул нежити. Хотя… Нежить ведь днем не показывается! Значит здесь живут фэйри?

– Вполне возможно, – Лейн не сводил глаз с арки. – Знаешь что? Без особой нужды свои способности не демонстрируй, ладно? Пока я не разберусь с местной магией.

– Ты это себе скажи.,– Дилла поправила волосы, скрывая заостренные уши. Жаль, глаза не спрячешь. А Лейн на человека ещё меньше похож. Если к фэйри здесь относятся враждебно, их ждут неприятности.

У ворот стояло четверо стражников. Все люди, в зеркально начищенных латах и при тяжелых боевых мечах. Входную пошлину они не требовали, но оглядывали входящих пристально и недобро. На Диллу стражники посмотрели с высокомерным удивлением. На Лейна – с подозрением. Но задержать не попытались.

– Похоже, фэйри здесь не в диковину, – шепнула Дилла. – Но и не в чести.

– Тебя это удив… – Лейн закашлялся. – Фу-у, ну и запах!

Внутри город вонял навозом, сточными канавами, краской, и свежеобожжённой глиной. Под ногами хрустели кусочки черепицы.

– У них тут что, со всех домов крыши посрывало? – Дилла проводила глазами понурую лошадку, тянущую телегу, полную блестящей терракотовой черепицей.

– Ремонтируют. Видишь, следы войны, – Лейн показал на мостовую, пестревшую гладкими новыми плитами среди старых потрескавшихся.

Дилла прислушалась к тихому разговору двух женщин в тёмных, длинных платьях. Солнце жарило вовсю, но они не скидывали с головы плотные покрывала из шерстяной ткани.

– Лейн, я ни слова не понимаю. А ты?

– Представь себе, понимаю. Ты что, без лингво-амулета на Дороги вышла? Ну, ты и дура!

"Подружились, называется!" – Дилла демонстративно сжала и разжала кулаки.

– Ещё раз обзовешь, будешь собирать выбитые зубы сломанным пальцами!

Лейн скептически хмыкнул, не останавливаясь, порылся в боковом отделении сумки и вытащил прозрачный камушек с продетым в отверстие шнурком.

– На, носи в кошельке. А лучше на шее. Он работает в обе стороны – и ты понимаешь, и тебя понимают.

Дилла надела амулет. Чужая речь не стала звучать понятнее, но что-то внутри головы словно бы нашептывало перевод. От этого в ушах и даже в мозгу возникло ощущение щекотки.

– А по-другому нельзя?

– Ничего, привыкнешь. – Лейн остановился у раскрытой двери трехэтажного дома. Изнутри тянуло запахом свежей сдобы. Изучил вывеску с намалеванным желтым кругом, рассеченным косым красным крестом. – Странный знак для трактира.

– Если это трактир, – Дилла потянула его за рукав. – Успеешь пожрать, давай сначала осмотримся.

Лейн страдальчески вздохнул, но отошел от двери. Их то и дело обгоняли подводы с досками, бочками и мешками. Людей стало встречаться больше, Дилла ловила на себе косые взгляды. Не то чтобы враждебные, скорее осуждающие. Ей доводилось бывать в крупных человеческих городах, но в таких случаях она непременно носила гламур, чтобы не привлекать внимания. Лейн шагал, гордо задрав нос, не обращая внимания, на то, как горожане ухмыляются при виде его порванного камзола. Дилле их ухмылки не понравились. Она отстала на шаг, прицельно осматривая улицу впереди. Двое парней, разгружавших подводу с досками, глянули на Лейна, перемигнулись и двинулись к нему. Дилла поймала взгляд того, кто выглядел поумнее, прищурилась и погладила рукоять кинжала. Парень толкнул своего приятеля в бок, и оба, мигом заскучав, вернулись к работе.

– Не любят они нелюдей, – пробормотал Лейн. – Но не как серьезных врагов. Полагаю, война у них была не с фэйри.

– Иначе бы нас в город не пустили. А ты заметил, что на улицах не видно детей?

– Я много чего заметил, – Лейн мотнул головой, указывая на очередную вывеску с перечёркнутым желтым кругом. – Уже над четвертой лавкой висит. Что бы это значило?

– Желтый круг? – Дилла задумалась. – Сыр? Масло? Лепёшка?

– И кто из нас оголодал? – фыркнул Лейн. – Нет, это что-то другое. Может, луна?

– Здесь три луны, – напомнила Дилла. – И как можно запретить луну?

– А для чего запрещать сыр? – Лейн оглянулся. – Погоди… Знак висит над булочной, сапожной мастерской, портняжной и над кузницей. Что у них общего?

– Ничего, – буркнула Дилла. В животе у неё действительно начало урчать от голода.

