Реальное волшебство. Заговор в империи бесплатное чтение

Введение

Сквозь распахнутые шторы в комнату падал яркий дневной свет. Лучи солнца, поправ все правила приличия, прицельно светили по глазам, заставляя жмуриться и кутаться под одеяло в надежде поспать еще часик другой.

Доносилось пение птиц, прилетевших на перила балкона. Теплый воздух колыхал занавески, и те развивались, высоко поднимаясь над паркетным полом. В комнате пахло хвоей (леший на днях новые культуры в лесу выращивал), водой с озера и цветущими под окнами растениями. Мой домовой лично их выращивал, а потому и цвели они долго, бурно и вынуждали меня пачками глотать препараты против такой же буйно цветущей аллергии на пыльцу.

Нет, вы не подумайте, дачу я искренне и всем сердцем люблю. Нам, ведьмам, ученые в целом советуют больше времени проводить на природе. И для душевного равновесия полезно, и для магии. Вот я и приехала в «Озерово» – дачный поселок в двадцати минутах от города.

Впрочем, идея была не моя, а шефа, Виктора Когда-Где. Тот почему-то свято верит, что если ведьму надолго от природы изолировать, то она станет агрессивной и злобной. Как по мне, так чушь полная, но начальству виднее и спорить с шефом – последнее дело, особенно если он настаивает на оплачиваемом отпуске за счет компании в противовес своим обычным принципам.

Так что, после очередных удачных переговоров с новой туристической фирмой и лешим четвертого округа лесов на Байкале, шеф по щедроте душевной подписал мне месячный отпуск. А я, подхватив заявление и любовно прижимая его к груди, покинула родные стены компании и поспешила заказать грузовик для перевозок. Дача-то в наследство от тетушки Румпельштиды досталась, а мебели на ней – нет.

К слову, наша компания «Реальное волшебство» единственная в своем роде на современном рынке. Мы осуществляем оказание услуг магического, волшебного и даже чародейского характеров. Вам нужны обереги на удачу? Закажите их в нашем онлайн магазине! Или, возможно, в вашем подвале завелся людоед? Мы вам поможем! В общем, цель «Реального волшебства» – сделать жизнь людей безопаснее, а жизнь магическиодарённых – комфортнее.

В базе наших клиентов миллионы существ со всех миров, а число сотрудников в прошлом месяце перевалило за три тысячи. Всей компанией тогда отмечали, я точно помню и даже практически все!

Я, к примеру, состою на должности дипломата. Работа у меня сложная, но любимая: езжу по миру и налаживаю отношения с «нечистью». Хотя термин, конечно, подобран не до конца верно. Все же леших, водяных, домовых и прочих существ, которые заботятся о принадлежащих им территориях и сами по себе несут только пользу, если им не угрожает опасность, нельзя считать вреднокачественными созданиями. Поэтому в своей работе я использую нейтральный термин «добрые духи».

Моими услугами пользуются в основном компании, которые занимаются масштабными застройками или связаны с распределением и потреблением ресурсов. Их директора часто пренебрегают простыми условиями мирного существования с существами, одаренными магией. То леса спилят, не договорившись с лешими, то болота высушат вместе с водяными в спячке. Они в свое время так устали от произвола, что написали в Писгрин, для убедительности подкрепив звуковым сопровождением. Песня, кстати, вскоре стала хитом. Все ведь помнят это навязчивое: «Я водяной, я водяно-ой»? Ну вот.

Я уже молчу про тот случай, когда представители краеведческого музея попытались спереть избушку у Бабы-Яги. Вроде приличные люди, ученые, а ведь сидели в камышах на этом болоте и выкуривали избушку (читайте о приключениях «Реального волшебства» в серии коротких юмористических рассказов).

Ничего удивительного, что позже эти же компании сталкиваются со злобными лешими, которые категорически против вырубки их лесов; или с разозленными водяными, отказывающимися сдавать свой водоем в аренду туристическим компаниям или базам отдыха.

И это директорам еще крупно везет, что домовые поодиночке живут, а потому и неприятности устраивают не очень глобальные, когда очередной застройщик сносит старые дома.

Каждый раз итог один: провинившиеся перед нечистью (и не только нечистью, но и всеми остальными магически одарёнными) с воплями и криками прибегают в «Реальное волшебство» и жалуются, что и технику-то им поломали, и краны для застроек посносили, и туристов распугали. К слову, в тот раз Баба-Яга своих подруг подговорила и над музеем еще долго летали старушки, распивающие неприличные частушки.

К сожалению, ситуацию исправить не удается. Людям трудно ужиться с магическими существами. Впрочем, нам тоже с ними сосуществовать непросто. Потому у меня всегда есть работа.

С моим домовым, к примеру, мы познакомились, когда тот привязал себя цепями к дому в заброшенной деревушке, пытаясь защитить свой очаг от сноса. Его люди давно переехали в город, а он в прежнем доме остался. Матвея я уговаривала прекратить забастовку и переселиться в новую квартиру с удобствами, вроде канализации, электричества и газа, несколько дней. А в итоге взяла и позвала его к себе жить. Нет, ну а что? Домовой все равно нужен, а Матвей мне сразу понравился. Боевой, благородный и неприличных слоганов много знает. Должен же он был чем-то развлекаться, пока забастовку устраивал…

Тогда я еще училась в университете на втором курсе, а в «Реальном волшебстве» проходила практику. Вместе с Матвеем мы прошли всю студенческую жизнь, а потом еще и на магистратуру замахнулись. А после окончания вместе отмечали в компании с такими же ведьмочками, как и я. Ох и насыщенная жизнь у нас была!

Правда, на курсе нас всего десять ведьм училось и это, не поверите, была одна из самых больших групп. Все же правы ученые, когда говорят о постепенном вымирании ведьм, как расы. Нас с каждым годом становится все меньше и меньше.

Поднявшись с кровати, я направилась на кухню, добывать себе кофе. Пока спускалась по лестнице, раздумывала, чем же сегодня нам с Матвеем заняться. Вот все в отпуске хорошо, а ближе ко второй неделе начинаешь маяться от безделья!

На кухне обнаружился вовсю хлопочущий домовой. Он, по случаю отпуска, накупил гавайских рубашек и даже ожерелье из ракушек, поэтому теперь я каждый день чувствую себя, как на море. Честное слово, он в своих сандалиях и шортах-парашютах выглядит, как заправский турист.

– Ой, Владиславушка, – заметив меня, воскликнул Матвей, и с его подачки на кухонный стол прилетела чашка кофе и даже круассан. – ты-то мне и нужна! Там опять зверь в кладовке шороху навел, ужо я его и так, и сяк, и на приманку, а он все никак не попадется!

Присев на стул, я помешала кофе и задумалась. В первый же день, когда мы приехали на дачу, все помещения сразу на наличие грызунов проверили – их Матвей всем скопом в лес выпроводил. Но вот один особо хитрый остался. Он то из заначек домового печенье стырит, то сыр понадкусывает, то коробку с хлопьями кукурузными упрет. Нет, нам не жалко, но у Матвея же вера в себя подкосилась от такого произвола!

Домовой и ловушки ставил (сработала, но попался в нее сам Матвей), и лично в засаде сидел (уснул, бедняга), и даже клеем весь пол в кладовке измазал (никто не пострадал, кроме моих кроссовок. И понесло же меня за огурцами этими…), а злодей все никак не ловится.

– В общем, я тут в интернете посмотрел…

Все, плохи дела.

Если уж домовой до интернета добрался, то дальше только танки в ход пойдут. Я даже круассан отложила в сторону, напряженно на Матвея поглядывая.

– А может не надо, а? – подала я голос.

Не то чтобы громко, пожалостливее больше старалась.

– Надо, Влада, надо! – уверенно выдал Матвей. – А ты бы лучше до озера прогулялась, да к водяному сходила. Он что-то приболел совсем весь, вот и отнесла бы ему в гостинец пирожков да солений.

– Ты тогда и корабль положи, – подумав, произнесла я. – а я через часик схожу.

Мы тогда с Матвеем второй день на даче были. Помучившись от жары, решили на озере корабль радиоуправляемый запустить, а на его звук водяной выплыл. Мы и разговорились. Хороший он, добрый и молодой совсем, в сравнении со многими моими знакомыми водяными. Ему всего пара сотен лет.

– Сходи-сходи…– пробурчал Матвей беззлобно, выстругивая что-то ножом.

***

Натянув джинсы, белую футболку, кроссовки в цвет и повязав на волосы шелковый платок по последней ведьмовской моде, потопала к водяному. Руку оттягивала корзина, доверху забитая выпечкой и соленьями. Не знала я, что водяные так пирожки с клубничными вареньем уважают, иначе на выезды без выпечки и носу не совала.

От нашего дома до озера было всего минут пять. Если идти по прямой тропинке, то можно было выйти на пригорок, с которого обычно и купались все местные дачники. Там даже лежаки были установлены. Недавно появились. Вот как председатель Магической Комиссии здесь дачу купил, вот так и появились. А вместе с ним и асфальт.

Но была и вторая тропинка. Она шла чуть правее и примыкала к лесу. Если идти по ней, то можно было попасть на закуток с поваленным бревном и удобным спуском к воде, огражденном от прочих небольшим береговым выступом. Туда-то я и направилась.

Нет, водяной не скрывался. Просто другим дачникам непривычно видеть владельца озера, да еще и болеющего. Они как с температурой маяться начинают, так сразу из здорового зеленого цвета в синий окрашиваются.

Подойдя к воде, я вежливо постучала по ней два раза. Не прошло и нескольких секунд, как вынырнула голова с изящной веточкой водорослей ровно по середине. Водяной с тихим бульком выплыл, но высунул голову ровно по линию глаз. После чего бегло осмотрелся, как заправский шпион, и уже вынырнул полностью. Ну как, полностью…По живот. Синий в красную крапинку.

Ветрянка достанет каждого, даже если ты водяной.

– Влада,– облегченно выдохнул он, понизив голос до шепота, после чего вновь оглянулся вокруг и, перекрестившись, опустился в воду по шею. – а я-то думал это эти…ваши.

– Наши? – вскинула я брови, перейдя на громкий шепот.

– Из служб, – добавил он особенной интонацией, которой обычно два вовлеченных в особую тайну существа выдают важную информацию. Но загвоздка была в том, что я никакую тайну не знала. – государственных.

– А что бы им делать в «Озерово»? – опустившись на поваленное бревно и вытянув ноги, удивленно вопросила я.

К государственным службам я не относилась, но для всей нечисти (и добрых духов) это значения не имело. Я могла сколько угодно доказывать им очевидное, подкрепляя весомыми аргументами, но все равно оказывалась в одной категории со службами по контролю за магическими существами.

У тех специализация широкая, даже обширнее, чем у «Реального волшебства». Они особенно внимание уделяли контролю за численностью магических особей, непрестанно настаивая на улучшении демографии. Это их первое любимое занятие. Второе – бдение за соблюдением законов. В основном следили, что бы среди магических существ темных и злобных не было. В этом плане проверки у них были серьезные.

Ничего удивительного, что водяной так занервничал. Если уж госструктуры им заинтересовались, то жди неприятностей. Хотя что-то подсказывало мне, что водяной зря водоросли жует. Нарушений за ним никаких нет – сразу проверила, а поручиться за него всегда могу я. Слово ведьмы госслужбы еще ценят.

– Вот уж чего не знаю, того не знаю. – пробулькал водяной, нервно отгоняя от себя стаю мальков. – Ходили тут с утра, приглядывались, принюхивались, ведьму, понимаешь, искали. Даже меня звали.

Я хмыкнула.

Я-то им зачем? Темной магией не балуюсь, настойку на мухоморах не распространяю, налоги плачу исправно.

– А ты? – вопросила, почесав кончик носа.

– А что я? – хмыкнул водяной самодовольно и даже подплыл поближе. Лег у берега, подпер щеку ластой и добавил ехидно так: – Мальков своих отправил, мол, нет хозяина дома-то. Уплыл он по делам неотложным. Так и велел передать: «Растений, молодцы добрые, маловато стало. Вот и отправился в соседний пруд кувшинок у кикимор одолжить». У меня-то кикимор нет – я за приличиями блюдю. Сама понимаешь, дачный поселок как-никак, люди ночью спят, а те ж посреди ночи могут и репетицию Ивано-Купало устроить. А государственные-то знать не знаю, шо ты мне заказала семян чужеземных.

Да, было дело, жаловался водяной, что кувшинок у него нет, а соседские кикиморы зажали. Я ему разных видов заказала из других стран. Мне несложно, а он такой довольный был.

– Понятно, – кивнула я, и, вспомнив про корзинку, добавила: – а Матвей вот тебе гостинцев передавал. Выздоравливать велел.

– Вот спасибо, – расплылся в довольной улыбке водяной, перенимая из моих рук корзину. – а ты чего на берегу-то сидишь? Ныряй давай. Водичка сегодня, правда, прохладная, ну да я тебе ее подогрею.

Через пару часиков, наболтавшись с водяным и наплававшись, начала собираться домой. Все же нельзя надолго домового одного оставлять, особенно начитавшегося статей из интернета. И ладно бы он с официальных сайтов информацию изучал, так ведь на формах сидит, общественную мысль впитывает.

Потому, попрощавшись с водяным, направилась домой. Уже на подходе к каменному забору, воздвижением которого занимался до впечатляющего активный на природе домовой, стало понятно, что что-то не так. Обычно у Матвея музыка или видео какое на ютубе включены бывают, и хоть какие-то звуки, но есть, а тут тишина гробовая.

Войдя в дом с видимой осторожностью, я принялась искать домового. Но его не оказалось ни на кухне, ни в гостиной, ни в столовой, ни даже в спальне на втором этаже. Куда мог запропаститься?

Решив посмотреть в стратегически важном месте (читай: кладовке), тихонечко приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Сощурившись, попыталась хоть что-то разглядеть в темноте. Кроме косых силуэтов, привыкшие к свету глаза ничего больше не увидели и, стараясь говорить как можно тише, я позвала:

– Матвей?

Говорила-то я, может, и тихо, а реакция все равно была крайне бурной, потому как следом раздалось: БАМ!

А потом ка-ак ШМЯК!

Я, невольно пригнувшись и зажав рот рукой, слушала, как с самых верхних полок вниз несутся банки и коробки, встречаясь с паркетом и разбиваясь, рассыпаясь, разлетаясь на миллиарды осколков. В следующую секунду что-то взвыло, причем громко и отчетливо, и я с трудом успела отскочить от двери, которая распахнулась с неожиданной силой. Из кладовки в дом рвануло серое животное, а следом за ним с диким криком бежал Матвей, придерживая соломенную шляпу двумя руками.

Пока я была в ступоре, парочка успела пробежаться до кухни и снести стол, перевернуть стулья и уронить горшок с цветком, который я успела вовремя поймать за пару сантиметров до пола. Тем временем животное, преследуемое моим домовым, скрылось в гостиной. Оттуда донеслись звуки разбитого стекла и угрозы оторвать хвост.

Естественно, я рванула следом!

В гостиной я застала только разгром: белоснежный диван ручной работы оказался перевернут, стеклянный журнальный столик был снесен к стене вместе с вазой с цветами, с плазмы свисало что-то липкое, а на белоснежном ковре с густым ворсом растекалась кофейная лужица. Останки чашки обнаружились рядом, прямо напротив упавших со стен фоторамок.

Ну ковер-то за что?!

– Матвей! – чувствуя, что вот-вот буду готова убивать, прокричала я, срываясь на бег за парочкой.

Угнаться за потусторонней сущностью и диким животным оказалось сложно, но возможно. В конечном счете я даже заметила, как домовой бьет соломенной шляпой по хвосту кому-то, очень напоминающего барсука.

Разве барсуки вообще обитают в местных лесах?

– Вот так тебе, охальник! Получай! Получай! – сопровождал избиение несчастного Матвей, размахивая шляпой и умудряясь замахиваться ногой для, по-видимому, пинка. Гимнаст доморощенный.

Так мы пробежали весь первый этаж. Не выжила ни одна из фоторамок, висящих на стенах. Шторы оказались содраны, пальмы в тяжелых кадках снесены, мебель перевернута, ковры изгажены. Матвей и барсук разнесли все, что еще было целым, и понеслись в сторону двери, ведущей в лицевую часть двора. Но я-то помнила, что у Матвея там редкие растения, которые мы не совсем легально заказали в Колумбии…

– Матвей! Отставить ущерб! – прокричала я, выскакивая следом за несущимися на всех порах домовым и барсуком. – Матвей! Черт…

Яркие солнечные лучи ударили по глазам, и я замерла на крыльце, прикрыв глаза руками.

– Дурацкие хлопья…

Нет, правда, обидно! Из-за каких-то четырех пачек, съеденных барсуком, вверх дном оказался перевернут весь дом. А ведь мы закончили ремонт всего пару дней назад, краска, в буквальном смысле, еще не везде успела высохнуть!

Я подняла глаза в сторону забора с распахнутыми воротами, за которыми вдалеке виднелись две фигуры, на всех порах несущиеся к лесу. Оно и к лучше, в лесу же Леший Постапьевич. Он-то точно разберется!

Я, несмотря на природную ведьмовскую жалость, не смогла сдержать ехидную улыбку. У Постапьевича даже подснежники раньше срока зацветали, так чего уж говорить по барсука и домового? Точно перевоспитает!

Хотя…стоп!

А убираться кто будет?!

– У тебя, как всегда, весело, Владеныш. – прозвучало веселое откуда-то сбоку.

Переведя взгляд, я заметила, наконец, удивленных мужчин, стоящих у исчезающих очертаний портала. Один из них был мне хорошо знаком – то был Игнат, мой коллега, специализирующийся на контакте с иномирными гражданами. Нередко мы вместе оказывались вовлечены в дела, выбираться из которых было не всегда просто, но всегда интересно.

– Здрасьте, – говорю, независимо пожав плечами с видом, словно все так и было запланировано. А то, что щеки вспыхнули от смущения это – незначительные мелочи. – погода сегодня прекрасная. Самое то для физических нагрузок.

***

– Могу я узнать, из какого мира вы прибыли? – вопросила я, поставив фарфоровую чашку с чаем на край журнального столика, который пыхтящий домовой уже вернул на место.

Сейчас Матвей оттаскивал пострадавший ковер в ванную с ну о-очень несчастным видом. Позер. Я-то знаю, что он существо магическое и мог отправить этот ковер с помощью левитации, а не тащить его на плече, всем видом демонстрируя угнетенность.

Ему это даже полезно. Домовые от количества выполненных по хозяйству дел молодеют.

– Наш мир называется Люцерн, – отозвался пожилой мужчина, представившийся Томасом. На вид ему можно было дать не более пятидесяти – рыжие, словно спелая морковка волосы, уже тронула седина, а в уголках глаз поселилась россыпь морщин. Однако светлые, добрые глаза и широкая улыбка напрочь лишали ощущения, что передо мной пожилой мужчина.

Томас проследил взглядом ярких синих глаз за барсуком, который тащил стул обратно на кухню, тяжело вздыхая в процессе. Матвей этим стулом в него запустил, но промахнулся. Теперь у нас в коридоре нет картины.

На диване рядом с Томасом сидел маг, представившийся Дергом. Он напоминал представителя наших госслужб: с лысой головой, широкоплечий, с резкими, отточенными движениями и сдерживаемой изнутри силой. Он не был агрессивен, но интуитивно я предпочитала сохранять дистанцию. К сожалению, у магов и ведьм есть исторически сложившиеся сложности в отношениях.

Маги очень много веков использовали ведьм в качестве сосуда для восполнения магических сил. Мы были кем-то вроде внешних энергетических источников, которыми пользовались, когда им было угодно. Они устраивали отлов ведьм, когда мы еще предпочитали жить в деревеньках или глубоко в чащах леса, а затем подчиняли с помощью клятв на крови и крали наши энергетические силы.

Суть проблемы заключалась в быстро восполняемых резервах ведьм, что было принято использовать. Чаще всего, против воли ведьмы.

Дерг проследил взглядом за барсуком, внимательно глядящим в ответ. К нему подошел Матвей и, шмыгнув носом, игриво подмигнул. Маг нервно передернул плечами, отвернувшись к окну. Неужели никогда не видел домовых?

– Что вас привело на Землю? – вопросила я, приготовившись к длинному описанию проблемы.

Я знала, что Игнат привел магов не просто так. Он бы не стал беспокоить меня в отпуске и приводить клиентов не моего профиля, если бы дело не было действительно важным.

– Вам не сообщили? – вскинул бровь Томас, посмотрев на Игната с круассаном в руке и морем сочувствия в зеленых глазах, обращенных к домовому.

Они давно спелись. Вот как выяснилось, что Матвей потрясающе готовит любимый борщ Игната, а тот легко пользуется интернетом, так и сработались.

– Времени не было, вы ведь как снег на голову упали. – пожал плечами Игнат, обернувшись ко мне, а потому не заметив растерянного взгляда двух магов, не понявших выражения. – Попытаюсь кратко обрисовать ситуацию. Перед тобой два приближенных к императору Люцерна мага, обратившихся к нам изначально с такой проблемой: у них в одном из портовых городков, облюбованном местной знатью для дачного сезона, началась какая-то массовая экологическая катастрофа. Сначала нам поступило их заявление об эпидемии чумы среди живности и растений. Все сдохло, а что не сдохло – того и гляди померло бы.

Томас удивленно вскинул брови, услышав, как выглядит ситуация в глазах Игната. Но маг еще не был знаком с моим коллегой достаточно долго, чтобы осознать – сейчас мужчина предельно тактичен.

Но волновало меня другое:

– Почему вы не обратились за помощью к местным ведьмам? – вопросила я, поставив на стол чашку с кофе.

Матвей укоризненно взглянул на меня, подошел, картинно поднял чашку и подложил под нее деревянную подставку, опустив с громким звоном.

– В нашем мире ведьмы живут очень обособлено и на контакт с другими расами не выходят. – ответил Томас, досадливо поморщившись. – Предотвращая ваши вопросы, отвечу, что причины подобного занавеса кроются в прошлом Люцерна. У ведьм есть все основания избегать контактов с местными жителями.

Я понятливо кивнула, сообразив, что причины малой численности ведьм на Земле и изоляции ведьм в Люцерне могут иметь общие корни. Наверняка, не только наши маги догадались о способах применения ведьмовских сил.

Однако, возникали вопросы к самим ведьмам.

Дело в том, что ведьма не может отказать в помощи растениям или животным. Это заложено в нашей сущности. Подпитка, восстановление – все это обычные ритуалы, которые мы совершаем в силу своей природы. Многие из них происходят даже неосознанно. Если бы существовала проблема вымирания растений в целом городе, ведьмы бы вмешались, несмотря на глубокий исторический межрасовый конфликт. Просто это сильнее нас и значимее гордости.

– Насколько плоха ситуация? – вопросила я, мысленно прикинув масштаб проблемы, из-за которой маги обратились за помощью в агентство другого мира.

– На столько, что мы вынуждены были попросить вашу компанию начать работу уже с утра следующего дня. – отозвался Томас тоном, предполагающим извинения. – К сожалению, ваша коллега оказалась не в силах нам помочь.

– Мирослава? – уточнила я, потому что только она могла взяться за дело другого мира, то был ее профиль.

– Да, – кивнул Игнат, подтвердив мои опасения. – ты еще не видела поле работ. По резерву подходили ты и Мирослава. Ты как раз отпуск вязла несколькими днями ранее, так что у Миры и выбора-то не оставалось. К тому же, это было в ее ведении.

– И что произошло? – взгляд Игната, махнувшего рукой, мне не понравился.

Он не любил говорить о провалах, чужих – в особенности. Но то, как он поморщился, явно не желая отвечать на вопрос, насторожило. Сильно.

– Мирослава не справилась, точнее не до конца. – пожав плечами, ответил Игнат. Его взгляд замер на окне, уходящем в сад. – произошло что-то, что конкретно я понять не смог. Ты же знаешь Миру, она перманентно спокойна и расслаблена.

Я знала. Мирослава была веганом, занималась йогой, верила в энергию Вселенной и никогда не поддавалась стрессу. Рядом с ней лично я ощущала себя словно в безопасном коконе, который окружала лишь позитивная энергия.

– Мы были в местном лесу, – продолжил Игнат. – зрелище впечатляющее, должен сказать. Ну да ладно, сама увидишь. Мирослава пыталась связаться с сущностью растений, но те не отзывались, и она решила обратиться к лешему. Кстати, это же по твоей части. У их леса, – кивок в сторону гостей из другого мира. – лешего нет.

– Быть не может, – потрясенно покачала я головой, откинувшись на спинку кресла. – у каждого леса есть свой дух, иначе он просто не вырастет. И уйти просто так Леший не может, он же не призрак.

– Мирослава не смогла связаться с ним, поэтому ей пришлось вытягивать локальную экосистему через собственный резерв, – пожал плечами Игнат, не став спорить. – а уже к вечеру у нее случился нервный срыв.

– Ты этот лес проверял на выброс чужеродной энергии? – вопросила я.

Конечно, в вопросах флоры я была не особо преуспевающим специалистом, гораздо больше я могла сказать об отсутствующем лешем, чем о лесе. Но предположить магическое отравление или, на худой конец, банальный выброс радиации могла даже я.

– Вот и проверим, – кивнул Игнат. – тебя назначили на это дело. Приступаешь завтра с утра. Проблем с этим не возникнет?

Я обвела взглядом пострадавшую комнату, наткнулась взглядом на Матвея, смущенно переминающегося на пороге, и барсука, шмыгнувшего носом. Уж больно тот выглядел разумным, что, в общем-то, настораживало. Да и стоял на двух задних лапах, оттопырив круглый живот вперед. Я мало что знала о барсуках, но вроде те не должны так делать.

– Влада, ну что ты в самом деле. – заметив мою заминку, возмутился домовой, вплеснув руками. – Я хоть раз тебя подводил? Ну, не считай вот сегодняшнего дня, хоть разочек было?

– Не было, – согласно пожала я плечами.

– Вот! – воскликнул Матвей, вскинув вверх указательный палец. – А потому собирай вещички в дорогу, и иди спасай чужие миры. Мы тут и сами прекрасно справимся, даром что маленькие, зато мощи у нас знаешь сколько? Мы, ежели чего, и с лешим договоримся, и водяного припашем.

– У водяного ветрянка. – покачала я головой, задумавшись. – Ладно, но под твою ответственность, Матвей.

– Есть, капитан! – воскликнул домовой, приложил пальцы к невидимой фуражке и, развернувшись, строевым шагом направился дочищать ковер. Все-таки хороший он. Матвей, в смысле, а не ковер.

– Так, а что еще? – вопросила я, обратившись к Игнату, и перевела взгляд на магов. – Речь шла о нескольких проблемах, если я не ошибаюсь. Лес был изначальной причиной обращения, значит, наши услуги нужны еще для чего-то?

– Да, – кивнул Игнат, почесав кончик носа. – говорю же, катастрофа не единичная. Лес – это первостепенная проблема, решить которую сразу же Мира посчитала более важной задачей. Так вот, господа из другого мира, – маг кивнул на приближенных к императорской семье лиц. – считают, что кто-то саботирует скорую свадьбу наследного принца.

– Почему вы так решили? – удивленно вопросила я.

– Подробный анализ мы предоставим вам уже на месте. Пока же можем сказать, что основная причина такого решения, помимо интуиции и опыта, – произнес Томас, разведя руками. – совпадение по срокам. На границах рядом с портовым городом Шнепц странным образом был отравлен целый взвод военных магов, вылечить которых наши лекаря не могут до сих пор. Мы были вынуждены погрузить их в искусственный сон, чтобы сохранить жизнеспособность организмов. Произошло это за несколько дней до объявления принца и его избранницы о помолвке.

– Пару дней спустя, – подхватил Игнат. – случилась вспышка разгула нечисти. Несколько местных жителей пострадали.

– Еще через несколько недель главный имперский маг, в резиденцию которого вы будете направлены, оказался под ударом во время выполнения дипломатической миссии. На него напали маги враждебно настроенной империи. Сами понимаете, возникает закономерный вопрос о том, как врагам стало известно о направлении нашего мага. – выразительно произнес Томас. – В первую очередь, мы нуждаемся в ваших услугах для минимизации будущего и устранения уже причиненного вреда.

– А во вторую? – недоуменно вопросила я.

– Надеемся, что вы сможете помочь нам найти шпиона среди приближенных лиц до того, как случится свадьба наследника империи. – отозвался Томас, обезоруживающе улыбнувшись. – Как показала практика, есть проблемы, справиться с которыми маги не в силах, поэтому мы возлагаем эту ответственность на вас.

Я задумчиво кивнула головой, мыслями петляя между всеми этими случаями, пытаясь обработать только что полученную информацию. Вырвал меня из этого потока бессвязных мыслей напарник.

– Так, ну раз всем все понятно, пора начинать. – хлопнув ладонями, встал на ноги Игнат. – Ты, Владеныш, шмотки пока собирай, а завтра с утра я тебя заберу. На дело вместе поедем, не нравится мне идея там тебя одну бросать.

Признаться, мне тоже идея бросать меня одну не нравилась. Хотя, в общем-то, мне и задание-то не особо по душе пришлось, но делать нечего. Работа – это работа, и выполнять ее придется даже в свой отпуск.

Глава 1

С утра Игнат уже ждал меня на веранде с чашкой кофе в руках и в полном боевом облачении. Оглядев привычные, даже родные, кожаную куртку, черный свитер с высоким горлом и черные же штаны с безумным количеством карманов, в которых обретали все возможные виды магического оружия: от снотворных порошков до серебряных пуль, я особое внимание уделила приваленной к креслу винтовке. Такой привычки, признаться, за ним еще не водилось.