– Золото! – с торжество воскликнул Лейн. – Этот знак означает, что расплачиваться золотыми монетами запрещено. Спорим, я прав?

– Если золото здесь не в почете, значит они предпочитают серебро. – Дилла подобралась, ещё внимательнее осматриваясь вокруг. – Фэйри на серебро плевать. А вот демонам…

– Без крыльев тебя никто не примет за демона, – тихо сказал Лейн.

Дилла кивнула. Узнать в ней полукровку сейчас сумел бы только другой демон или опытный волшебник. Демонами в городе не пахло. И вообще, зря она всполошились. Если бы демоны здесь на каждом углу встречались, её бы с Дороги не затянуло. Стало быть, серебро – от нежити. Неужели здесь так много нерождённых и поднятых?

Между тем улица привела их к центральной площади, на которой стоял дворец с тремя высокими башнями. Как ни странно, целехонький и без следов недавней починки.

– Ага… – протянул Лейн. – Понятно. Нет, туда мы пока не пойдем.

– Что, настолько сильная магия?

– И очень старая, – он потер виски. – Даже странно, что здешний хозяин не помогает отстраивать город. С его-то возможностями.

– Может, он болен, – предположила Дилла. – Или ранен. Думаешь, это он меня вызвал?

– Сомневаюсь. Знаешь что, давай найдем какой-нибудь трактир. Поедим, послушаем разговоры. Надо побольше узнать про эту войну.

Они свернули на другую улицу. Дома здесь стояли богатые, с прозрачными стеклами в окнах. Лейн внимательно изучал каждую вывеску. Дилла попыталась прочитать похожие на смешных насекомых буквы, но её замутило.

– Вот это точно трактир! – Лейн решительно толкнул свежевыкрашенную зеленую дверь с бронзовым посеребренным кольцом. Над дверью висел всё тот же круг с красным крестом.

Дилла внутренне напряглась. Она не любила человеческие трактиры с их задирами-завсегдатаями и дурной выпивкой. Поесть можно и булочной. Тем более, что узнать в трактире полезные сведения шансов мало. Но Лейн явно придерживался иного мнения. Хорошо хоть выбрал не какую-нибудь занюханную забегаловку на окраине. Этот трактир соответствовал улице: чисто подметённый каменный пол, выскобленные столы, крепкие стулья с удобными спинками. Вкусно пахло пирогами и свежим пивом. Посетителей было немного. Возле окна пятеро пёстро одетых молодых людей играла в такие же пёстрые карты. У стойки пили пиво из глиняных кружек трое стражников.

Дилла и Лейн сели возле двери. К ним тут же подошла полная женщина в простом сером платье и чистом фартуке из небеленого льна.

– Что угодно? – не слишком доброжелательно спросила она.

– Мы бы отведали твоих чудесных пирогов, хозяюшка, – Лейн очаровательно улыбнулся.

В ушах Диллы его голос раздвоился – на привычный язык фэйри и местный человеческий. Отчаянно захотелось залезть себе в голову и почесать мозги.

Густые брови женщины сурово сошлись над синими глазами.

– Плата вперёд.

Улыбка Лейна угасла. Он покопался в сумке, достал большую, потёртую серебряную монету. Положил на стол.

– Этого хватит?

– Вполне, – голос хозяйки подобрел. – Ещё и пиво принесу.

Когда она ушла за стойку, Дилла толкнула Лейна ногой.

– Она монету стражникам показала. Надеюсь, серебро настоящее?

– Наичистейшее, – Лейн разочарованно осмотрелся. – Что же здесь так тихо-то? Трактир называется.

Дилла не ответила, искоса изучая игроков у окна. До сих пор она не видела в этом городе людей, столь ярко и вычурно одетых. Короткие красные и синие бархатные куртки с многочисленными разрезами, из которых выглядывают кусочки белого, зеленого и золотого шелка. Такие же штаны до колен и высокие сапоги с отворотами. На коротко подстриженных волосах блестят серебряные обручи. Больше украшений не заметно, только у одного игрока пальцы унизаны кольцами. На вошедших юноши особого внимания не обратили, продолжая своё занятие. Каждый бросок костей и раздача карт сопровождалась шумными вздохами и смехом.

– Золотая молодежь, – прошептал Лейн. Взгляд его стал хищным. – Город, как разворошённый муравейник, а этих щенков проблемы не волнуют. Хорошо…

– Что хорошо?

– Игра – это хорошо. Люблю беспечных и азартных людей.

– Погаси глаза, – Дилла снова пнула его под столом. Она заметила, что стражники уже не облокачиваются расслабленно на стойку, но медленно выпрямляются. – У этих деточек здесь охрана.