– И что это? – фыркнул Игнат, в свою очередь недовольно оглядев меня. – Мы на задание отправляемся или в гости к бабушке?

Я опустила взгляд на свои светлые свободные джинсы, белую футболку, кроссовки на амортизирующей подошве в тон и, независимо поправив узел тонкого шелкового шарфика на шее, рухнула в соседнее кресло, подтянув к себе вторую чашку с кофе.

– Это ты отправляешься ведьму охранять, – говорю, подтаскивая молочник ближе. – а я буду окружающую обстановку изучать. С винтовкой в кармане это делать неудобно.

Игнатище закатил глаза, всем видом демонстрируя свое отношение к недотепам вроде меня.

– Расскажи лучше, во что мы ввязались. – предложила я.

Игнат на какое-то время замолчал, что-то прикидывая в голове. Взгляд его блуждал по саду, отмечая восхитительные садоводческие способности Матвея, увлекающегося сотней вещей одновременно.

– Да черт его знает. – вздохнув, честно ответил Игнат. Маг вообще врать и лицемерить не любит, предпочитая правду во всех ее неприглядных формах. – Сначала, услышав их историю, я и не думал браться за это дело, несмотря на весь восторг шефа. Сама понимаешь, профиль у нас: что у меня, что у Миры, совсем другой. Хотел было уже отказаться, чтобы сами свои междоусобицы решали и шпионов выискивали, да только Мирка настояла проверить, что с их лесом, будь он трижды неладен, произошло.

Я не перебивала, молча намазывая на круассан творожный сыр и внимательно слушая напарника.

На самом деле, решение было очень похоже на Мирославу. Та бы никогда не позволила извести лес. Связь ведьмы и флоры нерушима, даже если находится та самая флора за миллиарды световых лет.

– При первом нашем посещении городок показался вполне приличным: море, каналы, белоснежные домики в два-три этажа, корабли пришвартованы, цветы всюду. – продолжил Игнат, задумчиво поглаживая подбородок. – Не сразу в глаза бросилось, что они все поддерживаются магией. После опроса выяснилось, что местные жители ничего знать не знают. Говорят, что сначала гнить все начало, а как сообразили, что дело не в порядке, так уже поздно было что-либо предпринимать. Местный лес тогда хоть сразу под пилу и на дрова для каминов, один сухостой. О, точно!

Игнат потянулся к одному из десятка внутренних карманов у себя на куртке и вытащил оттуда медальон с эмблемой «Реального Волшебства», который выдавали всем сотрудникам при отправлении на миссию. Магу не пришлось ничего объяснять, чтобы я сразу поняла – этот принадлежал Мире. У нас ведьм, всегда много украшений на шее, буквально по амулету или артефакту на каждый случай и этот, не самый красивый или мощный, всегда занимает почетное место.

Игнат протянул блестящий золотой кружок мне, предлагая окунуться в события того дня. Невольно передернув плечами и с очевидным сомнением взглянув на напарника, я все же нырнула в чужие воспоминания, стараясь не думать о том, насколько это неправильно с этической точки зрения.

Гид был прав, мимо леса мы бы точно не прошли. Его территория начиналась неожиданно: словно из ниоткуда появилась голая земля, усеянная жухлой травой и иссушенными ветками. Здесь не было кустиков с ягодами, кустарников или травы, которые мы видели в городе. Лишь голые комья земли, ведущие вглубь леса, от которых шел холод и влажность. Не было даже запаха хвои.

Определенно, стоит попробовать просканировать эту территорию.

Присев на корточки над землей и коснувшись ее руками, на которых позвякивали десятки браслетов, ведьма покачала головой. Магия послушно заструилась по пальцам. Несколько секунд пришлось подождать, прежде чем пришел ответ.

Это была холодная и безжизненная эмоция. Словно в земле не осталось ни капли природной магии. Не той, что пользуются маги, меняя расположение материков или возводя новые горы. Другой, естественной магии, благодаря которой пробивается новая жизнь. Ее не было.

Эта земля была мертвой.

Невольно поежившись от охвативших неприятных ощущений, Мирослава выпрямилась. Игнат стоял немного в стороне, наблюдая за ней, но не вмешиваясь.

Вскинув голову, она хищно, но вместе с тем жалостливо вгляделась в кроны елей, отбрасывающих темные тени и скрывающих солнце. Деревья умирали, и это даже не было ее профессиональным заключением. Достаточно было одного взгляды на иссушенные стволы, на пожелтевшую хвою и белые побеги грибков, охвативших сгнившую кору, чтобы смело сказать – гибнут.

Мира не рискнула заходить вглубь леса без магии. Сделала первый шаг, ощущая необычную для леса враждебную энергию, только когда белые искорки силы сползли на ее пальцы. Как правило, стараниями лешего леса очень дружелюбны, особенно к ведьмам. Стоит ступить под тени деревьев, как хочется закрыть глаза, вдохнуть полной грудью воздух и прогулять по извилистым тропинкам весь день.

Сейчас было не так. Лес давил, вызывая желание уйти и не вмешиваться в чужую смерть. А лес гиб, действительно умирал и не хотел, чтобы кто-то видел его таким. Как ворчливый старик, стесняющийся собственной слабости.

Мира оглянулась на напарника. Тот шел, не обращая внимания на давящую атмосферу. Для него не существовало этой боли, которая ощущалось ею в поскрипываниях стволов деревьев. Он не замечал, как ветер гонит прочь. Он не чувствовал немой просьбы оставить и дать спокойно умереть.

– Что же здесь могло случиться? – пробормотала ведьма, опуская на колени. Лес не был готов впустить их дальше, потому что внутри все было хуже. Намного хуже. Ему нужна была помощь.

– Мира, это бесполезно. – покачал головой Игнат, наблюдая за тем, как ее пальцы касаются земли и, вспарывая ее ногтями, погружаются внутрь. – Сил одной ведьмы недостаточно. Нужно найти источник или узнать, что случилось, чтобы знать, как помощь. Профилактика не вылечит болезнь.

Я понимала это, Мира понимала это. А еще мы обе понимали, что лес, возможно, не выживет. Просто не сможет продержаться без помощи до того момента, когда напарники разберутся в сути происходящего. Он умрет.

А потому, наплевав на, в общем-то, разумные доводы Игната, Мира вливала силы в мертвую землю. Она, сияя, исчезала в недрах, петляя и виляя, распространяясь по лесу, исчезала. Земля буквально впитывала ее, как дождь после долгой засухи. Это было страшно. Отдавать энергию и видеть, как она исчезает в ту же секунду.

– Мира, хватит. – Игнат положил руку ей на плечо. – Если ты отдашь все, то несколько часов будешь восстанавливать резерв, а значит будешь недееспособной. Нам нужен твой мозг. Хватит.

– Еще немного, – прошептала ведьма, не чувствуя в себе сил уйти.

Той энергии, что влила Мира, должно было хватить лесу еще на несколько недель. Он не восстановится, тут Игнат прав. Как в случае с человеком витаминами поддерживают иммунитет, но не лечат болезнь, так и лес не выздоровеет, пока мы не разберемся с причиной. Однако теперь у него больше шансов.

Не знаю, сколько времени прошло. Но когда Мира поднялась, ощущая неожиданную легкость в теле, солнце было уже давно высоко над деревьями.

В теле ощущалась странная пустота, ноги пружинили. Отдала немного больше, чем следовало. Но не смертельно, поэтому, взяв предложенный Игнатом локоть, пошла вперед, оглядывая деревья.

Здесь не было травы. Голая земля, иссохшие корни и грязно-коричневые, сгнившие комья сена. Кустарники зияли голыми ветками, а листья и плоды лежали на земле под ними. Когда лес стал умирать, первым погибло то, в чем лес нуждался меньше всего. Траву легко восстановить, но энергии она затрачивает много. Непозволительно для леса в том состоянии, в котором он находится сейчас.

Голые деревья, иссохшие стволы, сухие ветки. В этом лесу почти не было зелени, только на самых верхушках елей. И здесь не было зверей. Вероятно, они ушли сразу, как только им стало нечего есть. Не пели птицы, не шуршали ящерицы или кролики в кустах. Здесь было пусто.

Мира попробовала связаться с лешим, послав зов. Ответа не пришло даже спустя час. Я могла бы предположить, что он слишком ослаблен, чтобы ответить или проявить себя, но что-то внутри подсказывало, что это не так. Иногда, когда леший не справляется сам или затрачивает энергии больше, чем может, он оборачивается.

Так произошло на Земле, на одном из заданий. Лес вырубали, и леший, боровшийся до последнего, потратил слишком много энергии. Он превратился в пень, чтобы восстановить силы, однако не смог вернуться в прежнее состояние. Я привела его в чувство только через несколько дней, подпитывая его магией.

Но даже тогда он откликнулся. Это был слабый, почти безжизненный толчок, но он был.

Сейчас не последовало ничего. Мира попробовала еще раз, а затем еще…

Ответа не было. И это значило только дно – у этого леса больше нет лешего. Возможно, он ушел за помощью к местным ведьмам, живущим крайне обособлено, и еще не вернулся. О других вариантах думать не хотелось. Ведь смерть лешего означает фактическую смерть леса. Но он жил, едва сохраняя самого себя, но жил.

Они с Игнатом обследовали лес еще несколько часов, взяв для анализа пробы земли и той редкой растительности, что еще сохранилось. Игнат предложил передать их на экспертизу в «Реальное волшебство». Мира искренне сомневалась, что ученым удастся найти причины гибели леса, но спорить не стала. Они должны были использовать все возможные ресурсы, что были в нашем распоряжении.

Вынырнув из воспоминаний коллеги, я протянула медальон Игнату, ощущая легкий дисбаланс в мыслях, спутанных фрагментом чужой жизни.

Из увиденного мне стали ясны несколько моментов. Во-первых, Мирослава приняла дело близко к сердцу, потому и влила больше силы, чем могла себе позволить, и сделало это из собственного резерва. Во-вторых, я могу предположить, что именно это действие и ослабило Миру. Я понятия не имею, что пряталось среди крон того леса, но она подставила себя перед этим, сделав уязвимой.

– Что с Мирославой? – задала я вопрос, беспокоящий меня все это время.

Сама ведьма на мои звонки не отвечала, что не было удивительным – она не признавала современные технологии. Я отправила ей письмо по ведьмовской почте, но ответ до сих пор не пришел.

– Ее отправили на обследование в Центр Магии, – ответил Игнат. – по итогам обследования будет принято решение. Сейчас трудно сказать, что именно случилось, но…это было стремно, Влада. В тот вечер вернулся Ланфорд – маг Его Высочества, и мне пришлось отчитываться о проделанной работе. Процесс малоприятный, учитывая, что знали мы не больше местных жителей. Точно сказать могли только одно – дохнет все. Мирославу мало волновал отчет нанимателю, а в ее голове родилась какая-то дикая идея, так что она ушла. Одна.

Последнее слово он произнес веско, словно точку в конце предложения поставил. В единственном слове чувствовалась невероятная горечь, словно он был виноват во всем произошедшем.

Возможно, так он и думал.

Игнат, несмотря на напускную мужественность, хранил глубоко внутри себя боль. Он был старшим братом одной юной ведьмочки, которая погибла при странных обстоятельствах. Всю историю я не знала, но мне достаточно было лишь одной детали – ее смерть Игнат считал своей виной. Именно поэтому он и пошел в нашу компанию не как первоклассный специалист и лучший выпускник своего курса, а как напарник и защитник ведьмы. Он оплачивал свой долг, пусть и придумал себе его сам.

– Минут через двадцать послышался крик, следом дом начал сотрясаться, а небо заволокло красным дымом. – продолжил он, сжав кулаки. – Впервые видел колдовство ведьмы в отчаянии, не сразу понял, что это. До Ланфорда дошло первым, он и оказался рядом с Мирой раньше остальных. Она задыхалась, билась в истерике и говорила одно и тоже: «Оно идет!». Мы пытались поговорить с ней, узнать, кто это – «оно»? Но дальше внутри нее словно что-то сломалось. Она напала.

– Напала?! – я в шоке посмотрела на невесело усмехнувшегося Игната, сделавшего глоток из чашки. – Маги пытались применить к ней силу?

– В том-то и дело, что нет. – покачал головой Игнат. – К ней вообще никто не приближался. Она просто колданула. Нехило так. Магов по стенам разметало. Томасом вообще вышибло окно и выкинуло за пару километров, дружно его из болота доставали. Влад, она действительно невменяемая была. Все кричала, вырывалась. Ланфорду пришлось ее усыпить, чтобы себе не навредила.

Я промолчала. Трудно представить, чтобы полностью психически здоровая ведьма, которая в силу своей природы не способна причинять вреда, напала на людей. И тем более на магов. Она ведь прекрасно знала, что такого они ей не простят. Маги агрессивны до ужаса, когда речь идет о безопасности их близких или вверенной территории.

А значит, это «что-то», что шло за ней, было настолько опасно, что адекватная ведьма, способная осознавать все происходящее, рискнула первой напасть. Мне было сложно представить, чего именно она испугалась.

– Она сказала, что это было? – вопросила я.

– На утро она не помнила ничего с того момента, как отправилась в лес. – отозвался Игнат, покачав головой. – Сейчас она проходит обследование в Центре. В ее памяти пытаются отыскать хоть что-то, но пока результатов нет никаких.

Бедная Мирослава…

Сердце сжалось, стоило представить, что ей пришлось пережить. Что могло настолько напугать ведьму, что та рискнула силами, свободой, доверием близких? Рискнула всем!

Нам предстояло это выяснить.

– А ты как? – вопросила я после долгой паузы, наполненной молчанием.

Ему пришлось несладко. Окажись он в момент нападения Миры без поддержки других магов, от него могло и мокрого места не остаться. Маги ведьмам немногое могут противопоставить и в обычной жизни, чего уж говорить о ситуации, когда ведьма находится в стрессе. Разная природа магии.

Но Игнат знал, как обезвредить Миру. Прекрасно знал, что был обязан блокировать ее, а затем наложить временную печать. Но не смог так поступить с человеком, с которым был знаком десять лет. Десять долгих, насыщенных лет.

Игнат доверял Мире так, как могут доверять только самые близкие. Он потому ничего и не смог сделать, когда она напала. Просто не смог применить к ней магию.

– Буду в порядке. – честно произнес он, благодарно сжав мою протянутую для поддержки ладонь. А затем, неожиданно улыбнувшись, со смешком добавил: – Особенно, если ты предупредишь, когда появится желание настучать нам всем по рожам.

– Обязательно – хмыкнула я, оглядываясь.

Веранда от вчерашней охоты не пострадала, а потому ремонта здесь не было. Зато залитое солнцем круглое помещение обзавелось новыми предметами мебели – вчера вечером перенесли, чтобы расчистить гостиную для ремонта. Оказалось, что обои в гостиной проще переклеить, чем восстановить магией.

Поэтому сейчас на веранде возвышались горы мебели и даже цветок в разбитом горшке, аккуратно пристроенный сбоку. Матвей учтиво накрыл белоснежный диван пленкой, неизвестно как обмотав раз семь.

– Ты готова? – вопросил Игнат, извлекая из внутреннего кармана ключ-карту, благодаря которой можно с легкостью прорывать пространство между мирами. Недавнее изобретение наших ученых. Что-то вроде проездного для любителей межмировых курортов. – Только учти, что там сейчас лето похлеще нашего. Плюс тридцать и духота.

Я это учла. Набив чемоданы травами и собственными заготовками зелий, даже бросила пару тройку платьев.

Нет, ну а что? Какой смысл тащить с собой целый гардероб, если пару раз коладнешь и платье поменяет расцветку? Никто даже и не поймет, что в одном и том же хожу. А вот зелья с собой действительно важно взять. Никто ведь так и не понял, что за гадость обитает в тех местах.

– Да, кстати, – поднявшись на ноги, произнес Игнат. – ты бы почитала чего про этикет. Все-таки в монарший дом отправляемся. Ну что, готова?

Отставив недопитую чашку с кофе, поднялась на ноги. Как раз в этот момент в помещение влетел Матвей, удерживая на руках подозрительно увеличившийся чемодан.

Я прищурилась, оглядывая домового в веселой расцветки шортах с абсолютно невинным выражением лица. Он, шмыгнув носом, бухнул чемодан рядом с собой.

– Ну, что замерли, аки туристы у Аллеи Славы? Чемодан в руки и вперед миры спасать! – произнес Матвей, подтаскивая чемодан за ручку в нашу сторону.

Игнат хмыкнул, вскидывая руку и проведя картой по воздуху, словно в магазине расплачивался. Я же, перехватывая чемодан у домового, нагнулась и чмокнула того в макушку. Матвей всунув мне ручку, поспешно отбежал в сторону. Я тяжело вздохнула, осознав, что набил он мой чемодан явно не плюшками. Не отпускал домовой идеи выдать мен замуж.

Пространство озарил яркий свет.

***

Мы вышли из портала на высоком холме, с которого открывался прекрасный вид на раскинувшийся впереди городок, окруженный морем с трех сторон. У берегов, усыпанных торговыми лотками, виднелись пришвартованные корабли с белоснежными, собранными парусами и кружащими над ними чайками, громко перекрикивающимися между собой. На узких, мощеных светлым камнем улочках расположились небольшие светлые дома, построенные преимущественно из крупных кусков известняка, достигающие высотой двух или трех этажей. На высоких, остроконечных крышах из серой черепицы возвышались флюгеры самых разных форм и размеров. Там были и корабли, и девушки с длинными подолами, и рыбы, названия которых я и вовсе не представляла.

Я, одним движением развязав узел на шарфе, вдохнула свежий, чистый морской воздух полной грудью.

– Красота! – выдохнула, обернувшись к Игнату. Тот расплачивался за портал, переводя деньги с карты Реального волшебства в копилку государства. – И где же тут проблема с растительностью?

Одного взгляда на город хватало, чтобы понять – тот цветет и пахнет не хуже, чем леса Земли. С холма были видны и зеленые ограды, и побеги плюща на стенах каменных строений, и лотки цветочниц. Даже там, где мы стояли, росла густая изумрудная трава, и кое-где проглядывались ярко-синие дикие цветочки. Тропинка, ведущая к подножию холма и началу города, и вовсе проходила сквозь густые заросли кустарников и ив. Ничего настораживающего или странного я не заметила.

– Подожди выводы делать,– хмыкнул Игнат, перехвативший свою спортивную сумку удобнее. Я же, щелкнув пальцами, подняла в воздух чемодан под насмешливый взгляд Игната.

– Выпендрежница, – фыркнул он и потрусил вниз по тропинке.

Я лишь пожала плечами. Если есть магия, то почему бы ею не воспользоваться?

Впрочем, Игнат был прав: чем ниже мы спускались по тропинке, тем реже становилась растительность. Сначала это не бросилось в глаза – лишь стало как будто больше просветов между ветками у кустарников, но дальше стали попадаться и вовсе голые кусты с полностью отсутствующей зеленью. Только скелеты, не усеянные изумрудными листьями, ягодами или, на худой конец, почками. Трава казалась словно вытоптанной, а ивы – сухими и голыми. У входа в город глаза пугала голая земля, усеянная высохшим сеном. Назвать это травой я бы не смогла и при всем желании. Если бы я не знала о происходящем, то подумала бы, что земля просто выжжена.

Переглянувшись с Игнатом, мы прошли в распахнутые каменные ворота. Стражники в доспехах, пристроившиеся с арбалетами в теньке, лениво проводили нас взглядом, даже не поинтересовавшись, кто мы и куда.

За что их осуждать у меня не получалось, потому что солнце пекло так, что работать не хотелось, а вот нырнуть в ледяную водичку – очень даже. И как, бедные, справляются? Даже вороны и те распластались на камнях, лениво каркнув нам вслед.

Переступив черту города, мы сразу же оказались на площади, где нас уже ждал силуэт знакомого мужчина, поглядывающего между делом на карманные часы. Не думаю, что у Томаса была практическая польза в этом, ведь каждый знает, что маги могут определять время с помощью простейших бытовых заклинаний. Скорее, эти золотые часы на тонкой цепочке были атрибутом для подчеркивания его статустности. Но тут, конечно, каждому свое.

– Господа, – произнес маг с широкой улыбкой, пожав руку Игната и, не найдя ничего лучше, чем коснуться губами моей руки. – рад приветствовать вас в Люцерне, жаль, что при таких печальных обстоятельствах. Уверяю вас, сложись ситуация иначе, вы были бы крайне очарованы нашим миром.

Пока Игнат, обычно не особо утруждающийся светскими беседами, что-то любезно отвечал Томасу, я осматривала широкую площадь, мощенную светлым камнем. Напротив нас возвышалось трехэтажное здание с белоснежными колоннами, стрельчатыми окнами, небольшими распахнутыми настежь балкончиками, окаймленными резными перилами. Перед зданием, которое Игнат назвал местной мэрией, расположился большой фонтан.

– Почему здесь нет никаких существ? – удивленно вопросила я, оглядев пустующую улочку. Даже кошка, показавшаяся в конце переулка, поспешила удалиться прочь.

– Разгар рабочего дня, – пожал плечами напарник. – а все, кто не работе, прячутся в домах от жары.

Ну да, не у всех в компании есть ведьмовские наговоры, поддерживающие оптимальную температуру тела хоть в стоградусную жару, хоть в ледниках.

– Итак, – обстоятельно произнес Томас, в очередной раз взглянув на часы. – прежде, чем мы окажемся в резиденции, хотелось бы обсудить некоторые детали дела. Как вы относитесь к тому, чтобы отведать местной кухни?

– Прекрасно отнесусь, – усмехнулся Игнат, одной из главных целей жизни которого было набивание желудка.

Заручившись одобрением мага, мы неспешно двинулись направо. Спрашивать, почему Томас не соорудил портал, я не стала. Может быть, дело было в том, что идти нам было не так уж и далеко – городок хоть и симпатичный, но крайне маленький, здесь наверняка все было не далеко друг от друга. Или, быть может, Томас хотел предоставить мне возможность оглядеться.

Последнее было очень кстати.

Улочка, по которой мы шли, оказалась довольно короткой – впереди, за стройным рядом домов, уже виднелись макушки елей. Вдоль улицы тянулись светлые коттеджи с цветущими садиками, огражденными симпатичными невысокими резными заборчиками или зелеными оградами, достигающими в высоте моего бедра. Вот только от этой зелени шел шлейф магии, раздражающий восприятие, как неприятный запах обоняние.

Замерев у одного из цветущих деревьев, я протянула руку и коснулась листочка. Так и есть. Магия.

– Такое здесь кругом, – отозвался Игнат, обернувшись к Томасу, который согласно кивнул.

– В городе растения существуют благодаря поддержке магов. – произнес он. – Нам удается создать видимость контроля над ситуацией. Среди местных жителей не так много магически одаренных, а все, кто обладают магией, происходят из знатных родов и преимущественно состоят на службе империи, а потому знают ситуацию и не выражают недовольства.

– Вот как, – удивленно произнесла я. – у вас каждый наделенный магией работает на империю?

– Нет, что вы. – отмахнулся Томас. – В данном случае это, скажем так, издержки местности. Вы находитесь в портовом городе на юге Люцерна, здесь построена резиденция императорского мага, также это место облюбовано первыми лицами империи. Большинство домов, которые вы видите, принадлежат знатным родам. Как правило, их выходцы выбирают государственную службу.

Я задумчиво кивнула, приняв это заявление к сведению.

Справа показался домик с вывеской, изображающей выпечку. На витрине красовались булочки и плюшки разных размером и расцветок, усеянные сахарной пудрой и чем-то липким и золотым. Рядом стояли баночки с медом и вареньем.

У кондитерской расположились несколько плетеных столиков со стульями. За одним из них неспешно разрезала вафли стройная девушка с черными, как воронье крыло, волосами. На ней было легкое белое платье, достигающее длинной до щиколоток. Из кондитерской к девушке вышел молодой человек и, что-то сказав, присел рядом.

– Кондитерская Бауфмана, – произнес Томас, направляясь к заведению. – лучшее место, где можно отведать пирожных по последним тенденциям развития кулинарной магии. Уверяю вас, вы никогда прежде не ели ничего вкуснее.

Последние слова он произнес уже внутри кондитерской, где, к моему удивлению, было не так много существ. Всего лишь парочка посетителей, любовно складывающих пирожные в корзинки, и один продавец, который явно относился к семье гоблинов. Хотя, исходя из цвета его кожи, голубоватой с изумрудным подтоном, я могла предположить, что в семье имели место быть и тролли. Да уж, сколько учусь и работаю, а никогда не могла с точностью определить вид существ земли и воздуха.

– Только посмотрите, кто к нам пожаловал! – раздался не то рык, не то радостный крик откуда-то из-за прилавка.

Я, удивленно обернувшись в ту сторону, заметила, как в центр кондитерской выходит гоблин, который был едва ли бы выше моего Матвея. Это могло значить лишь одно – перед нами был, возможно, один из самых древних гоблинов этого мира. Такова особенность расы: чем больше лет они прожили, тем ниже становился их рост. Я могла только предполагать, сколько лет этому мужчине.

– Рыггх, друг мой! – раздался в ответ не менее жизнерадостный ответ. – Господа, позвольте представить вам лучшего кулинара этого, а вероятнее и всех прочих миров – Рыггха из великого рода Северных Гор. Рыггх, друг мой, знакомься с друзьями нашей семьи – господин Алмазов, госпожа Залесская.

– Рад, весьма рад познакомиться. – поспешил произнести Рыггх, в доли секунд оказавшись рядом с нами, протирая зажатый в руках нож, больше напоминающий тесак, салфеткой из странного материала, видеть который прежде мне не приходилось.

– День добрый, – произнес Игнат в свойственной ему манере, когда собеседник остается с некоторым недопониманием, сказал ли маг это искренне или то была тонкая ирония.

Вот и сейчас, судя по всему, владелец заведения остался в легком замешательстве, которое срочно требовалось сгладить.

– Мир вашей земле, господин Рыггх, – произнесла я с вежливой улыбкой, явив знания годового курса этики в Академии Ведьм. Вот и пригодился он хоть где-то, а то я на протяжении всей учебы мысленно ненавидела эти лекции, по обыкновению, в девять утра по выходным.

– Гляньте, какая! – хохотнул гоблин, обернувшись к Томасу. – И красива, и умна, и знает, как порадовать старого гоблина. Признавайся, Томас, кем же в самом деле являются эти господа? Неужели твой сын-таки решил оставить холостую жизнь? Хотя нет, ничего мне не говори, желаю сразу получить приглашение на свадьбу.

– Но-но, – отозвался Томас, ухмыльнувшись. – ты ведь знаешь Ландфорда. Моему сыну интересна исключительно его служба и развитие магии, будь он неладен. Организуй нам, будь так добр, отдельную кабинку.

– Организуем в лучшем виде, уж можешь не сомневаться. – хохотнул Рыггх, после чего обернулся к гоблину за прилавком, до того с очевидным интересом выслушивающемуся в наш разговор, и подал какой-то жест, имеющий для них больше смысла. – Все как обычно, Томас, твоя кабинка свободна.

К нашему с Игнатом удивлению Томас не двинулся в какую-нибудь потайную комнату в стене, уходящую на обрыв, положим, скалы где-нибудь над ущельем Бездны, а просто отошел к симпатичному столику на троих, расположенному у окна. Переглянувшись с Игнатом, мы двинулись следом, сдерживая свое недоумение для более удобного случая, когда мы сможем обсудить происходящее.

Пока мы располагались за столиком, а расторопный официант (употребляемое в магических мирах слово «подавальщик» существенно режет мне слух) расставлял на столе кувшину с водой и соком, я задумалась о том, кем же приходится Томас императору. Ранее мне сообщили о том, что он является лицом, приближенным к местной власти, но раз его сын был не просто придворным магом, а магом императора, то можно смело предполагать близкое родство.

Возможно, Томас – брат императора, тогда его сын, Ланфорд, у которого нам предлагают остановиться на время этого задания, – племянник императора. И тогда Игнат просто бестолочь, не предупредившая меня об этом важном аспекте, потому как мои джинсы в доме местной аристократии еще уместны, а вот джинсы в доме брата императора – свинство. Но чего уж теперь делать? Придется, как говорится, делать лицо кирпичом и играть на том, что у нас в мире совсем иные порядки.

Уж не потому ли Рыггх так заинтересовался нами, что мы выглядим не то, чтобы немного, а совсем иначе, чем местные жители? Нужно что-то решать с этим до того, как мы приступим к заданию, суть которого не до конца ясна, иначе рассекретим себя в секунду.

Из раздумий на этот счет меня вырвал радостный хлопок, с которым исчезли наши с Игнатом вещи.

– Простите мне мою забывчивость, – улыбнулся Томас. – нужно было раньше направить ваши вещи в резиденцию. Можете быть уверены, о вашем гардеробе позаботятся: разберут, погладят, развесят. Что там еще делают? Не суть важно.

– Какой у вас сервис. – усмехнулся Игнат и, как обычно, без предоставления времени на ответ, продолжил с вмиг посмурневшим лицом: – Так, о чем вы хотели поговорить с нами, Томас? Мы бы хотели приступить к этому делу так, быстро как можем. Это в ваших же интересах.

– Безусловно, безусловно. – мелко закивал маг, кинув взгляд на официанта, разметившего на столе последнее блюдо с фруктами.