Вернулась заметно подобревшая хозяйка, принесла две кружки тёмного пива и целую гору маленьких пирожков и коврижек на деревянном блюде. Аромат от них поднимался такой, что у Диллы снова заурчало в животе, хотя она с опаской относилась к человеческой еде. Вечно у них то недопечённое, то пережаренное. Лейн ухватил коврижку, истекающую мёдом, откусил половину и застонал от наслаждения.

– Божественно!

Хозяйка зарделась.

– Кушайте на здоровье.

Дилла выбрала себе пирог с мясной начинкой. Слой теста оказался тонкий – считай, одна румяная корочка. Зато мяса, смешанного с острой приправой, положили щедро. Дилла сама не заметила, как опустошила половину блюда. Лейн жевал неспешно, что-то сосредоточенно обдумывая.

– Дилла, у тебя есть немагические украшения? Которых не жалко?

– Зачем тебе?

– Ставку сделать. Серебра у меня больше нет, золота тоже. А камушки все слишком ценные, чтобы проигрывать.

Дилла развязала котомку. Не вынимая шкатулку, покопалась в своих жалких сокровищах. Как младшей дочери, из материнского наследства ей достались сущие крохи. Но их тоже было жаль. Наконец она выбрала золотое колечко с багровым рубином.

– Камешек из Преисподней? – Лейн покатал перстень между ладонями. – От отца?

– Наверное, – равнодушно ответила Диллл. Об отце она ничего не желала знать.

Лейн надел кольцо на палец, встал, отряхнулся от крошек и направился к игрокам. Те как раз тасовали карты. Что Лейн им сказал, Дилла не поняла из-за внезапного треска в ушах. Похоже, амулет вконец разладился. Дилла потерла его под курткой, не решаясь доставать открыто – неизвестно, как отреагируют стражники.

Игроки приняли Лейна снисходительно-дружелюбно. Посмеиваясь, подвинулись, приглашая в свою компанию. Начали объяснять правила, в которые Дилла вникать не стала – переводчик в голове не прекращал трещать и шипеть, мешая сосредоточиться. Нет, привыкнуть к такому решительно невозможно!

Она отхлебнула пива. Почти не хмельное, но приятное. Заслоняясь от стражников кружкой, сдёрнула амулет, сунула в поясной кошель. Переводчик смолк совсем. Вот зараза!

Игроки снова перетасовали карты, бросили на середину стола по серебряной монете. Лейн положил поверх кучки перстень. Игроки посерьёзнели, кое-кто оглянулся в сторону стражников. Высокий темноволосый юноша посмотрел в сторону Диллы, снова на Лейна и тихо заговорил. Дилла быстро надела амулет и насторожила уши.

"При всём уважении… Умалившийся народ… потребуется проверка…" – зашуршал переводчик, не особо проясняя происходящее.

Лейн сделал небрежный жест ладонью.

– Условия разумные и меня устраивают, – громко ответил он. – Играем?

***

– Сразу двое? – Кедар, единственный волшебник страны и фактический правитель города, нахмурился. Стражник, нервно теребивший в руках шлем, побледнел ещё больше. – Где они сейчас?

– В харчевне Мэлли, господин.

Кедар побарабанил пальцами по столешнице, окантованной по краю полоской серебра.

– Эрлин там?

– Да, господин. Задержать пришельцев?

– Нет, зачем же. Пока они не нарушают законы, пусть идут, куда хотят. О всех перемещениях докладывать мне.

– Слушаюсь, господин!

Стражник исчез за дверью с похвальной быстротой. Кедар откинулся на спинку кресла, больше похожего на трон, и сложил ладони домиком. Означает ли появление этой пары, что Умалившийся народ признал его права и готов начать переговоры? Нет, это слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. А засылать в город лазутчиков им нет смысла. Неужели эта парочка пришла с Дороги? Впервые за столько лет!

Вопросы раздражали. Кедар устало потер глаза и снова всмотрелся в раскрытую страницу дневника своего неудачливого предшественника. Эти записи – ключ ко всему. Как же досадно, что к ним самим требуется ключ!

Кедар раздраженно захлопнул дневник. Двое пришельцев не шли из ума. Что, если его удача ещё не исчерпала себя, и это очередной её подарок?

***

Возле Лейна росли столбики серебряных монет. Стражники внимательно наблюдали за игрой, придвинувшись ближе к столу. Дилла сидела, как на иголках. Если юнцы не пожелают платить и обвинят Лейна в жульничестве, придется драться. Троих стражников она, разумеется, прикончит. Разряженные сопляки вообще не в счет. Но трактир в центре города. Убегать придется наугад по незнакомым улицам.

В какой-то момент все пятеро щёголей раздраженно бросили карты. Сияющий Лейн пощёлкал в воздухе пальцами, подзывая хозяйку.

– Мэлли, всем лучшего вина! Я угощаю!

Все одобрительно зашумели, даже стражники. Лейн отсчитал хозяйке горсть серебра, остаток вместе с перстнем метнул на стол.