Стоило ему отойти на небольшое расстояние, как воздух вокруг стола словно завибрировал и покрылся мириадам мелких искр, уходящих вверх к потолку. Я, вскинув голову, проследила за их шествием и сильно удивилась, заметив, что вместо потолка кафе мы сидим под открытым небом. Там, на голубом небосводе, медленно плыли пушистые, белоснежные облака, неспешно, с приличествующим им шиком, уходя за линию горизонта.

– Как…интересно, – пробормотала я, опуская глаза на уровень собеседников и едва ли сдерживая удивленное восклицание.

Теперь здесь не было даже кафе – только поляна, усеянная изумрудной травой, щекотящей щиколотки, высокие сосны, окрамляющие пространство вокруг, и шелест веток. Казалось, что вокруг нас не магическая иллюзия, а мы и вправду находимся где-то на природе, вместе со столом, стульями и Томасом, польщено улыбающемуся в ответ на мой явный восторг.

Не знаю, что это, но это потрясающе! Открою такое на Земле и озолочусь!

– Итак, вот теперь мы действительно можем перейти к разговору. – произнес он, сложив пальцы рук домиком. – Должен объяснить вас мою, прямо скажем, излишнюю конспиративность, прошу простить мне эту шалость. Можете считать это моей реакцией на происходящее. У меня нет никакого желания, чтобы наш с вами разговор подслушали, что, к сожалению, я не могу гарантировать в стенах резиденции. Потому мной было выбрано это место. Рядом с нами нет ни одной живой души на протяжении тысячи километров.

– Что вы, Томас, – произнесла я прежде, чем Игнат открыл рот и выдал то, что думает об этой ситуации. – мы безусловно можем понять ваши сомнения. Было бы неплохо услышать их суть, к слову. Насколько я поняла из нашей первой встречи, вы беспокоитесь, что кто-то пытается саботировать свадьбу наследного принца, верно?

– Империя у нас одна, – развел руками Томас, согласно кивнув. – прямой наследник также один, а вот желающих заполучить трон, как не удивительно, много. Мы регулярно устраняем саботаж и заговоры, мой сын, Ланфорд, как говорят на Земле, карьеру на этом сделал. Однако, одно было, когда наследник был еще юн и о его коронации и речи не шло, сейчас же нам пришлось и еще придется столкнуться с гораздо более активным сопротивлением.

– Принц вырос и готов принять трон, – подвел итог сказанного Игнат. – и вы боитесь, что все произошедшее не случайно стряслось.

– Понимаете, свадьба принца – это большая радость для всех нас, – отозвался Томас. – но, как вы верно подметили, это же и первый и основной признак того, что вскоре трон займет другой человек. Свадьба первых лиц империи, как бы прагматично это не звучало, в первую очередь – укрепление его позиций при дворе. Гарант для народа, что империя не останется без наследника или наследницы.

– Каким образом, по-вашему, может быть связана помолвка принца и отравление взвода на границе? – прямо спросил Игнат, даже не став скрывать скепсиса на этот счет.

– Выяснить это – ваша задача. – хмыкнул Томас с широкой улыбкой. – Поймите меня правильно, господа, моя интуиции и интуиция самого императора говорит, что все это не с проста. Наш взвод был отравлен чем-то, что мы по сей день не можем вывести из организмов одних из лучших магов империи.

– Вы говорили, что они были погружены в искусственный сон. – произнесла я.

– Да, все верно. – кивнул мужчина. – Мы ждем результатов действия наших специалистов, но, сами понимаете, пока ничего с этим поделать не можем.

– Мы вас поняли, – переведя взгляд на Игната, отозвалась я. – и, если вы не возражаете, я бы хотела взглянуть на магов и на место, где это произошло. Возможно, ученые «Реального волшебства» смогут найти что-то, что может помочь. Или, по крайней мере, я смогу вам дать ответ с ведьмовской точки зрения на происходящее. Если в произошедшем виновата магия, я об этом узнаю.

– Будем крайне признательны. – произнес Томас.

– Так, а что насчет вспышки нечисти? – вопросил Игнат. – Почему вы считаете, что это связано с помолвкой принца и его скорой свадьбой? Насколько я могу судить, вспышки нечисти неконтролируемы, они случаются время от времени и гаснут сами.

Томас ненадолго замолчал, откинувшись на спинку стула и задумчиво побарабанив пальцами по столешнице, не поднимая задумчивого взгляда на нас, жадно ждущих его ответа.

– Скажите, что вы знаете об избраннице принца?

– Ровным счетом ничего, – покачала головой я. – на Земле нет новостей о вашем мире.

– Нам бы, знаете, со своими проблемами разобраться. – усмехнулся Игнат.

– Так я думал, – кивнул Томас, вскинув взгляд на нас. – поэтому, вероятно, будет лучше рассказать вам в общих чертах об этой, несомненно, стоящей, но безродной девушке. Наследник нашей империи, Картрайт, несколько отличается от прочих придворных лиц. В первую очередь тем, что рос он не при дворе, а в резиденции нашего рода, как раз здесь, в этом городке. С детства ему прививались ценности, которые многие бы посчитали благородными. В то время как при дворе учили хитрости, подлости и изящному плетению интриг, мой сын и Картрайт путешествовали между мирами и, разумеется, по нашему миру без огласовывания их статуса.

– Да-да, мы поняли, Ланфорд и Картрайт – обычные парни, играли в карты на пеньке, со всеми надували жаб и вытворяли непотребные вещи с паутами, поняли. – поторопил Игнат Томаса, за что был удостоен пинка от меня под столом.

Выразительно зашипев и ухватившись на пострадавшее колено, Игнат кинул на меня выразительный взгляд, но не приметив ни капли раскаяния, произнес:

– В смысле, нельзя ли ближе к сути дела, пожалуйста?

– Да, конечно. – явно заметив, но оставив без внимания произошедшее, произнес Томас. – В общем, во время одного их такого путешествия мальчики оказались у небольшой деревеньки на границе с Диким Лесом, мрачное место, полное легенд и народных сказаний. Там-то они и встретили одну молоденькую девушку, обладающую серьезным магическим потенциалом и которая, как не прискорбно это сообщать, о своих талантах не знала. Скауты от наших Академий выполняют свою работу хорошо, но, к сожалению, не всегда могут добраться до настолько далеких точек. Картрайт настоял на том, что эту девушку нужно поместить в столичную Академию магии, где там, в дальнейшем, показала себя на удивление талантливой и способной магиней. Вероятно, зная сегодняшние события, вы уже понимаете, что та девушка приглянулась наследнику не только своими способностями. Картрайт влюбился так, как может любить мальчишка в свои шестнадцать лет.

– И та деревня, о которой вы говорите, – произнесла догадливая я. – и пострадала от вспышки нечисти, верно?

– К сожалению, выжила лишь одна семья. – отозвался Томас, кивнув.

– Из скольки? – нахмурился Игнат.

– Из пятидесяти. – сухо ответил маг. – И это при том, что Картрайт лично разместил в близости от этой деревни целый отряд магов и множество сигнальный артефакт с привязкой к дворцу. Но, по странным обстоятельствам, о вспышке не узнали до тех пор, пока этот же отряд не отправился в деревню с плановой проверкой. Представляете их шок? Ведь всего-то и нужно было, что коснуться сигнального артефакта, расположенного на площади этой деревеньки, чтобы целый взвод магов прибыл и разом уничтожил всю нечисть. Вам не кажется это странным?

– Если рассуждать об этом в таком ключе, – нехотя признал Игнат. – кажется.

– Вот и нам так показалось, – произнес Томас, взгляд которого становился все более тяжелым по мере рассказа. Не мелькало на его лице более улыбок. – следом случилось и вовсе нечто беспрецедентное. Как я уже говорил, мой сын, Ланфорд плотно связан со службой на империей. Помимо того, что он является магом Его Величества, он также главный посол.

В словах Томаса звучало столько гордости за сына, что я невольно выпала из рассказа, умилившись раскладу отношений в этой семье. Не каждый отец способен признать заслуги ребенка, тем более, говорить о них с такой искренностью, словно о собственных.

– В тот день Ланфорд был направлен в другую империю для заключения договора о международном сотрудничестве и на обратном пути, во время его перемещения между порталами, приходящимися на территорию одного враждебного королевства, на его команду было совершено нападение. Не выжил никто. Со стороны нападавших, разумеется, мой сын бывает крайне жесток в отношении существ, которые позволяют себе подобные выходки. Так вот, о траектории его передвижений было известно лишь нескольким существам. Даже я, при всем нашем близком родстве и доверии, не был осведомлен.

– Может ли это быть кто-то из другой империи? – вопросил Игнат. – Они могли сообщить наемникам королевства о времени и траектории отбытия Ланфорда?

– Посвящен был один лишь император того государства, – задумчиво произнес Томас, прикидывая в голове вероятность такого варианта. – но он клятвенно убеждал, что не сообщал никому эту информацию.

– И вы просто ему поверили? – недоуменно вопросила я, выразив наше общее с Игнатом недоумение.

– Поверьте, – слегка округлив глаза, в искреннем легком ужасе произнес Томас. – во время такого допроса лгать не получается. До сих пор решаем некоторые международные споры относительно гумманости такого метода ведения…пусть будет расследования. А если честно, Ланфорд просто вытряхнул императора из кровати и утащил его к себе в кабинет. Знать, что там было, я не хочу и вам интересоваться не советую.

Я медленно откинулась на спинку стула и кинула осторожный взгляд на Игната, который, похоже, в отличии от меня и Томаса, пришел в видимый восторг от этой информации. Что касается меня, то после такого заявления мое желание остановиться в резиденции их семьи явно померилось. Не поймите меня неправильно, я не влезаю со своими правилами в чужую империю, но то, что нам поведал Томас, заставило меня прийти если не в ужас, то в откровенный шок.

И что же получается, Ланфорд позволяет себе такие выходки в отношении императора другого государства, а тот просто выражает потом свое недовольство? Тут либо Томас преувеличивает влияние их империи и своего сына по видимой причине произвести на нас впечатление, либо этот Ланфорд жуткий человек, связываться с которым не желает даже император другого государства. И если первый вариант вызывает множество вопросов, например, для чего Томасу производить на нас впечатление, то второй вариант просто заставляет переживать за сохранность своих прав. Вот и придется теперь изучать местный уклад жизни, а до тех пор не высовываться больше нужного, а то так и до допроса недалеко.

– И последнее, – произнес Игнат, прервав повисшую тишину. – лес. Вы считаете, что это также является звеном цепи?

– Послушайте, Игнат, – тяжело вздохнул Томас. – я вырос в этой резиденции, мой сын вырос в этой резиденции, и еще ни разу здесь не случалось подобных экологических катастроф, справиться с которыми мы не можем и, тем более, ради разрешения которых мы вызываем специалистов из другого мира. Я не могу представить, для чего кому-то могло это понадобиться, но я ни секунды не сомневаюсь, что случившееся в этом городе имеет искусственный характер. Кому-то было крайне важно подобраться близко к месту, где, как раз по причине климата и флоры, скапливается аристократия империи. Возможно, таким образом нам показывают, что есть нечто, с чем мы не можем справиться, а возможно это – лишь начало. Повторюсь, господа, я не имею ни малейшего представления какую цель преследует каждая из этих ситуаций, но как раз по этой причине вы здесь. Мы дали вам возможную причину – помолвку наследника, потому что все удачно складывается по срокам и причинам, но разобраться так это или нет – ваша задача.

– Мы вас поняли, Томас. – кивнула я, кинув взгляд на задумавшегося Игната. – Что касается последнего, могу вас уверить, что происхождение этой экологической катастрофы имеет не естественное, иначе наша коллега не пострадала бы от этого. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы решить вашу ситуацию.

– У «Реального волшебства» есть все ресурсы для этого, – произнес Игнат. – а к вашим услугам наша команда. Мы давно работаем вместе и знаем, как действовать.

– Осталось лишь несколько вопросов процессуального характера. – подхватила я. – Во-первых, хотелось бы знать, кому мы можем доверять и с кем можем обсуждать подробности дела.

– Я бы настоятельно рекомендовал вам не пытаться обсуждать его ни с кем, кроме меня и Ланфорда. – произнес Томас. – Официально вы прибыли для решения экологической проблемы, о чем уведомлены все постоянные жильцы дома. В реальную суть вашего прибытия посвящен Дерг, но даже его, при всем моем доверии, нет необходимости вовлекать.

– Часто ли в резиденции бывают гости? – вопросила я. – Вы говорили о том, что среди близких лиц вполне может оказаться тот, кто сдает информацию вашим, пусть будет, недоброжелателям. К кому вы бы советовали присмотреться?

– Ко всем, – подумав, просто ответил Томас. – все, кто не живут на постоянном основе в резиденции, вызывают у меня сомнения. Разумеется, за исключением семьи. Вы можете доверять Картрайту, его невесте и Его Величеству. Остальных я бы в этот список не добавил.

– В таком случае, нам понятна суть дела. – кивнула я, бросив вопросительный взгляд на Игната, и, когда тот кивнул, я продолжила: – Мы бы уже приступили к решению ситуации, если вы не против.

– Последний вопрос, – вскинул напарник вверх указательный палец. – какой масштаб деятельности для нас допустим?

– Господа, вы можете действовать в любых рамках. – усмехнулся Томас. – Если вы посчитаете нужным – делайте, все возможные неприятные последствия я беру на себя.

И пусть Игнат довольно ухмыльнулся, я впала в состояние, близкое к крупному разочарованию. Несмотря на красоту местной природы и общее очарование мира, с законами и гумманостью в этой империи наблюдаются очевидные проблемы.

Глава 2

Пока я прикидывала отличия в законодательствах Люцерна и Земли, Томас посчитал разговор оконченным, а потому оттянул ворот рубашки и, потянув за тонкую цепочку, вытащил на наше обозрение круглый медальон с изображением герба. Зажав тот в руке, мужчина прошептал несколько неразборчивых слов. Я не успела понять ничего из сказанного, как пространство вокруг заволокла белесая дымка, скрывая сосны и подбираясь все ближе к нам. По лицу словно пробежался прохладный ветерок, вот только он неуловимо отличался от того, что я чувствовала прежде, сидя здесь, посреди обдуваемой ветром поляны.

Уже через несколько секунд мы стояли перед высоким забором из декоративного белоснежного камня, разглядывая раскинувшуюся на ограде лозу с красными розами. От нее неуловимо веяло магией, и я не могла сказать точно, была ли это подпидка местной флоры или нечто иное, имеющее охранную функцию. Потому как мне слабо верилось, что безопасность резиденции вменялась заборчику, пусть и каменному, но снести который можно было без малейшего труда одним единственным простым заклинанием.

Томас, ослепительно улыбнувшись, распахнул перед нами ворота взмахом руки, предлагая пройти внутрь. Судя по его выжидательному взгляду, он явно рассчитывал на восторг.

Ну, что тут скажешь? И правда симпатично.

Выложенная белой галькой дорожка вела вглубь небольшого, цветущего сада. Под высокими, тенистыми деревьями разместились несколько скамеек и даже небольшой фонтан, в котором лениво перебирали крыльями наглые чайки. Помимо роз, бросавшихся в глаза первыми, в саду на высоких стебельках распускались дивные цветы, которые я никогда не видела прежде. Они выглядели так, словно художник опрокинул на белоснежный лист палитру с красками. Если бы здесь был мой Матвей, он бы безусловно прикарманил пару-тройку саженцев или семян. Признаться, в садоводстве, несмотря на пройденный полный курс ботаники, я была полный ноль.

Глубже в саду, в тени высоких ив, взращенных явно при помощи магии, расположился белоснежный дом. Небольшой, по императорским меркам, двухэтажный особняк был построен из белого камня. По контурам стрельчатых окон раскинулся плющ, на котором цвели небольшие цветы с ярко-желтой сердцевиной. Белоснежные колонны поддерживали балкон с распахнутыми дверцами. Трапециевидная синяя крыша переливалась в лучах солнца.

Не знаю, как Игната, оглядывающегося вокруг с выражением лица человека, прежде бывавшего этом месте, но меня территория впечатлила. К сущему удовлетворению Томаса, который явно задумал эту экскурсию не просто так.

Пересеча территорию сада, мы быстро поднялись по мраморным ступеням и оказались в просторном холе. Он был выполнен преимущественно в белых тонах. Отполированный молочно-белый мраморный пол, плитки которого сочетались узором в черный ромбик, мог посрамить зеркала. На высоких стенах в тон, украшенных позолоченной лепниной и тканевыми песочно-кремовыми обоями с белоснежными вензелями, висели картины в тяжелых рамах с пейзажами. На потолке, подсвеченном магическими светильниками, привлекала внимание фреска. Вдоль стен стояли небольшие диванчики на резных деревянных ножках, украшенные подушечками.

Пока я размышляла, стоит ли снимать пыльные кроссовки, чтобы не запачкать красоту вокруг, Томас уже отдал приказ проходящему мимо молодому парнишке. Тот, кивнув, спешно куда-то направился.

Только он скрылся из нашего вида, как навстречу нам вышли темноволосая смуглая женщина, со собранными в пучок волосами, в простом голубом платье и высокий седовласый мужчина в очках, с зажатой в руках книгой.

– Мистер Алмазов, мисс Знаменская, – произнес Томас, заметив присутствующих. – позвольте представить вам постоянных обитателей этого дома. Панфил Дюран, учитель Ланфорда со времен его детства и член семьи. Изъявил жгучее желание познакомиться с вами.

– Добрый вечер, – произнес он, с радостью подхватив мою руку.

Несмотря на внешнюю стать и легкую подслеповатость, облегчить которую не могли даже очки, мужчина явно пылал юношеским азартом. О том говорили его горящие глаза, широкая улыбка и бесконечная искренняя радость от встречи.

На нем была клетчатая жилетка, белоснежная рубашка, штаны в тон и привычный лабораторный халат, на котором расплывались пятна различных оттенков. В некоторых местах виднелись прожжённые дырочки. В «Реальном волшебстве» так выглядело большинство ученых, которые прибегали, сотрясая колбами, и радостно сообщали об очередном прорыве в сфере магии и волшебства.

– Очень, действительно очень рад познакомиться с вами, леди Знаменская. – продолжил Панфил Дюран, продолжая держать мою руку. – Прости мне мою навязчивость, но не могли бы мы сразу перейти на менее официальный тон?

– Конечно, – пробормотала я. – только не могли бы вы…отпустить мою руку, пожалуйста?

Мужчина, продолжающий сотрясать мою конечность, словно только сейчас о ней вспомнил. Извинившись, сразу же отпустил, смущенно шаркнув ногой. Я с искренней симпатией взглянула на пожилого мужчину, снявшего очки и принявшегося протирать их салфеткой.

– К сожалению, Ланфорд, не смог присоединиться к этой встрече. Ситуация на севере империи требует его срочного вмешательства. Однако, он прибудет несколько позже и тогда вас представят друг другу, госпожа Залесская. Господин Алмазов, безусловно, уже знаком с нынешним хозяином дома. – продолжил Томас после паузы. – А пока позвольте представить вам госпожу Ирен Ришар, экономку с золотыми руками и золотым же сердцем.

Женщина склонила голову в кивке, вежливо улыбнувшись нам.

– Госпожа Ришар, перед вами специалисты широкого профиля компании «Реальное волшебство». – продолжил Томас. – Они проведут расследование и выявят причину нашей катастрофы. Будьте любезны проводить наших гостей в их апартаменты.

– Конечно, мистер Эверент. – произнесла женщина, взглянув на нас с добротой и строгостью, видеть которые возможно в глазах, пожалуй, только любимого учителя. Вот там в равных долях плещется искренняя доброта и сдержанность. – Следуйте за мной, пожалуйста.

– Да-да, – кивнув взгляд на карманные часы, закивал Томас. – пора бы уже разместить вас, господа, вы наверняка устали с дороги. Будьте столь любезны, чувствуйте в резиденции себя, как дома. Если вам понадобится помочь по хозяйственной части, без всяких сомнений обращайтесь к госпоже Ришар. Я же вынужден вас оставить, к сожалению, государственные дела не терпят отлагательств.

Произнеся это, Томас поспешил пожать руку Игнату и, по обыкновению своему, склонившись над моей рукой с короткий, вежливым поцелуем, удалился прочь, затерявшись где-то среди многочисленных дверей, мелькающей в арке крупной гостиной.

Мы же направились за госпожой Ришар вверх по лестнице, на которой раскинулся белоснежный ковер, ходить по которому лично я считала свинством. Но то была я, а на лице экономки не дрогнул ни единый мускул, когда Игнат со всей своей радостью шагал берцами по белоснежной ткани.

– Усадьба была построена два века назад для невесты Его Величества императора Зигмунда Эверента, которая избегала жить в столице. Она считала его местом злобы и разврата, а потому предпочла жизнь в портовом городке. – произнесла госпожа Ришар, поднимаясь по лестнице. – Для строительства усадьбы был привлечен специалист из соседнего королевства, прославленный своими архитектурными шедеврами. Материалы изготавливались на заказа у лучших мастеров империи, а некоторые доставили с других материков.

Мы свернули в один из коридоров, украшенный искусной лепниной у самого потолка. Маленькие ангелочки, зажав в руках лиры, порхали среди облаков. Единственное, что отличало этих персонажей легенд – хищное выражение лица и нечеловеческий разрез глаз. В конце коридора располагалось широкое окно, украшенное витражом, явно ручной работы.

– В усадьбе всего два этажа – продолжила женщина, уверенно уводя нас вперед по коридору, заканчивающегося разветвлением. Не задумываясь, госпожа Ришар свернула направо. – и менее пятидесяти комнат, не считая мест общего пользования, таких как столовая или гостиные комнаты, и помещений для персонала.

Игнат, оглянувшись на немного отстающую меня, замершую у окна, из которого открывался вид на сад и яркий солнечный шар, замерший над верхушками изумрудных елей, демонстративно присвистнул.

– Я размещу вас в правом крыле, леди Знаменская. – произнесла женщина, как только я их настигла. – Ваши же покои, гсоподин Алмазов, будут в том же крыле, где вы останавливались в прошлый раз. Надеюсь, они вас устроят?

– Все прекрасно, – кивнул Игнат. – однако я попросил бы разместить Владиславу ближе ко мне.

– М-мм, – кинув на нас выразительный взгляд, произнесла госпожа Ришар. – прошу прощения, меня не предупредили. В таком случае, я могу предложить вам смежные покои?

– Вы не так поняли, – широко улыбнулась я женщине. – господин Алмазов обеспечивает мою безопасность. Поэтому будет лучше, если наши покои будут находиться рядом.

– Простите мою непонятливость, – произнесла госпожа Ришар, сворачивая направо. В этой части усадьбы отделка коридоров была выполнена в сочетании нежного молочного и карамельного оттенков с преимущественно белой мебелью и черно-белыми картинами. – ваши покои находятся в этой части усадьбы. Я бы попросила вас, леди Знаменская, уделить внимание плану усадьбы – в первый раз здесь довольно просто заблудиться из-за необычной формы постройки.

Госпожа Ришар замерла напротив белоснежной двери, распахнув ее передо мной.

– Это ваши покои, леди Знаменская. – произнесла она, отходя в сторону и пропуская меня. – Ваши, господи Алмазов, напротив. Обед будет подан через час. Вы присоединитесь к общей трапезе?

– Мы планировали приступить к своим обязанностям, – отозвался Игнат, закинув спортивную сумку на плечо. – поэтому не сможем присоединиться к обеду. Думаю, мы прибудем ближе к ужину.

– В таком случае, я распоряжусь накрыть в ваших покоях стол для легкого полдника. – подумав, отозвалась женщина. – множество часов без должного питания будет иметь негативные последствия для вас, леди Залесская. Меня предупредили об особенностях организмов ведьм.

Хмыкнув, я с улыбкой скрылась в своих покоях. Люди, которые не контактируют с ведьмами, всегда очень трепетно подходят к взаимодействию с нашей расой. Наверное, потому, что вокруг ведьм всегда ходит много слухов. Одни уверенны в том, что мы питаемся исключительно младенцами, варим заживо забредших к нам путников и передвигаемся на метлах. Другие считают, что ведьмы живут глубоко в лесах, собирают и сушат травы, обязательно заводят себе черного кота и лечат деревенских жителей. И только те, кто часто сталкиваются с нами, знают, что ведьмы в основном вегетарианцы, передвигаются чаще всего на Uber, живут в комфортных условиях и даже активно пользуются социальными сетями.

Но приятно, что госпожа Ришар уделила часть своего времени и нашла информацию о ведьмах. Мы действительно питаемся как растущие организмы даже в тридцать лет, а все потому, что в силу ведьма входит годам к пятидесяти.

Пройдя глубже в свои покои, я с удивлением поняла, что выделили мне не только спальню, но и кабинет с небольшой гостиной. Общий цвет покоев был выдержан в гамме молоко с медом. Теплый деревянный пол золотистого оттенка сочетался со светлыми белоснежными стенами с небольшими черно-белыми картинами в деревянных рамах. У одной из стен гостиной находился камин с живым огнем, напротив которого разместился белоснежный диван с креслом на высоких резных ножках. Свисала низкая люстра, переливающаяся мириадами солнечных бликов. Шторы, подходящие по оттенку к полу, были распахнуты. Из гостиной открывался прекрасный вид на сад, обведенный каменной высокой оградой, по которой разбегались лозы плюща и дикой розы.

Спальня по отделке была похожа на гостиную. Единственное, что ее отличало – огромная двуспальная кровать, застеленная пушистым пледом и заложенная множеством подушек. С каждой стороны от кровати стояли небольшие столики с лампами, на одном из них также обнаружился букет с белыми цветами. В углу стоял туалетный столик, а рядом расположилась дверь в гардеробную. На полу раскинулся белоснежный ковер, ходить по которому даже в чистых кроссовках показалось мне ужасным кощунством.

Соседняя дверь вела в небольшой, но уютный рабочий кабинет. Огромное окно из необычного, словно граненного стекла, вид из которого открывался на тот же сад, переливалось мириадами солнечных бликов. У окна располагался письменный стол, вытянутой прямоугольной формы, поверх которого стояла настольная лампа. Светлое кресло с высокой спинкой заменяло офисное кресло. Перед столом расположился небольшой диванчик для посетителей. Вдоль стен находились книжные полки, наполовину заставленные книгами.

Не задумываясь, я щелкнула пальцем, распахнув чемодан. Травы и зелья, любовно уложенные и привезенные с собой, всплыли в воздух и, повинуясь приказу, разлетелись по пустым поверхностям. Словно посовещавшись, баночки выстроились в алфавитном порядке, гордо повернувшись боком с прикрепленной бумажкой.

Напевая под нос незатейливую мелодию, я села за стол и подтянула чемодан поближе. Где-то на дне, спрятанный под парой джинсов, лежал толстый толмуд в кожаной обложке. Его мне подарила на выпускной из школы моя тетя, она же приходилась мне духовной наставницей в ведьмовстве.

К слову, даже моя дача в «Озерово» досталась мне от нее, когда та решила отринуть все мирское и отправиться куда-то в глубокую чащу, чтобы стать ближе к первозданному источнику ведьм. Уж не знаю, почему, но бывало такое у взрослых ведьм, годам к тремстам просыпалось в них это желание найти исток ведьмоства. Кто бы объяснил мне, зачем для этого уходить в избушку у черта на куличиках.

Румпельштида научила меня многим редким заклинаниям, которые передавались из поколения в поколение в нашей семье. Все они были старательно переписаны мной в эту толстенную книженцию, которую принято называть пафосным словом «гримуар».

Сейчас он был заполнен меньше, чем на четвертую часть. Что, впрочем, не уменьшало ценности записанных заклинаний. У приличных ведьм гримуары были полностью заполнены годам так к двумстам, а ближе к пятистам исписывался уже второй.

Подняв, казалось бы, неподъемную книгу, я распахнула ее на первой странице в поисках нужного заклинания.

Раньше, до изобретения интернета и даже до того, как люди догадались отправлять письма с голубями, ведьмовская почта была единственным способом общения с коллегами. Ментальная магия в те дремучие времена была не изучена, а потому не применялась во избежание ненужных летальных исходов практикующих.

Жили ведьмы в непроходимых лесах, усеянных охранными заклинаниями от посторонних существ, что полностью отбивало желание ходить друг к другу в гости. Нарвешься так на что-нибудь поопаснее и прощай жизнь-жестянка из-за желания чайка с подругой попить. Надо оно кому было? Нет, ну раньше ведьмы были объективно безбашеннее, но жизнь любили точно также. Да и просто бывало такое: надоест ведьме окружение, та кота под мышку и улетит в закат лет так на сто – вот как тут беседы беседовать, если ни адреса, ни даже мира подруги не знаешь?

Ничего удивительного, что однажды ведьмам надоело ждать сотню лет, пока ветреная ведьма вернется на облюбованное место, и те изобрели прототип современных сообщений. Достаточно запомнить ауру ведьмы, написать той письмо, поджечь его, шепча заклинание, да и выслать. Такое письмо адресата всегда найдет, где бы тот ни был. Бывало, даже, в подземное царство уходило, когда сам дьявол ведьму к рукам прибрать хотел, да только не получалось. Письмо же пришло, вызвали, стало быть, на помощь лететь нужно. Ну куда там дьяволу с долгом тягаться?

Вот это я и собиралась сейчас сделать – отправить такое письмо. Не думаю, что тетю занесло к чертям на полдник, однако, все это надежнее, чем голосовое сообщение ей записывать. Отправить ей сообщение не представлялось возможным не только из-за отсутствия здесь сети, но также из-за ее характера. Румпельштида – ведьма старой закалки, с нее стало бы и последовать примеру потомков и от телефона избавиться.