– Играю последний раз.

Дилла поперхнулась вином. Ой, дурак! Ну зачем всё портить? Ушли бы по-доброму.

На этот раз партия закончилась быстро и неожиданно – полным разгромом Лейна.

– Не везёт в картах – повезёт в любви! – засмеялся высокий юноша, сгребая к себе выигрыш. – Пойдем к оценщику?

– Как договорились, – кивнул Лейн. Проигрыш его, похоже, нисколько не расстроил.

Дилла растерла зудящие из-за переводчика уши. Ну, она ещё выскажет беглому принцу пару ласковых слов!

Лейн вернулся к ней в сопровождении победителя игры. Для человека парень был, пожалуй, красив. Вьющиеся волосы, округлое, чисто выбритое лицо, большие глаза. Синие, как у хозяйки трактира.

– Дилла, это Эрлин эр Кедар.

Юноша небрежно кивнул. Дилла поднялась из-за стола и так же небрежно поклонилась. Взгляд Эрлина прикипел к её кинжалам.

– О-о… Могу я взглянуть?

Дилла пожала плечами, вынула один кинжал, положила на стол, не убирая руку с рукояти. При виде серебряных насечек Эрлин выдохнул с облегчением.

– Великолепное оружие! Просто великолепное.

На его поясе из черненых бляшек с самоцветами висел маленький стилет – такой только вместо вилки использовать При этом руки юноши, судя по мозолям, привыкли держать оружие посерьёзнее.

"Интересно, с каких пор меч сам ходит за хозяином?" – подумала Дилла.

Когда они вышли из трактира, двое стражников последовали за ними. В затылок не дышали, но держались достаточно близко, чтобы в случае необходимости достать мечом. Дилла сдержала усмешку и сделала мысленную пометку постараться как можно дольше поддерживать у городской стражи заблуждение, что с ней и Лейном могут справиться два человека, пусть даже вооружённых.

Глава 6. Амулет для химеры

"Иногда правда диковиннее вымысла".

Английская пословица

Лавка оценщика оказалась неподалёку от трактира, на другой стороне улицы. Стражники внутрь заходить не стали. С ленивой развязностью привалились к стене возле крыльца. Должно быть, сопровождали они сюда Эрлина не в первый раз.

Внутри небольшого помещения с белёными стенами горели масляные лампы, под ними стояли застекленные витрины. Дилла заглянула в одну. Стекло было тщательно протёрто, но всё в мелких трещинках, мешающих разглядеть выложенное на бархатной подушке ожерелье дивной красоты: золотые лозы обвивали прозрачные шарики необычного дымчатого оттенка. Дилла затруднилась определить, какой это камень. Наклоняться ближе она не стала из-за серебряной рамы, приподнятой над витриной. Лейн одними губами произнес: "Осторожно". Стало быть, здесь ещё и защитная магия.

Эрлин прошел прямо к пустому столу возле зарешеченного окна и позвонил в большой бронзовый колокольчик.

– Иду, иду! – раздался дребезжащий голосок. Откуда-то из неосвещенной глубины лавки появился карлик с огромной головой, кажущейся ещё больше из-за копны белоснежных волос, торчащих, как иглы дикобраза. Одет он был во что-то вроде шёлкового засаленного халата, перевязанного тканым поясом с замызганными кистями. Ног из-под халата видно не было.

– О, господин мой Эрлин! – карлик расплылся в жутковатой улыбке. Зубы у него были мелкие и треугольные.

"Гоблин?! – удивленно подумала Дилла. – Откуда он здесь?"

Хозяин лавки присмотрелся к Лейну, и в круглых глазах его вспыхнули оранжевые огоньки. Длинный нос задергался. Потом кинул взгляд на Диллу, и улыбка стала ещё шире.

– Чем могу помочь?

Эрлин выложил на стол перстень.

– Проверь, Лек-о-Бор.

Оценщик потянулся к перстню чутким носом. Шумно вдохнул, хмыкнул. Достал из-за пазухи очки с разными стеклами – красным и синим. Надел, тут же снял и сменил красное стеклышко на черное. Острый коготь царапнул изнутри ободок перстня.

– Золото без примесей. Камень подлинный, из… очень далеких и глубоких копий. Я бы дал за него пятьсот… прежних денег.

– То есть, почти три тысячи серебром?! – ошеломленно переспросил Эрлин.

– Именно, мой драгоценный, – в льстивом голосе гоблина проскользнула снисходительная нотка. – Сходить за деньгами?

Эрлин потряс головой.

– Нет, я не будут его продавать. Лейн, а ты не хотел бы отыграться?

– Возможно, – Лейн последил, как Эрлин прячет перстень в поясной кошелек. – Когда?

– Завтра. Встречаемся там же в это же время! – Эрлин небрежно помахал ему рукой, проигнорировав остальных. – До встречи!

Дилла, не дожидаясь, пока за человеком закроется дверь, стащила с себя амулет.

– Лек-о-Бор?! С каких пор гоблины называют себя такими длинными именами?

Хозяин лавки невесело хохотнул.

– С тех пор, как застрял в этой дыре, – он заговорил на языке фэйри, и дребезжание тут же исчезло из его голоса. – Моё имя Бор. А приставку пришлось добавить, чтобы не отличаться от местных. У них сложные имена. Давно вы с Дороги?

– С ночи. – Лейн не выказал удивления его осведомленностью. – Ты бродяга?

– Был бродяга, да весь вышел. – Бор поднял руки. Широкие рукава халата сползли до локтя.

Лейн присвистнул.

– Ого! Кто это сделал?

– Отец отца этого надутого сукина сына, – Бор выразительно кивнул на дверь.

Дилла наклонилась, рассматривая красно-синие татуировки, в семь оборотов охватывающие худые руки гоблина. Змеи, переплетенные между собой и закусившие каждая свой хвост.

– Какой-то вид подчинения? – спросил Лейн. – Именно поэтому Эрлин тебе доверяет?

– Подчинение, да, – гоблин одернул рукава. – Я обязан говорить правду, точно выполнять приказы и не вредить хозяевам. Всему их роду до седьмого колена.

Он с надеждой посмотрел на Диллу.

– Скажи мне, что ты явилась по душу Кедара. Или хотя бы его ублюдка.

– Вынуждена тебя разочаровать, – ответила она. – Я не охочусь за душами. И близкую смерть Эрлина не чую. А Кедар – его отец?

– И хозяин этого вонючего городишки, – Бор тяжко вздохнул. – Да что там, уже считай всей Леконы.

– Так называется этот мир? – уточнил Лейн.

– Материк, – поправил Бор. – Единственный уцелевший после войны.

Он потер руки с нервным предвкушением.

– Если бы вы знали, как долго я ждал кого-нибудь вроде вас! Боялся, что поворот в этот мир обрушился. Но всё равно поддерживал заманиловку в трактире. И вот – сработало!

Лейн и Дилла переглянулись.

– Ты хочешь сказать, – медленно начала Дилла, – что мы не просто так оказались в том трактире и встретились с Эрлином?

– Эрлин тут не при чем! – отмахнулся гоблин. – Вы бы и без него меня не миновали.

– И зачем тебе понадобились бродяги? – Дилла переместилась так, чтобы стол не загораживал от неё гоблина. И при этом оказалась между ним и Лейном.

– Чудо из чудес! – Бор патетически воздел руки к потолку. – Демон боится, что гоблин причинит вред сиду! Стоило прожить пятьсот лет, чтобы посмотреть на такое.

– Заткнись! – Дилла знала, что краснеет и оттого разозлилась. – Говори правду!

– Так заткнуться или говорить? Эй, не трогай меня!

Дилла сгребла гоблина за грудки и тут же зашипела от боли. Вот проклятье! У этого мелкого поганца что, серебряная кольчуга под халатом?

– Стоп! – скомандовал Лейн, перехватывая руки Диллы. – Здесь нельзя драться! И вообще, с чего ты на него взъелась?

– Всегда говорил, что демонам не хватает чувства юмора, – Бор разгладил помятый на груди халат.

– Я не демон! – Дилла глубоко вдохнула и выдохнула, стараясь взять под контроль злость. – Я баньши. И если ты сейчас же не ответишь, зачем устроил свою ловушку, я очень четко увижу, как твоя долгая жизнь подходит к концу.

– Никакая это не ловушка! – гоблин оскорбленно выпрямился во весь свой невеликий рост. – Я гостеприимство проявляю! Бродяги должны помогать друг другу.

Дилла скептически хмыкнула.

– И какие у нас основания тебе доверять?

– Он мог утаить, что подчиняется семье Эрлина, – сказал Лейн. – Но предпочел откровенность. Стало быть, хочет о чем-то договориться.

– Верно, – кивнул Бор. – А вам, наверняка, нужна информация. Но здесь говорить не будем. Пошли в мою нору. Гость на порог – хозяину жратва… То есть, радость!

Лейн засмеялся. Дилла тоже не удержалась от улыбки, хотя пальцы ещё щипало. Гоблин демонстративно повернулся к ней спиной, поднял руки и словно раздвинул в стороны темноту в глубине лавки, как шторы. За ней открылась маленькая захламлённая комната. Пахло кошками и мышами. На низком столике теснились бутылки, штабеля грязных тарелок и клубки шёлковых ниток. Широкая кровать, заваленная засаленными подушками и скомканными одеялами, занимала почти всё пространство. Под ней кто-то тихо шуршал. Между кроватью и столиком был втиснут вертикальный ткацкий станок.