Вытащив из гримуара запасенный листок и подцепив из чемодана карандаш для глаз, ибо забыла взять ручку, начала писать письмо наставнице. Поздоровавшись и поинтересовавшись, как у наставницы дела, я кратко обрисовала ей проблему. У меня появилась надежда, что Румпельштида сможет разобраться с происходящим или, хотя бы, подскажет мне направление, в котором стоит поработать. Все же жизненного опыта у нее больше, чем у меня.

Попрощавшись и пожелав наставнице мухоморов побольше, запечатала письмо и подожгла его край огнем.

Осталось надеяться, что Румпельштида ответит быстро.

Через несколько часов чтения гримуара в поисках чего-то подходящего случаю, я решительно поднялась из кресла. Сидеть на одном месте, когда через несколько метров от меня раскинулся неизученный городок, было выше моих сил.

Вспомнив, во что были одеты местные девушки, я в четвертый раз за день распахнула полегчавший чемодан, в котором после распаковки зелий остались только одежда и средства гигиены.

В чемодане отыскалось яркое, практически огненное платье из легкого, но не прозрачного материала. Длиной оно немного не достигало колен. Из интересных деталей в нем был один лишь квадратный вырез, открывающий линию ключиц. По своему простому фасону оно очень напоминало те, что носят местные девушки, разве что было слишком коротким.

Переодевшись, я отправилась на поиски Игната. Следовало хотя бы предупредить его, что отправляюсь на прогулку.

Напарник обнаружился в холе. Он сидел с чашкой в руках напротив Джозефа и, как казалось по его лицу, вел очень интересный диалог.

– …И что, – вопросил Джозеф, недоуменно нахмурившись. – хочешь сказать, что тебя ни разу ведьма не проклинала? Ты же, на сколько я понял, специализируешься на контроле за ними.

– Я работаю в связке с ведьмами, когда этого требует ситуация. – покачал головой Игнат. – Иногда провожу предаттестацию и решаю, допускать ли их до работы с людьми. Как правило, проблем не возникает. Так что причин для проклятий просто не было.

– Ведьмы же, – Джозеф замялся, подбирая слово. А затем, словно решился, махнул рукой и произнес: – да дикие они. Совершенно неподконтрольные и агрессивные. Им и причин-то не нужно. Взбрело что-то в голову, те и колданули от широты души.

– У вас действительно ведьмы такие? – казалось, Игнат был потрясен. Настолько, что смотрел на мага, не моргая, с отвисшей челюстью.

Я невольно фыркнула над забавностью картины, выдав свое присутствие. Оба мага повернули головы в мою сторону.

– Извините, – говорю я, улыбаясь. – не хотела подслушивать. Однако, вам стоит знать, Джозеф, что у земных ведьм есть мощная сдерживающая сила, которая заставляет контролировать проклятущие порывы.

– Что это? – заинтересованно вопросил Джозеф, пристально и с откровенным недоверием взглянув на меня.

– Уголовный Кодекс. – отозвалась я так серьезно, как только могла. – Игнат, ты уже забрал результаты наших проб?

– Нет, только собирался. – покачал головой напарник, взглянув на электронные часы на своем запястье. – Ты что-то хотела?

– Думала осмотреть город, пока тебя нет. – пожала я плечами. – Все равно мы больше ничего не сможем сделать, пока не узнаем результаты исследования.

– Это не самая лучшая идея. – отозвался вместо напарника Джозеф. – Наш мир сильно отличается от вашего. Хотя бы тем, что у вас запрещено ношение холодного оружия без лицензии. В Люцерне, как правило, мальчики в пять лет получают свои первые кинжалы.

– Джозеф прав. – кивнул Игнат. – Даже если не брать в расчет уровень преступности или твою полнейшую неосведомленность о местных порядках, ты не забывай о том, что ты ведьма.

– И что с того? – вскинула я бровь.

– А то, Владка, что любой маг может перекинуть тебя через плечо и утащить в свою пещеру. Не зря местные ведьмы на контакт не выходят. – отозвался Игнат, поднимаясь на ноги.

– Дикость какая,– пробормотала я.

– Давай сделаем так. – продолжил напарник, одернув пуленепробиваемый жилет. – Ты пока прогуляешься по усадьбе, полюбуешься архитектурой. А город мы с тобой осмотрим вместе, когда я вернусь. Заметано?

– Выбора у меня немного. – пожала я плечами. – Слушай, ты можешь по пути заскочить к моим и проверить, как у них дела? А то хотелось бы вернуться на дачу и, собственно, увидеть дачу, а не жалкую груду кирпичей.

– По пути, – издевательски хмыкнул Игнат. – а то, что от «Реального волшебства» до твоей дачи тридцать километров, так вообще тут никого не волнует. Ладно, черт с тобой. Все равно расходы по телепортации оплачивает начальство.

– Я знала, что на тебя можно рассчитывать. – растянула я губы в широкой улыбке, проигнорировав скептичный взгляд Игната.

– Джозеф, ты когда-нибудь видел водяного? Нет? Ну так познакомишься с Владкиным. – усмехнулся Игнат, обернувшись к магу. – Незабываемый опыт.

– Он похож на домового? – заинтересованно вопросил Джозеф, подхватывая ножны для меча, до этого лежавшие на кофейном столике.

– Один в один, – кивнул Игнат. – только больше раз в пять и зеленый в крапинку.

Лицо мага странно вытянулось, а взгляд стал задумчивым. Что-то прикинув в уме, Джозеф щелкнул пальцами, и из воздуха к нему в руки прыгнули еще одни ножны. Миленько.

Игнат усмехнулся, помахал мне рукой и провел картой по воздуху. Вокруг них заклубился белесый дым, становясь плотнее, и вскоре полностью скрыл фигуры мужчин. После того, как за магами захлопнулся портал, я растерянно потопталась, оглядывая разом опустевшую гостиную. И что прикажете делать?

Начала я с осмотра дома.

Вот бывает приходишь в музей, где раньше жили члены царской семьи, смотришь на ручной работы красивейшие фрески, шелковые обои, удивительные картины в тяжелых рамах, а впечатления не производит.

Да, невероятно красиво. Да, необычно. Да, дорого.

Но все это выглядит так, словно не настоящее. Сложно представить, что члены царской семьи действительно чувствовали себя в этой обстановке комфортно.

В усадьбе лорда Эверента Ланфорда, несмотря на показную помпезность и, я бы сказала, основательность дизайна, обстановка казалось уютной. Складывалось впечатление, что здесь действительно живут. А о каждой колонне, каждой завитушке на лепнине, каждом квадратике на мраморе заботятся и начищают.

Удивительно, как люди могут жить в доме, напоминающем музей.

Из гостиной шло несколько дверей и открытых арок. Одна из них, как я могла убедиться ранее, выходила в холл. Вторая вела в просторную столовую, где уже сервировали стол к обеды. А третья дверь вела в длинный коридор с несколькими дверными проемами.

За одной из арок скрывалась еще одна гостиная. Она была значительно меньше по размеру, зато казалась уютнее. В этой гостиной преобладал голубой цвет, который разбавлял темно-коричневый оттенок тяжелой дубовой мебели. Окна выходили в сад. За следующей аркой обнаружилась библиотека. Длинные стеллажи из крепкого дерева уходили шпилями под высокий потолок, на котором раскинулась фреска с белокрылым орлом, распахнувшим крылья. Все эти книги были написаны на местном языке, поэтому я не смогла прочесть даже названия. Действие амулета сотрудника «Реального волшебства» хватало для того, чтобы общаться и понимать существ с другим языком, но чтение, к сожалению, не поддавалось. Зато исследование содержимого помогло выяснить, что здесь есть книги по географии и ботанике. Искусные изображения флоры и местности сопровождали каждую главу.

То, что находиться за дверьми, проверять мне показалось невежливым. Все же, если распахнутые арки как бы намекали, что вход доступен всем гостям усадьбы, то закрытые двери уверяли в обратном. Так что я просто шла вдоль коридора, чтобы посмотреть, куда он ведет.

Я ухе подходила к тупичку, когда за одной из дверей раздался полный страдания возглас. Голос казался знакомым.

Постучавшись в дверь, чтобы поинтересоваться все ли в порядке, я уже знала, кого увижу за ней. Послушались шаркающие шаги и негодующее бормотание на тему блуждающих душ, которые отвлекают приличных людей от работы.

– Да-а? – без энтузиазма произнес профессор Дюран, распахнув дверь. Но стоило его взгляду сфокусироваться на мне, как в глазах зажегся огонек. – Владислава, как же я рад вас видеть! Ну что вы стоите, проходите же скорее! Давайте!

Пожилой мужчина распахнул передо мной дверь, пропуская вглубь помещения, оказавшегося лабораторией. Она выходила большими окнами в сад, отчего в комнату попадал яркий солнечный свет. Пол и стены были выложены плитками, в отличие от убранства остальной части усадьбы. Еще бы, попробуй избавь шелковые обои от взорвавшихся реагентов!

Несколько светлых длинных столов, сделанных из подозрительно современного материала, при ближайшем рассмотрении оказавшимся пластиком, занимали основную часть помещения. На одном из них сейчас разместились стеклянные колбы, наполненные сомнительного цвета содержимым.

Вдоль стен расположились стеллажи из одного материала со столами. Чего на них только не было! От микроскопа, родного брата того, что я видела в лаборатории «Реального волшебства», до сомнительных образцов различной степени противности в стеклянных банках со спиртовым раствором. В глаза даже бросились знакомые по ведьмовским зельям мышиные хвосты.

– Что вас привело ко мне, Владушка? – вопросил профессор, одернув белоснежный халат и поправив на носу очки. Мужчина вернулся к колбам на столе, что-то задумчиво разглядывая на дне каждой из них.

– Услышала крик, – пожала плечами я, подходя к столу с противоположной стороны.

– Ох да, конечно. – спохватился мужчина, смущенно кашлянув. – Прошу прощения за свой порыв. Просто никак, понимаете, не могу добиться нужного результата у этого зелья. Работаю над ним уже вторую неделю и, казалось бы, все получилось. А тут поди ж ты, не работает! Не работает и все!

Профессор, смешно сморщив нос, с неподдельным возмущением уставился на колбу, словно ожидая от той горького раскаянья. Естественно, ничего подобного не последовало, поэтому Панфил разочарованно вздохнул и поставил ее на место.

– А чего вы пытаетесь добиться? – поинтересовалась я, разглядывая смутно знакомое розоватое варево в склянке. – Можно?

Профессор кивнул, с интересом уставившись на меня. Я же, взяв в руки колбу, осторожно поднесла ее к лицу и, взглянув на жидкость сквозь солнечные лучи, принюхалась. Пахло химикатами и, кто бы мог подумать, самым распространённым среди ведьм ингредиентом. Мухомором!

– Узнали, да? – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Панфил. Мужчина согнулся над столом, подставив под щеку руку. – Мне тут Лани привез гримуар ведьмовской, а в нем, понимаете, все на известном только вам языке. Я столько времени угробил, пытаясь его перевести, а все напрасно. Эх…

– Могу я взглянуть? – заинтересованно вопросила я.

Надо же! И где только этот Лани смог откопать гримуар ведьмы? Его можно было привести разве что только с ведьмой в придачу. Удивительно.

Профессор с сомнением взглянул на меня, а затем, пожав плечами, направился к одному из стеллажей. Там, открыв первый ящик, с трудом вытащил огромную даже по ведьмовским меркам книгу. После чего мужчина плюхнул гримуар на стол, отчего колбы подскочили на месте.

– Вот! – гордо выдал Панфил, повернув книгу ко мне. – Маги правящей семьи, до того как было принято решение воспользоваться услугами вашей компании, искали решение сами. Никакие из классических магических заклинаний не работали, так что мы решили искать другие способы. Какие только магические ритуалы не перебирали! Лани даже притащил откуда-то шамана. Да только все без толку.

Да кто же такой этот Лани? Мало того, что нашел ведьмовской гримуар, так еще и притащил за шкирку шамана племени, которые почти повсеместно вымерли. Остались среди них шарлатаны, да полукровки, не обладающие и половиной сил своих предков. Удивительный, должно быть, человек.

Я заинтересовано перевернула обложку. На первой странице, которая наверняка казалась магам пустой, значился слепок ауры ведьмы, которая просила в случае пропажи книги вернуть ее с помощью магической почты.

– Совещались долго, а в конечном счете решили попробовать магию ведьм. Найти хоть какие-то источники оказалось очень сложно. – продолжи профессор, глядя на то, как я читаю заговоры неизвестной ведьмы. – Лани бывал даже в старых поселениях ведьм, правда, не нашел там никого. А потом неожиданно приволок этот гримуар. Все-таки какая-никакая, а помощь.

Ничего же себе, никакая! Да здесь такие заклинания встречаются, что я прямо сейчас хочу притащить свой гримуар и, скажем так, незаконно приобщиться к мудрости этой ведьмы.

В перечне ее заклинаний были не простые заговоры против чахотки, какие нередко встретишь на первых страницах гримуаров, – как правило, ведьмы начинают именно с таких, самых легких – а мощные боевые. Я с горящими глазами вчитывалась в рецепт нехилой взрывчатки.

– И что из этого вы пытались сделать? – поинтересовалась я.

– Да вот это, – отозвался Панфил, перелистнув несколько страниц. – заговор казался самым доступным. Все слова я смог перевести, а ингредиенты нашел в шаговой доступности.

– И никак? – с сочувствием вопросила я.

– Вообще! – вздохнул профессор.

Я задумчиво побарабанила пальцами по столу. Это должен был быть неплохой раствор для быстрого восстановления магического резерва и, в общем-то, не представлял из себя большой опасности, а вот пригодиться мог каждому наделенному магией существу.

– А что у вас конкретно не получается? – сдалась я, поддаваясь порыву.

Руки чесались сотворить хоть что-то из перечисленного в гримуаре, а заклинание, на которое указал Панфил, выглядело вполне себе безобидно.

Должна же приличная ведьма чем-то развлекаться!

Следующие несколько часов мы занимались тем, что разбирали зелье из гримуара на составляющие. По пути выяснили, что проблема Панфила заключается в том, что его магия отличается от ведьмовской. Это-то и сводит на нет все старания профессора.

Горю его не было предела ровно минуту, пока до мужчины не дошло, что рядом с ним настоящая ведьма. После этого взгляд его стал прищуренным и весьма выразительным.

Так что в саду мы быстро нашли подорожник, выкопали пару корней имбиря под взволнованными взглядами местного садовника и госпожи Ришар и сорвали несколько шипов у роз. Все это измельчили в ступке и засунули в одну из колб. Дальше начиналось самое интересное, а именно – смешение магий.

Мы с Панфилом посовещались и дружно решили, что простое повторение рецепта ни ему, ни мне не интересно. Никому из нас зелье для восстановление сил сейчас не было нужно, а потому настало время для экспериментов.

Сначала я, повторяя слова заговора, влила свою силу в настойку. Та, забурлив, приобрела красивый золотистый цвет и запах. Пожалуй, остановись мы на этом, получили бы отличный результат.