– А ты мастер! – уважительно сказала Дилла.

Шёлковая ткань на станке переливалась всеми оттенками зелёного. Из такого шёлка шьют себе плащи лесные фэйри.

– Не успел закончить, – буркнул гоблин. – Плакали мои денежки. Хотя… – он смерил взглядом Лейна. – Тебе плащ нужен?

Лейн пощупал ткань.

– Грубовато вышло.

Гоблин сплюнул.

– Местный шёлк лучше не спрядёшь. Но маскирует как надо.

– Сколько?

Гоблин почему-то посмотрел на кровать.

– Ты лечить умеешь?

– Да.

Бор свистнул – негромко, призывно. Подушки на кровати зашевелились. Дилла схватилась за кинжал. Лейн смотрел с любопытством. Из-под горы подушек показалась чёрная мордочка кота. Он зевнул, вытянул вперед лапы с растопыренными когтями, подтянулся и вылез полностью.

Дилле не доводилось встречать живых химер. Все они были тварями древних богов и великих магов, предназначенные для одной цели – убивать. Неудивительно, что химер извели задолго до рождения Диллы, так что она видела только картинки. Но даже в самом подробном бестиарии едва ли найдешь существо с передней половиной черного кота, а задней – золотистой ящерицы. Сердце Диллы сжалось. На спине нелепого существа тряпочками висели перепончатые крылья. И оно… умирало. Это было настолько очевидно, что Дилла даже не усомнилась в своем предвидении.

– Лапы у него, – буркнул гоблин, поглаживая странного питомца по голове. Котоящер урчал, не обращая внимания на гостей. – Задние. И крылья.

– Вижу, – Лейн осторожно сел на кровать, протянул руку, почесал пальцем за кошачьими ушами. Урчание стало громче. – Должно быть, тот, кто его сделал, умер. Такие тварюшки не переживают надолго своих создателей. Когда он начал слабеть?

– Как война закончилась. И с тех пор всё хуже и хуже.

Лейн поднял на ладони крыло, отпустил. Крыло снова безжизненно обвисло.

– Боли у него нет.

– Сам знаю! – Гоблин прижал к себе любимца так, что тот протестующе вякнул. – Когда лапы отнялись, я думал, его ударил кто. Но он не жаловался. А потом летать перестал. И не ест почти.

Лейн поднял глаза на Диллу. Она качнула головой.

– Что? – голос гоблина внезапно осип. – Никак?

– Погоди. – Лейн отодвинулся, открыл свою сумку. С минуту задумчиво смотрел в неё, потом достал шкатулку – одну из тех, что забрал из пещеры сестры. – Вылечить его можно, но это будет подороже плаща.

– Всё, что смогу, – твёрдо сказал гоблин. – Кровью бы поклялся, но Кедар сразу узнает.

– Что ж, придется рискнуть и поверить тебе на слово. – Лейн открыл шкатулку, достал из нее серебряный плетеный браслет.

"Работа сидов", – определила Дилла. Даже с её острым зрением невозможно было рассмотреть все детали узора. Браслет словно сплели из плюща и полевых цветов, а потом уменьшили и превратили в металл с искрами драгоценных камней. Вот только это был не металл и не камни. Растения остались живыми.

– Нам действительно нужна информация, – сказал Лейн. – Всё, что ты знаешь о войне и о Кедаре.

– О нём мне запрещено говорить, – замотал головой Бор. – Расскажу только то, что все знают. Ну, может, чуть больше.

– Хорошо, – согласился Лейн. – И о других магах Леконы я тоже хочу узнать. И ещё нам нужен дом. Не в городе, но поблизости.

– Других магов у людей больше нет, – Бор покривил губы. – Всех покрошило. Разве что из учеников кто уцелел, и то едва ли. Насчет дома… Подумать надо. Округа-то вся выжжена. Осталось, правда, несколько усадеб с севера. Но дома там не в лучшем состоянии.

– Главное, чтобы крыша не падала, и пол не проваливался, – сказала Дилла. – Всё равно мы здесь ненадолго.

Лейн неодобрительно посмотрел на нее, но поправлять не стал.

– Хозяев у тех домов нет, – продолжал размышлять Бор, – стало быть, продавать их будет городской Совет. Едва ли задёшево, но и ломить цену не станут. Земля там ещё лет тридцать родить не будет. Ладно, куплю я вам дом. Если сработает твоя безделушка.

– Эта "безделушка" стоит больше, чем вся твоя лавка! – возмутился Лейн. – Информация, дом и услуга. Согласен?

– Сказал же – что смогу. Лечи давай.

Такая привязанность к химере показалась Дилле чрезмерной.