Но только это было скучно, а потому Панфил взял в руки колбу и приготовился вливать свою силу. Я посмотрела на это, глянула на сомнительные проеденные дырки на полу и воскликнула:

– Стойте!

Мужчина недоуменно посмотрел в мою сторону, отчего его очки соскользнула по носу. Профессор ловко поймал их.

– Давайте отойдем?

– Ну что вы, Владушка, – пробормотал профессор, тем не менее поставив колбу на стол. – разве может что-то случиться? Здесь из ингредиентов опасен только имбирь, и тот в больших количествах при язве.

Однако, посовещавшись на этот счет, мы все же дружно отошли на безопасное расстояние, поправили халаты, натянули на глаза лабораторные очки безопасности ради и приготовились экспериментировать.

Пожалуй, стоило остановиться на том моменте, когда содержимое колбы зашипело и вспенилось от воздействия Панфила. Но мы старались ради науки, так что остановиться на середине пути просто не могли. Да и не хотелось, если честно.

Я, зафиксировав результат в тетради, кивнула Панфилу, что бы он продолжал.

И все, вроде бы, пошло даже лучше. Жидкость перестала вести себя как вода на сковороде с маслом. Зелье слегка забулькало, из колбы потянулся золотистый дымок.

Собственно, вот как только этот дымок оказался в прямом контакте с кислородом, все и произошло.

Раствор взбесился!

Густая золотистая пена рванула вверх, вытекая за пределы колбы и растекаясь лужей по столу и полу. Послышалось шипение разъедаемой плитки и донесся смрадный запах.

Не успела я зафиксировать результат в тетради, как прогремел взрыв! Колба, содрогнувшись, разорвалась на части, а нас с профессором разбросало ударной волной по стенам.

Я, прижав к груди блокнот, влетела в стеллаж. Спину и затылок словно пламенем обожгло. Послышался громкий звук разбитого стекла – банка с образцами, пошатнувшись, рухнули на пол. Из них вытек спирт вперемешку с образцами частей тела разных существ, заставив меня, унюхавшую этот амбре, посинеть.

Впрочем, я смогла собрать глазки в кучу и отползти на безопасное расстояние до того, как стеллаж с диким скрипом рухнул следом за колбами, добив то, что еще было целым.

Накрыв голову руками, я откатилась поближе к столу, с которого по капле стекала оставшаяся часть зелья.

Из угла послышался шорох. Подняв голову, я увидела, как Панфил неспешно поднимается на ноги с весьма флегматичным выражением лица. Мужчина надел на нос очки, оправил халат и обвел взглядом лабораторию

– Профессор? – вопросила я. – Вы в порядке?

– В полном, Владиславушка, – кивнул мужчина. – а вот лаборатория пострадала. Впрочем, в прошлый раз не уцелели даже окна…

В коридоре послышались быстрые шаги, после чего дверь в лабораторию распахнулась, ударившись о стену. В дверном проеме показался темноволосый мужчина в странной черной хламиде, оглядевший помещение мрачный взглядом голубых глаз.

Впрочем, с его лица исчез всякий намек на напряженность, когда тот заметил живого и невредимого Панфила.

– Профессор Дюран, у вас все в порядке? – вопросил мужчина так, словно не присутствовал в разнесенной до основания лаборатории.

– Да, голубчик, все просто замечательно. – отмахнулся Панфил, сняв покосившиеся очки и протерев стекла уголком халата, порванного в некоторых местах. – Мы тут разбирали некоторые заговоры из гримуара, так сказать, проводили эксперимент.

– Мы? – вскинул бровь мужчина, ничуть не удивившись заявлению профессора.

Панфил открыл рот, чтобы ответить ему, но не успел. В помещение ворвался Игнат с автоматом наперевес, а следом за ним появился Джозеф с мечом в руке.

Взгляд Игната прошелся по лаборатории, задержавшись на невредимой колбе посреди стола, после чего он наконец увидел торчащую из-под стола мою голову.

–Подъем, Ладка! – заявил напарник, закинув автомат за спину.

Он подошел ко мне, быстро оглядел и, не обнаружив повреждений, схватил за руки и вздернул на ноги. Из-под черных насупленных бровей на меня смотрели два карих злобных глаза. Взгляд его не предвещал ничего хорошего.

– Я оставил тебя на час, сумасшедшая ты женщина! – продолжил отчитывать Игнат, одновременно с этим ощупывая мой затылок на наличие дырок в нем.

Напарник считал, что если с дыркой в любой части тела еще можно выжить, то на голове – нет. Наверное, думал, что человек без сбежавшего мозга уже не сможет хорошо функционировать.

– Что это вообще было?!

Панфил, тактично не вмешивающийся во время этого эмоционального всплеска, прокашлялся и поднял руку.

– Позвольте, господин Алмазов, вам объясню я. – профессор светло улыбнулся злобно зыркнувшему на него Игнату. – Понимаете, Владислава – ведьма.

И замолчал, словно все остальное было само собой разумеющимся.

Напарник перевел взгляд на меня, беззвучно требуя продолжения. Я, хмыкнув, положила на стол тетрадь с записями и, сняв халат, отошла на некоторое расстояние от напарника. Потому что точно знала, какая у него последует реакция после моих слов.

– Игнат, да ты так не переживай. – сказала я, не сумев сдержать ехидного хмыканья.

Каюсь, оно как-то само вырвалось. Все же делать пакости тоже в природе ведьм, не зря столько лет представительницы нашего рода в бабы Яги подавались. Зов предков и все такое…

– Просто у профессора, – Панфил доброжелательно кивнул, подтверждая то, что он профессор. – обнаружился гримуар одной ведьмы. Интересный такой. Вот мы и решили опробовать одно зелье…совместив силы для его изготовления. Но это все ради науки! – закончила я фразу, стукнув себя кулачком по груди, и сделав честные глаза.

Игнат стоял, молча глядя на меня, словно надеялся, что я пошутила. После чего, выдохнув, прикрыл глаза рукой на пару секунд, пробормотав что-то явно непотребное про биографию ведьм.

– Страшная женщина, – начал Игнат хоть с чего-то приблизительно приличного. – мне снова прочитать тебе лекцию на тему здорового поведения? Ты хоть понимаешь, как рисковала? Тебе всех этих историй ненормальных ученых, подорвавшихся на попытках смешать классическую магию с ведьмовской, мало? Решила на своем опыте испробовать, какого это?

– Игнат, мы ничем не рисковали. – развела я руками, указав на колбу. – Ну, по крайней мере, мы не подумали, что какое-то зелье для восстановление сил так рванет.

– Мистер Алмазов, – вмешался молчавший до того Панфил. – вы поймите нас. Гримуар ведьмы никого равнодушным не оставит, а уж после того, как мы прочитали некоторые ее рецепты, не испробовать их было выше наших сил. Кроме того, мы подстраховались.

– Надев халаты и очки? – хмыкнул Джозеф, подойдя ближе к колбе и внимательно ее осмотрев, впрочем, не прикасаясь руками.

Мы с профессором переглянулись и дружно пожали плечами.

– Мы просто не подумали. – заключила я.

Не знаю, чем бы закончился этот разговор, если бы со стороны дверного проема не послышался смех. Это был тихий смешок, явно сдерживаемый в груди.

Естественно, все перевели взгляд на темноволосого мужчину, прячущего смех в уголках губ.

– Мда-а, – произнес он. – одного ученого в доме мне было мало. Томасу следовало предупредить меня заранее. Нас еще не представили, меня зовут Ланфорд Эверент.

Ланфорд Эверент был высоким молодым человеком, на вид не старше двадцати пяти. Хотя точно сказать смог бы только он – маги умели скрывать свой возраст. На бледном точеном лице с высокими скулами отросла трехдневная щетина. Темные короткие волосы разметались в удручающем беспорядке, словно маг Его Величества постоянно взъерошивал их руками. Бесформенная черная хламида, непонятно почему оказавшаяся на аристократе, приближенном к императору, навивала мысли о допросе, а еще о том, что кровь со светлой ткани отстирать практически нереально.

– Владислава Залесская, – представилась в свою очередь я с вежливой улыбкой.

– Итак, что конкретно из этого гримуара вы пытались воспроизвести? – вопросил хозяин дома, лабораторию которого мы с профессором разнесли. – Ага, зелье…Интересно. Что же, взрывчатки много не бывает, тем более из подорожника.

Глава 3

Ближе к ужину я узнала печальную новость: завтрак здесь подают ровно в шесть утра. Оказалось, что местный вождь индейцев – Ланфорд Эверент, предпочитает просыпаться неприлично рано, после чего, как правило, отбывает по делам государства до позднего вечера и даже на ужин зачастую не появляется. Сегодняшний вечер стал исключением, потому как достопочтенный маг счел нужным познакомиться с нами, специалистами «Реального волшебства».

Именно из-за этого мне и пришлось присутствовать на ужине, хотя, признаться честно, меня посетила мысль проигнорировать важный прием пищи и отправиться лежать на какой-нибудь, пусть даже и не особо мягкой поверхности. А все из-за повторения взрыва зелья для восстановления сил под четким контролем магов. К слову, эксперимент ввел их в состояние близкое к эйфории, а потому нам даже было дозволено повторить другой заговор из гримуара. А потом еще один и еще один…

К ужину мы испробовали десять зелий разной степени сложности, которые показались магам наиболее безобидными, и даже уговорили на одно поинтереснее, перевести которое меня очень просил профессор. К концу эксперимента мы с профессором пришли к, прямо скажем, очевидному выводу: все заговоры под влиянием двух сил ложились не так, как должны были. С другой стороны, наука – предмет точный, там даже самый очевидный результат нужно доказать! Вот кто бы мог подумать, что зелье от головной боли, к примеру, устроит мелкое торнадо?

Ладно-ладно, предположить можно было, но ведь испробовать – интереснее!

Так что, ничего удивительного, что за ужином все устало клевали носом. Разумеется, кроме меня, счастливой обладательницы тонизирующего зелья в числе привезенных пузырьков, и Ланфорда, похоже, тоже балующегося ведьмовскими заготовками.

Откуда взял, интересно?

Хотя, чего это я. Если уж он смог достать гримуар ведьмы, то что ему стоит пару тройку зелий одолжить?

– Вечер добрый, – поздоровалась я, войдя в просторную столовую и заняв место напротив Игната. Напарник попытался ответить мне, но смог только зевнуть, поэтому, кивнув, подлил себе кофе, несмотря на решение не баловаться международным, любимым напитком в поздний час.

Столовая, должна признать, вполне могла бы стать моим любимым местом в этом доме. И дело было вовсе не в дорогой отделке, наблюдающейся здесь в каждом, даже хозяйственном, помещении, а в широком, дубовом столе с резными ножками, камине, с уютно потрескивающими дровами, и витыми люстрами, освещающих пространство десятками свеч, воск с которых чудесным образом не капал нам на головы.

– Вы выглядите удивительно бодрой, Владиславушка. – произнес профессор, сняв с себя покореженные вследствие активных экспериментов очки и протерев их салфеткой. – Это некая особенность ведьмовского организма?

– Это некая особенность моего запаса зелий. – хмыкнула в ответ я, щелкнув пальцем. Кофейник, удерживаемый магией, подлетел и сам налил кофе в мою чашку. Люблю хороший сервис. – Вам стоит попробовать, господа.

Профессор задумчиво кивнул, достав блокнот и что-то в нем отметив. Джозеф же, нарезающий в этом время стейк, побледнел. Видимо, вспомнил недавний взрыв и представил, что может быть с ним, если он отведает этого зелья.

Ланфорд, отложив в сторону бумагу с вензелем, которую он читал, посмотрел на нас с Игнатом.

– Могу я поинтересоваться, господа, какие ваши дальнейшие действия? – вопросил он, добавив в свою чашку молока.

Мы с Игнатом переглянулись и, пожав плечами, одновременно ответили:

– Я планировал ознакомиться с результатами исследования, произведенного нашими учеными. – пожал плечами Игнат.

– Сходить еще раз в лес, поискать прудик.

Ланфорд вскинул брови и выразительно посмотрел на нас, безмолвно предлагая согласовать дальнейший план действий.

– Ты не пойдешь в лес одна. – хмуро произнес Игнат, откинувшись на спинку стула и скрестив перед собой руки.

– С чего ты так решил? – вопросила я, заинтересованно проследив, как молочник подлетел и наполнил чашку.

– С того, что Мирослава уже пострадала, а в «Реальном волшебстве» ведьм не так много, чтобы разбрасываться вами на право и лево. – ехидно протянул Игнат, скопировав мое выражение лица, когда я пытаюсь язвить.

Противный какой.

– Ты все равно собирался в лабораторию, – праведно возмутилась я. – а пока ты добьешься от наших ученых, вечно страдающих синдро́мом дефици́та внима́ния и гиперакти́вности, расшифровки результатов исследования, пройдет уже неделя. Мне разумнее за это время изучить озеро или прудик, смотря, что у них там.

– Разумнее, – кивнул Игнат как-то неубедительно.

Ненадолго он даже сделал вид, что задумался. Но я-то знала этот прием, потому не расслабилась. И правильно, ведь сразу после этого Игнат на порядок жестче произнес:

– Но и ты пойми, что после этой прогулки можешь стать невменяемой. Если себя не жалко, то хоть меня пожалей. Ты понимаешь, как на моей репутации отразиться еще одна спятившая ведьма? Мне не улыбается ставить на тебя печать.

– Игнат, да ничего не случится. – покачала я головой и пожала плечами.

Почему-то я была крайне в этом убеждена. Все же опыт работы в дипломатии вселил некую уверенность в собственные силы. Ведь если ты не уверена в себе, то как окружающие могут быть в тебе уверены? Во-от.

– В конце-то концов, – продолжила я, закончив намазывать на тост что-то, напоминающее по консистенции и запаху твороженный сыр. Игнат в это время буровил меня взглядом. – мне нужно будет вытащить на берег водяного, а ты сам знаешь – он при тебе не покажется. Тебе же мой водяной сказал, аура у тебя стремн…не вызывающая доверия.

– Не напоминай мне о этой кильке недовысушенной, – отозвался напарник, прищурившись. – все равно он у меня под программу попадет. Будем на нем опыты ставить.

О том, как Игнат чуть не утонул в пруду, когда пошел знакомиться с моим водяным, можно слагать легенды. Впрочем, с тех пор они неплохо ладят. Даром, что предпочитают друг друга избегать.

– Руки прочь! – воскликнула я, угрожающе ткнув в сторону напарника тонким ножом. – Он – моя килька. Хочешь себе подопытного найти, иди в ближайший пруд у винзавода, – там водяные вечно поддатые – глядишь, и согласятся.

– Господа профессионалы, – подал голос профессор, с интересом следящий за нашим спором. Мужчина кинул быстрый взгляд на Джозефа, продолжающего как ни в чем не бывало ужинатьь. – могу я предложить вам свою помощь?