– Он разумный? – спросила она.

– Все коты разумные.,– Бор бережно поднял котоящера на руки, оставив болтаться безвольный чешуйчатый хвост. – Хотя по некоторым и не скажешь.

– Подержи ему голову, – Лейн обернул браслет вокруг кошачьей шеи, повозился, подгоняя застежку. – Пусть носит, не снимая, даже если тебе покажется, что он полностью поправился. Понял? Сколько бы ни прожил – хоть сто лет – снимать нельзя!

– Понял, не дурной, – гоблин уложил недовольно трясущего головой питомца на подушку. – Но пока не увижу, что помогло, в Совет не пойду.

– Может, пока расскажешь, что у вас за война была? – Дилла отодвинула пару подушек, освободив для себя относительно чистый участок кровати. – Всё равно ведь узнаем – не от тебя, так от других.

– Да что война? – Бор пожал плечами. – Она здесь тянется с тех пор, как люди научились палку в руках держать. Обычное дело. Люди против фэйри. Люди против людей. Маги против фэйри. Маги против магов. Когда я сюда попал и угодил в ловушку колдуна Раона – дедули этого щенка Эрлина – уже вовсю полыхало. Фэйри к тому времени притухли и сидели по убежищам, а маги силой мерились. И доигрались. Кто разбудил подземных драконов – неизвестно. Сейчас всё на проигравших валят, но у победившего короля Коллина тоже чёрные колдуны в союзниках имелись. В общем, было в этом мире три материка, остался один. И то мы месяц света не видели – всё пеплом затянуло. А магов-то, чтобы небо расчистить, и нет уже. Хорошо, что фэйри подсуетились. Дышать-то всем хочется. А под землей им неуютно стало. В общем, солнце опять светит, и луны хороводятся. А что земля почитай вся отравлена, и фэйри, кто выжил, с людьми больше дела иметь не желают – так это мелочи, дело житейское.

Ядом в голосе Бора можно было отравить колодец.

– Умалившийся народ! – Лейн хлопнул себя по лбу. – Так это фэйри? А как они к серебру относятся?

– Спокойно. Люди серебром обвешиваются от нежити. Во время войны чернокнижники знатно поработали. К тому же, не все из Умалившегося народа считают некромантию дурным делом. А их работу только серебром проверить можно.

– То есть, – уточнила Дилла, – нас сегодня проверяли, живые мы или нет?

– Вроде того. Хотя своих они редко поднимают. Я в детали не вникал, но, по слухам, проще поднять целое человеческое кладбище, чем одного из них.

– Умалившийся народ – это их так люди прозвали? – спросил Лейн.

– Ага, по причине резкого сокращения численности. Ну, и потому что выжили в основном те, кто помельче. Морские сварились, когда подводные вулканы рванули. Воздушные почти все задохнулись и развеялись. Из наземных, кто остался, собрались в горах. Искать их не советую, они убивают любого, кто пересечёт границу.

– И я их понимаю, – сказала Дилла. – Но они нам не нужны. Ты про людских колдунов расскажи. Сколько их осталось?

– Ты глухая? – Бор вскинул и без того высоко изломанные брови. – Сказал же, остался один Кедар. Каким образом его гениальный папаша откинулся, а бесталанный сынок уцелел, рассказать не могу, да оно вам и без надобности. Главное, что король пожаловал Кедару за его великие заслуги весь Дробул – вот этот вот городишко. Который, кстати, до войны был столицей государства. Но поскольку земля здесь загажена, король быстренько перенес столицу в более полезную для здоровья местность.

– А Кедар почему остался, если здесь всё плохо? – спросил Лейн.

– Ну, жить-то в городе можно. Здесь и до войны больше ремеслами занимались, чем землю пахали. Зерно, понятное дело, вздорожало и овощи всякие. Их теперь издалека привозят. Но трава растёт, пчёлы мёд собирают, скот родится. Коров, правда, только на мясо разводят, доиться они что-то перестали.

– То есть, молока совсем нет?! – ужаснулся Лейн.

– Почему же? Козы как-то приспособились. Но молока, сам понимаешь, от них мало. И дорогое оно.

– А его можно пить?

– Я пью. До сих пор жив, как видишь, – Бор замолчал, всматриваясь в задремавшего любимца.

– Когда закончилась война? – спросила Дилла.

– Почти три года назад.

– Три года?! – переспросил Лейн. – Да твой кот уже трижды умер бы за такой срок!

Бор хмуро посмотрел на него.

– Да знаю я! Уже и так подсчитывал, и эдак. Слабеть он начал в аккурат, когда небо очистилось. А лапы отказали месяца два назад. Нет! – он вскинул руку. – Его создатель умер, это я точно знаю. Он был королевским магом. Кедар… раскрыл его заговор. И занял его место. Нет, тот маг сгорел, и пепел по ветру развеян. Но вот источник его силы, похоже, остался. И сейчас он иссякает.

– Имя мага назвать можешь? – спросил Лейн.

– Нет, – понурился гоблин. – Имя его запрещено упоминать. Не только мне, всем в государстве.

– Ученики у него были?

– А как же! – Бор неприятно улыбнулся. – Трое. В том числе сама принцесса. Сгинула, как и остальные.

– Где он жил? – спросила Дилл. – Здесь?

– Не в городе, – медленно ответил Бор. Он словно прислушивался к себе, подбирая слова. – Дом у него стоял возле Проклятого леса. Это если из главных ворот идти на восход. Со стены видно.

– Ага… – Дилла прикинула, где поднималось солнце. По всему выходило, что Проклятый лес они видели. И слышали его обитателей. – Вот про лес давай поподробнее.

– Там нежить обитает, – Бор посмотрел ей прямо в глаза. – По официальной версии тот маг готовился напасть на короля. И создавал армию нежити. А Кедар, стало быть, короля спас. И окружил лес непроходимой для нежити границей. В лес теперь людям хода нет, но и оттуда никто выйти не может.

– По официальной версии, – повторила Дилла. – Понятно.

Котоящер вдруг встрепенулся и зевнул. Посмотрел яркими желтыми глазами на хозяина, мурлыкнул, поднялся на лапы и захлопал крыльями, на пару дюймов оторвавшись от подушки.

– Земля и небо! – ахнул Бор. – Летает!

Он сгреб любимца и уткнулся в его мех. Плечи гоблина задрожали. Дилла посмотрела на них с тоскливой завистью и отвернулась.

– Ты не позволяй ему уставать первое время, – сказал Лейн. – И корми получше.

– Само собой, – невнятно пробормотал гоблин. Не выпуская котоящера, нагнулся, выдвинул из-под кровати клетку, в которой метались десятка два мышей. – Сейчас, Живоглотик, сейчас жратиньки будем!

Лейн изменился в лице. Дилла покачала головой и встала.

– Мы тебя в лавке подождем.

Бор, не глядя, махнул рукой. Темнота расступилась и сомкнулась за ними, отрезая воркование гоблина, отчаянный писк и хищное урчание.

***

Дерево плачет – роняет мутные крупные капли на иссохшую землю. Дожди обходят Проклятый лес стороной. В прежние времена здесь не бывало засухи. Должно быть, это Кедар пытается взять лесную крепость измором. Напрасно надеется. Там, в глубине чащи, есть озеро, питаемое подземными родниками. А вот на этой стороне границы всё пожухло. Приходится тянуться корнями всё глубже и глубже, нащупывать воду, чтобы поливать траву вокруг. На свежую зелень прибегают мелкие ушастые зверьки. Когда-то Дерево помнило, как они называются. Теперь – нет. Память облетает с каждым листопадом. Да какая разница? Названия – это всего лишь слова. Главное, что у зверьков хрупкие кости и сладкое мясо. Но его мало. Слишком мало!

Сегодня срок очередной жертвы. Но старуха не пришла. Почему?

Дерево плачет…

Глава 7. Старый дом

"Что для одного еда, то для другого яд".

Английская пословица

Пока они шли по петляющим улицам до северных ворот, Дилла вся была, как натянутая тетива. Лейн, судя по искрящимся волосам – тоже. Хорошо, что на солнечном свету эти искры терялись. Дилла не стала надевать амулет, чтобы не отвлекал, и остро поглядывала по сторонам. Засечь слежку не удалось, но Дилла всем своим существом чуяла – следят.

Северные ворота охранялись не так тщательно, как главные. Двое стражников сидели на траве возле широко распахнутых створок и жевали травинки. Когда Лейн и Дилла прошли мимо, они заинтересованно приподнялись. Потом вслед донесся насмешливый свист. Дилла дёрнулась обернуться.

– Не связывайся. Я знаю способ получше. – Лейн сорвал с обочины стебелек с пышной метелочкой. Именно такие жевали стражники. Надкусил, облизнулся с нехорошей улыбкой. – Ну вот, к вечеру эти хамы разучатся свистеть. И внятно говорить тоже – на пару дней.

– Нарываешься, – с вялым осуждением сказала Дилла.

Ей тоже надоело мириться с пренебрежительным отношением горожан. Люди должны уважать фэйри. Уважать и бояться. Тем более здесь. Да они землю обязаны целовать под ногами местных нелюдей за то, что не задохнулись и не замерзли без солнца!

– Хватит осторожничать! – отмахнулся Лейн. – Ясно, что это не Кедар тебя вызвал. Иначе бы нас уже ловили.

– Думаешь, выжил кто-то из учеников сожженного мага?

Скачать книгу